Багровый барсук (джен)

Когда последние отзвуки колоколов Маттиас и Мафусаил затихли, Ванесса вместе с Махусом и Миной стояла у входа в главное здание аббатства. Пятьдесят дополнительных солдат Уртблада были расставлены вдоль стены — скорее для того, чтобы убрать их с дороги, чем для чего-либо еще, — и теперь настоятельнице предстояло обсудить с двумя новыми защитниками Рэдволла вопрос о Ханчетте.

Двое северян твердо решили держать зайца в подвале. Большую часть разговора вела Мина, но было очевидно, что у них с Махусом общие взгляды на этот вопрос.

— Аббатиса, — настаивала белка, — об изобретательности и боевом духе зайцев Долгого патруля ходят легенды. Если поместить Ханчетта в комнату с окнами — любую, даже на высоте трех этажей, — он попытается сбежать. И тогда нам придется насильно удерживать опытного воина, возможно, готового драться до смерти. Сомневаюсь, что он причинит серьезный вред рэдволльцу, но он вполне может набить вашим защитникам несколько синяков и шишек, если такова будет цена его свободы. Что же касается воинов лорда Уртблада, то их Ханчетт убьет без раздумья, если представится такая возможность. Он уже показал это. Я понимаю, что вам неприятно держать зверя против его воли, но в данном случае вы, конечно, осознаете, почему его нужно держать под строгой охраной?

— Нет, я не думаю, что вы понимаете, как сильно это меня огорчает, — ответила Ванесса. — Именно поэтому я хочу поговорить с ним прямо сейчас. Может быть, если у него будет возможность обратиться к самой настоятельнице Рэдволла, я смогу убедить его пообещать вести себя хорошо. Я не стану держать его взаперти в той промозглой комнате, если есть выбор.

Мина с сомнением посмотрела на настоятельницу.

— Мы не можем рисковать, аббатиса. Вспомните вчерашнее видение лорда Уртблада. Положение дел в Саламандастроне могло стать опасным.

Ванесса решила, что настало время высказать то, о чем она думала с того самого утра.

— Мне кажется несколько… странным, что Уртбладу пришло его последнее видение в ту самую ночь, когда на крепостные стены к нему прилетел филин. Полагаю, никто из вас не сможет просветить меня, что это было?

Мина нахмурилась снова.

— Настоятельница, вы согласились принять войска лорда Уртблада в свои ряды, показав доверие и, могу добавить, здравый смысл. Я думала, что вы уже давно перестали подозревать его в чем-либо!

— Тем не менее филин, должно быть, принес важные новости, поскольку Уртблад после этого тут же поднял свои войска. Кто-нибудь из вас знает, что они обсуждали?

— Я полагаю, — ответил Махус, — что это был обычный доклад разведчика о врагах в Стране Цветущих Мхов.

— А есть ли они? — спросила Ванесса. — Враги в Стране Цветущих Мхов?

— Думаю, нет, — ответил меченосец, — поскольку он не сообщал мне о подобном.

— Лорд Уртблад постоянно получает отчеты от своих птиц, — заверила Мина. — В этом нет ничего необычного. На самом деле, доклад капитана Согуса мог бы убедить его собраться в поход, потому что он вряд бы покинул бы Рэдволл, если бы аббатству что-то угрожало.

— Хм. Я бы и сама хотела послушать, что сказал тот капитан Согус. Но и он, и Уртблад уже ушли, и я могу только надеяться, что это не к войне, — вздохнула Ванесса. — То, что с ними происходит, теперь не в нашей власти. Мы должны думать о том, что происходит здесь, в Рэдволле. А это значит, прежде всего, Ханчетт. Теперь я иду поговорить с тем зайцем. Вы двое пойдете со мной или нет?

Мина и Махус обменялись взглядами, а затем, как один, жестом предложили Ванессе идти в аббатство первой.

* * *

Когда два с половиной десятка лисиц, крыс и ласок (а также землероек) оказались на вершине стены, все жители аббатства, пришедшие провожать войско, быстро спустились по ближайшей лестнице, которую смогли найти. Вскоре там остались только солдаты Уртблада и дюжина белок Александра. Северяне и рэдволльцы настороженно глядели друг на друга, не смешиваясь между собой и не обмениваясь более чем отрывистыми кивками или словами.

Закончив звонить в колокола, Сирил поднялся на вершину южной стены. Найдя место, где было относительно свободно и не было дозорных — ни северян, ни рэдволльцев — юный послушник устроился, прислонившись к стене, и посмотрел на луг за стеной. На нем по-прежнему был серый дорожный плащ и зеленая повязка, подаренные ему мышами Уртблада. Поле внизу, на котором уже много дней стоял лагерь из более чем полутысячи воинов, теперь было вытоптано и пусто. Тридцать дюжин зверей оставили свой след здесь, где они тренировались, ели и отдыхали, и пройдет не один сезон, прежде чем этот небольшой кусок Страны Цветущих Мхов вернется к обычной жизни.

Сирил прищурился и принюхался, задрав усы и навострив уши. Ему показалось, что он все еще чувствует запах дыма от походных костров, слышит стук дерева и лязг стали тренировок, и видит буйные волны воинов в одной огромной кипящей массе военных маневров. Трудно было поверить, что такая невероятная сила действительно когда-либо была здесь, в Рэдволле, несмотря на присутствие на стене пятидесяти северян.

Его живот начал голодно урчать. В том волнении, что произошло этим утром, начиная с приготовлений к тайному побегу и заканчивая разоблачением его самим Уртбладом, он съел не более нескольких кусочков завтрака и совсем ничего на обед. Но сейчас у него не было настроения принимать пищу. Возможно, к ужину, когда брат Хью приготовит вечернюю трапезу. Но не сейчас.

Цоканье сандалий по камню стены отвлекло внимание Сирила от луга. Навстречу ему шел его брат Сайрус, в одной лапе у него была свернутая ряса, а в другой — сандалии Сирила, болтающиеся на ремешках. Младший мышонок с нескрываемой боязнью обошел скопление крыс и ласок, а затем протянул одежду брату.

— Вот, Сир. Подумал, что ты захочешь их обратно.

Сирил взял их, но положил у своих ног.

— Может, позже. Я не буду переодеваться прямо здесь, на стене.

Сайрус на мгновение замер, неуверенно глядя на старшего брата.

— Сир, что случилось? — спросил он жалобным, детским голосом. — Почему ты пытался убежать?

— Я не убегал, — возразил Сирил, а потом понял, что именно это он и делал — убегал из Рэдволла, от своей жизни сироты-звонаря и от всех здешних зверей, неспособных поверить, что он может быть кем-то другим. Несмотря на то что его товарищи по аббатству были единственной настоящей семьей, которая у него когда-либо была, и часть его души горячо любила Рэдволл, их образ жизни теперь так же ограничивал его, как и комнатка, которую он всегда делил с Сайрусом.

— Тебе не следовало убегать, не предупредив меня, — продолжил Сайрус. — Я бы пошел с тобой.

Это заставило Сирила резко выпрямиться.

— Тебе… пойти со мной? Ха!

Его смешок заставил ближайших крыс посмотреть в их сторону. Сайрус нахмурился.

— Ну, я бы так и сделал! Что смешного?

— Сай, ты… ты еще малыш! Там, куда я направлялся, могла быть война. Ты не мог пойти со мной.

— Но мы же всегда все делали вместе! Что с тобой случилось? Ты больше не хочешь быть моим братом?

— Ну…

Сирил уже собирался объяснить Сайрусу, что он чувствует и что Сайрус еще недостаточно взрослый, чтобы понять это. Но потом, глядя на своего младшего брата глазами старшего, того, кто всегда шел впереди, чтобы убедиться, что Сайрусу безопасно следовать за ним, его осенило, что аббатиса Ванесса, Маура и другие взрослые могут смотреть на него так же, как он — на Сайруса. Осознав, как плохо бы ему было, если бы с Сайрусом случилось что-то нехорошее, что он мог бы предотвратить, он смог лучше осознать ответственность старших по отношению к нему самому.

Сирил положил обе лапы на плечи Сайруса.

— Послушай. Мы всегда будем братьями. Так что не беспокойся о всяких глупостях. Но дело в том, что я вырасту раньше тебя, Сай. Я больше не могу быть просто звонарем. И куда я пойду дальше, ты, возможно, не сможешь последовать за мной. Во всяком случае, пока не повзрослеешь. Так уж все сложилось. Я уже почти перестал быть ребенком, а у тебя впереди еще сезон-два.

— Но… Я не хочу, чтобы так было! Почему ты не можешь просто остаться здесь, в Рэдволле, чтобы мы могли быть вместе?

Сирил в досаде дернул за свой плащ:

— Похоже, именно это так и будет, пока что. Они еще долго не выпустят меня из виду.

— Хорошо. Я рад. — Сайрус принужденно улыбнулся. — Значит, мы всегда будем друзьями?

Сирил улыбнулся в ответ, взъерошив одной лапой головной мех брата.

— Больше чем друзьями, Сай. Братьями. Тут он зевнул и понял, как сильно устал. — Знаешь, я почти не спал прошлой ночью. Пойду-ка я немного вздремну. Сделай одолжение, Сай, разбуди меня к ужину, если я к тому времени не проснусь, а?

— Конечно, Сир!

Сирил взял свои сандалии с рясой и направился к лестнице со стены. Сайрус посмотрел на крыс, ответивших ему весьма угрюмым взглядом. Этого было достаточно, чтобы юный мышонок поспешил за братом, едва не наступив ему на хвост.

* * *

Пятеро землероек Уртблада все еще помогали выдрам Рэдволла охранять Ханчетта. При приближении Ванессы и Махуса все звери в туннеле встали по стойке смирно. Меченосец отсалютовал своим землеройкам, а выдры лишь кивнули своей настоятельнице.

— Я пришла повидать зайца, — объявила Ванесса. — Пожалуйста, откройте дверь и впустите нас.

Выдры немедленно двинулись повиноваться. Землеройки посмотрели на Махуса, и он легким кивком приказал им повиноваться. Выдры стояли в стороне, но держали лапы на рукоятках своих мечей, пока Ванесса и Махус входили в комнату.

При скудном свете единственной лампы Ханчетт сидел у дальней стены совершенно неподвижно, как и в предыдущую ночь, когда его навестил Монтибэнк. Его оценивающий взгляд перебежал с мыши на лисе и задержался на последнем.

— Во, пришло время для моей казни?

— Не будь глупцом, — назидательно произнесла Ванесса. — Если ты забыл меня после нашей короткой встречи вчера на северной лужайке, я — настоятельница аббатства. Никто не причинит тебе вреда; мое слово здесь закон. Вчера ты попросил покровительство Рэдволла, и получил его.

— Хм. Но я не просил, чтобы меня бросили в эту клятую темницу.

Аббатиса вздрогнула от таких слов.

— В Рэдволле нет темниц. Это всего лишь старая подвальная комната. Обычно мы не удерживаем зверей против воли.

— Но, похоже, старина Уртблад убедил вас сделать исключение в моем случае, во? Ну что, пора тащить меня к Его Кровавости на допрос?

— Лорд Уртблад ушел, — сообщила Ванесса зайцу. — Не так давно он со своей армией отправился в Саламандастрон.

Лицо Ханчетта опустилось. В течение нескольких мгновений на его лице отражалась буря чувств, и невозможно было определить, какие мысли проносятся в его голове. Очевидно, что эти сведения пошатнуло его уверенность в себе.

— Что? Ушел?

Махус кивнул:

— Выслушав тебя вчера, он решил немедленно отправиться в Саламандастрон, чтобы выяснить, что заставило лорда Уртфиста считать его врагом.

Ханчетт хмуро поглядел на лиса:

— Очевидно, он не взял с собой всех своих мерзких хищников.

— Некоторых из нас он оставил здесь, чтобы охранять тебя и защищать этих добрых существ от любого зверя, желающего причинить им вред, — ответил Махус. — Но теперь ты в лапах жителей Рэдволла, так же как я и мои солдаты — гости этого аббатства.

Ханчетт удрученно опустил лапы на колени, склонив голову.

— Мы знали, что когда-нибудь это должно произойти. Мне следует быть там!

— Тут я разделяю твои чувства, — отозвался Махус. — Но лорд Уртблад приказал мне остаться в Рэдволле, и я не ослушаюсь своего господина.

Ханчетт взглянул на лиса. Казалось, он был удивлен подобной преданностью от такого зверя.

— Мы не знаем точно, что будет война, — с надеждой сказала Ванесса. — Может быть…

— Будет, будет, — проворчал Ханчетт. — Можете не сомневаться. Это чудовище, Уртблад, готовился уже несколько сезонов. Он не успокоится, пока не заберет Саламандастрон себе, или пока не умрет по-настоящему.

— Уверяю тебя, у лорда Уртблада были и другие дела, которые занимали его внимание в северных землях, — отрывисто заявил Махус. — И он — законный правитель Саламандастрона. У нас нет причин для войны, если только лорд Уртфист этого не хочет.

— И это говоришь ты! — рявкнул Ханчетт и повернулся к Ванессе. — Возможно, он одурачил вас, заставив поверить, что он какой-то добрый зверь — вы не первые, кого обманывает Его Кровавость, — но не поддавайтесь на это. Уртблад — чистое зло, насквозь.

— Докажи это! — потребовал Махус.

— Ну, у него на службе всякий хищнический сброд вроде тебя. Этим все сказано, во?

— Нет, не все, — возразила аббатиса. — Уже много дней мы беседуем с последователями лорда Уртблада — мышами, кротами, выдрами и ежами — и все они клянутся, что он добился великих свершений на севере. Такие многочисленные свидетельства нелегко отбросить. Его войска вели себя хорошо, пока оставались в Рэдволле, и мы завязали дружбу со многими из них. Он помог нам укрепить оборону и обещал помощь в будущем. Как же нам теперь считать его врагом?

— Я не говорил, что он не разбирается в стратегии, — фыркнул Ханчетт. — На этот раз его целью было завоевать ваше доверие, и, судя по всему, ему это вполне удалось. Никогда бы не подумал, что он захватит Рэдволл так, но он всегда был хитрым. Хитер, как лис, и в десять раз хуже!

— Я тут стою, — вставил Махус.

— Я не забыл!

— Я пришла сюда не для того, чтобы вы двое обменивались оскорблениями, — сказала Ванесса. — Ханчетт, лорд Уртблад просил продержать тебя в Рэдволле десять дней. После этого ты будешь свободен. Как ты проведешь это время, зависит от тебя. Махус считает, что для безопасности всех зверей тебя следует держать здесь. Я могу предложить условия поудобнее, но только если ты пообещаешь, что не доставишь хлопот тем, кто тебя охраняет, будь то жители Рэдволла или северяне на службе у лорда Уртблада. Пообещай мне вести себя хорошо в течение следующих десяти дней здесь, в аббатстве, и ты сможешь пользоваться всеми благами, какими мы можем предложить любому нашему гостю. Что скажешь?

— Это все равно будет тюрьма, мэм, даже со свежим воздухом, травой, цветами и солнцем… — Ханчетт покачал головой. — Не могу ничего обещать. Долг, знаете ли. Если я найду способ добраться до лорда Уртфиста, то воспользуюсь им.

Губы Ванессы сжались.

— По крайней мере, ты честен, но от зайца из Долгого патруля меньшего я и не ожидала. Но если ты не обещаешь вести себя хорошо, то у меня нет другого выбора, кроме как держать тебя здесь. Затем ты сможешь свободно уйти и отправиться, куда пожелаешь.

— Разумеется, если какой-нибудь злодей не проберется ночью сюда и не приставит к моему горлу клинок, — Ханчетт окинул Махуса смертоносным взглядом. — Хотя я приглашаю всех желающих!

— Ничего подобного не случится, — сурово сказала Ванесса, — пока я настоятельница! А теперь, может быть, тебе нужно что-нибудь еще? Как я понимаю, еда и питье были тебе по нраву?

Уши Ханчетта в досаде поникли.

— Простите, если я показался вам нелюбезным, мэм. Все было очень хорошо. В самом деле, все, что я всегда ожидал от Рэдволла. Жаль, что я не в том настроении, чтобы как следует насладиться этим. Без свободы и мед не сладок, ей-ей!

Ванесса посмотрела на соломенную подстилку, наспех приготовленную для зайца, когда его только привели сюда.

— Тебе принесут настоящий матрас и одеяла. Я хочу, чтобы тебе было как можно удобнее, независимо от того, в настроении ли ты оценить это или нет.

— Не обижайтесь, аббатиса, но я бы предпочел спать в грязной канаве, если бы там находился остальной мой взвод. Во время войны солдат должен быть со своими товарищами.

— Тогда, надеюсь, сейчас не такие времена, — сказала Ванесса. — В Саламандастрон с лордом Уртбладом идет один рэдволлец. Выдр, послушник Ордена. Его миссия — мир и дипломатия. Если есть способ предотвратить кровопролитие между Уртбладом и Уртфистом, он обязан его найти. Я советую вам возложить надежды на этого юношу.

— Вряд ли, — печально ответил Ханчетт. — Боюсь, ваш миротворец ввязался в большую заварушку. Будет война. Об этом говорится в пророчестве Уртблада, я всегда так слышал. Этого зверя нужно остановить, иначе нам всем крышка. Все закончится на поле боя, а не за столом переговоров. На вашем месте я бы болел за лорда Уртфиста. В противном случае, — он махнул лапой в сторону Махуса, — вам придется выполнять приказы таких зверей, как он.

— Я прежде всего выступаю за мир, — ответила Ванесса. — Хотя, если все воины Долгого патруля столь же несговорчивы, как ты, у меня есть повод отчаиваться. Но если дело дойдет до войны, мы разберемся с этим, когда придется. А пока… — Ванесса пожала плечами. — Скажи своим охранникам, если тебе нужно что-то еще.

— Единственное, что мне сейчас нужно, — это моя свобода!

— Через десять дней она у тебя будет. Идем, Махус. Мы сделали все, что могли.

— Да, я согласен.

Бросив последний подозрительный взгляд на зайца, Махус вслед за Ванессой вышел из камеры. Дверь с грохотом захлопнулась, и Ханчетт услышал, как задвинулся засов. Оставшись снова один, храбрый заяц позволил скатиться по щеке одной слезе.

* * *

Идя рядом с Ванессой по туннелю, Махус подытожил:

— Все так, как я и боялся, аббатиса. Этот заяц не слушает доводов разума. Он слишком беспрекословно предан своему хозяину.

— Может быть, если бы я отправилась к Ханчетту с леди Миной вместо тебя, он не был бы так упрям?

— Я сомневаюсь, аббатиса. Мина не из тех, кто скрывает свои чувства. Если бы Ханчетт узнал, что она союзница лорда Уртблада, он бы вел себя с ней так же, как и со мной.

— Наверное, да. И все же я не могу отделаться от ощущения, что было бы лучше, если бы лорд Уртблад оставил здесь побольше лесных жителей. Мы вряд убедим Ханчетта с помощью лис, ласок и крыс, не в обиду тебе, Махус. Но я не единственный житель Рэдволла, кому выбор Уртблада показался… ну, сомнительным, если можно так выразиться.

— Поздновато задумываться о том, можете ли вы нам доверять, аббатиса, — с готовностью заявил Махус.

— Я думаю не только о нашем доверии. Если отношение Ханчетта к вам — хоть какое-то свидетельство того, чего мы можем ожидать от лорда Уртфиста, если тот барсук появится в Рэдволле, ваше присутствие не улучшит положение дел.

— Отношение того барсука к вам не имеет значения, пока мы держим его подальше от этого аббатства. И мои войска здесь для того, чтобы помочь в этом.

— В любом случае, похоже, у нас нет иного выбора, кроме как держать Ханчетта в заточении. Может быть, он передумает после еще одного или двух дней.

— Не передумает.

Она окинула меченосца пытливым взглядом.

— Ты так уверенно говоришь. Почему ты так считаешь?

— Потому что я бы не передумал, окажись я в таком же положении.

Выйдя наружу, они обнаружили там Алекса, Мину, Монтибэнка и Мауру.

— Как все прошло? — спросила Мина у Махуса.

Лис покачал головой.

— Примерно то, что мы и ожидали. Наш гость познакомится с этой подвальной комнатой самым тесным образом, прежде чем пообещает не доставлять нам неприятностей, — Махус повернулся к Алексу и Монти. — Вас я как раз хотел увидеть. Поскольку мои войска будут помогать охранять аббатство, им придется работать вместе с вашими белками и выдрами. Думаю, будет неплохо, если мы все вместе поднимемся на стену. Если они увидят, что мы, командиры, сотрудничаем, думаю, они будут более склонны последовать нашему примеру.

— Да, наверное, — с некоторым сомнением сказал Алекс. — Но сейчас на вершине стены слишком тесно. И ни один из твоих зверей не является искусным лучником или пращником. Было бы разумнее спустить их вниз, чтобы они охраняли ворота.

— Я бы согласился, — Махус посмотрел на аббатису, — но у меня есть подозрение, что некоторые звери предпочли бы остаться наверху, подальше от жителей аббатства.

Ванесса вздохнула.

— Алекс и Монти — главные защитники Рэдволла. Я предоставлю тебе решать с ними, где лучше всего разместить твоих северян, Махус. Но, полагаю, ты вряд ли сможешь винить некоторых наших братьев и сестер за то, что они не хотят встречаться со зверями, которые обычно были врагами Рэдволла.

Махус застыл, встав по стойке смирно.

— Настоятельница, лорд Уртблад дал вам слово, что мы не причиним вам вреда. Теперь я тоже даю вам это слово. Мы здесь как друзья и союзники, чтобы помочь Рэдволлу, и не причиним вам никаких неприятностей. Я обещаю.

Леди Мина наклонилась к Алексу:

— Махус не дает честного слова легкомысленно. Верь тому, что он говорит.

— Это обнадеживает, — сказала Ванесса. — Если ваши поступки в ближайшие дни совпадут с вашими словами, то даже самые подозрительные рэдволльцы действительно будут считать вас друзьями. А теперь займитесь размещением своих войск. Куда бы вы, Алекс и Монти ни решили их направить, я не против.

— Благодарю вас, настоятельница.

Махус отвесил формальный полупоклон и вместе с Алексом, Монти и леди Миной поднялся по лестнице, оставив Ванессу наедине с Маурой.

— Ванесса, говорю тебе прямо, — заявила барсучиха, — если те хищники спустятся со стен, я привяжу всех малышей на поводок и не выпущу их из виду до тех пор, пока этот сброд будет в Рэдволле.

— Маура, я думала, ты доверяешь Махусу…

— Я не о нем беспокоюсь. Если рядом не будет лорда Уртблада, чтобы держать их в узде, смогут ли эти крысы и ласки вести себя как приличные звери?

— Остается только ждать и смотреть. Но, по крайней мере, теперь они не превосходят нас числом. Если они доставят нам неприятности, Монти и Алекс поставят их на место… если Махус и леди Мина не сделают это первыми.