Гарри Кроу (джен)

Примечания:

Глава отредактирована

Обращение Амелии Боунс в адрес Визенгамота иначе как страстным не назовёшь. В конце концов, этот вопрос она воспринимала слишком близко к сердцу. Однако попытка изменить традиции многовекового насилия никогда не будет лёгкой. Только вот первый протест прозвучал совсем с неожиданной стороны. Амелия-то рассчитывала на поддержку всех ведьм Визенгамота, но, видимо, всё-таки просчиталась. О, как же она ненавидела это «кхе-кхе» и фальшивый высокий девичий голосок! Впрочем, тот давно уже никого не обманывал. И хотя её при всём желании не назовёшь длинной и худощавой, во всех остальных отношениях Долорес Амбридж была чистой барракудой.

— Мне трудно понять беспокойство мадам Боунс по этому поводу. Разве «Пророк» на прошлой неделе не написал, что благодаря её знакомству с этим существом Кроу её племянница принимает какую-то гоблинскую смесь, которая якобы защищает девушку от недобросовестных волшебников?

Впрочем, улыбка Долорес так и не коснулась её глаз. Это же самая настоящая легендарная злая ведьма, которая пыталась заманить детей в свой пряничный домик только для того, чтобы сварить их в котле! Фальшивый милый и невинный внешний вид, скрывающий за собой настоящее зло и не способный обмануть тех, кто знает, что представляет из себя Долорес Амбридж на самом деле. И вот с этой улыбочкой она и повернула пресловутый кинжал, который посредством своего вопроса только что вонзила в самое сердце предложения Амелии.

— Тогда остаётся вопрос о мотивах, стоящих за этим предложением. Интересно, может, всё это ради того, чтобы привлечь дополнительное внимание к тому, что является не более чем довольно незначительным вопросом? И тем самым позволить её дружкам-гоблинам заработать ещё больше золота на продаже этого мифа о защите напуганным отцам юных ведьм?

Амелия пришла в ярость. Впрочем, годы работы в аврорате приучили её не тратить время и силы на борьбу с гневом, а наоборот — использовать его, чтобы помочь себе в бою. Ведь нет никаких сомнений, что сейчас её втянули в битву. И эту битву она намеревалась выиграть. Амбридж не просто ждёт разгром — за то, что она перешла на личности и приплела сюда Сьюзан, Амелия собиралась её закопать. Дело в том, что теперь традиции Визенгамота позволяли мадам Боунс в свою очередь перейти на личности, опровергая аргументы этой суки. И глава ДМП намеревалась воспользоваться этим по полной.

— Хотя Сьюзен — моя племянница, я воспитывала её с тех пор, как она была малышкой, поскольку её родителей убили Пожиратели смерти. Я считаю Сьюзен своей дочерью и, конечно же, хочу её защитить, как и любой нормальный родитель. Совершенно очевидно, что, поскольку материнского опыта у мадам Амбридж нет, подобных чувств ей не понять.

А теперь настало время разобрать намеренно неверно истолкованное предположение Долорес по частям.

— А ещё вас серьёзно дезинформировали в вопросе эликсира гоблинов, который теперь защищает честь и добродетель моей племянницы. Так вот, за это я не заплатила гоблинам ни единого кната. Что же касается других молодых ведьм, которые в настоящее время используют этот эликсир, их тоже не просили о какой-либо оплате. Гарри — один из самых благородных людей, которых мне приходилось встречать, и он просто хотел защитить своих подруг от этой мерзкой и весьма реальной угрозы. И лично я, например, гораздо лучше сплю по ночам, зная, что у Сьюзен есть такая защита. А ещё — такой хороший друг, который о ней заботится. — "Выкуси, сука!"

Однако Амелия ещё не закончила. На самом деле, гнев только что подстегнул её воображение и вдохновил. Вот при помощи этого вдохновения она и сумеет расшевелить это болото.

Возможно, её голос так и оставался ровным, однако решимость покончить с предполагаемой ошибкой отметили все:

— На ваш суд вынесли предложение ввести уголовную ответственность за эти зелья. Зелья, которые не просто действуют на ведьм и контролируют их. На протяжении поколений ходили самодовольные и почти шуточные истории о ведьмах, которые при помощи подобных зелий хотели «заинтересовать» собой понравившегося волшебника. В результате в нашем обществе такое поведение почти не осуждают. Но чем это лучше, если волшебник при помощи этих отвратительных зелий воспользуется ведьмой? Ничем!

И вот эта крупица правды наконец-то вывела зал из апатии. Да, только что благодаря оратору возможность стала для них реальностью. Поэтому надо непременно развить это преимущество!

— Представьте себе, что просыпаетесь рядом с человеком, которого по доброй воле никогда не пустите в свою постель.

Далеко не случайно в этот момент Амелия смотрела на Амбридж.

— Уже плохо, верно? А если добавить обручальное кольцо? Или ребёнка, зачатого под этими зельями? Вот вам и мгновенный рецепт катастрофы.

Её пристальный взгляд привлёк внимание аудитории к Долорес. Неудивительно, что та быстро покраснела от ярости, поскольку маг за магом приходил к выводу, на который и рассчитывала Амелия. Да, маг мог оказаться в постели с Долорес Амбридж либо после грандиозной попойки, либо после одного из этих зелий. И хотя если проснёшься с похмелья рядом с Амбридж, тебя наверняка стошнит, по крайней мере, будешь уверен, что вы с ней наверняка были слишком пьяны, чтобы заняться чем-то ещё. А вот если тебя напоили зельем — совсем другое дело.

После этого победа Амелии не вызывала никаких сомнений — оставалось только утвердить меру наказания. В чем дольше шли дебаты, тем строже оно становилось. В итоге его фактически определили ещё до голосования. Ну а само голосование принесло убедительную победу главе ДМП. Итак, отныне на территории Великобритании варить, хранить и особенно использовать приворотные зелья противозаконно.

* * *

Корнелиус пригласил довольную главу ДМП в свой кабинет, чтобы поднять бокал за её победу. И снова задался вопросом, почему так редко прислушивался к её советам. Безусловно, итог сегодняшнего заседания поспособствует его планам сближения с гоблинами, и теперь он уверен, что Амелия станет очень полезным членом команды, который поможет реализовать эти планы.

— Хочу лично тебя поздравить с сегодняшней победой. Ты блестяще представила и обосновала этот законопроект для изначально равнодушной аудитории. Мне интересно, найдётся ли у тебя желание бросить ещё один подобный вызов? Правда, на сей раз это будет мой проект. И аудитория может его встретить откровенно враждебно.

Министр заметил, что пробудил интерес собеседницы, поэтому попытался сделать предложение неотразимым:

— На данный момент от тебя понадобится обещание хранить всё в секрете, пока я не буду готов представить новый законопроект Визенгамоту. И даже если будешь против этой идеи, всё равно с тебя обещание. Хотя я считаю, тебе это понравится.

Если приглашаешь поучаствовать сегодняшнюю главу ДМП, это означает, что с точки зрения закона речь не может идти о чём-то даже слегка сомнительном. Тем более, хранить молчание её призывают только до тех пор, пока предложение не вынесут на публику.

— Ладно, Корнелиус, даю слово. Что ты задумал?

И только теперь министр начал объяснять:

— Я хочу упразднить департамент Артура Уизли и назначить его главой нового департамента, который займётся всеми нашими связями с магглами и гоблинами.

Обдумывая возможные последствия, Амелия подвинула свой стакан, чтобы туда плеснули ещё. И, сделав глоток, перешла к вопросам касательно сути дела:

— Уизли — правильный выбор. Старая чистокровная семья, любит магглов, а их старший сын работает в Гринготтсе и учит Гарри. Полагаю, ты через него хочешь прощупать гоблинов на предмет этого предложения?

— Пока их реакция кажется сугубо положительной. И они до сих пор не потребовали ничего, что может нарушить условия сделки. Правда, нас попросили признать их посла. Именно через него они и будут вести любые дела с Министерством, а нашим представителем станет Уизли.

Вот теперь для Амелии всё встало на свои места. Чтобы Министерство приняло посла гоблинов, ведьмы и колдуны Британии должны признать их суверенной нацией. Как ни крути — серьёзный скачок вперёд по сравнению с тем, когда их считали "существами". А поскольку некоторые члены Визенгамота считают, что магглы и гоблины в равной степени ниже магов, у Корнелиуса действительно может появиться шанс протолкнуть этот закон без особых возражений.

— Можешь рассказать подробнее?

— В качестве их первого посла выдвинули Барчока…

Амелия от души рассмеялась.

— Ох, это просто великолепно! Когда собираешься представить проект?

— Надеюсь, в конце июня. Предложение, меняющее действующие законы и уставы, Визенгамот имеет право обсуждать сорок дней. Кроме того, этого времени достаточно, чтобы любая оппозиция выдвинула свои контраргументы. Так вот, в течение этих сорока дней я буду делать ставку на то, что Гарри посетит летний бал в Министерстве. И тогда общество само окажет давление на тех, кто надеется зарубить законопроект.

Допив остатки, Амелия сообщила Корнелиусу плохие новости:

— Только вот в это время Гарри за границей будет. Мне известны его планы на лето, поскольку часть каникул я проведу вместе с ним.

Настала очередь Корнелиуса залпом допивать остатки. На мгновение задумавшись, он всё-таки решил высказаться предельно честно:

— Амелия, без Гарри на этом балу я вряд ли смогу рассчитывать на нужные голоса. Ты явно знаешь то, чего не знаю я. Скажи, как я могу добиться, чтобы Гарри пришёл на бал?

— Проблема может быть в его гостях. Гарри пригласил их провести каникулы вместе. Понятия не имею, бросит ли он своих гостей и вернётся в Великобританию только ради того, чтобы прийти на министерский бал.

Министр принялся рассуждать вслух — слишком уж ему нужно, чтобы это случилось:

— А что, если пригласить и его гостей? Кстати, о ком речь?

— Сразу возникает парочка вопросов. Боунсы, Абботы, Лонгботтомы и Патилы никаких политических проблем не создадут, равно как и Сириус Блэк со своей спутницей. Скорее всего, Гарри даже в голову не придёт прийти без мисс Грейнджер, а вот её родители и Барчок — это и есть главные препятствия. Как, сможешь смириться с парой магглов и гоблином на главном министерском приёме?

Фадж никогда бы не стал министром, не умея придать политическую окраску чему угодно.

— А если выделить им отдельный стол? И добавить Уизли как представителя Министерства? А ты будешь в качестве приглашённого гостя Гарри. Как думаешь, Грейнджеры и Барчок воспользуются шансом посетить главное магическое мероприятие этого лета в Европе, да ещё и с Мальчиком-Который-Выжил в ранге почётного гостя? За то, что он изгнал призрака из Хогвартса, гоблины назначили его центурионом, так может, настала очередь Министерства чествовать нашего спасителя? Можно устроить бал прямо в день его рождения, а ещё вручить какой-нибудь подарок или награду, чтобы показать, как много значит для нас жертва Поттеров. Что думаешь?

— Думаю, это зачатки отличного плана. Только вместо того, чтобы осыпать наградами самого Гарри, я считаю, ты сможешь добиться гораздо большего успеха, если почтишь память Джеймса и Лили. И любую награду от их имени должен непременно получать Гарри. Так ты его задобришь, и тогда вечер наверняка станет приятнее для всех присутствующих.

Министру идея понравилась.

— Отдадим дань уважения Джеймсу и Лили Поттер, а заодно и Гарри Кроу. Безусловно, это успокоит самых главных ревнителей традиций, которые обычно и собираются на балу.

Конечно, оба понимали, о ком речь. Оставалось решить, каким образом награждать. Впрочем, время пока есть, поэтому для начала стоит посоветоваться с Барчоком. Вот какие настали времена — теперь по поводу программы престижного министерского мероприятия нужно проконсультироваться с гоблином. На самом деле, Амелия не сказала, что готова ввязаться в это приключение на стороне министра. Пусть, как обычно, за неё всё скажут её поступки.

* * *

Северус тоже намеревался позволить говорить за него своим поступкам. Несмотря на неоднократные намёки Альбуса и Люциуса, с Гарри Кроу он не желал иметь ничего общего. И даже приближаться к нему не собирался, ведь с теми, кто подходил слишком близко к центуриону Кроу с недобрыми намерениями, происходили разнообразные неприятные вещи. Как раз Альбус и Люциус — два ярких примера.

Страх Альбуса он понимал. Да и сложно не понять. Директор же лично позаботился, чтобы Северус узнал историю Тома Реддла, а Кроу в том же возрасте уже серьёзно превзошёл будущего Тёмного лорда. Неудивительно, что Альбус испытывал такой ужас. У мальчишки есть политическое влияние и финансовая власть, о которых молодой Том и мечтать не мог. И это не считая статусов защитника Хогвартса и центуриона в придачу. Добейся Том Реддл таких же успехов к тому моменту, как появился в замке… Нет, у Северуса нет ни малейшего сомнения, что сейчас Британией правил бы Лорд Волан-де-Морт.

И сегодняшний "Пророк" только подчеркнул непринуждённую силу, которой обладал этот одиннадцатилетний мальчик. Только что изменили закон, поскольку кто-то совой прислал Гарри Кроу сладости с зельями. Нет, сладостей он не ел и закон менять не просил, однако Министерство тут же поспешило прогнуться.

Северус изо всех сил пытался понять, зачем Альбус продолжал педалировать одно и то же старое дерьмо в адрес Кроу. И это после того, как неоднократно огребал за то же самое. Но хуже всего его неоднократные попытки заставить Северуса присоединиться к нему в этой фатально ошибочной кампании.

Интересно, может, Альбус просто привык, что всё и всегда идет так, как он задумал? И ему так долго не перечили, что теперь он не способен адаптироваться к ситуации, когда внезапно всё пошло не по плану? Без сомнения, директор — умелый и образованный волшебник, но когда дело касается Кроу, почему-то выглядит жутко зашоренным. Когда его план не срабатывает, оказывается, нет никакого плана Б — просто иная вариация того же дерьмового плана, который однажды уже потерпел крах. Даже его крестник Драко уже сообразил, что к Кроу лезть не стоит. А вот Альбус, похоже, по-прежнему неспособен усвоить столь очевидный для подростка тот же самый урок. Может, директор страдал высокомерием? Альбус Дамблдор всё знает лучше всех, а значит, всегда прав? На самом деле, для Северуса всё это не так уж и важно — он по-прежнему не желает в это ввязываться.

Кроме того, Северус изо всех сил пытался понять, почему распределяющая шляпа отправила мальчика на Когтевран. Да, его мать по-прежнему самая умная студентка, которую Северусу приходилось встречать за всю свою жизнь. И хотя отца мальчишки он до сих пор считает заносчивым высокомерным ублюдком и задирой, глупым Джеймса Поттера никак не назовёшь. Тем не менее, хотя Кроу, несомненно, очень умён, одновременно он лучший слизеринец с тех самых пор, как великий Салазар организовал свой собственный факультет. По идее, настоящим слизеринцем должен стать его крестник, но одна только мысль о поведении Драко, обладающим хотя бы десятой долей силы и славы Кроу, вызывала нервную дрожь.

С другой стороны, Кроу спокойно занимался своими делами, попутно взращивая друзей и соратников. А заодно эффективно уничтожал врагов с такой безжалостностью, что сам Салазар Слизерин поаплодирует. При этом верховодил первокурсниками, даже не пытаясь и явно не собираясь этого делать. Следовавший за ним из Большого зала после рождественского пира первый курс в полном составе — самый показательный пример. Честно говоря, лучше и не придумаешь.

С другой стороны, популярность Дамблдора упала до уровня, с которым даже Аргусу Филчу трудно сравниться. Та фотография в «Пророке», где Кроу стоит над окровавленным Альбусом Дамблдором, стала тяжким ударом по репутации директора. И, несмотря на то, что в статье ниже чётко сказано, что Альбуса на пол швырнул Сириус Блэк, все запомнили именно мальчишку, который остриём меча касается груди распростёртого Дамблдора.

Северус не сомневался, что Альбус стал изображать обезьяну исключительно благодаря чёртовым близнецам Уизли. Ведь Кроу и его дружков обвинить не получится — они только что вернулись в замок. А без доказательств и с таким отношением директора к розыгрышам и зельям Минерва даже баллы со своего факультета снять не позволила. Теперь всем стало очевидно, что если директор не станет вести себя по-другому, окончательно потеряет контроль над школой и долго в замке не продержится.

Поэтому перед Северусом встала серьёзная дилемма: что делать, если Альбуса всё-таки вышвырнут из Хогвартса? В настоящий момент между ним и Кроу вооружённый нейтралитет, который быстро сменит полномасштабная война, если мальчишка когда-нибудь узнает, какую роль в гибели Поттеров сыграл Северус Снейп. И зельевар ничуть не сомневался, что запрет вести дела с Гринготтсом будет наименьшей из его проблем. А приоритетом номер станет сохранить голову на плечах. Да, Альбус хотел, чтобы Северус остался в Хогвартсе, но если сменится директор, все ставки будут биты.

Значит, если/когда Дамблдора выгонят из замка, Северус Снейп сам сбежит. Если Кроу удастся выгнать Альбуса из Хогвартса, даже победа над Тёмным лордом может не превысить пределы растущих способностей пацана. И после этого магическая Британия не просто падёт к его ногам — она даст ему всё, что ни попросит. И, вполне вероятно, что Кроу попросит голову Северуса Снейпа на пике. Поэтому прежде, чем это произойдёт, ему необходимо перебраться куда-нибудь на другой край света. Возможно, магический мир мало что знает о гоблинах, но просить о пощаде того, кого обидел, — пустая трата дыхания. А возможно, и твой последний вздох.

* * *

К тому времени, как взобрался на холм, Сириус изрядно запыхался, а его сапоги из драконьей кожи выдержали поход по этой пустынной местности гораздо лучше остальной одежды. Да, можно аппарировать в зоне прямой видимости, однако Бродяга не хотел, чтобы человек, с которым он хотел здесь увидеться, нервничал больше, чем должен. Тем более, что благодаря подъёму на холм пешком (да какой там холм — чёртова гора!), его можно разглядывать целую вечность, а узнать, по меньшей мере, ещё за полмили.

Осторожно приближаясь к одинокой фигуре, он не делал резких движений и держал пустые руки на виду.

— Ну ты и спрятался! Знаешь, в этой глуши тебя не так-то просто найти. Что ж, по крайней мере я знаю, что ты всё ещё Мародёр. Это же надо — поставить волка приглядывать за овцами! Как поживаешь, пастух Люпин? Дерьмово выглядишь!

— По крайней мере, я одет по местности и по погоде. Кто, чёрт возьми, подбирал тебе одежду?

— Моя красавица-блондинка утверждает, что одела меня по последней моде. Она вейла из Швеции, которая пожалела старого пса. И с тех пор мой хвост не перестаёт вилять. Но если думаешь, что на любое её предложение я отвечу что-то кроме «Да, дорогая», тогда ты ещё сумасшедшее, чем выглядишь, Лунатик.

Потрёпанный мужчина с обветренным лицом ответил саркастическим смехом.

— Конечно же я думал, что сошёл с ума, когда увидел, как ты спотыкаешься там в вереске. Старожилы говорили, подобное может произойти, если проведёшь здесь слишком много времени в одиночестве. Похоже, они оказались правы. Ну что, подшути над сумасшедшим старым оборотнем и расскажи, как тебе удалось вытащить свою плохо скроенную задницу из Азкабана?

— Меня вытащили Гарри и его отец…

Теперь Ремус сверлил его сердитым взглядом с палочкой в руке.

— А ещё Гарри разрубил палочку последнего волшебника, который на меня её наставил. Ты не представляешь, как я горжусь, что это оказался Альбус Дамблдор собственной персоной. У меня даже фотографии есть в качестве доказательства!

Заметив, что друг никак не поймёт, что к чему, он стал говорить серьезно:

— Извини, Лунатик, я должен был сразу сказать, что речь о приёмном отце Гарри. Мне же лучше всех известно, что Джеймс и Лили мертвы, только вот не я был их Хранителем. И до сих пор виню себя в их смерти. Убедить их поменять меня местами с Питером — вопиющая глупость. В итоге крысиный ублюдок привёл своего хозяина прямо к ним. Рем, и он всё ещё жив и на свободе, но мне пришлось пообещать отцу Гарри, что я не стану за ним гоняться. Мне недвусмысленно заявили, что Гарри нужен его крёстный отец, а ещё ему нужен дядя Лунатик…

— Теперь понимаю, что это правда. Да у меня воображения не хватит придумать хотя бы наполовину настолько безумную историю, как эта. Бродяга, но если это твоя очередная чушь, клянусь, я сам тебя убью!

— Клянусь честью Мародёра! Хенрика и правда красавица-блондинка из Швеции…

В этот момент Ремус бросился к Сириусу, и они обнялись, как давно потерянные братья. Хотя почему "как"?

* * *

Для одиннадцати- и двенадцатилетних детей любой подросток — уже старик. Согласно этой шкале, профессор МакГонагалл — древняя старуха. Ну а низенькая сгорбленная ведьма, стоявшая сейчас рядом с ней — наверняка мать самого Мафусаила.

Впрочем, Невилл быстро просветил троих друзей, кто она такая, когда они заняли свои обычные места на Трансфигурации.

— Это Гризельда Марчбэнкс, подруга моей бабушки. Ещё она возглавляет министерскую экзаменационную комиссию. Интересно, что она здесь делает? До СОВ и ТРИТОН ещё почти пять недель, а мы только первокурсники.

Гермиона замерла так, словно её ударили по голове обухом топора, заработав обеспокоенные взгляды друзей.

— Поверить не могу — до экзаменов осталось чуть больше четырёх недель, а я совсем про них забыла! И даже не начала повторять…

Правда, её паническую атаку пришлось отложить, поскольку МакГонагалл потребовала от класса полного внимания.

— Всем доброе утро. Как вы уже заметили, сегодня у нас гость. Мадам Марчбэнкс принимает экзамены студентов Хогвартса с тех пор, как наш директор сдал ТРИТОН. Я пригласила её сюда в надежде получить экспертное мнение о наших занятиях. Итак, я хочу, чтобы сегодня вы устроили мастер-класс, поэтому все будут работать над трансфигурацией одного и того же предмета.

Повинуясь взмахам её волшебной палочки, вскоре на каждую парту приземлились подносы с чайниками. Ну что ж, её ученики знали, что с ними делать.

Если бы об этой услуге попросил кто-то другой, а не Минерва МакГонагалл, Гризельда довольно невежливо велела бы ему отвалить. Но, видимо, Минни обнаружила гения трансфигурации, иначе зачем ей раздавать чайники первокурсникам? Гризельда никак не могла вспомнить, когда проходят превращение чайника в черепаху — то ли в конце второго курса, то ли в начале третьего, но уж точно не на первом.

Только уже вскоре ей пришлось опереться на свою трость, чтобы не упасть, пока ученик за учеником завершали трансфигурацию. Но отнюдь не это заставило её голову закружиться — дети не использовали ни одно признанного заклинания и ни единого рекомендованного движения палочкой. Пришлось Минерве наколдовать для своей гостьи стул, прежде чем обернуться к студентам.

— Отличная работа! А теперь, в качестве развлечения, я хочу, чтобы остаток урока вы при помощи своего воображения показали, во что ещё можно превратить этот чайник. А мы с мадам Марчбэнкс понаблюдаем. И лучше бы нам не видеть на ваших партах ничего опасного!

Далее Минерва наколдовала стул для себя и небольшой столик между ними. И не успел тот затвердеть, как на нём появился чайный сервиз. Правда, чай обеим пришлось наливать профессору, поскольку Гризельда никак не могла оторвать взгляд от первокурсников.

— Прекрасно понимаю твои ощущения. Это нарушает законы магии, о существовании которых мы, по-видимому, только думали. Не могла рассказать тебе об этом раньше — ты бы всё равно не поверила. Это как раз тот случай, когда надо увидеть своими глазами.

Когда гостья потянулась за чаем, её рука дрожала сильнее обычного.

— Минни, я смотрю на это и до сих пор не верю. А теперь, прежде чем моё старое сердце разорвётся от шока, я хочу, чтобы ты объяснила, что именно мы видим.

И теперь, наблюдая, как по классу бегает, снует и прыгает целый зверинец, она слушала рассказ о трансфигурации гоблинов.

— …так что теперь у меня целый класс, который настолько опережает своих сверстников, что я понятия не имею, как их переводить на второй курс. Они же не учат заклинания, да и книг на эту тему никаких нет. А что касается письменного теста… Я тут задала эссе о трудностях превращения неодушевленного материала в живое существо. Так вот, работы вышли просто потрясающие. Студенты не тратили впустую рулоны пергамента, рассказывая о неправильных заклинаниях или движениях палочкой задом наперёд. Нет, каждый понял, что всё дело в концентрации и в способности правильно представить существо, которое они стремятся наколдовать.

Мадам Гризельда Марчбэнкс никогда бы не стала главой экзаменационной комиссии, будучи глупой. Поэтому сразу сообразила:

— Убери заклинание и движения палочки, и это всё, что останется.

— Вот именно! Но осталась очень серьёзная проблема. Пожалуй, это лучший класс, где мне выпало когда-либо преподавать, но текущие экзамены СОВ и ТРИТОН они провалят поголовно. Конечно, с практической частью ребята справятся великолепно, но на письменной провалятся с треском, поскольку эти знания им попросту не нужны. Разве что могу их заставить на втором курсе наколдовывать разнообразные предметы, потому что каждое занятие проводится с палочкой в ​​​​руке.

— Планируешь это распространить на всю школу?

— Нет, по нескольким веским причинам. Для начала мне самой нужно научиться трансфигурировать по новому. Да и чтобы отбросить более сложные заклинания, потребуется больше времени. Думаю, это связано с тем, что большую часть жизни я колдовала по-другому. Нелегко признать, что там, где ты являешься сертифицированным мастером, есть способы гораздо лучше. Но я при всём желании не могу игнорировать то, что творится у меня на глазах. В этом классе есть ученики, которые всегда будут бороться с традиционными методами. Сама видишь, как они быстро всё усваивают.

Гризельда и впрямь сочла невозможным опровергнуть то, что творилось прямо у неё на глазах. Однако Минерва ещё не закончила:

— Надеюсь, ты мне поможешь ещё кое с чем. Понимаешь, если программу экзаменов не изменить, мне придётся следующие шесть лет обучать этот класс заклинаниям, которые они никогда не будут использовать. Поэтому в следующем сентябре новых первокурсников обучать этому методу бессмысленно.

Это вызвало резкую реакцию её подруги:

— Ты должна и дальше преподавать по новому! Я ещё никогда не видела, чтобы дети в таком юном возрасте так хорошо владели своей магией. И когда мы появимся здесь в июне, приведу на занятия этого класса остальных экзаменаторов — пусть понаблюдают. Только заранее им ничего не скажу. А если изменить экзамен, скажем, чтобы семьдесят пять процентов — практика, а остальное будет состоять из нескольких вопросов для эссе? Мне кажется, получится хорошо. Можно даже повысить сложность трансфигурации, которой, как мы ожидаем, они сумеют достичь. В противном случае к концу третьего курса этот класс скатится на обычный средний уровень. Я так понимаю, некоторые из присутствующих способны на большее, чем мы уже увидели?

В ответ Минерва с улыбкой отлевитировала в сторону Гарри крупный деревянный брусок. Она даже надеялась, что Гризельда задаст этот вопрос.

— Центурион Кроу, не могли бы вы продемонстрировать мадам Марчбэнкс, чего можно добиться при помощи этого метода трансфигурации?

Буквально на мгновение задумавшись, Гарри сообразил, что желает наколдовать. Для начала брусок превратился в молодого львёнка, а затем — в великолепного орла. А если и оставались какие-то сомнения в том, что он задумал, они закончились, когда орёл превратился в барсука. Большая серебряная змея вызвала несколько потрясённых вздохов, прежде чем детёныш дракона превратил их в визги.

Услышав, как Гарри приказал дракончику вести себя прилично, Гермиона поинтересовалась, безопасно ли его погладить. И когда ей посоветовали продолжать с ним говорить и одновременно чесать за ушами, так она и поступила.

Заместитель директора Хогвартса и глава магической экзаменационной комиссии пребывали в таком же восторге, что и остальные ученики. И теперь с недоверием наблюдали, как юная магглорождённая ведьма чесала дракончика за ушами, разговаривая с ним на гоббледуке.

Наконец-то Минерва снова обрела дар речи:

— Центурион Кроу, с эмблемами факультетов всё ясно, но почему именно дракончик?

— Символ Гринготтса, профессор. Пусть меня и распределили на Когтевран, я всё ещё гоблин.

Тем временем Гермиона убрала руку, и когда больше никто не пожелал повторить её подвиг, Гарри превратил дракона в деревянный брусок, с которого и начал колдовать.

Звонок возвестил об окончании самого быстрого урока на памяти Гризельды. Казалось, время пролетело просто незаметно. У неё на глазах ученик за учеником превращал свои творения обратно в первоначальный чайник и ставил на край своей парты, когда уходил. Ни сумок, которые нужно собирать, ни книг и пергамента, которые нужно туда сложить. Забрать свои палочки и уйти — и на этом всё.

Мадам Марчбэнкс едва ли не трясло от возбуждения. Дальше она в который уже раз небрежно поделилась историей, как принимала экзамен у Альбуса Дамблдора, когда тот сдавал ТРИТОН. А вот о чём она упоминала нечасто, так это о том, что эти экзамены были точно такими же, какие сдают сегодняшние молодые ведьмы и волшебники. Больше века заниматься одним и тем же дерьмом как-то не воодушевляет. А тут что-то новенькое, да ещё настолько, что у неё буквально ум за разум заходил.

— Минерва, ты должна продолжать такие уроки. До СОВ у них ещё четыре года, а это значит, у нас достаточно времени, чтобы подготовить программу нового экзамена. Ведь если в Хогвартсе появится ещё четыре курса, обученных по этому методу, у Министерства не останется выбора.

Что ж, в этом доводе есть смысл. А ведь без поддержки Гризельды профессор об этом даже не подумала бы.

— Обязательно сообщай мне об их успехах. Этот класс будет нашей тестовой группой, и я хочу внимательно следить за этими студентами. Оценка их способностей будет необходима, чтобы определить критерии экзамена. И если, как я подозреваю, трансфигурация, которую они выполнят на экзамене, соответствует гораздо более высоким стандартам, чем в настоящее время требуется для СОВ, такая реклама быстро заткнёт рты любой оппозиции.

Ей уже не терпелось привести сюда остальных экзаменаторов. Ведь с тех пор, как в начале июня в Хогвартсе Гризельда чувствовала что-то подобное, по крайней мере, прошла пара десятилетий.

* * *

Не успели они покинуть класс, как Гарри затронул тему, которая взволновала Гермиону ещё до начала урока. Он переживал, что его лучшая подруга жалеет о времени, которое они провели вместе, и теперь захочет потратить это время на подготовку к экзаменам. И что с его точки зрения ещё хуже — он ничуть не сомневался, что эти экзамены они оба легко сдадут.

— Гермиона, кажется, ты переживаешь за наши экзамены? Но ты же знаешь, что будешь лучшей по всем предметам?

— Ты далеко впереди в Защите, Зельях и Трансфигурации. Невилл — прирождённый герболог, а звездочёт Падма всех нас превосходит в Астрономии. Я могу стать лучшей в Чарах и Истории магии, но это далеко не все предметы.

— А разве этого недостаточно?

Вопрос серьёзный, и заслуживал серьёзного ответа. И хотя задала его Падма, Гермиона уловила беспокойство в глазах Гарри. Но если он хотя бы на секундочку решил, что она перестанет общаться со своим лучшим другом ради какого-то крестового похода по повторению материала, то сильно ошибся.

— Меня больше удивило, что про экзамены вспомнил Невилл. А я и не сообразила, что до них осталось всего ничего. До Хогвартса у меня дома ещё в апреле на стене висела окрашенная в разные цвета таблица с графиком повтора. А тут в апреле мы увлеклись дополнительными занятиями и заработали очередное обновление наших учебников Зельеварения. А об экзаменах я ни разу даже не подумала.

Невилл пребывал в замешательстве. И хотя в компании друзей для него это не в новинку, в последнее время испытывал подобное ощущение гораздо реже.

— Ты так говоришь, как будто это плохо.

— О, конечно неплохо. Скорее, для меня это сюрприз. Просто до Хогвартса для меня не было ничего важнее экзаменов, а друзьями оставались только книги. И только сейчас меня осенило, насколько сильно я изменилась. И я очень довольна этими изменениями. Да, я всё ещё попытаюсь опередить Гарри и стать лучшей на нашем курсе, но если он победит, отнесусь к этому спокойно.

Невилл рассмеялся.

— Да уж, тут у нас опыта хватает. Он же побеждает нас каждые выходные. Но я понимаю, что ты имеешь в виду — дома моя бабушка редко выпускала меня из виду. Раньше у меня тоже никогда не было друзей, поэтому в Хогвартсе чувствую себя просто невероятно.

— Ну, мне тоже понравилось. Когда мы с Парвати попали на разные факультеты, это позволило мне быть собой. И теперь никто не смотрит на нас так, словно мы — две половинки одного и того же человека. Я знаю, что Фред и Джордж вовсю этим пользуются, но иногда мне кажется, они вообще один и тот же человек. А вот мы с Парвати очень разные. Кстати, до обеда мне нужно с ней встретиться, так что увидимся позже.

Когда их подруга ушла, улыбающийся Гарри подумал, что это он изменился больше всех. Но не стал говорить об этом вслух. В конце концов, теперь, когда Падма ушла, у них есть гораздо более важная тема для разговора.

— Так, с этим разобрались. Как собираемся отмечать день рождения близняшек? Можно опять устроить вечеринку в Комнате, но я думаю, на этот раз лучше сначала проконсультироваться с МакГонагалл.

Оба согласились с этой идеей, однако Невилл тут же обнаружил камень преткновения:

— Мне понравилось, как Гарри всё организовал на Рождество. Хорошо получилось. Особенно когда попросил Падму передать подарок сестре. Нет, не подумайте — Парвати мне нравится. Просто не хочу, чтобы она неправильно поняла и приклеилась ко мне, потому что я поздравил её с днём рождения.

И Гарри, и Гермиона целиком и полностью согласились. Для всех троих Падма слишком много значила, поэтому про её сестру-близнеца забывать ни в коем случае не следует. А при помощи Хогвартса можно легко устроить праздник для обеих. А чтобы приобрести любые подарки, у них есть Сириус или Эрджит.

Но поскольку Лаванду тоже придётся пригласить, про любые планы устроить вечеринку-сюрприз тут же забыли. Эта гриффиндорка за какие-то несколько часов разболтает всему замку, так что шансов скрыть это событие от Парвати никаких нет.

* * *

Благодаря тому, что пригласили ВЕСЬ первый курс, Минерва не нашла причины отказать. А факт, что заодно приглашение получили она, Филиус и Хенрика, только облегчил задачу. Да, обычно дни рождения праздновали в общих гостиных, но поскольку именинницы учатся на разных факультетах, в данном случае такой возможности нет.

Тем временем Гарри и Невилл поднялись из-за стола. Но если первый улыбался, то гриффиндорец отчаянно искал в себе храбрость, которой так славился его факультет. И оба направились к почти одинаковым ведьмочкам с одной и той же задачей.

Конечно, Гарри понимал, что легко отделается, а вот Невилл уже в сотый раз пожалел, что шляпа не отправила его на Когтевран к друзьями.

— Падма, мы знаем, что завтра у тебя день рождения, поэтому устроим вечеринку в Комнате. МакГонагалл только что нам разрешила…

В этот момент по Большому залу разнёсся восторженный визг. Да уж, чьим-то барабанным перепонкам серьёзно не повезло. Все взгляды мгновенно скрестились на Парвати, которая обнимала за шею Невилла, одновременно подпрыгивая от возбуждения.

— Ты заставил Невилла рассказать Парвати?

— Так он же гриффиндорец, а у меня храбрости не хватит. На самом деле, мы приглашаем туда всех первокурсников на ужин в субботу вечером. С нами будут несколько профессоров, ну и Сириус, конечно.

Глаза Падмы заблестели от слёз.

— Это будет просто замечательно! И спасибо, что позвали Парв.

— Нет проблем. И у неё день рождения тоже второго мая…

Когда Падма с Гермионой начали смеяться, Гарри подумал, что шутить стал гораздо веселее. Но тут краем глаза заметил Парвати, которая целенаправленно двигалась к нему. Кажется, сейчас подшутят над ним. А приготовившись к худшему, заметил, как его подруги засмеялись ещё громче.

Волнение по поводу предстоявшей вечеринки прокатилось по Большому залу, не оставив равнодушным ни один факультет. И перед Драко тут же во весь рост встала серьёзная дилемма. Ну и что теперь делать? Он ведь специально держался от Кроу подальше — больше не враждовал, но совсем не общался. И вот теперь придётся решать. Рассказы о том, как прекрасно провели время те, кто покинул зал вместе с Кроу на Рождество, склоняли его согласиться, да гордость мешала.

И только вспомнив распоряжения отца, Драко справился со своей гордостью. Его отцу нужна информация о Кроу, поэтому можно всё списать на шпионскую миссию. Конечно, придётся притворяться, как ему весело, иначе он будет выделяться, словно лебедь в стае уток. Шпион должен вести себя ненавязчиво и незаметно, так что он просто намеревался слиться с толпой.

А вот перед Роном Уизли такой дилеммы не стояло. Наверняка будет торт, его вроде как пригласили — тут и ежу понятно! И наконец-то он увидит эту комнату, которую так хвалили Симус и Дин. А может, даже удастся попробовать того гоблинского эля, который якобы лучше сливочного пива. Наконец-то ему есть что предвкушать кроме следующей игры квиддичной сборной Гриффиндора!

Альбусу же досталась роль простого наблюдателя. Кажется, ещё немного, и замок окончательно выскользнет из его рук. Его мнением не интересовались и вряд ли к нему прислушаются. А Альбус Дамблдор не привык, что его игнорируют. Что ж, ещё один новый и ни в коем случае не приятный опыт.