Замок над миром (гет)

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Пока Очищающий поход, ради которого Империя сильно ослабила нажим на окраинные марки Вечного леса, неторопливо продвигался к границам владений Лара, мы с возлюбленным продолжали изучать новые и новые грани наших способностей.

Графическое построение, не значащееся ни в одном гримуаре, что я читала, готовясь к Отречению от Света, катрены, звучащие загадочно и таинственно, дымящиеся в курительницах травы… И вот мы оказываемся… где-то.

Под ногами хрустел серый пепел. Огромная гора закрывала пол неба. А над ней медленно плыли, закрывая звезды, две огромные луны.

— Ой, где это мы? — Ариса высунулась из-за плеча Лара.

— В варпе, — ответил мой возлюбленный, а потом задумался. — Скорее всего, это место сконструировано на основе моих воспоминаний…

Я с ужасом огляделась. Неужели Мир Неумирающих — таков?

Впрочем, сейчас я не собиралась размышлять о том, каков же на самом деле мир Неумирающих. Об этом можно будет подумать позже. А пока…

— Ариса, пролетись по округе, посмотри: что тут и как? — произнес Лар. — Но если хоть кого-то заметишь — прячься, или лети к нам с Иримэ. Вряд ли тут будет хоть кто-то сколько-нибудь дружелюбный.

Я проводила взглядом улетающую феечку. В свое время Лар пророчил ей как бы не тот самый пост, который ныне занимает Ставр. Ну, или, хотя бы — пост его заместителя по разведке. Но оказалось, что Арисе это просто не нужно. Ей вполне хватает статуса адъютанта и личного порученца Лара.

Признаться, какое-то время я смотрела на феечку с немалым подозрением. Но в постель Лара она пробраться не пыталась. Ее, видимо, действительно все устраивает. Так что, когда мы с Ларом в очередном «погружении» попались в засаду и с трудом выпутались из ситуации, я сама предложила брать с собой феечку. Ее способности к скрытности и наблюдению — действительно впечатляют! Да и летает она шустро. Так что достать ее мало кто может! К тому же, феечка — Дитя Магии, так что усложнение ритуала получается совсем небольшое.

— Знаешь, — произнес Лар, провожая взглядом улетающую феечку, — если я правильно понимаю, где мы оказались, то двум магам без танка — может прийтись туго. Так, что, если не возражаешь…

— Призывай, — кивнула я, сознавая, что спрашивает у меня Лар просто из вежливости. И что варианта «не призывать» — в списке доступных не присутствует.

Когда-то давно Лару для призыва Огнеглазого требовалось вершить довольно-таки сложный ритуал, выламывать пальцы в запутанных жестах, произносить заклинание на языке, что был давно мертв, когда стены Асколхорна еще нерушимо стояли… Но это было давно. Сейчас же — достаточно щелкнуть пальцами и воззвать…

— Приди, Архаон!

И он пришел. Массивная фигура в тяжелом доспехе, возвышающаяся над немаленьким Ларом почти на две головы, возникла совершенно бесшумно.

— Воюем? — спросил пришедший на Призыв.

— Пока — присматриваемся, — отозвался Лар.

Архаон молча кивнул головой в черно-багровом шлеме, и застыл памятником самому себе. Черепа со штырей за его спиной неодобрительно смотрели на нас с Ларом пустыми глазницами. Ведь многие из них оказались на этих штырях именно после наших с Ларом походов.

— Там… там… — Арису, как обычно, мы заметили, только когда она заговорила. Судя по всему, она нашла что-то интересное.

— Веди, — кивнул Лар.

По дороге случилось несколько стычек. Нас встречали какие-то искаженные, извращенные создания, из которых самыми нормальными были огромные, чуть ли не по колено, крысы. Но Архаон принимал атаки противника на свою броню и тяжелый меч, а мы с Ларом добивали тварей стрелами Хаоса, чтобы не тратить лишних сил. Частицы жизненных сил этих странных созданий перетекали к нам, но это были такие крохи, что казалось — до прорыва потребуется так продолжать целый день, если не дольше.

Строение, к которому привела нас Ариса, выглядело как-то странно. Стены цвета запекшейся крови были частично разрушены. Но странность была даже не в состоянии руин. А в том, что… так могли бы выглядеть строения темных эльфов. Но дроу не строят на поверхности!⁽¹⁾

Впрочем, когда мы подошли поближе — сомнения рассеялись. Круглая дверь со стилизованным изображением паутины — не оставляла места для сомнений. Дроу! Так, может быть, извержение вулкана не закопало это строение в пепле, частично его разрушив, а наоборот — выбросило его на поверхность?

По лестнице, оказавшейся за дверью, мы спустились в обширный зал, где нас встретили странно мелкий орк в тяжелый доспехах и с двуручным топором, чье лезвие было прозрачно-зеленым, как будто выполненным из стекла, и не менее странно светлый дроу-маг (его кожа была не угольно-черный, как у обычных темных сородичей, а скорее — пепельно-серой). Маг сумел парализовать Архаона заклинанием, относившимся к магии Разума. Но Лар снял паралич Дланью Очищения. Собственно, после этого бой закончился. Орк поймал в грудь все пять поражающих элементов Стрелы Хаоса и «сложился».

— Перестаралась, — бросил мне Лар. — Оверкилл⁽²⁾!

— Надо было распределять стрелки, — вздохнула я, — по двум целям.

За время этого короткого разговора Архаон добежал до выплетающего очередное заклятье мага… Что сказать… Красиво изукрашенная, светящаяся собственным светом мантия мало что смогла противопоставить тяжелому двуручнику, заклятому в Хаосе. Так что каст был сбит, а после следующего удара голова мага покинула плечи. Архаон даже не стал за ней наклоняться, посчитав противника — недостойным. А вот псевдостеклянный топор орка его чем-то заинтересовал. Мы переглянулись с Ларом, и не стали возражать против присвоения трофея. В конце концов, Архаона Лар призывает часто во время наших вылазках в План Хаоса. Так что его усиление — нам очень даже полезно.

Только закончив со схваткой, я осмотрелась. В дальнем конце зала располагалась титаническая скульптура существа, похожего на эльфа, но с четырьмя руками. В одной паре рук был двуручный топор, чем-то похожий на тот, которым нас атаковал орк, а еще две были воздеты к каменному потолку. А вот лицо у этого эльфа было… странное. Скорее — похожее на орочью харю. Или, может быть, это — просто маска? Ведь не могут же эльфы, даже темные, поклоняться орку?

Архаон поклонился скульптуре. Но не так, как стал бы кланяться высшему, а, скорее — как старшему, но — равному старшему. Тому, кого уважаешь, но стремишься достичь и обогнать.

Под ногами статуи была расположена площадка для подношений. Там лежали несколько самоцветов. Но Лара заинтересовали не они, а странный камень, явно не относящийся к драгоценным.

— Архаон, — обратился к нашему «танку» Лар, — враг появится там! — он ткнул пальцем туда, где де появившийся противник оказался бы в точности за спиной у того, кто встанет у алтаря.

— Молю Губительные силы о ниспослании нам врага! — произнес Лар, и поднял с алтаря странный камень.

Молитва тут же исполнилась. Как раз перед Архаоном возник воин в тяжелом доспехе, чем-то похожем на тот, в котором выступал призванный воин Хаоса. В руках у воплотившегося духа был даже на вид тяжелый меч. Но вместо того, чтобы пустить его в ход, противник начал с того, что окутался странным заклинанием, как пузырем. Архаон ударил, но совместная защита заклинания и доспеха уберегла врага от тяжелой раны, и он успел атаковать огненным заклинанием, продемонстрировав свою демоническую природу. Сгусток пламени охватил круг почти три метра в диаметре… Но Архаон, как и большинство огнеглазых, был слабо чувствителен к огню. Он шагнул сквозь пламя и нанес еще один удар. Заклятый Хаосом меч проломил-таки защиту, видимо, найдя в доспехах воплощенного врага уязвимое место.

Мы с Ларом разбежались в стороны, чтобы враг не смог накрыть нас одним ударом, и начали поливать пришедшего Стрелами Хаоса. В отличие от почившего мага, призванный воин неплохо держал удар и активно атаковал Архаона, пытаясь проскочить мимо него к нам. Но огнеглазый показывал, что он опытный танк, так что прорваться пришедший мог только ценой тяжелых, а возможно — и смертельных ранений.

Продолжалось так довольно долго. Но в конце концов вражеский щит схлопнулся, и удар двуручником Архаона в голову закончил эту схватку. Тело погибшего, как и его доспехи рассыпались прахом, а вот меч так и остался лежать на кучке серого пепла.

— Благодарю за ниспосланного врага, — с этим словами Лар вернул странный камень на алтарь. — Сырец — не трогаем, остальное — забираем. «Победитель получает все».

Забрав самоцветы, коих набралось ровно одна мера, мы обошли статую. Там находился довольно-таки большой сундук. Сундук был заперт.

— Так, — вздохнул Лар. — Со взломом замков у меня все плохо. Так что… Ариса!

Феечка, которую все это время никто не замечал (даже я с моими бонусами на восприятие, характерными для Видящей, что уже о многом говорит!), спорхнула откуда-то сверху, и поковырялась в замке замысловато выглядевшей отмычкой. Замок крякнул и открылся. Но Ариса сделала жест отрицания, показывая, что открывать сундук еще рано. Она достала откуда-то еще более замысловато выглядящий щуп и принялась ковыряться им в замочной скважине, что-то напевая про себя. Вот теперь улучшенные чувства сыграли против меня. Потому-то как я понимала, что именно поет феечка. И красивая, мелодичная песенка могла бы, по выражению Лара «претендовать на гордое звание орбитального лифта». Не то, чтобы я понимала, что значит это выражение. Ну, кроме очевидного: песенка состояла из нецензурной брани чуть менее, чем полностью. Даже предлоги и союзы имели какой-то неприличный оттенок!

— Лар, тебе следует меньше общаться с солдатами! — фыркнула я, разобрав описание полового акта между орочьей шаманкой, инквизитором и тремя бегунами. Представлять, как это вообще возможно — мне не хотелось.

— Почему это? — удивился Лар, который к песенке, со всей очевидностью, не прислушивался.

— Твоя адъютант матерится так, что у меня уши вянут! — отозвалась я.

— Да? — Лар прислушался, и, как это не удивительно — покраснел. Видимо, очередная инвектива проняла даже его. — Наверное, ты права. Или, по крайней мере, не стоит брать Арису с собой на утренний разбор полетов.

Сама феечка, увлеченная взломом и изобретением все новых сочетаний слов, на наш разговор не отреагировала. Вообще-то, для разведчика такое поведение — ошибка. И, когда мы вернемся в реальность — надо будет с Арисой об этом поговорить… Или, еще лучше — накручу Лара! Вот!

Но вот Ариса закончила петь и ковыряться, и сказала, что крышку можно поднимать. В сундуке оказались несколько пузырьков, которые Лар убрал в рюкзак, сказав, что покажет их алхимикам: авось и найдется что интересное!

Кроме пузырьков в сундуке нашлась записка.

«По тропам Ушедших, спустись в недра Красной горы! Там ты узришь сердце бога! Там ты найдешь Силу, что превыше понимания смертных». Подписана записка была «Д.Ворин».

— Хм… — сказал Лар. — Что-то не хочется мне туда! Пожалуй, сначала стоит пересечь Предел Смертного, а потом уже — искать силу, «что превыше понимания смертных».

Астироль, страж границы, призрачная эльфийка

Хранить Границу — дело непростое. Особенно — если граница «нигде не кончается», блистательно игнорируя как письменные или же устные договоренности (впрочем, конкретно в моем случае — не менее блистательно отсутствующие), так и зоны влияния Источников Сил. Так что приходится ее, границу, защищать превентивно, отправляя «на ту сторону» отряды, как боевые, так и разведывательные.

Вообще, сочетание Света и Смерти, крайне редко встречающееся, дало мне необычные возможности, не свойственные обычным некромантам. В частности, я могу слышать ушами и видеть глазами своих призрачных воинов. К сожалению, это не «командные заклинания» Неумирающих. Так что командовать теми, кого я таким образом использую — не получается. Но призрачные ассасины — и так достаточно умны. А вот оперативное получение информации — важно.

Вот и сейчас я внимательно слушала то, что говорили в пределах восприятия призрачного ассасина, укрывшегося в камне руин, занятых армией Империи Света, двигающейся в сторону домена моего сюзерена.

Конечно, пробраться таким образом в палатки командования — было невозможно. Да и разговаривая о чем бы то ни было важным — сильные маги, каковыми были все инквизиторы поголовно, да и большинство лейтенантов, не говоря уже о капитанах отдельных отрядов — не ленились окружить себя зачарованным кругом, благо маны на это тратилось сущие капли.

Но вот послушать, о чем говорят на привале простые сержанты и майоры — тоже было небесполезно.

Вот и сейчас я наблюдаю за разговором двух рыцарей…

— Перед походом мой лорд выделил мне в лен небольшой хутор. Так что теперь я не просто «безземельный рыцарь», но настоящий благородный сэр, владетель земли!

— Ага, — кивнул его собеседник. — Вот только денег ты стал получать меньше. Даже в лучшие годы наш сюзерен получал с этого хутора на треть меньше, чем платил тебе…

— Ничего, — махнул рукой «благородный». — Тебе, майору, поднятому из торговцев — не понять! Хотя… Подумай… У главы семейства переданных мне людишек жена — с пузом ходит. Да и старший сын уже подрос, отделяться собирается. Так что, глядишь, и вместо хутора — будет деревенька… А там и храм поставим, хоть часовеньку — вот уже и село. А с села — совсем другие доходы пойдут…

— То-то ты в «своем» хуторе перед походом дневал и ночевал, — фыркнул майор. — Небось, неустанно наращивал рождаемость? Не покладая… этого самого…

— Ну, и трудился, да… Породу улучшал! Скорее бы село стало… Там, глядишь, уже и титул удастся получить. Бароном стану! Замок построю! Пусть и без Места Силы, но все-таки…

— Ага, — хмыкнул майор. — И по зову сюзерена придется являться не вдвоем с подозрительно похожим на тебя же оруженосцем, но «конно, людно, оружно».

— Ну и явлюсь! — фыркнул благородный землевладелец. — А уж когда соберу отряд, а не «мелкого оруженосца» с собой таскать буду — пойду в набег через границу доменов. С тамошним лордом Венчеславом наш сюзерен в давней вражде… Зерно заберу, людишек угоню, себе на землю посажу…

— А если они на тебя в набег пойдут? — усмехнулся майор.

— А на меня-то за что?! — удивился землевладелец.

Дальнейшее свелось к обсуждению сравнительных достоинств и недостатков некоей девицы нетяжелого поведения, сопровождавшей обоз со своей телегой… ну, и оказывающей некие сопутствующие услуги. Это было мне не слишком интересно, и я переключилась на другого ассасина, подслушивавшего иной разговор.

— …что это господин баннерет Эрвин к Франеку так… уважительно?! — удивленно спросил один латник другого — на вид постарше и поумнее.

— Кому «Франек», а кому — «господин советник», — фыркнул тот. — Это ведь мы с тобой получаемое содержание на шлюх, да вино тратим. А Фран — он все учителям отдавал, да копил. Вот и вырос в ранге, да еще и недавно внес вступительный взнос в Орден Святой Рависсары, Гонительницы демонов! И уже, говорят, получил от инквизиторов Книгу…

— Ну, получил какую-то там книжку, и что? — не понял младший.

— Дубина! — фыркнул старший. — Не «книжку», а Книгу! Впрочем, что тебе объяснять… Скажу так. Уже сейчас Фран, хоть формально и рыцарь — все копье господина Эрвина в одно лицо отметелить может. Но править землями, гонять крестьян на работы и выколачивать оброк — ему не интересно. Вот и остается «простым» рыцарем, хотя до паладина — ему только и осталось Обеты принять. И потому он — «благородный советник, господин Фран». И может посылать господина баннерета по любому желаемому адресу. А мы с тобой, если с благородным баннеретом хоть в малости не согласимся — окажемся «хамскими мордами, посмевшими раззявить пасть».

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

Вот и последняя граница доменов в этом походе. Томас привел-таки нас ко владениям проклятого колдуна и начавшего поднимать голову культа. Для простых воинов граница совершенно неощутима. И черноногие, не причастившиеся тайн Магии — часто недоумевают: почему это границы доменов столь прихотливо изогнуты? Но магия, священный Дар Владыки Света — и есть то, что отличает Высших от низшего быдла. И, одновременно — то что уравнивает всех нас, Его детей… Ведь даже простой черноногий крестьянин может начать причащаться тайн Магии — и получить белую мантию аколита, а там, кто знает — и золотые знаки прелата!

Я проводил взглядом отряд, отколовшийся от нашего, и устремившийся в сторону руин Акрелата, древнего языческого капища, последнего храма ныне мертвого демона, коего в те давние времена безосновательно почитали богом.

На недавнем собрании Священный Томас (не могу назвать его «Святым» только потому, что канонизация — процесс исключительно посмертный) объяснил, что крепость мелкого культа, что бы об этом не думали раскольники Орстон и Мератон — не главная цель нашего похода. Мощи Белой розы, мага и генерала, командовавшей войсками Владыки Света еще в те времена, когда о демонах (и походе против них) еще не слыхивали, а святые и ангелы — не могли и помыслить о Падении и противостоянии единственно истинному Богу⁽³⁾.

Ученики церковных школ, начиная изучать Священную историю, частенько задают вопрос: «Если во времена Белой розы не было Темных богов, Падших, Древних, и не было демонов — то против кого вела войска Света Великий генерал?

Ответ прост. «Человеку свойственно стремиться ко злу, как искрам — устремляться вверх». Еретики, колдуны, культисты — были уже тогда. Предводитель одного из еретических лжеучений, беззаконно и самочинно присвоивший себе титул Императора, заявил, что «в области Разума доказательства бытия бога быть не может». И на этом основании он приравнял святую Веру матери нашей, Церкви к дикарским культам предков, что уже тогда были распространены на юге, в Каганате.

Вот против этого самозваного Императора, что захватил Самоцветные города Сарисского моря и угрожал Империи Света, и воевали тогда Белая роза и ее отряд. Войска Белой розы, ее талант мага и полководца, а также созданный специально для нее светоносный меч — сокрушили войска самозванца в многодневной битве в пойме Великой реки. Но и сама Белая роза получила смертельную рану проклятым колдовством отступников. Ее верные соратники, ударный отряд, рыцари теллекурре — унесли свою предводительницу, скрывшись из вида прочих воителей Света. Позже они заявили, что скрыли предводительницу и оградили ее могущественными артефактами, ритуалами и заклятьями, чтобы она могла в длительном сне, мало отличающемся от смерти, исцелиться от полученных ран. Но поскольку вот уже много веков черноногие ожидают «возвращения Белой розы», а самого возвращения так и не случилось — следует признать, что сама генерал все-таки скончалась от ранений, что оказались смертельны. А телекурре скрыли ее смерть из каких-то своих соображений.

Увы, какими бы благими ни были их намерения — последствия оказались… не самыми лучшими. И много веков среди черноногих ходит слух, что Белая роза «вот-вот вернется», чтобы «вершить правый суд над заплывшими в жире барами». Разумеется, все это — ложь! Начать с того, что Белая роза происходила, несомненно, из дворянского рода (пусть за давностью лет уже и не представляется возможности установить: из какого именно). Продолжить можно тем фактом, что нет никаких сколько-нибудь заслуживающих доверия свидетельств того, что Белая роза при жизни высказывала столь… богопротивные, несомненно еретические идеи. Ну и, наконец, как я уже упоминал — возвращения Святой не случилось.

Так что поход реально преследует несколько целей: обретение мощей Белой розы поможет как возвеличить угасший было свет Алессианской доктрины, так и разгромить снова поднявшие было головы крестьянские суеверия. Поход уже позволил собрать много интересной информации о поведении и намерениях Орстона и Мератона — давних противников Священного Томаса, близких к падению в ересь. И, наконец, захват замка и домена (а то и не одного) — позволит организовать базу для похода на Олваирин, оплот остроухих предателей. Ну а то, что вместе с доктриной возвеличимся и мы, ее носители… Это уже мелкое, хотя, не спорю — и приятное дополнение.

Когда мы прошли границу домена — стала заметна разница с ничейными землями. Ересиарх Кайларн, хоть и проклятый колдун, но все-таки благородный лорд — управляет своими владениями лучше, чем глупые черноногие! На землях колдуна было довольно-таки много мелких хуторов, ныне — покинутых, но покинутых, по всей видимости, в полном порядке. Люди не бежали в спешке, бросая имущество перед атакующими бандитами или монстрами, но, собрав свои вещи — уходили по приказу колдуна.

Лишь одно селение наши легкие конники, мотающиеся по округе, чтобы предупредить налеты кочевников, обнаружили разгромленным и сожженным. И то, сделано это было явно не перед нашим приходом: пепелище уже начало зарастать. Судя по всему, люди из этого селения оказались тверды в вере, и не пошли под руку колдуна…

Признаться, меня несколько удивило, что в нескольких селах, которые мы миновали, остались целыми храмы Владыки Света. Более того, похоже, в них до самого последнего момента шли богослужения!

Но святой Томас объяснил, что, скорее всего, это значит, что служили в этих храмах — еретики, распространяющие среди селян учения, опасные тем более, чем ближе они к Истинной Вере, и чем сложнее их отличить и опознать их вредоносную сущность.

Но вот мы добрались, наконец, и до города колдуна. Укрепился он весьма и весьма основательно. Высокие башни, толстые стены… Первые попытки построить контрвалационную линию встретили опровержение в виде стрельбы башенных требушетов, нанесших большой урон копавшим ров крестьянам. Десятки некрупных камней, со свистом вылетая из раскрывающейся механической пращи, накрывали большую площадь. И пусть убитых на самом деле было не так уж много — большое количество раненых и еще большее — запаниковавших, намекали, что возвести ров и вал в пределах действенного огня с башен будет сложно. Так что пришлось оттянуть линию подальше от стен, за пределы дальнобойности крепостной артиллерии. Похоже, за время, пока мы сюда двигались — колдун серьезно занялся усилением фортификаций своего города. По крайней мере, экспериментально выявленная дальнобойность башенных требушетов была значительно больше, чем мы предполагали, основываясь на докладах шпионов.

На военном совете некоторые горячие головы предлагали взять штурмом Ветровск… Но Томас разъяснил, что подобное действие ослабит нас, и усилит колдуна. И вопрос даже не в потерях, которые неизбежно понесут штурмующие, а в том, что в захваченном городе придется держать гарнизон. И сильный гарнизон. Ведь, как мы уже убедились, значительную часть кочевников колдун не стал стягивать в город, а оставил за стенами, угрожая нашим коммуникациям. И если руины Места Силы в пройденном нами домене — представляют серьезное приобретение, которое стоит удерживать, то распылять силы на удержание столь малозначащей «ключевой точки», как Ветровск — будет очевидной глупостью. Тем более, что с падением гнезда ереси, коим является ныне былая твердыня Света — Ветровск сдастся сам.

К сожалению, у нас заведомо не выйдет замкнуть кольцо осады, и попытаться решить дело, не доводя до штурма. Увы, верховья Великой располагаются в Вечном лесу, владениях этих остроухих предателей. Так что флота, способного блокировать порт Азира — у нас нет. И поэтому сначала город, а потом — и замок Азир придется штурмовать!

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Со стены мы наблюдали за действиями осаждающих. Оборонительные требуше на башнях уже сказали свое веское слово, обозначив дистанцию, на которую лучше не приближаться. Так что теперь, по словам Лара, подданные Владыки Света оборудуют две линии обороны, чтобы защищаться как от вылазок из замка, так и от налетов кочевников из степи, и будут готовить штурм: собирать свои требуше, строить осадные башни, бить сапы, вязать фашины… А когда все будет готово — проведут «артподготовку», что бы это слово не значило, и пойдут на штурм.

Я пожала плечами, и двинулась к спуску со стены. За мной двинулась назначенная мне в личную охрану Рыцарь Хаоса. Без охраны одной из высших иерархов Культа Хаоса (и как я таковой оказалась — ума не приложу), Лар ходить запретил. Ожидать, что инквизиторы не знакомы с тактикой скрытого проникновения и диверсий — было бы глупым оптимизмом.

В истинности последнего утверждения мне пришлось быстро убедиться. Мы с Мартой, моей охранницей, только успели спуститься со стены и пересечь Пристренную (а потому — простреливаемую со стен и башен во всех направлениях) площадь и углубиться в лабиринт Серого пояса. Как рассказывала мне Марта, не обделенная не только оружейными и магическими талантами, но и способностями к тактике, атаковать эти узкие и кривые улочки массой столь любимой последователями Владыки Света тяжелой конницы (как, впрочем, и конницы легкой, любимой Каганатом, да и орочьим Ваагхом) — «есть отдельный вид эротического удовольствия». Тем более, что в сером поясе обитали хоть и не элитные богачи и сильные воины (те предпочитали гнездиться в замке нашего Верховного — прочим там было… неуютно по причине серьезнейшего Искажения реальности), но люди отнюдь не бедные и не слабые. Так что каждый дом здесь — небольшая крепость, которую надо либо штурмовать (подтаскивая осадные орудия… по все тем же узким извилистым улочкам… либо руинам ранее взятых домов), либо обходить — и ежеминутно ожидать атаки оттуда. Нищета же, без которой, увы, обойтись не удалось, собиралась в припортовом районе, который, при нужде можно было легко поджечь — и полыхать будет жарко и долго. А заняв это пепелище — враг не получит никакой выгоды.

Так вот, войдя в лабиринт Серого пояса — мы с некоторым удивлением наткнулись на оцепление. Трое еретиков напряженно вглядывались куда-то туда, куда лежал наш путь. А сопровождающий их культист двинулся нам навстречу. Культист был из недавнего набора. Так что крестьянские ухватки еще не успели выветриться из него под действием образования (впрочем, по опыту предыдущих, можно было сказать, что случиться это через две-три недели, после которых отличить новеньких было уже не столь просто).

— Госпожа… — наконец опознав подругу Верховного, а может — всего лишь доспехи Рыцаря Хаоса на Марте, склонился он. — Пожалуйста, не ходите туда.

— ? — подняла бровь Марта, благо забрало ее шлема было поднято, и из-под него можно было увидеть ее довольно-таки привлекательное лицо. Правда, надо сказать, что, будучи искажено яростью — оно теряло какую бы то ни было привлекательность. Но об этом мало кто знал, поскольку обычно в таких ситуациях демоническая харя с горящими кровавым пламенем глазами — была надежно скрыта зачарованным забралом. Да и излучаемая Мартой Аура Страха — тоже не создавала удобных моментов для любования ее внешностью.

— Там эту ловят… дивергента… или нет… девианта… — молодой культист почесал затылок.

— Может быть, «диверсанта»? — с улыбкой поинтересовалась я. Все-таки, как бы ни были люди грубы, иногда даже их варварство и необразованность смотрятся несколько даже очаровательно.

— Точно! — радостно посмотрел на меня культист. — Именно диверсанта!

Я погрузилась в транс, поскольку понятно было, что из бойцов оцепления новых подробностей — не вытащить. А так… Непосредственной угрозы не ощущается. Да и против одиночного диверсанта рыцарь Хаоса, культист и трое еретиков — вполне достаточная защита.

Результатом погружения моего разума в варп с его переплетением вероятностей и неопределенным направлением стрелы времени, стала довольно-таки забавная история.

Жила себе скромная прихожанка Церкви Света. Бездетная вдова средних (для эдайн) лет, уже лишившаяся былой красоты, но отнюдь не дожившая пока до того предела, когда здоровье начинает покидать их несовершенные тела, она была истовой верующей. Так что восстановление замка, ныне носящего имя Азир — она встретила безо всякой радости, и кляла «проклятого колдуна» самыми грязными из известных ей слов. А знала она довольно-таки немало, поскольку на жизнь зарабатывала торгуя на городском рынке.

Однако, когда Ветровск был захвачен — она решительно перебралась именно в Азир, логово «безбожного колдуна». Разумеется, подобное действие не могло не привлечь внимания Ставра и его ребят — и оно привлекло. Так что дальше эта женщина жила себе и торговала под неусыпным надзором, о котором, впрочем, ей никто рассказать так и не удосужился. Образ жизни Катажина вела вполне себе мирный (ну, если не считать регулярных ссор с иными рыночными торговками, в ходе которых употреблялось столько бранных слов, что их количества, при условии разумной экономии, хватило бы и эльфу на всю его долгую жизнь), регулярно посещала храм, возведенный последователями Аминты, хоть и кляла втихомолку «предательницу, договорившуюся с мерзким культистом»… А ночами, отбивая бесчисленные поклоны, молила Владыку Света о даровании Откровения этой лишенной надежды, погрязшей во грехах земле… Ну, и подшпионивала понемногу, как уж могла. Благо, несколько младших аколитов в желании выслужиться если не перед своим богом, то перед иерархами его церкви — организовали то, что сами искренне считали шпионской сетью, и передавали сообщения с вольными торговцами, ходившими по Великой от Сарисского моря до северных волоков — пути в Империю Света. Надо сказать, что узнать, и, соответственно, передать дальше, у Катажины получалось лишь то, что ей буквально скармливали ребята Ставра. А заодно — она периодически исполняла мелкие поручения своих кураторов, навещая прочих участников «сети», поскольку представления о конспирации молодые аколиты имели ну очень приблизительные.

Но вот с приходом Очищающего похода и началом осады Азира, наша шпионесса получила (а точнее — должна была получить, поскольку голубь с сообщением был успешно перехвачен) приказ «постараться устранить иерараха Темного культа, отступницу Матери Эльфов, предательницу Света — эльфийку Иримэ». И Лар решил, что существование этой пока еще шпионской, но угрожающей превратиться в диверсионную сети — стало излишне.

Аминте была предоставлена немаленькая папочка с тщательно задокументированными поворотами извилистого жизненного пути ее формальных подчиненных. А были там и кражи из церковной казны (поскольку сообщения-то из Империи через земли эльфов доходили, а вот с деньгами — было гораздо хуже: если что «оттуда» и отправляли, то до ребят доходили сущие слезки), и грабежи (по той же причине), и попытки найма убийц для устранения самой Аминты… Да и с заповедью «не прелюбодействуй», обязательной для Ордена Очищающих, ребята обходились больно уж вольно. Вплоть до того, что мнением самой «благодетельствуемой» крестьянки по данному вопросу интересовались отнюдь не всегда. С мальчиками, надо сказать, этих «стремящихся к Подвигу Веры» ни разу не ловили… подозреваю, что главным образом потому, что женским полом данные молодые лоси еще пресытится не успели.

— Почему вы не схватили их раньше? — тяжело вздохнула Аминта, перечитывая особо впечатляющие места «иллюстрированного жизнеописания аколитов окраинного храма на край мира».

— Собирали доказательства, — ответил Ставр, лично пришедший поговорить с главой Церкви Света в Азире. — Чтобы показать, что к аресту данных… индивидуумов, — паузу Ставр сделал достаточно характерную, чтобы понять, что подразумевалось там ругательство, — их вера не имеет никакого отношения. Все-таки одни из высших иерархов Вашей церкви в княжестве. И ссориться с Вами из-за мелких…

— Так и говорите: «ублюдков», — влезла в паузу Аминта. Видимо, бурная жизнедеятельность младших (по званию, а отнюдь не по возрасту) коллег одобрения молодой претала не снискала. — Санкционирую арест!

Аресты пошли повальные. А поскольку знающие и грамотные ребята из команды Ставра были задействованы в других местах, на арест низшего звена организации были брошены обычные армейцы. Результаты чего мы в данный момент и наблюдаем.

Что ж. Помочь своим в охоте на чужих мне было нетрудно. Я подняла руку и ткнула пальцем в дом, куда сходились наиболее яркие нити судьбы Катажины.

— Там, — произнесла я.

Орстон, инквизитор, человек

Очередной Вестник настиг меня как раз тогда, когда мы с Мэртоном и небольшим отрядом товарищей крушили небольшую засаду нежити в руинах Акрелата. По донесениям шпионов мы знали, что воины лорда-колдуна Кайларна потихоньку чистили эти руины храма одного из Темных богов от нежити… Но, узнав о приближении Малого Очищающего похода — он отозвал своих бойцов (что и не удивительно), и постепенно руины вновь заполнились нежитью. Причем — нежитью отнюдь не низшей. Умертвия, скелеты-маги и скелеты-рыцари высоких уровней… Причем немертвые маги в совершенстве умели накладывать Пелену Тьмы, повышающую устойчивость к Свету, и, соответственно, прикрывающую основную уязвимость тварей… Когда мы впервые нарвались на такой сюрприз — он стоил нам трех латников, которых срубили скелеты-рыцари прежде, чем до кого-то дошло, что мое Святое Слово, ранее успешно выметавшее противников — этих, хоть и потрепало, но не упокоило, и даже не остановило. Так что дальше мы шли уже намного осторожнее. Понятно стало и то, почему силы местного лорда так и не смогли зачистить это подземелье. Хотя, наверняка — подняли на местной нежити немало трофеев, равно как и Силы, истекающей из тех, кому возвращали Покой.

— Смена! — скомандовал я, и трое аколитов шагнули вперед, занимая мое место. Конечно, даже трое младших и близко не смогут заменить даже одного прелата… Но в данный момент все маги Света сконцентрировались на поддержке своих, а не на атаке. Так что на время, необходимое мне, чтобы получить сообщение — они продержаться. Тем более, что самых опасных противников в этой компании мы уже выбили.

Прочитав сообщение, я усмехнулся, и огляделся в поисках Гронда… Тот честно бился, хотя и не в первых рядах. Ну, да для мага подобное и было бы несколько… странно. Так что ученик демонстрировал вполне уместную осторожность, вкупе с не менее уместной верностью долгу…

Я поднял руку и полыхнул синей вспышкой, давая сигнал к внеочередной смене бойцов первого ряда. Копейщики сделали выпад, заставляя скелетов отшатнуться, и позволяя латникам поменяться местами со свежими товарищами. А уж на место Мэратона заступили сразу трое рыцарей. Опять-таки, для оставшихся скелетов, опасных скорее количеством, чем чем-либо еще, это была вполне адекватная замена. Не сложись последний из немертвых рыцарей в этой толпе под кистенем Мэртона — я бы, наверное, не рискнул провернуть такую вот штуку… Но сейчас- можно.

— Итак? — спросил подошедший ко мне друг, убедившись, что наш ученик — достаточно далеко, и не сможет нас услышать.

— Все прошло ожидаемо, — фыркнул я, демонстрируя послание. — Колдун повелся на небольшую провокацию и совершил небольшую ошибку, вынеся так называемую «шпионскую сеть», организованную Томасом.

— Ошибку? — поднял бровь наш бравый паладин.

— Конечно, — подтвердил я. Не то, чтобы Мэртон не знал всего того, что я собираюсь сказать… Но иногда стоит проговаривать вслух даже очевидные вещи… Просто, чтобы убедиться, что они действительно так очевидны, как тебе кажется. — Во-первых, тем самым он показал, что эльфийка ему дорога — и, тем самым, продемонстрировал некую… слабость, которую можно будет использовать… позже. Во-вторых, уничтожив всех — он лишился и приманки для не слишком искушенных наших братьев, в виде «полузасвеченных» обрывков сети, и возможности завербовать себе ее остатки, манипулируя непобиваемым козырем: «Ваша вера — напрасна, вас — бросили!» Ну и, в-третьих, теперь колдуну будет труднее развешивать на ушах нашего «священного» Томаса ту лапшу, которую он мотал до сих пор.

— Не уверен, что последнее — так уж хорошо…

— Еще слишком рано, — усмехнулся я, прикидывая варианты будущего. — Томасу не стоит быть слишком уж уверенным в себе… А нам нужно, чтобы осада Азира не была снята слишком рано из-за глупой ошибки… Если Томас положит хотя бы треть пехоты, атакуя «слабое» место обороны города — ему придется отступить… Или, что еще хуже — потребовать, чтобы мы вернулись!

— Отступить — это вряд ли, — фыркнул Мэртон. — Чтобы наш несгибаемый «священный» Томас — и отступил?

— Да, — согласился я. — Глупость сморозил.

— А вот потребовать нашего присутствия, наплевав на все договоренности — это он действительно может, — вздохнул паладин. — Это сейчас, когда он уверен в своих силах — он даже рад, что мы отвалились в сторону и не мешаем ему «набирать славу и репутацию». Но вот если дорога к успеху окажется не столь… прямолинейной — ему может захотеться усилить свои войска… Разве что найдем тут что-то, что позволит нам сказать, что мы прикрываем тут его от удара в спину…

— Пожалуй, это можно и провернуть… — задумался я. — По донесениям шпионов, обитатели храма наверху говорили, что если Кайларн не вычистит эти подземелья и не разрушит некий некромантский артефакт — то его земли ждет нашествие нежити. И несколько раз, пока его ребята чистили тут все не торопясь, но и не неся больших потерь — из Глубины выплескивались волны некротических тварей… До полноценного Нашествия, пожалуй, не доходило, но если бы войска колдуна не встретили их тут, не отразили, позволили набраться сил, убивая живых наверху… Очень может быть, что и получилось бы полноценное Нашествие, а то и Прорыв Серых пределов!

— Вот, значит, так и отпишемся Томасу в случае чего… Дескать — закрываем твою спину от удара волной нежити на грани полноценного Прорыва! — я сделал небольшую паузу. — Но лучше до этого все равно не доводить!

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

— …их Вера — слаба, мой господин, — лазутчик, нанятый еще в Империи для наблюдения за рависсаритами, склонился перед Священным Томасом. — Они не верят, что Очищающий поход завершится успехом. А потому — считают необходимым добыть что-то, скрытое во тьме подземелий под руинами Акрелата, и готовятся сбежать… — лазутчик запнулся, — простите, но они говорят так, и потому я вынужден это воспроизвести, — …«когда ребята Томаса вынуждены будут отступить от стен».

Томас поощрительно кивнул. Обрушиваться с упреками на лазутчика, всего лишь точно воспроизведшего слова поднадзорных — брат Очищающий не собирался.

— А если мы преуспеем — то они «тоже участвовали!» — фыркнул Томас. — Берусь утверждать, что если мы потребуем возвращения их отряда — окажется, что они «надежно прикрывают наши спины» от некой опасности. Будь там нежить, демоны, прорыв реальности, или еще какая неведомая хрень.

Томас вернулся к наблюдению за пробным приступом. Разумеется, удар наносился в стороне от того участка стены, который был указан шпионами как «ослабленный»: дескать, просто не успевали полноценно достроить к нашему приходу, поэтому достроили как могли. А потому стена, хоть и выглядит одинаково с прочими участками — но имеет меньшую толщину и не так надежно прикрыта боевыми машинами с башен. Однако направлять удар прямо туда было бы преждевременно. К тому же, не так давно от верных прихожан Церкви Света, обитавших в этом приюте колдовства, пришел панический сигнал о необходимости эвакуации… Но на точку рандеву — никто так и не пришел. Видимо, все они сгинули в застенках безбожного колдуна, подвергаясь ужасным мучениям. И нам остается только молить за их души Бесконечно Милостивого Владыку.

— И, знаешь, — рука брата Томаса в латной перчатке опустилась на деревянное ограждение верхней площадки наблюдательной башенки, — эти отступники — могут быть правы!

Я недоуменно вытаращился на священного. Слова «отступники» и «правы» — очень плохо совмещались в моем сознании. Между тем Томас продолжил.

— По донесениям агентов Ордена среди ничтожных рабов остроухих предателей — те не собираются, пользуясь отсутствием наших войск на театре военных действий, отбивать потерянные домены. Этим по-прежнему занимаются наемники и Неумирающие, которым отбитое пообещали передать в лен. А по-настоящему серьезные отряды остроухих подтягиваются к Олваирину. Конечно, может быть, что они собираются ударить на Ирингетиль, чтобы подсечь ударный клин Очищающего похода… Но это — маловероятно. Столица Марки — хорошо укреплена, там — много воинов, а в случае опасности — может подойти еще больше. Благо, порталы — работают. Так что следует иметь в виду вариант, что вся эта мощь двинется сюда: «Спасать священный меллорн», или даже «…семью Видящих»… У этих остроухих с мотивацией и рациональностью бывают ну очень странные пробелы. Вплоть до «положим армию, выручая девчонку, влипшую в проблемы по собственной глупости». Но в данном случае… Они-то могут спуститься по Великой, а не прорываться через искаженные землю Дикого Поля!

— И что нам делать? — недоуменно и даже несколько испуганно спросил я. Все-таки, хоть эльфы и потерпели несколько поражений в войне, которую уже называют Союзнической, но противником продолжали оставаться страшным. И если их будет больше, чем нас, да еще и колдун подтянет кочевников с завоеванных владений Каганата и ударит вместе с ними — может получиться… нехорошо.

— Как я уже и сказал… — Томас сделал паузу, приглядываясь к попыткам наших ополченцев прислонить к стене штурмовые лестницы… Безуспешным, разумеется. Но кое-какую пользу данная вылазка уже принесла: с той стороны, где был отмечен «ослабленный участок обороны» камни летели реже и сами камни были поменьше. Похоже, туда в самом деле подтащили артиллерию полевых калибров, чтобы имитировать работу крепостных требуше. — …стоит признать, что эти отступники, Ортон с Мэртоном — в чем-то правы. И поступить также. Оставить основные силы здесь, продолжать осаду. А самим, с сильным отрядом — двинуться в это самое Курганье. Мощи Белой Розы нам нужны гораздо больше, чем никому не нужный замок в жопе мира.

Каэрллин, посол Вечного леса на Эленне, эльф

Южные врата, главная гавань Эленны, были расположены в глубине узкого, извилистого залива, который местные поименовали, мешая квенья и весторн, Хьярменандо-фьёрдом. С севера непроходимые горы были достаточно надежной стеной. Так что творения человеческих рук перекрывали только узкую низину от берега до отвесного обрыва. Оба конца стены упирались в башни, одна из которых гордо высилась на берегу, а другая — была изящно, даже на эльфийский взгляд, врезана в горный склон. На другой стороне узкого ответвления фьёрда, собственно, и служащего бухтой и закрытым рейдом порту Южных врат, стояла башня, полностью аналогичная той, на которой в данный момент размещался я. Южная стена города была существенно длиннее, и укреплена солиднее. А между Привратными башнями в случае необходимости, натягивали цепь, закрывавшую вход на рейд.

Стоя на Северной Привратной башне главного порта Эленны, я наблюдал за небольшой трагедией, нередкой, впрочем, в этих водах. Довольно-таки далеко от порта в море спешно уходили две небольшие шхуны. Вообще, саму идею «шхуны» — небольшого корабля с одной-двумя мачтами, несущими только косые паруса, принесли Неумирающие. Но вот пользуются ими теперь все, кто имеет потребность в проскальзывании туда, где его присутствие особенно нежелательно. То есть — всякого рода шпионами, диверсантами, пиратами и контрабандистами. За ними уверенно шли пять каракк.

В любой другой ситуации я поставил бы на шхуны. Имея возможность идти гораздо круче к ветру — они могли бы легко взять курс бейдевинд⁽⁴⁾ и, обогнув строй преследователей, уйти в произвольном направлении. В любой другой… Но не сейчас. Северный ветер в узком, извилистом фьёрде не оставлял выбора, кроме движения в бакштаг⁽⁵⁾. Любой другой выбор приводил на острые прибрежные скалы. Но при таком курсе несущие прямые паруса каракки неторопливо, но неизбежно догонят беглецов прежде, чем те успеют покинуть фьёрд и выйти на простор открытого моря, или, хотя бы — спрятаться между островов у входа во фьёрд.

Я улыбнулся. До сих пор убежище контрабандистов в непосредственной близости от Южных врат было достаточно надежным. И под покровом ночной темноты шхуны под черными парусами могли покинуть фьёрд, не сталкиваясь с охранными каракками, практически при любом сочетании прилива/отлива и направлений ветра. Но сегодня на остров прибыла кондотта, нанятая верхушкой островной аристократии. Отпускать в поиск собственные дружины местные нувориши желанием не горели. А вот наемников отправить — почему бы и нет. А уж с подсказкой настоящей эльфийской Видящей наемники нашли доселе скрытое убежище достаточно легко. И вот двум шхунам пришлось уходить днем. А из Южных врат по сигналу наемников вышла изрядная часть Южного флота Эленны. На рейде остались разве что торговые когги и пара захваченных у неудачливых Морских Владык драккаров.

Вот расстояние между беглецами и преследователями сократилось достаточно, чтобы капитан одной из каракк решил, что имеет смысл пустить в ход катапульты, расположенные на площадке форкастла. Ну что ж… Ветер был вполне приличный, волна по заливу гуляла… Так что на шхунах падение камня, наверное, заметили. А может быть — и нет. Все-таки плюхнулся он в воду достаточно далеко, чтобы до шхун не долетели даже брызги.

Но расстояние неумолимо сокращалось. И следующий камень упал все еще в воду, но уже существенно ближе. И похоже было, что скоро уже они начнут рушиться не в соленые волны, а на палубы шхун, калеча и убивая людей, разрывая такелаж и ломая рангоут.

Между тем, в движении беглецов стала просматриваться некоторая разница. Если правая шхуна продолжала сохранять курс, видимо, надеясь как-то дотянуть если не до открытого моря, где могла бы положиться на более высокую, чем у каракк маневренность, то до островов, между которыми можно было бы попробовать спрятаться. А левая шхуна постепенно начала уваливаться под ветер.

— Они готовят поворот фордевинд⁽⁶⁾! — улыбнулась Туилиндэ. Видящая, направленная в это посольство Князем, немало походила на серебряных кораблях Вечного леса, так что хорошо разбирается как в навигации, так и в сопутствующей этому процессу терминологии на нескольких наиболее распространенных в этих морях языках.

Я медленно кивнул. Кажется, храбрые контрабандисты решились дать бой, надеясь дать возможность своим товарищам сбежать. Неплохой выбор. Но вот получится ли это у них? Вряд ли они смогут отвлечь на себя больше двух каракк. И три оставшиеся — продолжат погоню…

Когда прикрывающая отход шхуна пошла в галфвинд⁽⁷⁾ — с середины ее борта в сторону приближающихся каракк полетел снаряд, ярко светящийся даже солнечным днем. В отличие от камней, которыми обстреливали беглецов морские стражи Южных врат, этот снаряд не рухнул в воду, а ударил в нос ближайшую из каракк, разнося гальюн и ломая бушприт. Да и фок-мачта начала опасно шататься, лишившись опоры на форштаг⁽⁸⁾. Грот-мачта стояла твердо… но, подозреваю — это только потому, что каракка не совершала маневров. Все-таки такелаж ее тоже был серьезно нарушен. В общем, «Южный страж» оставался на плаву, ему не угрожала опасность, но вот в качестве быстрого ходока и участника погони он уже не мог рассматриваться.

— Маг, — произнесла Туилиндэ, кивая каким-то своим мыслям.

Признаться, я ожидал обратного: что маг контрабандистов окажется на уходящей шхуне, оставив простецов прикрывать свое бегство. Храбрость неведомого эдайн была достойна уважения.

К счастью для пограничной стражи Южных врат, повторить успех имперскому магу не дали. На развернувшуюся поперек курса каракк шхуну, представляющую собой сейчас максимальную мишень — обрушился залп носовых катапульт. И тут уже повезло догонявшим. Один из камней ударил в основание грот-мачты шхуны, свалив ее за борт. Лишившаяся хода и маневренности шхуна уже не должна была представлять опасности.

«Южный страж» спустил паруса и выбросил плавучий якорь, медленно дрейфуя по ветру. Две ближайших к нему каракки, лучшие ходоки из оставшихся в игре, взяли курс чуть в стороны, чтобы обойти стреноженную шхуну и продолжить погоню второй, продолжающей бегство. А их менее ходкие товарищи, напротив, двинулись к раненому зверю, чтобы свалиться на абордаж. И это оказалось страшной ошибкой.

Хотя шхуна и не могла больше считаться противником — маг на ее борту продолжал оставаться крайней опасностью.

— Прикрой глаза, — посоветовала мне Туилиндэ, и я последовал совету Видящей.

Вспышка резанула по глазам даже через веки. А когда я смог снова видеть — на поверхности оставалась только удирающая шхуна, и «Южный страж», не успевший войти в зону поражения заклятья, а возможно — и ритуала, которым воспользовался имперский маг, но лишившийся всех мачт, и не представляющий для беглецов уже никакой опасности.

На рейде поднимали паруса когги… Но догнать беглеца они уже не могли: шхуна успеет покинуть залив. А уж в открытом море ее косые паруса и превосходная маневренность не позволят коггам даже приблизиться. Зато когги смогут дотянуть пострадавшего «Южного стража» до гавани, а заодно — собрать выживших.

Я молча поклонился. Имперский маг сумел-таки громко хлопнуть дверью, превратив верное поражение в пусть пиррову, но все-таки победу.

Что ж. Остается теперь посчитать результаты этого небольшого этюда. «Южные врата» лишись главной патрульной эскадры. И теперь, пусть контрабандистам и пришлось пожертвовать одним из убежищ, но задача «доставить товар на остров» — станет гораздо проще. Рависсариты, составляющие основную часть укрывшихся на острове инквизиторов, лишились части запасов, но им будет проще получить новые партии. А вот Империя потеряла Громоносного — сильного мага, вставшего на Предел Смертного, а возможно, судя по произошедшему — и пересекшего его, стойкого приверженца Алессианской доктрины и «войны до победы и полного уничтожения остроухих предателей». В целом — операцию следует признать удавшейся! В полном соответствии с заключенными договоренностями…

Тин, ученик инквизитора, человек

Мы постепенно спускались все ниже и ниже. Если в начале «подземелья Акрелата» скорее походили на естественные пещеры, пусть и довольно обширные, то несколько позже они стали напоминать скорее заброшенные в связи с истощением жилы кристальные шахты. А ниже — и вовсе уже начало проявляться некое архитектурное решение, подобающее скорее «пещерному храмовому комплексу».

А мы постепенно спускались все глубже и глубже. И вот уже стены коридоров, раньше — грубо обработанные, стали покрываться полированным мрамором. А дальше и вовсе начала появляться резьба по камню. Строгая, в чем-то даже суровая, но красивая.

— Подозреваю, что сейчас мы вступили не в «подземелья под руинами Акрелата», а в сам Акрелат, храм Темного бога, — прошипел мой сосед в строю, аколит и ученик Мертона.

Признаться, меня такие слова немало поразили. Ведь, судя по слухам, сам Кайларн, лорд-жрец этих земель, считал иначе. Но… Один из постулатов веры в Изменяющего Пути гласит: «познание Абсолютной Истины требует бесконечного времени даже при бесконечной скорости этого процесса». А значит, все могут ошибаться, либо же владеть истиной частичной и неполной. Даже Архитектор Судеб не знает «всего», но лишь стремится узнать. И если бы был кто-то, кто смог бы познать все — «тщетна была бы наша вера».

Вот один из поворотов вывел нас в… Наверное, правильно было бы назвать «это» — залом. Стены, покрытые полированным черным гранитом с серебряными гравированными узорами производили серьезное впечатление. Самые слабые бойцы нашего отряда рухнули на колени, не в силах стоять. И тем самым — присоединились к десяткам мертвецов, уже стоявших на коленях в кощунственном подобии молитвенного экстаза. Все они, живые и мертвые, смотрели в центр зала. Туда, где возвышался пьедестал, на котором пока еще не было кумира. Вот только если живые дрожали в ужасе, бледнея лицами, то мертвые… Воины протягивали тому, кто еще не явился (или, возможно — не вернулся?) свои мечи, маги — отдавали свои книги, скелеты матерей тянули своем богу своих мертвых детей.

С трудом отведя взгляд от пустого постамента, я взглянул на стены. И неожиданно осознал, что линии узора, ранее казавшегося мне чистой абстракцией, на самом деле складываются в сакральные знаки одного из темных храмовых языков.

— Он принесет всем покой, — прочитал я.

— Может принести, а может и отнять, — произнес за моей спиной подошедший Учитель. — Но конкретно этим несчастным покой принесем мы!

Мир, как я уже это не раз наблюдал, замер, пока в тишину остановленного времени падали Тяжкие Слова, Слова Силы.

Трещина, чернее самой Подгорной Тьмы, пересекла темный постамент. Стены застонали в тяжком усилии стремясь преодолеть Слово Инквизитора, или, хотя бы, противостоять ему. Запретные для прочих благочестивых верующих Владыки Света силы, темные Нити, линии бесконечной Смерти, пересекали изящные построения Высшей магии, аркана, уже практически достроенного в этом зале. И вот…

— Покойтесь с миром!

Черный камень алтаря и стен взвыл в немыслимой муке. Тела мертвых осыпались прахом, а души их вспыхивали искрами Света, получая если не покой, то надежду на него…

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

Признаться, слова Священного Томаса меня несколько… ошеломили. Все-таки я полагал, что мы идем карать темный культ, а получение мощей Белой Розы и их возвращение в Империю — предполагалось неким побочным результатом. Но если сам Томас считает иначе… Кто я такой, чтобы сомневаться?

Так что, оставив основные силы продолжать осаду Азира, мы выдвинулись к Курганью, месту последнего упокоения известного генерала Империи, Высшего Белого мага, ступившей за Предел Смертного…

Мощь и святость Белой розы были очевидны любому, кто хотя бы сделал первые шаги по дороге служения Владыке Света. Его Благо изливалось от центра Курганья, грозя разрушить границы реальности и открыть дорогу в Его Рай достойным и недостойным. И именно поэтому границы места захоронения были ограждены малыми курганами и священными символами Владыки, что, впитывая в себя Его Силу — не давали ей изливаться дальше.

Но, что меня немало удивило, вокруг этих ограждающих знаков, призванных не допустить приобщения недостойных к благам Владыки Света, стояло еще одно кольцо ограждающих Знаков, также опирающихся на силу Света, но при этом несущих нечестивую символику Хаоса.

— Священный, разрешите спросить Вас… — обратился я к Священному Томасу.

— … проклятый колдун не хочет, чтобы Сила Владыки была дарована тем, кого чернокнижник уже посчитал своими рабами⁽⁹⁾, — Священному даже нет нужды выслушивать вопрос своего неразумного помощника, чтобы понять: о чем я хотел его спросить! — И потому захоронение Белой розы ограждено сигнальными артефактами, которые дадут знать колдуну, когда кто-нибудь пересечет охранный контур. А возможно — колдун будет знать и кто именно посмел нарушить его запрет и обратиться к Святыне!

— …, — я с трудом удержался от осквернения своих уст противными Владыке ругательствами.

Мы разбили лагерь и принялись к осаде. Если снять дешевые поделки колдуна было нетрудно, то вот дальше… Рыцари ючителле, в своем желании сохранить покой своей госпожи — перестарались. Впрочем, учитывая, что домен лорда-мага Арениуса — один из очень немногих, кто устоял перед кошмарным приливом Темного Крестового похода⁽¹⁰⁾… Твари обогнули границы домена и ударили на северо-запад, оставив домен в неприкосновенности. Возможно — потому, что здесь была святыня Света, мощь которой оказалась не по силам наступающей Тьме? Или потому, что они ощущали силу охранных заклятий, артефактов и оберегов, вложенную верными рыцарями в гробницу своей предводительницы?

В любом случае, нам необходимо пройти — и мы пройдем!

Аколиты приступили к снятию охранных заклинаний и артефактов. Время от времени кто-то из них ошибался. Ну что ж. «У Императора — много!» Так что место неумех, или же неудачников — занимал новые аколиты, ведомые Светом Императора. Так же иногда между заклятых курганов появлялись места, где План Света сливался с материальным. И тогда нам навстречу выходили ангелы, единороги и прочие создания Света. Увы, но само их совершенство не давало им признать право на существование за такими искаженными, затронутыми Тьмой существами, как люди, пусть даже и посвятившие себя служению Владыке Света. С горечью в душе и болью в сердце нам приходилось помогать этим совершенным созданиям вернуться обратно в домен единственного сущего Бога, Владыки Света, дабы не оскверняли они себя, соприкасаясь с несовершенством тварного мира. И мы шли вперед, туда, куда манил нас свет, разливающийся от места последнего упокоенния Белой розы, туда, где нас ожидали ее наверняка нетленные мощи…

Эльгор, Ведущий Тихой Руки Дома Серебрянной звезды Вечного леса

Журавли поспешали, как могли. Но поспешали они, как и подобает Истинно Перворожденным, то есть — в полном соответствии с Традициями и Обычаями. Нам же, Домам Серебрянной звезды и Белой совы пришлось обратиться к низкой мудрости смертных: «Промедление — смерти подобно!», «Нет отбросов, есть только ресурсы».

Так что на сегодняшнее собрание Совета, созванное по требованию Золотого Журавля, явились не только Советники, но и Древние всех домов, кроме, естественно, Журавля. Журавли с удивлением посматривали на это сборище. Их представитель порывался встать, но… По традиции, Совет открывало Обращение Князя, даже если самого Князя Совет собирался низложить, уже сговорившись и набрав необходимое число голосов, чтобы, преодолев Вето Князя — вынести вопрос на разрешение самой Матери. Случались в нашей истории и такие ситуации. И однажды Мать даже отрешила Князя от власти.

Очередной Золотой Журавль, выглядевший более солидным и компетентным, чем десяток его предшественников, с некоторой тревогой посматривал на собравшихся. Хоть он и его хозяева и предприняли некоторые меры, чтобы собрать как можно более авторитетных (и благожелательно настроенных к Журавлям) гостей, но на такое — они явно не рассчитывали.

Князь поднялся для традиционного (и традиционно пустого, как думали большинство собравшихся) обращения к Совету. Вот только на этот раз все пошло «не по плану». Перед вставшим Князем поднялся росток Древа, излучая сияние Света и Жизни. Давно уже князья Вечного леса не пользовались этим правом — Правом Воззвать и быть услышанными. Даже судьба Отступников, не упоминаемого больше Дома, павшего в пылающие пучины Инферно — решалась без прямого обращения к Матери. Советник от Серебряных соколов попытался что-то сказать, но был заткнут собственным Древним. Уж Древние-то точно понимали, что происходит. И если не знали, что именно хочет сделать Князь, то осознавали: право быть услышанным не означает, что Мать исполнит просьбу, или же что она не разгневается на зря потревожившего ее. Прецеденты бывали… Хм… Бывали.

Стены зала Совета вздрогнули, когда зазвучали исполненные Силы слова Князя.

— Я, Князь Дома Серебрянной звезды, глава Совета и правитель Вечного леса, обращаюсь к Матери. Да будет Дом Золотого журавля объявлен Ванвэ’р’ата, Утратившим Путь!

Все, слышавшие это — замерли. Такого в длинной истории Вечного леса не случалось. Великие дома, бывало, тихо вымирали, погибали в боях с врагами внешними, или внутренними… Случалось — даже подвергались казни «до последнего эльфа». Но чтобы «Утратившим Путь» объявляли не отдельного эльфа, не «группу единомышленников», даже не малый Дом (как случилось с пособниками демонов), но Дом Великий… Такого — похоже никто не ожидал.

Взгляды присутствующих скрестились на свободном, не занятом троне справа от княжеского. Или, точнее — это княжеское место было по левую руку от Трона. И там сформировался контур, потом он заполнился плоским изображением… Рисунок пошел волнами и… воплотился.

Все присутствующие вскочили на ноги. Ибо, хотя по древней традиции, Советники обладали правом сидеть даже в присутствии Вечного Князя, а уж идея маяться на своих двоих Древнего — и вовсе никому не приходила в голову, но сидеть в присутствии Матери?! Таких еретиков и святотатцев тут не было.

— Отказано, — прозвучал серебряный, чарующий голос, и глаза Золотого журавля на мгновение полыхнули злорадством. Но Мать продолжила. — Я, Атарэ, богиня Вечного Леса, Мать Эльфов… — на мгновение я задумался о том, что, в отличие от официального титулования, сама Мать называет себя матерью ВСЕХ эльфов, не разделяя светлых и темных… Но настолько еретические размышления стоило оставить до более спокойных времен. — …, Дарующая Жизнь, Звезда Восхода и Заката, называю Дом Золотого Журавля — «Ог’Элендар».

Удержаться на ногах удалось с большим трудом. Мать не нашла в богатом языке Детей Леса подобающего слова для описания сотворенного Журавлями, и использовала слово из языка дроу. «Ог’Элендар». Предатели. Причем не просто «Предавшие», но «Предавшие и попавшиеся». Худшее преступление с точки зрения Ллос и ее последователей.

Мать сделала паузу, давая нам осознать сказанное, и продолжила.

— Отныне дети Журавля — не мои дети. Они выбрали Общее Благо Единения — пусть и обращаются к нему со своими нуждами. Я лишь прошу Дома, оставшиеся верными мне, принять тех из Журавлей, кто не последует за их, предавшими меня, правителями, проверить их, и даровать новые имена.

Я принялся спешно оценивать последствия совершенного Матерью. Жестко и безжалостно Она отсекла зараженный член, чтобы дать шанс оставшимся чистыми — выжить. И даже из такого поражения Мать сумела выжать пользу для своего народа. Теперь большая часть театра военных действий Союзнической войны — окажется в зоне Единения. Его Высшие синапсы наверняка постараются удержать захваченное… и нанесут удар по Империи Света, ослабив давление на Вечный лес. А нам придется чистить владения Журавля, разбросанные по многочисленным Маркам и рощам Вечного леса. Это будет нелегко… Но сделать это — необходимо. Ради Вечного леса.

— Р-р-ра! — стоило Матери исчезнуть, и с бывшим Советником от бывшего Великого дома начало твориться что-то неладное. Он рухнул на узорчатый пол, и принялся извиваться, раздирая на себе парадные одежды.

И вот ребра того, кто представлялся нам эльфом — оказались пробиты изнутри. И на месте бывшего собрата поднялся ликтор Единения. Стремительная тварь ринулась к Князю… И рухнула, не сделав и пары шагов. Дарующая Жизнь забрала у него свой Дар.

— Единению не доступна концепция «бога», — произнесла Мать, снова формируя свое присутствие в Зале Совета. — Оно в принципе не способно осознать моих возможностей. И это — его главная слабость.

Не обращая внимания на остальных присутствующих, я опустился на колено, выражая почтение не столько мощи богини, сколько ее разуму. Мать улыбаясь, глядя на склонившихся перед Ней детей. Над Вечным лесом, землями Империи, территориями, зараженными Общим Благом Единения, и даже степями орков и Каганата поднималась Алая звезда — вестница войны и бедствий.

1) Чистая случайность: Кайларн и его домен оказались там, где в сколько-нибудь ближайших окрестностях нет доменов Дроулэнда на поверхности. Вот Иримэ и считает, что такого вообще не бывает. Впрочем, владения Дроуленда, как и Подгорного престола на поверхности вообще встречаются нечасто… хотя и бывают.

Вернуться к тексту

2) Оверкилл — удар, при котором нанесенный урон сильно превышает количество ХП цели. Т.е. удар слишком силен для данной цели и большая часть урона ушла «в никуда».

Вернуться к тексту

3) Как это частенько бывает, Священная история к собственно истории имеет отношение несколько… косвенное.

Вернуться к тексту

4) Бейдеви́нд (от нидерл. bij de wind) или «на ветер» — курс, при котором угол между направлением ветра и направлением движения судна составляет менее 90°. При этом стоит помнить, что «Ветер дует В компАс, корабли идут ИЗ компАса». Т.е. скажем «ветер — норд» означает, что ветер дует С севера, а «курс — норд» означает, что корабль идет НА север.

Вернуться к тексту

5) Бакшта́г (от нидерл. bakstag) — курс, образующий с направлением ветра угол больше 8, но меньше 16 румбов, то есть ветер по отношению к кораблю дует сзади-сбоку. Обычно на этом курсе парусное судно развивает наивысшую скорость.

Вернуться к тексту

6) Поворот, при котором яхта , идя курсом бакштаг или фордевинд, с растравленными парусами, пересекает линию ветра кормой, называется фордевинд.

Вернуться к тексту

7) Га́лфвинд (от нидерл. halve wind) или полветра — курс, при котором угол между направлением ветра и направлением движения судна составляет около 8 румбов (около 90°)

Вернуться к тексту

8) Форштаг — относится к части стоячего такелажа и поддерживает мачту со стороны носа.

Вернуться к тексту

9) Да, «двоемыслие», способ мышления, описанный Оруэллом, характерен не только для политических деятелей.

Вернуться к тексту

10) «Крестовый поход» — это издержки перевода с местного на русский. Сам Индэрал употребляет идиому, не имеющую отношения к христианству. Впрочем, англичанин тоже услышал бы «Crusade».

Вернуться к тексту