Антарес Блэк и ящик Пандоры (джен)

Могло бы показаться, что все самое интересное на сегодня закончилось вместе с последними кусочками завтрака на блюдах перевозбужденных студентов. Однако… Однако всего спустя десять минут Блэк, прилежно следующий на урок зелий в составе разношерстной компании слизеринцев и когтевранцев, ощутил нечто странное. И не сразу понял, что именно жаждет его внимания. Лишь через несколько десятков секунд он остановился и коротко бросил остальным: «не ждите, я догоню».

Себастиан, обернувшись, мазнул по нему взглядом, заинтересованно и одновременно недовольно сощурившись. Но промолчал. Теперь Антарес и впрямь не мог сходу прочесть его мысли. Но и без легиллименции способен был сказать, о чем тот думает: «Конеееечно, Блэк, секреты, опять твои чертовы секреты».

Он мысленно вздохнул и закатил глаза. С этим и правда нужно было что-то делать. Мгновение на размышление. Сейчас… Или момент будет упущен.

Хватит трусить, Блэк. Ты не боишься заставить человека швыряться в тебя Авадой, а как возникает необходимость доверить кому-то кое-что личное и важное — прячешь голову в песок? В крайнем случае, сотрешь ему память. Это уничтожит все, что ты аккуратно выстраивал до того. Но это тоже выход.

Антарес, не говоря ни слова, подмигнул Сэллоу и свернул в сторону туалетных комнат.

Ладно, Себ. Ты хочешь правды — так и быть, ты ее получишь. Какую-то часть. Нет смысла ждать, когда трещина между нами обратится настоящей пропастью. К тому же… ты можешь быть полезен. Прямо сейчас.

Лишь только скрывшись из виду, Антарес остановился, так и не дойдя до уборной. Замер посреди пустого коридора, прислушиваясь к собственным ощущениям. Он чувствовал легкое… волнение? Любопытство? Нет. Не он. Они. Нечто, бывшее когда-то рисунком, зашевелилось внутри. Скользкое змеиное тело приятно защекотало язык. Части единого целого, несколько дней назад расползшиеся по Хогвартсу, кое-что нашли. Или скорее услышали? Увидели? Снова неправильно. Осознали? Очень сложно было подобрать человеческие слова к совершенно нечеловеческому восприятию мира. Впрочем, сейчас точность определений не имела значения.

Только что Антарес Блэк узнал, что дядя спешно покинул Хогвартс. Сколько Финеас будет отсутствовать? Неизвестно. Но обрывки чужих разговоров, пересуды тех, кто был в курсе дела, подсказывали, что как минимум полдня-день.

— Блэк, — тихо окликнули его сзади, — что ты опять задумал?

Сэллоу и впрямь понял все верно. Расшифровал смутный намек так, как и ожидалось.

Антарес обернулся, усмехаясь:

— Конечно же, нечто совершенно неправильное, запрещенное и нарушающее все возможные…

— Ну да. Кто бы сомневался, — перебил Себастиан, — больше конкретики.

Блэк заложил руки за спину и склонил голову на бок:

— Как ты смотришь на то, чтобы суть нос в святая святых? То есть, заглянуть сегодня в директорский кабинет, я имею в виду?

На лице Сэллоу отразилась столь сложная гамма чувств, что Антарес едва смог подавить неуместный смех.

— Давай-ка еще раз, — медленно проговорил тот. — Я ведь не ослышался? Мы вскрывали защиту запретной секции не один день, ночуя в библиотеке… А ты хочешь пробраться в еще одно крайне хорошо защищенное место в Хогвартсе прямо сейчас, без подготовки?

— Ага.

Себастиан на мгновение замолчал. Вдохнул и выдохнул.

— Ладно. Предположим, ты знаешь, что делаешь. Но остается самый главный вопрос. На кой черт это нужно? Или ты опять… вытащил Пивза и теперь желаешь… развлечься? — он подозрительно сощурился.

Антарес фыркнул:

— Нет. Никаких розыгрышей. Зайдем и выйдем, словно нас и не было.

— Тогда в чем дело?

— Финеас и Фиг. Помнишь? «Потерянные ключи, гоблины и забытые виды магии». Это не просто попахивает тайной. Оно воняет. Ты почувствовал это тогда — сразу же, верно? И не ошибся. Я хочу сложить обрывки пергамента в цельную картину. И один из них есть возможность добыть здесь и сейчас.

— И откуда ты знаешь, что найдешь его именно в кабинете директора? С чего ты решил…

— Нет. Я не знаю точно, — перебил Блэк, — но предполагаю. Возможно, это ничего не даст…

— …кроме новой порции розог.

— Ага. Но мы не поймем этого никогда, если не попробуем.

Себастиан хмыкнул и покачал головой. Но в жесте не было настоящего недоверия.

Вот за что ты мне нравишься, Себ. Ты практичен и расчетлив, но тебя интересуют… технические подробности. Ты не спрашиваешь: «а зачем лично мне, Себастиану Сэллоу, все это? Зачем мне идти и рисковать собственной шкурой ради секрета, что ко мне и вовсе не имеет отношения? Почему бы тебе, Антарес Блэк, не выяснить все самому, а я послушаю твою историю, сидя в теплом кресле за чашечкой чая?» О нет. Я обмолвлюсь: «тайна», «сомнительная опасная авантюра» и скажу: «твоя помощь была бы кстати». И ты молча встанешь со мной плечом к плечу. Ты уверен, что твое место однозначно в Слизерине? Когтевран, Гриффиндор и Хаффлпафф также подходят идеально.

Хогвартс был почти пуст — большая часть студентов просиживала штаны в лекционных аудиториях. И, тем не менее, даже без стаек галдящих первокурсников под ногами, замок не казался угнетающе-безжизненным. Его величавое и древнее дыхание щекотало спину. Бездушно-холодный камень чередовался с теплым уютным деревом отделки. Мраморные русалки в фонтане в главном холле кружились в медленном хороводе, ныряли в воду, поднимая тучу брызг и оставляя за парапетом никогда не высыхающие лужи. Веселые пьянчуги на картине под широкой лестницей резались в карты с каким-то призраком худощавого мужчины в одних портках. Огни факелов и свечей на стенах едва слышно шептали что-то на неведомом языке — но, даже прислушавшись, невозможно было понять, игра ли это воображения или настоящие слова.

Едва дойдя до места, Антарес тихо шикнул и ухватил Сэллоу за предплечье, останавливая его. Высунул руку с палочкой из-за угла и наколдовал мощное Арресто Моментум. И только после этого выглянул, оценивая обстановку. Статуя горгульи-стража, перегораживающая вход, застыла, теперь и правда превратившись в безжизненный кусок камня. Дверь это, впрочем, естественно, не открыло.

— Скорее всего, она запоминает лица, — пояснил он, отвечая на невысказанный вопрос. — Это шедевр големостроения, а не кривая поделка студента.

Теперь, больше не таясь, Антарес подошел ближе. Повел плечами, хрустнул шеей.

— У нас есть как минимум несколько часов. Если не случится ничего экстраординарного.

— Откуда ты знаешь?

— Финеас очень спешно отбыл в Министерство. Гоблины, бунт… Все очевидно. Внеочередное заседание Визенгамота — это надолго, поверь мне. Преподаватели знают об этом. А кому еще здесь может что-нибудь понадобиться? Префектам да редким студентам? Если бить внезапно и из-за угла, можно оглушить и стереть память почти любому. А с остальными — договориться.

— Предположим, — хмыкнул Себастиан и скрестил руки на груди. — Но ты все еще не рассказал, как нам пробраться внутрь.

Тонкий момент. Что именно можно показать Сэллоу, а что не стоит?

Блэк замолчал на мгновение, собираясь с мыслями. Благодаря твари, созданной древней магией, он знал множество деталей, которые не должен был знать. Они всплывали в памяти так легко, словно были там всегда. И это казалось… естественным. Они были наделены безудержным любопытством в той же мере, что и безумной жаждой.

— Здесь… сложные концептуальные чары, — наконец проговорил он, — Похоже на Фиделиус, но попроще. Попасть внутрь может каждый, кому директор лично — не важно, устно или письменно — сказал пароль. Для старосты Гриффиндора это может быть «жженая помадка», для профессора Уизли — зубодробильная формула на латыни. Однако действует он один раз и ограниченное количество времени. В ином случае любому, даже его заместителю, придется сообщить горгулье о своем присутствии. И если хозяин, опять же, даст добро — та впустит посетителя.

— Как-то… замороченно, — вынес вердикт Себастиан.

— А с чего ты думал, что будет легко?

Тот фыркнул. Очевидно, он с самого начала так не думал.

— Мы будем подбирать ключ вечность, — Сэллоу тяжело вздохнул и привалился спиной к стене. — Правильного пароля не существует, потому что директор его нам не дал. Концептуальная, мать ее, магия.

— Ошибаешься. Мне дал. Однажды.

— И когда это было?

— Давно. Когда объяснял… нюансы моего существования в школе.

— О, это все меняет, — саркастично скривил губы Себастиан.

— Не поверишь, но да, — Блэк сел на ступеньку винтовой лестницы, втиснутой в узкое пространство башни, достал из-за пазухи блокнот. — Задачка кажется невыполнимой. Если глядеть на нее с точки зрения классического подхода. Но на самом деле она на логику и эрудицию. Смотри-ка. Горгулья пропускает того, у кого есть пароль. Так? Так. Антарес образца девятого сентября тысяча восемьсот девяностого года — человек, у которого есть пароль. И его впустили внутрь.

— Проблема в том, что сегодня — не девятое сентября.

— Правда? Для нас — да. А для горгульи? Когда она существует? Если на нее наложено Арресто Моментум? Она — в абсолютном безвремении. Сейчас для нее нет ни «было», ни «есть», ни «будет». То, что это… создание псевдоразумно и в какой-то мере осознает себя, а не просто является сложным заклинанием, дает массу возможностей. Мы можем подменить одно другим. Концептуальная, мать ее, магия. Улавливаешь?

— Изящно, — хмыкнул Сэллоу. — Если так подумать… теоретически это и правда кажется осуществимо. А практически… На поиск способа как именно это сделать у нас уйдет не меньше пары лет. Тут как повезет.

Блэк положил тетрадь на колени, достал портсигар и вытащил сигарету. Машинально наколдовал чары очищения воздуха в целях конспирации. Без дурацкой едкой маггловской дряни было слишком сложно сосредоточиться.

Сэллоу закатил глаза:

— Если ты снова будешь дымить на всю округу, сюда точно кто-нибудь заглянет. Ты опять переоцениваешь действие собственных очищающих заклятий.

— Не нуди. Уже ничем не пахнет.

— Да? А почему тогда я все чувствую?

— Не знаю, может быть, ты бредишь наяву? Если так, то это симптом…

— Дай сюда, — перебил Себастиан и требовательно протянув руку.

— Неа. Хочешь попробовать отобрать? — Антарес опасно сощурился, потянувшись к палочке.

— Мерлин, Блэк, ну ты и дурак! — Сэллоу рассмеялся. — Думаешь биться за маггловскую курительную штуку, словно это вопрос жизни и смерти. В этом весь ты.

Антарес закусил язык, с трудом давя волну совершенно внезапного неконтролируемого раздражения.

Нет, нет, перестань. Забудь. Глупо. Хватит. Он прав. Он не имел в виду ничего… такого. Кажется, ты правда дурак, готовый чуть что воевать с собственной тенью. Или нет? Или…

Себастиан меж тем, воспользовавшись моментом, выхватил сигарету из его пальцев и тут же неумело затянулся.

— Знаешь, если вдыхать это дракклово дерьмо сразу, а не нюхать воздух, то как будто это менее мерзко. Я просто попросил тебя поделиться. А ты что подумал? У тебя такое лицо, будто ты готов убивать.

Блэк прикрыл глаза.

Идиот.

Он сам не знал, кого на самом деле имел в виду. Себастиана или себя.

— Хватит тратить время на препирательства. Его не так много, — буркнул он и достал карандаш, выводя ровные строчки. — Давай вернемся к нашим баранам.

— Горгульям. Бараны — это мы.

— Будем, если упустим свой шанс. Смотри, вот базовая формула. Это основа, которую максимум за час-два нужно превратить во что-то удобоваримое. У нас одна попытка, иначе сработают чары оповещения… Хотя их можно нейтрализовать первыми, они как раз проще, чем основной конструкт…

Сэллоу подался вперед, склонил голову, вглядываясь в написанное.

— Дай-ка посмотреть… — пробормотал он, забирая блокнот. — Если ты думаешь, что твои каракули удобно читать вверх ногами… Ага, подожди… Что это, черт возьми, за переменные? И эти руны… Никогда таких не видел. Как я, по-твоему, должен тебе помочь, если я половины не понимаю, что ты тут понаписал?!

— Я потом объясню, это долго, — отмахнулся Антарес. — Переменные… Ты опять неверно мыслишь. Да какая вообще разница, просто представь это, как абстракцию.

— Какую к Мордреду абстракцию, это магия, а не математика!

— Отталкивайся от принципов, Себ! Смотри в общем, а не на частности!

— Да откуда я знаю, какие принципы ты там используешь?!

— Стандартные!

— Чего? Ты сам посмотри на эту кашу!

— Ладно, хорошо. Вот эта руна, похожая на пламя — представь ее… как «основу», «начало», «корень магии», корень мира, сущего… нет, подожди, как объяснить правильно…

* * *

Спустя два часа Антарес первым вошел в открытую дверь, с трудом взмахнул палочкой, творя специализированные чары, усыпляющие портреты. И остановился, тут же хватаясь за стену. Его шатало, в глазах двоилось. Мир казался… неправильным. Предметы, явления и понятия перемешались в голове, запутывая смыслы. В горле будто застрял ледяной ядовитый ком. Он с трудом сглотнул.

— Эй! Ты в порядке?! — слова Сэллоу доносились словно сквозь толщу воды.

— Порядок… — пробормотал он, — нет… только хаос. Все хаос… безумие. Все… не так.

— Твою-то мать… — выругался Себастиан и спешно шагнул следом. Ухватил его за плечо, разворачивая лицом, попытался встряхнуть.

— Что, Мерлин подери, ты сделал? Что это была за магия? Мы ошиблись? Ты ошибся?! — Сэллоу отстранился, с силой провел ладонью, растирая собственный лоб.

На всякий случай он махнул палочкой, сотворяя вытрезвляющие чары. Тщетно.

— Мы сломали Блэка, — Себастиан издал какой-то нервный, почти истерический смешок, — принесите нового.

Антарес уставился на него осоловелым взглядом:

— Перестань… переполох, — с трудом проговорил он, — это все колдобины.

— Чего?

— Завихрения. Они попадают в каверны в моем мозгу. Мешают.

— Чего-чего?! — еще раз переспросил Себастиан. Вот теперь в глазах его читалась настоящая паника.

— Слова… не те, — досадливо пробормотал Блэк и сполз по стене вниз. Сел на пол, прикрыл веки. — Пройдет. Наверное… Скоро. Нет… Что такое скоро? Времени нет. Почему тогда для него есть название?.. Мерлин…

Он помотал головой из стороны в сторону, словно пытаясь выкинуть из нее лишнее.

— Так, — Сэллоу подобрался, наконец справившись с замешательством и смятением, — сейчас я просто транспортирую тебя к мадам Блэйни. Надеюсь, она разберется. Хотя не уверен, что она умеет лечить травмы сознания… Это скорее в Мунго… Черт.

— Не надо, — отрезал Блэк, по кусочкам собрав всю убедительность, на которую сейчас был способен. — Просто закрой заслон.

— Какой еще, пикси дери, заслон?!

— Дверь. Д-в-е-рь, — внезапно четко, по буквам, проговорил Антарес.

* * *

В себя он пришел лишь спустя полчаса. Обращаться к древней магии, вплетая ее в концептуальные заклятия без ритуальных компонентов, оказалось крайне непросто. Тогда, в гостиной Слизерина, как будто задачка была похожей. На первый взгляд. На самом деле оба случая довольно сильно различались. Вновь игры со временем, вероятностями, поиск верного ключа. И тем не менее… В этот раз можно было использовать факт обладания паролем и давнее разрешение войти как якорь. Свершившееся всегда «тяжелее», то есть проще для восприятия и для манипуляций, чем эфемерное, «легкое» неслучившееся. Оставалось только выковать цепь, что зафиксирует, а после подтянет одно к другому, и проконтролировать диффузию.

На словах не сложно, а на деле… Преимущество якоря нивелировалось отсутствием ритуальной составляющей. Как будто бы то на то и вышло. Так отчего голова гудит так, будто ей играли в квиддич?

И, стоит признать… Без Себастиана и впрямь было бы сложно управиться в столь короткие сроки. Выражение «одна голова хорошо, а две лучше» идеально подходило ситуации. Сэллоу смог ухватить суть, смог предложить несколько нестандартных решений, смог работать над задачей почти на равных, даже многого не понимая. Теперь Блэк совершенно не сомневался, что рано или поздно этот пятнадцатилетний мальчишка и впрямь может стать тем, кто будет способен снять проклятие, которое, по словам светил медицины, неизлечимо.

Антарес тяжело вздохнул, поднимаясь с пола. Медленно распрямился. Конечности затекли.

Сэллоу небрежно сидел на директорском столе и вертел в руках длинное красивое зеленое перо, отделанное богатой серебряной фурнитурой. Перо дергалось, порываясь выбраться на свободу.

— Оно пишет «воры» на всех поверхностях, до которых дотянется, — раздраженно пояснил Себастиан, — я потратил уйму времени, чтобы стереть эти художества. Смотрю, ты наконец очнулся? Или нет?

Он подозрительно сощурился:

— Скажи «мама». Скажи: «смерть грязнокровкам». Или что вы там, чистокровные в десятом поколении, первым говорите после «агу»?

Антарес рассмеялся:

— Мы говорим: «иди к Мордреду, Себ». Если собеседник не расслышал, уточняем: «Круцио, Сэллоу».

— Ох, ну наконец-то. Неужто и правда все в порядке, — фыркнул тот. — Что, черт возьми, это было? Я видел, что ты сделал, но так и не понял, как это произошло. Как это вообще возможно? Между тем, что расписано на бумаге, и реальностью — как будто безумная пропасть.

— Для этого придется объяснять тебе часть той теории магии, что не проходят в школе, — отозвался Блэк, — фундаментально-важную часть. Боюсь, сейчас у нас просто нет на это времени.

Да ладно, на самом деле, тебе, Антарес, просто нужно смириться с мыслью о том, что твоя тайна больше не принадлежит исключительно тебе. Подобрать верные формулировки. Обойти острые углы. И так далее, и тому подобное…

— Ты нашел что-нибудь… интересное? — проговорил он, меняя тему.

— Неа. Какие-то счета, всякие административные бумажки… Коллекция перьев, коллекция экзотических жуков, коллекция старинных монет — там есть галлеоны из ограниченной серии тысяча шестисот двадцать восьмого года, представляешь? Коллекция снитчей с чемпионатов мира, миниатюрный Хогвартс-экспресс — три штуки, редкое полное собрание сочинений Эстемуса Горация, коллекция чернильниц, бесчисленное множество часов и колокольчиков, коллек…

— Перестань, — раздраженно перебил Блэк, — я и так знаю, что мой дядя любит собирать всякий хлам и убьет за «пивную кружку Мерлина, оригинальную, в хорошем состоянии».

И это даже не было сарказмом. Однажды он слышал ругань Финеаса и Сириуса, пытающихся понять, что делать с отбросом из Лютного, не желавшим отдавать очередную «ценность» меньше, чем за несколько тысяч золотом. Тот уже, стараниями разозленного дядюшки, успел расстаться с частью памяти — и рассудка. И это, определенно, являлось проблемой…

— Еще за вон той стеной может что-то быть, — дополнил Себастиан. — Но не могу утверждать точно. Возможно, тайник. А может быть, мои чары просто сбоят. Нашел только по косвенным признакам.

Антарес заинтересованно обернулся.

Подошел ближе, замер, сощурившись. Над вычурным антикварным секретером и впрямь реальность как будто едва уловимо дрожала, источая слабый странный аромат чего-то неуловимого.

Он подставил стул, взобрался на него. Отодвинул безделушки, снял стопку книг, сунул Себастиану в руки. Остановился, занеся руку над мирно дремлющей Распределяющей шляпой. Может быть, это ее магия дает столь странный эффект? Если убрать ее подальше, возможно…

— Молодой человек!

Антарес отпрянул, разжав ладонь. Шляпа упала на пол. От неожиданности сердце пропустило удар. Он с трудом прикусил язык, сглатывая ругательство, и с подозрением уставился на раритетный головной убор.

Сэллоу не был столь деликатен, тут же высказав все, что думает о ситуации, крайне непечатным образом.

— Не выражайтесь, юноша. Это вас отнюдь не красит, — меж тем проворчала шляпа.

— Какого черта она не заснула вместе с портретами? Твое заклинание должно было сработать. Там же один принцип… — растерянно пробормотал Себастиан. Опустился на корточки, с опаской разглядывая волшебный предмет. — Дай-ка угадаю. Она притворялась. Она слышала и видела все, что здесь происходит. Блэк, напряги свои хваленые мозги. Как, черт возьми, стереть память реликвии Основателей?!

— Никак, — шляпа разразилась язвительным каркающим смехом. — Но ты можешь попробовать. Это станет неплохим развлечением и скрасит мои серые будни.

— Кажется… кажется я могу предположить, в чем дело… — Антарес медленно обошел своевольный предмет гардероба по кругу. — Старая запретная магия душ, скорее всего, использовавшаяся при ее создании. Наверняка дело в этом. Я об этом… не подумал.

— Не подумал?! — раздраженно выплюнул Сэллоу. — То есть, ты знал?

— У меня не было возможности думать. Скажи спасибо, что я вообще смог сотворить хоть какое-то заклинание — в таком-то состоянии! — огрызнулся Антарес.

— О, конфликт… — с предвкушением протянула шляпа, — советую вызвать его на дуэль! Обожаю дуэли! Проигравшему я сочиню эпитафию. Утешительный приз. Это гораздо интереснее школьных песенок. Риск, храбрость, смертельная опасность, трагичный финал — мертвое тело верного друга, убитого собственными руками, и пустота в сердце как награда. О да, это по мне.

— Заткнись к дракклу! — хором прошипели оба незваных гостя, проявив неожиданное единодушие.

Хотя, стоит отметить, она знает толк в драматичных сюжетах.

— Следите за языком, юные сэры. Уж на что Годрик был заядлый матершинник, но даже он позволял себе бранные слова лишь в адрес того, кого прямо сейчас собирался убить. Убивал он, впрочем, часто, — шляпа пожевала пыльными губами. — Сбиться со счету было легко. Знаете, когда что ни день — так сражение или поруганная честь. Вы, нынешнее поколение, такие смешные. Считаете старину Салазара темным волшебником, а меж тем его веселые забавы с запретной магией унесли жизней раз в пять меньше, чем гордость и жажда приключений сэра Гриффиндора… Эх, были же времена…

— Все дело в красивой обертке, — фыркнул Антарес, — каждому времени — свой фантик. Но суть неизменна. Если когда-нибудь мне потребуется убивать разумных миллионами, я просто скажу, что это во благо. Я скажу, что они сами виноваты. Я найду достаточно поводов и оправданий… А смерть останется смертью.

— Узнаю слизеринца Антареса Блэка, — рассмеялась шляпа, распахнув криво сшитый рот. — Всего пару месяцев назад мне довелось сказать: мы еще встретимся… И вот вы здесь. Вы мне сразу понравились. Столько гонору, столько амбиций, мозги на месте… Желание власти и силы, безудержное любопытство, страсть к риску, жажда любви и безусловного принятия. И все это в одном человеке. Если бы на мне было больше ограничений — пришлось бы распределить вас сразу в Азкабан. Но мне ужасно интересно посмотреть, что вы сделаете с этим миром.

— Блэк, мне кажется, не время болтать о жизни с магическим предметом, — раздраженно проворчал Сэллоу. — Мы и так уже потратили его слишком много. Не дай Мерлин твой дядюшка заявится в разгар вашей «философской дискуссии»! Нам и так прилетит, когда этот кусок старой тряпки расскажет…

— С чего вы, юноша, вообще решили, что я что-то расскажу? — перебила шляпа. -Единственная моя обязанность — распределять студентов. Не более. Но если вы продолжите меня оскорблять — я в долгу не останусь.

— Прошу прощения: элегантно сшитый отрез ткани высшего качества, — поправился Себастиан, с трудом проглотив очередное ругательство.

— То-то же… — проворчал «кусок тряпки».

Антарес вздохнул. Все это было интересно… Но и правда отнимало бесценное время.

Он задумчиво потер переносицу. Прошелся взад-вперед по кабинету. Скрип старого паркета в наступившей тишине показался оглушительным.

— Как тебя зовут? — внезапно проговорил он.

— Сэр Грегор МакГоуэн, — спустя мгновение тяжелого молчания ответила шляпа.

— Шотландец?

— Да.

— Почему все говорят о тебе… в женском роде?

— Ошибаются. Я не поправляю. Мне все равно. Я ведь просто шляпа.

— Ты не ладил с Годриком?

Теперь молчание длилось дольше.

— Можно и так сказать. Но это слишком… мягкое определение. Мы росли вместе. Делили один кусок хлеба и одну судьбу на двоих. После все… изменилось. Десять лет вражды, истовой ненависти, что вам и не снилась. Потом он победил. А я проиграл. Итог закономерен.

— И он заточил тебя в куске тр… прости, в элегантном отрезе ткани высшего качества.

— Куске тряпки, Блэк! Да. Он исковеркал мой разум, изуродовал и собрал заново суть, искалечил душу. Создал идеального соратника и, в качестве насмешки, оставил память и бессильную ненависть! Но к ним же пришил любовь и верность.

Шляпа… Грегор МакГоуэн раздраженно скривился, дернулся, будто желая неимоверным усилием сдвинуться с места. Антарес ощутил, как реальность на секунду дрогнула, как нечто необъяснимо жуткое накатило волной и схлынуло, оставив сосущее ощущение под ложечкой.

— Я бы сделал так же, — произнес он.

— Я тоже, — тихо ответил заклятый головной убор, давным-давно ставший вечной тюрьмой. — Я бы зашел еще дальше.

— Блэк…

Антарес молча вскинул ладонь, останавливая дальнейшее словоизлияние Сэллоу на тему нехватки времени. Тот фыркнул, скрестив руки на груди. Отвернулся. Отошел прочь, уселся в директорское кресло и демонстративно закинул ноги на стол.

Шляпа скосил на него пустые провалы глазниц.

— Годрик Гриффиндор мертв уже сотни лет. А я все еще существую. Возможно, рано или поздно я сам — или кто-либо другой — найдет способ освободить меня. Отделить чужое и мое собственное. Вернуть тело. Или позволить мне уйти дальше. Возможно, это даже будете вы. Вы оба. Вы не из тех, кто сдается. Вы хватаетесь за любой, даже призрачный шанс. Вы отрицаете неизбежность смерти. Вы готовы идти до конца, даже когда надежды нет, и считаете, что способны победить судьбу. Как и я.

Антарес сощурился, закусив губу. Странное ощущение сжало грудь, ощущение, что он сам не мог охарактеризовать. Уважение? Признание? Желание? Желание чего?

Пауза повисла в воздухе.

— Да. Да, Грегор МакГоуэн, знаток человеческих душ, — наконец произнес он. — Если мне представится возможность… я помогу тебе. Не потому, что мне тебя жаль… а потому, что ты достоин моей помощи. Но ты и так знал, что я отвечу, верно?

— Какая разница, если ты говоришь искренне? — усмехнулся Грегор прошитым полусгнившими нитками ртом. — Это не обещание. Не клятва. Не милость. Только вероятность. И я никогда не попрошу ни того, ни другого, ни третьего. От меня не осталось почти ничего. Но у меня все еще есть гордость и честь.

Антарес заложил руки за спину. Пальцы отчего-то дрожали. Он как наяву видел свою собственную суть, заточенную в старом куске ткани. Свою кривую усмешку в жестких складках, свои принципы, выраженные одним жестким движением бровей, вышитых суровой нитью.

Он прикрыл глаза в попытке избавиться от наваждения. Это все остаточные явления применения древней магии. Да, точно… Или нет?

— Ты забавный человек, Антарес Блэк. Ты расспрашиваешь меня о прошлом, надеясь, что это возведет между нами мостик доверия. И он послужит твоим целям. Однако, одновременно, тебе и правда интересно. Ты умело сплетаешь корысть и искренность.

— А ты — нет? — поджал губы Блэк. — Ты виртуозно бьешь в цель. Сколько в твоих словах настоящего тебя, а сколько уловки?

— Кто знает… Подумай на досуге. Но хватит о грустном и серьезном, — проскрипел Грегор… нет, шляпа, словно по мановению палочки вновь обратившись ворчливым старым артефактом. — Если бы я думал об этом слишком долго, я бы давно сошел с ума. Даром, что я совершенно мертв и абсолютно не человек. Расскажите-ка лучше, к чему было столько усилий? Зачем вы здесь, мистер Блэк? Ваш соратник негодует о потере времени… Вы же не просто так забрались сюда тайком? Желаете что-то найти?

— Верно, — усмехнулся Антарес, — а ты можешь помочь.

— Не вопрос, а утверждение? С чего ты твердо уверен? — в тоне реликвии не было сомнений. Лишь любопытство — нет, скорее исследовательский интерес.

— Ты говорил, что не разглашаешь чужих секретов. Вшитые в тебя запреты не позволяют. Но они касаются только того, что ты найдешь в чужих головах. Не так ли?

— Именно, — шляпа согласно качнул остроконечным кончиком.

— Однако не того, что ты услышал.

— Почти. Грубо говоря.

— На тебя не действуют обычные чары приватности, усыпляющие зачарованные «одушевленные» предметы.

— Да, — пустые глазницы хитро сощурились. — И следующим твоим вопросом будет: «знает ли Финеас Блэк об этом?» Нет, не знает. Почти никто не знает. Зачем мне рассказывать кому-то о моих… особенностях? Пока никто не понимает моей сути, моя жизнь значительно интереснее. Я слышу так много всего, особенно в те моменты, когда все думают, что я сплю.

— Финеас Блэк, гоблины, древняя магия, бунты, политика... Что ты можешь рассказать об этом? — наконец перешел к конкретике Антарес.

— Почему ты думаешь, что я расскажу?

— А почему нет?

Мы оба знаем, что мне нет смысла выдавать твою тайну. А тебе любопытно, что из этого выйдет.

— Действительно, — тихо рассмеялся шляпа, — но лучше я покажу. Надень меня.

Сэллоу заинтересованно вскинул голову. Отложил очередную безделушку. Резко встал и подошел ближе. Очевидно, теперь он больше не считал происходящее тратой времени.

Антарес протянул руку, намереваясь подхватить зачарованный предмет… и замер на секунду, подозрительно сощурившись.

Зачем это? Почему не вербальный контакт, а контакт разумов? Потому что это удобней? Потому что опять какие-то ограничения? Или этот старый манипулятор хочет покопаться в мозгах? Нет, нет, если бы он мог перекраивать чужое сознание, никто не допустил бы его до студентов. Хотя… Иногда вовсе не нужно кромсать и кардинально менять — достаточно аккуратно зароненных мыслей. Но ты уже надевал шляпу, Блэк, а? Тогда, на распределении. Ничего не случилось. А откуда ты знаешь? Может, ты просто не заметил?

— Опасаешься? — насмешливо протянула реликвия Основателей. — Дело твое… Но некоторые вещи я и впрямь не могу озвучить. Никоим образом. А видения сквозь связь сознаний… Это я освоил уже после того, как меня создали. Улавливаешь?

— Лазейка размером с Хогвартские главные ворота? — внезапно подал голос Себастиан, вскинув брови. — Забавно… Запрет разглашения того, что ты найдешь в чужом разуме — абсолютен. Запрет говорить том, что ты услышал обычным образом в реальном мире — его следствие. Отголосок печати. Не она сама. Основу обойти невозможно. А вот тень, что она отбрасывает — вполне.

— Именно, — согласно проскрипела шляпа.

Антарес мысленно усмехнулся.

Слова, что звучат логично — не всегда правда. Кто сможет гарантировать, что ты не врешь? Ты легко рвешь окклюментную защиту, словно бумажные стены. Но что если… если вновь, как тогда, в подземельях, попытаться сделать их прочнее с помощью древней магии? Опасно? Да. Мозги еще не восстановились от той жути, через которую пришлось пройти, чтобы вскрыть дверь. С другой стороны, вовсе не обязательно использовать силу столь… бескомпромиссно, как в прошлый раз. Только частично, как поддержку, а не как фундамент. Это должно быть проще. Более… контролируемо.

Жгучий холод прокатился по телу. Залил сознание, оставляя после себя кристальную чистоту. Разъел и смыл эмоции и тревоги, страх, неуверенность.

Антарес без всяких сомнений подобрал шляпу и водрузил себе на голову.

— Как интересно, — проговорил Грегор. Слова впечатывались в разум, выжигались в нем каллиграфическими строками. — А ты не прост. Когда мы разговаривали с тобой в прошлый раз, ЭТОГО не было.

— Ближе к сути, — холодно обозначил позицию Блэк.

— К сути… Ладно, — протянул тот. — Мне интересно, что ты скажешь на это.

Реальность расплылась, деформируясь. Антарес все еще оставался в кабинете вместе с Сэллоу… И все же это был другой кабинет. Тучи за окном сменились яркими солнечными лучами. Книги и коллекционные безделицы поменяли расположение. Но кроме них… Финеас Блэк также занял полагающееся ему место за столом. Судя по всему, только что он что-то писал, но сейчас, откинувшись на спинку стула, сидел, прикрыв глаза. В пальцах его все еще было зажато то самое зелено-серебристое перо.

Огонь в камине вспыхнул, затрещал, выплюнув облако искр. Директор вздрогнул, встряхнулся, жестко растер пальцами лицо. Обернулся.

— Сириус… как всегда словно снег на голову… — пробормотал он, махнув палочкой и творя знакомые чары приватности, чары усыпления портретов… и еще множество иных чар. — Входи.

Из проема, объятого пламенем, шагнула высокая фигура. Визитер небрежно отряхнул мантию, поправил съехавшее пенсне.

— В чем дело на этот раз? — устало проговорил Финеас.

— Соскучился, — весело ухмыльнулся тот. — Дома теперь так пусто, без женушки даже поцапаться не с кем.

— Перестань. Я не настроен на светские беседы.

— Ладно, — Сириус, посерьезнев, заставил себя спрятать улыбку, — хочешь сразу с места в карьер. Мы можем говорить свободно?

— Здесь и сейчас — да.

— Хорошо. Как у тебя продвигается поиск союзников? Я имею в виду нейтральные…

— Я понял, — резко оборвал директор. — Хуже, чем ожидалось, но лучше, чем могло бы быть. Прюэтты, Шафики, Эйвери, Кэрроу, Паркинсоны — сдались под давлением трагических обстоятельств. Лонгботтомы упорствуют. Остальные не говорят ни да, ни нет.