Собственность Джинни Уизли (гет)

Автор: FieryQueen

— Решение уравнения пятнадцать описывает границу оптимальной области, поэтому псевдополотность находится аналогично уравнению одинадцать через функцию Хевисайда, где…

Взрыв смеха потряс столовую политеха до основания. Том поднял голову и недовольно уставился на компанию магистрантов, засевшую напротив их стола. Все те же ненавистные лица. Рыжие раздолбаи, темнокожая волейболистка из университетской сборной, безумная блондинка с глазами навыкате и в центре — чертов Поттер, сверкающий беззаботной улыбкой баловня судьбы. Том так сильно сжал ладонь, что ногти больно впились ему в кожу. Гарри Поттера Том ненавидел. Он приложил столько усилий, чтобы заполучить профессора Дамблдора в свои научные руководители, в то время, как Поттер числился в любимчиках профессора, не обладя ни умом, ни талантом. Тому приходилось рвать глотку, чтобы не слететь со стипендии; за учебу Поттера платили состоятельные родители. Вокруг Поттера была толпа друзей (или прихлебателей, как называл про себя их Том). У Тома была только Гермиона. И ту он терпел только потому, что присутствие рядом одной из любимых студенток делало профессора Дамблдора и к нему более снисходительным. Зависть — было бы самым подходящим названием тому чувству, что испытывал Том Реддл к Гарри Поттеру, если бы он поставил себе задачей проанализировать собственные противоречивые эмоции.

— И все равно я не понимаю, чем этот метод отличается от предыдущего, Том. Том? Ты меня слушаешь?

— Гораздо меньшим количеством локальных минимумов, конечно же! Неудивительно, Гермиона, что ты не понимаешь, у тебя тут целый кусок лекции пропущен…

Девушка, сидящая рядом за обеденным столом, густо покраснела.

— У меня потекла ручка, а пока я пыталась ее вытереть, профессор уже перевернул слайд, и я не успела записать. А книгу в библиотеке кто-то взял…

— Вот эту имеешь в виду?

Том небрежно кинул на стол коричневый учебник по нелинейному программированию.

— Ах ты… — глаза Гермионы зажглись неподдельным возмущением. Столько лет прошло, пока они учились вместе, сначала просто будучи студентами, а теперь и аспирантами, но ей до сих пор было сложно смириться, что кто-то может перещеголять её в прилежании и честолюбии.

Гермиона была умна — этого Том не мог не признать, — но не умнее него самого, все-таки нелинейное программирование было его коньком, как бы Дамблдор не пытался это отрицать и советовать ему не связываться с наукой и тем более с преподаванием. Конечно, Том плевать хотел на его советы. Для него высшая математика была сродни магии, зачаровывала стройностью теории и кажущейся безграничностью возможностей. Иногда Тому казалось, что он может разложить на числа и формулы весь мир. Даже любовь. Хотя общение с Дамблдором и было поистине мучительным. Но кто не хочет убить своего научника?

— Последний экземпляр, — не без самодовольства ввернул Том, с удовольствием наблюдая, как безуспешно Гермиона пытается скрыть досаду. Том намеревался во что бы то ни стало защитить диссертацию вперед Гермионы. Она, Том был уверен, намеревалась сделать тоже самое и ревностно следила за его успехами.

— В простом математическом выражении это выглядит так… — Едва сдерживая улыбку, Том наклонился над конспектом, продолжая делать пометки своим убористым почерком, когда от магистрантов вновь раздался шум, на этот раз приветственный:

— Джин, иди к нам!

Том оторвался от записей так поспешно, что оставалось только болезненно сморщиться, завидев приближающуюся к соседнему столику фигуру.

На подошедшей девушке были надеты обтягивающие черные джинсы с прорезями на коленях и распахнутая кожаная куртка. Между ремнем и краем её майки Том разглядел тонкую полоску плоского живота, белая кожа которого накрепко приковала к себе взгляд.

Девушка же безразлично посмотрела на Тома, что отозвалось внутри него каким-то вязким неудовольствием, и села в окружении братьев прямо напротив Гарри. Лично Том был знаком только с Поттером — их как-то представил сам Дамблдор, — но эта компашка так ему уже примелькалась, что он знал о них все. Но больше всего, конечно, о ней — Джинни Уизли. Он знал, что она мечтала попасть в университетскую команду по волейболу, что училась на третьем курсе машиностроительного, что у неё было шестеро братьев, а когда она улыбалась, вокруг её карих глаз собиралось много горизонтальных смешливых морщинок. Знал он также, что ей явно нравился Гарри, как, впрочем, и она ему. И это злило Тома почему-то ничуть не меньше успехов Поттера в учебе.

Появление Джинни сделало разговор за соседним столом еще оживленнее, а Поттер и вовсе взвился соловьем. Том почувствовал, как недовольство в нем возросло и грозило перетечь в слепую ярость.

— Том, ты меня не слушаешь! — вновь укоризненно сказала Гермиона и в попытке привлечь его внимание дернула за рубашку.

Том ненавидел вторжение в личное пространство и тут же бешено повернулся к девушке, так выразительно посмотрев сначала на её руку, а потом и на неё саму, что она немедленно разжала хватку, резко побледнев.

— Не нуди, Гермиона. Я слушаю, — сказал он вкрадчиво, едва удерживая рвущийся наружу гнев. — Но давай закончим на сегодня. Голова разболелась.

— Постой, ты сейчас куда идешь?..

— Гермиона, мне надо побыть одному, — резко кинул Том, бросая книги, в том числе и вожделенный подругой учебник по нелинейному программированию, назад в кожаный портфель.

— А ну ладно… Увидимся, — недовольно протянула она уже в спину удаляющемуся Тому.

Через два часа у него была назначена встреча с профессором Дамблдором, и он немного побродил по внутреннему двору в ее ожидании. Джинни Уизли не шла у него из головы.

Когда она появлалась на горизонте, Тому казалось, будто всходило солнце. Том почти никогда не видел Джинни одну. И неизменно для каждого из окружающих ее спутников у Джинни была припасена светлая, ободряющая улыбка. Даже вечный сумрак, который затягивал обычно его душу, казалось расступался при ее приближении. Хотел бы Том, чтобы так улыбалась Джинни ему одному.

Устав сланяться без дела, Том решил вернуться на кафедру, поискать пустую аудиторию и подождать профессора там.

Толкнув дверь первого попавшегося кабинета, Том так и замер на пороге казавшегося на первый взгляд совершенно пустого пространства. В середине аудиторного ряда парт он увидел огненно-рыжий каскад волос, который мог принадлежать только одному человеку на всем белом свете.

— Привет.

— Привет! — непривычное волнение охватило Тома, а в горле неожиданно пересохло. — Тут занято?

— Ну-у-у… — неопределенно протянула Джинни, поднимая на него свои удивительные лучистые глаза. — Профессор Дамблдор оставил меня пересдавать проверочную работу… А кроме меня тут никого.

— Ясно. Тогда я подожду его здесь. С тобой. Если ты не против.

— А да… — Джинни вернулась к письменной работе, утрачивая к Тому интерес. Но вскоре вновь оторвалась от листка перед собой и сказала, с надеждой поглядев на Тома: — Слушай, а ты ведь аспирант профессора Дамблдора, да?

— Ты меня знаешь? — Том почувствовал, как внутри без видимой причины что-то радостно затрепетало.

— Немного. Тебя ведь Том зовут? Не мог бы ты мне помочь?

Том сел за парту позади Джинни. В случае, если бы профессор Дамблдор заглянул проверить свою студентку, он бы притворился просто праздно сидящим.

— Что там у тебя? Диффуры? Ну это легкотня… Хочешь, я тебе сейчас всё объясню?..

Том начал объяснение, и, как всегда, когда речь шла о математике, его захватило вдохновение. К концу своего краткого объяснения он читал на веснушчатом лице Джинни неподдельное восхищение.

— У тебя талант к преподаванию! Я, кажется, наконец поняла, что к чему.

Непонятной теплотой в Томе расползлись слова Джинни. Он впервые смотрел на неё так близко, что, кажется, можно было разглядеть каждую золотистую крапинку в её больших, широко распахнутых глазах. Какой-то цветочный ненавязчивый аромат щекотал Тому ноздри, и он бы хотел, чтобы эти мгновения длились подольше.

— А знаешь, что? Я сейчас закончу с проверочной, и… Я собиралась поехать к ребятам с робототехники. У них там будет вечеринка. Поехали со мной, а?..

— При условии, что ты наконец сдашь свою проверочную, — сказал Том напускным строгим тоном, впрочем, даже не пытаясь сдержать улыбку.

— Ну теперь наверняка сдам, — сказала Джинни и, ласково посмотрев на него, дотронулась до Тома своими тёплыми длинными пальцами. И в этот раз чужое прикосновение не показалось Тому таким уж неуместным.

Определенно, высшая математика была сродни самой действенной магии, подумал Том, улыбаясь Джинни в ответ.