Осень на двоих. Пороги безмолвия (джен)

Том подавил очередной порыв наложить на Грейнджер Силенцио, пока она вслух размышляла о способах выманить Петтигрю из укрытия и одновременно выражала свои сомнения относительно истории Блэка. Руны закончились, и Арчер уже почти добрался до лестницы в спасительные подземелья, где надеялся укрыться от навязчивой девчонки, но она отчего-то всё не отлипала.

— Грейнджер, вот объясни мне, ты так отчаялась найти друзей, что решила отныне и впредь изводить меня? — колко поинтересовался он, остановившись посреди коридора.

Гермиона моргнула:

— Нет, конечно, но с кем еще мне это обсуждать? Кроме тебя в курсе только Гарри, но его-то здесь нет.

— Ну так поищи его, — предложил Том. — Спорю на свою волшебную палочку, он опять торчит в библиотеке.

Она высокомерно фыркнула, тряхнув копной каштановых кудряшек.

— Какой же ты нелюдимый!

— Я просто не терплю пустой болтовни, — вежливо сообщил он и зашагал вниз по лестнице, оставляя девочку у себя за спиной.

Гриффиндорка за ним не последовала и, судя по выбранному ей направлению, отправилась-таки искать Поттера в местный Храм Знаний. Слизеринец только насмешливо глянул ей вслед. Конечно же, бедняжке было невдомек, что после Целительства Гарри собирался пойти кормить фестралов с Лавгуд, но не говорить же ей об этом. Ведь тогда это было бы совсем не весело. Улыбнувшись своим мыслям, Том спустился в подземелья и поспешил в общежитие.

* * *

Короткая стрелка часов неумолимо подбиралась к десяти, а Гарри так и не объявился. Пофыркав на друга, который вечно где-то застревал, Том уже собрался поискать его на Карте Мародеров, но в этот момент проход в общежитие открылся, и в гостиную шагнул очень-очень недовольный слизеринский декан. Ученики притихли, когда мрачный профессор зелий обвел взглядом каждого из них, пока, наконец, не заметил сидящего поодаль Арчера.

— Сэр? Что-то случилось? — невинно поинтересовался мальчик, когда Снейп подошел ближе.

Расположившиеся за соседним столом Драко и Блэйз изо всех сил прислушивались к разговору. Тома это злило, но подросток старался не замечать их повышенного внимания. В конце концов, ни он, ни Гарри ничем предосудительным в кои-то веки не занимались. Зельевар тем временем окинул Арчера подозрительным взглядом:

— Где черти носят вашего тупоголового приятеля?

— Ну, здесь его не было, сэр, — исключительно вежливо улыбнулся мальчик, который вдруг понял, чем вызвано негодование профессора. Поттер должен был сегодня явиться на свою отработку и, судя по выражению лица их декана, благополучно про это забыл.

«Чтоб тебя, Гарри!» — мысленно выругался Том.

— Когда он объявится, — процедил Снейп, — передайте, чтобы он немедленно пришел ко мне в кабинет. Я не потерплю подобной наглости даже от нашего Золотого Мальчика, который, похоже, решил следовать примеру своего бездарного папаши и игнорировать школьные правила и указания профессоров.

Отчеканив это, зельевар круто развернулся на каблуках, взмахнув полами широкой черной мании, и стремительно покинул общежитие.

Повисло тягучее молчание. Том скривился, чувствуя, что его разглядывает половина присутствующих слизеринцев и с показным безразличием уткнулся взглядом в книгу. В это самое время Забини, подперев рукой голову, с задумчивой улыбкой бросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Мне вот интересно, может наш Гарри хоть один денёк обойтись без приключений?

* * *

По-настоящему Арчер забеспокоился только когда прозвучал отбой, а лучший друг так и не появился. Мантия-невидимка и Карта Мародеров лежали в его тумбочке, в гостиной он с обеда не был и, как выяснилось, последним его видел Забини перед уроком Целительства, который отменили.

Том несколько раз осмотрел Карту Мародеров, даже тайком сходил в Выручай-Комнату. Её не было на карте, и если Поттер находился там, то и правда мог в каком-то смысле исчезнуть с территории школы. Но и в их тайном укрытии друга не было. Обратно в подземелья Том возвращался уже не просто обеспокоенным. Он был в панике. Гарри не стал бы сбегать из школы, не сообщив ему. Да и незачем ему было уходить. А значит, что-то случилось.

"Мы слишком рано расслабились, узнав, что Блэк не собирается убивать Гарри, — думал Арчер, торопливо шагая по коридору, — и кому-то наша беспечность сыграла на руку. Только кому?»

Слизеринец остановился и на мгновение прикрыл глаза: "Ну где же ты?" — в который раз спросил тебя Том, мысленно обращаясь к лучшему другу. Ответом ему была гулкая тишина и холодный страх. Не позволяя себе поддаваться отчаянию раньше времени, подросток стянул с себя мантию-невидимку и, уже не скрываясь, отправился прямиком к Снейпу. Больше молчать об этом было нельзя.

* * *

Обнаружив на пороге своего кабинета до крайности взвинченного мальчика, Снейп не выказал ни капли удивления и лишь сухо поинтересовался:

— Вы, конечно, в курсе, сколько сейчас времени, мистер Арчер?

— Сэр, — Том даже не стал извиняться за свою ночную вылазку, — Гарри пропал.

Зельевар молчал ровно пять секунд.

— Объясните.

— Он так и не вернулся в общежитие, и в школе его нет.

— Вы уверены? Он может болтаться где-нибудь, этот недалёкий...

— Сэр! — голос слизеринца, обычно такого холодного и сдержанного, буквально звенел от тревоги. — Поверьте, я абсолютно точно уверен, что Гарри нет в Хогвартсе.

Мастер зелий смерил своего ученика задумчивым взглядом. Арчер не стал бы бить тревогу понапрасну. Наконец, он медленно выдохнул и, прикрыв глаза, прижал пальцы к переносице, стараясь унять подступающую мигрень.

— Всё понятно, — глухо сказал Снейп, — отправляйтесь в своё общежитие, я извещу Дамблдора.

— Я хочу пойти с вами!

— Меня не волнует, чего вы хотите, Арчер, — рыкнул декан Слизерина. — Отправляйтесь к себе.

В чёрных глазах подростка полыхнуло раздражение, но он только дернул плечом и нехотя подчинился. Проводив мальчика взглядом, Северус возвратился в свой кабинет, чтобы незамедлительно вызвать Дамблдора по каминной сети.

* * *

Следующим утром Гарри так и не появился. Как только директор узнал об исчезновении ученика, на поиски тут же были отправлены почти все профессора. Хогвартс и все прилегающие к замку территории разве что не светились от обилия всевозможных поисковых заклинаний, но никаких результатов это не дало. Снейп даже вызвал по каминной сети Люпина, в безумной надежде, что мальчишка каким-то образом мог связаться с ними, но оборотень лишь беспомощно покачал головой. Услышав об исчезновении своего крестника, Блэк, ясное дело, принялся кидаться на стены, требуя немедленно пустить его в Хогвартс, чтобы он мог принять участие в поисках, на что Северус хладнокровно пообещал самолично сдать его дементорам или аврорам, если тот хотя бы попытается объявиться на территории школы.

— Ты хоть осознаёшь, кого они будут винить в исчезновении мальчика, недоумок? — отчеканил он. — Стоит тебе высунуть свою безмозглую голову из укрытия и её снесут первым же заклинанием! — зельевар злорадно хмыкнул. — Не то чтобы меня это сильно заботило, конечно, но подумай на секунду о своём крестнике и о том, что он почувствует.

Это немного поумерило пыл анимага, но он по-прежнему места себе не находил от беспокойства и беспрестанно твердил, что за всем этим стоит Петтигрю. Северуса посещали схожие мысли, но он никак не мог взять в толк, как посредственному трусливому волшебнику, который провел последние двенадцать лет в облике крысы, удалось похитить из-под носа у Дамблдора Мальчика-Который-Выжил и при этом остаться незамеченным. Слишком уж сомнительное предположение. Да и Поттер был не лыком шит, чтобы так просто позволить себя схватить, даром, что мальчишке всего тринадцать лет. Кто-то должен был что-то заметить.

Тем не менее, факт был налицо — Гарри Поттер бесследно исчез. Никто толком даже не мог сказать, где и когда видел его в последний раз. Понимая, что выхода у них нет, директор и деканы всех четырёх факультетов опрашивали тех студентов, которые так или иначе могли пересекаться с мальчиком в течение дня. Кто-то из учеников говорил, что Поттер был на ужине, кто-то утверждал, что после завтрака его уже и след простыл. Блэйз Забини признался, что виделся с Гарри перед уроком Айскальта, но так как занятия отменили, они разбрелись кто куда и с тех пор не встречались. Мелисса Хант, безразлично пожав плечами, сообщила, что Поттер собирался забрать что-то из кабинета целительства, но так как он вел себя грубо и заносчиво, она с ним не пошла, и сразу отправилась на обед, и куда там после этого делся Золотой Мальчик, ей было совершенно неинтересно. Арчер утверждал, что в последний раз разговаривал с другом перед тем, как тот отправился на целительство, а Луна Лавгуд, что собиралась встретиться с Поттером после уроков, но он так и не появился.

Посему выходило, что подросток пропал во время последнего, отмененного, урока. Но как это случилось, и с кем слизеринец общался последним, выяснить так и не удалось.

К полудню уже вся школа знала о том, что пропал самый знаменитый ученик. Студенты взволнованно перешептывались, гадая, что же с ним произошло. Поговаривали, что Блэку всё же удалось добраться до Гарри, но и Снейп, и Дамблдор прекрасно понимали, что Сириус здесь совершенно ни при чём. Увы, ни Министру, ни аврорам, что прибыли в Хогвартс, сказать об этом они не могли.

Преподавателей и учеников допрашивали по-отдельности, уделяя особо пристальное внимание всем представителям змеиного факультета. Но, конечно, узнать что-либо полезное так и не удалось. Фадж начал совершенно бессмысленную облаву на Блэка, от которой не было никакого проку. Как и от бесконечных допросов, на которые особенно параноидально настроенные авроры таскали декана Слизерина, пытаясь обвинить бывшего Пожирателя Смерти в похищении Мальчика-Который-Выжил. Снейп тихо сатанел, но, сохраняя хладнокровие, покорно отвечал на однотипные, идиотские вопросы, попутно мечтая кого-нибудь проклясть. В конце концов, в ситуацию вмешался Дамблдор, очень убедительно попросив возглавляющего поиски аврора искать настоящего преступника и оставить в покое школьного профессора.

Альбус держался спокойно и уверено, но даже Снейпу было видно, как сильно ударила по старику новость о похищении ученика.

«Если его, конечно, похитили, — апатично думал Северус, — а не убили где-нибудь в лесу во время его очередной кретинической прогулки».

Впервые на памяти Снейпа обед в Большом зале проходил в такой тишине. Совершенно вымотанные, серые от беспокойства преподаватели в полнейшем молчании сидели за столом, и у каждого в глазах читался страх за жизнь мальчика и вина за то, что они не смогли его защитить.

Ученики еле слышно переговаривались между собой, напряженно переглядывались, некоторые даже тихонько всхлипывали. Не было слышно ни смеха, ни веселых разговоров. Все были напуганы. Ведь если кому-то удалось с такой легкостью похитить из школы знаменитого Гарри Поттера, то не грозит ли им самим ещё большая опасность?

Слизеринский стол был погружен в траурное молчание. Драко несколько раз пытался заговорить с Арчером, но так и не смог выдавить из себя ни слова. Даже Забини был непривычно молчалив и удрученно смотрел в одну точку. Пэнси бы с удовольствием позлорадствовала, но возле неё расположилась мрачная Дафна, и это останавливало её от открытого проявления эмоций.

За гриффиндорским столом, словно оглушенная, сидела Гермиона Грейнджер. Она ничего не ела, не слышала, что ей говорит Джинни Уизли и, как ни странно, Рон. Девочка лишь то и дело растеряно оборачивалась к Арчеру, словно безмолвно спрашивая его, как же так получилось. А он её даже не замечал, спокойно поглощая свой ужин и ни с кем не разговаривая. Том был собран, холоден и сдержан, как обычно. На бледном лице не отражалось ни тревоги, ни страха. Лишь в глубине глаз таилось нечто такое, отчего почти никто не решался встречаться с ним взглядом. А у каждого рискнувшего десятками крошечных иголочек пробегал неприятный холодок по спине.

— В твоих глазах сплела паутину Смерть, — сказала Луна Лавгуд.

Том моргнул и искоса взглянул на неё. Оказалось, рейвенкловка ждала его у выхода из Большого Зала. Поравнявшись с ним, она пошла рядом.

— Что тебе нужно? — безразлично бросил Арчер.

Она пожала плечами.

— Сама не знаю. Мне кажется, это тебе что-то нужно.

— Мне ничего не нужно. Уходи.

Луна промолчала, но отставать от него не собиралась.

— Ты холишь и лелеешь свою ненависть, кормишь и взращиваешь её. Так нельзя. Однажды она погубит тебя.

— Спасибо, я учту.

— Тебе опасно ненавидеть, Том.

Он остановился и взглянул ей глаза:

— Вот как? И почему?

— Это сведет тебя с ума, лишит воли и уничтожит.

— Очень ценные сведения, — колко отозвался мальчик. — Но ты ошибаешься. Ненависть делает нас сильнее. Только благодаря ей можно обрести настоящее могущество. Так с чего мне отказываться от неё?

— Ненависть только разрушает. Настоящую силу несет любовь.

Губы слизеринца искривились в презрительной усмешке.

— Любви не существует.

С этими словами он оставил её одну, поторопившись в кабинет директора, чтобы узнать есть ли какие-нибудь новости о Гарри. Разговор с этой девчонкой совершенно неожиданно всколыхнул все его чувства, которые он так отчаянно сдерживал. И если он сию же секунду не успокоится, то просто кого-нибудь убьёт. В одном Лавгуд была права. Его ненависть была разрушительна, но не для него, а для того несчастного, кто решил причинить вред его лучшему другу.

* * *

Снейп сообщил своему студенту пароль ещё утром и теперь, благополучно миновав охраняющую вход каменную горгулью, Арчер поднялся по лестнице и постучал в кабинет Дамблдора. Получив приглашение войти, подросток толкнул тяжелую дверь и перешагнул порог.

— А, мистер Арчер, мы как раз о вас говорили, — старый волшебник мимолетно улыбнулся Тому, пока тот рассматривал двух магов, расположившихся в гостевых креслах напротив хозяина кабинета. Первый колдун никакого удивления у мальчика не вызвал, сегодня он почти целый день здесь торчал, если не был занят другими делами. В конце концов, декан Слизерина должен был быть в курсе всех последних новостей о ходе поисков пропавшего ученика. Но вот второй гость директора, точнее сказать гостья, вызывала некоторое недоумение.

— Хельга? — Арчер остановился посреди кабинета, рассматривая знакомую. — Что вы здесь делаете?

Долохова скупо улыбнулась подростку и, вытащив изо рта дымящуюся трубку, пожала плечами:

— Консультирую.

— Я пригласил госпожу Эндрюс, — пояснил Дамблдор. — Её талант нам может очень пригодиться в поисках Гарри. Прошу, присаживайтесь, мистер Арчер.

Между Снейпом и Хельгой тут же появилось еще одно кресло, и Том, помедлив, тоже сел, оказавшись аккурат напротив директора.

— Итак, госпожа Эндрюс, — старик явно продолжал разговор, который они вели до появления слизеринца, — вы попробуете?

Ведьма поморщилась:

— Я механик, а не собака-спасатель, — проворчала она. — У меня есть устройства для поиска, но даже если ваши заклинания не смогли обнаружить Гарри, сомневаюсь, что от меня здесь будет прок.

— И все же у магических устройств несколько иная специфика? — уверенно предположил директор.

Долохова фыркнула.

— О, да, но на чудо не рассчитывайте.

Она выудила из небольшого кожаного портфеля, что стоял возле её ног, небольшой овальный предмет, на котором были отмечены стороны света. В центре устройства крепилась длинная стрелка. В целом, вещица чем-то напоминала обыкновенный компас.

— Освободите стол, — не глядя на директора, произнесла-приказала Хельга, пока подкручивала какие-то колесики и рычажки на устройстве.

Дамблдор без лишних вопросов провел рукой над столешницей, и всё, что на ней стояло — пара чашек с чаем, хрустальная вазочка с конфетами, чернильница, подставка с перьями, свитки и пергаменты — мгновенно исчезло без следа.

Женщина аккуратно опустила «компас» на центр стола и щелкнула пальцами по стрелке, запустив механизм. Несколько секунд все присутствующие в молчании наблюдали, как тонкая стрелка быстро вращается вокруг своей оси. Вдруг от магического устройства по отполированной столешнице поползли едва заметные линии. Сперва они походили на тонкие, изломанные трещины, но постепенно растекались, обретая формы и раскрашиваясь разными цветами, пока на глазах волшебников на столе не образовалась очень подробная карта на большом листе пергамента, занявшем практически всю поверхность стола.

Стрелка сделала еще один оборот и с щелчком замерла, указывая на север. Все склонились над картой, повисло непродолжительное молчание. Хельга хмурилась и дымила трубкой, Снейп, сощурившись, что-то подсчитывал в уме, а Том, как и директор, внимательно рассматривал карту. Она выглядела так, словно это был какой-то небольшой фрагмент, вырванный из общей картины местности. Дороги, маленькие деревушки, города, леса. Мальчик чуть склонил голову к плечу:

— Это Аберфелди, — он указал на небольшой городок у самого побережья узкой, извилистой реки.

— Действительно, — помедлив, согласился Дамблдор, бросив заинтересованный взгляд на подростка. — Как вы узнали?

— По реке и национальному парку, — слизеринец пожал плечами, — это, — он указал на зелёную зону, уходящую за пределы карты, — самый большой национальный парк Шотландии, рядом река, множество озер и небольших городов.

— Вы знаете наизусть карту Великобритании? — скептически поинтересовался Снейп.

— Фрагментарно, — Том пожал плечами так, будто в этом не было ничего особенного, и посмотрел на директора. — Это ведь не так далеко от Хогвартса.

Мастер Зелий с недоумением уставился на своего ученика.

— Хогвартса нет ни на одной карте, как вы можете утверждать это?

— Вычислил приблизительное место расположения, — буднично объяснил мальчик, не обращая внимания на взгляды, которыми обменялись между собой профессора. Вот так просто просчитать приблизительное расположение магического замка, скрытого ото всех и вся, мог не каждый взрослый волшебник, не то что сопливый тринадцатилетка. Да и такие топографические навыки у ребенка казались почти невозможными. Чтобы настолько детально знать расположения городов и рек, мальчик должен иметь фотографическую память.

— Итак, допустим, у нас есть карта, — Северус решил не заострять сейчас внимания на неожиданных познаниях мальчишки. — Что это нам даёт? Область поиска огромна.

Долохова досадливо скривилась.

— Это всё, что смог вычислить «универсальный поисковик». Защитное поле не позволит обнаружить более точное место. От этого пункта, — она указала туда, где располагался сам «компас», — нужно двигаться на север.

— На севере начинаются леса и горные цепи, — ядовито отметил декан Слизерина, — и помимо этого располагается множество крошечных городков и деревень. Вы предлагаете их все обыскать?

— Я ничего не предлагаю, — сухо улыбнулась ведьма, — я лишь консультирую.

— Немного толка от ваших консультаций, — хмыкнул Снейп.

— Без меня у вас бы и этого не было, — резонно заметила Хельга и отвернулась к директору. — На этом всё. Я попробую использовать еще несколько устройств, когда доберусь до дома, но вряд ли они покажут лучший результат.

— Спасибо, госпожа Долохова, — благодарно кивнул директор, — вы нам очень помогли. Последний вопрос. Вы можете предположить, какой магией окружен мальчик, раз его не способны обнаружить даже ваши устройства?

Она размышляла над ответом не более пяти секунд.

— Очень сильной.

— Благодарю. Не смею вас больше задерживать.

Хельга кивнула, забрала свой «компас» и, ни с кем не попрощавшись, удалилась по каминной сети восвояси.

Арчер угрюмо изучал карту, которая так и осталась лежать на столе. Его декан был прав. Область поисков была слишком велика. Снейп, тем временем, откинулся на спинку кресла, в задумчивости глядя в окно. Дамблдор барабанил пальцами по подлокотнику и молчал. Хорошие идеи никому в голову пока не приходили.

По крайней мере, у них появилась новая зона для исследования, куда можно отправить авроров. Директор как раз собрался пригласить руководителя поисковой группы, как неожиданно тишину в кабинете разорвал громкий хлопок и у ног Тома материализовался убитый горем домовой эльф.

— Виви не смог пробиться! — вцепившись в штанину юного слизеринца, всхлипнул он. — Виви чувствовал хозяина где-то далеко, но не смог попасть к нему.

— Он звал тебя? — встрепенулся подросток. — Он в сознании?

— Виви не знает, — домовик замотал головой, — Виви только чувствует.

— По крайней мере, он жив, раз ты его чувствуешь, — Том прикрыл глаза и медленно выдохнул, ощущая, как его покидает часть раздирающего сознание ужаса. До этого мгновения его почти сводил с ума страх, что уже ничего нельзя изменить и исправить.

— Любопытно, — произнес Директор, разглядывая домовика. — Виви способен перемещаться в Хогвартс, игнорируя защитные чары колдунов, но, тем не менее, не может преодолеть барьер, отделяющий его от Гарри.

— А ведь такое уже случалось, — Арчер посмотрел на директора, — в прошлом году, помните, сэр? — он обернулся к Снейпу.

Зельевар кивнул.

— Тогда дом тех магглов окружил барьером другой домовой эльф.

— Выходит, домовики способны преодолевать защитные чары волшебников, но не могут пересекать магические преграды других домовиков? — уточнил Том.

— Полагаю, им не под силу перемещаться за барьеры любых волшебных существ, — ответил директор. — Это в своём роде защитная способность магических созданий, не позволяющая другим видам вторгаться на их территорию.

— Получается, у того, кто похитил Гарри, есть домовик? — продолжил размышлять Том, пока не очень понимая, что им даст эта информация.

— Или какое-то другое магическое существо...

Тут голос подал Виви:

— Если бы барьер установил другой домовой эльф, Виви смог бы услышать хозяина и переместиться поближе к нему.

Северус долго смотрел то на эльфа, то на директора, то на Арчера.

— Итак, — подытожил он, — Мы имеем дело не только с колдуном, но и с неким волшебным существом, достаточно могущественным, чтобы создать весьма незаурядный магический барьер. Просто замечательно.

Все промолчали.

* * *

Холод. Это было первое, что почувствовал Гарри, приходя в себя. Он лежал на чем-то жестком и холодном. Камни. Нет. Скорее, каменные плиты. Твёрдые, гладкие и невыносимо ледяные. По мере того, как к нему возвращалось сознание, подросток различал всё больше звуков и запахов вокруг себя. Пахло плесенью, сыростью и какими-то горькими травами, словно он находился где-то посреди болота. Это было странно, очень хотелось понять, где же он, но глаза открывать мальчик не спешил, опасаясь, что как только он это сделает, головная боль, сейчас лишь слабо пульсирующая, сожмет виски и затылок стальными тисками.

Где-то над ним, очень близко, послышалось учащенное, сиплое дыхание, будто стоящий рядом человек был сильно напуган или взволнован и вдруг...

— Какого чёрта ты творишь, ничтожество?!

От резкого окрика Гарри едва не вздрогнул. Этот голос был ему невероятно знаком, но он никак не мог понять, кому он принадлежит.

— Я-я-я подумал, что вам нужен мальчишка... — второй голос дрожал и звучал очень жалобно.

— На кой чёрт он мне сдался?! Что, по-твоему, мне с ним делать? В шашки играть?! — гаркнул знакомый голос. — Недоумок! Ты хоть понимаешь, сколько от тебя проблем? Хочешь сдохнуть?

— Нет! Нет! Простите! Прошу, не убивайте... я подумал, что это ведь Гарри Поттер! Он был бы доволен.

— О, так ты ради Него так старался? — голос первого волшебника теперь буквально сочился ядом. — Какая преданная маленькая крыса. Только вот ЕГО ЗДЕСЬ НЕТ! Здесь только я! Я просил тебя тащить сюда мальчишку?!

— Возможно, он понадобится позже...

— А пока в застенках его держать до нового пришествия?!

— До чего?

— Неважно, заткнись, — волшебник немного помолчал, и Гарри услышал, как кто-то шагнул ближе. Потом раздался тихий шорох ткани, и мальчик скорее почувствовал, нежели услышал, как некто опустился возле него на колени. — Пора просыпаться, Гарри, — куда мягче сказали возле самого уха слизеринца. — Я знаю, что ты нас подслушиваешь. Хватит притворяться, это неприлично.

Чуть помедлив, мальчик поднял веки, встретившись взглядом с внимательными льдисто-голубыми глазами. С минуту он в полнейшем ступоре рассматривал знакомое лицо, не веря тому, что видел.

— Вы? Не может быть, — потрясенно прошептал подросток и тут же поморщился, когда в голове гулким колоколом отозвалась пульсирующая боль.

Волшебник сочувственно скривился.

— Прости, Гарри, похоже, когда тебя оглушили, ты неслабо стукнулся головой при падении, хочешь обезболивающее? — участливо поинтересовался мужчина.

Поттер во все глаза смотрел на него, стараясь игнорировать боль и холод и думая о том, как удивительно непохож на себя этот человек, когда на его обычно бесстрастном лице отражается такая гамма противоречивых эмоций от презрения, до жалости.

— Почему? — выдохнул он. — Вы же... профессор Айскальт, целитель в святом Мунго. Зачем вы помогаете ему? — он в презрении посмотрел на Петтигрю.

Мужчина с улыбкой покачал головой.

— Гарри-Гарри, — протянул он, — милый, наивный, мальчик. Во-первых, я здесь никому не помогаю. А во-вторых, кто сказал тебе, что я Клаус Айскальт?

— Но... разве нет? — растерялся подросток.

Разговаривать, лежа на холодном полу, было неудобно, Гарри сел, приподнявшись на локтях, и мельком огляделся по сторонам. Оказалось, они все находятся в маленькой комнатушке с голыми каменными стенами и низким потолком. У Поттера возникло неприятное ощущение, что это нечто вроде тюремной камеры. Тем временем "Айскальт" снова привлек к себе внимание слизеринца:

— Жаль расстраивать тебя, но нет, — он развел руками, словно извиняясь.

— Кто вы? Что... что вы с ним сделали? — подросток попытался отодвинуться от мужчины, но тут же уперся в холодную каменную стену у себя за спиной.

— Что? — незнакомец с лицом профессора по целительству мгновение смотрел на мальчика так, словно не совсем понимал, о чём речь. — А, убил конечно же.

— Зачем? За что? — Гарри прижал руку ко лбу, стараясь унять дрожь и справиться с головной болью. — За что?!

— О, не спеши оплакивать своего любимого учителя, Гарри, — утешающе улыбнулся «Айскальт», — ты ведь даже его не знал.

— Что?

— Это с самого начала был я, мой юный друг, — мужчина пожал плечами.

— А как же... настоящий Айскальт?

— А что с ним? — вежливо уточнил мужчина.

— Почему вы убили его?

— Ну а что мне с ним еще было делать? — удивленно спросил незнакомец. — К тому же мне нужно что-то есть.

— Есть? — Поттер смотрел на этого человека со смесью ужаса и отвращения. — Да кто вы такой?

По тонким губам Клауса Айскальта скользнула недобрая усмешка:

— Тот, кто обычно поедает падаль.

Слизеринец почти минуту молчаливо хмурился, гадая о чём вообще говорит этот сумасшедший, и, наконец, его зеленые глаза распахнулись в осознании.

— Шакал! Ты Велиар Гравис!

— Ну, уже не Велиар Гравис, конечно, теперь я Клаус Айскальт, приятно познакомиться, мой юный друг. Но да, ты угадал! — он широко ухмылялся. — Рад снова видеть тебя, Гарри! Признаться, это твоё похищение всё испортило, — он свирепо глянул на притихшего Петтигрю. — Я не собирался устраивать рандеву с тобой так скоро, хоть меня и расстроило немного то, что моё письмо осталось без ответа. — Гравис обижено нахмурился. — В конце концов, ты мог хотя бы написать мне коротенький ответ.

Гарри молча разглядывал этого человека и бесконечно задавался вопросом, как это вообще возможно. Он видел его на Карте Мародеров, видел его имя. Он не мог быть Грависом. Разве что Айскальт это его настоящее имя... но нет. Невозможно. Айскальт был целителем, работал в св. Мунго, он не мог быть Шакалом. От всех этих мыслей голова у подростка пошла кругом, он даже почти не слушал, что тем временем говорил Гравис:

— Честно говоря, личность Айскальта мне даже нравилась. Уважаемый целитель, профессор Хогвартса, Наставник Гарри Поттера. Прекрасное прикрытие. И надо же было этому недоумку пустить всё коту под хвост!

От резкого окрика мальчик вырвался из своих мыслей и с преувеличенным вниманием уставился на Грависа. Теперь он был совсем непохож на Клауса Айскальта, которого Гарри знал в школе. Вспыльчивый, импульсивный, непоследовательный и почти безумный. Да. Таким Поттер запомнил Шакала. Но как же ему удалось так легко всех одурачить? Он ведь стал совсем другим человеком — спокойным, сдержанным, рациональным. Словно взял себе не только внешность, но и саму личность... только что за магия на такое способна?

— Что ж, я бы с радостью ещё поболтал, но время не ждёт, так что вынужден тебя оставить, — вздохнул Шакал. — А тебе теперь придется погостить у меня, пока я не закончу свои дела. Надеюсь, ты не возражаешь?

Гарри промолчал, понимая, что его мнения тут не спрашивают. Гравис в это время задумчиво водил пальцем по губам, разглядывая мрачного подростка.

— Чтобы нам такого придумать, чтобы ты не заскучал, а? — мужчина на миг прикрыл глаза в мимолетных раздумьях и тут же просиял: — Придумал! Ты знал, что наш уважаемый целитель Айскальт был блестящим учёным? Он исследовал формы и проявления магии у волшебников и пытался определить, насколько глубока связь тела физического и магического.

Поттер затаил дыхание — в мгновение ока Велиар Гравис совершенно изменился, снова превратившись в собранного Клауса Айскальта, будто одна личность полностью растворилась в другой. А Шакал продолжал размышлять:

— Так вот, одной из теорий дражайшего Клауса было предположение, что волшебник способен существовать без еды, так как магия нивелирует естественную потребность физического тела в пище. Интересно, правда? Выдвинув эту теорию, я... Айскальт, сам же её опроверг, заявив, что из-за недостатка питания, физическое тело вынуждено будет поглощать магическую энергию, а этот процесс непредсказуем и в итоге ослабит или даже убьёт волшебника. Увы, провести практический эксперимент он не мог, — тут Шакал медленно улыбнулся, глядя в зеленые глаза своего пленника. — Но мы-то с тобой, Гарри, можем проверить какая из двух теорий верна, да? Пусть это будет нашей с тобой данью уважения к погибшему целителю. В память о нём, так сказать. Что думаешь?

Поттер молчал почти минуту.

— Вы сумасшедший.

— Возможно. Но, говорят, все мы немного безрассудны.

Гравис усмехнулся, поднимаясь с колен. Теперь он смотрел на подростка сверху вниз, и в его холодных голубых глазах мерцало алчное предвкушение грядущего эксперимента.

— Меня найдут, — уверено сказал Поттер.

— Конечно, найдут, — не стал спорить Гравис, пожав плечами, — рано или поздно, — он направился к выходу из камеры, но на самом пороге остановился и с улыбкой, больше похожей на дикий оскал, обернулся к подростку: — И вот ещё что, — медленно проговорил он, в голубых глазах на мгновение проскользнуло объятое яростью безумие, пожирающее разум этого человека, — если ты хотя бы подумаешь о побеге, Гарри, я сломаю тебе обе ноги, — он задумчиво помолчал, — или просто их отрежу. Тебе понятно?

Мальчик вжался спиной в стену. Пожалуй, впервые в жизни он так сильно испугался. И дело было даже не в самом Грависе или его угрозах, а в исступленном бешенстве, которым он был опутан, как паутиной, и которое могло в любое мгновение вырваться в мир неконтролируемым чёрным вихрем. Гарри не понимал этого человека, не понимал, что им движет, и что им управляет. Лишь одно он знал наверняка — Велиар Гравис излучал угрозу, опасность и едкую ненависть ко всему, что его окружало, и эта ненависть почти отравляла подростка, вселяя в него парализующий ужас. Он неотрывно смотрел на Шакала широко распахнутыми зелеными глазами, теряясь в той буре чувств, что бушевала в душе до той секунды, пока за мужчиной с грохотом не захлопнулась тяжелая, железная дверь. Камера погрузилась в кромешную тьму, и лишь тогда Гарри позволил себе сделать глубокий вдох и закрыть глаза.

"Меня найдут, — снова сказал он самому себе, — обязательно найдут. Том ни за что меня здесь не бросит".

С этими мыслями он лёг на пол и уставился в непроглядный мрак, ни о чем больше не думая и ничего не чувствуя, кроме пульсирующей головной боли, бьющейся в висках.

* * *

Со дня исчезновения Поттера прошло почти две недели, и за это время никто не обнаружил ни единой зацепки, которая вывела бы на след подростка. Авроры дежурили в Хогвартсе, прочесывали местность, которую вычислил поисковик Хельги, продолжали опрашивать учеников и беспомощно бродить по кругу, словно слепые котята. Тому их безрезультатная деятельность перестала быть интересной. От министерских ищеек толку было не больше, чем от Снейпа, Дамблдора или любого другого волшебника. Никто ничего не делал. Они только переживали, волновались, опасались, терялись в догадках и строили разнообразные теории одну глупее другой. Арчер презрительно скривился.

"Самонадеянные, бесполезные ничтожества, — думал он, — воображают себя великими магами, но как только дело доходит до реальных действий, они тут же превращаются в стадо баранов. Ненавижу".

Слизеринец лежал на снегу, совсем не чувствуя холода, и рассматривал блекло-голубое небо, которое постепенно затягивали грязно-серые облака. Ему всё опротивело. Его тошнило от бессмысленных лекций, от пустоголовых сокурсников, преисполненных собственной важностью, от профессоров, от унылой бесцветной зимы, от толпы учеников, которые, позабыв о Гарри, продолжали жить, как ни в чем не бывало. От этого лишенного логики чужого мира, которого Том не понимал и который искренне ненавидел. Почему-то всё вдруг лишилось цветов, запахов, ощущений. Арчер не чувствовал вкуса еды и не испытывал голода, он не мог заснуть и во сне не нуждался, его не беспокоил холод, не терзал страх. Всё стало пустым и бессмысленным. Ненужным. Разум заполнился миллионами планов, мыслей, образов, желаний, каждое из которых побуждало мальчика к немедленному действию и одновременно не давало ему сосредоточиться хоть на чем-то. Он будто сходил с ума и сам не понимал из-за чего именно, без конца блуждая во тьме, где со всех сторон слышался шепот собственного голоса, разобрать который было невозможно.

— Ты простудишься, если так долго будешь валяться на снегу.

Арчер скосил глаза на девчонку с каштановыми кудрями. Она сидела рядом с ним на корточках, глядя на него с искренним беспокойством. Её карие глаза казались усталыми и воспаленными, словно она не спала всю ночь, а лицо осунулось и было почти белым. Он хотел ответить, что раз ему не холодно, то он и не простудится, но вместо этого почему-то сказал совсем другое:

— Ты похожа на привидение.

— А ты — на умирающего от переохлаждения, — парировала она. — Глупый способ самоубийства.

— Когда я решу спросить твоего мнения о том, как лучше расстаться с жизнью, сразу дам тебе знать, Грейнджер, — постно бросил он и снова уставился в небо.

— Том, не терзай себя так, — неожиданно несчастным голосом сказала гриффиндорка. — Мы найдем его. Обязательно.

— Да, спасибо за пустое обещание.

— Нужно надеяться, Том.

— Прекрасно, тогда оставь меня, пожалуйста, одного и я сразу начну усердно надеяться, делать-то больше нечего.

— Твой сарказм неуместен.

— Как и твоя глупая болтовня.

— Ты думаешь, ты один переживаешь?! — неожиданно резко осведомилась девочка. — Снова возомнил себя центром вселенной и упиваешься своим горем? Гарри и мне очень дорог, но я не считаю нужным возносить свою боль выше небес.

— Да, вместо этого ты великодушно раздаешь окружающим свои мудрые советы, — скучающе протянул он.

— Ты только и можешь, что без конца винить всех вокруг в том, что они не могут найти Гарри! — сердито выпалила она. — Попробовал бы сделать хоть что-нибудь сам!

Арчер опалил её свирепым взглядом:

— Ты думаешь, если бы я мог что-то предпринять, то валялся бы тут? — зашипел он.

— Я уже не знаю, что думать! — крикнула Гермиона. — Ты так спокоен, будто ничего не случилось! Словно тебе плевать! Но я вижу, что это не так! Ты ведь почти не ешь, не разговариваешь, сидишь, уткнувшись в книги, или бродишь по школе в одиночестве, как привидение! И только и делаешь, что стравливаешь между собой собственных сокурсников, чтобы хоть как-то развлечься! Это ненормально, Том!

— Тебе-то что?

— Я просто хочу помочь...

— Тогда, раз ты такая умная, изобрети способ найти Гарри, а не лезь ко мне со своей благородной гриффиндорской жалостью, — голос слизеринца был преисполнен ядовитого презрения.

Гермиона молчала некоторое время, и подросток чувствовал на себе её осуждающий взгляд. Только вот ему было плевать, даже если бы она начала осыпать его проклятьями. Наконец, Грейнджер вздохнула и поднялась.

— Дурак, — прошептала она, разворачиваясь, чтобы уйти.

Арчер не стал отвечать или останавливать её и вновь остался один. Откуда ей было знать, что он уже перепробовал все доступные ему способы поиска? Зачем было признаваться ей, что собственную беспомощность он ненавидел куда сильнее, чем всё остальное?

* * *

Несколько дней назад в Хогвартс вернулся Айскальт, который почти неделю провел на какой-то целительской конференции. Практически сразу же после приезда он неожиданно заявился в кабинет директора и положил на его стол волшебную палочку, сообщив, что обнаружил её в своей аудитории. После непродолжительного изучения Дамблдор выяснил, что палочка принадлежит Гарри Поттеру, а ещё через несколько минут стало известно, что в последний раз из этой палочки было выпущено парализующее заклинание.

Снейп долго рассматривал собственность своего ученика и хмуро косился на коллегу.

— Где вы обнаружили её? — холодно уточнил он.

— За одной из парт у стены, — безразлично бросил целитель.

— Любопытно, — декан Слизерина обжег Клауса подозрительным взглядом, — простите моё недоверие, но подобные, хм, случайности меня настораживают.

— Могу понять, — его собеседник не казался взволнованным или хоть отчасти заинтересованным разговором. — Но это всё, что я могу вам сказать, — он вопросительно взглянул на молчаливого директора. — Могу я теперь идти? У меня ещё есть дела.

— Конечно, — отвлеченно кивнул Альбус, — благодарю за вашу помощь, Клаус.

Мужчина кивнул и, не сказав больше ни слова, покинул кабинет. Снейп проводил его враждебным взглядом.

— Хотел бы я знать, какие у него могут быть дела, — процедил он.

— Оставь, Северус, — вздохнул Дамблдор, — я уже проверил его.

Мастер зелий удивленно взглянул на своего начальника.

— О?

— Профессор Айскальт работает в школе недавно и я, конечно же, в первую очередь выяснил, где он находился в день похищения Гарри и с кем встречался. Поверь, здесь всё кристально ясно. Его действительно вызвали в клинику святого Мунго и он полторы недели провел на конференции, никуда не отлучаясь.

Декан Слизерина разочарованно вздохнул. Это был его последний подозреваемый.

— Мы ходим по кругу, — глухо произнёс он.

— Я знаю, Северус, знаю, — директор отвернулся, обратив задумчивый взгляд на своего феникса, который чистил золотые перья на своём насесте. — Мы подводим его каждый день, — Альбус посмотрел на волшебную палочку Поттера, которую зельевар продолжал держать в руках. — По крайней мере, теперь я понимаю, почему Фоукс не смог найти его. Всё это время палочка была в Хогвартсе, — заметив непонимающий взгляд профессора, старик устало пояснил: — одна из составляющих ядра этой палочки — перо Фоукса. Будь она у Гарри, феникс нашел бы его за любыми защитными чарами.

Северус досадливо поморщился. Ну почему каждый раз, когда дело касалось этого мальчишки, всё становилось таким безнадёжным? Профессор убрал собственность своего студента во внутренний карман мантии, клятвенно пообещав себе, что обязательно вернёт её Поттеру и сделает всё возможное, чтобы это произошло как можно скорее. Он уже собрался уходить, когда раздался стук в дверь. Дамблдор мимолетно взглянул на зельевара, безмолвно велев ему остаться, и Снейп снова угнездился в своём кресле. Как только директор произнёс негромкое "Войдите", в его кабинет шагнул Арчер. Северус смерил мальчика нечитаемым взглядом, скрывая своё беспокойство. Состояние этого третьекурсника пугало его. В глазах подростка изо дня в день разгоралась неистовая буря, и его декан начал опасаться, что рано или поздно это выльется в грандиозную проблему. В отличие от Поттера, который в моменты глубочайших переживаний становился совершенно безразличен ко всему вокруг, Арчер сейчас, напротив, буквально излучал неиссякаемый поток эмоций и порывов, но все они, увы, были окрашены в чёрный цвет убийственной ненависти, совершенно ненормальной для мальчика тринадцати лет.

Впрочем, надо признать, Том прекрасно держал себя в руках, был учтив, вежлив и терпелив, как аристократ, в отличие от многих слизеринцев, которые в последнее время только и делали, что грызлись как между собой, так и с другими факультетами, доставляя своему декану лишние проблемы. Снейп даже не предполагал, что исчезновение Поттера так выбьет из колеи его флегматичных змей. Даже неразлучные Драко и Блэйз уже пару дней были на ножах и почти не разговаривали друг с другом.

Арчер тем времен приблизился к директорскому столу и, вежливо отвергнув предложенный стариком чай, произнёс:

— Я вспомнил кое-что ещё, — сказал он и с этими словами положил на отполированную столешницу помятый конверт. — Гарри получил это письмо несколько месяцев назад. Я, кажется, догадываюсь, кто помогает Петтигрю.

Северус наблюдал, как Дамблдор берет в руки конверт и разворачивает желтоватый лист пергамента. По мере того, как Альбус просматривал послание, лицо его постепенно застывало, а голубые глаза заволакивала пелена сильнейшей тревоги. Закончив читать, директор протянул письмо слизеринскому декану и пока тот изучал, что там было написано, задумчиво разглядывал Арчера. Некоторое время в кабинете висела тишина, наконец, зельевар отложил в сторону пергамент и в бешенстве посмотрел на своего ученика.

— Почему мы узнаем об этом только сейчас? — почти шёпотом осведомился он.

— Потому что я только об этом вспомнил, — без тени испуга ответил Том.

— Нет. Я спрашиваю, какого дьявола вы, пара малолетних недоумков, не сообщили, что Поттеру пишет Велиар Гравис сразу же, как только это письмо попало к вам в руки?

— О! — мальчишка выдал обворожительно ядовитую улыбку. — Гарри отправился к вам, чтобы всё рассказать. Вы тогда были в больничном крыле. Как раз в тот день, когда открылась правда о разрушении его магической коры. Помните, сэр?

Снейп чуть было не подавился собственной злостью. Этот щенок явно наслаждался моментом, обвиняя сейчас своих профессоров не только во лжи, но и в последующем исчезновении Поттера. Мастер зелий злобно оскалился:

— Попридержите свои претензии на другой случай, мистер Арчер, — ледяным тоном отозвался профессор. — Вы хоть осознаете, что означает это письмо? — он постучал пальцем по лежащему на столе пергаменту, подросток ответил ему вежливо-недоуменным взглядом.

— Глупец! Разве вам неизвестно, что школу окружают защитные чары? Они распространяются не только на физическое вторжение, но и на корреспонденцию. Послание от Велиара Грависа никогда бы не пересекло их! А раз Поттер получил письмо, значит, оно было отправлено с территории Хогвартса!

— Ну, как выяснилось, попасть на территорию школы не так уж и сложно, — дерзко ответил мальчишка, красноречиво взглянув на Дамблдора, словно обвиняя в этом его лично.

— Два года назад на замок были наложены дополнительные защитные чары, — произнёс старик, ничуть не задетый намеками юного волшебника. — Они были направлены на известного вам человека, Велиара Грависа, чтобы он не смог даже приблизиться к ней.

— И, тем не менее, он был в Хогвартсе, раз смог прислать письмо, — напомнил Том.

— Именно! — ощетинился Снейп. — Это означает, что ему каким-то образом удалось обмануть защиту Хогвартса. И если бы мы знали об этом, то приняли бы меры. Вместо этого вашего друга похитили.

Мстительная усмешка сползла с лица подростка и в его глазах сверкнула сталь.

— Гарри вам доверял, а вы обманули и подвели его. Не смейте упрекать его! Если здесь и есть чья-то вина, то только ваша.

— Вы забываетесь, мистер Арчер, — прошипел зельевар.

Слизеринец с издевкой смотрел на своего декана. В его взгляде читалось злорадное: "А мне наплевать!"

— Я сообщу о письме аврорам, — вмешался Дамблдор, не обращая внимания на поведение мальчика и его колкие замечания в адрес профессоров. Лицо старика выражало крайнюю степень беспокойства и, как ни удивительно, гнева: — Необходимо поставить их в известность о том, что Велиар Гравис до сих пор может находиться в Хогвартсе.

Это заставило Снейпа и Арчера взглянуть на директора с одинаковым выражением недоумения на лицах.

— Вы полагаете, у него хватит наглости скрываться в школе после похищения Поттера? — с сомнением уточнил зельевар.

— Исходя из этого письма, можно предположить, что господин Гравис крайне азартен, — директор был удивительно серьёзен. — Если за исчезновением Гарри стоит именно он, то я больше чем уверен, что этот человек не станет отсиживаться в укрытии.

— Он захочет понаблюдать за поисками своими глазами, — прошептал Том, его голос дрогнул от гнева. — Смотреть на то, как мы носимся по кругу в попытке укусить себя за хвост и от души поразвлечься этим зрелищем.

— Полагаю, так оно и есть, Томас, — Альбус вяло улыбнулся слизеринцу, но в ответ получил только враждебный взгляд.

— Но зачем он похитил Поттера? — задумчиво протянул Северус и вопросительно глянул на своего студента: — Вы отдали ему тетрадь, о которой он просил?

— Нет.

— Быть может, он планирует шантажировать нас, чтобы заполучить её?

— А почему тогда он до сих пор не объявился?

— Тянет время?

— Или тетрадь ему не нужна.

— Хотел бы я ещё знать, что в ней такого особенного, — прервал диалог двух слизеринцев Дамблдор. — Чтобы спланировать похищение ради выкупа, должен быть серьезный мотив.

— Ну, тетрадь была мощным артефактом, — начал размышлять подросток, — возможно, он надеется извлечь из неё какую-то выгоду.

Директор промолчал, то ли не зная, что предположить, то ли не желая посвящать в свои мысли окружающих.

— В любом случае, нужно известить авроров, — решил Северус, поднимаясь из-за стола.

— Да. Я сейчас же займусь этим, — ответил старик. — Будь добр, пригласи ко мне Минерву.

Мастер зелий кивнул и вышел из кабинета.

— Скажите, мистер Арчер, — окликнул мальчика Дамблдор, когда тот уже собрался уходить, — а где сейчас эта тетрадь?

Том пожал плечами:

— Понятия не имею, — признался он. — Кажется, Гарри забросил её в какой-то ящик и оставил у магглов.

— Понятно, — директор обратил задумчивый взгляд в окно и больше ничего не сказал.

Поняв, что на этом разговор окончен, Том оставил старого волшебника наедине с его мыслями.

* * *

Гарри потерял счет времени.

Сначала он изо всех сил старался не терять связи с реальностью. Пытался каким-нибудь образом вычислить, где находится, или хотя бы расслышать, что творится за стенами его камеры. Но вокруг было темно, холодно и тихо, как в могиле. Иногда мальчику мерещились какие-то блики и звуки, но очень быстро он понял, что тьма и одиночество играют с ним злые шутки. Его словно заживо похоронили в этом каменном гробу, откуда не было выхода. Несколько раз подросток обходил по кругу своё узилище, ощупывая влажные каменные стены, пытался найти дверь, определить, насколько она прочная, но та словно испарилась. Вокруг был только голый камень и оглушительная тишина.

Гарри невольно усмехнулся, думая о том, что так, должно быть, чувствовал себя Тот-Кто-Говорит. Волшебник из легенды, что рассказала ему Луна. Человек, живущий во тьме и тиши, но способный разговаривать с самим мирозданием. Этот маг пожертвовал слухом и зрением ради великого дара. Размышляя об этом, Гарри прекратил свои бесплотные попытки выбраться, сел на пол, привалившись к стене, и закрыл глаза, размышляя о том, что будь у него такая способность, он наверняка бы смог выбраться.

По-настоящему голод и жажда начали терзать его только через несколько дней. Подросток больше ни о чем не мог думать, не мог связно мыслить, почти не мог дышать. Иногда ему казалось, что тьма наваливается на него огромной массой и душит, одновременно сдавливая горло и рёбра. Тишина сводила его с ума. Но, несмотря на весь этот хаос в душе мальчика, стихийная магия по-прежнему никак себя не проявила. Слизеринец решил, что так даже лучше. Чтобы он делал, вырвись она из под контроля сейчас? После приступов он был еле живой, вряд ли он смог бы сбежать в таком состоянии.

Чтобы только окончательно не сломаться, Гарри без конца бормотал что-то себе под нос, слушал собственный голос и убеждался в том, что ещё жив. Ему казалось, что он здесь уже целую вечность, запертый в этом застывшем мгновении. Что каменные стены вот-вот истлеют от времени, и он выберется на волю в совершенно иной мир, которой о нём даже не помнит и которого он сам уже не знает. Его измученное сознание рождало перед ослепшими в темноте глазами дикие, страшные картины чужой реальности за стенами этой камеры, и тогда Гарри снова и снова повторял, что этого не может быть, что это просто фантазии и скоро всё это закончится, потому что он либо окончательно лишится рассудка, либо умрёт.

Никто так и не пришел за ним. Ни друзья, ни враги, словно он остался один во всем мире. Слизеринец постепенно терял надежду на спасение. Терял веру в то, что выберется отсюда. Все стало бессмысленным и безнадежным.

Бледно-желтый огонек, парящий под потолком, мальчик заметил не сразу. Он был совсем крохотным и слабо подрагивал, двигаясь из стороны в сторону, пока подросток отрешенно следил за ним. "Ну вот, я схожу с ума, — расстроенно думал слизеринец, наблюдая за странным явлением. — Или умер... тогда почему мне до сих пор так холодно?"

Постепенно маленькая искра света спускалась все ниже, росла, меняла форму, приобретая пока неясные, размытые очертания. Заинтригованный, Гарри сел, привалившись к стене, стараясь не обращать внимания на слабость и головокружение. Он цеплялся за безумную надежду, что всё это ему не мерещится, что объятый мягким светом силуэт, парящий в воздухе — реален. Мальчику вдруг подумалось, что именно так, должно быть, и выглядит та самая Светлая Тень.

Стоило ему помыслить об этом, и мерцающий силуэт вдруг ярко вспыхнул, ударив по отвыкшим от света глазам подростка резкой болью, а на месте безликого фантома оказалась юная девушка, с ног до головы окутанная серебристым мерцанием.

Гарри часто заморгал, привыкая к исходящему от неё сиянию и когда наконец глаза перестали слезиться, смог как следует рассмотреть свою необычную гостью. В первое мгновение подросток решил, что это призрак, но те были бесплотны, а эта девушка совершенно точно обладала неким подобием физической оболочки, хотя бы потому что не просвечивала насквозь. Она была сказочно красива, словно фея с картинок детских книг, но вместо невесомого причудливого платья, в которых обычно магглы изображали фей, она была закутана в широкую белую ткань, которая ниспадала до самого пола и будто состояла из шелковистого, мягкого света. Длинные серебристые волосы свободно струились по спине и плечам и плавно развевались, словно под водой. Небесно-голубые глаза в обрамлении белоснежных ресниц созерцали мир с всеобъемлющим, абсолютным спокойствием. Жемчужная кожа, казалось, светится изнутри, придавая девушке совершенно нереальный образ. Потрясенный её обликом, мальчик позабыл про холод и слабость, не в силах оторвать взгляда от прекрасного лица.

— Ты ангел? — прошептал он.

Девушка качнула головой, и в воздух плавно взметнулся ореол её серебристых волос.

— Я пришла увидеть Того-Кто-Говорит, — тихий голос был ровным, лишенным всяких эмоций и совсем не походил на человеческий.

— Кто ты? — у подростка появилось необъяснимое ощущение, что он видел её раньше.

— Я Хранитель Архива, — ответила она.

Поттер изумленно уставился на неё.

— Ты?! Библиотекарь?! — она согласно опустила веки и ничего не сказала, а Гарри открывал и закрывал рот, не зная, что и думать. Когда он видел Библиотекаря из министерского архива, она выглядела лет на пятьдесят старше и не казалась такой... воздушной. — Но, вы... вы другая, — он вдруг спохватился, — постойте! Я думал, вы не можете покидать архив?

— Я ухожу.

Это мало походило на доходчивое объяснение.

— Уходите?

— Я воссоединяюсь с Великим Потоком и пришла увидеть наследника древней магии в последний раз.

По-видимому, от голода подросток туго соображал, так как не понял ни слова из того, что она произнесла. И всё же он задал следующий вопрос:

— Зачем?

— Помощь.

— Ты поможешь мне выбраться отсюда? — обрадовался слизеринец, но его восторг быстро сменился разочарованием, когда она без тени сожалений покачала головой. — Тогда чем ты можешь помочь мне?

— Помощь нужна мне, — помедлив, пояснила она.

Не смотря на то, что перед ним возвышалось самое прекрасное, самое волшебное и неземное создание в мире, Поттер вдруг начал испытывать по отношению к ней исключительно раздражение.

"Она ждёт, что беспомощный тринадцатилетка, запертый в камере, голодный и слабый может оказать ей какое-либо содействие?! Ну просто восхитительный поворот!"

— И что тебе нужно? — куда менее доброжелательно осведомился он.

Библиотекарь опустилась на пол прямо напротив подростка и, поджав под себя ноги, степенно сложила руки на коленях.

— Хранитель архива оберегает вверенные ей книги и следит за порядком. В одной из книг завелся хаос. Он уже долгие годы пожирает её, пожирает мой архив и пожирает меня. В день, когда ты появился, я поняла, что ты услышишь мою просьбу.

Гарри подумал, что вообще ничего не понимает. Безумие какое-то. Он снова начал подозревать, что всё это просто одна яркая галлюцинация. Она что, не могла кому-то кроме него об этом рассказать? Поттер точно был уверен, что в министерстве нашелся бы какой-нибудь ещё альтруист. Тут он вдруг осекся, когда до него дошло что именно это означает. Книга же в Архиве! В Министерстве! В душе вспыхнула безумная надежда:

— Ты можешь перенести меня в Архив, я мог бы взглянуть на эту книгу, — с готовностью предложил слизеринец.

"В министерстве я точно найду помощь!" — подумал он и в это самое время Библиотекарь произнесла:

— Я принесла книгу к тебе, — с этими словами она провела перед собой рукой и прямо из воздуха вытащила толстый фолиант обтянутый обложкой из зеленого бархата. Положив книгу на пол, она осторожно пододвинула её к подростку, касаясь обложки лишь кончиками пальцев. Потеряв последнюю надежду на спасение, Гарри уныло рассматривал книгу, но брать её в руки не спешил. Сбоку находился серебряный замочек, скрепляющий переплет с обеих сторон.

— Похоже, без ключа её не открыть, — заметил он, надеясь, что на этом она от него отстанет.

— Для тебя она откроется, — безмятежно откликнулась Библиотекарь.

— И что мне с ней делать? — хмуро спросил Поттер.

— Спаси её.

Терпение мальчика, наконец, дало трещину.

— Слушай, — он вперил в неё сердитый взгляд, — у меня к тебе предложение. Помоги мне отсюда сбежать или приведи ко мне помощь, и я разберусь с твоей книжкой.

Девушка вновь покачала головой.

— Я не могу помочь тебе, Дитя Магов, — совершенно спокойно произнесла она. — Я ухожу.

— Прямо сейчас?! — испугался подросток.— Нет! Постой! Пожалуйста!

— Я связана договором с Архивом, — голос Библиотекаря вдруг отдалился и стал похож на эхо. — Сегодня я разорвала договор, чтобы попасть к тебе. Теперь я ухожу, чтобы воссоединиться с Великим Потоком.

Неожиданно всё встало на свои места. Гарри вспомнил свой разговор со Снейпом. Хранители. Светлые Тени. Или Души. Крупицы чистейшей магии, привязанные к определенному месту, наполняющие его жизнью и волшебством. Никто не знал, откуда они приходят и почему, но порой это случалось и тогда место, где поселялась Душа, становилось практически её продолжением. А значит, если она разорвет связь с материальным миром, то больше ничто не будет её здесь держать. И она... исчезнет?

— Ты жалеешь о том, что уходишь? — сочувствующе спросил Гарри, позабыв о недавнем раздражении.

— Я возвращаюсь туда, откуда пришла. Нет причин для сожаления.

— А что же случится с архивом?

— Я больше не связана с архивом. Моя последняя задача — передать тебе эту книгу. Я ждала только этого. Теперь мне можно уходить.

Её силуэт на мгновение будто подернулся дымкой.

— Постой! — воскликнул Поттер, понимая, что это, возможно, последний его шанс поговорить с частицей истинного волшебства. — Пожалуйста, ответь мне, ты... чувствуешь мою магию?

— Да. Она тоже часть Великого Потока.

Великий Поток. Гарри читал о нём. Это было своего рода божество, в которое верили многие чародеи. Переплетенные между собой энергетические линии, существующие на грани реальности и небытия, дарующие миру магию. Существовала легенда, что давным-давно человек испил глоток волшебства из этого потока и обрёл невероятные способности к колдовству, став первым в мире колдуном. Итак, Великий Поток существовал на самом деле. Удивительно.

Но сейчас это не имело никакого значения, Гарри волновало нечто иное.

— Как ты её видишь? Какая она?

Впервые за весь их разговор по безупречному, словно высеченному из мрамора лицу пробежала неуловимая тень какой-то эмоции. И когда Библиотекарь заговорила, её бесстрастный голос вдруг зазвучал почти резко:

— Изувеченная. Озлобленная. Раненная. Связанная. Безумная. Как у всех вас.

— Я хочу, — Поттер сделал глубокий вдох, принимая решение, — хочу её освободить. Это возможно?

— Всё возможно, — помолчав, ответила Душа, вновь успокаиваясь.

— Что случится со мной, когда я это сделаю? — допытывался мальчик.

— Никто не ответит тебе на этот вопрос, кроме тебя самого.

— Но ты ведь знаешь что-то, — прошептал он. — Знаешь, что произойдет. Пожалуйста, расскажи мне.

На этот раз Библиотекарь молчала довольно долго, слизеринец начала думать, что ответа не дождется, но, наконец, в тишине камеры раздался её лишенный эмоций, практически неживой голос:

— Запомни хорошо, Дитя Магов. Ваша истинная сила связана и погребена в усыпальнице их страха и слабости. Управлять путём оков и плетей оказалось проще и приятней, чем обменивать жизненные силы на магическую энергию. Вы связаны договором, но не выполняете условий, пытаясь обмануть Поток. Сняв оковы, ты освободишь силу, которую никто из вас уже не знает и не понимает. Если ты захочешь приобрести эту силу, научись говорить с ней и слушать её. И приготовься исполнить свою часть договора и заплатить за обман, — Душа выдержала недолгую паузу, внимательно его разглядывая. — Но за освобождение от мук она, возможно, согласится выслушать Того-Кто-Говорит.

Гарри мрачно уставился в пол, не зная, что и думать, после чего взглянул на частицу магии, принявшую образ прекрасной девушки.

— Спасибо.

Душа медленно склонила голову, и свет вокруг неё начал угасать.

— Прощай, Дитя Магов, — по камере эхом разнесся ее бесстрастный голос, и Библиотекарь исчезла в витках серебряной дымки, постепенно тающих в воздухе.

Когда темница вновь погрузилась в непроглядную тьму, Гарри осторожно нащупал в темноте бархатную обложку книги, желая убедиться, что все это ему не привиделось. Фолиант лежал там же, где его оставила Душа. Поттер рассеянно оттолкнул его подальше и прижался затылком к холодной стене.

«Итак, я могу высвободить свою магию, — думал он, — сломать барьер и выпустить её на волю, — он поднял глаза к потолку, скрытому пологом непроницаемого мрака. — Но никто не способен сказать, что именно тогда произойдет».

Слизеринец безрадостно усмехнулся.

Как бы то ни было, у него и неизвестной силы, сокрытой в нем, было нечто общее — они оба оказались против воли заперты в клетке. И чтобы спастись одному, необходимо было освободить другую.

Сознание, вдруг стало ясным как никогда. Всё, чего Гарри хотел, это освободиться, и нечто в его груди неожиданно отозвалось на это желание с троекратно усиленной страстью и пылающим предвкушением. В то же мгновение мир перед глазами мальчика взорвался ослепительным светом. Тьма, холод, каменные стены тесной узницы и ослабшее от голода тело без остатка растворились в этом свете. Не осталось ни сомнений, ни сожалений, ни страха, только безграничное, абсолютное спокойствие и непроницаемая пелена белоснежного тумана, из которого за Гарри неотрывно наблюдала пара настороженных серебристых глаз.