The moment it began (гет)

Путь от станции к родному району казался куда длиннее, чем был в сентябре. Зимний ветер, снег и лед сделали поездку еще мучительнее. К тому моменту, когда машина миссис Эванс наконец затормозила, Северус потерял последние крохи терпения. Ноги затекли так, что мысль о скорой встрече с собственной постелью была самой привлекательной из всех, что посещали его в этот день, хотя по дому в Паучьем тупике Снейп нисколько не соскучился.

Занеся вещи Лили в дом, Северус вышел на крыльцо. Мягкие снежинки неторопливо оседали на землю, а солнце уже клонилось к закату.

— Думаю, мне уже пора, — произнес Снейп.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Лили.

Он едва заметно улыбнулся — ей не было нужды спрашивать, желанно ли ее присутствие.

— Как хочешь, — ответил он, — но родители наверняка ждут тебя к ужину.

Та пожала плечами.

— Я уже предупредила их, что пойду помогать тебе с сумками.

— Тогда идем, — махнул рукой Северус.

В своем доме Северус мог бы использовать магию, чтобы перенести багаж, но посреди маггловского района приходилось справляться своими силами. Они шли вдоль дороги, осторожно переставляя ноги: земля обледенела и, как назло, была припорошена приличным слоем грязного снега.

Завернув за угол, они миновали давно знакомую детскую площадку. Лили тихо рассказывала что-то о Петунии, когда Северус заметил фигуру на скамейке. Человек спал, заметно дрожа всем телом. Несмотря на неприятное предчувствие, он не смог оторвать взгляд от этого зрелища.

Заметив замешательство Снейпа, Лили недоуменно подняла брови.

— Сев, что такое?

— Видишь его? — отозвался Северус, махнув рукой в сторону лавочки.

Проследив за направлением его движения, Лили поняла причину их остановки. Она кивнула.

— Наверняка это отец, — пробормотал Снейп, не в силах скрыть волнение в голосе.

Поглядев сперва на скамейку, затем друга, девочка произнесла:

— Тут нет другого пути, но мы можем пройти по дальней стороне.

Коротко кивнув, Северус повел ее через улицу и ускорил шаг. Но мужчина, по-видимому, спал не слишком крепко, и едва они миновали его скромное убежище, тот открыл глаза. Как ни хотелось оглянуться, подтвердить свои опасения, Северус заставил себя не сбавлять скорости и идти от этого места как можно дальше. Однако человек уже поднялся на ноги и нетвердо поплелся им навстречу.

Северус остановился, положил руку на палочку и буркнул Лили:

— Держись позади.

— Что ты творишь? — прошипела она. — Сев, это глупо. Уйдем отсюда, и все.

— Чтобы он увязался за нами? — шикнул Снейп.

Бездомный приблизился, подтверждая худшие докадки: это действительно был Тобиас. Снейп-старший никогда не был особо привлекательным человеком, но теперь при взгляде на него Северус с трудом сдержал тошноту. Темные волосы диковато топорщились во все стороны на осунувшемся, будто болезненном лице. Отец, очевидно, так ни разу и не побрился с того дня, как сын выставил его из дома: борода, такая же неряшливая, как и вихры на голове, скрывала под собой шею и челюсть. Северус старался не дышать, но стойкий запах перегара и немытого тела все равно доходил до него. Даже вещи на нем были те же самые, только выцветшие от времени, местами потертые и порванные. Неудивительно, что Тобиас так дрожал — у него не было зимней одежды!

— Северус, — прохрипел он. В налитых кровью глазах промелькнула тень узнавания. — Прошу... мой мальчик, неужели ты не пустишь меня домой? Я пытался его найти, но...

— Убирайся, — процедил Снейп. — У тебя больше нет дома.

На мгновение их взгляды встретились. Даже сейчас тот был пьян. Надежды, что когда-нибудь это изменится, уже не было. Этот человек разрушал и себя, и всех тех, кто попадался ему под руку.

Тогда Тобиас заглянул ему за спину и осклаблился на Лили:

— Очаровательная малышка.

— Не твое дело, — отрезал Снейп. — Катись на свою скамейку и оставь нас в покое.

— Все гуляете по паркам? — проворчал тот. — Я могу предложить ей места получше.

Взбешенный подобной наглостью, Северус выхватил палочку и направил ее в лоб отцу.

— Больше ни слова о Лили, понял? — прошипел он. — Ты жалок. Ты сам выбрал этот путь, сам виноват в том, что с тобой случилось. Раз так — живи один, проклятый собственным выбором.

«Могу представить, что он сейчас чувствует», — невольно подумал Северус.

Внезапно просительное выражение лица сменила ярость.

— Ты отнял у меня все, сопляк! Мою жену, мой дом... осталось меня самого у меня отнять! Это еще не конец. Тебе это все ещё аукнется.

Северусу хотелось проучить отца парочкой-другой заклинаний, но запрет на магию связывал ему руки. Его главный козырь — дом — был далеко. Поэтому он предпочел просто ткнуть мужчину палочкой в нос. Уже в следующее мгновение Снейп-старший, изливаясь проклятиями, пытался остановить хлынувшую кровь. Это был шанс.

— Уходим, — выдохнул Северус.

Они побежали вперед по улице и не сбавляли шаг до тех пор, пока Тобиас не остался далеко позади. В конце концов на горизонте показался дом. Сняв защитные и отводящие чары, Северус проскользнул внутрь. Только тогда он наконец облегченно вздохнул и опустил сумки на пол.

Взяв Лили за руку, он молча повел ее в гостиную, где они уселись на диван. Электричества больше не было, поэтому Северус зажег огонь в камине магией — так у них появился и свет, и тепло. Его взгляд зацепился за телевизор, и в памяти всплыли годы, когда Тобиас валялся на этой же кушетке и пялился в неумолкающий ящик.

— Я должен избавиться от этого хлама, — пробормотал он.

Лили уловила перемену в его настроении и легонько сжала руку:

— Если ты хочешь поговорить об этом... о нем — давай.

До этого дня Лили ни разу не встречалась с Тобиасом. Порой ей доводилось видеть его издалека или слышать от Северуса. Как ни претили ей манеры и наружность этого человека, его подколки в ее адрес эффекта не возымели. Жалость — это все, что она испытала по отношению к нему.

— Здесь нечего обсуждать, — резко ответил Северус, глядя в огонь.

Лили всмотрелась в его лицо на несколько долгих секунд. Отблески пламени танцевали на тонкой коже, отсвечивая мягким оранжевым сиянием. Черная глубина его глаз втягивала в себя тепло. Гнев, боль, потребность найти свое место в жизни... Лили ощущала его чувства даже тогда, когда Северус подавлял их в себе — так, будто они были зримы или осязаемы.

— Есть, и очень много, — в конце концов мягко ответила она. — Но не сегодня. Уже поздно. Сегодняшний день был тяжелым, да и все эти месяцы были нелегкими для тебя. Ты же понимаешь, что не должен меняться для меня?

Северус оторвал взгляд от камина и посмотрел в глаза Лили. В них — любовь, понимание и прощение. Чем он заслужил ее заботливое беспокойство? Он понимал, что своей встречей с отцом только подлил масла в огонь ее тревоги, поэтому просто вздохнул и заставил себя улыбнуться.

— Понимаю, — кивнул Снейп. — Но ты права, это был тяжелый день. Я провожу тебя домой, но давай пойдем другой дорогой, пусть подлиннее.

Лили с ним согласилась, и они покинули Паучий Тупик. Через пару часов, отужинав с семьей Лили, Северус направился обратно. Пораздумав немного о том, каким путем идти назад, он решил, что для прогулки по парку не так уж и холодно, и вернулся так же, как и пришел.

Чуть позже он снова сидел в гостиной и смотрел в огонь. Час был поздний. Сам не зная почему, Снейп взял из комнаты шерстяной плед и вышел с ним на улицу. Он бесшумно приблизился к дрожащему на лавочке Тобиасу, надеясь на крепость его сна. К счастью, тот не пошевелился. Северус склонился над спящим и укрыл своей ношей. Вскоре дрожь бездомного начала слабеть, а потом и вовсе сошла на нет. Он так и не двинулся.

Северус отошел, не сводя с отца глаз. Снова повалил снег. Зеленые и красные огни Рождества освещали холодную ночь ярче, чем фонари. Кругом были тишина и спокойствие.

Снейп затаил дыхание — на сердце становилось тепло. Кто-то наверняка решил бы, что он поддался общему предпраздничному воодушевлению, но это было что-то другое, нечто большее.

«Лили... дорогая, милая Лили».

Северус знал причину перемены настроения. Тепло пледа, укрывавшего жалкого потерянного человека, и тепло в душе холодного, озлобленного, уже погибшего однажды мужчины слились воедино

Самая великая сила Лили. Любовь.