Не попробуешь - не узнаешь (джен)

Маг создаёт вихрь энергии, стягивающий врагов в свой центр и замедляющий их до черепашьей скорости.

Ларин протягивала ко мне свое щупальце и безумно хохотала. Я пряталась за каменным выступом, а в голове настойчиво билось «В день девятый девка злобно стала жрать себе подобных. Вот она пирует сладко и готовится стать маткой». Я не хотела становиться такой! Не хотела! Под сводами пещеры грохотал безумный хохот, и стоило на секунду отвлечься от Ларин, как я увидела нескольких гарлоков, с мерзкими усмешками окружающих мое укрытие. И тут раздался голос Геспит:

— Они берутся из нас. Потому они ненавидят нас… Потому они не могут без нас… Потому они забирают нас… Потому они сытно кормят нас… Но настоящим чудовищем… становятся не против воли, а по собственной воле. Бранка… любовь моя… Камень наказал меня, друг мой по сну. Я умираю от чего-то худшего, чем смерть. Предательство.

— Хватит! — завизжала я и… проснулась. Всхлипнула: — Хватит, пожалуйста…

— Алиена? — тихонько позвала Лелиана и пересела поближе. Видимо, было ее ночное дежурство.

— Кошмары, — всхлипнула я. Девушка обняла меня и погладила по голове:

— Все закончилось. Их больше нет.

Я помотала головой. Ничего еще не закончилось. Мы не нашли Бранку. Мы не вышли с Глубинных троп. Мы не победили архидемона.

И в свете того, что мы узнали, мне уже не хотелось искать эту… Совершенную. Разве что для того, чтобы посмотреть, как ее убьют. Пожалуй, на это я посмотрела бы даже с удовольствием.

Некоторое время мы сидели молча, потом Лелиана спросила:

— А что тебе снится обычно?

— Ничего, — пробормотала я, мыслями все еще блуждая в кошмаре. — Раньше снились разные вещи… веселые или интересные, но кошмары никогда. После Остагара сны мне вообще не снились.

Мы снова замолчали, прислушиваясь к тишине тоннелей. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем к нам подсел Айдан. Глядя на нас, он сочувственно хмыкнул и спросил:

— Опять кошмары?

Я только кивнула. После нашего ухода из Мертвых Рвов прошло уже четыре дня, и все ночи мне снилась Ларин. Брат вздохнул и посоветовал:

— Ложитесь все-таки спать. Огрен говорил, завтра мы наконец выйдем к этой проклятой Наковальне, силы понадобятся.

Лелиана послушалась и потянула меня к спальным мешкам, но я боялась снова закрывать глаза.

— Я лучше посижу с тобой.

— Снова хочешь дождаться Зеврана? — иронично спросил Айдан. Я вздрогнула. Позавчера я действительно решила проверить утверждение, что под алкоголь хорошо спится и снов не бывает, выпросила у Ворона в его дежурство глоток бренди, а затем перебудила своими криками лагерь. Утверждение оказалось ложью — трезвые кошмары были не настолько яркими, как навеянные спиртным.

Я помотала головой в ответ и прижалась к плечу брата. Незаметно для себя я все-таки задремала, и больше мне в эту ночь ничего не снилось.

А утром, едва мы прошли несколько поворотов тоннеля, Огрен вдруг сказал:

— Бранка где-то здесь. Нам стоит идти поосторожнее, ее врасплох не застанешь.

Айдан кивнул и продолжил путь. Оглядывать каждый камень и каждую трещину в стене в поисках ловушек он не стал, но плечи едва заметно напряглись, и взгляд стал куда более цепким. Я отстала в середину процессии, чтобы не путаться под ногами, а Зевран, напротив, вышел вперед — кому, как не Ворону, знать о ловушках? Подобрались и остальные, Лелиана даже сняла с плеча лук и наложила стрелу... Но все эти меры казались бесполезными. Вокруг стояла тишина, даже наши шаги словно глушились присыпанным пылью полом. Тоннели радовали подозрительной пустотой — ни порождений, ни сумасшедших гномов, ни пауков. Я начала подозревать, что проклятую гномку все-таки убили, но вскоре поняла, как сильно ошиблась.

Стоило нам выйти в очередную пещеру, как тоннель позади обрушился.

— Что?.. Мать твою, я же говорил!

— Позвольте, я перейду сразу к делу, — раздался женский голос откуда-то сверху. Мы подняли головы и увидели гномку с широким носом, в доспехах и с двумя мелкими хвостиками, которые торчали на непокрытой шлемом голове. Она стояла на небольшом каменном уступе: так просто не заберешься, отдыхать — самое то. — А то все эти реверансы у меня уже поперек горла стоят. Впрочем, вижу, вас это вряд ли смутит.

— Чтоб у меня зад облез! Чтоб я эльфом стал! — пораженно воскликнул Огрен, а я подивилась оригинальность его проклятий. — Бранка! Святой Камень, я тебя еле узнал!

— Мой вонючий друг, а ты имеешь что-то против эльфов? — усмехнулся единственный эльф в отряде. Я тихонько хихикнула и привычно отступила за спины мужчин. Кинула на Бранку правильный взгляд, но ничего интересного не увидела. Она не была одержима или заколдована. Она просто была стервой. И она это тут же подтвердила:

— Вот об этом я и говорила. Огрен, неужели ты вылез из бутылки и нашел путь сюда? Ну так, надеюсь, найдешь и выход, — она перевела взгляд на Айдана, безошибочно распознав в нем лидера. Это было несложно, он стоял впереди. — И как же мне обращаться к вам? Ландскнехт последнего лордика, решившего меня поискать? Или просто первый, кого не смутил перегар Огрена?

— Бранка! — возмущенно влез покинутый муж. — Будь почтительнее, женщина! Ты говоришь с Серым Стражем!

— А, дорогой, наверно, вышел посыльный, — издевательски протянула она. — Полагаю, случилось что-то важное? Неужто Эндрин умер? Он и при мне, помню, уже на ладан дышал.

— Вы правы, — спокойно отозвался Айдан. Я поражалась каждый раз, когда он выдавал такое холодное спокойствие против откровенно неприятных личностей. И, откровенно говоря, радовалась, что переговоры веду не я. Дипломатия — не моя стезя. — Король умер, и теперь совет никак не может выбрать преемника.

— И что же такому важному наземнику понадобилось в дебрях гномьей политики? — она снова издевалась. — Дай догадаюсь — есть влиятельный покровитель, на которого ты работаешь? И ему нужно что-то особенное. Что же? Мой голос?

Едва Страж открыл рот, как гномка зло рассмеялась и оборвала его:

— Я скажу тебе то же, что и другим. Даже если Совет посадит на трон пьяную мартышку — мне будет все равно! А все потому, — ее глаза зажглись фанатизмом, — что наше главное сокровище, нашу защиту, наше главное изобретение, зависть всех армий мира мы проворонили! Да не просто так, а отдали тем самым порождениям тьмы!

— Моя прррелесть, — истерично мурлыкнула я и снова захихикала. Все эти дни я вспоминала Бонаммар, смотрела кошмары по ночам и плавно погружалась в апатию, но сейчас словно кто-то прорвал тонкую пленку между мной и миром. Бранка вызывала ненависть, и от этого хотелось смеяться.

— Наковальня Пустоты, — выдохнула Совершенная. — То, с помощью чего древние создавали свои армии големов и не давали первому архидемону даже подняться. Она здесь, я ее чувствую.

— Ну так и в чем проблема? — не выдержал Айдан. — Если она так близко, подходи и бери.

— Не так все просто, Страж, — она ухмыльнулась какой-то диковатой усмешкой. — Она находится на другом конце коридора, наполненного ловушками, которые устанавливал сам Каридин. Мы с подручными отдали тело и душу, чтобы добраться до нее! Если у меня получится, выиграет весь народ гномов. А все эти политики, короли… это все эфемерно. Я отказалась от всего, принесла в жертву все, чтобы добраться до Наковальни!

— Например, Ларин и Геспит? — не выдержала я. Несмотря на то, что обе бывшие гномки вселяли в меня почти хтонический ужас, мне было их по-своему жаль. Бранка рявкнула:

— Довольно! Если хотите, чтобы я помогла вам в этом дурацком голосовании, сначала принесите мне Наковальню! Есть только один путь наружу, Страж. Вперед. Через коридор, в конце которого ждет Наковальня.

— Что с тобой сотворило это место? — в голосе Огрена послышалась боль. — Я помню, как женился на девочке, с которой поговорил пару минут — и сразу понял всю ее прелесть.

Несколько долгих секунд Бранка молчала, а затем холодным голосом оповестила:

— Я ваша Совершенная.

И ушла куда-то по своему уступу, вглубь. Лелиана сочувственно спросила у Огрена:

— Ты как?

— Хха… Старушка Бранка, да? — гном казался обескуражен, но все пытался держать хорошую мину при плохой игре. — Она, это, немного скандальная, да? Я бы все позабыл, не визжи она мне в ухо каждый треклятый день, — он секунду помолчал и с надеждой проговорил: — Мы ведь поможем вернуть ей эту чертову Наковальню? А потом она вернется домой и все будет хорошо.

Мы немного помолчали, переваривая новое знакомство, затем Айдан тряхнул головой, словно отгоняя какие-то мысли, и ушел от ответа:

— Идем, не будем терять времени.

Короткий коридор привел нас в небольшую пещеру, где, по всей видимости, Бранка обустраивала лагерь, когда только пришла сюда. Возле стен располагались палатки, вокруг них были выстроены некие подобия укреплений. И везде лежали трупы — уже старые, но от этого не менее страшные. Явно было видно, что умерли они не своей смертью, да оно и неудивительно: здесь вперемешку лежали и гномы, и порождения тьмы. Но, что странно, все вещи остались целыми, палатки, сундуки, бочонки — словно бой обходил их стороной, а мародеры из стана победителей забыли о грабеже. Может, это Бранка отгоняла порождений тьмы?

Сама Совершенная снова объявилась на каменном уступе, видимо, наверху тоже был сквозной тоннель. Она оглядела лагерь безразличным взглядом и начала объяснять, хоть ее никто и не просил:

— Мне нужны были испытуемые для проверки ловушек Каридина. Их нельзя изучить иначе как методом проб и ошибок. Я запускала их внутрь, — она кивнула на жерло тоннеля, открывающегося в дальней части пещеры. — Они все были мои, они присягали моему дому и не захотели помочь. Они пытались покинуть меня, даже моя милая Геспит. Но даже она не могла понять, что на пути к великому всегда нужны жертвы. Столько жертв, сколько потребуется. Она не должна была уходить, она мне присягала, она клялась сделать все, чтобы найти Наковальню.

— Ты с ума сошла? — пораженно выдохнул Огрен. — Ты отправляла их на смерть ради своей паршивой Наковальни?

— Другого выбора не было, — она пожала плечами. — Большинство из них уже умирали от скверны, а некоторые… некоторые из женщин… преображались.

— Преображались? — вдруг глухо спросила Винн. Огрен поддержал:

— Да ты хоть знаешь, что с ними случилось?

— Я знала, кем они станут, — Бранка снова пожала плечами, судьба сородичей явно не волновала ее. — Неиссякаемым ресурсом, поставщиком порождений тьмы для проверки ловушек. Они по-прежнему могли помогать мне двигаться к Наковальне. Это был единственный путь…

— Единственный?! — рявкнул гном. — Ты вообще понимаешь, что ты сделала?

— Ты не представляешь, как они себя вели! Хватались за мою руку и молили о смерти. Клялись мне в верности! — Совершенная презрительно скривила губы, а затем обратилась к Айдану: — Говорят, ваш орден славится сообразительностью, а не только мышцами. Посмотрим, справитесь ли вы с ловушками лучше, чем мои бедные подручные.

Огрен разразился бранью, но быстро замолчал: из дальнего тоннеля показались порождения тьмы. Я отступила за одно из укреплений и принялась за щиты, Винн присоединилась ко мне. Внезапно нас словно подстегнул смешок:

— Есть что-то такое в этом месте… Тут всех пробирает отчаяние.

— Дрянь, — процедила волшебница.

Бой был недолгим. Порождения сражались как-то без огонька, словно они устали и шли как на убой. А в наследство после этой стычки нам достались полные ловушек коридоры. Конечно, ближайшие из них были уже разряжены, но условно-безопасный участок мы проскочили слишком быстро. И когда впереди показалась обитая железом дверь…

— Лучше подождите здесь, — Зевран подобрался, словно хищник перед прыжком. Исчезло вечно насмешливое выражение лица, движения стали скупыми и четкими. Пожалуй, сейчас Ворон походил на наемного убийцу, как я их себе представляла, как никогда раньше. Меня бы даже напугала подобная метаморфоза, но после Геспит всерьез бояться у меня уже не получалось. Айдан поинтересовался:

— Что там?

— Чую характерный запах, — эльф усмехнулся, на мгновение становясь тем, кого я привыкла видеть рядом. Но тут же снова посерьезнел: — Кажется, наш Совершенный друг отравил воздух в комнате.

— И ты туда просто пойдешь? — влезла я. Зевран снова «оттаял» и подмигнул:

— Chica, кому как не Ворону разбираться с ядами? Мы ведь этим и известны.

— Ах, говорила я, что отравить ты можешь весь отряд, — хмыкнула Морриган, и Ворон отозвался:

— Но ведь не отравил, дорогая моя.

— Зевран, — позвал эльфа Айдан. — Если ты можешь разобраться с ядом, иди. Потом пофлиртуете.

Колдунья презрительно усмехнулась, а эльф вновь собрался и кивнул. Я уже рефлекторным движением накинула на него щит и получила еще один — благодарный — кивок. Дверь за собой Зевран закрывать не стал, но из-за плотной зеленой пелены какой-то дряни было не видно, чем он занят. Через несколько долгих минут раздался рев, звуки ударов и ругань Ворона, а затем и сам он вылетел из дверного проема. Щита на нем уже не было, а вот рев не умолкал, так что я защелкала пальцами.

— Яд скоро выветрится, — скороговоркой отчитался эльф. — И лучше доставайте оружие.

* * *

Легкий голубоватый отсвет ложился на стены, давая подсказку, чего ждать за новым поворотом. Но — не в коня корм — нам это ничуть не помогало.

Тоннели Каридина были не самым лучшим местом для привалов, но после сражения с гигантскими големами всем требовалось хотя бы пять минут отдыха. И чем дольше мы сидели, тем интереснее мне становилось, что же дает такие голубые блики. Не поднимаясь с пола, прямо на четвереньках я подползла к повороту и выглянула.

— Ого!

Очередная дверь была открыта и за ней виднелась средних размеров комната. В центре возвышалась стройная каменная колонна, увитая светящимися голубыми жилами, и уходящая в потолок. С моего места было видно, что и весь потолок оплетен голубым светом, и рисунок у них похож на фракталы. Казалось, гигантский художник раскрашивал комнату, но я все же достаточно знала, чтобы поверить — мастером могла оказаться и природа.

— Это и есть Наковальня Пустоты? — раздался рядом голос Айдана. Оказалось, мой возглас привлек всех. Не сразу я поняла суть вопроса, но буквально спустя мгновение разглядела, что нижняя часть колонны заканчивается каменными лицами. То, что было повернуто к нам, отличалось огромной пастью, готовой, кажется, заглотить гнома целиком или, напротив, выпустить поток пламени не меньше, чем мог бы дракон. А перед этой пастью находилась наковальня.

— Не знаю, Страж, — буркнул единственный среди нас специалист по гномьей культуре. — Я ж ее никогда не видел. Но если это она, то Бранка скоро примчится…

Огрен оборвал фразу и отвел глаза. Кажется, мания бывшей жены оказалась для него неприятным сюрпризом.

Еще несколько минут мы просто сидели, но затем любопытство победило усталость.

— Это лириум, — уверенно заявила Винн, а Огрен хмыкнул:

— Конечно, лириум. Что ж еще тут может так светить?

Я зачарованно уставилась на голубые всполохи. И как я не вспомнила сразу? Ведь именно так выглядели инструменты Сэндала, которыми тот улучшал оружие. Мне захотелось коснуться этой чудесной субстанции, и я шагнула вперед. Зевран меня перехватил, но поздно: колонна активировалась, и глаза на ней заполыхали электрическими разрядами.

— Ой, — вздрогнула я, сбрасывая очарование лириума. Айдан вздохнул:

— Вот тебе и «ой». Связать тебя в следующий раз, что ли?

— Все равно нам идти мимо нее, — вставил Зевран. — Какая разница, кто первый сделал шаг?

— Ну-ну, защитничек, — буркнул Страж, переключая внимание на появившегося из каменной пасти призрака. Зевран легко дернул меня за кончик уха, и я благодарно улыбнулась, отходя ему за спину.

Призраки все появлялись и появлялись, их выплевывала колонна с лицами, по четыре штуки за раз. Долго бы мы воевали с ними, возможно, до конца жизни — весьма скорого, надо сказать, — если бы отлетевший от очередного удара Стэн не врезался в одну из наковален. Звон от удара металла о металл разошелся по всей комнате, а лицо, обращенное к наковальне, дало трещину. Зевран, успевший это заметить, тут же подскочил к ближайшей наковальне и с размаху опустил на нее клинок — и чуть его не лишился. Наковальня коварно проигнорировала усилия эльфа, а возникший возле нее призрак — нет.

Еще минут пять потребовалось, чтобы разобраться с механизмом. Убиваешь призрака — ближайшая наковальня «оживает», и ее голос разбивает каменное лицо. После этого дело пошло на лад, понадобилось всего по три удара с каждой стороны, чтобы многоликая ловушка сломалась. И едва она перестала подавать признаки активности, как меня снова потянуло к стенам: захотелось дотронуться до лириума, поймать в ладони этот голубоватый свет, пройти вслед за жилой…

— Что ж тебя туда так тянет, Аль? — на этот раз меня поймал Алистер. Я тряхнула головой, избавляясь от наваждения, и созналась:

— Сама не знаю. Он словно зовет, хочется коснуться и пойти за ним, — разум снова начало заволакивать желание притронуться к волшебству, но, стоило принцу меня встряхнуть, как сознание вернулось. Он вздохнул:

— Держись лучше подальше от лириума. Как-то он на тебя не так действует.

Лелиана взяла меня за руку:

— Я присмотрю. Идите вперед.

Но далеко идти не пришлось: короткий коридор закончился очередной, на этот раз огромной пещерой, которую освещали ставшие привычными всполохи пламени. Впрочем, стоило переступить порог, как сознание снова попыталось поплыть, но на этот раз я не позволила: как следует потрясла головой, а затем позвала свой собственный, золотистый, свет. Лириум, обвивающий стены, вспыхнул еще ярче, но контролировать себя стало немного проще.

Я опустила взгляд: в центре комнаты высился голем. В отличие от тех, что встречались нам по пути сюда, он был выкован из металла, не из камня, и был похож на великана в тяжелых доспехах. Почетным караулом выстроились големы попроще, каменные. Любому из них Стэн доходил едва ли до плеча, для меня же не было особой разницы — голем или дракон, все равно снизу вверх смотреть.

Айдан направился точно к центральному голему, но не успел ничего сказать, как тот ожил:

— Приветствую тебя, наземник. Меня зовут Каридин. Когда-то я был Совершенным…

— Мы знаем о тебе, — негромко ответил Страж. — Тебя до сих пор помнят.

— Из-за Наковальни, — печально выдохнул голем. — Я многое создал, но память обо мне осталась лишь по тому предмету, что стал моим величайшим грехом. Ты ведь пришел за ней?

— Лично мне Наковальня не нужна, — честно ответил Айдан. — Но мне нужно слово Совершенной, а она согласилась помочь мне только в обмен на Наковальню.

— Совершенной… — протянул Каридин. — Прежде чем ты приблизишься к моему творению, выслушай его историю. Я постараюсь не тратить твое время. А ты постараешься понять, что не все секреты стоит пробуждать.

Брат сделал приглашающий жест, и голем пошевелился, меняя позу.

— Я был кузнецом, — задумчиво начал он. — Я создал множество предметов, но самым совершенным творением, что принесло мне славу и титул, стала Наковальня Пустоты. Она создавала големов, гибких и сильных воинов, которые стоили десятка противников в бою. Но ни один кузнец, как бы силен он ни был, не может создать жизнь из Пустоты. Ее можно только забрать у других. Сначала это были добровольцы. Но королю Валтору этого показалось мало. Он начал отправлять ко мне приговоренных преступников… затем бескастовых… затем своих политических противников. В какой-то момент я не пожелал подчиняться. И сам угодил под молот. Мои ученики, к счастью, не знали секрета изготовления жезлов подчинения, так что мне удалось сохранить свой разум. Я забрал Наковальню и спрятался здесь.

— Наковальня могла бы помочь гномам, — заметил Айдан. — Сколько их гибнет на Глубинных тропах?

— Ты не понимаешь, — глухо отозвался Совершенный. — Когда Наковальня забирает тебя, ты плавишься под ударами молота, твоя душа в агонии корчится. Это безумная боль, наземник. Никакое, даже самое совершенное, тело не стоит этих мучений. И это рабство, ведь воля гнома подавляется магией жезла управления. Вечное рабство, от которого не избавит даже смерть, потому что смерти не будет.

— Чего ты хочешь? — устало спросил Айдан. Я подошла и ободряюще пожала ему руку, но брат даже не взглянул в мою сторону. Голем ответил:

— Помоги мне уничтожить Наковальню. За все эти годы я понял, как это сделать, но ни один голем не сможет причинить ей вред. Помоги, и я дам тебе слово Со…

— Нет! — внезапно раздался голос Бранки. — Наковальня будет моей! Никто у меня ее не отнимет!

— Пожалуйста! — громыхнул Каридин, и в его голосе отчетливо слышалась мольба. — Помогите мне уничтожить Наковальню. Не дайте ей поработить новые души, на ней и так немало крови!

— Не слушайте его, у него здесь за столько лет мозги окончательно заржавели! — рявкнула стервозная гномка. — Помогите мне заполучить Наковальню, и я дам вам армию! Что у вас там, Мор? У вас будет армия големов для победы!

— Бранка! — развернулся к показавшейся у выхода Совершенной ее муж. — Ты свихнувшаяся жестокая дрянь! Неужели ты не видишь, скольким уже пожертвовала ради этой железки?

— Да ты посмотри вокруг! — взвыла она. — Разве так должна выглядеть наша великая империя? Осыпающиеся тоннели, порождения тьмы! А с Наковальней мы вернем былое величие!

— И понесем его отсталым соседям? — буркнула я. Меня внезапно приобнял Зевран и обратился к Айдану:

— Страдают все и везде. Души, тела и прочие части. Крестьяне вон страдают в полях, но мы же не разрушаем все сельское хозяйство? Мой милый Страж, подумай. По-моему, глупо отказываться от такой помощи.

Я сбросила руку эльфа, пораженно уставившись на него. Он всегда рассказывал о своем пребывании в Воронах с юмором, но в глубине глаз таилась тоска — как ни крути, гильдия наемных убийц была рабством, и эльфу оно не нравилось. А теперь он вот так легко готов приносить жертвы в угоду непонятно кому? И только ради какого-то призрачного могущества? Которое даже достанется не ему, так зачем держаться за опасный артефакт, из одного лишь преклонения перед чужой силой? Одна фраза — а меня словно по голове ударили, словно я совершенно не знала раньше эльфа, которого уже считала близким другом. Айдан покосился на меня и, видимо, подумав о том же, иронично поинтересовался:

— Я видел, пытки у Воронов тебе не показались чем-то особенным. Хочешь получить новый опыт, на железном ложе? Такая сила — и вся твоя, до последнего камушка в теле.

— Никто не имеет права порабощать душу другого, — вдруг сделал шаг вперед Винн. — Да, это мощное оружие, но и цена у него немаленькая.

— Ее надо уничтожить, — буркнул Алистер. — Еще мне не хватало такой армии под боком, когда вы все-таки запихнете меня на трон.

— С этим инструментом ты сможешь потягаться с самим Создателем, — мурлыкнула Морриган. — Или такая простая мысль тебе недоступна, Алистер?

— Не я, а Бранка, или ты этого не понимаешь, Морриган? — буркнул принц. — И такого Создателя мне точно не надо. И такой силы тоже.

Ведьма фыркнула и отвернулась. Зевран улыбнулся:

— Давайте не будем пускаться в отвлеченные рассуждения. Ты же не станешь уничтожать такое творение? Всегда есть те, кто и сам добровольно согласится сменить одно тело на другое, помощнее.

— А почему не ты? — я вылезла вперед. — Ты тут все рассуждаешь о силе, разве может что-то сравниться с гигантской каменюкой? Да еще обещают ловкость, — меня накрыли разочарвоание и обида на приятеля. Как он мог? Зевран отступил и поднял руки в защитном жесте:

— Ладно, ладно, я понял. Может, ее и в самом деле лучше уничтожить.

— Рад, что ты не безумен, — коротко ответил Стэн. Я отступила поближе к нему, и кунари снова положил мне руку на плечо, как и несколько дней назад, в тоннелях. Я подняла глаза и разглядела намек на улыбку. Он тихо произнес: — Не бойся, кадан. Страж решит правильно.

Я только кивнула и неуверенно улыбнулась в ответ. Айдан хмыкнул:

— Ну, если желающих приобщиться к Наковальне нет… Совершенная Бранка, вынужден вам отказать. Наковальня должна быть уничтожена.

— Нет! Только через мой труп!

— Бранка! — рявкнул Огрен. — Не смей отдавать за это жизнь!

— Огрен, — позвала Лелиана с жалостью в голосе. — Это больше не твоя Бранка, разве ты не видишь?

— Да отдайте ей эту чертову штуку, может она успокоится и мы сможем нормально поговорить?

— Мне жаль, — с искренним сочувствием ответил брат. — Но она одержима, ты же видишь. Вряд ли мы сможем достучаться до разума.

— Глупцы! — она внезапно расхохоталась. — Каридин, ты думаешь, что единственный мастер-кузнец на свете? Никто не встанет между мной и Наковальней! Големы! В атаку!

Она вскинула руку с зажатым в ней коротким посохом, и стоявшие вокруг нас големы зашевелились. Каридин гулко ахнул:

— Жезл управления! Помогите мне! Я один с ней не справлюсь!

Я выругалась, и на этот раз никто меня не одернул. Резво отскочила в сторонку, чтобы не попасть под руку големам, и защелкала пальцами, развешивая щиты на всех, даже на Каридина — железный или не железный, а все-таки наш союзник. В бой я привычно не вмешивалась, но чем дольше я наблюдала, тем яснее понимала: мы еще не проиграли только благодаря ловкости бойцов и моим щитам. Стрелы Лелианы не причиняли големам вреда, от кинжалов Зеврана и коротких мечей Айдана тоже толку было немного. Как-то противостоять каменным противникам могли только Стэн и Алистер, да Морриган удачно замораживала нападающих. Мы не могли нормально атаковать. Единственная удача — пока что хотя бы никто не пострадал.

И в этот момент — словно своими мыслями я накаркала — один из големов отбросил Зеврана под ноги другому, тот опустил один кулак на голову эльфу, и от удара щит лопнул. Голем занес второй кулак…

Время словно замедлилось. Одной рукой обновляя щит, я бросилась вперед, чтобы принять удар на шест, загораживая оглушенного Ворона. Удержать его я не надеялась, но если удастся изменить траекторию… Подаренное эльфами оружие, выдержавшее уже не один бой, хрустнуло словно щепка. А в следующее мгновение меня снесла каменная рука, и я только успела не вовремя вспомнить, что на себе снова не обновила щит. Немного смягчить удар он смог, но не до конца, резкая боль пронзила грудную клетку. А затем я впечаталась спиной в стену, от удара забыла, как дышать, и даже не сразу осознала произошедшее. А через мгновение боль вернулась окончательно, и мир словно выключили.

Очнулась я довольно быстро: все еще были живы, и даже не все мои щиты успели лопнуть. Сила ушла, и я не смогла снова вызвать ее, боль мешала сосредоточиться. Спиной ко мне неподалеку стояла Бранка. Скрестив руки на груди, она с усмешкой наблюдала, как ее каменные рабы пытаются убить моих друзей.

Убить. Моих. Друзей. Эта тварь, фактически похоронившая заживо свой дом! Ни за что!

Сунув руку в сумку, я нащупала кинжал, подаренный мне Зевраном, и медленно, стараясь не шуметь, поползла к одержимой гномке. Каждое движение отдавалось болью в ребрах и спине, и я старалась не стонать. Но то ли не удержалась, то ли зацепила какой-нибудь камушек — Бранка обернулась ко мне и насмешливо прокомментировала:

— Какое восхитительное упорство! Милая Геспит так же сопротивлялась неизбежному.

Я уже подползла к ее ногам и на секунду замерла, собираясь с мыслями. Слова Совершенной словно дали мне нужный толчок: почти взлетев с пола, я со всей силы вогнала в незащищенное горло кинжал. Не ожидавшая такой прыти Бранка вздрогнула, отмахнулась от меня, попав латной перчаткой в лицо и отбрасывая на пару шагов, и упала на колени. Я снова подползла ближе и резко рванула кинжал в сторону, перерезая ей артерию.

…Это оказалось так легко — оборвать чью-то жизнь. Кожа лопнула под остро заточенным лезвием, как шкурка перезревшей сливы, и, словно сок, брызнула из раны кровь. Бранка захрипела, вскинула руки, пытаясь дотянуться до кинжала или до моих рук, но тело не слушалось ее. В глазах застыло недоверие и что-то еще… что-то, что заставило ее снова вскинуть руку с жезлом. В горле забулькало, и от этого звука у меня закружилась голова. Кажется, гномка еще хотела отдать какую-то команду своим рабам, но я не стала дожидаться и из последних сил рванула свое орудие убийства в сторону.

Кончик кинжала уперся в какое-то препятствие, рукоять вырвалась из руки, резко отозвавшись в ребрах, и я застонала в голос. И в тот же момент увидела краем глаза, как один из големов проломил щит Алистера. Его тут же заморозила Винн, но к ней самой сзади подступал каменный исполин. Пришлось снова собраться с силами и протянуть руку к жезлу управления.

— Замрите!

Проследив, как останавливаются големы, я с чувством выполненного долга отключилась.

В себя я пришла от грохота. Боль уменьшилась, и хоть до конца не ушла, теперь я хотя бы могла приподняться без стонов. Рядом сидел Зевран, на голове — запекшаяся кровь, но ран не видно. Алистер полулежал чуть в сторонке, прикрыв глаза и придерживая руку, и возле него, откинувшись на стену, отдыхала Винн. Остальных я не видела.

— Атраст нал тунша, чужеземец, — прокатился по пещере голос Каридина. — Пусть ты всегда сможешь найти свой путь в темноте.

Миг — и Совершенный исчез. Я охнула, дернувшись вперед, на что ребра неодобрительно отозвались вспышкой боли.

— Chica? — позвал Зевран. — Ты как?

Я неопределенно пожала плечами и снова поморщилась — на этот раз возмущение высказала спина. Сразу же поспешила задать вопрос:

— Куда он делся? Каридин?

— Не знаю, — равнодушно отозвался Ворон. — Вопрос с Совершенным для Совета решили, Наковальню уничтожили…

— А, вот что так громыхнуло, — пробормотала я. Зевран кивнул и предложил:

— Облокотись на меня, я все-таки мягче камня.

Спина радостно согласилась с предложением, но я замялась. Некоторая обида на излишне практичного приятеля все-таки оставалась. Эльф это понял и вздохнул:

— Ну, нет так нет.

Я вздохнула и укоризненно на него посмотрела.

— Зачем ты соглашался с этой сумасшедшей?

— Chica, но Наковальня действительно дает очень много. Разбрасываться такими артефактами непрактично, — пожал плечами Ворон. Я буркнула:

— В первую очередь она дает очень много соблазнов. Ты же слышал Каридина! Думаешь, тот же Белен намного более совестливый, чем прошлый король? И я уж молчу про Бранку.

— Ну, проблема Бранки — это вообще не проблема, — пожал плечами он. — Один маааленький заказ…

Я не выдержала, фыркнула и ткнула его локтем. Тут же зашипела от боли и, плюнув на обиды, действительно облокотилась на гостеприимно подставленное плечо.

— Что ты, что Морриган — удивительные идеалисты, как ни странно это говорить, — проворчала я. — Вас послушать, так у Наковальни никаких недостатков нет. Только сами почему-то лечь на нее не стремитесь?

— Chica, я нравлюсь себе таким, какой я есть. Поверь, я потратил не так мало времени на свое тело, чтобы с легкостью заменить его на каменное.

Я устало прикрыла глаза, и перед внутренним взором вдруг увидела Бранку — такой, как она была в последние минуты. С разодранным горлом, из которого торчит кинжал, бьющей едва ли не фонтаном кровью, на коленях… Как легко оказалось нанести удар. Не просто причинить боль — убить. Все, чему меня с детства учили, весь впитанный с рождения гуманизм — куда все это пропало? Меня передернуло.

— Зевран, — позвала я. — Я ее правда… убила?

— Вполне, — благодушно согласился он. — Не могу сказать, что удар вышел профессиональным, но для первого раза главное — результат, так ведь?

Я зажмурилась. Почему-то плакать не хотелось, и страх не приходил. Но на душе стало пусто.

— Знаешь, в прошлом мире были сказки об эльфах… — пробормотала я. — В них говорилось, что эльфы — прекрасные, возвышенные, талантливые. А ты… убийца.

— Заметь, и весьма неплохой при том, — согласился Ворон. — К тому же я вполне прекрасен и талантлив. Ваши сказки совершенно не врали.

Он говорил с усмешкой и под конец слегка дернул меня за кончик уха. Я как-то расслабилась, извернувшись, уткнулась ему в плечо и всхлипнула:

— Ты… циничный засранец! Я же человека только что убила.

— Ну, фактически она не человек, — поправил эльф, и я буркнула в ответ:

— Не важно.

— Эй, chica, не реви, — мягко ответил Зевран. — Ты спасла всех. И вспомни тех двух гномок! Хочешь сказать, она не заслужила?

— Она и не такое заслужила, — с новым всхлипом отозвалась я. — При чем тут вообще она?

— А, ты себя жалеешь? Ну брось, раз уж ты решила геройствовать, все равно придется убивать.

Я стукнула его, чтобы замолчал, и позволила себе еще несколько раз всхлипнуть.

— Как мило, — раздался насмешливый голос брата. — Я думал, ты теперь к Зеврану и близко не подойдешь.

Я повернулась к Айдану и только пожала плечами, снова поморщившись. Был он бледен, и практически ощупывал меня взглядом, словно пытаясь невооруженным взглядом определить, насколько я пострадала, но при этом пытался делать вид, что волнуется за меня не больше, чем за остальных. Впрочем, стоило мне схватиться за ребра, как он тут же сменил тон:

— Болит?

— Бывало и получше, — согласилась я, вытирая слезы. Не хотелось доставлять ему еще больше беспокойства, так что я попыталась улыбнуться. Брат присел на корточки и протянул мне новый шест:

— Это тебе подарок. От Совершенного Каридина.

— Мне? — я изумилась и даже забыла про слезы. Шест, довольно тонкий, даже изящный, был выполнен из темно-синего металла с золотистыми прожилками. Длинная рукоять в центре, позволяющая держать шест и одной, и двумя руками, была отделана остатками железной коры от творения Вараторна и чем-то темно-красным. Я провела пальцем по материалу и поняла: кость. — Драконья?

— У меня завалялось несколько пластин, — улыбнулся мужчина. Я нерешительно улыбнулась в ответ, снова вытирая слезы:

— Спасибо. А где он сам?

Айдан чуть замялся, но все же ответил:

— Он устал жить, — я перевела взгляд туда, где видела голема в последний раз, и обратила внимание на огненные всполохи на стенах.

— Терминатор, блин, — вздохнула я. Айдан вопросительно поднял бровь, но я только качнула головой. — А как же мы? Нам нужен был Совершенный, а теперь не осталось ни одного?

— Каридин выковал корону для короля. Его клеймо знают, так что у нас не будет проблем, — успокоил меня Страж. Я кивнула и зацепилась взглядом за небольшой рисунок на металле, возле рукояти. Провела пальцем и уточнила:

— А у меня не будет проблем? А то вдруг гномы решат, что это наследие их Совершенного?

— Не решат, — уверенно сказал брат. Я неуверенно кивнула, и тут Зевран над ухом добавил:

— А если решат… — он не стал заканчивать мысль, но намекнул на окончание фразы, свободной рукой протягивая мне кинжал, который я последний раз видела в горле Бранки. И хотя крови на нем не увидела, я отшатнулась и упала бы на бок, если б Ворон меня не придержал второй рукой. — Кровь я уже стер, не бойся.

— Шутки у тебя, — недовольно нахмурился Страж. Я выдохнула и попыталась отказаться от оружия:

— Не надо… спасибо, что давал мне его, но…

— Бери, chica. Мало ли, придется снова нас спасать?

Я вздрогнула и нерешительно забрала оружие. Крови на нем и впрямь не было, так что я повертела его в руках, опасливо разглядывая, а затем убрала в сумку.

— И как ты до сих пор не поранилась? — удивился Зевран. Я пожала плечами и снова поморщилась. Айдан покачал головой:

— Отдыхайте. Скоро нам выходить обратно.