Последний полёт над пропастью (джен)

Он дернулся в последний раз и затих, обмякнув на белоснежной койке.

Мадам Помфри перевела на него взгляд и тяжело вздохнула.

— Это всё? — тихо спросил Невилл, не отрывая взгляда от Леропа.

Остер поднялся раньше, чем та кивнула и молча потянул за собой друга.

— Так и что? — словно продолжив начатый разговор, спросил Форест, едва за ними захлопнулась дверь. — Что вы делали в этой «Выручай комнате»?

Невилл не ответил, сосредоточившись на неровном звуке их шагов.

— Э- эй! — поторопил мальчик.

— Ну… Он говорил, что работает над бессмертием… — негромко протянул Лонгботтом.

— Как? В смысле он делал философский камень? — Остер чуть ускорился и повернул за угол.

— Не совсем — Невилл не отставал. — Он говорил, что нашёл другого себя в… Не знаю, параллельной реальности… и объяснил тому себе, чего он хочет. Душа другого Леропа переселилась в ещё одну такую версию, и так до бесконечности.

— Изобретательно — хмыкнул Форест и похлопал друга по плечу. — Мне туда.

И он направился к каменной лестнице, ведущей в Когтевранскую гостиную, а Невилл остановился у прохода, скрытого портретом Полной дамы.

Тем временем, в одной из многочисленных ветвей, проснулся тот, о ком они говорили.

Пробуждение было резким, будто его окатили холодной водой. Лероп медленно поднялся, отмечая, что он не в Больничном крыле.

Значит, эксперимент оказался более чем удачным.

Мальчик осмотрелся. По району этого города он смог бы пройтись с закрытыми глазами.

А в соседнем квартале находился его родной дом, откуда его выгнали пять лет назад.

Ольяр не хотел туда возвращаться. Слишком много боли было дано ему в этом месте.

Но если это могло хоть сколько-нибудь помочь поиском отца, ему было всё равно.

Вернее так он думал, пока не открылась дверь, и на пороге не показалось приземистая фигура пьяноватой дамы средних лет, за широкой спиной которой показался огромный чёрный бульдог и громко залаял.

— Ты… — выдохнула Мардж Дурсль, и пошатнулась

— Явился-таки! За деньгами пришёл, пропащий щенок, вы поглядите только! Ни гроша не получишь, выродок…

Лероп набрал в грудь побольше воздуха и протиснулся в дверной проём.

Его мать, а заодно её пёс свалились без сознания прямо на пороге, а мальчик с удовлетворением отметил, что это тело ничуть не хуже приспособленное к беспалочковой магии.

Он пришёл сюда не за этим.

Отлевитировав её в пропавшую табаком и спиртом гостиную, юноша склонился над матерью, прислонил к её виску два пальца, и от него медленно потянулась серебристая прядь.

Для просмотра этих воспоминаний не нужен был омут памяти.

Почему-то никто не догадывался, что можно оставить их себе.

Лероп прислонил пальцы на этот раз к собственному виску, и невесомая прядка неспешно впиталась в его кожу.

Перед глазами всё поплыло, и вот он уже стоит в точно такой же гостиной, а буквально в метре от неё стояла Марджори Дурсль и брызжа слюной визгливо орала на высокого мужчину, с аккуратно стриженной выцветшей бородой.

— Ты! Грязь свою в этот дом напустил, убирайся! Волшебник! Утопиться бы тебе, как щенку последнему!

Мужчина сверкнул глазами и откуда-то сверху ему в руки полетел объёмистый рюкзак.

Обернувшись на прощание на обезумевшую жену, он бросил какой-то клочок бумаги на комод и вышел, громко хлопнув дверью.

Комната перед глазами мальчика завертелось, и вот он вновь стоит в гостиной, ничуть не изменившийся за одиннадцать лет.

Лероп растеряно опустился на пол и обхватил колени руками.

Он не мог поверить, что его отец мог так легко всё оставить, и просто уйти. Неужели ему было плевать на судьбу своего сына?

Стала горько и обидно.

Непрошенная слеза скатилась по щеке, но Ольяр и не заметил.

Он судорожно проматывал в голове все те картины увиденные только что, и рассуждал.

Однако наибольшую смысловую нагрузку могла нести только последняя часть воспоминаний.

Когда отец без всякой палочки призвал рюкзак, или когда клочок бумаги оказался на комоде, брошенный его небрежной рукой.

Мальчик поспешно вскочил на ноги и кинулся в прихожую.

На комоде у самой двери не обнаружилось ничего, за исключением лишь толстого слоя многолетней пыли.

Лероп порывисто дёрнул верхний ящик, содержимым которого оказались заплесневелые пачки сигарет и прочей бесполезный хлам, распознать который в такой темноте не представлялось возможным.

Он грубо выдвинул второй, третий, пока его рука, слепо шарящая в полумраке прихожей наконец не нащупала что-то, смутно напоминающее клочок застарелой бумаги.

Затаив дыхание, он осторожно развернул то, что могло являться целью всех его поисков.

* * *

Лето было в самом разгаре. На перроне станции «Хогсмид» стояла невыносимая духота, и казалось сам воздух густел от жара, исходившего от ало-чёрного паровоза.

Тут и там, в небольших островках тени, теснились группки студентов, шумно болтавших между собой.

Со свистящим звуком поезд выпустил пар, двери открылись, и ученики, спеша и толкаясь повалили к вагонам.

Черноволосый мальчишка с трудом протиснулся в пока ещё пустующее купе, водрузил громоздкий чемодан на верхнюю полку, и плюхнулся на сиденье одновременно с другом. Через несколько секунд к ним присоединились ещё трое, и тут раздался резкий гудок к отправлению.

— В Лондон! — весело воскликнул Альберт и подмигнул.

Остер натянуто улыбнулся, затем отбросив всякое притворство, тяжело вздохнул.

— Да уж… — протянул он.

— Знаете, после этого случая с Леропом многие родители переполошились, и мои в том числе. — Его волосы приобрели тёмно синий оттенок. — Я пытался объяснить матери, что Лероп не умер, но она и слышать ничего не хотела. Сказала мол, сейчас и без того небезопасно с того момента как Вы Знаете Кто вернулся, а раз уж в школе такое произошло, то она будет спокойнее, если я буду дома у неё перед глазами.

Он скрестил руки на груди, поставив жирную точку.

— И что, получается, ты теперь не вернёшься? — хмуро уточнил Септимус.

— Лероп не умер, а если родителям нужны доказательства, я их достану — будто не слыша объявил Остер и поджал губы.

— Да ладно, может если за лето ничего не случится, они забудут. — с напускным равнодушием проговорил Рон, а Поттер повернулся к Септимусу.

— Давай.

— Что давай, у меня ничего нет! — рассмеялся тот и в доказательство помахал руками.

— Ты — наши глаза и уши. Только тебе известно, что творит его красноглазие, Тёмный лорд, и раз уж ты оказался в наших рядах, изволь доложить обстановку. — Пропел Альберт на одном дыхании, словно прочитал сложную магическую формулу.

Септимус важно расправил плечи, но с ответом не спешил.

— Папа говорит, это не та информация, которую следует обсуждать на чаепитиях. — сообщил он, и виновато потупил взгляд.

— А чая то у нас нет! — резонно заметил Остер, и смешно сморщил нос — так что выкладывай.

Мальчик смущённо заулыбался.

— Нуу… Папа говорит, что он сейчас не отличается от спятившего лысого упыря… — кое-кто прыснул — …Вообщем, он подготавливает армию, чтобы захватить министерство.

— Я же говорил. — зло сказал Остер и в сердцах откинулся на спинку. — Так что не увидите вы меня больше.

Невилл нахмурился, а Рон пихнул его в бок.

— Быстро же ты отступаешься — фыркнул Альберт. — С таким бы я не стал воевать, увидишь ты Пожирателя, и вместо того, чтобы напподать ему хорошенько, ты сядешь на землю, и грустно так вздохнёшь — ведь он сильнее.

Остер невольно улыбнулся и Невилл, заметив этот проблеск, тихо произнес:

— Мы выручим тебя, ведь мы твои друзья. — И он повернулся к остальным.

— Точно. — Энергично кивнул Рон. — Разработаем план…

— Создадим общество. — Выпалил Септимус, и все удивлённо уставились на него

— Нуу… Я просто подумал. — смущённо забормотал он. — Ведь у Вы Знаете Кого есть свой отряд, надо бы и нам… Собрания всякие…

— Для этого даже место подходящее есть — войдя в раж воскликнул Рон — у нас чердак дома большой, нам же место неприметное нужно

— Отличная идея! — азартно одобрил Альберт и обратился к Остеру: — Не переживай, не пропадёшь, а пропадёшь, мы тебя даже из-под земли достанем!

Форест рассмеялся и выглянул в окно, в котором виднелись далёкие очертания Лондона.

* * *

На переполненном вокзале, в пёстрой неразберихе волшебников и волшебниц, друзья с трудом отыскали своих, и отделившись от общей толпы пристроились на пустующем клочке прямо под арочным проходом.

— Приветик! — весело воскликнула Лили и заключила сына в объятия. Снейп стоял к ней плечом к плечу и делал вид, будто не замечает слева Джеймса

— Добрый день. — раздался рядом знакомый хрипловатый голос, и Септимус сквозь густой дым от паровоза увидел фигуру Римуса Люпина, закутанного в потрёпанный плащ.

— Да плевать я хотел на Волан-де-морта!

Северус сдавленно ахнул и схватился за левое предплечье. Лили вопросительно подняла брови глядя на мужа.

Тот вместо ответа развернулся и жена с сыном последовали его примеру.

Чуть поодаль стоял Остер, чьи волосы пылали ярко-красным и кричал что-то на незнакомом Септимусу языке людям, судя по всему являвшимися его родителями.

— Эй, мальчишка! — гневно воскликнул Снейп, сделал шаг вперёд и с неприкрытой яростью глядя на Фореста. — в следующий раз подбирай выражения!

Остер перевёл на него горящий взгляд.

— Да катитесь вы к чёрту! — прокричал ему в лицо Остер, и бегом покинул платформу.

Его родители тяжело вздохнули и подошли к Снейпам.

— Примите наши извинения — с сильным голландским акцентом произнёс отец Остера — Он иногда бывает крайне эксцентричен.

Прежде чем Северус успел вставить что-то резкое, в разговор вмешалась Лили.

— Ничего страшного. Мы всё понимаем.

— Просто сейчас ему сложно принять нашу позицию… — печально сообщила миссис Форест и покачала головой.

— Но вы ведь не хотите пускать его в школу! — вырвалась у Септимуса раньше, чем он успел подумать. Женщина бросила на него растерянный взгляд, но мальчику ответил её муж.

— Прямо сейчас в Британии творятся разные неприятности, а Хогвартс… особенно после кончины мистера Дамблдора…

— А главное — смерть того мальчика! — миссис Форест всплеснула руками. — мы не хотим, чтобы с нашим сыном случилось подобное.

— Но Лероп не умер! — он неосознанно повысил голос.

— Септимус! — шикнула Лили

— На мой взгляд, этот разговор ведёт в никуда. — чопорно отрезала мать Остера, и высокомерно развернувшись бросила:

— Сандра, пойдём отсюда!

Словно из ниоткуда, из толпы вынырнула светловолосая девчушка лет десяти, и послушно последовала за родителями.

— Хамские типы. — проворчала Лили и улыбнулась. Северус что то недовольно пробормотал, притянул к себе жену и сына, следом аппарировав.