Гарри Поттер или тяжелые будни юного ситха в хогвартсе. (джен)

С момента весьма памятного разговора прошло две недели. Казалось бы, ничего не изменилось, но так только казалось, информация о крестражах достигла нужных ушей и как следствие в действие пришли некоторые механизмы. С диким скрипом и скрежетом давным-давно не смазываемых шестерёнок, но таки зашевелились те, кому это было положено. Затем случилось чудо, именовалось оно ни много ни мало как находкой одного из крестражей. Нашёл его Сириус Блэк, и не где-нибудь, а у себя в родовом мэноре. Из бедного домовика разве что душу не вынули, но координаты места, где эта дрянь хранилась, таки нашли, а вместе с ними нашли и озеро, полное инфери, озеро, что стало местом последнего покоя, который нашёл здесь самый младший из Блэков. Инфери сожгли адским огнём, защиту разобрали по молекулам, но, увы, выйти на иные крестражи так и не удалось. Медальон был уничтожен, а вслед за этим произошло тайное награждение. Регулус Блэк был посмертно представлен к высшей магической награде: ордену Мерлина первой степени. Награду брата получил действующий лорд Блэк. Получил, а по возвращении домой представил портрету матери. Леди Вальбурга, как всегда, попыталась выразить всё, что она думает о своём непутёвом сыне, но Сириус её оборвал. А потом до портрета дошло, что её сын не просто велел замолчать, но и подкрепил приказ родовой магией, той самой, коей, как она думала, он недостоин, той самой, которая, как она думала, утрачена и покинула сей дом.

Конец же ноября ознаменовался поистине трагическим событием: погиб Альбус Дамблдор, погиб, а над его домом реяла чёрная метка. Магическая Британия замерла, а спустя неделю новый удар: Азкабан оказался разорён и самые жуткие из его заключённых вновь оказались на воле. Министр был в панике, он требовал, чтобы герой пророчества защитил их. Вот только все его требования разбивались о дружный довод о том, что парень попросту не обучен.

— Чем прикажите бить? Уложением Хогвартса? Хотя нет, давайте сводом законов, он тяжелее будет, — ледяным голосом произнёс лорд Блэк. — Корнелиус, вы не хуже меня знаете, что мальчик ничто перед ним. Ну что он сделает? Протего, экспелиармус, может, ректусемпера? Нет, всё же свод законов. Давайте его левиосой на лорда скинем, а что, а вдруг?

— Но он же…

— Корнелиус, не ожидал, вот не ожидал, только не от вас, — вступил в беседу лорд Гринграсс. — Вы же умный человек! Ну неужели не ясно, что всё это бред.

— Но пророчество же и он…

— Так вы ознакомьтесь с делом мадам Трелони, там много интересного, например, алкоголизм и наркомания. Да, она внучка Кассандры третьей, вот только что с того? Любое обследование или же беседа с теми, кто посещал её предмет, сразу же покажет, что эта женщина — шарлатанка, от которой вечно несёт хересом. И если вы сейчас скажите, что она предсказала смерть мадам Амбридж, то я отвечу, что она делает это по нескольку раз в год. Мистер Забини говорит, что смерть она не предсказывает только тогда, когда читает его дневник сновидений. Мальчик, признаться, талантлив, и сны у него на диво загляденье. В такие дни она заявляет, что у мистера Забини великое будущее и его ждут просто-таки горы славных свершений.

— По нашим подсчётам из предсказанного ей сбылось всего два. Это чудесное выживание Гарри и гибель Долорес. Всего остального как не было. Да и секрет Мальчика-Который-Выжил мы не так чтобы давно, но таки раскрыли. Директор Скамандер наткнулся на сейф с дневниками Дамблдора. В доме Поттеров была ловушка духов. И она сработала в тот миг, когда Волдеморт направил палочку на беззащитного ребёнка. Лорда убил не Гарри, а именно ловушка духов.

— Но как же… — совершенно поникшим голосом пробормотал Фадж.

— Как есть, Гарри нам не поможет, он просто не может, он — мальчишка-шестикурсник, что он знает? Протего, левиоса, акцио, что из этого может помочь, быть может, заклятье щекотки?

— Вы правы, лорд Блэк, вы совершенно правы, — совершенно убитым голосом пробормотал Фадж и тяжело опустился в кресло.

— Мы должны найти другой путь, дайте задание отделу тайн.

— Уже, мой друг, уже дал. Найти эту мерзость…

— И зная о ней, вы хотели выставить против него мальчишку?

— Я испугался, он убил Дамблдора!

— Я понимаю вас и ваше положение, и я искренне рад, что вы понимаете, что прятаться за спиной мальчишки не сделает нам чести. Гарри погибнет, а с ним угаснет всякая надежда. Ведь мальчик хороший лидер, он сплачивает, он может дать цель. Надо использовать его сильные стороны.

— Да, да, вы правы, лорд Гринграсс, вы правы.

Разговор продолжался ещё около часа, но вся его суть сводилось к: «А делать-то что?».

А в это же время в лаборатории Малфой-мэнора самоназванный лорд судеб творил. Найденное им в доме Дамблдора, а точнее в его библиотеке, — это было просто подарком судьбы! Найдя этот древний фолиант, Лорд смеялся так долго и столь безумно, что весь ближний круг почёл за лучшее найти себе ухоронку, понадёжнее и подальше. Отсмеявшись, Лорд заперся в лаборатории и велел не безпокоить. Затишье продолжалось до самой середины весны. Лорд творил и к творению своему не подпускал, да не больно-то и хотелось — не буйный и ладно, тут с Беллатрисой бы сладить. Ведь эта идиотка рвалась убивать, и удерживал её только приказ Лорда. Все были на нервах, а затем из лаборатории явился Лорд. Торжественно прошёл по обеденному залу осмотрел всех и объявил:

— Слуги мои, я закончил, теперь никто не сможет упрекнуть меня в том, что я не радею за общее дело. Мы очистим всю грязь и поможет нам моё новое творение, я преклоняю голову пред гением моих великих предков, и я счастлив, что сумел не посрамить их веры. — В этот момент у Лорда в руках показались пять наглухо закупоренных фиалов. — Это зелье очистит наш мир от скверны. Предки назвали своё творение «Чистая кровь».

Следующие полчаса прошли за распределением ролей и строгим внушением, направленным на безумно поблёскивающую глазами Беллу. Женщина удостоилась миссии в самом центре Лондона, и Лорд особо делал акцент на запрете хоть чего бы то ни было, кроме как разбить фиал с зельем, созданным его славными предками и воссозданным им, их славным сыном.

Внешне абсолютно спокойный лорд Нотт внутренне содрогался, ведь ничего хорошего лорд в принципе придумать не мог, а учитывая необходимость разбить фиалы в людных местах… В общем, сомнения в том, что в склянках какой-то высоко летучий яд не было от слова совсем, как не было и возможностей помешать. Склянку ему не доверили, чести удостоились Лестрейнджи, Макнейр и Долохов и помешать им не было никакой возможности.

Всё закончилось также быстро, как и началось: посыльные Лорда как один вернулись в течении часа, и даже Белла не убила ни единого магла. Упала в ноги и с радостью докладывала, что сделала в точности, как повелел ей её господин. Получив все доклады, Лорд объявил, что сегодня у них праздник. Вот только этот праздник закончился немногим более, чем через полчаса после того, как начался. Первым с хрипом и диким бульканьем рухнул сам Лорд, а в течение пяти минут та же участь постигла и посыльных, а за ними весь ближний круг. Один за другим маги падали на пол, хрипя и дёргаясь в предсмертной агонии. Немногим более полчаса спустя в помещениях ставшего ставкой Тёмного Лорда Малфой-мэнора осталось всего два выживших, ими были лежащая в обмороке леди Малфой и так и не ощутивший какого-либо недомогания лорд Нотт, последний и стал тем, кто озаботился введением в мэноре карантина. Природа вирусности заражения была более чем очевидна, а также и то, что передача заболевания происходит по воздуху. Учитывая же сроки и смертность, смертоносность творения Лорда была просто ужасающей. Предупредить друзей удалось далеко не сразу, да и как выяснилось, особого эффекта это не возымело. Свой мэнор успели закрыть считанные единицы, в числе которых были лорд Блэк и лорд Гринграсс, притом последний выскочил из министерского атриума, уже понимая, что магическую Англию постигла самая настоящая катастрофа. На его глазах на пол атриума рухнул министр, а спустя минуту к нему присоединился попытавшийся оказать помощь секретарь. Срочно аппарировав домой, лорд Гринграсс возвёл все мыслимые и не очень защитные барьеры и приказал жене не покидать её комнаты, и что бы не случилось, не пытаться ему помочь. По прошествии получаса трудами лорда Нотта ситуация прояснилась и до директора Хогвартса была доведена необходимость срочного введения карантина.

В то же время, Хогвартс

Лёгкое безпокойство присутствовало с самого утра. Его ощущали без исключения все, кто хоть как-то обучался техникам, которые так любили братья. Именно поэтому, несмотря на то, что на дворе вторая суббота апреля, несколько десятков студентов остались в стенах замка, большинство же предпочло провести этот день в Хогсмиде, а вечером обнаружились первые жертвы. В Больничное крыло буквально приволокли одного из старшекурсников Гриффиндора. Спасти парня не удалось, а в следующие три часа лазарет был переполнен, переполнен телами и ещё живыми, но уже обречёнными на смерть учениками. Ни зелья, ни заклятья не давали эффекта и тот, у кого проявились симптомы, оказывался обречён. Со слов сбившейся с ног мадам Помфри получалось, что это вирус и что он атакует буквально всё. Нет такого органа, который бы был обойдён сразу и везде, и инкубационный период едва ли превышает несколько часов. При этом не у всех: у кого-то развитие ураганное, а некоторые показывают признаки сопротивления, но не долго. Школа замерла в страхе. Большая часть студентов окуталась заклинанием головного пузыря. Гостиные были заблокированы, но всё это не давало результатов: дети продолжали умирать, а в кабинете директора происходило экстренное собрание. Директор Скамандер пытался достучаться до почти обезумевших от происходящего ещё остававшихся в живых учителей, но быстро отчаявшись, велел декану Слизерина привести Поттера. На изумлённый вопрос директор лишь устало сказал, что остановить эпидемию не представляется возможным, что связь со святым Мунго потеряна, а в министерстве паника, и если кто-то и может хоть что-то, то это Хранитель. Все изумлённо смотрели на Скамандера, а тот устало качал головой. «Как можно было не понять?»

— Профессор Снейп, приведите Поттера, если кто-то и сможет пояснить происходящее, так это он. — И вот, оказавшись в факультетской гостиной, Снейп обозрел вверенное его заботам помещение. Там сидело трое студентов, а стоило ему сделать пару шагов, как появился староста.

— Профессор, у нас ещё пятеро, мы приспособили душевые…

— Почему без заклятья головного пузыря? — устало спросил не ставший дослушивать Снейп.

— Оно не эффективно, Эйвери при мне преставился и был в нём. Какой смысл, если не работает?

— Он мог заразиться раньше.

— Не мог, он оставался в Хогвартсе и с потенциально заражёнными не контактировал. К тому же Поттер подтвердил, что все принятые меры не эффективны.

— Ах, Поттер, кстати, где он?

— У себя сидит, Забини успокаивает, Малфой пустил слух, что эту заразу создал Лорд, и что она де против грязнокровок. Заткнулся только после того, как на его глазах скончались Кребб и Гойл, а затем и Эйвери преставился. И не удивляйтесь, я под блоком, Скайуокер подсобил, он это умеет: рукой поводил и как отрезало, нет эмоций, есть покой. — Ничего не ответив, Снейп направился ко второй спальне шестого курса и уже в дверях услышал разговор:

— Я ведь труп, я знаю, мне страшно, никогда так не боялся.

— Успокойся, Блейз, чему быть, того не миновать, но тебя, так и быть, обрадую, ты иммунен, как и я, и мой брат. У нас в комнате никто не умрёт.

— Это ведь ты, ты ведь как-то не дал, да?!

— И да, и нет, всё, что мог, я сделал. Я не могу остановить эту дрянь, «Чистая кровь» не моё творение, тут некромант постарался. Механизм действия сложный, но его суть в том, что если ты человек, то ты иммунен. Остальные… тут я безсилен. Всё, что мог, я уже сделал. Всё это не только у нас, так везде. Штабеля трупов, везде, нет исключений, нет резерваций. Радуйтесь, что по району не бродят толпы инфери.

— Всё, что вы говорите, до крайности любопытно и в двойне от того, что мне бы очень хотелось понять, откуда вы всё это взяли, но здесь и сейчас вас вызывает директор.

— Директор так директор, я всё равно ничем не могу помочь.

— А это не вам решать.

— Как будет угодно, — пожал плечами Гарри и, помахав брату рукой, покинул спальню, а по прошествии десяти минут оказался в кабинете директора. Где до кого-то уже дошло что он, Поттер, Хранитель, посланный магией, а раз Хранитель, так пусть хранит. Собственно, в кабинет он зашёл как раз в тот момент, когда директор Скамандер пытался достучаться до побелевшей от гнева МакГонагалл. Женщина требовала, чтобы её факультет был ограждён от заразы. Так и не выучившая уроков, декан Гриффиндора была не в курсе, что из её подопечных в живых остались всего пятеро, да и те сбежали из полных трупов факультетских помещений и укрылись в опустевшей в связи с карантином библиотеке.

— Директор Скамандер, вы хотели меня видеть? — с едва заметным обозначившим приветствие кивком произнёс вошедший в кабинет Гарри. Этой фразы хватило на то, чтобы все взгляды оказались прикованными к вновь вошедшим.

— Мистер Поттер, извольте…

— Не изволю, как вы в своё время не изволили, так и я не изволю, да и хотел бы — не смог. «Чистая кровь», а столкнулись вы именно с ней, это вирус некромантической природы, созданный одним безумным гением более тринадцати тысяч лет назад. И всё, что я мог, я сделал уже тогда или, быть может, кто-то видит толпы бродящих по округе инфери? Нет? Значит, наложенные мной запреты работают, я также озаботился о том, чтобы тела павших не превратились в рассадник болезней другого рода, но это всё, что я могу. Остановить этот вирус нет никакой возможности. Ну, разве что вы сумеете уничтожить всю воду. Его среда передачи — это вода, и до тех пор, пока влажность не превышает трёх процентов, вы будете в безопасности. Вот только беда в том, что дышать столь сухим воздухом для человека до крайности вредно, к тому же таких заклинаний и чар в маг мире попросту нет. Кое-что есть у маглов, но и это не панацея, ибо среда обитания вируса — это вода, а без воды люди не живут. Прятаться безполезно, нет места, где его нет, а скорость его распространения просто катастрофична. Уже завтра заражение накроет Европу, а через неделю он будет даже на южном полюсе. Холод, кстати, если что, данной дряни не помеха.

— И зная всё это, вы не боитесь?! — воскликнула-таки пришедшая в себя МакГонагалл.

— А я иммунен. Этот вирус нельзя остановить, а его цель это те, кто не имеет основы. Тело, дух, душа, разум, вот те четверо, что станут оберегом любому из живущих. Нет хоть одного, и ты обречён. Именно так решил создавший «Чистую кровь».

— Поттер, вы ещё про любовь скажите.

— Не надо приплетать сюда те бредни, о которых столь упорно и столь долго вещал ныне покойный бывший директор. Но раз моё пояснение не ясно, то я постараюсь и объясню ещё раз. Создатель вируса «Чистая кровь» был приверженцем того, что древние называли старой верой. Их постулат был прост и звучал как: «Правда изменчива, лишь истина вечна». Я также разделяю это их убеждение. И вот вам простой пример, не так давно все верили, что это не Земля крутится вокруг Солнца, а Солнце вокруг Земли, а чуть ранее бытовала безумная теория о том, что никакого Солнца нет, и что свет изливается непосредственно из человеческих глаз, эдакие люди прожекторы. Как вы понимаете, все эти теории, мягко говоря, не имеют отношения к реальности, но люди того времени верили и это было их правдой. Правдой, но не истиной. Что же до «Чистой крови», то тут всё предельно просто. У человеческого вида есть четыре основы. Это тело, дух, душа и, наконец, разум. С телом и духом, надеюсь, понятно, это физическая оболочка и сама сущность, а точнее та её часть, что является вашим я, самосознание, если хотите. Душа — это ваши чувства, ваши эмоции, и, наконец, разум — это тот ваш аспект, что делает из биоробота человека мыслящего. На данный момент на земле есть три типа людей: это носители двух, из перечисленных, трёх, и всех четырёх аспектов. И только носитель всей четвёрки иммунен, он и есть тот, кого создатель вируса понимал, как чистую кровь. Ему не было дела ни до расы, ни до цвета кожи. Только наличие всех четырёх.

— По вашей логике получается, что большая часть населения уже должна умереть? — скептически вскинув бровь, произнёс профессор Снейп.

— А так и будет, инкубационный период от получаса для носителя двух аспектов до нескольких часов для носителя трёх. Те же, кто застрял ни там, ни сям, есть и такие, это те, у кого разум есть, вот только слышат они его через раз. Эти проживут дольше всех, от нескольких дней до, быть может, и пары лет, ведь вирусу нужно определиться, и пока ты не поддаёшься эмоциям и не позволяешь угаснуть разуму, он будет ждать, считая тебя условно иммунным, но стоит оступиться, и ты будешь обречён. Вы, профессор, кстати, именно из таких. Что же лично до меня, я и вовсе не принадлежу этому миру и, как следствие, не могу заболеть. А вам, профессор МакГонагалл, надо не факультет свой ограждать, а трупы утилизировать, ведь из ваших подопечных осталось лишь пятеро.

— Не может быть, это же, это же катастрофа! — хватаясь за сердце, запричитала гриффиндорский декан. Договорить она не смогла, ибо рухнула на пол и, пару раз вздрогнув, затихла.

— Ну вот, теперь все присутствующие лично убедились, как это выглядит, она позволила эмоциям преобладать над разумом. Что до катастрофы, настоящая катастрофа сейчас у маглов. Нас, магов, мало и главные наши могильники — это министерство, да лазарет Хогвартса. Маглов же в разы больше и мор там стоит просто дичайший. Меня, как Хранителя, радует лишь одно: колыбель жизни теперь в безопасности, ведь все, кто ей угрожал, либо уже, либо вот-вот. Так что моя благодарность самопровозглашённому Лорду судеб. Ведь это его рук дело, а также ваших. Да, господа, именно ваших, ведь вместо того, чтобы бороться, искать его и ухоронки его крестражей вы ждали, когда я сделаю это за вас. Ну вот вы дождались, поздравляю, теперь вы те, кому строить новый мир и только от вас зависит, каким он будет. Я же сделал всё, что мог. Ведь в отличие от ваших подопечных все мои друзья живы. Я заботился о них и взрастил, они будут жить, а где были вы?

Послесловие

Благодаря действиям существа, известного как Томас Марволо Реддл, на Земле осталось всего 740 миллионов человек. Им было очень сложно, ведь столь привычный для них мир рухнул, рухнул буквально в одночасье, и отсидеться не получилось ни у кого. Не спасли ни бункеры, ни костюмы химзащиты.

Угроза гибели колыбели жизни была нивелирована, и именно поэтому Гарри Джеймс Поттер, в особо узких кругах известный, как Хранитель магии, а в ещё более узких кругах, как архистратег четвёртого сверх сектора, потратил оставшееся у него время с пользой. И Гарри, и Энакин прожили весьма плодотворную и насыщенную событиями жизнь.

Спустя сто лет со времени великого мора объединённое человечество сделало свой первый по-настоящему большой шаг к звёздам.