Чужой муж, чужая жена (гет)

Дети не успели дойти до выхода каких-то пару шагов. Услышав мой возмущенный возглас, они замерли как вкопанные и дружно повернулись в нашу сторону, а в следующее мгновение представшая перед глазами картина лишила меня дара речи: отпрыск Малфоя и Роза крепко держались за руки, лица у обоих разрумянились, но испуганными или виноватыми они, как ни странно, не выглядели. Более того, когда я подбежала к ним, моя дочь воинственно выпятила подбородок и выдала:

— Привет, мамуля. Почему ты здесь, а не на работе? У тебя что — выходной?

Признаться, я слегка растерялась, не зная, что ответить на столь вопиющее проявление детской непосредственности, а подошедший следом Малфой, напротив, хмыкнул что-то одобрительное. Слизеринец, что с него взять?

— Роза, изволь немедленно объяснить мне, как ты... — начала я, повысив голос, но тут Драко предостерегающе стиснул мою ладонь.

— Привет, ребята, — произнес он доброжелательно. Так, как будто ничего особенного не происходит и самостоятельная прогулка вне территории школы, предпринятая его сыном в компании моей дочери, является для него малозначащим пустяком!

Ответом ему стали два неуверенных кивка и наступившее затем молчание... В отличие от детей, я молчать не собиралась и, возмущенная до глубины души, уже собралась было высказать Драко все, что думаю о нем самом, его сыне и либеральных методах воспитания подрастающего поколения в целом, но Малфой не дал мне даже рта раскрыть.

— Сынок, когда ты наконец вспомнишь о хороших манерах и познакомишь меня со своей спутницей? — спросил он с укоризной, обращаясь к оторопевшему Скорпиусу.

Секунд двадцать мальчишка пытался понять, в чем же все-таки состоит подвох: похоже, что Драко, играющий роль снисходительного отца, стал для него полнейшей неожиданностью... Как и для меня, впрочем, тоже.

— Папа, ты разве не сердишься? — недоверчиво уточнил он.

— Сержусь, — кивнул Драко, тут же опровергнув категоричность этого утверждения усмешкой, притаившейся в уголках его губ, — но собираюсь выяснять отношения в более подходящем для этого месте... Я жду, — напомнил он.

Тяжело вздохнув, Скорпиус пробубнил:

— Папа, позволь представить тебе мою подругу Розу Уизли. Роза, познакомься, это мой папа, Драко Малфой.

Сохраняя серьезное выражение лица, Драко поклонился моей дочери с учтивостью, достойной наследного принца Соединенного Королевства, и протянул ей руку.

— Приятно познакомиться, мистер Малфой, — пролепетала Роза, несмело пожав его ладонь. — Скорпиус много о вас рассказывал...

— Надеюсь, только хорошее? — пошутил Драко и после секундной паузы добавил: — Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться... Рыжик.

Мое изумление было безграничным, но выяснить, откуда Драко Малфою известно детское прозвище моей дочери, я не успела, так как он обратился ко мне:

— Гермиона, думаю, ты уже догадалась, кто перед тобой, но все же позволь представить тебе моего сына Скорпиуса. — Я холодно кивнула, а мальчишка, потупившись, довольно правдоподобно изобразил смущение. — Скорпиус, это Гермиона... — Драко запнулся, — Уизли. Насколько я понимаю, та самая мама Рыжика, которая потрясающе готовит пиццу и тайком подкармливает голодных хогвартских учеников? — предположил он, глядя на меня с ироничной улыбкой.

Мерлин всемогущий, Драко знает даже об этом! Этот мерзкий, отвратительный, нахальный... Я и не заметила как вцепилась в рукав его мантии.

— Ты был в курсе, что наши дети дружат! — зарычала я, испытывая вполне объяснимое желание вытрясти из него душу или, на худой конец, съездить по нагло ухмыляющейся физиономии. — Поверить не могу, что за все время ты даже словом об этом не обмолвился! Драко, как ты мог?!

Малфой в наигранном ужасе отшатнулся от меня и, оправдываясь, воскликнул:

— Поверь, до недавнего времени я понятия не имел об их дружбе! Несколько дней назад в разговоре со мной Скорпиус упомянул о друге с Равенкло, но назвал не имя, а прозвище — Рыжик. Как только я увидел твою дочь, то сопоставил факты и на их основании сделал вывод, вот и все... Грейнждер, прекрати, — взмолился Драко, поскольку я инстинктивно продолжала за него цепляться, — ты мне мантию порвешь... Гермиона, милая, это же просто нелепо! Дети над нами уже смеются!

Опомнившись, я выпустила его рукав и оглянулась на приумолкших детей. Роза и Скорпиус наблюдали за нашей перепалкой круглыми от удивления глазами... И не только они. С десяток волшебников и волшебниц, глядя на устроенное мной представление, улыбались и разве что пальцами не тыкали... От стыда мне захотелось провалиться сквозь землю. Или же придушить Драко Малфоя, оказав тем самым неоценимую услугу магическому сообществу.

— Господи, им что, делать нечего?! — простонала я в отчаянии. — Мы ведь не клоуны в цирке, чтобы на нас глазеть!

Драко насмешливо прищурился и начал демонстративно отряхиваться, приводя одежду в порядок.

— Сама виновата, — изрек он с назиданием. — Надо было сначала думать о моральном здоровье окружающих, а уже потом гоняться за мной по всему залу с таким видом, словно ты собираешься зацеловать меня до смерти. Не то чтобы я возражал против такого развития событий...

Говоря это, Малфой предусмотрительно отдалился от меня на безопасное расстояние, но я на его глупую шутку не отреагировала, потому что мои мысли были заняты другим... Боюсь даже представить, что обо мне подумала Роза, для которой я всегда была примером для подражания. Хорошенький примерчик, ничего не скажешь! Как мне теперь смотреть в глаза собственной дочери?!

Видимо, Драко за мной наблюдал и поэтому заметил, что я нахожусь на грани истерики. Оказавшись вдруг рядом, он поймал мою ладонь и переплел наши пальцы, а когда я подняла голову, чтобы сказать, что не нуждаюсь в утешении, то встретилась с его внимательным и даже сочувствующим взглядом. Как завороженная, я всматривалась в его сумеречные глаза, где, словно в зеркале, видела в расширенных зрачках свое отражение. Если люди не врут, что глаза — зеркало души, то душа Драко Малфоя прекрасна...

— Гермиона, не терзай себя так, оно того не стоит, — попросил он без улыбки. В его голосе не было привычной насмешки, только робкая нежность, от которой к горлу подступил противный солоноватый комок. — Прошу прощения, если обидел тебя своей не слишком удачной попыткой разрядить обстановку... Сейчас мы возьмем с собой Розу и Скорпиуса и пообедаем вместе. Заодно и выясним, по какой причине они покинули Хогвартс и оказались здесь.

Поразмыслив над предложением, я отрицательно покачала головой и, отступив от него на шаг, вынудила отпустить мою руку.

— Плохая идея, Драко. Детей в школе наверняка уже хватились или вот-вот хватятся. Я уверена, что ты не больше моего хочешь, чтобы у них были неприятности... Да и обедать мне что-то расхотелось.

Выражение его лица неуловимо изменилось.

— Если Роза обладает находчивостью и сообразительностью своей матери хотя бы наполовину, — ухмыльнулся Драко, возвращаясь к прежнему насмешливому тону, — то беспокоиться не о чем. Полагаю, твоя дочь обо всем позаботилась и неприятности им не грозят.

— Ты думаешь, это Роза обо всем позаботилась? — переспросила я саркастически. На языке уже вертелась колкая фраза о том, что изворотливость и безнаказанность некоторых слизеринцев определенно передается по наследству, но я промолчала, помня, что отношения родителей нельзя переносить на детей.

Пытаясь успокоиться, я вдохнула поглубже и бросила взгляд на виновников переполоха. Пока мы с Драко разговаривали, дети держались в некотором отдалении, шепчась о чем-то своем, и — хвала Мерлину! — в нашу сторону не смотрели.

— Можем спросить у них самих, — предложила я, и Малфой, будто не замечая издевки, согласно кивнул. — Роза, дорогая, — позвала я, — расскажи мне, как вы со Скорпиусом очутились в Косом переулке. Вы сбежали из школы?

— Не совсем, — ответила она коротко.

Интересно, что дает окружающим повод считать Розу милым, послушным и беспроблемным ребенком, а меня — матерью, которой с детьми повезло до неприличия?! Когда Роза только родилась, нас навестила тетушка Мюриэль и, вдоволь налюбовавшись прелестными рыжими завитушками и ангельскими голубыми глазками нашей новорожденной доченьки, мрачно предсказала: “Наплачетесь вы еще с этой девчонкой, ох как наплачетесь...” Рон тогда покрутил пальцем у виска и заявил, что старушка окончательно и бесповоротно выжила из ума, но сейчас, глядя на дочь, невесть зачем сбежавшую из школы, я поняла, что тетушка-то была права...

Я решила действовать иначе.

— Родная, помнишь, как вы с Хью разобрали по винтикам бабушкины старинные часы и никто из вас не хотел признаваться, чья это была идея? — Дочь, явно сбитая с толку моим вопросом, ответила утвердительно. — Я тогда еще пыталась уговорить вас сказать мне правду.

Неожиданно Роза улыбнулась.

— Мне было лет семь, но я отлично помню, как ты пообещала, что не будешь наказывать нас за шалость, если мы признаемся...

— Я и сейчас это обещаю, Роза, — произнесла я, глядя ей прямо в глаза. — Мистер Малфой также не будет ругать Скорпиуса, если вы скажете нам правду. Даю тебе слово.

Роза ответила мне не менее пристальным взглядом, потом посмотрела на Малфоя-младшего, словно бы ища у того поддержки, опустила голову и, уставившись в мозаичный пол под ногами, созналась:

— Я отправила профессору Флитвику записку, в которой ты просишь отпустить меня из школы на два часа, ссылаясь на семейные обстоятельства.

Не в силах скрыть удивления, я переспросила:

— Ты подделала мой почерк и отправила декану записку от моего имени?! С просьбой отпустить тебя из школы?!

— Да, — ответила дочь, разом похоронив мои надежды на то, что я, возможно, не так ее поняла. — Мне очень жаль.

— А ты, Скорпиус? — Я повернулась к мальчишке, стоявшему рядом с Розой с видом нашкодившего щенка, пойманного с поличным строгим хозяином. Его лицо пылало, губы были сжаты, но Драко смотрел на сына со странным выражением, в котором одновременно читались легкая насмешка и... одобрение.

— Ты тоже подделал мой почерк? — спросил он, поскольку Скорпиус в ответ на мой вопрос не проронил ни слова.

— Нет, папа, — ответил тот и чуть приободрился.

Малфой взглянул на меня с улыбкой, без слов говорившей: “Вот видишь, это твоя дочь обо всем позаботилась...” — но насладиться триумфом не успел, так как его сын с обреченным вздохом добавил:

— Мамин почерк скопировать легче... Прости, если разочаровал тебя, папа, но я не мог поступить иначе. Розе потребовалась моя помощь, поэтому я должен был пойти с ней, понимаешь?

— Чистосердечное признание, смягченное обстоятельствами... Я был бы разочарован, поступи ты иначе, сынок, — пробормотал Драко вполголоса и было непонятно: шутит он или же говорит на полном серьезе. — Пошли отсюда, — подхватив обоих детей под руки, он направился с ними к выходу.

То, что я не последовала за ними, первой заметила Роза.

— Мама, ты идешь? — спросила она нетерпеливо.

— Гермиона? — Малфой обернулся, вопросительно приподняв бровь, а затем, поскольку я не двинулась с места, подошел ко мне.

— Розу и Скорпиуса нужно отправить в Хогвартс, — произнесла я непререкаемым тоном. — Они поступили очень плохо, введя в заблуждение собственных деканов, и наш с тобой родительский долг состоит в том, чтобы сообщить об этом директору. Однако существует крошечный шанс, что об их проступке не узнает вся школа, поэтому мы обязаны им воспользоваться. Чем раньше они вернутся...

— Грейнджер, ты определенно спятила, — процедил Драко в ответ. — Мне плевать и на деканов, и на директора. Они сами виноваты в том, что случилось, раз не проверяют подобные просьбы с должной тщательностью... Дети пропустили обед, а если об их побеге узнают, то могут остаться и без ужина, отрабатывая взыскание.

— Ты хотел сказать, когда об их побеге узнают? — съязвила я.

Вперив в меня взгляд, который при всем желании нельзя было назвать благожелательным, Драко вкрадчиво поинтересовался:

— У тебя проблемы со слухом? Я всегда говорю то, что хочу сказать.

Я начала закипать.

— Малфой, послушай...

Драко прервал мою гневную тираду на полуслове.

— Нет, дорогая, это ты меня послушай. У всех твоих бывших однокурсников-гриффиндорцев не хватило бы пальцев на руках, чтобы сосчитать, сколько раз ты нарушила школьные правила за годы, проведенные в Хогвартсе... Если мне не изменяет память, вы с Уизли и Поттером только тем и занимались, что ставили всех на уши своими выходками.

— А ты? — вскинулась я. — Ты правил не нарушал?!

— Боюсь, для того, чтобы сосчитать мои прегрешения, — ответил Драко с озорной улыбкой, — не хватило бы пальцев на руках не только у представителей четырех факультетов, но и у всего преподавательского состава, подкрепленного факультетскими привидениями.

Его реплика заставила меня улыбнуться, но я тут же постаралась напустить на себя строгий вид.

— Драко, сейчас не те времена, что были раньше. Ты же знаешь, что у нас были причины...

— Почему ты так уверена, что у твоей дочери не было веской причины так поступить? — спросил Малфой резонно. — Вот что я тебе скажу: если ты хочешь узнать, что именно гложет твоего ребенка, то сделаешь вид, что все в порядке, возьмешь Розу за руку и пойдешь вместе с нами.

Иногда мне кажется, что Драко Малфой — дьявол, умеющий читать самые сокровенные человеческие мысли... Упаси меня Мерлин, если это правда!

— Что ж, давай пообедаем, раз ты настаиваешь, — произнесла я с неохотой, посмотрев на поджидающих нас у выхода Розу и Скорпиуса. — С МакГонагалл и деканами сам будешь разбираться. В конце концов, кто из нас адвокат?

— Всегда к вашим услугам, мисс, — Драко шутливо поклонился и подхватил меня под локоть. Наверное, для того, чтобы мне не удалось от него сбежать. — Ты знаешь какое-нибудь приличное магловское кафе поблизости?

Я растерялась:

— Магловское?

— У тебя есть идея получше? — осведомился он. — Ты же видела, как на нас отреагировали окружающие. Свои колдографии в “Пророке” я еще как-нибудь переживу, но мне бы не хотелось, чтобы пострадали наши дети.

Я не могла не признать, что он прав, поэтому мы вышли из Каминного зала и, стараясь не слишком привлекать к себе внимание, направились в “Дырявый Котел”. В это время дня в баре было довольно многолюдно, однако бдительная Ханна нас заметила. В немом изумлении она приоткрыла рот, а из ее рук выпал оловянный кувшин, к счастью, пустой, и с грохотом покатился по полу. Драко ухмыльнулся и послал ей воздушный поцелуй, отчего Ханна смутилась еще больше и погрозила ему пальцем.

— Знаешь, Малфой, тебя хлебом не корми, дай только над людьми поиздеваться, — упрекнула я, еле сдерживая рвущееся наружу дурацкое хихиканье.

— Ну что ты, — ответил Драко с притворной скромностью. — Это Ханна над нами вчера поиздевалась, когда предложила переночевать в ее номере для новобрачных. Представляешь, что было бы, если бы мы с Поттером согласились, а корреспонденты смогли это запечатлеть? “Ежедневный Пророк” озолотился бы, а мистер Кафф мог умереть от радости... Тебе не кажется, что нам нужно избавиться от этого? — спросил он вдруг, кивком указывая на Розу и Скорпиуса, одетых в форменные школьные мантии. — Твоя мантия еще может сойти за экстравагантный женский плащ, а моя ничем не отличается от обычной адвокатской...

— Кажется, — ответила я, мысленно обругав себя, что сама не додумалась до такой очевидной вещи.

Когда дети сняли форму, я спрятала ее в сумочку, и мы вышли на улицу, сразу же окунувшись в толпу маглов, спешащих по своим делам. Кто-то шел, громко разговаривая по телефону, кто-то на ходу читал газету, кто-то жевал бутерброд, запивая его кофе из бумажного стаканчика... и никому, абсолютно никому до нас не было дела. Одним словом, блаженство.

Мы как раз проходили мимо пиццерии, когда Роза дернула меня за рукав и прошептала:

— Давай сюда зайдем. У них пицца очень вкусная, почти как у тебя... Мистеру Малфою понравится.

Мысль, что аристократу до мозга костей может понравиться магловская пицца, показалась мне абсурдной.

— Роза, мне кажется, для мистера Малфоя это будет слишком...

Драко, шедший чуть впереди нас, отозвался:

— Я все слышал. Что для меня, по твоему мнению, будет слишком?

— Пиццерия.

— Пиццерия? — хмыкнул он. — Отличная мысль. Давайте зайдем и посмотрим, что они могут нам предложить... Учреждаю специальный приз тому из вас, кто первым найдет свободный столик на четверых.

Дети, не веря своему счастью, побежали вперед, а я уставилась на Драко так, словно видела впервые в жизни... Впрочем, я бы не погрешила против истины, если бы сказала, что действительно вижу его таким впервые.

— Хотелось бы знать, что означает твой настороженный взгляд, — поддел он, открыв дверь и пропуская меня вперед.

— Ничего не означает, — возразила я, входя внутрь. — Просто мне как-то непривычно думать, что ты можешь вот так запросто снизойти до магловской забегаловки.

— Ты плохо знаешь, на что я способен, — ответил Драко с лучезарной улыбкой. Возразить было нечего.

Следующие полчаса мы провели поглощая пиццу и болтая обо всем на свете. За нашим столиком царила непринужденная атмосфера, и со стороны нас можно было принять за дружную семью, забежавшую в обеденный перерыв перекусить. Малфой остроумно шутил, по-доброму подтрунивал над сыном, расспрашивал об учебе Розу и пересказывал старые школьные байки, делая это настолько естественно, что я поневоле начала верить в его искренность, а обслуживавшая нас официантка — то и дело бросать на него откровенно призывные взоры, которых он старался не замечать.

Когда дети пошли выбирать себе десерт, я не выдержала и поинтересовалась:

— Женщины всегда так на тебя реагируют?

— Как “так”? — Драко сделал вид, что не понимает, о чем это я.

— Вешаются на шею, стоит тебе разок-другой им улыбнуться?

— Как правило, — рассмеялся он, однако глаза его оставались серьезными. — Но ты же знаешь, что нет правил без исключений. Я давно хотел тебе сказать...

Что мне хотел сказать Драко, я так и не узнала, потому что к нам, запыхавшись, подбежала Роза.

— Требуется ваша помощь, мистер Малфой! Скорпиус не может донести поднос с десертом.

— Что, так много сладкого? — деланно ужаснулся он.

Роза опустила глаза и скромно напомнила:

— Вы же сами говорили, что мы можем взять все, что только захотим.

Развеселившись, Драко встал и направился к прилавку, а Роза, присев рядом со мной, торопливо пробормотала:

— Я не хотела об этом говорить при мистере Малфое... Сегодня пришло письмо от папы. Он ведь в Бразилии, да?

Сердце на мгновение замерло, а потом заколотилось с неимоверной силой. Со дня отъезда Рон не давал о себе знать, но где-то в глубине души я все еще ждала, что он напишет мне хотя бы несколько строк...

— Конечно, папа в Бразилии, где же еще ему быть? — улыбнулась я принужденно. — У него очень ответственная командировка, но я рада, что он нашел время написать вам с Хью.

Дочка посмотрела на меня очень внимательно и произнесла фразу, от которой у меня потемнело в глазах:

— Если папа сейчас в Бразилии, то почему его письмо написано на бланке женевской гостиницы?