Замок над миром (гет)

Интерлюдия

Сражение кипело. Казалось, вот-вот стальная волна подземных воителей захлестнет и сомнет редкую цепочку гидр, вырвется на оперативный простор и вырежет противостоящих им колдунов. Но… Гидры держались. Их плотная чешуя была вполне сравнима со сталью гномьих доспехов, а регенерация позволяла затягивать полученные раны едва ли не быстрее, чем гномьи воители ухитрялись их наносить. А если какая из чудовищных рептилий и рушилась, когда гномьи топоры и копья преодолевали даже немыслимую регенерацию — на место павшей колдуны немедленно призывали новую. Если же кто-то из колдунов исчерпывал запасы маны — его немедленно отвозили в высящийся неподалеку замок, чтобы тот мог, медитируя, полностью восстановиться, а на место выбывшего — немедленно прибывал новый колдун. Казалось, что сражение застыло в неустойчивом равновесии.

— Почему они не атакуют? — тяжело произнес мастер Фраар, разглядывая поле битвы из-под ладони, чтобы отгородиться от слишком яркого для его привыкших к подгорной тьме глаз солнечного света.

— Людишки трусливы… — начал было командир Дурин, но был прерван мастером Ойлом, прибывшим к экспедиционному корпусу после удачно атаки диверсантов дроу, нанятых колдуном, что стоило корпусу потери главы отрядов разведки и охранения — мастера Лоримариэль.

— Глупостью является считать противника слабее, глупее, или менее мужественным, чем ты сам, — тяжелые слова, казалось, придавили молодого гнома к земле. — Так гласит Канон Воинов. А почему они не атакуют — очевидно. Их устраивает ход сражения. Мы теряем гномов, а они — только пузырьки с маной. Нужно как-то прорваться к их колдунам…

Командующий Фраар тяжело вздохнул.

— Спасибо за разъяснения, мастер Ойл, — командующий встревоженно осмотрел небеса, в котором давно уже не было видно гарпий, нанятых за большие деньги кланом Моршез, к которому принадлежали все присутствующие на этом холме. Теперь в голубых небесах парили только железные драконы, вынуждая держать стрелков в резерве, чтобы отразить внезапную атаку с небес. — Но вот почему они не атакуют, как в прошлый раз, сверху? Я понимаю, почему не спускаются драконы: не хотят подставляться под наши арбалеты. Но… если удар будет нанесен с большой высоты…

— В прошлый раз они сильно покалечили своих, — поспешил высказаться Фили, находящийся здесь, несмотря на то, что место командира авангарда было среди манипул третьего ряда атакующих. Видимо, боятся и сейчас…

Фили заткнулся, когда командующие посмотрели на него так, как он того и заслуживал. А Ойл все-таки взял на себя труд разъяснить молодому недоумку, поставленному на должность исключительно настоянием его благородных родичей, которые сами на войну переться ни малейшего желания не испытывали, но считали необходимым «усилить клан достижениями на воинской стезе». То, что оных достижений не предвидится — благородным мастерам, чьи предки уже много поколений входили в клан Моршез, и постепенно начинали претендовать на все большие полномочия и все больший кусок пирога в местной политике, очевидно не было. «Ведь он — Моршез, его благородные предки…» и так далее. А то, что клан из военного и ремесленного давно стал торговым, и среди его благородной верхушки лишь единицы утруждали себя военной службой и соответствующей подготовкой — в расчет не принималось.

— Размен некоторого количества маны, необходимый для вызова новых тварей, на десятки погибших, или хотя бы раненых гномов, очевидно, рассматривается противником как выгодный для себя. Так почему они не идут на него дальше? Не увеличивают наши потери?

— Смотрите! — крикнул командующий Фраар, уделявший не слишком много внимания «поучению неразумного»

А посмотреть было на что. Два железных дракона, до сих пор мерно круживших над полем боя на почтительном удалении от земли, не позволявшем рассчитывать на результативную атаку с земли будь то арбалетными болтами, или же чарами, внезапно ускорились, и буквально рухнули в ряды одной из фланговых манипул. Конечно, некоторые стрелки успели среагировать… Но железные драконы просто проигнорировали тот десяток болтов, которые в них успели влепить. Огромная масс металла просто расплющила несколько рядов гномов. Под удар, что не удивительно, попали стрелки и носители посохов. То есть, те самые гномы, которые носили ослабленную, по сравнению с прочими низкорослыми бойцами, броню. И, хотя эта защита все еще заставила бы скрипнуть зубами от зависти некоторых не самых богатых рыцарей Империи Света, но вот против драконьих когтей, клыков и стального хвоста — помогала слабо. А потом драконы выдохнули, и стало очевидно, что умельцы-гремлины заменили им входящий в базовую комплектацию огнемет, эффективность которого против огнестойких гномов была бы невысока, на грозовой разрядник. И попавшие под выдох гномы попадали, если и живые — то серьезно оглушенные. Носители топоров, тяжелая предэлитная пехота, стали разгоняться в сторону стальных чудовищ, чтобы не дать им еще сильнее разрушить строй. Но драконы не стали принимать бой, и просто взлетели в ту сторону, куда глядели их глаза. А поскольку заходили они на строй манипулы с тыла — то глаза их глядели куда-то в сторону Серых холмов. Носители же топоров попали под плотный залп осадных големов. Тяжелые камни, метаемые этими самоходными осадными машинами, оказались ничуть не менее эффективны, чем те, которыми бомбардировали попавших в прошлую ловушку крикуны. Даже не пробивая тяжелых лат, они обеспечивали тяжелые контузии и многочисленные переломы.

А следом за камнями на ошеломленную, потерявшую строй и единство манипулу обрушились орнисы. Демонические птицы не были так уж сильны. Их клювы и когти не всегда могли пробить даже броню черных гномов, самых слабых, по сути — поставленных в строй ремесленников, не говоря уже о носителях топоров. Но их было много. И пусть за каждого поверженного воителя Подгорного престола орнисы платили тремя, четырьмя, а то и десятком тварей, вернувшихся на План Хаоса… Но их место занимали все новые и новые призванные. А потом, по телам павших гномов, в прорыв рванулись стальные големы.

— Дурин! — закричал Ойл, не тратя времени на согласование решения с Фрааром. — Связывайся с мастером Глоином! Пусть выдвигает манипулы второго ряда. Заткнуть прорыв! И пусть отправляет лавовых элементалов. Если противник двинул не призывы, а уже свои войска… Это — шанс!

Дурин, выполнявший сейчас роль офицера связи при командующем, сорвал печати с коробки, где хранились связные амулеты… и застыл в ужасе. Все ранее яркие, сияющие кристаллы оказались расколоты. Переговорные амулеты — были мертвы.

— Проклятые дроу! — прошипел командующий, заглянув через плечо своего офицера связи. — Без этой девчонки, Лори, охранение совсем перестало работать! Дурин, я подтверждаю приказ советника Ойла! Отправляйте гонца.

Гонец отправился в путь. В тяжелых латах, на коротких гномских ногах получалось это у него не слишком быстро. Но и големы тоже не демонстрировали чудес скорости. Так что у тех, кто окружал командующего появилась надежда, что все еще может обойтись. Но… Стоило гонцу покинуть зону, простреливаемую арбалетами личной охраны командующего, как возле него материализовались несколько теней. Блеск металла, короткий вскрик… Разумеется, одинокий гонец не смог противостоять пятерке ассасинов дроу.

— Мур марран!⁽¹⁾ — выругался Ойл. — Этот безбородый сам что ли не видит, что происходит?!

Внезапно пожилой гном замер. Он свежим взглядом обвел поле боя, на котором сейчас в первых рядах сражались и погибали под руководством молодых командиров воины его клана, кинувшиеся за славой и добычей к охраняемому небольшим отрядом обозу, «не успевшему» уйти под защиту крепостных стен. А сзади остались как раз те, кто был известен своим неуместным консерватизмом и верностью отжившему и неумолимо теряющему власть режиму тана и его пособников!

Лёсса, приемная дочь Кайларна, леди фейри

Уничтожив мелкий культ поклонников Инферно, разведка двинулась дальше, навстречу волне Света, что грозит накрыть земли отца. Сейчас мы идем через земли, не нанесенные на карты, что мы смогли купить у Торговой гильдии и Гильдии наемников. Мало кто из торговцев, и даже бесстрашных наемников решался зайти в места, искаженные и изломанные Битвой Богов. На цепочке крепостей, некогда ограждавших южные границы Алессианской марки, отступавшие войска постарались дать бой… И не устояли. Но все равно, мощь столкнувшихся сил разорвала и смешала реальность, так до сих пор и не пришедшую к равновесию.

К счастью, реальность ветра — более подвижна, чем земля. Так что сместившиеся массы воздуха закрыли большинство кровавых ран в небесах. И перемещаться здесь летающим созданиям более-менее возможно. А вот идущих по земле… Интересно даже: кто надоумил войска Империи переться по самому короткому, но и самому опасному пути?

Глядя вниз, я несколько раз наблюдала довольно-таки крупные отряды нежити. К счастью — наземной. Но это были именно что «отряды», а не «стаи». Так что приходится предполагать, что где-то поблизости располагается либо сильный некромант… либо — нежить высшая и разумная.

Мы широким зигзагом летели над степью, все чаще пересекаемой прожилками леса, на высоте, немного превышающей ту, на которой еще можно достать чарами с земли. Периодически я останавливала крикуна, чтобы спокойно засечь ориентиры и набросать кроки этих земель.

Поселения разумных попадались все реже и реже по мере удаления от Азира. И, учитывая, что сюда не рисковали забираться даже караваны Торговой гильдии — мне даже страшно было представить жизнь в этих поселениях, представляющих собой крохотные крепости. А уж каково работать на полях… Хорошее зрение помогало мне заметить, что работники в поле не расстаются с топорами и копьями, и что на одного работающего в поле — приходится два, а то и три дозорных.

На привале я подошла к Нейлу.

— На обратном пути — пройдемся по этим поселкам.

Поскольку контракт включал сопровождение представителя заказчика до замка Азир, сам по себе «обратный путь» вопросов не вызывал. А то ведь бывало, что в конечной точке маршрута разведки отряд сдавал представителю заказчика записи со сделанными наблюдениями, и заявлял, что «на этом их обязательства исполнены», и отбывал в произвольном направлении, предоставляя представителю любителя экономии выбираться со всеми добытыми сведениями, как сам сочтет нужным. Что примечательно, арбитражный суд Гильдии в таких случаях всегда вставал на сторону отряда, отмечая «точное и полное исполнение записанного в договоре». Так что отец предпочел переплатить, но оговорить охрану моей персоны на обратном пути, и возможность расширения обязательств (и, соответственно, увеличения оплаты) по согласованию с представителем заказчика, то есть — мной.

— Думаешь, у них есть что-то, что можно купить? — усмехнулся капитан грифоньих всадников.

— Думаю сманить их в Азир, — ответила я, сразу обозначая возможность увеличение оплаты на миссию по охране не двух девчонок, а полноценного каравана беженцев. — Мужики серьезные, обстоятельные… Судя по всему — с боевыми навыками. Отцу такие пригодятся. А если никого и не сманю, так Лисса, — я кивнула на свою спутницу: культистку из недавнего набора, — попробует проповедовать. Понесет, так сказать, Слово Истины во тьму их неверия!

Нейл прыснул. Даже его грифон как-то подозрительно отвернулся. А вот Лисса заметно порозовела. Вообще-то, отец настаивал, чтобы я взяла с собой одного из Первых, а еще лучше — Рыцаря Хаоса, или Одержимого. Но я решила, что от всего отряда грифоньих всадников в случае предательства меня они не защитят, а если наемники останутся верны своим обязательствам — лучше будет взять и подтянуть девчонку, которая впоследствии войдет в мою свиту. Такие аргументы отец принял, всего-то через полчаса споров, ругани и размахивания руками. Но вот принять участие в ритуале Провидения мне пришлось. Так что с Лиссой меня отпустили только после того, как посчитали, что разведка будет достаточно безопасной.

— Плюс полторы, — очертил цену участия отряда в конвоировании каравана Нейл.

— Идет, — согласилась я.

Наверное, стоило бы поторговаться… Но я не думаю, чтобы цена была так уж сильно завышена. А получить репутацию щедрого заказчика — весьма и весьма неплохо. Конечно, есть риск, что посчитают «лохом», которого легко развести на бабки… Но, полагаю, риск этого невелик. В конце концов, у Нейла — хорошая репутация. Так что если они взвинтил цену в расчете на торг — то не очень сильно.

Я снова оглянулась на Лиссу. Сочетание специально к этой экспедиции пошитого платья, серебряного, с асимметричной Звездой Хаоса над левой грудью и узорами из надписей, славящих Архитектора судеб, и розовой, смущенной мордашки — было просто убийственным. Но взяла я ее с собой не из-за смазливой мордашки, и даже не из-за совпадения имен. Хотя, надо сказать, при выборе из четырех равных вариантов эти факторы сыграли свою роль. Но главным все-таки было то, что Лисса прошла дополнительное обучение в Палате Вечности, получив в придачу к обычным для культистов умениям — навык шаманской работы с духами. И даже успела заключить договор с двумя малыми духами ветра, которых можно будет оставить на предполагаемом пути войска Империи Света. У имперцев всегда было не слишком хорошо с шаманизмом, так что есть шанс, что слабенькие ветерки смогут остаться незамеченными именно из-за своей слабости. Так мы сможем получать информацию о продвижении врага. Конечно, это урежет возможности Лиссы как мага… Ну, так я и брала ее с собой не из-за ее немеряной магической силы.

Привал закончился, грифоны — отдохнули, а их всадники — размяли ноги. Пошла команда на взлет.

Примерно через полчаса лета под нами оказалась очередная деревенька. В отличие от многих, встреченных нами ранее, у этой ворота немаленького частокола были закрыты, а на вышках — дежурили лучники. Причина такого поведения селян была предельно очевидна. Поле разорял огромный кабан. К самому поселению он на расстояние, где крестьяне могли бы надеяться достать его выстрелом, он не подходил. А в прямом бою эта туша, не то — плод чародейских измышлений, не то — результат воздействия дикой магии, разметала бы все население этой деревеньки. Но то, что было практически нерешаемой проблемой для простых крестьян, не выглядело таковой для могучих грифоньих всадников. Один из наемников сорвался вниз. Когти грифона, разогнанные пикированием, одним ударом сокрушили хребет вепря. Как вторая в этом отряде носительница героической ауры, я почувствовала, как через меня прокатывается волна жизненной силы убитой твари, распределяясь среди остальных бойцов и их ездовых зверей. Нам с Лиссой и крикуном, как практически не участвовавшим в этом столкновении — остались лишь крохи. Но это мне, и моему ездовому крикуну — «крохи». Для Лиссы же, только начинающая свой путь культистки, эта "кроха" — немалая доля Силы. Так что, полагаю, еще до конца дня она обретет просветление. Ее тело или магия станут сильнее, а разум — разберется с одним из вопросов, на которые она раньше не могла найти ответа.

Еще через час мы натолкнулись на свидетельство того, что даже крепкие стены в этих местах не дают гарантии выживания. У очередной деревеньки был даже не бревенчатый частокол, а самая настоящая каменная стена. В менее диких местах в таком месте уже стоял бы храм либо Владыки Света, либо — кого-нибудь из Древних, а поселение по праву носило бы статус небольшого, но все же — городка. Здесь же… Ни Храма, ни рынка. Только крестьянские дома. Но селению не помогли его мощные стены. Крепкие ворота оказались выбиты, а к стене — подведен настоящий штурмовой помост из тел низшей нежити. Так что, хотя дым еще вился из некоторых труб, но живых в поселении я не чувствовала. Только нежить бродила туда-сюда. К счастью, той твари, что смогла как щепки переломать довольно-таки толстые бревна ворот — тоже видно не было.

Я подумала… И бросила крикуна вниз. Под визг Лиссы мы неслись к деревенской улице. Я усмехнулась. Девочка еще не знает, что для того, чтобы упасть со спины ездового крикуна — надо сильно постараться, и чем-то очень разозлить тварь варпа.

Я произнесла Тяжкие Слова… и мой верный палач рухнул вниз. Падение с такой небольшой (всего-то около десяти метров) высоты ничем не могло повредить моему служителю. Так что, выбравшись из выбитого его падением небольшого кратера в мягкой огородной земле, он воздел к небесам свой двуручник.

Это был опасный момент. Мы зависли практически неподвижно. И если среди тех, кто еще остались в разрушенной деревеньке — есть скелеты-лучники, или, еще хуже — лич, нам может прийтись плохо. Но я посчитала риск приемлемым.

— Лисса, благословляй его!

Удача. Защита. Защита от зла. Сила против Нежити. «Отличный набор. А главное — быстро она его набросала!» — подумала я, отдавая крикуну приказ подняться на безопасную высоту. Палач же отправился в рейд по уничтоженной деревне с приказом «Убей их всех!»

Я же жестами показала Нейлу: «Ждем!» И отряд стал кружиться невдалеке от погибшего поселения, впитывая силу уничтожаемой Палачом нежити.

Тин, ученик инквизтора, человек

Прорыв через земли, пораженные прорывом Инферно, стоил нам недешево. Демонов там почти не осталось… Но вот те, что остались… Каждый из них был поистине небольшой армией в одном лице. И даже простые церберы сумели отожраться на потерянных душах до огромных размеров и силы, позволяющей противостоять в поединке новичку-паладину. К счастью, нам не встретились демоны высших рангов: видимо, здесь остались дезертиры демонической армады, слишком слабые и слишком трусливые, чтобы двигаться за отступающей армией империи Света.

Но страшнее даже этих чудовищ было само пространство этих проклятых земель. Искаженное. Изломанное. Бессмысленное. Нет. Не «бессмысленное». Лишенное смысла.

Черное солнце катилось через багряные небеса, отбрасывая жесткие, глубокие тени своего существования на острые грани обсидиановых скал и мутную поверхность кровавых рек.

— Еретикус Тенебра! — прокомментировал это кошмар учитель Орстон. — Лучше стараться поменьше попадать в его тень.

Но даже без этого предупреждения пребывать в тени черного солнца — желания не было. Даже в свете, источаемом огненными небесами, пот лился ручьем. В раскаленной же тени Еретикус Тенебра легко было обжечься о собственные доспехи.

Появление вдали рощи было встречено радостными криками бойцов низших рангов. Всем хотелось укрыться от раскаленной тени, обрушивающейся с небес. Наивные. До тех пор, пока мы не покинем земли, запятнанные пусть и закрытым, но все-таки Прорывом Инферно — любые перемены могут быть только к худшему!

Ужасный стон и стенания встретили нас под сухими ветвями кошмарной рощи. Хотя за сплетением ветвей скрылся черный лик Еретикус Тенебра, но легче — не стало. Изломанные стволы источали яд настолько сильный, что один из латников, прислонившийся к дереву, умер в краткой, но мучительной агонии, стоило лишь прозрачной, бриллиантовой капле, соскользнувшей с простершейся над ним ветви, разбиться о решетку забрала и коснуться запрокинутого лица.

После этого от деревьев стали держаться подальше. Но все равно усталость давала о себе знать. А изумрудная трава, начавшая пробиваться сквозь иссушенную землю, так манила лечь, уснуть…

— Стоять! Не вздумайте прилечь! — заорал учитель Орстон. — Лично снесу башку дебилу, вздумавшему тут заснуть! И, не исключено что погибший будет мне еще и благодарен! Птицы шантак умеют насылать такие сны, что не проснуться — легче легкого!

— Что за «птицы шантак»? — поинтересовался один из крутившихся поблизости аколитов.

— Вон одна сидит, — кивнул подошедший Мератон. — Ах ты ж про..дь злое…ая! Глаза отводишь, капость чешуевая?

В боевой ситуации Мератон в выборе выражений стесняться не стал… А заодно — грохнул по нам Очищением. И стало очевидно, что на дереве неподалеку устроилась огромных размеров птица, способная не то, что утащить человека в когтях, но и нести его на себе, как всадника. Грудь ее вместо мягких перьев была покрыта бронзовой чешуей, а массивный клюв делал голову чем-то похожей на лошадиную.

Поняв, что обнаружена, птица заклекотала. А из-под ее судорожно сжавшихся когтей на землю закапала кровь, как будто она вспорола не жесткую древесину, а мягкую человеческую плоть. Дерево вскрикнуло, как будто птичьи когти причинили ему немалую боль. Перепончатые крылья хлопнули… Но взлететь шантак не успела.

Орстон вскинул руку, и, немного красуясь, отправил в «птичку» золотую ленту, состоящую из плотно переплетенных символов. Лента охватила туловище демонической птицы, и распалась вместе с ним водопадом золотых искр.

— Вот так вот… — усмехнулся Орстон. — Убить ее это не убьет… Но лет так с тысячу в нокауте — обеспечит. Да и потом, подниматься твари придется с самого дна… Если ее, конечно, не поспешат добить.

— Но… — начал было смутно знакомый аколит, — …если Вы уже изгнали эту тварь… Может, теперь уже можно объявить привал?

Орстон усмехнулся.

— Шантак — тварь всего-то четвертого ранга. По одной они не встречаются. По крайней мере — не в рощах Самоубийц, где они имеют обыкновение гнездиться.

— Четвертого? — удивился я. — Слабовата она как-то для четвертого…

Аколит посмотрел на меня удивленно. В принципе, для «ординарного» четвертого ранга сложиться от одного удара опытного и сильного седьмого — норма, если не сказать «единственно возможный исход». Но… Вспоминая встреченных нами церберов, демонов всего-то третьего ранга, каждого из которых били по три рыцаря (шестой ранг), вгоняя по копью в каждую из голов, да еще потом приходилось добивать, а то, по словам Орстона, они и после такого имели шансы оклематься, а уж равных по рангу меченосцев, они и вовсе перекусывали пополам за один раз… В общем, на фоне местных отожрашихся демонов, шантак, убитая одним ударом — действительно как-то слабовата.

— Молодая, — пояснил Орстон. — Недавно вылупилась, похоже.

— Недавно… вылупилась? — запинаясь, произнес аколит… да и я, признаться, был недалек от этого. О том, что демоны (ну, разве что за исключением суккуб) способны не только приходить из Инферно через разрывы реальности, но и размножаться, так сказать «естественным образом» — я как-то не думал. И, пожалуй, это знание нужно донести до Учителя… И, естественно, сделать это нужно, не попавшись.

— Вы что, — удивился Орстон, — никогда не задумывались, откуда демоны берутся там, в глубинах Инферно?

Аколит потряс головой, я же попытался сформулировать то, о чем задумывался, но пока что не считал нужным превратить в слова.

— Я не предполагал, что они могут это делать «у нас», в реальности, под светом Солнца…

— В чем-то ты прав, — согласился Орстон при молчаливой поддержке Мератона. — Те демоны, что попадают к нам, в большинстве своем, лишены возможности размножения. И даже если соответствующие органы у них есть — то служат они, скорее для получения удовольствия, а также страдания своим жертвам (что они, как правило, совмещают).

— А может быть дело в том, — вступил в беседу Мератон, — что приходящие к нам демоны, за исключением суккуб, которые рожают только суккуб и никак иначе — одного пола. А женщины народов этой реальности родить от демона неспособны, и даже если что-то подобное и случается, то крайне редкие полукровки, как правило — стерильны. Еще одним исключением являются князья демонов — люди, принявшие нечестивые дары владык Инферно. Но у них от смертных женщин рождаются люди, пусть и с некоторыми… необычными способностями.

— Мерзость! — решительно заявил подошедший Томас. — Мерзость, твари и скверна! Полукровки подлежат неукоснительному истреблению, как неспособные проникнуться силой Света и благодатью Его Повелителя! Они повелевают исключительно силами Тьмы и нечестивого Хаоса…

— Вы ошибаетесь, — отозвался Орстон. — Некоторые далеко не самые худшие прелаты и инквизиторы — именно полукровки. Если их принять, дать им подобающее воспитание и образование — они вполне могут постичь и силу Света, и добро. Зато если их гнать, преследовать, погружая в атмосферу ненависти и отверженности — вот тогда и получаются твари, до которых большинству демонов еще расти и расти, а многие — никогда не дорастут!

— Ересь! — возопил Томас.

— Всего лишь факты, — пожал плечами Орстон. — А вот Вы, друг мой, к впадению в ересь и объявлению «Экскоммуникайте еретикус» — весьма близки. В конце концов, Владыка заповедовал нам «широко открытыми глазами смотреть на мир, чтобы не упустить того, что желает донести до нас Его Свет, а не прятаться от мира за догмами, что пишут смертные и для смертных». Надеюсь, Вы не будете утверждать, что я неверно цитирую «Благие поучения Верному»?

Интерлюдия

При словах «Высокий Совет Священной конгрегации Доктрины веры» многие верные и праведные подданные императора Генриха, седьмого этого имени, представят себе высокую башню, с вершины которой так удобно, погружаясь в благочестивые размышления о судьбах подданных, озирать безграничные владения Империи, дабы вовремя узреть, если какие-то из них запятнали Губительные силы. Разнообразные же еретики, язычники и демонопоклонники скорее скажут о глубоких подвалах, залитых кровью невинных, где кровавые чудовища пытают правого и виноватого, добиваясь не истины, но признания.

В чем-то обе стороны даже будут правы. Башня наличествовала. И с обзорной площадки на ее вершине — действительно открывался просто грандиозный вид. Были и глубокие подвалы. И там палачи совершенствовали свое искусство, выясняя то, что любознательным инквизиторам хотелось бы узнать, и что несознательные и нераскаянные грешники желали от них скрыть. Впрочем, последнее не означало, что при необходимости, палачи не получали в свое распоряжение заботливо подготовленный лист с ответами, в истинности которых следовало убедить очередного грешника.

Однако, при всем при этом, сами Высокий совет местной резиденции Священной конгрегации Доктрины веры, не будучи ни святыми праведниками, ни кошмарными чудовищами, и не испытывая желания бить ноги на крутых лестницах, предпочитали свои заседания проводить прямо на первом этаже своей твердыни.

— Ну, что там? — спросил председатель Высокого совета скромного секретаря. То, что на этой мелкой должности у всех на виду скрывался руководитель контрразведывательного подразделения и службы собственной безопасности Священной конгрегации — никому лишнему знать не требовалось.

— Очередное донесение от командования нашей искпедиции, — нарочно исковеркал последнее слово шеф жандармерии. А уж откуда он взял такую манеру… Может, кому и было интересно, но вот спросить никто как-то не додумался.

— Опять донос Дессарика? — вздохнул председатель.

— Наоборот, — улыбнулся секретарь Совета.

— Наоборот? — удивился председатель. — Неужели Томас похвалил эту буйную парочку: Орстона с Мератоном? Или, хотя бы их ученика? Тогда впору подняться на башню — посмотреть, не рухнули ли где небеса?

— Небеса все так же сияют в вышине, — ответил секретарь. — Зато инквизиторы Орстон и Мератон обвиняют брата Томаса в ереси, отступничестве и богохульстве. Солидно так обвиняют. Основательно. Похоже, брата Томаса изрядно занесло.

— Или достал он наших смутьянов сверх всякой меры, — предположил председатель.

— Или его занесло и он достал, — согласился секретарь.

— Что делать будем? — поинтересовался председатель.

— Думаю, то же, что и с доносами самого Томаса: положим под сукно, и будем ждать, чем закончится искпедиция. Полагаю, это и будет Божий суд, каковой и покажет, на чьей стороне если не правда, то, по крайней мере — расположение нашего Господа.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Как ни странно, но после поражения и захвата доменов Семендер и Беленджер, остальные тарханы Каганата не только не воспылали местью и желанием «вернуть» коварно и злобно отнятое, но и напротив — полыхали желанием дружбы, добрососедства и выгодной торговли. На продажу они предлагали оптовые партии черного дерева, меньшие числом, но гораздо лучшего качества группы рабов иных рас и многоразличные курительные смеси, ознакомившись с составом которых, Лар заявил, что это — «Вещества», и что допускать бесконтрольного распространения «этой гадости» он в своих землях не будет. Но вот покупать «в казну домена» — готов если не «в любых количествах», то достаточно серьезными партиями, чтобы не вызывать недовольства соседей «бессмысленными и беспричинными санкциями». Также и закупки рабов с прицелом на их дальнейшее расселение в своих землях с позволением заработать себе на выкуп — требовали присутствия торговых агентов, потому как покупать сломленные куклы, равно как и постельные игрушки, неспособные к какому бы то ни было созидательному труду, Лар решительно не желал. Так что в активно желающие торговать города отправились «торговые представители» — культисты с группой охраны. Ну, а то, что исполнять они будут обязанности не столько торговых агентов, сколько проповедников — это уже совсем мелкие технические детали.

Я отошла от окна, из которого любовалась видами на Великую реку, и вернулась к макету мира. Сейчас Лар настроил его так, что показаны были известные нам тоннели Подземья. Домен Аргач, оставленный дроу и занятый гномами, был показан, как ни странно, довольно подробно. И сейчас мы с Ларом разбирали планы огра… в смысле — рейда по тылам основного противника нашего союза.

Конечно, воевать с гномами в Подземье — задача не слишком легкая. Более того, для кого-то неспособного компенсировать качественное превосходство гномьих доспехов, защищающих их как от оружия, так и от прямых ударов магии, числом, по примеру орков, или же умеющего истощать ресурсы высокопроизводительного гномьего танства непрекращающимися диверсиями, как это делают дроу — таковая задача мало чем отличается от прямого самоубийства. Но в данном случае… Основные силы клана Моршез отправлены завоевывать им владения на поверхности. Владения, с которых они могли бы диктовать свои условия тану Дорлет, а то и поставить вопрос о смене династии… Самые сильные отряды наемников — охраняют караваны клана, подвергшиеся уничтожающим ударам дроу (золотишка пришлось отгрузить немало… да и на трофеи мы с д’Ин Амитом — не претендуем… Но в целом, натравить дроу на исконных врагов — труда не составило. Тем более, что есть у меня смутное подозрение, что в данном вопросе Хозяйка паутины выступила на нашей стороне, что лишило жриц возможности выбрать альтернативное решение). Так что грибные фермы клана Моршез остались практически без охраны.

Да, надо сказать, что выращивали на этих фермах — отнюдь не продовольствие для доменов Дорлет и Аграч. Продукты переработки подземных грибов, выращиваемых на стенах специальным образом обработанных пещер, уходили по двойном-тройному весу в золоте, поскольку с одной стороны — обеспечивали очень… интересные ощущения ценителям подобного рода вещей (привыкание — шло в комплекте), а с другой — могли быть использованы в высших ритуалах практически всех школ магии.

Как ни странно, гильдия Торговцев, обычно радостно торговавшая любым товаром, за который могла получить доход, к своим членам, торгующим аргернором⁽²⁾ — относилась крайне пристрастно. Регулярные проверки, жесткие требования к организации караванов, повышенные (кратно) взносы в гильдейскую казну…

А все потому, что грибочки эти оказались крайне живучими, и даже при термической обработке, в ходе превращения исходного сырья в собственно аргернор — их споры всхожести не теряли. А будучи выращенными за пределами особых пещер, без проведения специальных ритуалов, они полностью утрачивали любые магически полезные свойства. Зато вот ядовитость даже возрастала. Так что, при обнаружении делянки власти всех основных фракций организовывали карантинное оцепление, и выжигали зараженный участок, не считаясь с потерями. Даже Единение… да что там, даже дикие орки и гоблины предпочитают с аргом⁽³⁾ не связываться. А поскольку споры при небрежном хранении или употреблении имеют тенденцию просыпаться на дорогу, или в поселении — упомянутые карантинные мероприятия останавливают движения и приносят убытки. Нести же убытки, пусть и ради дохода отдельных своих членов, Гильдия страсть как не любит…

Соответственно, и желающих связываться со столь опасным товаром в Гильдии не так, чтобы сильно много. Нет, мешочек-другой, скрытно и под другими товарами протащить откажется мало кто из торговцев… Но клану Моршез нужны были совершенно другие объемы. Раз уж отец нынешнего тана Дорлет отдал им все удобные места для выращивания арга, в благодарность за поддержку в борьбе за престол против его единокровного⁽⁴⁾ брата.

А тут с одной стороны, д’Ин Амит запретил торговлю наркотиками в своем домене, а с другой — произошел обвал на одном из главных караванных путей, соединяющих Дорлет с основным ближайшей Маркой Подгорного престола. Издержки торговцев резко возросли, а доходы клана Моршез, соответственно, упали. Тогда и появился план захвата домена Аграч, с целью получить выход к реке, и войны с д’Ин Амитом ради прохода через Самоцветные горы поверху. Это обеспечило бы кланы Моршез выход к двум серьезным рынкам: богатым торговым города Сарийского моря и эльфийской марке, включающей Олваирин. И там, и там аргернор пользовался бы большим спросом…

За Аграч пришлось отчаянно воевать. И даже когда дроу отступили — танство внезапно оказалось тупиком, когда над ним сформировался домен Азир, границы которого закрылись Границей. И клан Моршез начал готовиться к войне с д’Ин Амитом, подталкивая к ней как тана Дорлет, так и своего ставленника — тана Аграч…

Интерлюдия

Тан Аграч сидел на своем престоле в тронном зале домена. Тан бы для гнома очень молод. И его нынешние Советники — лишь немногим старше.

Тан улыбнулся. Все-таки, хорошо, что удалось отделаться от «советников», навязанных было его «благодетелем» — таном Дорлет, чьи воины, собственно, и завоевали домен Аграч, выбив из него дроу. Впрочем, о последнем молодой тан предпочитал не вспоминать.

Нынешних советников предоставил тану клан Моршез, после того, как сумел как-то вынудить тана Дорлет отозвать прежних. Клан Моршез всегда был богат, но не слишком знатен. А главное — его представители водили торговые караваны, но не войска. Они не правили доменами, не были и Мастерами в любом из ремесел, ценимых гномами. И именно потому клан Моршез не мог претендовать на престол хотя бы и захудалого домена.

А потому советники Моршез всегда помнили о своем месте. И помнили главное: дело советников не говорить тану, что он «может» или же «не может», но советовать: как тан может сделать то, что он хочет сделать!

Тан скривился. Неблагодарная девка. Пусть и дочка какого-то там центуриона! Пусть и Первого⁽⁵⁾. Но отказывать самому тану! И ведь он не стал бы позорить девчонку. Взял бы к себе шестой наложницей! Но нет… Побывав-таки на ложе тана, девка сбежала сначала из дворца, а потом — и вовсе из холда Аграч…

На несколько минут тан задумался о том, как эту глупую девку жрали заживо какие-нибудь твари с Глубинных, а то и Огненных ярусов⁽⁶⁾, но потом он отбросил приятные внутреннему оку картины.

— Итак? — тан тяжелым взглядом обвел собравшихся.

— Господин… — склонился перед троном Старший Советник. И то, что реально он был лишь чуть старше своего подопечного — дела не меняло. Сказано — «Старший», значит — старший. Традиция такая. — …подлые наземники нанесли несколько ударов. Плантации арга… разгромлены. Потребуется много недель, чтобы восстановить грибницу.

— Какие именно из плантаций атакованы? — решил уточнить тан.

— Боюсь, что… все, — ответил советник.

— Все?! — тан аж привстал со своего трона. — А…

— Да, — тяжело кивнул советник. — Та, которую мы заложили втайне от тана Дорлет — тоже подверглась уничтожающему нападению.

— Что еще? — пальцы тана забарабанили по подлокотникам трона, выдавая его нервозность.

— Один из конвоев с плантаций — перехвачен. Охрану уничтожили, телеги — увели, — сообщил Советник Жизни (по сути — министр продовольствия). — Еды в холде на две недели.

— Гхыр паербак! — по орочьи выругался молодой тан. — Надо усилить охрану караванов и собрать припасы для холда!

— Не выйдет, — тяжело произнес самый старший из Советников, Мастер Войны. — Наши силы и так растянуты в связи с этим походом на колдуна д’Ин Амита. Если мы еще ослабим патрулирование холда и ближайших территорий — в нашей обороне появятся дыры, которыми не замедлят воспользоваться дроу.

— И что же делать? — возопил тан. — Ты — Советник, вот и посоветуй!

— Надо обратиться за помощью к тану Дорлет, — ответил Мастер Войны. — Он может оказать нам помощь хотя бы одним легионом.

Слова «Тан Дорлет не отправил большую часть войск в глупый поход по первой просьбе родичей младшей жены» — остались не произнесенными… Но тан их услышал и скривился.

— Я услышал тебя, Мастер Войны, — вздохнул тан. — Мастер Слов, — обратился он к главе дипломатического ведомства домена, — подготовьте обращение к тану Дорлет. Но так, чтобы мы не остались по итогу должны Дорлету… слишком много.

Мастер Слов молча громыхнул в грудную пластину доспеха. Он отлично понимал, насколько невыполнимую задачу поставил перед ним молодой тан… Но ответить как-то иначе — значило спровоцировать по сути — подростка на проявление подростковой несдержанности. А клан Моршез поставил перед Мастером задачу «контролировать этого похотливого козла ну хотя бы как-нибудь».

— Еще проблемы есть? — спросил тан.

Советники промолчали. На самом деле проблемы были. Но выносить их на рассмотрение «этого дебила» (самое мягкое из определений в своих мыслях использовал именно Старший Советник, как наиболее близкий по возрасту к опекаемому придурку) — никто не собирался.

— Тогда я пошел, — махнул рукой тан, поднимаясь со своего трона. — Меня там новая наложница ждет. Свеженькая. Еще никем не тронутая…

Орстон, инквизитор, человек

Вот мы и устроились на очередной привал. Позади остались разрывы реальности, созданные некромантами и демонологами. По сути, теперь наши основные противники — расстояние и время. Банды же, многочисленные, но слабые и трусливые я за противника считать отказываюсь. А вот время…

Тин рассказывал, что, когда он «работал» в Ветровске, а позже — в Азире, ходили слухи, что лорд-жрец Азира, Кайларн, отправляет свои дружины чистить Акрелат. Сплетни говорили, что делает он это потому, что заключил договор с мертвыми жрецами Акрелата, дабы избавить их от тяжкого посмертного долга, заключающегося в том, чтобы сдерживать проявления некоего некромантского артефакта где-то в глубинах храма мертвого бога.

Но вот вызывает такое поведение жреца одного из Темных богов некоторое… сомнение. Боюсь, что он рвется в глубины руин древнего храма за чем-то совсем другим…

Я тяжело вздохнул, проведя рукой по обложке еретического и богохульного труда «О сущности инобытия». Дорогая кожаная обложка, украшенная серебром и драгоценными самоцветами… Если не задумываться, из чьей кожи сделана эта обложка, как, впрочем, и пергамент, на котором записана отравленная мудрость этой книги. Впрочем, красный цвет чернил тоже на что-то намекает…

Само обладание подобным раритетом для обычного прихожанина Церкви Света означало бы обвинение в колдовстве, ереси и демонопочитании… Для инквизиторов, разумеется, в этом законе есть определенные… исключения. «Следует понимать ереси и языческие верования, чтобы бороться с ними словом и мечом!» Братья Очищающие уже несколько раз созывали Соборы, чтобы объявить эти слова Рависсары, Гонительницы демонов — ересью. Но ничего у них не получилось. И не получится. Воля Владыки Света — непреклонна.

Я открыл еретический труд на памятной мне странице.

«Дагот Вайрина, семнадцатая матрона Дома Дагот, в своем труде «О сердце Тьмы» упоминает перчатки «Страж Предела», коими при помощи неких «Оружий Настройки» можно «открыть Сердце», «разверзнуть Предел» и вывести из-за него того, кто пал во тьму, будь он хоть Почтенным Предком, хоть Владыкой Древних, хоть Святым, некогда сидевшим одесную Владыки Света. Но помни, дерзнувший: и Страж Предела, и его истинная Хозяйка, потребуют жертву…»

«Орудия настройки»… Мы с Мертоном искали их долго и упорно. Я погладил рукоять кинжала, висящего на поясе, и полюбовался боевым молотом за плечом друга. Мы все-таки нашли их. Но вот «Страж Предела»… он затерялся очень и очень надежно. И только незадолго до этого похода Рависсара, явившись в мой сон, подсказала обратить внимание на некое святилище еретического культа, прячущегося под маской «верных и преданных служителей Владыки Света, исповедующих доктрину, близкую к Алессианской». Собственно, с разгрома этого гнезда еретиков и началась наша вражда с Томасом…

Но там выбора не было. Запрещенные ритуалы, магия не просто «темная», а подлинно «черная»… Пришлось даже обратиться за помощью к радикальному течению в Ордосах, к тем, кто изучает пути Инферно и прочих планарных тварей… Но у нас все получилось. И еретичность доктрины Серых Ангелов удалось доказать так, что Томас, который имел в этом культе многочисленных друзей, не решился выступить в их поддержку на Конклаве. И вовсе не из трусости. Как бы я не относился к Томасу, но вот трусость и небрежение тем, что он считает своим долгом из-за любых человеческих слабостей — это не про него. Десаррик признал, что ошибался в тех, кого считал друзьями… Но с тех пор он старательно выискивает любые ошибки в наших с Мератоном действиях. Ищет… и находит, поскольку «не ошибается только тот, кто ничего не делает». Отчасти я ему даже за это благодарен. Но сколько же нервов попортили мне его доносы!

Ладно, вернемся к Серым ангелам… В их тайном святилище, разгром которого, собственно, и дал основания для объявления «философского учения» — «зловредной ересью» и «культом Губительных сил», среди настенной росписи я нашел упоминание о «перчатках Хозяина Акрелата», что были «священным даром бога своим жрецам».

И вот теперь я надеюсь, что успею первым. Ведь если Страж Предела окажется в руках у колдуна Хаоса — моя мечта вернуть любимую окажется отодвинутой надолго… если не навсегда.

Я снова открыл трактат «О сущности инобытия». Магические формулы, содержащиеся в нем, могли бы заставить поседеть всех преподавателей теории магии в столичной Академии Империи. Сочетание в одном ритуале сил Света и Тьмы, Жизни и Смерти… Казалось бы, это в принципе не должно работать. Но ведь как-то работает! Это мы с Мертоном проверили. Благо, что в экспериментальном материале у нас никогда нехватки не было. Психи, убийцы, безумные колдуны… Я улыбнулся, вспомнив, как героиня одной из принесенных Неумирающими книг в сходной ситуации высказалась: «Кто сказал: «Посмотри в зеркало — увидишь три в одном»?

Дагот Вайрин… До того, как она получила диадему Матроны, дом Дагот считался типичным провинциальным Домом дроу. В меру интриговал, стараясь пробиться повыше, в меру прогибался перед вышестоящими. Воевал как с орками, так и с гномами. Но в целом каких-либо выдающихся результатов не достиг.

А потом к власти в Доме пришла Вайрин… Ее еще до этого события считали, мягко говоря, «со странностями»: за власть она не боролась, к интригам была равнодушна. Сидела себе в своей лаборатории в глубинах Морнхолда, копалась в тайнах мироздания. Даже не престол Матроны ее пропихнули исключительно как компромиссную фигуру, чтобы прекратить «разброд и нестроения в Доме», вызванные непримиримым противоборством нескольких группировок. Диадему возложили на голову Вайрин — и все вздохнули с облегчением: «по крайней мере, диадема не досталась противнику». Зря они. Очень зря.

Как выяснилось, особенно затворницей Дагот Вайрин не была. За время ее «отшельничества» вокруг нее собралась группа «желающих странного». Так что, став матроной, Вайрин повела исследования с таким размахом, что вскоре Дом Дагот, возвысившийся до шестой строчки в списке Домов региона, получил предписание Совета Высших Матрон «О прекращении еретических и не угодных Матери ритуалов».

Голову посланницы, доставившей повеление Совета, обратно передали с отрядом гильдии наемников, нанятым специально для «доставки ценного груза». Казнь командира наемников и его лейтенантов вызвала ссору правителей Дроуленда с Гильдией, изрядно замедлившую приготовления к подавлению мятежа. Когда же войска были собраны и выдвинулись к Морнхолду — оказалось, что холд оставлен, и Дом Дагот растворился в глубине Подземья.

Было официально объявлено об уничтожении мятежного Дома. С тех пор Совет объявлял о низложении Дома и смерти всех его представителей никак не менее четырех раз. Но каждый раз всплывали свеженькие, с пылу, с жару артефакты, несущие несомненные следы изготовления Домом Дагот, мозголомные труды специалистов Дома, а то и самой матроны Дагот Вайрин. Так что объявление о награде за голову любого представителя Дома Дагот еще ни разу не было отозвано. А награды там обещают…

Для дроу — возвышение, причем не только ее лично, но и всего ее Дома. Для того же, кто по рождению не принадлежит к этой расе — все права полнорожденного иллитири и неприкосновенность именем Совета. Совет Матрон обещал… и даже несколько раз исполнял свое обещание.

Вот только о том, чтобы кто-то долго прожил, наслаждаясь полученными наградами… Хм… О таких героях я даже и не слышал. Причем погибали награжденные при таких обстоятельствах, что невольно хотелось всуе помянуть не то Хозяйку Паутины, не то кого-то из Владык Хаоса, особенно злобных и коварных даже на общем фоне этих и так не особо добрых порождений варпа.

Анрэн, предводитель наемников, эльф

Прибытие в Олваирин нашего отряда с Гленгараф и Митгараф вызвало небольшой ажиотаж. Причем «небольшой» — только потому, что подавляющее большинство случайно встреченных эльфов просто не смогли осознать, что именно они видят. Для тех эльфов, для которых Аскалхорн — всего лишь древняя легенда, и наша парочка — не более, чем обычная эльфийская лучница с обычным (хотя и необычно высокого качества для простой лучницы) эльфийским луком. Но, хоть Олваирин и относится формально к владениям Золотой Орхидеи, но влияние Стальных волков здесь, как и в любых пограничных с орками доменах и марках, весьма велико. Так что опознавшие нынешнюю природу девушек хоть и не сразу, но нашлись. И я вознес хвалу Архитектору Судеб за то, что таковых оказалось немного.

Разумеется, я ни в какой форме не отрекался от нашей Матери. Но она, в отличие от Владыки Света, манией величия не страдает, и даже не наслаждается. И никогда не пыталась заявить о себе, как о единственно сущей Богине. Так что для ее Детей никогда не являлось грехом принять покровительство иных богов. Если, разумеется, это не сопровождается Отречением от нее. И именно этого Изменяющий пути не требует от своих последователей.

«Всегда стараться не только познать, но и принять истину». «Никогда не считать, что мироздание должно быть таким, каким вы хотите его видеть». Ну и, «Основы моей веры запрещают мне хулить чужую». Символ веры, вполне совместимый с тем, который требуется исповедовать от Детей Матери Атарэ.

Особенно мне понравился третий постулат. Из проповедей, которые мне довелось посещать из чистого любопытства, я понял, что у Кукловода Тысячи и Одного Заговора есть враг. Бог, принципиально несовместимый с теми Путями, по которым идут последователи Познающего. И этим врагом не был, как ни показалось мне странным, ни Владыка Света, ни «Пятый в Темной Четверке», что бы не означали эти странные слова. Но и в отношении этого врага, о котором нам не рассказывали «чтобы не накликать», действовали те же правила, следующие из третьего постулата Символа Веры. «Используйте его, если сможете. Убейте — если сочтете необходимым. Ненавидеть врага — излишняя трата сил». Неплохо. В особенности для того, чьим первожрецом является тот, кто совсем еще недавно был эдайн. Вполне соответствует эстетическим воззрениям лордов фейри… по крайней мере, как о них рассказывали Древние нашего Дома… когда он еще был, и в нем были Древние.

«Такова Судьба» — произнес тот, кто организовал падение моего Дома. — «Ваш Дом был обречен пасть!» Что ж. Когда-нибудь я брошу ему в лицо Изначальную Истину Архитектора Судеб: «Нет судьбы!»

— Анрэн! — ткнула меня в бок отрядная Видящая.

И вправду… Что-то я увлекся размышлениями. А между тем мы уже подходили к дверям тронного зала князя Олваирин.

Стража распахнула двери.

Князь Олвэ в привычно-совершенной позе восседал на помосте. Слева от него располагался Анкуалэ — недлинный меч, слегка изогнутый, удобный и для колющего и для рубящего удара, чья длина не помешает в яростной сшибке накоротке, будь то в коридорах дворца, или же в лесных зарослях. Справа, рукоятью к гостю, располагался Ракаксан — длинный кинжал, или, возможно, короткий меч, с развитой, загнутой вперед гардой, которым можно как отвести чужой клинок, так и захватить его так, чтобы вырвать можно было только в одном направлении — на себя.

— Какого рода дела привели тебя, Анрэн-ванвэ’р’ата, к моему престолу?

Вообще-то, никаких дел, в которых мне, хотя бы теоретически могла понадобиться помощь князя Олваиринского, у меня не было. Кроме разве что…

— Молчи, Вестник! — шагнул из-за спин эльфов с характерными знаками Дома Стального пса на одеяниях, высокий старик. То есть, о том, что перед нами именно что старый эльф говорила разве что седина в его волосах. Движения его были все также упруги, а взор — все так же ясен.

Вообще-то, формально, князь в своих землях — полный хозяин. Так что вот так влезать поперек разговора…

Но это «в общем случае». А вот в конкретной ситуации… Перебить Древнего, пусть и чужого Дома, когда ему вздумалось прервать молчание и заговорить… Наглостью для этого надо обладать прямо-таки неимоверной. Даже для князя. Да что там, даже для Высокого князя.

— Мой отряд присоединится к тебе, — после короткой паузы продолжил Древний. — Весть — должна быть доставлена!

Интерлюдия

Помощь на зов танства Аграч явилась очень быстро. Признаться, тан подумал было, что его собрат, тан Дорлет собрал и отправил один из своих легионов раньше, чем он, владыка Аграча, отправил гонца. Но, мысль эта как зашла, так и была изгнана из головы молодого (для гнома) тана. Ведь такого просто не могло быть!

И вот сейчас тан торжественно принимал помощников в своем тронном зале в присутствии всего Совета. Мастер Войны представил Йорла, легата пришедшего в Аграч легиона и его шестерых трибунов.

Тан, внутренне поморщившись, сравнил свое богатое и роскошное одеяние с потрепанными доспехами пришедших. Вообще-то, правитель Аграча искренне считал манеру надевать тяжелые и неудобные доспехи на торжественные прием — анахронизмом, достойным разве что престарелых пердунов, что давно уже должны передать бразды правления куда более молодым и достойным этого прогрессивным гномам. А уж припереться к правителю не в парадных, изукрашенных золотом и драгоценными камнями, но потрепанных боевых доспехах — и вовсе представлялось ему вершиной дурного вкуса.

Тан величественно (как ему самому казалось) приветствовал легата милостивым наклонением головы. Сделать тоже самое в отношении всякой неродовитой мелочи тан посчитал унизительным для своего высокого достоинства.

Согласно принятому церемониалу, после приветствия легат должен был подойти к трону тана и передать ему послание от своего сюзерена, знаменуя передачу командования… Ну, или передать оное послание одному из трибунов, если уж его правитель посчитал бы нужным сохранить для своего командира некоторую независимость. Но вместо этого легат передал свиток одному из своих бойцов с красной полосой поперек шлема, а отнюдь не отмеченному золотой рукой. Простой центурион! Да что этот вояка вообще о себе вообразил! Он бы еще рядового легионера с собой притащил!

Пока центурион оскорбительно медленно чеканил шаг в направлении трона, тан оглянулся на своих охранников. Его не оставляло странное чувство, неприятное и непонятное. Но охранники, чемпионы, назначенные лично Мастером Войны, несокрушимыми глыбами стояли по сторонам. И в их способностях в случае чего остановить сошедшего с ума простеца, выслужившегося до центуриона, тан не сомневался. Да и вообще, стражи в зале было достаточно, чтобы просто телами забросать легата и его свиту, если они все-таки решатся на предательство. В своем мастере войны тан не сомневался: хотя тот и не являлся представителем клана Моршез, но рекомендовали его именно друзья из клана. Да и благополучие всех Советников было неразрывно связано с ним.

Тан успокоился и приготовился принять свиток, выразив свое царственное неодобрение глупым поступком вояки, чей род не насчитывал и трех поколений. Вообще манеру тана Дорлет назначать на такие ответственные посты низкородных — тан Аграч крайне не одобрял. Уж его-то род мог похвастаться многими поколениями мастеров и правителей! Да что там, по документам, род восходил к младшей дочери Рунардина, Короля Королей-под-Горой, владыки Нараг-Зигила, подло убитого мерзкими дроу, чья верховная жрица до сих пор гордится осколками Рубинового трона, украденными ее подданными, и вправленными в диадему!

Но, как бы то ни было, поколения благородных предков говорят о том, что Филиштайн, тан Аграча — значительно умнее всяких там низкородных, лучше подготовлен к правлению, и имеет право, чтобы к нему обращались с подобающим уважением! А не передавали документы через всяких там…

Громыхая доспехами, центурион подошел к трону. Тан ожидал, что он, как положено, упадет на колено, проявляя положенное уважение к тем, кто выше… Но вместо этого низкородный вырвал из ножен короткий меч и всадил в живот тана.

— Это тебе за Йони! — громыхнул его голос сквозь решетку забрала.

Оглушенный болью, тан оглянулся на охранников… Но те делали вид, что прямо перед ними совсем ничего интересного не происходит.

Советники замерли в ужасе и изумлении, не понимая, что происходит.

— Как жаль, — заговорил легат «пришедшего на помощь» легиона, — что гадким дроу, нанятым союзниками-колдунами, удалось уничтожить весь Совет Аграча, кроме Мастера Войны.

Советники заметались, но стражники, верные воины Мастера Войны, успели захлопнуть двери Тронного зала, и встали перед ними. А трибуны и центурионы, пришедшие с легатом, привели реальность в соответствие с высказанной только что официальной версией.

— Тан — умер! — констатировал факт центурион, отомстивший за дочь.

— Да здравствует тан! — громыхнули все присутствующие, кроме, собственно, Мастера Войны, поднявшего из кровавой лужи диадему хозяина домена Аграч.

— Что ж… — произнес новый тан Аграч, надевая на себя Знак Власти. — Я благодарю славным воинам танства Дорлет, вовремя пришедших на помощь танству, и их сюзерена. И как знак памяти по произошедшим здесь событиям, отныне и навсегда дворец холда Аграч будет называть Отхо Барзул⁽⁷⁾!

— Ну, ты даешь! — улыбнулся легат старому другу, снимая шлем. — Ты бы свой дворец еще «Духом мщения» назвал, Мастер Войны!

— Мы — Подгорный народ, — криво усмехнулся новый хозяин Аграча. — Мы не называем свои строения именами нежити. Но неофициально… — он оглянулся на своих самых верных воинов, — этот зал так и будет называть: «стратигариум Духа Мщения».

Тин, ученик инквизтора, человек

Преодолевать «Земли тяжелых боев» нам пришлось еще далеко не один день. Но, надо сказать, что первые дни, территории, выжженные тенью Еретикус Тенебра, и Рощи Самоубийц — были самыми тяжелыми. Однако дальше путь, хоть и стал легче, но не сказать, чтобы намного. И демоны в этих трудностях создавали хоть и значительную долю, но далеко не все, и даже не большинство. Куда хуже было само пространство. Мне вспоминались случайно услышанные слова приемной дочери лорда-мага Кайларна, Темной Лёссы: «Город опаснее, чем его обитатели». Так и тут… Земли, повергнутые Прорывами Инферно — были опаснее демонов, что вырвались из Нижних планов бытия.

Как выяснилось несколько позже, чем нам бы хотелось, вода, земля… даже воздух здесь были пропитаны ядом. «Не пить мрак воды, не ступать на мрак земли, не смотреть на мрак огня»… А если бы мы могли еще и «не дышать мраком воздуха» — мы эти запятнанные земли пальцем бы проткнули! Но… не вышло.

Во время марша один из вроде бы здоровых латников — упал и умер. (Совсем без ран мало кто обошелся, но те царапины, которые понес умерший — никак не могли привести его к смерти). А потом мертвое тело поднялось — и кинулось на своих бывших товарищей. И это была не обычная дикая нежить — тупая до полной безмозглости. Нет. Получившееся агрессивная тварь умело владела мечом, принимала удары на доспех, ловко маневрировала… Хотя это и не спасло ее от удара инквизитора Орстона Светом по площади, перекрывающим все возможные варианты уклонения.

В том, что, собственно, произошло, разбирались довольно-таки долго. И только применение «Познания» четвертого круга дало результат: «труп, одержимый инфернальным духом».

— Н-да… — пробормотал Орстон.

— Ага… — согласился Мертон.

На мой же вопрос о смысле прозвучавшего, они ответили, что о возможности того, что в местах, где ткань реальности «надломлена» — могут проявляться не только вполне себе материальные демоны, но и невоплощенные инфернальные сущности, «то, чего нет» — они оба слышали, но, признаться, считали это «чистой теорией», не имеющей шансов на практическую проверку: слишком уж хитрая комбинация условия требовалась.

— Полагаю, теперь теорию можно считать проверенной? — спросил я учителей.

И они со мной согласились.

Увы, понимание природы угрозы мало что дало в плане ее предотвращения. Заклинания школы Воздуха, предназначенные отфильтровывать ядовитые газы — никак не мешали мраку воздуха воздействовать на души, умы и тела. Так что приходилось растрачивать ману, периодически проходясь по шагающей колонне массовыми экзорцизмами. Это помогало. По крайней мере — умершие и погибшие в бою не поднимались более против нас самих. Искаженные гневом, гордыней, похотью лица расслаблялись, снова возвращаясь в нормальное состояние. И мы шли дальше.

Мне вспомнился разговор, случившийся в самом начале нашего пути…

— Учитель, — спросил я инквизитора Орстона, — а почему мы не пошли по тому же пути, которым нас вел отец Вульфрик? Да, дорога получилась бы более длинная… Но, думается, времени на нее мы бы потратили столько же, а если учитывать возможность спуститься вниз по Данаису — так еще и меньше. А потери были бы меньше однозначно.

Учитель вздохнул.

— Большая река — большой торговый путь. А у гильдейских торговцев есть свои способы связи… Кто знает, кому они продали бы сведения о нашем передвижении…

Я пожал плечами.

— Неубедительно. Как раз, двинувшись вниз по Данаис — мы ввели бы колдуна Азира, да и Торговую гильдию в заблуждение. Скорее всего все, узнавшие о том, что мы пошли так — решили бы, что мы идем к какому-то из городов-Самоцветов Внутреннего моря. Там целей для нашего похода — хоть отбавляй. На любой вкус. И анклавы Хранителей Древних, и некрополи Конклава, и порты Морских Владык… даже гнезидилища Единения на месте древних городов орков… Да хотя бы поддержать Берилл против еретиков из Изумруда.

— Отлично! — Орстон кивнул своему другу. — Ты был прав.

— Что «отличного»? — смутился я. — То, что вопрос, с которого следовало начинать, я задал, когда поход уже приближается к цели?

— То, что ты его вообще задал, — усмехнулся учитель. — Некоторым на такое не хватит и всей жизни…

— Это радует, — покачал я головой. — Но мы несколько отвлеклись. Вернемся к нашим баранам. Почему?

— Потому что на том пути мы не смогли бы найти вот это…

Мератон достал из-за пазухи кожаный, расписанный рунами мешочек, из которого извлек сияющий огненный камень.

— Истинная кровь Святой, — пояснил Орстон на мой недоуменный взгляд. — Ее Свет, ее Воля… ее жизнь, отданная ради закрытия Адских Врат. Покровительница нашего Ордена, святая Рависсара, Гонительница Демонов, указала нам этот путь, сообщив, что именно на нем мы получим эту величайшую святыню.

— Не знаю, что пообещали Томасу, раз он столь же яростно отстаивал «короткий путь», — подхватил Мератон. — Но, полагаю, что-то не менее интересное. Говорят, он незадолго до похода купил эльфийскую Видящую, захваченную в Союзнической войне. И в тот же день резко поменял свое мнение. Если раньше он рвался «побыстрее добраться до проклятого колдуна», даже если это означало необходимость сделать крюк, который ты и описал, то после… После он стал яростным сторонником предложенного нами варианта.

— Верить Видящей… — покачал я головой, произнося древнюю мудрость эльфийского народа, известную даже смертным.

— … такая же глупость, как и не верить ей, — подхватил Орстон. — А истина, о которой говорит она — не обязательно та истина, которую слышишь ты.

Лори, пленница, гнома

Из сундука меня вытаскивали всего пару раз в день, позволяли прогуляться по довольно-таки обширному шатру, кормили, поили… В общем, состояние моего тела опасений не вызывало. В отличие от состояния моего разума. Пребывая в, по сути — безделии, я маялась от скуки и терзалась тревожными мыслями. Пытаясь отвлечься от них, я строила планы мщения предателям… Но, увы, пока что мой разум был еще достаточно ясен, чтобы оценить вероятность их воплощения. И сказать, что эта оценка была далека от какого бы то ни было оптимизма — значит промолчать.

Шатер, в котором меня везли, охранялся опытными стражниками, из числа тех самых разведывательных отрядов, которыми я, как выяснилось, «командовала». И предполагать, что молодая девчонка, которую весь поход спокойно водили за нос, сможет обмануть многочисленных и опытных разведчиков, избавиться от оков, покинуть шатер… И все это прежде, чем меня убьют, а тело — спалят алхимическим пламенем — уже глупость. Но даже если допустить, что я смогу это провернуть… Что у меня есть в качестве доказательства? Ничего! Только мое слово — против их. И что им будет стоить обвинить меня в дезертирстве, в том, что это я облыжно обвиняю почтенных гномов, чтобы избежать наказания за оное?! Вот именно. Ничего. И если уж даже я до такого хода додумалось, то, полагаю, у предателей все необходимые свидетели и прочие доказательства обвинения — уже заготовлены, и лежат «в шаговой доступности».

Так что я старалась хоть как-то отвлечься от тревоги за судьбу танства… да и за свою личную. Перебирала в уме компоненты алхимических зелий и ритуалов, пыталась в уме проектировать артефакты (без какого бы то ни было успеха), а чаще всего — просто спала, теряя счет времени.

Однажды мне показалось, что сквозь сон я расслышала грохот недалекого сражения… Но дрема укутала мое сознание тяжелым темным плащом прежде, чем я смогла хотя бы попытаться понять: а что, собственно, происходит? И снова потянулись тоскливое тревожное время, счет которому я не теряла разве что благодаря врожденному свойству гномов ощущать его течение.

Из разговоров моих тюремщиков я узнала о проигранном сражении… которое стало таковым потому, что войска под командованием Глоина не поспешили на помощь передовым отрядам, но во весь опор стояли на месте, выжидая, пока призванные гидры и летучие твари громили тех, кто уже ввязался в бой.

Но вот однажды меня извлекли из моего узилища и вывели из шатра. Мне уже было понятно, что верных тану воинов — перебили твари колдуна. Так что помощи я тут не найду… Но все же какая-то надежда у меня еще оставалась. Хотя бы на то, что меня сейчас попытаются склонить к предательству… Ия, разумеется, немедленно склонюсь. Ведь «предавший однажды — предаст дважды». И я обязательно сумею правильно предать предателей, донеся до тана Дорлет весть об опасности… пусть это и приведет меня к изгнанию из холда.

Меня вывели на виа принципалис⁽⁸⁾. Значки отрядов, нанятых кланом Моршез, ожидаемо отсутствовали. Зато рядом со значками легиона предателей возвышались значки одного из легионов, что должен был оставаться на защите холда… и личный штандарт тана! Неужели тан сам сунулся в эту ловушку?

И точно! Сам тан Дорлет сидел за низким столиком в палатке командующего, рассматривая какой-то документ. К счастью, возле него были не только офицеры предавшего легиона, но и те, что пришли с ним… Но все равно, кидаться к тану с воплем «Измена!» я не стала. Прошлый раз, когда я поверила, что не могут быть сразу такое количество гномов — предателями, меня многому научил. Конечно, наедине меня с правителем никто не оставит… Но я могу хотя бы попробовать передать записку…

Тан поднял взгляд на меня.

— Неплохо. Совсем неплохо, — кивнул он предателю Глоину. — Кстати, ты показывал ей…

— Нет, господин… — предатель громыхнул кулаком по нагрудной пластине доспеха, салютуя преданному. — Как Вы и сказали, «только по Вашему прямому приказу, или же в критической ситуации».

— Н-да… — тан побарабанил пальцами по столу. — Недодумал я тут… Недодумал. Что ж. Теперь мой прямой приказ у тебя есть.

— Садись, — кивнул мне Глоин, указывая на место у стола командующего.

Не понимая, что именно происходит, я на деревянных ногах подошла и села, где было указано.

Глоин вытащил из командного тубуса свиток, сломал печать и раскатал пергамент передо мной. Первой мне бросилась в глаза печать тана. «Не вырубишь топором».

Конечно, Морский волшебники могут посоперничать с гномами в рунных зачарованиях. А волшебники Бракады — в создании артефактов. Но чтобы в обоих областях сразу?! Так что подделать личную печать тана — задача… Ну, та еще! А уж выкладывать документ, скрепленный поддельной печатью, перед самим таном…

Только убедившись в подлинности печати, я начала читать короткий текст свитка. А прочитав — немедленно перестала верить собственным глазам. Потому что документ гласил: «Все, сделанное подателем сего, сделано по моему приказу и для блага танства и Подгорного Престола».

— Я… — голос подвел меня и я запнулась. — Я не понимаю…

— Это хорошо, — кивнул тан, еще больше увеличив мое смятение. — Признание наличия проблемы — первый шаг к ее разрешению. Хуже было бы, попытайся ты «построить хорошую мину при плохой игре». Но, чтобы ты поняла, что происходит, мне придется рассказать довольно-таки длинную историю… — тан посмотрел на меня, и улыбнулся. — Нет, не от сотворения мира. И даже не от падения Нараг-Зигила. Наша история началась несколько позже. Уже при правлении моего прадеда, второго тана Дорлет. Хм… — тан задумчиво посмотрел на меня. — По географии, у тебя, помнится, были исключительно отличные отметки. Тебе что-нибудь говорит название «Дзанч»?

Я стала копаться в памяти…

— Кажется… — я сделала паузу, подбирая формулировку… — Кажется, это был один из холдов на берегу Сайсы, крупной подземной реки, впадающей в Саисское море… Кажется, он был уничтожен…

— Неплохо, — кивнул тан, хотя в его словах мне почудилось «но могло быть и лучше». — Место Силы Дзанч расположено исключительно удобно. Там, рядом с хорошей бухтой Сайсы располагается и Место Силы, и подъем на Поверхность, к торговым городам Каганата. Очень удобное место. Туда приходили по реке торговцы из других холдов, спускались вниз обитатели Каганата, даже дроу, лучшие охотники и искатели Подземья, — я внутренне сморщилась… Но недостойно гнома отворачиваться от истины только потому, что тебе эта истина не нравится, — …приводили туда захваченных тварей и артефакты Глубин, чтобы продать их и закупиться едой с поверхности… и черным деревом. Дзанч богател, — тан сделал паузу. — Холд стал достаточно велик и силен, чтобы туда перебрался Янсир — изгой и отступник Конфедерации Четырех стихий, но все-таки — Великий маг, шагнувший за Предел Смертного. В качестве платы за право поселиться в холде, он предложил создать и настроить систему безопасности… И его предложение было принято. Отныне могущественные и неуязвимые адамантовые големы зорко стерегли покой подземного города!

— Но… — я подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза тану. Очередная пауза это «но» явно подразумевала.

Тан кивнул.

— Но однажды мирное сосуществование с иллитири прекратилось. Возможно — по самой природе коварных и неспособных на дружбу и союзы поклонников Хозяйки Паутины… Правда, полагаю, если спросить у самих иллитири, то они скажут, что «жадные гномы установили монополию на торговлю черным деревом как раз тогда, когда Валшарэсс потребовала проведения особенно крупной гекатомбы, так что жадность правителей Дзанча угрожала уничтожением сразу нескольким Домам»… Но кто будет спрашивать мнения «проклятых дроу», а тем более — поверит их объяснениям?

По ироничному тону я поняла, что как раз тан этим «проклятым дроу» верит.

— Как бы то ни было, — продолжил свою речь рассказчик, — однажды дроу сумели-таки то ли пронести в холд какие-то опасные артефакты, то ли отравить городские резервуары с питьевой водой…. На холд обрушилось древнее и темное проклятье. Слова, что не должны были быть произнесены, слова, что были древними, еще когда стояли стены легендарного Аскалхорна, еще звучали, когда обитатели Дзанча начали умирать. Не помогали ни стойкость гновом ко всякой магии, ни могущественные амулеты… Даже вся мощь Великого мага не спасла Янсира. Холд вымер. Кстати, дроу, уничтожившие населения Дзанча, так и не смогли занять его: не справились то ли с големами Янсира, то ли с собственным проклятьем…. Тем не менее, холд был уничтожен. И ныне его руины возвышаются над темными водами Сайсы. И только големы-охранники гулко топают по его каменным мостовым, да призраки бывших хозяев холда стенают о своей жалкой участи.

Признаться, я не понимала, какое отношение эта история имеет к нынешней войне. Помнится, в школе нам рассказывали что-то такое, выводя мораль: «нельзя верить коварным дроу даже в самой малости». Но тут тан явно имеет в виду что-то другое.

— Жил в Дзанче некий клан Моршез, — тан, отпив из чаши, стал говорить дальше. — В торговле они были доками. Но при этом — среди них не было ни мастеров почитаемых в Подгорном народе искусств, ни воинов, ни правителей. Так что клан был богатый, но малоуважаемый. И вот, незадолго до падения Дзанча, клан распродал свое имущество, и собирался отправиться в торговую экспедицию куда-то за Саисское море. Причем собирались они на острове Грязного краба, что к востоку от стен холда. Так что текущая вода защитила их от проклятья. Лишь несколько членов клана, задержавшихся в городе, погибли там. Узнав, что произошло, и понимая, что даже с нанятой охраной — не смогут противостоять дроу, клан отправился в путь вниз по Сайсе, к Сайсскому морю. Долгое странствие привело их в танство Дорлет, ко двору моего деда. По дороге талантливые торговцы закупились многими интересными товарами. Так что беженцам было чем купить расположение деда. Они устроились в холде, и начали то же, что прервало было падения Дзанча — стали покупать подешевле, продавать подороже… В общем — богатели, как могли, оставаясь такими же, как пришли — богатыми, но малоуважаемыми. А потом дед умер. И его сыновья, мои отец и дядя — схватились за власть, привлекая каждый на свою сторону как младших братьев, так и прочих жителей холда. В итоге именно деньги клана Моршез и нанятые ими наемники склонили весы на сторону моего отца. В благодарность, отец позволил клану сохранить нанятые отряд как «гвардию клана», отдал немногие удобные для выращивания арга пещеры и выдал послабления в пошлинах на торговлю с Поверхностью. И клан воспользовался всем этим. Но постепенно, богатство вскружило головы верхушке клана… А может, головы кружились и раньше, просто это не было так заметно. Клан нанимал все больше и больше воинов. Советники танства все меньше смотрели на интересы жителей, и все больше — в кошельки своих настоящих хозяев… Все чаще звучали среди кланеров сначала тихие, а потом все более громкие и все менее скрываемые разговоры о том, зачем им вообще какой-то там «тан». Между тем, отец погиб в несколько странной стычке с глубинной тварью, и престол достался мне. Я начал разбираться с делами танства… и пришел в ужас. Оказалось, что последние годы правления мой отец буквально сидел на троне исключительно из милости клана Моршез. У них было больше воинов, больше денег, большая часть Совета — были советниками клана, а не танства… От правления их отделяла незначительная мелочь… То, что у клана не было собственных владений. Они попытались забрать себе домен Аграч… Но мне удалось спровоцировать недовольство воинов. И на престол в завоеванном холде сел, как мне показалось, сторонний гном. К сожалению, позже я выяснил, как сильно ошибался. Этот «сторонний гном» по сути оказался ставленником клана Моршез. Но, формально Аграч — все-таки не владение клана Моршез. А им, кровь из носу, нужен полководец и правитель. Если бы таковой нашелся в составе клана — я бы не усидел на престоле и трех дней.

— Война… — прошептала я.

— Именно, — кивнул тан. — Настоящий полководец, уважаемый воинами, может появиться только на войне. Клан спровоцировал дипломатический кризис в отношениях с колдуном… И я не стал им в этом препятствовать. Ведь война — это хороший повод, как говорят наверху, «собрать все тухлые яйца в одну корзинку»…

— …и уронить корзинку? — спросила я.

— Именно, — кивнул тан. — Что, собственно, ты и наблюдала. Однако теперь ты — секретоноситель высшей категории. И я не могу допустить, чтобы ты вернулась в холд и хотя бы нечаянно проговорилась.

Я встала со стула, опустилась на колено, подставляя голову под милосердный удар. Каноны, завещанные нам Могучим Кователем и Достойными предками не допускали иного решения…

— Ну-ну, девочка, — в голосе тана послышалась странная усмешка. — Все не так плохо. Дипломатические каноны требуют от нас передать победителю заложника. Ты избрана для выполнения этой почетной, хотя и небезопасной роли. В экспедиционном корпусе ты занимала одну из важных командных должностей, участвовала в посольстве… Словом — достаточно важная фигура, чтобы твоя отправка не стала оскорблением. А с другой стороны… Тан д’Ин Амит, — несколько странно было слышать применение титула подгорного народа к человеку, да еще и колдуну… Но он — победил, пусть и со всей возможной помощью со стороны проигравших. Так что уважительное титулование — вполне допустимо. — …он разумный степенный и солидный. В жизни понимает. И вообще — почти гном. Две жены и три любовницы…. Если ты сможешь стать если не третьей женой, то хотя бы одной из любовниц — это возвысит тебя и твою семью, и создаст столь нужные для нас связи с Поверхностью. И ради этого отдать треть добываемого на огненных уровнях адаманта, а еще — обязаться продавать еще треть колдунам по льготной цене, и трехпроцентная пошлина на транзит — цена невысока.

1) Мур марран (кхуздул) — «легкий молот» (ругательство)

Вернуться к тексту

2) Аргернор — наркотическое и магически активное вещество, поставляемое Подгорным престолом.

Вернуться к тексту

3) Арг — Разновидность грибов. Сырье для производства аргернора.

Вернуться к тексту

4) Единокровный — происходящий от одного отца, но разных матерей.

Вернуться к тексту

5) Первый центурион (примпил) являлся старшим из всех центурионов легиона, и, фактически — личным помощником командующего. Даже формально он стоял сразу после легата и шести военных трибунов — т.е. примпил — человек (или, как в данном случае — гном) весьма уважаемый.

Вернуться к тексту

6) Ярус Подземья, имеющий выход на поверхность — «Поверхностный». Под ним идут несколько ярусов, в которых гномам удобно и комфортно жить. Они так и называются «Жилые» и нумеруются сверху вниз. Под Жилыми ярусами идут Глубинные. Там даже выносливым гномам долго жить не получается. Поэтому на Глубинных ярусах работают вахтами. Еще ниже — Огненные ярусы. Там уже температуры такие, что даже устойчивых к огню гномов пробирает. Да и воздух не так, чтобы сильно пригоден для дыхания. Там не живут, и даже не работают. Но время от времени на Огненные ярусы спускаются экспедиции в поисках особо ценных металлов и минералов. К таковым, для примера, относятся мифрил и адамант. Золото — недостаточно ценно, чтобы из-за него соваться в это пекло.

Вернуться к тексту

7) Отхо Барзул (кхуздул) — злая судьба, месть.

Вернуться к тексту

8) Виа принципалис — «улица» в военном лагере, проходившая мимо палаток командующего, трибунов и преторов.

Вернуться к тексту