Осень на двоих. Пороги безмолвия (джен)

Том замер. Буквально минуту назад всё было хорошо. Гарри стоял в каких-то двадцати футах от него, живой и здоровый. Ещё чуть-чуть и он успел бы добраться до лучшего друга. Успел бы помочь. Но он опоздал. Они все опоздали. В первые мгновения никто даже не осознал до конца, что произошло. В грудь Поттера ударил ярко-зеленый луч смертельного проклятья такой силы, что книга, которую тот прижимал к груди, обратилась в пепел, а самого Гарри отбросило на добрых четыре ярда назад, после чего он упал на землю и больше не шевелился.

Арчер уже не обращал никакого внимания на парализующие и разоружающие заклинания, которые отправили в Петтигрю профессора, не видел, как Люпин подобрал валяющуюся в грязи волшебную палочку предателя, не слышал, что говорит ему Снейп. Он даже не сразу понял, что, спотыкаясь, продолжает идти к неподвижному телу лучшего друга, которого они так и не смогли спасти.

Где-то неподалеку слышались голоса, чьи-то шаги, хлопки аппарации. Какая-то упрямая часть сознания молодого слизеринца, продолжающая работать, невзирая на то, что это теперь не имело никакого значения, отстраненно отметила, что на место прибыла группа авроров. Но какая в этом польза?

Том упал на колени рядом с бездыханным телом и бездумно уставился на мертвенно-бледное лицо лучшего друга, походящее на застывшую восковую маску. Неожиданно все его знания, все амбиции, таланты, самоуверенность, сила, рассудительность, блестящий ум — всё стало таким бесполезным. Ненужным. Вернуть к жизни Гарри это не сможет. Кто-то тряхнул мальчика за плечо, пытаясь вывести из оцепенения, но тот даже не пошевелился.

— Арчер, вы ему уже ничем не поможете, — до слуха Тома, как сквозь вату, донёсся далекий голос Снейпа. — Это было смертельное проклятье.

Том промолчал. На кой чёрт говорить очевидное? Он только теперь совсем не знал, что же ему делать? Куда идти? Что думать? Да и есть ли теперь во всем этом смысл? Перед глазами все дрожало и расплывалось. Не в силах больше выносить эту давящую пустоту, жгучим ядом расползающуюся по всему телу, слизеринец несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение, и нехотя оторвал взгляд от Гарри, посмотрев на обездвиженного Петтигрю, которого со всех сторон окружили разъярённые авроры. В душе мальчика что-то шевельнулось. Что-то тёмное, огромное и неповоротливое, переполненное злобой и ненавистью. Оно неспешно разворачивало в душе исполинские чёрные крылья из мрака и холода, заполняя собой сознание, разум и сердце. Неожиданно всё стало ясно и просто. Жизнь за жизнь. Равноценный обмен. Никаких полутонов. Никаких сомнений. Если Гарри перестал дышать, то человека, ответственного за это, постигнет та же судьба. Тело Арчера напряглось перед атакой. Он не позволит напыщенным, министерским болванам решать судьбу Петтигрю. Всё уже решено. И он сам приведет приговор в исполнение. Немедленно. Пальцы слизеринца крепко стиснули волшебную палочку. Всего лишь два слова. Одна вспышка изумрудного света. И всё будет кончено. Ничего сложного. Ничего страшного.

— Апчхи!

Арчер вздрогнул, затуманенный горем и яростью взор обратился к лицу Гарри и замкнулся на нём. Поттер всё так же лежал на земле, но теперь его глаза были открыты, и он в задумчивости рассматривал небо у себя над головой. Его грудь медленно поднималась и опускалась в такт вдохам и выдохам. Том с нечитаемым выражением на лице склонился над другом, не желая верить в то, что видел:

— Гарри? — еле слышно прошептал он, боясь, что начал сходить с ума.

— Это был самый пугающий опыт в моей жизни, — хрипло объявил Поттер и перевел ошалелый взгляд на Тома, который по-прежнему смотрел на него, как на привидение. — Нет, правда, очень пугающий.

Чёрная буря в душе Арчера стихла и бесшумно отступила в сумеречный уголок сознания, скрываясь за нахлынувшей волной величайшего облегчения и радости. На лице подростка расцвела счастливая улыбка, которая, впрочем, быстро сменилась раздраженным оскалом:

— Кретин! — рявкнул он. — Если ты не умер, то какого чёрта ты тут разлегся в позе трупа?!

Гарри растеряно заморгал.

— Но я думал, что умер, — принялся оправдываться он. — Ты видел, как я грохнулся?! У меня аж дыхание перехватило! И потом, ты мог бы проверить пульс и всё такое, а то расселся тут с кислой миной, а я теперь виноват, что ты чего-то недопонял... — он вдруг резко замолчал и с преувеличенным вниманием принялся рассматривать лицо друга. — Ты что, плачешь?

Арчер отшатнулся от него с таким видом, словно услышал страшнейшее оскорбление в свой адрес. Его рука непроизвольно взметнулась, касаясь кончиками пальцев влажной щеки, после чего на лице слизеринца отразилась невероятно яркая гамма чувств от замешательства и брезгливости до удивления и злости.

— Просто у меня глаза слезятся от этого проклятого пепла, — сквозь зубы процедил он, тыльной стороной ладони стирая с лица солёные капли.

Заметив ехидный блеск в изумрудных глазах лучшего друга, он опасно сощурился:

— Если ты хоть одной живой душе об этом расскажешь, я тебя своими руками задушу.

Гарри всё-таки рассмеялся и тут же болезненно поморщился, прижимая руку к груди.

— Кажется, я что-то сломал, — пожаловался он.

— Ты все время что-нибудь ломаешь, — восстанавливая самообладание, иронично заметил Том, — это уже никого не удивляет. Тебе, может, побольше творожка на ночь кушать? — с наигранным сочувствием предложил он. — Говорят, он укрепляет кости.

Поттер ответить не успел, так как их, наконец, заметили, и вокруг двух подростков собралось невероятно большое количество волшебников, каждый из которых счёл своим долгом спросить, как себя чувствует недавно убитый герой магического мира.

Немного оглушенный поднявшейся вокруг него суетой, Гарри отвечал невпопад и больше молчал, лишь кивая или качая головой в ответ на вопросы авроров и профессоров. Подросток уже почти не мог разобрать, что от него хотят, то и дело беспомощно оглядываясь на своего притихшего друга, пока не вмешался раздраженный Снейп:

— Мерлина ради, оставьте свои вопросы на более подходящее время, пусть мальчишку осмотрит целитель.

Волшебники тут же свернули свои расспросы, расступились, и Гарри поднял голову, встречаясь взглядом с ещё одним магом, которого до этого не замечал. В следующий миг глаза подростка расширились от неверия и шока. На какую-то секунду он оказался совершенно оглушен переполняющими его эмоциями, наконец он с шумом втянул в себя воздух, а в глазах изумрудным огнём полыхнул гнев:

— Вы! — если бы он только мог, то, не раздумывая, набросился бы на этого человека, а Клаус Айскальт в ответ лишь вопросительно поднял брови, словно не понимал, чем вызвана подобная враждебность.

— Поттер? — Снейп переводил непонимающий взгляд со своего ученика на коллегу и обратно, отмечая странную реакцию подростка. — Что-то не так?

Гарри резко повернул голову к декану, указывая на профессора целительства.

— Это он! Он держал меня здесь! — заявил мальчик.

Все присутствующие как по команде устремили на Клауса напряженные взгляды, тот в ответ даже бровью не повел.

— Полагаю, стресс негативно сказался на вашем восприятии окружающей действительности, мистер Поттер, — совершенно спокойно сообщил он. — Я не имею никакого отношения к вашему похищению.

— Чёрта с два не имеете! — грубо бросил мальчишка, ничуть не заботясь о том, как будет сейчас выглядеть в глазах окружающих его профессоров и авроров. — Вы окончательно спятили, если считаете, что сможете так просто отвертеться от этого! — подросток снова посмотрел на Снейпа. — Это Шакал! — сказал он, и на всякий случай тут же разъяснил. — Велиар Гравис. Он принял обличие Айскальта, он обманывал нас весь этот год.

Северус нахмурился в ответ на слова мальчика и молча взглянул на коллегу, ожидая объяснений.

— Боюсь, вы заблуждаетесь, мистер Поттер, — всё так же хладнокровно отвечал целитель, — я и есть Клаус Айскальт.

— ЛОЖЬ! — наконец закричал подросток, не справившись со своими эмоциями. — Настоящий Клаус Айскальт мертв!

— Гарри, профессор Айскальт всё время твоего отсутствия находился в Хогвартсе, — осторожно заметил Ремус, — он никак не мог...

— Конечно! — горько усмехнулся Поттер, бесцеремонно перебив Люпина. — Кроме того дня, когда меня похитили.

— Я был на семинаре целителей, — равнодушно напомнил присутствующим Клаус, — это могут подтвердить многие уважаемые маги.

— Ты лжец! Ты помог Петтигрю сбежать! Прятал его!

— И у вас, разумеется, есть доказательства? — отстраненно предположил мужчина.

Гарри трясло. Все эти люди смотрели на него так, словно он свихнулся. Ему никто не верил. А чёртов Айскальт продолжал всё так же бесстрастно отрицать собственную вину. Мальчик вдруг и сам испугался, что сошел с ума и упрекает сейчас невиновного. В полном отчаянии он перевел взгляд на единственного человека, который всегда ему верил и, помимо прочего, отличался здравым мышлением. Понимая, что от него ждут какой-нибудь впечатляющей реплики, Том закатил глаза и вздохнул.

— Можно проверить воспоминания Петтигрю, — предложил он, — или допросить его с веритасерумом.

Авроры переглянулись, и в задумчивости уставились на пойманного анимага, который после такого количества атакующих заклинаний пребывал в беспамятстве. Приводить его сейчас в чувство никому явно не хотелось. Помедлив, один из авроров подошел к профессору:

— Я приношу свои извинения, целитель Айскальт, но вам придется проследовать с нами в Министерство для дальнейшего выяснения обстоятельств похищения мистера Поттера, — напряженно произнёс он. — Мы не можем игнорировать эти обвинения.

Гарри готов был поспорить, что им всем наоборот очень хотелось эти обвинения проигнорировать. Айскальт был не последней фигурой в клинике святого Мунго, и таскать уважаемого мага по допросам никому не хотелось. Но когда Том озвучил своё предложение, никто уже не мог так просто спустить дело на тормозах, списав слова Мальчика-Который-Выжил на примитивную истерию.

Клаус чуть скривился, но всё же согласно кивнул, бросив, напоследок, насмешливый взгляд на Гарри.

— Поправляйтесь, мистер Поттер, — посоветовал он, — вы выглядите так, словно все две недели ничего не ели.

Подросток заскрипел зубами от ярости, не отрывая презрительного взгляда от лже-профессора до тех пор, пока он не исчез в тоннеле аппарации вместе с четырьмя аврорами и обездвиженным Петтигрю.

Когда оба подозрительных элемента были благополучно отконвоированы в Министерство, Том вздохнул чуть свободнее и помог другу подняться на ноги. Снейп, оказавшись рядом, придирчиво осмотрел чудом выжившего подростка на предмет несовместимых с жизнью увечий и, тщательно контролируя собственное эмоциональное состояние, которое сильно пошатнулось, когда в мальчика попало смертельное проклятье, сухо поинтересовался:

— Как вы себя чувствуете, Поттер?

— Как будто меня сбил Хогвартс-Экспресс, — признался тот.

— Никак не пойму, как тебе удалось защититься от Авады, — хмуро известил друга Арчер, похоже, эта загадка никак не давала ему покоя.

Гарри в ответ только пожал плечами, сам не понимая, как это ему так крупно повезло во второй раз за неполные четырнадцать лет. Его внимание привлек лежащий на земле предмет. Он был покорежен и оплавлен, словно в него попала молния, но на потемневшей серебряной крышке до сих пор угадывалась выгравированная в форме буквы S змея. Помедлив, мальчик поднял вещицу с земли. От медальона больше не исходил запах гниения и Гарри предположил, что какая бы магия в нем ни жила, её там больше не было.

— Мне кажется, проклятье попало вот в это, — он продемонстрировал окружающим медальон, держа его за цепочку на вытянутой руке, с такой брезгливостью, словно это была дохлая рептилия.

— И это спасло вас? — скептически уточнил Снейп, отстранённо размышляя о том, что если это правда, и Авада попала в медальон, который по воле случая был напичкан мощнейшими защитными чарами, то мальчишка, должно быть, самый везучий паршивец на планете.

— В нём что-то было, — тем временем задумчиво протянул подросток, — что-то, эм, необычное... возможно, какие-то заклинания?

— Способные принять на себя и остановить проклятье такой силы? — Люпин подошел поближе, в сомнении глядя на артефакт. — Как, хм, необычно.

— Но теперь, похоже, это просто бесполезная безделушка, — с сожалением заметил Поттер, которому вдруг страстно захотелось узнать, что же это было за волшебство.

— Откуда у тебя эта штука? — заинтересовался Арчер, склоняясь поближе к уничтоженному украшению, чтобы рассмотреть его как следует.

— Эм... нашел в развалинах? — неуверенно пробормотал Гарри, заслужив насмешливый взгляд лучшего друга.

— Ты нашел в развалинах подозрительный, заколдованный медальон и тут же надел на шею? — иронично уточил он.

Гарри понимал, что выглядит полным идиотом, но говорить сейчас при всех этих людях, что эту дрянь притащила ему частица магии было бы ещё более странно.

— Я люблю медальоны.

Том красноречиво промолчал, всем своим видом демонстрируя, что именно он думает по этому поводу.

В то же самое время Снейп мрачно наблюдал за оставшейся с ними немногочисленной группой авроров, которая бродила по пепелищу, осматривая развалины. Зельевар был совершенно уверен, что, учитывая масштабы разрушений, сюда вскоре заявятся Невыразимцы, чтобы скрыть все вероятные следы магии, и встречаться с ними у слизеринского декана не было никакого желания. Потому что у этих ребят определенно возникнут некоторые вопросы о том, что здесь случилось, ответов на которые не было даже у Северуса.

Профессор осторожно глянул на счастливо улыбающегося Поттера, которому всё как обычно было нипочём. Мальчишке пока даже в голову не приходило, что Министерство с легкостью свяжет разрушения с его стихийным выбросом, и вполне вероятно крайне озаботится наличием такой силы у тринадцатилетнего ребенка, который к тому же ещё и змееуст. Не говоря уж о том, что слизеринец. Снейп прекрасно знал, до чего могут довести человеческие предрассудки и паранойя, и не собирался смиренно ждать, пока авроры вцепятся в Гарри со своими дикими выдумками о тёмных колдунах. Нужно было уводить отсюда мальчика. Чем быстрее они попадут в Хогвартс, тем больше у них будет времени на то, чтобы найти для министра предельно безобидное объяснение случившемуся.

— Предлагаю обсудить остальные вопросы в школе, — наконец сказал мужчина, прерывая негромкую перепалку между двумя молодыми слизеринцами, — Поттер, вас давно пора отправить в лазарет, — паршивец тут же открыл рот, чтобы поспорить, но Снейп не дал ему такой возможности. — Вам требуется медицинская помощь, Поттер, — строго заявил он. — И как бы вы ни убеждали меня, что с вами всё в порядке, я не поверю в это до тех пор, пока вас не осмотрит мадам Помфри.

— Но сэр, со мной и правда...

— Вас чуть не убили, — зашипел на него зельевар. — Ещё неизвестно, как сказалось на вас столь близкое знакомство с заклятием смерти.

— Я думаю, у него ещё с прошлого раза иммунитет выработался, — вполголоса заметил Арчер, получив в ответ одинаково раздраженные взгляды от своего лучшего друга и профессора зелий.

Пресекая дальнейшие споры, Снейп крепко схватил угрюмого подростка за плечо, аппарируя вместе с ним в Хогвартс, следом в школу переместились Люпин и Том. Конечным пунктом оказался кабинет Дамблдора, по такому случаю открытый для аппарации.

Там их уже ожидал директор, его заместительница и школьная медсестра. Когда все четверо с хлопком очутились перед ними, поднялась шумная суматоха, Гарри тут же переправили в лазарет, Тома отправили в Слизеринское общежитие, Люпина — к Блэку, а Снейпу пришлось остаться с директором, чтобы рассказать о последних событиях. Впрочем, зельевар не возражал. После того, что произошло, ему определенно не помешала бы чашка чая с ромашкой, флакон успокоительного зелья и несколько минут тишины вдали от основных событий. Видя выражение лица своего подчиненного, Альбус только понимающе улыбнулся, пододвигая к нему чашку травяного чая и заветный флакончик, терпеливо дожидаясь, когда профессор будет готов к разговору. Северус мысленно скривился. Догадливый старикашка. Как обычно.

* * *

Следующие несколько дней показались Гарри ужаснее, чем две недели заточения в тесной камере, потому что из одной тюрьмы его переселили в другую. Она была светлой и чистой, с белыми стенами и потолками, а в воздухе витали горьковатые запахи трав. И все же Поттер не выносил это место.

Сразу после того, как он попал в лазарет, мадам Помфри буквально атаковала его всевозможными диагностическими чарами, потом отчего-то страшно расстроилась и в глубокой задумчивости удалилась в подсобное помещение, откуда вернулась с тремя плывущими по воздуху подносами, уставленными разнообразными целебными зельями. Влив всё их содержимое в своего пациента, она снова поводила над ним палочкой, нахмурилась и, велев выпить зелье сна без сновидений, удалилась в свой кабинет, бормоча что-то себе под нос.

После этого Гарри проспал почти сутки, а когда проснулся, его уже ожидала новая порция целебных и питательных зелий. К счастью, помимо них на тумбочке стоял кувшин с водой, стакан и тарелка с парой груш. Залпом проглотив все необходимые лекарства, Поттер тут же запил всё это водой и в доли секунды расправился с фруктами, пожалев, что это его единственная трапеза.

Надо сказать, не считая голода и легкого головокружения, чувствовал он себя прекрасно. За то время, пока он спал, переломы и ссадины полностью исцелились, и подросток готов был горы свернуть. Увы, как только он собрался потихоньку покинуть лазарет, в палату зашла мадам Помфри в сопровождении Снейпа и Дамблдора.

— Доброе утро, Гарри, — улыбнулся директор, присаживаясь на стул возле кровати слизеринца. — Как твоё самочувствие?

— Отлично! — отрапортовал мальчик. — Можно мне вернуться в общежитие?

— Не сегодня, — строго ответила медсестра, убирая с тумбочки пустые флаконы и водружая на их место поднос с тарелкой овсяной каши. — Ешьте, — велела она.

— Может, я всё-таки могу сегодня уже уйти? — с надеждой поинтересовался Гарри, послушно приступая к завтраку.

— У вас страшное истощение, — ответил вместо Помфри слизеринский декан, — хотите пройти пятнадцать шагов и грохнуться в обморок посреди коридора?

Мальчик счел разумным смущенно промолчать и сосредоточился на овсянке. Повисло непродолжительное безмолвие. Дамблдор пошевелился на своём стуле, поправляя очки, и прочистил горло.

— Гарри, я понимаю, что тебе, должно быть, тяжело вспоминать это, но... я прошу тебя рассказать все, что ты помнишь о своём похищении.

Поттер застыл, уставившись в свою тарелку. Он медлил с ответом почти минуту, не смея взглянуть в глаза профессорам и нервно кусая губы.

— Я мало что помню, сэр, — скривился он.

— И всё же, попробуй рассказать нам хоть что-нибудь.

Подросток повздыхал, глядя то на своего декана, то на медсестру, словно в надежде, что они будут возражать, но, не дождавшись поддержки с их стороны, всё же приступил к рассказу. Не считая нужным скрывать какие-либо подробности своего похищения от Дамблдора или Снейпа, слизеринец довольно сухо и коротко описал все, что с ним произошло.Профессора по большей части слушали рассказ в гробовом молчании. Лишь раз Снейп всё же не выдержал:

— Постойте-ка, — резко перебил он, — вы хотите сказать, что провели почти две недели в камере без еды и воды?

Гарри мрачно взглянул на своего декана.

— Да.

— Мерлин всемогущий, — прошептала мадам Помфри, зельевар сделался ещё угрюмее, а Дамблдор на мгновение отвел взгляд, словно чувствовал свою вину в случившемся.

Гарри низко опустил голову, уставившись на свои руки и размышляя, не стоит ли ему, к примеру, заплакать или начать биться в панической истерике.

"О! Ещё можно замкнуться в себе, — вспомнил он, — такое, вроде случается после тяжелых потрясений". Он постарался запомнить эту идею, в случае, если в скором времени они от него не отстанут, и, стараясь особо не переигрывать, поднял невинный взгляд на директора, в ожидании дальнейших расспросов.

Как и ожидал слизеринец, следующим пунктом в их беседе стал его "стихийный выброс". Стараясь выглядеть максимально печальным и растерянным, Гарри долго бубнил о том, что ему очень жаль, и он сам не знает, как это вышло. Про разрушение коры или зверя он не сказал ни слова. В итоге Дамблдор произнёс длинную душеспасительную речь, убеждая убитого горем мальчика, что тот ни в чем не виноват, что никто не станет его упрекать и что виной всему страх, отчаяние и безнадежность, которые испытывал Поттер, сидя в тёмной камере.

Слизеринец мысленно поздравил себя с успехом. Ну вот. Теперь никто ничего не заподозрит. Дамблдор сам нашел объяснение этому магическому всплеску и поверил в него. Впрочем, он подозревал, что эти подробности стихийного выброса нужны были старику ещё и для того, чтобы впоследствии растолковать аврорам и министру причину столь масштабных разрушений. Подросток не тешил себя иллюзиями, что такой взрыв пройдет незамеченным, и отчего-то подозревал, что директор будет прикрывать его как может, лишь бы в министерстве не решили, будто Гарри опасен.

Естественно, говорить о том, что случилось с его магией на самом деле, Поттер не собирался, предполагая, что в этом случае даже Дамблдор может прийти к мысли, что Гарри стоит изолировать, спрятав подальше от нормальных людей. И он совсем не хотел проверять на практике, что может предпринять этот волшебник, дабы усмирить его магию. Пусть лучше они будут думать, что Гарри заморили голодом злые люди и он, находясь на волосок от смерти, запаниковал и всё там подорвал.

Пока Поттер размышлял об этом, директор извлек из кармана мантии поврежденный медальон, который отдал ему слизеринец перед тем, как его отправили в лазарет. Старик задумчиво покрутил артефакт в руках и, наконец, аккуратно положил его на тумбочку возле кровати подростка. Всё это время мальчик внимательно наблюдал за всеми этими манипуляциями, неотрывно глядя на оплавленную смертельным проклятьем вещицу, которая спасла ему жизнь. Из оцепенения его вывел голос Дамблдора.

— Откуда он у тебя, Гарри? — без предисловий спросил он.

Молодой волшебник медлил с ответом ровно пять секунд.

— Я... когда я выбрался из камеры, я нашел его под развалинами.

— Удивительно неправдоподобно, Поттер, — заметил Снейп. — Правду.

Мальчик тяжело вздохнул, снова опуская взгляд.

— От него исходил странный запах, эм... — он на секунду задумался и, вспомнив что-то, резко вскинул голову, встречаясь взглядом со своим деканом. — Года три назад на чердак к соседям Дурслей забралась кошка и где-то там сдохла. На улице было жарко, а найти эту кошку соседи никак не могли. Так вот через несколько дней на всю улицу стояла такая жуткая вонь! — слизеринец осёкся, заметив раздражение в глазах зельевара, и быстро свернул свою историю. — В общем, этот медальон пах как та дохлая кошка.

— То есть, вы хотите сказать — мертвечиной? — уточнил профессор зелий.

— Ну, да.

— И что, позвольте узнать, заставило вас полезть искать в развалинах нечто, источающее подобные ароматы? — саркастично поинтересовался Снейп.

— Я испугался, — глухо прошептал подросток, опустив глаза. — Я подумал, что мой стихийный выброс мог... ну... мог...

— Убить кого-то? — закончил за него Северус, заслужив обвиняющие взгляды от медсестры и директора за столь резкую манеру разговора с травмированным ребенком.

— Да, — тем временем еле слышно прошептал "травмированный ребенок", старательно изображая глубокие переживания.

— Понятно, — слизеринский декан помолчал, досадливо разглядывая подростка. — Так, на заметку, Поттер, первые признаки гниения и, как следствие, соответствующего запаха проявляются у трупов не менее чем через сутки, а то и больше, учитывая нынешние погодные условия.

Мальчик встретился с ним взглядом и на мгновение зельевару почудилась искра откровенного злорадства в зеленых глазах, но комментировать слова профессора подросток не стал и вместо этого лишь вежливо улыбнулся:

— Спасибо, я запомню, сэр.

Снейп готов был поклясться, что мелкий паразит от души забавлялся в это мгновение, строя из себя недоумка, но сказать ничего не успел, так как слово снова взял Дамблдор:

— Так что же произошло, когда ты нашел медальон, Гарри?

— На самом деле я нашел книгу.

— Книгу?

— Ага! Но оказалось, что это не книга, а шкатулка-тайник и в ней лежал медальон.

— Как любопытно.

— Сэр, вы смогли узнать, что это было?

— К сожалению, нет, мой мальчик, — вздохнул директор, по мнению Поттера, вполне искренне. — Быть может, тебе встречалось нечто подобное?

— Ни разу, — признался Гарри, хотя ему тут же невольно вспомнился дневник Волдеморта, который он уничтожил год назад. Та тетрадь в кожаном переплете была словно живая, и когда Гарри проткнул её клыком Василиска, она кровоточила, будто состояла из человеческой плоти. Медальон, напротив, источал запах трупной гнили и смерти. Но может ли так случиться, что оба этих артефакта как-то связаны между собой? Хотя, каким образом? Гарри отбросил эти мысли и на всякий случай снова и напустил на себя страдающий вид:

— Извините, профессор.

— Не извиняйся, Гарри, — мягко улыбнулся директор. — Ты ни в чём не виноват.

Слизеринец грустно кивнул, гадая, когда они наконец оставят его в покое.

— Если ты не возражаешь, я хотел бы оставить медальон у себя и тщательно его изучить.

— Конечно, сэр.

Директор убрал артефакт обратно в карман, искоса глянул на Снейпа и снова обратил своё внимание к подростку.

— У меня есть к тебе ещё вопрос, Гарри, — мягко сказал старик.

Слизеринец мысленно застонал, но с готовностью кивнул, понимая, что лучше разделаться со всеми разговорами сейчас. Как выяснилось, Петтигрю всё-таки сознался в том, что действовал не один и подтвердил вину профессора по целительству, сообщив под веритасерумом, что именно Клаус Айскальт помог ему покинуть Хогвартс.

Увы, ничто не доказывало того, что Айскальт и Шакал это одно лицо. Веритасерум на целителя отчего-то не подействовал, а сам он продолжал настаивать на том, что является целителем в клинке святого Мунго и никакого Велиара Грависа не знает. Поэтому профессоров крайне интересовали любые подробности об этом человеке. Тут Поттер лукавить смысла не видел и рассказал обо всём, что смог припомнить, включая полученное от Шакала письмо и его упоминание о том, что он не просто убил целителя, а съел его. Последнее вызвало весьма неоднозначную реакцию старших волшебников — на Снейпа внезапно напал столбняк, а директор подался вперед, впившись в подростка пристальным взглядом.

— Скажи, Гарри, — медленно произнёс он, — что ты сам думаешь?

— Думаю? — не понял слизеринец. — О Шакале, в смысле? — получив утвердительный кивок от старшего волшебника, мальчик на мгновение задумался. — Ну, я думаю, что он псих, — наконец заключил он.

— Вполне возможно, — директор тихонько засмеялся, — но я бы хотел знать, веришь ли ты в то, что он убил и, хм, съел настоящего Клауса Айскальта? Быть может, он просто пытался запутать тебя?

— Я не знаю, сэр, — честно признался подросток, — мне показалось, что он говорит правду.

— А он не сказал, зачем он съел целителя Айскальта? — продолжил задавать странные вопросы Дамблдор.

Гарри пожал плечами.

— Сказал, что ему нужно питаться.

Тут старик резко отстранился и бросил на слизеринского декана многозначительный взгляд:

— Варна(1), — прошептал он.

— Вздор, — Снейп выглядел так, словно его сейчас стошнит, — их всех давно истребили.

— А что, если один выжил? — возразил директор.

— И с чего, по-вашему, ему присоединяться к Тёмному Лорду? Если кто-то и выжил, то им стоило поглубже забиться в свои норы и сидеть там очень тихо, а не прислуживать злым волшебникам, похищать детей и плести непонятные интриги, — зельевар фыркнул. — Нет. Я больше чем уверен, все, что тот тип наговорил Поттеру — бред сумасшедшего.

— И все же...

— Мы бы знали...

— Возможно и так, — задумчиво протянул Дамблдор и взглянул на притихшего подростка, который в это время гадал, что к Мордреду такое «варна». — Скажи, Гарри, а поведение этого... человека не показалось тебе странным?

— Ну, — Поттер задумался, — он вел себя как безумец. Словно... ну, не знаю, он был двумя разными людьми одновременно.

Дамблдор снова выразительно взглянул на декана Слизерина. У подростка сложилось ощущение, что этот спор возникает между профессорами не впервые.

— Это ни о чём ещё не говорит, — категорично заявил зельевар.

— Боюсь, это говорит о многом, — вздохнул директор.

— А кто такие варны? — не выдержал Гарри.

— Перевертыши, — поморщившись, пояснил Снейп. — Плотоядные, безумные твари. Они питались людьми и могли принимать обличие того, кого поглотили, получая вместе с внешностью все его знания и воспоминания.

— Точно! — Поттер подскочил, вспомнив, наконец, откуда ему знакомо это слово. Они как-то говорили об этих существах с Малфоем(2). — Я думал, их уничтожили.

— Все так думают. Но директор полагает, что одного не добили.

— А почему их так боятся? — заинтересованно спросил подросток.

— Они считаются самыми непредсказуемыми из всех волшебных существ. Кто-то предполагает, что они куда опаснее василиска, потому что помимо прочего обладают зашкаливающе высоким интеллектом. Для фей, — с мрачным ехидством добавил Снейп.

— Они правда родственники феям? — изумился Гарри. Ему слабо верилось, что Шакал может иметь какое-то отношение к маленьким лесным жителям.

— Дальние, — признал Снейп. — Некоторые называли их феями-трикстерами.

Слизеринец задумчиво почесал затылок.

— Почему он всё это делает?

— Прекрасный вопрос, Поттер, — язвительно отметил профессор. — Задайте его этому типу при следующей встрече.

— Обязательно, сэр, — в тон своему учителю отозвался подросток, — не думаю, что ждать придется долго, учитывая с какой легкостью он может пробираться в школу.

Северус оскалился на мелкого паразита, но его гневную тираду задушил в зародыше директор.

— Ты прав, Гарри, — поднимаясь со стула, сказал он, — кем бы ни был Шакал, нам давно следовало принять дополнительные меры безопасности. Теперь, зная, кем он может быть на самом деле, я добавлю дополнительные чары в защиту Хогвартса и сообщу о своих подозрениях в министерство. Эти новости должны весьма заинтересовать отдел регулирования магических популяций и контроля над ним.

Сказав это, директор поднялся со стула и, пожелав Поттеру здоровья, ретировался, утащив за собой хмурого Снейпа. Следом за ними ушла и мадам Помфри, предварительно померив мальчику температуру и выдав ему очередную порцию зелий.

Оставшись наедине со своими мыслями, Гарри улегся обратно на подушку. Из головы у него не выходили воспоминания о разговоре с Малфоем о Варнах. Как рассказывал Драко, один из них притворившись волшебником, пытался добиться равных прав между магами и волшебными существами. Его вычислили и казнили. А остальных перебили. Всех до единого. Гарри закрыл глаза, вспоминая полубезумный блеск в глазах Шакала, и невольно содрогнулся. Последнее, чего ему не хватало в жизни, это спятившее волшебное существо. Опасное. Непредсказуемое. И переполненное жгучей ненавистью. Отвратительная комбинация. С этими мыслями слизеринец погрузился в беспокойный, наполненный кошмарами сон.

* * *

Дамблдор терпеливо ждал, пока медсестра закончит заполнять карту и обратит на него внимание, в то время как Снейп то и дело бросал на своего начальника и медсестру недовольные взгляды человека, постепенно теряющего самообладание. Наконец женщина отложила перо и со вздохом взглянула на директора.

— Я не знаю, — сказала она, словно отвечая на безмолвный вопрос своего начальника.

Альбус чуть склонил голову, внимательно глядя на неё.

— Я вижу, что ты встревожена, — заметил он.

— Я не встревожена,— сердито сказала ведьма. — Я растеряна. Третий день я не могу получить никаких результатов. Диагностические заклинания просто не работают.

— Совсем?

— Сначала я вообще не могла ничего выявить, потом смогла всё же получить данные о физическом состоянии мальчика, но вот его магия... Альбус, я боюсь, что последний выброс навредил ему больше, чем кажется. Гарри окружен сильным магическим полем, как щитом, который не позволяет мне определить, насколько всё серьёзно. Это совершенно аномальная реакция, будто после стихийного выброса магия так и осталась частично кружить вокруг мистера Поттера. Но такого просто не может быть.

Директор ненадолго задумался.

— У тебя есть какие-нибудь предположения?

— Разумные? — уточнила она и тут же покачала головой. — Нет.

— А не разумные? — осторожно поинтересовался старик.

— Скорее уж безумные, — фыркнула женщина. — Гарри сказал, что у него был очередной приступ, но я не увидела истощения. Напротив, уровень его магии буквально зашкаливал. А теперь она стала совершенно нестабильной, Альбус.

— Поясни, — нахмурился директор.

— Сегодня утром, пока мальчик спал, его магия была совершенно инертна. Во время вашего с ним разговора магическое поле уплотнилось настолько, что на него даже не подействовали диагностические чары. А когда вы ушли, — она тревожно пожала губы, — я вообще не уловила никакой магии.

— То есть? — не понял Снейп.

— То есть на момент последний проверки уровень магической энергии мистера Поттера был ниже, чем у сквиба, — жестко бросила медсестра. — И если кто-то из вас, господа, сможет объяснить мне, что всё это значит, я буду весьма вам признательна, потому что я не знаю, что и думать!

Дамблдор в молчании побарабанил пальцами по столу, о чём-то размышляя.

— Полагаю, дело в истощении и стрессе, — наконец, сказал он. — Так как стихийные выбросы всегда сопровождаются сильными эмоциями, я полагаю, Гарри до сих пор находится в разбалансированном состоянии, отсюда такие хаотичные всплески. Продолжай наблюдать за его магией, я уверен, что через несколько дней всё придет в норму.

— Мне бы вашу уверенность, Альбус, — вздохнула Поппи.

Снейп был склонен с ней согласиться. Что-то во всей этой картине со стихийным выбросом Поттера казалось ему до ужаса неправильным.

* * *

После того, как расспросы профессоров прекратились, и мадам Помфри решила, что Гарри достаточно окреп, к нему допустили посетителей. Первой, как и ожидалось, в лазарет ворвалась Гермиона и со слезами повисла у Поттера на шее, тем самым заслужив второе место в списке непредсказуемых реакций окружающих. Первое место в этом мысленном списке слизеринца по праву занимал Том, всплакнувший над бездыханным (как он полагал) телом лучшего друга. До этого момента подросток серьезно считал, что Арчер вообще не способен на подобные проявления чувств.

Следом за Грейнджер лазарет посетили Джинни Уизли, Рон, Невилл, половина слизеринцев во главе с Маркусом Флинтом, которого очень волновало, сможет ли Поттер участвовать в матче по квиддичу. Ближе к вечеру заглянула Луна, с улыбкой посмотрела на Гарри и со словами "рада, что ты смог с ним договориться" ушла. Поттер заподозрил, что каким-то образом рэйвенкловка узнала и о звере, и о коре, но ничего удивительного в этом уже не увидел.

Том был верен себе и в лазарет так и не явился. Отчего-то лучший друг всячески старался избегать этих визитов и, как правило, приходил, только когда Гарри выписывали. Поттеру конечно страшно хотелось обсудить с Арчером последние события, но под носом у Помфри он делать этого все равно не собирался, а бессмысленные товарищеские посиделки у больничной койки Том не выносил. Гарри решил, что, в конце концов, его рано или поздно отсюда выпустят, и тогда он сможет нормально поговорить с другом. Впрочем определенное чувство обиды всё же не оставляло мальчика в покое. В конце концов, Арчер мог хотя бы заглянуть на минутку, чтобы узнать, как чувствует себя его лучший друг. Увы, порой Том вел себя слишком непонятно даже для Гарри.

На следующее утро, когда слизеринец, позавтракав и приняв очередную порцию лекарств, сидел на кровати и хмуро рассматривал свою волшебную палочку, которая отчего-то вела себя, как бесполезный кусок дерева и не желала воспроизводить даже элементарный Люмос, раздался негромкий стук в дверь. Подросток поднял голову и потрясенно уставился на высокого волшебника, привалившегося плечом к дверному косяку. Он всё ещё выглядел больным и исхудавшим, но уже не походил на безумный скелет обтянутый кожей. В серых глазах появилось выражение некоего покоя и радости, словно в тот опустевший, сломленный сосуд, с которым Гарри повстречался несколько месяцев назад, вновь по капле возвращалась жизнь. Его чёрные волосы были вымыты, аккуратно пострижены и теперь легкими волнами спускались до плеч. Одет волшебник был в новенькую тёмно-синюю мантию, сшитую явно на заказ, из-под которой выглядывал высокий воротник-стойка белоснежной рубашки. Гарри глазам своим не верил.

— Ты!

— Привет, Сохатик, вижу, ты неплохо себя чувствуешь! — Сириус широко улыбнулся и шагнул в палату. — Рад видеть тебя.

— Но... но как? — мальчик непонимающе хлопал глазами. — Тебя же... тебя же ищут.

— Уже не ищут, — Блэк помахал в воздухе свитком пергамента, который держал в руке, и подмигнул крестнику: — Полностью оправдан!

— Правда?! — Поттер подскочил от восторга.

— А то! Подписано лично министром магии Корнелиусом Фаджем, сразу же после признания Петтигрю, — Сириус уселся на стул возле кровати слизеринца и закинул ноги на прикроватную тумбочку. — Еще мне прислали бесчисленное множество глубочайших извинений, возмещений и прочих министерских лакомств, которые, как они думают, удержат меня от претензий.

— И они удержат? — лукаво сощурился подросток.

В глазах мужчины плясали черти:

— Да ни за что! Я, конечно, приму все их оправдания и денежные компенсации, но своё обращение в Мировой Магический Суд не отзову.

— Ты подал жалобу в Мировой Магический Суд?! — ахнул Гарри.

— Ну, не в Визенгамот же мне подавать жалобу, — пожал плечами Блэк. — Для начала они меня и осудили. Не будут же они сами себе выдвигать обвинения и сами себя приговаривать к штрафам и смещению с почетных должностей, а?

Гарри рассмеялся.

— Значит, теперь ты свободен?

— Абсолютно и полностью! — кивнул волшебник. — Могу делать, что хочу!

— Ну, это же здорово! — радостно воскликнул мальчик. — И что же ты теперь намерен делать?

— Вообще, я хотел заняться обустройством дома, — Сириус спохватился, — я сказал, что мне отписали дом? — Поттер покачал головой. — О, ты должен его видеть, Сохатик! Это целый особняк! Два этажа, восемь комнат, огромная территория, созданная лишь для того, чтобы сделать там шикарное поле для квиддича. О! И ещё роскошный зал для тренировок и дуэлей!

— Потрясающе, — согласился Гарри.

— Конечно, там всё нужно привести в порядок, дом пустовал много лет, но поверь, приятель, как только я закончу, ты будешь в восторге!

— А? — Гарри моргнул. — Я?

— Ну конечно, — теперь и Сириус смотрел на мальчика несколько озадаченно. — Ведь, м-м-м, я, — он запустил пальцы в волосы, несколько смутившись, — я хочу сказать, зачем мне одному такой огромный дом? Вот я и подумал, быть может, ты составишь компанию своему старому крёстному отцу?

Почти минуту между ними висело молчание, пока до Гарри доходил смысл последних слов крёстного.

— Ты хочешь, чтобы я жил с тобой?! — наконец, хрипло прокаркал он.

— Если ты не против, конечно, — окончательно сник Блэк.

— Ты шутишь?! — восторженно завопил Поттер. — Это же потрясающе!

— Правда? — Сириус неуверенно улыбнулся.

— Конечно!

Вопреки ожиданиям мальчика, улыбка старшего волшебника снова увяла.

— Гарри, — неожиданно серьёзно сказал он, — я понимаю, что сейчас, хм, я не в лучшей форме. Возможно... возможно ты не захочешь терпеть моё присутствие, я всё ещё немного... не в себе, наверное, — он шумно выдохнул. — Но даю слово, как только эти ребятки из святого Мунго меня подлечат, я буду как новенький.

— Что? — счастливое чувство в груди Гарри лопнуло, как воздушный шар. — Тебя положат в больницу? Почему?!

Сириус поморщился.

— Реабилитационная терапия, — сказал он. — Я сначала хотел отказаться, но потом подумал, что директор прав, и если я хочу взять опеку над тобой, мне нужно полностью привести себя в порядок.

— Директор? — тихо переспросил мальчик. — Это он предложил?

— Да. И я думаю, он прав, — Блэк кивнул, словно сам себя пытался в этом убедить. — Сейчас из меня получится паршивый опекун, дружок.

— Да какая разница! — зло рявкнул Гарри, заставив Сириуса вздрогнуть и удивленно округлить глаза. — Мне не три года, чтобы возник хоть малейший риск, что ты случайно уронишь меня вниз головой или забудешь покормить. Мне скоро четырнадцать лет, Сириус, и все это время я жил сам по себе. Мне не нужна нянька!

— Ты прав, — осторожно согласился анимаг, не ожидавший такой бурной реакции. — Но и ненормальный волшебник с неврозом и ночными кошмарами тоже не лучший вариант в качестве опекуна, каким бы самостоятельным ты ни был, Гарри.

Слизеринец открыл было рот, собираясь поспорить, но сник, почувствовав себя жутким эгоистом. Сириусу ведь и правда нужна медицинская помощь. Нужно отдохнуть, прийти в себя и восстановить хоть какое-то подобие душевного равновесия и здоровья. Навязывать ему сейчас заботу о бесполезном несовершеннолетнем волшебнике, от которого одни проблемы — нечестно. В конце концов, Гарри и раньше был один, ничего ужасного не произойдет, если он вернется к Дурслям этим летом. Не стоит навязываться. Каким бы открытым и дружелюбным ни был Блэк, они все же чужие люди друг другу.

— Прости, — виновато сказал подросток, — ты прав. Я думал только о себе, это было очень грубо.

— Гарри, — мальчик вздрогнул, когда Сириус взъерошил волосы у него на голове, и поднял взгляд на крёстного. — Прекрати болтать чепуху. Я согласился на это дурацкое лечение только ради тебя, иначе на кой чёрт оно мне вообще сдалось? Я-то себя и таким потерпеть могу, не велика беда.

— А? — бестолково спросил слизеринец.

Понимая растерянность своего крестника, волшебник мягко улыбнулся:

— Я пропустил двенадцать лет твоей жизни по собственной глупости, — тихо сказал он, — позволь мне хотя бы сейчас сделать всё правильно.

Гарри бестолково моргал, новая информация никак не желала приживаться в его голове, и всё же постепенно мальчик начал против воли расплываться в широкой улыбке, чувствуя, как сердце наполняет осторожное, почти невесомое счастье.

— Спасибо, Сириус.

— Тебе спасибо, Сохатик, — покачал головой Блэк, — спасибо, что поверил мне и... простил меня.

— Так, — подросток прочистил горло, переборов приступ идиотического восторга, от которого хотелось запрыгнуть на стену. — Надолго ты ложишься в клинику?

— Ну, — мужчина задумчиво почесал щеку, — целители говорят, что после такого срока в Азкабане нужна усиленная терапия месяцев на шесть. А то и на год.

— На год?!

— Ну, я надеюсь, что смогу смыться оттуда хотя бы к Рождеству, — пообещал анимаг. — И я надеюсь, что к тому времени ты не передумаешь переезжать ко мне.

— Ни за что не передумаю, — заверил его Поттер. — Я уже начал выбирать цвет стен в своей комнате.

— Ха! Вот это мой парень! — расхохотался Блэк. — Так держать, Сохатик! — он вдруг осекся, с подозрением глядя на мальчика: — Только ради Мерлина, не зеленый!

Гарри сделал вид, что задумался:

— Ну не знаю, не знаю, — протянул он, стараясь сохранить серьезное выражение лица, — мне нравится этот цвет...

Не выдержав, он все-таки рассмеялся. Наконец-то, впервые за последние несколько месяцев, произошло что-то действительно хорошее.

К сожалению, всё хорошее не могло длиться долго, и уже к вечеру Поттер заподозрил неладное, когда в его палату зашли Снейп, Дамблдор и незнакомый мальчику лысый темнокожий мужчина. Он был очень высок, худощав и мрачен. Форменная фиолетовая мантия сотрудников аврората не оставляла сомнений, что этот волшебник здесь с официальным визитом, так как авроры редко носили служебные мантии, предпочитая маскироваться под гражданских. Впрочем, когда мужчина повернул голову, чтобы взглянуть на директора, Гарри заметил у него в ухе золотую серьгу в форме кольца и подумал, что, быть может, не такой уж этот визит и официальный, ведь не могут же разрешать аврорам носить серьги и другие украшения, не предусмотренные уставом. Или могут?

— Гарри, — тем временем прожурчал директор самым располагающим тоном, на который был способен, — пожалуйста, познакомься, это Кингсли Шеклболт, он работает в аврорате и хотел бы задать тебе несколько вопросов о твоём похищении, если ты не против.

Гарри был против. Но его никто не спрашивал. Несколько мгновений подросток внимательно рассматривал профессоров, отмечая, что директор изо всех сил пытается выглядеть жизнерадостным, а вот Снейп даже не скрывает своего паршивого расположения духа. Наконец слизеринец перевел задумчивый взгляд на аврора.

— Здравствуйте, мистер Шеклболт, — вежливо произнёс он, — я уже всё рассказал профессору Дамблдору и профессору Снейпу, не уверен, что смогу что-то новое сообщить, — подросток замолчал и, склонив голову к плечу, проницательно заметил: — Но вы ведь не об этом хотели поговорить? Что-то ещё случилось?

— Боюсь, что да, мистер Поттер, — неспешно произнёс мужчина низким, густым басом. — Этой ночью Питер Петтигрю и некто, именующий себя целителем Айскальтом, совершили побег из министерства.

— Что?! — мальчик вмиг растерял всю свою любезную сдержанность. — Как?

— Предположительно с помощью портключа, — спокойно пояснил мужчина.

— Я думал, их охраняют, — нахмурился Гарри.

Если аврор и отреагировал как-то на едкий тон слизеринеца, то виду не подал, и всё так же невозмутимо ответил:

— Полагаю, мы недооценили потенциал заключенных.

— Даже после того, как директор так тонко намекнул об истинной сущности одного из них? — не удержался от шпильки Снейп, заслужив от Кингсли неприязненный взгляд.

— Вы хотите сейчас поговорить об истинных сущностях некоторых индивидов, профессор? — чётко ставя ударения на определенные слова, ядовито поинтересовался темнокожий волшебник, уничижительно глянув на собеседника.

Декан Слизерина в ответ враждебно оскалился:

— Вот давайте сейчас не будем переходить на личности, Шеклболт, — холодно отрезал он. — У вас из-под носа сбежала варна, и не мне вам говорить, чем это может обернуться. Эта тварь практически неуловима до тех пор, пока мы не знаем, в чьей шкуре она прячется, а вы дали ей возможность улизнуть. И сейчас вы будете вспоминать дела далекой древности, не имеющие отношения к нынешней проблеме?

— Никаких подтверждений тому, что целитель Айскальт является варной, у нас нет, — гладко отозвался аврор.

— О, прекрасно, давайте теперь сыграем в детский сад, — саркастично протянул зельевар, складывая руки на груди. — Вы там, в аврорате, изо всех окон вопите о своей хваленой "постоянной бдительности", но стоит испытать ваши безупречные навыки на практике, и вы на каждом шагу даёте маху. Просто образцы для подражания!

— Я всё ещё вправе арестовать вас за оскорбление должностного лица, — сухо напомнил Шеклболт.

— Лучше б себя разжаловал за непрофессионализм, старший аврор Шеклболт — проворчал Снейп, но всё же счел нужным сбавить обороты и замолчать.

Дамблдор прочистил горло.

— Ну что же, хм, думаю, общая картина Гарри ясна.

— Вполне, — в тон своему декану процедил мальчик, покосившись на представителя министерства, — я говорил вам, что Шакал и Айскальт — это один человек, а вы сначала даже арестовывать его не хотели.

— Мы не можем принимать решения, основываясь на суждениях несовершеннолетнего ребенка, мистер Поттер, — отрезал аврор. — Личность целителя Айскальта до сих пор не установлена, и доказательств тому, что он и Велиар Гравис это один и тот же человек, нет ни у нас, ни у вас.

— Помимо его признания? — не поверил Гарри.

— На допросе он ни в чём не сознался.

— Но мне-то он сказал!

— И вы хотите, чтобы я обвинил уважаемого волшебника после заявления ребенка, находившегося в состоянии нервного срыва?

— Не был я в состоянии, — начал было пререкаться Гарри, однако вдруг замолчал, вперив в мужчину очень пристальный взгляд, Снейп мысленно напрягся, он уже знал, что ничем хорошим это не кончится. По крайней мере, для Шеклболта.

— Ну, хорошо, — тем временем неожиданно покладисто кивнул подросток. — Допустим, моё мнение для вас — пустой звук. Так зачем же вы сейчас здесь?

Кингсли помолчал, хмуро разглядывая мальчика и прекрасно понимая, какого ответа ждёт от него этот ребенок. Увы, у аврора не было иного выхода, кроме как сказать прямо:

— Мне нужно знать всё, что вам известно о личности Велиара Грависа и Клауса Айскальта для составления максимально приближенных к действительности характеристик правонарушителя.

По губам Поттера скользнула змеиная усмешка.

— То есть теперь вы готовы... как там вы сказали? "Принимать решения, основываясь на суждениях несовершеннолетнего ребенка"? — юный волшебник насмешливо взглянул на помрачневшего аврора. — Я вот запутался, например, а вы?

— Это не игра, мистер Поттер, — сурово отрезал волшебник. — Произошел побег опасных преступников, один из которых — шпион и пожиратель смерти, а второй может оказаться опасным волшебным существом. Вы обязаны оказывать следствию всю возможную помощь во время допроса.

— Ошибаетесь, сэр, — исключительно учтиво улыбнулся мальчик, — я ничем вам не обязан. Я, как вы сами верно отметили, несовершеннолетний. И если вы хотите меня допросить, то должны сперва спросить разрешения у моего опекуна.

Шеклболт гневно сузил глаза.

— Гарри, — вмешался директор, — возможно, ты не знаешь, но как твой магический представитель я уже дал согласие на этот разговор, — Дамблдор бросил предупреждающий взгляд на Кингсли, напоминая, что как раз допрашивать ребенка здесь никто не собирался.

— А при чём тут вы, сэр? — невинно глядя в глаза старика удивился мальчишка. — Моим законным опекуном является Сириус Блэк. Вот у него и спрашивайте, — он послал аврору слащавую улыбку. — Думаю, он рад будет оказать следствию и особенно министерству всю возможную помощь в этом деле.

Снейп разрывался от гордости и ужаса одновременно. Этот мелкий камикадзе снова вогнал его в ступор.

"Он вообще ничего не боится? — мысленно вопрошал зельевар, разглядывая безмятежное лицо паршивца. — Ему тринадцать лет, он пережил похищение, голод, страшнейший стихийный выброс и второе в своей жизни смертельное проклятье за неполные две недели! Да любого другого ребенка, после таких приключений, уже давно увезли бы в Мунго, соседствовать с четой спятивших Лонгботтомов. А он расселся тут с нахальным видом и упражняется в сарказме на старшем авроре Министерства Магии! Удивительно чокнутый ребенок".

Для собственного душевого равновесия Снейп решил списать это поведение на состояние аффекта после похищения.

Кингсли тем временем обратил полный раздражения взгляд на директора.

— Полагаю, эту беседу можно считать оконченной, Альбус, — процедил он и направился к выходу, когда его остановил наигранно взволнованный голос Поттера:

— О, я совсем забыл спросить, сэр! — мальчишка дождался, когда аврор посмотрит на него, и обеспокоенно вытаращил зеленые глаза. — Скажите, сэр, а как же теперь вы будете его ловить? Вдруг он как-то... ну, знаете, превратится в министра Фаджа, например? Или вдруг вы и есть Шакал? Или какой-нибудь другой аврор. Получается, теперь никому нельзя доверять?

— Получается, что нельзя, — сквозь зубы прорычал Шеклболт. — Всего доброго, мистер Поттер, — волшебник стремительно вышел из палаты.

Дамблдор осуждающе покачал головой, разглядывая довольную физиономию развалившегося на кровати подростка.

— Тебе не стоило так себя вести, Гарри, — заметил он. — Неужели ты думаешь, он не понял, что ты просто насмехаешься над ним?

Мальчик поднял на старика совершенно равнодушный взгляд.

— И что с того? — лениво спросил он. — Зато теперь они там даже собственной тени бояться будут, — он широко улыбнулся директору.

Впервые за многие годы Альбус не нашел в себе сил улыбнуться в ответ и молча покинул лазарет. Как только за ним закрылась дверь, слизеринец сбросил с себя показательный образ обнаглевшего паразита и впал в хмурую задумчивость.

Северус мысленно заворчал на тупоголового ребенка — и на кой дьявол нужно было впадать в это подростковое бунтарство именно сейчас? Зельевар видел, что мальчика обеспокоил побег Шакала (или кем бы там ни был этот субъект) и Петтигрю, так отчего же он вдруг решил показать зубы? Или же это была попытка скрыть что-то от аврора?

— Скажите, Поттер, — подал голос Снейп, — вы можете хоть что-нибудь ещё вспомнить о Шакале или вашем похищении? Что угодно.

— Мне жаль, но нет, сэр, — безо всякого притворства вздохнул подросток, качая головой. — Если бы знал, я бы рассказал вам.

— Не сомневаюсь, — сдержано согласился Северус, пытаясь определить, насколько честен с ним Поттер.

— А вы сообщали аврорам то, что я рассказал об Айскальте? — Гарри вопросительно взглянул на своего учителя.

— Безусловно.

— Зачем тогда этот Шеклболт приходил, если и так всё знает? — проворчал подросток.

— Не берите в голову, Поттер, — зельевар взглянул на мрачного ученика. — Господин старший аврор мечтал взять у нашей местной знаменитости интервью и автограф.

Гарри чуть повеселел.

— Ну, так бы и сказал тогда, — шутливо ответил он и вновь скис: — Они меня в чем-то подозревают?

— Нет, — жестко бросил Северус. — У них на это нет ни права, ни повода.

— И всё же мне не нравится, как на меня смотрел этот Кингсли, — на удивление искренне признался Поттер, доверительно глянув на зельевара. — Будто я какое-то ядовитое животное.

Снейп скривился. В словах мальчика была некоторая доля истины. Похоже, министерство все же обеспокоилось последним магическим всплеском, раз прислало старшего аврора, чтоб тот лично взглянул на национального героя. И Поттер вычислил это... за сколько? Минуту? Две? Из-за этого он так себя повел? Когда он вообще успел сориентироваться, учитывая обстоятельства? И что, во имя Мерлина, творится в этой лохматой голове? Порой причины поступков сына Джеймса Поттера оставались для Северуса совершенно неясными. Впрочем, мальчишка далеко не впервые выкидывает подобный фокус. С этим можно было только смириться. Сейчас куда важнее утихомирить его паранойю, пока паршивец не решил, что кругом одни враги и предатели.

— Он на всех так смотрит, Поттер, — заверил его профессор.

Подросток мгновение молчал, после чего безразлично пожал плечами:

— Ла-а-а-адно, — вяло протянул он, явно утомленный всеми этими разговорами.

Слизеринский декан бросил на своего студента последний задумчивый взгляд и решил, что пора оставить того в покое. В конце концов, мальчику нужен был отдых, а не тупые авроры с дурацкими вопросами.

— Отдыхайте, Поттер, — велел он и направился к выходу. Тихий голос Гарри нагнал его у самого порога. Северус обернулся, и тогда мальчик вопросительно склонил голову к плечу:

— Скажите, сэр, вы тоже думаете, что мне не стоило так себя вести с тем аврором?

Снейп чуть помедлил с ответом и, наконец, негромко хмыкнул.

— Я думаю, что из вас выйдет прекрасный слизеринец, если вы научитесь держать язык за зубами, когда это необходимо, — сказал он, в ответ Поттер просиял той самой ослепительной улыбкой, которую так ненавидел Северус.

— Спасибо вам, профессор!

Пробурчав что-то невнятное, зельевар торопливо убрался восвояси, не желая больше созерцать этот очередной тошнотворный приступ благодарности, от которого потом ещё неделю могут сниться идиотически радужные сны и настигать приливы беспричинной любви к жизни.

* * *

А в это самое время на безлюдной лесной прогалине вдали от городов и деревушек появилось двое людей. Один из них был грузным, невысоким мужчиной с оплывшим, некрасивым лицом и маленькими крысиными глазками, сейчас со страхом взирающими на своего спутника. Точнее сказать, спутницу, пребывающую в крайней степени ярости.

— Идиот! Недоумок! Крысоподобный, бесполезный засранец! — взвизгнула она, метаясь из стороны в сторону, словно рассерженная рысь. — Нужно было спустить с тебя шкуру ещё тогда!

— Я... я извиняюсь...

— Засунь себе под хвост свои извинения! — женщина резко остановилась напротив него и опалила ненавидящим взглядом. — Посмотри на меня! Посмотри, как я выгляжу!

— Вы... вы в порядке, вроде хорошо выглядите, — промямлил мужчина, втягивая голову в плечи.

— Хорошо?! ХОРОШО?! Я женщина, кретин! ЖЕНЩИНА! Твой крошечный мозг вообще хоть отчасти способен обработать эту очевидную информацию?! Когда я сказал найти новое тело, я говорил о мужском теле, ты, недоумок! МУЖСКОМ!

— Но... но она... я смог только её найти.

Его собеседница вдруг резко успокоилась, и, с раздражением откинув за спину прядь иссиня-черных волос, задумчиво сощурила светло-серые глаза.

— Впрочем, мне нравится, что она работала в Министерстве, — пробормотала женщина. — В этой чудесной головке было много любопытных сведений, которые теперь всецело принадлежат мне, — по тонким губам скользнула хищная ухмылка, которая быстро пропала, когда женщина вновь посмотрела на приземистого волшебника, трясущегося от страха. — Ответь-ка, крысиный ты сын, какого дьявола ты отправил в Поттера смертельное проклятье?

— Но он бы всё рассказал о вас... и обо мне, я подумал, что нельзя оставлять его в живых.

— Если бы я хотел, — женщина нервно передернула плечами, — хотела убить мальчишку, я бы сделал-а это ещё два года назад. Он нужен мне живым. Ты понимаешь, что чуть не попутал мне все карты своей безграничной тупостью? — её голос вновь сорвался на визг, и она скривилась от отвращения, услышав собственные интонации. — Как они вообще живут с такими высокими голосами? Я бы вырвал себе язык, лишь себя не слышать, — проворчала она и принялась в задумчивости рассматривать собственные руки с тонкими пальцами и длинными ногтями, выкрашенными в чёрный цвет. — Кошмар.

— Вы... вы же не убьёте меня? — спросил испуганный волшебник.

— О, я бы с радостью тебя убила, — теперь женщина крутилась вокруг своей оси, пытаясь разглядеть получше собственное тело. Надо признать, ее движения с каждой минутой становились все мягче и грациознее, пока она привыкала к новой оболочке, и уже совсем не походили на мужские. — Но ты всё еще мне нужен, — она искоса глянула на него, — хоть и бесишь страшно. О! И ещё, — она одним прыжком преодолела разделяющее их расстояние и вцепилась в отворот мантии волшебника, заставив его вскрикнуть от неожиданности: — Ты, сам того не понимая, уничтожил нечто очень важное, когда решил прикончить Поттера. Я берег эту очаровательную безделушку десять чёртовых лет, а ты в один миг обратил в пыль все мои труды, — её голос упал до опасного шипения, — за это, мой дорогой Питер, ты заплатишь о-очень высокую цену, тебе ясно?

— Да, сэр... мэм, мне жаль. Я сожалею.

— Конечно, сожалеешь, трупоед, — оскалилась она. — Ты ещё должен благодарить меня, что я организовала твой побег, а не оставила тебя гнить в министерских подземельях.

Мужчина нервно сглотнул. Это существо с каждым днём пугало его всё больше. Казалось, новое преображение сделало его безумнее прежнего.

— Я благодарен, очень благодарен, — пролепетал он, мысленно проклиная полоумную тварь, от которой временно зависела его судьба. — Как мне называть вас теперь?

Женщина выпустила воротник его мантии и отступила на шаг, с недовольством отмечая, что теперь она немногим выше Петтигрю. Её бледное лицо с высокими скулами, выразительным изгибом чёрных бровей, прямым носом и большими свело-серыми глазами, могло бы показаться красивым. Но было в нём нечто настолько холодное и отталкивающее, что Питер ни за что не приблизился бы к ней по собственной воле. Она походила на свихнувшуюся ядовитую рептилию, и предсказать следующий её шаг было совершенно невозможно. Окинув Петтигрю задумчивым взглядом, женщина усмехнулась.

— Шакал, пожалуй, мне сейчас не очень подходит, — она вздохнула с притворной печалью. — Так что, пусть будет Инггрис, раз уж из-за твоей тупости приходится отказаться от собственного имени.

Петтигрю торопливо закивал, наблюдая, как Клаус Айскальт в облике черноволосой женщины с интересом рассматривает свое новое лицо в маленьком карманном зеркальце, поворачивая голову из стороны в сторону.

— По крайней мере, она была привлекательной... для ведьмы, — подвела итог Инггрис. — Ну что ж, — убрав зеркальце в карман мантии, она отряхнула руки и попыталась как-то связать в пучок свои длинные, спутанные волосы, чтобы они не лезли в глаза. — Пора в путь. У нас масса дел..

— Могу я... могу я узнать, что вы намерены делать дальше? — осторожно поинтересовался Питер, гадая, куда заведет его сотрудничество с этим существом.

— Пожалуй, можешь, — решила она. — По твоей милости мне теперь придется менять свои планы и вносить в них ощутимые коррективы. К тому же, как выяснилось, грядет нечто интересное. Так что первым пунктом в моём списке дел стоит поиск помощника.

— Помощника? — переспросил мужчина, пытаясь поспеть за её широким шагом. — Я вам больше не нужен?

Она рассмеялась.

— Ты всё еще можешь придерживаться роли моего домашнего любимца, пока я не решу пустить тебя на ужин, — Петтигрю содрогнулся при этой мысли. — Но мне нужен кто-то поумнее. Кто-то, помешанный на своей верности этому вашему Лорду, а не трусливое ничтожество, вроде тебя, — волшебник оскорбленно дернулся, услышав эти слова, но счел разумным промолчать. — Хм, так и где можно найти такого фанатика?

Она сделала вид, будто задумалась и через мгновение радостно хлопнула в ладоши:

— Придумала! — пропела Инггрис и, обернувшись через плечо, глянула на Петтигрю: — У тебя будет просто восхитительное новое задание, мой крысёныш.

Питер сбился с шага и нервно дернул уголком губ.

— И ка-какое? — заикаясь, спросил он.

— Ты достанешь мне списки всех заключенных в Азкабане Пожирателей смерти! — объявила она, сверкнув глазами. — И упаси тебя Мерлин снова облажаться, Хвост.

Понимая, что выбора ему не оставили, волшебник лишь обреченно промолчал и поспешил за своей спутницей.

* * *

Гарри сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, открыл глаза и обвел взглядом тайную библиотеку Слизерина, без всякого интереса рассматривая старую мебель, семейное древо на стене и многочисленные полки, уставленные старинными книгами. Наконец мальчик нехотя посмотрел на свою волшебную палочку, которую держал в руке, и враждебно свел брови у переносицы, словно она нанесла ему личное оскорбление.

— Вингардиум левиоса, — строго велел он, взмахнув волшебным инструментом.

Ничего не произошло.

— Люмос.

И снова никакой реакции. Он сжал зубы от злости и направил палочку на журнальный столик:

— Бомбарда!

Ни искры, ни тепла.

С тихим ругательством он отшвырнул бесполезную деревяшку на диванные подушки и впился взглядом в кресло напротив, мысленно заставляя его сдвинуться с места. От напряжения на лбу выступили капельки пота, но толку от этого было не больше чем от размахиваний волшебной палочкой.

«Да чтоб тебя...», — начал было в гневе думать подросток, когда неожиданно почувствовал слабый рывок в районе солнечного сплетения, и тут же кресло буквально снесло в сторону, и оно со всей силы врезалось в стену возле двери, где и осталось валяться. Гарри застыл с открытым ртом, чувствуя, как по телу проходят волны жара, а сердце стучит так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. На одно крошечное мгновение у него перехватило дыхание, будто он шагнул в пропасть. Но поразили его не ощущения, а результат.

«И как, скажите на милость, управлять такой частью тела, у которой нет ни костей, ни мышц, ни кожи, но которая способна крушить все подряд с удивительной легкостью?!» — подумал он и рухнул лицом в подушку, пробурчав:

— Паршиво.

— Не то слово, — согласились с ним откуда-то со стороны входа.

Слизеринец подскочил и, повернув голову, встретился взглядом с лучшим другом.

— Убить меня решил? — поинтересовался он.

Гарри с опозданием сообразил, что двумя минутами ранее Том, скрытый мантией-невидимкой, вошел в эти двери, оказавшись в опасной близости от того самого места, куда прилетело кресло.

— А я думал, что ты на обеде, — невпопад пробормотал Поттер, лихорадочно соображая, как бы уйти от нежелательных разговоров.

— Я уже пообедал, — Арчер вытащил волшебную палочку и отлевитировал пострадавший предмет меблировки обратно на место, после чего уселся на него, закинув ноги на подлокотник.

— А как ты меня нашел?

— Никак, я не знал, что ты уже тут, — Том продолжал пристально рассматривать друга. — Рад, что тебя, наконец, выпустили из Больничного крыла.

Гарри почудилась некоторая формальность в словах друга, и он пока не очень понимал, в чем причина такой отстранённости.

— Ты мог бы и зайти, между прочим, — заметил он.

— А смысл? — лениво протянул Том.

— Ну, не знаю, — начал злиться Поттер, — как насчет дружеских визитов, пожеланий выздоровления и так далее?

Арчер скривился.

— У меня были дела поважнее бессмысленных походов к твоей больничной койке, — высокомерно бросил он.

— Например? — Гарри понимал, что не стоит обижаться, у Тома всегда был сложный характер, но отчего-то это равнодушие сейчас приводило его в бешенство.

— Я занимался кое-какими исследованиями, — пожал плечами друг.

— То есть ты неделю торчал в библиотеке и не нашел даже минуточки, чтобы заглянуть ко мне? — успокоившееся было сердцебиение вновь ускорилось, по телу прокатилась волна жара. — И что за проект так тебя увлек, а?

Последние его слова потонули в жутком грохоте, когда по библиотеке с воем прокатился магический вихрь, разломив пополам только недавно восстановленный журнальный стол и расшвыряв в стороны стоящую неподалеку мебель. Единственным нетронутым объектом в радиусе разрушений оказался Том и кресло, в котором он сидел. Дикая сила, способная разорвать на части василиска, лишь взлохматила аккуратно уложенные вьющиеся волосы Арчера и забросала его мантию пылью и обрывками пергамента. На лице подростка при этом не дрогнул ни один мускул, а сам он оставался на удивление невозмутим. Сам Поттер, осознав, что он сейчас натворил, и чем это могло кончиться, тут же пришел в ужас.

— Том... — он обратил испуганный взгляд на друга, но сказать что-то еще не успел.

— Вот этот проект, — спокойно перебил его Арчер.

— Что? — растеряно переспросил Гарри.

— Я проверял одну теорию, — Том безрадостно хмыкнул, — и, похоже, оказался прав. Это ведь был не просто очередной стихийный выброс.

— Ты... — до Поттера постепенно доходило, что сейчас произошло. — Ты специально меня спровоцировал! Ты хотел увидеть, что произойдет!

— Ага, — на губах друга появилась самодовольная усмешка, напускное безразличие полностью исчезло, и Арчер вновь стал самим собой. — Я знал, что там, в лесу с тобой случилось нечто большее, чем обычный приступ. Разрушения были куда масштабнее. И ты бы видел, какое безумие творилось с поисковиками в кабинете директора в тот момент, когда твоя магия слетела с катушек! Мне было любопытно так что, — он театрально развел руками, словно извиняясь, — пришлось убедить тебя устроить мне небольшую демонстрацию.

— Ты хоть понимаешь, что я мог тебя убить, недоумок? — уныло поинтересовался Поттер.

— Не убил же, — флегматично протянул друг, сцепляя пальцы рук замком. — А теперь, Гарри, расскажи мне, что происходит с твоей магией.

Подросток ещё минуту помолчал, пытаясь испепелить Арчера взглядом, но так как тот сохранял абсолютное хладнокровие и на убийственные взгляды никак не реагировал, он шумно выдохнул и сдался.

Том слушал рассказ о Библиотекаре, медальоне и звере в абсолютном молчании, и когда Гарри затих, некоторое время пребывал в отстраненной задумчивости.

— Выходит, ты всё-таки сломал магическую кору, — наконец, констатировал он.

— Угу.

— Прекрасно, — Арчер скривился. — Ты в курсе, что мог умереть, кретин? — нарочито небрежно уточнил он.

— Не умер же, — осклабился Гарри.

— Ну да, ну да, — язвительно пропел Том. — И что теперь происходит с твоей магией, герой?

— Не знаю, — Поттер улегся на диван и закрыл глаза. — Что-то странное.

— Как эти разрушения? — Том обвел взглядом библиотеку.

— Да. А ещё я не могу пользоваться волшебной палочкой.

— Чудесно, — голос друга был преисполнен сарказмом. — Ещё какие-нибудь новости? Например, хорошие, для разнообразия?

Гарри скосил на него глаза, одарив красноречивым взглядом.

— Ясно, — Арчер вздохнул. — И как ты собираешься заканчивать обучение в этом году, если не можешь колдовать?

— Без понятия, — Поттер почесал нос и затих.

— И что только толкнуло тебя на такой идиотизм? — посетовал лучший друг, критически рассматривая развалившегося на диване приятеля.

— Тогда мне казалось, что терять уже нечего, — еле слышно пробормотал тот.

Арчер закатил глаза и отвернулся, начав задумчиво барабанить пальцами правой руки по спинке кресла.

— Так, как в итоге ты теперь себя чувствуешь? — отстраненно поинтересовался он.

— Паршиво.

— Идиот. Я про твою магию спрашивал.

— А, — Гарри задумался, — не знаю. Как обычно и одновременно не совсем как обычно.

— Исчерпывающий ответ.

— Не знаю, как объяснить, — Поттер снова прикрыл глаза. — У меня теперь... будто два тела одновременно. И то, второе, я его чувствую, осознаю, но совершенно не понимаю, как им управлять. Словно у меня прибавилось ещё пара десятков лишних рук, ещё одна пара глаз и ушей, ещё один нос — он свел брови у переносицы, — или не рук... вообще не знаю, как это всё теперь обозвать правильно. Но иногда мне тесно в собственном теле, а иногда мне кажется, что у меня появились какие-то новые органы чувств.

— Например? — Арчер медленно повернул к нему голову.

Гарри помедлил.

— Могу показать, — вдруг предложил он и резко сел, после чего отвернулся от друга и зажмурился. — Наколдуй что-нибудь такое, о чем я не смогу узнать, не увидев и не услышав само заклинание.

— Невербально наколдовать? — всё ещё не очень понимая, что задумал его лучший друг, Том в недоумении приподнял одну бровь.

— Ага.

Подросток чуть помедлил, глядя в спину Поттера с долей здорового скептицизма, но все же вытащил волшебную палочку, сделал несколько взмахов, подняв в воздух книгу с пола.

— Вингардиум левиоса, — сообщил Гарри.

Брови Арчера поползли вверх. Он был уверен, что тот не подглядывал.

— Ещё раз, — потребовал он и, отменив предыдущее, беззвучно произнёс сразу несколько заклинаний.

— Фините Инкантатем, Люмос, Авис, Силенцио, Акцио, Джеминио.

Том в некотором ступоре посмотрел на парящий у него перед глазами волшебный огонек, стайку птичек, неслышно летающих над его головой, и две идентичных статуэтки (копию и оригинал), которые он призвал к себе с другого конца библиотеки. Помедлив, подросток отменил все наложенные чары.

— Фините Инкантатем, — тут же определил друг.

— Ладно, ладно, — сощурился Арчер, — а сейчас?

Он взмахнул палочкой, но никаких заклинаний не произнёс. Поттер тихо засмеялся.

— А сейчас ты жульничаешь.

— Как? Как ты узнал?!

— Не знаю, — Гарри улегся обратно на диван и уставился в потолок. — Я просто как будто... чувствую... как ветер... или холод, понимаешь?

— Блеск, — ехидно прокомментировал Том и ненадолго замолчал, о чем-то размышляя. — Итак, у тебя теперь есть встроенный радар, — он снова затих, прикидывая что-то в уме. — Когда ты узнаешь, какое именно заклинание будет произнесено? Ты их предугадываешь?

Гарри фыркнул.

— Когда ты поймешь, что огонь горячий, Том?

Губы Арчера дрогнули в еле заметной усмешке.

— Когда поднесу к нему руку.

— Вот и здесь так же.

— Хорошо. Допустим. На каком расстоянии ты можешь ощутить заклинания? — теперь в голосе друга звучало все меньше удивления и всё больше научного любопытства.

— Не знаю, — Поттер задумался. — Ну, думаю, человек должен находиться рядом. Иначе я давно бы уловил все заклинания в Хогвартсе.

— Логично, — Том кивнул. — Что ж, это неплохая способность... Впрочем, у нас все ещё остаётся одна маленькая проблема.

— Хм? — Гарри повернул к нему голову и вопросительно моргнул.

— Что «Хм»? — вспыхнул Арчер, смерив друга высокомерным взглядом. — Тебе нужно снова научиться пользоваться волшебной палочкой, болван! Или хотя бы попытаться имитировать это, — он поднялся с кресла и повелительно объявил: — И сделать это нужно прямо сейчас.

Гарри согласно вздохнул. Он хотел очень многое обсудить с лучшим другом, ведь оставался ещё таинственный медальон, Петтигрю, Шакал, их побег и масса других проблем, которые нужно решить, однако, остальные разговоры могли подождать. Том прав. Чем скорее Поттер научится заново колдовать, тем скорее он поймет, на что теперь способен.

От автора//

Примечание :

(1)Варна —( с яванского «многоликий» — warna) — Перевертыши. В некоторых источниках относятся к архетипу Трикстеров*.

Волшебные существа, полностью истребленные магами приблизительно в начале 20 века. Находятся в отдаленном родстве с лесными феями, но не обладают способностью летать. Происходят от стихии земли. Проживали в пещерах или подземных норах. Плотоядные, в некоторых источниках — падальщики (подтверждений не имеется). Особенностью этих существ является способность принимать обличие любого человекоподобного существа, (после полного поглощения тела жертвы) перенимая его воспоминания и черты характера. Среди варн было широко распространено людоедство. Основным источником пищи считались магглы или маги. Никаких особых способностей не выявлено.

Отделом регулирования магических популяций им была причислена категория «А» за чрезмерную жестокость, изворотливость и непредсказуемость. Приказом министерства магии от 12 февраля 1920 года было принято решение о полной ликвидации вида, как опасного и нежелательного элемента магического сообщества.

Пометка автора:

Варны — плод больного воображения автора, все возможные сходства с персонажами из других источников прошу считать случайными и непреднамеренными.

*Трикстер (англ. trickster — обманщик, ловкач) архетип в мифологии, фольклоре и религии — божество, дух, человек или антропоморфное животное, совершающее противоправные действия или, во всяком случае, не подчиняющееся общим правилам поведения. Отличается лукавством, хитроумием, способностью к трансформациям или перевоплощению. Как правило, трикстер совершает действо не по «злому умыслу» противления, а ставит задачей суть игрового процесса ситуации и жизни. Не сама игра жизни, но процесс важен для трикстера. В художественных произведениях трикстеры часто выступают в роли антигероев, так как не способны различать понятия добра и зла и следовать правилам и общепринятым нормам по своей природе. (С) Википедия и материалы из Академика.

(2) Упомянутый разговор состоялся в Главе 9. Столкновение интересов