Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

Сегодня была долгожданная для Гарри пятница, а значит, занятия по Защите от Тёмных Сил, которые проходили опять на полигоне. Туман уже рассеялся, и солнце весело выглядывало из-за лёгких облаков. Новое задание профессора Версетти было не сложным только на первый взгляд. Теперь ребята должны были, стоя спиной к "противнику", резко обернуться и наложить на него связывающее заклинание «Ретикулум». Вроде бы не нужно бегать сломя голову по полю, ломая ноги, стой себе смирно, да оглядывайся, когда надо. Но оглядываться нужно было по сигналу очень быстро, а значит, резко, при этом соблюдая точность. Сверкающие на солнце доспехи стояли довольно далеко, поэтому выпущенная сеть запросто пролетала мимо. Иногда верёвки цеплялись за металлические пальцы перчаток или за забрало. Тогда доспехи прокручивались на месте, а сеть повисала никчемной тряпкой. Когда аурор перед началом урока продемонстрировал это упражнение, ребята сначала даже не сообразили, как так получилось, что «противник» оказался опутан в доли секунды. Сам Версетти повернулся к нему и обратно с такой скоростью, что глаза, вернее сознание, практически не успели зафиксировать это движение. Верёвочная сеть так крепко обмотала доспехи, что ребята не смогли её развязать. Пришлось преподавателю самому перерезать путы небольшим ножом.

У Гарри это упражнение получилось со второй попытки. Его сеть хоть и пролетела мимо, зацепилась так удачно, что по инерции завернулось вокруг доспехов и больше не упала, может быть опять зацепилась. Версетти на это только сказал:

— Продолжайте, мистер Поттер, вы способны явно на большее.

У многих верёвки начинали оплетать другого "противника", стоящего рядом. А у Симуса заклинание попало в Невилла, потому что он так резко повернулся, что прокружился больше, чем на 200*, и его палочка оказалась направленной прямо на одноклассника.

Вскоре Версетти усложнил задание: теперь, стоя между двумя «противниками», нужно было оглянуться, оплети сетью одного, развернуться и то же сделать со вторым. Если и удавалось справиться с первым, то со вторым справиться так же не удавалось. Или это всё было слишком медленно, так как ребята старались специально прицелиться. Гарри выполнял задание с такой яростью, что первая сеть била так, что доспехи не падали только благодаря тому, что профессор заранее позаботился об их укреплении. И теперь они могли лишь отзываться металлическим стоном. Один раз, пролетев мимо второго «противника», сеть улетела так далеко, что пролетела через всё поле и уже из последних сил дотянула до ближайшего дерева, плотно обняв выпирающие из земли корни.

— Мистер Поттер, прошу вас не отвлекаться на деревья, пока не побеждён ваш неприятель,— сказал Версетти.— Ребята, вы должны свою магию вкладывать не в силу, а в ловкость и точность!

От постоянного верчения стало ломить поясницу и начало подташнивать от головокружения. И вот Парватти, закружившись, не устояла на ногах и упала на землю. Профессор тотчас наклонился над ней и приподнял голову девушки.

— У меня всё вертится перед глазами,— заплетающимся языком сказала девушка, закатывая глаза.

Тогда аурор подхватил её на руки и понёс в сторону, бросив на ходу:

— Перерыв — десять минут.

Все с наслаждением повалились на землю, которую солнце уже успело достаточно прогреть. Версетти сотворил кресло и усадил в него Парватти.

Гарри поискал глазами Уну, занимающуюся с противоположной стороны цепи, в которую выстроились ученики. Рон тем временем расстелил робу и предложил Гермионе сесть на неё. Герми повалилась на живот и сказала:

— Моли бога, что бы меня не стошнило — так мне плохо!

— А Фриманы, похоже, не знают этого заклинания,— сказал Рон, проследя за взглядом друга.— Версетти показал им самые азы.

Гермиона при упоминании о двойняшках отвернулась.

Теперь Гарри видел, как они сидят, облокотившись спинами друг о друга. Почему не он был на месте Адриана?

— Это возмутительно! Так издеваться над людьми!— ворчала Лаванда слева от Гарри.

Парню не хотелось ни с кем спорить, он просто постарался расслабиться и за десять минут набраться как можно больше сил.

После перерыва Версетти попросил ребят продолжить выполнять задание.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер, подойдите сюда,— позвал он через некоторое время.

Чёрная мантия преподавателя была расстёгнута и обнажала мощную шею, на которой в лучах утреннего солнца переливалась золотая цепь, перевитая так же, как верёвки сети сотворяемой ребятами.

Когда ребята подошли, Версетти сказал:

— У вас лучше всех получается это заклинание, и я прошу вас, мисс Гермиона, помочь мисс Фриман, а вас, Поттер,— помочь мистеру Фриману освоить это заклинание.

Они вчетвером отошли от всего класса, который продолжал выполнять упражнение. Четвёрка стояла в нерешительности. Гермиона хмурилась: ей вовсе не улыбалась мысль учить Уну.

— Ундина,— вдруг сказал Адриан,— ты не будешь возражать, если мы с тобой поменяемся учителями? Мне больше хочется, чтобы меня учила именно мисс Грейнджер.

— Нет, конечно, не возражаю,— сказала, улыбаясь, Уна.

" Зря он это затеял,"— думал некоторое время спустя Гарри. Для него оказалось слишком большим испытанием стоять сзади Уны, держа своей рукой её руку с палочкой, и показывать, как делать правильное движение кистью руки. Парень чувствовал сладкий тёплый дух, исходивший от девушки, который дразнил его неимоверно. Ему хотелось прижаться сзади всем телом к ней или просто уткнуться ей в волосы, но он не мог этого делать на виду у всего класса. А на них постоянно посматривали. Причём, Рон не сводил глаз с Гермионы и Адриана.

Наконец Версетти попросил Уну и Адриана продемонстрировать результаты. Стоя ровно у них всё получалось, но выполнить упражнение, которое от них требовал Версетти, они ещё не могли.

— Вам придётся продолжить тренировку со своими... наставниками после уроков,— сказал профессор.

Ура! Это же было легальное официальное разрешение провести Гарри всё время после уроков с Унди. А вот Рон был в ярости. Его глаза так и сверкали из-под рыжей чёлки.

— Что за дела!— говорил он, когда они шли на обед.— А то у Гермионы нет других занятий, как только учить этого... красавчика!

— А какие у меня другие занятия?— спросила с интересом Гермиона.

У неё-то как раз было прекрасное настроение.

— Как, какие занятия? Уроки делать...— ответил, растерявшись, Рон, на что девушка только ухмыльнулась.

Уже в холле к ним подлетела Джинни и стала горячо говорить:

— Гермиона! Я узнала, что ты должна учить Адриана после уроков заклинанию "Ретикулум"... Гермионочка, ну, пожалуйста, уступи мне место! Пусть я его буду учить вместо тебя?— её глаза горели так же ярко, как огненные волосы.— Ну, пожалуйста! Скажем, что это Версетти так распорядился, или ещё что-нибудь придумаем. Понимаешь, эти наглые девицы — Парватти и Лаванда, они не дают ему проходу, а там он будет, наконец, без них...

— Постой, постой, Джинни!— одёрнул её Рон.— Куда ты лезешь? Ты ещё слишком маленькая для этого!

— Для чего я маленькая, Рон?!— парировала Джинни.— Это заклинание я могу делать уж получше, чем ты, помнишь, на занятиях у Гарри?

— Да я совсем не это имел ввиду,— сказал парень.

— Ладно, Рон,— перебила его Гермиона,— так что же, мне соглашаться или нет? Как ты думаешь?

Ребята стояли посреди холла, и их обтекал поток учеников, спешащих на обед. Рон хмурился, уставившись глазами на льва, смотрящего с Гриффиндорского герба. Не известно, что ему посоветовал лев, но парень буркнул, поджав губы:

— Соглашаться.

— Джинни, я согласна,— тут же ответила Гермиона.— Потом мы с тобой обсудим, как лучше преподнести это Адриану.

После обеда было опять занятие в кабинете. Повторялось уже знакомое упражнение чтения свитка с зелёной точкой в центре. Гарри вспомнил свой позорный результат на прошлом занятии, поэтому, когда он получил свой свиток обратно, его не удивила подпись «См.», поставленная Версетти. Так писали преподаватели, которые не находили нужных слов или просто не хотели унижать ученика оценкой «неудовлетворительно», и, тем не менее, учитель уведомлял, что работа просмотрена. Гарри быстро убрал свиток, что бы его не увидели ни Уна, ни Гермиона, причём осуждения последней он почему-то опасался больше. Итак, нужно брать себя в руки и пытаться прочесть... Вот будет номер, если и Люпин узнает об этом «См.»! Нет, не отвлекаться...

Вообще-то после процесса сжимания пальцев на эфесе шпаги Ника, сейчас было сосредоточиться гораздо легче, тем более не было причин переживать из-за свидания с Уной. Всё послеурочное время она будет с ним. Вот поэтому Гарри и смог прочитать фразу, написанную, к тому же по латыни: «Non scholae, sed vitae discimus», не короче, чем у Гермионы. Гарри хмыкнул, фраза «Учимся не для школы, а для жизни» его касалась непосредственно.

Рон, по-видимому, тоже не блеснул в прошлый раз, поэтому, поднатужившись, он смог прочесть: «Умный... в себе, глупый — в ком-то.»

— Гарри,— тихо начал канючить он,— у меня тут чего-то не хватает... Вот смотри: «Умный в себе». А что в себе-то?

— Наверное, «ищет причину»...— шёпотом ответил Гарри.— Только, если ты эти слова не видишь, можешь их и не писать — всё равно Версетти их не зачтёт.

— А откуда он узнает?— удивился друг.

Это было всего лишь предположение, но Гарри был уверен, что аурор обязательно откроет обман.

— Не беспокойся, узнает,— твёрдо сказал он.

Гермиона была на высоте. В её свитке было написано по латыни аккуратным почерком: «Astris doctrinae, nomen inseruit», а ниже не менее аккуратно располагался перевод: «Звёзды направляют, но не принуждают». Гарри быстро тоже написал перевод своей фразы.

* * *

После уроков четвёрка отправилась на полигон, но теперь она была в составе: Гарри, Ундина, Адриан и Джинни. Сейчас никто не следил за каждым их движением, поэтому ребята чувствовали себя более раскрепощёно. Джинни, откинув назад свои волосы жизнерадостного цвета, не менее жизнерадостно принялась муштровать Адриана. Уна сильно старалась, было видно, что она прикладывает максимум усилий, поэтому девушка довольно быстро научилась делать упражнение. И Гарри, крепко держа её за руку, утянул на луг.

Там он расстелил свою робу на земле среди высокой травы и предложил ей сесть. Но Уна легла на спину, раскинув руки и положив ноги одна на другую.

— Обожаю наблюдать за облаками,— сказала она.

Теперь её глаза были настолько ярко синими, что были темнее цвета неба.

— А я обожаю наблюдать за тобой,— сказал Гарри, низко наклонившись над ней и разглядывая отражение этих облаков в её глазах.

Ему пришла в голову одна идея. Он стал раскладывать распущенные волосы девушки по траве таким образом, что вокруг Ундины вскоре образовался большой ореол из чёрных волос, он был похож на гигантский павлиний хвост. Каждая душистая шёлковая прядь волос скручивалась волной, прежде чем ложилась так, как хотел Гарри. Потом он встал, и долго смотрел на девушку. Наконец, вздохнув, парень сказал:

— Это так красиво... Жалко, нет фотоаппарата.

Уна только засмеялась в ответ.

Гарри опустился возле неё на траву и очень-очень тихо сказал:

— Я люблю тебя, Унди,— теперь, после тренировки с Роном, он мог это произнести.

Потом был целый каскад, обрушившийся на парня: губы, глаза, волосы, вперемешку с травой, её руки, ноги (м-м-м...), поэтому он даже не заметил, как солнце село за горизонт.

— Нам же идти в библиотеку!— вдруг вспомнил Гарри, остановившись на минуту, чтобы перевести дух.

— Сначала помоги мне,— попросила Уна.— я не могу, как чучело, идти по школе.

В действительности сейчас голова девушки была похожа на голову лесной нимфы. Гарри с радостью стал помогать. Это делалось быстро и просто: не обязательно было смотреть на травинки и мелкие цветочки, запутавшиеся в её волосах, достаточно было их нащупать, прижимая девушку к себе.