Империус (гет)

Темнота.

Ремус едва не поддался панике. Он обо что-то споткнулся и почувствовал, как маленькая рука Тонкс ухватила его за мантию, когда они оба попали в незнакомое темное помещение. Он блуждал взглядом повсюду, стремясь убедиться, что это не западня, не камера. Тонкс таки потеряла равновесие и на этот раз не сумела уцепиться за него, так что Ремус попытался подхватить ее одной рукой, другой сжимая палочку.

Что происходит?

— Люмос!

Во вспыхнувшем свете размещенных по кругу сфер Ремус разглядел пеструю обстановку кабинета Фелиции. Сама же хозяйка с извиняющейся улыбкой убрала палочку в рукав своей мантии. Положив шар портала на стол, она обратила взор к наполовину видимой из-под мантии-невидимки довольно раздраженной Тонкс, растянувшейся на полу у края ковра.

— Черт возьми! — выругалась она тихо. — Идиотское место для ковра!

Фелиция поморщилась.

— Приношу извинения. И за то, что здесь было темно, тоже. Я потушила свет на случай, если кто-нибудь из коллег заметит его и решит узнать, почему я так поздно не сплю. Мне следовало вас предупредить.

Уверенный наконец, что они одни и в безопасности, Ремус стянул мантию.

— Все в порядке, — сказал он тихо. — Это адекватная предосторожность, и никто не пострадал.

Тонкс наградила его раздраженным взглядом.

— Говори за себя, Люпин. Синяки меня не тревожат, а вот ущерб, нанесенный моей репутации, так просто не возместить.

— Этот ущерб был нанесен давным-давно, — с невинной улыбкой заметил Ремус и, склонившись, подал Тонкс руку. На мгновение ее брови с вызовом приподнялись, но затем она скривила рот и, ухватившись за его ладонь, поднялась на ноги и принялась отряхивать мантию.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я так это тебе спущу, — сообщила она, поглаживая палочку. — Сейчас не время, Ремус, но у меня хорошая память. Я отплачу тебе.

— Жду не дождусь, — проговорил он, театральным жестом протягивая ей плащ-невидимку. — Но сейчас нас ждет работа.

Фелицию их перебранка явно позабавила.

— Рада, что ты вспомнил об этом, — с улыбкой заметила она. — Я пойду в свою комнату. Если без меня будет не обойтись, следуйте по этому коридору до голубой двери с надписью «Жилые помещения персонала». Моя комната вторая по левую руку. На всякий случай я не стану запирать замок. — Получив от Ремуса и Тонкс кивки, Фелиция переместила сферу портала в ящик стола и сказала: — Когда закончите, найдете портал здесь, в верхнем левом ящике. Трижды коснетесь его палочкой, и он перенесет вас назад к «Трем метлам». Будьте осторожны, не попадитесь.

— Не волнуйтесь, не попадемся, — заверила ее Тонкс. Расправив теперь довольно мятую мантию-невидимку, она накинула ее себе на голову на манер платка. Ремус уставился на ее безволосое и бестелесное лицо, ухмыляющееся ему из воздуха.

Он скрестил руки на груди и приподнял бровь.

— Твой отец, случайно, не из Чешира?

Чеширская Тонкс усмехнулась.

— Вообще-то, он из Кента. А теперь давай, Алиса, нас ждет кроличья нора.

Закатив глаза, Ремус все же улыбнулся, подошел к ней и скользнул под мантию. Мир снаружи прозрачной материи стал серебристым, а Тонкс снова в полный рост оказалась рядом; ее теплое тело прижалось к его бедру, тогда как они пытались разместиться в этом ограниченном пространстве. Ее темные сегодня и взъерошенные волосы коснулись его щеки и носа, и он ощутил сладкий и приятный аромат фруктового шампуня…

«Прекрати, Люпин. Сейчас же. Она друг, друг, друг…»

Он стиснул зубы.

— Тесновато, — произнес он со всей возможной обыденностью и скорее ощутил, чем увидел, как она пожала плечами.

— А мне показалось наоборот — довольно просторно.

— Вы готовы? — спросила Фелиция, и Ремус немного дернулся от неожиданности. Тонкс сделала то же самое. Фелиция теперь стояла у двери, взявшись за ручку. Она слабо улыбнулась в направлении стены.

— Ремус?

Ремус принялся кивать, а затем вспомнил, что это бесполезно.

— Мы готовы, — ответил он. — Надеюсь, ты правильно меня поймешь, если я скажу, что надеюсь сегодня тебя уже не увидеть.

Повернувшись на его голос, она снова улыбнулась.

— Если ты не против услышать это же в свой адрес. Удачи вам обоим.

Затем, глубоко втянув воздух, Фелиция распахнула дверь.

Ремус обхватил Тонкс за талию для большей устойчивости, и они поспешно вышли в слабо освещенный коридор. Ощутив рукой проплывающую мимо ткань, Фелиция последовала за ними, никоим образом не давая понять, что знает об их присутствии. Она лишь потушила свет заклинанием «Нокс!», закрыла за собой дверь и, не оборачиваясь, ушла прочь.

Ремус с Тонкс переглянулись.

Осознав наконец серьезность ситуации, он быстро позабыл недавнюю неловкость. Он стоял под мантией-невидимкой посреди погруженного в сумрак коридора в Институте бешенства, собираясь незаконно проникнуть в кабинет своей кузины и по совместительству главы института в поисках улик предполагаемой деятельности пожирателей смерти, и при этом знал, что если его поймают, он, вероятно, никогда больше не увидит мир за этими мрачными стенами. Лицо стоявшей рядом Тонкс выражало теперь абсолютную сосредоточенность профессионала. Перехватив поудобнее палочку, она одними губами произнесла два слова: «Кабинет Ребекки».

Ремус кивнул. Тихо и осторожно они направились в сторону приемной. Если институт был неприветливым днем, то ночью он и вовсе казался зловещим. Шарообразные светильники излучали тусклый свет, любая вспышка приглушалась движущимися тенями. Тишина стояла такая, что Ремус ожидал, что даже звуки их аккуратных шагов окажутся поглощены ею. Он мог считаться настоящим мастером в деле бесшумного перемещения под такой мантией по ночам — много раз он проводил ночи в Хогвартсе, бродя под серебристой тканью со своими друзьями-Мародерами в поисках тайн и приключений. Но Хогвартс в самую темную ночь даже с проплывающими мимо привидениями и сияющими глазами кошки Аргуса Филча никогда не казался таким темным и пугающим, как это место.

Страшные вещи происходили в стенах этого заведения — Ремус был в этом уверен.

Им оставалось лишь узнать, что именно, и желательно до того, как станет слишком поздно.

Он слышал, как его дыхание касалось ткани мантии и сердце стучало в груди. Было слишком тихо…

Осторожно, Ремус. Подобные мысли ведут к неприятностям. Лучше смотри…

БА-БАХ!

Черт.

Бесцеремонно обхватив Тонкс за талию, он спиной прижался к стене, тогда как эхо захлопнувшейся двери и вспышка голубого света донеслись до них под аккомпанемент знакомого бормотания. Он успел как раз вовремя.

— Закончить до утра… знает же, что у меня тоже есть дела…

Симона Ригли показалась из-за угла, отделявшего их от приемной. С недовольным круглым лицом она тяжело брела по коридору по направлению к ним. Ее палочка криво торчала из-за пояса на ее талии.

— И чего я вообще стараюсь… никто не ценит… никогда ни слова благодарности…

Ремус ощутил, как Тонкс напряглась. Ткань мантии сдвинулась, когда она ухватила серебристую материю и протянула руку вперед.

Ровно перед Симоной.

Теперь напрягся Ремус.

Что она делала? Если Симона почувствует их, если услышит…

Он не мог ничего ей сказать, не мог даже пошевелиться из опасения быть услышанным. Симона уже подошла так близко и…

Прошла мимо — настолько рядом, что их мантия покачнулась, движимая потревоженным Симоной воздухом. Тонкс отдернула руку и втянула назад под мантию, снова прижимая к себе и с неуверенностью следя за удаляющейся по темному коридору фигурой Симоны. Но помощница не обернулась и вскоре исчезла из виду за углом. Наконец затихло и ее бормотание.

Какое-то время они продолжали стоять, не шевелясь.

Осторожно Ремус склонился к Тонкс и удивительно спокойно прошептал ей на ухо:

— Что ты только что сделала?

Тонкс улыбнулась. Не отвечая, она наклонилась и, быстро оглядев коридор, протянула руку и втянула что-то под мантию. Спустя мгновение она продемонстрировала ему какой-то предмет с самодовольной ухмылкой.

Палочка Симоны.

— Помнишь про запечатанный ящик стола в кабинете Ребекки? — так же тихо, но куда более воодушевленно ответила она. — Вместилище таинственного дневника? Я видела, как Симона использовала свою палочку, чтобы открыть его тем днем, что означает, что и мы теперь сможем его открыть. Что я могу сказать? Увидев, как палочка торчит из ее пояса, не смогла себе отказать.

— Что, если бы она почувствовала, как ты достаешь ее?

— Но она не почувствовала.

— А если бы увидела, как та парит в воздухе, когда ты ее держала?

— Но не увидела же.

— Нет, не увидела, — согласился Ремус с неожиданной улыбкой. — Отлично сработано. Пусть даже я чуть сердечный приступ не получил.

Тонкс широко улыбнулась ему в ответ.

— Переживешь. Но нам пора. Не стоит стоять здесь столбом на случай, если она обнаружит пропажу и вернется.

— Полностью согласен.

Какое-то время им потребовалось, чтобы дойти до слабо освещенной приемной, и еще несколько шагов, чтобы достичь двери в кабинет Ребекки, по какой-то причине показавшейся им несокрушимой.

Всего секунда потребовалась Ремусу, чтобы оценить ситуацию.

— Что-то новенькое. Ее заперли с помощью палочки.

— Ты уверен?

— Конечно. — Ремус внимательно оглядел дверь. — Рядом с запертым с помощью палочки объектом всегда по-особому пахнет. Заметить не просто, если не искать специально, но я узнаю это ощущение где угодно, — с улыбкой пояснил он. — Не говоря уже о том, что голубая вспышка как бы намекала.

— Значит, ей есть что прятать. Хорошо, стало быть, что я позаимствовала вот это, — сказала Тонкс с ухмылкой, потрясая палочкой Симоны. — Готов?

Ремус кивнул, и Тонкс протянула палочку и прошептала:

— Либер эмитто!

Голубой свет снова вспыхнул и погас. Замок щелкнул.

— Пойдем.

Нажав на ручку, Тонкс в сопровождении Ремуса вошла в кабинет Ребекки.

— Не закрывай дверь, — поспешил произнести Ремус, видя, как она именно это и собирается сделать. — Это реактивирует чары, а Либер эмитто не всегда хорошо работает с обеих сторон.

— Тогда покарауль.

Быстро оглянувшись, Тонкс вдруг выскользнула из-под мантии и поспешно направилась к столу Ребекки, слегка споткнувшись по пути и стараясь не задеть стоящие с краю фотографии. Кивнув, Ремус послушно остался на месте под мантией, поглядывая в сумрак приемной. Снова повторенное заклинание Либер эмитто и очередная вспышка голубого света подсказали ему, что Тонкс успешно отперла ящик. Оглянувшись, он увидел, как она положила палочку Симоны на столешницу и вытащила ящик, используя собственную палочку в качестве источника света. Спустя мгновение он услышал, как она выругалась.

— Тонкс?

Она снова выругалась.

— Дневника нет. Она, должно быть, убрала его в другое место. Здесь только та черная деревянная коробка.

— А что внутри?

— Как раз собираюсь открыть.

Ремус услышал скрип петель, а затем…

— Ох, чтоб тебя.

Не самый обнадеживающий ответ.

— Тонкс?

Темная голова появилась из-за стола.

— Ремус, думаю, тебе стоит на это взглянуть.

Не медля, он подошел к ней и присел рядом. Свет, льющийся из кончика палочки Тонкс, был слабым, и в нем черты ее лица казались очень острыми, но Ремус явственно видел выражение потрясения и тревоги в ее глазах. В одной руке она держала флягу, в другой — затянутый тесьмой мешочек.

— Внутри бумаги, — сказала Тонкс и кивнула в сторону открытой теперь деревянной коробки. Проследив за ее взглядом, Ремус и в самом деле заметил аккуратно подписанную папку с документами и небольшую кучу свитков. — Мне кажется, что почерк тот же, что я видела в дневнике. Но не это меня тревожит. Понюхай.

Взяв предложенную ею флягу, Ремус понюхал. Тошнотворный запах, ударивший в ноздри, едва не заставил его вырвать. Он отпрянул, с шумом втянув воздух, а затем заглянул внутрь, увидев вязкую грязеподобную субстанцию, и наконец под воздействием здравого смысла закрыл крышку, опасаясь лишиться чувствительности эпителия в носу. Слезящимися глазами он посмотрел на Тонкс.

— Что это? — спросил он, покачав головой. — Омерзительно!

— Не могу сказать наверняка, пока не отнесем Снейпу для проверки, — со вздохом ответила Тонкс. — С ЖАБА по зельеварению прошло много времени, и мне не хотелось бы ошибиться. Но, увидев то, что находится здесь… — Она подняла мешочек. — Думаю, могу с известной долей вероятности предположить.

Медленно она протянула ладонь и перевернула над ней мешочек. Ремус потрясенно распахнул глаза.

О нет, не опять.

На ладони Тонкс лежала перетянутая лентой прядь каштановых с рыжиной волос.

— Оборотное зелье.

Тонкс кивнула.

— Я тоже так подумала. И эти волосы тебе ни о ком не напоминают?

Ремус смотрел на волосы с недоверием. Это не может быть она. Просто не может. Каждое ее действие, каждый ответ ему имел смысл — разве так может быть, если она не та, за кого себя выдает?

Но цвет был правильный, и прядь находилась в ее кабинете…

— Ребекка, — прошептал он.

Он смотрел, как Тонкс с усталым вздохом превратила какую-то бумажку в колбу и отлила туда немного зелья.

— Очевидно, я и была права, и ошибалась одновременно по поводу дорогого профессора, — сказала она, кладя прядь в мешочек, а его и флягу — в деревянную коробку. — Она и есть наш пожиратель смерти, только она не Ребекка Голдштейн.

Ремус тяжело вздохнул.

— Но я не понимаю. Она знает так много обо мне. И ее семья… — Он замолчал, внезапно распахнув глаза. — Она избегала семьи. Рут мне сказала об этом. Она также сказала, что Ребекка была сама не своя в последнее время…

— Кому, как не ее сестре, знать об этом? — с тревогой заметила Тонкс. — Барти Крауч младший целый год прикидывался Грозным Глазом. Он одурачил даже Дамблдора. С хорошей подготовкой и регулярным приемом оборотного зелья хороший актер может стать кем угодно.

Ремус снова покачал головой, стараясь сбросить цепенящий холод, тогда как его предположения и допущения насчет происходящего в институте рушились на глазах.

— И как давно, по-твоему? Все то время, что мы ее знаем? Или позже?

Тонкс хмуро посмотрела на него; ее лицо казалось бледным в этом тусклом свете.

— Сложно сказать. Но сначала нужно убедиться. — Она вздернула бровь и добавила: — Эта субстанция может оказаться и кремом для лица.

— Я как-то сомневаюсь. — Ремус оглядел деревянную коробку, скрывающую в себе тайны. — Давай взглянем на эти документы, а затем уберемся отсюда. Может, удастся найти…

Ремус умолк, так и не закончив предложения. Его взгляд метнулся к двери.

Шаги. Приближающиеся шаги.

— … Не могу поверить, что она осталась здесь! Я так хочу спать…

— Ах ты ж черт!

Захлопнув коробку, Тонкс сунула ящик назад в стол и погасила огонек на палочке. Ремус же расправил мантию и накрыл их обоих. Они замерли, сидя на полу.

Как раз вовремя.

Шаги замерли на пороге.

— Дверь была заперта, — донесся до них сбитый с толку голос Симоны, и, судя по шагам, она зашла в кабинет. Ремус попытался что-то рассмотреть, но стол и Тонкс загораживали обзор. Симона подходила все ближе.

Палочка Симоны! Она лежала на столе.

Ох Мерлин.

Но было поздно, Симона уже увидела ее.

— Вот ты где!

Ремус заметил короткую толстую руку и услышал, как Тонкс резко втянула воздух, тоже осознав, что сейчас произойдет. Но они ничего уже не могли поделать.

Им оставалось только сидеть тихо и слушать, как Симона выходит из кабинета и закрывает дверь. Голубая вспышка.

И тишина.

Тонкс и Ремус переглянулись.

Слова были необязательны — они оба понимали, в какую ситуацию попали.

Дверь была заперта, чары реактивированы, а единственная палочка, которая могла бы отпереть этот замок, исчезла вместе с хозяйкой.

Они застряли.