Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Джирайя с Какаши разбирали рисунки и последнее происшествие. Действительно, убит сам Шимура Данзо! Всë-таки Итачи вырос превосходным шиноби. Вот только, чем дольше он находился здесь, тем больше врагов обретал. Будучи случайным гостем в этом времени или реальности, Итачи, словно магнит, притягивал чужой гнев. Он делал это по привычке или намеренно? Хотя какая разница, теперь они обязаны ему еще больше.

Шисуи попытался уснуть, но не смог. Спать мешали уже другие разговоры: Джирайя рассказывал о своих похождениях по различным злачным заведениям, а обычно серьезный Какаши почему-то не перебивал, более того, казалось, ему самому любопытно. Шисуи подумал, что при всем своем мастерстве шиноби он отличается от старших товарищей. Надо же, какой парадокс… Чтобы умереть на поле боя, не обязательно быть «взрослым», но, чтобы увидеть жизнь такой, какой видят ее старшие, все равно нужно прожить на этом свете хоть чуточку больше.

Шисуи вышел из комнаты, намереваясь прогуляться, и медленно побрел по коридору к лестнице. Рядом с комнатой Наамы он невольно остановился. Воспринимать здешнего Итачи и Итачи из будущего как разных людей поначалу было сложно, Шисуи все время переносил эмоции на своего друга, но чем дольше оставался рядом со старшим, тем больше разделял их. Ведь его друг теперь пойдет по иному пути, он может стать кем-то другим, да и сам Шисуи присмотрит за своим «младшим братом».

Он улыбнулся и направился к выходу, но, услышав возмущенные женские вскрики в одной из комнат, остановился. Обернувшись, Шисуи уперся взглядом в дверь, где остановилась девушка-медик со своим дядей. Сейчас там точно что-то происходило. Должен ли он вламываться? На каких основаниях в конце концов? Он прислушался, крики сменились грохотом, звоном стекла.

— А ну стой! — донесся приглушенный мужской голос из-за двери.

Шисуи метнулся к ближайшему окну в коридоре и, распахнув створки, выпрыгнул на улицу. Осмотревшись, он выглянул из-за угла здания. На дороге валялись осколки стекла, щепки. Из окна второго этажа высунулась голова дяди Кимико.

— Вот бестолочь! — фыркнул тот, скрывшись внутри, и сразу оттуда выскочили один за другим трое шиноби.

Шисуи в растерянности замер. Неужели они бегут за Кимико? Но долго думать было некогда, он оставил на всякий случай клона и прыгнул на крышу дома, скрыв свою чакру. Он побежал за преследователями, перепрыгивая с одного дома на другой на достаточном расстоянии, чтобы оставаться незамеченным.

Трое шиноби догнали Кимико за пределами деревни. Она выглядела растрепанной, на лице виднелись ссадины. Ее схватили, заломили руки, поставили на колени.

— Говорил же, убегать бессмысленно, — вздохнул один из них и поправил небольшой черный хвост на макушке.

— Отвалите! — Кимико дернулась. — Я с вами не пойду!

— Не пойдет она… — Невысокий шиноби за спиной Кимико стянул веревки крепче. — Твой дядюшка продал тебя, угомонись.

— Вы вынудили его! Отстаньте от нас наконец, мы уже столько денег вам вернули!

— Что, надоело воровать?

Шисуи чуть больше выглянул из своего укрытия на крыше. Воровать? Наама говорила, что ее деньги украли. Это сделала Кимико?

— Отстаньте! — Она снова дернулась и попыталась укусить наемника за руку. — Я не пойду с вами!

— А вот это не тебе решать, — пробормотал тот, что с хвостом, повернув лицо Кимико в одну, а потом в другую сторону. — Симпатичная.

— Я лучше сдохну! — крикнула она, но тут же получила рукой по лицу, и Шисуи не выдержал.

Обездвижив не успевших ничего понять шиноби, на своей максимальной скорости он подхватил падающую Кимико.

— К-как ветер… — пробормотала она и выпучила на него огромные голубые глаза.

Проморгавшись, она с опаской нахмурилась.

— Что ты тут делаешь?

— Случайно подслушал. Твой наставник продал тебя? — Шисуи развязал ей руки.

Кимико поджала губы, а потом вскинула на него яростный взгляд.

— Не наставник он мне больше! И не дядя.

— Что случилось?

— Отстань! — Кимико вырвалась, вытерла кровь с губы и, хромая, отправилась к лесу.

— Стой! — Шисуи догнал ее. — Это, конечно, не мое дело, но один из этих людей — сенсор, тебя все равно найдут.

Она упорно топала вперед.

— Это ты украла деньги Наамы?

Кимико вздрогнула и замерла.

— Ты представляешь, через что ей пришлось пройти этой ночью из-за тебя? — продолжил Шисуи. В который раз он уверялся — внешность обманчива. Некоторые люди прекрасно пользуются тем, что выглядят безобидно. А ведь в тот момент, когда Кимико лечила его глаз, он даже не задумывался, кем может быть эта девушка на самом деле. Как опрометчиво с его стороны. — Наама осталась без крыши над головой, и это в месте, где обычным жителям лучше держаться подальше от ночных улиц!

Кимико всхлипнула.

— Ей пришлось остаться в борделе! — Шисуи сжал кулаки.

— Борделе? — Кимико резко развернулась.

— Именно. — Шисуи подошел ближе.

Она вздохнула и посмотрела на валяющихся без сознания преследователей. По ее щекам скатились крупные слезинки. Сердце сжалось сочувствием. Шисуи нахмурился: нет, он больше не поддастся обманчивой внешности! Кимико быстро вытерла глаза и подняла на него спокойный, почти обреченный взгляд.

— Что я должна сделать?

— Сделать? — Шисуи растерялся. Неужели не станет оправдываться?

— Тебе ведь что-то нужно от меня… — прошептала она. — Я виновата и готова отплатить. Чем хотите.

Она обняла себя руками. Ее заметно трясло. Шисуи пробежался взглядом по ее одежде, оценив, какую атаку можно ожидать. Но если она и прятала где-то оружие, его было не видно.

— Ну! — всхлипнула снова Кимико, не поднимая головы. — Что тебе нужно от меня? Говори быстрее. Только денег у меня нет, они все забрали…

— Хм… — Шисуи отступил на полшага в раздумьях, как быть.

Наверное, стоило просто развернуться и уйти. Если эта девушка воровка, пусть сама разбирается со своими преследователями, но, с другой стороны, судить людей, не поняв ситуацию, тоже нельзя. В конце концов, вряд ли она воровала сама по себе. Эти люди обмолвились, что ей приходится так жить из-за дяди. К тому же дядя ее «продал»? Да и Шисуи сам вмешался, так что просто бросить ее теперь было бы верхом безответственности.

— Для начала пойдем к Нааме, ты во всем сознаешься, — сказал Шисуи как можно более твердым голосом.

* * *

Наама проснулась от стука в дверь, тихого, но довольно настойчивого, и с трудом продрала глаза.

— Иду-иду, — пробормотала она и села на постели, с которой благополучно выселила Итачи. Вернее, он выселился сам, сказав, что ей нужно отдохнуть, а ему поговорить с Джирайей.

Стук повторился, и Наама заставила себя подняться. Интересно, сколько прошло времени с тех пор, как она уснула? Хорошо, если хотя бы часок… Зевая и потирая глаза, она подошла к двери, щелкнула замком. На пороге стояла удрученная Кимико вся в синяках в сопровождении Шисуи. Тот выглядел сурово, будто поймал преступника.

— Наама, прости пожалуйста, — выпалила Кимико и низко поклонилась, махнув непослушными кудряшками.

— Что случиться? — Наама приподняла ее за плечи. — Ты чего? Шисуи?

Тот скрестил руки на груди, но не произнес ни слова.

— Прости пожалуйста, это я во всем виновата! — почти закричала Кимико. — Я украла у тебя деньги!

— Эм… — Наама отшатнулась. Послышалось?

— Из-за меня у тебя были проблемы!

Переведя взгляд на удовлетворенно кивающего за ее спиной Шисуи, Наама вздрогнула. Ее пронзила страшная догадка — он заставил ее признаться! Иначе как объяснить такой потрепанный вид? Видимо, Наама не сумела скрыть своего испуга, потому что Шисуи, встретившись с ней взглядом, растерянно моргнул.

— О чем ты сейчас подумала? — с подозрением пробормотал он.

— Кимико, он бил тебя? — Наама сама не готова была поверить в то, что говорила. Но ведь он шиноби, запросто убивающий людей, наверное, и пытать бы мог, не моргнув глазом. Но девочка…

Кимико резко выпрямилась и отчаянно замотала головой.

— Нет-нет! Он не причинил мне вреда, напротив!

— Ох, Наама, ты обо мне такого мнения … — обреченно пробормотал Шисуи и почесал затылок.

— А какое у меня должно быть мнение о шиноби? — фыркнула она и добавила: — Проходите, не стоять же в коридоре…

Втроем они уселись на полу посередине комнаты, так как в этом помещении, кроме низкого столика, больше не было никакой мебели.

— А теперь все по порядку. — Наама скрестила руки на груди. — Ты украла деньги. Это правда?

Кимико упала ниц, едва не стукнувшись лбом об пол.

— Прости меня! Я не думала, что все твои деньги — в кошельке, который ты с такой безмятежностью демонстрировала и мне, и хозяйке. Ты даже не прятала его. К тому же не выглядела как человек, который нуждается в деньгах. Будто ты из богатой семьи…

Наама вздохнула. Почему-то старик, подвозивший их на телеге, говорил так же. И чем, интересно, она выделяется?

— Это тебя нисколько не оправдывает, — сурово вставил Шисуи.

— Конечно же нет! — возмутилась Кимико и с обидой взглянула на него. — Я знаю, что виновата!

— Но ведь на следующий день я тебе сказала, что у меня ничего нет, — вспомнила Наама.

— Да… — Кимико несмело взглянула на нее. — Но тогда я уже не могла ничего вернуть. Дядя отдал их тем людям.

— Людям?

— Я говорила про долг…

— Ах да, помню. — Наама кивнула.

— Я не врала. Дядя проиграл большую сумму три года назад. И с тех пор за нами гоняются наемники. Потихоньку дядя отдавал, но сегодня ночью…

Она поникла.

— Сегодня дядя сказал... — Голос ее понизился, почти охрип, она будто сдерживала слезы. — Дядя сказал, что устал от беготни и отдал им меня в оплату последних средств. Он, конечно, был ранен, я понимаю его, с одной стороны, но…

Слезы все-таки выступили на ее глазах.

— Я понимаю его, понимаю… Но не могу простить! — всхлипнула она.

— Где твой дядя сейчас? — спросила Наама.

— Он собирается покинуть селение, — ответил за нее Шисуи. Буквально секунду назад он выглядел серьезным и даже строгим, а теперь стал растерянным, словно узнал что-то новое. — Я рассеял клона, которого оставил проследить за ним. Как только наемники убежали за Кимико, он тут же вышел из гостиницы.

— Так я и думала. — Кимико поджала губы.

Шисуи слабо улыбнулся.

— Мой клон немного пообщался с твоим дядей, так что у нас нет причин обвинять тебя. — Он слегка поклонился. — Прости за грубости, что я наговорил. Ты нам ничего не должна.

Кимико испуганно округлила глаза.

— Ты же не убил его?

— Не убил, — улыбнулся Шисуи.

— Продолжаешь беспокоиться за него после всего? — удивилась Наама.

— Все-таки он был моим наставником и заботился обо мне долгое время.

— Послушай, ты могла бы сказать, что у тебя проблемы, — пробормотала Наама. — Я бы дала тебе столько денег, сколько смогла.

— Прости. — Она смотрела испуганно. — Ты из-за меня попала в бордель!

Наама почесала затылок.

— Ну не кричи ты так… Мое счастье, что я туда попала.

— Почему? — Кимико с подозрением нахмурилась.

— Потому что иначе меня бы схватили бандиты. — Наама пожала плечами.

Впервые в жизни с ней случалось нечто подобное. И выходит, Итачи оказался прав, вором оказалась та единственная девушка, с которой она подружилась. Интересно, это ей так не везет или тут вообще никому нельзя доверять? Тогда, получается, шиноби Конохи исключение или предъявят ей счет чуть позже, когда накопится долг побольше? Что же делать тогда?

Наама мотнула головой. Какие-то бредовые мысли. Итачи обещал помочь. Он платит за нее здесь, как она платила за него у себя. Если подумать, она потратила на него огромные средства, так что все нормально. Ей не нужно бояться таких вещей.

— Что я могу сделать, чтобы отплатить тебе? — пробормотала Кимико. — Только денег у меня нет.

— Хм… — Наама задумалась. Она не понимала, как поступить. Если отпустить девушку, ей опять придется скрываться и убегать, взять же с собой, чтобы она «отрабатывала» украденные деньги, тоже как-то бесчеловечно.

— Я подумаю над этим, хорошо? — Наама нахмурилась. — Послушай, а что ты теперь будешь делать? Куда пойдешь? Если дядя продал тебя, значит, за тобой будут охотиться вместо него?

Кимико обреченно вздохнула.

— Да, прости, — выдохнула она. — Тогда мне лучше уйти, иначе у вас из-за меня могут быть проблемы.

— Ты можешь пойти с нами, — раздался вдруг голос за спиной.

Наама вздрогнула.

— Итачи! Ты откуда здесь? Ты ведь собирался пойти в другую комнату…

Он сидел в дальнем углу, где лежали сумки и вещи, привалившись спиной к стене. И как только она не заметила его прежде?

— Я же говорил, что не оставлю тебя одну.

— Ох, — только и смогла проговорить Наама, а Кимико вытянулась по струнке, глядя на Итачи круглыми испуганными глазами.

Шисуи, по всей видимости, не удивился, лишь задумчиво глянул на старшего товарища в ожидании его решения. А Итачи мало того, что смотрел своим фирменным безжалостным взглядом, так еще и шаринган активировал. Наама не удержала тяжелого вздоха. Ему нравится пугать людей?

— Что ж, — он слегка склонил голову набок, — ты неплохо подлечила мои раны. Нам бы не помешал медик в сопровождение. За твои услуги мы обязуемся взять тебя под защиту.

Кимико напряженно сглотнула.

— Хорошо, — неуверенно проговорила она. — Только скажите пожалуйста, что со мной будет, когда во мне больше не будет нужды?

— Это зависит от тебя. — Итачи встал и прошел к столу.

Наама напряглась: он сейчас просто пугает или правда угрожает? Кимико побледнела.

— Если захочешь, можешь уйти. — Итачи налил воды в стакан и с безмятежным видом выпил. Выражение его лица смягчилось. — А можешь попробовать остаться в Конохе, если захочешь.

— Остаться в… Конохе? — пробормотала растерянно Кимико. — Вы приглашаете меня в деревню Скрытого Листа?

Итачи равнодушно пожал плечами.

— У тебя есть полезные навыки, почему бы не попытаться. Но примут тебя или нет, будет зависеть только от тебя.

— Я согласна! — выпалила Кимико и поклонилась до земли. — Спасибо за оказанное доверие!

Итачи встал.

— Шисуи, идем. Наама, собирайтесь быстрее, — сказал он и отправился к двери. — И, думаю, чтобы избежать лишних столкновений, лучше замаскировать Кимико.

Наама помогла обработать ссадины на лице Кимико и заплести волосы так, чтобы спрятать их под повязкой, ведь им теперь предстояло уйти из города незамеченными, а белые кудряшки слишком бросались в глаза. Кимико то и дело с беспокойством поглядывала на дверь.

— Эти шиноби… — в конце концов спросила она. — Эти шиноби порядочные люди?

Наама улыбнулась.

— Не беспокойся. — Настроение поднялось. Оставлять эту девушку на произвол судьбы было бы очень грустно.

Кимико выдохнула, заметно расслабилась и принялась заматывать голову платком. Вскоре к ним постучал Шисуи.

— Пора уходить, — сказал он и приободряюще улыбнулся.

Кимико нахмурилась и поджала губы.

— Не беспокойся. — Шисуи протянул ей кунай. — Мы позаботимся о тебе.

Наама, привыкшая видеть его с повязкой почти на пол-лица, в очередной раз отметила, какой он красивый. Еще по-юношески милый, с обаятельной улыбкой, с большими выразительными глазами. Как хорошо, что она успела тогда на утесе.

Он повернулся и пошел по коридору к стоявшим у выхода трем шиноби. Итачи привалился спиной к стене и изображал спящего, Джирайя с Какаши о чем-то тихо беседовали.

— Я хотел поговорить с Гаммамару сегодня, но, если такое дело… — Джирайя внимательно поглядел на Кимико. — Раз такое дело, отойдем подальше от селения.

Наама смерила Итачи внимательным взглядом. Тот не подавал признаков болезни, но выглядел уставшим. Она открыла было рот, чтобы сказать об этом, но столкнулась с ним взглядом и передумала — слишком сурово он на нее посмотрел. Не то чтобы Наама боялась его, напротив, понимала, что он не причинит ей вреда, но выказывать беспокойство сразу как-то перехотелось.

Они вышли по узкой улице к местному храму, и Наама заинтересовалась торжественной процессией, где все были одеты нарядно, но выделялась одна пара. Мужчина и женщина в роскошных, расшитых блестящими разноцветными нитками одеждах поднимались по ступенькам, ведя за собой других.

— Что это? — Наама остановилась. — Сегодня какой-то праздник?

— Это свадьба, — объяснила Кимико.

Остальные тоже остановились.

— Свадьба? — Наама не поняла, о чем речь. Почему-то модулятор никак не перевел это слово.

— Ты в самом деле не знаешь, что такое свадьба? — Кимико всплеснула руками. — Бракосочетание? Женитьба?

Наама пожала плечами.

— Ох, ну как же! — Кимико обошла ее и остановилась напротив. — Когда двое так любят друг друга, что хотят прожить вместе всю жизнь, они договариваются, и в определенный, счастливый по гороскопу день идут в храм, чтобы заключить на земле и небе союз. С того дня они становятся супругами, совсем как вы с Итачи. Разве у вас не было свадьбы?

Наама прищурилась. Опять это слово... Кажется, она начала догадываться.

— Эм, нет.

— Нет? — Кимико почти с ужасом кинула взгляд на хмурого Итачи, который стоял позади. — Как же так…

— Итачи и Наама не настоящие муж и жена, — подоспел на помощь Шисуи. — Это легенда, чтобы не выделяться.

— А-а-а… — протянула Кимико. — Значит, ты действительно не знаешь, что такое супружество?

— Ну я не уверена.

— А вы семьи заводите у себя на родине? У тебя есть мама и папа?

Наама кивнула.

— Разумеется. Но никаких торжеств не происходит. Мы просто живем вместе и, когда хотим детей, снимаем блок на модуляторе. — Наама стукнула пальцем виску. — А потом помещаем зародыш в капсулу для роста.

— Ого, — удивился Шисуи.

— То есть будущий ребенок растет не в теле матери? — Кимико охнула и переглянулась с Шисуи. Их глаза так и сверкали любопытством.

— Ну да. — Наама пожала плечами. — Только отчаянные идут на то, чтобы вынашивать ребенка в своем теле. Это считаться отсталым.

— Отсталым?! — Кимико вспыхнула. — Но ведь как мать полюбит свое дитя, если не чувствует, как оно толкается в утробе?

Наама сморщилась.

— Мы можем смотреть, как развивается эмбрион почти с самого зачатия и проходит все стадии развития, как бьется его крошечное сердечко, какой вначале он страшненький, и как меняется со временем. Я видела, как растет моя младшая сестра. Это было ужасно милым. — Она улыбнулась, вспомнив счастливые лица родителей. — Мама с папой сразу любили ее.

— Невероятно. — Шисуи растерянно почесал затылок.

— Даже не верится, — пробормотала Кимико.

— Зато у вас есть свадьбы. — Наама повернулась еще раз, чтобы взглянуть на торжество. — Это красиво.

* * *

— Что ты сказал? — произнес холодным голосом Пейн.

— Данзо мертв, — прошипел белый Зетцу. — Его убил один из Учих сегодня ночью.

Обито сжал кулаки.

— Кто это был? — процедил он сквозь сжатые зубы. Он ведь был уверен, что хвостов за Данзо не было. И как старик оказался таким бесполезным?!

— Увы, я не уверен… — Зетцу нахмурился. — Я не знаю этого человека. Но он владеет мангекё шаринганоном, и…

— Что?

— Форма его Сусаноо была так похожа на форму того, кто изображал Мадару при нападении на Коноху. Пилюли, меняющие чакру, могут изменить цвет, но не способны изменить форму. Так что, если подумать, этот шиноби может быть тем, кого мы ищем.

— Вот оно как… — Обито нахмурился. Планы снова рухнули и опять по вине одного человека. Да кто же он такой?

— Есть еще кое-что… — Зетцу нахмурился. — Во время сражения Данзо называл своего противника Учиха Итачи.

— Разве Итачи не остался в деревне?

— Не думаю, что это был он. — Зетцу почесал подбородок. — Этот человек гораздо старше.

— Вот как… Зетцу, я надеюсь, ты не потерял его из виду?

Зетцу ухмыльнулся.

— Хоть мне не удалось угнаться за ним, я догадываюсь, куда он направился, так что выследить его мне не составит труда.

— Рассчитываю на тебя. — Обито кивнул Пейну и отправился к себе, чтобы обдумать новые обстоятельства.

Что же теперь оставить приоритетной целью? Уничтожить мешающий элемент или все-таки заняться планом Глаз Луны? А что, если девчонку и сопровождает этот загадочный шиноби? Тогда он может убить одним камнем две птицы.

* * *

К вечеру они достаточно отошли от поселения, по дороге пару раз Итачи замечал слежку из трех шиноби. Возможно, стоило устранить их, но лучше все-таки не ввязываться. Вообще они продолжали скрывать чакру, но создавалось ощущение, что все напрасно. Итачи не мог отделаться от чувства, что Зетцу вновь на хвосте. Обмануть этого пройдоху было очень трудно.

Но зато теперь не стоило беспокоиться по поводу денег. Итачи забрал все у Данзо и его людей, а это была не маленькая сумма. Большую часть он запечатал в свитке и отправил с вороном к Хокаге на сохранение вместе с посланием о смерти его давнего друга. Вероятно, Хирузен расстроится. Но по-другому было нельзя. Защищая деревню из тьмы, Данзо сам стал тьмой.

Неужели теперь судьба Учих действительно изменится? Конечно, глупо во всем винить одного Данзо. Он был лишь подстрекателем. Учихи сами копали себе могилу. Пусть их игнорировали, пусть не шли навстречу, но ведь затеять восстание было именно их решением. Хватит ли тех мер, что принял Хокаге сейчас, или в будущем опять случится беда? Как клан Учиха сможет стать настоящей частью Конохи?

Итачи подумал, что возможно, если бы кто-то из их клана стал Хокаге, то граница деревня-Учиха была бы стерта? Но ведь Хокаге становятся не просто так. Желание и сила — лишь пол дела. Что более важно, это признание. Надо завоевать сердца жителей деревни, тогда и станешь Хокаге. Кому из эгоистичных Учих это под силу?

— Джирайя-сама, расскажите побольше о жабьей стране! — Итачи отвлекся на голос Шисуи. Тот разводил костер. — Всю жизнь мечтал побывать в подобном месте.

— Всю жизнь? Это лет пятнадцать? — хохотнул Джирайя беззлобно. — Ты еще слишком молод, чтобы говорить такие громкие фразы.

— Но это правда. — Шисуи широко улыбнулся. Похоже, он нисколько не обиделся.

Итачи подумал, что, может быть, у Шисуи есть шанс? Его имя уже известно во всей деревне, в принципе его уважали. Правда, пока больше боялись, как и любого другого Учиху, но ведь теперь все впереди?

Итачи улыбнулся и отправился за добычей к ужину.

* * *

За весь день никто не попытался напасть. Хотя на привалах шиноби обсуждали, что замечали слежку. Вероятно, наемники издалека оценивали противников. Кимико грустила, видимо, боялась за дядю. Наама пыталась успокоить ее, но получалось не очень хорошо. За обманчиво беззаботной улыбкой читалась печаль и чувство вины. Она даже спать ушла раньше всех.

Наама же, несмотря на безумную усталость, уснуть не могла. Мысли о будущем не давали покоя. В конце концов она выглянула из палатки и, увидев дежурившего у костра Итачи, вышла наружу.

— Привет. — Она подсела к нему. — Ты правду говоришь про великих старейшин? Им на самом деле больше тысячи лет?

— Да. — Он скосил слегка удивленный взгляд.

— Ох, но как такое может быть? Люди столько не живут даже с помощью модулятора… Самый большой срок, на какой удавалось продлить жизнь, это четыреста пятьдесят три года.

Итачи подкинул веточку в огонь, который тут же поглотил ее и вспыхнул на мгновение чуть ярче.

— Итачи. — Наама дернула его за рукав. Остальные спали, она не хотела будить их.

— Великие старейшины — не люди. — Он повернулся к ней.

— А, ну да. — Наама скептически сморщилась. — Знаешь, ваш мир довольно странная штука. Люди ведут бесконечные войны и не доживают до старости, но где-то, спрятавшись ото всех, живут великие старики, который пережили все войны этого мира. Ну или почти все. Как жаль, что мудрость прожитых поколений нельзя вдолбить в головы людей, которые бесконечно воюют.

— Ты мне не веришь, — скорее констатировал, чем спросил Итачи и запрокинул голову к верхушкам деревьев, сквозь чьи листья проглядывали яркие звездочки чужого и уже привычного Нааме неба.

— Нет, почему? — Она улеглась на траве и тоже всмотрелась ввысь. Маленькие точечки мерцали, прятались за листвой и снова выглядывали, когда те шевелились от легкого дуновения ветра. — Я верю тебе. Просто не хорошо понимаю.

Эти крошечные звездочки так и намекали — ты слишком мала, Наама, в сравнении со Вселенной. Твои чувства ничтожны, лишь пыль в огромном водовороте галактик. Когда она жила у себя, расстояния между планетами и системами не ощущалось чем-то столь значительным. Сейчас же оно казалось попросту непреодолимым.

— Ты все увидишь сама, — произнес Итачи.

Она повернулась. Он сидел, привалившись к стволу дерева, и казался расслабленным, но Наама сомневалась, что он отдыхает. Где вообще проходит граница между мирным Итачи и человеком, способным на убийства? Она тихонько взяла подвернувшийся камешек и бросила его в кусты подальше от костра.

Как и ожидалось, Итачи тут же среагировал. Его глаза блеснули красным в свете костра, он выхватил кунай, напрягся как струна, хотя и не двинулся с места. Спустя мгновение он опустил взгляд на Нааму.

— Это, по-твоему, смешно?

— А я смеюсь? — Наама села. — Просто хотела увидеть другого Итачи.

— Какого?

— Вот этого. — Она потянулась к его кунаю. — Хотела увидеть человека, который запросто проливает чужую кровь, словно в виртуальной реальности.

— Зачем? — Итачи держал кунай острием вниз, и Наама коснулась холодной стали.

— Хотела понять, что буду думать о тебе тогда.

Итачи сжал губы, будто стало больно, шаринган в его глазах вновь сменился обычной радужкой. Он убрал кунай и отвернулся.

— Смотри, — произнес он и указал пальцем в сторону костра. — Этот мотылек сохранит свою жизнь, если не подлетит ближе.

Большая ночная бабочка кружилась совсем близко, так и норовила влететь прямо в огонь. Несколько мгновений, один неосторожный пируэт, и крыло вспыхнуло. Насекомое тут же потеряло равновесие и упало в костер. Наама вздрогнула. Она не обращала внимание на ночных мотыльков, пока те не падали ей на голову. Она не очень любила их, но такая глупая смерть впечатлила, если не сказать больше — ошарашила. И аналогия была понятна, Наама повернулась к Итачи.

— Я не глупый мотылек, — сказала она тихо. — А ты не бездушное пламя.

Он тоже повернулся к ней. Его взгляд, как обычно, был непроницаемым, но почему-то Наама вдруг подумала, что чувствует его. Не так, как ощущала раньше, когда была связана с ним через кристалл. Его отстраненность и напускное равнодушие внезапно окрасились эмоциями. Больше она не боялась выглядеть перед ним глупой или смешной. Она может быть рядом с ним такой, какая есть, и он не осудит. Будто он один из близких ее родного мира. И почему это происходит, больше не задумывалась. К чему раздумывать над вопросами, на которые невозможно найти ответы?

Она широко улыбнулась и придвинулась ближе, устроившись без разрешения головой на его плече.

— Я останусь тут, — заявила она. — Буду помогать тебе охранять.

— Что? — В его голосе послышалось удивление.

— А что? — Наама протянула руку навстречу теплу костра, расставив пальцы. — Должно быть, очень скучно сидеть одному, и спать хочется. Я, конечно, буду тебя немного отвлекать, но ведь ты не потеряешь бдительность из-за одной болтливой соседки?

Она прикрыла глаза на несколько секунд и прислушалась. Потрескивание костра, пение ночных насекомых, тихое мерное дыхание Итачи рядом. Наама привыкла, что на некоторые вопросы он отвечает не сразу.

— Не потеряю, — произнес он тихо спустя несколько секунд, как и предполагала Наама.

— Прекрасно. — Она улыбнулась и поуютнее устроила голову на его плече. — Что тебе такое интересное рассказать?.. Точно, у меня есть одна история. Это случилось, когда я была совсем маленькая. Мы с родителями и бабушкой поехали в национальный парк Альянса. И я потерялась. Не помню уже, почему решила пойти за голубохвостиком, но я хотела сделать это как можно тише, ведь их так просто спугнуть! Хм… Вряд ли ты знаешь, кто такие голубохвостики. Это…

— Но я достаточно знаю тебя, — вдруг прервал ее Итачи, — чтобы представить, как должно выглядеть существо, заставившее тебя отправиться за ним, вопреки всем опасениям.

— Надо же! — Наама фыркнула. — Еще скажи, знаешь, чем закончилась моя история!

— Могу предположить. — Удивительно, но Итачи, казалось, расслабился, и даже не гнал спать. — Вероятно, тебя долго искали твои родственники, а ты между тем даже не поняла, что потерялась, и продолжала ловить своих зверей.

— А вот и неправда! — Наама фыркнула нарочито высокомерно. — Не угадал. Родители, конечно, меня искали, но я быстро поняла, что потерялась, и нашла их сама. Ох, как я их напугала в тот момент!

— Вероятнее всего, ты напугала их своим исчезновением больше, чем когда нашлась.

— Опять занудствуешь? — Наама пихнула его в плечо. — Хочешь сказать, ты никогда не подшучивал над взрослыми?

Итачи опустил голову.

— Нет, — ответил он тихо.

Наама вспомнила о прошлом Итачи и мысленно отругала себя за бестактность.

— Прости, — прошептала она и отвернулась.

— Все хорошо, — голос Итачи звучал ровно. — Да, я многого не знал в жизни, но ты показала столько интересного. Спасибо тебе за это.

Наама резко развернулась. Надо же, какие слова он выдает!

— Если будешь так на меня смотреть, отправлю спать, — миролюбиво отметил Итачи, скосив взгляд.

— И как же я смотрю? — Наама насупилась.

— Как бестолковый лисенок, попавший в логово волка. — Итачи повернулся к ней.

— И кто здесь волк? — Наама задорно хмыкнула, демонстрируя стойкость духа. Она подумала, что даже если он скажет сейчас нечто ужасно возмутительное, она не отступит. Теперь настал его черед краснеть и смущаться!

Итачи прищурился, видимо, стараясь угадать ее настроение.

— У тебя совершенно отсутствует чувство опасности? Как вообще такое возможно?

— Не увиливай. — Наама прищурилась в ответ. — Если считаешь меня маленьким беззащитным зверем, то кем ты считаешь себя? Сердитым ворчливым волком? Это тебя я должна бояться?

— Я… — Он снова отвернулся и прислонился затылком к дереву, прикрыв глаза. — Пожалуй, я просто окунь, который попался в сети рыбака.

Наама тихонько рассмеялась.

— Расскажи теперь ты что-нибудь, — произнесла она немного расстроенная тем, что Итачи так быстро сдался. — Но не то, где ты кого-то убиваешь!

— Дай-ка подумать… Кажется, ничего такого вспомнить не могу, — произнес он.

— Правда? — По телу пробежал холодок.

— Конечно же нет. — Итачи легко усмехнулся. — Ты такая доверчивая.

Она толкнула его в бок локтем.

— Характер у тебя не очень, — пробурчала она. — Разве не знаешь, что неправильно смеяться над людьми?

— Извини, не удержался. На самом деле не представляю, что тебе было бы интересно.

Наама улыбнулась.

— Что угодно. Пусть даже это будет просто один из самых обычных дней.

— Ну что ж, — произнес он. — Может быть, подойдет история про миссию, в которой мне пришлось носить на голове кошачьи уши…

Итачи рассказывал о товарищах из академии, клане каких-от кошек и их закрытой территории. Он смотрел на огонь, и на его лице играла легкая, едва заметная полуулыбка. Наама украдкой любовалась им и слушала приятный низкий голос. Смысл повествования почти сразу ускользнул от нее, но так приятно было видеть и слушать Итачи, что не хотелось перебивать. Вдруг своими вопросами она спугнет его спокойную непосредственность?

В какой-то момент Наама поняла, что засыпает. Следовало встать и отправиться в палатку, но было так хорошо, что она прильнула к плечу Итачи, поерзала щекой, устроившись поудобнее, и просунула ладонь ему под руку. Усталость смыкала веки, звуки ночи и голос Итачи отдалились, Наама провалилась в мягкий сон, в котором сидела на собственной лоджии. Рядом бегала маленькая Миониса, из гостиной слышались голоса родителей и бабушки. Чувство восторга окутало с головой. Она вернулась! Она снова дома!

Но спустя секунду в груди возникло еще одно чувство — странное и разъедающее, будто она потеряла нечто очень ценное, но никак не могла вспомнить, что именно. Наама встала, прошлась по лоджии, перекинулась парой фраз с сестрой, вошла в гостиную. Родители заулыбались ей, помахали руками.

— Мама, папа. — Наама никак не могла отделаться от неприятного чувства. — Я что-то забыла сделать? Вы случайно не знаете, я что-то говорила?

Но они лишь смеялись и звали есть. На столе стояли любимые праздничные блюда, пришли друзья родителей, в доме поднялась суета, зазвучала музыка. Но Наама не могла веселиться вместе со всеми. Она смотрела на блики в собственном бокале и мучилась вопросом, что же такого важного она умудрилась забыть.

— Наама. — Голос знакомый и в тоже время какой-то далекий прорвался сквозь сон. Она открыла глаза и не сразу сообразила, что сидит на траве в чужом мире рядом с Итачи. Несколько секунд она моргала, глядя на огонь. Ночь была еще в самом разгаре, но стрекот насекомых поутих.

— Мое дежурство скоро закончится. — Итачи забрал плащ, которым оказывается была укрыта Наама. — Иди в палатку.

Она тут же съежилась от холода и обняла себя руками. Рядом послышались шаги, из-за дерева вышел Какаши.

— Если не хочешь идти, можешь оставаться, — шутливо проговорил он. — Подежуришь вместо меня.

Наама вскочила.

— Ага, конечно, — пробурчала она, стуча зубами, и поспешила укрыться в палатке.