Реальность Джеймса (джен)

Войдя через входную дверь в дом, он остановился. Действительно ли он хотел это сделать? Сможет ли с этим справиться? Ему хочется верить, что он справиться с этим без слез.

Он сделал шаг в дом и оказался в коридоре. Справа от него была кухня с разбитыми тарелками на полу и опрокинутыми стульями. Как будто драка произошла прямо перед началом ужина.

Он почувствовал слезы на глазах, когда взглянул на детский стульчик, лежащий на земле. Пряжки были наполовину расстегнуты, как будто боявшаяся мать пыталась вытащить ребенка из него как можно быстрее.

На плите все еще стояли кастрюли, в раковине — тарелки, а в холодильнике — еда. На столе стояла коробка из-под сока, опрокинутая набок, рядом с ней стояли две разбитые чашки и детская бутылочка, наполненная сухим вонючим старым молоком.

Он отвернулся от этого зрелища и посмотрел на комнату справа от себя. Это была гостиная. Гостиная выглядела лучше, чем кухня. Там было пыльно и грязно. Так же, как и остальная часть дома. Без сомнения, потому что его не чистили четырнадцать лет. На стенах и полу виднелись следы ожогов. Здесь произошла драка.

Он вышел из комнаты и пошел дальше по коридору. На стенах коридора были следы взрыва. Он провел пальцем по одному из них, пытаясь представить, как уклоняется от него. Потряс головой, чтобы прояснить ее, и снова пошел по коридору.

Он начал было подниматься по лестнице, но остановился. Осмотрел коридор с ничего не выражающим лицом, прежде чем оглянуться на лестницу. Он знал, что комнаты дальше по коридору будут такими же, как и раньше. Внизу ничего не произошло, но, с другой стороны, наверху…

Вернувшись назад начал подниматься по лестнице. Дерево под ногами скрипнуло, и он на мгновение испугался, что лестница не выдержит веса, но благополучно добрался до верхней ступеньки.

Оказавшись наверху, он направился в комнату в конце коридора. Остановился у последней двери справа. Он знал, что там внутри. Он знал, что, как только он откроет эту дверь, то не выйдет отсюда без слез, потому что это была комната, в которой умерла его семья. Где Волдеморт разорвал его семью на части. Где его жизнь изменилась навсегда.

Он открыл дверь в детскую и осторожно вошел. Пол заскрипел под ним, когда он вошел в комнату. Комната выглядела так, словно ее уничтожил пожар. Черные стены и обгоревшая мебель заставили магглов поверить, что это правда.

Боль волной ударила ему в сердце. Это была сильная боль, от которой он упал на колени. Он опустился на колени и заплакал. Сколько бы он не отдал, чтобы получить их обратно? Увидеть их и поговорить с ними? Рассказать им обо всем, что произошло, пока их не было? Обнять и поцеловать их на ночь и доброе утро? Чтобы…чтобы…еще одна волна слез скатилась по его лицу.

Он скучал по ним. Так по ним соскучился. Он бы с радостью умер на их месте. Почему он не мог? Почему он этого не сделал?

Он снова и снова бил кулаком по земле. Дерево треснуло, и его кулак начал кровоточить. Ему было все равно. Ему уже давно было все равно.

Его внимание привлек черный предмет на полу. Он протянул руку и поднял его. Он стер черный уголь с головы предмета и обнаружил, что это плюшевый олененок. Он прижал игрушку к груди и заплакал.

Шум доносился с нижней лестницы. Он знал, кто это был. Это был его лучший друг, Сириус Блэк.

— Да ладно тебе. Нам пора идти, приятель. Не знаю, как ты, а я не хочу опаздывать на встречу. — заорал его голос на лестнице.

Он встал с олененком в руках. Тихо и медленно вышел из комнаты. Он повернулся, чтобы в последний раз осмотреть комнату.

— Джеймс! Джеймс! Приятель, поторопись. —

Джеймс Поттер вздохнул, закрыл дверь детской и печально пошел по коридору к лестнице.

Поттер добрался до лестницы и увидел Сириуса, ожидающего внизу. Он остановился наверху и обратился к нему. — Сириус, приятель, не мог бы ты хотя бы немного пожалеть меня. Я первый раз здесь с тех пор, как это произошло. —

Лицо Сириуса стало серьезным. — Я знаю, Джеймс, но прошло четырнадцать лет. Тебе нужно двигаться дальше. — он сделал паузу, прежде чем сказать: — В любом случае, почему мы здесь после стольких лет? —

Джеймс провел пальцами по волосам и направился вниз по лестнице, говоря далеким голосом: — Просто кое-что Петтигрю сказал мне в последний раз, когда мы ссорились.

Он добрался до низа и встал перед ним. Сириус смотрел на него с грустью и гневом.

— Я надеюсь, что эта крыса…-

Сириус не смог закончить фразу, потому что в этот момент сверху донесся громкий грохот, за которым последовал болезненный громкий чудовищный вопль.

Поттер и Блек бросили один испуганный взгляд друг на друга, прежде чем броситься вверх по лестнице. Джеймс все еще держал олененка, поднимаясь по ступенькам. Оказавшись наверху, они тихо и медленно двинулись туда, откуда доносился звук: в детскую. Они приготовили свои палочки. Сириус подошел к одной стороне двери, а Джеймс остался, с другой стороны.

— На счет три. — прошептал Джеймс. Сириус кивнул головой в знак согласия. — Раз…два…-

— ДЖЕЙМС! СИРИУС! Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ! ДАВАЙТЕ, ВЫ ДВОЕ! МЫ ОПАЗДЫВАЕМ НА ВСТРЕЧУ! —

И Джеймс, и Сириус подскочили при звуке голоса Римуса, доносившегося снизу. Джеймс посмотрел в сторону лестницы, затем снова посмотрел на Сириуса.

— Я пойду. Ты останешься здесь. Не входи без прикрытия. — прошептал он, прежде чем вернуться к ступенькам.

Как только Джеймс скрылся из виду, Сириус прислонился к стене с палочкой наготове, на всякий случай. Он уставился на дверь. Что бы ни производило этот шум, оно, должно быть, уже ушло. Они потратили слишком много времени впустую.

Внезапно Сириус услышал шум, доносившийся из комнаты. Это прозвучало как стон от боли. Кто-то все еще был там!

Забыв, что сказал Джеймс, Сириус медленно поднял руку к дверной ручке и повернул ее.

Внизу Джеймс объяснял Римусу, что случилось.

— Я оставил Сириуса наверху. Он ждет, когда я вернусь. — Джеймс закончил.

Римус к этому времени уже достал свою палочку. — Ты же знаешь, что, если он услышит что-то в комнате, он ворвется туда с тобой или без тебя. —

— Я знаю. Я бы сделал то же самое… —

— ДЖЕЙМС! РЕМУС! ПОДНИМАЙТЕСЬ СЮДА, БЫСТРО! - голос Сириуса прервал Джеймса.

Люпин и Поттер бросились вверх по лестнице, Римус шел впереди. Люпин ворвался в детскую, когда увидел, что дверь уже открыта.

Джеймс услышал, как Римус ахнул, войдя в комнату. Поттер посмотрел на середину комнаты, где Сириус стоял на коленях рядом с мальчиком. Римус стоял на коленях с другой стороны от него, применяя к мальчику какие-то исцеляющие заклинания. Все, что Джеймс мог видеть со своего места, — это копна растрепанных черных волос.

— Кто он такой? С ним все в порядке? Как он сюда попал? — спросил он, подходя ближе.

Сириус повернулся, чтобы взглянуть на Джеймса. — Я не знаю. —

Джеймс к этому времени стоял позади Сириуса и хорошо видел мальчика. Он ахнул от удивления. Ему, должно быть, было лет четырнадцать-шестнадцать. Мальчик был очень похож на него, но на лбу у него был шрам в форме молнии. Не было никаких сомнений в том, что этот мальчик был Поттером, но Джеймс знал, что у него не было других живых родственников.

— Он, возможно, один из «Пожирателей Смерти». — сказал Джеймс, звуча отстраненно.

— Мы должны доставить его в больничное крыло. «Пожиратель Смерти» или нет, он тяжело ранен и нуждается в помощи. — Сказал Римус, вставая. — Сириус, ты сможешь поднять его? Я не очень хорошо себя чувствую со вчерашнего вечера. —

Сириус кивнул головой и поднял мальчика на руки. «Мерлин, разве этот мальчик не ест? Он, должно быть, почти ничего не весит.»

— Давайте доставим его в штаб-квартиру, и пусть Альбус осмотрит его, — сказал Римус, выходя из детской с палочкой наготове, чтобы использовать ее в случае необходимости.

Джеймс не спускал глаз с мальчика, пока они выходили из дома, чтобы аппарировать в штаб-квартиру.

Оказавшись в безопасности в доме Сириуса, Поттер немного расслабился. Если этот парень был «пожирателем смерти», то он не сможет причинить никому вреда в доме, полном членов Ордена. Мог бы попытаться, но это была бы бесполезная попытка.

Римус пошел впереди Сириуса и Джеймса, чтобы сообщить членам Ордена о том, что произошло и почему они опоздали.

— Давайте отнесем его в одну из спален. — предложил Джеймс, поднимаясь по лестнице. Он бросил взгляд на олененка, принадлежавшего Гарри, который все еще был у него в руке. — Думаю, я мог бы сохранить его в качестве напоминания. —

Сириус сделал движение, чтобы последовать за ним, но стон мальчика в его руках остановил его. Джеймс услышал это. Он остановился на пятой ступеньке и повернулся с палочкой, готовый оглушить его, если он что-нибудь сделает. Сириус, однако, не обратил на него внимания. Он не сводил глаз с мальчика, которого держал на руках.

Мальчишечьи глаза открылись, и Сириус с Джеймсом ахнули, увидев знакомые изумрудно-зеленые глаза. Мальчик смотрит на Сириуса мертвым взглядом.

— Сириус, что случилось? —

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он все еще выглядел слабым и выглядел так, словно скоро снова потеряет сознание. Он снова открыл глаза.

— Я думал… Я видел…как ты упал. Ты упал. Ты упал. —

Голос становился все тише и тише с каждым словом, когда он снова отключился.

Джеймс и Сириус уставились на ребенка в шоке и изумлении. Как, черт возьми, он узнал имя Сириуса? Они посмотрели друг на друга.

— Это было что-то. — сказал Сириус, не зная, что сказать.

— Да, кое-что. — Джеймс ответил далеким голосом.

Дверь на кухню открылась, и вышел Римус, за ним Альбус и Поппи.

Увидев мальчика на руках у Сириуса, Поппи немедленно приняла меры.

У него болела голова. У него болело горло. У него болели глаза. Почти все в его теле болело. Боль, боль, боль и еще раз боль.

Гарри Джеймс Поттер открывал один глаз за другим. Он сразу понял, где находится. Он находился в доме номер Двенадцать по площади Гриммо, штаб — квартире Ордена Феникса. В комнате Римуса, если быть точным. Почему он был в комнате Римуса, а не в своей собственной…или в лазарете?

Гарри вздохнул. Он чувствовал себя слишком слабым, чтобы встать, но Сириус однажды сказал, что он был таким же упрямым, как и его отец, не просто так. Гарри сел на кровати. Вскоре он пожалел об этом, почувствовав, как у него гудит голова от боли.

Дверь открылась, и вошла мадам Поппи Помфри. Глаза Гарри расширились. Он не знал, что она была в Ордене. Он мог бы поклясться, что она не принимала никакого участия в Ордене.

— Мадам Помфри, я не знал, что вы в Ордене. — сказал он сквозь стиснутые зубы. Мерлин, у него болит голова!

Мадам Помфри остановилась на полпути к кровати. Она выглядела удивленной и немного подозрительной по отношению к Гарри. Она проигнорировала его слова.

— Ложитесь обратно, молодой человек. Я не допущу, чтобы кто-то, находящийся под моей опекой, больше болел, потому что он начал использовать ненужные и вредные движения. А теперь мне нужно осмотреть тебя. — осторожно спросила она.

Гарри закатил глаза. — Ну же, мадам Помфри. Вы должны знать меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я всегда использую, и я цитирую «ненужные и вредные движения». —

Помфри казалась еще более осторожной и подозрительной по отношению к нему. Она достала свою палочку, но Гарри подумал, что она просто достает ее, чтобы наложить на него какие-то исцеляющие заклинания или что-то в этом роде. Не зная, что она достала его для собственной защиты.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, молодой человек. —

Гарри выглядел смущенным. А кто бы не был? Как она могла не знать, о чем он говорит? Он всегда пренебрегал правилами, когда дело касалось больничного крыла. Мадам Помфри знала это.

Внезапно в комнату с ухмылкой вошел Сириус. Он, казалось, не заметил, что Гарри встал.

— Привет, медик. Я пришел сюда, чтобы защитить тебя, — сказал он, слегка подпрыгнув.

— Сириус, что случилось? Я думал, ты упал. Я видел, как ты упал. —

При звуке голоса Гарри Сириус повернулся к нему.

— Что? — подозрительно спросил он.

— Что там произошло, Бродяга? Я знаю, что видел, как ты упал. — повторил Гарри.

При звуке прозвища Сириуса его глаза стали холодными, а лицо жестким. Помфри повернулась к нему. — Ты знаешь этого молодого человека, Блэк?

Сириус начал качать головой. Гарри почувствовал, как отчаяние, печаль, шок и ужас обрушились на него, как кирпичная стена.

— Что? — крикнул Гарри, прежде чем Помфри успела что-либо ответить. — Как ты мог НЕ знать меня, Сириус? Я ЗНАЮ, что ты меня знаешь. Ты мой крестный отец. —

Если бы это было возможно, лицо Сириуса стало еще более жестким, а его глаза превратились в холодную темную яму.

— Я не знаю тебя. У меня НЕТ крестника. —

Гарри не мог поверить своим ушам. Случилось ли это с Сириусом и Помфри? Что происходит?

— Да, ты знаешь, Сириус. Что с тобой не так? Я твой крестник, Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса и…-

— НЕТ, ЭТО НЕ ТАК! Гарри умер в канун Хэллоуина в 1981 году. — яростно воскликнул Сириус.

— Мистер Блэк, прекратите кричать на моего подопечного прямо сейчас, — нахмурилась Помфри. — Очевидно, что этот мальчик, похоже, знает больше, чем мы думали, но сейчас мне все равно. —

Она продолжала хмуро смотреть на Сириуса, но Гарри заметил это. Как Сириус мог так себя вести? Почему он так себя вел? И что он имел в виду, говоря, что Гарри умер в канун Хэллоуина? Все знают, что Гарри выжил. Вот как он получил свое прозвище «-Мальчик-Который-Выжил».

Гарри уставился на Сириуса с душевной болью. Блек уставился на него в ответ, игнорируя Помфри, с сердитым выражением на лице, которое быстро сменилось бесстрастным лицом.

Внезапно Гарри, казалось, понял, что его голова все еще болит. Он снова опустился на кровать.

— Мадам Помфри, я готов к осмотру, — сказал Гарри тем же отстраненным голосом, которым говорил Джеймс. И привлекло внимание Сириуса.

Помфри подошла к кровати и, не говоря больше ни слова, начала осмотр. Сириус неловко стоял в стороне.

— Я попрошу Римуса помочь тебе, Поппи. И сообщу Альбусу, что он… — Сириус кивнул головой в сторону Гарри. — …проснулся. —

Он просто хотел выбраться из этой комнаты. Все, что угодно, лишь бы уберечь его от «Гарри Поттера», которым он притворяется.

Сириус вышел в коридор, но держал в поле зрения внутреннюю часть комнаты. Он не хотел, чтобы этот «пожиратель смерти» нападал, когда он не смотрит.

— Римус! -…Сделал паузу… — РЕМУС! — …Сделал паузу… — Мерлин, где он? РЕМУС, ИДИ СЮДА СЕЙЧАС ЖЕ! —

— Мистер Блэк, прекратите кричать прямо сейчас! — Помфри нахмурилась.

— Да, Сириус. Прекрати орать! — крикнул Джеймс с нижней ступеньки.

— Вы тоже, мистер. — громко сказала Помфри.

Джеймс проигнорировал ее.

Сириус взглянул на тихого, странно тихого «пожирателя смерти» в комнате. Он не может поверить, что забыл, что Римус сегодня работал в том магловском книжном магазине. Затем Сириус посмотрел на Джеймса, который стоял у подножия лестницы. Как бы сильно он не хотел быть рядом с этим «пожирателем смерти», который говорил ему, что он «Гарри Поттер», его крестник, он не мог позволить Джеймсу войти сюда. Если Джеймс когда-нибудь узнает, что этот «пожиратель смерти» притворяется Гарри, он убьет его без раздумий. Джеймсу было очень больно, когда умерли его сын и жена. За целых два месяца он никому ничего не сказал и почти ничего не ел. Он никогда не улыбался и не смеялся. Он перестал шутить. Он даже зашел так далеко, что заперся в маленькой квартирке, которую снимал в то время. Наблюдая за ним, Сириус только что почувствовал еще большую боль.

Сириус вздохнул, прежде чем ответить Джеймсу. — Ты сможешь пойти и сообщить Альбусу, что мальчик проснулся? —

Джеймс издевательски отсалютовал ему. — Да, да, капитан. —

Лицо Сириуса приняло насмешливую серьезность пиратского капитана. — Что ты все еще здесь делаешь? Убирайся с моих глаз, ты, щенок —

Джеймс ухмыльнулся и пошел вызывать директора. Сириус задумался о том, как изменился Джеймс за последние четырнадцать лет. Им обоим, ему и Римусу, потребовалось по меньшей мере девять лет, чтобы привести Джеймса в какое-то шутливое настроение. Он больше не мог шутить, но Джеймс все равно будет шутить, хотя и не часто. Вы все еще могли сказать, что Джеймс все еще страдал из-за своей потери, но он пытался скрыть это. Любой, кто не знал Джеймса, подумал бы, что он справился с этим, но те, кто знал его, мгновенно увидели бы его боль. И наличие этого подражателя «Гарри Поттера» просто вернет его в депрессию. Скорее всего, именно этого и хотел Волдеморт.

Сириус покачал головой, чтобы прояснить свои недоумевающие мысли. Он оглянулся на комнату. Помфри, казалось, почти закончила. Она разговаривала с мальчиком. Мальчик…это было правильное слово для него. Просто мальчик. Мальчик, которого так или иначе вынудили к этому. Черт возьми, когда он был в его возрасте, он подшучивал над Снейпом и умасливал его, выходя из заключения.

Помфри направилась к нему.

— Я не думаю, что ты знаешь это или нет… — сказала она тихо, чтобы мальчик не услышал. -… но у мальчика нигде на теле нет Темной Метки. —

Прежде чем Сириус успел сказать что-нибудь еще, Альбус поднялся по лестнице, а Джеймс последовал за ним. — Я слышал, что мальчик проснулся. Я пришел повидаться с ним. Это если его целитель позволит мне. — Его мерцающие глаза уставились на мадам Помфри, ожидая ее разрешения.

Она кивнула головой и начала рассказывать Альбусу о том, что узнала.

— У него нет Темной Метки, но шрам на его лбу — это шрам от проклятия, очень темного проклятия. Хотя я не могу сказать, какое проклятие было использовано. Ничего подобного я никогда не видела и не слышала. Насколько я могу судить, он страдал от жестокого обращения, по крайней мере, большую часть своей жизни. Хотя он достаточно здоров, чтобы вы могли с ним поговорить. —

— Спасибо тебе, Поппи. А теперь, мои мальчики, извините меня. — с этими словами Альбус вошел в комнату.

— Профессор! Мерлин, я рад вас видеть? Все было…-

Вся группа услышала, прежде чем дверь закрылась за Альбусом.

Помфри спустилась по лестнице, сказав: — Я буду в библиотеке, если вам что-нибудь понадобится —

Сириус вздохнул и прислонился спиной к стене напротив двери спальни. Затем он соскользнул на землю, поджав колени к груди.

— Это был очень долгий день, а ведь только восемь утра. — сказал он, взглянув на Джеймса.

Джеймс сел рядом с ним, с беспокойством глядя на него.

— Что этот мальчик сказал тебе, что заставило тебя так…- Джеймс помолчал, подбирая подходящее слово. — …устать? —

Сириус посмотрел на закрытую дверь.

— Он знает мое имя. —

Джеймс одарил его выражением «я так и знал».

— Он назвал твое имя, когда мы привели его сюда. Мы оба слышали…- Джеймс закончил фразу, когда увидел, что Сириус качает головой.

— Не то имя. — сказал Сириус, выглядя на много лет старше. — Имя, которое не произносилось ни у кого на устах более пятнадцати лет. —

Глаза Джеймса расширяются от удивления.

— Мое старое прозвище. —

— Бродяга. — прошептал Джеймс про себя. Сириус кивнул головой.

— Петтигрю мог бы сказать кому угодно наши прозвища, Сириус. Они просто используют это как слабое место. Не поддавайся на это, — сказал Джеймс.

— Это не единственное, что они используют, чтобы сделать нас слабыми, — пробормотал Сириус, думая о том, за кого выдавал себя Пожиратель Смерти.

— Что? — спросил Джеймс, выглядя смущенным.

Сириус взглянул на Джеймса, прежде чем оглянуться на закрытую дверь.

— Неважно. Это пустяки.

Ничего страшного. Ничего, кроме большой лжи, чтобы ослабить их. Ничего, кроме болезненного прошлого, которое продолжало преследовать их. Ничего, ничего, ничего. Это демонстративно не было ничем.

Примечания:

Всех С НОВЫМ 2022 ГОДОМ

---

В спальне Гарри был готов в отчаянии выдернуть волосы. Дамблдор был таким же непохожим, как Сириус и Помфри…ну, скажем, не отличался, но все они, похоже, не знали, кто он такой. Если это была ловушка для «Пожирателей Смерти», то им действительно нужно было освежить свою историю и повседневную жизнь. Как кто-то мог НЕ знать, кто он такой? Как бы сильно он ни ненавидел быть «Мальчиком-Который-Выжил», в этом действительно была своя польза.

— Сэр, вы должны мне поверить. Я действительно Гарри Джеймс Поттер. — Гарри почувствовал себя совсем по-детски с его умоляющим тоном и встревоженным лицом.

— В канун Дня всех Святых… — Гарри продолжал говорить, когда увидел, что Дамблдор смотрит с сомнением. — …Волдеморт напал на мой дом в «Годриковой Впадине». Сначала он убил моего отца, а потом поднялся наверх и убил мою маму. Он хотел убить меня, но по какой-то причине «Авада» отрекошетило от меня и попало в него. Он стал слабым духом. Все, что я получил от той ночи, — это шрам. — Гарри откинул челку назад, чтобы показать Дамблдору проклятый шрам. Он откинул волосы назад, на лицо. — Сэр, вы должны мне поверить. —

Гарри затаил дыхание, когда Дамблдор пригладил бороду. Он не сводил глаз с Гарри, пока все обдумывал.

— Я понимаю, мистер… мм… Поттер. Ваша история кажется совершенно невероятной. Ты видишь в канун Хэллоуина, что ты…ну, если быть откровенным…ты умер вместе со своей матерью в детской. Если вы не возражаете, если я проверю, нет ли каких-нибудь темных или неправильно используемых заклинаний, которые могли бы заставить вас думать, что вы Гарри Поттер? —

Взгляд Дамблдора в его глазах не оставлял места для споров.

Гарри знал, с кем он, что плохого в том, чтобы позволить ему проверить? Он ничего не найдет. Пожав плечами, Гарри дал ему добро.

— А теперь, если ты приляжешь. — Гарри сделал, как ему было сказано. — Я не собираюсь использовать какие-либо заклинания, которые могут причинить тебе вред, но, если я найду что-нибудь, что может сказать мне, что ты опасен в любом случае, я, возможно, буду вынужден использовать некоторые…другие методы. — Гарри понимающе кивнул головой. -А теперь начнем. —

Дамблдор взмахнул палочкой над головой Гарри, и процесс начался. На самом деле это не заняло так много времени, но заняло больше времени, чем Гарри мог предположить. После каждого заклинания Дамблдор, казалось, выглядел все более и более растерянным.

Дамблдор наконец сел на стул рядом с кроватью Гарри.

— Ну, мистер Поттер, похоже, мои заклинания не смогли уловить ничего, что могло бы сказать мне, что вы не тот, за кого себя выдаете. — медленно произнес он, возвращаясь в свой мыслительный режим.

Гарри сел на кровати с выражением надежды на лице. — Итак, вы мне верите, сэр? Вы верите, что я Гарри Поттер? —

Дамблдор вздохнул и поерзал на стуле. — У меня нет причин не верить вам, мистер Поттер. —

Гарри почти съежился, услышав, как его наставник официально назвал его по фамилии. Директор несколько минут сидел в задумчивости, явно сомневаясь в своих собственных выводах, которые приходили ему в голову.

— Если вы не возражаете, что я так говорю, мистер Поттер, но я действительно верю, что вы каким-то образом прибыли из другого измерения. Другая вселенная. Другой мир. Это звучит невероятно и странно даже для меня, мистер Поттер, но я не могу придумать никаких других вариантов. Мне нужно бы провести дополнительные исследования по этому вопросу, но я вернусь к этому позже. Прямо сейчас я хотел бы знать последнее, что ты помнишь, прежде чем проснулся здесь. —

Гарри потребовалась минута, чтобы осознать, что только что сказал Дамблдор. Его разум все еще обдумывал часть «измерения». Он никогда даже не думал о том, что такое может случиться. Гермиона даже не думала, что это возможно.

— Последнее, что я помню, — это то, что я не контролировал свое тело. Ну, вы, сэр, сражались с Волдемортом в Министерстве магии. Затем он исчез. Внезапно я перестал контролировать свои действия и тело. Боль охватила меня, и мой шрам болел. Мне казалось, что вокруг моего тела обвилась змея, сжимающая меня все сильнее и сильнее. Я старался отогнать боль. Следующее, что я осознал, была ослепительная вспышка света. А потом очнулся здесь. Вы знаете, что произошло, сэр? —

Гарри посмотрел на Дамблдора с большой надеждой. Поттер-младший знал, что невозможно, чтобы кто-то знал все, но Дамблдор…и Гермиона…казалось, знали больше, чем кто-либо, и Гарри всегда ожидал от них ответа, когда задавал кому-нибудь из них вопросы. Но на этот раз ответа не последовало.

Дамблдор начал приглаживать бороду, что означало, что он глубоко задумался.

— Я не могу сказать вам в данный момент, мистер Поттер, но я могу обещать вам, что сделаю все возможное, чтобы найти ответ на ваш вопрос. Есть ли что-нибудь еще, что, по-твоему, я должен знать? —

Гарри поколебался, прежде чем решиться рассказать ему о пророчестве в Отделе Тайн.

— Причина взлома и проникновения в Отдел Тайн заключалась в пророчестве, которое там было. Я не знаю, о чем оно, но на нем было мое имя и имя Волдеморта. —

Дамблдор, казалось, выпрямился в кресле с потрясенным выражением на лице. Затем его лицо расплылось в улыбке. Через мгновение он снова сел в кресло. — Я почти забыл об этом пророчестве. —

— Сэр? — Гарри взглянул на него с вопросом: «Какое пророчество?».

* * *

Вернувшись в коридор, Сириус начал биться головой о стену, теряя терпение.

— Что так долго? Как ты думаешь, Пожиратель Смерти напал на него? — Он спросил Джеймса, который со скукой смотрел на дверь.

— Как. Смог бы. Пожиратель смерти. Добраться до Дамблдора? — Джеймс говорил медленно, как будто разговаривал с ребенком, а не со взрослым мужчиной.

Сириус перестал стучать головой и уставился на Джеймса.

— Это может случиться. Просто имей ты немного воли, тогда ты смог бы стать следующим лидером «Ордена Феникса» — пошутил Сириус.

Джеймс открыл рот, чтобы возразить, но дверь в комнату открылась, и Дамблдор вышел и снова закрыл за собой дверь. Поттер-старший и Блек быстро поднялись на ноги.

Дамблдор, казалось, глубоко задумался и, казалось, не заметил двух мужчин, стоящих в нескольких футах перед ним.

— Альбус? — сказал Джеймс, нарушая тишину.

Дамблдор удивленно поднял глаза. — О, привет, мальчики. Я вас не заметил. —

— Ты выяснил, кто он такой? — Сириус помолчал, потом поправился.

— Кто он на самом деле? — уточнил Блек с усмешкой.

Дамблдор перевел на него свой опущенный взгляд. — Я боюсь сказать, что он именно тот, за кого себя выдает. —

— ЧТО! Нет, Альбус, ты не можешь быть прав. Ты не можешь. — крикнул Сириус с отчаянием в голосе. — Он мертв.

Дамблдор кивнул головой. — Это он из другого измерения, из альтернативной вселенной.

— Итак, кто-нибудь собирается сказать мне, кто он такой? — раздраженно спросил Джеймс.

Сириус и Дамблдор переглянулись. Сириус выглядел немного смущенным. Если бы то, что сказал Дамблдор, было правдой, то Джеймс бы взбесился. В этот момент Сириус не мог сказать, воспримет ли Джеймс новость с положительной или отрицательной реакцией…скорее всего, это будет негативная реакция. Черт возьми, Сириус и сам не знал, должен ли он воспринимать это как положительный или отрицательный момент. То, что его крестник был здесь, конечно, было хорошо… Половина его не могла дождаться, чтобы увидеть, каким должен был быть его крестник, если бы он был жив. Но, с другой стороны, этот мальчик не был его крестником. Он был крестником какого-то другого Сириуса. А что, если Дамблдор ошибался, и этот мальчик не был Гарри Джеймсом Поттером, его крестником?

— Сириус, почему бы тебе не составить мальчику компанию, пока я объясню Джеймсу? — сказал Дамблдор, прорываясь сквозь его мысли.

— Ч-что? Я? — Сириус не был готов увидеть мальчика так скоро. Совсем не готов. Он все еще не был полностью убежден, что мальчик был Гарри Поттером из другого измерения. Это звучало безумно. Действительно, действительно, действительно сумасшедшествие. Увидев строгий взгляд Дамблдора, Сириус согласился сделать, как ему было сказано.

Дамблдор улыбнулся и повернулся к Джеймсу. — Если ты не возражаешь, мой мальчик, пойдем посидим на кухне и поговорим.

Джеймс пожал плечами и подозрительно посмотрел на них. — Хорошо, Альбус. После тебя.

Сириус смотрел, как они прошли по коридору и исчезли на лестнице. Он повернулся к двери. Он услышал движение внутри. Мальчик… Гарри, скорее всего, ждал, когда кто-нибудь войдет.

Сириус положил руку на дверь, глубоко вздохнул, изобразил на лице фальшивую улыбку, повернул ручку и замер. Лучше бы Дамблдор был прав насчет этого. Если бы он был неправ, то Джеймс и он возненавидели бы его.

— Ладно, дыши, Сириус. Дыхание.

Следуя инструкциям своего разума, Сириус вернул фальшивую улыбку на лицо и открыл дверь.

После того, как Дамблдор вышел из комнаты, Гарри печально уставился в потолок. — Я единственный, кто мог его убить. Или он умрет, или я. Ни один из нас не может жить, пока жив другой.

— Что? -

Гарри подпрыгнул, когда услышал крик прямо за дверью. Он взглянул на дверь, но больше ничего не услышал и увидел, что никто не входит. Гарри вернулся к своим безнадежным мыслям.

Совпадает ли их пророчество с его? Гарри надеялся, что нет. Это было просто пророчество для этого…верно? Пророчество в Отделе Тайн может быть другим совершенно другим пророчеством.

Гарри знал, что просто испытывает свою удачу. На пророчестве в Отделе Тайн было написано его имя и имя Волдеморта. Что еще могло сказать пророчество с этими двумя именами на нем? Что они станут союзниками и прекратят все войны…начало мира во всем мире? Он так не думал. Было бы странно, если бы это было так, но Гарри так не думал.

Гарри вздохнул и повернулся лицом к пустому стулу рядом со своей кроватью.

— Надеюсь, Дамблдор хоть раз ошибается, — подумал он. — Почему он мне не сказал?

Дверная ручка внезапно повернулась. Гарри уставился на дверь, ожидая, когда войдет человек, с другой стороны. Гарри вздохнул, когда никто не вошел.

Дверь открылась, и вошел Сириус с фальшивой улыбкой и прижатой к боку рукой, готовый в случае необходимости вытащить палочку.

Сердце Гарри бешено заколотилось в груди. Он отвел от него взгляд и уставился в пол у своих ног. Это был не его Сириус. Его Сириус исчез…навсегда. Он упал. Он упал, чтобы никогда не вернуться. Никогда не петь отбивные рождественские песни и не прыгать вверх и вниз по стенам в рождество. Никогда я больше не буду посылать ему письма. Никогда я не обниму его. Никогда больше не скажу: «Я люблю тебя». Никогда, никогда, никогда.

Гарри едва заметил, как Сириус вошел в комнату и закрыл дверь. Он не ответил, когда Сириус сел в кресло. Последовало неловкое молчание.

Гарри чувствовал, как Блек пристально смотрит на него. Поттер-младший неловко поерзал на кровати.

— Тааак… Гарри, как прошел твой день? — неловко спросил Сириус, задавая вопрос, который пришел ему в голову.

Гарри сел в постели и оглядел комнату, неловко избегая смотреть на Сириуса.

— Насыщенный событиями. — тихо ответил он

— О, — было все, что сказал Сириус, прежде чем они снова погрузились в неловкое молчание.

* * *

— Позволь мне еще раз прояснить это. — Джеймс начал говорить опасным мягким тоном. -МОЙ СЫН ЗДЕСЬ? - он закричал и встал со стула. — МОЙ МАЛЫШ МЕРТВ, СЭР! Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТАК. ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ВОСКРЕШАТЬ ЛЮДЕЙ ИЗ МЕРТВЫХ. Я ЛИЧНО ПОХОРОНИЛ ЕГО! — Поттер-старший сердито начал тяжело дышать, опершись руками о стол.

Альбус протянул руку, спокойно сидя за кухонным столом. — Если ты позволишь мне закончить, Джеймс. Я не говорил, что твой сын жив. Я сказал, что твой сын из другого измерения, из другого мира. Мир, где вы с Лили умерли, а он жил. В каком-то смысле он твой сын, но он не тот сын, которого ты видел выходящим из чрева своей матери.

— Я не хочу еще одного сына. Я не хочу сына, который выглядит как он и ведет себя как он. Я не хочу сына, который мог бы быть моим сыном, если бы я сделал то, что должен был. Я должен был защитить его, и я потерпел неудачу. Я не хочу, чтобы мне напоминали, что я НЕ СМОГ ЗАЩИТИТЬ СВОЮ СЕМЬЮ — Джеймс направился к двери.

— Джеймс… — крикнул Альбус, но было слишком поздно. Джеймс уже вышел из комнаты. Он вздохнул и встал.

— Надеюсь, он не сделает ничего радикального, — не мог не подумать он.

Тем временем Джеймс сердито топал вверх по лестнице, направляясь в свою комнату. Он сердито бормотал себе под нос. — Сынок…не… Гарри …идиот…придурок…глупый…не…

На предпоследней ступеньке Джеймс случайно ударился ногой о ступеньку.

— ДУРАЦКАЯ ЛЕСТНИЦА! - Он закричал достаточно громко, чтобы разбудить мать Сириуса.

— ВОНЮЧИЕ ГРЯЗНОКРОВКИ! УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА. ВЫ, ГРЯЗНОКРОВКИ, ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ!

— ЗАТКНИСЬ, МИССИС БЛЕК! У МЕНЯ НЕТ НА ВАС ВРЕМЕНИ! — крикнул в ответ Джеймс. Она продолжала кричать, пока кто-то, вероятно, Дамблдор, не закрыл ее шторы.

Джеймс, наконец, добрался до второго этажа без каких-либо проблем. Он начал было проходить мимо комнаты, чтобы добраться до своей, но остановился. Лили ухватилась бы за возможность познакомиться с Гарри, их Гарри или нет.

Он подошел к двери и в нерешительности уставился на нее. В этой комнате лежит мальчик, который мог бы быть его сыном, если бы не выполнил то, что обещал. Он обещал защитить его, но в ту ночь в канун Дня Всех Святых потерпел проигрыш.

Поттер положил руку на ручку и начал поворачивать ее, но потом остановился. Даже если бы он хотел увидеть и узнать этого «другого» Гарри, это не продлится вечно. Альбус Дамблдор нашел бы для него способ вернуться в свой собственный мир, где он мог бы счастливо жить с Сириусом, своим крестным отцом, а не с тем Сириусом, который сейчас сидел с ним.

Джеймс взялся за ручку, отступил назад и пошел прочь, даже не оглянувшись.

* * *

Несколько мгновений назад Сириус и Гарри были ненамного лучше, чем раньше. Молчание затянулось. Никто не знает, что сказать другому.

Внезапно они услышали топот ног на лестнице снаружи. Они оба посмотрели в сторону двери.

Сириус примерно представлял, кто это был. Гарри, с другой стороны, понятия не имел.

— ДУРАЦКАЯ ЛЕСТНИЦА! - услышали они. Сириус издал звук узнавания, прежде чем съежиться, зная, что будет дальше. Вскоре послышался голос миссис Блэк. Как Сириус и предполагал.

— ВОНЮЧИЕ ГРЯЗНОКРОВКИ! УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА. ВЫ, ГРЯЗНОКРОВКИ, ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ!

— ЗАТКНИСЬ, МИССИС БЛЕК! У МЕНЯ НЕТ НА ВАС ВРЕМЕНИ! —

Голос показался Гарри очень знакомым, но он просто не мог его вспомнить. Один взгляд на Сириуса показал Гарри, что он знает, кто это был. Впрочем, в этом не было ничего удивительного.

Крики наконец прекратились, и они снова услышали шаги на втором этаже.

Из щели под дверью они увидели чью-то тень, которая прошла мимо, а затем остановилась перед дверью.

— Он действительно собирается войти? — Гарри услышал, как Сириус что-то пробормотал себе под нос. Вид предвкушения Сириуса заставил Гарри забеспокоиться о человеке за дверями.

Ручка начала медленно поворачиваться, но потом остановилась. Несколько мгновений спустя тень на земле отошла от комнаты и исчезла в коридоре.

Сириус тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. — На секунду я действительно подумал, что он собирается это сделать.

— Кто это был? — спросил Гарри.

Сириус внезапно снова почувствовал себя неловко.

-Ну…ммм…он…а …ммм, — Сириус запнулся на своих словах, не зная, должен ли он рассказать Гарри о Джеймсе. Сын для крестного отца — это одно, но сын для РОДНОГО отца — совершенно другое.

Внезапно ему в голову пришла одна мысль.

— Ты не узнал его голос? — спросил он вдруг растерянно и подозрительно. Почему «Гарри» не узнал голос собственного отца?

Гарри покачал головой.

Подозрительно уставившись на него, Сириус нащупал в кармане палочку.

— А ты должен. — спокойно сказал Сириус.

Гарри смутился. — Почему я должен был?

— Это какой сын не узнает голос собственного отца?

Вопрос Сириуса заставил его замереть. Его сердце на мгновение остановилось. У него перехватило дыхание. У него было такое чувство, будто из него вышибло дух.

— Что? — тихо сказал он с удивлением.

— Это…это… — Гарри облизнул внезапно пересохшие губы: -это был…это был мой отец? Это был Джеймс Поттер? Он жив!

В этом мире его отец был по-прежнему жив. Его отец был жив. Он жив.

Должно быть, Гарри охватил сильнейший шок, поскольку ни о чем другом он и думать не смел в течение последних четырех дней.

Сириус сбивчиво объяснил, что Джеймс Поттер и в самом деле жив и здоров, но совершенно разбит. Он явно не горел желанием поднимать эту тему, так что Гарри, пусть и не охотно, но отступился. Наконец Блэк покинул комнату, сказав напоследок, что пойдет проведать Джеймса. Так, оставшись в очередной раз наедине с собой, мальчик начал думать об отце. И только о нём.

Он вспомнил, что мадам Помфри, вроде как, разрешила ему сегодня подняться с постели пораньше, если он того захочет, но Гарри всё ещё не двигался с места. Пока что он действительно не был готов встретиться лицом к лицу с Джеймсом Поттером. Это обернулось бы настоящей катастрофой. Не важно, как сильно мальчик хотел увидеть его, ему все равно приходилось напоминать самому себе — этот мужчина, по сути, не его отец. Его отец был мёртв и покоится в могиле уже много лет.

Гарри буквально подскочил на кровати, когда ему в голову пришла поразительная мысль: «Если жив мой отец, значит и мама тоже?». Одна только возможность того, что это правда, вскружила ему голову более всего прочего. Не в обиду собственному отцу, но мальчик день ото дня прокручивал в своей голове гибель матери. Это была ее смерть, ее жертва, сохранившая ему жизнь. Увидеть её, счастливую, живую, было бы сродни… сродни… Черт возьми, да он даже слов подобрать не мог!..

И тут Гарри остановился, вспомнив слова Дамблдора. Он погиб вместе с матерью. После всего этого у него никогда не будет шанса встретиться с ней. В этом мире она была мертва, ровно, как и в его собственном.

Почувствовав, что у него больше нет сил торчать в постели в четырех стенах этой комнаты, Гарри поднялся, но шагу не ступил — головокружение. Однако, все же придя в норму через пару минут, медленно двинулся к двери и вышел в коридор.

С нижнего этажа до него доносилось множество голосов. Оставалось надеяться, что среди них был и Дамблдор. Гарри хотел узнать, удалось ли тому найти хоть какую-то информацию о том, как он очутился здесь и как сможет вернуться назад. За тем он и направился вниз по ступеням.

* * *

Сириус, Римус и Джеймс сидели за кухонным столом, разделяя между собой бутылку огневиски.

− Ставлю на «Египетских сфинксов»! У них чертовски агрессивный настрой, − громко вставил свое слово Блэк, прерывая Джеймса и Римуса, спорящих о сборных России и Штатов.

− Нет, ну только не «Сфинксы»! — заныл Поттер. — Мерлина ради, Сириус, они продули Японии! Из всех команд — Японии! Другое дело, российская команда. Они сделали канадских «Красных искр» в два счета.

− Да это только потому, что канадский ловец был болен и пропустил матч, − сказал Римус. — Вот США сейчас на коне. Выиграли уже пять игр подряд.

− А, ерунда, — бросил Джеймс, вставая со стула, чтобы поставить чашку в раковину. — Три из тех команд были ужасны. Просто дрянь. Думаю, мы все тут должны с этим согласиться.

− К несчастью, я с ним согласен.

— Они и вправду полнейшая дрянь, − сказал Сириус, бросая кружку Джеймсу в руки: − Кинь в раковину.

Тот закатил глаза.

− А с кем Англия играла последний раз? — внезапно спросил Римус.

Двое других задумались.

− Хороший вопрос, кстати. Так с кем же мы играли в последнем матче? — вторил Джеймс, на что Блэк пожал плечами. — Поищу-ка я. В газетах наверняка писали.

Поттер только было развернулся, собираясь дойти до гостиной, как вдруг резко остановился, увидев… Гарри, стоящего в дверном проёме прямо у него на пути.

Напряжение в комнате стало до того ощутимым, что хоть ножом режь. Парень смотрел на него, Джеймс в ответ. Первое, что мужчина приметил в мальчике — это его глаза: широко распахнутые от шока, яркие, изумрудно-зелёные, смотрящие прямо на него. Такие знакомые изумрудно-зелёные глаза, которые словно пронзили все его существо… глаза его покойной жены. Шевелюра была следующим, что привлекло его внимание. Взъерошенные неопрятные волосы, так похожие на его собственные. Тут взгляд Джеймса переместился на лоб мальчика. Шрам в форме молнии.

Мужчина с трудом отвел от него пораженный взгляд.

− Я… Мне…да, мне нужно… кое-что проверить, − сбивчиво пробормотал он, желая улизнуть из комнаты как можно скорее.

«Это не мой сын. Это не мой сын», — продолжал повторять себе Джеймс, осторожно обходя мальчика. Он чувствовал на себе его взгляд, когда тот отошел в сторону, уступая дорогу. Джеймс не был готов к встрече с ним. Совсем.

* * *

Когда Гарри вошёл на кухню, то не ожидал увидеть Сириуса, Римуса и темноволосого мужчину, обращенных к нему спиной. И уж точно не ожидал, что этот самый темноволосый мужчина развернется к нему лицом. И в довершение всего, Гарри совершенно, ни на секунду не был готов увидеться с Джеймсом.

Его карие глаза столкнулись с изумрудно-зелёными глазами Гарри, прежде чем взгляд переместился на волосы, а после — на шрам.

Сердце мальчика подскочило. Перед ним был человек, давший ему жизнь… и все же не он. Лишь выглядел в точности так же. А это, в сущности, проблем не отменяло. Его «псевдоотец» продолжал смотреть на Гарри во все глаза.

Парень наблюдал, как Джеймс Поттер наконец стремительно отвел глаза куда-то в сторону от него.

− Я… Мне…да, мне нужно… кое-что проверить, − промямлил Джеймс Поттер (Гарри просто не знал, как еще его называть), после чего мальчик отошел, пропуская его, стараясь при этом не встретиться взглядом вновь.

Было больно. На удивление больнее, чем Гарри предполагал. Он чувствовал себя отвергнутым. Отвергнутым по сути чужим человеком, который в то же время в каком-то смысле приходился ему родным отцом. Ощущение было как после удара в живот, как после пощечины по лицу или Круциатуса. Как если бы тот, кому ты доверял, вдруг сдавил тебе горло. Мерлин, это было больно. Очень. Джеймс Поттер, его отец, не хотел иметь с ним ничего общего. Гарри хватило всего лишь несколько мгновений, чтобы понять: он ему не нужен. Ему попросту все равно.

Мальчик все еще стоял в дверном проёме, когда услышал за спиной чей-то кашель. Обернувшись на звук, все еще в оглушающей тишине, он увидел Римуса и Сириуса, смотрящих прямо на него. Первый приветственно протянул ему руку:

− Ты, должно быть, Гарри, − несколько смущенно улыбнулся Люпин, как только мальчик вложил в его ладонь свою. Они обменялись рукопожатиями, прежде чем Гарри отдёрнул руку. Он все еще испытывал довольно сильный шок, чтобы выдавить из себя хоть слово.

После нескольких крайне неловких минут Сириус вскочил со своего места.

− Так-с, ну, не знаю уж, как ты, Римус, а я пойду все же пролистаю ту газетку. Хочется ведь узнать, с кем мы в последний раз играли, а Джеймс, очевидно, не вернется, чтобы нам рассказать, — с этими словами Блэк быстро ретировался.

Гарри даже не обернулся, когда тот уходил; щемило уже хотя бы от того факта, что он просто это сделал. Мальчик не мог отделаться от мысли, что, оставляя эту комнату, Сириус отдалялся и от него самого. Покинуть комнату означало покинуть Гарри… снова.

− Не переживай из-за них. Просто… это странно, видеть тебя здесь, учитывая, что ты… был… эм… ну, ты понимаешь, о чем я. Тебе не стоит винить их за это, − мягко сказал Римус, заметив поникший взгляд мальчика.

Тот согласно кивнул и присел на стул подле мужчины. В его словах и вправду был смысл. Гарри считал мертвым своего отца, а он, в свою очередь, своего сына. В течение четырнадцати лет. Но всю свою жизнь мальчик мечтал о семье, и вот сейчас, его «отец» был совсем рядом… Парень тряхнул головой, прогоняя назойливые мысли.

− Это по-прежнему задевает… − заговорил он первый раз с того момента, как встал с постели. Гарри произнес это так тихо, что даже Римусу с его острым слухом пришлось поднапрячься.

− Они попривыкнут, вот увидишь, просто нужно время.

Мальчик поднял на него глаза:

− Ты всегда умел поддержать. И неважно, там или здесь.

Римус улыбнулся:

− Значит, я полагаю, ты знал меня… в своем измерении, я имею в виду.

Гарри поднялся со своего места и подошел к шкафчику, чтобы взять себе чашку.

− Да, конечно, знал. Ты был единственным близким мне человеком. Ну, еще Уизли и Дамблдор, конечно, − налив себе кипятка, парень вновь присел подле мужчины.

− А Сириус как же? — сказал он, прежде чем внезапно оговориться в изумлении: − Уизли? Это которые? Те, что со стороны Молли, или те, что со стороны Артура?

Мальчик недоуменно взглянул на него:

− Ну, во-первых, я не… не думаю, что у Сириуса… получилось, − одна только мысль о мертвом или стоящим на пороге смерти крестном причиняла Гарри боль, и он, не желая дать слабину, сдержал слезы и продолжил: − А во-вторых, о чем ты вообще? Что значит «какие Уизли»? — он глотнул воды, − Я понятия не имею, о чем речь.

Римус подлил в опустевшую чашку еще огневиски:

− В твоем мире Молли и Артур по-прежнему вместе?

Гарри кивнул.

− Ну что ж, тогда все ясно. Видишь ли, здесь они расстались еще одиннадцать лет назад. Молли не смогла больше терпеть эту одержимость Артура магглами, а также тот факт, что он был членом Ордена. Ее отношения со старшими детьми тоже разладились, поскольку они последовали примеру отца и вступили в наши ряды. Так они и разошлись. Удивительно, что она, будучи эдакой матерью-наседкой, забрала с собой только троих младшеньких: Рона, Джинни и Рору. Ах, да, еще Перси, он тоже с ними.

− Рора? Кто это? — спросил Гарри, сделав затем еще глоток.

Люпин озадаченно посмотрел на мальчика:

− Аврора Уизли, младшая дочь Молли и Артура, на два года младше Джинни.

− Там у них не было еще одного ребенка.

− Тем лучше, не думаю, что вы бы с ней поладили, − кратко ответил Ремус, явно замыкая разговор на эту тему. Гарри хотел было спросить, что он имел в виду, но, увидев на лице того выражение какой-то болезненной ненависти, решил не настаивать и, напротив, постараться увести их беседу в сторону от Уизли.

− Почему ты доверяешь мне? — мягко спросил он.

Римус чуть не подавился огневиски, услышав вопрос. Он-то ожидал, что Гарри наверняка спросит его о младшей Уизли. Видя, что тот ждет его ответа, Люпин пришел в себя и отозвался:

− Ну, думаю, часть меня тебя узнает, − произнес он слегка уклончиво, не зная, в курсе ли мальчик, что он оборотень.

− Волчье нутро, верно? — понимающе кивнул Гарри в ответ.

Если Люпин и удивился, то успешно это скрыл, и лишь молча согласился, продолжив:

− Да, твой запах… он почти такой же, хоть и слегка отличается. То же и с аурой вокруг тебя. Наверное, ты для меня по-прежнему тот маленький волчонок, так или иначе, — сказав это, он спрятал улыбку за чашкой огневиски.

Выражение лица Гарри было весьма забавным. Если бы ему пришлось уместить все свои чувства в одно слово, то этим словом стало бы «неловкость». Наблюдая за ним со стороны, Люпин ни за что бы не сказал, что тот был особо эмоциональным. Скорее просто застенчивым храбрым мальчиком. Ничего общего с Джеймсом, скорее, как Лили.

− Знаешь, ты больше похож на Лили, чем на Джеймса.

Гарри, пораженный, посмотрел на него. Всю жизнь все твердили ему, что он — точная копия отца во всем, кроме глаз. И услышав, что кто-то находит его похожим на мать, он почувствовал себя по-настоящему взволнованно.

− В самом деле? Все говорили, что я − второй Джеймс, а от матери у меня лишь ее глаза.

Римус покачал головой:

− Может, внешне в тебе больше от Джеймса, но я действительно вижу перед собой отражение Лили и, конечно, не только в глазах. Твое поведение. Заметь, я только-только встретил тебя, так что полагаюсь на то, что вижу прямо сейчас, — с этими словами Люпин поднес чашку к губам, сделав внушительный глоток. Опустошив содержимое, он поставил ее обратно на стол, чтобы затем взять бутылку огневиски. Поднеся ее к лицу, Римус сказал:

− Знаешь, мне, пожалуй, и вправду не стоит больше прикладываться к ней.

С этими словами мужчина поднялся со своего места, положил чашку в раковину, а початую бутылку — в холодильник. Обернувшись, он спиной прильнул к столешнице и усмехнулся, наблюдая как Гарри, погруженный в раздумья, уставился куда-то перед собой. В эту секунду Римус будто бы увидел на лице Гарри, черты которого были так похожи на отцовские, тот задумчивый оттенок, напоминавший ему о Лили. Он верил: чем скорее Джеймс заметит это, тем скорее он примет мальчика.

Вынырнув из пучины своих мыслей, Гарри посмотрел в сторону Римуса. Уставший, даже изможденный, мальчик вновь опустил взгляд.

− Знаешь, мне, наверное, пора немного отдохнуть. Разбудишь меня, когда вернется Дамблдор? — выдавил он, совершенно отступая от разговора.

− Конечно. В любом случае, он наверняка захочет поговорить с тобой, − согласился Люпин, наблюдая как мальчик молча кивает и встает со стула.

− Спасибо, Римус, за все.

C этими словами Гарри так стремительно вылетел из комнаты, что мужчина не успел и рта открыть.

* * *

На пути в свою комнату Гарри размышлял над тем, что услышал от Люпина. Неужели тот, его Римус, думал о нем точно так же, как и «копия» из этой реальности? По его словам, внешне Гарри выглядел точно, как его старый школьный приятель, но в поведении тем не менее угадывалась Лили. Если Римус и в самом деле так считал, то почему же не поделился с ним? А Сириус? Что думал он?

Поднимаясь по лестнице, ведущей наверх, мальчик выглядел совершенно отрешенно и его мысли, очевидно, витали где-то далеко от реальности. И, спасибо этому «затмению», но в тот же момент Гарри столкнулся с последним человеком из всех, с кем вообще хотел пересечься. Перед ним был Джеймс Поттер.

Джеймс Поттер как раз собирался отправиться в Хогвартс, когда столкнулся с последним человеком из всех, с кем вообще хотел пересечься. Перед ним был Гарри Поттер.

Минутами ранее Джеймс обнаружил, что оставил в школе мини-снитч. И сколько бы Сириус его не высмеивал, но должность профессора ЗОТИ так или иначе давала некоторые преимущества. Он мог полноправно отбирать разного рода побрякушки, с которыми ученики игрались на занятиях. Однажды случилось так, что Драко Малфой развлекался в классе с этим мини-снитчем, ну, а Джеймс не преминул его отобрать и вскоре присвоил себе, когда мальчишка и думать о нем забыл.

И вот сейчас он спускался по лестнице, вспоминая, где он видел игрушку последний раз, когда наткнулся на кого-то не шибко высокого. По инерции он, не задумываясь, обхватил руками стоящего напротив и слегка прижал к себе, дабы обезопасить их обоих от падения.

И стоило Джеймсу опустить взгляд, как его одновременно настигли шок и удивление: взъерошенная темноволосая макушка упиралась ему прямо в грудь. В ту же секунду он отстранился и сделал шаг назад, при этом увлеченно изучая детали лестницы, — лишь бы только не смотреть в сторону мальчика.

Неловкое молчание, которое, казалось, следовало за ними по пятам еще с того злосчастного столкновения на кухне, настигло их и здесь. Джеймс никак не хотел обернуться к Гарри.

− ДЖЕЙМС! СИРИУС!

Оба буквально подскочили от неожиданности, услышав громкий оклик Ремуса.

− ДЖЕЙМС, СИРИУС! СКОРЕЕ!

Джеймс и Гарри синхронно устремились вниз по ступеням, когда Люпин выскочил из кухни и побежал к ним навстречу, затормозив уже прямо подле лестницы, увидев друга.

− Джеймс, хвала Мерлину, − выпалил он, слегка запыхавшись. — Найди Сириуса. Только что Пожиратели атаковали Долгопупсов. Уизли уже там, с ними Тонкс. Никто не может связаться с Дамблдором.

Тот мигом помчался обратно по лестнице позвать Блэка. Гарри в свою очередь тут же обратился к Ремусу:

− Можно и мне с вами? Я могу сражаться!

− НЕТ! — к удивлению, всех одновременно с Люпином оборвал мальчика Джеймс, остановившийся на мгновение уже посреди коридора второго этажа. После секундной неудобной паузы, он, не сказав больше ни слова, вновь сорвался с места.

Гарри попытался было проигнорировать это внезапное чувство, что возникает, когда родитель сердито отчитывает своё чадо, но это оказалось куда сложнее. Большинство детей принялись бы ныть, ему же такое прежде было незнакомо. Это было поразительно − получить нагоняй от отца, даже несмотря на то, что этот самый отец ни на йоту о Гарри не радел. Да, ему и раньше читали нотации, и Римус, и Снейп, и МакГонаглл, но ведь это совершенно иное.

Выбросив лишнее из головы, Гарри вновь стал настаивать:

− Я могу сражаться. И я хочу сражаться.

Люпин, обернувшись к мальчику, пресёк всё на корню:

− Ещё раз нет. Это слишком опасно, − рукой предупредив протесты Гарри, он продолжил: − Опасно не только для тебя, мы не хотим, чтобы Волдеморт… − тут Римус почувствовал неожиданную гордость от того, что мальчик не дрогнул при звуках имени, −… узнал, что ты здесь. Это обернулось бы катастрофой. Стоит ему найти связь между тобой и пророчеством…

Римус не закончил фразы, но Гарри и без того уловил суть. Тут наверху лестницы наконец показались Джеймс и Сириус.

− Ну, вперед, Лунатик. Пора надрать задницы парочке ублюдков в плащах, − задорно выдал последний. На лице Блэка играла все та же глупая ухмылка, которую Гарри так хорошо помнил. И было чертовски больно видеть их перед собой и получать режущее равнодушие в ответ. Они даже не смотрели в его сторону, словно Гарри и вовсе не существовало.

Мальчик молча уставился в пол, когда все трое, не замедляя шаг, прошли мимо него к камину. Сириус ступил первым:

− Поместье Долгопупсов!

Джеймс последовал за ним. Римус же напоследок обернулся к Гарри:

− Будь осторожен. Если вдруг что, не дотрагивайся до странного вида предметов, и, пожалуйста, Гарри, оставайся здесь, — и бросил горсть летучего пороха.

Тот в ответ закатил глаза, попутно удивляясь, как это Люпин и здесь прознал о его извечном стремлении «всех спасти». Стоило Гарри оказаться в четырех стенах в полном одиночестве, в нем тут же просыпалась подлинная ненависть к происходящему.

Вздохнув, он направился вверх по лестнице. Мерлин, он ведь и в самом деле хотел помочь, но обстоятельства упорно удерживали его здесь. Первое: ему не доверяли. Второе: Римус был прав. Он не был по-настоящему готов к тому, что Волдеморт вновь повиснет грузом у него на шее. Было здорово хотя бы однажды не переживать о том, что он попытается причинить вред ему или его близким. Третье: Гарри чудовищно устал и, по правде сказать, не был в состоянии сражаться так скоро после битвы в Отделе тайн. Четвертое: он не был знаком с миссис Лонгботтом. Да, Гарри знал Невилла, но ведь неизвестно, каким тот окажется в этой реальности. И пятое: ему очень, очень, очень хотелось, чтобы Джеймс Поттер хотя бы на секунду задумался о том, что он — ответственный и вполне может быть среди них.

С этой кипой мыслей Гарри проделал путь от гостиного камина до спальни, где он в свое время проснулся. Постель еще никогда не выглядела так привлекательно, как в эти минуты. Он плюхнулся на кровать и провалился в беспокойный сон.

Джеймс Поттер выскочил из камина, оказавшись чуть позади Блэка, в самой гуще сражения.

Буквально каждый квадратный метр поместья Долгопупсов был захвачен Пожирателями Смерти. Уворачиваясь от града встречных проклятий, Джеймс стремился пробиться к Алисе, стоящей на коленях подле своего мужа, Фрэнка. Быстро оглядевшись вокруг, мужчина заметил, что Тонкс, Уизли, Грюм, Сириус и Римус всеми силами сдерживали Пожирателей от нападения на практически беззащитных перед ними хозяев дома.

− Экспеллиармус! Петрификус Тоталус! — бросил он в сторону одного из нападавших, который чуть было не поразил Алису убивающим заклятьем, а затем тут же, что есть силы, метнулся к ней.

− Алиса! — пытался докричаться до нее Джеймс. — Как он?

− Ему срочно нужна помощь! — откликнулась она, попутно оглушив приближавшегося Пожирателя.

Джеймс огляделся вокруг: дом был явно не из компактных. Они находились в гостиной, значит прямо за ними — кухня. А там-то как раз должна быть лестница, ведущая наверх, в кабинет Фрэнка, где совершенно точно есть камин. Джеймс обернулся к тому, что уже располагался в непосредственно в гостиной, через который он и попал в дом, но доступ к нему был заблокирован так, что и не подступиться: аккурат напротив камина Сириус отбивал атаки очередного прихвостня Волдеморта.

Уличив момент, Поттер опустился на колени подле Алисы:

− Помоги мне оттащить его наверх. Там сможешь воспользоваться камином в кабинете Фрэнка.

Та кивнула и тут же понялась на ноги. Левитировав Фрэнка, который по-прежнему был без чувств, Алисе удалось покинуть комнату под защитой Джеймса.

− Невилл все еще наверху. Без него я не уйду, — мужчина понимающе кивнул, подавив щемящее чувство, возникшее при ее словах о сыне. Ее ребёнок пережил нападение Пожирателей Смерти, тогда как его собственный — нет. Их сыновья стали живой мишенью по вине пророчества, но только один из них уцелел. Конечно, он был по-человечески счастлив за Долгопупсов, но все же… Его нельзя было винить за желание видеть своего сына живым и невредимым. Своего сына, а не альтернативу из другой реальности.

Они бросились наверх. Алиса тут же устремилась к кабинету Фрэнка, тогда как Джеймс направился туда, где, на его памяти, располагалась комната Невилла.

Судя по звукам, доносившимся снизу, силы явно были не на стороне Ордена и ситуация становилась все хуже. Джеймсу пришлось заметно поторопиться, ведь его помощь была бы им очень кстати, и вот он уже стучался в нужную дверь:

− Невилл! Ты там? Это Джеймс Поттер. Я отведу тебя к родителям, а там вы отправитесь в штаб-квартиру.

В дверном проеме показалась светловолосая голова мальчика:

− П-п-профессор П-поттер, сэр?

Джеймс кивнул.

− Да, Невилл, идём же. Времени в обрез.

Обхватив мальчика за плечо, он вытащил его в коридор.

− Теперь беги в сторону отцовского кабинета. Быстро.

Джеймс подождал, пока Невилл скроется в комнате, а затем метнулся на подмогу остальным.

Битва не прекращалась до самого появления Дамблдора, то есть к тому моменту сражение, должно быть, длилось не менее получаса. В Сириуса угодило режущее проклятье: рука кровоточила от локтя до запястья; у Римуса была сломана нога, а Тонкс, ослепленную, сбило с ног Агуаменти. Члены Ордена не раз за это время испытали на себе Круциатус. Джеймс же отделался мелкими порезами и синяками, без серьезных увечий, хотя чувствовал тянущую боль в руке и слегка прихрамывал. Теперь, когда Дамблдор был здесь, пришло время ретироваться тем членам Ордена, которые не были аврорами, до прибытия оных, иначе говоря, Джеймсу, Уизли, Ремусу и Грюму, с тех пор, как он вышел в отставку.

Следом за Люпином в родные пенаты Гриммо, 12 вернулся и Поттер: уставший, побитый и порядком проголодавшийся, так что стоило ему лишь шаг ступить из камина, как диван мгновенно оказался оккупирован.

− Мерлин, кажется, я становлюсь староват для таких вылазок.

Как раз с этими словами и ответными тихими смешками Римуса в комнату вошла Поппи и тут же принялась за лечение раненых.

− Если думаешь, что стареешь, вспомни-ка про Дамблдора.

− Вот уж что правда, то правда, в десятку. До сих пор не понимаю, как он это делает, − рассмеялся в ответ Джеймс, а затем обратился к Поппи, которая тем временем поила Люпина костеростом. — Как там Фрэнк?

− Собирается с силами, Алиса ни на шаг не отходит него. Их сын отдыхает в соседней спальне. И ваш… − мадам Помфри в ту же секунду оборвала сама себя, но было слишком поздно, − тот мальчик, Гарри, он также в порядке.

Джеймс сухо кивнул.

Внезапно откуда-то сверху раздался жуткий крик, заставивший всех буквально подскочить на месте. Джеймс сорвался с дивана и пулей метнулся вверх по ступеням с палочкой наготове, даже не заметив, что за ним никто не последовал: Поппи не могла бросить раненого Чарли, а Ремус все еще находился под действием костероста.

* * *

По началу сон Гарри… нет, скорее видение, представлялось довольно мирным. Уизли из его мира собрались в Норе за обедом и, казалось, обсуждали абсолютно бытовые вещи, вроде успехов Чарли в Румынии или же последних новостей от Билла. Пожалуй, в подобном разговоре пару раз проскользнула бы тема квиддича. Однако внимание Гарри привлек последний предмет их беседы… речь зашла о нем самом.

В глазах миссис Уизли, обращенных на Артура, читалась грусть:

− О Гарри по-прежнему никаких новостей, дорогой? — всякие разговоры за столом в момент прекратились, и дети замерли в ожидании ответа.

Мистер Уизли тяжело вздохнул:

− Нет, Дамблдор все еще ничего не обнаружил. Он до сих пор наведывается в Министерство магии в поисках чего-то, что мог упустить из виду. Приходит туда, как только появляется возможность. Он скучает по нему, скучает сильнее, чем кто-либо способен заметить. Альбус так волнуется за него, − закончил он тихо.

Какое-то время все сидели молча, переваривая услышанное. Эти минуты Гарри уличил на то, чтобы рассмотреть сидящих за столом: по щекам миссис Уизли текли слёзы, которые она тщетно пыталась скрыть; мистер Уизли потупил взгляд, но ему все же удавалось держаться куда лучше. Джинни плакала, не таясь, тогда как Рона обуревали смешанные чувства злости и тоски. Близнецы на этот раз выглядели непривычно серьезными, сидя в тишине, словно замкнувшись в себе.

− Я готов собственноручно прикончить Волдеморта, если с Гарри случилось что-то плохое, − гневно процедил Рон, и сам Гарри почувствовал гордостью за друга, когда тот произнес нагонявшее столько ужаса имя уверенно и без дрожи в голосе.

Тут картинка перед его глазами сменилась, и он очутился в просторной, но темной и далеко не уютной комнате. Колючая боль на месте шрама и присутствие нескольких мужчин, закутанных в темные мантии, подсказали ему, что на этот раз он видел все глазами Волдеморта. Однако вопрос о том, какой конкретно реальности принадлежал Риддл, оставался открытым.

− Что ж, с возвращением вас, друзья, − саркастично прошипел он — недобрый знак. Покручивая палочку в ладони, он продолжил с тем же оттенком жестокой иронии: — А сейчас, мои верные друзья… Уверен, все вы знаете об исчезновении Гарри Поттера, а также помните, скольких из вас я просил его разыскать. Так? — тут его голос резко похолодел. — НО ВСЕ ВЫ. ОКАЗАЛИСЬ. БЕСПОЛЕЗНЫ! Круцио! КРУЦИО!

В ярости Волдеморт поразил проклятьем по меньшей мере с десяток случайных Пожирателей.

Гарри чувствовал боль от заклятия через свой шрам, он мог расслышать собственные крики сквозь отчаянные вопли прислужников Риддла. Он испытывал подобные ощущения прежде, однако они были из тех, к которым невозможно привыкнуть.

Наконец Волдеморт остановил пытку и с исступленной злобой приказал всем выйти вон. Гарри тяжело дышал.

− И как тебе это нравится, Поттер? Нравится видеть, как они корчатся от боли? Нравится самому чувствовать то же? — Гарри почувствовал его ухмылку прежде, чем тот усмехнулся. — Я найду тебя, Поттер. Даже если это будет последним, что я сделаю. Я найду и убью тебя. Я знаааю, что ты жив. Чувствую, как ты роешься в моей голове.

Это было последним, что услышал Гарри, прежде чем видение вновь переменилось. Он снова оказался связан с разумом Волдеморта, но на этот раз все обстояло иначе. Во-первых, интерьер комнаты выглядел куда богаче и элегантнее прежнего: на стенах повсюду висели зеркала, а над головами возвышался расписной потолок.

Теперь, благодаря зеркалам, мальчик мог наблюдать за этим человеком с двух ракурсов. Этот Волдеморт фактически не имел ничего общего с тем, которого он знал: тёмные волосы зачесаны назад, как показалось Гарри, на довольно аристократичный манер; его по-прежнему красные глаза выглядели куда человечнее. Да и, в общем и целом, он более походил на человека, нежели на змею. Мерлин великий, у него ведь даже был нос!

Разумеется, мальчик догадался, что перед ним версия Волдеморта из здешнего мира. Мира, где его отец и Сириус все еще были живы. Волшебник из этой реальности казался еще могущественнее, чем тот, кого он знал прежде. Такие выводы Гарри сделал исходя из того, что сейчас Риддл возвышался над множеством Пожирателей с вершины внушительной многоступенчатой лестницы. И здесь на его лице читалось неприкрытое удовольствие.

− Ваш безобидный отвлекающий маневр благоприятствовал нашему общему делу как нельзя лучше, мои верные друзья. Битва в доме Долгопусов приблизила нас на шаг ближе к победе! — за сим последовали громогласные, полные триумфа крики Пожирателей.

Теперь Гарри по-настоящему охватило волнение. Все это значило только одно — Волдеморт был впереди. Здесь, в мире, где живы его отец и крестный, который приходился ему чуть ли не родным дядей!

− Северус, шаг вперед!

Услышав знакомое имя, мальчик оживился и увидел, как из общих рядов выступил мужчина, отвесив почтительный поклон.

− Да, мой лорд?

− Встань, Северус, − Снейп тут же выпрямился. — А теперь скажи мне, добрались ли Долгопупсы до штаб-квартиры в целости?

− Да, мой лорд. Я видел, как Поттер отвел их в кабинет Фрэнка Долгопупса, где они воспользовались каминной сетью, мой лорд, − счастливое выражение на лице Волдеморта вызывало у Гарри отвращение.

…Стоп, Фрэнк Долгопупс?.. Тут парень вспомнил, что этот мир устроен под час совершенно иначе, а значит родители Невилла здесь, должно быть, в здравом уме. Вторая мысль, поразившая его, заключалась в следующем: с какой стати Волдеморт хочет видеть Долгопупсов живыми?

− Превосходно, Северус. Антонин, шаг вперед!

Снейп остался стоять на месте, когда подле него оказался Антонин Долохов, также не преминувший поклониться своему господину.

− Да, мой лорд?

Волдеморт развернулся к ним спиной, невинно разглядывая картину перед собой.

− Слежение установлено, Антонин? — почти без задней мысли спросил он, как будто заранее зная ответ.

Гарри чувствовал страх Долохова, и пусть по сути своей это было отвратительно, но ему чертовски нравилось буквально осязать его жгучую, паническую боязнь разочаровать Риддла.

− Я… мне… мне очень жаль, м-мой лорд, − тут мальчик заметил, как вопиюще стал нарастать гнев в каждой жилке Волдеморта. — У-у-становить н-не удалось, м-мой лорд.

− ЧТО?! — Темный лорд развернулся в долю секунды и наслал на Долохова крайне сильный, невиданный по мощи Круциатус.

Гарри истошно закричал. Пытка оказалась куда мучительнее, чем, когда бы то ни было. Создавалось ощущение, будто все его тело пронзали невидимые обожженные лезвия, заставляя буквально реветь от боли. Непереносимой боли.

Мальчик проснулся от собственного же крика, хотя до сих пор так и не осознал, что видение прекратилось: боль от непростительного до сих пор сквозила по телу. Его бесконтрольно трясло. Краем уха он услышал, как кто-то рядом с ним звал на помощь.

Вдруг он почувствовал успокаивающие прикосновения: чьи-то руки гладили его по спине. Постепенно судороги начали сходить на нет, и Гарри, тяжело дыша, инстинктивно подался навстречу теплу подле себя. Трясучка все еще продолжалась, но была уже не такой интенсивной, скорее, как от озноба. Ему было так уютно и спокойно, как никогда.

Он чуть было не провалился в сон, как топот приближающихся шагов разбудил его.

− Пора бы тебе уже прийти в себя, − услышал Гарри откуда-то сверху.

Он открыл глаза в надежде разглядеть человека, который все это время был рядом с ним, но сумел уловить лишь темно-синий цвет рубашки, как его веки вновь сомкнулись.

− Аккуратно переложите его на кушетку, пока я… − едва разобрал Гарри, прежде чем вновь забыться сном.

* * *

Джеймс был благодарен возможности покинуть Гарри, хотя… вместе с тем ощутил и толику разочарования. Когда он ворвался в комнату и застал там мальчика, бьющегося в крике и страшных конвульсиях, то испугался не на шутку. Себя он пытался унять тем, что больше переживал от увиденного, чем от того, что все это происходило именно с Гарри.

Как только он встряхнул мальчика, приводя в чувство, тот тут же перестал кричать, хотя тело его продолжала бить дрожь. Но тем не менее Джеймс уже вздохнул в облегчении.

Будучи рядом с ним, он ухватился за удобный момент изучить ребенка. Пусть Гарри и выглядел далеко не мирно и спокойно, содрогаясь от пережитой боли и покрытой испариной, во всем его облике по-прежнему присутствовало какая-то детская наивность. Эта его вечно взъерошенная шевелюра, как и у любого подростка. С которой как ни крути, но ввек не справишься, в то время как твоим сверстникам удается привести себя в порядок. Джеймс думал об этом, пропуская сквозь пальцы свои собственные взлохмаченные волосы.

Он всегда хотел сына. Стоило ему только увидеть Лили еще на первом курсе, как мысль о женитьбе и детях уже появилась в его голове, пусть и казалась совсем еще ребяческой. Как счастлив он был, когда его обе его мечты воплотились в реальность, и как разбит и потерян, когда все обратилось прахом. С того момента его самые счастливые грезы превратились в самый жуткий кошмар. Джеймс даже представить себе не мог, что когда-либо заведет другую семью. Мысль об этом страшила его практически так же сильно, как возможность победы Волдеморта.

И вот теперь, этот невинный мальчик ворвался в его мир, надломленный мир Джеймса Поттера. Его сын… нет, двойник его сына, скорее всего, ожидал встретить счастливого радушного отца, готового принять его как родного, пока он будет здесь. А вместо этого почувствовал себя отвергнутым.

Джеймс тряхнул головой, прогоняя гнетущие размышления, и глубоко вздохнул. Не отдавая себе отчета, он приподнялся с постели подхватить сползшее на пол одеяло, а затем в отцовской манере закутал мальчика потеплее.

Мужчина уже собирался было уходить, как Гарри вновь закричал, еще сильнее прежнего. Тут Джеймс сделал первое, что пришло ему на ум, лишь бы только успокоить его. Вспоминая, как собственная мать убаюкивала его после зловещих кошмаров, он подтянул мальчика себе на колени. С большим усилием Джеймс развернул Гарри к себе и принялся поглаживать его по спине, стараясь помочь мышцам расслабиться и дать ему ощущение покоя от того, что кто-то был рядом. Кто-то, кто поможет ему пройти через это.

− ПОППИ! Ну же, Гарри. Проснись. ПОППИ, СКОРЕЕ! Тсс, тише. НУ ПОМОГИТЕ ЖЕ, ХОТЬ КТО-НИБУДЬ! — Джеймс продолжал метаться между попытками докричаться до кого-нибудь, кто мог прийти и помочь, и в то же время успокаивающими словами достучаться до мальчика. Тут он понял, до чего нелепо выглядел. Якобы пытаясь игнорировать Гарри, он в то же время делал прямо противоположное.

Теперь, когда Поппи наконец показалась здесь, ему выпал шанс выйти из своего неудобного положения.

− Поппи, что с ним? — спросил Джеймс, когда увидел, как нахмурилась мадам Помфри, анализируя результаты осмотра.

− Приведите сюда Альбуса, немедленно. Он пережил воздействие более, чем одного сильнейшего Круциатуса, − тут же велела Поппи.

− Круциатус?! — переспросил шокированный мужчина. — Но как?!

Помфри сурово обернулась к нему:

− Я не знаю, Поттер. Сейчас же приведите Дамблдора, или мое заклинание вас расшевелит!

Джеймс выскочил из комнаты и побежал вниз по лестнице, чуть не сбив Сириуса с ног в гостиной.

− О, малыш Джейми, куда это ты собрался, весь такой торопливый? — поинтересовался Блэк, застигнутый врасплох таким эффектным появлением друга.

− Где Альбус? — выпалил Поттер, игнорируя расспросы.

− Он на кухне. А что стряслось?

Джеймс вновь не ответил и вместо этого тут же сорвался в указанном направлении, Сириус поспешил последовать за ним.

− Альбус, скорее! — Поттер, скользя на бешеной скорости, влетел в кухню и притормозив, заметил, что Дамблдор был не один: вместе с профессором МакГонаглл у них проходил, очевидно, не требующий отлагательств серьезный разговор. На бурное появление Джеймса и Сириуса оба отреагировали весьма обеспокоенно.

− Что случилось? — тут же поинтересовалась Минерва.

− Мальчик, сэр, − обращаясь к Дамблдору ответил Поттер. Тот при этих словах заметно оживился. — Поппи сказала, что его поразило Круциатусом, но мы понятия не имеем, как и кто мог это сделать.

Все трое пораженно вздохнули, а затем вместе проследовали в комнату.

− Расскажи мне, Джеймс, как именно все происходило, − попросил Альбус, на что Поттер разъяснил ему все события с того момента, как он услышал крики Гарри, и до появления мадам Помфри.

Когда они добрались до дверей, Джеймс как раз закончил свою часть истории.

− Кто-нибудь знает, есть ли у Северуса зелье, восстанавливающее после Круциатоса? — обратилась Поппи к вошедшим, стоило им только переступить порог.

Альбус, выглядевший наиболее спокойным из всех, покачал головой:

− Я не знаю, но даже если бы знал, нам все равно не войти в хранилище Северуса без его присутствия. Как себя чувствует мистер Поттер? — спросил он, то ли не замечая, то ли, попросту не заботясь о том, как при этих словах «съежился» Джеймс.

Он обратил внимание на мальчика, который до сих пор лежал в постели. Его трясло многократно сильнее, чем, когда мужчина покинул комнату. Видит ли он очередной кошмар? Или испытывает на себе еще более мучительный Круциатус?

Джеймс посмотрел в сторону Поппи. Та, кажется, объясняла Дамблдору суть происходящего с мальчиком, но он никак не мог сосредоточиться на их разговоре. Неожиданно он почувствовал руку у себя на плече и, слегка обернувшись, увидел Сириуса, состроившего нелепую гримасу в типичной для себя манере. Блэк опустил взгляд на мальчика, и в его глазах сквозило понимание.

Они не произнесли ни слова, но в них и не было нужды. Джеймс смотрел на Сириуса и видел, что тот понимает его внутренний конфликт, хотя даже он сам до конца в себе не разобрался. Было так замечательно знать, что вот он, рядом, когда больше всего нужен. Сириус всегда был рядом с ним, всегда. Когда умерли его родители, когда он с ума сходил перед каждым свиданием с Лили, когда давал клятву у алтаря, в день рождения Гарри, и тогда, когда они погибли… И сейчас. Сириус был и продолжал быть ему братом. Братом, понимающим его с полуслова и готовым протянуть руку помощи, когда это необходимо.

Джеймс никогда еще не был так счастлив, что когда-то, в его первый школьный год, он запрыгнул именно в тот вагон. Запрыгнул и приземлился прямо на Сириуса, который, в свою очередь, шлепнулся на мирно проходившего вперед Римуса, что сбил с ног Питера, смущенно ежившегося в сторонке. И что они всей толпой ввалились в купе, где группа девчонок переодевалась в свои школьные мантии. А одной из них случилось стать его невестой.

Да, Джеймс Поттер еще никогда не был так счастлив иметь такого друга, такого брата, как Сириус. И Римуса, с которым они были очень близки всю их сознательную жизнь.

Они столь многое преодолели втроём, рука об руку. Столь многое.

Тем же вечером Джеймс с остальными членами Ордена ждал появления Северуса Снейпа. Его никто не видел с последнего собрания, которое было два дня назад. Некоторых подобное тревожило, однако для людей вроде Сириуса это служило лишь очередным доказательством того, что Снейпу нельзя доверять.

— Говорю вам, он просто боится явиться сюда, — говорил Сириус находящимся в комнате. — Он наверняка выболтал что-то Волдеморту и теперь боится, что мы об этом узнаем.

Джеймс удивленно поднял брови. Он все еще ненавидел этого человека, но теперь даже Сириус понимал, что он на их стороне. Пусть это и не означало, что будут с ним на короткой ноге.

— Подождем еще пять минут, если он не появится — начнем без него, — сказал Альбус, смотря на какой-то странный прибор у себя на талии.

— Ну, естественно, как обычно, — пробурчал Сириус.

— Профессор Снейп сейчас будет, — послышался робкий голос из-за двери.

Пораженные, все обернулись на звук и увидели Гарри Поттера, который стоял в дверном проеме, уставившись на Альбуса.

Все уже слышали про Гарри Поттера, прибывшего из другой реальности. Через два дня после его появления было организовано собрание Ордена по этому поводу. Но никто, кроме Поппи, Джеймса, Сириуса, Римуса и Минервы не видел его до сих пор.

Большинство людей в комнате были поражены тем, насколько мальчик был похож на Джеймса. Они переводили взгляд с одного Поттера на другого, находя у этих двоих все больше и больше общих черт. Стараясь избежать этого «досмотра», Джеймс уставился на столешницу перед собой, не смея посмотреть куда-либо еще. Он, который в школе так любил быть в центре внимания, потерял к этому всякую охоту. Ровно в тот момент, когда погибла его семья. Теперь он чувствовал себя крайне неуютно.

— А, мистер Поттер, мальчик мой. Заходите, присаживайтесь.

Джеймс быстро поднял взгляд и шокировано уставился на Дамблдора

— Альбус, вы ведь не собираетесь разрешить ему присутствовать на собрании? — изумленно спросил Джеймс. В ответном взгляде волшебника блеснула та самая «сумасшедшинка», которая порой так действовала Поттеру на нервы.

И тут Джеймс сообразил, что происходит. Он вел себя как беспокоящийся за своего ребенка отец! Как отец, что стремится оградить родное чадо от всех напастей.

— А, ну, в прочем, ладно… — пробормотал он, опускаясь в кресло, признав поражение.

Пока разворачивалась эта сцена, Джеймс заметил, как Гарри медленно пробирался к свободному месту рядом с Альбусом. Смотря на него сейчас, старший Поттер еле сдерживал улыбку. Под градом этих взглядов Гарри выглядел таким несуразным. Джеймс даже сказал бы, что нервозным.

Когда мальчик наконец-то сел, он начал осматриваться. Джеймс видел, как его взгляд сперва задержался на Долгопупсах, а потом переключился на Уизли.

Мужчина смотрел на него до тех пор, пока Гарри не обернулся прямо к нему. Изумрудные глаза мальчика на секунду встретились с его, прежде чем он опять уставился на столешницу, все еще продолжая чувствовать на себе взгляд Гарри. Спасаясь от неловкости, Джеймс кашлянул, переводя свое внимание на Альбуса, который молчаливо и, кажется, с видимым интересом наблюдал за их переглядками.

Когда этот «аттракцион» подошел к концу, Альбус обратился к Гарри:

— Мистер Поттер… — Джеймс вздохнул с облегчением, когда почувствовал, что мальчик отвернулся от него, — … не могли бы вы объяснить нам, что вы имели в виду?

Гарри пожал плечами не особенно представляя, что сказать.

— Он сейчас будет, — пробормотал он.

Альбус улыбнулся.

— Вы это уже говорили. Я хотел бы знать…

Неожиданный шум от захлопываемой на засов двери и громкая ругань прервали их.

— Если вы спросите меня, то я вам отвечу, что вот это нечто сейчас звучало в точности как Северус Снейп, — сказал Сириус, посмеиваясь над безмятежным видом Альбуса.

— Даже я бы не смог сказать лучше, Сириус, — ответил последний, аккурат, когда Северус вломился в дверь.

— Прошу простить мне мое опоздание, Альбус. Последнее время я был загружен, — объяснил он, усаживаясь на стул рядом с Минервой. Он вопросительно посмотрел на мальчика, но никак не прокомментировал его присутствие. Чудесная перемена в сравнении с тем, чего обычно удостаивался от него Гарри.

— Что ж, давайте наконец начнем наше собрание, друзья, — улыбнулся Альбус.

Первая часть, по мнению Джеймса, была скучна. На деле он даже не представлял, о чем они говорят, попросту не слушал. Его мысли занимал только случай атаки на Долгопупсов, о котором пока не было сказано ни слова, так что от скуки Джеймс уже начал постукивать костяшками по столешнице.

Гарри тоже нашел эту часть собрания бессмысленной и занудной. Они перечисляли всех Пожирателей смерти, что были пойманы с момента последней встречи Ордена. Подсознательно, Гарри начал копировать движения Джеймса, тихонько выбивая пальцами ритм.

Римус, который действительно пытался вникнуть в отчет авроров, был уже сыт по горло Джеймсом и этим его постукиванием. Будучи уже на пределе терпения, он вдруг услышал точно такой же звук с противоположной стороны стола. Присмотревшись, он увидел, что Гарри повторяет тоже самое движение, что и Джеймс, более того, они оба отбивали левой рукой один и тот же ритм. Как бы то ни было занимательно, но от подступающей головной боли — это избавить не могло. Римус опустил голову на руки и начал потирать виски, надеясь притупить боль до того, как она по-настоящему грянет.

— Римус, мальчик мой, с тобой все в порядке?

Люпин оглянулся на Альбуса и тут же выпрямился:

— Да, Альбус, все хорошо. Хотя, я бы предпочел, чтобы бы постукивания прекратились, —

Римус вперился взглядом в Джеймса, а затем переметнулся на Гарри. Оба синхронно замерли.

— Спасибо, обоим. Это начинало здорово раздражать, — мужчина развернулся обратно к Дамблдору, которого вся эта ситуация очевидно забавляла.

— Простите, Альбус, продолжайте.

Тот мягко улыбнулся в ответ и следом обратился к Северусу:

— Что вы можете сказать насчет сегодняшнего утреннего нападения на Долгопупсов?

Снейп буквально стиснул зубы:

— Я бы очень хотел рассказать вам, но не могу.

Сириус буравил его взглядом:

— Действительно, с чего бы тебе вдруг предавать своего господина?

Прежде чем Альбус смог вставить хоть слово, Северус с вызовом парировал:

— Нет, Блек. Дело всего лишь в том, что каждый раз, стоит мне хотя бы заикнуться о его планах, я начинаю захлебываться в своей же крови, — тут он вновь обратился к Дамблдору.

— Он держит все под заклятием сокрытия.

— Как насчет того, чтобы изложить это на бумаге? — предложил Ремус.

Северус отрицательно покачал головой:

— Один уже пытался, в итоге остался без руки.

— И что же прикажешь нам с этим делать, в таком случае? — в очередной раз встрял Сириус.

— Профессор Снейп удостоверился, что Долгопупсы выбрались из дома живыми, — донесся тихий голос мальчика, что сидел подле Альбуса. Все в комнате обернулись к нему, но Гарри все так же сидел, потупив взгляд.

Дамблдор поспешил убедиться:

— Это так, Северус?

Не сводя с мальчика глаз, Северус кивнул:

— Да, Альбус, так все и было.

Дамблдор вновь переключил свое внимание на Гарри, но не успел и слова произнести, как мальчик добавил:

— Антонин Долохов отвечал за установление слежки. Деталей не знаю, но волноваться не о чем: план провалился, из-за чего Волдеморт был зол, — все это Гарри проговорил как-то отстраненно, чуть вздрагивая, вспоминая боль от Круциатоса.

— Весьма зол, — подтвердил Северус, все еще прожигая мальчика взглядом. — А вот что интересно, так это откуда «пришелец из другого измерения», — саркастично подчеркнул он, — все это знает.

Гарри пожал плечами, поднял голову и, все же избегая зрительного контакта, ответил:

— Это все, что мне известно, сэр.

— Что ж, мистер Поттер, если вы не возражаете, я бы предпочел поговорить с вами по окончании собрания.

Гарри посмотрел на Альбуса и согласно кивнул, по-прежнему пряча взгляд.

Остаток собрания прошел весьма стремительно. Так как главную причину текущей встречи уже обсудили, оставшиеся темы оказались обделены всеобщим вниманием. В завершении, поднявшись со своего места, Альбус обозначил конец совета и незамедлительно пригласил Гарри переговорить с глазу на глаз.

Мальчик следом покинул комнату, провожаемый двумя испытующими взглядами: испуганным — Джеймса, и подозрительным — Северуса.

— Интересно, о чем они будут говорить, — услышал Джеймс бормотание Сириуса.

— Может, о том, откуда Гарри знает то, чего, по идее, знать не должен? — снисходительным тоном произнес Римус.

Тут Поттер неожиданно подскочил со своего места:

— Пожалуй, мне пора на боковую.

— Джеймс, да ведь еще и шести нет, — подивился этому Блэк.

В ответ мужчина лишь пожал плечами и покинул комнату. Однако вместо того, чтобы пойти к себе, Джеймс направился на чердак. Поднявшись по лестнице, он плотно закрыл за собой дверь.

Очутившись в комнате, он с порога начал оглядываться в поисках особенной коробки. Там, в дальнем углу, была одна, с пометкой «ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ», чуть ниже значилась надпись «не вздумай открывать», многократно подчеркнутая.

Джеймс подошел ближе и потянул коробку на себя, бережно пробежавшись по ней пальцами, прежде чем открыть.

Сверху лежала их фотография. На ней он держал Гарри на руках, а Лили стояла рядом.

Малыш заливался смехом каждый раз, как Лили принималась его щекотать. Они выглядели такими счастливыми. «Счастливыми», — грустно подумал он.

Вынимая фотографию, Джеймс изо всех сил боролся с подступающими слезами. Он вновь заглянул в коробку, где покоилось еще больше фото Гарри и Лили.

Вот та, что была снята в первый день рождения Гарри. Его сынишка и Лили сидят на полу вместе со всеми. Малютка-именинник крепко обнимает плюшевого оленя и хохочет. А вот Сириус уже разукрасил Гарри нос глазурью. Лили тут же бросает в сторону нашкодившего крестного угрожающий взгляд и убирает глазурь с лица малыша. Джеймс все это время сидит рядом и смеется без конца, наблюдая за происходящим. А тут, вон, Римус уселся между Сириусом и Питером, прямо в кучу оберточной бумаги.

Отодвинув эту фотографию, мужчина увидел свадебные снимки. Просматривать их он не имел ни малейшего желания, поэтому отложил в сторону и вернулся к содержимому коробки.

Там, в маленькой шкатулке лежала пара колец Лили, обручальное и церемониальное. Оба незамутненно сверкали. Одно было выполнено из чистого золота, с гравировкой на внутренней стороне: «Люблю тебя, отныне и навсегда, моя дорогая жена Лили. Твой возлюбленный, Джеймс П.». Другое кольцо было серебряным, украшенным миниатюрным бриллиантом в форме сердца. Кроме прочего, этот камень традиционно соответствовал месяцу ее рождения. Джеймс закрыл шкатулку, прижал ее к сердцу и заплакал.

В коробке лежала еще одна коробочка поменьше, черная и вытянутая. В ней хранилась палочка Лили. Рядом была книга, та самая первая книга, которую подарил ей Джеймс: «Поцелуи взасос с любовью всей вашей жизни. Руководство к действию».

Сквозь слезы Джеймс усмехнулся. Он подарил ее Лили на третьем курсе на Рождество. К тому моменту он уже с ума по ней сходил и отчаянно хотел, чтобы она наконец заметила его и согласилась встречаться. Лили, естественно, вместо того, чтобы пойти с ним на свидание послала никудышного воздыхателя куда подальше. То был первый раз, когда Джеймс узрел ее праведный гнев и тогда же понял, что его чувства — не просто временная влюбленность.

Джеймс положил шкатулку с кольцами на пол рядом с собой и достал книгу. Он нашел ее в личных вещах Лили после той ночи. Как же он был удивлен тому, что она все это время хранила ее. Он-то думал, что она безжалостно испепелила ее в камине еще тогда, на третьем курсе. Отложив памятный томик, мужчина продолжил разбирать коробку.

Под ним лежали еще книги, но теперь уже, что называется, «книги» в полном смысле этого слова. То были учебники за все семь лет обучения: от первого курса до седьмого. Джеймс взял последнюю в стопке за седьмой курс и открыл на первой странице, там, где рукой Лили было написано: «Твои чары, Джеймс, наконец, подействовали и на меня. Хотя, должна признать, что влюблена в тебя дольше, чем ты думаешь. Люблю тебя, идиот мой безрассудный. Люблю, люблю, люблю. Может быть, твоим мечтам все же суждено сбыться…».

Джеймс вновь не смог сдержать слез. Как он по ней скучал. Под ее заметкой была приписка Римуса: «Вы с Лили наконец-то вместе, приятель. Бродяга должен мне пять кнатов». Ниже читался чертовски неразборчивый почерк Сириуса: «Ничего я Лунатику не должен! Это он мне должен пять кнатов! Тили-тили-тесто, ЖЕНИХ И НЕВЕССТА. Сначала любовь и цветочки — потом свадьба и сыночки». Бесконечно глупая ошибка Сириуса в слове «невеста» вызывала улыбку даже в эту минуту. Закорючки Питера замыкали цепочку: «Давайте всегда будем друзьями! Ну и когда же свадьба?». На этой строчке Джеймс захлопнул книгу и переключился на учебники за шестой год.

В первой же книге, которую он открыл, чернила яростно выводили: «ПОТТЕР, ПОВТОРЯЮ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ! Я НЕ БУДУ С ТОБОЙ ВСТРЕЧАТЬСЯ! ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!». Джеймс ухмыльнулся тому факту, что потом она не только стала с ним встречаться, но еще и пошла под венец.

Ниже вновь писал Римус: «Мерлин! Приятель, ну у Лили и голосище! Не волнуйся, у нас весь год впереди. Увидимся летом». Далее шли строчки Сириуса: «У тебя на все про все есть еще целый год, парень. Ну, что, сможешь завоевать сердце прекрасной дамы? Между прочим, в школе только об этом и говорят. До встречи на каникулах». Концовку оформил Питер: «Ничуть не сомневаюсь в твоей победе, Сохатый. Увидимся в сентябре. Извини, приятель, на лето мне к тебе никак не выбраться».

Мужчина отодвинул стопку учебников в сторону. Прямо под ними ютилась музыкальная шкатулка Лили, которую он ей подарил. Рядом с ней лежала врученная ему в ответ коробочка, где были ее воспоминания об их совместных годах в Хогвартсе. Она заключила их туда, когда Джеймсу пришлось поехать на подготовительные курсы авроров, на прохождение которых требовались недели. По возвращении он обнаружил, что Лили беременна. Джеймс тихонько провел ладонью по крышке коробочки, немного погодя, вынул ее и разместил перед собой, проделав затем то же самое и со шкатулкой.

Дальше в большой коробке лежали его и Лили старые школьные мантии, еще глубже — карта Мародеров и его старая мантия-невидимка.

Вынимая их из глубин коробки, Джеймс заметил ту самую вещицу, от одного лишь взгляда на которую защемило сердце. Он начал всхлипывать. Не сумев с собой сладить, он просто сидел там, на пыльном полу, и рыдал, чувствуя себя так, будто его разрывает изнутри. Словно он заново потерял Лили и Гарри. Боль до сих пор была слишком сильна.

* * *

Дамблдор проводил Гарри в комнату, с виду напоминавшую кабинет, где они уселись на кушетку у стены.

— А теперь, мистер Поттер, есть несколько вещей, о которых я хотел бы побеседовать с вами, но прежде позвольте спросить, как вы узнали о сборе Пожирателей смерти?

Сделав глубокий вдох, Гарри рассказал Дамблдору все о своих видениях, добавив и то, о чем прежде умолчал:

— Я видел еще кое-что, уже после того, как я очнулся от собрания Пожирателей. Видение было коротким и весьма болезненным. Волдеморт приказал профессору Снейпу вернуться к вам, чтобы не вызвать у вас подозрений из-за долгого отсутствия.

Дамблдор откинулся в кресле, задумчиво перебирая бороду.

Гарри пребывал в смятении: с одной стороны, ему хотелось задать волнующий его вопрос, но с другой — было неловко прерывать размышления волшебника. Выдержав паузу, он все же спросил:

— Сэр, простите, но вы выяснили что-нибудь о том, каким образом я здесь оказался и почему?

В ответ Дамблдор искоса посмотрел на мальчика:

— Есть кое-что, что может вас заинтересовать, — последовала пауза, — прочитав пару книг про параллельные вселенные, я обнаружил, что вы не единственный, с кем произошло подобное. Человек по имени Годрик Хэмесон написал книгу о реальности, в которой погиб.

— Вы имеете в виду, что там все как в моем случае, то есть, он писал о мире, где иного его воплощения уже не было в живых, когда он там очутился, верно? — прервал его мальчик.

Альбус кивнул:

— Мне кажется, что нельзя оказаться в той реальности, где твой двойник еще жив.

Гарри все больше и больше захватывали новые сведения:

— Но как? Как этот Годрик попал в параллельную реальность?

Дамблдор вновь понимающе кивнул:

— В своей книге он описывает некую силу, которой пытался противостоять, прежде чем очнулся в ином измерении, причем именно на месте гибели своего двойника.

Жадный до новой информации, Гарри подался вперед:

— И что это за сила?

— Могущественная магия, принуждавшая его сделать одно, тогда как он стремился ее влияние подавить и сделать по-своему. Это не что-то в духе Империуса, скорее напоминает борьбу с посторонним проникновением в сознание или же противостояние сыворотке правды. Иными словами, это та магия, действию которой противиться, скажем так, не положено.

— Проникновение в сознание… — прошептал Гарри. — Волдеморт пытался вселиться в меня, а я сопротивлялся…

— Думаю, именно этим все и объясняется. Подобная магия смертельно опасна для любого рядового мага или волшебницы. Вы, должно быть, весьма сильны, если смогли ей противостоять.

— А… Годрик, он… Он когда-нибудь вернулся домой? — спросил мальчик с нотками отчаяния в голосе.

— В данный момент я выясняю это, но должен сказать, что факты покрыты мраком. В книге не упоминалось, в какой именно из реальностей она была написана. Там также не сказано, удалось ли ему вернуться назад.

Гарри чувствовал взгляд Дамблдора на себе.

— Мистер Поттер, я полагаю, на сегодня разговоров достаточно. Мне пора возвращаться в школу, как никак, я ведь все еще директор Хогвартса, — с этими словами волшебник оставил мальчика предаваться размышлениям.

В этот момент Гарри с подлинной ненавистью чувствовал, что был по-настоящему готов убить Волдеморта, независимо от того, что сулит пророчество. Он стоял на распутье, не зная, что и думать обо всем этом. Для него было таким невероятным счастьем видеть своего отца живым… и в то же время ему просто хотелось домой. Если отец знать его не хочет, зачем оставаться?

«Потому что он нуждается в тебе», — подсказал внутренний голос.

Мальчик встряхнул головой, прогоняя противоречивые мысли, и отправился к себе в спальню. На лестнице Гарри услышал звук захлопнувшей двери, а поднявшись наверх, увидел, что лишь одна из них была заперта: дверь, ведущая в комнату его отца.

С тяжелым сердцем он вошел в спальню, закрыл дверь и собирался уже устало бухнуться на кровать, как недоуменно замер: что-то лежало на его подушке. Это была книга без названия, в темно-красной обложке.

Немного погодя, Гарри поднял находку, но раскрыв ее, чуть было не выронил из рук от изумления, прочитав надпись на обороте, выполненную черными чернилами.

Она гласила: «Дневник Лили. Жизнь после Хогвартса».

Гарри крепко прижал к груди дневник своей матери и, уставившись на закрытую дверь, молчаливо благодарил отца за такой бесценный подарок, попутно спрашивая себя, почему он вдруг решил передать ему столь личную вещь.

---

Примечания:

Вы наверное заметили что некоторые моменты выделены курсивом. Так вот курсив — мысли героев и надписи

Поттер сидел в своей комнате и пытался понять, зачем он вообще отдал мальчику дневник жены. Когда Джеймс заметил маленькую книжку на самом дне коробки, его неожиданно пронзило ощущение перманентного присутствия Лили, как будто она была прямо здесь и сейчас, рядом с ним. Конечно, из-за этого чувства он и дал дневник Гарри. Лили хотела бы, чтобы он был у него. Именно этот последний ее дневник, тот, который может рассказать мальчику, о том, как сильно она его любила.

Ее остальные дневники с первого по седьмой курс были возвращены обратно, на самое дно коробки. Он не смог бы перечитывать их снова и снова, особенно после уже пережитой им своеобразной эмоциональной битвы с фотографиями Лили и Гарри, ее вещами.

Джеймс попытался опять сфокусироваться на планировании уроков для первокурсников, но его мысли раз за разом уходили в другую сторону. У него не получалось думать об уроках, что бы он ни делал. Он действительно старался изо всех сил, но просто не мог.

Раздраженно вздохнув, Джеймс бросил перо и откинулся на спинку стула. Он задумчиво пропустил свои вихры сквозь пальцы. Почему же он не может выкинуть этого мальчишку из головы?

Его глаза слипались от усталости, а вид кровати притягивал неимоверно. Да, было всего шесть или семь вечера, но постель выглядела такой удобной …. В конце концов Джеймс сдался и завалился спать.

Уже через пару секунд он спал мертвым сном.

Следующие несколько дней Гарри никак не удавалось перехватить Джеймса Поттера и поблагодарить его за дневник матери. Он все еще не открывал его, так как этот подарок казался слишком ценным, чтобы просто так его читать. К тому же Гарри хотел удостовериться, что это не была какая-нибудь случайность, а отец действительно специально отдал дневник ему.

Где-то на четвертой неделе после начала лета Гарри наконец застал своего отца одного. Было утро, он как раз собирался позавтракать, зашел на кухню и резко остановился, увидев Поттера-старшего, погруженного в бумаги, которые были разложены на столе вокруг него. Джеймс в этот момент что-то писал на пергаменте.

Гарри медленно подошел, но Джеймс, казалось, вообще не замечал, что тот находится в комнате. Сейчас, когда у Гарри был шанс понаблюдать за своим отцом без этой неловкости, распространявшейся по комнате всякий раз, когда они сталкивались друг с другом, мальчик был практически счастлив. Он тихонько сел напротив, прихватив с собой коробку маггловских хлопьев, тарелку и ложку.

Сириус Блэк сонно вполз в кухню. Вся его сонливость исчезла, как только он увидел картину, представшую перед ним — Гарри завтракал, а Джеймс, погруженный в работу, сидел, напротив. Все было именно так, как и должно быть. Отец и сын спокойно завтракали утром, и кажется, что мама тоже вот-вот спустится к столу. Сириус был почти уверен, что сейчас откроется дверь и в кухню войдет Лили. Он глубоко вздохнул, когда вспомнил, что этого больше никогда не случится.

В его голове промелькнуло воспоминание о том, что ему сказал Римус после последнего собрания Ордена, когда Джеймс уже отправился спать.

После того, как Поттер-старший ушел, Римус соскользнул на освободившееся место и серьезно посмотрел на него.

— И почему вы двое настолько жестоки к нему? — без всякого предисловия спросил он, игнорируя других членов Ордена, которые вставали со своих мест и начинали расходиться.

— Жестоки к кому? — невинно поинтересовался Сириус, несмотря на то, что у него было стойкое ощущение, что он знает, о ком идет речь.

— Ты отлично знаешь, о ком я говорю, Сириус! Гарри нуждается в нас так же, как и мы в нем. Мерлина ради, да только посмотри на него. Он одинок и опечален тем, что вы с Джеймсом игнорируете его. Он выпал в этой реальности, где у нас появился теперь шанс узнать его, а у — него познакомиться с нами, если бы вы с Джеймсом не игнорировали его все время. Вообще-то, если ты соизволишь подумать пару секунд, то увидишь, что его присутствие не навредит, а может помочь! Сириус, он же просто мальчик. Испуганный, пострадавший мальчик. Вы двое хотите ему помочь? Потому что он поможет вам, если вы позволите ему.

Ну, Римус, как всегда, философ, — думал Сириус, поняв только сейчас, что подсознательно он действительно волнуется за мальчика.

Гарри оторвался от хлопьев как раз в тот момент, когда Сириус наконец-то продвинулся дальше в кухню, но, поняв, кто вошел, опустил взгляд обратно в тарелку.

Сириус схватил миску из серванта и устроился рядом с мальчиком. Гарри удивленно на него посмотрел.

Сириус пожал плечами:

— Что? У тебя же коробка с хлопьями, — сказал он, поясняя, что это и есть причина, по которой он сел рядом, хотя вообще-то дело было совсем не в этом. — Так, ну и… — продолжил он, одновременно высыпая хлопья в тарелку, пытаясь таким образом как-то преодолеть неловкость — …как дела в школе?

Гарри резко вскинул голову.

— В школе? — он исподтишка кинул взгляд на Джеймса, который все еще ничего не замечал вокруг.

Сириус проследил за взглядом мальчика.

— Не волнуйся насчет него. Когда он так погружен в работу, он ничего не видит и не замечает вокруг. Еще со школы эта привычка дико мешала нам, когда мы придумывали розыгрыши. Понимаешь, было очень сложно отвлечь его от планирования, когда мимо проходили профессора или еще кто-то, кому о подобном знать не положено, — он покачал головой, как бы признавая их детскую наивность в то время, и фыркнул.

Гарри расплылся в улыбке:

— Действительно?

Сириус кивнул.

— О, да. Несколько раз мы попадали в большие неприятности из-за этого.

Он поежился, когда вспомнил те разы, когда МакГонаглл ловила их над изобретением очередной шутки над учителями. — Но ты так и не ответил на мой вопрос, Гарри. Так что в школе? — Сириус принялся за хлопья.

Гарри, уже закончив с завтраком, отодвинул тарелку в сторону.

— Ну, и какая часть школы тебя интересует? Образовательная, общечеловеческая или все остальное?

Сириус вопросительно вздернул бровь.

— Даже не знаю, такой богатый выбор… Но думаю, что «все остальное» звучит заманчивей всего.

Счастливый уже оттого, что Сириус доверился ему и начал с ним разговаривать, Гарри позволил себе расслабиться немного и улыбнулся.

— Ты уверен, что именно это хочешь услышать в первую очередь? Это правда длинная история. Несмотря на то, что я пока проучился только пять курсов, это были очень, очень долгие пять лет.

Сириус пришел в изумление: — Сколько же ты должен был провернуть розыгрышей, чтобы превратить их в «очень, очень долгие пять лет»?

Гарри уставился на стол.

— Это были… хм… не совсем розыгрыши, — сказал он, слегка помедлив.

Сириус практически подавился. Он быстро вытер салфеткой молоко, которое начало стекать вниз по щеке.

— А что еще, помимо учебы, можно делать в школе пять лет, если это не шалости? — пораженно спросил он.

Гарри совсем невесело рассмеялся. — О, ты был бы удивлен.

Неожиданно в кухню вошел Римус. Он оглядел комнату перед тем, как тоже взять тарелку и сесть с другой стороны рядом с Гарри. Он добавил молоко в хлопья и неразборчиво пробормотал:

— Утро.

— Утро, — в унисон ответили ему Гарри и Сириус.

Поднеся ложку ко рту, Римус посмотрел на Джеймса. Люпин прожевал ее и принялся за вторую, когда, наконец, сказал:

— Что, Джеймс опять вошел в свое нормальное состояние? Он работал над планами уроков для первокурсников, по-моему, последние четыре недели. Ну, по крайней мере, сейчас все выглядит так, как будто он сдвинулся с мертвой точки, — задумчиво сказал он, не замечая, что Сириус из-за всех сил пытается сдержать смех.

Наконец Римус медленно перевел взгляд на Сириуса:

— Что?

Стараясь выглядеть как можно более невинным, Сириус заметил:

— Ты ведь представляешь, сколько сейчас времени, правда?

— Пятнадцать минут восьмого? — смущенно спросил Римус.

Сириус улыбнулся.

— Правда? А я думал, без десяти девять, — задумчиво протянул он.

Римус практически слетел со стула.

— Мерлин, я давно должен быть на работе!

Он доел одним махом хлопья с молоком и выскочил из комнаты.

Сириус и Гарри расхохотались.

— Никогда его таким не видел, — сквозь смех сказал Гарри. Кажется, это была первая искренняя улыбка с тех пор, как он тут оказался.

— Вы все трое здесь живете? — поинтересовался Гарри, когда он наконец смог перестать смеяться.

Сириус кивнул головой:

— Ага, с тех пор, как нам удалось вытащить Джеймса из депрессии, в которую он провалился после той ночи на Хэллоуин. Я имею в виду то время, когда он запер себя в маленькой съемной комнате и почти никуда не выходил.

Теперь Гарри чувствовал себя виноватым за то, что вообще поднял эту тему.

— ГОТОВО!

Оба подскочили на своих местах от радостного вопля, раздавшегося со стороны Поттера-старшего. Джеймс с мстительной ухмылкой на лице взирал на исписанные стопки перед собой.

Сириус улыбнулся и обратился к Гарри:

— На это стоит посмотреть, — прошептал он ему на ухо. Потом выпрямился и громко поинтересовался Джеймса:

— Ну, что ты приготовил для первого курса в этом году?

— То же, что и всегда, — излишне радостно отмахнулся Джеймс, не отрывая взгляд от пергамента.

— Ну вот, и так — каждый год с абсолютно идентичным результатом, — продолжил шептать Сириус на ухо мальчику. Гарри хихикнул.

Джеймс краешком сознания выхватил непривычный звук и поднял голову. Он никак не ожидал встретиться с этими такими знакомыми глазами. Неловкость и напряжение окутало их. Время как будто остановилось в тот момент, когда он уставился в изумрудные, полные надежды и какой-то скрытой внутренней боли глаза.

Джеймс отвернулся и начал собирать бумаги так быстро, как только мог, чтобы это не походило на бегство.

— Мм… Я.… знаете… у меня очень много дел. Я кое-что забыл сделать… — неразборчиво пробормотал он, запинаясь на каждом слове. Он вскочил со стула и, ни на кого не оглядываясь, вылетел из комнаты.

Сириус и Гарри так и остались на месте, уставившись на дверь, за которой секунду назад скрылся Джеймс. Наконец Сириус повернулся к Гарри с грустным выражением лица.

— Извини Джеймса за это, он просто… — до того, как он успел закончить, Гарри вскочил и выбежал вслед за ним.

Все то время, пока Гарри наблюдал за отцом, собирающим пергаменты, он размышлял, как лучше было бы поблагодарить его за дневник, и вообще — как спросить отца об этом подарке. Уже когда дверь за Джеймсом захлопнулась, он осознал, что надо было сказать хотя бы что-нибудь. Гарри выскочил из кухни, не слушая, что ему говорит Сириус.

Он подбежал к лестнице.

— Подождите, сэр! — закричал он наверх. Джеймс остановился на полпути, но все равно даже не обернулся к нему.

— Пожалуйста, сэр! — Гарри все еще стоял у подножья лестницы, с надеждой глядя в спину отцу. Джеймсу пришлось обернуться и посмотреть на Гарри.

— Да? — спросил он, стараясь скрыть некоторую нервозность в голосе.

Гарри неуютно передернулся.

— Я просто хотел поблагодарить за дневник, — он замялся, — если вы действительно собирались мне его отдать, и это не ошибка — скороговоркой добавил он.

Джеймс кивнул головой, стараясь смотреть куда угодно, только не на Гарри.

— Нет, нет. Я специально отдал его тебе. Она бы хотела этого… — Джеймс быстро отвернулся и направился дальше вверх по лестнице, хотя на протяжении всего пути он продолжал чувствовать внимательный взгляд мальчика.

— Спасибо, сэр, — услышал он тихий, полный эмоций голос за спиной.

Гарри увидел, что его отец аппарировал прочь из дома, и только тогда повернулся и пошел назад на кухню, к грязным тарелкам и ложкам. Сириус, моющий свою тарелку и выбрасывающий недоеденный Римусом завтрак, все еще был там.

— Помоешь свою тарелку сам, ладно? А то мне пора на работу. Буду около семи или даже позднее.

Позже, тем же днем Гарри устроился в библиотеке с книгой на коленях. Правда, что-либо прочесть ему так и не удалось, так как его мысли были заняты совсем другим. Он думал о Гермионе, которая просто бы влюбилась бы в эту библиотеку. Она была больше и куда менее опасная, чем такая же в его мире, а еще здесь были удобные стулья и кресла перед потрескивающим камином. Рону бы тоже понравилось здесь, хотя и не из-за книг, мало его интересовавших, а из-за шахматного столика и поля для мини-квиддича, установленных в разных углах комнаты. И Джинни, пожалуй, тоже согласилась бы со своим братом и не смогла бы оторваться от мини-квиддича.

Здесь была потрясающая коллекция по волшебным растениям, которую обязательно бы оценил Невилл, но в еще больший восторг его бы привели различные растения, стоящие то там, то тут по всей комнате. Тут были книги по странным существам, которые заинтересовали бы Луну, где она бы обязательно нашла скрытые послания для потомков.

Гарри вздохнул и посмотрел на пляшущий в камине огонь; жар опалял лицо. Он не пошевелился, услышав, что кто-то вошел в комнату, до тех пор, пока этот кто-то не сел рядом с ним.

Встревоженный, он посмотрел на соседнее место и увидел здешнего Невилла Долгопупса, с любопытством разглядывающего книгу, которую Гарри держал в руках.

— «Тысяча способов самоубийства с помощью ложки»? Самое странное название, которое я когда-либо видел. Зачем ты ее читаешь? Как вообще такое могло оказаться в библиотеке? — Невилл, подняв брови, с удивлением смотрел на Гарри.

Гарри наконец-то тоже решил взглянуть на книгу, которую держал на коленях.

— Ну, я не то чтобы это читал. Просто взял первую попавшуюся книгу с полки, — пожал плечами Гарри. За все то время, пока Невилл и его родители находились в доме Сириуса, он видел их только за общим обеденным столом, да и то всего несколько раз. Он ни разу так и не говорил с Невиллом, даже не был уверен, знает ли тот всю эту историю с параллельными реальностями.

— Хм, тебе, наверно, интересно, что я здесь делаю, — сказал Невилл, глядя в пол. Гарри кивнул, соглашаясь, хотя Невилл, кажется, не обратил на это внимание.

— Мне было немного скучно, и я подумал, если ты, конечно, тоже хочешь, ну, может, сыграем партию в шахматы или еще что-нибудь? — быстро проговорил Невилл, слегка запинаясь.

Гарри задумчиво посмотрел на расчерченный столик для шахмат, а потом, обернувшись, весело ухмыльнулся:

— Я не то чтобы хорошо играю, но, конечно, не откажусь, — Невилл с облегчением улыбнулся. Они встали и двинулись к шахматам.

— Только я белыми, — предупредил Гарри перед началом длинной игры.

Внизу Джеймс сидел на диване и решал кроссворд в газете. Не то чтобы это было его обычным занятием — но Лили всегда любила разгадывать их. В какой-то момент Джеймс заметил, что его тоже успокаивает это занятие, и начинал их решать, когда чувствовал себя излишне эмоциональным.

Неожиданно перед камином появилась вспышка. Джеймс вскочил, увидев, как из нее сформировался Фоукс, феникс Дамблдора.

— Мерлин, Фоукс! Предупреждать же надо! Что привело тебя сюда? — Джеймс потянулся за пергаментом, который принесла птица. Он взял пергамент, и феникс исчез, прокурлыкав перед этим что-то ободряющее. Один взгляд на листок подтвердил, что письмо от Альбуса.

Джеймс,

Пожалуйста, окажи мне услугу и посмотри в библиотеке Сириуса, нет ли там каких-нибудь упоминаний о Годрике Хэмасоне и магии Подвластия в связи с ним.

Альбус

P. S. Пожалуйста, передай Гарри, что я обязательно зайду завтра и поговорю с ним. Пусть он также скинет в Омут Памяти свои последние воспоминания в той реальности.

Джеймс вздохнул. Вроде, обычная просьба, но, тем не менее, последняя вещь, с которой он стал бы связываться. У него чуть не выпрыгнуло сердце из груди, когда он разговаривал с мальчиком в прошлый раз. Джеймс устало прикрыл глаза и пропустил волосы сквозь пальцы. В конце-то концов, ему всего лишь надо сказать мальчику предложение или два, а потом он сможет уйти с чистой совестью. Надеясь, что ему удастся придерживаться этого простого плана, Джеймс встал и пошел в сторону библиотеки, чтобы выполнить просьбу Дамблдора.

Он вошел в библиотеку, не заметив двух подростков, сосредоточенно игравших в шахматы в одном из углов комнаты. Он начал просматривать книги на полках, в поисках чего-нибудь, касающегося Годрика Хэмасона.

Гарри, напротив, заметил отца в ту же секунду, когда тот появился в библиотеке. Тот, кажется, не видел ни его, ни Невилла, и Гарри предпочел бы, чтобы все так оставалось и дальше.

Был ход Невилла, так что Гарри наблюдал за тем, как отец внимательно проглядывал полки, потом взял одну книгу и стал листать ее.

— Гарри! — младший Поттер отвлекся, и обратил внимание на Невилла, краем глаза наблюдая то слегка загнанное выражение лица, которое появилось у Джеймса, когда тот их заметил.

— Что, Нев? — спросил Гарри, стараясь, чтобы его голос не звучал раздраженно.

— Твоя очередь.

— Ох, извини, — Гарри уставился на доску, перенаправляя все свои мысли на поиски лучшего из возможных ходов.

— З-з-здравствуйте, мистер Пот-поттер, я в-вас з-з-здесь не заметил, — услышал Гарри, как Невилл заикается. Широко раскрыв глаза, Гарри уставился в одну точку на доске.

— Все в порядке, Невилл, я тоже вас не видел — услышал Гарри ответ, — мм… Гарри.

Гарри поднял голову и с удивлением посмотрел на отца. За все время, пока он пробыл здесь, Джеймс никогда не называл его по имени. Да и повода для этого не было.

— Да, сэр?

Джеймс неуютно передернул плечами и нервным движением перехватил книгу поудобнее.

— Завтра зайдет Альбус, он хочет поговорить с тобой, — его голос звучал намного более уверенно, чем он чувствовал себя, — он хотел, чтобы ты поместил в Омут Памяти последнее воспоминание в твоем мире.

— Но у меня нет Омута Памяти, где мне его можно найти, сэр?

Джеймс думал, думал и думал. Был только один Омут Памяти, который приходил ему в голову, но в нем были воспоминания Лили. Однако если это был единственный Омут Памяти в доме, то, естественно, он позволит использовать его Гарри.

— У меня есть один, которым ты можешь воспользоваться. Но я прошу тебя не помещать туда никаких других воспоминаний, кроме необходимых и не смотреть те, которые в нем хранятся.

Гарри кивнул, соглашаясь.

— Понятно, сэр.

Джеймс мимолетно ухмыльнулся Гарри и направился к диванам; кажется, он нашел нужную книгу.

Так они и сидели в уютной тишине: Гарри и Невилл продолжали играть в шахматы, а Поттер-старший проглядывал книгу за книгой перед тем, как вернуть их на полки и взять следующую. За все это время Джеймс почти забыл, что здесь сидят двое мальчиков, играющих в шахматы, один из которых является его сыном из параллельной реальности.

Июнь 1978

Я сижу сейчас и с некоторым удивлением взираю на мой уже восьмой по счету дневник. Первые семь я вела в Хогвартсе, и вот теперь начинается жизнь вне школы, про которую я здесь буду писать.

И да, вы представить себе не можете, что случилось вчера, в мой последний день в Хогвартсе. Джеймс попросил меня стать его женой!.. и я сказала «ДА»! Поверить не могу! Он все-таки сделал это! Вообще-то я уже Бог знает сколько ждала, когда он сделает мне предложение. Конечно, когда он еще в школе позвал меня на свидание в первый раз, я тоже очень-очень долго не могла набраться храбрости и сказать ему «да». Я уже столько всего придумала про свадьбу, и я просто не могу дождаться того дня, когда мы поженимся.

Вау! «Когда мы учились в школе»! Звучит так, будто мне пятьдесят! Хотя это «когда мы учились в школе» было еще вчера. Не могу поверить, что начинается моя жизнь, моя взрослая жизнь с мужчиной (ну, вообще-то во многом он еще абсолютно ребенок), которого я люблю и за которого совсем скоро собираюсь выйти замуж. Я бы хотела, чтобы у нас были дети. На самом деле, достаточно пугающая мысль, но очень счастливая! Наверно, я просто еще слишком молода, чтобы думать об этом.

Мне пора идти. Я уже вижу отсюда станцию, к которой мы подъезжаем. Могу представить, как сообщу эти новости моим родителям! Я ВЫХОЖУ ЗАМУЖ ЗА ДЖЕЙМСА ПОТТЕРА! Лили Поттер… Думаю, кольцо мне пойдет. Кстати, о кольцах. Какое потрясающее кольцо он мне подарил… Я обязательно потом расскажу. Поезд уже почти остановился.

Лили

Гарри со вздохом захлопнул книгу. Это была первая запись в дневнике матери. Все это не так уж много говорило о ее характере, но это были ее первые слова к Гарри. Конечно, она не думала о том, что ее будущий сын это прочтет, но, в общем-то, это было совсем не важно. Неожиданный стук в дверь заставил Гарри подскочить на месте.

— Войдите! — закричал он, засовывая дневник под подушку, и слез с кровати. Дверь открылась, за ней стоял Невилл. После совместно проведенного вчера вечера они чаще стали общаться. Все-таки они были единственными подростками в доме.

— Уже пора идти на обед, да и Дамблдор скоро подойдет, — сказал он.

Гарри перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

— Спасибо, Нев.

Невилл улыбнулся.

— Иди без меня, мне еще надо позвать родителей.

— Окей, увидимся на первом этаже, — Гарри начал спускаться, а Невилл двинулся выше.

Когда Гарри вошел на кухню, он был удивлен, увидев, что его отец уже сидит за столом и угрюмо смотрит на маленькую шкатулку для украшений. Присутствие еды на столе говорило о том, что Римус, судя по всему, находится где-то неподалеку, потому что именно он отвечал за готовку в доме. Но ни Сириуса, ни Римуса нигде поблизости не наблюдалось.

И снова это ощущение неловкости, возникающее рядом с отцом. Неужели так будет всегда — давящая тишина, бросающая Гарри в дрожь каждый раз, когда они оказывались рядом? Он надеялся, что нет. Он действительно очень на это надеялся.

Джеймс поднял голову, когда мальчик сел напротив него. Гарри не хотел встречаться с ним глазами и уставился на стол, но хватило его ненадолго. Как только отец перевел снова свой взгляд на коробку, Гарри внимательно всмотрелся в его лицо. Кажется, у него были какие-то сомнения, но, переборов их, Джеймс все-таки оттолкнул от себя шкатулку, и та проскользила по поверхности стола в сторону Гарри.

— Помни, что я тебе сказал. Только твои последние воспоминания о своем мире… и не суй нос в мои, — жестко сказал он.

— Конечно, сэр, — ответил Гарри. История со Снейпом многому его научила, он не так уж и стремился теперь лезть в чужие дела. Он перехватил шкатулку, которая при ближайшем рассмотрении, оказалась Омутом памяти.

Чтобы как-то справиться с этой давящей тишиной, Гарри начал изучать артефакт. Это была прямоугольная коробка для украшений черного цвета, с выгравированной на крышке листком водяной лилии. И хотя шкатулка выглядела так, будто была сделана из камня, но на вес она оказалась намного легче, чем ожидал Гарри.

Он провел кончиками пальцев по крышке шкатулки и почувствовал, каким гладким было изображение лилии, выгравированное на ней; ему даже показалось, что он уловил легкий запах цветка и дуновение ветерка на лице. Он почти слышал, как вода накатывает на берег с тихим шуршанием и возвращается назад. Ему было тихо и спокойно, все вокруг ощущалось невероятно правильным.

— Серьезно, Сириус, я ни с кем не встречаюсь, — громкий голос Римуса вывел Гарри из странного сна наяву.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалились Римус, а за ним и Сириус, и если первый был явно раздражен, то второй не скрывал довольной ухмылки.

— Ну да, я уже много лет как Сириус, — веселился Блэк своему каламбуру

Римус проигнорировал его дурачество и уселся рядом с Гарри.

— Не слушай его, Гарри, и хорошенько запомни: я ни с кем не встречаюсь.

— Ну, конечно, конечно, Римус. Никто не сомневается, — поддакивал Сириус, занимая свое место рядом с Джеймсом, который не обращал внимания на их подтрунивания.

Несмотря на всю неловкость, ощущаемую им в присутствии отца, Гарри улыбнулся и поддержал разговор:

— И почему он считает, что ты встречаешься с кем-то, Римус?

Их разговор прервали Долгопупсы, вошедшие в комнату.

— Где находится это место, дорогой? — спрашивала тем временем у мужа миссис Долгопупс. Она была достаточно красивой женщиной со светлыми волнистыми волосами до плеч, отливающими рыжиной. Ее голубые глаза выделялись на фоне бледной кожи лица и ярких волос.

— Не так уж и далеко отсюда. Намного ближе к Хогвартсу, чем наш старый дом, — ответил мистер Долгопупс, садясь по другую руку от Сириуса, рядом с Джеймсом. У старшего Долгопупса были орехового цвета глаза, каштановые взлохмаченные волосы, а цвет лица — темнее, чем у жены.

Невилл сел рядом с Гарри, и миссис Долгопупс устроилась напротив, рядом с мужем. Спустя какое-то время на кухне уже велось три разговора одновременно: Джеймс, мистер Долгопупс и миссис Долгопупс обсуждали дом, который принадлежал их семье уже много лет, и куда они в ближайшем будущем собирались переехать. Люпин спорил с Сириусом, который утверждал, что видел, когда пришел навестить его в книжном магазине, как Римус, по словам Сириуса, разговаривал с «одной горяченькой магглой с неплохой грудью». Римус объяснял, что это была просто одна из постоянных посетительниц, но эти заверения нисколько не помогали переубедить Сириуса.

Гарри и Невилл говорили о том, что им надо обязательно еще сыграть в шахматы. Кроме того, Гарри хотел опробовать библиотечный мини-квиддич в библиотеке, но Невилл, не отличающийся успехами в настоящем квиддиче, явно побаивался и его. Он хотел играть в шахматы или попробовать маггловскую настольную игру, которую он видел в шкафу в одной из жилых комнат.

Это было впервые за то время, что Гарри пробыл здесь, когда во время обеденного перерыва на кухне было настолько шумно из-за беседы. Это напоминало ему об Уизли и их доме. Их шумные обеды, полные веселья и разговоров, были практически самым счастливым временем, которое он у них провел. Тогда он чувствовал себя частью большой семьи, хотя в глубине души всегда знал, что он там посторонний. Всего лишь человек, наблюдающий со стороны, не являющийся частью этого отдельного сплоченного мирка.

На протяжении всей трапезы Джеймс заставлял себя не реагировать на голос мальчика и даже не смотреть в его сторону. Но его смех все равно раздавался у него в голове. Это была единственная вещь, которую по какой-то причине игнорировать не получалось, как он ни старался. Возможно, потому, что когда он начинал вслушиваться достаточно внимательно, он улавливал в нем смех Лили.

Он внимательно слушал Фрэнка, но каждый раз, когда мальчик смеялся над чем-то, сказанным Сириусом, Римусом или Невиллом, Джеймс терял нить рассуждения и начинал думать о Гарри. О том, над чем смеялся мальчик, или о том, когда он засмеется в следующий раз. И это сильно выбивало из колеи.

— Я понятия не имел, что у нас есть мэнор в Пенсильвании до тех пор, пока мама не умерла три года назад, — сообщил Фрэнк.

Смех на другой стороне стола отвлек Джеймса. Опять. Фрэнк очень хорошо понимал, что с ним происходит. Он видел, как Джеймс украдкой смотрит на Гарри Поттера, когда тот начинал смеяться, как он прерывал разговор и вслушивался в смех своего мальчика каждый раз, когда слышал его. Признавал старший Поттер то, что этот мальчик — его сын или нет, это ничего не меняло.

Фрэнк знал, какое это счастье — иметь ребенка, наблюдать за тем, как он растет и учится. Джеймс был слишком жесток — и к себе самому, и к мальчику. Почему он не хочет признать Гарри? Фрэнк, конечно, близко не знал этого… Гарри, но при первом знакомстве тот производил впечатление приятного спокойного мальчика.

* * *

Гарри сидел в гостиной с Омутом памяти, дожидаясь Дамблдора, который должен был прийти с минуты на минуту. Хотя Гарри давно уже надо было поместить свои воспоминания в коробку, он все еще так и не осмелился даже открыть ее.

Он вгляделся в лепестки лилии на крышке и медленно приоткрыл шкатулку. Внутри, как и ожидалось, была вода, а по кругу скользила белая дымка. Это были воспоминания.

Гарри вынул из кармана волшебную палочку и приставил ее к виску. Он думал о том, как они проникли в Министерство магии, о круглой комнате и входе в Отдел Тайн, о Зале пророчеств, о Пожирателях Смерти, об Ордене и завязавшемся сражении, о падении Сириуса в Арку и обо всем произошедшем, что он смог вспомнить той ночью. Гарри помедлил перед тем, как добавить в Омут памяти воспоминание о том, как он пытался наложить заклятие Круциатус на Беллатрису Лестрейндж, но в итоге и оно оказалось в шкатулке.

К тому моменту, когда Гарри закончил с этим занятием, было уже глубоко за полночь, а Дамблдор так и не появился.

Мальчик тяжело вздохнул, захлопнул коробку с воспоминаниями, улегся на софу перед камином и положил шкатулку на живот. С каждой секундой ожидание становилось все более и более утомительным.

Вспомнив, чем можно занять свободное время, он отложил шкатулку в сторону, вынул дневник матери и открыл на последней записи.

Октябрь 31

На самом деле я не знаю, сколько еще проживу. И это пугающая мысль.

Я не доверяю, и никогда не доверяла Питеру. Понятия не имею, почему. С ним что-то не так в последнее время. Все еще не понимаю, почему Джеймс и Сириус выбрали именно его, а не Римуса. Конечно, Римуса не было рядом в тот момент, когда мы решали, кто будет Хранителем, он был занят каким-то тайным заданием от Альбуса, но все-таки… Ладно, я об этом писала уже не раз: на самом деле, почти каждый день с тех пор, как Питер стал нашим Хранителем Секрета.

Но мне надо сказать кое-что до того, как мы сядем сейчас за стол. У меня сегодня такое странное чувство — ощущение, что мне осталось совсем недолго. Раньше такого не было. Может быть, это моя последняя запись в дневнике, мои последние мысли и слова. Если это действительно так, то я должна воспользоваться этой возможностью и написать моему мужу и Гарри, моему малышу.

Чуть ниже было написано: «Джеймс, любовь моя» — Гарри пропустил письмо, предназначающееся его отцу. Это было слишком личное, он не мог читать его без разрешения. Он опустил взгляд ниже, там, где была запись для него… то есть, для его двойника.

Дорогой Гарри,

Ты, наверное, совсем меня не помнишь… все-таки тебе был всего годик, когда это случилось. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Мой сладкий мальчик, я надеюсь, что ты живешь полной жизнью и вовсю наслаждаешься ей. Мне бы не хотелось, чтобы ты жалел себя из-за всего, что случилось. Ты — мой мальчик, а мой мальчик никогда не позволит такой мелочи, как простая бумажка из прошлого, или даже чему-то такому тяжелому, огромному, как скала, сбить тебя с выбранного пути — того, что ты считаешь правильным.

Я не знаю, будешь ли ты знать свою судьбу к тому времени, когда ты будешь читать это письмо, но заруби себе на носу, мой мальчик, если ты будешь закрываться от близких людей, чтобы «защитить» их из-за каких-то сказанных слов, тогда я лично приду и буду гоняться за тобой, пока ты не возьмешь себя в руки. Ты должен понимать, что без посторонней помощи, АБСОЛЮТНО ОДИН ты не справишься.

Гарри широко распахнутыми глазами уставился на эти строчки. Он чувствовал, что мама так или иначе нашла бы способ исполнить свою угрозу, если бы он попробовал отвернуться от своих друзей «ради их блага». Он продолжил читать.

И поверь, ничего хорошего в этом не будет.

И последнее насчет твоего отца: ты ему очень нужен, просто будь рядом с ним, пожалуйста.

Что-то промелькнуло в его сознании; Гарри уже где-то слышал именно эти слова. Тряхнув головой, он выбросил эти мысли и продолжил читать дальше.

Боюсь, моя смерть опустошит его, и он захлопнется в своей раковине. Я знаю, как сильно он любит меня, и единственный человек, ради которого он возьмет себя в руки и будет продолжать жить — это ты. Понимая, что он необходим тебе так же, как и ты ему, я надеюсь, он сможет вытащить себя из разрушительной жалости к себе. Ради тебя, Римуса и Сириуса.

Что бы тебе ни говорили, верь — я люблю тебя. Твой отец любит тебя. И Римус, и Сириус тоже любят.

Если твой отец погиб вместе со мной, то ты должен знать, что мы все равно пожертвовали бы собой в любом случае — лишь бы ты жил. Ведь мы так тебя любим, Гарри. Мы охотно отдадим свои жизни за твою. Не смей чувствовать себя виноватым из-за этого. Даже не думай об этом! Это наша забота и обязанность: будучи родителями, делать все возможное, чтобы ты жил, даже ценой собственных жизней.

Я и папа любим тебя. Не важно, что случится сейчас, через несколько дней или месяцев, что бы ни было, это никогда и ни за что не изменится.

Со всей моей душой и любовью,

твоя мама,

Лили Эванс-Поттер.

Гарри почувствовал, как слезы текут по лицу. Вот теперь это действительно были последние мамины слова к нему. Последние пожелания и мысли о нем.

Гарри вытер рукавом глаза и начал перечитывать письмо. К тому моменту, когда он добрался до фразы «ничего хорошего в этом не будет», он уже уснул, а Дамблдор так и не появился.

Джеймс тяжело вздохнул. Он сидел в библиотеке с тех пор, как кончился обед — уже долгое-долгое время. Было очень поздно, и Альбус давно должен был быть здесь… а, возможно, он уже давно успел уйти отсюда… Хотя Джеймс сильно сомневался в этом: Дамблдор обязательно поинтересовался бы, что ему удалось выяснить по интересующим его вопросам. Признаться, Джеймс так и не нашел ничего существенного.

Надеясь перехватить Альбуса до того, как тот уйдет, Джеймс вышел из библиотеки и направился в гостиную. Войдя туда, он был крайне удивлен, обнаружив там мальчика, заснувшего на софе, лицом уткнувшегося в подушку. Коробочка с воспоминаниями Лили стояла на столике рядом; все выглядело так, будто он задремал, пока ждал директора.

С большой неохотой Джеймс направился к софе, на которой спал Гарри. Он не понимал, почему чувствует себя настолько связанным с ним, ведь тот не был его сыном! Джеймсу все время приходилось напоминать себе об этом.

Поттер опустился на колени рядом с софой, посмотрел на книгу, за чтением которой заснул Гарри, и вынул ее из-под него.

Перед тем, как захлопнуть ее, он увидел свое имя и приостановился, чтобы прочесть фразу с самого начала.

Джеймс, любовь моя,

Я могу представить, мой милый, как тяжело тебе будет это читать, но, пожалуйста, прочти мое письмо до конца.

Я знаю, что тебе будет тяжело пережить мою смерть. Ты вычеркнешь всех из своей жизни, будешь игнорировать семью, поссоришься с друзьями и бросишь работу. Пожалуйста, не надо. Ты нужен нашему сыну. Не бросай его. Люби его и дальше так, как ты всегда любил, не закрывайся от него и не игнорируй его, прошу тебя!

Джеймс скользнул взглядом по мальчику, который спал на софе.

— Но он ведь не наш сын, Лили, — тихо прошептал Джеймс.

В его голосе почти проскользнули сожалеющие нотки. Он задумчиво смотрел, как Гарри ворочается во сне, а потом вернулся к чтению.

Возможно, он стал совсем не таким, как мы с тобой представляли, но это абсолютно неважно для меня. Мне все равно, даже если он чистый варвар или, наоборот, книжный червь, или тихий и одинокий ребенок. Ты очень нужен ему. И ни Римус, ни Сириус не смогут тебя заменить. Так что не смей перекладывать на них свои родительские обязанности. Мне все равно, кем он вырос. Люби его, Джеймс.

Я люблю тебя и буду очень скучать по тебе. Я знаю, что ты тоже любишь меня и будешь по мне скучать, но не смей этому чувству перекрыть твою любовь к Гарри. Люби его так, как и любил до моей смерти.

Я не знаю, когда умру, но я абсолютно точно уверена, что это случится. Ну, знаешь, одно из моих очередных предчувствий.

Джеймс светло улыбнулся: он очень хорошо помнил эти предчувствия Лили. Она всегда ощущала, когда что-то должно было вот-вот случиться, и никогда не ошибалась. Одно из таких предчувствий озарило ее после их первой брачной ночи. Она знала, что была беременна и оказалась права.

Ну все, пора заканчивать с этим. Мне надо успеть написать письмо для Гарри, а потом начать готовить ужин к твоему приходу, так как сейчас ты на работе.

Помни, что я люблю тебя, люби Гарри, и только попробуй меня не послушаться, потому что иначе, когда ты присоединишься ко мне на небесах (надеюсь, это случится очень и очень нескоро), я хорошенько тебя стукну.

Будь здесь. Будь живым, пока ты можешь, мой любимый.

Твоя жена Лили.

Джеймс с тяжелым вздохом закрыл тетрадь. Он чувствовал, что разрывается на части. Он хотел бы исполнить волю Лили, но он оказался абсолютно к этому не готов. И не думал, что вообще когда-нибудь будет готов. Да, она погибла пятнадцать лет назад, но для него это случилось как вчера.

Джеймс положил дневник на шкатулку с воспоминаниями Лили и встал на ноги, разглядывая спящего мальчика.

Нет. Он не мог. Просто не мог ничего с этим поделать. Этому мальчику не нужен сейчас отец. Ему пятнадцать лет (почти шестнадцать), и уже слишком поздно для таких вещей, как родительская забота. К тому же он уйдет, как только Альбус найдет способ вернуть Гарри в его реальность. Зачем сближаться с ним, если мальчика отнимут опять? Он так и не смог принять смерть своего сына. Он был плохим отцом, который не справился, не смог защитить своего ребенка. Не важно, что говорят остальные, но он четко знал, что не смог спасти своего сына, так же, как не сможет спасти этого мальчика. Он не был готов к тому, чтобы пережить все это еще раз.

Джеймс уже собирался отправиться в спальню, когда чуть не закричал, увидев, что Альбус спокойно сидит в кресле прямо за его спиной.

— Альбус, не пугайте меня так больше! — тихо выдохнул он, хватаясь за сердце.

Дамблдор проигнорировал Джеймса, глядя мимо него на спящего ребенка.

— Такая невинность и такое страдание для одного несчастного мальчика. Не правда ли, Джеймс? — на этот раз Дамблдор смотрел прямо в глаза Поттера-старшего, говоря все это.

Джеймс отвел глаза, будучи не в состоянии ответить на этот совсем простой вопрос. Рассматривая спящего мальчика перед собой, Поттер понимал, что Альбус прав. В отличие от прошлого раза, когда он видел этого ребенка спящим, сейчас он был спокойным и умиротворенным.

— Да, это так, да? — пробормотал он скорее себе, чем Дамблдору. — Почему вы задержались? — продолжил он тихим голосом, стараясь не разбудить Гарри.

Альбус помрачнел и оттого стал выглядеть более усталым, чем Джеймс когда-либо его видел. Он дождался, когда Джеймс сядет на стул напротив и сказал:

— На Тонкс напали несколько часов назад, так же, как и на Наземникуса Флетчера.

Джеймс резко выпрямился в кресле.

— Что? — воскликнул он, яростно зашипев, — но почему вы вовремя не сообщили о нападении?

Уже в следующую секунду он с беспокойством оглянулся: не разбудил ли своим голосом мальчика. Но Гарри все так же тихонько посапывал на диване, и Джеймс опять повернулся к Дамблдору.

— Битва длилась недолго. Там было только десять Пожирателей смерти — по одному на каждого, к счастью, на этот раз авроры быстро отреагировали. К тому же, светиться вам с Римусом было бы неразумно, учитывая, что вы не являетесь сотрудниками Аврората.

Джеймс кивнул головой. Действительно, это было бы глупо. Министерство предпочитало полагать, что слухи об Ордене являются только слухами, и разубеждать их в этом не было никакого желания, особенно учитывая, что им удавалось так долго сохранять организацию в тайне. Этот факт порой удивлял даже их самих. А вот Волдеморт, в отличие от министерских, конечно, был в курсе. Тем не менее, моментальное прибытие штатских на место нападения Пожирателей могло бы открыть глаза на положение вещей даже Министерству.

— Кто-нибудь пострадал?

— Все не так уж плохо. По крайней мере, никто не погиб, к тому же мы поймали несколько Пожирателей, — ответил Дамблдор.

Комната погрузилась в тишину, пока Джеймс обдумывал новости.

— Я могу рассказать вам, что мне удалось найти по вопросу, который вас интересовал, — в итоге решил поменять тему разговора Джеймс.

Дамблдор задумчиво рассматривал Поттера-старшего, подмечая его усталый голос и измотанный вид.

— Не сегодня, Джеймс. Ты выглядишь изнуренным, расскажешь все завтра. Иди, тебе надо выспаться.

Джеймс рассматривал Гарри, пока Альбус не спеша вставал с кресла.

— Не волнуйся о Гарри, он хорошо выспится и здесь, — улыбнулся Дамблдор.

Джеймс резко поднял голову.

— Я абсолютно не... — начал он отрицать, но Альбус придержал его за руку.

— Не переживай, Джеймс, — повторил он, явно говоря уже совсем о другом.

Поттер наблюдал за тем, как Дамблдор набирает летучий порох и бросает его в камин. В тот момент, когда старый директор собирался ступить в камин, он повернулся к Джеймсу.

— И, Джеймс...

— Да, Альбус?

Дамблдор вдруг улыбнулся.

— Он твой сын, так или иначе... Увидимся завтра, — неожиданно оборвал предложение директор и исчез в зеленом пламени до того, как Джеймс нашелся, что на это ответить.

Поттер откинулся в кресле и закрыл лицо руками. Да, он действительно чувствовал себя невероятно усталым, но у него было нехорошее предчувствие, что, несмотря ни на что, этой ночью он заснуть не сможет.

На следующее утро Сириус осторожно постучал в дверь комнаты Джеймса, но, не получив ответа, он, зевая во все горло, проговорил:

— Дже-ееймс, уже пора вставать, — он зевнул опять, — Джеймс? — и постучал в дверь.

— Джеймс! — позвал он опять, резко открыл дверь и влетел внутрь.

Кровать была пуста, так же, как и комната.

Сириус выбежал из спальни:

— Римус! — закричал он с порога, все еще осматривая комнату так, будто от этого действия Поттер мог появиться из воздуха.

Несколькими этажами ниже Римус выскочил из ванной, держа в руках зубную щетку. Он был весь мокрый, с синим полотенцем, завязанным на поясе.

— Что? — раздраженно рявкнул он.

Сириус, свесившись вниз с лестничного пролета, проигнорировал его тон.

— Скажи мне, пожалуйста, когда Джеймс в последний раз вставал в пять тридцать утра?

Ремус посмотрел на него в замешательстве.

— Никогда. А что? — он сделал пару шагов вперед и оказался прямо под лестницей.

— Вот именно! А сейчас его нет в своей спальне.

Римус бегом преодолел оставшуюся часть пути и заглянул в комнату.

— Может, он заснул где-то в доме, выпивая огневиски. Ты же знаешь, такое уже бывало.

Сириус пожал плечами.

— В любом случае, его надо найти, пока сюда не нагрянули орденовцы, и отправить в постель. И отрезвляющее зелье не помешает, — он окинул Римуса взглядом и ехидно добавил: — Ты же поможешь мне в этом, правда?

— Ну дай мне хотя бы помыться! — проныл тот.

— Хватит скулить, как дворняга, — хихикнул Сириус.

— Вообще-то из нас двоих собака здесь ты! — начал возражать Римус, как есть следуя за Блэком по коридору — насквозь мокрый, в полотенце и с зубной щеткой в руках.

— А вот и неправда, ты отлично знаешь, что ты тоже собака, — парировал Сириус.

Спустившись по лестнице, они разошлись в разные стороны — Римус направился к кухне, а Сириус — к жилым комнатам.

Неожиданно, но кухня была пуста. Римус ожидал увидеть Джеймса, заснувшего прямо за столом, в обнимку с бутылкой виски. За последние годы они уже не раз находили его в таком виде.

— Римус! — в коридоре раздался раскатистый шепот Сириуса, которому, судя по всему, повезло в поисках больше. Люпин пошел, ориентируясь на голос, и в итоге оказался около гостиной, на пороге которой стоял Сириус.

— Ну что? — Сириус заслонял дверной проход, уставившись на что-то внутри комнаты.

— Ты только посмотри! — отозвался тот и отошел от прохода.

Картина, на которую открывался вид, изумляла. Джеймс действительно спал, свесившись со стула, но никакого огневиски в пределах видимости не наблюдалось. Рядом на диванчике спал Гарри, а его ноги забавно торчали из-под одеяла.

— Ну и что нам с ними делать? — тихонько спросил Сириус, стараясь их не потревожить.

Римус повернулся к Блэку.

— Оставь их тут. Мы не знаем, когда они вчера легли и сколько проспали. Запаха виски я все равно не чувствую, так что все в порядке.

Сириус согласно кивнул и пошел на кухню готовить завтрак, тогда как Римус бросил еще один долгий взгляд на двоих спящих. Потом он отвернулся и направился в ванну, чтобы наконец-то завершить утренние процедуры.

Гарри застонал, как только проснулся. Софа была дико неудобной, и явно не предназначалась для спанья. Вот сидеть на ней было действительно хорошо, но спать... Что? Гарри резко переместился в сидячее положение. На софе? Что он тут вообще делает?

Затем он заметил Омут памяти и дневник на краю стола, и вспомнил, как ждал здесь вчера Дамблдора, и, видимо, заснул, перечитывая мамино письмо.

Вдруг краем глаза он уловил движение. Повернувшись, мальчик к своему великому удивлению увидел Джеймса Поттера, скрючившегося на стуле.

Гарри уставился на него с таким выражением лица, как будто ему необходимо было время на осознание того, что здесь делает его отец. Джеймс тихонько похрапывал, и этот звук казался таким знакомым, будто он пришел из подсознания, из каких-то глубинных слоев памяти. Наверно, так оно и было на самом деле. Перед глазами промелькнул образ себя младенца, лежащего на груди отца, поднимающегося и опускающегося с каждым его вздохом.

Гарри помотал головой, словно надеясь таким странным образом очистить сознание от этих туманных то ли мыслей, то ли воспоминаний, подхватил Омут памяти с дневником и тихонько покинул комнату, стараясь не разбудить отца.

Тем не менее, через некоторое время звуки, раздающиеся с кухни, разбудили и Джеймса. Он застонал, почувствовав, как ноет спина и шея. Встав, он потянулся всем туловищем.

— Ау! — спину отвратительно ломило после неудобной ночевки. Джеймс положил руку на поясницу и, пошатываясь, поплелся на кухню. «Молодец, Джеймс Поттер! Чтоб ты еще раз когда-нибудь заснул на стуле!» — подумал он про себя.

На кухне он обнаружил только Сириуса, моющего посуду после ланча. Кажется, в доме никого больше не было.

— Который час? — спросил Джеймс, усаживаясь за стол.

— Только половина двенадцатого, — ответил Сириус, заканчивая с посудой, и сел напротив.

— И почему ты не на работе? — Джеймс повел палочкой, призывая к себе тарелку, ложку, хлопья и бутылку молока. Он зевнул, все еще чувствуя себя усталым.

Сириус посмотрел на него почти осуждающе.

— Эй! Сегодня суббота, мой выходной, между прочим. Даже Римус сегодня не работает.

Джеймс демонстративно обвел взглядом кухню, как бы ожидая, что Люпин притаился где-то в комнате.

— Ну, и где он?

— Он...ммм.. они с Гарри вышли... погулять?

— Вышли? Куда?! Сириус! Гарри выглядит, как я, люди могут подумать....

— Джеймс, Джеймс! Успокойся! Конечно, мы наложили на него чары. У него сейчас светло-коричневые волосы до плеч и водянистые голубые глаза. Ничего общего с тобой.

Сириус откинулся на спинку стула.

— Римус просто захватил его с собой в Косой переулок, и все. Ничего не случится, гарантирую.

* * *

Гарри уже в сотый раз убирал эти дурацкие каштановые волосы с лица. Он дико не хотел выглядеть нервным идиотом перед Римусом, но эти лохмы уже не на шутку его достали.

Он оглянулся на своего спутника, но Люпин, казалось, совсем не замечал его мучений — он воодушевленно рассматривал магазин сладостей. Гарри закатил глаза. Да, некоторые вещи не меняются. Они оба знали, что шоколад крайне полезен при нападении дементоров, но, кажется, где-то в процессе Римус пристрастился к шоколаду не хуже женщин во время месячных. Даже здесь, в параллельном мире некоторые вещи не меняются. Смешок Гарри привлек внимание Римуса.

— Что?

Гарри демонстративно остановился и задумчиво посмотрел на магазин, прежде чем повернуться к Римусу.

— Ты не хочешь шоколада?

— Ну,… только если ты хочешь, — голос Римуса звучал подозрительно невинно, хотя в его интонациях прорывалось явное желание.

Поттер опять закатил глаза. Казалось, что сейчас Гарри чувствовал себя так беззаботно, как никогда раньше. Никаких пророчеств, Пожирателей Смерти, Волдемортов; он даже забыл, что находится в другой реальности, вдали от друзей. Смотря на этого Люпина, он почти забыл, что не знает его так же хорошо, как Римуса из своего мира.

— Ну, я не то чтобы очень хочу, но я точно знаю, что для тебя будет невыносимым просто пройти мимо, тогда как есть такая потрясающая возможность набить шоколадом свои карманы и желудок.

Римус посмотрел на него несколько странно.

— Откуда ты знаешь о моем … пристрастии к шоколаду? Вообще-то никто, кроме Джеймса и Сириуса не знает.

Гарри вопросительно поднял бровь: все знали о пристрастии Римуса к шоколаду!

Кажется, Люпин тоже вспомнил, откуда Гарри прибыл.

— А, ну да, конечно. И как много людей знают о моей … его… нашей любви к шоколаду? — спросил Римус, ненавязчиво направляя Гарри в сторону лавки со сладостями.

— Все, я полагаю, — ответил Гарри как раз тогда, когда звоночек над дверью лавки оповестил хозяев магазина о новых покупателях

— Все? И они дразнили мен… его… нас? — выспрашивал Люпин, явно запинаясь на самоопределении. Он выискивал шоколад среди бесконечных баночек с леденцами.

— Немного. Сириус… — Гарри остановился, неожиданно почувствовав пронзившую его боль потери. Он проглотил образовавшийся комок в горле.

— Сириус особенно веселился… — взгляд Гарри был направлен прямо перед собой, — например, на прошлое Рождество Сириус подарил ему две гигантские корзины, полные шоколада под увязку с прилагающейся запиской: «Получай свой заменитель секса! Так и быть, можешь не делиться!»

Римус поднял взгляд от коробки с шоколадными пирожными.

— Секс? — Римус переступил с ноги на ногу, чувствуя неудобство от того, куда неожиданно повернул разговор. Как-то неудобно было громко переговариваться в толпе, вслух произносить слово «секс», да и вообще, обсуждать и шутить на подобные темы с пятнадцатилетним мальчишкой, который к тому же явно не являлся его сыном.

Гарри рассмеялся и подошел к Римусу поближе.

— Ну, знаешь, это была шутка между ними. Римус, ну.... ты обожал шоколад так же сильно, как Сириус любил женщин. Так что Сириус говорил, что шоколад это все равно, что секс для тебя... для него, то есть. Через несколько дней после Рождества Сириус решил поинтересоваться, осталось ли у тебя еще немного твоего «личного секса». К прискорбию, оказалось, что в этот момент в комнате была миссис Уизли... — Гарри содрогнулся, будто все еще слыша отголоски криков миссис Уизли в своей голове.

Римус, который на протяжении всего рассказа выглядел несколько смущенным, поспешил от греха подальше сменить тему.

— Расскажи мне лучше о своих друзьях. Кто они? — ему действительно хотелось узнать о Гарри как можно больше.

— Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Знаешь, я встретил Рона еще в поезде...— Гарри начал рассказывать о своем первом курсе, хотя и глубоко сомневался, что Римус действительно его слушает.

Тем временем Джеймс откинулся на спинку дивана и, изнывая от скуки, уставился на огонь в камине. Такой же скучающий Сириус сидел рядом и занимался тем же самым.

— Должно быть, они наткнулись по пути на магазин сладостей...

— Хммм, хммм, — согласился Джеймс.

— Мне скучно,— в пятый раз сообщил Сириус

— Да. Мне тоже, — в пятый раз ответил ему Джеймс.

— Мне скучно, — канючил Блэк.

— Мне тоже, — все так же ответствовал Джеймс.

Три секунды спустя

— Мне скучно, — нарушил тишину Сириус.

— Слышали уже!

— Мне скучно, — Сириус, еще две секунды спустя.

— Мерлина ради, Сириус! Я понял: тебе скучно. А теперь давай сменим тему, — Джеймс раздраженно нахмурился.

Целую минуту в комнате царила тишина, пока Сириус ее не прервал:

— Мне скучно.

— Ррррр! — Джеймс начал биться головой о спинку дивана.

В этот момент пламя в камине взметнулось вверх, и из камина вышел Северус Снейп в мантии Пожирателя смерти. Что примечательно, он даже не попытался поиздеваться над двумя лентяями, сидящими на диване, и сразу перешел к делу.

— Где Альбус? — резко потребовал он, — у нас нет времени.

Сириус закатил глаза.

— Его здесь нет. Ты не пробовал посмотреть в школе, гений? Он все-таки директор.

Снейп смерил Сириуса презрительным взглядом.

— Нет времени, я должен вернуться до того, как они обнаружат, что я отлучался. Вы двое найдите его. Предупредите, что в любую минуту начнется атака.

Джеймс и Сириус резко выпрямились.

— Атака? Где?

Но Снейп уже кидал летучий порох в камин.

— Косая аллея, — произнес он, перед тем, как исчезнуть в зеленом пламени.

— Римус и Гарри! — в ужасе поняли Поттер и Блэк, резко срываясь с места.

* * *

Гарри скучал в магазине сладостей, прислонившись к стене. Римус все еще выбирал шоколад, и Поттер потихоньку начинал понимать, что еще чуть-чуть, и запах сладостей будет казаться окончательно невыносимым. Ему только и оставалось надеяться, что с минуты на минуту они смогут уйти оттуда.

— Римус, я пойду куплю себе мороженого, если ты не возражаешь. Здесь же потом и встретимся, хорошо? — предложил Гарри, окончательно устав стоять.

Римус даже не обернулся, только кивнул головой, продолжая высчитывать, сколько шоколада он уже набрал, и сколько все это будет стоить.

Заметив, что Люпин его все равно не слушает, Гарри, встряхнув головой, вышел из магазина — он все равно собирался скоро вернуться. Тем более, что мороженое Флориана Фортескью располагалось всего через четыре дома вниз по улице. Что вообще может случиться?

Гарри быстро дошел до заведения Фортескью. Одна мысль в эту жару о том, чтобы съесть чего-нибудь холодного, вызывала нестерпимую жажду, и он чувствовал, как у него начинают течь слюнки.

Неудивительно, что в этот ужасно жаркий день внутри было не протолкнуться. Гарри встал в длинную очередь за какой-то маленькой девочкой с рыжими волосами. Кажется, она была младше его на три-четыре года, у нее были голубые глаза и целая россыпь веснушек на носу и под ресницами. Если бы Гарри не знал, что это невозможно, он бы поклялся, что она — одна из Уизли. Девчонка тем временем заметила его пристальное внимание, смерила любопытного парня высокомерным взглядом и отвернулась, мазнув его волосами по лицу.

Гарри отошел на шаг, смущенно и одновременно раздраженно рассматривая ее. Ну точно не Уизли.

— Следующий.

Она подошла к кассиру.

— Мне воскресную землянику, пожалуйста!

Гарри, скучая, поглядывал на улицу.

— Следующий.

Поттер переключил внимание.

— Можно мне неаполитанское?

После того, как мороженое было заказано и выдано, Гарри заплатил за него и направился обратно в сторону магазина сладостей. Он шел и спокойно ел свое неаполитанское мороженое, когда это случилось.

Началось все с чудовищного вопля какой-то женщины. Вся улица будто замерла на секунду, услышав истошный женский крик. Гарри тоже обернулся по направлению к звуку.

Несколькими магазинчиками ниже красное заклятие, пролетев несколько метров, попало в мужчину со светлыми волосами. Он упал на мостовую, застыв там.

Спустя одну совершенно безмолвную секунду все очнулись, закричали и побежали, сбивая друг друга с ног. Абсолютно бесшумно из каждого магазинчика и переулка появлялись фигуры в черных мантиях и белых масках. Люди пробегали, не останавливаясь, мимо застывших тел и раненых, лежащих на земле. Все в первую очередь хотели спасти самих себя.

Гарри отбросил мороженое и вынул палочку. Ему надо было добраться до магазина сладостей, чтобы забрать Римуса. Он продирался сквозь паникующую и кричащую толпу.

Резкий вскрик, раздавшийся неподалеку, заставил его остановиться. На другой стороне улицы три Пожирателя Смерти загнали в угол ту девочку из магазина Фортескью. Гарри, не задумываясь ни на секунду, сменил направление и побежал ей на помощь.

— Петрификус Тоталус! Ступефай! Ступефай! — скороговоркой выдохнул он. К тому моменту, когда Гарри достиг девочки, все три Пожирателя Смерти были обездвижены.

Девочка в испуге посмотрела на него, но, когда поняла, кто перед ней, то моментально приобрела такой сердитый и насупленный вид, что ему позавидовал бы и сам Снейп.

— Ну и зачем ты это сделал? Я и сама отлично справлялась! Не было никакой необходимости разводить трагикомедию «спасти девушку в беде».

Гарри в раздражении закатил глаза.

— И нечего тут глаза закатывать, мистер! У тебя нет никакого…

В этот момент Поттер поймал краем глаза какое-то подозрительное движение. Резко развернувшись, он увидел Пожирателя, запустившего в них обездвиживающим заклятием.

— ЛОЖИСЬ! — Гарри толкнул девушку в сторону и закрыл ее от проклятия, увлекая за собой на землю. Заклятие пронеслось прямо над ними, врезавшись в землю несколькими метрами дальше.

— А ну, слезай с меня, ты… — ее слова утонули в резком окрике Поттера.

— БЕГИ! — он встал, быстро поставил ее на ноги, взял за руку и побежал, разбрасывая заклятия наугад вокруг себя.

— ГАРРИ! ГДЕ ТЫ? ГАРРИ! — голос Люпина раздавался откуда-то со стороны разгорающейся битвы.

Гарри бежал, ориентируясь на голос, таща за собой девочку.

— РИМУС! — он все еще не видел Люпина, но его голос становился все более и более отчетливым.

Римус неожиданно вырос из-под земли прямо перед ними, видимо, выскочив из-за стены между магазинчиком сладостей и империей Сов Илопа. У него была кровь на руках, а лоб пересекал длинный порез, но, в общем и целом, он выглядел более-менее сносно. Кажется, он где-то потерял свою палочку.

— ГАРРИ!

Поттер и девочка отпрыгнули с траектории заклятия.

— РИМУС, ОСТОРОЖНО!

Глаза Люпина расширились в ужасе, когда он обернулся и увидел что-то за их спинами.

— ГАРРИ! СЗАДИ!

Но уже было слишком поздно. Поттер крутанулся на месте, увидел красный луч обездвиживающего проклятья, направленного прямо в их сторону. Он успел лишь оттолкнуть девочку, а затем его накрыла темнота, и он уже не почувствовал, ни как рухнуло его бесчувственное тело, ни как голова безвольно ударилась о булыжники мостовой.

Римус все еще не мог поверить в то, что все это происходит на самом деле, а не является плодом его воображения. Секунду назад он видел, как Гарри бежал ему навстречу в сопровождении Роры Уизли (что уже немало его удивило). И именно в этот момент Пожиратель Смерти выпустил в них оглушающее заклятие и Гарри, оттолкнув Уизли с его пути, сам попал под него.

Римус кинулся на помощь Гарри, но Пожиратель, который был намного ближе, подскочил к мальчику и тут же аппарировал вместе с ним с громким хлопком. Ремус понятия не имел, сколько он простоял на одном месте, таращась на место, откуда только что исчез Гарри; только следующее, что он осознал, был голос Джеймса, выкрикивающий его имя.

— РЕМУС! ГАРРИ!

Римус вынырнул из транса и заметил Рору. Она смотрела на него с испуганным и слегка виноватым выражением лица. Может быть, ему и не нравились ее замашки и взгляды, но оставлять маленькую тринадцатилетнюю девочку разбираться один на один с Пожирателями Смерти никуда не годилось. Даже если этой девочкой была Рора Уизли.

— ДЖЕЙМС, Я ЗДЕСЬ! — закричал он, подбегая к Роре и осторожно поднимая ее с земли, на которой она все еще лежала после падения.

К его удивлению, она даже не вздрогнула от его прикосновения и не возмутилась.

Они побежали в ту сторону, откуда раздавался голос Поттера-старшего. Но Сириуса Римус заметил раньше, чем Джеймса. Тот только что разобрался с одним из Пожирателей и искал следующего противника.

— Сириус!

Блэк повернулся в их сторону и побежал к ним.

— ДЖЕЙМС, Я НАШЕЛ РИМУСА!

Люпин видел, как Джеймс выбежал из соседнего магазина, быстро огляделся вокруг и тоже побежал к ним. Рядом с Римусом стояла Рора, но Гарри нигде не было видно.

— Где Гарри? — резко спросил он, почувствовав зарождающуюся внутри панику.

Римус потащил Рору внутрь здания, стремясь максимально оградить ее от шальных заклятий.

— Не здесь, — отрывисто отозвался он.

Джеймс и Сириус последовали за ним внутрь, следя за любыми подозрительными движениями поблизости. Улица выглядела абсолютно заброшенной, но еще можно было услышать, как Пожиратели смерти громят что-то вдали.

Они спрятались в здании, и Джеймс повернулся к Люпину:

— Где Гарри? — с нажимом повторил он.

Римус смотрел на макушку Роры. Ему казалось странным, что она все еще ни слова не сказала, никого не оскорбила и даже не попыталась сбежать. Это было на нее не похоже. Сейчас у нее был абсолютно пустой взгляд, возможно, она тоже чувствовала себя виноватой — настолько, насколько могла.

— Римус, где Гарри? — Джеймс уже почти кричал.

— Его тут нет. Его забрали Пожиратели Смерти, — еле прошептал Люпин.

Предполагалось, что он должен был защитить его, а он ничего не сделал. Если бы только шоколад не захватил все его внимание, то Гарри был бы сейчас здесь.

Джеймс ничего не ответил, кажется, он замкнулся в себе, а вот Сириус, наоборот, был в бешенстве, которое тут же и выплеснул на окружающих.

— ЧТО? Как это его забрали Пожиратели Смерти?! — он провел рукой по лицу. — Вот черт, я думал, что этот день хуже стать не может…

Спустя несколько секунд полной тишины раздался отстраненный голос Джеймса.

— Авроры все еще не появились, — начал он, осторожно оглядывая улицу через окно, — где их носит?

Именно в этот момент послышались хлопки аппарации первых появившихся авроров.

* * *

Джеймс сидел, склонив голову, уставившись в стол перед собой. Рору Уизли уже вернули домой, а у миссис Уизли был на редкость громкий голос, особенно, когда она увидела, кто привел ее дочурку — люди из Ордена. Из того самого Ордена, который она научилась так яростно ненавидеть.

Поттер поднял голову, когда в комнату вошла Тонкс. Она выглядела достаточно неплохо, хотя, судя по всему, ей так и не представился случай отдохнуть с прошлой ночи. Странно, но одна из ее рук была забинтована. Усевшись за стол напротив Поттера, она начала потихоньку теребить перевязь, отрывая ниточку за ниточкой.

Джеймс сидел за столом и терпеливо ждал, когда прибудут остальные члены Ордена. Они собирались разбирать атаку, которая произошла сегодня утром, говорить о Гарри. Он почувствовал, как что-то внутри взвыло в нем от сожаления и горя. Поттер давил в себе эти чувства, убеждая себя в том, что это всего лишь те жалость и ужас, что он почувствовал бы при известии о любом похищенном ребенке. В том, что случилось, не было его вины, он ничего не смог бы изменить.

Все эти отговорки прятали истинную причину, из-за которой он не находил себе места — он знал, что это он виноват в случившемся. Если бы он поговорил с мальчиком… Если бы он был рядом в тот момент, чтобы защитить его… Было такое чувство, что он снова и снова терпел неудачи, и это был замкнутый круг. Он опять подвел этого ребенка. Опять не смог его защитить. Опять не сдержал то обещание, которое дал себе, когда Гарри родился.

Внезапно Джеймс заметил, что очертания стола начали плыть от слез, собирающихся в уголках глаз. Чертов неудачник! Почему он не способен защитить близких людей?! Более того, свою СОБСТВЕННУЮ семью?

Звук покашливания заставил вернуться Поттера в реальность — Альбус, сидящий во главе стола, привлек внимание окружающих и просил тишины.

— Сейчас, когда мы все расселись, давайте начнем. Как большинству из вас известно, в последние несколько дней произошла серия атак по всей Англии. Почти все они начинались в девять вечера и повторялись в одно и то же время на протяжении нескольких дней. Было несколько мелких нападений на членов Ордена. Северусу была неизвестна причина, скрывающаяся за этими атаками, — Снейп в согласии кивнул головой. — И если утром у меня еще были какие-то сомнения, то сейчас причина этих мелких нападений мне кажется абсолютно ясной — нас отвлекали.

— Отвлекали? — спросил Артур Уизли.

— Отвлекали от чего? — остальные, находящиеся в комнате, посмотрели на Альбуса, в ожидании ответа.

Дамблдор вздохнул, прежде чем начать:

— Министр, как вы знаете, наконец, начал проводить суды над всеми Пожирателями Смерти, чего раньше не было. За последние несколько дней было арестовано около двадцати Пожирателей, поэтому мы были сосредоточены не только на их небольших атаках, но и на судах, которые проходили в то же время. Таким образом, все ждали, как обычно, нападения вечером, и мы оказались совершенно не готовы к атаке посреди бела дня.

— Они планировали застать нас врасплох, и у них все получилось… — пробормотал Сириус, теперь отлично понимая, о чем говорит Альбус, — люди устали после судебных заседаний и еще не оправились после ночных сражений. Отличное время для удара, — громче закончил Блэк.

Дамблдор кивнул. Сириус повернул голову к Грозному Глазу.

— Почему аврорам понадобилось столько времени, чтобы аппарировать на место нападения?

Глаз Муди завращался и уставился на Блэка.

— В то время, когда происходила атака на Косую Аллею, все незанятые авроры Министерства были вызваны на Собачий Остров в Ист-Энде и на вокзал Паддингтон.

— И это не все, — заговорил Северус.

— Не все атаки? — пораженно спросил Сириус.

— Нет. Это не все плохие новости, есть еще, — Снейп поймал взгляд Джеймса перед тем, как обвести взглядом всю комнату. — Как вы знаете или, по крайней мере, теперь должны знать, нападения в районе Собачьего Острова и вокзала Паддингтон были обманным маневром. Также как и ночные нападения. Главной целью была Косая Аллея. Изначально Темный Лорд отдал приказ брать людей в плен и убивать лишь при крайней необходимости. Но по какой-то неведомой причине Темный Лорд резко изменил свои планы после нападения.

— Что? Почему? — кто-то выкрикнул с места, прерывая Снейпа.

Северус прямо посмотрел на спрашивающего:

— Это как-то связано с палочкой мальчика…

Поттер взволнованно выпрямился на стуле:

— Мальчик? Ты имеешь в виду Гарри? — медленно проговорил он, чувствуя себя напуганным от одной мысли об этом.

Северус кивнул. Ужас охватил троих бывших Мародеров, присутствующих в комнате.

— Ты хочешь сказать, что сейчас внимание Волдеморта обращено на Гарри? — спросил Римус, уже представляя, каким будет ответ.

Северус опять кивнул.

— Да, но я не знаю точно, как это случилось. Меня не было на собрании, во время которого все произошло. Я был тогда в лаборатории по приказу Темного Лорда.

На протяжении всей встречи Джеймс так и сидел в оцепенении, не в состоянии ни шевелиться, ни говорить. Он был слишком ошеломлен, чтобы хотя бы пытаться слушать, что происходит вокруг него.

Все повторялось. Все, что случилось шестнадцать лет назад, случилось опять. Только на этот раз рядом с ним не было Лили. Почему всякий раз Вол-де-морт должен следить именно за Гарри? Так было тогда, так все происходило и теперь. И как в прошлый раз, Джеймс боялся, что у него не хватит сил спасти сына. Сама мысль причиняла ощутимую боль. Еще больнее было оттого, что теперь он не справился СНОВА.

Джеймс никогда не верил во вторые шансы, но только сейчас он осознал, что как раз ему и был дан второй шанс. Шанс быть отцом, который он упустил. Лили была бы разочарована в нем. Да, он не знал, как это — быть отцом подростка, но теперь у него, вполне вероятно, не будет возможности доказать, что он мог бы им быть.

* * *

Когда Гарри очнулся, две первые вещи, которые он осознал, была чертова боль, раскалывающая голову пополам чуть выше глаз в районе лба, и потеря очков. Он приоткрыл один глаз, потом открыл второй, но вокруг была непроглядная темнота. Гарри оглянулся вокруг в надежде найти хоть какой-то источник света, увидеть очки и выбраться отсюда. Но бесполезно.

Он начал ощупывать рукой пол на случай, если очки свалились с него уже здесь и лежат где-то неподалеку. Где бы это «здесь» ни было. Пол по ощущениям был сделан из холодного камня. А еще он был слегка влажным. Если бы Гарри спросили, он бы сказал, что он находится в помещении вроде подвала.

Он нашел таки очки недалеко от своей ноги, надел их и застонал, заставив себя усилием воли принять вертикальное положение. Он прислонился к стене и сконцентрировался на звуке капающей воды. Через некоторое время, привыкнув к тишине, Гарри мог поклясться, что услышал в отдалении чьи-то крики. Он потер голову, пытаясь унять боль.

Он не знал, сколько просидел так — несколько часов или пару минут, — но какое-то время спустя звук лязгающего металла раздался с другой стороны комнаты. Гарри попытался сесть ровнее.

Свет ударил в лицо, как только приоткрылась дверь, так что Гарри, ослепленному яркой вспышкой после долгого пребывания в темноте, пришлось зажмуриться, чтобы глаза быстрее привыкли к свету. Единственное, что он успел заметить, это две темные крупные фигуры, направляющиеся к нему. Он напрягся. Нетрудно было догадаться, кем являлись эти люди. Пожирателями Смерти.

Один из Пожирателей схватил Гарри за руки и заставил его встать на ноги до того, как Поттер успел что-либо предпринять.

— А ну встал! — зло приказал он.

Как только Гарри оказался на своих двоих, второй Пожиратель подхватил его под другую руку. Гарри как раз нашел в себе силы попытаться освободиться, хотя и знал, что это бесполезная затея.

Пожиратели выпихнули его из комнаты в хорошо освещенный каменный коридор.

— Сейчас же прекрати, мальчишка! Тебе не понравится столкнуться с гневом нашего Лорда!

Гарри действительно прекратил сопротивляться. Они сказали «наш Лорд»? Волдеморт! Они направляются к Волдеморту! Гарри почти взвыл. В его списке планов на ближайшее время встреча с Волдемортом стояла на последнем месте. Если тот узнает его каким-то образом, поймет, кто он такой… Гарри забился в руках Пожирателей еще яростней, чем раньше. Ему надо выбраться отсюда раньше, чем Волдеморт поймает его на чем-то, узнает о его существовании.

Но тут один из Пожирателей Смерти — Гарри не был уверен, который из них — вырубил его одним ударом по голове.

* * *

Когда Гарри очнулся в следующий раз, он был в зеркальной комнате, именно такой, как в его видении несколько недель назад. Он лежал у подножия лестницы. И он был не единственным, находящимся в таком положении. Вокруг было около пятидесяти, а может даже больше людей, которые стояли на коленях или лежали на земле. Пожиратели Смерти выстроились в линию у стен, напоминая своей неподвижностью статуи.

Недалеко от него на коленях стояла маленькая девочка четырех-пяти лет, по лбу которой текла кровь. Ее слезы мешались с кровью, и она безостановочно шептала на грани слышимости.

— Мамочка. Папочка, помогите, пожалуйста.

Гарри смотрел на нее несколько невозможно долгих моментов. Он знал все о том желании, чтобы родители были рядом, несмотря на то, что это невозможно. Вздохнув, Гарри заставил себя подняться с пола и опуститься на колени рядом с девочкой. Он осторожно положил руку ей на спину и зашептал:

— Шшш… Ты очень скоро вернешься к своим родителям. Все будет хорошо, — он знал, что врет, что ничего хорошего не будет — не с Волдемортом, который должен вот-вот появиться.

Девочка прислонилась к нему, ища поддержки. Вцепившись в его рубашку, она беззвучно заплакала. Хоть она видела его впервые в жизни, но была рада хоть какому-нибудь утешению.

Вдруг шрам Гарри вспыхнул. Он стиснул зубы, подавляя крик боли, поскольку знал, что увидит, подняв глаза — темную фигуру, стоящую наверху и поигрывающую волшебной палочкой.

Волдеморт, он же Том Реддл, возвышался над ними с палочкой в руках. Гарри поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от его сжатой ладони. Что-то было не так. Поттер задохнулся в ужасе — палочка в руках Волдеморта не принадлежала ему. Это была его палочка, волшебная палочка Гарри, сестра-близнец палочки Волдеморта!

Девочка в его руках забилась в ужасе, Гарри рассеянно погладил ее спину. Где-то рядом закричала женщина, но он не обратил внимания. Все его сознание было сфокусировано на Волдеморте.

— Добрый вечер, предатели крови и грязнокровки, — холодно улыбаясь, изрек Волдеморт. Он спустился на несколько ступенек вниз по лестнице и посмотрел на палочку в руках перед тем, как перевести взгляд на пленников. — Прекрасная палочка, не правда ли?

Гарри весь сжался.

— Мне хотелось бы узнать, кто ее обладатель, — в голосе Волдеморта появились опасные нотки. — Если здесь не найдется никого, кто встанет и признает ее, то будут … — он остановился и ухмыльнулся, — последствия, — практически прошипел он последнее слово.

Все так и остались безмолвными и неподвижными.

Гарри чувствовал, как его шрам разгорается от новой боли — так злость Темного Лорда возрастала с каждой секундой. Волдеморт вдруг неожиданно повернулся и, используя палочку Поттера, выпустил убивающее проклятие прямо в него.

У Гарри просто не хватило времени сообразить, что происходит; застыв, он видел, как зеленая вспышка несется прямо к нему. Но к его огромному ужасу заклятие его не достигло — оно попало в девочку, которую он все еще бережно обнимал. Ее мертвое тело повисло на его руках, и в какой-то момент, пока Гарри смотрел на нее, ему казалось, что он никогда больше не вспомнит, как дышать снова. Не обращая внимания на все, что происходило вокруг, он закрыл ее глаза.

— Приведите ко мне мальчишку! —

Гарри резко поднял голову, будучи уверенным, что на этот раз Волдеморт точно говорит о нем. Но к его ужасу Пожиратели Смерти вытащили из толпы маленького мальчика на вид не старше четырех лет. Должно быть, на него было наложено заклятие безмолвия, так как, несмотря на его распахнутый в крике и реве рот, из него не издавалось ни звука, а слезы безостановочно текли по лицу.

Волдеморт схватил ребенка сзади за шею.

— Если вы не хотите увидеть этого мальчика мертвым, то советую владельцу палочки немедленно выйти вперед.

Тут почти все люди, которым было невыносимо смотреть на происходящее, закричали вразнобой и одновременно.

— Это моя палочка!

— Нет, это моя!

— Я могу доказать, что это моя!

— Моя палочка!

— Послушайте, это моя…

Гарри не мог вынести этого, не мог ни позволить погибнуть маленькому ребенку, ни позволить кому-нибудь другому занять его место, назвавшись владельцем палочки. Он осторожно положил тело девочки на землю и встал во весь рост.

— Это моя палочка, — но Волдеморт то ли не услышал его, то ли не поверил ему. Гарри надо было как-то привлечь его внимание.

— Это моя палочка, Том Реддл! — закричал Гарри во весь голос.

Что ж, теперь все пристальное, давящее внимание Волдеморта должно было обратиться на него.

Действительно, Волдеморт резко повернул голову по направлению к Гарри, не понимая, кто произнес это, но точно зная, что не ослышался.

— ТИШИНА! — все моментально прекратили говорить и кричать. Волдерморт внимательно обвел взглядом комнату. — Кто это сказал?

Гарри шагнул вперед. Он был дико напуган, хотя бился с ним уже четыре раза, не считая ночь Хэллоуина, и несмотря на то, что в его мире Волдеморт выглядел куда страшнее здешнего. Но, скорее всего, Волдеморт этого мира должен быть куда более могущественней, так как пробыл среди живых дольше, чем Волдеморт из его мира.

— Я сказал, Том, — ответил Гарри, стараясь говорить ровным и уверенным голосом. И хотя это ему удалось, внутри него зарождалась чудовищная паника. Сердце билось громко и очень быстро, как будто умоляя не делать этого.

Волдеморт пристально сверлил его взглядом.

— Где же ты услышал это имя, мальчишка? — зло прошипел он.

Гарри уже открыл рот, чтобы ответить, как Волдеморт практически рявкнул, отдавая приказ слугам.

— Пожиратели смерти, верните пленников в камеры. Мальчишку оставьте со мной, — громко объявил он, не отводя взгляда от Поттера.

— Нам понадобятся особые рычаги давления для допроса… — прошипел он, встряхивая мальчика в своих руках.

Гарри громко сглотнул, услышав, как последний Пожиратель Смерти выводит пленных. Кажется, он влип…

---

Примечания:

Да Гарри, ты не представляешь как ты ВЛИП по полной

Волдеморт разглядывал мальчишку перед собой. Уже по тому, как выглядели его каштановые волосы до плеч и голубые глаза он мог сказать, что эта внешность была ложной.

Мальчик не казался испуганным; по крайней мере, по сравнению с тем, как Волдеморта обычно воспринимал весь остальной мир, он был на удивление спокойным. Видимо, он был как-то связан с Дамблдором, знал его лично… Что ж, это могло оказаться полезным.

— Все, кроме Малфоя и Лестрейндж, вон! — вызвал Волдеморт двух своих наиболее преданных Пожирателей Смерти.

Другие, те, кто еще оставался в комнате после того, как пленники были выведены, покинули помещение. Маленького мальчика, все еще находившегося рядом, Волдеморт резко толкнул к Белле Лестрендж, которая крепко вцепилась в него руками.

Шатен стоял выпрямившись, а в его глазах плескался страх. Но этого страха было недостаточно по мнению Волдеморта. Он медленно стал огибать пленника, как хищник, кружащий вокруг своей жертвы.

— Однако каков гриффиндорец, — скривившись, с отвращением и насмешкой пробормотал он. — Ты собираешься рассказать мне по-хорошему, кто ты такой, или мне придется выяснить это самостоятельно — по-плохому?

Гарри молчал. Он слишком хорошо понимал, что если он скажет, кто он, то это поставит под удар не только его самого, но затронет и отца, и крестного, и «приемного дядюшку», которым, в какой-то мере, являлся Ремус. Он судорожно вздохнул, стараясь взять под контроль страх, который разрастался в нем с каждой секундой.

Волдеморт остановился прямо перед ним.

— Значит, не собираешься отвечать? Какая жалость, — он ухмыльнулся перед тем, как приторно улыбнуться. — Что ж, полагаю, мне придется самому вытащить из тебя ответы.

Гарри содрогнулся, отлично понимая, что тот, скорее всего, собирается сделать. Вообще-то он был удивлен, что Волдеморт до сих пор еще не использовал на нем Круциатус. Но к великому удивлению Гарри, Темный Лорд сделал совсем другое: он поднял палочку и сказал:

— Фините Инкантатем!

Гарри резко вздохнул от ужаса, почувствовав, как магия прошила всего его до кончиков пальцев, и тело стало изменяться. Его каштановые волосы, доходящие до плеч, вернулись к изначальной длине, приняв вид беспорядочного черного гнезда на голове, а голубые глаза опять стали зелеными.

* * *

Пребывающий в бешенстве Джеймс Поттер сидел на кухне вместе с Ремусом и Сириусом. Они были в комнате совершенно одни, так как собрание закончилось уже два часа назад.

— Я поверить не могу, что они хотят, чтобы мы сидели тут и ничего не предпринимали.

Римус медленно убрал бутылку огненного виски подальше от Поттера, стараясь сделать это так, чтобы тот не заметил его манипуляций.

— Джеймс, приятель, мы-то действительно ничего не можем сделать. Боюсь, это факт, — сказал Сириус отсутствующим голосом.

Люпин вопросительно посмотрел на Блэка. Он был удивлен, что Сириус еще не сорвался спасать Гарри. Блэк был из тех людей, что были готовы рисковать своей жизнью ради кого-то, кого они едва знали, не говоря уже о тех, кто был им действительно близок. Римус пригляделся к нему и вздохнул, увидев именно то, что и ожидал. Он мог поклясться, что различает, как крутятся шестеренки в его голове в поисках способа вытащить Гарри из лап Волдеморта, не обращая внимания на любые приказы Ордена.

Джеймс поднял голову и посмотрел на Сириуса:

— Да ладно, приятель, неужели ты думаешь, что мы можем доверить Северусу Снейпу его спасение? Снейп никогда не станет рисковать своей жизнью или позицией двойного шпиона из-за жизни какого-то мальчишки. Мальчишки, который к тому же является сыном самого ненавистного ему человека среди живых. Мальчишки, который не принадлежит этому миру, которого почти не знает и который…

— Окей, окей, Джеймс, мы уловили суть. Снейп не будет спасать какого-то непонятного мальчика, которого, возможно, ненавидит, — прервал Поттера Сириус. — Вот поэтому нам и нужно что-нибудь, какой-нибудь план, с которым можно будет работать.

Джеймс в замешательстве посмотрел на Блэка:

— Ты только что утверждал, что мы не должны ничего не делать, а теперь ты предлагаешь сделать хоть что-нибудь?

— Ну, я просто пытаюсь оценить твою бессмысленную болтовню, — быстро отозвался друг, защищая себя. — Нужно было что-нибудь сказать, чтобы тебя заткнуть… даже если это все равно не сработает, — пробормотал он себе под нос. — В любом случае, главное сейчас: для начала нам надо узнать, где Волдеморт его держит.

На несколько секунд в комнате наступила тишина, прежде чем Джеймс ее нарушил.

— Есть какие-нибудь идеи?

— Ну, во-первых, мы можем поговорить с Северусом, хотя после этого он обязательно поймет, что мы нарушили приказ Ордена, — подал голос Ремус.

— Я могу пойти в мой офис в министерстве и попытаться получить какую-нибудь полезную информацию там, — вызвался Блэк, вскакивая из-за стола.

— Хорошо. А я могу… я могу… — Джеймс остановился, понимая, что он не знает, что он может сделать в данный момент.

— Мы… — Римус указал на себя и Джеймса, — можем посмотреть в архивах Ордена какую-нибудь информацию по Волдеморту, которая может нам помочь, — Люпин тоже поднялся из-за стола, и Джеймс последовал за ним.

— Хорошая идея. Я как раз собирался это сказать, — проговорил Поттер и вышел из комнаты.

Ремус и Сириус посмотрели друг на друга, закатив глаза:

— Мы так и подумали, — произнесли они хором.

* * *

— Кажется, я кое-что нашел, — сказал Римус несколько часов спустя.

Он и Джеймс находились в одной из самых темных и дальних частей библиотеки, просматривая шкаф за шкафом, наполненные папками с бумагами, так или иначе связанными с Орденом. В них были записи собраний и просто информация, которая не была обнародована на встречах. Любая находка, связанная с сопротивлением, рано или поздно находила свое место в этих папках.

Поттер присел рядом с Люпином:

— Что там?

Римус передал Джеймсу папку, которую держал в руках.

— По-видимому, имя, данное Волдеморту при рождении — Том Марволо Реддл. Он вырос в маггловском приюте. Мне кажется, мы должны проверить это место, — и потом, спохватившись, добавил, — его мать, Меропа Гонт, чистокровная, а вот имя отца — Том Реддл. Маггл.

— Полукровка? Серьезно? Какая ирония… — саркастически отозвался Джеймс, — но, вообще-то, Ремус, ближе к делу…

Римус закатил глаза.

— Дело в том, что в какой-то момент Реддл убил своего отца, деда и бабку в их собственном доме, в Реддл-Мэноре. С тех пор там иногда видели людей в черном, входящих и выходящих из дома. Мне кажется, Реддл-Мэнор — наиболее возможный вариант, но все равно на всякий случай хотелось бы взглянуть на приют, где он вырос.

— Где находятся приют и Реддл-Мэнор? — спросил Джеймс, уже чуть ли не готовый бежать со всех ног.

Люпин стал быстро пролистывать папку, пытаясь найти хоть какой-то намек, указывающий на их расположение.

— Не знаю. Тут ничего не написано по этому поводу, — сдался Римус, кидая папку к просмотренным, уже разбросанным на полу.

Поттер сел и задумался. Отец Волдеморта был магглом, а его мать — ведьмой. Он убил отца в собственном мэноре. Следовательно, его название — Реддл-Мэнор — дано по линии отца, семья которого была полностью маггловской.

— Вот оно! — Джеймс щелкнул пальцами и улыбнулся. Он повернулся к Римусу:

— Волдеморт убил своего отца в мэноре. В Реддл-Мэноре, который принадлежал его отцу, а значит, и семье магглов до него. Дом должен находиться в маггловском городе.

Ремус абсолютно не выглядел впечатленным открытием Поттера.

— Не то чтобы это сильно поможет, Джеймс. Знаешь ли, маггловских городов намного больше, чем магических.

— Ага, но в отличие от магических городов, да и всего магического мира в целом, у магглов есть потрясающая штука, которая называется Энтер-Нет. И в этом Энтер-Нете можно найти практически все, что угодно. Такая подозрительная смерть, как гибель Реддлов, обязательно оказалась бы в газетах, а те несколько лет спустя должны были появиться в Энтер-Нете.

Вот теперь слова Джеймса по-настоящему впечатлили Ремуса.

— А ты прав! Я мог бы сходить в маггловскую библиотеку, порыться в одном из их компьютеров, — он вскочил на ноги и стряхнул воображаемые пылинки со своей одежды.

— А что тогда остается делать мне? — спросил Поттер, все еще сидя на полу.

— Ну, знаешь, поскольку я не твой отец, то не могу сказать, что тебе делать, а что нет, но я могу предложить тебе посмотреть эти папки. Вдруг там есть какая-нибудь информация о приюте, — сказав это, Люпин покинул комнату, оставив за своей спиной усталого и опустошенного Джеймса.

Была бы теперь Лили разочарована в нем? Были бы ее брови над глубокими зелеными глазами нахмурены, как в старые времена, а ее щеки покраснели бы от еле сдерживаемой злости на него? По крайней мере, она точно была бы в бешенстве, узнав о том, как Джеймс вел себя с Гарри.

Джеймс глубоко вздохнул и оглядел стопки документов, которые стояли вокруг него. Он не имел ни малейшего понятия, с чего вообще начать. В одной из этих папок мог бы находиться ключ к спасению Гарри. К искуплению его вины перед мальчиком. Выполнению данного Лили обещания.

Еще раз окинув беглым взглядом все это «великолепие», Поттер вытащил ближайшую папку и начал поиски. Что ж, ему предстоит долгая ночь…

* * *

Уже целый час Римус сидел здесь, печатал на компьютере и судорожно пытался найти хоть что-нибудь полезное. Интернет оказался блестящей идеей. Кажется, у магглов была мания засовывать туда абсолютно все. Но сейчас именно эта особенность обернулась проблемой. Информации было полно, на любой вкус, но ничего стоящего, что можно было бы использовать, Ремус не нашел. Абсолютно бесполезная для него информация.

Люпин откинулся на стуле и потер глаза. Он уставился в экран перед собой, пытаясь придумать другую формулировку запроса в попытке найти хоть что-то. В поисковике было напечатано «Реддл-Мэнор», и Ремус задумчиво смотрел на экран, еще раз обдумывая слова Джеймса.

«Такое событие, как гибель Реддлов, рано или поздно должно было попасть в газеты».

Это были его точные слова, и раз он так сказал… Люпин стер предыдущий запрос в поисковом поле и напечатал следующую фразу: «Убийство семьи Реддл». Он нажал «найти». И действительно, через некоторое время набрел на сайт с газетными передовицами, на одном из которых был написано: «Убийство Реддлов». Люпин взволнованно проглядел статью и довольно быстро обнаружил название городка, в котором находился их дом. Литтл Хэнглтон. Ремус распечатал статью, вскочил со своего места и со всей возможной скоростью покинул библиотеку, чтобы поделиться новостями с подельниками.

* * *

Джеймс и Сириус находились гостиной на диване. Они обсуждали содержимое папки в руках у Сириуса и одновременно подняли головы, когда Римус вошел в комнату.

— Я как раз рассказывал Сириусу, что мы с тобой обнаружили, — сказал Джеймс, Римусу, который пододвинул стул так, чтобы оказаться напротив Поттера и Блэка.

— Понятно. Ты нашел что-нибудь о приюте? — спросил Римус, на что Поттер покачал головой.

— А как твои успехи? — поинтересовался Сириус в ответ.

— Литтл Хенглтон. Это тот маггловский городок, в котором находится Реддл-Мэнор.

* * *

Римус был в некоторой прострации. Они находились в Литтл Хэнглтоне без малейшей идеи, что делать дальше. Люпин дико замерз, вокруг было темно и жутко. Они не могли использовать магию, так как боялись потревожить охранные чары, и при этом не имели понятия, куда направляются. Не говоря уже о том, что никто из их окружения не был в курсе, что эта троица находится здесь. Так что если они и влипнут в неприятности, что очень вероятно, никто не будет знать, где их искать. Не было никаких идей о путях отступления и козырей в рукаве, и Римус понятия не имел, что они будут делать, как только наконец доберутся до Реддл-Мэнора.

— А ну стоять, вы двое! — злобно прошипел Римус.

Джеймс и Сириус остановились и оглянулись на Люпина.

— Что? — невинно поинтересовались они.

Римус все так же яростно продолжал:

— Нам нужен план. А не всякие «ну», «или», «возможно».

* * *

Северус Снейп добавил последний ингредиент в зелье и теперь наблюдал за его кипением.

Темный Лорд потребовал у него Сыворотку Правды, и как можно скорее. Зачем она ему могла понадобиться, Северус мог только догадываться. В общем-то, предположение было только одно и достаточно очевидное — мальчишка Поттер. В последний раз, когда он видел его, тот выглядел чудовищно, и это было только полчаса назад. Должно быть, Темный Лорд пытает его уже не первый час, стремясь выяснить его имя. Хотя что-то подсказывало зельевару, что Волдеморт уже знал, кто он. Но он хотел понять, как это возможно.

Северус перелил зелье в склянку и положил его в карман к остальным зельям. Тщательно все убрав и помыв, он направился в тронный зал, где сейчас находился Темный Лорд.

Стража, стоявшая перед дверьми, ведущими в тронный зал, отошла, пропуская Снейпа. Его уже ждали. Дверь распахнулась при его приближении.

Первое, что он увидел, был мальчишка Поттер, лежащий на полу, скрючившись от боли. Малфой и Лестрейндж находились поодаль, один из них держал маленького испуганного мальчика.

Снейп почтительно поклонился.

— Я принес зелье, которое вы требовали.

Волдеморт еще некоторое время удерживал Круциатус на Поттере, прежде чем снять его и обернуться к Снейпу.

— Не сомневаюсь, мой змеиный друг, — Волдеморт вернулся к мальчику, — Дай ему немного, — приказал он.

Северус склонился рядом с мальчиком, откинул ему голову, а потом бесшумно зашептал в самое ухо.

— Поттер, это просто вода, — он вытащил склянку из кармана, — выпей это и будь так правдоподобен, как только сможешь, — он вытащил пробку из склянки. — Если у меня будут проблемы из-за того, что ты не способен на правдоподобную безобидную ложь, то в следующий раз я даже пытаться не буду тебя спасти.

«Я даже пытаться не буду тебя спасти» …разумеется, это была ложь, но Поттеру не обязательно об этом знать.

Северус влил жидкость в рот Гарри.

— Представь, что это Сыворотка Правды. Играй так, будто это сыворотка правды, — он послал презрительную ухмылку пленнику перед тем, как встать и отойти в сторону. Повернувшись к Волдеморту, Снейп еще раз поклонился.

— Оставь нас, мой змеиный друг.

Северус сделал так, как ему велели, но, перед тем, как покинуть комнату, он еще раз бросил равнодушный взгляд на мальчика.

* * *

— Ты точно уверен, что это сработает? — тихонько поинтересовался Джеймс у Римуса.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Сириус, как только они чуть продвинулись дальше. Сейчас они сидели за кустами недалеко от задней стены Реддл-Мэнора. В последний раз они были тут полчаса назад, и вот они снова здесь. По мнению Сириуса и Джеймса, Римус слегка двинулся головой и предложил абсолютно безумную идею — использовать маггловское оружие для отвлечения Волдеморта и его Пожирателей Смерти.

Они последовали за Римусом на маггловскую военную базу… хвала Мерлину — они маги! А то к этому моменту вся военная часть гонялась бы за их шкурами из-за краденного маггловского оружия, которое называлось «бомбы».

И вот теперь они собирались взорвать к чертовой матери всю южную стену мэнора…

Волдеморт взглянул на закрытую дверь, за которой только что скрылся Снейп, прежде чем повернуться обратно к Гарри. Тот выпрямил спину и начал усиленно всматриваться в стену напротив, пытаясь выглядеть отстраненно и...

— Как тебя зовут?

Гарри подавил зарождающийся в нем ужас — Волдеморт, скорее всего, уже догадывается о его имени. Мальчик слышал, как сердце грохочет у него в груди, и кровь курсирует по телу, отдаваясь болью в голове. Он открыл рот, чтобы ответить на вопрос:

— Гар…

Неожиданно раздался громкий взрыв, который пронесся эхом по всей зале, а за ним сотряслись стены и пол, заставив Малфоя, Лейстренджа и маленького мальчика свалиться на землю. Гарри упал на бок, а вот Волдеморту каким-то образом удалось устоять на ногах.

— Господин, с вами все хорошо? — спросила Беллатриса, вскакивая с пола, все еще крепко держа рыдающего навзрыд малыша.

— Я в порядке. Беллатриса отведи-ка мальчика вниз, к остальным. Люциус, а вот этого отправь в нашу специальную комнату, — он почти усмехнулся. Гарри почувствовал, как по спине поползли мурашки из-за нахлынувшего ужаса от этого красного блеска, промелькнувшего в глазах Вольдерморта.

Малфой, оскалившись, послал парализующее заклятие в Гарри и поднял его в воздух:

— Вингардиум Левиосса!

* * *

Три бывших Мародера бесшумно шли через темный, холодный холл Риддл менора. Они находились под старой мантией-невидимкой Джеймса, которую, по какой-то странности не использовали с тех самых пор, как семья Поттер скрывалась от Пожирателей и Темного Лорда.

Звук, раздавшийся впереди, заставил их на мгновение остановить движение, а потом, наоборот, ускориться во много раз. Они прислонились к стене и стали тихонько пробираться вперед вдоль нее, чтобы на них не натолкнулись шедшие им навстречу. На их счастье, это оказались Люциус Малфой, удерживающий с помощью палочки неподвижное тело Гарри Поттера, и Беллатриса Лестрейндж, цепко державшая уже поскуливающего от рыданий маленького ребенка.

Бывшие Мародеры пропустили двух Пожирателей Смерти вперед и, когда те прошли, ударили их со спины.

— Ступефай! — прозвучало одновременно; два красных луча попали в Беллатрису, один — Люциуса.

— Поторопитесь! У нас мало времени до тех пор, пока другие Пожиратели не заявились, — быстро и яростно прошипел Люпин.

Сириус кинулся к Гарри, а Поттер подхватил маленького мальчика.

— Все в порядке, — проговорил Джеймс, — мы здесь, чтобы спасти вас.

Малыш крепко вцепился в него, обнял и положил голову ему на плечо.

— Сириус, — с облегчением прошептал Гарри, пока тот помогал ему подняться с земли. Гарри попытался самостоятельно встать, но его ноги подкосились, как только он попытался сделать первый шаг.

— Давай, перекинь руку через мою шею, — тихо приказал Сириус. Гарри сделал, как ему было сказано, а Сириус приобнял его, помогая удерживать равновесие.

Тем временем Люпин своим волчьим слухом уловил звук приближающихся шагов.

— Давайте быстрее, я слышу, как кто-то идет, — резко повернулся он.

Люпин вытащил вторую мантию-невидимку, которую он перед этим предусмотрительно позаимствовал из общих запасов Ордена. Все быстро накрылись мантиями и двинулись прочь, стремясь покинуть место преступления.

Римус первым услышал это — звуки шагов, а потом голоса и крики, когда Пожиратели наткнулись на обездвиженных Люциуса и Беллатрису.

— Обыщите здесь все! Они не должны были далеко уйти! Разбейтесь на несколько групп и осмотрите все вокруг!

— Все, народ, пошли. Теперь нам точно надо выбираться отсюда, — вставил свои пять копеек Сириус яростным шепотом.

Все ближе подбираясь к дыре, проделанной бомбами в стене Мэнора, Мародеры увидели большую толпу Пожирателей, толпившихся вокруг нее. Эти еще не знали о нападении на Малфоя и Лестрейндж, что несколько облегчало ситуацию, хоть и ненамного.

Римус, который возглавлял процессию, резко остановился, когда увидел, кто стоял у самого прохода, ближе всех к дыре — Волдеморт, именно в этот момент метнул Круциатусом в одного из своих Пожирателей

— А теперь сообщи мне хорошие новости, — яростно прошипел через несколько долгих секунд Волдеморт, обращаясь к другому Пожирателю смерти.

— Так, шесть часов же — время пить чай! — не удержался Джеймс от реплики где-то за спиной Ремуса.

Группа расступилась, пропуская выступившего вперед Пожирателя.

— Мой Лорд, — Пожиратель низко склонился, целуя край мантии Волдеморта.

— Поднимись, змееныш и говори.

Пожиратель Смерти сделал, как было сказано.

— Мой Лорд, я принес плохие вести.

Волдеморт угрожающе сузил глаза.

— В чем дело?

— Это Беллатриса Лейстрендж и Малфой, мой Лорд. Они были найдены оглушенными в коридоре.

— Оу, оу, притормози, — прошептал Сириус, — я уже упоминал, что нам пора выбираться отсюда? — не удержался он, заслужив уничтожающий взгляд Люпина.

— Что!?? Ты — легкомысленная, не на что негодная змеиная тварь! — все в комнате раболепно съежились, зная, что за этим последует.

— Круцио, КРУЦИО! — Волдеморт сыпал проклятия, попадая то в одного, то в другого своего последователя, и ни один Пожиратель не избежал наказания.

Пока Волдеморт выплескивал ярость на своих Пожирателей, группа тихонько, чуть дыша, проскользнула к дыре в стене; они уже почти перелезли через каменные завалы, когда один из Круциатусов Волдеморта попал Джеймсу в спину.

Джеймс оступился и упал на спину, увлекая ребенка на руках за собой. При падении мантия-невидимка соскользнула с него, позволяя Волдеморту и Пожирателем увидеть его, закричавшего от боли.

Сириус, Римус и Гарри обернулись на крик, но было уже поздно — Пожиратели обступали его, а ребенок был убит молниеносным убивающим заклятием.

— Так-так-так. И что у нас тут происходит? — проговорил Волдеморт, вставая напротив Джеймса. — Джеймс Поттер. И кто мог подумать, что он наконец объявится здесь? — Волдеморт лениво осмотрел окружающих его Пожирателей.

— Джонсон!

Пожиратель вышел вперед и поклонился.

— Мой Лорд.

— Собери группу, обыщите каждый камень в округе. Поттер не пришел бы сюда один.

— Да, мой Лорд. — Джонсон отступил на шаг, развернулся и исчез в толпе, выкрикивая имена Пожирателей, которые составят поисковую группу.

— Уходим отсюда, — прошептал Римус.

Гарри посмотрел на него в ужасе.

— Но как же мой отец? Мы не можем оставить его!

— Кто-нибудь останется здесь с мантией-невидимкой, — сосредоточенно отозвался Ремус, толкая Гарри и Сириуса вниз по холму, за пределы аппарационного барьера.

Они добрались туда быстро и безо всяких осложнений. Отсюда все еще был слышен издевательский хохот Пожирателей смерти, от которого становилось только страшнее.

— Кто идет назад за Джеймсом? Я могу, если что, — сказал Ремус.

— Нет, все в порядке. Я иду. Ты позаботься о Гарри, — сказал Сириус, передавая Гарри Ремусу.

Ремус передал Сириусу мантию-невидимку.

— Вам придется подождать, пока вас не заметят Пожиратели Смерти, а только потом аппарировать. Так они будут думать, что все ушли, оставив Джеймса. Их стража увидит вас с возвышения, — сказал Сириус, заматываясь в мантию. Римус кивнул головой, соглашаясь. Он открыл рот, чтобы сказать…

— Они там! — громкий крик, раздавшийся со стороны Риддл-мэнора, заставил Ремуса действовать немедленно — он покрепче схватил Гарри и аппарировал с ним прямо к антиаппарационным охранным чарам Ордена, окружающим дом Сириуса.

Как только они оказались внутри поместья Блэков, Римус первым делом отвел Гарри в его комнату, приказал ему оставаться в постели, и пошел звать мадам Помфри. Гарри застонал — он видел мадам Пофри так часто, что наверняка окружающие скоро будут считать их матерью и сыном.

* * *

Уже почти прошел час, а новостей все не было!

Римус сделал очередной круг по комнате и хлопнулся на стул, откидываясь на спинку.

— Где, черт подери, их носит? — он повернул голову, когда послышался какой-то звук со стороны камина. Но это была всего лишь треснувшая ветка. Он уже около часа бродил туда-сюда по комнате, с тех пор, как мадам Помфри пришла позаботиться о Гарри. Ремуса трясло от напряжения: Сириус и Джеймс все не возвращались.

Он посмотрел в сторону лестницы на второй этаж. Мадам Помфри дала Гарри зелье сна без сновидений, так что парень сейчас спокойно спал, что было относительно хорошей новостью. Иначе он тоже сидел тут и волновался бы.

* * *

Они неслись сломя голову по холму, надеясь только на мантию-невидимку, которая прикрывала их от заклятий. Сириус поддерживал раненого Джеймса, а сзади их догоняло около десятка Пожирателей Смерти, которые вслепую кидали заклятия в ночь, будучи не в состоянии увидеть невидимых противников.

— ИДИОТЫ, ПРИЗОВИТЕ ДУРАЦКУЮ МАНТИЮ! — раздался вопль Волдеморта с вершины холма.

Им оставалось преодолеть только метр-полтора, и аппарационный купол был бы позади, но…

— Акцио Мантия невидимости! — выкрикнул один из Пожирателей Смерти.

Они пересекли барьер, и мантия слетела с них. Джеймс с ловкостью опытного аврора извернулся и перехватил мантию кончиками пальцев в самый последний момент аппарации.

Несколько мгновений спустя они уже вваливались в дверь штаб-квартиры Ордена Феникса. Навстречу им выбежал испуганный Ремус.

— Джеймс, Сириус! Я чуть с ума тут не сошел! Что с вами случилось? — Римус хотел сказать что-то еще, но был прерван хриплым голосом Джеймса.

— Где Гарри? С ним все в порядке? — не дожидаясь ответа, Джеймс вывернулся из поддерживающих объятий Сириуса, наступил на раненную ногу и, хромая начал долгий подъем по лестнице.

Блэк и Люпин с некоторым удивлением наблюдали за этим маневром, потом посмотрели друг на друга:

— Мне кажется или он оттаял к Гарри? — между прочим пробормотал Сириус, на что Римусу только и оставалось, что кивнуть. Люпин подошел к камину и, сменив тему разговора, сказал:

— Нам еще надо вызвать Альбуса и сказать, что с Гарри все в порядке.

Блэк плюхнулся на софу:

— Он нам головы поотрывает за то, что мы сделали.

Римус фыркнул от смеха, хотя и сам понимал, что Сириус, скорее всего, прав.

Джеймс, припадая на ногу и морщась от боли, упорно поднимался к комнате, которую на данный момент занимал Гарри. Он чувствовал, что ему мало услышать, что с Гарри все в порядке, ему надо было увидеть это собственными глазами. Он дошел до комнаты, остановился около двери и потряс головой, пытаясь избавиться от лишних мыслей и эмоций. Вздохнув, он открыл дверь и вошел внутрь.

Гарри посапывал на кровати. Его руки были спрятаны под подушку, сам он лежал на боку и представлял из себя в высшей степени мирную картину.

Джеймс опустился на колени рядом с кроватью, вздрогнув от боли, которая прошла через всю ногу. Мальчик выглядел совсем как тот Гарри, о котором они с Лили мечтали давным-давно, когда ему было всего год. Такой смелый и такой сильный. Альбус пересказал старшему Поттеру все, что случилось в Отделе Тайн. Осознание, что ребенок посчитал необходимым использовать Непростительное заклятие, ранило его, но еще больнее ему было оттого, что с человеком, из-за которого Сириус упал в ту арку, он поступил бы точно так же.

Джеймс убрал несколько прядей с лица Гарри. Мальчику скоро нужно будет подстричься. Убирая волосы, Джеймс заметил теперь и шрам в виде молнии на лбу сына. Он осторожно коснулся его, и Гарри замычал во сне.

Теплое касание к шраму разбудило его, но мысли все еще не сфокусировались, и голова отказывалась работать. Гарри застонал, почувствовав чье-то касание, и с огромным трудом смог разлепить глаза. Без очков он не мог различить, кто стоял на коленях около его кровати, да и в любом случае сон все еще окутывал его сознание.

Он почувствовал, как кто-то нежно погладил его:

— Спи дальше, сынок.

Гарри бездумно закрыл глаза и провалился обратно в сон.

В следующий раз Гарри проснулся от того, что мадам Помфри зашла в комнату.

— Если мне покажется, что вам лучше, мистер Поттер, я позволю вам поесть внизу на кухне, со всеми. Там только что закончилось собрание, так что большинство членов Ордена еще здесь.

Гарри кивнул головой и позволил мадам Пофри осмотреть себя. Колдомедик осталась довольна результатами осмотра и позволила ему выйти из комнаты.

— Что ж, я полагаю, мистер Поттер, теперь вам надо пойти и позавтракать, пока еще не все съедено до вас.

Гарри улыбнулся, перед тем как вылететь из комнаты. Он перестал бежать, только когда оказался на нижней ступеньке и прошел спокойно оставшийся путь до кухни.

Младший Поттер замер в дверях кухни. Большинство членов Ордена все еще были здесь, они ели и разговаривали друг с другом, но не это стало сюрпризом. Мадам Помфри предупредила его об этом. Вещь, заставившая его остановиться, заключалась в том, что единственным свободным местом был стул между Джеймсом Поттером и (кто бы мог подумать!) Северусом Снейпом, который даже не пытался изобразить, что что-то ест.

Не имея другого выбора, Гарри уныло уселся между мастером зелий и своим отцом. Он навалил в свою тарелку омлета с беконом, но съел всего несколько кусочков, прежде чем отодвинуть тарелку в сторону.

— Что-то не так с едой, приготовленной Римусом, Гарри?

Гарри поднял взгляд вверх на Сириуса, который сидел рядом с отцом и покачал головой.

— Нет, совсем нет.

Потом посмотрел на Люпина, по другую руку от Блэка.

— Без обид, Ремус, но я правда скучаю по еде миссис Уизли.

Ремус ухмыльнулся, а Сириус застонал:

— «По еде миссис Уизли»! Слышишь, Артур, кажется, тебе придется возвращать свою бывшую жену, хотя бы ради ее готовки.

Артур Уизли грустно улыбнулся.

— Да, за ее жареного цыпленка не жалко было и жизнь отдать, — продолжал Сириус, — помнишь, Джеймс…

— Ой, ну да, да, я помню. Такое не забывается, — отозвался Поттер-старший, — там не только за ее цыпленка можно было умереть, но и за ее…

— …лазанью, — хором закончили Сириус, Джеймс и Ремус.

Окружающие засмеялись.

— Фред, Джордж, между прочим, я предельно серьезен… именно «жизнь отдать», — наставительно произнес Сириус в ответ на веселые ухмылки близнецов. Вся комната покатилась со смеху, и Гарри понял, что он чего-то не знает. Единственный человек, который оставался серьезным, был профессор Снейп. Но это как раз совсем не удивляло.

Почувствовав, что опять попал впросак и не понял какой-то всем очевидной шутки, Гарри продолжил уныло ковыряться в еде.

— Ну, все, мне пора на работу, — сказал Сириус, вставая из-за стола, — а то я уже опять опоздал.

— Проклятый Мерлин, работа! — Римус вскочил со своего места, — у меня вылетело из головы, — некоторые члены Ордена не очень старательно скрывали улыбки и смешки. Для Гарри было дико странно видеть Люпина с этой стороны. По Римусу Люпину никогда не было заметно, что он забывчивый человек, но на памяти Гарри это был уже, кажется, четвертый раз, когда Римус абсолютно забывал о своей работе.

Как только эти двое ушли, Гарри начал приглядываться к двум пустующим стульям. Теперь он мог спокойно занять место Люпина, таким образом, оказавшись рядом с Невиллом, и подальше — от Джеймса Поттера, который не хотел иметь с сыном ничего общего, а так же отодвинуться на целых три стула от Северуса Снейпа, ненавидевшего его. Хотя, возможно, проще было бы просто уйти, раз он все равно не собирается больше есть.

— Альбус в гостиной, он ждет тебя, как только ты закончишь завтракать.

Гарри поднял голову на Джеймса Поттера, его отец смотрел прямо на него.

— О, спасибо…сэр, — быстро добавил Гарри.

Джеймс вернулся к еде, прикрыв глаза от странной пронзившей его внутренней боли. Открыв глаза, он кивнул, задумчиво размазывая еду по тарелке.

— И не забудь пожалуйста, принести Омут Памяти.

Гарри наклонил голову:

— Спасибо, что напомнили, сэр, — с этими словами он встал и отправился за Омутом Памяти перед встречей с Дамблдором.

* * *

Гарри сидел на софе и ждал, когда Дамблдор закончит просматривать воспоминания. Как только Гарри вошел в комнату, Дамблдор немедленно попросил Омут, погрузился в него и все еще не вернулся.

Когда воспоминания закончились, Альбус задумчиво посмотрел на Гарри.

— Сэр?

— Я все более и более уверяюсь, мистер Поттер, что вы боролись против магии, которая не предполагает сопротивления.

— То есть подразумевается, что я должен был позволить Волдеморту захватить надо мной контроль? — сказал Гарри, припоминая, что ему рассказал об этом Дамблдор, когда был здесь в последний раз.

Флешбэк

— Мне кажется, что нельзя оказаться в той реальности, где твой двойник еще жив.

Гарри все больше и больше захватывали новые сведения:

— Но как? Как этот Годрик попал в параллельную реальность?

Дамблдор вновь понимающе кивнул:

— В своей книге он описывает некую силу, которой пытался противостоять, прежде чем очнулся в ином измерении, причем именно на месте гибели своего двойника.

Жадный до новой информации, Гарри подался вперед:

— И что это за сила?

— Могущественная магия, принуждавшая его сделать одно, тогда как он стремился ее влияние подавить и сделать по-своему. Это не что-то в духе Империуса, скорее напоминает борьбу с посторонним проникновением в сознание, или же противостояние сыворотке правды. Иными словами, это та магия, действию которой противиться, скажем так, не положено.

— Проникновение в сознание… — прошептал Гарри. — Волдеморт пытался вселиться в меня, а я сопротивлялся…

— Думаю, именно этим все и объясняется. Подобная магия смертельно опасна для любого рядового мага или волшебницы. Ты, должно быть, весьма силен, если смог ей противостоять.

Конец флешбэка

Дамблдор покачал головой.

— Это не совсем то, что я имею в виду, мистер Поттер. Это нормальная реакция, заложенная на уровне инстинктов: противостоять подобному вмешательству в сознание. Но вы, однако, сопротивлялись не только ментально, как обычно реагируют люди, вы сопротивлялись и на физическом уровне.

Гарри, окончательно запутавшись, смущенно тряхнул головой.

— Простите, профессор, но я все еще не понимаю, что вы имеете в виду.

— Видишь ли, дело в том, что у каждого есть физическое и ментальное тело. Большинство людей, в случае одержимости внешними силами, реагирует ментально. Их сознание блокируется, оно пытается не допустить контроля захватчика над телом. А так как ваше тело контролирует разум/мозг, то, следовательно, и блокируется доступ к именно разуму. Таким образом, блокируя разум, ты не позволяешь захватить и контроль над телом. Вы понимаете меня, мистер Поттер?

— Мне кажется, что да, сэр, — Гарри медленно кивнул головой.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор и продолжил: — ты, однако, использовал свою магию, чтобы не допустить Волдеморта в свой разум и буквально вышвырнул его из своего тела. Такое происходит инстинктивно, когда блокируется сознание. Однако в твоем случае тебе понадобилось в буквальном смысле вытолкнуть его из своей головы с помощью магии: поскольку между вами существует глубинная ментальная связь, то это единственный способ избавиться от него. Ты закрыл свой разум от него на мгновение, но в следующую секунду он восстановил связь благодаря вашему с ним ментальному сознанию — одному на двоих.

Гарри резко откинулся на спинку софы, в этот момент он выглядел бледным и нездоровым.

— Волдеморт, конечно же, продолжил наступать. Он, скорее всего, сделал то же самое, что и ты, и перешел с ментального поля на физическое. Сила и напряжение, которые возникли между вами в тот момент, были достаточными, чтобы послать тебя сюда. Вы успеваете за мной, мистер Поттер?

— Но, сэр, если он начал наступать, так же, как я защищался до этого, то почему мы оба не оказались тут? Разве он не должен был перенестись сюда вместе со мной? Не то, чтобы я скучал без него, но все-таки… — спохватившись, быстро добавил Гарри.

— Но это было твоё тело, не его. И речь идет о вашей магической коре. Его и твоя души находились в твоем теле, а не в его. Я ответил на твой вопрос?

Гарри кивнул, соглашаясь.

— Отлично. Теперь о следующей нашей проблеме.

Гарри быстро выпрямился:

— О следующей проблеме? Какой проблеме?

— Волдеморт теперь знает о твоём существовании. Он, возможно, и не понимает, как это может быть или почему, но ему известно, что и здесь он будет стремиться убить вас, мистер Поттер.

— И что мы будем делать, или... что надо сделать мне? — спросил Гарри.

— Тренироваться, — жестко отозвался Дамблдор, — ты должен научиться драться и выживать. Сириус и Римус помогут тебе. Я тоже буду приходить время от времени и помогать, чем смогу, а Северус Снейп будет давать тебе уроки окклюменции, — Гарри скривился от отвращения, вспоминая уроки прошлого года, — кроме того, Аластор Грюм, думаю, найдет время научить тебя чему-нибудь.

— Сэр, а не могли бы вы учить меня окклюменции? — с отчаянной надеждой спросил он.

Дамблдор покачал головой.

— Нет, мистер Поттер. Боюсь, у меня недостаточно времени. Как я сказал, я смогу приходить только иногда, и это все. А вот у Северуса больше времени, чтобы научить.

Гарри откинулся назад и застонал. Дамблдор уже вставал, когда Гарри остановил его.

— Подождите, сэр! — Гарри вскочил и встал прямо, — вы все-таки выяснили, получилось ли Годрику… эм..Хэм… или как его… вернуться назад в свой мир?

— Годрик Хэмасон, мистер Поттер, — исправил Дамблдор, — да, мне кажется, ему это удалось.

— Как?

— А это, мистер Поттер, то, что мне еще предстоит выяснить, — Дамблдор повернулся, собираясь уйти совсем, но остановился, увидев лицо Гарри.

— Тебе придется вернуться, Гарри, — мальчик посмотрел прямо на Дамблдора. Это был первый раз, когда директор произнес его имя, первый раз, когда он отказался от официального обращения.

— У тебя нет другого выбора, ты должен вернуться в то время, которому ты принадлежишь. Туда, где тебя любят, в тебе нуждаются. У тебя много прекрасных друзей, которым тебя не хватает.

Гарри пристыженно опустил взгляд:

— Я знаю, сэр. Просто это так тяжело — выбирать между отцом и крестным и моими двумя лучшими друзьями, которых я знаю с первого курса.

— Здесь нет никакого выбора. Ты должен будешь вернуться назад, — сказал Дамблдор, смотря на него сквозь очки-полумесяцы.

Гарри опять кивнул головой.

— Я понимаю. Но от этого не становится легче, сэр.

Дамблдор ободряюще похлопал Гарри по плечу.

— Я знаю, Гарри. Я знаю, — с этими словами он ушел.

---

Примечания:

Мне, если честно жалко Гарри. Он так хотел получше узнать отца, вновь полюбить его, а ему не дают. Какой выбор он сделал, посмотрим дальше.

Тренировки у Гарри начались, как только Дамблдор ушел. Причем в прямом смысле слова. Не успела захлопнуться дверь за директором, как в комнату влетел Аластор Грюм и запустил в Поттера заклятием, к чему Гарри, конечно же, готов не был. Мадам Помфри добралась до него, а главное — до его руки, покрытой нарывами, только вечером; у нее был поистине «урожайный» день.

С тех пор Гарри занимался много и тяжело. Казалось, что Грюм задался целью подготовить его ко всему. Он работал над различными навыками Гарри, учил скорости и стратегиям ведения боя. А самое главное, он учил ПОСТОЯННОЙ БДИТЕЛЬНОСТИ! Но одним Грюмом дело не ограничилось…

С Люпином Гарри занимался различными заковыристыми и высокозатратными заклинаниями и защитой от них. И материал, который они изучали, был даже не уровня ТРИТОН — семикурсников такому не обучали. Обычно Сириус помогал Римусу на этих занятиях. Выросший в семье темных магов, Блэк знал много темных заклятий, о которых теперь рассказывал Гарри, тогда как Римус больше специализировался на защитной магии.

Время от времени приходил Дамблдор и тестировал приобретенные навыки Гарри во время коротких дуэлей, после которых они садились и подолгу разговаривали. Иногда Дамблдор рассказывал Гарри о всяких хитростях в Трансфигурации. И конечно же, Окклюменцией с Гарри занимался Северус Снейп, который на удивление миролюбиво согласился подтянуть мальчика еще и по зельям. То ли здешний Снейп был лучшим учителем, чем его двойник из другого мира, то ли Гарри являлся для этого Снейпа «особым случаем».

Но за эти две недели Гарри так ни разу и не позанимался со своим отцом; он не имел ни малейшего понятия, чему Джеймс Поттер должен будет его учить. Гарри почти не видел его с тех пор, как начались его тренировки.

* * *

Это было четвертое августа, пятница и, кажется, никто до сих пор так и не осознал, что они пропустили день рождения Гарри. Не то чтобы Гарри ожидал чего-то другого. Для всех них он погиб еще пятнадцать лет назад, да и к тому же на фоне всех этих безумных тренировок было совсем неудивительно, что они упустили такую мелочь.

Итак, утром четвертого августа Гарри спускался вниз к завтраку, больше думая о том, как у него болит все тело после вчерашнего особенно жестокого урока Аластора, чем о пропущенном дне рождения.

— Мы просто скоты! Поверить не могу, что мы забыли.

Это предложение остановило его перед самой дверью. Он ничего не мог поделать со своим любопытством и поэтому продолжил слушать за дверью разговор Сириуса, предположительно происходящий с Римусом и Джеймсом.

— Ты-то нам почему ничего не сказал, Джеймс? Я теперь чувствую себя таким виноватым! — голос Сириуса был отчетливо слышен из-за закрытой двери.

— Ты думаешь, это ты чувствуешь себя виноватым? Из всех людей я должен был об этом помнить! — расслышал Гарри восклицание Джеймса.

— Так, Джеймс, успокойся. Тебя никто не винит. Никто из нас тоже не вспомнил, — возразил Люпин, — а мне интересно, почему сам Гарри никому ничего не сказал? Он-то точно не мог об этом забыть.

— Ну и как мы теперь будем с этим разбираться? — поинтересовался Блэк.

— Может быть, Джеймсу пора начать с ним заниматься? — отозвался Ремус.

— Может быть, — прошипел Поттер, — мы должны дать ему хоть один выходной?

— Джеймс, так или иначе, рано или поздно, ты с ним встретишься. Ты не можешь продолжать бегать от него вечно, — сказал Ремус.

— Серьезно, приятель, где твой гриффиндорский дух? — поддакнул Блэк.

У Гарри не было никаких сомнений, что они говорили о нем. Встречи с кем еще Джеймс Поттер с таким остервенением стремился бы избежать? Гарри с тяжелым сердцем стал медленно отходить от двери.

* * *

Гарри стоял посреди огромного зала для танцев, в котором в данный момент проходили занятия с Люпином. На другом конце зала находился манекен с оторванными руками.

— Это заклятие у тебя вышло действительно очень хорошо, — сказал Люпин после того, как Поттер использовал одно из видов ранящего заклятия. — Не мог ты мне назвать теперь контрзаклятие?

Гарри начал судорожно вспоминать прошлую субботу, когда Люпин рассказывал о различных защитных заклинаниях.

— Ну, это особый подвид защитных заклинаний. Он называется… мм… Я знаю, что оно делает. Я помню какой это вид щита. Но я не могу вспомнить названия, — наконец сдался Гарри.

Звук открывающейся двери заставил мальчика поднять голову. Поттер был уверен, что Грюм решил их навестить в очередной раз и поэтому не на шутку удивился, когда увидел Джеймса Поттера, стоявшего в дверях.

Римус тихонько кашлянул, что вернуло внимание Гарри к учителю.

— Что ж, Гарри, я хочу, чтобы к завтрашнему дню ты нашел ответ на этот вопрос. Да, и я ожидаю не только ответа, но и демонстрации заклинания. Это ясно? — Гарри кивнул, и Римус прошел мимо него, похлопав его по плечу.

— Он весь в твоем распоряжении, приятель, — сказал Римус, останавливаясь в дверном проеме.

— О, я думаю, мы управимся за час, — отозвался Джеймс.

— Всего за час? Ты совсем не даешь ему времени, чтобы подготовиться.

Гарри подозрительно смотрел на своих «учителей».

— Я собираюсь дать короткий обзор по теме занятий, не более того. И это не может занять больше часа. Так что вам двоим лучше поторопиться, — Джеймс усмехнулся в ответ на разочарованный взгляд Люпина.

— Ну, тогда увидимся через час, ребята, — сказал Люпин плотно закрывая за собой дверь.

Никто не начинал разговор первым. Джеймс подошел к одному из столов, стоящему в углу залы.

— Ты не присядешь… Гарри? — спросил он, садясь сам на один из стульев, придвинутых к столу.

Гарри медленно подошел к стулу напротив отца и сел, положив палочку на стол.

— Она тебе не понадобится, — сказал Поттер-старший, указывая на палочку. Гарри кивнул и засунул ее в карман.

— Расскажи мне, Гарри, что ты знаешь об анимагах?

У Гарри радостно зажглись глаза.

— Об анимагах, сэр?

— Да, анимагах.

— Ну, я знаю, что это ужасно сложно — стать анимагом. Практически невозможно превращаться в магическое животное. Знаю, что нельзя выбрать животное, в которого будешь превращаться. Еще знаю, что вы, Сириус и Хвост стали анимагами, чтобы не оставлять Римуса во время полной луны.

Джеймс кивнул, принимая к сведению.

— Ну что ж, вижу, что твои знания достаточно ограничены. Путь становления анимага — долгий и крайне сложный, к тому же всегда есть большая вероятность, что все это может привести к чудовищным последствиям, если трансформация пойдет неправильно. Поэтому на протяжении всего процесса я буду наблюдать за твоими приготовлениями и последующими попытками освоить этот раздел магии. В те дни, когда я по каким-либо причинам не смогу присутствовать на уроках, меня будет заменять Сириус, и он станет следить за твоим прогрессом.

Гарри кивнул, ловя и запоминая каждое слово. Он всегда хотел стать анимагом. С тех самых пор, как узнал об их существовании на третьем курсе в своем времени. С тех самых пор, когда узнал, что его отец тоже им был.

— Ты не можешь перевоплощаться в более чем одно животное. Ты сказал, что волшебники не могут становится волшебными животными — это не так, несмотря на то, что такое случается крайне редко, тем не менее это возможно. Правда, единственный человек, о котором точно известно, что он перевоплощался в магическое существо — Мерлин. Ходили слухи, что он мог превращаться в феникса.

По мере того, как разговор двигался дальше, Джеймс чувствовал себя все более и более спокойно в присутствии сына. Либо он просто забыл на время лекции, что этот мальчик — его сын. Они проговорили целый час о том, что должно быть сделано, и о том, что, наоборот, ни в коем случае делать нельзя во время обучения. Джеймс несколько раз очень строго повторил все правила. Подобное можно было даже принять за поведение переживающего отца, который пытается предусмотреть все, что может пойти не так. Не то чтобы Гарри посмел бы когда-либо указывать ему на это: жесткость отца в этом вопросе очень нравилась мальчику. И можно было на несколько секунд представить, что тот действительно о нем заботится. Даже если на самом деле это было не так.

— И последнее: тебе не понадобится палочка. Совсем. Анимагия — один из разделов беспалочковой магии, — Джеймс наколдовал Темпус, в ответ зажглись слова «Август, 4, пятница, 12.18»

— О, нам пора спускаться вниз. Время ланча. Сириус уже должен был прийти, — заметил Джеймс, вставая.

— Сириус? Разве он сейчас не на работе? — спросил Гарри, следуя за отцом.

— Сегодня он попросил полдня отгула. После тебя, — Джеймс пропустил Гарри вперед и покинул комнату вслед за ним.

Они в молчании спустились по лестнице. Гарри был уже внизу и собирался идти на кухню, когда услышал какой-то звук, раздающийся из жилых комнат. Он с любопытством посмотрел в сторону гостиной.

— Почему бы нам не пойти и не узнать, что там происходит?

Гарри подозрительно уставился на Джеймса. Тот выглядел слишком спокойным, и то тут, то там проскакивали… какие-то веселые искорки в его глазах? Гарри должен был признать, что это случилось впервые, когда он заметил вообще какую-либо веселость в Джеймсе Поттере.

«Ну, раз его все это забавляет, то впереди не должно быть что-нибудь слишком плохое», — заключил Гарри. Несмотря на то, что он упорно убеждал себя в этом, рука младшего Поттера переместилась поближе к карману с волшебной палочкой — просто так, на всякий случай.

Гарри направился к гостиной, Джеймс Поттер шел прямо за ним.

Комната была погружена во мрак, когда Гарри открыл дверь. Он знал, что внутри есть люди, так как мог слышать звуки шагов. Хотя у Гарри не было ни одной идеи, что они тут могли делать в темноте и в таком количестве.

— А где свет? — произнес Гарри и в этот же момент вся комната осветилась ярким светом.

— СЮРПРИЗ!!!

Гарри в ответ на этот вопль от неожиданности подпрыгнул на несколько сантиметров, а потом быстро вытащил палочку и выставил ее перед собой. В комнате были некоторые из членов Ордена. Они обступили кофейный столик, на котором лежали разные свертки, а в центре возвышался великолепный пирог. На потолке была растянута надпись, на которой переливалось: «Счастливого прошедшего дня рождения тебе!»

— Чт.что.что это? — пораженно выдавил Гарри.

— Да ладно, Гарри, это же очевидно, — усмехаясь, ответил Сириус, — это твоя запоздавшая деньрожденческая вечеринка.

Гарри продолжал пораженно оглядывать комнату. Рядом с Сириусом стоял Римус, а с другой от него стороны ухмылялся Грюм. Около камина были Долгопупсы, Уизли расположились в разных частях комнаты: Фред и Джордж сидели в центре на софе и имели подозрительно невинный вид, а Чарли и Билл стояли рядом с отцом в некотором отдалении. Отсутствовала только вторая половина семейства Уизли, Дамблдор и, слава магии, Снейп.

— Праздник… для меня?

Римус кивнул и втянул Гарри в комнату

— Конечно, — отозвался он, улыбаясь в свои тридцать два зуба.

До этого у Гарри никогда не было праздника по случаю дня рождения. Дурслям было на него абсолютно наплевать, так что это был его первый праздник по поводу дня рождения. Гарри радостно улыбнулся.

Через некоторое время после того, как все расселись и приступили к праздничному ужину, который Сириус высокопарно обозвал «деньрожденческим пиром», бело-коричневая сова влетела в распахнутое окно с письмом в лапах.

Гарри был невероятно удивлен, когда она остановилась перед ним — все-таки не так много людей в этой реальности могли ему написать. С осторожностью взяв конверт, он стал рассматривать его со всех сторон. Сова, не дожидаясь ответа, полетела прочь.

— Может быть, это от Дамблдора? — задумчиво проговорил Гарри, пожимая плечами, и все еще с подозрением глядя на письмо. Он знал, что все в комнате сейчас наблюдают за его действиями.

— Нет, Дамблдор послал бы Фоукса, — отозвался Джеймс, который сидел чуть дальше за столом.

Гарри начал открывать письмо, но был остановлен Сириусом.

— Подожди, это может быть опасным, — сказал он серьезным голосом.

Гарри закатил глаза.

— Если бы это было опасно, сова бы не пролетела сквозь щиты.

— О, точно.

Гарри развернул письмо.

Дорогой Гарри… я слышала, как Римус Люпин произносил твое имяЯ ничего особенно не хочу сказать, так что не обращай внимания на письмо. Я просто хотела поблагодарить тебя. И да, я должна извиниться за то, что так по-свински себя вела. В общем, как я уже сказала, не обращай внимания.А (Р)АУP.S. И пожалуйста, не говори моей семье, что я написала тебе. Они будут в бешенстве. Спасибо.

— Ну и от кого оно? — спросил Римус.

— Не знаю, — отозвался Гарри и протянул письмо Люпину. Тот прочел письмо и тоже пожал плечами. Гарри забрал письмо и положил в свой карман.

Вскоре о письме было забыто, пирог был вытащен из-под подарков, а подарки переданы Гарри.

* * *

Аврора Артур Уизли, более известная большинству знакомых как Рора, смотрела в окно и думала, на что была бы похожа ее жизнь сейчас, если бы она решила остаться со своим отцом, а не с матерью. Это был далеко не первый раз, когда она думала об этом. И не первый раз, когда хотела этого.

Столько, сколько она себя помнила, она всегда хотела жить со своим отцом. Если бы у нее была возможность, она выбрала бы отца, но ей было всего два года, когда ее родители разошлись. И ничего нельзя было сделать. Они договорились, что мать возьмет себе младших детей, а отец позаботится о старших, не считая тех случаев, когда дети настояли остаться с определенным родителем. Так, Перси решил остаться с матерью вместо отца, а Фред и Джордж, наоборот, ушли вместе с папой. Но ей было всего два, и она не могла озвучить свой выбор.

Вообще-то со стороны казалось, что она пошла в мать, а не в отца. Она относилась к людям пренебрежительно, была высокомерной и эгоистичной, и вела себя так, как было принято в их доме. Но это все было напускное. После одиннадцати лет жизни с семьей было довольно просто вести себя так же, как и они. Люди не давали себе труда по-настоящему узнать и понять ее, будучи отвергнутыми ее высокомерием и безразличием.

С другой стороны, в глубине души Рора любила изучать магглов, унаследовав это пристрастие от отца. Она ловила себя на том, что ей нравятся проделки и Фреда и Джорджа в Хогвартсе, что она наслаждается, наблюдая за ними. Ей нравилось получать хорошие оценки в школе, но она никогда не стремилась к славе или деньгам, как Рон. Она обожала летать и мечтала о семье, не ожидающей от нее, чтобы девочка была тем, кем не являлась.

Она видела своего отца только три раза в жизни, и все три раза отвратительно вела себя с ним. Ей было больно оттого, что она так обращалась с ним, но также у нее был образ, который она поддерживала всеми силами, и мать, которую она боялась, равно как боялась даже ее голоса и ее просто убийственного темперамента. Мама не хотела, чтобы ее дети имели хоть что-то общее с человеком, которого она однажды любила. С человеком, который однажды может стать причиной их гибели.

— РОРА, ОБЕД УЖЕ ГОТОВ!

Рора вздохнула, когда громкий голос матери раздался с первого этажа. Она конечно же любила свою мать… но больше из-за того, что та все-таки была ее матерью. Молли Уизли была не просто матерью — этаким идеальным моральным уродом. Все должно было быть в порядке, все должно было быть на своих местах. Идеальность во всем — к этому она принуждала и своих детей; она кудахтала над ними и оберегала от любого ветерка, любой мелочи, которая могла появиться на горизонте и навредить ее деткам. И это Рора не выносила больше всего.

— РОРА, СЕЙЧАС ЖЕ СПУСКАЙСЯ, ЕДА НА СТОЛЕ!

— ИДУ, МАМА! — закричала Рора, спрыгивая на пол с подоконника.

Гарри тоже занимал ее мысли. Она даже не знала его фамилии, но ощущение, что она ему обязана, не проходило. Он спас ее жизнь, а она так мерзко вела себя с ним. Это была дурная привычка: вести себя как высокомерная мерзавка на публике. Она приучила вести себя так. Но в глубине души она чувствовала себя такой виноватой.

Она подслушала неделю назад разговор близнецов, которые говорили о том, что Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Ремус Люпин спасли Гарри неделю назад. Ха, она же все-таки Уизли! Она знала, как подслушать чужой разговор.

В любом случае, она почувствовала большое облегчение, когда услышала это. Мальчик, который ее спас, был в порядке. А потом были долгие споры с самой собой, но в итоге она отослала это письмо с благодарностью и извинениями. Оставалось только надеяться, что он получит его и не будет долго на нем зацикливаться.

Рора села за стол и в очередной раз скривилась, глядя на то, как ест Рон. «Кое-что никогда не меняется. И неважно, сколько тебе лет», — думала Рора, вспоминая, когда он был помладше.

* * *

Тем же вечером Римус помогал Гарри разбирать подарки. Поттер сидел на полу перед камином, остальные расселись либо вокруг него на ковре, либо на стульях и софе.

Гарри начал с подарка близнецов. Это оказались шуточные зелья и парочку самоочищающихся флаконов в приложение к ним. Можешь испробовать его на Снейпе, сказали они. К счастью, самого Снейпа на празднике не было, чтобы он мог услышать это. От Грюма, Гарри получил две кобуры для палочек и одну поддельную палочку, чтобы ею можно было бы обмануть не шибко сообразительных Пожирателей Смерти. Римус подарил справочник по заклятьям и проклятьям.

Гарри с подозрением развернул подарок Сириуса и рассмеялся над иронией этого мира. Это была Молния.

— Тебе нужна метла. Никто не может жить без нее, — сказал Сириус.

Он получил от членов Ордена парочку интересных книг, которые действительно могли ему помочь, но так никто его по-настоящему не знал тут, никаких по-настоящему личных подарков не было.

— Кажется, это последний подарок, Гарри, — сказал Люпин, курсируя между сидящими людьми и передал Гарри коробку.

— О, кажется, ты наконец-то добрался до моего подарка, Гарри, — засмеялся Билл Уизли.

Гарри постарался скрыть свое разочарование. Римус сказал, что это был последний подарок, но Гарри так и не получил подарка от отца. Гарри заставил себя смотреть только на подарок Билла и не переводить глаза на своего отца, который молчаливо сидел рядом с Сириусом на софе и пил огневиски.

Билл подарил ему книгу по взлому проклятий.

— Спасибо, Билл.

Скоро все начали расходиться, было уже очень поздно и все устали.

— Давай я помогу тебе дотащить подарки до твоей комнаты, — Римус собрал несколько свертков в охапку и пошел к лестнице. Гарри последовал за ним, держа в одной руке Молнию, а в другой остальные подарки.

Как только Гарри вышел из комнаты, полной людей, разочарование, которое он сдерживал весь вечер, проступило на лице.

— Что не так, Гарри? — спросил Ремус, обернувшись.

Поттер-младший замолчал на секунду, но все же ответил.

— Я знаю, что ему не нравится, что я ворвался в его жизнь подобным образом, что он хотел бы, чтобы меня здесь не было, но… но это действительно больно, что он даже открытки не передал мне. Даже не спел с остальными «С днем рождения». Я понимаю, правда. Я понимаю, что веду себя по-идиотски и эгоистично…

— Гарри, в этом нет ничего глупого или эгоистичного, — прервал Римус, — Джеймс рад, что ты здесь. Он просто плохо представляет, как с этим справиться и как показать тебе. Я имею в виду, эта вечеринка была его идеей.

— Его идеей? — потрясенно спросил Гарри.

— Ага. Он вспомнил, что мы пропустили твой день рождения. Так что мы втроем стали придумывать способ все-таки как-нибудь организовать его для тебя. Он предложил устроить вечеринку, пригласить всех, кого ты знаешь из Ордена, раз ты не можешь позвать друзей из своего мира, — сказал Люпин.

Гарри улыбнулся.

— Значит, мою первую вечеринку на день рождения спланировал мой отец, — ему дико понравилось то чувство, которое у него появилось от этой мысли.

— Первая? У тебя никогда до этого не было празднования дня рождения? — удивленно спросил Люпин, когда они поднялись по лестнице.

— Нет, — сухо сказал Гарри.

Люпин посмотрел на него прежде, чем сказать:

— Что касается пения «С Днем Рождения», то он, хм… просто не мог.

Гарри посмотрел на него с удивлением.

— Что ты подразумеваешь под «не мог»?

Римус фыркнул.

— Сириус сглазил его.

— Сглазил? Почему?

Римус задумался, как объяснить это.

— Ну, знаешь, как в маггловском мире: если ты произнесешь одно и тоже одновременно с другим человеком, то кто-нибудь говорит «мое счастье». И это означает, что тот человек, которого сглазили, не может разговаривать, пока его имя не произнесут три раза.

Гарри кивнул. Все-таки он вырос с магглами и знал эту шутку.

— Ну вот, а в магическом мире это работает точно так же… Только человек, которого сглазили, действительно не может произнести ни слова. Заклятие, наложенное на него, не позволяет этого.

Гарри засмеялся.

— То есть Джеймс ничего не мог сказать, потому что Сириус его проклял? Что такого они произнесли одновременно?

— Огневиски, — честно признался Римус.

Гарри хмыкнул.

— Да, я помню, как они выкрикнули это, вбегая в кухню.

Гарри открыл дверь в свою комнату и вместе с Люпином вошел туда, положил подарки на пол, повернулся к кровати и резко остановился, увидев сверток на подушке.

Римус, увидев это, улыбнулся.

— Ну вот, может, он и не забыл подарить тебе что-нибудь, — сказал он, покидая комнату.

Гарри сел на постель и положил легкий сверток себе на колени. Он развернул упаковку и увидел письмо, которое тут же распечатал.

С Днем Рождения, Гарри.Оставь это себе. Считай это подарком от Лили. Она хотела бы, чтобы он был у тебя. Я вынул некоторые личные воспоминания, которые, я бы не хотел, чтобы ты видел. Дж.П.Гарри улыбнулся и продолжил разворачивать обертку, а потом задохнулся от эмоций. Он держал в руке тот самый черный Омут Памяти в виде шкатулки с белой лилией на крышке.

Гарри обхватил его руками и улыбнулся. Не имело никакого значения, что написал Джеймс Поттер. Для Гарри этот подарок был от него — его отца. Да, дневник мамин, но не Омут Памяти. Обе вещи были бесценны.

Примечания:

Ребята, дальше будет реже выходить продолжение, тк начинается работа. Я, буду стараться раз в неделю по выходным выкладывать перевод, но ВОЗМОЖНО грамматика будет страдать.

Но ПБ всегда открыта, пожалуйста помогайте с грамматикой, если найдете ошибки.

И даже может быть что кому-то не понравится дальнейший перевод. Пожалуйста не судите строго, я слаб был в школе на английском. И в колледже. ?

---

Так случилось, что на следующий день после празднования дня рождения, пятого августа, у Гарри образовался незапланированный выходной. А все из-за очередного нападения Пожирателей Смерти, с которыми Грюм отбыл сражаться. Если бы не неожиданная атака, сегодня должна была быть именно его очередь заниматься с Гарри.

Так что в данный момент Поттер находился в доме в полном одиночестве. В отличие от прошлого раза, когда была атака Пожирателей, в этот раз Гарри яростно рвался в бой. Он бы обязательно выторговал для себя это право, если бы было с кем спорить, но ему просто не дали шанса — к тому моменту, когда он проснулся, все уже ушли. Единственное, что ему оставалось — читать и перечитывать коротенькую записку, оставленную для него на кухне Ремусом.

Гарри,Новая атака Пожирателей Смерти… мы втроем отправились на подмогу… сегодня никаких уроков…воспринимай это как выходной… держись подальше от неприятностей.Р.Л.

Гарри валялся на кровати с дневником Лили и Омутом памяти. В данный момент он находился перед тяжелым выбором, что посмотреть сначала — дневник или Омут. Он так хотел узнать что-нибудь о маме… и папе. Он надеялся, что события в этом мире не сильно отличались от событий в его собственном.

В итоге, рассудив, что раз дневник он уже успел почитать, то сейчас пришло время для воспоминаний, Гарри склонился над Омутом Памяти…

Хогвартс-Экспресс — это было первым, что он увидел. Паровоз издавал последний свисток, извещающий всех, что осталось всего десять минут на то, чтобы попрощаться с провожающими до отбытия поезда.

Гарри огляделся вокруг, пытаясь определить, где находятся его мама или папа со своими друзьями. Это было совсем несложно — они оказались всего в нескольких метрах от него.

Рыжая девочка разговаривала с брюнетом, явно волшебником. Рядом стоял парень в очках с творческим бардаком на голове, на пару с черноволосым юношей хохотавший над какой-то шуткой. Рядом можно было увидеть невысокого пухленького волшебника, который всматривался в толпу в поисках чего-то… или кого-то. Им всем можно было дать лет по тринадцать-четырнадцать, не больше.

Гарри протиснулся чуть ближе. Он как раз добрался до смеющихся волшебников, как прямо над ними раздался яростный вопль.

— ПОТТЕР! — Гарри резко дернулся от неожиданности, инстинктивно ожидая, что орут на него, и лишь через долю секунды сообразив, что «Поттер» означает Джеймс Поттер, а совсем не его имя. Он выдохнул с облегчением.

— БЛЭК! ЛЮПИН! ПЕТТЕГРЮ!

Теперь уже подпрыгнули все пятеро, включая не названную Лили. Они все обернулись по направлению к голосу; там крупный мужчина протискивался к ним сквозь толпу студентов, садящихся на поезд.

— Да, профессор Гербера? — подозрительно невинно отозвался Сириус Блэк.

«Гербера»? — тихонько пробормотал Гарри, поднимая брови.

— Вам четверым — отработка! Сразу после ужина в моем кабинете! — мрачно сказал профессор.

— За что, профессор?! — с возмущенно-невинным выражением лица отозвался Джеймс.

Слегка седеющий профессор внимательно посмотрел на них.

— Я видел, что вы сотворили с Северусом Снейпом, Поттер. Даже не думайте отрицать свою причастность. Жду в моем кабинете после пира. Не забудьте.

Профессор резко развернулся и быстро пошел дальше.

Как только он отошел достаточно далеко, Джеймс и Сириус разразились хохотом, не замечая обращенного в их сторону взбешенного взгляда Лили Эванс, которая стояла со скрещенными на груди руками.

— Поттер! — почти прошипела она с тихой угрозой в голосе. — Что. Ты. Натворил. На. Этот. Раз?

Смех прекратился, но они все еще продолжали улыбаться.

— Да ладно тебе, Лилс!

— Не называй меня так!

— Мы просто немного повеселились. К тому же он тебя обозвал плохим словом, — быстро проговорил Поттер, проигнорировав ее замечание.

— Ха, это надо записать в анналы! — вдруг закричал Сириус.

Ответом ему было тишина.

— Ну ребята. Это же очевидно — кто может похвастать тем, что получил отработку еще до того, как сел в Хогвартс-Экспресс?

— Гррр! — Лили резко развернулась, потеряв всякое терпение, и в бешенстве пошла прочь.

— Ха, она точно будет моей, — сказал Джеймс, провожая ее дурацким влюбленным взглядом.

Лили Эванс на секунду приостановилась и с удвоенной силой зашагала вперед, крикнув через плечо:

— И не мечтай, Поттер!

Гарри покинул воспоминания с широкой ухмылкой на лице. Близнецам Уизли не понравилась бы мысль, что Мародеры умудрились получить отработку ДО того, как сели в Хогвартс-Экспресс.

Неожиданный шум внизу заставил Гарри вздрогнуть. Он быстро выбежал из комнаты и спустился по лестнице.

Члены Ордена Феникса проходили в гостиную через камин и входную дверь. Раненых среди них не было.

Гарри стал пробираться сквозь толпу в поисках знакомого, который мог бы рассказать, что происходит. Натыкаясь на людей, он испачакал свою рубашку чьей-то кровью, но не обратил на это никакого внимания.

Наконец он заметил Римуса, который, прихрамывая из-за глубокой раны на ноге, медленно направлялся в сторону Блэка. Сириус вместе с мадам Помфри склонились над Джеймсом, лежавшим на диване. Медсестра выглядела на редкость измотанной, что было совсем неудивительно, учитывая состояние членов Ордена.

Гарри подошел достаточно близко, чтобы услышать, как в таком обычно спокойном голосе мадам Помфри вдруг явственно прорезалась паника:

— Дыхание остановилось. Мы теряем его!

Гарри в ужасе застыл и, распахнув глаза, смотрел, как мадам Помфри силится спасти его отца. Сириус выглядел ужасно, так, будто искал хоть кого-то, у кого можно было бы спросить, что делать.

— Сириус, с дороги! — рявкнула она на него. Сириус быстро отодвинулся, и Гарри смог наконец разглядеть, что случилось. Кровь хлестала из большой раны в груди, так что все лицо было в ее следах, одежда была вся в чем-то перепачкана и разорвана. Еще одна рана зияла на руке, на ногах была кровь. Очков не было, а глаза закрыты; Гарри мог только молиться, чтобы он снова открыл их когда-нибудь.

Римус успокаивал Сириуса как мог, хотя по его лицу, так же, как и у Сириуса, текли слезы. Гарри чувствовал, что слезы стоят и у него в глазах, но сдерживал их, отказываясь плакать.

Поттер-младший просто не мог отвести взгляда от отца. Он слышал каждый шорох в комнате, так как присутствующие в ней замолкли и старались не производить шума, следя за действиями мадам Помфри. Каждый здесь молился о том, чтобы Джеймс выжил.

Гарри наконец отвел взгляд и встретился глазами с Римусом, который знаком велел ему подойти. Гарри послушался.

Как только Поттер подошел, Сириус и Римус положили ему руки на плечи, поддерживая его. Остальные члены Ордена Феникса тоже стали подтягиваться поближе к мадам Помфри.

— Отправляйтесь в Мунго, разве вы не видите, что я слишком занята, чтобы вылечить вас всех? — отмахнулась она.

Некоторые так и поступили, но остальные остались, чтобы увидеть, выкарабкается ли Джеймс Поттер.

— Что случилось? — тихо спросил Гарри, не совсем уверенный в том, что хочет это знать. Никто не ответил, а Гарри не осмелился повторить вопрос. Вместо этого он задал другой: — Кто сделал это?

— Беллатриса Лестрейндж и, как ни странно это звучит, Питер, — ядовито отозвался Сириус.

Гарри прикрыл глаза, сдерживая ненависть и боль, которые моментально всколыхнулись внутри, отозвавшись на два этих имени. Казалось, именно эти двое Пожирателей Смерти причинили ему наибольшую боль. Именно они научили его ощущать такую ненависть. И они отвечали ему вдвойне. Гарри думал о том, что Беллатриса Лестрейндж сотворила с семьей Невилла.

— Почему мадам Помфри не использует магию? — Гарри наблюдал за тем, как она наливает воду в тазик, приготавливая лоскуты и различные маггловские медикаменты.

— Она не может. Если она воспользуется магией, это точно его убьет, — мягко проговорил Римус.

— Он должен был рассказать, как его использовать, — разгневанно и одновременно виновато прошипел Сириус. Гарри непонимающе посмотрел на него.

— Это не твоя вина, Сириус. Ведь тебе было только восемь лет, и в то время ты все еще хотел внимания и любви родителей, это нормально. Ты не мог знать, чем это обернется потом, — произнес Римус, пытаясь отвлечь Сириуса и Гарри от грустной картины.

— Я помог отцу создать это заклятие, — рявкнул Блэк. Гарри тихонько стоял рядом и внимательно слушал разговор.

— Вот именно, Сириус! Ты помог его создать, так что если кто и сможет найти контрзаклятие, то только ты, — взволнованно ответил Люпин. Сириус же выглядел ужасно сомневающимся и напуганным.

— Джеймс бы доверился тебе. Ты вырос в этом доме; возможно, твой отец оставил тут что-то полезное.

Глаза Блэка неожиданно вспыхнули:

— Мерлин, его журнал! — прокричал он, уже перепрыгивая через ступеньки, ведущие на второй этаж. — Его старый журнал — он на чердаке!

Римус и Гарри побежали за ним, безуспешно пытаясь его догнать.

Они нагнали его наверху, переходящего от одной коробки к другой, в которых хранились вещи, оставшиеся от отца. Гарри осмотрел чердак. Повсюду были нагромождены коробки, заполненные под завязку различными вещами. На каждой коробке была какая-нибудь подпись: «Старые вещи Регулуса Блэка», «Фотографии Кигнуса», «Свадьба Элладоры», «Имущество Ориона». Если не считать коробок, комната, по меркам Блэк-хауса, выглядела вполне прибранной: не было ни пыли, ни паутины. Сириус рылся в коробке, надпись на которой гласила: «Личные вещи Ориона Блэка», в то время как Римус пробирался к коробке «Имущество Ориона». Гарри не знал, что делать ему и поэтому начал рассматривать помещение.

Он разглядывал семейное древо Блэков, когда заметил коробку неподалеку, на которой крупными буквами было написано «ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ», чуть ниже подчеркнутая. Его внимание привлекла щель на картонной коробке. Очевидно, коробку недавно открывали.

Гарри подошел поближе и встал на колени, чтобы заглянуть внутрь. Там он увидел черную мантию и книгу, лежащую поверх нее: «Поцелуи взасос с любовью всей вашей жизни. Руководство к действию». Гарри уже собирался взять ее в руки, когда голос Сириуса остановил его:

— Я нашел ее!

Гарри быстро отдернул руку от коробки и оглянулся на Блэка. Тот держал в руках маленькую черную книжку с золотым тиснением имени в левом углу обложки.

Подойдя к Люпину и Сириусу, Гарри уселся рядом с ними.

— Какая прелестная маленькая книжица, — саркастично пробормотал он, смотря на пожелтевшие страницы.

— Нда, записная книжка моего батюшки, — в тон ему отозвался Сириус, вставая и потягиваясь. — Я пойду работать в старый кабинет и, я думаю, мне понадобится твоя помощь, приятель, — закончил он, поворачиваясь к Люпину.

* * *

Гарри сидел на полу около дивана, вглядываясь в лицо отца. Он не сходил с этого места с тех пор, как Сириус и Римус закрылись в кабинете, находящемся в подвале здания, разрабатывая контрзаклятие. Они сидели там уже несколько часов. Мадам Пофри сказала, что Джеймс Поттер не переживет эту ночь, если заклятие так и не будет обнаружено. Он уже потерял слишком много крови, не говоря о внутреннем кровотечении, которое в разы ухудшало ситуацию.

Гарри дотронулся до отцовской руки, наслаждаясь ощущением контакта с ним. Он вздохнул. Встретить чудесным образом своего отца и потерять его вновь, так и не успев познакомиться с ним, узнать его по-настоящему было ужасно больно. Вчера, на одну долю секунды Гарри показалось, что во время их совместного урока ему удалось стать к нему чуточку ближе; казалось, отцу наконец-то удалось расслабиться в его присутствии. И это было так здорово — находиться рядом с ним, не испытывая давящего чувства неуверенности, неправильности, которое всегда возникало, когда они оказывались в одной комнате.

Гарри потряс головой, как будто пытаясь вытряхнуть из нее лишние мысли, и встал. Пора было узнать, как далеко продвинулись два бывших Мародера в своем занятии. Оставалось только надеяться, что они уже завершали свои изыскания, а еще лучше — уже совсем закончили их. Гарри почти бежал весь путь по лестнице в подземелье.

Дверь в подземелье находилась на кухне. Спустившись вниз по лестнице, можно было попасть в большую комнату со стульями, книжными полками и бильярдным столом. Это была игровая комната, зал для отдыха, где уединялись члены семьи. Справа от лестницы был переход, ведущий в длинный коридор с дверьми по обеим сторонам, расположенными друг напротив друга. Это были различные лаборатории для создания зелий, а также комнаты для их хранения. В дальнем конце коридора последняя дверь вела в тот самый кабинет.

Гарри постучал в дверь, прежде чем открыть ее. Никто из находящихся внутри не поднял взгляда, когда он вошел внутрь. Люпин вышагивал перед Сириусом, имея при этом вид озабоченный и встревоженный, Сириус сидел за столом, повторяя выражение лица своего друга.

— Нашли что-нибудь? — волнуясь, спросил Гарри.

Оба Мародера подпрыгнули от неожиданности и посмотрели на младшего Поттера.

— Ох, Гарри, нельзя же так пугать. Я не слышал, как ты вошел, — сказал Римус, прекращая ходить из стороны в сторону.

— Я так и подумал, — сказал Гарри. — Есть какие-нибудь успехи? — повторил он.

Сириус застонал и пробормотал.

— Кое-что есть, но это абсолютно бессмысленно.

Гарри подвинул стул поближе к Сириусу и сел.

— Что именно вы нашли?

— Ну, мы нашли контрзаклятие, — подчеркнуто изображая счастливого идиота, с нервным смешком откликнулся Сириус.

— Это не бессмысленно. Это именно то, что нам нужно, — гневно прервал его на полуслове Гарри.

— Да, да, это именно то, что нам нужно, но это абсолютно не помогает, — вмешался Римус, поднимая руку, чтобы остановить открывшего было снова рот Поттера. — Оно на другом языке — языке, который никто из нас никогда ранее не видел. Мы понятия не имеем, как оно произносится! Я искал в книгах, записках, дневниках, даже в маггловской литературе. Ни-че-го! Нигде нет ничего похожего, — с убитым видом произнес он.

— А самое грустное то, что мой дорогой папочка тоже понятие не имел, как оно произносится, — вступил Сириус. — Волдеморт доверил ему листок с записью контрзаклятия. Видимо, на случай, если он вдруг забудет его по какой-либо причине, чтобы знать, к кому обратиться. Ну, по крайней мере, не могу представить себе другой причины, с чего бы Волдеморту передавать заклятие моему отцу.

— С чего бы Волдеморту могло понадобиться контрзаклятие? — спросил Гарри, в то время как мозг стремительно перерабатывал информацию. У него было сильное подозрение, что он знает, о каком языке идет речь. Нет, он был уверен в этом. Ему надо было увидеть это заклятие во что бы то ни стало.

— Даже не знаю. Для пыток? — Сириус начал биться головой о стол. Римус продолжил вышагивать по комнате.

Гарри стиснул зубы изо всех сил и взлохматил волосы рукой.

— Я могу посмотреть?

Сириус и Римус прекратили свои увлекательные занятия.

— Посмотреть контрзаклятие? — тупо повторил Сириус. Гарри кивнул, и Блэк толкнул к нему дневник через стол, раскрытый на нужной странице.

Как только Поттер увидел надпись, его подозрения полностью подтвердились. Парселтанг. Заклятие было написано на змеином языке. Гарри даже не подозревал до этого момента, что существует письменная форма парселтанга. И хотя он не мог определить язык, глядя на запись, его сознание замещало знаки на английские буквы, которые он и видел на странице. «Разрешение Магии». Так бы это звучало по-английски.

— Я смогу это сделать, — сказал Гарри, кладя дневник обратно на стол.

— Что, прости? — удивленно отозвался Римус.

— Я могу прочитать это. Тут сказано «разрешение магии». Я смогу сотворить контрзаклятие. Просто позвольте мне это сделать, — если сначала Гарри пытался быть спокойным, то под конец фразы он умолял. Если это поможет отцу выжить, то ему было абсолютно все равно, поймут ли они, что он владеет парселтангом.

Сириус нахмурил брови и уставился в написанное снова, будто полагал, что на этот раз неизвестные слова должны сдаться. Римус за его плечом переводил взгляд с Гарри на книгу и обратно.

— Что это за язык, Гарри? — наконец спросил он. Казалось, он боялся услышать ответ, как будто в глубине души уже знал его.

Гарри опустил глаза и тихо пробормотал:

— Парселтанг.

— Что? — Сириус буквально выскочил из кресла, в котором сидел. — ТЫ ГОВОРИШЬ НА ПАРСЕЛТАНГЕ?!

— Гарри моргнул. — Уму непостижимо! — Сириус плюхнулся обратно на место. Потом он остановился на секунду, перевел дыхание и увидел испуганное лицо Гарри. Сириус покачал головой и преувеличенно разочарованно продолжил:

— Ты говоришь на парселтанге и до сих пор не удосужился рассказать об этом мне! — страх Гарри чудесным образом модифицировался в замешательство. — Да мы уже сто раз могли натравить змею на Снейпа, а ты даже не подумал об этом! — Гарри фыркнул от смеха.

— Так, угомонились оба, нам еще надо помочь Джеймсу, — вклинился в разговор Римус, возвращая всех к реальности.

— Так я могу? — снова спросил Гарри.

Люпин выглядел взволнованным.

— Гарри, ты ведь понимаешь, что, если ты неправильно наложишь заклятие, Джеймс может умереть?

— Он умрет в любом случае, даже если я не попытаюсь сделать это, Лунатик, — слишком взволнованный всей этой ситуацией, Гарри не осознавал, к кому обращается, упоминая это старое прозвище. Не думал о том, что эти люди — чужие ему, совсем его не знали.

За его словами последовала тишина. Люпин не слышал этого имени годами, с того дня, как случилось нападение на Поттеров в ночь на Хэллоуин. И услышать его просто так, произнесенное мимоходом, из чьих-то уст, было… шокирующим. Оно звучало отголоском совсем других, старых счастливых времен. И, возможно, это оказалось единственной причиной, по которой Люпин был готов рискнуть и позволить Гарри сотворить заклятие.

— Римус, мы же ничего не знаем о заклинании. Что, если что-то пойдет не так? — прошептал Сириус, когда они уже ждали в гостиной появления мадам Помфри.

— Теперь уже поздно думать об этом. К тому же я предпочитаю находиться рядом с Гарри сейчас, чем позволить ему сделать это тайком позже ночью, — устало зашептал в ответ Люпин, ощущая себя выжатым, как лимон.

Сириус кивнул, соглашаясь, в тот момент, когда в комнату через камин наконец-то вошла мадам Помфри.

— Что там у вас еще? Вызывать меня в девять вечера, когда я мучаюсь с рукой очередного аврора?! — раздраженно бросила она вместо приветствия.

— Поппи, мы нашли контрзаклятие, — сказал Римус, — его наложит Гарри; так получилось, что он единственный, кто может это сделать.

Она кивнула и повернулась к Гарри, который уже стоял около дивана, смотря на отца.

— Что ж, мистер Поттер, тогда приступайте.

Гарри коротко кивнул и вынул палочку, подошел еще ближе и направил ее на отца. Он представил, что перед ним находится змея — это был единственный способ заговорить на парселтанге.

— Разрешение магии, — сказал он и внутренне выдохнул — у него таки получился змеиный язык.

Когда заклятие достигло Джеймса, желтое поле, окружающее его, стало видимым, контрзаклятие вылетело из палочки Гарри, забрав такое количество сил, что он покачнулся, почувствовав себя совсем слабым. Зелено-голубой луч заклятия коснулся поля, проникая в него, и оно растаяло за несколько мгновений, как будто его никогда и не было.

Когда все было закончено, Гарри опустил палочку, и она со стуком упала на пол. Он был абсолютно истощен, его глаза закрывались, а руки слегка тряслись. Он тяжело дышал, как будто до этого бежал без остановки несколько часов.

Мадам Помфри подошла к Джеймсу и стала проводить палочкой вдоль тела, делая взмахи палочкой, проверяя его состояние и исцеляя его раны. Гарри же, наоборот, отступил на несколько шагов, пока не наткнулся на стул, стоящий позади, и не упал на него, подтянув ноги на сидение и обхватив колени руками.

Люпин подошел к нему, присев так, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

— Ты в порядке, Гарри?

— Все нормально. Я просто устал, — практически в полусне пробормотал он. Судя по его лицу, Римус не поверил, но не стал настаивать.

— Почему бы тебе не пойти в кровать, Гарри? Это заклятие высосало из тебя прорву сил, — поддержал Сириус.

Гарри что-то утвердительно пробурчал, прежде чем отключиться сидя на стуле. Он не знал, сколько он так продремал, прежде чем кто-то его подхватил и начал тормошить.

— Эй, ты еще слишком слаб, чтобы тащить его весь путь наверх! — услышал Гарри где-то краем сознания.

— Я как-нибудь справлюсь, — кто-то сказал прямо над ним.

«Я… давай… слабый…» — слова где-то зарождались и оседали в его голове, медленно прокручиваясь, пока он окончательно не провалился в сон.

10 февраля 1979 года

День моей свадьбы! Я не могу в это поверить… Я действительно не могу. Я не видела Джеймса ВЕСЬ ДЕНЬ! Жених не должен видеть невесту до свадьбы, и в волшебном мире существует традиция не использовать магию до окончания свадьбы. Я ненавижу то, что я действительно делаю. Когда я проснулась этим утром, я поняла, что Сириус украл мою палочку, чтобы я не использовала магию, так как это, цитирую, «против традиции». Я попыталась открыть банку сока на завтрак и не смогла. Я пыталась заставить Джеймса помочь мне, но кто-то (кашель, Римус, кашель, кашель) отключил мою сеть. Поскольку я не могла открыть банку с соком, я позавтракала без него. И МНЕ НУЖЕН МОЙ СОК! Я просто нервничаю! Как могли мои родители, или родители Джеймса, или Чьи-либо ЕЩЕ родители пройти через это? За два часа до свадьбы. ДВА ЧАСА! Это будет свадьба на закате. Все, что мне нужно сделать, это проскользнуть в свою комнату, пройти по проходу и сказать: «Да». Легче сказать, чем сделать!

Печально, что моего старого друга Северуса там не будет. Я не разговаривала с ним с пятого курса, но это не значит, что я не скучаю по нему. Он был моим лучшим другом. Я знала его с восьми лет. Как я могла не скучать по нему? Это он сказал мне, что я ведьма. Он познакомил меня с волшебным миром. Он был моим первым другом в волшебном мире. Мы с моим лучшим другом оставались друзьями до того дня, когда он назвал меня грязнокровкой. С тех пор я с ним не разговаривала.

О, вот и я в день своей свадьбы с Джеймсом Поттером говорю о Северусе Снейпе…

Гарри в шоке быстро отложил дневник. Профессор Снейп был лучшим другом его матери! Он не ожидал, что это произойдет.

Поттер положил дневник на подушку. Он не знал, как долго он был на ногах, но солнце уже стояло высоко в небе. Гарри читал дневник с тех пор, как проснулся, как раз перед рассветом. До сих пор не было ничего действительно интересного… Только куча заметок о планах на свадьбу. Была одна интересная часть, которая рассказывала о смерти брата Сириуса.

Гарри вышел из своей комнаты, чтобы пойти на урок со Снейпом.

* * *

В темной холодной лаборатории профессора не было. На столике посреди комнаты стояли четыре котла. В двух из четырех котлов что-то кипело. Вдоль верхней стены были полки, уставленные бутылками с ингредиентами для зелий и дополнительными котлами. Несколько дверей было сбоку от левой стены, ведущих в кладовую.

Гарри пересел на табурет у одного из пустых котлов, чтобы подождать профессора Снейпа. Как только он сел, упомянутый профессор вошел в комнату из одной из кладовых с книгой в руке.

— Вот, Поттер. — сказал он, протягивая ему книгу. — Это тебе поможет. Если ты прочитаешь это, — сказал Снейп на этом дыхании.

Гарри взял книгу и прочитал название. «Вход и блокирование разума» Гарри посмотрел на профессора в ответ задав вопрос. — Сэр?

Снейп положил руки на столик напротив него и посмотрел ему в глаза: — Я заметил, что ты не знаешь, как блокировать свой разум на последних трех уроках, которые у нас были. И я не знаю, как объяснить тебе, как это делать. Так меня учили. Конечно, у меня были годы, чтобы научиться, а у тебя — нет. И у меня это получалось естественно, у тебя, очевидно, нет.

— Эта книга… — Он указал на книгу, все еще находящуюся в руках Гарри. — …Поттер, это единственная и, я имею в виду, единственная книга по окклюменции. Ты многому научишься или должен научиться от нее. Мне самому это было нужно не для Окклюменции, а для Легилименции. Я не собираюсь учить тебя Легилименции, имей в виду, — сказал он с сердитым взглядом.

— Но я не собираюсь мешать тебе учиться этому самостоятельно- Сказал он, бросив взгляд на Гарри, прежде чем опустил глаза на книгу. Он снова посмотрел на Гарри. — У нас не будет урока по окклюменции, пока ты не прочтешь и не попрактикуешся в том, что написано в книге.

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр.-

Одной из многих вещей, по которым Гарри будет скучать, если он когда-нибудь вернется в свой мир, будет Мастер Зелий. Его Снейп… Мерлин, это звучало неправильно! Снейп из его мира, да, это звучало лучше. В любом случае, Снейп из его мира никогда бы не дал ему такую редкую книгу, как эта. Никогда.

Снейп кивнул головой в знак согласия. — Теперь перейдем к твоим урокам зельеварения…

* * *

После урока Гарри поднялся обратно по лестнице в подвал. Сейчас ему действительно нужно было принять душ. Его зелье взорвалось на него, и Снейп отправил его оттуда с громким криком. Так же, как поступил бы Снейп из его мира.

Он поднялся по лестнице, держа книгу в одной руке. Фыркающий смех заставил Гарри подпрыгнуть. Он поднял глаза и увидел Джеймса Поттера, который сидел за кухонным столом и пил что-то похожее на чай. Это был первый раз, когда Гарри увидел, как он пьет что-то, кроме огневиски.

— Что? — сказал Гарри, надув губы. Его глаза сузились.

— Мне 36 лет, и я ни разу не расчёсывался, чтобы распустить волосы. Даже когда они была мокрыми. Тебе только что исполнилось шестнадцать, и ты нашел способ держать себя в руках, — сказал Джеймс со смешком, не отрывая глаз от своей чайной кружки.

Гарри пощупал рукой свои волосы. Зеленое зелье прилипло к его волосам, которые из-за этого были плоскими.

— Как бы мне ни нравилось, чтобы мои волосы были гладкими, я не думаю, что мне нравится их зеленый вид.

Джеймс с улыбкой покачал головой. — Нет, я тоже не думаю, что мне это понравится.

Грозный Глаз Грюм выбрал этот момент, чтобы ворваться на кухню. — Где ты был, мальчик?

— С профессором Снейпом, сэр. — Гарри ответил.

Грюм кивнул.

— Хорошо. Пойдем со мной. — сказал он, когда Джеймс встал из-за стола со своей пустой чайной кружкой.

— Удачи, дамы. — сказал Джеймс, как ни странно, в хорошем настроении.

Грюм прищурился, глядя на него, прежде чем холодно ухмыльнуться.

— Остерегайся разлива. — предупредил он, прежде чем покинуть комнату.

Сразу после того, как Джеймс спросил, он наступил на то, что казалось молоком на полу. Он отлетел назад и больно приземлился на спину. Гарри с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, когда его отец начал проклинать Сириуса

— МАЛЬЧИК, ПОТОРОПИСЬ! —

Гарри подскочил, услышав голос Грюма, доносившийся из коридора.

Гарри улыбнулся отцу, пытаясь встать.

— Не следовало называть его леди — сказал он, направляясь к двери. Гарри услышал, как он что-то сказал себе под нос. Перед тем как покинуть кухню, Гарри оглянулся и чуть не расхохотался. Зад его отца был белым от молока (хотя Гарри больше не думал, что это молоко), и он выделялся на фоне темно-зеленой мантии Джеймса.

— МАЛЬЧИК! — Гарри выбежал из кухни.

* * *

— Что-нибудь еще? — спросила Молли Уизли своего мужа, когда мыла посуду.

Артур посмотрел в сторону гостиной, откуда доносился тихий разговор детей. Он покачал головой. — Нет, о Гарри ничего не известно. Альбус в наши дни выглядит на свой возраст.

Молли разрыдалась, и Артур быстро заключил ее в объятия.

-О, Артур, это так тяжело. Где он может быть?

Он поцеловал ее в лоб и начал нежно укачивать в своих объятиях.

— Я не знаю, моя дорогая. Я не знаю. — он тихо прошептал: — Он сильный мальчик, Молли. Где бы он ни был, я знаю, что он вернется к нам.

Внезапно видение изменилось. Он еще раз увидел зеркальную комнату этого мира Волдеморта.

Волдеморт стоял над своими Пожирателями Смерти с горящими гневом глазами. — Северус, выясни все, что сможешь, о Гарри Поттере. А теперь иди.

Фигура в черной мантии и белом быстро вышла из комнаты.

— Вернемся к плану. Нам нужна новая цель. Кто-то близкий к Дамблдору в Ордене. Кто-то, кому все доверяют. Кто-то, кому любой тоже выдал бы свои секреты. Кого-то, кого никто не заподозрит.- казалось, он глубоко задумался.

— Милорд, если позволите. — Гарри узнал голос Люциуса Малфоя.

Волдеморт обратил на него свое внимание.

— Говори, Люциус. — зашипел он.

— Милорд, мы можем напасть на оборотня на его работе, или мы можем попытаться напасть на семью Артура Уизли. Оба они близки к Дамблдору и легко доступны для атаки, — предложил Люциус.

Какое-то время Волдеморт ничего не говорил, но Гарри чувствовал его удовольствие при мысли о нападении на людей, которые были такой занозой в его боку.

— Дассс.- Он зашипел. — Это блестящая идея. Завтра мы нападем на обоих. Луикус, выясни, где работает оборотень Люпин. Нотт, ты отвечаешь за сбор группы для нападения на Уизли. Сивый, ты отвечаешь за нападение на Римуса Люпина.-

Волдеморт ухмыльнулся, увидев дикое выражение на лице Фенрира Сивого. Да, послать его напасть на Люпина было бы замечательно. «Люциус, ты пойдешь с группой Нотта. Алекто Кэрроу, ты пойдешь с командой Сивого. Вы двое отвечаете за его доставку.

Гарри, вздрогнув, проснулся. Он практиковал Окклюменцию по книге, которую дал ему Снейп. Одна из теорий заключалась в том, чтобы придумать безопасное, любящее место. Это была Нора, но это привело к видению его мира, которое привело к видению Волдеморта этого мира.

Гарри ахнул. Волдеморт планировал напасть на Римуса и Уизли! Он должен был кому-то рассказать!

Он вскочил со стула у письменного стола и выбежал из спальни. Его отец должен был быть где-то здесь.

Гарри первым делом побежал в спальню Джеймса и постучал в его дверь.

— Сэр, вы там?

Не получив ответа, Гарри побежал вниз. Он добрался до первого этажа и посмотрел налево направо. Слева-кухня, справа-гостиная. В последний раз Гарри видел его на кухне, но это было несколько часов назад. Приняв решение, Гарри побежал в гостиную. Там никого не было. Затем он заглянул на кухню. И снова она была пуста.

Гарри стоял на кухне, размышляя о возможных местах, где мог быть Джеймс. В библиотеку! Он снова взбежал по лестнице и направился в библиотеку.

Он ворвался в библиотеку, заставив Джеймса Поттера подпрыгнуть, хотя Гарри это не заметил. Джеймс сидел на диване перед камином, не подключенным к камину, и читал книгу. Он поднял глаза и услышал, как Гарри вбежал в комнату. Он посмотрел на встревоженное, испуганное лицо Гарри и понял, что что-то не так.

— Гарри, что случилось? Что ты делаешь так рано?

— Рано? — спросил Гарри, начиная паниковать. Как это может быть уже утро? Он действительно заснул на стуле? Последнее, что Гарри знал, было около девяти вечера. — Как рано?

Оставалось надеяться, что Римус еще не ушел на работу.

— Сейчас только половина восьмого. Почему? — спросил Джеймс, кладя книгу на кофейный столик.

Гарри вздохнул с облегчением. Римус никогда не собирался вовремя на работу. Обычно он аппарирует на работу ровно в восемь часов.

— Римус еще не вышел на работу?

Джеймс бросил на него вопросительно-озабоченный взгляд.

— Сириус не забыл сегодня разбудить Римуса вовремя. Римус решил сегодня пойти на работу пешком, почему ты спрашиваешь? Тебе от него что-то нужно?

— Он уже ушел? — спросил Гарри, игнорируя вопросы Джеймса. Воцарился ужас. Пожиратели смерти могли напасть в любой момент.

Джеймс кивнул головой.

— Гарри, скажи мне, что все это значит? — строго спросил он.

Гарри сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы.

— Пожиратели смерти собираются напасть на него сегодня на его работе, и они также планируют напасть на семью Артура Уизли!

— ЧТО? — Джеймс вскочил со своего места.

— Я…у меня было видение об этом, — в отчаянии сказал Гарри.

— Экспекто Патронум! — Анатолийская овчарка выпрыгнула из палочки Джеймса.

— Иди к Альбусу Дамблдору и скажи ему, что будет нападение на дом Уизли и книжный магазин Римуса. Скажи ему, чтобы поторопился, у нас мало времени. — сказал он собаке. Анатолийский пастух кивнул и исчез, чтобы передать сообщение.

Гарри с удивлением наблюдал за этим. Он не знал, что патронуса можно так использовать.

— Гарри, найди Сириуса. Он должен быть в своей комнате, готовиться к работе, — скомандовал Джеймс. — Скажи ему, чтобы он встретил меня в гостиной

Гарри кивнул и выбежал из комнаты.

Джеймс мерил шагами гостиную, ожидая Сириуса. Он был обеспокоен. Не только о нападении Пожирателя Смерти на Римуса и Уизли, но и о Гарри. Видения Волдеморта могут повредить невинности человека. Это был второй или третий раз, когда это произошло в течение месяца.

— Джеймс!

Он обернулся и увидел Сириуса, бегущего вниз по лестнице, Гарри за ним.

— Гарри рассказал мне все. Мы должны поторопиться!

Они оба достали свои палочки и побежали к двери.

— Подождите! Я хочу с вами. — крикнул Гарри им вслед.

Они остановились и обернулись.

— Нет, Гарри. — твердо сказал Джеймс. — Это слишком опасно.

Вините в этом недостаток спокойного сна, скуку, разочарование. Вини во всем то, что тебя заперли в этом доме на несколько недель. Что бы это ни было, оно наконец сломалось. Набросился на человека, который вызвал это разочарование, на человека, который должен был быть рядом с ним, но вместо этого проигнорировал его.

— Опасно? Опасно? Я и раньше сражался с Пожирателями Смерти, сэр. Я знаю, с чем мне придется столкнуться! Я готовился к этому. Какой смысл тренироваться, если вы не позволяете мне драться! МНЕ НУЖНО СРАЖАТЬСЯ!

— НЕТ, ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ! Мне все равно, даже если бы ты дрался…- Джеймс начал кричать, но его прервал Гарри.

— КОНЕЧНО, ТЕБЕ ВСЕ РАВНО! ТЫ ОТЕЦ, КОТОРОМУ ПРОСТО ВСЕ РАВНО! — завопил Гарри, говоря о том, что Джеймс отверг его.

Джеймс открыл рот, чтобы что-то сказать в ответ, но на этот раз Сириус перебил его.

— У НАС НЕТ НА ЭТО ВРЕМЕНИ! — Он кричал, чтобы его услышали.

Джеймс закрыл рот и снова посмотрел на Сириуса.

— Ты прав. Мы этого не делаем.

Он повернул обратно Гарри, который все еще выглядел сердитым.

— Ты…- Джеймс сказал, указывая на него суровым взглядом, пытаясь скрыть обиду от последних слов Гарри. — …оставайся здесь.

Гарри уставился на него и открыл рот, чтобы возразить.

— Никаких вопросов, молодой человек. — Джеймс прервал его, прежде чем он успел что-либо сказать.

Гарри захлопнул рот и посмотрел, как Сириус и Джеймс ушли. Это был его первый бой с тех пор, как он вошел в этот мир. Это была его первая ссора с отцом. На этот раз чувство отца, защищающего своего ребенка, не заставило Гарри улыбнуться, оно его расстроило.

* * *

Они аппарировали к союзнику рядом с книжным магазином.

— Сколько сейчас времени? — спросил Сириус.

Джеймс использовал заклинание Темпуса, чтобы узнать время. 8 августа 1995 года, 8:08 утра

— Он, должно быть, аппарировал на полпути, чтобы успеть вовремя. — сказал Сириус, выходя из переулка.

— Конечно, он аппарировал на полпути. Не забывай, что поездка сюда на машине заняла два часа. — сказал Джеймс, следуя за ним.

— Ну, если бы ты не врезался в дерево, почтовый ящик и световой столб, мы бы заставили Римуса работать раньше. — указал Сириус, направляясь к двери книжного магазина.

Войдя в магазин вместе с Сириусом, Поттер нащупал в кармане волшебную палочку.

Они увидели Римуса у кассы, разговаривающего с женщиной-альбиносом с белыми волосами и фиалковыми глазами.

— Похоже это свидание Римуса. — прошептал Сириус Джеймсу.

— Что? — растерянно спросил Джеймс, подходя ближе.

— Это женщина с грудью. Постоянный клиент, из-за которой я его дразнил. — прошептал Сириус, следуя за ним.

— Пожиратели смерти могут напасть в любую минуту, а ты говоришь о женщинах с грудью?

— Конечно. — громко сказал Сириус.

Женщина-альбинос посмотрела на них, прежде чем снова переключить свое внимание на Римуса. Люпин, конечно, услышал их в тот момент, когда они вошли, и слегка порозовел. Он отказывался смотреть на них, пока они не оказались рядом с Салли Харш, женщиной-альбиносом.

— Если вы извините меня, мисс Харш. Я отойду ненадолго. — сказал Римус, обходя кассу, чтобы оторвать двух своих друзей от маггловского слушания.

— Что вы двое здесь делаете? И я что-нибудь слышал о нападении Пожирателя Смерти? — прошептал он им.

— Пожиратели смерти могут напасть на тебя в любую минуту. У Гарри было видение на этот счет. Я отправил сообщение Альбусу. Он скоро должен быть здесь. Пожиратели смерти также планируют напасть на Уизли. — сказал Джеймс.

— Что? — громко прошептал Римус. — Почему? Кто возглавляет атаку?

Джеймс пожал плечами, но Сириус ответил сразу же. — Я не знаю почему, но Сивый возглавляет атаку.

— Сивый! — громко сказал Римус, выглядя более бледным, чем обычно.

— Да, Сивый. Вот почему я думаю, что мы должны уйти сейчас. — сказал Сириус, нащупывая палочку в кармане.

— Слишком поздно. — сказал Джеймс, глядя в витрину магазина. Он вытащил свою палочку в поле зрения. Сириус и Римус проследили за его взглядом и увидели фигуру, стоящую на другой стороне улицы. Фенрир Сивый. Они тоже вытащили свои палочки.

Римус быстро оглянулся на мисс Харш, просто чтобы убедиться, что она в безопасности или в стороне. Она смотрела на книгу, которую сняла с полки. Он повернулся к остальным.

— Что нам делать?

— Мы будем сражаться до тех пор, пока не прибудет помощь, и что бы ты ни делал, не попади под действие заклинания Алекто Кэрроу. Он тот, кого тебе следует остерегаться. — сказал Сириус.

— Или мы могли бы просто аппарировать отсюда, прежде чем они установят анти-аппарирующие чары. — предположил Джеймс.

— Слишком поздно. — сказал Сириус, подражая словам Джеймса, сказанным ранее. «Они уже установили. Римус…- Он повернулся к нему. — …есть ли в этом месте черный ход?

— Следуйте за мной, — вот и все, что сказал Римус, направляясь в заднюю часть магазина. Когда он проходил мимо мисс Харш, он схватил ее за руки и потащил за собой.

— Что…? мистер Люпин, что вы делаете?

— Тише. — тихо сказал Римус, и она замолчала, доверяя ему. Сириус и Джеймс быстро последовали за ними.

Они подошли к задней двери с надписью: «Аварийный выход».

— Ты думаешь, что это чрезвычайная ситуация? — саркастически сказал Сириус.

Как только Римус открыл дверь, они услышали, как открылась и закрылась дверь в магазин. Они замерли в ужасе, когда услышали размеренные шаги, идущие по магазину.

Римус быстро, но тихо втолкнул Салли Харш в дверь аварийного выхода. Он последовал прямо за ней, а Сириус за ним. Наконец Джеймс закрыл за ними дверь.

— Он знает, что мы покинули здание, в этом нет сомнений, — сказал Джеймс, зная, что у оборотней очень, очень хорошее чутье.

Они оказались в задней части здания, лицом к задней части другого здания.

— Что происходит, мистер Люпин? — резко спросила мисс Харш.

Римус открыл рот, чтобы что-то сказать, но Сириус перебил его.

— Ребята? Я думаю, мы окружены.

Оглядевшись, Римус увидел, что они окружены. Пожиратели смерти появились со сторон зданий, с палочками наготове. Единственный выход-через запасной выход, но Пожиратели Смерти могут быть на другой стороне.

Взглянув на дверь, Римус за долю секунды принял решение.

Примечания:

Ребят я писал через телефон, могут быть ошибки, которые я не заметил. ПБ всегда открыта

---

— Редукто!

Дверь распахнулась, и, как знак «вперед», начались миллионы заклинаний и проклятий.

— Круцио!

— Авада Кедавра!

— Экспеллиармус!

— Конфринго!

— Дуро!

Группа нырнула в магазин с палочками наготове и заклинаниями на губах.

— Экспеллиармус! — Люпин разоружил Пожирателя Смерти, стоявшего у книжной полки.

— Остолбеней!⁽¹⁾

Пожиратель с грохотом приземлился на землю.

— Давай же! — Римус схватил Салли Харш за руку. — Остолбеней!

Они все начали сопротивляться, побежали к выходу даже не поняв, что их разделили из-за всех книжных полок. Римус и Салли пошли в одну сторону, а Джеймс и Сириус пошли в другую.

— Сириус, за тобой!

Блэк пригнулся и развернулся.

— Импедимента!

Как только с Пожирателем Смерти было покончено, двое друзей снова побежали.

— Джеймс! Джеймс! Подожди! Подожди. — крикнул Сириус, останавливаясь.

Поттер остановился, выглядя очень раздраженным.

— Что?

— Где Римус?

— Он… — Джеймс огляделся.

Справа была книжная полка, слева-еще одна книжная полка.

— Он… — Джеймс резко обернулся.

Перед ними виднелись кассовый аппарат и окно, выходящее на пустую улицу. Для магглов в этой части города было еще слишком рано вставать.

— Он…я не знаю.

Он оглянулся назад. Там на полу валялись Пожиратель Смерти и обломки двери, но никакого Римуса.

— Где девушка-маггл и Пожиратели Смерти?

Как только он задал этот вопрос, они услышали обезоруживающее заклинание с нескольких книжных полок внизу. Затем они услышали громкий стук и скрежет.

— Что это за звук? — спросил Сириус, придвигаясь ближе к книжной полке.

— ДЖЕЙМС! СИРИУС! БЕРЕГИСЬ!

Они услышали крик Римуса с той стороны, откуда доносился шум.

Предупреждение дошло слишком поздно, когда книжная полка, ближайшая к Сириусу, ударилась о книжную полку с другой стороны. Книги упали первыми, за ними последовала книжная полка.

— ЛОЖИСЬ! — Сириус закричал, когда Джеймс и он спрыгнули на землю и закрыли головы руками.

Книжная полка ударилась о другую книжную, создавая эффект домино. В итоге она приземлилась на них сверху.

Несколькими Мгновениями Ранее

Римус побежал, таща за собой Салли. Он сразу понял это, когда расстался со своими друзьями, но было слишком поздно что-либо говорить.

— Остолбеней! — крикнул Римус позади себя, пытаясь оглушить Пожирателя Смерти.

-Ах, Римус, там еще один! — завопила Салли.

Люпин остановился и посмотрел вперед. Там был Пожиратель Смерти, преграждающий им путь. Лунатик мягко оттолкнул Салли в сторону, к полке, и быстро завел двойную игру с Пожирателем Смерти.

— Экспеллиармус! — крикнул Римус, сопровождаемый защитным заклинанием.

— Дуро!

Заклинание попало в щит, и Лунатик быстро послал контратаку.

— Агуаменти!

Струя воды ударила в Пожирателя Смерти, опрокинув его на спину.

— Остолбеней

— РИМУС, ПОМОГИ!

Пожиратель Смерти столкнул книги с полки с другой стороны и тащил Салли через щель.

— Виддаваси! — крикнул Римус. Книга врезалась в Пожирателя Смерти, заставив его потерять Салли. Своими быстрыми рефлексами Люпин оттащил Салли в безопасное место. Пожиратель Смерти вытащил свою палочку, но Римус был слишком быстр для него. Направив палочку на щель в самой книге, он закричал: — Экспеллиармус!

Заклинание ударило человека и книжную полку с такой силой, что книжная полка начала раскачиваться взад и вперед, прежде чем опрокинуться и врезаться в книжную полку с другой стороны. Это вызвало эффект домино, когда эта книжная полка ударилась о другую, и так далее, и так далее.

Римус быстро схватил Салли за руку и побежал в конец ряда, крича на ходу.

— ДЖЕЙМС! СИРИУС! БЕРЕГИСЬ!

Пожиратель Смерти внезапно появился в конце ряда с поднятой палочкой. По его запаху Римус мог сказать, что это была Алекто Кэрроу, человек, которого он должен был искать.

* * *

В Норе все было не так удачно. Нотт возглавил прямую атаку. Окружив территорию, Торфинн Роул снял обереги. После того, как они спустились, Нотт приказал атаковать.

Однако большинство членов Ордена были там из-за предупреждения патронуса Джеймса. По какой-то причине членам Ордена было трудно добраться до работы Римуса. В конце концов они оказались летящими на метле через весь Лондон. Альбус надеется, что они успеют вовремя.

Альбус видел, как Уильяма⁽²⁾ Уизли поразило заклинание, наложенное Люциусом Малфоем, но заклинание, похоже, все равно не причинило ему вреда. Вот что заставляло Альбуса нервничать. На протяжении всего сражения Альбус изо всех сил не сводил глаз со старшего из сыновей Уизли.

Вскоре после того, как Люциус Малфой ударил Уильяма Уизли проклятием, Пожиратели Смерти начали отступать. И Альбус Дамблдор заметил это и вопросительно посмотрел на Билла.

Глубоко вздохнув, Альбус отвернулся и начал искать свои потери. Единственными двумя людьми, которых они потеряли, были Бенджи Фенвик и Элфиас Дож.

* * *

Гарри сердито выругался еще раз в сторону манекена.

— Почему они не отпускают меня? Я больше не ребенок! Я знаю, как позаботиться о себе! Я забочусь о себе с тех пор, как себя помню! — бубнил он про себя, все больше и больше злясь на каждую мысль, которая приходила ему в голову. Он бросил еще одно проклятие в манекен.

«Это они учат меня сражаться! Чего они от меня ждут? Выучить эти заклинания, а потом сидеть на диване и смотреть мультики? — саркастически пробубнил он.

Поттер-младший бросил еще несколько проклятий в сторону манекена, а затем устало соскользнул на землю. Пот стекал по его лбу, и он тяжело дышал.

— Мне не нужна защита от Пожирателей Смерти. Я знаю, как сражаться. Я раньше сражался с ними. Почему он ведет себя как…как…

Гарри вздохнул, не в состоянии придумать слово, которое он хотел бы использовать, чтобы описать твердый приказ Джеймса Поттера.

Он скользнул по полу к стене и прислонился к ней. Хотелось бы знать, где работает Римус. Если бы он знал это, то Гарри мог бы пойти туда и помочь.

Гарри внезапно сел. Возможно, он не знает, где работает Римус, но он знает, где живут Уизли. Он может пойти туда и показать всем, что да, он может сражаться.

Его плечи поникли. В последний раз, когда он пытался разыграть героя, Сириус… Гарри попытался проглотить комок в горле… Умер—нет, исчез. Он попытался рассуждать здраво. Сириус исчез из-за него.

В этот момент Гарри был рад, что его отец не пытался сблизиться с ним. Если бы он попытался и Гарри позволил ему, у него, Джеймса Поттера, было бы больше шансов умереть. Все близкие ему люди медленно умирают из-за него. Его родители, Седрик, Сириус… Список будет продолжен, если он сделает что-то глупое, как раньше. Но он также не может позволить, чтобы людей убивали, потому что он ничего не пытался.

Гарри застонал и ударился головой о стену позади себя. Вопрос «идти или не идти» пронесся у него в голове.

* * *

С помощью Сириуса, Джеймсу удалось сорвать с них книжную полку. Как только Поттер помог Блэку подняться, они огляделись вокруг. Большая часть книжных полок была опущена.

— Джеймс! Это Римус и та девушка-маггл! — Сириус сказал, указывая.

Джеймс увидел Римуса, стоящего перед магглом, чтобы защитить ее от Пожирателя Смерти, стоящего перед ними.

Пожиратель поднял свою палочку, и быстрее, чем он думал, Джеймс послал в него парализатор. Пожиратель Смерти увидел заклинание краем глаза и заблокировал его простым щитом.

Римус воспользовался возможностью, чтобы послать в него парализатор, как раз в тот момент, когда его щит опустился. Он рухнул с грохотом.

Все четверо побежали ко входу, когда еще больше Пожирателей Смерти вошли через запасной выход.

Как только они вышли за дверь, метлы, несущие их резервную копию, приземлились. Тонкс подбежала к ним.

— Извините, что мы опоздали. На многие мили вокруг них были установлены антиаппарационные камеры. Нам пришлось лететь туда, как вы можете видеть. — сказала она, когда члены Ордена пробежали мимо них и вошли в здание, готовые к бою.

— Кто это? — спросила Тонкс, заметив магглу с ними.

— Маггла, которой нужно стереть память. — Джеймс ответил раньше Римуса.

Салли встревоженно подняла глаза:

— Стереть память?

Рядом с ней Римус кивнул: — Ты не должна была этого видеть или знать об этом.

Как раз когда она наконец увидела другую сторону Римуса, ей нужно стереть память. Она не может солгать и сказать, что ей не нравится Римус. Если взрослые влюблены, то она влюблена в Римуса Люпина. Ей всегда было интересно, чем еще он занимается, кроме продажи книг в книжном магазине. Теперь она наконец-то знает, даже если не понимает этого, и ей нужно стереть память!

-Обливейт — сказал Сириус.

— Я отвезу ее домой. — сказала Тонкс, беря Салли на руки и ведя ее к метле.

— Надеюсь, Тонкс доберется до дома магглов до того, как она «проснется», — сказал Джеймс.

— Да. В любом случае, пойдем к Уизли и поможем там. — сказал Сириус, глядя на книжный магазин: — Похоже, они здесь все уладили.

Римус кивнул головой, прежде чем повернуться к Джеймсу: — Джеймс, ты должен пойти проверить Гарри. Мы вдвоем пошли бы к Уизли.

— Что? Почему? — спросил Джеймс, на самом деле не желая видеть Гарри после их маленькой ссоры.

— Потому что, если он хоть немного похож на тебя, каким ты был раньше, тогда он бросится разыгрывать героя. Он может знать, а может и не знать, где живут Уизли. -ответил Люпин, пытаясь снять защиту от аппарации.

— Но почему я?

— Готово. — сказал Лунатик, прежде чем повернуться к Сохатому: — Потому что ты его ОТЕЦ, и тебе самое время доказать что это ТАК! — рявкнул он на него.

— Пойдем, Сириус. — сказал Римус, прежде чем аппарировать оттуда. Сириус пожал плечами Джеймсу, прежде чем последовать за ним.

* * *

Джеймс вошел в дом и остановился, так как не слышал никаких звуков от мальчика. Вспомнив, что Римус говорил об игре в героя, Джеймс быстро пробежал по первому этажу, зовя Гарри по имени. Проверив все комнаты на первом этаже, Джеймс поднялся по лестнице.

Он нашел Гарри в тренировочном зале, сидящим на земле у стены. У него было растерянно-задумчивое выражение лица. Джеймс облегченно вздохнул, прежде чем подойти.

— Это хорошо, что я вижу тебя здесь, а не дома у Уизли. — сказал Джеймс.

Гарри подскочил, не зная, что он там. Он хотел было встать, но был остановлен покачанием головы Джеймса.

— Сиди. — сказал Джеймс, прежде чем сесть рядом с Гарри.

Гарри нервно посмотрел на свои ботинки виноватым взглядом.

— Я подумывал о том, чтобы пойти. — признался он.

Джеймс не сводил глаз со своего обручального кольца, которое останется там навсегда. Он никогда не снимет «если».

— Что тебя остановило? -спросил он, бросив быстрый косой взгляд на Гарри, прежде чем снова взглянуть на свое кольцо.

Гарри ответил не сразу. Как ты можешь сказать кому-то, кто должен быть там всю твою жизнь, что причина, по которой ты не пошел, заключалась в том, что ты ответственен за смерть его лучших друзей? Гарри попытался выкинуть из головы все мысли о том, с кем разговаривает. Ответить таким образом было легко.

— Из-за того, что случилось в прошлый раз. — сумел сказать Гарри.

Джеймс понимающе кивнул: — Альбус рассказал нам, что произошло.

Гарри поднял от удивления брови: — К—как много ты знаешь? Что Альбус всем рассказал?

Он уже давно задавался вопросом, как много Дамблдор всем рассказал. Он мало что ему рассказал, но Гарри просто было интересно, рассказал ли Дамблдор всем все, что он ему рассказал.

— Не так уж много. Просто…просто… — Джеймс провел рукой по волосам, не зная, как подойти к разговору: — Он рассказал только Римусу, Сириусу и мне, как я…ну, как умерли твои родители. Потом всем рассказал, как ты сюда попал. Однако они не знают о пророчестве. В этом-то все и дело.

Все, что Гарри рассказал Дамблдору, было передано трем оставшимся Мародерам, и только то, что произошло в Отделе Тайн, было передано всему Ордену. Все знают, что он убил своего крестного отца.

Гарри напрягся и отказался смотреть куда-либо, кроме своих ботинок. Когда он впервые приехал сюда, Гарри отказывался верить, что Сириус, его Сириус, его крестный отец, Бродяга действительно мертв. Он отказывался верить, что сам стал причиной своей смерти. Но где-то с тех пор и по сей день до него дошла правда. Точно так же, как Римус сказал ему, когда это случилось.

— Ты ничего не можешь сделать, Гарри… Уже слишком поздно, Гарри… Ты ничего не можешь сделать, Гарри…ничего… Он ушел… Он не может вернуться, Гарри… Он не может вернуться, потому что он по …

Он помнит, как кричал, что он не был мертв, но теперь Гарри знает, что он принял тот факт, что да, он ушел и не вернется.

Джеймс наблюдал за Гарри в неловком молчании. Он не знал, что теперь делать. Должен ли он остаться здесь или пойти к Уизли? Им может понадобиться помощь. Он вздохнул и сделал движение, чтобы встать, но голос Ремуса остановил его.

«Потому что ты его ОТЕЦ, и тебе самое время доказать что это так»

Простонав Поттер-старший все равно сел обратно.

Гарри был выбит из своих мыслей, когда почувствовал, как Джеймс пошевелился рядом с ним. Сначала он подумал, что собирается уйти. Часть его не хотела, чтобы он уходил, но другая часть хотела. Итак, Гарри почувствовал безразличие, когда Джеймс не ушел, но это также смутило его.

«В любом случае, почему он все еще здесь?»

Гарри вообще-то не хотел его видеть, особенно после их небольшой ссоры.

Джеймс, не зная, что за ним наблюдают, скорчил гримасу. Возможно, им понадобится помощь у Уизли, но здесь он сидит как трус. Может быть, ему стоит уйти. Гарри все равно на самом деле в нем не нуждается. Ему шестнадцать, и он без него уже пятнадцать лет. Сейчас он ему не нужен.

«Сейчас ты будешь нужен ему больше, чем когда-либо. Теперь, когда он находится в незнакомом месте со знакомыми лицами. Сыну всегда будет нужен родитель, тем более отец» В его голове раздался голос, очень похожий на Римуса.

— Отлично! Теперь Римус может говорить со мной телепатически. — саркастически произнес Джеймс, не заметив, что произнес это вслух.

Он откинул голову к стене, и поймал яркие изумрудные глаза, смотрящие на него с весельем и замешательством. Именно тогда Джеймс заметил, что произнес свою последнюю мысль вслух. Его глаза расширяются, щеки горят от смущения, и он нервно провел рукой по волосам.

— Не совсем… Я имею в виду, я…я надеюсь, что он не сможет…он…ему лучше не делать этого. Я…я просто…просто подумал и подумал…в любом случае, — нервно сказал он, смущенно отводя взгляд от Гарри.

Если бы он посмотрел, то увидел бы, как его сын изо всех сил старается не рассмеяться. Его глаза светятся весельем и счастьем.

Лицо Джеймса внезапно стало серьезным, и он снова взглянул на Гарри: -Гарри, насчет сегодняшнего утра…- Гарри вдруг стало очень неловко, и это было заметно. Он провел рукой по волосам, совсем как Джеймс делал раньше: — Я знаю, что ты умеешь драться, Гарри. — он сделал паузу: — Вот что меня беспокоит. И это меня пугает.

Гарри быстро взглянул на него, удивленный и смущенный: — Почему?

Джеймс внезапно встал и начал расхаживать по комнате.

— Я не знаю, почему.

Он снова провел рукой по волосам.

— Это просто…мысль о том, что ты рискуешь своей жизнью ради боя, который не должен…гррр! — разочарованно сказал Джеймс: — Этот бой не должен быть твоим боем! Это не связано с моей борьбой или…или борьбой Сириуса и Ремуса! Эта война продолжается с начала моего третьего курса. Мерлин, Гарри, это должен был быть бой Альбуса! Это несправедливо, что тебя втягивают в это, потому что люди не видели угрозы до того, как она стала еще хуже! Потому что…из-за какого-то глупого, переоцененного пророчества, которое затягивает нас все дальше и дальше в эту войну, которую можно было бы предотвратить, если бы глупый министр сделал что-то в самом её начале!

Гарри несколько раз моргнул. Он не ожидал страстной речи. Он молча наблюдал, как Джеймс продолжил.

— Я не думаю, что смогу выразить словами, насколько это неправильно…эта…эта война! Меня бесконечно расстраивает и злит, что это можно было легко остановить до того, как умерли мои сын и жена! До того…до того, как Питер предал нас!

Джеймс, казалось, начал терять самообладание. Он сел там, где стоял.

— Лили могла бы выжить. У нас было бы двое детей. Мальчик и девочка. Мы всегда об этом мечтали. Чтобы у тебя была сестрёнка.⁽³⁾ Жили бы на ферме. Лили всегда хотела жить на ферме. Ей нравилось широкое открытое пространство, и она всегда хотела покататься на лошади.

Гарри, не зная, что еще ему делать, направился туда, где сидел его отец. Джеймс не плакал, он перестал плакать много лет назад, но он все еще видел, что ему нужно утешение. Он обнял Джеймса и тихо заплакал в шею своего отца. В течение многих лет Гарри хотел узнать больше о своих родителях. Теперь один родитель рассказывает ему о другом. Гарри едва заметил ощущение рук, обнимающих его в крепком объятии, и подбородка, прижатой к его макушке.

— Конечно, за домом было бы большое поле, где мы могли бы поиграть в квиддич. Мы будем достаточно далеко от города, чтобы они ничего не увидели. У нас была бы собака по кличке…

Гарри слушал фантазии своего отца, крепко обхватив его руками. Это было похоже на прослушивание сказки на ночь… Чего Гарри никогда не помнил.

---

1) Ну или Ступефай как кому-либо нравится. Пишите в комментариях.

Вернуться к тексту

2) Полное имя Билла Уизли.

Вернуться к тексту

3) Это моя идея. К переводу не относится. ☺.

Вернуться к тексту

Орден собрался на кухне. У большинства из фениксивцев были небольшие ранения, полученные в бою.

— Ну, я не видел Гарри у Уизли. Так что, я думаю, это хорошо. — сказал Сириус, садясь в конце стола.

Римус сел рядом с ним. — Кстати, о Гарри. Кто-нибудь знает, где Гарри и Джеймс?

Несколько человек покачали головами. Другие проигнорировали их.

— В данный момент они заняты. Возможно, вы двое позже сможете ввести Джеймса в курс дела. — ответил Альбус с другого конца стола.

Бродяга и Лунатик мгновение смотрели друг на друга и хором ответили — Хорошо, сэр.

— Сириус? Разве ты не должен быть сейчас на работе? — спросил Римус, поворачиваясь к нему.

Блэк пожал плечами и поднял кусок пергамента.

— Я напишу свой отчет о этих двух стычек прямо здесь. Нет смысла писать про них в кабинете, если я могу сделать это здесь. — ответил он.

Римус улыбнулся. — Думаю, это не было бы бессмысленно.

— Давайте начнем собрание. — начал говорить Альбус и повернулся к Биллу. — Уильям, я бы хотел, чтобы тебя проверила Поппи.

— Почему, сэр? — спросил Билл, отодвигая свой стул от стола для Поппи.

— Лорд Малфой ударил тебя неизвестным проклятием. Можешь ли ты описать, что произошло и что почувствовал?

— О, — сказал Билл, когда понял, о чем беспокоился Альбус. — Ну… — сказал он поверх головы Поппи, когда она взмахнула палочкой над его головой.

— Подожди. Ты сказал, что Люциус Малфой ударил тебя проклятием? — сказал Сириус с широко раскрытыми, обеспокоенными глазами.

Билл кивнул головой. — Да, он это сделал. Я не знаю, что это было за проклятие. Он сделал это невербально. Почему?

— Это был другой пожиратель, о котором Гарри предупреждал нас. Люциус Малфой и Алекто Кэрроу были те два Пожирателя, за которыми тебе нужно было присматривать. Гарри сказал мне, чтобы я убедился, что никто из них не пострадал от проклятия, — серьезно объяснил Сириус.

Билл побледнел.

— Гарри знал, какое проклятие было наложено и почему? — спросил Альбус.

Сириус покачал головой. — Нет. Мы понятия не имеем.

Поппи отступила от Билла, нахмурившись и покачав головой. — С ним все в порядке».

— Это как раз то, что и беспокоит меня больше всего. — тихо сказал Альбус, поглаживая бороду.

— Что мне делать, сэр? — нервно спросил Билл.

— Альбус. Ты ведь больше не студент. Можешь просто называть меня Альбусом.

— Альбус. — сказал Билл.

Директор слегка улыбнулся. — Я бы хотел, чтобы ты описал проклятие как можно лучше.

Билл отодвинул свой стул к столу. — Сначала было холодно. По мне пробежал холодок, затем на какую-то долю секунды мне показалось, что в моем теле со мной был кто-то еще, но потом это чувство ушло. После этого я чувствовал себя нормально.

— Мне придется провести расследование, но до тех пор я хотел бы, чтобы ты был очень осторожен. — Затем Дамблдор повернулся лицом к остальным членам Ордена. — Я хотел бы услышать рассказ про видение Гарри, но это можно отложить на потом.

— Тебе нужна помощь в расследовании, Альбус? Я могу помочь. — спросил Артур, явно беспокоясь о своем старшем сыне.

— Да, Артур, было бы неплохо. — сказал Альбус, прежде чем повернуться к Биллу. — Пока мы не узнаем, какое проклятие было использовано, я бы хотел, чтобы ты не участвовал ни в каких битвах. Я предлагаю тебе притормозить, пока мы не узнаем, с чем столкнулись.

Билл понимающе кивнул.

— Я думаю, мне следует посмотреть, как дела у мамы, прежде чем я вернусь в Египет. — сказал он со смешком.

— Я думал, ты бросишь эту работу, чтобы больше помогать нам здесь? — спросил Сириус.

— Так и есть. Я просто хочу сделать по быстрому одну вещь, прежде чем уйти. — ответил Билл.

POW Гарри

Сначала он не понял, на что смотрит. Его зрение было затуманенным, и потребовалось некоторое время, чтобы проясниться. Когда его зрение наконец прояснилось, Гарри увидел, что смотрит на Альбуса Дамблдора поверх головы мадам Помфри. Он проводил собрание Ордена на кухне Штаб-квартиры.

— Гарри знал, какое проклятие было наложено и почему? — говорил кому-то Дамблдор позади него.

— Нет. Мы понятия не имеем. — Гарри узнал в этом голосе своего крестного отца.

Мадам Помфри наконец отошла от него.

— С ним все в порядке, — сказала она, покачав головой и нахмурившись.

— Это как раз то, что и беспокоит меня больше всего. — тихо сказал Дамблдор, поглаживая бороду.

— Что мне делать, сэр?

Гарри почувствовал, что нервно спрашивает. Он попытался вспомнить знакомый голос, но по какой-то причине не смог.

— Альбус. Ты больше не студент. Ты можешь называть меня Альбусом.»

— Альбус. — сказал Гарри.

Директор слегка улыбнулся. — Я бы хотел, чтобы ты описал проклятие как можно лучше.

Гарри почувствовал, что отодвигает свой стул обратно к столу.

— Сначала было холодно. По мне пробежал холодок, затем на какую-то долю секунды мне показалось, что в моем теле со мной был кто-то еще, но потом это чувство ушло. После этого я чувствовал себя нормально.

— Мне придется провести расследование, но до тех пор я хотел бы, чтобы ты был очень осторожен. — Затем Дамблдор повернулся лицом к остальным членам Ордена. — Я хотел бы услышать рассказ про видение Гарри, но это можно отложить на потом.

— Тебе нужна помощь в исследовании, Альбус? Я могу помочь. — спросил Артур.

— Да, Артур, это было бы неплохо. — сказал Альбус, прежде чем повернуться к нему. — Пока мы не узнаем, какое проклятие было использовано, я бы хотел, чтобы ты не участвовал ни в каких битвах. Я предлагаю тебе притормозить, пока мы не узнаем, с чем столкнулись.

Гарри понимающе кивнул.

— Я думаю, мне следует посмотреть, как дела у мамы, прежде чем я вернусь в Египет. — сказал он со смешком.

Внезапно на секунду все потемнело. Когда все снова прояснилось, Гарри обнаружил, что смотрит глазами Волдеморта, и Волдеморт был очень зол.

Он пристально смотрел на фигуру в мантии у подножия лестницы.

— Ты разочаровываешь меня, Малфой. — сказал он прошипев. — Тебе удалось наложить проклятие на Уизли, но… — в этот момент Волдеморт начал повышать голос: — …тебя умудрился увидеть за этим АЛЬБУС ДАМБЛДОР!

Гарри наблюдал, как Люциус Малфой съежился от страха. -Мой…мой Лорд, клянусь, никто не смотрел. Этого больше не повторится, милорд.

— Этого не должно было быть с самого начала! — Волдеморт посмотрел на других Пожирателей Смерти, выстроившихся в ряд у зеркал вдоль стены и взглянул на Пожирателя Смерти, который был дальше всех от него.

— Северусс…с, шагни вперед, — приказал Волдеморт, все еще пылая гневом.

Пожиратель Смерти шагнул вперед и поклонился.

— Милорд.

— Дамблдор сказал что-то о том, что у юного Поттера было видение наших атак. Я хочу, чтобы ты выяснил, является ли Поттер провидцем. Не должно быть так уж трудно выяснить это сейчас, не так ли? — сказал Волдеморт сквозь стиснутые зубы.

— Нет, милорд. Это не проблема. — Гарри услышал знакомый голос своего Мастера Зелий.

— Хорошо. — сказал он, прежде чем повернуться к Люциусу, который все еще сидел с опущенной головой. — Я собираюсь направить тебя на другое задание. И не вздумай облажаться!

* * *

Уложив Гарри в постель, Джеймс сел рядом с Римусом. Они оба заснули в дуэльном зале. Когда Джеймс пришел в себя, он обнаружил, что лежит на полу, обхватив Гарри руками. Гарри тоже спал, положив голову ему на плечи и свернувшись калачиком у старшего Поттера на груди. После действительно странного пробуждения, Джеймс поднял Гарри (нелегко было поднять 16-летнего мальчика) и отнес его в свою комнату. Все это время он забывал, что мог бы легко использовать магию.

К сожалению, дверь Гарри была закрыта, и Джеймс не хотел утруждать себя попытками открыть ее со спящим 16-летним подростком на руках. Но, к счастью, дверь спальни Джеймса была открыта, и Сохатый решил вместо этого положить Гарри на кровать.

— Где Гарри? — прошептал ему Римус.

Джеймс ответил не сразу.

— Спит. Что произошло? — спросил Джеймс, желая сменить тему.

— Как ты себя чувствуешь, Джеймс? — внезапно спросил Римус, избегая попытки Джеймса сменить тему.

— И не говори «хорошо», Сохатый. Я отлично тебя знаю. — сказал Римус, прежде чем Джеймс успел ответить.

Использование Римусом прозвища Джеймса заставило Поттера задуматься. Это был первый раз, когда он услышал его за 15-16 лет. Теперь он знал, что чувствовал Сириус, когда Гарри использовал его, или почему Римус позволил Гарри использовать неизвестное заклинание, когда услышал его. Это навевало более счастливые воспоминания.

— Сбит с толку. Я просто чувствую себя сбитым с толку.

— Насчет Гарри. — догадался Римус. Джеймс печально кивнул головой.

— Привет, Друзья. — Сириус прошептал им, наклонившись. -; Альбус бросает на тебя «Взгляд».

Джеймс посмотрел на Альбуса и обнаружил, что тот строго смотрит на них, ожидая, когда они закончат говорить. Они, Мародеры, много лет назад называли этот взгляд «Взглядом». Это был взгляд, которым Альбус одаривал их, когда шалости шутников заходили слишком далеко, и он с нетерпением ждал, когда они вчетвером закончат объясняться.

-Извините, сэр. — автоматически сказали Римус и он.

Альбус открыл рот, чтобы что-то сказать, но их прервал крик, донесшийся сверху.

Джеймс первым поднялся со стула. Люпин и Блэк были близко позади, но Римус быстро обогнал Джеймса, когда тот побежал вверх по лестнице в комнату Гарри.

— Гарри не своей комнате, а в моей! — крикнул Джеймс, пробегая мимо Римуса, который притормозил, когда добрался до комнаты Гарри.

Джеймс ворвался в свою комнату и побежал прямо к большой двуспальной кровати. Гарри кричал и метался вокруг. Он быстро забрался на кровать и усадил Гарри к себе на колени. Он снова перевернул его на бок и начал водить рукой вверх и вниз по спине. Гарри перестал кричать, но все еще дрожал и все еще был в поле зрения.

Поппи быстро вошла в комнату в сопровождении Альбуса, Артура и Фрэнка. Как только она увидела ситуацию, она начала махать своей палочкой с такой быстротой, на которую была способна только медицинская ведьма.

— Похоже, ему снится кошмар, и его ударили очень мощным круциатосом. — сказала Поппи, отступая назад. — Я ничего не могу сделать, пока он не проснется. Фрэнк, не мог бы ты спуститься вниз, найти Северуса и попросить его зайти в его хранилище. Нам нужны зелья против проклятия круциатуса.

Фрэнк кивнул и выбежал из комнаты.

— Надеюсь, Северус здесь. Никто не смог бы войти в его магазины без него. Ему действительно нужно это изменить, — тихо сказала Поппи.

— Почему, Альбус? — тихо сказал Джеймс с гневом в голосе. Он посмотрел на своего старого директора.

— Почему, что, Джеймс? — спокойно сказал Альбус.

— Почему у Гарри такие видения? Ему всего 16 лет! Он должен беспокоиться о следующем свидании, а не о каком-то больном маньяке! — сердито сказал Джеймс.

— Успокойся, Приятель. — тихо сказал Сириус.

Джеймс последовал совету Сириуса. Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Когда он снова открыл глаза, гнев все еще был там, но его голос звучал спокойнее. — Почему, сэр?

— Из-за связи. Шрам Гарри-это связь между ним и Волдемортом. Когда Волдеморт напал на Поттеров в мире Гарри… — именно тогда Альбус пересказал ему, что произошло в Хеллоуин, и связь между Волдемортом и Гарри.

— Я все это знаю, Альбус. Что я хочу знать, так это почему Гарри видит нашего Волдеморта? Наш Волдеморт не был тем, кто проклял его, — сказал Джеймс, забыв сохранять спокойствие.

Римус сел на кровать рядом с Джеймсом, а Сириус предпочел сесть на стул у письменного стола.

— Успокойся, Джеймс. — тихо сказал Римус.

В комнату вошел Билл. — Мы нигде не можем найти Северуса, сэр.

Альбус разочарованно вздохнул.

-Спасибо, Уильям.

— Что случилось? — спросил Билл, когда увидел сцену перед собой. Он прошел дальше в комнату.

— Просто еще одно видение, сынок. — ответил Артур.

Гарри выбрал именно этот момент, чтобы проснуться. Его глаза распахнулись, а рот набрал полную грудь воздуха.

— Гарри! С тобой все в порядке? — спросил Джеймс, увидев, что Гарри проснулся.

— …Уизли… — слабо пробормотал Гарри.

Джеймс удивленно посмотрел на Артура. Артур выглядел таким же удивленным, как и все остальные в комнате. Он приблизился к Гарри и опустился на колени рядом с кроватью.

— Гарри?

Расфокусированный взгляд младшего Поттера метнулся в сторону Артура. — …Нападение…на Уизли…завтра…

— Гарри. — сказал Билл, опускаясь на колени рядом с отцом. — Нападение на нас уже произошло.

— Нет… — тело Гарри затряслось, и Джеймс крепче обнял его. — …не… Нора… — успел он сказать, прежде чем его тело начало сильно трястись.

Северус внезапно вбежал в комнату, за ним вбежал Фрэнк. Он слегка встревожился, увидев Билла, но быстро спрятал это, прежде чем кто-нибудь заметил. — Я только что пришел.

Снейп достал из кармана зелье и протянул его старшему Поттеру.

Когда Джеймс попытался вылить зелье в рот Гарри, Альбус повернулся к Северусу. — Есть что сообщить?

Дамблдор увидел, как Снейп быстро взглянул на Билла, и тоже посмотрел на него. Билл не обращал на них внимания. Он смотрел, как Джеймс с силой вливает зелье в горло Гарри.

— Да, есть, — наконец сказал Северус.

Его ответ привлек всеобщее внимание к нему.

— Темный Лорд хочет знать, как Орден быстро реагирует на его последние атаки, и я тоже хочу знать. — сказал Северус, бросая взгляд на Альбуса, чтобы заставить его подыграть. Он убедился, что Билл стоит где-то позади него и не видит его многозначительного взгляда.

Директор заметил его и бросил на Уизли растерянный взгляд, прежде чем спрятать.

— Северус, почему бы тебе не пойти со мной, и я расскажу тебе.

— Хорошо, Альбус. — кивнув, сказал Северус, выходя вслед за ним из комнаты.

— Этот человек может быть действительно…странным. — сказал Фрэнк, как только они ушли. Он повернулся к группе.

— Кого ты имеешь в виду, Альбуса или Нюниуса? — спросил Сириус.

Фрэнк пожал плечами. — Я думаю, и то и другое. В любом случае, я думаю, мне пора домой. Мы все еще распаковываем вещи. — сказал он, прежде чем направиться к двери. — О, Джеймс. — сказал Фрэнк, останавливаясь в дверях. Джеймс поднял глаза. — Невилл сказал что-то о необходимости победить Гарри в УНО, кажется, так его звали. Так что, возможно, он скоро придет. — сказал он, прежде чем выйти из комнаты.

— Что такое УНО? — спросил Сириус, прерывая то, что собирался сказать Джеймс.

— Я думаю, это маггловская карточная игра. — сказал Римус. Как только он сказал это, Артур начал бомбардировать его вопросами:

— Как в неё играть?

— Это похоже на взрывающегося дурака?

— Когда они это изобрели?»

Джеймс слабо рассмеялся, когда Сириус и Билл громко рассмеялись, наблюдая, как Артур нападает на Римуса. Биллу наконец удалось вытащить своего отца из комнаты после того, как он вдоволь посмеялся.

Джеймс взглянул на спящего мальчика у себя на коленях, пока Сириус поддразнивал Римуса по тому или иному поводу, но в основном по поводу Салли Харш.

Он думал о том, что сказал Гарри, когда проснулся. Он сказал что-то о нападении на Уизли завтра, но Пожиратели Смерти уже напали на Уизли сегодня утром. Планируют ли Пожиратели смерти напасть на Уизли, когда вернутся домой? Дело в том, что Уизли не сразу вернутся домой. Они, скорее всего, останутся здесь до тех пор, пока вокруг их дома не будут установлены более сильные обереги. Может быть, найти Хранителя Тайны. Даже если Пожиратели Смерти нападут завтра, Гарри сказал, что они не собираются нападать на Нору.

Джеймс посмотрел на своих друзей.

Неужели Пожиратели Смерти планируют напасть на Уизли, когда они будут ходить по магазинам или что-то в этом роде? Но, насколько известно Джеймсу, никто из Уизли не планирует выходить завтра. Он чувствовал себя таким растерянным.

— Я все равно не собираюсь жениться в ближайшее время. Так что давай бросим это, — разочарованно сказал Римус.

— О, так ты планируешь сначала хорошо повеселиться с ней. Ее родители были бы в восторге, услышав, что их девочка залетела от оборотня. — саркастически сказал Сириус.

— Она даже никогда не встречалась со своей матерью. Ее родители в разводе. Ее мать живет в Америке. — объяснил Римус.

— О, прости. — сказал Сириус с сарказмом. — Я имею в виду, ее отец был бы в восторге.

Джеймс поднял глаза на Реемуса. — Ч—что ты сказал?

Его глаза расширились, когда до него дошло.

Римус бросил на него растерянный взгляд.

— Ее родители в разводе. — сказал Джеймс, размышляя вслух.

Люпин и Блэк обменялись растерянными взглядами.

Джеймс ахнул. — Это как раз то, что Гарри имел в виду.

— Имел в виду о чем? — спросили оба его друга.

— Молли Уизли! Пожиратели Смерти собираются завтра напасть на Молли Уизли!

---

Примечания:

Возможно я сейчас скажу также, но "Что такое УНО?" Просто я не в курсе ?

— Пожиратели Смерти… — медленно произнес Фред или Джордж.

— …собираются… — сказал другой близнец Уизли.

— …атакавать наших…

— …МАМА? — хором сказали оба близнеца.

Сириус смотрел на них с ошеломленным выражением лица.

— Это может быть возможным. — пробормотал он себе под нос.

Джеймс кивнул головой, глядя на всех Уизли, сидящих за кухонным столом. Фред и Джордж выглядели потрясенными. Чарли и Билл, казалось, что-то прикидывали в уме, а Артур выглядел бледным и поднялся с земли, чтобы посмотреть на окно над раковиной.

— Кто-нибудь видел Дамблдора? — спросил он в пятый раз.

Большинство людей на кухне просто покачали головами. Другие просто пробормотали «нет».

Джеймс разочарованно кивнул. — Если мы не найдем его в ближайшее время, нам придется идти без него.

— Идти? Идти куда? — спросил Фред, хотя знал ответ.

— Чтобы вытащить твою маму, братьев и сестер из дома до завтра. — Ответил Римус.

— Молли это не понравится. — печально пробормотал Артур.

— Мы встретимся в гостиной через полчаса. — сказал он, беря себя в руки. — А до тех пор все ищите Альбуса.

— Должны идти не все, — сказал Джеймс. — Кто — то должен остаться, когда появится Альбус.

Римус и Билл были теми двумя, кто вызвался остаться. Полчаса спустя, не сказав ни слова об Альбусе или Северусе, остальные Уизли, Джеймс и Сириус ушли, чтобы предупредить Молли.

Молли Уизли живет в семи километрах от маленького городка Кроули в Западном Сассексе, Англия. Ее дом стоял на опушке какого-то маленького безымянного леса. Оно выглядело еще меньшим озером. Дом был двухэтажным бревенчатым. Внутри находится уютный семейный дом с большой кухней, пятью небольшими спальнями, двумя ванными комнатами и просторной гостиной. В общем, это не было похоже на дом для сопливых, заносчивых детей аристократов.

Шестеро членов Ордена выскочили на грунтовую дорогу, ведущую к дому. Первое, что пришло им в голову, был запах тяжелого дыма в воздухе.

— Нет, — в ужасе выдохнул Артур.

Перед ними горел дом Молли. Пламя охватило двухэтажный дом. Унося с собой все, что внутри. Сквозь черный дым в ночном небе они могли видеть пылающую зеленую Темную Метку.

При виде дома группа, возглавляемая Артуром, побежала к дому, надеясь, что там есть выжившие.

— МАМА!

Остальные были поражены внезапным криком Фреда и Джорджа. Близнецы побежали через поле к причалу, где Молли Уизли стояла на коленях, опустив голову. Ее тело сотрясалось от рыданий.

— МОЛЛИ! — Артур в панике побежал впереди близнецов.

При звуке голоса Артура, Молли резко подняла голову. На ее лице была грязь и порезы. Кровь стекала по ее лицу сбоку из пореза на виске. Из ее носа текла кровь, и у нее была толстая губа. На ее губе также был небольшой порез на нижней губе. Ее одежда была разорвана и порвана, на ней виднелись порезы и ожоги. На ее левой руке был огромный, похоже, глубокий порез.

— Молли, ты в порядке? — озабоченно спросил Артур.

Она сердито сверкнула глазами. Восприняв это как предупреждение, Джеймс сказал остальным членам группы: — Давайте поищем детей.

— Я… я в порядке?! — начала медленно говорить Молли, ее сердитые глаза не отрывались от Артура.

— Пошли. Позволь своему отцу разобраться с этим. — прошептал Сириус, уводя Чарли с места происшествия. Остальные последовали за ним, бросившись к горящему дому.

Молли встала и указала на него пальцем.

— ПОХОЖЕ, СО МНОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ, АРТУР? ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ И ЭТОГО…ЭТОГО…ПРИКАЗА! — закричала она.

— Молли! — спокойно сказал Артур, пытаясь вставить хоть слово. — Просто послушай…

— ПОСЛУШАЙ?! ОНИ ПРИШЛИ И ПЫТАЛИСЬ УБИТЬ НАС, АРТУР УИЗЛИ! Я НЕ ЗНАЮ, ГДЕ ДЕТИ! У МЕНЯ ТЕПЕРЬ НЕТ ДОМА! Я ЗАСТРЯЛА, РАЗГОВАРИВАЯ С ТОБОЙ! ЭТОТ ДЕНЬ ИДЕТ ОТ ПЛОХОГО К ХУДШЕМУ, И ВСЕ, ЧТО ТЫ: МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ ЭТО «СЛУШАЙ»?! ПОЧЕМУ Я ДОЛЖНА ТЕБЯ СЛУШАТЬ?

— МОЛЛИ! — Он заорал. — ПРОСТО СКАЖИ МНЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДЕТЬМИ?

Молли сердито открыла рот, но ее перебил Артур. — ОНИ ТОЖЕ МОИ ДЕТИ, МОЛЛИ! НРАВИТСЯ ТЕБЕ ЭТО ИЛИ НЕТ! Я ИХ ОТЕЦ! МОЖЕТ, Я И НЕ БЫЛ ТАМ ВСЮ ИХ ЖИЗНЬ, НО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО Я НЕ ХОТЕЛ ЭТОГО! — Он обвиняюще уставился на Молли. — КТО-ТО ПОЗАБОТИЛСЯ О ТОМ, ЧТОБЫ МЕНЯ НЕ БЫЛО! ОТЕЦ ВСЕ РАВНО ОСТАЕТСЯ ОТЦОМ!

Во время их крика никто из них не заметил Джеймса, стоявшего в нескольких метрах от них и слушавшего все, что они говорили. Слова Артура звенели у него в ушах. «Отец все равно остается отцом». Джеймс больше не был отцом…верно? В его сознании вспыхнула картина Гарри.

Покачав головой, он посмотрел на сгоревший дом. Они остановили огонь, но все, что осталось там внизу, была куча пепла. Близнецы шли по пеплу, высматривая какие — нибудь признаки присутствия своих братьев или сестер. Чарли стоял на коленях у края дома, казалось, погруженный в свои мысли. Сириус был у леса, пытаясь разглядеть какие — либо признаки опасности или остальных детей Уизли.

— ЭТО БЫЛО БЫ ТАК…

Джеймс услышал крик Молли, прежде чем что-то отвлекло его внимание.

Это был какой-то шум. Джеймс попытался прислушаться, но не смог расслышать из-за криков Молли и Артура.

— ТИХО! — завопил Джеймс. Пара повернулась, чтобы посмотреть на него, но ему было все равно. Поттер был просто рад, что они не кричали.

Он снова услышал шум, который доносился из леса. Сохатый повернул голову в ту сторону.

— Джеймс, в чем дело? — прошептал Артур.

— Ты слышишь это? — прошептал Джеймс в ответ, не отрывая взгляда от деревьев. Он снова услышал шум. Он звучал ближе, чем раньше.

— Мама!

В этот раз все услышали крик, доносившийся из леса.

— РОН! — вдруг закричала Молли.

— МАМА? МАМА! — Рон выбежал из леса, Джинни прижималась к нему.

Единственной серьезной травмой, которую они могли видеть, была левая нога Джинни. Она была вывернута под странным углом и сильно кровоточила. Кроме того, у двоих детей было всего несколько царапин и синяков.

Артур направился к Джинни, чтобы помочь ей с ногами, но, увидев ее сердитый взгляд, остановился.

— Я хочу, чтобы мама все исправила, а не ты. Я тебе не доверяю, — усмехнулась она.

Артур пытался скрыть, как это больно, в то время как Молли шагнула вперед и обняла своих двоих детей, прежде чем исцелить Джинни как можно лучше.

— Рон, где Перси и Рора? — спросила Молли.

К этому времени остальные присоединились к ним, но, к счастью, держались на расстоянии.

— Я видел, как Перси бежал в ту сторону. — сказал Рон, указывая на опушку леса.

Джеймс кивнул Сириусу, молча велев ему пойти и найти Перси. Сириус кивнул в ответ. Затем он взял Чарли и Джорджа и побежал в сторону леса.

— Где Аврора? — спросил Артур, голос звучал настойчиво.

Рон уставился на него с такой ненавистью, что Джеймс крепче сжал палочку, ожидая, что он нападет. К счастью, Рон повернулся к матери.

— В последний раз я видел Рору, когда она бежала по грунтовой дороге.

Джеймс подошел к Артуру и прошептал ему на ухо: — Я думаю, будет лучше, если ты с Фредом поищете Рору. Я отвезу Молли, Джинни и Рона в Мунго.

Артур кивнул в знак согласия. Он бросил один печальный тоскующий взгляд на Молли и ребенка, прежде чем снова посмотреть на Джеймса.

— Не позволяй своему времени с Гарри пройти мимо, или ты пожалеешь об этом, — сказал он, прежде чем направиться к Фреду. Он спокойно поговорил с ним, прежде чем они побежали по грунтовой дороге, чтобы найти Рору.

Джеймс уставился на его удаляющуюся спину, прежде чем снова посмотреть на Молли и детей. Его чувства к Гарри, кажется, меняются с каждым днем. Они меняются так сильно, что Джеймс даже не знает, что он к нему больше чувствует. Бывают моменты, когда он чувствует, что в его праве заботиться о нем, кричать на него. Но бывают также моменты, когда он чувствует, что это неправильно. Гарри не его сын. Он сын другого Джеймса Поттера.

«Но что Джеймс хотел бы, чтобы ты позаботился о его сыне. Он хотел бы, чтобы ты заботился о нем, как о своем родном ребёнке. Разве ты не хотел бы того же самого, если бы был на его месте?» Голос Лили, казалось, эхом отдавался в его голове. Он не знал, откуда донесся ее голос, но Джеймс молча согласился. Если бы он умер, а Гарри остался жив, он бы хотел, чтобы о его малыше заботились.

Джеймс выбросил свои мысли из головы и подошел к Молли, молча надеясь, что она позволит ему отвезти ее в Мунго. Когда он доберется до Святого Мунго, он пошлет своего патронуса с сообщением Сириусу.

* * *

Первое, что Гарри заметил, когда проснулся, был тот факт, что он не в своей комнате. Комната, в которой он находился, была примерно того же размера, что и его. С темно — синими стенами и твердым деревянным полом. Там было две тумбочки, по одной с каждой стороны кровати. На одном ночном столике стояла фотография в рамке лицевой стороной вниз. Рамка была достаточно широкой, чтобы вместить четыре фотографии нормального размера. На другой лежало несколько книг. Гарри увидел свои очки поверх книг.

Он потянулся за ними и нацепил себе на лицо. С очками на лице Гарри теперь мог видеть стол в углу, обращенный к единственному окну в комнате. На столе лежали маггловская бумага, книга, перо и чернила. В комнате было три двери. Одна, без сомнения, ведет в коридор. Другая может быть в ванную комнату, а другая — шкафом. За кроватью стоял коричневый сундук.

Кровать, на которой он лежал, была большой двуспальной. На ней были коричневые простыни и свернутое тяжелое одеяло поверх сундука. Это была комната разных цветов. Как будто человеку, который спит здесь, на самом деле все равно, как выглядит его или ее комната. До тех пор, пока у них есть место для сна и некоторого уединения.

Гарри странно чувствовал себя здесь на своем месте. Комната, казалось, приносила ему уют и обещала уединение. Он откинул голову на подушку и повернулся на бок. Наволочка, как он заметил, была темно-красной. Выбросив мысли об этой комнате из головы, он перевернулся на спину и попытался вспомнить последнее, что помнил.

— Ссора с Джеймсом Поттером… — подумал Гарри в голове. — … нападение на Ремуса…нападение на Артура Уизли…дуэль с манекеном в бальном зале… Джеймс входит… Эмоциональная речь… Засыпание… — Гарри порылся в своих мыслях. Он знал, что случилось что-то еще.

— …видение…пробуждение в объятиях отца…— Гарри внезапно сел, когда к нему пришли новые воспоминания. Эти двое — самые важные воспоминания.

— У Уизли!

Гарри вскочил с кровати и побежал к первой попавшейся двери. Он застонал, когда увидел, что это была гардеробная. Он закрыл дверь и подошел к другой двери. Он чуть не закричал от разочарования, когда увидел ванную, а не коридор. Ванная комната была удобной, но маленькой. Туалет, душ и ванна, раковина с зеркалом над ней и дверь, в которой, скорее всего, есть принадлежности и полотенца.

Оставив дверь открытой, Гарри вышел из ванной и направился к последней и последней двери в комнате.

Гарри вышел в коридор и понял, в чьей комнате он спит. Джеймс Поттер. С этим знанием в голове Гарри вернулся в комнату и посмотрел на нее в новом свете.

Это была комната его отца. Это откровение вызвало вопросы. Почему? Почему он спал здесь, а не в своей комнате? Почему Джеймс поместил его сюда?

Глаза Гарри нашли фотографию, лежащую лицевой стороной вниз на ночном столике. Он сделал несколько нерешительных шагов к тумбочке, но остановился. Он не мог рыться в вещах своего отца.

Вздохнув, он вышел из комнаты и направился вниз по лестнице. Надеясь, кто-нибудь сможет рассказать ему, что произошло после того, как он предупредил.

* * *

Артур и Фред обыскали окрестности, но не нашли никаких следов Роры. Они даже заглянули в Кроули. Сейчас, должно быть, уже за полночь.

— Возвращайся в штаб, сынок. — устало сказал Артур.

Фред бросил взгляд на отца. — А как насчет тебя?

— Я собираюсь пойти домой и поискать фамильное кольцо. — ответил он.

Фред на мгновение замер, застигнутый врасплох. — Папа, я думал, прапрадедушка проиграл фамильное кольцо в азартные игры?

Прадед Артура, Доминик Уизли, был заядлым игроком. Он был человеком, который проиграл все их состояние.

— Твой дедушка нашел его, когда я был еще мальчиком. Он сказал мне то, что я собираюсь сказать тебе. Держи это в секрете. Никому не говори. Даже своим братьям и сестрам. Чем меньше людей знают, тем лучше. Твоему дедушке пришлось украсть это у семьи, которой твой прапрадед поставил это на кон. Если станет известно, что мы, Уизли, получили наше кольцо обратно… — Артур печально покачал головой. — …семья хотела бы его вернуть.

— Что это за Род? Зачем им понадобилось сообщать? Они не могут надеть его, если не являются главой семьи Уизли. В любом случае, зачем ты мне это рассказываешь? Ты же знаешь, что я скажу Джорджу. Я не могу скрывать от него что-то подобное. Почему бы не рассказать Чарли или Биллу? Они самые старшие. — Разум Фреда, кажется, разрывается от вопросов. Он вел себя странно непохоже на самого себя.

— Я говорю тебе это в качестве меры предосторожности. Если там ждут Пожиратели Смерти или со мной случится что-то плохое, тогда кто-то должен знать о кольце. И я знаю, что ты расскажешь Джорджу. Он твой близнец. Но больше никому не говори. Тебе лучше уйти, Фред.

— Но, папа…

— Фредрик, делай, как я говорю! — Артур сказал со строгостью, которую слышал только его ребенок. Даже тогда им редко пользовались. Кроме того, он использовал полное имя Фреда.

— Чей это род, папа? По крайней мере, скажи мне это, — тихо взмолился Фред.

— Твой прапрадедушка играл в азартные игры со своей сестрой, которая позже вышла замуж за Абраксаса Малфоя.

Не говоря больше ни слова, Артур выскочил оттуда. Вскоре после этого ошеломленный молодой волшебник тоже ушел. Оставляя позади пустынную темную улицу посреди Кроули.

Артур вошел в Нору, готовый ко всему, что могло выпрыгнуть на него. Обычно теплый дом был темным и жутким. Ветер, казалось, свистел в открытые двери и окна. Поскольку завтра будет полнолуние, луна ярко освещала весь дом.

Артур держал палочку на боку. Никто не знает, что здесь может скрываться…или кто. Он бесшумно прошел в гостиную. Там, у дальней угловой стены, стоял небольшой книжный шкаф. Он был размером с тумбочку.

Это была одна из умных идей Артура. За книжным шкафом была потайная дверь. Дверь была размером с книгу. Вы открываете дверь, которая выглядит как часть стены, и там вы найдете хранилище с магловским замком. Внутри находится кольцо. Хитрость в том, что, хотя кольцо находится в магловском хранилище с магловским замком, оно более защищено, чем что-либо другое в доме. На книжной полке было много амулетов. Один из них, чтобы убедиться, что книжный стеллаж остается на месте.

На книжной полке Артур позаботился о том, чтобы поставить маленькую коробочку на последнюю полку, чтобы обмануть людей, заставив их думать, что тяжелые амулеты предназначены для того, что было в коробке. Если бы грабителю-маглу удалось проникнуть в дом, он или она даже не смогли бы воспользоваться чарами.

Если ворвется волшебник или ведьма, они, возможно, смогут пробиться сквозь чары. Но после того, как они поняли, что единственная вещь в коробке-это некоторые сентиментальные вещи из его детства, они либо сдадутся, либо попытаются найти, есть ли еще какие-нибудь прелести вокруг книжного шкафа. Не найдя ничего, потому что кольцо находится под магловскими замками, а не магическими, они, надеюсь, оставят стенд.

Артур как раз успел снять первые три амулета с книжной полки, когда услышал что-то сверху. Это был скрип, доносившийся с потолка наверху. Его комната. Его комната была прямо над ним. Кто бы или что бы там ни было, оно было в его комнате!

— Люмос.- прошептал он тихо. Свет от его палочки вспыхнул на короткое мгновение, но достаточно долго, чтобы увидеть, не будет ли что-нибудь у него на пути.

— Нокс.

Он встал, и так тихо, как только мог, Артур направился к лестнице.

Дойдя до двери своей комнаты, он остановился. Приложив ухо к закрытой двери (он клянется, что закрыл ее после битвы), он прислушивался к любым звукам, доносящимся изнутри. Сначала он ничего не услышал, но затем, прямо перед тем, как он собирался отвернуться, он услышал скребущий звук и сопение.

Он осторожно медленно открыл дверь. Комната казалась пустой, но Артур знал, что здесь кто-то должен быть. Он сделал несколько шагов в комнату. С другой стороны кровати донесся тихий звук. Артур поднял свою палочку, делая маленькие, готовые шаги к другой стороне своей кровати.

То, что он увидел, потрясло его. В углу, сжавшись в комочек, лежало маленькое тельце. Артур не мог разглядеть, кто это был; было слишком темно.

— Люмос.

При внезапном свете голова ребенка поднялась, и Артур ахнул от удивления. Лицо ребенка было покрыто грязью и кровью. Глаза ребенка были красными и опухшими от слез, а по лицу текли слезы. Когда ребенок увидел Артура, еще больше слез, казалось, потекло по его лицу от облегчения.

— Папочка.

Артур Уизли стоял в шоке, глядя на свою младшую дочь, свернувшейся калачиком между кроватью и стеной.

— Аврора? — Он сделал шаг вперед.

Аврора Уизли встала на дрожащие ноги и бросилась к отцу. Она обняла его так, словно от этого зависела жизнь. Тело младшей девочки сотрясалось от рыданий.

Артур не ожидал объятий и от удара споткнулся на ногах. Он быстро восстановил равновесие и обнял дочь, шепча ей на ухо успокаивающие слова. Его рука погладила ее по спине, а другой провела по спутанным рыжим волосам.

Артур подвел их к кровати и сел. Он положил свою голову поверх ее головы. Она уткнулась головой ему в плечо.

— Тише, моя дорогая. Я здесь. Ты больше не одинока. — Он шептал ей утешительные слова.

* * *

Гарри сбежал вниз по лестнице, надеясь, что кто-нибудь доберется до Уизли вовремя.

Первым делом он забежал на кухню. Обычно там кто-нибудь был, пил чай или что-нибудь ел. На этот раз, однако, там никого не было. Застонав, он покинул кухню и побежал в гостиную.

Римус был там единственным. Он спокойно сидел на диване и читал газету. Его ноги были скрещены на кофейном столике. Он поднял глаза, когда Гарри вошел в комнату.

— Привет, соня. — сказал он, возвращаясь к газете.

Гарри прошел дальше в комнату.

— Где все? — спросил он, оглядывая гостиную, как будто ожидал, что они выскочат.

— Билл в Хогвартсе ищет Альбуса. Джеймс отвез Молли Уизли, Рона и Джинни в Мунго. Сириус, Чарли и Джордж ищут Перси. Артур и Фред ищут Рору. И я жду еще каких-нибудь новостей. — небрежно сказал Римус, не отрываясь от газеты.

Война шла так долго, что все не казалось случайным. Смерти, пропавшие без вести люди и растущее число Пожирателей Смерти. Теперь это все обычные повседневные вещи. Неважно, насколько это удручающе.

-Подожди, подожди. — Гарри поднял руку, чтобы Ремус снова не заговорил. — Почему миссис Уизли в Мунго? Почему пропали Перси и Рора? Что случилось? — спросил он, когда наконец привлек внимание Римуса.

— Пожиратель смерти напал на их дом. Мы вовремя не поняли, что ты пытался нам сказать. Джеймс понял это слишком поздно. — ответил Римус.

Гарри сел на диван рядом с Люпиным. — Сколько времени это заняло?

Лунатик наконец-то отложил газету. — Должно быть, прошел час или около того.

— Это не имеет значения! Нападение было запланировано на завтра!

Римус пожал плечами. — Я как раз думал об этом некоторое время назад. Они, должно быть, узнали, что мы знаем. Они каким-то образом узнали.

— Профессор Снейп? — догадался Гарри.

Римус покачал головой. — Нет, не может быть. Во-первых, он даже не знал, что мы знаем. Во-вторых, в последний раз я видел его; он был с Альбусом, давал отчет. Это был не он.

— Тогда, кто бы это ни был, знал, что мы знали о нападении. Кто все это знал?

— Уизли, Сириус и Джеймс. Все заслуживающие доверия люди. — Римус провел рукой по лицу.

— Может быть, кто-то подслушивает?

Люпин начал качать головой. — Нет, я так не думаю. Единственными другими людьми, о которых я мог думать, были бы Долгопупсы. Они ушли вскоре после того, как ты попытался предупредить нас. Они не знали, что на Молли собираются напасть.

— Тогда как Волдеморт узнал, что мы были в курсе?

Римус снова пожал плечами. — Либо он не знал и изменил свои планы по какой-то другой причине…или кто-то сказал ему, что мы знали о его нападении.

Пока Римус говорил, у Гарри на лице появилось задумчивое выражение. Со временем ему стало не по себе от выводов, к которым он пришел. Люпин молча наблюдал за ним, ожидая, пока Поттер соберется с мыслями, прежде чем спросить, в чем дело.

Гарри открыл было рот, но потом снова закрыл его. Только для того, чтобы открыть его еще раз. — Я подумал о своем видении, которое у меня было. Все началось с собрания Ордена.

— Собрание ордена? Как ты увидел собрание ордена?

Гарри пожал плечами. — Я не знаю. Я смотрел чьими — то глазами. Хотя я не знаю, чьи. Мадам Помфри изучала меня, или его, или кем бы то ни было, глазами, которыми я смотрел.

— У Билла. — сказал Римус, вспоминая их встречу всего несколько часов назад. — Билл был поражен проклятием Люциуса Малфоя. Похоже, никаких последствий не было, но это то, что нас беспокоит.

— Малфой! Но он… — Гарри начал говорить.

— Да, мы знаем. Сириус рассказал нам то, что ты ему сказал, — перебил Римус.

— Что еще ты видел? — спросил Лунатик, возвращая тему в нужное русло.

— После того, как Билл упомянул что-то о том, что видел свою мать перед поездкой в Египет, видение изменилось. Теперь я видел глазами Волдеморта, и он злился из-за того, что Малфоя видели с проклятием. Затем он послал Снейпа с заданием узнать о моем видении.

Глаза Римуса расширились. — Как он узнал о твоих видениях?

Гарри пожал плечами. — Хотя он упомянул, что Дамблдор сказал что-то о моих видениях. Но я знаю, что Дамблдор не сказал бы ему о них.

— Гарри… — начал было Римус, поворачиваясь к нему лицом. — …Я хочу увидеть воспоминание о твоем видении. Это может быть очень важно.

Не в настроении спорить, младший Поттер согласился показать ему.

Лунатик вышел из задумчивости. Он выглядел расстроенным.

— И что? Что ты об этом думаешь? — спросил Гарри, страшась ответа.

— Я думаю, нам нужно показать это Альбусу. Что бы это ни было за заклинание, я думаю, оно дало Волдеморту способность видеть глазами Билла.

Вскоре Фред прервал их, войдя в парадную дверь.

Римус встал. — Где твой отец? — спросил он, боясь, что что-то случилось. Гарри наблюдал со своего места на диване.

— Он вернулся в «Нору» подобрать что-нибудь.

— А Рора? — спросил Ремус, подергивая левым глазом.

Фред пожал плечами. — Не нашли ее.

Камин зазеленел, и Чарли с Джорджем вошли внутрь. Гарри уставился на них, когда грациозно ворвался вошедший. Он никогда не сможет этого сделать. Он всегда падал плашмя на задницу.

Фред быстро вытащил Джорджа из комнаты. — Фред, что…?

— Я должен тебе кое — что сказать.

Римус проигнорировал их и спросил Чарли: — Где Сириус? Ты нашел Перси?

Чарли кивнул. — Мы нашли его, когда он дышал за кустом. Отвезли его в Мунго, а потом Сириусу пришлось подать рапорт в Министерство.

Камин снова вспыхнул, и на этот раз Билл прошел сквозь него. Гарри бросил на Римуса нервный взгляд.

— Привет, Чарли. Ты нашел Перси? — спросил Билл, не обращая внимания на нервные взгляды, которыми обменялись Гарри и Римус.

Чарли открыл рот, чтобы ответить, но его прервали.

— Привет, Билл. — Гарри сказал громче, чем необходимо.

— Привет, Гарри. — сказал Билл.

— Ты нашел Альбуса? — спросил Римус.

Билл кивнул. — Да, он был в своем кабинете, разговаривал с профессором Снейпом о планах уроков для второго курса.

Римус облегченно вздохнул, радуясь, что Билл не наткнулся на что-то, что могло бы оскорбить Снейпа как шпиона.

— Я рассказал ему о нападении на маму и о том, что на нее напали раньше, чем планировалось, и что Перси и Рора пропали.

Чарли снова открыл рот, чтобы сказать Биллу, что они нашли Перси, но его снова прервали.

— Что сказал Альбус? — спросил Римус, надеясь, что это не было чем-то важным.

— Что он будет там или здесь. Я не помню, что именно. Итак, ты нашел Перси? — спросил Билл, Чарли. Второго Уизли снова прервали.

— Ты хочешь чаю? — спросил Гарри, и в то же время Римус сказал: — Нет!

Чарли бросил на них растерянный взгляд. Билл просто выглядел смущенным.

— Я имею в виду, что Альбус случайно не упоминал о местоположении Штаб-квартиры, не так ли? — спросил Римус.

Гарри широко раскрыл глаза и посмотрел на Люпина. — Это возможно?

— Если Альбус сказал это, да. Если бы это сказал кто-то другой, я не знаю, но я не хочу рисковать». с озабоченным видом ответил Римус и оглянулся на Билла. — Ну, а он сделал это?

Билл покачал головой. — Нет, он просто сказал, возвращайся в штаб.

Лунатик вздохнул с облегчением, но младший Поттер все еще выглядел обеспокоенным.

— Римус?

Римус посмотрел на Гарри сверху вниз. — Что?

Гарри посмотрел ему в глаза. — Билл пришел через каминную сеть. Для этого ему нужно было назвать местоположение и пароль, чтобы войти.

Лунатик глубоко вздохнул, и его глаза расширились, когда его осенило.

— Выведите всех из дома. — сказал он с дрожащим вздохом.

— ВЫВОДИТЕ ВСЕХ СЕЙЧАС ЖЕ! — Он закричал, когда никто не пошевелился. — Отправляйся в Хогвартс, СЕЙЧАС ЖЕ!

— Я позову близнецов. — сказал Гарри, выбегая из комнаты и поднимаясь по лестнице. По пути в их комнату он остановился у своей. Дневник лежал на столе там, где Гарри его оставил. Он быстро поднял его и побежал в комнату близнецов.

Поттер остановился в дверях комнаты отца. Он поколебался секунду, но затем бросился внутрь и поднял фотографию, перевернутую лицевой стороной вниз. Не глядя на нее, выбежал из комнаты.

— ФРЕД! ДЖОРДЖ! — заорал он. Из двери высунулась пара голов.

— Да, Гарри. — сказали они одновременно.

— У нас не так много времени. Мы должны немедленно покинуть дом! — и убедившись, что они следуют за Гарри, побежал вниз по лестнице.

Римус был единственным в гостиной, когда Гарри и близнецы спустились вниз.

Поттер взял горсть летучего порошка и бросил его в камин.

— Какой пароль?

— Леденцы. — Ответил Ремус.

Гарри кивнул головой и шагнул в камин.

— Хогвартс, Кабинет Директора, Леденцы. — отчётливо крикнул он.

Гарри вышел с другой стороны с сажей на лице и одежде. Он споткнулся и упал на землю. Билл помог ему подняться на ноги и отодвинул в сторону, когда Джордж грациозно вошел. С помощью заклинания быстрой очистки Гарри теперь был чистым и мог видеть.

Как только все закончили, Альбус встрепенулся. — А теперь, Римус, Чарли и Уильям, расскажите мне, почему вы эвакуировали штаб-квартиру.

— Альбус, я хотел бы обсудить это с глазу на глаз. — сказал Римус.

Дамблдор пристально посмотрел на него, прежде чем кивнуть головой при этом отправил младших из кабинета

— Мы должны связаться с… — Гарри услышал, как Римус сказал, прежде чем дверь за ним закрылась.

Не зная, куда еще пойти, Гарри направился на поле для квиддича. Пребывание в Хогвартсе заставляет Гарри задуматься об этом. Сейчас август, и шансы вернуться в свой мир до начала занятий в школе сейчас очень малы. Означает ли это, что он поступит в Хогвартс здесь, в этом мире, или он просто будет где-то болтаться и не ходить в школу?

Поттер на ходу провел пальцами по стене. Он почувствовал, как щекочущая магия пронеслась по его пальцам и телу, как это всегда бывало раньше. Это место — его дом, в каком бы мире он ни находился. Если у него будет выбор, он выберет Хогвартс. Улыбнувшись своему решению, Гарри пробежал остаток пути до поля. Если бы он не знал ничего лучше, Хогвартс, казалось, заискрился при его мыслях о том, чтобы приехать сюда в школу. Он казался счастливым, если это было возможно.

Ночной воздух ударил ему в лицо, когда он наконец выбрался наружу. Именно тогда он вспомнил, что все еще хранил дневник своей матери и дневник своего отца… Фотография Джеймса. Он посмотрел на них сверху вниз и испытал искушение взглянуть на фотографию. Он устроился на трибуне Гриффиндора и положил дневник на сиденье рядом с собой.

— Люмос.

Теперь, когда стало светло, чтобы разглядеть фотографию, Гарри вздохнул и перевернул широкую рамку. Его глаза расширяются при виде четырех фотографий, которые были в рамке. На первой фотографии были Джеймс и Лили, уютно устроившиеся на диване в гостиной Гриффиндора с кружкой горячего шоколада в руках. Вы могли видеть свет огня на их пылающих лицах. Они смотрели друг на друга с застенчивыми улыбками. Джеймс наклонил к ней голову и нерешительно поцеловал ее в губы, что превратилось в сеанс поцелуев. Гарри улыбнулся. Большинству детей не нравится видеть, как целуются их родители, но для Гарри это был знак того, что да, они действительно любили друг друга. Джеймс Поттер не заставлял Лили Эванс выходить за него замуж, как подумал Гарри, когда увидел воспоминания Снейпа.

Вторая фотография была фотографией свадьбы его родителей. Лили в своем белом свадебном платье танцевала с Джеймсом. Они были единственной парой на танцполе. На заднем плане можно было видеть Сириуса и Ремуса, стоящих рядом друг с другом и пьющих что-то из светло-голубых чашек.

На третьей фотографии были все трое: Джеймс, Лили и малыш Гарри. Все они лежали на полу перед зеленым диваном. Вы могли видеть пару ног человека, сидящего на диване позади них. Оба, Джеймс и Лили, лежали на боку, а малыш Гарри сидел между ними. Малыш Гарри смеялся, когда Джеймс и Лили одновременно наклонялись и целовали его в щеку.

Это была четвертая фотография, которая застала Гарри врасплох. Это была фотография с вечеринки по случаю его шестнадцатилетия. Гарри открывал подарок от Сириуса. Его глаза радостно сияли. Гарри даже не помнил, чтобы был так счастлив на вечеринке.

* * *

Джеймс грациозно приземлился на ноги, выходя из камина. Римус сидел в кресле перед Альбусом и о чем-то разговаривал. Джеймс на самом деле не слушал.

— Привет, Римус, Альбус. — сказал он в качестве приветствия.

— Привет, Джеймс. — радостно сказал Альбус.

— Привет, Сохатый. — рассеянно сказал Римус. Его мысли были далеки от настоящего.

Джеймс, казалось, был поражен. Это был второй раз за два дня, когда его так называли.

Глаза Альбуса безумно сверкали. — Так приятно снова слышать это имя.

— Альбус… — сказал Джеймс, отбрасывая свои чувства в сторону. — …почему мы не можем отправиться в штаб-квартиру? Я получил письмо от Фоукса…

— Да, я знаю. Мы с Римусом как раз обсуждали это перед твоим приходом. Я жду других членов Ордена, — прервал его Альбус.

Джеймс бросил на него удивленный взгляд, когда камин снова вспыхнул и появился Сириус.

Вскоре все члены Ордена были там, и собрание началось с причины, по которой они не могли сразу отправиться в Штаб-квартиру. Некоторые люди, такие как Уизли, заметили, что Билл отсутствовал на собрании. Артура Уизли тоже не было. Джордж и Фред обеспокоенно переглянулись. Он уже должен был вернуться.

— Кто — нибудь знает, где Артур? — спросил Альбус.

— Он отправился в «Нору», чтобы что-то забрать, — сонно сказал Джордж. Было около двух часов ночи. Почти все устали. До сих пор никто не выспался этой ночью.

Внезапно камин снова вспыхнул, и Артур вышел, прижимая к себе маленькое тельце.

Все, кто жил в Штаб-квартире, будут спать в Хогвартсе, пока не узнают наверняка, что Волдеморт знает это место.

Биллу только что сообщили, что было бы безопаснее, если бы Уизли остались в Хогвартсе до тех пор, пока их дом не будет охраняться. Сириус, Джеймс, Римус и Гарри просто остались там, чтобы составить им компанию. Они не могли сказать Биллу истинную причину, иначе Волдеморт мог бы узнать.

Гарри крался по коридорам, было уже почти семь утра, и он устал. Вчера для всех был действительно долгий день. Людям только что удалось заснуть менее трех часов назад.

Римус и Сириус должны быть на ногах. У них все еще есть работа, на которую нужно идти через час или около того. Гарри понял, что Лунатик был все еще задумчив. Но прежде чем он пойдет за ним, он хочет сделать небольшую остановку.

Поттер тихо открыл двери лазарета. Он не хотел будить человека, с другой стороны.

Когда он вернулся в замок раньше, он увидел Артура и мадам Помфри, несущих девочку в лазарет. Он подслушал, как Артур называл ее Авророй, а мадам Помфри — Ророй. Вспомнив, что Люпин рассказывал ему о ней, он захотел встретиться с ней. В своем мире он был седьмым сыном Уизли. Не встретиться с ней было бы все равно что не знать сестру. Да, Римус, казалось, испытывал к ней неприязнь, но Гарри все еще чувствует, что должен встретиться с ней.

В лазарете было не слишком темно. К счастью, света было достаточно, чтобы разглядеть тело молодой девушки, лежащей на спине лицом к нему.

Гарри ахнул. Он вспомнил эту девушку. Это была девушка из Переулка. Ту, которую он спас. Она спала, и Гарри не хотел ее беспокоить. Поэтому он тихо попятился из комнаты.

Он продолжил свой путь в комнату Римуса. Даже если он не встал, он должен быть на ногах и не может на самом деле кричать на Гарри за то, что он его разбудил.

Гарри постучал в дверь Римуса, окликая его.

Наконец дверь открылась, и Лунатик, все еще одетый в ночную рубашку, устало высунул голову за дверь.

— Гарри?

— Привет, Римус. Просто подумал, что тебе пора вставать… И у тебя есть мой омут. — радостно сказал Гарри, зная, что его счастливый тон только заставит Римуса застонать.

Оборотень закатил усталые глаза. — Да, он у меня.

Он открыл дверь по шире, чтобы впустить Гарри.

— Он лежит на столе. — сказал он, закрывая дверь. — Я надеюсь, ты не будешь возражать, если я добавлю к этому воспоминание.

Гарри взглянул на коробку, стоявшую на кофейном столике между диваном и камином. Он оглянулся на Римуса. — Что это за воспоминание?

Люпин широко зевнул, прежде чем сказать: — Просто воспоминание, чтобы показать, какие хорошие друзья твои отец и крестный. Они слишком скромны в этом вопросе. А теперь, если ты не возражаешь, я пойду приведу себя в порядок.

Не дожидаясь ответа от Гарри, Римус устало вышел из комнаты.

Поттер сел на диван и придвинул коробку к себе. Он открыл крышку и вошел внутрь.

Гарри появился посреди комнаты в комнате второго курса. Джеймс Поттер смотрел в окно комнаты, где снег падал на землю, а Римус Люпин, Сириус Блэк и Питер готовились ко сну.

— Меня тошнит от этой погоды, — мрачно сказал Джеймс. — Я готов к тому, что наступит весна. Я хочу снова иметь возможность выходить на улицу. Знаешь, солнце, чистое небо…

— У тебя нет метлы, — сказал Сириус. — Ты не смог бы летать, даже если бы стояла хорошая погода.

— Я знаю. Я спросил папу, может ли он прислать мою метлу из дома. Для Квиддича. Но я хочу этого сейчас, — с тоской сказал Джеймс, но все равно продолжал смотреть в окно.

— Кроме того, — сказал Питер, — у нас куча домашней работы в течение следующих двух недель.

— Не беспокойся об этом, Питер, — сказал Сириус. — Мы сделаем это.

— Ты все еще беспокоишься о Чарах? — спросил Римус, и Питер кивнул. — Да, я тоже немного беспокоюсь об этом. Мы потренируемся в четверг, перед занятиями в пятницу, хорошо?

— У нас еще задание по Зельеварению на пятницу, — напомнил ему Сириус.

— Верно, — сказал Римус, скорчив гримасу. — Хорошо, мы попрактикуемся в чарах в среду.

В комнате воцарилась странная тишина. Гарри взглянул на них, выглядя таким же озадаченным, как и Римус.

— Что?

Римус посмотрел на каждого из них, но все они решительно смотрели на что-то другое и украдкой бросали взгляды друг на друга. — Что?

— Это, вероятно, не сработает, — наконец сказал Сириус.

— Почему нет? — Римус был совершенно сбит с толку.

Сириус наконец поднял глаза.

— Разве твоя бабушка не заболеет во вторник вечером?

Люпин внезапно замолчал, и побледнел.

— Рем?

Сириус, Джеймс и Питер смотрели на него в ожидании.

— Мы бы хотели тебя видеть, — сказал Питер. — Когда ты был болен.

— Мы подумали, что это был один из «достойных случаев», для которого мы могли бы использовать мантию. — голос Джеймса звучал почти извиняющимся. — Мы добрались до больничного крыла, а тебя там не было. И между всеми твоими травмами и тем фактом, что ты лгал нам…

— Это была ложь больше всего на свете, — тихо сказал Сириус. — Мы знали, что это должно быть что-то секретное, чтобы ты так лгал нам. И не только тогда. Мы не дураки, Римус — мы знали, что ты лгал нам раньше.

— Когда мы вернулись из больничного крыла, то поговорили об этом, — продолжил Джеймс. — Пытаясь понять, что происходит. И полная луна светила в окно…

Ему не нужно было заканчивать. Оттуда было бы просто взглянуть на календарь. Римус медленно кивнул.

— Извините меня.

Он подавился ими, когда говорил, неуклюже вставая с кровати и направляясь к двери. Сириус закрыл ее взмахом волшебной палочки.

— Мы можем поговорить об этом в общей комнате, если ты предпочитаешь, — сказал Джеймс. — Но, возможно, действительно было бы лучше поговорить об этом здесь. Тебе так не кажется?

Римус вернулся к своей кровати и сел. Он закрыл голову руками.

— Давай, Римус, — мягко сказал Сириус. — Скажи что-нибудь.

— Они выгонят меня.

— Кто? — резко спросил Джеймс.

— Если родители узнают. Они напишут Дамблдору, и ему придется исключить меня. У него не будет выбора. — голос Люпина дрожал.

— Поэтому мы не скажем нашим предкам, — безучастно сказал Сириус.

Люпин покачал головой и посмотрел на своих друзей.

Петтигрю и Блек оба сидели, скрестив ноги, на своих кроватях. Поттер все еще стоял перед окном. Все они смотрели на него с совершенно серьезным видом.

Серьезно, понял Гарри, но не испуганно. Не отталкивает. На самом деле, они выглядели упрямыми и решительными. Гарри улыбнулся, радуясь, что у Римуса были такие хорошие друзья, и радуясь, что его отец был…или является одним из них.

— Сколько тебе было лет? — робко спросил Питер, нарушая тишину. — Когда тебя укусили?

— Мне было шесть.

— Шесть? — Джеймс выругался себе под нос. Он выглядел испуганным и рассерженным.

— Куда ты ходишь каждый месяц? — Сириус спросил.

— «Визжащая хижина» в Хогсмиде. — голос Рема снова звучал как собственный, менее хриплый. — Там выходит туннель из-под «Дракучей ивы».

— Вот почему они ее посадили! — сказал Питер, начиная разговор. — Я слышал, как некоторые профессора говорили о том, как это было ново еще в начале прошлого года, и я не мог понять, с какой стати они посадили что-то подобное.

Джеймс и Сириус издали очень тихий смешок, и Римусу удалось слегка улыбнуться. Он все еще дышал недостаточно ровно, чтобы смеяться.

— Тебе больно?

Вопрос Джеймса стер улыбки с их лиц. Гарри увидел это теперь, он действительно выглядел немного испуганным. Боялась за Римуса, а не за себя.

— Да.

— Говорят, что в «Визжащей Хижине» водятся привидения. А эти ужасные звуки исходят от него. Грохот и ломка, и звуки, как у животных, испытывающих боль.- на этот раз заговорил Сириус, его голос звучал тихо и робко, и он был гораздо больше похож на Питера, чем на него самого.

— Никаких призраков, — тихо сказал Римус своим ботинкам. — Только я.

Гарри наблюдал, как Сириус вздрогнул.

С минуту они сидели молча. Когда Римус поднял глаза, все трое нахмурились, очевидно, глубоко задумавшись. Они выглядели встревоженными.

-Вы, ребята… — начал он, но остановился, заставив Гарри задуматься, что он собирался сказать.

— Ничего не меняется, Римус, — сказал Джеймс. — Мы все еще твои друзья. Нам плевать, что ты оборотень.

— И ты все еще один из нас, — добавил Питер.

— Ничего не меняется, — повторил оборотень себе под нос, отчаянно моргая.

— Ничего, — повторил Джеймс.

— Больше никакой лжи.

Римус посмотрел на Сириуса.

— С этого момента мы говорим друг другу правду. Договорились?

Люпин посмотрел на каждого из них по очереди и кивнул.

— Договорились, — тихо сказал он.

Это было так, как если бы официальное заседание было закрыто. Питер забрался под одеяло, Сириус задернул занавески вокруг кровати, а Джеймс переоделся в пижаму. Римус продолжал сидеть на краю кровати.

Поттер помедлил, прежде чем задернуть занавески вокруг своей кровати.

— С тобой все в порядке?

Римус на мгновение задумался.

— Да, — сказал он. — Да, со мной все в порядке.

Он очень старался притвориться, что его лицо совсем не было мокрым. Но Гарри мог ясно видеть их с того места, где он стоял.

— Хорошо, — сказал Джеймс. — Уже поздно. Поспи немного, Лунатик.

Затем воспоминания потемнели.

Гарри очнулся от воспоминаний и улыбнулся. Это заставляет его задуматься о своих собственных друзьях. Увидит ли он их когда-нибудь снова? Комок в его горле образовался, когда он подумал о возможности не увидеть их снова. Они всю оставшуюся жизнь будут гадать, что с ним случилось. Он застрянет здесь. Конечно, у него будут отец, крестный и Римус, но как насчет Рона, Гермионы, Джинни, Невилла и Луны?

Вздохнув, Гарри покинул комнату Римуса и направился в кабинет Дамблдора. Он хотел знать, собирается ли он в этом году в Хогвартс. По пути в кабинет Дамблдора Гарри зашел в свою комнату и оставил там свой Омут Памяти.

После нескольких догадок Гарри, наконец, нашел пароль. Это был M&M's. Откуда Дамблдор узнал о M&M's, Гарри понятия не имеет.

Он поднялся по лестнице, не чувствуя необходимости спешить. Он просто хотел знать, поедет ли он в Хогвартс, и он хотел знать, приблизился ли Дамблдор к тому, чтобы найти способ вернуть его домой.

Гарри уже собирался постучать в дверь, когда услышал, как кто-то кричит изнутри. Он приложил ухо к двери.

— …ВОЛДЕМОРТА, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ! ТЫ ЖЕ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СЕРЬЕЗНЫМ!

Гарри услышал крик Джеймса. Дамблдор что-то сказал, но Гарри не мог расслышать, что именно.

-ЗАЧЕМ ТЫ МНЕ ЭТО РАССКАЗЫВАЕШЬ? РАЗВЕ ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ СКАЗАТЬ ЭТО ГАРРИ?

Джеймс сказал что-то еще, но Гарри не мог ясно расслышать слова.

Чтобы лучше слышать, Гарри медленно повернул дверную ручку и чуть приоткрыл дверь.

-…тем не менее, ты его отец. — говорил Дамблдор. — И это твой долг сказать ему.

— Что? Альбус, я не его отец, — яростно сказал Джеймс. — Это не моя обязанность — сидеть с ребенком.

Гарри вздрогнул.

— Во-первых, Джеймс, я не прошу тебя сидеть с ребенком. Во-вторых, нравится тебе это или нет, он тебе сын так или иначе.

-Альбус… — Джеймс зарычал.

— Джеймс, я знаю столько же, сколько и ты, что если бы ты умер, а твой сын остался в живых, и если бы твой сын отправился в другой мир, ты бы хотел, чтобы Джеймс Поттер позаботился о нем, не так ли?

Джеймс ничего не ответил.

— Кроме того, я думаю, что Гарри приносит вам, троим некоторую пользу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, прошло много времени с тех пор, как я слышал те прозвища, которыми вы трое называли себя. Я всегда находил эти имена забавными.

Гарри услышал, как Джеймс вздохнул.

— Хорошо, я скажу ему.

Восприняв это как предупреждение о том, что Джеймс уходит, Гарри быстро, но тихо закрыл дверь и сделал шаг назад.

Когда Джеймс не вышел, Гарри решил просто постучать в дверь. Он действительно не мог стоять там вечно.

Джеймс вздрогнул от внезапного стука в дверь. Он был глубоко погружен в раздумья, обдумывая лучший способ подойти и сказать Гарри то, что ему нужно и что он хотел знать.

— Войдите, — сказал Альбус.

Дверь открылась, и вошел человек, который продолжал охотиться за Джеймсом. Он чуть не застонал.

— Здравствуйте, господа. — тихо сказал Гарри. Он неловко заерзал под пристальными взглядами, которые на него смотрели.

— Здравствуй, юный мистер Поттер. Чем я могу тебе помочь? — с улыбкой спросил Альбус у Гарри.

— Ну, сэр… — Гарри взглянул на Джеймса, прежде чем снова посмотреть на директора. — …Мне просто было интересно, буду ли я ходить в школу здесь или буду учиться на дому в штаб-квартире или что-то в этом роде.

Альбус поднял руку, чтобы остановить болтовню Гарри, как бы это ни забавляло его и Джеймса. Младший Поттер тут же захлопнул рот.

— Извините, сэр. — смущенно сказал он.

— Все в порядке, мистер Поттер. — сказал Альбус с улыбкой. — Отвечая на твой вопрос, я действительно считаю, что ни один студент не должен оставаться без хорошего образования. И так как твой отец..

Джеймс уставился на Альбуса, все еще отрицая свою родительскую роль.

— …работает здесь профессором ЗОТИ, я думаю, было бы замечательно, если бы ты поступил в Хогвартс в этом году. Ты все еще в состоянии тренироваться. Я оставлю это Джеймсу, чтобы составить приемлемый график. А до тех пор, мистер Поттер, я считаю, что тебе следует еще немного поспать. У всех вчера был тяжелый день. — сказал Альбус.

Гарри внезапно понял, что устал, и, извинившись, вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась, Альбус сурово посмотрел на Джеймса. Джеймс застонал, но встал и неохотно вышел из комнаты.

Он бросился вниз по лестнице, чтобы догнать Гарри. Спустившись вниз, Джеймс быстро увидел Гарри, идущего по коридору.

— Гарри! — крикнул он, подбегая к нему.

Гарри остановился и обернулся на звук голоса отца, зовущего его. Он подождал, пока Джеймс встанет перед ним, прежде чем спросить: — Да, сэр?

Джеймс неловко поерзал. — Пойдем со мной. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Он пошел по коридору. Сын быстро последовал за ним.

— Куда мы направляемся, сэр? — спросил Гарри, когда они проходили мимо дверей в Большой зал.

— Там где расслабляющая атмосфера. Тебе это понадобится.

Больше ничего не было сказано, пока они не добрались до потайной двери на кухню. Джеймс пощекотал грушу, и дверь открылась.

— Мастер Грязных Волос, Мастер Грязных Волос, Мастер Грязных Волос. -сказали домовые эльфы в качестве приветствия Джеймсу.

Старший Поттер съежился от этого названия. Младший сдержал смешок, но его глаза искрились юмором. Он посмотрел на Джеймса, и в его глазах читался вопрос.

— Идея Сириуса. Третий курс. Не смешно. — сказал Джеймс.

— Не смог заставить домашних эльфов говорить мое настоящее имя. — сказал он за столом, похлопав по сиденью рядом с собой. — Садись, Гарри. Нам есть, о чем поговорить.

Гарри сел рядом с ним, когда Джеймс повернулся к одному из домашних эльфов. — Было бы неплохо что-нибудь поесть. Спасибо.

Он повернулся к Гарри.

— Сэр? — тихо спросил Гарри. Перед ними на столе появились два больших блюда.

— Ты можешь называть меня Джеймсом, Гарри. — сказал он, глядя на стол.

Гарри постарался не показать, насколько это его шокировало, сделав глоток тыквенного сока.

— Гарри, Альбус рассказал мне о Годрике Хэмасоне и о том, что он рассказал тебе о том, почему ты здесь и как ты сюда попал. Он объяснил мне, как ты сможешь вернуться в свой мир. — Джеймс глубоко вздохнул.

Гарри оживился. — Действительно? Как?

— Это нелегко сделать. Позволь мне рассказать, как Годрик Хэмасон вернулся в свой мир.

Годрика Хэмасона лучше всего знают в качестве создателя идеи школы для детей, обучающихся магии. Он жил до того, как Четыре Основателя построили Хогвартс, когда не было школ, где детей учили бы контролировать свою магию. — Джеймс начал объяснять учительским тоном. — Когда он прибыл в другое измерение, он появился в гостиной, где несколько лет назад умер его коллега. В этом поместье жила супружеская пара с маленьким сыном. Все они были волшебниками, и у всех были наставники, которые помогали контролировать их магию. Ты пока слушаешь, Гарри?

Гарри поставил чашку и кивнул. Он выглядел очень заинтересованным в том, что говорил Джеймс. Для него это было намного лучше, чем История магии с профессором Биннсом.

Джеймс сделал глоток воды, прежде чем продолжить. — Живя в этом мире, он узнал о проблемах молодежи, изучающей магию. Он узнал, как друг этого мальчика был сожжен на костре за колдовство, как тёща была утоплена, как деверь был обмазан дегтем, а позже умер от большого количества смолы, попавшей в его легкие. Было много историй, через которые прошла семья, много суровых историй, но я не собираюсь перечислять их все. — сказал Джеймс. — В любом случае, Хамасон хотел помочь. Он заперся в спальне с копьем и начал составлять планы школы, где преподают магию. В своем дневнике он сказал, что знал, что никогда не сможет воплотить этот план в жизнь, но он надеялся передать его маленькому сыну, потому что мальчик уже начал проявлять признаки лидерства и знаний.

— Сколько лет было мальчику? Кем он был? — Гарри прервал его.

— Я позже расскажу тебе, кем он был. Что касается его возраста, я действительно верю, что Альбус сказал, что ему было от пяти до семи. — ответил Джеймс. — Теперь перейдем к уроку истории. Хамасон наконец закончил свои планы уроков через несколько месяцев после этого. Он отдал его мальчику. Когда он это сделал, он ушел во вспышке света.

— Что?! Это не объясняет мне, как вернуться? — завопил Гарри.

— Тише, Гарри! — Джеймс нахмурился. — Я еще не закончил. Это еще не конец истории.

Гарри пристыженно посмотрел на стол.

— Извините, сэр. — смущенно сказал он.

Джеймс посмотрел на него немного дольше, убедившись, что Гарри больше ничего не собирается говорить, прежде чем продолжить.

— Когда он наконец вернулся назад, он понял, что время прошло. Имея это в виду, он начал пересматривать свои планы относительно школы, исключая место, которое он нашел.

— Почему он не указал местоположение в новых заметках? — Гарри снова прервал его.

— Ну, согласно его дневнику, он чувствовал, что, поскольку он не указал «идеальное» местоположение в своих старых заметках, он не будет помещать их в свои новые записи.

— Ой. Я думаю, в этом есть смысл. — сказал Гарри, на самом деле не похоже, чтобы он понял его.

Губы Джеймса приподнялись в полуулыбке. — Он уже наполовину закончил с записями, когда однажды столкнулся на рынке со знакомой парой.

— Это была пара, с которой он встречался в другом мире, не так ли? — почти нетерпеливо спросил Гарри.

Прерывания и нетерпение Гарри заставили Джеймса почувствовать, что он рассказывает сказку на ночь. Это заставило его усмехнуться. — Я не сказку рассказываю тебе на ночь, Гарри.

Щеки Гарри вспыхнули легким румянцем, и он смущенно посмотрел на еду на своей тарелке. — С тем же успехом можно. Я имею в виду, Дамблдор действительно сказал мне пойти еще немного поспать.

Джеймс рассмеялся.

— Ты не хочешь отнести остатки еды в свою комнату? Я уложу тебя и закончу остальную часть истории, пока ты не заснешь. — сказал он шутливо.

Никогда не помня, как его укладывали в постель, Гарри испытывал сильное искушение сказать ему, что он этого хочет. Что он не будет возражать, если Джеймс сделает именно это. Но зная, что это был редкий момент, когда Джеймс Поттер смеется и шутит с ним. Гарри не хотел напоминать ему, что он был его мертвым сыном из другого измерения. Поэтому, изобразив фальшивую улыбку, Гарри покачал головой.

— Нет. Вы можете закончить её здесь. Я не хочу чувствовать себя ребенком.

Улыбка Джеймса превратилась в грустную улыбку. Прошло так много времени с тех пор, как он укладывал своего собственного маленького мальчика. Он помнит, когда делал это в последний раз. Это было в ночь перед нападением. Он прочитал любимую историю Гарри: Бурый Медведь, Бурый Медведь, Что Ты видишь?

Любимая книга Гарри. Той ночью Гарри издавал звуки животного и заснул к тому времени, как добрался до части с учителем.

— Вы собираетесь закончить рассказ, сэр? — спросил Гарри.

Джеймс стряхнул с себя эти мысли и кивнул. — Ты можешь называть меня Джеймсом, Гарри.

Когда Гарри ничего не сказал, Джеймс продолжил. — Итак, на чем я остановился?

— Встретил пару на рынке. — Гарри ответил.

— О, точно. Хамасон увидел знакомую пару на рынке. С ними был тот же мальчик, которому он отдал свой второй дневник. Я думаю, он решил, что должен отдать ему свои новые записки, раз он отдал их ему в другом мире.

— Когда он, наконец, закончил переписывать планы, Хамасон каждый день ходил на рынок, пока снова не увидел пару с их сыном. Он сунул блокнот в плащ мальчика, когда тот снял его, чтобы снять мерку для нового плаща. Это было последнее, что он видел о мальчике и его планах. Он вернулся в свое маленькое магическое сообщество и вскоре умер или, наконец, перестал писать в своем дневнике.

— Кто был этот мальчик? — спросил Гарри вместо того, чтобы спросить, как это поможет ему добраться домой.

— Ну, Гарри, мальчик, очевидно, нашел дневник и использовал его в меру своих знаний. Он и трое его друзей нашли «идеальное» место для школы и построили его.

— Значит, это должен быть либо Гриффиндор, либо Слизерин, верно, сэр? — Гарри спросил.

Джеймс проигнорировал его. Вместо этого дал ему больше подсказок. — И с его опытом работы с магглами, у него развилась горечь по отношению к ним. В прошлом они убили много близких ему людей.

— Салазар Слизерин? — недоверчиво спросил Гарри.

Джеймс кивнул головой.

— Теперь, Гарри… — сказал Джеймс, еще немного повернувшись к нему. — …скажи мне, что случилось бы в том мире, если бы Хамасон не отправился туда?

— Хогвартс никогда бы не был построен. — ответил младший Поттер, пытаясь понять, к чему это идёт.

Джеймс кивнул головой.

— Я бы не сказал, что никогда, но ты понимаешь, в чем тут шутка. Если бы Хамасон никогда не отправился в тот мир, он бы никогда не строил планы по строительству нашего Хогвартса. Он жил в магическом сообществе, где ко всем относились как к равным. Он не знал жестокости магглов. То, что он отправился туда, вызвало реакцию поезда. Он отправился в тот мир и вернулся с идеей о том, как открыть школу. Отправившись в тот мир и выполнив то, что нужно было сделать, он помог ему, когда вернулся. Ты понимаешь, о чем я говорю, Гарри? — спросил Джеймс, надеясь, что ему не придется говорить ему, что он должен сделать, чтобы вернуться в свою реальность.

Гарри неловко поерзал на стуле и наблюдал, как домовой эльф моет посуду. Он снова посмотрел на Джеймса. — Не совсем. Ну, я знаю, но я не понимаю, как это относится ко мне.

Гарри солгал. Он просто хотел убедиться, что не думает об этом. Известно, что он делал это слишком часто, и сейчас было не время для этого.

Джеймс вздохнул. Если бы он знал его лучше, то, возможно, увидел бы ложь, но он этого не сделал.

— Это теория Альбуса. Твой двойник… — Джеймс сделал паузу. Что-то застряло у него в горле, и он почувствовал, как его печальное сердце пропустило удар. Это будет сложнее, чем он думал. — …твой двойник погиб здесь, но пророчество все еще существует. — снова пауза. — Ты должен убить Волдеморта, чтобы вернуться домой. — резко и быстро сказал Джеймс.

Он быстро встал и начал расхаживать по комнате. — Это всего лишь теория Альбуса, но…но в этом есть смысл.

Он перестал расхаживать и отвернулся от Гарри, не желая, чтобы тот видел, насколько он взволнован.

Гарри в шоке уставился на столешницу. Ему придётся убить Волдеморта, чтобы вернуться домой? Только для того, чтобы убить его снова, как только он вернется?

* * *

Римус посмотрел на книгу в своей руке. «Маленький коричневый детеныш» Лулу Лэнг. Это написано в букве » Л » и в разделе «Дети».

— Как это попало сюда, в пятерки и в секцию для детей? — спросил он удивленно. Придя сегодня на работу, он обнаружил, что книжные полки на своих местах, а книги на полках. Очевидно, авроры проделали паршивую работу, расставив книги по нужным полкам. Римус покачал головой. — Этим аврорам нужно вернуться в школу и выучить алфавит.

Колокольчик над дверью зазвенел, сигнализируя, что кто-то вошел.

— Тетя, почему я почувствовала звон в дверях? — Римус услышал детский голос. Ребенок должен быть волшебником, чтобы чувствовать обереги вокруг книжного магазина. Любой, в ком был оттенок магии, почувствовал бы защиту.

— Я не знаю, Элиза. Я ничего не почувствовала. — Салли сурово ответила своей племяннице.

Римус направился к входу, где Салли Харш держала за руку маленькую темноволосую кудрявую девочку. Девочке, должно быть, было лет шесть — восемь.

— Доброе утро, миссис Харш. — сказал Римус, улыбаясь.

— Мистер Люпин. — сказала она, улыбаясь ему и нервно заправляя свои седые волосы за уши. Привычка, которую Римус заметил, она часто делала рядом с ним.

— Это дочь моего брата⁽¹⁾, Элиза. — представила она. — Она хотела выбрать книгу для чтения.

Элиза выглядела оскорбленной. — Я не…

— Элиза, — резко сказала миссис Харш, прежде чем нервно хихикнуть.

Римус проигнорировал обмен репликами и опустился на колени перед Элизой. Он протянул ей книгу.

— Я собирался вернуть её туда, где ей самое место, но если ты хочешь взглянуть…

Он оборвал фразу и поднес книгу ближе к ней.

Она застенчиво посмотрела на книгу, прежде чем медленно взять ее.

— Может быть, я посмотрю, понравится ли мне это, раз я уже здесь.

Она попыталась сказать по-взрослому. Она подошла к одному из красных мягких кресел у окна и открыла книгу.

Римус улыбнулся ей, прежде чем встать. — Миссис Харш, ваша книга, которую вы, должно быть, заказали, пришла сегодня.

— Самое время. Я заказала её месяц назад. Мой племянник задавался вопросом, что с ней случилось.

Римус только улыбнулся и зашел за кассу. Он наклонился, чтобы взять завернутую книгу с нижней полки. Он подошел к ней и отдал ее ей.

— Спасибо, мистер Люпин. — сказала она, открывая посылку. Она открыла книгу. Римус побледнел от названия и просто уставился на обложку, потрясенный.

— Книга об оборотнях Брэда Стейгера? — нервно спросил он.

Миссис Харш поморщилась, но кивнула. — Да, брат Элизы интересовался мифическими существами с тех пор, как в прошлом году начал ходить в какую-то школу-интернат. Попросил меня заказать это для него.

Римус нервно заерзал и взглянул на Элизу. Казалось, она смотрит на него поверх своей книги. Ее подозрительный взгляд заставил его почувствовать себя еще более неловко. Он быстро переключил свое внимание обратно на миссис Харш.

— Ну, ты можешь сказать ему, что он мало что найдет в этой книге.

Она с любопытством посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Книга, хотя и интересная, на самом деле ненадежна. У автора есть безумная привычка полностью уходить от темы. Он рассказывает о сексуальных преступлениях, серийных убийцах, НЛО и йети, и это лишь некоторые из них. И иллюстрации отвлекают внимание от недостатков в тексте, — объяснил Римус.

Внезапно дверь снова открылась, и, к удивлению Ремуса, вошел Сириус Блэк.

— Привет, Приятель.

— Извините меня, миссис Харш. — сказал Римус, направляясь к Сириусу. — Сириус, я думал, ты на работе.

— Так и есть. Меня послали защитить тебя на случай, если нападут еще Пожиратели Смерти. — сказал он, ухмыляясь.

Римус закатил глаза.

— Хорошо, так что с моей стороны потребовалось немного убеждения, но, эй, мне стало скучно разговаривать ни с кем, кроме моей дорогой маленькой кузины Тонкс. Потом ей все равно позвонили. Мне пришлось уйти из кабинета. — пожаловался Сириус, как маленький ребенок.

— Хорошо, можешь остаться. Просто оставайся там с другим семилетним ребенком. — сказал Римус, указывая туда, где Элиза наблюдала за ними.

Блек закатил глаза.

— Будет сделано, — сказал он, глядя туда, где была Элиза. — О и, Римус, не забудь спросить у нее адрес ее камина.

Люпин покраснел и избегал взгляда миссис Харш.

— Номер телефона, Сириус.- поправил он.

— Что?»

Сириус остановился на полпути к Элизе, чтобы оглянуться на Римуса глазами, полными замешательства.

— Номер телефона.

Под пустым взглядом Бродяги, Лунатик застонал.

— Это называется номер телефона. Ты сказал адрес камина. — Сириус тупо уставился на него. — Номер телефона-это… — Он быстро взглянул на миссис Харш, прежде чем продолжить.

— …маггловская терминология. — быстро сказал он.

— О, — сказал Сириус, улыбаясь, прежде чем нахмуриться. — Что такое телефон?

Оборотень издал рычащий звук.

— Спроси Элизу. — рявкнул он.

— Кого?

— Девушка. — Он зарычал.

— Хорошо, хорошо. Не набрасывайся на меня сейчас, как Волдеморт. — сказал Сириус, поднимая руки в знак капитуляции.

Римус уставился на него, как на сумасшедшего.

— Что?

— Ты знаешь, Волдеморт. Сварливый.

Сириус сказал это так, словно это была самая очевидная вещь в мире.

Римус просто покачал головой и закатил глаза, прежде чем повернуться к миссис Харш, чтобы извиниться.

— Я сожалею об этом.

— У вас…интересные друзья, мистер Люпин. — сказала она, взглянув на Сириуса.

— Да. Ты научишься любить их, — сказал Римус, тоже глядя на Сириуса.

Он стоял на коленях перед креслом, на котором сидела Элиза, и снимал единорогов. Сириус пытался убедить ее, что они реальны. Наконец она просто сказала: — Я просто спрошу своего брата.

— Вы знаете книгу получше для моего племянника?

Римус снова вытянулся по стойке «смирно».

— Что? — спросил он, поворачиваясь к миссис Харш.

Она подняла книгу.

— О.

Римус знал о книге, которая позволила бы ее племяннику узнать о трудностях жизни оборотня. Это дневник оборотня. Он написал и опубликовал это в надежде, что жестокость и грубость по отношению к оборотням прекратятся, но, конечно, этого не произошло. Волдеморт пришел в себя, и грубость с травлей стали еще более уродливыми, чем раньше. Римус даже написал на полях своего собственного экземпляра о том, что изменилось с тех пор, как книга была опубликована. Но отдать эту книгу магглу, чтобы она отдала ее племяннику…? Стоит ли ему так рисковать?

Римус посмотрел на Элизу.

— Мой брат ходит в ту же школу, мистер Блэк! Я не знал, что ты тоже туда ходил! У тебя тоже есть…палочка? — спросила она Сириуса тихо, чтобы тетя ее не услышала. Девушка, похоже, разбирается в магии. В конце концов, ее брат учится в Хогвартсе. Может быть, он мог бы доверить ей книгу.

— Да, у меня есть для него книга старосты, — наконец ответил Римус, поворачиваясь к миссис Харш. — Я схожу за ней.

Он зашел в заднюю часть стойки кассового аппарата и вернулся с книгой в руке.

— Вот, позволь мне завернуть её.

Прежде чем она успела возразить, он принялся рыться на полках за стойкой для регистрации актеров в поисках чего-нибудь, во что можно было бы завернуть книгу.

Он слабо слышал, как Сириус и Элиза о чем-то разговаривали, затем тишина, шепот и громкий неуправляемый смех. Он оглянулся, подозрительно глядя на пару. Он увидел, как миссис Харш напряженно уставилась в пол, а ее щеки залились ярким румянцем. Покачав головой в замешательстве, Римус вернулся к своей задаче.

Ни один из них не видел фигуру, сидящую в кафе на другой стороне улицы и наблюдающую за каждым их движением. Фигура с тошнотворным интересом наблюдала, как женщина-маггл проверяла оборотня сзади, пока он стоял спиной. Он злобно усмехнулся, когда увидел, как оборотень отдал завернутую книгу женщине-магглу. Это было незадолго до того, как женщина-маггл и маленькая девочка покинули магазин.

Мужчина улыбнулся.

— Идеально. — прошептал он себе под нос. Он вышел из магазина и направился вслед за парой вниз по улице.

* * *

Гарри направился к полю для квиддича. Ему нужно было время подумать. Он быстро вышел из кухни, не сказав больше ни слова и не взглянув на Джеймса. За пределами Хогвартса он чувствовал себя иначе, чем в своем мире. Это было скучно. В воздухе было не так много магии. Гарри не мог чувствовать магию Хогвартса так сильно. Он покачал головой. Не нужно сейчас об этом думать, ему есть о чем.

Он стоял посреди поля, жалея, что у него нет с собой «молнии». «Молния», которую Сириус подарил ему на день рождения, все еще была в Штаб-квартире. Школьные метлы на самом деле не так уж хороши, но Гарри действительно нужно летать. Полеты помогают.

Сарай для школьных метел был волшебным образом заперт. Даже «Алохомора» не открыла бы его. Глубоко вздохнув, Гарри направился к хижине Хагрида. Поттер остановился на полпути, вспомнив, что Хагрид его не знал.

Поэтому вместо этого Гарри направился к озеру, еще более опечаленный, чем раньше. Он сел на землю, прислонившись к любимому дереву. Это было его место Рона и Гермионы. Они всегда болтаются здесь, глядя на озеро, как сейчас Гарри.

— Я никогда не вернусь домой, — была первая мысль Гарри. Он никогда не сможет убить Волдеморта. Тем более убить его дважды.

Почему он? Почему это всегда он? Глупое пророчество. Глупая жизнь. Гарри застонал. Это не помогало. Он вздохнул, встал и направился обратно в свою комнату.

Может быть, остаться будет не так уж и плохо. Гарри начал думать, как только вошел в Хогвартс.

— Я имею в виду, что мой отец жив здесь. Сириус тоже, и он свободный человек.

— …но как насчет твоих друзей?

Голос, казалось, спрашивал его в его голове. Гарри не думал, что готов увидеть людей, которых он знал и с которыми разговаривал в своем мире, но они не знали его. Это было бы просто слишком неловко. Было неловко только с Дамблдором, Сириусом, Римусом и другими людьми в Ордене.

Гарри печально вздохнул. Не было беспроигрышной ситуации. Почему он не может иметь и то, и другое? Поттер быстро покачал головой. Он не должен быть эгоистом. Удивительно, но есть люди, которым хуже, чем ему. Он не должен быть эгоистом.

— Не будь эгоистом, Урод! Это не приносит тебе никакой пользы… Ты должен служить, а не брать… Все важнее тебя! Ты должен думать о них, а не о себе, ты чокнутый мальчишка!

Это был единственный урок, о котором его дяде приходилось постоянно напоминать ему, когда он хотел больше воды, больше еды или больше времени в чулане. Это было заложено в его сознании с тех пор, как он себя помнил, и у него было чувство, что оно останется там до того дня, когда он умрет. Всегда думайте о других прежде, чем о себе. Вот чему его учили. И Снейп задается вопросом, почему у него комплекс героя. Во всем виноват его дядя.

Джеймс издали наблюдал, как его альтернативный сын возвращается в замок, казалось, погруженный в свои мысли. Джеймс чуть было не последовал за ним на поле для квиддича, но решил, что Гарри не помешает немного побыть одному. Но Джеймс все еще не спускал с него глаз. Небезопасно ходить без присмотра по территории школы. Волдеморт и раньше заходил так далеко в своих атаках.

Он наблюдал, как Гарри начал спускаться к хижине Хагрида. Джеймс растерянно посмотрел на него. Он не думал, что Гарри когда-либо встречался с Хагридом. В этот момент Гарри внезапно повернулся к озеру.

Он знал его в своем мире. Джеймс вдруг понял, как это, должно быть, тяжело для Гарри. Джеймс знает, что он чувствует. Он чувствует то же самое по отношению к Гарри. Он знал своего маленького мальчика 15 месяцев, а затем его забрали у него, чтобы заменить этим ребенком.

Гарри встал через несколько минут и направился обратно в замок, к большому облегчению Джеймса. Внутри действительно было намного безопаснее.

Джеймс направился в другую сторону, когда дверь Хогвартса снова с грохотом распахнулась. Он озадаченно уставился, как Римус побежал прямо, ничего не сказав ни ему, ни Гарри, который обернулся, чтобы посмотреть, в чем дело.

Сириус был прямо за ним и продолжал бы идти, если бы Джеймс не остановил его.

— Сириус, что происходит? — спросил Джеймс, хватая Сириуса за руки, чтобы остановить его.

Сириус серьезно посмотрел на него.

— Я понятия не имею. Мы были в книжном магазине, когда эта серая сова пришла с письмом для Римуса. Он прочитал это и в безумной спешке закрыл магазин и приехал сюда. Он выглядел испуганным, Джеймс. Напуган и встревожен. — обеспокоенно сказал Сириус. — Что бы ни было в этом письме, оно напугало его.

---

1) По русски племянница.

Вернуться к тексту

Где найти тепло? Где нежность обрести? Кто сегодня мне может помочь?

Сжальтесь надо мной, ведь я так одинок.

Жалит холодом эта реальность.

Жалит холодом эта реальность…

Потерялся давно, но вам всё равно,

Что тепла я так жадно ищу!

Уничтожу я Лорда,

Я пойду на этот шаг,

И за всё ему отомщу,

И за всё ему отомщу…⁽¹⁾

Прошло несколько дней с тех пор, как Римус ворвался в Хогвартс, и Гарри до сих пор не знает, почему. Что бы это ни было, хотя Джеймс, Римус и Сириус уходили в нечетные часы дня. Иногда Гарри не видит Римуса несколько дней. С работой и тем, что он делает, он, похоже, вообще не в Хогвартсе. Джеймс уходил всякий раз, когда Римус был на работе, а иногда уходил допоздна. Гарри больше никогда не видит Сириуса.

С другой стороны, Снейп сообщил, что Волдеморт не знает, где находится Штаб-квартира. Очевидно, он тогда не смотрел глазами Билла, или он не мог слышать местоположение, потому что оно не исходило из уст Альбуса Дамблдора. Как бы то ни было, все были благодарны. Скоро они вернутся в штаб-квартиру.

Теперь его уроки взяли на себя Дамблдор, Снейп, Тонкс, МакГонагалл и Грюм. Так как остальные трое заняты. МакГонагалл продолжает уроки анимагии Джеймса, а Тонкс взяла на себя уроки Римуса и Сириуса. Дамблдор заходил время от времени.

Через неделю после того дня, как они покинули штаб-квартиру, им разрешили вернуться. Гарри положил фотографию Джеймса обратно на тумбочку и тихо вернулся в свою комнату.

Внизу проходит собрание Ордена, и впервые с тех пор, как Гарри здесь, ему не разрешили присутствовать на собрании. Что-то, что его бесконечно расстраивает. Здесь он сошел с ума от скуки и застрял наверху.

Стук в дверь вырвал Гарри из его скучных мыслей. Все еще лежа на кровати, Поттер крикнул: — Войдите.

Дверь открылась, и вошел Невилл.

— Привет, Гарри.

Гарри поднял голову с кровати и улыбнулся мальчику.

— Привет, Невилл. Проходи, присоединяйся к вечеринке скуки и отчаяния. — сказал он, прежде чем откинуть голову на кровать.

Невилл рассмеялся и вошел в комнату, закрыв за собой дверь. — Я просто подумал, что ты хочешь поиграть в ту магловскую игру, которую не давно ты обещал мне.

Гарри приподнялся на локтях.

— Которую из них? УНО или шашки? — спросил он.

Невилл пожал плечами. — Какая из них веселее?

Гарри задумался.

— Шашки.

Не так уж сильно отличались этот Невилл от того, которого он знал, но было одно, может быть, два отличия, которые привлекли внимание Гарри. Хотя этот Невилл нервничает в присутствии взрослых, он не так нервничает, как Невилл из его мира. Этот Невилл был более уверен в себе рядом с другими детьми, просто не рядом со взрослыми. В то время как его Невилл нервничал рядом с кем угодно.

Еще одной вещью, на которую обратил внимание Гарри, был его вес. Этот Невилл был не так накачан, как тот Невилл, которого он знает. А этот Невилл гораздо хуже играет в маггловские игры.

Невилл направился в библиотеку, и Гарри последовал за ним, жалея, что с ним нет Фреда и Джорджа с удлинителями ушей.

* * *

— Ничего. Никто из подозреваемых Пожирателей Смерти не привел меня ни к чему. — сказал Римус с ноткой поражения в голосе. Сообщение было таким же от Джеймса и Сириуса. Они понятия не имели, куда Пожиратель Смерти увез миссис Салли Харш и ее семилетнюю племянницу. Или кем был этот Пожиратель Смерти.

Дамблдор разочарованно вздохнул. — Северус, ты смог выяснить, кто похитил миссис Харш и ее племянницу?

Северус Снейп покачал головой. — Нет, никто ничего не говорит о похищении.

— Почему они держат это в секрете, когда знают, что мы знаем об этом? Я имею в виду, они послали письмо Римусу, в котором говорилось, что они у них, — указал Сириус.

— Я не знаю. Может быть, он боится, что слишком много информации утечет, если он сделает это достоянием общественности. — предположил Римус вслух.

— Я хочу, чтобы вы, ребята, продолжали то, что вы задумали. И Северус, будь начеку. А теперь давайте перейдем к другим делам.

— Альбус, что мы собираемся делать с Биллом? — спросил Артур.

Альбус вздохнул. — Сначала мы должны знать, что они сделали.

— Мы знаем, что они сделали. Однако нам нужно знать, что это такое. — сказал Сириус. — И как избавиться от него, прежде чем Билл начнет что-то подозревать. Могу себе представить, что не стоит его злить.

— Где сейчас находится Билл? — спросил Альбус.

— Он со своей матерью и младшими братьями и сестрами в больнице Святого Мунго. — ответил Артур. — Кстати, о младших братьях и сестрах, как там Аврора? С ней все в порядке?

Альбус кивнул. — В настоящее время она не спит, но, похоже, ни с кем не разговаривает.

Артур кивнул.

— Я зайду сегодня попозже.

* * *

— Сумасшедшая восьмерка. В любом случае, как нам удалось перейти от шашек к сумасшедшим восьмеркам? — спросил Невилл, глядя на свою карточку «шестерка червей».

Гарри пожал плечами. Они оба лежали на полу библиотеки перед камином, рядом с ними была разложена игра в шашки, а между ними лежала стопка сброшенных карт из их нынешней игры в сумасшедшую восьмерку.

— Ты в курсе, что происходит? — спросил Гарри, указывая на собрание Ордена, проходящее внизу.

Невилл покачал головой. — Что-то о ком-то. Я подслушал, как мои родители говорили о том, что они кого-то ищут.

— Интересно, кого? — Гарри задумался, кладя шестерку пик на стопку.

Дверь внезапно открылась, и вошли Римус, Джеймс и Сириус, выглядевшие совершенно измотанными. Это был первый раз за несколько недель, когда Гарри увидел их всех вместе сразу. Люпин плюхнулся на диван, Поттер старший рядом с ним, а Блэк рядом с Поттером. Сохатый откинул голову назад и закрыл глаза, а Бродяга смотрел мимо мальчиков на огонь в камине, Лунатик уставился на игру, в которую они играли.

— Во что вы двое играете? — спросил он, не узнавая игру.

— Сумасшедшие восьмерки. — ответил Гарри. — Один мальчик научил меня этому еще в первом классе.

Он сказал, вспомнив, как новенький разговаривал с ним в первый день в школе.

— Расскажи мне об этом мальчике. Он был твоим другом? — спросил Римус, желая забыть о разочаровывающей встрече, которую они только что провели.

Гарри наблюдает, как Невилл кладет четверку червей и называет сумасшедшие восьмерки.

— Друг? Не совсем. Я имею в виду, он разговаривал со мной в свой первый день в школе, но это был наш последний разговор. Он был новичком в школе, поэтому не знал правил.

Римус приподнял бровь.

— Он научил меня этой игре на переменах. Это было весело, и мне это нравилось, но после того, как он перестал со мной разговаривать, мне больше не с кем было в это поиграть. Итак, я играл сам по себе в своем чу… комнате со старой колодой карт. Очень старой. Всех карточек там не было, углы были порваны, края покрыты рябью. Это была старая колода Дадли. Он получил их, когда ему было четыре года, и выбросил их, когда ему было четыре с половиной.

— Почему он перестал с тобой разговаривать? — спросил Римус, немного обеспокоенный тем, что услышал. Фраза «Мне было больше не с кем играть» вызвала большую часть беспокойства.

Гарри равнодушно пожал плечами.

— Дадли и его группа последователей рассказали ему о правилах посещения школы живыми и невредимыми. Правила были просты: проигнорируй одного Гарри Поттера или избей одного Гарри Поттера. Не разговаривайте с одним Гарри Поттером, если это не оскорбление, и не помогайте упомянутому Гарри Поттеру.

Джеймс поднял голову с дивана и открыл глаза. — Дадли? Почему это имя кажется мне знакомым?

Гарри вздрогнул, когда понял, что поскользнулся. Он не хотел, чтобы кто-нибудь здесь узнал, что он жил с Дурслями. Чем меньше людей, которые знали, тем лучше.

— Не знаю, как ты, приятель, но я точно не знаю никакого Дадли. — наконец сказал Сириус, отводя взгляд от огня.

Джеймс не ответил. Он был глубоко погружен в свои мысли. Имя звучит очень знакомо, но он не может вспомнить, откуда он его знает.

— Кто такой Дадли? — наконец спросил Джеймс.

Гарри посмотрел на игру, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Он пожал плечами.

— Просто хулиган, избалованный хулиган, который всегда добивается своего со своими нехорошими, чистоплотными родителями. Они грубые, эгоистичные, чистоплотные, хотят быть нормальными, но не такими, как семья. Они ненавидят все ненормальное, например магию.

Семья, которую описал Гарри, тоже казалась странно знакомой. Однако Джеймс просто не мог вспомнить, кто была эта семья.

— Я предполагаю, что семья знает о магии? — спросил Сириус.

Гарри пожал плечами. — Я думаю… — солгал он. — …но я действительно не знаю. Я действительно верю, что тетя Дадли была магглорожденной ведьмой.

— Кто эта семья? Возможно ли, что я их знаю? — спросил Джеймс.

— Подожди, — сказал Джеймс, когда ему пришла в голову мысль. — Что ты делаешь в маггловской школе?

Гарри посмотрел на карты в своих руках, отказываясь смотреть им в глаза. Он посмотрел на Невилла, который ничего не сказал с тех пор, как вошли трое взрослых.

— Ну, я думаю, что игра окончена, и становится поздно. Я, пожалуй, пойду спать.

Гарри встал, но Джеймс остановил его. Он пересел на диван и строго посмотрел на Гарри.

— Кто, собственно, твой опекун? Что-то подсказывает мне, что это не Сириус. — спросил старший Поттер.

Римус одолжил Сириусу.

— Ты думаешь, нам следует уйти? — прошептал он.

— И мисс Джеймс будет папочкой? Ни за что. Кроме того, мне тоже не терпится услышать ответ. — прошептал в ответ Сириус.

Римус закатил глаза и схватил Сириуса за руку. — Да ладно тебе. Джеймс скажет нам, когда будет готов.

Сириус застонал, но все равно встал. Римус взял Невилла за плечо и вывел их из комнаты. Дверь закрылась, и Поттеры остались одни.

Гарри смотрел, как они уходят, но Джеймс, казалось, ничего не заметил. Он уставился на Гарри, ожидая ответа. Гарри ничего не сказал. Он застыл на месте. Он действительно не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, где он жил во время летних каникул.

— Я жду, Гарри.

— Почему тебя это волнует? Это не имеет значения. Ты все равно ничего не сможешь сделать, чтобы это изменить. — с горечью сказал Гарри. — И поверьте мне, сэр, я несколько раз пытался изменить свои условия жизни сообщая об этом Дамблдору.

Не совсем ложь, но и не совсем правда. Он умолял остаться в Хогвартсе на лето, если это считается попыткой изменить свои условия жизни.

— Гарри, я хотел бы знать, почему. — сказал Джеймс, игнорируя вопрос Гарри. Он был прав, Джеймс ничего не мог с этим поделать. Они живут в двух разных мирах. Действительно, с какой стати ему не все равно? Какая ему польза от этой информации? Что хорошего это принесет Гарри? Зачем ему нужна эта информация? Джеймс покачал головой и встал.

— Знаешь что? Хорошо. Ты не обязан мне говорить. Ты прав. Если ты скажешь мне, это ничего не изменит. Я ничего не могу сделать, чтобы это изменить. Мы живем в двух разных мирах. Я не твой отец. Ты не мой сын. Тебе не нужно ничего говорить, и я не имею права требовать этого от тебя.

Гарри выглядел ошеломленным. Он думал, что Джеймс подтолкнет его к раскрытию того, кто его опекуны. Быть сбитым таким образом было ударом. Гарри пришлось побороть желание рассказать Джеймсу, просто чтобы плюнуть. Вместо того, чтобы поддаться своему порыву, Гарри кивнул.

— Видишь. Нет смысла мне рассказывать. Это не имеет значения.

Все еще стоя, Джеймс спросил: — Просто ответь мне на это, Гарри. Твои опекуны издеваются над тобой?

Вопрос на секунду застал Гарри врасплох, и ему потребовалась минута, чтобы ответить. — Нет. Надо мной не издевались.

Другим было хуже, чем ему. Он бы не назвал это жестоким обращением. Из того, что он прочитал в школьной библиотеке, жестокое обращение более экстремально, чем то, что Дурсли сделали с ним. Хотя он просто слышал, как Гермиона говорила, что это все еще было оскорблением. Он мысленно вытряхнул ее голос из своей головы.

— Даже если бы со мной жестоко обращались, это не имело бы значения. Вы или кто-либо другой здесь не можете остановить это.

Ему, вероятно, не следовало этого говорить. Это заставило бы Джеймса подумать, что над ним издеваются. Гарри захотелось ударить себя.

И Джеймс действительно подозревал это, но Гарри снова был прав. Он ничего не мог сделать, чтобы остановить это. Лучше всего позволить Гарри поверить, что Джеймс поверил ему. Он кивнул головой и вышел из комнаты, полностью осознавая, что Гарри смотрит на него.

Сириус нетерпеливо ждал, пока Джеймс допьет четвертую бутылку огневиски. Было уже около полуночи, и Римус отправился вслед за назначенным ему Пожирателем Смерти. Очевидно, Римус подслушал, как мистер Грейзер, назначенный ему Пожирателем Смерти, говорил о том, чтобы пойти сегодня вечером в какой-нибудь клуб. Оборотень надеялся, что этот «клуб» приведет туда, где они держат мисс Салли Харш и ее племянницу.

Сириус ждал, когда Джеймс поговорит с Гарри о том, что произошло в библиотеке. Что бы ни случилось, это заставило Джеймса выпить четыре полные бутылки огневиски. Должно быть, случилось что-то плохое. Хотя на самом деле Джеймсу не нужно много времени, чтобы прибегнуть к употреблению алкоголя.

Джеймс шлепнул опустевшую бутылку на кухонный стол.

— Ты собираешься рассказать мне, что случилось сейчас? — спросил Сириус наполовину обеспокоенно, наполовину нетерпеливо.

— Какое это имеет значение? — пьяно спросил Джеймс. — Мы ничего не можем сделать или сказать, чтобы это изменило. Мы живем в двух разных мирах. Дай мне еще бутылку виски, хорошо?

— Нет, Джеймс. Я думаю, что у тебя было одно ко многим. — сказал Сириус. — А теперь расскажи мне, что случилось.

— Я сказал, что это не имеет значения. — несчастно сказал Джеймс. — Я даже не знаю достоверных фактов, только то, что я узнал, разговаривая с ним.

— Это действительно важно, Джеймс. Что бы Гарри ни переживал дома… Э-э-э…его мир, я имею в виду, должно быть, плох. Пока он здесь, мы можем показать ему, что, хотя мы ничего не можем сделать, чтобы помочь ему выбраться из этого, и, возможно, мы могли бы, мы здесь, чтобы помочь ему пройти через это. Может быть, дать какой-нибудь совет, или советы, или что-то еще. Итак, скажи мне, в чем большая проблема, которая заставляет тебя пить больше, чем достаточно бутылок огневиски. — снова спросил Сириус.

— Я не расслышал ничего из того, что ты сказал, но я думаю, что ты пытался быть похожим на Римуса. — заметил Джеймс.

Сириус закатил глаза. — Просто ответь на вопрос.

— Я думаю, что над ним издеваются в его нынешнем месте жительства в его мире. — прямо сказал Джеймс. — И я думаю, что семья, которую он описал, — это его опекуны, а это значит, что именно они издеваются над ним.

Сириус ошеломленно уставился на него.

— Подвергался насилию? — медленно спросил он. — Почему его Сириус и Римус позволили этому случиться? Как ты думаешь, кто эта семья? Дамблдор не отдал бы Гарри в случайную семью.

— Я не знаю. Я знаю, что Дамблдор не отдал бы его в случайную семью. Что заставляет меня поверить, что я должен их как-то знать.

Джеймс обхватил голову руками и застонал от внезапной головной боли.

Сириус проигнорировал его. — Ты знаешь, в какой семье есть Дадли, которые помешаны на чистоте, ненавидят «ненормальные» вещи, включая магию…ммм…что у матери семьи есть сестра, которая магглорожденная…ммм…

Джеймс внезапно поднял голову, когда какая-то мысль промелькнула у него в голове.

— Повтори последнее, что ты сказал — попросил он.

Сириус уставился на него. — Разве ты не помнишь, как Гарри говорил, что у матери Дадли есть сестра, которая может быть магглорожденной?

Джеймс в ужасе уставился на него. — У Лили была сестра, которая вышла замуж и родила сына. Она ненавидела магию и была самым аккуратным человеком, которого я когда-либо встречал.

Глаза Сириуса загорелись узнаванием. — О, да, я помню. Она была на твоей свадьбе. Ушла до того, как торт был разрезан, если я помню. С ней был маленький ребенок. Ты же не думаешь, что Гарри живет с ней, не так ли? Ты думаешь, она действительно позволит причинить вред своему единственному племяннику. Насколько я помню, Лили говорила, что они с сестрой были очень близки до того, как Лили поступила в Хогвартс. Сестра Лили была просто ревнивой. Ты действительно думаешь, что это передалось Гарри?

Джеймс вздохнул и кивнул, не сводя глаз с пустой бутылки перед ним. — Я никогда не рассказывал тебе, что произошло, когда мы с Лили поехали навестить ее через три недели после рождения Гарри.

Сириус забрал у Джеймса пустую бутылку огненного виски и отставил ее в сторону.

— Я даже не знал, что вы двое ходили к ней домой. Мерлин, я даже не могу вспомнить ее имя. Это был какой-то цветок, я помню.

Джеймс кивнул. — Я действительно верю, что это была Петунья или что-то в этом роде. Я не могу вспомнить ее фамилию по мужу. В любом случае, Лили хотела показать Петунии её племянника. Она считала, что ее сестра имеет на это право. Лили все еще хотела, чтобы сестра была в ее жизни. — Джеймс сделал паузу. Он уставился в пространство, вспоминая ту встречу. — Они не хотели, чтобы мы были в доме. Лили умоляла Петунью выслушать ее и спросила, не хочет ли она подержать Гарри. Петунья довольно грубо отказалась. Ее муж, он… — Джеймс сделал гневную паузу, воспоминание, хотя и давнее, все еще было свежо в его памяти. — …он ударил ее. Он ударил Лили. Лили держала на руках Гарри, которому едва исполнилось три недели. Лили чуть не уронила его, и он заплакал. Ни Петунья, ни ее муж ничего не сделали, они просто крикнули нам, чтобы мы убрались с их глаз и, цитирую: «Заберите плачущего урода с собой». Они захлопнули дверь у нас перед носом. Если Гарри живет там с ними, я бы не удивился, если бы над ним надругались.

Сириус в шоке уставился на него. — Джеймс, почему ты не сказал мне об этом? Я бы с радостью отправился в дом Петуньи и преподал этому человеку урок.

Джеймс кивнул. — Я знаю. Вот почему я тебе не сказал. Лили была так убита горем из-за этого, и я знал, что если бы мы что-то сделали с ними, она бы еще больше расстроилась. Я просто хотел оставить это в прошлом. Мы оба это сделали.

Сириус понимающе кивнул, прежде чем на его лице медленно появилась улыбка. — Мы можем сделать это сейчас.

— Что?

— Если они издевались над Гарри, то это хорошая причина, чтобы разыграть их так же плохо, как наши шалости над Нюниусом на пятом курсе. — сказал Сириус с блеском в глазах.

Джеймс некоторое время ничего не говорил. — Я больше не занимаюсь розыгрышами, Сириус.

Сириус закатил глаза.

— Я знаю. Вот почему я это предложил. Мы раньше так часто устраивали хорошие розыгрыши, приятель. Это помогало нам жить и что-то делать в школе. Что плохого в том, чтобы устроить несколько розыгрышей, достойных Северуса Снейпа, над семьей Петуньи?

— Те шалости, которые мы проделали со Снейпом, были довольно подлыми, — без всякой необходимости указал Джеймс.

Сириус кивнул.

— Вот почему они были бы неприятны для семьи Петуньи.

Джеймс покачал головой.

— Нет, Сириус, я не думаю, что мы должны. Я не собираюсь этого делать.

* * *

— Я не могу поверить, что делаю это, — прошептал Джеймс своим лучшим друзьям, когда они втроем тихо пробрались по Тиссовой улице. Было около двух часов ночи. Августовский воздух пронесся мимо них. Принося с собой запах летних цветов.

Джеймс не знает, как Сириус подтолкнул его к этому, но он сделал это. Он ждал, когда Римус вернется домой, и они оба набросились на него.

— Какой из них ее дом? — спросил Сириус.

Джеймс посмотрел вниз на дома по обе стороны улицы. Все они выглядели одинаково. Как Гарри это выдержал? Если бы Джеймс жил здесь, он скоро отправился бы в Азкабан за уничтожение имущества.

— Откуда я должен помнить, какой из них ее дом?

Бродяга и Лунатик одновременно посмотрели на него. После того, что произошло между семьей Петуньи и его семьей, они оба знали, что он выгравирует адрес в своей памяти для будущих ссылок. Что он и сделал в тот день. Он вздохнул. Иногда он ненавидит тот факт, что его друзья хорошо его знают.

— Номер четыре. — ответил Сохатый.

— Два, Три, О, Номер Четыре! — сказал Сириус, указывая на светло-голубой дом, выходящий окнами на восток.

Когда их накрыла тьма, они прокрались в Литтл-Уингинг, Суррей, дом номер Четыре по Тиссовой улице.

— С какого разрушения мы должны начать в первую очередь? — нетерпеливо спросил Сириус.

— Я думаю, мы должны начать внутри и найти выход. — сказал Джеймс.

— Я думаю, что кто-то должен работать снаружи, кто-то на первом этаже, а кто-то на втором. — сказал Римус.

— Я займу второй этаж! — взволнованно сказал Сириус. Он хотел быть тем, кто проклянет спальни.

Римус закатил глаза. — Я выйду на улицу.

Джеймс вздохнул. — Я думаю, я займу первый этаж.

Когда они добрались до дома, они разделились. Римус вернулся на задний двор, когда двое других ворвались в дом. Сириус поднялся по лестнице, а Джеймс прошел через первый этаж.

Дом был аккуратным, слишком аккуратным. Все было упорядочено и организовано. Джеймс не мог не усмехнуться, когда подумал о мести старосты.

Тем временем Сириус проводил лучшее время в своей жизни, устраивая этот розыгрыш в комнате и тот розыгрыш в той комнате. Он чуть не подавился, когда увидел «мужчину» в доме. Этот человек был не так что, огромный он был почти не человеком, а свиньей или чем-то потусторонним. Сириусу было весело, когда он пытался найти шутку, чтобы вывести его из себя. Он ухмыльнулся, когда его осенила идея.

Римус уставился на задний двор, аккуратно подстриженный, аккуратно подстриженный задний двор. Цветы были в идеальном порядке, трава выглядит так, словно на нее никогда не наступали, она была такой зеленой и…ну, префект. Почти тошнотворно. Ему не потребовалось много времени, чтобы придумать шутку префекта для их аккуратного, упорядоченного заднего двора.

Как только его работа на заднем дворе была закончена, Римус повернулся к самому дому.

К рассвету все трое поддались чарам ниведиммости, чтобы посмотреть шоу. Они ждали снаружи, у окна, глядя в гостиную, которая была невероятно грязной. Грязь была на полу на потолке и на мебели. Мебель была разорвана и порвана. Мягкое кресло было прелеплено к потолку; диван балансировал на сломанном телевизоре. Книжная полка стояла вверх тормашками на стене. Когда-то твердый деревянный пол теперь был покрыт неоноворозовым ковром. Картины, которые раньше висели на стене, теперь висели на потолке, и у каждого человека на картине были нарисованы лица маркером. И это была всего лишь гостиная. Джеймс позаботился о том, чтобы сделать кухню и коридор такими же, как этот, с кухонным столом на потолке и разбитыми вазами для цветов, разбросанными по стенам коридора.

Сириус вздохнул с притворной грустью.

— Я хотел бы, чтобы мы могли увидеть их реакцию на то, что я сделал наверху. Было бы довольно забавно проснуться и увидеть своего красивого мужа с розовой кожей, свиным носом и заостренными свиными ушами. — сказал Сириус. Римус закатил глаза, но все равно усмехнулся. Джеймс, хотя и просто улыбнулся детской шалости своего друга, не то чтобы его шутка была менее детской.

Прошло много времени, прежде чем они услышали крики и топот, доносившиеся сверху. Сириус снова вздохнул.

— Это займет некоторое время. — сказал он. — Всем троим придется нелегко, пытаясь найти лестницу. Я устроил там что-то вроде лабиринта.

* * *

Грохот внизу разбудил Гарри около половины четвертого утра. Он вылез из постели и, взяв свою палочку, направился к двери спальни. Как только он открыл дверь, он услышал смех, доносящийся снизу. Он опустил палочку, понимая, кто бы это ни был; они не представляют угрозы. Лающий смех подсказал Гарри, кто это был.

С любопытством Гарри спустился по лестнице. Он нашел их в гостиной. Сириус развалился на диване. Его лицо покраснело от смеха. Даже невозмутимый, собранный Римус Люпин смеялся так сильно, что по его лицу текли слезы. Ни разу с тех пор, как Гарри встретил этого человека, он не видел, чтобы он так себя вел. Единственным человеком, в котором осталась хоть капля здравомыслия, был Джеймс Поттер. Он сидел между смеющимися бабуинами и посмеивался. Он выглядел счастливым, довольным.

— Ты видел выражение их лиц? — Сириусу наконец удалось произнести сквозь смех: — Его лицо было оооооочень веселым.

— О каком парне ты говоришь? Большой розовый парень или маленький сопливый мальчик? — спросил Римус, смеясь.

— Маленький? Лунатик, ты видел, какого роста этот мальчик? — спросил Сириус.

— Нет, нет… Ребята, ребята. — заговорил Джеймс, привлекая их внимание. — Я думаю, что ее лицо было самым веселым. Особенно, когда она увидела гостиную.

Эти двое расхохотались.

— Верно, верно. Так что это правда. — сказал Сириус. — Когда она увидела кухню…

— Нет, когда она увидела задний двор… — сказал Римус.

Последовала пауза, прежде чем все они закричали: — Сам дом…

И все разразились смехом.

— О, Лунатик, мой старина, это было просто гениально. — сказал Сириус.

— Я знаю, я знаю… Я превзошел самого себя. — пошутил Римус. — Ты видел выражение на лицах их соседей, когда они увидели неоновый радужный дом?

Все трое начали безудержно смеяться.

— Мерлин, Сохатый, я давно не слышал, чтобы ты так сильно смеялся. — Римус поднял глаза, когда внезапно услышал скрип пола. — Гарри!

Сириус поднял глаза и улыбнулся. — Гарри, Гарри.

Римус покачал головой.

— О, нет. Сириус.

Он заскулил, когда Джеймс ярко улыбнулся, принимая невысказанный вызов Сириуса.

— Гарри, Гарри, Женись. — сказал Джеймс.

— Гарри, Гарри, Женись, Подожди… Ах… — крикнул Сириус.

— Ларри! — крикнул Джеймс. — Гарри, Гарри, Выходи замуж, Подожди, Ларри. Хa! Я победил!

Сириус покачал головой. — Нет, нет. Это всего лишь пять слов. Нам нужно семь.

— Дерьмо. — сказал Джеймс, начиная придумывать еще два слова. — Шарри.

— Это не имя. — сказал Сириус, когда он тоже подумал еще о двух.

— Нарри.

— Это не имя. — повторил Сириус.

Он вдруг подскочил. — Хa! Гарри, Гарри, Мэри, Тэрри, Ларри, Кэрри…и, ах… Барри! Я ПОБЕДИЛ!

Джеймс покачал головой.

— Кэрри и Барри-это не имена.

— Но больше нет имен, которые рифмовались бы с Гарри. — пожаловался Сириус.

— Тогда я выиграю. С тех пор как я получил больше всего.

Римус отключил их и повернулся к Гарри. — Что ты делаешь так поздно…э-э…рано, я имею в виду?

Гарри прошел дальше в комнату. Бросив взгляд на спорящую пару.

— Трудно заснуть, когда все, что я слышу, — это смех, доносящийся отсюда. — сказал он, стоя позади Римуса.

Люпин усмехнулся.

— Прости. Мы только что вернулись после того, как немного повеселились. Веселья у нас не было очень, очень давно.

Он посмотрел на Сириуса и Джеймса, которые все еще спорили. «Они не играли в свою маленькую игру с именем с…о, с того дня, как тебя назвали. Они начали с имени Джейкоб и просматривали весь список имен, начинающихся на «J". Я действительно верю, что Сириус выиграл этот бой, потому что Джеймс, стремясь победить, случайно сказал «Гарри» вместо «Джерри.»

— Ха!

Римус и Гарри подскочили от огорченного шума. Джеймс улыбнулся Римусу.

— Спасибо, Лунатик.

Он снова повернулся к Сириусу.

— Гарри, Гарри, Мэри, Тэрри, Ларри, Перри, Джерри!

Он закричал почти одновременно с Сириусом. Однако Джеймс закончил список имен раньше Сириуса.

— Я ПОБЕДИЛ! — крикнул Джеймс.

Сириус нахмурился. — Мерлин, теперь я твой должник.

Джеймс улыбнулся. — Заплати, Бродяга, старина, приятель.

— В данный момент у меня нет с собой денег. — сказал Сириус. — Все, что у меня есть с собой, — это остальные навозные бомбы.

— Я могу взять навозные бомбы. — сказал Джеймс.

Сириус выглядел испуганным и быстро покачал головой. — Нет, нет. Я оставлю навозные бомбы себе. Ты можешь получить деньги.

— Давай, Гарри. Садись. Ты же не хочешь стоять всю ночь, не так ли? — спросил Римус, пододвигаясь, чтобы Гарри мог поместиться на диване.

Гарри сел рядом с ним. Это было несколько тесновато, когда трое взрослых мужчин и подросток сидели на одном диване.

Остаток ночи прошел в беззаботных разговорах. Гарри выслушал множество историй о печально известных мародерах и подслушал много их внутренних шуток. Это была приятная перемена для Гарри. С тех пор как он попал сюда, у него не было особого беззаботного отношения. Особенно с Джеймсом. Слушая и наблюдая за ними, видя их близкие отношения, которые были отняты у Гарри в его мире, помогли ему понять, как сильно он скучал по своим родителям. Это еще больше разозлило его на Хвоста за то, что он отнял это не только у него, но и у этих троих мужчин перед ним.

---

1) Леди Баг и Супер Кот серия Санта с когтями

Вернуться к тексту

Ничто в целом свете не может нас подкосить, а вот сами мы себя подкашиваем — вздыхаем по тому, чего у нас больше нет, и слишком часто думаем о прошлом. ⁽¹⁾

К семи часам чересчур усталые обитатели дома уселись за сытный завтрак. Гарри, по крайней мере, посчастливилось немного поспать прошлой ночью, когда остальные трое не спали всю ночь. Поэтому, будучи самым бодрым из них, Гарри решил сам приготовить завтрак. Обычно это делал Римус, но Гарри не думает, что доверит это сделать Римусу с глазами жука.

После жизни с Дурслями Гарри великолепен, когда дело доходит до кулинарии. Он готовит с четырех с половиной лет. Его первой едой, которую он приготовил, были французские тосты, яичница-болтунья и кофе. Он совсем не преуспел, потому что это было его первое. Он сжег французский тост, яичница-болтунья была жидкой, а кофе «не был подходящим на вкус». Он получил за это небольшую взбучку. Шлепок по заднице, синяки на руке и отправили в чулан до конца дня.

— Я не могу поверить, что мне сегодня нужно идти на работу. Может быть, мне стоит позвонить и сказать, что я заболел. — Сириус застонал, лениво поглощая свой завтрак.

— Если ты позвонишь, я позвоню, — сказал Римус. — В любом случае, завтра ночью полнолуние, и мое тело болит.

У него, казалось, не было аппетита что-либо есть. Он уставился на свою еду, гоняя вилкой яичницу-болтунью по тарелке.

Джеймс покачал головой. — Нет, вы оба должны пойти сегодня. Ты уже пропустил много дней в этом году.

Гарри сидел молча. Он отчаянно надеется, что сегодня не будет еще одного неловкого дня, когда в доме будут только он и Джеймс.

Два часа спустя Римус и Сириус ушли на работу, оставив Поттеров одних. Гарри сидел в одиночестве за кухонным столом, работая над заданием, которое Грюм дал ему для следующего урока. Джеймс был где-то в доме. С тех пор как Римус и Сириус ушли на работу, Гарри его не видел.

Теплый ветерок врывался в открытое кухонное окно. Запах роз с соседского двора донесся до кухни. Внезапно в кухню влетела сова и приземлилась на стол перед Гарри.

Он взял письмо и поблагодарил птицу.

— Извини, но у меня нет ничего для тебя поесть. — извиняющимся тоном сказал Гарри.

Сова, казалось, пристально посмотрела на него, прежде чем взлететь в воздух. Пожав плечами, Гарри открыл письмо.

Уважаемый мистер Гарри Поттер,

Добро пожаловать в Хогвартс в этом году. Пожалуйста, обратите внимание, что вам придется изменить внешность и имя. Вы должны понимать, что все еще возможно, что Волдеморт не знает, кто вы, и мы все еще должны держать вас в секрете от Министерства. Вместе с этим письмом приведен список предметов, которые вам понадобятся на шестом курсе Хогвартса. Пожалуйста, попросите Джеймса Поттера отвезти вас в Косой переулок за вашими учебными принадлежностями. Мы увидимся с вами в Хогвартсе 1 сентября. Поезд на Кингс-Кросс отправляется ровно в одиннадцать часов. Не опаздывайте.

Заместитель директора М. МакГонагалл

Поттер младший улыбнулся. Он собирался в Хогвартс, хотя и находился в другом мире. Он собирался домой! Затем он тяжело вздохнул.

— Наверное, я должен найти Джеймса Поттера, — подумал он про себя. Первое место, куда он заглянет, — это комната Джеймса.

Гарри был удивлен тем, что увидел, когда заглянул в комнату отца. Дверь была широко открыта, и, глядя на открывшееся перед ним зрелище, Гарри почти уверен, что Джеймс не знает, что она открыта.

Первое, что он увидел, были разбросанные по всему полу фотографии. Джеймс сидел, скрестив ноги, прислонившись спиной к кровати. Гарри увидел знакомую открытую коробку, стоявшую на кровати. На нем были написаны слова «Старая жизнь» жирными буквами, а под ними несколько раз подчеркивалось «Никогда больше не открывай». Это была та самая коробка, которую Гарри увидел, когда поднялся туда в поисках дневника покойного Блэка.

Однако внимание Гарри привлекла не знакомая коробка или разбросанные фотографии, а слезы, бегущие по лицу Джеймса. Его глаза приклеились к фотографиям на полу. Сейчас было не время говорить с Джеймсом о поездке в Косой переулок. Убедившись, что все тихо, Гарри развернулся и направился в свою комнату, совершенно забыв о задании, которое дал ему Грюм.

* * *

Почему он это сделал? Зачем он принес всю коробку? Это было из-за прошлой ночи. Он почти забыл, как веселиться, как жить. Он опустил коробку, чтобы посмотреть на все фотографии, просто чтобы запомнить. Это было где-то прошлой ночью, когда он понял, что начинает забывать о мелочах, связанных с Лили. Например, как она улыбалась каждый раз, когда что-то делала правильно, или как ее глаза сузились от пламени внутри, а волосы выглядели дикими и огненными, когда она злилась.

Он вытащил все фотографии из коробки и разложил их на полу. Он сел, скрестив ноги, и посмотрел на каждую фотографию, которая у него была.

Там были свадебные фотографии, старые школьные фотографии, детские и летние фотографии. Там были фото людей, которых он не видел со времен Хогвартса, людей, которых он видит каждый день.

Он почувствовал, как слезы текут по его щекам, когда он смотрел на разбросанные фотографии. Лили не бросила бы Гарри. Она бы обняла его с распростертыми объятиями. Она бы сразу поняла, что Гарри не был Пожирателем Смерти, что он был просто мальчиком, нуждающимся в родителе. Она называла это своими «материнскими инстинктами». Он вспомнил встречу с маленькой девочкой. Лили просто знала, что девочке нужна помощь, и сказала: — Это просто мои материнские инстинкты. У вас, мальчики, просто, кажется, их нет.

В то время это была шутка, но она, похоже, была права.

Вопрос в том, может ли он быть отцом для кого-то, кто находится здесь только временно. Может ли он взять на себя такую ответственность? Будет ли он делать это для себя, Гарри, или для Лили? Стать отцом подростку было бы нелегко.

Внезапно он услышал, как за дверью его спальни скрипнул пол. Он быстро вытер глаза и поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как кто-то покидает поле его зрения. Это мог быть только один человек.

— Гарри! — позвал он.

Несколько секунд спустя Гарри снова появился в дверях с любопытным видом.

— Да, сэр.

Джеймс помахал ему рукой.

— Сядь.

Поколебавшись секунду, Гарри медленно обошел фотографии и сел рядом с Джеймсом. Он с интересом рассматривал фотографии, лежащие рядом с ним.

— Нам нужно заняться анимагией. — сказал Джеймс. — Расскажи мне о шаге, прежде чем превратиться в свое животное.

Гарри подумал об этом, прежде чем дать ответ. — Надо приготовить зелье.

Джеймс кивнул.

— Можешь ли ты сказать мне, что может случиться, если ты сделаешь что-то не так в своей трансформации? — поинтересовался он.

Гарри снова на мгновение задумался. Он не ожидал такого вопроса. Они еще не обсудили эту часть.

— Ты можешь застрять в теле животного навсегда, верно?

Джеймс кивнул.

— Если ты не знаешь, как вернуться, да, это может случиться. Ты также можешь застрять между человеком и животным, и это не весело. — сказал он с гримасой. — Подожди, где-то есть такая фотография. — сказал он, просматривая все фотографии, которые были разбросаны по полу. — А, вот и оно.

Гарри не удержался и расхохотался. Молодой Сириус на фотографии пристально смотрел на человека, делающего снимок. Яркий свет был испорчен тем фактом, что у него был собачий нос, у него были черные лапы вместо рук, и у него были черные собачьи уши, торчащие из головы. Рядом с ним стоял молодой Джеймс. Он смотрел в пол из-за больших рогов, торчащих у него из головы.

— Рога были такими тяжелыми, что я не мог держать голову высоко, — объяснил Джеймс со слабой улыбкой.

Питер выглядел самым забавным из всех троих. У него был крысиный нос, крысиные уши торчали из головы, и вы могли видеть, как хвост двигался назад и отец позади него. Он выглядел испуганным.

— Нам пришлось пойти к Поппи и солгать ей. Мы сказали ей, что пробуем свои навыки трансфигурации. Мы проверяли, можем ли мы превратить человека в животное, не будучи анимагом. Я не думаю, что она действительно поверила нам, но она не настаивала на этом.

Гарри посмотрел на фотографию, лежащую рядом с ним.

— А как насчет этой фотографии? — спросил он, показывая Джеймсу фотографию.

— Именно тогда Сириус, наконец, пригласил свою первую девушку на свидание в первый год. Римус, Питер и я последовали за ним и сделали эту фотографию. Это был его первый поцелуй. — Джеймс объяснил.

Он поднял с пола еще одну фотографию, урок анимагии был забыт.

— Посмотри на эту фотографию. Каждый раз, когда я это вижу, это заставляет меня смеяться. Как наши глаза стали такими красными? — сказал он со смехом, прежде чем показать Гарри.

На фотографии был Сириус Блэк в облике собаки. Вокруг него было около четырех или пяти девушек, которые гладили его и целовали в голову. Одна из девушек засовывала ему в мех розовый бантик. Собака, казалось, пристально смотрела на человека, делавшего снимок. Джеймс Поттер и Римус Люпин стояли позади группы и хохотали во все горло.

— Питер делал снимок.

Гарри взял еще одну фотографию Сириуса в его анимагической форме.

— Что у Сириуса на голове? — спросил он.

Джеймс рассмеялся. — Это была старая миссис Норрис. До того, как это сделает миссис Норрис Филча.

Джеймс взял другую фотографию и показал ее Гарри. — Здесь я вырос. Поместье Поттеров.

Гарри сделал снимок глазами ветра. — Ух ты, сэр. Этот очень большой дом.

Джеймс печально кивнул.

— Да, это было так. Слишком большой для семьи всего из трех человек. Вот почему мы с Лили в то время там не жили. — Он резко вернулся в настоящее. — Хотя второй этаж всегда скрипел. Из-за этого было трудно улизнуть, чтобы встретиться с парнями.

Он рассмеялся, вспомнив об этом.

Гарри взял фотографию Хогвартса.

— Как ты знаешь, именно там я учился в школе. — сказал Джеймс без всякой необходимости.

— Конечно, у меня были дела поважнее, чем учиться. Мы подшучивали, пытались уговорить Лили пойти со мной на свидание, пропускали занятия, чтобы поработать над нашим экспериментом, и в основном веселились.

Он посмотрел на другую фотографию.

— О, а вот и Джон. Он мой старый друг. Очень старый. Я познакомился с ним до того, как поступил в Хогвартс. Мой первый друг. Он жил рядом со мной, но как только я поступил в Хогвартс, мы отдалились друг от друга. Он был магглом и быстро познакомился с другими друзьями, пока меня не было. Я думал о нем, — задумчиво произнес он.

Гарри взял еще одну фотографию маггловской аркады. Сириус, Джеймс, Римус и Питер играли в аркаду, но Гарри не мог сказать, в какую игру.

— Я не знал, что аркадные игры такие старые. — сказал он.

Джеймс взял фотографию и посмотрел на нее.

— Да, я это помню. Игра, в которую мы играем, называется «Понг». Она была запущена в 72 году, так что в то время была довольно новой. Мы потратили там все наши деньги. Это был наш первый раз, когда мы играли в аркаду, и нам было так весело, что мы не хотели останавливаться. — Он вздохнул. — Копы ненавидели, когда мы там околачивались, знали, что от нас одни неприятности. Несколько раз нас выгоняли маггловские копы. -рассмеялся. — Я слышал, что кто-то сжег это место через несколько лет после окончания школы.

Он положил фотографию на стол.

Гарри взял другую фотографию и начал смеяться.

— Что вы, ребята, делаете на этой фотографии? — спросил он.

Джеймс взял фотографию и рассмеялся.

— Мы были в доме Римуса. Его мать — маггл, как ты, возможно, знаешь. У нее было радио, которое мы слушали. На этой фотографии мы поем под каждую песню, которую знали. Что было не так уж много, так как мы с Сириусом оба чистокровные. Поэтому на полпути к каждой песне мы придумывали свои собственные слова.

Гарри взял еще одну фотографию светловолосой девочки лет одиннадцати — двенадцати.

— Кто это? — спросил он.

— Ее зовут Ким. Она была первой девушкой, которую я поцеловал. Я так нервничал, что чуть не промахнулся. — сказал он, смеясь. — Сейчас она замужем, у нее есть несколько собственных детей. Хотя я не видел ее с момента ее свадьбы. Она была на год или два старше меня.

Он взял еще одну фотографию маленького городка. — Я скучаю по этому городу. Это был маггловский город, в котором я жил, действительно закрытый. Это было в нескольких минутах ходьбы

Гарри выбрал еще несколько фотографий и посмотрел на них. На них были изображены Лили и Гарри. Он вдруг почувствовал себя посторонним, заглядывающим внутрь. Что Гарри был тем Гарри, который должен быть здесь, а не он.

— Если бы я мог заново пережить те дни, есть одна вещь, которую я никогда не изменю.

— сказал Джеймс.

Гарри оторвал взгляд от фотографий. — И что было бы, сэр.

Джеймс посмотрел на все фотографии. — Каждое воспоминание, которое хранят эти фотографии.

Последовало мгновение неловкого молчания.

— Что это такое? — спросил Джеймс, когда наконец заметил письмо в руке Гарри.

— О, это письмо из Хогвартса. — сказал Гарри, протягивая Джеймсу письмо. Он прочитал письмо, прежде чем кивнуть.

— Ты готов идти?

— Сейчас?

Джеймс кивнул.

— Да, сейчас. Больше нечего делать, — сказал он, глядя на все фотографии. Он встал и посмотрел на список того, что им нужно.

* * *

Билл Уизли глубоко вздохнул, глядя на белые стены больницы. Он сидел в комнате Перси. Он выглядит довольно плохо со всеми зельями рядом с его кроватью.

Они что-то от него скрывают. Он имеет в виду Орден. Они, похоже, исключают его из встреч и важных мероприятий. Билл посмотрел на свои руки. Может быть, они знают, чем Люциус Малфой ударил его.

— Тогда почему бы не сказать мне? — подумал он про себя. Он выглянул в окно. Может быть, ему следует поговорить об этом с отцом? Он кивнул сам себе. — Да, именно это я и сделаю.

* * *

Волдеморт сидел на этом, глубоко задумавшись. Теперь, когда у него есть грязный маггл и ее юная племянница — грязнокровка, ему теперь нужен способ узнать оборотня. План был довольно прост. С магглом и грязнокровкой, оборотень, затем, надеюсь, Поттер, с оборотнем. И с Поттером, мальчиком, который мог бы быть сыном Поттера. И где бы ни был Поттер, у него в руках будут трое неприятных людей и мальчик, которого он предположительно убил много лет назад. Волдеморт хочет знать, как мальчик жив, если это действительно он.

Улыбка появилась на его лице, когда он придумал идеальный план. Почему он не подумал об этом плане раньше? Он встал со своего места и позвал Питера.

— ХВОСТ!

Толстый, похожий на крысу мужчина нервно подошел к своему хозяину из темного угла комнаты. — Д-Да, Хозяин.

— Дай мне свою левую руку, — приказал Волдеморт.

Хвост сделал, как ему было сказано, и широко раскрытыми от страха глазами наблюдал, как его хозяин схватил его за левую руку и направил на нее свою палочку.

Волдеморт прижал палочку к Темной Метке, чтобы позвать Северуса Снейпа и спросить его, за кем из его Пожирателей Смерти следует Римус Люпин.

* * *

Поттеры шли по Косой аллее за учебными принадлежностями, необходимыми Гарри для Хогвартса. Гарри, конечно, изменил свою внешность на те же светло-каштановые волосы и голубые глаза, что и в прошлый раз, когда он был на улице.

Джеймс вошел в «Флориш и Блоттс», а Гарри последовал за ним. Но когда они входили, кто-то с большой стопкой книг выходил. Джеймс и человек столкнулись друг с другом, и стопка книг упала на землю. Поттеры быстро опустились на колени, чтобы помочь собрать все книги.

— Профессор! Мне так жаль, профессор Поттер! Я не смотрел, куда иду!

Гарри быстро оживился при знакомом звуке голоса Гермионы Грейнджер.

— Все в порядке, мисс Грейнджер. Это не ваша вина. — сказал Джеймс после того, как она взяла последнюю из своих книг.

Все трое встали, и Гарри не сводил глаз с Гермионы. С Роном, казалось бы, все по-другому, было замечательно видеть, что Гермиона все еще любит книги.

— Мне действительно жаль, профессор. Я действительно не хотела столкнуться с вами. Я не смотрела, куда иду.

Джеймс поднял руку, чтобы остановить ее торопливый разговор. — Все в порядке, мисс Грейнджер. Я тоже не смотрел, куда иду.

Гермиона наконец перестала пытаться извиниться. И спросила, что он тут делает, но испугалась и осеклась

— Все в порядке, миссис Грейнджер. Сколько раз я должен повторять вам, что задавать вопросы — это нормально? Я хотел бы, чтобы вы задавали вопросы.

Гарри прищурил глаза в раздумье и замешательстве. Гермиона Грейнджер не задает вопросов?! Он никогда не думал, что доживет до того дня, когда Гермиона Грейнджер, самая умная ведьма их курса, «книжный червь» Гриффиндора, не будет задавать вопросов.

— Я здесь со студентом-переводчиком из Америки.

Гермиона теперь смотрела на него.

— На самом деле он будет на твоем курсе. Гарри, это Гермиона Грейнджер. Гермиона, это Гарри… Джеймсон.

Гарри почувствовал, как его глаза расширились при упоминании его новой фамилии. Джеймсон… Сын Джеймса. Джеймс не сводил глаз с Гермионы, хотя и чувствовал на себе взгляд Гарри.

Гермиона протянула руку с яркой и…было ли это, обнадеживающей…улыбкой. Она прикусила губу.

— Привет, Гарри. Приятно с тобой познакомиться.

Гарри тоже улыбнулся, радуясь, что находится в хороших отношениях по крайней мере с одним из своих самых близких друзей.

— Я тоже рад с тобой познакомиться, Гермиона. — сказал он, пожимая ей руку.

— Гарри, ты можешь остаться здесь, пока я куплю твои книги. — сказал Джеймс, оставляя их наедине, прежде чем Гарри успел возразить.

Между ними на мгновение воцарилось молчание, прежде чем Гарри нервно спросил, пытаясь сыграть роль «переводного студента»: — Итак, на что похож Хогвартс?

Было бы приятно, знакомо, услышать, как Гермиона разглагольствует о Хогвартсе…о занятиях с учителями, о интерьере вплоть до цвета травы.

Он увидел знакомый огонек в ее глазах, когда она взволнованно открыла рот, но затем так же быстро, как и появился, он исчез, и она печально уставилась в землю, прежде чем изобразить фальшивую улыбку и оглянуться на него.

— Это здорово. Тебе это понравится.

Гарри приподнял бровь. Что случилось с Гермионой? Где та разглагольствующая девушка, которую он знал в своем мире?

— И это все? — спросил он несколько разочарованно.

Она выглядела неуверенной и нервно прикусила губу.

— Я могу продолжать, но ты не захочешь, чтобы я это делала. Я склонна слишком глубоко погружаться в темы, не многим это нравится.

Гарри улыбнулся.

— Ну, я не буду возражать. Я хочу услышать все о Хогвартсе. Что-нибудь. Расскажи мне все. — подбодрил он девушку

Глаза Гермионы, кажется, заблестели, и ее улыбка стала огромной. — Ты действительно не возражаешь?

Гарри покачал головой. — Нет, ни капельки.

Она все еще выглядела сомневающейся, но открыла рот, и оттуда вылетела информация о Хогвартсе. Продолжая, она обрела уверенность и набрала скорость, став той Гермионой, которую Гарри знал в своем мире.

Гарри схватил ее за плечо и оттащил в сторону, чтобы люди могли войти в магазин. Она, казалось, не поняла, что это произошло, и Гарри улыбнулся. Так что, очень похоже на девушку, которую он знает.

Вскоре они уже сидели на земле, прислонившись спинами к стене книжного магазина, и разговаривали, как старые друзья.

— Мои родители умерли, когда мне было пятнадцать месяцев. С тех пор я жил со своей тетей, ее мужем и сыном.

Гарри честно ответил, когда Гермиона спросила о его родителях.

Гермиона ахнула. — Мне так жаль. Я не знала. Прости, что спросила.

— Все в порядке, Гермиона. Я все равно их толком не помню. Я очень смутно помню свою маму и голос отца, который кричал. — сказал Гарри, глядя в пространство, пытаясь вспомнить больше.

— Кричал? Был…твой отец был жестоким? — нерешительно спросила Гермиона.

Гарри резко вернулся к реальности. — Жестоким? Нет, он не был таким. Он был хорошим отцом, я думаю…эээ…это по крайней мере, он был бы таким, я уверен. Нет, он кричал моей маме, чтобы она бежала в безопасное место и подальше от…от угрозы.

Гермиона снова ахнула от ужаса.

— Угроза? Тв…твои родители были убиты? — тихо спросила она.

Гарри кивнул.

— Да.

Странно рассказывать кому-то об убийстве его родителей. В его мире все уже знали эту историю. Ему никогда не приходилось объяснять это кому-то.

— Что ты помнишь о своей матери? Надеюсь, что-нибудь хорошее. — с надеждой спросила Гермиона.

Гарри покачал головой.

— Боюсь, это тоже не самое приятное воспоминание. Я…я помню, как она умерла. — Он глубоко вздохнул. — Я помню ее смерть, ее мольбы к убийце оставить меня в покое, ее жертву, произнесенное Смертельное Проклятие и зеленую вспышку, когда она ударила по ее телу. Я все еще слышу, как ее тело падает на землю.

Он стряхнул с себя воспоминания.

— Мне очень жаль, Гермиона. Я не должен был тебе говорить.

Обычно он так не раскрывается перед людьми, но это Гермиона Грейнджер, его лучшая подруга, которая могла читать его почти как открытую книгу. Было правильно открыться ей. Ему нужно было выбросить это из головы.

Гермиона выглядела испуганной. В ее глазах стояли слезы. — О, Гарри. Единственное, что у тебя осталось в памяти, — это смерть твоих родителей? Это…это ужасно.

Из дверного проема донеслось тихое покашливание. Подняв глаза, Гарри увидел Джеймса. Он не смотрел на Гарри. Вместо этого он, казалось, смотрел мимо него, глубоко задумавшись.

— Я принес твои книги, Гарри.

Его голос звучал отстраненно, как будто у него все еще было много мыслей. На этот раз Джеймс посмотрел на него. Не только посмотрел на него, но он действительно, действительно посмотрел на него так, словно впервые увидел Гарри в другом свете. Он выглядел почти виноватым. Это заставило Гарри задуматься, как долго он там стоял и как много слышал. Одна мысль о том, что Джеймс услышит что-нибудь из того, что сказал Гарри, заставляла его чувствовать себя неловко.

— Мы должны продолжить наши покупки. — сказал Джеймс, прежде чем повернуться к Гермионе. — Было приятно видеть вас, мисс Грейнджер.

Двое детей встали.

— Мне тоже было приятно видеть вас, сэр, и познакомиться с вами, Гарри. Я надеюсь, мы сможем снова поговорить в Хогвартсе. — с надеждой спросила Гермиона.

Гарри кивнул. — Я уверен, что мы подружимся.

Остальная часть покупок прошла спокойно. Между Джеймсом и Гарри почти ничего не было сказано, и Джеймс казался отстраненным, как будто был чем-то занят, думая о чем-то.

Они закончили школьные покупки в рекордно короткие сроки и вернулись в штаб-квартиру как раз в тот момент, когда Римус возвращался с работы.

Джеймс схватил Римуса и оттащил его в сторону как раз в тот момент, когда они вошли в штаб-квартиру.

— Мне нужно поговорить с директором, Римус. Останься здесь с Гарри, хорошо?

Римус кивнул.

— Конечно, Джеймс, но… Почему?

Джеймс подошел к камину.

— Я расскажу тебе позже с Сириусом, но прямо сейчас мне нужно накричать на Альбуса.

Римус кивнул.

— Хорошо. Однако я ожидаю услышать объяснение. — Римус повернулся, чтобы уйти, когда Джеймс бросил летучий порошок в камин.

— Подожди… Накричать на Альбуса?! Что за… — Римус обернулся, но было слишком поздно. Джеймс уже усвистал в Хогвартс.

---

1) Маргарет Митчелл

Вернуться к тексту

Сыну нужен отец в каждой ситуации, с которой он столкнется в настоящем, а отцу нужен сын в любой ситуации, с которой он сталкивался в прошлом.⁽¹⁾

Альбус Дамблдор сидел за своим столом и спокойно посасывал лимонную дольку, когда в комнату ворвался Джеймс. Как только Джеймс увидел его, он взлетел как ракета. Он быстро сердито шагнул к своему столу и начал страстно разглагольствовать.

— Он помнит смерть своих родителей, а ты не рассказал мне эту маленькую деталь?! Что? Неужели эта информация исчезла из твоего сумасшедшего, переутомленного мозга? Как ты мог?! Ты поместил его с жестокими людьми, которые не утешали бы его каждый раз, когда он мечтает об этом или думает об этом?! Скорее всего, он рос первые одиннадцать лет своей жизни, не зная, о чем были эти кошмары! Он был бы напуган и одинок, и некому было бы развеять его страхи. Как ты мог поместить его с жестокими опекунами? Как ты мог не сказать мне, что он помнит наши смерти? Как ты смеешь не быть рядом, когда ему кто-то был нужен?! КАК ТЫ МОГ?! — сердито заорал Джеймс, забыв, что половина его тирады адресована не этому Директору, а другому Директору.

Устав от выплескивания своего гнева, Джеймс плюхнулся на стул.

— Как я мог? Как я мог не быть там? Это все моя вина. — отстраненно прошептал он.

Альбус, который спокойно сидел все то время, пока Джеймс изливал свой гнев, встал и обошел свой стол. Джеймс наклонился вперед, глядя в землю, чувствуя себя далеким и отстраненным. Альбус положил руку ему на плечи.

— В чем твоя вина, Джеймс?

Джеймс покачал головой. — Мне никогда не следовало доверять Питеру. Мне не следовало делать его нашим Хранителем Тайны.

— Ты знал, что Питер работал на Волдеморта? — мягко спросил Альбус.

Джеймс посмотрел на него. Потрясенный, Альбус сказал бы такое. Он покачал головой.

— Нет.

— Тогда я не понимаю, в чем ты виноват. Что касается жестокого обращения... — Альбус продолжил говорить, прежде чем Джеймс успел возразить. — ...Должен сказать, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Джеймс оживился. — Ты не знал, что Гарри подвергался насилию?

Альбус покачал головой. — Я думал, Гарри жил у Сириуса, не так ли?

Джеймс покачал головой, когда Альбус направился обратно к своему столу.

— Он никогда не говорил нам, но мы почти полностью уверены, что его отправили домой к тете. Ты знаешь, сестренка Лили? — Альбус кивнул. — Я не помню ее имени, но мы считаем, что сестра Лили или, по крайней мере, ее муж надругались над ним.

— Хммм... — Альбус откинулся на спинку стула, размышляя. — Зачем моему второму "я" держать маленького Гарри в таком жестоком доме?

Джеймс пожал плечами. — Может быть, он об этом не знал.

Альбус покачал головой, все еще погруженный в свои мысли. Его рука потерла бороду, пока он думал.

— Нет. Он бы понял, что что-то случилось.

* * *

— Давай, Гарри. Следующее заклинание, которому я собираюсь научить тебя, — это Заклинание Патронуса, — сказал Римус, когда они убирали дуэльный зал от взрыва, который сделал Гарри.

— Ммм...Римус, ты уже научил меня этому. — сказал Гарри.

Люпин очистил последнюю выжженную отметину на стене, прежде чем повернуться к Гарри, который стоял почти посередине дуэльного зала.

— Нет, я этого не делал. Я еще даже не упомянул тебе об этом заклинании.

Гарри усмехнулся.

— Нет, я имел в виду Римуса в моем мире. Тот Римус, которого я знал. Он уже научил меня этому.

— Ой. Теперь это немного меняет дело, не так ли? — сказал Римус, улыбаясь. Он выглядел почти встревоженным, как будто мысль о том, что рядом будет еще один Римус, пугала его, или мысль о том, что Гарри растет с другим Римусом, или, возможно, это была мысль о том, что он на самом деле не знает, кто такой Гарри Поттер. Римус подошел к Гарри.

— Давай, Гарри. Давай посмотрим на твой Патронус. Извини, у нас нет Дементоров, но я не вижу в этом необходимости, если ты уже знаешь заклинание. Как далеко ты продвинулся?

— Я могу вызвать телесного Патронуса, — ответил Гарри.

Римус удивленно приподнял бровь.

— Телесный? Боже мой, Гарри, это впечатляет. Давай, посмотрим на это.

— Экспекто Патронум!

Блестящий белый олень Гарри вышел из его палочки в тот же момент, когда Сириус и Джеймс вошли.

Они остановились как вкопанные, когда увидели знакомого оленя.

— Сохатый. — изумленно прошептал Сириус.

Гарри обеспокоенно взглянул на них. Он не знал, как Джеймс отнесется к встрече со своим Патронусом. Они не совсем в лучших отношениях. Хотя они тоже не в плохих отношениях, но и не в хороших. Они все еще едва знают друг друга. Если уж на, то пошло, он вообще не знает, как они относятся друг к другу. Джеймс Поттер всегда сбивает его с толку.

Джеймс уставился на оленя, прежде чем повернуться и выйти за дверь. Его лицо оставалось бесстрастным на протяжении всего обмена репликами. Сириус бросил последний грустный взгляд на оленя, прежде чем погнаться за ним.

Гарри в замешательстве посмотрел на Римуса. Римус печально смотрел на дверной проем, но повернулся к Гарри, когда почувствовал на себе его взгляд.

— Джеймс не превращался в своего оленя с тех пор, как это случилось. Это первый раз, когда кто — то сделал это с тех пор. — сказал он, посмотрев на Патронуса.

— Но как насчет полнолуния? Я думал... — Гарри оборвал фразу, не зная, как спросить.

Римус покачал головой.

— Он даже перестал появляться для этого. Это было не так уж и необходимо после Волчьего зелья. Бродяга иногда присоединяется к Лунатику, но Сохатый... — Римус покачал головой. — Лунатик скучает по Сохатому.

Он сказал, что его волчья сторона и его человеческая сторона были отделены друг от друга. Он снова посмотрел на оленя.

— Это должно быть рекордом. — пробормотал он.

— Что?

Римус опустился на колени рядом с оленем и улыбнулся.

— Ха, кое-чему я тебя не учил в твоем мире.

Он усмехнулся, когда Гарри опустился на колени рядом с ним.

— Без угрозы вокруг Патронус может оставаться только так долго. Может быть, всего тридцать секунд или меньше. Твой, однако, держится больше минуты.

Гарри погладил оленя по носу.

— Что это значит? — спросил он.

Римус положил руку на спину оленя. — Это значит, что ты сильнее, чем я думал.

Олень только сейчас начал исчезать в небытие.

Гарри закатил глаза.

— Отлично, еще одна вещь, чтобы поднять мою славу «Мальчика-Который-Выжил". — саркастически сказал он. Римус усмехнулся.

* * *

Орден сидел в кабинете Альбуса Дамблдора с видом побежденного. Все в Ордене, казалось, были там, даже те, кто не был, такие как Гермиона, Рон, Джинни и, что удивительно, Луна и Невилл. Профессор Снейп и Дамблдор, казалось, были единственными, кто пока разговаривал.

— Альбус, я же тебе говорил. Я не могу спасти его. Темный Лорд знает, что я шпион. Он охотится за моей головой.

— Конечно, ты ошибаешься, Северус. Он не мог знать, что вы рассказали нам о нападении. — спокойно сказал Альбус.

Глаза Северуса вспыхнули гневом. — Альбус, Темный Лорд подстроил это, чтобы поймать шпиона! Он сказал каждому ненадежному Пожирателю Смерти разные вещи, чтобы сделать это. Он знает, что я шпион! Я не могу спасти твоего драгоценного волка.

Гарри ахнул и вскочил с кровати, простыни обвились вокруг его ног, когда он упал на землю. Его дыхание было тяжелым, а сердце билось быстрее, чем следовало бы. Его тело было покрыто потом, отчего одежда, которую он надевал в постель, прилипала к нему, как наркотик. Он изо всех сил пытался выбраться из-под своих спутанных простыней так быстро, как только мог. Освободившись от простыней, Гарри выбежал из комнаты и прямиком направился в ванную. Прислонившись к раковине, он включил холодную воду и начал плескать ею в лицо. Это мгновенно охладило его. Он выключил воду и просто прислонился к раковине, думая о своем видении/сне.

Он даже не задался вопросом, почему ему снятся его друзья. Он Гарри Джеймс Поттер, Избранный, «мальчик-который-выжил»; все невозможное, возможно вокруг него. Но теперь он задается вопросом, почему. Почему ему снятся эти сны? Он не связан с ними так, как с Волдемортом. Не то чтобы он не рад их видеть, даже если это ему снится, но зная, что Римус, последний из друзей его отца, человек, который спас ему жизнь — Гарри действительно собирался прыгнуть в эту завесу после Сириуса, если бы не Римус, удерживающий его — зная, что Римус в руках Волдеморта, но ничего не может с этим поделать и это пугает его. Гарри боится за Римуса. Возможно, Гарри и не сблизился с Римусом так близко, как хотел, но он определенно сблизился с Ремом из этого мира. И знание этого Римуса дало ему представление о его Реме.

Гарри посмотрел на себя в зеркало. У него были мешки под глазами, и он выглядел немного болезненно.

— У Волдеморта есть Римус. — прошептал он в зеркало.

Его охватила волна беспомощности, а вместе с ней и гнев. Его кулак ударил по зеркалу; к счастью, на зеркале было какое-то нерушимое заклинание, поэтому оно не затормозило.

Он больше не мог этого выносить. Ему отчаянно нужно вернуться в свой собственный мир. Как бы ему ни нравилось быть здесь, он нужен дома. Он чувствует себя здесь таким беспомощным. Он ничего не может сделать, чтобы помочь Римусу или кому-либо еще, кому может понадобиться его помощь. Его друзья могут начать умирать один за другим, и он ничего не сможет сделать, чтобы остановить это.

— Гарри?

Гарри посмотрел на Сириуса через зеркало мертвыми глазами. Сириус стоял в дверях с озабоченным видом. На нем был черный халат поверх темно — синих шелковых пижамных штанов. На ногах у него были красные мягкие тапочки. Он прошел дальше в ванную, не сводя глаз с Гарри. Гарри посмотрел, как он подошел ближе, прежде чем снова взглянуть на свое отражение.

— Гарри? Что случилось? — спросил Сириус, останавливаясь прямо за ним.

Гарри покачал головой и посмотрел на раковину.

— Ничего страшного. Что ты делаешь так рано? — спросил он, пытаясь сменить тему.

Сириус бросил взгляд, который ясно говорил, что он знает, что Гарри пытается сделать, но все равно ответил. — Я готовлюсь к работе. Я ухожу пораньше, чтобы позже быть здесь, чтобы отпраздновать день рождения моей двоюродной сестры.

— Сегодня день рождения Тонкс? — спросил Гарри, обрадованный сменой темы.

Сириус кивнул.

— Да. Римус должен встать, чтобы приготовить мне завтрак с минуты на минуту.

Он сказал с озорной ухмылкой, которая явно означала, что Римус не знал, что он проснется довольно грубо. Сириус снова серьезно посмотрел на него. — Что ты делаешь так рано?

— Просто иду в ванную, — солгал Гарри.

Он отошел от раковины.

— Думаю, тогда я вернусь в постель. — сказал он, зная, что не сможет снова заснуть после этого видения. Он прошел мимо Сириуса, зная по выражению его лица, что тот не верит Гарри.

* * *

Дни проходили с каждой мучительной минутой. У Гарри не было никаких видений, говорящих о том, в порядке ли Лунатик и в безопасности ли он сейчас. Не зная, в порядке ли Римус, Гарри пришел ко многим болезненным выводам. Он почти не спал, нервы у него были не на месте, и это было видно. Во время своих уроков с Сириусом он расслаблялся. И что еще хуже, Люпина из этого мира не видели уже два дня. Он отправился вслед за Пожирателем Смерти, за которым следил, и с тех пор о нем никто не слышал. Похоже, никто не знает, где он.

За два дня до начала занятий Джеймс приехал из Хогвартса. Профессора, по-видимому, уезжают в Хогвартс на неделю раньше, чтобы подготовиться и подготовиться в последнюю минуту. Джеймс, однако, время от времени заходил, чтобы поработать с Гарри над его анимагической формой. Они готовили зелье, которое скажет Гарри, какое он животное. На приготовление зелья уходит два месяца. Тогда ему придется сотворить заклинание, чтобы помочь своему телу измениться. После того, как заклинание произнесено, все, что Гарри нужно сделать, это попрактиковаться в превращении в своего животного, и это, по словам Джеймса, самый длительный процесс, который нужно проделать, чтобы стать анимагом.

Именно после того, как они добавили следующие ингредиенты, Гарри наткнулся на Джеймса и Сириуса, которые говорили о нем. Он шел на кухню и проходил мимо библиотеки, где разговаривали Джеймс и Сириус.

— ...что-то о Гарри.

Гарри остановился, услышав свое имя, и подошел ближе к двери, прислушиваясь, пока

Сириус продолжал.

— Конечно, мы заметили, как он ведет себя в последнее время.

— Почему я должен что-то с этим делать? — Гарри услышал крик Джеймса. — И только потому, что Римуса в настоящее время здесь нет, это не значит, что ты берешь на себя его роль ответственного, того, кто пытается сказать мне, что делать.

— Ну, кто-то должен это сделать, если ты не возьмешь себя в руки! Гарри нуждается в тебе, Джеймс. Ты, должно быть, заметил мешки у него под глазами и отсутствие концентрации. Даже Северус Снейп заметил. Он почти не ест, не концентрируется и не спит. Я слышу, как он ходит по ночным коридорам, как чертов призрак! За последние две недели я не слышал, чтобы из его уст вылетел целый абзац! Что-то должно ведь случилось!

— Я спросил один раз и собираюсь спросить еще раз. Почему. Я. Должен ... Сделать... Это? — медленно и настойчиво спросил Джеймс.

— Ты его ОТЕЦ!

— Нет, это не так. У меня был только один сын, Сириус, и я видел, как он умер. Я слышал, как он кричал маме и папе, чтобы они спасли его, и я ничего не мог с этим поделать!

В воздухе повисла напряженная тишина, неловкая даже для Гарри. Он слышал чьи-то шаги, удаляющиеся от него, возможно, к окну.

— Я знаю, Джеймс. — Голос Сириуса донесся из-за двери. — Я знаю, что ты потерял своего единственного ребенка, но не думай, что это повлияло только на тебя. Возможно, это больше всего подействовало на тебя, но на меня это тоже подействовало, как и на Римуса и даже Альбуса. В тот день я потерял своего крестника. Я тоже потерял Гарри. Ты же знаешь, я чувствую себя ответственным за это. Мне не следовало предлагать Питеру быть хранителем тайны. Лили не доверяла ему, и мы оба знали, что у нее хорошее чутье на такие вещи, но я не слушал. Я убеждал тебя выбрать Питера вопреки твоему здравому смыслу. Не отрицай этого, Джеймс. Ты знаешь, что я прав. Это моя вина. Как мы вообще добрались до этой удручающей темы? Мы говорим о Гарри Поттере, который сейчас здесь. — сказал Сириус, стараясь казаться равнодушным.

— Это не твоя вина, Сириус. Ты не знал. Никто не знал. Мы оба, вопреки нашему суждению и прошлому опыту, думали, что шпионом был Римус, и ты доказал правильность того, что Волдеморт знал бы, что ты наш хранитель тайны. Изменение этого было логичным выбором в то время. — тихо сказал Джеймс.

Гарри должен был действительно прислушаться, чтобы услышать его.

— Я не могу сделать ничего такого, чего не мог бы сделать ты, Сириус.

Его голос стал громче, когда он вернулся к обсуждаемой теме. — И, если ты так...так обеспокоен этим, ты можете что-то с этим сделать. Поговори с ним или что-нибудь в этом роде.

— Джеймс, ты, кажется, не понимаешь, не так ли? — устало сказал Сириус. — Я устал спорить с тобой о Гарри.

Это заявление заставило Гарри задуматься, сколько раз они говорили о нем за его спиной. Эта мысль разозлила его.

— Да, я признаю, что поначалу я тоже не хотел его знать, но серьезно, Джеймс, это становится старым. Я вижу, у вас двоих бывают небольшие моменты сближения, а потом ты отталкиваешь его. Кроме того... Не бери в голову. — сказал Сириус с видом побежденного.

— Просто поговори с ним хорошо. Что-то случилось в ночь перед днем рождения Тонкс, из-за чего он стал таким. — сказал он, снова возвращаясь к теме.

— Что произошло? — спросил Джеймс, стараясь казаться беззаботным, но тон его голоса выдал его.

На мгновение воцарилась тишина, и Гарри представил, как Сириус пожимает плечами.

— Я пошел на работу пораньше, если ты помнишь, чтобы быть там позже в тот же день на день рождения Тонкс. Гарри был в ванной. Он выглядел не очень хорошо. Он выглядел...болезненно, и у него были мешки под глазами. Он не сказал мне, почему, просто отодвинул его в сторону и ушел.

На мгновение воцарилась тишина, и Гарри задался вопросом, что они делают, прежде чем Сириус заговорил снова. — Джеймс, ты можешь хотя бы пообещать мне, что подумаешь о том, чтобы поговорить с Гарри?

Гарри услышал, как Джеймс громко вздохнул. — Хорошо. Я подумаю об этом, но ничего не жди. Возможно, я решу этого не делать.

— Думаю, я смогу с этим смириться. Что ж, я отправляюсь в Министерство.

— Министерство? Сейчас ведь не твоя смена.

— Я собираюсь пойти посмотреть, нашли ли они что-нибудь на Римуса. Что-то мне подсказывает, что если мы найдем Римуса, то найдем его девушку и ее племянницу...

Гарри быстро отступил от двери и направился вниз по лестнице на кухню. Он не знал, что и думать. Должен ли он злиться, что они разговаривали за его спиной, пытаясь найти способ заставить его заговорить, или он должен быть благодарен, потому что тогда он сможет рассказать кому-нибудь, что его беспокоило в последнее время? Он не стал бы добровольно идти к кому-то со своими проблемами. Он ни за что не сделает этого. У него слишком много гордости для этого, но если кто-то заставит его говорить, то его гордость не пострадает так сильно. Они действительно говорят, что исповедь полезна для души. Хотя на самом деле это не признание, но к Гарри это все еще относится.

Он сидел за кухонным столом и пил сливочное пиво, когда в комнату вошел Джеймс. Гарри напрягся, задаваясь вопросом, собирается ли Джеймс воспользоваться этим шансом, чтобы поговорить с ним, но Джеймс просто схватил бутылку огненного виски из холодильника и вышел из комнаты, ни разу не взглянув на Гарри. Он, казалось, даже не заметил, что Гарри был в комнате. Как только он вышел из кухни, Гарри расслабился. Он встал со стула и вошел в гостиную как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джеймс возвращается в Хогвартс с огненным ключом в руке. Теперь Гарри снова был единственным в доме. Это происходило с тех пор, как Римус исчез, а Джеймс отправился в Хогвартс, но Гарри не возражал. Ему нравится тишина в доме и тишина.

Джеймс не появился в штаб-квартире на следующий день. Гарри отогнал мысль о том, что он избегает его, когда понял, что завтра его первый день в школе. Профессора Хогвартса наверняка должны быть заняты делами в последнюю минуту, подготовкой и всем остальным, чем они занимаются.

Гарри сел на кровати. Завтра был его первый день в школе под именем Гарри Джеймсон, и он не знает, что делать. Он догадывается, что с ним разберутся, но он не знал, как это сработает. Будут ли его сортировать до или после первых лет обучения? Сделает ли Альбус Дамблдор объявление? Когда он сойдет с поезда, должен ли он следовать за первокурсниками или следовать за остальными студентами?

Нервозность поселилась внутри Гарри, и он быстро вышел из своей комнаты, закрыв книгу, которую пытался прочитать. Ему нужно было с кем-то поговорить об этом, например, с Дамблдором.

Сириус сидел в гостиной, читал "Ежедневный пророк" и пил чай. Он поднял глаза, когда Гарри вошел в комнату. Гарри мог бы сказать, что Сириус недостаточно выспался. У него были мешки под глазами. Он знал, что Сириус беспокоится о Римусе. Гарри слышал, как Сириус уходил поздно ночью, чтобы найти его или пойти в Министерство, чтобы узнать, нашли ли они еще что-нибудь. Гарри впервые видит, как Сириус расслабляется с тех пор, как исчез Римус.

Блэк поднял глаза, когда младший Поттер вошел в комнату.

— Привет, Гарри. Разве ты с Джеймсом не должен добавлять следующий ингредиент в свое зелье? — спросил он, снова поворачиваясь к газете.

— Его здесь нет. — сказал Гарри, садясь на диван рядом с ним. — Мне было интересно, знаете ли вы, что я должен сделать завтра в Хогвартсе?

— Джеймса здесь нет? Он должен был прийти, чтобы рассказать тебе, что произойдет завтра. — растерянно сказал Сириус.

Мысль о том, что Джеймс избегает его, вернулась, и Гарри вздохнул, почувствовав разочарование. Гарри вышел из комнаты и направился в свою спальню. Может быть, Джеймс придет позже.

Джеймс Поттер в тот день вообще не появился. Гарри лежал в постели, беспокоясь о том, что принесет следующий день. Он слышал, как Сириус встал и вышел из дома, и Гарри снова обнаружил, что идет по коридорам. Он позаботился о том, чтобы задаться вопросом о коридорах после того, как Сириус ушел на ночь, с тех пор, как он подслушал разговор между Сириусом и Джеймсом.

* * *

— Приведи их сюда.

Гарри поймал себя на том, что шипит. Он сразу понял, что находится в голове Волдеморта. Оглядев комнату, он понял, что это был Волдеморт из этого мира, а не из его собственного.

Несколько Пожирателей Смерти ушли и вернулись с тремя людьми, изо всех сил пытающимися освободиться. Они были связаны и с кляпами во рту. Несколько Пожирателей Смерти отвели женщину и ребенка в сторону, удерживая их там, в то время как мужчина был брошен перед Волдемортом. Мужчина поднял голову и пристально посмотрел на него. Гарри в шоке ахнул. Это был Римус! На виске у него был порез, из которого текла кровь, а щека кровоточила. Он выглядел ужасно. У него были мешки под глазами, и он был грязен.

— Ты знаешь, волк. Я могу убить тебя сейчас, — сказал Волдеморт, медленно спускаясь по ступенькам к нему. — Но это испортило бы веселье, и я не смог бы получить от тебя ответы о мальчике.

Волдеморт погладил свою палочку, наблюдая за Римусом с ухмылкой на лице.

Оборотень пристально посмотрел на него. — Я ничего тебе не скажу, Том.

Поттер чувствовал, как нарастает гнев Волдеморта, и Гарри молча молился, чтобы Римус не разозлил его слишком сильно. Он не хочет видеть, как умирает Лунатик. Он вообще не хочет, чтобы Римус умер. Его молитва осталась незамеченной.

— И ты глуп, если думаешь, что я скажу тебе.

Волдеморт пристально посмотрел на него, и Гарри почувствовал, как его гнев достигает точки кипения, но внезапно исчез, и Волдеморт улыбнулся. Гарри нахмурился от ужаса. Улыбка Волдеморта -это нехорошо. Гарри чувствует, как разум Волдеморта что-то планирует, но не может догадаться, что именно. Волдеморт повернулся к Пожирателям Смерти, державшим Салли Харш и Элизу.

— Выведи малыша вперед. — скомандовал он.

На них обоих было заклинание тишины, так что Гарри не мог слышать, как Салли Харш кричит, зовя свою племянницу, или как Элиза плачет и борется, когда ее тащат туда, где стоял Волдеморт. Глаза Римуса расширились от ужаса, когда он увидел, как они тащат Элизу.

Пожиратели Смерти толкали Элизу, пока она не оказалась прямо рядом с Волдемортом. Темный Лорд опустился на колени, чтобы быть на ее уровне, не обращая внимания на слезы и ее испуганный взгляд. Ее маленькое тельце дрожало от ужаса.

— Разве она не такая милая, Римус? — Он зашипел.

Гарри почувствовал тошноту от удовольствия Волдеморта. Он провел кончиком палочки по ее щеке, и она тихо заскулила.

Римус сделал движение вперед, его глаза пылали от гнева, но Пожиратель Смерти, стоявший позади него, быстро толкнул его обратно, и он упал на колени. Он, казалось, был действительно зол, злее, чем когда-либо прежде. Гарри никогда не видел его таким сердитым.

Волдеморт рассмеялся. От его смеха у Элизы по спине пробежали мурашки.

— Ну-ну, Люпин, не делай ничего опрометчивого. Это может просто положить конец жизни маленькой Элизы.

Он вежливо пригрозил, как будто говорил о погоде. Волдеморт посмотрел на Элизу и на этот раз погладил ее пальцем по щеке. Она вздрогнула и захныкала от его прикосновения, но Волдеморт, казалось, этого не заметил.

— Скажи мне, Люпин, мальчик, откуда он взялся? — любезно спросил он.

— Я действительно верю, что он вышел из чрева своей матери. — сказал Римус. — В конце концов, оттуда все приходят.

Гарри снова почувствовал гнев Волдеморта, когда он посмотрел на Римуса. Он снова обратил свое внимание на Элизу.

— Мне жаль, дорогая Элиза, но не похоже, что Люпина заботит твоя жизнь. Это должно закончиться сейчас.

Элиза заметно вздрогнула, когда Волдеморт поднял к ней свою палочку.

— НЕТ, — заорал Римус. Волдеморт сделал паузу и снова обратил свое внимание на Римуса.

— Мы не знаем, откуда он. — в отчаянии сказал он.

— Ты лжешь, Люпин. — сладко сказал Волдеморт, снова поднимая палочку. — АВАДА КЕДАВРА!

— Нет! — закричал Римус, прыгая вперед, чтобы попытаться спасти Элизу.

* * *

— Нет! — закричал Гарри, очнувшись от своего видения. Он дрожал и тяжело дышал.

Восстановив дыхание, Гарри проверил время с помощью палочки. Было всего пять утра, но он знал, что больше не сможет заснуть. Он скатился с кровати и сел на ее край. Был ли Римус мертв? Или Элиза мертва? Гарри не знал. Он не мог сказать, на кого обрушилось проклятие, и незнание этого не давало ему спать в течение следующих нескольких ночей, что не очень хорошо, так как сегодня он пойдет в школу. Гарри застонал. Он, конечно, надеется, что Римус сделал это, но, с другой стороны, он надеется, что Элиза сделала это. Гарри просидел на кровати следующий час, не вставая, пока не услышал, как вернулся Сириус. Как он собирался сказать Сириусу и Джеймсу о возможности смерти Римуса?

---

1) Нишан Панвар

Вернуться к тексту

А что я — ум и книги, вот и всё! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость.⁽¹⁾

Гарри ничего ему не сказал. Он просто не мог. Сказать Сириусу, что его лучший друг с тех пор, как им было одиннадцать, возможно, мертв, — это не новость, которую Гарри хочет ему сообщить. Поэтому, вместо того чтобы сказать Сириусу, как ему следовало бы сделать, Гарри позволил отвезти себя на вокзал Кингс-Кросс, на шестой курс в Школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Гарри сидел в купе в конце поезда. Он присматривал за Невиллом и Гермионой. Они единственные люди примерно его возраста, которых он знал в этом мире. Хотя было много людей, которых Гарри узнал из своего мира, и он тоже хотел бы поздороваться, но знал, что не может. Они его не знают. Там были Луна Лавгуд, Колин Криви, Чжоу Чанг и Сьюзен Боунс, но было также много новых лиц, и некоторых лиц не хватало. Деннис Криви пропал, как и Ханна Аббот. Гарри увидел Падму Патил, но Парвати нигде не было видно. Он мог видеть Дина Томаса, но не Симуса Финнигана.

Наконец Гарри увидел Гермиону Грейнджер. Она медленно продвигалась сквозь толпу студентов и их семей. Она была одна. Никто не подошел к ней, когда она шла к поезду. Гарри высунул голову в окно.

— Гермиона!

Она выглядела испуганной, когда подняла глаза и увидела его. Она робко улыбнулась. Гарри помахал ей, чтобы она шла, и на его взмах она улыбнулась еще ярче, запрыгивая в поезд с большей готовностью. Он не видел взглядов, которыми люди стреляли в него за разговор с книжным червем, назойливым всезнайкой Грейнджер. Титул, который она получила на первом курсе и не могла избавиться от него, что бы она ни делала

Гарри открыл дверь купе и вышел, чтобы посмотреть, не появится ли Гермиона. Он увидел, как она приближается, и улыбнулся. Было чудесно снова увидеть одного из его самых близких друзей; конечно, она не знает его так, как он знает ее.

— Привет, Гермиона. — сказал он, улыбаясь, когда она наконец добралась до него. Он быстро подошел, чтобы помочь ей с чемоданом. — Вот, позволь мне помочь.

Она улыбнулась. — Спасибо, Гарри, и спасибо тебе за то, что позволил мне посидеть здесь с тобой.

Гарри бросил на нее любопытный взгляд, недоумевая, почему она должна благодарить его за такую мелочь. — Добро пожаловать. Я надеюсь, ты не против посидеть здесь со мной, я имею в виду, если у тебя есть другие друзья, с которыми ты хочешь встретиттся…

Она покачала головой.

— Нет, — сказала она, входя в купе. Гарри последовал за ней и поставил ее чемодан на полку над ее сиденьем.

Они молча сидели у окна друг напротив друга. Гарри все еще беспокоился о том, что произойдет, когда он сойдет с поезда, а Гермиона не знала, что сказать своей первой подруге. Она все еще была в шоке от того, что у нее теперь есть друг.

Дверь в купе открылась, и они оба подняли головы, чтобы посмотреть, кто это был. Невилл вошел в купе.

— Привет, Гарри. Я искал тебя повсюду.

— Привет, Невилл. Я тоже искал тебя, но не нашёл. Проходи, садись. — предложил Гарри.

Невилл подошел, чтобы сесть, когда увидел Гермиону.

— О…ммм… Привет, Грейнджер. — неловко сказал он, садясь.

— Привет…ааа… Долгопупс. — сказала она неловко.

Гарри с интересом наблюдал за этим.

— Вы, ребята, не ладите? — спросил он, переводя взгляд с Гермионы на Невилла.

Невилл покачал головой.

— Дело не в том, что мы не ладим. Просто мы на самом деле…не разговариваем, — сказал он, чувствуя себя неуютно. — Мы не часто видимся. У нее больше продвинутых занятий, чем у меня. — сказал он.

Всю оставшуюся часть поездки на поезде Гарри работал над тем, чтобы вытащить Гермиону из этой странной оболочки, под которой она прячется, и над Невиллом и ее дружбой.

— Нам лучше переодеться в мантии, — сказал Невилл, вставая. Гермиона тоже встала.

— Я думаю, мы можем уйти, чтобы Гермиона могла переодеться первой.

Гарри встал и вытащил свою мантию.

— Зачем уходить? Просто накинь свою мантию поверх одежды. Я имею в виду, что мы все равно ляжем спать сразу после праздника. — сказал он, прежде чем натянуть мантию поверх одежды.

Эти двое уставились на него, как будто он был с другой планеты, не зная, что он вроде как был.

— Почему я об этом не подумала? — сказала Гермиона, следуя за Гарри, надевая мантию поверх одежды. Невилл на мгновение уставился на них двоих, прежде чем надеть свою поверх одежды.

Поезд начал замедляться сразу после того, как они сели и снова заговорили. Гарри нервно вздохнул, когда они снова встали и направились к выходу из поезда. Он все еще не знал, куда идти и что делать.

Гермиона и Невилл не отходили от него, пока он неуверенно стоял на платформе.

— Я думаю, я запрыгну в карету и поговорю с Дамблдором до начала пира. — сказал Гарри, направляясь к экипажам. Гермиона и Невилл последовали за ним.

— Мистер Джеймсон. Мистер Джеймсон!⁽²⁾

Гарри обернулся на звук своей фальшивой фамилии. Он увидел Джеймса Поттера поверх голов других детей. Он повернулся к двум своим друзьям. — Я думаю, я догоню вас, ребята, позже.

— Да, Гарри, увидимся на празднике. — сказала Гермиона, запрыгивая в карету.

— Мне жаль тебя, Гарри. — сказал Невилл. — Это будет действительно неловко для тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты должен как-то попасть в Хогвартс. Я предполагаю, что поедешь с профессором Поттером, и я знаю, что вы двое еще не очень ладите. Так что это будет неловко. — ответил Невилл.

— О, точно. — сказал Гарри, глядя на своего отца.

— Мистер Джеймсон!

— Ну… — сказал он, поворачиваясь к Невиллу. — …Мне нужно идти. Увидимся на пиру, Нев.

Невилл улыбнулся.

— Да, тогда увидимся.

Он запрыгнул в карету вместе с Гермионой.

Гарри направился к Джеймсу…эррр…профессору Поттеру.

— Профессор. — сказал он в качестве приветствия.

— Мистер Джеймсон. — Профессор поздоровался. — Да ладно тебе. Мы поговорим по дороге в школу. — сказал он, забираясь в первую карету. Гарри забрался вслед за ним.

Профессор Поттер сел напротив Гарри и заговорил, пока фестрал тащил карету к школе.

— Вас представят и рассортируют после первых курсов. Когда мы войдем внутрь, я укажу вам, где вы должны ждать, и оставлю вас сидеть на моем месте за Главным столом. Как только вы услышите, как профессор Дамблдор представит вас, вы войдете и сядете. Профессор МакГонагалл наденет вам на голову Сортировочную шляпу, и вы сядете за назначенный вам стол. Все достаточно просто. Есть вопросы?

Гарри покачал головой. — Нет, профессор.

Младший посмотрел на проплывающую мимо землю, пытаясь отвлечься от внезапной неловкости. Старший, казалось, делал то же самое.

Джеймс взглянул на Гарри, заметив мешки у него под глазами и бледный цвет лица. Он отвернулся, вспомнив, о чем они с Сириусом говорили несколько дней назад.

— Гарри. — Сказал он, поворачивая голову в его сторону, но стараясь не смотреть прямо на него. Ему было бы легче, если бы он не смотрел на него и не притворялся, что Гарри-это кто-то другой.

— Да, профессор? — сказал Гарри, отводя взгляд от проплывающего мимо пейзажа и глядя на напряженную фигуру своего отца.

Джеймс сделал ошибку и взглянул на него. Он открыл рот, но быстро закрыл его. Он покачал головой.

— Не бери в голову. — сказал он, откидываясь на спинку сиденья и отворачиваясь. Остальная часть поездки прошла в молчании.

Хогвартс был таким же удивительным, как и всегда. Гарри изумился, когда профессор Поттер повел его по ступенькам в Большой зал. Других учеников там еще не было, так как их кареты уехали со станции позже, чем у Гарри.

К своему удивлению, профессор Поттер увел его из Большого зала. Гарри с любопытством взглянул на двери Большого зала, удивляясь, почему они не направляются туда. Профессор открыл дверь и провел Гарри внутрь. Гарри мгновенно вспомнил эту комнату. Это была та же самая комната, в которой должны были ждать чемпионы Турнира Трех Волшебников после того, как их вызвали. Джеймс подошел к двери, ведущей в Большой зал.

— Как только вы услышите, как профессор Дамблдор объявит о вас, вы войдете в эту дверь и сядете на табурет. Увидимся там. — сказал он.

Он открыл дверь и бросил последний взгляд на Гарри. Некоторое время он стоял и смотрел на Гарри с печальным выражением на лице. Без сомнения, он хотел бы, чтобы это был его собственный сын, а не другой. Он покачал головой, прежде чем закрыть за собой дверь.

Гарри расхаживал по комнате, чтобы скоротать время. Он услышал, как старшие ученики вошли в Большой зал, рассказывая о своих летних каникулах, и вскоре услышал, как они притихли, когда первокурсников повели в Сортировочную Шляпу. Гарри подошел ближе к двери, чтобы лучше слышать, и смог услышать, как Сортировочная Шляпа поет свою песню. Затем короткое ожидание первоклашек, чтобы их рассортировали по факультетам. Малышей было не так уж много. Когда Волдеморт все еще рядом, родители неохотно выпускают своих детей из поля зрения. Кроме того, Волдеморт, по-видимому, был в разгаре убийств несколько лет назад. Он убил многих детей, которые должны были поступить в Хогвартс.

Наконец, этот момент настал.

— Прежде чем вы начнете есть свой ужин, нужно разобраться еще с одним учеником. — Гарри услышал, как профессор Дамблдор сказал через закрытую дверь: — Я хотел бы поприветствовать будущего студента шестого курса Гарри Джеймсона.

Гарри сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, прежде чем медленно открыть дверь. Студенты и сотрудники хлопали, когда он подошел к табурету. Столы были на половину пусты. Студентов было немного. Судя по всему, в Пуффендуе было больше всего учеников. Гриффиндор не выглядел так, как будто у них были ученики. Может быть, пятьдесят или шестьдесят студентов сидели за столом Гриффиндора. Гарри нахмурился, зная, что Волдеморт как-то связан с отсутствием учеников.

Он сел на табурет, и шляпа была надета ему на макушку. В отличие от его первого года, шляпа не спадала ему до подбородка. Ей удалось удержаться у него на макушке.

— Ха, я сортировала тебя раньше — Сортировочная Шляпа сказала у него в голове. — И я придерживаюсь того, что сказала раньше, мистер Гарри Поттер. Слизерин сделал бы тебя великим.

Гарри покачал головой. — И я собираюсь сказать тебе то, что говорил тебе раньше. Не Слизерин.

Шляпа хихикнула. — Я так и думала, что ты это скажешь. Хммм… Когтевран было бы не так уж плохо для тебя… Нет? Хммм… Пуффендуй. Ты довольно предан и жесток, когда решаешь быть таким. Вы беззаветно преданы своим друзьям и своему делу. Нет? Вы твердо решили остаться в своем старом факультете. Да, вы совершенно правы. Просто чтобы вы знали, мистер Гарри Поттер, вы бы отлично справились в любом доме. ГРИФФИНДОР! — Шляпа завопила.

Гриффиндор зааплодировал, когда Гарри спрыгнул со стула и сел между Невиллом и Гермионой.

Директор снова встал.

— Теперь, когда все рассортированы, мы можем начать наш пир после того, как я скажу несколько слов. Для вас, первокурсников, и напоминание вам, старшим ученикам, что Запретный лес строго запрещен. Я хотел бы подчеркнуть это всем. — серьезно сказал Дамблдор. — Любой, кого поймают, входящим или выходящим из Запретного Леса, будет отстранен от занятий на время и не будет допущен ни к одной поездке в Хогсмид. Они также обнаружат, что их задерживают за рот⁽³⁾, и их факультетские очки будут сведены к нулю. Это очень серьезное дело.

Гарри был удивлен таким суровым наказанием и задавался вопросом, что сделало его таким. Он повернулся, чтобы спросить Невилла, но Дамблдор еще не закончил.

— Я также хотел бы напомнить всем, что комендантский час наступает ровно в восемь часов. Любой, кого поймают без разрешения вне общежития после восеми, получит недельную дисквалификацию и неделю содержания под стражей с минус двадцатью баллами по факультетским очкам. Между занятиями не должно быть никакой магии. Наши…

Гарри не слушал остальные объявления и повернулся к Невиллу.

— Нев, к чему все эти строгие наказания? — Он тихо прошептал ему.

Невилл бросил на него растерянный взгляд.

Разве в твоём мире нет строгих наказаний? — прошептал он в ответ.

Гарри покачал головой.

— О, тебе повезло. В присутствии Сам-Знаешь-Кого они назначили наказания, чтобы убедиться, что никто не посмеет нарушить какие-либо правила. После восьми дементоры бродят по коридорам. Пожиратели смерти, как известно, знали пути в Хогвартс. Итак, министр подписал распоряжение, чтобы дементоры бродили по залам Хогвартса после наступления темноты, чтобы защитить нас, студентов. — Невилл объяснил. — Что касается Запретного Леса… Ну… С годами в него вселялось все больше и больше опасных существ. Находиться в лесу слишком опасно. Дамблдор объявляет об этом каждый год, чтобы донести эту мысль до нарушителей спокойствия. Если префект рассказывает об этом первокурсникам перед сном, то они обычно не понимают, насколько это серьезно. Но если директор скажет это… — Невилл покачал головой, оборвав фразу. — Люди обычно видят серьезность ситуации.

* * *

Начались занятия в школе, и Гарри сразу же окунулся в ее рутину. Это казалось вполне нормальным. Гарри иногда забывал, что находится в другом мире. Хотя, когда это происходит, он получает пощечину, когда Рон Уизли говорит что-то неприятное или когда Гермиона затаскивает его в общую комнату за пять минут до восьми каждый вечер. Настоящая пощечина-это ЗОТИ. Каждый раз, когда он забывает, что находится в другом мире, и входит в класс ЗОТИ, чтобы увидеть своего отца, сидящего за учительским столом, это похоже на огромный сигнал к пробуждению. Обычно это портит ему настроение. Гермиона, конечно, не понимает, но Невилл понимает и уводит ее от темы. Гарри был благодарен ему за это.

Многие люди интересовались Гарри. И снова он обнаружил, что на него смотрят и о нем шепчутся. Но через некоторое время все успокоилось, и студентам было о чем подумать вместо нового переведенного студента.

Невилл и Гермиона, похоже, тоже поладили, и Гарри был благодарен. Гермиона, казалось, много помогала Невиллу в Зельеварении, и это видно по тому, что Невилл повысил оценку. То, чего никогда не достигал Невилл, которого Гарри знал.

Гарри также узнал о таинственной подоплеке жизни Гермионы в Хогвартсе. Не потребовалось много времени, чтобы понять, почему она все время казалась замкнутой в себе и почему у нее не было друзей до Гарри. Очевидно, когда Гермиона поступила в Хогвартс на свой первый курс, в ней был тот же властный всезнающий вид, что и у его Гермионы. Но без тролля и без Гарри, заставляющего ее видеть жизнь за пределами книг, она не потеряла властный всезнающий вид, и люди начали избегать ее. Вскоре Гермиона стала одиночкой. К третьему году она попыталась завести друзей, будучи менее властной, но ущерб уже был нанесен, и никто не хотел быть ее другом. Невилл рассказал ему большую часть, так как Гермиона не хотела об этом говорить.

У Невилла действительно были некоторые из его собственных друзей. Он дружил с Дином Томасом и мальчиком, которого Гарри никогда раньше не видел, Стивеном Брауном. Стивен учился в их классе, в Когтевране. Хотя Невилл и дружит с ними, они не кажутся близкими друзьями. Итак, Невилл в основном общался с Гарри и Гермионой.

Гарри все еще не высыпался, даже после того, как прошел год после его видений. До сих пор не было ни слова о том, где держат Римуса и жив ли он еще. Профессор Поттер выглядел ничуть не лучше, хотя и старался усердно заниматься. Во всяком случае, он погрузился в свои уроки, чтобы попытаться забыть, где сейчас может быть Римус. Гарри даже не знает, как Сириус. Он ничего не слышал о нем с тех пор, как поступил в Хогвартс.

Урок защиты от Темных искусств снова стал любимым предметом Гарри. Профессор Поттер — было легче думать о нем просто как о своем профессоре, а не как о своем отце, который его знать и любить не хочет, — был потрясающим учителем. Строгий, прямой и, что еще лучше, не ставил один факультет выше другого. Он помогал тем, кто в этом нуждался, и хвалил тех, кто преуспевает. Трудно выбрать, кто лучший профессор ЗОТИ, профессор Поттер или Римус. Они оба являются или были довольно хорошими профессорами.

Первый раз, когда профессор Поттер и Гарри по-настоящему поговорили, был началом проб по квиддичу. Гарри, конечно, хотел попробовать, но профессор Джеймс Поттер был против этого. Как только начались пробы по квиддичу, Гарри вызвали в его кабинет.

— Профессор? Вы хотели меня видеть, — сказал Гарри, войдя в свой кабинет после стука. Профессор сидел за своим столом и оценивал работы, но отложил их в сторону, когда увидел Гарри.

— Не совсем, но профессор Дамблдор не оставил мне выбора. — сказал профессор Поттер.

Это было резкое заявление, но Гарри привык к нему, и это было ничто по сравнению с профессором Снейпом.

— Садитесь, мистер Джеймсон. — сказал он, указывая на стул перед своим столом.

Гарри сел и стал ждать, когда профессор Поттер продолжит. — Мне жаль, что я должен это сделать. Я не понимаю, почему ваш Декан и директор не могут, но эта работа была возложена на меня. Мне велели сказать тебе, что ты не можешь быть в команде по квиддичу, и я согласен с этим.

Гарри в шоке открыл рот. — Сэр, что вы имеете в виду, говоря, что я не могу присоединиться? Почему?

— Мистер Джеймсон, Волдеморт интересуется вами. Ты не можешь привлекать к себе внимание. Это опасно.

— Значит, я не могу присоединиться из-за Волдеморта? Это самое отвратительное оправдание, которое я когда-либо слышал! Волдеморт преследовал меня всю мою жизнь, и мне удалось поиграть в квиддич и сходить в Хогсмид.— Гарри сделал паузу. — Я могу пойти в Хогсмид, верно?

— Ваш родитель или опекун подписали вашу форму разрешения? — Пауза. — Я так и думал, — Гарри пристально посмотрел на него. — А теперь успокойтесь, мистер Джеймсон. Они делают это для вашей безопасности.

— Твоюж задницу! — Он выругался, вставая со стула.

— Мистер Поттер! Я прошу вас успокоиться. Играть слишком опасно, и сейчас их единственная забота-твоя безопасность.

— Ты знаешь, этот мир ничуть не лучше моего мира! Скрывая от меня информацию, делая все, чтобы я был «в безопасности», не думая обо мне как о личности. Все, о чем вы, люди, когда-либо думаете, — это обо мне как о вкусе, а не как о человеке! Я ЧЕЛОВЕК, а не какая-то пешка в шахматной игре! — Гарри вылетел из кабинета.

* * *

Гарри ворвался в кабинет Дамблдора. Сказав одну сладость за другой, Поттер взлетел по лестнице и, даже не потрудившись постучать, вошел в дверь с сердитым взглядом. Он даже не заметил, что профессор МакГонагалл тоже была в кабинете.

— Сэр, вам понадобится более веская причина, чем Волдеморт, чтобы не допустить меня в команду.

Дамблдор выглядел удивленным.

— Мистер Поттер, что вы имеете в виду?

— Не играйте со мной, сэр. Вы велели профессору Поттеру сказать мне, что я не могу присоединиться к команде по квиддичу из-за Волдеморта."э

— Я сделал это? — Дамблдор взглянул на профессора МакГонагалл и усмехнулся. — Похоже, Джеймс на шаг впереди нас. — Он снова повернулся к Гарри. — Мистер Поттер, мы с вашим деканом только что говорили о том, чтобы исключить вас из команды. Однако я не просил твоего отца говорить тебе об этом. Он даже не знал, что мы с вашим профессором обсуждали это.

Гарри на секунду растерялся, прежде чем покачать головой. — Это не имеет значения…

— Нет, мистер Поттер, я думаю, что в этом все дело. — Дамблдор прервал его, улыбнувшись своей дедушкиной улыбкой. — Почему бы тебе не присесть?

Гарри сел, не раздумывая, потому что мысли его были далеко.

— Как в этом может быть смысл? Я не говорю о том, кто предъявил мне это требование. Мне все равно, кто это сделал. Я говорю о самом спросе. Не быть на квиддиче только из-за угрозы, которая всегда существовала? Я думаю, что хотел бы пойти на этот риск, сэр. Я был в команде по квиддичу с первого курса, и тогда угроза Волдеморта все еще висела над нашими головами. Хотя большинство людей считали иначе, — ответил он.

— Но в твоем мире Волдеморт знал, кто ты такой. Здесь его знание может нанести гораздо больший ущерб, так как он уже убил Гарри Поттера. — сказала МакГонагалл.

— Кроме того, что… — Откинувшись на спинку стула, Дамблдор вытащил свой пакетик с лимонными леденцами. — …Я не верю, что ты понял, что сделал Джеймс Поттер. Лимонную дольку? — Он предложил.

— Что вы имеете в виду, сэр? — спросил Гарри, игнорируя предложение Дамблдора.

Дамблдор поставил пакетик с лимонными леденцами на свой стол.

— Джеймс Поттер приложил все усилия, чтобы убедиться, что вы понимаете, как опасно быть в команде по квиддичу. Он не хочет, чтобы вы были в команде из-за связанных с этим опасностей. Он беспокоится и беспокоится о вас. Если бы он им не был, тогда зачем говорить тебе, чтобы ты не был в команде. Как вам это кажется, мистер Поттер?

Гарри пожал плечами. — Я не знаю.

— Ты знаешь, на что это похоже для меня? Это звучит как заботливый родитель. Любой родитель сделал бы то же самое, чтобы защитить своего ребенка как можно лучше. Он просто сделал то, что сделал бы любой отец. Защитить его единственного сына…его единственного ребенка.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Мне очень жаль, сэр. Но я не думаю, что профессор Поттер думает обо мне как о своем сыне. Нет, я знаю, что он так обо мне не думает.

Дамблдор усмехнулся. — Ты действительно мало что знаешь об отцовстве, не так ли? Он может отрицать это, но этот отцовский инстинкт все еще присутствует. Ты его сын, а не он…или ты…нравится тебе это или нет. У него все еще есть это неосознанное желание защитить тебя. Связь между отцом и его сыном сильна, даже волшебна. Он любит тебя, Гарри. Он просто…еще не обнаружил этого. Это займет время, но он найдет в себе силы принять тебя.

* * *

Джеймс плюхнулся на диван в своей комнате. Он думал не о планах уроков или Римусе, а о Гарри. Он позволял себе думать о Гарри.

Он должен был признаться себе, что гордится мальчиком. Его навыки в области ЗОТИ были на высоте. У него есть это желание делать лучше и знать больше. Сильная воля. Джеймс поймал себя на том, что наблюдает за Гарри в классе, наблюдает за ним. Гарри был сильным ребенком, готовым учиться, готовым протянуть руку помощи. Джеймс все больше и больше видел Лили в мальчике, и ему становилось все труднее не привязываться к нему. Он не может привязаться. Однажды Гарри уйдет в свой собственный мир, и Джеймс снова бросит его на произвол судьбы, чтобы больше никогда его не видеть.

Джеймс печально вздохнул. Он знал, что даже если будет держаться на расстоянии, в тот день, когда Гарри уйдет, все равно будет больно. Ему все равно было бы слишком больно обнажаться. Вопрос, который он должен задать…будет ли больнее потерять Гарри, не зная его, или будет больнее сблизиться с Гарри, а затем потерять его?

**»

В этом году он не собирался участвовать в квиддиче. Гарри печально вздохнул. Он наблюдал со своего места на трибуне, как на поле проходили пробы. Они почти закончили с пробами. Теперь они пытались найти ловца. Последнее место, которое им нужно. Наблюдая за тем, как студенты пробуются на это место, Гарри съежился. Ни один из них не был настолько хорош, если бы Гарри пробовался, он легко мог бы попасть в команду. Гриффиндор не выиграет Кубок в этом году. В этом году они ни за что не справятся с такими плохими игроками.

Гарри все еще сидел там, когда студенты покинули поле. Это будет его второй год, когда он не играет с тех пор, как в прошлом году ему запретили. Он так ждал этого с нетерпением. Теперь, похоже, нет никаких причин вытащить его Молнию. Двое его друзей не играют в квиддич, не говоря уже о том, чтобы летать. Так что он даже не может сыграть в шутливую игру.

— Здесь немного тихо, когда вокруг никого нет. Обычно человеку легче думать, но для меня я предпочитаю летать. Это помогает мне лучше, чем сидеть здесь одному.

Удивленный Гарри обернулся и увидел Джеймса Поттера, держащего в руках две Молнии. Он бросил в него одну из них, и Гарри поймал ее своим навыком ловца. Поттер удивленно посмотрел на него.

— Сэр?

Он оглянулся и увидел, как его профессор достает снитч из кармана.

— Я подумал, что ты хочешь полетать вокруг. Никогда не бывает весело летать в одиночку. Кроме того, я хочу посмотреть, на что ты способен. — Он отпустил снитч и взобрался на свою метлу. — Если, конечно, ты не хочешь дуться из-за того, что тебя не будет в команде в этом году.

Он мягко взлетел в воздух, все еще ожидая, что Гарри что-нибудь скажет или сделает движение.

— Что бы ты ни решил, делай это быстро. До комендантского часа осталось всего полтора часа. Я отведу тебя обратно через час, чтобы ты добрался до своей общей гостинной.

Гарри крепко держал метлу в руке и украдкой бросил взгляд на своего профессора — папу. С решительным выражением лица Гарри взобрался на свою метлу и стартовал. Он не мог не улыбнуться, почувствовав, как ветер развевает его волосы. Он сделал несколько движений на своей метле, которые заставили сердце его отца подпрыгнуть, но в то же время одарили его гордой улыбкой.

Гарри перестал летать и завис над полем. Он посмотрел на своего профессора, который еще не пошевелился. Как и профессор Поттер, Гарри всегда мечтал об этом моменте. Хотел посмотреть, как летает его отец, точно так же, как профессор Поттер хотел посмотреть, как летает его сын.

Профессор облетел поле и остановился там, где был Гарри.

— Что ты здесь делаешь, летая вокруг? Снитч на свободе. — сказал он в хорошем настроении. Полет, безусловно, может поднять ему настроение. Гарри заметил.

После часа облета профессор Поттер отправил Гарри обратно в гриффиндорскую гостинную. Это была хорошая игра, в которую они играли (Гарри нашел снитч четыре раза, но Джеймс нашел его пять раз). Гарри чувствовал себя хорошо, действительно хорошо. Он был счастлив и вне себя от радости. Его отец летал еще лучше, чем он сам. Люди говорили, что Гарри был лучше своего отца, но он так не думает.

Хотя Гарри должен задаться вопросом, почему профессор Джеймс Поттер вдруг стал добр к нему…или это одна из тех милых вещей сегодня, игнорировать то, что случилось завтра? У него действительно есть привычка так поступать.

---

1) Гермиона Грейнджер. Гарри Поттер и философский камень

Вернуться к тексту

2) Сын Джеймса, если кто-то не помнит

Вернуться к тексту

3) Грязнокровка и другие плохие слова в Поттериане

Вернуться к тексту

Тверже тот, кто побеждает желания, а не воинов. Лишь тот смел и храбр, кто себя одолеет.⁽¹⁾

— Я рад видеть, что с тобой все в порядке, Римус. Мы беспокоились о тебе, — сказал Альбус Дамблдор, входя в лазарет.

Люпин грустно улыбнулся, поддерживая свою раненую руку.

— Я рад вернуться, Альбус.

— Ты не выглядишь счастливым. — заметил Альбус.

Оборотень покачал головой и откинулся на подушку. — Я не могу скрыть это от тебя, не так ли? — Он отвел взгляд, избегая встречаться взглядом с Альбусом. — Я чувствую себя ужасным человеком, вот почему.

— О, и почему это так, Римус?

Римус взглянул на директора, прежде чем снова отвернуться, его глаза были полны страдания. — Потому что я действительно расстроен тем, что у Волдеморта нет Гарри.

Альбус приподнял бровь. — Расстроен? Почему?

— Если бы у Волдеморта был Гарри, мы бы, по крайней мере, знали, где Гарри, и мы могли бы спасти его, Но даже Волдеморт не знает, где он, и…и…это делает меня ужасным человеком, сэр? — Римус посмотрел на Альбуса, желая и нуждаясь в словах мудрости.

Альбус покачал головой. — Нет, Римус. Даже я желаю того же, но потом я вспоминаю, на что способен Волдеморт. Мы не знаем, счастлив ли Гарри, где бы он ни был. Если он счастлив, ты действительно хочешь забрать это счастье? Да, если бы Гарри был с Волдемортом, мы смогли бы попытаться спасти его, но какой ценой? Был бы он тем же мальчиком, которого мы знаем, или плен у Волдеморта изменил бы его?

— Но что, если он несчастлив там, где бы он ни был? Что, если ему там будет еще больнее, чем с Волдемортом? — спросил Римус.

— И такие вопросы, как это, почему желание, чтобы Волдеморт был с ним, не делает тебя ужасным человеком, но мне хотелось бы думать, что Гарри счастлив, где бы он ни был. Это помогает моей стареющей душе.

Римус кивнул.

— На третьем курсе Гарри я хотел бы сказать, что мы сблизились… — сказал он, меняя тему. — Но потом я начал отдаляться, когда понял, что Сириус был там, чтобы заботиться о Гарри. Я не хотел, чтобы Гарри полагался на меня, оборотня, который едва мог зарабатывать на жизнь. Поэтому я позволил себе отдалиться от него, думая, что Сириус всегда будет рядом, чтобы помочь ему. Теперь Сириуса больше нет, и я чувствую, что я единственный, кто может позаботиться о нем. И делаю это паршиво, не так ли? — сказал Римус с невеселым смешком. — Теперь я боюсь, что больше никогда не увижу Гарри. Что я снова буду один.

Альбус успокаивающе положил руку ему на плечо. — Гарри вернется, Римус. Он вернется.

* * *

Гарри съел свой завтрак гораздо быстрее, и двое его друзей заметили это.

— Ты выглядишь…счастливым. — сказала Гермиона, наблюдая, как он ест свой тост.

Он кивнул, прежде чем сделать глоток тыквенного сока.

— За эти полтора дня, я беспокоился о двух Римусах. Теперь я знаю, что с одним из них все в порядке. Он жив и в безопасности. Теперь мне нужно беспокоиться только об одном Римусе. Что, кстати, и есть тот Римус, о котором я больше всего беспокоюсь. — сказал Гарри, откладывая свой тост, не в настроении есть после напоминания.

Гермиона, конечно, понятия не имела, о чем говорит Гарри, а Невилл никогда даже не думал о Римусе в мире Гарри и не знал, что у него какие-то проблемы. Он выглядел смущенным, когда спросил: — Откуда ты это знаешь?

— Позже. — сказал ему Гарри, отодвигая свою еду.

— О чем, черт возьми, ты говоришь, Гарри? — спросила Гермиона.

Гарри открыл рот, но быстро закрыл его, когда понял, что почти сделал. Он изобразил улыбку и покачал головой.

— Ничего. Просто говорю о моем дяде Ремусе Джеймсоне и моем дяде Ремусе… Смите. — Он солгал. — Они оба были больны. Сейчас моему дяде Арджи лучше, но я все еще беспокоюсь о дяде Смите. Смит, однако, был намного больнее, чем Арджи. Он может умереть.

Гермиона бросила на него взгляд, который говорил о том, насколько она ему верит.

— Ну, я очень надеюсь, что с твоим дядей все будет в порядке. Передай мои наилучшие пожелания. — сказала она, не похоже, чтобы она ему поверила.

* * *

Гарри занял свое место между Невиллом и Гермионой как раз в тот момент, когда вошел профессор Поттер. — Сегодня мы закончим с Непростительными Проклятиями. Как вы должны помнить из нашего последнего урока, мы говорили о том, откуда взялись Проклятия и почему их называют Непростительными. Сегодня мы будем изучать, что они делают и как защититься от них. Кто-нибудь может сказать мне, что делает проклятие Империус?

Несколько студентов подняли руки, включая Гермиону. Гарри этого не сделал. Он не хотел привлекать к себе внимания, и Непростительные Проклятия — больная тема для него. Так много людей, которых он знал, пали жертвой таких проклятий.

— Мистер Томас.

Дин выглядел удивленным. Его рука так и не поднялась. Он выпрямился в кресле. — Ммм… Проклятие Империус управляет людьми против их воли.

Профессор Поттер строго посмотрел на него. — Это ответ первокурсника, мистер Томас. Мистер Джеймсон, пожалуйста, расскажите нам более подробно.

Гарри сел, не готовый к тому, что профессор Поттер заговорит с ним напрямую. После прошлой ночи Гарри думал, что профессор Поттер полностью проигнорирует его.

— Проклятие Империус заставляет жертву подчиняться командам заклинателя. Это заставляет вас почувствовать это полное освобождение от любого чувства ответственности или беспокойства. Вы счастливы и беззаботны, способны делать все, что заклинатель прикажет вам делать, танцевать, петь, убивать, насиловать, что угодно. После того, как вы избавитесь от проклятия, вы сможете вспомнить все, что вы делали, находясь под ним. Вы могли бы вспомнить, как убивали своих детей или насиловали невинную девушку.

В комнате воцарилась странная тишина, которую быстро нарушил профессор. — Спасибо, мистер Джеймсон.

Профессор посмотрел на него, прежде чем отойти. — Как насчет проклятия Круциатуса? Кто-нибудь? Мистер Долгопупс.

Гарри съежился, благодарный, что у этого Невилла были его родители. Невилл Гарри, потерял своих родителей из-за этого проклятия, точно так же, как Гарри потерял своих родителей из-за Смертельного Проклятия.

— Проклятие Круциатус причиняет боль жертве, и у человека должно быть желание причинить боль, чтобы выполнить проклятие? — Невилл ответил с беспокойством.

Профессор Поттер кивнул. — Это правда. У кого-нибудь еще есть что-нибудь еще?

Гарри держал рот на замке.

— Да ладно тебе. Кто-нибудь может подробнее рассказать мне о проклятии?

— Это как будто миллион ножей одновременно ударяют по твоему телу, и твое тело горит. Возникает это ощущение пылающих костей и расколотой головы. Ты повсюду испытываешь боль и не можешь от нее избавиться. Нет никаких физических доказательств проклятия, но даже после этого вы можете почувствовать боль, пронзающую ваше тело. — Гарри ответил, хотя и продолжал убеждать себя не делать этого.

И снова тишина встретила его ответ. — Спасибо, мистер Джеймсон. Теперь мы перейдем к Убийственному Проклятию. Что вы можете рассказать мне об Убивающем Проклятии? Кто-нибудь? Мисс Грейнджер.

— Это проклятие вызывает мгновенную смерть. Нет никакого способа заблокировать его и никакого контрзаклятия. Никто никогда не переживал этого. Использование проклятия может принести тебе пожизненное заключение в Азкабане. — уверенно ответила она.

Профессор кивнул. — Хорошая работа, мисс Грейнджер. Это верно. Я собираюсь обойти класс, и я хочу, чтобы каждый из вас сказал мне, от какого проклятия вы можете защититься и как. Начиная с мисс Боунс.

Сьюзен выглядела испуганной, когда запнулась на своих словах. — Ммм… Проклятие Империуса с…щитом?

— Мисс Аббот.

Ханна покраснела от оказанного ей внимания. — Проклятие Круциатуса с…контрзаклятием?

Итак, профессор Поттер прошелся по аудитории. Студенты дали ему свой ответ. Большинство ответов, по мнению Гарри, были глупыми. Кто-то сказал, что можно заблокировать Смертельное Проклятие заклинанием, хотя Гермиона уже сказала, что его нельзя заблокировать.

«Показывает тебе, как много людей на самом деле ее слушают», — с отвращением подумал Гарри.

К концу урока профессор Поттер выглядел разочарованным отсутствием знающих людей. Только нескольким людям, таким как Гарри и Гермиона, удалось ответить правильно.

Как раз в тот момент, когда класс собирался выйти из комнаты, профессор сказал: — Возможно, меня здесь не будет несколько дней. У меня есть кое-какие дела. Мистер Джеймсон, можно вас на минутку?

Гарри нервно подождал, пока все выйдут из комнаты, прежде чем направиться к столу профессора Поттера. — Вы хотели меня видеть, сэр?

— У тебя сейчас свободное время? — спросил он.

Гарри покачал головой. — Нет, сэр, дальше у меня Гербология.

Профессор вздохнул, наклонился над столом и начал писать на краю листа бумаги. «Приходи в свой перерыв». Он оторвал часть бумаги и отдал ее парню.

* * *

У Гарри был свободный период сразу после обеда. Он оставил Невилла и Гермиону в библиотеке и пошёл в класс ЗОТИ. Он нервно вздохнул, когда подошел к деревянной двери, прежде чем легонько постучать.

— Войдите.

Гарри открыл дверь и был удивительно удивлен, увидев, что третьекурсники Когтеврана и Слизерина уставились на него с раскрытыми книгами. Профессор Поттер стоял в передней части класса, и это выглядело так, как будто он читал лекцию.

— Ммм…вы хотели видеть меня в перерыв сэр. — сказал он, чувствуя себя немного неловко.

— Да, это правда. Входите, мистер Джеймсон, и закройте за собой дверь.

Гарри сделал, как ему было сказано.

— Подожди меня в моем кабинете. Я буду там через минуту.

Гарри направился в переднюю часть аудитории, чувствуя на себе все взгляды, которые на него смотрели. Он быстро поднялся по лестнице в кабинет профессора Поттера.

— Теперь, класс, я хочу, чтобы вы начали свои эссе и сдали их, закончите или нет, к концу урока. Я буду наверху в своем кабинете, если кому-нибудь понадобится помощь.

* * *

Гарри сел в кресло, стоявшее у стены, и стал ждать, когда профессор поднимется. Кабинет не сильно отличался от кабинета Римуса на третьем курсе. Кабинет Поттера просто выглядел немного более…личным. На столе стояли фотографии, а некоторые висели на стене. Стулья были намного удобнее, чем у Римуса.

Профессор Поттер вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он сел за свой стол и жестом пригласил Гарри подойти поближе. Как только Гарри сел в кресло напротив него, профессор спросил: — Что у тебя после перерыва?

— Зелья, сэр. — ответил Гарри.

Профессор усмехнулся. — Я надеюсь, ты не против пропустить их. Потому что ты просто можешь.

Гарри ухмыльнулся в ответ и покачал головой. — Нет, сэр, хотя профессору Снейпу может не понравиться, если я опоздаю.

— Ему даже не нравится, когда ты приходишь вовремя, так что особой разницы нет. — Профессор посерьезнел, собираясь подойти к причине, по которой он послал за Гарри. — Есть несколько вещей, о которых я хотел бы с тобой поговорить.

— Имеет ли одно из них какое-либо отношение к причине, по которой ты уезжаешь на несколько дней? — Гарри прервал его.

Профессор кивнул. — Да, но мы поговорим об этом позже. Прямо сейчас я хочу обсудить твои уроки.

-Мои уроки?

Сначала Гарри подумал, что он говорит о своих занятиях в школе, но потом вспомнил о летних уроках, которые у него были. Как только начались занятия в школе, он их больше не брал. Никто ничего не говорил о них с тех пор, как начались занятия в школе.

— Да, твои уроки. Мы должны скоро запустить их снова. По понедельникам, средам и субботам. Сириус приходит в понедельник около семи вечера, я забираю в субботу в четыре часа дня, а Грюм приходит около семи в среду. Ты встретишься с Сириусом и Аластором в выручай-комнате и будешь приходить в мой класс по субботам. Начнём, как только я вернусь.

— Сэр, а как насчет моих уроков по зельям и окклюменции?

— Профессор Снейп отказывается учить тебя, когда ты невнимателен, когда ты дуешься и поддаешься жалости к себе. Его слова, а не мои. — профессор Поттер вздохнул. — Что подводит меня к нашей следующей теме разговора? Мне следовало поговорить с тобой раньше, но… Мистер Джеймсон, я хочу знать, почему вы в последнее время не высыпаетесь?

Гарри пожал плечами. — Вам не нужно беспокоиться об этом, профессор.

— Я беспокоюсь об этом, Га… мистер Джеймсон. — Он быстро поправился. — Это повлияло на вашу учебу ближе к концу лета, и это влияет на вашу учебу сейчас. Ты не участвуешь в занятиях. Кроме того, сегодня ты обычно даешь глупые односложные ответы. Ты почти ничего не ешь, у тебя мешки под глазами, и ты бледнее, чем я когда-либо тебя видел.

Гарри позволил себе откинуться на спинку стула. Он не смотрел на профессора. — В любом случае, это не ваше дело, сэр.

— Не мое дело?! Конечно, это мое дело. Я твой чертов о… — профессор резко остановился.

Гарри снова перевел взгляд на своего профессора, умоляя его сказать это. Он сделает все, что угодно, если человек перед ним признает это. Что-нибудь. Это будет много значить для Гарри, если он это скажет.

— Сэр? — спросил он, его глаза были умоляющими и умоляющими.

Мужчина вздохнул и сказал: — Я твой чертов профессор.

Гарри отвел глаза, и его плечи опустились от разочарования.

— И как ваш профессор, это мое дело, когда это влияет на вашу учебу.

— Это больше не повлияет на мою учебу, сэр. О том, о чем я беспокоился, уже позаботились. Теперь все в порядке. — сказал Гарри, а потом подумал «Кроме того, что Римус из этого мира может быть мертв»

Их прервал стук в дверь.

— Войдите, — позвал профессор ЗОТИ.

Вошла одна из слизеринских третьекурсниц. — Извините, профессор Поттер, но я не понимаю вторую часть эссе. Я не знаю, как и почему смех является защитой от боггарта. В книге об этом нигде не сказано.

— Мисс Найт, мне нужно ваше собственное мнение. Почему вы думаете, что смех — хорошая защита и почему? Такого ответа не было бы в книге. И я не могу вам помочь, так как у меня может быть другое мнение по этому вопросу.

— О. — девочка выглядела смущенной. — Извините, сэр, что побеспокоила вас.

— Все в порядке, мисс Найт. А теперь, пожалуйста, извините нас.

Она быстро ушла. Как только она ушла, профессор вздохнул и снова посмотрел на Гарри. — Скорее или нет, это будет влиять на тебя здесь и дальше, мне все равно. Просто скажи мне, что случилось, что сделало тебя таким…таким…мертвым.

У Гарри в голове возник небольшой спор. Говорить или не говорить? Почему он должен рассказывать? Он покачал головой. — Это действительно ничего не значило, сэр.

— Это определенно было что-то, мистер Гарри Поттер. — сказал профессор, намеренно используя настоящее фамилию Гарри. — Ты не уйдешь отсюда, пока не скажешь мне.

Гарри снова задумался в своей голове. — Отлично. Это было просто мое видение. Это все. Это заставило меня поволноваться, но прошлой ночью у меня было другое видение, которое показало мне, что все в порядке.

— О чем было видение? — мягко спросил профессор Поттер.

Гарри пожал плечами. — Это было просто видение моего мира, сэр. Это все. Не имеет значения.

Профессор уставился на него, не говоря ни слова, и Гарри почувствовал, что раскалывается под пристальным взглядом.

— Римус из моего мира был захвачен Волдемортом, и я просто…просто беспокоился о нем, вот и все. И до прошлой ночи у меня не было никаких видений, которые говорили бы мне, все ли с ним в порядке или нет. А потом того Римуса, которого ты знаешь, схватили, и это тоже меня встревожило. Не только это… — страстно воскликнул Гарри, забыв, с кем разговаривает. — …но затем у меня было видение о Римусе отсюда, о Реме, которого ты знаешь, и…и это видение заставило меня еще больше забеспокоиться. Наконец-то, хотя прошлой ночью у меня было видение, которое облегчило некоторые мои тревоги. Римус из моего мира был в Хогвартсе, разговаривал с директором, похоже, только со сломанной рукой.

Профессор Поттер задумчиво кивнул. — Видение, которое у тебя было о Римусе… А о, том Реме, которого я знаю…о чем это было?

Гарри отказался что-либо говорить и продолжал смотреть в пол. Его разум говорил ему, что профессор Поттер имеет право знать, но его сердце не могло вынести этого, если бы его отец сломался от гнева или слез из-за высокой вероятности потерять Римуса, одного из его дорогих друзей.

Профессор, казалось, заметил это.

— Он был…убит? — с трудом спросил он.

— Я…я не знаю. Возможно. — Гарри ответил как можно более правдиво. Он не сводил глаз с пола.

Наступило неловкое молчание, прежде чем профессор заговорил снова. Его голос был мягким и полным боли. — Насчет Римуса. Мы узнали, как его похитили, и я подумал, что ты захочешь это знать. Очевидно, Волдеморт знал, что мы выслеживаем подозреваемых Пожирателей Смерти, и спросил Снейпа, какого Пожирателя Смерти выслеживал Римус. Снейп солгал ему. Назвал ему имя Пожирателя Смерти, за которым в тот момент никто не следил. В ночь, когда Римус был…схвачен, он вышел из дома вслед за назначенным ему Пожирателем Смерти, но по какой-то причине начал следовать за другим Пожирателем Смерти.

— Пожиратель Смерти Снейп сказал Волдеморту, что он следует. — заключил Гарри.

Профессор Поттер кивнул. — Да. Мы не знаем, почему и как Римус начал следовать за этим Пожирателем Смерти, но конечные результаты…ну, ты же знаешь. — Помолчал. — Причина, по которой я уезжаю на несколько дней, в том, что Сириус нашел зацепку, и я не отпущу его одного.

— Зацепка? Какая зацепка?

Профессор покачал головой. — Этого я не собираюсь тебе говорить.

— Зачем вы мне это рассказываете, сэр? — Никто никогда ему ничего не говорит, так было всегда. — Не то чтобы я жалуюсь. — быстро сказал он.

Профессор Поттер откинулся на спинку своего кресла и пожал плечами. — Я просто подумал, что ты захочешь знать, и ты сблизился с Римусом, пока ты здесь.

Гарри был благодарен, что кто-то расскажет ему, что происходит. Обычно он не в курсе, и только Сириус пытается что-то сказать ему за спиной Молли Уизли. — Спасибо, сэр.

— Я выпишу тебе пропуск на зелья. — профессор усмехнулся. — Ты, кажется, пропустил первую четверть урока зельеварения.

Он выписал Гарри пропуск и отправил его восвояси.

* * *

Римус уставился на луну через открытое окно полными беспокойства глазами. Полнолуние будет через два дня. Он взглянул на спящую фигуру, лежащую рядом с ним. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что задумал Волдеморт. За те полтора дня, что был у Волдеморта, Римус никогда ни с кем не делил камеру. Теперь, за два дня до полнолуния, Римус жил в одной камере. Это не совпадение.

Он тоже знает, почему Волдеморт это делает. Это его наказание за то, что случилось несколько дней назад.

* * *

— АВАДА КЕДАВРА!

— Нет! — Римус закричал, ныряя, чтобы спасти Элизу. Он обнял ее за талию и притянул к земле как раз в тот момент, когда зеленое проклятие пролетело над их головами. Его плечо запульсировало от боли, когда он упал на пол.

Волдеморт стоял над ними, его глаза сузились от гнева. Но этот взгляд не подействовал на Римуса; вместо этого он уставился прямо на него. Он сел, Элиза вцепилась в его руку, уткнувшись лицом ему в грудь, промокая его одежду своими слезами.

— Это будет стоить тебе, Люпин. Отправьте их обратно в камеры — он крикнул своим Пожирателям Смерти.

* * *

Римус покачал головой, вспоминая ужас, который он испытал, когда они запихнули Элизу в камеру вместе с ним. Как только Элиза увидела его, она бросилась в его объятия и зарыдала, не подозревая о приближающейся опасности. Не зная, что в полнолуние он убьет ее. Римусу хотелось оттолкнуть ее как можно дальше от себя, но каждый раз, когда он пытался, она крепко прижималась к нему.

Он снова посмотрел на луну, его глаза неосознанно превратились в тлеющие угли в ее свете. Он снова взглянул на спящую девушку. Он всегда боялся полнолуний, всегда боялся, что его разум превратится во что-то ужасное. Но никогда еще он не испытывал такого страха за это, как сейчас. Сейчас он боится этого больше, чем когда-либо прежде, боится машины для убийства, которой он станет, боится убить маленькую Элизу.

* * *

Дом был старым, заплесневелым, и по стенам рос плющ. Плющ был единственным, что поддерживало это сооружение. Двор вокруг него был заросшим и желтым. Вокруг двора был видавший виды деревянный забор с маленькой калиткой, свисающей с петель. Каменная дорожка вела к входной двери, которая тоже свисала с петель. Это был маленький домик с двумя выбитыми окнами, скрипучим крыльцом и наполовину разбитой трубой. Серая краска облупилась по бокам дома, показывая этот тусклый коричневый цвет под ним. Перед домом была старая грунтовая дорога, заброшенная и забытая дорога. По другую сторону дороги, через дом, был лес с высокими деревьями, которые стояли слишком близко друг к другу. Луна освещала дом, делая его еще более жутким. Луна выглядела полной, так как это была ночь перед настоящим полнолунием. Пение ворон и ветер были единственными звуками, которые можно было услышать.

Под прикрытием деревьев Джеймс Поттер осмотрел здание и его окрестности, прежде чем повернуться, чтобы расспросить своего друга и брата Сириуса Блэка. — Ты уверен, что твои источники верны? Ты думаешь, Римус там?

Сириус посмотрел на дом с гримасой. — Это действительно кажется довольно маловероятным, не так ли? Не чувствую никакой магии вокруг этого места.

Джеймс бросил на него быстрый взгляд. — Сириус, ты не можешь чувствовать магию. Только такие люди, как Альбус и, к сожалению, Волдеморт, могли бы её чувствовать.

Джеймс взмахнул палочкой и пробормотал заклинание себе под нос.

— В этом районе нет магии, по крайней мере, мое заклинание ее не обнаружило. — Он посмотрел на Сириуса. — Ну что, рискнем войти?

Сириус неуверенно посмотрел на дом. — Не помешало бы проверить.

Он наложил на себя чары невидимости, и Джеймс быстро сделал то же самое, прежде чем они вышли из-под кроны деревьев.

Два мародёра осторожно двинулись по заброшенной дороге к дому. Ворота издали громкий скрежещущий звук, когда Джеймс попытался их открыть. Это заставило их обоих съежиться.

— Отлично. Если они не знали, что мы здесь, то теперь наверняка знают. — прошептал Сириус. — Почему бы нам просто не сунутся к Волдеморту и не сказать ему, где мы находимся? — добавил он саркастически, без всякого юмора.

Джеймс проигнорировал его, но втайне согласился, что ворота подняли слишком много шума. Он тихо прошел по мощеной дорожке к сломанной двери, жалея, что они не привели подкрепление. Ступеньки крыльца застонали под их тяжестью. Наконец они добрались до двери, Джеймс стоял у стены с одной стороны, а Сириус у стены с другой. Джеймс заглянул в дом, пытаясь что-нибудь разглядеть, но было слишком темно. Он мог видеть только пустой коридор. Он снял чары невидимости, чтобы Сириус мог его видеть. Сириус последовал его примеру и тоже снял свой.

Джеймс указал внутрь дома, показывая на свое решение войти бесшумно. Они двигались тихо, Джеймс первым, Сириус следовал за ним. Как только они вошли в дверной проем, Джеймс почувствовал, как у него сжался живот и знакомо потянуло за горло.

---

1) Аристотель

Вернуться к тексту