Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

Рики больше не пытался спорить с Френком. Как оказалось, о многих вещах ему предстояло узнать постфактум. Команда Филипса объявила полную готовность, и более того – ее капитан взял на себя смелость договориться о времени.

– Я просто случаем воспользовался, – объяснял Тони с вызовом, и в то же время слегка оправдываясь. – Мадам Трюк была, и МакГонагол, а время самое подходящее, на стадионе как раз никого не будет.

Услышав, какое время Филипс считает «самым подходящим», Рики обалдел: в раннее утро, бесспорно, на его памяти не выходила на тренировки ни одна команда.

– Мерлин! Скажу я ему все, что думаю, потом, – проворчал Ральф.

– Ладно, сыграем, – постепенно смирились члены команды Рики. – Все-таки, это только один раз.

Новость о финальном дуэльном матче мгновенно узнали заинтересованные лица. Мирра Жанн специально заглянула в штаб и, сияя, пообещала, что придет на стадион.

– Не надо, – покровительственно сказал Артур. – Это слишком рано, и тебе, наверное, будет холодно.

– Спасибо за заботу! – ангельски улыбнулась слизеринка. – Но я все равно постараюсь. Кстати, Уизли, можно я тебе кое-что покажу? Не здесь.

Рики мог бы поклясться, что не только он, но и Эди, и Дора, и даже ничего не знающая Мелани исподтишка провожают их любопытными взглядами.

Не прошло и получаса, как в комнату старост заглянула София Уизли и вежливо попросила Дору выйти к ней и ее сестре «для приватного разговора».

– Это касается Клуба? – спросил Рики и встал, не желая оставлять Дору один на один с явным негодованием близнецов.

– Еще как касается, – буркнула София. – Черт знает, что в твоем Клубе творится, – добавила она, когда они оказались уже за дверью. – Нотт, ты знаешь, что эта кошмарная пигалица попросила нашего кузена «посмотреть, что у нее не так с трансфигурацией»?

– Откуда мне знать, я ведь не слежу за ней! А можно узнать, почему она вам не нравится? – в лоб спросила Дора, не скрывая раздражения.

– Хитрая слишком, – пожала плечами София.

– А я думала, для вашего драгоценного братца никто не хорош, – проворчала Дора.

– И это ты говоришь, после того, что я тебе Дика уступила! – вспылила Джорджина.

Повисшая вслед ее словам тишина, определенно, была столь же эффектна, как если бы грянул гром. По мнению Рики, этого, определенно, можно было и не говорить.

– Первый раз слышу, – отчеканила Дора. – Можно поподробнее?

– Он мне нравился, между прочим, очень даже, – сообщила Джорджина.

София невозмутимо вмешалась в процесс обмена молниями между двумя грозовыми тучами.

– Хватит говорить ерунду. Разумеется, Нотт, наша семья тебе не какая-нибудь, и наш самый старший брат не должен встречаться с кем попало. Вот плохо, кстати, что он до сих пор один. Она ему всех подружек пораспихивала.

– Нет, ну Льюкот правда чокнутая, – нашла смягчающее обстоятельство Джорджина. – Со своей бабкой, которая всех сажает на диеты. Ну ее!

– Но вот Фиона Шеклбот мне нравилась, – постановила София. – Нотт, а ты почему этой малявке помогаешь?

– Из слизеринской солидарности! – отрезала Дора.

Рики давно чувствовал, что ему пора вмешаться, но понятия не имел, как должно реагировать. С точки зрения благородного приличия, разговоры на такие темы вообще недопустимы, лезть в чужие, а тем более, чужие сердечные дела нехорошо, но коль скоро это правило повсеместно игнорировалось, Рики не рискнул указывать рассерженным девушкам на такие банальные истины.

– А ваша мама тоже была слизеринкой, – заметил он.

На такое утверждение, с которым трудно было спорить, близнецы разом ответили, что это совсем другое дело.

– Девочки, вы не по адресу обратились, – указала им Дора. – Я совершенно не могу повлиять на Мирру Жанн, и более того, это не мое дело!

– Конечно, поэтому ты помогаешь ей «из слизеринской солидарности»! – напомнила Джорджина, прежде чем нелюбезно буркнуть «ну, пока».

Однако разногласия имелись не только между слизеринками и гриффиндорками. Вечером Рики узнал, что и внутри родного колледжа далеко не все довольны друг другом.

– Ричард, профессор Снейп сейчас плохо со мной разговаривал, – пожаловалась Рози, плюхаясь рядом на диван.

– Вот еще новость! А почему? – сказал Рики первое, что пришло в голову.

– Я его спросила, чего он каждый раз ругает Джимми Поттера, – ответила маленькая слизеринка.

– Вы вместе на зельях?

Рози кивнула. Рики избегал ее взгляда, старательно подбирая слова.

– Так уж и каждый раз? – уточнил он.

– Нет, – вынуждена была признать Рози. – Но чаще, чем других. Мне просто интересно стало.

«Профессор Снейп бьет все рекорды», – подумал Рики; он считал, что, чтобы заинтересовать Рози еще чем-то, кроме «поноса», надо быть, по меньшей мере, поднятым со дна океана после нескольких веков валяния на дне морском.

– Иногда бывает такое, что учитель невзлюбит кого-то одного, – ответил он. – Мой брат может найти для тебя статьи на эту тему, если хочешь.

При слове «статьи» круглое лицо первокурсницы вытянулось. Очевидно, Рики нашел отличное средство закрыть тему.

– Не надо. Ладно, пока, – сказала она и зашагала к спальням девочек.

«Интересные эти детки», – усмехнулся Рики.

Перед матчем Рики проснулся в половине шестого – будильник Лео сработал безупречно. Превозмогая нежелание вылезать из теплой постели, он оделся, еще не очень понимая, куда и зачем собирается. Единственное, о чем он вспомнил – что, вообще-то предпочитает поздно ложиться, а не рано вставать. Но подвести команду он ни за что бы не смог, поэтому Рики ничего не оставалось, как сбросить теплое одеяло и одеться.

В холле пришлось дожидаться Эдгара. Дик имел вид откровенно сонный, Бетси зевала, а все гриффиндорцы, включая Джима Поттера, нервничали; исходило это от Тони, который, по словам Ральфа, еще до выхода в гостиную начал беспокоиться, успеют ли его игроки переодеться в форму «Гриффиндора». Кроме этого, Лео, помня свои обязанности, напомнил всем, что желательно до конца завтрака стадион освободить, потому что команда «Слизерина» выйдет на тренировку.

На улице было еще сумрачно; Рики легко мог представить, что это не раннее утро, а вечер. Солнце осветило только верхушки гор, и под ними озеро казалось темной и загадочной массой. Несмотря на ветер с озера, все вокруг было тихо, неподвижно, Рики слышал только шаги рядом идущих ребят.

– И куда нас черт несет? – пробормотал он, обметая подолом мантии траву, покрытую росой.

– Что? – не расслышал Артур.

– Я так, молитву вспоминаю, – улыбнулся Рики, понимая, что капитану несолидно предаваться пессимистичным мыслям.

Ворота стадиона были открыты, однако внутри, как и следовало ожидать, не оказалось ни одного зрителя. Даже Мирра Жанн проспала великий матч, впрочем, Рики не собирался упрекать ее за это.

– Ветер отличный, в лицо дует! – заметила Бетси.

– А если ты к нему спиной повернешься? – заметил Джим.

– Без пререканий! – отрезала мадам Трюк, спеша к ребятам. – Так, капитаны, что это за построение ваших команд? Становитесь на позиции, живо! Пожмите друг другу руки. По метлам, внимание… Старт!

Рики подался вперед, прижимая биту. Время, когда игроки зависали над полем, дожидаясь, когда выпустят квофл, было, по его мнению, самым напряженным. Еще ничего не известно, каждый вправе надеяться на решение фортуны в свою пользу. Именно в такие моменты бесполезно уговаривать, что успех – это вознаграждение за усилия, потому что никто не может быть уверен в победе, как бы усердно ни тренировалась команда.

Бладжеры как будто взбесились. Рики едва успевал догонять их, бил со всей силой, и скоро боль в предплечьях и напряжение дали о себе знать весьма ощутимо. У него не оставалось ни возможности, ни желания следить за ходом игры. Мадам Трюк ничего не комментировала. Не раз и не два пришло ему на ум, что это идея Филипса, которому спокойно ну никак не живется.

Был момент, когда два бладжера, посланные им и Ральфом, столкнулись возле ворот противника. Хрустящий скрежет и треск загрохотали по всему полю, отражаясь от пустых трибун. В остальном же мачт слился для него в мелькание красных и черных фигур на метлах, свист ветра и долгие, изнурительные удары по тяжелым мячам. Но свисток он услышал сразу.

Как позже объяснил ему Эдгар, Бетси наклонилась в сторону Джима, оттесняя его, мгновение – и снитч затрепыхался в ее руке. Мадам Трюк заметила это, только когда девушка стала снижаться.

Спустившись на землю, Джим сердито стукнул метлой.

– Джеймс Поттер! Что это такое? – сурово обратился к нему Артур.

– Надо уметь проигрывать, – сказал Ральф.

– Не огорчайся, – добавила Бетси. – Летаешь ты здорово. Просто меня не так легко обойти.

– Потому что ты здорово толкаешься, – процедил Джим. – В следующем году, – объявил он во всеуслышание, – я зато обязательно стану ловцом «Гриффиндора»!

– А ты не забыл, – милейшим образом улыбнулся Ральф, – что состав команды выбирает капитан?

Повисла многозначительная пауза.

– А ты меня, что ли, не примешь? – с вызовом осведомился Джим.

– Приму, наверное, – пожал плечами Ральф.

Но Рики ничего больше не хотел слушать, ни похвал, ни критики, ни отвлеченных разговоров. Его единственным желанием теперь стало попасть в Большой зал, где, должно быть, уже ждал накрытый стол.

– Отлично сыграли, – похвалил Артур.

Но на обратном пути капитан посчитал возможным обозначить свои позиции.

– Я больше не хочу играть в квиддич, – заявил Рики. – Не обижайтесь, ребята, не мое это, – и он виновато покосился на недовольного такими речами Ральфа. – Вот закончили мы с дуэлями, и чудесно. Кстати, я не буду против, если вы замените нашего капитана на большего энтузиаста.

– Эди, – тут же предложила Бетси. Чувствуя, что ребята отнюдь не в восторге от такой поспешности, она невинно захлопала глазами. – А что?

– Пусть будет Эди, – согласился Рики, попытался примирительно поднять руку и тут же уронил ее. – Мерлин! Придется, наверное, идти к мадам Помфри. Я заработал форменное растяжение.

– Тебя проводить? – предложил Лео, поскольку они уже поднимались к Главным дверям. Рики сразу почувствовал себя гораздо лучше.

– Нет уж, спасибо, я не пропущу завтрак, – возмутился он.

Не пропустил он и следующий этап гадания для маленькой Гермионы. Хотя Мери и упростила ему задачу, профессор Трелони, одобрив в целом проделанную работу, дрожащим голосом заявила, что, раз он так хорошо справляется, нелишне ему еще освоить дополнительный метод.

– Мерлин, ну какие же парни непрактичные! – ругала его Дора за пределами кабинета прорицаний. – Неужели непонятно – если ты принесешь все сразу, от тебя потребуют еще. Надо постепенно, по чуть-чуть.

– Мне стыдно, Дора, но я не так сообразителен, – ответил Рики, в глубине души целиком соглашаясь с одноклассницей.

Гермиона пошла ему навстречу, согласившись попробовать пиромантию, гадание по огню, помимо всего прочего, что им еще предстояло сделать по плану. Но Рики заметил, что она делает это весьма неохотно, и спросил, зачем же она, в таком случае, соглашается. Гермиона нахмурилась.

– Видишь ли, я кое-что от тебя скрыла, – ответила она. – После того, как ты нас с Мери вывел из пещеры твоего психа, мне из дома написали. Они велели передать тебе столько благодарностей, – она скуксилась. – В общем, я столько не запомню, а по бумажке читать, я считаю, неприлично. Но мои родители и бабуля с дедулей расстроятся, если ты им скажешь, что я ничего тебе не предала. Так что, считай, вот эта пиромантия – и есть моя благодарность. А то письмо я выкинула.

Объяснение очень понравилось Рики. И, если до сих пор он, откровенно говоря, понять не мог, каким образом эта девчонка попала в «Хуффульпуфф», кроме как за отзывчивость в плане соучастия в дурных делах своих дружков, то теперь ему это стало более-менее ясно. Гермиона была своеобразно честной, и вот как раз предложила ему то ли честный обмен, то ли компенсацию – этого он для себя так и не решил, да и не имело значения.

В общем, занимался он обычными школьными делами, и потому весьма удивился, когда однажды, выходя вместе с другими слизеринцами из пустого класса заклинаний, где Флитвик консультировал его и одноклассников по курсовым проектам, услышал жесткое:

– Ричард!

Рики повернул голову, удивляясь, для чего он понадобился профессору МакГонагол. Еще более ошеломило его то, что на ее лице оказалось написано нечто вроде сочувствия.

– Что на этот раз? – внятно проворчала Дора, но оставалась надежда, что в суете школьной перемены ее слова остались не услышанными.

– В учительскую! – позвала профессор в ответ на недоумевающий взгляд Рики и развернулась.

– Зачем? – поинтересовался он, когда догнал ее на лестнице.

– Боюсь, не очень хорошие новости, – сказала она. – Мерлина ради, Ричард, постарайтесь держаться спокойно.

«Что-то с миссис Дуглас!» – других версий ему даже в голову не пришло. Парень припустил вперед так, что профессор вынуждена была его окликнуть. Он же почти внимания не обратил на эту толстокожую особь.

Они свернули в коридор, ведущий к учительской. Неопределенному беспокойству Рики тут же обозначилась причина, но, с другой стороны, сразу стало легче дышать. Он еще успел вспомнить, что его слушание позади. Но, похоже, нашлись дополнительные осложнения.

Знакомый звенящий голосок прекрасно просачивался сквозь неплотно прикрытую дверь.

– Я сама предложила это Министерству, и уж поверьте, в этом есть толк! – доказывала Долорес Амбридж.

Судя по следующей реплике, ее оппонентом был профессор Снейп.

– Мы уже имели честь познакомиться и с вашей инициативой, и с ее результатами, – таким скользящим издевательским тоном он обычно назначал наказания.

– Я не думаю, Долорес, что родители мальчика разделят Ваши планы, – раздался спокойный голос Альбуса Дамблдора.

– Они всего лишь магглы, и не могут знать всего о наших проблемах. Кроме того, позвольте, они ведь даже не настоящие родители? – казалось, Амбридж искренне изумляло предположение Дамблдора, будто ей могут в чем-то воспрепятствовать.

– Боюсь, Ваше мнение их не заинтересует. Ни в этом вопросе, ни в каком другом, – донес до ее сведения директор.

Рики остановился на пороге.

– Наконец-то! – с ним старая ведьма не скрывала недовольства. – Молодой человек, Министерству, – она внушительно кашлянула, – стало известно, что Вы обладаете неким особым предметом.

На какую-то ужасную секунду Рики подумал, что речь идет о его бесценной волшебной палочке – той самой, с пером Даблдорова феникса, которая была собственностью еще Лорда. В тот момент он не мог решить, что предпочтительнее – отдать ее или же совершить убийство человеческого существа с жабьей рожей, разглагольствующего напротив в любимом кресле профессора Стебль. Кажется, учителя бы не возражали…

– Я говорю об амулете, якобы привезенном Вами из Италии два года назад.

Рики вспомнил, что, по словам первокурсников, об этом когда-то писали в «Пророке». Значит, подарок Барона, как и сам факт дарения, были хорошо известны в кругу волшебников.

– Я действительно привез амулет из Италии, – произнес Рики не слишком дружелюбно, но и так, чтобы не нарываться.

– Так знайте же, – дабы добавить своим словам торжественности, старуха встала. – У меня есть распоряжение. Я должна забрать его у Вас и доставить в Министерство. Для экспертизы.

– С какой стати министерству интересоваться личными вещами моего крестника? – с раздражением спросил Гарри Поттер. – Это недоразумение. Я поговорю с министром.

Рики знал, что ему не показалось: в умильных глазках Амбридж сверкнуло торжество.

– Боюсь, мистер Поттер, Министерство магии имеет свою точку зрения на то, что должно. Напоминаю, что я – Назначенный Инспектор. Итак, мистер…

Повернувшись к Рики и протянув ему руку, она красноречиво умолкла. У Рики же зачесался язык учтиво закончить: «Называйте меня Темным лордом, Инспектор», но он слишком хорошо понимал, что этим только навредит себе и окружающим. Потом дошло – она ждет, что он сейчас снимет требуемое с шеи и отдаст ей.

– У меня его нет, – сказал Рики.

В его голове внезапно обрисовались контуры плана. Пусть обыскивает его сундук, и там ведь нет амулета. Мрачное настроение присутствующих в комнате наставников сигнализировало, что отдавать Амбридж эту ценную вещь крайне нежелательно.

– Представьте, я знаю! – неадекватно обрадовалась отвратительная сотрудница Министерства. – Мне стало известно, что Вы отдали его… маленькой девочке! История повторяется, не так ли?

Намек на Джинни Уизли мог стать последней каплей. Рики стиснул кулаки и автоматически потянулся за палочкой, чуть отрезвить его смог лишь холодный голос профессора Снейпа.

– Если бы Вы хоть секунду боялись, что она повторяется, Вас бы здесь не было, мисс Амбридж. От Вас тогда бы уже сейчас мокрого места не осталось бы.

– Вот как? Угрожаете? – ведьма надула губки, прикидываясь маленькой девочкой, которую обидели, хотя выглядела она при этом как пьяная крокодилица.

– Констатирую, – ответил профессор Снейп.

– Можно?

В учительскую протиснулся Френк Эйвери; ладошка, зажатая в его руке, отчаянно вырывалась. Вскоре показалась и вся Рози Гойл, рассерженная и в общем производящая угрожающее впечатление.

– Я ее привел, как Вы хотели, – пропыхтел Френк, отпуская Рози, но зато захлопнув дверь, и тем отрезав ей путь к отступлению. – Я рад помогать Министерству.

Профессор Снейп повернулся в его сторону. Завуч «Слизерина» умел выражать неодобрение без слов. Одного взгляда хватило, чтоб Френк испарился.

Амбридж опасливо сделала шаг в сторону Рози, и остановилась все же на безопасном расстоянии.

– Детка, – попросила она, – сейчас же отдай эту опасную штуку, которая висит у тебя на шее.

Рози вцепилась в амулет, демонстрируя абсолютное нежелание с ним расстаться.

– Почему опасную? – спросила она. – Я ею еще никого по башке не двинула!

– Ну, вот, пожалуйста! – с торжеством воскликнула Амбридж и ткнула пальцем в сторону девчонки. – Полюбуйтесь, как это влияет на ребенка!

В этот момент Рози приняла решение. Выразилось это в том, что она бросилась удирать. Рики моргнуть не успел, как в поле его зрения оказалась распахнутая дверь и ничего больше.

Остальные присутствующие, включая Амбридж, как только прошло первоначальное замешательство, двинулись за ней. Инспекторша запнулась о ногу, услужливо подставленную Альбусом Дамблдором, и долго тыкалась в спину профессора МакГонагол, которая неторопливо преодолевала порог.

Когда Рики последним выскочил в коридор, ситуация показалась ему утешительной. Все учителя повернулись в ту сторону, где Рози удирала со скоростью пули, а инспекторша преследовала ее с куда меньшей скоростью.

– И что будет? – нервно спросил Поттер.

– Импедимента! – провизжала Амбридж на весь замок.

Рики сорвался с места вместе с учителями и крестным отцом. Заклинание достигло цели, и не оставалось сомнений, что Амбридж девчонку поймает. В то же время до сознания дошла реплика дядюшки Гарри, и юноша согласился, что, пожалуй, такое поведение Рози и в самом деле не поможет, а только насторожит министерских представителей еще больше.

Теперь инспекторша настигла Рози и принялась ее трясти.

– Отпустите ученицу! – потребовал Дамблдор, повысив голос. – Разрешения на обыск первокурсников Вам не давали.

Профессор Снейп применил контрзаклятье к девчонке. Та, судя по взгляду, немедленно вознамерилась собственноручно превратить инспекторшу в рисунок на стене, и не пожалела бы для этого собственных кулаков.

– Все нормально, Рози? – предусмотрительный дядюшка Гарри встал между ними и возложил руку на плечо маленькой слизеринки.

– Уговорите ее пока, – распорядилась инспекторша, и отправилась зачем-то обратно в учительскую.

– Гойл, ты что, спятила? – профессор МакГонагол потерла висок, не зная, что еще сказать. Но Снейпу все равно не понравилось то, что она позволяет себе критиковать слизеринку. Возможно, поэтому он заметил очень мягко:

– Не стоит связываться с министерскими чиновниками, мисс Гойл.

– Дура противная, – буркнула Рози и стрельнула взглядом туда, где находилась дверь учительской.

– Сохраняйте самообладание, милочка, – дружелюбно посоветовал старый директор.

Возмущенная девчонка развернулась к Поттеру.

– Дядя Гарри! – зашипела она. – Почему Вы ее не выкинете?!

– Не могу, милая, – вздохнул герой, без сомнения переживая, что его авторитету нанесен такой урон в ее глазах. – Она от министра, к сожалению.

Между тем тот человек, из-за которого все это началось, принял решение.

– Рози, – попросил Рики. – Отдай ей амулет.

– Нет другого выхода, – пробормотал завуч «Слизерина», отвернувшись в сторону.

Амбридж уже шла обратно с огромной сумкой.

– Спрячу, – ворчала она, – на всякий случай. Убережет от подвластья.

Недовольная Рози, придавленная распоряжениями такого количества взрослых, нашла способ выразить свой протест. Она проигнорировала протянутую руку инспекторши, вместо нее передала амулет своему завучу. Тот резким движением сунул его под нос Долорес Амбридж.

– Ну наконец-то мы во всем разберемся, – прошептала она, почти не касаясь черного камня. Она просто уронила его на дно своей сумочки, так что Рики, и не он один, невольно подался вперед, чтоб в случае чего подхватить свою собственность.

– Не понимаю, в чем разбираться, – упрямо произнес Гарри Поттер.

– А кстати, Долорес, почему Вы его не трогаете? У Вас руки грязные? – испепеляющее вежливо поинтересовалась профессор МакГонагол, обогнула инспекторшу и гордо удалилась.

– Трогать? – взвилась Амбридж, уставившись ей в спину. – Как можно, ведь нет никаких гарантий, что это не хоркрукс, – закудахтала она, и сумка в ее руках запрыгала, словно в ней сидел заяц.

– Мне это подарила русалка, – вмешался Рики. – Эта вещица сотни лет лежала на дне океана!

– Это ты так говоришь, – милейшим голоском промурлыкала Амбридж, Рики едва отшатнулся от ее руки, так как она, похоже, собиралась потрепать его по щеке.

Рики отвернулся, а когда вновь посмотрел, ситуация заметно ухудшилась. Неприличной виляющей походкой Амбридж удалялась от них. Блеснув очками, Альбус Дамблдор отправился за ней.

Снейп и Поттер мрачно переглянулись.

– Ты понимаешь, сколько на этой штуке окажется запрещенных проклятий после ЕЕ экспертизы? – зашипел Снейп.

– Мерлин! Нельзя, чтобы она покинула школу с этим, – простонал Поттер.

– Поняла, – сказала Рози. К величайшему изумлению наблюдающих за ней старших, девчонка достала из кармана миниатюрное зеркальце, уставилась в него, буркнула «Грэнжер» и деловито осведомилась: – Мери, Джимми, Гермиона, кто где? – Выслушав, вероятно, ответ, она затараторила: – Гермиона, сейчас мимо тебя вместе с профессором Дамбдором пройдет такая мерзкая тетка из Министерства. Да, та самая, не ошибешься. У нее большая синяя сумка. Ты с кузиной Джорджиной? Отлично. Задержите ее и отберите амулет, который подарила русалка! Нет, она его стащить хочет. Себе. Насовсем.

Закончив переговоры, первокурсница «Слизерина» невинно похлопала глазками, а затем со словами: «я, пожалуй, тоже вниз спущусь», ретировалась.

Поттер развернулся за ней.

– Дядя Гарри! Может, лучше, чтоб Вас там не было? – окликнул его Рики. Он сам удивлялся, откуда в его голову приходят такие здравые мысли.

– Я – попечитель! Я имею право… То есть, я обязан ее проводить, – с достоинством возразил Поттер. Рики не сомневался, он вне себя от любопытства, а может, и от беспокойства.

– А вот ты точно не вздумай за ней ходить, – потребовал Снейп.

Они больше не разговаривали; все было и так понятно. Профессор вышел на лестницу, и ничего не выразил против, чтоб Рики составил ему компанию. Как и следовало ожидать, скоро внизу началось нечто, сопровождаемое шумом: скорее всего, довольно громким выяснением отношений. Звенящий голос Долорес Амбридж сопровождался столь гулким эхом, что расслышать что-либо было невозможно.

– От души надеюсь, что у твоих сообщников получится, – прошептал профессор и стал спускаться.

Рики отправился следом. На третьем этаже навстречу взлетела Рози в компании кузин Уизли.

– Вот. Это твое, – счастливая слизеринка пихнула Рики амулет Барона, в то время как ее сообщницы без особого доверия косились на профессора Снейпа.

Рики подержал амулет на ладони. На секунду в черном камне отразилось его лицо.

– Знаешь, Гойл, – сказал Рики, – пожалуй, я не возражаю, чтобы ты поносила его еще некоторое время. – Стараясь не смотреть на Гермиону, раздосадованную небывалой щедростью, он добавил: – Потом, когда придет время, я у тебя его обменяю… на кое-что.

Еще не вполне уточнив для себя свои отдаленные намерения, Рики протянул вещь обратно. Девчонка с энтузиазмом перебросила цепочку через голову и потянула ее, так что украшение оказалось ровно посередине.

Через секунду бескрайнему ликованию Рози воспрепятствовал законный интерес слизеринского завуча.

– Могу я узнать, юные леди, откуда у вас сигнальные зеркала? – спросил он, чуть прищуриваясь.

Девчонки сразу притихли. Джорджина, правда, вопросительно повернулась к младшей сестре, а та, сконфуженная, как и Рози, неопределенно кивнула на подружку. Слизеринка тут же, впрочем, с неохотой выдавила:

– Мне Мери дала.

– А у нее откуда? – продолжа допытываться настырный Снейп. Однако Рики заметил, что на самом деле происхождение зеркал для него очевидно; он должен был достаточно хорошо знать своего бывшего ученика, профессора Малфоя. И тут в памяти юноши кое-что поднялось.

– Я так думаю, сэр, – Рики выступил вперед, решаясь заговорить, – что мистер Малфой и мистер Уизли нашли зеркала, когда делали ревизию в запасах мистера Филча. Ну, в год Турнира.

Казалось, Снейпа не обрадовало, что малышкам доверяются магические артефакты.

– Придется обсудить это с вашими родителями, – пригрозил он, покачал головой и категорично потребовал: – Вниз не спускайтесь.

Сам он поспешил туда, к великому облегчению девчонок избавив их, наконец, от своего строгого общества.

– Папа меня просил не хвастаться. И что теперь? – поинтересовалась обеспокоенная Гермиона.

– А ничего! – ответил Рики. – Если родители не возражают и правила не запрещают, учителя не станут отбирать у вас игрушки. Насчет правил можешь не беспокоиться, иначе бы он уже конфисковал твое зеркало. С мантией Чайнсби так было…

Спохватившись, что, возможно, сболтнул лишнее, слизеринец предпочел переключиться на более интересующую его тему. – А что вы сделали?

– Объясним, – нетерпеливо бросила Джорджина и предложила: – Я знаю, как короче всего пройти к окну, из которого видны Главные двери. Хочу убедиться, что она уберется и ничего не обнаружит.

Рики признал, что идея стоящая, и поспешил вместе с первокурсницами вслед за гриффиндоркой.

– Значит, я сразу, как получила сигнал, высунулась в окно. Оттуда видно нашу башню, в моей спальне сейчас тоже открыто. Ну, я призвала карту, это несложно было. Тут мы выскочили с Гермионой на лестницу, а там как раз шли Макс, Энжи и Алиса со своим классом. Я Максу сунула карту, наспех объяснила, что надо делать, и он помчался на второй этаж. Встал за доспехами, там поворот в коридоре ведет к тому туалету, что вечно не работает, – усмехнулась Джорджина.

– Знаю, – нетерпеливо откликнулся Рики и заметил, что Гермиона хитро подмигивает ему.

– Ну, эта старуха уже спустилась в холл, очень довольная, и директор уговаривал ее выпить чаю, она не соглашалась. А я взмахнула палочкой – и ее сумка превратилась в попугая. Макс знает, каким свистом их приманивать, а старуха, ясное дело, понятия не имела, на какой этаж ее сумка улетела, стояла на верху лестницы и орала. Подошла профессор Стебль, спросила, в чем дело, а та давай на нее ругаться, да визжать, что у нас в школе одни преступники и надо бы взять нас в руки.

– Что? – возмутился Рики.

– Стебль ей сказала, что ее руки для этого не годятся. Практика, говорит, показала, что они дырявые. И ушла, вместо нее появился дядя Гарри.

– Гениально получилось, – подытожила Рози. – Она потом убежала от него, поднялась наверх и увидела, как ее попугайская сумка вылетает из-за угла. Я не поняла, чего она на птичку палочку нацелила, а потом, уже с сумкой, туда двинула, за угол. Я ей решила помешать, и давай путаться под ногами, спрашиваю, чего Вам там надо, там, говорю, туалет не работает, идите вниз или наверх. Весь четвертый курс висел на перилах и умирал со смеху.

– А Макс что? – Рики не переставал одобрительно кивать, и вот они оказались у нужного окна. Внизу пока что вообще никого не было, ни у крыльца, ни у ворот. Похоже, Амбридж еще не покинула здание замка.

– Макс сумку расколдовал, амулет вынул, а на его место подложил карту! – Джорджина, казалось, была этому весьма рада.

– Мерлин! – ужаснулся Рики. – А вдруг она уничтожит ее?

– Нет же! В Министерстве другой порядок, – вмешалась Гермиона. – Она гордо предъявит кому-то изъятый подозрительный предмет. Скорее всего, дяде Эрни, он должен составить акт о приеме.

Казалось, девочка поражена бестолковостью шестикурсника.

– Хорошо, если так, – пробормотал Рики с сомнением. – Значит, Макс превратил сумку обратно в птичку и отправил к лестнице. А старушенция разве не заглянула в сумку?

– Заглянула, – кивнула Рози.

– Существует простое заклинание, которое позволяет человеку видеть не то, что есть, а то, что он хочет видеть или считает правильным, – просветила Джорджина. – Чары выветрятся минут через двадцать, она как раз доберется до работы.

Рики пристыжено прикусил язык. Он, разумеется, знал об этих чарах, но приобрел талант всякий раз в присутствии звездных отпрысков выказывать себя болваном.

В этот момент во дворе началось движение. На крыльцо в сопровождении Гарри Поттера выкатилась Амбридж. Профессора Снейп и Стебль вышли чуть позже и остались на пороге. А в воротах школы появилась леди Гермиона собственной персоной. Она довольно энергично сокращала расстояние между собой и визитершей.

– Приоткрой окно, – попросила Рози, вставая на цыпочки и вытягиваясь, чтоб разглядеть побольше.

– Крестная ее не выносит, – прокомментировала Гермиона шепотом.

Между тем стало слышно, что именно говорит Амбридж.

– Нет, я не хочу воспользоваться каминной сетью школы, – долетел до учеников ее бархатный голосок. – Предпочитаю аппарировать отсюда. Не волнуйтесь, мне будет удобно.

Однако явно взбешенную леди Гермиону не волновали ее удобства.

– Долорес Амбридж! – зарычала она. – Как Вы посмели возвратиться сюда?! Пока я жива… Чтоб ноги вашей не было в этой школе, разве Вы не поняли это после того, как имели глупость пытаться здесь… что называется преподавать?

– Как Вы несдержанны, милочка! – попыталась возмутиться инспекторша. – Я побеседую с министром.

– Я тоже, не сомневайтесь, – пообещала леди Гермиона. – Надо напомнить ему, что кое-кого пора отправить на пенсию.

Она схватила министерскую под локоток и, прилагая заметные усилия, поволокла ее к выходу с территории школы. Поттер поспешил к старой подруге.

– Куда вы меня тащите? – попыталась возмутиться Амбридж.

– Скажите спасибо, что не к кентаврам, – мрачно изрекла леди Гермиона.

С визгом «Вы сумасшедшая! Спасите!» Амбридж ловко вырвалась и уже по собственному желанию помчалась к воротам. Учителя спустились с крыльца, и некоторое время общество наблюдало, как инспекторша улепетывает, не оборачиваясь. Леди Гермиона переводила дыхание.

– Миледи, – заговорил профессор Снейп. – Рукоприкладство – не лучшая модель поведения. Мне, может, тоже хотелось.

Ветер доносил его слова так четко, словно они вместе с зельеваром находились в классе.

– Да, Вы правы, – пробормотала директриса. – Извините меня, профессор Снейп. Но какова наглость!

«Руководство школы в надежных руках», – подумал Рики, после чего слизеринская осторожность напомнила о себе, и он предложил прекратить интересное дело подслушивания и пойти куда-нибудь в такое место, где их присутствие будет воспринято как должное.

В штабе старосты при виде амулета на шее Рози пришли в восторг, да и всю историю целиком восприняли благосклонно. Участники же пересказали все, кроме, разумеется, подмены амулета картой. Ведь сэр Финеан пребывал на посту, и даже высказал несколько сдержанных похвал.

– Интересно, что теперь будет в Министерстве? – хихикнула Дора. – Как она оправдается? Хотела бы я ее видеть!

Лео вдруг развернулся на стуле. Рики уловил в глазах друга странный азартный блеск. А объектом его интереса стал уважаемый предок.

– Сэр, – сказал он, – не могли бы Вы пойти и посмотреть?..

– Но у меня может не оказаться портрета в нужном кабинете Министерства, – возразил сэр Финеан.

– Но Вы же можете ходить в гости к другим портретам, разве нет? – настойчиво спросил Лео.

Финеан хотел было возразить, но Лео красноречиво взглянул на часы. Судя по тому, что изображение немедленно исчезло, его разбирало любопытство не меньшее, чем ребят, и момент краха Амбридж упускать ему не хотелось.

Его отсутствие продлилось достаточно, чтобы рассказать о карте и договориться при шпионе делать вид, что они решительно ничего не понимают.

Профессор Нигеллус вернулся довольным. Его злорадство объяснялось просто: как оказалось, он так и не простил мерзкой особе, что в свое время она посягнула на священное кресло директора школы.

– Она, представьте, понеслась сразу к самому министру. Туда же пригласили даму из архива, чтоб запротоколировать конфискацию. Амбридж решила миновать департамент правопорядка, я так мыслю. А у нее амулета не оказалось! Мерлин, Поттер и его подруга такой скандал устроили! Сэр Гарри сказал, лично видел, как она эту штуку отобрала, и как теперь будет возвращать – ее проблемы. А леди Гермиона шипела на министра, с какой стати он засылает в школу всякие инспекции, а ее не предупреждает. Когда Гарри опознал в пергаменте пропавшую карту, она и объяснений слушать не стала – пошла строчить рапорт в отделение магического правопорядка. Есть такой пункт в законе насчет превышения служебных полномочий, а эта Амбридж не должна была забирать твой амулет без расписки. Гермиона сказала министру, что позже зайдет для серьезного разговора, так Амбридж позеленела. Но все же мне непонятно, – тон шпиона стал неуловимо подозрительным, – откуда у нее в сумочке могла оказаться карта «Хогвартса»? Та самая, что в прошлом году таинственно пропала.

Старосты изумленно переглянулись.

– Так она ее стащила? – возмутилась Дора.

– А мы столько искали! – подхватил Эдгар.

Рики полагал, что у сэра Финеана все же зародились подозрения, но никаких доказательств причастности ребят он так и не раздобыл.

Уже в общей комнате «Слизерина» Лео согласился, что решение отдать пока амулет Рози очень удачное.

– Даже если она будет хвастать, любому из нас достаточно сказать, что это копия, – придумал он. – Имеет любой староста право порадовать малышку.

Рики точно знал, что Френк получил несколько внушений, заставивших его усомниться в правильности избранной линии поведения. Первой исходило от профессора Снейпа, который вызвал его в свой кабинет, едва интересные лица покинули школу. О втором рассказала Мелани, поскольку Френк, стремясь угодить ей, а точнее, втереться в ее компанию, приобрел привычку советоваться с Виктором Чайнсби.

– Виктор считает, надо содействовать мистеру Поттеру, – сказала она. – Подруга его бабушки, которая работает в Министерстве, рассуждает именно так.

Свидетелем третьего внушения была вся слизеринская гостиная. Рози Гойл, не озаботясь разницей в возрасте, росте и весовой категории, набросилась на него сзади и принялась драть за уши. Френку пришлось прибегнуть к помощи Билла, чтоб сбросить с себя маленькую нахалку.

Четвертое, как полагал Рики, могло бы прийти по почте от миссис Дуглас. Но он знал, что в ближайшее время этого не будет. Судя по туманным намекам в письмах, которые Мирра Жанн получала от своей матери, у экономки все еще не полностью восстановилась способность двигаться.

Мысли об этом неизменно удручали Рики и портили триумф. Он не думал о том, что кто-то может заметить это, но в один прекрасный момент, когда Селена позвала его на мостик, парень получил повод сомневаться в том, насколько эффективно прячет свои переживания.

Русалка долго не появлялась, и все это время они с Селеной проговорили о планах мистера Олливандера поскандалить с Министерством, которое все активнее наседало на него, желая взять под контроль продажу палочек. Теперь им было недостаточно получать списки всех проданных палочек и их покупателей.

– Для деда это оскорбительно, – объясняла Селена. – Он говорит, что ничем не заслужил недоверия.

– Я знаю, – кивнул Рики. – Не исключаю, кто-то хочет навязать ему принципы продажи. Скорее всего, чтоб не палочка выбирала хозяина, а покупателю предоставлялись на выбор палочки ограниченной мощности, например, для выходцев из чистокровных семей. Одно время это практиковалось… в некоторых странах.

– А тебя что беспокоит? – спросила Селена. – Бабушка Френка, да?

– А ты как полагаешь? – не стал притворяться Рики и отвернулся. – Чувствую, и мой крестный, и все прочие не договаривают. Я просто должен знать, что с ней такое, ведь все проблемы, по сути, из-за меня.

– Рики, в этом году я лишний раз убедилась, что ты очень хороший человек, – нежно произнесла Селена. И, когда она сжала его ладонь в своей, слизеринцу даже в голову не пришло выдернуть руку.

Торжество Рики от возвращения амулета померкло вовсе, когда завуч пожелал видеть в своем кабинете уже не Френка, а его.

– Ну, Макарони, – приступил он к делу без лишних реверансов, – как карта оказалась в сумочке Долорес Амбридж?

– Я тут ни при чем, сэр, – твердо отчеканил Рики. Сразу пришло на ум, что глупо было рассчитывать, будто чудесная находка карты не вызовет никаких подозрений, и, обругав Амбридж, школьные учителя этим ограничатся.

– Это очень хорошо, – вкрадчиво произнес профессор Снейп. – Если бы ты сказал «Я не знаю», это была бы ложь. А мне некогда тратить время на всякий вздор.

Паузу, долженствующую оказать на него моральное давление, ученик нарушил сам.

– Чего Вы ждете, сэр?

Пальцы профессора размеренно застучали по крышке стола, аккуратно попадая в ритм школьного гимна.

– Собственно, ничего, – сказал он. – Видишь ли, Ричард, возле окна, которое выходит на Главные двери, чуть дальше в нише висит портрет Урга Великого. С лестницы его не видно, что порой бывает очень удобно.

Выражение понимания и ужаса на лице ученика было, похоже, как раз тем, на что завуч рассчитывал. Усмехаясь с невероятно противным снисхождением, Снейп медленно закивал.

– Полагаю, в данное время профессор МакГонагол беседует с близнецами Уизли как раз об этом. Пригласите для внушения Нигеллуса, и в следующий раз вы – все вы дважды подумайте, прежде чем водить за нос школьную администрацию.

Рики потупился. Необъяснимая тяжесть не позволяла ему подняться с места, и в то же время он почему-то ожидал, что профессор хочет сказать ему что-то еще. И дождался.

– Мерлин, мы так боялись, что эти канцелярские крысы украли карту! – зловеще просвистел Снейп.

Вот этого Рики не предполагал. Ему казалось, что сейчас посыплются сугубо справедливые упреки о том, как важно было в прошлом году, чтоб директор мог в любой момент посмотреть, что происходило в школе, как было бы ужасно, если б она попала к Упивающимся смертью, и все такое прочее.

– Разве карту не взяли случайно? – механически спросил он.

– Иногда ты такой тупой, – отрезал Снейп.

Он встал и принялся наматывать круги по комнате.

– Неужели ты не видишь, что Министерство хочет контролировать «Хогвартс»?! – выплюнул он.

– А, – сказал Рики. Понимая, что это глуповато, он поспешно добавил: – А знаете, сэр, вы были правы. Это они ее украли. Министерские. И близнецы Уизли тут ни при чем. Они просто подобрали ее.

– Ты меня будешь убеждать, что эти юные леди – ангелы во плоти? – усмехнулся Снейп. – Довольно, Макарони. Я буду очень удивлен, если Минерва МакГонагол с тобой согласится. Впрочем, ты можешь попробовать убедить ее. Когда-то ведь тебе удалось договориться с профессором Стебль насчет мисс Олливандер.

Напоминание о Селене вызвало резкий скачок пульса, но другое напоминание, более давнее, заставило его усомниться в своих адвокатских намерениях. МакГонагол его, конечно, слушать не станет… потому что он ей ничего не скажет…

– Макарони! – властно позвал Снейп, и теперь его голос, растерявший всю вкрадчивость, звучал ясно и отчетливо.

У Рики перехватило дыхание. Он чувствовал жар, исходящий из своего лица. Как он мог забыть, что Северус Снейп умел извлекать мысли – и куда лучше, чем Лорд. А завуч так и продолжал сверлить его глазами.

– Как это возможно? – вновь заговорил профессор, когда понял, что ответной реплики придется ждать очень долго. – Ведь это было так давно, Ричард. И не с Вами!

– Я знаю, сэр, – выдавил Рики. Язык еле шевелился.

– Но это немыслимо! Так вот почему… – Снейп, судя по всему, начинал сердиться. – Нет, дорогой мой! Отказаться от ЖАБА по трансфигурации, одного из самых востребованных и тонких магических искусств – это глупо. Вынужден даже сказать, это не по-слизерински.

Вынося вердикт, профессор внимательно наблюдал за реакцией воспитанника.

Первым побуждением Рики было ответить: «Что же Вы меня не отчислили на первом курсе, когда я сам предлагал?». Но он вовремя прикусил язык, сообразив, что такой ответ заставит Снейпа всерьез озаботиться состоянием вверенного его заботам ученика. А пристального внимания профессора в ближайшем будущем он вовсе не добивался.

– Что же, ведь теперь все наладилось, – ответил он, пожимая плечами. – Министерство исправило мою ошибку и навязало мне трансфигурацию.

– Вы уверены, что в порядке? – спросил Снейп, не скрывая подозрительности.

Рики произвел движение, нечто среднее между кивком и вращением плечом.

После этого слизеринский завуч, вспомнив, что у него полно дел, наконец-то Рики выпроводил.

– И выкиньте из головы эту глупую историю столетней давности, – посоветовал он на прощание почти дружески.