Мистерия жизни (гет)

Перед Святочным ужином Гермиона несколько дней ходила сама не своя. Казалось, окружающий мир сузился до одной точки. Точнее, одного человека — директора Хогвартса, Северуса Снейпа.

Нет, она вовсе не думала возвращаться к безумной идее выйти за него замуж. Более того, Гермиона предпочла бы никогда не вспоминать о том, какой наивной дурочкой выставила себя несколько недель назад, заявившись к директору со своим более чем странным предложением. Она многое отдала бы за то, чтобы стереть этот досадное событие из памяти самого Снейпа. И своей заодно. Но поделать ничего не могла.

Возможно, именно воспоминаниями и размышлениями о нелогичности ее поступков объяснялись странные взгляды директора Снейпа, которые Гермиона то и дело ловила на себе. Впервые такой взгляд она почувствовала две недели назад, субботним утром, когда спустилась на завтрак в Большой зал и, задержавшись в дверях, засмотрелась на потолок.

— Что вы пытаетесь там увидеть, мисс Грейнджер? — услышала она позади себя голос Снейпа.

Очевидно, вместе с постепенным улучшением здоровья к директору возвращалась способность бесшумно передвигаться, даже несмотря на трость.

— То же, что и вы, когда стоите перед часами факультетов и задумчиво хмуритесь, — механически ответила Гермиона.

— Сомневаюсь, — хмыкнул Снейп, останавливаясь рядом. Он проследил за взглядом девушки и негромко сказал: — Думаю, очень скоро здесь будет опять солнечно.

С этими словами он неожиданно тронул ее за локоть, словно приглашая пройти вперед.

Гермиона онемела. Ноги сами собой понесли ее к преподавательскому столу. Шелест мантии Снейпа, идущего следом, завораживал, а неровный ритм его шагов отдавался таким же стуком сердца девушки. Она заняла свое место, уткнулась в кубок с соком и до конца завтрака так и не вспомнила о том, что нужно поесть.

Северус Снейп прикоснулся к ней. Сам. Специально. Человек, которого она помнила старательно избегающим даже случайных касаний других людей, добровольно коснулся ее. С ума сойти.

С этого дня любой взгляд, жест, интонация голоса и выражение лица Северуса Снейпа приобрели для нее особое значение.

Она стала замечать, как иногда он судорожно сжимает ладонь левой руки в кулак и тут же прячет его в складках мантии. При этом губы директора превращаются в тонкую бескровную линию, а взгляд останавливается на одной точке. Потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что в такие минуты Снейп испытывает сильную боль.

Теперь Гермиона не упускала случая исподтишка понаблюдать за ним — только для того, чтобы отмечать такие же признаки слабости и тщательно скрываемых эмоций. Каждое маленькое открытие заставляло взволнованно биться ее сердце. Она постепенно начинала видеть в Северусе Снейпе обычного человека. И этот человек ей нравился.

Снейп, казалось, чувствовал ее интерес. Каждый раз, когда Гермиона забывшись, начинала откровенно таращиться на него, он отвечал ей долгим взглядом. Взгляд этот был спокойным, но не более. Гермионе хотелось бы сказать, что в завораживающей черноте глаз Снейпа пряталось понимание, зажигались огоньки, таилась улыбка или плескалось другое странное чувство... Но, наверное, она плохо разбиралась во взглядах мужчин. Потому что ничего такого в глазах Снейпа не видела. Глаза как глаза.

Посоветовавшись с зеркалом по имени Северус, девушка решила, что такой человек, как Снейп, не стал бы просто так смотреть на нее. А значит, его взгляды, какими бы бесстрастными они ни были, все-таки можно расценивать как своеобразные знаки внимания.

Насчет причин этого внимания у Гермионы оставались некоторые сомнения, но зеркалу она решила не рассказывать о них. Может, она ошибалась, и директор на самом деле не беспокоится, что молодая преподавательница выкинет еще какой-нибудь финт и нарушит все планы и надежды на восстановление чар Хогвартса.

Мысли Гермионы плавно сменили направление, и она представила себе, как руки Снейпа будут касаться ее рук во время ритуала объединения магии. Это были на удивление приятные мысли. И сам ритуал представлялся ей в довольно откровенных и неприличных сценах. Гермионе с трудом удавалось отгонять ненужные мысли.

Минерва объяснила, что на самом деле тесного контакта между волшебниками во время обряда объединения магии может и не быть, суть процесса совсем в другом. Но Гермиона надеялась... Собственно, об этом она осмеливалась думать только под покровом ночи, в своей постели. Строчку пророчества Сибиллы об уготованных кому-то удивительных свершениях девушка относила на свой счет. И ей почти хотелось в очередной раз поучаствовать в спасении если не магического мира, то хотя бы такой важной его части, как Хогвартс. Она была уверена, что директор Снейп по достоинству оценил бы ее усилия.