Не попробуешь - не узнаешь (джен)

Убийца помечает цель, открывая уязвимости в её защите, которыми могут воспользоваться другие.

Сознание возвращается медленно. Вокруг меня — и снизу, и сверху, везде — нежный золотистый туман. Он дарит тепло и покой, убаюкивая разум и усыпляя память. Некоторое время я поддаюсь его очарованию. Как долго? Час или, может быть, год. Или столетие. Не могу вспомнить. Ничего вокруг не меняется. Словно…

Словно это сон. Только во сне разум может пребывать в такой безмятежности. Только во сне словно бы нет времени. Только во сне ты не можешь вспомнить, как тебя…

Вспышка. Резкая боль за глазами.

Едва освещенный переулок. Дорога домой — не единственная, но самая короткая. Два детских садика за заборами, сзади ряды гаражей, впереди тёмное здание поликлиники. Если в конце дорожки, перед поликлиникой, повернуть направо, выйдешь к жилому дому. Моему. На все эти закоулки — два фонаря. Один мигает.

Боль отпускает. Вокруг снова только золотистый туман. Разум расслаблен. Я хочу вспомнить!

Вспышка. Боль.

Переулок, дорога к дому. Фонарь мигает: на мгновение включается, выхватывая из темноты асфальтовую тропинку и рисунок кованого забора, бросая тени неправильных форм вокруг меня, затем гаснет, позволяет глазам привыкнуть к неуверенной темноте большого города, затем резко зажигается снова. Шаги сзади. Торопится, не особенно и скрывается. Чувство опасности кричит во весь голос, но я успокаиваю себя — человек просто идет домой тем же путем. Все нормально. Сейчас обгонит, и я снова буду идти одна. Шаги все ближе. Тяжелое дыхание. Блеск металла во вспыхнувшем свете. Резкая боль…

Боль отпускает. Золотистый туман укутывает, проникает в память, наслаиваясь на последние события, успокаивает, стирает слишком резкие эмоции. Но я уже вспомнила.

Темный переулок, мигающий фонарь, шаги, блеск ножа. Я умерла.

* * *

Туман пульсирует. Похоже на… биение сердца? Сознание заполняют мысли и образы, пришедшие извне. И одновременно изнутри. Словно игра в ассоциации: разум откликается на заданное слово, выдавая целую цепочку связанных идей.

Жизнь. «Её биение наполняет туман».

Молодость. «Мне всего двадцать, как я могла умереть?!»

Любовь. «Бог есть, и если Бог есть любовь, то я вернусь за тобой сквозь самую чёрную ночь».⁽¹⁾

Второй шанс. «Жить! Снова дышать… танцевать… есть конфеты…»

Благодарность. Помощь. Плата. «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке».

Решение?

Мысль замирает. Осторожность. Плата?

На мгновение вокруг вспыхивает видение мира — горы и зеленые холмы, древние леса, города, полные людей. Солнечный свет, ласкающий крыши домов и верхушки деревьев. И черное облако на горизонте. И щит, золотистый, словно сотканный из света.

Решение? Выбор без выбора... Согласие.

---

1) Цитата из песни «Лиссабон» группы «Немного Нервно»

Вернуться к тексту

Долгие годы обучения открывают доступ к глубинным запасам жизненной силы, мгновенно восстанавливая почти всю выносливость воина.

Открыть глаза стало настоящим подвигом. Спать хотелось неимоверно, холод убаюкивал, забираясь цепкими пальцами под тонкую ткань ночной рубашки, и это почему-то совершенно не мешало спать, даже наоборот.

Мешала какая-то назойливая мыслишка. Она крутилась на краю сознания, то подскакивая к внутреннему взору, то прячась в самые темные уголки. Я что-то забыла сделать? Неужели дурацкий универ так и будет мне сниться до скончания веков? Я понимаю, январь, время сессий, но это же не повод подскакивать посреди ночи с мыслью «завтра экзамен»! Все уже год как кончилось!

Экзамен, экзамен… Мыслишка заинтересованно подползла поближе и позволила себя ухватить. Ну, конечно! Завтра же выступление, отчетный концерт в нашей танцевальной школе. Я тренировалась каждый день, даже прогуляла вчера работу, чтобы еще раз отработать все движения — и технику, и пластику, и эмоции. Вечер был занят другими курсами, поэтому я решила перенести репетицию на день, а работа так некстати всегда именно днем…

Кажется, я набрала слишком много занятий для одной нерезиновой жизни: музыка, танцы, скалодром. Надо от чего-то избавляться, иначе я вообще перестану спать с постоянными экзаменами, соревнованиями и выступлениями. Если бы можно было выкинуть из расписания работу!

Ага, если бы еще найти чемодан с долларами или хотя бы пресловутый ключ от квартиры, где деньги лежат… или хоть золотую гирю.

А для начала хорошо бы встать и закрыть окно, пока я окончательно не замерзла.

Это была последняя мысль перед окончательным пробуждением.

Комнаты не было. Я лежала на каком-то каменном мосту, покрытом инеем, выщербленном и явно очень старом. Глаз автоматически начал цепляться за неровности камня — сюда можно было бы поставить ногу, тут ухватиться рукой, а вон в той… пробоине?.. дыре удобно было бы зависнуть в распорке.

Я помотала головой, избавляясь от лишних мыслей. Что за ерунда лезет в голову… И что за ерунда вокруг? Где я?

Внезапно память прорезал новый кусочек мозаики: выступление уже было. Я удачно отработала два коллективных номера и не особенно удачно сольный. Первый сольный, я перенервничала. Потом мы отмечали в каком-то баре, танцевали на столах, я, кажется, что-то пела, что-то пила и вроде бы даже с кем-то целовалась, но в разгар вечеринки уехала домой. Возвращалась уже за полночь, шла привычной дорогой между детскими садами, а потом…

Голова внезапно заболела, но ни страха, ни жалости не было. Жемчужно-золотой туман и смутные воспоминания о каком-то соглашении.

И теперь это место. Я повернула голову направо, следуя взглядом за линиями постройки. Взгляд зацепился за снежинку, пролетевшую мимо носа, поднялся вверх, и этим не замедлил воспользоваться ветер, бросив горсть рыхлого тяжелого снега мне в лицо. Он растаял почти сразу, и я растерла талую воду по щекам — другой возможности умыться может и не быть. Легкие облака, роняющие снежинки, висели довольно низко, но не плотным покровом зимней метели, а легким волнением. То тут, то там проглядывало по-зимнему бледное, голубое небо, дарящее земле неуверенные солнечные лучи. Тени от них выглядели такими же блеклыми, изломанными и странными.

Плотным, густым облаком вокруг меня разливалась удушающая тишина, давящая на барабанные перепонки. И все это: тени, мокрый снег, тишина — создавали сюрреалистический пейзаж, достойный кисти Дали и Магритта. Появилось ощущение духоты, хотя ноги по-прежнему мерзли на снегу.

В конце моста символом стабильности возвышалась такая же древняя и побитая жизнью крепость. Я бы даже назвала ее развалинами, если бы не гордый вид оставшихся стоять стен и болтающиеся местами стяги — правда, изрядно потрепанные, порванные и занесенные снегом и грязью.

Слева от меня возвышалась башня. Тоже далеко не новая, но издали она казалась целой, даже крыша была на месте. Стекол в окнах не было видно, но и осколков тоже — возможно, стекла не были предусмотрены конструкцией? Взгляд медленно спускался к подножию здания, выхватывая все новые подробности: вот тут в нее чем-то попали; там камень осыпался от времени. Надумай я лезть вверх, забирала бы левее, там стена выглядит более целой, и узкие окна-бойницы тоже слева, на них можно перевести дыхание.

У основания башни стояло несколько странных существ. Какие-то исковерканные уродливые доспехи, слишком длинные руки и общий истощенный вид не внушали доверия, а уж когда один из них повернулся в мою сторону… Не знаю, как я не завизжала.

Нос провалился, губ не было. Кожа, если она вообще была, — цвета какого-то тухлого мяса. Острые, плотно прижатые к лысой голове уши. Пожалуй, если в башне живут такие твари, лучше брать правее, черт с ними, с окнами. А еще лучше вообще обойти стороной.

Я попыталась медленно отползти за выступ каменного парапета, чтобы не маячить на виду. Бросила мимолетный взгляд на свои руки — я не стала такой «красоткой»? Нет, все в порядке, светлая кожа, остриженные ногти — руки мои. Мелькнула мысль, что всё-таки что-то не так, но её я отогнала. На первый взгляд все нормально, с мелочами разберёмся потом.

Пятясь, я зацепила какой-то металлический штырь, и он угрожающе заскрипел. Подняла голову, чтобы посмотреть на источник проблемы, и на этот раз всё-таки завизжала: к штырю была прикреплена поперечная балка, а на ней распят мертвый светловолосый парень.

Только уткнувшись спиной в какое-то препятствие, я осознала, что все еще двигаюсь куда-то… уже не спрятаться, а лишь бы подальше от кошмарного зрелища. И в это же мгновение поняла, что вариант «спрятаться» сработает, только если те кошмарные создания абсолютно глухие. Быстрый взгляд в их сторону развеял надежду: двое пялились на меня, а третий, мерзко — то ли скалясь, то ли ухмыляясь, — не поймешь, двинулся в мою сторону.

Я запаниковала. Бежать было некуда, да и при всей своей танцевальной подготовке бегала я всегда отвратительно. Сражаться? Как, чем? Да и разве я смогу? Тем временем оставшиеся двое тоже решили познакомиться со мной поближе. И почему-то показалось, что мне это знакомство не понравится.

В итоге я сделала самое идиотское, что возможно в такой ситуации, — сжалась в комочек, зажмурилась и снова завизжала. Пусть это все будет сном! Пожалуйста! Я больше никогда не буду прогуливать работу! И спорить с мамой! И вообще я буду хорошей девочкой, только, пожалуйста, я хочу проснуться!

Сквозь ужас, сковавший тело, до меня донеслось отвратительное бормотание, и я все-таки открыла глаза. Чудовища были достаточно близко, чтобы я могла рассмотреть каждый рубец на доспехах. Переводить взгляд на их морды не хотелось. Внезапно мне вспомнился золотистый мерцающий щит, накрывающий мир от темной тучи. Не до конца понимая, что делаю, я вскинула руки в защитном жесте и… вокруг меня засияла сфера, похожая на золотистый мыльный пузырь. И в этот же момент рядом что-то свистнуло, я снова взвизгнула и попыталась сжаться еще компактнее. Но целились не в меня — бегущий первым монстр словно бы споткнулся, и я разглядела торчащую из его горла стрелу. В этот же момент мимо пробежали трое мужчин, едва не задев сферу. Я снова зажмурилась.

Заткнуть уши мне в голову не пришло, и несколько долгих-долгих минут я слышала крики, невнятное бормотание чудовищ, лязг железа, щелчки тетивы и звуки ударов. Затем снова наступила тишина — неполная, живая тишина, прерываемая чьим-то дыханием и скрипом снега под тяжелыми шагами. Я боялась открыть глаза и посмотреть, кто же победил. Судя по шагам — мои внезапные спасители, но вдруг нет? Было страшно.

Кто-то прошел совсем рядом. Остановился. Мгновение молчания, потом приятный мужской голос позвал меня:

— Эй, все уже закончилось.

Еще пару секунд я жмурилась, потом решилась открыть глаза, и глубоко вдохнула. Свежий, сладкий, холодный воздух заставил голову закружиться, и на секунду я снова зажмурилась, позволяя себе привыкнуть, а затем взгляд к собеседнику.

У самой границы моей сферы сидел на корточках парень лет двадцати, темноволосый, в каких-то кожаных доспехах, плаще и с окровавленным то ли коротким мечом, то ли длинным кинжалом в руке. Скользнув взглядом по клинку, я снова зажмурилась. Пожалуйста, я хочу проснуться!

— Айдан, тебе лучше убрать оружие, — чуть укоризненно произнес певучий женский голос. Я не удержалась и снова открыла глаза. В трех шагах стояла красивая рыжеволосая девушка. Глаза казались огромными на бледном лице. В левой руке она сжимала лук, правой убирала в колчан стрелу. Я снова перевела взгляд на парня, который торопливо прятал кинжал куда-то за спину.

— Не надо, — собственный голос прозвучал хрипло и как-то по-детски. Я так удивилась сама себе, что даже запнулась и забыла, что надо бояться. Но взгляд еще раз скользнул по клинку, я поёжилась и пояснила: — Вдруг они вернутся.

В этот момент мой золотистый мыльный пузырь лопнул. Меня накрыла волна паники, но тут новый знакомый протянул руку и коснулся плеча:

— Тише, не бойся. Их больше нет. А если вернутся, мы тебя защитим.

Паника отступила под звуки его голоса. В этот момент я поняла, что меня трясет — и не только от страха. Камень был ледяным. Дул ветер. Вокруг лежал снег. А я сидела на этом самом камне в одной фланелевой пижамке. И словно бы в ответ на мои мысли незнакомец накинул на меня свой плащ, еще хранящий тепло прежнего хозяина. Контраст ощущений оказался настолько разительным, что я невольно всхлипнула.

— Эй, все будет в порядке, — он коснулся моей щеки, вытирая… слезы? «Я что, еще и плачу?» Потом бросил рыжеволосой: — Лел, присмотришь за девочкой? Мы быстро осмотримся.

Девушка повесила лук за спину и подошла ко мне. Мне что-то резануло слух; пока я пыталась понять, что именно, парень успел отойти к остальным своим спутникам, которых я заметила только сейчас. Два блондина: один не очень высокий, зато стройный, даже худощавый, с длинными волосами; второй, наоборот, с короткой стрижкой, то ли сам по себе внушительных габаритов, то ли казался таким из-за металлических доспехов. Оба были заняты делом — то ли обыскивали чудовищ, то ли добивали. В любом случае, стояли спиной ко мне.

Я снова посмотрела на девушку. Она присела рядом и улыбнулась, хотя в глазах плескалось сочувствие. Я тут же вытерла текущие слезы и постаралась улыбнуться в ответ.

— Привет. Я Лелиана, а ты?

Я заколебалась с ответом. Имя, которым щедро меня наградили родители, не особенно мне нравилось. Так уж вышло — в год моего рождения это было популярное имя, и девчонок-тезок у меня было много. До смешного: в какой-то момент в моем классе в школе нас насчитывалось шестеро.

Зато нравилось другое, в чем-то созвучное, придуманное самостоятельно после прочтения горы фэнтезийной литературы. Красивое, длинное, но совершенно непривычное на слух. Я нерешительно открыла рот, и новая знакомая решила подбодрить:

— Не бойся, все уже закончилось. Мы не причиним тебе вреда.

Новый порыв ветра заставил меня поежиться, и я плотнее закуталась в плащ.

— Я не боюсь, — на мгновение задумалась и уточнила: — Вас.

Посмотрела на мужчин, что-то негромко обсуждавших. Тот, кто подходил ко мне первым, — Айдан? — махнул рукой в нашу сторону, и все трое направились обратно. Внезапно эта сценка показалась копией моего знакомства с тварями. Я снова поежилась и перевела взгляд на Лелиану.

— Можно мне посмотреть на этих?.. — не сумев подобрать определение уродам, я указала на предмет интереса кивком головы.

— Боюсь, они выглядят не очень привлекательно, chica⁽¹⁾, — с усмешкой произнес один из блондинов, тот, что пониже. Он говорил с явным акцентом, испанским или итальянским, непонятно. Темноволосый — Айдан — снова присел рядом, бросил вопросительный взгляд на Лелиану (краем глаза я заметила, как она покачала головой), потом перевел взгляд на меня.

— Они действительно не очень подходящее зрелище. К тому же у тебя нет обуви, значит, кому-то из нас придется нести тебя на руках, а возвращаться мы не будем.

Я замотала головой. «Какая-то я не особенно сегодня красноречивая». Слова словно застревали в голове, вязли в каком-то золотистом тумане, который все еще окутывал мысли. Но две четкие идеи постоянно крутились в голове: во-первых, я должна пойти с этими людьми, потому что одна я тут просто не выживу; во-вторых, на чудовищ посмотреть все-таки надо, иначе воображение нарисует их еще ужаснее, чем есть.

Судя по лицам новых знакомых, мысли они читать не умели. Пришлось сосредоточиться и сформулировать их вслух:

— Не надо меня нести. Если такие твари снова появятся, я буду мешать. И мне надо на них посмотреть. Лучше я испугаюсь и повизжу сейчас, чем в менее подходящий момент.

Айдан снова переглянулся с девушкой и улыбнулся:

— Звучит разумно. Но как ты пойдешь по снегу босиком?

Я внезапно даже для себя хихикнула:

— Быстро-быстро, чтоб не успеть замерзнуть! — на секунду задумалась и спросила: — У вас нет каких-нибудь ненужных тряпок или бинтов? Если намотать на ноги, то я не замерзну… сразу.

Лелиана сразу же полезла в сумку, а мужчина решил довести процесс знакомства до конца.

— Если ты отправишься с нами, стоит познакомиться, правда? Я Айдан. С Лелианой ты уже знакома. Это Зевран и Алистер, — невысокий Зевран подмигнул, а Алистер — воин в огромных доспехах — оторвал тоскливый взгляд от напугавшего меня распятого парня, про которого я успела забыть, и коротко кивнул. Затем снова поднял взгляд наверх. Айдан кинул на него сочувственный взгляд, потом продолжил, обращаясь ко мне: — А как называть тебя?

— А… Алиена, — решилась я.

— Просто Алиена? — с улыбкой спросила Лелиана. Я снова заколебалась, но — почему нет? На лжи меня все равно не поймают:

— Алиена ди Фламма! — и напряженно уставилась: примут такой вариант, нет?

Судя по всему, приняли. Мне показалось, что Зевран поверил не до конца, насмешка светилась в его глазах ясным намеком… или мне кажется? Но и он ничего не сказал.

Лелиана попыталась намотать бинт на мою ногу, но я её смущенно отдернула.

— Я могу сама, спасибо, — и улыбнулась, чтобы не выглядеть грубой. Бинты оказались полосами плотной ткани, не то что дома — марлечка, которая рассыпается на отдельные нитки, стоит её только зацепить. Замотав ноги, я встала и нерешительно сделала шаг на заснеженные камни. Оказалось даже лучше, чем я ожидала. Не зимние сапоги, конечно, но хоть не такой обжигающий холод, как если бы я шла босиком.

— Сойдет, — задумчиво пробормотала я. Айдан, пока я издевалась над здравым смыслом, отошел к Алистеру и положил руку ему на плечо. «Ты как?» Блондин неуверенно повел плечами. «Кайлан… надо его похоронить». Айден молча кивнул. Потом указал Зеврану глазами на меня, тот улыбнулся, а затем подмигнул мне:

— Идем, посмотрим на местные кошмары, chica. Не боишься, что потом будут сниться по ночам?

— Они и так будут, — проворчала я. Что-то мне снова казалось неправильным, но я опять не могла уловить, что именно, поэтому отбросила мысль. Повторила вслух одну из своих идей: — Но если я на них не посмотрю, воображение нарисует их еще кошмарнее, чем есть.

Он рассмеялся:

— Что-то в этом определенно есть. Давай руку, споткнешься еще…

Вблизи монстры и впрямь оказались еще уродливее. Уши оказались не острыми, а словно изорванными. Отсутствующие губы открывали кошмарный оскал из острых, как у акулы, зубов. Кожа — она все-таки была — выглядела давно больной, местами была покрыта язвами и туго обтягивала череп. Огромные раны от мечей тоже не добавляли красоты. Кровь почему-то была черной, особенно контрастно она смотрелась на выбеленных холодом камнях.

Я внезапно поймала себя на том, что уже не просто держусь за руку, а в испуге прижалась к единственной моральной поддержке — Зеврану. Это слегка смутило и помогло прийти в себя.

— Почему кровь такая… черная? — спросила, чуть отодвигаясь от мужчины. Он мгновение помолчал, потом с явным отвращением произнес:

— Скверна. Если ты насмотрелась, то идем отсюда, не хватало еще заразиться.

Я отшатнулась:

— Оно что, еще и заразное?!

— По воздуху вроде нет, но тыкать пальцем я бы это не стал.

— Лучше мечом, конечно, — проворчала я. Он рассмеялся:

— Всяко лучше, чем сидеть и визжать.

Я смутилась:

— Ну я-то не воин.

— А будь воином, какое оружие бы предпочла? — явно забавляясь, поинтересовался блондин.

— Пулемет, — фыркнула я. В этот момент мне внезапно пришло в голову, что люди с мечами и луками могут и не знать, что это такое, и поправилась: — То есть арбалет.

И тут же споткнулась. Зевран помог удержаться на ногах и, к счастью, не стал задавать вопросов.

На мосту мужчины снимали распятого с его последнего пристанища. Почему-то эта картина показалась мне символичной: эти люди пришли туда, где жизни больше не было, только скверна, холод и смерть. Но они вычистили руины от болезни, сейчас разожгут огонь, как символ конца и нового начала, как тепло жизни. И станет не так тоскливо и мрачно. Останется только пережить эту темную полосу, а дальше станет лучше. Непременно станет, не может быть иначе.

Лучница внимательно оглядывалась по сторонам, явно стоя на страже, и, стоило нам ступить на мост, вдруг вскинула лук.

— Кажется, снова…

Стрела полетела куда-то за наши с моим сопровождающим спины. Зевран слегка подтолкнул меня вперед и шепнул, пощекотав теплым дыханием висок:

— Иди, chica, наша очаровательная лучница присмотрит за тобой.

Он резко развернулся, на ходу вытаскивая из ножен пару кинжалов, и рванул туда, откуда мы пришли. Буквально в то же мгновение мимо меня проскочили и Айдан с Алистером. Я вздрогнула и поспешила действительно присоединиться к девушке. Спросила:

— Вы часто так сражаетесь?

— Не то чтобы часто… Раньше порождений тьмы на поверхности вообще не найти было, но начался Мор… Молюсь Создателю, чтобы мы побыстрее с ним разобрались.

На этих словах у меня в голове что-то щелкнуло и туман, окутывающий мысли, чуть-чуть разошелся. Соглашение. Светлый мир, тьма на горизонте и золотистый щит. Такой же, каким я прикрыла себя, когда первая партия тварей — порождений тьмы — решила мной подзакусить. «Это что же получается, я должна стать таким щитом? И меня сюда отправил этот их Создатель? Звучит бредово. Хотя бы потому, что я вообще ни в каких богов не верю». В памяти всплыло: «Второй шанс. «Жить! Снова дышать… танцевать… есть конфеты…»

Голова снова заболела. От конфет я бы сейчас не отказалась. Мама всегда смеялась — уже взрослая девица, а конфеты лопаю как маленькая. Мама…

Зарождающуюся истерику прервал испуганный вскрик Лелианы. Я дернулась вперед — посмотреть, что же ее так напугало, и сама еле удержалась от крика: из-за башни показались еще несколько порождений тьмы и с ними какой-то огромный рогатый монстр! И, что самое паршивое, наши спутники сражались спиной к ним и не видели новой опасности!

Лучница уже перенесла огонь на новых врагов, а я заметалась: что делать? Я же не могу смотреть вот просто так, как их убивают? Они же меня спасли!

В памяти снова всплыл золотистый щит, и я, не раздумывая, вскинула руки, словно пыталась закрыть щитом, только не себя, а их. Пожалуйста, пусть получится!..

Вокруг Айдана, стоявшего ближе всех к башне, замерцала золотистая полусфера.

— Да! — радостно взвизгнула я. И тут же попыталась провернуть фокус со щитом еще раз. Кончики пальцев начало саднить, и вокруг Зеврана образовалась еще одна полусфера. Еще одно усилие — и Алистер тоже оказался под щитом, а я начала дуть на пальцы, которые немилосердно кололо, словно я отлежала руку.

В этот момент вновь прибывшее порождение тьмы попыталось ткнуть Айдана мечом. Раздался легкий звон, словно столкнули два хрустальных бокала, но сфера выдержала, а вражеский клинок отлетел назад. Мужчины заметили новых нападавших и попытались перегруппироваться. Впрочем, рогатый великан внес свои коррективы: он, словно обычный бык, наклонил голову, направил рога на Алистера и побежал. Снова легкий звон хрусталя, затем жалобная нота порвавшейся струны — и сфера лопнула, словно и была мыльным пузырем. Алистера отбросило в ближайший сугроб, но, кажется, от ран мой щит его все-таки уберег, по крайней мере, на ноги он вскочил сразу же. Я снова вскинула руки…

К концу боя я узнала, что золотистая сфера выдерживает три-четыре удара меча, прежде чем лопнуть; рогатый сносил ее за один удар, но хотя бы силу этого удара щит поглощал. Еще в какой-то момент все из-за той же башни вылетел светящийся огонек. Он упал в самую гущу сражения и взорвался. Порождения тьмы пострадали, а мужчины — нет, и сферы не лопнули, что меня изрядно порадовало.

А вот то, что Зевран одним прыжком скрылся из виду, видимо, рванув к тому, кто кидает огонечки, не порадовало совсем. И прозвеневшая после этого лопнувшая струна — тоже. Воображение мигом нарисовало разорванного на клочки блондина, и я запаниковала. Впрочем, ненадолго — почти сразу раздался крик боли, а еще через мгновение Зевран, целый и невредимый, выбежал обратно на поляну.

Еще я выяснила, что чем больше щитов вешаешь, тем больнее пальцам. К концу боя я уже тихонько шипела от каждого движения рукой и стискивала зубы, чтоб не ныть все остальное время. И еще одно неприятное последствие: встать я не смогла. Ощущение было такое, словно я перетаскала вагон бревен — сначала загрузила, потом разгрузила. Общее состояние соответствовало: я сидела, устало ссутулившись, и никак не могла собрать мысли в кучку.

Не прошло и пары минут, как мои спасители снова собрались рядом. Айдан снова присел возле меня на корточки:

— Алиена? Не бойся, пока мы их отогнали. Рядом больше никого нет.

— Надолго ли, — проворчал Алистер. Темноволосый воин кинул на него недовольный взгляд, но я чуть рассеянно отозвалась:

— Не надо… Все в порядке. Я не боюсь.

— Замерзла? — Айдан снова переключил внимание на меня. Я покачала головой:

— Устала. Хотя и замерзла тоже. Но дома зимы холоднее.

— Устала?

— Щиты… — я неопределенно махнула рукой и тут же уставилась на свои пальцы, покрасневшие, словно я схватилась за горячую кастрюлю. Задумчиво их оглядела и продолжила: — Не знала, что это так тяжело… Защищать.

— Это были твои сферы? — уточнил мужчина. Я чуть заторможено кивнула и показала пальцы ему. Алистер наконец обратил на меня внимание и с подозрением спросил:

— Ты маг?

— Маг? — удивление смогло пробить даже усталость. — Нет, я не маг… Это невозможно.

Значит, не только мечи и луки, но и магия? Я снова задумалась. После золотистого тумана этого можно было ожидать, но мысль все-таки казалась дикой. Я — маг? Даже звучит бредово. Да и не чувствовала я в себе никакого волшебства. Где моя палочка? Где метла? Ну, хоть файербол какой завалящий?

— Отдохни немного, — вклинился в мои мысли брюнет. — Пока есть время на небольшую передышку, но скоро надо будет уходить. Надолго мы их не отогнали.

Я рассеянно кивнула, вытянула руку чуть вперед и попыталась представить себе огненный шар. Ничего не произошло. Может, надо напрячься? Ну там, выдавить из себя этот шар, заставить работать какие-нибудь магические мышцы? Я мысленно поискала в себе что-то похожее, и — снова фиаско. Или наоборот? Расслабиться, настроиться на какую-нибудь местную волну и позволить ей вытекать из пальцев? Но и этого я почувствовать не смогла.

— Chica, вряд ли от кого-то здесь можно ждать подаяния, — вдруг заговорщицким тоном шепнули мне на ухо. Я вздрогнула, отдернула руку, пряча ее под плащ и оглянулась. Зевран прислонился к каменному парапету у меня за спиной и насмешливо улыбался, глядя на мое смущение.

— Я и не прошу…

Я снова отвернулась, на этот раз внимательнее разглядывая своих будущих попутчиков. Общего в них было мало: разве что бледный, потрепанный вид да суровые лица. Айдана отличали довольно острые черты породистого лица, прямой, почти греческий нос, худощавое телосложение. Впрочем, даже на вид он не казался слабым, скорее, жилистым и выносливым. Отсюда не было видно, но мне запомнились серо-голубые, словно вырезанные изо льда, глаза, излучающие, как ни странно, тепло и заботу.

Алистер выглядел попроще: соломенного цвета растрепанные волосы, обещающие стать круглыми щечки на довольно узком лице, богатырский размах плеч. Сейчас я видела, что доспехи не так уж сильно увеличивали абрис его фигуры, парень и вправду отличался мощным телосложением. Наверно, в обычной жизни он много улыбался, уголки губ словно приподнимались сами по себе, но сейчас мужчина сурово одергивал их вниз, словно «застыв» в неприкрытой скорби.

Лелиана казалась скорее печальной, нежели скорбящей. Эта печаль удивительным образом ей шла, подчеркивая огромные, серые как грозовое небо глаза. Яркие рыжие волосы оттеняли образ, словно обещание лучшей, более спокойной и праздничной жизни.

Пока я предавалась размышлениям и магическим экспериментам, мужчины успели натаскать откуда-то дров, вероятно, разобрали какую-нибудь из баррикад, обломки которых, как я теперь заметила, во множестве валялись с обеих сторон моста. Вокруг вообще царила разруха: какие-то ящики, те же баррикады, выщербленный камень построек.

— Здесь была война? — шепотом спросила я у Зеврана, который так и стоял рядом, не собираясь, видимо, помогать с костром. Впрочем, я поторопилась радоваться огню: судя по форме, костер обещался стать погребальным. Ну да, они же хотели похоронить этого… Кайлана.

— Битва с порождениями тьмы. Которую люди благополучно проиграли, спасибо отличному ферелденскому полководцу тэйрну Логэйну, — он усмехнулся. — По крайней мере, так говорят наши Стражи. Мне тэйрн показался вполне адекватным. Ну, достаточно, чтобы нанять меня.

— Нанять тебя? — я в удивлении подняла на него глаза. — А ты кто?

— Лучший наемный убийца, — с равной степенью пафоса и самоиронии возвестил мужчина. — Или, во всяком случае, самый дорогой.

Вначале я сочла это шуткой. Ну кто сам, добровольно, признается в такой профессии? Но посмотрела в его светло-янтарные, словно орехи в меду глаза, вспомнила почти звериную грацию, с которой он двигался, кинжалы, и… поверила. По спине пробежал легкий холодок, и это не осталось незамеченным.

— Брось, chica, я не воюю с маленькими девочками, — насмешливая улыбка снова вернулась на лицо этого… убийцы. Я глубоко вдохнула-выдохнула, прочищая мозги, которые вновь заволокло туманом, и спросила:

— А кого тебе заказали?

Он негромко рассмеялся и кивнул в сторону суетившихся у костра мужчин. Я вздрогнула и уставилась на него во все глаза. Зевран полюбовался на мою ошарашенную физиономию, снова рассмеялся:

— Ой, да ладно тебе… Эпическое сражение Серых Стражей и Антиванских Воронов уже закончилось, и не в пользу последних. Но наш благородный командир оказался достаточно практичным, чтобы сохранить мне жизнь. Скажем, за это я благодарен.

— И больше не будешь пытаться никого убить?

— Не буду пытаться убить Стражей, — весело уточнил он. — Они нравятся мне существенно больше, чем мое далекое руководство… Бывшее руководство, как сладко это звучит, ммм… — он прикрыл глаза. Светлые волосы за время боя растрепались, и теперь ореолом окутывали лицо, кокетливо приоткрывая две темные, чернильные линии на скуле. Довольно пухлые губы изгибались в постоянной усмешке, а когда я подняла взгляд, увидела, что глаза мужчина уже открыл. — Нравлюсь?

— Ты красивый, — осторожно согласилась я. И отвела глаза, потому что разглядывать его дальше мне показалось совсем неприличным. Виной ли тому было вбитое правило, что «пялиться нельзя», или слегка порочная улыбка моего визави, или наконец вспыхнувшей костер, который притягивал к себе взгляд… Как бы то ни было, Зевран насмешливо фыркнул, но комментировать не стал. Я понаблюдала, как Алистер что-то тихо шепчет над головой явно дорогого покойника, и задала новый вопрос:

— А кто этот парень? Хороший друг? По незнакомцам так не печалятся.

— Вообще он здешний король. Битву-то мы проиграли, кто слинять успел, тот и жив. А короли, во всяком случае, молодые и героические, не бегут с поля боя, — он все еще ухмылялся, но я угадала осуждение во взгляде, направленном в сторону погребального костра. Полюбопытствовала:

— Осуждаешь?

— Я люблю жить, — он пожал плечами. — Бегать от смерти не по мне, но и такое откровенное самоубийство как-то претит. Наши замечательные друзья, кстати, тоже были там, как я понял.

— Но выжили?

— Некоторым везет, — философски заметил мужчина. — Кого-то отправляют с задачей в тыл, кто-то вовремя драпает. У кого-то заботливый командир, который предпочитает не ввязываться в заведомо проигрышную борьбу.

Я тут же уловила несостыковки в его рассказе:

— Но если целая армия проиграла битву, так что осталась всего пара воинов, то что в их команде забыл ты?

Он засмеялся:

— Верно мыслишь, chica. Но не владеешь всей информацией. За провал задания меня в гильдии по головке не погладят, а точнее, сразу убьют. В любом случае, даже если со Стражами я все-таки закончу. Думаю, Вороны уже открыли на меня охоту… Так что с этими ребятами у меня есть хоть какие-то шансы: архидемон мыслит слишком глобально, чтобы заинтересоваться одним убийцей. А мои бывшие коллеги заинтересованы лично во мне.

— Значит, теперь ты будешь держаться за них, а как только запахнет жареным, смоешься?

— Я никогда не клялся умереть за идею, — хмыкнул он. — Впрочем, Айдану я принес что-то вроде клятвы… В любом случае, пока я здесь.

Я покачала головой. Откровения наемного убийцы меня слегка отвлекли от действительности, заставили задуматься. С одной стороны, все воспитание, прочитанные книжки, услышанные сказки и истории — все это восставало против слов Зеврана. С другой стороны, благородный король, который недостаточно ценил свою жизнь, зато рыцарственно рвался вперед — вот он, у меня перед глазами. Уже никому не сможет отомстить, никого повести за собой…

Вспомнился любимый в детстве фильм, «Сердца трех». Была там такая цитата, из уст Слепого разбойника: «Экклезиаст был неправ: мертвый лев лучше живой собаки». Мне всегда казалось, что старик говорит правильные вещи, но теперь склонялась скорее к мудрости Экклезиаста, недаром эта книга стала частью Библии. Возможно, иногда стоит отступить и перегруппироваться, чтобы нанести еще один удар.

В любом случае, кое в чем этот убийца точно прав — у меня слишком мало информации, чтобы делать какие-то выводы.

— Ну как, выбрала место для меня в своей картине мира? — проникновенным шепотом уточнил он. Я чуть вздрогнула от неожиданности и удивленно пожала плечами:

— Мы слишком мало знакомы, чтобы я начала тебя уважать или презирать вот так сходу. Хотя, в целом, убийства я не одобряю, конечно…

Он вскинул брови, но промолчал. Завернувшись в плащ так, что наружу торчали только глаза, я почувствовала, что наконец согреваюсь, и снова задумалась — над мелкими нестыковками, которые отравляли мне последние пару часов жизни.

Я перебирала в уме все разговоры, которые чем-то меня напрягли, вспоминала вплоть до последнего слова, пыталась уловить свои ощущения — что я делала, когда возникало чувство неправильности? Все попытки проанализировать ситуацию упирались в золотистый туман. Единственное, что я смогла выловить — что-то не так было со мной. Казалось, я почти догадалась, что же не так, вопрос уже крутился на языке, но… мне опять не дали подумать.

Стоило мне как следует углубиться в мысли, как подошел Айдан. Хм… Серый Страж — это, интересно, что за титул? Кого он сторожит? «Страж» прочно ассоциировался у меня с щитами и защитой, и это, в свою очередь, тоже навевало определенные ассоциации…

— Надо уходить, — бросил мужчина. — Кажется, тут сейчас будет вся орда.

Я послушно попыталась встать, и ноги почти сразу подкосились. Но упрямства мне всегда было не занимать, так что я попыталась еще раз. И еще. На третьей попытке Страж поддержал меня под локоть и проникновенно проговорил:

— Нам надо идти, Алиена. Мы не можем ждать, когда ты отдохнешь.

Я испуганно перебила:

— Но вы же не оставите меня здесь? Пожалуйста!

— Нет, конечно, — успокоил он. — Я тебя понесу. Но если начнется бой…

— То я отползу куда-нибудь в сторону и не буду мешать.

— Верно, — кивнул он. — Иди сюда.

Он поднял меня на руки, и снова мелькнуло ощущение неправильности. Впрочем, быстро стало не до него: мы уходили из этих развалин почти бегом. Уже возле ворот Айдан оглушительно свистнул, и из-за колонны выскочил огромный пес, похожий на стаффордширского терьера, только гораздо крупнее. Айдан скомандовал «Проверь дорогу», и пес умчался вперед.

---

1) девочка (ант.)

Вернуться к тексту

Что такое боль для того, кто уже мертв?

Крепость и ее окрестности остались в памяти как декорации плохого фильма: вроде что-то такое было, камни какие-то, трупы, но все такое невнятное, что выветривается из памяти быстрее, чем ты успеваешь осознать, что же видят твои глаза. Если на мосту я не замечала никаких тел, кроме мертвого короля, то во внутреннем дворе взгляд почти сразу зацепился за ноздреватый, подтаявший сугроб, очертания которого смутно напоминали человеческое тело, а в одной из проплешин виднелась рука. После этого глаза уже сами выхватывали и другие тела. Крови не было, и лиц я не видела, но в той же мертвой тишине и каком-то новом, слепяще-белом, почти ненатуральном свете пейзажи крепости казались сюрреалистически-ужасными. Мне снова вспомнились Дали, и еще Босх, и другие художники, которым могли бы понравиться здешние пейзажи.

Раньше я любила сюрреалистов. Теперь нет.

Я покрепче вцепилась в плечи Айдана и даже уткнулась носом куда-то в плечо, лишь бы не смотреть по сторонам.

Не сразу я рискнула снова осмотреться, но за пределами крепости мертвецов оказалось куда меньше. Наверно, поле боя осталось по ту сторону стен. С некоторым любопытством я стала оглядываться, стараясь, впрочем, не слишком активно шевелиться, чтобы не утомлять мужчину.

Айдан нес меня куда дольше, чем я ожидала, а я старалась хоть как-то восстановить силы — не всю дорогу же меня тащить будут. И точно, примерно через час он скомандовал остановку.

— Так мы далеко не убежим, — с легким неодобрением в голосе произнес Зевран. — Алистер, может быть, бросишь свое железо здесь?

На лице воина отразились сомнения. Я поспешила вставить слово:

— Я могу пойти сама, — прозвучало это как-то робко, и я мысленно дала себе пинка. Ну что за детский сад? Однако следующая фраза окрасилась еще и виноватыми нотками: — Нам же уже не обязательно бежать? Я плохо бегаю.

— Точно можешь? — поинтересовался Айдан. — Потому что идти нам далеко.

— Хожу я нормально, — с легким оттенком упрямства заявила я. — Далеко и без проблем. Только бегаю плохо.

Он кивнул, и дальнейший путь я проделала уже на своих двоих. Ходила я действительно всегда хорошо: не один километр в походах, правда, в основном летом, но как-то довелось поучаствовать и в зимнем марш-броске. «Зато сейчас на мне нет тяжелого рюкзака», подбадривала я себя. Поначалу даже хватало сил оглядываться по сторонам и подмечать темные хвойные деревья, похожие на сосны, мокрый, тяжелый снег, сползающий с кочек и поваленных деревьев — температура казалось близкой к нулю или даже выше. И множество следов. И, возможно, я ошиблась, не бог весть какой из меня следопыт, но у людей таких следов не бывает.

Впрочем, вскоре мне стало не до окружающих красот. Дорога шла сквозь средней высоты горы, летом на них, наверно, даже снежные шапки таяли, но сейчас возвышались над тропой снежными исполинами. Нам приходилось то подниматься в гору, то спускаться, к счастью, невысоко: путь прокладывал мудрый человек, и сильного перепада высот удалось избежать. Но по холоду, в одной пижамке, испуганной и растерянной, мне хватило и небольших трудностей.

В итоге к вечеру я еле волочила ноги, но все-таки шла вперед сама — не разбирая дороги, глядя только в спину идущего впереди Алистера. С чем у меня никогда не было проблем, так это с упрямством. Иногда оно мне заменяло здравый смысл, силы, зрение, слух и временами даже дыхание — как сейчас. Так что когда Айдан скомандовал привал, я так и продолжила идти вперед, пока не уткнулась в спину воина.

— Почему ты такой высокий? — ворчливо поинтересовалась я, а затем вдруг замерла. «Это ключевой вопрос, и сейчас я наконец пойму, что же весь день мне казалось неправильным!»

— Потому что я взрослый? — чуть удивленно предположил Алистер.

— А я…

Я оборвала вопрос. «…нет?» вертелось на языке, но внезапно я поняла все, что мне не давало покоя. Руки и ноги какие-то не такие? Конечно, они мельче, чем я привыкла видеть! И вот, что царапнуло слух в самом начале: «не воюю с маленькими девочками»! Я, конечно, однозначно не мальчик, но и девочкой меня уже тоже лет пять как никто не называл!

— Проклятье, — пробормотала я, медленно опускаясь прямо на снег и вытягивая руки перед собой. Они и впрямь были мои, я узнала маленький шрамик возле ногтя, но в то же время они были детскими! «В голове не укладывается… в голове…». Я пощупала голову и оценила длину волос. Такими длинными они тоже уже давно не были. Бабушка уболтала меня коротко обрезать волосы, когда мне только-только исполнилось одиннадцать, и с тех пор я их уже не отращивала. А сейчас у меня в руке были пряди ниже плеч!

Я оттянула ворот, посмотреть — на месте ли моя татуировка на ключице? И с облегчением убедилась, что тело все-таки мое. Рука цапнула за ухо — в нем должна была болтаться сережка: металлическое перо, и, конечно, ничего не нашла. Расстроилась: сережка была необычной, мне вообще нравились перья, дома у меня была даже шаль, сшитая в форме крыльев. И татуировка: я успела сделать только несколько перышек на загривке, но в планах были крылья во всю спину. Подруга смеялась надо мной: мол, когда закончишь свои крылья, обернешься птицей и улетишь. А я таинственно улыбалась в ответ. «Вот и улетела», подумала я, а затем начала смеяться. Хохотать. Кажется, это и называется истерикой.

Легкая пощечина привела меня в себя. Щеки были мокрыми от слез и болели от смеха, но я постаралась сосредоточиться на Айдане, который явно собирался повторить свой эксперимент по излечению от истерик.

— Не… не надо, — я чуть отодвинулась, еще раз всхлипнула, потом резко выдохнула и помотала головой. Помогло не очень, и я добавила горсть снега в лицо. — Все, я успокоилась, не надо бить.

— Извини, — серьезным тоном произнес он. — Но по-другому ты не реагировала. Что случилось? Ты в порядке?

— Нет! — получилось громче, чем хотелось, и я прижала к лицу еще одну порцию снега. — Я совершенно не в порядке, но не переживайте, это не заразно, — я снова хихикнула. Айдан нахмурился:

— Может, объяснишь?

— Может, — охотно согласилась я. — Скажи, сколько мне лет?

— Что? — удивился он. Я повторила:

— Сколько мне лет? На сколько я выгляжу?

— Десять? — предположила Лелиана.

— Десять! — изумилась я. Снова волнами начала накатывать истерика, и я не сдержалась, хихикнула раз, другой — а затем сама, добровольно нырнула лицом в небольшой сырой сугроб. Отряхнулась, кое-как успокаиваясь, и заметила, как хмурятся мужчины. За исключением Зеврана, он, казалось, смотрел на представление как в театре. Я выставила руки в защитном жесте и попросила: — Не сердитесь… Я объясню. Только в своей голове как-нибудь уложу.

— Уложишь — что? — голос у Айдана был само терпение, я оценила. И поспешила объяснить хоть что-нибудь:

— Что-то со мной произошло… Не знаю… Трудно поверить самой себе, а уж надеяться, что мне поверите вы — сложно. Я не знаю, ни что объяснить, ни как…

— Погоди, я уже ничего не понимаю, — прервал меня мужчина. Он похлопал по расстеленному невесть когда плащу: — Сядь спокойно, расслабься. Начни с начала. Как ты оказалась в Остагаре?

Я посмотрела на него и почувствовала, как губы снова разъезжаются в глупом хихиканье. Превентивный снежок за шиворот и холодная рука на лбу помогли взять себя в руки, но Лелиана укоризненно протянула:

— Алиена, ты же так простынешь!

— Иногда лучше простыть, чем свихнуться, — выдохнула я и прикрыла глаза. Сложно было собраться с мыслями… и с остатками смелости. История у меня не из тех, в которые так легко поверить, а я даже не успела узнать, насколько мои новые знакомые готовы поверить в чудо. Я действительно села рядом и снова вздохнула. — Если Остагар — это та крепость, где мы встретились, то это даже близко не начало истории. Начать, наверно, лучше с того, что мне… что я… несколько старше, чем выгляжу.

— Несколько? — хмыкнул Зевран. Он устроился напротив и начал выкладывать какие-то мелкие веточки и растопку в центре расчищенного от снега пятачка. Мелкие хозяйственные проблемы оказались отличным лекарством от напряжения: Лелиана принялась копаться в сумке, вытаскивая какие-то припасы, Алистер набрал снега в котелок, чтобы растопить. Остался сидеть только Айдан. Впрочем, меня слушали внимательно все.

— На самом деле мне двадцать, — честно ответила я. В руки попалась тоненькая веточка, и я принялась крутить ее в руках. Поднимать глаза побаивалась. — Еще вчера я… была старше, занималась своими делами, а ночью сдуру возвращалась домой через узкий переулок и… ну как оно обычно бывает? Незнакомец, нож…

— Алиена?

— Меня убили, — это я почти прошептала, вцепляясь в веточку и снова зажмуриваясь. Внезапно стало все равно, поверят эти люди или нет, перед глазами снова встал полутемный переулок, такой знакомый — с мигающими фонарями, резиновым мячиком у края дорожки, он вылетел из-за забора детского сада, да так и остался валяться, никто за ним не пришел. Блеск ножа на фоне темной земли я запомнила хорошо, а вот человека не разглядела. Не до того было…

На плечо легла тонкая легкая рука. Лелиана присела рядом и обняла меня за плечи:

— Иногда жизнь подкидывает странные испытания.

Я механически кивнула, а потом вдруг рассмеялась с горьким сарказмом:

— Почему-то мне кажется, что у меня они какие-то особенно… странные. Мне было двадцать, и я умерла. А сейчас я почему-то жива, но мне десять. И это точно я, мои шрамы на руках, моя татуировка…

Я всхлипнула и уткнулась в подставленное девушкой плечо. Почему-то все эти мечи, магия, непонятные твари, мертвый король — ничто не произвело на меня такого сокрушительного впечатления, как изменившийся возраст. Перед глазами вставали родные, лучшая подруга, девчонки из нашей танцевальной группы… Чудесный ягодный сидр и свежий апельсиновый сок, которые я очень любила, и необычного голубого цвета шампанское, которое попробовать мне так и не довелось. И шоколад, который я всегда обожала, а теперь где его достанешь? И мама… мама наверняка будет плакать…

Я сбивчиво, сквозь слезы, рассказывала, как мне жилось: про наши танцы, про учебу, про родителей. Лелиана гладила меня по спине, мужчины молчали. Успокоилась я сама, и довольно быстро. Просто как-то так оказалось, что расстраиваться и бояться я устала. А еще мне пришло в голову, что передо мной целый новый мир, в котором есть магия, который можно изучить, пощупать, понюхать. Главное — осторожно, чтобы он не куснул в ответ.

Некоторое время мы молчали — я приходила в себя, остальные переваривали мои откровения. Первым, как ни странно, ожил Алистер.

— А как ты оказалась в Остагаре?

— У меня нет ответа, — я села ровнее, осторожно отстраняясь от Лелианы и надеясь, что она не сочтет это грубостью. Вытерла слезы. — Я просто проснулась, замерзла, хотела встать и прикрыть окно, а увидела… Я думала, что я дома, еще сплю в кровати. Хотя…

— Что-то вспомнила? — Айдан внимательно посмотрел мне в глаза. Я смущенно пожала плечами и нехотя ответила:

— Не то чтобы вспомнила… Но был момент… После того как я… умерла, и до того, как проснулась. Я словно находилась в каком-то тумане, и вокруг не было ничего. А потом мне предложили… второй шанс. Еще одну жизнь.

— Кто?

— Там никого не было, — я отвела глаза и еще раз пожала плечами. — Только… словно голос в голове. Даже не голос, а так… картинки, видения. Я думала, что сплю.

— Chica, если вспомнишь — обязательно расскажи, — убийца улыбался, чуть прищурив глаза. — Я бы не отказался от такого знакомства. Еще одна жизнь…

— Так не нахаляву же, — буркнула я. — Хочешь жить — изволь поработать.

На мне скрестились четыре взгляда, и я занервничала. В носу снова засвербело, но я заставила себя успокоиться. Несколько глубоких вдохов очень этому поспособствовали.

— И чем же ты должна заняться? — не дождавшись от меня пояснений, Айдан снова вернул инициативу в разговоре. Я замялась. То, что казалось таким естественным, важным, значимым тогда, теперь выглядело почти глупым. Но вопрос был задан, и я все-таки созналась:

— Не знаю, как я должна буду это делать… Особенно будучи ребенком… Мне нужно стать щитом, — я снова вызвала защитную сферу вокруг себя. И сразу же еще одну — вокруг Стража. — Что-то случится, важное для мира, а я должна быть рядом и помочь…

— Создатель! — ахнула девушка. Я поморщилась. Непонятно, она сочла бога ответственным за произошедшее или просто удивилась, но я предпочла сразу прояснить позицию.

— Сомневаюсь. Для внимания богов я недостаточно благочестива. Шибко верующей меня вообще не назовешь.

— Ты из Тевинтера? — прищурился Алистер. Я удивилась:

— Не знаю, где это, но в любом случае нет. Я… как бы… из другого мира.

Снова повисло молчание.

— Давайте-ка спать, — наконец подвел итог Айдан. — День был длинным, завтра будет еще длиннее… И нам есть о чем подумать.

* * *

Огонь в костре уютно потрескивал, догрызая очередное полено. Все спали, кроме стоящего на страже Алистера. Я же уснуть не могла. Во-первых, сказывалось нервное потрясение: оказаться моложе на десять лет, может, и приятно… когда тебе за сорок. А я еще не успела соскучиться по детству. Во-вторых, я так и не поняла, поверили мне мои новые знакомые или нет. Айдан только сказал, что лучше больше эту историю никому не рассказывать. Впрочем, я и не собиралась. Я вообще не собиралась делиться подробностями ни с кем, а уж рассказывать про золотистый туман… Видимо, сказалось все то же нервное напряжение.

Вопрос доверия внезапно оказался очень важным. То есть это было важным всегда — меня ужасно обижало, когда мне не верили. Я ведь никогда не обманываю! Ну, никогда — в важных вещах. Но сейчас я отчетливо понимала, что одной мне в этом сумасшедшем средневековом мире с магией не выжить. Что уж говорить о моей сверхзадаче? Перед глазами снова встало видение из… сна, назовем это так. Я никак не могла понять, на что рассчитывал тот, кто отправил меня сюда. Не зная ничего о мире, не имея ни друзей, ни денег, ни каких-то возможностей… Что я могу? И почему я? Мир огромный, да еще и, как выяснилось, не один. Вряд ли моя душа в тот момент единственная расставалась с телом…

Но и это не было правдой до конца. Мне понравились мои новые знакомые. Теплые глаза Айдана, нежные руки Лелианы, мрачноватая преданность Алистера. И наемный убийца, который рассказывает о себе первой попавшейся девчонке, смеется над всем подряд и, кажется, презирает все то, что я считаю важным, — даже он мне понравился. С ними было безопасно, я чувствовала это.

И теперь я прикидывала, как можно доказать, что я могу быть полезной. Чтобы понравиться им. Чтобы они взяли меня с собой. Одиночество пугало.

К тому же самую главную тайну они уже знали.

Видимо, я слишком заметно ворочалась, потому что Айдан, сменивший Алистера на посту, закинув еще одно полешко в костер, пересел поближе ко мне.

— Не спится?

Я высунулась из-под плаща, покачала головой и села, уставившись в огонь.

— Все никак не решу: зря я так разболталась или нет.

Мужчина иронично выгнул бровь:

— А были варианты?

— Конечно, — я хмыкнула. — Всегда можно придумать более правдоподобную историю. На самом деле, я думаю, любая история будет более правдоподобной, чем моя.

Мы немного помолчали, потом я покосилась на Айдана и продолжила:

— Я даже не знаю, поверил ли ты мне.

Он не ответил. Повисло молчание, прерываемое только легким посвистом ветра и уютным треском пламени в круге костра. Когда я уже собиралась закопаться под плащ и продолжить угрызаться сомнениями, мужчина все-таки задумчиво пробормотал:

— Я тоже не знаю. Звучит слишком…

Он не договорил, но я поняла. Пожалуй, заявись кто с такой историей ко мне еще пару дней назад, я бы пальцем у виска покрутила. А может, прыгала бы от восторга, что чудеса все же бывают.

— А почему Алистер решил, что я из… ммм, забыла, как он это назвал, — я решила перевести разговор. Айлан рассеянно поддержал:

— Тевинтер. Это империя на севере. Ты сказала, что не веришь в богов, а по всему Тедасу уже давно верят только в Создателя, единственного. Несколько богов было только в империи, да и то давно.

— Но если по всему миру у вас единобожие, то и в империи тоже? — я тоже не закончила фразу, но мужчина ответил.

— Говорят, там еще остались подпольные культы.

Думать о себе как о подпольной культистке оказалось… необычно. Пока я вертела эту мысль так и эдак, Страж продолжил тему:

— В твоем… у тебя на родине верят в нескольких богов?

— А? — я вынырнула из мыслей. — Нет. Точнее, официальная религия поддерживает одного бога, того, кто вроде как создал мир. И его сына. Но никому не запрещают верить кто во что горазд. Хоть в одного бога, хоть в десяток, хоть в собственную левую пятку. Лишь бы во имя своей веры не дебоширили. Если говорить обо мне, то всерьез я вообще верю только в науку. И то, это лучше не верить, а изучать. А про богов — на словах, в пику официальной религии, она у нас… с длинной историей и не вся мне нравится. Хотя у многобожия история тоже не шибко милая.

— Значит, в Создателя тоже не поверишь? — Он улыбнулся, словно в голову пришла забавная мысль. Я пожала плечами:

— Вот сразу взять и поверить? Нет, конечно. Я бы сказала, что для веры нужны доказательства, но, кажется, у меня они есть?.. Нет, все равно. Бог — это уж слишком.

— А кто может быть достаточно могущественным, чтобы воскресить тебя? И перенести в иной мир? — с едва заметной усмешкой спросил он. Я пожала плечами:

— Тебе виднее, ты ж тут с рождения живешь.

Он негромко рассмеялся. Я подумала, что момента лучше не придумаешь, и попросила:

— Айдан, возьмите меня с собой?

— Тебя? — он изумился. — Вообще-то у нас тут война. И такой противник, который в плен брать не станет. И ты хочешь, чтобы мы таскали на хвосте ребенка?

— Мне вообще-то двадцать, — буркнула я. — Сам-то ты намного старше?

— Десять, Алиена, — поправил он. — Может, у тебя и остались воспоминания двадцатилетней девушки, но тебе десять. Ты быстро устаешь, ты не воин.

— Ну знаешь!.. — я обиделась. — Я не устаю быстро, я пыталась вам помочь! Надо разобраться, как у меня эти щиты получаются, наверняка энергозатраты можно снизить, тогда я не буду после каждого боя как выжатая тряпка. Айдан, ну пожалуйста! Ну подумай сам, просто бросить меня вам совесть не позволит, иначе бы не спасали. А куда вы меня приткнете так, чтобы я оказалась в безопасности? Если в той крепости бой вы проиграли, то эти уроды наверняка по всей округе шарятся, а значит, окрестные деревни или пусты, или вот-вот опустеют. Никто не возьмет лишний рот, который, как ты верно заметил, воином не является. Даже за деньги не всякий согласится!

— Хочешь сказать, выбора у нас нет? — он хмыкнул. Я поморщилась:

— Выбор есть всегда. Прямо сейчас он небогатый — взять меня с собой или бросить одну, то есть фактически обречь на смерть… Но вы можете оставить меня в первом же попавшемся не вымершем селении. А я прошу взять меня с собой насовсем, не до ближайшей деревни. Пожалуйста!

— Ты хоть понимаешь, о чем просишь? — он начал сердиться. — Ты когда-нибудь видела мертвецов? Кровь? Раны, которые надо штопать? Или ты думаешь, что мы, такие красивые, приходим и всех разгоняем одним движением меча? Как нам с тобой возиться, если ты начнешь в обморок падать?

— Я не из пугливых, и трупы видела, — суховато заметила я. Уточнять, что трупы я видела в кино, не стала. — А еще я умею держать себя в руках. И иллюзий по поводу того, что такое война, не питаю — у меня хорошее образование, историю мы учили и, не поверишь, про войны там тоже рассказывалось. Не как в балладах, а как оно на самом деле.

— Это ничего не меняет, Алиена, — он покачал головой. — Одно дело рассказы, другое — реальность.

— Но ты даже меня не знаешь, а уже делаешь выводы! — я воскликнула чуть громче, и тут же испуганно оглянулась — не разбудила ли кого? Но все по-прежнему спали. Я продолжила тише: — Айдан, я… ответственная. И мне нравится быть живой. Поэтому я собираюсь выполнять то, на что подписалась, не важно, бог это был или не бог. Поскольку он не уточнял, от чего именно защищать мир, я постараюсь стать щитом от всего. Я все равно попаду на эту войну, потому что иначе не могу. Но… одной мне страшно. Я не знаю, как защищать целый мир. Но я могла бы помочь вам. Я ведь… много знаю, у меня действительно хорошее образование. И я могу что-то увидеть или придумать не так, как вы. Не потому, что я умнее, я не питаю иллюзий и на этот счет тоже. Но у меня другой набор шаблонов, меня по-другому учили. И щиты эти… я уверена, силы можно использовать рациональнее, просто надо поэкспериментировать и понять, что я делаю неправильно. Я уже понаблюдала в крепости, они ведь защищают от всего! Куда улетел бы Алистер, если бы тот рогатый его бодал без моего щита? Как сильно вас бы успели ранить? Вы же спиной к ним стояли…

— Алиена… — начал Страж, но я перебила:

— Подожди. Ладно, я понимаю, что мысль таскать ребенка в походе тебе кажется дикой, мне бы тоже показалась. Но… проверь меня? Хотя бы две стычки? Может, я после них сама сбежать захочу. Но ведь не попробуешь — не узнаешь? Не оставляй меня хотя бы в первом же попавшемся месте, дай мне шанс, — я умоляюще на него посмотрела. Айдан вздохнул:

— Ты понимаешь, что тебя могут убить в первой же из этих двух стычек? Или кого-то из нас, если вместо своей безопасности мы будем беспокоиться о тебе?

Я помолчала, глядя в огонь, а потом тихо, через силу выдавила:

— Технически я уже мертва. Если кто-то совместит реальность с теорией, это будет… правильно. А вас я убить не позволю, обещаю. Не зря же я откуда-то научилась этому, — я помахала в воздухе рукой.

— Но почему именно мы? — он попытался зайти с другой стороны. Я тихонько хмыкнула:

— А ты видишь кого-то еще?

— Мы обязательно заедем в столицу. Ты можешь предложить свои услуги хоть королевским войскам, хоть кому!

Я засмеялась:

— Так меня королевские войска и взяли! Да я бы и не пошла. Зевран рассказал, что в той крепости была битва, как раз королевского войска и порождений мрака…

— Тьмы, — поправил он. Я кивнула:

— …тьмы. И выжили там только вы и дезертиры, которые вовремя слиняли. И кто, в итоге, хоронил короля? Вы.

— Может, мы просто первыми успели? — криво усмехнулся он. Я пожала плечами:

— Мне подходит. Люблю быть в первых рядах.

Айдан промолчал, и я тоже решила не давить. Несколько минут мы сидели, глядя в огонь. Наконец я почувствовала, что спина у меня начинает замерзать. Поморщилась, а потом вдруг подумала: а ведь этого могло бы уже не быть. Я уже могла бы не быть. Не чувствовать этого чудесного контраста — когда лицу и коленкам жарко, а спине холодно. Не дышать этим вкусным — куда вкуснее, чем на родине, — воздухом. Не разговаривать — а ведь это отдельное удовольствие, высказывать свои мысли вслух, играть словами и смыслами, и получать ответы, и снова говорить, наслаивая новые слова и новые смыслы. Не слышать музыку ветра, не видеть света звезд…

— Придумала новый неопровержимый аргумент? — вклинился в мои мысли Страж.

— М?

— Улыбаешься, словно решила главную проблему своей жизни, — он косился на меня, не поворачивая головы, но я готова была поспорить, что он и сам улыбается. Я негромко рассмеялась в ответ:

— Просто поняла, как тут хорошо. Воздух вкусный, костер греет. Жизнь вообще на удивление приятная вещь… Так что, позволишь остаться?

Он вздохнул и, повернувшись, поправил на мне плащ:

— Тебе ведь нравится жить. С нами тебе никто не даст гарантии выживания.

— Ой, да брось. Гарантий мне вообще никто не даст, я уже убедилась в этом на личном опыте. А с вами, на мой вкус, безопаснее.

Он вздрогнул и снова отвернулся. Я неуверенно придвинулась ближе и спросила:

— Я что-то не то сказала?

— Нет… Все нормально, — головы Страж не повернул. Пошурудил в костре палкой, подкинул еще одно полешко. Я сидела рядом, не отодвигаясь и не сводя с него глаз. Наконец Айдан сдался, вздохнул и негромко начал рассказывать: — Я не должен был стать Серым Стражем. Когда начался Мор, король вызвал в армию моих отца и старшего брата. Когда в наш замок приехал Дункан, старший Страж, в поисках рекрутов, мои родители отказались меня отдавать. Война войной, но дома должен оставаться мужчина. Хотя, — тут он как-то невесело усмехнулся, — матушка могла бы дать фору и мне, и Фергюсу. Она и с отцом на поле боя познакомилась…

Мужчина замолчал, и я придвинулась еще ближе, обняла за плечо — уж как дотянулась. Чувствовала, что в направляющих вопросах мой собеседник не нуждается, но ведь сочувствие лишним не будет? Он не стал отодвигаться или возмущаться.

— Брат уехал утром. Шутил, что оставляет меня за старшего и надеется, что его сын за это время научится чему-нибудь полезному. Отец… отец со своим отрядом должен был уехать через день: ждал старого друга семьи, который тоже отправлялся на призыв короля. Эрл Хоу… он приехал вечером, был праздничный ужин в честь встречи. А ночью Хоу открыл наши ворота для наемников, которые вырезали всех, кто был в замке. Всех, понимаешь? Мой старой няне было за семьдесят. Орену, племяннику, пять. Их убивали, а я спал.

Я поняла, что на этом рассказ окончен, и шепотом спросила:

— А Серые Стражи?

— Дункан вывел меня. Пообещал спасти и помочь отомстить, если я вступлю в Орден. Да я уже и не против был… Семьи у меня больше нет.

— Не говори так, — я погладила Стража по тому же плечу, которое обнимала, и поежилась: ночной холод брал свое. — Ведь еще есть брат. Ты ведь не видел его мертвым? Значит, хоронить рано.

Айдан повернулся, аккуратно освобождая руку из моего захвата, а потом обнял, запахивая на мне полу своего плаща. Я прижалась, стараясь передать все сочувствие, что во мне было, и заодно согреться, а он горько усмехнулся:

— Я не знаю, как смогу посмотреть ему в глаза.

— Айдан, но ты же в этом не виноват… Кто мог предположить, что старый друг окажется предателем или что у солдат поднимется рука на женщину? И твой отец ведь тоже был еще в замке. Удача, что хотя бы ты выжил. Я уверена, он поймет.

— Может быть, — он задумчиво посмотрел в огонь. — Но я рассказал это не ради утешений. Рядом со мной опасно. Я не…

— Шшш, — я посильнее ткнула его локтем под ребра, чтоб уж точно прочувствовал и переключился с моральных терзаний на физические. Судя по сдавленному ругательству, которое вырвалось у мужчины, моя терапия своей цели достигла. — Я по-прежнему уверена, что рядом с тобой мне будет безопаснее, чем одной. К тому же ты теперь не один, забыл? И в круглосуточной охране я не нуждаюсь.

— Я заметил, — буркнул он. — Бить-то меня зачем было?

— Знаешь, есть такой анекдот. Раненый солдат подходит к своему командиру и говорит: «Сэр, я ранен! Рука просто горит!» Командир отвечает: «Солдат, хочешь забыть про боль?» Солдат, конечно, соглашается. Командир резким движением ломает ему палец и под вопли раненого удовлетворенно констатирует: «Зато рука тебя больше не беспокоит».

Айдан пару секунд ожидал продолжения, потом фыркнул:

— Какой-то несмешной анекдот.

— Зато жизненный, — философски ответила я.

— И ты стала бы ломать палец? — подначил он, и я невозмутимо уточнила:

— Зачем? Тебе и этого хватило.

Он еще секунду обдумывал, а затем засмеялся, уткнувшись мне в макушку. Потом отодвинулся и со вздохом пообещал:

— Два боя. А потом посмотрим на твое поведение. Если будешь слушаться… я подумаю.

Я на секунду замерла, подавившись на вдохе, затем откашлялась и, осторожно подбирая формулировку, ответила:

— Я обещаю слушаться тебя в любой ситуации, в которой ты разбираешься лучше меня.

Он чуть натянуто рассмеялся:

— Довольно обтекаемое обещание, не находишь?

— Ну, я точно буду слушаться тебя в бою, потому что не умею драться, — я ухмыльнулась. — А если нам, к примеру, придется танцевать, то, уж извини, вряд ли ты разбираешься лучше меня!

— Вообще-то я из знатной семьи, — заметил он. — Меня учили танцевать.

Я пренебрежительно фыркнула:

— Учили его, аристократа… Я последний год этим подрабатывала на все свои остальные хотелки, — немного преувеличила. Самую каплю. Он усмехнулся:

— Так значит, и правда танцовщица?

— Я же рассказала уже, — я чуть смутилась и честно добавила: — Начинающая. Но в перерывах между спасением мира и… другим спасением мира я бы предпочла учиться дальше. Мне нравится танцевать.

— А мне нравится, что ты так веришь в нашу победу, — Айдан насмешливо щелкнул меня по носу. Я возмущенно фыркнула и отмахнулась от его руки:

— Вы же герои, вам не положено умирать.

Он покачал головой и улыбнулся уже без насмешки:

— Ложись спать, мелкая. Завтра далеко идти и больше я тебя не понесу.

Я подскочила с места и на мгновение обняла его:

— Спасибо!

И сразу же завернулась в плащ, всем видом демонстрируя послушание. Дурные мысли ушли словно сами собой, и через несколько минут я уже спала.

Бард наполняет своё выступление экстравагантными жестами и головокружительными трюками, чтобы отвлечь и запутать противников.

Утром я проснулась под приглушенные звуки спора.

— Ты с ума сошел? — негромко возмущался Алистер. — Что бы она там не говорила, она же ребенок! Как ты собираешься следить за ней в походе? Ну ладно, засады порождений тьмы мы можем обойти… Хотя это неправильно. Но как ты собираешься обходить разбойников на дороге? Их сейчас полно везде! Да даже демоны с ними, разбойниками… Вдруг она просто споткнется и ногу сломает? Или ночью замерзнет?

У воина, видимо, кончился воздух в легких, потому что он замолчал, и Айдан вставил вопрос:

— С Алистером понятно, а вы что думаете?

Лелиана с явным сомнением протянула:

— Я не знаю… Она и правда еще маленькая. Но если ее ведет Создатель, то можем ли мы мешать Его воле?

— Зевран?

— А что я? Я поклялся тебе в верности и готов следовать любым решениям. Ну, пока я жив, конечно, — он ухмыльнулся. — Но, если хочешь знать мое мнение, Вороны меня купили, когда мне было семь.

— Вороны же не отправили тебя сразу в бой! — возмутился Алистер. Убийца протянул:

— Вообще-то обучение у них не отличается особой безопасностью, нас выжило двое из десятка. К тому же, в отличие от меня, chica прекрасно может защитить себя сама, хотя бы недолго.

— Особенно если будет спать, как сейчас!

Я фыркнула под нос и раскрыла над собой купол защитной сферы. Она слетела с пальцев легко, как паутинка, и я порадовалась, что мои вчерашние слова не были пустой бравадой. Может быть, потренируюсь и действительно перестану тратить столько сил…

Вынырнув из-под плаща, я хитро покосилась на Алистера и проворчала:

— Ничего я не сплю, — и, наконец, вылезла на свет божий целиком. Свет этот оказался слишком ярким: светило солнце, отражаясь от сугробов, и било прямо в глаза, так что пришлось тут же зажмуриться. — Вы так орете, что надо быть мертвым, чтобы не проснуться.

Айдан насмешливо поинтересовался:

— Разве так по утрам ведут себя приличные девочки?

— Эй, — возмутилась я, щурясь в его сторону, — я обещала, что буду слушаться! Но это же не значит, что меня можно будет начинать воспитывать на каждом шагу! И вообще, я, может, неприличная девочка.

— Ах, будь ты постарше, моя дорогая, как интересно можно было бы провести время, — с равной долей мечтательности и сарказма проговорил Зевран. Я не сразу поняла, о чем он, а, поняв, покраснела. Но продолжила в прежнем тоне:

— Ну, поскольку я не постарше, то и говорить не о чем!

Я передернула плечами и отвернулась. Вечером я так и не рассмотрела место, где мы устроили привал, и сейчас постаралась наверстать упущенное. Но яркое солнце слепило глаза, превращало сырые и серые сугробы в сверкающие сахарные головки, и сквозь две узкие, прикрытые ресницами, щелочки много увидеть не удалось. С одной стороны нас прикрывало от ветра и нескромных взглядов огромное поваленное дерево, с другой — высокий сугроб и горы за ним, но с дороги мы, наверно, просматривались как на ладони. Точнее было не сказать, открытое заснеженное пространство сливалось в единый сверкающий холст.

Почувствовал за спиной что-то теплое, я оглянулась и уткнулась носом почти в самое ухо вчерашнего огромного пса. Высунутый язык придавал ему насмешливое выражение морды, так что я насупилась — даже собаки надо мной смеются. Зато стало понятно, почему за ночь я не замерзла, чего опасалась куда сильнее, чем разбойников или перспективы сломать ногу.

Пес, заметив мой взгляд, втянул язык на положенное место и словно бы начал меня разглядывать в ответ. Я чуть растерялась под серьезным взглядом и осторожно протянула руку, чтобы он мог обнюхать и познакомиться со мной.

— Привет, — пес вежливо обнюхал пустую руку и явно вопросительно на меня посмотрел. — Извини, у меня нет для тебя вкусняшки.

Я оглянулась. Четверо моих спутников с интересом наблюдали за процессом знакомства. Айдан поймал мой взгляд и улыбнулся:

— Это мабари, боевой пес. Полагаю, он бы не отказался от… вкусняшки, но это необязательно.

— Мабари? Его так зовут?

— Нет. Зовут его Гарм, а мабари — это название породы.

Я кивнула и снова посмотрела на Гарма. Он все так же разглядывал меня, но теперь в глазах читался не вопрос, а снова насмешка. Я пробормотала:

— Надеюсь, ты не откусишь мне руку, — и погладила его по теплому боку. Мабари с интересом проследил за моим движением, но не сделал попытки ни укусить, ни уйти. Из-за спины Айдан пояснил:

— Мабари очень умные собаки, магически выведенные. Он понимает, что ты говоришь. И не станет кусать просто так.

Я погладила второй раз, рискнув теперь начать с головы. Пес отнесся благосклонно, и я осмелела. В конце концов, в общении с животными у меня проблем никогда не было, что-что, а чесать мохнатые бока я всегда умела. Через пару мгновений стало понятно, что Гарм согласен с этой мыслью, поскольку он уже откровенно развалился рядом, подставляя пузо.

— По-моему, тебе стоит начать ревновать свою собаку, — насмешливо прокомментировал Зевран. — У тебя ее уводят, наш дорогой командир.

— Пожалуй, я поступлю коварнее, — усмехнулся Айдан, а я мысленно порадовалась ночному выбору собеседника. Мне сразу показалось, что он тут главный, но получить подтверждение своих мыслей оказалось приятным. — Объявлю конец привала. Кто через десять минут не успеет позавтракать, останется голодным на весь день.

Я тут же пошарила взглядом в поисках предполагаемого завтрака и только сейчас заметила, что возле костра и впрямь стоял котелок с кашей. Под ехидные смешки Стражей Лелиана протянула мне миску, а Зевран философски прокомментировал:

— Как непостоянны женщины! Сейчас они тебя любят, а через пять минут готовы променять на миску каши.

Я фыркнула и сунула ложку в рот. Прожевав, посмотрела на пса и не согласилась:

— Я его и сейчас люблю. Просто любовь постоянная, а каша временная, и ею надо пользоваться!

* * *

Сегодня мы шли быстро, но все-таки не бегом. Да и я внезапно хорошо выспалась. Так что путь ложился под ноги легко, благо с предгорий мы ушли и дорога стала ровнее. Я даже иногда отбегала от отряда наперегонки с Гармом. Окрик Айдана возвращал меня на место, и мужчина в какой-то момент проворчал:

— Когда я говорил о разумности мабари, я не имел в виду, что вести себя надо так же, как он! Что-то чем дальше, тем слабее мне верится в твои истории, по крайней мере, о возрасте.

Гарм бросил на хозяина укоризненный взгляд, а я только пожала плечами:

— Мне скучно просто идти, а сил сегодня прибавилось. Если не хочешь, чтобы я бегала, расскажи что-нибудь.

— Например, что? — улыбнулся Айдан. Я на секунду задумалась и проговорила:

— Сложный вопрос, я же ничего не знаю… Ну, расскажи про Мор. И кто такие порождения тьмы, Серые Стражи и Антиванские Вороны. И кто такой тэйрн Логэйн? И что такое вообще — тэйрн?

— Зачастила! Тэйрн — это дворянский титул, второй после королевского в Ферелдене. Логэйн Мак-Тир — один из двух тэйрнов, известный полководец, герой недавней войны, соратник и спаситель прошлого короля, Мэрика, и практически воспитатель нынешнего, Кайлана. То есть…

— Уже не нынешнего, — мрачно добавил Алистер. — Логэйн предал Кайлана. Увел войска. И теперь короля нет.

— А второй кто? — полюбопытствовала я, выбирая более, как мне казалось, безопасную тему. — Ты сказал — «один из двух тэйрнов».

— Мой отец… был, — теперь помрачнел и Айдан, и я поняла, что выбрала неправильно. — Теперь станет мой брат, если он… А если и его нет в живых, то не знаю, вступая в Серые Стражи, мы отказываемся от титулов.

Я сочувственно обняла его за локоть:

— Верь в своего брата. Ты ведь не видел его мертвым.

Мужчина явно через силу улыбнулся, высвободил руку и погладил меня по голове:

— Верю. Что ты еще спрашивала? С Воронами проще всего. Это гильдия убийц из города Антива, — тут вмешался Зевран:

— Лучших в мире убийц, не забывай. В Антиве даже армии нет, поскольку моих коллег разумно опасаются любые военачальники и короли.

— Насчет лучших я бы поспорил, — хмыкнул вдруг Алистер. — На собственном опыте, так сказать. Если с твоей стороны это, конечно, не уловка, чтобы мы расслабились и начали тебе доверять.

— Алистер, друг мой, — убийца весело улыбнулся, — разумеется, уловка. Можешь расслабиться и доверять мне — потому что ваше благополучие теперь равняется моему. А о своем я тщательно забочусь.

— Неужели будешь приводить шлюх и приносить вино на всех, а не только себе? — с ехидством уточнила я. Мужчины посмотрели на меня с таким удивлением, что я смутилась: — Ну, мне показалось, что ты должен ценить вино и женщин. Красивых легкомысленных женщин и легкое игристое вино.

Зевран рассмеялся:

— Ты почти угадала, chica. За одним исключением — я предпочитаю бренди.

Я скривилась, вспомнив вкус тех бренди и коньяков, что довелось попробовать, и вернула разговор в нужное русло:

— Про Воронов я поняла. А что с Мором, порождениями тьмы и Серыми Стражами?

— Порождений тьмы ты видела, — пожал плечами Айдан. — Мор — это нашествие порождений, которых ведет архидемон, огромный оскверненный дракон. А Серые Стражи — это орден воинов и магов, которые поклялись охранять мир от таких нашествий.

— И убивать архидемонов, — чуть мрачно дополнил Алистер. — На это способны только Стражи.

Я обдумала этот кусочек информации и уточнила:

— А все остальные не могут убивать этих?.. — я махнула рукой куда-то за спину.

— Могут, но рискуют заразиться скверной. Стражам это не грозит, после посвящения мы становимся имунны к ней.

— А что такое скверна? И откуда она взялась? — по-моему, закономерный вопрос, но Стражи переглянулись и я почти услышала их стон. Айдан предложил:

— Может, лучше побегаешь с Гармом?

— А вдруг тут рядом порождения, а я ничего о них не знаю? — с иронией уточнила я. Он хмыкнул:

— Стражи могут чуять этих тварей издали, и могу тебя заверить — их тут точно нет.

— Это хорошо, — кивнула я. — Но про скверну все равно расскажите.

— Давайте, я расскажу, — с улыбкой предложила Лелиана. — Конечно, что это такое, я не скажу, но откуда она взялась, знают все.

Я развернулась к девушке, всем видом выражая интерес и внимание. Она начала таким тоном, каким обычно рассказывают сказки:

— Давно, когда люди еще не знали света Создателя, в империи Тевинтер поклонялись семерым богам-драконам. Самих драконов уже давно никто не видел, они лишь передавали свою волю жрецам через сны, и вера начала пошатываться. И тогда Первый Дракон Думат вошел в сон своего верховного жреца и открыл ему тайну: если боги-драконы смогут попасть в Золотой город и занять престол Создателя, то все изменится, они обретут власть и смогут дать больше силы своим жрецам. Но в Тень мы попадаем только во сне, а для того, чтобы попасть в чертоги Создателя, нужно суметь сделать это во плоти. Но и эту тайну Думат подарил своему клирику. Сложный ритуал отнял жизни большей части рабов, что принадлежали храмам всех семи богов, и потребовал практически весь запас лириума, но жрецы смогли достичь своей цели и вошли во врата Золотого города.

— Подожди, — перебила я с возмущением. — Так у вас тут что, и рабство есть? И какой-то там лириум ценится так же высоко, как человеческая жизнь, раз его упоминают в этих сказках?

— Рабство есть только в империи, — вздохнула девушка. — И жизни рабов магистры ценят не слишком высоко даже сейчас, что уж говорить о временах, когда Тевинтер властвовал практически над всем известным миром?

— А что было дальше? И при чем тут скверна? — поморщившись, поинтересовалась я. Лелиана покачала головой и продолжила историю:

— В Золотом городе Создатель встретил магистров возле своего трона, разгневался и изгнал их обратно, в реальный мир. Но за их гордыню он, в наказание, вместе с ними выпустил скверну. Так Золотой город стал Черным, магистры превратились в первых порождений тьмы, а в мир пришел Мор.

— Понятно, что ничего не понятно, — подвела я итог. — Так они магистры или жрецы?

— И то, и другое, — отозвался Айдан. — Насколько я слышал, то ли высшими жрецами становились только члены Магистериума, то ли, наоборот, тот, кто сумел подняться на вершину иерархии храма, становился магистром. Точно помню, что совет из семи жрецов тоже составлял какую-то структуру. Давно я про это читал, забыл подробности.

— Звездный Синод, — отозвалась наша сказочница. — Совет жрецов назывался Звездный Синод. И он был частью Магистериума.

— Ладно, это понятно. Но что такое скверна, я так и не поняла. Это некая зараза, которую Создатель отправил в мир вместе с провинившимися перед ним смертными, она превращает живых людей в порождений тьмы, подчиняет архидемона и вызывает Мор. Но что это такое само по себе? Что именно вызывает такие мутации? Как она работает?

Мои спутники переглянулись. Айдан кинул взгляд на своего коллегу по Ордену, тот чуть поморщился и пожал плечами:

— Не думаю, что на эти вопросы кто-то может ответить. По крайней мере, рядовым членам Ордена точно ничего такого не говорили. Может, в Вейсхаупте и проводились какие-то исследования, я не знаю.

— А когда вся эта история случилась? — уточнила я, не удовлетворившись словом «давно».

— Точное число не назову, но больше тысячи лет назад.

Я даже сбилась с шага. За тысячу лет мы победили большую часть болезней, стали дольше жить, изобрели прорву полезных вещей… да хотя бы микроскоп! Принципы вакцинации! Способы исследований, наконец…

— И до сих пор никто не понимает, как это все работает? Какая-то непонятная фигня превращает людей вот в… это, и никто не взялся изучить этот процесс? Только убирает последствия?

— Никто никого не превращает, — буркнул Алистер. — Порождения тьмы такими уже появляются. Люди, заразившиеся скверной, умирают.

— Ну все равно… — у меня как-то в голове не укладывалось. Даже если отбросить тот очевидный плюс от исследований, что можно найти вакцину от скверны, неужели не нашлось ни одного сумасшедшего ученого, который взялся бы изучить эти вопросы просто ради удовлетворения любопытства?

Больше я с вопросами не приставала, меня надолго обеспечили пищей для размышлений. Может быть, я неправильно поняла свое задание? Стать щитом можно не только в буквальном смысле, выставляя преграду между воюющими сторонами. Можно заняться исследованиями. Я ведь родилась в мире с совершенно иным научным подходом и знаю много такого, до чего здесь, по всей видимости, просто не дошли.

На этом месте мысли споткнулись и пропахали носом все пространство памяти. А что я знаю? Отрывочные сведения о созданиях вакцин? Конструкцию самого примитивного микроскопа? Я и это помню в самых общих чертах, много ли узнаешь из популярных статей в интернете? Да и с чего я так уверена, что все эти способы не были использованы? Про скверну я слышу впервые в жизни, нет никакой гарантии, что она хотя бы близко похожа на вирусы. Про генетические болезни лучше не думать, я даже близко не представляю, как их изучают. Да и ученый из меня, с моим-то шилом в одном месте…

В общем, стоит умерить свою гордыню. Я не просвещенный житель ХХ века, попавший в необразованное Средневековье. Я глупая девчонка, недавно закончившая универ, да еще и гуманитарной специальности. А попала я в магический мир, и наверняка тут и без такой умной меня ученые найдутся.

Но записать все, что вспомню, на всякий случай стоит. Записать — и никому не показывать. Прогрессорство — вещь, конечно, хорошая, но не все знания одинаково полезны.

— О чем задумалась? — спросил Айдан. По внутренним ощущениям прошло не меньше часа, но я никогда не доверяла своему чувству времени. Расстояние, время, направление, вес — не те величины, которые я могла правильно прикинуть на глаз, почти всегда ошибалась. Но солнце не успело далеко уйти, так что если я и ошиблась, то ненамного. Хм. Определять время по солнцу оказалось удобно, хоть и не слишком точно. Я тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и улыбнулась:

— О том, как мало я знаю. Пожалуй, когда все кончится, надо будет на пару месяцев засесть в самую большую библиотеку. У вас ведь есть библиотеки? — уточнила на всякий случай. Лелиана хихикнула:

— И еще какие! Но большая часть книг укрыта в Кругах магов или частных собраниях, в открытых ты вряд ли сможешь найти что-то, кроме романов и церковных хроник. Хотя есть еще Университет Орлея. Если ты выучишь язык и найдешь, чем оплатить обучение… Это лучшее учебное заведение на Тедасе.

— Ооо, — я мечтательно протянула. — Мне обязательно надо туда! А дорого там учиться?

— Дорого, — грустно кивнула Лелиана. — Это очень престижное место.

— Ладно, — в голове начали роиться планы, как заработать денег. Начиная от банального «найти клад» и заканчивая победой над драконом. Надо бы узнать, есть ли они здесь… — У меня еще есть время, вряд ли в университет принимают в десять лет.

— Chica, неужели ты захочешь похоронить молодость среди скучных книг? — усмехнулся Зевран. Я удивилась:

— Почему обязательно скучных? В моем… первом доме я училась в университете, мне было интересно. К тому же, с чего ты взял, что молодость там хоронится? Сколько мы пили и дебоширили после сдачи экзаменов… Весело было. Не думаю, что студенты тут как-то радикально отличаются от студентов там.

Разговор плавно свернул на студенческие обычаи. Не то, чтобы я могла так уж много рассказать, но за три года бакалавриата несколько историй у меня накопилось. Лелиана в ответ вспомнила, как обучалась музыке и танцам у своей опекунши. Дорога была ровной и безлюдной, позволяла поболтать. Я узнала, что Айдана обучали дома, он и впрямь оказался из знатной семьи, да какой — знатнее в этой стране только король да его родичи. Алистер тоже поделился воспоминаниями об обучении в монастыре, где из него пытались сделать храмовника. Но стоило повернуться к Зеврану, как он кривовато усмехнулся:

— А о моей учебе вы знать не захотите.

Я вспомнила, что он убийца, и обмолвку о том, что его купили в семь лет… и не стала приставать. Тем более что впереди показалась одинокая телега, которую тянула мелкая мохнатая лошадка. Мужичок, сидевший на облучке, тоже был какой-то мелкий и потрепанный. Но оказался торговцем. У него удалось разжиться какой-никакой одеждой и обувью. Все купленное мне было велико, но пара толстых носков решила проблему с ботинками, а остальное меня не так волновало. Не в пижаме — уже хорошо, по крайней мере, можно расстаться с бинтами и огромным для меня плащом, который постоянно приходилось придерживать, чтобы не споткнуться на длинных полах.

Однако взрослые отнеслись к покупкам с меньшей приязнью. Убийца просто рассмеялся и заверил, что если раньше я была похожа на несчастную беженку, то теперь на закоренелую попрошайку. Лелиана с сочувствием предложила остановиться и попробовать подшить что-нибудь. Алистер при этом недоуменно глянул на лучницу, затем на меня и поинтересовался «а что не так?», вызвав новый приступ веселья у Зеврана. Я была согласна с ним. Чай, не на бал собираемся, подвернула длинные рукава и штанины — и сойдет. Айдан подвел итог:

— Придется обойтись тем, что есть. Но как только доедем до деревни или города, купим что-нибудь поприличнее.

Я пожала плечами и согласилась. Не отказываться же, в самом деле?

Разбойник освоил более совершенные инструменты, позволяющие ему вскрывать ещё более хитрые замки и обезвреживать капканы, не пострадав.

Солнце уже клонилось к закату, но не касалось верхушек деревьев, когда мы вышли на довольно большую поляну. На ней поместились четыре здоровые палатки, почти шатра, которые полукругом располагались справа от костра. Чуть дальше, на другом конце площадки, под деревьями, я разглядела еще один шатер, покрытый темными шкурами, так что он терялся на фоне темного леса. Слева лагерь перегораживала аккуратная тележка, возле которой суетилась пара невысоких мужчин. Откуда-то слышалось журчание ручья.

Нас ждали. Не слишком нетерпеливо, но стоило нам появиться, как сидевшая у костра женщина отложила толстую книгу, положив руку на посох. Воин, что старался держаться на другой стороне поляны, тоже первым делом коснулся меча. Но, узнав нас, они расслабились. Мужчина оглядел нашу группу внимательным взглядом, а я поразилась: он, кажется, был крупнее Алистера! С сероватой кожей и заплетенными в дреды белыми волосами. Вот уж не думала, что тут в ходу подобные прически. И рост… и цвет кожи. И глаз — едва мы подошли ближе, как воин отвернулся, но я успела заметить насыщенный лиловый цвет его радужки. И еще меня поразило ощущение силы, что веяло от него. Словно бы в нем бурлила энергия, хаос, который просился наружу, но был скован прочными щитами внешней невозмутимости. Это внушало трепет и опасения.

Я так увлеклась разглядывание великана, что обратила внимание на женщину, только когда она заговорила.

— А мне казалось, вы ходили к эльфам, — с явно различимым сарказмом произнесла женщина, причем явно белым стихом, — искали помощи в борьбе вы с Мором. Однако ж эльф один всего лишь с вами, и тот долиец вряд ли. И малое дитя. Хорош отряд.

— Мы тоже соскучились, Морриган, — рассмеялся Айдан. Второй Страж негромко пробурчал:

— Говори за себя.

Я хихикнула. Женщина тоже явно услышала, но проигнорировала, только чуть высокомерно вздернула подбородок.

И тут до меня с запозданием дошло, что она сказала, и я не сдержалась, удивилась во весь голос:

— Эльфы? Тут есть эльфы?!

На меня обернулись все. Секунду над поляной висела удивленная тишина, а затем они рассмеялись, все — и Стражи, и Зевран, и Лелиана. Даже эта новенькая Морриган едва заметно улыбнулась. Гарм вывалил язык, и было непонятно, набегался он или тоже веселится. Я начала надуваться, но Айдан потрепал меня по волосам и дружелюбно заметил:

— Ты очень невнимательная, Алиена. Могла бы уже заметить эльфа.

Точно, она же сказала, что мы вернулись с эльфом и ребенком. Ребенок это я, а эльф…

— Кажется, я переплюнул по уровню маскировки даже грандмастеров гильдии, — усмехнулся Зевран. Я вылупилась на него в изумлении. Это эльф? Вот он?

— Да какой из тебя эльф?! — возмутилась я. Да, лицо узкое, симпатичное, длинные светлые волосы, заплетенные у висков в косички… приоткрывающие длинные остроконечные уши. Проклятье. Уши и впрямь эльфийские. Но разве эльфы такие?

— А какие должны быть эльфы, chica? — почти промурлыкал убийца. Кажется, последний вопрос я задала вслух? Растерянно пробормотала:

— Не такие… Перворожденные. Мудрые. Вечные. Возвышенные. Волшебные. Прекрасные.

— Я вполне прекрасен, моя дорогая, — усмехнулся он. А Лелиана с любопытством спросила:

— У тебя такие странные представления об эльфах. Они такие у тебя на родине?

— Нет… нет, у меня на родине нет эльфов, — открестилась я, все еще растерянная. — Только старые сказки. Они рассказывают о первых детях Создателя, которые могли жить вечно и из мира уходили только от усталости. Они были мудрыми и прекрасными.

— Расскажешь? — у девушки загорелись глаза, и я кивнула. И тут же предложила:

— Баш на баш. Я тебе расскажу мои сказки, а ты мне — здешние.

Она засмеялась и согласилась. Женщина из лагеря, Морриган, задумчиво заметила:

— Твои сказания напоминают мне об Арлатане, первом царстве эльфов. Но все же… Не слишком. А мать рассказывала мне много, — она нахмурилась. Зевран хмыкнул:

— Тебя будет легко раскусить, chica, если будешь так много о себе болтать.

— Ладно, девочки, о сказках пообщаемся попозже, — вмешался Страж. — Морриган, Стэн, с вас ужин. Лел, сходите с Алиеной к Бодану, может, у него найдется какая-нибудь одежда помельче. И ботинки. Зевран, обустраивайся пока. Алистер… — Пока мы болтали, наш блондинистый рыцарь уже занялся своими делами самостоятельно, и Айдан махнул рукой: — Ладно, свое железо сам разложит, а документы потом почитаем.

Морриган скривилась, но начала доставать какие-то припасы. Так и молчавший все это время Стэн только кивнул и, забрав котелок, ушел куда-то за кусты. Лучница потянула меня к увиденной раньше тележке, и я не стала сопротивляться. Сразу видно, кто тут аристократ — всех озадачил, приставил к делу, а сам… тоже куда-то ушел. Я мысленно махнула рукой и тихонько спросила девушку:

— А кто это такие?

— Мы с ними путешествуем. Те гномы у тележки — Бодан и его сын Сэндал — торговцы, решились заработать во время Мора…

— Но в одиночку ездить боятся, — закончила я за нее и хихикнула. Девушка кивнула:

— Зато делают нам неплохие скидки. Стэн из народа кунари…

— Поэтому такой здоровый?

— Они вроде бы бывают и выше, и даже с рогами, — она улыбнулась, заметив, как распахнулись от удивления мои глаза, и продолжила: — Морриган — колдунья, дочь другой легендарной колдуньи.

— Расскажешь? — тут же попросила я. Девушка хитро улыбнулась и напомнила:

— Баш на баш, так ты сказала?

Я засмеялась:

— Я много сказок помню, сочтемся.

— Ты бы лучше не увлекалась колдовством, — бросил Алистер. Он о чем-то переговорил с парой коротышек и теперь возвращался к костру, как я заметила, уже без своего мешка.

— Почему? — совет меня удивил. Ну ладно, чрезмерно интересоваться тем, что тебе недоступно, — прямая дорога к разочарованию, но почему-то мне показалось, что Страж говорил не об этом. Но ответила мне сама ведьма, отвлекшись от костра:

— Боятся магии подобные ему.

— Почему? — переадресовала я свой вопрос ей. Но женщина только хмыкнула и отвернулась к котелкам. Хороший же у нее слух! Мужчина тоже не стал развивать мысль, только буркнул:

— Магия опасна.

Лелиана лишь покачала головой и потянула меня дальше. Я хотела спросить, чем так опасна магия, но не успела: старший коротышка сделал шаг вперед, заводя беседу с девушкой.

Выяснять, что у него есть из вещей, мне было неинтересно, так что я слушала торг краем уха и разглядывала тележку. Чего на ней только не лежало! Шкатулки, сундуки, мешки, сквозь ткань которых угадывались доспехи, стопка книг, блестящий щит, отполированный так, что можно было смотреться как в зеркало. Я представила себя с таким щитом в руках и хмыкнула: скорее всего, волочить его придется по земле. Зато выдалась возможность наконец осмотреть себя: выглядела я и правда лет на десять, но узнала сразу — со времен первого детства почти ничего не изменилось, те же золотисто-медовые волосы, которыми так гордилась моя мама, серо-голубые глаза, по-детски пухлые щечки. Фигура тоже была детской, и это вызывало досаду — особо пышными формами я никогда похвастаться не могла, но ценила и то, что есть.

Внезапно мое внимание привлек второй коротышка. Был он куда моложе своего напарника, имел заметную лопоухость, наивные глаза и очень интересные инструменты. Айдан как раз подошел к нему с кинжалом и парой каких-то мелких камушков, и теперь парнишка ковырялся светящимися щипчиками и еще какими-то непонятными штуками в рукояти. Рядом с ним на подставке стоял небольшой флакон с голубым светящимся порошком того же оттенка, что и материал инструментов.

Голубоватое люминесцентное свечение поманило, словно болотный огонек во тьме леса, и я не стала сопротивляться — любопытство всегда было моей слабой стороной. Инструменты проворно мелькали в руках парнишки, словно крылья светящейся бабочки. Он ловко подхватил щипцами принесенный камешек, сдул на него голубой порошок, который ловко налип на поверхность, словно намагниченный, а затем вставил получившуюся светяшку в небольшое углубление на рукояти кинжала. Клинок полыхнул, и я ахнула, подавшись вперед. Пламенные сполохи вокруг оружия и голубой свет от инструментов завораживали, сливаясь в танце, словно духи воды и огня.

— Осторожнее, Алиена, — меня перехватил рукой Айдан, не давай коснуться чудесного света. — Не следует человеку касаться лириума.

— Колдовство! — отозвался необычный ремесленник, и я наконец заметила, что глаза у него не наивные, а пустые, словно он смотрел куда-то вовне этого мира. От неожиданности я отшатнулась, и Стражу пришлось ловить меня уже второй рукой, чтобы я не упала.

— Не бойся, — шепнул Страж. — Сэндал немного странный, но он не опасный. В отличие от его инструментов. Держись от них подальше, людей лириум сводит с ума.

— Аль? Идем, переоденем тебя, — из-за телеги выглянула Лилиана, окинула нас взглядом и чуть нахмурилась: — Что-то случилось?

— Все нормально, — улыбнулся Айдан и чуть подтолкнул меня в спину.

Я послушно отправилась переодеваться.

* * *

Костер задумчиво потрескивал, пережевывая бревна. Я куталась в новый плащ — спину нещадно морозило. Лицо при этом припекало пламенем, но отодвигаться дальше не хотелось. Я смотрела в пламя и перебирала в воспоминаниях все, что успела услышать про магию. Получалось, что почти ничего: магия опасна и ее боятся, можно устраивать жертвоприношения, но это запрещено, еще можно использовать лириум и это, видимо, не запрещено. Но этой информации мне было мало. Как это, попасть в мир, где есть магия, и ничего не узнать?

Первым порывом было пойти спросить Айдана, до сих пор он отвечал на все мои вопросы, но оказалось, что он ужасно занят: вместе с Лелианой смотрит на звезды. Картина была такой милой, что я растрогалась и решила не мешать людям хорошо проводить время. Логичнее всего было бы задать эти вопросы Морриган, раз уж Лел назвала ее ведьмой, но я постеснялась: все-таки мы практически незнакомы, а к людям с таким высокомерным взглядом я вообще всегда подходить боялась.

В итоге я решила расспросить Алистера. В конце концов, он же советовал держаться подальше? Вот пусть и объяснит.

— Можно спросить? — Я подсела к Стражу. Он удивленно на меня посмотрел и пожал плечами:

— Спрашивай.

— Почему ты сказал, что магия — это опасно?

— Потому что так и есть, — буркнул он. — Потому что разум мага в любой момент может захватить демон, и тогда неприятностей не оберешься. Но даже если и не демон… Ты представляешь, как это опасно, такая власть — в руках одного человека?

Я удивилась:

— Ну и что? А какая власть в руках короля, например? Или полководца? А уж какая власть в руках сплетников! Куда там королям и полководцам вместе взятым.

— Это не смешно, Алиена, — он посмотрел на меня очень серьезно, даже сурово, но я почему-то не прониклась. Со скепсисом уточнила:

— Вообще-то я не смеюсь. Любое оружие опасно, и только от руки, которая его держит, зависит, будет ли оно использовано во благо или во зло. Неужели среди магов нет, например, целителей? Они тоже опасны?

— Все маги опасны, — он отвернулся к костру. — Их разум открыт для демонов, и никто не знает, когда маг перестанет сопротивляться. А ведь есть еще магия крови! Лелиана ведь тебе рассказывала про тевинтерских магистров, неужели ты не поняла?

— Из рассказов Лелианы я поняла только, что в тевинтерских высших кругах было полно мерзавцев. Так это не та информация, которой я готова удивляться, мерзавцев везде полно.

— Их Церковь магии боится до дрожи, — промурлыкала вдруг Морриган. — Рассказывает сказки о демонах и крови, а глупые мальчишки верят.

Не понять, на кого намекает ведьма, было нельзя, и я с трудом удержалась от смешка: она явно специально нарывалась на скандал. Но воин не повелся на подначку, только буркнул что-то себе под нос, так что я не расслышала. Я перевела взгляд на нее: раз мужчина мне ничего объяснить не хочет, может быть, она сможет?

— Но ведь какая-то причина есть? Не просто же так Церковь эту антимагическую пропаганду ведет?

Морриган насмешливо сверкнула глазами:

— Причина всегда одна: церковники боятся за власть свою.

— Еще скажи, что демонов нет, — раздраженно буркнул Страж. Ведьма издевательски рассмеялась:

— Алистер, как маленький ты, право слово! Из магов единицы готовы были бы на сделки с демонами, если б не пугали их храмовники. Впускать в свой разум эту мерзость… Противно. Но церковь запирает магов в Круги, словно овец в загон, казнит и усмиряет…

— Неудивительно, что некоторые хотят добиться свободы любой ценой, — пробормотала я. Вот тебе и мир с магией. Ведьма бросила на меня мимолетный одобрительный взгляд и усмехнулась:

— Даже ребенок малый понять сумел, а церковь за столько лет — и не смогла бы? Смешно.

— Магам нужен контроль, — буркнул мужчина. — Может, некоторые и не боятся демонов, но среди магов попадаются и люди со слабой волей, которые могут поддаться. И если всех выпустить, то находить таких слабых мы будем слишком поздно.

— Конечно, дело в этом, — покивала колдунья и усмехнулась презрительно.

— Но их тогда нужно обучать? — предположила я. — Если знаешь, что происходит, справиться всегда легче.

— В Кругах этим и занимаются!

— Не выпуская никого наружу, под конвоем.

Я поняла, что еще немного и взвою: позиции двух спорщиков я уяснила, что переубедить их нельзя — тоже, но заканчивать спор никто не хотел: Морриган явно получала удовольствие от попыток задеть Алистера, а тот, в свою очередь, не хотел оставлять последнее слово за ведьмой. Пришлось перевести тему:

— А что такое лириум? Лелиана днем говорила, что он ценный, а Айдан сейчас запретил даже приближаться, мол, опасно.

— Лириум действительно опасен, — Страж все еще был сердит и отвечал неохотно: — От сырого лириума все сходят с ума, кроме гномов. Люди используют его в жидком виде как настойки. Но и такой лириум вызывает привыкание.

— Как наркотик? — я неодобрительно поджала губы. — Тогда зачем им пользуются?

— Он восстанавливает силы магам, — мурлыкнула женщина. — А вот храмовникам он бесполезен, лишь поводок, что Церковь накидывает на шеи. Правда, Алистер? Хотя… откуда тебе знать, тебя же выгнали из Ордена?

— Неправда! — он разозлился окончательно. — У храмовников он усиливает способности! А меня забрали в Серые Стражи!

В этот момент подошел Айдан. Он чему-то улыбался, но услышав нашу перебранку, посерьезнел.

— Бросайте свои споры, все равно без толку. Алистер, идем, посмотрим, что за наследство оставил нам Его Величество.

Блондин еще раз бросил пылающий злостью взгляд на ведьму, но все-таки ушел. Она моментально потеряла интерес к беседе, так что на мои последующие расспросы отвечала неохотно, а затем и вовсе ушла к дальнему шатру. Я только вздохнула.

* * *

Вечерние посиделки оказались довольно тихими: разговаривать никому, видимо, не хотелось. Стэн где-то в сторонке чистил доспех, Алистер и Айдан негромко обсуждали дальнейший маршрут, склонившись над картой, Лелиана задумчиво перебирала струны лютни, а я разглядывала Зеврана, стараясь делать это незаметно. Когда все немного успокоилось и нашлось время подумать, я с удвоенным интересом стала изучать первого встреченного в жизни эльфа.

В целом, он не очень отличался от человека — никакой неземной красоты, особой возвышенности и прочих элементов сказки я не заметила. Более изящное телосложение, чем у остальных мужчин отряда, но ничего сверхъестественного. Не самый высокий рост, длинные, до плеч, светлые волосы, большие глаза и единственное, что радикально отличает от людей, — острые кончики ушей.

Внезапно мне стало интересно, а они шевелятся? Как у кошек. И какие наощупь? Желание потрогать эльфийское ухо оказалось таким же острым, как и сам объект любопытства.

Смех Лелианы вернул меня в реальность. Я оглянулась, чтобы посмотреть, над чем она смеется: оказалось, надо мной.

— Ты похожа на кошку, которая увидела мышь.

— И кто же мышь? — включился в разговор обладатель самых интересных в этот вечер ушей. Лелиана чуть лукаво улыбнулась:

— Похоже, что ты.

Я смутилась и, кажется, даже покраснела.

— Я просто никогда не видела эльфов!

— И что же тебя так привлекает? — со смешком поинтересовался Зевран. Я окончательно стушевалась и опустила глаза. — Ладно тебе, не стесняйся, chica, а то придется мне придумать самому.

Я решилась:

— А можно потрогать твои уши?

Убийца изумленно уставился на меня, а затем расхохотался.

— Уши!.. Валяй, щупай.

Я тут же пересела поближе и осторожно потрогала острый кончик. Кожа под рукой была мягкой, чуть шелковистой — так же, как и на обычном человеческом ухе. И чего я ожидала? Тем не менее раз уж разрешили, я добросовестно ощупала и ухо, и косичку, за него заправленную.

— И чем вы тут занимаетесь? — раздался голос Айдана прямо у меня над головой.

— Щупаем эльфов, — со смехом сдала меня Лелиана. Айдан практически повторил реакцию Зеврана: удивленно уставился на нас с эльфом, а потом рассмеялся:

— И как наощупь? — Кажется, теперь настала моя очередь корчить удивленные рожи. Мужчина с усмешкой продолжил: — Что ты так смотришь? Думаешь, мне доводилось трогать эльфийские уши?

— А разве у тебя не было симпатичных служаночек, твоя светлость? — поинтересовался Зевран. «Светлость» заухмылялся еще шире:

— Мне как-то не приходило в голову щупать их уши! — а затем махнул рукой: — Ладно, пощупали и хватит. Ложитесь спать, завтра ранний подъем.

— И куда мы пойдем, дорогой командир?

— В Редклиф. Попросим содействия у эрла Эамона.

— Кажется, в Лотеринге говорили, что он болен, — неуверенно припомнила Лелиана. — Даже приезжали рыцари, искали какую-то информацию.

— Надеюсь, он выздоровел, — помрачнел Айдан. — Иначе придется воспользоваться своими связями, а у меня их не то чтобы много. Отца любили, как и эрла, но отец…

Он не договорил и только еще раз махнул нам рукой, чтобы шли спать.

Уже залезая в новенькую палатку, я заметила, что к Айдану подсел Стэн. Я навострила уши, но кунари говорил тихо. Впрочем, хотя бы я узнала, что он может говорить.

* * *

Мое утро началось затемно. Я проснулась от ощущения, что в этой новой жизни чего-то не хватает. Несколько минут я размышляла, чего это мне так захотелось, и быстро поняла: последние дни перед… перемещением почти целиком были посвящены танцам. Я и в обычное-то время отводила на эти занятия минимум три вечера в неделю, а уж накануне экзамена… А тут пошли уже третьи сутки, а я даже не разминалась.

Лагерь еще спал, только Стэн сидел у костра на страже. Я тихонько выбралась наружу, стараясь не привлекать внимание великана, и отправилась к ручью, который призывно журчал где-то по правую руку. Мой маневр все же не остался незамеченным: воин поднял голову и проводил меня взглядом. Робко ему улыбнувшись, я побыстрее сбежала с поляны.

Холодный воздух задорно пощипывал щеки и разогретое со сна тело, но солнце уже выбралось из своей облачной постели и теперь лениво поглаживало меня по макушке, даря иллюзию тепла. Ручеек оказался совсем крохотным, даже я могла бы его если не перешагнуть, то перепрыгнуть, а от холода его воды сводило пальцы. Я протерла щеки и лоб мокрой рукой, не рискнув бросить в лицо полную горсть этого жидкого льда, а затем, помедлив, глотнула. Зубы моментально свело, а воздух вышибло из легких, но я заулыбалась. Вкуснее воду я пила только на даче у бабушки, там была артезианская скважина.

По берегу ручья протянулась узкая, но длинная прогалина. Решив не искать лучшего, когда и так все неплохо, я решительно сбросила с плеч курточку.

Первое, что стоит делать на любой тренировке, это разминка. Особенно после сна, когда тело расслабленное, мышцы и связки за ночь успели привыкнуть к состоянию покоя, и вряд ли сразу захотят работать в полную силу. К тому же, внезапно помолодев, я наверняка растеряла и часть своих возможностей, и стоило бы прояснить этот момент сразу — и постараться нагнать упущенное.

Через двадцать минут было уже понятно: благодаря возрасту тело оказалось, в общем, гибким, но еще определённо было с чем поработать. Еще с полчаса я перебирала в памяти все, что мы учили в зале, — и для выступлений, и просто для души. По телу разлилась приятная усталость, которая, тем не менее, бодрила не хуже купания в ледяном ручье. Я уже практически собралась возвращаться в лагерь, но тут на глаза попалась палка — прямая и явно крепкая, практически шест. Мне вспомнилось описание варварских плясок с копьем в одной прочитанной книге, и я подумала — почему бы не попробовать? Дома-то я так и не успела.

Поначалу танец не клеился: три-четыре движения — и я сбивалась, не зная, куда деть свой реквизит или переставить ногу. Но затем закрыла глаза, остановилась на миг, представила себя юным охотником, который вернулся домой с первой добычей и теперь радостно отплясывает в свете костра, посвящая свою первую победу духам племени, сам себе отсчитывая ритм, прочувствовала его — и дело пошло на лад. И в какой-то момент, потрясая своим импровизированным копьем над головой, я столкнулась с сопротивлением. Распахнув глаза, обнаружила Зеврана: один кинжал плоскостью клинка блокировал мой шест, второй был направлен в грудь. Эльф ухмыльнулся, сделал шаг назад и жестом предложил защищаться. Я с сомнением покосилась на его оружие:

— Я не умею драться.

— Сейчас и поучишься, chica. Отличный повод научиться защищать себя.

Я на секунду задумалась. Почему бы и нет?

И перехватила шест поудобнее.

* * *

В лагерь мы вернулись через полчаса. Эльф довольно ухмылялся, я держалась за ноющий локоть — этот убийца и садист умудрился попасть мне прямо в нерв, так что рука отнялась! Случайно, наверно, гонять меня по поляне и угощать несильными шлепками по мягким частям тела можно было бы еще долго, нас так никто и не искал.

Наши спутники уже не спали, но и бодрых и полных сил путешественников напоминали пока слабо. Впрочем, увидев нас, Айдан мгновенно проснулся.

— Где вы были?

— Танцевали, — буркнула я, все еще потирая локоть. Зевран рассмеялся и уточнил:

— Мы тренировались. Брось, chica, не так уж он у тебя и болит!

— Откуда ты знаешь? — проворчала я. — Болит-то не у тебя.

Ехидная улыбка коснулась четко очерченных губ:

— Дорогая моя, неужели ты думаешь, я никогда не получал по рукам?

Я демонстративно его оглядела и фыркнула:

— По рукам, полагаю, не раз, а локти вряд ли подставлял, — я на секунду задумалась и решила: — С тебя конфета!

— За что это? — удивился эльф.

— За моральный ущерб. Я еще с час ничего этой рукой делать не смогу!

— Дорогая, это называется «вымогательство», но так и быть, будет тебе конфета. И, в таком случае, с тебя следующая тренировка, — он протянул руку. Я с подозрением на нее посмотрела, но пожала.

— И чему вы там тренировались? — с подозрением поинтересовался наш сиятельный предводитель. Зевран пожал плечами:

— Я подумал, раз мы теперь путешествуем вместе, есть смысл научить ее защищаться.

Я не стала дослушивать — пошла на запах еды, к костру.

...На следующее утро Зевран принес два кинжала для меня, но я от них шарахнулась как бес от ладана — не дай бог, или Создатель, как тут говорят, поранить его.

— Chica, ты в самом деле надеешься меня хотя бы поцарапать? — иронично спросил он. Я мрачно ответила:

— А вдруг ты не выспался? Или отвлечешься на посторонний шорох? Или задумаешься? Или я удачно поскользнусь?

Он попытался было поспорить, но в итоге мы сошлись на шесте — точнее, сегодня это снова была палка, далеко не такая прямая и удобная как вчерашняя, но рубить молодое деревце ради одной тренировки я отказалась наотрез. Уже в лагере на завтраке он поинтересовался:

— Как ты собиралась прекращать Мор и кого-то спасать, если тебе даже деревяшку жалко?

— Я могу закрывать сферами, например, вас. А вы будете убивать кого понадобится. Тем более, Мор — это Архидемон, как я поняла. Люди, деревья и прочие кролики тут абсолютно не при чем.

— То есть вчерашнего кролика, которого ты с таким аппетитом грызла, тебе было жаль? — подколол меня Алистер. Я фыркнула:

— Безумно. Рыдала всю ночь в подушку. Но что поделать, кушать-то хочется, — потом минутку помолчала и со вздохом добавила: — Вообще-то правда жалко, сама бы я его ни убить, ни освежевать не смогла. Но запеченный он уже мало напоминает милого пушистика, зато изрядно похож на хороший кусок мяса.

— Так тебя воспитали в твоем… у тебя на родине? — поинтересовалась Лелиана. Я кивнула и почти сразу пожала плечами:

— И да, и нет. Нас всех с детства учат, что любая жизнь священна. Закон, наверно, каждой страны в мире — или хотя бы каждой цивилизованной страны, — начинается со слов о том, что каждый имеет неотъемлемое право на жизнь. Нам говорят, что каждый человек — это целый мир, со своими идеями, чувствами и мечтами, что нельзя вот так просто уничтожать этот самый мир… У нас во многих странах даже смертную казнь из законов убрали. Меня вот это учение проняло до печенок. Долго верила, что все так думают, что убийцы — это безумцы, ведь кто может уничтожить целый мир? А потом в разговоре с близкими друзьями выяснила, что это я такая впечатлительная. А остальным… ну убить кого-то не раз плюнуть, конечно, но вероятность отвечать перед законом их напрягает больше, чем какие-то там эфемерные моральные терзания. Один мой друг так и сказал — убьешь скотину, а отвечать придется как за нормального человека. Меня это открытие тогда сильно потрясло.

На минуту на поляне повисло молчание, потом Айдан поинтересовался:

— А наша компания тебя не смущает? Мы все-таки тоже… гм… убивали.

— Порождений тьмы? — я хмыкнула. — Это, наверно, плохо — с точки зрения той морали, на который меня воспитывали, — но их мне как-то совершенно не жалко. Кролика жальче, он пушистый.

Зевран закашлял, словно подавился, и уточнил:

— Я вроде бы не скрывал свою профессию.

Настала моя очередь задумчиво помолчать. Я взяла тонкий прутик и нарисовала на снегу цветок.

— Пока не пугает. Может быть, потому что я не видела… ну, кровь там, все такое. Сказать-то что угодно можно, что я архидемон, например, — дорисовала листики на ножке. Осмотрела и задумчиво продолжила: — Может, еще и испугает. Хотя тут же важно первое впечатление, — у цветка появились тычинки и узор на лепестках. — Вы меня спасли, заняты важным, полезным делом. К тому же таскать в другой… ну, сюда… свою мораль как-то глупо. Мне все-таки хочется верить, что мои приятели переоценивали собственную агрессивность и убийцы там — психи с жаждой насилия. А тут, как я понимаю, или ты — или тебя, и это считается нормальным.

Больше мы эту тему не затрагивали, но каждое утро Зевран исправно гонял меня на тренировках. Это даже немного забавляло: чему бы меня ни учили раньше, теперь я стала ученицей наемного убийцы. Конечно, это не значило, что я кого-то когда-то смогу убить, но…

Персонаж прошел основную боевую подготовку.

Дорога сделала резкий поворот, и перед нами открылся вид на Редклиф. Деревня начиналась уже отсюда: первый небольшой домик, по всей видимости, принадлежал охотнику или какому-нибудь небогатому торговцу. Он стоял чуть в стороне и, словно таможенник, наблюдал за каждым путником, входящим во владения эрла Геррина.

Довольно широкий серпантин — телега пройдет — уходил вниз, перебегал через быструю неширокую речонку по мосту и вливался в небольшую долину возле огромного озера, на берегу которого и располагалась деревня. Окруженная горами, она казалась пенкой от молока на боку чашки — домики лепились по склонам в несколько ярусов, как гнезда стрижей. Особое внимание притягивали три доминирующих здания, словно бы воплощающих три вида власти: по левую руку над деревней нависала мельница, власть желудка, в правой части долины расположилась высокая церковь, власть сердца, а впереди, на островке, соединенном с сушей тяжеловесным мостом, стоял замок эрла, власть разума. Именно туда, в замок, и лежал наш путь.

Воздух уже сейчас казался теплее и пах водой и немного тиной, видимо, в небольшую долину весна пришла раньше, чем в южные поля. Я с удовольствием предвкушала, как скину надоевший огромный плащ, и подставляла лицо солнышку.

— Айдан! — как-то неуверенно позвал вдруг светловолосый Страж. — Можно тебя на минутку?

Мужчины отошли немного с дороги, и Алистер начал что-то тихо рассказывать негромким голосом.

— Интересно, о чем они болтают, chica? — вкрадчивый голос Зеврана застал меня врасплох. Я чуть вздрогнула — совсем не услышала его шагов — и с деланным равнодушием пожала плечами:

— Если там что-то важное, нам и так расскажут, а неважным голову себе забивать не хочется… — я осеклась, наткнувшись на ироничный взгляд эльфа, и рассмеялась: — Ну ладно, любопытно, конечно! Вдруг Алистер тут в детстве клад закопал, а с нами делиться не хочет?

— Мозгов на это у него не хватит, — хмыкнула Морриган. — Уж если и нашел он сокровище, то сразу рассказал бы всем об этакой удаче.

— Разве это плохо? — вступилась за Стража Лелиана. — И вовсе это не глупость, а просто характер — открытый и щедрый.

— Для окружающих и впрямь полезно, — согласилась ведьма. — Да только проку Алистеру с его щедрости? Когда останется он с голой…

— Дамы, вы так разошлись, что я почти завидую нашему общему другу, — протянул убийца. — Еще и клада никакого нет, а вы уже готовы поделить и деньги, и их предполагаемого хозяина.

Лучница смутилась:

— Никого я не делю, просто это неправильно… Алистер вовсе не глупый. Может, наивный немного, но неглупый.

Морриган высокомерно усмехнулась, но развивать тему не стала. Зато отозвался Стэн, разглядывающий во время нашей перепалки деревню:

— Слишком тихо.

Я подошла поближе и тоже посмотрела вниз. Слышался плеск воды, легкий посвист ветра, какие-то глухие щелчки… но живого звука, характерного для человеческого поселения: голосов, криков животных — не было слышно. Я внезапно вспомнила, что в тепле звук хорошо распространяется вверх, а при холодной температуре — вниз, и озадачилась вопросом, достаточно ли сейчас холодно, чтобы воздух глушил признаки жизни на таком небольшом расстоянии. Озеро насмешливо плескалось внизу, отчетливо отвечая на мой вопрос.

— Как пожелаешь, ваше высочество, — с иронией в голосе воскликнул Айдан, чуть громче, чем говорил до этого. Мы все обернулись, Алистер обреченно закатил глаза и покачал головой.

Зевран отвел насмешливый взгляд от Стражей и, посерьезнев, спросил:

— Думаешь, там что-то не так?

Кунари равнодушно пожал плечами, но взгляд его скользил по окрестностям, подмечая детали.

— Что случилось? — с улыбкой поинтересовался Айдан. Он подошел ближе, по пути, явно машинально, погладив меня по голове. Я изумилась этой неожиданной ласке и с подозрением покосилась на Алистера — что он такое сказал предводителю нашего табора? Но лицо несостоявшегося храмовника выражало только уныние и легкую досаду.

— Наш добрый друг-кунари отметил удивительную тишину этой деревеньки, — с обычной ироничной улыбкой сообщил Зевран, но я заметила, что и его глаза оставались настороженными. Айдан чуть нахмурился и почти повторил предыдущий вопрос:

— Думаете, там что-то случилось?

Стэн снова пожал плечами, Зевран не ответил.

— Может быть, все в церкви? — с надеждой спросила Лелиана. Алистер хмуро качнул головой:

— Я хорошо помню мать Ханну. Если бы вся деревня сейчас была в церкви, мы бы услышали пение.

— Может быть, ветер… — девушка не закончила фразу. Я заметила:

— А плеск воды слышно, — остальные повернулись, и я пояснила: — Ни пения, ни шума, ни голосов, а как волны бьются о пристань — слышно. Ветер тут точно не при чем.

— Идем, — Айдан помрачнел окончательно. — Чем раньше узнаем, в чем дело, тем меньше будем переживать.

С этим спорить никто не стал.

Впрочем, разгадка поджидала нас уже на первом мосту: по ту сторону речки переминался с ноги на ногу молодой парень в рубахе и штанах, с луком за спиной и натянутой поверх одежды многослойной жилетке из плотной кожи. Он был напряжен как тетива и оглядывался по сторонам, словно в любой момент ожидал удара в спину. Широкое квадратное лицо было бледным и осунувшимся, под глазами залегли круги от недосыпа, светлые волосы уныло обвисли грязными прядками, а руки, кажется, слегка подрагивали. Жилетка, видимо, играющая роль доспеха, также знавала лучшие времена — это заметила даже я: края слоев обтрепались, один из соединяющих шнурков почти перетерся и жилетка сидела криво. Зато стрелы в колчане за спиной радовали глаз почти новым оперением.

При виде нас паренек вздрогнул и рванул лук со спины:

— Стойте!

Айдан, идущий первым, резко затормозил. Некоторое время они разглядывали друг друга, затем Страж мягко заметил:

— Ты бы лук опустил, что ли. Вдруг рука не выдержит, а у нас тут девушки.

— О нас ты беспокоишься или о нем? — насмешливо-высокомерно уточнила черноволосая «девушка», и Айдан, бросив взгляд на нее и лучницу, со смешком ответил:

— Пожалуй, больше о нем.

Светловолосый, не обращая внимания на подколы, выдохнул:

— Живые… Хвала Создателю! — Наш предводитель снова повернулся к нему, и парень продолжил: — Только лучше бы вам, господа хорошие, сюда не приходить. Редклиф сейчас не лучшее место для живых.

— Это еще почему? — возмутился Алистер, но в его голосе мне почудился страх. — Что случилось? Где эрл Эамон?

— Нам в любом случае надо попасть в Редклиф, — добавил Айдан. — Может, мы сможем помочь и с вашей проблемой?

Стражник что-то прикинул в голове, затем представился:

— Меня зовут Томас. Отведу-ка я вас к банну Тегану, поговорите с ним. Да и не на улице же вас оставлять, до темноты далеко уйти не успеете, — он бросил на меня мимолетный взгляд. Я легко разгадала продолжение фразы — «с ребенком» — и нахмурилась. Он меня совершенно не знает, а уже счел обузой. Обидно!

— Банн Теган? — удивился Алистер. — Брат эрла Эамона? Он здесь?

— Да, он приехал пару дней назад и теперь руководит нами, — кивнул Томас, закидывая лук за спину и разворачиваясь в сторону деревни. Айдан уточнил:

— А где сам эрл?

— Он болен, — туманно отозвался парень. Сейчас он стал вести себя спокойнее, не так дергался в ответ на окружающие звуки, даже краски, кажется, вернулись на лицо, но понятнее его речи от этого не стали.

— Как это — болен? — снова возмутился Алистер. — Эрл Эамон всегда был здоровым! Что у вас здесь вообще происходит?!

— Поговорите с банном Теганом, — с мольбой в голосе произнес Томас. — Может, он понимает больше нашего и сможет ответить на вопросы… Я просто не знаю! На нас каждую ночь нападает кто-то, убивает людей, а мы даже не можем понять, кто это и что ему нужно! И помощи из замка никакой, мы посылали туда помощника старосты, но он не вернулся. Словно там все вымерли!

— Напомни мне, кто такой этот Теган? — негромко уточнил Айдан. Блондинистый Страж так же негромко ответил:

— Банн Рейнсфира, брат эрла… Хороший мужик, если он тут сейчас всем руководит, значит, не все еще потеряно. Хотя, конечно, не понимаю, где сам эрл Эамон. Не может же он быть настолько болен…

Бывший храмовник передернул плечами и хотел снова насесть с расспросами, но Айдан отрицательно качнул головой. Больше никто не произнес ни слова, пока мы не спустились в деревню. Особых следов нападения в ней, на первый взгляд, не было: дома целые, ставни на месте, двери не выбиты. Но все же атмосфера страха и уныния отлично ощущалась.

Томас привел нас к церкви, что-то негромко объяснил стражнику у дверей и, приглашающе махнув нам рукой, вошел внутрь.

Церковь впечатлила меня своими размерами. Конечно, до главных храмов моей далекой первой родины ей было далеко, но для деревенской церквушки она была более чем вместительной. И, конечно, красивой. Я не слишком разбиралась в архитектуре, поэтому не могла сходу сказать, готика это или романский стиль, пожалуй, понемногу того и другого и еще много местного колорита, но смотрелось здание очень гармонично. Довольно массивное здание из серого камня выглядело почти воздушным благодаря стрельчатым окнам с витражами и символам Церкви — солярным знакам на высоких узких колоннах. Внутреннее убранство перекликалось с внешним: широкий коридор, полумрак которого разгоняли только свечи, вел в просторную алтарную зону. Тот же серый камень и те же витражи, но свет, падающий сквозь них, раскрашивал стены в небывалые цвета, и весь алтарь светился, словно преддверие Рая. Мы шли сквозь тьму навстречу свету, и я разглядывала резные потолочные балки, представляющие собой солнечные арки над нашими головами, и деревянные стенные панели с привычной уже солярной символикой. Несколько статуй девушки в платье с мечом или щитом скромно стояли в нишах, словно стражи света, выступающие из теней. В целом, церковь производила впечатление очень гармоничного места.

И тем необычнее казался жуткий бардак, сопровождавший нас на каждом шагу. Тряпье в углах, какие-то тенты, занавеси, бочки, коробки, люди, которые явно пришли сюда не в поисках покоя. Лавки, на которых, видимо, положено сидеть во время службы, были сдвинуты к стенам. Книжные шкафы, в другое время, вероятно, аккуратно стоявшие вдоль стен, теперь перегораживали боковые апсиды на манер отдельных комнат.

На фоне общего великолепия и диссонирующего с ним разгрома совершенно терялись местные жители. Я заметила только пожилую женщину в длинной мантии с церковной символикой и довольно молодого мужчину в вычурном камзоле. Впрочем, благодаря кожаным вставкам и крою даже этот камзол напоминал чем-то плотную охотничью куртку. Оба они выглядели уставшими, заметные тени под глазами сообщали внимательному наблюдателю о бессонной ночи, а мужчина к тому же чуть кривился и периодически поднимал руку к ребрам. Женщина, видимо, та самая мать Ханна, практически сразу отошла в одну из комнаток за книжным шкафом, и Томас шепотом отчитался.

— Ох, Создатель… — пробормотал мужчина и посмотрел на нас. — Кажется, он был сегодня немилосерден к вам, друзья мои. Вы выбрали не лучшее время для визита в Редклиф.

— Почему? — спросил Айдан, и Алистер не выдержал:

— Банн Теган, что тут происходит?

— Алистер! Рад тебя видеть! — Обрадовался местный защитник, а затем вгляделся в лицо нашего предводителя: — И ваше лицо мне кажется знакомым.

— Айдан, сын Брайса Кусланда…

— А, и верно, в тебе заметны черты его лица. Как тэйрн поживает? Как матушка?

Айдан помрачнел.

— Они мертвы.

— Ох, прости. Я не знал. Что случилось?

— Предательство эрла Хоу, — Айдан передернул плечами и попросил: — Давайте лучше поговорим о здешних проблемах. Моим родителям, к сожалению, уже не помочь, но, возможно, мы еще можем что-то сделать для Редклифа?

— Даже не знаю, — банн Теган вздохнул. — Сейчас ситуация складывается не самым лучшим образом, если все так и пойдет, то эту ночь мы не переживем…

— Банн Теган, пожалуйста, — Алистер выглядел бледнее, чем обычно, но и решительнее. Айдан согласно кивнул:

— Мы пока не в курсе, что происходит.

— И в самом деле, причитаниями делу не поможешь, — мужчина устало потер виски. — Каждую ночь на деревню совершаются нападения. С наступлением темноты со стороны замка приходят какие-то… Похожи на оживших мертвецов, но откуда бы им взяться? В любом случае, мы сражаемся с ними, убиваем, они убивают нас, а на следующую ночь приходят и те, кого мы убили, и те, кого потеряли. Если ничего не изменилось, то сегодня должна прийти настоящая армия, а защитников у нас осталось не так много.

— Где же гарнизон замка? У эрла Эамона было довольно много рыцарей, — напомнил Алистер. Теган кивнул и покачал головой одновременно:

— Эамон болен. Никто не знает, чем, но все целители разводили руками. Изольда вбила себе в голову, что помочь сможет Урна Священного Праха, и отправила практически всех рыцарей на ее поиски. В Редклифе сейчас только те, кто успел вернуться.

— А кто командует защитой? — уточнил наш предводитель. — Вы или…?

— Нет-нет, — открестился брат эрла. — Я неплохой воин, но так далеко мои таланты не распространяются. Командуют у нас староста Мэрдок, он глава здешнего ополчения, и сэр Перт, старший из вернувшихся рыцарей.

— Тогда нам стоит поговорить с ними, — кивнул Айдан и перевел тему: — Здесь те, кто выжил?

Я огляделась. Если это так, то Редклиф как деревня не выживет в любом случае: в церкви находилось всего человек десять, максимум двенадцать.

— Слава Создателю, нет, — отмел мои подозрения собеседник. — Днем нападений ни разу не было, так что жители заняты своими делами — насколько им позволяет страх, конечно. Но к вечеру все обязательно соберутся в церкви.

— Полагаете, здесь безопасно?

Теган пожал плечами:

— Во всяком случае, куда безопаснее, чем снаружи. Все, кто не может сражаться, собираются здесь, чтобы рыцарям было проще нас охранять. Я тоже… присматриваю и буду защищать, — мужчина поморщился. Собственное бессилие его явно не устраивало, и быть в положении того, кто нуждается в защите, он не привык. Айдан на это задумчиво покивал, а затем повернулся ко мне:

— Мелкая, побудешь здесь.

Я поперхнулась возмущением:

— Айдан! Мы так…

— Ты обещала, что будешь слушаться, — с легкой прохладой в голосе перебил он. — Цена твоим обещаниями — пара дней памяти?

— Нет, — буркнула я. Переиграл он меня, придется признать. Я предприняла последнюю попытку: — Но сейчас-то еще светло. Можно хотя бы до темноты погулять с вами?

Он, даже не задумываясь, кивнул и повернулся к банну Тегану.

— Есть у меня еще пара мыслей о происхождении всех наших проблем. Не выслушаете? Может быть, я слишком пристрастен…

Теган кивнул, и Айдан махнул нам рукой, мол, погуляйте пока. Лелиана и с ней Алистер тут же отправились вслед за жрицей, наверно, хотели помолиться или получить благословение — что еще набожные люди могут делать в церкви? Остальные отправились на улицу, только Гарм прижался теплым боком к моему бедру.

— Вам не кажется странным такое количество… неприятностей, свалившихся на Ферелден? Гибель короля, убийство одного советника, неизлечимая болезнь у второго — и Логэйн, который рвется в регенты при королеве?

— Полагаете, это звенья одной цепи?

Ууу, разговоры о политике! Я развернулась и едва ли не бегом поспешила вслед за большей частью нашего отряда. Мабари, коротко гавкнув, рванул за мной.

Улица встретила ярким солнцем и свежим ветром, едва уловимо пахнущим тиной. Я невольно улыбнулась, почуяв тепло, закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам. Сзади раздалось насмешливое:

— Что, chica, спешишь навстречу свободе и отчаянию?

Я обернулась. Чуть сбоку от церковных дверей, прислонившись к стене, стоял Зевран. Губы кривились в ухмылке, но добродушной, не издевательской. Глубоко вдохнув вкусный воздух, я удивилась:

— Почему отчаянию? Да и со свободой тут негусто, — хотела проворчать, но получилось на удивление мирно.

— Потому что каждый жалкий домишка этого чудесного местечка пропах именно этим чувством, — эльф демонстративно окинул взглядом площадь перед зданием. Я тоже посмотрела вперед: возле разломанных баррикад, перегораживающих проход к пристани, стоял Стэн. На его обычно невозмутимом лице отчетливо проступал скепсис. Чуть в сторонке Морриган с презрительным видом о чем-то размышляла, поглядывая на церковь. Несколько домов с закрытыми ставнями и дверями, пара лучников, с суровыми лицами вгоняющих стрелы в мишени, и такой же суровый черноволосый дядька с длинными усами, покрикивающий на стрелков. Я пожала плечами.

— Лично я чувствую только наступление весны. Уже отчетливо пахнет теплом.

Зевран рассмеялся:

— Ах, дорогая, тебе непременно надо побывать в Антиве. Вот где сейчас уже тепло и пахнет цветами.

— Правда? — чуть недоверчиво спросила я. Несмотря на наши тренировки, на болтовню, на разрешение пощупать уши, о себе и своем прошлом Зевран почти ничего не рассказывал, а спрашивать я стеснялась. Но это не значило, что мне не любопытно! И раз теперь он сам начал этот разговор… Я неуверенно улыбнулась и попросила: — Расскажешь?

Убийца пожал плечами:

— По правде говоря, Антива цветет круглый год, по крайней мере, так говорят. А что до остального… Как-нибудь в другой раз, — он рассмеялся, смягчая отказ, и полюбопытствовал: — А как же запах свободы?

Я помрачнела.

— Вместо свободы мой нос упрямо чует ладан, — я с недовольством покосилась на двери церкви. Зевран в удивлении вскинул брови:

— Chica, неужели тебе так хочется полюбоваться на оживших мертвецов?

Я поморщилась:

— Разумеется, нет. Что в них интересного? Но я могла бы помочь. А так придется торчать в четырех стенах и переживать за вас.

Дверь за спиной негромко скрипнула.

— А если ты пойдешь с нами, вместо боя придется следить за тобой. И переживать будем мы, — ответил Айдан, хотя его я не спрашивала. Я надулась:

— Не надо за меня переживать!

— Этот вопрос не обсуждается, — отрезал Страж. Я фыркнула и отвернулась. Гарм ткнулся лбом мне в ладонь, пришлось почесать его за ушами. За это время подтянулись остальные. — Зевран, бери эту мелкую занозу и поищите в деревне что-нибудь, что может нам помочь. Морриган, будь добра, пройдись с ними. Рассчитываю на вашу фантазию и эксклюзивный опыт, потому что все стандартные ловушки местные уже испытали. Стэн, Алистер, сейчас поговорим с местным старостой и потом пойдем к командиру всего этого театра, сэру Перту, обсудим план действий. Лел, зайди в кузню, поинтересуйся, что там с мечами. Я смотрю, здешние вояки чуть ли не граблями собираются сражаться, неужели в запасах кузнеца нет ничего поприличнее? Если будет жадничать, я готов заплатить, но в меру.

Я подумала — не отказаться ли демонстративно? Раз уж он все равно собирается меня запереть на ночь. С другой стороны, это какое-то откровенное ребячество, что явно будет говорить не в мою пользу. Пока что никто не верит, что я хоть чем-то могу помочь… откровенно говоря, я и сама не уверена… но если я постараюсь и докажу, что я не обуза, возможно в следующий раз меня не засунут в очередную церковь?

На этой мысли энтузиазма у меня прибавилось, и я даже огляделась по сторонам, не замечу ли что-нибудь необычное? Но сходу на глаза ничего не попалось. Над ухом насмешливо фыркнули. Я подняла голову — убийца пристально наблюдал за мной и, видимо, читал все мои мысли на лице. Я чуть смутилась, но взглянула ему в глаза с откровенным вызовом. Зевран рассмеялся, но высказался нейтрально:

— Кажется, наш уважаемый предводитель расщедрился на задание? Милые дамы, я готов следовать за вами.

Я растерялась, а Морриган бросила на него презрительный взгляд и высокомерно уточнила:

— Ты впрямь меня считаешь меня милой? Наивно, эльф.

— Моя прекрасная Морриган, а как же иначе? Разве могут твои чудесные глаза и нежные черты лица оставить равнодушным хоть одного смертного, кроме разве что слепых? — Зевран окинул ведьму столько откровенным взглядом, что я снова смутилась, потом разозлилась на саму себя — двадцать лет уже живу, а все смущаюсь как ребенок! — наконец недовольно фыркнула:

— А вы так и собираетесь стоять посреди площади как... — мне вспомнилась не самая приличная поговорка, но я прикусила язык и закончила фразу иначе: — памятная стела? Или, может, все-таки походим, поищем?

— И что искать ты собралась? — черноволосая колдунья переключила свое недовольство на меня. Я пожала плечами:

— Это ж вы специалисты с эксклюзивным опытом, а я так, без пяти минут церковная затворница. Но, готова поспорить, посреди дороги мы ничего полезного не найдем. И на площади тоже, я уже огляделась.

Убийца, хоть и бросал на Морриган довольно откровенные взгляды, отозвался куда более мирно:

— Мои прекрасные напарницы, не желаете ли посетить здешние увеселительные заведения? Раз уж пора начинать поиски, то я предпочту для начала отправиться в трактир.

Ведьма снова фыркнула, но отправилась в сторону виденного нами ярусом выше здания. Проходя мимо Зеврана, она остановилась и с угрозой произнесла, забыв даже о своем белом стихе:

— Я не доверяю тебе, эльф. Возможно, этот свежеиспеченный Страж угадал и ты и впрямь окажешься полезен. А может быть, он слишком наивен, и ты так рьяно просился в отряд лишь затем, чтобы довести свой заказ до конца: отравить нас или перерезать горло ночью, когда все спят. Я бы поступила именно так. Поэтому держись от меня подальше, иначе я сниму твою кожу. Когтями.

Ее голос звучал так проникновенно, что я откровенно испугалась и даже отступила на шаг. Но убийца, напротив, чуть качнулся вперед и едва ли не промурлыкал:

— Занятно, такие обещания заводят еще сильнее. Ты ведь можешь озаботиться безопасностью отряда и не спускать с меня глаз, дорогая. Даже ночью. Особенно ночью.

— С чего бы мне это делать? — искренне изумилась девушка и вернулась к привычному стилю речи: — Не нанималась я в охрану… Идем.

И, первой развернувшись, отправилась в сторону трактира. Зевран оглянувшись на меня, рассмеялся:

— Испугалась? — и, приобняв меня за плечи, потянул вслед за колдуньей. — И как же ты собиралась сражаться с мертвецами?

— Ничего я не испугалась, — буркнула я, стряхивая его руку с плеч. — Просто оригинальные у вас отношения.

— Нет отношений никаких, — высокомерно бросила Морриган.

— Моя дорогая, ты разбиваешь мне сердце своими словами, — насмешка была неприкрытой, и ведьма, передернув плечами, прибавила шагу. — Chica, ну хоть ты меня не бросишь?

— Не знаю, — протянула я и хитро прищурилась: — Все болтаешь, болтаешь… А обещанные конфеты так и не принес.

…Через полтора часа у нас в активе были бочки с маслом, которые Морриган пообещала поджечь по сигналу, и несколько новых ополченцев: местный трактирщик, на мой вкус — бесполезный толстяк, гном-торговец, судя по виду, умеющий махать железом, да еще и с двумя телохранителями, и некий подозрительный эльф, появившийся в таверне аккурат накануне первого нападения. Эльфа счел подозрительным Зевран, так что мы не отпустили его сразу к ополчению, а отвели к Айдану, что-то обсуждающему с банном Теганом и незнакомцем в блестящих доспехах, вероятно, тем самым сэром Пертом.

— Будет лучше, если ты мне сам все расскажешь, — устало произнес наш командир. — Потому что уговаривать тебя мне некогда.

— Расскажу что? — эльф пытался удержать хорошую мину, но игра, как и в поговорке, была так себе. Хотя мне тоже было интересно, о чем это Айдан? Или просто блефует? Зевран хмыкнул и коротко доложил:

— Зовут Бервик. Появился недавно, аккурат накануне известия, что эрл болен. Ничего не покупает, не продает, ни с кем не общается и вообще от общества шарахается и грубит. Ничем не занят, но и уезжать не торопиться.

— Я жду брата! — голос казался возмущенным и почти не дрожал, выдавали глаза: зрачки едва заметно подрагивали, но смотрел эльф прямо в глаза Айдану, отслеживая реакцию. Я тихонько хмыкнула. Забавно, насмотришься вечером сериалов про специалистов по лжи, и ни за что не угадаешь, где это может пригодиться. Определять все эти мимические морщины, направление взгляда и прочие мелочи во время диалога мне не удавалось ни разу, я просто не успевала одновременно отслеживать чужую реакцию и не терять нить разговора. А со стороны оказалось заметно.

И не только мне; во всяком случае, ни Страж, ни убийца явно не поверили.

— Что-то долго твоего брата нет, — Айдан посмотрел в ответ прямо в глаза. Но этот взгляд не был изучающим, он вызывал чувство тревоги и предвещал смутную опасность. Эльф вздрогнул и пробормотал:

— Вот и я так думаю, добрый господин.

Страж не стал отвечать, только молча смотрел в глаза нового рекрута. Тот явственно занервничал, и наконец сдался:

— Я не виноват! Я думал, что работаю на короля, меня всего лишь попросили присмотреть за замком! Не шпионить внутри, а только пособирать слухи снаружи!

— Кто попросил? — жестко спросил Айдан. Бервик, чуть побледнев, тут же ответил:

— Один человек, сержант… Я знаю, он служит у эрла Хоу, а тот…

— Я знаю, кто такой эрл Хоу, — оборвал его наш главарь. Лицо его резко помрачнело, заиграли желваки. Такого Айдана испугалась бы даже я, да он, к счастью, смотрел не на меня. Но Бервика стало жалко. — Есть хоть одна причина считать, что ты не врешь?

— Я… у меня есть письмо! — дрожащим голосом ответил эльф, и такими же дрожащими руками полез в сумку. Айдан дождался, пока Бервик отдаст помятый замызганный листок, пробежался глазами по строчкам и вздохнул. Прикрыл глаза, пару секунд постоял, что-то обдумывая, затем махнул рукой:

— Иди к старосте, он решит, где от тебя пользы будет больше. После боя останешься в Редклифе, свидетель нам пригодится, хотя бы такой. И не вздумай погибнуть!

— Да, ваша светлость! Конечно! Спасибо!

Бервик быстрым шагом, почти бегом, устремился к старосте Мэрдоку. Я проводила его взглядом, Айдан хмыкнул:

— Смотри-ка, почти угадал со светлостью. Что-то полезное нашли? Или только этого… свидетеля?

— Обижаешь, наша светлость, — с деланной укоризной протянул Зевран и коротко отчитался. Страж вскинул брови, приятно удивленный:

— Неплохо, куда лучше, чем я ожидал. Как вы ухитрились?

— Шантаж, угрозы и воровство, конечно. В главной роли наша защитница, — убийца подмигнул, и я, слегка покраснела, постаралась оправдаться:

— Неправда, угрозы и шантаж были твоими. А бочки были ничейными, значит, это и не воровство.

— Ничейными? — кажется, брови Айдана поползли еще выше, хотя я думала, что выше некуда. Теперь он спрашивал уже только меня: — Валялись посреди дороги?

— Стояли в заброшенном магазине, — насупилась я. — Учитывая, что там никого не было, зато бардак был жутким, мы там побывали не первыми. И вообще! — я вдруг сообразила, что надо мной просто смеются. — Не украли, а реквизировали в связи с военным положением!

Мужчины рассмеялись. Морриган, которая не стала далеко отходить во время допроса, кажется, тоже приподняла уголки губ в едва заметной улыбке, но я бы не поручилась. Наконец, отсмеявшись, Айдан резюмировал:

— Выкрутилась, молодец. Зевран, а ты прекращай учить ребенка плохому.

— Как будто меня учить надо, — буркнула я себе под нос, но эльф услышал и снова подмигнул. Я невольно улыбнулась в ответ, а затем предложила:

— Может, бочки не просто свалить грудой, а устроить ловушку?

— Какую? — Айдан поощрительно улыбнулся, настроение у него явно улучшилось. Я поторопилась объяснить, пока слушают:

— Выставить пару штук на мосту и подвести к ним вымоченные в масле веревки или просто дорожку из масла. Когда мертвяки попрут — поджечь дорожку, получится отложенный взрыв.

— Мост может и не пережить взрыва, юная леди, — улыбнулся банн Теган. — Но идея неплохая.

«Для ребенка» он не сказал, но я услышала. Айдан кивнул и заметил:

— К тому же и мертвецам это вряд ли причинит вред, они просто попадают в воду и выйдут к нам по дну.

— Тем более, мертвецы могут приходить и не по мосту, — заметил сэр Перт. — Мы заметили, что выходят они из зеленоватого тумана, что появляется на дороге. Дорога ведет к мосту, это верно, но туман уж больно напоминает колдовство.

Я нахмурилась. Действительно, об этом я не подумала. Морриган пообещала, что подожженные ею мертвецы сгорят и не смогут нормально атаковать, и я как-то перенесла это обещание и на взрыв… Тут же скорректировала предложение:

— Тогда по-другому. На мосту и правда бессмысленно, я не подумала. Но если разлить масло по флягам, положить вдоль дороги между мостом и мельницей, засыпать их камнями… То будут небольшие взрывы, которые раскидают камни. Получить булыжником в голову может быть неприятно даже для мертвеца.

— Тоже неплохо, — согласился Айдан. — Вот только масло вряд ли будет взрываться. Оно горит, мелкая. Но не взрывается в обычных флягах.

— А если камни утрамбовать поплотнее?.. — он посмотрел на меня теперь уже с откровенной насмешкой, и я не закончила мысль. Лихорадочно стала перебирать в воспоминаниях, что же еще полезного я знаю. Хорошо взрывается порох, но если бы здесь знали про порох, то уже и без меня догадались бы его использовать… Я помню, из чего его смешивают, но в каких пропорциях? И если с углем проблем не возникнет, то как выглядят сера и селитра я не представляла. В школе на химии нам сами ингредиенты не показывали, а в жизни мне они нигде не попадались. По ассоциации еще что-то такое вспоминалось про удобрения… — Мука! — вдруг осенило меня. — Мука отлично взрывается! Пшеничная, здесь ее должно быть много, мельница же рядом! Если она висит в воздухе плотным облаком, то от любой искры будет такой взрыв…

— Так, — прервал меня «светлость». — Пока что твои идеи обладают некоторыми изъянами, — тут он мне польстил, я и сама это понимала, — а время на их осмысление тратится. Поэтому присядь где-нибудь, запиши все, что придет в голову, обдумай сама, а потом покажешь Зеврану. Все самое ценное он передаст мне.

— Ладно, — я кивнула. Было самую капельку обидно и крайне досадно — на саму себя. Я же столько всяких книжек читала, ну почему не могу вспомнить хоть что-нибудь полезное? Айдан вдруг улыбнулся и провел рукой по волосам, окончательно их растрепывая:

— Не переживай. Я верю, что ты много знаешь, просто сейчас у тебя мало практического опыта, а у нас мало времени. Я уверен, если бы мы могли потратить пару дней на подготовку, ты бы придумала прекрасный план. И обязательно запиши свои идеи. Если даже не пригодятся, потренируешься в планировании.

— Ага, — я вздохнула. — Только у меня бумаги нет. А можно еще одну идею, самую последнюю? Даже не идею, а так, мысль.

— Можно, — в глазах притаилась улыбка, но лицо у Айдана было предельно серьезным. Я фыркнула, все-таки смеются!

— Если каким-нибудь образом перегородить мост, то мертвяки полезут только из воды. Один участок оборонять куда проще, чем два, — мне хотелось сказать, что мост можно и взорвать, раз они не уверены в его крепости, а потом отстроить, но не стала. Решат еще, что я маньячка-пироманка.

— Мысль здравая, но если они приходят не по мосту, а выходят из тумана? — вздохнул сэр Перт. Я открыла рот, чтобы ответить, но Страж опередил:

— Взрывать не будем. Мост нам еще пригодится.

— Я не это хотела сказать, — я недовольно скривилась. На этот раз предложить я и правда хотела другое. — Если поставить баррикаду прямо на краю моста, то можно поставить пару человек с длинными палками или копьями, чтобы скидывали противника вниз. Тогда воевать придется только возле воды.

— Эта идея уже более рациональная, — Айдан улыбнулся. — При условии, что мертвецы приходят все-таки своими ногами, без помощи колдовства. Иди, подумай, может быть, еще что-нибудь придет в голову.

Я вздохнула и отошла. Как назло, ничего полезного в голову не шло. Мужчины перестали обращать на меня внимание, снова переключившись на обсуждение предстоящей ночи, еще и Зеврана вовлекли в беседу. Морриган почти сразу ретировалась в неизвестном мне направлении.

Пока я решала, что же делать дальше, из церкви появилась Лелиана и, увидев меня, поманила пальцем. Рассудив, что если бумагу где и можно найти, то как раз там, я отправилась к девушке.

— Я договорилась с одной милой дамой, — заговорщицки подмигнула она мне. — И она пообещала за ночь сшить для тебя одежду. Только мерки нужно снять.

Призрак выделяет яд, передающийся по воздуху и лишающий ориентации всех противников в области действия.

Громкий стук, с которым захлопнулись двери церкви, прозвучал для меня набатом. Я подскочила на месте, и несколько страничек с записями разлетелись по полу. Резво их собрав, я огляделась по сторонам, особое внимание уделяя окнам — неужели уже потемнело? Но нет, сквозь витражи все так же пробивался дневной свет, и людей в церкви прибавилось не так много. Я посмотрела в сторону выхода: банн Теган еще не запирал дверь на засов, но открытой ее оставлять уже не стал.

— Разве уже закат? — я поспешила ему навстречу. — Кажется, еще светло.

— Солнце уже готовится ко сну, юная леди, — улыбнулся мужчина. — Жаль, что нам сон сегодня едва ли грозит.

— Все же будет в порядке? — я с недоумением посмотрела на него. — Серым Стражам еще архидемона убивать, что им какие-то мертвецы?

— Хотелось бы и мне быть столь же уверенным… — пробормотал Теган, а затем улыбнулся: — Впрочем, на все воля Создателя. А вы хотели выйти наружу?

— Да! — я согласно закивала, судорожно выдумывая причину, по которой мне необходимо оказаться снаружи. Атмосфера внутри церкви меня угнетала, и если при открытой двери я еще держалась, то теперь на меня напал приступ клаустрофобии. К счастью, подходящая причина быстро отыскалась у меня же в руках: — Я ведь должна была показать свои записи Зеврану. Или Айдану.

— Боюсь, план на сегодняшнюю ночь уже составлен. К тому же тэйрн Кусланд попросил присмотреть за вами.

— Неужели он боится, что я сбегу? — неприятно поразилась я. — К тому же ведь еще день. Пожалуйста, позвольте мне выйти! Я обещаю далеко не уходить…

В этот момент к нам подошла девушка, по виду чуть моложе Лелианы, взволнованная и смущенная.

— Банн Теган, простите… Меня зовут Кайтлин. Я не решилась бы вас отвлекать, но мой брат…

— Что-то случилось? — участливо уточнил мужчина. Кайтлин приободрилась:

— Он сбежал. Вчера наша матушка не вернулась, и он…

— Может быть, я поищу? — оживилась я. — Где он может быть?

— Я не знаю, — она с сомнением взглянула на меня. — Может быть, он вернулся домой? Но еще пару часов назад его не было, а сейчас я… боюсь выходить.

— А вы не боитесь? — с улыбкой спросил у меня Теган. Я помотала головой:

— Неа, чего там бояться? День же еще. Пожалуйста, разрешите мне сходить посмотреть? Обещаю, никаких неприятностей, я только туда и обратно!

Он все с той же улыбкой покачал головой, затем приоткрыл дверь. Девушка наскоро объяснила мне, где находится ее дом, и вручила ключ.

Снаружи стало заметно, что день и вправду уже близится к концу. Свет из ярко-желтого стал приглушенно-оранжевым, а тени, напротив, удлинились. Ветер стих, а люди торопливо заканчивали свои занятия, чтобы успеть вовремя спрятаться в церкви. Даже мишени, на которых тренировались стрелки, куда-то спрятали.

Я решила не затягивать с поиском брата Кайтлин. На первый взгляд, дом был пуст: дверь заперта, ставни закрыты, и вроде никого нет, но что-то помешало мне просто выйти и признать поражение. Словно… легкий шорох или вздох на самом краю слышимости. Я обошла комнаты первого этажа еще раз, медленнее, стараясь вслушиваться в каждый звук. И замерла перед небольшим шкафом. Дверцы были плотно прикрыты, но теперь я отчетливо слышала чье-то дыхание. Отойдя на пару шагов, присела возле стены и поинтересовалась громким голосом:

— Думаешь, тебя не слышно? Зря. А если я смогла услышать, то и злобные голодные мертвецы смогут, — дыхание смолкло, и как я ни прислушивалась, ничего не услышала. Усмехнулась: — Задохнешься.

Судорожный вздох, и ломкий мальчишеский голос поинтересовался:

— А ты кто?

— Друг, — на секунду задумавшись, отозвалась я. — Меня зовут Алиена. И меня прислала твоя сестра. Так что вылазь из своего шкафа и пошли в церковь.

— Я… не хочу в церковь, — голос дрогнул. — Я хочу отомстить за маму.

— Из шкафа? — я ухмыльнулась. Он обиженно отозвался:

— У меня есть меч! Дедушкин. Я его возьму и пойду мстить! Только он тяжелый. И еще страшно очень.

— Пока еще не страшно, — обнадежила я. — День на дворе. Но если ты посидишь там подольше, день кончится. И, знаешь, без тебя я не уйду, а если до заката не вернусь в церковь, мне так влетит… В общем, не создавай мне проблем, пошли, а? Я бы предпочла мертвяков, чем злость своего командира.

— Командира? — в голосе прорезалось любопытство. — А ты что, из ополчения?

Я хмыкнула.

— А ты выгляни наконец, герой. Сразу увидишь, из какого я ополчения.

Дверца шкафа медленно открылась. На меня уставился паренек примерно моих лет, светловолосый и веснушчатый. Льняная рубаха, короткие штанишки, темная жилетка из более плотной ткани. Пока я рассматривала потеряшку, он недовольно протянул:

— Не из какого ты не ополчения. Ты просто девчонка!

Я выгнула бровь, пытаясь скопировать мимику Айдана:

— Серьезно? А я-то и не знала. Кстати, из нас двоих в шкафу нашли не меня.

Мальчишка заметно смутился и перевел разговор:

— Меня Бевин зовут.

— Я знаю, — я кивнула. — Мне твоя сестра сказала. Ну что, пошли? И побыстрее, а то и вправду влетит.

Он кивнул, вежливо подал мне руку, помогая встать, а потом спросил:

— А ты совсем не боишься?

Я не стала отвечать, схватила за руку и потащила наружу.

…Чем ближе подходили мы к церкви, тем быстрее испарялась моя решимость быть послушной девочкой и вернуться внутрь побыстрее. Наконец я не выдержала:

— Знаешь, ты иди внутрь, а я еще тут осмотрюсь. А если про меня спросят, скажи, что я помню свое обещание и вообще я рядом.

Не дожидаясь ответа, подтолкнула Бевина в спину в сторону входа, а сама свернула за угол. И практически сразу об этом пожалела: здание церкви уютно расположилось в небольшой выемке в скалах, может, площадка даже специально была вырублена. Смотрелось это красиво, но и только. Отсюда не было видно ничего, а огромные окна с витражами, к которым было легко пройти между скалой и стеной, сводили на нет все плюсы толстых стен. Отсутствие обзора меня совершенно не устраивало, но выходить обратно на площадь и рисковать встречей с Айданом не хотелось. Взгляд невольно приковала стена. Она была выложена из крупных серых камней, которые поддерживали внешние деревянные стропила. Не лестница, конечно, но не зря же я училась лазить по скалам? Скала, стена… Дети всегда где-нибудь лазают.

На самый верх я замахиваться не стала. Высоко, небезопасно в моей не по размеру подобранной одежде, да еще и бессмысленно: деревня уже была передо мной как на ладони, мельницу и замок я тоже видела, хоть и не так хорошо. Дорогу, по которой мы шли, закрывали скала и верхний этаж церкви, но там я и не ожидала увидеть что-нибудь интересное. К тому же мне пришло в голову, что местные могут обидеться, если я усядусь поверх их религиозного символа, так что лучше устроиться у его основания.

Стоило оглядеться по сторонам, как я сразу же похвалила себя за принятое решение: в сторону площади шли Айдан и сэр Перт, негромко что-то обсуждая. Я на всякий случай улеглась на черепицу, стараясь распластаться по крыше и стать как можно незаметнее, и уже после этого огляделась. С крыши деревня была практически как на ладони: домики, улочки, пристань и мельница. Везде сновали люди с оружием: возле мельницы серебристо отблескивали рыцарями доспехи, между пристанью и церковной площадью метались ополченцы.

Алистера и Стэна увидела сразу: именно под их чутким руководством деревенские вояки таскали грубо сколоченные деревянные баррикады в сторону причала. Я со скепсисом хмыкнула: если у них все баррикады такие, то я погорячилась со своим предложением перегородить мост. Враг, который не знает усталости, страха и боли, этой пародии на противотанковые ежи даже не заметит.

Впрочем, возможно я и ошиблась. Неподалеку стояла Морриган, и с сосредоточенным лицом что-то шептала, возможно, читала заклинания — с моего наблюдательного пункта слышно не было, но перепуганные лица местных жителей говорили сами за себя. Если баррикады смогут огрызаться магией, то, может быть, будут и не настолько бесполезными.

Зеврана я увидела в окружении ополченцев. Кажется, не всех воинов привлекли к постройке заслонов, а тренировочные мишени уже убрали, и теперь эльф, судя по лицам, травил байки, не давая страху завладеть разумом будущих соратников. Впрочем, стоило задержать взгляд на нем дольше, чем на мгновение, как убийца поднял глаза и практически сразу заметил меня. Я замерла на мгновение, но тут же состроила умоляющую рожицу и приложила палец к губам — не выдавай меня. Он иронично выгнул бровь, а затем вдруг подмигнул и отвлек своих собеседников, которые уже начали озираться, пытаясь проследить его взгляд, новой байкой.

Лелиану я так и не заметила. Возможно, она осталась в кузне, присматривая за кузнецом, который, по ее словам, был пьян так, словно искупался в бочке эля. Или выбирала, где устроить снайперское гнездо на ночь. Я уже успела заметить, что девушка может быть невидимой и бесшумной, если хочет. Чем-то она неуловимо напоминала Зеврана — не характером, конечно, навыками, — и мне было безумно любопытно, чем же она занималась до того, как попала в Церковь.

На крыше я провела по меньшей мере час. Солнышко совершенно не по-зимнему припекало, отражаясь от светлых стен, легкий ветерок ласково трепал волосы, и уходить в пропахшее благовониями помещение не хотелось. Немного я понаблюдала за предбоевой суетой, затем заскучала и решила порисовать, благо ни с листками бумаги, ни с карандашом так и не рассталась. Не то чтобы я была великим художником, скорее, наоборот, но попыток изобразить что-то приемлемое не оставляла. К тому же вокруг меня были в основном дома и баррикады, то есть ровные линии, а по черчению в школе у меня была пятерка.

Я заканчивала уже второй рисунок, когда в душе вдруг всколыхнулось неясное волнение. Иногда так бывает: словно краем глаза видишь пробегающего таракана, а поворачиваешь голову — и никого нет. Вот и сейчас словно клочковатый грязный туман накрыл деревню, но я уловила его только боковым зрением, как ни вглядывалась. Со стороны замка послышались странные скребущие звуки, и я наконец заметила, что солнце почти село.

С крыши спустилась почти кубарем, кажется, даже пожарные так не торопятся на вызов. Идти внутрь церкви по-прежнему не хотелось, но я ведь обещала… Дверь открылась после первого же стука.

— Где вы были, юная леди? — голос банна Тегана был строгим, почти суровым, но я услышала в нем беспокойство. И улыбнулась в ответ:

— Рядом, я же обещала. Практически в церкви, только по другую сторону перекрытий, — я показала на потолок. Мужчина покачал головой и запер за мной дверь на засов. Попросила: — Не сердитесь, все же в порядке. Кстати, меня Алиена зовут.

— Приятно с вами наконец познакомиться, Алиена, — Теган улыбнулся уголками губ, явно желая сохранить серьезное выражение лица, и даже пожал мне руку. А затем взял и испортил все впечатление: — И было бы еще приятнее, если бы вы не заставили меня волноваться.

Я только вздохнула. Кажется, привыкнуть к тому, что ко мне относятся как к маленькому ребенку, будет непросто. И вдвойне обидно, что такое отношение обоснованно, ведь сейчас я и есть ребенок. С другой стороны, свои плюсы в таком положении тоже есть. Я вспомнила, как манипулировала родителями в детстве, опустила глаза и покаянно вздохнула:

— Простите, я не хотела вас тревожить. Но здесь душно, и все такие нервные, что я и сама невольно начинала бояться. А снаружи тепло, пахнет весной и… что со мной на крыше случится?

Подумала, не шаркнуть ли ножкой, но решила не переигрывать. Банн Теган и так явно расслабился, сочтя, что больше проблем не будет, и утешил:

— В любом случае, я рад, что все в порядке. И ничего не бойтесь, Алиена. Не вы ли убеждали меня сегодня, что под защитой Стражей нам нечего бояться?

Я скромно кивнула головой и отправилась вглубь зала. Начиналась длинная-длинная ночь…

* * *

«Зачем демоны пытаются овладеть смертными? История утверждает, что это злые духи, первые дети Создателя, рассерженные на творца за то, что он от них отвернулся, и полные зависти к тем, кого он счел более достойными. Они наблюдают за живыми сквозь Завесу…» — старательно читала я, присев на край лавочки. Не сказать, чтобы меня так уж интересовали демоны, но рисовать настроения не было, разговаривать с кем-нибудь — тоже, оставалось читать или метаться от стены к стене от волнения. Метаться мне тоже казалось глупым, но выбор чтива, мягко говоря, не поражал воображение: текст песнопений «Заповеди Создателя», история основания Церкви и трактат о демонах. Смирения во мне было недостаточно, чтобы читать религиозные тексты, инфернальные твари казались интереснее, но хватило этого интереса ровно на одну страницу. Тяжелый, занудный язык автора трактата навевал тоску и воспоминания о школе. Не все учебники были интересными, а над экономической географией я отлично засыпала.

Пожалуй, уснула бы и сейчас, несмотря на волнение, если бы бой проходил где-то еще. Но звон стали, крики, а временами даже негромкие хлопки слабых взрывов раздавались едва ли не у самых дверей церкви. Скорее всего, мне это только казалось: я видела, где ставили баррикады и где планировали расположить стрелков, но восприятие искажалось нервозным состоянием. В окнах периодически мелькали отсветы пламени, но ни одна тень — мертвеца ли, нашего ли воина, — не показалась сквозь витражи. Я прислушивалась сквозь попытки читать, ожидая услышать знакомые голоса и боясь этого, но понять что-то в многозвучии боя не могла. Единственное, что не подлежало сомнению: в какой-то момент крики раздались со стороны дороги и источников шума стало два.

Уже далеко за полночь я вдруг поняла, что шум битвы стал ближе, крики теперь уже и впрямь раздавались если не на площади перед церковью, то где-то в соседних переулках. Я нервно захлопнула книгу. Волнение переросло почти в панику, в непереносимый зуд, когда хочется сделать хоть что-то, и сидеть в таком настроении я не смогла.

Днем я не заметила окон во фронтальной стене здания — при входе видела только алтарные витражи, а весь «предбанник» для прихожан казался утонувшим во мраке, особенно после яркого дневного света на улице, а когда выходила, разглядывать интерьеры уже не хотелось. Сейчас одно из двух таких окон послужило мне наблюдательным пунктом: пусть я ничего не увидела сквозь витражи — только неясное мельтешение, — но слышала гораздо лучше. Бой и впрямь переместился на площадь, лязг железа и крики стали куда отчетливее, я даже уловила свист тетивы. А еще стоны.

Я метнулась ко второму окну, но и сквозь него ничего не увидела. Накатил страх и острое чувство собственной бесполезности: ведь я могла бы быть там, помочь… В конце концов, спрятаться и повесить щит я ведь могу! Мной овладели отчаяние и злость, не осталось ни страха, ни неуверенности в себе, ни других лишних чувств. Только бесконечное желание оказаться снаружи и помочь.

— Может быть, присядешь, дитя? — негромкий голос матери Ханны раздался словно из воздуха, так тихо она подошла. Я повернулась к ней и увидела в глазах сочувствие. — Всем нам страшно, но мы находим утешение в молитве. Нужно верить, верить Создателю и нашим защитникам.

— Мне не страшно, — выдавила я, с трудом сохраняя хотя бы внешнее спокойствие, но все же позволила себя увести от окна и даже села рядом с ней на лавку. Женщина еще что-то говорила и старалась отвлечь меня, но я напряженно вслушивалась в звуки снаружи. Когда наконец раздался вскрик, в котором я опознала Айдана, я не выдержала. Вскочила, кинулась к двери, схватилась за засов. Поверх моих рук легла мужская, довольно ухоженная, но все же привычная к оружию.

— Юная леди, вы обещали оставаться в церкви, — банн Теган смотрел с укором, под которым плескалось беспокойство. — Вы не можете просто уйти!

— Могу! — от ощущения, что я катастрофически опаздываю, у меня начали стучать зубы. — Выпустите меня, умоляю! Я все равно выйду, не через дверь, так окно выбью!

— Алиена! — мужчина чуть сжал мои руки, не давая выдернуть их из захвата. — Это опасно! И разве вы не понимаете, что больше помешаете, чем поможете?

— Нет, — я качнула головой, отрицая все, что он говорит. С этим словом на меня обрушилось спокойствие, ушли гнев, и отчаяние, и предчувствие беды. Осталась только сосредоточенность. Все слова были лишними и глупыми, единственно важным был лишь выход. Спокойствие обернулось воспоминанием.

— Движение на сцене всегда сильно отличается от движений просто в жизни. Идя по улице, вы можете позволить себе махнуть рукой просто так, «съев» половину движения - ведь вы никому не пытаетесь что-то показать. Но сцена - совершенно другое дело! Мы выходим на сцену именно для визуального воплощения, поэтому любое действие должно иметь начало и конец, в него должно быть вложено чувство, в нем должен быть смысл. Даже простой взмах руки зритель должен успеть увидеть и оценить, а затем - поверить. Поэтому сейчас мы займемся довольно простым упражнением, которое, тем не менее, позволяет нам лучше чувствовать свои движения, делать их более наполненными.

Я на мгновение прикрыла глаза и словно наяву увидела преподавателя по актерскому мастерству, к которому как-то попала на занятие.

…представьте, что вы пустой сосуд…

Темнота перед глазами стала абсолютной. Раньше такой степени концентрации, да еще так быстро, достигать мне не удавалось.

…наполните этот сосуд жидкостью, желтой, янтарной - включите воображение, у каждого свой напиток…

Моя «жидкость» была бледно-золотистого цвета, с электрически-голубыми пузырьками, похожая на шампанское. И на тот золотистый туман, что смягчал мою память, внезапно пришло мне в голову.

…а теперь позвольте всей этой жидкости перетечь в вашу руку, представьте, что она стала мячиком. Метните его!..

Последний этап упражнения я интуитивно проходить не стала, дождалась, пока уровень этой воображаемой «жидкости» наполнит воображаемый «сосуд» под завязку, и открыла глаза.

Окружающий мир неуловимо изменился. Мягкое золотистое сияние окутало церковь, словно сам воздух начал светиться. Это было так похоже на мой внутренний свет, что я невольно поискала голубые искры, но в воздухе их не было. Зато на руке моего собеседника переливался электрически-голубой жгутик, кольцом обвивая палец.

— Ваши глаза!.. — тихо ахнул Теган, но я проигнорировала его, только тихо попросила:

— Выпустите меня, прошу. Я нужна там, снаружи. Обещаю, что все будет в порядке.

Он секунду смотрел на меня, а потом решительно приподнял засов:

— Выходите. Только быстро, не оставляйте других без защиты.

Я скользнула к двери, бросила последний взгляд на светящуюся мягким золотом церковь и с укоризненной улыбкой покачала головой:

— Вы под защитой Создателя. Это не так уж и мало.

* * *

На мертвецов я насмотрелась на три жизни вперед. В гущу боя я, конечно, не полезла — толку от меня и впрямь не было, а вот вреда могло выйти много. Поэтому я отправилась в уже изученное место: на крышу церкви. Поначалу меня никто не замечал, и я смогла осмотреться. Первой мое внимание привлекла, конечно же, площадь, на которой смешались в бою «кони, люди», а так же эльфы, гномы и нежить. Боем эту свалку было назвать трудно, я даже не сразу смогла понять, где "наши" и чужаки — и одежда, и лица в сумраке ночи сливались в один шаблон. Драка шла не только на площади — улочки, что вели к пристани, мирными я бы тоже не назвала. Да и сверху, со стороны дороги к замку, периодически проскальзывал немертвый воин.

Отдельной горой выделялся Стэн, ненамного уступал ему воин в золотистых доспехах и закрытом шлеме, в котором я методом исключения опознала Алистера. Первым порывом было набросить щиты на них сразу же, но я сдержалась. Мужчины неплохо справлялись и без меня, а выдать свое присутствие я планировала как можно позже.

Айдана я увидела неподалеку, но почти сразу потеряла из виду: на месте наш командир не стоял, и его резкие выкрики-команды слышались то с одной стороны площади, то с другой. Его же тактики придерживался и Зевран. Увидеть его в толчее я не смогла, только замечала несколько раз краем глаза светлую шевелюру. Вообще, воины нашего отряда словно разбились на пары: тяжеловооруженные, бронированные как танки Стэн и Алистер неплохо отвлекали на себя внимание мертвецов, а остальные, быстрые и ловкие, появлялись в самой неожиданной точке, нанося несколько сильных ударов, и пропадали из виду.

Лелианы снова не было видно. Скорее всего, она находилась где-нибудь с лучниками, стрелы летели едва ли не с каждой крыши, но угадать, где именно засела рыжая лучница, было невозможно.

Последние члены нашей небольшой команды стояли отдельно: Морриган расположилась практически на самом церковном крыльце и постоянно бормотала какие-то заклинания, а Гарм охранял ее. Своим новым, волшебным, правильным зрением я смогла увидеть эти заклинания: вокруг ведьмы сиял и переливался слепяще-белый кокон, из которого вырывались протуберанцы энергетических линий, складывающиеся в определенные узоры. Это зрелище было столь прекрасным, что на несколько минут я залипла, просто наблюдая за ее работой, а затем попыталась найти закономерность в формировании узоров. Не сразу, но мне удалось различить несколько повторяющихся последовательностей. И в тот момент, когда я решила, что тайна приоткрыла завесу, протуберанцы померкли, Морриган выругалась под нос и выхватила из сумки маленькую бутылочку с электрически-голубой субстанцией.

Лириум, а это был, несомненно, он, меня заворожил. Сияющая жидкость и до этого притягивала к себе взгляд, но теперь, в правильном свете, он оказывал почти гипнотическое воздействие. Во всяком случае, когда ведьма допила последнюю каплю и я смогла отвести глаза, то обнаружила, что почти свесилась с крыши рядом с ней. Отпрянув назад, огляделась, но меня, кажется, никто не заметил.

Облегченно выдохнув, я бросила еще один взгляд вокруг. Помимо нашей команды на площади сражались около дюжины местных, среди которых я узнала и Мэрдока, командира ополчения и, по совместительству, старосту деревни, и наших рекрутов — не всех, подозрительный эльф Бервик, скорее всего, тоже засел на одной из крыш. Толстяк из таверны держался неуверенно и больше шарахался от мертвецов, чем сражался, и я подивилась своей давешней прозорливости. Зря мы его вытащили в бой за деревню, сидел бы в своем погребе и сидел. А так и защищать как-то не тянет, но и просто смотреть, как его убивают… неправильно.

Зато порадовал гном со своими телохранителями, особенно на фоне тавернщика. Покопавшись в памяти, я даже вспомнила имя — Двин. Он так лихо орудовал здоровенным мечом, что подходить к низкорослому воителю боялись не только враги, но и союзники: как бы не получить промеж глаз от своего же.

Кроме ополченцев я заметила нескольких рыцарей, но все они были в шлемах, а знала в лицо я и подавно одного сэра Перта, так что знакомых высматривать не стала.

До поры до времени я старалась не смотреть на мертвецов: как ни крути, моя помощь в большей степени могла бы потребоваться живым, да и для себя самой оказалось важным убедиться, что я не опоздала, что и без меня все мои друзья живы — так спокойнее. Теперь же, убедившись, что незаменимой спасительницей не стала, я испытала только облегчение. И перевела взгляд на мертвых.

Наверно, в обычном зрении они выглядели неприятно похожими на живых: разложение еще не коснулось тел, никаких светящихся глаз или инфернальных частей тела я не заметила. Обычные люди, судя по одежде, крестьяне — возможно, еще вчера они сражались на нашей стороне, и теперь деревенским приходится убивать своих друзей и родственников. Но правильным зрением я видела и различия: вокруг каждого из наших противников клубился незаметный обычному глазу серый дымок, и от каждого дымчатого кокона отходил тонкий жгутик, который вел в сторону замка. Мертвецы были похожи на марионеток, которыми управлял опытный кукловод. Выглядело это все, словно не слишком качественная компьютерная графика в кино, но наслаждаться зрелищем отчего-то не хотелось.

Результаты его опыта лежали прямо на площади, под ногами сражающихся. Ни один бой не обходится без жертв, и этот исключением, увы, не стал. Несмотря на доблесть и отчаяние, с которым сражались защитники, не все из них смогли спасти сами себя — на земле лежало несколько совсем свежих трупов, и еще с десяток раненых, помогая друг другу, отползали к стене церкви. Я закусила губу — как жаль, что я не умею лечить! И как жаль, что я не вышла раньше…

Вдруг практически у меня на глазах со стороны замка к площади протянулся еще один жгутик дыма. Я наконец уловила, что же он мне напоминает: тот грязный туман, что почудился мне несколько часов назад. Теперь он был куда гуще и целенаправленней, и я еще раз убедилась в том, что его направляет чья-то злая воля.

Жгутик дотянулся до одного из наших мертвецов, окутал его, и я с ужасом увидела, как рука трупа шевельнулась.

Ну знаете! Прямо у меня на глазах! Практически на пороге церкви! И я бросила всю волю и все свое возмущение прямо в этот жгутик. Полыхнул золотистый свет, и туманное щупальце отдернулось, освобождая тело от своего влияния, а затем, задумчиво качнувшись, потянулось ко мне. Ко мне! Меня вновь затопила волна возмущения и какого-то смутного узнавания, хотя никогда прежде ничего подобного я видеть не могла. Как бы то ни было, эту порцию возмущения я каким-то инстинктивным порывом также отправила навстречу злобному туману. Жгутик вновь отдернулся и отступил к воде.

Я несколько ошарашенно проводила его взглядом. Что это только что произошло? Я не поняла, что и как я сделала, и была совершенно не уверена, что смогу повторить. И эти странные мысли… Что мне до церкви, что я так рьяно кинулась защищать это место? Я никогда не была особенно религиозной…

Один взгляд вниз — и все мысли вылетели у меня из головы, а щит сорвался с пальцев едва ли не автоматически. И только потом я рассмотрела, кого поспешила защитить: трактирщик так и не смог взять себя в руки и начать всерьез драться за свою жизнь. Вражеские воины загнали его в угол между кузницей и каким-то из домов и уже готовились добить. Я спохватилась вовремя.

Впрочем, не все были солидарны со мной: прямо за спинами мертвецов вдруг выскочили и Зевран, и Айдан, и щит они, конечно, заметили. Даже сквозь шум боя я смогла расслышать весьма эмоциональное высказывание Стража и смешок убийцы. И от греха забилась поглубже на крышу…

Скрываться после этого уже не имело смысла, так что я активнее начала вмешиваться в ход боя. Впрочем, памятуя о том, как щиты действуют на меня саму, я все же старалась сдерживаться. И не забывала осматриваться по сторонам: не появится ли снова тот дымный жгутик. Но он так и болтался вне пределов досягаемости. Другие дымные отростки оказались не такими пугливыми: то ли у меня не хватало на них сил, то ли умения их применять, а, вероятнее всего, и того, и другого, но разрушить уже имеющиеся связки я не смогла.

Но этого и не требовалось. Наши воины сражались с такой самоотдачей, что я временами смотрела на битву разинув рот. И Стэн, и Алистер были знатными фехтовальщиками, я это уже замечала в более мелких стычках. Сейчас они уже явно уставали, но удары менее сильными не становились. Мне снова вспомнился тот мастер-класс по актерскому мастерству. Возможно, запомнившееся мне упражнение и помогало, но если взять в руку такую здоровенную металлическую дуру, то любое движение станет весомым и вызывающим доверие. «С таким мечом можно в принципе не бояться негативных реакций со стороны окружающих — побоятся связываться», подумала я и хихикнула.

Устали не только наши железные воины. Айдан прекратил метаться по всей площади и сражался рядом с собратом по Ордену. Зевран все еще старался быть везде и даже по-прежнему радостно скалился, но пряди волос прилипли к мокрому лбу и движения в целом чуть замедлились. Что уж говорить про непривычных к боям крестьян и торговцев, составляющих ополчение? Только гном орудовал своим здоровенным мечом так, словно был двужильным.

Компанию ему составлял Гарм — вот уж кому многочасовый бой был если не в радость, то, по крайней мере, и невнапряг! Он так и скакал вокруг нашей ведьмы, охраняя ее от мертвецов, которые теперь кишели по всей площади. В какой-то момент меня поразила и сама Морриган. У меня на глазах она успела опустошить три бутылька с лириумом, а когда сунула руку в сумку за четвертым, ничего не нашла. Ведьма выругалась, а затем что-то стремительно изменилось, и на месте девушки оказался гигантский паук!

Который ринулся в бой с такой скоростью и злостью, что мабари едва успел отскочить с дороги. Не знаю, как, но исходящее от паука раздражение ощущалось даже здесь, на крыше. И в итоге эмоции сыграли с ведьмой злую шутку: о своей безопасности Морриган позабыла, и ей едва не отбили мечом одну из восьми лапок. Щит я успела повесить вовремя и с этого момента следила за ней вдвое внимательнее…

Присутствие витязя вдохновляет находящихся поблизости союзников, и они получают бонус к защите.

— И где может быть эта мелкая зараза? — услышала я и поглубже забилась в свое убежище, которым послужили несколько сваленных в кучу книжных шкафов. Когда я увидела эту конструкцию в одном из углов церкви, то изрядно заинтересовалась историей их появления: все-таки захватить здание противник так и не сумел, а жители деревни вроде бы были достаточно аккуратными и набожными, чтобы не устраивать подобный бардак в святом для них месте. Но задать вопрос не успела, а сейчас и вовсе больше интересовалась тем, как бы не выдать себя неосторожным звуком. Пыли, к счастью, между шкафами не было, поэтому чихнуть я не боялась, только замерла как мышь под метлой и напряженно прислушалась…

…Бой закончился достаточно внезапно: вот мертвяки все лезут и лезут, а потом кто-то добивает последнего — и внезапно новых нет. Пару мгновений я сомневалась: прятаться ли мне на крыше или побыстрее сбежать внутрь церкви, сделала выбор в пользу второго варианта — и прогадала. Во-первых, моя «помощь» в виде щитов не прошла для меня даром. Сперва руки начало слегка покалывать, потом жечь, а когда я наконец обратила внимание на саму себя, на кончиках пальцев красовались натуральные ожоги, даже один небольшой волдырь имелся. И самостоятельный спуск оказался очень неприятным занятием. Во-вторых, первым, на кого я наткнулась внизу, был как раз Айдан, злющий как скорпион. Кажется, он не ожидал, что я буквально свалюсь ему на голову, и поэтому слегка растерялся, а затем его почти сразу отвлек банн Теган, так что выговор отложился. И, судя по глазам Стража, эта задержка меня от его гнева не спасет. Так что я бросила благодарный взгляд на местного аристократа и сбежала в гостеприимно открытые двери церкви.

— Церковь довольно большая, здесь много укромных мест, — задумчиво ответила Лелиана.

— Но кто-то же должен был ее видеть! — не унимался Страж. — Все-таки не мышь.

— Может, потому никто и не видел, что ты ругаешься не переставая? — поддел его Зевран. — Chica выглядит достаточно разумной, чтобы не попадаться тебе на глаза в ближайшее время.

— Достаточно разумной? Разумная сидела бы в церкви и не создавала проблем, как я и просил!

— Она вроде и не создавала? — неуверенно протянул Алистер, и я умилилась: вроде и отговаривал брать меня с собой, а теперь защищает. Приятно! Айдан тоже заметил попытку и хмыкнул:

— А ты, я смотрю, на ее стороне? Как же слова о том, что нам будет сложно ее защитить?

Алистер поморщился и махнул рукой.

— Пойду я лучше прогуляюсь. И знаешь… Я, может, тоже не одобряю, когда дети в драку лезут, только Алиена не лезла.

С этими словами наш рыцарь в золоченых доспехах развернулся и вышел из церкви наружу. Лелиана положила руку Айдану на предплечье и добавила:

— Она ведь действительно не мешала. Удачно спряталась и помогала вам как могла. Почему ты так злишься?

— Давай, Зевран, еще и ты добавь, что она молодец и вела себя профессионально, и я окончательно почувствую себя тираном, угнетающим несчастного ребенка, — проворчал Страж. Ворон с ноткой язвительности рассмеялся:

— Зачем мне повторять то, что ты и сам прекрасно проговариваешь вслух?

Я не выдержала и тихонько хихикнула, тут же зажав себе рот руками. Поморщилась, задев обожженный палец, но обошлась без звукового сопровождения. Впрочем, было уже поздно: меня явно услышали все трое. Несколько секунд Айдан еще вслушивался, а затем его взгляд остановился на моем убежище.

— Так и будешь там сидеть? — спросил он на удивление миролюбиво. Я едва не повелась, но в последний момент сообразила, что видеть меня мужчина не может, скорее всего, просто вычислил — в этом направлении других укромных уголков не было. А теперь пытается блефовать в надежде, что я сама вылезу. И вот тогда… взгляд его я еще помнила, разговор сейчас слышала, так что замерла и постаралась не шевелиться. Не полезет же он под шкаф? И орать на всю церковь не будет.

Но Страж меня удивил:

— Вылезай, мелкая. Обещаю, ругаться не буду.

Я лихорадочно перебирала в голове, что он может мне еще плохого сделать, если ругать не будет? Здесь, надеюсь, не оставит. И еще надеюсь, что телесные наказания для детей тут не в ходу. И еще интересно, что это он так резко мнение изменил?

Последний аргумент перевесил остальные, и я настороженно высунулась чуть вперед. Айдан выглядел немного встревоженным и не особенно злым, так что я решилась и аккуратно выползла наружу, стараясь не опираться на пальцы. Он тут же шагнул вперед и помог подняться, потом спросил:

— Что с руками?

— Обожгла, — осторожно ответила я, все еще настороженно наблюдая за его лицом. Мужчина покачал головой и вздохнул:

— Да не бойся ты так, а то я и правда себя тираном чувствую.

— Давай перевяжу, — предложила Лелиана, и мы присели на лавочку. Протянув ей руки, я покосилась на Айдана:

— Я и не боюсь. Я разумно опасаюсь!

Он хмыкнул, Зевран весело рассмеялся. Девушка достала из сумки какую-то баночку с мазью и бинты. Я с интересом наблюдала, ожидая, что же скажет наш командир, но он, казалось, тоже впервые видел лекарские принадлежности и теперь не сводил с них глаз. Зевран тоже молчал, явно получая удовольствие от происходящего. Во всяком случае, я поймала несколько лукавых взглядов в мою сторону и откровенно насмешливый — в сторону Айдана.

Лелиана успела аккуратно смазать мои пострадавшие руки, забинтовать, когда Страж наконец заговорил:

— Если бы ты осталась в церкви, сейчас не пришлось бы тебя бинтовать.

— Тебе бинтов жалко, что ли? — фыркнула я, а затем заметила уже более миролюбиво: — Если бы я осталась в церкви, то сейчас как минимум трактирщик был бы мертв. Ты же видел, как он дерется, мне кажется, я и то лучше бы справилась. Его бы точно убили, и вы вряд ли успели бы его защитить. Зря мы его вообще взяли.

— Зря, — согласился он. Я продолжила:

— А может быть, защищая его, вы бы получили рану… А у нас впереди много дел, как я понимаю, разлеживаться некогда. Может быть, погиб бы кто-то еще… Я ведь видела, ты был недоволен тем, что я пришла, но больше стал уделять внимание бою, меньше отвлекаясь на защиту. Даже если бы и без меня все выжили, я по крайней мере сэкономила вам немного сил.

— Ты могла пострадать сама.

— На крыше? — я снова фыркнула. — Между мной и этими упырями были вы, Морриган, Гарм, больше двух метров перекрытий и мои щиты. На случай, если у них есть лучники, я пряталась у основания… ну, украшения этого солнечного, церковного символа. И при этом лежала, так что увидеть меня снизу было очень сложно, если не невозможно. Кстати, — я повернулась к девушке. — А почему божественным символом стало солнце?

— Не знаю, — растерялась она. — Так всегда было. Наверно, потому что Создатель дарит нам свет веры, надежду, любовь, словно солнце.

У меня перед глазами моментально встали картинки из учебника по астрономии: строение Солнца и спектральный атлас. Дарит оно нам любовь, угу. Вместе с гамма-излучением и прочими частицами радости и радиации. Я хмыкнула, но вслух комментировать не стала: вера — такая сложная штука, связываться с которой не хотелось. Особенно чужая.

— Ты ведь обещала слушаться, — заметил Айдан. Я вздохнула:

— Обещала. Но не предполагала, что ты запрешь меня при первой же возможности. Извини, конечно, но у меня есть одно данное ранее обещание, и оно никак не согласуется с сидением в безопасных местах, — повезло мне с неясной формулировкой, можно все сваливать на договор. А затем подпустила немного шантажа: — Если мы так сильно не сходимся во мнении, как мне себя вести, то, возможно, мне и впрямь стоит поискать других героев? Жаль, конечно, я к вам привязалась, но…

Это мне вспомнился наш первый разговор, когда Айдан спрашивал, почему я так хочу пойти именно с ними. Про себя я почти молилась, чтобы моя оценка наших взаимоотношений оказалась верной. И мой друг не подвел:

— Нет никаких других, мелкая. Мы последние. Только мы с Алистером можем убить архидемона. Так что если ты собралась сражаться с Мором, то только с нами.

Я ухмыльнулась:

— Так в этом и проблема. Я-то собралась сражаться, а не сидеть в церкви, — посмотрела пристально в глаза мужчины и добавила негромко: — Мне не десять лет, Айдан. Я выгляжу на десять, о местной жизни знаю, наверно, даже меньше, чем на десять, но я не дура и не самоубийца. Я понимаю, что не боец, и не полезу вам под руку. Но я могу принести пользу. И хочу. И должна, если уж на то пошло.

— Не всегда можно учесть все нюансы, особенно в бою, — буркнул Страж, отводя глаза.

— Я помню, — я поморщилась. — Я уже умирала, мне не понравилось. Так что приложу все усилия, чтобы этого избежать.

Он еще пару мгновений молчал, затем протянул руку:

— Договорились. В таком случае, боец, почему не выполнено мое задание? — в глазах его забегали смешинки. Я растерялась:

— Какое еще задание?

— Уже забыла? — он откровенно ухмыльнулся: — Записать свои идеи по обороне этой деревни и отдать Зеврану.

— Ой! — я хлопнула себя по лбу и тут же зашипела, задев повязку на самом пострадавшем пальце. — Я все записала, но отдать не успела: банн Теган сказал, что вы уже продумали план, и я решила вас не отвлекать.

Вытащила из-за пазухи, куда успела спрятать свои записи, всю пачку бумаги и впихнула убийце с таким энтузиазмом, что он чуть не выронил. Попросила:

— Только очень громко не смейся, некоторые совсем идиотские.

Он кинул заинтересованный взгляд на мои каракули и заверил:

— Chica, я буду серьезен как Преподобная Мать на вечерней молитве. О, кстати! Спешу выполнить свое обещание.

Он вытащил из сумки небольшой мешочек и протянул мне. Каким-то шестым чувством я, даже не заглядывая внутрь, догадалась, что внутри конфеты, но все равно запустила руку — проверить. Это и вправду были сладости! Шоколад! Темный, не самый мой любимый, но я все равно пришла в восторг и с визгом бросилась ему на шею. Где, где он смог достать шоколад? В какой-то деревеньке! Из уроков истории я помнила, что крестьян жизнь сладостями не баловала, а он где-то нашел!

— Спасибо! — я чмокнула эльфа в щеку. В глазах у него мелькнуло какое-то странное чувство — удивление? — но тут же сменилось на его обычную чуть порочную улыбку. Убийца перехватил меня, легко обняв:

— Будь ты постарше, моя дорогая, одним поцелуем бы не отделалась, — поддразнил Зевран. Я фыркнула, наклонилась поближе к его уху и промурлыкала:

— Будь я постарше, и одними конфетами ты бы даже поцелуя не купил.

— Алиена! — в голосе Айдана послышались предгрозовые нотки. Ему вторила Лелиана укоризненным голосом:

— Вы же в церкви!

— А будь мы не в церкви, ты бы промолчала? — эльф широко ухмыльнулся и посетовал: — Вот оно, лицемерие церковников!

Краем глаза я заметила, как хмурится «наша светлость». Словно в замедленной съемке, его брови сходились все ближе к переносице, и выражение лица менялось. Я вывернулась из рук эльфа и коснулась руки Стража:

— Не сердись, Айдан. Мы же шутим.

— Пожалуй, мне пора, — быстро сориентировался Зевран. — Почему-то у меня появляется такое чувство, что я попал на разборки с отцом опороченной девицы!

— Упаси меня Создатель от таких дочерей, — с искренним ужасом ответил «отец», на этот раз резко меняясь в лице. Я недовольно фыркнула и запихнула в рот конфету. Шоколад! Он был похож и одновременно не похож на тот, что я покупала дома, сладкий, но без приторности, с легкой горчинкой, мягко тающей на языке. Чувствовался привкус меда, но настолько легкий, что улавливался он не сразу. Я от удовольствия зажмурилась и почти промурлыкала:

— О Создатель, есть в жизни счастье…

Ответом мне был негромкий смех. Я бросила взгляд из-под ресниц: суровые морщины на лбу Айдана разгладились, Лелиана заулыбалась с каким-то умилением, эльф привычно ухмылялся. Я потянулась за второй конфетой, но передумала — когда еще мне подарят такой мешочек? Лучше экономнее относиться к своему сокровищу. Моей прееелести… Я хихикнула и спросила:

— А где Морриган? — было бы не лишним рассказать ей про туманные жгуты, которые я видела ночью. Вдруг это важно?

— Я не видел ее после боя, — снова нахмурился Страж.

— Кажется, она пошла вверх по дороге. Туда, откуда ночью приходили мертвецы, — ответила Лелиана и слегка смутилась. — Я не следила, случайно заметила.

Я воодушевилась и уже начала вставать с лавочки, как Айдан притормозил мой порыв:

— А зачем она тебе?

— Я… видела кое-что ночью. Думаю, это было что-то магическое. Поэтому хотела посоветоваться с ней, — честно ответила я и пошире распахнула глаза, даже хлопнула пару раз ресницами. Помнится, кто-то мне говорил, что вид у меня становится предельно наивный и даже придурковатый, а вовсе не восторженно-влюбленный, как мне того хотелось бы. Но сейчас придурковатость мне была полезнее.

Айдан чуть помрачнел.

— Видела, значит. Магическое. Алиена, ты же утверждала, что ты не маг?

— Я не маг, — тут же согласилась я. — А что?

— Обычные люди не видят магию, — мрачно отозвался мужчина. — Значит, банн Теган не ошибся… Рассказывай, что там с твоими светящимися глазами.

Я даже запнулась. Какие еще светящиеся глаза? И быстро, пока не образовалась какая-нибудь догадка, спросила:

— Как это — светящиеся глаза? О чем ты? — И тут эта самая догадка меня накрыла. Возможно, это не церковь светилась в новом, правильном зрении, а сами глаза засветились? Красота в глазах смотрящего, так сказать. Потом вспомнила, что снаружи ничего такого не было, и засомневалась. Туман, напротив, не светился совсем и был похож на пыльную драную тряпку…

Но, видимо, все эмоции отразились на лице, и Айдан тяжело вздохнул, прикрывая глаза:

— Тебя и на минуту оставить нельзя. Мелкая, разве мы тебе не объясняли, что магов здесь… не очень любят? Зачем ты привлекаешь к себе внимание?

— Но я не маг! — возмутилась я.

— Тогда что это за рассказы о светящихся глазах?

— Понятия не имею, — буркнула я, отворачиваясь. — Лично мне никто претензий не предъявлял!

— Рассказывай, — строго велел Страж. Я окончательно надулась и неохотно заговорила:

— Я испугалась. За вас. Я вообще весь вечер переживала, но когда услышала твой крик, сорвалась с места и попыталась выйти. Банн Теган меня не пускал, и я… мне вспомнилось одно упражнение. Оно никакого отношения к магии не имеет, это мне в театре показывали, я как-то попала на один урок.

— Что за упражнение?

— Вслух звучит как-то глупо, — предупредила я со вздохом. — Надо представить, что ты пустой сосуд и наполнить его какой-нибудь жидкостью. Только хорошо представить, прям глазами увидеть. Мне всегда представлялось шампанское, такое бледно-золотистое…

— Всегда? — перебил меня Айдан. — То есть ты не первый раз делаешь это упражнение?

— Нет, конечно, — я фыркнула. — Мы же на занятии тренировались, потом я еще дома повторяла, надеялась попасть еще на один урок, но как-то не срослось. И, хочу заметить, никаких оптических эффектов не было.

Он кивнул и жестом велел продолжать. Я вздохнула.

— Ну и все. Я открыла глаза и увидела свет, вся церковь светится таким мягким золотистым светом, словно туман, подсвеченный солнцем. А потом Теган меня выпустил, и мне стало не до разглядываний, — рассказ, пожалуй, пора сворачивать.

— Банн Теган, — поправил меня Айдан, и я кивнула. Он вздохнул, присел рядом на корточки и взял меня за обожженную руку. — Алиена… Ты, кажется, сама обещала, что в ситуациях, в которых ты не разбираешься, будешь слушать более опытных людей. Сейчас как раз тот случай. Я прошу тебя… будь осторожнее. Не знаю, что за романтический ореол ты возвела вокруг магии, но здесь, в Тедасе, магов боятся. Магия считается едва ли не проклятием. Если тебя примут за мага, тебе может не понравиться реакция людей. Просто поверь мне.

— Я верю, — мне стало стыдно. — Но, Айдан, я правда не маг. И я не знала, что… ну что так получится.

— Я верю, — эхом откликнулся он. — Просто будь осторожнее. Я не хочу хоронить тех, кого пообещал защищать… снова.

Совесть вцепилась в душу такими когтями, что я всхлипнула, обняла Стража за шею и уткнулась ему в плечо. Можно было бы еще много чего сказать и оправдаться, но какой в этом смысл? Я как-то внезапно поняла, почему Айдан так беспокоился и переживал, и мне стало стыдно всерьез, почти до слез. Мужчина на секунду сжал меня в объятиях, затем отпустил и пробормотал:

— Отдохни, мелкая. Ночь была тяжелая, день будет еще тяжелее. Поспи, пока есть время.

Стыд моментально улетучился, и я взглянула на командира с подозрением.

— А разбудить вы меня не забудете случайно?

— Не забудем, — он усмехнулся. — Лучше уж держать тебя в поле зрения. А то, боюсь, ты появишься в самый неподходящий момент.

— Появлюсь, — искренне пообещала я. Он покачал головой и встал.

— Зевран, все самое интересное неси, вместе по… — Айдан скосил на меня глаза и в последний момент исправился: -…читаем.

Эльф с усмешкой кивнул, а я буркнула:

— Смейтесь-смейтесь. Может, в обороне я и не очень, зато мелкие пакости отлично продумываю.

Они действительно рассмеялись, и Лелиана осторожно потянула меня за руку:

— Идем, переоденем тебя.

Зевран, пользуясь случаем, снова мне подмигнул и легкой, почти танцующей походкой отправился на выход.

Храмовник развеивает магию в области, снимая все магические эффекты, которые можно рассеять, с находящихся рядом целей.

Сон не шел. Я так и осталась в церкви, хотя меня приглашали переночевать Бевин и его сестра. Я побоялась, что там меня все-таки не станут будить, и осталась караулить: банн Теган постоянно мелькал где-то рядом, Лелиана молилась, и Алистер поначалу тоже сидел тут. Не молился, но на лице застыло такое сложное выражение…

Но теперь он ушел, Теган тоже, и я слегка занервничала: неужели отряд уже собирается, а про меня забыли? Наша лучница, конечно, еще была здесь, но я уже давно заметила, что девушке не нужно много времени на сборы. А мне нужно! Я даже переодеться еще не успела.

Лучше уж потратить чуть меньше времени на отдых, чем на сборы, тем более что отдыхать у меня получалось не очень. Я подхватила узелок с одеждой и выскользнула наружу. Деревня будто вымерла: ни одного жителя, ни рыцарей, ни кого-то из моих спутников не было видно. Солнышко пригревало, высвечивая площадь и окружающие домики легким, каким-то легкомысленным светом. Воздух словно звенел, я видела каждую выщерблинку на здании кузни, рассохшиеся ставни на одном из домов, присыпанную песком лужу крови почти в самом центре площади...

И в то же время атмосферы страха, что вчера душным маревом накрывала улицы, тоже не ощущалось. Ночью мы победили, и местные взбодрились, занялись привычными делами: откуда-то сверху слышались приглушенные голоса и даже смех.

Я улыбнулась, позволив себе пару секунд просто постоять на месте, привыкая к яркому солнечному свету, а затем заозиралась в поисках укромного уголка, в котором можно было бы переодеться. Пожалуй, зря я не приняла приглашения Бевина и его… Кайтлин, вспомнила я имя девушки. Других знакомых, к которым можно постучаться, у меня здесь не было, а к ним идти теперь как-то неудобно. Не в церкви же мне переодеваться?

Я бросила задумчивый взгляд на здание. В самой церкви, конечно, не вариант, но если… за ней? С той стороны скала и вроде бы какие-то кусты, так что случайных зрителей можно не опасаться. Воздух, правда, откровенно морозный и сырой, с озера тянет холодом, но если поторопиться, то, может, и не успею замерзнуть?

Сказано — сделано, справилась я так быстро, что, кажется, побила армейские нормативы и все эти странные сроки типа «пока догорает спичка». Холод кусал за голые ляжки, пока я натягивала и шнуровала новые штанишки, оглаживал плечи, пока я меняла рубаху… Старую одежду я аккуратно свернула и убрала в сумку, которую мне тоже пожертвовала добрая женщина, и оглядела себя. Пусть на оборванку я теперь не походила, но и до привычного стиля мне было ой как далеко. Укороченные штанишки из плотной коричневой ткани завязывались под коленом специальными шнурками. До молний тут пока не додумались, поэтому на поясе была еще одна шнуровка. Не то чтобы я ее не любила, дома шнуровка мне как раз очень нравилась: придавала одежде некий романтический флер Средневековья. Декоративная, само собой, я-то молниями, крючками и потайными пуговицами совершенно не брезговала. Невольно вспомнились кожаные брюки, у которых шнуровка шла вдоль всей ноги, регулируя ширину штанины. Они были белыми, как снег, пришлось даже на заказ их шить, в магазинах белых брюк из натуральной кожи днем с огнем не найдешь… В общем, ни в какое сравнение с этими коричневыми шароварами. Я вздохнула. Будут у меня еще такие брюки. Обязательно!

Рубашка могла бы выглядеть даже милой, такой ненавязчивый бохо-стиль, с очередными шнуровками на рукавах и горловине, если бы не все та же грубая, плотная ткань, на этот раз некрашенная и, кажется, даже небеленая. К ней предлагалась жилетка в тон брюк и, по зимнему времени, курточка на пуговицах, плотная, так что я сама себе казалась колобком. Вообще-то одежда была мальчишеской, хорошие девочки должны носить платья, как меня довольно долго убеждала швея, но я упорствовала. Просто успела увидеть такие платья на местных девчонках в церкви: нижняя рубаха с настолько широким воротом, что открывает плечи, и верхний сарафанчик почти до щиколотки, причем довольно узкий. Как только я представила, что в этом наряде мне придется… даже не сражаться, куда уж мне, но хотя бы долгое время идти или даже убегать, как малейшие сомнения развеялись. Может, у платья ткань была понежнее, может, девочкам так положено, — значит, хорошей девочки из меня не выйдет. Согласилась я только на узорчатый поясок, который прилагался к платью, и сапожки. Мальчишеские башмаки мне доверия не внушали, слишком громоздкими выглядели.

По вороту и рукавам рубашки я разглядела тесьму, похожую узором на пояс, и улыбнулась. Все-таки от мальчишек я отличаться буду. Да и ненадолго это, Айдан ведь обещал, что в городе у меня будет возможность одеться на свой вкус. Курточку я пока сняла: солнце пригревает, так что и в одной жилетке не холодно.

Решив так, я отправилась на поиски кого-нибудь из знакомых. Лелиана наверняка все еще молилась, и мне как-то не хотелось попадаться ей на глаза, вдруг еще и меня припряжет к этому богоугодному делу? Так что я поднялась к таверне. С пригорка было видно всю деревню, за исключением пристани и мельницы, но никого из наших я не заметила. И неудивительно, чем бы сейчас ни были заняты члены нашего отряда, вряд ли они сидели на улице.

Озеро притягивало к себе взгляд искрящейся синевой, в которой плавали солнечные блики. Цвет воды казался лазурным, словно на картинке с тропическими островами. По берегам росли огромные ели, вечнозеленые красавицы, наполняющие воздух свежим, вкусным запахом смолы. Дышать хотелось полной грудью, запоем, пить этот запах как вино... Который день я уже путешествовала по дорогам этого мира — и никак не могла надышаться.

Наконец оторвавшись от местных красот, с сомнением взглянув на таверну и мельницу, я решила прогуляться к пристани. В таверне мне все равно делать нечего — денег у меня нет, за красивые глаза вряд ли мне хоть воды нальют, да и не хотелось пока. Зато там наверняка окажется кто-нибудь из ополчения, а сталкиваться с чужаками мне не очень хотелось: обидеть не обидят, наверно, но отвечать на всякие вопросы придется. Возле мельницы была возможность найти Морриган, но во-первых, она могла уже уйти оттуда, а во-вторых, шанс вместо нее встретить Айдана тоже был довольно большой. Не то чтобы я его так уж не хотела видеть… Но пусть думает, что я сплю.

Едва я вышла к пристани, как увидела знакомую широкую спину и белобрысую макушку. Алистер сидел прямо на мостках, свесив ноги к воде, и о чем-то думал, судя по позе — не очень приятном. Я хотела отступить и не мешать, но запнулась за какой-то ящик и шлепнулась на него, подняв тучу пыли. В носу засвербело, и я звонко чихнула. Алистер оглянулся. На его лице по-прежнему застыло то нечитаемое выражение, что я видела в церкви, и я уж хотела уйти, но Страж махнул рукой, и я подошла поближе.

— Извини, не хотела тебе мешать, — повинилась я. Мужчина пожал плечами:

— Да ты не мешаешь… Что, нашли тебя?

— Я сама вылезла! — фыркнула я, а потом созналась: — Выманили.

— Влетело? — полюбопытствовал Алистер. Я всмотрелась в его лицо: сейчас странное выражение ушло, в глазах плескалось умеренное любопытство и легкое сочувствие, и мне подумалось — не так уж много ему лет. По крайней мере, свое детство он точно помнит.

— Да не очень… Айдан не ругался. Он стыдил. Лучше бы ругался, — я нахохлилась. Алистер как-то невесело рассмеялся. Я скосила глаза и поинтересовалась: — Что с тобой?

Он пожал плечами. Я прикинула, не поискать ли мне кого-нибудь еще, но в итоге поленилась и присела рядом, свесив ноги к воде. От нее веяло холодом, почти как от ледника, да и цвет соответствовал: озеро отливало синим и было абсолютно прозрачным. Я нагнулась поближе, разглядывая дно, и к собственному восторгу, увидела промелькнувшую рыбку. Алистер чуть придержал меня за плечо:

— Осторожнее, не упади. В этом озере нельзя купаться.

— Почему? — тут же поинтересовалась я. — Я видела табличку, но даже не думала, что это всерьез.

Он вскинул брови в изумлении и уставился мне в глаза:

— Не всерьез? Аль, ты игнорируешь все правила, потому что ребенок, или у вас весь мир такой?

— Вся страна, — засмеялась я. — Законы, конечно, соблюдаются, и то не все, а вот такие мелкие правила типа «купаться запрещено» или «костры не разводить» нарушают на каждом шагу.

— Кошмар, — покачал головой мужчина, и теперь показался мне старше. Я фыркнула:

— Брось, тебе не идет морализаторствовать. Неужели самому никогда не хотелось нарушить какое-нибудь мелкое и глупое правило? Стащить яблоко перед обедом или… не знаю… сбежать с уроков?

— Я учился при монастыре, там особо не побегаешь, — проворчал Алистер. А потом улыбнулся: — Зато можно было сбегать из своей кельи после отбоя, чем я иногда и занимался.

— К девчонкам? — подначила я. Страж на меня укоризненно посмотрел:

— Какие девчонки в монастыре? К тому же тренировки с утра до вечера, то фехтование, то всякие храмовнические штуки, молитвы — на девчонок сил в любом случае не осталось бы, — скулы у него чуть порозовели. — Я просто уходил посидеть на стене или в саду, пока все не уснут.

— Тебе не нравились твои… — я сообразила, что не знаю, как назвать коллег по несчастью, не одноклассниками же. — Ну, с кем ты учился?

— Скорее, я им. Ну, знаешь, те, кто победнее, считали, что я задираю нос, раз вырос в замке эрла. А те, кто побогаче, не хотели знаться с бастардом.

— Ну и дураки, — хмыкнула я. — С тобой весело. К тому же, знаешь, иногда полезно задирать нос. Только подняв голову, можно увидеть звезды.

— Да, это я сглупил, — Алистер рассмеялся. — Пожалуй, стоило чаще…

— Погоди, — перебила я. У меня вдруг сложилась картинка из слов «бастард», «вырос в замке» и «ваше высочество». — Ты что, принц?

— С чего ты взяла? — неубедительно возразил приятель. Я с восторгом вцепилась ему в плечо:

— Алистер, а можешь в следующий раз меня понести?

— Зачем? — растерялся мужчина от такой резкой смены темы. Я захихикала:

— Ну, вот закончится Мор, мы все разбредемся. У меня хоть на будущее останется возможность хвастаться, что меня принц на руках носил.

— Как ты догадалась? — обреченно вздохнул «принц». Я улыбнулась:

— Тебя Айдан назвал «ваше высочество» перед входом в деревню. А теперь ты сам говоришь, что ты бастард и рос в замке эрла. Несложно догадаться. А ты чего такой недовольный?

— А что в этом хорошего? — кисло спросил Алистер. — Со своими отцом и братом, королями, я даже знаком толком не был. Мать умерла родами. Зато если кому сказать, что я королевский бастард, так сразу ожиданий…

— Да ну, не все так плохо, — я погладила его по плечу, которое до сих пор не отпустила. — Ты поэтому с утра такой грустный?

— Нет, — он покачал головой. — Просто… все детство я провел в этом замке, и эрл Эамон… выделял меня. А потом он женился, и новая эрлесса не пожелала видеть меня здесь. Наверно, решила, что дядя Эамон мой отец. И меня отправили в монастырь. Ну и, в общем… мы поссорились перед отъездом. И больше не общались. А теперь они все там, в замке, из которого приходит нежить. А эрл еще и болен не пойми чем.

— Не переживай, — я вытащила конфету и предложила печальному принцу. Он пару мгновений смотрел на нее, словно не понимая, что делать, а потом сунул в рот и сумрачно заработал челюстью. — Мы их всех спасем. Вы же с Айданом самые-самые, Серые Стражи и вообще герои. А еще с вами я!

— Ну, это самое главное, — пробормотал он. Я фыркнула:

— Так что, ваше высочество, я могу рассчитывать на ваши руки?

— Может, тебя еще и на шее покатать?

Я оживилась:

— А можно? А то я не вовремя застеснялась… Покатай!

Он ухмыльнулся и постучал себя по плечу:

— Ну, садись.

Я на мгновение смутилась, а потом с вызовом спросила:

— Думаешь, я побоюсь? Ха!

Тут же вскочила и подошла к мужчине, но на этом моей решимости поубавилось. Он был высоким, хоть и сидел, в железном доспехе, а еще мы были знакомы слишком мало.

— Все-таки испугалась? — подначил Страж. Я фыркнула:

— Вот еще!

Еще секунду примеривалась, а потом запрыгнула как на школьного козла.

— Ну что, съел? — довольно ухмыльнулась я, наклонившись к его лицу. Алистер засмеялся:

— Тогда держись!

И одним движением поднялся на ноги. Я взвизгнула, хватаясь за воротник доспеха, а мой блондинистый скакун, издав невероятный вопль, побежал к церкви. На пристани я еще пыталась смотреть за дорогой, но, оказавшись в узком проходе между домами, малодушно зажмурилась и пригнула голову. Впрочем, бежать было недалеко, так что мужчина бодро затормозил на церковном крыльце. Я, не открывая глаз, пробормотала:

— Я никогда не назову в честь тебя пони!

— Неужели из меня такой плохой скакун? — нарочито обиженно спросил он и тряхнул плечами. Я снова завизжала, покрепче вцепляясь в доспехи.

— Хороший! Только прекрати скакать!

Он засмеялся и присел, чтобы я могла слезть. Я не удержалась от еще одного визга и только тогда открыла глаза.

На крыльце что-то обсуждали Айдан, банн Теган и сэр Перт. До нашего появления. Потому что теперь, судя по их удивленным физиономиям, к делам они смогут вернуться еще не скоро.

Я тут же передумала слезать и негромко поинтересовалась:

— Алистер, а ты случайно не хочешь побыть боевым конем? Возьмем копье и разгоним вон тех взрослых зануд?

Он засмеялся:

— Слезай, в бой на мне поедешь в другой раз.

Я радостно сообщила:

— Ловлю на слове! — и наконец покинула излишне гостеприимную шею.

Наш предводитель, кажется, только сейчас обрел дар речи и поинтересовался:

— И что это было?

— Репетируем штурм замка! — бодро отрапортовала я.

— Верхом? — он удивленно поднял бровь и демонстративно посмотрел на замок, стоящий на скале посреди озера.

— Конечно! — мне вспомнились классические «матросы на зебрах». — Психологическая атака: нацепим на Алистера клетчатую скатерть, а на меня вон тот флаг в ромбик! Все враги сдохнут сами!

— От смеха, — фыркнул Страж.

— От зависти, — поправила я его. — Да и неважно. Лишь бы побыстрее.

Лица мужчин сделались какими-то очень задумчивыми, а потом Айдан махнул рукой:

— Надеюсь, этого пункта в твоем списке не было? Я слышал, Зевран смеялся долго, даже завидно… А вообще, иди отсюда, мелкая, тебя Лелиана обыскалась. Алистер, а ты не уходи. Обсудим… штурм замка.

— Почему ты меня все время зовешь «мелкой»? — полюбопытствовала я. — Ты ведь знаешь мое имя.

Воин смерил меня взглядом и пояснил:

— Это сокращение. От «мелкая заноза». А теперь брысь отсюда.

Я фыркнула и совсем по-детски показала ему язык. А потом сбежала в церковь, где меня, оказывается, уже обыскались.

* * *

Собрались мы буквально через полчаса. Мужчины закончили обсуждать свои Очень Важные Планы, Лел успела с укоризной пожурить меня за то, что ушла тайком, а потом мы все встретились на площади.

— Chica, ты поразила меня в самое сердце, — встретил меня Зевран усмешкой. — Нарисовать такой подробный план деревни, да со всеми нашими баррикадами…

Он помахал в воздухе моим рисунком, Айдан перехватил и тоже взялся изучать, а я смутилась:

— Это не план деревни, а рисунок. Просто я очень плохо рисую, но неплохо черчу. Вот и… начертила, — впервые мне показалось, что «начертила» произошло не от слова «черта», а от слова «черт». По крайней мере, ругаться мне хотелось именно так. Зевран чуть прищурил глаза:

— Да, рисуешь ты и правда так себе. Вот эта клякса с ушами, надо полагать, я?

Я посмотрела на рисунок и смутилась еще сильнее. Это и впрямь был он.

— Я же не художник! Просто иногда тянет… порисовать. Ладно, в следующий раз буду рисовать церковь. Или вон витражи с Андрасте перерисовывать.

— Нет, витражи, пожалуй, не стоит, — Айдан оторвался от рисунка, передавая его дальше. Я с опаской покосилась на Морриган. С ее характером лучше не видеть своего портрета. — Боюсь, тебя обвинят в богохульстве. Если опознают персонажа, конечно.

Я фыркнула и надулась.

— Нормально я рисую! Просто не людей. И вообще, вы этого не должны были увидеть.

— Тогда стоило внимательнее смотреть, кому отдаешь, chica, — подмигнул эльф. Я удивилась:

— Зачем? Я тебе доверяю.

На это Зевран не нашелся, что ответить.

— Идем, — прервал нас Айдан. — Банн Теган уже заждался, я думаю.

Все потихоньку двинулись вверх, к мельнице, а я чуть отстала, чтобы поравняться с нашей ведьмой. Выглядела она задумчивой и на наш треп внимания не обращала.

— Морриган, а ты видишь магию? — закинула я пробный камень. Она чуть поморщилась, но ответила:

— Никто ее не видит, девчонка. Но можно учуять отголоски.

— Носом? — на всякий случай уточнила я. Вряд ли, конечно, но лучше задать глупый вопрос сразу, чем потом ошибиться в выводах. Однако ведьма так презрительно хмыкнула, что развеяла малейшие сомнения, а затем демонстративно отвернулась. — Подожди, — попросила я. — Я не знаю, может, это важно… Ночью я видела такой… то ли дым, то ли туман, серый, облезлый, который жгутами обвивал каждого мертвеца. А еще видела, как один такой свободный жгут коснулся одного из наших убитых, и тот зашевелился. Что это было? Магия?

Лицо у девушки сделалось задумчивым.

— Не слышала такого я ни разу.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам, — хмыкнула я. Она непонимающе на меня глянула, но я отмахнулась: — Это так, цитата. И я видела еще кое-что… но это не так важно.

— Рассказывай, — велела Морриган.

— Сначала я видела сияние в церкви. Похоже на туман, только золотистый. Потом — кольцо на пальце банна Тегана, это ведь артефакт? Оно сияло таким электрически-голубым, как маленькая молния, — я на мгновение замолчала, а потом чуть прижмурилась от удовольствия: — А еще я видела тебя. Такой яркий, светящийся кокон из линий, белый, слепящий, очень красивый. И жгуты-заклинания, словно щупальца, выстреливали из этого кокона во врагов. И еще паук. Его я тоже видела, он появился на коконе, как рисунок, а потом — рраз! — и уже стоит вместо тебя. Здорово.

— И впрямь, не слишком это важно, — задумчиво кивнула она, но по голосу было понятно, что моя похвала пришлась ведьме по душе. — Но эти нити, что тянулись к мертвецам, иными были?

— Угу, — я кивнула. — Густые как дым и дырявые как туман. Не знаю, как объяснить. Еще на грязные тряпки похоже было. Такие, знаешь, застиранные, серые, старые…

— Достаточно, я поняла, — поморщилась Морриган. Я замолчала и выжидательно уставилась на нее, но ведьма явно что-то обдумывала, не торопясь сообщать мне свои выводы. Наконец я не выдержала:

— Что это такое было?

— Впервые слышу о подобном зрении, — признала она, даже забыв нацепить презрительную мину на лицо. — Ответа сразу я не дам. Однако можно точно говорить, что против нас играет чужая воля. Интересно…

Я вздохнула. Когда вокруг тебя сплошные проблемы — что там Айдан перечислял? убийство короля, убийство его родителей, болезнь эрла? — поневоле в любой новой проблеме подозреваешь чье-то вмешательство. Поэтому у меня не возникало и тени сомнений в том, что мертвецы ожили не сами по себе. Осталось найти кукловода, догадаться, кто он… Жаль, что мои наблюдения ничем не помогли.

— А кто может оживлять мертвецов? Сильный маг? — на всякий случай уточнила я. Ведьма пожала плечами:

— Любой, что демона призвать сумеет. И маги, что решили овладеть духовной силой… Таких немного, впрочем, полагаю.

— А ты могла бы? — разобрало меня любопытство. Морриган на секунду задумалась, затем едва заметно усмехнулась:

— Мне заклинанье это мать показывала как-то, и сил мне хватит… Вот только смысла в этом я не вижу.

— А перехватить контроль над уже созданными мертвецами?

— Не думаю, — после пары секунд с сомнением протянула она. — Подобные творенья питаются твоей же силой. А значит, мне придется потратить сил на перехват контроля, затем на то, чтобы наполнить труп… Бессмысленно.

Я хотела задать ведьме еще какой-нибудь вопрос, но тут мы пришли: возле мельницы о чем-то негромко беседовали банн Теган и сэр Перт. Впрочем, они прервали разговор практически сразу после нашего появления.

— Наконец-то! — воскликнул брат эрла и немного смутился. — Простите мое нетерпение, друзья. Я волнуюсь за Эамона, он болен… Да и в безопасности Изольды и Коннора я не уверен, после всех этих боев.

— Мы понимаем, — ответил за всех Айдан. Теган благодарно кивнул и продолжил:

— В этой мельнице начинается секретный ход. Случайный человек его не откроет, но, на наше счастье, ключ у меня есть. Предлагаю пройти этим путем — все же не на глазах тех, кто нам противостоял, — он бросил взгляд на замок и вздохнул. — Выглядит так, словно внутри никого нет.

— С ними все будет в порядке, я уверен, — попытался подбодрить аристократа Алистер, но в его голосе надежда превалировала над уверенностью. Я же замерла, подавившись вдохом.

Замок и впрямь выглядел так, словно внутри ничего нет. Давно нет. Он словно бы состарился и потемнел, зловещие провалы бойниц смотрели на мир темными бельмами, в которых изредка мелькали болотные огоньки. От замка веяло жутью, словно от логова сказочного злодея…

Миг — и ощущение пропало, словно смытое солнечным лучом. Бойницы потеряли зловещий ореол, огоньки пропали, а старые камни стали просто старыми, немного уставшими камнями. Но страх глубоко поселился в сердце, вырываясь неровным дыханием с еле слышными хрипами.

— Что с тобой? Ты побледнела, — присела возле меня Лелиана. Она говорила негромко, а мужчины были увлечены беседой, так что моего состояния вроде бы больше никто не заметил. И я позволила себе вспомнить, что мне теперь десять лет. Вцепилась в руки лучницы, уткнулась ей в плечо, пряча лицо, и даже не пыталась унять дрожь. Девушка обеспокоенно повторила: — Аль, что с тобой?

Я помотала головой, потом наконец собралась с силами и прошептала:

— Замок… Он пустой, одинокий, ужасный… Словно в нем никогда не было жизни…

— Аль… — подруга явно растерялась, и я не без труда взяла себя в руки:

— Все… все в порядке. Мне что-то показалось, но теперь все порядке.

— Ты уверена?

— Да. Не знаю… — я выдохнула. — Ужасное ощущение. Словно… я увидела то, что было когда-то давно. Или будет еще нескоро… Не то, что есть сейчас. И это было очень страшно…

Лелиана притянула меня к себе.

— Все будет хорошо. Мы всех спасем и со всем разберемся. Веришь? — в голосе явственно слышалась улыбка. Я с трудом улыбнулась в ответ:

— Верю…

— Теган! — истеричные нотки в женском голосе так и резали слух. Я дернулась, и мы с Лелианой вместе посмотрели в сторону моста: навстречу нам спешила незнакомка. Яркое платье из богатой ткани резко контрастировало с ее лицом: землистого цвета кожа, тени под глазами, печально опущенные уголки губ — все в ней почти кричало об усталости. Ей бы посочувствовать, но меня резанул по ушам высокий неприятный тон, а следом осенила догадка: это, должно быть, эрлесса. Изольда, кажется. Та самая, из-за которой Алистера выперли в монастырь. Малейшие симпатия и сочувствие у меня моментально испарились.

Тем временем, предположительно эрлесса подбежала к нам и вцепилась в руки своего родственника:

— Теган! Какое счастье, что ты жив! Умоляю тебя, идем со мной!

— Исправим это недоразумение, что ли? — чуть слышно пробормотала я. Главные действующие лица: Изольда, Теган и Стражи — не обратили на меня внимания, а вот остальные ответили еле слышными смешками. Только Стэн не изменил своего каменного выражения лица: то ли не услышал, то ли не счел смешным.

А представление тем временем продолжалось. Мужчины тщетно пытались добиться у эрлессы — я угадала, это была она, — ответов о том, что происходит в замке, но она как заведенная твердила только одно: идем со мной. Обстановка накалялась, и Айдан наконец не выдержал:

— Леди Изольда! Вы повторяетесь, и заставляете подозревать вас не пойми в чем! Ответьте нам уже хоть что-нибудь.

— Я… я не знаю, что могу рассказать, — голос у нее дрожал, в глазах заблестели слезы. — Что вы хотите услышать? В замке поселилось чудовищное зло, Эамон и Коннор у него в заложниках…

«Чудовищное зло»? Вначале мне показалось, что я ослышалась, но нет, она так и сказала — «чудовищное зло».

— Просто Ктулху ф`хтагн, — буркнула я. Лелиана бросила вопросительный взгляд, и я покачала головой: ничего важного. И, отступив ей за спину, с некоторым трепетом снова представила тот золотистый туман, надеясь, что правильное зрение снова откликнется. И оно не подвело. Мир на этот раз не изменился, только на периферии зрения вспыхнул ярко кокон силы Морриган да кольцо банна снова засияло электрической синевой. Я сосредоточилась на Изольде, параллельно прислушиваясь к разговору.

— Я не знаю, чего оно хочет… Возможно, убьет Эамона или Коннора… Теган, прошу, помоги! Идем со мной!

Я разглядела вокруг нее обрывки давешнего серого тумана и вздрогнула. Стоит озвучивать или нет? И что это вообще такое? Я так до сих пор и не поняла…

— И тогда оно убьет банна Тегана? — с еле уловимым сарказмом уточнил Айдан. Эрлесса картинным жестом прижала руки в губам:

— Нет! Нет! Я бы никогда…

— Изольда, прекрати, — не выдержал наконец обсуждаемый персонаж. — Разумеется, я пойду с тобой, если есть хоть малейший шанс помочь Эамону.

Я вздрогнула, теряя концентрацию — все признаки магии моментально пропали, — и перевела взгляд на Тегана. Не ожидала от него такой наивности, но никаких следов внешнего воздействия не заметила. Значит, это он сам такой… героический? Мне вспомнились крупные теплые руки, удерживающие мои ладони поверх засова церкви, и взволнованный голос, беспокойство в глазах. И я не выдержала:

— Она же заведет вас в ловушку! На ней есть влияние того, кто присылал мертвецов в деревню!

— Что вы себе позволяете! — возмутилась женщина. Я огрызнулась:

— Что вижу, то и позволяю!

— Изольда, — мягко перебил нас обеих мужчина. — Подожди меня немного у моста. Я догоню тебя через минуту.

— Только быстрее, умоляю, — она снова переключилась на банна, сразу же забывая об остальных. Едва она отошла, я попросила:

— Не надо, пожалуйста! Там опасно!

— Алиена, мне приятна ваша забота, — улыбнулся Теган. — Но не пойти я не могу: все-таки в замке мои брат и племянник.

— Кое в чем Аль права, — Айдан покосился на меня, видимо, недовольный моим вмешательством. — Зачем вам идти одному?

— Раз Изольда просит… не могу же отказать невестке, — Теган с улыбкой пожал плечами. Мне захотелось его встряхнуть — не на светском рауте все же, но вряд ли кто-то оценил бы мой порыв. А он тем временем продолжил: — Но идти одному и впрямь было бы глупо. Какое бы зло там ни сидело, сомневаюсь, что я справлюсь в одиночку. Поэтому я отправлюсь в замок с моей дражайшей невесткой, а вы — по подземному ходу. Такой вариант вас устроит, юная леди? — мужчина повернулся ко мне, и я заколебалась. Отвечу честно — меня не поймут, а врать, что все в порядке, мне не хотелось. В голову пришла идея:

— Можно я кое-что попробую?

Я нерешительно шагнула к потенциальной жертве, снова концентрируясь на своем правильном зрении. Айдан дернулся, словно хотел меня перехватить:

— Алиена! Я же говорил…

— Да какая разница, — пробормотала я, — все равно он все уже видел…

Свет послушно стекал на кончики пальцев, почти как в том старом упражнении. Я пыталась найти в себе гнев или страх — хоть какую-нибудь сильную эмоцию наподобие тех, что бушевали во мне ночью на церковной крыше, — но в сердце поселились только беспокойство и благодарность. И я решила использовать их: гнев отгонял туманные щупальца, может быть, благодарность сможет стать щитом против них?

Заставить силу покинуть мои пальцы оказалось не так просто, как хотелось бы. Что бы я ни сотворила ночью, это произошло под влиянием сильных эмоций, которых сейчас и в помине не было. Я попыталась изобразить щит, который получался у меня все лучше, но теперь вливая в него свет сознательно, а не в порыве защиты.

— Не так, — Морриган с интересом наблюдала за моими потугами и теперь поморщилась. — Нежнее… что давишь ты, словно таран?

Я послушалась, стараясь не окутать мужчину силой, а поделиться заботой. Стало проще, свет мягко потек, словно мерцающая смола, и я торопливо очертила круг, укладывая защиту словно венец на голову Тегана. Отступила на шаг, оглядывая свою работу: свет рассеивался, но правильным зрением я видела, что защита, слабая и несовершенная, оставалась на месте. Облегченно выдохнула:

— Не знаю, что из этого выйдет, — честно сказала я, снова теряя концентрацию. — Но, надеюсь, хотя бы немного вас защитит.

— Немного, — согласилась ведьма, подходя ближе. На Тегана она смотрела как на занимательный экспонат, и ее явно больше интересовал мой «эксперимент», чем то, ради чего я вообще его затеяла. — Впервые вижу такое заклинанье. И способ… И я была готова клясться, ты не маг.

— Не маг, — устало кивнула я. Этот вопрос мне изрядно надоел. Банн Рейнсфира встрепенулся:

— Как бы то ни было, я благодарен вам, Алиена. А теперь мне пора. Надеюсь продержаться до вашего прибытия против любого зла, — он улыбнулся и отдал Айдану то самое кольцо, что я заприметила у него еще в церкви. После чего развернулся и поспешил к эрлессе, проявляющей явное нетерпение, заметное даже отсюда. Она показалась мне жадной пиявкой, которая крутится и никак не может вцепиться в доверчиво подставленный бок… Передернув плечами, я с удивлением поняла, что самопроизвольно вызвала свое правильное зрение, и развеяла его.

— Собираемся, — вздохнул Страж. — Мелкая, свои таланты хотя бы в наше отсутствие придержи при себе.

— Отсутствие? — я уже хотела возмутиться, но Айдан меня проигнорировал и продолжил командовать:

— Через подземный ход идем мы с Алистером, Зевран и Морриган. Лел, присмотри за этой новоявленной колдуньей, — в лице девушки что-то неуловимо изменилось, и Айдан продолжил чуть мягче: — Лук не самое подходящее оружие для подземелий, а искать тебе подходящие клинки сейчас нет времени. Стэн, подождете возле ворот, мы их откроем, когда проберемся внутрь, — кунари невозмутимо кивнул. Я и не ожидала, что он начнет спорить, но все равно слегка позавидовала его спокойствию и почувствовала себя и впрямь суетливым капризным ребенком. Немного утешало только то, что я в этом статусе нахожусь в неплохой компании: Лелиана ведь тоже не слишком спокойно восприняла назначение. Командир тем временем переключился: — Сэр Перт, могу я рассчитывать на вас и ваших подчиненных?

— Эамон Геррин — наш эрл, конечно, мы сделаем все возможное для его спасения, — вежливо согласился рыцарь, а затем улыбнулся: — Да и сражаться вместе с Серыми Стражами — честь для любого воина.

— Тогда прошу вас быть возле ворот вместе со Стэном и девушками, — Айдан пропустил комплимент мимо ушей. — Думаю, ваша помощь в замке будет нелишней.

Сэр Перт в согласии склонил голову.

* * *

— Алиена, идем, — позвала лучница. Я сидела на расколотом жернове возле спуска в потайной тоннель и не сводила с него глаз.

— Я здесь подожду, — отказалась я. — Вдруг что-то случится и они вернутся?

— Страж велел ждать у ворот, — ровно напомнил Стэн. Я нехотя оторвала взгляд от дыры в полу и посмотрела на кунари. Высокий, сильный и здоровый. Если захочет — легко унесет меня под мышкой, и, похоже, все к этому и идет. Я мысленно поморщилась, стараясь держать лицо спокойным, и попросила:

— Еще пару минут, пожалуйста… Или, еще лучше, идите к воротам, а я вас догоню.

— Ты ведь не собираешься полезть следом за Айданом? — с подозрением уточнила девушка. Я недовольно фыркнула:

— Если бы собиралась, уже была бы там. Нет, просто я волнуюсь. И… устала. Ночь была длинной, и утро тоже напряженное. Не знаю, что я такое сделала, но сил оно выпило немало.

— Может, лучше тебе вернуться в деревню и отдохнуть? — забеспокоилась Лелиана. Мне почудилась надежда в ее голосе, и я не стала отвечать, только бросила укоризненный взгляд. Она вздохнула: — Зря. Стэн, может, ты вместе с рыцарями пойдешь к воротам, а я присмотрю за Алиеной? Мы догоним вас.

Кунари молча кивнул и вышел. Девушка внимательно осмотрела меня и спросила:

— Что тебя так напугало?

— Снаружи? Не знаю. Я просто посмотрела на замок, и мне показалось… Знаешь, как будто смотришь на древний склеп и понимаешь, что там только рассыпавшиеся мертвецы. Пустота и прах. Старая, застарелая смерть. Вневременье… — меня передернуло. — И болотные огни.

— Тебе показалось? — с надеждой спросила девушка, и я вздохнула:

— Не знаю. Все было так реально. Но ведь так не может быть?

— Не может, — неуверенно согласилась она. Кажется, хотела сказать что-то еще, но тут из люка показалась растрепанная черноволосая голова. Лелиана тут же вскинула лук, я хотела было накинуть на нас щиты, но потом передумала: там прошли Серые Стражи, убийца и ведьма, после них вряд ли могло остаться что-то опасное.

Вылезший наружу паренек лет восемнадцати и впрямь не впечатлял. Растрепанный, расцарапанный, бледный, кажется, еще и раненный.

— Ты кто? — резко спросила Лелиана. Парень настороженно замер:

— Йован. Я… работал у эрлессы.

Лучница окинула его подозрительным взглядом и обвиняюще заявила:

— Ты маг!

Я тут же заинтересовалась. Посмотреть на еще одного мага, сравнить с Морриган — что может быть интереснее? В правильном зрении Йован выглядел куда бледнее нашей ведьмы. То ли опыта у него было меньше, то ли сил, но кокон его энергии выглядел мерцающим, бледным, каждая линия просматривалась легко и не ранила глаза. И еще сильно выделялся шрам у правой руки: словно уродливый слизняк вцепился в запястье, багровый и мерзкий.

— Я… — парень замялся, явно не зная, что ответить. Он выглядел таким побитым, что я прониклась сочувствием:

— Лел, опусти лук. Этим ходом ведь Айдан ушел, ты же не думаешь, что он оставил за спиной что-то опасное?

Девушка нерешительно опустила руки, что-то обдумала и резким движением закинула лук за спину.

— Идем, Алиена. Нас ждут.

— Ты иди, — кивнула я, жадно разглядывая мага. — Я тебя догоню.

— Алиена… — начала она, но я перебила:

— Все будет нормально, Лел. Я только задам пару вопросов и сразу догоню.

Она еще пару секунд задумчиво смотрела на меня, потом хмыкнула:

— У тебя пять минут, потом я вернусь и отведу тебя к воротам за ухо. А если ты все-таки сбежишь вниз… — она повернулась к магу: — Если она сбежит, я откручу уши тебе. Совсем.

Парень дернулся, а я только возмущенно фыркнула. Лелиана вышла.

— Ты же не собираешься туда идти? — мрачно уточнил он. Я улыбнулась:

— Не переживай, сегодня у меня в планах быть послушной. Так что только пару вопросов, можно?

— Если я смогу ответить… — он опустился прямо на землю и устало вздохнул.

— Да брось, несложные вопросы. Ты ведь маг, расскажи мне про магию!

— Рассказать про магию? — он явно растерялся. — Несложный вопрос… А что ты хочешь знать?

У меня накопилось несколько вопросов по применению заклинаний, но порадовать меня Йован ничем не смог. Концентрации за пять минут научиться невозможно, а в теории заклинаний он не разбирался. Со вздохом я задала последний вопрос:

— А что у тебя с рукой? Это магия крови?

— Где? — он дернулся так, что свалился бы на пол, если бы уже не сидел на полу. Я ткнула пальцем в правое запястье:

— Тут. У тебя тут шрам!

Он тщательно осмотрел свою руку, но, конечно, ничего не увидел: в обычном зрении и рука была обычная. Вздохнула:

— Ты не увидишь. Я уже заметила, что маги не видят так, как я. Лучше расскажи.

— Я… да… использовал… один раз, — он смущенно отвернулся.

— А разве это не запрещено? — полюбопытствовала я. Он покаянно кивнул:

— Запрещено, и меня за это казнят или, еще хуже, усмирят. Но… сначала ты думаешь, что ничего плохого не делаешь, только читаешь. Потом появляется желание попробовать. А потом ты понимаешь, сколько силы можно черпать из крови. Ты не представляешь! Кажется, что можешь весь мир перевернуть!

— И толку его переворачивать? — вздохнула я. — Архимед недоделанный. Если б так еще можно было новый мир создать, я бы поняла…

— Ты никогда не жила в Круге. Когда кругом одни запреты, храмовники следят за каждым шагом, — и ты ничего не можешь сделать. Мне хотелось немного свободы… Жить с любимой девушкой. Разве это много?

— А где она? Девушка? — магия магией, а я все же девочка. Такие тонкие материи, как любовь, всегда трогают сердце. Йован снова отвел глаза:

— Она… испугалась. Ее тоже с детства учили, что магия крови зло, и Лили не смогла смириться с тем, что я ее использовал. Я… не говорил ей. А ведь я просто хотел с ней сбежать!

— А мне почему рассказываешь? Я думала, такие вещи скрывают.

— Ты же все равно как-то поняла, — он вздохнул. — И глаза у тебя… пугают.

Я обиделась, но не стала акцентировать на этом внимание. Глаза у меня пугают. Нормальные глаза! Все лучше, чем у этого… недомага. И сухо спросила:

— А что ты сейчас собираешься делать?

— Не знаю… Я хотел помочь, исправить, но Серый Страж меня прогнал.

— Что исправить? — заинтересовалась я. Йован поморщился:

— Это ведь я отравил эрла.

— Зачем?! — я поразилась до глубины души. На коварного отравителя этот мальчишка был похож не больше, чем я на антиванского ворона. Маг как-то потерянно вздохнул и признался:

— Мне велел тэйрн Логэйн. Пообещал, что решит мои проблемы с Кругом, и меня не казнят. Сказал, что эрл связался с орлесианцами.

— И ты поверил? — оказывается, лимит удивления у меня еще не вышел, но теперь щедро разбавился осуждением. В самом деле, как можно быть настолько наивным? И эти люди еще надо мной смеются!

— Это же тэйрн Логэйн! — воскликнул Йован так, словно это все объясняло. Я скептически выгнула бровь, и он поспешил объяснить: — Герой войны, главный военачальник короля. Как можно ему не поверить?

— Вот именно, военачальник. А эрл кто?

— Дядя короля. И советник.

— Еще лучше… — Я-то думала, эрл Эамон просто неудобный для полководца аристократ, а он еще и королевский родственник и советник. — То есть главный военачальник страны обвинил королевского советника в шпионаже и, вместо того, чтобы арестовать, попросил тебя, никому не известного мага-преступника, отравить одно из первых лиц в государстве. И в качестве благодарности пообещал обелить твое имя перед самой могущественной организацией мира, оправдывая то, что ты нарушил один из основополагающих законов этой организации? — к концу фразы я слегка запуталась в том, что говорю, но все же сумела довести мысль до конца. И уточнила: — Я все правильно описала? Ничего не упустила?

— Нет, — грустно кивнул Йован. — Но в твоем исполнении это выглядит как-то… Как будто я круглый дурак.

Я демонстративно оглядела его и хмыкнула:

— Ну, до круглого тебе еще есть и есть, но в остальном… А неплохо этот Логэйн устроился. С такой репутацией можно творить все, что вздумается, и все ему будут верить.

— Так и есть, — кивнул Йован. — А тебе не пора идти? Пока у нас обоих уши на месте?

— А? — я успела довольно глубоко задуматься о роли неизвестного мне Логэйна в последних событиях. — Да, пожалуй. Так что ты собираешься делать дальше?

— Не знаю, — он пожал плечами с деланным равнодушием. — Постараюсь уйти подальше, где меня никто не знает.

— Прятаться? — я скривилась. — Вообще-то тут катастрофа, Мор и все такое. Мог бы помочь, больше шансов заработать снисхождение.

— И меня не казнят, а усмирят? Ну, спасибо.

— Что значит — усмирят? Мне почему-то никто не объясняет.

— Увидишь — не перепутаешь, — он встал. — Я тоже вспоминать не хочу. Идем.

— Хочешь совет? — я тоже встала и потянулась, разминая затекшие мышцы. Маг бросил меня полный сомнения взгляд, и я возмутилась: — Эй, не надо на меня так смотреть! Это ведь тебя развели как лоха на государственное преступление, а не меня!

— Кого? — опешил он, но быстро исправился: — Совет. Давай.

— Помоги тем, кто спасается от Мора. И найди Стражей чуть попозже. Думаю, когда придет время убивать архидемона, они ни от какой помощи не откажутся. А когда тебя будут называть героем, усмирять, может, и не решатся.

— Или возьмут в Орден, — медленно закончил он. — А Серых Стражей никто не усмиряет… Спасибо. Хороший совет.

— Угу, — я кивнула. — Ну, пошли?

— А когда — попозже?

— Не знаю. Смотри, нам надо собрать армию, а для этого вылечить этого твоего эрла. Так что слушай людей, как заговорят о том, что армия собирается, так ищи нас.

— Вас? — он усмехнулся. Я бросила на него настолько холодный взгляд, насколько сумела, и уточнила:

— Нас. Я путешествую с Серыми Стражами. Что-то не так?

Йован поперхнулся заготовленной фразой и покачал головой. Потом вдруг перескочил на другую тему, глядя на меня с надеждой:

— Раз вы будете собирать армию… Чародеев уже однажды призвали помочь победить Мор. Вы же тоже попросите о помощи?

Я неуверенно пожала плечами:

— Не знаю, может быть. А что?

— Наверняка попросите, — он будто уговаривал, только непонятно, меня или самого себя. — В башне осталась моя подруга, Солона. То есть, я надеюсь, что она все еще моя подруга, — он уныло опустил голову, но все же продолжил: — Я перед ней ужасно виноват. Очень. Если… если она еще там, передай ей мои извинения? Этого мало, я понимаю, но… хотя бы так.

На этом мы и расстались. Я отправилась к воротам, а он куда-то выше в горы.

Разбойник разбирается с замками и ловушками за считанные секунды и лишь самые изощрённые конструкции требуют подумать чуть подольше.

Ворота оказались толстенной каменной аркой, которую перекрывала не менее толстая решетка. Ко всему прочему, на свод арки была «надета» небольшая двускатная крыша. И — вишенкой на торте — ворот было двое, с небольшим коридорчиком между ними. Наверняка обороняться тут было бы неплохо, жаль, что мы выступали в роли нападающих.

Но не бывает минусов без плюсов. Вся крепость, и ворота в том числе, была сложена из крупных, плохо отесанных камней, раствор между которыми уже слегка растрескался, а местами даже выкрошился. А еще по бокам от арок присутствовали прекрасные объемные колонны, сужающиеся кверху. Мечта!

Я вгляделась сквозь решетку ворот, чтоб оценить, много ли врагов во внутреннем дворе. На первый взгляд видно никого не было, только какие-то люди стояли у дверей в донжон. Я оглянулась на Стэна и сэра Перта, которые спокойно ждали, когда ворота поднимут.

— А нельзя попросить вон тех ребят открыть ворота? — поинтересовалась я. Внимание мужчин с решетки переключилось на меня, а Лелиана, до этого укладывающая стрелы поудобнее, подошла поближе.

— Каких ребят?

— Вон, у ворот сто… — в этот момент один из «ребят» повернулся, и я замолчала на полуслове. Попросить их о чем бы то ни было уже наверняка было невозможно: они были давно и безнадежно мертвы. — Мда, ответ понятен… Лел, а ты могла бы их из лука расстрелять?

Она окинула взглядом ворота и покачала головой:

— Решетки мешают.

Мы постояли немного молча, к нам подошел сэр Перт, явно слышавший последние реплики.

— Жаль, было бы проще, — вздохнул он. Я задрала голову, намечая маршрут восхождения. Вариантов было много. Спросила:

— А у вас веревки нет?

— Зачем? — удивился рыцарь, а Лелиана уставилась на меня с некоторым подозрением и спросила:

— Что ты задумала?

— Тут такие удобные стены… Я могла бы влезть наверх, это проще простого, закрепить там веревку… По веревке даже рыцарь влезет в доспехе, а уж одна худенькая лучница и подавно.

— Ну, допустим, мы влезем на эти ворота, — задумчиво согласилась девушка. — И зачем? Подозреваю, что сверху крыльцо вообще не видно, его будет загораживать вторая арка.

Я ткнулась лицом практически в решетку, разглядывая внутренний коридорчик.

— Смотри, вон там наверху узкий карниз, идет как раз от одной арки до другой. А от вторых ворот ты могла бы пострелять, — я взглянула на нее с легкой усмешкой и добавила: — Айдану поможешь… А я бы на тебя щит накинула, чтоб они в ответ не подстрелили.

— Карниз? — чуть растерянно спросила она.

— Ну да. Или он для тебя слишком узкий? Я могла бы перебежать и опять же привязать веревку.

Она задумчиво осмотрела предполагаемый маршрут и с сомнением протянула:

— А он не слишком узкий даже для тебя?

Я даже залезла по решетке немного повыше, разглядывая карниз, и с уверенностью, которой на самом деле не ощущала, заявила:

— Нормальный! Я мелкая, карниз устойчивый, это тебе не по канату ходить.

— А ты ходила? — Лел взглянула с любопытством, но я отмахнулась:

— Какая разница? По карнизу пройду.

— А вы что скажете? — лучница повернулась к мужчинам. Сэр Перт вздохнул:

— Рыцарь все-таки не влезет. Но если бы вы смогли убрать лучников, это действительно было бы прекрасно. А если внутри, кроме них, больше никого нет, то и решетку поднять… Там рычаг слева от входа, поднимается довольно легко.

Лелиана перевела взгляд на Стэна. Тот неопределенно пожал плечами. Я подначила:

— Ну, давайте. Не попробуешь — не узнаешь!

— Хорошо, лезь, — решила девушка. Рыцарь отошел к одному из своих людей и вернулся с мотком веревки. Я пару секунд прикидывала, куда бы ее прикрепить, чтобы не мешала, и в итоге накинула через плечо, как почтальонскую сумку. Осмотрела еще раз колонну. Лел спросила: — Уверена, что справишься?

Я снисходительно хмыкнула:

— Детская задачка! Я просто выбираю маршрут, чтоб не очень сложный, но не самый скучный.

Стэн внезапно положил руку мне на плечо, так что я подскочила.

— Всегда выбирай самый простой путь, imekari⁽¹⁾. Не ищи сложностей.

Я передернула плечами:

— Не всегда самый простой путь — верный. Впрочем, в этот раз ты прав, — я наметила самый элементарный маршрут, проговорив его вслух и указывая пальцем на опорные точки. Затем попросила Стэна, который стоял ближе всех: — Подсади меня, пожалуйста, до первого карниза. Так будет быстрее.

Наверху я оказалась всего-то минут за семь. Наверно, опытный домушник или не менее опытный альпинист преодолел бы этот подъем за минуту-две, а то и вообще взлетел бы как по лесенке, но где я и где опыт? Все-таки у меня в анамнезе только полгода занятий на семиметровом скалодроме и подъем аж на одну невысокую и довольно пологую гору, когда мы ходили в пеший поход по Крыму. А в этих воротах были все десять метров, так что на последнем этапе я старалась не смотреть вниз. О том, как потом спускаться, я пока не думала. Наверно, по веревке, а ее потом пусть кто-нибудь другой снимает. Или, может, Лел знает, как вяжется скользящий узел?

У Лелианы тот же подъем (но по веревке!) отнял около минуты, я даже отдохнуть не успела.

— Идем, раньше начнем, раньше закончим, — кивнула она. Я вздохнула, вытянула кончик веревки и подошла к виденному снизу карнизу. С той стороны решетки он казался мне шире, но отступить сейчас — после того, как сама предложила этот план, — и на глазах у всех, я не смогла. Так что, вдох-выдох, и бегом!

— Где ты научилась так лазить? — спросила девушка, пока я привязывала веревку к какой-то выступающей балке. Я пожала плечами:

— Дома занималась скалолазанием. Немного и недолго, так что такие вот щербатые стены — мой предел. А ты? Я не думала, что в церкви учат так стрелять.

— Я же не всегда жила в церкви, — она рассмеялась. — А вот узлы ты вяжешь неправильно. Я тебя потом научу.

Я благодарно кивнула и присела у башенки, взмахом руки «одевая» девушку в золотистую сферу. Лучница высунулась чуть вперед, и едва не схлопотала стрелу в голову: если бы не мой щит, парой бинтов дело бы не обошлось. Я нахмурилась, но сказать ничего не успела: Лелиана пустила одну стрелу, следом за ней вторую, и ответная стрельба прекратилась. А еще через минуту она присела рядом со мной и улыбнулась:

— Вот и все.

Я молча кивнула. Пару минут мы просто сидели, а затем я полезла поближе к краю. Памятуя о том, какими быстрыми и точными могут быть неживые воины, на всякий случай накинула на себя щит. Лелиана молча проводила меня взглядом, но останавливать не стала. Впрочем, моя предосторожность оказалась излишней: даже с края крыши никого постороннего видно не было. Осмотревшись, я задумалась. От утренних ожогов не осталось и следа — мазь оказалась поистине чудодейственной. Подъем на десятиметровые ворота тоже на мне никак не отразился — мелкая дрожь в руках уже прошла. Попробовать спуститься, что ли? По веревке это будет куда проще, чем просто по стене, а там, случись что, надо будет только быстро дернуть рычаг. После этого сразу можно драпать наружу, под защиту кунари и рыцарей.

Я поделилась этой идеей с лучницей, но она неожиданно воспротивилась:

— А вдруг кто-нибудь появится, пока ты спускаешься? Или рычаг окажется тугим?

— Но сэр Перт…

— Это для взрослого мужчины он может легко подниматься, а ты маленькая девочка, — и с этим аргументом пришлось согласиться, проглотив возражения. Особо сильной я не была даже дома, а сейчас, «потеряв» десять лет, действительно вряд ли имела возможность равняться на мужчин, привычных к двуручным мечам и тяжеленным доспехам.

— Но не сидеть же просто так? — вздохнула я, проведя рукой по веревке. И наудачу предложила: — Может, попробуем завязать петлю и накинуть ее на рычаг прямо отсюда? Потянем за веревку вдвоем, тогда наверняка откроем.

— Думаешь, получится?

— Не попробуем — не узнаем, — повторила я. — В конце концов, что мы теряем? Спускаться вниз не будем, веревка привязана. Если кто и появится, просто спрячемся обратно.

— Ладно, — решилась Лелиана. — Сейчас я узел подходящий завяжу, а ты накинешь.

— Думаешь, у тебя не получится? — подколола я, следя за тем, как девушка перекручивает веревку. Она усмехнулась в ответ:

— Получится. Но если кто-то появится, я быстрее среагирую. К тому же у меня есть лук.

— Это аргумент, — пробормотала я, пальцами пытаясь повторить движения рук лучницы, чтобы запомнить этот узел на осязательном уровне. Лелиана проследила за этими попытками и усмехнулась:

— Так не получится, нужно держать веревку в пальцах. Я тебе потом покажу помедленнее.

Я благодарно кивнула и заметила:

— Похоже на виселицу.

— И много ты видела виселиц? — она удивленно вскинула брови. Я рассмеялась:

— Вживую ни одной, у нас это как-то не принято. Но на картинках в исторических хрониках пару раз попадались. А ты?

Лелиана только покачала головой и задумчиво проговорила, словно вспоминая что-то не очень приятное:

— Видеть вблизи не видела, но едва не познакомилась… Держи, — она тряхнула головой и протянула мне верёвку. Я, уже навострившая уши в надежде на интересную историю, только вздохнула. Все верно, сначала дела, а рассказы можно отложить. Но как же обидно!

Впрочем, я довольно быстро забыла об этом маленьком разочаровании. Накинуть веревку на рычаг оказалось весьма непросто. Чем-то процесс напоминал игру с ленивым котом: ты шевелишь у него перед носом веревочкой, дергаешь ее туда-сюда, а кот только зевает и иногда отворачивает голову. Мне пришлось подползти почти к самому краю крыши, но все равно «веревочка» то падала прямо на рычаг, то повисала рядом с ним — и соскальзывала в сторону, не желая цепляться.

Мне показалось, что если подползти еще чуть ближе к краю и свеситься вниз, заарканить проклятый рычаг будет куда проще. Но едва я пошевелилась, как вдруг почувствовала, что сползаю и никак не контролирую этот процесс. С легкой долей паники я попыталась уцепиться мысками сапожек за черепицу, но не преуспела. Оставалось только вцепиться покрепче в веревку и молиться… И тут Лелиана вдруг заорала:

— Аль, вниз! — и мимо моей головы пролетела стрела. От неожиданности я дернулась, черепица поехала, и я действительно взмолилась, сама не зная кому — хоть бы пронесло! Край крыши мелькнул перед глазами, которые я от страха забыла зажмурить, веревка обожгла ладони не хуже раскаленного железа, а над головой внезапно полыхнул разряд. Я в ужасе взвизгнула, чуть не выпустила веревку, но почти сразу же вцепилась в нее как в спасательный круг, и все-таки зажмурилась. Откуда-то с неба, а вероятнее, с крыши, лучница заорала: — Ты в порядке?!

— Да, — пискнула я на автомате и снова открыла глаза. Улетела я недалеко, от силы на метр вниз, и теперь раскачивалась на веревке, словно последняя неудачливая перчинка на связке — и выкинуть жалко, и никто не покупает. Когда веревка в очередной раз повернулась вокруг своей оси и я смогла увидеть внутренний двор, то чуть не заорала еще раз: прямо по центру стоял невероятно худой тип в истлевшей мантии. Сам он тоже был какой-то истлевший, кажется, кожа висела клоками и местами даже проглядывали кости. Очередной поворот веревки не позволил мне рассмотреть лучше, но главное я понять успела: просто не будет.

С трудом отцепив руку от веревки, я накинула на себя щит и завертела головой. Своевременное решение: дохлый маг опять что-то бормотал себе под нос, комкая воздух руками. Беглый взгляд выявил возможное убежище: под скатом надвратной крыши крепились несколько балок, достаточно широких, чтобы выдержать вес одного некрупного ребенка. Осталось только раскачать веревку, но я еще достаточно хорошо помнила первое детство, чтобы эта задача вызвала у меня какие-то проблемы. Тарзанка и есть тарзанка, только стертые руки горели огнем, да щит пришлось обновить: противник тоже время даром не терял, обстреливая мелкими разрядами то меня, то Лелиану.

Из-под крыши мертвого мага не было видно, и я понадеялась, что он, в свою очередь, не видит меня. Вдруг сверху раздался вскрик, и я снова испугалась, теперь уже не за себя:

— Лелиана?! Ты жива?

— Рычаг, Аль, — вместо ответа бросила она. Я глянула вниз и с облегчением поняла, что рычаг я вижу. Нервный смешок сорвался с губ: ну да, я ведь хотела спуститься пониже, чтобы проще было заарканить упрямый механизм. Бойтесь своих желаний…

Самым сложным оказалось разжать руки. Балка и впрямь была достаточно широкой, чтобы расположиться на ней с удобством, но страх по-прежнему не отпускал, сводя кисти судорогой. Веревка все также скользила по рычагу, никак не желая надеться на него, и я уже почуяла привкус отчаяния, как внезапно как-то непроизвольно дернула затекшей рукой — и петля затянулась. Я уж хотела радостно заорать, но лучница успела первой:

— Он идет к тебе!

— Тяни! — заорала я в ответ, снова призывая защитную сферу и вцепляясь в балку изо всех сил. Страх снова накатил, и я с трудом заставляла себя не зажмуриваться…

Внизу показались иссохшие ноги, я судорожно навесила на себя второй щит, забыв, что уже сделала это. И в этот момент веревка дернулась и натянулась, рычаг медленно пополз вверх, и ворота со скрипом начали подниматься. Я взмолилась высшим силам — любым, какие найдутся, — чтобы один рычаг открывал обе решетки, и, к своему удивлению, была услышана. Ворота приподнялись на высоту едва ли половины человеческого роста, а под ними уже проскочил кунари. Я почти автоматически набросила на него защиту, всхлипнула от облегчения и уткнулась лбом в балку.

Через минуту я сочла, что битва длится слишком долго для одного дохлого мага и целой кучи рыцарей, и приоткрыла глаза. Мага видно уже не было, но звуки боя никак не прекращались, мне послышался свист тетивы и даже голос Айдана. Почему-то эта галлюцинация показалась мне особенно плохим предзнаменованием.

— Стэн, где наши авантюристки? — было первым, что я услышала, когда во дворе замка остались только живые. Голос у Айдана был веселым и злым одновременно, и мне захотелось взглянуть ему в лицо, а потом спрятаться куда подальше. Лелиана, по всей видимости, подобных переживаний была лишена, потому что отозвалась сразу:

— И почему авантюристки? План был прекрасно продуман и сносно реализован…

— Сносно? — рассмеялся Страж. — Колдовской ужас тоже входил в ваши планы?

— Открытие ворот входило в наши планы. Отойди немного, я сейчас спущусь.

Веревка покачнулась, принимая на себя вес девушки, и она ловко, как кошка, скользнула вниз. Затем подняла лицо ко мне и позвала:

— Алиена, спускайся.

Я криво улыбнулась и покачала головой:

— Я лучше тут посижу. Удобно, безопасно. Может, сходите, убьете там всех без меня?

К Лелиане присоединился Зевран, и я увидела лихую усмешку и пунктир из капелек крови на лице. Он осмотрел меня и ехидно уточнил:

— Испугалась, chica?

— Вот еще! — фыркнула я. Не признаваться же… Третьим подошел Стэн. Он молча осмотрел веревку, на которой я только теперь заметила влажный красноватый участок как раз на метр ниже крыши, бросил взгляд на меня и скомандовал:

— Разожми руки и падай. Я поймаю.

Я с сомнением покосилась на выложенный камнями двор в десяти метрах от меня и покрепче вцепилась в балку.

— Я лучше правда тут подожду, — сделала я еще одну попытку, но Стэн больше не произнес ни слова, только молча смотрел в глаза. Я неуверенно заерзала под этим взглядом, и вдруг поняла, что сползаю с балки вниз. Последней мыслью было: что-то я повторяюсь сегодня, вторая попытка упасть…

А затем короткое мгновение полета, даже заорать не успела, и я приземлилась в заботливо подставленные руки кунари. От пережитого меня ощутимо затрясло, так что я вцепилась в шею мужчины и несколько секунд боялась оторваться от него. А затем сдуру посмотрела наверх, чтобы оценить с какой высоты пришлось лететь, и почуяла дурноту.

— Аль, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Лелиана. — Ты побледнела.

— Ага… — голос оказался внезапно хриплым. — Нормально. Спасибо.

Я наконец заставила себя разжать руки, и Стэн опустил меня на землю. Ноги тут же подкосились, и я бы, пожалуй, позорно плюхнулась на зад, но эльф успел подхватить меня под руку. Я огляделась и почувствовала, как сознание ускользает в блаженное забытье: весь двор был усеян трупами разной степени свежести. И если утром в деревне адреналин в крови позволял не обращать внимания на поле боя, да и выглядело все как-то… ненатурально, по-киношному, то здесь я в полной мере оценила открывшуюся картину.

— Мелкая, ты как? — Айдан как-то вдруг оказался рядом и легко встряхнул меня за плечи. Я с трудом оторвала взгляд от какого-то особенно сильно раскуроченного мертвяка и доверительно сообщила:

— Главное — целиться в голову зомби⁽²⁾, — потом захихикала и уткнулась ему в шею, всхлипывая.

— Что? — растерялся мой самый главный защитник и воспитатель, но я только покачала головой.

Даже в таком состоянии я понимала, что долго нянчиться с моими волнениями некогда, внутри — «непостижимое зло» и банн Теган, а значит, надо не устраивать истерики, а идти вперед, всех спасать. Взять себя в руки удалось всего-то спустя десяток ударов сердца — и воспоминание о рыжем защитнике Редклифа изрядно тому поспособствовало. Резко отшатнувшись от Айдана, я негромко, чтобы не выдать дрожь в голосе, произнесла:

— Нам идти надо. Потом порыдаю, когда время будет.

— Сможешь? — Страж внимательно посмотрел в глаза, и я неопределенно пожала плечами:

— А у меня есть выбор? Надо, значит, смогу.

— Всем бы такую выдержку, — одобрительно пробормотал Алистер, и я снова пожала плечами:

— Можешь — значит, должен, так меня дедушка учил.

— Правильный дедушка, — снова одобрил наш принц, а я зачем-то пояснила:

— Он военный. Офицер.

На этом обмен мнениями закончился. Айдан, снова погладив меня по голове, направился в сторону входа, на ходу обсуждая с сэром Пертом и Алистером расположение ближайших комнат, остальные рыцари отправились следом за своим командиром. Они были так же молчаливы, как и Стэн, хотя, думается, по другой причине. Кунари просто больше предпочитал слушать и узнавать, чем болтать попусту, редклифские же воины просто не хотели вести беседы в присутствии посторонних.

Морриган и Лелиана, не сговариваясь, потянулись за Айданом. Я же никак не могла заставить себя сдвинуться с места, кошмарные покойники отбивали любое желание пересекать внутренний двор замка. На мое счастье, Зевран решил задержаться возле меня. Насмешливо подтолкнул в спину:

— Chica, я тебя не узнаю. Еще вчера днем ты так рвалась в бой с этими покойниками, а сегодня боишься шаг сделать?

— Ничего я не боюсь, — привычно огрызнулась я и выдала самую близкую к реальности версию: — Мне противно.

* * *

— Матушка, смотри-ка, у нас гости.

Голос у мальчишки был противный донельзя. Лицо — едва ли не ангельское, с чистой кожей, большими глазами и нежным румянцем, разве что волосы не золотистые, а темно-русые, на несколько тонов темнее, чем у матери. На вид ему можно было дать лет десять-двенадцать, но выражение лица сразу накидывало еще пару сотен.

…В замке мы не встретили никакого сопротивления. Да и вообще никого не встретили, ни живого, ни мертвого. Так и шли по пустым коридорам, не торопясь, прислушиваясь к каждому шороху, в боевом порядке — воины снаружи, маги и лучники внутри, а я в самом-самом центре. Учитывая ширину коридоров, идти удавалось не слишком плотной группой. Сэр Перт периодически отправлял кого-нибудь из подчиненных — проверить боковые коридоры, но далеко не отходить. Через десяток минут я заподозрила, что происходит что-то неладное. Какой смысл в замке от такого прямого коридора, почти туннеля? И довольно широкого, все-таки два человека шли рядом вполне свободно, могли бы разминуться и трое. Не для того же, чтоб на коне въехать в тронный зал? Я всегда считала, что настолько наглые рыцари бывали только в кино.

Алистер растерянно оглядывался по сторонам, сэр Перт хмурился. Его рыцари все реже отходили от нас в боковые коридоры.

Морриган насмешливо улыбалась.

Я встала как вкопанная. И огляделась правильным зрением.

— Мы же… никуда не идем, — удивилась я. Вдоль каменных стен ползли те самые жгуты из серого тумана, опоясывали комнату, туманя восприятие. Мы практически ходили по кругу, и обследовали редклифские рыцари один и тот же коридор.

— А, кто-то да заметил, — сладким голосом протянула ведьма. — А я-то уж почти решилась сама вам рассказать.

— То есть? — Айдан резко развернулся к нам. Я все также разглядывала связавшее нас заклинание, поэтому ответила немного рассеянно:

— Тот, кто присылал мертвецов, решил теперь развлечься с нами. Интересно, и долго бы мы так шли?

— Пока не надоест, — почти промурлыкала Морриган. — Не нам, конечно.

— Объясните нормально! — потребовал командир таким тоном, что я с удивлением посмотрела на него, отвлекшись от стен. И объяснила:

— Мы никуда не идем. Топчемся в одной комнате. На стены наложили заклинание, чтобы путать нас.

— Морриган, и ты это видела? Почему не сказала сразу? — возмутилась Лелиана. Ведьма дернула плечом и высокомерно ответила:

— Опасности в том никакой. И я вам не собака-поводырь.

— Да она, наверно, заодно с этим магом! — возмутился Алистер. Женщина презрительно бросила:

— Голова, Алистер, нужна, чтобы ей думать, не для украшенья. Когда бы я успела договориться и зачем?

— Кто вас, магов, разберет, — буркнул он. Я решила вступиться за ведьму:

— Чего вы пристали к Морриган? Ты ведь тоже молчал, Алистер, хотя видел, что что-то не так.

— Хватит спорить, — вздохнул Айдан. — Это можно как-то убрать? Нам некогда топтаться в прихожей.

Ведьма скривилась и забормотала какое-то заклинание. Я видела, как дымовые канаты, опутывающие комнату, начали ссыхаться, распадаться отдельными клочьями, обнажая камень стен. Продолжение «туннеля», которое мы видели, трансформировалось в арочный проход, за которым в конце небольшого коридорчика виднелась дверь. А за дверью…

— Матушка, это они помешали мне поиграть?

— Коннор, умоляю… Не трогай никого, — эрлесса выглядела еще хуже, чем час назад, возле мельницы. Она еще сильнее побледнела и осунулась, фанатичный огонек в глазах погас. Она стояла рядом с мальчишкой, вроде и прямая, как положено аристократке, но что-то в ней словно надломилось. Голос стал тише и глуше, плечи едва заметно поникли.

Теган тоже был здесь. Он сидел прямо на каменном полу, у ног этого Коннора, схватившись за голову, и не реагировал ни на что. Сам мальчишка вместе с матерью стоял у огромного камина, доминирующего над всей залой. Вдоль стен замерли несколько стражников с пустыми глазами. В дальней части комнаты, за камином, виднелись небольшие двери.

— Так это и есть ваше «невообразимое зло»? — мрачно поинтересовался Айдан у женщины, игнорируя противного мальчишку. Она вскинулась и на мгновение снова стала той живой, порывистой Изольдой, с которой мы не так давно познакомились:

— Нет, Страж, умоляю! Это мой сын! Коннор…

— Ну, хватит, — скривился представитель «зла», изящно провернув кистью. Эрлесса коротко вскрикнула и тут же замолчала, словно ей заткнули рот. Губы некрасиво перекосились, руки вывернулись назад, словно ее подвесили на веревку. — Я здесь главный. Значит, со мной и надо разговаривать. Иначе это будет невежливо, разве не так? — он тоненько захихикал. Айдан что-то ответил, но я уже не слушала, нахмурилась и решила посмотреть правильным зрением. Сквозь мой золотистый туман Коннор выглядел… странно. Он словно излучал сияние, только не чистого солнечного света, а пыльного, грязного, словно дым от костра, сложенного из сырых дров — вот мы и нашли кукловода, кажется. Разглядывая мальчишку, я пропустила момент, когда он уставился на меня.

— А, так вот по чьей вине я не смог убедить дядюшку поиграть! Столько проблем, а ты такая мелкая, — он осмотрел меня целиком. Я поймала его взгляд и усмехнулась, негромко спросила:

— А ты крупный?

— Неприятности у тебя будут крупные, — мальчишка неприязненно дернул плечом и поспешно отвернулся. Я удивилась. Ладно, взрослым мои глаза не нравятся, а он-то что? Тут меня заслонил собой наш предводитель:

— Ты ратовал за вежливость? Тогда разговаривай со мной.

— Разговаривать? — Коннор презрительно фыркнул. — Меня утомили разговоры. Давай лучше поиграем!

— Коннор, не надо… — простонала Изольда, но мальчишка уже не слушал мать. Я видела, как туманные жгуты потянулись к стражникам, которые стояли у стен, одно, самое плотное щупальце, окутало Тегана практически целиком, и он застонал. А затем послышался звук извлекаемого оружия. Айдан тоже потянулся за своими мечами, и я вскрикнула, испугавшись, что мелкий паршивец смог достать и моих друзей, да еще и незаметно для меня. Но нет, мужчина готовился защищаться. Стражники как по команде сделали шаг в центр залы, и Теган наконец тоже сдался, встал и вытащил меч.

— Он же ранен… Не надо, — почти умоляюще простонала я. — Он их заколдовал, они не хотят…

— Мы будем аккуратнее, — пообещал Айдан, но по тону я поняла, что от моих слов он просто отмахнулся. Постаралась поймать чем-нибудь взгляд, но тщетно — единственным, кто на меня посмотрел, был Зевран. Он подмигнул, но особого милосердия от наемного убийцы я не ждала. Оставалось только надеяться, что убивать никого не понадобится: нас было больше. Я на секунду зажмурилась, стараясь выкинуть из головы испуганные мысли, и сосредоточилась на виновнике всей этой ситуации.

Попыталась собрать в душе страх и злость, но, как и утром, ничего не удалось. Я не могла ничего сделать! А увидев, как один из местных охранников замахивается мечом, окончательно перепугалась. Главное, что я могу и должна сделать, — это щиты!

Вдруг дымное сияние вокруг головы мальчишки разошлось, и показались глаза — испуганные, ясные, отчаянные… Я всей душой рванулась к этим глазам, представляя, как свет из моих рук устремляется мальчику…

Коннор вскрикнул, как девчонка, и сбежал за дверь позади камина. Я надеялась, что с его уходом и наши противники придут в себя, но увы. Брызнула чья-то кровь, и я завизжала. Свет на руках вспыхнул, и вместе с ним надежда, что удастся обойтись без смертей. Туманные жгуты неохотно отдавали свою добычу, куда проще оказалось просто вырубить солдат. От бессознательных марионеток кукловод отказывался сам.

Бой длился едва ли больше минуты, но чувствовала я себя так, словно отработала смену в забое. Ноги не держали, руки тряслись, в глазах плавали темные пятна. Я пошатнулась, ухватилась за стену, упорно отказываясь сдаваться на милость уставшего тела. Вгляделась в каждого из тех, с кем пришла в этот чертов зал, и с облегчением выдохнула: ни царапинки. Потом в глаза бросился лежащий на полу банн Теган, и я поковыляла к нему, с трудом заставляя ноги не подгибаться. Не успела — он зашевелился сам, приходя в себя. Я глянула на мужчину правильным зрением и с облегчением пробормотала:

— Он в порядке.

И споткнулась, едва не наступив в лужу крови. Не всем сегодня повезло. Меня придержали за плечи, оглянулась — Лелиана. Я прижалась к ней и всхлипнула:

— Зачем?

Она погладила меня по спине успокаивающим жестом, но ничего не ответила. Сэр Перт и Алистер проверяли остальных солдат, Айдан помогал Тегану. Эрлесса сидела на полу, точно там, откуда встал ее невезучий деверь, и мелко тряслась, комкая в руках платок. Лучница мягко потянула меня к одной из стен, на лавку, и я не стала сопротивляться.

Мужчины что-то обсуждали, Изольда тихо отвечала им, поникшая и жалкая. Я упорно отворачивалась от зала: кровь мне мерещилась везде, да и… тело никто не убирал. Сначала я решила: потому что вызовут стражников, но потом поняла: все стражники — здесь. Других нет. И разбираться с произошедшим придется тому, кто рискнет взвалить на себя ответственность.

— Нет, Страж!.. Тэйрн Кусланд… Умоляю! Он же ребенок! Мой сын… — вдруг вскрикнула эрлесса. Мне показалось, что она готова была рухнуть на колени. И, может быть, так и сделала бы, да уже сидела на полу. Я посмотрела на нее, подняла глаза чуть выше — и столкнулась взглядом с Айданом. Он, отвернувшись от собеседницы, косился на нас: на меня и на Лелиану, и в глазах была затаенная боль. Алистер, стоявший рядом, опустил голову:

— Леди Изольда, но что мы можем? Если Коннор одержим…

— Не то чтобы совсем уж ничего, — наша ведьма отвлеклась от разглядывания собственного маникюра. Кажется, помогать она желанием не горела, но чего не сделаешь в пику Алистеру? — Спасти мальчишку можно… Нам нужен лириум, и много. Маг, что сможет ритуал осилить, и неудачник, согласившийся уйти в Тень за мальчишкой.

— Его можно спасти? — в глазах матери вспыхнула такая безумная надежда, что отвела глаза даже обычно непробиваемая Морриган. Нехотя колдунья согласилась:

— Такое возможно. Демон наш не здесь, не покидал он Тени. И здесь его мы не достанем. Но если кто решит сразиться на его поле… Выиграть реально.

На несколько мгновений повисло молчание, потом Изольда прошептала:

— Умоляю…

Айдан наконец отвел глаза от нас с лучницей и кивнул:

— Мы попробуем. Идти в Круг магов придется в любом случае, надеюсь, они не откажут нам и в этой просьбе. Но что делать с Коннором? Сомневаюсь, что он спокойно подождет нашего возвращения.

Снова повисло молчание.

— Его могла бы я усыпить, — наконец отозвалась ведьма. — Проспит он… дня три, четыре?

— Нам хватит, — кивнул Айдан. — А что с эрлом Эамоном?

В этот момент рядом со мной присел Зевран. Он обнял нас с Лелианой и заговорщицки прошептал:

— Соскучились, крошки?

Девушка поморщилась и сбросила его руку:

— Зевран, кто тебя воспитывал?

— Шлюхи, моя дорогая, — он усмехнулся, а потом подмигнул мне: — Идем, chica, все самое интересное в этой комнате уже закончилось.

На мгновение я почувствовала дурноту, но справилась с собой и даже сумела съязвить:

— Неужели кого-то еще не добили?

Ворон засмеялся:

— А я-то уж забеспокоился, что с тобой что-то случилось. Такая тихая, грустная… Пошли, развлечемся!

Его улыбка оказалась заразительной. Сначала я невольно улыбнулась в ответ — и даже почувствовала, как тяжелый страх, закрутивший узлом и эмоции, и внутренности, отступает, — а затем приняла протянутую руку. Зевран сдернул меня с лавочки, как морковку из земли, и потянул за собой.

— Чем это вы собрались заниматься? — нахмурилась Лелиана. — Для прогулок по замку тут слишком опасно.

— Жить вообще опасно — умереть можно, — легкомысленно отмахнулась я, и тут же вздрогнула: только что один человек доказал справедливость этого утверждения… Эльф рассмеялся и щелкнул меня по носу:

— Chica, мне нравится твоя позиция! А нахмуренный лоб — нет. Расслабься.

— Зевран… — лучница сделала вторую попытку, но приятель только отмахнулся:

— Мне вполне нравится жить, моя дорогая. А из Алиены пока не настолько хороший воин, чтобы рисковать вляпываться вместе с ней.

С этими словами он утащил меня из зала. Уже за дверью я с любопытством спросила:

— А ты думаешь, из меня может получиться хороший воин?

— Пока ты так бледнеешь при виде крови? — он рассмеялся. — Нет.

Я раздосадованно фыркнула и отняла у него руку.

— Я не боюсь крови! Это… другое.

Зевран остановился, вынуждая меня притормозить, и предложил:

— Расскажи.

Я на секунду замялась, а потом опустила глаза:

— Дома… Ну, в первом доме… не принято убивать. Я уже рассказывала. Я вживую никогда не видела даже травм страшнее, чем разбитая коленка или порез. А тут… столько крови, смерть, и не потому, что человек был в чем-то виноват, а просто… так сложились обстоятельства.

— Привыкнешь, — пожал он плечами. Я вздохнула.

— Этого я и боюсь. То есть… Я не знаю, чего я боюсь больше. Того, что никогда не привыкну, или того, что действительно привыкну и перестану это считать чем-то достойным внимания? Боюсь, это буду уже не я… не такая я, какой мне хотелось бы себя видеть.

Я опустила голову. Почему-то сейчас, когда я сформулировала наконец свои страхи и высказала вслух, они стали казаться какими-то детскими и смешными. Но, к счастью, убийца не стал смеяться, присел на корточки и приподнял мое лицо за подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

— А это единственное, что делает тебя — тобой?

— Ну… нет, — неуверенно протянула я. Он усмехнулся:

— Тогда стоит ли так переживать, chica? Ты уже не в этом своем доме. И, раз уж ты сразу не сбежала от таких страшных убийц, как мы, то ко всему остальному тоже придется привыкнуть.

Это была интересная мысль. Ее следовало обдумать.

Но уж точно не на ходу, под бдительным взглядом профессионального убийцы. Я мягко отвела его руку от лица и усмехнулась:

— Так как ты собирался меня развлечь?

— О, такой настрой тебе идет больше, — рассмеялся эльф. — Идем, я слышал, тут недалеко кабинет эрла. Не хочешь посмотреть, что может хранить у себя в кабинете владелец такого большого куска земли?

— Ты что, собираешься грабить эрла? — со смесью изумления и разочарования уточнила я. Зевран хмыкнул:

— Банально, дорогая. К тому же мы убийцы, а не воры, забыла?

— Тогда что ты там хочешь найти? Бутылку бренди, запертую в сейфе?

Он рассмеялся:

— Вот и проверим. Но ход твоих мыслей мне нравится…

Короткий коридор привел нас еще в еще один зал, чуть поменьше первого. По всей видимости, он служил чем-то вроде холла: сюда выходили несколько дверей. Из одной вышли мы, за другой, приоткрытой, угадывалась лестница на второй этаж, еще две оставались запертыми.

— Ну что, chica, командуй, — предложил приятель. — Нужный нам кабинет имеет окна, а значит, располагается у внешней стены замка. Куда нам?

— Это что, урок по ориентированию на местности, что ли? — я вскинула брови. Осмотрела двери, даже не пытаясь прикинуть, где тут внешняя стена здания, все равно не угадаю. О моих способностях к ориентированию в пространстве среди друзей ходили анекдоты.

На вид двери были одинаковые: деревянные, явно из хорошей древесины приятного медового цвета, тяжелые даже на вид. Особых украшений, резьбы или накладок на них не было, ручки одинаковые. Но возле той, чтобы была напротив лестницы, стояли, словно стражи, декоративные доспехи. Впрочем, у лестницы тоже. А вот дальняя от нас дверь была лишена подобной «охраны». Хм…

— Эта? — я ткнула пальцем в выбранную сторону. Зевран хмыкнул:

— Ты гадаешь или думаешь?

— Думаю, — проворчала я. — Возле нее железный эскорт стоит, а у дальней нет. Логично, что эрл предпочел выделить свои комнаты. А направление я все равно не угадаю, у меня с этим туго.

Он засмеялся, но кивнул. Снова взял меня за руку и потянул вперед, предупредив:

— За мной, шаг в шаг. Что-то мне здесь не нравится…

— Что? — занервничала я. Эльф пожал плечами:

— Интуиция, chica. И она говорит, что нам тут не рады.

— Ну еще бы, — я фыркнула, успокаиваясь. — А будь хозяин в сознании, мы бы сюда вообще не попали.

— Ты так плохо думаешь о моих способностях? — деланно оскорбился убийца, и я чуть подпихнула его под ребра:

— Скорее, хорошо — о здравом смысле.

Зал мы пересекли не совсем по прямой, но без особых проблем. Правда, после слов Зеврана мне постоянно казалось, что за нами наблюдают, и я косилась то в сторону лестницы, то на выстроившиеся в ряд доспехи. Но, несмотря на ожидания, так ничего и не произошло. Возле двери я со смесью облегчения и разочарования спросила:

— Подвела тебя твоя интуиция?

— Дорогая, интуиция меня никогда не подводит, — снисходительно хмыкнул эльф. — Там в центре была нажимная пластина. Ты не заметила, как мы ее обошли?

— Заметила, — я слегка смутилась. А затем фыркнула: — Но про интуицию ты бы не заливал. Разве она тебе не намекнула, что нападать на отряд Серых Стражей опасно?

— А разве я мертв? — он подмигнул и толкнул дверь, за которой и впрямь оказался кабинет, довольно просторное помещение с небольшим окошком под потолком; вдоль стен стояли книжные шкафы, висела пара портретов, а в центре комнаты стояли массивный стол и не менее массивное кресло. Окинув комнату взглядом, Зевран резюмировал: — Думаю, тут можно ходить свободно. Вряд ли хозяин кабинета расставлял капканы на самого себя.

Я кивнула и уже двинулась было к книжной полке, чтобы посмотреть, что читает местная знать, как мне пришла в голову довольно простая мысль.

— Зевран. А на кого можно расставлять ловушки в холле перед твоим кабинетом?

Он на секунду задумался, затем спросил:

— А ты не видела, в какую сторону побежал демон, chica?

— В эту.

Мы оба посмотрели на прикрытую дверь. Я неуверенно заметила:

— Если он все-таки явится, я смогу собраться с силами и хоть щиты повесить. Наверно.

О том, чтобы как-нибудь защитить разум, — свой или эльфа — я даже думать не стала. Что будет, если мальчишка возьмет под контроль Зеврана и заставит его меня убить, я предпочла тоже не думать. Ворон тем временем просто подошел к двери и открыл пошире, пояснив:

— Так хотя бы видно, кто к нам идет. И если он явится сюда, я подсажу тебя к окну, и ты вылезешь наружу, chica, — улыбнулся он. Я возмутилась:

— Ну щас, и брошу тебя тут одного?

— И сбегаешь за помощью, — снисходительно пояснил он. Я смущенно прикусила язык: действительно, так от меня толку будет куда больше.

В целом, в кабинете не оказалось ничего интересного. Книги по географии сменялись религиозными трактатами и историческими хрониками, целый шкаф был посвящен трудам некоей сестры Доркас Геррин — она описывала историю Редклифа, а ближе к столу находились скучнейшие, с моей точки зрения, бухгалтерские книги. Глядя на них, я задумчиво произнесла:

— Знаешь, это так хорошо, что мы не завоевываем этот замок, а спасаем его руководство. Представляешь, если бы нам пришлось потом управлять этим счастьем?

Зевран рассмеялся и покачал головой:

— Ну что, пойдем назад?

Я напоследок осмотрела кабинет еще раз; взгляд задержался на столе, и любопытство подняло голову.

— Наверно, это не очень прилично… — медленно проговорила я, чувствуя, как краска приливает к лицу. — Но мне так интересно, что там в ящиках стола… Как ты думаешь, можно аккуратненько посмотреть? Я же не буду ничего брать, никто и не узнает.

Он снова рассмеялся:

— Ты меня поражаешь, chica. Разумеется, можно, мы же за этим и пришли.

Я тут же метнулась к столу и, подергав за ручки пары ящиков, с разочарованием поняла, что они заперты. Эльф покачал головой:

— Моя дорогая, так ты далеко не уйдешь. Подвинься и смотри, как надо!

Он пару мгновений изучал ящики, даже постучал по ним, как мне показалось — демонстративно, потом достал нож, просунул его в щель возле замка, чуть нажал — и объект моего любопытства выехал на пару сантиметров вперед. Я тут же уцепилась пальцами за край и приоткрыла. Внутри оказалась пачка бумаг, читать которые мне было совершенно неинтересно.

— А второй? — попросила я. — Научишь меня потом открывать замки?

— Почему именно «потом»? — улыбнулся Ворон, вкладывая нож мне в руку. — Этот ящик открывается точно так же, и это совсем несложно. Сложные замки я тебе действительно покажу как-нибудь потом.

Я покрутила нож в руках и неуверенно, но аккуратно вставила его в щель возле замка второго ящика, затем вопросительно посмотрела на Зеврана.

— Все правильно, только сдвинь чуть левее, — он тоже ухватился за рукоять кинжала поверх моих рук и показал, куда нужно надавить. Ящик выскочил, как и предыдущий, я с восторгом выдохнула:

— Класс!

Ворон усмехнулся:

— Тебя приятно учить чему-нибудь не совсем законному, chica. Ты так очаровательно смущаешься и с таким восторгом повторяешь.

Я тут же ожидаемо смутилась, но ответить не успела: в коридоре послышался грохот, нецензурная тирада Айдана, а затем и он сам влетел в комнату и захлопнул за собой дверь.

— Откуда аристократ из приличной семьи знает такие слова? — насмешливо округлила глаза я. «Аристократ из приличной семьи» обернулся и произнес назидательным тоном:

— Воспитанная девушка не должна была даже понять, что я сказал, поэтому, будь добра, сделай вид, что ты ничего не слышала, — он окинул нас подозрительным взглядом и тут же перешел в наступление: — А чем это вы занимаетесь в кабинете эрла, хотел бы я знать?

Я отпрянула от стола, пряча руки за спину, а Зевран усмехнулся:

— Оттачиваем различные полезные навыки, мой дорогой Страж.

— Ты учишь эту малявку вскрывать замки? — нахмурился Айдан. Грохот снаружи не умолкал, и я начала коситься на дверь. Зевран легкомысленно ответил:

— Почему бы и нет? Зато она всегда сможет удовлетворить свое любопытство.

— Мы же ничего не берем, — смущенно добавила я. — Мне было просто интересно…

— И что вы нашли? — вздохнул мужчина. Я заглянула в ящик: там лежала толстенная книга, озаглавленная «Орлесианская империя», и старый медальон. Судя по всему, когда-то он был разбит, а затем аккуратно склеен. Книгу я проигнорировала, а медальон достала и продемонстрировала Айдану. Он рассмотрел находку, а потом забрал ее у меня и сунул в карман, прокомментировав:

— И никогда так не делай.

— Ты… серьезно? — шокированно спросила я. — Ты собираешься спереть чужой медальон? На кой он тебе, он же битый?

— Не спереть, а забрать, — поправил Айдан. — Этот медальон принадлежит Алистеру, точнее, его матери. Он будет рад снова его увидеть.

Мы с Зевраном переглянулись, на лице эльфа появилось донельзя скептическое выражение. Но в этот момент нашу чудесную беседу прервали самым пошлым образом: помимо лязга в коридоре раздались крики, Страж чертыхнулся и вылетел наружу, Ворон последовал за ним. Я тоже постаралась не отставать, только задвинула на место ящики.

Доспехи, стоявшие в коридоре, ожили. Видимо, активировал их еще Айдан, но нарвались на драку Алистер со Стэном. Впрочем, к ним уже спешили рыцари из главного зала, да и мои недавние собеседники уже включились в бой. Я оглянулась по сторонам: один доспех уже был повержен, возле него валялось копье. Я по стеночке обошла основную центр события, подняла копье и задумчиво оглянулась в поисках, кого бы ударить.

И тут же буквально приросла ногами к полу: один из оживших доспехов двигался прямо на меня, причем был куда ближе, чем хотелось бы. Я смотрела во все глаза, как он поднимает ногу… опускает… поднимает вторую… Зрелище завораживало, а страх парализовывал, так что я и не думала что-то делать. К счастью, крик «Аль, твою мать!» за авторством самого воспитанного из местных аристократов привел меня в сознание. Противник уже поднял меч, собираясь опустить мне его на голову, но я резко выставила копье в его сторону и пригнулась: железная рука нанизалась на него почти до середины. Смотреть на противостояние дохлого рыцаря и бездушного оружия я не стала, метнулась под левую руку, успела заметить какую-то тень над головой и ушла кувырком еще левее. Спасибо моей прекрасной наставнице в танцевальной школе, которая учила нас не только танцам, но и немного акробатике!

К счастью, больше я никого не заинтересовала, поэтому аккуратно, по стеночке, выскочила в общий зал. Уже оттуда оглянулась — не нужна ли никому помощь, убедилась, что нет, и позволила себе сползти на пол. Ноги дрожали так, что пришлось обхватить их руками, и тогда дрожь перекинулась на все тело.

---

1) ребенок (кунлат)

Вернуться к тексту

2) Цитата из песни «Главное — целиться в голову зомби» Йовин

Вернуться к тексту

Храмовник выучился сосредотачиваться на своём долге, получая больший бонус к психологической устойчивости.

Вечер снова застал нас в пути. После сражения с доспехами Айдан решительно заявил, что демон долго ждать не может, а нам нужно минимум трое суток на дорогу туда-обратно, и то — если не будет никаких задержек. Так что бесцельно сидеть в замке не стоит, а если кто-то считает, что устал, то может подождать здесь. На этих словах Айдан выразительно покосился на меня. На какой-то миг мне даже захотелось остаться, но наваждение быстро прошло — целая башня магов! А я буду сидеть здесь! Ни за что!

— Сам ты отдохнуть тоже не хочешь? — недовольно поинтересовался Алистер.

— На ходу отдохнем, ногами шевелить — не мечом работать, — отрезал Кусланд.

Больше возражать никто не стал, так что мы собрались за каких-то десять минут и вскоре уже снова были на тракте. Айдан бодро шагал впереди, сам себя определив в разведчики, хотя раньше эту функцию прекрасно исполнял Гарм. Но на этот раз Страж решил пройтись в одиночестве, а мабари радостно носился вокруг. Мы шли шагах в двадцати сзади. И я откровенно не понимала, что он там такого разведает за эти двадцать шагов.

Поначалу разговор не клеился: все устали. Ночной бой, затем мертвецы в замке, зачарованные стражники… Бодрее всех выглядели Морриган и Стэн: ведьма рассчитывала свои силы несравнимо лучше меня, а огромному кунари, идущему путем воина, сегодняшние стычки, видимо, не показались слишком утомительными.

Я была рада вырваться из замка: внутри очень угнетала атмосфера. Кучи трупов, горе матери, умирающий эрл, а, самое главное, демон в теле ребенка — такие эмоции доконают и не самого чувствительного человека, а я, как на грех, всегда отличалась впечатлительностью. Даже стихи в первом детстве писала. Но воодушевление от свежего воздуха быстро сменилось усталостью, и теперь я еле шевелила ногами. Снова включились упрямство и гордость, не позволяющие просить помощи или остановки. Так что вечера я ждала как благословения Создателя.

Впрочем, через некоторые время у нашей команды, за исключением меня, пожалуй, открылось второе дыхание: они чуть прибавили шаг, сокращая дистанцию с нашим «разведчиком», и разговорились. Впрочем, первый вопрос остался за мной:

— Лел, так где ты научилась стрелять? Ты так и не рассказала.

— Я… была бардом, — созналась она. Зевран хмыкнул со знанием дела, Алистер кинул подозрительный взгляд, а я с недоумением поинтересовалась:

— И что? Ты, конечно, прекрасно поешь, но связи со стрельбой я пока не улавливаю.

— Алиена, орлесианские барды — не только музыканты, — она чуть помялась. — Они шпионы, часто — убийцы. Моя наставница тренировала меня в разных искусствах, и не все из них касались музыки.

— Тогда зачем ты подалась в церковь? — удивилась я. Она помолчала и тихо ответила:

— Я поссорилась с Маржолайн и… Нет. Не хочу об этом вспоминать.

— А ты? — я повернулась на ходу к Алистеру. Он ответил недоуменным взглядом:

— Я бардом не был. Да и стреляю так себе.

— Нет, я имею в виду, зачем ты стал храмовником? Я помню, что тебя отдали в монастырь, но почему именно храмовник?

— Не то чтобы у меня был выбор, — пробормотал мужчина. Затем пояснил: — Для монаха я не больно-то набожен. То есть я верю в Создателя и все такое, но целыми днями молиться — да я с ума сойду! Эрл Эамон или, может быть, Преподобная Мать это быстро поняли, вот и пристроили меня в храмовники.

— А зачем они вообще нужны? Церковь с кем-то воюет?

— Храмовники охраняют магов, — едва заметно нахмурился Алистер. Кажется, он собрался защищаться от нападок, хотя причин я не заметила. Морриган шла довольно далеко позади нас и — я оглянулась — о чем-то глубоко задумалась, так что вряд ли попыталась бы задеть бывшего храмовника.

Зевран рассмеялся:

— Договаривай уж, наш почти святой воин! Храмовники не только охраняют магов, chica. Заодно они зорко следят, чтобы все птенчики сидели в курятнике, а тех, кто вылетает…

Договаривать эльф не стал, но я и так поняла. Посмотрела укоризненно на Алистера, а затем отвела глаза и вздохнула:

— Хорошо, что я не маг. Всю жизнь просидеть в одном доме… Как принцесса в башне. И целый орден драконов в охране. Так себе сказка…

— Это и не сказка, это жизнь, — буркнул мужчина. Я скосила на него глаза, пытаясь на глаз определить, убивал ли он несчастных людей, повинных только в том, что жить в тюрьме они не хотят. Он поймал этот взгляд и так же мрачно ответил: — Я не доучился и храмовником не стал.

Я покивала, но не ответила. Неожиданно за него вступилась Лелиана:

— Аль, не все маги спокойные, выдержанные люди. В Тени живут демоны, которые были бы рады оказаться в реальном мире, и маги к ним ближе всех. Ты видела Коннора — один ребенок, а сколько бед натворил? А некоторые маги — просто преступники, они и без демонов опасны.

— Но ловят-то всех, как я понимаю, — тихо ответила я. — И преступников, и одержимых, и тех, кто просто не хочет всю жизнь просидеть в четырех стенах, — я помолчала, а потом закончила с напускной бодростью: — Впрочем, о чем говорить, все равно ничего не поменяешь. Зевран, а твоя татуировка что-нибудь означает?

— Только то, что мне нравится линии моих скул, — он усмехнулся и провел пальцем вдоль рисунка. — Я же не долиец.

— Долиец? Что это значит?

— Так называют эльфов…

— О! — перебила я. — Расскажите мне об эльфах!

— И что именно ты хочешь знать? — с иронией уточнил их представитель. Я невольно задержалась взглядом на его ушах, а затем рассмеялась:

— Все. Вот Морриган упоминала эльфах из Арлатана, например. Сейчас ты называешь их долийцами. Почему так?

— Арлатан — это древнее эльфийское государство, и сейчас его уже давно нет, — ответила мне Лелиана. — Говорят, он был прекрасен. Летающие города, прекрасные белые дворцы, огромные деревья. Эльфы были бессмертными, а мудрость их не знала границ. Миром правили эльфийские боги.

— И что с ними случилось? — я слушала почти зачарованно. Такими эльфы мне и казались после сказок моей родины: что-то между кельтскими сидами и толкиновскими квенди, величественные и прекрасные. Лелиана печально вздохнула:

— Потом пришли люди, смертные и суетливые. И их смертность оказалась… заразной. Эльфы начали умирать. А потом тевинтерцы начали свой завоевательный поход, и начали они его как раз с Арлатана. Город пал, а оставшиеся эльфы попали в рабство.

— Рабство? — ужаснулась я. Мне привиделась стройная эльфийка, Лютиэн или Галадриэль, и рядом с ней суровый мужик с хлыстом, словно сошедший с иллюстраций Древнего Рима и Колизея. Как можно было так поступить с прекрасными созданиями?

— В Тевинтере всегда процветало рабство, — вздохнула девушка. И продолжила рассказ: — Через несколько веков власть Империума разрослась на весь Тедас, нравы среди знати развратились, тогда процветал культ Древних богов.

— Это те драконы, из-за которых магистры отправились в Тень, устроив массовое жертвоприношение? — припомнила я ее прошлый рассказ. Лучница кивнула:

— Да. После этого начался Первый Мор, и долгие годы никто не мог остановить его, пока не образовался орден серых Стражей. А после победы над архидемоном Создатель заговорил с пророчицей нашей, Андрасте, и она решилась принести Песнь Света на земли империи.

— И ее стали слушать? — со скепсисом уточнила я. Зевран рассмеялся:

— Андрасте, или, что вероятнее, ее муж, Маферат, были не такими уж идиотами, chica. Пророчица несла слово Создателя, а Маферат подкреплял его своей армией, не самой маленькой, к слову.

— Ну да, добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом, — хмыкнула я. И пояснила: — Пистолет — это оружие такое.

Убийца рассмеялся, а Алистер заинтересованно уточнил:

— Это сказал кто-то ваших военачальников?

— Вроде того, — я рассмеялась. — Аль Капоне был одним из самых известных гангстеров. Разбойником.

Алистер едва заметно надулся и пробормотал:

— Ну, подход, по крайней мере, верный.

Я тихонько хихикнула, а потом снова повернулась к Лелиане:

— История религии тоже очень интересный предмет, но мы, кажется, начинали с эльфов?

— В мире все взаимосвязано, — она улыбнулась в ответ. — Одним из самых близких сподвижников и друзей Андрасте был эльф Шартан. Он родился рабом, но всегда мечтал о своем, эльфийском, государстве… «По слову Шартана Небо почернело от стрел. По слову Владычицы десять тысяч мечей Со звоном вышли из ножен. Ликующий гимн взлетел Над полями Валариан: Те, кто были рабами, отныне свободны», — пропела девушка.

— Это из Песни Света? — нахмурился несостоявшийся храмовник. — Я не помню там таких строк.

— Это из Песни Шартана, — Лелиана слегка смутилась. — После похода на Долы эту часть Песни Света сочли еретической и вычеркнули отовсюду.

— Но барды всегда знают немного больше, чем положено? — подколол Зевран, и лучница рассмеялась:

— Информация — настоящее оружие барда.

Я нахмурилась и дернула ее за руку:

— До ереси и походов на Долы ты пока не дошла. Расскажи по порядку.

— Как ты, думаю, поняла, Шартан присоединился к Андрасте в ее походе против Империума, а вместе с ним и многие эльфы-рабы, мечтающие о свободе. За это им отдали Долы, ставшие вторым эльфийским государством.

— И Шартан стал королем? — мне хотелось, чтобы хоть у кого-то все было хорошо, но меня разочаровали:

— Когда Андрасте предали и сожгли на костре, Шартан был с ней до конца. Пытался освободить ее даже тогда, когда огонь загорелся, за что и поплатился: его расстреляли тевинтерские стражники. Но благодаря ему, многие эльфы сумели обрести новый дом, — голос девушки был печален, не отражая ни надежд эльфов, ни благодарности. — Дорога из Тевинтера в Долы была долгой и трудной, но все же многие сумели дойти. Они основали город Халамширал, свою новую столицу.

— Судя по твоему голосу, ничем хорошим это не кончилось? — у меня вырвался тяжелый вздох. Дома я любила читать старые мифы и легенды, фентезийные истории, сказки. Но, как верно заметил Алистер, это не сказка. Несмотря на наличие магии и эльфов, жизнь тут была суровой.

— Эльфы еще помнили времена Арлатана и своих старых богов. К тому же были сильно обижены на своих бывших хозяев из Тевинтера, и новая империя, Орлейская, что начала формироваться на освобожденных землях, доверия у них тоже не вызывала. Так что, когда начался Второй Мор, эльфы не стали помогать никому. Закрылись ото всех… Когда соседний с ними город, Монтсиммар, вырезали порождения тьмы, эльфийское войско просто стояло на границе. Эльфы смотрели, но не сделали попытки вмешаться.

— Это они зря, — пробормотал Алистер. — Разве не должны соседи помогать друг другу?

— Полагаешь, им кто-то помог во времена рабства, или их Долгого пути? — хмыкнул убийца.

— Их можно понять, — я согласилась с обоими. — Но все равно зря не помогли. Людей ведь больше, с ними выгоднее дружить.

— Не уверена, что это помогло бы. Наша Церковь не одобряет другие верования, а эльфы не хотели отказываться от своих старых богов.

— Прям как наша, — буркнула я. — Дай угадаю, затеяли крестовый поход против еретиков?

— Священный, — поправила меня девушка. — Это называется Священный поход на Долы. Дело не только в еретиках. Люди не смогли простить равнодушия во время Мора. Из-за постоянных приграничных стычек эльфы не выдержали и отправились войной на Орлей, даже сумели захватить Вал Руайо… это столица. После этого Церковь и объявила Священный поход.

— И эльфы проиграли, — уныло закончила я. — Вечно мы массой давим, как тараканы.

— Тебе жалко эльфов?

— Угу. Может, в Тедасе эльфы и не такие, как в наших сказках, но я все равно не могу отделаться от ощущения чуда, которое поломали люди. Как прекрасный цветок, растоптанный сапогом. Хотя, — я скосила глаза на Зеврана, — иногда могу.

— Ты разбиваешь мне сердце, chica, — хмыкнул он в ответ, но я не стала отвечать, задала новый вопрос:

— В Долах кто-то выжил?

— Конечно, — Лелиана улыбнулась. — Далеко не все эльфы были воинами. Те, кто согласился отринуть старые обычаи и перейти в Церковь, теперь живут в городах людей, в эльфинажах.

— Та еще помойка, — заметил убийца. — Зато все вместе, с остатками тех традиций, которые еще не отобрала Церковь.

— А ты из эльфинажа? — полюбопытствовала я. Он рассмеялся:

— Нет, и никогда не был. Я из Воронов, chica, это куда интереснее.

Я фыркнула:

— Конечно, что может быть интереснее убийств? — и снова переключилась на барда: — А что с остальными эльфами? Которые не захотели переходить под руку Церкви?

— Они ушли. Кочуют по всему миру, по уединенным уголкам. Они стали называть себя долийцами, в память о Долах.

— Мечтают вернуть себе прежние земли, хранят остатки памяти об остатках традиций Арлатана, и усиленно поклоняются старым богам, не помня и половины легенд о них, — вставил Зевран.

— Ты не любишь долийцев? — Алистер удивленно вскинул брови. — Я думал, ты у них родился.

— Люблю? Неверное слово, друг мой, — рассмеялся эльф. — В целом, мне все равно, есть они или нет, но не вижу смысла так цепляться за прошлое. Впрочем, моя мать была из них.

— А как ты оказался в человеческом городе? — мне стало любопытно, но убийца только рассмеялся и щелкнул по носу.

— Самым простым путем, который приводит к детству в борделе. Я ведь говорил, меня воспитали шлюхи.

— Я думала, ты пошутил, — растерялась я. Он снова рассмеялся:

— Ничуть. И многому у них научился, — Зевран приобнял лучницу за плечи. — Хочешь, напомню тебе, какова жизнь за пределами церкви, дорогая?

Лелиана резко сбросила руку с плеча:

— Ты!.. Какая невоспитанность!

И резко ушла вперед, догоняя Айдана. Алистер проводил ее взглядом и вдруг хмыкнул:

— На твоем месте я бы задумался, все ли части тела тебе так уж нужны, Зевран.

Мы оба посмотрели вперед. Лучница уже вышагивала рядом со Стражем, и они о чем-то негромко разговаривали, чуть склонив головы друг к другу. Выглядело это неожиданно интимно.

— Ты как, Аль, не устала? — поинтересовался Алистер. Я прислушалась к себе и соврала:

— Нет, все в порядке.

На самом деле, устала, конечно, и соблазн снова прокатиться на гостеприимной почти-королевской шее был большой, но… Но я не хотела, чтобы меня в следующий раз оставили где-нибудь под предлогом моей неподготовленности к походам. К тому же Алистер скорее всего устал не меньше.

Пару минут мы шли молча. Я успела заскучать и начала придумывать, что бы еще такого спросить, но Зевран меня опередил:

— А твои татуировки? Что-то означают?

— Нет, — я пожала плечами, и мысленно представила рисунок: три кленовых листочка, улетающие вдаль, и птица. — Вернее, целый образ — осенние листья высыхают и улетают вдаль вместе с ветром, чтобы стать свободными птицами. Как метафора того, что любые мелочи, пустые проблемы и даже увядание все равно ведут к свободе и свету. Но это объяснение я придумала уже потом, после того как нанесла краску. А сначала был только рисунок, как-то сам придумался. А у вас тоже бывают татуировки со смыслом?

— Тоже?

— Ну, у нас это чуть ли не первый вопрос к любому рисунку — что означает тату. Одно время, очень давно, все рисунки были ритуальными и имели тайное значение для посвященных. Потом те старые религии свое отжили, смыслы забылись. Татуировки стали делать преступникам, как клейма. Потом и сами преступники в тюрьмах набивали друг другу. Там тоже есть какой-то смысл, но я не вникала. У меня был знакомый мастер, если бы мне пришло в голову рисовать на себе что-то не то, он бы мне рассказал. А сейчас это просто стало модным. Кресты, иероглифы, розочки, звериные морды. Вроде бы у этой всей красоты тоже есть значения, но я и ими не интересовалась. Я вообще не планировала их делать.

— Но все же решилась? — улыбнулся эльф. Я снова пожала плечами:

— Она придумалась как-то сама. Все крутилась в голове, и никак не получалось ее забыть. Вот и… Ну ладно, это неинтересно. Расскажи про свои. Или у тебя только на лице?

— Не только, — он усмехнулся. — Некоторые рисунки у нас… гильдийные, и про них я рассказывать не хочу. А остальные просто подчеркивают линии тела.

— И таких большинство? — подколола я. — А что за гильдийные? Рисуешь звездочки на ноге за каждое убийство?

Зевран расхохотался.

— Почти… А почему на ноге?

— А где еще самому себе колоть? — улыбнулась я. — Или на ноге, или на животе, в других местах неудобно. Но на животе больнее.

— А это больно? — удивился Алистер. — Хотя, я слышал, их делают иглами. Вкалывают под кожу чернила. Неужели правда?

— Правда, — убийца все еще улыбался. Я согласно кивнула. Страж недоуменно спросил:

— Но зачем? Я еще понимаю долийцев… У них это религиозный процесс. Но терпеть ради красоты?

— Скажешь тоже, терпеть, — я захихикала. — Не так это и больно, как кошка царапает. И вообще, красота требует жертв. А что за религиозные татуировки у долийцев?

— Называются «валасин», — Алистер нахмурился, вспоминая. — Кажется. Нам рассказывали долийцы, когда мы к ним заезжали.

— Валласлин, — поправил Зевран.

— Ну да, — кивнул Страж. — Только эти узоры делают кровью. Они вроде посвящения эльфийским богам.

Я задумчиво покивала головой в ответ, не зная, что на это ответить. Наконец спросила:

— А больше никто так не делает?

— Валласлин только у долийцев, chica, — хмыкнул эльф. — Ты не увидишь его даже в эльфинаже. Но ритуальные татуировки и клейма есть и у гномов, и у кое-кого из людей. Кажется, и у кунари, но это я не поручусь. Мне не доводилось… знакомиться с ними.

«Убивать их», расшифровала я и усмехнулась.

— А ты умеешь набивать татуировки или так, разговор поддерживаешь?

— Я знаю технологию, — чуть уклончиво ответил убийца. Я фыркнула:

— Технологию я тоже знаю, в общих чертах. Но толку-то от этого, если опыта нет?

— А тебе это зачем? — удивился Алистер.

— Перед тем, как попасть сюда, я начала делать новую татуировку, — пояснила я. — Знаешь, где одна, там и вторая… Но она должна была быть большой, так что мастер разбил работу на несколько этапов. Мы успели завершить только первый, то есть от рисунка есть хорошо если четверть. Я бы хотела его закончить. Зевран, а если ты сам не умеешь, может, знаешь хорошего художника?

— Знать-то знаю, chica, но он в Антиве. А мне туда сейчас дороги нет. По крайней мере, пока.

Я вздохнула:

— Жаль. С другой стороны, пока я по лесам таскаюсь, ее и не стоит, наверно, делать.

— А что у тебя за татуировка? — полюбопытствовал воин.

— Она на спине. Должны были быть крылья, но мы успели набить только несколько перышек.

— Покажешь? — улыбнулся Ворон.

— На привале покажу. На ходу куртку снимать неохота.

— Ты еще и раздеваться будешь? — возмутился Алистер. Я удивилась:

— Вот уж не думала, что кого-то из присутствующих можно заподозрить в интересе к десятилетнему ребенку! К тому же перья почти на шее, так что я не сниму ничего такого, о чем постеснялась бы рассказать маме, — я фыркнула. — А если бы и разделась, что у меня, интересно, нового есть по сравнению с местными женщинами? Третья грудь не растет.

Алистер покраснел, а убийца рассмеялся:

— У тебя пока и первых двух не растет. Но я думаю, наш бравый храмовник не видел и этого. Экое у вас ханжеское воспитание в Ферелдене! Или это церковное?

Я не дала мужчине ответить, переводя тему:

— Обсудите вопросы воспитания в мое отсутствие. Лучше расскажите мне про магию крови.

Храмовник сбился с шага и потрясенно на меня уставился:

— Рассказать про магию крови?! Но зачем тебе это?

— Интересно. Все ее так боятся, казнить по одному только подозрению готовы. Что в ней такого опасного?

— Магия крови — зло, — отрезал Алистер. — А больше тебе и знать не надо.

— Уж объяснил так объяснил, — обиделась я. — Сразу все стало понятно. Тогда, может, заодно расскажешь, когда это магией крови занимался ты?

Он на мгновение замер на месте и уставился на меня. Зевран чуть подтолкнул его в спину, и Алистер возмутился:

— Я ничем таким не занимался! С чего ты вообще взяла?

— Не кричи, я же тебя не обвиняю, — примирительно ответила я. — Я вижу. У того мага, Йована, шрам от магии крови был на руке…

— Откуда ты знаешь? — перебил меня Алистер.

— Откуда я знаю что? Йована? Дождалась его у выхода из тайного хода и расспросила. Ждала вас, вообще-то, но отпускать такой чудесный источник знаний сразу тоже не стала.

— И маг крови вот так сразу тебе все выложил? — полюбопытствовал Зевран. Я поморщилась:

— Да, — и обиженным тоном пожаловалась: — Я его потом спросила, почему, а он говорит — у тебя глаза жуткие! Они что, правда жуткие?

— У тебя прекрасные глаза, chica. Но когда ты ими светишь, неподготовленный человек и впрямь может испугаться. Хотя странно, что малефикар мог испугаться ребенка.

— Малефикар — это маг крови? — полюбопытствовала я. — Вы его вообще разглядели? Он не то что ребенка, тени испугается. Грязный, глаза несчастные, как у побитого щенка…

— Который отравил эрла Эамона, — буркнул человек.

— От страха, — бросилась я защищать возможного будущего союзника. — Что-то он натворил в Круге магов, за что его теперь казнят. И этот ваш тэйрн Логэйн обещал его защитить от казни, если он отравит эрла. И еще сказал, что эрл опасен для страны. Так что этот придурок-патриот даже не задумался, что травить людей — плохо.

— Как ты не ласково с ним, chica! Почему «придурок»? — рассмеялся Ворон. Я хмыкнула и вкрадчиво спросила:

— Скажи, Зевран… Вот представь, ты — никому не известный человек, которого если и будут искать, то стражники… совершил по глупости преступление, наказание за которое — смерть. Тебя в лесах, без свидетелей, отлавливает известный политик и предлагает отравить другого известного политика, взамен обещая договориться с самой могущественной организацией мира, чтобы они перестали тебя преследовать и простили твое преступление. Ты бы поверил?

Эльф расхохотался:

— Ты права, chica, если так посмотреть, он и в самом деле придурок!

— Не все так просто, — Алистер отвернулся. — Логэйну верят. Если бы он… до Остагара… пообещал мне, что сам убьет архидемона — я бы, наверно, тоже поверил. Он же герой! Спас короля и всю страну. Спасти одного мелкого мага для него — ерунда. Тем более Глава Церкви далеко, а Круг здесь, и договариваться надо было бы с ним.

— Он политик, Алистер. И, попроси он чего-то попроще, я бы еще засомневалась. Может быть. Но он попросил убить другого политика.

— Ну и что? Это же тэйрн Логэйн! Даже эрлесса ему поверила.

Я поморщилась:

— Про интеллектуальные способности эрлессы поговорим в другой раз. Я веду к тому, что политика — это грязное дело, и вмешиваться в нее стоит очень аккуратно. И только точно зная, что делаешь. А вот такие йованы, исполнители низшего звена, да еще и преступники, — это расходный материал. Я уверена, даже если бы все прошло как по маслу, эрла бы отравили, демона бы не было, Логэйн сел бы на трон… Йована бы все равно казнили. Показательно, после королевского суда, как малефикара и отравителя. Он бы, разумеется, обвинял новоиспеченного короля, но какой преступник не стал бы это делать? И никто бы не поверил, потому что это же тэйрн Логэйн! Уже даже Его величество Логэйн!

— Ты неплохо знакома с политическими методами, — заметил антиванец. Я чуть поморщилась:

— Слава богу, не на практике. Дома почти любую информацию легко раздобыть. Точнее, иногда приходится, наоборот, игнорировать окружающее, чтобы тебя не перегружало лишней информацией. А уж новости обо всем — о политике, о происшествиях, сплетни всякие, чуть ли не на каждом углу прочесть можно. Возможностей разбираться в любой сфере предостаточно, главное, иметь желание ими пользоваться.

— Разбираться в любой сфере? — вскинул брови эльф. — Неплохое стремление.

— Ну, по сути «в любой» — это, считай, «ни в чем до конца». Уж на что мне было интересно, как работает мир вокруг меня, сколько я читала книг и статей по физике, математике, химии, биологии… сказать, что я в чём-то разбираюсь — значит, сильно соврать. Хотя мне еще повезло, какая-никакая усидчивость мне присуща, да и вообще я учиться люблю. Отец, опять же, ученый.

Я замолчала. Внезапно накрыла настолько острая тоска по дому, что я даже на минуту сбилась с дыхания. Вспомнилась моя веселая подруга, родители, девчонки из танцевальной школы… Пожалуй, сейчас я бы все отдала, чтобы вернуться! Но блеск ножа перечеркнул все возможности. Слабо заныло под ребром, а в мысли опять начал проползать золотистый туман… Я споткнулась и упала бы, не успей Зевран меня подхватить.

— Все-таки устала, — укоризненно произнес Алистер. — Надо сказать Айдану, пора уже останавливаться.

— Не надо, — попросила я. — Я не устала, так… задумалась.

— Все равно пора, вечереет, — покачал головой Страж. Впрочем, не успел он догнать нашего командира, как тот обернулся, скользнул недовольным взглядом по мне и скомандовал привал.

* * *

— Зачем вообще было срываться с места? — проворчал Алистер, доедая похлебку. Сегодня была его очередь готовить, поэтому настроение у всех было не самым радужным. — Переночевали бы в замке, нормально выспались… поели. Отдохнули бы, в конце концов.

Айдан, до этого мрачно смотревший в огонь, поднял голову и сухо напомнил:

— Я предлагал самым уставшим остаться в замке. Полагаю, чтобы поговорить с магами, делегация из семи человек не нужна.

— Я не самый уставший! — возмутился воин. — Просто это дурацкая затея! Если бы нормально выспались и завтра встали пораньше, то могли бы дойти до пристани напротив башни еще затемно.

— И дождались бы еще какой-нибудь пакости? — в глазах аристократа проявился гнев. Я пожалела, что не ушла от костра, как Морриган. Все равно есть особо не хотелось, зато усталость просто валила с ног. Сначала я всерьез опасалась, что так и усну у костра, но теперь этой проблемы, кажется, больше не было. Под такие вопли разве уснешь?

— И мы оставили там всех этих людей? — потрясенно на него уставилась Лелиана. — Ждать пакостей от демона?

— Я говорил не про демона, — теперь в голосе Айдана отчетливо звенела злость. — У нас есть и свой источник проблем!

Я подняла голову, чтобы узнать, что там за «источник», и замерла. Страж смотрел прямо на меня, и этот взгляд не обещал ничего хорошего. Я потрясенно уставилась в ответ.

— Я — источник проблем? — не верилось, что это Айдан это говорит обо мне. А казалось, что мы поладили.

— Ты! Весь день ты вляпываешься в неприятности! Какого демона тебе не сиделось в церкви ночью? Почему ты не могла нормально дождаться, пока мы откроем ворота? Погеройствовать захотелось?

— Но ничего же плохого не случилось? — я попыталась оправдаться. — Я не путалась у вас под ногами, помогла с воротами… Разве это плохо? Плохо, что Лелиана сняла лучников до того, как вы вообще вышли во внутренний двор?

— А в замке? Что вы забыли в кабинете эрла? На кой вы вообще туда поперлись? Развлечься надумали? С доспехами повоевать?

Последняя претензия настолько меня поразила, что я выронила миску из рук. И почувствовала, как во мне закипает ответная злость, но еще пыталась ее сдержать.

— Да ведь ты сам зацепил эти доспехи!

— И что мешало тебе спокойно постоять, пока мы с ними разберемся? Или, если уж приспичило помогать, вешала бы свои щиты! А не стояла как овца, когда на нее идут с мечом!

— Я растерялась! — обида и злость накрыли меня с головой. — Это, знаешь ли, первый раз, когда меня кто-то идет убивать!

— Вот и не лезла бы! — рявкнул мужчина. Я отшатнулась и почувствовала, как кровь отливает от лица, а в руках почему-то появляется жжение.

— Ты… ты… — я пыталась подобрать ответ, но слова вылетели из головы. Тогда я просто пнула миску, чтоб хоть как-то выпустить злость, развернулась и побежала к озеру.

— А ну стой! — заорал Айдан, а следом донесся испуганный голос Лелианы: «Аль!»

Ага, щас, уже стою. Я выскочила за пределы света от костра и резко взяла налево: там кусты подступали к самой воде, и я рассчитывала, что в них меня искать не полезут. Злость душила, а по щекам текли слезы. Так обидно не было уже давно. Можно подумать, я так рвусь геройствовать! Прям жить не могу, как охота повоевать! О них же и заботилась, хотела хоть как-то помочь! Я пробралась через кусты к ближайшему дереву, прислонилась к нему спиной и всхлипнула. Злость снова всколыхнулась, и я вытерла слезы. Еще не хватало рыдать из-за этого… поганца! Жаль, что я не кошка, видела бы в темноте получше, ушла бы сейчас на всю ночь. А может быть, и вообще бы ушла!

Эта мысль всколыхнула воспоминание: Морриган превращается в гигантского паука. Может, попросить ее научить меня превращаться в кого-нибудь другого? Или хотя бы просто потренировать меня, а то разве это дело — киснуть после каждого щита? Ну и все равно я хотела поговорить, пусть хотя бы о магии расскажет.

Свет костра пробивался через кусты и деревья, так что я, ориентируясь на него, обошла лагерь по кругу и прокралась к шатру ведьмы. Она еще не спала, как я и надеялась, — читала какую-то толстую книгу. И где только взяла? Разве что сумка у нее волшебная, для крупных предметов.

— Что ты забыла здесь, дитя? — увидев меня, она отложила книгу, но присесть не предложила. Я помялась немного, но все же решилась и выпалила:

— Научи меня превращаться в животных!

— Если ты считаешь это необходимым… — она явно забавлялась. — Надеешься, что знание тебе в бою поможет?

— Нет! — я возмутилась. — Я просто хочу почувствовать себя кем-то другим! Может быть, птицей… или кошкой… Или хоть хорьком. Или драконом, тогда откушу кое-кому голову, — мрачно закончила я. Морриган рассмеялась, и мне почудилось нотка злорадства:

— Что ж, план хорош. Тогда на биваках тебя я буду учить всему, на что сама способна. Но воля тебе потребуется даже для того, чтоб попытаться искусством овладеть.

Я просияла:

— Всему-всему? Спасибо! Может, сразу и начнем?

Она снова смерила меня в меру заинтересованным взглядом, затем похлопала по земле рядом с собой. Я не стала ждать повторного приглашения, сразу уселась, где показали. Для начала ведьма намазала мои пострадавшие сегодня пальцы какой-то мазью, и волдыри начали рассасываться на глазах.

— Свою энергию распределяешь ты неверно, — недовольно заметила она. — Начнем мы с этого, пожалуй.

В голове мелькнула мысль, что я снова пытаюсь набрать себе слишком много уроков: тренировки с Зевраном, теперь вот еще магия… Но Морриган быстро вернула меня с небес на землю, потребовав полностью сосредоточиться.

В итоге я так и заснула, свернувшись калачиком возле ее костра. В одном я сегодня оказалась права точно: сил дойти до своей постели у меня не осталось.

Расслабленная поза воина выглядит менее угрожающей и снижает враждебность окружающих противников, которые могут переключится на другие цели.

Утро для меня снова началось рано. Я уже привыкла вставать первой и уходить на разминку. Как оказалось, моя новая наставница уже не спала — читала свою книгу, попивая какой-то отвар. Я чуть помялась, не зная, спрашивать разрешения уйти или извиняться, что заняла место, но Морриган только махнула на меня рукой, не отрываясь от книги.

На берегу озера бесновался ветер. Тучи летели низко над землей и очень быстро, обещая засыпать снегом весь мир, едва только остановятся передохнуть. Другой берег озера, едва видимый и в ясный день, сейчас скрывался за туманной дымкой, а набегающие волны казались свинцовыми — об этом говорили и темно-серый цвет, и тяжелая неторопливость, с которой они накатывались на берег.

Я поплотнее закуталась в свой плащ, мрачно размышляя: не зря ли я не надела куртку и действительно ли хочу сейчас заниматься всякими упражнениями. В крайнем случае, можно дождаться появления Зеврана, с ним лениться точно не выйдет: эльф всерьез отнесся к моему обучению и гонял каждое утро. С другой стороны, вчера Морриган упирала на важность силы воли, так стоит ли сдаваться на милость погоды сейчас, когда еще даже суток не прошло с нашего разговора?

К тому же тренироваться можно по-разному. Я прикрыла глаза, вспоминая вчерашний урок. Посмотрев, как я вызываю свою золотистую энергию, Морриган сразу объявила, что магии в местном понимании слова она научить меня не сможет: вся официальная школа завязана на энергию, черпаемую из Тени, я же не притрагивалась к ней вообще.

— Кажется, ты даже неспособна с ней взаимодействовать, — чуть удивленно прокомментировала она. — Так странно. Словно усмирили тебя, но внешне непохоже.

— Что значит «усмирили»? — тут же спросила я. — Тот маг, Йован, упоминал, что его могут усмирить, и был в ужасе.

— Отрезали от Тени, — Морриган презрительно скривилась. — Так Церковь наказывает несогласных магов.

— Они теряют способность колдовать после этого? — не самое ужасное наказание, на мой взгляд. Впрочем, если бы сейчас у меня отобрали этот золотистый свет, я бы сильно расстроилась. Может быть, для магов потеря силы равна потере себя?

— Не только. Но голову себе не забивай, есть вещи поважнее.

И вот сейчас я вспоминала ее слова, стараясь очистить мысли и отрешиться от внешних раздражителей. Получилось не сразу, но все же получилось: ветер никуда не ушел, было так же холодно, но я перестала обращать на это внимание.

Когда через полчаса пришел Зевран, я уже наловчилась разминаться и даже танцевать и при этом не терять концентрации. Впрочем, я уже разогрелась и ветер не помешал бы мне в любом случае. Эльф не стал прерывать танец, остановился чуть в стороне и стал наблюдать. Едва я закончила, ни слова не говоря протянул мне удобную палку-шест, явно недавно срубленную. Я только покачала головой, но приняла новое оружие и на всякий случай отскочила.

— Попробуй в этот раз меньше бегать и больше сражаться, — посоветовал Зевран, улыбнувшись. Я напомнила:

— Я не умею драться.

— Заодно и научишься, chica, — рассмеялся он. — Разве не в этом смысл тренировок?

— Для меня смысл — не дать себя побить, — проворчала я. — А ты пытаешься заставить меня атаковать. Это совсем разные вещи.

— Пока у тебя в любом случае не получается ни того, ни другого. И научиться атаковать не менее важно.

Я опустила шест и вздохнула.

— Зевран, это дохлый номер. Дома я пыталась научиться фехтовать, не для дела, а просто мне нравилось, как это смотрится. Меня пытались учить три разных учителя. Три! Один из них был чемпионом нашего города пару лет подряд. Конечно, их опыт с твоим не сравнить, насмерть они все-таки ни с кем не дрались и жизнь свою не защищали, но в наших условиях были одними из лучших фехтовальщиков… Все трое признали меня абсолютно безнадежной. Не могу я кого-то бить! А вдруг попаду и правда ударю?

Эльф удивленно округлил глаза:

— Мне казалось, все ради этого и затевается. Ты бьешь и попадаешь. А противник старается не дать попасть. Или я что-то упустил?

— Упустил, — мрачно согласилась я. — Некоторые моменты моего воспитания. Я не могу вот так вот взять и кому-то сделать больно, тем более другу! Ты не представляешь, как меня пытались спровоцировать мои прошлые учителя: и уговаривали, и оскорбляли, один даже бить попытался… ну не бить, отшлепать. Не могу я! Даже когда злюсь. Я все равно буду бить или воздух рядом с тобой, или прицельно твои кинжалы, или… еще что-нибудь.

Он окинул меня задумчивым взглядом и спросил:

— Поэтому ты выбрала палку? Убить кого-то не получится в любом случае?

— Да, — облегченно согласилась я. Ворон на мгновение задумался, а потом предложил:

— Тогда давай потанцуем. Считай, что танец — элемент боя. Или наоборот, как тебе удобнее.

— Тоже мне, капоэйра с оружием, — проворчала я. Но, как ни странно, дело пошло на лад. Нападать на приятеля я так и не начала, но хотя бы не бегала по всей поляне, как на предыдущих тренировках. В голове в какой-то момент даже начала звучать музыка, накладываясь на движения, — словно ритм, который задавали барабаны, нежные колокольчики и, наверно, варган. Я так удивилась этой мелодии, что пропустила удар.

— Пожалуй, хватит, — заметил Зевран, поднимая с земли и набрасывая мне на плечи плащ. Я тут же закуталась в него: ветер так и не утих, и разгоряченное тело ощущало холод куда сильнее. — Ты хорошо двигаешься, хотя скорости все-таки не хватает.

— Я могу быстрее, — улыбнулась я. — Мы танцевали разные вещи, и в разном темпе.

— Завтра попробуем быстрее, — согласился он. И напомнил: — Ты обещала показать татуировку.

Я повернулась спиной, приподняла волосы и предложила:

— Оттяни воротник сам, а то холодно раздеваться.

Эльф не стал стесняться, и через мгновение основания шеи коснулись прохладные пальцы. Следом за ними стадом побежали мурашки, а я вздрогнула и натянула плащ чуть ли не по самые уши.

— Надеюсь, успел разглядеть?

— Мерзнешь? — иронично поинтересовался он.

— Угу. Ненавижу холод.

— Тогда идем к костру. Тем более, если мы будем сильно задерживаться, наши излишне заботливые спутники могут начать спасать тебя от моего дурного влияния.

— Это ты про Алистера, что ли? — фыркнула я. — И чему это дурному, с его точки зрения, ты можешь меня научить? Женщины меня не интересуют, ругаться я и сама умею, пить тоже.

— Не только, — он приобнял меня за плечи, вынуждая остановиться. — Ты сильно сердишься на Айдана, chica?

Настроение резко испортилось. А утро так хорошо начиналось…

— Сержусь? На человека, который считает, что я бесполезный и беспомощный член общества, и от меня одни только проблемы? Ну что ты, конечно, нет, я в восторге! Странно только, почему он меня до сих пор не прогнал, благо, повод есть, — я попыталась вывернуться из-под руки Ворона, но это оказалось не так легко. Мысль о поводе заставила меня помрачнеть еще сильнее: обещанные два боя прошли. Айдан вполне мог сказать, что договор себя исчерпал, я в команде не нужна.

— Он беспокоился за тебя, — мягко проговорил антиванец.

— Ага, я заметила, — буркнула я. Он улыбнулся:

— Нет, серьезно. Когда ты замерла перед этим ходячим железом, выглядело все действительно так, что от тебя сейчас мокрое место останется. Признайся, так ведь и было бы?

Передернув плечами с досады, согласилась:

— Может быть. Но вы меня вовремя позвали и я успела сбежать. Чем ругаться на меня, лучше бы чем-нибудь помог. А то беспокоится он, а моими боевыми навыками интересуешься ты.

— Надеюсь, ты не против?

— Нет! Нет, конечно… Идем лучше к костру, холодно.

* * *

Завтрак прошел в молчании. Я дулась на Айдана, он, кажется, все еще злился на меня — по крайней мере, в мою сторону даже не смотрел. Остальные, видимо, предпочитали не вмешиваться. Не подвержены общему унынию были только три члена команды: сдержанный на эмоции Стэн, равнодушная к подобным проблемам Морриган и никогда не унывающий Гарм.

Стоило выйти в дорогу, как мы заметно разделились: Кусланд снова шел впереди, на этот раз в компании Зеврана, Морриган замыкала шествие, погруженная в свои мысли, а все остальные оказались в середине. Я тащила в руках палку, которую мне принес эльф — она неплохо легла в руку, Ворон явно подбирал деревце нужной толщины, к тому же мне было жалко окрестные деревья: если вырубать мне новый шест на каждую тренировку, вокруг деревьев не останется.

Именно это я и озвучила, когда Лелиана недоуменно спросила, зачем я тащу с собой деревяшку, несмотря на явные неудобства.

— Но если у тебя есть веревка, я с радостью приму ее в дар. Привяжу шест на спину, — добавила я. Девушка рассмеялась:

— Кажется, в последнее время веревка — это все, что тебе нужно.

Я улыбнулась:

— Нет, веревка — это все, чего у меня нет. Другие нужные вещи при мне, — я сунула руку в сумку, достала конфету и немного демонстративно засунула в рот. Шоколад горчил, но это не имело значения: во-первых, я прекрасно помнила про дареного коня, во-вторых, когда мы договаривались, я вообще рассчитывала на карамельки в лучшем случае. Ну в самом деле, если вспомнить наши средние века — откуда бы взяться шоколаду в деревне?

Сладкое, как и всегда, чуть подняло настроение, и мир перестал казаться таким мрачным. Из низины, в которой располагался Редклиф, мы вышли еще вчера, но снега больше так и не увидели. Оттепель ли пришла или весна — главное, что солнце светило, птицы пели, воздух становился теплее, в общем, жизнь потихоньку налаживалась. Тропинка, по которой мы шли, то выходила прямо к берегу озера, то ныряла в негустой лесок, довольно лысый по зимней поре. Только попадающиеся местами сосны скрашивали бело-серо-коричневые обочины, даря аромат хвои и свежести.

Лелиана протянула мне кусок веревки с метр длиной. То, что нужно!

Пока я привязывала свое грозное оружие на манер тубуса за спину, Алистер удовлетворял свое любопытство:

— А за что тебя посадили в клетку?

— Я сам себя посадил. Слабоумие — коварный враг, как тебе, надеюсь, известно, — ответил мужчина, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление. Я решила воспользоваться разговорчивым настроением Стэна:

— А что все-таки случилось?

— Я недооценил противника, — спокойно отозвался Стэн. Я фыркнула:

— Страшный грех, за такое и правда надо в клетку сажать.

— Я недооценил противника, и из-за этого погибли мои братья по Бересааду, — уточнил кунари. Я смутилась:

— Извини, я не хотела тебя обидеть.

— Я знаю, — кивнул он.

— А что такое Бересаад?

— О, Алиена выяснила все про эльфов и взялась за кунари? — усмехнулся Алистер. Я только отмахнулась, а Стэн и вовсе не обратил внимания.

— Это… организация. Авангард кунари. Воины, которые выполняют различные задания: добывают информацию, заключают договора, воюют.

— Вроде шпионов?

— Нет, — отрезал Стэн. — Воины Бересаада не таятся. Если они едут за информацией, то не скрывают этого.

— Как ты?

— Да. Как я.

— А шпионы у вас есть? Или все кунари такие честные и прямолинейные? — тут же полюбопытствовала я. Стэн с некоторым сомнением ответил:

— Да. Пожалуй, можно назвать их шпионами. Бен-Хазрат — это и священники, и шпионы, и много кто еще.

— А ничего страшного, что ты вот так рассказываешь всякие секреты вашего народа? — удивилась я. Стэн едва заметно усмехнулся:

— Большинство чужаков считают, что только в тайнах есть прок. Существование Бен-Хазрат не тайна. Даже некоторые ее члены — не тайна.

— А можно задать нескромный вопрос?

— Да, — если моя просьба и удивила мужчину, то вида он не подал.

— А правда, что у кунари есть рога?

— Правда. Но не у всех.

— Это я вижу, — я с улыбкой покосилась на его дреды. — А почему ты решил стать воином?

— Я не решал, — кунари пожал плечами. — Тамассран решили, что мой путь — путь воина.

— А кто такие тамассран?

Стэн нахмурился, подбирая слова.

— На вашем языке их зовут «те, кто говорят». Они воспитывают детей, говорят с чужаками и пленниками, дают нам имя и место в обществе. Тамассран с детства видит каждого ребенка и знает, какому пути он принадлежит.

— И что, никто не отказывается? — удивилась я. — А если кто-то хочет рисовать картины, а его определят в кухарки?

— Если ты хорошо рисуешь картины, тебя не отправят готовить.

— А если кухарок не хватает, а картин и так с избытком?

— Какая разница? Из художницы не выйдет кухарка. Это пустая трата ресурсов.

Я нахмурилась. Пока что логика кунари казалась непрошибамой, но какой-то червячок сомнений все же грыз меня. Я предприняла последнюю попытку:

— А если ты не очень хорошо рисуешь, но душа просит? Что же, отказываться от мечты?

— Нужно заниматься тем, к чему пригоден. У каждого свой путь.

— А… — я хотела снова возразить, но Стэн не дал:

— Ты рисуешь. Ты знаешь, что делаешь это плохо. Ты бы хотела стать художником?

— Ну… Нет, — смущенно согласилась я. — Какой из меня художник… так, попортить бумагу на досуге.

— Кухарка тоже может портить бумагу, если ей того хочется. Но она не станет от этого художницей.

— Я поняла. А тамассран никогда не ошибаются? Бывает же, что до определенного момента склонность не проявляется. Или что человек талантлив во всем?

— Птица не желает плавать под водой, — Стэн вздохнул. — Кролик не охотится на мышей. Каждый знает, для чего он рожден. Ребенок может не знать, в нем еще не хватает мудрости. Но тамассран не ошибаются.

Я промолчала. Могла бы я сказать и про пингвинов, которые как бы птицы, но плавают прекрасно. И про то, что у некоторых домашних кроликов настолько мерзкий характер, что они вполне могут охотиться на собственных хозяев. Но не стала, тем более мне в голову пришла более близкая к теме ассоциация, чем птицы и кролики.

— Ваша философия чем-то напоминает кодекс бусидо. Правда, он только для воинов, для самураев, но в остальном похоже. Путь воина.

— Расскажи, — попросил кунари. В глубине его глаз притаилось любопытство, и я уже пожалела о своем длинном языке. О самураях я знала очень мало.

— Честно говоря, я знаю немного. Это из восточной культуры, а мы больше изучали западную. Точных постулатов кодекса я тебе не назову, но самураи были очень храбрыми, преданными и не боялись смерти. Они считали, что если твоя смерть может быть полезней, чем твоя жизнь, то ты должен умереть не задумываясь. Они никогда не лгали. Постоянные напоминания о том, что смерть всегда рядом, позволяли им глубже ценить мир вокруг. Когда знаешь, что можешь умереть вот прямо сейчас, дышится как-то особенно сладко, — я отвела глаза, вспомнив свою смерть. После этого воздух и впрямь стал слаще, а небо синее. Хотя, возможно, причиной тому было отсутствие автомобильной гари. — Что еще… они были очень упорными, добивались поставленной цели любой ценой. С презрением относились к богатствам. И всегда следовали пути воина. Самурай, который взял в руки мотыгу, — невозможное зрелище. Настолько же, как самурай, который предал своего сюзерена, или солгавший самурай.

— Похоже, — после нескольких секунд размышлений неуверенно согласился Стэн. А потом спросил: — Самурая возле картины тоже сложно представить?

— Нет, — я засмеялась. — Как раз наоборот. Из-за постоянной близости смерти они ярче воспринимали жизнь и поэтому писали картины, стихи, ну и вообще занимались искусством. Я поняла твой пример, спасибо.

Он кивнул, и на некоторое время повисло молчание. Я мысленно прокрутила разговор к началу, вспоминая, с чего мы вообще заговорили на эту тему, и задала новый вопрос.

— Стэн, а что ты такое совершил, что сам посадил себя в клетку?

— Ты ребенок. Я не уверен, что стоит тебе рассказывать.

Я нахмурилась. Поначалу Стэн меня и правда пугал — просто потому, что он большой, сильный, и совершенно непонятно, что может взбрести ему в голову. Я не думала, что он в самом деле может причинить мне вред, но инстинкты просто вопили об опасности. Тем не менее со временем это чувство притупилось, а вчера я даже рискнула довериться — и не прогадала. Инстинкты задумчиво меняли мнение: большой, опасный, но вроде бы мы на одной стороне.

— Ты кого-то убил? — решила я прояснить ситуацию.

— Да.

Я прислушалась к себе. Ответ меня не удивил, я чего-то такого и ожидала. Возможно даже с кровавыми подробностями. Поэтому попросила:

— Все равно расскажи. Я не буду бояться.

Он пожал плечами:

— Хорошо. Как я уже сказал, мы приехали в Ферелден всемером. Мы должны были узнать, что такое Мор, и доложить Аришоку. Но не видели ничего угрожающего. Ничего такого, что искали. Пока не разбили лагерь на озере Каленхад, — Стэн замолчал, видимо, вспоминая события в том лагере. — Они нахлынули отовсюду. На земле, в воздухе — везде были порождения тьмы. Слишком поздно я сразил последнюю тварь. Она успела ударить первой.

— Но ведь ты выжил? Почему ты решил, что остальные погибли? — спросила я.

— Мне сказали, что никто не уцелел, — Стэн пожал плечами. — Не знаю, сколько я лежал на поле боя среди трупов. Не знаю, как крестьяне меня нашли. Знаю только, что когда я проснулся, моих братьев рядом не было. И меча не было тоже.

— И… что ты сделал?

— Я начал его искать. А когда не нашел, спросил своих спасителей, что с ним стало.

— С мечом? Не с братьями? — внезапно я отвернулась, чтобы не смотреть на Стэна, когда он ответит. Он оправдал мои ожидания, проигнорировав вопрос:

— Я убил крестьян голыми руками, — он замолчал. Я ничего не спрашивала, Лелиана смотрела себе под ноги, Алистер куда-то в сторону. Не дождавшись реакции, Стэн продолжил: — Я знал, что меча у них нет. Им ни к чему было врать. Это было от отчаяния. Я потерял рассудок и всех убил.

— Этот меч был так важен? — тихо спросила Лелиана.

— Тот меч был сделан под мою и только мою руку. Он был при мне с того дня, когда меня приняли в Бересаад. Я должен был умереть, но не потерять его, — кунари снова замолчал. Потом нехотя продолжил: — Даже если бы я прошел один и безоружный через Ферелден и Империю Тевинтер и отчитался перед Аришоком, меня бы казнили на глазах у всего антаама. Меня бы сочли бездушным. Дезертиром. Воин не может расстаться с мечом, покуда дышит.

— Мы ведь идем как раз вдоль озера, — неуверенно сказала я. — Может, пройдем мимо вашего лагеря… И ты сумеешь его отыскать?

— Если бы я знал, где искать, он бы уже был у меня, — отрезал кунари.

— И что, ты не собираешься ничего предпринимать?

— А что ты предлагаешь? — хмуро спросил он. — Он может быть где угодно.

— Ты же сказал, что меч — душа воина, — сварливо отозвалась я. — В легендах моей родины некоторые за своей душой даже в царство мертвых спускались, а ты собираешься опускать руки перед банальными мародерами? Если меч никто не брал, то он так и лежит на месте боя, надо только его найти. А если брал, то не верю, что не осталось ни одного свидетеля! Мародеры должны знать, кто где нашел товар. Скупщики краденого опять же. Уж слухи точно должны ходить, сомневаюсь, что в Ферелдене под каждым кустом кунарийские мечи валяются. Надо просто поспрашивать.

Стэн некоторое время шел молча, но в конце концов все же ответил:

— Может быть, это лишь слова утешения, но… все равно спасибо.

Я не успела ответить: тропинка в очередной раз вильнула в сторону леса, из кустов откуда-то впереди выскочил мабари, и теперь прыгал возле Айдана. Мы подошли поближе, и тогда я услышала низкое, басовитое рычание, пропитанное угрозой.

— Что случилось? — напряженно спросил Алистер. Айдан присел и почесал Гарма, чтобы тот угомонился, и спокойно ответил:

— Видимо, впереди засада. Думаю, обходить нет смысла, проще разобраться с ней. Заодно и дорогу освободим.

— А тебе не кажется… — неуверенно начал воин. — У меня вот чувство такое… аж свербит.

— Может, пришла пора помыться? — с иронией отозвался Кусланд, но тут же посерьезнел: — Мне тоже кажется, что там порождения тьмы. Хотя я и не чувствую их так, как ты. — Мужчина вздохнул: — Жаль, что у нас нет разведки, отправлять Гарма бессмысленно, полный отчет о противнике он дать не сможет.

— Ответа ждать от псины бестолковой не самая разумная идея, — презрительно усмехнулась Морриган. Пес жалобно заскулил. — Но коль тебе разведчик нужен, я посмотрю, что там творится.

— Думаешь, гигантского паука не заметят? — ревниво поинтересовалась Лелиана.

— Думаю, тебе бы стоило побольше заниматься столь полезным делом — думать, — отрезала ведьма. А потом внезапно разлетелась на целый рой каких-то мелких насекомых. Я чуть вздрогнула, но рой устремился в ту сторону, откуда пришел мабари.

Ждали мы недолго: и десяти минут не прошло, как вокруг нас снова зароились насекомые, через мгновение сложившиеся в черноволосую колдунью.

— Вы правы были, там порожденья мора ждут, но их немного. Четыре лучника, два мага да воин, видно, командир. Поляна между нами, на том ее краю забор. Враги сидят с той стороны.

Айдан кивнул:

— Спасибо. Обойти поляну можно?

— Обойти совсем несложно, мы сможем взять сейчас правее… Но если ты хотел подкрасться, то нет — вокруг поляны валуны.

— В таком случае, пойдем напролом, — Страж пожал плечами. — Их немного.

Он скользнул по мне взглядом, явно хотел что-то сказать, но все-таки промолчал. Я помялась, но в итоге решилась:

— Перед поляной притормозите… Я на вас щиты повешу. В спокойной обстановке.

Кусланд кивнул и пошел первым по тропинке. Я, на всякий случай, заранее обратилась к своей силе, оглядывая мир сквозь золотистый туман.

* * *

Они хорошо подготовились. Вся поляна была просто усыпана ловушками, прикрытыми поверх высохшим дерном и подгнившими листьями, и, если бы не мои щиты и наблюдательность Зеврана, кто-нибудь точно пострадал бы еще до столкновения с противником. Но нам повезло: первый капкан наткнулся на щит, окружающий Стэна, а дальше Зевран подсказывал, куда наступать не стоит. Под стрелами это было не очень-то удобно, так что мои щиты пару раз еще удачно сработали. Но затем Стэн с Алистером снесли вражеского командира как тараном, и бой быстро переместился в безопасную зону: вокруг порождений тьмы ловушек не было — видимо, они боялись вляпаться сами.

Я благоразумно решила не бегать по полю боя, осталась в компании девушек, тоже не пожелавших собирать ловушки, и поддерживала щиты. Лелиана пыталась стрелять, но наши друзья регулярно перекрывали ей линию обстрела, и она напряженно вглядывалась, наложив стрелу на тетиву. Морриган не страдала подобными проблемами: ее заклинания прекрасно находили цель, благо не обладали прямолинейными траекториями.

Мы так увлеклись происходящим, что прохлопали опасность для нас самих. На щиты, висящие в нашем женском углу, я особенно внимания не обращала: ведьма, не доверяя недоучке, заботилась о своей защите сама, лучница предпочла на всякий случай встать за дерево, а про себя я просто забыла. Так что, когда Айдан в какой-то момент повернулся в нашу сторону и вдруг изменился в лице, щит оставался только на колдунье, да и тот больше защищал от чар, нежели мечей. Я не стала выспрашивать, что так напугало Стража, просто бросилась на землю как подкошенная, в падении сбрасывая со спины шест, чтобы не ушибить о него спину.

Упала я вовремя: там, где только что была моя пустая голова, просвистел иззубренный меч. На излете он, кажется, все-таки зацепил меня, но разбираться времени не было. Я тут же схватила свое грозное оружие, удачно упавшее рядом, перекатилась и вскочила на ноги. Одно короткое движение — и вокруг меня засветился щит. Гарлок, подкравшийся к нам, что-то пробормотал, махнул в мою сторону мечом еще раз, но тут же получил стрелу в плечо и повернулся к Лелиане. Вскинуть руку еще раз, чтобы повесить защиту и на нее, я не успевала, так что просто ударила его палкой под колено. Урод споткнулся, шест сломался, и тут порождение тьмы догнала темная волна от Морриган, и он замер на месте, а следом в глаз вошла еще одна стрела.

Я бросила быстрый взгляд вокруг: больше противников с нашей стороны не было. Мужчины добивали последнего живого врага. Им оказался маг, так что я обновила щиты на всякий случай. Как только они закончили, я двинулась было через поляну, но меня остановил окрик Зеврана:

— Chica, у тебя много лишних ног?

Я замерла на полушаге с поднятой ногой и глянула вниз. Среди прошлогодней листвы гостеприимно скалился капкан. Я осторожно отступила назад и неуверенно откликнулась:

— На мне же щит.

— Лучше постой там, я покажу тебе, как их разряжать, — предложил он. Я с готовностью села где стояла, дожидаясь, пока Зевран пройдется по поляне, снимая остальные ловушки. Айдан, как выяснилось, тоже разбирался в установке и разминировании местных высоких технологий, так что саперов у нас оказалось двое.

На каждом шагу Страж прихрамывал, причем это становилось все заметнее от ловушки к ловушке. И не только мне — специалисты столкнулись возле одного капкана, и Зевран поинтересовался:

— Может, лучше присядешь? Нам сегодня еще идти.

Айдан скривился и мотнул головой. Эльф что-то тихо спросил, потом махнул рукой и отправился к основной группе. Я уж хотела возмутиться таким вопиющим пренебрежением к собственным обещаниям, но тут Страж направился в мою сторону, и я прикусила язык. «Вот зараза, сдал меня», недовольно глянула я в спину Зеврану и приготовилась к новому скандалу.

Но мужчина молча присел рядом и уставился на ловушку. Несколько минут мы молча сидели рядом, наконец я не выдержала:

— Все в порядке? — тут мне бросилась в глаза нога, на которую он прихрамывал, и я обеспокоенно добавила: — У тебя кровь идет.

— У тебя тоже, — негромко отозвался он и поднял глаза. Я с недоумением себя осмотрела: ни капли крови. Тогда Айдан протянул руку и коснулся моей шеи, пальцы и впрямь окрасились красным, но не настолько, чтобы называть это «идет». Я поморщилась:

— Всего-то царапина.

Он вздохнул.

— Айдан, только не надо опять про опасности, — нахмурилась я. — В конце концов, сейчас ты хромаешь, а не я. И тебя надо бы перевязать, пока…

— Надо, — согласился он, перебивая меня. — Давай закончим с последней ловушкой и пойдем.

Я с подозрением уставилась на Стража. Какой-то он тихий. Что это, скандала все-таки не будет? Айдан поймал мой взгляд, как-то устало улыбнулся и кивнул на капкан:

— Смотри, их несложно разряжать.

— Ткнуть палкой в центр? — предложила я. Он негромко рассмеялся:

— Можно и так, но правильнее…

Аура душевных терзаний, окутывающая потрошителя, наносит ему и окружающим его врагам постоянный урон от магии духа, пока действует эта способность.

После боя мы ушли недалеко: даже перевязанный, Айдан прихрамывал и выдохся довольно быстро, так что пришлось разбить лагерь задолго до заката. Я решила воспользоваться временем с пользой и отправилась на берег озера — устроить себе дополнительную тренировку, пока все заняты и никто не интересуется моим местоположением.

У костра я предпочитала не появляться. Во-первых, меня несколько смущал Айдан. Если бы он сразу меня отругал, я бы, конечно, обиделась, но это было бы понятно и даже уже привычно. К внезапно вспыхнувшему желанию меня учить я оказалась не готова. Во-вторых, в связи со своим ранением наш предводитель пребывал не в лучшем расположении духа. Рана оказалась неглубокой — просто рассеченная кожа, но довольно длинной и активно кровоточащей. Поэтому идти куда бы то ни было мы не могли, а незапланированная и беспричинная с его точки зрения остановка раздражала Стража неимоверно.

После часа танцевальной разминки я отправилась на поиски черноволосой ведьмы. Морриган согласилась продолжить мое обучение практически сразу. Впрочем, кроме как обратиться к своей силе и создать щит, я больше ничего не могла. Зато, когда ведьма для примера сплела мерцающую сферу вокруг себя, я, внимательно наблюдая за процессом, довольно быстро увидела, что нити заклинания сходятся в одной точке. Это было похоже на сплетение жгутов демонический магии, и я сделала то же самое: ткнула светящимся пальцем в центр. Сфера лопнула. Женщина заинтересованно хмыкнула и создала еще несколько заклинаний, потребовав, чтобы я разрушила и их. Получилось только со сферой: она позволяла посмотреть, поискать узел сил, тогда как остальные — атакующие — слишком быстро пролетали мимо. Тогда ведьма велела внимательно наблюдать за ней в момент превращения, надеясь, видимо, побыстрее разделаться с обещанием научить меня оборотничеству, но тут нас обеих ждало разочарование. Видеть-то я видела, как на ее коконе возник еле заметный рисунок волка, а затем одним странным вывертом поглотил и силу, и саму женщину, становясь материальным. Но как применить новые знания на практике, я не знала.

Я уже подумывала под видом урока прятаться у костра Морриган до завтра, но после часа упражнений она решительно выставила меня вон.

— Сегодня лучше управляешь силой, но упражняться можешь где-нибудь еще, — довольно категорично высказалась она и погрузилась в книгу.

Зевран от моей просьбы об уроке отмахнулся: и тренировка сегодня была, и бой, а тут как раз открыли бутылку вина, и вообще. Лелиана сидела рядом с Айданом, и я не решилась отрывать ее от важного дела: пусть лучше отвлекает мужчину романтичными разговорами от мыслей о потерянном времени.

Я разочарованно вздохнула и подсела к Алистеру. Не поучиться, так поболтать.

— Почему ты не ушел из храмовников, если так ненавидишь Церковь? — поинтересовалась я. — Или так нельзя?

— Ты видела, какие у них мундиры? — заговорщицки улыбнулся мужчина. — Хотя да, откуда бы… Они шикарные, и при этом прекрасно сшитые! Обожаю добротное шитье.

— Серьезно? — изумилась я. — А почему я ни разу его не видела? Даже в Редклифе!

— Я прячу его под подушкой, — доверительно сообщил он. — Порой я достаю его — просто чтобы с нежностью прижать к сердцу и вспомнить доброе старое время! — Алистер демонстративно шмыгнул носом. С той стороны костра, где сидели Айдан и Лелиана, послышались смешки, а я фыркнула:

— Врешь ты все! Рассказывай давай, неужели так скучно? Ты же не только орал по коридорам?

— Не только, — пожал плечами Алистер. Потом чуть тоскливо спросил: — Ты же не хочешь на самом деле узнать, как я был храмовником? Это действительно скучно.

— А ты придумай что-нибудь веселое, — предложил Айдан со своей стороны костра. Алистер усмехнулся:

— Мне определенно нравится ход твоих мыслей, — он снова повернулся ко мне. — Если тебе действительно интересно, я расскажу, — он задумался, видимо, что-то вспоминая, затем продолжил: — На самом деле, я не ненавижу Церковь, но в монастыре было… Мне тогда казалось, что эрл Эамон от меня отказался, что я ему не нужен, и я был полон горечи. Отчасти, правда, для меня стало отдушиной само обучение на храмовника. У меня это недурно получалось.

— Да? — я удивилась. — А что тебе нравилось в обучении?

— В основном сам процесс получения знаний, а еще — дисциплина. Чтоб использовать наши способности, нужен дисциплинированный ум. Это было трудно, но труды вознаграждались с лихвой.

— Дисциплинированный ум? — поразилась я. Мне сразу представился храмовник по заветам Феликса Эдмундовича: с холодной головой, чистыми руками… насчет температуры сердца, впрочем, возникали вопросы. — Кошмар какой.

— Почему «кошмар»? — недоуменно поинтересовался храмовник. — Это стандартное требование и для храмовников, и для магов — иначе их легко подчинит самый слабый демон. Разве Морриган тебе это не объясняла?

Имя Морриган он произнес с заметной неприязнью, а я задумалась. Наверно, все медитации и концентрация на силе и впрямь подпадали под определение «дисциплина разума», но…

— По сути ты, наверно, прав, — медленно проговорила я, обдумывая каждое слово. — Но мне ужасно неприятно слово «дисциплина». От него веет армией, а от армии — несвободой. Хотя я все равно до конца этого не понимаю, мой разум — это и есть я. Как можно владеть или не владеть собой?

— Думаю, одержимые с тобой не согласились бы, — уклончиво ответил Алистер. Я скривилась:

— Может быть. Не будем об этом. Лучше расскажи еще про обучение.

— Да больше нечего рассказывать. Я не чувствовал себя там дома или хотя бы на своем месте, так что и особой радости не запомнилось… На самом деле, я нигде не чувствовал себя дома, пока Дункан не забрал меня в Серые Стражи. Он счел, что мои способности храмовника могут помочь в борьбе с порождениями тьмы, так что я продолжал развивать их. К тому же с Серыми Стражами в принципе было куда веселее. Вот, к примеру, как-то раз к нам приехал один из Стражей, из самого Андерфелса. Огромный мужик, борода размером почти с тебя. Говорили, что он совершенно не пьянеет.

— Дай угадаю, вы решили его напоить? И как, получилось? — я засмеялась. Алистер согласно кивнул и тоже заулыбался:

— Конечно! То есть, нет, напоить так и не вышло. Он пообещал выпивать пинту пива на каждые полпинты, выпитые нами, но когда мы отрубились, он еще сидел прямо.

— Я бы его перепил, — заявил вдруг Айдан. Наш принц с сомнением покачал головой:

— Слабо верится, если честно. Не так-то это было легко.

— А я знаю, кто бы мог его перепить, — я улыбнулась, и сразу погрустнела. — Только он остался в другом… месте.

— Многие остались, — Алистер тоже помрачнел. Он о чем-то задумался, а потом спросил: — А ты? Считаешь какое-нибудь место своим домом?

Я бросила на него тяжелый взгляд:

— Полагаю, уютную могилку в другом мире мы не учитываем? Тогда, пожалуй, нет.

— Извини, дурацкий вопрос, — покаялся мужчина. Я пожала плечами:

— Будем считать, что весь мир — мой дом. Всегда мечтала много путешествовать, вот и сбылось.

— Ну, не вечно же мы будем скитаться, — оптимистично заявил Алистер. — Когда закончится война, когда Мор… словом, когда настанет пора подумать о том, чтобы обзавестись настоящим домом.

Я помрачнела окончательно. Страж хотел что-то добавить, что бросил взгляд на мое лицо и промолчал. А мне подумалось: а ведь и правда, война закончится, и что тогда? Мои друзья, скорее всего разъедутся, у каждого будет своя жизнь. А я? Ни родственников, ни дома, ни даже денег… Наняться кому-нибудь в помощники, разве что? Только я толком ничего не умею. Не ремесленник, не маг, не воин. Никто. Снова накатила тоска по дому, и в глазах защипало. Я вскинула голову к небу: лучше задирать нос, чем плакать с тоски, — и резко встала:

— Пойду… погуляю.

И почти бегом отправилась на берег озера. Возле воды я словно бы вернулась во времени: ветрено, тяжелые облака, грозящие миру снегом, свинцовые воды — словно снова было утро, и я боялась скинуть куртку, ежась от холода. Только теперь сменилось настроение, да в воздухе кружились редкие мелкие снежинки.

У моей тоски оказался холодный, чуть металлический привкус, словно я лизнула ложку. А еще она не была беззвучной: пела виолончелью и флейтой, задавала ритм редкими ударами тамтама. Кажется, когда-то я слышала подобное сочетание, хотя сейчас, хоть убей, не вспомнила бы — где и когда. Я почти отвлеклась от мыслей, прислушиваясь к мелодии, как меня окликнули. Обернувшись, я увидела Айдана.

— Ты не слышал только что музыку? — задала вопрос и тут же пожалела об этом. Потому что он тут же переспросил:

— Какую музыку?

— Виолончель, флейта… Не важно. Не обращай внимания, — я снова отвернулась к озеру и наконец опустилась на землю. Мужчина чуть прихрамывая подошел поближе и присел рядом.

— О чем грустишь? — он явно пытался завязать разговор. Я пожала одним плечом и нехотя ответила:

— Ты же и сам догадываешься… Как сказал Алистер, рано или поздно наши побегушки с порождениями тьмы закончатся. Ты поедешь в свой замок, наверно, с Лелианой, да? Алистер вернется к Серым Стражам. Стэн тоже уедет к своим. Зевран радостно подхватит свои кинжалы и отправится убивать кого-нибудь еще. Даже Морриган будет чем заняться, я уверена. Только я мелкий не-пришей-кобыле-хвост. Даже поехать никуда не могу, потому что… — я махнула рукой. Тоска сменилась горечью и жалостью к себе. Бедная я, бедная, маленькая девочка. Тьфу.

Айдан вдруг притянул меня к себе и взъерошил волосы:

— Не порти себе настроение заранее, Аль. До конца войны еще далеко. Да и после этого мы тебя не бросим. Поедешь с нами в замок, или к Серым Стражам, или кого-нибудь убивать, — он улыбнулся. Я улыбнулась в ответ:

— Обещаешь?

— Слово Кусланда, — торжественно проговорил он.

— Ооо, ну раз так…

Я молча пригладила волосы, а мужчина спросил:

— Так что за музыка?

— Не знаю. Я просто слышу в голове музыку… уже второй раз. Может быть, так композиторы сочиняют свои мелодии? Только со мной такого никогда не было. Надеюсь, с ума я не схожу.

— Да, безумие было бы очень некстати, — насмешливо отозвался он. Я хмыкнула и кривляясь пропела:

— Я не сошел с ума, мир так стар и мал,

Что его делить нет больше смысла.

Нет, ты возьми себе, все, что на Земле

Мне оставь простор небесной выси!⁽¹⁾

— Что это? — полюбопытствовал Айдан.

— Песня с моей родины, — я пожала плечами. — Ну, в оригинале она получше звучит. У меня всегда были сложные отношения с музыкой.

— Спой целиком, — попросил он. Я удивленно на него покосилась, потом села поудобнее, вспоминая, как Лелиана показывала мне правильное дыхание, и пропела всю песню от начала и до конца. Внезапно у меня зачесался загривок. Я провела рукой по шее и наткнулась на перо. С недоумением покрутила в руках — широкое, длинное, к нему в комплект подошла бы чернильница. Интересная расцветка: полосатое, серо-коричневое.

— Что это? — с любопытством спросил Айдан. Я покачала головой:

— Не знаю. Хочешь, сделаем тебе прикольную прическу? — ухмыльнулась и воткнула перо ему в волосы. Он рассмеялся, но вытаскивать не стал.

— Аль… — Страж чуть заколебался, но все-таки выдохнул и продолжил: — Я должен извиниться. Мне не стоило на тебя кричать вчера.

Я отвернулась, чтобы не выдать изумления.

— Зевран сказал, это ты так беспокоился?

— Да, — он замолчал. Когда я уже решила, что это весь ответ, Айдан все-таки пояснил: — Я все время вспоминаю Орена. Он был младше тебя, и его я не уберег, причем в собственном замке. И я боюсь, что это повторится.

— Поэтому когда я чуть не подставилась под меч…

— Да, я разозлился, — кивнул он. — И испугался.

Я наконец повернулась к мужчине. На его лице застыло виноватое выражение. Казалось, перед внутренним взором встают его погибшие родственники. Но я-то не они! Тем не менее вряд ли Айдан сейчас нуждался в лекциях по психологии, тем более что психолог из меня аховый. Я снова обняла его за плечо, как тогда в лагере, во время нашего прошлого разговора, и попросила:

— Не пугайся. Я постараюсь быть внимательнее и больше не буду застывать на месте. Но и ты перестань сравнивать меня с пятилетним ребенком, я все-таки немного постарше.

— Немного? — он невесело улыбнулся.

— Ага, самую капельку, — я хмыкнула, а потом спросила: — Тебе верится, что мы знакомы меньше десяти дней?

— Нет, — он улыбнулся теперь уже по-настоящему.

Я кивнула, встала и потянула его за плечо.

— Пошли, ты Алистеру амулет так и не отдал. Или все-таки зажал?

— Забыл, — он заулыбался шире, а потом рассмеялся. — Зажал! Ты была совершенно права: зачем мне нужен старый амулет? Кстати, раз уж ты нашла, сама и верни.

— А где он?

— Покопайся в сумке, — он махнул рукой в сторону своего шатра. Я неуверенно затормозила, и он правильно понял причину: — Не переживай, вряд ли ты найдешь там что-то такое, что меня смутит. Так что смело можешь перерыть ее всю.

— Как скажешь.

В сумке действительно не оказалось ничего интересного, кроме двух амулетов: для Алистера и еще одного, совершенно незнакомого, видимо, его нашли еще до меня. Красивый, тонкой работы золотой амулет на длинной цепочке с прозрачным камнем, внутри которого поблескивало что-то красное. Я вытащила оба предмета и пошла к костру. Для начала я решила покончить с основным делом:

— Алистер! Айдан говорит, что это твое, — я протянула ему склеенный амулет. Алистер принял подарок и чуть изменился в лице:

— Он не сломан… Откуда ты его взяла?

— Мы нашли его в замке, в кабинете, — про запертый стол я решила не упоминать.

— В кабинете эрла? — растерянно уточнил Алистер, но даже не посмотрел на мой кивок. — Должно быть, он… нашел амулет, после того как я выбросил его за стену. А потом починил и сохранил? Вот только зачем?

— Может быть, ты значишь для него больше, чем тебе кажется? — серьезно спросил Айдан.

— Да… Пожалуй, что так и есть…. Мы никогда особо не разговаривали, а я еще так ушел… Спасибо, — он наконец посмотрел на меня. — Я очень признателен. Я думал, что потерял его по собственной глупости. Надо будет с ним поговорить. Если он излечится от… когда он излечится. Жаль, что мне не пришло это в голову еще тогда.

Алистер замолчал, о чем-то глубоко задумавшись, а потом встрепенулся и спросил у Кусланда:

— Ты помнишь, как я об этом упоминал? Ничего себе! Я, признаться, привык, что мои россказни пропускают мимо ушей.

— Ты же мой друг, — улыбнулся Айдан. — Конечно, я помню.

— Даже нет слов, — пробормотал смущенный храмовник. — Мне очень приятно. Спасибо еще раз.

Я покачала головой: смешной у нас принц. И обратилась к Кусланду:

— А что это такое? Я нашла в твоей сумке.

Он мельком глянул и пожал плечами:

— Какой-то древний эльфийский амулет, мы нашли его в развалинах, когда ходили разбираться с оборотнями. Я как-то случайно захватил, на память. Морриган говорила, что в нем, возможно, содержится душа какого-нибудь древнего эльфа, — с каждым словом ценность амулета в моих глазах росла, а под конец я уставилась на него в немом восхищении. И тут же перевела умоляющий взгляд на Айдана, и он усмехнулся: — Да бери, пусть у тебя сувенир будет.

— Спасибо! — я порывисто обняла Стража и даже чмокнула в щеку. — Даже не знаю, чему завидовать больше: тому, что вы смогли полазить по каким-то древним эльфийским развалинам, или тому, что общались с настоящими живыми эльфами в их поселении.

Он усмехнулся:

— У тебя для общения и так есть «настоящий живой эльф». Иди-ка ты спать, Алиена. Уже поздно.

Я хотела было возразить, но вдруг поняла, что и впрямь устала.

* * *

Дорога на следующий день оказалась легкой. Небо наконец разошлось, и стало, кажется, теплее. Вода в солнечном свете заискрилась какой-то ненастоящей лазурью, словно ее высек из огромного топаза гениальный ювелир. Легкий ветерок сменил вчерашние порывы и пах мятой, смолой и немного гарью костров. Настроение было радостным.

На очередной прогалине между лесом и озером нам встретился какой-то подозрительный тип, при виде которого Стэн замер. Впрочем, заинтересовал его не сам мужчина, а остатки лагеря, возле которых тот терся. Судя по всему, это и был потерянный лагерь кунари. И учитывая наличие этого стервятника, искать меч явно было бессмысленно, но мы очень тщательно расспросили мародера. Настолько тщательно, что, когда Стэн его отпустил, мужик припустил прочь с такой скоростью, что Зевран даже присвистнул.

— Мне показалось, или на штанах у него появилось темное пятно? — спросил он, но вопрос остался без ответа.

А к полудню мы наконец вышли к пристани, возле которой находилась таверна и единственная переправа к башне Кинлох, резиденции местного Круга магов. За таверной виднелось еще несколько зданий, как мне показалось, утилитарного назначения. Но ведь откуда-то привозили магам продукты? Где-то жил лодочник, не в таверне же... Значит, где-то рядом находилась деревня.

Я тщательно огляделась, но берег озера в этом месте был довольно высоким и крутым, только пристань, к которой мы уже спустились, находилась в низинке, так что других признаков близкого жилья заметно не было.

— О, вон там Кестер, — заметил Алистер. — Это лодочник, обычно перевозит желающих в башню. Хм, что-то он не на своем месте, обычно-то возле лодки сидит.

Возле пристани и впрямь сидел пожилой широкоплечий мужчина, седой и морщинистый, но, видно, еще крепкий.

— Откуда ты его знаешь? — с любопытством спросила Лелиана. — Ты уже бывал в башне?

— Да, нас как-то привозили сюда, — храмовник чуть замялся. — Один раз. Впрочем, не думаю, что рыцарь-командор или кто-нибудь из руководства меня помнит.

— В тот раз ты вел себя тихо? — подколола я. Алистер засмеялся:

— Точно.

Айдан, не слушая нас, отправился прямиком к лодочнику. Тот заметил нашу компанию издали и, стоило нам подойти поближе, спросил первым:

— И что же таким важным господам нужно в наших краях? Чай, в башню попасть хотели?

Айдан согласился:

— Да, мы пришли встретиться с магами. А в чем дело?

— В чем дело? — он покряхтел, а потом махнул рукой. — И самому интересно… А впрочем, нет, дела магов меня не касаются. Только пару дней назад приехали храмовники, отобрали мою лодочку, мою Лисси, и никого в башню не пускают. Грегор сказал, мол, не беспокойся, Кестер, это ненадолго, и проблем не будет… Хороший он мужик, Грегор. Только лодочка вот моя… — старик бросил взгляд на небольшой ялик, пришвартованный у небольшого деревянного причала.

— Кто такой Грегор? — не понял Страж.

— Так главный храмовник, из башни. Рыцарь-командор Грегор. Он сюда иногда приезжает, в этот раз вот успокоить хотел, что все в порядке. Он вообще разговорчивый мужик, всегда поговорить присядет. Первый чародей Ирвинг тоже неплохой, но он такой, нелюдимый, если ты понимаешь… А Грегор, похоже, любит с простым народом поболтать…

— А что случилось в башне? — с тщательно скрытым нетерпением поинтересовался Айдан.

— Да кто ж его знает… Я так думаю, неполадки с магией у них. Ну, как обычно, — лодочник пожал плечами.

Морриган скривилась, и отошла к воде. Я скользнула следом и спросила:

— А какие могут быть проблемы с магией?

— Неведомо мне, что в голову взбредет подобным, — она презрительно махнула рукой в сторону мужика. Затем взглянула на башню и пробормотала: — И зачем нам с матушкой такое? Отступницам? Ума не приложу.

Я посмотрела в ту же сторону. Сейчас, при свете солнца, цитадель местного Круга магов казалась белоснежной. Точные очертания скрывала легкая дымка, и башня, казалось, плыла над озером, словно огромная фата моргана. Я залюбовалась зрелищем, в который раз жалея, что у меня нет хотя бы клочка бумажки и карандаша… А затем решила взглянуть на башню правильно.

Сила откликнулась на зов легко, словно только и ждала моего внимания. Я чуть отвернулась от Морриган, чтобы ее кокон не слепил глаза, и снова посмотрела через озеро. Башня переливалась разноцветными полосами, как новогодняя елка: и в окнах различных этажей, и на крыше, и вдоль стен ползли яркие жгуты заклинаний. У меня перехватило дух: ни разу я не видела ничего подобного, даже в кино. Серебристые змейки перетекали в сверкающие зеленью лианы, нежно-розовая мишура оттеняла насыщенно-синие паутинки. Башня была похожа на яркую игрушку, словно соткана из снов и драгоценных камней, и…

— Аль! — внезапно прошипел практически мне на ухо Алистер. — Ты с ума сошла? Перед нами полная башня храмовников, а ты решила поколдовать?!

— Глупое дитя! — удивленно и возмущенно ахнула Морриган, поворачиваясь ко мне. — Немедля силу отзови, иначе может беда случиться!

Я смущенно опустила глаза, и башня погасла, оставив в душе легкий привкус разочарования и одновременно надежды.

— Простите, — я опустила голову. — Я не подумала, что оттуда могут увидеть.

— Оттуда, может, и не увидят, но возле лодки на пристани стоит храмовник, — проворчал принц. — Он, вроде, не из старших по званию, но не надо дразнить гусей. Доложить он вполне может.

— Что случилось? — к нам подошел Айдан и, не слушая ответа, продолжил: — Идем, нам лучше прямо сейчас отправляться в башню, а то еще и этот Кэррол уплывет. Чую, обычным разговором мы не отделаемся.

Он задумчиво посмотрел на меня, и мне это совершенно не понравилось.

— Даже не думай! Ты же не оставишь меня здесь совсем одну?

Страж перевел такой же задумчивый взгляд на Морриган:

— А ты не хочешь остаться? Все-таки башня Круга, не уверен, что тебе там понравится.

— Должна бояться я церковных прихвостней? Их много повидала я в болоте, — ведьма высокомерно вскинула голову, а я снова состроила умоляющее лицо:

— Айдан, ну пожалуйста, не надо меня тут оставлять! Целая башня магов, а я ни одного не увижу?! И храмовники! Надо же посмотреть, чего так счастливо избежала Морриган? И вообще, я не хочу оставаться одна!

Он только вздохнул:

— Хорошо! Только прекрати на меня так смотреть, ты становишься похожа на Гарма, когда он голоден.

— А я думала, на котика, — я показала ему язык. Он махнул рукой и отправился к причалу. Там со скучающим видом стоял молодой храмовник, парень лет двадцати. Весь его вид показывал, что он вроде как на посту, но, с его точки зрения, делать на этом посту абсолютно нечего, потому что кому он нужен? Впрочем, глянув на нас, парень подтянулся, встал ровно и сменил выражение лица на откровенно хамоватое.

— Хотели отправиться в башню? Не выйдет. Рыцарь-командор запретил пускать посетителей! — бодро сообщил он и ухмыльнулся. Айдан смерил его взглядом «аристократ в сотом поколении» и холодно сообщил:

— Я Серый Страж. И у меня есть дело к Кругу магов.

— И чем докажешь, что ты Серый Страж, не самозванец какой-нибудь?

— Я должен тебе что-то доказывать? — температура голоса тэйрна Кусланда перешла на отрицательные значения, и парень это понял. Но отреагировал неправильно:

— А что, я для тебя недостаточно важная птица? Думаешь, Грегор меня накажет, если я вас не отвезу? Я его приказ исполняю! — Айдан молча смотрел в лицо собеседника, и к концу фразы паренек откровенно сник. Тогда Страж отчеканил:

— Храмовник Кэррол, ты препятствуешь исполнению долга Серого Стража во время Мора.

После этой фразы даже я чуть вздрогнула, а означенный Кэррол отшатнулся, побледнел и даже пошел пятнами.

— Да, пожалуй… пожалуй, Грегор захочет с вами поговорить… Я перевезу.

Лодка оказалась довольно большой: хоть мне и пришлось сесть на дно, тем не менее, поместилась вся наша группа и незадачливый постовой, так что уже через полчаса мы входили в башню Круга магов.

Стоило только открыть дверь, как на нас едва не налетел храмовник — в полном доспехе, со шлемом на голове и мечом за спиной. Я с любопытством его осмотрела, особенно отметив длинную кольчужную «юбку» и надетое поверх нее церковное, по всей видимости, облачение с вышитой символикой. Тихонько хихикнула и дернула Алистера за рукав:

— А ты тоже ходил в такой юбочке?

— Что? — удивился он. Зевран проследил за моим взглядом и тихонько усмехнулся:

— Ты еще не видела одежды магов, chica. Целые платья! На женщинах смотрятся еще ничего, хотя я бы предпочел что-то более открытое, но на мужчинах…

Айдан цыкнул на нас и пошел внутрь. Там, в центре комнаты, стоял высокий, еще не старый мужчина в таком же доспехе, как и у остальных храмовников, но без шлема. Волосы его уже тронула седина, впрочем, на звучности голоса это никак не отразилось:

— …и пусть еще двое не выпускают из поля зрения двери! Без моего разрешения не открывать! Все ясно?

— Да, сэр! — бодро отрапортовал один из подчиненных и шустро побежал исполнять. Алистер огляделся и пробормотал:

— Двери в основные помещения башни заперты. Это чтобы помешать кому-то войти? Или выйти?

Я вздрогнула, и в этот момент, словно специально нагнетая обстановку, старший храмовник тихо выдохнул:

— Остается ждать и молиться.

Айдан, тоже вначале притормозивший, теперь решительно отправился прямо к нему:

— Что здесь происходит?

— Кто ты? — повернулся к нам рыцарь-командор, а это был, безусловно, он. — А, Серые Стражи… Вам лучше уйти. В Башне сейчас не все в порядке.

— Мне нужно встретиться с Первым Чародеем, — невозмутимо отозвался Айдан. — Боюсь, архидемон ждать не будет, поэтому и мы не можем.

— Архидемон… — мужчина поморщился. — Что ж, раз ты так ставишь вопрос… К тому моменту, как архидемон вылезет из своих болот, или где он там сейчас, в башне не останется ни одного живого человека. Не буду скрывать, положение крайне тяжелое. Боюсь, Круг магов не в состоянии выполнить сейчас свои обязательства перед Стражами.

Представитель «Стражей» прикрыл глаза на секунду, а затем втянул воздух сквозь зубы. Мне даже показалось, что он считал до десяти, чтобы успокоиться.

— Кажется, просто прийти и договориться о помощи у нас нигде не выйдет. Рыцарь-командор, если новости до вас еще не дошли… Мы с Алистером последние в Ферелдене Стражи, остальные остались в Остагаре, вместе с королевским войском. Если мы не хотим, чтобы всю страну накрыло Мором, надо избавляться от него побыстрее, и вдвоем у нас это не получится. Нам нужна помощь, любая.

— Я могу пообещать, что храмовники Круга придут вам на помощь, но не сейчас, — пожал плечами рыцарь. — Прежде всего — наш долг перед Церковью и людьми.

— Я не прошу вас нарушать долг. И я все еще надеюсь на помощь магов, — Айдан перевел взгляд на дверь. — Поэтому, если вы расскажете нам, что произошло, возможно, мы сумеем помочь.

— Такая дверь есть в каждом Круге, — задумчиво проговорил Алистер. — И запирают ее только в одном случае.

— Это так, — сумрачно кивнул Грегор и тоже посмотрел на дверь. — За ней — демоны и одержимые, которые убивают и храмовников, и магов. Мы не знаем, откуда они появились. Напали внезапно… Мы не успели собраться. Здесь только те, кого я смог вывести. Сколько моих людей там… Сколько магов… Не думаю, что они смогут вам помочь. Не думаю, что смогут помочь себе.

— Типичная забота Церкви, — насмешливо, но негромко протянула Морриган. — Как только есть проблемы — мы дверь запрем.

— В смысле — запрем? — я хотела спросить тихонько, но все как раз замолчали и получилось… как получилось. — Вы же говорили, там обучают магов. Детей. Как в школе.

— В школе? — рассмеялась ведьма. — Скорей, в тюрьме.

— Аль, если там одержимые, то, скорее всего, в живых никого не осталось, — негромко отозвался наш несостоявшийся храмовник, отводя глаза. У меня как-то в голове не укладывалось — там опасно, бродят всякие чудовища, там же остались беззащитные люди, дети, а единственное решение проблемы — запереть дверь?! Я перевела взгляд на главного рыцаря и недоверчиво спросила:

— И что, вы не собираетесь ничего с этим делать?

— Мелкая… — начал Айдан, но я перебила:

— Нет, погоди. Вы мне сами говорили, что Круг магов — это место, где маги живут, учатся, обмениваются опытом и так далее. Мирно. А храмовники должны защищать магов и простых людей от демонов. Я что-то упустила? Что-то это не слишком похоже на защиту, — последнее я мрачно буркнула уже в сторону рыцаря-командора. На его лицо набежала тень, раздражение наконец пробилось сквозь маску смирения:

— Там, внутри, остались демоны и одержимые. Выжить в таких условиях не мог никто. Что мне делать с ними? Открыть двери и выпустить на волю? Мы отправили гонца за Правом Уничтожения. Как только он вернется вместе с подкреплением, мы войдем в башню.

— Судя по названию, войдете вы не за тем, чтобы кого-то спасать? — уточнил Айдан. Мужчина устало повторил:

— Там никто не мог выжить. Надеяться на иное… слишком больно.

— Но точно вы не знаете? — раздражение меня еще не до конца покинуло, но шевельнулась в душе какая-то жалость. Хорошо рассуждать со стороны про незнакомых людей. А он уже мысленно похоронил всех знакомых, друзей, может, у него там тайная возлюбленная была. Но все же понять такой поступок — бегство — я не могла.

— Если кто и остался, значит, за ними сегодня присматривает Создатель, — выдохнул мужчина, как-то разом старея лет на десять. Лелиана утешающе улыбнулась:

— Кто знает, возможно, именно сегодня Он обратил свой лик в нашу сторону.

— Особенно если там осталась парочка симпатичных колдуний, — шепот Зеврана услышала, кажется, только я и негромко фыркнула в ответ. А затем дернула Айдана за рукав:

— Ты ведь не оставишь их?

Он мимолетно улыбнулся в ответ, а Морриган протянула:

— Уж если малому дитя достанет смелости идти спасать этих… магов, что говорить о целом Страже? Всю башню зачищать нам разве нужно? Найти и устранить причину, уж пару демонов, я верю, и здешние храмовники добьют.

Я недоверчиво на нее посмотрела. И не только я. Что это, ведьма, которая выше всего ставит свою выгоду, как я уже успела понять, внезапно захотела бескорыстно кого-то спасать? Кажется, вопрос появились не только у меня, но время и место для них были явно неподходящими, поэтому Айдан коротко скомандовал:

— Тихо! Разводить дискуссию мы будет на привале.

— Айдан!..

— Тихо! — повторил он, и узкая ладошка прикрыла мне рот. Я скосила глаза и увидела Лелиану с легкой улыбкой на губах. Айдан тем временем продолжил:

— Как ни печально это признавать, но Алиена права. Мы должны попытаться спасти оставшихся.

Рыцарь-командор замялся на мгновение, но ответил твердо:

— Хочу предупредить. Когда ты переступишь этот порог, обратного пути уже не будет. Двери башни должны быть заперты. Я ни для кого не открою, пока не буду уверен, что в башне безопасно. А уверен я буду, только когда услышу голос Первого Чародея. Если же Ирвинг погиб… значит, круг пал.

Страж кивнул, снова посмотрел на меня и только собрался что-то сказать, как я перебила:

— Даже не думай, Айдан. Я тут одна не останусь! К тому же я вижу демонов и магию крови, а вы нет, так что со мной будет безопаснее. И я не буду лезть вперед, обещаю. И… и если ты меня сейчас тут оставишь, ты мне больше не друг!

Он рассмеялся:

— Я и не собирался оставлять тебя, мелкая. Боюсь, если не взять тебя с собой, то Право Уничтожения пришлют хотя бы только ради тебя одной! Но ты будешь слушаться, — тон резко сменился. — И если я скажу «беги», ты побежишь, а не будешь убеждать меня, что никого не бросишь, ты меня поняла?

— Поняла, — буркнула я. В конце концов, пообещать не заставил и ладно. А там по ходу дела посмотрим.

— Вы берете с собой ребенка? — осуждающе покачал головой храмовник.

— Этот ребенок один стоит всех демонов, которых мы встретим, — усмехнулся Айдан. — Уж по характеру точно.

Я только фыркнула.

---

1) Песня группы Ария «Я не сошел с ума»

Вернуться к тексту

Воин достиг более глубокой связи с миром духов.

Тяжелая кованая дверь захлопнулась за нашими спинами с долгим гулким звуком. Я чуть вздрогнула и оглянулась, но ничего страшного сзади не увидела. Правильно: все страшное будет ждать нас впереди. Вдоль позвоночника пробежала волна страха, и я повела плечами.

— Страшно, chica? — усмехнулся убийца, и я вздернула подбородок:

— Я ничего не… — и тут взгляд упал на распростертое на полу тело молодой девушки, залитое кровью. Складывалось впечатление, что ее раздирали огромными когтями; впрочем, возможно так и было — я же не видела демонов, чтобы утверждать, что когтей у них нет. Чуть дальше лежало еще одно тело, молодого парнишки.

Я на мгновение зажмурилась, но, когда открыла глаза, они никуда не исчезли. Напротив, я заметила дорожку из крови на полу. Стало настолько жутко, что мысли выветрились из головы подчистую. Но в следующий миг я заметила взгляды взрослых, оценивающие и сочувственные, и снова задрала нос к потолку:

— Со мной все нормально! — затем несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, и обратилась к своему свету, в надежде, что сквозь золотистую дымку мир этой башни будет казаться менее ужасным. Но ничего не изменилось.

— Ну, раз все нормально, идем дальше, — кивнул Айдан, внимательно следя за моей реакцией. Я решила продемонстрировать, что на самом деле я взрослая, и еще раз огляделась, на этот раз прицельно: искала следы демонов или магов. Хоть кого-нибудь.

— Никого нет, — чуть растерянно озвучила я через минуту. — Ни демонов, никого. Может, я не вижу через стены?

— Значит, пройдем каждую комнату, — предложил Алистер, и все согласились.

Морриган с задумчивым лицом чуть поманила Айдана в сторонку. Он отошел, а я краем глаза заметила недовольную гримаску на лице Лелианы. Ревнует, что ли? Я ухмыльнулась. И прислушалась, что там собиралась сказать моя наставница.

— Мне тут пришла в голову идея…

— И какая же? — поинтересовался мужчина.

— У нас есть возможность, которой грех бы не воспользоваться, — мурлыкнула ведьма. — Если вкратце: у матушки как-то один докучливый охотник-храмовник отобрал гримуар. Задолго до моего рождения это было, но даже теперь Флемет злится, о пропаже вспоминая. Коль скоро в Круге магов такой бедлам, самое время раздобыть у них сей фолиант — если, конечно, он осел у них.

— А почему ты думаешь, что книга до сих пор у магов? — с недоумением спросил Айдан.

— Флемет — легендарная колдунья, не так ли? — насмешливые нотки в голосе женщины вышли на первый план. — Ее гримуар более чем интересен магам, что не осмеливаются даже вступить в места, где матушка бродила веками. Вне сомнения он считается опасным. Быть может, заперт где-то на замок. А если нет? Тогда я буду знать, что его нет. Попробовать-то можно.

— А зачем тебе нужен этот гримуар? — с легким подозрением спросил Страж.

— Там собраны заклятья из разряда тех, какими Флемет всю жизнь увлекалась. Для обычного мага они будут бесполезны, их… по-другому учат. А вот меня учила матушка, — многозначительно добавила Морриган. Так вот что ей надо было! А я-то гадала, зачем она так рвется в башню? Во внезапно вспыхнувший альтруизм мне как-то не верилось. Айдан кивнул:

— Хорошо, буду иметь в виду.

— Отлично! Хотелось бы полистать гримуар сей, коль он найдется. На всякий случай: переплет у него кожаный, на нем знак иссохшего древа. Если же не отыщется, то и ну его.

Мужчина кивнул и шагнул вперед по коридору. Мы неторопливо потянулись следом.

В первых двух комнатах не было ничего интересного: ряды кроватей, трупы и кровь, но никого живого. Лелиана бледнела с каждым найденным телом, губы Айдана сжимались в тонкую полоску. Проняло даже хладнокровного Стэна, он хмурился все сильнее. Равнодушно взирала на наши находки только Морриган, кажется, ей вообще не свойственно было сочувствие. Но именно в ее равнодушии я черпала силы: при взгляде на нее казалось, что не происходит ничего страшного, и становилось легче.

Впрочем, меня изрядно выручало и мое любопытство. Хоть комнаты и были похожи на банальную спальню в детском лагере — ряды двухэтажных кроватей по несколько штук в комнате, прикроватные тумбочки для личных вещей и общий шкаф в углу, — однако, меня изрядно манила мысль, что тут жили маги. Пусть это и не были лаборатории, а всего лишь спальни, но ведь были у них какие-то свои вещи? Амулеты, может быть? Что-то они читали? Будь моя воля, я бы исследовала каждую тумбочку, каждый шкафчик или стол — на предмет опасности, конечно. Но времени не было, и приходилось проходить мимо аккуратно запертой мебели. Но некоторые были открыты настежь, вещи валялись на полу, и я позволяла себе бросить взгляд-другой на эти кучки. Так мне и попалась на глаза записка. Бумажка была потертой, ее явно много носили с собой, но при этом старались хранить бережно. Я не удержалась и прихватила ее. На листке желтоватой бумаги говорилось о некоем Ульдреде, который обещает свободу от храмовников. Магам? Свободу? Интересная новость.

Дальше коридор был перекрыт дверью, которая, впрочем, оказалась незапертой. Едва идущий первым Алистер открыл ее, меня ослепил яркий свет, так что я перестала видеть реальный мир, воспринимая только светлые пятна. Источников было два: я успела заметить ком темного, злого пламени, который почти моментально исчез, атакованный щупальцем льдисто-белого кокона. Краем глаза я успела отметить еще несколько светлых образований разной яркости дальше в комнате, и поскорее развеяла свое особое зрение, чтобы вернуть обычное.

Между нами и проходом дальше в башню стояла седая женщина, сжимающая посох. Она не была молодой, морщины уже давно легли на ее лицо осенней паутинкой, но и назвать ее старой я не могла: ее льдисто-голубые глаза сияли словно драгоценные камни, только живые и теплые. Наверно, это она уничтожила то темное пламя. Я бросила беглый взгляд по комнате: в углу сидели плотной группой несколько мальчишек и девочка примерно моего возраста, может, чуть младше. И трое молодых магов, одна из которых держалась ближе к детям, двое других, напротив, явно поддерживали седую даму.

Выход из комнаты был закрыт сияющей пеленой, которая переливалась всеми оттенками голубого. Я даже протерла глаза, чтобы убедиться, что вижу эту преграду реальным зрением, а не правильным. Впрочем, я тут же взглянула и по-другому, но голубая пелена не изменилась. Она выглядела одинаково, как ни посмотри.

Женщина почти сразу обернулась на звук открываемой двери и тут же вскинула свой посох в защитном жесте:

— Это ты! Нет… не подходи! Серый Страж ты или нет, но я прикончу тебя на месте!

Я изумленно уставилась на нее, и Айдан, похоже, удивился не меньше, потому что тут же поинтересовался:

— Винн! Я не собирался вредить вам! За что же такая встреча?

Она устало опустила посох и ответила:

— Не собирался? Значит, тебя отправили сюда не храмовники? Допустим… Зачем ты здесь в таком случае?

— Пришел просить помощи у магов, — честно ответил Страж и заметил: — Впрочем, кажется, у вас проблем тоже достаточно. Может быть, объединим усилия?

— Отлично. Если бы кто-то согласился присмотреть за детьми, я бы уже отправилась в башню и изрядно надрала бы кое-кому… — она осеклась. Айдан попросил:

— Расскажи, что случилось?

— Скажем… Нечто вроде мятежа во главе с магом по имени Ульдред. Вернувшись из Остагара, он попытался захватить власть над Кругом, но, как видишь, не все у него прошло гладко.

Я дернула Айдана за рукав:

— Ульдред! В той записке, что я нашла, говорилось об Ульдреде!

Он кивнул, а Винн спросила:

— Записка?

Я, кинув вопросительный взгляд на Стража, отдала записку волшебнице. Пробежав ее глазами, женщина нахмурилась.

— Я полагала, Ульдред связался с магами крови во время битвы при Остагаре. Идеи свободы не были для него новыми, он известный либертарианец, однако восстания все-таки никто не ожидал. Но эта записка… неужели он планировал это все уже долгое время?

— Почему ты считаешь, что Ульдред не мог познакомиться с малефикарами здесь? — вскинул брови Кусланд. — Не сказал бы, что в башне их совсем не было, раз она так быстро пала.

— Потому что Ульдред был советником Ирвинга, как раз тем, кто занимался поиском магов крови, — пояснила Винн. — И он проявлял большое рвение в этом вопросе. Вероятно, рассчитывал, что чем бдительнее будет он, тем меньше храмовники будут вмешиваться в наши исследования.

— Или в его, — дополнил Страж. — Впрочем, сейчас это неважно. Что ты собираешься делать дальше?

— Я возвела барьер, — волшебница указала на голубую пелену. — Никто не сможет выйти оттуда, но и вы не сможете пройти туда. Однако я могу развеять его, чтобы мы смогли попасть внутрь, — слово «мы» она особенно подчеркнула.

— А дети не пострадают, пока мы там? — Лелиана слегка нахмурилась. Идея уводить главного защитника из этой комнатки не пришлась ей по душе.

— Если мы будем уничтожать всех демонов по дороге, то выйти сюда будет просто некому. К тому же здесь останутся мои помощники, — она кивнула на молодых магов. Морриган поморщилась:

— Ты хочешь, чтоб мы помогли этой занудной классной даме?

— Ты, кажется, и сама недавно укоряла, что мы ничего не делаем? — насмешливо отозвался Алистер. Ведьма поджала губы:

— Не одобряю башню демонов я, это правда. Но бегать и спасать пародии на магов, что дали заточить себя в темнице, я не желаю.

Айдан улыбнулся:

— Мы будем убивать демонов, Морриган, — а затем подмигнул мне: — А заодно спасем магов.

Я улыбнулась, ведьма поморщилась, но промолчала. Одна из молодых помощниц Винн о чем-то попросила Стража, но я не стала слушать: мой взгляд притянул барьер, и я поспешила посмотреть поближе, пока его не убрали. Перейдя на правильное зрение, я снова констатировала: барьер ничуть не меняется. Интересно, что это значит? Практически уперевшись носом в пелену, я разглядела нити, из которых было соткано заклинание. Они были настолько тонкие, что напоминали паутину. Впрочем, чуть выше моей головы и левее центра я заметила некое утолщение. Не удержавшись, я протянула к нему руку…

Легкий взрыв, больше похожий на хлопок воздушного шарика, породил довольно сильную ударную волну: меня отбросило метра на три. Дети в углу взвизгнули, а я с трудом удержалась, чтобы не выразить свое мнение в нецензурной форме.

— Алиена, ты в порядке? — ко мне спешила Лелиана. Морриган насмешливо скривила губы:

— Хорош барьер.

Лучница помогла мне встать, и я тут же повинилась, распахнув глаза пошире:

— Простите, я не хотела! Я хотела только потрогать!

Айдан вздохнул:

— Идем скорее внутрь. Пока эта мелкая заноза еще что-нибудь не потрогала…

Я состроила извиняющееся лицо, но мужчина только махнул рукой. Уже в коридоре Винн спросила:

— Как у тебя это получилось, дорогая? Возможно, я не самый могущественный маг, но все же не привыкла, чтобы юная ученица так походя разрушала мои барьеры.

— Ученица? — рассеянно повторила я, вызывая правильное зрение — все-таки я обещала приносить пользу. — Я не ученица… не маг, в смысле, — я мельком глянула на волшебницу и тут же замерла: меня снова ослепило ее сияние. Она была как минимум не слабее Морриган, но структура ее кокона сильно отличалась: выглядела более… кристаллической, что ли? По крайней мере, мне сразу вспомнился рисунок кристаллической решетки из учебника химии. А сам по себе сияющий кристалл ее кокона был похож на бриллиант — ледяной и искристый. Я перевела взгляд на Морриган, разглядывая ее силу и сравнивая. Пожалуй, рисунок Морриган мне нравился больше: он был живой, двигался и дышал, даже оттенок белого света был не настолько холодным.

— Не маг? — ласковым голосом уточнила дама, разговаривая с, как ей казалось, ребенком. — Тогда как ты заставляешь свои глазки сиять? И как сломала барьер? Ты маг, дорогая, но это совсем не плохо.

— Разумеется, неплохо, — согласилась я. — Я бы даже предпочла быть магом, наверняка это ужасно любопытно. Но увы, чего нет, того нет, — я пригасила свет в глазах и посмотрела на нее с легкой насмешкой. — Я не знаю, что у меня за сила, но колдовать я не умею. Зато могу разрушать чужие заклинания.

— Как смело говоришь ты о своих способностях, — насмешливо отозвалась болотная ведьма, которая заметила мои разглядывания и, видимо, обиделась на сравнение двух волшебниц.

— Ну, хорошо, пока я могу разрушать щиты. Но для начала же и так неплохо? — с улыбкой спросила я. Снова правильно осмотрелась и резко остановилась:

— Стойте.

— Что опять? — чуть недовольно спросил Айдан. Мы встали посреди коридора, чуть впереди была открытая дверь, и мужчине явно уже хотелось заняться делом. Я всмотрелась в стену — сквозь стену — и неуверенно сказала:

— По-моему, там кто-то есть. Демон… то есть, наверно, одержимый, он больше на Коннора похож, чем на тот клуб пламени…

— Какого пламени? — недоуменно поинтересовался командир. Я нетерпеливо махнула рукой:

— Ну там, в комнате, когда мы только входили. Я не видела, как он для вас выглядит.

— Там был демон гнева, — отозвалась волшебница Круга. Я закивала:

— Да, вот мне же показалось, что человеком он быть не может… Такой большой клубок темного, злобного пламени. Он хотел сожрать всех, а вы его заморозили…

— Аль, не отвлекайся, — перебил Страж. — Впереди — где?

Я пожала плечами:

— За этой стеной… не знаю. Там, в той стороне, — я махнула на стену. — Мы же до этого никого не встречали, я не знаю, вижу я чужую магию сквозь камень или нет. То есть теперь, кажется, знаю… Но он не может быть далеко. В следующей комнате, наверно.

Мужчина благодарно кивнул. Возле дверного проема он чуть притормозил, пропуская вперед Алистера со щитом. И правильно: в комнате и впрямь оказался какой-то кошмарный монстр с ненормально длинными руками, кожными наростами на голове и внезапно человеческим глазом, который виднелся на лице. На нем были остатки ткани, похожей на мантию Винн. В первый момент, увидев его, я даже взвизгнула и отскочила еще на пару шагов назад, хотя, чтобы подойти ко мне, ему пришлось бы пробиться через всех наших воинов. Но почти сразу набросила щиты на Алистера и Айдана, оказавшихся первыми на его пути.

Впрочем, в первые же секунды боя Морриган сумела заморозить его, превратив в ледяную статую. Стэн одним ударом разбил бывшего мага на мелкие кусочки. Уже, казалось бы, побежденный враг вдруг полыхнул пламенем, но оно не столько обожгло, сколько испугало меня.

Помещение за дверью оказалось огромной библиотекой. Стражи не стали задерживаться, проходя сквозь комнату, а вот я восхищенно уставилась на полки, что тянулись от пола до потолка, довольно высокого на этом этаже. Сколько книг! Вот бы почитать! Наверняка литература тут поинтереснее, чем в нашей университетской библиотеке. Сдержать любопытство я не смогла и скользнула к полкам, пробежавшись пальцами по корешкам книг. «Бальзамы для защиты и заклятий», «Географические странности Ферелдена», «Управление пламенем», «Меч и посох», «Эльфийские языки»… последнюю я даже быстренько пролистала, но понять ничего не смогла.

Запоздало поняв, что все уже ушли далеко вперед, я поспешила следом. Из соседней комнаты послышались звуки боя, и хоть особой необходимости в моей помощи не было — все-таки мои спутники были опытными воинами, и мои щиты совсем не были необходимы, — меня кольнула совесть: да, здесь была всего пара одержимых магов, а моих друзей тут семь человек, но я совсем не об этом думала, застревая возле книг. Будь в этой комнате и впрямь серьезный враг, я бы опоздала.

После боя меня никто не упрекнул, но Айдан бросил:

— Держись ближе, не отставай.

Я только кивнула, но тут же предупредила:

— Дальше демоны, несколько.

Так мы и шли вперед. Я старалась больше не заглядываться на сторону, хотя это оказалось тяжело: три секции библиотеки, да еще и огромный зал в конце, и все — книги по магии! Я мысленно пообещала сама себе вернуться сюда и засесть в этой библиотеке на месяц или даже два. Но сейчас нужно было идти вперед.

Винн оказалась прекрасной целительницей. Уже буквально вторая стычка с противником едва не проредила нашу группу: один из демонов сумел сбить мой щит и порвать когтями рукав Алистера и, судя по гримасе мужчины, руку под ним. Но не успела я испугаться, как волшебница пропела какое-то заклинание, и Стража окутало зеленоватое сияние. Рукав, конечно, целым не стал, но боль на лице принца сменилась удивлением. Впрочем, я не позволила демонам воспользоваться этим: повесила щит.

Из последнего зала был еще один выход: перегороженная дверью лестница на второй этаж.

— Что там? — обратился Айдан к волшебнице. Та пожала плечами:

— Комнаты старших магов. Спальни в основном, несколько рабочих кабинетов, дверь в хранилище, но она всегда заперта. Кабинет Первого Чародея.

Он кивнул и двинулся по лестнице первым. На втором этаже, казалось, никого не было — ни звука не доносилось ни до лестницы, ни до зала, куда она выходила. Едва ступив на последнюю ступеньку, Алистер поежился и пробормотал:

— Здесь гораздо холоднее.

Морриган подтвердила:

— Чувствуется напряжение в воздухе. Тут высвободилась какая-то грозная сила.

Стоило нам всем выйти в зал, как из-за колонны раздался бесцветный голос:

— Надеюсь, вы не собираетесь пройти в кладовую? Я не смог навести в ней порядок, и сейчас вещи не на своих местах.

Следом за голосом появился мужчина, уже немолодой, лысеющий и совершенно жуткий. Его лицо выглядело застывшей маской, на лбу красовалась татуировка в виде солнышка, голос мне напоминал роботов из кино, да и сам факт его присутствия выбивал из равновесия.

— Овэйн! — ахнула Винн. — Что ты здесь делаешь?

— Когда здесь стало чуть тише, я спустился вниз и хотел выйти, но дверь оказалась перекрыта барьером. Больше идти было некуда, поэтому я поднялся обратно в кладовую и попытался навести порядок, — монотонно отчитался этот биоробот. Я посмотрела на него правильно, и поразилась: он выглядел пустым. Это было сложно описать или хотя бы принять, но он был тем самым пустым сосудом, что я представляла себе.

— Тебе следовало покричать, я бы открыла, — чуть смущенно отозвалась волшебница.

— Не стоит беспокойства, — отозвался Овэйн. — Мне хорошо в кладовой.

— Как ты умудряешься быть таким спокойным? — полюбопытствовал Зевран. — И не страшно, и азарт не горячит?

— Он один из усмиренных, — пояснила Винн. — Усмиренные не волнуются. У них нет эмоций.

Меня прошибло холодным потом: так вот что такое усмиренные! И это с ним сделали только потому, что он чем-то не приглянулся Церкви? Я повернулась к Морриган и возмущенно спросила:

— Я похожа на… него?!

— Я говорила, что внешне непохожа, — с прохладцей отозвалась ведьма. — Но в те моменты, когда ты к силе не взываешь, похожа суть твоя на это. Ты Тени не касаешься, как усмиренный.

Я с ужасом переводила взгляд с нее на усмиренного и обратно. Остальные смотрели на меня с любопытством, периодически тоже поглядывая на Морриган. Она, не выдержав, нахмурилась.

— Прекратите пялиться, быть может, вы меня смущаете!

— За что вас усмирили? — с сочувствием спросила я. Овэйн спокойно ответил:

— Я сам принял решение стать усмиренным.

Я закусила губу. Мне не верилось, что можно самостоятельно решиться на… такое.

— Я не хотел бы умирать, — продолжил меж тем этот странный человек. — Будет лучше, если башня станет прежней. Может быть, у Ниалла все получится.

— И что этот Ниалл собирается делать? — поинтересовался Страж.

— Не знаю. Он пришел сюда с другими магами и взял литанию Адраллы.

— Она защищает разум от контроля, — пояснила Винн. Айдан вздохнул:

— Разум от контроля. И почему у меня дурные предчувствия? Ладно, идем, надо разобраться с этими…

Дверь из зала вела в анфиладу комнат, и уже в первой из них мои остатки храбрости подверглись серьезному испытанию: там стояли трое магов. Не одержимых, не демонов, просто обычных людей, но — запятнавших себя магией крови. Две молодые девчонки лет двадцати и паренек на пару лет старше. Пока мы не вышли из-за угла, слышались их испуганные голоса:

— Ульдред разберется с этим!

— Ульдред? Его уже, считай, нет!

Но стоило Айдану показаться им на глаза, как они напали, даже не пытаясь оправдаться. Едва я повесила щит, как в него прилетели три заклинания. Мерцающая сфера лопнула, а следом Айдан схватился за голову и со стоном рухнул на колени. Я запаниковала, но все же сначала судорожно развесила защиту на Алистера, Зеврана и Стэна, и только потом рванула к пострадавшему. Уже на бегу мне пришло в голову, что атаковать могут и меня, так что четвертый щит слетел с пальцев практически рефлекторно. Впрочем, едва ли это имело смысл — бой кончился раньше, чем я успела упасть на колени рядом с другом.

В глазах Стража не отражалось ни единой мысли, он словно бы уставился в пустоту и замер. Я испуганно коснулась его руки и позвала:

— Айдан… Ты меня слышишь? — он молчал, и я попросила: — Ответь, пожалуйста.

Но мужчина не реагировал. Я тряхнула его за плечо сильнее, но результат оказался тот же. Сквозь подступающую панику прорвалась мысль: неужели я способна только на щиты? Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь как в самом начале — на зрительном образе сосуда, который наполняется золотистой энергией… с голубыми искорками… до самого конца. Затем сила перетекает в руку… я не знала, что делать дальше. Будь я на сцене, мне следовало бы усилить этой энергией взмах или бросок, но сейчас требовалось явно что-то другое…

Я беспомощно подняла глаза и встретилась взглядом с Винн.

— Попробуй поделиться своей силой, — негромко посоветовала она. — Передай ему немного, а сила сама решит, как лучше исцелить.

— А получится?

— Я впервые вижу такую магию, как у тебя, — задумчиво отозвалась волшебница. — Не могу сказать наверняка.

— Не попробуешь — не узнаешь, — выдохнула я.

Я кивнула и представила, как золотистый туман стекает с пальцев и окружает голову друга. Так же, как совсем недавно он окружал меня, вдруг подумалось, и я даже несмело улыбнулась. Айдан вздрогнул, медленно опустил руки и хрипло спросил:

— Что это было?

— Ты попал под взрыв разума, дорогой, — объяснила волшебница. Он неуверенно кивнул и перевел взгляд на мои руки:

— Учишься исцелять? — все еще хрипловато усмехнулся он. — Пальцы не болят?

Я покачала головой.

— Морриган научила, как лучше тратить силу.

— Хорошо, — снова кивнул он, с трудом поднимаясь. Я подставила плечо, и он тяжело на меня оперся. — Идем дальше.

Я огляделась. Тела магов вызвали у меня легкий приступ тошноты, и я вздрогнула, опуская глаза. Айдан чуть сжал мое плечо, подбадривая, и развернулся к выходу. Больше таких нервных потрясений я не испытывала: на этаже еще оставались и одержимые, и демоны, и даже нежить, но я видела их заранее и предупреждала остальных. Впрочем, в одной из комнат оказались еще два мага крови, и они разделили участь остальных.

— Зачем вы взяли с собой девочку? — негромко спросила Винн у Лелианы, женщины вместе шли сзади. Но ответил ей снова Айдан:

— Ее оставишь, пожалуй.

— Потому что я полезная, — насупившись, поправила его я.

— Но разве остаться дома было бы не лучше, детка? — участливым тоном спросила волшебница. Краем глаза я увидела, как Морриган скривилась и мысленно повторила эту гримасу. Однако внешне постаралась оставаться спокойной, отвечая:

— У меня нет дома. Негде было оставаться.

Винн смущенно кашлянула и сменила тему:

— В конце коридора дверь на лестницу. На третьем этаже располагается Большой зал. Обычно там довольно людно, но сейчас… Ох, надеюсь, они ушли.

— Ты говорила, на этом этаже кабинет Первого Чародея? — припомнил Страж. — Там не может быть чего-нибудь полезного?

Женщина неопределенно пожала плечами:

— Посмотрим, его кабинет напротив лестницы.

Приятным удивлением оказалось то, что искомая комната была пуста: ни демонов, ни одержимых, ни магов-малефикаров. Пока Айдан вместе с Винн, Алистером и поминутно кривящейся Морриган изучали содержимое шкафов, эльф поймал мой взгляд и задумчиво указал глазами на сундук в углу. Несмотря на усталость, больше моральную, я тут же оживилась. Замок на сундуке даже издали выглядел сложнее, чем в столе эрла, а значит, можно было научиться чему-нибудь новенькому…

Лелиана в это время внимательно изучала какие-то бумаги на столе хозяина кабинета. На нее никто особо не обращал внимания, пока бывшая послушница задумчиво не произнесла:

— Так странно… Первый Чародей так восхищается способностями этого Ульдреда к обману, что даже хотел организовать семинар на эту тему, — она хихикнула, но тут же посерьезнела: — А затем так легко позволил себя обмануть.

— Ирвинг доверял этому человеку, — Винн поджала губы. — Да и кто бы усомнился? Несмотря на то, что Ульдред принадлежал к фракции либертарианцев, вел он себя при этом безупречно. И регулярно раскрывал какого-нибудь мага крови, так что заподозрить его в нелояльности было трудно.

— Регулярно раскрывал, а в итоге их оказалось так много? — задумчиво спросил Айдан, подходя к Лелиане, чтобы пробежать глазами найденные ею документы. — Не сказать, что я поражен эффективностью его работы.

— Да, — согласно кивнула волшебница. — Кому-то придется многое объяснить.

* * *

Третий этаж поначалу ничем новым не удивил: те же монстры, бывшие раньше людьми или прибывшие из Тени, те же стены, те же статуи. Разве что теперь это был не коридор с комнатами и не анфилада, а большой, закручивающийся налево зал, колоннами разбитый на секции, с дверью в дальней его части. Стоило нам пройти первый ряд колонн, как из-за двери послышались звуки боя. Мужчины, не сговариваясь, рванули вперед, и Винн, на что уж дама в возрасте, не отстала. Говоря откровенно, она не обогнала Стражей только потому, что Алистер перегородил ей щитом проход.

Внутри оказалась очаровательная блондинка в мантии, которая отбивалась от нескольких оживших мертвецов. И отбивалась весьма успешно, судя по обгоревшим трупам возле ее ног. Я, едва войдя в комнату, залюбовалась девушкой: кокон ее силы был светлым, ажурным и не испорченным пятнами запретной магии, как у всех виденных в закрытой части башни магов.

От мертвецов избавились довольно быстро: магичка и сама была более чем сильна, а уж о нашей компании и говорить нечего. Я скользнула взглядом по комнате — больше для очистки совести, при входе я бегло осмотрела помещение, — и и наткнулась взглядом на некое… образование. Больше всего это походило на груду гнилого мяса, в которой копошилось что-то мелкое, и выглядело настолько отвратительно, что я успела только выскочить за дверь, прежде чем меня стошнило. Субстанция была хуже любых трупов, хуже шрамов от магии крови, хуже жгутов демонической магии, хуже всего, что я до сих пор видела!

— Chica! — первым ко мне подскочил Зевран. Оценив ситуацию, тут же протянул мне носовой платок и чуть придержал за плечи. Я вытерлась, резко выдохнула и позволила втащить себя обратно в комнату. Осмотреть комнату еще раз правильным взглядом не решилась, обошлась обычным. Впрочем, и в таком виде эта дрянь выглядело премерзко: шевеления заметно не было, но гадостное ощущение гниющего мяса никуда не делось.

— Простите, — пробормотала я, с трудом отводя взгляд от субстанции. Для разнообразия посмотрела на блондинку: и без своего кокона она выглядела очень красивой. Остальные тоже перевели взгляд на нее, убедившись, что со мной все нормально, да и сама девушка, отдышавшись, наконец прореагировала на наше появление:

— Винн! Ты жива, какое счастье!

— Я бы сказала тоже самое о тебе, дорогая, — вздохнула чародейка. — Но хотелось бы быть уверенной, что тебя не придется убивать через пару минут.

— Убивать? — удивленно переспросила та. — Но за что? Я не одержимая и не малефикар.

— Ты уверена? — с облегчением спросила Винн. — После той истории с Йованом тебе будет трудно доказать, что ты не причем. Боюсь, второй раз может не помочь даже заступничество Первого Чародея.

Я уцепилась за имя «Йован». Мысли после увиденной дряни ворочались медленно, но пока девушка бледнела и соображала, как оправдаться, я вспомнила: тот маг в Редклифе. И весь разговор с ним вспомнился, так что я радостно поинтересовалась:

— Так ты и есть Солона? Солона Амелл?

— Да, — испуганно и растерянно согласилась она. Айдан чуть сощурился:

— А ты откуда знаешь?

— Ее не знаю. Но успела познакомиться с Йованом, — я отмахнулась и повернулась к девушке: — Он просил тебе передать, что ему очень жаль, что он тебя подставил. Он не подумал, что так может получиться.

— Не подумал?! — она раздраженно сверкнула глазами, стряхивая смятение. — И вот в этом весь Йован! Он не подумал! Ладно, меня отмазали, и то это чудо, а бедняжка Лили? Вот уж кого он подставил так подставил! Герой-любовник, маг недоделанный! — она резко выдохнула, а потом уже тише спросила: — Так он все-таки жив?

— Пару дней назад был, — бодро отрапортовала я. — Хотя не слишком весел, я так понимаю, он там опять влип.

— Как обычно, — она закрыла лицо ладонями и вздохнула. Айдан и Винн заговорили одновременно:

— Мелкая, а ты откуда этого мага знаешь?

— Солона, сейчас тебе лучше подумать о защите, а не о своем приятеле.

Я надеялась промолчать, пока объясняться будет девушка, но она только молча покачала головой. В то же время Страж взгляда от меня не отводил, так что пришлось отвечать:

— Я его встретила, когда он выходил из тайного хода. Я ждала, не вернетесь ли вы, а вышел он.

— И ты, конечно, решила поспрашивать? — кисло спросил Страж. Я кивнула. — Алиена, как у тебя вообще со здравым смыслом? То ты лезешь демонов пощупать, то с малефикарами дружбу водишь! Ты не понимаешь, что это опасно?

Я слегка опешила:

— А про демона ты откуда знаешь? И Коннор не демон, он одержимый. И я его не щупала… И вообще! Ты того малефикара хорошо рассмотрел? Да он мухи не обидит.

— Я спрашивал не об этом, — раздраженно прервал меня мужчина. Я вздохнула:

— Ну что ты хочешь услышать? Что с демоном связываться опасно, я понимала, но я же за вами пряталась. И надеялась, что смогу что-то полезное сделать. А насчет этого парня я уже сказала — не похож он на злобного мага, вот хоть режьте. На придурка, который влип, — похож.

— Потому что он такой и есть, — вздохнула Солона. И кисло добавила: — Еще и других с собой утянуть может.

— Так ты все-таки знала, что он маг крови? — как-то обреченно спросила Винн. Внимание снова переключилось с меня на Солону. Девушка встрепенулась:

— Нет! Клянусь, я не знала! Винн, пожалуйста, поверь! — ее голос стал умоляющим. — Я не знала ничего, честное слово…

Винн несколько секунд рассматривала ее и вздохнула:

— Еще вчера я бы безоговорочно поверила тебе, дорогая, но после того, что здесь случилось… Что ты вообще здесь делаешь?

— Я шла за Ниаллом, — юная волшебница всхлипнула. — Я хотела помочь. Но они как-то умудрились проскочить эту комнату без боя, а я застряла. Винн! Ну посмотри сама, я тут полчаса с этими… сражалась, а на мне ни царапинки! Я ничего не знаю про магию крови, — она всхлипнула еще печальнее. Айдан удивился:

— Если вы обвиняете эту девушку, то почему она свободно разгуливает по башне?

— Потому что на первый раз ее простили за пособничество малефикару — против нее не было никаких доказательств, — Винн вздохнула. — А еще потому, что это самая способная ученица Круга. Собственно, перед всей той историей с Йованом она прошла Истязание, так что уже и не ученица. Но Ирвинг все равно опекал ее, личный наставник как-никак.

Самая способная ученица Круга на этих словах всхлипнула особенно горестно, а я снова посмотрела на нее сквозь свой свет. На ней по-прежнему не было ни единого следа магии крови, как и влияния демонов. Я осмотрела всех своих спутников еще раз и чуть нахмурилась:

— Скорее я поверю в то, что магией крови баловались Серые Стражи, а не она.

— Что?

— Откуда ты знаешь?

Айдан и Винн снова заговорили дуэтом, а Алистер при этих словах возмущенно на меня уставился, молча, правда. Я решила ответить обоим:

— Вижу. Винн, пока мы шли по башне, вы же слышали, что я вижу и демонов, и вообще… И на глаза мои косились, я видела. Вот ее магия чистая и светлая, — я повернула голову к Стражу: — А вот на вас с Алистером есть шрам как у малефикаров. Только у Йована он был в районе руки, он говорил, что в это в этом месте резал руку, а у вас где-то в районе сердца. Не знаю, что это значит, — предупредила я его вопрос. — Я вообще половины того, что вижу, не понимаю.

— Шрам только у нас с Алистером? — поинтересовался Айдан. Я кивнула. Он задумался на несколько мгновений, а потом спросил у храмовника: — Как ты думаешь, это не может быть след от посвящения? Не припоминаю ничего другого, где я мог бы еще замазаться с магией крови.

Алистер посветлел лицом:

— А ведь и правда! Дункан говорил, что обряд посвящения старый и не очень законный, но в дела Серых Стражей никто не лезет! Наверно, это оно!

— Все это очень познавательно, — лениво протянул Зевран. — И даже, не скрою, интересно, особенно в такой очаровательной компании. Но если вы все еще хотите кого-то спасать…

Айдан кивнул:

— Это точно, мы что-то задержались.

— А как же я? — напряженным голосом спросила Солона. Все, даже Винн, посмотрели на Кусланда, а я тихонько позавидовала — как он всеми управляет! Ведь даже не приказывает и авторитетом не давит!

— Если все еще хочешь помочь, идем, — кивнул он. — Нас не так много, чтобы отказываться от помощи.

Воин облачается в плащ мистических энергий из Тени, чтобы избегнуть существенной части физических атак, хотя в этом режиме непрерывно тратится выносливость.

Дверь на четвертый этаж была уже в следующей комнате, Солона не дошла совсем чуть-чуть. Стоило нам подняться на последнюю ступеньку, как я от неожиданности шарахнулась назад и упала бы, не следи за мной эльф. Кажется, Зевран взялся опекать меня всерьез.

А повод шарахнуться был: на этом этаже омерзительных куч было куда больше. Практически на каждой стене, возле каждой колонны было… это. Я судорожно вцепилась в руку Зеврана, которой он меня поймал, стараясь удержать остатки завтрака на месте. К счастью, если не смотреть на магическую составляющую этой дряни, терпеть было можно. Я выдохнула сквозь зубы:

— Айдан!

Он обернулся с вопросительным взглядом, но, увидев мое состояние, подошел ближе и присел на корточки, чтобы смотреть в глаза.

— Что случилось?

— Я не могу… не смогу вам больше подсказывать, — слова приходилось буквально выпихивать изо рта. Сознаться в своей бесполезности оказалось труднее, чем обещать слушаться. И даже труднее, чем действительно слушаться. Он вопросительно поднял бровь, и я пояснила, ткнув пальцем в причину моей беспомощности: — Эта гадость! Я не могу на нее смотреть! Она омерзительная! — ой-ей-ей, на крик сорвалась, действительно плохо. Я зажмурила глаза и резко выдохнула. Паника чуть отступила и я почти спокойно спросила: — Что это вообще такое?

Ответила мне Винн:

— Здесь слишком много колдовали, дорогая. Слишком много пролили крови. Завеса между нашим миром и Тенью истончилась, и Тень таким вот образом прорывается в реальность.

Я скривилась:

— Пожалуй, я рада, что никак не контактирую с этой вашей Тенью, если там водится такая дрянь!

Волшебница печально улыбнулась:

— Не только. Иногда там можно увидеть удивительные и прекрасные вещи.

Я недоверчиво на нее глянула, потом еще раз зажмурилась и помотала головой:

— Что ж наружу всякая дрянь лезет? — я еще пару раз глубоко вздохнула, посмотрела на Стража и пообещала: — Я щиты вешать могу. И буду. Только смотреть на эту дрянь не могу, она настолько мерзкая… — меня передернуло. Потом я попросила: — Осторожнее там, впереди.

— Обязательно, — улыбнулся мужчина. И ехидно добавил: — Эх, и как мы раньше без тебя воевали и не умирали?

— Чудом, — буркнула я. И не менее ехидно добавила: — А теперь чудо пришло к вам во плоти, а вы не цените.

— Ценим, — заверил Айдан.

Этот этаж запомнился мне хуже прочих. Здесь были люди: храмовники, зачарованные недоброй магией. Я старалась смотреть четко в спины своих друзей и иногда даже закрывала глаза, чтобы не смотреть на убийства… Но открывать их все равно приходилось: иначе далеко не уйдешь. Единственным условно-светлым пятном оказалась странная парочка из очарованного храмовника и демонессы.

Сначала я, конечно, заметила только ее. Это был всего второй увиденный демон, а антропоморфный вообще первый, и я не могла не признать: она была красивой. Ее не портили ни фиолетовая кожа, ни рога, ни жесткий хвост. Впрочем, мне ли рассуждать о странностях? После чудесных фильмов, которые крутили на первой родине, можно было бы признать условно-красивой даже медведку. А рога и непривычный цвет кожи? Фи, мелочи.

И еще — демонесса, вопреки моим ожиданиям, не мучила храмовника. Она насылала ему видения семейной жизни, детей, жены — всего того, что он не мог получить в этой реальности. Может быть, она и убивала его таким образом, но делала счастливым. Я всегда считала, что нельзя жить иллюзиями, что обман не дарит счастья, что демонам, наконец, верить нельзя, но тут как-то единодушно все решили отпустить эту парочку. Может быть, это временное слабоумие наслала на нас сама демонесса, но среди смерти и крови этого этажа я искренне радовалась за них. Пусть хоть у кого-то все будет хорошо. Может быть, недолго, но хорошо.

Очередная дверь, по ощущениям, должна была вести в центральный зал этажа. Мне почему-то казалось, что сейчас произойдет самая ожесточенная битва за все время в башне… Почти самый верх, этаж, где бродят обезумевшие под действием чужой магии, закованные в железо рыцари — а впереди их центральный зал. Но из-за двери не доносилось никаких звуков, и даже когда слегка ее приоткрыли — никто не кинулся в нашу сторону. Тогда Айдан смелее распахнул дверь и вошел; мы — следом. Первым в глаза бросился молодой мужчина, что лежал на ступеньках небольшого возвышения в центре. Я уже видела многих «лежащих», но они были очевидно мертвы. Этот же словно прилег поспать, в какой-то момент мне даже показалось, что он дышит.

Над ним возвышался очередной уродливый демон. Он стоял, о чем-то задумавшись, и даже не пытался напасть. Во мне внезапно вспыхнула надежда: может, не только та демонесса может вести себя прилично? Может, и этого можно как-то привести в чувство? Я даже снова решилась посмотреть правильно, стараясь смотреть только на него: по сторонам было слишком много омерзительных образований.

И тут демон заговорил:

— Глядите-ка, гости… Я бы вас развлек, но… это требует столько усилий.

Голос у него был негромкий, глухой и успокаивающий. Я почувствовала себя словно на лекции нудного преподавателя, но Айдан бодро и со злостью в голосе ответил:

— Тем проще будет тебя убить.

— Но зачем? — с недоумением отозвался демон. — Разве вы не устали от жестокости и насилия? Я вот уж верно устал. Разве вам не хочется отдохнуть? Забыть обо всем? Выспаться?

Под звуки его голоса мысли странно путались, а глаза закрывались почти сами собой. Я уже давно мечтала просто лечь и выспаться часиков так двенадцать, но уже год все никак не складывалось. А тут… такой шанс.

— Не могу… глаза слипаются… — пробормотал Алистер рядом. Морриган и Винн проговорили почти одновременно:

— Какая нелепость! Не могу же я спать на полу, залитом кровью!

— Сопротивляйтесь… Держитесь, иначе мы все погибнем…

Остальные тоже что-то бормотали, но я уже не слышала. Последним волевым усилием я открыла глаза, чтобы взглянуть на демона, увидела серые дымные щупальца, обвивающие остальных, а потом меня накрыло магией этой твари.

* * *

Перед глазами снова плавал золотистый туман, но на этот раз я могла пошевелиться — и с удовольствием сделала это, вскакивая на ноги. Вокруг было… странно, иначе и не скажешь. Для начала, «вокруг» было с одной стороны ограничено высокой золотистой стеной из камня — ни подсмотреть, ни перепрыгнуть. С другой же стороны у меня было всего пять-шесть метров голого камня, а дальше обрыв в неизвестность. Подойдя к краю, я обнаружила, что дна у этой неизвестности нет, но довольно далеко отсюда летает множество мелких серых и черных островков. Воздух дрожал, словно при сильном жаре, но температура была вполне комфортной. Сзади раздался мелодичный голос:

— Осторожнее, дитя. Падать с этого края не стоит.

Я обернулась на голос и пораженно замерла: позади меня стоял мужчина в странной мантии и с мечом за спиной. До сих пор я ни разу не видела мага с мечом или воина в мантии. Внешне он выглядел лет на сорок-пятьдесят, но, может, был и младше — судить точнее мешала борода. А еще сильнее мешал тот факт, что мужчина светился мягким золотым светом и был полупрозрачным!

— Кто вы? — чуть испуганно поинтересовалась я. Потом в голову пришла мысль, от которой тело покрылось холодным потом: может быть, мы там все умерли? И теперь я призрак, и мужик этот тоже призрак? Быстрый взгляд на руки опроверг эту мысль — я была вполне материальной, но снова сознание царапнула небольшая странность: руки на этот раз принадлежали девушке постарше. Мой собеседник тем временем с улыбкой заметил:

— Ты не умерла, дитя, не переживай. Демон перенес твою душу в Тень, а тело осталось…

— То есть я все еще могу умереть? — невежливо перебила я. Мужчина согласился:

— Можешь. Но не волнуйся, твои друзья успеют тебя спасти. Один из твоих спутников оказался достаточно силен духом… а может, ему повезло… но он ускользнул от власти демона и сейчас начинает освобождать весь ваш отряд.

— А остальные? Они как? — с волнением спросила я.

— Пока с ними все в порядке. Демоны пытаются обмануть их, создают иллюзии, но это ненадолго. Впрочем, некоторые даже не поддаются этим иллюзиям.

— А вы? — я решила повторить вопрос. — Вы тоже демон и собираетесь меня обманывать?

— Нет, — рассмеялся он. — Я дух. Не переживай, дитя, я забрал тебя оттуда, куда мог поместить ваш противник, и пока мы побеседуем здесь. А когда за тобой придут, открою тропу и отпущу.

Я помолчала, переваривая известия. Если он не врет, то пока все идет неплохо. Тогда можно и побеседовать.

— Но почему я не могу уйти сейчас? Может быть, им нужна помощь?

— Тебе не стоит путешествовать по Тени одной, — мягко ответил дух. — Твоя душа не принадлежит этому миру, и в Тени тебе будет… некомфортно. Не волнуйся, твоя помощь этому миру пригодится, но позже.

— Мир миром, а друзья друзьями, — проворчала я и потребовала: — Но раз вы меня все равно не отпустите, тогда расскажите, кто вы!

— Как я уже сказал, я дух. Воплощение одной из человеческих добродетелей, — мужчина улыбнулся, а я спросила с подозрением:

— И какой добродетели? И в чем разница между духом и демоном?

— Я дух Веры. А разница не так велика и в то же время огромна: все мы являемся воплощением эмоций, стремлений. Духами вы, люди, называете воплощение добродетелей — веры, мудрости, справедливости, храбрости. Демоны отражают лишь темные устремления.

— И грань между вами не так велика? — задумчиво добавила я. — К примеру, между верой и фанатизмом?

Мужчина согласно улыбнулся, а я чуть поежилась. Мало ли, кем он себя называет. Ничего похожего на символы местной веры на нем заметно не было, да и, насколько я видела, в церквях служили в основном женщины. Общаться что-то расхотелось, так что я отвернулась и снова взглянула в открытое пространство впереди. Тут же слегка закружилась голова: появилось ощущение, что я на вершине огромной горы и вокруг нет ничего, кроме неба. Единственное отличие: неба тоже не было. Внезапно я заметила, что золотистой дымка была только здесь, возле меня, или, скорее, возле стены. Дальше она становилась грязно-зеленой.

Передернув плечами, я перевела взгляд на стену. Отсюда, почти от самого края, из-за стены виднелись верхушки зданий: шпили, крыши; все они были нежно-золотистого цвета. Смотреть на стену и крыши было не в пример приятнее, нежели с обрыва, так что я села прямо на землю спиной к зеленому туману, только отошла на пару шагов от края.

— Побеседуем? — предложил дух, подходя ближе. Я пожала плечами:

— Я не особенно религиозна. И, честно говоря, не очень доверчива. Не уверена, что хочу вас слушать, — честно созналась я. Дух рассмеялся:

— Вера — это не обязательно вера в бога, дитя. Я воплощаю само… чувство, качество, способность: верить. Не обязательно в Создателя или эльфийских Творцов. Можно верить в себя или, — он чуть лукаво улыбнулся: — в светлое будущее.

Я хмыкнула. Потом снова посмотрела на свои руки и задала вопрос:

— Здесь я, кажется, старше, чем в реальном мире. Почему так?

— Тень — это отражение реального мира, но не точное. В реальности все предметы или тела имеют четкие образы и границы, которые нельзя изменить одним желанием. В Тени же мы видим скорее… суть вещей. Твоя душа старше, чем твое тело в этом мире, но младше, чем ты была в мире прошлом.

Я кивнула. И снова спросила:

— Почему я вообще оказалась в этом мире? Я вообще-то далека от всякой метафизики, мне казалось, что смерть — вещь довольно окончательная.

Дух с улыбкой пояснил:

— Это не совсем так. Души не умирают, только уходят. Ты же была молода, а Создателю требовался… помощник. Ты ведь об этом хотела спросить?

— Да, — я задумалась на секунду. — А почему Создатель сам не решает проблемы? Не то чтобы я была против пожить еще, но это как-то слишком!

— Один из вечных вопросов, — улыбнулся дух. — Почему всесильные боги не решают проблемы людей? Может быть, потому, что для развития детям необходимо совершать ошибки?

— Тогда зачем я?

— Могу лишь предположить, — в голосе моего собеседника появилась задумчивость. — Всего не дано знать никому, но… быть может, Создатель все-таки хочет помочь своему миру? Хотя бы… опосредованно.

— С моей помощью? — вопрос просто сочился сарказмом. Затем я резко сменила тему: — Если вы дух и в Тени внешность относительна, то почему вы так выглядите?

Мужчина рассмеялся, а потом его образ как-то поплыл, неуловимо изменился и передо мной предстала женщина:

— Я могу выглядеть и так, — дух вернул первую внешность на место, стал снова мужчиной. — И как угодно.

Я критически его осмотрела и заметила:

— Женский облик симпатичнее, и голос лучше подходит.

Вера снова рассмеялся.

— Ты хотела спросить только об этом?

— А можно спрашивать о чем угодно? — оживилась я. И тут же задумалась: о чем спрашивать первым. На основной вопрос — как и зачем я сюда попала — мне, по всей видимости, уже ответили. Остальные вопросы были какими-то мелкими, частными, а мне хотелось сразу начать понимать все. Однако сформулировать такой вопрос, который охватывал бы весь мир, я не могла. Тем более, как ехидно нашептывал мне внутренний голос, ответ на такой вопрос я и так знала: сорок два. Так что решила начать с чего попроще: — А почему вы мне помогаете?

— Хочу присмотреть, — ответил дух. — В Тени тебе находиться не стоит, но помочь тебе выйти я, увы, не могу.

— А остальные?

— Они дети этого мира, их души связаны с Тенью, поэтому ничего такого, с чем они не смогут разобраться сами, не произошло.

Кивнув, я задала следующий вопрос:

— А этот облик что-то значит или просто вам так нравится? А то мне кажется, я где-то видела этот образ.

— Вероятнее всего, в церкви, — с улыбкой напомнил дух. — Так выглядел один известный… человек. Думаю, сейчас ты не захочешь углубляться в историю?

— Однозначно, нет, — согласилась я. — Хотя… а почему вы выбрали его облик?

— Архонт Гессариан поклонялся старым богам, но когда его путь пересекся с Андрасте, которую теперь зовут невестой Создателя, свет коснулся и его. Это по официальной версии, — заметил дух. — Впрочем, реальность в этот раз не сильно отличается: архонт и впрямь научился слушать.

— Создателя? — кисло уточнила я. Дух рассмеялся:

— Это не религиозная проповедь, дитя. Архонт научился прислушиваться к миру, в котором живет, к людям, что его населяют… Это умение пригодилось бы и тебе. В конечном итоге, то, что нашептывает окружающий мир, — это и есть глас Создателя.

— Как это? — слегка опешила я. Дух чуть качнул головой:

— Я не знаю точного ответа на твой вопрос. Но Создатель — это не добрый дедушка, который сидит на троне и следит за людьми. Он вложил душу в этот мир, творя его, и, вероятно, сам стал этой душой.

— А… — я хотела задать следующий вопрос, но вдруг знакомый голос сзади выдохнул:

— Святая Андрасте!

Я тут же вскочила и повернулась на голос: у самого края обрыва стоял Страж.

— Айдан! — радостно кинулась ему на шею. Он неверяще всмотрелся мне в лицо и пробормотал:

— Алиена? Мелкая, это ты? Но…

Он перевел взгляд на духа веры, на стену за ним, затем снова на меня и зажмурил глаза. Я с недоумением отошла на шажок назад и спросила духа:

— Это не он? Демон какой-нибудь?

Светящийся мужчина рассмеялся:

— Это твой друг. Сюда не могут попасть демоны, во всяком случае, не в моем присутствии. Просто он удивлен.

— Еще бы мне не удивляться, — неразборчиво произнес Кусланд. — Не каждый день приходится видеть святую пророчицу и ее убийцу, стоящих у врат Золотого города.

Я огляделась по сторонам, уделив особое внимание стене, и с подозрением уставилась на Стража:

— Здесь нет никаких врат, Айдан. Только стена.

Он усмехнулся:

— Это не меняет дела.

Дух вмешался:

— Ты просто не знаешь истории Золотого города, дитя. Не удивляйся, реакция твоего друга вполне закономерная.

— Вообще-то знаю, — чуть обиженно уточнила я и честно добавила: — Ну, более-менее.

— Но как? — Айдан посмотрел на духа. — Ведь он должен быть черным!

— Красота в глазах смотрящего, Страж, — улыбнулся дух. — Город не изменился с приходом ваших магистров. Изменились люди, их восприятие добра и зла. И для вас город стал Черным.

— Но почему сейчас…? Я видел город с других точек, и он был Черным!

— Для нас он Золотой. Я всегда видел его таким, а твоя юная подруга не знакома с местными грехами и скверной.

— Зато знакома с другими, — буркнула я. Дух рассмеялся:

— У тебя чистая душа, дитя.

Я хотела было поспорить — не потому, что считала себя такой уж грешницей, просто согласиться с такими пафосными словами не давало какое-то внутреннее отторжение, но дух покачал головой:

— Вам пора. Другие ждут помощи, — дух придвинулся ближе и положил руку мне на плечо. Ощущения были своеобразные — рука была теплой и уютной, но в то же время чуждой и словно невесомой. Мой собеседник пояснил: — Я провожу вас, открою тропу.

— А мы еще встретимся?

— Рано или поздно мы еще поговорим, — согласился Вера.

Мы подошли ближе к Айдану, дух коснулся и его, а затем перед глазами все поплыло.

На мгновение перед глазами появилась площадка, похожая на арену. В дальней ее части стоял демон, но я не смогла смотреть на него: все вокруг состояло из той самой поганой субстанции, которая так отравляла мне жизнь в башне. Видимо, тошнить душу не могло, поэтому я просто отключилась.

* * *

Сознание возвращалось медленно. Сначала я почувствовала, что лежу на твердом, шероховатом полу. Он был холодным и очень каменным. Не знаю, как это — «очень каменный», но ощущение было именно такое. Еще я почувствовала теплую руку, лежащую на лбу. Она была просто уютной, без привкуса чуждости.

Следующим включился слух, и я уловила негромкий разговор моих друзей. В слова я вслушиваться не стала, но интонации, в которых превалировало волнение, не давали снова уснуть.

Наконец я открыла глаза. Возле меня на коленях стояла Винн, положив мягко светящуюся руку на лоб, остальные негромко переговаривались рядом, периодически бросая на меня обеспокоенные взгляды. Впрочем, стоило открыть глаза, как разговор прекратился, а взгляды устремились на меня.

— Аль… — начал Айдан, но я перебила:

— Я не знаю. Я с ним знакома на десять минут дольше, чем ты. И это он меня туда привел!

— Вообще-то я хотел спросить, как ты себя чувствуешь, — улыбнулся Страж. Я смутилась:

— А… Нормально. Жить определенно буду. Если надо идти, то я готова.

Он кивнул:

— Надо. Мы и так задержались с этим демоном. А о твоем духе поговорим потом.

Следующий час прошел для меня будто в тумане: голова слегка кружилась после посещения недружелюбного измерения, тошнило, а вокруг были эти ужасные теневые проросты, на которые мне не хотелось смотреть. Я пыталась быть хотя бы минимально полезной, но стоило только поднять глаза от собственных ног, как мир начинал вращаться в разы быстрее.

Единственным, что хоть как-то отвлекло меня от полуобморочного состояния, были небольшие дракончики, размером с крупного пса. Они были неразумные и совершенно недрессированные, но такие чешуйчатые и изящные, что я осмелилась даже не опускать глаза все время боя. Заодно наконец-то помогла щитами, хотя особой необходимости в этом, кажется, не было. Убивать зверюг было жалко, но они оказались агрессивными… да и после такого количества убийств за сегодня, смерть неразумных воспринималась не очень остро.

— А можно завести такого потом дома? — с надеждой спросила я. Страж, похоже, обрадовался, что я включилась в жизнь, но тема вопроса заставила его опешить:

— Завести… дракона? Зачем он тебе?

— Они были милыми, — уверенно заявила я. Ответом мне стали несколько изумленных взглядов и обещание подумать об этом как-нибудь потом. Я только пожала плечами, снова опуская глаза. Еще пара комнат, и даже в пол смотреть стало страшно: под ногами захлюпала кровь. Я рискнула поднять взгляд и меня накрыл ужас. Кажется, я завизжала и шарахнулась назад. В этой комнате пытали и убивали людей. И они все еще были здесь, частями.

Тут же я почувствовала на плечах руки и, не выдержав кошмарного вида, развернулась, утыкаясь носом в чьи-то доспехи. Над головой раздался негромкий смешок, в котором я признала Зеврана. Я почти ожидала, что он поднимет меня на смех, но мне не было стыдно. К виду пыточных, в которых порезвился маньяк с бензопилой, меня дома ни один фильм не готовил. Не смотрела я ужастики…

— Снова ваши фокусы? — раздался вдруг глухой мужской голос. — Я не сломаюсь, нет… Создатель на моей стороне… Создатель…

Я увидела его мгновением позже, чем услышала, — едва успела снова развернуться к потенциальному врагу лицом. Но это был не враг, скорее, жертва. Храмовник, молодой парень с русыми кудрявыми волосами, стоял на коленях в этом кровавом месиве и, схватившись за голову, раскачивался из стороны в сторону. Странно, как я не заметила сразу: пусть он был и не в самом центре помещения, но как раз напротив входа, отгороженный красноватым, мерзкого вида куполом.

— Каллен! — вскрикнула Солона и бросилась к нему, но мужчина радостного порыва не поддержал: вскочил на ноги, шарахнулся назад, судорожно цепляясь рукой за пояс, на котором, видимо, обычно висел меч.

— Не подходи! Мерзкий демон, я знаю твои грязные штучки… Опутать, заколдовать, соблазнить меня… нет, я на это не куплюсь, я знаю… — первая вспышка эмоций утихла, и голос снова стал глуше. Теперь можно было разглядеть и его взгляд, потерянный, слегка безумный, направленный в пустоту.

— Я не собиралась… — девушка явственно растерялась и покраснела. Зевран, все еще придерживая меня за плечи, негромко хмыкнул:

— Может, в этом и проблема, моя дорогая? Не собиралась, а следовало бы?

Солона вспыхнула еще ярче, но ответить не успела. Айдан притянул ее руку и попросил:

— Лучше пока отойди. Видишь же, как он на тебя реагирует. Винн, — обратился он к старшей чародейке, — хотелось бы получить твою рекомендацию как целителя. Его имеет смысл спасать или милосерднее будет?..

На мой неискушенный взгляд, крыша у парня уехала далеко и надолго, хотя это, конечно, не значило, что его стоит прирезать, чтоб не мучился. Но Винн мои мысли опровергла:

— Не думаю, что все настолько плохо, дорогой. Мальчик немного заплутал в своих страхах, не верит нам, но это все же не повод считать его безнадежным. Судя по всему, его пытали, дразнили видениями… Да и вокруг зрелище не для слабонервных, а ведь он видел и процесс. Дай ему немного времени.

Страж кивнул и сделал пару шагов в сторону магической клетки.

— Эй… привет, — он чуть сбился, вопросительно глянул на Солону, и та одними губами повторила его имя. — Каллен.

— Сгинь! Изыди, демон. Я не слушал тебя раньше, не послушаю и сейчас, — глаза храмовника немного прояснились, но верить в окружающий мир он еще не начал. Айдан заметно поморщился:

— Я не демон и никуда исходить не собираюсь. Послушай внимательно. Мы пришли помочь. Тебе, магам, храмовникам — всем, кто еще остался в своем уме. Поэтому постарайся собраться и поверить мне.

— Поверить… — хрипло повторил Каллен, а затем вдруг рассмеялся. Звучало это жутковато. — Я верил… Магам, которые улыбались… Совали свои грязные пальцы мне в голову…

— Я не маг, — терпеливо отозвался Кусланд. — Я Серый Страж. Нас вообще не было в башне, когда повылезали ваши демоны. Послушай, успокойся. Что бы с тобой ни случилось, оно закончилось.

— Они убивали… всех, кто был. Долго, мучительно… Я видел каждого. Друзей…

— Я видел, как погибла моя семья, — Айдан помрачнел. — И понимаю тебя. Прошлого не вернуть, но ты все-таки остался жив. Глупо будет теперь умирать.

Глаза храмовника снова стало заволакивать пеленой памяти. Айдан выругался с досады, и внезапно это помогло вернуть внимание мужчины. Страж поспешил ковать железо, не отходя от… купола.

— Послушай, Каллен. Время сейчас наш враг, и я не могу уговаривать тебя весь вечер. Но мне не хочется и оставлять тебя в таком положении. Единственный компромисс, который я вижу, — ты постараешься взять себя в руки, а мы постараемся тебя вытащить.

— Я… попробую, — наконец, спустя почти минуту, кивнул храмовник. Пользуясь паузой, я осмотрела его тюрьму правильным зрением. От купола за версту несло магией крови, да и от самого пленника тоже. С той лишь разницей, что он даже в таком свете выглядел жертвой: теперь я видела мелкие шрамы и следы, что оставляло запретное искусство на подопытном.

Не поворачиваясь, Айдан уточнил:

— Винн, ты можешь разрушить этот купол?

— Это будет не так просто, — с небольшой запинкой ответила она. Повисло тяжелое молчание.

— Это магия крови, — неуверенно произнесла я, отпуская силу, чтобы не испугать храмовника. Винн тяжело вздохнула:

— Боюсь, быстро разрушить купол мне не под силу.

— Я могу… попробовать, — совсем уж робко добавила я. Идея заходить в эту комнату не вызывала восторга, меня мутило уже от одного запаха. А я ведь старалась не смотреть ни на пол, ни по сторонам. Но проход дальше в башню скрывался в этой комнате, и войти все равно бы пришлось. Почему не сейчас?

— Мелкая, — Страж наконец отвел взгляд от пленника и посмотрел на меня. — Почему ты постоянно оказываешься… замешана в какую-нибудь дрянь?

— Я никуда не замешана, — тело само, рефлекторно, сделало шаг назад, испугавшись тяжелого взгляда. — Просто у меня получалось разрушать заклятия щитов… и барьер внизу… вряд ли этот купол сложнее. И вообще… ломать не строить, разве нет?

— Иди сюда, — Айдан со вздохом протянул мне руку, и я неуверенно взялась за нее, а потом вцепилась мертвой хваткой, заходя наконец внутрь помещения. На глаза мне попалась рука. Она лежала довольно далеко от тела, и я не была уверена, что именно это тело и эта рука раньше составляли один комплект. Меня снова замутило. Я уткнулась теперь уже Айдану в бок, стараясь совладать со своими нервами, и негромко простонала:

— Простите… я сейчас приду в себя. Это все немного… чересчур.

— Ребенок, — вдруг протянул Каллен. В его голосе наконец появились новые интонации: задумчивость, робкая надежда, желание поверить. — Ты не можешь быть демоном, ты еще маленькая…

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, так было немного легче. И кривовато улыбнулась:

— Не такая уж и маленькая.

— Алиена, — позвал Айдан. Я подняла глаза, и он с легкой ехидцей продолжил: — Ты лучше пока не улыбайся. А то тебя перекашивает так, что я и сам начинаю сомневаться, не демон ли ты.

Страх моментально отступил на второй план, и я недовольно фыркнула, ткнув мужчину кулаком в бок. Попала по доспеху, но не расстроилась. И перевела глаза на купол.

Внешне он был похож на какую-нибудь голограмму из кино, мерцающий красноватыми разводами, медленно перетекающими по поверхности. Что-то мне чудилось знакомое в этом неторопливом движении по кругу, словно когда-то я видела нечто подобное…

— Ну точно, — картинка наконец сложилась. — Как облака на Юпитере…

— Что? — удивился Страж, но я не стала отвечать, обратившись к узнику этого газового гиганта:

— Послушайте… Каллен, да? Я не маг, хорошо? Маги говорят, я даже с Тенью не связана и одержимой быть никак не могу. И еще мне десять лет. Вы ведь не будете на меня нападать, правда? — Последняя фраза получилась откровенно жалобным тоном. Он напряженно спросил:

— Почему я должен напасть?

— Я на всякий случай… просто не бойтесь, ладно? — попросила я. Затем сделала маленький шажок назад и посмотрела на купол правильным взглядом. И тут же заметила, как вздрогнул мужчина, увидев мои глаза. В ответ испугалась и я, и почти сразу мне на глаза попался очередной отросток Тени, на этот раз забрызганный кровью и чем-то… не хотелось думать, что это раньше было. С трудом удержав рвотный позыв, я постаралась взять себя в руки, хотя глаза пришлось на мгновение закрыть.

— Ну что же это за дрянь такая? — жалобно прокомментировала я. — Все время на глаза лезет.

Снова посмотрела на щит. Пришлось два раза обойти его по кругу, так и цепляясь за руку Стража, прежде чем я заметила переплетение нитей заклинания. Остановившись рядом с ним, обратила внимание, что храмовник стоит прямо в центре, по сути — в точке фокуса. Вспомнив, как хлопнул барьер на первом этаже, я неуверенно спросила:

— Можно я вами немного покомандую? — у него на лице сменились недоверие и злость, и я поспешила добавить: — Совсем немного! Просто сделайте шаг в сторону, прикройте уши и откройте рот!

Мне почему-то показалось, что внутри хлопок выйдет сильнее. Еще не хватало перепада давления на уши! Впрочем, храмовник заботу не оценил и процедил сквозь зубы:

— Это еще зачем?

— Я буду дольше объяснять, чем делать, — вздохнула я. — Ну какая вам разница? Подумайте, если я прошу для дела, значит, так надо, а если издеваюсь, то максимум, что вам грозит, — это выглядеть глупо. Это, мне кажется, не самое страшное в жизни? — я выдержала его взгляд и попросила: — Пожалуйста! Это для вашей же безопасности!

Он несколько мгновений меня с подозрением рассматривал, но потом все-таки сделал как я прошу. Едва он приоткрыл рот, как я тыкнула пальцем прямо в узел заклинания. Купол лопнул со знакомым хлопком, но меня не отбросило. Зато храмовнику досталось; похоже, я была права: воздухом внутрь шарахнуло изрядно, так что Каллен покачнулся и начал оседать на пол. Я кинулась вперед, чтобы поддержать его, но храмовник в полном доспехе оказался слишком тяжелым: получилось только замедлить его падение и усадить поаккуратнее.

Айдан подскочил было с другой стороны, но немного не успел. Зато счел это подходящим моментом для вопросов:

— Ты знаешь, где находится Первый чародей?

— Там, — мужчина кивнул вперед. — В зале Истязаний. Там все, кто был на совещании.

— И Ульдред?

Каллен кивнул, а потом вдруг вцепился в руку Кусланда:

— Убей его, Страж. Убей его за все, что тут произошло. И остальных тоже.

— Остальных-то за что? — хмыкнул подошедший ближе Ворон. — Не то чтобы я был против кого-то убить, но с трупами сложно договариваться.

— Вы ни с кем не договоритесь, — храмовник прикрыл глаза и сморщился как от боли. — Отсюда… были слышны их крики. Если там еще остался кто-то живой, то явно не тот, с кем вы можете договориться.

— Я все же предпочитаю проверить сам, — уклончиво ответил Страж. Я робко позвала:

— Айдан… ты ведь помнишь, я вижу демонов? И одержимых… Не надо всех убивать.

Он усмехнулся одними губами и пригладил мне встрепанные волосы:

— Помню.

Солона попыталась подойти к своему приятелю, но он, даже не придя в себя после удара, шарахнулся так, что я, все еще поддерживающая его за плечо, не удержалась на ногах и шлепнулась рядом. Девушка тут же отступила и виновато отвела глаза.

— Вот и хорошо, — кивнул Айдан. — Мелкая, ты посиди с ним, присмотри, чтобы все в порядке было, а мы пошли.

— Как… посидеть? — я в панике уставилась на Стража. — Ты хочешь, чтобы я осталась… здесь?

Он осмотрел комнату и пожал плечами:

— Здесь уже никто не встанет. А к виду крови придется тебе привыкать, — в голосе прозвучали извиняющиеся нотки.

— Айдан! — взвыла я. — Ты снова пытаешься оставить меня в безопасном месте?

— В очередной раз напоминаю, что ты обещала меня слушаться, — он посмотрел с укоризной. — Аль, не заставляй себя уговаривать, ты же не маленькая.

Я стиснула зубы и мрачно на него посмотрела. Страж, игнорируя взгляд, бодро закончил:

— К тому же надо присмотреть за Калленом, он явно еще не в порядке. Кому, как не тебе этим заняться? — после чего обернулся к остальным: — Идем. Вряд ли нас будут долго ждать.

На этом он развернулся и пошел в сторону лестницы. Остальные, оглядываясь на меня, потянулись за ним. Только Зевран на секунду подскочил ко мне и впихнул мне в руку довольно большой кинжал с обоюдоострым лезвием:

— Не волнуйся, chica, я тебе принесу какой-нибудь сувенир. И не бойся, будет приставать, бей между ног.

Я настолько изумилась этому незамысловатому совету, что даже рот открыла, а Зевран рассмеялся и побежал на лестницу. Я перевела взгляд на храмовника: кажется, удар оказался чуть сильнее, чем я рассчитывала — по щеке от уха стекала тонкая струйка крови, а взгляд все еще блуждал где-то не здесь. Я снова обратилась к своему свету и попыталась повторить тот же фокус, что и с Айданом парой этажей ниже — передать часть своей энергии, чтобы она сама разбиралась, как лечить. Со второй попытки получилось, взгляд его прояснился.

— Кто ты? — хрипловато спросил он. Я нервно улыбнулась:

— Меня зовут Алиена. Я путешествую со Стражами.

— Ты маг! — обвиняющим тоном заявил он. Я закатила глаза:

— Как мне уже надоело это обвинение! Я не маг, я же говорила. У меня есть какие-то необычные способности, но я не маг!

Он несколько секунд вглядывался мне в глаза, но ничего интересного для себя не увидел.

— Если ты не маг, то как ты…

— Пробила ваш купол? Свечу глазами? — я выдохнула и прикрыла эти самые глаза, стараясь не смотреть по сторонам. — Не знаю. Просто в какой-то момент я научилась так делать. Видеть магию. Мор… эээ… моя подруга, колдунья, говорит, что обычно я похожа на усмиренную, потому что отрезана от Тени. Но я не похожа! — мне вспомнился усмиренный Овэйн, и все в душе вскипело против такого сравнения. Храмовник мрачно согласился:

— Да, на усмиренную ты точно не похожа.

Я приоткрыла глаза. Лицо его было мрачным, но спокойным, так что я решилась пересесть поближе к нему и подальше от всякой дряни на полу.

— Вы как? — тихо спросила я. Он удивленно на меня взглянул и буркнул:

— Я жив. Не все могут этим похвастаться.

Я на мгновение притихла, а потом полезла в сумку:

— Конфету? — предложила я, протягивая ему сладкое. — Поднимает настроение. Ну и вообще. Полезно.

Он растерянно взял у меня угощение, а я сразу же полезла за следующей и сунула в рот. Настроение действительно чуть поднялось: нервничать я стала на порядок меньше. Оценивающе оглядев мужчину, пришла к выводу, что без меня он и так не помрет, чего не скажешь об остальных.

Посмотрев на лестницу, я задумчиво сунула руку за второй конфетой и только тут обратила внимание, что Каллен не ест свою долю. Я нахмурилась:

— Ешьте. Сейчас шоколад правда полезен. Или думаете, я его отравила?

Он качнул головой и откусил кусочек. Я хмыкнула: ну не хочет — как хочет, у меня есть и поинтереснее дела. Пожалуй, стоит тихонько прокрасться повыше и посмотреть, что там. А он и тут прекрасно посидит.

Вторая конфета утвердила меня в этом решении. Я задумчиво посмотрела на выданный кинжал и сунула его в сумку. Все равно я ни на кого нападать не собираюсь, зачем он мне? Но стоило только сделать пару шагов к лестнице, как храмовник поинтересовался:

— Куда ты? Кажется, Страж хотел, чтобы ты сидела тут.

— И охраняла вас? — я фыркнула. — Очень смешно. Тем более всех демонов и одержимых мы уже перебили. Все, кто представляет опасность, сейчас там, — я махнула рукой в сторону лестницы. Потом достала зевранов подарок и предложила: — Могу отдать, если вам страшно. Мне оружие все равно ничем не поможет.

Он со скепсисом глянул на оружие и буркнул:

— Обойдусь. А тебе лучше подождать здесь.

— Чем это лучше? — в том же тоне ответила я. — Там мои друзья… я могла бы помочь, а вместо этого сижу с человеком, который даже конфету доесть не может.

Каллен удивленно посмотрел на остаток конфеты и в два укуса ее доел. Меня почему-то взяла досада: будто одолжение мне сделал! Я от сердца отрывала, хотела хоть чем-то измученного пленника утешить. Но, кажется, шоколад оказывал не только на меня чудодейственное воздействие, следующую фразу он произнес уже куда более мирным тоном:

— Что ты такое пообещала Стражу про магов?

— Я же сказала, что вижу магию, — буркнула я в ответ. — И магов, и демонов, и артефакты — все. Поэтому я смогу посмотреть на выживших и сказать, кто занимался магией крови, а кто нет. Она оставляет следы на маге, такие противные шрамы…

Он помрачнел и отвел глаза, а я прикусила язык. Подошла поближе и нерешительно положила руку на плечо, он вздрогнул.

— Все наладится. Может, не сразу, но будет лучше, — пообещала я. — Когда-нибудь вы перестанете ненавидеть магов и вздрагивать от воспоминаний, — помялась немного от жадности, но все же предложила: — Возьмите еще конфету.

Он явно на автомате взял. Я кивнула и отправилась в сторону лестницы. Пообщаться мы успели, в себя он пришел, лишнего я уже насмотрелась. Чего еще ждать?

— Ты так и рвешься туда?

Я вздохнула и еще раз попыталась на пальцах объяснить:

— Там мои друзья. Я могу им помочь. Зачем мне сидеть здесь бесполезной, если можно быть там — полезной? Если бы Айдан столько не дергался из-за меня, уже бы давно оценил мою пользу.

— Вы родственники? — вопрос оказался внезапным, я даже с шага сбилась. Потом вспомнила наш последний разговор про Орена и мою безопасность и неуверенно ответила:

— Нууу, да… Можно и так сказать.

И больше не говоря ни слова сбежала в этот зал Истязаний.

Еще на лестнице, даже не доходя до комнаты, я услышала низкий рев и прибавила ходу. Картина, открывшаяся мне, была достойна эпического полотна на полстены: в центре зала метался огромный шипастый демон с кучей мелких свиных глазок. Сил ему явно было не занимать, причем не только физических: в сторону моих друзей постоянно летели то огненные шары, то ледяной ветер.

Мои спутники заметно разбились на пары: Алистер и Стэн, одетые в тяжелые доспехи, всячески пытались отвлечь демона на себя, Зевран и Айдан наносили удары в ноги и тушу твари, Морриган и Солона пытались то заморозить демона, то сжечь и больше мешали друг другу. В конце концов болотная ведьма плюнула и перешла на другую группу заклинаний: возле демона то возникали призрачные лезвия, то яркие руны, в какой-то момент из его груди вырвался фонтан крови, быстро, впрочем, иссякший. Винн успевала только лечить и вешать щиты, а вот Лелиана в атаке не участвовала вообще: стояла и пела некую заунывную ерунду по бумажке. Наверно, это и была та самая литания Адраллы, спасающая разум от чужого влияния. За спиной девушки лежали несколько мужчин в длинных мантиях, видимо, маги. Под ногами сражающихся я заметила несколько трупов, к моему счастью, на людей они походили мало.

Счастье продлилось недолго: у меня на глазах демон как-то хитро махнул рукой, и Стэн, у которого не было щита, кубарем покатился по полу. Впрочем, он почти сразу вскочил на ноги, только тряхнул головой, и устремился к демону. Зато мне это помогло сбросить оцепенение и начать развешивать щиты — другой пользы от меня все равно не было. Стоило начать, как со стороны Стражей раздался стон, переходящий в яростную ругань. Я предпочла промолчать. Лучше не привлекать внимания ни демона, ни Айдана.

Посмотреть вокруг не получалось: комната была усеяна частицами тени и какими-то голубыми шипами, от которых у меня слезились глаза. Впрочем, демон тоже не вызывал у меня положительных эмоций: от него веяло жутью и какой-то неправильностью, надломленностью…

Бой был долгим и трудным. На этот раз моя помощь оказалась не лишней, даже недостаточной: Стэн и Алистер улетали от ударов огромной лапы как птички, и не всегда я успевала восстановить щит, пока они летели. Даже не представляю, как должна болеть спина и вообще все тело после таких падений. Но они вставали и снова шли вперед. Впрочем, Винн не дремала, но видно было, что силы у нее кончаются. В какой-то момент она выхватила небольшой пузырек со знакомо голубой жидкостью, выпила в один глоток и угостила демона огромным камнем прямо в лицо, так что противник и сам опробовал полет по залу.

Следующая его атака оказалась особенно яростной, кажется, удар сильно разозлил тварь. В три шага оказавшись рядом с женщиной, демон схватил ее и отшвырнул в сторону Лелианы. Да так метко, что обе женщины, столкнувшись, отлетели в сторону и затихли. Демон расхохотался и рыкнул:

— Примите мой дар, глупые смертные!

Над ним закрутилась белесая воронка, и стало понятно, что сейчас начнутся проблемы. Мгновение спустя крик, полный боли, раздавшийся из дальней части зала, подтвердил мои предчувствия. Я всмотрелась туда и заметила еще одного мага. Раньше он валялся там неподвижной кучей и я решила, что это труп. Но, похоже, ошиблась: сейчас этот труп вполне живо орал, тело изгибалось дугой… мгновение — и на его месте появился еще один демон. Поменьше, послабее, но теперь их стало двое! И в этот момент мой разум словно затуманился… Литания! Ее обязательно должен кто-то читать!

Пробежка до лежащей без сознания Лелианы была, наверно, самой долгой в моей жизни. Перед тем, как вчитаться в текст, я быстро обновила щиты на оставшихся в сознании друзьях и с трудом растянула щит перед собой, прикрывая и магов, и себя, и бессознательных дам. И через мгновение затянула эту унылую литанию.

Несколько раз демоны пытались пробить мой щит, но я старалась обновлять его и поддерживать, не прекращая пения. Следить за друзьями уже не могла: еле находила силы, чтобы стоять. Но надеялась, что они победят. Действительно, справлялись же они без меня?

Бой был долгим и трудным. Но закончился нашей полной победой.

Мы с демоном упали одновременно. Только он навсегда, а я на одно колено: сил стоять уже не оставалось. Впрочем, смерть главного противника я не заметила, так и продолжала петь и держать щит, пока у меня не отобрали свиток. Только тогда я поморгала, посмотрела вокруг, наткнулась взглядом на очередной теневой отросток и попыталась упасть в обморок. Меня подхватили и слегка похлопали по щекам — это снова оказался Зевран. Едва я открыла глаза, он крикнул куда-то в сторону «Живая». Голос Айдана что-то проворчал, а я внезапно разрыдалась. Эльф удивился:

— Что с тобой, chica? Все уже закончилась, демон валяется, все спасены, а ты вообще должна собой гордиться, — но я на уговоры не реагировала, продолжила рыдать уткнувшись в плечо Ворона. Только в какой-то момент провыла:

— Он был такой некрасиииивый!

В итоге вниз меня несли на руках: я так и продолжала подвывать на плече эльфа, прерываясь только чтобы похлюпать носом. Выплакивала все — и уродливого демона, и убийства этого дня, и тоску по дому, и все, что со мной случилось в этой новой жизни. Впрочем, башня оказалась на удивление большой, а жизнь пока довольно короткой, да и сил осталось немного, так что к первому этажу я уже только тихонько всхлипывала, без слез.

Но буквально перед самой дверью в холл вперед выскочил Каллен, спускавшийся вместе с нами, и твердо сказал:

— Я должен быть уверен, что мы не выпустим зло, Серый Страж. Если уж ваша сестра может видеть следы магии, пусть посмотрит, действительно ли все в порядке.

— Сестра? — задумчиво повторил Айдан и посмотрел на меня. Я вытерла слезы и все еще срывающимся голосом проговорила:

— Я ничего такого не говорила.

— Угу, — кивнул он. — Но ты уж посмотри на магов, раз господин храмовник так просит… сестра.

Я то ли вздохнула, то ли всхлипнула и поморщилась:

— Ну и зануда вы, Каллен. Между прочим, я устала. И вот как будто я там не насмотрелась.

Снова обращаться к силе оказалось тяжело. Вспыхнули болью кончики пальцев, я бросила на них взгляд и ахнула: пальцы мне словно прижгли каленым железом. А свет все никак не приходил… Я постаралась отгородиться от боли, даже закрыла глаза, проходя всю медитацию поэтапно, но мысли разбегались. Прошло несколько минут, прежде чем я смогла вызвать правильное зрение. Это отозвалось болью во всем теле, но я все же осмотрела всех, кто шел с нами и буркнула:

— Нет тут ни демонов, ни малефикаров, все в порядке.

И после этого все-таки отключилась.

Разбойник наносит удар с большой точностью, стремясь свалить ослабевших врагов одним последним ударом.

Маги согласились помочь нам и с Мором, и с демоном в Редклифе. Выбора у них особого не было, давным-давно заключенные договора обязывали оказывать поддержку Серым Стражам. А Винн и вовсе собралась отправиться с нами — дескать, она еще может пригодиться, а сидеть в башне ей скучно. Солона, кажется, тоже была бы не против попутешествовать, но ее не отпустили. Видимо, слишком свежи были обвинения и слишком подозрительна ситуация: маг, который несколько часов провел в башне, полной демонов, так рвется на свободу… Моим словам и Грегор, и Ирвинг, кажется, не особенно поверили. Да и не было у меня желания убеждать, если честно.

Пока Айдан разговаривал с Первым Чародеем и рыцарем-командором, я сидела в окружении детей — учеников Круга магов. Рядом со мной была и Лелиана: падая, она подвернула ногу и ударилась головой, и, хоть нас всех исцелили практически сразу, ходить ей не хотелось. Так что девушка рассказывала сказки о других странах, а малолетние слушатели, и я в том числе, впитывали ее истории, позабыв обо всем. А уж когда к нам подсел Зевран, в красках расписывая наш поход в башню, ученики и вовсе открыли рот и в восхищении уставились на меня — эльф изрядно преувеличил мою роль, видимо, чтобы детям было интереснее. Я засмущалась, но это только укрепило их в мыслях о моем героизме. Один из мальчишек даже высказался:

— Вырасту, выучусь и стану охотником на демонов!

— Отличное начинание, — согласился подошедший Страж. — А нам пора. Переночуем в таверне на том берегу, а утром отчалим в Редклиф вместе с магами.

— Отчалим? — с улыбкой уточнила Лел. Айдан кивнул:

— Первый Чародей не хочет трястись в телеге или, тем более, седле, так что в замок поплывем на корабле. Быстрее и безопаснее.

С этими словами он подхватил лучницу на руки и понес к лодке. Зевран улыбнулся:

— Идем, chica?

Я сначала кивнула, потом помотала головой:

— Минутку… — и отправилась прямиком к Первому Чародею. С ним и рыцарем-командором как раз прощалась Винн, и я решила присоединиться. Стоило подойти, как внимание взрослых переключилось на меня. Ирвинг поприветствовал:

— А вот и наша маленькая спасительница! Хочешь договориться об обучении?

Я удивилась:

— Об обучении? Но я же не маг!

На лице главного волшебника появилось совершенно непередаваемое выражение, и Винн со смешком вставила:

— Как ни странно, девочка права. Я наблюдала за ней, и готова подтвердить: Алиена действительно не прибегает к помощи Тени. Не уверена, смогут ли маги башни ее чему-то научить.

— Смогут, наверно, — с сомнением протянула я. — У меня же получилось немного полечить, когда вы объяснили, как это сделать. И, если позволите, я бы вернулась сюда после Мора, — я посмотрела на Ирвинга. — Даже если не учиться… у вас такая библиотека!

— Возвращайся, девочка, — согласно кивнул Первый чародей. Я обрадовалась:

— Спасибо! А можно у вас еще на дорожку немного бумаги и карандаш взять? А то ни писать, ни рисовать не на чем, разве что на листьях, — я скривилась. И добавила: — Все равно у вас тут на дурацкие записки пергамент переводят, а я, может, стихи напишу! Вам подарю тогда.

Чародей рассмеялся и пообещал завтра захватить пачку пергамента. Винн задумчиво спросила:

— О каких записках ты говоришь, дорогая?

— Одну я вам отдала, — напомнила я. — Про Ульдреда. И еще несколько таких же нашла.

Я покопалась в сумке и выудила несколько смятых листков, а затем протянула волшебнице. Она, нахмурившись, просмотрела их, затем отдала мужчинам:

— Вам, полагаю, они больше пригодятся. Может быть, станет понятнее, как Ульдред сумел захватить башню.

На этом общение на сегодня закончилось. Впереди ждала гостиница и ванна! Наконец-то! Впрочем, мытье отложилось на утро: я уснула еще в лодке.

* * *

Не верилось, что прошли всего сутки с того момента, как я впервые увидела башню магов. Кажется, за это время столько всего произошло, что хватило бы на неделю, а то и год.

Стояла снова ясная погода, и, кажется, стало еще теплее, чем вчера. Снег начал подтаивать, и только в тени еще высились суровые сугробы, уже ноздреватые и посеревшие, но не сдающие свои позиции. Вода в озере снова искрилась лазурью, а легкий, теплый ветерок запускал рябь по поверхности и доносил ароматы хвои и свежей выпечки откуда-то с берега.

Я сидела на корме небольшого парусника, разглядывала медленно уплывающую башню правильным взглядом и пыталась нарисовать то, что вижу. Художник из меня всегда был не ахти, но четкие линии стройной цитадели давались куда проще, чем…

— Деревья или, скажем, лошади, — объяснила я Лелиане, которая сидела рядом и наблюдала за моими художественным потугами. — Я как-то решила научиться рисовать лошадь. Хотела хотя бы контуры изобразить — то, что близкого сходства я не добьюсь, понимала сразу. Ну и рисовала как получится — грива, хвост, ноги, морда. Особенное внимание уделяла копытам — они же не просто прямые палочки, там у лошади так интересно изгибается нога. Час мучилась только над этими копытами, бумаги извела кучу. Наконец у меня начало получаться что-то хоть отдаленно похожее. И тут пришла моя подруга, она художница. Так у нее от моей коняшки истерика началась, она хохотала как сумасшедшая. Потом почти год мне эту лошадь припоминала, — я улыбнулась воспоминаниям. — А тут несложно, это как технический рисунок, нас в школе учили всякие детальки рисовать. Жалко, нет цветных карандашей или хотя бы мелков, — я вздохнула и посмотрела на результат своих трудов. Башня выглядела более-менее прилично, хотя была больше похожа на чертеж начинающего архитектора. А вот заклинания, которые я рисовала поверх, выглядели ужасно и портили все впечатление.

— Ты же хотела сюда вернуться, — улыбнулась лучница. — Захватишь краски и нарисуешь все как надо.

Я кивнула.

— Можно взять твой рисунок, дорогая? — спросила незаметно подошедшая Винн, и я вздрогнула.

— Да, конечно. А зачем? Он некрасивый и не в полной мере отображает то, что я вижу.

Она улыбнулась:

— Хочу взглянуть, как выглядит магия со стороны.

— Ну, не так мрачно, — я покосилась на свои художества и нехотя отдала ей. Пока женщина разглядывала мои черточки и паутинки, я улизнула с кормы и отправилась на поиски Морриган. Все равно мы ничем не заняты, может, она согласиться объяснить, как все-таки менять облик?

— Расскажи, как ты научилась оборотничеству? — спросила я полчаса спустя, когда стало понятно, что из моих тренировок ничего путного не выйдет. — Может быть, так я пойму лучше?

— Животное имеет форму, не схожую с моей, — задумчиво ответила она. — Его движения, его манеру думать возможно изучить. Со временем это позволит стать ему подобным. Нужна лишь сила воли, чтобы почувствовать себя иным созданьем. Вот акт преображенья — другое дело, тут нужен магический талант.

Я почувствовала досаду: все равно непонятно. Единственное, что не вызывает сомнений — прямо сейчас у меня явно ничего не получится. Вздохнула:

— Пойду, понаблюдаю. Вон там птицы какие-то, может, что и пойму.

— Попробуй почувствовать в душе сродство, — непонятно посоветовала она. Я кивнула и хотела уже уйти, как откуда-то сверху спрыгнул Айдан. От неожиданности я шарахнулась в сторону, да так, что чуть не упала за борт.

— Осторожнее, мелкая, — улыбнулся он, подхватывая меня. — В этом озере нельзя купаться, тебе разве не говорили?

— Говорили, — недовольно согласилась я. — Но сомневаюсь, что падение можно охарактеризовать как «купаться».

Он рассмеялся и повернулся к Морриган:

— У меня для тебя кое-что есть. Держи, — и протянул пухлую книжку в кожаной обложке. Ведьма ахнула и выхватила подарок из рук Стража:

— Гримуар! Нашелся! Когда тебе об этой книге говорила, я вовсе не надеялась… ах, до чего ж нежданная находка!

— И это вся благодарность? — подначил Айдан. Морриган оторвалась от подарка. Во взгляде ее мелькнул интерес, и она промурлыкала:

— Я думаю, ты что-то заслужил за все свои труды, ведь правда?

И поцеловала Стража. Я смущенно отвела глаза, надеясь, что сюда не принесет Лелиану, а то, пожалуй, ссоры не избежать.

— А теперь идите, — непреклонно заявила ведьма. — Я не намерена возможности лишиться узнать поболее того, что Флемет решила мне открыть. Я думаю, что это… интересно.

— Пошли… сестра, — он ухмыльнулся и потянул меня подальше от Морриган. Когда мы отошли, я тихонько буркнула:

— Ну ты и бабник, братец.

Он рассмеялся, взлохматил мне волосы и, пока я возмущенно пыталась вернуть прическу в первоначальный вид, слинял в компанию чародеев из башни. Я подумала, чем бы еще заняться, и отправилась на поиски Зеврана. Неплохо было бы сказать «спасибо» за заботу в башне.

— Брось, chica, — отмахнулся эльф. — Ты напоминаешь меня самого в детстве, только не такая злая, каким был я. Но такая же растрепанная!

— Это все Айдан! — я сердито тряхнула головой и решила быстренько заплести волосы в косу. Опыта в этой области у меня было немного: волосы уже лет десять как были короткими, а плетением фенечек и прочими девочковыми увлечениями я не страдала, так что результат, судя по лицу Ворона, был далек от идеального.

— Chica! — в его голосе даже послышалось возмущение. — Ты только-только перестала походить на попрошайку, и снова себя уродуешь!

После чего сам переплел мне волосы: две маленькие косички на висках, как у самого эльфа, сливались в общую толстую косу. Я покрутила головой и восхитилась:

— Так вот зачем тебе эти косички! Чтоб боковые пряди на лицо не падали!

Зевран рассмеялся, а я попросила:

— Расскажи мне про Антиву?

— Ах, Антива… Чтобы оценить ее полной мере, надо побывать там, — он мечтательно прищурился, а я улыбнулась:

— Ты упоминал, сейчас там цветут цветы?

— Они цветут всегда, по крайней мере, так говорят, — эльф тоже заулыбался. — Там всегда тепло… Антива — город королей, самоцвет среди песков. Белые домики, свежий ветер, чего еще желать?

— Я не знаю, — улыбнулась я. — Здесь я пока что видела слишком мало. А дома у нас тоже были теплые города, я даже бывала в них. Цветущие сады, запах мандаринов прямо на улице.

Эльф рассмеялся:

— В Антиве воздух пахнет цветами и виноградом, а на улице везде звучит музыка. И еще в Антиве самые красивые женщины! И отличный бренди.

— И полный город Воронов, — подколола я.

— Не без этого, — кивнул Зевран. — Слишком многое связано с Воронами, чтобы можно было забыть про них.

— Скучаешь? — я села поближе к эльфу и прислонилась к его плечу. Он слегка дернул меня за кончик уха, приобнял и признался:

— Еще как. Знаешь, chica, пока я жил там, воспринимал все куда проще: убиваешь, кого скажут, потом гуляешь, развлекаешься, не обращая внимания ни на что вокруг. А теперь такая тоска берет, хоть плачь. И самое обидное, что нельзя мне сейчас туда.

— Потому что ты не выполнил контракт? — уточнила я.

— Да, — печально согласился эльф. — Впрочем, я не жалею. Воронам меня продали в детстве, и выбора — убивать или не убивать — у меня не было. Равно как и любого другого выбора. А теперь я почти свободен, во всяком случае, присягу нашему Стражу принес по своей воле. Ну, а ты?

— Что я?

— Скучаешь по дому?

Я задумалась на несколько минут, потом ответила, тщательно подбирая слова:

— По родителям. Для них это, наверно, стало большим ударом — то, что меня убили. Я даже не то чтобы скучаю, мне жаль, что так все вышло. Если бы я знала, что у них все хорошо, было бы проще. Еще немного скучаю по лучшей подруге, но тоже не очень сильно: нам с ней всегда было хорошо вместе проводить время, но мы могли не встречаться месяцами, если у обеих были другие дела. Это никак не мешало дружбе. А больше вроде и не по кому. Приятелей у меня всегда было много, а близких друзей… А еще было скучно.

— Скучно? — удивился Зевран. — Моя дорогая, с твоим характером можно еще и заскучать?

Я рассмеялась и ткнула его локтем в бок:

— С моим характером не скучают окружающие, а вот я могу. У нас очень много информации и очень мало тайн. Даже уезжая в другую страну, ты знаешь, что там найдешь. А я и ездила нечасто, дорого это, я из не очень богатой семьи. А дома… учеба, работа, прогулки в парке. Вот и все развлечения.

— Ничего, здесь скучать не придется, — подмигнул эльф, а я ехидно улыбнулась:

— Вам тоже, Зевран, обещаю.

Он засмеялся, а затем достал из сумки небольшой замок, явно вырванный из шкатулки или изящного сундучка для драгоценностей.

— Потренируемся? — предложил Ворон.

Ночевали мы на корабле, а утром, едва рассвело, на горизонте показалась деревня Редклиф. На пристани нас никто не встречал, да и на улицах народу было немного, но ни магов, ни нас это нисколько не смутило. В конце концов, одержимость наследника эрла — не та тема, которую стоит придавать огласке.

Как я заметила, восстановление шло полным ходом: баррикады исчезли с улиц, у некоторых домов подновили ставни и двери, где-то даже покрасили наличники на окнах, придавая зданиям праздничный вид. Жизнь начала возвращаться в привычную колею, и местным жителям было уже не до случайных прохожих.

Зато в самом замке нас ждали изо всех сил. Эрлесса побледнела и осунулась, банн Теган тоже не выглядел отдохнувшим. Приветствия были недолгими, но очень теплыми, а потом маги занялись делом: набрали целую миску лириума и начали над ним колдовать. Сначала действо не вызвало у меня интереса, потому что ничего не происходило: группа взрослых мужиков в балахонах махала руками и что-то бубнила над миской со светящейся голубой жидкостью. Я изо всех сил старалась не смотреть на лириум, странные чувства он у меня вызывал; но потом не выдержала, перешла на правильное зрение, и у меня перехватило дыхание от восторга. Лириум сиял в несколько раз сильнее и над ним формировалось небольшое облачко, словно бы стирающее грани мира. Под руками магов сплетались небольшие вихри, которые подхватывали это облачко, делая его все больше, а реальность истончалась с каждым мгновением. Если раньше фраза «жидкость, которая переносит в другую реальность и вызывает привыкание» прочно ассоциировалась у меня с наркотиками, то теперь я готова была признать: это самое настоящее чудо! Пожалуй, я была готова даже поверить, что сам Создатель оставил лириум в мире как квинтэссенцию магии — что-то такое мне говорила Морриган, впрочем, с изрядным скепсисом в голосе.

— Что ты видишь, дитя? — негромко спросил подошедший Первый Чародей. Я восхищенно ответила:

— Волшебство!

Он усмехнулся, а затем предложил:

— Сейчас мы не будем терять времени, но когда Мор закончится — приезжай в Круг. Может быть, мы и не сможем тебя чему-то научить, но библиотеку я готов предоставить в твое распоряжение. А ты расскажешь нам, что ты видишь.

Я оторвала глаза от завораживающего зрелища и прищурилась:

— Только не как ученица. Я не хочу жить в вашем Круге.

— Не волнуйся, — кивнул Ирвинг. — Если ты и впрямь закрыта от Тени, то никто не сможет принудить тебя жить в башне. Ведь храмовники защищают людей от одержимых демонами магов, а связаться с демонами, не имея возможности оперировать Тенью, нельзя.

Я усмехнулась:

— Вообще-то я могла бы поспорить, но сейчас это не в моих интересах, наверно. Но раз все так, как вы говорите, то в гости обязательно приеду. Меняю свои глаза на вашу библиотеку! — я рассмеялась. Старый маг улыбнулся и предостерег:

— Будь аккуратнее со словами, девочка. И приезжай.

На этом чародей отошел к своим младшим коллегам, а я решила прогуляться на улицу. Казалось, лириум мог действовать на расстоянии: от магических вихрей и облаков у меня слегка кружилась голова, как после бокала вина. Впрочем, свежий ветер спас от лириума так же, как спасал и от винных паров. Постояв минут десять, я отправилась обратно.

Морриган и Айдан что-то негромко обсуждали, поглядывая в сторону магов. Стоило мне появиться в дверях, как Страж поманил меня пальцем.

— Чего хотел от тебя Первый Чародей?

— В гости звал, — я пожала плечами. — Ему интересно, что и как я вижу, а мне интересно будет покопаться в библиотеке Круга. Так что я бы съездила на месяц-другой, когда Мор закончится.

— И не боишься, что выйти из башни окажется сложнее, чем войти? — прищурилась Морриган. Я заулыбалась:

— А вот как только ты научишь меня превращаться в кого-нибудь мелкого, так сразу и не буду бояться!

Ведьма хмыкнула, но отказываться не стала.

Сам ритуал оказался не очень интересным. После того, как маги подготовили лириум, Винн просто коснулась его и сразу провалилась в Тень, то есть замерла и перестала реагировать на внешние раздражители. Я посмотрела и по-другому, но тоже ничего интересного не увидела: только кокон ее силы побледнел и чуть размылся, словно просвечивал сквозь туман.

Тем не менее все стояли и смотрели на неподвижную волшебницу, словно ожидая какого-то развития событий. Я подумала было, не уйти ли опять на улицу, но атмосфера в комнате была настолько торжественной и наэлектризованной, что я не решилась пошевелиться.

Но все рано или поздно кончается: минут через двадцать, когда я уже хотела плюнуть на вежливость, Винн вдруг глубоко вздохнула и открыла глаза.

— Все готово, демон больше не вернется, — сообщила она и, нахмурившись, добавила. — Но об эрле мне сказать нечего. Я не смогла узнать, что с ним произошло.

Эрлесса, не слушая дальнейших рассуждений, бросилась в сторону спален. Банн Теган нашел в себе силы извиниться, но тоже поспешил проведать племянника. А маги засобирались в обратный путь.

— Здесь нам больше делать нечего, — вздохнул Ирвинг. — А в башне у нас много дел. Удачи, Серый Страж. Когда ты позовешь, маги придут на помощь.

— Я знаю, — кивнул Айдан.

* * *

— Вот и все, — подвел итог Теган. — Коннор снова прежний. Кажется, ничего не помнит, но оно и к лучшему.

Мы сидели в уютной гостиной на втором этаже. Вернувшаяся в замок прислуга, точнее те, кто остался жив, организовали нам нехитрый ужин и вполне теплые и мягкие постели на ночь. Причем благодарить за гостеприимство стоило брата здешнего хозяина, а не его жену: эрлесса ни на шаг не отходила от вновь обретенного сына и, кажется, мало обращала внимания на гостей.

После ужина мы все перебрались в эту небольшую комнатку: выпить вина, пообщаться и просто отдохнуть в уютных креслах и хорошей компании. Морриган, Лелиана, Зевран и Стэн сразу отправились спать, а я решила посидеть в компании старших. Впрочем, вина мне не предложили — Айдан сразу заявил, что детям ничего крепче компота не полагается, и хозяева не стали настаивать. Я только махнула рукой. Спорить было все равно бесполезно, а хороший ужин и волнения последних дней так меня разморили, что я почти спала с открытыми глазами. Чтобы не уснуть, даже перебралась из кресла на пол — на шкуру неизвестного мне, но очень пушистого животного, в надежде, что на жестком полу спать будет хотеться поменьше.

— Надо будет отправить его в башню Круга магов… на обучение, — продолжил банн. — Когда война закончится. Подумать только, маг! Вот причуды судьбы.

— Можем вместе поехать, — сонно отозвалась я. — Меня Первый Чародей в гости звал. Заодно и полюбуюсь, как там обучение проходит.

— Тогда мы подождем вашего приезда, юная леди, — улыбнулся Теган. — Думаю, если вы немного задержитесь, Изольда будет только рада.

— Тогда так и сделаем, — кивнул Айдан. — Мне будет спокойнее, если за этой мелкой неприятностью кто-нибудь присмотрит.

— О дааа, — мечтательно протянула я. — Коннор за мной присмотрит… Он же младше меня на два года! Будет весело.

— Надеюсь, Право Уничтожения храмовникам запрашивать не придется? — насмешливо спросил мой новоявленный брат. Я фыркнула:

— Зачем? Достаточно будет просто выставить меня из Башни. А Коннора так и вовсе никто не выгонит, он-то маг.

— Кажется, я начинаю беспокоиться за старого пройдоху Грегора, — с улыбкой сказала Винн. — Юные маги обычно боятся храмовников и ведут себя тихо.

— Значит, и в самом деле пора там навести шороху, — пробормотала я и зевнула. Теган вздохнул и невпопад заметил:

— Если Эамон поправится, его ждет тяжелый удар: наследник — маг. Но, по крайней мере, его жена и сын живы.

— Если поправится, — повторил Айдан. — Он нужен нам сейчас как никогда.

— Я уверен, мы обязательно что-нибудь придумаем! — вставил Алистер. Кажется, даже один бокал вина оказался для него лишним. Похожие мысли промелькнули на лицах мужчин, а Винн ласково поинтересовалась:

— Алистер, дорогой, не пора ли тебе спать? День у нас у всех был долгий.

Подождав, пока нетрезвый принц в компании заботливой волшебницы отправится в предоставленную комнату, Теган продолжил разговор:

— Мы перепробовали все виды лечения и не оставляем попыток до сих пор… Быть может, теперь, когда демона нет, магия нам поможет лучше. Но пока все надежды на урну со священным прахом Андрасте.

— Плохи наши дела, если это последняя надежда, — поморщился Айдан. — Урну сначала было бы неплохо найти.

— Эамон спонсировал некоего ученого мужа, брата Дженитиви, и он, как я слышал, достиг определенных успехов в поисках. Когда Эамон заболел, Изольда отправила рыцарей к нему, но Дженитиви таинственным образом пропал.

— Значит, урна и правда есть, — философски прокомментировала я. Теган удивился:

— Почему же?

— Ну как… во всех историях, когда ученые отправляются на поиски древних сокровищ и священных реликвий, они где-нибудь по дороге пропадают. Потом появляется главный герой — искатель приключений, спасает всех этих ученых, находит реликвию и заодно наказывает всех злодеев, которые тоже пытались добраться до приза. Вы как, чувствуете себя главным героем?

— Пока не особенно, — улыбнулся мужчина. — Но готов помочь вам в организации экспедиции. Если вы, конечно, согласитесь поискать для нас Урну.

— Соглашусь, о чем речь, — вздохнул Айдан. — Не говоря о том, что эрла мне просто по-человечески жаль, он нам и впрямь нужен.

— Славно. К сожалению, я не могу оставить Редклиф без присмотра, но если вам что-то нужно…

— Информация, — пожал плечами Кусланд. — Откуда нам начинать поиски этого Дженитиви?

— У него был дом в Денериме, — припомнил банн. — Возможно, там остались какие-нибудь заметки или указания, куда направлялся ученый.

— Значит, оттуда и начнем, — кивнул Айдан, а потом посмотрел на зевающую меня:

— Кажется, кому-то тоже пора спать.

— Всем пора, — сонно улыбнулась я. — Винн права, день был долгим.

Айдан рассмеялся, подхватил меня на руки и отнес в комнату. В этот момент мне подумалось, что наверно неплохо было бы и впрямь иметь такого брата.

— Придумаем что-нибудь, — шепнул мужчина, а я удивилась — я что, уже начинаю думать вслух?

Воин способен получать силу от благожелательных духов Тени.

Денерим оказался шумным, людным и довольно громким местом. Конечно, он не шел ни в какое сравнение с метро в час пик, но я уже успела привыкнуть к тишине и одиночеству путешествий. Впрочем, возможно в целом город был и потише, но мы входили через ворота Торгового квартала, то есть фактически сходу попали на рынок. Чего тут только не было! Оружие, ткани, пряности и духи — у меня разбегались глаза. Глянув на меня, Зевран прокомментировал:

— Рыночная толчея… Просто рай для карманников.

— Говорят, здесь можно получить все, что захочешь, — усмехнулся Алистер. — Я однажды получил в глаз.

— А ты именно этого хотел? — подколол Айдан. Бывший храмовник поморщился.

— У меня с этим местом тоже много воспоминаний, — чуть поморщилась Лелиана. — Давайте уйдем поскорее!

— Что-то не так? — спросил наш предводитель, а Лелиана нехотя ответила:

— Я ведь была бардом… До того как уйти в Церковь. И как-то выполняла задание здесь, в Денериме.

— Думаешь, тебя могут узнать?

— Нет! Что ты, — девушка улыбнулась такому предположению. — Я была хорошим бардом, меня никто не видел. Но у меня плохие воспоминания об этом задании.

— Да, лучше бы нам поторопиться, — внезапно поддержал лучницу Зевран. — И лучше бы нам обойти площадь по этому краю, — он махнул в сторону церкви. Айдан поморщился:

— А у тебя-то что? Тоже плохие воспоминания?

— Нет, просто вон тот торговец, — эльф махнул рукой на лысеющего загорелого мужчину, стоящего к нам спиной на другом конце площади, — тоже из Воронов. К счастью, не из дома Араннай, но если наш мастер объявил за мою голову награду, заинтересуются все Вороны.

— Вечно у нас проблемы, — вздохнул Страж. Зевран улыбнулся:

— Никаких проблем, можем его просто убить.

Айдан скользнул взглядом по мне и покачал головой:

— Оставим этот вариант на крайний случай. К тому же он пока тебя не видел, надеюсь, так будет и дальше.

— Куда мы сейчас пойдем? — полюбопытствовала я, косясь на лавки с одеждой и духами. Айдан перехватил этот взгляд и улыбнулся:

— Для начала снимем комнаты, не на улице же ночевать. А потом уже можно будет прогуляться по городу.

* * *

Когда я проснулась, день уже явно стремился ко второй своей половине. Шум за окном стал еще громче, если это возможно. Подумала — не пора ли вставать? Но кровать была удобной, заняться все равно нечем, так что…

Комнаты мы сняли в самой дорогой таверне района — «Покусанный дворянин». Когда мы входили, на лице управляющего читались явственные сомнения, стоит ли пускать столь разношерстную компанию на порог. Да и наша группа не была столь единодушна в выборе ночлега. Но Айдан включил режим «тэйрн Кусланд решает», и на этом все сомнения отпали.

После обеда Страж отправился разыскивать дом церковного ученого, прихватив с собой Алистера и Зеврана для кучности. Остальные расползлись по комнатам: дорога до города оказалась более чем утомительной. Почти каждые пару-тройку часов мы наталкивались то на разбойников, то на порождений тьмы, однажды даже на тех и других вместе. Это был, пожалуй, самый простой бой, поскольку две группы противников увлеченно лупили друг друга и наше появление стало для них сюрпризом.

В остальном дорога была сложной. Достаточно сказать, что мы истратили все лечебные зелья и мази, наши колдуньи несколько раз сливали весь свой запас маны, а я снова опалила пальцы. А еще в пути Винн упала в обморок. Как Айдан после такого похода нашел в себе силы заниматься делами — загадка.

Желудок тонко намекнул, что пора бы все же встать. Нехотя я выползла из удобной кровати, чтобы одеться, и поняла, что сменная одежда в походе — не роскошь, а необходимость. Если сапоги, пошитые из кожи, еще можно было протереть влажной тряпкой и сделать вид, что серовато-бурый цвет был у них изначально, то брюки, рубашка и куртка, пропитанные потом, забрызганные грязью и кровью, представляли из себя жалкое зрелище. Я брезгливо скривилась, но все-таки оделась. Альтернатив все равно нет, не голой же ходить.

Тут раздался стук в дверь. Не дожидаясь моего ответа, на пороге объявился Айдан и одобрительно кивнул:

— А я уж думал, тебя придется будить.

— Зачем? — я удивилась. — Я думала, вы сами этого брата Дженитиви найдете?

Мужчина отмахнулся:

— Уже нашли. И раз уж мы все-таки в Денериме, имеет смысл заняться и другими делами, помимо спасения эрла. Например, нормально собрать тебя в дорогу, — он окинул меня внимательным взглядом, и я поморщилась. Страж рассмеялся: — Пообещал бы тебе портного, но с этим придется подождать, времени у нас не так много. Но в лавку готовой одежды точно зайдем. И раз уж ты учишься махать этой своей палкой, имеет смысл купить что-то более прочное?

— Идем, — тут же обрадовалась я, забывая про голод. Отправились мы втроем: Зевран не усидел в таверне.

Прогулка оказалась длинной и плодотворной. В лавке одежды было из чего выбрать, так что я наконец смогла принять более привычный по прошлой жизни вид: узкие штаны, рубашка, короткая курточка. И пару аналогичных комплектов на смену.

— Может, стоить выбрать более практичный цвет? — с сомнением предложил Страж, разглядывая абсолютно белую рубашку.

— Я бы и штаны белые взяла, и куртку, — мечтательно протянула я. — И сапоги. Я вообще люблю белый цвет.

— Неужели никогда не хотелось одеться поярче? — подколол Зевран. Я засмеялась:

— Хотелось, еще как! Но потом я приходила в магазин, смотрела, выбирала — и покупала опять белое. Почему-то самые интересные шмотки были белыми.

Айдан мягко развернул меня к выходу:

— Если ты здесь закончила, то пойдем. Нам надо успеть в одно место, пока не слишком поздно.

— Так, может, сразу туда заглянем? — удивилась я. — Чего бегать по рынку как угорелым?

Он на секунду задумался и кивнул:

— И то верно.

Минут через десять мы стояли возле небольшого аккуратного домика, чуть в стороне от рыночной площади. Чем ближе мы подходили, тем сильнее мрачнел Айдан, так что под конец я даже дернула его за рукав:

— Может, не пойдем туда? А то ты такой мрачный.

Он тут же улыбнулся, чуть печально:

— Все в порядке. Это дом поверенного нашей семьи в Денериме, мне в любом случае стоит к нему зайти…

Я не совсем поняла его фразу, но ухватила за руку и слегка ее сжала, чтобы приободрить.

Поверенный оказался сухим старичком с каменной физиономией. Впрочем, при виде Айдана суровое выражение моментально слетело с его лица, сменяясь крайним волнением.

— Тэйрн Кусланд! Вы живы! Я не верил, что вся ваша семья погибла, и как я рад, что оказался прав!

Страж поморщился. Такое явное напоминание, что он остался один из всей семьи, не пришлось ему по душе. Он кивнул нам с Зевраном:

— Подождите немного, мне надо решить пару вопросов.

И ушел вместе с хозяином в соседнюю комнату. Мы с эльфом переглянулись, и он задумчиво спросил:

— Нас-то сюда зачем тащить надо было?

— Может, просто по дороге было? — неуверенно предположила я. — Все равно ж гуляем…

Впрочем, долго стоять нам не пришлось: уже минут через пять Айдан позвал нас в ту комнату, куда раньше ушел с хозяином.

— Назови свое полное имя, Алиена, — попросил он. Я смутилась:

— Оно… ну… не совсем настоящее было.

— Это неважно, — он улыбнулся. — Правды все равно никто не узнает, а так будешь гордиться красивым именем. Поражать оппонентов своей красотой, так сказать.

— Лучше поражать их кулаком в глаз, — вздохнула я и оттарабанила: — Алиена ди Фламма.

Старичок закашлялся и вписал его на два листа, мельком просмотрел и протянул Айдану. Тот тоже просмотрел оба документа, расписался и улыбнулся:

— Ну вот и все. Я же обещал что-нибудь придумать.

Я недоуменно посмотрела на него:

— Ты о чем? Я не понимаю.

Поверенный в это время присыпал документы тальком, затем один лист убрал в сейф, а второй вернул Стражу. Тот еще раз прочел документ и с улыбкой ответил:

— Теперь к имени можешь добавлять «леди Кусланд». Поздравляю, сестренка.

Я изумилась так, что, кажется, глаза полезли на лоб — и я смогла это прочувствовать. Зато стоило осознать, как я с визгом кинулась обниматься со своим новым братом. Он смеялся, обнимал в ответ и даже чмокнул в макушку. Когда я наконец успокоилась и перестал вешаться ему на шею с криками и благодарностями, свернул документ в трубочку, убрал в поданный юристом тубус и протянул мне. Я растерялась:

— Это мне его теперь при себе носить нужно?

— Нет, — брат рассмеялся. — Просто одна копия должна храниться здесь, а вторая в замке в Хайевере. Когда доедем туда, уберем в сейф. А пока пусть у тебя побудет, так сохраннее.

Мы наскоро распрощались с поверенным и отправились по магазинам. Впрочем, особого удовольствия от покупок я не получала: меня так огорошила новость о появлении у меня брата, что я плохо воспринимала, куда мы идем. Так что шест для меня покупать пришлось Зеврану, который все равно лучше разбирался, с чем мне будет удобнее танцевать и драться. Но и эта идея не сработала: подходящими по форме и весу были разве что магические посохи, но покупать их было неразумно — объяснять каждому встречному храмовнику, что я не маг, а посохом дерусь, было бы утомительно. Переварила я внезапное родство только возле магазинчика «Диковинки Тедаса». Мне пришла в голову простая мысль, которую я тут же и озвучила:

— Айдан, а ты теперь будешь надо мной еще больше трястись или продолжим путешествовать как раньше?

Он задумчиво ответил:

— Не знаю. Наверно, еще больше, но я постараюсь держать себя в руках. А ты постараешься не подставляться, чтобы меня не пугать лишний раз. Идет?

— Идет! — обрадовалась я. Он улыбнулся и затащил меня в лавку. Внутри все стены были уставлены книжными шкафами, набитыми свитками, книгами, брошюрами и прочими представителями печатного слова. Где-то у дальней стены, возле торговца, стояли закрытые витрины с какими-то подвесками, кольцами и браслетами, вероятно магическими, я обратила внимание только на ближайшие шкафы: — О, сколько книг!

— Аль, полагаю, большая часть этих книг будет в библиотеке Круга магов, а ты как раз хотела там пожить, — со смешком напомнил мне брат. Я поморщилась:

— Это еще когда будет!

А затем распахнула глаза пошире и умоляюще уставилась на Стража. Он рассмеялся:

— Не смотри на меня так! Я куплю тебе любую книгу, но учти — таскать ты ее будешь сама.

— Хорошо, — тут же согласилась я. В конце концов, я сразу не собиралась скупать все подряд, но вот… свиток «География Тедаса» брата Дженитиви, того самого, что мы ищем… и еще мне попался на глаза другой свиток, озаглавленный «Денерим», и еще полдюжины свитков. Я уж хотела ухватить все: свитки — не книги, можно много утащить, но потом на глаза попался фолиант «Благотворный поцелуй». Сначала я удивленно подумала, что даже среди магов любовные романы в моде, но потом разглядела надпись мелким шрифтом «Книга для магов, желающих проявить свои таланты в заботе о других». Формулировка мне показалась слишком вычурной, но вполне подходящей: я же как раз и пытаюсь проявить заботу.

— Ты решила все-таки изучать целительство? — раздался голос Винн. Я обернулась и обрадованно воскликнула:

— Винн, и вы тут! Как удачно! Скажите, это полезная книга? То есть я могу по ней чему-нибудь научиться или это так, теоретические разглагольствования?

Женщина рассмеялась:

— Даже в теоретических разглагольствованиях может таиться польза, детка. Но эта книга с конкретными задачами, мы использовали ее в обучении младших магов.

— Отлично, спасибо! — я подхватила книгу и кинулась к Айдану: — Купи мне вот эту книгу, пожалуйста!

Прочитав название, мужчина удивленно вскинул брови, но я тут же ткнула пальцем в мелкий шрифт и пояснила:

— Это учебник, а не то что ты подумал! Винн посоветовала.

Он улыбнулся:

— Только эту книгу?

Я обвела полки отчаянным взглядом, уже хотела согласиться, но в последний момент дернула из стопки «Географию» Дженитиви:

— И это!

Брат рассмеялся, качнул головой и отошел к управляющему магазином. Я следом не пошла: главным тут был очередной усмиренный, теперь я легко отличала их по пустому взгляду и побаивалась. Вместо этого вцепилась в свиток про кунари, надеясь успеть прочитать, пока Айдан расплачивается. Ничего интересного в свитке не было: он снова был подписан братом Дженитиви, так что я подивилась насыщенности жизни ученого, но вместо конкретных данных шел рассказ об историческом курьезе, на мой вкус. Сразу вспомнился классический спор про «есть ли у Толкина женщины-гномы». В Тедасе этот вопрос не стоял, поскольку гномские женщины были всем известны. А вот кунарийских, как оказалось, долгое время никто не видел.

* * *

— Кажется, мне стоит объясниться, — задумчиво проговорила Винн. Мы сидели в алькове меньшего обеденного зала «Покусанного дворянина», возле камина. Я весь ужин рассматривала то купленную книгу, то подаренный Айданом в тех же «Диковинках» медальон. По словам Стража, он должен был защищать меня от всего по мелочи, но я в нем ничего интересного не видела. Хотя я пока не рассматривала его правильным зрением: прилюдно светить глазами не хотелось. Когда Винн заговорила, я нацепила медальон на шею и с интересом уставилась на нее.

— Ты о своем обмороке? — уточнил Айдан. — Было бы неплохо. Ты сильно меня обеспокоила.

Она улыбнулась:

— Приятно знать, что кто-то так беспокоится обо мне. Но начать нужно не с этого, — она на мгновение замолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила: — Кое-что произошло в башне еще до твоего прихода. Ты ведь говорил с Петрой? Она рассказывала, как я спасла ее от демона? Так вот… спасти-то спасла, но сама тогда не выжила.

— Что? — изумился Страж. — Никогда не слышал, чтобы так долго и старательно умирали.

— Дай я расскажу до конца, — улыбнулась волшебница. — Чтобы спасти Петру, я вступила в бой с очень сильным демоном. Он вытянул из меня всю энергию и волю и оставил опустошенной. Чтобы победить его, ушли абсолютно все силы. И когда все закончилось, даже сердцу не хватало энергии биться, — она задумчиво посмотрела в чашку с чаем. — Я помню, как утекала из меня жизнь, как все гасло… звуки, свет… Меня обволакивала темная непроницаемая тьма.

— Но ты жива, — прошептала Лелиана. Винн с улыбкой кивнула:

— Да. В какой-то момент я почувствовала… присутствие чего-то мистического. Оно меня обволакивало и убаюкивало. Это было непередаваемо. Меня… словно вытащили назад — уверенно, но нежно, как мать ловит ребенка, пытающегося убежать. Я снова почувствовала, как жизнь и тепло текут у меня по жилам. Я начала слышать самые тихие звуки и ощущать, как бедра холодят камни пола.

— Удивительно, — пробормотал Айдан.

— Знаешь… В Тени обитают не только демоны, но и добрые духи. Только добрые редко дают о себе знать, потому что им ничего не нужно от смертных. Один из таких духов и спас меня. Без него я бы умерла. И с тех пор он меня не оставил, он по-прежнему со мной, неразрывно привязан ко мне. На самом деле, я должна быть уже мертва, меня удерживает только он. А это не в порядке вещей. И дух тоже это знает… И слабеет. Кто знает, сколько мне еще осталось.

— А ты знаешь, что это за дух? — спросила я. Редко интересуются смертными? А по мне, так довольно часто. Если только это не один и тот же дух.

— Думаю, это дух Веры, — с легкой мечтательностью проговорила женщина. — Раньше их никогда не видели, и, может быть, я ошибаюсь, но что-то мне подсказывает, что нет.

— Да, наверно, не ошибаешься, — согласилась я. Внезапно в голову пришла интересная мысль и я усмехнулась: — А занимательно выходит. Жизнь мага, то есть наименее уважаемого Церковью существа, поддерживает не кто-нибудь, а именно дух Веры.

— Тебе это кажется забавным? — как-то обиженно спросила Лелиана. Я махнула рукой:

— Нет, это так… Мысли вслух. Лел, а почему ты ушла из обители?

— Я… решила присоединиться к Серым Стражам, — чуть растерянно отозвалась она. — А что?

— Неужели просто так решила? — с наигранным удивлением спросил Зевран. — А я что-то слышал о видении, посланном Создателем. Не расскажешь?

— Не уверена, что стоит рассказывать при тебе, — нахмурилась девушка. — Ты будешь надо мной смеяться.

Ворон явно хотел продолжить занимательный диалог, но я отмахнулась теперь и от него:

— Интересная картина получается. Тебе Создатель посылает видение. Винн жизнь сохраняет дух Веры. Я тоже… ммм… не просто так появилась. Айдан, а тебя никаких видений не было?

— Например, архидемон, который командует войсками? — спокойно предложил он, и я тут же оживилась:

— Правда? Или шутишь опять?

— Правда, правда, — он улыбнулся. — Но я не такой уникум, как вы, дамы. Эти видения приходят всем Серым Стражам.

— Да уж, — проворчал Алистер. — Хотя я бы предпочел обойтись чем-нибудь попроще.

— Жаль, — с разочарованием протянула я. — Моя теория рушится на глазах.

— О том, что нас тут собрался целый отряд избранных? — иронично поинтересовался брат. — Извини, мелкая, но особой избранности я в себе как-то не ощущаю.

— Ну и ладно. Значит, мы будем избранными, а вы будете работать, — я показала Айдану язык и цапнула со стола пирожное. Взрослые рассмеялись. Я быстро прожевала и задала новый вопрос: — Винн, а ваш дух постоянно с вами? Или он в Тени и только отдает вам свои силы?

— Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос, моя дорогая.

— А к чему он задан? — усмехнулся Айдан. — Хочешь узнать, не один ли дух за вами присматривает?

— Учитывая, что это тоже был дух Веры… — я проворчала: — Я бы им еще и очную ставку организовала. И перекрестный допрос.

— Допрос? Духам? — Страж расхохотался. — Винн, а это хотя бы теоретически возможно?

— Думаю, если духи настроены пообщаться, то можно рассчитывать на небольшую беседу, — Неуверенно ответила волшебница. — Но допрос — это уже слишком.

— И ничего не слишком! — я нахмурилась. Лелиана вклинилась:

— А о чем вы говорите? Какой дух присматривает за Алиеной? И откуда ты об этом знаешь?

Айдан бросил на меня вопросительный взгляд, но я только пожала плечами: хочешь — рассказывай. И он рассказал:

— Когда в Тени я ходил по вашим личным видениям, Аль оказалась… в необычном месте. Когда я вошел на площадку, сначала не поверил своим глазам: передо мной стояли Андрасте и архонт Гессариан, а за их спинами был Город. Золотой.

— А ты тоже там была? — Лелиана посмотрела на меня расширенными от удивления глазами. Ответить я не успела, вмешался Айдан:

— Это и была Алиена. Чуть старше, чем сейчас, но настолько похожа на статуи Андрасте, что я не сразу ее узнал. А личину архонта нацепил этот дух. Веры, говоришь? — уточнил он у меня. Я пожала плечами:

— Это он так сказал, я не умею духов различать. Но он ничего у меня не просил, ничего не предлагал, ничего не хотел, так что я склонна поверить, что он не демон и вряд ли врет. Кстати, а что ты говорил насчет врат? Мы же у стены стояли.

— Во врата Золотого города вошли древние тевинтерские магистры, тем самым осквернив его. Помнишь, Лелиана рассказывала? И тогда город стал Черным.

— Тоже мне, врата Мордора, — я фыркнула. Зевран подначил:

— И ты даже не попыталась поискать ворота в этот город? Куда делось твое любопытство, chica?

— Даже в голову не пришло, — я пожала плечами. — Там и так было на что посмотреть.

— А откуда взялся этот дух? — с любопытством спросил Алистер. Я пожала плечами:

— Когда я открыла глаза, он уже был рядом. Сказал, что забрал меня из владений демона и перенес к стене. Вроде как пространство Тени плохо на меня влияет и вообще опасно, а посидеть возле города под присмотром духа и подождать Айдана — это ничего, можно пережить.

— Ты видела Золотой город? — благоговейно спросила Лелиана. Я нахмурилась:

— Только стену и шпили. И я не сделала для этого ничего, так что не надо на меня так смотреть. Я не эта ваша Андрасте.

— Я видел иное, — подколол Айдан. К счастью, он не пытался изобразить религиозный экстаз, напротив, ухмылялся довольно ехидно. Я буркнула:

— Мало ли что ты видел. Похожее платье у меня было дома, только без этих всяких шлейфов. А что я старше выглядела… дух сказал, что это возраст моей души. Я на столько лет себя ощущаю.

— Тогда почему он сам выглядел как архонт?

— Хотел преподать мне философский и мировоззренческий урок, но это желание разбилось о мое дремучее невежество. Прежде чем рассказывать, зачем он предстал в виде Гессариана, духу пришлось объяснять, кем этот архонт вообще был.

— Аль, это знает любой ребенок Тедаса!

— Ну и что? — я выразительно выгнула бровь, намекая, что я-то не из Тедаса. — Я потом в библиотеке почитаю, раз уж это так важно.

— Лучше я спою тебе Песнь Света, — предложила Лелиана. — Ну, сколько смогу, она же длинная.

Я кивнула и решила, что пора спать, пока она и впрямь не начала мне петь религиозные вирши прямо сейчас:

— Пойду я… Спокойной ночи.

— И тебе, сестренка, — усмехнулся Айдан. Я показала ему язык и побежала в комнату, хотя еще успела услышать удивленный вопрос Лел: «Сестренка?».

Спать, на самом деле, еще не хотелось. Так что я просто завалилась на кровать и стала разглядывать свой новый амулет. Поскольку обычным зрением я уже изучила его со всех сторон, теперь смотрела другим. И сразу же увидела, что амулет совсем не прост: его охватывала изящная энергетическая вязь, словно электрическая голограмма. Я несколько минут любовалась открывшейся сутью предмета, совершенно не понимая, что этот узор значит, а затем со вздохом отложила амулет на тумбочку. Хорошо бы научиться разбираться во всей этой магии, только как? Кроме меня, по всей видимости, нити магии никто не видит… Впрочем, можно будет обсудить этот вопрос с Первым Чародеем, когда доберусь до башни.

Не вставая с кровати, я протянула руку за своей сумкой. Сегодня мы наконец-то купили блокнот, так что можно записывать и зарисовывать все, что вздумается. Например, все свои вопросы, которые надо будет задать когда-нибудь потом. А то ведь точно забуду.

Вместе с блокнотом на кровать выпал еще один амулет. Пару мгновений я вспоминала, откуда у меня эта игрушка, затем меня озарило — тоже подарил Айдан, это же тот сувенир из логова оборотней. При взгляде на него стало понятно, что защитный амулет все-таки прост как полено. Вязь на сувенирном медальоне была многослойной и разноцветной, а главное — живой, узоры разных цветов словно перетекали друг в друга, не прекращая движение ни на секунду. Зрелище завораживало, и я позволила себе полюбоваться несколько минут, и только потом убрать обратно в сумку.

Но едва я прикоснулась, рука сама сжалась на камне, а сознание затуманилось. Я не видела больше комнаты, казалось, у меня вообще больше не было глаз. А перед внутренним взором проносились обрывки видений: чья-то нежная улыбка, луч солнца, пойманный на лезвие клинка, смертельный ужас от присутствия неизвестного, кровь на стенах… Боясь потеряться среди осколков чьей-то памяти, я забарахталась как могла — не ощущая своего тела, я могла лишь метаться сознанием в плену чужого разума. Впрочем, едва я почувствовала незримое присутствие, незнакомую мысль, как сущность, обитавшая в этом пространстве, отпрянула от меня, словно испугавшись.

Я заставила себя расслабиться, перестать метаться и потянулась к незнакомцу, стараясь излучать спокойствие и дружелюбие. В ответ мне пришло сомнение: кажется, житель медальона не верил, что я настоящая, а не плод его воспаленного воображения. Я тоже осторожничала: мало ли, чье сознание заперли таким образом. Может, так ему и надо?

Но все же любопытство взяло свое.

«Кто ты?» — я легко коснулась сознания, посылая эмоциональную волну спокойствия. В ответ снова замелькали образы: я видела обрывки мыслей, звуков и воспоминаний, которые сложились в образ эльфа в серебристых доспехах. Он был вооружен мечом, но при этом творил какое-то сложное заклинание. Я восхитилась:

«Так ты маг?» В ответ пришло согласие и смущение, словно его угнетала старая ошибка, суть которой уже забылась. Затем мне пришло четкое понимание: воин-чародей, так назывался его орден.

«Как ты оказался здесь? Что произошло?» Ответные мысли заметались в панике, и я отправила еще одну волну успокаивающего тепла. Сущность замерла, и на меня снова посыпались образы: война эльфов и людей против чего-то ужасного, невидимого, память об этом ужасе стерлась, но остались эмоции. Меня передернуло. Следующим образом был тот самый амулет, что я сейчас держала в руках, и вместе с тем пришло понимание: он называется Камень Жизни. Воин-чародей погрузил свое сознание в эту филактерию, рассчитывая, что его найдут и спасут, но этого не случилось. И вот уже много лет он балансирует на грани сна и безумия, периодически переходя ее то в одну, то в другую сторону.

Мне стало жаль древнего эльфа, и я потянулась, предлагая помощь и одновременно интересуясь, что значит «воин-чародей». Мой собеседник замер. Затем меня коснулась осторожная мысль: он откроет мне тайны своего ордена в обмен на покой. Этой душе давно пора было отправляться к Создателю. И как ни жаль мне было ни в чем не повинного мага, я признала, что участи лучше ему все равно не достичь. И предупредила, что, возможно, придется немного подождать: я не в том положении, чтобы самой решать, куда идти. Но что значат несколько лет в сравнении с веками?

И в следующее мгновение мою голову затопила прорва новой информации, а затем последние остатки сознания погасли.

Персонаж наносит атаки без перерыва, значительно повышая скорость атаки.

— Chica? — послышался взволнованный голос Зеврана, а затем я почувствовала, как меня легко встряхнули за плечи. — Ты в порядке?

Я нехотя открыла глаза. Свеча еле-еле горела, за окном была полная темень и не слышалось гула голосов из зала. Я так и сидела на своей постели с амулетом в руках, руки мелко тряслись, а в голове звенело. Рядом на корточках сидел Зевран и заглядывал мне в лицо.

— Что…? — голос оказался хриплым, и я откашлялась. Тут же поняла, что безумно хочу пить, и облизнула губы. Мой ушастый приятель усмехнулся, присел на кровать рядом и вытянул флягу из-за пояса:

— Держи.

Я благодарно кивнула, сразу же отхлебнула солидный глоток и раскашлялась: внутри было что угодно, но не вода! Я сипло пробормотала:

— Предупреждать же надо! Ты б еще чистого спирта предложил.

Эльф засмеялся:

— Зато глаза уже не такие бешеные. Что с тобой случилось?

Я отмахнулась, пытаясь отдышаться, а затем храбро сделала еще один глоток. На этот раз вкус все-таки ощутила: напиток отдавал яблоками, но был настолько крепким, что вышибал слезу. Я сунула флягу Зеврану, прикрыла глаза и прислонилась к его плечу.

— Если Айдан узнает, что ты меня поил… ну, вот этим, он тебе голову оторвет, — вздохнула я. — В Редклифе он мне даже вина не позволил налить.

— А мы ему не скажем, — тихо рассмеялся эльф, затем повторил уже более серьезным тоном: — Так что случилось? Когда я вошел, ты сидела с совершенно отсутствующим взглядом и не реагировала на свое имя. Так что не ври, что ничего.

Я поморщилась:

— Так ничего особенного и не случилось. В этом амулете, по словам Морриган, была заключена чья-то душа. Вот я с этой душой немного и пообщалась. Случайно.

Эльф снова засмеялся:

— Пожалуй, убивать Страж будет нас обоих. Ты снова суешься, куда не просят.

Я насупилась:

— Я же говорю — случайно! Я даже не знала, что это возможно, просто коснулась камня!

— Да ладно, не оправдывайся, — хмыкнул Ворон. — И, раз уж мы сегодня нарываемся на головомойку от начальства, скажи — ты все еще хочешь добить свою татуировку?

Я заинтересованно на него глянула, но ответила осторожно:

— Если ты снова свои услуги предлагаешь, то я лучше воздержусь.

— Совсем ты в меня не веришь, chica, — укоризненно цокнул языком эльф, хотя в глазах светилось веселье. — Ну да ладно, я был к этому готов. Поэтому предлагаю другого мастера.

— Ты знаешь хорошего художника здесь, в Денериме? — удивилась я. А потом внезапно догадалась: — Подожди, ты же не о том Вороне, которого мы днем на площади видели? Ты говорил, тебе с ним лучше не встречаться?

— Уже встретился, — поморщился Зевран. — Угораздило же мастера Игнасио заходить в таверну ровно в тот момент, когда мы выходили! Впрочем, неважно, мы уже обо всем договорились, дому Араннай он меня не выдаст.

— Чего это вдруг он такой добрый? — с подозрением спросила я. Эльф снова поморщился:

— Ну, к чему тебе такие подробности, chica? Мы договорились, это главное.

Я только вздохнула, потом с надеждой поинтересовалась:

— Совсем ни в чем не виноватых людей ведь Воронам не закажут, правда?

— По-разному бывает, — Зевран легонько щелкнул меня по носу. — Но, учитывая обстановку в Ферелдене, ставлю свои кинжалы против гнилого зуба, что все заказы будут политическими. В любом случае, кого тебе больше жалко — меня или неизвестных наёмников?

— Тебя, конечно, — заверила я.

— Ну вот и славно, — обрадовался эльф. — Так что с татуировкой?

— А ты уверен, что нам не опасно к нему ходить? — осторожно спросила я. Зевран рассмеялся:

— А кого ты больше боишься, Воронов или Айдана?

Я изумилась такой постановке вопроса, задумалась и признала правоту эльфа. Вороны мной вряд ли заинтересуются, а вот то, что братец будет недоволен, — это уж как пить дать. Но добить свои крылья все-таки хотелось. Я покосилась на убийцу и чуть пихнула его в бок:

— Но ты же уже придумал, как не спалиться перед Айданом, правда? А то тебе влетит не меньше.

Зевран только рассмеялся.

Выходили мы через окно. Здание таверны в этом отношении было удобным: беленые стены и коричневые деревянные реечки, как в средневековых германских домах. В какой-то книжке я даже читала, как называется такой тип постройки, но название было совершенно зубодробительным, так что я не запомнила. Да и какая разница? Лазать удобно, а сейчас это главное. На улице и впрямь было темно и малолюдно, только со стороны рыночной площади слышалось позвякивание ботиночных подковок о мостовую.

— Стража патрулирует, — шепнул эльф, а я молча кивнула в ответ. Как выяснилось опытным путем, моя белая рубашка совершенно терялась на фоне стены, так что заметить меня было куда сложнее, чем эльфа в его кожаных доспехах. Я мысленно позлорадствовала, а затем мы спрыгнули на мостовую, и Зевран повел меня в обход здания. Целью нашей оказалось одно из окон; стоило эльфу постучать, как оно открылось и до меня донесся ироничный голос:

— Что я вижу? Зевран, ты решил сам сдаться и позволить мне заработать денег на твоей голове?

— Только об этом и мечтал, — хохотнул убийца. — Пустишь или мы зря лезли?

Невидимый собеседник хмыкнул в ответ:

— Пустить тебя добровольно? Полагаешь, я настолько глуп?

— Ой, да брось, — негромко фыркнул Зевран. — Как будто я поверю, что ты там один и без своих головорезов. Я вообще не за работой пришел.

— Вот как? Любопытно, — задумчиво отозвался голос. — Ну что ж, входи.

Тень из окна исчезла, и эльф чуть ли не одним прыжком оказался внутри. Затем высунулся и негромко скомандовал:

— Chica, бегом.

Я попыталась лихо взбежать по стене вслед за приятелем, но уже на втором шаге поняла, что ловкости мне не хватает. Упала бы вниз, но Зевран успел ухватить меня за руку и втянуть в окно.

— Гонять тебя еще и гонять, — с насмешкой прокомментировал он. Я независимо вздернула нос, а голос, воплотившийся в тот самом лысеющем торговце с рынка, с умеренным любопытством уточнил:

— Ученица?

Я открестилась:

— Вот еще!

Зевран усмехнулся:

— Приятельница. Ради нее мы, собственно, и пришли.

Я в это время осматривалась. Комната ничем не отличалась от моей наверху, только кроватей было больше. В дальних от меня углах сидели два здоровенных мордоворота с рожами «не дай бог приснится». Но страшно почему-то не было: возможно, сказывались те два глотка из фляги Зева. Наконец я остановила взгляд на торговце. Пока я разглядывала комнату, он в ответ рассматривал меня. Молчать показалось невежливым, и я широко улыбнулась:

— Привет!

— Леди понадобилось кого-то убить, и поэтому вы пришли ко мне? — с иронией спросил мастер Игнасио. Я удивилась:

— Нет, конечно! Если бы мне приспичило кого-то убить, я бы Зеврана попросила. Ты же мне не отказал бы? — я состроила умоляющие глазки эльфу. Он рассмеялся:

— Chica, оставь это выражение для брата, со мной оно не работает.

Я отмахнулась:

— Знаешь, как-то сидела в гостях, и у меня клянчили подачку одновременно две умильные собаки и три умильных кота, с огромными голодными глазами. Я считала, что после этого зрелища на такие рожицы больше не ведусь. А потом меня примерно с таким же выражением морды зажала в углу конюшни знакомая кобыла. И не выпустила, пока я не отдала ей все имеющиеся яблоки. Так что не зарекайся.

— Ты немного помельче кобылы, — рассмеялся Зевран, а я ухмыльнулась:

— Зато такая же наглая! Так что, рисовать будем?

— Рисовать? — мастер Игнасио вложил максимум удивления в свой вопрос. Я переадресовала это удивление эльфу — я-то думала, он заранее договорится, а мы, выходит, лезли в логово убийц без предварительной записи? Неуверенно хмыкнула:

— Айдан тебя точно рано или поздно пришибет.

* * *

Делать татуировку иголками оказалось куда больнее, чем машинкой. Во-первых, гораздо дольше. Во-вторых, предыдущие рисунки были небольшими, а теперь крылья во всю спину! Ощущение было, как будто мной пытается пообедать стая диких кошек. Первые минут десять я старалась молчать и не ныть, потом вцепилась зубами в матрас, на котором лежала. Потом меня начал душить смех — уж не знаю почему, но от боли мне вечно хотелось истерично смеяться. Еще на танцах, когда мне разминали забитые мышцы, я хохотала, тогда как другие девчонки пищали, визжали и матерились. Но посмеяться мне не дали: старший Ворон поинтересовался, хочу ли я нормальный рисунок или можно кривой и косой? Так что пришлось взять себя в руки и заткнуться.

Впрочем, ненадолго. Зевран по доброте душевной предложил еще глоток из волшебной фляги, на что я не сдерживаясь ответила матом. А заодно припомнила и демонов, и одержимых, и порождений тьмы, и архидемона, и много кого еще. Мастер снова прервался; я подумала, что не хотел испортить рисунок, но, оказывается, мой монолог внимательно слушали все присутствующие: стоило закончить, как из углов раздались одобрительные смешки, а Зевран удивленно присвистнул:

— А казалась такой воспитанной девочкой!

— Я и есть воспитанная девочка, — сквозь зубы процедила я. А потом категоричным тоном потребовала: — Не вздумай Айдану процитировать!

— У меня язык отнимется повторять такие слова, — самым честным голосом ответил убийца, и остальные Вороны заржали, причем все трое. Мастер Игнасио, отсмеявшись, пообещал:

— Сделаю вам, пожалуй, скидку после такого спектакля.

Возился он в итоге больше двух часов, хотя рисунок-образец я состряпала со второй попытки и всего минут за десять. Впрочем, я готова была пролежать и дольше, лишь бы результат того стоил. Под конец мастер Игнасио попытался было намазать мне спину какой-то мазью, но Зевран отказался:

— Лучше наверху.

Старый Ворон с усмешкой пожал плечами и отдал баночку. Уже на улице Зевран негромко ответил на мой невысказанный вопрос:

— Хватит ему тебя лапать.

Я удивилась:

— Ты ж сам говорил, не на что у меня пока смотреть?

— Моя дорогая, — Зевран покровительственно обнял меня за плечи, — с этими антиванцами никогда нельзя забывать об осторожности!

Я фыркнула, а потом аккуратно сняла его руку с плеч: свежие раны во всю спину дружеским объятиям не способствовали. Потом взглянула на стену таверны и заныла:

— Зевран, а давай не полезем по стене, а? Вдруг я крылышки попорчу?

Убийца негромко рассмеялся и кивнул:

— Пошли через дверь, наши уже наверняка спят.

— Ой! — я застыла. — Надеюсь, что не спят. А то крику будет… Я же в одной комнате с Лел должна ночевать!

— Ерунда, — отмахнулся Ворон. — Скажем, что ты училась замки вскрывать и уснула у меня.

— Сомневаюсь, что это прокатит, если меня искали…

Но нам повезло: Айдан и Лелиана так и сидели в том же алькове и о чем-то мило беседовали, держась за руки и не обращая внимания на окружающий мир. Мы почти спокойно прошли через главный зал, дошли до комнаты эльфа, и только после того, как за спиной захлопнулась дверь, я поняла, что всю дорогу почти не дышала. А еще — что спина саднит, будто меня и впрямь подрали кошки. Ну, или огрели неструганной доской.

— Экая ты нервная, chica, — неодобрительно качнул головой приятель. Затем кивнул головой на свою кровать: — Ложись.

Я себя упрашивать не заставила, и уже через пять минут спину ровным слоем покрывал лечебный бальзам, а я тихо повизгивала от наслаждения: как это, оказывается, приятно, когда ничего не болит. Наконец собралась с мыслями и попросила:

— Если завтра спросят, что я тут делала, лучше полуправду скажем — крылья рисовали. Потому что их все равно рано или поздно увидят. И Алистер, думаю, запомнил твое предложение.

— Разумно, — кивнул Ворон. — Ладно, ты спи, а я пойду, прогуляюсь.

— Мне не спрашивать, да?

— Точно.

Проснулась я уже через пару часов: Зевран вернулся со своей «прогулки», и вернулся не особенно целым. В первый момент я запаниковала, но, окончательно проснувшись, поняла, что умирать пока никто не собирается. И недовольно зашипела:

— Зачем ты пошел один, если их так много было?

— Всего четверо, — он усмехнулся и поморщился: я кинулась помогать снимать доспех, но, кажется, больше мешала.

— А раз «всего четверо», то как ты мог подставиться? Ты же вроде лучший убийца, самый обаятельный и привлекательный! И самый дорогой, по твоим словам!

— Ну не стальной же, — эльф отмахнулся от моей помощи, разделся сам и завалился на кровать, укрываясь пледом. Я тут же села рядом и потребовала:

— Дай посмотреть!

— На что там смотреть, chica? — убийца поморщился, но все же позволил мне отобрать одеяло. Рана и впрямь была не очень большой, но кровоточила сильно. Я проворчала:

— Ну вы с Айданом прям мастера, из царапины смертельное ранение устроить! Надеюсь, оно хоть не отравленное?

Эльф пожал плечами, а я потянулась к своей силе, позволяя ей стечь в руку и окутать рану плотным золотистым облаком. Кровотечение сразу замедлилось, а через пару минут и вовсе прекратилось. Но я решила не останавливаться на достигнутом и продолжила вливать силы в свое странное исцеление. Это дало результат: минут через десять царапина исчезла, а я почувствовала себя бурлаком, который пер в одиночку туристический лайнер. Причем по песку.

— Chica, chica, — покачал головой Зевран, глядя на мое состояние. — Перевязали бы и дело с концом.

— Ага, — кивнула я чуть заторможенно. Потом пообещала: — Я на тебя еще Винн наябедничаю. Чтоб проверила, нет ли яда.

Убийца негромко засмеялся и, закутав меня в одеяло так, что наружу торчал только нос, уложил в кровать.

* * *

— Нам придется разделиться, — недовольным тоном объявил Айдан за завтраком. — Судя по найденным документам, брат Дженитиви уехал в некую деревеньку под названием Убежище. К счастью, указания, как ее найти, святой брат оставил, иначе долго бы мы искали…

— А разделяться-то зачем? — так же недовольно спросил Алистер. Брат чуть поморщился:

— Надо передать эльфам пару распоряжений. И надо съездить к Флемет, нарисовалось еще одно дело.

— К Флемет? — удивился принц. — А там-то мы что забыли?

— Информацию, — коротко ответил Кусланд. — К ней поеду я. Со мной Лелиана, Стэн и Зевран.

— А Морриган? — с подозрением уточнил младший Страж. Ведьма, в этот раз снизошедшая до завтрака с нами, скривилась:

— Еще я не успела соскучиться по матушке.

Айдан кивнул и продолжил:

— Алистер, ты как Страж едешь к эльфам. Собственно, все, кого я не назвал, едут с тобой.

— Алиена тоже? — удивился воин. Брат скользнул по мне глазами, покосился на Зеврана и кивнул. Я бросила на него полный раскаяния взгляд, но Айдан только отвернулся. Я вздохнула и продолжила ковыряться в тарелке.

Когда я говорила Зеврану, что криков будет много, если меня не найдут в постели, то даже не представляла, насколько окажусь права. Искать меня, правда, начали только утром, ночью Лелиана не заметила в темноте, что моя кровать пуста, а вот после пробуждения… Кричать, впрочем, Айдан не стал, свое мнение он высказывал едва ли не шепотом, но от этого становилось даже страшнее. Я не представляла, что уравновешенный и спокойный в целом мужчина может быть настолько зол. Кажется, если бы я не была закутана в одеяло целиком, эльфу вот тут и пришел бы конец, но обошлось. Теперь Страж только кидал на нас сердитые взгляды и делал вид, что никаких убийц и сестер тут и в помине нет. Не то чтобы я чувствовала себя виноватой — что я такого сделала-то, в самом деле? — но такое отношение было ужасно неприятным. А теперь вот еще и разделиться придется.

С другой стороны, я попаду в эльфийский лагерь! Может, оно того и стоит.

Айдан продолжил:

— Встретимся в Редклифе, так будет удобнее всего. Только, пожалуй, в деревне, соваться в замок пока бессмысленно.

Собрались и вышли в путь мы так быстро, что выловить брата в одиночестве не удалось. На тракте он опять вырвался вперед, якобы на разведку. Я закатила глаза и рванула догонять его.

— Сердишься?

Молчание. Я вздохнула, подстроилась под его шаг — надо сказать, довольно широкий и быстрый, — и так же молча пошла рядом. Мужчины хватило почти на полчаса, потом он все-таки ответил:

— Я ведь просил тебя не подставляться и не нервировать меня.

— Я была в соседней комнате! Ваши поиски затянули минут на пять максимум! — буркнула я. — Хочешь, буду спать на коврике возле тебя? Чтоб ты точно всегда знал, где я.

— Мелкая, ты не понимаешь…

— Не понимаю, — перебила я. — Если б ты знал, что меня всю ночь в комнате не было, я бы еще поняла… с натяжкой, с трудом, но поняла. Но вы с Лел просто увидели, что меня нет! Может, я встала пораньше и просто ушла к тому же Зеврану? Или к Морриган, она рано просыпается.

— Кровать, — буркнул он и замолчал, как будто это слово все объясняло. Но, увидев мою недоуменную физиономию, все-таки пояснил: — Смята, но не расстелена. Словно ты повалялась на ней и ушла, но спать не ложилась.

— Ну, примерно так и было, — я цапнула его за руку в и подпустила раскаяния в голос: — Айдан, не сердись. Ты же понимаешь, что я не могу как на привязи сидеть. И я же не одна была!

— Об этом я бы тоже хотел услышать поподробнее, — буркнул он, не выдирая, впрочем, руку. — Для меня это очень новое ощущение — застать сестру в кровати постороннего мужика.

— Чего? — изумилась я. — Айдан, мне сколько лет?

— Двадцать? — с долей сарказма напомнил он. Я стушевалась:

— Ну… двадцать, конечно… Но знаешь, говорят, бытие определяет сознание? Так что в данном случае — десять как-то ближе. Да и в любом случае, выгляжу-то я на десять! Неужели ты так плохо мог подумать про Зеврана?!

— Оказывается, мог, — он поморщился. Немного помолчал, потом негромко пробормотал: — Даже в голову не приходило, что малолетняя сестра может принести столько новых переживаний. Будь ты мальчишкой, я бы так не бесился. А так… умом понимаю, что это бред, но все равно остановиться не могу.

Я выпустила его руку. Ну раз столько проблем и переживаний… может, он поторопился? Слова давались с трудом, и я не решалась оторвать взгляд от земли:

— Хочешь, верну документы и ты их уничтожишь? Раз от сестер столько проблем, то, может, без этого будет проще?

Он резко затормозил, присел возле меня и, приподняв мой подбородок, заставил посмотреть в глаза:

— Аль, чтоб я больше таких предложений не слышал. Я не жалею, что принял тебя в семью. Возможно, я еще не до конца принял тот факт, что ты… старше, чем был мой племянник. И, возможно, я пытаюсь опекать тебя сильнее, чем следует. И уж однозначно я волнуюсь за тебя, сильно. Поэтому я и сержусь больше, чем надо, когда ты пропадаешь куда-то или подвергаешь себя опасности. Но это не значит, что я хочу от тебя избавиться при первой возможности. Наоборот.

Я хлюпнула носом. Слушать эти признания было приятно, но ужасно стыдно за свое поведение. Могла ведь вернуться в комнату, мы же видели ночью, что Лел еще в зале сидит… Чего меня понесло к Зеврану?

Айдан притянул меня поближе, и я с благодарностью обняла его и спрятала глаза с выступившими слезами. Он дал мне минуту, позволяя успокоиться, потом потянул дальше.

— Так что ты все-таки делала в комнате Зеврана? — уточнил брат. А затем сердито уточнил: — И вроде бы за ужином крепкого алкоголя не было!

— Не было, — покаянно согласилась я. — А если бы и было, ты бы все равно не дал.

— Алиена!

— Татуировку мы делали, — «созналась» я. — Я еще до… перехода в этот мир ее начинала делать, а тут Зевран предложил закончить.

— Татуировку, — повторил Айдан и прикрыл глаза. — Чего еще я не знаю?

— Эээ… — я растерялась. — Вообще-то много чего, но это неважно… А что не так?

— Я бы сказал, что ты теперь из аристократической семьи, но догадываюсь, что это слабый аргумент. Полагаю, напоминать, что ты девочка, тоже бессмысленно?

— Угу, — я кивнула и повторила: — А что не так-то? У Зеврана вон есть татуировки. И Морриган рассказывала, что хасинды их себе делают.

— Еще скажи, и эльфы. Ты же не эльф, не хасинд и не убийца.

— Ты говоришь, как моя мама, — буркнула я. — И в данном случае это не комплимент. Ты еще даже не видел, о чем речь, а уже осуждаешь!

— Хорошо, потом покажешь, — согласился Айдан. — А причем тут алкоголь?

— Больно было, — пожала плечами я. — Вот я два глотка и сделала, чтобы приглушить ощущения. Всего два, честное слово!

— Попросить Винн, что ли, чтобы она за тобой присмотрела? — задумчиво предложил Айдан. — Пожалуй, у нее должен быть большой опыт по части воспитания буйных девиц.

Расстались мы на тракте: наша группа первой свернула в сторону Бресилианского леса. Перед расставанием Айдан долго разговаривал с Алистером — отдавал последние указания. И первые же касались меня: следить, предотвращать и так далее. Но самое унылое — рассказать мне наконец, что там было с этой Андрасте и ее архонтом. Оказалась, история печально похожа на историю Жанны д`Арк: божественные видения, война, предательство. Но Андрасте повезло — ее хотя бы добили прямо на костре, Жанна вроде догорела до конца.

Витязь выглядит таким грозным, что способность Боевой клич сбивает врагов с ног, если они не проходят проверку физической устойчивости.

— Ненавижу холод!

Кажется, я повторяла это уже в пятый или шестой раз, и уже подумывала, не начать ли шептать, как мантру, — глядишь, теплее станет?

Мы поднимались по склону Морозного хребта, по малозаметной дороге, которая вела в деревню под странным названием Убежище. Во всяком случае, хотелось бы надеяться, что придем мы именно туда: прочесть каракули святого брата оказалось не так просто, да и карту он рисовал как курица лапой. Думать о том, что мужчины ошиблись при расшифровке, не хотелось — в горах все еще царствовала зима, даже у подножия лежал снег, а ветер, кажется, пытался сдуть нас с дороги и унести в далекие края. Мне невольно вспомнились занятия на скалодроме: тренер любил рассказывать о разных горах и условиях восхождения на них. Как-то поведал и об Эвересте: говорят, на склонах постоянно дует ураганный ветер, а температура может сравниться с температурой в Антарктиде. Тогда меня подобные данные не особенно впечатлили, очень хотелось стать самой-самой и покорить Эверест. А сейчас я начала понимать, что некоторым мечтам лучше оставаться мечтами. Так что я шла, ныла сама себе под нос, а мысленно клялась, что никогда больше не пожелаю полазить по высоким горам. Никогда!

В этот момент нога соскользнула с дороги, и я провалилась в снег по колено. На этот раз не сдержалась и высказала свое отношение к происходящему громко, кратко и нецензурно. Айдан, идущий первым, обернулся и бросил на меня укоризненный взгляд. Но у меня сил изображать раскаяние уже не было, так что я только сморщила нос и вылезла обратно на дорогу. Едва успела отряхнуть снег, как меня подхватили на руки. Я с трудом удержалась от визга, но увидела своего спасителя и только пробормотала:

— Спасибо, Стэн. Я могу и сама дойти.

— Мне не сложно, — коротко отозвался кунари. Мне очень хотелось возразить, напомнить, что я уже взрослая и прекрасно могу путешествовать самостоятельно, и вообще… Но чертов склон уже вымотал меня до предела, от летящего в лицо снега болели щеки, ноги потихоньку подрагивали от усталости, а мысли путались. Как все-таки отличается реальный подъем в горы, пусть даже пологие и по более-менее утоптанной тропинке, от занятий в теплом зале, с предварительной разминкой и возможностью отдохнуть в любой момент по желанию!

На руках у Стэна оказалось неожиданно уютно и тепло, даже ветер, кажется, задувал с меньшей силой. Я немного расслабилась и невольно вспомнила лес Бресилиан, в котором мы побывали буквально пару дней назад. Сейчас мне сложно было поверить, что в Ферелден пришла весна, а в лесу я никак не могла заставить себя помнить, что зима вообще бывает. Эльфийский лагерь, расположенный на огромной прогалине, привел меня в восторг. Все эти чудные шатры, галлы, похожие на стройных белых оленей, и атмосфера на секунду заставили меня поверить, что я оказалась среди тех самых эльфов, о которых писал Толкин. Казалось, сейчас из-за аравеля — эльфийского шатра на колесах — появится Леголас или даже Трандуил, а может быть, и сама Галадриэль, в своем прекрасном и величественном обличье перворожденной эльфийки, не имеющей отношения к Кейт Бланшетт. Возможно, именно из-за этих ожиданий сами эльфы меня не впечатлили. В них не было величия или какой-то печати мудрости на челе. Если они и были первыми детьми этого мира, то внешне это никак не выделялось. Эти эльфы сильно уступали тому же Зеврану: в них было куда меньше жизни, веселья и того внутреннего света, который вызывает улыбку у окружающих.

Кроме Хранительницы. Ланайя покорила меня моментально: чудесная болтушка засыпала нас сразу сотней вопросов, не давая времени ответить ни на один. Судя по лицу Алистера, с ним приключился приступ зубной боли от общения с представительницей древней расы, но я только что рот от удивления и восторга не открыла. Да, возможно она не была величественной и возвышенной, да и Кейт Бланшетт в подметки не годилась, но ее сияние я видела даже обычным зрением. Хранительница Ланайя очень любила жизнь и мир вокруг себя.

Пока взрослые решали свои дела, я ускользнула к загону галл. Белые олени заинтересовали меня даже издали, а уж вблизи мой восторг перешел практически в экстаз: взгляд ближайшего ко мне животного показался до того разумным, что я даже застеснялась. Но все же осмелилась спросить:

— Привет. Можно тебя погладить?

Галла не ответила, да я и не ожидала этого. Тем внезапнее был раздавшийся сзади голос:

— Галлы никогда не нападают на людей, можешь не бояться, da`len⁽¹⁾.

Я обернулась и увидела пожилую эльфийку, выходящую из-за древней, побитой временем и погодой статуи. Лицо ее, как и лица других эльфов, украшала затейливая татуировка, гармонично сливающаяся с морщинами, так что женщина казалась моложе своих лет. Единственное, что выдавало ее возраст, — глаза, выцветшие и усталые.

— Я не боюсь, — я улыбнулась. — Но вдруг галлы этого не любят?

— Ласковые руки приятны любому существу, da`len, просто не все готовы довериться незнакомке, — эльфийка улыбнулась в ответ. Я кивнула, поднырнула под ограду загончика и приблизилась к животному. Галла внимательно посмотрела на меня, а затем склонила голову почти к самому моему плечу, позволяя погладить. Я перестала сомневаться и с удовольствием провела рукой по белой мягкой шерстке.

— Какая ты пушистая красавица, — почти промурлыкала я, а затем осторожно коснулась витых рогов. Галла чуть вздрогнула, и почти сразу отвела голову, подставляя под мои руки мордашку и шею. Я тут же почесала за ушком, извиняясь, и спросила: — Не нравится тебе, когда рога трогают, да?

— Люди охотятся на галл ради рогов, — пояснила эльфийка, внимательно наблюдающая за нашим общением.

— Как это — охотятся? — поразилась я. — Как можно убивать такую красоту?

Губы женщины тронула грустная улыбка:

— Немногие ценят красоту, еще меньше людей стремятся ее сохранить, da`len, — и представилась: — Я Элора, хранительница галл нашего клана.

— А я Алиена, — ответ показался мне слишком коротким, так что пришлось дополнить: — Сестра Айдана, Серого Стража.

— Пусть благословит Гиланнайн твоего брата, Алиена, — кивнула Элора. — Он очень помог мне, когда приходил в земли клана в прошлый раз.

Я хотела уточнить, что он такого хорошего сделал, но тут галла мягко освободилась из моих объятий, легла у ног и мелодично заржала.

— Кажется, она предлагает тебе сесть, — в голосе эльфийки слышалось удивление. Я тоже удивилась. Мне ужасно хотелось прокатиться на чудесном животном с самого начала, но с моим опытом верховой езды, то есть его отсутствием, я не стала даже просить. Поэтому сейчас позволила себе легкое сомнение:

— А это не опасно? Я не умею ездить верхом. Вдруг упаду? Или натру ей спину?

Хранительница галл рассмеялась внезапно молодым, звонким смехом и ответила:

— Не бойся, da`len, у галлы мягкий шаг.

Я повернулась к животному, еще раз погладила по шее, вежливо шепнула «спасибо» и забралась на спину. Давно, еще в моем мире, я каталась в парках на лошадях, и чувствовала себя, в общем, довольно уверенно. Если лошадь вел под уздцы хозяин, конечно. Да и нам ли, потомкам скифов, бояться верховой езды, пусть бы и без седла?

Все эти ценные мысли пронеслись в моей голове, и в этот момент галла встала. Я только пискнула и покрепче вцепилась в холку. Что бы я там ни знала в теории, на практике я побаивалась лошадей. Впрочем, сейчас мне почему-то совсем не было страшно: казалось, что галла прекрасно понимает, что наездник из меня неопытный, и действительно старается идти помягче. Так что я быстро расслабилась и даже села чуть посвободнее, тем более что Элора дала мне пару советов, как лучше держаться на спине моего скакуна. Мы сделали круг вокруг загона, а затем галла сама направилась к шатру Хранительницы и моим друзьям. Я не стала спорить: показаться на глаза Алистеру верхом на галле показалось очень соблазнительной мыслью. Лучше бы, конечно, Айдану, но увы — не в этот раз.

Внезапно мне вспомнилось, как в Редклифе потенциальный принц катал меня на своей шее, и я захихикала. Потом представила, как выгляжу со стороны: в белоснежной рубашке, на спине белоснежной галлы… В общем, когда мы подъехали к Алистеру, я сияла как начищенный медный таз. Реакция же моих друзей и Хранительницы заставила меня заулыбаться еще шире, если такое только возможно. Даже Морриган выказала некоторое удивление!

— Аль, может, посидишь пока тут, в лагере, покатаешься? — довольно быстро сориентировался Страж. — А нам надо быстренько в лес сходить.

— За грибами? — с сарказмом поинтересовалась я, тут же надуваясь. Опять хотят все самое интересное от меня скрыть!

— Какими грибами? — растерялся Алистер. Я припечатала:

— Галлюциногенными, видимо, раз меня брать не хотите!

Страж растерялся еще сильнее и бросил взгляд на Винн, однако вмешалась Морриган:

— Не вижу я причины здесь оставлять девчонку. В лесу она, быть может, поймет быстрее, как форму изменять.

— Какую еще форму? — мужчина нахмурился, как всегда при общении с Морриган. Я решила, что не стоит развивать тему и вклинилась:

— Неважно, какую. Если вы пойдете без меня, я обижусь! Я, может, только этот лес и мечтала увидеть, а ты меня тут оставить хочешь! — на последних словах я подпустила в голос столько обиды, что чуть на самом деле слезами не залилась. Алистер тут же пошел на попятный:

— Да ничего я не хочу, просто не думал, что тебе интересно будет корни ногами пересчитывать.

— Будет! Кстати, а не в этом лесу вы логово оборотней нашли? — я вспомнила об одном обещании. Когда Страж кивнул, уточнила, попутно припоминая показанные мне видения: — А ты не помнишь, там нигде не было такого каменного алтаря… у него еще арочки по низу выбиты были?

Мужчина с подозрением на меня уставился:

— Может, и был. Я не помню. А ты откуда о нем знаешь?

— Ага, значит, был! — возликовала я. — А мы можем к нему сходить? Это ведь не очень большой крюк?

— Зачем?

Я уже хотела выложить правду, но внезапно задумалась: не влетит ли мне за общение с древним духом? С одной стороны, я совершенно ни в чем не виновата, с другой, поди еще это докажи. Поэтому ответила обтекаемо:

— Я пообещала кое-что там оставить, — Алистер вопросительно выгнул бровь; явно пытался повторить мимику Айдана, но актерского таланта не хватило. Впрочем, я не стала смеяться, обидится еще. Вздохнула, достала из сумки амулет и предъявила Стражу: — Вот это.

— Погоди, так ведь мы его там и нашли, — удивился принц. — Зачем тащить его обратно?

— Вы нашли рядом с алтарем, а надо положить на сам алтарь, — объяснила я. И тут же услышала закономерный вопрос:

— Откуда ты знаешь?

— Девчонка с духом пообщалась, это очевидно, — хмыкнула Морриган. — И кто же он?

— Древний эльф, — я чуть поморщилась. Хранительница Ланайя ахнула и попросила:

— Расскажи, что он тебе поведал!

Я вздохнула и подчинилась. Впрочем, дух помнил не так уж и много, так что рассказ много времени не занял. Под конец я заметила:

— Он был воином и рыцарем, как ты, Алистер, — немного лести не повредит, верно? — Неужели он не заслужил покоя?

Страж глянул на меня чуть обиженно:

— Не делай из меня бесчувственного чурбана, Аль! Сходим мы в эти руины, раз так надо.

— Удивительно, сколь многое мы забыли, — заметила Винн. Черноволосая ведьма только презрительно хмыкнула в ответ на это, но крыть было нечем: она тоже не хранила в памяти настолько древних знаний. Намечающуюся перепалку прервал мой скакун, снова заржав.

— Галла хочет прогуляться с тобой, da`len, — заметила Элора. Я тут же забеспокоилась:

— А ей не будет тяжело?

Эльфийка рассмеялась и заметила:

— Галлы были верными друзьями Изумрудных рыцарей, наших легендарных защитников. А они носили тяжелые доспехи.

Сам лес произвел на меня огромное впечатление. Огромные деревья уходили стволами высоко вверх, почти смыкаясь кронами, но не останавливали свет, а словно оттеняли его: все вокруг словно тонуло в зеленоватой дымке. В первое мгновение показалось, что мы снова попали в Тень, но я быстро отбросила эту мысль: если зеленый туман Тени имел нездоровый оттенок и от одного его вида меня бросало в дрожь, то бресилианская дымка казалась почти уютной. И в то же время чувствовалось здесь некое напряжение.

— Многие входят в этот лес и больше никогда не появляются, — пробормотала Винн. — Надеюсь, мы к ним не присоединимся.

— Чудненько, — вторила ей Морриган. — А я-то уж думала, уйду из земель Коркари — и никаких больше лесов.

— Вам здесь не нравится? — удивилась я. — Так тихо, спокойно…

— Как на кладбище, — буркнул Алистер. — Давайте-ка держаться рядом, особенно ты, Алиена. В таких лесах и не заметишь, как потеряешься.

— Я не потеряюсь, — я тихонько рассмеялась и погладила галлу по шее. — Только не с таким провожатым.

— Завеса здесь тонка, — заметила Винн. — Мы можем встретить духов, а то и кого похуже.

— Встретили уже, — чуть раздосадованно пробормотал Страж. — Нас только чудом не сожрали.

— Я посмотрю за духами, — пообещала я, призывая силу. Тени и зеленая дымка чуть сгустились, и в то же время растения, камни, даже воздух неуловимо засияли. Лес словно расцвел, и я заулыбалась в ответ.

Долго наша прогулка не продлилась. Помимо обещанных мне руин мы посетили лагерь юного эльфийского отшельника, который оказался бывшим учеником Винн, да сняли кору с какого-то поваленного дерева. При других обстоятельствах я бы, наверно, удивилась, но сейчас я почти не обращала внимания на своих друзей: лес завораживал и пьянил словно хорошее вино. В какой-то момент я даже замурлыкала под нос песенку: «Не уведут меня мечты в Броселиандский лес…»⁽²⁾. На мгновение мне даже послышалась знакомая мелодия в шуме ветра, но стоило закончить песню, как ощущение пропало.

А в лагере пришла пора расставаться с моей новой четвероногой подружкой — катать меня среди аравелей галла не захотела. Впрочем, я не расстроилась: после прощальных объятий с животным Алистер поманил меня в другой конец лагеря и познакомил с мастером Вараторном. Именно ему предназначалась добытая кора, из которой Айдан попросил изготовить шест для меня. Эти новости привели меня в полнейший восторг, так что я не отходила от эльфийского оружейника все то время, что он работал. Даже спела, чтобы не скучно было. Так что под конец вместе с вожделенным шестом я получила в подарок книгу «Трудная жизнь оборотня: самоуважение, бритье и несвежее дыхание». Прочитав заголовок, я подняла ошарашенный взгляд на эльфа. Мастер Вараторн усмехнулся:

— Я слышал ваш спор о смене формы. И, надеюсь, понял его правильно.

Я только кивнула.

* * *

И вот, теперь, спустя всего два дня я мерзла из-за внезапно вернувшейся в мою жизнь зимы. Стэн по-прежнему нес меня на руках, и это не могло не радовать: склон становился все круче. Правда, дорожка стала шире и утоптаннее, и я понадеялась, что скоро мы придем к своей цели.

— Остановитесь! — вдруг прорвался сквозь метель голос. — Что вы делаете в Убежище? Здесь для вас ничего нет!

Айдан что-то негромко ответил. Я посмотрела вперед: он общался с мужчиной в доспехах, очевидно, стражником. Что-то в нем настораживало, будило дурные предчувствия… Я невольно дернулась вперед, и Стэн, не говоря ни слова, поставил меня на дорогу. Я послала ему благодарный взгляд и поторопилась к брату.

— Об этом может знать только преподобный отец Эйрик, но сейчас он служит в церкви и его нельзя беспокоить, — цедил сквозь зубы стражник.

— Преподобный отец? — удивилась Лелиана. — Никогда о таком не слышала.

— Это что-то новенькое, — согласился Алистер.

— У нас в Убежище всегда так было, мы не задаем вопросов по поводу традиций, — отрезал стражник.

— Отлично, заодно и с традициями ознакомимся, — кивнул Айдан. — И Убежище посмотрим.

— Вам нечего здесь смотреть! — рявкнул привратник. Я демонстративно хлюпнула носом, делая шаг вперед, и проныла:

— Ну вы же не выгоните нас обратно, дяденька? Там так холодно!

Брат тут же притянул меня к себе, прикрывая полой плаща, но я успела заметить, как он бросил укоризненный взгляд на оппонента. Тот недовольно поморщился, но сдался:

— Можете войти. В деревне есть магазин, там вы найдете все, что вам нужно. А затем уходите. Мы здесь, в Убежище, не любим чужаков.

— Есть что скрывать? — с ленивой заинтересованностью в голосе поинтересовался Айдан. Стражник злобно зыркнул на брата и процедил:

— Нам нечего скрывать. Но мы не привечаем чужаков, которые лезут не в свое дело.

Страж поднял обе руки в успокаивающем жесте:

— Понял, понял. Постараемся не задерживаться.

Стоило нам только отойти от ворот, как я буквально застыла на месте. Деревня состояла из небольших домиков, явно рассчитанных на одну семью. И перед нами был один из них, ничем не отличающийся от окружающих. Я даже перешла на другое зрение, но дом по-прежнему не выделялся ничем. И тем не менее…

— Там будет кровать, — я нахмурилась, словно вспоминая, хотя и ни разу здесь не была. И… шкаф? Сундук?

— Аль, в каждом доме есть кровать, — мягко позвала меня Лелиана. Я заколебалась. Она, конечно, права, но я чувствовала... помнила вполне определенную кровать. И потому попросила:

— Давайте войдем? Пожалуйста!

— Ну, откуда-то же надо начинать поиски, — философски кивнул Айдан. — Почему бы и не с чужого дома.

Дверь оказалась не заперта. И внутри комнаты действительно были и кровать, и шкаф, и сундук, но они не вызывали у меня никаких эмоций. Это было не то, и я чуть успокоилась. А затем увидела Его. Как не завизжала — не знаю. Это был каменный комод — явно алтарь, окровавленный и пропахший смертью.

Женские руки резво развернули меня, и я уткнулась Лелиане в плечо. Она пробормотала:

— Вот уж не думала, что мы на такое наткнемся.

— Может, здесь готовили пищу? — преувеличенно бодро предложил версию Алистер. Айдан хмыкнул:

— И какое же мясо оставляет после себя столько крови?

— Человеческой крови, — с презрительной усмешкой уточнила Морриган.

— Я просто пытаюсь бодриться, — обиженно заявил Алистер. — Другие версии какие-то слишком мрачные.

— Я тут вспомнил… Вороны периодически приносят кровавые жертвы в надежде на сверхъестественные способности, — Зевран усмехнулся. — Может, это оно?

— А почему обязательно сверхспособности? — дрогнувшим голосом спросила я. — Я читала про культы, которые приносили жертвы просто в знак своей верности и преклонения. «Кровь для Кровавого Бога! Черепа для Трона Черепов!»⁽³⁾ и все такое. Боги — они разные бывают.

— В Тедасе нет других богов, — чуть нахмурившись, ответила Лелиана.

— Кровавых жертвоприношений нам тоже до сих пор не встречалось, — примирительно отозвался Айдан. — Да и мужчина-жрец, мягко говоря, редкость.

— Жрецы не такая уж редкость, — задумчиво ответила Винн. — Мы все привыкли к Орлесианской церкви, но ведь есть еще Тевинтер. И, насколько я помню, Церковь в империи возглавляет как раз Черный жрец.

— Мы теряем время, — вдруг мрачно высказался Стэн. — Мы должны остановить Мор. Вместо этого бродим по горам.

— Не в одиночку же нам Мор останавливать, — пожал плечами Айдан. — Нам нужны союзники. Армия. А тот, кто может собрать армию, лежит при смерти. Не переживай, Стэн, Мор не убежит, мы здесь ненадолго.

На этом мы решили не тратить время понапрасну и отправились сразу в церковь, пообщаться с преподобным. Людей на улицах встречалось мало, но они все-таки были: мальчишка с крупными, бросающимися в глаза прыщами на щеках, мрачная женщина с уставшим лицом. Они провожали нас хмурыми, неприязненными взглядами, но ничего не говорили.

Стоило подняться на второй уровень деревни — дома располагались ступенями, почти как в Рэдклифе, — как со мной снова приключился приступ предвидения. Впереди мне мерещился крупный, почти в мой рост, костер. При этом сама площадь никаких ассоциаций не вызывала, меня беспокоило только то место, где должно было гореть пламя. А его не было. Я подошла поближе, всмотрелась в землю, но ничего не увидела: ни уголька, ни жженого пятна. Боковым зрением мне примерещилось нечто ярко-алое, но стоило поднять взгляд, как все исчезло.

— Chica, только не говори, что ты решила стащить мою флягу и употребить ее по назначению, — с насмешкой позвал Зевран, глядя на мои метания. Я помотала головой, избавляясь от наваждения, и ответила в том же тоне:

— Если от твоей фляжки такие идиотские галлюцинации, то я воздержусь, пожалуй.

— Галлюцинации? — Айдан слегка нахмурился, я отмахнулась:

— Словно я помнила, как должно выглядеть это место, а оно выглядит не так. Такое странное ощущение, особенно учитывая, что я тут впервые. Давайте лучше уйдем отсюда?

Он кивнул, и мы бодрым шагом двинулись навстречу преподобному отцу. Чем ближе мы подходили к церкви, тем яснее слышалось какое-то немелодичное распевание унылых куплетов. Лелиана прислушивалась пару минут и потом с сомнением предположила:

— Кажется, они там поют Песнь. Я думаю, надо взглянуть.

— Если это обещанная Песнь Света, — пробормотала я, — можно мне остаться необразованной?

И тут меня снова накрыло видением. Только теперь оно было куда четче и понятнее: в деревеньке шел бой — между нами и жителями. Всеми жителями. Я содрогнулась и хотела остановить брата, но он уже открывал дверь церкви.

— …на нас сошла Благодать: Возлюбленная Святая Мать избрала нас своими защитниками, — заунывно вещал седой мужчина. Одет он был в мантию, а за спиной был посох. Если бы вместо него за спиной висел меч, я бы поклялась, что вижу чуть постаревшего и растрепанного архонта Гессариана, или, вернее, духа Веры, принявшего его образ. Но дух был куда менее зануден. — Этот священный долг возложен на нас! Возрадуйтесь, братия, и приготовьте сердца свои к тому, чтобы принять Ее. Так возвысим же голоса наши и не станем впадать в отчаяние, ибо Она вознесет верных слуг своих, когда… — тут дверь за нашими спинами хлопнула, а дедок вынырнул из своего религиозного камлания и ворчливо заметил: — Я понимаю, что вы здесь впервой, но даже по элементарным правилам вежливости не стоило меня прерывать. И потом, мы уже почти закончили, — он чуть повысил голос и провозгласил: — На сегодня все, дети мои. До завтра.

— Зачем было прерывать проповедь? — с легким укором и показным смирением спросил Айдан. — Мы могли подождать. И простите за дверь — ветер снаружи лютует, а мы не догадались ее придержать.

Преподобный отец поморщился:

— Продолжать проповедь все равно уже не имело смысла, многие сельчане неловко себя чувствуют в присутствии чужаков. Так будет лучше.

Повисло молчание — Эйрик ждал, что скажет Страж, Айдан в свою очередь ждал вопроса или еще какой-нибудь фразы, чтобы перевести разговор на нужную тему… Напряжение в зале росло, как мне казалось, натягивалось словно струна. Тишина начала искрить, затем звенеть и, наконец, мне послышалась в ней знакомая мелодия, тихая-тихая, почти на самом краю слышимости. Впрочем, учитывая, что играет эта музыка скорее всего в моей голове…

— Где брат Дженитиви? — не выдержал наконец мой брат, переходя сразу к главному вопросу. Лже-Гессариан устало вздохнул и скучающе проговорил:

— Чужаки вечно все портят… они приводят новых чужаков. Не успеешь оглянуться, как Убежище станет другим. Мы готовы на все, чтобы этого не допустить.

Последняя фраза, видимо, все-таки предназначалась Стражу, и вместе с ней жрец взялся на посох.

— Нет! — сама не поняла, кто это сказал, но все взгляды обратились на меня. Струна напряжения лопнула. Музыка резанула по напряженным нервам резким, но мелодичным аккордом, я нырнула в свой золотистый свет как в воду и запела:

— Имя моё — подарок рая -

Не обещает спасения более.

Кто-то идёт — и я замираю,

Будто в предчувствии боли.

Ангел приходит ко мне всё чаще,

Созданный из железа и света.

Господи, не отнимай этой чаши,

Дай мне войны и победы.

Свет словно выплеснулся из меня призрачной лавиной, одевая меня в полупрозрачное платье, вроде того, что «подарила» мне Тень.

— Были у меня волосы, словно мёд.

Руки были, отнимающими боль.

Стали они отнимающими жизнь.

Сталью налился сердца комок в груди.

Ты ли тогда говорил со мной, Господи?

Ты ли в руки мои клинок вложил?

В руки «сконденсировался» светящийся меч, а я, словно во сне, не осознавая, что делаю, опустилась на колени, молитвенно воздев его к небу.

— Слово мое — беда нагая —

Мало ли славить тебя делами?

Паузы пыток мерю шагами.

Время уходит. Костер пылает.

Дьявол приходит ко мне все чаще

В мантии белой, в словах Завета.

Господи, не отнимай этой чаши —

Дай мне войны и победы.

Все еще не до конца осознавая происходящее, я вскочила на ноги, воздев меч повыше:

— Я взойду на костёр весной,

Обескровлена и легка,

Бог простит меня, а пока

Все, кто любит меня, за мной!⁽⁴⁾

— Святая Андрасте… — выдохнул один стражников, медленно опускаясь на колени.

---

1) ребенок (элв)

Вернуться к тексту

2) Песня группы Мельница «Под луной»

Вернуться к тексту

3) Боевой клич культистов Кхорна, вселенная Вархаммера 40000

Вернуться к тексту

4) Песня группы Немного Нервно «Жанна».

Вернуться к тексту