Последний полёт над пропастью (джен)

Над комодом висело зеркало, и стоило ему вглядеться в его глубины, как сердце забилось чаще. Внезапно все звуки стихли, словно прервав своё существование и слившись в одну бесконечную тишину. Как в тумане, мальчик поднял руку и осторожно коснулся пыльной поверхности стекла. Пальцы погрузились в нечто вязкое и холодное, его стало медленно затягивать, всё дальше и дальше внутрь зеркала.

В этот миг мир снова приобрёл чёткость.

Лероп находился в необычайно пустом пространстве, поглощённом молочно-белым туманом. Он стоял в самом начале дороги, которая, казалось, была сделана из сероватого пепла. Лероп обернулся, но вместо зеркала увидел лишь странное лёгкое свечение, исходившее из ниоткуда. Он на мгновение задумался, но путь был всего один, а терять было нечего. Спотыкаясь, он побрёл вперёд.

Густой туман испарился, и воздух прорезал гул голосов. В этом удивительном месте стали вырисовываться очертания сотен тысяч зеркал, абсолютно одинаковых форм и размеров. Они напоминали двери, ведущие в самые отдалённые уголки мира, а голоса доносились прямо из их глубин. Мальчик приблизился к одному из них.

Оно выходило на чью-то маленькую уютную кухоньку, которая резко выделялась на фоне бесцветной пустоши. Он вздрогнул: мимо прошла невысокая женщина с ярко-рыжими волосами. Она скользнула по нему взглядом, удовлетворённо улыбнулась и удалилась. Было непонятно, заметила ли она его присутствие, но, судя по расслабленному выражению лица, он оставался невидим за пределами этого места. Лероп двинулся было дальше, но его слух уловил смутно знакомый голос и далёкий топот.

Спустя мгновение в кухню влетел высокий черноволосый подросток.

Ольяр замер от неожиданности, и вскрик непроизвольно сорвался с его губ:

— Септимус!

Тот резко обернулся, и их глаза встретились. Секунду он просто смотрел, затем чуть нахмурился и слегка дёрнул плечами.

— Ты ничего не слышал? — бросил он в сторону, и рядом возник Альберт Поттер.

У Леропа перехватило дыхание, но, судя по всему, тот оставался невидим.

— Что? — Альберт огляделся вокруг и резко тряхнул головой. — Нет вроде. А что?

Септимус быстро моргнул и отвернулся от зеркала.

— Значит, послышалось, — небрежно отозвался он и пропал из поля зрения.

Ольяр шумно выдохнул.

Сквозь гул неразборчивых звуков внезапно раздался далёкий, но смутно знакомый голос, который настойчиво звал его по имени.

Он прислушался и, стараясь не обращать внимания на ёкнувшее сердце, поспешил на звук, который становился всё громче.

Вдруг все зеркала блеснули странной слепящей вспышкой и растворились в воздухе, не оставив никакого следа своего существования. С ними исчез и голос.

Мальчик резко остановился, и белый туман, окутавший пространство, загадочно замерцал, совсем как в начале его пути.

Он вытянул руку, но его ладонь, встретившись с прозрачной поверхностью очередного зеркала, прошла сквозь него, и Леропа во второй раз крутануло и затянуло внутрь.

-

Он стоял в небольшой захламлённой комнатке, а в воздухе витал лёгкий аромат перечной мяты.

Лероп поймал на себе чей-то взгляд и порывисто обернулся.

В глубоком бархатном кресле сидел стройный мужчина с короткой выцветшей бородкой, вьющимися светло-каштановыми волосами и ласковыми голубыми глазами, которые смотрели прямо на него.

Он улыбался.

В отличие от Альберта или Септимуса, этот мужчина точно видел его, явно не был удивлён и, возможно… ждал его?

— Отец? — запинаясь, уточнил Лероп.

Мужчина встал, и его улыбка сменилась с приветливой на понимающую, в какой-то степени даже извиняющуюся.

В следующий миг он мягко приложил два пальца к виску мальчика.

Тут же перед глазами Леропа замелькали картины прошлого, его прошлого, но в то же время он видел их впервые. Только подсознание подсказывало, что он их узнаёт.

Мальчик бредёт по заснеженному парку, держа за руку высокого мужчину — своего отца.

Он смотрит на далёкие пароходы, а где-то совсем близко слышится весёлый смех.

Вот уже ребёнок семи лет без всякой палочки поднимается в воздух, и за ним наблюдают добрые голубые глаза.

Он лежит в кровати, закутавшись в тёплый плед, а рядом, с детской книжкой в руках, сидит его отец.

Картины мелькали быстро, но Лероп успевал рассмотреть каждую. Внезапно водоворот красок замедлился, и вот он стоит перед человеком, который был рядом на протяжении всей его жизни.

Одинокая слеза покатилась по щеке мальчика, но он не придал этому значения.

— Прости. Я не должен был отнимать их у тебя… — прошептал Дугал и заключил сына в объятия, как делал это уже много раз.

* * *

Шла вторая неделя каникул с тех пор, как Рон отправил друзьям старую семейную сову с приглашением провести остаток лета в Норе.

Альберт явился первым, едва не опередив сову с ответом.

Септимус приехал несколькими днями позже, но лишь потому, что несчастная Стрелка не успела оправиться после путешествия от Поттера.

Вестей от Остера долго не было. Однако в один из последних дней июля на подоконник в светлой кухне дома Уизли приземлился важного вида коршун и гордо протянул когтистую лапу с привязанным к ней подробным описанием несправедливости этой жизни, туго свернутым в пергаментный свиток. Молли Уизли с опаской приблизилась к воинственно настроенной птице и слегка дрожащими пальцами отвязала письмо.

Затем она повернулась к обеденному столу и обнаружила, что взгляды восьми пар глаз с любопытством обращены в её сторону.

— Мальчики, это, наверное, ваше, — неуверенно произнесла она и протянула им свиток.

Те недоуменно переглянулись и потянулись за посланием. Альберт оказался проворнее, выхватил пергамент и развернул его.

— О, да это от Остера, — с удивлением заметил он, пробежав взглядом по письму.

— И что же он пишет? — поинтересовался Рон, допивая молоко.

— Да ничего особенного, — с наигранным равнодушием откликнулся тот и едва заметно подмигнул друзьям. — Просто говорит, что не сможет приехать.

Артур Уизли поднялся, и, чмокнув жену в щёку, заторопился.

— Сегодня пойдём вместе, — покачала головой та и тоже встала. — Дымолетного порошка совсем на донышке, да и щётки совсем растрепались.

— В таком случае не будем медлить, — рассудительно улыбнулся Артур и, придерживая дверь супруге, вышел в сад. Через мгновение раздался лёгкий хлопок аппарации.

Перси важно выпрямился и, стряхнув невидимую пыль с футболки, обернулся к остальным:

— У меня ЖАБА на носу, однако, раз родители ушли, не вижу ничего такого, чтобы каждый занимался своими делами.

— Золотые слова! — с жаром воскликнул Джордж и, оглушительно топоча, полетел наверх. За ним последовал Фред, не забыв напоследок скорчить рожу.

Перси закатил глаза, но около уголков его губ проглядывались загадочные полукруги.

Вскоре и он удалился в свою комнату, насвистывая нечто не очень мелодичное. Септимус и Рон повернулись к Альберту, который продолжал смотреть в ту сторону, где секунду назад исчезла рыжая макушка старшего брата Уизли.

— А, ну да... — пробормотал он, встряхнул послание, прокашлялся и ораторским тоном начал читать:

Привет, Рон!

Мне искренне жаль, но я не могу составить вам компанию.

Как это ни прискорбно, теперь мы вообще, скорее всего, не увидимся из-за мании преследования моей матери и полного равнодушия со стороны отца.

Меня решили перевести в местную волшебную школу, которая, ко всему прочему, находится на острове, что, по моему мнению, довершает идею родителей об ограничении моих движений.

Кстати, передавайте привет Леропу, если он там с вами.

Был бы благодарен, если бы он лично явился к нам домой. Возможно, тогда мои любимые родители пересмотрели бы своё абсолютно обоснованное и во всём гениальное решение.

Ах да, совсем забыл — у меня ведь теперь даже палочки нет, ведь это тоже может являться опасным, если вдруг парочка Пожирателей смерти заскочит к нам на чай.

К тому же, видимо, чтобы я привык к своей жизни на острове, мне теперь нельзя выйти даже за пределы собственного двора. Лысоватый может ждать за каким-нибудь углом или вдруг это он там за забором жарит шашлыки.

Ощущение, будто я здесь лишь для того, чтобы, когда представится подходящий момент, родители просто напялили на меня мешок из-под картошки, сунули между ног то, чем в магловском мире полы подметают, и приказали искать в небе золотые мячики.

Ведь именно это является самым безопасным делом в мире!

Ik hoop dat je een ladder voor de shit hebt.

P.S. Если встретите Леропа, убейте его от моего имени.

С бесконечной любовью и уважением,

Остер Фогреус Форест.

Альберт закончил чтение и с улыбкой поднял глаза на друзей.

— Ну вот, опять наш любящий и уважающий товарищ куда-то вляпался, — заметил он и скатал пергамент в трубочку.

— А мы же не собираемся вытаскивать его, да? — с напускным беспокойством уточнил Септимус и глянул на Рона.

— А что, боишься, что Снейп не разрешит тебе вкусить шашлыков от самого Тёмного Лорда? — хихикнул Рон. — Или что у Остера по соседству переизбыток опасностей?

— Что-то вроде... — с улыбкой пробормотал мальчик.