Руны (гет)

Вооружённые клинками стражи, возглавляемые суровым офицером, выстроились вдоль перил. Их синие мантии были украшены красной, белой и голубой каймой, что указывало на особенности их способностей.

Швартовы были уже убраны, и корабль снялся с якоря. По сигналу капитана раздался звонкий рог, и два Ар, стоявшие на капитанском мостике, широко подняли руки. С громким хлопком расправились паруса, и судно медленно двинулось вперёд.

В это время на берегу царило безудержное веселье. Женщины те́рры* кружились в танце, и их яркие платья развевались на ветру. Они подбрасывали в воздух лепестки цветов, которые ар подхватывали воздушными потоками и направляли вверх. Опускаясь, лепестки словно маленькие кораблики скользили по волнам, создаваемым судном. Игнисы устраивали огненные представления, пуская в небо столбы пламени.

Всё это сопровождалось звуками огромного барабана и танцевальными мелодиями флейты. Кто-то пел песню, а иногда, насвистывая, пускался в пляс.

— Ты уверена, что хочешь вернуться? — с лёгкой иронией в голосе спросил Трандуил, стоя на носу корабля рядом с Эннесиэль. — Кажется, они рады, что мы отплываем.

Она лишь молча улыбнулась в ответ.

Это было незыблемой традицией мар. Они верили, что нельзя грустить или плакать, даже если для этого есть все основания. Считалось, что это может привлечь беду, поэтому они неудержимо веселились, искренне смеясь и танцуя, словно пытаясь своим счастьем отвлечь внимание окружающего зла. Их смех звучал, как звон колокольчиков, а танцы — как ритуал, в котором они призывали удачу и защиту.

— А ты не теряешь надежды, не так ли? — спросила она, взглянув в его голубые глаза, которые сверкали на солнце, словно драгоценные камни. Он улыбнулся и с таинственным выражением лица устремил взгляд на берег.

По расчётам их опытного капитана, который управлял «Солюсом» — так назывался светлый корабль с белыми парусами, — они должны были прибыть на четвёртый день. Однако, судя по насмешливому взгляду Трандуила, он был настроен скептически.

Возможно, это было отчасти потому, что сначала Трандуил принял капитана за театрального артиста из Нуара, которые обычно выступают на площади, из-за его чрезмерной любви к экстравагантным шляпкам и ярким камзолам. Кроме того, план капитана казался ему невыполнимым.

Однако здесь его уверенность несколько поубавилась. Он уже ни в чем не был так сильно уверен. Ну кроме как в собственной персоне, естественно.

Его самонадеянность, казалось, была непоколебимой.

На жизнь мар его жизненная мудрость не распространялась — они были непредсказуемыми и непостижимыми. Поэтому, оставаясь благовоспитанным, он молчал, внимательно слушал капитана и с интересом и некоторым азартом блестел глазами.

Теперь, когда он увидел, с какой мощью корабль рассекает волны и несётся вперёд, он скрестил руки на груди и изумлённо усмехнулся. Со спины он выглядел задумчивым.

Наверняка он размышлял о том, как можно было бы применить способности заклинателей в его родном Лихолесье.

Когда корабль удалился от берега настолько, что тот стал похож на мягкий цветной ковёр, на палубе появилась ещё пара мар. Теперь, в паре с акву, они задережировали руками и вокруг корабля подтянулся туман, он исчез из поля зрения. Теперь они плыли словно в облаках.

* * *

Дни пролетали для Эннесиэль незаметно, возможно, потому, что она мысленно оттягивала их прибытие. Но время, словно издеваясь над ней, предательски убегало, как песок сквозь пальцы.

Не потому, что она боялась будущего, которое было ей неподвластно, и точно не потому, что ей не нравилось Лихолесье. Она видела, как старается Трандуил, чтобы она чувствовала себя там, как дома и, наконец, осталась с ним.

Для начала, он наладил продуманную связь с Нуаром, отправив туда эльфов и используя больше почтовых птиц. Во дворце он всё чаще устраивал комбинированные по традициям праздники. Как оказалось, учил язык и даже часто приглашал погостить её сестёр, которые частенько заставляли уголок его глаза нервно дёргаться. Возможно, они раздражали его даже больше, чем молодые эльфы и непослушные мар, ведь они не вмешивались в их личные дела в самый неподходящий момент, заставляя Эннесиэль смущённо прерываться на самом интересном месте.

Они даже начали подшучивать над ними, называя их между собой «блюстителями порядка». Каждый раз, когда они держались за руки или соприкасались губами во время прогулки по царству, они спорили, появятся ли те в этот раз.

Но это было смешно только в начале.

В конце концов, помимо ночи и спальни, им пришлось закрывать за собой двери на ключ.

К прошлому её визиту он повесил в их покоях гобелен с пейзажем Прирунья, который когда-то увидел и постарался передать мастеру своё видение. Эта кропотливая и детализированная работа словно открыла окно в комнате.

— Преуменьшение — это явно не про тебя, — с улыбкой произнесла она, отходя подальше, чтобы рассмотреть картину целиком. — Как будто он здесь всегда и был, — скромно призналась тогда Эннесиэль.

В конце концов, Трандуил сумел изменить отношение эльфов к мар. Неизвестно, как ему это удалось, но факт остаётся фактом: эльфы стали общаться с мар как с братьями и сёстрами, и теперь их всё труднее отличить друг от друга.

Не спешила она в Лихолесье по другой причине. На первый взгляд, она кажется нелепой и слишком детской для её сурового образа.

Эннесиэль понимала, что впереди, на западе, их ждёт много работы, и потому наслаждалась моментом уединения с любимым. После года разлуки она ощущала, как её душа изнывает от тоски, а тело, словно пересохшая земля после засухи, жаждет его прикосновений.

С каждым отъездом её сердце сжималось и разрывалось на части, когда она смотрела в его голубые, томительно печальные глаза. И это чувство никогда не проходило. Половина её души всегда оставалась с ним.

Сердце спорило с разумом, который заставлял её возвращаться в Нуар каждый раз, ведь без неё мар становились крайне уязвимыми.

Наступит ли тот день, когда она перестанет быть им нужна? Несомненно, это произойдёт, когда зло в мире будет уничтожено, сгорев в огне и не оставив после себя ничего, даже пепла. Тогда она наконец сможет уйти и отдохнуть, не чувствуя ответственности перед ними.

Однако пока это время кажется ей далёким. Тем не менее, оно представляется ей настолько прекрасным и желанным, что кажется не таким уж и недостижимым.

_________________

Примечания:

Те́рры* — заклинатели земли.