Приказа верить в чудеса не поступало (гет)

Все-таки не показалось. Еще в их первую встречу, заметив, как изменилась Ирка, Сергей даже не подозревал, насколько она изменилась. Та самая Зимина, считавшая Карпова отморозком, чудовищем, ставившим бабки превыше всего, была теперь ничем не лучше. Глухарев, встретившись со старыми знакомыми, наведя справки, поговорив с несколькими людьми, поначалу даже не поверил тому, что говорили про Зимину.

— Был у нас один тип, вроде как местный воротила, Ивашин его фамилия, отморозок тот еще. Поговаривали, что это он заказал своего компаньона, которого в собственном доме застрелили вместе с женой и двумя маленькими дочками. Закрыть его мы так и не смогли, — рассказывал знакомый следователь, — доказухи-то никакой, киллера мы так и не нашли… А Зимина, уж не знаю, каким образом, докопалась со своими операми до правды. А спустя неделю этого бизнесмена грохнули, мы его конкурента подозревали, но улик так и не нашли, но я почти на сто процентов уверен, что это Зимина ему Ивашина слила, этот отморозок его тоже планировал убрать.

Другой приятель из прокуратуры признался, что в отношении Зиминой и многих ее сотрудников не один раз проводились служебные проверки, и каждый раз она, словно хитрая лиса, без потерь выскальзывала из капкана. Была еще какая-то мутная история, когда одного из ее следаков подозревали в убийстве, но дело тоже заглохло на полпути. А уж о том, как она прессует коммерсов, вынуждая работать под своей крышей, или о том, как навешивает висяки на всякую шпану, очищая район от уголовников, ходили легенды. И образ этой Ирки никак, ну никак не накладывался на тот, который Сергей помнил столько лет. Это была какая-то совсем другая Ирка. И от этого становилось страшно.

У него было предостаточно фактов и сведений, чтобы надавить на нее. А еще Глухарев искренне надеялся, что за прошедшие годы не до конца растерял следовательские навыки и сможет вывести Зимину на откровенность. Но он, похоже, ее банально недооценил.

— Глухарев, ты ко мне на работу на ночь глядя пришел, чтобы страшилки обо мне же рассказывать? — сухо усмехнулась Ирина, когда он сходу высказал ей все, что теперь знал. — Очень оригинально.

— А то, что ты у местных деятелей деньги вымогаешь, это что, тоже сказка? — взорвался Глухарев, растерявшись от ее абсолютного, если не сказать нездорового спокойствия. — Что, решила по стопам Карпова пойти, догнать и перегнать нашего Стасика?

Ирина вздернула подбородок.

— А ты что, пришел мне лекции о морали читать и о том, что такое хорошо и что такое плохо? — Потом как-то устало выдохнула и уже на полтона ниже добавила: — Я не собираюсь тут перед тобой ни каяться, ни оправдываться, но если уж тебе так хочется знать о положении вещей… Я ни у кого ничего не вымогаю и никого не заставляю мне платить. Но каждый бизнесмен, если он не совсем тупой, прекрасно понимает, как выгодно дружить с ментами. Проблемы с налоговой? «Крыша» разрулит. Наехали конкуренты? Снова менты помогут. А если кому-то хочется барахтаться в одиночку, отбиваться от вымогателей, самому решать проблемы, то это его право. Только как-то так получается, что никто из этих самостоятельных долго не продержался, все рано или поздно все равно бегут ко мне и просят, чтобы полиция их защищала! Да, я беру деньги за помощь, и что в этом такого? Ты же сам, когда здесь работал, оказывал «дополнительные услуги», или забыл уже?

Глухарев поморщился, с неохотой признавая, что она права — в свое время, чтобы выжить на зарплату следака, то и дело приходилось проворачивать разные авантюры.

— А мне другое рассказывали, — произнес упрямо, — и про шантаж, и про то, как ты бизнес отжимаешь…

— А про убийство Кеннеди тебе ничего не рассказывали? — вздернула бровь Ирина. — В чем ты еще меня хочешь обвинить?

Сергей молчал, не в силах отвести взгляда от ее глаз — в ледяных темных омутах плескалось жгучее, выжигающе-едкое раздражение.

— То есть ты хочешь сказать, что мой друг Щеглов врет ради прикола, а дело об изнасиловании какой-то школьницы сам на себя завел? Ирк, ну хоть сейчас-то ври!

Глаза Иры пугающе вспыхнули — черное пламя опалило навылет.

— А этот твой друг Щеглов тебе не рассказывал, как он по пьяни затащил в туалет девочку, которая с друзьями отмечала день рождения в клубе? Может, тебе в подробностях описать, что бухой ублюдок сотворил с семнадцатилетней девчонкой?! А потом бегал к следователю, взятку предлагал, и родителей девчонки уговаривал взять деньги и забрать заявление! Об этом тебе твой друг не рассказывал?!

Ира вскочила так резко, что едва не опрокинула стул. Глухарев неотрывно смотрел на нее — пылающую, разгоряченную злостью, и не верил ни единому слову. Перед ним была не та Ирка, которой стоило доверять.

— Я тебе не верю, — сказал очень тихо, уже взявшись за ручку двери.

— А мне плевать! — яростно ударило в спину.