Думай, Гарри, думай! (джен)

Отсмеявшись, Гарри и Рональд пошли спать. Гарри всё ещё лелеял это чувство тепла, которое возникло у него. Ну, что с того, что здешний Рональд Уизли дружит с Мальчиком-который-выжил, и этот мальчик вовсе не он, Гарри? Главное, что он получил доказательство, что не этот, а тот Рон, который остался в том мире, на самом деле искренний и верный друг!

«Если я вернусь, я… Я просто обниму этого долговязого придурка», — пообещал себе Гарри, устраиваясь поудобнее в кровати. И совсем не заметил, что подумал «если», а не «когда»…

На следующий день Рональд, Гарри и Дин с Шеймусом пошли в больничное крыло навестить Невилла. Но мадам Помфри с необычно строгим выражением на лице даже войти им не позволила.

— Он скоро выздоровеет, мэм? — успел выкрикнуть Рональд перед тем, как она захлопнула дверь.

— Когда выздоровеет, тогда он и вернётся к вам, никак не раньше! — послышался её приглушённый голос.

Мальчишки переглянулись и побрели восвояси.

— И что теперь будет? Как же Турнир? — бормотал Рональд, ни к кому не обращаясь. — А если Невилл не выздоровеет ко второму туру?

— Ты, Уизли, лучше подумай, чтобы Невилл вообще выздоровел, — проворчал Шеймус. — Он же с головы до пят был залит драконьей кислотой… Мерлин с этим турниром, лишь бы в живых остался.

Мальчишки передёрнулись и дальше пошли уже молча.

Гарри не мог перестать жалеть Лонгботтома и чувствовать себя виноватым перед ним. Чтобы избавиться от этого чувства, он постоянно напоминал себе, что Невилл выздоровеет, что он в надёжных руках целительницы мадам Помфри и, в конце концов, ему теперь ничего уже не угрожает. Лже-Хмури больше не появляется, похоже, он был арестован. Значит, план Воландеморта на возрождение сорван. Это ли не здорово?

Чтобы совсем отвлечь себя от мыслей о Лонгботтоме, Гарри Дурсли стал сильнее нагружать себя учёбой, тем более что квиддичем он отвлечься не мог, поскольку квиддичный турнир отменили. А ещё Гарри стал больше общаться с Гермионой Грэнджер. По учёбе, конечно.

Гарри понимал, что его усилиями это мир спасён хотя бы на время, значит, можно думать только о собственных планах на благополучное завершение учёбы и дальнейшую спокойную жизнь, которая и подобает Просто Гарри, Гарри Дурсли. Но однажды утром после завтрака выйдя в холл, он увидел, как возле Главной лестницы стоят трое взрослых волшебников. Беседовали они весьма недружелюбно. Двое, профессор МакГонаголл и смотритель Филч, сердито, но стараясь не повышать голос, не пропускали на лестницу, ведущую наверх, третью колдунью, в которой Гарри узнал… Риту Скитер, пронырливую репортёршу. Гарри ужасно захотелось узнать, зачем она заявилась, но он даже подойти поближе не успел. Из Большого Зала вышел Дамблдор, замер на мгновение, выслушивая этих троих, которые говорили наперебой, а потом властно поднял ладонь, от чего они замолкли, даже Скитер. А потом он слегка поклонился репортёрше и сделал приглашающий жест. Они ушли вверх по лестнице, а раскрасневшаяся от гнева МакГонаголл и шипящий и фыркающий, как его кошка, Филч скрылись в Большом Зале.

Гарри очень жалел, что ему не удалось подслушать, зачем явилась Скитер и почему так возмущались МакГонаголл и Филч. И до того ему было интересно, что он сбежал от остальных гриффиндорцев и спрятался в каморке Филча возле лестницы, дожидаясь, пока репортёрша будет уходить. Когда холл опустел, он принялся наблюдать в дверную щель. Примерно через четверть часа репортёрша спустилась по лестнице. И не одна, а вместе с ректором, который провожал её, но вряд ли из вежливости или уважения. Скорее всего, он желал убедиться, что эта любительница совать нос куда не просят действительно покинула замок.

Лицо её было крайне довольное, а в свою объёмистую сумку она прятала какие-то свитки.

— …Итак, мы договорились, мисс Скитер, — поморщившись, сказал Дамблдор.

— О, конечно, конечно, профессор! — заулыбалась она, проверив, крепко ли закрыт замок на сумке. — Вы можете на меня рассчитывать, я напишу всё в точности, как мы договорились, вы ж меня знаете. Я ни на йоту не отступаю от фактов.

— Да, да, ваш талант известен по всей стране.

— Не только, профессор Дамблдор, — с некоторой обидой в голосе сказала Скитер. — На континенте меня тоже читают с удовольствием!

— Не сомневаюсь, — слегка поклонился ей ректор, показывая, что её визит закончен. — Всего наилучшего.

Но журналистка всё так же стояла лицом к нему, и оправа её очков рассыпала блики от света настенных факелов. Дамблдор вздохнул и потёр лоб.

— Ах, кстати! — вдруг сказал он. — Дайте-ка на минуточку последний свиток, что я вам предоставил, кажется, я забыл там кое-что стереть…

Он протянул руку к её сумке, но репортёрша ловко отпрыгнула назад:

— Всего доброго, профессор Дамблдор, не смею вас больше задерживать, да и мне уже пора!

Она торопливо выбежала из замка, придерживая сумку. Дубовая дверь громко хлопнула, а ректор рассмеялся. Гарри, наблюдавший за этой сценой, тоже хихикнул.

— Кто это там прячется? — сказал Дамблдор. Он подошёл и открыл дверцу каморки. — Ага, это вы, мистер Дурсли. Подслушиваете?

— Нет, сэр, — Гарри отчаянно покраснел. — Я всего лишь хотел… — но, поскольку он не придумал заранее, что соврать, он выпалил правду: — Профессор, я хотел поговорить с вами, но никак не мог застать вас без других преподавателей.

Дамблдор нахмурился и покачал головой. Потом вздохнул и посторонился, выпуская мальчишку из «плена» инвентаря для уборки:

— С некоторых пор фраза «мне нужно с вами поговорить» из твоих уст, Гарри Дурсли, меня начала пугать. Ну, так что на этот раз?

Они вместе пошли вверх по ступеням.

— Сэр, скажите мне самое главное: с Лонгботтомом всё в порядке?

— Пока сложно ответить. Мадам Помфри, как тебе известно, самая умелая целительница, лучше неё нет никого даже в Мунго. Иначе я бы отправил его туда. Но драконья кислота — весьма коварная штука, очень вероятно, что в ней был ещё и яд…

— …Он будет жить? — вскрикнул Гарри, и румянец на его лице сменился бледностью.

— Ну, конечно! — Дамблдор несколько натянуто рассмеялся.

— А участвовать в Турнире? — продолжал допытываться Дурсли.

— Я же сказал, Поппи делает всё, что в её силах, чтобы Невилл выздоровел как можно скорее. Ей помогает профессор Слагхорн, и даже я кое-что предпринял. До второго тура ещё довольно много времени. Но определённо, он не сможет танцевать на балу. Это всё, что тебя интересует?

— Нет, сэр. Скажите, лже-Хмури арестован? Это действительно Крауч-младший? И зачем приходила эта врунья Скитер?

Дамблдор остановился и внимательно и устало посмотрел на мальчишку. Гарри тоже встал и смотрел на него встревожено и требовательно.

— Вообще-то я не обязан отчитываться перед тобой, Гарри. Ты так не считаешь? Но ладно, кое-что я тебе всё-таки скажу, чтобы ты успокоился. Ты был прав, вместо Аластора действительно был Крауч-младший. Он любезно согласился, — усмехнулся Дамблдор, — рассказать, зачем была затеяна эта подмена.

— Но раз вы всё знали, то почему вы допустили, чтобы Невилл участвовал в Турнире?

— Гарри, Гарри… Ты очень добрый и справедливый мальчик, но теперь ты можешь больше не беспокоиться за Невилла. У меня всё под контролем. Ты веришь мне?

Гарри помолчал пару мгновений и кивнул.

— Тогда не беспокойся больше. А самое главное, не пытайся спасать мир в одиночку.

— Хорошо, сэр. А Скитер? Зачем она?..

— Гарри, я же сказал, не беспокойся. Скитер в данный момент работает совместно с нами. И я бы не стал так однозначно называть её «вруньей». Просто её собственная правда… э-э-э… несколько более гибкая, чем, например, твоя или моя.

Гарри было очень любопытно, что же именно «под контролем» у Дамблдора, но он понял, что больше ничего не узнает. Поэтому в который раз напомнив себе мысленно, что он — Просто Гарри, и ему теперь совсем не обязательно встревать в какие-либо переделки, он попрощался с Дамблдором и отправился в Башню.

С лёгкостью позабыв про Турнир, Лонгботтома и Воландеморта, Гарри забыл бы и о предстоящем Бале, но через какое-то время ему тут и там стали попадаться на глаза стайки шепчущихся и хихикающих девчонок. Всё бы ничего, но Гарри вдруг обратил внимание, что каждая из девчонок обязательно окидывала взглядом любого проходящего мимо парня. Любого. Даже его. И взгляды эти были какими-то… оценивающими, что ли. И это почему-то ужасно раздражало Дурсли. А потом уже и мальчишки стали рассуждать, кого из девчонок можно пригласить на бал. И Гарри тоже невольно стал задумываться об этом. Очень некстати он вспомнил, как неприятно и обидно ему было тогда, в его мире, узнать, что пока он собирался с духом, девушку, которая ему нравилась, уже пригласили. Но сейчас он и не подумал подходить к Чжо Чжан.

…Уже второй день после каждого урока Гарри собирался пригласить на Бал Гермиону. Даже рот открывал. И каждый раз ему что-то мешало. То горло пересохнет, то шея зачешется, то другие девочки некстати подойдут… Видимо, Гермиона что-то стала подозревать, поскольку как только звенел звонок с урока, она как-то испуганно на него взглядывала и старалась исчезнуть побыстрее. Наконец он смог выдавить из себя, пока она складывала в сумку учебники:

— Ге… Гермиона… Можно я у тебя кое-что спрошу?

— Да, конечно, Гарри, — её круглые карие глаза уставились на него с интересом. Она даже замерла с книгой в руке.

Ученики тем временем шли к выходу из кабинета, болтали и не смотрели на тех, кто оставался за задней партой.

— Ты не могла бы… Эх, чёрт, как трудно-то! — Гарри взлохматил волосы. — Короче… Гермиона, ты пойдёшь со мной на Бал?

Она заморгала, Гарри чувствовал, что краснеет.

— Т-ты х-хочешь, — она тоже зарумянилась и опять начала заикаться, — п-пойти на бал… с-со мной? Правда?

— Правда.

Учебник выпал из её руки, она плюхнулась снова на стул, не сводя взгляда с Гарри. Он опять взъерошил волосы и тоже уселся, уставившись на парту.

— З-значит, ты… То есть, я… Значит, я тебе нрав-люсь, Гарри?

Дурсли почувствовал, что у него всё лицо залилось потом. Он сорвал очки и принялся их тереть рукавом мантии. «Думай, Гарри, думай, — пронеслась в голове мысль. — Думай хорошенько! Нравится ли тебе Гермиона как друг, или как… девушка? Между прочим, это не та Гермиона, которая осталась в твоём мире…»

— Э-ээ… Ну, да, нравишься, ты же очень хорошая… подруга. Поэтому я и хочу пойти на бал с тобой.

Молчание затягивалось. Дурсли надел очки и быстро взглянул на девушку.

— Ну, что? Согласна? — буркнул он от смущения довольно грубо.

— Из-звини, Гарри, но меня уже пригласили…

Лицо Гермионы пылало, словно костёр. Парень почувствовал, что сердце пропустило удар, и что-то очень-очень больно кольнуло в груди.

— А-а… — выдавил он и опять отвернулся. — Ну, тогда ладно… Извини.

Собственный голос показался ему жалким, тонким и хриплым… Он вскочил, схватил свою сумку и быстро пошёл к выходу.

«Ну, конечно! Как я мог забыть! — ругал себя мысленно Гарри. — Квиддичный герой Крум! Чемпион Крум! Какого Мордреда я опять так долго тянул с приглашением?!» Он шёл всё быстрее и в гриффиндорском коридоре уже почти бежал.

Ворвавшись в спальню, он швырнул сумку на пол и прыгнул на кровать. Задёрнул занавеси и растянулся на покрывале как был, прямо в ботинках. Дин и Шеймус позвали его на ужин, но Гарри сказал, что не голоден.

Те несколько дней, что оставались до рождественских каникул, Гарри был хмур и огрызался на всех, кто к нему осмеливался подойти, даже на Томаса и Финнигана. Гермиона, наоборот, старалась быть с ним поприветливее, но он, хотя и не грубил ей, отворачивался и отмалчивался.

На самый главный вопрос, идти или не идти на Святочный Бал, Гарри Дурсли не мог сам себе ответить до самого последнего часа. Он даже разложил на постели красивую нарядную мантию, которую специально для него сшила мама Дина. А потом, выругавшись во весь голос, благо, в спальне кроме него уже никого не было, скомкал её в сердцах и затолкал на дно сундука. И на Бал не пошёл.

…Наутро, шагая вместе со всеми в Большой Зал на завтрак, Гарри невольно оказался в курсе всего, что было на Балу. Парни обсуждали еду и напитки, а вот девушки… Девушки плотно окружили Гермиону Грэнджер и наперебой выговаривали ей, почему она не старается выглядеть так же красиво каждый день. Гарри, как ни пытался, не мог заметить какие-то необычайные изменения в её внешности, ну, разве что её небрежные кудряшки лежали не как попало, а ровными волнами. А за столом Шеймус огорошил его новостью:

— Прикинь, Гарри, а королева-то твоя… Ну, Грэнджер, то есть, она вчера на балу была такая необычная, даже хорошенькая. И не хромала почти совсем. И ни за что не угадаешь, кто её пригласил!

— И кто же? — хмуро уставился в тарелку Дурсли. — Виктор Крум, Чемпион Дурмштранга?

— Ну, ты пошутил! — рассмеялся Дин. — Крум был с Делакур. Кстати, ты знаешь, что она на четверть вейла? Разве тот, с кем рядом вейла, может смотреть на какую-то другую девчонку? То-то и оно. Но касаемо Грэнджер, ты почти угадал. Её пригласил Рональд Уизли! Между прочим, я из-за этого проспорил Шеймусу галлеон. А почему ты не пригласил Грэнджер, а?

Гарри поперхнулся:

— Что ты сказал? Уизли пригласил Гермиону?!

— Ну, да, я ж говорю: я поспорил, что её пригласишь ты, а Шеймус сказал, что нет, вот и…

Дальше Гарри не слушал, он принялся искать взглядом Рональда. И увидел, что он сидит, гордо выпрямившись, и от улыбки его физиономия сияет, словно у него вместо головы начищенный медный котелок. Дальше — больше, после завтрака он сам подошёл к Гермионе — Гарри не поверил собственным глазам — и подал ей руку! А она тоже заулыбалась, и из зала они вышли вместе, под дружное аханье гриффиндорских девушек. Дурсли и сам не мог бы объяснить почему, но это зрелище ужасно его огорчило и даже рассердило. Он бы понял, если бы это был Крум, где-то глубоко в душе он был готов к этому, но Рональд! Тот самый Рональд Уизли, который смеялся над ней и на всю гостиную обозвал грязнокровкой! А она-то как могла!..

Но кипеть от возмущения и ждать возможности всё выяснить Гарри пришлось все каникулы. Потому что с того дня Рон постоянно отирался возле Гермионы и вёл себя так, словно они парочка. Он ухаживал за ней, а она вовсе не казалась недовольной этим. Гарри попытался, конечно, поговорить с Уизли, но тот очень резко оборвал его, заявив, что это не его дело. Этими словами Рон немного прочистил Гарри мозги, и тому пришлось признаться себе, что это действительно не его дело. Но это всё-таки не значило, что Гарри всё равно. Поэтому он захотел поговорить и с Гермионой.

— Гермиона, можно тебя на пару слов? — Гарри очень серьёзно посмотрел на неё. — Я понимаю, что это не моё дело, но может ты всё-таки объяснишь, почему ты пошла на Бал с Уизли?

— Это действительно не твоё дело, Гарри. Но почему бы мне было не идти с ним, раз уж он пригласил. Я же не знала, что я… что ты собираешься пригласить меня.

— Но ведь он тогда, помнишь, обозвал тебя… нехорошим словом. И смеялся над тобой.

— Ну, он вообще-то извинился. И тогда, и сейчас. Он всё понял, Гарри. Рон на самом деле хороший…

— Ага, он уже «Рон»… — Гарри почему-то это показалось ужасно обидным. — А ты не думаешь, что он затеял какую-то пакость?

— Нет, — пожала она плечами. — Если бы он что-то затевал нехорошее, зачем ему было не только приглашать меня на бал, но и танцевать со мной и общаться сейчас?

— Вот и я тоже не понимаю. Почему-то я не очень ему доверяю. Ему и Лонгботтому.

— Можешь сколько угодно не доверять им, Гарри, это твоё дело, — улыбнулась она. — Я понимаю, ты беспокоишься, как бы они не обидели меня. Спасибо тебе за это. Но всё нормально. Я просто дружу с Роном.

— А со мной? — вскинул он на неё испытующий взгляд.

— И с тобой тоже.

— А может, он просто хочет списывать у тебя, пока не вернулся Невилл?

— Гарри, ну что ты как маленький? Ищешь повод, лишь бы придраться. Ты подозреваешь Рона во всяких неблаговидных намерениях, не имея для этого ни малейших причин.

— Уж поверь, причины у меня есть, — мотнул он головой. — А тебе просто льстит, что он чистокровный и обратил на тебя внимание.

— Гарри, это даже не смешно. Неужели ты считаешь меня такой уж никчёмной, что на меня не может обратить внимание чистокровный волшебник? В таком случае, ты ведёшь себя сейчас нисколько не лучше, чем Рон тогда. А разница между вами лишь в том, что Рон признал свою ошибку, а ты — нет.

— Ну, ладно, — вздохнул Гарри. — Раз ты так в нём уверена… Но во-первых, я тебя предупреждаю: не доверяй Уизли. А во-вторых, я буду внимательно за ним наблюдать. И если он тебя обидит…

Тут он покраснел, отвернулся и поспешил уйти. Гермиона с каким-то странным выражением на лице смотрела ему вслед.

— Что от тебя хотел Дурсли? — словно из-под пола вырос с ней рядом Рональд Уизли.

— Да ничего особенного… Скажи, Рон, а всё-таки, почему ты решил вдруг со мной на бал пойти?

…А на следующий день началась учёба. И на первый же урок пришёл… Невилл Лонгботтом. Он был очень бледным и двигался немного сковано. Тем не менее, он улыбался, пока гриффиндорцы обступили его и радостно и сочувственно приветствовали. Потом все стали рассаживаться по своим местам, и тогда произошла небольшая заминка. Грэнджер внезапно едва не уселась на место Невилла рядом с Уизли. Гарри наблюдал за ними от самых дверей и заметил, что и Рон, и Гермиона при этом одновременно покраснели и испуганно взглянули на Лонгботтома. Тут же девушка подхватила свою сумку, которую уже успела поставить на парту, и быстро убежала на прежнее место в конце класса. Гарри, проходя мимо них, усмехнулся и направился к своему месту.

— Что, хозяин Рончика вернулся не вовремя? — прошептал он Гермионе, едва размыкая губы.

Она ещё сильнее покраснела, мотнула головой и стала доставать учебники.