Союзник поневоле (гет)

Гарри сдержал обещание, данное тёте, и каждую неделю-две писал ей о происходящем в его жизни. На следующий день после суда он отправил ей длинное письмо и, к своему удивлению, получил ответ уже наутро.

«Дорогой Гарри!

Я очень рада, что справедливость наконец восторжествовала, хотя на это потребовалось непростительно много времени. Жаль, что ты не предупредил меня заранее — я могла бы присутствовать на суде, хотя, возможно, моё появление там сочли бы неуместным.

Что касается этого человека, Сириуса, и второго — Ремуса, — я помню, что твоя мать не раз упоминала о них. Постарайся сблизиться с ними: они могут рассказать тебе о твоих родителях гораздо больше, чем я, да и помочь тебе способами, о которых я даже не догадываюсь.

Что бы ты ни делал, береги себя. Я буду ждать твоего возвращения.

С любовью,

Петуния»

Гарри решил последовать совету тёти и сблизиться с друзьями родителей. Подпись в её письме удивила его. Петуния никогда прежде не говорила о своей любви к нему. Да, она проявляла заботу, особенно после того, как Вернон изменил своё отношение, но этих слов он от неё не слышал.

Он вспомнил, как она помогала ему с того дня, как он начал заниматься спортом, и в глазах защипало. Гарри понял, что действительно любит свою тётю. Она не идеальна, но кто идеален? Без её помощи он остался бы напуганным ребёнком, ничего не знающим. Благодаря ей он стал лордом нескольких домов, богатым человеком, чьи сила и знания превосходили многих взрослых волшебников. Он тут же сел писать ответ.

«Дорогая тётя Петуния!

Когда я прочитал твоё письмо, я вдруг понял, как сильно ты изменила мою жизнь, и как много значит для меня, что ты любишь меня! Нам было трудно когда-то, но я так счастлив, что мы действительно стали семьей. Теперь я могу честно сказать: я тоже люблю тебя, тётя Петунья.

Спасибо, что поддерживаешь и помогаешь мне даже в Хогвартсе. Я последую твоему совету и постараюсь узнать побольше о маме и папе от Сириуса и Ремуса. И не волнуйся — я буду очень-очень осторожным!

С любовью, Гарри».

Гарри задумался, как ему связаться с Сириусом и его другом. Стоит ли отсылать письма просто по имени, надеясь, что Хедвиг сможет отыскать их, не имея точного адреса?

Раздумья прервал Перси, появившийся сразу после завтрака в субботу:

— К тебе посетители, Гарри. Ожидают в кабинете профессора Макгонагалл.

— Могу позвать с собой кого-нибудь на встречу? — уточнил Гарри.

Перси равнодушно пожал плечами:

— Это твои гости, Поттер. Волен поступать, как знаешь.

Гарри попросил Гермиону составить ему компанию.

— Может, стоит позвать и Невилла? — предложила Гермиона. — Он очень сильно помог нам для оправдания Сириуса.

Гарри задумался.

— Дафна и Сьюзен помогли не меньше, но сейчас я хочу, чтобы рядом была только ты.

Он не понял, почему она так ярко улыбнулась.

Сириус и Ремус уже ожидали их в кабинете профессора Макгонагалл. Все трое оживлённо беседовали, и, как показалось Гарри, пребывали в отличном расположении духа. Когда он, пропустив Гермиону вперёд, вошёл в кабинет, все взгляды обратились к двери. Увидев их, Сириус расхохотался.

— Ты действительно сын своего отца, Гарри, — произнёс он сквозь смех, — уже приводишь с собой прекрасных дам.

Подростки смутились.

— Гермиона — мой друг, ещё задолго до Хогвартса, — пояснил Гарри. — Я хотел, чтобы вы тоже с ней познакомились.

Он заметил, как мужчины обменялись недоуменными взглядами, прежде чем снова обратиться к нему.

— В таком случае, полагаю, нам всем не помешает официальное представление. Позвольте мне начать, если вы не против, — торжественно заговорил Сириус, что, если честно, выглядело довольно забавно. — Имею честь представить лорда Сириуса Блэка, последнего отпрыска рода неблагонадежных волшебников и единственного, кому хватило ума попасть в Гриффиндор, в то время как вся моя семья училась в Слизерине.

Голос Сириуса потеплел:

— Позвольте представить моего старого друга, Ремуса Люпина. Ну, а Минерву… эм… профессора Макгонагалл вы уже знаете, — закончил он с лукавой усмешкой, давая понять, что оговорка была не случайной.

Гарри, не отставая, ответил в той же манере:

— Имею честь представить вам мисс Гермиону Грейнджер, мою лучшую подругу, и себя, лорда Гарри Джеймса Поттера.

Минерва едва заметно ахнула, но Сириус, казалось, не придал значения титулу. Он просто шагнул вперёд и заключил Гарри в крепкие объятия.

Ремус, дождавшись своей очереди, коротко обнял Гарри и пожал руку Гермионе. И только после этого Минерва нарушила молчание:

— Как получилось, что вы теперь лорд Поттер? Я думала, для этого нужно сначала достичь совершеннолетия.

Гарри улыбнулся ей:

— Прошу вас, сохраните это в тайне, это секрет дома Поттеров. Гоблины сообщили мне, что, как последний представитель рода, я имел право принять титул лорда и получить эмансипацию в десять лет. Я воспользовался этим правом вскоре после своего десятого дня рождения, но решил, что благоразумнее будет сохранить это в секрете. С тех пор я убедился в правильности этого решения.

— Вам следовало обсудить это с директором, — заметила Минерва.

— Он — последний, с кем я хотел бы обсуждать подобные вещи. Он использует Рона, чтобы шпионить за мной, пытался проникнуть в мой разум и разум моих друзей, и до моего прибытия в Хогвартс он не проявлял ко мне никакого интереса. Я доверяю ему даже меньше, чем Снейпу.

Минерва была потрясена. Она не ожидала такой резкой отповеди. Если хотя бы часть сказанного была правдой, то она совершила огромную ошибку, доверившись Дамблдору. Ей нужно было уединиться где-нибудь в тихом месте, чтобы обдумать услышанное.

Сириус явно желал остаться с Гарри наедине, поэтому она не стала задерживаться.

— Я оставлю вас, чтобы вы провели эту встречу без меня, — сказала она. — Только постарайтесь закончить до обеда, если не хотите привлекать лишнее внимание. Я зайду за несколько минут до начала обеда, чтобы напомнить вам, если потребуется.

Сириус дождался, пока Минерва выйдет, и тут же спросил:

— Вы с Гермионой…

— Мы просто друзья, на данный момент, хотя мы любим думать, что намного ближе, чем просто друзья. Мы ещё не встречаемся, — сказал Гарри, не дожидаясь окончания вопроса.

— Но ты планируешь встречаться с ней, не так ли?

— Я намерен провести с ней всю свою жизнь, — заявил Гарри как само собой разумеющееся.

Как ни хотелось Сириусу поддразнить Гарри, сейчас было неподходящее время. Он понимал, что упустил слишком многое в жизни мальчика, и теперь, чтобы вернуть доверие мальчика, ему нужно было усмирить своего внутреннего Мародёра.

— Расскажешь мне о своей жизни с той страшной ночи? — спросил он.

Гарри не горел желанием вспоминать ранние годы, поэтому постарался рассказать о них вкратце:

— Я почти не помню ничего о времени до школы. Дядя не любил меня из-за странностей, которые происходили вокруг меня, и поощрял отвратительное поведение кузена по отношению ко мне. Тётя научила меня выполнять работу по дому, чтобы хоть как-то угодить ему, но это не особо помогало. Как только я научился читать, я начал проводить время в библиотеке…

Он рассказал почти всё, умолчав лишь о чулане и змеях. Ему казалось, что разговор о змеином языке сейчас ни к чему. И, разумеется, он ничего не рассказал о мигании и совместных ночах. Он был уверен, что никто из взрослых не понял бы этого.

— Ух ты! Да это целая история, Сохатик. Ты, должно быть, невероятно силён, раз владеешь беспалочковой легилименцией и смог помешать Дамблдору проникнуть в твой разум.

— Почему ты называешь меня Сохатиком?

Сириус на мгновение помрачнел.

— У нас были прозвища, связанные с нашими анимагическими формами. Джеймс был Сохатым. Как его сын, ты — Сохатик.

— У вас есть анимагические формы? — не удержалась Гермиона.

Сириус замешкался, словно боролся с желанием похвастаться и необходимостью хранить тайну. В конце концов, первое победило.

— Да, мы с Джеймсом стали анимагами на третьем курсе. Я превращаюсь в большого чёрного пса, а Джеймс — в оленя.

— Все могут превращаться в животных? — спросила Гермиона.

— Очень немногие обладают таким даром, и ещё меньше тех, кто смог его развить. Требуются годы изучения или, как выяснили мы, сложное и опасное зелье, чтобы обнаружить своего внутреннего зверя или понять, что его нет вовсе. Обнаружив зверя, трансформироваться становится легче, хотя это и требует немалой магической силы.

— Профессор Макгонагалл — анимаг. Она превращается в кошку. Мы видели это на её уроке, — напомнил Гарри.

Сириус усмехнулся.

— Именно её пример вдохновил нас, но нам понадобился Луни, то есть Ремус, чтобы найти и сварить зелье.

Гермиона, казалось, оставила эту тему, предоставив Гарри и мужчинам возможность предаться воспоминаниям о его родителях и злоключениях Мародёров — их дружной компании. К сожалению, о Лили они знали меньше, ведь она сблизилась с Джеймсом лишь на седьмом курсе.

Гермиона глубоко задумалась. Гарри видел, как она обдумывает какую-то идею, взвешивая все «за» и «против», прежде чем озвучить её. За обедом она не произнесла ни слова, Гарри начал беспокоиться.

— О чём задумалась? — спросил он, когда подали десерт.

— Я тут подумала, а не попробовать ли нам тоже стать анимагами, — задумчиво произнесла она.

— И…?

— Нужно будет кое-что изучить, но я думаю, у нас получится, — её голос оживился. — Ты никогда не чувствовал, что можешь бегать очень быстро или парить по ветру? Или тебе снится какое-то определённое животное? Мне в последнее время снятся повторяющиеся сны. А тебе?

Гарри погрузился в раздумья, пытаясь поймать ускользающие обрывки сновидений.

— В последнее время мне часто снится необычный сон. Я словно тень, крадущаяся среди густых зарослей, выслеживаю добычу. А затем — молниеносный рывок, смертоносный удар лапой или укус в шею, и жизнь угасает. Кажется, я — хищник, крупный и опасный, — его голос звучал задумчиво.

Гермиона, пораженная, ахнула.

— Мои сны… они похожи. Я чувствую себя огромной кошкой. Не львицей, они охотятся стаями, — она на мгновение погрузилась в себя. — Лапа… определенно кошачья, и на шерсти какие-то пятна, но разглядеть их не могу, — рассеянно подцепив ложкой пудинг, она добавила, — Пойдем в библиотеку, как только закончим.

Библиотека встретила их тишиной, нарушаемой лишь шелестом страниц и редкими голосами равенкловцев. Гермиона принялась за поиск книг об анимагах, а Гарри рылся в фолиантах о крупных кошках. Они устроились за своим любимым столом, окруженные лишь парой небольших стопок книг.

— Давай начнем с анимагической трансформации, — предложила Гермиона. — Подозреваю, самое интересное спрятано в запретной секции.

Гарри согласился. Все найденные ими книги скупились на детали. Авторы сходились в одном: обретение анимагической формы — задача титаническая, требующая огромной магической силы и еще большей внутренней дисциплины. В одной из книг упоминалось зелье, способное помочь, но говорилось, что оно невероятно могущественно и опасно, и варить его под силу лишь опытнейшим зельеварам.

— Возможно, они отыскали рецепт зелья в запретной секции или даже в библиотеках Поттеров и Блэков, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Впрочем, если наши сны не лгут, оно нам не понадобится, — ответил Гарри. — Может, посмотрим другие книги?

Они принялись листать фолианты, скользя взглядом по иллюстрациям. Ни величественные львы, ни стремительные гепарды, ни грациозные пантеры не вызывали у них особого отклика. Лишь когда они увидели изображения тигров, внутри зародилось странное волнение. В отличие от других крупных кошек, обитающих в жарких краях, тигры чувствовали себя как дома в самых разных уголках мира: от тропиков до ледяной Арктики. Именно один из этих видов вызвал в них самый сильный отклик.

Гарри с помощью заклинания, изученного в тайном хранилище, сделал копию книги. Вернув остальные тома на полки, они покинули библиотеку с трофеем.

— Что дальше? — спросил Гарри.

Гермиона пожала плечами.

— Подробностей мы не знаем, но все книги сходятся в одном: обретение формы — самое сложное. Раз уж мы, кажется, нашли свою, давай позволим магии сделать остальное.

Она заметила дверь, которая выглядела так, будто последний раз её открывали лет сто назад.

— Давай попробуем трансформироваться в этой заброшенной комнате.

После того, как Гермиона поколдовала над замком и петлями, Гарри смог распахнуть дверь. Комната встретила их густой пылью и паутиной, но несколько взмахов палочкой очистили ее, вернув былое великолепие. Под слоем грязи скрывался небольшой класс с несколькими столами и лавками.

Гарри запер дверь и наложил заклинание тишины. Они устроились за партой и открыли книгу, без слов понимая друг друга. Гарри нашел страницу с изображением выбранного тигра. Они молча изучали картинки, чувствуя, как внутри нарастает волнение. Одновременно они поднялись и встали в противоположных углах, отодвинув мебель.

Гарри сосредоточился на образе внутреннего тигра, позволяя ему проявиться. Изменения произошли мгновенно: он ощутил, как его тело удлиняется, мышцы наливаются силой. Взглянув в другой угол, он увидел прекрасную тигрицу с карими глазами.

Однако они не смогли долго удерживать форму. Через несколько мгновений они вновь стали людьми, немного запыхавшимися, но с сияющими улыбками.

— Получилось! — воскликнули они одновременно и рассмеялись.

Они радостно смеялись на всём пути в башню Гриффиндора и продолжили в общей гостиной.

— Чего вы смеетесь? — спросил Рон.

— Мы вспомнили одну забавную историю, которая произошла на каникулах. Это надо видеть, чтобы понять! — ответила Гермиона, и парочка снова расхохоталась.

Рон недовольно нахмурился. Он не любил оставаться в неведении, но было очевидно, что они ничего ему не расскажут.