Игры не для нас (джен)

Я сам себе придумал путь,

Расставил маяки

Иду по узкой пустыне

В толпе людской

И всё пытаюсь обмануть

Течение быстрой реки

Пока мой след не простынет,

Не ходи за мной

Ты идёшь по воде

Зная как, зная где,

А я следом по дну

Я тону

Остановись, пока не поздно

Я падаю вниз за тобой

Туда, где светят твои мёртвые звёзды,

Ослепляя солнце пустотой

Мёртвые звезды — Слот

Ки Хун брал свои слова назад. Чун Хо не рыба-меч и не рыба-пила, он — рыба-молот, тупая и непробиваемая. Как так вообще можно?! Глаз у него дёргался. Спокойно положить малышку (к счастью, всё ещё спящую) ему удалось усилием воли. Впервые ему по-настоящему хотелось рычать.

Детектив перешёл всё границы. Он многое ожидал увидеть, возвращаясь в дом. От перевёрнутой мебели до разбитых лиц, но только не это, чтоб вас, братья Хваны! Нет — мебель и правда была несколько перевёрнута, на стенке красовалось две вмятинки, а кулак у Чун Хо покраснел и, кажется, отёк. Лица у морских гадов были целы, только вот выглядел Ин Хо всё равно ужасно.

Сейчас он напоминал рака. Причём по красноте именно того, что в «Губке Бобе» бизнесом на фарше собратьев занимался. Ин Хо залился краской от кончиков ушей и лба до самого кадыка, там краснота терялась в синяках. Ки Хун и не думал, что его что-то способно так смутить. Вот тебе и Терминатор.

Сначала он заметил наручники. Если Ки Хун только угрожал, то братец-коп сразу перешёл к делу... И приковал Ин Хо к себе. Зачем так делать, Ки Хуну было непонятно — тот и так-то убежать далеко не мог при всём желании.

Осуждать, впрочем, его за побег Ки Хун не мог. Успел уже узнать эту новую сторону доставучего, как дятел, детектива. К тому же... Банка с уриной показывала наглядно, что меры Чун Хо не знает. Вот совершенно. Подобные пытки Ки Хун не одобрял даже по отношению к гадскому кальмару.

А так как словесно он не ощущал в себе сил растолковывать младшему Хвану, в чём именно тот неправ, то не придумал ничего лучше, чем подойти и быстро прописать тому удар в челюсть. Тот вышел несильным, ибо Ки Хун всё ещё ощущал себя паршиво, но хватило, чтоб от неожиданности повалился на диван Чун Хо.

Не учёл Ки Хун того, что братцы всё ещё были скованы и потому паровозиком за ним рухнул и Ин Хо, а этот раненый гад задел травмированной ногой баночку с отходами... Поймать её у Ки Хуна не хватило реакции. Точнее, его реакции вообще ни на что не хватило. Банка разбилась, и их накрыло градом из осколков и брызг — это было настолько же нелепо, насколько и феерично. Как и выданная вновь отстранённым бесящим тоном Ин Хо фраза, что он перестарался. Впрочем, спустя секунду тот задал действительно страшный и важный вопрос, резво вскакивая и вынуждая вскочить и бледного и оглушённого (так ему и надо!) Чун Хо:

— Чон Джа цела?

Вот тут-то сердце Ки Хуна и сделало сальто — он метнулся к малышке... Та спала. Чудесным образом её вся эта катастрофа не задела. И близко не долетела. Ки Хун выдохнул и повернулся было, что сообщить это Ин Хо, но он уже и так был тут. Судорожно вцепился нескованной рукой в бортик люльки и занимался тем же, чем и сам Ки Хун: пытался уговорить сердце дальше нормально идти, справившись с приступом паники.

Один Чун Хо, притащенный на буксире, не вдуплял. Выглядел честно, как только что побуженная и выползшая из клетки морская свинка. Вроде и притих — за что ему спасибо, а вроде и бесил страшно. На фоне пздца ничем полезным не отметился... Но хоть не вредил. Внезапно этот почемучка отмер и резко схватил своего несчастного братца за локоть:

— Ин Хо! — страшно округлил глаза Чун Хо, тыча куда-то в пол. — Это твоя кровь?

Тут-то и Ки Хун опустил глаза и узрел кровавый одинокий след от дивана до люльки. Этот безнадёжный идиот вскочил и, не озаботившись тапками, проскакал по осколкам стекла прямо к малышке, ранив единственную здоровую ногу.

Сам Ин Хо сначала скромно потупил глаза, а потом, осознав, что к нему приковано всеобщее внимание, тяжело вздохнул и, дёрнув плечом, заявил:

— Ничего страшного.

Ки Хун очень много хотел высказать и этому вредному придурку, и его имбицильному братцу, но тот его опередил, впервые сделав хоть что-то полезное. Чун Хо, не обращая внимания на слабые протесты их израненного кальмара, как-то вывернув наручники, взвалил того себе на спину и потащил к дивану... Правда, на том иллюзия и разбилась вместе с вскриком Ин Хо, которого заботливый братец почти мешком риса сгрузил на диван, не проверив тот на торчащие осколки... И нет, Ки Хуну плевать, насколько неудобно тащить извивающегося кальмара, к тому же прикованного к тебе. Чун Хо окончательно зарыл доверие к своей персоне. Ноль — эмпатии, 100 — ретивости. Такой вот конёк морской.

Непрестанно кашляя, но уже, кажется, от злости и страха, Ки Хун прибежал к дивану. Он слишком хорошо помнил, какие раны оставляет стекло... Ему-то снова повезло, осколки слегка оцарапали руку и щёку, Чун Хо тоже легко отделался... Да и Ин Хо поцарапанный, но вполне целый был. Ключевое — был. Зная выдержку этого типа, то, что он не сдержался — херовый признак.

Чун Хо, впрочем, его опередил. На этот раз проверив диван, он перевернул слабо ругающегося братца на живот. На спине у того расползлось десятисантиметровое пятно крови... К счастью, осколок торчал не слишком глубоко.

— Иди отсюда! — рявкнул Ки Хун, у которого голова уже не просто плыла, а начисто раскалывалась от боли. Как же он бесит! Бестолковый! Сон сам бы сейчас с удовольствием протянул где-нибудь ноги, но с Чун Хо сталось бы совсем угробить братца, даже при условии, что сейчас пытался его спасти.

— Но я хочу помочь! — обиженно взвился Чун Хо.

— Уже помог! — зло гаркнул Ки Хун. — А теперь вон. Думать мешаешь.

— Я не могу уйти, — печально вздохнул тот, пытаясь стать меньше и неприметнее. С ростом и весом Чун Хо зрелище забавное, но только не сейчас. — Я ключ потерял от наручников.

Тяжелейший вздох Ин Хо как нельзя лучше иллюстрировал ситуацию.

— Что? — выпялился на него Ки Хун, не понимая, как так вообще можно: сцапывать живого человека наручниками, не озаботившись сохранностью ключа.

— Ну то есть он точно в доме. Где-то выронил. У тебя, знаешь, что новые брюки с дырявыми карманами? — перевёл стрелки на него Чун Хо. И вот тут Ки Хун офигел. Очень чесались руки, которые явно душили не того Хвана в своё время, но пятно крови стало шире, и он решил пока это оставить.

— Тогда сиди тихо и не отсвечивай! — шикнул он, отправляясь за перевязочным материалом. Но тихо сидеть Чун Хо не умел... Когда Ки Хун вернулся (недалеко ведь ходил!), неугомонный уже вытащил осколок, а теперь с виноватым лицом зажимал рану. Получалось у него это хреново, раз тот необычайно тонким голосом поинтересовался:

— Может, скорую?

— Ага, сразу, как только ты ключ найдёшь! — Сон уже прикидывал, что будет говорить скорой, если кровь не остановится... Это катастрофа, но и помереть он этому морскому гаду с поникшими щупальцами не даст.

— Не надо скорой! — подал голос болезный.

— Ин Хо... — братец его звучал испуганно. — Она не останавливается!

— Отойди, — Ки Хун распаковал кровоостанавливающую губку. — Сейчас остановим, — когда он вжал в рану губку, то от него не укрылось, как отвёл глаза Чун Хо и прикусил подушку их полудохлый кальмар.

Сон не был особым знатоком анатомии, но, кажется, там, куда вошёл осколок, полагалось быть почке. А это значит, звонить всё равно придётся. Ки Хун вздохнул, намереваясь отправиться обшаривать изгвазданный пол в поисках ключа, когда к нему повернулся Ин Хо и тихо попросил:

— Не надо скорой!

— Да здесь почка! — отмахнулся Ки Хун покашливая.

— Нет там почки, — прикрыл глаза Ин Хо.

— Как не... — Сон заткнулся, поймав пристыженный взгляд Чун Хо.

Именно этот момент выбрала Чон Джа, чтобы проснуться.

— Держи губку! И больше ничего своими ластами не трогай! — прошипел Ки Хун.

Разумеется, так он и послушался, ага. Пока Чон Джа громко выражала свой протест этому миру и вялому (прости, детка, но сил не было) укачиванию от Ки Хуна, Чун Хо успел своими лапищами добраться до пострадавшего щупальца нашего кальмара... Хотя это означало, что кровь в повреждённой спине остановилась, но не нахмуриться Ки Хун не мог.

— Я же просил... — Сон не договорил, потому что в этот момент Чон Джа на него срыгнула, а бледноватый Чун Хо отбросил в сторону пятисантиметровый осколок... Кошмар! Тут Ки Хуну самому резко похеровело. Один только вид чего стоил... А Ин Хо мужественно молчал, но в подушку зарывался весьма показательно. Предел прочности у всех есть, это точно.

Пока Сон бегал с Чон Джа, пару раз чуть не поскользнувшись, Чун Хо закончил мучить, то есть оказывать помощь брату. И теперь младший Хван тоскливо смотрел на Ки Хуна. Если бы тот сейчас ещё раз спросил: «Почему?» — Сон точно не сдержался бы и снова еиу двинул, при этом убедившись, что нет рядом никаких банок.

— Что? — спросил Ки Хун грубо. — Доволен?

Чун Хо едва заметно покачал головой.

Тем временем как-то подозрительно притих Ин Хо. Ки Хун присмотрелся — этот раненый, но, видимо, несломленный кальмар, высунув язык от напряга, ковырялся иглой (из аптечки спёр, вестимо) в наручниках. Не успел он сказать, что сейчас пойдёт искать ключ (вот делать ему больше нечего, ага, почти с ног валился!), как те с громким лязганьем отпустили узников по разные стороны дивана.

Чун Хо смотрел на старшего с неприкрытой обидой и страхом. Ки Хун чуть не выматерился, когда тот снова свои ласты потянул к Ин Хо. Их кальмар откатился было, но детектив-спрут был настырнее и ловче: молча сцапал его за вспухшее запястье и принялся разминать... Всё бы ничего — намерение благое, но выглядело угрожающе и страшно. Правда, Ин Хо не сопротивлялся... Может, сил не было? Ки Хун очень хорошо его понимал.

Когда растирания Чун Хо превысили минутный таймер в голове Сона, тот решительно прервал это безобразие, всучив Чун Хо веник и совок:

— Иди, робот-пылесос здесь не справится.

— А... — Чун Хо всё никак не отпускал своего несчастного, даже, кажется, обмякшего всеми щупальцами брата.

— Ребёнку нельзя в антисанитарии! И раненому! — веско припечатал его Ки Хун.

— И больному, — подал голос их кальмар, поглядывая на Сона. — Ты вчера остыл под дождём — вот и результат. И снова с антибиотиков не слезешь, — вздохнул тот.

— Но он же не кормящая мать... Не так страшно, — пробормотал Чун Хо, который, поймав два их прожигающих взгляда, поспешил начать уборку.

— Давай, — Ки Хун сначала от беды перенёс Чон Джа в кроватку в комнате, а потом вернулся, волоча коляску. — Переваливайся, кальмар раненый.

Ин Хо пассаж проигнорировал, а вот в коляску живенько перевалился, хоть и морщился. А уж как быстро он выгребал из гостиной, где убирался Чун Хо... который, как раз завидя побег, остановился и уже хотел было возмутиться, когда Ки Хун его остановил:

— Знаешь, детектив, тебе с такими замашками не в полицию надо было идти, а в психушку санитаром! Или в тюрьму надзирателем! Может, ты брату сразу позвоночник сломаешь, чтоб он уж точно не убежал, а? — ну, психанул Сон, психанул... Но его можно понять. Мало им было проблем! Ещё и этот всё усукубл*дил!

— Да я же... — Чун Хо аж уронил швабру. — Вы, господин Сон, неправильно всё поняли! Я ж наоборот! Я о нём беспокоюсь! — от возмущения у младшего Хвана аж челюсть задрожала.

— Чун Хо, я здесь, — тихо проговорил Ин Хо, останавливаясь и лихо разворачиваясь на коляске. Вид у него был бледный, потный, обляпанный кровью и не только. Ещё и щетина появилась. В общем, прямо образцово-показательный финалист игр в кальмара. — И ты имеешь основания мне не верить, но я не сбегу. Мне некуда и незачем бежать. Все, кто мне дороги, в этом доме, — сказав это, старший Хван быстро срулил в комнату.

— Сейчас бездушным монстром выглядишь ты, не он, — не сдержавшись, сказал Сон. Лезть в чужие отношения неправильно. Но только не когда эти отношения столь сильно касались его. И Чон Джа. Вздохнув и не желая продолжать разговор, Ки Хун тоже прошмыгнул в спальню. В ту, где кое-как переползал на кровать вспотевший от натуги Ин Хо.

Всё-таки человеколюбие Сона погубит. Ну не мог он на его страдания спокойно смотреть. Сам весь взмок, но кальмара во временный аквариум загрузил, помог переодеться и даже ни разу ничего дурного ему не сказал. Хоть тот и нудел, что Ки Хуну нужно бросить его самого потихонечку выползать из ситуации, а после выпить увеличенную дозу антибиотика и вообще, лучше больше пить и отдыхать. С последними пунктами Ки Хун не мог не согласиться, но как же всё это воплотить, если тут одно зацеплялось за другое?

— Мне полегчает, если ты перестанешь попадать в неприятности! Береги себя, Ин Хо! — рявкнул на него, потеряв терпение Сон. — И не мешай другим пытаться тебе помочь! Болван, — беззлобно закончил он.

Закончив помогать ближнему, Ки Хун направился выпить, наконец-то, свой личный антидепрессант. Однако там его ждал неприятный сюрприз. Молока не было. Но он точно помнил, что в холодильнике оставалась ещё пачка! А нет! Ужас... И вообще, в холодильнике было удивительно пусто. Нужно было заказать доставку — аппетита у Сона не было, но это не значит, что нужно было морить голодом всех остальных. Тем более что нормально ели они последний раз ещё когда Ин Хо готовил! А это было больше суток назад!

Только подумать мало. Осуществить задуманное Ки Хуну не дала банальная усталость. Та была вдобавок ещё и ужасно сильной. Сон устал как лошадь. Только он всё-таки не конь, поэтому спать стоя не умел. Вот и завалился к мирно спящему Ин Хо. Кровать, конечно, узковата, но Ки Хуну было уже плевать. Рядом с подопечными — и ладно... То, что на сей раз его не хватило на придумку в виде вальта — это уже заметил не он, а закончивший уборку Чун Хо... Спящих не разбудил даже стук ведра о пол.