Три русских волка и японская крольчиха (гет)

Юри пролистывала ленту в Инстаграме, пока они с Виктором летели в Россию. Конечно, интернет на борту самолёта был недешёвым, но Кацуки не могла отказать себе в общении с Пхичитом: тот направился в Японию на кубок Саппоро, чтобы поддержать Ли Сынгиль. Девушка встретила его весьма холодно, но тайца это нисколько не расстроило. В итоге, у него в профиле Инстаграма появилось порядка десяти новых историей с кореянкой и несколько фотографий в ленте. Юри едва успевала что-то лайкать, как ей каждый раз прилетало сообщение от восторженного друга о том, какая же Сынгиль классная.

Кацуки чуть улыбнулась и подумала о том, что, наверное, Пхичит точно так же заваливал сообщениями Лео, когда Чуланонт понял, что влюблён в лучшую подругу. Мысль о подобном заставила девушку чуть покраснеть и мечтательно вздохнуть: хорошие тогда были времена, жаль, что сейчас никто столь сильно в неё не влюблён.

Юри перевела взгляд на Виктора. Тот, сжимая в руках плюшевую игрушку в виде пуделя, уснул настолько крепким сном, что на какой-то момент девушке показалось, что его не разбудить даже пушечным выстрелом.

Телефон пиликнул о новом сообщении, и в этот раз оно было от Георгия.

«У меня с первого по второе числа будет соревнование во Франции. Поболеешь?»

Юри ответила утвердительно. Пусть ей до сих пор было неловко общаться с Георгием, особенно после его приглашения на свидание, Кацуки очень надеялась, что они останутся хорошими друзьями. Она не хотела давать ложную надежду, но и распрощаться навсегда с таким человеком, как Попович, было жалко.

Виктор говорил, что она должна сразу дать отворот-поворот, но не в характере Юри, как истинной японки, было так поступать. Она предпочитала сглаживать углы и не давать чёткого ответа, лишь намёки — такие, чтобы человек понял всё сам. Так было заложено в ней ещё с детства, вот только кто бы мог знать, что с русскими подобное не сработает. Хотя это Юри должна была понять уже давно — ещё во времена, когда Виктор только-только начал пробираться к ней в кровать по ночам, потому что «одному спать скучно и грустно».

В конце концов, Кацуки просто смирилась тогда, но не хотела мириться сейчас. Объятия Виктора можно перетерпеть, особенно учитывая тот факт, что Юри к ним привыкла, но повторять свой прошлый опыт отношений из разряда «ну, наверное, стоит попробовать, даже если я не испытываю никакой иной симпатии, кроме дружеской» ей не хотелось.

Так что теперь Юри просто не знала, как правильнее и лучше победить.

Телефон снова пиликнул:

«Кстати, я собираюсь приехать и поддержать тебя в России».

«Ну, точнее, не только тебя, но и Милу с Юрой».

«Но тебя в особенности».

Юри поджала губы. Георгий будет в Москве, а это хорошая возможность обсудить с ним всё лично. Вот так вот писать отказ сообщением Кацуки казалось неправильным и даже несколько неуважительным.

Девушка быстро написала слова благодарности Георгию и перевела тему в другое русло — куда лучше всего сходить в Москве и что стоит точно увидеть. В ответ Попович накидал с десяток мест, подкрепив их ссылками. Из самого интересного Юри отобрала парочку музеев, один театр и набережную.

Остаток полёта Кацуки провела за прослушиванием музыки. Встречать их вышли журналисты и Юрий Плисецкий, который хоть и делал недовольное выражение лица, был невероятно рад объятиям Юри. А вот от Виктора он отбрыкивался и отфыркивался как только мог.

— Рада тебя снова видеть, Юрио-кун. Мне кажется, или ты подрос? — радостно спросила Кацуки, трепля парня по голове. Фигурист отшатнулся, приводя причёску в порядок.

— Конечно же я вырос! Я же подросток, а подростки в моём возрасте все растут! — резко ответил он. — И вообще, меня зовут Юрий, а не Юрио!

— Да ладно тебе, Юрио, пусть и делаешь вид, что злишься, а на деле очень рад нашему приезду, да? — рассмеялся Виктор.

— Да кто только тебя будет рад видеть, старикан, — фыркнул тот. — И вообще, нечего здесь торчать, пошли уже!

Как оказалось, Юрий заранее вызвал им такси от аэропорта до гостиницы. Вылетело всё это, конечно, в копеечку, но хитрая восходящая звезда российского фигурного катания тут же прислала Виктору скриншот с ценником в приложении, заставляя его вернуть потраченные деньги. Юри хотела было взять расходы за такси на себя, но оба фигуриста ей не позволили.

— Оплатишь тем, что приготовишь что-нибудь вкусное, — тут же ответил Юрий.

При посадке было решено отправить Виктора за переднее сидение, пока Юри и Юрий сядут сзади. Вернее, как решено — решил всё сам Плисецкий, пинком не давая Виктору подсесть к японке и самостоятельно занимая место рядом с ней.

— Кстати, о вкусном, — продолжил подросток, когда машина тронулась. — У меня кое-что есть. На.

Он открыл рюкзак и достал из него пакет, в котором находились пирожки, сделанные его дедушкой. Юри взяла один и откусила. Пирожок был ещё тёплым и очень вкусно пах. Каково же было удивление девушки, когда начинка оказалась так похожей по вкусу на её любимый кацудон.

— Нравится? — гордо улыбнулся Юрий, и в одну секунду с него сошла вся эта наигранная раздражённая спесь. — Мой деда приготовил.

— Очень вкусно! — произнесла Юри, прожёвывая пирожок и откусывая ещё. — Твой дедушка просто волшебник.

— Эй, я тоже хочу попробовать! — разнылся Виктор на переднем сидении.

— А для тебя ничего нет, — тут же одёрнул его Юрий, однако, переведя взгляд на чуть нахмурившуюся Кацуки и словив её серьёзный взгляд, тяжело вздохнул и протянул Виктору его пирожок. — На, но только один.

— Спасибо! — произнёс Никифоров на русском, широко улыбаясь и тоже пробуя пирожок на вкус.

Вскоре они встали в пробку, которая обещала продлиться как минимум час. Юрий тут же начал недовольно ворчать, Виктор говорил что-то про то, что за МКАДом жизни нет, и пробки тому доказательство, Юри же просто молчала. Но в какой-то момент ей надоело тихо сидеть, и она попросила Юрия рассказать о своём дедушке. Подросток тут же оживился, рассказывая про войну и какой вклад в победу принёс его дед.

Рассказ был довольно долгим — Юрий затем переключился на своих родителей, после на то, как дед самостоятельно воспитывал его, когда отец и мать мальчика были признаны безвести пропавшими, затем поведал о школьных годах и трудностях, с которыми столкнулся из-за недалёких одноклассников, и в конце концов заявил, что станет номером один, чтобы утереть им всем нос.

Юри не могла не подивиться тому, насколько сильными оказались Юра и его дед: не каждый сможет пройти через столько трудностей и в конце концов остаться стоять с гордо поднятой головой, веря, что ему всё по плечу. В душе родилось желание подбодрить Юрия, показать, что он не один, но девушка не знала, как это лучше сделать. В итоге, ничего не придумав, она просто погладила его по голове. Плисецкий, конечно же, тут же возмутился, но Юри заметила, как покраснели его щёки.

Неловкость долго не длилась: вскоре машина подъехала к отелю. Юри вышла из салона и потянулась. Часы показывали семь вечера, но на улицах Москвы уже было темно, и единственным источником света являлись уличные фонари, свет в домах, да вывески всяких заведений. Кацуки не могла не признать, что ей нравилась здешняя атмосфера.

Когда-то давно она проездом была во Владивостоке, а также летом с Виктором приезжала в Санкт-Петербург, но Владивосток и Питер несравнимы с Москвой — столицей России и центром её жизни. Одного взгляда на вечернюю улицу было понятно, что этот город никогда не спит. Если в том же Питере с огромным трудом можно было найти заведение, работающее круглосуточно, то в Москве таковым являлось каждое пятое.

Огни Москвы сверкали и сияли, и Юри это нравилось.

От любования её отвлёк Плисецкий, который вручил девушке её чемодан.

— Побуду немного с вами, а потом поеду, — сказал он.

— Ты не живёшь в отеле? — удивилась Юри.

— Нет, зачем? Когда начнётся кубок Ростелекома, я переселюсь в отель, а пока живу с дедой, — ответил Плисецкий. Юри чуть улыбнулась: каким бы колючим Юрий не пытался бы казаться, на деле он очень сильно любил своего дедушку. — А, кстати, приглашаю вас в гости в это воскресенье. Деда очень хотел с вами познакомиться.

— О, ты, небось, много рассказывал ему о нас? — тут же с хитринкой во голосе спросил Виктор.

— И не надейся, — резко отозвался Юрий. — Ему просто интересно, ради кого я сорвался и поехал в Японию, вот и всё.

Никифоров обиженно надулся, и Юри, стремясь смягчить его недовольство, ласково коснулась его плеча, отвлекая.

— Давайте заселимся и поедим где-нибудь? Пирожки были очень вкусными, но ими не наешься, — произнесла она.

— Хорошая идея! — тут же согласился Виктор, оживляясь. — Итак, тут есть несколько местечек, где неплохо готовят. Как насчёт «Шоколадницы»? Или «Теремка»?

Юри лишь пожала плечами: в Питере ей понравилось и там, и там. Юра же настоял на первом варианте.

— Платить за всё будешь ты, старикан, — тут же предупредил он. Никифорову оставалось только согласиться. Юри же с удивлением думала о том, сколько же у её тренера денег.

Виктор многие годы подряд занимал первые места в различных соревнованиях, так что и денежные вознаграждения он получал соответствующие. Немалое количество из этой суммы тратилось на тренера, реквизит вроде коньков, пошивку костюмов и перелёты. Но, с другой стороны, Виктор также имел контракты с некоторыми спортивными брендами в России и заграницей, так что и с рекламы он получал немалую сумму (сама Кацуки когда-то рекламировала в Японии кроссовки и фитнес-батончики).

Словом, кошелёк Виктора казался Юри бездонной ямой, но девушка, приученная не совать свой нос в чужие дела и финансы, погружаться в эту яму не собиралась.

Виктор довольно быстро разобрался с вопросами номера, заказывая в этот раз не двухместный, а два отдельных. Юри, уже привыкшая к постоянному нахождению тренера под боком, сильно удивилась, сам же Никифоров пояснил:

— Я просто не хочу, чтобы поползли неприятные слухи, потому что порой российские журналисты не знают меры, а администраторы отелей не умеют держать язык за зубами. Если в том же Китае или Японии разглашение место пребывания гостя в большинстве случаев карается увольнением или на худой конец огромным штрафом, то в России, увы, это не так. Безопаснее будет пожить раздельно, — объяснил он.

Юри кивнула, мысленно думая о том, что, оказавшись в одиночестве, у неё наконец-то появится время на то, чтобы узнать себя получше, полюбить себя такой, какая она есть.

Они скинули вещи в своих номерах и по-быстрому переоделись во что-то потеплее: в отличие от Китая, в России было холоднее, а на улице, в добавок ко всему, в любой момент мог заморосить противный дождь.

Втроём и налегке они спустились в холл на первый этаж, а затем отправились прямиком в Шоколадницу, где после десяти минут выбора Виктор на русском продиктовал официанту их заказ. После они принялись ждать.

— Кстати, а когда приезжает Яков? — внезапно спросил Никифоров.

— После соревнований у Гоши, где-то четвёртого числа, — отозвался Юрий.

— А кто же тогда тебя тренирует? Или ты филонишь? — тут же усмехнулся мужчина.

— Лилия, — тихо и с неким напряжением ответил Плисецкий.

Юри тут же вспомнила Лилию, строгую и суровую женщину, которая, однако, с теплотой относилась к Юрию во внеурочное время. Она была требовательной, но никогда не перегибала палку. Таких учителей, как она, любили и уважали даже такие ершистые и колючие люди, как Юрий.

— Она хорошо себя чувствует? — тут же поинтересовалась Кацуки. В голове почему-то всплыл тот момент, когда её, будучи в Питере, растягивала Лилия, а после у от природы гибкой Юри сильно болели мышцы и связки.

— Её никакая болезнь не сломит, — несколько мрачно ответил Юрий, и Виктор кивнул, подтверждая его слова. Юри спрятала улыбку, думая о том, как же эти двое были сейчас похожи.