Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

Каникулы начались в довольно спокойной обстановке. Никакие экстраординарные события не нарушали размеренной жизни в доме № 4 на Приват-драйв. Гарри был уверен, что причиной этого была непродолжительная беседа членов Ордена Феникса с дядей Верноном на вокзале в день возвращения школьников из Хогвартса. Как и наказывал Шизоглаз Хмури, Гарри регулярно, раз в три дня, посылал весточки на Гримоулд-плейс, 12. Хэдвига — белая сова Гарри совсем замоталась. Она приносила ответы — записочки то от Шизоглаза, то от Тонкс, а чаще всего от Люпина – смотря, кто дежурил в штабе Ордена. Со смертью Сириуса Блэка штаб решено было, хотя бы пока, оставить в его доме. Смерть Блэка... Эта огромная чёрная пропасть в душе Гарри не давала ему оценить необычное спокойствие в доме Дурсли. Оставшись практически наедине сам с собой, поскольку дядя, тётя и Дадли свели общение с Гарри почти к нулю, Гарри почувствовал, как трудно ему одному переносить всю боль от потери крёстного. Шок от последней встречи с Вольдемортом и его Пожирателями Смерти, от последнего разговора с Дамблдором уже прошёл. И некому было высказаться и выплакаться. Да, конечно был Люпин, которому больше, чем кому бы то ни было, понятны чувства Гарри — ведь он потерял лучшего друга, причём друга своего детства. Но Гарри не мог в коротких записках выразить, как его мучает боль от сознания, что он не успел о многом поговорить с Сириусом, что он практически ничего для него не сделал, что он не успел пожить вместе с ним, как мечтал, в общем, от того, что Сириуса нет.

Хорошим в этот период было то, что Вольдеморт, похоже, затаился; пойманные в ту роковую ночь Пожиратели Смерти сидели в Азкабане; шрам на лбу не беспокоил Гарри ни разу. Чтобы забыться, парень каждый день пытался выполнять летние школьные задания. Но сосредоточиться на уроках было трудно. К тому же, у него развилась привычка по ночам подолгу лежать с открытыми глазами и, расслабившись, полностью отдаваться печальным мыслям.

Так было и сегодня. Гарри лежал на постели, заложив руки за голову. На глаза падала непослушная подросшая чёлка. Его очки лежали на тумбочке у кровати, поэтому потолок, освещённый уличными огнями, был расплывчатым. В тенях, пробегающих по нему, можно было угадать не прозаические ветви деревьев, а образы, волнующие душу: дементоров, патронуса-оленя и даже шевелящиеся щупальца парящего над землёй мозга из Отдела Тайн... Парень размышлял о том, почему Сириус ни разу ему не приснился. Он отчаянно хотел увидеть его хотя бы во сне, но... Что-то тихое, но назойливое стало вторгаться в мысли Гарри. Он не сразу смог сосредоточиться и понять, что же ему мешает. А мешали ему какие-то непонятные еле слышные непривычные мелодичные звуки. Гарри резко сел на кровати и стал вглядываться в темноту, но определить источник этих звуков не смог. Даже после того, как он зажёг свет и два раза обошёл свою комнату, загадка не разрешилась. Звуки были тихие, на грани слышимости, но они почему-то мешали. " Наверное, у меня начинаются галлюцинации," — подумал Гарри со злостью, лёг на бок и накрылся подушкой. Теперь звуков не было слышно и он, успокоившись, заснул. Утром парень даже не вспомнил об этом, наверное, потому, что утро было вполне обычное и даже вполне приятное, так как Хэдвига принесла записку от Люпина.

Люпин писал, что он на днях приобрёл филина по заданию Ордена, специально для связи с Гарри, поскольку опасается, что белоснежная Хэдвига может привлечь внимание к зданию штаба, хотя она, как и договаривались, прилетала только по ночам. " Филин Грей будет у тебя через три дня. Хэдвига пусть отдохнёт. И ты, наверное, захочешь послать её с письмами Рону и Гермионе," — писал Люпин. Забота любимого преподавателя очень поддерживала дух.

Тоска и скука — вот были две составляющие теперешней жизни парня в доме Дурслеев. Он был лишён возможности даже смотреть телевизор. В общем-то, Гарри сам не стремился смотреть маггловские передачи. Все интересующие его новости он мог узнавать непосредственно от членов Ордена. Его единственным развлечением было разглядывание фотографий. Любимой была свадебная фотка Джеймса и Лили Поттер, где рядом с ними стоял Сириус, у которого жизнь била ключом. К ней ещё прибавился сложенный вчетверо листок-объявление о розыске сбежавшего из Азкабана опасного преступника — Сириуса Блэка. На этой фотографии он, конечно, выглядел ужасно: спутанные космы волос, безумный взгляд, сам он грязный, измождённый. Именно таким Сириус впервые предстал перед Гарри. Но теперь он и таким был дорог парню.

Еще Гарри придумал такую игру. Он вспоминал последний год в школе и "делал" мысленно фотографии, отражающие события. У него уже накопился целый "альбом" таких фоток. Жалко, что не было настоящего фотоаппарата, хотя бы маггловского, как у Коллина Криви. Несколько "страниц" были посвящены его занятиям с ребятами из Армии Дамблдора. Эти занятия были гордостью Гарри. Там были и фотки близнецов Фреда и Джорджа Уизли, творивших свои приколы. Несколько последних страниц были посвящены событиям в Отделе Тайн Министерства Магии. Часто перед мысленным взором парня представала "фотография", на которой Сириус сражается с Беллатрикс Лестранг возле злополучной Арки. Парень разглядывал её, пытаясь определить, была ли возможность того, чтобы события повернулись иначе... На первой странице мысленного "альбома" были фотографии двух самых близких Гарри друзей — смеющегося Рона Уизли и серьёзной Гермионы Грейнджер. Конечно, ребята присылали ему небольшие письма. Но парень не находил сейчас в себе силы на общение с ними. Все последние события требовали того, чтобы "перевариться" и "устояться"... Да, там ещё было несколько "фотографий" его и Чу Ченг, в частности, фотография поцелуя под омелой. Подумав, Гарри медленно "разорвал" все фотки с Чу.

Вечером Гарри, промаявшись, как и всегда весь день, решил написать ответ Люпину. Дописывая коротенькое письмо о том, что у него всё в порядке, парень неожиданно осознал, что опять слышит тихие мелодичные звуки. Как и в прошлую ночь, он не смог найти, что могло издавать их. " Мне нужно взять себя в руки, а то я, кажется, действительно начинаю сходить с ума," — сердито подумал Гарри и улёгся в кровать, опять накрывшись подушкой. И опять, как вчера, звуков не стало слышно. Мелькнула мысль, что о них стоило бы написать Люпину, но юноша с негодованием прогнал эту мысль:" Нет, позориться я не буду! Вот если бы у меня болел шрам, или под окнами прогуливались бы дементоры, вот тогда бы..." Но сон уже увлёк Гарри в свои недра.

На следующий день Гарри, сидя в своей комнате, завтракал — по распоряжению дяди Вернона он теперь всегда ел в своей комнате — и поглядывал в окно. Ему было видно, как по дороге шли две девушки, обе с " конскими хвостами ", в солнцезащитных очках, в потёртых джинсах и в лёгких ярких кофточках. Девушки оживлённо перешёптывались и поглядывали на их дом. Гарри машинально следил за ними глазами, меланхолично жуя бутерброд. Девушки свернули на дорожку, ведущую к их дому. Теперь они скрылись из виду, так как подошли к входной двери. Гарри услышал звонок, шаги тёти Петуньи и голоса. " Интересно, что им нужно? Уж не к Дадлику же они пришли," — подумал Гарри. Девушек, по-видимому, пригласили в дом. Теперь он услышал и голос дяди Вернона из гостиной. Дядя Вернон уже было собирался отправиться на службу, но утренние гостьи его отвлекли.

" Гарри! Гарри, спустись, пожалуйста, вниз!" — вдруг раздался громкий голос дяди Вернона. Гарри от неожиданности вздрогнул. Он никак не мог предположить, что его имя будет произнесено в связи с приходом девушек, да к тому же это слово "пожалуйста", странное в устах дяди!

Гарри торопливо спустился по ступенькам и окинул гостиную взглядом. Девушка постарше сидела в кресле напротив дяди Вернона и тёти Петунии, несколько напряжённо сидящих на диване. Дадлик стоял в дверях на кухню и буквально пожирал глазами гостий.

— Я просто восхищена вашими розами, — говорила эта девушка низким грудным голосом тёте Петунии.

Лёгкое недоумение и неприкрытая радость сквозили в словах Вернона, когда он обратился к Гарри:

— Вот — мисс Барбара, тётя твоей... э-э... одноклассницы приглашает тебя повести у них... э-э... уик-энд.

Ничего не понимая (" Какая тётя? Какая одноклассница? А дядя Вернон рад избавиться от меня хотя бы на уик-энд! "), Гарри повернулся. Вторая девушка подняла на макушку солнцезащитные очки: лучистые карие глаза, белоснежная улыбка... да это же Гермиона! Гарри от неожиданности сел (благо стул был рядом). Гермиона здесь? Но как же он мог не узнать её, хотя они виделись всего месяц назад!

Гарри повернулся к Барбаре и Дурслеям.

— Здравствуйте, — только и смог вымолвить он от неожиданности.

— О, спасибо, было так любезно с вашей стороны отпустить Гарри. Это так благородно — нести ответственность за племянника, — продолжала Барбара, кивнув Гарри.

Дядя Вернон и тётя Петуния, по-видимому, были сбиты с толку той любезностью, с которой с ними разговаривала эта девушка, а она, надо полагать, имела отношение к тому жуткому миру, к которому принадлежал их племянник.

— Гермиона, помоги же Гарри собраться! Мне вовсе не хочется задерживать любезных хозяев. Тем более что м-р Вернон, наверное, торопится на службу, — невозмутимо рокотала Барбара.

— Мне...э-э... да, конечно, — пробормотал Вернон.

Гермиона взяла Гарри за руку и потянула его вверх по лестнице. Когда дверь за ними закрылась, девушка пылко обняла юношу и сказала:

— О, Гарри! Как ты тут был один? Извини, мы приехали за тобой без предупреждения. Просто мы боялись, что Дурслеи не отпустят тебя, и решили приехать сами. А твой дядя-то, по-видимому, попал под обаяние моей тёти Барбары! Вообще-то она мне не совсем тётя, она дальняя родственница моей мамы. Ну, мы тебе по дороге всё расскажем...

Говоря это, Гермиона наполняла сумку его вещами. А сам Гарри всё стоял и ошеломлённо смотрел на неё. Он никогда раньше не был у неё дома, но не только это смущало его. Сама Гермиона была какая-то не такая. Что в ней изменилось? Причёска, маггловская непривычная одежда, свежий румянец заливал её щёки вместо привычной бледности замученного уроками человека. И ещё — он до сих пор чувствовал тонкий цветочный аромат, исходящий от Гермионы, после того, как она его обняла.

— Я тебя сразу не узнал, — сказал парень.

— Да? Это от неожиданности. Гарри, да я это, я, а не переодетая Пожирательница Смерти!

— Теперь вижу, что и не дементор! — наконец улыбнулся он. — Я только вчера думал о них... Мне так вдруг стало хорошо, что ты приехала!

Гарри приходил в себя. Сумка была уже собрана.

— Пошли, — сказала Гермиона.

— Постой... Мне нужно предупредить Люпина... Ой, а Хэдвигу он просил больше не присылать...

— А где он сейчас? В доме Сир.. в штабе Ордена? Мы заедем к нему по дороге.

Гермиона искоса взглянула на Гарри: она не знала, стоило ли упоминать сейчас Сириуса. Но Гарри ничего не сказал. Он взял клетку с Хэдвигой, и они спустились вниз. Там ребята и мисс Барбара любезно попрощались с Дурслеями и вышли из дома.

— Ну, давай знакомиться, — тётя Гермионы протянула Гарри руку. — Называй меня просто — Барбара. Я посчитала, что твоим родственникам было не обязательно знать, что ты видишь меня первый раз в жизни.

Парень с удовольствием ответил на пожатие руки.

— Автобус "Ночной рыцарь" подъедет к парку через 15 минут, — деловито сказала Барбара, взглянув на ручные часики, браслет которых украшали янтарные камушки.

По дороге Гермиона и Барбара поведали Гарри такую историю.

Семьи Гермионы и Барбары были в дальнем родстве по материнской линии. Двадцать лет назад семья Барбары уехала в Польшу на родину её отца. И там, В Лодзи, где они поселились, маленькая Бася (так называли Барбару домашние) стала периодически вытворять что-то не понятное, в первую очередь, для неё самой. Да, она была та ещё проказница, по её же собственным словам. Но она никак не могла понять, почему так часто перегорают лампочки, стоит ей залиться слишком громким смехом, или почему её кошка начинает менять цвет (правда слегка), стоит ей погладить её против шерсти. И тут, когда Басе исполнилось 11 лет ей и её родителям всё стало ясно, когда им пришло письмо из школы Колдовства и Магии. Бася оказалась юной ведьмой. Скрепя сердце родители отпустили дочь учиться в эту таинственную школу, но распространяться родственникам об этом не стали. И вот Бася выросла, стала специалистом по магическим существам. Этим летом, в рамках обмена специалистами, Басе предложили работу в Англии. Перебрав всех родственников, её родители предложили пожить первое время у родителей Гермионы. Сами они, естественно, о самой гриффиндорке подробностей не знали. Приехав к ним всего на несколько дней, Бася случайно обратила внимание на то, КАКИЕ книги читает Гермиона. Это было чудо, когда обнаружилось, что в доме Грейнджеров теперь уже две ведьмы! Басю, конечно же, никуда не пустили, а решили устроить весёлый уик-энд по этому случаю. Гермиона часто думала о том, в каком состоянии Гарри Поттер сейчас живёт у Дурслеев. И она предложила пригласить его на этот уик-энд, чтобы хоть немного развлечь парня. Так они и сделали.

В автобусе Бася сразу же заняла место у окна, рядом села Гермиона, затем Гарри. В автобусе было мало пассажиров, и они заняли небольшой диванчик — уж очень не хотелось сидеть на разнокалиберных стульях, ездящих туда-сюда при резких поворотах. Впрочем, автобус ехал на удивление относительно спокойно. Бася и Гермиона всё время шутили. Иногда, чтобы расслышать Басины слова сквозь визг тормозов, Гарри приходилось тянуться к ней через Гермиону. Он чувствовал, что по всему телу разливается приятное тепло. Но это тепло было не только от нагретого солнцем диванчика. Тепло было от их слов, от руки Гермионы, в которую он вцепился, чтобы не вылететь с диванчика на поворотах. Легко и просто было держать Гермиону за руку может потому, что глаза девушки прятались за очками с сиреневыми стёклами, под цвет её маггловской блузки. Гарри почему-то вспомнилось, что он никак не мог заставить себя взять за руку Чу в том слащавом кафе. Парень непроизвольно передёрнул плечами и отогнал от себя это воспоминание.

И тут они приехали.

— Спасибо, Эрни, дорогой, ты удивительный водитель, — пророкотала Барбара, и они вышли.

Они оказались на площади, и Гермиона замявшись, сказала:

— Бася, будет лучше, если вы с Гарри где-нибудь здесь подождёте, а я приведу профессора Люпина.

Гарри как-то не подумал о том, что нельзя Барбаре, в общем-то, человеку чужому и не посвящённому, показывать штаб Ордена Феникса.

— Хорошо, мы подождём в этом кафе, — согласилась Бася.

Это было маленькое, но очень уютное кафе всего на четыре столика, покрытых белыми скатертями в синюю клетку, на которых стояли малюсенькие вазочки с фиолетовыми цветами. Когда они сели за столик у окна, Барбара сказала:

— За ту неделю, что мы общаемся с Гермионой, она успела мне многое рассказать. Я очень рада, что у неё есть такой друг. как ты. Дело вовсе не в том, что ты — Мальчик-Который-Выжил, и даже не в том, что ты сейчас делаешь для нас всех. Ты, действительно, настоящий друг. По-моему, это очень важное достижение для каждого человека — иметь настоящего друга.

— Спасибо, Барбара. Я с вами согласен.

Они поговорили на более обыденные темы. С девушкой было легко общаться. Ждать пришлось не очень долго. Вскоре Люпин и Гермиона присоединились к ним. Гарри видел, каким осунувшимся был профессор. " Да, скоро же полнолуние, — вспомнил он. — Люпин наверняка начал принимать зелье. " Барбара договорилась с Люпином о Гаррином уик-энде довольно быстро. Казалось, она имела способность подбирать наиболее убедительные слова.

— Мы вас не задерживаем, мистер Люпин? А то у нас есть ещё час до того, как автобус вернётся и подберёт нас.

— Нет, — мягко ответил он, — я могу составить вам компанию.

— Тогда... — Бася легко поднялась, подошла к музыкальному аппарату и бросила в него монетку. Весёлая мелодия заполнила небольшое и пустое в этот час кафе.

— Немного маггловской музыки нам не помешает, — сказала Барбара, вернувшись на место. — А где вы работаете, если не секрет?

Люпин смутился:

— Год назад я преподавал в Хогвартсе Защиту от Тёмных Сил. Потом я... в основном только подрабатывал по случаю... — и, глядя в такие искренние и заинтересованные глаза Барбары, он неожиданно твёрдо добавил: — У меня с этим проблемы.

— А какие проблемы — это уж точно секрет? — спросила Барбара, ни на долю секунды не отводя своих глаз от глаз Люпина.

— Нет, не секрет. Я — оборотень, — не моргнув глазом, сказал Люпин.

Гарри и Гермиона были поражены. Они-то знали его тайну, но никак не ожидали, что он с ходу признается в этом фактически незнакомому человеку. " Гипнотизирует она его, что ли?" — подумал Гарри.

Сообщение Люпина, казалось, нисколько не шокировало Барбару. Всё так же не отводя своих глаз от его, она сказала:

— Это же замечательно! Я порекомендую вашу кандидатуру на должность консультанта в Департамент Магических Существ и Сотрудничества Магических Рас, если не возражаете. Хотя я сама там без году неделя, но директор меня хорошо знает, т. к. был в прошлом году у нас в Польше. Его заинтересовали мои работы, поэтому Департамент меня и пригласил. Ну как, мистер Люпин, вы не против?

Тут Люпин, казалось, очнулся, осознав, что он сказал и, смущаясь, поблагодарил Басю за содействие.

— Работа мне действительно нужна, — сказал он и сделал движение, как будто он хочет уйти, но Бася тут же перевела разговор на рассказ о своей специальности, и Люпин успокоился.

" Как она его расколола! — шепнул Гарри Гермионе, — У вас в роду не было вейл?" " Нет!" — улыбнулась в ответ девушка.

— По роду службы я много общаюсь с представителями разных магических рас. И с оборотнями тоже. Только вы не подумайте, что мне нужно общение с вами только из-за работы, — быстро добавила Барбара. — Прежде всего, для меня вы — самый любимый преподаватель моей Гермионы.

— Спасибо, — улыбнулся Люпин.

Час пролетел незаметно. Люпин проводил их до автобуса. В автобусе их диванчик был занят, и компании всё же пришлось сесть на разные стулья. Гарри было по-прежнему хорошо, они иногда переговаривались с Гермионой. Но Бася была задумчивой, хотя приветливая улыбка и застыла у неё на губах.

Домик Грейнджеров был не большим, но очень уютным. Два этажа, кирпичные стены и красная черепичная крыша. Вокруг дома — палисадник, сплошь засаженный цветами. Внутри — светлые комнаты, убранные в традиционном английском стиле. Интересно, что у них был, правда, маленький, но зато настоящий, не электрический камин, с каминной полкой, украшенной блюдами с ультрамариновыми пейзажами.

Родители Гермионы встретили Гарри очень приветливо. Миссис Грэйнджер, миловидная женщина с короткой стрижкой каштановых волос, улыбалась чуть застенчиво. Отец Гермионы — высокий худощавый брюнет, с решительными манерами. Теперь Гарри разглядел, что его подруга на лицо очень напоминала свою мать, а вот характер у неё был явно от отца. Мистер Грэйнджер начав беседу с классической темы — "Погода", плавно перешёл на тему о достижениях человечества и о возможных достижениях при сотрудничестве с миром магов. Было видно, что это его любимая тема. Теперь Гарри стало ясно, откуда у Герми такая тяга к знаниям. Мистер Грэйнджер был весьма эрудированным человеком.

Обед проходил за большим круглым столом. Гарри вновь испытал не очень привычное ему чувство единения большой семьи. Раньше он испытывал такое только в доме семьи Уизли. Конечно, настроение у парня было превосходное. После обеда Бася сказала, потянувшись:

— Знаешь, Гарри, я привыкла извлекать пользу из всего, что только могу и советую это делать другим. Мне тут Гермиона много рассказывала о тебе, в частности о твоём участии в Тремудром Турнире. Так вот, мы с Гермионой решили предложить тебе в эти дни потренироваться в плавании на речке.

— Ух, ты! — вырвалось у Гарри. — У вас здесь есть речка? Я согласен!

"А в чём же я буду плавать?" — запоздало подумал он. Тут мистер Грейнджер отозвал парня в сторону и, немного смутившись, сказал:

— Гарри, я взял на себя смелость и приобрёл плавки для купания специально для тебя. Я знал, что девчонки готовят для тебя сюрприз — возможность поплавать. Значит, подумал я, они не предупредят тебя о плавках. И чтобы у лучшего друга моей дочери не было с этим проблемы, вот я и решил сделать тебе небольшой презент. Ну, как, извинишь ты меня за это?

Парня очень тронуло такое внимание к нему. Гермиона была такая же, как и её отец, всегда помнила о мелочах, заранее просчитывая ситуацию. Гарри смутился ещё сильнее, чем мистер Грейнджер.

— Спасибо большое, — только и смог пробормотать он.

Отец Герми сунул ему в руки свёрток и уж совсем по домашнему похлопав парня по плечу, сказал:

— Ну, идём, я покажу, где можно примерить, в пору ли.

Вскоре, быстро собравшись, компания втроём отправились на небольшую речку в десяти минутах ходьбы от дома Гермионы. На песчаной речной косе они увидели загоравшую компанию ребят-магглов, ещё несколько человек плавали в речке. " Как же я буду тренироваться здесь, при магглах? Они же засмеют меня! " — подумал Гарри. Гермиона мягко подтолкнула парня сзади и, проследив за его взглядом, заметила:

— Ну же, вперёд! Правда, большинство из них выросло на этой речке, но здесь есть и приезжие ребята, которые в плавании новички. Гарри, не все же такие, как твой двоюродный братец!

Но, пройдя немного, Гарри опять остановился, он вдруг представил, что ему придётся плавать не в робе, как на турнире, а в плавках. Он смутился, представив, какой он худой и не загорелый. А Бася и Гермиона тем временем уже оказались в купальниках: в "матросском" бикини с синими и белыми полосами — первая, и в элегантном полузакрытом купальнике с зебровыми полосами — вторая. У Гарри отвисла челюсть: вот в таком виде он Гермиону не видел уж точно никогда.

— Это подарок Барбары, — сказала Гермиона. — Нравится?

Гарри только и смог, что кивнуть в ответ. Раздевшись, парень украдкой посмотрел на свою тень: в общем-то, он не такой уж, оказывается, и худой, а на своих руках он с некоторым удивлением заметил выступающие мускулы. Чёрные плавки с красной каймой оттеняли белизну его кожи.

Когда их компания медленно, привыкая, зашла в воду, Бася дала несколько дельных советов по технике плавания. Гарри вдруг захотелось проглотить опять жабро-водоросли, что бы вновь почувствовать себя уверенным в воде. Но всё вышло не так уж плохо. Видно, прошлый опыт сказался. Прошло не так много времени, и Гарри мог уже плавать на небольшие расстояния. Потом они загорали, и Барбара с Гермионой, смеясь, закапывали Гарри в песок. Лёжа с закрытыми глазами в горячем песке, Гарри наслаждался спокойствием.

Но тут в его голову стали закрадываться представления, как бы они загорали с Сириусом. С Сириусом, который тринадцать долгих лет вообще не видел солнца... Как бы...

— Эй, Гарри, ты спишь? — раздался голос Гермионы, и тут же прохладные струи воды растеклись у него по лицу.

Парень открыл глаза и увидел, как вода вытекает из сложенных лодочкой ладоней девушки. Гарри тут же соскочил, с трудом расталкивая плотно утрамбованный (девушки постарались) песок, и побежал в воду. Он был благодарен Гермионе за то, что она старательно не даёт ему остаться наедине со своими горькими мыслями.

К вечеру, когда уже стало прохладнее, весёлая, приятно уставшая компания вернулась в дом. После ужина мама Гермионы сказала:

— Гарри, извини, пожалуйста, что нам приходится устраивать тебя на ночь в библиотеке, ведь у нас...

— Вы не должны извиняться, — перебил её Гарри. — Мне так у вас нравится, что я готов спать хоть в кухне!

Когда все разошлись на ночь по комнатам (Барбара жила в комнате с Гермионой), Гарри зажёг лампу под зелёным абажуром на столе в библиотеке и лёг на диван, поскрипывающий чёрной кожей, на котором ему устроили постель. Парень по привычке уставился в потолок. Но сегодня было намного спокойнее на душе. Вдруг он услышал тихий стук в дверь и голос Гермионы: " Гарри, можно зайти на минуточку? " Она вошла и знаком велела не вставать с дивана. На девушке был халатик в голубые цветочки, распущенные волосы локонами легли на плечи.

— Я только возьму одну книгу, почитать перед сном, — смущённо сказала она.

Ну конечно, это была бы не Гермиона, если бы она не читала книги! Уже собираясь уходить, девушка помедлила в дверях, затем, решительно развернувшись, подошла к дивану.

— Гарри... — Гермиона опустилась на палас перед диваном. — Ты не сердишься на нас с Барбарой за то, что мы целый день трещали тебе на ухо безумолку? Мы подумали, что тебе нужна смена обстановки...

— Спасибо вам.

— ... Может, ты хочешь поговорить о Сириусе?

От такой резкой смены темы, оттого, что Гарри расслабился сегодня за целый день, а теперь вот все старые мысли волной нахлынули на него, горький комок подскочил к горлу. Почти задыхаясь, Гарри уткнулся в подушку.

— Это я во всём виноват! Если бы я послушался тебя, а не поверил видению Вольдеморта, Сириус сейчас бы был жив! — выкрикнул он в подушку, слёзы и злость душили его. — Это Сириус виноват! Зачем он не остался дома?! Зачем он дразнил эту чёртову Беллатрикс? Он совсем забыл об осторожности!

Гарри почувствовал лёгкое, как дуновение ветра, прикосновение руки Гермионы к своим волосам.

— Нет, Гарри... Не вини себя... Ни ты, ни Сириус не виноваты в его смерти...

Гарри вцепился зубами в подушку.

— Случилось то, что должно было случиться... — говорила девушка. — У тебя ещё будет возможность расквитаться с Сам-Знаешь-Кем. И довольно скоро.

Гарри приподнял голову от подушки:

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что он зол на тебя за то, что ты сорвал его планы. Сейчас у него практически не осталось помощников, а Дамблдор силён, как никогда. Силён, потому что все опять верят ему. Но разозлённый Вольдеморт постарается быстро восстановить своё могущество. Тем более, физически он почти не пострадал.

Гермиона посидела ещё немного, а затем, пожелав ему спокойной ночи, ушла.

" Наверное, так разговаривала бы со мной мама," — подумал Гарри, закрывая глаза. Он очень быстро заснул под мерное тиканье больших напольных часов. И никакие непонятные звуки не потревожили его.

* * *

На следующий день Гарри, Гермиона и Барбара опять плавали и загорали. Опять было весело. Ребята магглы играли на пляже с мячом. Среди них были соседи Гермионы, и они предложили поиграть с ними в волейбол. Гарри открыл было рот, чтобы отказаться, но Гермиона и Барбара, взяв его с двух сторон за руки, уже тащили в круг. Парень быстро сориентировался в правилах игры и довольно ловко отбивал мячи — конечно, годы занятий квиддитчем чего-нибудь да стоили! Маггловская игра оказалась довольно увлекательной. Приятно было чувствовать, как послушен пальцам упругий мяч. Игроки-магглы были приветливы. Парни, пасовали, перекрикиваясь. Девушки отбивали мячи с шутками и смехом. Гарри заметил, что многие девочки с интересом посматривают на него. Это было приятно, что он кого-то заинтересовал не своим шрамом.

И ещё одно достижение сегодняшнего дня — Гарри научился нырять. Конечно, с жабро-водорослями было несравнимо удобнее. Но и так было не плохо. Солнечные лучи, пройдя сквозь голубовато-зелёную воду, причудливо окрашивали кожу. На середине реки со дна поднимались пушистые ветки водорослей. Один раз Гарри удалось переплыть речку. Парень вылез на противоположном берегу, заросшем рогозом. Полюбовавшись окрестностями, и, набрав полную грудь воздуха, он нырнул. Немного отплыв, парень вдруг заметил мелькнувшую тень. Приглядевшись, он увидел не очень большую змею. Она, извиваясь, выплыла из зарослей водорослей. Изумрудные чешуйки поблескивали серебром. И вдруг она замерла от неожиданности, встретившись взглядом с парнем.

" Ты виноват!.. Ему плохо из-за тебя..." — Гарри это услышал или ему показалось, что услышал? Змея резко свернула в сторону, и он её больше не видел.

" Ты виноват!" — теперь эти слова пульсировали у него в голове. Гарри быстро поплыл к берегу.

" Что это было? — подумал он. — Да, я виноват... Сириус, прости..." Настроение Гарри заметно испортилось. Конечно, парень и дальше поддерживал разговоры с Гермионой и Барбарой, отвечал на их шутки, но всё это было поверхностное.

Вечером, расставаясь перед сном, Гермиона бросила на Гарри подозрительный взгляд. И он не удивился, когда опять услышал стук в дверь библиотеки, когда уже собирался лечь спать. Гермиона вошла и, не упоминая больше книгу, сразу опустилась на ковёр перед диваном.

— Ну и что? — спросила она, положив свой подбородок на скрещенные руки. — Что тебя вдруг встревожило? Мы с Барбарой очень расстроимся, если увидим, что все наши старания ни к чему не привели.

— Привели... Только... — Гарри повернулся к девушке лицом, теперь их глаза были совсем близко. — Ты знаешь, я сегодня в реке увидел змею, и она... Ты же знаешь, что я понимаю... Она сказала мне: " Ты виноват! Ему плохо из-за тебя! " Да, она права, я виноват перед Сириусом...

— Гарри! — взволнованно воскликнула Гермиона, отпрянув. — Чувство вины тебя совсем ослепило! При чём здесь Сириус? Как какая-то змея могла знать о Сириусе?.. Скорее она могла знать о том... о Том— Кого... о Вольдеморте!

Гарри поражённо смотрел на неё. Действительно, как он сам не мог подумать о Вольдеморте?

— Ты знаешь, стоит завтра об этом рассказать Люпину или Хмури, — продолжала Гермиона. — А я, наверное, больше не буду купаться в этой реке...

— Гермиона, неужели ты действительно думаешь, что Вольдеморт сидит под водой в вашей речке и может схватить тебя за ногу, когда ты будешь плавать?

Гермиона улыбнулась:

— Так или иначе, а мне это не очень нравится... А больше ничего необычного не было в последнее время?

Гарри тут же вспомнил странные звуки, которые слышал на Приват-Драйв две ночи подряд. Но теперь-то он их не слышит!

— Нет, — решительно заявил он.

Гермиона зевнула, прикрывшись ладонью.

— Ладно, утро вечера мудренее, — и она ушла.

К удивлению Гарри эта последняя ночь в доме Гермионы тоже прошла спокойно.

* * *

В понедельник, рано утром Гарри, Гермиона и Барбара ехали обратно на автобусе "Ночной Рыцарь". Они планировали опять заехать к Люпину, проводить Гарри к Дурслеям, а затем Барбаре ещё нужно было заехать на работу. Компания опять сидела на том же диванчике у окна. Но сегодня им всем троим было грустно от предстоящего расставания. Многочисленные заверения Гермионы в том, что они увидятся скоро, как только получится, не очень хорошо помогали.

На этот раз Люпин уже поджидал их на площади. К удивлению Гарри, он выглядел гораздо лучше, хотя полнолуние должно было быть уже через два дня. Он прямо держал спину, а не сутулился, как когда ему было очень плохо. Больше всего привлекали внимание его горящие добрые и немного печальные глаза. К сожалению, им некогда было сидеть в кафе, так как автобус ждал их. Они только успели перемолвиться парой слов.

— Если вы хотите узнать о моём разговоре с директором о вашей кандидатуре, мистер Люпин, можете воспользоваться каминной сетью, — сказала Барбара и сунула ему в руку листок с адресом родителей Гермионы.

Когда автобус уже отъезжал, приняв новых пассажиров, она некоторое время смотрела назад на быстро удаляющуюся фигуру Люпина.

— Надо же! Уже через два дня... — пробормотала она.

— Наверное, Люпину опять готовит зелье Снейп, — сказала Гермиона. — Правда, Снейпу это не доставляет удовольствие. Хотя, надо признаться, зелье даёт очень хороший эффект, раз Люпин выглядит так хорошо.

Когда Гермиона и Барбара вышли на Приват— Драйв, провожая Гарри, они по очереди обняли его. Парень получил целый букет ощущений и впечатлений. Гермиона попросила Гарри почаще присылать к ней Хэдвигу, а Барбара пожала ему руку, пожелав удачи в общении с Дурслеями. Вот и пролетел этот уик-энд.

К большому неудовольствию Гарри странные звуки опять возобновились по ночам. В конце концов, парень решил, что их источник находится вне его комнаты. Возможно, они исходят из комнаты Дадли (" Может это из-за какой-нибудь компьютерной новинки? "). На этом ему пришлось успокоиться.

Приближался День Рождения. С грустью Гарри думал, что этот праздник ему придётся встречать в одиночестве. Конечно, друзья пришлют ему свои поздравления... А вот если бы был жив Сириус, как бы они могли отметить его шестнадцатилетие на Гримаульд— плэйс!

Гарри наблюдал за обитателями гнезда, свесившись из окна. Под окнами дома росло старое дерево. И однажды Гарри, вот так же свесившись, увидел, как две маленькие птички порхают над недавно вылупившимися птенцами в гнезде. Странно, что Хэдвига позволила им спокойно жить прямо у неё под носом, то есть под клювом. Гарри посадил сову на подоконник, указал на гнездо и сказал:

— Ты же не тронешь их, правда, Хэдвиг? Пусть птенчики вырастут, научатся летать.

Сова лишь хитро прищурила один глаз. Про себя же он подумал:" Настанет время, и они окрепнут на столько, что смогут покинуть это гнездо навсегда... Когда же придёт такое время, когда я не буду нуждаться в необходимости жить с Дурслеями?"

И вот за день до Дня Рождения в окно Гарри влетела незнакомая сова. " От кого это?" — мелькнула мысль. " Результаты за СОВУ!" — полыхнуло огнём в голове, как только он увидел конверт с печатью Хогвартса. Он нетерпеливо вытащил листок и постарался охватить письмо одним взглядом.

— Я сдал! — неожиданно для себя заорал Гарри.

Маленькие птички за окном испуганно вспорхнули. Все оценки, и даже по зельеварению, были как раз такие, чтобы у него была возможность учиться на аурора. Это самый лучший подарок на шестнадцатилетие!

Но это было ещё не всё. В окно влетел маленький Свинринстель Рона. Вот какое письмо он принёс:

" Привет, Гарри! Мы хотим, чтобы ты отпраздновал свой День Рождения у нас дома. Мы уже получили разрешение от Дамблдора. Постарайся получить разрешение от Дурслеев — в этом году, надеюсь, это будет не так сложно. Придётся ехать на автобусе. Завтра мы заедем за тобой в 8 часов утра. Рон."

Это было здорово, опять поехать к Уизли! Гарри очень нравилось в Норе. Парень сейчас же спустился вниз. В гостиной Дурсли-старший расположил свои телеса на диване и читал газету. Дурсли-младший втиснул свои жиры и кресло. В одной руке он держал пирожное, а пальцем другой руки ковырялся в носу. Из кухни слышалось гудение миксера — тётя Петуния готовила очередной кулинарный изыск для Дадлика. Дело в том, что совсем недавно в доме состоялся крупный скандал между ней и сыном. Дадлик заявил, что в дурацкой диете нет никакого смысла, так как она ему не помогает. В этом он, конечно, был прав: его вес не уменьшался, но оставался, по крайней мере, стабильным. И теперь это капризное создание требовало морального возмещения за всё время, которое он истязал себя диетой. Гарри даже не нужно было спускаться вниз или приоткрывать дверь в свою комнату. Чтобы слышать все детали этого скандала, всего-то нужно было просто не затыкать себе уши. Вот теперь на кухне готовилась очередная "моральная компенсация".

Когда Гарри начал разговор о приглашении с дядей Верноном, тот, подумав, изрёк:

— А может, они тебя заберут до конца каникул, как в прошлый раз, а?

Да, всё так и получилось. На следующий день, когда появились мистер Уизли, Рон и Гермиона (!), у Гарри уже был собран, на всякий случай сундук. Конечно, Гарри не хотелось навязываться Уизли до конца каникул... Но мистер Уизли сам заговорил об этом и тут же получил "милостивое" согласие от дяди Вернона, который чётко продолжал свою политику: чем меньше общаешься с Гарри (и ему подобными), тем лучше. Отец Рона ободряюще подмигнул Гарри. Парень любил этого высокого худого в прошлом рыжеволосого добряка с глазами любопытного ребёнка. Рон, который по росту уже догнал отца, помог Гарри спустить школьный сундук вниз. Гермиона несла клетку с Хэдвигой. На этот раз дядя Вернон не был столь любезен, как тогда с Барбарой, но он всё же выглядел удовлетворённым, провожая глазами компанию, вышедшую из его дома и направлявшуюся в сторону парка.

На этот раз автобус " Ночной рыцарь " опять ехал по бешенному.

— Это всё Бася, — сказала Гарри Гермиона, — она прошлый раз пошепталась с Эрни, и мы хоть прилично ехали!

Гермиона опять была в своей маггловской одежде, что, как заметил Гарри, напрягало Рона. " Впрочем, ничего удивительного," — подумал он, вспомнив свою прошлую поездку с Гермионой. Милая улыбка, сияющие глаза, пара локонов, спадающих на плечи из забранного наверх пучка остальных волос, травянистого цвета маечка и короткая белая юбка, открывавшая смуглые коленки — было на что посмотреть.

Все они сидели на разных стульях. И, как показалось Гарри, Рон был даже рад, когда его стул уезжал подальше от стула девушки. Не смотря на всю дикость передвижения автобуса, было одно преимущество: они доехали довольно быстро.

* * *

Когда Гарри, Рон, Гермиона и мистер Уизли вошли в Нору, всё семейство Уизли (кроме Перси и Чарли, который был в Румынии) было в сборе. Гарри испытал на себе крепкие и долгие объятия миссис Уизли, дружеские (и довольно ощутимые) похлопывания близнецов Фреда и Джорджа, приветливые пожатия Билла, порывистое объятие Флёр Делакёр (?!). " Она, по приглашению Билла, специально пришла, чтобы отпраздновать твой День Рождения," — шепнул на ухо Рон. И, наконец, было радостное, но слегка смущённое пожатие Джинни.

Такого Дня Рождения у Гарри Поттера ещё не было никогда. Столько поздравлений, улыбок, шуток!

Но главное, как оказалось, ожидало Гарри, когда все собрались за столом. Мистер Уизли встал, и старательно прокашлявшись, начал:

— Гарри... Мы поздравляем тебя с твоим шестнадцатилетием... М — м — м... Я хочу сообщить тебе одну новость... Мы об этом узнали три дня назад... И хотели приурочить к твоему Дню Рождения... Я хочу сказать о подарке, который... Вернее, это не подарок... В общем, Сириус...

"Вдруг он жив?!" — мелькнула нереальная мысль. При этом имени сердце Гарри так бешено заколотилось где-то у него в горле, шум в ушах от прилившей к голове крови мешал сосредоточиться на словах м-ра Уизли.

— Сириус Блэк, твой крёстный, оставил завещание, в котором объявил тебя единственным наследником всего его движимого и недвижимого имущества... — перед глазами Гарри всё поплыло ( " У меня теперь есть СВОЙ дом!" ), — Теперь этот старинный родовой дом-12 на Гримоульд-плэйс, счёт Блэка в банке Гринготс — твои. Юридически никто не имеет право оспаривать это завещание... Мы нашли его случайно в письменном столе Сириуса, — тихо добавил м-р Уизли, — Значит, он давно готовился к тому... То есть, он предполагал, что всё может закончиться именно так... как закончилось.

Всё, что было потом, Гарри вспоминал с большим трудом. Он помнил только, что было шумно и весело. Были песни, которые буквально орались в несколько глоток, были весёлые танцы и даже фейерверк в честь именинника, устроенный близнецами. Когда Билл пошёл провожать Флёр (обняв её сзади за талию), миссис Уизли погнала всех спать, чтобы дать возможность наследнику Сириуса прийти в себя.

Наконец, поднявшись по крутой лестнице, Гарри и Рон остались наедине в его рыжей (от постеров и покрывал с "Пуляющими пушками"), такой же, как он сам, комнате. Гарри поймал себя на мысли: " Вот я и дома! ", когда вытянулся на кровати. Да, он всегда считал Нору большим домом, чем дом Дурслеев. " Но теперь-то у меня есть по-настоящему МОЙ ДОМ!"

Он лежал и с удовольствием наблюдал за Роном (давненько он его не видел!). Рон опять заметно вырос и несколько возмужал. Тёмно-рыжие волосы доходили ему до плеч, что делало его взрослее.

— Рон, а как же миссис Уизли разрешила тебе оставить волосы в таком виде? — поинтересовался Гарри.

— А... это... Наш спор по этому поводу ещё не окончен. В конце концов, почему Биллу можно, а мне нельзя? Я ведь тоже совершеннолетний... буду скоро. А ты видел, как эта Флёр не сводит глаз с Билла? — весело подмигнул Рон.

— Ты думаешь, это из-за его волос? — спросил Гарри.

— Ну, и из-за этого, наверное, тоже...

Гарри видел, что-то тяготило его друга.

— Что-то не так, Рон? — он сел на кровати.

— Ну... вы... то есть ты был на уик-энде в гостях у Гермионы, а я...

— Рон, если бы я был хозяином, думаешь, я бы тебя не пригласил?.. Возможно, для родителей Гермионы четыре колдуна под одной крышей это было уже слишком, всё-таки они магглы...

— Четыре колдуна? А да, ещё эта её тётя Барбара. Она привезла к нам Гермиону, когда мы пригласили её в Нору... Да, представляешь, Барбара помогла Люпину устроиться на работу.

— О! Вот молодец! Люпину этого так не хватало.

Рон потушил свет и лёг на свою кровать.

— Гарри, — сказал он, помолчав, — как ты находишь Гермиону?

— По-моему, она изменилась, — ответил он.

— Ты тоже это заметил? — Гарри показалось, что Рон приподнялся.

— Может теперь вы с ней будете поменьше цапаться? — спросил Гарри.

— Может быть... — задумчиво ответил Рон.

Уже засыпая, Гарри почувствовал большую потребность поделиться с Роном своей радостью — ведь лучше друга, чем он, у него не было.

— Рон... когда я буду жить в доме Сириуса... Тебе никогда не нужно будет нуждаться в каком-то приглашении... Всегда, ты слышишь, в любое время мой дом открыт для тебя.

— Спасибо, друг, — чуть хрипло отозвался Рон.

Ночью, как казалось Гарри, он опять слышал этот непонятный хрустальный перезвон, но сон победил, и на утро Гарри не мог понять, было ли это на самом деле.

" В конце — концов, этот звук ещё никому не помешал, — сердито подумал он. — Вот я написал, по совету Гермионы, про ту дурацкую речную змею Шизоглазу Хмури. И что? Вразумительного он мне ничего не ответил!"

На следующий день Гарри ожидал новый сюрприз: Фред и Джордж, весело переглядываясь, поведали Гарри, что они вместе с Ли Джорданом арендовали ещё одно помещение на Диагон— аллее рядом со своим магазином " Удивительные Ультрафокусы Уизли".

— Ты знаешь, мы решили организовать там танцевальный клуб, — говорил Фред. — Эта идея родилась у нас ещё со времён Рождественского бала в Хогвартсе, ну, помнишь, во время Тремудрого Турнира?

— Ли Джордан согласился быть ведущим там по выходным дням. Ты же знаешь, что-то проводить или комментировать — это у него в крови! — продолжал Джордж. — А назвали мы клуб " Танцы — шманцы ", прикольно, да?

— Знаешь, Гарри, когда Сам-Знаешь-Кто опять исчез, мы решили на радостях подкинуть народу развлечений... Правда, пришлось побегать за разрешением в Министерстве... — говорил Фред.

— Фадж, наверное, до сих пор не пришёл в себя после Той Ночи, иначе бы он не дал нам это разрешение, — улыбнулся Джордж. — Правда, когда клуб открыт, у нас обязан присутствовать один из ауроров...

— Но это никому не мешает, — закончил Фред. — Сегодня будет третья суббота, когда открыт клуб.

— Ты знаешь, у нас уже появляются завсегдатаи. Кстати, и для нашего магазина это тоже хорошо. Так вот, сегодня мы приглашаем тебя, Рона и Гермиону... да, ещё и Джинни, к нам в клуб в 5 часов вечера на танцы.

И не дав Гарри опомниться, они аппарировали в свой магазин. Рон сказал:

— Знаешь, было море слёз, прежде чем мама отпустила Джинни с нами... Она согласилась с условием, что ты её приглашаешь и будешь за ней присматривать. Да, ещё мы должны там находиться не более двух часов! — Рон закатил глаза. — По правде говоря, она и нас не хотела отпускать.

— Рон, а как вообще миссис Уизли отнеслась к идее создания магазина, да ещё и танцевального клуба?

— О-о-ох, — Рон тяжело вздохнул. — По-моему, мама до сих пор не может прийти в себя после того, как близнецы улетели из Хогвартса, не сдав экзамены. Кажется, папе и Биллу удалось... частично удалось ей внушить, что мы уже выросли, ну кроме Джинни конечно.

— И ты тоже уже вырос? — лукаво усмехнулся Гарри, за что сейчас же получил в шутку по шее от Рона.

— Знаешь, — продолжал Рон, — Мы с тобой, конечно, не большие любители танцев... Но в данном случае речь идёт о нашей свободе, поэтому не имело смысла отказываться от этих... танцев. Гарри, это, конечно, не то, что тот дурацкий бал, но ты должен... это… пригласить Джинни, иначе мама её не отпустит.

— Ладно, — согласился Гарри, — я приглашу её. А Гермиону тоже нужно пригласить?

— Нет, — смутившись, ответил Рон. — Её мама и так отпустила... Слава Мэрлину! — добавил он.

И Гарри пошёл за Джинни. Она вместе с Гермионой сидела на скамейке в саду. Только сегодня Гарри разглядел, что Джинни подросла, и ещё больше стала походить на мать. Она распустила свои прямые ярко-рыжие волосы, которые доходили ей почти до пояса. (" У всех Уизли так быстро растут волосы?" — мелькнуло в голове у Гарри.) С удивлением Гарри увидел в движениях Джинни что-то неуловимое, напоминающее Флёр. Возможно, сознательно или подсознательно, но Джинни старалась подражать первой красавице.

— Джинни, ты пойдёшь сегодня с нами... то есть со мной в клуб " Танцы — шманцы "? — спросил Гарри.

И тут же подумал:" Хорошо, что я не трясусь, как дурак, а ведь трясся, когда приглашал на бал Чу... дуру," — помедлив, мысленно добавил он.

— Конечно, — улыбнулась Джинни, скромно ( " Притворно," — подумал Гарри ) опустив глаза. — Мы сейчас как раз говорили с Гермионой, что в этом клубе самым шиком стало появляться там в маггловской одежде.

Время до 5 часов вечера пролетело уж что-то слишком быстро. Гарри чувствовал, что он, почему-то, дергается. " Но это же не официальный бал, в конце концов! Ничего сверх трудного от меня не требуется. Ну, потанцую," — подумал он с тоской.

Гарри с Роном спустились вниз, к камину. Но им пришлось ещё 10 минут ждать девочек.

— Ну что же они! — ворчал Рон.

И вот, наконец, они спустились. Гермиона сделала себе такую же причёску, как и два года назад делала на бал. Она уже имела возможность оценить действия этой причёски на окружающих. Джинни же, наоборот, оставила волосы распущенными, только приколола возле уха маленький оранжевый цветок. Он не бросался в глаза, но придавал невообразимое очарование её лицу. На Гермионе были джинсы и жёлтая кофточка с небольшими блестящими звёздочками. При виде короткой клетчатой юбочки Джинни миссис Уизли застонала.

— Мама, ты же знаешь, что это моя единственная маггловская юбка! — воскликнула Джинни, и мисс Уизли промолчала.

А Гарри и Рон продолжали остолбенело смотреть на девочек.

— Ну, ребята! Чтобы ровно в 7 часов были дома! — строго сказала миссис Уизли.

— Ладно, мамочка, — ответила за всех Джинни, поцеловав её в щёку.

* * *

Вскоре, при помощи кружанной муки, они очутились в " Удивительных Ультрафокусах Уизли". Фред и Джордж, одетые в безумно оранжевые робы, радостно приветствовали их. Магазинчик был хоть и маленький, но обставленный очень рационально. На полках выгодно были расставлены в проименованых коробочках мармеладные глисты, засахаренные паучьи лапки, взрывные ёжики, рыбьи глаза от сглаза, которые начинали вопить и обзываться, если кто-то покушался на обладателя этих глаз. Как макароны в пачке, торчали свёрнутые приклеивающиеся свитки, на которых сами собой возникали прикольные надписи ("Пни меня!", "Мой кумир — Снейп", "Я — миссис Филч" или просто "Я — бякоплюй!"), если такой свиток незаметно прилепить на спину недругу. В общем, там было интересно, но нужно было идти в клуб. Фред пошёл проводить друзей:

— Мы будем, развлекаться по очереди с Джорджем. Должен же кто-то быть в магазине!

К удивлению Гарри в клубе стоял полумрак. Красные и жёлтые (" Гриффиндорские! ") огоньки порхали под потолком. Звучала весёлая музыка.

— У Ли Джордана есть все музыкальные шкатулки с записями " Сестричек Ведьмочек "! — сообщил им Фред.

Народ уже танцевал. Когда глаза освоились с полумраком, они разглядели лица знакомых. Фред решительно отправился к Ангелине. Ли Джордан в одежде, сплошь переливающейся такими же огоньками, как и под потолком, приветливо помахал им. В самом центре танцевали Билл и Флёр (вошедших они не заметили). Дико замахала им с диванчика у стены Луна Лавгуд.

— Ну что же вы стоите? — сказала им после приветствия Ангелина. — Гарри, Рон, я, конечно, уже не ваш капитан и не могу вам приказать, но, тем не менее, я говорю: раз пришли, нечего просто стоять!

И её самою закружил Фред. Неловко помявшись, ребята разделились на пары. Гарри стал танцевать с Джинни, а Рон с Гермионой.

К удивлению Гарри, он освоился довольно быстро. Возможно, этому способствовал полумрак, или весёлые шутки Ли Джордана, которые он адресовал всем танцующим, или уверенные движения Джинни придававшие уверенности Гарри.

— Крутите руками,

Машите ногами,

Кто настоящий маг,

Тот волшебнётся вместе с нами! — вопил Ли Джордан, когда музыка достигала наивысшей точки завода танцующих.

Народ постепенно прибывал. После нескольких танцев в зал вошёл Джордж. Оглядевшись, он подошёл к Гарри и Джинни.

— А как же магазин? — спросил Гарри, он видел, как в другом конце зала танцует Фред.

— Понимаешь, сейчас меня там заменил Добби.

— Добби? — брови Гарри поползли вверх.

— Да, мы пытаемся переманить его к нам на работу из Хогвартса. А сейчас он нас просто замещает... Ну, сестра своих братьев, покажешь ли ты мне своё умение?.. С твоего разрешения, Гарри.

И Джордж увлёк в сторону Джинни.

— Разбей-ка и ты вон ту парочку, — Джордж подтолкнул Гарри к Рону и Гермионе.

Да так подтолкнул, что тот действительно налетел на них и разбил их пару в прямом смысле.

— Извините, — сказал Гарри и прежде, чем он осознал, что говорит, выпалил: — Разреши, Рон?

— Да, конечно, — поспешно (слишком поспешно!) сказал Рон, отошёл и сел на диван возле стены.

И Гарри начал танцевать с Гермионой. И опять нос защекотал ему тонкий цветочный аромат.

— Гермиона... этот аромат... это...

— Духи, — подсказала Гермиона, — Бася привезла. Эти цветы растут в Польше.

— А— а— а, — Гарри смотрел, как на волосах, лице, шее девушки танцуют красные и жёлтые «зайчики», отражаясь от звёзд на её кофте. Просто удивительно приятно было с ней танцевать. " Я начинаю понимать Крума," — подумал (или сказал?) Гарри.

— Ну, тебе на это понадобилось целых два года! — сказала с лёгким упрёком Гермиона.

" Вот чёрт! Оказывается, я всё-таки сказал это!" — подумал с негодованием Гарри.

Тут в клуб вошли Люпин и Барбара. От неожиданности Гарри остановился. Люпин направился прямиком к нему.

— Здравствуй, Гарри! Здравствуй, Гермиона! — ответил он на приветствия ребят. — Мне Барбара сказала, что вы сегодня будете здесь. И я решил повидаться с тобой, Гарри... Можно тебя спросить, когда ты приедешь в дом Сириу... в свой дом? Нам кое-что нужно обсудить.

— Да хоть завтра! — ответил Гарри.

— Вот и прекрасно! Приезжай завтра к вечеру, когда все соберутся после работы.

Гарри понял, кого имел ввиду Люпин. Тут к их компании подошёл Захариус Смит и пригласил Гермиону на танец. Поскольку она в данный момент ни с кем не танцевала, ему и не требовалось чьё-либо, кроме Гермиониного разрешения. А сама она согласилась. "Вот дьявол!" — мысленно воскликнул Гарри.

Что-то неуловимое мелькнуло во взгляде Барбары, когда она посмотрела им в след. Это заметил Люпин.

— Барбара... Я благодарен вам за всё, что вы для меня сделали... — начал он, — в общем, я хочу пригласить вас на танец. Только предупреждаю, последний раз я танцевал, наверное, на выпускном балу, а это было очень давно.

— Знаете, Люпин, это замечательная идея!

И они пошли танцевать. Гарри сел на диван рядом с Роном. Тот дёрнул головой, как будто хотел отвернуться, но передумал. Помолчав, Рон сказал потолку:

— Почему мне никогда не достаётся ничего... лучшего?

Гарри посмотрел, как у Рона сжались кулаки, лежащие на коленях.

— Если ты о Гермионе, то не надо злиться на меня. Посмотри, с кем она танцует. А я, между прочим, сижу здесь с тобой, — ответил Гарри.

Рон бросил на него быстрый взгляд и на этот раз отвернулся.

— Как будто не видно, КАК она танцевала с тобой, и КАК она танцует с этим...

— А что, ты видел со стороны, КАК она танцует с тобой? — парировал Гарри. — Да ладно тебе, Рон! В конце концов, мы с тобой ВМЕСТЕ дружили с Гермионой пять лет.

Рон быстро взглянул на Гарри, но ничего не ответил.

Тут к ним подлетела Джинни:

— Слушайте, ребята! Представляете, уже без пяти семь! Мама нас убьёт, если мы опоздаем. Давайте быстренько домой!

" В данной ситуации это, наверное, к лучшему," — подумал Гарри.

* * *

Ночью, сквозь мерное посапывание Рона, Гарри вдруг отчётливо услышал прежние тихие звуки непонятного происхождения. Это уже начинало по-настоящему бесить его. " Неужели, это все-таки у меня в голове?" — и Гарри начал думать о том, что в последнее время он стал острее воспринимать звуки, запахи (" Аромат Гермионы!"), цвета, он начинал видеть вещи, мелочи, которых раньше не видел (" Или не замечал?"). С этим он и заснул.

На следующий день, когда Гарри завёл разговор с миссис Уизли о его возвращении в свой дом, она сказала, что, если Гарри хочет, они все могли бы пожить у него и помочь сделать дом: " Более светлым, что ли..." Конечно, Гарри с благодарностью согласился.

Вечером на Гримаульд-плэйс -12 собрались за большим столом: миссис и мистер Уизли, Люпин, Шизоглаз Хмури, Тонкс и Кингсли. Рон, Фред, Джордж, Гермиона и Джинни остались в комнате наверху. За столом пустовало только место Сириуса.

— Так вот, — сказал Люпин, — Гарри ты теперь хозяин этого дома. И нам нужно решить вопрос о размещении штаб-квартиры Ордена Феникса.

— А что решать? — спросил Гарри. — Пусть всё остаётся, как было! Я буду только рад, что Орден примет от меня хоть такую помощь... И вообще, мне одному такой огромный дом...

— И, тем не менее, он принадлежит только тебе, — ответил Люпин.

— Мы благодарим тебя, Гарри, за разрешение оставить штаб-квартиру Ордена здесь, — Сказала Тонкс, тряхнув короткими баклажановыми кудрями.

— Но только, Гарри, — мягко сказал Люпин, — Ты не обижайся, когда наши собрания будут проходить без твоего участия... Мы знаем, что ты уже совершеннолетний, мы знаем, что ты сделал для... всеобщей безопасности от Сами-Знаете-Кого... Но, тем не менее, ты ещё не закончил школу, — твёрдо добавил он.

Гарри почувствовал, что краснеет. У него, правда, была надежда, что теперь его примут в Орден, но..." Раз незаконченная школа — мой единственный недостаток, что ж тогда..." — подумал Гарри.

— Мы сегодня должны решить вопрос о принятии Барбары Ковальской в члены Ордена Феникса, — продолжал Люпин. — Мы обсудили её кандидатуру с Дамблдором, и он "за".

— А откуда мы её знаем? — напустился на него Хмури.

— Гарри, ты позволишь?.. — ещё более мягко сказал Люпин.

— Конечно, — пробормотал Гарри и вышел из комнаты.

Впервые он остался в коридорах и комнатах этого дома без Сириуса. Подниматься к ребятам ему не хотелось, и он решил пройтись по дому.

«Как странно, — подумал он, медленно входя в большой зал, и зажигая свет на люстре, — когда Сириус покинул этот дом, ему было столько же лет, как и мне сейчас. Он до последнего жил с моим отцом. А сейчас я буду вместо него жить здесь.» При слове " вместо " больно защемило сердце. " А ведь могло быть и " вместе "!"

Гарри, пройдя галерею, вошёл в огромную пыльную библиотеку и тоже зажёг в ней свет.

Только сейчас парень стал осознавать, что именно Сириуса он в последнее время стал считать вместо отца, тем более после того, как заглянул в воспоминания Снейпа и узнал о высокомерном, издевательском поступке Джеймса.

Размышляя, он блуждал по дому, оставляя за собой череду зажжённых люстр. По-видимому, Сириус везде почистил комнаты — не видно было ничего подозрительного и слишком уж мрачного, что напоминало бы о жутком семействе Сириуса.

" Наверное, это было единственное, чем мог заняться Сириус, когда жил здесь один," — думал Гарри.

Открыв очередную дверь, Гарри вдруг очутился в небольшом внутреннем дворике. Вокруг росли какие-то чахлые кустики, высоко в небе мерцали звёзды. Гарри опустился на траву и стал смотреть вверх. « Где-то там... далеко-далеко есть звезда, которая называется " Сириус "...» — Вот ты где! — услышал он через некоторое время голос Люпина. — С тобой всё в порядке?

— Угу, — буркнул Гарри.

Люпин опустился рядом с ним на траву.

— Вот я и остался один… из нашей компании, — помедлив, сказал Люпин. Гарри почувствовал, что Люпину тоже хочется выговориться.

— Мы даже предположить не могли, что всё закончится именно так...

— Скажите, Люпин, а вам когда-нибудь хотелось иметь сына?

Люпин бросил на Гарри долгий взгляд.

— Ты же знаешь, что это было бы не реально. Кому хочется жить с оборотнем?.. И, к тому же... я, наверное, всегда любил Лили... Прости, что я это говорю. Против Джеймса у меня не было ни одного шанса.

— А мама знала об этом? — спросил Гарри.

— Сам я ей никогда об этом не говорил, но она, наверное, догадывалась... А Джеймс знал.

— И что он говорил об этом? — живо спросил Гарри.

— Ничего. Мы с ним это не обсуждали. Это была закрытая тема... Не знаю, зачем я сейчас обо всём этом говорю.

— Не надо мне ничего говорить об отце, — резко сказал Гарри, — Лучше расскажите больше о маме.

Люпин укоризненно посмотрел на него:

— Не говори об отце в таком тоне, Гарри!.. А Лили... казалось, всё начинает светиться, когда она входила в комнату... Знаешь, она была очень заботливой матерью, она всегда ко всему относилась ответственно. Мы часто собирались в гостях у Поттеров. А Сириус, правда, жил в их доме и после того, как они поженились. Конечно, чаще всего по вечерам он с девушками гонял на своём мотоцикле. Из всей нашей компании Сириус имел больше всех шансов первым создать семью. Ещё в Хогвартсе у него никогда не было недостатка внимания девочек. Но он слишком ветрено относился ко всему этому. А потом... Потом у него был Азкабан... Ладно, вставай Гарри, пошли спать.

Но когда они поднялись, Люпин остановился, дотронувшись до руки Гарри.

— Постой, я забыл тебе сказать, Дамблдор попросил меня продолжить с тобой занятия " Окклюменцией ". Занятия со Снейпом привели совсем не к тому результату, к какому должны были, наверное, из-за того, что вы не смогли преодолеть взаимной неприязни друг к другу.

— " Окклюменцией "? Опять! Зачем?

— Мы же не знаем, когда Сам-Знаешь-Кто может вернуться.

Когда они шли по комнатам назад, выключая за собой свет, Гарри неожиданно остановился и спросил:

— Да, кстати, а где Кричер? Я его ещё не видел.

— Он... он умер. Когда Кричер услышал, как мы читали завещание Сириуса, он вдруг завопил: " Нет! Не может быть! Полукровка — хозяин!" И упал замертво.

— Наверное, для него это было лучшим, — Гарри не мог простить Кричеру, что он обманул его в ТОТ день, сказав, что Сириус пошёл в Министерство.

* * *

Когда Гарри вернулся в спальню, Рон его поджидал.

— Ты где был? Я уже начал волноваться!

— Гулял по дому, — неопределённо махнул рукой Гарри.

Уже засыпая, Гарри опять услышал те непонятные звуки. Нет, это уже слишком! Гарри резко сел на кровати и громко позвал:

— Рон!

— А? Что? — встрепенулся Рон.

— Ты слышишь эти звуки? Или я один такой?

— Какие звуки? — Рон прислушался. — Что-то как колокольчики, да? А что?

И Гарри рассказал ему об этих назойливых звуках. Рон слушал, высоко задрав брови, потом, соскочив с кровати и включив свет, стал обшаривать все углы. Раздражало то, что было не понятно, с какой стороны они исходят. Гарри даже не шелохнулся:

— Это бесполезно, Рон.

— Слушай, Гарри, а это не может быть связано… с Сам-Знаешь-Кем?

— С Вольдемортом?.. Не знаю, вряд ли.

— Нужно об этом рассказать Хмури.

Они так и подпрыгнули от неожиданности, когда в дверь кто-то тихонько постучал.

Это была Гермиона в пижаме с голубыми цветами, такими же, как на её халате во время уик-энда. Гарри невольно запомнил это, потому что тогда, разговаривая с девушкой, он всё время смотрел на эти цветы. Его смущала слишком интимная обстановка в ночной библиотеке.

— Что случилось? Я никак не могла заснуть и вдруг услышала, как Гарри позвал…

— Ничего не случилось, вернее… Да заходи, не стой в дверях!

И Гарри снова повторил ей историю о звуках.

— Так… Давай подумаем, почему ты слышал эти звуки в доме у Дурслеев, в гостях у Рона, здесь и не слышал ничего в нашем доме? Чем эти ситуации отличались? — деловито спросила она.

— Может тем, что у Герми — маггловский дом? — предположил Рон. — Хотя нет, Дурслеи ведь тоже магглы.

Гарри пожал плечами. Его взгляд, блуждая по комнате, остановился случайно на его сундуке с вещами.

— Ну не знаю, наверное ничем… Разве что сундуком…

— Сундуком? — Гермиона как-то странно посмотрела на Гарри. — А ведь действительно, у нас при тебе была только сумка!

Гарри одним прыжком очутился перед сундуком, рванул крышку и стал быстро выкидывать из него вещи, ко многим из которых он даже не прикоснулся со времён его возвращения из Хогвартса. И вот, уже на дне – его парадная мантия. Гарри схватил её, и ему на руки просыпался дождь мелких осколков.

— Точно, это они! Вернее оно!

Теперь не оставляло сомнения, что мелодичный перезвон издавали именно эти осколки, какое-то смутное свечение было в каждом из них.

— Сириус! Что я наделал…

Гарри повернулся к Рону и Гермионе. Они смотрели на него широко открытыми глазами, ничего не понимая. И тогда Гарри рассказал им о зеркальце Связи, которое дал ему Сириус.

— Представляете, я бы мог с ним связаться в ТОТ день… А я забыл о том, что дал мне Сириус… А потом ещё и разбил его!

Гарри сел на кровать и закрыл лицо руками.

— Подожди, Гарри, — сказал Рон, кладя руку ему на плечо, — так что, ты сейчас думаешь, что Сириус хочет с тобой связаться? Так он же…

— Умер, да? — Гарри резко выпрямился. — А если нет? Он упал за ту Арку, и НИКТО НЕ ВИДЕЛ, ЧТО ОН УМЕР!

— Подождите, — сказала Гермиона.

Она направила на осколки свою палочку и произнесла заклинание… Но ничего не произошло.

— Странно, — сказала она. — Почему осколки не становятся зеркалом? Может я что-то… — она нахмурилась, а затем выбежала так стремительно, что мальчики не успели её остановить.

Гермиона вернулась через пару минут. В руке она держала маленькое круглое зеркальце.

— Сейчас мы проверим, — с этими словами она кинула зеркальце на пол, и оно разбилось.

Гермиона направила на него палочку и произнесла заклинание. Осколки тот час собрались в целое зеркальце. Рон поднял его с пола, повертел в руках:

— Даже следа не осталось!

Гермиона была уже возле сундука. Опять – взмах палочкой, заклинание… и опять ничего не произошло.

– Не получается, — беспомощно сказала Гермиона.

Тут они услышали шаги на лестнице. « Мама!» — прошептал Рон. Они с Гарри тотчас прыгнули в свои кровати, потушив свет, а Гермиона присела за сундук Гарри. Шаги остановились возле двери. Через некоторое время они удалились в обратном направлении.

— Что-то много шума мы наделали, — сказала шёпотом Гермиона. — Ладно, я пойду. Завтра что-нибудь придумаем.

На следующий день решено было, чтобы ребята вместе с миссис Уизли перекрашивали стены и потолки в комнатах. Все остальные были на работе. Стены в доме были серые, местами закопчённые, а в некоторых комнатах носили откровенно кровавый оттенок. Молли Уизли показала ребятам, как нужно действовать, что бы сотворить краску, и ушла на кухню.

Это было довольно нудно – тыкать в стены палочками, из которых фонтанчиком вылетали струйки краски и ложились на стены. Рон, не выносящий однообразия, стал рассеянно посматривать по сторонам. Поэтому не было ничего удивительного, когда его палочка, направленная неверной рукой, повернулась в сторону Гермионы. Вдруг весь рукав её бежевой блузки пятнами окрасился в жёлтый цвет. Девушка вскрикнула в ужасе, глядя на свою испорченную одежду.

— Ты специально это сделал! — гневно сказала она и направила на Рона свою палочку.

Моментально парень превратился из рыжего в блондина.

— Гермиона, ты чего? — растерянно спросил парень, глядя на своё отражение в зеркале. — Я же нечаянно!

— За нечаянно — бьют отчаянно! — заявила девушка и резко выпалила струёй краски прямо ему в грудь.

Рон-блондин в живописной рубашке с кляксой на груди выглядел потрясающе смешным. Гарри уже не мог сдерживать свои эмоции.

— Сговорились, да? — сказал Рон и, не прицеливаясь, влепил струю краски в прямо в Гарри.

Он попал ему в лицо, полностью залив очки так, что парню теперь ничего не стало видно, и он начал тыкать своей палочкой куда-то приблизительно в сторону Рона. Ребята смеялись, бегали друг за другом по всей комнате. Джинни радостно визжала. Когда вошла миссис Уизли, то досталось и ей: левая её половина, включая и ногу, и руку, теперь тоже была чисто жёлтой.

— Прекратить это безобразие! — рявкнула она.

Ребята резко остановились, а Гарри, ничего не видя, налетел на Гермиону, и они вместе повалились в кресло.

— Мама, это мы нечаянно! — тот час стал оправдываться Рон.

Миссис Уизли выдернула из кресла Гарри и, направив на него палочку, очистила его очки.

— Дорогой, полюбуйся! Разве в таком доме ты хочешь жить? — укоризненно спросила она, обводя рукой комнату и при этом бросив убийственный взгляд на Рона.

Оказывается, ребята закрасили почти все стены, но пятнами и кляксами. Пятна были так же на полу, потолке, дверях и даже на мебели. Старинная чопорная комната выглядела бесшабашно-легкомысленной.

— Ну, не совсем… — протянул Гарри.

Мальчикам пришлось потом довольно долго, применяя отменяющее заклинание, избавляться от лишних пятен. Джинни чистила самих ребят. Зато Гермиона в это время, подкорректировав стены, быстро довела их до нужной кондиции.

Но зато, когда они оглядели эту комнату, то увидели потрясающий результат своего труда: мрачная прежде комната как бы наполнилась светом, ведь Гарри выбрал бледно-жёлтый цвет утреннего солнца. Результат так их вдохновил, что дальше работа пошла веселее. После обеда они отправились отдохнуть в свои комнаты. Через некоторое время к Гарри и Рону пришла Гермиона.

— Мальчики, я посижу у вас? Мне скучно, а Джинни задремала…

— Ничего я не задремала, — услышали они полусонный голос Джинни на лестнице. — Я тоже хочу поболтать с вами!

Девчонки вошли и сели на сундук Гарри.

— Что, мне теперь ещё раз нужно рассказывать эту дурацкую историю? — проворчал Гарри.

— Какую историю? — живо отреагировала Джинни.

— Если не хочешь, я могу рассказать, — отозвался Рон.

— Давай! — подбодрил его Гарри.

Он лежал на кровати, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Когда Рон, рассказывая подробно, учитывая все мелочи, дошёл до середины истории о звуках, Гермиона, которая пристально наблюдала за Гарри, спрыгнула с сундука, наклонилась к нему и сказала в полголоса:

— Хочешь, я сама покрашу стены в твоей комнате?

Гарри посмотрел на неё и медленно убрал со своего лба прядь Гермиониных волос:

— Хочу, — он видел, что у девушки что-то было на уме.

Пока Рон рассказывал, и потом они вместе строили догадки, Гермиона тем временем покрасила почти всю комнату (она была довольно маленькой) в голубой цвет, местами переходящий в ультрамарин. Причём к полу цвет становился постепенно бледнее. Это что-то смутно напоминало Гарри. А когда из палочки Гермионы стали появляться белоснежные облачка и оседать местами на стенах, он понял:

— Небо! Гермиона, как здорово у тебя получилось!

— Знаешь, Гарри, — сказала она, присев на краешек его кровати. — Ты, почему-то всегда у меня ассоциировался с небом. Зависящим от погоды – настроения, но таким бескрайним…

— И далёким, — пробурчала Джинни.

Гарри, смутившись, сел, он не ожидал таких слов от Гермионы, а уж тем более от Джинни.

— А я? — дерзко спросил Рон. — С чем я ассоциируюсь у тебя, Гермиона?

— Ну-у…— она задумалась. — Может с рыжим глупым солнцем?

— Почему с « глупым »? — надулся Рон. — Ну, не знаю… — Гермиона подошла к Рону, взлохматила ему волосы, а затем, собрав их сзади в хвостик, сказала: — Ну-ка, посмотри на меня… Да… возможно, ты когда-нибудь будешь похож на Билла.

— Я никогда не буду похож на Билла, — пробормотал Рон.

— А я? Гермиона, а я с кем ассоциируюсь у тебя? — спросила Джинни.

— О, это просто! Ты — цветущий луг.

" А ты сама — вода," — подумал Гарри, прикрывая глаза, перед которыми встали волны реки, в которых плавала, как рыба, Гермиона, даже полосы на её купальнике сейчас казались волнами.

— А где сейчас второе зеркало, Гарри? — спросила Джинни.

— Не знаю. Возможно, оно было у Сириуса. А может оно до сих пор в доме? Давайте поищем!

Они досконально обшарили две большие комнаты, но зеркала не нашли.

* * *

Вечером первыми вернулись из магазина Фред и Джордж. Они с восторгом восприняли идею о покраске стен и потолков и выразили желание покрасить комнату, в которой они спали.

Затем пришли Люпин и Барбара, которую приняли в члены Ордена Феникса.

Они прошлись по комнатам и оценили работу, проделанную за этот день.

— Гарри... Разреши и мне немного помочь, — произнесла своим грудным голосом Барбара. — Там, у входа, этот портрет, который выкрикивал такие ужасные слова...

Девушка имела ввиду портрет матери Сириуса Блэка, постоянно оскорбляющей посетителей дома. Все обитатели дома уже смирились и почти не обращали внимания на этот портрет.

— Кроме как занавешивать его, вы ничего не пробовали?.. А может его просто закрасить? — предложила Барбара.

— Закрасить? — удивились все.

— Гарри, ты ничего не имеешь против?

Бася прошла в переднюю комнату и твёрдой рукой направила палочку со струёй краски прямо на эту ужасную колдунью. Та завизжала и спряталась за кресло. Ругательства стихли только тогда, когда плотный слой краски покрыл абсолютно всю поверхность портрета. В доме воцарилась приятная тишина.

— Здорово! — сказал Гарри.

— Я думаю, она теперь не сможет перейти на другие полотна в доме, — сказала Бася.

Потом она наполнила несколько больших старинных напольных ваз цветами, а внутренний дворик покрыла ровным газоном.

— Надо переселить сюда Клювокрыла! — воскликнул Гарри.

— Кого? — спросила Бася, но Гарри уже мчался наверх.

Он только что осознал, что Клювокрыл теперь ЕГО! Вскоре Гарри и огромный гиппогриф спустились во двор.

— Только придётся его посадить на цепь, — сказал Люпин. — Он может улететь. Не забывайте, что его никто не оправдал.

И Люпин начал вполголоса рассказывать заинтересованной Барбаре историю, из-за которой Клювокрыл был вынужден скрываться.

А гиппогриф тем временем радостно резвился на лужайке.

Тут вбежал запыхавшийся Рон. До этого Гарри в суматохе не обратил внимания на то, что его рядом не было. Рон горячо зашептал:

— Я нашёл его! Нашёл! Это? — сказал он, оттопыривая карман, в котором лежало точно такое же зеркало, как и бывшее Гаррино. — Я нашёл его в каморке у Кричера.

— Да, это оно, — тихо ответил Гарри.

После ужина Люпин и Барбара, попрощавшись, ушли, зато вернулся с работы мистер Уизли.

Он рассказывал новости Министерства, а Гарри, слушая его, чувствовал, как некая идея оформляется у него в голове. Но сначала нужно было " склеить " разбитое зеркальце. Гарри пошёл в комнату к близнецам. Когда он вошёл, то понял, что ремонт этой комнаты закончен: уж очень она стала напоминать зал в клубе " Танцы — Шманцы ". Даже огоньки бегали под потолком – опять гриффин-дорские!

— Ну, как? — спросил Фред.

— Отлично! — ответил хозяин дома.

— А мы перевыполнили план и разукрасили тебе ещё пару комнат, — сообщил Джордж удивительно удовлетворённым тоном.

При слове «разукрасили», что-то шевельнулось внутри Гарри. И, как оказалось, не напрасно.

Когда близнецы привели его в соседнюю комнату, у Гарри буквально вылезли глаза. С ослепительно белых стен на него смотрели изображения больших гогочущих привидений. Они носились по стенам, прятались за шкафы, выскакивали из-за дивана, строили вошедшим рожи. На одной стене в центре были изображены три фигуры: головастый мальчик в очках, рядом рыжий здоровяк, а с ним девушка округлых форм, с торчащими в разные стороны длинными каштановыми волосами. Эта девушка направляла на тех двоих по очереди палочку, и они превращались в двух собачек, стоящих на задних лапках с высунутыми языками.

— Что это? — побелевшими от ярости губами спросил Гарри.

— Это – ты, — просто ответил Джордж.

— Это же прикольно! Гарри, улыбнись! Мы специально сделали так, что бы поднимать людям настроение! — добавил Фред.

Тут, как по заказу, нарисованная Гермиона вместе с нарисованными Роном и Гарри, принявшими прежний облик, вместо собачьего, подняли палочки вверх, и из них вылетели звёзды. Эти звёзды стали разлетаться по всем стенам и даже по потолку, распугивая приведений. И вот уже на стенах остался один только звездопад. Было красиво. Гарри не знал, что сказать.

— Может, не очень похоже получилось, так ты извини, мы же не художники, — сказал Джордж.

А Фред уже тянул Гарри в другую комнату. Бросив на стены последний взгляд, Гарри увидел, как появился опять нарисованный очкарик-головастик, контрастировавший с элегантной дорогой мебелью комнаты. По дороге Фред говорил:

— В этой комнате, как ты сам понимаешь, очень удобно заниматься белой магией. А вот в соседней. Соответственно, чёрной магией.

— Я не занимаюсь чёрной ма… — начал Гарри, но осёкся, войдя в следующую комнату: стены и потолок в ней были чёрными. Под потолком летали нарисованные жёлтые огнедышащие драконы, по стенам прыгали сатиры на козьих ногах и дубасили дубинками и вилами убегающих от них чертенят. Те по очереди прыгали в огромный котёл. Рядом встал нарисованный Гарри, такой же, как и в предыдущей комнате, и махал палочкой. От этого загорался огонь под котлом. Чертенята высовывали из булькающей воды в котле плачущие мордочки и опять ныряли. Вскоре по мановению нарисованного очкарика стены на уровне пола начали нарисовано загораться. Языки пламени поднимались всё выше и выше, и вот уже все стены полыхали огнём. Гарри даже почуял запах гари.

— Ну, как – хором спросили близнецы.

— Всё это как-то… — начал неуверенно Гарри: он не знал, смеяться ему или злиться. — Нужно показать это ребятам. — решил он.

Они вернулись в комнату близнецов.

— Я к вам зашёл, собственно, по делу, — сказал Гарри и вкратце изложил им историю зеркал.

— Можете вы помочь? Вам всегда всё удаётся!

— Попробуем, — деловито отозвался Джордж.

Весь остаток вечера они потратили на то, чтобы найти в сундуке и положить в пакетик каждый осколок зеркала.

— Нужно обязательно найти их все до одного, иначе ничего не получится! — твердили близнецы.

— Всё, я уже ничего не вижу! У меня уже слипаются глаза! — сказал Фред, когда было далеко за полночь.

— А мои глаза, как у Хмури, смотрят назад, но дальше черепа ничего видеть не хотят, — вторил брату Джордж.

— Гарри, мы пойдём. Или ты предпочитаешь, чтобы мы уснули здесь, в сундуке, положив под голову твою парадную мантию? — спросил, зевая Фред.

— Если завтра найдешь ещё осколки, принесёшь нам.

Они забрали пакетик с остатками разбитого зеркала, целое зеркальце и ушли наверх.

— Теперь можно спокойно спать, — сказал Гарри Рону.

Но как только мальчики начали засыпать, то услышали, как кто-то тихо скребётся в их дверь.

Гарри, соскочив с кровати, распахнул дверь. Кутаясь в длинный, до пола, халат, на пороге стояла слегка растрёпанная Джинни.

— Что случилось? — спросил Гарри, пропуская её в спальню.

Джинни дошла до середины комнаты и, озираясь, сказала удивлённо:

— Так её у вас нет?

— Кого? — спросил Гарри.

— Да Гермионы же!

— А почему ты думаешь, что она должна быть ночью в нашей комнате? — сердито спросил Рон.

— Ну, вы ведь всегда что-нибудь затеваете, — ответила Джинни, пожав плечами, — Я проснулась, а её нет в комнате.

— В этом доме с ней ничего не могло случиться, — успокаивающе сказал Гарри. — Джинни, ты иди, ложись. Я сам её поищу, в конце концов, я здесь хозяин. А вы спите. Будить весь дом пока нет причин.

Дом, погружённый в темноту, не создавал такого мрачного впечатления, как в прошлую прогулку Гарри по дому. Теперь «Люмос» освещал светлые стены и занавеси на окнах, цветы в вазах и отполированную до блеска деревянную мебель. Правда, парень пока шёл по комнатам, преобразованным ремонтом. Проходя тихо, казалось, по спящим комнатам, Гарри быстро оглядывал их и шёл дальше. Где же девушка? Не могла же она ночью уйти из дома! Юноша заглянул в библиотеку. Ну, конечно же! Как он сразу не подумал? Где может быть ещё Гермиона, как не в библиотеке!

Девушка спала, сидя в массивном кожаном кресле за столом. Её волосы рассыпались по страницам большой раскрытой книги. Они золотились в свете трёх толстых свечей в подсвечнике на столе.

Гарри стало жалко будить Гермиону. Он только слегка прикоснулся к её волосам. Она часто дышала во сне. В конце концов, не оставаться же ей здесь на всю ночь!

Парень тихо потряс девушку за плечо.

— Нет! — вскрикнула она и так резко вскочила, что ударила своей головой прямо по лицу Гарри.

Он отшатнулся, во рту сразу почувствовался неприятный вкус крови.

— Ой, прости, Гарри! Ты так меня напугал!.. – протирая глаза кулачками, сказала Гермиона. — Я тут зашла в библиотеку, хотела что-нибудь почитать перед сном... Зачиталась и уснула... Фу, какие ужасы мне снились!

Гермиона помотала головой, будто отгоняя видения. Затем она посмотрела в лицо Гарри и прикоснулась своей рукой к его губам.

— Кровь, — сказала она, глядя на свои пальцы. — Прости, Гарри, я не хотела.

Девушка, нахмурившись, стояла и смотрела на свои пальцы, испачканные в крови. Казалось, она о чём-то размышляет.

— Нет, это всё сон, — пробормотала она.

Гарри вытер губы тыльной стороной руки и сказал:

— Не переживай, Гермиона. Пошли спать, уже поздно.

— Да, — девушка захлопнула книгу. — Пошли.

* * *

Утром губа у Гарри основательно опухла. Кажется, Рон подозревал, что Гарри за что-то схлопотал у Гермионы " по морде ", хотя тот и рассказал ему, как всё было.

Мистер Уизли ушёл в Министерство, а Фред и Джордж — в магазин, забрав зеркальца с собой.

Остальные продолжили ремонт. Гермиона была хмурая целый день. Стоило ей случайно посмотреть в лицо Гарри, так она тут же отворачивалась.

После обеда Гарри не выдержал и, подойдя к Гермионе, сказал:

— Ты, что, терзаешь себя за вчерашнее? Это было случайно.

— Я — да, то есть, нет, то есть... — девушка, сосредотачиваясь, прикоснулась пальцами к своему лбу, — Понимаешь, когда я вчера увидела у тебя кровь, у меня промелькнула одна мысль... Но я никак не могу понять: то, на чём основывалась моя мысль — это правда или это мне приснилось?

— А что это за мысль?

— Да так, — неопределённо махнула она рукой. — Лучше я опять схожу в библиотеку.

— Только не усни там снова! — проворчал Гарри ей вслед.

Гермиона была как всегда в своём репертуаре: пока всё точно не выяснит, говорить не будет.

К вечеру вернулись близнецы.

— Ничего не вышло, Гарри, — сказал Фред, блаженно растягиваясь на диване. — Наша магия не действует.

— Зато мы испробовали маггловский метод, — продолжил Джордж.

И он вытащил зеркальце. «Целое!» — мелькнуло в голове у Гарри, потом он увидел, что зеркальце покрыто густой сетью разломов.

— Мы использовали суперклей, который когда-то позаимствовали в папином отделе, — продолжал Джордж. — Но, посмотри, в этом зеркале ничего нельзя увидеть из-за трещин.

Он был прав.

— Ладно, спасибо. Может мы ещё что-нибудь придумаем, — сказал Гарри, забирая зеркала.

Тут он увидел, что Гермиона сделала ему знак и вышла из комнаты. Парень прошёл за ней в библиотеку. Когда девушка повернулась к нему, он заметил, что её глаза возбуждённо горят.

— Гарри! Я нашла! Это был не сон. Я действительно вчера просматривала мельком эту книгу, — она показала ему небольшую старинную книгу " Использование крови для усиления действий заклинаний ".

— Ты понял? Мы можем попробовать восстановить зеркало с помощью твоей крови!

— Моей крови? — и парень сразу вспомнил флакон с кровью, который они нашли в этом доме в прошлом году.

— Да, но только... — Гермиона замялась. — Гарри, это чёрная магия. Хорошо подумай, прежде чем согласиться.

— Я согласен, — не колеблясь, ответил Гарри.

Девушка кивнула, подошла к двери и наложила на неё заклинание " Коллопортус ".

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я занимаюсь чёрной магией, — ответила, смутившись, Гермиона на недоуменный взгляд Гарри.

Он положил на стол склеенное близнецами зеркальце. Гермиона задумалась:

— Кровь... вот если бы я вспомнила это вчера — не было бы проблем. Всё равно губа у тебя была разбита, — она взглянула на Гарри, как будто прикидывая, не разбить ли ему вторую губу.

— Это не проблема, — быстро сказал Гарри.

Он взял с письменного стола небольшой перочинный ножик с ручкой, обвитой золотой змейкой, и резанул себе руку. Кровь полилась тонкой струйкой. Гермиона тут же направила её на зеркальце и, растирая кровь по поверхности, что-то быстро зашептала. Она закрыла глаза, произнося слова всё медленнее и всё тише. А потом громко выкрикнула обычное заклинание и ударила палочкой по зеркальцу. И... оно звякнуло. Дрожащими руками Гермиона стала стирать кровь с зеркальца.

— Получилось, Гарри, — прошептала она.

Гарри схватил зеркальце — только тонкие, как паутина линии покрывали его поверхность, в остальном оно было абсолютно целое.

От радости Гарри закружил Гермиону и поцеловал её в щёку.

— Гермиона! Я чувствую, что это мой первый шаг на пути к Сириусу!

— Постой, Гарри. Не настраивайся так — вдруг это всего лишь твоё желание, — Гермиона машинально прикоснулась к тому месту на своей щеке, куда её поцеловал Гарри. — Смотри, у тебя до сих пор идёт кровь, — она достала платок и перевязала руку Гарри. — Что мы скажем миссис Уизли?

Оглянувшись, они увидели, что пятна крови были на столе, на полу, на руках Гермионы и Гарри. Платка больше не было. Тогда Гермиона взяла листки пергамента, скомкала их, и они вдвоём кое-как вытерли все пятна. «Неужели я опять смогу увидеть Сириуса?» — радостно думал Гарри. Затем девушка открыла дверь, сняв своё заклятие.

К их удивлению, Рон сидел в кресле недалеко от двери и сердито уставился на них. Было видно, что он поджидал ребят. Широкая улыбка невольно расползлась по лицу Гарри, когда он представил себе, ЧТО Рон мог о них с Гермионой подумать.

Гарри собрал всех, в том числе и Фреда с Джорджем, в своей комнате и показал им оба зеркальца. — Вот это да! — хором воскликнули близнецы, — Как вам это удалось?

Гарри замялся, а Гермиона сказала:

— При помощи одного старинного заклинания, которое я нашла в книге.

— Послушайте, теперь помогите мне придумать, как попасть в Министерство Магии, — сказал Гарри.

— Зачем? — послышалось со всех сторон.

— О, только не это! — воскликнула Гермиона.

Гарри серьёзно посмотрел на неё.

— Именно ЭТО! Когда я попробовал вызвать Сириуса через зеркало, у меня сразу возникла мысль, что он не может мне ответить, потому что там... за Аркой у него нет с собой его зеркала. И теперь я хочу отнести туда это зеркало...

Все переглянулись.

— Гарри, ты сошёл с ума! — заявила Гермиона. — Ты думаешь, что Сириус стоит там и ждёт?

— Ну... примерно так, — ответил Гарри.

— Подожди, — сказал Рон, — Там же были чьи-то голоса... Вдруг кто-то другой воспользуется этим зеркалом?

— Но я должен хотя бы попытаться что-то сделать! — закричал Гарри, потеряв самообладание.

Он понимал, что и Рон и Гермиона могут быть правы.

— Жалко, что мы уже решили все свои вопросы в Министерстве, — сказал Фред.

— Но мы подумаем, — отозвался Джордж.

Но ни сегодня, ни на следующий день, ни даже через три дня, никто из них не смог придумать достаточно убедительную причину, чтобы Гарри мог пойти в Министерство Магии.

* * *

Косметический ремонт дома продвигался быстрыми темпами.

Однажды Рон бешено влетел в комнату, в которой наводил порядок Гарри, схватил его за руку и куда-то потащил. В дальней части дома он нашёл дверь в какую-то каморку, а там стоял... мотоцикл! Он тускло отсвечивал металлом, покрытым бордовой краской. Кое-где краска облупилась. Но всё равно, он был великолепен, со всеми своими кнопками и рычажками!

— Да, это мотоцикл Сириуса, — сказал Люпин, когда вечером ребята ему его показали. — Он попросил Хагрида вернуть его, когда тот сказал, что хранил мотоцикл все эти годы. Но он не работает.

— Жалко... — протянул младший Уизли.

Потом Гарри и Рон решили, что когда-нибудь постараются сделать всё, чтобы мотоцикл работал. Фреда и Джорджа тоже заинтересовала находка. После нескольких попыток использовать магию, они пришли к мысли: — А давайте покажем его сначала маггловскому мастеру?

Несмотря на всю нелепость затеи, они так загорелись этой идеей, что на следующее же утро, пока не видела миссис Уизли, близнецы выкатили мотоцикл и быстро скрылись с ним за углом.

А вечером — они на мотоцикле приехали! Оказалось, что пока мотоцикл может ездить только маггловским способом — по земле. Гарри и Рон, так же, как и близнецы, быстро справились с управлением. Конечно, на маггловских дорогах приходилось не легко, да и скорость была — не то, что на мётлах. А потом ещё оказалось, что нужно покупать бензин. В общем, проблем было больше, чем проку.

Миссис Уизли была в ужасе, когда узнала о мотоцикле.

— Мама, ты же не хочешь, что бы мы катались без твоего разрешения! — резонно сказали близнецы.

— Оставь, Молли, — попросил мистер Уизли, который не так уж часто просил о чём-то жену. — Они молоды, им хочется всё попробовать. Скоро у ребят не будет возможности кататься.

Гарри не очень понравилась маггловская поездка на мотоцикле. Скорость, действительно, была не та. Зато ему понравилось, когда он прокатил Джинни. Она села сзади него, обхватив его руками. Каждый раз, когда они могли во что-то врезаться, Джинни визжала и крепко прижималась к парню. Гарри знал, что это игра. Джинни мало чего боялась, и езда на мотоцикле вряд ли её пугала по-настоящему. Это было здорово: стараться ни во что не врезаться, выжимая из мотоцикла всю скорость, на которую он был способен. Да, Фред предупреждал, что бы ребята не попадались на глаза маггловским полисменам. Когда ребята остановились в парке передохнуть, Гарри решился задать девушке вопрос:

— Скажи, почему ты тогда назвала меня " далёким "?

— Ну, это же очевидно, — сказала, немного смутившись, Джинни. — Слишком долгое время ты был для меня небожителем. Ты и сейчас остаёшься моим кумиром, Гарри, — она улыбнулась. — Наверное, поэтому, я никогда не смогу относиться к тебе, как к обычному мальчику. — А Гермиона? — спросил, он подумав.

— О, Гермиона... По-моему, она считает тебя слишком большим другом, чтобы относиться к тебе, как к обычному мальчику.

— Зато " обычного мальчика " можно любить, да?

— Да... Но мы же обе любим тебя, Гарри. Только, по другому. Впрочем, я за Гермиону не могу отвечать, — добавила Джинни.

На этом Гарри пришлось удовлетворить своё любопытство. И ребята вернулись домой.

Больше всех оценил находку Рон. Так как близнецы и Гарри быстро охладели к такой маггловской езде, он по вечерам по долгу ездил на мотоцикле. И часто Гермиона каталась вместе с ним. Джинни только хмыкала, Фред и Джордж пересмеивались по этому поводу. Поразмыслив, Гарри решил, что ему слишком хорошо жить в своём новом доме, наполненным радостью, ему не хотелось ни с кем портить отношения, тем более с Роном. Правда, он бы предпочёл, чтобы Гермиона каталась с ним. Хотя так и было пару раз. В отличие от Джинни, Гермиона не визжала, она просто сидела, зажмурив глаза. Ей нравились поездки, но она предпочитала не смотреть по сторонам, ведь она не была закалена квиддитчем, как Джинни и все остальные. Но для Гарри сам факт, что он везёт девушку, играл большое значение. Парень даже не лихачил, оберегая её.

Что по-настоящему мучило Гарри, так это то, что он до сих пор не знал, как ему попасть в Министерство Магии.

* * *

Люпин и Гарри начали ежедневные занятия по " Окклюменции ". Они выбрали для занятий библиотеку, которая располагалась в стороне от других комнат и имела очень толстую дверь, не пропускающую посторонние звуки. Конечно, с любимым преподавателем дела шли очень хорошо. С первого же занятия Гарри удалось на столько отчистить свои мысли, что он, с легкостью мысленно отразил " вторжение " Люпина.

На четвёртом занятии Гарри сказал:

— По-моему, я уже могу владеть " Окклюменцией ", я же легко справляюсь на занятиях.

— Гарри... Я согласен, ты молодец. Но о конце занятий говорить рано. До сих пор я удваивал силу вторжения, думаю, что нужно её утроить, — ответил Люпин.

— Что вы делали? Удваивали силу? — брови Гарри удивлённо поползли вверх. — Но я же абсолютно не чувствовал никакой разницы!

— Это действительно так? — в свою очередь удивился Люпин. — Гарри, сегодня я использовал такую силу, что в голове у любого неподготовленного подростка произошёл бы взрыв!.. А знаешь ли ты, что прошлый раз после занятий с тобой мне пришлось готовить себе зелье, чтобы восстановить силы?

Гарри слушал с открытым ртом:

— Не может быть! Ведь Снейп всегда без труда подавлял меня.

— Тогда ты не мог сделать нормальную защиту. Кстати, чтобы утроить свою атаку на тебя, мне придётся обратиться к профессору Снейпу, чтобы он изготовил для меня более сильное зелье.

— А если сам Снейп...

— Теперь ты сможешь ему противостоять автоматически, даже не пытаясь очистить разум... — заверил парня Люпин. — Но о Сам-Знаешь-Ком я не могу этого сказать — ты же знаешь, он силь-нейший колдун.

— Профессор... Последний раз, на занятиях со Снейпом, я случайно сам " вошёл " в его воспо-минания, почему же я ни разу не видел ваших воспоминаний?

— Частично ты сам ответил на этот вопрос, Гарри. Ты " вошёл " именно случайно. Профессор Снейп явно этого не ожидал и, видимо, не потрудился заранее выставить защиту. Я выставляю защиту всегда. Но, должен сознаться, поддерживать её мне всё труднее... Но ты ни в коем случае не должен прекращать вечерние упражнения.

Когда ошеломлённый Гарри рассказал обо всём Рону и Гермионе, они начали его поздравлять с успехами.

— Только я не пойму, — продолжил Гарри, — почему занимаясь со Снейпом за полгода я добился нулевого результата, а с Люпином — за четыре дня результаты превзошли все мои ожидания?

— Так ведь Люпин — классный преподаватель, — воскликнул Рон.

— А по-моему, дело тут не только в этом, — сказала Гермиона. — Подумай, Гарри, ты же пытался противостоять Сам-Знаешь-Кому, когда он полностью стал владеть твоим разумом. Тебе же удалось тогда " вытолкнуть " его...

— Да, наверное, так оно и есть. Только я удивляюсь, как я тогда не умер... — задумчиво ответил парень.

Каникулы стремительно приближались к концу. А Гарри до сих пор не представлял, как ему воплотить в жизнь свой план.

И вот, как-то вечером мистер Уизли, придя с работы, сразу подошёл к Гарри, положил руку ему на плечо и сказал:

— Гарри, я сожалею, но завтра тебе придётся пойти в Министерство. Это всего лишь формальность, связанная со вступлением в права наследования. Придётся встретиться с чиновниками. Я понимаю, для тебя это будет скучно. Я пойду с тобой, чтобы поддержать.

Мистер Уизли даже не представлял, до какой степени он обрадовал Гарри! " Будет скучно?! Да ничего подобного!" Но вслух Гарри сказал:

— Ну что поделать, мистер Уизли. Надо так надо.

Когда об этой новости узнала Гермиона, она буквально зажала его в угол и потребовала, чтобы он " шаг за шагом " описал свои предполагаемые действия в Министерстве Магии. Гарри сказал, что собирается взять с собой плащ-невидимку, проникнуть в Отдел Тайн, пробраться к Арке...

— Ну, потом я приподниму занавес... — говорил он, подняв к потолку глаза и стараясь представить, как всё это будет выглядеть.

— Что-о-о! Да ты в своём уме! — закричала Гермиона. — Что ты знаешь об этом занавесе?! Ни в коем случае не смей даже прикасаться к нему!.. Ой, Гарри, Гарри! Ну, откажись ты от этой затеи!

— Нет, — твёрдо ответил парень. — Ну хорошо, я не буду трогать занавес руками... Ну, тогда придётся бросить зеркало так...

— А с какой стороны? Ты знаешь?! — парировала Гермиона. — Арка же двухсторонняя! Нет гарантии, что обе стороны ведут в одно и то же место.

— Да... ты права, — парень закрыл глаза и представил, где стоял его крёстный, когда произошло непоправимое. — Я постараюсь сориентироваться и бросить зеркало именно с той стороны, где был Сириус.

— Нет, не нравится мне всё это. Гарри, а может вместо тебя пойдёт кто-нибудь другой?

— Кто? Это по моим наследственным делам?

— Ах да, я забыла... Гарри, — девушка смотрела умоляющими глазами, — будь осторожен!

— Да ладно тебе, Гермиона! Ты что думаешь, что я споткнусь и упаду туда, за занавес? — насмешливо спросил он.

— Да, думаю, — сердито ответила она. — У тебя есть способность удивительно усложнять даже простые ситуации!

Но чем больше девушка злилась, тем больше это льстило парню. Всё-таки он ей не безразличен!

— Короче, Гарри, давай я упрошу папу завтра взять меня с вами, — вмешался Рон. — И если ты будешь падать за Арку, я вытащу тебя за ногу.

— Это не смешно, Рон! — строго сказала Гермиона. — Впрочем, это хорошая идея.

Мальчики так и сделали: уговорили мистера Уизли взять с собой Рона.

* * *

Утром, после завтрака перед уходом в Министерство, Гарри наклонился к самому уху Гермионы и сказал:

— Всё будет хорошо.

Девушка тотчас повернулась к нему так, что её глаза оказались сразу за очками Гарри. Честно говоря, это было смешно.

— Я надеюсь! — трагически сказала она.

Её тёплое дыхание скользнуло по лицу Гарри. А вот это было приятно.

* * *

Мистер Уизли, Рон и Гарри беспрепятственно спустились на магическом лифте в здание Министерства Магии, скрытое под землёй от маггловских глаз. Дежурный, увидев Гарри, сделал большие глаза и сказал: «Подождите.» Он сунул своё лицо в круглую металлическую коробку у себя на столе и что-то в неё пробухал. Потом он резко отшатнулся от коробки. А из неё вылетел ротик. Он был настоящий и принадлежал, очевидно, какой-то девушке, которую не было видно. Ярко накрашенные малиновые губки произнесли:

— Мистер Фадж в курсе. Мистер Поттер может проследовать в Департамент Личных Дел Населения.

— Секретарь министра даёт добро, значит, вы можете проходить, — констатировал дежурный.

Гарри проследил глазами, как малиновый ротик, описав в воздухе кольцо, юркнул обратно в коробку.

Посетители на лифте поднялись на следующий этаж. Пройдя довольно мрачный коридор, они увидели ряд дубовых дверей. Надписи на табличке гласили, что там, за дверями происходит регистрация рождённых магов и сквибов, умерших, вступающих в брак (отдельно: маги и маги/магглы) и, наконец, вступающих в права наследования. Возле нужной двери на скамье сидело несколько человек. Все они повернули головы в сторону вновь прибывших.

— Разрешите узнать, кто последний в этот кабинет? — спросил мистер Уизли.

Люди в очереди переглянулись. «Гарри Поттер!» — послышался шёпот.

— Проходите без очереди, — сказал мужчина, стоявший возле самой двери.

И когда из двери вылетела заплаканная женщина, Гарри вошёл в кабинет, от пола до потолка обшитый дубовыми панелями.

Процедура вступления в права наследования была действительно очень долгой и нудной. Древнейший старичок битый час бубнил какие-то юридические термины. Сначала Гарри честно пытался вникнуть в суть слов говорившего, но его мысли быстро улетели к двери Отдела Тайн, а потом и к заветной Арке. Когда старичок попросил Гарри поставить свою подпись на свитке, то парень даже не среагировал на это, потому что прослушал. «Молодой человек!» — возвысил писклявый голос старичок. Гарри вздрогнул и вопросительно уставился на него. Неодобрительно покачав головой, старичок повторил свою просьбу. Когда все формальности были соблюдены, Гарри, наконец, вышел в коридор, где его ожидали мистер Уизли и Рон.

— Всё в порядке? — спросил Артур Уизли.

Гарри кивнул в ответ:

— Спасибо вам за поддержку. Вы из-за меня потеряли так много времени. Идите на службу, не нужно нас провожать, мы прекрасно с Роном доберёмся до дома.

— Без приключений? — с надеждой произнёс мистер Уизли.

— О, конечно без, — не моргнув глазом, ответил Гарри.

Когда они проходили мимо отдела ауроров, они увидели там большое оживление.

— После того, как люди поверили, что Сам-Знаешь-Кто вернулся, очень многие изъявили желание стать аурорами, — пояснил мистер Уизли.

«Когда-нибудь я тоже буду там работать,» — подумал Гарри.

Артур Уизли проводил мальчиков до лифта. Они попрощались, сели в лифт, и вышли, конечно, не в холле, а на этаже Департамента Тайн. Там ребята увидели, что возле двери стоял стол, за ним сидел здоровенный детина — аурор. Перед ним стояла металлическая коробка, такая же, как у дежурного в холле. Гарри не ожидал столкнуться с этим. Они с Роном быстро зашли за угол.

— Зачем выставили пост? Неужели они думают, что Вольдеморт сюда вернётся? Ведь записи предсказания больше нет! — воскликнул Гарри.

— Ну, мало ли зачем он может сюда вернуться... Там много всего, да хоть бы эти мозги... — Рона всего передёрнуло от одного только воспоминания.

— Ладно, давай думать, как его обойти. Кто знает, может он сможет распознать меня даже под плащом.

— Нужно его отвлечь. Придётся мне взять это на себя... Подожди, но это значит, что я не смогу зайти с тобой в дверь... — протянул Рон.

— За это не переживай!

— Гермиона нас убьет, — заключил Рон.

Гарри накинул плащ, завернул за угол и пошёл вдоль стенки.

— Э-э, простите, а вы не скажите, где здесь отдел... как же он называется? — это начал тянуть Рон, стоя в начале коридора и обращаясь к аурору.

Гарри видел, как высоко поднялись в удивлении брови аурора.

— Что, мальчик?

Рон продолжал мямлить какую-то ерунду, а Гарри тем временем удалось проскользнуть мимо охранника. Теперь он стоял перед самой дверью, но как её открыть, не привлекая внимания?

И тут аурор медленно поднялся и пошёл в направлении Рона. " Что за белиберду Рон наплёл, чтобы выманить его?" — мелькнула мысль. Гарри зажмурился и одними губами произнёс заклинание «Диссендиум». Дверь приоткрылась. За долю секунды Гарри очутился за дверью.

Так, зал с вращающейся стеной, на которой двери, двери... Опять нужно искать. Первая дверь вела в зал с бассейном, от которого исходило зелёное свечение. Гарри даже не поинтересовался, что там сейчас плавает.

Со второй попытки (надо же!) Гарри попал в нужную комнату. Он буквально слетел вниз через скамьи, окружающие возвышение в центре. Сердце бешено колотилось. И вот Гарри стоит у подножия пьедестала древней Арки. Как и в прошлый раз, занавес на ней медленно колыхался, как будто от дуновения ветра. Это колыхание завораживало. " Вот бы стать ветром и заглянуть, хоть одним глазком туда..." — подумал Гарри. Вдруг он споткнулся и очнулся. У него внутри всё похолодело — оказывается, он УЖЕ стоял перед самой Аркой, а ведь он абсолютно не помнил, как поднялся сюда. Пол шага отделяло парня от занавеса, скрывающего тайны. Гарри упёрся вытянутой рукой в холодные, потрескавшиеся от времени камни Арки. " Кошмар! Я же действительно споткнулся! Но это, наоборот, может, спасло мне жизнь," — подумал Гарри. И тут он услышал шёпот, нет, не шёпот, просто тихие голоса. Говорит мужчина... Сириус?.. Нет, не разобрать. Голоса всё громче и громче звучали у него в голове. Он отчаянно пытался понять — и ничего не мог разобрать. " Может это другой язык?" — подумал Гарри. Да что же это такое! И вдруг он отчётливо осознал: "Нужно просто войти, и тогда всё станет ясно... Стоп! Войти?" — Гарри тряхнул головой, наваждение отступило. " Что я делаю?!" — в ужасе подумал он. Гарри заставил себя сделать шаг назад и сосредоточиться на воспоминаниях, чтобы определить, где именно стоял Сириус. С большим трудом ему это удалось. Тогда Гарри вытащил оба зеркальца. Зеркало с " паутинкой ", его личное, он спрятал назад в карман, затем присел на корточки, положил второе зеркальце на пол и точным движением руки послал его вперёд. Оно проскользило по полу, даже не задев занавес, и скрылось из глаз. И голоса в голове Гарри стихли. " Может они рассматривают зеркало?" — подумал он. Парень медленно сошёл с постамента, сел на ближайшую скамью и опять вытащил своё зеркальце. С тех пор, как Гермиона восстановила его, оно перестало издавать те мелодичные звуки. Иногда Гарри казалось, что он видит в нём какие-то тени, но он не был уверен, было ли это на самом деле. Сейчас с зеркальцем не произошло никаких изменений. Он тяжело вздохнул, убрал его и пошёл назад. Только сейчас он понял, как сильно он надеялся, что его план удастся. " Ну, ничего, — говорил он себе, — должно пройти какое-то время."

Гарри был настолько поглощён своими мыслями, что даже не позаботился о безопасном выходе из двери Отдела Тайн. Он просто вышел и всё. Дверь бесшумно приоткрылась и так же бесшумно закрылась. Охранник что-то сосредоточенно писал и ничего не заметил. Гарри тихо прошёл за угол и снял плащ-невидимку.

Рон был здесь.

— Ну что? — нетерпеливо спросил он. — Да на тебе лица нет!

— Всё нормально, я сделал это. Правда... — Гарри вновь вытащил своё зеркальце, но оно оставалось прежним. — Ладно, пошли.

* * *

Вернувшись, мальчикам пришлось всё рассказать Гермионе и Джинни. Когда Гарри запинаясь, стал рассказывать, как он споткнулся и дальше, Гермиона просто закрыла лицо ладонями.

— Жуть... Ты же мог действительно не вернуться, — сказала она в конце рассказа.

Весь остаток дня Гарри доставал своё зеркальце чуть ли не через каждые пять минут, но всё было напрасным.

— Гермиона, пойдем, покатаемся на мотоцикле, — предложил Рон. — Я не могу на это смотреть, — тихо добавил он.

Гермиона так посмотрела на Гарри, как будто хотела сказать: " И ради этого ты так рисковал? " Но она сказала только:

— Пойдём, Рон.

— Я их выгоню из фэн-клуба за это! — сказала Джинни, когда они ушли.

— Из какого фэн-клуба? — спросил Гарри.

— Из фэн-клуба Гарри Поттера, — ответила Джинни, и Гарри невольно рассмеялся.

Воспользовавшись изменением настроения парня в лучшую сторону, Джинни тут же усадила Гарри за шахматы.

* * *

Ночью, уже лёжа в постели, Гарри никак не мог перестать думать о голосах, доносящихся из-за занавеса таинственной Арки. Кто-то что-то говорил ему о таких же голосах... Луна! Луна Лавгуд говорила!

Гарри сел. Нужно обязательно встретиться с ней, она определённо что-то знает, но как же её найти? Гарри не знал её адреса. Конечно, можно послать к ней Хэдвигу... " Танцы— шманцы"! Вот где он её видел. Так... завтра, как раз, суббота. Гарри просто пойдёт в клуб.

На этом, успокоенный, он заснул.

Когда на утро Гарри предложил Рону и Гермионе пойти в танц-клуб, они переглянулись и согласились. Но отпустить дочь миссис Уизли категорически отказалась, как Джинни не стонала и не заламывала руки. Строгая мама видела в девушке лишь маленькую девочку, не доросшую ещё до таких развлечений. И, при том Джинни осталась единственной, кому миссис Уизли могла ещё что-то запретить.

На этот раз Гермиона не стала делать причёску (чтобы не дразнить расстроенную подругу), а просто сделала хвостик. Она была одета точно так, как в день приезда в дом Дурслеев за Гарри. В своей блузке, оттеняющей цвет волос и в белой юбочке девушка была выше всяких похвал. Уже перед камином она вдруг повернулась к Гарри и Рону и спросила:

— Как вы думаете, а нам обязательно танцевать парами?

— Я думаю, что нет, — сказал Рон.

— Я вообще-то иду в клуб по делу, — заявил Гарри. — Может мне и танцевать-то не придётся.

Когда ребята появились в " Удивительных Ультрафокусах Уизли ", близнецы очень обрадовались им и стали показывать свои новинки.

Гарри, например, понравились свитки с проявляющимся текстом для домашек. Ученику достаточно было написать на них задание, а текст потом проявлялся сам.

— Не хуже, чем самопишущее перо у Риты Скитер, — похвалился Джордж.

— Только за текст, появляющийся на свитке, мы ответственности не несём, — предупредил Фред.

— А что, бывает не правильный текст? — поинтересовался Гарри.

— Да нет, он, в общем-то получается правильный… — не очень уверенно ответил Джордж.

— Только там бывают небольшие… лирические отступления, — закончил Фред.

— При чём они адресуются непосредственно самому пользователю, — добавил Джордж.

— Могу себе представить, что там за лирические отступления, раз вы заранее от них открещиваетесь, — усмехнулся Рон.

— Ну, тут уж приходится выбирать – или домашка, которую потом можно подкорректировать, или «неуд» за не сделанную работу.

— Домашние работы надёжнее делать самим! — авторитетно заявила Гермиона.

Но Гарри решил, всё-таки приобрести пару таких свитков на всякий случай.

Кроме них в магазине было ещё двое посетителей — парень и девушка. Было сразу же видно, что они двойняшки. Они оба были ростом с Гарри, оба очень стройные. У парня были прямые волосы до плеч. " Мода что ли такая?" — подумал Гарри. На лицо парень был удивительно красивым, у него были мягкие черты. Несмотря на то, что сестра была сильно на него похожа, в чертах её лица проглядывала какая-то жёсткость. У неё на голове был высокий хвост, переходящий в косу. Эта коса ( Гарри не мог поверить своим глазам ) доставала до икр девушки, она напоминала толстую змею и даже, кажется, извивалась. Но не это бросалось в глаза. И у брата и у сестры были угольно-чёрные волосы. Они были не то что не блестящими, а, казалось, наоборот, поглощали свет. На фоне черноты их волос их собственные чёрные плащи казались серыми. Но даже не это было главным в их облике. У них были такие же бездонно-чёрные глаза.

Все украдкой рассматривали незнакомцев. Казалось, на них нельзя было не смотреть, вернее нужно было смотреть.

Брат стал расплачиваться с Джорджем, который стал их приглашать в танц-клуб. Парень поблагодарил, и они пошли к входной двери. В это время как раз компания Гарри тоже двинулась к выходу. Гарри чуть не столкнулся в дверях с девушкой и пропустил её вперёд. Её невообразимая коса задела его по руке. (" Тяжёлая!" — подумал он). Девушка ни разу не бросила и взгляда в их сторону, но Гарри готов был поспорить, что чувствовал на себе её взгляд.

" Не может же она видеть через затылок, как глаз Хмури!" — подумал он.

Так получилось, что брат и сестра решили заглянуть в клуб, который так рекламировал Джордж. Сам он, кстати, тоже пошёл туда. Черноволосая девушка всю дорогу маячила перед Гарри и это, почему-то, раздражало.

Когда они вошли в полумрак зала, и, наконец, разошлись с этой парой, Джордж сказал:

— Ну, как, клёвые у нас посетители? Они, кстати, приехали к нам издалека и, представляете, будут теперь учиться в Хогвартсе! А до этого они учились в Дурмштранге.

— А ты откуда знаешь? — спросил Рон.

— А брат сам рассказал.

Гарри осмотрелся, но Луны не видел. Танцующих было пока не очень много, но атмосфера непринуждённого веселья уже царила в клубе. Джордж отошел к своим знакомым.

— Знаете что, мальчики, а давайте потанцуем втроём! — предложила Гермиона.

— Как это? — спросил Рон.

— А вот так! — Гермиона обвила руками шеи Гарри и Рона. — А вы возьмитесь за руки у меня за спиной!

Как только они это сделали, сразу стало смешно. Так танцевать им очень понравилось.

— А сейчас музыкальная композиция в исполнении трио «Black Moon» специально для знаменитого трио из Гриффиндора! — прокричал Ли Джордан, подмигнув ребятам, танцующим кружком.

Многие учащиеся Хогвартса, присутствующие в зале зааплодировали им.

Периодически Гарри посматривал по сторонам в поисках Луны, но её всё не было. Зато он постоянно натыкался взглядом на этих, из Дурмштранга. К тому же коса этой девушки уже несколько раз ударила Гарри.

Наконец, парень увидел Луну. Он быстро извинился перед друзьям и подошёл к ней.

— Привет, Луна, как дела? — спросил Гарри.

— Удивительно, Гарри! — ответила девушка.

На ней был несколько шокирующий наряд красного цвета, состоящий из длинной блузки и юбки, разрезанных снизу на узкие полоски. Эти полоски были неровными, но они отлично смотрелись с длинными прядями её белых волос.

— Давай присядем! — сказал ей Гарри.

— А я думала, что ты мне хочешь предложить потанцевать.

Гарри покраснел. Конечно было бестактно с его стороны сходу предложить девушке в танц-клубе сесть.

— Да, конечно, извини, — пролепетал он, — я не то хотел сказать. Луна, разреши пригласить тебя на танец.

Луна была в своём репертуаре — танцевала она тоже странно. Гарри никак не удавалось предугадать её движений, в какую сторону она сейчас повернётся. Чувствуя себя дико неуклюжим, он решил расслабиться и пустить танец на самотёк. Глядя по сторонам, он увидел Рона и Гермиону. Очень неприятная волна окатила его: Гермиона танцевала, обняв обеими руками шею Рона, а он чересчур крепко прижимал её к себе. " А что я, собственно, злюсь? — Гарри постарался взять себя в руки. — Ну что такого они делают? Просто танцуют..." Но это помогало плохо. Со злости Гарри резко развернул Луну в другую сторону, и они налетели на ту девушку и её брата из Дурмштранга.

— Извините, — пробормотал Гарри.

— Ладно, — сказала Луна, — пойдём уж сядем, а то ты мне все ноги уже отдавил.

Они сели на диван. Помолчав, Луна изрекла:

— Всё это — пир во время чумы.

— Что? — не понял Гарри.

— Ну, знаешь, когда-то в Средневековье чума — страшная болезнь унесла жизни миллионов людей в Европе. Люди испытывали страх и бессилие перед этой болезнью. И тогда стало происходить нечто странное: люди, схоронив своих друзей и родных, шли на площадь и начинали пировать. Это был их протест перед смертью. Они как бы допивали свою жизнь огромными глотками... Сейчас у нас начинает происходить то же самое. Сам-Знаешь-Кто — это чума. А здесь открывается танц-клуб и , посмотри, люди сюда валом валят.

Гарри слушал Луну с откровенным изумлением.

— Но сама-то ты тоже сюда пришла, — сказал он.

— Да, я постоянно сюда прихожу. Я тоже человек.

Гарри, вздохнув, повернул голову и... опять увидел эту девушку с косой. Она сидела на другом конце дивана, а её коса удавом протянулась на сидении в его сторону. От неожиданности он вздрогнул. Нет, это уже невыносимо! Гарри тут же повернулся к Луне.

— Послушай... помнишь ту Арку в Тайном Отделе в Министерстве Магии? — спросил он. — Помнишь, мы слышали там какие-то голоса? Что ты знаешь о них?

— Это просто голоса тех, кто находится по ту сторону, — ответила Луна, грациозным движением махнув рукой в сторону.

— По ту сторону чего?

— Жизни, конечно... Я иногда слышу свою маму. Ну не возле Арки...

— Да? А где? Как?

Луна сделала неопределённый жест.

— Гарри, я не могу это объяснить. Это очень личное, индивидуальное…

— А-а-а, — протянул разочарованно Гарри.

Настроение и так испорченное, упало до нуля. Ничего он не узнал! Он отвернулся от Луны и тут же натолкнулся на глаза-угли той девушки. Ему стало совсем не по себе.

— Знаешь, Луна, ты тут посиди, а мне нужно зайти ещё в одно место, — сказал Гарри и, подумав, добавил: — Спасибо.

Парень встал и сейчас же увидел, как Рон что-то шепчет, почти прикасаясь губами к уху Гермионы, как у девушки сияют при этом глаза. Гарри пулей вылетел из танц-клуба. Разочарование топило его. Он вернулся домой, не предупредив, не подождав Рона и Гермиону, ничего не сказав удивлённому Фреду в магазине.

Придя домой, он тут же лёг в постель. Только благодаря тренировке в "Окклюменции" ему удалось прогнать образы танцующих Рона и Гермионы, выпуклых глаз Луны и угольно-чёрных пронизывающих глаз той девушки.

Гарри уже задремал, когда сквозь сон услышал, как вернулся Рон.

— Гарри, — тихо позвал Рон. — Ты где был? Мы тебя искали.

— Ну, вам скучать не приходилось... вдвоём, — сказал сквозь зубы Гарри.

Он видел, как сильно смутился Рон и пробормотал:

— Прости.

И сейчас же новая волна стыда, жалости и любви к другу охватила Гарри. Что он злится? За то, что Рону и Гермионе хорошо вдвоём? Как ни крути, а выходило, что он, Гарри, настолько любит их обоих, что готов терпеть даже...

— Тебе не за что просить у меня прощения, Рон, — сказал Гарри.

Настроение немного улучшилось.

— Ну как твои дела, из-за которых ты пошёл в танц-клуб? — спросил Рон помолчав.

— Ничего не узнал. Всё напрасно, — как только Гарри это произнёс, он сейчас же подумал, что это не правда. Всё это было НЕ НАПРАСНО.

* * *

На следующий день к Гарри, Рону, Гермионе и Джинни прилетели школьные совы со списками учебников. В письме Рону и Гермионе было напоминание их обязанностей старост, а вот в письме Гарри, говорилось, что он выбран капитаном гриффиндорской команды по квиддитчу. Гарри пробежал глазами эти строчки несколько раз. Вот это да! Он забыл, что Ангелина, их капитан, закончила Хогвартс, Алисия, кстати, тоже. Конечно, Гарри мог ожидать, что теперь именно его выберут капитаном. Но приятно это было до ужаса!

Ребята сидели на траве во внутреннем дворике, нежась на утреннем солнышке. С каким наслаждением Гарри мог теперь окунуться в обсуждение квиддитчных проблем с Роном, Гермионой и Джинни! Гриффиндорская команда потеряла двух человек – Ангелину и Алисию, но автоматически приобретала одного человека, т.к. исключённого Гарри восстановили в правах.

— Гарри, конечно, ты снова будешь сиккером, — сказала Джинни. — Как капитан назначь меня, пожалуйста, отбивалой! Фред и Джордж меня убедили, что быть отбивалой — самое лучшее, что можно придумать в жизни.

— Согласен. А что нам делать с Дерреком и Бойлом? Играют они ужасно, но они поддержали команду в трудные времена, — сказал Гарри.

— По-моему, нужно снова объявить по факультету конкурсный набор в команду, — предложил Рон.

— Да, наверное, так и сделаем, — согласился Гарри.

* * *

Ещё сегодня решено было отправиться за учебниками вместе с миссис Уизли.

На Диагон-алее сначала все ходили вместе, а потом как-то разбрелись кто-куда, предварительно сговорившись встретиться в "Удивительных Ультрафокусах Уизли". Выходя из книжного магазина, Гарри вдруг столкнулся с той девушкой из Дурмштранга. Она стояла возле магазина, держа в руках, по-видимому, список учебников. Элегантные чёрные брючки подчёркивали её фигуру, а белоснежная рубашка придавала угольным волосам вообще нереальный вид. Когда парень прошёл мимо, у него осталось впечатление, что она стоит и смотрит на него. Он не стал оглядываться, хотя оглянуться, почему-то хотелось.

« Почему я думаю, что она смотрит? Бред какой-то. Скоро я сам, как Хмури, вынужден буду научиться смотреть назад через затылок,» — с негодованием подумал он.

И когда Гарри вышел на улицу, купив чернила, перья и пергамент, он опять столкнулся с ней. Гарри невольно зажмурился, когда девушка полоснула по нему взглядом, причём выражение её лица нельзя было назвать неприветливым, скорее просто высокомерным. В третий раз они столкнулись уже почти перед магазином Фреда и Джорджа. На этот раз девушка разговаривала с Драко Малфоем. Было видно, как слизеринец буквально таял, разговаривая с ней. Увидев Гарри, Драко бросил зверский взгляд на него, но предпочёл сделать вид, что никого не заметил.

В магазине был только Джордж. Гарри сел на стул возле витрины. Он невольно продолжал наблюдать за парой на улице.

— Её зовут Уна, — сказал Джордж как бы между прочим, — она из очень старинного и знатного рода. Видишь, как лебезит перед ней Малфой?

Гарри фыркнул и отвернулся.

— Классная ведьма, да? — продолжал Джордж.

— Не знаю, наверное, — сказал Гарри.

— Да ладно! Ты же глаз с неё не спускаешь с того дня!

Гарри чуть не задохнулся от возмущения:

— Это ОНА всё время мне попадается и буравит меня глазами!

— Ну, друг, — примирительно ответил Джордж, — Если тебе ТАК УДОБНЕЕ думать...

Гарри бросил на него сердитый взгляд.

— У них русалка на фамильных перстнях, — после паузы сказал Джордж.

— Это ты к чему?

— Да ни к чему, — ответил Джордж, — Посмотри, у меня для тебя кое-что есть.

И Джордж стал предлагать Гарри ( " Бесплатно, ты же наш спонсор! ") рвотные пастилки, пасующие хавчики, ушки-подслушки, в общем всё то, что может пригодиться в Хогвартсе.

— Знаешь, мы думаем открыть филиал магазина в Хогсмиде, — заявил Уизли.

— Как вы успеваете всё это создавать, да ещё продавать, да ещё заниматься танц-клубом? — удивлялся Гарри.

— Легко и просто. Здесь нам помогает Добби, а там — Ли Джордан... Слушай, Гарри, тут Добби завёл разговор о Винки... А не пригласить ли тебе её на работу к себе в дом? Когда ты уедешь в Хогвартс, нужен будет кто-то, кто бы поддерживал уют в доме — просто жалко, если наши летние труды пропадут. А тебе будет явно не хватать женской руки.

— Да, это хорошая идея, — согласился Гарри, — Но, во-первых, не известно, согласится ли Винки, с её-то характером. Во-вторых, Гермиона съест меня за это, скажет, что я эксплуатирую труд беззащитного существа. В-третьих...

Тут в магазин вошла эта " классная ведьма " и остановилась возле Гарри. У того тут же всё вылетело из головы. Он даже забыл, о чём только что говорил с Джорджем.

— Извините, не могли бы вы мне дать пару ушек-подслушек? — обратилась она к Джорджу.

— Да, конечно... — Джордж стал копаться в шкафу. — О-о-о! К сожалению, они закончились. Если вы зайдёте завтра, то они будут точно. А может прислать вам их с совой?..

— Возьмите мои, — сказал Гарри, протягивая ушки-подслушки, но стараясь не смотреть девушке в лицо. " Интересно, кого это она собирается подслушивать? Мало того, что она подглядывает..." — мелькнула мысль.

— О, спасибо, — девушка взяла ушки и протянула Гарри деньги.

— Нет, не надо. Возьмите так.

— Это подарок? — спросила она.

Гарри готов был провалиться: ещё чего, делать ей подарок! Он просто хотел от неё скорее избавиться и не брать ничего от неё. Но, тем не менее, со стороны это выглядело именно как подарок.

Не дождавшись ответа, черноволосая красавица вышла, убрав ушки в элегантную сумочку.

— Ну-ну, Гарри, — протянул, ухмыляясь Джордж.

— Да я вовсе не хотел... — начал Гарри.

— А кто ж говорит, что ты хотел?

Нет, с Джорджем было без толку говорить на такие темы.

* * *

Вечером Люпин сказал, что нужно провести занятия по «Окклюменции» с утроенной силой. Когда занятия начались, Гарри стал собирать силы, ожидая жёсткой атаки. Вдруг у него перед глазами всё потемнело, он почувствовал, что куда-то проваливается, а потом — холод, сырость, он стал смутно различать из темноты стволы деревьев. Это был лес. Гарри пошёл вперёд, вышел на поляну, залитую лунным светом. И вдруг по его телу прошла судорога, и Гарри непроизвольно издал жуткий вой. От неожиданности он очнулся. Люпин стоял и как зачарованный смотрел на него.

— Гарри... Почему ты сейчас завыл, как… волк? Что ты чувствовал? — спросил он.

Гарри рассказал.

— Ты понял, что это было? Это были мои воспоминания, но я не заметил твоего вторжения в мои воспоминания.

— Подождите, ваши? Но я же опять, как тогда со Снейпом не хотел этого.

— Однако, это произошло.

— Но почему вы не почувствовали? Снейп почувствовал и " вытолкнул " меня из своих воспоминаний... И они были, как калейдоскоп, а сейчас...

Люпин сел на диван рядом с юношей, положил руку на его плечо и сказал:

— Гарри, я думаю, что теперь, чем с большей силой воздействовать на твой разум, тем с большей силой он начинает отражать это воздействие. И так как воздействие было сильным, ты автоматически вошёл в мой разум, причём на столько подавив мои чувства, что я не заметил этого вторжения... Гарри, я думаю, что теперь занятия по «Окклюменции» тебе уже не нужны, во всяком случае, со мной. Я думаю, что Альбус Дамблдор сам захочет проверить твои новые способности уже в Хогвартсе... Только я прошу тебя, Гарри, НИКОМУ не говори о сегодняшнем занятии, по крайней мере, до тех пор, пока не поговоришь об этом с Дамблдором.

И вот наступил день отъезда. Гарри, Рона, Гермиону и Джинни поехали провожать мистер и миссис Уизли, Фред и Джордж, Люпин, Барбара и Тонкс. Мистер Уизли сказал, что нет необходимости брать ещё кого-то из Ордена, так как платформа будет тщательно охраняться аурорами.

На маггловском вокзале им пришлось разделиться на группы. Гарри пошёл с Тонкс. Эта неугомонная девушка с волосами в чёрную и жёлтую тигровую полоску, к тому же свой нос сделала такого размера, что ещё чуть-чуть и стала бы сестрой Пиноккио. Миссис Уизли не выдержала и накинула ей на голову свою косыночку, которую до этого кокетливо повязала себе на шею.

— Дорогая, контролируй себя, пожалуйста, — недовольно в полголоса сказала она.

— Что? Ах, это, — ответила беззаботно девушка. — Гарри, давай, я помогу.

И она выхватила из рук парня клетку с Хэдвигой. Но, пройдя несколько шагов, Тонкс налетела на какого-то тучного господина, по всей видимости, маггла. Клетка сейчас же зацепилась за пуговицы его жилета. Девушка стала с извинениями отдирать от него клетку, дверца распахнулась, и сова вылетела. Гарри с тревогой смотрел, как большая белая птица стала описывать круги над головами прохожих, привлекая к себе внимание всё большего и большего количества людей.

— Вау! — только и смогла сказать на это Тонкс, не отрывая взгляда от совы.

Тучный господин наконец сам избавился от клетки и ушёл, сердито ворча. А умная Хэдвига ещё покружившись, как-то незаметно сама прошла сквозь турникет и перенеслась на магическую часть вокзала.

— Вот и славненько, — прокомментировала Тонкс и направилась туда же с пустой клеткой в руках.

Вот такая уж она была, и не имело смысла обижаться на её рассеянность.

На платформе № 9 3/4 было, как всегда множество детей и их родителей, нагруженных вещами. Гарри приятно поразило, что к нему стали подходить родители ребят из " Армии Дамблдора " и благодарить его за занятия по Защите от Тёмных Сил, которые он проводил с их детьми.

Гарри ощущал небывалый подъём и уверенность в себе: ведь впервые у него появился свой дом, где он чудесно провёл лето с друзьями; а теперь он почувствовал поддержку многих учеников Хогвартса и их родителей. Он обратил внимание на стайки младшекурсниц, перешёптывающихся и с обожанием глядевших на него. Парень не чувствовал такого раздражения от всеобщего внимания, как раньше, может потому, что он сам кое-чего добился, и люди оценили его поступки, а не его шрам.

И конечно, Гарри увидел Уну и её брата. Драко ни на шаг не отступал от неё. Слизеринец номер один заискивающе что-то объяснял ей, а девушка внимала ему с королевским величием. Он так был занят, что даже не повернул голову в сторону вновь прибывших. Гарри заметил, что большинство девочек, не только слизеринок, поглядывают на брата этой Уны. Этот элегантный молодой человек приветливо поглядывал по сторонам, отвечая улыбкой на девичьи улыбки.

Хэдвига поджидала хозяина на фонарном столбе. Затем она, близоруко щурив глаза, слетела на плечо хозяина. Гарри погладил её белоснежные перья и посадил назад в клетку. Свинристель Рона, казалось, обезумел от радости. Видимо он тоже сообразил, что его ожидает жизнь в Хогвартсе. А вот кот Гермионы был не доволен. За лето он успел обзавестись одним семейством в окрестностях дома Гермионы, а вторым – по соседству с домом Гарри.

Миссис Уизли нервно проверяла багаж, не забыли ли чего.

— Молли, даже не верится, что на следующий год мы в последний раз будем провожать мальчиков в школу, — сказал Артур Уизли.

— Да, и мне придётся ехать — да что ехать! — жить в Хоге одной, — печально ответила Джинни.

— Зря ты возомнила, сестрица, что будешь единственной ученицей в школе, — съязвил Фред. — За какие это заслуги перед человечеством тебя удостоят такой чести?

Но девушка только отмахнулась от него. А миссис Уизли сейчас же переключила своё внимание на близнецов.

— Фреди, Джорджи, может вы все-таки съездите в школу, сдадите экзамены? — умоляюще сказала она.

— Нет, мама! — в один голос твёрдо заявили близнецы.

— Молли, у мальчиков ведь магазин, танц-клуб! На кого они это оставят? — мистер Уизли ласково обнял жену за плечи.

Гермиона стояла, обхватив руками Барбару, а та гладила её по голове.

— Пиши мне Гарри, — говорил Люпин. — Не стесняйся делиться проблемами. Ты же знаешь, я тебе всегда помогу, чем смогу. Последний истинный Мародёр всегда с тобой, — тихо добавил он.

— Последний, потому что Петтигрю не в счёт? — так же тихо ответил Гарри.

Люпин кивнул, а парень промолчал, что он ещё надеется на встречу с Сириусом.

Когда все постепенно погрузились в Хогвартс-экспресс, и он начал отъезжать, Гарри с Джинни опять, как в прошлом году, пошли искать свободное купе, а Рон с Гермионой пошли в купе для старост. Когда Гарри заглянул в первое попавшееся, то увидел там пару из Дурмштранга. Уна как раз говорила брату:

— ... и, пока он не видел, я зашла в первое купе... А, Адриан, это тот самый любезный молодой человек, который подарил мне ушки-подслушки.

Джинни бросила быстрый взгляд на Гарри, она ничего об этом не знала.

— Здравствуйте, Гарри Поттер, — вежливо приветствовал Адриан заглянувшего к ним парня.

В его голосе не было такого высокомерного холодка, как в голосе сестры.

У Гарри чуть не вырвалось:" Нас не представляли, но у меня, конечно, на лбу написано, что я — Гарри Поттер." Но вместо этого, он пробормотал что-то невнятное, захлопнул дверь и быстро двинулся дальше. Из-за только что закрытой им двери послышался смех (или это ему показалось?).

Наконец, они нашли относительно свободное купе, где сидели Лаванда и сёстры Патил. Гарри бы предпочёл с ними не ехать вместе, но все остальные купе были заняты. Девочки довольно восторженно отнеслись к тому, что он будет ехать с ними. Гарри было не удобно и не уютно ехать одному среди девчонок. Они явно проявляли к нему интерес и задавали дурацкие, на его взгляд, вопросы.

" Эти дуры знают меня уже шестой год, что это вдруг они прицепились ко мне?" — тихо спросил он у Джинни, когда те дружно отвернулись, увидев что-то интересное за окном.

" Ну конечно, — ответила та прямо ему в ухо, — ты же стал настоящим красавчиком!"

"Я?" — Гарри отшатнулся от девушки, теперь он был сердит и на Джинни (" Вот и она посмеивается надо мной!").

А девчонки тем временем начали горячо обсуждать Адриана. " Вот уж кто действительно красавчик!" — подумал Гарри. Но когда и Джинни включилась в это обсуждение, парень не выдержал и вышел в коридор. Здесь он тут же столкнулся с Малфоем.

— Говорят, ты теперь наследник рода Блэков? — насмешливо поинтересовался он, небрежно облокотившись на подоконник.

Солнечный свет из окна серебрил белые волосы слизеринца, когда тот величественным взмахом руки убрал чёлку со лба. Гарри хотел молча пройти мимо, но тот упёрся ногой в противоположную стену, преградив путь.

— Представляю, как благородные Блэки ворочаются в гробу, зная, КТО теперь живёт в их доме и транжирит их денежки!

— А ТЫ не боишься разговаривать со мной без своих головорезов? — поинтересовался в свою очередь Гарри.

Он очень быстро и резко наклонился, подцепил ногу Малфоя под коленкой и рванул вверх так, что тот с грохотом упал на пол. Полы его робы задрались и накрыли голову слизеринцу. Гарри перешагну через недруга и пошёл вдоль коридора, не дожидаясь, пока тот опомнится.

Дойдя до конца последнего вагона, он вдруг обнаружил дверь, а за ней площадку. Рельсы и деревья стремительно убегали назад. Гарри вышел на эту площадку и вдруг увидел, что здесь стоит Уна. Она завязывала свои волосы в высокий хвост, но, увидев Гарри, замерла с поднятыми руками. Гарри хотелось тут же уйти, но не было очевидной причины второй раз у человека под носом хлопать дверью. Он остался и стал смотреть на убегающую дорогу.

— Гарри... Гарри Поттер... — услышал он голос Уны и, чересчур поспешно, повернулся к ней.

Девушка продолжала завязывать волосы, казалось, не обращая на него внимания. Он видел её точёный профиль, губы у неё не шевелились, но он продолжал отчетливо слышать её голос.

" Что за наваждение! — недоумённо подумал Гарри. — Она не только видит затылком, но ещё говорит, не открывая рта!"

Тут Уна обратила внимание на то, что Гарри смотрит на неё.

— Давайте, наконец, познакомимся, — как бы нехотя произнесла она (" Открыла рот," — с каким-то облегчением подумал Гарри, глядя на её губы). — Я знаю, что вас зовут Гарри Поттер — этого невозможно не знать... А меня зовут Уна.

— Я тоже знаю, — ответил Гарри.

Он не представлял, о чём вообще можно с ней говорить. Они помолчали. Поезд стал заворачивать, и ребята вдруг попали под резкую струю ветра.

И тут случилось что-то невообразимое. Длинные волосы Уны вдруг рассыпались и, как ему показалось, набросились на него. Он моментально очутился в облаке трепещущих волос. Их было так много, и они были такие чёрные, что тут же практически закрыли свет. Пряди волос извивались, трепетали, как змейки, били его по лицу, щекотали нос, стали запутываться у него между пальцами. От волос шёл очень сладкий незнакомый сильный запах. Чем больше Гарри старался отогнать от себя волосы, тем больше в них запутывался. Гарри почувствовал панику, ему казалось, что эти змеи-волосы сейчас его задушат, он задыхался от этого одуряющего запаха. Трепыхающиеся пряди сбили с Гарри очки, а одна прядь попала ему в глаз и, он зажмурился от резкой боли. Гарри, потеряв равновесие, упал на колени. И среди этого безумия он вдруг начал различать отчаянные крики Уны:

— Что вы делаете! Не шевелитесь! Мне же больно!

И вдруг всё прекратилось. Волосы моментально отпустили Гарри и, как он смутно без очков мог видеть, стали с бешеной скоростью заплетаться в косу. Сама Уна сидела на полу рядом с Гарри. Лицо её исказила боль. Гарри почувствовал, как последние прядки выпутываются у него между пальцами. Он нашарил очки и надел их.

— Со мной первый раз такое, — сказала Уна. — Извините, у меня, очевидно, порвалась резинка, а тут налетел ветер… Обычно мне не приходится использовать магию, чтобы заплести волосы... — добавила она

И вдруг девушка неудержимо захохотала. Она смеялась так заливисто, сидя на полу и цепляясь за прутья ограды! Глаза-угли закрылись, она никак не могла прийти в себя от неудержимого приступа смеха.

Гарри почувствовал, как волна стыда окатывает его, наполняя каждую клеточку лица красным. " Что же это такое? У девчонки порвалась резинка, распались волосы, а я уже, как Хмури, усмотрел в этом покушение на мою жизнь!"

Гарри вскочил и вылетел в коридор вагона, оставив смеющуюся девушку сидящей на полу, и на этот раз всё же хлопнув дверью. " Неужели она эту идиотскую историю кому-нибудь расскажет? Братцу уж наверняка!" Гарри, от негодования ничего не замечая вокруг, мчался по коридору и налетел на Рона с Гермионой.

— Гарри, мы тебя искали, — сказал Рон.

— Что случилось, — спросила Гермиона, — На тебе лица нет! Такое ощущение, что на тебя напала змея!

— А может так оно и было! — сердито сказал Гарри и быстро перевёл разговор на другую тему.

* * *

Потом Гарри отправился с друзьями проверять порядок в вагонах. Невилл и Луна были в одном купе с рейвенкловцами. Ребята очень обрадовались встрече. Парень и девушка вышли в коридор на встречу неразлучному трио. Луна была наряжена в балахон явно из какого-то африканского племени. И вела она себя соответственно, проявляя бурю восторга по поводу предстоящей учёбы. В этом её поддержала Гермиона. Невилл шепнул Гарри:

— Представляешь, мы вчера с бабулей были в больнице у мамы с папой. И мама меня узнала!

— Да ты что! — воскликнул Гарри. — Я так рад за тебя.

— Она сама поднялась мне на встречу и погладила по голове! — счастливо продолжал Невилл. — Раньше такого никогда не было. Правда потом она вела себя как обычно.

— А папа? — тихо спросил Гарри.

— Папа… пока без изменений.

В этот момент мимо них прошла Ундина. Она обдала всех волной сладкого холодноватого запаха. Ребята подвинулись, пропуская её в узком коридоре. Девушка не подала вида, что было что-то на задней площадке последнего вагона поезда. Она даже не улыбнулась. Только её коса стегнула по плечу Гарри. Он осознал, что разговоры стихли и все смотрят ей вслед.

— Вам не кажется, что она пользуется своей косой, как кошка хвостом? — спросил ребят Рон, когда Уна скрылась из вида.

Засмеялись все, кроме Гарри, который вспомнил эту косу в расплетённом виде.

* * *

Когда Хогвартс-экспресс прибыл на вокзал в Хогсмид, было уже совсем темно. Ребята вышли на платформу, с трудом перетаскивая сундуки и чемоданы. Гарри увидел повозки, запряжённые тестралами. Он не удержался, подошёл и погладил одного из них. «Конь», которого практически никто не видел, тихонько заржал в ответ. Слышался голос Хагрида, подзывающего к себе первокурсников. Компания Гарри радостно замахали полугиганту, когда он посмотрел в их сторону. Хагрид на месте, традиционно исполняет свою почётную обязанность, значит в Хогвартсе всё нормально, всё по-старому.

Уже садясь в свою повозку, Гарри увидел, что Уна с братом, Малфоем, Крэббом, Гойлом и Паркинсон садятся через две повозки от них. Гарри поспешно отвернулся.

— Раньше бы её сожгли на костре без суда и следствия, только за одну внешность, — сказала Луна, кивнув в их сторону.

Гарри понял, о ком она говорит, и опять тут же перед его глазами встала дикая картина его борьбы с её волосами. Он помотал головой, чтобы отогнать видение.

Родной Хогвартс приветливо встретил их золотым сиянием множества свечей, колышущихся под потолком Большого зала. За преподавательским столом ребята увидели двух новых человек: высокого здорового мужчину и довольно молодую женщину с волосами цвета красного дерева, которые жёсткими прядями выбивались из-под колпачка золотистого цвета.

— Интересно, что они будут преподавать? — спросил Рон.

Гарри, оглядывая зал со студентами, машинально отметил, что нигде не видно " дьявольской парочки ". Тут вошла толпа первокурсников и началась церемония Распределения.

— Какие они все малюсенькие! — умилилась Гермиона.

Профессор МакГонагалл управляла церемонией распределения. Многие первокурсники выглядели потерянными или вообще напуганными. Профессор поочерёдно вызывала их и надевала им на голову Шляпу-Сортировщицу. Один мальчик, когда его вызвали, громко заявил:

— Я хочу только в Гриффиндор, где Гарри Поттер!

Другой первокурсник, по-видимому его друг пихнул его в бок и сказал:

— Будет Шляпа спрашивать твоего мнения.

Все засмеялись. Многие Гриффиндорцы с улыбками и подмигиванием посмотрели на Гарри.

— Давай, давай, Шляпа, пихай его в Гриффиндор! Нам в Слизерине не нужны такие выскочки! — громко сказал Драко.

— Это кто ещё выскочки?! — сейчас же отреагировал Рон.

— Мистер Малфой! Мистер Уизли! — строго одёрнула МакГонагалл. — Попрошу вас вести себя достойно!

Шляпа действительно распределила этого мальчика в Гриффиндор, так же, как и его друга. Когда распределение закончилось, профессор МакГонагалл сообщила:

— Впервые в Хогвартс поступают новые ученики из другого учебного заведения, — при её словах в зал вошли Уна и Адриан.

Все разговоры моментально смолкли.

— Ундина и Адриан Фриман учились в Дурмштранге и должны были перейти на 6-й курс. Но их семья была вынуждена переехать в Англию. Теперь ребята будут учиться в Хогвартсе. Мы должны попросить Шляпу-Сортировщицу определить их колледж.

Поочередно она надела шляпу сначала на Уну, затем на Адриана. И оба раза, помедлив, шляпа определила:" Гриффиндор! "

— Как Гриффиндор? — воскликнула Гермиона и прикрыла ладонью рот. — Я была уверена, что в Слизерин.

За столом слизеринцев раздалось недовольное ворчание, а за столом гриффиндорцев — жидкие, но аплодисменты.

— Я тоже думал, что они попадут в Слизерин, посмотрите только на её змеиную косу! — сказал Рон, а Гарри невольно вздрогнул от этих слов.

Брат и сестра невозмутимо сели за гриффиндорский стол. Церемония сортировки закончилась.

Тут вышла та, новая в Хогвартсе женщина. Она встала, выдержала паузу и вдруг запела. Это был гимн на латинском языке. Её высокий сильный голос волнами разливался по залу, и каждый хрустальный предмет на столе отозвался мелодичным звоном. Гарри это напомнило те хрустальные звуки, которые издавали осколки разбитого зеркала. Он украдкой вытащил его из нагрудного кармана. Но зеркальце показало только отражение Гарри, и всё же ему опять показалось, что он видит какие-то колышущиеся тени. Вздохнув, Гарри спрятал назад зеркальце.

После гимна раздались оглушительные аплодисменты. Женщина села на место, а директор Альбус Дамблдор, наоборот поднялся. Буря аплодисментов встретила его. Он поднял руку, призывая к тишине.

— Дорогие ученики Хогвартса! Я очень рад приветствовать вас. Мою радость разделяет весь преподавательский состав. Разрешите представить вам профессора Айоду Мур. Она будет преподавать вам дополнительные занятия по музыке и вокалу.

Раздался взрыв аплодисментов и восторженный визг девочек.

— Профессор Томас Версетти, аурор, будет преподавать вам Защиту от Тёмных Сил.

При этих словах аурор поднялся. Вся фигура Версетти была, казалось, отлита из металла, он сурово оглядел учеников и сел на место.

— Классно, что нам будет преподавать аурор! — воскликнул Рон.

— Друзья, я желаю, чтобы никакие Тёмные силы не нарушили мира и покоя Хогвартса, — продолжал Дамблдор. — А теперь — пир!

Все радостно приветствовали появившиеся на столе яства.

Во время пира, когда за столами царило веселье, с бывшими Дурмштранговцами никто не заговаривал. В какой-то момент Гермиона, поджав губы, сказала друзьям:

— Это не дело, что наш факультет так встречает новичков! Рон, идём, мы как старосты обязаны к ним подойти, познакомиться.

Рон как раз вонзил свои зубы в окорочок.

— Не обязан! Не пойду! Не сейчас! — еле выговорил он.

— Ну, как хочешь, Рон Уизли! — холодно ответила девушка и поднялась.

Рыжий здоровяк с сожалением отложил куриную ляжку, и, вытираясь салфеткой, сказал:

— Гарри, идём с нами.

Но тот как раз встретился взглядом с Ундиной Фриман. Казалось, её глаза пронзают насквозь. Её губы изогнулись в насмешливой улыбке.

Гарри только отрицательно замотал головой. Рон с сожалением поднялся, и они с Гермионой подсели к новеньким. Гарри не было слышно, о чём они говорят. Тут Невилл вместе с гриффиндорским привидением, Безголовым Ником, отвлёк его внимание. Друзья Гарри что-то уж задерживались. Вскоре и Безголовый Ник присоединился к ним. Он, как всегда стал демонстрировать свою снимающуюся голову. Видно было, что Фриманам он понравился. Наконец, вернулся Рон.

— Представляешь, она обещала Нику до конца отрубить ему голову, что бы его, наконец, признали истинным безголовым! Не представляю, как она это сделает.

— Главное, что бы наши головы были целы, — ответил Гарри, глядя, как черноглазая девушка что-то говорит Нику, и её рука то и дело проходит сквозь него. — А что Гермиона не вернулась?

— А! — Рон с досадой махнул рукой, — Этот Ари, то есть Адри, распинается там о Викторе Круме. Это Гермиона его попросила… Слышать этого не могу!

И Рон с ожесточением опять вцепился в окорочок.

Пир продолжался.

* * *

Когда Гарри, Симус, Дин и Невилл поднялись в свою комнату, они увидели там ещё одну кровать. Ребята переглянулись.

— Это ещё что? Неужели этот новенький будет спать с нами? — недовольно спросил Симус.

— А что такого? Он теперь будет с нами учиться, — просто ответил Невилл.

Они уже начали раскладывать свои вещи, когда отворилась дверь, и вошли Рон с Адрианом.

— Вот твоя кровать, — подсказал Рон.

— Спасибо, — отозвался Адриан.

В комнате повисла напряжённая тишина.

Адриан продолжал стоять на середине комнаты.

— Давайте знакомиться, — дружелюбно сказал он. — Меня зовут Адриан Фриман. С Гарри мы уже знакомы. А как зовут тебя? — обратился он к Симусу.

Тот неохотно ответил.

— Я — Невилл Лонгботтом, — напротив охотно сказал Невилл.

— Я — Дин.

— Мне понравился Хогвартс. Надеюсь, Шляпа-Сортировщица знала, что делает, когда направила нас с сестрой в Гриффиндор, — тон новичка был вполне спокойный, ничуть не высокомерный.

И всё равно ребята в этот вечер разговаривали мало, изредка бросая взгляды на Адриана.

"Он, кажется, получше, чем его сестрица, — подумал Гарри. — Все настороженно к нему относятся, потому что он новенький и, наверное, из-за его глаз ".

Эти угольные глаза маячили перед мысленным взором Гарри. Они затягивали его вовнутрь — и вот он уже летит в их пропасть... Гарри заснул.

Занятия начались как обычно. Всем хотелось, чтобы был урок по Защите от Тёмных Сил, но он по расписанию был в конце недели. Ребята не поверили своим глазам, когда увидели, что урок занимал полностью всю пятницу.

Адриан Фриман почти сразу же расположил ребят к себе. Он охотно помогал всем на занятиях, а знал он, по-видимому, много (правда, составить конкуренцию Гермионе он не смог бы). Представительницы прекрасного пола начинали понемногу крутиться возле него. А вот Уну воспринимали хуже. Девочки общались с ней мало. А мальчишки относились настороженно: уж слишком пугающей была её красота. В результате она почти всегда сидела одна, иногда с братом. На занятиях с рейвенкловцами с ней почему-то стала садиться Луна.

К своему неудовольствию Гарри заметил, что она ВСЕГДА оказывалась сидящей впереди него. Что это, совпадение? Сначала он нервничал по этому поводу. Но Уна с ним не заговаривала, ничем не выказывая, что помнит историю в поезде. Она делала себе настолько замысловатые причёски (" Не обошлось без магии," — подумал Гарри), что он невольно на уроках начинал изучать сложные переплетения, завитки, косички, потому что всё это постоянно находилось у него перед глазами.

С первых же дней Гарри решил объявить по факультету конкурсный набор в команду по квиддитчу. Он зарезервировал поле на 5 часов вечера в четверг. Почти все гриффиндорцы пришли на трибуны посмотреть, как будет проходить этот набор. Гарри сообщил, что если будут претенденты на одну и ту же роль в команде, независимо от того, занято это место или нет, будет проходить соревнование между претендентами, включая члена команды.

Когда все собрались на поле, капитан сначала дал возможность желающим полетать, «разогреться». У кого не было своих мётел, летали на школьных. Сразу пространство над стадионом наполнилось множеством голосов, смехом, свистом от пролетающих мётел. Гарри с наслаждением пересёк эту область скопления народа и взмыл вверх. Очень давно он не испытывал эти приятные ощущения: шероховатое древко метлы, послушное не только его движениям, но и мыслям; звук ветра, бьющего в лицо, когда набираешь скорость; ощущения, что весь мир, который у тебя как на ладони, принадлежит только тебе. Гарри поднимался всё выше и выше. Ему хотелось достичь облаков, которые начали уже чуть розоветь. Но они оказались уж слишком высоко, и парень с сожалением спустился на землю.

Рон Уизли веселился и вытворял уж что-то невообразимое: переворачивался вверх ногами и так пролетал в кольца для кваффла.

Деррек и Бойл за лето стали летать получше, но всё равно капитан предпочёл, что бы в его команде были более быстрые и ловкие игроки.

Когда Гарри приземлился, Коллин Криви выпросил у него «молнию» полетать.

— Капитан, подойди, пожалуйста, — послышался мелодичный голосок Гермионы.

Когда парень к ней подошёл, девушка стала платком вытирать ему щёку.

— Раньше бы ты этого делать не стала, а просто бы заявила: «Гарри Поттер! У тебя щека испачкана», — улыбаясь сказал Гарри.

— Раньше это было раньше, — с умным видом ответила девушка.

В это время парень встретился глазами с Ундиной Фриман, которая с братом только что пришла на поле. Девушка медленно отвернулась и убрала Гарри из-под обстрела своих жгучих глаз. Сначала ему показалось, что на голове Уны чёрный колпак, но потом увидел, что это её волосы были уложены в остроконечный конус с маленькими полями по краям. В руках оба держали "молнии "! Капитан этого не ожидал. Во всём Хогвартсе " молния " была только у него.

— Гарри, — сказал Адриан, когда они приблизились, — мы с Уной были в команде Дурмштранга. Я — охотник, а Уна — ловец.

— Я была вместо Виктора Крума, когда он закончил школу, — сказала Уна, гордо подняв свою голову. — Испытай нас, капитан. Или мне нельзя будет пробоваться на роль сиккера?

Гарри смутился. Ему не приходила в голову мысль, что кто-то может в команде быть ловцом кроме него. " А если я проиграю! Я же капитан!" — мелькнула мысль.

— Мы будем с тобой соревноваться, Уна, — сказал он. — Если один из нас проиграет, то будет иметь возможность испробовать себя в другом качестве.

Гарри свистнул в свисток, который ему выделила фрау Хуч. Все, находящиеся в это время в воздухе, приземлились и заняли скамьи. Доставая снитч, юноша испытывал дикое возбуждение. Сейчас на карту была поставлена его квиддитчная честь. Он старался не смотреть на притихших гриффиндорцев. Когда снитч упорхнул, Уна первая взвилась вверх на " молнии ". Гарри смотрел во все глаза, но снитча не видел. Один раз он заметил золотую искорку на другом конце поля. Уна уже мчалась туда. Она была намного ближе к снитчу, чем он. " Это конец!" — мелькнуло у него в голове. Девушка сделала головокружительное сальто, но снитч сумел ускользнуть у неё между пальцами. Теперь его вновь не было видно. Гарри оказался рядом с Уной. Девушка была не в квиддитчной форме, поэтому, когда пола робы отлетела в сторону, обнажилась её белоснежная коленка. Почему-то вид этой коленки привёл парня в бешенство, он поспешно отвернулся и тут же заметил снитч. Но Уна заметила его тоже. Она как ветер промелькнула прямо перед ним. Ценой неимоверных усилий Гарри удалось немного обогнать её. Он слышал её прерывистое дыхание, видел протянутую в направлении снитча руку. У Гарри всё внутри дрожало от напряжения, ему показалось, что он выпрыгнул из своей кожи, когда сделал резкий скачок и... поймал снитч. На трибунах заревели от восторга. Сердце парня бешено колотилось: он понимал, что выиграл только потому, что снитч выскользнул из рук Уны, когда они увидели его в первый раз.

Оба опустились на землю. Гарри подошёл к Уне и сказал:

— У тебя превосходная реакция, ты хорошо играешь. Я как капитан хотел бы, что бы такой игрок, как ты, был у нас в команде. Кем, кроме ловца, ты бы хотела быть?

— Охотником, как Адриан.

Да, они оба, брат и сестра, продемонстрировали прекрасные игровые качества. Адриан летал, держась на метле с какой-то элегантной небрежностью. Сколько Гарри не пытался завладеть кваффлом, Адриану всё время удавалось этот мяч увести. А возле колец новичок потягался с Роном. Ровно половину голов ему удалось забить, и столько же удалось отбить вратарю.

— Ты классно играешь, Адри, — оценил такую игру Рон.

Уна, правда, не забила ни одного гола, зато завладев мячом, её невозможно было поймать, так быстро она летала и уворачивалась.

Никто из других кандидатов не смог соперничать с Адрианом и Уной. Так гриффиндорская команда приобрела двух классных охотников. Уна настолько поднялась во всеобщих глазах, что теперь около неё постоянно кто-то находился. Позже она сама подошла к Гарри и сказала:

— Теперь мы играем вместе, а не друг против друга. Запомни, Гарри.

Стало темнеть, когда Гарри объявил, что на сегодня достаточно. Все стали расходиться. Рон помог капитану запихнуть в сундук кваффл. Но проворный снитч в последний момент увернулся и стремительно полетел на другой край поля.

— Да он обалдел, что ли? — возмутился Рон.

— Наверное застоялся за лето, — ответил Гарри.

— Мальчики, давайте быстрее, — нетерпеливо сказала Гермиона, взглянув на свои часики. — Нам ещё нужно писать реферат по истории.

— Так завтра же нет истории! — удивился Рон.

— А ты знаешь, какого размера должен быть этот реферат, и какой объём литературы мы должны переработать! — холодно ответила девушка.

— Хорошо, если бы Бинс читал наши рефераты, — проворчал парень.

— Твоя задача – во время сдать работу, Рон Уизли, — наставительно сказала Гермиона.

— Ладно, ребята, вы идите, я скоро вернусь, как только загоню снитч обратно.

Гарри сел на метлу и полетел в сторону удаляющегося снитча, который он старался не упустить из виду. Маленький золотой шарик отражал свет от ярко освещённых стеклянных теплиц. Скоро он вылетит за пределы освещённой области, и тогда в темноте найти его будет практически не возможно. А снитч уже перелетел за ограду стадиона и теперь нёсся в сторону Запретного Леса. «Он действительно сошёл с ума?» — подумал парень. Ему пришлось поднапрячься, чтобы сократить расстояние между собой и снитчем. Вот неугомонный шарик резко свернул в сторону и юркнул прямо в крону ближайшего дерева. Гарри кинулся ему наперерез. Упругие ветки стали хлестать его по ногам, а потом и по рукам. Первому сиккеру Хогвартса чудом удалось схватить снитч вместе с охапкой листьев. Но его метла неудержимо продолжала прорезать сопротивляющиеся кроны. Гарри пришлось резко задрать древко вверх и с силой затормозить. Теперь было такое ощущение, что хвостовые прутья метлы хотят снова вернуться к древесному образу жизни. Взошла неполная луна, но она осветила окрестности довольно ярко. Парень решил спуститься и при её свете осмотреть свою «молнию». Он осторожно направил метлу в просвет между деревьями. Там, внизу было всё же темновато, и Гарри пришлось подносить метлу чуть ли не к самому своему носу. На вид и на ощупь на метле не было повреждений, за исключением пары царапин.

В какой-то момент Гарри различил шорох у себя за спиной и звук ломающейся ветки. Он резко оглянулся и успел заметить только как кто-то массивный, покрытый тёмной шерстью несётся на него. Только из-за того, что парень оглянулся быстро, крепко держа в руках метлу, этот кто-то с размаху напоролся на конец древка. От удара они оба потеряли равновесие и упали. Не успел Гарри подняться, как лесной обитатель вновь набросился на него. На этот раз лунного света оказалось достаточно, что бы различить огромную пасть с рядом острых зубов. Два клыка размером с ладонь Гарри, норовили вцепиться в парня. Гарри в последний момент инстинктивно вытянул вперёд руку и попал ею прямо зверю в пасть. В кулаке он всё ещё держал снитч. Парень разжал пальцы и быстрый шарик прыгнул прямо тому в горло. Зверь дёрнулся, поперхнулся, и Гарри молниеносно освободил руку. Зверь отшатнулся и стал с надрывом кашлять, мотая головой. Парень запрыгнул на метлу и взвился вверх. У него сейчас не было желания выяснять, кто же на него напал. Всё произошло так быстро и неожиданно, что он даже не успел испугаться. Только сейчас, поднявшись над деревьями, Гарри начал осознавать, что же произошло. Ведь этот полёт на самом деле мог закончится для него плачевно. Парень слышал, как дико, задыхаясь, кашляет зверь там, внизу. «Эх, снитч жалко!» — подумал он. Уже отлетая от леса, Гарри услышал над ухом знакомое жужжание. Он оглянулся и увидел догоняющий его снитч, периодически бешено крутящегося, как бы отряхиваясь.

— Ага, не понравилось быть проглоченным! — смеясь сказал ему Гарри.

Он протянул руку с раскрытой ладонью и мячик сам смирно опустился на неё, сложив крылышки.

Нет, Гарри определённо обожал жизнь в Хогвартсе.

Наконец наступила пятница, в расписании на которую значился только один предмет:" Защита от Тёмных Сил — № 1, 2, 3, 4, 5..." То есть все сегодняшние уроки.

Стоя перед кабинетом, Гарри услышал, как Адриан говорит:

— У нас в школе не было такого предмета. Даже не знаю, как мы с Уной будем справляться.

— Ничего, мы поможем, — сказала Парватти, подталкивая Лаванду.

Тут пришёл профессор Версетти. По внешнему виду он не тянул на профессора. Легче его было представить в рыцарских доспехах. Когда все расселись, аурор скрестил руки на груди. Солнечный луч попал на его массивный серебряный перстень. Гарри сидел на второй парте, но совсем близко от него, так, что мог различить изображение крылатого грифона на этом перстне.

— Сначала мы займёмся повторением, — сказал Версетти притихшему классу. — Не имеет смысла учиться новому, не отработав старое. Я знаю, что вы много времени уделяли в прошлом году теоретическим вопросам. Некоторые из вас так же неплохо владеют практикой. Но я хочу, чтобы вы мне продемонстрировали, как вы владеете методами накладывания заклинаний. Насколько вы физически к этому подготовлены, — все невольно посмотрели на его мускулы. — Нельзя ожидать, что враг будет стоять и спокойно дожидаться, когда вы соизволите направить на него палочку и произнесёте заклинание. У вас должна быть молниеносная реакция, вы должны учиться пользоваться заклинаниями на бегу, на лету, лёжа на земле, прыгая, кувыркаясь и прячась в засаде, — все в классе стали переглядываться. — Вы готовы продемонстрировать это?

Все молчали. Нет, они не были готовы к этому.

— Сейчас я хочу пригласить вас на полигон, — продолжал профессор Версетти. — Прошу следовать за мной.

— Куда он хочет пригласить нас? — спросил Рон.

— Увидим, — ответил Гарри.

Они всем классом спустились за Версетти во двор. За теплицами ребята увидели небольшое поле, на другой стороне которого выстроились в ряд несколько тёмных фигур.

— Это ваши противники, — говорил Версетти. — Сейчас они не настоящие, но в дальнейшем... — он не закончил фразу. — Ваша задача добежать до них и на бегу применить разоружающее заклинание. Будет учитываться, на сколько быстро вы бежите, точно ли вы рассчитаете расстояние, с какого сможете разоружить противника. Учтите, если вы не сделаете этого во время, он разоружит вас самих. Показываю.

Ребята и глазом моргнуть не успели, как он легко понёсся по полю. Полы чёрной профессорской мантии трепетали на ветру как огромные крылья грифона. Добежав до середины поля, он выкинул вперёд руку с палочкой и выкрикнул заклинание. И сейчас же в одну из фигур попал сноп искр, и плащ слетел с " противника ". Все увидели, что под плащом были доспехи, такие, как стояли у них в коридорах замка.

Когда преподаватель вернулся, все неуверенно мялись. Лаванда с Парватти с сомнением осматривали, приподняв робы, свои туфли на высоких каблуках.

— Так, мальчики, вперёд! — Версетти указал на Симуса, Невилла и Адриана.

После взмаха его руки, те побежали по полю. Вдруг Невилл споткнулся и упал, палочка вылетела из его рук. У Симуса палочка тоже вылетела из рук — по-видимому, он подбежал слишком близко и автоматически сработало заклинание, наложенное на доспехи профессором. Искры с палочки Адриана лишь слегка коснулись плеча фигуры.

— Так-так, — протянул Версетти. — Теперь вы, — он указал на Дина, Рона и Гарри.

По сигналу они побежали. Гарри видел, что поле всё покрыто рытвинами, а местами и лужами. Он старался рассчитать, когда же наложить заклинание на противника. И тут он почувствовал, что нога у него проваливается в чью-то нору, и в отчаянии выкрикнул заклинание. Фигура "противника " покачнулась и упала на землю, по полю прокатился неимоверный металлический лязг распадающихся частей доспехов. А вот Рон, по-видимому, произнёс заклинание слишком рано, и оно практически утратило свою силу, когда долетело до противника. Дин промахнулся.

— Мистер Поттер, я просил только разоружить противника, а не убивать его, — сказал Версетти.

У девочек получилось не лучше. Гермиона так старательно прицеливалась, что просто семенила, а не бежала. Когда её заклинание достигло противника, с него слетел плащ, обнажив сверкающие доспехи.

— Вы попали, мисс Грейнджер, но слишком, СЛИШКОМ медленно бежали, — сказал Версетти.

Уна долбанула заклинанием с такой силой, что шлем улетел на большое расстояние.

— Будьте уверены, мисс Фриман, что вместо того, чтобы просто разоружить врага, вы наверняка выбили ему глаз, — прокомментировал Версетти.

Лаванда и Парватти лишились своих палочек — слишком близко они подбежали.

— Значит так, — заключил Версетти, — будете выполнять это задание до тех пор, пока каждый из вас не сдаст его хотя бы на "удовлетворительно ".

Это было не приятно: бегать, как угорелые, по полю, спотыкаясь, падая, пачкаясь в грязи из луж, теряя палочку. К тому же день был по-летнему жаркий. Ребята ворчали, но к обеду худо-бедно, но все получили оценку " удовлетворительно ".

— Встретимся в классе после обеда, — сказал Версетти.

— Хорошо хоть в классе, а не на этом полигоне, — фыркнула в полголоса Гермиона.

— Он что, хочет, чтобы из нас в конце года получились ауроры? — сказал Рон.

— А это, кстати, было бы хорошо, — ответил Гарри.

По дороге в замок ребята старались привести себя в порядок: отряхивались, вытирали носовыми платками пыльные лица. Ундина Фриман выдёргивала из своей длиннющей косы застрявшие стебельки, травинки, репейник.

— Разреши, я помогу, — галантно предложил ей свою помощь Симус и стал вытаскивать сухую палочку там, где девушка не могла достать.

— Это безобразие! — громко возмущалась Парватти. — Этот мужлан не понимает, что нельзя девушек заставлять валяться на земле!

— Придётся вместо обеда идти мыть голову! — вторила подруге Лаванда.

— Да ладно вам, девчонки! Пожиратели Смерти не будут разбираться, девушка перед ними или нет, — сказал им с досадой Гарри.

Лично ему урок понравился, он осознавал, что Версетти поступает правильно, давая им такое задание.

Все девушки, включая Гермиону, действительно не пришли на обед, а отправились в душ. Только к самому концу прибежала суперотличница, распространяя волны свежести и принялась быстро поглощать обед. Ундина тоже пришла и присоединилась к брату.

— Надо же, даже причёску успела сделать, — сказала Герми, тряхнув ещё влажными локонами.

— Она же использует магию, — ответил Гарри.

— Ты думаешь? — Гермиона повернулась к нему.

Парень прикусил язык. Он забыл, что не посвятил друзей в историю в Хогвартс-экспрессе.

После обеда Версетти раздал ученикам свитки. Прямо посреди листов исписанных значками стояла маленькая зелёная точка.

— Ваша задача, — сказал Версетти, — сконцентрироваться и смотреть только на зелёную точку. Вместо значков вокруг точки начнут постепенно проявляться слова. Чем больше вы сконцентрируетесь, тем больше слов вы сможете прочесть, не двигая глазами. Вы должны научиться хорошо видеть боковым зрением и расширить круг своего обзора. В конце урока каждый из вас напишет то, что ему удалось прочесть.

Гарри никак не мог достаточно сконцентрироваться, чтобы увидеть целое предложение. Отдельные слова, которые он видел, никак не хотели складываться во что-то определённое. Впереди как всегда сидела Уна и, наверное, поэтому он никак не мог выполнить упражнение. Она раздражала его. А когда он услышал, как она тихо напевает, он подумал, что она сошла с ума. Уна сидела, слегка наклонив голову, и большая янтарная серьга у неё в ухе мерно покачивалась под носом у Гарри на расстоянии в половину руки. Пение становилось всё громче.

" Почему же Версетти не сделает ей замечание?" — думал Гарри. Песня была про море, краба на берегу. И тут Гарри увидел совсем малюсенького краба внутри янтаря на серьге. От мерного покачивания этой серьги у Гарри стало плыть всё перед глазами. " Может это поёт вовсе не Уна, а тот маленький краб? Наверное, его слышу только я, потому что и вижу только я," — промелькнула нелепая мысль в затуманенной голове.

— Всё, закончили. Запишите фразу, которую вам удалось прочитать, — услышал Гарри голос Версетти и сразу очнулся.

Пришлось ему написать всего несколько слов, не объединённых даже в словосочетание, не то что во фразу.

После того, как они сдали свитки, Гарри не удержался и подошёл к Уне.

— Почему ты пела на уроке? Ты мешала сконцентрироваться! — сердито сказал он.

Брови Уны удивлённо поднялись.

— Я не пела, Гарри Поттер, — холодно сказал она, развернулась и пошла.

Гарри чувствовал себя дураком. А кто же тогда пел?

К нему подошли Рон и Гермиона.

— Какую фразу вы прочитали? — спросила Гермиона, — У меня была фраза: " Всё незнакомое страшит лишь тех, кто от него бежит"

Гарри, только отмахнулся от неё.

Вечером неразлучная троица решила нанести визит Хагриду. Завтра суббота, значит сегодня можно избавить себя от выполнения домашнего задания. Хижина полугиганта светилась яркими огнями окон, из трубы валили большие клубы дыма.

— Опять Хагрид стряпает, — весело сказала Гермиона.

А он и в правду что-то готовил. Когда распахнулась тяжёлая деревянная дверь, ребята широко раскрыли глаза от изумления: обычно лохматые, торчащие в разные стороны волосы Хагрида были стянуты сзади верёвкой, его лопатообразная борода засунута в какой-то холщёвый мешочек, на подобие тех, которые надевают на морду лошадям, когда в походе дают им корм. Толстую талию обтягивал огромный относительно чистый фартук. Хагрид держал в руке половник.

— Здравствуй, Хагрид, — сказал Гарри. — Ты очень занят? Мы – к тебе в гости.

— Да, ребятки, заходите. Я тут действительно немножко занят, ну да ладно, — последние слова он произнёс несколько раздражённо.

— Может, мы будем мешать тебе… — несколько неуверенно начала Гермиона.

— Ничего, ничего, вы вот посидите тут в уголочке… — говорил Хагрид поворачиваясь к ним широкой спиной.

Ребята переглянулись и вошли в дом, прикрыв за собой дверь.

— Вот ещё в наморднике ходить на старости лет! Срамота! — пыхтел себе в усы хозяин.

— Что-то не так? — участливо спросила его Гермиона.

— Конечно не так, — Хагрид развернулся и в сердцах махнул половником, едва не сшибив полку на стене. — А как будет «так», ежели они волос нашли! Видите ли, они не желают видеть мой волос в котлетах! Это им, представьте, аппетит портит!

Ребята опять переглянулись.

— Да кто они? Хагрид, объясни, толком, — попросил Гарри.

— Да известно, кто! Гарпии! — ответил он, хлюпнув носом.

— Гарпии?! — в один голос воскликнули ребята.

— Эти исчадия Ада? Ты их будешь нам показывать на уроке? — с изумлением спросил Гарри.

— Гарпии в школе? Да они же детей воруют! — воскликнул Рон.

— И не только детей, они ещё воруют души, — с ужасом добавила Гермиона.

— Души не души, а наверняка были на подножном корму у себя там , на Строфадских — или как их там? – островах! — Хагрид присел на огромный табурет, который тут же жалобно скрипнул.

Ребята действительно пристроились на кушетке в углу. Их просто распирало от любопытства.

— Хагрид, — дипломатично начал Гарри. — Скажи, пожалуйста, а где сейчас находятся эти гарпии?

— Известно где, в лесу, — ответил полугигант, поправив мешочек на бороде.

У него в очаге что-то зашипело и заскворчало. Он тут же соскочил и начал помешивать в котле. Потом он резко оглянулся и посмотрел на ребят, прикрыв рот ладонью.

— Не стоило вам говорить об этом! Директор мне за это спасибо не скажет! — изрёк он.

— Стоило, стоило, — подбодрил его Гарри.

— Так мы не будем гарпий проходить на уроке? — разочарованно спросила Гермиона.

— Эх, — махнул рукой Хагрид, — раз уж вы всё равно узнали…

Он подтащил табурет поближе к ребятам.

— Да, эти твари сейчас живут у нас в лесу. Слава Мерлину, что временно! Всё лето Дамблдор вёл с ними переговоры. Всё уже было на мази, так нет же, загорелось этой, как её, Подагре… Нет, Подарге слетать по делам. Целый месяц уж летает! Тут вот уж полная школа детей, а они ещё всё никак не уберутся, ждут свою Подагру.

— А зачем они нужны были Дамблдору? — спросил Гарри.

— Ну как же, охранять Азкабан, конечно! — заявил Хагрид.

— Азкабан! Здорово! — сказал Рон. — А как же гиганты?

— Очень уж они не сговорчивые, — покачал головой полугигант. — Дамблдор поговорил тут с моим братишкой-то и сказал, что если гиганты и согласятся, то это будет очень не скоро. А время не терпит. Дементоры-то слишком сами себе на уме стали. Да и эти твари, гарпии, очень уж своевольные.

Тут опять шипение позвало повара к очагу.

— А ты это гарпиям еду готовишь? — поинтересовалась Гермиона.

— Им, глаза бы мои их не видели! — сказал спиной Хагрид.

— Интересно, какие они? — не унималась девушка.

— Страшилища, одним словом, — ответил хозяин, поворачиваясь. — А хотите на них посмотреть? — вдруг оживился он.

— Хотим! — в один голос ответили ребята.

— Только бы Дамблдор не узнал! — усомнился в своей идее Хагрид. — А так, где вы ещё на них посмотрите-то?

— Да уж, в Азкабан из-за них не стоит попадать, — усмехнулся Гарри.

— Ну, так и быть. Сейчас вот им ужин понесу, идёмте со мной, — предложил им хозяин, подмигнув. — Гермиона, детка, помоги, нарежь хлеб.

Пока девушка резала хлеб и заворачивала ломтики в кухонное полотенце, Гарри вместе с Роном держали огромный термос, а Хагрид наливал половником в него бульон. Потом он ещё вылавливал из котла огромные куски мяса и перекладывал их в кастрюльку.

Вскоре нагруженный Хагрид объявил:

— Ну, пора.

Гермиона открыла дверь. Вместе с ночной прохладой на них взглянула темнота.

— Рон, дружок, возьми-ка, зажги фонарь, — попросил хозяин стоящего возле него парня.

Гермиона уже начала спускаться по ступенькам. И вдруг она подвернула ногу и, вскрикнув, упала на землю. Гарри, шедший за ней даже не успел её подхватить. Юноша моментально оказался возле девушки.

— Ты ушиблась?

— Нет, вот только ногу больно, — ответила она.

— О, господи! Как же это! — запричитал Хагрид. — У меня там одна ступенька заваливается, так из-за этих тварей я совсем забыл её починить!

— Ничего страшного, сейчас всё пройдёт, — ответила девушка.

Рон высоко поднял зажжённый фонарь, а Гарри помог ей подняться. Но наступать на ногу девушке было больно.

— Тебе нужно в госпиталь, детка, — сказал Хагрид.

— Как жалко, что так получилось! Я так хотела посмотреть на гарпий, — с сожалением сказала Гермиона.

— Ничего, в следующий раз посмотришь, — успокоил её полугигант. — Если они ещё не уберутся, — добавил он.

— Мальчики, а вы идите! Вот проводите меня и идите. Вдруг, действительно не будет возможности на них посмотреть, — самоотверженно сказала Гермиона.

— Я подожду вас, ребята, — пообещал Хагрид.

Девушка опёрлась на руку Гарри, но идти ей всё равно было больно. Тогда парень, не долго думая, подхватил её на руки и понёс к замку. Рон освещал дорогу. Гарри почувствовал, как приятно ему нести девушку, которая доверчиво обхватила его шею руками. Её дыхание щекотало парню щёку.

— Тебе удобно? — спросил он, повернувшись к ней лицом.

Второй раз за последнее время их глаза разделяли только очки Гарри.

— Да, — выдохнула девушка.

Парень скорее почувствовал, чем услышал её ответ. Её глаза отражали огонёк фонаря. Вот идти бы так не отрывая взгляда от её глаз!

— Смотри под ноги, Гарри, — сердито сказал Рон. — А то мне придётся тащить вас двоих.

Парень смутился, и действительно стал внимательно смотреть на дорогу.

Когда они зашли в холл замка, Гарри осторожно опустил девушку на пол. Он поддерживал её за талию, так что бы ей можно было, опираясь на него, не касаться больной ногой пола.

— Ты иди, Гарри, я сам отнесу Гермиону в госпиталь, — заявил Рон.

Что-то такое было в его тоне, что Гарри не стал возражать.

— Тебя подождать здесь? — спросил он.

— Меня вообще не надо ждать. Я решил не идти в лес, — заявил рыжий Уизли.

— Ты не пойдёшь смотреть на гарпий? — тихо переспросил Гарри, чтобы никто посторонний не услышал его слов.

— Что я чудовищ не видел, что ли? Лучше я посмотрю на Гермиону. Вернее посижу с ней, что бы ей не было скучно.

Гарри видел, что с ним сейчас спорить бесполезно. С одной стороны, ему вдруг самому захотелось провести этот вечер с девушкой. Но с другой стороны, не терпелось взглянуть на таинственных страшилищ. И Гарри, взяв у Рона фонарь пошёл к Хагриду. А Рон подхватил Гермиону, как пушинку, и понёс в госпиталь.

* * *

Луна ещё не взошла, поэтому Гарри приходилось высоко поднимать фонарь, что бы освещать переплетение корней, то и дело вылезающих из-под земли. Хагрид, нагруженный термосом, кастрюлей и корзиной со свёртками, пыхтел сзади. Сейчас парню отчётливо вспомнилось, как недавно в лесу кто-то на него напал. Так он ничего и не рассказал друзьям. Он инстинктивно чувствовал, что Гермиона будет по-девчоночьи переживать за него. А Рон, чего доброго, мог решить, что Гарри хвастается, как ловко он ушёл из пасти зверя. Сегодня с Хагридом ему абсолютно не было страшно.

— Хагрид, — спросил, как бы между прочим Гарри, — А кто тут в лесу водится с клыками, размером с мою ладонь?

— Ой, да кто тут только не водится, и с клыками побольше моей ладони!.. Ты, Гарри, это, со мной-то в дом не заходи. Лучше в окошечко на них посмотри, от греха подальше!

— А что за дом в лесу? — поинтересовался Гарри.

— Дом-то? Да старая сторожка лесника. Уж и не знаю, когда этот лесник жил там. При мне, во всяком случае не жил. А сторожка стоит, стены толстые, каменные. Вот только крышу я починил для этих гарпий-то. Как только директор сообщил, что прибудут эти красавицы для переговоров, так я сразу же и привёл эту хижину в божеский вид.

Вскоре они увидели, как между деревьями стали мелькать огни. И вот они уже подошли к сторожке. Гарри оставил фонарь возле двери, а сам пошёл к окну. Хагрид, осторожно постучал ногой в дверь, так как руки у него были заняты.

— Заходи, мы дома, — послышался скрипучий голос из-за двери.

Полугигант толкнул дверь опять же ногой и вошёл. Дверь за ним тут же со скрипом захлопнулась, видимо она была на пружине.

Гарри прижал нос к плохо вымытому стеклу. В сторожке прямо на большом деревянном столе сидели две птицы. Нет, это были не совсем птицы. Во-первых, ростом они были с самого Гарри. Во-вторых, у них были женские головы. Белая, с каким-то синеватым оттенком кожа контрастировала с чёрным оперением. Чёрные выпуклые глаза с красными, налитыми кровью белками. Длинные носы с горбинкой нависали над серыми, изогнутыми в кривой ухмылке ртами. Серые с проседью растрёпанные волосы и кустистые брови довершали неприятный облик. Но только когда они зашевелились при виде вошедшего Хагрида, Гарри понял, почему их называют чудовищами. Неприятно резкие отрывистые повороты головы, больше птичьи, чем человечьи оставляли впечатление несовместимости с человеческими лицами. Глаза сверкнули, и, как показалось парню, даже метнули настоящие молнии.

— Почему задержался? — очень недовольно сказала одна из гарпий, высоким голосом.

— Извиняюсь, не предвиденные обстоятельства, — пробормотал Хагрид.

Гарри видел, как сгорбилась могучая спина полугиганта. Он поставил термос, кастрюлю и корзинку на стол.

— Ну, давай живей, — приказным тоном продолжала гарпия и стала, задрав лапу, ковыряться ею в корзине.

Хагрид довольно ловко стал накрывать на стол. «Птицы» слетели на скамью, чтобы освободить ему место на столе.

— Хорошо, что он сегодня хоть бородищу свою прикрыл, — заметила вторая скрипучим голосом, неестественно вывернув шею и опять сверкнув глазами. На этот раз Гарри ясно увидел две белые искры, вылетевшие из её глаз.

— Когда вернётся эта ваша Подагра, позвольте спросить, — довольно робко сказал Хагрид.

— Да ты что, издеваешься над нами! — первая гарпия взлетела на стол распахнув свои крылья, которые, как показалось парню, заняли половину сторожки.

Она лапой чуть не опрокинула тарелку, которую их повар уже успел наполнить. Вторая по змеиному зашипела на него. Четыре молнии вылетели из их глаз и ударили Хагрида в грудь. Полугигант дёрнулся.

— Подарга её зовут! Подарга! — очень тонко завизжала первая, сидящая на столе.

— П-простите, — пролепетал Хагрид.

— Стой, Келайно! — раздался другой, более низкий голос и огромная тень метнулась прямо к окну, в которое смотрел Гарри. — Кто там?

И тут перед глазами парня возникло новое лицо. Оно было с мертвенно-фиолетовым оттенком. Но какие глаза сейчас смотрели на него! Более злых и жестоких глаз Гарри ещё не приходилось видеть. Ему показалось, что эти глаза начали проваливаться во внутрь головы, открывая светящиеся красным коридоры. Эти коридоры начали увеличиваться и вот уже они слились в один бездонный колодец. Гарри казалось, что если он сделает хоть одно движение, то упадёт в этот колодец.

— Нет! Нет! Вам нельзя! Вы же подписали договор! — где-то очень далеко раздался крик Хагрида.

И внезапно всё кончилось. Гарпия резко отпрянула от окна.

— Посуду заберу утром, — быстро сказал Хагрид и выскочил за дверь.

Он схватил по дороге фонарь, буквально отодрал парня от окна и потащил его в лес. Гарри никак не мог прийти в себя. Перед его глазами всё ещё стоял тот бездонный колодец гарпии. Голова стала раскалываться от боли, его начало тошнить.

— Ничего, ничего, сейчас всё пройдёт, — приговаривал Хагрид. — Вот ведь дьявольское отродье! Ведь есть же договор! Нет, да как она посмела на тебя уставиться!

Гарри уже действительно начал приходить в себя.

— Всё нормально, Хагрид, — сказал он слегка заплетающимся языком.

— Это к лучшему, что Гермиона-то не пошла с нами. Нечего девушке смотреть на такое страшилище! — не унимался полугигант.

Гарри с ним согласился. А ещё он подумал, что если бы Хагрид не остановил гарпию, она могла бы вытянуть его душу. Когда-то дементоры уже пытались с ним это сделать. Да, гарпии оказались достойными стражниками Азкабана…

Когда парень вернулся в гостиную Гриффиндора, Рон и Гермиона ждали его. У девушки нога уже не болела, и она весело смеялась над шутками рыжего хохмача.

Гарри пришлось рассказать им про гарпий во всех подробностях, иначе они от него не отстали бы. И Гермиона и Рон дружно пожалели о том, что их не было с Гарри у лесной сторожки.

Наступила суббота. После первых трёх дней учёбы, ребята с непривычки устали. А после занятий по Защите от Тёмных Сил к тому же болели ноги. В довершение всего стояла невыносимая жара.

— Как будто сейчас июль, а не сентябрь, — ворчал Рон.

— Слушайте, мальчики, — сказала Гермиона, — у меня есть идея: а давайте пойдем, поплаваем в озере. У меня и купальник с собой есть. Это дальновидная Бася мне его положила в сундук.

— Да в нашем озере никто никогда по-настоящему не плавает, — возразил Рон.

— Это, наверное, из-за гигантского кальмара. Но разве вы не убедились на Тремудром Турнире, что он никого не трогает? — спросила Гермиона.

— Вообще-то это хорошая идея, — поддержал Гарри.

Ребята поднялись на верх. Гарри вытащил из сундука плавки, выбранные для него мистером Грейнджером, полотенце и быстро переоделся. Рон, покопавшись в сундуке, с шумом его захлопнул и ударил кулаком по крышке.

— Что случилось? — спросил Гарри.

— Плавок нет! Моя мама оказалась не такая дальновидная, как Бася, — в сердцах сказал он.

— Сам бы собирал свои вещи.

— А у тебя, я вижу, плавки есть? — с завистью спросил Рон.

— Я, как улитка: всё своё ношу с собой, — ответил Гарри. — … Что же делать? Может, одолжить у кого-нибудь?

— Ты думаешь, я смог бы влезть в вещи кого-нибудь из нашей группы?

Гарри оглядел друга. Действительно, он был самым рослым из всех ребят, и соответственно шире всех в талии.

— Может, у Невилла спросим? — Гарри искренне хотел помочь.

Рон опять открыл крышку сундука и на этот раз стал всё вытащенное швырять на постель. Видимо, он считал унизительным просить у кого-то вещи. Невилл, который только что вошёл, сам спросил у Рона, что тот ищет.

— Мы хотели искупаться на озере, а у него нет плавок, — ответил Гарри, так как его рыжий друг только что-то промычал невнятное. — Это очень важно, — тихо добавил он.

Добродушное лицо Невилла осветилось пониманием. Не иначе он подумал, что с этим связана какая-то очередная тайна.

— Рон, у меня, к сожалению, нет плавок. Но у меня тут кое-что есть.

И он вытащил из своего сундука это кое-что. Это были короткие рейтузы, шерстяные, с начёсом, нежно голубого цвета.

— Это мне бабуля дала на зиму, для тепла, — смущаясь сказал он. — Если тебе подойдёт… Я буду только рад помочь.

— Нет, спасибо, — хмуро ответил Рон.

Мальчики видели, что он отказывается только из-за того, что ему не удобно.

— Рон, они абсолютно новые, я их даже не примерял, — мягко уговаривал Невилл.

— Неужели мне придётся купаться с Гермионой опять без тебя? — в упор спросил друга Гарри.

— Вы идёте купаться с Гермионой? — с благоговением спросил Невилл.

Рон закусил нижнюю губу и сказал:

— Ладно, дай посмотрю.

Он растянул резинку рейтуз и приложил к своему поясу. Так как Невилл был довольно пухлым, они обещали подойти.

— Но они такие пуховые, что почти меховые, — с сомнением сказал Рон.

— По-моему, тебе выбирать не приходится… Да ты примерь, что гадаешь! — сказал Гарри, поглядывая на часы: Гермиона уже наверняка их ждала.

Рон нехотя стал стаскивать с себя джинсы.

— Рубашку тоже снимай, а то она у тебя такая длинная, весь обзор закрывает, — сказал Гарри.

Когда он снял с себя абсолютно всё, то взял эти рейтузы, вздохнул, и стал осторожно их надевать.

— Если они немножко узковаты, то ничего, от воды наверняка растянутся, — заботливо говорил Невилл.

И вот, когда рейтузы уже продвигались по бёдрам, в дверь кто-то стремительно постучал и раздался нетерпеливый голос Гермионы:

— Мальчики, вы что, уснули там?

При звуках её голоса Рон сделал неимоверное усилие, что бы наконец покончить с одеванием. Тут дверь распахнулась.

— Я вас жду уже… — девушка осеклась, когда увидела Рона.

Он как раз сделал последнее движение.

— Извините, — пробормотала она.

Парни развернувшись уставились на неё. Рон был такого насыщенно красного цвета, как красное поле на флаге Гриффиндора.

— Рон, как ты, оказывается, вырос! — с восхищением произнесла девушка.

Она глядела на его фигуру, а вовсе не на слегка тесноватые рейтузы. Рон, Гарри и даже Невилл с облегчением вздохнули. Щекотливая ситуация разрешилась сама собой.

Гермиона подошла к рыжему здоровяку и осторожно пальчиком потрогала его мускулы. Рон был действительно хорошо сложен. Парень при этом как бы невзначай напряг мускулы. Он был всё ещё красным, но заметно успокоившимся.

— Вау! У тебя веснушки и на плечах и на спине! — улыбаясь, сказала Гермиона

Она сказала это таким тоном, что Гарри тот час пожалел, что и у него нет веснушек.

— Ну, идёмте быстрее! — нетерпение опять зазвучало в голосе девушки.

— Секундочку, — сказал Рон.

Он действительно за считанные секунды натянул джинсы и рубашку, схватил полотенце, робу, и ребята пошли на озеро.

— Счастливо! — крикнул им вдогонку Невилл.

* * *

Они решили отойти подальше по берегу озера, чтобы им никто не мешал. Наконец ребята нашли удобную полянку, скрытую кустарником так, что её не было видно со стороны теплиц. Гермиона первая скинула джинсы и кофточку и предстала перед парнями в своём восхитительном зебровом купальнике. С трудом оторвав от неё глаза, они тоже разделись.

Рон решил не плавать. «Мало ли, на сколько они растянутся от воды!» — шепнул он Гарри, имея в виду рейтузы Невилла. Он только растянулся на постеленной робе и стал загорать. Гарри и Гермиона пошли к воде. Девушка опустила в воду ногу, что бы попробовать, на сколько она тёплая. При этом она держалась за плечо юноши, что бы не потерять равновесие, стоя на одной ноге.

— Холодноватая, — прокомментировала она. — Нужно просто привыкнуть.

— Да что там привыкать! — воскликнул Гарри и ринулся в воду.

Она сначала обожгла его тело своим холодом. Но немного поплавав, Гарри ощутил приятное тепло. Он увидел, что девушка тоже плещется рядом. Немного поплавав, ребята вылезли из воды. Для начала этого было достаточно. Гермиона сразу завернулась в полотенце, а Гарри прямо так растянулся рядом с Роном.

— Как вода? — поинтересовался тот у них.

— Чудесно, — ответила девушка.

Они лениво переговаривались, лёжа на солнце. Тепло и умиротворение стали разливаться по их телам.

— Давайте поиграем в слова, — предложила Гермиона, — а то я сейчас усну.

— В какие слова? — спросил Рон.

Он лежал на животе, положив голову на скрещенные руки.

— А такие. Меня научила этой игре Бася, — и Гермиона, сев к нему поближе, стала пальцем писать слово на спине Рона. — Что я написала?

— Э— э— э, — протянул Рон. — Напиши ещё раз.

Девушка села поудобней и повторила свои действия.

— Что-то там… Со… Соня? Нет, Солнце!

Это игра быстро увлекла их. Рон явно наслаждался и иногда специально говорил какую-то чушь, что бы Гермиона писала слова снова и снова. Но она раскусила его.

— Да ну тебя, Рон! Ты играешь не честно! Гарри, давай ты.

Гарри лежал на спине, смотря на высокое синее, совсем не осеннее, небо. Гермиона стала писать слово у него на животе. Её палец был холодным по сравнению с нагретой кожей Гарри. Ему стало очень щекотно. Он пытался прочесть слово, но нестерпимая щекотка мешала.

— Не могу, Гермиона, — сказал он, — очень щекотно.

— Да не может быть! — не поверила девушка.

— Честно! У меня, наверное, кожа на животе какая-то не такая, — ответил он.

— Что, серьёзно? — Гермиона с интересом провела пальцем круг под его рёбрами и в низу живота под пупком.

От этого парень непроизвольно согнулся пополам.

— Герми! — закричал он. — В Средневековье инквизиторы людей пытали щекоткой!

— Ну, теперь я знаю твоё уязвимое место, — засмеялась девушка. — Да ну вас!

Она отошла, села на берегу, опустив ноги в воду и бултыхая ими. Гарри перекатился на живот и стал наблюдать за ней. Что-то ему всё это напоминало... Лет двадцать назад на берегу этого же озера сидела другая девушка и также бултыхала в воде ногами, а другие парни наблюдали за ней. У Гарри очень сильно защемило сердце, и он снова лёг на спину, закрыв глаза.

И вдруг большая струя воды плеснулась ему в лицо. Он открыл глаза и увидел Гермиону. Она уже дважды проделала с ним такую штуку. Тогда он резко схватил её и потянул вниз. Завизжав, Гермиона упала прямо на Гарри. Целый вихрь ощущений закружил парня. Так они полежали, смеясь, потом Гермиона вскочила и побежала в воду. Гарри за ней. Уже в воде она сказала весело:

— Помоги мне нырнуть. Подставь руки!

Гарри подставил ей сцепленные руки, а девушка взобралась на них, держась за его шею, потом резко выпрыгнула и нырнула.

— Мы в детстве так делали, — сказала она, когда, фыркая, вынырнула обратно.

Гермиона с помощью парня нырнула ещё пару раз, затем предложила сделать заплыв на дальность. Гарри вдруг неожиданно вспомнил летнюю историю про змею на реке, и ему вообще расхотелось плавать. Он отрицательно замотал головой.

— Тогда я одна, — сказала Гермиона и уплыла.

— Смотри, осторожнее! А то утащит тебя кальмар, потом придётся тебя спасать! — крикнул ей вдогонку Гарри.

Когда он вылез на берег, то увидел, что Рон стоит на берегу и с еле скрываемым бешенством смотрит на него. От неожиданности он остановился.

— Слушай, Гарри, — сказал Рон надвигаясь на него. — Что ты себе позволяешь!

— А что я себе позволяю? — спросил тот.

— Ты себе позволяешь недостойное поведение в отношении...

— Гермионы, да? — Гарри тоже взяла злость. — А что такого я себе позволил, чего не позволяешь ты?

— Вот так хватать её и... и...

— Но ей же нравилось, — парировал Гарри и тут же убедился, что не следовало этого говорить.

Рон сжал кулаки и подошёл вплотную к другу.

— Может, ты и ударишь меня? — спросил Гарри.

— Может, и ударю! — выкрикнул Рон.

Всё это было так неожиданно и на столько серьёзно! И вот тут Гарри стало смешно. Он смотрел в горящие бешенством глаза друга, видел его стиснутые зубы, и никак не мог остановиться. От смеха парень согнулся пополам, затем повалился на траву. Всё это ещё больше взбесило Рона.

— Ты... ты... Я думал, что ты мне друг, а ты... — бушевал он.

— Прости, Рон, — сказал Гарри, успокаиваясь. — Сядь!

Но Рон продолжал стоять.

— Да сядь, тебе говорят! Ты прекрасно знаешь, что ничего неприличного и оскорбительного для Гермионы я не делал. А если тебе не приятно смотреть на то, как нам хорошо вдвоём, то... то знай, мне тоже доставляет мало удовольствия видеть, как вы вдвоём развлекаетесь... Особенно танцуете, — добавил он.

Рон сел рядом с ним. Он положил руки на колени согнутых и расставленных ног и опустил голову.

— Что ты хочешь от меня? — спросил его Гарри. — Чтобы я ушёл из вашей компании? После стольких лет дружбы?

— Не говори глупостей, — пробурчал рыжий Уизли.

— Ну что с тобой случилось, раз ты стал кидаться на меня? Хотя и так понятно, что случилось... Ты думаешь, стоит попросить Гермиону, чтобы она выбрала одного из нас?

— Нет, не надо ничего ей говорить.

— Знаешь, Рон, — сказал Гарри. — Ты не Люпин, а я не Джеймс.

— Это как? — не понял друг.

— А вот так. — Гарри положил руку ему на плечо. — Если ты думаешь, что у меня больше шансов чем у тебя, то ты ошибаешься. Не нервничай по этому поводу. Ты классный парень, Рон.

Больше они к этой теме не возвращались. Гермиона, когда вылезла из воды, только бросила на них внимательный взгляд. Пора было собираться и идти в замок на обед.

Всю оставшуюся часть дня ребята посвятили домашнему заданию, которого уже было достаточно много.

Ночью Гарри внезапно проснулся. Красный полог его кровати с вышитыми звёздочками был немного отодвинут, и прямо в лицо бил лунный свет. Это было не приятно. Парень пошарил рукой на прикроватной тумбочке и нащупал очки. Теперь вооружённые глаза различали отсюда и настоящие небесные звёзды в окне. Что-то такое было манящее в сегодняшней ночи, что Гарри встал и на цыпочках голыми ногами подошёл к окну.

Огромная полная луна заливала все окрестности ярким светом. Двор Хогвартса, а дальше озеро, лес, всё это хорошо просматривалось, но выглядело каким-то непривычно-мерцающим.

" Бедный Люпин, ему сейчас не легко!" — подумал Гарри. Сон у него пропал, поэтому он взобрался на подоконник, подтянул колени к подбородку и стал любоваться видом из окна.

Через некоторое время он обратил внимание на то, что во двор из дверей замка выскользнула фигура и направилась в сторону озера. Гарри приподнялся и стал пристально всматриваться в этого полуночника. Когда тот попал под яркий лунный свет, парень узнал эту гибкую стройную фигуру с высокомерно поднятой головой, эти распущенные волосы чудовищной длины.

" Интересно, куда она идёт одна, ночью?" Гарри оглянулся — Адриан мирно спал. Парень опять посмотрел на улицу. Фигура продолжала медленно скользить по направлению к озеру. Белая длинная ночная рубашка девушки, казалось, вобрала весь лунный свет и теперь светилась сама на фоне тёмных кустов и изгороди.

Гарри почувствовал в груди зуд: разве он может спокойно сидеть и даже не пытаться выяснить, куда и зачем она идёт? Парень судорожно вцепился в подоконник. Нет, никуда он не пойдёт! Если она его увидит, это же будет такой позор! Но у Гарри появилось такое ощущение, что между ним и фигурой на улице протянулась резиновая лента. И чем дальше уходила девушка, тем больше натягивалась " резина " и неудержимо тянула парня за собой. " В конце концов, я — будущий аурор! — Гарри старался как-то оправдать перед самим собой эту тягу. — Может кому-то нужно было заслать в Хогвартс своего человека? Я должен это выяснить!" — наконец твёрдо решил он.

И Гарри, как пуля выскочил из комнаты. Он даже не взял плащ-невидимку, даже не посмотрел на карту Мародёров, что бы убедиться, что поблизости нет Филча, этого неутомимого и неумолимого в наказаниях блюстителя порядка. Гарри буквально слетел с лестницы. Ему удалось никем не замеченным добраться до входной двери. Парень потянул огромную деревянную дверь на себя, и лунный луч сейчас же высветлил резные фигуры на этой старинной двери. Он задержался на пороге лишь на секунду, что бы определить правильное направление. Вот он почувствовал холодные камни под босыми ногами. Ух, он даже не одел обувь! Вскоре камни сменила шелковистая трава, которая приятно щекотала ступни. Когда он добрался до озера, то вдалеке увидел Уну. Она стояла почти на том же самом месте, где он днём отдыхал с Роном и Гермионой. Стараясь ступать неслышно, парень приблизился к ней, прячась в тени деревьев, как бы вышедших из леса к озеру.

Уна стояла к нему спиной и глядела на широкую лунную дорожку на воде. Лёгкий ветерок шевелил её волосы. Гарри слегка попятился: у него было такое ощущение, что это не волосы, а змейки, которые могут его увидеть и выдать. И тут девушка прямо в белоснежной ночной рубашке стала медленно заходить в ночное озеро. Когда она зашла по пояс в воду, то развела руки в стороны и палацами стала водить по поверхности воды. Девушка вдруг потянулась, слегка выгнув спину, запрокинув голову назад и подняв напряжённые руки вверх. Сверкающие капли дождём полились на неё. Потом купальщица продолжила свой путь. По мере её продвижения, распущенные волосы образовывали чёрный круг, колышущийся на волнах.

И вот Уна поплыла, а Гарри подошёл немного ближе, что бы лучше видеть. Это было великолепное зрелище: девушка, плавающая в волнах, похожих на расплавленное серебро. Гарри смотрел на неё как зачарованный. " Вот глупость — купаться ночью! Тоже мне русалка."

Сделав круг, девушка поплыла к тому месту, откуда начала свой водный путь. Она встала на дно и, собрав руками на затылке мокрые волосы, применила, по-видимому, магию. Её волосы стали быстро заплетаться в косу, подняв целый фонтан брызг. Потом, так же медленно, как и заходила, девушка стала выходить из воды. Мокрая ночная рубашка стала почти прозрачной и облепила её фигуру как вторая кожа. У Гарри дух захватило при виде неё. Он непроизвольно подался вперёд. Прибрежные гальки тихо звякнули у него под ногой. Парень замер. Замерла и девушка. Она стояла по пояс в воде, пристально всматриваясь в кромку леса своими чёрными, как ночь, глазами. «Неужели она меня заметила?» — промелькнула паническая мысль. Но девушка только улыбнулась, обнажив жемчужные зубки. Она вдруг легко подпрыгнула и, опрокинувшись на спину, опять поплыла.

Гарри пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить себя вернуться в спальню. «Что я здесь торчу? Ведь смотреть не на что!» — бессовестно врал он самому себе. Но всё-таки вернулся. Очутившись в спальне. он тут же подбежал к окну — нет отсюда её не видно. Парень лёг в постель, даже не подумав помыть ноги, ещё хранившие ощущение прикасающихся травинок и холодных камней. Парень почувствовал, как у него всё внутри дрожит, но это было вовсе не от холода. Гарри, глубоко вздохнув, заставил себя очистить свой разум, как в упражнении по «Окклюменции». Звёзды на пологе стали терять свою чёткость. Наконец он заснул.

* * *

Наутро за завтраком он рассказал Рону и Гермионе о своём ночном видении. Гермиона хмыкнула, а Рон сказал:

— А я был убеждён, что она будет колдовать. Они там все из Дурмштранга — чёрные маги, — и он покосился в сторону черноволосой Фриман, невозмутимо восседающей за столом не далеко от них.

— Гарри, а ты знаешь, как её полное имя? Ундина, — сказала Гермиона, тоже глядя на неё поверх бокала с соком. — У неё на фамильном гербе изображена русалка. Возможно, это у неё высокородная спесь — купаться по ночам, а может кое-что похуже.

— Гарри, ты видел, может у неё рыбий хвост есть? — усмехнулся Рон.

— А что, нельзя предположить, что человеку ночью захотелось просто искупаться? — Гарри проигнорировал слова Рона.

— Во всяком случае, Гарри, мой тебе совет — держись от неё подальше, — заключила Гермиона.

Гарри ни за что не рассказал бы им о своих видениях на уроке по Защите от Тёмных Сил, а уж тем более об истории в Хогвартс— экспрессе.

— О, смотрите! — воскликнула Гермиона через некоторое время.

Девушка уже держала воскресный номер «Ежедневного Оракула». И она начала вслух читать большую статью о переговорах профессора Дамблдора, уполномоченного Министерства Магии, с гарпиями, о заключении с ними договора, согласно которому гарпии теперь будут совместно с дементорами охранять тюрьму Азкабан. Как раз с понедельника они должны были приступить к своим обязанностям.

— Эх, не успели мы с тобой, Герми, на них посмотреть! — вздохнул Рон.

Там была ещё большая статья о гарпиях, написанная сотрудником Департамента Международного Магического Сотрудничества – Перси Уизли.

— Даже не смей это читать! — всполошился Рон, когда увидел это имя. — Во всяком случае в слух.

Тень горечи промелькнула в его словах. Конечно, эта ситуация с братом, ушедшим из дома, была неприятной.

— Он, наверное, убедился в своей неправоте, просто уязвлённое самолюбие не позволяет ему вернуться, — мягко сказала Гермиона, положив свою руку на руку Рона.

Младший Уизли только опустил глаза.

— Тут ещё об этом статья отца Седрика Диггори, директора Департамента Контроля Деятельности Магов, — сказал Гарри, уводя разговор в сторону.

Гермиона опять взяла газету и стала читать эту статью.

А Гарри наблюдал, как Малфой подошёл к вставшей из-за стола Ундине и стал угощать её шоколадками. Девушка с улыбкой разговаривала с ним. Гарри отвернулся и полностью углубился в прослушивание довольно занудной статьи.

— ОТДАЙ СВОЮ ДУШУ ГАРПИИ! — вдруг раздался резкий крик у него над ухом.

Это закричал Малфой, навалившись ему на плечи. От неожиданности Гарри вздрогнул. За столом слизеринцев раздался дружный хохот.

Тогда Гарри очень быстро развернулся и угодил локтём Малфою прямо между ног. Он специально не целился, всё произошло слишком быстро. Но так уж получилось. Драко, который только что выпрямился, согнулся пополам от боли. Теперь раздался смех за столом Гриффиндора.

— Уи… — только и смог придушенно сказать слизеринец.

— Я знаю, это больно. Но при встрече с гарпиями тебе было бы больней, — сказал ему Гарри.

Ребята встали и вышли из зала, не дожидаясь, когда Малфой будет в состоянии разогнуться. Пристальный взгляд Ундины проводил Гарри, когда он поравнялся с ней. А лёгкая усмешка скользнула по губам девушки, когда она откусывала кусочек шоколада.

* * *

На воскресенье было назначено продолжение отбора в гриффиндорскую команду по квиддитчу. И снова большинство ребят с факультета пришло на трибуны посмотреть.

Фриманы тоже пришли, захватив свои «молнии».

— Капитан, у нас будет сегодня возможность полетать? — спросил Адриан.

— Да, когда отбор закончится, — ответил Гарри.

Они направились на трибуны, и девушка прошла настолько близко, что парню показалось, что он чувствует запах водорослей от её волос. Он проводил их взглядом. Новички расположились в первом ряду. Девушка села, не запахнув робу и положив ногу на ногу. На ней была чересчур короткая, с точки зрения Гарри, юбка. На длинных стройных, белоснежных ногах были чёрные туфли на низком каблуке и с очень-очень длинными загнутыми вверх носами. Вид её коленок опять возмутил Гарри, и он сердито отвернулся.

В этот раз конкурс был не такой напряжённый и захватывающий, как на прошлой неделе. По окончании отбора был утверждён окончательный список членов команды:

1. ищейка (сиккер) — Гарри Поттер, капитан (6 курс);

2. вратарь — Рон Уизли (6 курс);

3. охотник — Адриан Фриман (6 курс);

4. охотник — Ундина Фриман (6 курс);

5. охотник — Кэтти Бэлл (7 курс);

6. отбивала — Джинни Уизли (5 курс);

7. отбивала — Майк Лазарски (7 курс).

Вновь образованная команда немного размялась в воздухе. Потом Гарри объявил первую тренировку на следующей неделе, в среду.

* * *

Вечером ребята, Гарри, Рон и Гермиона пошли в гости к Хагриду специально поздравить его со счастливым избавлением от забот о гарпиях. На этот раз радость полугиганта ни чем не была омрачена. Он быстренько с помощью Гермионы накрыл на стол. Ребята сидели за круглым щербатым столом, покрытым клеёнкой в жёлтые цветочки и пили какой-то восхитительно кислый напиток собственного приготовления Хагрида. От этого напитка они все быстро развеселились. Хозяин поздравил Гарри с тем, что у того теперь есть свой дом, ведь он забыл это сделать в прошлый раз.

— Хагрид, как поживает твой братец? — спросила Гермиона.

— О, прекрасно! Он выучил уже много слов. А летом мы вдвоём с ним построили ему в лесу дом. Что ж он будет зимой мёрзнуть?

Вечер пролетел быстро в лёгкой и весёлой болтовне. По полу хижины ползали какие-то два таракана величиной с кошку в кожаных ошейниках – очередные питомцы Хагрида. Они щекотали ребятам ноги. А один, самый наглый, встал, облокотившись на ногу Гарри, и стал щекотать усами наклонившемуся к нему парню живот.

— А он тоже знает твоё уязвимое место, — смеялась Гермиона.

— Гарри, а что если нам незаметненько привезти Клювокрыла сюда, в Хогвартс? — вдруг спросил Хагрид. — Мы его выпустим в общий загон и никто не догадается, что он здесь. А?.. Он, конечно, твой, ты заслужил иметь своего гиппогрифа. На лето заберёшь его домой.

— Да, Хагрид, это хорошая идея. Сейчас за ним присматривает Люпин, но ему, всё равно, очень одиноко, — ответил Гарри.

— И как вы собираетесь " незаметненько " доставить Клювокрыла в Хогвартс? — спросила Гермиона, прищурив глаза.

— Да хоть через каминную сеть! — сказал Рон, и они засмеялись, представив эту картину.

Друзья расстались с Хагридом, договорившись, что подумают, как доставить Клювокрыла в Хогвартс.

В эту ночь Гарри даже и не пытался заснуть. Ему хотелось посмотреть, повторится сегодня вчерашняя история или нет. Вдруг, вчера — это было только начало чего-то более значительного, чем купание в озере. " Подожду до 3-х часов ночи," — решил Гарри. Когда парни заснули, он устроился на подоконнике и стал ждать. На этот раз Гарри даже переодел пижаму и натянул кроссовки. Он действительно начинал чувствовать себя аурором, выслеживающим врага. Парень, щурясь, вглядывался в залитый лунным светом двор, его пальцы и лоб упирались в прохладное оконное стекло.

Девушка появилась гораздо раньше, чем вчера. Подол её длинной белой ночной рубашки и чёрные распущенные волосы развевал ночной бриз. Когда Гарри быстро спускался по лестнице, ему казалось, что он опять попал во вчерашнюю ночь. Было всё то же: пустой тёмный холл, тяжёлая резная дверь, ночная прохлада — в лицо, и свет, преобразовывающий окружающие предметы до ощущения нереальности.

Парень добежал до озера, но Уны нигде не было видно. Тогда он пошёл вдоль берега, стараясь держаться кустов. В чёрной воде озера, посеребрённой сверху, что-то периодически плескалось и ухало. Гарри один раз даже заметил гигантские щупальца. По-видимому, кальмару тоже не давала покоя полная луна. Парень ощущал лёгкую дрожь гончей, идущей по следу.

И вот, когда он почти дошёл до вчерашнего места, вдруг услышал позади себя:

— Гарри Поттер!

Он так и подпрыгнул от неожиданности и развернулся всем телом на голос. Сзади стояла Уна. Её волосы закрывали спереди белизну рубашки, поэтому, наверное, парень не заметил её в густой тени вековых деревьев. Девушка сделала несколько шагов к нему на встречу, грациозным движением рук откинув назад волосы.

— Гарри Поттер, объясни мне, почему ты следишь за мной? — её голос вобрал в себя плавность озёрных волн.

— Я не слежу за тобой, Уна, — ответил парень, сразу почувствовав, как пересохло у него в горле. — Я просто вышел подышать ночным воздухом.

— Это не правда, — спокойно сказала девушка.

Когда она вышла на свет, Гарри даже слегка зажмурился: так полыхнула белым её одежда, обнажённые плечи, руки. Потом, когда глаза освоились и стали различать оттенки, то он увидел, что её кожа цвета бело-розового мрамора.

Теперь она подошла совсем близко. Парень всё ещё ощущал дрожь, но она из области груди стала распространяться к рукам и ногам.

Гарри смотрел ей в глаза. Сейчас они не поглощали, а, наоборот, очень сильно отражали лунный свет. Парень стоял и проклинал себя за то, что не смог сдержать своё любопытство и очутился в этой дурацкой ситуации.

— Ты всё время преследуешь меня, Гарри Поттер, — продолжала Уна. — Ещё с Диагон-аллеи.

Как сверкают её глаза, просто ужас!

— Я не преследую тебя, это ты... — Гарри осёкся.

Уна стояла на расстоянии одного шага от него. Он смотрел ей в глаза и чувствовал, как в нём нарастает паника. Под рёбрами, затем и внизу живота образовалась щекочущая пустота, такая же, как во время его первого полёта на метле. Но эта пустота стала превращаться в жуть.

Вдруг он услышал слова Уны:

— Боится! Он же меня боится! Что, Гарри, слабо?

Он прекрасно видел, что на этот раз она не разжимала губ.

Уна медленно подняла руки и взяла лицо Гарри в свои ладони. Её руки были тёплыми и удивительно нежными. При этом девушка слегка наклонила голову на бок, брови её приподнялись. Она изучала его лицо с интересом и некоторым изумлением. Какие у неё красивые глаза, которые, казалось, были в состоянии увидеть трепыхающееся сердце Гарри! Оно билось так бешено, что заглушало её слова.

— Ну же! Покажи, на что ты способен!

И тогда он, плохо соображая, что делает, наклонился и прикоснулся своими губами к её губам, которые так и не разомкнулись, произнося эти слова. Волна жара пробежала от губ и дальше в голову и вниз, к животу. Юноша облизал свои губы, чтобы они не были такими пересохшими и чтобы распробовать этот незнакомый сладкий вкус. Чёрные глаза продолжали смотреть в изумлении, но были так нестерпимо близко. Парень накрыл ладонями её руки у своего лица, но не отстранил их. И тут он почувствовал, как кончики её пальцев тоже дрожат. Это почему-то подбодрило его. И тогда он стал целовать её губы всё более яростно, ощущая, что ломает между ними эту стену высокомерия, холодности, отчуждения. Он стал чувствовать, как девушка начинает отвечать ему тем же. Только эти большие глаза смущали. Тогда Гарри прикоснулся губами сначала к одному, затем к другому глазу, ощущая щекотный трепет ресниц. И скорее дальше, назад к её губам. Парень поражался сам себе. Что на него нашло?

А его руки? Они действовали сами по себе, не спрашивая у Гарри разрешения. Пальцы задели холод родового перстня, а затем руки проскользили вдоль её мраморных рук. Затем они обняли её плечи, наслаждаясь их округлостью. Но это было только начало. Руки обхватили спину девушки и стали прижимать это гибкое создание к себе всё крепче и сильнее. Пальчики девушки тоже не остались на месте, они пробежались по его шее, а затем запутались в его непослушных волосах. В какой-то момент девушка видимо не выдержала того, что его очки царапали её лицо, и она, взявшись за дужки, подняла их парню на макушку.

Всё это было нереальностью. Он, который не мог заставить себя лишний раз прикоснуться к Чу, который млел и терялся от случайных прикосновений к Гермионе, сейчас осмелел на столько, что буквально впивался в губы девушки. Когда она откидывала голову, что бы вздохнуть, он переходил к её подбородку, шее.

Наверно он был груб с ней и чувствовал, что причиняет девушке боль, слишком сильно сжимая её в своих объятиях. Но Гарри совершенно потерял контроль над собой. В голове билась одна только мысль: «Наконец-то!» Что «наконец-то», он и сам не понимал. Наверное, он подсознательно хотел вот так целовать именно эту девушку давно. Нет, не только вчера, когда увидел, как она выходит из воды. Нет, не только любуясь на её причёски, сидя на уроках. Не только видя, как увивается вокруг неё Симус или Драко. И даже не на задней площадке Хогвартс-экспресса. Это желание возникло раньше, чем девушка прикоснулась к нему, беря ушки-подслушки. Раньше, чем они столкнулись в танц-клубе. Это было в магазине близнецов в тот момент, когда он впервые увидел её и подумал, что ему никогда не целовать такой красивой девушки. Тогда он запинул это желание так далеко и глубоко от себя самого, что убедил себя в том, что у него и не было такого желания. А вот сейчас оно вырвалось наружу, перерастая в другие ещё более дерзкие желания.

Гарри, наконец, закрыл глаза и полетел в черную бесконечную пропасть. Он стремительно падал и, в то же время, чувствовал её губы, её руки, её восхитительное тело под тонкой рубашкой, своё колотящееся сердце. Сладкий ужас охватил Гарри. Перед глазами стали бешено вращаться звёзды, а он всё падал и падал. Голова кружилась нестерпимо. Как долго это продолжалось, Гарри не знал. В какой-то момент он почувствовал, что умирает, просто разбивается вдребезги…

* * *

Он очнулся сидящим на берегу. Уны нигде не было видно. Голова продолжала кружиться, сердце немного успокоилось. Гарри встал, подошёл к озеру, зачерпнул воды и умылся. Тут он увидел, как сильно дрожат его руки. Он опустил очки, которые до сих пор были у него на макушке.

Как пьяный, парень пошёл к замку. Нет, в спальню он не мог идти: вдруг кто-нибудь проснётся и заговорит с ним, а ещё хуже, если он увидит Уну. Что же делать? Он был сейчас просто не в состоянии с кем-то говорить.

И тогда Гарри пошёл к Дракучей иве, палкой надавил на тайную ветку, спустился в подземный ход и прошёл в Вопящую Хижину Люпина. Он не замечал мрачной сырости перехода и жуткого запустения комнат хижины. Здесь он сел на диван, среди разгрома и пыли.

Что же именно произошло там, на берегу? Что сейчас произошло в его жизни, что, он чувствовал, перевернуло всё? Не было никого, с кем бы он мог поделиться. Гарри достал зеркальце. " Сириус! Сириус!" — шептал он, но зеркало молчало, и он спрятал его.

" Что со мной творилось? Я был с ней каким-то зверем! Неудивительно, что Уна убежала!" — лихорадочно думал он. Закрывая глаза, он вновь и вновь прокручивал всё в голове и опять испытывая те же ощущения, что и на берегу с девушкой.

Только к утру, парень обрёл достаточно самообладания. Он прошёл в свою спальню, переоделся в форму, с сожалением снимая рубашку, до сих пор пахнущую телом девушки, собрал рюкзак и спустился в Большой зал. Хогвартс только-только начал просыпаться. Кстати, до Гарри сейчас дошло, что Адриана в спальне не было... Как же отвлечься? Гарри достал первый попавшийся учебник и заставил себя читать его.

Так его и застали ребята. Когда Рон и Гермиона заговаривали с ним, он отвечал " да " или " нет ", не зная, впопад ли отвечает. Он никак не мог избавиться от плена Униных губ, глаз, рук. Кажется, он за завтраком что-то даже жевал. Вдруг к нему наклонился Адриан и тихо сказал:

— Гарри, можно тебя на несколько минут? Мне нужно с тобой поговорить.

Парень кивнул в ответ, взял свои вещи, и они вышли в коридор. Вот сейчас Гарри точно достанется от красавчика за сестру! Адриан привёл его в первый попавшийся пустой класс и закрыл за собой дверь.

— Гарри, я должен попросить у тебя прощения за то, что случилось ночью, — сказал он, развернувшись к собеседнику.

Такого Гарри не ожидал.

— Ты? Причём здесь ты? — тупо сказал он.

— Понимаешь, я должен был контролировать Ундину, — продолжил Адриан.

Гарри смотрел и думал, как он похож на свою сестру. Те же утончённые черты лица, та же грация.

— В нашем роду была... были русалки. И у Ундины в крови... эти ночные купания... Но не это главное, она плохо себя контролирует в это время, и я должен был её оберегать, а я проспал, наверное, с непривычки в Хогвартсе... И ты вчера невольно попал под её... ну скажем, чары...

— Так это была магия?

— Нет... Я не могу коротко это объяснить... В общем, Гарри, ты можешь всё это забыть, не придавать этому значения, никому не рассказывать... Я понимаю, может это не так легко, как кажется... Для Ундины это было настолько серьёзным потрясением, она плакала всю ночь, ей очень стыдно. Она боится, что ты теперь не правильно расценишь её поведение на берегу. Уна теперь не может показаться тебе на глаза и хотела даже уехать... Я её еле уговорил. Сейчас она в госпитале у мадам Помфри.

От всех этих слов Гарри очень сильно покраснел и не знал, что ответить.

— Я прошу тебя, не думай плохо о моей сестре.

— Да, — пролепетал Гарри. — Я сделаю всё, о чём ты просишь.

— Спасибо большое, Гарри, — Адриан положил свою руку ему на плечо.

Парни немного опоздали из-за разговора на урок Гербологии. Но профессор Спаржелла, кажется, этого не заметила. На уроке Гарри всё делал машинально. Вроде бы он и слышал Спаржеллу и что-то там делал с растениями, но смысл происходящего слабо доходил до него. Ему сейчас было важнее докопаться до смысла своего ночного приключения.

Следующий урок был Зельеварение. Но и это не вывело парня из состояния глубокой задумчивости. Периодически Гарри слегка проводил языком по своим губам, как бы желая восстановить вкус губ девушки. И в то же время ему приходилось что-то записывать под диктовку. Вроде бы Снейп что-то говорил Гарри по поводу своего удивления результатами экзаменов на СОВУ. Но парня сейчас абсолютно не интересовали происки зельевара.

Перед глазами Гарри опять появился образ Уны. Так это была магия... То есть, нет, как раз это не была магия... Ей стыдно до такой степени, что она готова была уехать! Нет, скорее ей страшно или не приятно снова видеть это животное, каким, наверное, был с ней Гарри. Дожил до того, что девушка после его поцелуев вынуждена скрываться у мадам Помфри! Кошмар какой-то...

— Гарри, Гарри! — звала Гермиона.

Оказывается, урок закончился. Рон и Гермиона поджидали его в пустом коридоре.

Госпиталь... нужно обязательно сходить к ней туда и спросить...

Тут Гарри почувствовал лёгкий удар по щеке. Он с удивлением обнаружил, что это Гермиона ударила его. Они с Роном преградили ему дорогу и с тревогой смотрели на него.

— Наконец-то осмысленный взгляд, — сказала Гермиона. — Извини, что тебя пришлось ударить. Другого способа быстро привести тебя в чувство я не придумала.

— А что случилось? — спросил Гарри.

— Вот это мы у тебя хотим спросить! — воскликнула Гермиона. — Ты с утра ходишь, как зомби.

— Да нет, всё нормально.

— Нормально?! — вскричал Рон. — Ты не обращаешь внимания на издевательства Малфоя. (" А что, был и Малфой?" — хотел спросить Гарри, но сдержался). Ты не реагируешь на слова Снейпа.

— Самое главное, — перебила Гермиона, — утром тебя уводит Адриан, а Уны сегодня нет на уроках. Я слышала, как она рано утром плакала в гостиной.

— Э— э— э... ну, ночью она опять была на озере... — промямлил Гарри, отводя глаза.

— И что она там сегодня делала? — с живым интересом спросил Рон. — Наверное, что-то ужасное. А ты что, напал на неё? А может, побил, поэтому её нет на уроках? — спросил Рон.

— Ну, ты, Рон, вообще! — возмутился Гарри, покрутив пальцем у виска. — Я просто следил за ней.

— И что же? — наступала Гермиона.

— Ну, ничего особенного... В общем, я обещал никому не рассказывать... Но там не было ничего такого, о чём вы думаете, — бросил Гарри в сторону Рона.

— А мне кажется, что произошло именно то, о чём я думаю, — сказала Гермиона.

— Когда кажется, креститься надо, — сердито ответил Гарри, испугавшись, что подруга догадается обо всём.

Гермиона тут же сделала оскорблённое лицо.

— Зачем ты так, мы же хотим тебе помочь, — укоризненно сказал Рон.

И Гарри вспомнил, что он всю ночь отчаянно хотел именно помощи.

— Извини, Гермиона, — сказал Гарри. — Просто в этом вы мне помочь не можете.

Гарри не пошёл на обед. Вместо этого он поднялся в госпиталь и попросил мадам Помфри пропустить его к Уне.

— Она сейчас спит, — ответила та.

Тогда Гарри пошёл в свою спальню, лёг на кровать и тотчас уснул. Сказалась бессонная ночь.

Его разбудил Рон и позвал на ужин.

— Ты проспал уроки истории и латинского, — сказал он.

Сейчас Гарри чувствовал себя гораздо лучше, чем днём. После ужина он всё же опять решил пойти в госпиталь.

На этот раз его пустили. Уна в голубой пижаме сидела на кровати, опустив глаза. Кажется, она порозовела при его появлении. Они были одни в неярко освещённой палате.

— Уна... Я обещал всё забыть и никому ничего не говорить, — начал Гарри. — Но прежде чем я забуду, ты можешь мне ответить на один вопрос: когда я... — он запнулся, — поцеловал тебя, я был под действием магии?

— Нет, — коротко ответила Уна.

— Значит, это было моё собственное желание?

— Наверное, да.

— И тебе стыдно за то, что произошло?

— Я бы не хотела, чтобы это случилось именно так.

— А как? — вырвалось у Гарри.

Девушка подняла на него свои глаза, которые ему нестерпимо захотелось опять поцеловать, чувствуя ресницы на губах. Но он видел, что она не может или не хочет ответить на этот вопрос.

— Скажи, что я настолько тебе противен?

— Нет.

Они помолчали. Гарри видел, что пальцы Уны нервно теребили край пижамной кофты. Тускло поблескивал большой перстень-печатка на безымянном пальце её левой руки.

— Уна, выходит, что я должен извиниться перед тобой… Ты простишь меня?

— Гарри, ты сказал, что задашь мне только один вопрос.

— Так значит, не простишь?

— Я прощаю тебя, Гарри Поттер.

Гарри попрощался и вышел. Вот и кончилось это наваждение. Все тайные желания и мечты могут возвращаться в свои норы. Продолжения не будет.

Всё равно, он не чувствовал успокоения после разговора с девушкой. Выполнение домашнего задания немного его отвлекло. А за окном лил дождь, он начался ещё с утра, но Гарри этого даже не заметил.

На следующий день всё, казалось, стало вставать на свои места. Уроки проходили своим чередом. Только Уна садилась теперь в самый дальний угол, что бы Гарри её не видел. Она вообще практически перестала попадаться ему на глаза. Оказалось, что это раздражало Гарри ещё больше, чем когда она всё время маячила перед ним.

Сегодня был первый урок по Уходу за Магическими Существами. Ребята вновь шли по знакомой дорожке, вымощенной большими камнями, между которыми пробивались пучки травы. Гриффиндорцы опередили Слизеринцев, те заявились к самому началу урока, когда Хагрид уже здоровался с учениками. Это не помешало Малфою грубо толкнуть Гарри сзади в плечо со словами:

— Мешается тут под ногами всякое магглопачканное отребье!

Но парню было сейчас не до стычек со слизеринцем. Ему как раз удалось встретился взглядом с чёрными глазами, которые, правда тот час скрылись за пределы видимости – девушка отвернулась. Зато Рон схватил Малфоя за робу.

— Стой, паршивый чистоплюй! — сказал он.

Малфой рванул полу и кусок кармана с треском отодрался от его робы. Слизеринец весь побелел, его нижняя губа дрогнула. Но тут к ним подошёл Хагрид и спросил:

— Что у вас происходит?

— Ничего, профессор, — ответил Гарри. — Просто кое-кто не помещается на дороге и ему приходится по кустам рвать одежду.

Полугигант сказал: «Ну-ну», усмехнувшись себе в бороду.

Когда все, наконец, собрались возле его домика, Хагрид, подмигнув ребятам, повёл группу на огород.

— Не иначе мы должны будем выращивать тыквы, — съязвил недовольный Малфой.

Но когда ученики подошли ближе, то увидели, что на грядках рядами лежат огромные яйца. Они были по полметра в высоту, их матовая белая скорлупа тускло блестела под солнцем.

— Это что, кладка яиц динозавра? — шепнул ошеломлённый Рон.

— Так... Значит, это будут яйца Эпиорухса, — изрёк Хагрид. — 100 лет назад на Мадагаскаре удалось скрестить птицу Рух и Эпиорниса. Из яйца вылупились 10 птиц. Когда они выросли, значит, они тоже отложили яйца... Но из яиц так никто и не вылупился. Вот, мне удалось договориться, ну достать для вас несколько яиц Эпиорухса.

— А зачем они нам нужны? — нагло заявил Драко Малфой, и его телохранители захихикали.

— Они это... не обычные, — сообщил преподаватель по Уходу за Магическими Существами. — Вы должны взять каждый по одному яйцу и… ну, и ухаживать за ним.

— Может кормить их, баюкать? — хихикнула Паркинсон.

— Ну, это как уж они захотят, — ответил Хагрид. — Ваша задача — разузнать у своего яйца его заветное желание и исполнить его.

Взрыв хохота слизеринцев прервал Хагрид. Он гневно посмотрел на них:

— И ничего смешного здесь нет! Если вы сделаете то, о чём вас попросит яйцо, оно поможет вам мудрыми советами, а может и сделает вам предсказание. Да, есть такое редкое явление «Игзовойсия» — говорящие яйца птиц, драконов, змей, ящеров. Так эти яйца Эпиорухса и есть пример «Игзовойсии», запомните это… Ну, так значит, разбирайте их, напишите на скорлупе каждый своё имя, чтобы не перепутали... Да, знайте, — сказал Хагрид, видя, как Драко делает вид, что роняет яйцо, — если вы его разобьёте, то получите " неуд " сразу за весь семестр, нет, даже за год... Уж очень они ценные, эти яйца-то Эпиорухса.

Каждый из ребят выбрал себе по яйцу, которые оказались довольно тяжёлыми, и стал их подписывать.

— Ну, давайте, давайте берите, пообщайтесь с ними! Забирайте их на недельку, устройте им где-нибудь гнёздышко! — подбодрил ребят Хагрид.

Гарри, Рон и Гермиона решили понести их на луг. Вчерашний дождь кончился, и солнце опять стало припекать. Парни скинули свои робы и расстелили их среди мелких цветов. Они сели вокруг трёх яиц, которые расположили в центре импровизированной подстилки. Ребята шутили, подтрунивали друг над другом, но не знали, с чего, собственно, нужно начать общение с яйцами.

— Давайте назовём их « Эпиорухси », — предложил Рон.

— Ладно, — согласилась Гермиона. — А сейчас, ну-ка, помолчите!.. Уважаемое яйцо! — обратилась она с совершенно серьёзным видом.

Рон хихикнул, а девушка бросила на него недовольный взгляд:

— Скажите, пожалуйста, какое ваше самое заветное желание?

— Ещё чего захотела! — раздался тоненький писк. — Сейчас я буду каждому встречному и поперечному рассказывать свои заветные желания!

Ребята растерянно посмотрели друг на друга.

— Ну, хорошо, — продолжила Гермиона, — Что я могу для вас сделать, чтобы вам стало приятно?

— Пощекочи меня! — заявило яйцо.

Гермиона примерилась, она не знала, в каком месте нужно щекотать, поэтому стала щекотать везде. Яйцо заливисто смеялось и похрюкивало от удовольствия.

Вдохновлённые таким началом, Гарри и Рон тоже заговорили со своими подопечными. Эпиорухси Гарри пожелало, чтобы он его искупал в озере, а Эпиорухси Рона захотело нарядиться в венок из полевых цветов.

— Вот ещё! Да я и венки плести не умею, — возмутился Рон.

— Ладно, я помогу тебе, — предложила Гермиона.

Гарри пришлось идти на озеро. Он опустил яйцо в воду, подержал так не много, затем вытащил.

— Всё? — спросил он.

— Нет уж, не всё! — ответил недовольный писклявый голосок. — Сам бы ты так купался! Мне нужно продолжительное качественное плавание, желательно вдоль береговой линии. А то — не дай бог! — ты меня утопишь.

Пришлось Гарри идти на коленках вдоль берега и придерживать прыгающее на волнах Эпиорухси. Края рукавов намокли, так как парень, злясь, небрежно закатал их. Мелкие гальки и обломки ракушек впивались в коленки через тонкую ткань брюк. Спина начинала ныть от неудобного положения. Со стороны это выглядело, наверное, нелепо: здоровый парень на коленях на берегу играется с чем-то, словно запускает игрушечный кораблик.

" Это идиотизм какой-то! — сердито думал Гарри. — Неужели Хагрид не мог достать чего-нибудь получше!"

Когда парень начал мысленно проклинать всё на свете, яйцо пожелало загорать на песке. Загорало оно довольно тихо и спокойно, что дало возможность Гарри хорошо отряхнуться и привести себя в нормальный вид. Затем яйцо пожелало, чтобы юноша рассказал ему миф о древнегреческом полубоге Прометее, который украл с Олимпа огонь.

— Это будет твоим... вашим заветным желанием? — спросил Гарри.

— Я скажу об этом позже. После мифа, который меня давно уже интересует, — таков был решительный ответ маленького занудного представителя «Игзовойсии».

Гарри начал монотонным голосом бубнить миф, но вдруг с ужасом обнаружил, что не помнит его конца. Покосившись на яйцо, парень стал на ходу выдумывать конец мифа. Получилось несколько коряво.

— Да... — протянуло Эпиорухси, когда Гарри закончил. — Интересная версия. А ты бы не мог ознакомить меня с классическим вариантом этого мифа?

— Ну, тогда нам придётся идти в библиотеку, — сердито сказал Гарри и с трудом запихнул яйцо в рюкзак, благо тот был почти пустой.

Тут парень заметил, что начали сгущаться сумерки. Урок по Уходу за Магическими Существами давно уже кончился.

Когда Гарри проходил мимо теплиц, он увидел через ярко освещённое окно, что в одной из них стояла Уна. Парень прошёл мимо, но когда он дошёл до конца теплиц, то остановился. " Неужели у нас с ней так и останутся какие-то дурацкие отношения? В конце концов, я как капитан должен налаживать со своими игроками нормальные человеческие отношения," — и Гарри, развернувшись, быстро зашагал назад. Когда он вошёл в теплицу, где стояла Уна, он, помявшись, спросил:

— Тебе помочь?

— Если можно... — ответила девушка, едва взглянув в его сторону и опустив глаза. — Понимаешь, моё яйцо Эпиорухса захотело, чтобы я побрызгала его соком Лесной Ядовитки. Говорит, это его заветное желание. А я первый раз слышу об этом растении, мы его на гербологии не проходили.

— Это легко. Сейчас найдём, — сказал Гарри.

Они двигались вдоль рядов горшков и кадок с растениями. Буйство тропических красок и запахов волнами накатывало на них. Вот огромные оранжевые цветы Психовёртки, дальше россыпь розово-кремовых ягод Мармеладника Южного. А вот с потолка на них свешиваются питонами фиолетовые плоды Обезьяньей Душительницы. Всё это не то…

— Я его решила найти методом исключения, — говорила Уна, — Надеялась, что единственное растение, которое я не знаю здесь и будет эта Лесная Ядовитка. Но здесь оказалось слишком много растений, которых я не знаю.

Наконец Гарри нашёл то, что нужно: маленькие кустики фосфоресцирующее-зелёного цвета. Он присел на корточки и протянул руку, чтобы сорвать веточку. Но тут Уна вскрикнула:

— Нет, Гарри! — схватила его руку и отдёрнула от куста.

Он вопросительно посмотрел на девушку.

— Но это же — Ядовитка! Значит, оно, растение, ядовитое, — сказала, смутившись Уна.

— Оно не ядовитое для человека, — мягко разъяснил Гарри.

Предательское сердце стало колотиться: а, как же, Уна, заботится о нём!

Парень оторвал фосфоресцирующую веточку, из разлома стал капать жёлтый ядовитый сок. Девушка подставила своё яйцо Эпиорухса, и Гарри стал водить веточкой над ним. Капли складывались в нечто, похожее на слово " Уна ".

" Вот предательские руки!" — подумал парень.

Яйцо буквально замурлыкало и пропищало:

— Спасибо! Это было моё самое заветное желание.

— Тебе повезло, Уна, — сказал Гарри.

Он вдруг обратил внимание на то, что глаза у девушки вовсе не угольно-чёрные, а светло серые. Это так его потрясло, что он стоял, глядя ей в глаза, и не знал, что сказать, что сделать.

— Спасибо, Гарри, — сказала Уна. — Тебе не обязательно меня ждать.

Она опять опустила свои загадочные глаза.

Уж очень не хотелось Гарри уходить, но он ушёл. Просто он никак не мог придумать, как себя дальше вести. По дороге он думал: " Вот, нормально же пообщались, как будто нечего и не было!" Правда, парень до сих пор чувствовал своё не успокоившееся сердце, и руки продолжали чуть-чуть дрожать.

После ужина Гарри сразу же пошёл в библиотеку с яйцом Эпиорухса в рюкзаке. Библиотека Хогвартса была таким местом, где сразу чувствовалось, что школе около тысячи лет. Чувствовался особый аромат старины в лабиринтах книжных шкафов, где хранились древнейшие свитки и папирусы, огромные толстые фолианты и маленькие карманные книжечки с золотыми обрезами, книги, написанные от руки и книги, отпечатанные вполне маггловским способом, книги, которые могли при необходимости и что-то вслух подсказать читателю, а так же и накричать на него. Многие шкафы были зачарованы так, что без особого разрешения библиотекаря с их полок невозможно было ничего взять. Шкафы из красного дерева поднимались на много метров вверх, так что достать что-то из них можно было, только пользуясь лесенкой. К тому же по периметру зала шёл второй этаж. Что бы ученики не могли заблудиться, среди этого леса колдовской премудрости, сбоку на некоторых шкафах висел план библиотеки, на котором движущаяся красная стрелочка показывала нужную дорогу. Гарри нашёл миф о Прометее только благодаря тому, что чётко пользовался ориентирами, данными ему строгой фрау Шпиц. Гарри устроил Эпиорухси на столе, прислонив его к стопке вытащенных им специально для этой цели книг. Сам парень устроился на скамье и, вздохнув, принялся скучным голосом читать яйцу, любителю древней литературы, этот злополучный миф. По прочтении он вздохнул с облегчением, а яйцо довольно пропищало:

— Превосходно! Ты не находишь, что классический вариант намного лучше, того, который ты мне изложил ранее?

— Да, конечно,— легко согласился Гарри.— Ну теперь скажи...те, это было ваше заветное желание?

— Увы и ах! Это не было моим заветным желанием,— таков был безапелляционный писклявый ответ.

Гарри закатил глаза. Конечно, хорошо было бы стукнуть это яйцо, но нельзя, вдруг разобьётся, а это очень расстроит Хагрида, да и «неуд» за год по Уходу не прибавил бы шансов стать аурором. Парень даже не стал возиться с рюкзаком, а просто схватил Эпиорухси под мышку. Он сердито нёсся по коридорам между шкафами, пока не понял, что зашёл куда-то не туда. На полках были выставлены таблички, кажется, из глины с клинописью. Что-то Гарри их не видел по дороге сюда. Он было направился к плану на шкафу, но тут услышал тихий звонкий знакомый смех, от которого у него всё внутри замерло. Парень осторожно выглянул из-за шкафа и стал свидетелем такой сцены.

Ундина Фриман стояла коленями на скамье, уперев локти в крышку стола и круто (очень уж круто!) прогнув спину. Всё это в сочетании с короткой юбкой производило неизгладимое впечатление. Но это было ещё не всё. Над столом порхал, уткнувшись своей головой ей в голову, полтергейст Пивс – это общешкольное безобразие. И даже не это потрясло Гарри, а то, чем они вдвоём занимались. А занимались они, не больше, ни меньше, как разрисовыванием книг. Вокруг них уже валялось несколько таких библиотечных раритетов, на страницах которых алым выделялись нарисованные рожи, какие-то корявые надписи, и даже, как показалось Гарри, неприличные слова. Парень от неожиданности и от несовместимости происходящего со школьными правилами, чуть не выронил своё Эпиорухси. Ундина, старательно что-то выводила, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Пивс, хихикая, ей подсказывал:

— Давай, давай, бороду-шмороду ему покустистей-то нарисуй… Э, да не так, дай я сам,— он выхватил перо из рук девушки и стал рисовать, высунув от старания язык.

— Вот тут ещё бородавочку на носу ему добавим,— решил он.

— Побольше, побольше,— поощряла его со смехом девушка.

Гарри вдруг очень сильно захотелось посмотреть, кого же они там разрисовывают. Он сделал в их сторону несколько шагов и сумел прочесть подпись под рогатым портретом с загнутыми вверх длиннющими усами: «Корнелиус Агриппа»

— Гарри?!— удивлённо воскликнула девушка и быстро захлопнула книгу, придавив Пивсу пальцы.

Полтергейст испуганно отшатнулся, но увидев, кто им помешал, махнул рукой.

— Ой, да это всего лишь Поттер-Троттер! Дай, дорисую!

Но девушка уже выпрямилась, продолжая стоять коленями на скамье. Она взмахнула палочкой и тотчас все красные рисунки и надписи в книгах исчезли.

— Ой, ну что ты наделала!!!— заорал Пивс.— Ты обманула Пивсика!!! Я думал, что будет буча с этой хамкой-шмамкой библиотекаркой!

— Пивси, в следующий раз,— ответила девушка.

— Ой, ну я так не играю…— и расстроенный полтергейст обиженно улетел, пройдя насквозь ближайший шкаф.

Уна закусив нижнюю губку, стала собирать книги. Было видно, что ей не хотелось, что бы её застали за подобным занятием с Пивсом.

— Ты с ним подружилась? Пока это не удавалось никому, кроме близнецов Уизли,— сказал Гарри.

— Просто так получилось. Мне было одиноко, ему тоже… В сущности, он ребёнок, хоть и беспредельщик.

Парню очень хотелось предложить свою кандидатуру, что бы ей больше не было одиноко. Но девушка посмотрела ему в глаза и очень строго сказала:

— Гарри, ты ведь не будешь рассказывать о том, что сейчас видел?

Он отрицательно замотал головой, потому что слова о предложении до этого застряли у него в горле.

— Ну, я надеюсь на твою порядочность. А теперь, извини, мне нужно заняться уроками.

Гарри второй раз за сегодняшний день уходил от девушки, с которой ему как раз и хотелось остаться.

Когда он вернулся в общую гостиную, Рон делал домашнее задание за столом у окна, а Гермиона сидела на диване, уютно поджав ножки, и щекотала пёрышком своё яйцо Эпиорухса, которое заливисто ухахатывалось. Увидев Гарри, она сказала:

— Представляешь, у моего яйца сдвиг на почве щекотки! Уж чем я его только не щекотала!

— А я своё Эпиорухси поджаривал в камине!— заявил Рон.

— Да ты что! Разве оно теперь... живое?— удивился Гарри.

— Живее всех живых,— ответил Рон,— Это было его собственное дурацкое желание, но, представляешь, не заветное! Только руки я себе зря обжёг. Сейчас я его спать уложил. Вот гадость-то – пришлось пожертвовать своей подушкой ради егошнего гнезда!

— Ронни, стыдись, что это ещё за «егошнего»!— Гермиона сморщила нос.

— Представляете, а Уна исполнила заветное желание своего Эпиорухси,— быстро сказал Гарри, видя как Рон набирает в лёгкие воздух для явно язвительного ответа.

Рон и Гермиона переглянулись. Девушка поджала губы, а Рон спросил:

— А ты откуда знаешь?

— Видел случайно,— не вдаваясь в подробности, ответил Гарри.

— И я исполнил заветное желание своего яйца Эпиорухса,— сказал подошедший к ним Невилл.

— Вот молодец! Как тебе это удалось?— поинтересовался Гарри.

— Да на ужине я случайно опрокинул на него кувшин с тыквенным соком, оно и сказало, что это было его самое заветное желание.

— Вот повезло тебе!— с завистью сказал Рон.— А наши-то ещё не известно, сколько будут над нами измываться.

— А что умного оно говорило тебе потом?— с любопытством спросила Гермиона.

— Сказало, что должно отдохнуть и набраться сил для своих изречений,— просто ответил Невилл.

Гарри сел делать уроки. В углу периодически тоже раздавался смех. Там сидел Адриан, Парватти, Лаванда, одна семикурсница и Джинни.

— Не нравится мне это,— заявил Рон, бросая в их сторону мрачные взгляды.

— Что тебе не нравится?— спросил Гарри.

— То, что Джинни вертится вокруг этого красавчика.

— Она уже взрослая и сама выбирает возле кого вертеться,— парировал Гарри.

Тут в гостиную вошла Уна и сразу направилась в спальню девочек. Парень проводил её глазами, но девушка никого не удостоила взглядом.

Было уже поздно, и вскоре все постепенно стали расходиться. Гермиона сделала работу раньше, чем мальчики, и тоже пошла спать, помахав друзьям на прощание. А парни, как это часто бывало, провозились с уроками, поэтому и пошли на отдых последними. Когда они подошли к лестнице в спальню мальчиков, то услышали крики из спальни девочек. Гарри и Рон изумлённо переглянулись и остановились. Вдруг кто-то приоткрыл дверь, видимо, намереваясь выйти, но остановился.

— Вы не имели права смотреть!— кричала Уна.

— Я — имела!— это уже кричала Джинни.— Запомни: здесь, в Хогвартсе, я возглавляю фэн-клуб Гарри Поттера!

И Джинни выскочила, хлопнув дверью. Она была разъярённой. Когда рыжеволосая девушка увидела ребят на лестнице, она на секунду остановилась, но тут же побежала дальше. Но парни её догнали и остановили.

— Что всё это значит, Джинни?— спросил Гарри.

— Ничего,— сердито ответила она и сделала попытку уйти.

— Нет, постой! Я должен знать, раз речь идёт обо мне.

— Ну, в общем…— нехотя стала объяснять Джинни.— Уна оставила какую-то книжку в спальне на столике, а Лаванда её случайно уронила. Когда она её поднимала, то увидела, что это... что-то вроде дневника... там всё про тебя, Гарри. Лаванда показала его мне. Мы его просто пролистали, мы же его не читали, чего она взбесилась? Единственное, что я хорошо разглядела, это все, Гарри, понимаешь, все вырезки из прошлогодних газет, ну там, где тебя ругают, издеваются... Ну, я не выдержала и сказала этой Уне всё, что я о ней думаю! И ещё я сказала, что она у меня получит, если начнёт распространять гадости о тебе!

Гарри стоял и не знал, что сказать.

— Всё равно, Джинни, вы не должны были смотреть чужой дневник,— изрёк Рон.

— Ты ещё скажи, что я специалист по чужим дневникам!— вспыхнула Джинни и, всё-таки вырвавшись, убежала.

— Что она имела ввиду?— спросил Рон.

— Наверное, дневник Тома Риддла,— вздохнул Гарри.

Утром, когда все шли по широкому школьному коридору на первый урок, деловито переговариваясь, Адриан взял Гарри сзади за локоть и сказал в полголоса:

— Можно тебя?

— Это уже входит в привычку,— проворчал Рон.

Гарри остановился, пропуская одноклассников вперёд. Коридор опустел.

— Гарри, ты уже знаешь эту неприятную историю с дневником Уны,— сказал Адриан, немного нервно перебрасывая рюкзак из одной руки в другую.— Я хочу тебе объяснить... Уна убьёт меня, если узнает, что я тебе это рассказал...— тяжело вздохнув, вставил он.— Понимаешь, ты с детства был её кумиром. Она собирала всё о тебе, что только могла найти. Только поэтому она и собирала те вырезки из газет, в которых тебя ругали, и которые так взбесили Джинни.

Гарри потрясённо смотрел на Адриана. В его больших чёрных глазах отражалась цепочка световых узких пятен как раз по форме окон. Нет, не видно, что он разыгрывает.

— А откуда же она знала обо мне с детства, вы ведь жили в другой стране?— задал резонный вопрос Гарри.

— А ты думаешь, что там люди не знают историю Сам-Знаешь-Кого и Гарри Поттера? И, кроме того, наша мама училась с твоей.

— Что?!— изумлению Гарри не было предела.

Дамы, собравшиеся в кучку на ближайшем портрете, прекратили своё щебетание и стали заинтересованно прислушиваться к разговору парней.

— До седьмого курса они дружили, а потом мама с родителями уехала за границу. Они переписывались пока... пока твои родители не погибли,— сообщил Адриан.

— А почему вы мне до сих пор ничего не сказали?— всё ещё потрясённо спросил Гарри.

— Это Уна запретила. Она сказала, что всему своё время, что она не хочет, чтобы ты относился к нам только как к детям маминой подруги.

— Спасибо тебе!

И они пошли на урок. Вернее Гарри теперь буквально летел. То, что он только что узнал, открывало ему дверь прямо в сердце девушки. Теперь только от него зависело, распахнётся ли она ещё шире или захлопнется окончательно перед его носом.

По просьбе Адриана, Гарри вошёл в класс чуть позже, что бы не бросалось в глаза, что они пришли вместе. Уна опять села далеко от Гарри, так что бы ему не было её видно.

— Хорошие новости?— спросил Рон друга, у которого все эмоции сейчас можно было прочесть по лицу.

— Надеюсь, что так,— ответил Гарри.

Весь этот урок и следующий, не видя девушки, он всё равно постоянно возвращался к мыслям о ней. Теперь к её портрету добавились новые штрихи, новые краски. Это всё-таки там, на Диагон-аллее, она его сначала преследовала, а не он её! Гарри даже представить не мог, что именно он был её кумиром многие годы. Вся эта ситуация несказанно радовала его и, главное, придавала ему уверенности в себе. А ещё его маленькая, микроскопическая надежда моментально выросла во много раз. Надежда на то... Гарри даже мысленно не произносил, на что была его надежда.

После обеда, когда ребята расходились по своим гостиным, чтобы отдохнуть с десяток минут, оставшихся у них перед новым уроком, возле Гарри возник сэр Почти Безголовый Ник, привидение Гриффиндорской башни, и начал издалека:

— М-м... юный Поттер, как у тебя дела?

— Спасибо, нормально,— ответил парень, но у него всё-таки проскользнула в голосе нотка неуверенности.

— Вот видишь, дорогой, ты сомневаешься. А уж я-то, в каких сомнениях...— печально вздохнул Ник, клубясь белым.

— В каких? — поинтересовался у него Гарри.

Сэр Ник поотстал от остальных, и парню пришлось сделать то же самое.

— В первый день, как все приехали в Хогвартс после лета,— начал объяснять он,— прямо после церемонии распределения, мисс Фриман имела неосторожность обещать мне, что поможет сделать мне... меня...— сэр Ник смущался, уткнувшись подбородком в свой плоёный воротник.

— Она обещала помочь тебе вступить в Лигу Безголовых?— помог ему Гарри.

— О, да!— обрадовался поддержке Ник.

По странному стечению обстоятельств, они сейчас стояли на том же месте коридора, где утром Гарри разговаривал с Адрианом. И темой была всё та же девушка.

Дама, хозяйка большой картины, заволновалась и стала, махая веером созывать подруг:

— Леди, быстрее сюда! Будет продолжение!

Гарри покосился на неё и прошёл от этой картины немного вперёд, увлекая за собой Ника. А тот взволнованно продолжал:

— Возможно, мисс Фриман пошутила тогда... Я вот и думаю, как бы ей это удалось?.. Как ты считаешь, Гарри,— озабоченно спросил он, — не могла же такая серьёзная девушка меня об... сказать мне неправду?

При слове «серьёзная» перед глазами Гарри встала картина, когда Уна вместе с Пивсом рисовала рожицы в учебнике.

— Я думаю, тебе стоит прямо спросить её об этом,— посоветовал он.

На другой, ещё более крупной картине уже опять собрались дамы шушукаясь, пересмеиваясь и кивая в сторону Гарри. Значит, его манёвр не принёс ожидаемого результата.

— Прямо!— воскликнул сэр Ник.— Это слишком деликатное дело... И мне не хотелось навязываться девушке со своими проблемами,— печаль опять засквозила в словах привидения,— Вот я и надеюсь, что ты, Гарри, поможешь мне. Всё-таки ты пользуешься авторитетом на факультете.

— Ник, чем же я могу помочь?— удивился Гарри.

— Ну, ты можешь как-то ненавязчиво в разговоре намекнуть мисс Фриман о своём обещании.

Гарри подумал, что для него самого проблема подойти к Уне. Но ради друга...

— Ладно, я спрошу у неё,— помедлив, согласился он.

— Вот и славно!— обрадовался Ник.— И если она согласиться, то... Я понимаю, что это дерзко с моей стороны, но не откажешься ли ты сопровождать меня на эту экзеку... на эту операцию?

— Да, конечно, Ник,— поддержал его Гарри.

Сам он даже не представлял, как Уна собирается осуществить своё обещание.

Удовлетворённый Почти Безголовый Ник поправил свою голову так, чтобы она смотрела прямо вперёд, поблагодарил юношу и полетел в сторону, пройдя сквозь перила, над почти бездонным лестничным пролётом.

— Ну, надо же!— услышал парень из-за портрета, бросил недовольный взгляд на этих разодетых дам, и решительно зашагал дальше по коридору.

Теперь у Гарри была причина подойти к девушке.

На следующем уроке он решил поговорить с Уной и еле досидел до конца занятия: он боялся, что его решимость пропадёт. Когда урок закончился, и все стали выходить из класса, Гарри сказал Рону, что сейчас придёт, а сам подошёл к Уне. — Уна... ты не могла бы задержаться?— спросил он, еле сдерживая дрожь в голосе.

Она нечего не ответила, но осталась. Они подождали пока все вышли.

— Я по поручению сэра Ника... Помнишь, в первый день в Хогвартсе ты ему кое-что обещала?— спросил Гарри уже вполне обыденным тоном.

— Да, помню.

— Это была шутка с твоей стороны?

— Да нет, я действительно могла бы попытаться это сделать,— ответила девушка.

Гарри заметил у неё над головой совсем малюсенького паучка, спускающегося с потолка на почти невидимой паутинке. Парень улыбнулся и сказал:

— Сейчас тебе на голову сядет паук.

Обычно девчонки при таком заявлении начинали визжать, а Уна, ещё круче изогнув одну бровь сказала:

— Это к счастью!

Теперь паучок действительно уже пробирался в лабиринте её волос. Как хотелось Гарри сейчас быть на его месте!

— Так ты согласна выполнить обещанное? Это можно было бы сделать сегодня же вечером...— продолжил парень.

— Да, я согласна. Пусть Ник ждёт меня в пустом кабинете, следующем за картиной Полной Дамы, ну, скажем, в 8 часов вечера.

— Спасибо, я передам ему,— ответил Гарри.

Девушка развернулась, что бы уйти, но парень задержал её, взявшись за руку, повыше локтя.

— Подожди ещё минутку!

— Я слушаю тебя, Гарри,— немного смущённо сказала Уна. — Я хотел тебе сказать... я хотел тебя попросить...— внутри у Гарри была жуть, но он продолжал,— Знаешь, в прошлом году у меня была... э— э... девушка,— " Господи! Зачем я это говорю?"— в ужасе думал Гарри.— И когда я её... когда мы с ней... — Уна подняла свои серые глаза на Гарри, и слова застряли у него в горле.

" Я должен испить эту чашу до дна, иначе никогда не успокоюсь,"— сказал он себе, а вслух продолжил:

— Тогда я не испытывал ничего подобного, как с тобой... там на озере... я думал, что это магия...

— Я же говорила тебе, что это не магия,— перебила его Уна. — Я хочу в этом убедиться. Уголки губ Уны неудержимо поползли вверх. — И каким же образом ты в этом убедишься, раз не веришь мне?— спросила она. " Ну, давай, Гарри,— подбодрил он сам себя,— сейчас или никогда!" И он снова поцеловал девушку, не так как в прошлый раз с безоглядным натиском, а очень осторожно. И всё повторилось. Он опять полетел в пропасть. Гарри чувствовал губами её улыбку. " Она смеётся! Ну и пусть смеётся! " Но вскоре он почувствовал, что девушка отвечает ему. Что это был за путь от уголка губ к середине, и дальше, к другому уголку, всё настойчивее и глубже! Это напоминало полёт на невидимых тестралах, только было ещё круче... А какие у неё шелковистые волосы! Как только он мог представлять их в виде змей?.. Вот где-то здесь был этот паучок Счастья... У Гарри опять начала пьяняще кружиться голова, и он открыл глаза. На этот раз Уна никуда не делась. Она стояла рядом и по-прежнему улыбалась. Он заметил, что глаза у неё стали с синим оттенком. И тут они услышали звонок на урок. Значит, перемена уже кончилась! И Гарри, схватив девушку за руку, побежал на урок. Это был урок заклинаний с профессором Флитвиком. Перед тем, как он постучался в его закрытую дверь, Уна спросила, лишь слегка скосив глаза в его сторону:

— Ну как, убедился?

Не понятно, то ли радость, то ли насмешка прозвучали в её голосе. И Гарри только кивнул в ответ. Ему казалось, если он заговорит сейчас, то исчезнет с его губ ощущение от её прикосновения.

Уже на уроке парень всё время ловил себя на том, что улыбается. Он вспомнил, как Уна тоже не могла сдержать свою улыбку.

Сегодня было получше: Гарри хотя бы слышал Флитвика и выполнял его задания.

А вечером, когда они делали уроки в гостиной Гриффиндора, парень всё время ловил себя на том, что, наконец, смотрит, как Уна выполняет домашки, сидя за столом у окна. На него она не смотрела, как будто они вообще не были знакомы друг с другом.

— Гарри, ау!— позвала Гермиона,— Скажи, пожалуйста, может Уна наложила на тебя чары?

— Почему это ты так думаешь?

-Да потому, что происходит одно из трёх: или ты ходишь как зомби, или ты постоянно улыбаешься как... как... без причины или просто не сводишь с неё глаз. Гарри, она тебя околдовала!— твёрдо заявила девушка.

— Нет, Гермиона, это не магия, я это знаю точно... Даже если это и колдовство, то я не против! Может, я сам хочу быть околдованным!

Гарри встал, а Гермиона только развела руками. Парень ушёл в библиотеку: он просто не хотел всё это сейчас обсуждать.

Что же дальше? Теперь Гарри постоянно испытывал потребность хотя бы видеть ЕЁ.

Но вместо Уны в библиотеку вошла Чу Ченг. Девушка была по-прежнему хорошенькой, с чуть капризной минкой на лице. Она подошла к нему и сказала:

— Привет, Гарри! Как дела?

— Нормально. А у тебя?— Гарри смотрел на неё и не понимал, что в ней могло его привлекать в прошлом году. Её постоянные слёзы или весь такой жеманный облик?

— Говорят, у вас чуть не появился новый сиккер в команде?— с ирониёй спросила она.

— Будь спокойна, Чу, моя команда с любым сиккером обыграет Рейвенкло.

Чу, фыркнув, отошла. " Она даже не поздравила меня с тем, что я стал капитаном,"— подумал Гарри.

Когда Гарри вернулся в Гриффиндорскую башню, было уже без двадцати минут восемь. Почти Безголовый Ник нервно летал из стороны в сторону, то и дело натыкаясь на учеников и в последний момент уворачиваясь от них. Как известно, привидениям было весьма не приятно столкновение с людьми.

— О, Гарри! Я уж решил, что ты передумал, и не будешь сопровождать меня!— горячо зашептал он.

— Я же обещал!— коротко ответил юноша.— Успокойся, Ник, у нас ещё есть время.

Он бросил на стол свои исписанные в библиотеке свитки. Рон сидел один за столом и что-то нехотя чиркал пером. Увидев Гарри, он обрадовался.

— Герми сказала, что у неё болит голова, и ушла... Слушай, со мной-то ты можешь поговорить,— горячо начал он в полголоса.— Я же не Гермиона.

Гарри сел к нему поближе и, подумав, сказал:

— Знаешь, я пришёл к выводу: всё, что в прошлом году у меня было с Чу — это такая ерунда!

— Ага,— сказал Рон,— новый анекдот: " Хуже поцелуя дементора может быть только поцелуй Чу Ченг!"

Они засмеялись. — Рон,— сказал Гарри,— я знаю одно совершенно точно: теперь я тебе не соперник.

— Она очень красивая,— сказал, помолчав, Рон,— эта твоя Уна. Даже, наверное, красивее Флёр Делакёр. Ты молодец, Гарри! На неё даже Джордж запал.

— Почему это " даже"?

— Да потому, что девушки никогда не интересовали по-настоящему близнецов. И для них девушки никогда не были проблемой — их так все любят, что они могут выбирать любую... Похоже, что для тебя девчонки тоже не проблема!

— Представь себе, проблема... Я всё никак не могу понять, как же она ко мне относится... Ты знаешь, Рон, оказывается, Уна и Адриан — дети подруги моей мамы,— продолжил он, уводя разговор в другую сторону.

— Вот это да! Уна что-нибудь знает о твоей маме?

— Она вообще не знает, что я это знаю! Мне об этом сказал Адриан.

— Ну, так спроси у неё!

— Рон, мне, почему-то, трудно с ней общаться... Такое неприятное ощущение, что я её... боюсь.

— Это ты не её боишься, а того, что она может отвергнуть тебя или просто посмеяться.

Гарри вспомнил улыбку Уны.

— И давно ли ты так разбираешься в этих вопросах?— спросил Гарри и увидел, как Рон смутился.— Да ладно тебе. Спасибо за поддержку!

Время было уже без пяти минут восемь. Гарри сказал другу, что ему нужно прогуляться тут поблизости, и вышел в коридор. Ник появился вскоре, просочившись сквозь стену возле портрета Полной Дамы, которая задремала, уютно устроившись в своём необъятных размеров кресле.

И вот, в назначенный час Почти Безголовый Ник в сопровождении Гарри явился в условленное место. Ундина уж была там. Она сидела за учительским столом, на котором были разложены старинные книги.

— Извини, что я тоже пришёл,— сказал ей Гарри.— я не помешаю?

— Очень хорошо, что ты пришёл, Гарри,— обрадовалась Уна.— Я тут ещё раз всё проверила по книгам и боюсь, что у меня самой сил на это не хватит. Я уже хотела обратиться за помощью к Адри, но ты, Гарри, больше подойдёшь на эту роль, все-таки сил у тебя побольше, чем у него.

Гарри понимал, что девушка ему явно польстила: если он и был здоровее Адриана, то не на много.

— Спасибо за доверие,— ответил он.— Но я не знаю, что от меня требуется. Я ведь никогда не был в роли палача.

Услышав последнее слово, Ник весь сжался в комок и ещё больше побелел.

— Прости,— быстро поправился парень,— я не правильно выразился! У меня сейчас роль...— он замешкался с определением.

— Спасителя,— подсказала Уна.— Избавителя от многих мучений и сомнений.— и она ободряюще улыбнулась привидению.

— Так что же я должен делать?— спросил Гарри.

— Сейчас узнаешь,— теперь девушка улыбнулась и ему.— Для начала наложи, пожалуйста, чары на дверь и потуши свет. А вы, сэр Николас, встаньте возле меня.

Запечатав дверь в класс, Гарри заклинанием «Нокс» потушил все свечи в настенных канделябрах. Теперь тусклый свет падал только из окна. Этого звёздного света без взошедшей луны хватало только на то, что бы силуэтно обозначить девушку и белую дымку привидения возле неё. Ундина зажгла прямо на столе магический огонёк, теперь он красновато просвечивал сквозь туловище Почти Безголового Ника. Девушка начала читать заклинания, водя длинным пальчиком по строчкам одной из книг. Гарри обратил внимание на то, что буквы в книге стали светящимися и поэтому отчётливо видимыми. Девушка знаком подозвала Гарри к себе.

— Дай мне руки и постарайся ни о чём не думать,— попросила она.

Парень вложил свои ладони прямо в её, удивительно тёплые и нежные. Легко сказать, ни о чём не думай! Он, как мог, расталкивал и отбрасывал от себя мысли о той, которая теперь подняла их руки прямо над огнём. А она, не глядя на Гарри, продолжала читать заклинания. Парня всё больше заинтриговывала эта ситуация с неровно дышащим ему в ухо Почти Безголовым Ником, струящимся возле стола. И Гарри забыл о своём волнении.

— Сэр, приготовьте, пожалуйста, свою шпагу,— тихо попросила она.

— Шпагу?— переспросил Ник.

— Да, обнажите её.

Теперь девушка шептала какие-то заклинания, уже не глядя в книгу. Там было какое-то слово, показавшееся Гарри смешным, которое она периодически повторяла. Слово типа «Идинафигиус». Он непроизвольно улыбнулся, но тут Уна подняла на него глаза, в которых плясали язычки пламени магического огня. Улыбка на лице парня тот час слиняла, так серьёзен был её взгляд.

— Гарри,— всё так же тихо сказала она,— я сейчас отпущу тебя, а ты постарайся не терять контроль над своими руками.

— Постараюсь...— начал Гарри и почувствовал, как девичьи пальцы покидают его.

Он опустил глаза и с ужасом увидел, что его руки становятся всё прозрачнее. Ладони девушки находились всё ещё поблизости, как бы страхуя его. Парень почувствовал, как тысячи иголочек прошлись от его ладоней к кончикам пальцев, которые начали неметь.

— Сэр, я прошу вас как можно больше наклонить голову, что бы было удобнее,— попросила Уна, обернувшись к томящемуся Нику.

Тот нервно схватил себя за волосы и резко накренил голову так, что чуть не выронил её из рук. Теперь он доверчиво смотрел на свою спасительницу перевёрнутыми глазами.

Гарри продолжал наблюдать, как кисти его рук уже стали почти прозрачными и теперь состояли из белёсой дымки, такой же, как у привидения. Это было довольно жутко.

— А теперь, Гарри, попробуй опустить руки прямо в огонь,— попросила девушка.

Её пальцы тоже стали слегка прозрачными. Парень медленно погрузил руки в пламя, но не почувствовал даже тепла.

— Что ты чувствуешь?— спросила его Уна.

— Ничего.

— Значит, ты уже готов... Теперь возьми у сэра Николаса шпагу и разрежь те несколько дюймов, которые мешают ему нормально жить!

Гарри выпрямился и протянул руки к привидению. Но это оказалось не так легко сделать: кисти, как будто налились свинцом, и абсолютно не чувствовались. Дотянувшись до эфеса шпаги, которую заботливо протянул ему одной рукой Ник, Гарри понял, что не сможет сомкнуть на нём свои пальцы. Он и они теперь принадлежали двум разным мирам. Только его мозг, да не подчиняющиеся мышцы, были связующим звеном этих миров — Живых и Мёртвых. Вроде бы Гарри чувствовал холод металла эфеса, но... Он с большим напряжением стал сжимать пальцы... Нет, всё безуспешно! Парень чувствовал на себе взгляд Уны и перевёрнутый взгляд Ника, полные ожидания и надежды.

Тогда он решил по очереди сжимать палец за пальцем. Когда, наконец, после многих попыток, согнулся его указательный палец на правой руке, он почувствовал облегчение: значит, эта задача, всё-таки выполнимая. Напрягаясь до ломоты в висках, обливаясь потом и стискивая зубы, через какое-то время он всё-таки взял в руки этот эфес, показавшийся ему весящим три, а то и все четыре десятка килограмм. Преодолевая не только эту тяжесть, но и тяжесть собственных рук, парень чуть не выронил шпагу на пол. Ник во время поддержал её.

— Давай, Гарри, у тебя почти уже получилось,— подбодрила его девушка.

Затем она сделала надавливающее движение на плечо привидения, показывая, что нужно наклониться. Ник, видимо встал на колени и буквально поднырнул под шпагу. Гарри приподнял её так, что у него вздулись все вены на руках. Собрав все имеющиеся у него остатки силы, нет, даже больше, силы из каких-то неведомых ему внутренних резервов, парень размахнулся и попал точно по середине полоски кожи и мышц. Она лопнула со шмякающим звуком, и голова окончательно отделилась от тела привидения. Гарри разжал пальцы, и шпага упала на пол, пройдя сквозь его ногу. Гарри как пьяный попятился и сел на стул. Ему было плохо, очень плохо. Всё тело было опустошено так же, как и его душа — нельзя было безнаказанно играть роль посредника между двумя практически не совместимыми мирами.

— Свобода! Наконец-то, свобода!— ликовала голова Ника, и он стал в порыве чувств размахивать ею, по-прежнему держа за волосы.

— Как ты себя чувствуешь?— спросила девушка, присаживаясь перед Гарри на корточки.

Да если бы он даже умирал сейчас, разве мог он допустить, что бы Уна посчитала его слабаком!

— Нормально,— ответил парень.

Он хотел вытереть пот со лба и уже сделал движение рукой в сторону кармана, но вспомнил, что ТАКИМИ руками он сейчас ничего не сможет сделать. Девушка поняла его, она встала, достала свой белоснежный платочек с вензелем «У. Ф.» и начала легко водить им по лбу Гарри. Он с наслаждением закрыл глаза. Все чувства стремительно стали возвращаться к нему, так же, как и чувствительность рук. Но понаслаждаться ему не пришлось. Внезапная боль пронзила его кисти, так как это бывает, когда отлежишь ногу или руку, а потом кровь начинает пробиваться по онемевшим сосудам. Но это была удесятерённая боль, резкая и стремительно усиливающаяся. Гарри от неожиданности согнулся пополам, прижав руки к животу. Единственное, это ему удалось, это сдержать стон.

— Теперь я вижу, что сама я бы не смогла осуществить всю эту идею!— сказал Уна.

Когда боль прокатилась до локтя, она пошла на убыль. Гарри выпрямился и постарался улыбнуться, хотя понимал, на сколько эта улыбка выглядит вымученной.

И тут они услышали глухой удар и приглушённое «Ой-ёй!». Ребята оглянулись и увидели, что это Ник не рассчитал и ударил собственную голову об стол.

— Сэр Николас! Я бы посоветовала вам сейчас не делать лишних движений, пока вы не привыкнете к своему новому... статусу.

— Да, мисс, вы правы!— воскликнул Ник.— Я так вам благодарен! Я буду обязан вам по гроб жизни... или смерти? В общем, теперь я ваш должник!

— Это вам нужно благодарить Гарри!— ответила девушка.

— Конечно-конечно! Я очень благодарен тебе, мой юный друг!.. Мне, наверное, действительно лучше какое-то время нужно побыть в спокойствии, а то моя голова что-то с непривычки закружилась...

Гарри почти пришёл в себя, и ребята, пожелав спокойной ночи, оставили теперь уже Безголового Ника.

Гостиная Гриффиндора была пуста, все уже разошлись по комнатам.

— Я хочу тебя тоже поблагодарить, за то, что ты не отказался помочь мне,— сказала девушка.— А то я была бы обманщицей: пообещала сделать то, что сделать не смогла бы.

— Ничего особенного я не сделал,— слукавил Гарри, вспоминая, чего ему стоила вся эта «операция».— Тебе мог помочь и Адриан.

Девушка отрицательно покачала головой, улыбнулась и сказала:

— Я желаю тебе очень спокойной ночи, что бы восполнить потраченные силы.

Уна ускользнула так стремительно, что парень даже не успел ей что-либо ответить.

Войдя в спальню, Гарри не раздеваясь, бросился на свою кровать, хотя руки теперь выглядели непрозрачными и вроде бы слушались, ему не хотелось сейчас их тревожить. Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в бездну сна, это был паучок Счастья в волосах девушки.

С самого утра Гриффиндорцев ожидал сюрприз: теперь Безголовый Ник, зависнув в центре гостиной, приветствовал заспанных учеников, снимая свою голову, перекидывая из одной руки в другую и подбрасывая почти к потолку. Возле него собралась уже целая куча первокурсников с открытыми в изумлении ртами, когда Гарри спустился вниз. Нет, видимо, Ник ещё до конца не избавился от эйфории, иначе он не делал бы таких рискованных движений... Ну, вот, уронил-таки голову, которая с растерянным: «Ух, ты!» закатилась под стол. Теперь ни Гарри (действие чар давно уже прошло), ни кто другой не мог помочь ему поднять эту самую голову. Гермиона спустилась в тот момент, когда туловище Ника ползало по полу, на ощупь ища свою голову.

— Что это здесь происходит?— тоном старосты спросила она.

— Да вот кто-то отрубил-таки голову нашему Нику!— прокомментировал Коллин Криви.

— Не иначе это дело рук Кровавого Барона!— воскликнула, поёжившись Парватти.

В это время Ник выудил за ухо свою голову из-под стола, поднялся с колен и примостил голову на тарелкообразном воротнике.

— О, Гриффиндорцы! Ликуйте, теперь у вас есть действительно достойное привидение!

При этом его голова угрожающе накренилась, и ему пришлось придерживать её всё за то же ухо.

— Сэр Ник! Мы и так любили тебя,— ответила Гермиона таким тоном, что было видно, что она не видит в поведении привидения ничего достойного.

— Ник так мечтал об этом — а теперь эта мечта сбылась!— сказал Гарри, надеясь, на то, что тот не расскажет, кто же осуществил его мечту.

Вчера они с Уной не предупредили, чтобы Ник не говорил никому о своих спасителях. Но аристократ был предельно корректен в этом вопросе. Когда кто-то из ребят вновь поинтересовался, кто же ему помог с этой затеей, то он ответил, что будет хранить эту тайну в своём любящем сердце.

В этот момент Гарри ясно осознал, что Уна находится в комнате, хотя он её не видел. Пришлось оглянуться, легче было вчера сжать руками призрачный эфес, чем сегодня сопротивляться этому желанию. Так и есть, девушка стояла позади всех и улыбка лёгким мотыльком порхала у неё на губах. Она смотрела на Ника, но никак не хотела смотреть на Гарри. Ну почему она всегда так делала?! Это бесит невероятно!

И всё-таки, когда ребята стали расходиться, по гостиной полушёпотом пронеслась, как дуновение ветра, идея, что всё это сделала Чёрная ведьма — Фриман.

— Интересно, ну кто же всё-таки помог Нику?— не унимался за столом Рон, он пришёл в гостиную в числе последних и не видел, большей части представления.

— Совершенно ясно, Рон, кто это сделал,— холодно ответила Гермиона.

— И кто?— не удержался от вопроса Гарри.

— Конечно же она,— девушка кивнула в сторону двойняшек, сидевших на другом конце стола.— Рон, она же при тебе это обещала в день приезда, ну помнишь, на праздничном ужине!

— А ведь действительно!— рыжие брови изумлённо приподнялись.

Гарри как мог постарался сменить тему, задав какой-то школьный вопрос, тут же заинтересовавший Гермиону.

Но к обеду догадки переросли в уверенность, не без помощи кучки дам-сплетниц на картинах в школьном коридоре, и теперь весь Хогвартс был в курсе: эта жуткая Фриман отрубила голову Нику! Когда девушка шла по коридорам, вокруг неё образовывалась пустота. Даже Адриана девушки увлекли в сторону от неё. Гарри хотелось прояснить ситуацию, но, встретившись один-единственный раз глазами с Уной, он увидел всё ту же, слегка насмешливую улыбку и отрицательное покачивание головы.

Когда обед уже заканчивался, декан Гриффиндора подошла к Ундине и попросила её пройти в кабинет директора.

— Ого! Эт-то уже серьёзно!— сказал Рон.— Значит, это была всё-таки она!

Весь зал проводил глазами девушку, шедшую за МакГонагалл, как королева на эшафот.

— Кого шляпа распределила на наш факультет!— негодующе сказала Гермиона.

Это было слишком! Гарри всё-таки не выдержал и сказал друзьям:

— Почему вы это воспринимаете, как какое-то зверство? Ник только и мечтал об этом, сами знаете же! И, если уж на то пошло, это сделал я.

— Ты?!— воскликнули одновременно Гермиона и Рон.

— Тихо! И не говорите пока никому,— Гарри уже злился.

Он встал и быстро вышел из зала. Парень мчался к кабинету Дамблдора, боясь, что он опоздает, а вредная каменная горгулья не пропустит его без пароля.

Он догнал МакГонагалл и Уну в коридоре, в конце которого сидела, поджидая, эта самая горгулья.

— Профессор,— еле переводя дыхание, сказал Гарри.— Мне тоже нужно поговорить с директором.

— Мистер Поттер, я попрошу вас это сделать чуть попозже, сейчас директор хочет побеседовать именно с мисс Фриман,— ответила, слегка поджав губы, МакГонагалл.

— Нет, именно сейчас!— твёрдо заявил Гарри.— Потому что это именно я отрубил голову сэру Николасу.

Обе собеседницы с удивлением посмотрели на него.

— Ладно, Гарри,— сказала МакГонагалл, чуть помедлив и внимательно посмотрев на юношу.

Уна же стала улыбаться так, что ей пришлось отвернуться от Гарри, который не понимал, чему она радуется, ведь её могут сейчас запросто исключить из школы.

Горгулья удовлетворилась «Кровавыми леденцами» в качестве пароля и пропустила посетителей на узкую винтовую лестницу. В директорском кабинете было всё так же, как и помнил Гарри. Сам Дамблдор восседал за письменным столом, по которому прогуливался огненно-рыжий феникс. Увидев Гарри, он только сверкнул очками-полумесяцами, и предложил всем сесть в кресла. Парню не терпелось рассказать, как всё было на самом деле и ни в коем случае не допустить, что бы Уну выгнали из Хогвартса.

— Я пригласил вас по поводу изменений, произошедших с приведением Гриффиндора, сэром Николасом,— очень доброжелательно начал директор.— Что бы не пересказывать слухи, взбудоражившие школу, я хотел бы на прямую спросить у вас, мисс Фриман, что вы знаете по этому поводу.

— По этому поводу я знаю всё, профессор, потому что именно я всё это осуществила,— гордо заявила девушка.

— Но именно я отрубил Нику голову!— горячо вставил Гарри.— Я готов разделить наказание вместе с мисс Фриман!

Директор медленно снял очки, протёр их платочком, и всё это в напряжённой тишине. Наконец, он надел очки. Что там промелькнуло в серебристой бороде, усмешка?

— Я хотел вам сказать, дети мои, что это был не обдуманный поступок с вашей стороны,— изрёк он.

— Профессор, Ник уже многие годы мечтает стать членом Безголовой Братии, куда его категорически не хотели принимать из-за того, что он не был полностью безголовым,— Гарри старался говорить как можно спокойнее.— Мы помогли человеку, ну то есть не совсем человеку...

— Гарри, я вовсе не возражаю против того, что сэр Николас стал безголовым — в конце концов, это его личное дело,— мягко остановил парня директор.— Сейчас речь идёт о том, каким именно образом вы смогли это сделать. Мисс Фриман, мне хотелось бы это услышать от вас.

И Ундина стала подробно рассказывать, какие именно книги навели её на эту идею, какими заклинаниями она пользовалась, как и в какой последовательности. Гарри слушал её с не меньшим интересом, чем директор и декан. Наконец, когда она закончила, Дамблдор, помолчав, сказал:

— Минерва, всё-таки, какая талантливая у нас молодёжь!

— Но это было очень опасно, директор,— безапелляционным тоном ответила МакГонагалл.

— Не берусь судить, на сколько это опасно,— сказал Дамблдор.— На моей памяти никто так и не воспользовался Перемётным заклинанием, для перехода живого человека в состояние привидения. А о том, что бы использовать только часть этого заклинания, да ещё перенести его на какую-то конкретную часть тела, совмещая это заклинание с другими, у меня самого, наверное, фантазии на это не хватило бы.

Гарри подумал, что у кого, а у Дамблдора при необходимости фантазии хватило бы и на большее. Ундина, по-видимому, подумала так же, с улыбкой чуть тряхнув головой.

— Я не предполагала, что это, оказывается, так несовместимо. Я просто хотела помочь,— ответила девушка.

На это улыбнулась (на миллиметр приподняла уголки губ) даже МакГонагалл.

— Профессор, так что же делать с этими детьми?— последнее слово она подчеркнула.

— Давайте обсудим с вами этот вопрос, Минерва,— ответил Дамблдор.— Ребята, вы можете идти на урок. Ваш декан позже ознакомит вас с нашим решением.

Гарри и Уна поднялись и обратно через винтовую лестницу спустились в коридор.

— Я боялся, что тебя могут исключить за это из школы,— сказал Гарри девушке, когда они шли в свою башню за рюкзаками.

— Боялся?— переспросила, остановившись, Уна.

«Разве я сказал «Боялся»?— в замешательстве подумал Гарри.— Ведь хотел сказать «Волновался», нет, даже просто «Думал»!»

— А за себя ты не боялся?— с улыбкой спросила девушка.

— О себе я просто не вспомнил,— ответил Гарри, просто прилипая взглядом к её глазам.

Если бы они сейчас у неё даже стали жёлтыми или красными, это уже не играло большой роли, ведь это были ЕЁ глаза. Но сейчас в глазах девушки только добавилось голубизны.

Она опустила голову и сказала:

— Давай всё оставим как есть и никому не будем говорить об этой многострадальной голове и о нашем участии в этой истории... Гарри, мы, кстати, опоздали на урок.

Это было так, и им пришлось действительно поторопиться.

Следующие два послеобеденных урока Гарри промаялся: какой же придумать повод, чтобы опять подойти к Уне. Пусть даже она и посмеётся над ним! Но ничего придумать он не мог. Сама же Уна не делала на встречу ни шага, ни полшага. Гарри даже стал сомневаться в словах Адриана. Какая же она его, Гарри, фанатка, пусть даже и бывшая?

После уроков Рон и Гермиона буквально зажали его с двух сторон и потребовали подробно рассказать о том, что же произошло у него с Ником и с Уной. Припираться с ними было бессмысленно и Гарри всё рассказал, тем более, что ему самому хотелось с ними поделиться, не смотря на просьбу Уны никому ничего не говорить.

Гермиона была потрясена:

— Почему она ставила свои эксперименты на тебе? А если бы твои руки так и не стали нормальными, или ты весь стал бы привидением?

— Герми, она сама сначала хотела сделать это,— напомнил ей Рон.

— Уна заранее не знала, что я приду с Ником,— ответил Гарри.

— Она могла наколдовать так, что бы ты сам пришёл к ней,— не унималась девушка.

— Да я ей спасибо сказал бы, если бы она так делала!— Гарри начал сердиться.— Но она, наоборот, избегает встреч со мной!

Он не хотел бы, что бы оттенок горечи так явственно прозвучал в его словах. Девушка внимательно посмотрела на него и, вздохнув, сказала:

— Ты безнадёжен, Гарри.

Больше они к этой теме не возвращались. От МакГонагалл пока тоже не было никаких вестей. От избытка чувств Гарри накатал письмо Люпину с описанием этой истории. Когда он в совяльне привязывал свиток к лапке Хэдвиги, его вдруг осенило: сегодня же среда, а значит, сегодня его первая настоящая тренировка квиддитчной команды в качестве капитана! За этими последними событиями этот факт вылетел у него из головы. Классно, вот на тренировке он-то её и увидит! Гарри с нежностью погладил белые совиные перья и отпустил свою почтальоншу.

К вечеру небо затянулось облаками, но это не мешало радостному возбуждению игроков. Гарри не заготовил никаких речей, у него не было никаких определённых стратегических планов. Он просто дал возможность игрокам размяться после летнего перерыва. Какое это было наслаждение — опять сидеть на своей " молнии " и испытывать пьянящее чувство полёта. Адриан и Ундина, вместе с Кэтти Бэлл пытались забить кваффл в кольца, которые охранял Рон. Но пока им это не удавалось — Гриффиндорский охранник был на высоте и не пропустил ни одного гола. Летом в Норе Рон тренировался с сестрой каждый день. Джинни и Майк занялись тем, что отбивали бладжеры друг другу. Сделав несколько кругов над полем и прокрутив тройное сальто, Гарри сел на скамью на верхней трибуне. Он внимательно наблюдал за своими игроками, отмечая достоинства и недостатки каждого. Потом, собрав всех вместе, он как новый капитан с каждым обсудил это. Последней в его списке была Уна. Она сидела на метле, когда Гарри подошёл к ней.

— Уна, почему, когда ты набираешь скорость, то поворачиваешь левую руку так...— он взял её руку и тут же почувствовал, как от неё по всему его телу прошла волна жара. "Спокойно, Гарри,— сказал он себе,— это всего лишь тренировка!"

— Потому, что так легче сидеть, пригнувшись, чтобы меньше сопротивляться воздуху. Это даёт возможность развивать большую скорость,— ответила девушка.

Гарри краем глаза видел, как Рон со словами: " Ну, всё, тренировка окончена,"— стал выпроваживать всех со стадиона.

— Меня этому научил Виктор Крум,— продолжала Уна.— Он же посоветовал мне делать такую причёску, чтобы, пригнув голову, когда надо, как бы разрезать воздух.

Уна покачивалась на своей метле, и рука Гарри, которую он так и не убрал с её руки, так же покачивалась. Девушка продолжала:

— Давай проведём эксперимент: кто из нас первым долетит до того кольца, предварительно пять раз облетев вокруг стадиона. Пять — для того, чтобы развить хорошую скорость. Учти, что мётлы у нас одинаковые.

Гарри согласился. Он сел на свою " молнию ". Когда они стартовали, то сначала летели вместе бок о бок. Но потом Гарри заметил, что Уна стала потихоньку, действительно, его обгонять. Машинально он отмечал разницу: у неё локти прижаты к телу, у него — торчат в стороны, а значит, действительно тормозят его. Её колени (это не выносимое зрелище!) почти прижаты к груди. А потом, эта её причёска... Сейчас девушка больше была похожа на выпущенный снаряд. Наблюдая за ней, Гарри не так точно корректировал траекторию своего полёта. И Уна на несколько секунд опередила Гарри.

— Вот видишь,— сказала она, когда они приземлились,— эти несколько секунд для сиккера могут быть решающими.

— У тебя хорошая школа, я видел Крума на Мировом чемпионате,— одобрительно сказал Гарри.

Сейчас его вовсе не трогало, что девушка оказалась первой, ведь собственно у него у самого не было никакой школы. Усыпляющие лекции Оливера Вуда или нервные изречения Ангелины Джонсон не прибавили ему умений. Природный талант и опыт — вот были его единственные помощники в квиддитче. Поэтому Гарри даже обрадовался уроку, который преподнесла ему девушка.

— А ты очень наблюдательный,— сказала ему Уна, когда они уходили с поля.— Мне понравилось, как ты подколол Адри с его вечной манерой крутить головой, что бы не мешали распущенные волосы. Это девушки ему внушили, что так ему больше идёт, чем с хвостиком. Таков уж он, может пойти у глупых девчонок на поводу в ущерб квиддитчу.

— В моей команде он ничего не будет делать в ущерб, я за этим прослежу,— улыбнулся Гарри.

В раздевалке уже никого не было, когда они туда зашли. Быстро переодевшись, Гарри подождал девушку, чтобы вместе пойти в замок. На обратной дороге у них разговор был чисто техническим — о мётлах, о характеристиках " молнии ".

Когда они дошли до теплиц, вдруг хлынул дождь. От неожиданности они встали под навес от крыши теплицы, и разговор прервался. Уна прислонилась к стеклянной стене. Несколько длинных прядей волос выбились у неё из причёски. Она стала вытаскивать шпильки, освобождая волосы, которые волнами ложились ей на плечи и грудь. Гарри, не отрываясь, смотрел на неё. Он почувствовал, что у него опять начинает

"съезжать крыша " и, чтобы не дать себе попасть в болото своих страхов и неуверенности, зажмурившись, выпалил:

— Ундина, я хочу, чтобы ты была моим другом... Нет, не просто другом, а моей девушкой!

И тут он услышал её тихий смех. Ну вот, это было именно то, чего он боялся.

— Гарри, зачем же закрывать глаза?— со смехом сказала Уна.

Гарри открыл глаза и посмотрел на неё. И тут он увидел, как улыбка сошла с её лица, и она очень серьёзно посмотрела ему в глаза. Нет, от этого стало ещё хуже! Бездонные серые глаза Уны наполнялись таким чувством, которое стало топить его.

— Гарри, ты даже представить не можешь, как давно я об этом мечтаю! Я в тебя влюбилась, когда, наверное, мне было пару лет! Мама часто рассказывала нам с братом сказку о непобедимом мальчике, который прогнал самого страшного мага Сам— Знаешь— Кого. Этого мальчика звали Гарри Поттер. А когда я стала постарше, то узнала и другую историю — о проказнике Джеймсе и правильной девушке Лили, об их любви, об их сыне— Гарри Поттере... Я знаю, что Адриан тебе всё рассказал о моём дневнике. Там есть фотографии твоих родителей, которые я выклянчила у мамы. Я знаю о Сириусе и видела Люпина — он провожал тебя на вокзале. Я их знаю по школьным маминым рассказам. Я читала каждую статью в " Оракуле " о тебе, даже те ужасные статьи, которые так взбесили Джинни. Я их собирала только потому, что там было имя " Гарри Поттер ". Знаешь, как возмущалась моя мама по поводу этих статей! Я даже слышала, как она украдкой плакала. Понимаешь, она очень любила Лили... Когда набирали команду из Дурмштранга на Тремудрый Турнир, я пролила немало слёз, потому что меня не взяли в Хогвартс. Я для них была, видите ли, маленькой!.. А когда приехал Виктор Крум — он многое о тебе рассказал. Мы с ним дружили, он готовил меня на роль сиккера в школьной команде вместо себя. А после тренировок я из него " клещами " вытаскивала всё новые подробности о тебе и твоих друзьях. А тут случилось...— она запнулась.— В общем, мы переехали сюда. Я считала дни до того момента, когда мы поедем в Хогвартс. Но там, в магазине близнецов, когда я внезапно увидела тебя, я всё же испытала шок. Да, у меня были твои фотографии из газет. Но я никак не ожидала, что мой абстрактный кумир окажется таким... таким красивым парнем. Я видела... Я думала, что Гермиона твоя девушка. Из рассказов Виктора так и можно было предположить. Понимаешь, каково мне было: наконец увидеть своего возлюбленного героя, но героя с его девушкой!

Потрясённый этим монологом Гарри во все глаза смотрел на неё. Он даже не чувствовал, что струйки дождя с крыши попадают ему за шиворот.

— Нет, Ундина, ты и только ты...— сказал он.

Больше никаких преград на его пути не было.

Дождь всё усиливался, наполняя воздух влагой и особым ароматом мокрой травы и осенних цветов, росших возле теплиц.

Все сомнения и неуверенность покинули Гарри, и теперь он мог в полной мере наслаждаться своими новыми ощущениями. Уна в какой-то момент опять подняла очки парня ему на макушку, Гарри снова не подумал о них. Руки девушки обнимали его шею и поэтому её пальцы нащупали мокрый воротник. Тогда она просунула руки под его мантию и провела по спине.

— Так и есть! Гарри, у тебя вся рубашка сзади мокрая,— сказала девушка.

— Ну и пусть!— ответил он.— Если тебе это мешает, я могу её вообще снять. Пошли в теплицу!

И парень увлёк девушку к застеклённой двери, взяв обе «молнии», прислонённые к стенке. Внутри они побродили среди тропического разнообразия, пока не подошли к переходу в следующую теплицу.

— А ведь я там никогда не был,— признался Гарри.— Я не обожатель гербологии, как Невилл.

— Хорошо, что ты знал хоть Лесную Ядовитку,— улыбнулась Уна.

Гарри с помощью заклинания открыл новую дверь, и, миновав Стеклянный переход, образованный рядом полукруглых арок, они упёрлись в непрозрачную дверь. Её открыло не простое заклинание «Алохомора», а «Диссендиум».

— Значит, Спаржелла не особенно хотела, что бы ученики здесь шастали,— сделал вывод Гарри.

Когда ребята вошли в новую теплицу, они в первый момент зажмурились от яркости красок. По стенкам застыли в причудливых позах ветки, сплошь покрытые цветами дико-лилового цвета. Чуть ниже росли кусты с плодами, похожими на невероятно крупные гроздья винограда, только какого-то термоядерного фиолетового цвета. В общем, там было ещё много разных растений, но все, как на подбор, супер ярких оттенков от малинового и лилового до розового.

— О-о!— сказала Уна.— В теплицах Дурмштранга не было ничего подобного!

Гарри заметил возле стены маленький диванчик — это было удивительно, так как обычно Спаржелла редко допускала в теплицах даже скамейки, предпочитая, что бы ученики не рассиживались, а занимались делом. Парень увлёк девушку на это место приземления среди довольно дикого растительного рая. В этой теплице было особенно жарко, и Уна скинула свою мантию прямо на диван, оставшись в коротком платьице. Гарри поставил их мётлы рядом и развесил на них свою мокрую мантию, получился довольно широкоплечий дементор с маленькой головой-капюшоном.

— А рубашку?— спросила девушка, видя, что он собирается сесть.

Вообще-то раздеться на первом же свидании было круто, но всё же это несколько смущало Гарри. Он бы предпочёл, что бы это Уна намокла и разделась. Помедлив, он всё же снял рубашку. В теплице была душно-тропическая атмосфера, и влажный воздух окутал его теперь обнажённый торс.

Уна ободряюще улыбнулась, и Гарри присоединился к ней. Теперь распущенные волосы девушки щекотали его тело, когда он прижал её к себе. И чем больше он обнимал Уну, тем больше наглели её волосы, которые теперь, словно сговорившись, елозили по его животу. В какой-то момент Гарри не выдержал и, вздрогнув, передёрнул плечами. Девушка тотчас отстранилась, удивлённо приподняв брови:

— Что-то не так?

— Всё так, только я не выношу щекотки. А твои волосы...

— Теперь я знаю твоё уязвимое место,— с улыбкой повторила девушка слова Гермионы.

Она взмахнула палочкой, и волосы быстро стали заплетаться в косу, подняв целый чёрный вихрь и всколыхнув целый всплеск воспоминаний. Подумать только, ведь тогда в Хогвартс-экспрессе она была не просто далёкой, но, как ему показалось, враждебной. А сейчас она стала ЕГО девушкой!

Губы Уны от всёй этой атмосферы, пропитанной сладким запахом, стали вообще медовыми на вкус.

— С тобой не долго стать любителем сладостей,— сказал Гарри, и девушка засмеялась.

Он уже начал привыкать к тому, что она с ним если не смеётся, то улыбается. Это был контраст по сравнению с тем, как чопорно девушка вела себя всегда. Гарри радовали такие перемены, к тому же он убедился, что она смеётся вовсе не над ним, как ему раньше казалось, а просто так выражает свои эмоции.

Парень трепетно прижимал девушку к своей груди, и в какой-то момент он почувствовал, как Уна вся напряглась, а потом резко отстранилась, вскрикнув:

— Гарри, ты что!

Он сначала не понял, в чём дело, но, проследив за её взглядом, увидел, что толстое зелёное щупальце какого-то растения быстро скользит по её ноге всё выше, зацепив подол юбки. Девушка, вскрикнув, вскочила, и щупальце мгновенно втянулось куда-то за диван, к кусту.

— Что это было?— изумлённо спросила она.— Представь, я думала, что это ты!

— Хорошо же ты обо мне думаешь,— ответил парень.

Может он и мог себе подобное позволить в ту ночь на озере, но сейчас он был в более вменяемом состоянии.

Уна пришла в полный восторг от этих слов.

— Прости, я всегда смеюсь, когда волнуюсь,— сказала она.

Девушка осторожно села назад на диванчик, и Гарри с радостью опять прижал её к себе. Но когда она через какое-то время опять отстранила лицо с вопросом в глазах, Гарри тут же на всякий случай сказал:

— Это не я!

Теперь щупальце прижималось к её коленке, а потом стало обвивать ногу. Гарри ловко поймал его. Зелёное безобразие оказалось на ощупь мягким, тёплым и слегка трепещущим, вот девушка и спутала его с рукой.

— Отпусти его, может оно больше не будет,— сжалилась Уна.

Парень разжал пальцы, и растение опять виновато скрылось. Больше девушка не дёргалась и полностью посвятила своё внимание Гарри. Распалившись, он дотронулся рукой до одной из этих раздражительно-восхитительных коленок, но его пальцы наткнулись всё на то же щупальце. Парень увидел, что практически вся нога девушки была обвита от щиколотки до края подола юбки.

— Почему ты молчала?— изумился он, проводя по растению рукой, никак не находя наглый кончик.

— Не стоило на него отвлекаться,— улыбнулась девушка.— Оно же не мешает пока.

Но Гарри возмутила эта беспардонная ветка, которая вела себя наглее его самого. Он вынужден был склониться над самыми ногами девушки, чтобы распутать довольно ощутимо сопротивляющееся щупальце. Зато парень имел возможность ознакомить свои пальцы с этой длинной стройной ногой. Так что щупальце было скорее не соперником, а его помощником. И надо же, парнем оно нисколько не интересовалось, его привлекала только Уна! На ноге девушки остался светло-розовый след, и Гарри стал опасаться, вдруг это щупальце не такое безобидное, как кажется.

— Идём в другое место,— предложил он,— вдруг это растение ядовитое или способно высасывать из человека кровь!

— Если бы это было так, Спаржелла не позволила бы, что бы диван стоял в таком месте,— резонно возразила девушка.

Но Гарри уже встал и, потянув девушку за руку, увлёк её к выходу.

— Уна, я всё хочу тебя спросить... Если ты с самого начала хотела, что бы у нас с тобой были такие...— он замешкался с определением.— близкие отношения...

— Конечно, я с самого начала хотела быть твоей девушкой,— А ты так и пойдёшь без рубашки?— с интересом спросила она, слегка дотрагиваясь до его груди.

Гарри как раз в это время открыл дверь, и лёгкий ветерок от разницы температур приятно холодил обнажённые части тела. Гарри развернулся и повёл девушку обратно.

— Почему же ты тогда всё время избегала меня?— продолжил он прерванный разговор.

— Ну, во-первых, не всё время. Сначала я старалась быть возле тебя, но решила сама не навязываться. Мне хотелось, что бы ты сам начал первый. Терпеть не могу, когда девчонки бегают за парнями! Насмотрелась уже на девочек Адриана.

Гарри надел рубашку и теперь застёгивал её, не отводя глаз от Уны.

— А если бы я так и не подошёл к тебе?— с интересом спросил он.— Хотя такого бы не было.

— Вот тогда мне действительно пришлось бы расстараться!— засмеялась Уна.

Гарри поцеловал её, и они пошли к открытому переходу. По дороге парень не раз останавливался, что бы поцеловать девушку. Когда они, пройдя через соседнюю теплицу, открыли дверь на улицу, их окатила холодом волна дождевого воздуха.

— Подожди, мы же оставили там свои мантии,— вспомнил Гарри.

И он повёл заливающуюся смехом девушку назад.

— Знаешь, Гарри, если бы меня обстоятельства припёрли к стенке, я бы использовала любовное зелье,— сказала девушка, глядя на то, как Гарри заклинанием распечатывает дверь в супер тёплую теплицу.

— Это действительно так?— обернулся он к ней.

— Да. Если бы у меня не было другого выхода... Но к моей радости ничего этого не понадобилось.

— Гермиона уверена в обратном,— вздохнув, сказал Гарри.

— Не говори мне о ней, я до сих пор ревную,— попросила девушка.

— Зря,— парень обернулся к ней.— Она же только друг, самый верный и заботливый.

— Она была с тобой рядом пять лет, а я...

— Мы нагоним упущенное,— пообещал ей Гарри, вновь сжимая девушку в объятиях.

Дементор из мантии терпеливо ждал хозяина в углу. Гарри накинул мантию, ставшую ещё более влажной, пропитавшись душистой влагой теплицы. Девушка хотела накинуть свой плащ, забытый ею на диване и увидела, как зелёное щупальце с тоской примостилось на нём, поглаживая ткань. Гарри махнул рукой, и это маньячное растение убралось.

— Я ведь всё чуть не испортила, своим ночным купанием,— сказала Уна.— Тебе не следовало тогда следить за мной. Бог знает, чем бы это могло закончиться! Ладно, я плохо себя контролировала тогда, но ты...

— Я сам не знаю, что тогда на меня нашло,— ответил Гарри.— Может я тоже какой-нибудь лунатик?

— Вполне возможно!— засмеялась девушка.

Они опять стояли возле двери в теплицу.

— Знаешь, что мы с тобой сделали?— спросил Гарри.— Мы забыли взять свои мётлы.

И они оба засмеялись. Гарри просто не мог сегодня отвлекаться на всякие мелочи, вот поэтому и получалась такая рассеянность. Они вернулись за «молниями», но, дойдя опять до запертой двери, Гарри подумал: а куда он, собственно, поведёт девушку? Где вообще обычно проходят свидания старшеклассников? Раньше он не задумывался об этом. В школе всё контролировал Филч, со своей ободранной миссис Норрис. Даже если предположить, что он не заходит в пустые кабинеты, то уж Снейп, этот добровольный дружинник, наверняка это делает. Интересно, а Спаржелла патрулирует в своих теплицах, или она их на ночь опечатывает так, что сюда проникнуть не возможно? Тем лучше. Гарри со своей девушкой уже здесь и может прекрасно пробыть здесь же до утра!

Парень остановился и вместо того, что бы выйти, наложил на дверь запечатывающее заклинание. Уна только удивлённо посмотрела на него, а Гарри, положив «молнии» на мозаичный пол, обнял девушку. Уже потом, не отрывая своих губ от её, он скинул свою мантию и не глядя бросил её куда-то на мётлы. Затем, так же, не отрываясь, он с наслаждением снял мантию девушки. Его клетчатая рубашка полетела на всю эту кучу, живописно накрыв её сверху. Всё это супер яркое тропическое безумие больше всего соответствовало внутреннему состоянию парня.

Ребята потеряли счёт времени, когда Уна сказала:

— Гарри, подожди, можно мне хотя бы попить — слишком уж здесь жарко!

Она пошла к одному из небольших мраморных фонтанчиков, качнувшись на ходу. Гарри, шедший за ней успел её поддержать.

— Вау! Как голова кружится,— с удивлением сказала она.

Девушка подставила лицо струйке воды, напилась и умылась.

— Гарри, давай вернёмся в замок... Оказывается, мечтать нужно осторожно, вдруг мечты сбудутся. Тринадцать лет мечтать о Гарри Поттере и, наконец, получить его, боюсь, моя психика не выдержит такого счастья!— она засмеялась.— Мне нужно свыкнуться с фактом, что ты мой!

С большим сожалением Гарри согласился. Конечно, девушка была права: он тоже начал терять контроль над собой.

Если двери теплиц и были как-то особо опечатаны снаружи, то изнутри они открылись без проблем и выпустили разгорячённых ребят под моросящий дождик. На этот раз Гарри всё же проследил, что бы они ничего не забыли. По сравнению с теплицами, атмосфера на улице была равнодушно-холодной со скучно моросящим дождём. На цыпочках, замирая от малейшего шороха, ребята пришли в гостиную Гриффиндора, когда все уже давно спали.

— Гарри,— сказала Уна,— мы пропустили ужин. Я, конечно, ЗА стройную фигуру, но... Мне очень стыдно, но я хочу есть, видимо на нервной почве!.. К тому же, мы не сделали ни одного домашнего задания. И мне не улыбается мысль, чтоб меня могут выгнать из Хогвартса за неуспеваемость.

— Не бойся, если будут выгонять, то меня вместе с тобой. У меня тут есть свитки близнецов Уизли, самовыполняющие домашки, завтра утром я тебе их дам. А насчёт ужина... Идём!

Гарри очень обрадовала возможность продолжить это ночное рандеву с девушкой. Он схватил Уну за руку и потащил из гостиной. Они тихо проскользнули на первый этаж и дошли до зала, где висели картины с натюрмортами. Освещая палочкой с «Люмосом» всё это гастрономическое роскошество, они продвигались в глубь зала.

— Очень аппетитно, Гарри, но, к сожалению, не съедобно!— сказала Уна, рассматривая тщательно вырисованные говяжьи окорока в окружении свежевымытых овощей и фруктов.

— Сейчас будет и съедобно, потерпи немного.

Гарри нашёл нужную картину и пощекотал на изображении зелёную грушу, которая, похихикав, превратилась в дверную ручку. Потянув за неё, они вошли в кухню Хогвартса. Гарри уже доводилось здесь побывать, а вот Уна смотрела вокруг широко открытыми глазами. Гигантская кухня, равная по размеру Большому залу, была ярко освещена. Несмотря на поздний час, домовые эльфы ещё не спали. Гарри приветствовал маленьких тружеников и попросил у них чего-нибудь перекусить. Приветливые большеглазые и длинноухие эльфы принесли кувшин с тыквенным соком и поднос с блинчиками. Ребята примостились на табуретках за краем большого обеденного стола.

— Здорово, что в Хогвартсе каждый может прийти на кухню и подкрепиться,— заметила Уна.

— Ну, вообще-то не каждый.

— Неужели это только привилегия Гарри Поттера?— улыбнулась девушка.

— Угу,— согласился он с набитым ртом.

Перекусив, Гарри спросил у эльфов, где Винки, и они показали на дальний угол. Там подруга Добби (которого так и переманили к себе близнецы) месила тесто. Это был хороший знак — Гарри помнил, в каком состоянии она была, когда он встречал её в последний раз. Они с Уной подошли к крохотному существу, ловко управляющему с помощью магии большой мешалкой, которая буквально танцевала в огромной кастрюле.

— Винки,— обратился к ней Гарри.— Извини, что я тебе мешаю, но я к тебе по делу. Я хочу предложить тебе работу в одном старинном родовом доме... в моём доме.

Винки перестала месить тесто и посмотрела на Гарри своими огромными карими глазами, полными удивления. Он продолжил:

— Понимаешь, я прошу тебя помочь мне. У меня слишком большой дом и совершенно некому наводить в нём порядок и уют.

Теперь глаза Винки наполнились слезами. Вот этого Гарри не хотел.

— Мистер Гарри Поттер хочет, чтобы Винки опять служила в большом доме?— раздалось тоненькое поскуливание.— После того, как все из семьи Скраучей умерли, и Винки потеряла всякую надежду?

— Да, Винки. Так ты согласна?

— И неужели мне выпадет честь служить в доме самого Гарри Поттера?— последние слова были произнесены с таким слезливым благоговением, что Гарри поморщился и покосился на Уну посмотреть, как же она отреагирует на её слова.

Но девушка смотрела на эльфа одобрительно. Хм.

— Да, Винки, я действительно предлагаю тебе стать домоправительницей в моём доме,— терпеливо повторил он.

— Я конечно, согласна,— всхлипнула она.— Если только мистер Гарри Поттер заберёт у Винки одежду,— неожиданно твёрдо заявила она, хоть и сквозь слёзы.

Одежда эльфа, некогда нарядная, сейчас представляла собой бесформенные, правда видно, что постиранные, тряпки.

— Я согласен,— ответил Гарри Поттер, думая, что скажет Гермионе, этой ярой защитнице прав и свобод домовых эльфов.— Нужно только взять разрешение у профессора Дамблдора.

Слушая этот диалог, Ундина перегнулась через край обеденного стола и стояла, уперев локти в деревянную неполированную крышку, в умилении положив голову на кулачки. Когда Гарри в утешении похлопал Винки по плечу, Уна воскликнула, прищёлкнув пальцами:

— Поздравляю! Dictum factum!

И вдруг девушка, ахнув, исчезла.

— Что это?!— остолбенел Гарри.— Где она?!

— Ой, она, наверное, попала в Большой зал! — запищала Винки.— Зачем она произнесла это заклинание?

Гарри уже бежал по направлению к залу. Поднимаясь по лестнице, он столкнулся с Уной. Разве можно было на радости не обнять девушку?

— Что это было, Гарри?— спросила она.

— Понимаешь, в Хогвартсе обеденные столы эльфы накрывают в кухне, а затем, произнеся заклинание, отправляют посуду с едой наверх, на столы в зале,— стал тихо объяснять Гарри,— Видимо, ты случайно произнесла это заклинание, вот и отправилась наверх, как какая-нибудь «шарлотка»!

— Классно! Мне понравилось,— прошептала Уна.— Я всего лишь порадовалась за вас.

Их упоительные поцелуи здесь же на лестнице были прерваны тем, что кто-то настойчиво дёргал Гарри сзади за робу. Парень резко обернулся, чуть не потеряв равновесие. Это была всего лишь Винки, и он вздохнул с облегчением. Опять девушка затмила у него в голове всё, включая мысли об осторожности.

— Извините, мистер Гарри Поттер,— виновато сказала его свежеобретённая домоправительница,— я только хотела поинтересоваться, как юная мисс себя чувствует после путешествия на столе.

Гарри тронула такая забота. Он вопросительно посмотрел на Уну.

— Спасибо, прекрасно,— ответила девушка.

— Кстати, познакомьтесь: мисс Ундина Фриман, а это — Винки,— представил их друг другу парень.

— А мисс Ундина — будущая хозяйка вашего дома, мистер Гарри?— с детской прямолинейностью спросила Винки.

Уна закусила губу, а Гарри сказал:

— Надеюсь, что так.

— О!— обрадовалась хранительница домашнего очага.— Не сочтите за дерзость... Я хотела кое-что предложить своему будущему хозяину,— и она знаком попросила Гарри нагнуться.

Гарри пришлось сесть на корточки и наклониться к маленькому преданному существу.

— Я слушаю тебя,— тихо сказал он.

— Я знаю порядки в Хогвартсе,— горячо зашептала Винки ему на ухо.— Если мистеру Гарри негде будет встречаться со своей девушкой, то можете приходить ко мне в комнату, я буду рада помочь. Любезный директор выделил комнату специально для Винки, и никто без моего разрешения не может в неё входить.

— Спасибо,— в ответе парня было больше изумления.— А где находится твоя комната?

— В неё можно попасть через кухню. Приходите, я всё вам покажу.

Гарри от избытка чувств чмокнул её в щёчку, пахнущую ванилью. Винки засмущалась окончательно и, пожелав им спокойной ночи, убежала.

Ребята вернулись в свою башню. Когда они дошли до двух лестниц в спальни мальчиков и девочек, Гарри шепнул Уне на ухо:" Спокойной ночи! " И поцеловал это маленькое ушко. Девушка прошептала в ответ: " И тебе спокойной ночи!" И убежала в спальню девочек.

Гарри лёг в постель, но он был слишком возбуждён всем случившимся, чтобы уснуть. Он перевернулся на живот и положил голову на руки. Его руки пахли волосами Уны. Теперь Гарри чётко осознал, что вся его жизнь разделилась на жизнь до встречи с Уной и после. Эти части были несоизмеримы: шестнадцать лет и буквально несколько дней. И сейчас казалось, что самой важной была именно вторая часть. Гарри чувствовал, что он теперь сам стал другим.

Не смотря на то, что Гарри уснул очень поздно, проснулся он очень рано. Первые лучи солнца, разгоняя остатки вчерашних туч, не успевших пролиться дождём, едва коснулись его щеки, как юноша открыл глаза и первая мысль, которая пришла ему в голову, это была мысль: «Сегодня мы опять будем вместе!» Переполнявшая радость подняла его с постели. Гарри встал и осторожно открыл окно. Волна свежей и пахнущей мокрой землёй прохлады ворвалась в спальню.

«Нужно найти эти свитки близнецов для Уны,»— подумал Гарри. Это было новое ощущение: думать и заботиться о ком-то. Да, раньше он думал о друзьях, но у него не было ощущения именно заботы и ответственности, вернее были, но не совсем такие. Друзья прекрасно обходились без него. Правда, Ундина Фриман вовсе не была похожа на человека, нуждающегося в опеке. Но Гарри вчера, вернее, сегодня ночью, понял, что вся её надменная спесь — это только фасад для посторонних. Он теперь не был посторонним.

И позже, подставляя прохладным струям душа своё горячее со сна тело, он с сожалением смывал остатки запаха девушки, который всё ещё хранила его кожа рук, груди, его волосы.

Выходя из душа, он столкнулся в коридоре с Уной. Гарри хотелось тут же обнять девушку, но она отрицательно покачала головой и прижала палец к губам. Вслед за ней вышли, весело болтая, Лаванда и Парватти, и парню пришлось довольствоваться только мысленным объятием.

Когда он вернулся в спальню, Рон, отчаянно зевая и потягиваясь, сказал, что Гарри вчера вызывали к МакГонагалл.

— Вот это да!— остолбенел парень.— Я же не вспомнил о наказании, которое обещал наложить на нас Дамблдор! Как же теперь объяснить, почему я не подошёл к ней?

— Гарри, расскажи лучше, что у вас там было с Уной?— Рона эта тема интересовала больше, чем МакГонагалл.

Гарри оглянулся: в спальне были только Невилл и Адриан. Не страшно, даже если они и услышат что-нибудь.

— Она согласилась стать моей девушкой!!!— радостно сообщил он другу и услышал, как хмыкнул Адри.

— Я бы очень удивился, если бы она отказала,— не оглядываясь, сказал тот себе под нос.

Гарри повернулся к нему:

— А я вот не был уверен в этом,— сказал он Фриману.

— Даже после того, что я тебе рассказал?— удивлённо оглянулся Адри.

— Знаешь, твоя сестра не создаёт впечатление любвеобильной,— вставил Рон.

— Но ведь теперь-то Гарри знает, как обстоят дела на самом деле?

— Знаю,— рот Гарри непроизвольно растянулся до ушей.— Адри, передай, пожалуйста, Уне вот это,— и он протянул ему свитки близнецов.— Мы пока решили не афишировать свои отношения, поэтому лучше мне к ней при всех не подходить... Только что же сказать МакГонагалл?..— продолжил он прерванные рассуждения.

— Скажи, что тренировался. В конце концов, это на половину правда,— предложил Рон.

За завтраком очень недовольная Гермиона опять сообщила, что МакГонагалл вызывала обоих провинившихся к себе.

— Это, конечно, не моё дело,— холодно продолжала она,— но позволь узнать, во сколько часов ты вчера с...— Рон толкнул её локтём.— Я как староста обязана это знать!— возмущённо сказала девушка.

— Неужели и перед Гарри ты обязана строить из себя старосту?— наехал на неё Рон.

— Я не строю, я и есть староста,— в её голосе чувствовалось что-то такое... обида?.. неужели ревность?

Гарри очень смутился.

— Герми, извини, я пришёл поздно.

Он посмотрел на Уну, которая держала бокал с соком, обхватив его пальцами обеих рук и прикоснувшись к краю губами. Вот быть бы сейчас этим бокалом!

Рон торопливо, что бы отвлечь их от этой темы, начал рассказывать какой-то анекдот, который оказался смешным, но довольно пошлым. Гарри невольно рассмеялся, а Гермиона с негодованием вообще отвернулась от них.

К концу завтрака завуч факультета прошла мимо Гарри.

— Мистер Поттер, прошу вас зайти в мой кабинет до начала занятий,— бросила она и пошла дальше.

По-видимому, Уне она сказала то же самое.

После завтрака Гарри сразу пошёл на разборки к МакГонагалл, и возле её двери он столкнулся с Уной.

— Как мы могли об этом забыть?— улыбнулась она.

Перед тем, как открыть страшную дверь, Гарри всё же прижал девушку к себе.

Когда ребята вошли, МакГонагалл перебирала какие-то книги у себя на столе.

— Первое, что меня интересует, мистер Поттер и мисс Фриман, это то, почему ни один из вас не соизволил вчера подойти ко мне,— недовольным тоном сказала она.

— Извините нас, профессор,— ответил за двоих Гарри.— У нас вчера была квиддитчная тренировка, и мы задержались... непростительно на долго, — добавил он.— Мисс Фриман в Дурмштранге была ученицей Виктора Крума, и показывала мне некоторые приёмы.

МакГонагалл вопросительно посмотрела на Уну.

— Я была лучшим сиккером школы, после того, как ушёл Виктор,— ответила та.

Всё, что касалось квиддитчной команды факультета, было слабостью завуча.

— Хорошо, ребята, но в следующий раз, всё же не стоит задерживаться до поздна, тем более пропускать ужин,— смягчилась она.

— Извините,— ещё раз сказал Гарри.

— Теперь по поводу вашего поступка с сэром Николасом. Мы с директором решили, что достаточно вам будет отработать в архиве школьной библиотеки, помогая с сортировкой фрау Шпиц. Сегодня после занятий зайдите к ней. В общей сложности вы должны отработать по десять часов каждый, естественно не за один день. Всё, можете идти на урок.

Гарри пошёл в гостиную за рюкзаком, а Уна сразу в кабинет, так как всё у неё было с собой. Первым уроком были Древние Руны (которые, как выяснилось, просто необходимы для работы ауроров). Входя в класс Гарри растерялся: с кем ему сесть? Как всегда, с Роном и Гермионой или всё же пойти в другой конец класса и сесть с Уной? Тут он увидел, что она отрицательно качает головой и сел с друзьями. — Что за наказание вам определили?— поинтересовался Рон.

— Разбирать завалы в архиве библиотеки,— ответил Гарри.

— Что, правда?— с завистью спросила Гермиона.— Что бы мне такого натворить, что бы меня тоже так наказали?

— А ты отруби голову Кровавому Барону,— посоветовал ей Рон.

— Интересно, а если я отрублю языкастую голову Рональду Уизли, что мне за это будет?— поинтересовалась девушка.

Но тут вошёл преподаватель, и Рон не успел блеснуть остроумием.

Вчера Гарри не сделал задания, которое им задали на прошлом уроке, и сейчас, скосив глаза в сторону свитка Гермионы невероятной длины, он пытался быстренько хоть что-нибудь оттуда скатать.

Началась лекция, и вдруг во время преподавательской паузы в полнейшей тишине раздался звонкий смех Ундины. Все, как один, резко обернулись и посмотрели на неё.

— Извините, профессор,— сказала Уна, прикрыв рот ладонью.

Гарри разглядел у неё на парте один из свитков, самовыполняющих задание. Видимо, что-то из ряда вон выходящее было написано в них, раз всегда такая сдержанная Уна рассмеялась на весь класс. Некоторые с опаской косились на неё: неизвестно, что можно ожидать от Чёрной ведьмы, расправляющейся с невинными привидениями! Гарри промаялся два урока — ведь ему приходилось то и дело украдкой выворачивать шею, искать глазами Уну. Наконец он подошёл к ней на перемене и, глядя в сторону для конспирации, проворчал:

— Хоть бы села впереди меня, как раньше! Раньше можно же было! Уна улыбнулась и сказала:

— Хорошо.

Теперь она, действительно, всегда садилась перед ним, и он мог оправданно всё время глазеть на неё.

Один раз Уна даже соизволила повернуться к Гарри и улыбнуться. И тогда до конца урока казалось, что каждая жемчужина, украшающая её причёску, весело улыбается ему.

Гарри чувствовал, что всё не только снаружи, но и внутри него пронизано солнечными лучами. Теперь у него есть своё персональное СОЛНЦЕ — его любовь.

Довольно захватывающим оказался урок Трансфигурации.

— Мы будем учиться перевоплощать предметы в жидкости и обратно. Сущности каждого предмета соответствует своя определённая жидкость. Наша задача научиться по формуле рассчитывать тот тип жидкости, который нужен вам самим,— объясняла МакГоногалл.

Она поставила серебряный поднос на край стола так, что бы его было видно всем, взяла в руки мраморную подставку для перьев и стала читать заклинание, прикоснувшись к ней палочкой. Та на глазах стала оплывать и стекать на поднос густой непрозрачной жидкостью в серо-розовых разводах.

— Это была сущность данного предмета,— МакГонагалл вернула подставке прежний вид.— А теперь я заставлю этот предмет стать, предположим, водой. Я добавляю в конце заклинания слово «Aqua» и чётко представляю себе воду.

Теперь с её руки стали стекать прозрачные струйки.

Вновь вернув подставку в первоначальное состояние, профессор продиктовала классу формулу заклинания, дала кучу наставлений и, наконец, объявила:

— Старосты, раздайте стаканы, в которые будете собирать жидкость. Ваше задание: превратить пергамент сначала в присущую ему жидкость, а потом в воду.

Гарри с нетерпением стал выполнять задание. Интересно, а какая сущность у бумаги? Сущность оказалась молокообразной.

— Следите за тем, чтобы не пролить жидкость мимо стакана, иначе у вас потом пергамент не восстановится полностью,— учила МакГонагалл.

И как только она это сказала, выяснилось, что многие умудрились пролить это «молоко» на стол, а Невилл и Рон даже на пол.

— Мистер Лонгботтом и мистер Уизли, теперь превратите обратно то, что осталось в вашем стакане и продемонстрируйте ЭТО классу, пожалуйста.

Невилл, очень смущённый, и сердитый до красноты Рон показали через некоторое время обгрызенные остатки своих пергаментов.

— Это всего лишь бумага,— прокомментировала МакГонагалл.— представьте, если бы это был какой-нибудь предмет более сложной структуры! Продолжаем упражнение.

У Гарри получалось всё довольно быстро и качественно — его пергамент после многочисленных перевоплощений оставался таким же белым, гладким, а главное целым, как и в начале урока, чего нельзя было сказать о большинстве пергаментов одноклассников. Наверное, потому, что он весь был переполнен вдохновением. Конечно, парень немного уступал в ловкости Гермионе, но для него и так было хорошо. Ему хотелось превращать и какие-нибудь другие предметы, но МакГонагалл не разрешала. Когда она проходила мимо парты Гарри, то одобрительно кивнула головой. О! Для Гарри на её уроке эта похвала могла быть приравнена к победе на квиддитчном матче.

* * *

После занятий Гарри буквально полетел в библиотеку, отбывать наказание. Там он подождал Уну, и они вместе подошли к фрау Шпиц.

— Нас прислали в ваше распоряжение для работы в архиве,— сказал Гарри.

— Чудесно,— ответила библиотекарь, пристально разглядывая ребят поверх очков.

Видимо, она была в курсе всей этой истории с Ником.

— Зайдите ко мне завтра после обеда, я как раз подготовлю для вас фронт работ,— сказала она.

Значит, на сегодня они свободны. По дороге назад, уйдя с поля зрения строгой Шпиц, Гарри вдруг остановился и порывисто обнял девушку. От резкого движения Уна прислонилась спиной к книжному шкафу, который слегка покачнулся, так как стоял посреди зала, не опираясь на стену.

— Для полного счастья нам не хватало устроить погром в библиотеке,— улыбнулась девушка.

А у Гарри мелькнула мысль, что можно встречаться и в библиотеке, уйдя подальше в лабиринт из книжных шкафов.

— А что там было в свитке близнецов?— чуть позже поинтересовался он у девушки.

— О, нет, Гарри! У меня язык не повернётся это повторить,— ответила она.

— Что, пошлости?

— И это тоже. Сам попробуй дать такому свитку задание, узнаешь. А вообще-то, что касается урока, там было всё правильно. Правда, мне пришлось отрезать треть свитка перед тем, как его сдать на проверку.

— Нужно будет написать близнецам, что бы прислали ещё,— решил Гарри.

Они по отдельности вернулись в башню Гриффиндора, и по отдельности сели делать уроки. Уна опять одиноко заняла столик у окна. Провертевшись часа три под пристальными взглядами Гермионы, с трудом сосредотачиваясь на задании, Гарри не выдержал и прошёл мимо Уны, бросив:

— Выйди на минутку.

Когда она вышла из гостиной вслед за ним, Гарри схватил её за руку и затащил в ближайший класс, в тот самый, где они обезглавливали Ника.

— И что?!— гневно сказал он.— До скольки часов я ещё буду это терпеть?

Уна, улыбаясь, ответила:

— Не кричи. Я не хочу, чтобы все показывали на нас пальцами.

— А мне плевать на всех!

И Гарри с упоением стал целовать и обнимать девушку.

— Постой,— сказала Уна, высвобождаясь из его объятий,— сначала нужно сделать домашки. Я не хочу, чтобы мой парень получал " неуды ".

Как это классно звучало:" Мой парень "!

— Тогда будем их делать вместе!— заявил Гарри тоном, не терпящим возражений.

Они вернулись за учебниками. Гарри помялся и сказал Рону и Гермионе:

— Мне тут нужно... пойти в библиотеку.

— Да, конечно, Гарри, мы понимаем, что тебе срочно нужно идти в библиотеку,— с сарказмом ответила Гермиона, тряхнув каштановыми локонами.

Гарри быстро вышел, он предпочёл не вступать в дискуссию. Ребята решили заниматься в том же пустом кабинете. Сразу было видно, что Уна много знает, она довольно быстро справлялась с заданиями. Когда она увидела, что Гарри отстаёт, то сказала:

— Ты пять лет занимался вместе с отличницей — Гермионой. Неужели она не научила тебя, как быстро делать конспект?

— Ну, Гермиона предпочитала нам не помогать, она считала, что мне и Рону полезнее самим доходить до всего.

— Наверное, она была права. Но я предпочитаю, что бы ты освободился быстрее,— от этих слов довольная улыбка расползлась по лицу парня.— Ладно, давай я тебе покажу, как это делается.

Из Уны вышла хорошая учительница, и работа у Гарри пошла быстрее. Иногда Гарри бросал занятия и сидел, любуясь на Уну.

— Если бы мне сказали несколько дней назад, что мы будем вместе, я бы ни за что не поверил!

И вот, когда уже руки Гарри наконец-то стали сжимать не перо и учебник, а кое-что гораздо лучшее, сквозь стену прорвался Ник. Видимо, он там за что-то зацепился, потому что резко наклонился, и его голова соскользнула с подноса-воротника, упала на пол, тело споткнулось об неё же и тоже повалилось на пол.

Ребята в первый момент отпрянули друг от друга, но увидев, что им помешал Ник, облегчённо вздохнули.

— О, сэр Николас, вы не ушиблись?— участливо спросила Уна.

— Да, ничего страшного,— ответила ей голова.

В это время тело встало и, шатаясь, пошло совсем в другую сторону.

— Э! Э! Я здесь!— отчаянно закричал Ник.

Но его тело, непослушно пройдя сквозь противоположную стену, вообще скрылось из глаз.

— Круто,— сказал Гарри.— Как же ты теперь Ник?

— Кричать бесполезно, оно не слышит, вы в этом убедились. Да и правильно, уши-то на мне,— оттенок горечи проскользнул в его словах.— Я ещё не достаточно освоил метод управления своим телом на расстоянии.

— Ник, может тебе стоит проконсультироваться с кем-то из безголовых привидений?— предложил Гарри.

— Нужно подумать над этим, благодарю тебя,— ответил Ник.

— Ну а как всё-таки вернуть убежавшее тело?— спросила Уна.

— Остаётся надеяться, что кто-нибудь из собратьев его приведёт обратно. Вчера только у меня был подобный случай. Тогда мне помогла сердобольная Белая Леди, ну та, что живёт в библиотеке.

— Может, позвать кого-нибудь на помощь?— предложила Уна.

— Да, ладно, не надо. Тысяча благодарностей за поддержку,— ответил Ник.— Я тут немного подремлю, а оно пусть себе погуляет пока.

Ребята пожелали спокойной ночи привидению, обредшему долгожданное счастье в обезглавливании, и пошли в гостиную.

— Если встретите кого-нибудь из наших, скажите, где я!— крикнула им вдогонку лежащая на полу голова с растрёпанными волосами.— Если вам не трудно.

Возле портрета Полной Дамы Гарри, глядя на её весьма и весьма округлые формы, вспомнил, что он вообще не занимался с яйцом Эпиорухса.

— Уна, я помог тебе с твоим Эпиорухси...— начал он.

— С чем-чем?— переспросила Уна.

— Ну, с яйцом Эпиорухса, так его Рон окрестил,— объяснил Гарри.— Так вот, ты теперь просто обязана мне помочь с моим. Подожди, сейчас я его принесу.

Когда он принёс это яйцо, оно пожелало увидеть планету Венеру.

— Придётся идти в астрономическую башню,— констатировал парень.

Было уже довольно поздно, когда они пришли к телескопу. Хорошо, что не было дождя, и звёздное небо продемонстрировало ребятам всё своё великолепие. Но в выполнении поручения яйца были сложности. Гарри пододвинул небольшой столик, стоявший в углу, к самому телескопу и примостил на нём Эпиорухси. Теперь, во-первых, они не знали, какое место яйца нужно прикладывать к окуляру, и решили, что всё равно, какое. Во-вторых, они оба были не очень сильны в астрономии и плохо знали, где искать Венеру на этом усыпанном мириадами звёзд небе. Именно сегодня казалось, что каждая из звёзд норовит затмить сиянием соперниц. Ребята только приблизительно определили направление, надеясь на интуицию заказчика. Всё это было довольно смешно. К тому же яйцо периодически заявляло, что его не удовлетворяет видимость, и приходилось всё время что-то подкручивать на телескопе. И вдруг Эпиорухси завопило: — Да, вижу! Вижу! Вот она — Венера! Это самое великолепное зрелище, которое я когда-либо видело в своей жизни!

Гарри, например, не мог оценить великолепие Венеры, потому что на его взгляд, все звёзды были одинаковыми.

— Это было моё самое заветное желание!— с умильной дрожью в голосе сказало яйцо. — Унди, ты принесла мне удачу,— тихо сказал Гарри, беря девушку за руки.

— Как ты меня назвал?— спросила она.

— Унди... А что, нельзя так называть?

— Можно... Меня так никто не называл.

Голубые глаза Уны сияли, как звёзды.

— Слушай, а почему у тебя изменился цвет глаз?— Гарри задал вопрос, который давно его волновал.

Уна смутилась:

— Это потому, что у меня переходный возраст и всё такое...

— Унди, ты очень-очень-очень-очень красивая...

Гарри быстро обнаружил одну особенность: после вчерашнего ему даже труднее стало прикасаться к девушке. Сердце начинало давать сбои. А сейчас оно, казалось, вообще остановилось. Гарри отошёл от Уны, чтобы перевести дух. Взошла луна, и тут он увидел с балкона, как над лесом парит тестрал.

— Уна,— спросил он,— ты видишь его?

— Кого?— девушка подошла к перилам.

— Вон летит тестрал,— парень показал пальцем направление.

— Нет, Гарри, я никого не вижу.

— Тестралы — это животные, которых видят люди, встретившие в своей жизни смерть.

И тут у него возникла идея: слетать домой за Клювокрылом на тестрале. Гарри рассказал Уне всю эту историю.

— Но нужен второй человек,— говорил он. — Ко мне домой мы должны лететь вдвоём на одном тестрале, а назад — один из нас на тестрале, а другой — на гиппогрифе... Я хотел предложить полететь со мной Рону, но подумал, что ему будет... слишком неприятно второй раз лететь на невидимом тестрале. Гермиона не одобрит эту затею — она против нарушения школьных правил. Унди... Я хочу предложить тебе полететь со мной.

Он с замиранием сердца ждал её ответа. Наконец девушка сказала:

— Гарри... я, в общем-то, тоже против нарушения школьных правил... Но ты должен запомнить раз и навсегда: если меня о чём-то просит Гарри Поттер — я не могу отказать,— она сказала это так серьёзно, что парень смутился.

— Гарри,— продолжала Уна,— конечно, я полечу с тобой на тестрале, хоть я его и не вижу... Ты думаешь, я не хочу посмотреть твой дом?

И девушка сама обвила его шею руками.

* * *

Когда Гарри вернулся в спальню, было поздно, но всё-таки не так поздно, как вчера. Рон его поджидал, выглядывая из-за полога своей кровати.

— Гарри,— спросил он, пересаживаясь на кровать друга,— ты теперь всегда будешь ходить с такой дурацкой улыбкой?

— Рон... ты даже не представляешь себе, что всё это такое!— Гарри лёг на постель, заложив руки за голову.— У меня ощущение, что я теперь постоянно плаваю в море радости. А дурацкая улыбка — это побочный эффект,— они засмеялись.-... Рон, меня интересует... Это со всеми так происходит, когда... э-э... или только со мной, потому что это именно Уна — она такая необычная. Вот если бы на её месте была бы другая, испытывал бы я такое же?

— Ну, на её месте уже была Чу Ченг,— сказал Рон.

— Она в счёт не идёт,— отмахнулся Гарри.

— Ну не будешь же ты встречаться с другими девушками, только для того, чтобы проверить?

— С другими я бы не смог, даже если бы захотел. Потому, что я никого не люблю, кроме Уны,— Гарри прикусил язык — он всё-таки произнёс это слово, и быстро посмотрел на друга.

Тот хмыкнул, но промолчал. Тогда Гарри продолжил:

— Я это проверю по-другому. Ты мне расскажешь, что ты чувствуешь, когда вы с Гермионой будете вместе.

— Это ты так думаешь, что мы будем с Гермионой,— хмуро ответил Рон, отворачиваясь.

— Что-нибудь случилось? Вы опять поругались?

— Нет, мы не ругались. Но сейчас тема любого разговора Гермионы — " Гарри Поттер"!

Гарри не знал, что на это сказать, он в растерянности сел.

— Я понимаю, тебе сейчас не до нас. Но она этого понять, нет — принять не хочет. Её задевает, что Уна тебе заменила нас — так говорит она,— быстро сказал Рон.— Я вовсе так не думаю.

— Да,— сказал Гарри,— со стороны всё это, наверное, выглядит как предательство... Но, я действительно не могу не быть рядом с Уной — это выше моих сил... Представляю, как на этом фоне будет выглядеть мой план, когда о нём узнает Гермиона.

— Какой план?

И Гарри рассказал ему свой план доставки Клювокрыла в Хогвартс. Рону план понравился, и они решили, что нужно как-то подготовить Гермиону, как-то поговорить с ней. Но как именно поговорить, они не знали.

Всю ночь Гарри снились глаза Уны. Из чёрных они становились тёмно-серыми, затем светло-серыми и, наконец, голубыми. « Гарри, ты спас меня,— говорила ему девушка.— Лорд Вольдеморт заставил меня жить в Преисподней. Он говорит, что мои глаза должны быть рядом с углями адского огня. Мне было так больно, так страшно! Но ты вытащил меня оттуда. Со светлыми глазами я теперь имею право жить среди людей. Я имею право на тебя!» И Гарри обнял её. Конечно, во сне было можно чувствовать себя более раскрепощённым, более смелым и позволить себе гораздо большее, чем в реальности. Поэтому он расстроился, когда пришло время просыпаться.

Когда Гарри одевался, он видел через окно, что двор и окрестности замка покрывает утренний туман. Парень наблюдал, за молочными клубами, уперев руку в оконную раму. На душе был неприятный осадок от упоминания во сне Вольдеморта. «Что за ерунда про глаза мне снилась?— думал он.— Моя жизнь вот тоже покрыта туманом неизвестности. Как пройдёт моя неизбежная встреча с Вольдемортом на этот раз?» Какая-то неясная тоска смущала его душу, и парень вытащил зеркальце Связи. Оно холодно блеснуло, отразив туман за окном. И всё.

Оказывается, глаза девушки интересовали не только Гарри. Эту перемену невозможно было не видеть. И вот в гостиной Гриффиндора, когда ребята собирали перед занятиями свои рюкзаки, он услышал, что Лаванда и Парватти выпытывают у Адриана, почему у его сестры поменялся цвет глаз, и поменяется ли он у него самого. Эти девчонки сцепили руки и не давали парню пройти. Было видно, что Адриан смутился. Он медлил с ответом. Самой Уны в гостиной не было, тогда Гарри вмешался неожиданно для самого себя:

— У Уны меняется цвет глаз, потому, что она взрослеет.

Парватти, Лаванда и сам Адриан живо посмотрели на Гарри.

— Это правда?— спросила у Адриана Парватти.

— Гарри, это Ундина тебе так сказала?— спросил он, проигнорировав её вопрос.

— Да.

Больше Адриан ничего не добавил. Но Гарри почувствовал по его тону, что Уна чего-то ему не договорила. И он решил выяснить это.

По дороге в Большой Зал, Гарри заглянул в соседний кабинет, и увидел, что головы Ника на полу уже не было. Это было хорошо, так как вчера им с Уной не встретилось ни одно привидение, которое они могли бы попросить помочь безголовому другу.

За завтраком с совиной почтой ему пришло письмо от Люпина. Приятное тепло разлилось в груди парня, когда он его распечатывал.

«Здравствуй, Гарри!— писал человек, который теперь заменял ему и отца и крёстного.— Меня потрясло твоё письмо об обезглавливании Ника. Я даже не предполагал, что можно переходить в состояние привидения! Твой поступок — в лучших традициях Джеймса. Гордись! А эта девушка Фриман... Она мне напомнила одну нашу сокурсницу... Узнай, пожалуйста, о её родителях. Если она дочь той, о ком я думаю, то это будет потрясающе!

О Тёмном Лорде ничего нового не можем узнать. В Министерстве набирают добровольные дружины из числа тех, кто не выдержал экзамены на аурора. Я знаю, что твой самый любимый предмет — Защита от Тёмных Сил. Не расслабляйся на уроках! Не мне тебе говорить об их необходимости. К тому же я знаю, что летом Дамблдор объявлял конкурс среди ауроров для места учителя на этот предмет в Хогвартсе. Так что ваш профессор Версетти — лучший из лучших. Наслышался много историй о нём здесь, в министерстве. Сам бы не отказался у него поучиться.

Счастливо! Не скучай.

Последний Мародёр.»

Так приятно было осознавать, что снова, после Сириуса, есть взрослый человек, который думает и заботится о нём. Нужно обязательно написать ему об Уне!

Сама же девушка опять была одна. Гриффиндор всё так же с опаской и недоверием относился к ней. Нет, это Гарри определённо не нравится!

Он видел, как ещё до окончания завтрака к ней подошёл Малфой. Если бы девушка училась в Слизерине, она была бы, наверное, окружена толпой поклонников. Впрочем, это Гарри понравилось бы ещё меньше.

Вот Драко что-то говорит, неприлично близко наклонившись к ней. Даёт какой-то журнальчик почитать. Наглец! Уж это до такой степени не нравится Гарри, что...

Парень встал, прошёл мимо слизеринца и как бы невзначай толкнул его плечом, впервые Гарри сам хотел устроить бучу. Малфой отреагировал мгновенно:

— Плохо стало с ориентацией в пространстве, Поттер? Может тебе поможет обезглавливание, как помогло вашему Тупоголовому Нику?

Слизеринцы, которые слышали этот разговор, заулюлюкали. Гарри развернулся к нему.

— О моей ориентации в пространстве давай поговорим в коридоре, а не здесь,— сказал он, кивнув на преподавательский стол.

— Давай,— согласился Драко.

А Уна пристально смотрела на них, закрыв нижнюю часть лица ярким журналом так, что не возможно было определить выражение её лица.

Тут Гарри услышал над ухом голос Рона:

— Говорят, тут намечаются разборки.

— Я бы предпочёл, что бы мы поговорили один на один,— ответил Гарри.— Но если Малфой боится выходить в коридор без своей свиты...

— Один на один,— решил Драко, выпятив нижнюю губу и задрав подбородок.

Они вдвоём пошли к выходу.

Гермиона преградила Гарри путь.

— Какая муха тебя укусила, что ты сам всё это затеял,— тихо, но очень сердито спросила она.— Неужели муха по имени Фриман?

— Герми, извини, но тебе абсолютно не стоит вникать во всё это, тем более вмешиваться!— ответил ей Гарри.

Девушка вспыхнула, но уступила ему дорогу, ничего не сказав. Обиделась. Ладно, потом разберёмся с этим.

Драко уже вышел из зала, когда Гарри опять двинулся к выходу. Но не успела высокая створка двери за ним захлопнуться, как парня оглушило заклинанием так, что он с размаху впечатался спиной в дверь. Как только он вновь обрёл способность чётко видеть, то из его палочки стали вылетать заклинания за заклинанием, направленные в сторону Малфоя. Он не давал Драко опомниться и придти в себя. Заклинание щекотки, заклинания бесконечного дёргания ногами, снова щекотки, оцепенения, связывающее и, наконец, разоружения. Всё, сражаться было не с кем. Малфой лежал, скорчившись на полу, его палочка валялась в нескольких метрах от него. Гарри не оглядываясь, пошёл в башню Гриффиндора за рюкзаком, оставив слизеринца на попечение его телохранителей или Филча, смотря, кто его найдёт первым.

Первым уроком была Гербология, и у Гарри сразу всплыли все воспоминания, связанные с теплицами.

— Этот семестр мы посвятим ядовитым растениям. Осторожность и ещё раз осторожность должна присутствовать на моём уроке!— заявила Спаржелла.— Работаем только в перчатках, а когда нужно и в масках. Я буду строго контролировать, а если будет нужно и ограничивать доступ некоторых учеников к ядовитым растениям,— профессор никогда ещё не говорила с ними так строго, видимо эта тема была действительно на столько серьёзна.

— Я понимаю, что у вас сейчас такой возраст — пора любви, ревности и ненависти. Предупреждаю сразу, что бы ни у кого даже не возникло желания использовать эти яды вне урока, тем более друг на друге. Ослушавшегося ждёт исключение из школы!

Ребята не на шутку заинтересовались, знание ядов всегда пригодится, тем более аурору.

— Некоторые темы вы будете продолжать развивать на уроках Зельеварения с профессором Снейпом. Для других тем я буду на мои уроки специально приглашать нашего школьного лекаря — мадам Помфри.

Такое обнадёживающее начало закончилось конспектированием лекции о ядовитых грибах. К концу урока было похоже, что сегодня им этих грибов не увидеть. Некоторые стали просить, а девчонки даже умолять показать, наконец, эти грибы.

— Профессор Спаржелла, вдруг мы в лесу соберём не те, что надо грибочки, поедим их и отравимся!— заявила Парватти.— Нам нужно видеть, как они выглядят.

— Во-первых, мисс Патил, в лес ученикам ходить запрещено, а тем более собирать там грибочки. Во-вторых, у вас будет возможность не только запечатлеть их внешний вид в рисунках, но и поработать с ними, выделяя яд. Но это будет в следующий раз,— сердито парировала Спаржелла.

Но все знали, что она добрейший и мягкий человек, поэтому стали упрашивать показать хоть пару грибов сейчас.

— Ну, хорошо,— смягчилась она.

Профессор подошла к абсолютно ничем не примечательной стене, разве что на её окнах были матовые стёкла, подняла вверх руки и, разведя их в сторону, произнесла заклинание. И все ясно увидели образовавшуюся в стене дверь.

— Это хранилище ядовитых растений,— объяснила Спаржелла.— Даже не вздумайте сюда проникнуть, всё равно не получится.

Да, эту дверь, по-видимому, не открыть и «Диссендиумом».

Профессор вынесла несколько горшков с Гигантскими Мухоморами и предложила ученикам их зарисовать. Ярко-красные шляпки, величиной с ученические котлы для варки зелий, были легкомысленно усыпаны белыми шишечками. Гарри рисовал их и думал, сколько народа можно отправить на тот свет с помощью одного такого грибка.

Он сидел на скамье рядом с Невиллом, рисовавшим гриб с такой любовью, будто это был портрет самой красивой девушки на свете.

— Невилл,— тихо обратился к нему Гарри,— ты что-нибудь знаешь о теплице, которая ближе всего к квиддитчному полю. В неё можно зайти через арочный переход, и непрозрачная дверь открывается заклинанием «Диссендиум».

Невилл уставился на него круглыми глазами, но больше ничем не высказал своего удивления: если Гарри спрашивает, значит ему нужно.

— Я о теплицах знаю всё. Там собраны самые редкие растения с экваториальных островов. Вход ограничен. Вообще-то туда редко попадёшь, чаще она опечатана почти так же, как хранилище ядов.

— А почему? Что-то особо ценное?

— Конечно. Но, по-моему, не только это,— Невилл задумался.— Пока точно не могу сказать, что именно.

— Там есть одно растение с щупальцем... Оно как, опасное?

— Нет,— ответил Невилл.— В природе щупальце играет познавательную роль.

— А что особенного ему познавать вокруг себя?— спросил Гарри.

— Всё, что попадёт в пределы досягаемости. К тому же оно периодически может передвигаться.

— Спасибо за информацию,— сказал Гарри, потом, помявшись, добавил,— А на ночь теплицы опечатываются?

— Почти все, иначе Спаржелле не выгнать оттуда парочки.

Гарри почувствовал, что краснеет. Тут как раз пробили колокола, возвещающие конец урока.

По дороге в замок Гарри удалось поймать момент, когда Адриан был один, без поклонниц. На этот раз Гарри сам попросил его задержаться на минутку.

— Адриан, скажи мне, пожалуйста, Уна не правильно мне объяснила на счёт своих глаз?

— Правильно.

— Но что именно она не досказала мне?— допытывался Гарри.

Адриан опять медлил с ответом. Он тяжело вздохнул, отошёл к теплице и прислонился к стене.

— Гарри, ты мне нравишься. И я предпочитаю видеть с Уной именно тебя…

Он провёл рукой по своим чёрным, сейчас без малейшего признака света, глазам. Наконец он произнёс:

— Только пусть это останется между нами…Наши глаза — своеобразный индикатор чувств. Это у нас с ней наследственное. Понимаешь, когда кто-нибудь из нашего рода влюбляется, у него глаза становятся голубого цвета вместо чёрных, какие они бывают с рождения. Но всё это не так просто... Во-первых, только достаточно сильное чувство может изменить цвет глаз. А во-вторых, оно должно быть разделённым. Не разделённая любовь не котируется. Но это ещё не всё... Когда тот, другой человек разлюбит, у владельца таких глаз их цвет опять сменится на серый. Таким образом, ложь в отношениях сразу станет явной. Это на много серьёзнее, чем кажется. Не все люди могут такое знание выдержать. У нас в роду уже были трагедии из-за этого. Поэтому мы предпочитаем не распространятся об этом... Гарри, как видишь, я знаю, что ты любишь Уну. Но я хочу, чтобы ты знал: как только твои чувства к ней изменятся, она будет первой, кто об этом узнает,— Адриан пристально посмотрел на него.

Всё это так ошеломило Гарри, что он не знал, что ответить.

А ещё он вспомнил, что вчера на уроке увидел, как Симус на пергаменте старательно вырисовывал портрет Ундины Фриман с голубыми глазами.

Сегодня была долгожданная для Гарри пятница, а значит, занятия по Защите от Тёмных Сил, которые проходили опять на полигоне. Туман уже рассеялся, и солнце весело выглядывало из-за лёгких облаков. Новое задание профессора Версетти было не сложным только на первый взгляд. Теперь ребята должны были, стоя спиной к "противнику", резко обернуться и наложить на него связывающее заклинание «Ретикулум». Вроде бы не нужно бегать сломя голову по полю, ломая ноги, стой себе смирно, да оглядывайся, когда надо. Но оглядываться нужно было по сигналу очень быстро, а значит, резко, при этом соблюдая точность. Сверкающие на солнце доспехи стояли довольно далеко, поэтому выпущенная сеть запросто пролетала мимо. Иногда верёвки цеплялись за металлические пальцы перчаток или за забрало. Тогда доспехи прокручивались на месте, а сеть повисала никчемной тряпкой. Когда аурор перед началом урока продемонстрировал это упражнение, ребята сначала даже не сообразили, как так получилось, что «противник» оказался опутан в доли секунды. Сам Версетти повернулся к нему и обратно с такой скоростью, что глаза, вернее сознание, практически не успели зафиксировать это движение. Верёвочная сеть так крепко обмотала доспехи, что ребята не смогли её развязать. Пришлось преподавателю самому перерезать путы небольшим ножом.

У Гарри это упражнение получилось со второй попытки. Его сеть хоть и пролетела мимо, зацепилась так удачно, что по инерции завернулось вокруг доспехов и больше не упала, может быть опять зацепилась. Версетти на это только сказал:

— Продолжайте, мистер Поттер, вы способны явно на большее.

У многих верёвки начинали оплетать другого "противника", стоящего рядом. А у Симуса заклинание попало в Невилла, потому что он так резко повернулся, что прокружился больше, чем на 200*, и его палочка оказалась направленной прямо на одноклассника.

Вскоре Версетти усложнил задание: теперь, стоя между двумя «противниками», нужно было оглянуться, оплети сетью одного, развернуться и то же сделать со вторым. Если и удавалось справиться с первым, то со вторым справиться так же не удавалось. Или это всё было слишком медленно, так как ребята старались специально прицелиться. Гарри выполнял задание с такой яростью, что первая сеть била так, что доспехи не падали только благодаря тому, что профессор заранее позаботился об их укреплении. И теперь они могли лишь отзываться металлическим стоном. Один раз, пролетев мимо второго «противника», сеть улетела так далеко, что пролетела через всё поле и уже из последних сил дотянула до ближайшего дерева, плотно обняв выпирающие из земли корни.

— Мистер Поттер, прошу вас не отвлекаться на деревья, пока не побеждён ваш неприятель,— сказал Версетти.— Ребята, вы должны свою магию вкладывать не в силу, а в ловкость и точность!

От постоянного верчения стало ломить поясницу и начало подташнивать от головокружения. И вот Парватти, закружившись, не устояла на ногах и упала на землю. Профессор тотчас наклонился над ней и приподнял голову девушки.

— У меня всё вертится перед глазами,— заплетающимся языком сказала девушка, закатывая глаза.

Тогда аурор подхватил её на руки и понёс в сторону, бросив на ходу:

— Перерыв — десять минут.

Все с наслаждением повалились на землю, которую солнце уже успело достаточно прогреть. Версетти сотворил кресло и усадил в него Парватти.

Гарри поискал глазами Уну, занимающуюся с противоположной стороны цепи, в которую выстроились ученики. Рон тем временем расстелил робу и предложил Гермионе сесть на неё. Герми повалилась на живот и сказала:

— Моли бога, что бы меня не стошнило — так мне плохо!

— А Фриманы, похоже, не знают этого заклинания,— сказал Рон, проследя за взглядом друга.— Версетти показал им самые азы.

Гермиона при упоминании о двойняшках отвернулась.

Теперь Гарри видел, как они сидят, облокотившись спинами друг о друга. Почему не он был на месте Адриана?

— Это возмутительно! Так издеваться над людьми!— ворчала Лаванда слева от Гарри.

Парню не хотелось ни с кем спорить, он просто постарался расслабиться и за десять минут набраться как можно больше сил.

После перерыва Версетти попросил ребят продолжить выполнять задание.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер, подойдите сюда,— позвал он через некоторое время.

Чёрная мантия преподавателя была расстёгнута и обнажала мощную шею, на которой в лучах утреннего солнца переливалась золотая цепь, перевитая так же, как верёвки сети сотворяемой ребятами.

Когда ребята подошли, Версетти сказал:

— У вас лучше всех получается это заклинание, и я прошу вас, мисс Гермиона, помочь мисс Фриман, а вас, Поттер,— помочь мистеру Фриману освоить это заклинание.

Они вчетвером отошли от всего класса, который продолжал выполнять упражнение. Четвёрка стояла в нерешительности. Гермиона хмурилась: ей вовсе не улыбалась мысль учить Уну.

— Ундина,— вдруг сказал Адриан,— ты не будешь возражать, если мы с тобой поменяемся учителями? Мне больше хочется, чтобы меня учила именно мисс Грейнджер.

— Нет, конечно, не возражаю,— сказала, улыбаясь, Уна.

" Зря он это затеял,"— думал некоторое время спустя Гарри. Для него оказалось слишком большим испытанием стоять сзади Уны, держа своей рукой её руку с палочкой, и показывать, как делать правильное движение кистью руки. Парень чувствовал сладкий тёплый дух, исходивший от девушки, который дразнил его неимоверно. Ему хотелось прижаться сзади всем телом к ней или просто уткнуться ей в волосы, но он не мог этого делать на виду у всего класса. А на них постоянно посматривали. Причём, Рон не сводил глаз с Гермионы и Адриана.

Наконец Версетти попросил Уну и Адриана продемонстрировать результаты. Стоя ровно у них всё получалось, но выполнить упражнение, которое от них требовал Версетти, они ещё не могли.

— Вам придётся продолжить тренировку со своими... наставниками после уроков,— сказал профессор.

Ура! Это же было легальное официальное разрешение провести Гарри всё время после уроков с Унди. А вот Рон был в ярости. Его глаза так и сверкали из-под рыжей чёлки.

— Что за дела!— говорил он, когда они шли на обед.— А то у Гермионы нет других занятий, как только учить этого... красавчика!

— А какие у меня другие занятия?— спросила с интересом Гермиона.

У неё-то как раз было прекрасное настроение.

— Как, какие занятия? Уроки делать...— ответил, растерявшись, Рон, на что девушка только ухмыльнулась.

Уже в холле к ним подлетела Джинни и стала горячо говорить:

— Гермиона! Я узнала, что ты должна учить Адриана после уроков заклинанию "Ретикулум"... Гермионочка, ну, пожалуйста, уступи мне место! Пусть я его буду учить вместо тебя?— её глаза горели так же ярко, как огненные волосы.— Ну, пожалуйста! Скажем, что это Версетти так распорядился, или ещё что-нибудь придумаем. Понимаешь, эти наглые девицы — Парватти и Лаванда, они не дают ему проходу, а там он будет, наконец, без них...

— Постой, постой, Джинни!— одёрнул её Рон.— Куда ты лезешь? Ты ещё слишком маленькая для этого!

— Для чего я маленькая, Рон?!— парировала Джинни.— Это заклинание я могу делать уж получше, чем ты, помнишь, на занятиях у Гарри?

— Да я совсем не это имел ввиду,— сказал парень.

— Ладно, Рон,— перебила его Гермиона,— так что же, мне соглашаться или нет? Как ты думаешь?

Ребята стояли посреди холла, и их обтекал поток учеников, спешащих на обед. Рон хмурился, уставившись глазами на льва, смотрящего с Гриффиндорского герба. Не известно, что ему посоветовал лев, но парень буркнул, поджав губы:

— Соглашаться.

— Джинни, я согласна,— тут же ответила Гермиона.— Потом мы с тобой обсудим, как лучше преподнести это Адриану.

После обеда было опять занятие в кабинете. Повторялось уже знакомое упражнение чтения свитка с зелёной точкой в центре. Гарри вспомнил свой позорный результат на прошлом занятии, поэтому, когда он получил свой свиток обратно, его не удивила подпись «См.», поставленная Версетти. Так писали преподаватели, которые не находили нужных слов или просто не хотели унижать ученика оценкой «неудовлетворительно», и, тем не менее, учитель уведомлял, что работа просмотрена. Гарри быстро убрал свиток, что бы его не увидели ни Уна, ни Гермиона, причём осуждения последней он почему-то опасался больше. Итак, нужно брать себя в руки и пытаться прочесть... Вот будет номер, если и Люпин узнает об этом «См.»! Нет, не отвлекаться...

Вообще-то после процесса сжимания пальцев на эфесе шпаги Ника, сейчас было сосредоточиться гораздо легче, тем более не было причин переживать из-за свидания с Уной. Всё послеурочное время она будет с ним. Вот поэтому Гарри и смог прочитать фразу, написанную, к тому же по латыни: «Non scholae, sed vitae discimus», не короче, чем у Гермионы. Гарри хмыкнул, фраза «Учимся не для школы, а для жизни» его касалась непосредственно.

Рон, по-видимому, тоже не блеснул в прошлый раз, поэтому, поднатужившись, он смог прочесть: «Умный... в себе, глупый — в ком-то.»

— Гарри,— тихо начал канючить он,— у меня тут чего-то не хватает... Вот смотри: «Умный в себе». А что в себе-то?

— Наверное, «ищет причину»...— шёпотом ответил Гарри.— Только, если ты эти слова не видишь, можешь их и не писать — всё равно Версетти их не зачтёт.

— А откуда он узнает?— удивился друг.

Это было всего лишь предположение, но Гарри был уверен, что аурор обязательно откроет обман.

— Не беспокойся, узнает,— твёрдо сказал он.

Гермиона была на высоте. В её свитке было написано по латыни аккуратным почерком: «Astris doctrinae, nomen inseruit», а ниже не менее аккуратно располагался перевод: «Звёзды направляют, но не принуждают». Гарри быстро тоже написал перевод своей фразы.

* * *

После уроков четвёрка отправилась на полигон, но теперь она была в составе: Гарри, Ундина, Адриан и Джинни. Сейчас никто не следил за каждым их движением, поэтому ребята чувствовали себя более раскрепощёно. Джинни, откинув назад свои волосы жизнерадостного цвета, не менее жизнерадостно принялась муштровать Адриана. Уна сильно старалась, было видно, что она прикладывает максимум усилий, поэтому девушка довольно быстро научилась делать упражнение. И Гарри, крепко держа её за руку, утянул на луг.

Там он расстелил свою робу на земле среди высокой травы и предложил ей сесть. Но Уна легла на спину, раскинув руки и положив ноги одна на другую.

— Обожаю наблюдать за облаками,— сказала она.

Теперь её глаза были настолько ярко синими, что были темнее цвета неба.

— А я обожаю наблюдать за тобой,— сказал Гарри, низко наклонившись над ней и разглядывая отражение этих облаков в её глазах.

Ему пришла в голову одна идея. Он стал раскладывать распущенные волосы девушки по траве таким образом, что вокруг Ундины вскоре образовался большой ореол из чёрных волос, он был похож на гигантский павлиний хвост. Каждая душистая шёлковая прядь волос скручивалась волной, прежде чем ложилась так, как хотел Гарри. Потом он встал, и долго смотрел на девушку. Наконец, вздохнув, парень сказал:

— Это так красиво... Жалко, нет фотоаппарата.

Уна только засмеялась в ответ.

Гарри опустился возле неё на траву и очень-очень тихо сказал:

— Я люблю тебя, Унди,— теперь, после тренировки с Роном, он мог это произнести.

Потом был целый каскад, обрушившийся на парня: губы, глаза, волосы, вперемешку с травой, её руки, ноги (м-м-м...), поэтому он даже не заметил, как солнце село за горизонт.

— Нам же идти в библиотеку!— вдруг вспомнил Гарри, остановившись на минуту, чтобы перевести дух.

— Сначала помоги мне,— попросила Уна.— я не могу, как чучело, идти по школе.

В действительности сейчас голова девушки была похожа на голову лесной нимфы. Гарри с радостью стал помогать. Это делалось быстро и просто: не обязательно было смотреть на травинки и мелкие цветочки, запутавшиеся в её волосах, достаточно было их нащупать, прижимая девушку к себе.

В библиотеке фрау Шпиц провела ребят через небольшую дверь в тёмную комнату за панелью, расположенной прямо сзади её рабочего стола. Там она зажгла свет, и ребята увидели, как под действием её заклинания коврик на середине пола стал бледнеть, осветившись по краям искорками. И вот уже проявилась лесенка, ведущая вниз. Они спустились друг за другом в огромный зал, равный по размерам залу библиотеки, но здесь были абсолютно прямые ряды шкафов, уходящих вдаль. Всё ровно и ясно, без намёка на лабиринт.

— Мисс Фриман и мистер Поттер, ваша задача — разобрать этот шкаф, в котором я временно складывала книги, востребованные из архива,— библиотекарь подвела их к единственному шкафу, стоящему поперёк.— В прошлом году, когда у нас сменился директор, мне было не до архива, так как приходилось всё время составлять какие-то отчёты для миссис Амбридж. А потом все сотрудники были в отпуске. Так что, ребята, придётся вам потрудиться, здесь книги, не рассортированные с прошлого учебного года,— осчастливила она наказанных.— Нужно проверить каждую полку и все книжки расставить по темам, которые открыты в других шкафах. При чём расставить в алфавитном порядке. Завтра я подключу ещё домовых эльфов, но, вы сами понимаете, некоторые вещи могут оказаться слишком сложными для их понимания.

Фрау Шпиц взяла с полки небольшую книжонку.

— Вот смотрите, здесь указан архивный раздел,— и она показала пальцем на небольшой ярлычок на обложке.

— И какой же это раздел?— поинтересовалась Уна.

На ярлычке не было ни одной буквы, ни одной цифры. Библиотекарь сильно сощурилась и тотчас нацепила очки, которые до этого висели у неё на шее на тонкой цепочке.

— Опять упрямство?!— строго спросил она.— Ну-ка, сейчас посмотрим.

Она открыла книгу и показала на титульный лист.

— «Мемуары Бомбаста фон Гогенхейма». Ну, ясно,— вздохнула она.— Это наш вечный спор. Даже в названии чётко указано: «Мемуары». Нет, эта упрямая книга пытается определить себя в раздел «Алхимия»! Да, великий, но уже порядком выживший из ума Парацельс писал эти мемуары явно под действием маразматических химер! Его рецепты, приведённые здесь, выходят за грань реального и допустимого. Я уж советовалась по этому поводу и с профессором Снейпом, и с директором. Они утверждают, что не стоит такую книгу оставлять в разделе «Алхимия». Но ведь она так упряма!

Фрау Шпиц в сердцах сунула книгу в руки Гарри.

— Надеюсь, вам ясна задача?

— Ясна,— ответил юноша.

Библиотекарь удалилась, оставив ребят один на один с густым дремучим лесом книг.

— Дай-ка посмотреть,— Уна взяла эти злополучные мемуары и стала их листать.— Ого!— сказала она, быстро пробегая глазами по строчкам.

Гарри взял следующую книгу с сильно потрёпанной, но когда-то явно очень яркой обложкой. Она называлась: «Тлауикскальпантекутли в астрологических исследованиях жрецов майя. Записки преподобного отца Карлоса, миссионера.» И хотя на ярлычке и в самом названии было слово «Астрология», Гарри не торопился относить её в этот раздел. Его взяло любопытство: что же такое, это Тлауикс-и-так-далее. С первой же страницы стало ясно, что это планета Венера. Теперь парень со спокойной душой отправился искать астрологический раздел. Но это сделать оказалось не так-то просто: слишком много было шкафов, и они были слишком длинными. Хорошо хоть Гарри заметил, правда, не сразу, на торцах шкафов названия разделов. Но и это не на много облегчило задачу. Найдя, наконец, нужный раздел, парень ещё долго искал место по алфавиту, куда положено было запихнуть эту книгу.

Когда он вернулся к первому шкафу, то увидел, что Уна сидит прямо на полу, буквально пожирая книгу глазами.

— Уна, так нельзя,— сказал парень, снял робу и сложил её.

Он приподнял не отрывающуюся от книги девушку и сунул под неё свою импровизированную подушечку. Его самого удивляла такая забота, ведь раньше ему не о ком было заботиться.

— Спасибо,— сказала девушка, чмокнув его куда-то в висок, и продолжила чтение.

Следующей книгой оказалась «Из бесед с яйцом Ламбтонского Червя», на ярлычке которого стояло: «Игзовойсия». Гарри поморщился и взял с полки другую книгу. Он решил предварительно отсортировывать книги здесь, а потом относить их целыми пачками. Следующие пять книг тоже оказались по игзовойсии. «Не иначе их брал Хагрид перед тем, как ознакомить нас с Эпиорухси,»— подумал парень. Теперь ему предстояло найти новый раздел. Как и ожидалось, он оказался в самом последнем шкафу хранилища. Гарри устало прислонился к стенке. Нет, нужно завтра взять с собой метлу!

— Гарри, у тебя нет с собой бумаги и пера?— встретила его вопросом девушка.— Я тут кое-что хотела выписать.

— Ты же слышала, что об этом Парацельсе сказала Шпиц? Уна, не стоит с этим связываться!

Парень опустился рядом с ней и стал её целовать. Но вскоре он заметил, что девушка пытается, сильно скосив глаза читать. Это уже слишком!

— Уна! Не ожидал, что ты такая же книгопоклонница, как Гермиона!— воскликнул он.

— Прости, прости,— ответила девушка, заглаживая свою вину.

Но через какое-то время всё-таки пришлось вернуться к разбору архива. Гарри взял очередную книгу, а Уна опять уткнулась в эти чокнутые мемуары.

Следующая книга называлась «Каннибализм тупинамба. Ганс Штаден. Бразилия,1554 год.» И в эту книгу Гарри не удержался и заглянул. Перед его, расширенными в ужасе глазами стала разворачиваться невероятная с точки зрения европейца картина: дикий праздник торжественного поедания пленных, из соседнего племени. Гастрономические подробности повергли парня шок. Он решительно захлопнул книгу, и пошёл искать раздел «Обряды племён Южной Америки», так значилось на ярлычке. От потрясения он даже не посмотрел следующие книги. «Кто же в Хогвартсе мог заказывать ТАКУЮ книгу?— думал парень.— Не иначе, как сама Амбридж,»— наконец решил он.

За время отбывания наказания Гарри пролистал «Пособие практикующему хилеру. Жозе Педро де Фрейтас «Ариго».», где вычитал, как автор, вооружившись грязным кухонным ножом, вырезал раковую опухоль умирающей женщине, к которой он заглянул по-соседски. Ариго утверждал, что во время проведённых им в последствии тысяч операций, им руководил дух умершего хирурга Адольфа Фрица. «Да, интересно, а наша мадам Помфри тоже хилер?»— подумал Гарри.

Потом там ещё было несколько египетских папирусов, свёрнутых трубочкой и вложенных в специальные бамбуковые футляры. Древнейшие иероглифы ничего не сказали Гарри, разве что показалось, что ему подмигнул нарисованный глаз.

А от трёхтомника «Приёмы драконоборчества» о подвигах средневековых драконоборцев парень пришёл в восторг. Эта книга была зачитана почти до дыр. «Могу поспорить, что в своё время её прочитал Чарли Уизли!»— подумал Гарри.

Толстенная книга «Голоса из могил. Стэйтон Моузес.» заставила его сердце болезненно сжаться. Листая книгу, он нашёл точное описание планшетки, которой использовали оккультисты для «неосознанного письма» ещё с XIX века. Гарри решил эту книгу припрятать, что бы потом прочесть повнимательнее.

— Спрячь эту книгу тоже,— попросила Уна, глядя, как парень карабкается по полкам, стремясь положить фолиант на самый верх шкафа.

Девушка протягивала ему всё те же мемуары. Хоть он не одобрял интереса к этой книге, но всё же положил её рядом с «Голосами». Спрыгнув, он обнял девушку.

— Хорошая же из тебя вышла помощница!— с наигранным упрёком сказал он.

— Разве ты не простишь меня?— спросила девушка, глядя невинными глазами.

Только Гарри хотел показать ей, как он её прощает, раздался голос фрау Шпиц:

— Ребята, поднимайтесь! Ужин!

Пришлось простить её наскоро.

* * *

Гермиона и Рон уже сидели за столом в большом зале.

— Ты из архива? Ну, как книги?— с жаром набросилась на Гарри читательница № 1 в Хогвартсе.

— О-о-о! У меня просто нет слов!— парень с аппетитом стал уплетать поджаренные колбаски с яичницей.

— Гарри, ну расскажи хоть что-нибудь!— не отставала девушка.

Пришлось ему кое-что рассказать, давясь, иначе Гермиона не отстала бы. Когда парень дошёл до воспоминаний попавшего в кораблекрушение у берегов Бразилии моряка Ганса Штадена, у него начисто пропал аппетит, хотя он об этой книге рассказывать не стал.

— Как ты думаешь, МакГонагалл разрешит мне отбывать наказание вместо тебя, ну хотя бы один день?— спросила девушка.

— Ну ещё чего!— возмутился Гарри.

После ужина, когда ребята ещё стояли возле Гриффиндорского стола, к ним подошёл профессор Дамблдор.

— Гарри, можешь ли ты зайти ко мне в кабинет сегодня в 9 часов вечера?— парню показалось, что Дамблдор слегка покосился в сторону Унди, и в его голосе промелькнула тень сомнения: а сможет ли этот юноша быть свободным в 9 часов вечера?

— Конечно, профессор Дамблдор, я поднимусь к вам в кабинет,— сказал Гарри.

Позже, когда он задержался возле портрета Полной Дамы, специально, что бы подождать Уну, девушка с интересом спросила:

— У-у, хулиган, что такого ты ещё натворил, если директор снова вызывает тебя к себе? Знаешь, у нас в Дурмштранге все трепетали, когда Каркаров лично с кем-то беседовал.

— А мы обожаем Дамблдора,— ответил Гарри.— Вот только что я натворил в последнее время? По-моему, ничего, разве что влюбился в одну девчонку. Господи, что же теперь за это будет? Не иначе мне светит Азкабан!

* * *

Каменная горгулья пропустила Гарри без разговоров, видимо выполняя приказ директора. На этот раз Гарри имел возможность оглядеться, так как Дамблдора в кабинете не было. Панели и книжные шкафы красного дерева, толстенные фолианты, хранящие немыслимые тайны, огонь в огромном камине, портреты мирно дремавших директоров и, конечно же, сидящий на жёрдочке феникс Фоукс, чистящий свои перья — ни что не могло нарушить спокойствия этого кабинета. Гарри с любовью провёл пальцами по корешкам книг в шкафу, которые, несомненно, были так же интересны и полезны, как книги в архиве. Вдруг сложенный листок пергамента, заложенный между томов, упал на пол. Очевидно, Гарри задел его рукой. Парень присел на корточки и развернул его. Конечно, он был в курсе, что читать чужие письма не хорошо, но это оказалось не совсем чужое послание. На нём стояла подпись: « Миссис Флоранс Фриман ». Парень только пробежал глазами текст, чтобы понять, что мама Уны просила у Дамблдора защиты для своих детей. « Я умоляю Вас и заклинаю всеми святыми: приютите, спрячьте в Хогвартсе моих дочь и сына. Я знаю, что нет места на земле, безопаснее моей родной школы, и нет мага, могущественнее Вас, профессор…» Дальше Гарри не успел прочитать. Послышались шаги, и Дамблдор вошёл в кабинет. Парень едва успел засунуть листок обратно.

Директор очень тепло встретил Гарри, усадил возле камина и стал расспрашивать о его новом доме, бывшем старинном доме рода Блэков. Особенно повеселил директора рассказ о том, как Барбаре удалось нейтрализовать громогласный беспардонный портрет матери Сириуса. Но в какой-то момент разговора Гарри почувствовал, что призрачная пелена тумана начала застилать ему глаза, он осёкся... и очутился в вестибюле Министерства Магии возле разбитого фонтана. Разъярённый Дамблдор стоял напротив Вольдеморта... Нет, только не Вольдеморт! И парень тут же очнулся. В кабинете ничего не изменилось.

— Что с тобой случилось, Гарри?— мягко спросил директор.

— Не знаю...— протянул он.

— Но догадываешься. Сейчас во время нашего разговора я хотел убедиться, так ли прочна твоя защита, как говорил профессор Люпин. Она оказалась прочной, во всяком случае, для меня, раз рикошетом ты смог увидеть мои воспоминания.

— Так это...

— Твоя « Окклюменция » — ментальная блокировка, которая одновременно переросла в «Легилименцию », извлечение воспоминаний из чужого разума,— объяснил Дамблдор.— Гарри, ты, наверное, уже понял, что приобрел способность видеть мысли других людей. Но теперь тебе нужно будет научиться сдерживать и контролировать эту свою способность. Этому научиться я помочь тебе не могу. «Легилименция » — это слишком личное и индивидуальное понятие.

— Не слишком ли тягостным оказалось для тебя наказание?— позже поинтересовался директор.

— Тягостным?— переспросил Гарри, он-то был уверен, что такой вид наказания был выбран неспроста.— Да мне на ужин сегодня не хотелось идти, что бы подольше побыть в архиве! Гермиона явно завидует нам с Уной.

— Кстати, о мисс Фриман...— тон директора стал ещё теплее.— Я надеюсь, что ты станешь её настоящим другом и защитником.

Но его взгляд выражал ещё что-то... Неужели он догадывается, что между ними происходит?

И Дамблдор отпустил его, пожелав спокойной ночи.

Когда Гарри шёл по коридорам в башню Гриффиндора, ему вдруг пришла в голову мысль: "Так я, наверное, несколько раз слышал мысли Унди! Мне казалось, что она говорит, не разжимая губ, а это были всего лишь её мысли. И пела на уроке она, конечно, мысленно." Он даже остановился на ступеньках. Парню стало немного не по себе оттого, что он, оказывается, может, если захочет, узнать, что у девушки на уме. Но, конечно, по своему желанию он никогда этого не сделает.

В субботу была опять жаркая погода. Конечно не такая, чтобы купаться. Но, тем не менее, щедрое солнце заливало всё вокруг теплом и светом и не торопилось напоминать об осени. Гарри, Рон и Гермиона решили делать уроки на берегу озера. Парни расстелили на земле пожертвованные для такого случая покрывала со своих кроватей, и Гермиона поставила в центр маленькую корзинку с кусочками яблочного пирога, которые она специально для этого набрала после завтрака. Ребята разложили учебники и устроились среди всего этого натюрморта.

Гарри хотел завести разговор об Уне, но он не знал, с чего ему начать. И тогда начал Рон, видя, как мается друг:

— Гарри, я думаю, тебе стоит пригласить свою девушку в нашу компанию,— при словах " свою девушку " Гермиона дёрнулась.

— У нас компания друзей,— резко сказала она, подняв на парней горящие глаза.— Давно ли Уна стала твоим другом, Гарри? Можешь ли ты доверять ей?

— Да могу,— твёрдо сказал он.

— А было ли у тебя время, чтобы получше узнать её?— продолжала девушка, выпрямившись.— Гарри, не путай: чтобы влюбиться в человека бывает, иногда, достаточно одного взгляда, но чтобы человек стал твоим другом — этого мало.

— Гермиона, поверь, я знаю о ней уже достаточно,— ответил он.-... Не заставляй меня всё время делать выбор между вами и Уной.

— Да я уж вижу, что в основном этот выбор не в нашу пользу!— надулась Гермиона.

Девушка села, обхватив колени руками. Её пышные каштановые волосы совсем закрыли лицо. Тогда Гарри взял её за руку и, глядя ей в глаза, сказал:

— Герми, рано или поздно ты окажешься на моём месте. Тебе придётся решать вопрос: приводить ли своего парня в нашу компанию.

— Я не буду на твоём месте,— помолчав, тихо ответила Гермиона и осторожно убрала свою руку.

Гарри с Роном переглянулись.

— Ладно, я не против того, чтобы Уна была в нашей компании,— продолжила она также тихо.— Посмотрим, что из этого выйдет.

— Спасибо за доверие,— сказал Гарри и тут же побежал искать Уну.

Она сидела в библиотеке. Широкие полосы разноцветного солнечного света, прошедшего сквозь цветные стёкла старинного витража, придавали Ундине маняще— загадочный вид. Гарри опешил от такого зрелища. Две девушки были дороги ему. Но как нельзя сравнивать просто свет солнца и свет, преобразованный витражной радугой, так нельзя было сравнивать чувства к этим девушкам. Хоть бы Гермиона его поняла!

— Уна,— сказал Гарри,— Что ты здесь сидишь одна? Пойдём, будем заниматься на берегу озера. Там Рон и Гермиона ждут нас.

Он взял её руки в свои и умоляюще заглянул ей в глаза.

— Конечно, Гарри,— ответила Уна.— Ты так на меня смотришь, как будто я могла отказаться.

Когда они вдвоём присоединились к занимающимся домашками на берегу, сначала чувствовалось напряжённость в отношениях Уны и Гермионы. Рон, наоборот, по любому поводу обращался к новенькой в их компании девушке. Гарри радовало, что её высокомерная холодность не распространялась на его друзей.

Как выяснилось, она знала о головах драконов, обнаруженных в захоронениях викингов на территории Норвегии больше Гермионы, т.е. больше того, что было написано в учебнике. Уна довольно подробно рассказала об этом.

— А откуда ты это знаешь?— спросила, не выдержав, Гермиона. — Читала в библиотеке Дурмштранга.

Казалось, это немного повысило Уну в глазах Гермионы.

— Гарри и Ундина,— сказала несколько официально Гермиона через некоторое время,— я думаю, что вам незачем прятаться в пустых классах. По-моему, вы спокойно можете вместе делать домашки в гостиной, тем более, что Уна теперь стала членом нашей компании. Да, и вместе сидеть на уроках вы тоже, наверное, можете себе позволить.

— Я не хотела лишних разговоров...— начала Ундина.

— Лишних разговоров?!— воскликнул Рон.— Да весь колледж только о вас двоих и говорит!

Гарри с Уной переглянулись.

— Почему?— спросила Уна.

— Потому что вы оба — достаточно неординарные личности,— стала объяснять Гермиона.— Вы постоянно у всех на виду. И потом, людям всегда нравится посплетничать, особенно о... о... парочках.

Ундина сузила глаза, но нечего не ответила. — Ну и как, одобряет народ мой выбор?— нагло спросил Гарри. — Кто как,— помявшись, сказал Рон.

Гермиона промолчала. По-видимому, это означало, что некоторые мальчики одобряли выбор, а из девочек не одобрял никто. Конечно, это несколько испортило настроение Гарри.

Парень невольно оглянулся. Многие хоговчане сегодня вышли заниматься на природу. И не только Гриффиндорцы, но и ребята с других факультетов поглядывали на них. При этом кто-то перешёптывался, кто-то посмеивался, а кто-то смотрел презрительно.

— Представляете,— сказала позже Гермиона,— я разняла вчера драку. Дрались братья Криви с тремя первокурсниками из-за Гарри.

— Из-за меня?— удивился парень.

— Да, Коллин сказал, что эти сопляки говорили что-то оскорбительное в адрес Гарри и Уны... Они действительно, ужасные, эти первокурсники, для них нет ничего святого! Не все, конечно такие. А в первый день, когда я помогала им устроиться, один из этих маленьких наглецов громко сказал мне: " Эй, тёлочка, иди к нам! " Представляете?!— и она произнесла сакраментальную фразу, передающуюся из поколения в поколение:— Мы такими не были.

Все засмеялись.

* * *

Наказанным нужно было идти, отрабатывать в библиотеке. После обеда Гарри поинтересовался у фрау Шпиц, можно ли принести в архив «молнии». Но строгая библиотекарь пришла от этой затеи в ужас.

— В архиве особый микроклимат! Его нельзя нарушать этими неопрятными своевольными мётлами!— заявила она.

Гарри оскорбили такие определения, данные его любимице.

— Фрау Шпиц, вы же видели квиддитчные матчи! Да моя метла слушается даже моих мыслей! К тому же я ухаживаю за ней постоянно.

Но хранительница архива была неумолима.

— Придётся опять походить на своих двоих,— сказал он Уне, когда они направились в архив.

По дороге парень специально обращал внимание на то, как их провожали любопытными взглядами, как хмыкали и переговаривались у них за спиной. Почему он раньше не замечал этого? Один раз, оглянувшись, Гарри увидел указательный палец, направленный в их сторону, который сменился большим пальцем, направленным вниз. Это была компания семикурсников с Гриффиндора. Да, им всем Гарри нужен был только для того, что бы в очередной раз прикрыть их от Вольдеморта. На личную жизнь он права не имел... Гарри постарался не думать об этом.

Уже перед самой библиотекой им преградило дорогу тело Безголового Ника. Оно постояло, как бы определяя, куда лучше пойти и прошло как раз через дверь, в которую ребята хотели войти.

— Да...— сказала задумчиво девушка,— по-моему, раньше, с головой, ему больше шло!

— Уна, я всё хотел тебя спросить,— слегка помявшись, сказал Гарри.— Ты всё делаешь для того, что бы поддержать репутацию безжалостной Чёрной ведьмы. Поэтому многие тебя сторонятся. Я-то знаю, что даже если ты действительно пользуешься такой магией, это не меняет твоей сути.

— А какая, по-твоему, у меня суть?— тотчас с интересом спросила девушка.

— Очень светлая,— ответил парень.— Не знаю, как, но я это понял тогда на озере.

— Спасибо,— девушка смущённо опустила глаза.

И это была та Уна, которую не смущала пустота образованная вокруг неё хоговчанами.

— Так вот, я хочу спросить, зачем тебе это? Твой брат, например, не ведёт себя так, и к нему совсем другое отношение.

— Ну, не всем же быть такими душками, как Адри,— засмеялась девушка.— А на счёт меня... Такая позиция избавляет меня от многих проблем.

— Каких проблем?

— Ты это поймёшь со временем,— ответила девушка, усмехнувшись.

А в архиве, оказывается, бурлила работа: несколько домовых эльфов носились туда-сюда с горами книг.

— Да они за один день всё рассортируют такими темпами!— огорчился Гарри.

— А тебя какие именно книги здесь интересуют?— спросила Уна.

— Ну, что-нибудь об оружии или о боевых заклинаниях. И ещё... связь с потусторонним миром,— ответил парень.

— С потусторонним миром? А для чего?

— Хочу пообщаться с родителями, с Сириусом Блэком,— ответил он.— Правда, я считаю, что он не мёртв,— быстро добавил парень. Но сейчас не об этом.

— Ладно, потом расскажи мне, пожалуйста, об этом подробнее,— попросила девушка, беря его за руку.— А мне нужны книги по зельеварению, и по заклинаниям тоже. Давай попросим эльфов показать нам эти книги, если они им попадутся. А сами поищем что-нибудь подходящее в разделах.

— А как же сортировка?— спросил Гарри.

— Ну, мы же будем потом сами ставить на полки те книги, которые принесут нам эльфы! Чем это не работа в архиве!— заявила девушка.

— Ты беспредельщица,— только и смог ответить парень.

Он подозвал эльфов к себе и сказал, какие именно книги ему будут нужны. Потом парень залез по уже пустым в этом месте полкам, как по лестнице и достал то, что специально отложил вчера. Девушка на этот раз вооружилась бумагой, пером и теперь принялась что-то быстро переписывать.

Гарри ещё раз просмотрел описание сеансов священника Моузеса, когда его рукой водил дух кого-нибудь из умерших. Но не понятно было, как именно он выходил на контакт с ними. Ясно, что всё это было в состоянии транса. Но как же добиться этого самого транса?

Гарри сел па пол. Да что же это такое, в самом деле — не могли здесь поставить стулья!

— Что тебя гложет?— Уна опустилась сзади на колени и положила подбородок ему на плечо.

— Ты случайно не знаешь, как можно войти в состояние транса для общения с духами?

— Случайно знаю. Можно выпить специальное зелье.

— Серьёзно?— Гарри оглянулся и поэтому упёрся носом в ухо девушки.

— Да таких зелий полно, они разной степени сложности и, наверное, воздействуют тоже по-разному. Точно не знаю, я их не пробовала... И не дыши мне в ухо, а то у меня мурашки по всему телу от этого бегают!

Парень закинул через плечо назад руку и, обняв, прижал её к себе.

— Везёт же этим мурашкам,— улыбнулся он.

Проносившийся мимо эльф так на них засмотрелся, что врезался в шкаф. Будет знать, как подсматривать!

— Помоги мне найти подходящий рецепт, ладно? А то все эти зелья у меня вызывают нездоровые ассоциации со Снейпом.

— Я даже знаю, где искать,— обрадовалась девушка.— Но, мне кажется, что у Парацельса я видела что-то подобное.

— О, нет!

— О, да! Я давно уже его ярая поклонница! А тут такие сногсшибательные мемуары подвернулись!

— Ладно, надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

Уна вернулась к своему герру Бомбасту фон Гогенхейму, а Гарри — к преподобному Стэйтону Моузесу.

«Вот повезло же человеку,— думал парень.— Мог воспроизводить обеими руками одновременно сразу два послания от разных духов, при чём на разных языках! И ведь не пил никаких зелий, всё получалось само собой.»

Конечно, существовали и другие способы связи с духами, но они не вызывали у Гарри доверия: логически рассуждая, можно было полученный эффект удачных спиритических сеансов объяснить работой подсознания самого медиума. То есть это мог быть результат не извне, а внутренний. Если медиум сильно желал поговорить с определённым духом, он говорил с ним. Если медиум желал услышать такой-то ответ, то именно этот ответ он и слышал. В своё время Гермиона определённо высказалась по поводу медиумов и предсказателей, когда демонстративно перестала посещать уроки профессора Трелони. В общем Гарри был с ней согласен. Но метод «неосознанного письма» показался ему очень правдоподобным и впечатляющим. Гарри специально нашёл этот раздел и просмотрел большую часть того, что там находилось. Он прочёл множество отрывков книг, продиктованных Моузесу, а затем и произведения, написанные в трансе бразильцем Чико Ксавьером. Все отрывки были написаны разными почерками в разных стилях, жанрах, не говоря уже о языках, и, главное, все они выходили за пределы литературных дарований медиумов, если сравнивать с их авторскими записями.

Но больше всего Гарри потряс и убедил в правильности выбранного им метода «принцип соавторства». Чико Ксавьеру диктовались исключительно нечётные главы книги «Эволюция двух миров», что его не мало удивляло. Через какое-то время дух-автор приказал ему связаться с неким доктором Вальдо Виейрой. Какого же было удивление малограмотного Чико, когда он узнал, что его автор диктует доктору как раз чётные главы этого же произведения! Гарри специально сравнил эти главы, которые не отличались друг от друга стилем и по содержанию были связаны между собой.

— Нашёл что-нибудь полезное?— это промурлыкала Уна, кладя руки на плечи парню.

— Да. Я убедился, что это самый верный способ связаться с теми, с кем я хочу,— ответил он, накрыв её руки сверху своими ладонями.

— А я выписала для тебя несколько рецептов. Вот, посмотри.

Девушка протянула ему несколько свитков, но когда Гарри за ними потянулся, то она резко спрятала их за спину и быстро сказала:

— А что мне за это будет?

— Ну... поцелую тебя.

— Нет, так не пойдёт, ты это сделаешь в любом случае. Я права?

— Права. Тогда скажи сама, что ты хочешь.

— Я хочу... чтобы ты мне разрешил сделать сегодня вечером одно дело, предоставив мне полную свободу. А главное, не вмешиваясь.

— А что это за дело?— Гарри развернулся к ней всем телом.

Девушка смутилась и, помедлив, сказала:

— Это дело касается лично тебя. Но я не буду заранее ничего объяснять. Тебе остаётся лишь довериться мне.

Гарри молчал. Что она ещё задумала?.. Отказаться? Даже рецепты тут ни причём, ведь речь идёт о доверии. Как он мог не доверять этим искренним синим глазам, смотрящим на него влюблено! Если он сразу проявит своё недоверие, то это же получит в ответ. Да, у него есть опасения, ведь не знаешь, что на уме у девчонки, способной переходить в состояние привидения. Но, в конце концов, пусть с ним делает, что хочет, для неё себя не жалко.

— Я согласен,— ответил Гарри.

— Ты это говоришь так, как будто подписываешь себе смертный приговор,— засмеялась девушка и протянула ему листочки, исписанные летящим почерком.

Парень пробежал их глазами. Все они, по-видимому, вводили в разный транс: глубокий, поверхностный, способствующий связям с одним или же с несколькими духами. Что же выбрать?

— А ещё я выписала вот это,— и девушка протянула листок, на котором над описанием рецепта значилось «Парацельс».

С первых же строчек Гарри решил, что это бред сумасшедшего. В состав зелья входила, например, слеза, выплаканная медиумом именно на рассвете и именно на вершине башни. Или, сердцевина корнеплода Раскорячника Могильного (средней величины). Мало того, что парень даже не подозревал о его существовании, но и который нужно было сорвать со свежей могилы девственницы. А ещё там был сок каких-то цветов, сорванных в период трёх четвертей своего цветения, ни днём раньше, ни днём позже. В последствии этот сок надлежало пропустить через желудочно-кишечный тракт половозрелой жабы. Дальше Гарри читать не стал.

— И ты в это веришь?— спросил он девушку.

— Во всяком случае, это довольно нестандартно. Потом, если захочешь, я могу тебе подробно по каждому пункту изложить свои соображения. А сейчас прошу, только не выкидывай этот рецепт. Вдруг ты передумаешь.

— Ладно, пусть пока лежит. Его нужно показать Гермионе, посмотрим, что скажет она.

И опять голос фрау Шпиц прервал поток благодарности, который Гарри только начал обрушивать на девушку:

— Ребята, вы свободны! Идите отдыхайте, продолжите завтра.

Библиотекарь отпустила домовых эльфов тоже.

Когда парень и девушка вышли из библиотеки, Уна напомнила:

— Что бы не произошло сегодня вечером, я прошу не вмешиваться. Помнишь, ты обещал?

— Помню,— вздохнул он.

И что же там должно произойти такого?

В тот же день, ребята увидели на доске объявлений большой листок, где предписывалось всем без исключения гриффиндорцам собраться сегодня в гостиной в 20.00 часов.

— Что там ещё могло случиться?— недоумевал Рон.— МакГонагалл уж могла бы поставить в известность хотя бы нас, старост,— добавил он обиженно.— Герми, она тебе что-нибудь говорила?

— Нет, не говорила. Может это на счёт дополнительных музыкальных занятий? Я слышала, они скоро начнутся,— ответила Гермиона, уютно устраиваясь в кресле, прижав к себе вырывающегося Косолапсуса.

— Не иначе наш декан решила организовать факультетский хор,— предложил Гарри.

— А я бы пела в хоре,— сказала Уна, которая сидела на диване впервые рядом с Гарри.— Я очень люблю петь.

Парень вспомнил, как она пела про себя о маленьком крабе. Он положил свою ладонь на её руки и встретился с милой улыбочкой в ответ. Парень услышал, как громко фыркнули Лаванда и Парватти. Они тотчас отвернулись, стоило ему посмотреть в их сторону. Сами девчонки, тем не менее, сидели с братом Уны.

Заинтригованные гриффиндорцы собрались в назначенный срок, переспрашивая друг у друга о цели сборища, но никто не знал ничего определённого. Все расселись по стеночкам, оставив свободной середину гостиной. Семикурсники, как главные, заняли лучшие места, рассевшись в креслах. Один из первокурсников попытался согнать кого-то с кресла, но сейчас же был пересажен на книжный шкаф. Впрочем, последний не возражал — со шкафа открывался восхитительный обзор на всю гостиную. Остальные малыши благоразумно сели прямо на ковёр впереди стоящих полукругом кресел. Теперь место в первом ряду было их. Кто-то из второкурсников, не сумев пробиться ближе, залезли прямо на столы.

— Это что за безобразие!— крикнула им строгая староста.— Сейчас же слезьте!

— Ну, Гермиона, мы подложили бумажки под ноги,— они начали канючить.

Когда все собрались, вдруг встала Уна и громко сказала:

— Это я написала объявление о собрании,— тон её был очень холодный, не терпящий возражений. Гриффиндорцы, привыкшие слышать такой же тон своего завуча — профессора МакГонагалл, тут же притихли.

«Неужели это как раз то, о чём она просила?»— мелькнуло в голове у Гарри.

Ундина гордо, как королева, вышла на середину гостиной. Она заложила руки за спину, захватив полы плаща, и расставила на ширину плеч свои длинные стройные ноги в длинноносых туфлях. " И всё-таки юбка у неё слишком короткая,"— ревниво подумал Гарри. Встав в такую воинственную позу, девушка обвела аудиторию жёстким взглядом и сказала:

— Я собрала вас всех здесь, чтобы официально заявить, что я, Ундина Фриман, являюсь девушкой Гарри Поттера!

По гостиной разнёсся изумлённый возглас. Конечно, об этом знали все, но всех удивило, что она об этом так открыто заявила. Самого ошеломлённого Гарри бросило в жар, и он дёрнулся к ней. Но Уна сделала останавливающий жест рукой в его сторону. Затем девушка продолжала, высоко задрав подбородок:

— И я запрещаю вам сплетничать по этому поводу. Своими сплетнями вы принижаете звание гриффиндорцев. Я так же запрещаю вам злословить о Гарри по любому поводу. Своё мнение держите при себе...

— Интересно, а как ты нам можешь запретить?— раздался чей-то раздраженный голос.

— А так,— ответила Уна.— Рон, Гермиона, выйдите на минутку, пожалуйста.

Друзья колебались. Гермиона вопросительно взглянула на Гарри и увидела, что тот кивнул головой. Было видно, что Рон ни в какую не хотел уходить, сгорая от любопытства, но девушка его утащила. Когда они вышли, Ундина быстро подошла к Гарри и протянула ему руку. Ничего не понимающий парень встал. Тогда она стала описывать круги палочкой над его головой. Спираль из ярко синих и фиолетовых звёзд вылетела из палочки и стала вращаться вокруг Гарри. Уна быстро произнесла какое-то заклинание.

— Это же чёрная магия!— пропищал кто-то.

Гарри почувствовал, как холодное дуновение коснулось его лица и слегка пошевелила волосы. Потом Уна резко прекратила свои движения и повернулась к зрителям.

— Так вот,— жёстко сказала она,— Я создала вокруг Гарри такое защитное поле, что у говорившего гадости о нём язык станет короче на полдюйма. Если же этот человек повторит свою ошибку, то лишится ещё полдюйма своего языка.— все потрясённо молчали.— Ну что, гриффиндорцы, есть ли среди вас желающие испробовать действие заклинания на себе?... Гарри достаточно уже сделал, не только для факультета, для школы и даже для всего мира магов. Так научитесь его уважать! Вы привыкли что он " таскает каштаны из огня " для вас. А сами-то вы что сделали? Я не говорю для мира и для Гарри Поттера, хотя бы друг для друга?— она обвела присутствующих гневным взглядом.

Рон и Гермиона давно уже вернулись и с интересом наблюдали за происходящим. Ундина прошлась туда и обратно по гостиной. Её одежда ярко-жёлтого цвета контрастировала с чёрным плащом. Такая она была вся – состоящая из контрастов. Как-то органично в ней сочетались нежность и твёрдость, хрупкость и жёсткость. Может, за это Гарри и полюбил эту девушку? Молчали все присутствующие, стараясь до конца уяснить эту информацию.

— Несколько дней назад кое-кто устроил мне скандал по поводу прошлогодних статей в «Ежедневном Оракуле »,— продолжала Уна.— А в то время, вспомните, многие ли гриффиндорцы были на стороне Гарри?.. Моё мнение такое: это честь для всех вас, что вы имеете возможность разделять общество Гарри. Всё, собрание окончено.

Все были в шоке: кому-то было страшно, кому-то стыдно, кому-то обидно, кто-то возмущался. Гарри смотрел на эти такие знакомые ему лица: вот Симус, Дин, Майк, Адриан, Джинни, Парватти, Лаванда, Невилл, братья Криви, Кэтти... Как они к нему относились на самом деле? Что теперь они будут думать о нём? Все, тихо переговариваясь, постепенно вышли из гостиной. Остались только Уна, Гарри, Рон и Гермиона. Гарри сел в кресло у камина, а друзья окружили его.

— Уна,— потеряно сказал парень, на которого теперь было наложено заклятие.— Ты что сделала? Ты же превратила меня в чудовище для них! Теперь люди будут шарахаться от меня, что бы лишний раз не сказать что-нибудь о великом Поттере!— парень с досадой отвернулся.

— Гарри,— девушка опустилась перед ним на колени и теперь старалась поймать его взгляд.— Я предвидела, что ты так к этому отнесёшься, поэтому и взяла с тебя заранее обещание не вмешиваться... Ты не представляешь, как я ненавидела тех, кто писал те идиотские статьи о тебе! А когда Рон рассказал мне об отношении в то время к тебе всех этих,— девушка махнула рукой в сторону двери,— я буквально вскипела!

Гарри посмотрел на смутившегося рыжего друга. И когда он только успел ей это рассказать?

— А, по-моему, она всё отлично сделала,— неожиданно вступилась Гермиона.— Я прекрасно помню, каково тебе было, когда все думали, что ты — Наследник Слизерина, или что ты убил Седрика Диггори, или что ты вообще сошёл с ума! Да у нас много было человек в "Армии Дамблдора", но, действительно, много ли среди них было гриффиндорцев?

— Уна, это было так потрясно! Я даже понятия не имел, что есть такое заклинание!— наконец не выдержал и восхищённо воскликнул Рон.

— Я попросила вас двоих выйти из комнаты, чтобы это заклинание не коснулось вас. Вам, на правах друзей, иногда даже положено злословить в адрес Гарри,— слегка улыбаясь, сказала виновница переполоха.

Сам Гарри молча сидел. Он злился на Уну за своеволие, за то, что она так вмешалась в его жизнь... Стоп! Он же сам жаждал, что бы она была ЕГО, ему даже хотелось, что бы она переживала за него, что бы его интересы стали её интересами. Вот что теперь с ней делать? Обидеться на человека, который многие годы его личные проблемы воспринимал как свои?

Ундина положила свои руки ему на колени, затем они двумя змейками стали подниматься выше вдоль его ног и сомкнулись у парня за спиной. Уна сказала, глядя ему в глаза:

— Гарри, прости, если что-то не так…— её голос дрогнул.

Парень, наконец, посмотрел на неё. Боже, да она сейчас и впрямь заплачет!

— Я сделала это, что бы не сделать что-нибудь похуже,— продолжала девушка.— ЕСЛИ ОНИ НЕ УМЕЮТ УВАЖАТЬ, ТАК ПУСТЬ БОЯТСЯ — ЭТО ЛУЧШЕ.

Он всё молчал, не зная, как же ему теперь вести себя с ней.

— Предупреждаю, если ты теперь знать меня не хочешь, я пойду на крайние меры... Помнишь, я говорила тебе о них в теплице?

Вот тут Гарри не удержался от улыбки. Даже если он на неё решит обидеться, любить от этого он не перестанет, потому что это было не в его власти.

— Да ладно тебе, Гарри,— сказал Рон, бесцеремонно усаживаясь на подлокотник его кресла и хлопнув его по плечу.— Уна всё сделала просто здорово!

— Гарри,— подхватила Гермиона, она тоже положила свою руку на его другое плечо.— У тебя такая натура, что ты лучше потерпишь несправедливость в свой адрес, чем защитишь себя. А Уна защитила тебя, как умела. Если бы я умела так делать, я бы сама так сделала!

Теперь улыбка стала расползаться по лицу Гарри всё больше. Он обнял за плечи Рона и Гермиону, наклонился к Уне и сказал:

— Я очень люблю вас! Мне нравится моя компания!

Тут в гостиную заглянула профессор МакГонагалл и строго сказала:

— Мисс Фриман, пройдите со мной!

Уна встала, Гарри тоже встал и хотел пойти за ней. Но Уна остановила его рукой:

— Не нужно, Гарри, сама заварила эту кашу, сама и буду расхлёбывать. Я умею отвечать за свои поступки.

И героиня сегодняшнего дня ушла.

Её долго не было. Гриффиндорцы постепенно возвращались в гостиную. Обстановка казалась обычной, может чуть-чуть напряжённой. Все дружно старались не смотреть на Гарри.

— Ничего, шок пройдёт, и будет всё нормально!— сказала Гермиона, пожав его руку.

— Я сейчас больше переживаю за Унди.

Гарри показал девушке рецепты, которые честно отработал, дав возможность Уне устроить это собрание.

— Что ты об этом думаешь?— спросил он.

— Ну, по-видимому, это какие-то наркотические зелья, или они вызывают галлюцинации,— девушка внимательно просматривала каждый рецепт.— А зачем это тебе?

И Гарри рассказал о методе «неосознанного письма», и о том, что он хочет подобрать зелье, вводящее в транс.

— Ты хочешь поговорить с Сириусом, да?— спросил Рон.

— Да. Я надеюсь, что когда-нибудь свяжусь с ним через зеркало,— твёрдо сказал Гарри.— Может он просто не знает, что зеркало уже там, на его стороне!.. Если у меня получится метод письма, то я смогу общаться с ним и так. Герми, а что ты скажешь вот об этом?

И он протянул ей рецепт от Парацельса. Чем больше вчитывалась девушка, тем выше задирались её брови и округлялись её глаза.

— Это шутка?— спросила она.

— Где шутка?— спросил Рон, который не отреагировал, когда речь шла о зельях.

Он выхватил у девушки листок. Сначала его улыбка становилась всё шире, а затем он вообще покатился со смеху.

— Нужно это показать близнецам!— сквозь смех сказал Рон.— А эта, как её... утренняя...

Но он так и не докончил. Гарри отобрал у него листок и сам быстро пробежал его глазами. Что же там утренняя? Ага, вот. Оказывается, утренняя урина медиума, которая будет действовать только в том случае, если медиум не заражён яйцеглистом. Действительно, этот Парацельс, наверное, принимал читателей за идиотов. Или просто за магглов.

— Ну-ка, дай ещё раз посмотреть,— попросила Гермиона.

— Я знаю, как с помощью этого зелья можно общаться с умершими,— заявил Рон, промокая глаза подолом своей рубашки.— Выпиваешь его и со спокойной душой отправляешься на тот свет — сто процентное общение гарантировано!

Уна вернулась часа через два. Гарри рванулся к ней. Все без исключения гриффиндорцы повернулись к ним, а затем также дружно отвернулись.

— Вот видишь,— тихо сказала Унди,— я даже могу поцеловать тебя, и никто этого не увидит.

И самое интересное, что она действительно сделала это. Но друзья, конечно, это увидели. У Рона рот стал до ушей, а Гермиона покраснела и отвернулась.

— Когда и ты меня так поцелуешь?— спросил у неё Рон.

— Никогда!— отрезала Гермиона.

— Я пошутил,— ответил рыжий Уизли, но настроение у него испортилось.

— Ну, рассказывай, досталось тебе?— спросил Гарри у Ундины, когда они сели с Роном и Гермионой. Она махнула рукой.

— Всё нормально, не переживай! Но теперь, Гарри, за тобой долг,— сказала она с улыбкой.

— Я отработаю свой долг!— ответил парень.

— Уна, где ты достала этот перл Парацельса? А вообще-то он подлинный?

Девушка принялась рассказывать о мемуарах, а потом они обе склонились над рецептом, водя пальцами по строчкам, что-то горячо, но очень тихо обсуждая и иногда пересмеиваясь.

— Тебе не кажется, что Герми все эти годы не хватало подружки в нашей компании?— спросил вполголоса Рон, толкал друга локтём и показывая подбородком на девушек.

Гарри согласно кивнул.

* * *

На следующий день обстановка на факультете Гриффиндор была потеплее. Лев и единорог с красного гобелена гостиной смотрели по-прежнему доброжелательно. Ребята стали заговаривать с Гарри, но Уну они всё-таки сторонились.

За завтраком Джинни села рядом с девушкой, теперь скандально знаменитой на всю школу, и сказала обиженно:

— Не обязательно было накладывать заклинание и на меня. Ты же знаешь, что я люблю Гарри.

— Знаю. Но я тебе не нравлюсь,— с улыбкой ответила Уна.

— Да нет, Ундина, не не нравишься! А от твоего брата я просто балдею!— сказала, улыбаясь в ответ, Джинни.

— Не ты одна,— заметил Рон.

— Уна, а можно ли у тебя на досуге узнать кое-какие сведения об Адриане?— не смутившись, продолжила Джинни.

— Смотря какие.

— Ну, например, осталась ли в Дурмштранге у него девушка?— спросила Джинни.

— Это знаю даже я!— сказал, усмехаясь, Гарри.— У него нет девушки. Вообще.

— Да?— обрадовалась Джинни.

А Унди с подозрением посмотрела на него, но возражать не стала.

Делать уроки вчетвером было весело: Гарри, Уна, Рон и Гермиона шутили, наперегонки искали в учебнике нужный материал, диктовали друг другу. Это было так заразительно, что Адриан подошёл к ним.

— Ребята, можно мне заниматься с вами?— спросил он.

Какие на это могли быть возражения? А вот Джинни бросала на них завистливые взгляды, ведь у неё были совсем другие домашки.

Ещё до обеда Гарри и Уна пошли в архив. Как ни странно, им опять пересекло путь тело Ника, уже целенаправленно шедшее в библиотеку.

— Что-то оно зачастило сюда,— парень махнул в его сторону.— Интересно, а где же в это время его голова?

— Давай посмотрим, куда оно идёт,— предложила Уна.— Я, всё-таки чувствую свою ответственность перед Ником.

Гарри согласился, и они пошли за ним. Только ребята стали углубляться в лабиринт книжных шкафов, как их окликнула фрау Шпиц:

— Ребята, вы пришли на отработку?

В это время тело Безголового Ника прошло сквозь шкаф, значит уследить за ним не представлялось возможным. Парню и девушке пришлось повернуть назад, на зов библиотекаря.

Сегодня Гарри собирался перерисовать планшетку для сеансов «неосознанного письма», для этого он специально взял всё необходимое. Пришлось опять сесть на пол. Уна долго выбирала, что ей почитать. Наконец её заинтересовал толстый том, который принесла для неё одна совсем маленькая эльфийка. Было похоже, что сегодня дежурили совсем другие эльфы, остальные, по-видимому, были на кухне.

— Вы теперь будете каждый день помогать в архиве?— поинтересовался у неё Гарри, видя, что количество книг на полках первого шкафа значительно убавилось.

— Нет, мистер Поттер, среди учебной недели домовиков не будут сюда присылать, потому что мы ещё отвечаем за уборку кабинетов,— пропищала маленькая помощница.

Это известие порадовало Гарри: значит, у них ещё есть время порыться в архивных книгах. А то он уже начал бояться, что эльфы быстро опустошат первый шкаф, и фрау Шпиц им заменит наказание.

Ундина тоже уселась на пол, и опять на расстеленную парнем робу.

— Надо завтра притащить что-нибудь с собой, невозможно ведь сидеть на полу,— сказал он девушке.

Она согласно кивнула и прислонилась своей спиной к его спине, так же, как сидела с братом на уроке Защиты от Тёмных Сил. Теперь только тонкие ткани его рубашки и её платья разделяли их. Это сильно мешало парню, так как он постоянно чувствовал малейшее движение гибкого тела девушки. Хорошо ещё, что он только механически срисовывал, а не читал и не делал выписки, а то он бы сейчас навыписывал там! В конце он уже кое-как дочиркал колёсики на изображённой планшетке, отложил бумагу с книгой, развернулся к девушке и сказал:

— Всё, перерыв!

Во время этого почти получасового перерыва домовые эльфы деликатно обходили их стороной. А у Гарри во время этого получасового перерыва была возможность насладиться новыми ощущениями оттого, что он посадил девушку себе на колени. Ощущения граничили с пределом его мечтаний.

— А мы сегодня не будем больше читать?— осторожно поинтересовалась Уна во время паузы, которая понадобилась для восстановления дыхания.

— Да, конечно будем,— опомнился Гарри.

Он сел на место и взял «Записки». Перед глазами всё расплывалось, парень щурился и никак не мог сфокусироваться на строчках. Ну конечно! Он снял очки с макушки, посадил их на законное место и опять посмотрел в книгу. Вот теперь всё стало ясно видно. Так... А он, собственно, всё здесь уже прочёл.

— Уна, я пойду, поищу другую книгу,— сказал парень, вставая.

— Угу,— девушка помахала рукой, не отрываясь от книги.

Гарри отправился просматривать нужную ему литературу. Раздел «Оружие» он нашёл в самом конце зала. Ого! Весь огромный шкаф был посвящён этой теме. Парень выбрал для начала полку, на которой были собраны книги, посвящённые мечам.

В какой-то момент Гарри услышал женский смех совсем не далеко, за этим шкафом. Это была явно не Уна, и не кто-нибудь из эльфиек с их тоненькими голосами. Он прошёл вдоль полок и осторожно выглянул. То, что парень увидел в углу зала школьного архива, повергло его в шок.

Там, шурша кринолинами, стояла Белая Леди, привидение, обитающее в библиотеке. Она жеманно смеялась и кокетливо отмахивалась от напирающего на неё тела Безголового Ника, которое вело себя вполне осмысленно. Оно обнимало Леди за талию и силилось прижать её к себе. Когда одна из рук пыталась погладить красотке шею и дальше за вырезом платья с глубоким декольте, Леди била по этой руке веером и начинала смеяться совсем уж заливисто.

«Вот это да!— думал Гарри.— Вряд ли Ник знает, что творит его блудное тело, пока голова где-то дремлет!» Ник всегда был джентльменом и скромником, и вряд ли он позволил бы себе так вести себя с леди. А эта дама! Похоже, ей нравятся его безголовые наглые ухаживания. Ну и вкусы у этих привидений!

Гарри захватил одну из книг, вернулся назад и рассказал об увиденном Уне.

— Ужас какой!— сказала она, вставая и потягиваясь.— Может не стоит рассказывать об этом Нику? По-моему, он расстроится, когда узнает, что его тело распускает руки. А раз этой так называемой леди это нравится, тем более нельзя раскрывать чужой секрет. В конце концов, это их личная жизнь!

— Не понимаю я такой личной жизни отдельно у тела, отдельно у головы!— заявил Гарри.

— Как ты думаешь, а может Ник давно её любит и всё не решался к ней подойти, вот и послал к ней только тело, с которого не большой спрос?— спросила девушка.

— Вряд ли. Скорее всего, она ему действительно нравится, но он из скромности, а может просто из застенчивости к ней не мог подойти. А вот тело, оставшись без контроля, и осуществило его мечты,— рассудил парень.

— Хорошо, что тебя не пришлось обезглавливать, что бы ты решился подойти ко мне!— засмеялась Уна.

— Да, но контроль над собой там, на озере я тоже потерял и вёл себя вовсе не по-джентльменски,— улыбнулся парень.

— Знаешь, Гарри, я открою тебе секрет: иногда женщинам хочется, что бы с ней вели себя совсем не по-джентельменски,— сказала девушка.

— А как? Нагло?— уточнил он, хватая её за талию.— Вот так?

Он хотел тоже проскользнуть рукой от шеи девушки за вырез её платьица, но сейчас же получил по руке, довольно ощутимо.

— Да, так, но не здесь и не сейчас,— заявила Уна.

— А где и когда?— тут же уточнил он, разглядывая розовый след от ребра её ладони на своей руке.

— В своё время ты об этом узнаешь,— ответила девушка, задрав нос.

Так, пока это была запретная территория. Ладно, подождём...

Гарри поправил на полу свою робу и жестом пригласил гордячку сесть. Весь остаток времени они читали, не отвлекаясь. Гарри пришлось довольствоваться тем, что он опять ощущал спиной спину девушки.

Парень с головой ушёл в книгу с таким манящим названием «Головорубы». Сначала там описывались древнейшие бронзовые мечи таинственных киммерийцев. Оказывается, бронза, сплав меди с серебром или презренным оловом могла быть отлита твёрдой на столько, что потрясала воображение обладателя меча из плохо закалённого и прокованного железа. Но твёрдая бронза была очень ломкой, поэтому бронзовый меч имел форму лома с бритвами. Гарри всё глубже погружался в подробности описания и с восхищением водил пальцами по рисункам с изображением мечей. Так парень узнал, что цельнолитая рукоять отбивала пальцы, так как чем твёрже металл, тем лучше он проводит ударную волну. Поэтому между рукоятью и лезвием накладывали щёчки из золота.

Ещё киммерийских магов не удовлетворяла ломкость бронзовых мечей, поэтому они, используя определённые заклинания, вплавляли в золотые насадки расплавленные магические минералы. Это придавало мечам дополнительную твёрдость, а некоторые самые лучшие, могли ещё уменьшать силу меча противника.

Гарри закрыл глаза и вспомнил тяжесть и надёжность меча Годрика Гриффиндора. Вот бы иметь свой собственный меч! Когда-нибудь он добьётся своего.

А в заключении парень вычитал фразу, заставившую его покраснеть: «Бронзовыми мечами и секирами доблестные войны оттяпывали лишнее у мужиков, а своё самое могучее оружие погружали в красных дев.» Ну и книжка!

Когда фрау Шпиц позвала ребят на обед, парень пошёл относить назад в шкаф книгу и положил её так, что бы сразу найти завтра.

И опять он услышал возню и смех за шкафом, но смотреть, что там происходит, из деликатности уже не стал.

* * *

Во второй половине дня вся весёлая компания: Гарри, Унди, Рон и Гермиона отправились в гости к Хагриду. Каждый выходной ребята не надолго заглядывали к своему гигантскому другу. Но впервые сегодня их было четверо.

Массивная грубо сколоченная дверь хижины открылась, и Хагрид встретил гостей очень радостно. Но когда Гарри сказал:

— Знакомься, это Ундина, моя девушка,— даже борода не могла скрыть, как у Хагрида отвисла челюсть.

— Вот это да! У малыша Гарри уже есть девушка!— воскликнул он потрясённо, попятился и с размаху уселся на табурет.

— Я не малыш,— твёрдо сказал парень.

Хагрид расчувствовался:

— Помню, как вчера: я держал тебя на ручках, такого махонького, в пелёночках...

Ребята засмеялись.

— Хагрид, это было пятнадцать лет назад!— возмущённо напомнил Гарри.

— Ой, до чего же красивая девушка,— пробормотал полугигант, разглядывая новую гостью.

— Моя мама тоже училась в Хогвартсе,— сказала Унди.— Она мне рассказывала о вас.

— Хагрид, мама Ундины была подругой моей мамы,— сказал Гарри.

— Ой, батюшки!

Хагрид уже поднялся и стал суетиться, приготавливая чай. Гермиона на правах завсегдатая помогала ему накрыть на стол.

— А как же звали-то твою маму?— спросил Хагрид, протягивая помощнице разнокалиберные чашки.

— Флоранс Фриман. Вообще-то меня тоже так зовут. Моё полное имя: Ундина — Мария — Флоранс.

— Значит, тебя можно называть Флори или Мари?— спросил Гарри.

— Тебе, Гарри, можно всё,— улыбаясь, сказала Уна.

— Флоранс Фриман... А как же, припоминаю! Да это же она была девушкой...— но он оборвал сам себя, обжёгшись о раскалённый чайник.

Затем, он полез в шкафчик, в котором между кусками зачарованного льда хранилось сливочное масло. Нарезая масло, он вдруг остановился.

— Постой-ка,— Хагрид застыл с ножом в руках.— А не ты ли та самая мисс Фриман, что оттяпала нашему сэру Нику голову?

— Да, это была я. Вообще-то я только прочла заклинания, а всё остальное сделал Гарри,— ответила Уна слегка смутившись.

— Ну, вы, ребята, даёте!— восхитился преподаватель по Уходу за Магическими Существами.

Вскоре в чашки был разлит душистый (может, излишне душистый) чай, в центре стояла баночка, заменяющая сахарницу, баночка с мёдом розового оттенка и блюдо с плюшками.

— Я знал, что вы, ребятки ко мне загляните, вот и напёк плюшек-то. Вкусно?— Хагрид подмигнул гостям.— Они на хрюндипупском жире.

Ребята чуть не поперхнулись.

— На чьём жире?— уточнил Рон с вытянувшемся лицом.

— Главное, что вкусно,— уклончиво ответил хозяин.

«Главное, что съедобно!»— подумал Гарри. Вообще-то плюшки, действительно были вкусными, особенно с мёдом.

— Какой у вас мёд необычный,— сказала Уна, намазывая уже третью плюшку.

— Лучше не спрашивай, кто этот мёд делает,— тихо посоветовал ей Гарри.

Когда юноша позвал её в гости к гигантскому другу, он не очень представлял себе, как Уна, эта аристократка до мозга костей, будет вести себя в простой по-деревенски хижине. Оказалось, что девушка с весёлой улыбкой уплетающая угощение неизвестного происхождения, сверкая родовым перстнем, вполне органично вписалась в особенный интерьер этого жилища.

В доме у Хагрида был, как всегда, беспорядок. Но зато было очень уютно и весело. В котле над огнём что-то бурлило, в клетке под высоким потолком кто-то, не переставая, бормотал. На настойчивые расспросы ребят Хагрид только ухмылялся. Так ребята и не узнали, кто там в клетке бухтел. Рон предположил, что это Огоблинный Гном или, наоборот, Огномленный Гоблин. А Гарри настаивал на том, что это Полугигантская Пикси.

— Только не выпускай его из клетки при нас,— попросила Гермиона,— А то этот Опиксенный Гноблин что-то уж разошёлся.

— Кто, блин?— живо переспросил Рон.

— Отстань, блин!— тихо ответила Гермиона и двинула его под столом ногой.

Постепенно разговор перешёл на Клювокрыла. И Гарри рассказал свой план.

— Ой, ребятки! Зачем я подбил вас на такое?— опомнился Хагрид.— Это же нарушение школьных правил!.. Ой, давайте лучше попросим Люпина прилететь сюда на Клювике!

— Нет уж, Хагрид! Я сделаю это сам,— заявил Гарри.— Как будто нам впервой нарушать школьные правила! Да и риска никакого же нет!

— А кто с тобой полетит?— поинтересовался профессор, который сам частенько нарушал правила, да и не только школьные.

— Я полечу,— сказала Уна.

Гарри посмотрел на Гермиону.

— Если никто не возражает,— добавила Уна, тоже глядя на Гермиону, но та только пожала плечами.

— Я думаю, не стоит и пытаться вернуть лаву в кратер вулкана,— сказала Гермиона Гарри, вертя в между ладонями свою чашку в крупный красный горошек.

— Это ты к чему?— спросил он.

— К тому, что ты, видно, давно всё решил. Отговаривать вас бесполезно.

— Вот что, Гарри...— деловито сказал Хагрид.— Я вот подумал... нельзя близко вместе подпускать тестрала-то к гиппогрифу! Ты уж это, следи. А то не дай Мерлин, подерутся! Когда полетите-то?

— Я думаю, в ночь с пятницу на субботу. А вернёмся в ночь с субботы на воскресенье,— прикинул Гарри.

— Ой, а за целый-то день вас разве не хватятся?— забеспокоился полугигант.

— Мы будем их прикрывать,— успокоил его Рон.

— Вы уж загляните ко мне перед отъездом, я вам угощенице дам для тестрала-то да для Клювика,— предложил хозяин будущим путешественникам.

Ребята представили, как могло выглядеть это угощение. Потом разговор перешёл на яйца Эпиорухса. Все возмущались, рассказывая Хагриду, какие дурацкие поручения яиц им приходилось выполнять. Но Хагрид только хитро улыбался:

— Ничего, ничего, вы ещё мне " спасибо '' скажите, когда они вам начнут выдавать свои изречения.

— О! — вдруг воскликнул в ужасе Рон.

Все тотчас посмотрели на него.

— Моё же Эпиорухси... я же не выполнил его заветное желание!

— Рон, у тебя есть ещё один день,— изрёк Хагрид.

Но Рон засобирался уходить. Тогда ребята попрощались и пошли в замок.

— Представляете, моё Эпиорухси удовлетворилось только после того, как я пощекотала его хвостом Косолапсуса!— не могла успокоиться Гермиона.

— Ребята, как вы думаете, может мне послать Хэдвигу Фреду и Джорджу, чтобы они помогли устроить так, чтобы один день никто из Ордена Феникса не появлялся у меня в доме?— спросил Гарри.

— Это хорошая идея,— ответил Рон. — Представляю, что скажет Хмури, если увидит, что ты сбежал из Хогвартса!

— А что это за Орден Феникса? — спросила с любопытством Уна.

— Когда-нибудь ты узнаешь, — мягко сказал Гарри.

Весь остаток вечера Рон ублажал своё Эпиорухси: уж он и мазал его размокшими конфетами, и покатал его по паласу, от чего на скорлупу сейчас же налип всякий мусор, большую часть которого составляла линяющая шерсть Косолапсуса. Домовые Эльфы каждую ночь старательно вычищали комнаты от этих рыжих шерстинок, но на следующий день огромный пушистый кот, валяясь по полу, сводил их старания к нулю. Вот он-то активно и помогал парню выполнить желание яйца, цепляя Эпиорухси лапой и на приличной скорости перекатывая его из одного угла гостиной в другой. Парни посылали куда подальше и яйцо, и Косолапсуса, и Рона в придачу, когда кто-нибудь из них врезался им в ноги. Девчонки с визгом поджимали ножки, когда яйцо... нет, это же рыжий... Уизли (!), ползающий на четвереньках, оказывался где-то у них под юбкой. В общем, веселились все, кроме обладателя яйца с такими желаниями, с упорной последовательностью оказывающимися не заветными.

— Рон, ты бы его хоть помыл!— сказала Гермиона, глядя на Эпиорухси.— Оно скоро станет мохнатым, как Косолапсус!

— Вот ещё!— заявил парень.— Мало того, что я делаю то, что оно пожелает, так ещё мне нужно делать то, что оно не желало!

— Ну, как хочешь. На твоей же подушке оно спит,— заявила девушка.

Рон поморщил нос и унёс это несносное яйцо в туалет.

— Это ещё что!— сказал Симус, сидевший рядом с компанией.— Мне пришлось потчевать своё навозом из конюшни! Я потом тоже искупал яйцо по собственной инициативе. Но это желание, слава Мерлину, оказалось заветным!

— Поделись этим с Роном,— посоветовал ему Гарри.— Может ему станет легче от сознания, что не он один оказался в дурацком положении.

— Гарри,— поманила его пальчиком Уна,— мы тут тоже хотим поделиться с тобой нашими соображениями.

Три головы, две чёрных и одна каштановая, склонились друг к другу так, что почти касались лбами.

— Гарри, мы считаем, что стоит попробовать сварить это зелье по рецепту Парацельса,— заявила Гермиона.

— Да вы обе сошли с ума!— тут же сказал Гарри.— Это же бред, а не рецепт!

— Это так кажется только на первый взгляд,— парировала девушка.— Мы хорошо поразмыслили над каждым ингредиентом и решили, что тут просматривается определённая довольно мудрая логика.

— А вот какая, например, логика в толчёных ракушках какого-то Мормер...

— Моресмертника? Извини, Гарри, но зелья, действительно, не самая твоя сильная сторона!— ответила девушка.

— Мало того, считается, что этот моллюск поедает тела утопленников,— начала объяснять Уна, а Гарри почувствовал, как при этих словах нехорошо сжался его желудок.— Во-первых, это своеобразная связь с потусторонним миром...

— Ага, такая же, как у Раскоряченного Могильника, который, по-видимому, всасывает корнями свеженький трупный яд!— перебил парень.

Девушки переглянулись.

-Да ты схватываешь суть на лету!— сказала Уна.— Только он не Могильник, а Раскорячник.

— Так я оказался ПРАВ!— воскликнул Гарри, чувствуя, как его скрученный желудок продирается к горлу.

— Не нужно так болезненно на это реагировать,— посоветовала Гермиона.

— А во-вторых, раковина Моресмертника закручена в двойную Спираль Мироздания, а это многого стоит, если ты хочешь общаться с потусторонним миром,— невозмутимо продолжила Уна.

— Гарри, это редкий шанс — испробовать такое потрясающее зелье в деле!— сказала Гермиона.— Мы поможем тебе подобрать ингредиенты.

— Готовку зелья мы берём на себя,— подхватила Уна.

Гарри и раньше-то было трудно спорить с умеющей аргументировать Гермионой, а теперь, когда она объединилась с Уной, спорить с ними оказалось вообще бесполезным занятием.

— Рон меня оборжёт,— тоскливо сказал Гарри.

— За это мы ему поручим доставать самые... неприятные составляющие зелья,— предложила Гермиона.

Уна развернула свиток с рецептом и сказала:

— Я думаю, что пока трудность заключается в растительной части рецепта.

— У нас в классе есть отличный консультант по этой части,— сказал Гарри.

— Только выпиши отдельно названия растений, прежде чем консультироваться,— предложила Гермиона.— Я думаю, что не стоит никого больше посвящать в твой план.

Тут вернулся недовольный Рон, сунул Эпиорухси в угол дивана и сверху прикрыл его подушечкой.

— Что пишешь?— поинтересовался он у Гарри, видя, что тот составляет список растений.

— Да вот выписываю кое-что из рецепта.

— Как?! Ты согласился на эту авантюру?— воскликнул он.

— В-первых, это не авантюра,— авторитетно заявила Гермиона.— А, во-вторых, не кричи на всю комнату.

— Гарри, когда тебе понадобится утренняя урина, я всегда готов!— рот Уизли растянулся до ушей.

— В этом твоя помощь не понадобится, можешь успокоиться,— сказала Герми.

— Здесь понадобится только пять жидкостей, взятых у самого медиума,— подхватила Уна.

— Какие это пять жидкостей?— удивился Гарри.— Я там ничего такого не видел.

— Ну как же? Вот смотри,— девушка стала подчёркивать ноготком строчки рецепта.— Вот, кроме урины ещё и слеза, кровь...

Гарри переглянулся с Гермионой: оба вспомнили, что уже приходилось использовать его кровь, когда склеивали осколки разбитого Зеркальца Связи.

— Ой, ещё слюна,— недовольно продолжил читать Гарри.— А эта пятая жидкость... Что это за слово по латыни?

Девушки как-то сразу обе смутились. Уна вообще отвернулась, закусив губу.

— Ну, это понадобится только в конце,— сказала Гермиона.— У тебя ещё будет время узнать перевод по словарю.

Тут к ребятам подошёл Адриан, и обсуждение рецепта на этом закончилось.

* * *

Каждую ночь в течение этой недели Гарри и Ундина ложились спать слишком уж поздно. Парень видел, что у девушки появились тени под глазами.

— Уна, нужно чтоб ты выспалась хотя бы в выходной!— заявил он.

И они решили сегодня лечь пораньше. Пожелание " спокойной ночи " Ундины было таким, что Гарри захотелось всю ночь простоять здесь на лестнице и ещё, и ещё раз получать такие пожелания. Это место – развилка двух деревянных лестниц – было последним связующим звеном между прощающимися мальчиками и девочками Гриффиндора. Не удивительно, что обычно именно здесь надолго застревала эта парочка. Когда Унди, наконец, ушла, Гарри поднялся по лестнице, ведущей в спальню мальчиков. И тут он услышал за спиной стук каблучков, а затем окрик:

— Гермиона, помоги, пожалуйста...

Гарри, стоя на верху лестницы, видел, как Рон догнал Гермиону, в руках у него было всё то же яйцо Эпиорухса.

— Понимаешь...— начал он.— Это дурацкое яйцо пожелало, чтобы его поцеловали... Ну, я его поцеловал... А оно ещё на меня накричало и сказало, что имело ввиду, чтобы его поцеловала девочка... Ну, а я же не девочка...— Рон мялся.

— Значит, ты хочешь, чтобы Я его поцеловала?— спросила Гермиона, поднимая свои красиво очерченные брови.

— Ну да...— было видно, с каким трудом Рону даются слова.

— Вот ещё!

Этот здоровяк смущался оттого, что ему приходилось обращаться к девушке с подобной просьбой.

— Ну, пожалуйста, Гермиона... Оно сказало, что это его заветное желание...

— Ну, ладно,— согласилась, подумав, Гермиона,— Дай сюда!

Она взяла в руки яйцо Эпиорухса, вытянула губы трубочкой и поцеловала его.

— Ой,— запищало яйцо,— Как чудесно! Исполнилось моё заветное желание!

— Ура! Ты спасла меня, Гермиона,— закричал Рон.

Потом он резко придвинулся к девушке и крепко обнял её.

Гарри вцепился в перила. " Ну, давай же, Ронни!»— мысленно подбадривал он друга.

Было видно, как сильно парень прижимает к себе девушку, не смотря на то, что ему явно мешало яйцо гигантской птицы. «Ой, он сейчас раздавит это Эпиорухси!"— Гарри зажмурился, ему даже показалось, что он слышит треск скорлупы.

— Исполни и моё заветное желание,— быстро сказал Рон и поцеловал Гермиону.

" Молодец!"— мысленно воскликнул Гарри.

Рон пользовался тем, что руки девушки были заняты, но Гермионе всё же удалось высвободиться из объятий парня. Она была ошеломлённой, губы у неё дрожали, девушка сказала только:

— Ты... ты...— сунула ему в руки яйцо Эпиорухса и убежала в спальню девочек.

Парень сразу сник и поплёлся по ступенькам в спальню мальчиков.

— Прости, Рон,— сказал Гарри,— я случайно всё видел.

Тот только махнул рукой. В комнате он положил на тумбочку Эпиорухси и повалился на свою кровать лицом вниз. Хорошо, что в спальне никого ещё не было. Гарри сел рядом с ним.

— Не расстраивайся так, Рон,— сказал он.

— Она меня не любит,— ответил в подушку тот.

— А я думаю, что как раз наоборот,— ответил Гарри.— Просто у нашей Герми характер такой, как у этого яйца Эпиорухса... Рон, может тебе не стоит так драматизировать всё это? А главное, не показывай ей, что ты ревнуешь, или сердишься, или переживаешь. Будь, как всегда, весёлым, шути, смейся...

Рон перевернулся на спину и уставился в потолок.

— Да уж " смейся ", когда на душе гаргульи скребут!— пробубнил он.

Гарри невольно тоже взглянул на потолок, как будто там он мог увидеть этих горгулий.

— А ты не относись к ней как к девушке,— предложил Гарри,— относись к ней всё время как к другу, и тебе будет легче с ней общаться.

— Нет,— сказал Рон,— тогда я вообще никогда ничего не сделаю.

— Ну, хорошо, тогда в самый нужный момент представь себе на её месте кого-то другого, друга...

— Тебя?— с сомнением спросил Рон.

— Ну почему меня? Джинни, например... Вот ты мог бы сказать: " Джинни, сестрёнка, я люблю тебя "?

— Наверное, мог бы, хотя она, конечно, посмеялась бы...

— А ты подойди к Гермионе, представляя, что это Джинни, и скажи эти же слова так же, но подставляя имя Гермионы вместо Джинни.

— Ладно,— тяжело вздохнул Рон.— Попробую.

Гарри вспомнил свои переживания по поводу Ундины и представлял себе, что чувствует сейчас его друг.

* * *

На следующий день, видя натянутость отношений между Роном и Гермионой, Гарри твёрдо решил поговорить с лучшей подругой один на один. Он всё время прокручивал мысленно свой разговор с ней.

После уроков он сказал Уне:

— Унди, я должен поговорить с Гермионой.

— Ты меня предупреждаешь, чтобы я не ревновала?— улыбнулась она.

Гарри улыбнулся ей в ответ, взял её руки, поднёс к своему лицу и поцеловал её ладони. " Наплевать, если кто-то видел,"— подумал он.

Ему удалось убедить Гермиону поговорить с ним наедине. Девушка хмурилась, но согласилась. Они пошли во двор. Но тут начал опять накрапывать дождь, и ребята зашли в теплицу. Вроде бы недавно Гарри был здесь с Уной, но с тех пор, казалось, прошла целая вечность.

Девушка подозрительно покосилась на Гарри. Она медленно шла вдоль ряда кадок с Кусачими розами.

— Гермиона... я хотел бы с тобой поговорить о нас...— её брови слегка приподнялись, но она ничего не сказала.

— О нас троих: о тебе, Роне и обо мне..— продолжал Гарри.— Мы дружим уже пять лет и, я думаю, что заслужил, чтобы ты поделилась... сказала, как ты к нам с Роном относишься.

Гермиона сильно смутилась. Она стояла вполоборота к парню и не смотрела на него. Девушка дразнила пальцами бутоны розовых цветов, а они раскрывали свои нежные лепестки, в самом центре которых скрывались острые зубки, делали резкий выпад, пытаясь укусить, но их стебельки были ещё слишком короткими. К тому же Гермиона была проворной. Помолчав, она сказала:

— Ну, во-первых, я всегда считала вас моими самыми лучшими друзьями... А во-вторых... наверное, Гарри, я относилась к тебе больше, чем к другу — это было первые три года... А потом Рон повзрослел, так изменился... Я уже не представляю себя без его приколов, без его улыбочек. Я знаю, что как бы мне не было трудно или плохо, Ронни всегда разобьётся в лепёшку, но поднимет мне настроение... И он ещё с четвёртого курса стал проявлять эту дурацкую ревность... В общем, я, наверное, больше стала думать о Роне, чем о тебе...

— Гермиона, а как же Виктор Крум?— спросил Гарри.

Девушка улыбнулась и всё же посмотрела на Гарри. Тут самый большой бутон поднапрягся и дотянулся до неё, но его добычей стала лишь завитая каштановая прядь. Бутон замотался из стороны в сторону, выплёвывая волосы.

— Ну, Виктор меня действительно любил. Это было очень приятно. И потом, мне хотелось, чтобы вы оба, наконец, оценили меня не только как друга...— Гермиона опять отвернулась, и парень увидел, как она залилась нежно-розовым румянцем.— А вот этим летом, не знаю, почувствовал ли ты, было что-то такое между нами...

— Я почувствовал, Гермиона,— парень сам смутился, вспоминая все свои неясные, но такие трепетные ощущения этим летом.— И если бы ты сделала хоть один шаг мне на встречу... Всё могло быть между мной и тобой по-другому...

Гермиона совсем покраснела, она нервно грызла свой палец.

— Это правда, Гарри?— наконец спросила она.

— Да, правда... Но раз ты не сделала шаг мне на встречу, значит, тебе кто-то мешал?

-… Рон.

— Вот именно, Рон... Неужели, Герми, ты не чувствуешь к нему...— Гарри не знал, как закончить.

— Чувствую. Но я привыкла, что мы всегда втроём... Наверное, я хочу, что бы вы оба были моими...

— Мы и так твои,— ответил парень.— Но только немного в разном качестве.

Девушка села на перевёрнутое ведро, закрыв ладонями лицо. Парень опустился перед ней на корточки.

— Гермиона, я только об одном тебя прошу: постарайся не мучить его. Он уже третий год места себе не находит из-за тебя...

Девушка молчала. Тогда парень убрал её руки от лица и увидел, как на её щеках появились мокрые дорожки.

— Это не Рон мне помешал, а я помешал Рону этим летом,— сказал он, глядя в эти карие глаза, полные слёз.— Ты сама сказала, что с четвёртого курса думала именно о нём. Но теперь я не мешаю вам.

Гарри притянул к себе девушку, и она уткнулась ему в плечо. Он почувствовал, что его футболка начинает промокать на плече от слёз Гермионы.

Гарри дал ей возможность выплакаться, он обнимал её, слегка покачиваясь, как успокаивают ребёнка. Так они сидели довольно долго, потом он полил ей из лейки. Гермиона умылась, и они медленно пошли погулять по теплицам. Парень намеренно больше не возвращался к этой теме. Да, это была чудесная девушка среди красивых розовых цветов, так и тянущихся к ней. Неделю назад Гарри мог только мечтать о таком. Но теперь всё было по-другому, и другая девушка была смыслом его жизни.

Когда Гермиона успокоилась, она сама сказала:

— Гарри, у меня такое чувство, что мы с тобой сегодня расстались навсегда.

— Что за глупости? Я твой друг и всегда буду рядом,— Гарри провёл рукой по волосам девушки.— Ты сомневаешься в этом?

Гермиона улыбнулась, отрицательно замотала головой и сказала:

— Ну, идём в замок. Рон и Уна заждались нас.

— Спасибо, Герми, что ты у меня есть,— сказал Гарри, напоследок опять притягивая девушку к своей груди.

Когда они вернулись в гостиную Гриффиндора, Рон подозрительно посмотрел в их сторону. Гарри и Гермиона вели себя, как обычно. Но когда они пошли на ужин, Рон тихо спросил друга:

— Вы что, говорили обо мне? Я не просил этого!

— Нет, Рон, в основном мы говорили обо мне,— ответил Гарри.

— О тебе?— удивился тот.

— Всё нормально, не бери в голову!— и парень положил руку ему на плечо.

О время ужина Гермиона по-прежнему ничего не говорила Рону, который угрюмо не смотрел в её сторону. Гарри дотронулся своей рукой до руки девушки и показал ей глазами на Рона. Она сразу покраснела и опустила глаза, чего раньше с ней никогда не было по отношению к рыжему другу. И Гарри понял, что она не разговаривает с ним от смущения. Только к концу ужина, помявшись, девушка попросила Рона передать ей солонку. Парень, упорно не глядя на нее, сунул ей в руки маленькую баночку, да так неудачно, что девушка её чуть не выронила. Рон мгновенно подставил руку и поймал солонку вместе с рукой Гермионы. И тут, наконец, взгляды их встретились. Даже со стороны ощущалось, что-то такое, необычное, мелькнувшее в их взглядах. За этой сценой напряжённо следил не только Гарри, но и Уна, которая теперь садилась рядом с ним, и Джинни, сидящая напротив. Рон излишне долго держал руку девушки в своей, но потом нехотя отпустил её.

— Хорошо, что они не рассыпали соль, а то ссора была бы обеспечена,— шепнула Уна Гарри, намекая на классическую примету.

После ужина нужно было идти в архив.

— Гарри, а давай возьмём с собой диванные подушки, а то опять будет жёстко сидеть,— предложила Уна.

— Это хорошая идея,— ответил парень и тут же представил, как они будут идти вдвоём по школьным коридорам, нагруженные подушками.

Да, картина была более, чем двусмысленной.

— Только как же мы их понесём?— спросил он.

— Да как-нибудь,— девушка повертела в руках подушечку и сунула её себе под мантию.

Она поддерживала подушечку снизу, обхватив пальцами, и получилось, что у Уны довольно большой кругленький животик.

— О-о-о!— тут же воскликнул Рон.— Кого ожидаете, мальчика или девочку?

Уна покраснела, вытащила подушку и начала ею бить Рона.

— Ой, не убивай меня!— с притворным ужасом закричал Рон, закрывая голову руками.

Те из Гриффиндорцев, что сидели в гостиной, стали смотреть на них, некоторые малыши с ужасом вовсе неподдельным.

— Хватит,— сказал Гарри, останавливая их.— А то сейчас люди побегут к МакГонагалл и доложат, что Фриман убила Уизли.

Ребята засмеялись и остановились. Гарри затолкал одну подушку в свой рюкзак, а другую в Унин и перекинул обе лямки через плечо.

— Гермиона, ты тут проследи, пожалуйста, что бы Уизли до моего возвращения никто другой не убил,— попросила Уна.

* * *

В архиве сегодня было на удивление тихо: ни домашних эльфов, ни приведений. Ребята уютно устроились на подушках. Гарри дочитал книгу о бронзовых мечах и взял вторую книжицу, продолжение «Головорубов».

Теперь это было повествование о железных клинках. Парень, например, вычитал, что хотя сам клинок был заимствован у испанцев, точнее — у таинственных басков северо-запада Пиренейского полуострова, его упрощение связывается с римским гладиусом. И слово «гладиус», кстати, переводится как «меч», а раньше он думал наоборот, что слово «меч» произошло от слова «гладиатор». И этот испано-римский клинок в профиль имел вид просто заточенной по краям железной полосы, на самом конце сточенной на конус. Да, эти клинки производили неизгладимое впечатление, когда на поле боя впервые стали появляться отрубленные мечами руки и головы. Но это железо было плохого качества, и заточка лезвия «под топор» держалась только благодаря постоянному обновлению бруском. Римский меч закаливали: ему не нужна была гибкость, но он мог с лёгкостью разрубать кожаный доспех. А вот галлы, которые заковывали себя по уши в латы, после нескольких ударов вынуждены были распрямлять свои мечи ногой. Наверное, это выглядело довольно смешно: «Подождите, постойте минуточку, я сейчас только меч выпрямлю!» Зато клинки галлов превышали длину руки, а у римлян равнялись ей, так как в противном случае при ударе концом он попросту отламывался.

Такое положение вещей могло устроить магглов, но не магов. Ещё баски умели с помощью магии добавлять процент повреждения врагу, попадания и прибавлять класс брони. Но мудрые римляне, магия которых уходила корнями в древность и вобрала в себя магию греческую, сумели придать клинкам поистине чудесные свойства: не только дать защиту от огня и от молнии, но и защиту от магии противника.

Как зачарованный Гарри погрузился с головой в описания знаменитых поединков античных магов. А гладиаторские бои с маговскими мечами чего стоили! И из этого состояния парня вывела Уна, которая попросту закрыла ладонями книжные страницы.

— Гарри, фрау Шпиц уже два раза звала нас,— сказала девушка.

— Да вот: очень уж интересно.

Ребята вернулись в башню, и у парня осталось совсем уж мало времени на домашнюю работу из-за разговора с Гермионой. Девушка сегодня ушла спать очень рано, и Рон сидел в компании Адриана и прилагающихся к нему девочек. Когда он пересел к друзьям, Гарри спросил:

— Как вы с Герми?

— По крайней мере, она начала со мной разговаривать,— ответил тот, пожав плечами.

— По-моему, не стоит торопить её, пусть разберётся сама в себе,— посоветовал Гарри.

* * *

На урок по Уходу за Магическими Существами, ребята принесли свои яйца Эпиорухса в сильной надежде избавиться от них раз и навсегда. Как оказалось, с заданием справились все, кроме Гойла. Этот очень здоровый, но очень недалёкий простак сделал попытку подменить своё Эпиорухси на Эпиорухси Парватти, возле которой находился рядом, когда она болтала с Лавандой, положив яйцо на землю. Но девушка вовремя увидела и подняла такой визг, что все заткнули уши. Взбешённая девчонка успокоилась только тогда, когда Хагрид поставил " неуд " Гойлу. Это был тем более бессмысленный акт, потому что яйца были подписаны, и подпись просто так не смывалась, в чём убедились многие, в том числе и Гарри.

Разобравшись со слизеринцем, остальным ученикам Хагрид дал задание оставить яйца Эпиорухса ещё на неделю и записать на пергаменте все его мудрые изречения.

— Они это, изречения-то вам во, как в жизни пригодятся,— изрёк он.

— А ухаживать за ними больше не нужно?— с надеждой спросила Лаванда.

— Ну, это как они скажут... Может, придётся сделать что-нибудь по мелочам...— деловито сказал Хагрид, почёсывая в густой бороде.— Ну, давайте, детки, идите, общайтесь!

Погода была такая же, как и во вторник на прошлой неделе. Солнце золотило ещё свежую зелень травы и чуть тронутую желтизной зелень листвы на деревьях. Почти все ребята расположились на лугу. Компания Гарри сидела так же со своими Эпиорухси, как в прошлый раз. Но только теперь с ними была Ундина. Она заботливо укутывала яйцо полой своей робы.

— Гарри, что ты так уставился на меня?— с улыбкой тихо спросила она, взглянув на парня.

— Унди...— ответил он,— ведь мы с тобой встречаемся ровно неделю, а такое ощущение, что прошло... ну, по крайней мере, полгода!

— У меня тоже такое ощущение,— ответила девушка.

— Раньше я даже представить себе не мог, что есть такая, другая жизнь...— Гарри взял её руки в свои и поцеловал кончики её пальцев.

— Э-э! Голубки!— прикрикнул на них Рон.— Не забывайтесь! Ладно, гриффиндорцы ничего не смогут сказать. А вот слизеринцы...

Гарри посмотрел вокруг: почти все ребята из Слизерина сидели где-нибудь недалеко. Ближе всех сидел Адриан с... Паркинсон! Панси гладила руками оба Эпиорухси и что-то увлечённо рассказывала юноше.

— У-у!— сказал Рон, проследив за взглядом Гарри.— Вот это да!

Уна хмыкнула:

— Я видела общество Адриана и похуже.

— Как он может с НЕЙ общаться?— удивилась Гермиона.

— Ну, во-первых, он очень вежливый и никогда не прогонит от себя человека, каким бы он не был...— сказала Уна.— И вообще, она тоже человек... Я вот столько общалась с Драко Малфоем, хотя я знаю, что вы считаете его своим врагом.

— А он и есть наш враг!— заявил Рон.

— Но моим же врагом он не был... Драко обычный человек. Да, высокомерный, спесивый, избалованный. Но в нём есть много чего... интересного.

Гарри сильно поморщился, когда Уна говорила о Драко.

— Так это он, наверное, из-за тебя сегодня не сказал нам пока ни одной гадости!— догадался Рон.

— Возможно...— протянула Уна, глядя на Малфоя.

Слизеринец оглянулся, как будто почувствовал её взгляд. Но тут же недовольно отвернулся.

— Не иначе, как они разошлись с Паркинсон,— Гермиона прищурила глаза от яркого солнечного луча, пробившегося из-за облака.

Ей никто не ответил. Уна почему-то отвернулась, Рона больше заботила сама Гермиона, а Гарри предпочитал поменьше говорить об этом неприятном ему субъекте.

Первое, что изрекло яйцо Эпиорухса, когда Гарри его попросил, это было:

— Готовь сани летом, а повозку зимой!

— Очень умно,— поджав губы, сказал Гарри и стал записывать эти слова на пергамент.

После стольких издевательств он был в праве ожидать чего-то более оригинального от этого скопления вселенской мудрости в скорлупе, как преподнёс Эпиорухси Хагрид. Но, поразмыслив, парень сделал вывод:" А ведь действительно, это умно в данной ситуации! Я ведь забыл: для того, чтобы мы смогли спокойно полететь за Клювокрылом, я должен послать сову Фреду и Джорджу, да ещё я забыл поговорить с Дамблдором насчёт Винки. Может, это яйцо действительно полезно? "

Эпиорухси Рона заявило:

— Побеждает только смелый, а смелым можно стать, лишь победив свой страх.

-… лишь победив свой страх,— диктовал себе Рон, старательно выводя изречение.— Интересно, к чему это оно?

— А ты хорошо подумай, Рон Уизли,— угрюмо сказала Гермиона.

Парень бросил на неё долгий взгляд, губы его дрогнули, как будто он собирался что-то сказать, но передумал.

Самой Гермионе Эпиорухси пропищало:

— Без воды погибают даже кактусы, учти, дорогая.

— Это из гербологии?— поинтересовался Рон, но Гермиона только закусила губу и ничего не ответила.

Гарри казалось, что сам он понимает, о чём говорят Эпиорухси, поэтому он ждал, что скажет яйцо Уне.

— Чтобы как следует понять душу человека, лучше всего её вынуть,— поделилось Эпиорухси Ундины.

— Никак это по мою душу,— сказал девушке Гарри.

На это она посмотрела на него, сузив глаза и слегка приподняв уголки губ.

* * *

Оба дела, о которых напомнило яйцо Эпиорухса, Гарри сделал сегодня же. Во-первых, Хэдвига улетела с посланием, которое он быстренько накатал близнецам. Во-вторых, он подошёл к директору в Большом зале перед обедом и, смущаясь, изложил свою просьбу забрать Винки. Дамблдор с одобрительной улыбкой разрешил эльфу отправиться в дом к Гарри.

В-третьих, парень сделал ещё одно полезное дело: он подошёл к Невиллу со списком растений из рецепта Парацельса. Прирождённый ботаник с огромнейшим удовольствием просмотрел этот список.

— В принципе, всё это не так трудно достать,— резюмировал он.— Вот смотри, Раскорячник Могильный можно найти на местном кладбище. Правда, вот эта оговорка, что могила должна быть именно девственницы... гм... А вот это тропическое растение Бонго есть как раз в той теплице, о которой ты меня спрашивал. Я потом могу показать, как оно выглядит... А вот эта Изольда Лунная,— парень буквально смаковал название растения,— точно должна быть в нашем лесу. Вот только, конечно трудно будет рассчитать период трёх четвертей её цветения. Ну, это нужно будет проконсультироваться у Лесничек.

— У кого, у кого?— переспросил Гарри, опять его маггловская жизнь давала о себе знать.

— Ну, у лесных эльфов. Изольда Лунная, так же, как Изольда Солнечная — это их излюбленные цветы.

Дальше ещё были пара вполне понятных Гарри растений, которые можно было найти во владениях Спаржеллы. Теперь, когда Невилл всё преподнёс так определённо, Гарри почувствовал неотвратимость того, что он намеревался сделать. Его общение с потусторонним миром стало обретать реальные черты.

* * *

Поздно вечером, когда коридоры опустели, Гарри вместе с Уной пробрались на кухню замка. Поприветствовав маленьких тружеников, Гарри обратился к своей будущей домоправительнице:

— Винки, ты можешь сегодня же отправиться на Гримаульд-плейс-12. Профессор Дамблдор дал своё разрешение. Наведи там, пожалуйста, порядок. Пока я живу в Хогвартсе, всё равно ко мне в дом приходят каждый день гости. Ты уж, пожалуйста, принимай их как следует... Только, Винки, есть одно условие: когда мои гости будут собираться в большом зале, тебе ни в коем случае нельзя заходить туда. Понятно?

— Понятно, господин Гарри Поттер,— сказала Винки.

— Ещё вот что,— парень помялся.— Ты в прошлый раз приглашала нас к себе в гости...

— О, да! Я буду очень рада, мистер Гарри и мисс Ундина, если вы посмотрите, как я живу.

Маленькое создание запорхало в самый дальний угол зала. Винки открыла неприметную дверку, и взору ребят открылся небольшой коридор, по одну сторону которого располагался целый ряд дверей.

— Это общие спальни домовиков. А у меня вот отдельная комната,— с гордостью сказала эльфийка и открыла первую же дверь.

Размеры этой комнаты можно было приравнять к размерам одной из хозяйственных коморок Филча. Но зато здесь всё было чистенько и уютно. В комнате была маленькая почти игрушечная кроватка, такие же маленькие пара креслиц и столик. Но больше всего, почему-то умилили Гарри часы-домик с кукушкой, которые висели над кроватью. Всю середину комнаты занимал довольно пушистый бежевый коврик. Вот на него и опустились ребята.

— Я сейчас вам чаёк принесу,— сообщила хозяйка и удалилась.

— Мне здесь нравится,— сказала Уна,— Места конечно, маловато...

— А нам много места и не надо,— довольно нагло заявил Гарри и поцеловал коленку девушки, которая была почти перед его носом.

— Оказывается, ты меня специально сюда заманил!— улыбнулась Уна и отодвинула коленку.

— Ага,— радостно согласился Гарри и потянулся опять к коленке.

У девушки действительно было мало места, что бы увернуться от парня, поэтому, в конце концов, он добился своего. Вскоре Винки принесла ребятам чай с пирожными и, извинившись, сказала, что у неё, к сожалению, неотложные дела на кухне, и она освободится не раньше, чем через час.

— Желаю вам не скучать без меня,— пропищала хозяйка и удалилась.

Конечно же, Гарри вовсю постарался и сам не скучать и развлечь свою девушку, которая тем более заявила:

— Готовься, сейчас я буду вынимать из тебя всю душу!

— Я и так её тебе отдам,— ответил Гарри.

. Когда микроскопическая кукушка возвестила, что уже два часа ночи, вернулась хозяйка.

— Мистер Поттер, я закончила все свои дела в Хогвартсе,— сказала она.— Могу ли я теперь отправиться в ваш дом?

При этом эльфийка заботливо поправила довольно растрёпанные волосы девушке.

— Да, конечно, Винки. Спасибо тебе за всё,— ответил её новоявленный хозяин.

И тогда эльфийка щёлкнула пальцами и исчезла с характерным хлопком. На полу осталась кучка её старой одежды.

Было не безопасно идти по тёмным коридорам, пересекая иногда полосы лунного света, струящегося из окон. Но, оказавшись в безопасной гостиной Гриффиндора, куда не заходил Филч, ребята могли вздохнуть спокойно и, может, не так спокойно попрощаться.

На следующий день был урок Зельеделия у профессора Снейпа, опять со слизеринцами. Ребята с обоих факультетов ждали в широком коридоре подземелья, пока откроют дверь в кабинет. Гарри, конечно, стоял рядом с Уной. Группу слизеринцев, как всегда возглавлял Малфой. На этот раз Драко громко сказал:

— Малыш Поттер возомнил себя большим! — слизеринцы захихикали. — Эй, Потти, тебе бы на горшке сидеть, а не с девушками ходить!

Крэбб и Гойл заржали, как два жеребца.

У Гарри потемнело в глазах. Он быстро подошёл к Слизеринцу, сжал в кулаках его робу на груди и сказал сквозь зубы:

— Мне надоели твои нападки, Малфой! Хочешь со мной разбираться, давай это делать не в школе!

Но его уже схватили за руки с двух сторон Малфоевские телохранители и оттаскивали от босса.

— Ладно, разберёмся! — ответил Драко, расправляя одежду, когда противник разжал кулаки.

Гарри резким движением освободился от держащих его рук и пошёл к своим.

Уна быстро встала так, чтобы закрыть от него Драко.

— Не опускайся до его уровня, Гарри, — тихо попросила девушка. — Не нужно показывать, что тебя задевают его глупые слова.

Что бы не слушать Драко, который что-то зло ворчал, Гарри стал смотреть в глаза Ундине, и действительно сразу перестал замечать Слизеринца. Гипноз это, что ли? Синие глаза рассказывали о бездонном небе, о том, что есть вещи поинтересней, чем задираться с наглым придурком.

Когда ребята вошли в кабинет, Уна кинула свой рюкзак на парту, а сама неожиданно пошла к столу, за которым сидел Малфой. Она села прямо перед ним на крышку стола, положив одну ногу на другую, полы робы соскользнули, и Драко, Крэбб и Гойл тут же уставились на её ноги. Гарри крайне недовольный наблюдал за происходящем со своего места. Уна стала говорить что-то Драко в полголоса, покачивая ногой. Драко посмотрел на неё из-под лобья, с трудом оторвав взгляд от её покачивающейся ноги. Уна продолжала ему что-то внушать. Малфой кинул быстрый взгляд на Гарри и опять опустил глаза на ноги Уны.

В этот момент в кабинет вошёл Снейп. Он сразу же увидел девушку, сидящую на столе, и поджал губы.

" Сейчас снимет очки с Гриффиндора," — подумал Гарри.

Но Снейп ничего не сказал. Уна, заметив профессора, легко соскочила со стола и села с Гарри.

— Не иначе, как Драко теперь будет считать меня своим соперником, — проворчал парень.

— У тебя нет причин не верить мне, — ответила Уна.

Профессор величественно прошагал к своему столу и начал урок. Периодически он, как всегда, бросал испепеляющие взгляды на Гарри – по мнению Снейпа, тот был виноват во всех смертных грехах.

Темой урока было «Всепроникающее зелье».

— Основой этого зелья является гиперактивное сочетание ряда трав семейства Ползучек, — быстро диктовал преподаватель. — как то: Ползучка Прозрачная и Ползучка Оборотная… Мнэ-э… в сочетании с толчёными большими когтями… Поттер! Если вы ещё раз заглянете в свиток к своёй соседке, будете сидеть один!.. когтями передних – подчеркните! — лап Нюхлера.

Чтобы остаться с Уной Гарри даже глаз не поднимал в её сторону. После записи рецепта Снейп стал задавать вопросы относительно способа приготовления этого зелья. Первой, кого он вызвал, и была Уна. Она ответила абсолютно на все вопросы, которые ей задал преподаватель так же блестяще, как обычно отвечала только Гермиона. Конечно, ведь девушка раньше ещё говорила, что Зельеделие было её любимым предметом в Дурмштранге. Впервые Снейп одобрительно кивнул ученику Гриффиндора, правда баллы за ответ он так и не прибавил.

Потом начался обычный процесс приготовления ингредиентов. Гарри стал толочь в ступке когти передних лап Нюхлера сразу в расчёте и на зелье Уны. Девушка с умным видом что-то писала на листочке, а затем, глядя в сторону, подвинула листок парню. «Как ты думаешь, у Снейпа можно попросить немного Магнитированной слизи для твоего зелья?» — было написано там. Гарри отрицательно замотал головой, когда Уна бросила взгляд в его сторону. «Но это обязательно нужно достать!» — появилась новая запись на листке. В принципе, эта слизь не была такой уж редкостью, и обычно баночки с ней стояли в общем шкафу.

Гарри встал и подошёл к этому шкафу. Взяв положенное число веточек обеих Ползучек, он незаметно сунул себе в карман банку со слизью. Когда парень возвращался на место, он проходил мимо Малфоя. Тот неожиданно двинул его кулаком по бедру, ниже уровня парт, чтобы не видно было Снейпу, и попал как раз по тому месту, где в кармане была эта банка. Удар вышел весьма ощутимый, к тому же Гарри показалось, что он слышит хруст стекла. Глаза Драко стали круглыми. Не известно, понял он или нет, что наткнулся на банку, но он тут же стал гладить свой ушибленный кулак другой рукой. Гарри решил, что сейчас с Малфоя хватит и этого. Парень сел на место, чувствуя, что теперь на ноге будет большой синяк. Но не это его насторожило. Он буквально ощутил, как из наклонной банки стала вытекать слизь и медленным холодом стала растекаться по штанине. Только этого ещё не хватало! Он сунул под парту руку и постарался эту банку поставить в кармане в вертикальное положение. Но мокрое пятно продолжало растекаться, правда, теперь очень медленно, видимо, в банке образовалась трещина. Чёртов Малфой! Вот что теперь делать! Гарри не знал, за что теперь больше переживать: за пролитую слизь, которой после этого может не хватить для зелья, или за то, что Драко догадается о банке и доложит об этом Снейпу, или скорбеть об испорченных брюках (хорошо ещё, что, роба скрывала это мокрое пятно от посторонних глаз!). Уна вопросительно посмотрела на парня, но он только неопределённо кивнул головой. А слизь продолжала проникать дальше и уже стал намокать следующий за брючным слой ткани. Господи, что за омерзительное ощущение! У Снейпа не отпроситься выйти, значит, придётся терпеть до конца урока и уповать на то, что вся слизь до конца не вытечет.

И вот уже в ученических котлах забурлило зелье. Хорошо, что теперь хоть можно было стоять, помешивая в котле, значит, банка в кармане не грозила снова перевернуться. Да и слизь на ткани стала быстро высыхать. Теперь парень столкнулся с другим неудобством. Высохшее пятно задубарело и ткань стала стоять колом и буквально впилась ему в тело. А когда он пошёл к преподавательскому столу, что бы отнести подписанные флаконы со своим зельем и зельем Уны, то это одеревеневшее пятно так резануло, что парень от неожиданности остановился. Но, взяв себя в руки, он пошёл более мелкими шагами. Гарри очень надеялся на то, что его эмоции не отразятся на его лице.

У Уны получилось превосходное зелье, лучшее в классе. Снейп капнул из её флакона на книгу, и та, легко и быстро пройдя сквозь крышку стола, упала на пол.

— Обратите внимание, — говорил он, — если увеличить дозу, то книга пройдёт сквозь пол… Да, «Всепроникающее зелье» действует только на неодушевлённые предметы.

Зелье Гермионы подействовало так же, но книга прошла чуть помедленнее. От зелья Гарри прошла ещё медленнее, как бы нехотя. Вообще под действием зелий других учеников предметы или двигались очень медленно, или вообще застревали в столе.

Гарри получил оценку «хорошо», но его волновало только, когда же, наконец, закончится урок.

После звонка Снейп сказал:

— Мисс Фриман, прошу вас задержаться.

Уна осталась, а друзья ждали её в коридоре.

— Что он от неё хочет? — нервно спросил Гарри.

— Не иначе его задели её ножки! — ответил Рон, а Гарри бросил на него убийственный взгляд.

" Нет, пора с этим кончать! Нужно запретить Уне надевать эту юбку!" — думал он.

Когда коридор возле кабинета опустел, Гарри достал из кармана злополучную банку.

Её действительно пересекала трещина, и жидкости оставалось чуть меньше половины.

— Герми, этого хватит для зелья? — с надеждой спросил он.

Девушка повертела в руках банку, потрясла её и вернула назад.

— Скорее всего хватит, — наконец сказала она. — А почему разбито? Ты что, сел на неё?

И Гарри нехотя рассказал, как было дело.

— Ну-ка, покажи пятно! — тут же прицепился Рон.

Гарри распахнул робу, и ребята увидели, что пятно на самом неудобном месте было явно оранжевого цвета.

— Хорошо же тебя угораздило! — потешался Рон.

— Должно отстираться, — не очень уверенно сказала Гермиона.

— Говоришь, задубарело? — не унимался Рон, и попытался пальцем потыкать в испорченное место брюк.

— Что это вы там разглядываете интересное? — спросила только что вышедшая из кабинета Уна.

— Не бойся, всё самое интересное достанется тебе, — ответил Рон, и за это сейчас же получил банкой по лбу.

Конечно, Гарри двинул его легонько, иначе банка могла совсем разбиться. А лоб Уизли заслужил этого.

— Ну что тебе сказал Снейп? — спросил Гарри у Уны, запахивая робу.

— Он расспрашивал о моей маме: где она училась после Хогвартса, чем занимается, спрашивал о папе... Говорит, что я – копия мамы.

" А ведь мама Уны наверняка была тогда вместе с моей, когда отец... когда Джеймс издевался над Снейпом!" — подумал Гарри.

* * *

Гермиона сама отнесла банку со слизью в туалет Стонущей Миртл. Там, в одной из мраморных раковин ребята решили устроить склад ингредиентов для будущего зелья, вводящего в транс. А вечером намечался поход в теплицы за нужными растениями. Поэтому в архив Гарри и Уна пошли сегодня сразу после уроков. С каким наслаждением перед этим парень искупался в душе, смывая корочку застывшей слизи со своего тела!

В архиве поначалу было всё тихо. Но когда Гарри пошёл в раздел «Оружие», то опять за шкафом услышал женский смех. Парень осторожно заглянул туда... Так и есть! Опять Безголовый Ник без головы приставал к Белой Леди. Парень вернулся с книгой к Уне и рассказал ей об увиденном.

— По-моему, это не честно, что Ник не в курсе, — сказал он.

— Но вот ты сам и расскажи ему об этом, — предложила девушка. — Мне тоже не нравится эта ситуация, тем более, что я косвенно во всём этом виновата.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, — сказал Гарри.

На этот раз парень углубился в описание того, как трудолюбивые японцы героически сражались с плохим качеством железа. При выплавке железа они вставляли в тигель все возможные присадки, от вытяжки из пауков, до мышиных хвостиков. Это и были тайны «последнего плевка» мастера, которые хранились насмерть. Полученную сталь ковали в проволоку, пока число тщательно укованных слоёв не доходило минимум до 32 тысяч! И всех этих нечеловеческих усилий по уплотнению металла хватало на то, что бы получить закалённую полоску толщиной в мизинец. Вот из неё и делали накладку на кромку меча из обычного мягкого железа. Так получался характерный V— образный узор на клинке, переходящий в массивно тело меча, не дающее ему сломаться. В сечении это был топор, поэтому японский меч, своим изгибом приближённый по форме к фаллосу, не рассекал, а рубил. Не смотря на всю комфортность, такой меч был неповоротлив, и самураям приходилось делать движение всем телом, во время которых европеец мог бы его семь раз заколоть. К тому же кромку приходилось беречь пуще глаза, и точить её мог только мастер. Отсюда и пошло выражение: «Заточка самурайских душ». Только в ХVII веке благодаря мастеру Миямото Мусаси японский двуручный колун стало возможным держать одной рукой.

Трудолюбивые японские маги тоже старались вовсю, что бы придать дополнительные качества своим клинкам.

И только Гарри начал читать о знаменитых магических самурайских мечах, как Уна положила ему руку на плечо и шепнула ему прямо в ухо:

— Смотри, кто пришёл.

Парень поднял глаза от книги и увидел удаляющуюся фигуру Толстого Монаха, приведения Хаффлпаффа, который под мышкой нёс голову сэра Николаса де Мимси Порпингтона. Ребята переглянулись. Эти полтора привидения направлялись прямиком туда, где развлекалось тело бедного Ника.

— Мы тоже должны туда пойти, — решительно сказал Гарри, захлопывая книгу.

Привидения намного опередили ребят, так как шли к цели прямиком сквозь шкафы. И когда Гарри и Уна дошли до места рандеву, то услышали полную гневной горечи речь, которую произносила голова Сэра Ника:

— ... никогда бы себе такого не позволил! Я глубоко уязвлён этим недостойным поведением! Даю слово джентльмена, что такого впредь не повториться! Глубокочтимая Белая Леди, приношу Вам свои искренние сожаления по поводу случившегося!

Неизвестно, слышало ли тело всю эту речь, но оно бочком подошло к Толстому Монаху, трясущимися руками взяло из его рук свою голову и приладило её на своё законное место. Леди величественным движением руки сделала попытку пригладить свои изрядно растрёпанные волосы и ответила полным достоинства голосом:

— Я принимаю Ваши извинения, сэр.

Привидения церемонно распрощались, при чём при глубоком поклоне, который отвесил Ник, видно было, с какой силой его рука придавливала голову к воротнику, что бы она не упала.

Ребята тоже, извинившись, ушли. Ник потом ещё долго жаловался им на безобразное поведение своего тела (правда он не стал уточнять, какого именно) и долго благодарил Толстого Монаха за содействие, который, как оказалось сам узнал о флирте в архиве от кого-то из домовых эльфов. Эти излияния прервала спустившаяся вниз фрау Шпиц. Оба привидения, поприветствовав библиотекаря, тут же ретировались. Она проводила их строгим взглядом поверх очков, а затем обратилась к ребятам:

— Сегодня был ваш последний день отбывания наказания.

— Не может быть! — вырвалось у Гарри.

— Почему же? Вы должны были отработать десять часов. Вот и считайте: пять дней по два часа.

— Фрау Шпиц! Вы, наверное, не правильно поняли, — возразил Гарри неожиданно даже для самого себя, уж очень ему не хотелось расставаться с архивными книгами. — Наше наказание было определено в десять дней, а не в десять часов!

Библиотекарь и девушка, обе удивлённо посмотрели на него. Парню стало стыдно за такое наглое враньё.

— Если я сам правильно понял нашего декана, — быстро добавил он.

— Ну, хорошо. Если это действительно так, то можете завтра опять приходить в архив, — сказала явно польщённая библиотекарь.

Было похоже, что она разгадала уловку парня.

* * *

Так Гарри сегодня и не дочитал про самурайские магические мечи. И в теплице им с Уной тоже не повезло с тем, что дверь в заветную теплицу на этот раз не открылась и «Диссендиумом». Невилл предупреждал, что такое может быть, если, например, сама Спаржелла колдовала там над редчайшими растениями. Зато два других растения ребята нашли без труда и присоединили трофеи к уже имеющейся Магнитированной слизи. Правда, пришлось эти веточки предварительно заключить в кубики нетающего льда, что бы они не потеряли свою свежесть. Бог знает, сколько у них могло уйти времени на добывание остальных ингредиентов.

— Хорошо, что хоть в пяти жидкостях не будет проблем, — сказал парень.

— Надеюсь на это, — ответила девушка, и Гарри вспомнил, что так и не посмотрел по словарю перевод названия пятой жидкости.

На этой неделе самым лучшим уроком оказался урок Прорицания, который вёл кентавр Фиренце. Ребята, занимающиеся с ним уже второй год, уже привыкли к необычному виду своего преподавателя. А вот Адриан и Ундина всё никак не могли прийти в себя после первого урока с кентавром. Адриан заявил, что ему весь урок казалось, что тот наступит и отдавит ему ноги своими копытами. Уна всё восхищалась его благородной внешностью. За лето кентавр отрастил волосы, который теперь спускались ему до лопаток. Если они на следующий год будут спускаться до холки, то его волосы спокойно можно будет назвать гривой. Пегий цвет волос сочетался с цветом его хвоста, который, казалось, тоже стал гораздо длиннее. Вообще жизнь в замке заметно повлияла на кентавра, он теперь не выглядел таким диким, как раньше. Копыта его теперь были всегда начищены почти до зеркального блеска, и их украшали серебристые подковы. Вот только профессорскую мантию он так и не надел, и по-прежнему красовался тугими мускулами на широкой груди и руках.

Кабинет Фиренце представлял собой лесную поляну: пол был покрыт мягкой травой, деревья, росшие по краю комнаты, убегали вдаль и упирались в потолок, которого вообще не было видно – только звёздное небо. Ребята лежали в траве и смотрели на эти почти настоящие звёзды. По указанию профессора на небе краснел Марс и зримо двигался, вступая во взаимодействие, то с Венерой, то с Юпитером, а то и с Взошедшей Луной. Конечно, нужно было слушать объяснения кентавра о всех тонкостях этого взаимодействия, но парень рассудил, что если ему, например, суждено встретиться с Вольдемортом, то он об этом узнает и без Марса. А вообще, положа руку на сердце, сейчас думалось вовсе не об этом. Он просто не мог устоять перед соблазном взять за руку Уну и, конечно, думать не об этих звёздах на небе, а о тех, которые всегда кружатся у него перед глазами, когда...

— Гарри Поттер, а как ты находишь расположение Венеры в связи с недавно прошедшим полнолунием? — вдруг услышал Гарри голос Фиренце.

— Э-э... — Гарри встрепенулся, он не знал, что ответить.

Конечно, он мог действовать так же, как всегда на Прорицании, то есть ляпать первое попавшееся, что придёт в голову. Но не хотелось совсем уж падать в глазах кентавра, которого он уважал.

— Ожидается чрезвычайно тёплая осень, — зашептала Уна.

— Ожидается чрезвычайно тёплая осень, — повторил громко Гарри.

— Отлично! Если ты смог предсказать погоду, то скоро сможешь делать и более серьёзные предсказания, — ответил Фиренце.

На этом Гарри окончательно потерял нить урока. У него нашлись занятия поинтересней: целовать кончики пальцев девушки, глядя на отражения звёзд в её глазах. Конечно, её он тоже этим отвлекал. Поэтому Уна решила кое-что уточнить из того, что она прослушала.

В конце урока, когда взошедшее на учебном небе солнце разогнало всю эту звёздно-лунную братву, она подошла к Фиренце и стала что-то у него расспрашивать о созвездии Стрельца. Обычно очень серьёзный, практически никогда не улыбающийся кентавр, сейчас просто расцвёл, разговаривая с Уной. Он очень долго ей что-то объяснял, даже когда прозвенели колокола с урока, и все ребята ушли.

Гарри, конечно, поджидал её у двери и весь извёлся.

— Уна, что происходит? Сначала тебя задерживает Снейп, теперь вот – Фиренце! — сказал он с негодованием, когда девушка, наконец, освободилась.

— А что, ты ревнуешь к преподавателям? — с удивлением спросила она. — Гарри, это же смешно! Ты же знаешь, что Снейпа интересовала моя мама. А вот с Фиренце мы оказались родственными душами! Он сам вычислил, что во мне течёт русалочья кровь, то есть я частично не человек. Он же человек только на половину. Мы с ним говорили о восприятии мира, и о восприятии миром нас, не совсем людей.

— И что? Интересно с ним беседовать на такие темы? — раздражённо спросил Гарри.

— Да, интересно! Не обижайся, Гарри, но тебе этого, действительно, не понять.

Помолчав, Гарри взял девушку за руку и сказал:

— Унди, мне интересно всё, что связано с тобой. Может я, действительно, не всё понимаю… Только не отдаляйся от меня из-за этого… А ты что разбираешься в такой белиберде, как предсказания? — спросил он, когда они уже пришли в гостиную Гриффиндора.

— Кое-что понимаю, я одно время увлекалась предсказаниями, это довольно полезная штука.

— А себе что-нибудь предсказала? — поинтересовался подошедший к ним Рон, услышав её последние слова.

— Да, встречу с Гарри, — ответила девушка.

— Ты это серьёзно?

— Да.

А чуть позже, когда Гермиона ушла в библиотеку за книгой для очередного реферата, Рон отвёл Уну в сторону и о чём-то с ней шептался. Гарри очень подозревал, что он просит девушку предсказать свою судьбу. Он видел, что она держит руку Рона ладонью к себе, видел, как они смеялись. Рон вернулся очень довольный.

* * *

Сегодня ещё была квиддитчная тренировка. Гарри предложил всем игрокам отработать систему защиты, так как им предстоял первый матч со Слизеринцами, которые обычно применяли жёсткую тактику нападения. Защита в команде оказалась так себе, и Гарри, сам играющий роль противника, без особого труда её прорывал. Тогда капитан собрал всех и сказал:

— Значит так. С сегодняшнего дня я предлагаю каждому из вас подумать над тем, как лично он будет обороняться, если такая махина как, например, Крэбб, попрёт на вас. И не забывайте о том, что обычно бладжеры они направляют прямиком на игроков противоположной команды. Особенно это касается девушек. Не обижайтесь, но для Слизеринцев вы самая уязвима часть команды, которой будет не просто сопротивляться грубой силе.

Гарри вспомнил свой синяк на ноге, который иногда неприятно давал о себе знать, и представил, как такой молот, как у Гойла, двинет по Униной ноге. Парень махнул головой, отгоняя неприятное видение.

— Все свои предложения по укреплению обороны давайте выносить на общее обсуждение. Одна голова хорошо, а семь лучше, — заключил он и опять погнал команду на тренировку.

Капитан с головой ушёл в квиддитчные проблемы, и совсем загонял ребят.

— Гарри, не забывай, что нам с тобой ещё нужно идти в архив, к тому же мы недоделали уроки, — напомнила Уна, пролетая мимо.

Она была права, и тренировку пришлось прекратить.

— Ты достойный ученик Версетти, — устало сказала ему Кэтти.

Гарри чувствовал, что и сам устал.

— Как бы всё-таки пронести в библиотеку мётлу? — спросил он у Уны, когда они решили не пойти, а именно полететь к дверям Хогвартса.

— Под мантию мне метла явно не полезет, — вздохнула Уна. — Я даже не собираюсь там расхаживать, буду просто читать.

Ребята пришли к самому концу ужина и успели наскоро перекусить, прежде чем столы в Большом Зале стали пустыми.

* * *

Самым неприятным оказалось то, что Гарри, задумавшись всё о той же обороне, забыл взять в архив диванные подушки. Пришлось опять использовать свёрнутую робу. Но, глядя, как уставшая девушка всё не может усесться поудобнее, он посадил её себе на колени.

— Будешь читать так, — сказал он по инерции капитанским тоном.

Уна согнала улыбку и выполнила приказ. Даже не смотря на то, что девушка сидела как раз на синяке, ему это доставило удовольствие. А вот то, что девушка стала сегодня читать о кентаврах, удовольствия ему не доставило. Но не будет же он, в самом деле ревновать!

Уткнувшись подбородком в плечо девушки, он стал читать следующую часть «Головорубов». На этот раз это были повествования о древне-русских Мечах-Кладенцах. Что бы его добыть, воин должен был продемонстрировать свою отвагу и смекалку, только доказавший своё право владеть таким мечом мог им пользоваться. А уж русские колдуны, наделяя отборные мечи магическими свойствами, старались спрятать их подальше, замуровывая в каменные стены или скрыв от глаз под землёй. Иногда они его погребали под головой убитого богатыря. Наверное, откапывать такой меч очередному герою доставало мало удовольствия. То есть это и были элементарные клады, отсюда и название — Кладенец. На Гарри произвело большое впечатление сказание о Вавилоне-граде, где меч-самосек носил название «Аспид-змей» и был наделён чертами оборотня, то есть мог превращаться в змея. Парень живо представил себе, как выглядел бы его бой с Василиском, будь у него тогда такой Аспид. По истине это была бы величественная картина! О Мерлин, в какой же могиле ему откопать такой меч!

В какой-то момент Гарри почувствовал, что Уна уснула, положив голову ему на грудь. Он осторожно взял из её рук раскрытую книгу. Что она там интересного нашла... Вот. Кентавры были рождены от фессалийского царя Иксиона и тучи, принявшей по воле Зевса облик Геры, в которую был влюблён Иксион... Гм. А это, наверное, хороший выход из положения — подсунуть любовнику вместо своей жены тучу. Вот то-то кентавры и получились такими мрачными, чего ж ещё было ожидать от тучи? А этот Фиренце, тот ещё Хирон! Конечно. Гарри был глубоко благодарен ему за помощь, но вести философские беседы с девушками на отвлечённые темы вовсе не входило в обязанности преподавателя по Прорицанию. Подумаешь, нелюди они!

И всё-таки он ревнует! Гарри захлопнул книгу и зарылся носом в волосы девушки.

И только голос фрау Шпиц заставил его разбудить девушку.

Утро пятницы началось с волнующего известия, которое волной прокатилось по Большому Залу, по мере того, как народ стал читать свежий номер «Ежедневного Оракула», который доставили неутомимые совы.

— Смотрите-ка, гарпии показали, чего они стоят! — воскликнула Гермиона, пробегая глазами по строчкам большой статьи на первой странице.

— Читай вслух, — попросил Гарри.

— «Новые охранники тюрьмы Азкабан доказали, что они так же отлично справляются со своими обязанностями, как и дементоры, — читала девушка. — Вчера, в ночь со среды на четверг, некоторыми заключёнными была предпринята попытка совершить побег. Троим, Долохову, Трэверсу и Мальсиберу, удалось выйти из своих камер (расследование ведётся) и проникнуть за пределы тюремной стены. Тут узники попали в зону патрулирования Гарпий и были тотчас настигнуты двумя из них. При попытке сопротивления, когда бежавшие пытались применить к стражникам непростительные заклинания, Гарпия по имени Подарга была вынуждена забрать душу Антонина Долохова. Двое остальных заключённых тут же прекратили сопротивление и были доставлены назад в тюрьму. В данный момент они содержатся в карцере.»

— Ого!, — Гарри явственно вспомнил затягивающие колодцы-глаза гарпии, и его передёрнуло от этого воспоминания. — Не поверю, что Подарга «была вынуждена».

— Допрыгался этот Долохов, — сказал Рон, почёсывая затылок.

— Ну что, ты до сих пор жалеешь, что не познакомился с этими гарпиями? — спросил у него Гарри.

— Наверное, это было к лучшему, что я тогда не посмотрел в глаза этим тварям, — заявил Рон. — Меньше знаешь — лучше спишь.

— Хм, тебя Эпиорухси этому научила? — поинтересовалась Гермиона. — Тут ещё есть интервью с директором тюрьмы, — продолжила она, перевернув страницу газеты.

— Удивляюсь, что его до сих пор не сняли, — возмущённо сказал Гарри. — Это уже второй побег Пожирателей!

— Он говорит, что это всё происки Сами-Знаете-Кого, — ответила девушка, просмотрев интервью.

— Конечно, легко свалить на того, кого нельзя достать! — продолжал возмущаться парень. — Можно подумать, что это Вольдеморт самолично передавал им в хлебе пилочки для перепиливания решёток!

Ребята непроизвольно вздрогнули, услышав это имя.

— Смотрите-ка, а тут ещё есть и интервью с гарпией, — сказала Уна, заглядывая в газету через плечо Гермионы.

— Ну-ка, что там эта тварюга говорит? — заинтересовался Рон.

— Читаю дословно: «В нашем договоре было оговорено, что при попытке к бегству мы, гарпии, имеем права забирать души узников. Этим же правом, как все знают, пользуются и дементоры. Узник пытался использовать заклинание «Авада Кедавра», направленное лично на меня. (Смех)» Последнее — это замечание корреспондента, — пояснила девушка. — «Заявляю всем настоящим и будущим узникам тюрьмы Азкабан, что это пустой номер. Гарпии выходят победителями ВСЕГДА. Ха-ха-ха!»

— Не хило, — сказал Рон. — А что, там так и написано «Ха-ха-ха»?

— Да, так и написано, — ответила Гермиона.

Как ни странно, у Гарри появилось какое-то чувство защищённости. Хоть он и недолюбливал этих гарпий, но теперь, выходит, Азкабан действительно охранялся надёжнее. Это хорошо, если только сам не станешь этим «будущим узником», как заявила Подарга.

* * *

Когда ребята спускались на полигон вместе с Версетти, Гарри не удержался и спросил у аурора:

— Что вы думаете, о событиях в Азкабане, профессор?

— Гарпии знают своё дело, — одобрительно сказал он.

— А по поводу самого побега?

— Вольдеморт тут безусловно замешан, — ответил аурор, потрясая учеников этим именем, так легко произнесённым в разговоре. — Но это не значит, что он находится где-то поблизости от Азкабана.

Нет, уважение Гарри к аурору становится всё больше и больше!

Новое занятие с Версетти принесло новые испытания. Нужно было, используя разрезающее заклинание, оббежать вокруг « противника » и разрезать на нём как можно больше вещей. Заклинание « Дифиндо » было не очень мощным, но, тем не менее, порезов у ребят было много. Бежать вокруг доспехов, наряженных в рубашки и штаны по такому случаю и укутанных в плащи, и при этом стараться что-то разрезать было не удобно. Белые струйки, вылетающие из палочек, неизбежно летели мимо цели. Не смотря на то, что ребята выполняли упражнение далеко друг от друга, через некоторое время образовалась очередь к профессору, который мазал ребятам царапины Восстанавливающей мазью.

Самым впечатляющим был Невилл, у которого на щеке алел порез в виде молнии, почти, как шрам на лбу Гарри – это сделала, падая, Парватти.

— Гарри № 2! — веселились ребята. — Не мажь, Невилл, пусть мы вдвойне затмим другие факультеты! Чем больше Поттеров, тем круче!

— Уна, какому Гарри ты отдашь предпочтение? — спросил Симус.

А вот сама Уна была расстроена до слёз: тот же самый многострадальный Невилл умудрился отрезать большую прядь её роскошных волос. Она ничего не говорила, а просто стояла, опустив голову и держа в руках отрезанные волосы. Гарри увидел, как капнула её слеза.

— Уна, не расстраивайся из-за такой ерунды! — сказал он, беря её за руки. — Всё равно ты остаёшься самой красивой девушкой Хогвартса!

Но она была безутешна.

— Мисс Фриман и мистер Лонгботтом, подойдите ко мне, — попросил Версетти.

Когда они подошли, он рукой с мазью провёл по щеке юноши, а потом забрал у него палочку.

— Мисс Фриман, дайте мне отрезанные волосы, — профессор взял прядь в руки и произнёс отменяющее заклинание. Тотчас повреждённые волосы « срослись » с остальными.

С одеждой ребят тоже творилось что-то невообразимое, даже сами « противники » не получили так много повреждений. Тут были и отрезанные рукава и падающие, но во время подхваченные брюки (у Дина). Но всех превзошёл Рон. Ему удалось разрезать робу Гермионы на спине до самого пояса. Когда порванная роба соскользнула с плеча девушки, стало ясно, что её рубашка разрезана тоже. На нежной коже царапина шла от плеча до талии. Гермиона едва успела задержать одежду на своей груди. Девушка испытала такой шок, что даже ничего не смогла сказать. Сам Рон тут же подбежал к ней и стал лихорадочно трясущимися руками натягивать робу ей на плечи.

— Прости, прости, Герми! Я не хотел! Я просто споткнулся!

— А, по-моему, ты просто пялился на меня, поэтому в меня же и попал! — наконец выдавила из себя Гермиона.

Рон побежал к Версетти, выхватил у него из рук баночку с мазью и побежал назад к Гермионе. Он не спросил разрешения и даже не извинился перед профессором: мальчик был явно не в себе. Рон стал мазать царапину на спине девушки, не переставая просить у неё прощения. Вся группа с интересом наблюдала за ними, пока Гермиона не пришла в себя на столько, что, отняв у Рона его палочку, не произнесла отменяющее заклинание. Одежда её приобрела первоначальный вид и отпала необходимость мазать ей спину.

— Я никак не ожидал, что вы ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ будете плохо справляться с упражнением! — с укором сказал Версетти. — Теперь будете выполнять его по одному.

На этом порезы практически прекратились, но приходилось томиться, ожидая свою очередь. Гарри старался во всю и вскоре блеснул тем, что, оббежав вокруг «противника», разрезал на нём практически всю одежду. Он делал крестообразные движения палочкой, и то, что не попало под действие заклинания, сползло, оказавшись без поддержки. Возле ног металлических доспехов теперь валялась только никчемная кучка тряпья.

— Нормально, мистер Поттер, — сказал в конце занятий Версетти и поставил парню «отлично».

Не смотря на его отзывы, не отличающиеся восторженностью, он всегда ставил справедливые оценки, в отличие от Снейпа.

В общем, все повеселились в этот день. Когда ребята шли на обед, они вспоминали наиболее эффектные моменты урока, и показывали друг другу царапины.

Гермиона заявила, что простит Рона, если он сознается, что специально подстроил этот фокус с разрезанием её одежды. На что Рон, краснея и бледнея, упорно твердил, что это вышло случайно. Наконец девушка отстала от него разочарованная, как показалось Гарри.

А послеобеденные занятия вновь проходили на полигоне. Версетти решил сегодня заменить теорию практикой. Теперь ребятам предлагалось применить «Дифиндо» на летящих птицами кусках ткани. Видимо, Версетти применял к « птицам » что-то, более эффективное, чем « Вингардиум Левиоса », так как они не просто парили, а носились туда-сюда как сумасшедшие на довольно приличной скорости.

Это было похоже на игру, кто больше и быстрее разрежет тряпок, которые то мелькали под самым носом, а то поднимались в голубую высь. Сегодняшние занятия понравились даже вечно ворчащим девчонкам, не смотря на « боевые раны » на их нежной коже.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и вот уже ребятам пришло время идти в замок.

* * *

В компании Гарри разговор зашёл о добывании ингредиентов для зелья Транса.

— Я всё-таки не понимаю, как мы, например, найдём этот Раскорячник! То есть, как мы найдём могилу девственницы? — спросил Гарри.

— Как раз с этим проблем нет, — ответил Рон. — Замочим Герми, и вся недолга!

Ребята засмеялись все, кроме самой Гермионы.

— Тебе это сегодня почти удалось, Рон Уизли, — съязвила девушка, и Рыжий стал Красным. — Я ежедневно просматриваю в местной газете раздел о погребениях. Рано или поздно будет то, что нужно.

— Я, конечно, не желаю смерти невинным девушкам, — сказал Гарри. — Но боюсь, что так мы можем прождать до старости!

— Займись лучше добыванием остального, — посоветовала Гермиона.

— Я и занимаюсь. Только вот где раздобыть Моресмертник, тоже не представляю себе.

— Это не проблема, — ответила Уна. — Я могу в этом помочь и поискать в нашем озере.

— Но у нас же не море, — возразил Рон.

— Это не имеет значения. Что бы не откладывать это на потом, можно поискать прямо сейчас, — предложила Уна.

Ребята прошли уже половину дороги до дверей школы, и сейчас остановились, заинтересованные этим предложением. Они решили вчетвером вернуться назад к озеру. Уже на берегу Уна сказала, вздохнув:

— Жалко, нет лодки. Здесь у берега вряд ли что-нибудь можно найти.

— Но у нас есть «молния», — ответил Гарри.

— Это нужно возвращаться в замок, — ответила разочарованно Уна.

Ну как Гарри мог устоять перед соблазном блеснуть перед девушкой своими умениями! Так, где там сейчас находится его метла? Стоит в спальне возле сундука. Окна наверняка открыты, так как стоит тёплая погода. Парень закрыл глаза, сосредоточился как мог, и крикнул, вытянув руку:

— Ассио метла!

«Молния» прилетела очень быстро, гораздо быстрее, чем тогда, во время Тремудрого Турнира. Уна захлопала в ладоши от восхищения.

— Давай я тебя отвезу, куда скажешь, а потом подожду.

— Всё это хорошо, только на мне нет купальника, — сказала Уна. — Его «Ассио» не вытянуть, так как он в закрытом сундуке... Ну ладно, попробуем обойтись и так.

Гарри и Рон с открытыми ртами стали смотреть, как девушка быстро скинула робу, туфли и начала стягивать юбку.

— Уна, ты... — начал ошеломлённый Гарри.

— Подумаешь, намочу рубашку, не велика беда, — ответила девушка.

О, хоть рубашка на ней останется! Гарри облегчённо вздохнул. Конечно, если бы они были вдвоём он, наоборот, предложил бы поберечь школьную рубашку тоже. Но тут же ещё стоит и пялится это Рыжее Недоразумение!

Белой рубашки едва хватило на то, что бы девушка могла остаться в рамках приличия.

С трепетом Гарри, усевшись на метлу, предложил девушке сесть впереди него. Она легко запрыгнула боком, свесив свои восхитительные ноги по одну сторону.

— Мы подождём вас, — крикнул им вдогонку Рон, и они с Гермионой сели рядышком на берегу.

Ребята отлетели довольно далеко от берега. Просто так лететь, никак не реагируя на девушку, это было слишком трудно, да никто и не требовал от парня этой жертвы. Поэтому метла вскоре остановилась, так как Гарри попросту забыл направлять её. Сейчас он ничего не видел, кроме её губ.

— Эй! Вы так до ночи не управитесь! — донёсся до них окрик Рона.

— Занимался бы лучше своими проблемами, — сказал недовольно Гарри, но всё же отпустил девушку.

— Ты смотри внимательно на поверхность, а то я могу сбиться и выплыть в другом месте, — попросила девушка.

Гарри опустил «молнию» пониже, и девушка рыбкой соскользнула в воду.

Её не было довольно долго. «Как долго она может находиться под водой не дыша?» — подумал Гарри.

И когда он уже начал волноваться, увидел над водой её голову. Парень спустился практически к самой поверхности воды, поджав ноги.

— Я попросила местное население помочь мне, — сказала Уна. — Думаю, мы скоро найдём Моресмертник.

— Подожди, — сказал ей Гарри, наклонившись так низко, что рисковал перевернуться и оказаться в воде вместе с метлой.

Он прикоснулся к губам девушки, покачивающейся на волнах. Уна улыбнулась в ответ и опять нырнула в воду.

На этот раз пришлось ждать всё-таки дольше. Солнце уже стало клониться к горизонту, когда девушка вынырнула, подняв руку высоко над головой. В руке она сжимала раковину.

Гарри быстро подлетел к ней и помог забраться на метлу.

— Ты посмотри, какая красивая, — возбуждённо сказала девушка, сунув свой трофей прямо под нос парню.

Раковина была необычной формы, так как имела как бы два рога, закрученных в две тугие спирали. Её коричнево-перламутровая поверхность отражала лучи заката.

— А где же сам этот... любитель поживиться утопленниками? — поинтересовался Гарри, еле сдерживая неприязненную дрожь.

— А мы его выковыряли, — засмеялась девушка.

Гарри, рассыпаясь в благодарностях, так прижимал к себе девушку, что теперь его рубашка была такой же мокрой, как и у неё.

Гермиона тоже очень восторженно отреагировала на раковину.

— В жизни не видела ничего подобного, — сказала она. — Рон, я предлагаю тебе тоже внести свою лепту в приготовлении зелья.

— Какую лепту? Вы же отказались от моих жидкостей! — ответил с негодованием Рон.

— Будешь толочь эту раковину, а то Гарри ещё нужно отбывать наказание в архиве и лететь за Клювокрылом.

Но, видя недовольную гримасу на лице парня, она добавила:

— Ты же самый сильный из нашей компании!

Да, девушка явно знала, как можно сделать ручным этого рыжего верзилу.

Вот так они, мокрые и счастливые, вернулись в замок.

Гарри и Уне сегодня ночью действительно предстоял долгожданный полёт. В течении всей недели, чем меньше оставалось времени до ночи с пятницы на субботу, тем большее волнение испытывал Гарри. Вдруг что-нибудь сорвётся! Он подставлял Уну. Да и нельзя было, чтобы кто-нибудь узнал Клювокрыла.

Уроки путешественники решили сегодня не делать вообще, а ещё до ужина отработать в библиотеке.

Уна еле-еле нашла книгу о тестралах, которая оказалась довольно тоненькой. Всё-таки она переживала! Гарри тоже не мешало бы почитать про них, но он предпочёл вернуться к любимым мечам.

На этот раз «Головорубы» повествовали о бравых викингах, начавших масштабный грабёж всей Европы. Они потрясали эстетические чувства баб (так и было написано!) и воображение всего мужского населения характерными мечами с широкой выемкой-долотом почти по всей длине и украшенной «звериным» витым орнаментом рукоятью. Они были прямыми, на 10 сантиметров длиннее гладиуса, не слишком тяжёлыми и не склонными сгибаться. Нужно было зажимать короткую рукоять в кулак, положив большой палец поверх указательного и среднего, и рубить с маху всей рукой при твёрдой кисти. Так эти мечи породили мужественную манеру рубки. Гарри представил, как Кинг-ярл призывал своих ребят: «Выше вздымайте клинки!» Он закрыл глаза и явственно увидел, как он сам сжимает такой меч, размахивается и прорубает волчью шкуру, накинутую на плечи противника поверх доспехов, прорубает, несмотря на её прочные остевые волоски!

Даже тот факт, что эти мечи были в своё время утащены предками лихих викингов из приличных кузниц франков, не умалял их подвиги. Викинги повсюду создавали свои герцогства-королевства. Только на Руси у них случился облом. Тут они воздели свои мечи на службу Руси, а государство предоставили создавать прекрасной и премудрой княгине Ольге.

Вот уж здесь избранные мечи вобрали в себя магию франков, викингов и русских! Теперь такой меч был способен даже восстановить силу раненного бойца, залечив ему раны.

Два часа пролетели незаметно, и вот уже фрау Шпиц зовёт ребят на ужин.

В Большом Зале Рон и Гермиона уже поджидали ребят.

— Как успехи? — спросил Гарри.

— Это безобразие! — сказал возмущённо Рон. — По-моему, они питались не утопленниками, а камнями!

— Ты имеешь ввиду Моресмертников? — спросил у него Гарри.

— Их, их! Уж чем только я эту раковину не бил, чем только не колотил! Не разбивается, проклятая! А тут ещё Гермиона под ухом бубнит, что нужно это безобразие растереть в порошок!

— И вовсе я не бубню, — надулась девушка. — То же мне силач!

Их сверкающие взгляды встретились, как в старые добрые времена.

— Ой, только вот ругаться не надо! — попросил Гарри.

И что бы их отвлечь, стал с увлечением рассказывать о мечах викингов. Рон тут же заинтересовался, а Гермиона теперь сидела со скучающим выражением на лице.

— Вы бы хоть поспали перед дорогой, — сказала она Уне.

— Наверное придётся так и сделать, — ответила девушка. — А то я что-то устала после плавания. Боюсь, засну и свалюсь с тестрала, тем более, что я его не вижу.

Они так и сделали. Когда после ужина ребята расходились по своим спальням, Унди сказала:

— Хоть я и предсказала очень тёплую осень — ночью, высоко в небе холодно. Одевайся теплее, Гарри.

Как было приятно знать, что у тебя есть девушка, которая о тебе заботится!

Рон вызвался разбудить друга, когда все уснут. Залетевший в спальню за чем-то Симус сказал:

— Вот это да! То его нет, когда все нормальные люди ложатся спать, а то он спит, когда все нормальные люди бодрствуют!

— Ладно, ладно, много не болтай! — сказал ему Рон тоном старосты. — А то ещё язык ненароком станет короче!

Это отрезвляюще подействовало на Симуса, и он поспешил удалиться.

В час ночи Гарри и Уна, которую разбудила Гермиона, встретились в гостиной. Парень в который уже раз открыл рот, когда увидел Уну. На голове у неё была чёрная бархатная беретка с бриллиантовой звездой, на руках чёрные перчатки с дырочками на костяшках пальцев и на тыльной стороне руки. На ней был толстый пушистый серый свитер, её неизменно короткая кожаная юбка и высокие замшевые ботфорты. Она накинула тёплую дурмштранговскую мантию красного цвета.

— Гарри, не смотри на меня, как на привидение, — сказала девушка.

Парень смутился. Он достал карту Мародёра и проверил дорогу — сегодня они не имели права попадаться.

Без приключений ребята спустились по скрипучим деревянным лестницам, вышли из спящего замка и дошли до домика Хагрида.

— О! — только и сказал полугигант при виде Ундины.

Он пошёл проводить ребят до Зачарованного леса. Неполная, но яркая луна освещала окрестности, но никак не могла затмить крупные звёзды на небе. В который раз уже парень шёл по ночному Запретному лесу! И, тем не менее, в который уже раз ощутил трепет в груди. Он не знал и сотой, а может быть и тысячной доли того, что таилось под кронами вековых деревьев. Гарри нёс фонарь Хагрида и поддерживал под локоть девушку, чтобы она не потеряла равновесие, если споткнётся о корни, с упорством вылезающие из-под земли.

Им пришлось поплутать по лесу, пока они нашли тестралов. Хагрид выбрал одного поздоровее и стал угощать чем-то мясным, в то же время, стараясь остальных, наоборот, отогнать. В табуне Гарри с удивлением различил и несколько жеребят. Вообще-то удивляться тут было не чему, если их не видели большинство людей, это не значило, что они не видят друг друга, и не могут обзаводиться семьёй. Когда «конь» принял угощение и стал доверчиво лизать руки любителя Магических существ, тот подвёл его к Уне. Конечно, девушка его не видела, но могла слышать приближающийся топот и пофыркивания. Если ей и было не по себе, она не подавала вида.

— Потрогай-ка его, не бойся, — предложил Хагрид, взял руку девушки в свою и положил на спину тестрала.

Уна провела пальцами по крепкой коже.

— Удивительно, — только и сказала она.

— Унди, садись впереди, я сяду за тобой и буду тебя держать, — предложил Гарри.

— Нет, давай ты сядешь впереди, а я сяду за тобой и буду лучше смотреть на тебя, чем в пустоту перед собой, — ответила Уна.

Гарри взобрался на тестрала, а Хагрид помог Уне сесть сзади. " Если мы упадём, то вместе," — подумал Гарри.

Хагрид накинул на шею «коню» лямки от котомки с угощением и подтолкнул тестрала.

— Ну, давайте, с богом! — сказал он.

Тестрал побежал, подпрыгнул и резко взлетел, распахнув огромные крылья. Гарри крепко обхватил руками мощную шею коня, а Уна крепко обхватила его самого. Парень слышал, как она взволнованно вздохнула почти ему в ухо. Они сделали круг над замком, а затем Хогвартс стал быстро уменьшаться.

Неповторимое чувство свободы объяло Гарри. Это было очень красиво — лететь над ночными просторами с огоньками звёзд вокруг и огоньками посёлков внизу. Гарри поверну голову к Уне и спросил:

— Ты как?

В ответ она уткнулась ему в шею, и парню сразу стало щекотно от её дыхания. Ощущать у себя за спиной обалденную девушку, которая крепко обнимала его – это стоило многого!

Холодный ночной ветер бил в лицо, но это было даже приятно, потому что Гарри казалось, что он весь горит. Ребята ощущали каждый взмах огромных кожистых крыльев. И вскоре мерные покачивания убаюкали чувство опасности. Да, весь полёт на тестрале ночью вдвоём с Ундиной — это была сказка! Они летели достаточно долго, но если бы пришлось лететь в два раза дольше, Гарри не отказался бы.

Когда парень увидел приближающиеся огни города, он вспомнил, как резко тестралы ныряют вниз.

— Держись крепче! — крикнул он девушке в последний момент.

Тестрал резко наклонил голову. Гарри с силой вцепился в жёсткую гриву. Ему стоило много усилий удержаться и не слететь с него.

Вот они стали кружить над домом Сириуса — над Гарриным домом. Это снизу он был зачарован так, что бы его не было видно, или, может, его сразу стало видно потому, что законный хозяин возвращался домой. Гарри увидел сверху внутренний дворик дома и мысленно приказал тестралу спуститься туда. Клювокрыла во дворе не было — значит Фред и Джордж получили его письмо.

Они благополучно спустились на землю.

— Да, это не «молния»! — восторженно сказала Ундина, когда Гарри помог ей слезть.

Парень привязал тестрала верёвкой, которой до этого был привязан гиппогриф, к металлическому кольцу в стене, и они вошли в дом.

На встречу ребятам с видом хозяюшки-хлопотуньи выбежала Винки — на ней было повязано чистое полотенце.

— Мистер Гарри Поттер! Мисс Ундина! Я вас жду — господа Фред и Джордж предупредили, что вы сегодня будете! Ужин готов, — защебетала она.

— Спасибо, Винки! — ответил Гарри. — Мы поедим позже. Скорее, это уже будет завтрак…

Винки исчезла, а Гарри предложил Уне осмотреть дом. Они вошли в один из залов. Летний ремонт и старания домового эльфа сделали своё дело: комната не казалась нежилой. Наоборот, чувство уюта охватило ночных путешественников. Стены бежевого цвета, светло оранжевые атласные занавеси на высоких окнах, лилии в напольной вазе, весёлый огонёк в камине – лучшего и желать было нельзя.

— Вот это гостиная — в ней я принимаю посетителей, — сказал Гарри, играя роль светского хозяина.

Он снял с Ундины мантию и беретку. Потом не удержался и поцеловал её.

— Показывай дальше, — подтолкнула его девушка.

Они перешли в другую комнату. Эта комната была поменьше, но не менее уютной: большие кожаные кресла, между ними шахматный столик с расставленными чёрными и белыми фигурами, на стене старинный гобелен с изображением единорога…

— Это комната для отдыха — я здесь обычно расслабляюсь, — сказал Гарри и довольно нагло поцеловал Уну.

— Подожди, Гарри, разве так хозяева показывают гостям дом? — спросила со смехом девушка.

— Именно так, это такой добрый старинный обычай.

И они пошли дальше по комнатам.

— Это моя библиотека — я здесь почитываю разные магические опусы, — представлял парень.

— Это мой кабинет — здесь я пишу свои мемуары и деловые письма.

— Это комната для моих друзей, здесь они прикалываются надо мной.

— А вот в этой комнате я, обычно, сам прикалываюсь над гостями...

И в каждой комнате они целовались. Сначала девушка со смехом вырывалась из рук Гарри и бежала в следующую комнату. Но постепенно её сопротивление ослабевало. И вот Унди сама тоже стала обвивать шею юноши руками.

— О! Это потрясающе! — сказала девушка, когда они вошли в белую комнату, над которой потрудились в своё время близнецы.

— Это комната, где Фред и Джордж поднимают людям настроение, — сказал Гарри.

— А это ваша компания? — спросила она со смехом, указывая на изображения на стене.

Гарри попытался заслонить спиной тот момент, где они с Роном превращаются в собачек Гермионы. Но, как оказалось, слишком поздно.

— Так-так... — протянула девушка, и её настроение заметно упало.

— Ну это же только шутка! К тому же это было ещё до тебя, — стал оправдываться парень.

Девушка поджала губы. Тогда Гарри не придумал ничего лучше, чем поднять её на руки под обрушившемся со стен звездопадом. Так он перенёс её в следующую комнату, оказавшуюся тоже замученной искусством близнецов.

— Вот это мне больше нравится, — сказала девушка, выгнувшись так, что теперь смотрела на стены наоборот, откинув голову и заложив за неё руки.

Было в её позе что-то до такой степени вейловское, что парень предпочёл осторожно опустить девушку на пол, вместо того, чтобы окончательно свихнуться. И внутри него сейчас бушевал такой же адский огонь, как и на стенах. Девушка, воспользовавшись свободой, пошла в следующую комнату.

Комнат на трёх этажах оказалось так много, что фантазия Гарри на представление каждой из них скоро истощилась. Тогда в ход пошли фразы типа:

— В этой комнате я Ундину буду называть только Унди...

— В этой комнате я буду называть тебя только Марией или Мари...

— В этой комнате я буду называть тебя только Флоранс или Флори...

— А вот это моя спальня, — сказал Гарри перед белой полированной дверью.

Он хотел уже открыть дверь, но что-то его удерживало от этого...

— Нет, Унди, туда мы не пойдём. Там висит портрет Финеаса Нигеллюса, бывшего директора Хогвартса. Если он нас увидит, сейчас же настучит Дамблдору.

Они спустились в кухню. Винки там не было. На большом деревянном столе, освещённом горящими свечами в чёрных подсвечниках, ребята увидели оставленный для них ужин. На одном блюде возвышалась горка румяных пирожков, на другом – пирожные, покрытые розовым кремом и кувшин молока. Но совсем другой голод снедал сейчас Гарри. Он обнял Ундину. К этому времени голова у него до такой степени кружилась, что он начал воспринимать окружающее через какую-то пелену. Сердце бешено колотилось, лицо всё горело. Гарри казалось, что даже своими руками уже управлял не он, а кто-то другой. Руки сами по себе стали вытворять чёрт знает что. Ундина отстранилась от него, внимательно оглядела и сказала:

— Сядь. Подожди минутку, — она быстро просмотрела кухонные шкафчики, что-то смешала в пустом кувшине, стукнула по нему своей палочкой, затем наполнила содержимым большой кубок, украшенный рубинами, и дала Гарри.

— На, выпей, — повелительно сказала девушка.

Глаза её сверкали как огоньки, отражающиеся на поверхности напитка.

— Не бойся, это не яд.

— Из твоих рук я и яд готов принять, — ответил парень.

Он положил свои ладони поверх рук Уны и так, не отнимая её рук, стал пить. Прохладная жидкость стала ощутимо растекаться у Гарри внутри.

— Что это? — спросил он.

— Успокаивающее зелье... Гарри, я вижу, что тебе стоит немного прийти в себя. Доводи себя до такого состояния, когда закончишь школу!

Гарри только хотел обидеться, как почувствовал, что на него наваливается усталость.

— Подкрепись немножко, — сказала Уна и сунула ему в рот пирожок.

Она тоже взяла себе другой пирожок. Парень быстро проглотил свой и вцепился зубами в пирожок Уны, когда она поднесла его ко рту. Так они, смеясь, доели его. Когда их губы встретились, Гарри поцеловал девушку, но он чувствовал, что его голова уже прояснилась.

— Идём, отдохнём у камина, — предложила Уна.

Ребята устроились у камина в самой красивой комнате. Резная инкрустированная мебель на фоне золотистых стен, золотые канделябры с длинными тонкими красными свечами мягко освещали комнату, красные розы (какой запах!) в небольшой искусно плетёной корзиночке на низком стеклянном столе с золочёными ножками в виде змей – всё это умиротворяло. Ундина села в кресло, обтянутое тёмно-красным бархатом, а Гарри сел у её ног на ковёр. Девушка смотрела на огонь, а рукой взъерошивала Гарри волосы.

— Тебе нужно снять ботфорты, — сказал он.

— Да, — лениво ответила Ундина.

Тогда парень сам стал снимать с неё ботфорты. Когда её коленки оказались прямо под носом Гарри так же, как и тогда в комнате Винки, он сказал:

— Ундина, тебе не следует носить такие короткие юбки, — он поморщился, вспомнив как Драко, Крэбб, Гойл и даже Снейп смотрели на её ноги.

— Нет, Гарри, я это надеваю в тактических целях, — ответила девушка.

— Да— а?! — протянул он. — А какие тактические цели были у тебя, когда ты одела такую юбку на отборочный тур по квиддитчу?

— Какие бы они не были, я их добилась, — сказала Уна, со смехом глядя Гарри в глаза.

Он смутился, быстро встал, принёс плед и закутал им ноги девушки. Потом он опять опустился перед ней и, положив свой подбородок ей на колени, стал смотреть, как огонь отражается в глазах Уны. Но вскоре глаза девушки закрылись. Гарри сам чувствовал слабость во всём теле.

И вдруг комната как-то странно дёрнулась перед его глазами. Он увидел, что Уна сидит на кресле, но на ней было почему-то длинное кремовое платье. Юноша видел её совсем с другого ракурса. И вдруг он услышал детские голоса. Дверь распахнулась, и в комнату влетели два пухлых малыша. Это были мальчик и девочка, оба с чёрными взлохмаченными волосами и чёрными угольками-глазками.

— Мама! Мама! — наперебой закричали они и, отталкивая друг друга, подбежали к Ундине.

В руках они держали игрушечные мётлы.

— Мама, посмотри, что нам принёс папа! — кричали они.

— А ну-ка покажите, сорванцы! — нежно сказала Уна.

Мальчик вскарабкался к ней на колени и стал махать метлой у Ундины перед носом. Она отстранила его руку.

— Подожди, ты попадёшь мне в глаз!

— Мамочка, а ты будешь учить меня? — сказала девочка, залезая на метлу. — Я хочу быть охотником, как ты!

— А я хочу быть ловцом, как папа! — закричал мальчик, прыгая на коленях у Ундины.

— Подождите, а где папа?

— Папочка! — закричала девочка. — Мы тут!

Гарри услышал шаги и увидел, как дверь открывается... Нет, он не может это выдержать! Парень очнулся и так резко отшатнулся от кресла, что чуть не попал в огонь камина.

Ундина открыла глаза и села.

— Что случилось, Гарри? — тревожно спросила она, но тут её тревога сменилась подозрением.

Гарри ничего не мог сказать, он ошеломлённо уставился на неё.

— ТЫ ВСЁ ВИДЕЛ? — медленно выговаривая слова, спросила Ундина.

Он заметил, как краска стала заливать её лицо, и она закрыла лицо руками. Первый раз Гарри видел, что Ундина покраснела.

— Я догадывалась, что ты можешь видеть мои мысли ещё тогда на уроке, когда я пела, — сказала она сквозь пальцы.

Теперь Гарри самому стало стыдно, что он влез в её мысли, туда, куда его не просили.

Он поднялся, подошёл на коленях к ней, дотронулся до её руки и виновато сказал:

— Прости, Ундина... Я действительно не имел права видеть... Я ещё не научился контролировать это своё умение... Это вышло помимо моей воли... И вообще то, что я видел, это было... это было так потрясающе!

— Да? — Ундина быстро убрала руки.

Её глаза горели, она дышала с трудом.

— Да, — ответил Гарри. — Ты теперь знаешь, какой у меня огромный дом. Ты думаешь, я буду здесь всю жизнь жить один? Сегодня ты принесла счастье в каждую его комнату... Я хочу, чтобы ты всегда здесь жила со мной... Когда мы закончим Хогвартс...

Но Ундина закрыла ему рот рукой и сказала:

— Не давай мне никаких обещаний, Гарри. Вдруг ты не сможешь их выполнить. За два года многое может произойти.

Парень помотал головой:

— Никто не сможет мне заменить тебя, Уна.

Она опустила голову промолчав. Потом тяжело вздохнула и сказала:

— Нужно немного поспать.

Гарри проводил её в комнату, где летом спали Гермиона и Джинни. А сам пошёл в комнату, где летом спали Фред и Джордж. Но сначала он решил заглянуть к Клювокрылу. Близнецы устроили его в самой дальней комнате на верхнем этаже. Гиппогриф очень обрадовался приходу Гарри. После взаимных поклонов, парень сказал ему, проводя рукой по серебристым перьям:

— Клювик, у нас с тобой начинается новая жизнь.

Уже лёжа в постели Гарри подумал: " Интересно, что чувствовал Джеймс, когда я родился?.." С этим он и уснул спокойно.

Знал бы младший Поттер, что очень скоро наступит конец его безмятежной жизни!

Поздно утром Гарри проснулся оттого, что кто-то водил холодным пальцем по его лицу. Он открыл глаза. Без очков он смутно видел силуэт Ундины, она сидела у него на краю постели.

— Что ты делаешь? — сонно спросил Гарри.

— Рисую твой портрет, — ответила девушка. — Вот смотри: овал лица, — и она провела пальцем, обводя его лицо. — Брови, нос... — продолжала она, водя пальцем по его бровям, носу. — А теперь глаза, — Ундина наклонилась и прикоснулась губами сначала к одному его глазу, потом к другому, — Губы... — говорила она и поцеловала его в губы. — Похоже получается?

Гарри не ответил, он притянул Ундину к себе, но девушка вырвалась, встала и сказала:

— Вставай, Гарри. Там пришли Фредди и Джорджи.

— Ну, тогда уходи быстрей, а то тебе опять придётся готовить мне успокаивающее зелье, — сердито ответил парень.

Девушка, усмехнувшись, вышла.

Фредди и Джорджи наперебой рассказывали смеющейся Ундине какую-то историю, когда Гарри спустился в столовую. Вся комната была наполнена светом не только от солнца, пробивающегося через большие окна, но и от светло-рыжих волос до плеч (« С ума все посходили из-за длинных волос!»), которыми то и дело встряхивали близнецы. Свет исходил от их улыбочек, от заразительного смеха, от всей той атмосферы непринуждённого веселья, которую могли создавать только они.

— Дружище Гарри, привет! — сказали близнецы.

— Мы напросились подежурить здесь в штабе один день, — сказал Фред. — По идее больше никто сегодня сюда не заглянет.

— Шизоглаз Хмури всё докапывался, зачем нам это дежурство. Кажется, он подозревал, что мы собираемся подвзорвать дом, — предположил Джордж.

— Но зелёная Тонкс его уговорила, — подхватил Фред.

— А знаешь, почему? — таинственно сказал Джордж. — Она решила, что у нас тут свидание с девушками! Как будто мы, кроме твоего дома, не нашли бы, где встретиться!

— А как недалеко от истины она ушла! Только вот свидание-то не у нас, а у Гарри!

— Перестаньте, — попросил Гарри.

— Конечно, наша Тонкс – покровительница всех влюблённых, — не унимался Джордж. — Но даже она не одобрила бы… Ты как считаешь? — обратился он к Фреду.

— Прекратите! — уже настойчивее попросил Гарри.

— Считаю, не ободрила бы, — не обращая на него внимания, говорил Фред.

— Ведь нельзя же детям… — начал Джордж, но Гарри заорал:

— Замолчите! — воцарилась гробовая тишина, даже Уна перестала смеяться.

Гарри смутился и сказал уже спокойно:

— Давайте сменим тему… Как же ваш магазин и танц-клуб — сегодня же суббота? — спросил Гарри.

— Да всё нормально!.. Ребята, скоро вас будет ожидать сюрприз в Хогсмиде! Корпорация « У. У. У. » не дремлет! — сообщил Фред.

— Гарри и ты в Хогвартсе время не терял — за две недели такие успехи! — сказал Джордж, кивнув на Уну.

Тут появилась Винки и пригласила всех за стол.

Винки постаралась. От накрытого стола исходили очень аппетитные запахи. Омлет и запеканка, пирог с ягодами и песочные печеньки, покрытые шоколадным кремом, в вазочках три вида варенья, а от кофейника шёл благоухающий запах кофе. Гарри сразу же понял, какой он голодный.

— Винки, спасибо большое! — сказал Гарри. — Я убедился, что лучшей домоправительницы, чем ты, я никогда бы не нашёл.

— О, благодарю вас, господин Гарри Поттер! — Винки застеснялась, а Гарри показалось, что в её огромных глазах сверкнула слеза, но эльфийка тут же исчезла.

— Вообще-то детям кофе пить нельзя, тем более нервным детям… — начал Джордж.

— Опять… — сказал со вздохом Гарри.

— Но я думаю, одну-то чашечку можно, в честь такого события… — подхватил Фред.

— Какого события? — одновременно спросили Джордж и Уна.

— Ну, как же? — удивился Фред. — Знакомство хозяйки со своим будущим домом.

На это Гарри и Уна промолчали.

Фред и Джордж сели по обе стороны от Ундины, даже не подумав уступить место хозяину. Тогда он сел напротив неё. Близнецы болтали безумолку, шутки так и сыпались. Но некоторые из них явно не понравились Гарри — шутки типа:

— Девушка нашего друга Гарри — наша девушка, ой, я хотел сказать — наш друг, — выдал Джордж.

Гарри сменил тему на разговор о побеге из Азкабана.

— Да, гарпии, это, наверное, стоящие приколистки, — сказал Фред.

— Да, уж, видел бы ты их в деле! — сказал Гарри.

И он рассказал о своём походе в лесную сторожку в компании Хагрида. Уна этой истории не знала, поэтому слушала с интересом. Близнецы выразили сожаление о том, что не знали об этой сторожке, иначе наведывались бы в неё обязательно.

— Слушайте, ребята, а не устроить ли нам выездной танц-клуб с доставкой на дом? — спросил Фред. — В Хогвартсе вас некому побаловать танцами.

— Это отличная идея, — заметила Уна.

Когда они, наконец, позавтракали, близнецы принесли несколько музыкальных шкатулок и стали по очереди открывать их. Чудесная музыка быстро заполнила большой зал, которой они выбрали для танцплощадки.

Уна танцевала восхитительно. Она была такой гибкой и делала такие необычные движения! Гарри ещё никогда не видел, чтобы так танцевали. Близнецы бесились. Потом Джордж пошёл, занавесил шторы и пустил по потолку несколько мигающих огоньков.

— Это для создания более интимной обстановки! — сказал он и открыл шкатулку с медленной музыкой.

Гарри стал танцевать с Уной. Вообще-то, получилось так, что они танцуют вместе впервые. Ему казалось, что Уна тает у него под руками. Он, не отрываясь, смотрел в её голубые глаза. И под конец сам не заметил, как его губы прикоснулись к её.

— Стойте, стойте, наши юные друзья! — закричал Джордж, подражая голосу Ли Джордана. — По распоряжению Министерства Магии, исходя из моральных и этических соображений, в нашем танц-клубе целоваться запрещено!

Гарри смутился. Они с Уной сели отдохнуть. Фред угостил Уну конфетой, а потом пригласил на танец. Гарри наблюдал за ними. Сначала он просто любовался девушкой, но потом ему стало казаться, что Джордж слишком уж вольно себя ведёт. Тут музыка кончилась. Они сели, весело болтая. Когда заиграла очередная медленная музыка, получилось так, что все трое одновременно предложили танцевать девушке. Она без колебаний выбрала... Джорджа. Сначала Гарри надулся. " Это она сделала нарочно!" — подумал он. Но когда Уна пошла танцевать с Джорджем в третий и даже в четвёртый раз, Гарри вышел из комнаты, хлопнув дверью. Все внутри него кипело и клокотало.

— Гарри, постой! — его догнал Фред. — Не обижайся! Джордж просто угостил Уну нашей новинкой. " Пастилки "Обниманцы" — вот что вам нужно в нашем танц-клубе! Используйте их также на важных для вас рандеву", — рекламным голосом продекламировал Фред. — Что? — заорал Гарри. — Он дал Уне пастилки? Какую-то гадость, чтобы она танцевала только с ним?

— Подожди ты, не ори так! Ничего ведь страшного не произошло! Джордж пошутил! Имеет же он право, как изобретатель, один раз, для проверки, использовать своё изобретение на себе! Что ты злишься? Уна действовала под впечатлением пастилок. Будь уверен, что если бы не это — она танцевала бы только с тобой.

— Так я и поверю, что Джордж до этого не испытывал ни на ком эти пастилки!.. Ничего, я ещё разберусь с ним!

— Фу, ты же не будешь безобразным скандалом портить девушке праздник? — спросил поморщившись Фред.

— Да уж, праздник, — проворчал Гарри и решительно вернулся в зал.

Уна и Джордж не танцевали, а сидели рядышком на диване. Он что-то мягко говорил ей, а она с усилием тёрла себе лоб. Гарри сел рядом и бросил зверский взгляд на Джорджа.

— А ещё у нас в стадии разработки конфетки « Поцелуйки », — продолжал тот. — Правда, эффект пока не стабильный... Нам милостиво согласились помогать в разработке Алисия и Ангелина...

— Гарри, дружище, — сказал Фред, — Разреши нам воспользоваться твоей библиотекой. Нам нужны некоторые сведения...

— Да, конечно, — ответил Гарри, и близнецы ушли.

— Гарри, прости, что-то я не то... — сказала Уна.

— Всё в порядке, Унди, — сказал Гарри и обнял её.

— А ты знаешь, что моя мама полгода была девушкой Сириуса Блэка? — через некоторое время спросила Уна.

— Что-о? — изумился Гарри.

— Да, это было в конце шестого курса. Потом мама переехала с родителями. Она какое-то время переписывалась с Сириусом. Но, знаешь, он был тем парнем, возле которого постоянно крутятся девчонки. Потом у него появилась очередная девушка... Ой, Гарри, как же я тебе до сих пор не показала свой дневник? Там есть фотография, где моя мама с Сириусом вдвоём... Гарри...знаешь, чего я боюсь больше всего на свете? — спросила Уна.

— Чего? — переспросил парень.

— Больше всего на свете я боюсь, что Гарри Поттер тоже будет периодически менять своих девушек.

— Никогда этого не будет, — сказал он и зарылся лицом в её волосы.

" А чего же боится сам Гарри Поттер?" — подумал он и вспомнил, во что превращался боггарт у Молли Уизли.

Наверное, теперь его боггарт превратился бы не в дементора, а в мёртвую Ундину. Парень невольно весь передёрнулся, прогоняя это видение. Он перенёс смерть Сириуса Блэка, но смерть Уны он бы точно не перенёс. Гарри достал зеркальце — оно, как всегда, отражало только его.

— Что это? А, зеркальце, — сказала Уна.

И тогда Гарри рассказал ей историю двух зеркал Связи. Уна слушала очень внимательно. Потом она приставила палец ко лбу, как будто что-то сосредоточенно вспоминала.

— Гарри, разреши мне об этом рассказать маме? У меня есть одна идея...

— Какая? — быстро спросил он.

— Я не могу тебе сейчас сказать ничего определённого... Потом, когда получу сову от мамы...

После обеда Фред и Джордж опять отправились в библиотеку, и Гарри с Уной никто не мешал. Небывалое умиротворение снизошло на парня, такого он ещё никогда не испытывал в своей ранее безрадостной жизни.

В час ночи они были готовы лететь обратно. Предварительно Гарри дал возможность Уне познакомиться с Клювокрылом. Огромный вежливый гиппогриф произвёл на неё впечатление.

— Нет предела совершенству природы, — сказала девушка, проводя по его жёстким перьям.

Они сделали так: первым на тестрале полетел Гарри. А потом, с пятиминутным перерывом, вылетела Уна на гиппогрифе.

На прощание Гарри взял у Фреда и Джорджа несколько пастилок "Обниманцы " для Рона.

— О, для малыша Ронни нам ничего не жалко, — сказал Джордж и дал для него же три конфетки " Поцелуйки ".

— Я думаю, трёх будет достаточно, — сказал он с видом лекаря.

Назад лететь было вообще не интересно. Гарри показалось, что эта ночь была гораздо холоднее предыдущей. Через час полёта он так сильно замёрз, что у него свело пальцы, к тому же его перчатки сейчас лежали на дне сундука в спальне Хогвартса. « Ведь Уна меня предупреждала, что будет холодно… — подумал Гарри и невольно улыбнулся, вспоминая, как девушка заботится о нём. — Как она сейчас себя чувствует? » Он периодически оглядывался назад, ища глазами маленькую точку — Ундину и Клювокрыла. Иногда ему казалось, что он её видит, но, возможно это были птицы. Почему-то сегодня ему попадались стаи перелётных птиц, с курлыканьем летящих в тёплые края на Юг. Или вчера он просто не обращал на них своего внимания, целиком прикованного к девушке? Мерные покачивания крыльев тестрала погрузили Гарри в состояние дрёмы. И вдруг «конь» заржал что есть мочи. От неожиданность парень чуть не выпустил из рук его гриву. Тестрал резвился, резво перебирал в воздухе ногами, запрокидывая назад голову. По-видимому, его завели птичьи переклички.

А уже на самом подлёте к замку Гарри неожиданно чуть не столкнулся с филином. «Интересно, видит эта птица тестрала или нет? Во всяком случае, меня-то видит, так куда прёт наперерез? » Тем временем филин, сделав круг, опять чуть не налетел на парня. Было такое ощущение, что он делает это специально. « Если я и похож на мышь, то на летучую. Интересно, а питаются ли филины летучими мышами?» Но Гарри не успел додумать, так как эта неугомонная птица приземлилась прямо ему на голову, вцепившись в волосы когтями.

— Что ты делаешь? — закричал парень и попытался отодрать безобразника. — Что, отдохнуть захотелось?!

И тут Гарри почувствовал под пальцами свиток, привязанный к лапе птицы. « Никак это Грей Люпина! » — осенила его догадка, конечно в темноте трудно было определить, какой именно филин к нему пристал. Юноша осторожно развязал шнурок, и филин тот час улетел, все-таки выдрав прядь его волос. Гарри долго тёр голову, потом зажёг « люмос » и прочитал письмо. Это оказалось вполне обычное очередное приветственное послание.

« … Я очень счастлив, что у меня появилась такая интересная работа. Наверное впервые я, чувствуя свою непохожесть на других людей, не переживаю из-за этого. Такое ощущение, что я нашёл дверь в стене, отделяющей меня от остального мира. Гарри, любимая работа многого стоит. Ты хочешь стать аурором, а для этого нужно много и отлично учиться. Извини за банальное пожелание, но я действительно желаю тебе успехов в учёбе!» — писал Люпин.

Но вот приписка очень заинтересовала парня:

«P.S. Появилась надежда на то, что мы сможем определить, где находится известная тебе личность.»

Это о Вольдеморте! Интересно, когда Ордену Феникса станет известно, где он обитает, возьмут ли они с собой Гарри, если отправятся на его ликвидацию?

На этом письмо закончилось, и, как раз, тестрал приземлился в Зачарованном Лесу. « Все-таки, какой Люпин классный! — подумал Гарри. — Он постоянно меня поддерживает с тех пор, как не стало Сириуса.» И парень решил сегодня же ответить ему. Он отпустил тестрала, а сам стал с тревогой смотреть в небо. Вот показалась долгожданная точка. Когда Клювокрыл приземлился, Гарри помог Ундине слезть.

— Я так волновался, — сказал он.

— Неужели ты думал что я, первый сиккер Дурмштранга, упаду и потеряюсь по дороге? — усмехнулась девушка.

— Я так замёрз! Некому было погреть меня, — пожаловался Гарри.

Уна сняла перчатки, взяла своими тёплыми пальцами холодные руки Гарри и засунула их к себе под свитер. Гарри нащупал под нежной кожей рёбра девушки, и ему стало весело.

— Шевелить руками я тебе запрещаю! — приказала девушка, а ведь ему именно этого и хотелось.

Отогревшись и заодно рассказав веселившейся девушке историю с филином, Гарри проверил путь по карте. Всё было спокойно. Они повели Клювокрыла к хижине Хагрида, освещая путь огнём на концах палочек.

— Слушай, а ведь мне придётся идти в лес к эльфийкам, договариваться на счёт этой... ну, которая Ночная.

— Виола, — подсказала девушка.

— Даже не представляю, как их можно найти в таком огромном лесу.

— Надеюсь, ты возьмёшь меня с собой в помощь.

— Нет, ночью далеко в Запретный лес я тебя не поведу, — заверил её юноша.

— Почему же ночью? Я думаю, их можно найти и днём. Так возьмёшь?

— Посмотрим, я не хочу рисковать тобой. А вот Невиллу я бы предложил пойти со мной.

Вот уже заговорщики вышли к дому, в окнах которого угадывался огонёк свечи. Этот неугомонный преподаватель по Уходу за Магическими Существами не спал и сразу же вышел им навстречу, когда ребята осторожно постучали в дверь. Гиппогриф, по-видимому узнал родные места, и стал радостно царапать когтями передней ноги по земле при виде своего бывшего воспитателя.

— Клювик! – восторженно воскликнул Хагрид, нежно обнимая гиппогрифа. — У вас всё нормально, ребята?

— Да, у нас всё хорошо, — ответил Гарри.

Они оставили Клювокрыла Хагриду, а сами поспешили в башню Гриффиндора.

* * *

Пробираясь темными коридорами, ребята чуть не наскочили на миссис Норрис. Эта костлявая ободранная кошка медленно двигалась по коридору, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему. Помог многолетний опыт Гарри прохождения по ночному Хогвартсу. Пришлось долго стоять под плащом, не шевелясь, пока она не ушла.

Когда ребята, наконец, вошли в гостиную Гриффиндора, то с удивлением обнаружили, что им на встречу вышла встревоженная Гермиона. Её растрёпанные волосы разметались по плечам, она зябко обхватила себя руками. Ещё ребята заметили, что в глубоком кресле у камина спала Лаванда с красным лицом.

— Что случилось? — тихо спросил Гарри.

— Представляете, сработало заклинание Ундины! — сообщила Гермиона. — Эти дуры, Лаванда с Парватти, наверное, заметили, что вас целый день нет. И перед сном им, видимо, всё-таки захотелось это обсудить. И они начали своё обычное дело – сплетни, но только забыли, что о Гарри-то сплетничать нельзя! И вдруг Лаванда начала шепелявить и поняла, что её язык стал короче. Тут было море слёз. Я еле-еле уговорила их не бежать сначала к мадам Помфри, а дождаться тебя, Уна. Я сказала, что только ты можешь снять это заклятие. Ты ведь сможешь, Ундина? — спросила Гермиона с надеждой.

— Да, смогу, — ответила девушка.

Она подошла к спящей Лаванде и разбудила её, потряся за плечо. Лаванда открыла глаза, которые наполнились ужасом при виде Уны. Она что-то промычала, а верная защитница прав Поттера направила на неё палочку и прошептала заклинание.

— Ты... я... — пролепетала Лаванда вполне нормальным голосом.

— Да, Лаванда, ты сама виновата в том, что произошло, — сказала ей Уна. — В следующий раз обращайся к Гарри или к его друзьям, что бы выяснить интересующие тебя вопросы, — вполне дружелюбно продолжила она.

Но Лаванда вскочила и убежала в спальню, ничего не ответив.

— Я боялась, что будет скандал, и МакГонагалл хватится, что вас нет. Слава всем святым, что всё обошлось! — сказала Гермиона, подняв к небу глаза. — Как вы слетали?

— Отлично! Клювокрыла мы отправили к Хагриду. Тебе и Рону большой привет от Фреда и Джорджа, — сообщил Гарри. — Как тут было у вас, кроме этой истории с Лавандой?

— Прекрасно, — ответила Гермиона, её глаза вдруг засияли, — Ребята, пошли, наконец, спать! — быстро добавила она, взяла Уну под руку и заторопилась в спальню.

Когда Гарри вошёл в спальню мальчиков, он тихо отодвинул полог кровати Рона и увидел, что тот тоже не спит.

— Ну, как? — спросил Рон и сел на кровати.

Гарри примостился возле него.

— У нас всё в порядке: Клювокрыл у Хагрида, Уна – у меня. А у вас без нас как дела? — спросил он.

Рон неожиданно уткнулся лбом в плечо Гарри и сказал:

— Это было ужасно!

— Постой, друг, что было ужасно? С Гермионой?

Рон долго не решался ответить. Даже при неярком свете свечи, стоящей на тумбочке были видны, как алели его веснушки. Наконец, он начал рассказывать:

— Понимаешь, я пошёл купаться в ванную комнату для старост, ну ты знаешь. И вот я сижу в бассейне, весь в пене... И тут заходит Гермиона, — Рон нервно сглотнул. — Она очень удивилась, что я здесь, и сообщила, что дверь была открыта. Наверное, я забыл её закрыть. Гермиона сказала, что пришла сюда купаться, но раз уж я здесь, то она хочет кое-что выяснить... Представляешь, она села на скамейку и заявила, что никуда не уйдёт, пока я ей не скажу то, что давно хотел сказать. Такой ужас, Гарри, я даже не мог вылезти из бассейна! А она... всё не уходила. Я ей молол всякую ерунду, пока... пока не сказал... что я её люблю.

— Ну и что было дальше? — спросил нетерпеливо Гарри.

— Ну, она сказала, что именно этого признания ждала два года...

— Ну и...

— А что "и"? Она встала и ушла. А я готов был утопиться в этом бассейне!

— Подожди, Рон, а разве ты не поинтересовался, как к тебе относится она?

— Нет. Понимаешь, для меня это было уже слишком.

— Ладно, Рон, не переживай! Ты всё делал правильно! Половину пути ты прошёл. А что бы ты не один чувствовал себя дураком, я тебе расскажу, каким дураком был я.

И Гарри рассказал Рону про успокаивающее зелье Уны и про пастилки "Обниманцы" близнецов. Они посмеялись. Гарри сунул пакет с зелёными пастилками и тремя красными конфетами Рону в руки и сказал:

— На, держи и подумай, как это лучше использовать.

На этом они разошлись и легли спать.

Как хорошо, что следующий день был именно воскресеньем! Можно было подольше поваляться в постели и, наконец-то, выспаться. Гарри подозревал, что уже очень поздно, но всё равно не хотелось вставать. Он чувствовал закрытыми веками ласковое поглаживание солнечных лучей. Гарри вспомнил, КАК он вчера был разбужен. В Хогвартсе ему не грозит быть разбуженным Уной. Парень чувствовал, что он в спальне был один. Вдруг он явственно услышал, как дверь отрылась, а затем стук каблучков, направляющихся к его кровати. Не может быть, чтобы это была Уна! А в общем-то Гермиона иногда заходила в спальню к мальчикам, почему же ей нельзя?

Гарри лежал, не открывая глаз. Он чувствовал, как Уна наклонилась к нему, и услышал:

— Почему это мой любимый соня так долго не встаёт? Завтрак давно уже кончился!

— Да? — спросил Гарри, открыв глаза.

Разве он мог не схватить её?

— Стой! Подожди! — закричала Уна. — Ты сейчас всё разольёшь! Я завтрак тебе принесла.

Парень сел на кровати и сказал с изумлением:

— Ты мне принесла завтрак в постель?! Для меня этого не делал никто и никогда!

— Ну, Гарри, у тебя ещё всё впереди!.. Ты знаешь, я ещё вчера заметила, какой ты лапочка, когда лохматый и без очков... Впрочем, ты всегда лохматый. Вот и сиди так, только не дёргайся!

Унди поставила на постель поднос с тарелкой, наполненной пирожными и с кувшином сока, а сама села рядом.

— Очки я тебе не дам, доставь мне такое удовольствие.

— Ну, мне так есть будет не удобно, — сказал Гарри.

— Тогда я сама буду тебя кормить, — заявила девушка.

Унди взяла пирожное и поднесла к губам Гарри. Есть с рук Уны — это было ни с чем не сравнимо!

— Ты знаешь, это была вообще-то идея Рона, чтобы я принесла тебе завтрак. Он просил тебе передать, говорю дословно: " Гарри, тебе от меня подарок — завтрак с Уной за твою вчерашнюю поддержку ". Вот, что он сказал. Я, конечно, не знаю, какую такую поддержку и за что ты её оказал. Но примерно догадываюсь, потому что мне вчера Гермиона кое-что рассказала.

— О Роне?

— Угу... Ай, Гарри, ты укусил меня за палец!

— Прости... А речь шла случайно не об их разговоре в ванной комнате для старост?

— Именно о нём.

— Унди! Да представляешь ли ты всю степень доверия тебе Гермионы! Кто бы мог подумать! Ведь не так давно она была против тебя!

— Теперь всё изменилось, — твёрдо сказала девушка, вытирая Гарри салфеткой.

— А что она тебе сказала о своём отношении к Рону?

— Гарри, если Гермиона не сочла нужным поставить тебя в известность, то и я не имею права открывать её секреты, — продолжала Уна, запихивая ему в рот очередное пирожное.

— Ну, ты только намекни! Скажи: "да" или "нет", — еле выговорил Гарри.

— На, запей, — Уна поднесла к его губам кубок с соком.

— Гарри, "да" или "нет" я могу говорить только за себя, а не за Гермиону.

— Ну и?

— "Да".

Они посмеялись. Гарри уже не столько ел пирожное, сколько целовал пальцы Уны.

— Представляешь, если сейчас зайдёт сюда кто-нибудь из наших пацанов!

— Не зайдёт! Во-первых, они все утром узнали о вчерашней истории с Лавандой. Теперь они меня обходят за милю. А во-вторых, Рон дежурит на лестнице. Он же сказал, что это подарок!

— Интересно, а как часто мне будут дарить такие подарки?

— Ну, это зависит от твоего поведения...

Уна встала, поставила подносик на тумбочку и смахнула крошки с одеяла.

— Давай собирайся, идём делать домашки.

Гарри соскочил с кровати и схватил Уну.

— Постой! Я же должен поблагодарить тебя за завтрак!

Он обнял её.

— Унди, ты делаешь для меня такое... такое... Я даже мечтать об этом не мог, потому что не представлял, что такое может быть.

— Гарри, знай, что я сделала для тебя тысячную долю того, что могу сделать... Но всему своё время...

* * *

Как выяснилось позже, Рон так и не разбил раковину Моресмертника.

— Давай её, я сам попробую её разбить, — сказал ему Гарри.

Уизли вдруг сделал круглые глаза и сказал хриплым голосом:

— Я её, кажется, забыл вчера в библиотеке!

— Ну, знаешь, Рон, если она пропадёт, другую будешь вылавливать сам, — заявила Уна.

Ребята поспешили в библиотеку. Они долго плутали среди шкафов, пока не нашли именно тот стол, за которым занимался вчера Рон. Вот они уже видят это двурогое чудо природы на скамейке. И вдруг из-за поворота резко вышла группа Слизеринцев, и не заметив Гриффиндорцев, стала усаживаться за этот стол. На глазах у ошеломлённых ребят Винсент Крэбб, эта стокилограммовая махина, уселся прямо на эту раковину. Раздался треск, и всё посмотрели на него.

— В следующий раз, прежде чем идти со мной в библиотеку, сначала сходи в туалет, — недовольно сказал ему Драко, а остальные заржали.

Крэбб как-то неуверенно поёрзал на скамье, шмыгнул, но ничего не ответил. Это была та ещё Принцесса-на-Горошине!

Гарри вопросительно посмотрел на Рона, мол, что теперь делать. Уизли неопределённо пожал плечами, а затем как-то не очень решительно подошёл к Слизеринцам.

— Эй, Крэбб, встань на минутку! — сказал он, легонько толкнув того в спину.

— Это что ещё за дела? — пробурчал, нахмурившись, Крэбб. — Ты кто такой, что бы командовать тут?!

— Не прикидывайся глупее, чем ты есть! — ответил Рон и сделал попытку спихнуть верзилу со скамьи.

— Сгинь отсюда, шмакодявка! — слизеринец оглядываясь, стал неловко тыкать в его сторону кулаком.

Драко, так же как Гойл и Уоррингтон-младший с интересом наблюдали за происходящим.

— Да встань ты! — настаивал Рон.

— Ах ты... — тут посыпался град нецензурных выражений.

Это так взбесило Уизли, что он, потеряв контроль над собой, хлопнул Крэбба сзади по ушам. Это, видимо оглушило Слизеринца. И не успели остальные вылезти из-за стола, как скамья под Крэббом приподнялась, повинуясь заклинанию «Вингардиум Левиоса», выпущенному Гарри. Крэбб стал падать на спину, взмахнув руками и ногами. При этом он качнул стол, и второе заклинание Гарри перевернуло стол на бок, и всё это с оглушительным грохотом. От неожиданности Слизеринцы растерялись. Крэбб лежал на полу в тщетной попытке встать. Лицо Драко приобрело оттенок флага его факультета. Он набрал полную грудь воздуха, явно намереваясь продолжить дискуссию. Но ему не суждено было это сделать.

— Что здесь происходит?! — раздался резкий голос фрау Шпиц.

Слизеринцы предпочли ретироваться с места событий, включая и Крэбба, который несколько метров прополз, стоя по собачьи, прежде чем смог подняться. Когда библиотекарь подошла, стол и скамья вновь стояли на своих местах.

— Всё в порядке, просто с Крэббом произошёл несчастный случай: мальчик нечаянно упал со скамьи, — сказал ей Гарри, опережая её тираду.

— Я рада, что всё в порядке, — сказала библиотекарь, окидывая вокруг взглядом. — А почему, мистер Поттер и мисс Фриман, вас вчера не было в архиве?

— Мы были заняты, но сегодня можем отработать за два дня, — ответил Гарри за двоих.

После того, как удовлетворённая фрау Шпиц удалилась, Гермиона, взмахом палочки заставила осколки раковины Моресмертника взлететь и приземлиться прямёхонько в бумажный пакет, который она достала из своего рюкзака.

— Смотрите-ка, а осколки получились довольно-таки мелкими, — удивлялся Рон.

— Немного потолчёшь их в ступке, и ещё один ингредиент будет готов, — Гермиона сунула пакет ему в руки.

— Слушай, а много там ещё осталось этих ингредиентов? — поинтересовался Рон.

— Не очень: пара растений и жидкости.

— Гарри, я что-то не понял тогда, а что это за последняя жидкость там была указана? — простодушно спросил рыжий Уизли.

Девушки тотчас переглянулись и дружно отвернулись, едва подавив хихиканье. Гарри покраснел: неужели это... Он достал из рюкзака маленький словарик латинских слов.

— Гермиона, как там пишется это слово? — сердито спросил он.

— Честно, не помню, — ответила девушка, прикладывая ладонь к лицу.

Нет, нужно сейчас же всё выяснить! Гарри стал выкидывать содержимое рюкзака на стол, в поисках рецепта. Но тут Уна, отводя глаза протянула ему нужный листок, который был у неё в кармане. Её реакция ещё больше завела парня. Он стал непослушными пальцами перелистывать странички словарика. Так... Нет, этого слова не было здесь, видимо, слишком маленьким оказался словарик.

— Здесь этого нет! Скажите мне, наконец, сами перевод! — потребовал он у девушек.

Уна замотала головой, а Гермиона сказала:

— Мы сами точно не знаем.

Чёрта с два, они не знают! Они издеваются над ним! Гарри помчался искать на полках большой словарь, а любопытный Рон увязался с ним, гукая на ухо:

— Слушай, а это ведь наверное...

— Заткнись! — перебил его Гарри.

Вот Мерлин! Как же он будет доставать её! Гарри нашёл большой словарь и стал быстро листать, сверяясь с рецептом. Что?! Опять нет? Именно нужной страницы в словаре не оказалось, она была криво оторвана... Нужно обязательно пожаловаться фрау Шпиц на это безобразие! Кто посмел выдрать лист из книги!

— Ну что там? — не унимался Рон.

— Лист вырван, — ответил Гарри. — Остальные словари, по-видимому, на руках.

— А я и без словаря знаю, что это, — заржал Рон.

— С чем тебя и поздравляю, — ответил Гарри, который, похоже, сам тоже знал, что обозначает это слово.

Парни вернулись за стол.

— Узнал? — спросила Гермиона, заставляя губы остаться на месте, а не разъезжаться в улыбке.

— В следующий раз узнаю, — буркнул Гарри.

Ребята сели за стол и начали делать уроки. В самый разгар написания сочинения по прорицанию Рон стал угощать всех конфетами.

— Подкрепитесь, — сказал он.

Гарри заметил, что на свитке перед Гермионой лежали пастилка " Обниманцы " и конфетка "Поцелуйка ". У Гарри с Уной были обычные конфеты.

— Угу, — сказала Гермиона, не отрываясь от книги, она машинально взяла пастилку.

Рон тут же схватил конфету и сам сунул её в рот Гермионе.

— Попробуй, так будет вкуснее! — быстро сказал он, когда Гермиона вопросительно посмотрела на него.

Гарри вдруг вспомнил, что Джордж говорил, что эти конфетки у них находятся в стадии разработки, и что эффект у них не стабильный — об этом он Рону забыл вчера сказать. Но теперь было уже поздно.

Гермиона ничего не ответила и, жуя, продолжила чтение книги. Вдруг глаза у неё стали огромными и круглыми, и она недоумённо посмотрела на Рона. Рон и Гарри быстро переглянулись.

— Гермиона, покажи мне, где ты видела " Энциклопедию юного зельевара "? — сказал Рон непослушными губами.

Он встал и потянул девушку за собой. Глаза у Гермионы стали какими-то остекленевшими и чуть не вылезали из орбит. Она как загипнотизированная поднялась и машинально схватила огромную книгу, которую читала. Они гуськом дошли до книжных шкафов. Рон резко развернулся, чтобы посмотреть, идёт ли за ним девушка. Но тут он увидел её глаза и растерянно остановился. Гермиона по инерции налетела на него и уронила тяжёлый том, который держала, прямо на ногу Рону. Рон взвыл и стал прыгать на одной ноге.

— Ой, Ронни! Прости! — пролепетала Гермиона.

Она крепко обняла парня и стала быстро-быстро целовать его куда попало. Рон стоял в шоке.

— Что это? — удивлённо спросила Уна.

Но Гарри уже лихорадочно пихал свои вещи и вещи Уны в рюкзак. Смех душил его. Он буквально выволок Уну в коридор, захлопнул дверь библиотеки, и тут смех, наконец, вырвался на свободу. Гарри так смеялся, что согнулся пополам.

— Гарри, Гарри! Что происходит? — Уна тоже начала улыбаться.

Но парень был не в состоянии ответить.

— Подожди! Неужели Рон дал Гермионе эти конфетки близнецов?!

Гарри кивнул в ответ.

— Но это же ужасно!

— Да нечего ужасного здесь нет, — сказал он, немного успокоившись. — Уна, я тоже воспользовался бы этими конфетками раньше, если бы они у меня тогда были.

— Зачем? — спросила она.

— А затем, что я жутко боялся к тебе подойти.

— А сейчас ты тоже боишься меня? — серьёзно спросила Уна.

— Нет. Скорее я боюсь больше себя, — так же серьёзно ответил Гарри. — Вернее боюсь своих чувств.

* * *

Позже Гермиона сидела в гостиной Гриффиндора, прижимая к губам мокрый платочек — губы у неё порядочно опухли. Она всё хмурилась, видимо она плохо понимала, что произошло. Гарри с Ундиной наперебой развлекали её. А Рон сидел угрюмый, он старался вообще не смотреть на Гермиону.

Перед ужином они разошлись по комнатам.

— Только ничего мне не говори, — сказал в отчаянии Рон.

— Я только хотел тебе напомнить изречение твоего Эпиорухси, которое ты сам записывал сегодня днём: " Первое зелье — всегда горькое ", — сказал Гарри.

Вот со своим Эпиорухси он ещё не разобрался. Парень пошарил рукой под кроватью, где он устроил гнездо, и вытащил яйцо.

— Ну, скажи мне, Эпиорухси, что-нибудь хорошее, — попросил Гарри.

— У меня сегодня вдохновение, — пропищало яйцо. — Вот тебе мой перл: Cerium voto pete finem.

— Хм. Ставь себе лишь ясные цели, — перевёл он, хоть это он знал без словаря. — Не совсем понятно, к чему это.

— Придёт время, поймёшь! — отрезало яйцо. — Я сегодня доброе, вот тебе ещё одно изречение: Любовь и смерть — из одного котла.

— Спасибо.

Гарри сердито сунул яйцо назад в гнездо и задвинул его подальше. Почему-то ему вспомнились Джеймс и Лили.

Итак, в архиве предстояло сегодня отработать за два дня. Опять, как и в прошлый выходной между книжными рядами суетились домовые эльфы. Видимо, вчера они тоже тут поработали, потому что книг в первом шкафу стало уже гораздо меньше половины. Шустро! Но Гарри интересовало только продолжение «Головорубов».

Наконец он дошёл до настоящих рыцарей-крестоносцев. Ричард Львиное Сердце освободил Беренгарию Наваррскую из цепких лап византийского императора на Кипре и порубил турок под Аскалоном новым мечом. Его длинная рукоять с большим перекрестьем и плавно сужающимся к острию клинком дали возможность фехтованию кистью. Любвеобильная Беренгария из Страны басков, где рождался новый оружейный центр Европы, научила Львиное Сердце, что корень победы — в искусстве, а не в тяжести ударов.

Меч, с которым Сид Кампеадор брал Валенсию, а Альфонс III с рыцарями четырёх королевств одолел мавров в битве при Лас Навас де Толоса, был продуктом революции в качестве стали.

Маги-рыцари теперь наделяли мечи не только доблестными, но и коварными свойствами. Если таким мечом воспользуется противник хозяина, то он мог потерять не только часть своей силы, но и вообще умереть.

Гарри на столько погрузился в мир воинственных и доблестных клинков, что вздрогнул, когда почувствовал на своём плече чью-то руку. Парень резко оглянулся и встретился с глазами Версетти, отливающими сталью.

— Мистер Поттер, я прошу подняться со мной к директору, — сказал он вполне обыденным тоном.

Гарри поднялся и захлопнул книгу.

— «Головорубы»? Тебе нравится читать о мечах? — спросил профессор.

— Очень! После того, как мне посчастливилось держать в руках меч Годрика Гриффиндора, — с гордостью ответил парень.

— Я думаю, тебе пришлось не просто его подержать, — сказал аурор.

Гарри широко улыбнулся, а Версетти уже направился к выходу. Парень помахал Уне, сидящей на полу на диванной подушке. Девушка ободряюще улыбнулась. Гарри догнал профессора уже на лесенке, выводящей из архива.

— Что нибудь случилось? — не удержался он от вопроса.

— Директор сам всё объяснит, — ответил Версетти.

«Значит действительно что-то случилось, — с тревогой думал Гарри по дороге в директорский кабинет. — Слишком серьёзный тон у Версетти!»

Каменная горгулья без колебаний пропустила посетителей. Дамблдор ждал их, стоя у камина, наблюдая за языками пламени.

— Прошу вас, присаживайтесь, — директор указал на широкие кожаные кресла.

Его тон показался Гарри слишком серьёзным и озабоченным. «Не к добру это,» — мелькнула мысль. Директор занял кресло возле самого камина, развёрнутое в сторону кабинета.

— Гарри, произошли некоторые события, которые касаются лично тебя, — директор снял очки и обхватил двумя пальцами переносицу, закрыв глаза.

Когда он вновь посмотрел на парня, то выглядел без очков осунувшемся и как-то резко постаревшим. У Гарри неприятно ёкнуло сердце.

— Дело в том, что сегодня в три часа дня Беллатрикс Лестрейндж взяла в заложники Корнелиуса Фаджа. Министр приехал в Азкабан, что бы лично проверить, как ведётся расследование попытки побега трёх заключённых. Ты, наверное, в курсе этих событий, Гарри.

Парень согласно кивнул.

— Фадж остановился в отеле городка, расположенного недалеко от тюрьмы, так как планировал задержаться здесь на несколько дней. И сегодня, при выходе из отеля эта Пожирательница Смерти, воспользовавшись плащом-невидимкой и метлой, проникла в комнату министра и взяла его в заложники. Охранники не успели принять меры, так как она заявила, что при попытке его освободить, министр будет мгновенно умерщвлён, — Дамблдор бросил долгий изучающий взгляд на парня. — В обмен на жизнь Фаджа она требует выдать тебя, Гарри.

Парню показалось, что он знал это ещё до того, как директор сказал об этом вслух. Воцарилось молчание. Мысли в голове у Гарри сразу же запутались. Эта чёртова Белла! А за ней и неизбежная встреча с Вольдемортом... Именно сейчас, когда у парня так всё хорошо складывается в жизни! Да, конечно, тягаться с Тёмным лордом — это его прямая обязанность... Вот чёрт! Ну почему же именно сейчас! Не могли это сделать летом что ли!

— Гарри, — директор вывел его из состояния задумчивости. — Мы, магический мир, конечно, не допустим, что бы Лестрейндж ставила под угрозу твою жизнь и жизнь министра. Но обстоятельства складываются так, что необходимо твоё присутствие на месте событий.

— Да, я, конечно, отправлюсь туда, — ответил Гарри.

— Мы хотели предложить тебе меры защиты, — сказал аурор. — Вот посмотри.

Он встал, подошёл к столу и взял меч.

— Это меч моего рода Версетти, им могут воспользоваться только рыцари. Я предлагаю тебе, Гарри, воспользоваться им.

— Но я же не рыцарь, — вырвалось у парня.

— Негласно считается, что произошло твоё посвящение в рыцари, — мягко ответил Дамблдор.

— Не понимаю... — начал Гарри.

— Хорошо, я тебе сейчас объясню. У нас есть ещё время. Лестрейндж дала срок до утра. Ночь играет на руку ей, так что тебе лучше появиться там под утро.

— Я слушаю вас, профессор.

Дамблдор слегка откинулся на высокую спинку кресла и начал повествование спокойно рокочущим голосом, как будто и не происходило сейчас никаких экстремальных событий.

— Ещё со времён короля Утера Пендрагона, отца Артура, все рыцари должны были получить рану в лицо, как отличительный признак рыцарского достоинства. Шрам у тебя на лбу — это древний рунический символ «зиг», который означает надежду, готовность к достижению цели, ясное видение. А вообще это солнечный символ. Гарри, ты носишь на лбу печать рыцаря, был распределён Шляпой Сортировщицей на рыцарский факультет, а меч Годрика Гриффиндора своеобразно посвятил тебя в рыцари.

Почти всё это Гарри знал, во всяком случае, о себе, но он не смотрел на эти события с такой точки зрения. Так странно, оказывается, он — рыцарь?

— Таким образом, ты можешь воспользоваться моим мечом, — продолжил Версетти. — Мы с профессором Дамблдором обговорили это, и пришли к выводу, что в данном случае этот меч будет наиболее эффективной магической защитой для тебя.

— Защитой? — протянул парень. — А я думал...

— Гарри, — деликатно перебил его директор. — Сейчас у нас цель — освободить министра, не ставя твою жизнь под угрозу. Возможно, Лестрейндж действует по приказу Вольдеморта, а возможно по собственной инициативе. Сейчас не должна идти речь о сражении. Наоборот, нужно по-возможности этого избежать. Беллатрикс не должна здесь выступать в роли Тёмного Лорда. Не она должна быть твоей главной целью.

— И всё равно, я всегда считал, что меч — это средство пусть самообороны, но не просто защиты, — возразил парень.

— Возможно, тебе и придётся пустить его в дело, — с лёгкой улыбкой сказал Версетти. — Но важно то, что этот меч способен поглощать боевые заклинания, направленные на того, кто его держит. А самое главное, что меч способен отклонить непростительные заклинания. Вот именно для этих целей мы и решили дать тебе этот меч.

Версетти вложил в руки парня удлинённый клинок. Гарри ощутил пальцами холодную сталь, он провёл по изображению грифона, выгравированного на лезвии возле рукоятки, украшенной небольшими изумрудами.

— Но есть одна проблема, — продолжал аурор. — Если Беллатрикс Лестрейндж увидит меч в твоих руках, она, естественно, потребует, чтобы ты его бросил.

— Гарри, есть только один выход — сделать меч невидимым, — сказал Дамблдор. — Но это должен сделать только ты сам.

— Я? — удивился парень — Но я не знаю, как...

— Подойди ко мне, мой мальчик, — попросил директор, поднимаясь ему на встречу.

Когда Гарри подошёл, сжимая меч, Дамблдор обхватил его запястье своей рукой с сказал:

— Если это сделаешь ты, то и видеть меч сможешь только ты. Тебе нужно мысленно попросить меч стать невидимым. Обрати внимание, не приказать, а именно попросить, ибо только наследный хозяин может что-либо приказывать своему оружию. Сосредоточился?

Гарри стал мысленно произносить: «Пожалуйста, меч рода Версетти, стань невидимым. От этого может зависеть жизнь не только моя, но и Фаджа, а может и других людей... Пожалуйста,» — подумав, добавил он.

— А теперь, Гарри Джеймс Поттер, повторяй за мной заклинание, — серьёзно, даже строго сказал Дамблдор.

Из-за этого обращения к нему по полному имени парень почувствовал особую ответственность, чего, по-видимому, и добивался директор. В конце концов, действительно от него сейчас зависит, по крайней мере, одна человеческая жизнь. Дамблдор стал произносить латинские слова неожиданно жёстким голосом очень медленно и чётко, давая возможность парню всё повторять без ошибок. Гарри почувствовал, как холод стал проникать в его кисть от руки профессора. Его пальцы по мере чтения магических слов стали леденеть и сейчас становились такими же холодными, как сталь меча. И в какой-то момент все увидели, как остриё клинка стало как-то бледнеть и постепенно исчезать. И вот уже волна невидимости медленно прокатилась до самой рукоятки, а затем исчезла и она, хотя парень продолжал её чувствовать. И вдруг его осенило: а сам-то он тоже меч не видит!

— А как же... — начал он, но тут меч неожиданно вздрогнул в его руке и стал полностью видимым.

— Что-то не так? — спросил Дамблдор.

— Вы его видите? — спросил в свою очередь парень.

— Нет, Гарри, не видим, — ответил директор, а Версетти отрицательно покачал головой.

— Значит всё получилось! — сказал парень, не скрывая своего восторга.

Дамблдор отпустил его руку, и кисть парня стала медленно приобретать температуру тела.

— Гарри, когда тебе нужно будет отразить заклинание, подними меч перед собой, — сказал аурор, а затем, поколебавшись, добавил: — Видимо, в тебе есть определённая способность предвидения, раз ты читал книгу именно о мечах.

— Вряд ли, профессор, — ответил Гарри. — Я думаю, это было просто совпадением.

Директор посмотрел на старинные напольные часы, тускло мерцающие серебристым маятником.

— Пора, — сказал он. — Профессор Версетти будет тебя сопровождать. Я предлагаю вам воспользоваться моим камином. Но в окрестностях Азкабана не действует каминная сеть, поэтому часть пути вам придётся преодолеть другим способом... Я думаю, что не стоит тебе прощаться с друзьями, — уже своим обычным мягким тоном добавил он. — Сейчас никто ничего не должен знать.

Гарри согласно кивнул. Он даже не хотел представлять себе, как бы сейчас говорил Уне: «Мне тут нужно повидаться с Беллатрикс, а возможно и с самим Вольдемортом. Возможно, мне удастся вернуться живым. Не скучай.»

Версетти предложил парню воспользоваться камином одновременно, взяв его за свободную от меча руку.

— Удачи тебе, мой мальчик, — совсем по-отечески сказал Дамблдор.

Два аурора, настоящий и будущий, шагнули в огромный камин навстречу неведомому.

Камин, в котором оказались Гарри и Версетти, был гораздо меньшего размера.

Профессор вышел первым, огляделся и с кем-то поздоровался. Вылезая вслед за ним, парень зацепился за чугунную ажурную решётку и чуть не потерял равновесие. Версетти отошёл в сторону, и Гарри увидел двух ауроров в алых плащах, с сияющей золотой звездой на груди.

— Здравствуйте, — сказал он чуть хрипло, у него першило в горле от золы.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — поприветствовали они его в свою очередь.

— Мы ждём вас. Не будем терять времени. Машина готова, — сказал тот, что постарше.

Дверь вела сразу на улицу. Дорожка от ступенек привела к дороге, на которой стоял чёрный автомобиль. Всё это освещалось довольно скудным светом редких уличных фонарей. Все сели в машину, старший из ауроров сел на место шофёра..

— Здесь по всей округе нельзя аппарировать, да и портшлюзы не действуют. Обычный маггловский метод передвижения оказывается наиболее эффективным, — объяснил он, заводя мотор. — Это не далеко, доедем минут за сорок.

— Как там обстановка? — спросил Версетти.

— Всё так же, — ответил аурор. — Она сразу же наложила на Фаджа заклятие оцепенения, и он стоит так уже больше 10 часов. Лестрейндж тоже стоит как истукан за ним так, что её невозможно достать ни из комнаты, ни с окна. Наши пытаются её разговорить. Она иногда отвечает, но уже не так агрессивно, как раньше. По-видимому, она устала.

— А как вы добились от неё такого срока? — продолжал спрашивать Версетти.

— Очень долго объясняли ей невозможность доставить мистера Поттера мгновенно, как она требовала с начала.

— Она не зомбирована ли? — предположил Версетти.

— Скорей всего нет, Томас. ОН знает, что с зомби справится легче.

— А может Вольдеморт не в курсе, что творит его Пожирательница, — возразил Версетти.

— Да, пока мы этого знать не можем. Мистер Поттер, давайте сейчас обговорим ваши действия, — предложил аурор.

— Да, конечно. Я слушаю вас, — тут же откликнулся парень.

— Ваша главная задача — это сделать так, что бы террористка попала в поле действия кого-нибудь из ауроров, — объяснявший коротко посмотрел на Гарри и опять стал следить за дорогой. — Для этого вам нужно будет зайти в комнату, отвлечь её разговором и постараться выманить её хоть немного в сторону от фигуры министра.

— Да, я постараюсь, — ответил Гарри.

— Мы, конечно, вас тоже будем страховать, — продолжил аурор. — Но есть ли у вас какая-нибудь особая защита?.

— Да, у него есть надёжная защита, — быстро сказал Версетти, и Гарри понял, что не следует говорить о мече даже аурорам.

Парень погладил пальцами стальной клинок, лежащий у него на коленях. Изумруды на рукояти загадочно мерцали в полутьме, как кошачьи глаза.

— Мистер Поттер, у вас есть время, что бы подумать о том, что вы скажете Лестрейндж, — аурор сильным движением повернул руль, и автомобиль сделал резкий поворот.

Они уже, по-видимому, выехали за пределы городка и теперь мчались по просёлочной дороге. Гарри сидел на переднем сидении и всё смотрел на дорогу, стремительно бросающуюся под колёса при свете фар.

Что же он скажет ненавистной Белле?

В данный момент она начинала его бесить даже больше, чем Вольдеморт. Тот хоть появляется на горизонте с большими перерывами... А эта! Хотела украсть предсказание, убила (парень мотнул головой, стараясь убрать это слово из мыслей) Сириуса, а вот теперь он ей понадобился! Ровно сутки назад такая же ночь была одной из лучших в его жизни, а сейчас всё это летело дракону под хвост! Тварь!

Так что же ей сказать? Парень закрыл глаза, и ему представилось, как Сириус сражался с Беллатрикс. Что он тогда крикнул ей? «Давай, ты же можешь лучше!» И это захлёбывающаяся злом женщина выстрелила в него. Вот Гарри видит, как Сириус медленно падает за Арку с улыбкой на лице, но с ужасом в глазах. Наверное, эта боль нестерпима... Занавес, колыхнувшись, скрыл его с глаз... Парень почувствовал, как комок подкатывает к его горлу. Все чувства, которые он переживал тогда и которые не давали ему покоя летом, опять водопадом обрушились на него... Теперь Гарри боялся, что просто выскажет Белле всё, что он о ней думает и этим испортит всё. Эта истеричка выйдет из себя и убьёт или Фаджа или его самого.

Нет, так нельзя. Лучше с ней говорить на более нейтральную тему. О Вольдеморте что ли?..

Гарри повернул голову и стал смотреть на огоньки, те, которые были поближе, проносились мимо быстро, а огни на горизонте оставались почти недвижимыми.

Версетти завёл разговор с аурорами, обсуждая, каким заклинанием стоит в первую очереди оглушить Лестрейндж. Гарри стал прислушиваться и отвлёкся от своих мыслей. Почему-то сейчас он не чувствовал, что он Мальчик-Который-Выжил, Спаситель Мира. Бр-р-р! Он чувствовал себя одним из ауроров, и это его несказанно радовало.

Вскоре показались огни другого посёлка. И вот уже их чёрный автомобиль едет по широкой улице мимо одноэтажных домов. Пару раз Гарри увидел свет в окнах. Практически никто из местных жителей не знал о событиях, происходящих здесь и сейчас, об этом позаботились ауроры, что бы не было паники.

Эта дорога была, по-видимому, центральной. А вот и отель «Чёрный пёс», освещённый чуть поярче остальных зданий, но всё равно создавалось впечатление, что все в нём спят. Автомобиль затормозил и остановился недалеко от входа. И сейчас же к ним на встречу вышел человек в чёрном. Хотя он был без форменного плаща, Гарри почему-то подумал, что это тоже аурор. Оба сопровождающих, сняли свои алые плащи и оставили их в машине. Теперь они тоже были в чёрном. Версетти последовал их примеру и снял свою профессорскую мантию. Теперь парень увидел, что он тоже одет в форму, делающую мракоборцев почти невидимыми в темноте.

Встречающий поприветствовал вновь прибывших и предложил им осмотреть гостиницу со двора.

— Мистер Поттер, так вам легче будет сориентироваться, куда нужно выманить террористку, — объяснил он.

Они зашли в двухэтажный отель через массивные деревянные аркообразные двери и пошли через холл.

— Что нового говорит она сама? — старший аурор задал вопрос, аналогичный тому, что задавал Версетти полчаса назад.

— Тактика измора начинает приносить плоды: террористка стала терять бдительность.

Тем временем они вышли через небольшую дверку на задний двор. Гарри зажмурился от яркого света трёх фонарей, которые заливали двор так же ярко, как это делало солнце днём.

— Мы специально сделали такое освещение, что бы через окно было видно, что происходит в комнате. Террористка категорически отказалась зажигать там свет, — объяснил встречающий очень тихо.

Затем он показал вытянутой рукой, где именно скрывались остальные ауроры: в окне соседнего дома, в ветвях старого платана с толстым стволом и за горой каких-то ящиков. Затем он ещё немного вышел вперёд и указал на окно второго этажа. Гарри подошел к нему, но ничего толком не разглядел за этим окном — слишком близко они стояли к стене. Вернувшись назад в холл, все стали подниматься по небольшой деревянной лесенке на второй этаж. Здесь в коридоре с рядом дверей стояло ещё два аурора.

— Гарри, ты уже знаешь, что сказать ей? — почти на самое ухо спросил у него Версетти.

— Да, — ответил парень и почувствовал, как сильно пересохло у него в горле.

Попить бы сейчас воды...

— Меч держи у груди сразу, — ещё тише сказал профессор и положил ему руку на плечо.

Они подошли к одной из дверей.

— Миссис Лестрейндж, — громко сказал самый высокий аурор из тех, кто дежурил здесь и, по-видимому, вёл с ней переговоры.

Никакого ответа.

— Миссис Лестрейндж, — ещё раз позвал он. — Вы меня слышите?

— Ну что там ещё, — раздался раздраженный голос, и Гарри почувствовал, как кровь закипает у него в жилах от того, что он узнал этот голос.

— Давайте ещё раз обговорим с вами условия обмена, — продолжал аурор.

— Мне надоело это! — буквально завизжала женщина. — Хватит болтать! Когда вы наконец расшевелите там свои задницы?! Где Поттер?!

— Он уже здесь, мэм.

— О, наконец-то! Давайте сюда этого гадёныша! — в голосе Беллатрикс послышалось торжество.

— Нет, — твёрдо сказал аурор. — Повторите условия обмена.

— Да, это я ставлю здесь условия! — опять завизжала женщина.

— С вами никто и не спорит, — спокойно ответил ей мракоборец.

— Мальчишка подходит ко мне, а Фадж летит к вам! «Вингардиум» — и он как воздушный шарик! — захохотала она. — Смотрите не упустите своего толстопузика!

И снова этот омерзительный смех.

— Хорошо, приготовьтесь, сейчас зайдёт мистер Поттер, — предупредил аурор.

— Да готова я, готова, — недовольно проворчала Беллатрикс. — Не тяните горгулью за хвост!

Гарри поднял меч к груди и ближе подошёл к двери. Ауроры встали так, что бы им было видно происходящее в комнате, когда дверь откроется. Один из них резко распахнул дверь. И Гарри с колотящимся сердцем вошёл вовнутрь.

Комната была залита резким светом, проникающим со двора через два небольших окна. Гарри сразу же увидел в окне листву платана. Он огляделся. В углу, напротив одного из окон над полом парило грузное тело Корнелиуса Фаджа. Гарри неприятно поразил его вид. Лицо министра было мертвенно-белым, голова безжизненно склонилась на бок. Глаза закрыты, а рот безвольно приоткрыт. Его руки были плотно прижаты к телу, видимо опутанные невидимыми верёвками. Он слегка покачивался, задевая носками туфель поверхность пола. «Да он мёртв!» — мелькнуло в голове у парня.

— Неужели это сам великий Поттер! — воскликнула язвительно Беллатрикс. — Король голодранцев!

— Лестрейндж, Фадж ведь мёртв! — Гарри услышал свой голос как бы со стороны.

— Чёрта с два! Если ты подойдёшь ко мне, мой мальчик, он переживёт ещё нас с тобой, — и она опять гнусаво засмеялась.

— Докажи! — парень сам поразился жёсткости своего голоса. — Иначе я уйду! Если ты думаешь, что я так обажаю нашего министра, что за просто так готов идти с тобой, ты ошибаешься!

— Гм. Смотри, если не веришь, — сказала Пожирательница смерти.

Фигура министра качнулась, как будто его пихнули в спину. Фадж слегка дёрнул головой и открыл глаза. Взгляд у него был бессмысленный, как у человека, разбуженного посреди ночи. Он с явным трудом приподнял голову и с недоумением стал озираться. Гарри отошёл немного так, чтобы Лестрейндж нужно было сдвинуться в сторону, чтобы увидеть его.

— Убедился, молокосос? — сказала раздражённо Беллатрикс — Иди сюда!

— Сначала скажи, ты меня собралась сама убивать или хочешь доставить это удовольствие своему хозяину? — спросил Гарри, опять сместившись в сторону.

Он не мог видеть саму Пожирательницу Смерти, но ему казалось, что она всё же тоже немного сдвинулась в сторону.

— Да из-за тебя, сопляк, я чуть не потеряла доверие самого Тёмного Лорда! — гневно закричала женщина.

Гарри показалось, или фигура Фаджа действительно стала очень медленно продвигаться к двери?

— Вольдеморта? — переспросил Гарри, что бы ещё больше вывести её из равновесия.

— Да как ты смеешь поганить это имя своим ртом! — не унималась Беллатрикс. — И вообще, брось палку! — повелительно крикнула она.

— Э-э-э... Какую палку? — спросил Гарри ещё продвинувшись.

— Волшебную! Какую же ещё, недоумок, — раздражённо пояснила она. — медленно достань её и брось в окно.

Гарри это совсем не понравилось, и он невольно скосил глаза в сторону двери. Ему было видно старшего аурора, который согласно кивнул ему в ответ.

Парень неловко вытащил палочку левой рукой, продолжая сжимать меч в правой. А затем, резко шагнув к окну, бросил её.

— Стой! Не двигайся! — крикнула ему Пожирательница Смерти.

В этот момент от двери раздалось громкое заклинание, отданное двумя голосами одновременно, и в это же мгновение фигура министра неожиданно упала на пол. Через второе окно со свистом влетел огненный шар, и Гарри с изумлением увидел, как вспыхнула фигура в углу комнаты. Раздался душераздирающий крик, и зелёная струя полетела в то место, где секунды назад находилось тело министра. Беллатрикс завертелась и скинула горящий плащ, который и был плащом-невидимкой. При этом она отскочила в сторону, избежав снопа заклинаний ауроров.

— «Империо»! — крикнула Лестрейндж, направив палочку на Гарри.

Рука парня сама вытянулась, как бы рассекая мечом белую волну, накатившую на него. Он напрягся... и ничего не почувствовал: недопустимое заклинание его не задело! А в это время ауроры уже ворвались в комнату. Беллатрикс пригнулась и как пушечное ядро вылетела через окно. Оказывается, она всё это время сидела на метле! Гарри, так же, как и ауроры метнулся к окну.

А там, во дворе, летящую и постоянно уворачивающуюся ведьму атаковали боевые заклинания ауроров. Она не успела подняться в небо, как в хвост её метлы попал специально выпущенный огненный шар. Хвост загорелся, и она опустилась почти к самой земле. Что-то странное происходило с ведьмой: вокруг её головы образовался едва различимый голубоватый шар, который, разрастаясь, стремительно закрывал её фигуру.

Гарри кто-то деликатно, но твёрдо отодвинул от окна. Парень увидел, как старший аурор мгновенно взобрался на подоконник и прыгнул вниз, во двор. Гарри тут же свесился с подоконника. Не очень большая высота, но всё-таки второй этаж! Там внизу разворачивалось целое сражение. Лестрейндж сыпала какими-то неизвестными шестикурснику заклинаниями направо и налево, крутясь на горящей метле. А вот заклинания мракоборцев, попадая в образовавшийся шар, тут же рассыпались бесполезными искрами.

— Гарри, отойди от окна, — попросил Версетти, положив ему руку на плечо.

Парень оглянулся и увидел, как один из ауроров колдует над Фаджем, а двое других выбегают из комнаты. Парень воспользовался тем, что всё внимание Версетти было приковано к тому, что происходило во дворе.

— «Экспеллиармус»! — крикнул преподаватель по Защите от Тёмных сил.

Гарри воспользовался этим и выбежал из комнаты вслед за аурорами. «Что там говорило это Эпиорухси? Ставь себе только ясные цели? — думал парень, пробегая коридор и буквально слетая с лестницы. — Беллатрикс — вот сейчас моя цель, что бы там не говорил Дамблдор!» Он пронёсся по холлу и распахнул дверь во двор.

— В угол! Загоняй в угол! — кричал кто-то из ауроров.

Гарри увидел, что Лестрейндж теперь полностью окружало что-то вроде купола, почти прозрачного, чуть сверкающего. Это был какой-то защитный купол, все заклинания, выпущенные аурорами, ударяясь, рикошетили обратно, в то же время, как заклинания Беллатрикс проходили сквозь эту броню беспрепятственно. И теперь атакующие вынуждены были уворачиваться от собственных заклинаний. Ведьма быстро приближалась к дальнему углу двора, образованного стеной отеля и массивным деревянным забором. Ауроры стали окружать её полукольцом, пытаясь пробить броню. Гриффиндорец побежал к ним. Может его меч сможет это сделать?

— Гарри! — услышал парень у себя за спиной окрик профессора, но даже не оглянулся.

Хвост метлы Беллатрикс уже догорал, но метла всё-таки летела, правда совсем низко над землёй, как если бы женщина просто бежала. Видимо, метла теперь стала не способна набирать высоту.

— Там щель в заборе! Не дайте ей уйти! — крикнул тот, кто был ближе всего к забору.

«Если она уйдёт, я себе этого не прощу,» — подумал Гарри.

Он видел, что аурор, который крикнул про щель, добежал до неё быстрее, чем подлетела Пожирательница Смерти. Он заслонил собой этот очень узкий промежуток между досками. И вдруг, разбивая купол, изнутри вылетела зелёная стрела «Авады Кедавры», она ударила аурора прямо в грудь. Тот вздрогнул и упал на землю, а Беллатрикс на полной скорости протиснулась в эту щель. Пожирательница Смерти была очень худой, но тем не менее она едва поместилась в ней, для этого ей пришлось вытянуться в струнку. «Уйдёт!» — в отчаянии думал Гарри. Так оказалось, что он был третьим, после погибшего аурора и Лестрейндж, кто добежал до забора.

— Гарри, стой! — раздался крик Версетти, гораздо ближе, чем в прошлый раз: видимо он тоже выпрыгнул в окно. — «Ступефай»!

Теперь это заклинание было выпущено уже в Гарри, но тот как раз пролезал в щель, переступив через мёртвого. Вот где пригодилась его щуплость! Парень не был таким уж худым, но, тем не менее, боком он пролез вслед за Лестрейндж, и уже видел, как она улетает вдоль дороги. Выйдя из области яркого освещения, Гарри увидел, что уже светает. Беллатрикс свернула в проулок. Парень мчался за ней со всех ног, но её метла, хоть и была повреждена, летела быстрее него. Он вдруг услышал у себя за спиной, как раздался взрыв, и на мгновение улица осветилась ярким светом. По ногам парня прошла горячая волна со щепками, но видимо ауроры взорвали забор специально в стороне, чтобы не задеть Гарри.

Парень уже свернул в проулок вслед за Пожирательницей Смерти и тут же наткнулся на мотоцикл, стоящий возле чьей-то калитки. Конечно, это была какая-то новая модель, не такая, как у мотоцикла Сириуса. Но ведь парень был в состоянии разобрать, где там у него газ, а где тормоз! Гарри запрыгнул на него. Как же его завести без ключа? Даже палочки у него нет! Да ещё тут этот меч... Стоп! Меч ведь магический, а вдруг получится? Гарри прикоснулся им к панели управления и прика... нет, попросил: «Заведи, пожалуйста, мотоцикл!» Неизвестно, как именно воспринял меч просьбу, но вдруг раздался рокот заведённого мотора. Парень возликовал. Мотоцикл рванул, и Гарри быстро свернул между домами, куда перед этим юркнула Лестрейндж.

Вот он уже различил её серую фигуру в предрассветных сумерках. Гарри жал на газ, и мотоцикл стал заметно сокращать расстояние между ними. Очень сильно мешал меч, но парень не решился заткнуть его за пояс. Перед его глазами был аурор мгновенно умерщвлённый смертельным заклинанием.

Лестрейндж оглянулась и, увидев преследователя, свернула в совсем узкий проулок. Мотоциклисту пришлось сбросить скорость, что бы вписаться в резкий поворот. И вот они уже выехали за пределы посёлка. Сразу за дорогой простиралось поле. Беллатрикс опять оглянулась, хищно улыбнулась и направила метлу прямо в поле. Вот чёрт! Как же мотоцикл там проедет? Гарри сбавил скорость и поехал по перепаханному полю. От тряски он едва удерживал руль и меч. Теперь Пожирательница Смерти стала заметно отрываться от него. Парень постепенно прибавлял газ, но скорость от этого не увеличивалась. Из-под заднего колеса поднимался фонтан из комьев земли. А Белла уже добиралась до края поля... Всё, она опять скрылась с глаз за высоким кустарником, росшим по краю поля. Проклиная её, вспаханное поле и мотоцикл, Гарри кое-как всё-таки тоже добрался до края. Рывок через кусты — и он на просёлочной дороге. Парень стал лихорадочно оглядываться и увидел мелькнувшую фигуру далеко впереди. Теперь он опять выжимал газ до последнего, и расстояние между ними опять стало сокращаться.

Впереди было строение, похожее на заброшенную ферму. Беллатрикс заклинанием вышибла калитку и влетела во двор. Подъехав к невысокому забору, окружающему двор, Гарри остановился, быстро слез с мотоцикла и забежал в калитку, слишком узкую для мотоцикла. Он обогнул угол строения и... Всё. Дальше была чёрная пустота. Последним его ощущением было судорожное сжатие рукоятки магического меча рода Версетти.

Гарри открыл глаза. Чёрно-серый туман колыхался перед ним. Гарри напрягся, от этого туман качнулся и стал рассеиваться. При тусклом освещении он различил женское лицо, которое с любопытством смотрело на него. Где-то он уже видел это омерзительное лицо с фиолетовым оттенком кожи, чёрными сверлящими глазами, крючковатым носом...

— Беллатрикс?.. — спросил Гарри и поразился слабости своего голоса.

— Гм, — хмыкнула женщина. — Нет, я Окипета.

Не Белла? Гарри попытался оглядеться, но туман опять потёк и застил глаза. От этого закружилась голова. Э-э-э, так не получается. Он вернул голову в первоначальное положение. А почему он, собственно, здесь лежит? Там же Лестрейндж сейчас уйдёт! Он попытался подняться, но всё тело было свинцовым, а к головокружению теперь ещё добавилась тошнота. И всё же Гарри сумел сохранить фокус на этой Окипете.

— Ты кто? — спросил он.

— Гм. Я — это я! — гордо заявила эта женщина и засмеялась так омерзительно, что парень опять почувствовал приступ тошноты.

Окипета резко повернула голову, неестественно вывернув шею. Гарпия!!! Это же гарпия! Гарри почувствовал, как его прошиб холодный пот. Он сжал кулаки — меча не было! Это было здорово — оказаться неизвестно где в компании с гарпией, без палочки, без меча! Что там говорила в интервью одна из них? Даже «Авада Кедавра» на них не действует, они выходят победителями всегда. Это не какая-то там чокнутая Пожирательница Смерти! А потом в «Ежедневном Оракуле» напишут: «Окипета была вынуждена забрать душу у Поттера». Славная статья. Парень представил, как это будет читать Уна. Уна... Она словно была совсем из другого мира.

— А я ведь тогда ещё подумала, что мы с тобой встретимся, мальчишка! Зачем мне тогда помешал этот бородатый недоделанный гигант! Разобрались бы с тобой ещё там, в лесу, и не пришлось бы сейчас тебе занимать место в Азкабане!

— Это Азкабан?! — воскликнул Гарри.

Азкабан! Вот теперь у парня был полный набор удовольствий!

— А как я сюда попал?

— Известно как — также, как и все. Отправил на тот свет человека — вот и попал, — фыркнула гарпия.

— Я убил человека? — воскликнул Гарри.

— Убил, убил... Ну ладно, мне некогда больше с тобой болтать. Сейчас пойду, разомну крылья, потом может, ещё прилечу. Не скучай без меня! — гарпия опять омерзительно засмеялась.

Теперь Гарри уже хорошо различал небольшое забранное решёткой окно. Гарпия слетела с подоконника по ту сторону решётки и скрылась из вида. Нужно будет чем-нибудь занавесить это окно, даже если ему не придётся увидеть белого света. Теперь парень был уже в состоянии оглядеться. Оказывается, он лежал на чём-то типа широкой скамьи. Больше из мебели в камере ничего не было. А в том, что это была именно камера, сомневаться не приходилось. Каменный пол, каменный потолок, каменные стены. Напротив единственного окна металлическая дверь. Запах плесени и ещё чего-то неприятно сладкого. Гарри сделал ещё одну попытку подняться. На этот раз резкая боль в левом плече заставила его откинуться назад на лежанку. Похоже, он был ранен. Этого ещё не хватало!

Тут раздался лязг открывающейся двери, и в камеру вошёл охранник. Это был старик в серой форме, чем-то удивительно похожий на Филча.

— Ага, мистер, вы уже очнулись? Вот и славненько — не придётся вас поить. Поверьте, мало удовольствия вливать зелье в рот, из которого всё вытекает обратно, — охранник засмеялся скрипучим старческим смехом. — Ну давайте, пейте, да я пойду. У меня ещё дел по горло.

Охранник сунул засаленную кружку прямо под нос Гарри. От зелья неприятно несло тухлятиной.

— А что это? Я пить не хочу... — поморщился парень.

— А здесь вашего желания никто и не спрашивает, — возразил охранник. — Ваши желания остались за нашей стеной, — и он опять рассмеялся.

— Но что это за пойло, вы же можете сказать?

— Это персонально для вас сварено, мистер Поттер. Это Зелье Прозрения. У нас здесь много заключённых, потерявших память. Но они её потеряли уже после суда. А ваш суд ещё впереди.

— А разве можно человека без суда посадить в Азкабан?

— В Камеру Предварительного Заключения можно. Тем более, скорее всего, вы останетесь у нас надолго, — старик садистски улыбнулся. — Ой, да пейте же вы быстрее!

Несмотря на отвратительный запах, Гарри теперь самому хотелось выпить это зелье, чтобы вспомнить, что же с ним произошло. Он приподнялся и, превозмогая боль в плече, стал пить. Зелье оказалось довольно приятным на вкус, отвратительно пахла сама кружка. Что, они посуду здесь вообще не моют?

Охранник забрал пустую кружку и ушёл, бросив на ходу:

— Это была последняя порция, слава Мерлину! Когда всё вспомните, расскажете мне, как вы её так уделали? — старик лукаво подмигнул, и его рот расплылся в беззубой улыбке.

— Кого её? — спросил Гарри.

— А это известно только вам! Иначе никто не стал бы возиться с вашими зельями Прозрения! — и охранник хлопнул дверью.

Какое здесь всё мерзкое! Гарри передёрнуло. Азкабан он и есть Азкабан! Как Сириус выдержал здесь столько лет?

Гарри откинулся на подобие засаленной подушки и закрыл глаза. В голове было пусто. Значит, его уже и до этого поили зельем. Придётся ждать результат. Гарри задремал. Но в какой-то момент он почувствовал, что ему стало не просто плохо, а очень плохо. Все его внутренности сжались и, свалявшись в один неудобоваримый комок, стали продираться через его горло и дальше через рот наружу. Парень едва успел свесить голову со скамьи, как его вырвало прямо на пол. Жуткая волна содрогнула его тело ещё и ещё раз.

И тут он вспомнил всё.

* * *

Гарри обогнул угол строения и увидел Беллатрикс. Её метла валялась возле канавы, протекающей по краю двора. Женщина стояла к нему вполоборота и возилась с каким-то предметом, висящим на шнурке у неё на шее. Парень увидел, как защитный купол, накрывающий её фигуру, стал уменьшаться и вот исчез совсем. Пожирательница Смерти повернула голову, увидела Гарри и оскалилась:

— Ну вот, малыш, теперь нам никто не помешает.

— Ты! Обезумевшая маньячка! Говори, что тебе от меня было нужно? — ответил Гарри, приближаясь к ней.

Лестрейндж развернулась всем телом к нему и, резко вытянув руку с палочкой вперёд, резко крикнула:

— «Круцио»!

И опять, также как в номере отеля, меч Версетти рассёк луч заклинания пополам. Гарри увидел, как удивлённо приподнялись брови Пожирательницы.

— О! Это что-то новенькое, — сказала она. — Но никакие выкрутасы тебе не помогут. Ой, разве малыш Потти не хочет поскорее встретиться со своими долбанными мамочкой и папочкой?

— Заткнись! — крикнул парень и сделал к ней шаг.

— Ой, как мне страшно! — скрипуче засмеялась Белла. — А твой сраный Сириус уже тебя заждался!

Гари почувствовал, что ему всё труднее становиться себя контролировать. Кровь бешено стучала у него в висках.

— Ты, гадина... — процедил он сквозь зубы. — Да ты недостойна даже пыли на подошве их обуви!

Гарри подходил к ней всё ближе.

— «Империо»! — нервно выкрикнула женщина, и белая волна опять полетела в него.

И опять меч без особых усилий отразил заклятие Подвластия. Гарри подошёл уже совсем близко к Лестрейндж, так, что мог различить панику в её глазах.

— Это что, какие-то новые штучки старика Дамблдора? — спросила она. — Но я всё равно тебя достану, гадёныш!

Ведьма отпрыгнула в сторону и выкрикнула одно из неизвестных парню заклинаний. Гарри едва успел развернуть меч в сторону магической струи. Теперь не на шутку растерянная Пожирательница Смерти дико прыгала из стороны в сторону, не переставая строчить заклинаниями. И в какой-то момент Гарри не успел вовремя отразить нападение и почувствовал , как его резануло по плечу.

— Ага! Наш малыш всё-таки уязвим, — казалось, Лестрейндж опьянил вид крови, проступившей на рубашке противника. — Ну давай, ещё немножко, и я облегчу жизнь моему Господину!

— Твоему зажравшемуся Вольдеморту я сам облегчу жизнь! — яростно рявкнул Гарри, превозмогая всё разрастающуюся боль.

Враги уже были на расстоянии двух шагов друг от друга. Парень заметил, как побелело лицо Беллатрикс. Он отчётливо видел, как её пересохшие губы стали произносить:

— «Авада...»

«Убить!» — теперь настойчиво билась мысль в голове у Гарри. Он широко размахнулся мечом не для того, чтобы отразить заклинание, а для того, чтобы самому поразить ненавистную убийцу.

— «Кедав...»

Меч быстро как молния разрезал воздух и с неожиданной лёгкостью вонзился в шею Пожирательницы Смерти. Парень почувствовал, что клинок встретил препятствие в виде позвонков, но и они не устояли и с неприятным хрустом поддались мечу.

— «... ра», — выдохнули её губы вместе с кровавым пузырём.

Что-то сильно ударило Гарри. Голова Лестрейндж тотчас пропала из поля зрения, и парня обдало тёплой струёй. Как во сне, он видел тело женщины, ставшее неожиданно коротким, и там, где только что была голова, теперь хлестал алый фонтан. От этого отвратительного зрелища Гарри почувствовал, как его начинает выворачивать наизнанку. Его сознание стало затуманиваться от нестерпимой боли, распространяющейся в каждой клетке его тела. Туловище Лестрейндж стало заваливаться прямо на парня, всё больше заливая его кровью. Он с отвращением оттолкнул его от себя. Парень больше не мог терпеть этот муторный запах, и его вырвало. Гарри в изнеможении упал на колени. Он почувствовал, как дрожит всё его тело. Всё-таки его задело непростительным заклятием. Но видимо, благодаря мечу, оно оказалось пока ещё не смертельным.

У юноши не укладывалось в голове: только что эта женщина была ЖИВОЙ, разговаривала с ним, а вот теперь валяется безжизненным обрубком возле его ног. Всё это было настолько омерзительно, что парня вырвало ещё раз. Он упёрся руками в землю, стараясь сопротивляться боли в голове, которая всё настойчивее подавляла его мысли и волю. Вот он и сам стал убийцей! Проклятая Лестрейндж!

Парень с трудом поднялся. Его взгляд упёрся в голову Беллы с всё ещё открытым ртом, из которого вытекала струйка крови, но её глаза уже подёрнулись омертвелой пеленой. Видимо, она откатилась и теперь лежала на самом краю сточной канавы. Гарри показалось, что голова Беллы презрительно усмехнулась. Ненависть так ослепила парня, что он наклонился, схватил первое попавшееся ему под руку, а это оказалась палочка Беллатрикс, и швырнул в её тошнотворную голову. Палочка метко попала ей в лоб, и вместе с головой упала в канаву. Парень видел, как стремительное течение стало уносить их прочь. Гарри со злости пнул тлеющую метлу Пожирательницы, которая улетела туда же. Тёмная волна стала неотвратимо накрывать его сознание. Юноша из последних сил старался сопротивляться этому. Он стоял и смотрел, как голова, прыгая на волнах, быстро уноситься вдаль.

— Не двигаться! — вдруг раздался незнакомый голос.

Гарри с трудом оглянулся. Какие-то незнакомые люди в форме Бригады Принуждения Подчинению Законам забегали во двор, держа палочки на изготовке.

— Вы арестованы! — крикнул один из них.

Гарри представил, как он сейчас выглядит со стороны: окровавленный, с безумным блеском в глазах, и обезглавленным трупом у ног.

— Вы убили эту женщину? — строго спросил тот же человек. — Учтите, что каждое сказанное вами слово может быть использовано против вас в дальнейшем.

— Да, это я убил её, — заплетающимся языком ответил Гарри.

— Нам стало известно, что вы использовали ряд непростительных заклинаний, в том числе Смертельное заклятие. По-видимому, вы убили им женщину, но вам показалось этого мало и вы обезглавили тело?

Но возразить у Гарри уже не хватило сил. Он только отрицательно помотал головой и опустился на землю. Его глаза уже почти ничего не различали. Как через вату он слышал, что во двор вбежали ещё какие-то люди.

— Гарри! — это был голос Версетти.

— Не подходить к арестованному! — приказал бригадир.

Гарри чувствовал, что чьи-то руки поднимают его и куда-то тащат. Голоса о чём-то спорили, но он уже не различал слов.

На этом его воспоминания оборвались.

На чём они там, интересно, держатся, эти камни на потолке? Если долго смотреть на них, не отрывая глаз, кажется, что камни в любой момент могут рухнуть на тебя и раздавить. А ну и пусть рушатся. Всё равно.

Вот он и стал убийцей. Оказывается, когда в тебе клокочет ненависть, и ты стремишься убить, ты вовсе не осознаёшь, что значит, собственно, убить человека. Осознание приходит потом.

Тогда, на первом курсе, произошло нечто подобное. Профессор Квиррелл погиб от ожогов, образовавшихся от прикосновений к Гарри. Но ведь сам парень не стремился к его смерти, всё произошло под действием не зависящей от него магии. Вся эта история произвела тогда на него впечатление, но он себя убийцей не считал.

Теперь же было всё по-другому. Плохо укладывался в голове тот факт, что он говорил с человеком, а через секунды это был уже не человек, а так, какая-то неодушевлённая вещь, вернее две отдельные вещи — голове и туловище. И это он сделал сам. Намерено. А имел ли он, Гарри, права отнимать жизнь? И кто вообще имеет права отнимать жизнь, даже у ненавистного человека?

Его мысли прервал лязг открывающейся двери.

— Ну как, прозрели, мистер? — с интересом проскрипел охранник.

Гарри даже голову не повернул в его сторону.

— Вот, поешьте, да пойдём, я вас провожу.

— На казнь? — равнодушно спросил парень, чем привёл в восторг охранника.

— Придёт время, и туда тоже, — весело ответил он. — Ну-ка, давайте, поднимайтесь! Не хотелось бы на вас использовать принудительные заклятия!

— Куда мне нужно идти? — Гарри даже и не думал подниматься.

— Гм. К следователю на допрос, — ответил старик.

Это уже интересно! Парень приподнялся на локтях и попробовал встать. Муторный прилив заполнил все, что было внутри у юноши. От этого он чуть не потерял равновесие.

— Э! Да вы идти-то сможете? — спросил охранник.

Парень не ответил и, сделав усилие, сел на кровати. Камера стала бешено вращаться перед глазами, а сердце отчаянно трепыхаться в груди. Посидев какое-то время, и заставив пол и потолок занять подобающие им места, Гарри предпринял попытку встать. Если бы его не подхватили руки старика, оказавшиеся неожиданно крепкими, он бы повалился назад на скамью.

— Давайте-ка, применим лучше заклятие транспортировки, — озабоченно предложил старик.

— Нет, — твёрдо ответил Гарри, хотя на ногах он стоял отнюдь не твёрдо. — Куда нужно идти?

— А как же еда?

При одной только мысли о еде парень почувствовал приступ тошноты.

— Нет, — опять ответил он.

— Здесь я настаивать не буду, — согласно ответил охранник, помогая узнику дойти до двери. — Вот, принимать или не принимать пищу — это ваше право. А уж пить прописанные вам зелья — это было вашей обязанностью, — с готовностью разъяснял старик, обдавая парня горьким запахом табака.

Так, потихоньку, они вышли в коридор, который показался Гарри неимоверно длинным, вдоль одной стены которого располагались металлические двери. Горящие факелы слились в одну цепочку. Чем дальше они шли, тем увереннее становилась походка парня.

— А если я сейчас предприму попытку к бегству? — без особого интереса спросил Гарри только для того, что бы проверить, как теперь слушается его голос.

— Предпримите, — охотно согласился охранник. — Вот мне будет развлечением смотреть, как вы будете ползать по этим коридорам, — он скрипуче засмеялся. — И если вам всё-таки удастся вылезти наружу, не забудьте поздороваться с гарпиями, а то они не любят невежливого обращения. Да и дементоров у нас ещё полно осталось.

Гарри поморщился от упоминания как гарпий, так и дементоров. Эти твари стоили друг друга.

Вскоре пара свернула в боковой коридор, охранник открыл дверь, поддерживая парня одной рукой. Они вошли в небольшую комнату, разделённую пополам длинным деревянным столом. На противоположной от вошедших скамье сидел тип, довольно неприятной наружности. Лицо, с дряблой кожей сероватого оттенка, какие-то выцветшие глаза, проплешина на макушке...

— Добрый день, мистер Поттер. Меня зовут Бартоломеус Фулл, я расследую факт убийства, где вы фигурируете в качестве убийцы, по вашему собственному заявлению, — представился незнакомец. — Прошу садиться, — и он указал на скамью возле Гарри.

Парень постарался сесть, а не плюхнуться на скамью, как мешок с дерьмом, а именно так он себя и чувствовал.

— Вам предъявлено обвинение в убийстве женщины... Гм, да. Попрошу вас подтвердить ваше признание в убийстве женщины, чей труп был обнаружен возле вас в момент вашего ареста, — с ходу продолжил следователь.

— Да, я признаю себя виновным в смерти Беллатрикс Лестрейндж, — подтвердил Гарри.