Игра вне правил (гет)

— С рождеством, Гермиона! — Эмили приблизилась к окну и резко раздвинула тяжелые портьеры, впуская в помещение яркие солнечные лучи. — Вставай!

Недовольно простонав, Гермиона перевернулась на другой бок и накрылась одеялом с головой.

— Вставай же! — бодрый голос ее соседки по комнате не позволял вернуться в полудрему. — Кареты отходят через полчаса.

Раздраженно отбросив одеяло, девушка резко села в кровати.

— Какие еще кареты?

— Ты что не слышала? — удивилась Эмили, набрасывая на себя мантию. — На рождественские каникулы мы едем домой.

— В Хогвартс? — растерянно спросила Гермиона, поднимаясь с постели.

— Сначала в Хогвартс. Потом домой. Где ты вчера была?

Эмили взмахом палочки отправила некоторые свои вещи в рюкзак и направилась к двери. Перед выходом она обернулась и понизила голос:

— Тебе лучше поторопиться. Там целая битва за места в каретах. Снейп сегодня дико злой.

Оставшись в одиночестве, Гермиона тяжело вздохнула. Скользнув равнодушным взглядом по подаркам, сложенным у её кровати, девушка поднялась с кровати. Направившись в ванную, она встала напротив зеркала, рассматривая в отражении своё покрасневшее лицо и опухшие от слёз глаза. При воспоминании о вчерашнем вечере сердце ухнуло вниз, и Гермиона практически себя возненавидела за то, что ей было больнее не от уязвленной девичьей гордости, которую не так сложно было бы восстановить, а от того, что чувства её оказались безответны и никому не нужны. Когда она успела превратиться во влюбленную дурочку, которую унизительно ткнули носом в невозможность того, что она и сама считала невозможным? Как вообще можно было поверить в наличие каких-то романтических чувств у Снейпа?! Точнее, как можно поверить в наличие романтических чувств у Снейпа к какой-то сопливой девчонке, когда он всю свою жизнь любил маму Гарри?

Смахнув вновь подступившие слёзы, Гермиона умылась холодной водой и вновь посмотрела на своё отражение. Если судьба подарила ей возможность не видеть этого человека целых две недели, она как-нибудь переживет эти четыре часа с ним в одной карете. Уже сегодня она снова увидит друзей и родителей, и всё произошедшее за эти несколько месяцев во Франции останется позади. Что касается Рона, то для себя Гермиона уже все решила: с ним всё кончено. Она не могла продолжать встречаться с ним, испытывая чувства к другому. Кроме того, с их последней ссоры они так и не общались, и, скорее всего, у него снова завязалось что-то с Лавандой. И ей не было жаль их так и не сложившихся отношений. Ей было жаль их многолетнюю дружбу, которую нельзя было просто так взять и вычеркнуть только из-за того, что у них не вышло быть парой. Твердо решив по приезду в Англию заняться восстановлением дружбы с Роном, Гермиона почувствовала себя легче.

* * *

Напряжение волнами расходились по замкнутому пространству кареты, готовой к отправке. Молчаливое недоумение Драко, бросавшего озадаченные взгляды то на него, то на Гермиону, сильно раздражало. Надежды Северуса на то, что Грейнджер уговорила кого-нибудь из своих однокурсников поменяться с ней местами, не оправдались. В стремлении свести какое-либо общение с этой девушкой к минимуму, он не подумал о том, что им вновь придется лететь вместе. Мысль о том, чтобы выйти и найти себе место в другой карете, показалась ему ребячеством.

Ему совсем не нравился поворот, который приняли его отношения со своей собственной студенткой. Это было против профессиональной этики, да и самих его убеждений. Её вчерашнее заявление о том, что она не была против его, черт возьми, распустившихся рук, заставило действовать решительно. Не важно, чем она руководствовалась, разбушевавшимися гормонами или, упаси Мерлин, проклевывающимися чувствами, необходимо было это моментально пресечь. Пусть и чувствует он после этого себя последним ублюдком.

Украдкой наблюдая за девушкой, с опаской поглядывающей в окно на удаляющуюся поверхность земли, Снейп вспомнил, что она боится высоты. Невольно всплыла в памяти их прошлая поездка, когда она доверчиво жалась к его руке, играя с его запонкой на манжете рубашки в попытке отвлечься. Почему-то именно с этим воспоминанием он связывал момент возникновения зачатков своей нездоровой симпатии к студентке. Он настойчиво пытался распалить в себе чувство стыда, поскольку Северус помнил её ещё ребёнком, растрёпанной одиннадцатилетней девочкой с чернилами на пальцах и кучей книжек в руках. У них существенная разница в возрасте, что вполне нормально для волшебников, но ведь Гермиона из мира маглов, а у них иные критерии восприятия действительности.

Каштановые волосы сидящей напротив гриффиндорки под косыми лучами утреннего солнца отливали рыжиной, и на какое-то безумное мгновение ему показалось, что напротив него Лили. Ему хотелось ухватиться за это мгновение и не отпускать его, поскольку внешняя схожесть Лили Эванс и Гермионы Грейнджер, хотя бы могла оправдать его влечение к последней. Обе маглорожденные, обе гриффиндорки, обе отличницы. Неужели его извращенный мозг мог спроецировать память о его старой влюбленности на школьницу? Но ведь за всё это время он так ни разу о Лили и не вспомнил. Несмотря на всю их схожесть, они совершенно разные. Вопреки всему тому, что Гермиона знала о нем и его прошлом, она видела в нём что-то хорошее, тогда как Лили знала его еще неочернившим душу мальчиком и отвернулась от него стоило ему оступиться.

«Я видела вас настоящим, сэр. И многое бы отдала за возможность видеть вас таким чаще...». Эти слова словно впечатались в его память. В тот момент когда они сорвались с губ Гермионы, он едва сдержался от того, чтобы не поцеловать её в эти самые губы. Ему никогда не представиться возможность узнать, какие же они на вкус...

Поглощенная непрерывным поглаживаем кота и созерцанием облаков проплывающих за окном, девушка не замечала того, что он за ней наблюдает. Или не желала замечать. С самого её появления в карете она не бросила ни единого взгляда в сторону Северуса, словно его здесь и не было. Драко, в первое время пытавшийся как-то начать общий разговор, в итоге сдался и спустя несколько часов задремал над какой-то книгой.

Тишину, нарушаемую лишь поскрипыванием раскачивающейся в воздухе кареты, постепенно стало разбавлять мявканье кота Гермионы, сидящего на её коленях. Очевидно, что животному, надоевшему сидеть на одном месте, выбраться мешали лишь крепко удерживающие руки его хозяйки. То ли страх что он, Снейп, вдруг выбросит это рыжее чудовище из окна, стоит тому приблизиться к нему, то ли желание найти хоть в какой-то живой душе в этой карете поддержку в её борьбе со страхом высоты, настойчиво заставляло девушку не выпускать своего питомца. Внезапно карету ощутимо тряхануло и, негромко вскрикнув, Гермиона скинула с колен напуганного кота, полоснувшего её когтями по запястью.

В мгновение ока Снейп оказался возле девушки и уже держал её за руку.

— Какого черта вы вцепились в этого несчастного? — с досадой спросил он, рассматривая бисерившиеся кровью царапины.

Справившись с секундным замешательством, Гермиона вырвала свою ладонь из его пальцев, прижав её к груди. Снейп одарил её долгим тяжелым взглядом, но, в конце концов, спокойно произнёс:

— Царапины нужно залечить.

— Я сама! — резко ответила девушка, отодвигаясь от него.

Её отчужденное поведение полностью соответствовало тому, что он планировал от неё добиться вчерашним разговором, но в душе Снейпа неприятно кольнуло.

— Во-первых, колдовство левой рукой может повлечь нежелательные последствия, а во-вторых, следы от когтей полукнизла не залечиваются заклинанием, — ровным тоном сообщил Снейп.

— Ну, значит останется шрам, — Гермиона безразлично пожала плечами. — Ничего страшного.

— На вашем теле и так достаточно шрамов, мисс Грейнджер, — ответил мужчина и, словно не замечая направленного в его сторону удивленного взгляда, достал из внутреннего кармана мантии небольшую баночку с мазью.

— Позвольте? — воспользовавшись временным замешательством девушки, он притянул к себе её руку, словно и не услышав тихого запоздалого «Я сама…».

Зачерпнув пальцем светло-коричневую массу, зельевар нанес её на пораненное запястье Гермионы и начал втирать прохладную мазь в её кожу. Замерев, она наблюдала за его действиями и даже боялась пошевелиться.

На его глазах царапины стали затягиваться. Проследив пальцем исчезающие розоватые полоски, Снейп заставил себя отпустить её руку. Она задумчиво рассматривала своё запястье.

— Зачем вы это делаете? — шёпотом спросила девушка.

— Делаю что? — закупорив банку с мазью, он поднял на неё взгляд.

— Играете со мной.

— Я всего лишь залечил ваши царапины, мисс Грейнджер, — раздраженно бросил Снейп, уже пожалев, что так остро отреагировал на них. — Не выдумывайте.

Гермиона промолчала. Вернувшись на своё место, Снейп отпихнул от себя развалившегося рядом кота и невидящим взглядом уставился в окно. Он злился сам на себя. Подлетел к ней, словно ей оттяпали целую руку, когда мог просто протянуть ей эту чертову мазь.

Спустя какое-то время карета начала снижаться. На фоне каменистых возвышенностей Шотландии стали угадываться очертания Хогвартса.

— Мы снижаемся, — сообщил Снейп, бросив короткий взгляд на девушку. — Сделайтесь, пожалуйста, менее печальной. Вас будут встречать ваши друзья и журналисты. Мне бы не хотелось, чтобы Поттер или ваш Уизли делились своими домыслами с прессой относительно вашей нелегкой участи провести в моём обществе несколько часов в замкнутом пространстве.

— Что вы, сэр… — Гермиона выдавила из себя неестественную улыбку. — Вы были само очарование.

Сочтя необходимым проигнорировать последнюю фразу, Снейп разбудил сидящего рядом крестника. Сонно моргнув, тот снова перевёл взгляд с Северуса на Гермиону и покачал головой.

Стоило колесам мягко коснуться земли, гриффиндорка облегченно выдохнула. Подкатив к парадному входу Хогвартса, карета остановилась. Снаружи раздавались приветственные возгласы. Подхватив на руки кота и даже не взглянув на профессора, Гермиона выскочила на улицу. За ней, поправив свою мантию, последовал Малфой. Последним вышел Снейп. Бросив безразличный взгляд в сторону Грейнджер и обступившей её толпы встречающих, он не разглядел в ней рыжей шевелюры Уизли. Разозлившись на то, что вообще обратил на это внимание, Снейп широким шагом направился в сторону замка, по дороге кивнув профессорам и директору. С последним ему предстоял непростой разговор.

* * *

— К сожалению, я не могу удовлетворить твою просьбу, Северус, — мягко произнёс Дамблдор. — По крайней мере, до тех пор, пока ты не назовешь мне веские причины того, почему я должен это сделать.

Снейп утробно зарычал. Таков был ответ директора на его просьбу снять с него обязанности сопровождающего.

— У меня имеется самая веская причина из всех существующих, Альбус, — ответил Снейп, стараясь быть сдержанным. — Но я бы не хотел её озвучивать.

— В таком случае, моё решение остается прежним, — всё тем же мягким тоном сказал Дамблдор, откинувшись в кресле.

Тяжело вздохнув, Снейп опустил голову на свои сцепленные в замок руки.

«Наверное имеет смысл открыться Альбусу… Я не сделал ничего предосудительного. Не успел…» — подумал он.

После нескольких мгновений тишины, он приглушенно и отрывисто произнёс:

— С недавних пор я испытываю известного рода чувства к… к одной из студенток… и у меня есть определенные основания полагать, что она может отвечать мне взаимностью.

В кабинете директора воцарилось гробовое молчание.

— Ты говоришь о Гермионе Грейнджер? — спустя некоторое время спросил Альбус.

Голос Дамблдора прозвучал спокойно, но за этим спокойствием мог скрываться и гнев.

— Да.

Снейп был готов услышать все что угодно, только не то, что он услышал от Дамблдора спустя несколько секунд после своего признания:

— Что же… Я рад за тебя, Северус.

Снейп поднял на директора свой изумленный взгляд.

— Вы вообще слышите меня, Альбус? — прищурившись, спросил он. — Я увлекся своей ученицей! Вы считаете это нормальным?!

— Учитывая совершеннолетие и взаимность со стороны мисс Грейнджер, я не вижу в твоих чувствах ничего, заслуживающего порицания, — безмятежно ответил Дамблдор, улыбнувшись. — Я нисколько не удивлен тому, что такая девушка как мисс Грейнджер могла тебя увлечь.

— Как директор школы вы обязаны пресекать подобные вещи, а не поощрять их! — негодующе произнёс Снейп.

— Я не сомневаюсь, что ты, Северус, не позволил себе ничего из того, что я должен был бы пресечь. — Дамблдор лукаво блеснул глазами поверх очков-половинок. — Я прав?

— Естественно, Альбус! — оскоблено процедил Снейп, сжав кулаки.

— В таком случае, мне не о чем беспокоиться, мальчик мой, — вздохнул директор. — Или ты себе не доверяешь?

— Да, черт возьми, я себе не доверяю! — взорвался Снейп, порывисто вскочив на ноги. — Тем более сейчас, когда мне стало известно о её взаимности!

Пожалев о своей несдержанности, он подошел к окну и схватился за подоконник в попытке успокоиться.

— При каких обстоятельствах тебе стало это известно? — спросил Дамблдор.

Уставившись невидящим взглядом в спокойную гладь Черного озера за окном, он сухими фразами вкратце изложил директору содержание их предпоследней беседы, в которой ему пришлось повернуть всё так, будто бы он как преподаватель и блюститель, мать её, нравственности в крайней степени не одобряет романтические тяготения со стороны своей ученицы.

— То, как ты поступил, идёт в разрез с моими представлениями о тебе, — печально пробормотал старик.

— В соответствии с вашими представлениями я должен был совратить свою собственную студентку? — Снейп обернулся, яростно глядя на Дамблдора.

— Я совсем не это имею ввиду. Я о том, что тот человек, которого я знаю, не повторил бы своей ошибки снова, — голос Альбуса был наполнен сочувствием. — Ты сам толкнул Лили в объятия Джеймса, Северус. Уверен, что поступи ты иначе двадцать лет назад, всё могло бы сложиться по-другому.

Снейп сделал пару шагов в сторону директорского стола и вцепился мертвой хваткой в спинку кресла.

— Не смейте сравнивать эти две ситуации, — его голос дрожал.

— Прости меня, Северус. Наверное, мне не стоило напоминать тебе об этом, — раскаянно произнёс Дамблдор. — Но я всё-таки не понимаю, почему ты старательно бежишь от своего счастья? Тем более, если мисс Грейнджер не против.

— На это есть тысячи причин, Альбус, — устало ответил Снейп, снова падая в кресло. Этот разговор высасывает все его душевные силы.

— Если ты назовёшь мне хоть одну вескую причину, почему ты не можешь быть с мисс Грейнджер, я, так и быть, удовлетворю твою просьбу, — директор сложил руки домиком, словно демонстрируя готовность внимательно слушать.

— Она моя ученица, — спокойно произнёс зельевар.

— Через полгода она перестанет ею быть, — заметил Дамблдор. — Да и условия, в которых вы оба сейчас находитесь, едва ли можно назвать школьными.

— Я помню её ещё ребенком! — выдавил Снейп, поморщившись.

— Я тоже помню тебя ребенком, Северус, — улыбнулся старик. — Но это не мешает мне видеть в тебе взрослого мужчину. И надо признать, что Гермиона тоже уже выросла.

— Я старше неё практически на двадцать лет и немногим младше её собственных родителей, — упрямо продолжал Снейп.

— В нашем мире такая разница в возрасте не считается чем-то неприемлемым, — возразил Альбус, пожав плечами.

— Она встречается с Уизли! — сквозь зубы проговорил Снейп.

— На днях я видел мистера Уизли в Хогсмиде в компании мисс Браун. И их взаимодействие не показалось мне дружеским, — протянул директор и, посмотрев на младшего коллегу поверх очков, притворно задумчиво спросил: — Интересно мисс Грейнджер сама об этом в курсе?

Зельевар молчал, рассматривая свои руки.

— Ты назвал мне всего четыре причины, Северус, а говорил, что есть тысячи, — добродушно усмехнулся Дамблдор. — Но даже те, что ты назвал, я не считаю вескими.

— После того что я ей тогда сказал, она ни за что не захочет быть со мной, — тихо произнёс Снейп, не поднимая взгляда на старика.

— Что же такого ты ей сказал? — спросил Альбус.

— Я дал ей понять, что моя несдержанность, которую я однажды проявил, была минутной мужской слабостью по отношению к ней, — Снейп спрятал лицо в ладонях.

Тяжело вздохнув, Дамбдлор поднялся из-за своего стола и подошел к зельевару.

— Нет ошибок, которые нельзя исправить, Северус, — похлопав его по плечу, произнёс он. — Только если не стало совсем поздно.

Лицо Снейпа на секунду исказила боль. Снова он припоминает ему ошибки молодости.

— И еще, — продолжил Дамблдор, вернувшись в своё кресло. — Ты ведь не забыл, что она еще участвует в Турнире?

Снейп отнял свои руки от лица и поднял на директора взгляд.

— Хочешь ли ты, чтобы кто-то другой взял на себя ответственность за жизнь и здоровье мисс Грейнджер?

Не в силах долго выдерживать взгляд мудрых голубых глаз, зельевар медленно качнул головой и поднялся на ноги. Для него разговор был окончен.

Уже в дверях его остановил мягкий голос Альбуса:

— Я уверен, что никто другой, особенно при сложившихся обстоятельствах, не сможет обеспечить её безопасность лучше тебя, Северус.

Кивнув, Снейп покинул кабинет директора. Оставшись наедине с самим собой в темноте винтовой лестницы, он уткнулся лбом в холодный камень и выдохнул. Эта девчонка была его погибелью…