Божья благодать или... Шалость удалась! Семейная жизнь охотников. (гет)

Примечания:

https://avatars.mds.yandex.net/get-turbo/1357980/rthd5b20d748bb4551a4a8ad0cfb53e8f8a/max_g360_c12_r4x3_pd20 Картофель с рыбой во фритюре, ставший традиционным английским блюдом в XIX веке, сытное и недорогое блюдо.

Сконы: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/08/Scones_cream_jam.jpg

Для тех, кому интересно, краткая справка о традиции приёма пищи в Британии:

«Так уж исторически сложилось, что кулинарные традиции Британии не получили международного признания. Английскую кухню называют простой, неизысканной и лишённой фантазии, сытной и тяжёлой. Британцы используют простые и качественные продукты местного производства — мясо, сыр, рыбу, хлеб, овощи. Они выбирают несложные и быстрые способы приготовления пищи, при которых сохраняется естественный вкус продуктов. Специи и приправы используют редко и в небольших количествах, они достаточно просты и не меняют, а только подчёркивают вкус блюд. Вместо хлеба едят всевозможные пудинги».

«Из Британских традиций приёма пищи: «английский обед — lunch — обычно простой и довольно лёгкий (исключение составляет, пожалуй, традионный воскресный обед), его можно назвать вторым завтраком».

Пока братья пытались прийти в себя от неожиданной встречи с двойниками из будущего, негромко открылась входная дверь, и перед ними на крыльце возникла Молли. Сэм едва успел спрятать маховик в карман.

— Мальчики, тут к вам в гости Лавгуды пришли. Дин, — она устало улыбнулась, — Ты не мог бы…

Что именно он «не мог»договаривать было не нужно.

— Без проблем! Всех поведу гулять.

— Я пока закончу уборку в доме после праздника и обед приготовлю. Возвращайтесь к двум. Раньше я просто не успею, — вздохнула Молли.

— Я останусь и помогу, — с готовностью предложил Сэм. — Так меньше времени уйдёт и силы сэкономишь на чистящих чарах.

— Спасибо, Сэм. Будет просто замечательно, — кивнула в ответ мама. — Дин, тебе помощь брата не понадобится? Справишься один с такой оравой?

— Да, не вопрос, — заверил её Дин. — В первый раз, что ли.

Так что братья разделились. Сэм остался дома помогать с уборкой: в отличие от мамы он почти не уставал после применения бытовых чар. Что касается Дина, то он помогал Молли одеть на прогулку Джинни и почему-то заартачившегося Рона.

Дети Лавгудов в это время терпеливо ждали их в компании с Пандорой снаружи у главного входа. Миссис Лавгуд решила не заходить с ними в дом, чтобы не раздеваться, а потом снова всё обратно не надевать. Они и на пороге с Молли обо всём договорились.

С Ронни последнее время хоть и редко, но случались капризы. Целители говорили, что это — хороший признак. Мальчик пытается отстоять своё мнение и учится это делать, пусть и несколько запоздало для своего возраста, а потому они настоятельно рекомендовали ни в коем случае не подавлять таких порывов, но и в то же время не потворствовать и не поощрять их. Самым эффективным и правильным было просто в такой ситуации отвлечь внимание Рона на что-нибудь другое, ну, или если вопрос не принципиален, согласиться.

— Не хочу одеваться! — закапризничал он в стиле, больше свойственным трёхлетним детям, нежели, восьми.

— Почему? — с готовностью уточнила Молли, — Разве ты не хочешь погулять с Дином и остальными детьми?

— Нет! Там холодно! И не нравится мне эта шапка! — чуть ли не затопал ногами мальчик, недовольно осматривая свою красную шапку весёленькой расцветки с помпоном.

— А хочешь надеть мою? — предложил Дин. — Давай махнёмся? Смотри, какая она крутая! Тёмно-синяя и без помпонов! Такую и взрослому носить можно. Вон, у Сэма спроси.

— Точно, — тут же подтвердил слова брата Сэм, — Я бы и сам от такой шапки не отказался, и папа с Биллом тоже носят похожие.

— Ну, ладно, — нехотя согласился Рон, припоминая, что и правда видел на старшем брате и Артуре шапки в том же стиле.

Потом он заканючил по поводу варежек, и Дин с Сэмом еле уговорили его надеть их сейчас, а в будущем обещали купить перчатки, как у больших мальчиков, иными словами, как у них. Дин был вообще готов отдать младшему и свои перчатки, но те были ещё слишком велики.

От такого неожиданного поведения обычно покорного братика Джинни удивилась, а потому молча оделась и обулась. Это было так странно, что Ронни вдруг начал показывать характер, и, что ещё удивительнее, его за это не ругали! В отличие от неё, Джинни! Это показалось девочке такой большой несправедливостью, что она обиделась и с хмурым видом последовала за остальными на прогулку. Вечно с Роном носятся, как со стеклянной вазой! Не кричи при нём, не дерись с ним, не обижай его! И почему за капризы Джинни ругают и даже наказывают, а его нет?! Это нечестно!

На прогулке Рон вёл себя как обычно, то есть молча играл и не доставлял хлопот, но зато оторвалась Джинни. Всё ей было не так, она требовала к себе безраздельного внимания Дина, жаловалась на всё подряд, совершенно игнорируя Луну и её брата. Всё её раздражало, но она в силу возраста просто пока не могла понять, что испытывает ревность и обиду. А потому делала всё возможное, чтобы доказать свою знáчимость, как себе самой, так и остальным, пытаясь привлечь внимание.

К сожалению, находящийся под впечатлением от недавней встречи и будучи немного рассеянным, Дин просто дал ей по попе, не разобравшись в причинах и списав на обычные детские капризы и характер упрямой сестрёнки. От этого обида Джинни только усилилась. Окончательно уверившись, что Рона любят больше неё и позволяют многое по малопонятным причинам, Джинни начала донимать уже младшего брата, выплёскивая всё недовольство и обиду. В итоге, она довела Рона до слёз обидными обзывательствами, и Дин, разозлившись, в свою очередь отругал её, дав ещё и подзатыльник, не сильный, но весьма обидный, и это на глазах у Луны и её пятилетнего брата! Да ещё и заставил извиняться перед Роном! Какое унижение! В итоге, Джинни ещё больше рассердилась и громко расплакалась, жалея себя. Она терпеть не могла извиняться, как и большинство детей её возраста.

В отличие от неё, будучи всё-таки ментально взрослым, Дин не видел в этом проблем. Извинившись перед Луной и попросив её присмотреть за Роном и условно младшим братиком, окончательно взбешённый, он чуть ли не за ухо потащил ревущую Джинни домой.

— Мам! Сэм! Где вы? — прокричал он, входя в Нору.

— Что случилось, Дин? Вы уже так быстро вернулись? — поспешила навстречу из кухни немного раскрасневшаяся Молли.

Лицо её, как и у всех рыжих, очень быстро покрывалось румянцем. Похоже, до прихода Дина, Молли была занята готовкой и что-то помешивала в кипящей кастрюле, исходившей аппетитным запахом. Дин решил, что это какой-то суп. Правда, не смог определиться, какой именно, кроме того, что бульон был явно мясной.

— Джин совсем охре… от рук отбилась, — немного с запинкой ответил Дин, зная, что мама не любит, когда сыновья выражаются. — Представляешь, подставила подножку Рону, обзывала его и довела до слёз, отнимая игрушки! Его сейчас Луна с Ка… Энджелом успокаивают. Всю прогулку вела себя просто ужасно!

— Джинни! — воскликнула Молли, — Как ты можешь обижать брата! Он ведь не может тебе ответить?!

— Плевать! — упрямо поджала губы девочка, — Ронни, то Ронни сё… Ненавижу! — со слезами на глазах воскликнула она.

— Джиневра! — возмущённо воскликнула Молли. — Марш в свою комнату! И никакого десерта на обед и ужин!

Обиженно всхлипывая, девочка демонстративно покидала уличную одежку и обувку на пол, и, уже с громким плачем, убежала вверх по лестнице. Она так надеялась, что мама пожалеет её, ведь именно внимания она неосознанно и добивалась. В глубине души Джинни чувствовала, что не права, но была не готова признать это, тем более, что до сих пор злилась на Рона.

Вздохнув, Молли стала собирать скинутые прямо на пол пальто и шапку с варежками. Дин тоже наклонился, подняв уличные кроссовки и поставил их в галошницу. Молли повесила на крючок одежду Джинни, убрав варежки в карманы, а шапку в рукав, чтобы потом не искать.

— Что на неё нашло, Дин? Она же была спокойна, когда уходила гулять.

— Без понятия, — пожал он плечами, — Что за вожжа ей под хвост попала!

— Дин… — с упрёком воскликнула Молли.

— Извини, мам, но как по-другому такое назвать? Она всю прогулку капризничала, не желала общаться с Луной, игнорировала Энджела, а потом стала докапываться до Ронни!

— А кстати, где остальные? Ты оставил их одних? — тут же встревожилась Молли.

— Луна обещала присмотреть за Ронни. Они с Энджелом его успокаивают, а я доставил Джинни. С ней просто невозможно гулять! — пожаловался Дин.

— Ладно, я с ней разберусь, беги скорее к детям, — тут же заволновалась Молли.

— Мам, — отозвался откуда-то сбоку Сэм. Дин его даже сначала и не заметил, полностью сосредоточившись на Джинни. — Я всё закончил с уборкой и вернул трансформированным вещам прежний вид на заднем дворе, можно мне теперь пойти погулять с Дином и остальными?

— Иди, Сэм, помоги брату, — махнула рукой Молли. — Спасибо за помощь. Обед где-то минут через сорок будет готов. Джинни у себя в комнате наказана под домашним арестом.

— А за что? — полюбопытствовал Сэм.

— Потом объясню, — кивнул ему на выход Дин. Благо, Молли уже вернулась на кухню к прерванному приготовлению обеда.

— Ладно… — ответил Сэм.

Они с Дином поняли друг друга без слов: отвлечь одного Рона, а не на пару с любопытной сестрёнкой будет всяко легче. Да и поговорить с Кассом и Луной в свете последних событий было просто необходимо.

В отличие от так и не раздевшегося и оставшегося в прихожей Дина, Сэм предусмотрительно прихватил с кухни оставшиеся кусочки торта и ещё несколько любимых Роном вкусняшек. Это должно хоть немного утешить братишку. Потом, быстро одевшись, Сэм выскочил вслед за Дином, который не стал его дожидаться, опасаясь надолго оставлять без присмотра детей, даже если один из них ангел, а другая — умная не по годам девочка, хоть и не без странностей.

Когда братья быстро вернулись на площадку, Рон уже не плакал. Луна всегда оказывала на него благотворное влияние, а ещё она как никто могла отвлечь и сбить с толку, впрочем, так она действовала не только на Рона.

Любимые домашние булочки с яблочной начинкой, принесённые Сэмом, оказались как нельзя кстати, чтобы мальчик успокоился окончательно и даже немного повеселел. Поиграв с ним какое-то время и убедившись, что Ронни больше не переживает, братья оставили его чуть в стороне качаться на качелях, сообщив, что через срок минут пойдут домой обедать. Сами они отошли чуть в сторону. Сейчас Лавгуды и Уизли были на площадке одни, и шатающихся поблизости детей с мамами, нянями или бабушками точно можно было не опасаться. Тем не менее, наученные горьким опытом и рассказами авроров о Петтигрю, Дин, как и все старшие члены семьи, в первую очередь скастовал полог тишины, которому, кстати, его ещё Билл с Жози научили.

— Ну, Касс, выкладывай, как ты докатился до жизни такой, — обратился Дин наконец-то к ангелу.

— Я… меня спасла богиня… она… мне показалось, что вы родственники, такая похожая сила… — к моменту разговора Касс немного адаптировался к ситуации, так что и говорить начал почти нормально.

— Эрулла… — кивнул Сэм. — А зачем она тебя спасла, не уточняла?

— И почему всё-таки закинула именно к нам? — добавил Дин.

— Она сказала, я вам нужен живым, чтобы покончить с левиафанами, — ответил Кастиэль с таким видом, как будто это всё объясняло. — А я сам предложил ей своё служение.

— Что, предыдущий босс тебя уже не устраивает? — невесело усмехнулся Дин.

— Он мне не босс, а отец, — грустно поправил его ангел. — И я уже давно сомневаюсь в его мудрости. Тебе ли не знать… А Эрулла посчитала нужным отправить меня сюда, как она выразилась: «починить потёкшую крышу», что бы это ни значило.

— Это такая метафора, — спрятав невольную улыбку, попытался объяснить Сэм.

— Да, я понимаю. Она говорила, что не желает видеть рядом с вами ненадёжного и нестабильного друга, а потому отправила сюда. Она решила, что мне это нужно.

— И давно ты всё вспомнил? — спросил Сэм.

— Также, как и вы в ночь на первое апреля, — ответил ангел.

— Ангелу было так плохо, что я пошла к нему в комнату ночевать накануне, — добавила до сих пор молчавшая Луна. — Я знала, что братику может понадобится помощь.

— И как? — с интересом уточнил Дин, — Помогла?

— Очень! — неожиданно эмоционально ответил за неё Кас. — Я даже не думал никогда, что люди могут быть такими… такими…

— Чуткими? — уточнил Сэм.

— Да! И родители, они так беззаветно любят… Я такого никогда не испытывал, — от переполняющих его впечатлений и чувств, щёки ангела даже немного порозовели. — Это что-то невероятное! Материнская любовь… это — самая наивысшая ценность и чудо, несравнимое ни с одним божественным деянием… — мечтательно продолжил он. — И я бесконечно благодарен вашей родственнице за то, что она позволила мне это испытать!

— Ну, — немного растерянно Дин переглянулся с не менее изумлённым Сэмом: таким вдохновлённым и счастливым они Касса, кажется, никогда ещё не видели. — Рады за тебя… м-да… — добавил он, ведь и им с Сэмом до перерождения здесь подобного испытать не доводилось. — Но давай всё же поговорим о деле… Видишь ли, тут к нам наши двойники из будущего в гости забежали…

Дин и Сэм постарались максимально подробно описать Кассу их встречу с самими собой.

— А к тебе ты из будущего случайно не являлся? — уточинил под конец рассказа Сэм. — Потому что мы не совсем понимаем, что же именно должны сделать и кого спасти.

— Нет, — покачал головой Касс.

— Интересно, — улыбнулась Луна, — а что за поддержка взрослого вам понадобится? Может, ему и надо помочь?

— Всё может быть, — ответил Сэм, — Но… тут ещё один нюанс: допустим, мы сможем при промощи маховика, — с этими словами он отогнул ворот куртки, демонстрируя часть цепочки, которую уже успел надеть на шею дома, — быть одновременно в нескольких местах и даже немного возвращаться чуть больше, чем на сутки назад максимум… Но… Как насчёт более глобальных перемещений во времени? Касс, на тебя нам намекали наши альтер-эго. Ты не потерял силу?

— Точно! Можешь поработать «Машиной времени»? — добавил Дин.

— Сила моя велика, но пока я не могу, — ответил Кас после того, как, немного отрешённо подумал, будто уходя в себя.

— Иными словами, Кастиэль, — Луна со смаком произнесла новое имя братика, ей явно нравилось его говорить, — пока маленький.

— А когда сможешь? — живо поинтересовался Дин.

— Думаю, когда стану вашего возраста, это будет выполнимо, — снова после небольшого раздумья ответил ангел.

— Ну, хоть так, — пробормотал немного разочарованно Сэм. — Значит, путешествия в далёкое прошлое пока отпадают. У нас лимит сутки или чуть больше. Чем и главное кому мы можем помочь?

— Ронни? — тут же уточнил Дин, но сразу махнул рукой, — Нет, мы ему и так помогаем как можем. Вот если бы вернуться в прошлое с упырём…

— Нет, — покачал головой Сэм. — Если мы ему помешаем обнаружить упыря, то и всё будущее пойдёт по Канону, а ты сам знаешь… — тут он осёкся, посмотрев на Луну и Каса.

— А если сделать так, чтобы будущее для остальных не изменилось? — тут же уточнила девочка с таким видом, будто они погоду обуждают.

Никакого удивления она явно не испытывала, впрочем, у Сэма уже давно сложилось впечатление, что девочка вообще была с этим чувством незнакома. Возможно, жизнь в такой семье просто не даёт ни малейшего шанса узнать его, учитывая все странности Лавгудов.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Дин.

— Всё прошлое уже прошло и для вас из будущего или настоящего — свершившийся факт. Вы не помните альтернативы, потому что прошлое для вас уже было. Значит, вы, возможно, уже там побывали и всё сделали? — на редкость чётко дала ответ девочка.

— Чего? — не понял Дин.

— Интересная мысль, — задумчиво ответил Сэм. — То есть, получается по твоей теории мы уже были в прошлом и как-то его изменили, но пока об этом не помним… Эх… вот бы какой-то знак… Ну, хоть малейшая подсказка…

И тут, будто по мановению волшебной палочки, к ним подлетела незнакомая сова, с письмом. Она приземлилась на одну из перекладин детского турника, рядом с которым стояла компания из детей, и протянула лапу Сэму.

На всякий случай, предварительно скастовав на конверт всевозможные сканирующие на вредоносные добавки чары, Сэм только после этого отвязал письмо от лапки. В отличие от почтальона, прилетевшего к ним накануне, птица, похоже, и не думала улетать, посмотрев на них выжидательно.

— А это за знак считается? — уточнил Дин.

Пожав плечами, Сэм вскрыл конверт с прикрепленным рядом уменьшенным тубусом, который после вскрытия письма приобрел нормальный вид. Мальчик опустил листок так, чтобы вся компания могла его прочитать. А было в нём написано почерком Дина следующее:

«Здорóво, мелкие,

У нас тут возникла проблема, не могли бы вы в прилагаемые пузырьки своей и ангельской кровушки налить? Да, торжественно клянёмся, что не будем использовать полученное и добровольно отданное во вред.

П.С.: хоть Сэмми и не велел мне ничего вам говорить, но «тонко» намекну, что речь идёт о парне со шрамом, дата: вчера в девять утра в его школе, ваш Сэм в курсе, где это».

— Ага, значит, вчера в девять утра… — пробормотал Дин, когда они выполнили требуемое и залечили ранки. Заполненные пузырьки с содержимым были помещены обратно в уменьшающийся и облегчающий вес тубус. Только после этого сова поднялась и неспеша взлетела.

— Интересно, с чего это нам в будущем кровушка ангела и наша собственная могла понадобится? — протянул Дин.

— Ну, для ранения и переливания слишком мало, да и такая ценность, как ангельская кровь… Наверно, ритуал какой, — смешно нахмурившись, пробормотал Сэм. — А вы что думаете, ребят?

Луна лишь развела руками и покачала головой. Похоже, идей у неё не было.

— С другой стороны, это выглядит логично, — ответил Сэм. — Если мы идём втроём, а мы идём именно втроём… — он выжидающе посмотрел на Луну, но девочка, похоже, и не думала возражать.

— То, вполне вероятно, что кровь будет нужна команде из трёх участников, — продолжил свои рассуждения Сэм.

И тут его осенило!

— Луна, — обратился он к девочке, — А ты что-нибудь про зелье старения слышала? Как оно работает? Может, если его ангел выпьет, то и сила с телом… ну, сосудом, тоже прибавится? В нашем мире от возраста сосуда мощь ангела, да и демона не зависела, но может здесь всё иначе? И нужно ли в это зелье добавлять своей крови?

— Не знаю, — ответила Луна, — Но могу у мамы спросить.

— Отлично, тогда пошли к ней! — тут же подорвался Кастиэль.

— И как ты себе это представляешь? — недоумённо притормозил его Сэм, схватив за руку уже собравшегося идти домой ангела. — Подобные вопросы точно наведут её на ненужные подозрения.

— А чего нам скрывать? — наивно спросил Кастиэль.

Дин на это только молча хлопнул себя по лбу, изобразив «фейс палм», не вмешиваясь в разговор.

— Хочешь сказать, что нам нечего скрывать? — иронично поднял бровь Сэм. — Ты, как хочешь, Кас, а лично я как-то не горю желанием сгинуть в лабораторных застенках Отдела Тайн.

— А как же тогда узнать…

В это время к ним подошёл Рон, и начал что-то говорить, бурно жестикулируя, но, увы, из-за полога тишины, ни Лавгуды ни старшие братья услышать его не могли. Чертыхнувшись, Сэм снял полог.

— Что ты хотел сказать, Ронни? — мягко спросил он.

— Времени уже много, — Рон показал на свои наручные часы, которые и правда показывали, что прошло почти сорок минут. — Мама же говорила, подойти к обеду, а потом у вас занятия с Лючией…

— Ох! А мы и забыли. Спасибо тебе большое, что напомнил, братишка! — похлопали его по плечу Дин, а затем и приобнял.

— Не за что, — смущенно опустил взгляд Рон, хотя по довольной улыбке и слегка порозовевшим щекам стало ясно, что благодарность старшего брата была ему очень приятна.

— Ладно, тогда пошли домой на обед, а там после занятий разберёмся, — кивнул Лавгудам, не желая вдаваться в подробности при Роне, Дин.

Если Рон и заметил, что братья и соседи что-то от него скрывают, то ничего на это не сказал. Полог тишины все Уизли за пять лет выставляли уже практически на автомате, когда обсуждали хоть что-нибудь значимое или личное. Так что, Рональда подобное насторожить точно не могло. А ещё он уже давно привык, что некоторые вещи ему явно недоговаривали, но возмущаться по этому поводу поначалу даже не думал, а потом и вовсе привык, полагая, что семья ничего плохого ему не желает. А раз близкие люди считают нужным чего-то ему не говорить, значит, так надо для его же блага.

* * *

На обед Молли приготовила холодный бульон в качестве закуски (1) в чашках и йоркширский пудинг. В качестве основного блюда была традиционная треска с картошкой во фритюре (3). Были на столе и сэндвичи с ветчиной и так нелюбимым братьями Уизли тунцом, но почему-то Молли всегда этот факт игнорировала. Может, потому что сами они с Джинни очень даже любили сэндвичи с этой начинкой? На десерт был трифл (4), а из напитков на выбор: чай, какао, тыквенный, яблочный или апельсиновый свежевыжатый сок.

После прогулки на свежем воздухе дети с удовольствием накинулись на еду. К ним молча присоединилась всё ещё недовольная Джинни. Она, в отличие от остальных, вяло ковырялась в своей тарелке и в итоге довольно быстро ушла обратно в свою комнату, почти ничего не съев. Заметив это, Молли нахмурилась, мысленно сделав себе заметку принести поднос с закусками к пятичасовому чаю или даже пораньше в комнату Джинни. Может её соблазнят любимые сконсы? Да, Молли передумала и решила занести их сразу же после обеда, не дожидаясь времени чая. Не дело это, когда ребёнок голодный, тем более любимая дочка.

* * *

После обеда, спустя где-то час к ним пришла Лючия. Приветливо поздоровавшись с миссис Уизли, она повела мальчиков в палатку на занятия.

Луна и Энджел на время занятий двойняшек оставались под присмотром Молли. Она дала им большую коробку маггловских пазлов, так что дети, включая Рона, с увлечением занялись сбором картинки.

Молли немного с грустью проследила за уходящей из дома молодой женщиной. Она вела за руки на урок двойняшек в палатку. Как же неуловимо, но весьма сильно изменилась бывшая синьорина Дзоколле за пять лет. А ведь в начале их знакомства Молли казалось, что они могли бы стать близкими подругами, несмотря на разницу в возрасте, но, увы. После встречи с Люциусом Малфоем и получив его покровительство, Лючия стала медленно, но неотвратимо отдаляться от них с Артуром, хотя до этого и дружески общалась. А потом… как будто потеряла к ним интерес.

Нет, внешне всё оставалось вполне неплохо. Лючия всегда была безупречно вежлива и приветлива, отлично относилась как к ним, так и к двойняшкам, прекрасно справлялась со своими обязанностями наставника. Она также выполнила и своё обещание. Две недели лета, правда не ближайшего, а лишь через год они действительно провели незабываемые каникулы у её родни в Сицилии. Многочисленные кузены и кузины, братья, дядюшки и тётушки, улыбки местных и много солнца. У всей семьи осталась масса счастливых воспоминаний и впечатлений об этом незабываемом отдыхе на морском побережье, а Перси так и вовсе влюбился в местную архитектуру и дизайн.

Правда, у Молли с Артуром сложилось впечатление, что их, несмотря на нарочито показное радушие и демонстрируемый сицилийский темперамент подробнейшим образом изучили и сделали какие-то свои выводы. Были ли они лестными или нет, Молли толком не знала. Как бы то ни было, но Марио — родственник Лючии, выглядевший, скорее уж как типичный маггловский богатый плейбой, нежели сильный маг-менталист, оказался действительно профи в своём деле, и снял с неё и Артура ментальные закладки в течение недели. У детей таковых, к счастью, не оказалось. На ту поездку ушли почти все отчисления фонда на тот момент, но Уизли по возвращении честно отчитались за каждый потраченный кнат перед спонсорами, большая часть которых ушла: во-первых, на международные портключи; во-вторых, оплату работы Марио; в-третьих, на питание. На жилье благодаря родне Лючии, они даже умудрились здóрово сэкономить. Как выяснилось, слова сицилийки о том, что саквояж с пляжем был не единственным в её семье, оказались правдой. Традиционно имея довольно многочисленную родню и часто навещая друг друга, имелся похожий саквояж в семье Дзоколле и с гостевыми комнатами со всеми удобствами как раз для комфортного и необременительного для хозяев размещения гостей …

А потом Лючия стала вращаться в высшем обществе Магической Британии, куда на редкость хорошо вписалась и очень быстро приспособилась, а может в ней изначально были все задатки… Как бы то ни было, но с годами появилась в манерах сицилийки некая властность и покровительственность, присущая только человеку, наделённому большой властью и привыкшему отдавать приказы. Молли не могла этого объяснить на словах, но интуитивно чувствовала, что наставница мальчиков стала не просто птицей иного полёта, она добилась определённого статуса. С другой стороны, миссис Уизли утешала себя тем, что, по крайней мере, к ним и мальчикам Лючия по-прежнему хорошо относилась, да и в помощи не отказывала. Просто теперь между ними как будто появилась некая дистанция, которую сама новоиспечённая миссис Блэк и не думала сокращать.

Что ж, такова жизнь. Всё течёт, всё меняется. Кто-то остаётся с тобой на долгие годы, и вы становитесь близкими людьми и друзьями, а кто-то уходит, двигаясь дальше, развивается и находит иной круг общения, либо деградирует … и тоже уходит.

В любом случае, Молли навсегда сохранила в своём сердце благодарность к этой женщине за своевременную помощь и заботу, когда её семья так в этом нуждалась после обнаружения упыря. Что бы с ними со всеми стало, если бы не её связи и родство с менталистами и со Сметвиком, помощь в пригляде за детьми, когда они были в больнице? А такие прекрасные и своевременные, восстанавливающие не только душу, но и тело прогулки на пляж и термы в саквояже? Не говоря уже о прекраснейших каникулах, совмещённых с окончательным долечиванием её и Артура?

К тому же, кто знает, чем бы закончились их переговоры с Люциусом, если бы не своевременная помощь Лючии, в чём бы она ни выражалась. И если Лючия поимела с этого какой-то свой интерес, то не Молли с Артуром её осуждать. Главное, чтобы она была счастлива, и чтобы её никто не обижал. Во всём остальном же, Лючия взрослая девочка, со своей головой на плечах, имеет не только мозги, но и шикарную внешность. И наверно неудивительно, что в итоге она так высоко поднялась. Если в этом заключается для неё представление о счастье, то так тому и быть.

Очень неприятно в своё время Молли и особенно Артура удивили бывшие соратники по ордену Феникса, да и сам его лидер, если честно, сильно разочаровал. За всё время, что о них писали в газетах и не обсуждал только ленивый, никто из бывших «боевых товарищей» ни разу даже открытки с пожеланием выздоровления не написал, не поинтересовался, как у них дела, не предложил помощь…

А вот после того, когда созданный благотворительный фонд начал расти и набирать популярность, и соответственно становиться более богатым на денежные вливания, неожиданно активировался директор, намекая на взносы в пользу бедных членов Ордера и делая туманные намёки на возвращение Неназываемого. Тогда Молли едва сдержалась, чтобы вежливо, но категорично отказать, а не накинуться на него со скалкой. Так директор на этом не остановился, даже несколько раз вызывал к себе Артура в школу уже без несговорчивой супруги, видимо полагая, что так ему будет легче раскрутить добряка Уизли на «пожертвования». Только вот он не учёл, что после поездки в Сицилию и полного излечения, чета Уизли вернётся уже совсем иной. Почему-то, когда их семья нуждалась, никто им не помогал. А стоило Уизли хоть немного заиметь денег, которые почти все были расписаны и подотчётны, между прочим, и тратились строго по назначению, так, пожалуйста: «вынь да положь» на абстрактные цели «всеобщего блага»!

Артур всякий раз, когда возвращался после встреч с директором рассказывал, что тот нагло и даже топорно использует приёмы нейролингвистического программирования. Не увлекись Артур в своё время изучением данной темы, может, и не заметил бы, но после того, как его мозг полностью освободился и очистился от влияния упыря и ментальных закладок, усиленный специальными тренировками для ума, мистер Уизли отлично видел и подмечал многое из того, что раньше мог просто не заметить: «открытые» жесты и соответствующую позу, речевые интонации, мимику, техники внушения и прочее.

А ещё, когда во время очередного (и последнего) визита он поднёс к губам чашку чая, его невидимый на руке браслет-артефакт на определение вредоносных добавок в пищу, неожиданно нагрелся. Что именно было в том чае Артур так и не узнал, до того возмущён он был самим фактом, что едва сдержался и не выплеснул содержимое в лицо старому манипулятору. Вместо этого, Уизли проявил завидную выдержку, поставив чашку в блюдце и твёрдо отказал в категоричной форме, а затем по-английски не прощаясь и не слушая увещевания и уговоры теперь уже бывшего для него кумира, просто ушёл камином. Попытаться остановить его силой или уж тем более магией, Дамблдор не осмелился, то ли надеялся ещё на что-то, то ли просто наглости не хватило нападать на взрослого волшебника. Но как же Артур ругался, вернувшись в Нору, не скупясь в выражениях. Молли тогда даже не стала его одергивать за ругань при детях. А все они присутствовали тогда дома, потому что заканчивались летние каникулы, те самые после недавнего возвращения из Сицилии. Потом он не поленился и сходил на внеплановую проверку в Мунго. К счастью, никаких следов ментального влияния или другой принуждающей магии у Артура не нашли. Не настолько обнаглел Дамблдор, чтобы напрямую магически воздействовать на взрослого волшебника, действуя по привычке исключительно маггловскими методами, за исключением той злосчастной чашки, разумеется. Только вот он просчитался: после случая с упырём, все Уизли очень трепетно относились к своему ментальному здоровью и регулярно проверялись у целителей на посторонние влияния.

На следующий год старшие сыновья ехали в школу с невидимыми, но оттого не менее эффективными амулетами на определение добавок в пище, защитных обрегах от ментальных воздействий и легименции, а, главное, категоричный запрет родителей приходить в одиночку в кабинет директора, какими бы ни были причины. Также они написали об этом уведомление самому директору и деканам, где ясно давали понять, что без их присутствия дети кабинет директора не переступят и вообще не должны оставаться наедине с директором, в противном случае, они грозили жалобой в попечительский совет и прессу, что учитывая их уже начавшую немного спадать популярность было ещё вполне себе весомым аргументом. А ещё на юридическом уровне нарушение грозило бы разбирательством по поводу нарушения волеизъявления родителей. Оказывается, было и такое в школьном контракте, где родители могли своей волей оградить ребёнка от общения и контактов с преподавателем или кем-то из персонала школы, правда, последнее время случалось это не так уж часто, но многие чистокровные аристократы вовсю этим пользовались ещё несколько поколений назад. Другое дело, что никогда до этого таким человеком не был действующий директор.

Поскольку само уведомление было оформлено на бланке Гринготса, магически и юридически заверено по всем правилам гоблинами, а также завизировано членом Попечительского Совета Люциусом Малфоем и Лордом Прюиттом, всё-таки наладившим отношения с дочерью и поделившимся семейными артефактами с внуками, то Альбус, видимо, решил не вступать в конфронтацию сразу со столькими объединёнными силами. Так что, с тех пор никого из детей Уизли он в свой кабинет не звал, предоставив разбираться с мелким нарушениями деканам, которые теперь были обязнаны оповещать о каждой отработке родителей, как и о её причинах. Более того, Люциус, пользуясь неожиданной популярностью рыжего семейства и создавшимся прецедентом, тогда сумел протащить и несколько пунктов об ответственности деканов.

Как именно ему это удалось, осталось тайной для широкой общественности, но ходили очень осторожные слухи среди ну очень узкого круга посвящённых, что накануне он вместе с юной миссис Блэк и её итальянскими кузенами нанесли визит директору, и тот, проявив неожиданную покладистость, со всем согласился.

Так ли это было или нет, но после того года все фениксовцы, включая и самого директора о существовании Уизли как будто вообще забыли. Правда, они и раньше их не особенно баловали вниманием, когда те были бедны, как церковные мыши.

* * *

Пока Молли вспоминала о прошедших событиях, Лючия привела в палатку Дина и Сэма, Рон в это время отправился спать свой положенный по режиму тихий час.

— Что ж, мальчики, думаю, нам теперь вполне можно приступить к обучению Окклюменции и лигименции. Обычно эти ментальные практики не рекомендуют начинать раньше четырнадцати лет, но в вашем случае можно сделать и исключение. Учитывая, что вы едете в школу, и не совсем безопасную для вас обстановку, то умение закрываться или хотя бы понимать, что к вам в голову кто-то пытается проникнуть, будет точно не лишним.

— Легименции?! — с ужасом одновременно переспросили братья.

* * *

П.С.: да, я понимаю, что в свете последних изменений отношений Уизли с Дамблдором вполне может возникнуть закономерный вопрос. А на кой они вообще тогда учиться в Хогвартс едут, а не в другие школы, например. Об этом я напишу пояснения в следующей главе, потому что в эту вставить уже не получается.

Примечания:

(1)Холодный бульон, уваренный до состояния желе и подаваемый как закуска, — это что-то вроде студня по-нашему. Напоминает говяжье желе. Потому его и подают как закуску. Для приготовления этого блюда понадобится не меньше 1 кг (пропорции примерно на двух взрослых) суповой говядины, набор овощей и специй и, по желанию, яичный белок. Говядину с морковью и луком, петрушкой и корнем сельдерея (солью, перцем и другими специями по вкусу) варят на очень медленном огне, пока не испарится изрядное количество жидкости. Процеженную жидкость разливают по суповым чашкам и пиалам. Перед тем, как процеживать, можно добавить яичный белок, придающий отвару прозрачность.

(2)Йоркширский пудинг — традиционная английская закуска из кляра, несладкие воздушные булочки из жидкого теста, в классический состав которого входит жир, капающий с жарящегося мяса.

(3)Fish & chips — картошка фри и кусочки обжаренной во фритюре рыбы, распространённый в Великобритании… ну можно сказать фаст фуд, который можно найти в любом пабе. Островное положение способствовало популярности рыбы и морепродуктов у местного населения. В XIX веке картофель с рыбой во фритюре превратился в национальное блюдо.

(4)Trifle — английский десерт из бисквита с густым кремом, фруктами и взбитыми сливками. Блюдо легко и быстро готовится, благодаря чему и получило своё название: слово trifle переводится как «пустяк».