Перекресток ветров судьбы (гет)

Спустя десять минут импровизированной лекции о Непростительных Гарри запнулся на полуслове, наконец осознав, что сейчас он, по сути, учит этих двоих трем самым Темным заклинаниям волшебного мира. Луна быстро строчила за ним, прикрепив пергамент к трансфигурированному планшету, а Сейбер неотрывно смотрела на парня, впитывая каждое слово.

— Прошу подробнее остановиться на антимагических свойствах убивающего проклятия, — ровно произнесла она.

— Ну, это не совсем антимагия. Оно просто проходит сквозь магическую защиту.

— Понятие включает в себя предметы, воплощенные с помощью чародейской практики под названием трансфигурация?

— Конечно, — ответил Гарри. — Если бы волшебники могли блокировать Аваду трансфигурировав что-то перед собой, то она не была бы так опасна.

— Похоже на правду, — вставила Луна. — Предметы, созданные волшебством, непостоянны, потому что состоят из магии. Через некоторое время они исчезают. И теперь благодаря профессору Тосака мы знаем почему.

Сейбер перевела взгляд с Гарри на Луну, прежде чем вновь вернуться к гриффиндорцу.

— Примите мою благодарность за этот маленький урок, мистер Поттер.

— Да, Гарри, спасибо, — добавила Луна.

— Не за что.

— Можешь подсказать, что я могу подучить по ЗОТИ для четвертого курса, не заходя в Запретную секцию?

— Вроде бы есть что-то про отклоняющие чары, — немного подумав, сказал Гарри. — Гермиона нашла их в книге из этой секции, — он неуверенно оглядел полки, пытаясь вспомнить, где искать тот талмуд.

— Попробуй призвать книгу, — предложила Луна.

— А это вообще работает? — недоверчиво спросил он.

— Думаю, да, — ответила девушка, смущенно теребя свое пробочное ожерелье. — В прошлом году я слышала, как семикурсник рассказывал об этом пятикурснику. Кажется, мы недолжны рассказывать это тем, кто не на нашем факультете, но Шляпа говорила, что мы должны сломать то, что нас разделяет, верно?

Учитывая, что он сам практически прослушал песню этого года, Гарри предположил, что она права. Вытащив палочку, парень сделал соответствующее движение и произнес: — Акцио книга с отклоняющими чарами, — фолиант послушно слетел с полки и прыгнул ему в руки.

— Еще раз спасибо, Гарри, — с яркой улыбкой сказала Луна.

— Да нет проблем.

— Интересно, — задумчиво протянула Сейбер. — Так значит, манящие чары заменяют компьютерную индексацию.

— О чем вы говорите? — с любопытством спросила Лавгуд.

— Просто маггловское понятие. Не обращайте внимания, — ответила охранница, оглянувшись на нее.

— Понятно, — Луна кивнула. — Извините, но мне пора идти, до свиданья.

Когда рейвенкловка скрылась из вида, Гарри решил еще раз опробовать новообретенные знания.

— Акцио книга с Экспульсо, — как и в прошлый раз, искомое быстро оказалось в его руках.

— Вижу, вы пришли сюда по той же причине что и я, — отметила Сейбер.

— Эм… — выдал Гарри. В ретроспективе он мог бы и сам догадаться. В конце концов, именно она убедила Бинса детально воспроизвести сражение. — Давайте я найду для вас копию. Акцио книга с Экспульсо.

Следует отметить, что его манящие чары были очень хороши. Так что, когда он произнес заклинание, книга в его руках, дернулась вверх и ударила Гарри по лицу. И так как парень продолжал ее держать, со стороны это выглядело, словно он бьет сам себя.

— Надеюсь, никто не видел, — саркастически хмыкнул Гарри.

* * *

Шестой урок.

Двойная защита от Темных искусств.

Гермиона тихо кипятилась из-за очков, потерянных Гриффиндором за ее активное несогласие с откровенно глупыми постулатами, изложенными в этой книге. Впервые ей встретилась настолько бестолковая литература. Да даже в бульварных маггловских романчиках смысла больше! Не то чтобы она их читала… но все равно! Метнув взгляд в сторону Дамблдора, сидящего за одним столом с гостями из иного мира, девушка заметила, что директор пристально смотрит на Гарри. Покосившись на друга, Гермиона увидела, что тот тоже смотрит на директора.

Он явно был зол за нее. Гермиону очень тронула такая забота.

Девушка успокаивающе похлопала друга по ноге, и задумалась: почему Дамблдор спускает Амбридж эти бесчинства? Ведь очевидно, что жаба саботирует их образование.

Вернув руки на стол, Гермиона вспомнила об идее, пришедшей ей в голову еще на выходных, когда они говорили с Сириусом. Может быть, она все же должна предложить Гарри этот вариант? Хотя, еще непонятно, как он это воспримет.

* * *

Директор на мгновение опустил глаза, жестом предлагая Гарри посмотреть вниз. Когда парень посмотрел на свою книгу, директор выполнил беспалочковое невербальное заклинание, переставив часть букв в книге на другой стороне комнаты.

Терпение.

Мгновение спустя Дамблдор отменил волшебство, после чего перевернул страницу своей копии учебника, притворяясь, что очень увлечен содержимым этой макулатуры. Иногда стоит просто подождать и позволить желанной возможности самостоятельно проявить себя. Хотя такой подход может показаться слишком пассивным, но из-за собственноручно созданной ситуации могут возникнуть непредвиденные последствия, а этого сейчас лучше избегать. Тот провал с Локхартом стал для Дамблдора хорошим уроком. Он нанял Локхарта в надежде вывести его на чистую воду, но у Дамблдора и в мыслях не было подвергать детей опасности попасть под Обливиэйт этого идиота.

Кроме того, учитывая, что случилось на прорицании, Амбридж, вероятно, скоро сама предоставит ему возможности для удара без вмешательства с его стороны.

Через пару мгновений после того, как его заклинание развеялось, интуиция директора взвыла, оповещая о том, что он попал под чье-то пристальное внимание. Осторожно оглядевшись, Дамблдор отметил, что Гарри и мисс Грейнджер больше на него не смотрят, так что это точно не они. Только Амбридж изредка украдкой поглядывала в его сторону, но Альбус почему-то был уверен, что то внимание исходило не от нее.

* * *

Райдер выпустила в пространство каплю своего убийственного намеренья, внимательно наблюдая за людьми. В течение прошедшей недели она систематически проверяла боевые инстинкты профессоров. Большинство из них ничего не заметили, но деканы факультетов оказались неожиданно чувствительны к угрозам.

И, конечно, директор.

Любопытно.

* * *

Восьмой урок.

Преобразование материи.

Отметив, что время урока подходит к концу, Рин приступила к последнему выступлению перед учениками и преподавателями.

— На следующем занятии мы начнем изучение более полезной мистерии. Круг, создающий барьер, который будет изолировать область от внешней праны. Мистер Эмия продемонстрировал вам его на прошлой неделе. Урок почти закончен, так что если у вас есть вопросы, вы можете их задать.

Вверх поднялось несколько рук.

— Говорите, мистер Малфой.

— Какая польза от этого магического круга? Что толку от работы маггловских приборов в Хогвартсе?

Рин весело хмыкнула.

— Я так понимаю, вам нет дела до электроники? — спросила она и, увидев утвердительный кивок, продолжила: — Могу сказать, что множество магов согласились бы с вами.

Эта новость явно стала для Драко приятным сюрпризом.

— Вне зависимости от особенностей той демонстрации, от такого барьера может быть и другая польза, — сказала Рин. — Кто-нибудь хочет предположить, какая?

Как уже успело сложиться, преподаватели дали детям некоторое время на раздумья и только когда убедились, что ответов не последует, сами вступили в беседу. На этот раз первое слово досталось медперсоналу замка.

— Существует ряд целительских заклинаний, которые можно творить только в слабомагической среде, — произнесла мадам Помфри. — Тоже ограничение на внешние условия есть у некоторых зелий. По превалирующей в научных кругах теории, в процесс создания этих зелий и заклинаний вмешивается внешняя магическая энергия. Если этот преобразующий круг может блокировать рассеянную магию, то с ним мы сможем творить эти заклинания и варить зелья на территории Хогвартса и других волшебных районов.

— Верно, — подтвердила Рин. — Есть и другие варианты, но мы рассмотрим их на следующем уроке. Еще вопросы?

Руку подняла девушка, сидевшая за одним столом с Амбридж.

— Мариэтта Эджком, шестой курс. Мы будем изучать другие магические круги с демонстрации?

— Не совсем, — Рин покачала головой. — Круг духовного исцеления на самом деле очень сложен для любого, кроме профессора Мато. Что же касается последнего круга… вы уже поняли значение подобных заклинаний?

— Значение? — непонимающе повторила ученица.

Во взглядах большей части присутствующих появилось неприкрытое любопытство.

— Кажется, эта тема интересна многим. У кого-нибудь есть идеи?

Никто не вызвался. Рин отметила, что профессора, похоже, были в таком же недоумении, как и дети. Хотя основной целью той демонстрации было не обучение, оно все равно оставалось на втором плане.

— Преобразование материи можно использовать для усиления людей с низким магическим потенциалом или происходящих из слабых родословных.

Шок.

Настороженность.

Согласие.

Неодобрение.

Гамма чувств на лицах слушателей заставила Рин притормозить.

— Я сделала какое-то неуместное замечание? — спросила она, вопросительно изогнув бровь.

— Ах, просто наше младшее поколение еще не получило достойное образование по данной теме, — сказала Амбридж, улыбаясь. В этот раз выражение ее лица, похоже, было искренним. — Вы считаете, что некоторые родословные превосходят другие?

— Конечно, — на ум Рин сразу пришли Бартомелои. — В этом измерении это не так?

По классу прошел разноплановый ропот, а лицо Амбридж вдруг стало очень самодовольным.

— Мнения относительно чистоты крови иногда расходятся. Не могли бы высказать собственные взгляды на этот вопрос?

Рин отметила, что многие профессора явно недовольны происходящим. Особенно ярко это выражалось у заместителя директора МакГонагалл. Еще нужно отметить, что мнения учеников сильно разнились от полного согласия до резкого неприятия на фоне изрядной доли общего замешательства.

Было вполне понятно, что своим высказываньем Рин подняла очень сложную для местных тему.

Прежде чем рваться в бой, желательно произвести разведку.

— Боюсь, мы не знаем, что подразумевает под собой термин «чистота крови», как не в курсе связанных с ним проблем. Не будете ли вы так любезны прояснить для нас этот момент?

Амбридж поднялась с места и начала долгую речь. В отличие от того раза, когда она говорила о важности правильного подхода к обучению, в ее словах было меньше снисходительности и куда больше искренней веры. По ходу импровизированной лекции все больше профессоров явно обозначали свое недовольство тем, что слышат.

— …И очень трагично то, что истинно чистокровные семьи встречаться все реже из-за всех тех маггловских примесей, которых становиться все больше, — почти рыдая, возвестила Амбридж. — Хуже того, некоторые семьи совсем перестали заботиться о сохранности чистоты своего наследия.

— Тут есть, о чем подумать, — произнесла Рин, подмечая явную злость, проявившуюся на многих лицах. Ей совсем не хотелось повторять свою ошибку, говоря еще что-то, что может вызвать такую реакцию у аборигенов. К счастью, своей лекцией Амбридж успешно сдвинула фокус недовольства с Рин на себя, поэтому она как правильный маг решила воспользоваться предоставленной возможностью.

— Итак, подводя итог вашим словам: чем меньше немагического наследия в родословной, тем сильнее личный потенциал волшебника? И кроме того становится все сложнее найти семьи, в чьих жилах практически нет немагических примесей?

— Да, верно. Вы все очень лаконично упростили, — согласилась розовая ведьма.

Отлично. Зная точную позицию Амбридж, будет куда легче найти места, в которые можно бить. Другими словами, вместо того, чтобы править свой образ в глазах аудитории, Рин попытается еще больше ухудшить положение Амбридж. В данном случае такой подход будет гораздо эффективнее, чем построение и доказательство собственной позиции. Политики очень часто используют подобные приемы.

— Предполагаю, что существуют заклинания и ритуалы, которые помогают нивелировать негативные последствия? Или, возможно, зелья?

— Что за негативные последствия? — неуверенно переспросила Амбридж, удивленно хлопая глазами.

Стоп.

Подождите, что?

— Безрассудная селекция аристократических фамилий, — пробормотала Сакура на родном языке.

Рин подавила желание содрогнуться от отвращения и ужаса. Хотя в Японии браки двоюродных родственников были в порядке вещей, но речь Амбридж явно указывает на последовательную практику близкородственных связей.

— Профессор Амбридж, скажите, вам знакомо такое понятие как решетка Пеннета?

— Нет, — похоже, поворот темы ввел Долорес в еще большее недоумение.

— Кто-нибудь знает? Персонал или ученики? — Рин переадресовала вопрос аудитории.

Вверх поднялись руки только двух людей, Гермионы Грейнджер и Альбуса Дамблдора.

— Как насчет генетической теории Менделя?

Все те же две руки.

— Попробуем что-нибудь попроще, — заговорила Сакура. — Кто-нибудь знаком с аббревиатурой «ДНК»?

В этот раз среди учеников оказалось гораздо больше знакомых с темой. Однако в то же время многие не понимали, о чем вообще идет речь. К профессорскому сектору добавилось только четверо: Минерва МакГонагалл, Северус Снейп, Поппи Помфри, и Чарити Бербидж.

— Кто может сказать, как расшифровывается эта аббревиатура?

Почти все руки вновь опустились. Круг замкнулся, в воздухе остались все те же две руки, что и в самом начале опроса. Сакура уже собиралась сказать что-то еще, но прервалась, заметив, как поднимается еще одна рука. Поняв, что кто-то нашел ответ, Сакура кивнула ученице.

— Луна Лавгуд, четвертый курс. ДНК расшифровывается как дезоксирибонуклеиновая кислота. Это структура внутри клеточного ядра, содержащая генетическую информацию организма, — прочитала по учебнику блондинка.

— Правильно. Если вы не возражаете, я бы хотела спросить, что это за книга?

— Это учебник по маггловской науке. Книга называется «Биология».

— Кхе-кхе, — встряла Амбридж. — Почему вы спрашиваете о маггловской науке? — спросила она со своего места. — Какое это имеет отношение к волшебной чистоте крови?

— Если ваш генофонд ограничен и становится все меньше с течением времени, то основы генетической наследственности связаны с этим напрямую, — вежливо ответила Сакура.

— Я не верю, что маггловская наука может иметь важность в вопросах волшебных родословных, — надменно заявила Амбридж. — Согласно этому учебнику, магглы считают, что внутри наших тел есть какие-то клетки и кислота. Это абсурд.

Рин и Сакура обменялись выразительными взглядами. Если некто отказывается верить установленным фактам, что тут еще скажешь? Что они вообще могли с этим поделать?

В утверждениях Амбридж есть доля истины. Родословные не равны и осторожная селекция способна привести к увеличению магического потенциала. Однако получить негативные последствия от инбридинга было гораздо легче. Причем повредить таким образом магические цепи нового поколения на порядок проще, чем заработать физическое заболевание. В итоге, теория чистокровности, проповедуемая Амбридж, для магов была совершенно неприемлема. За подобную безумную практику легко можно было заработать метку еретика и награду за голову от семей, посчитавших такие действия оскорблением всего, за что они стоят.

Магические семьи были очень осторожны с введением новой крови в свой род, дабы предотвратить опасность получения нежелательных результатов и общего сокращения генофонда. На самом деле, существуют даже семьи, которые специализируются на выведении селекционных партнеров для магов, в то время как сами чародейство не практикуют. Мать Рин и Сакуры, Аои Тосака, в девичестве Зенджоу, сама не обладала цепями, но была одной из таких специально выведенных людей. Качественный скачок в следующем поколении семьи Тосака говорил сам за себя.

Но невзирая на это, важнее было то, что, по-видимому, большая часть магического общества этого мира с упорством, достойным лучшего применения, погребала себя под горой невежества. Неужели надменное неприятие Амбридж — это признанный курс местной правящей верхушки? Этот вывод был неприятен, но куда более значим, чем сама тема «чистоты крови».

— Существуют ли иные точки зрения на эту проблему? — спросила Рин у аудитории.

Прежде чем Амбридж успела что-то сказать, МакГонагалл ухватилась за возможность выразить собственное мнение.

— Исходя из нескольких десятилетий моего собственного опыта обучения учеников Хогвартса, могу с уверенностью сказать, что чистота крови не влияет на волшебные силы. Перед моими глазами проходили бездари и самородки из числа чистокровных, полукровок и магглорожденых. Ни одна из этих групп не проявляла какого-либо превосходства над другой

— Значит, общего мнения относительно чистокровности не существует? — спросила Сакура.

— Верно, — произнес Дамблдор, привлекая внимание аудитории. — Этот вопрос довольно спорный. В конечном счете, важно не то, кто кем рождается, а то, кем люди становятся и как проживают свои жизни.

— Хорошо сказано, — искренне согласилась Сакура.

— Ну что ж, можно с уверенностью утверждать, что между нашими методами усиления магических родословных есть большая разница, — дипломатично сказала Рин, пытаясь уйти от спорной темы. Прежде чем продолжать такие дискуссии было бы лучше сделать дополнительные исследования относительно местной политической ситуации.

К сожалению, кое-кто хотел, чтобы этот разговор двигался дальше.

— Ах, пожалуйста, просветите нас относительно ваших методов, — сладко, но непреклонно пропела Амбридж. — Вы слышали… разные мнения нашего общества. Будет справедливо, если вы представите нам свое.

С такой постановкой вопроса от ответа уклониться уже невозможно. Подавив тяжкий вздох, Рин повернулась к доске, стерла последнюю запись и начала писать.

— Считайте это дополнительной темой урока, — сказала она аудитории.

Прогресс:

> Усиление положительных признаков;

> Снижение отрицательных признаков.

Борьба с регрессом:

> Предотвращение снижения положительных признаков;

> Недопущение роста отрицательных признаков.

Новая тема урока собрала несколько неуверенных взглядов и вызвала шелест шепотков.

— Научные постулаты, лежащие в основе развития магического рода и недопущения его впадения в стагнацию и как следствие регресс. Обратите внимание, что речь идет о работе в течение нескольких поколений. Проще говоря, как убедиться в том, что следующее поколение превзойдет предыдущее? Как каждый человек в этом классе может гарантировать, что его или ее дети превзойдут их самих?

— Дети? — неуверенно повторила МакГонагалл.

— Да. Улучшение магической родословной — это не усиление определенной личности. Речь идет о закладке фундамента для совершенствования следующего поколения, — на лицах многих зрителей были явные признаки отсутствия понимания. — Позвольте объяснить иначе. Кто здесь из чистокровной семьи? — вверх поднялось несколько рук. — Мистер Малфой, — обратилась она к ближайшему человеку. — Верно ли то, что вы наследник рода Малфоев?

— Да, — с гордостью ответил он.

— Вы сильнее своего отца?

Когда смысл вопроса, наконец, дошел до него, улыбка вмиг исчезла с лица Драко.

— Простите?

— Вы более могущественный волшебник, чем ваш отец? — пауза. — Если это так, то кровная линия Малфоев развивается. Однако если вы слабее своего отца, то ваша линия находится в стагнации и под угрозой регресса. Итак, Драко, вы сильнее своего отца?

По Хогвартсу разнесся звонок, возвещающий о завершении занятий. Тем не менее никто не сдвинулся с места. Каждый человек в классе с болезненным любопытством ожидал развязки этого разговора. Признает ли Драко, что он сильнее своего отца, человека, которым он всегда хвастался и восхищался, или же он скажет, что слабее, подразумевая, что род Малфоев регрессирует?

— Едва ли такая постановка вопроса справедлива, — разорвал тишину бархатный голос. Прежде чем продолжить, Снейп слегка фыркнул, демонстрируя свое отношение. — Отец мистера Малфоя на десятилетия превосходит его в опыте.

— Хорошее замечание, — признала Рин. — Профессор, вы говорили, что преподавали в Хогвартсе в течение десятилетий, верно? — спросила она, повернувшись к МакГонагалл.

— Да.

— Вы случайно не учили отца Драко?

— Да, учила.

— Не могли бы вы, не вдаваясь в конкретику, сказать нам, превосходит ли Драко своего отца как волшебник по сравнению с тем, каким он был на пятом курсе?

— Вы хотите сказать… — прищурившись, произнесла профессор трансфигурации.

— Что вы можете оценить, развивается род Малфоев или нет, — вот и все, маневр удался. Рин несколькими фразами повернула разговор в нужное русло. Добавила несколько напряженных моментов и подвела все к завершению. Эффективный подход. — Но, конечно, было бы неправильно раскрывать конфиденциальную информацию без соответствующим образом оформленного разрешения.

— Конечно, — с осторожностью согласилась МакГонагалл, явно не понимая, к чему все идет.

— Однако, мистер Малфой, есть один факт, который вы не учли, — сказала Рин, возвращая внимание к ученику. Прежде чем продолжить, она позволила Драко провести пару секунд в нервно-озадаченном состоянии. — Вы изучаете две новые формы магии, неизвестные вашим родителям. Так что вы уже позитивно обогащаете род Малфоев.

Было интересно наблюдать, как понимание и облегчение одновременно проявляются на лице парня.

— Это же касается всех в этом классе, а не только мистера Малфоя, — Рин подвела свой тактический ход к кульминации. Момент, где каждый ученик может быть польщен и счастлив. — Для первого пункта на доске есть два простых ответа, — продолжила лекцию Рин. — Во-первых, обучение новой магии, — вдруг, весело улыбнувшись, она начала снимать с себя пальто. — И во-вторых, щедрые пожертвования Хогвартсу, обеспечивающие будущим поколениям более обширный образовательный процесс. Так что не забывайте заботиться о своей школе после ее окончания.

Сняв пальто, она засучила левый рукав блузки и направил немного праны в узор зеленых линий на предплечье.

— Профессор Амбридж спрашивала, как маги в нашем мире увеличивают силу семьи с течением поколений. Скажите, в вашем измерении существует такая вещь, как родовая магическая метка?

* * *

В то время как весь класс таращился на зеленые линии и пытался уложить в голове саму возможность реальной передачи части своей магии другому человеку, ум Дамблдора метался, пытаясь просчитать возможные последствия последнего маленького откровения Тосаки.

В первую очередь он задался вопросом, почему она вообще раскрыла эту информацию. Правда, технически, он сам вместе с Поппи и Аластором уже видел метку, но тогда не было никаких указаний на то, что именно предстало их глазам. Так зачем показывать и рассказывать? Тем более что Тосака уже успешно развеяла возникшее напряжение.

Конечно! Вдруг директора поразило озарение.

Авторитет. Все дело в нем.

Слухи о том, что иномиряне не могут сотворить даже простейшие заклинания, уже активно курсируют по школе. Это был ответ Тосаки на любые сомнения в том, что они способны колдовать. Главный вопрос в том, поверили ли ей.

Сам Дамблдор четко чувствовал, что она говорит правду.

— С помощью этого вы колдуете без палочки? — спросил шестикурсник со Слизерина.

— Те заклинания, что хранятся в нем, да. Но метка не нужна для обычных Мистерий. Например, у мистера Эмии нет родовой метки, тем не менее он способен творить заклинания без Мистического знака.

Второй темой были долгосрочные последствия. Если Тосака поделится с волшебным миром методом создания меток, то потрясение будет ужасающим. Магические рода получат реальное доказательство своего возвышения над остальными. Вообще-то, метки не совсем связаны с вопросом чистокровности, но результат будет тем же: чистокровные станут смотреть на полукровок и магглорожденых с превосходством, что чревато дальнейшим углублением и эскалацией противоречий, которые и так разрывают их общество.

И это было только одно откровение иномирян. Так или иначе, Дамблдор считал, что это только верхушка айсберга. Учитывая обыденность того, как Тосака признала, что одни родословные могут быть сильнее других, там явно было больше представленного сегодня. Если судить по постулатам на доске, то, в отличие от приверженцев чистокровности, которые просто повторяют бездоказательные речи и надуманные аксиомы, эти маги систематически разрабатывали пути совершенствования своих родословных. Они даже включили в свой анализ маггловскую науку.

Похоже, гости из иного измерения могут стать для волшебного мира реальной угрозой.