Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

— Здравия желаю, сэр! — голос Рин, приветствовавший Энтони Сайнворка, проходящего по коридору, ничуть не стал тише за эти три месяца. Обернувшись же на звук этого голоса, очень многие курсанты станции обомлели донельзя.

Про то, что Айрин Шепард и Эрика Сайнворк теперь носят лейтенантские мундиры как в увольнении, так и во время учебы, знали все. Равно как и все знали, кто именно также был на станции «Вершина» в момент атаки и не удосужился отметиться даже банальным обязательным участием в отражении атаки. Именно поэтому, едва настал момент возвращения на станцию «Адегон», на Кайдена посыпались насмешки однокурсников. Впрочем, сам он внимания на них старался не обращать. А вот разговор с Айрин на эту тему, судя по всему, пережить придется.

Тем не менее, сейчас он вместе со всеми повернулся на голос и оказался в состоянии, близком к замешательству. Вместо привычного лохматого чучела по коридору шла довольно изящная девушка со светло-золотистыми, уложенными в аккуратный хвост волосами. Ровно очерченные и подкрашенные брови делали лоб Айрин визуально меньше, а густые длинные ресницы, которые, оказывается, у нее были, придавали взгляду серых глаз непривычную мягкость.

— Привет, — не сказать, чтобы это было неземной красоты существо, но по крайней мере, теперь можно было с уверенностью сказать, что оно относится к женскому полу. И на данный момент это самое существо поравнялось с ним, Ричардом и Райной.

Вместо мундира лейтенанта на Шепард был азарийского производства костюм, который хоть и отвечал ее требованиям (серый цвет, большое количество карманов и прочность), но в то же время — придавал ее фигуре толику женственности, которой ее образу, Кайден это только сейчас понимал, очень сильно не хватало.

— Позволь угадаю — ты была у азари, — хмыкнула Райна, чмокнув Рин в щеку. В ответ получив точно такой же поцелуй, что Кэя и Рича повергло в состояние, близкое к шоку, Райна заставила подругу покрутиться вокруг себя.

— А как ты…

— Брось, сразу чувствуется нормальное женское влияние. Много нормального женского влияния.

— Слишком много нормального женского влияния, — поправила ее Рин, после чего повернулась к Ричарду, повиснув у него на шее. — Рич, вот как бы ты знал, как я по тебе скучала! Там же одни девчонки!

— А там — это где? — уточнила у нее Райна.

— Я и сама не знаю, где, если честно. Чему именно обучали — увидите когда-нибудь сами, мне о том говорить не положено. Ну а то, что было это все на азарийской территории, вы и сами поняли. А вас-то куда заносило, ребят? Кстати, Рикки видели?!

— Вот! Как сразу что, так Рикки, — деланно вздохнула Райна.

— Да ладно тебе, — Рин рассмеялась. — Не ревнуй, солнце.

Челюсти находящихся рядом сослуживцев медленно поползли вниз. Чтобы Айрин, да назвала кого-то, как другие девочки, «солнце», «зая», «родная моя» и так далее? Да никогда в жизни этого не происходило! «Кто ты и что сделала с Айрин Шепард?!» — пожалуй, этот вопрос крутился в голове Кайдена всю последующую неделю. Правда, уже неделю спустя Рин радовала глаз привычной длиной волос, которые ее заставили обрезать по уставу, но другие черты, характерные для человека, который долгое время провел, как выразилась Райна, в «нормальном женском коллективе» все-таки остались. Кайдена это не радовало, поскольку у Айрин непонятно откуда появилась любовь ходить по магазинам, что автоматически делало ее конкурентом за внимание Райны. Рыжая девушка и так относилась к Кайдену после той атаки намного холодней, чем раньше, попросту стараясь избегать. И по вполне понятной для себя причине Аленко злился за это на Айрин.

В таком подвешенном состоянии они находились примерно месяц. И он сам, и Рин упорно делали вид, что никакой проблемы и никаких недоговоренностей между ними не существует. Долго так продолжаться не могло…

* * *

Возвращение от азари на родной «Адегон» было для меня сродни погружению в ледяную воду после посиделок в парилке. Вроде как и надо, и полезно, и даже где-то приятно, но ледяная вода — она и есть ледяная вода. И сколько бы я не старалась убедить себя в том, что Эллиан, Кора и Дихар остались в другом секторе космоса и что мне надо постараться свыкнуться обратно со здешними порядками… В общем, убеждать себя я могла сколько угодно, но ни черта у меня не выходило.

Ночами мы с Эрикой по-прежнему тусовались в спортзале. Домашка, бой, разговоры… Пожалуй, с ней у меня было пресловутое «родство душ». И еще возникало ощущение, что Сайнворк я знаю очень, очень давно. Такое уже бывало раньше и сколько бы я не пыталась показать Райне, Ричарду и Кайдену, что для меня все друзья равны, это было… не так.

Тэйли — это одна разновидность друзей. Так называемые «учителя». В моей жизни таких было очень много. Байкерша Ритка в традиционном прикиде металлюги, доморощенные паркурщики и роллеры с привокзальной площади… Как правило, такими друзьями становились люди старше на пять-десять лет, которым по непонятной причине доставляло удовольствие возиться с малолетним недоразумением, учить его уму-разуму. Таким людям доверяешься на все сто, но они тебе… нет. У них — свои проблемы, свои дела, которые тебя не касаются. Попытка сунуть нос в эти дела будет удостоена легким смешком и даже — презрительным взглядом. Иногда, впрочем, этим людям тоже нужна твоя помощь. Что-то вроде: «Малая, сгоняй в магазин, притащи еще закуски». Никаких более сложных поручений младшему не дают.

Многим нравится такая «Позиция младшего». Ты всегда под прикрытием, тебе не нужно беспокоится о многих вещах. Тебя выслушают, поймут, дадут дельный совет. А взамен — нагрузят какими-то несложными, рутинными поручениями, а то и вовсе ничего не потребуют взамен. Вроде как… вроде как просто нужен людям такой вот «младший». Устраивала ли меня роль такого «Младшего»? Определенно, если речь шла о Тэйли или ком-то вроде нее. Фокус в том, что присвоение позиции «младшего» может произойти лишь при полном согласии и личной инициативе этого самого «Младшего». Навязать силой такую позицию невозможно, а мне пытались. Много, много раз. Заканчивалось это плачевно для потенциальных старших, впрочем, я тоже далеко не всегда отделывалась легким испугом и выходила сухой из воды.

Следующая категория друзей — Райна и, как ни прискорбно осознавать это, Кайден. Друзья исключительно бытовые. С ними неплохо где-нибудь погулять, поторчать в увале. Иногда даже находятся общие темы для разговора, но не более того. Доверить им свою спину, свою жизнь? Нет. Теперь я точно знаю, что нет. Я ведь не рвала клещами из Кайдена обещание прийти на помощь мне на «Вершине». Так почему он его дал и, самое главное — не выполнил?! И почему, если была серьезная причина такого поступка, никак не попытался ее объяснить?!

Еще одна причина, по которой «равные бытовые» никогда меня не привлекали — их целью было подмять под себя, перекроить… Если ты хоть на ненадолго пытался вырваться из их компании и завести собственные интересы, других друзей, просто побыть в одиночестве — тебя могли объявить предателем. Просто потому что бытовые, увы, не видят ничего за окружающим их бытом. Потому-то они и бытовые. Иногда они могут перерасти в соратников. Но… Но увы, ситуаций, чтобы проверить Райну, не подворачивалось, а Кайден… после заварушки со складом и бандитами я была готова причислить его к их категории, но его поведение в дальнейшем и, самое главное — невыполненное обещание, ставили крест на этой попытке. Бытовые. Оба. Однозначно бытовые.

Следующая категория — так называемые «младшие». Мы ведь помним, что позиция эта выбирается самим «младшим», верно? Вот и один из моего окружения сразу же выбрал эту позицию сам для себя и был полностью ею доволен. Речь идет о Ричарде Дженкинсе. Этот парень был на пару лет старше меня и, несмотря на все свои заявления о том, что хочет показать себя, предпочитал держаться в моей тени и следовать МОИМ приказам. Когда мы гуляли где-то вдвоем, решения о том, куда пойти и что делать, принимала именно я. Он лишь мог иногда подать идею. И, кстати, не протестовал против мелких поручений. Вопрос — что он такого разглядел во мне, что выбрал СТАРШЕЙ? Идеал защитника? Учитывая романтичную натуру, вполне возможно. Девочка-герой, не отступающая до последнего, спасающая всех, кого может и все в этом духе. Устраивал ли его такой расклад? Всецело. Меня? Возможно, не устраивал вовсе, но в построении связки старший-младший именно второй принимает решение о ее создании. Первому же остается либо принять это, как есть, либо же вовсе отказаться от общения. Второй вариант меня не устраивал в принципе, с первым я более менее мирилась. Выбор был очевиден.

И самая любимая моя категория — соратники. Это люди, которые близки по духу, которые общаются с тобой на равных и вместе с тем — могут в нужный момент взять на себя роль и старшего, и младшего, и бытового товарища. В бою именно им доверяешь свою спину. Вне драки — никто из вас не указывает друг другу, как именно действовать и что делать. Никаких условий, требований, правил. Поступает предложение (неважно, от кого из двоих). Если вторая сторона его принимает — предложение выполняется, если нет — двое идут тусить в разных направлениях.

Полная свобода, независимость, отсутствие подчинения один другому и вместе с тем — близость. Это невозможно — еще пару лет назад я бы с уверенностью заявила именно это. Сейчас же говорю — нет, возможно. Эрики Сайнворк не было в каноне, по крайней мере, она ни в каком виде не появлялась. Но не было и меня. Возможно ли, что судьба повернется так, что мы окажемся вместе спиной к спине на первой линии баррикад? Лично мне бы этого очень хотелось. Но в то же время — желать ей такой жизни: оказаться в гуще боя, я не смею.

Во время общения с кем бы то ни было я старательно отбрасывала эту квалификацию в сторону. Но не выкидывала из головы. Отношение к Эрике было особым. Пожалуй, я с ней общалась на виду у всех даже меньше, чем с остальными, но человеческая чуйка подсказывала этим самым остальным, кто именно ближе всех находится ко мне.

И они злились. Райна упорно пыталась занять место ближе, даже не понимая, зачем ей это надо. А не надо было ей это вовсе — слишком уж мы с ней разные и той дружбы, которая между нами существует, вполне достаточно. Кайден… до «Вершины» он упрямо выговаривал мне за частые отлучки от коллектива, за то, что я сама по себе. Сейчас — он даже лишний раз не разговаривал со мной, отводя взгляд в сторону. Неприязнь. И он это чувствовал. И я. Хотелось с этим что-то сделать, как-то прояснить отношения, но… что тут можно прояснить? Как Кайден Аленко предал канонного Шепарда на Горизонте, так он это и делает. Если окажется так, что будет угроза ОБОИМ нашим жизням — он без сомнения не метнется в кусты. Требовать от него за меня идти и в огонь, и в воду — глупо и бессмысленно.

Я стояла у окна, то есть у иллюминатора, размышляя обо всем этом. Пустой класс поблескивал матовыми поверхностями парт, все остальные курсанты уже давно ушли. Я осталась, поскольку до отбоя еще далеко, а другого места, где можно тихо побыть наедине с самой собой, пока что в пределах видимости не наблюдалось. Размышлять же, сидя на унитазе в кабинке туалета мне не нравилось ни капли.

Сумка с учебниками полетела на свободное сиденье, я плюхнулась рядом и открыла пустое окно текстового документа. Всегда можно будет отмазываться, что делаю домашнее задание. Многие выпускники так поступали, а мы теперь были именно выпускниками — до момента вылета за пределы сего славного учебного заведения оставалось чуть меньше года, и без того не особо жесткие порядки сейчас были ослаблены. Нам давали последний в жизни шанс надышаться свободой — на кораблях, пусть и на «Нормандии» под началом адекватного капитана, который «знает, когда можно спустить все на тормозах, а когда — проявить строгость», такой возможности уже не предвидится.

Я погрузилась в собственные мысли. О прошлом. Настоящем. Будущем. Мне это было свойственно: диалоги самой с собой, попытки разобраться в собственных реакциях и эмоциях… Я вас умоляю, это внешне я ебанутый распиздяй, но тот же Арктус после пары адекватных диалогов понял, что я по развитию на порядок выше «стандартного человеческого» по его представлению уровня. Стандартной здесь, подобно моему миру, считается жизнь из разряда: пожрал, напился, спать завалился. У турианцев сюда же можно добавить «не опозорил честь расы, помаршировал». Ну, это у большинства рядовых, так сказать, обывателей. Так же, как и в моем мире, здесь присутствовал зверь под названием «потреблядство», заставляющий моих соотечественников забывать обо всем, чтобы догнать «нужный уровень»: купить дорогие шмотки, дорогую и престижную технику, получить престижную и высокооплачиваемую, пусть и нелюбимую работу. Этим они пытались доказать, что у них все хорошо.

Именно на этих воспоминаниях я начала скучать по азари. За время жизни в монастыре я успела хорошо изучить проживающих со мной особей и прийти к неутешительному выводу: человечество встанет с ними на один уровень, только когда «нажрется». Даже за собой я, к стыду своему, прослеживала этот рефлекс вечно обделенного ребенка, который дорвавшись до желаемого стремился получить как можно больше и каким угодно путем. К счастью, у меня это проявлялось только в минимальном отклонении от нормы: я пачками жрала сладости.

В родном мире это выглядело, как целая гора фантиков от конфет вокруг монитора и такая же гора прыщей на морде. Ну, не то что бы прямо гора, но состояние кожи становилось далеким от идеального. Ну и прибавим небольшое количество лишнего веса и отсутствие «кубиков» пресса. Со многими из этих проблем получилось справиться уже здесь. Но не основной: я по-прежнему тащила в рот все, что слаще морковки, пока не забивала желудок под завязку. К счастью, у меня не было никогда предрасположенности к булимии, которая, кстати, воспринималась исключительно как перевод продуктов. Нажравшись, я отваливала от кулька с конфетами с чувством морального удовлетворения и спокойно занималась своими делами.

Ни в чем ином это не проявлялось. Меня никогда не посещало желание забить гардероб под завязку — в родном мире я охотно «принимала в дар» вещи с теткиного плеча, или то, что мать приобретала на случай «а вдруг похудею с 52 размера на 46», но во время очередного приступа нежности спихивала мне со словами вроде «носи, ебанько, хоть на человека будешь похожа».

Меня не интересовала техника. Телефон, оставленный у Андерсона, представлял собой самую дешевую, неубиваемую и, кстати, купленную с рук за пару месяцев до попадалова модель, которую, я знала, все равно бы проебала через месяцок-другой. Плеер… Музыку я любила, но также не особо зацикливалась на стоимости устройства. Мне он был нужен, чтобы играть песни. Ни для чего иного. Не понтоваться перед кем-то, а именно СЛУШАТЬ МУЗЫКУ. И конкретно на том устройстве музон слушался года три.

Таким образом, деньги мне нужны были по-минимуму. Я могла по три года спокойно носить сапоги и выбрасывала их только когда они начинали становиться негодными. Меня не интересовало, насколько «модным» был тот или иной свитер — он спокойно таскался «на люди», а в вытянутом виде затирался до дыр в условиях дома. Именно поэтому я не работала на износ, много времени проводя за играми, книгами и размышлениями. Сладости… Ну, максимальная сумма, которой мне хватало, чтобы ими нажраться на пару-тройку дней — семьдесят гривен. Именно столько стоило полкило самых дорогих конфет из тех, что мне нравились.

И я видела, как жили другие, чья «ненажратость» проявлялась в куда более затратных областях. Как они месяцами работали без продыху, чтобы купить новый телефон, новую шубку (при условии, что у нас холод был только месяц в году и никогда не переходил отметку ниже минус двадцати — мне ношение натурального меха казалось диким), новый компьютер, дорогую косметику. Так торопились нажраться, что забывали жить!

И здесь большая часть такая же. Кто вырвался из трущоб и низов — тот всегда будет чувствовать себя в чем-то отделенным и пытаться восполнить этот дефицит всеми доступными способами. Вот и рвут однокурсники жопы, чтобы построить карьеру, чтобы занять место повыше. А я что? Я сижу в пустом классе и думаю об этом, а иногда — вовсе о другом.

Многие в моем мире читали мне по этому поводу мораль. Суть этой морали заключалась в том, что я стремлюсь жить за чужой счет. При чем тут это, лично я вообще не понимала никогда. Может быть, следовало каждого, кто предъявлял мне такого рода требования, брать за пуговицу и пояснять определенные вещи? Ну, например, что тот факт, что я живу в бабушкиной квартире, вовсе не означает, что я живу С НЕЙ. У нас у каждой был свой кошелек. Иногда я могла попросить у нее денег, каюсь. Особенно когда надо было что-то срочное по учебе. Еще я могла с просьбой обратиться к отцу, который у меня в контактной книге был забит под красноречивым именем «банкомат». Но это только в том случае, если мне жестко, резко на что-то не хватало. В остальном — на девяносто процентов я без всякой перегрузки обеспечивала себя сама. Так о какой жизни за чужой счет может идти речь?

Азари… Вот уж у кого было именно так, как мне нравилось в этом плане. Я когда общалась с девочками, даже сама вспомнила, сколько именно у меня увлечений кроме учебы и обязательных тренировок. Вязание вон вытащила из недр подсознания. А ведь я многое умею и многое нравится кроме того, что требуется вот прямо сейчас. Люблю вязать, вышивать, делать цветы из бисера, собирать паззлы, крутить часами кубик-рубика, думать, читать, решать какие-то головоломки, играть в шахматы и шашки, у меня даже в анамнезе попытки выжигания по дереву есть! И вот — на все это просто НЕ ХВАТАЕТ ВРЕМЕНИ, если гнаться исключительно за призрачным статусом, навязанным «обществом» ценностями. В одной статье я вычитала, что обществу выгодны такие люди: они идеальные потребители, которые пополняют кошельки производителей и всевозможных перекупщиков. Более самодостаточные личности не нуждаются во всем этом. Верней, нуждаются (голой-то ходить не будешь, да и кушать хочется каждый день и повкусней, да и звонить с чего-то надо), но не в таких количествах и не по таким ценам.

Так вот, у азари считается абсолютно НОРМАЛЬНЫМ, что платье покупается на десять-пятнадцать лет. В гражданском гардеробе у девчонок с монастыря я находила максимум десять нарядов, которые, опять же, брались на довольно долгий период времени. Дихар и Кора использовали самые дешевые инструментроны — примерно такие же, как мой, только азарийского производства. У увлекающейся рисованием Эллиан был более продвинутый, напичканный соответствующими программами… Но все мои однокурсники, имеющие богатых родителей, поголовно щеголяли «нексусами» и «учеными». С учетом того, что первые применялись для взлома систем, а вторым отдавали предпочтение, как можно понять из названия, ученые… На первокурснике Адегона, которому нужно было только хранилище электронных документов, домашней работы и пары десятков альбомов с порнухой такой агрегат смотрелся чужеродно.

Зато у азари было много времени. Они говорили, думали, размышляли. Мне всегда, всегда было о чем поговорить с Тэйли! Турианцы в этом плане во многом отставали, поскольку заняты были строительством карьеры «для престижа», но все же не ограничивали свой кругозор одной работой. Из всех встреченный мною людей такими качествами обладали только Рикки, Брайант с «Вершины» и Ричард. Больше — никто. Это было странно. И от этого становилось страшно. От того, что кто-то оценивает меня именно через призму общепринятого «стандарта». А «стандарт» упорно смыкал ряды за моей спиной, словно бы намекая, что в толпе мне не раствориться. Это одна из причин, по которой я одна. По которой мне ПРОЩЕ ОДНОЙ. Вот! Наконец-то я это заявила чуть ли не во всеуслышание.

Вздохнув, я принялась кропать домашку, но в этот момент в класс зашли трое. Первым, как ни странно, был Кайден. Один. За ним — парочка придурков с нашего курса, с которыми лично я на одном поле срать не сяду. Впрочем, я там со многими срать не сяду, как и они со мной, так что это не показатель.

— Эй, Аленко, расскажи нам, как ты отсиживался в темном углу, пока Рин с Рикки мочили наемов? — один из этих типов заметил меня и решил, видимо, унизить Аленко у меня на глазах. Он же знал, что я не приду к нему на помощь, ибо кто помогает предателям. Ага, щаз, блять, разбежалась!

— Ирдоу, расскажи-ка нам, почему ты при виде турианца, отвесившего мне пендель и косо посмотревшего на тебя, наложил в штаны и начал лепетать что-то вроде: «Сэр, она не со мной»? — фыркнула я.

Да уж, было дело — навешивал мне люлей Азек. Ну там было за дело, в принципе, да и не так чтобы сильно больно. Мы с ним друг друга все время пинали и иногда даже приходилось пояснять подошедшим офицерам охраны, что это мы так общаемся между собой на доступном и любимом друг другом языке. Но над Яном Эрдоу мы тогда ржали вдвоем так, что стены космопорта сто пудов трещинами покрылись от необычайной сейсмической активности, ага. Сейчас, когда я припомнила этот случай, тип стушевался и сжал кулаки. Но кидаться в драку не рискнул. Во-первых, предположить реакцию Аленко он не мог, а двое биотиков против двоих биотиков — это не то же самое, что биотик против двоих биотиков. Во-вторых — за четыре месяца после боя на «Вершине» наши с Эрикой действия обросли целым десятком интересных подробностей. Кто-то, кажется, готов был считать, что я голыми руками брала наемников за верхнюю и нижнюю челюсть, после чего подобно Гераклу разрывала им пасть до задницы. А то и вовсе делала это силой мысли. Если до «Вершины» меня ненавидели, то сейчас стали еще и бояться. А человека, которого многие боятся, так просто не ударишь.

Выпав из астрала я поняла, что типы ушли, а Кайден остался. И сейчас неприязненно смотрит на меня, словно собираясь что-то сказать. Кивнув ему, подсказываю, что сейчас подходящая возможность сделать это.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, поняла? Можешь прекратить строить из себя каждой бочке затычку и лезть в дела, которые тебя не касаются.

Чего?! Это типа ты мне сейчас «спасибо» сказал, да? Нет, с одной стороны — когда девочка заступается за мальчика, это типа мальчик слабак. С другой — с какого буйка я должна была стоять и молчать. Ну да, как бы странная ситуация получилась. Интересно, чего он так боится? То, что Кайден именно боится чего-то и, в то же время — ждет этого от меня, я поняла интуитивно.

— Кайден Аленко. А скажи ты мне одну вещь.

Биотик вздрогнул и, оперевшись руками позади себя об одну из парт, выжидающе уставился на меня.

— Когда ты в последний момент отказался помогать Эрике и идти мне на помощь… Была ли у тебя причина делать это?

— Что ты хочешь услышать? — губы Аленко исказила кривая усмешка.

— Я считала тебя хорошим парнем и своим другом, который никогда меня не предаст что бы ни случилось. Именно таким ты был во время нападения бандитов за гаражами. Именно таким ты был, когда помогал мне выпутываться из многочисленных неприятностей. Я хочу знать — была ли у тебя уважительная причина отказаться выполнять данное обещание.

— Ты и сама прекрасно все знаешь, — резко выдохнул он мне в лицо. — Я не пришел. Я предатель и трус. Ты так считаешь. Этого достаточно.

— Достаточно для чего? — слова Кайдена вызвали странное замешательство. Я в растерянности смотрела на коричневые парты, белые пластиковые стены и потолок, такой же белый пластиковый пол в надежде, что безмолвная обстановка даст мне хоть какой-то ответ на новые вопросы.

— Для всего, Айрин Шепард. Я не обязан тебе что-то говорить и мы не настолько близкие друзья, чтобы я оправдывался перед тобой за свои поступки, которые, кстати, вовсе не обязан был делать.

Эти слова выглядели как попытка защититься и одновременно служили констатацией факта. Кайден Аленко таки оказался канонным Осленко и предал хоть и не капитана, но просто курсанта Шепард в самый… подходящий момент.

Больше всего хотелось врезать. Но раз — это ничего не изменит. Два — это ухудшит отношения с Ричардом. С Райной уже нет, а вот Рич с Кэем в последнее время по непонятной причине слишком сильно сблизились. Терять «младшего», с которым мне еще служить, я надеюсь, что долго (да я даже Осленко гетским дронам не отдам, не то что парня, который намного приятней в общении!!!), не хотелось категорически. Именно по этой причине я лишь сухо кивнула головой и со словами:

— Рада, что мы это выяснили. Больше вопросов нет, — покинула класс.

До самого распределения наше общение с Аленко ограничивалось обычными повседневными разговорами в стиле «подай то», «сделай это», «отойди», «подвинься», «лови пас». С учетом того, что мы, в принципе, и раньше только так и общались — разницы никто не заметил. Кроме нас самих. А дальше… Дальше был выпуск, получение официального звания на основании достигнутого во время учебы и, конечно же, распределение.

Я ни на секунду не верила в то, что нам говорили. Они сказали, что звания будут выданы на основании сделанных во время учебы достижений, характеристик с мест обучения в союзной армии (какую там можно дать характеристику-то за три месяца?!) и совершенных за время обучения поступков. При этих словах делавший объявление ректор как-то слишком выразительно посмотрел на меня.

Эрике дали звание капитана. Она его заслужила. Нет, кроме шуток — даже если не брать во внимание заварушку с «Вершиной», она — лучшая на курсе по всем показателям! Вдобавок — дисциплинированная, ответственная, наблюдательная, технически грамотная, обладающая имплантом L4, который является новейшей разработкой и встречается крайне редко. Все это вкупе дало предложение в участии в проекте «Ассассин», на которое Сайнворк, будучи умничкой и представляя перспективы, ответила согласием. Ассасины — это группа, занимающаяся расследованием преступлений в системах Траверса. Это означало только одно — работа под прикрытием с возможностью действовать в одиночку и спасаться, не полагаясь ни на кого в случае, если что-то пойдет «не так». А «не так» могло пойти многое, поскольку «Ассассинам» поручалось то, чем не могла заняться полиция или Альянс. Штирлиц, короче говоря.

Она уехала за несколько дней до официального распределения. Ночью в спортзале она попыталась было как-то оправдаться за то, что бросает меня без координат для связи и даже не может сказать, куда именно направится. В ее глазах мелькнула радость, когда я сообщила, что на самом деле этого делать не нужно и что все хорошо. Ну все правда хорошо! Я буду по ней скучать, буду ждать, когда она первой выйдет на связь, но уж точно никогда не буду предъявлять претензий в стиле «а если бы ты пошла на обычное патрульное судно, мы бы могли общаться и видеться куда чаще». Наверное, в этом и состоит суть Соратников — они умеют отпускать от себя друг друга, когда приходит время. Мое и Эрики время пришло.

Из назначения Эрики и слов Андерсона, сказанных мне два года назад (он обещал, что я попаду после учебы к нему, на «Нормандию»), я сделала вывод неутешительный: все эти слова про «распределение случайным образом» чистой воды лажа. Капитаны присматривались к новичкам на протяжении этих двух лет, ходатайствовали всеми правдами и неправдами родители этих учеников, чтобы родное и любимое дитятко не закинули варренам на растерзание. И, конечно же, играли свою роль симпатии руководства. На секунду я даже испугалась — что, если моим кораблем станет не «Нормандия», а другое судно.

Причина страха была понятна — я пролетала мимо событий на Иден Прайм, или попадала на них совершенно с другими людьми, с другим капитаном (который мог бы относиться ко мне вовсе не так хорошо, как Андерсон). С другой стороны… Тогда бы именно другому капитану приходилось бы держать удар за меня перед Советом, верней, за «якобы косяк» с маяком, выдерживать обвинения в клевете на СПЕКТРа и так далее. А еще — именно другого капитана, а не Андерсона, сместили бы с руководства кораблем для того, чтобы этот самый корабль мне передать. Палка о двух концах и… Айрин, мать твою, Шепард, с чего ты вообще взяла, что ты самая Шепард — это раз. И во-вторых, с чего ты взяла, что атака гетов случится именно на Иден Прайм и что произойдет это… через полгода, да. Канонный Шеп-то был на десяток лет старше, да и тут многие даты и числа изменились по сравнению с вики масса. Вот, опять у меня всплывает эта «вики масса». Забудь, Рин! Как фишка ляжет, так и попадешь. И с теми попадешь. Уж надеюсь, что из наших мне дадут в напарники кого-то вменяемого. За Рича бы расцеловала. За Райну — упала бы в ножки. Сработалась бы без проблем с Кейлин, Роусоном и еще парочкой человек. Остальные… Да, эти меня ненавидят. В общем, приближалось время пиздеца для меня.

Кто я? Я капитан Айрин Джейн Шепард, вот такие пироги. Второе место в списке учебки, но бесконечное количество дисциплинарных взысканий, дерзость, хамство и неуживчивость черной меткой наверняка легли в мою характеристику. Для некоторых той же самой меткой может служить тот факт, что я плевала на то, кто и что там думает о моем свободном времени и дружбе с инопланетниками. С одной стороны — это можно хорошо использовать при работе с другими расами, с другой — я первый кандидат для возможного шпиона той же Иерархии или Тессии. Так что как фишка ляжет с моим распределением, как фишка ляжет. У меня нет усилителей и имплантов. Я вообще с ними несовместима — странный тип биотики выжигает даже начинку взрывных пуль. Вывод — меня нельзя контролировать в плане «отключить биоусилитель». С одной стороны — враг не выведет из строя, с другой — не обойдутся без потерь и друзья, если я решу пойти против них. Двоякая характеристика, очень двоякая. Интересно, захочет ли вообще кто-то взять этот подарочек.

Райна Уоллес. Капитан. Третье место. Думаю, ее распределению на какой-нибудь мирный корабль посодействует приемная мать и она же сделает все возможное, чтобы Рэй смогла получить хлебную должность где-нибудь подальше от места, где биотиков призывают жечь на кострах. Ее семья это может. Навряд ли Уоллес попадет на «Нормандию», несущую вахту в Скиллианском Пределе.

Кайден Аленко — четвертое место. Биотик с имплантатом L3 и техническими задатками, которые успел отточить где-то на саларианской территории. Любая группа такого оторвет с руками и ногами, поскольку им можно заткнуть любую дырку. Оборона, атака, выведение из строя вражеских приборов и оружия, обнаружение опасных ловушек типа взрывчатки на двери. Обнаружить точно обнаружит, насчет обезвреживания — не уверена. Кстати, лейтенант.

Ричард Дженкинс — пятое место. Стреляет из всего, что стреляет, пардон за каламбур, может часами лежать на одном месте в засаде или же кинуться напролом (что и предпочитает делать). Романтичен, идеализирует и Альянс, и службу и… и некоторых людей, да. Хочет «показать себя в деле», получить лавры… Пока получает только звание капрала. Причем — непонятная какая-то херня, некоторые были намного ниже его по уровню во всем и получили более высокие звания. Видимо, руководству выдали ограниченное количество «звездочек на погоны» и они по непонятной причине принялись распределять их среди биотиков, а не простых солдат. Может, потому, что согласиться работать с биотиком в текущих условиях по их мнению мог только ненормальный, неадекватный или полный отброс, которому больше некуда идти? Неизвестно. Но Ричард был совсем не таким, это я знала. А еще знала — что ему плевать на звания. Ни единого намека на то, что он разочарован в том, что все друзья выше его по рангу, не было — парень отчаянно фантазировал до выпуска, с кем именно придется работать. Хотел со мной. Это и выбивало из колеи и радовало одновременно и… Да черт, на самом-то деле я даже не знала, как реагировать.

И вот — медленно приближалось время, когда нам должны были объявить, где именно предстоит нести службу. Ждали его все — кто с нетерпением, кто — с сожалением, а кто-то не знал, относиться ли к его результатам как к приговору или же радоваться. И этот кто-то — я. Чем для меня обернется распределение и получу ли я очередное подтверждение того, что меня кинули сюда «играть в игру», где я — главный герой и одновременно — главное же блюдо на столе? Как бы то ни было, даже если это игра — я ее пройду! Пройду и гори оно все синим пламенем, не будь я Айрин Джейн Шепард. Это теперь мое имя и это — моя судьба, какой бы она не была… И я сделаю все, чтобы эта судьба заключила со мной крайне невыгодную для нее сделку — забрав меня, отдала бы как можно больше жизней взамен. Да, именно так… Вроде как я должна сейчас заявлять, что если «не буду жить я, так не будет жить никто», но… Но быть собакой на сене совершенно не в моих правилах. Нет уж, пусть лучше живут. Не вместо меня, не за меня и упаси боже — не ради меня. Просто живут и все тут. Потому что живым надо жить, отпуская от себя мертвецов.

* * *

Рука сама собой разжала кристалл. Айрин Вега поспешно вытирала слезы, сама украдкой глядя на своих друзей. Так и есть — даже кварианец прятал взгляд.

Все было не так. Абсолютно все. Те записи Шепард, что по убогости и дневником-то назвать было нельзя, состояли из одних только сообщений о том, кто что сказал, как сделал и что именно делала и говорила в тот момент сама Айрин. Она воспринималась по этим записям, как молодая, глупая девчонка, которой было на все наплевать. Которая просто хотела «пройти игру» вживую и… Нет, там тоже говорилось о том, что она хотела многих спасти, но чувствовать это так, как ощущала она сама… Как что-то… само собой разумеющееся! Правильное и единственно верное! Это было… странно.

Айрин Шепард — это матерящийся недомерок, бузотер и любитель насобирать вредные привычки. Это существо, которое не воспринимало всерьез самую страшную угрозу и просто в силу ущербности разума не могло оценить масштабы катастрофы. Она выиграла войну только благодаря своему прошлому и лишь за счет знания сюжета. Именно это иногда про нее говорили они сами. И сейчас понимали, что все это вовсе не так. Причина ее победы — она сама и жертва, на которую она осознанно пошла в конечном итоге ради того, чтобы «живые могли жить».

— Смотрим дальше? — спросила она.

— Да, — тихие голоса друзей раздались вокруг и рука снова сжала кристалл чужой памяти.

«Не живи ее жизнью, у тебя есть своя» — мелькнули в голове предупреждающие слова Алики. Пожалуй, сейчас Вега понимала, что значили эти слова. Не реагируй на изменения так, как это делала та Айрин. Извлеки урок из ее опыта, но не вздумай пытаться походить на нее, поскольку она — это она, а ты — это ты. И сейчас другое время и у тебя другая судьба.

«Я тебя услышала, Алика. И все поняла. Но все же — я досмотрю это до конца. Это нужно».

Пальцы крепко обхватили кристалл, а перед глазами завихрились страницы чужой истории.

Примечания:

Теперь до конца первой части никаких ремарок от Веги не будет, обещаю.