В твой мир из пепла (гет)

Глава 19

Ученье — свет, а неученье — тьма

Прошли уже многие недели, а я всё еще в Цзине. Да, конечно, Цзи Цзе сказал, что до падения барьера Бездны триста дней, но мне бы не хотелось затягивать решение этого вопроса. Я ко всему предпочитала готовиться заранее. А может мне просто было страшно прорасти в этот мир и потерять шанс на возвращение, но я не могла не торопить время.

Этой ночью я никак не могла уснуть. Опять поспорила вечером с Таньтай Цзынем по поводу необходимости своей поездки. Он вроде бы категорически мне не запрещал, но всё никак не соглашался назначить дату. Постоянно находил какие-нибудь дела, которые требовали моего участия. Всё приводил множество причин почему мне не стоит сейчас никуда уезжать.

Кроме того, обещал самостоятельно решить проблему с демонами, вырвавшимися из Бездны, без привлечения сект бессмертных. Он не видел необходимости сообщать им о проблеме и привлекать их для её решения, а я видела.

Да, Цзынь силён и многие демоны подчиняются ему, но он еще не их бог, которому все бы подчинились и слушались безоговорочно. Поэтому он не в состоянии остановить всех и быть повсюду, где они начнут творить безобразия. Сколько людей погибнет?

Помощь бессмертных нужна. В конце концов, они заявляли себе защитниками смертного мира от зла демонов, так пусть отправят команды и охраняют поселения людей. Им тоже нужно время на подготовку и распределение сил.

Я не могла не признать его правоту, что военные действия между двумя государствами ещё идут и кто-то может воспользоваться тем, что я вышла из-под его защиты и захватить меня в плен. Но для предотвращения этого мне достаточно было выделить небольшое сопровождение и продвигаться тайно.

Его доводы были логичными, но я также чувствовала, что, по больше части, он просто не хотел меня никуда отпускать в принципе. Просто потому что. А не из-за озвученных им здравых причин, которые его мудрый мозг каждый раз напридумывал десятками, стоило мне лишь заикнуться о своей поездке в секты.

Вздохнув я выбралась из-под одеяла и покинула душную комнату, выйдя на небольшой балкон.

— Не спится? — услышала я откуда-то сверху.

Подняв голову, я увидела усмешку Пянь Жань, что расположилась на козырьке крыши и, любуясь луной, распивала вино.

— И тебе смотрю не до сна — в ее же тоне ответила я.

Может снова своего прошлого возлюбленного вспоминала и переживала о своих потерянных нитях любви, а может уже с Е Цинъюем успела повыяснять отношения. Точнее осознала их невозможность и начала дистанциироваться от моего брата.

— Ты бы прекратила уже свои споры с императором — посоветовала лиса, протягивая мне второй кувшинчик вина — Чего тебе так неймётся уехать? Самоубийственные желания — охарактеризовала она моё желание отправится в путь сейчас, в разгар войны — Совсем не боишься умереть?

Я же, делая глоток вина, размышляла, что может мне и не стоит бояться умереть, ведь вполне возможно, в этом случае, я просто автоматически вернусь в себя-Алису.

— Я не очень боюсь смерти — признала я и про себя продолжила: «но умереть всегда успеется, сначала же стоит проверить какая информация есть по моим случаям» — а вслух добавила — Всё равно мне когда-нибудь нужно будет поехать в секту, чтобы передать артефакт и предупредить о разрушении барьера Бездны. Когда там эта война закончится неизвестно, а я не бессмертная, чтобы ждать вечно.

Сказала, а потом, сделав ещё глоток вина, меня вдруг осенило ⁽¹⁾:

— Хм, можно, кстати, совместить несколько целей — рассуждала я — Выполню обещание, посещу библиотеки и возможно даже смогу вырастить ядро. Правда для этого придётся остаться там надолго, но зато бессмертие продлит длительность моей жизни и у меня будет больше времени, как помочь Таньтай Цзыню, так и найти потом способ вернуться в свой мир.

Я не опасалась говорить про свою иномирность и желание вернуться при Пянь Жань — лиса уже была в курсе о моем иномирном происхождении. Однажды как-то напились вместе, вот и пооткровенничали.

Она тогда начала с того что жаловалась на непонятливого и нерешительного Цинъюя («Он совсем дурак или притворяется?» — возмущалась она тем, что он не ведётся на её намёки развлечься), потом рассказала про своего пропавшего возлюбленного Цзян Жаня, который был похож на Цинъюя, и про пропавшие с Цзяном нити любви.

Я тогда предположила, что не так уж они ей и нужны, если она всё же чувствует симпатию и привязанность к моему брату, но та не соглашалась со мной. Она была твердо убеждена, что без нитей полюбить не сможет. Тогда я и пообещала ей разобраться в этом вопросе, когда буду себе информацию искать в библиотеках бессмертных сект.

Слово за слово, стакан за стаканом, так и выдала, что не из этого мира и хочу вернуться. Пянь Жань не слишком понимала моё стремление попасть обратно, особенно, когда поняла по моим рассказам, что в своём мире я обычный человек: не самый богатый, влиятельный, сильный и красивый. Понятие родины ей было не понять, ведь ее родина — Бездна, куда совсем не хотелось возвращаться.

Вот и сейчас…

— Так хочешь вернуться? — снова хмыкнула Пянь Жань — А почему ты так уверена, что тебе есть куда возвращаться? Что если твоё тело уже похоронили? — задала она вопрос, от которого меня пробрала дрожь.

Поперхнувшись вином, я прокашлялась и поторопилась возразить:

— Я же не умерла в своем мире, а просто уснула.

Мне не хотелось об этом думать, но и такие мысли были. Откуда мне знать, что произошло? Люди и во сне умирают. Да и столько времени уже прошло. Но…может быть я вернусь в тот же миг времени и…

Лиса не стала ждать, когда я смогу успокоить себя своими размышлениями и уверить, что шанс еще есть, а продолжила рассуждать:

— Допустим, спустя годы, ты найдешь способ и тебе даже повезёт найти путь именно в свой мир. Возможно повезёт ещё разок и, если твоё родное тело уже обратилось в прах, ты вселишься в чужое тело. Оставим даже вопрос, повезёт ли тебе с вселением и как ты будешь жить в обратном случае. Так или иначе ты окажешься в своём собственном родном мире. А чем он так хорош, чтобы выбрать жизнь в нём, а не здесь?

Я торопливо начала отвечать, вспоминая о своём привычном мире:

— Ну он… Там… Просто…

— Понятно… — фыркнула лиса и довольно усмехнулась, забирая из моих рук свой кувшин с вином.

В очередной раз Пянь Жань своими наводящими вопросами завела меня в тупик сомнений и затруднительных ответов. Мне очень хотелось объяснить ей, что жизнь в родном мире предпочтительней. Для меня стабильность и привычность вообще всегда была предпочтительней призрачных шансов получить больше. Мне так было спокойнее.

Привычный образ жизни, привычный порядок вещей, привычные люди вокруг. Про всё это я уже не раз говорила ей, пыталась донести важность быть на своем месте. Но каждый раз сталкивалась с непониманием, насмешкой и возражениями. Лиса прекрасно умела находить доводы за свой мир, даже ничего не зная о моём. А уж когда узнала… Про демократию, точнее её иллюзорность в реалиях политики, про уровень моей обеспеченности (не самый высокий), про статусы и положения, которые вроде и не имели значения в современном мире, но на деле разница всегда была. По факту-то не было аристократов и безродных, но, как говорится у кого власть и деньги — тот и прав. Закон на стороне сильного, как и здесь. Но по всему получалось, что этот мир честнее, в этом плане.

Например, если поймал вора, то, не обращаясь к властям, можно спокойно отобрать у него и своё, и даже чужое, да ещё и руку сломать в назидание. Если кто-то пытается убить тебя, ты можешь убить в ответ и остаться живым и свободным. В моём же мире, я лишусь как минимум свободы. А ещё и денег, пока борюсь с системой, и здоровья, отбывая срок за убийство.

Безусловно, как везде и во всём, были свои плюсы и минусы, но как справедливо заметила Пянь Жань, однажды — учитывая моё положение в этом мире, плюсов побольше будет, в сравнении с плюсами жизни моего мира.

Я не могла отрицать, но не хотела соглашаться. А чувство, что мне нужно спешить, пока меня окончательно не переубедили бороться с мирозданием, только усиливало мое желание бежать прочь из дворца. Куда угодно.

* * *

Таньтай Цзынь сидел за рабочим столом. Со стороны казалось, что он серьёзно изучает свиток с отчётом перед ним, но на самом деле он смотрел сквозь текст и размышлял:

«Прошло уже много дней. Что со мной творится после драконьего сна? В груди то и дело что-то теплеет и шевелится, но в меридианах нет ничего странного и я вроде бы полностью здоров».

«Да ещё и на присутствие Е Сиу стал реагировать острее. Отчего я так радуюсь, когда вижу её? Может это всё отголоски сна и это чувства Мин Е говорят во мне? Они так похожи с Сан Цзю. Даже эти смешные мурр-пароли. Как раз в духе Сан Цзю-хулиганки» — усмехнулся он, вспомнив о шалостях девочки из сна.

«Сан Цзю. Е Сиу. Я не могу их различить» — вздохнул Цзынь, беря в руку кисть, чтобы поставить подпись на свитке, и замер, глядя на кончик кисти.

«И всё никак не забуду те чувства, что испытывал Мин Е к Сан Цзю — продолжил размышлять он — Но я не Мин Е, всегда добрый и справедливый, стремящийся всех защитить. Я не тот, кого полюбила Сан Цзю — нахмурился он, а потом хмыкнул — Хотя и Сиу не та наивная девочка, которая полюбила только потому, что мечтала любить и нашла в Боге войны достойного претендента для своей влюбленности».

Наконец, подписав отчёт, Цзынь отложил в сторону свиток и задумался:

«Сиу более рациональна. Она в этом больше похожа на меня. Возможно потому мне так легко и спокойно рядом с ней? И совершенно не хочется её никуда от себя отпускать. Но как её удержать рядом? Она всё рвётся исполнить своё обещание Цзи Цзе, отправившись в секту Сяояо.

Вообще-то этот артефакт, «Зеркало прошлого», мог бы и Пан Ичжи вернуть, ведь он как раз из Сяояо, но, к сожалению, где он сейчас неизвестно. Мои вороны видели только Сяо Линя и Е Бинчань в лагере. Да и как бы я ему этот артефакт отдавал? Но, думается мне, Сиу непросто так стремится на гору Будчжао: не только артефакт отнести, она ещё и мечтает о библиотеках бессмертных сект. Я помню, она говорила об этом, еще в Шэне и на корабле.

А что если она решит там остаться надолго, чтобы получить допуск к знаниям? Ведь не каждого же они в свои библиотеки пускают. А что если она отыщет там способ попасть обратно в свой мир и не вернётся ко мне?

Таньтай Цзынь нахмурился и беспокойно постукивая по столу кончиками пальцев, посмотрел в сторону спальных покоев. «Сиу, должно быть, уже спит, а лиса присмотрит».

«Да, пока мне удалось её придержать, но что дальше? Какие средства у меня есть, чтобы не позволить ей уйти»?

Семья? Он уже убедился, что это хороший способ манипулирования, но семья Е уже в безопасности, да и не так-то Сиу и привязана к ней. Всё же, по сути, она ей не настоящая родная семья. Разве что Цинъюя для себя выделяет. Но похоже она и его заботам Пянь Жань перепоручила.

Свадьба? Согласно его наблюдениям, любую девушку легко привязать к себе, если жениться на ней. Но эта Сиу не такая, как местные девицы. Кажется, она не считает, что после свадебного обряда девушка, ставшая женой, всецело принадлежит мужу и должна его во всём слушаться. Да и так-то, мы уже женаты. Кстати, и брак у нас вынужденный, как и у Мин Е с Сан Цзю. Правда, они не сумели сохранить свои отношения, а мы с Сиу еще можем. Что для этого сделать? Сиу что-то говорила, что в ее мире женятся только по любви.

Любовь? Сан Цзю любила Мин Е и несмотря на то, что страдала всё равно хотела быть поближе к нему, не желала его покидать даже, когда он гнал ее от себя. Так может влюбить Сиу в себя, чтобы она сама захотела остаться? Решение неплохое, только вот как его воплотить в реальность?

Обычно любой ответ можно было бы найти в книгах, но какие книги о любви существуют? Только стихи, да всякие романы. Пролистав некоторые из них, хотелось только глаза закатить. Что за бред? Не может же такого в реальной жизни происходить между людьми. Или может? Что он знает о чувствах и о любви?

* * *

Вскоре Таньтай Цзыню стало ясно, что это за щекотка у него в груди. Оказалось, это нити любви прорастают.

* * *

В один из дней, он обходил войска в лагере, а Сиу следовала за ним. Она зачем-то искала Пянь Жань.

Лису они заметили на окраине лагеря, она гоняла там низших демонов, ругая их на чём свет стоит.

— Ах, вы твари — шипела Пянь Жань, одаривая тумаками тех, кто попадался ей под руку — Совсем позабыли как себя вести?! Даже мне приходится держать свои хвосты при себе! — возмущалась она полузвериному поведению демонов, которые вели себя…как низшие демоны, а не как солдаты.

Те, получив профилактического пинка, отскакивали от лисы-демоницы подальше и мотали головой, не разумея что не так-то.

— Ну-ка быстро выпрямились и построились! — крикнула она им — Кто не будет слушаться генерала Е — станет кормом императора Таньтая — угрожающе прорычала она — Ясно вам, имбецилы??

Пянь Жань смотрелась как доведённая до бешенства юная воспитательница в детском саду, среди непослушных детей из группы антисоциального поведения.

Она раздавала тычки и затрещины каждому демону, что кружили вокруг неё, а те временами переходили с прямоходящего хождения на, подобные зверям, подкрадывания. Пока Пянь Жань когтила одних, ранее дёргавших её за подол платья сзади, другие успевали подобраться сзади и тоже игриво дёрнуть за красный подол ханьфу или концы длинного пояса, свисающего почти до самой земли, чем ещё больше бесили её и выводили из себя.

Е Цинъюй отвечал за процесс обучения новобранцев технике боя, но демоны не желали участвовать в тренировках, а подчинялись они только демонице-лисе. Поэтому ему пришлось обратиться к Пянь Жань за помощью по вразумлению этой боевой единицы. Сейчас он стоял в стороне и сдерживал смех, наблюдая за этим воспитательным процессом.

Я тоже старалась не слишком явно смеяться, дабы не обидеть злопамятную демоницу, что обязательно припомнит потом все насмешки, но брата понимала. «Действительно, забавное зрелище» — подумала я.

Вот и Цзынь, оценив уморительность представления, рассмеялся. И я следом за ним.

Цзынь обернулся на меня, услышав мой смех, и я объяснила:

— Ты так заразительно смеялся. Так понравилось? В сердце защекотало и стало легко и радостно на душе? — спросила я, вновь замечая, как он приложил руку к своей груди.

— Защекотало — подтвердил он рассеянно, а потом подобрался и спросил — Ты знаешь, что со мной? Может это и есть то, что люди называют счастьем? — уточнил он, заметив, как Цинъюй, скрывает смех за рукавом, но не может сдержать улыбку.

— Счастье? — переспросила я с сомнением и произнесла — Ну, учитывая ситуацию, это скорее было веселье и злорадство — и добавила — Тебе ещё подучиться надо в определении эмоций, касательно себя самого. Теперь у тебя есть нити любви.

Таньтай Цзынь неплохо определял эмоции других людей, основываясь на наблюдении за людьми, но испытывать их самому ему еще было ново, потому, наверное, и правильно интерпретировать пока было не легко.

— Демоница кошмаров помнится говорила, что я был рождён без нитей любви, потому и не вижу снов, не мечтаю и не чувствую: ни радости, ни страха -проговорил Таньтай и спросил меня — Откуда же сейчас появились эти нити?

— После испытания сном бренной жизни твои нити любви стали прорастать и теперь ты способен чувствовать и видеть сны — пояснила я ему и с интересом спросила — Тебе ещё ничего не снилось?

— Снилось кое-что — хмуро ответил Цзынь — Но мне не понравилось.

— Сон был плохой? — сочувственно произнесла я.

Таньтай Цзынь пожал плечом и ответил:

— Тревожный.

Недавно, Таньтай Цзыню впервые приснился настоящий сон: о том, что Сиу уходила, а он не мог её остановить. Желание и намеренье удержать Е Сиу подле себя с того дня стали только сильнее.

— И что там было? — с любопытством уточнила я о содержании сна.

— Ты уходила — коротко ответил он и поджал губы.

Я только сконфуженно отвела глаза. Давно уже разговоры веду о своём путешествии в секту Сяояо. Неужто Цзыня это так задело за живое, что даже сон приснился?

Пока я размышляла про себя, Цзынь прислушивался к себе, наклонив голову набок и приложив руку к груди.

— А какого это, иметь нить любви? — вдруг спросил Таньтай Цзынь.

— Мм, не знаю — не сразу нашлась я с ответом, а потом начала рассуждать вслух — Наверное, это значит быть чувствительным, отзывчивым и ранимым. Люди ежесекундно испытывают миллион маленьких и больших эмоций, в совокупности складывающихся в чувства.

— Звучит как что-то утомительное и неудобное — заключил Таньтай Цзынь и с сомнением уточнил — Как же человек умудряется сохранять здравый рассудок, холодный разум, если его постоянно раздирают эмоции и чувства? Должно быть это очень отвлекает от действий и точно мешает трезво думать и принимать эффективные решения. Я слышал, что когда эмоции затмевают разум, человек совершает много ошибок, действуя импульсивно. Он начинает руководствоваться сердцем. Когда им овладевает какое-то чувство, ему становится сложно владеть собственным разумом, быть рациональным и справедливым, особенно в отношении конкретных людей — процитировал Цзынь какую-то книжную истину и нахмурился.

Казалось, он уже и не рад был тому, что у него чувства проснулись, полагая что они создадут ему больше проблем, чем пользы.

— Бывает такое — согласилась я с его рассуждениями, а потом нашла плюсы в обретении им нитей любви — Но зато ты сможешь лучше понимать мысли и поступки людей, которыми ты правишь. Не только определяя, что они чувствуют по внешним признакам, но и прочувствовав каждую эмоцию, пропустив её через себя, тебе станет очевидней в чём уязвимость людей и в чём их сила.

Цзынь скептически глянул на меня, а я продолжила:

— Может слышал — управлять людьми, управляя их чувствами? Ты сможешь это, когда прочувствуешь каждое чувство в себе, яснее поймёшь, проанализируешь. Точно зная, что есть то чувство, на которое ты влияешь или пытаешься вызвать, ты легко сможешь управлять и другими людьми и собой — своими эмоциями. Сумеешь взять их под контроль и использовать их себе во благо. Научишься — заключила я, уже видя его заинтересованность и вопросительный взгляд «как это сделать».

— Ты, безусловно, молодец — на основе наблюдений за взаимоотношениями людей, сам разобрался в том, как определять эмоции и чувства людей: по мимике, их жестам и тону голоса. Также ты смог и искусно имитировать многие из них, при чём, что немаловажно, в уместные моменты — похвалила я Цзыня, а потом продолжила — Но основа твоих умений — холодный разум и логика. Раньше этого было достаточно, но теперь у тебя есть нити любви, которые позволяют чувствовать всё многообразие эмоций и чувств. Тебе, с одной стороны, больше не нужно имитировать радость или печаль, или недовольство и гнев. С другой стороны, станет не проще, а сложнее. Ведь прежде ты сам выбирал что показывать, а какие свои реакции на происходящее скрыть. Ты использовал чтение эмоций и их демонстрацию с определённой целью, добиваясь своего, верно? Теперь ты уязвим с эмоциональной стороны. Ты ещё не научился инстинктивно сдерживать проявление своих эмоций, скрывать их или выдавать одно за другое. Со временем ты научишься прятать то, что тебе необходимо, визуально заменять одно другим. Но для этого необходимо учиться. Постепенно ты разберёшься в том, что чувствуешь и как это контролировать.

— Хм… — чему-то ухмыльнулся Цзынь, покосившись на меня и спросил — Что касается обучения, ты научишь меня? Определять, что я чувствую — уточнил он.

— Эм…ну…ладно — согласилась я, несколько неуверенно, размышляя «нужен ли ему в этом учитель, да и должна ли им быть я? — а потом вздохнула — Чего уж, раз сказала надо, так и учи».

Таньтай Цзынь продолжал с ожиданием смотреть на меня, и я спросила:

— Ты прямо сейчас хочешь начать? — получив в ответ короткий кивок, уточнила — И какое чувство ты хочешь проанализировать сейчас?

— Ну для начала расскажи мне про нити любви — ответил Цзынь — Что это такое? Почему считается, что они есть у каждого живого существа, а у меня раньше их не было?

— Нити любви. Считается, что все живые существа рождаются с ними и именно они позволяют им любить — проговорила я и начала размышлять вслух так, как я сама это понимала — Но мне кажется, что младенец при рождении ещё не имеет полноценных нитей, лишь семечко. Когда зарождается жизнь и зародыш растёт внутри живота матери, он чувствует любовь своих родителей. Наверное, это и даёт рост тому семечку, из которого в дальнейшем должны вырасти нити.

Подождав, когда группа солдат пройдёт мимо нас, я продолжила:

— Твоя мама и отец очень любили тебя, когда узнали о беременности, так что ты, как и положено получил своё семечко. Вот только при рождении произошла трагедия: твоя мама умерла, а отец горе переплавил в ненависть. Предрассудки и страхи отвратили от ребёнка всех остальных. Ты рос без любви. Даже Инь Синь и Лань Ань не давали тебе искренней любви и заботы. Их вела преданность клятве умершей принцессе и долг перед народом Июэ. Вот почему твои нити не выросли. Ты не любил ни этот мир, ни себя самого, не говоря уже о других людях. Может отсутствие нитей любви в то время, даже было благом, в какой-то мере защитой — предположила я и произнесла — Представь, как тяжело бы было тебе выдержать все эти годы, чувствуя от других их ненависть, презрение, пренебрежение, при этом переживая бесконечные обиды страх, горе.

Таньтай Цзынь, выслушал меня, но явно не желал возвращаться ни мыслями, ни чувствами в свои детство и юность, поэтому просто подытожил:

— Значит, ты считаешь, что, прожив жизнь Мин Е, я прочувствовал все чувства, узнал, что значит иметь нити любви и любить, и поэтому теперь мои нити начали прорастать? А это шевеление и щекотка в груди, когда я что-то чувствую — это рост моих нитей? — уточнил он.

— Шевеление и щекотка? — повторила я — Наверное, это можно назвать трепетом — решила я обозначить ощущения названием чувства, коль я теперь учитель по этой теме.

— Трепетом любви? — с ухмылкой уточнил Таньтай.

«Ээ…чего сразу любви-то»? — опешила я и промолчала, не зная, что сказать.

— Теперь, имея нить любви, я смогу любить, верно? — уточнил Цзынь задумчиво и спросил — Значит ли это также, что и меня полюбят?

В общем смысле тоскливости и обреченности прозвучала лишь слабая нота надежды и я решила подбодрить Цзыня.

— Почему говоришь так, будто тебя никто не любит сейчас? — с удивлением спросила я.

— И кто же это? — уточнил он, скривив губы, но заинтересованно посмотрел на меня — Назови хоть одного.

— Целая толпа людей — ответила я и пояснила — Тебя любит народ Цзина, которому ты принёс мир и благополучие. Тебя любят люди пришедшие из Шэн и нашедшие здесь свой дом и покой. Они любят тебя за твою политику и правление. Ты молодец. И не только я одна это вижу.

Таньтай разочарованно хмыкнул и отвернувшись произнес:

— Людям всё равно кто на троне, лишь бы жилось хорошо. Я решил улучшить условия жизни на моих землях, потому что и сам пережил голод, боль, унижение и зависимость от чужой воли. И это не потому что я такой хороший человек — уточнил он, глянув на меня — Просто, если я, как правитель, смогу предотвратить такие страдания своего народа, то я буду доволен своей работой.

Я лишь вздохнула. Таньтай Цзынь не хочет, чтобы кто-то решил, что он стремится стать хорошим человеком и мне напоминает, что он не праведный Мин Е.

Цзынь же между тем пренебрежительно заметил:

— Так что, разве их любовь настоящая? Ты сама прекрасно знаешь, что это всё результат нашей игры. План удался — меня приняли — скривил он губы.

— Может по началу так и было — согласно кивнула я и подметила — Но ты уже много сделал для людей, заслужил их любовь.

Цзынь словно и не слышал моего замечания. Он шёл вперёд и говорил будто сам с собой:

— Говорят, Таньтай Узцы вообще не выходил из дворца, а Таньтай Минланг, если и выходил, то чтобы найти жертву для своих жестоких развлечений. Когда я пришел в столицу Цзин, они избавились от жестокого тирана, а крысы и змеи в этот день покинули город, символизируя сытые времена без болезней. Моё возвращение на родину приняли за благоприятный знак, как мы и хотели. Меня нарекли вестником благих перемен, а некоторые даже назвали посланником Небес.

Таньтай Цзынь остановился и заметил, не глядя на меня:

— Да, они меня боготворят, но это просто стадный инстинкт. Сейчас они меня «любят», называют богом, а завтра могут возненавидеть и наречь самим дьяволом — мрачно закончил он.

Положив руку ему на локоть, я ответила:

— Так не давай им повода так кардинально поменять своё мнение о тебе. Ты хороший правитель и уже доказал это не только знамениями и словом, но и делом. Понятно, что расположение толпы переменчиво как ветер, но для этого мы и будем учиться верно определять чувства: чтобы контролировать умы и сердца людей, а также и впредь эффективно влиять на чувства народа и не потерять их любовь.

Таньтай Цзынь только фыркнул.

Затем, посмотрев на мою руку на своем локте, он накрыл мою ладонь своей и помолчав произнес:

— Мне всё равно, что все они обо мне думают. Мне важно лишь, что обо мне думаешь ты. Главное, чтобы только ты оставалась со мной рядом — посмотрел он на меня, а потом взял и ткнул пальцем в мой лоб, обвинительно добавив — А ты всё порываешься сбежать.

Немного отшатнувшись от толчка (явно не рассчитал силу), я потёрла свой лоб и ворчливо ответила:

— Во-первых, одной меня рядом недостаточно для того чтобы ты спокойно правил. Требуется множество верных и талантливых людей. А во-вторых, я же обещала Цзи Цзе вернуть артефакт. И не привыкла нарушать свои обещания. Ты понимаешь?

Таньтай Цзынь недовольно поджал губы и пробурчал:

— Я понимаю, но ты никуда не уйдёшь, по крайней мере, пока не поможешь разобраться мне с проблемами, связанными с выросшими нитями любви.

«Ну вот и очередную причину моей задержки выдумал — устало отметила я — Вот же хитрец».

— Нитями любви? — вдруг спросила Пянь Жань неслышно подошедшая ближе — Разве они могут вырасти?

Я глянула на Цзыня, но он кажется не был против, чтобы я пояснила, поэтому я ответила лисе:

— Мы считаем, что все нити любви вырастают из семечка, подобно растениям. С момента рождения, пока человек растёт, они растут вместе с ним. Лишь бы его кто-то любил и заботился. Чем богаче была жизнь человека на проявления любви с детства, тем сильнее его нити в юности и тем больше внимания он получает со стороны других людей, привлекая их взгляды и пробуждая чувства.

— Хм… А если эти нити пропали, другие любовные нити на их месте смогут вырасти? — уточнила Пянь Жань.

— Не знаю, Пянь Жань — сочувственно ответила я ей — Всё может быть. Но, наверное, на это нужно много времени и направленная любовь должна быть сильной, чтобы прорастить нити повторно — предположила я.

— Кто-то похитил твои нити? — догадливо уточнил Таньтай Цзынь.

— Не важно — буркнула лиса, не желая вдаваться в подробности своей беды.

— Разве ты не хочешь их найти? — спросил Цзынь, не понимая настроения своей подчинённой.

— Мне и так неплохо — фыркнула Пянь Жань и ушла, отмахнувшись от возможной помощи императора, словно махнув хвостом на проблему.

— Что это с ней? — спросил у меня Таньтай, недовольно глядя лисе вслед.

— Не заморачивайся — посоветовала я Цзыню и проговорила — Её нити сами собой найдутся.

— Ты знаешь где они сейчас? — уточнил он, поняв, что это моё знание будущего даёт о себе знать.

— Мм… — подтверждающе кивнула я и пояснила — Знаю, что они сами придут к ней. Их нахождение будет связано и с другими важными моментами истории. Так что, думаю, не стоит торопить события.

Таньтай Цзынь только пожал плечами. Так-то ему было всё равно. Раз этот вопрос не требовал немедленного решения и его участия сейчас, то ни к чему копаться в проблеме. И других хватает.

Я же про себя продолжила свою мысль:

«Ко всему, кажется мне, что любовь Цинъюя способна пробудить новую нить любви в сердце Пянь Жань. Может она ещё сама не поняла, но она уже привязалась к моему брату. Она просто не допускала мысли, что потерянную нить может заменить новая, ведь считается, что это невозможно. Всё, что общеизвестно о нитях любви, это то, что они даются при рождении каждому живому существу. Но у нас уже есть пример того, что это не совсем так, в виде пробудившихся нитей Таньтай Цзыня. Может и новая нить отрастёт, если обильно удобрить душу искренней и сильной любовью. На такой подвиг вполне подходит самоотверженный Е Цинъюй, который согласится любить без взаимности, узнав о потере лисой своих нитей.

Насколько безвозвратна потеря нитей любви? Так это или нет? Что ж, поживём и увидим».

* * *

Уроки по определению и анализированию своих чувств, мы начали со сложной темы. Таньтай Цзыня интересовало чувство любви и как оно возникает. Решив, что он размышляет как вызвать это чувство у людей своей страны, я соответствующе и отвечала. Однако, Цзынь недовольно прервал меня и уточнил:

— Я не о том, не о любви народа к правителю. Как заставить себя полюбить кого-то конкретного?

— Мм… Ну никак, полагаю — ответила я, немного опешив от такой постановки вопроса, и пояснила — Заставить полюбить это всё равно, что научиться приказывать сердцу биться ему или перестать.

Таньтай Цзынь усмехнулся:

— Ну технически заставить сердце умолкнуть довольно просто. Достаточно убить человека — сказал он иронично улыбаясь.

«Ох уж эти его шуточки» — вздохнула я.

— Само собой — согласилась я, а потом заметила — Но мы тут сейчас не про физические проявления говорим, а про чувства.

«Дубина ты кровожадная» — добавила я про себя обращение.

— Хорошо — подавил он улыбку и, встряхнув рукавами, спросил — И как же эти чувства вызвать? Люди влюбляются в определённых людей — поделился он своими жизненными наблюдениями — Должны же быть причины почему именно в них. Как те этого добиваются? — поинтересовался Цзынь.

— Думаю, что определённого рецепта нет — пожала я плечами — Даже предельно хорошее отношение к человеку — не гарантия возникновения этого чувства. Бывает один парень всю жизнь любит девушку, спасает ее, заботится, оберегает, а она необъяснимо влюбляется в его друга, который на неё и внимания особо не обращает. Любовь приходит неожиданно и необъяснимо. Не всегда даже ты влюбляешься в достойного хорошего человека. В таких случаях, говорят — любовь зла.

Таньтай Цзынь улыбнулся, услышав часть этой поговорки, а я хмыкнула про себя — «знал бы ты продолжение», а потом продолжила:

— Или вот, например, всю жизнь человек считал, что ему нравится определенный тип девушек — стройная блондинка-хохотушка, к примеру, а влюбился в ее полную противоположность. В итоге получил жену совсем не такую какой себе представлял, но всё равно был счастлив. Или наоборот, выбрал мужчина себе спутницу жизни по уму, по списку, который для себя составил, и вроде всё совпадает его представлению идеальной жены, а счастья в браке нет. так и разошлись недовольные друг другом.

Цзынь хмурился и пытался себе представить, что там могло быть не так. Я же пояснила ему, что всё дело в отсутствии любви — истинного чувства между ними.

К этому моменту мы уже поужинали и теперь лениво потягивали лёгкое фруктовое вино, расположившись на подушках у низкого столика.

— Но почему так? — спросил Таньтай Цзынь — Если всё остальное устраивало, то почему они не смогли остаться вместе, полюбив друг друга.

— Любовь странная штука — философски произнесла я, вертя бокал в руке — Миллионы людей пытаются разобраться в этом чувстве, размышляют, делают выводы, но и по сей день нет чёткого ответа: как, почему, когда она возникает. А уж сколь стихов и песен написано людьми, пытающимися понять любовь.

— Угу и всё без толку — фыркнул Цзынь — Поэты это не учёные, им точно не понять.

— Не скажи — не согласилась я с этой категоричностью — Бывает и в их творчестве зерно истины слышишь.

— Приведи пример — насмешливо сказал Таньтай Цзынь и пояснил на мое недоумение — Спой такую песню, к примеру.

— Я же не певица — усмехнулась я на эту подначку.

— Е Сиу хорошо пела — поведал мне Цзынь — Значит и ты сможешь. Голос-то поставлен.

Хм… мне уже и самой интересно было себя испытать. Я отставила бокал с остатками вина и немного подумав, решила исполнить фрагмент песни из старого фильма-мюзикла ⁽²⁾:

«Настанет день и час,

Любовь к тебе придёт,

Зови иль не зови.

Где встретишь ты её

Не знаешь наперёд,

Темны пути любви.

Неслышен её шаг,

Неведомы черты,

Таинственен язык.

Но вот пришла любовь,

Её узнаешь ты,

Узнаешь в тот же миг».

«И вправду нормальный голос для пения» — удивилась про себя я, когда пела, а закончив произнесла:

— Вот так. Тут и про то, что приходит неожиданно, даже если не хочешь, и про невозможность предсказания места, времени, каких-то признаков приближения. О том, что её сложно понять, но в то же время невозможно не узнать.

Таньтай Цзынь задумчиво играл с кисточкой со своей мантии, а я решила завершить эту тему урока:

— Так что незачем много говорить про любовь. Вот влюбишься и узнаешь о любви, испытав всё на себе.

Цзынь медленно кивнул, потом долил вина в наши бокалы и, внимательно посмотрев на меня, спросил:

— Ну, а ты любила когда-нибудь, живя в своём мире?

С трудом сдержав зевоту, время уже было позднее, я рассеянно ответила:

— Мм...не знаю. Казалось, что да, но была ли то настоящая любовь или просто самообман — не уверена — а потом чуть взбодрилась, потерев щёки и уточнила — Но почему тебя так заинтересовала эта тема? Сон бренной жизни не отпускает? Ты всё ещё пытаешься разобраться в чувствах Мин Е и Сан Цзю?

— Можно и так сказать — уклончиво ответил Цзынь — Но мне интересно кого ты могла полюбить, какой он был?

Отпив вина, чтобы смочить горло, я ответила:

— Да обычный, наверное. Карие глаза, каштановые волосы, бледная кожа. Просто, должно быть, пришло моё время влюбиться и выбор моего сердца пал на него — насмешливо заключила я и допила вино.

— Но ты отчего-то выбрала именно его — въедливо заметил Цзынь — Чем же он отличался от остальных?

«Чем отличался»? — сонно размышляла я, вспоминая этого парня: отличник, скромный, немного тихий, аккуратный. Вроде ничего особенного.

— Хм…думаю, он был немного странным — наконец произнесла я и хмыкнула — Или казался мне таким. Я видела в нём что-то, что отличает его от других, а так как, и многие подростки, считала себя «не такой как все», то в какой-то момент мой взгляд зацепился за него и появились всякие мысли и я начла их думать, представлять. В общем, сама придумала, сама полюбила. Всё сама — усмехнулась я сама себе и опёрлась щекой на свою руку.

— Ну а он? — спросил Таньтай Цзынь.

— Что он? — отозвалась я, уже почти засыпая.

— Он отвечал тебе взаимностью? — напряжённо уточнил Цзынь.

Издав смешок, я ответила:

— Да он даже не знал, что он мне нравится.

— Как так? — недоумевал Цзынь, и растормошил меня, чтобы я встала и отправилась спать на кровать, а не на полу.

— Да вот так — хмыкнула я, сидя на кровати и снимая обувь, чтобы лечь нормально — Поначалу я не решалась даже заговорить с ним, просто наблюдала со стороны, радовалась случайным встречам, стихи писала. А потом…он перевёлся в другую школу — наконец, улеглась я — Возможно первая любовь всегда такая, нелепая и безответная — философски усмехнулась я, поворачиваясь на бок и прикрывая глаза.

— И что, ты его больше никогда не видела? — спросил Цзынь, садясь на край кровати.

— Отчего же? — дёрнула я уголком рта и, не открывая глаз, продолжила — Специально поджидала неделями, неподалёку от его школы, чтобы как бы случайно встретиться и заговорить.

«Да уж — вспоминала я себя в те годы — Тогда я была совсем юной, 13-14 лет, мне казалось это немыслимо первой к парню обратиться. Вот только подумалось, если просто ждать, что догадается и сам подойдет, то можно так ничего и не дождаться. Потому и решилась, пересилила свои детские принципы и страхи».

— Первый шаг был трудным, а потом ничего — бормотала я уже вслух — Оказалось, заговорить первой это не так и сложно. Вот только результат — разочарование. В нём, в себе и своих чувствах, что оказались не нужны.

— Что же случилось? — тихо спросил Цзынь.

— Ничего особенного. Еще пару раз мы сталкивались. Разумеется, эти «случайности» были мной организованы — хмыкнула я и продолжила вспоминать — Потом я даже узнала где он живёт и однажды постучалась в его дверь. Мы немного поговорили ни о чём. А позднее я услышала неприятные сплетни о себе. Он кому-то рассказал, что я приходила. В его интерпретации моё появлении на пороге его дома было смешным и нелепым. Так-то я сейчас понимаю, что так оно и было, по сути, но тогда мне было больно слышать то, как мои попытки сблизиться воспринимались им и выглядели со стороны, тем более осознавать, что эти насмешки я заработала благодаря тому, кого любила несколько лет.

— И что дальше? — уточнил Таньтай Цзынь, тоже укладываясь спать рядом.

Сонный разум было возмутился его наглости, а потом я вспомнила где я и мысленно махнула рукой. Так-то это была его комната и кровать, но мне было слишком лень вставать и идти к себе, уже пригрелась.

Перевернувшись на другой бок, я лениво проговорила:

— Попереживала какое-то время. Написала очередное стихотворение, полное горечи и непонимания, и постепенно забыла. В общем, на том мои чувства и угасли — усмехнулась я сама себе.

— И больше ты ни к кому подобного чувства не испытывала? — дотошно выяснял Цзынь, всё никак не давая мне заснуть своими расспросами.

— Отчего же — устало выдохнула я — Были несколько претендентов. Вот только, как я уже сказала, были те чувства любовью или просто симпатией и желанием любить — до конца неизвестно. Кто-то был лишь мимолётной тенью на моём жизненном пути и даже не отвечал взаимной симпатией, кто-то вроде бы проявлял интерес, но через время всё сходило на нет. В итоге я пришла к выводу, что все чувства только у меня в голове, а если не допускать и мысли о любви к объекту общения, то и интереса общаться и видеться с ним нет.

Отжав себе у Цзыня ещё одну подушку, я начала устраиваться поудобнее и продолжила говорить, вспоминая перипетии свой личной жизни:

— Как-то так получалось, что те, кто нравился мне и вызывал желание сблизиться, не очень стремились навстречу, а те, кому нравилась я, не вызывали во мне особых чувств. Я, конечно, могла бы оставить последних рядом, чтобы они продолжали оказывать мне внимание и заботу, ухаживать, но я не хотела одностороннего чувства. В ответ я могла выдать только жалость или раздражение их настойчивости. Поэтому, как только я окончательно понимала, что этому человеку я не могу ответить взаимностью, я прощалась с ним. Я считала, что так правильней -ответила я на вопросительный взгляд Цзыня и, пожав плечом, продолжила — Что нельзя красть время чужой жизни и равнодушно смотреть на его усилия, если можешь отпустить — перевернувшись на живот и обняв подушку, я закрыла глаза и лениво бормотала, уже с трудом удерживая себя от засыпания — Кто знает, может ему на днях повстречается та самая, что составит его счастье? Я и про себя так думала: что вот придёт день и в моей жизни появится мой человек. Тот, что станет мне и поддержкой, и счастьем и я для него стану тем же. Я верила, что почувствую, что, увидев его, пойму, что смогу прожить с ним до конца жизни и именно его и ждала. Такая наивная была, да? — усмехнулась я и прошептала, уже проваливаясь в сон — Просто смешно.

— Это не смешно — заверил Цзынь, укрывая меня одеялом, но я те слова уже не слышала.

---

Примечания:

Это первая часть главы!

Мм, ну да, опять на части, но глава большая, поэтому...

В общем, без комментариев 🤷‍♀️

Но вот вам https://youtu.be/ACc8CT25Lbg?si=rSJkBAB3mtV4Ov85

Обладающий морем фанатов, всеми любимый Ло Юньси и Таньтай Цзынь, думающий, что его никто не любит.

---

1) Истина в вине ?

Вернуться к тексту

2) «Собака на сене» (1977, СССР), режиссёр Ян Фрид по роману Лопе де Вега.

Вернуться к тексту