За бортом (гет)

— Добро пожаловать в отдел магического правопорядка, миссис Грейнджер, — приятная светловолосая женщина лет сорока в безупречно отглаженной мантии серого цвета встретила Гермиону прямо у лифта. — Меня зовут Мелисса Хаббл. Ваше назначение наделало много шума среди моих коллег.

— Я надеюсь, мне не придется спасаться бегством? — перехватив поудобнее свою папку для бумаг, Гермиона подала Мелиссе руку и вежливо пожала ее.

— Едва ли, — усмехнулась Хаббл, — рискованно докучать тому, у кого друзья в аврорате. Кстати, передайте мистеру Поттеру мои искренние поздравления, он заслужил это место, как никто.

Прием по случаю вступления в должность нового главы аврората Гермиона своим присутствием не почтила, поэтому она лишь сдержанно улыбнулась в ответ на эту просьбу. Она высказала Гарри все что хотела еще в тот раз, когда он сам приходил к ней домой, и добавить ей было нечего. Мистер Поттер не стал ее врагом в одночасье, но и лучшим другом больше не был. Слепое доверие, которое Гермиона питала к нему раньше, сменилось настороженностью, и она хотела, чтобы Гарри об этом знал.

В понедельник утром коридоры Министерства Магии наполнялись потоками волшебников, точно полноводные реки. И это бурное течение, словно огромный ледокол, взрезал Энтони Голдштейн, спеша навстречу к своей старой знакомой. К слову, знакомых в этой толпе Гермиона видела не мало, но не все они спешили поздороваться: кто-то помнил о старых разногласиях, кто-то ждал более благоприятного момента. Энтони, тяжело дыша, радушно пожал Гермионе руку.

— Сколько лет, сколько зим, Гермиона!

— Шесть, — сбив его радостный тон самым буквальным ответом из возможных, улыбнулась она. — Я шесть лет занималась семьей, а ты, я смотрю, все это время увеличивал свой вес на политической арене.

Шесть лет назад Энтони был белокурым красавцем, высоким и статным, теперь же он напоминал пузатого банкира из старых анекдотов. Своей принадлежности к числу работников Гринготтс он не скрывал никогда, сколько бы зависти или ненависти это ни вызывало, и по прошествии многих лет слился с образом окончательно.

— Ну, теперь-то с семьей покончено, а? — улыбнулся он в ответ и как только заметил, как его собеседница нахмурилась, добавил: — И не смотри на меня так, ты первая начала с хреновой шутки.

А еще шесть лет назад он лишь смущенно улыбнулся бы в ответ на такой выпад. Очевидно, работа с гоблинами обязывает иметь хорошо заточенные зубы. Как приятно, что она узнала об этом сейчас, а не когда они неизбежно схлестнулись бы по-настоящему.

— Как приятно вернуться к старым друзьям, — протянула она и снова направилась вдоль по длинному коридору.

— Особенно, когда их так много, — хмыкнул Энтони, и Гермиона заметила, как Мелисса, молча шедшая впереди, закатила глаза.

Несколько минут спустя мисс Хаббл остановилась у большой двустворчатой двери и, толкнув ее, пригласила своих спутников войти. Взгляду открылся обширный зал, заставленный широкими столами, на которых громоздились сотни свитков и книг. Гермиона едва удержала себя от язвительного комментария в адрес новых коллег. Законотворчество — нелегкий труд, требующий постоянного доступа к большому количеству источников и весьма активной переписки, но, черт побери, этим людям просто необходим авторский курс Гермионы Грейнджер по систематизации информации!

— Проклятье, Хаббл! — раздался резкий окрик откуда-то справа, и Гермиона повернула голову на знакомый голос. — Сколько раз я просил тебя стучаться прежде, чем входить!

— Кстати, о шуме, — осторожно наклонилась Мелисса к уху своей новой коллеги, — в основном его поднимает мистер «Вы мне за это ответите!» Малфой.

Драко стоял за одним из столов, бледный от гнева, в его руке превращался в пепел смятый листок мелованной бумаги. Гермионе на миг показалось, будто она различила изображения разноцветных морских звезд на стремительно тлеющем листе.

— Это общий кабинет, Малфой, — сдержанно проговорила Мелисса и направилась к своему столу. Судя по тембру ее голоса, по десятибалльной шкале Драко успел достать ее примерно на двенадцать. — Хочешь приватности — возвращайся в дипломатический сектор.

Заняв свое рабочее место, она добавила тише: «Если хоть одна искра упадет на мой стол — я тебя четвертую». Гермиона от души ей посочувствовала. Знала бы Мелисса, скольких людей время от времени преследует мысль об убийстве Драко Малфоя, перестала бы тратить на это время — очередь и так достаточно велика.

Полгода. Они не разговаривали полгода. С того самого вечера, как Гермиона сказала, что любит его, и он ответил, что верит ей.

Ничего. Ни слова. Ни строчки. О страшной судьбе той единственной совы, что она отправила ему, Гермиона старалась не задумываться. Птица не вернулась. Очевидно, в поместье Малфоев ей были не рады.

— Миссис Грейнджер, — стряхивая пепел с рук, протянул он. — Посмотрите, кто оставил домашних эльфов, чтобы присоединиться к нам. Выросли, наконец, из своих вязаных шапочек?

Гермиона смерила его полным пренебрежения взглядом, раздумывая над тем, что он здесь делает. Перевод из дипломатического сектора в сектор магического законодательства можно назвать горизонтальным лишь условно. Дипломаты имеют огромное количество привилегий по сравнению с рядовыми чиновниками, не говоря уже о том, что условия их работы просто роскошные.

Ради чего он всем этим пожертвовал?

— Мистер Малфой, — холодно улыбнулась она. — Не всем место в министерстве достается по наследству, некоторым приходится начинать с малого. — Гермиона положила свою папку на единственный свободный стол. — Я надеюсь, с вами будет приятно работать. Вы ведь знаете, что такое работать?

Энтони Голдштейн за соседним столом громко фыркнул: он увидел именно то, на что рассчитывал. Будет ли интересно работать здесь в ближайшие месяцы? Пожалуй. Будет ли это приятно? Вряд ли.

* * *

Едва появившись на пороге своего маленького дома и обнаружив гору упакованных вещей там же, где оставила ее утром, Гермиона глубоко вздохнула. Она заплатила транспортной компании три дня назад, чтобы они перевезли все это в ее новую квартиру в Лондоне, но, судя по всему, они снова не нашли ее дом. Никаких магглоотводящих чар на этой старой развалине не было и в помине, так что оставался всего один вариант — транспортная компания наняла топографических кретинов, которые не умеют пользоваться картами в собственных смартфонах.

Миссис Грейнджер открыла дверь своим ключом и трижды прокляла тот день, когда ей пришло в голову, что сделать телефонный звонок — это гораздо быстрее и дешевле, чем купить безразмерный чемодан.

Большую часть времени Хьюго и Роуз теперь проводили в Норе, а без них в этом доме нет никакой необходимости. Небольшой городской квартиры вполне хватит, чтобы выдержать нашествие маленьких Уизли на выходные и праздники. И хотя Гермиона скучала по детям, она понимала, что Нора со всеми ее чудесами и толпой разновозрастных кузенов подходит им больше, по крайней мере, всякий раз они возвращаются счастливыми и приносят ворох историй о своих приключениях. Кроме того, как следует обустроившись в городе, она планировала подключить квартиру к каминной сети, чтобы дети могли перемещаться между двумя домами, когда пожелают.

Звук ее шагов гулко отдавался от стен в пустой прихожей, скидывая туфли, она вдруг почувствовала запах кофе, которому здесь было решительно неоткуда взяться. Друзей она не ждала, а враги едва ли станут опускаться до того, чтоб пригласить ее на чашечку ароматного напитка, но все же Гермиона достала палочку из рукава и шагнула в гостиную, подняв ее перед собой.

Драко Малфой сидел на укрытом светлым чехлом кресле и пил кофе из любимой кружки Дика Грейнджера.

— Переезжаешь? — встретив ее удивленный взгляд, вместо приветствия спросил он. — Жаль, мне даже нравился этот дом. Кажется, с тех пор целая жизнь прошла…

Преодолев оцепенение, она поджала губы и быстро подошла к Малфою, убирая палочку и сжимая в руке маленький ключ, который всегда находился при ней на случай чрезвычайных ситуаций. Гермиона вцепилась ему в плечо так сильно, что он выронил кружку, но портал сработал так быстро, что кофе не успел даже пролиться на его дорогой костюм.

Распластавшись на полу незнакомой квартиры, Драко зашипел от боли, но быстро поднялся, — очевидно, не на такой прием он рассчитывал.

— Ты спятил? — не давая ему опомниться, спросила Гермиона. — Стоит кому-то увидеть нас вместе, и мы оба потеряем все!

— Полгода назад тебя это не волновало, — усмехнулся он, оглядывая помещение.

Темное дерево старых шкафов и рабочего стола хорошо сочеталось с красно-черной накидкой на диване и картинами в тяжелых рамах, но все вместе выглядело настолько мрачно, что он засомневался в том, что именно сюда Гермиона собиралась переехать.

— И я жестоко поплатилась за свое легкомыслие, — не сводя с него строгого взгляда, подтвердила она.

— Что это за место? — как ни в чем не бывало спросил Драко, обогнув ее по широкой дуге. Он подробнее изучил рабочий стол, но никаких бумаг, указывающих на владельца не нашел. Драко провел пальцами по темной поверхности стола и не обнаружил ни пылинки. Повсюду царил спартанский порядок, и от того квартира казалась необитаемой.

— Квартира Гарри, — вздохнула Гермиона и тут же добавила: — Одна из.

Драко отдернул руку от стола.

— То есть встречаться у тебя дома слишком опасно, а притащить меня в берлогу Поттера — в самый раз? — он обернулся к ней и вопросительно поднял светлую бровь.

— Гарри Поттер шел к почетному титулу главного параноика страны всю жизнь и на прошлой неделе получил его, — встретив его взгляд, веско проговорила Гермиона. — Я не знаю человека, который разбирался бы в безопасности лучше.

«Даже если он круглосуточно прослушивает все квартиры без исключения, едва ли он узнает что-то новое» — мрачно добавила про себя она. То, что экстренный портключ все еще работал для нее, однозначно говорило о том, что Гарри все еще надеется восстановить отношения со своей старой подругой.

— Что было в квартире Поттера останется в квартире Поттера? — насмешливо протянул Драко. — Хм, кажется, мои планы на вечер только что кардинально изменились…

— Не люблю хвастаться, но я хорошо понимаю намеки, — резко оборвала его Гермиона. — Полгода молчания — это достаточно красноречиво. Что тебе нужно?

— Я планировал перехватить тебя на приеме по случаю вступления в должность нового главы аврората, но ты не пришла.

Драко уходил от прямых вопросов и это понемногу начинало ее раздражать. Даже ее благоприобретенный «иммунитет к Малфоям», который в основном состоял в твердой убежденности, что все члены этой семьи такие же люди, как остальные, давал сбой в этой ситуации.

— Ты был там? — принимая правила игры, она присела на диван. В конце концов, Драко не сможет увиливать вечно, но это может продлиться достаточно долго.

— Мистер Поттер оказал моей семье неоценимую поддержку, когда исчез мой сын. Конечно, я был там, — он прислонился к столу и сложил руки на груди. — Я не знаю, как у вас на Гриффиндоре, а у нас не принято разбрасываться такими союзниками, как глава аврората.

Не только Гарри воспользовался этой запутанной историей, чтобы выбить небольшое политическое преимущество, Малфой сделал то же самое, став на шаг ближе к нему. В прежние времена Драко, поздравляющий Гарри с победой в чем бы то ни было вызвал бы по меньшей мере непонимание у всех присутствующих, но времена изменились.

— Тяжело продолжать любить кого-то, когда понимаешь, кто он на самом деле, — медленно проговорила она, раздумывая над тем, что произошло.

Драко Малфой вытолкнул ее за борт не единожды. Во второй раз он вытащил ее за границы ее собственной жизни, показав изнанку, где жил с рождения. В его мире места для доверия не оставалось, все пространство занимали искусные манипуляции и интриги. Каждый, кто переступал порог этого мира, был вынужден принимать правила. Но даже теперь, освободившись от этого пагубного влияния, Гермиона не могла забыть о том, что узнала по ту сторону.

— Поверь мне, — печально улыбнулся Драко, — в этом нет ничего невозможного.

Гермиона подняла на него взгляд и на секунду ей показалось, будто в глазах у нее двоится: не Драко Малфой стоял перед ней с этой печальной улыбкой на устах, а Дик Грейнджер в слишком дорогом для него костюме. До этого момента она разделяла их, будто в одном нет ничего от другого, кроме разве что внешности, и эта иллюзия помогла ей смириться с потерей. «Дик Грейнджер не вернется, — говорила она себе, — он исчез навсегда! Драко Малфой — совершенно другой человек!»

Но поливая ее грязными ругательствами на палубе своей яхты и целуя ее под шум волн на берегу, выбрасывая ее за борт и бросая все силы на то, чтобы помочь ей и ее детям, препираясь с ней в министерстве и признаваясь в любви после, Драко Малфой оставался одним и тем же человеком.

— Почему ты не мог просто остаться мерзавцем? — вздохнула она. — Так было бы гораздо проще тебя ненавидеть.

— Я не изменился, — пожал плечами он. — Изменилось только то, что ты знаешь обо мне.

Любовь и преданность не растворились вместе с ложными воспоминаниями, они все еще жили в нем — светились во взгляде, прятались в уголках губ. Вопрос только в том, как много она готова заплатить за все это: никогда не появляться с ним на людях, прятаться даже от собственных детей, встречаться редко и украдкой, не позволять себе ни единой искренней улыбки…

Повисла долгая пауза, стало слышно, как тикают большие часы где-то в соседней комнате.

— Послушай, мне уже не шестнадцать, — прервал молчание Драко, — я хорошо владею собой и если бы речь шла только о любви, я бы отступил ради нашей общей безопасности. Но я собираюсь начать большую игру и готов рисковать хоть каждый день, лишь бы ты играла вместе со мной.

Вот почему он молчал так долго — он собирался попросить чертовски много.

Гермиона представляла Генри Финнеса и всех прогрессивных маглорожденных волшебников, в то время как Драко и его семья были оплотом консерваторов в Магической Британии. Заполучить такого союзника, как Драко Малфой на старте карьеры — немыслимая удача. Заполучить такого союзника, как Гермиона Грейнджер, героиня Второй Магической Войны и флагман всех маглорожденных в стране — удача не меньшая.

Для любого в министерстве, но не для каждого из них. Если хоть кто-нибудь прознает, что на самом деле они работают вместе, от репутации обоих останется лишь пыль. Они должны оставаться врагами, идеологическими противниками, львами на арене, если хотят сохранить свое влияние.

Драко знал, что любви будет недостаточно для этого союза и добавил к своему предложению власть.

— Так что да, я беспринципный, жадный до власти мерзавец и ты мне нужна. И да, я осознал это три дня назад, когда узнал о твоем назначении.

— Я просто уточню, — подняв вверх указательный палец не без иронии в голосе проговорила она, — после всего, что мы пережили, ты предлагаешь мне тайный политический союз, который уничтожит нас обоих в случае огласки?

— Угу, — кивнул он, — почти как наш так называемый брак.

— И ты действительно думаешь, что я свяжусь с тобой еще раз? — Гермиона поднялась с дивана, посмотрела ему в глаза и улыбнулась, прекрасно зная, что ее улыбка выдаст ответ.

Драко так и не узнал настоящую цену, которую она заплатила за визит в поместье Малфоев, и она не собиралась посвящать его в грехи Люциуса ни сейчас, ни позже. Известие о том, что лорд Малфой действительно поднял руку на жену своего сына разорвет отношения между ними навсегда, отбросив Драко очень далеко с лидерских позиций в министерстве. Люциус — никто без своего сына, Драко — никто без своего отца. Каждый из них может действовать через другого, но стоит разорвать эту связь и как сила Малфои перестанут существовать.

Именно на это рассчитывал Гарри, выбрав для плана по освобождению Скорпиуса Гермиону, а не любую из своих коллег.

Но Гарри мыслит, как аврор. Его цель — уничтожить врага, даже если его место займет следующий. Особенно если его место займет следующий. Его жизнь — бесконечная битва, но политика строится на компромиссах.

— Это легко проверить, — Драко усмехнулся и в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние. Прикосновение его теплой руки казалось чем-то родным и близким, несмотря на то, что в последний раз он так прикасался к ее щеке целую жизнь назад. Гермиона наклонила голову, позволяя ему заправить за ухо выбившуюся из прически прядь непослушных волос. Драко провел пальцами по ее шее вниз и расстегнул пуговицу на блузке. — Скажи, чтобы я остановился.