Гарри Кроу (джен)

В воздухе витало какое-то предчувствие. И напряжение, которое ощущалось ещё в поезде, несомненно, усилилось, когда четверо друзей вошли в Большой зал. Казалось, только на них не повлияла эта тревожная атмосфера, пока они обсуждали, почему трое из них могут видеть фестралов, а Невилл — нет. Устроившись за столом Когтеврана, друзья пытались решить, считается ли наблюдением за смертью спасение Гермионы и Падмы от тролля, который точно умер. Они сознательно не обращали внимания на то, что происходит вокруг, чего допустить никак нельзя.

— Совсем непрошибаемые, Фред. Настоящие медные лбы.

— Медные? Наш Гарри точно не согласится на что-то столь грубое и обыденное, как медь. Чистый алмаз — самое твёрдое вещество, известное человеку.

— Приветствую, джентльмены. Фред, Джордж, как прошли каникулы?

— Очевидно, не так захватывающе, как у тебя.

Гарри рассмеялся.

— Ребята, вы и половины не знаете. Кстати, некий Бродяга задался вопросом, не могли ли лучшие шутники школы случайно наткнуться на старый кусок пергамента, который когда-то принадлежал ему?

Ошарашенные близнецы уставились на него.

— И если это так, его интересует, не желаете ли вы передать этот кусок пергамента сыну Сохатого, а именно — вашему покорному слуге?

Да, потрясённая физиономия — новый опыт для Фреда с Джорджем, но теперь они с полным основанием могли утверждать, что всё-таки справились с эмоциями.

С удовольствием наблюдая за близнецами в таком состоянии, Гарри самым что ни на есть официальным тоном провозгласил заключительную часть своего послания:

— И если ответ на оба вопроса положительный, я уполномочен организовать встречу между вами и вышеупомянутым Мародёром Бродягой.

Внезапно он обнаружил, что ему в руки сунули кусок старого пергамента, а близнецы стоят перед ним на коленях и кланяются.

— О могучий сын Сохатого, мы гордимся, что находимся в одном замке с таким человеком, как ты…

— А мы правда можем познакомиться с Бродягой?

Для Гарри это оказалось уже чересчур, поэтому он начал смеяться. Правда, ответить всё-таки сумел:

— Как насчёт субботы?

Вскочившие близнецы буквально набросились на него с объятиями.

— Ты не станешь так над нами шутить…

— …потому что это совсем не смешно.

Успокоить их удалось Гермионе. Хотя на самом деле она просто подкинула двум коварным разумам пищу для размышлений:

— Ребята, большую часть прошлой недели он провёл у меня дома. Честно говоря, не помню, чтобы на моей памяти мои родители так часто смеялись, а самая настоящая война розыгрышей между нами тремя и Бродягой обострилась до предела. Вчера я ночевала у Падмы и впервые за всю неделю смогла спокойно поспать.

Близнецы жаждали подробностей, но тут появились профессора, а это значит, им с Невиллом пора за гриффиндорский стол.

— Джордж, говорил же я тебе, что этот парень — чистый бриллиант.

— Знаешь, для сына Сохатого надо придумать что-нибудь получше Волнистого попугайчика…

Как и большинство присутствующих, Роджер внимательно наблюдал за Гарри.

— Тебя правда не беспокоит, что Дамблдор по-прежнему будет сидеть вон там наверху?

— Если бы меня это беспокоило, я бы не вернулся. Мои проблемы со стариком всё те же, что и в сентябре. Да, есть ещё два-три вопроса, на которые я хочу получить честные ответы, но в остальном ничего не изменилось.

— Ты правда думаешь, что когда приставил меч к горлу Дамблдора, ничего не изменится?

— Для меня нет, — честно ответил Гарри. — Человек нацелил волшебную палочку на безоружного члена моей семьи, а этого я никому не спущу с рук. Так что вопрос закрыт. И держу пари — Дамблдор тоже хочет обо всём этом забыть.

Роджер покачал головой.

— Никогда бы не подумал, что соглашусь с близнецами Уизли, но ты точно бриллиант.

Когда Дамблдор встал и поприветствовал всех, а затем начался пир, напряжение стало спадать. Похоже, Гарри оказался прав — больше всего на свете директор желает забыть об этой унизительной фотографии.

А в особняке Малфоев ажиотаж вызвала совсем другая фотография. Кроу в объятиях нового лорда Блэка стал последним штрихом в картине и без того уже довольно мрачного Рождества.

Обычно семье Малфоев приходилось решать, какие вечеринки или балы украсить своим присутствием. А в это Рождество они не получили ни единого приглашения — даже на ежегодный министерский новогодний бал. Да и золота не осталось, так что даже думать не стоит организовать приём у себя. Кроме того, они опасались столкнуться с унижением, если никто не удосужится прийти. В общем, пока это самое худшее Рождество в жизни Драко.

А дальше благодаря материалу на первой полосе «Пророка» исчезла всякая надежда на наследство Блэков. То есть, стоило им оступиться, как теперь каждый норовит пнуть посильнее. Зато теперь ясно, почему его мать так и не допустили к хранилищам Блэков. Наверняка Сириус уже назначил кого-то своим наследником. И, судя по поведению этих двоих на фотографии, уже понятно, о ком речь. То есть, не удовлетворившись замораживанием хранилищ Малфоев, Кроу ещё и наследство Блэков у него украл.

Отец проинструктировал его следить за Кроу, и особенно за теми, кто его окружает. Впрочем, Драко бы в любом случае так поступил. Но ему нужен тот, кто приведёт его план в действие и атакует Кроу. И вот тут-то и зарыт гиппогриф — на ум не приходило не единого мага, у кого хватит на это глупости. Тем более, меч у горла Дамблдора наверняка уже видела вся магическая Британия.

Мало того — теперь ещё и грязнокровная сучка разгуливает с явно выкованным гоблинами клинком на бедре. Драко бы с удовольствием втравил её в неприятности, однако ничуть не сомневался, что в школьных правилах найдётся какая-нибудь лазейка, и ничего не выйдет. Эх, если бы пожаловался кто-то другой! Осталось бы только сидеть, сложа руки, и наслаждаться представлением. Однако его главная цель в Хогвартсе — держаться от Кроу как можно дальше. Ведь поскольку его мать оплатила учёбу и пансион за все семь лет, иных вариантов у него действительно нет.

* * *

Пока Гермиона расхваливала чары, благодаря которым создана Карта Мародёров, глаза Падмы озорно мерцали, когда она утверждала, что теперь они могут шпионить за теми, кто регулярно наведывается в чуланы для мётел. Однако Гаррин подход в корне отличался. Он размышлял о замечательных тактических преимуществах, которые даёт карта. Интересно, а у кого-нибудь из профессоров есть подобные артефакты?

Правда, у Гермионы такие соображения вызвали раздражение:

— И почему у тебя всё сводится к сражениям и тактике?

В ответ он указал на Мунлайт, которая в данный момент играла кисточками шарфа, свисавшего с дивана в общей гостиной.

— Как думаешь, твоему котёнку весело?

— Конечно. Она…

-… но в то же время Мунлайт отрабатывает навыки, которые ей пригодятся, когда она вырастет. Гоблины — раса воинов, поэтому то, чему они учат своих детей, имеет практическое применение. Добиться преимущества над противником, будь то в банковском деле или в бою, — тот самый навык, который следует развивать. Точно так же, как тебя учат не прикасаться к горячим предметам или не есть то, чем можно отравиться. У нас просто другой набор навыков выживания. Например, мы с Падмой понятия не имели, как перейти оживлённую лондонскую улицу и не попасть под машину. Но держу пари, тебя этому учили с самого раннего детства.

— Да, нам об этом рассказывал Человек Кодекса Зелёного Креста. А потом этот актер сыграл Дарта Вейдера в фильмах «Звёздные войны».

— Хорошо, я согласна с Гарри. В основном потому, что не поняла ни слова из того, что ты сейчас сказала. Хотя это не совсем так — английский язык я узнала, и даже большинство слов, но вот порядок, в котором ты их использовала, чертовски меня запутал.

Похоже, Гермиона уже собиралась вдаваться в подробности, но тут Падма приложила палец к её губам.

— Стоп! Твой рассказ о Зелёном Вейдере или Дарт войнах всё равно не поможет. Нам просто не с чем сравнивать.

Пришлось Гермионе признать своё поражение. Но она сама себе пообещала, что друзья посмотрят «Звездные войны» при первой же возможности. А сейчас пора спать. Тем более, что день выдался утомительный.

* * *

Они ждали выходных, только вот неделя казалась бесконечной. Наконец настала суббота, и друзья бодро направились на дополнительные занятия по Защите. Поскольку Гарри и Гермиона тренировались все каникулы, они продолжали с того же места, где остановились, а вот Падме и Невиллу так не повезло — профессор Уизли сильно их гонял.

Во второй половине урока подошёл профессор Флитвик, а это значит, для их клинков тоже найдётся работа. И если Гермиону он просто похвалил за серьёзный прогресс, то во время схватки с Гарри потерял дар речи.

Когда их клинки скрестились, оба попытались завладеть инициативой. Однако внезапно профессор Чар обнаружил у себя в руке длинный стебель сельдерея. А меч куда делся? Впрочем, порассуждать ему не дали — сначала Гаррин клинок легко перерубил это "оружие", а затем исторг из себя какие-то странные верёвки, которые туго спеленали потрясённого Филиуса.

— Как ты это сделал? — только и сумел выдавить он.

— Не знаю, сэр, но после того боя на суде над Сириусом я могу колдовать своим мечом.

— Никому об этом не расскажу. Для тебя это может стать серьёзным козырем.

— Мой отец уже предвкушает мою следующую дуэль с мастером Шарпшардом. И заранее попросил копию воспоминания для себя и директора.

А после обеда наконец-то настало время урока, которого все ждали с нетерпением. И Сириус не подкачал. Для начала рассказал основы этикета, а затем настала пора танцев. И тут у него обнаружился ещё один козырь в рукаве — в качестве партнёрши он пригласил профессора Хобсон.

Взрослые продемонстрировали основные движения и шаги, а затем две пары подростков попытались им подражать. У Гарри с Гермионой получилось быстро, а вот у Невилла возникли трудности. Скорее всего, потому, что сейчас он обнимал юную ведьму. Почувствовав это, Падма решила принять меры:

— Итак, Лонгботтом, сначала ты целое утро швыряешься в меня проклятьями, а теперь не можешь положить руку мне на талию?

— Что? Нет… Ну, не совсем.

— Невилл, мы же друзья. Расслабься и давай потанцуем вместе. Но если твоя рука окажется в неподходящем месте, мое колено объяснит это твоему паху.

Невилл рассмеялся и вскоре действительно расслабился. Однако за руками следил внимательно. Он ведь нисколько не сомневался, что насчёт колена Падма не шутила.

А Гарри и Гермиона уже решили, что на неделе это будет их любимый урок. Обнимать друг друга, пока учишься танцевать, что может быть лучше? Но тут совершенно некстати вмешался Сириус:

— На официальном балу предполагается, что вы будете танцевать и с другими партнёрами…

И с этими словами разделил лучших друзей: Гарри стал танцевать с профессором Хобсон, пока сам Сириус кружился с Гермионой.

— Гарри, понимаю, что я не Гермиона, но, по крайней мере, принято уделять своему партнёру по танцам хотя бы немного внимания.

— Извините, профессор, просто я немного растерял энтузиазм по поводу балов, если это подразумевает, что мне придётся смотреть, как Гермиона танцует с другими партнёрами. Семья или друзья — это одно, но значит ли это, что любой может просто подойти и пригласить, и она должна с ним танцевать?

Хенрика весело рассмеялась. Для нее это очень странно: она танцует с молодым человеком, а его беспокоит, с кем, возможно, будет танцевать его девушка. Для вейлы подобное просто бесценно, ведь обычно-то дамы переживают за джентльмена, с которым танцует она.

— Гарри, ты действительно уникум. Если Гермиона придёт на бал в качестве твоей спутницы, любому джентльмену придётся просить твоего разрешения с ней потанцевать. Уверена, Сириус ещё научит тебя всем хитросплетениям этого социального лабиринта. И даже если ты считаешь, что оно того стоит, я уверена, директор не захочет, чтобы один из его центурионов начал очередное «восстание гоблинов» из-за танцевальной карты Гермионы.

И если одна только мысль, что Гермиону обнимет кто-то вроде Малфоя или Рона Уизли, вызывала у Гарри жгучее желание обнажить меч, то вот эта новость вызвала улыбку. Да и центурионом его назначили не просто так.

— Профессор Хобсон, вы что, подкалываете меня? А то я тут заметил, что вы довольно близко сошлись с моим крёстным отцом. Мне уже стоит волноваться?

Такая попытка взять реванш не могла не вызвать улыбку.

— Редко найдёшь мужчин, на которых не действует моё очарование. Но двое в одной семье?! К счастью, твой крёстный не мой босс, и ему не одиннадцать лет. Хотя иногда мне кажется, что он моложе тебя.

— Эй, я всё слышал! Ты уже по мне соскучилась?

— Когда у меня тут такая очаровательная замена? Едва ли, лорд Блэк. К сожалению, этот молодой гоблин уже скучает по своей партнёрше, оставляя меня убитой горем и в вашей компании.

Впрочем, всё это прозвучало с улыбкой. Тем не менее, танцы возобновили исходные пары.

— Гарри, ты выглядел грустным, когда танцевал. А мне казалось, каждый мужчина в замке желает оказаться в объятиях профессора Хобсон.

— Понимаешь, она объясняла, что на балах и танцах действуют свои правила. И мне не понравилась мысль, что кто угодно может просто подойти и пригласить, и нам придётся с ним танцевать. Надо попросить Сириуса научить меня этим правилам, прежде чем придётся драться на дуэли, потому что велишь людям проваливать. Должен же быть вежливый способ отказаться, не обнажая меч. Значит, надо просто этому научиться.

— Мой защитник от троллей — даже от тех, кто в парадных мантиях! Нам и впрямь надо придумать для тебя имя получше Волнистого попугайчика. Думаю, Стриж подходит идеально, и это по-прежнему птица.

— Думаю, надо быстро обменяться партнёрами с Падмой и Невиллом, прежде чем Сириус решит их разделить. Невилл к Падме-то только приспособился, а из-за профессора Хобсон у него вообще ум за разум зайдёт.

Гарри понравилось танцевать с Падмой, и он заметил, что Гермиона с Невиллом тоже веселятся. Он даже представил, как они вчетвером идут на танцы или вместе устраивают бал. Сообразив, наконец, что всё далеко не так плохо, как казалось вначале, Гарри начал успокаиваться

Счастливая компания покинула Выручай-Комнату и первым делом наткнулась на поджидавшего их в коридоре Дамблдора. Сириус, Хенрика и особенно Гарри мгновенно насторожились. Впрочем, стараясь вести себя совсем не угрожающе, Дамблдор просто протянул свёрток.

Ему обязательно нужно, чтобы план сработал, поэтому предварительно он тщательно продумал каждое слово. Альбус давно уже заметил, что мальчик называет Барчока своим отцом, а Джеймса и Лили — папой и мамой. Но даже такая мелочь может обеспечить разницу между долгожданным установлением контакта и повторным отказом.

— Гарри, твой папа оставил это мне. Думаю, пришло время вернуть её законному владельцу.

Предложенный свёрток Гарри взял с большой осторожностью и даже упаковку разрезал собственным кинжалом. Мерцающая ткань вызвала у Сириуса еле слышный вздох.

— Гарри, это мантия-невидимка твоего папы. Она досталась ему от отца. И передаётся в семье Поттеров из поколения в поколение.

Лицо Гарри буквально закаменело. Вот сейчас он целиком и полностью подтверждал правоту близнецов: глаза юного центуриона сияли подобно бриллиантам, которые сверлили мгновенно почувствовавшего себя неуютно Дамблдора.

— Директор Дамблдор, можно узнать, как мантия оказалась у вас?

Хоть убей, Альбус никак не мог понять враждебности, которая просто волнами исходила от мальчика. Где он ошибся на этот раз?

— Я попросил у твоего папы одолжить мантию, чтобы изучить, но мне так и не выпал шанс её вернуть…

Внезапно Гарри повернулся к директору спиной. Как оказалось, ему нужно кое-что уточнить у крёстного.

— Сириус, мой отец утверждает, что мои родители были очень умными людьми. Ты согласен с этим?

— Твой папа правда был очень умным, но твоя мама — просто гений.

— Тогда пожалуйста, помоги мне кое-что понять, потому что сейчас их выставляют парой идиотов. Почему эти два умных человека отказались от потенциально спасающего жизнь тактического преимущества только ради того, чтобы чёртов Альбус Дамблдор мог его изучить?

Враждебность Гарри сменила абсолютная ярость, и только у одного человека осталась надежда сдержать этот взрыв.

Его лучшая подруга снова взяла его за руку и заговорила самым нежным голосом, на какой только способна:

— Мы не понимаем, что ты пытаешься сказать. Можешь объяснить?

Казалось, он перенёсся в другое место и время — будто они с Гермионой остались единственными людьми на всём белом свете. Мгновение, и Гарри набросил мантию ей на плечи.

— Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Я его задержу!

Загипнотизированная пронзительным взглядом знакомых зелёных глаз, Гермиона тоже погрузилась в воспоминание.

— Я… Я не могу тебя бросить! Даже не проси…

— Ты должна! Нашему сыну понадобится один из нас…

Их лбы соприкоснулись, прежде чем Гарри откинулся назад, одновременно набрасывая на голову подруги капюшон мантии. И пусть она совсем исчезла, всё равно в её сторону никто не смотрел, поскольку все взгляды скрестились на Гарри.

Потребовалось целых три попытки, прежде чем Сириусу удалось-таки сглотнуть ком в горле и издать хотя бы звук:

— Мерлин милостливый! Ты помнишь ту ночь?!

Лишенным эмоций ледяным тоном Гарри ответил своему крёстному отцу теми самыми словами, которые не произносил с тех пор, как был испуганным маленьким ребёнком, которого разбудил настоящий кошмар:

— Только не Гарри. Только не Гарри. Пожалуйста, только не Гарри!

— Отойди, глупая девчонка… отойди сейчас же.

— Пожалуйста, не Гарри! Нет, убей меня вместо него… Только не Гарри! Пожалуйста… пощади!

Невидимая рыдающая девушка врезалась в лучшего друга, вышвырнув его в настоящее. И Гарри заметил, что в коридоре у всех глаза на мокром месте. Даже у Дамблдора на щеках блестели слёзы. Впрочем, это не помешало Гарри сосредоточиться именно на старике, хотя он снова держал себя в узде.

— Мои родители могли отправиться в любую точку мира, но они остались в небольшой доме и спрятались за какими-то непонятными чарами. У них был способ спастись, но они передали его вам. Умные люди так не поступают. И нет ни малейших сомнений, что они оба меня любили. И отдали свои жизни, чтобы мог жить я. Поэтому, как их сын, клянусь, что докопаюсь до сути, что произошло той ночью, и какую роль в этом сыграли вы, директор. Тем не менее, благодарю вас за то, что вернули мою вещь.

И уж совсем странно и обескураживающе наблюдать за парой рук, возникших из ниоткуда и обнявших мальчика за талию. И как раз в этот момент Гаррина рука повисла в воздухе, причём именно там затихали звуки рыданий.

— Сириус, сейчас мне не до ужина с близнецами, а ты обещал. Увидимся завтра на занятиях…

И Гарри ушёл, что-то шепча по-прежнему невидимой Гермионе. Падма вцепилась в Невилла и тоже плакала, а Хенрика внимательно за ними наблюдала. А вот Сириус не знал — то ли плакать, то ли кому-нибудь врезать. Впрочем, этот вопрос Дамблдор почти решил за него:

— Сириус, ты ведь не думаешь, что я имею какое-то отношение к…

— Я не поверю чёртовому Альбусу Дамблдору даже если он скажет, что завтра воскресенье. Но могу тебе обещать — если ты имеешь хоть какое-то отношение к смерти Джеймса и Лили, твои кишки проткнёт гоблинский клинок. Надеюсь, тебе никогда не придётся выяснять, чья рука его держит — Гарри, его отца или даже мисс Грейнджер.

Хенрика помогла двум своим ученикам, а Сириус следовал за ними. Альбус же остался в коридоре один, а его план разлетелся на миллион осколков. И что еще хуже — он понятия не имеет, что сейчас произошло. Вот как, КАК простой подарок обернулся таким ужасом?!

* * *

Хоть и промокая платком глаза, Гермиона попыталась поднять Гарри настроение:

— Твой папа и крёстный очень бы тобой гордились. Часа не прошло, как заполучил мантию, а уже с её помощью проводишь девушку в свою комнату.

Гарри попытался улыбнуться, хотя сейчас ему точно не до веселья.

— Нет, когда они узнают, что я же довел эту девушку до слёз.

Вскоре они уже сидели рядом, и Гермиона сразу же взяла его за руку.

— Ох, Гарри, ты не заставил меня плакать. Просто я узнала, что ты помнишь ту ужасную ночь... это так всех потрясло...

— Наши целители считают, это следствие того, что во мне находилась частица Волан-де-Морта, пусть и всего лишь несколько дней. Сложно сказать, мои ли это воспоминания или последние мгновения его жизни. Моему отцу предложили их убрать, но он отказался... и я этому рад. Пусть воспоминания не слишком приятные, но это всё, что у меня осталось от мамы и папы. Нет, я не могу их лишиться. И именно благодаря этим воспоминаниям я и хочу прикончить Волан-де-Морта, а не из-за какого-то глупого пророчества.

Гермиона просто стиснула его руку.

Затем Гарри спросил Хогвартс, можно ли сообщить их друзьям и Сириусу, что с ними всё в порядке. Правда, замок в ответ пошёл ещё дальше и угостил их обоих ужином. Так что они провели спокойный вечер вместе, а затем при помощи Карты и мантии безопасно и незаметно переправили Гермиону в её спальню.

* * *

После пробежки и тренировки на следующее утро всё вернулось на круги своя, хотя Падма и бросила на Гарри несколько странных взглядов в общей гостиной, прежде чем кинуться в его объятия, когда они встретились перед завтраком.

— Со мной всё в порядке. Просто какое-то время не думал об этом, а потом это выскочило наружу…

— Я просто рада, что ты взял с собой Гермиону. После таких воспоминаний никто не должен оставаться один!

— Шляпа отправила меня на Когтевран не просто так. Не взять с собой Гермиону — невероятно глупый поступок, а глупый когтевранец — это оксюморон. Ещё остаётся вопрос, как освободить мою руку без лома…

Само собой, ладошка Гермионы тут же скользнула на своё обычное место — в его руку.

— Мечтай, Кроу, мечтай.

Поддразнивание Гермионы вызвало улыбки на лицах Гарри и Падмы, пока троица шла на завтрак и на встречу с Невиллом.

Увидев, что Гарри вернулся к своему обычному состоянию, Альбус и Хенрика обрадовались, хоть и по разным причинам. Вчера вечером молодая профессор Истории была потрясена откровениями Гарри не меньше других. И, чтобы поднять себе настроение, ей понадобился ужин в компании Сириуса и близнецов Уизли. Похоже, вечер с Гермионой сыграл для юного центуриона ту же роль.

Альбус же испытал серьёзное облегчение. Похоже, он всё-таки не причинил ещё больше непоправимого вреда, чем уже нанёс вчера. Молодой человек, который сейчас сидел со своими друзьями за столом Когтеврана, выглядел здоровым и довольным жизнью. А вот если бы Гарри сидел угрюмый и сурово смотрел на директора, это привело бы к вопросам, на которые Альбус не пожелает отвечать. Однако для него самый серьёзный вопрос звучал так: а дальше-то что? Кажется, придётся положиться исключительно на Провидение — больше-то вариантов в его распоряжении не осталось.

* * *

После урока Сириуса тот попросил своего крестника ненадолго задержаться, чтобы поговорить. А остальных троих увела профессор Хобсон.

— Вчера вечером я поговорил с твоим отцом. И он рассказал мне о твоих кошмарах, когда ты был младше.

— Мне тогда было три или четыре года, так что я давно справился. Но одна только мысль, как пригодилась бы папина мантия, заставила всё вспомнить. Но вечер в компании Гермионы помог мне снова запереть эти воспоминания в самом дальнем углу.

Сообразив, что крестник не желает это обсуждать (да и Барчок предупредил, что следует ожидать именно такой реакции), Сириус сменил тему:

— Хенрика сказала, ты переживаешь, что на балу другие могут пригласить твою партнёршу. Однако есть немало способов им отказать…

Теперь Гарри слушал с удовольствием. А поскольку замок снова снабдил его едой, время летело незаметно.

— Да, и ещё одно: когда вчера вечером я разговаривал с твоим отцом, выяснилось, что ему абсолютно ничего не говорит одна очень важная дата, до которой осталось чуть больше четырёх недель. А исходя из этого, полагаю, ты тоже никогда не слышал про день святого Валентина? Четырнадцатое февраля — это тот день, когда можно либо чего-то добиться, либо всё испортить, поэтому надо всё как следует обдумать. Худшее, что можно сделать, — метаться в последнюю минуту, пытаясь поразить своим подарком любимого человека. А мы оба знаем, что Гермиона заслуживает гораздо большего.

— Сириус, если это розыгрыш, клянусь, я…

— Спроси у Невилла, а потом реши, как поступить. Кстати, моё предложение помощи распространяется и на него, а то, возможно, бабушкино воспитание к такому его не подготовило. И обещаю, что не стану выставлять тебя дураком, а то в следующий раз Гермиона может держать в руке уже не деревянный меч.

Соглашаться Гарри пока не стал — по крайней мере, пока не потолкует с Невиллом.

— Кстати, я ещё вчера сказать хотел... Короче, можешь расслабиться — все эти дурацкие брачные контракты я отклонил. Каждому написал стандартное письмо с отказом, а твой отец организовал доставку… — Увидев, как на лице крестника появилось обеспокоенное выражение, Сириус замолчал. И уже вскоре перед ними лежала активированная Карта Мародёров.

— Гарри, в чём дело?

— Надеюсь, ни в чём… Вот чёрт, я должен был сообразить! Кажется, моя удача вернулась на свой обычный уровень. Пожалуйста, скажи, что когда писал отказы, тебе не попались эти две фамилии!

На Карте ясно видно, как после ужина Гермиона и Падма идут в сторону башни Когтеврана. А вот чего ни одна из них видеть не могла, так это того, что по дороге их поджидают Мариетта Эджкомб и Чжоу Чанг.

* * *

Гермионе и Падме очень понравились сегодняшние дополнительные занятия. И сейчас они со смехом обсуждали, насколько хорошо поладили Сириус и профессор Хобсон. А если и когда она вольётся в их компанию на летних каникулах, несомненно, Сириус тоже никуда не денется. И нет никаких сомнений, что, увидев красавицу блондинку в купальнике, Сириус справится лучше Невилла. Конечно, не стоит веселиться, представляя, как от смущения их друг проваливается сквозь землю, но хихикать им это не мешало. И только когда с ними заговорили, девушки заметили, что уже не одни.

— Смотри-ка, Мариэтта, у нас тут парочка счастливых ведьм. И похоже, им никогда не присылали писем, что они — пустое место.

— Да у нас даже шанса не было! Эти двое с самого первого вечера вцепились в него как клещи. Это несправедливо, чёрт возьми! Мой отец жутко зол и обвиняет меня в том, что на самом деле я даже не пыталась хоть что-то предпринять, но что я должна была сделать?

Гермиона попыталась сохранять спокойствие и не допустить, чтобы разговор перерос в драку.

— А что бы вы ни делали, всё равно ничего не изменится…

Однако Чжоу тут же её перебила:

— Ты так уверена в себе, Грейнджер? Неудивительно, что больше тебя никто не выносит.

Были времена, когда эти слова могли буквально уничтожить Гермиону, но теперь-то она знает, что произнесли их просто ей назло. Да и девушка, которая сейчас стоит рядом с ней, уже не раз её поддерживала, да и теперь не проявляла никакого желания сбежать. А ещё Гермиона дружит с Невиллом, ведьмами и колдунами со всех четырёх факультетов, ну и с Гарри, конечно. И одна только мысль о нём придавала ей сил и уверенности сказать то, что она намеревалась:

— Если вы просто заткнётесь и послушаете, я сообщу вам то, что вы упускаете. Так вот, гоблины никогда не пользуются брачными контрактами. Они полагают, что их дети могут сами выбирать себе пару. Вот почему лорд Блэк отказался от всех брачных контрактов, которые прислали его крестнику.

Мариетту это заставило призадуматься, а вот Чжоу уже дала имя всем своим предполагаемым несправедливостям и горестям. И это имя — Гермиона Грейнджер.

— Ты всё ещё думаешь, что собираешься прогуливаться по Хогвартсу, сорвав большой куш? Мальчик-Который-Выжил не для таких как ты!

Падма пожалела, что они не сменили дуэльные мантии на бальные одежды, но это не значит, что она отступит.

— Х-м-м, даже не знаю... Последние несколько часов Гермиона вальсировала в объятиях Гарри. И похоже, он совсем не возражал.

Конечно же, Чжоу знала, что её семья рассчитывала на то, что она захомутает Мальчика-Который-Выжил. И престиж, не говоря уже о богатстве, вознесёт Чангов прямиком в высший эшелон британского магического общества. И всего этого её лишила вот эта мелкая сучка без капли хороших манер. Нет, такое терпеть никак нельзя!

— Я ещё покажу Гарри, кто тут лучшая ведьма… диффиндо!

Силы этого режущего должно хватить, чтобы разрезать одежду и пролить кровь. Но когда проклятье просто отскочило от Грейнджер, у самой Чжоу вся кровь от лица отхлынула.

А Гермиона ничуть не сомневалась, что браслет защитит её от всего, что способна наколдовать Чжоу Чанг. Поэтому она даже уворачиваться не стала, а просто приняла удар, взамен обнажив меч. И когда проклятье от неё отскочило, Чжоу ошеломлённо замерла, а больше Гермионе ничего и не нужно. Сверкнула сталь, срубив верхние полтора дюйма палочки нападавшей.

Мариэтта уже подняла руки вверх ладонями наружу, демонстрируя мирные намерения. Тем не менее, Падма в свою очередь выхватила палочку и нацелилась на Мариетту, чтобы та не вмешивалась.

Гарри легко обогнал своего крёстного, прибыв на место происшествия, когда благодаря острию меча Гермионы перепуганная Чжоу прижалась к стене. А поскольку вокруг стала собираться толпа, так и не опустившая палочку Падма прикрыла подруге спину.

— Вы в порядке?

— В полном. Просто Чжоу хотела показать тебе и всей школе, кто тут лучшая ведьма. Думаю, Гермиона только что разрешила этот спор, верно?

Падма хотела, чтобы ни у кого не возникло сомнений, кто победитель, хотя явно напуганная Чжоу оказалась довольно наглядной подсказкой.

А вскоре прибежала МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер, пожалуйста, немедленно опустите меч. И буду признательна за объяснение.

Тон заместителя директора показал, что это не просьба, а, скорее, требование.

Гермиона тут же вложила меч в ножны. И сейчас испытывала отвращение к самой себе, поскольку выражение ужаса на лице Чжоу поначалу её возбудило. Но ведь Гермиона Грейнджер не хулиганка!

— У нас возникли личные разногласия, профессор. Но до драки не должно было дойти, и за это приношу извинения.

— Я хочу узнать, из-за чего возникли эти самые «личные разногласия». И почему вы угрожали мечом студентке своего же факультета.

Не желая, чтобы личные дела Чжоу обсуждал весь замок, Гермиона упёрлась рогом:

— Первую часть рассказывать не мне, профессор. А меч я обнажила исключительно ради защиты, поскольку согласно правилам Хогвартса колдовать в коридорах нельзя.

Тем временем Гарри шёпотом переговорил с Падмой, и когда его подозрения подтвердились, подошёл к Гермионе.

— Профессор, возможно, у меня найдётся объяснение.

— Вы тоже в этом участвовали, мистер Кроу?

— Не напрямую, но считаю, что причиной могло стать недоразумение. Поэтому хочу прояснить это недоразумение, чтобы подобного больше не повторилось.

На такое МакГонагалл никак не могла сказать «нет». Последнее, что ей нужно, — драки студентов в коридорах.

— Понимаете, профессор, гоблины никогда не заключают брачных контрактов, а на имя Гарри Поттера в Гринготтсе их скопилось довольно много. Учитывая мои пожелания, мой крёстный отец, лорд Блэк, вежливо отклонил каждый. И не ставил перед собой цели кого-то обидеть, будь то по статусу крови или чему-то ещё, что вы могли представить. А поскольку в моё хранилище попасть я всё равно не мог, так даже не знал, чьи имена стояли в этих контрактах. Мне жаль, если кто-то остался разочарован, но моя лучшая подруга тут совсем ни причём.

Однако униженная Чжоу пожелала расплаты:

— Но Грейнджер уничтожила мою палочку. Как насчёт этого?

Ожидая объяснений по этому поводу, МакГонагалл снова взглянула на Гермиону.

— Мисс Чанг бросила в меня режущее проклятье, а я не хотела, чтобы она повторила. А поскольку, как я уже сказала, согласно правилам Хогвартса колдовать в коридорах нельзя, чтобы обезоружить нападавшую, я воспользовалась мечом.

Заместитель директора тут же забеспокоилась:

— Мисс Грейнджер, вы ранены? Вам нужно показаться мадам Помфри?

— Нет, профессор, наши дополнительные уроки Защиты с профессором Уизли здорово помогли. Он действительно превосходный учитель.

— Но я видела, как мое проклятье попало ей прямо в грудь…

Только тогда Чжоу осенило, что, скорее всего, ей следовало держать язык за зубами. МакГонагалл тут же увела её и Мариэтту, предупредив Гермиону и Падму, что по этому поводу профессор Флитвик поговорит с ними позже.

И только когда толпа рассеялась, к троице подошёл Сириус.

— Молодцы! Блестяще справились. Знаешь, Гермиона, я очень рад, что против меня ты использовала только свой тренировочный меч. Грамотное тактическое мышление, Падма. Ты достала палочку и прикрыла Гермионе спину. Прости, Гарри, но я должен был предвидеть эту проблему. Да, мы объяснили наши мотивы отцам, но это не значит, что они передадут их своим дочерям. Твои объяснения разойдутся по всему замку уже к утру…

Впрочем, он недооценил, насколько быстро здесь распространяются новости. Определённо быстрее прибежавших Невилла и Парвати.

— Парвати, кажется, мы снова всё пропустили. Мне надо срочно переводиться на Когтевран, а то эта вечная беготня меня убивает.

Парвати сразу же обняла сестру, но поскольку не могла перевести дыхание, говорить тоже пока не могла. Пришлось Падме постараться за неё:

— Пав, с нами всё в порядке. Эта сука Чанг решила поиграться, а Гермиона надрала ей задницу. Да ещё и палочку ей перерубила. Кстати, этот обрубок должен валяться где-то здесь. Гермиона, не хочешь захватить на память?

А ту сейчас обнимал Гарри. Правда, сама Гермиона никак не могла разобраться в собственных чувствах. Да, она дала отпор и впервые на своей памяти действительно победила. Потому и непонятно, какие ощущения обязана испытывать, однако абсолютно уверена, что её не должно так трясти. Сообразив, что происходит, Гарри объяснил:

— Это просто адреналин покидает организм. Ещё несколько секунд, и всё пройдёт. Помнишь, как меня колотило? Хотя нет — глупость сморозил. Пожалуйста, забудь об этом — мы же не хотим весь вечер просидеть в туалете?

Гермиона слабо улыбнулась, а Гарри только того и добивался. Он правда не хотел, чтобы после такого её тошнило в туалете.

— Я так тобой горжусь! Ты просто замечательно справилась! Когда мой отец узнает, что ты разобралась с ней при помощи клинка, он в восторг придёт. Твои родители тоже будут на седьмом небе от счастья. Думаю, после такого могу рассчитывать ещё на несколько комиксов о Человеке-пауке.

Мысли о родителях и как хорошо с ними ладит Гарри заставили Гермиону искренне улыбнуться. Но тут она обратила внимание на Невилла, который до сих пор не мог "отклеиться" от стены. Похоже, добежал уже на последнем издыхании. Падма по-прежнему успокаивающе обнимала сестру, а ведь она снова поддержала подругу. Но самое главное — это рука, которая обнимала её за плечи. Гарри не только вселил в неё уверенность, что она сама справится с подобными ситуациями, но и тренировал и даже снабдил мечом. Один взгляд на ухмылявшегося Сириуса, и Гермиона поняла, что всё у неё будет хорошо. Да и как иначе — с такой-то "группой поддержки"?

— Я уже собирался в Кроули, чтобы рассказать твоим маме и папе, как у вас прошли выходные. Ну погодите, пока они услышат эту историю…

— Только ничего не приукрашивай. Они и так переживают, пока я здесь. Не нужно им рассказывать, как их дочь отбивается своим верным клинком от полчищ атакующих ведьм.

Из Сириуса словно воздух выпустили.

— Ну пожалуйста! Вот это «отбивается своим верным клинком от полчищ атакующих ведьм» звучит слишком хорошо, чтобы не воспользоваться. Да Дэн с Эммой со стульев попадают!

— Именно этого я и боюсь. А потом поднимутся и заберут свою единственную дочь из Хогвартса. Чанг всего-то бросила одно проклятье, которое всё равно отразила защита, прежде чем я разрубила её палочку пополам.

— Но... а как же азарт, напряжение, драма?

Падма постепенно привыкала к бывшему Мародёру, поэтому теперь легко могла пошутить в ответ:

— Лично мне хватило и драмы, и напряжения — большое спасибо. А что касается азарта... до Гарри, одолевшего девять девушек за столько же секунд, тут и впрямь далеко.

Рассмеявшийся Сириус неохотно пожелал им спокойной ночи, но тут Гарри поинтересовался его планами на остаток недели.

— Надеюсь отыскать одного старого друга.

А увидев обеспокоенного крестника, быстро его утешил:

— Нет, не того. Твой отец убедил меня, что с ним пусть власти разбираются. Знаешь, твой отец может быть весьма убедительным, когда захочет.

На самом деле, Барчок вызвал его на откровенный разговор, заявив, что Сириус нужен Гарри. И не постеснялся напомнить, что раньше он уже подвёл своего крестника. И пускай это правда, сам Сириус не мог не подумать, что это удар ниже пояса. Но пришлось принять — тут уж ничего не попишешь. Тем более, когда он познакомился с гоблином поближе, быстро понял, что такой отец для своего сына сделает всё. А поскольку этот сын одновременно его крестник, как тут поспорить? Питер уже отнял у него десять лет в компании Гарри и лишил даже малейшего шанса самому воспитать своего крестника. А факт, что и Барчок, и Гарри хотят, чтобы бывший Мародер прочно вошёл в их жизнь, стал неожиданной и прекрасной возможностью. И ради погони за крысой упускать эту возможность он не собирался.

* * *

А крыса, о которой идёт речь, в настоящий момент покидала свою уютную норку за кирпичной стеной туннеля лондонского метро. Питер выкопал себе милое гнёздышко, как только привык не обращать внимания на звуки проносящихся мимо поездов. На самом деле, сейчас он находился менее чем в сотне ярдов от станции метро «Лестер-сквер» и примерно в четверти мили от Косой аллеи и Министерства магии. Конечно, у него даже мысли не возникло появиться в тех краях, но информация сейчас едва ли не важнее еды.

Впрочем, если ты готов рыться в мусорных баках, недостатка в еде испытывать не будешь. А для него это точно не проблема — он столько времени проводит в облике крысы, что малейший кусочек самооценки волшебника, известного как Питер Петтигрю, давно уже исчез. Когда-то он мечтал о величии и силе, но только ради того, чтобы эта сила его извратила, заставив предать своих друзей. В своё время он сам изрядно удивился, насколько хорошо его игра сработала против Сириуса.

И пока Блэк десять лет сидел в Азкабане, сам он жил в относительной роскоши в качестве домашнего любимца маленького мальчика. И даже провёл последние четыре с половиной года в башне Гриффиндора, возвращая воспоминания о более счастливых и невинных временах. Но когда Сириуса Блэка выпустили из Азкабана, всё изменилось. Вот и пришлось покинуть своё убежище.

И только благодаря Гарри у него хватило времени сбежать. Если бы "Пророк" на первой полосе объявил, что он крыса-анимаг, далеко не факт, что он успел бы выбраться из "Норы". Но что это за новость по сравнению с Мальчиком-Который-Выжил, угрожавшим мечом Дамблдору?

Питер считал, что на данный момент ему ничего не угрожает. А вот как долго это продлится, можно только гадать. Сейчас ему тридцать лет, и треть своей жизни он провёл в облике крысы. И кто знает, сколько так будет продолжаться? Тёмная метка, появившаяся у него на руке много лет назад, навсегда изменила его жизнь, причём далеко не в лучшую сторону.

---

Примечания:

*Бальная книжка (или карне) — дамский бальный аксессуар, миниатюрная книжечка, в которую дама записывала номер танца и имена кавалеров.