Реальность Джеймса (джен)

А что я — ум и книги, вот и всё! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость.⁽¹⁾

Гарри ничего ему не сказал. Он просто не мог. Сказать Сириусу, что его лучший друг с тех пор, как им было одиннадцать, возможно, мертв, — это не новость, которую Гарри хочет ему сообщить. Поэтому, вместо того чтобы сказать Сириусу, как ему следовало бы сделать, Гарри позволил отвезти себя на вокзал Кингс-Кросс, на шестой курс в Школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Гарри сидел в купе в конце поезда. Он присматривал за Невиллом и Гермионой. Они единственные люди примерно его возраста, которых он знал в этом мире. Хотя было много людей, которых Гарри узнал из своего мира, и он тоже хотел бы поздороваться, но знал, что не может. Они его не знают. Там были Луна Лавгуд, Колин Криви, Чжоу Чанг и Сьюзен Боунс, но было также много новых лиц, и некоторых лиц не хватало. Деннис Криви пропал, как и Ханна Аббот. Гарри увидел Падму Патил, но Парвати нигде не было видно. Он мог видеть Дина Томаса, но не Симуса Финнигана.

Наконец Гарри увидел Гермиону Грейнджер. Она медленно продвигалась сквозь толпу студентов и их семей. Она была одна. Никто не подошел к ней, когда она шла к поезду. Гарри высунул голову в окно.

— Гермиона!

Она выглядела испуганной, когда подняла глаза и увидела его. Она робко улыбнулась. Гарри помахал ей, чтобы она шла, и на его взмах она улыбнулась еще ярче, запрыгивая в поезд с большей готовностью. Он не видел взглядов, которыми люди стреляли в него за разговор с книжным червем, назойливым всезнайкой Грейнджер. Титул, который она получила на первом курсе и не могла избавиться от него, что бы она ни делала

Гарри открыл дверь купе и вышел, чтобы посмотреть, не появится ли Гермиона. Он увидел, как она приближается, и улыбнулся. Было чудесно снова увидеть одного из его самых близких друзей; конечно, она не знает его так, как он знает ее.

— Привет, Гермиона. — сказал он, улыбаясь, когда она наконец добралась до него. Он быстро подошел, чтобы помочь ей с чемоданом. — Вот, позволь мне помочь.

Она улыбнулась. — Спасибо, Гарри, и спасибо тебе за то, что позволил мне посидеть здесь с тобой.

Гарри бросил на нее любопытный взгляд, недоумевая, почему она должна благодарить его за такую мелочь. — Добро пожаловать. Я надеюсь, ты не против посидеть здесь со мной, я имею в виду, если у тебя есть другие друзья, с которыми ты хочешь встретиттся…

Она покачала головой.

— Нет, — сказала она, входя в купе. Гарри последовал за ней и поставил ее чемодан на полку над ее сиденьем.

Они молча сидели у окна друг напротив друга. Гарри все еще беспокоился о том, что произойдет, когда он сойдет с поезда, а Гермиона не знала, что сказать своей первой подруге. Она все еще была в шоке от того, что у нее теперь есть друг.

Дверь в купе открылась, и они оба подняли головы, чтобы посмотреть, кто это был. Невилл вошел в купе.

— Привет, Гарри. Я искал тебя повсюду.

— Привет, Невилл. Я тоже искал тебя, но не нашёл. Проходи, садись. — предложил Гарри.

Невилл подошел, чтобы сесть, когда увидел Гермиону.

— О…ммм… Привет, Грейнджер. — неловко сказал он, садясь.

— Привет…ааа… Долгопупс. — сказала она неловко.

Гарри с интересом наблюдал за этим.

— Вы, ребята, не ладите? — спросил он, переводя взгляд с Гермионы на Невилла.

Невилл покачал головой.

— Дело не в том, что мы не ладим. Просто мы на самом деле…не разговариваем, — сказал он, чувствуя себя неуютно. — Мы не часто видимся. У нее больше продвинутых занятий, чем у меня. — сказал он.

Всю оставшуюся часть поездки на поезде Гарри работал над тем, чтобы вытащить Гермиону из этой странной оболочки, под которой она прячется, и над Невиллом и ее дружбой.

— Нам лучше переодеться в мантии, — сказал Невилл, вставая. Гермиона тоже встала.

— Я думаю, мы можем уйти, чтобы Гермиона могла переодеться первой.

Гарри встал и вытащил свою мантию.

— Зачем уходить? Просто накинь свою мантию поверх одежды. Я имею в виду, что мы все равно ляжем спать сразу после праздника. — сказал он, прежде чем натянуть мантию поверх одежды.

Эти двое уставились на него, как будто он был с другой планеты, не зная, что он вроде как был.

— Почему я об этом не подумала? — сказала Гермиона, следуя за Гарри, надевая мантию поверх одежды. Невилл на мгновение уставился на них двоих, прежде чем надеть свою поверх одежды.

Поезд начал замедляться сразу после того, как они сели и снова заговорили. Гарри нервно вздохнул, когда они снова встали и направились к выходу из поезда. Он все еще не знал, куда идти и что делать.

Гермиона и Невилл не отходили от него, пока он неуверенно стоял на платформе.

— Я думаю, я запрыгну в карету и поговорю с Дамблдором до начала пира. — сказал Гарри, направляясь к экипажам. Гермиона и Невилл последовали за ним.

— Мистер Джеймсон. Мистер Джеймсон!⁽²⁾

Гарри обернулся на звук своей фальшивой фамилии. Он увидел Джеймса Поттера поверх голов других детей. Он повернулся к двум своим друзьям. — Я думаю, я догоню вас, ребята, позже.

— Да, Гарри, увидимся на празднике. — сказала Гермиона, запрыгивая в карету.

— Мне жаль тебя, Гарри. — сказал Невилл. — Это будет действительно неловко для тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты должен как-то попасть в Хогвартс. Я предполагаю, что поедешь с профессором Поттером, и я знаю, что вы двое еще не очень ладите. Так что это будет неловко. — ответил Невилл.

— О, точно. — сказал Гарри, глядя на своего отца.

— Мистер Джеймсон!

— Ну… — сказал он, поворачиваясь к Невиллу. — …Мне нужно идти. Увидимся на пиру, Нев.

Невилл улыбнулся.

— Да, тогда увидимся.

Он запрыгнул в карету вместе с Гермионой.

Гарри направился к Джеймсу…эррр…профессору Поттеру.

— Профессор. — сказал он в качестве приветствия.

— Мистер Джеймсон. — Профессор поздоровался. — Да ладно тебе. Мы поговорим по дороге в школу. — сказал он, забираясь в первую карету. Гарри забрался вслед за ним.

Профессор Поттер сел напротив Гарри и заговорил, пока фестрал тащил карету к школе.

— Вас представят и рассортируют после первых курсов. Когда мы войдем внутрь, я укажу вам, где вы должны ждать, и оставлю вас сидеть на моем месте за Главным столом. Как только вы услышите, как профессор Дамблдор представит вас, вы войдете и сядете. Профессор МакГонагалл наденет вам на голову Сортировочную шляпу, и вы сядете за назначенный вам стол. Все достаточно просто. Есть вопросы?

Гарри покачал головой. — Нет, профессор.

Младший посмотрел на проплывающую мимо землю, пытаясь отвлечься от внезапной неловкости. Старший, казалось, делал то же самое.

Джеймс взглянул на Гарри, заметив мешки у него под глазами и бледный цвет лица. Он отвернулся, вспомнив, о чем они с Сириусом говорили несколько дней назад.

— Гарри. — Сказал он, поворачивая голову в его сторону, но стараясь не смотреть прямо на него. Ему было бы легче, если бы он не смотрел на него и не притворялся, что Гарри-это кто-то другой.

— Да, профессор? — сказал Гарри, отводя взгляд от проплывающего мимо пейзажа и глядя на напряженную фигуру своего отца.

Джеймс сделал ошибку и взглянул на него. Он открыл рот, но быстро закрыл его. Он покачал головой.

— Не бери в голову. — сказал он, откидываясь на спинку сиденья и отворачиваясь. Остальная часть поездки прошла в молчании.

Хогвартс был таким же удивительным, как и всегда. Гарри изумился, когда профессор Поттер повел его по ступенькам в Большой зал. Других учеников там еще не было, так как их кареты уехали со станции позже, чем у Гарри.

К своему удивлению, профессор Поттер увел его из Большого зала. Гарри с любопытством взглянул на двери Большого зала, удивляясь, почему они не направляются туда. Профессор открыл дверь и провел Гарри внутрь. Гарри мгновенно вспомнил эту комнату. Это была та же самая комната, в которой должны были ждать чемпионы Турнира Трех Волшебников после того, как их вызвали. Джеймс подошел к двери, ведущей в Большой зал.

— Как только вы услышите, как профессор Дамблдор объявит о вас, вы войдете в эту дверь и сядете на табурет. Увидимся там. — сказал он.

Он открыл дверь и бросил последний взгляд на Гарри. Некоторое время он стоял и смотрел на Гарри с печальным выражением на лице. Без сомнения, он хотел бы, чтобы это был его собственный сын, а не другой. Он покачал головой, прежде чем закрыть за собой дверь.

Гарри расхаживал по комнате, чтобы скоротать время. Он услышал, как старшие ученики вошли в Большой зал, рассказывая о своих летних каникулах, и вскоре услышал, как они притихли, когда первокурсников повели в Сортировочную Шляпу. Гарри подошел ближе к двери, чтобы лучше слышать, и смог услышать, как Сортировочная Шляпа поет свою песню. Затем короткое ожидание первоклашек, чтобы их рассортировали по факультетам. Малышей было не так уж много. Когда Волдеморт все еще рядом, родители неохотно выпускают своих детей из поля зрения. Кроме того, Волдеморт, по-видимому, был в разгаре убийств несколько лет назад. Он убил многих детей, которые должны были поступить в Хогвартс.

Наконец, этот момент настал.

— Прежде чем вы начнете есть свой ужин, нужно разобраться еще с одним учеником. — Гарри услышал, как профессор Дамблдор сказал через закрытую дверь: — Я хотел бы поприветствовать будущего студента шестого курса Гарри Джеймсона.

Гарри сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, прежде чем медленно открыть дверь. Студенты и сотрудники хлопали, когда он подошел к табурету. Столы были на половину пусты. Студентов было немного. Судя по всему, в Пуффендуе было больше всего учеников. Гриффиндор не выглядел так, как будто у них были ученики. Может быть, пятьдесят или шестьдесят студентов сидели за столом Гриффиндора. Гарри нахмурился, зная, что Волдеморт как-то связан с отсутствием учеников.

Он сел на табурет, и шляпа была надета ему на макушку. В отличие от его первого года, шляпа не спадала ему до подбородка. Ей удалось удержаться у него на макушке.

— Ха, я сортировала тебя раньше — Сортировочная Шляпа сказала у него в голове. — И я придерживаюсь того, что сказала раньше, мистер Гарри Поттер. Слизерин сделал бы тебя великим.

Гарри покачал головой. — И я собираюсь сказать тебе то, что говорил тебе раньше. Не Слизерин.

Шляпа хихикнула. — Я так и думала, что ты это скажешь. Хммм… Когтевран было бы не так уж плохо для тебя… Нет? Хммм… Пуффендуй. Ты довольно предан и жесток, когда решаешь быть таким. Вы беззаветно преданы своим друзьям и своему делу. Нет? Вы твердо решили остаться в своем старом факультете. Да, вы совершенно правы. Просто чтобы вы знали, мистер Гарри Поттер, вы бы отлично справились в любом доме. ГРИФФИНДОР! — Шляпа завопила.

Гриффиндор зааплодировал, когда Гарри спрыгнул со стула и сел между Невиллом и Гермионой.

Директор снова встал.

— Теперь, когда все рассортированы, мы можем начать наш пир после того, как я скажу несколько слов. Для вас, первокурсников, и напоминание вам, старшим ученикам, что Запретный лес строго запрещен. Я хотел бы подчеркнуть это всем. — серьезно сказал Дамблдор. — Любой, кого поймают, входящим или выходящим из Запретного Леса, будет отстранен от занятий на время и не будет допущен ни к одной поездке в Хогсмид. Они также обнаружат, что их задерживают за рот⁽³⁾, и их факультетские очки будут сведены к нулю. Это очень серьезное дело.

Гарри был удивлен таким суровым наказанием и задавался вопросом, что сделало его таким. Он повернулся, чтобы спросить Невилла, но Дамблдор еще не закончил.

— Я также хотел бы напомнить всем, что комендантский час наступает ровно в восемь часов. Любой, кого поймают без разрешения вне общежития после восеми, получит недельную дисквалификацию и неделю содержания под стражей с минус двадцатью баллами по факультетским очкам. Между занятиями не должно быть никакой магии. Наши…

Гарри не слушал остальные объявления и повернулся к Невиллу.

— Нев, к чему все эти строгие наказания? — Он тихо прошептал ему.

Невилл бросил на него растерянный взгляд.

Разве в твоём мире нет строгих наказаний? — прошептал он в ответ.

Гарри покачал головой.

— О, тебе повезло. В присутствии Сам-Знаешь-Кого они назначили наказания, чтобы убедиться, что никто не посмеет нарушить какие-либо правила. После восьми дементоры бродят по коридорам. Пожиратели смерти, как известно, знали пути в Хогвартс. Итак, министр подписал распоряжение, чтобы дементоры бродили по залам Хогвартса после наступления темноты, чтобы защитить нас, студентов. — Невилл объяснил. — Что касается Запретного Леса… Ну… С годами в него вселялось все больше и больше опасных существ. Находиться в лесу слишком опасно. Дамблдор объявляет об этом каждый год, чтобы донести эту мысль до нарушителей спокойствия. Если префект рассказывает об этом первокурсникам перед сном, то они обычно не понимают, насколько это серьезно. Но если директор скажет это… — Невилл покачал головой, оборвав фразу. — Люди обычно видят серьезность ситуации.

* * *

Начались занятия в школе, и Гарри сразу же окунулся в ее рутину. Это казалось вполне нормальным. Гарри иногда забывал, что находится в другом мире. Хотя, когда это происходит, он получает пощечину, когда Рон Уизли говорит что-то неприятное или когда Гермиона затаскивает его в общую комнату за пять минут до восьми каждый вечер. Настоящая пощечина-это ЗОТИ. Каждый раз, когда он забывает, что находится в другом мире, и входит в класс ЗОТИ, чтобы увидеть своего отца, сидящего за учительским столом, это похоже на огромный сигнал к пробуждению. Обычно это портит ему настроение. Гермиона, конечно, не понимает, но Невилл понимает и уводит ее от темы. Гарри был благодарен ему за это.

Многие люди интересовались Гарри. И снова он обнаружил, что на него смотрят и о нем шепчутся. Но через некоторое время все успокоилось, и студентам было о чем подумать вместо нового переведенного студента.

Невилл и Гермиона, похоже, тоже поладили, и Гарри был благодарен. Гермиона, казалось, много помогала Невиллу в Зельеварении, и это видно по тому, что Невилл повысил оценку. То, чего никогда не достигал Невилл, которого Гарри знал.

Гарри также узнал о таинственной подоплеке жизни Гермионы в Хогвартсе. Не потребовалось много времени, чтобы понять, почему она все время казалась замкнутой в себе и почему у нее не было друзей до Гарри. Очевидно, когда Гермиона поступила в Хогвартс на свой первый курс, в ней был тот же властный всезнающий вид, что и у его Гермионы. Но без тролля и без Гарри, заставляющего ее видеть жизнь за пределами книг, она не потеряла властный всезнающий вид, и люди начали избегать ее. Вскоре Гермиона стала одиночкой. К третьему году она попыталась завести друзей, будучи менее властной, но ущерб уже был нанесен, и никто не хотел быть ее другом. Невилл рассказал ему большую часть, так как Гермиона не хотела об этом говорить.

У Невилла действительно были некоторые из его собственных друзей. Он дружил с Дином Томасом и мальчиком, которого Гарри никогда раньше не видел, Стивеном Брауном. Стивен учился в их классе, в Когтевране. Хотя Невилл и дружит с ними, они не кажутся близкими друзьями. Итак, Невилл в основном общался с Гарри и Гермионой.

Гарри все еще не высыпался, даже после того, как прошел год после его видений. До сих пор не было ни слова о том, где держат Римуса и жив ли он еще. Профессор Поттер выглядел ничуть не лучше, хотя и старался усердно заниматься. Во всяком случае, он погрузился в свои уроки, чтобы попытаться забыть, где сейчас может быть Римус. Гарри даже не знает, как Сириус. Он ничего не слышал о нем с тех пор, как поступил в Хогвартс.

Урок защиты от Темных искусств снова стал любимым предметом Гарри. Профессор Поттер — было легче думать о нем просто как о своем профессоре, а не как о своем отце, который его знать и любить не хочет, — был потрясающим учителем. Строгий, прямой и, что еще лучше, не ставил один факультет выше другого. Он помогал тем, кто в этом нуждался, и хвалил тех, кто преуспевает. Трудно выбрать, кто лучший профессор ЗОТИ, профессор Поттер или Римус. Они оба являются или были довольно хорошими профессорами.

Первый раз, когда профессор Поттер и Гарри по-настоящему поговорили, был началом проб по квиддичу. Гарри, конечно, хотел попробовать, но профессор Джеймс Поттер был против этого. Как только начались пробы по квиддичу, Гарри вызвали в его кабинет.

— Профессор? Вы хотели меня видеть, — сказал Гарри, войдя в свой кабинет после стука. Профессор сидел за своим столом и оценивал работы, но отложил их в сторону, когда увидел Гарри.

— Не совсем, но профессор Дамблдор не оставил мне выбора. — сказал профессор Поттер.

Это было резкое заявление, но Гарри привык к нему, и это было ничто по сравнению с профессором Снейпом.

— Садитесь, мистер Джеймсон. — сказал он, указывая на стул перед своим столом.

Гарри сел и стал ждать, когда профессор Поттер продолжит. — Мне жаль, что я должен это сделать. Я не понимаю, почему ваш Декан и директор не могут, но эта работа была возложена на меня. Мне велели сказать тебе, что ты не можешь быть в команде по квиддичу, и я согласен с этим.

Гарри в шоке открыл рот. — Сэр, что вы имеете в виду, говоря, что я не могу присоединиться? Почему?

— Мистер Джеймсон, Волдеморт интересуется вами. Ты не можешь привлекать к себе внимание. Это опасно.

— Значит, я не могу присоединиться из-за Волдеморта? Это самое отвратительное оправдание, которое я когда-либо слышал! Волдеморт преследовал меня всю мою жизнь, и мне удалось поиграть в квиддич и сходить в Хогсмид.— Гарри сделал паузу. — Я могу пойти в Хогсмид, верно?

— Ваш родитель или опекун подписали вашу форму разрешения? — Пауза. — Я так и думал, — Гарри пристально посмотрел на него. — А теперь успокойтесь, мистер Джеймсон. Они делают это для вашей безопасности.

— Твоюж задницу! — Он выругался, вставая со стула.

— Мистер Поттер! Я прошу вас успокоиться. Играть слишком опасно, и сейчас их единственная забота-твоя безопасность.

— Ты знаешь, этот мир ничуть не лучше моего мира! Скрывая от меня информацию, делая все, чтобы я был «в безопасности», не думая обо мне как о личности. Все, о чем вы, люди, когда-либо думаете, — это обо мне как о вкусе, а не как о человеке! Я ЧЕЛОВЕК, а не какая-то пешка в шахматной игре! — Гарри вылетел из кабинета.

* * *

Гарри ворвался в кабинет Дамблдора. Сказав одну сладость за другой, Поттер взлетел по лестнице и, даже не потрудившись постучать, вошел в дверь с сердитым взглядом. Он даже не заметил, что профессор МакГонагалл тоже была в кабинете.

— Сэр, вам понадобится более веская причина, чем Волдеморт, чтобы не допустить меня в команду.

Дамблдор выглядел удивленным.

— Мистер Поттер, что вы имеете в виду?

— Не играйте со мной, сэр. Вы велели профессору Поттеру сказать мне, что я не могу присоединиться к команде по квиддичу из-за Волдеморта."э

— Я сделал это? — Дамблдор взглянул на профессора МакГонагалл и усмехнулся. — Похоже, Джеймс на шаг впереди нас. — Он снова повернулся к Гарри. — Мистер Поттер, мы с вашим деканом только что говорили о том, чтобы исключить вас из команды. Однако я не просил твоего отца говорить тебе об этом. Он даже не знал, что мы с вашим профессором обсуждали это.

Гарри на секунду растерялся, прежде чем покачать головой. — Это не имеет значения…

— Нет, мистер Поттер, я думаю, что в этом все дело. — Дамблдор прервал его, улыбнувшись своей дедушкиной улыбкой. — Почему бы тебе не присесть?

Гарри сел, не раздумывая, потому что мысли его были далеко.

— Как в этом может быть смысл? Я не говорю о том, кто предъявил мне это требование. Мне все равно, кто это сделал. Я говорю о самом спросе. Не быть на квиддиче только из-за угрозы, которая всегда существовала? Я думаю, что хотел бы пойти на этот риск, сэр. Я был в команде по квиддичу с первого курса, и тогда угроза Волдеморта все еще висела над нашими головами. Хотя большинство людей считали иначе, — ответил он.

— Но в твоем мире Волдеморт знал, кто ты такой. Здесь его знание может нанести гораздо больший ущерб, так как он уже убил Гарри Поттера. — сказала МакГонагалл.

— Кроме того, что… — Откинувшись на спинку стула, Дамблдор вытащил свой пакетик с лимонными леденцами. — …Я не верю, что ты понял, что сделал Джеймс Поттер. Лимонную дольку? — Он предложил.

— Что вы имеете в виду, сэр? — спросил Гарри, игнорируя предложение Дамблдора.

Дамблдор поставил пакетик с лимонными леденцами на свой стол.

— Джеймс Поттер приложил все усилия, чтобы убедиться, что вы понимаете, как опасно быть в команде по квиддичу. Он не хочет, чтобы вы были в команде из-за связанных с этим опасностей. Он беспокоится и беспокоится о вас. Если бы он им не был, тогда зачем говорить тебе, чтобы ты не был в команде. Как вам это кажется, мистер Поттер?

Гарри пожал плечами. — Я не знаю.

— Ты знаешь, на что это похоже для меня? Это звучит как заботливый родитель. Любой родитель сделал бы то же самое, чтобы защитить своего ребенка как можно лучше. Он просто сделал то, что сделал бы любой отец. Защитить его единственного сына…его единственного ребенка.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Мне очень жаль, сэр. Но я не думаю, что профессор Поттер думает обо мне как о своем сыне. Нет, я знаю, что он так обо мне не думает.

Дамблдор усмехнулся. — Ты действительно мало что знаешь об отцовстве, не так ли? Он может отрицать это, но этот отцовский инстинкт все еще присутствует. Ты его сын, а не он…или ты…нравится тебе это или нет. У него все еще есть это неосознанное желание защитить тебя. Связь между отцом и его сыном сильна, даже волшебна. Он любит тебя, Гарри. Он просто…еще не обнаружил этого. Это займет время, но он найдет в себе силы принять тебя.

* * *

Джеймс плюхнулся на диван в своей комнате. Он думал не о планах уроков или Римусе, а о Гарри. Он позволял себе думать о Гарри.

Он должен был признаться себе, что гордится мальчиком. Его навыки в области ЗОТИ были на высоте. У него есть это желание делать лучше и знать больше. Сильная воля. Джеймс поймал себя на том, что наблюдает за Гарри в классе, наблюдает за ним. Гарри был сильным ребенком, готовым учиться, готовым протянуть руку помощи. Джеймс все больше и больше видел Лили в мальчике, и ему становилось все труднее не привязываться к нему. Он не может привязаться. Однажды Гарри уйдет в свой собственный мир, и Джеймс снова бросит его на произвол судьбы, чтобы больше никогда его не видеть.

Джеймс печально вздохнул. Он знал, что даже если будет держаться на расстоянии, в тот день, когда Гарри уйдет, все равно будет больно. Ему все равно было бы слишком больно обнажаться. Вопрос, который он должен задать…будет ли больнее потерять Гарри, не зная его, или будет больнее сблизиться с Гарри, а затем потерять его?

**»

В этом году он не собирался участвовать в квиддиче. Гарри печально вздохнул. Он наблюдал со своего места на трибуне, как на поле проходили пробы. Они почти закончили с пробами. Теперь они пытались найти ловца. Последнее место, которое им нужно. Наблюдая за тем, как студенты пробуются на это место, Гарри съежился. Ни один из них не был настолько хорош, если бы Гарри пробовался, он легко мог бы попасть в команду. Гриффиндор не выиграет Кубок в этом году. В этом году они ни за что не справятся с такими плохими игроками.

Гарри все еще сидел там, когда студенты покинули поле. Это будет его второй год, когда он не играет с тех пор, как в прошлом году ему запретили. Он так ждал этого с нетерпением. Теперь, похоже, нет никаких причин вытащить его Молнию. Двое его друзей не играют в квиддич, не говоря уже о том, чтобы летать. Так что он даже не может сыграть в шутливую игру.

— Здесь немного тихо, когда вокруг никого нет. Обычно человеку легче думать, но для меня я предпочитаю летать. Это помогает мне лучше, чем сидеть здесь одному.

Удивленный Гарри обернулся и увидел Джеймса Поттера, держащего в руках две Молнии. Он бросил в него одну из них, и Гарри поймал ее своим навыком ловца. Поттер удивленно посмотрел на него.

— Сэр?

Он оглянулся и увидел, как его профессор достает снитч из кармана.

— Я подумал, что ты хочешь полетать вокруг. Никогда не бывает весело летать в одиночку. Кроме того, я хочу посмотреть, на что ты способен. — Он отпустил снитч и взобрался на свою метлу. — Если, конечно, ты не хочешь дуться из-за того, что тебя не будет в команде в этом году.

Он мягко взлетел в воздух, все еще ожидая, что Гарри что-нибудь скажет или сделает движение.

— Что бы ты ни решил, делай это быстро. До комендантского часа осталось всего полтора часа. Я отведу тебя обратно через час, чтобы ты добрался до своей общей гостинной.

Гарри крепко держал метлу в руке и украдкой бросил взгляд на своего профессора — папу. С решительным выражением лица Гарри взобрался на свою метлу и стартовал. Он не мог не улыбнуться, почувствовав, как ветер развевает его волосы. Он сделал несколько движений на своей метле, которые заставили сердце его отца подпрыгнуть, но в то же время одарили его гордой улыбкой.

Гарри перестал летать и завис над полем. Он посмотрел на своего профессора, который еще не пошевелился. Как и профессор Поттер, Гарри всегда мечтал об этом моменте. Хотел посмотреть, как летает его отец, точно так же, как профессор Поттер хотел посмотреть, как летает его сын.

Профессор облетел поле и остановился там, где был Гарри.

— Что ты здесь делаешь, летая вокруг? Снитч на свободе. — сказал он в хорошем настроении. Полет, безусловно, может поднять ему настроение. Гарри заметил.

После часа облета профессор Поттер отправил Гарри обратно в гриффиндорскую гостинную. Это была хорошая игра, в которую они играли (Гарри нашел снитч четыре раза, но Джеймс нашел его пять раз). Гарри чувствовал себя хорошо, действительно хорошо. Он был счастлив и вне себя от радости. Его отец летал еще лучше, чем он сам. Люди говорили, что Гарри был лучше своего отца, но он так не думает.

Хотя Гарри должен задаться вопросом, почему профессор Джеймс Поттер вдруг стал добр к нему…или это одна из тех милых вещей сегодня, игнорировать то, что случилось завтра? У него действительно есть привычка так поступать.

1) Гермиона Грейнджер. Гарри Поттер и философский камень

Вернуться к тексту

2) Сын Джеймса, если кто-то не помнит

Вернуться к тексту

3) Грязнокровка и другие плохие слова в Поттериане

Вернуться к тексту