Речной Ветер - житель равнин (джен)

Ди Ан все еще лежала на полу храма, устремив вверх широко раскрытые светлые глаза. Речной Ветер мягко заговорил с ней.

— Все в порядке, — сказал он. — Дракон пока ушел.

— Я ничего не нашла в туннеле, учитель.

Речной Ветер вздрогнул.

— Что? Что ты сказала?

— Туннель пуст, Морс. Что мне теперь делать? — Спросила Ди Ан. Она повернула к нему лицо. Страха не было видно, только неестественное спокойствие и странный свет в глазах.

Смятение Речного Ветра прошло. Разум Ди Ан был сломлен. Из-за сильного страха она перенеслась в более знакомое и безопасное время и место, где она была простым разведчиком Морса.

— Ты можешь идти? — спросил он.

— Да. Можно мне взять копьё моего господина?

— Нет, — ответил Речной Ветер. — Следуй за мной. Дракон может вернуться в любой момент.

Они вышли из храма и пересекли площадь у колодца. Деревья заканчивались у воды, и Речной Ветер велел Ди Ан забраться ему на спину. Она покорно подчинилась. Он вошёл в чёрную воду, и вокруг его лица зажужжали мухи и комары. Он вошёл в воду по подбородок, затем дно поднялось, и он смог выйти на голый сухой остров.

Проклятые земли, казалось, простирались вокруг них бесконечно — бесконечная панорама темно-зеленой листвы, черной стоячей воды и сухих песчаных кос, поднимающихся из тихих лагун. Позади спутников храм Мишакаль терялся среди деревьев.

Речной Ветер спустил Ди Ан на землю, и они быстро пересекли остров и вышли к другой полосе открытой воды. Он перенес одурманенную эльфийку и через эту полосу, хотя на полпути поскользнулся, и они оба с головой ушли под воду.

Он с трудом удерживал её на плаву, потому что Ди Ан настолько отключилась от реальности, что даже не пыталась держать голову над водой. Отдуваясь и выплёвывая грязную болотную воду, житель равнин сумел поднять их головы над водой. Речной Ветер выбрался на берег другого бесплодного острова шириной всего в дюжину ярдов и рухнул без сил.

— В пещере очень сыро, — сказала Ди Ан, её волосы свисали мокрыми локонами. — В будущем нам лучше избегать этого маршрута.

Солнце почти село. Его красноватое сияние разливалось по унылому болоту, придавая ему почти золотистый оттенок. На востоке над верхушками деревьев едва виднелся высокий купол храма Мишакаль.

— Мы не можем продолжать в том же духе, — сказал Речной Ветер, почти про себя. — Погружаясь прямо в эти трясины. Однажды мы зайдем так глубоко, что никогда не выберемся.

— Я бы не отказалась от ломтика хлеба, — заметила Ди Ан. — И от хорошего красного яблока.

— Я тоже. — Речной Ветер энергично потёр лицо руками. — Нам нужно идти дальше. Хотя болото кажется бесконечным, я думаю, что к утру мы сможем добраться до гор.

— Месторождения меди в этой пещере очень богатые.

— Житель равнин взял Ди Ан за руку и легонько сжал её. Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты очень добрый хозяин, Морс.

Внезапно посох, лежавший на коленях у Речного Ветра, начал светиться. Речной Ветер вскочил и вытянул его перед собой, как пылающий факел.

— Вставай, — сказал он, глядя на посох. — Что-то происходит!

Даже на расстоянии почти в милю Речной Ветер чувствовал нарастающий страх перед драконами, который исходил от Хисант. Дракон приближался. Он рывком поднял Ди Ан на ноги и направился по наклонному песку к кромке воды.

В сумеречном небе над разрушенным городом возникла чёрная фигура. Даже в полубессознательном состоянии Ди Ан почувствовала страх перед драконом. Она испуганно ахнула и вырвала руку из хватки Речного Ветра — не для того, чтобы убежать от него, а чтобы опередить его.

Они с плеском упали в грязную воду. Тина прилипала к их ногам, окрашивая в коричневый цвет бледную кожу эльфийки. Речной Ветер не оборачивался, чтобы посмотреть, приближается ли дракон. Посох светился ярче, словно маяк в полумраке. Когда они пробирались через неглубокую топь, их обдал порыв ветра, поднятый крыльями Хисант.

Голубой хрустальный посох потемнел так же внезапно, как и начал светиться. Дракон развернулся, готовясь к атаке.

— Нет! — Крикнул Речной Ветер, тряся непрозрачный деревянный стержень. — Не уходи! Что я сделал не так?

Хисант вытянула свою длинную змеиную шею. Ее рот открылся, когда она втянула воздух.

— Назойливый паразит! — взревела она. Из глотки дракона хлынул едкий дым. Он опустился на болото подобно смертоносному туману. Речной Ветер увидел, как опускается желтоватое облако, но посох Мишакаль в его руках превратился в бесполезную деревяшку.

— Ныряй! — сказал он плачущей Ди Ан.

— Помоги мне, Морс! — испуганно взмолилась она.

Речной Ветер схватил ее за руки и швырнул в солоноватую воду. Он последовал за ней по пятам. В этой мутной жиже было темно и неприятно тепло. Он прижал Ди Ан к себе и оставался под водой так долго, как только мог, задерживая дыхание. Затем он осторожно поднял голову.

Ядовитую кислоту уносило ветром, но деревья с железными когтями на близлежащей возвышенности проявляли признаки увядания. Их твердые блестящие листья сморщились, почернели и падали в воду, как мертвые птицы.

Хисант с трудом набирал высоту. Волоча Ди Ан за запястье, Речной Ветер с плеском вышел на мелководье, к зарослям болотного тростника. Дракон отклонился влево, разворачиваясь для новой атаки.

Действуя быстро, Речной Ветер срезал два стебля и цветущие головки тростника. Он толкнул Ди Ан в мягкое, грязное месиво из корней.

— Возьми этот конец в рот, — торопливо объяснил он. — Дыши через него. И не двигайся, пока я не скажу, хорошо?

Речной Ветер убедился, что она взяла в рот тростник. Он опустил её в чёрную жижу грязи, затем лёг рядом с ней и погрузился в неё сам. Тёплая грязь стекала ему в уши. Корни тростника кололи его в бока и спину. Речной Ветер лежал неподвижно, прислушиваясь...

Он отчётливо услышал свист, когда дракон пролетел над ними. Хисант взвизгнула:

— Где вы, черви? Вам от меня не спрятаться!

Дракон летал взад-вперёд над болотом, выкрикивая проклятия и изрыгая кислоту на всё, что двигалось. Прошёл час. Потом два. Болотные твари вернулись к своим привычным занятиям, а Речной Ветер и Ди Ан так и остались лежать в своём укрытии.

По нему и вокруг него скользили какие-то существа; многоногие ползуны ползали вверх и вниз по его неподвижному телу. Он хотел закричать, содрать с себя зудящую, грязную кожу, но знал, что Хисант ждёт, наблюдает, кружит, готовая разорвать их обоих на куски.

В конце концов дракон перестал разочарованно рычать и стал молча наблюдать, искушая свою жертву показаться. Но решимость Речного Ветра не ослабевала. Он прождал, кажется, половину ночи, прежде чем всплыть на поверхность. С его лица стекала грязная вода. Он открыл глаза. Всего в нескольких сантиметрах от него блестела зелёная морда амфибии.

Он надул щеки, сильно дунул, и лягушка ускакала прочь. На Кринне взошли две яркие луны, и их свет окрасил болото в розоватый цвет. На небе не было ни облачка, и дракон... Речной Ветер сел. С его груди сползли комья серой грязи. Он протянул руку и разбудил Ди Ан. Она не сразу очнулась. Он встряхнул её. Ди Ан села, и с её плеч и шеи посыпались мошки.

— Привет, отец, — сказала она. — Я проголодалась.

— Я знаю. Я тоже проголодался. Он медленно повернул голову, прислушиваясь и оглядываясь. — Кажется, дракон улетел.

Речной ветер встал. Ди Ан тихо вскрикнула.

— Что это? — спросила она. — У тебя бородавки.

— Бородавки? Где?

Речной Ветер провёл рукой по задней поверхности одной из ног и нащупал на коже мягкие бугорки. Он повернулся, чтобы посмотреть.

— Грязные пиявки! — воскликнул он.

На задней поверхности его ног их было около дюжины. Ди Ан поднялась. У неё их не было. Судя по всему, кровь хеститов им была не по вкусу.

— Я бы не отказался от горшка с солью! — простонал он. — Или от раскалённого прута!

— Может, развести костёр, отец? — спросила эльфийка.

— Нет! — резко ответил Речной Ветер. — Дракон может его заметить.

Дрожа от отвращения, Речной Ветер соскрёб с себя мерзких тварей мечом. Когда он закончил, его ноги были в крови. Он выглядел так, словно участвовал в жестокой битве.

— Нам нужно выбраться из этого болота, — сказал он.

— Нам будет лучше в горах, даже если дракон продолжит охотиться на нас, — мечтательно и бессвязно ответил Ди Ан.

Ориентируясь по звёздам, Речной Ветер выбрал путь, ведущий строго на запад. Он пролегал через чёрное сердце Проклятых земель, Лихорадочное озеро. Они шли всю ночь по темной воде, доходившей Речному Ветру до бёдер. Он вспомнил о пиявках и содрогнулся от отвращения. Ди Ан напевала какую-то мелодию.

— Ты все время будешь петь? — спросил он, стуча зубами. Она не обратила на него внимания, и он вспылил.

— Заткнись!

Ди Ан безучастно смотрела на него, не обращая внимания на мух и мошек, которые ползали по её лицу.

Речной Ветер провёл рукой по лбу. Лоб был горячим и сухим.

— У меня жар, — сказал он. — И неудивительно. Всю ночь пролежал в грязи, а эти проклятые кровососы... — Ди Ан вызвала в нем такую жалость, что гнев прошел так же быстро, как и возник.

— Прости, что я закричал, — сказал Речной Ветер.

Его пробрал озноб.

— Это... э-э-э... не твоя вина.

— Ты такой добрый. — Она заправила прядь слипшихся от грязи волос за свое остроконечное ухо. — Морс, ты уверен, что это тот туннель, который нам нужен?

Речной Ветер посмотрел на запад, на плоскую болотистую равнину, и вздохнул.

— Это единственный туннель, который у нас есть, — сказал он. Он взял её под руку. — Пойдём. Не будем терять время в темноте.

* * *

Шанц и оставшиеся в живых солдаты-дракониды стояли на сухой песчаной косе недалеко от храма Мишакаль. Над ними возвышалась огромная фигура Хисант.

— Они вошли в озеро Лихорадки, — сказал Шанц.

Его рептильные глаза могли пронзать ночную тьму и выслеживать Речного Ветра и Ди Ан по теплу их следа. С того места, где он стоял сейчас, он мог смутно видеть, как их следы уходят вдаль.

— Ни один теплокровный не пересёк озеро и не остался в живых, — самодовольно заявила драконица.

— Чего ты хочешь, Великая? — спросил Шанц.

Хисант легонько коснулась массивным когтем голой головы драконида. Она погладила Шанца, как женщина гладит кошку.

— Нам здесь предстоит много работы. Через несколько дней отправляйся и найди тот посох. Я не могу допустить, чтобы столь могущественный талисман попал в руки людей.

— Будет сделано, Великая.

— Отлично. Тогда я позабочусь об увеличении вашего гарнизона. Готовьтесь к прибытию новых войск.

Шанц спросил:

— Крах плана Краго вас не огорчает?

— Не слишком, маленький Шанц. Как и все люди, Краго воображал, что может управлять силами стихий своими мягкими, голыми руками. Но только раса драконов способна на такое.

Хисант расправила крылья, прежде чем взлететь.

— Наши армии завоюют Кринн и без помощи людей, — сказала она.

— Они станут добычей для наших мечей! — Заявил Шанц.

— Как я и ожидала.

Хисант взметнулась в воздух, сделала один ленивый круг и полетела обратно к Кзак Цароту. Шанц и его офицеры задержались на несколько мгновений. Капитан вглядывался в темноту и наблюдал за тем, как тусклые алые следы растворяются и исчезают в тошнотворных миазмах, поднимающихся над Лихорадочным озером.

* * *

Солнце ударило им в спину, едва поднявшись над горизонтом. Над мелководьем озера поднялся серый туман. Лягушки и водяные клопы прекратили свои ночные песни с приходом света, и над болотом воцарилась жуткая тишина.

Речной Ветер, промокший с ног до головы, — страдал от лихорадки, отравившей его кровь. Его бросало то в жар, то в холод, и приступы были настолько сильными, что ему приходилось останавливаться. Его глаза горели, в горле першило. У него не было ни сил, ни сосредоточенности, чтобы охотиться, ловить рыбу или даже собирать дикорастущие травы для еды.

Лихорадка подкосила и Ди Ан. Ее зубы стучали, когда озноб сотрясал ее тонкое тело, а когда жар обжигал ее лицо, дыхание Ди Ан становилось коротким и прерывистым. И все это время она оставалась в своей утраченной мечте о доме, о знакомых пещерах Хеста.

Они все еще упорно продвигались вперед. Отдохнуть было негде, кроме как в вонючей болотистой воде. Речной Ветер не мог поверить, что драконица забудет и отпустит их, хотя бы потому, что не хотела, чтобы слухи о ее присутствии в Кзак Цароте распространились. Именно эта мысль подгоняла его. Это и посох Мишакаль, который он не выпускал из своей лихорадочной хватки.

— Я возвращаюсь с триумфом, — прошептал он. — Я выполнил невыполнимое задание Наконечника Стрелы. — Речной Ветер улыбнулся, стуча зубами. — Весь Кве-Шу будет смотреть, как я вручаю Посох Мишакаль моей возлюбленной. Она будет гордо держать его в руках. Она будет знать, как им пользоваться. Жители деревни будут ликовать, а Наконечнику Стрелы придётся согласиться на нашу свадьбу. На наш союз, Золотая Луна. На наше объединение…

Речной Ветер упорно продвигался через болото, и в его ушах всё ещё звучали воображаемые радостные возгласы его народа.

Солнце разогнало туман, и вдалеке житель равнины увидел то, что невероятно обрадовало его сердце. Над болотистой равниной, словно голубые тени, возвышались горы. Они не были для него чем-то недосягаемым, а представляли собой великолепное зрелище.

— Ты видишь? — взволнованно сказал он Ди Ан. — Горы! Прекрасные, чудесные горы! Чистые, холодные ручьи, дичь, рыба.

— Кусок хлеба… груша… персик…, — пробормотала Ди Ан. — Под золотым водопадом. Странно. Я чувствую себя странно.

— Это лихорадка, — сказал он.

Ди Ан положила руку на свою грудь.

— Почему я такая? — Она опустила взгляд на свои испачканные грязью ноги. — Это не мои ноги! — сказала она, и её голос зазвучал громче. — Что со мной случилось?

Речной Ветер протянул дрожащую руку.

— Ты выросла, помнишь? — Краго дал тебе зелье.

Её лицо исказилось.

— Ты... ты пытаешься меня обмануть. Ты не Морс! Я не в своём теле! Что ты со мной сделал?

— Прекрати! Послушай меня. Ты — Ди Ан, а я — Речной Ветер. Мы сбежали из Кзак Царота и подземного мира.

— Ложь — злая магия. Ты работаешь на Ли Эл. Ты — иллюзия королевы!

Ди Ан развернулась и побежала прочь от Речного Ветра. Он прыгнул и поймал её, заключив в объятия. Она вырывалась и кричала, что Ли Эл разрушает её разум.

— Послушай меня! Послушай! — повторял Речной Ветер. В ответ Ди Ан вонзила зубы ему в руку. Это вывело его из состояния лихорадки. Он резко ударил её по челюсти, и она обмякла в его руках. Девушка-эльф была лёгкой, как пёрышко, но нести её и посох было тяжело. Тем не менее Речной Ветер тащил себя и свою подопечную к далёким голубым горам, которые обещали спасение.

Болото стало мельче. Над гладкой поверхностью воды возвышались небольшие островки суши. Эти островки были не столько поводом для радости, сколько серьёзным испытанием: Речному Ветру приходилось взбираться на них и перелезать через них или удлинять свой путь, обходя их. Наконец, когда он увидел край Лихорадочного озера, ноги его подкосились. Он рухнул на покрытый мхом невысокий островок, рядом с ним села Ди Ан, а между ними лежал Посох Мишакаль. Речной Ветер чудом не потерял сознания.

Он просто лежал лицом вниз на мху, часто и поверхностно дыша и сгорая от лихорадки.

"Великая богиня, я подвёл тебя", — подумал он. — "Это всё, на что я способен."

— Ты так в этом уверен? — спросил нежный голос Мишакаль. Речной Ветер тщетно пытался подняться, но не смог.

— В тебе есть запас сил, который ты ещё не задействовал, — сказала она.

Он чувствовал, как жар приливает к его лицу, а сердце бешено колотится в груди.

— Кажется, у меня совсем не осталось сил, — сказал он мху. — Пожалуйста, милосердная Мишакаль, исцели меня. Покажи мне, как пользоваться твоим посохом.

— Исцелить тебя? А как же девушка рядом с тобой? Она тоже больна.

— Разве ты не можешь исцелить нас двоих?

— Выбор за тобой.

От сухости во рту Речного Ветра язык его наконец-то отнялся, но богиня услышала его невысказанное «почему?».

— Добродетель завоёвывается в борьбе, а не даётся легко. Ничему нельзя научиться, если задача даётся легко или проблема решается без труда. Боги требуют, чтобы смертные страдали, сражались и умирали за добродетель, чтобы доказать и сохранить ценность этих идеалов. Только зло сулит выгоду.

Речной Ветер не был уверен, что понял. "Если слова богини были правдой, то зачем она вообще заговорила с ним сейчас?"

— Потому что перед тобой стоит задача важнее, чем твоя собственная жизнь. Восстановить веру в богов, вернув мой посох, — это славное дело.

— Должен ли я быть тем, кого ты исцелишь? — прошептал он распухшими губами.

— Я исцелю тебя или девушку. Решай и положи посох на того, кого ты выбрал.

Речной Ветер приподнялся на руках и посмотрел в небо.

— Ты обрекаешь одного из нас на смерть, а другого — на вечное безумие! Где же справедливость? — спросил он.

Голос Мишакаль исчез.

На земле рядом с Речным Ветром лежал её посох. На его глазах тусклое дерево начало мерцать. Посох озарился бледно-голубым сиянием. Свет становился ярче, а цвет — насыщеннее, и посох снова стал сапфировым. Речной Ветер потянулся к нему.

И быстро отдёрнул руку.

"Кто из нас ценнее?" — подумал он.

У него была божественная миссия — доставить посох Золотой Луне, но и у Ди Ан тоже была своя миссия. Её народ ждал новостей из внешнего мира. Она могла бы стать той, кто принесёт их им. Морс разозлился бы, но если бы она предложила вывести хеститов к голубому небу, он наверняка бы её простил.

Если бы Ди Ан умерла, могли бы пройти годы, прежде чем хеститы получили бы необходимую помощь. Плохая еда и тлетворный воздух только усугубили бы страдания землекопов, и никто бы об этом не узнал.

Никто, кроме богов.

Речной Ветер был в ярости из-за выбора, предоставленного ему Мишакаль. Она сделала это намеренно! Она задала ему этот вопрос и предоставила ему право выбора: жизнь или смерть, божественная воля или человеческое сострадание.

— Как он мог выбирать? — пробормотала Ди Ан себе под нос, почти проснувшись. Он на мгновение забыл о своём гневе и посмотрел на эльфийку — нет, она больше не была эльфийкой.

Ди Ан лежала там, покрытая грязью и засохшей тиной; её платье из медной сетки висело клочьями, чёрный цвет давно стёрся с большинства красных металлических звеньев. Ей было двести лет, и она прожила в теле ребенка и в рабстве больше, чем он — на свободе.

Ди Ан любила его или думала, что любит. Мог ли он отмахнуться от её чувств, назвав их детской прихотью? Что бы она сделала, если бы могла выбирать? Он знал ответ на этот вопрос. Он знал, что не может ставить свои потребности выше её.

Речной Ветер повернул к ней своё грязное, слегка обгоревшее на солнце лицо. На её челюсти виднелся свежий синяк от его удара. Это ранило его в самое сердце. Смахнув засохшую грязь с её губ, Речной Ветер наклонилась и легонько поцеловал Ди Ан. Он поднял светящийся посох из голубого кристалла и положил его на её тело.

В этот момент её глаза приоткрылись.

— Речной Ветер, — чётко произнесла она, глядя прямо на него.

В одно мгновение, беззвучно и ослепительно, эльфийка и священный сапфировый посох исчезли.