Игра вне правил (гет)

В кабинете директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс сегодня проходило одно из самых скучных мероприятий, на которых ежегодно приходилось присутствовать Северусу Снейпу ― собрание деканов перед началом очередного учебного года. Когда уже все организационные вопросы были решены, а расписание и профессорский состав окончательно утвержден, директор все еще не спешил отпускать порядком уставших подчиненных.

― Еще лимонных долек, коллеги? ― мягко улыбнувшись, предложил Дамблдор.

Предел мечтаний глав всех четырёх факультетов волшебным образом совпадал ― полное и абсолютное банкротство лавки, выпускающей самое отвратительное лакомство магловской Британии. Декан Гриффиндора, Минерва МакГонагалл понимающе переглянулась с профессором Флитвиком и, поджав губы, покачала головой. Помона Стебль ― глава самого добродушного факультета ― вымученно улыбнулась и взяла всеми ненавистную жёлтую конфетку. Впрочем, она так и оставила держать её в руках. Сам Снейп стоял, прислонившись к камину, и готов был в любую секунду покинуть этот кабинет и вернуться в манящую прохладу своих подземелий.

― Альбус, ― устало произнесла МакГонагалл, ― есть что-то еще, что ты хотел бы с нами обсудить?

Старый волшебник, отложив на край стола учебные планы, посмотрел на своих коллег поверх очков-половинок.

― У меня есть для вас две новости, ― произнес Дамблдор. Откинувшись в кресле, он принялся медленно поглаживать бороду.

― Говорите уже, Альбус, ― раздражённо поторопил Снейп. ― Мы все прекрасно осведомлены о вашей привычке долго и томительно вводить в курс дела.

― Действительно, ― добавила мадам Стебль. ― Не буду говорить за других, но у меня крайне мало времени. Мои пучковатые гортензии не могут долго находиться на свету, мне необходимо перенести их в тень.

― А я обещал Горацию помочь с расширением его комнат, ― нервно пропищал Флитвик, который, казалось, уже подпрыгивал на своём стуле от желания поскорее закончить это собрание.

― Я попрошу еще несколько минут вашего внимания, коллеги, ― мягким тоном продолжил Дамблдор. ― Во-первых, наша так называемая Золотая Троица возвращается в Хогвартс на седьмой год обучения! ― торжественно произнёс он.

― Да чтоб их… ― не сдержался Снейп. Остальные профессора радостно переглянулись, не разделяя досады своего младшего коллеги.

― Мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер изъявили желание вернуться в Хогвартс и закончить обучение. Вчера я получил от мисс Грейнджер письмо, сообщающее, что все трое отказываются от предложенной им возможности сдать все экзамены экстерном и желают пройти седьмой курс, как полагается, ― расплылся в улыбке Дамблдор.

― Вечно этой заучке неймется… ― совершенно убитым голосом произнёс Снейп, уже свыкшемуся за лето с мыслью, что больше никогда не увидит в своем классе Мальчика-Который-Снова-Выжил, его рыжего прихвостня и гриффиндорскую выскочку с вечно поднятой рукой.

― Не будь ребёнком, Северус! ― с укором произнесла МакГонагалл, невероятно обрадованная скорому возвращению своих любимых студентов. Она готова была раздуться от гордости за эту троицу, сыгравшие одну из главных ролей в борьбе против величайшего тёмного мага современности, будучи ещё такими юными. ― С их стороны это очень взрослое решение. Если Мистер Поттер и мистер Уизли хотят стать мракоборцами, им определённо потребуется усовершенствование знаний…

― Как можно усовершенствовать то, чего нет? ― едко поинтересовался Снейп. Но декан Гриффиндора, словно и не услышав своего коллегу, продолжила:

― …в области Трансфигурации, Чар, Защиты от Тёмных Искусств и Зелий. Что касается мисс Грейнджер…

― О, не беспокойтесь, ― снова перебил её Снейп с сарказмом, ― ваша Всезнайка зазубрила всю библиотеку Хогвартса так, что если спросить у неё про содержание страницы двести сорок четыре книги «Особенности существования флоббер-червей», она с готовностью перескажет вам систему их размножения, а затем ещё и наглядно продемонстрирует на иллюстрациях.

― Смотрю, ты сам неплохо осведомлен в том вопросе, Северус, ― ухмыльнулась ведьма. Снейп проигнорировал эту колкость. ― Так вот, ― продолжила Минерва таким тоном, словно её и не перебивали вовсе, ― не сомневаюсь, что мисс Грейнджер уже подготовилась даже к ТРИТОНам, но, думаю, она не откажется повторить весь курс снова. Несомненно, с лучшей ученицей Хогвартса Дом Годрика Гриффиндора завоюет в этом году Кубок Школы, ― самодовольно и пафосно закончила МакГонагалл. Снейп скривился, но всё же предпочёл хранить молчание.

― Боюсь, что вторая новость вас так не порадует, ― печально улыбнулся директор.

Он замолчал, оглядев заметно встревожившихся коллег, а затем продолжил:

― В этом году Шармбатон принял решение принять у себя Турнир Трёх Волшебников. Министерство Магии уже согласовало участие нашей школы и потребовало от Хогвартса направить на него десять своих лучших студентов.

― НЕТ! ― на этот раз гневно воскликнула МакГонагалл, вскочив со своего кресла. ― Этого не может быть! Турнир проводили всего три года назад, Альбус! И на нём погиб наш студент! Мы не можем снова позволить детям участвовать в подобных опасных мероприятиях! Неужели смерть мистера Диггори…

― Достаточно, Минерва, ― устало перебил её Дамблдор, помассировав виски. ― Смерть мистера Диггори наступила по причине обстоятельств, не связанных с его участием непосредственно в Турнире. В остальном же, я с тобой полностью солидарен. Но это приказ Министерства, и я, увы, ничего не могу с этим поделать...

Профессора молчали, не представляя, что тут можно сказать. Первым нарушил молчание Снейп:

― Альбус, чем вызвана подобная инициатива? ― мрачно спросил он. ― Общество ещё не забыло прошлый Турнир.

― Насколько я знаю, в магической Франции сложилась довольно сложная политическая обстановка. И чтобы на время занять внимание общественности было принято решение провести Турнир — одно из самых значимых событий в нашем мире. Действующий Министр Магии Франции обратился к Руфусу за поддержкой и получил ее, ― грустно ответил директор.

― Кто допущен к участию в Турнире, Альбус? ― тихо поинтересовалась мадам Стебль, у которой на глазах выступили слёзы при упоминании Седрика Диггори. Хаффлпафф очень тяжело перенёс эту потерю. Флитвик, как истинный джентльмен, протянул Помоне свой белоснежный платок, который та с благодарность приняла.

― Единственное, я добился того, что Кубок Огня подпустит к себе только студентов седьмого курса, ― с горечью в голосе проговорил Дамблдор.

Теперь каждый из погружённых в молчанье деканов перебирал мысленно своих будущих выпускников, представляя их на месте Чемпионов Хогвартса. МакГонагалл содрогнулась, когда первой ей на ум пришла её любимица, Гермиона Грейнджер. Теперь пожилая ведьма считала своим долгом отговорить каждого семикурсника Дома Гриффиндор от участия в Турнире. Схожие мысли одолевали и Северуса, представившего Драко Малфоя Чемпионом. Он понимал, что теперь, после уничтожения Волдеморта, мальчишка, также изъявивший желание вернуться в Хогвартс, всеми возможными способами будет отвоёвывать потерянное уважение к своей семье со стороны магического сообщества, а победа в Турнире может существенно помочь ему в этом… С упрямым крестником придётся повозиться.

― Друзья мои, думаю, что на сегодня достаточно, ― подвёл итог Дамблдор, поднимаясь с кресла. — Вам многое стоит обдумать. Через несколько дней прибудут дети, и мы с новыми силами должны их встретить. Забудьте пока про Турнир. Будем решать проблемы по мере их поступления. Нас всех ждет довольно тяжелый учебный год.

― Я до сих пор не могу поверить, что ты уговорила нас на это, Гермиона, ― недоумённо покачал головой Рональд Уизли, за талию притягивая девушку к себе. Сейчас в купе с ними сидели Гарри, Джинни, Полумна и Невилл, поэтому Гермиона, не любившая демонстрировать свои чувства на людях, отодвинулась от Рона.

― Хоть это и было заманчиво, сдать экзамены экстерном, но я думаю, каждый из нас хотел вернуться в школу после всего что произошло, ― сказала Гермиона, тепло улыбнувшись при мысли о Хогвартсе, в восстановлении которого они участвовали этим летом. ― Кроме того, последний курс очень важная ступень для поступления в университет, я уж молчу про аврорат с его высокими требованиями, и вы об этом знаете.

Многозначительно посмотрев на Гарри и Рона, девушка вернулась к чтению увесистого тома «Тайны Светлой Магии». Друзья понимающе переглянулись, и глупые улыбки застыли на их лицах. Гермиона Грейнджер была неисправима. Джинни, изначально занятая тем, что читала свежий выпуск «Ежедневного пророка», тяжело вздохнула.

― Что там? ― встревожено спросил Гарри, наклонившись к ней.

Джинни молча сунула ему «Пророк», и парень начал вслух зачитывать небольшую статью:

― «Недавно оправданный по всем статьям Визенгамотом и награжденный Орденом Мерлина первой степени, а также некогда известный общественности как Пожиратель Смерти (сомнительно реабилитированный) и ближайший приспешник Волдеморта ― Северус Тобиас Снейп продолжит работу в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Об этом нам стало известно от достоверного источника в Департаменте образования и науки Министерства Магии, куда накануне нынешним директором Альбусом Дамблдором был направлен на согласование профессорский состав школы на новый учебный год. Так, мистер Снейп, якобы осуществлявший среди Пожирателей Смерти активную агентурную деятельность, вновь вернется к должности преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, занимаемую им до временного директорствования школой. Не кажется ли это вам, дорогие читатели, тревожным? Можем ли мы быть уверенными в том, что один из сильнейших лигиллементов магической Британии не подделал, якобы, оправдывающие его воспоминания, и не ввел в заблуждение уважаемых членов Визенгамота? Почему судебный процесс только в отношении этого конкретного носителя Темной Метки происходил за закрытыми дверями и почему общественности не были обнародованы обстоятельства, доказывающие его непричастность к злодеяниям Волдеморта? Кто сказал, что, доверяя «бывшему» Пожирателю Смерти своих детей, мы не подвергаем их опасности? Можно ли доверять преподавание человеку, который, быть может, убивал и мучил родителей своих же учеников? Надеюсь, Попечительский Совет школы всерьёз заинтересуется этой проблемой и озадачит Альбуса Дамблдора поиском ответов на все вышеперечисленные вопросы. Возможно, директор Хогвартса (по некоторым источникам, страдающий старческим маразмом) уже не в состоянии принимать решения, отвечающие интересам безопасности наших детей». Рита Скитер, специальный корреспондент «Ежедневного Пророка».

― Старая стерва, ― процедила сквозь зубы Гермиона, с ненавистью глядя на газету в руках Гарри. ― Как можно такое писать?

― Согласна, ― медленно протянула Полумна. ― Не думаю, что Дамблдор страдает маразмом, у него слишком много мозгошмыгов в голове.

Грейнджер метнула в её сторону яростный взгляд.

― Я не об этом! Как можно такое писать про профессора Снейпа?! ― негодовала девушка.

― Да ладно, Гермиона, ― успокаивающе протянул Рон, приобнимая ее за плечи. ― Это же просто Снейп…

― Он тот, благодаря кому мы победили, Рон! ― гневно произнесла Гермиона, отстраняясь от своего парня. ― Профессор Снейп храбрейший человек, из всех, кого мы знаем, а его поливает грязью эта дешевая писака!

― Вы так и не расскажете нам подробностей, да? ― грустно спросил Невилл.

Гермиона посмотрела на него виновато. В глазах Полумны тоже читалось любопытство.

― Мы не можем, ― расстроено ответила Гермиона. Опустив голову, она продолжила тихим голосом: ― Меня распирает от обиды, возмущения и злости от всей этой несправедливости по отношению к профессору Снейпу, но он самолично запретил нам разглашать хоть кому-либо обстоятельства его участия в войне. Там слишком много личного…

В день битвы за Хогвартс из воспоминаний умирающего Снейпа, собранных ребятами сразу после исчезновения Волдеморта и Нагайны из Визжащей хижины, им троим стало известно не только то, что Северус Снейп всю жизнь любил маму Гарри и до конца был верен Альбусу Дамблдору, но и то, что спланированное убийство последнего на самом деле было инсценировкой высочайшего уровня.

Как только благодаря мастерству Снейпа проклятие кольца Марволо Мракса удалось временно заключить в кисть правой руки директора, ими обоими был разработан план дальнейшей борьбы с Волдемортом. Прекрасно понимая, что никто, кроме самого Дамблдора, не в состоянии победить величайшего темного волшебника современности, тогда как жить Альбусу оставалось не больше года, Снейп разработал для него Зелье Консервации, которое выпитое в нужный момент заморозило все жизненные процессы в теле директора, в том числе и действие проклятия кольца, до тех пор, пока не было принято Зелье Реконсервации. Кроме того, с кончиной Волдеморта проклятие кольца больше не угрожало бы жизни Дамблдора.

Сама смерть директора была разыграна как по нотам. По просьбе Дамблдора, «убить» его должен был именно Снейп, поскольку Дамблдор хотел, во-первых, подтвердить преданность Снейпа Волдеморту, чтобы тот и дальше мог действовать «в тылу врага», во-вторых, спасти душу Драко Малфоя, получившего задание убить старого директора.

В тот вечер на Астрономической башне в окружении Пожирателей смерти Дамблдор незаметно раздавил зубами ампулу с Зельем Консервации, запуская её действие, и готов был в нужный момент шагнуть назад с края башни, где у её подножья уже были наколдованы Амортизирующие чары.

Пущенная же Снейпом «Авада Кедавра» в грудь Дамблдора была принята Фоуксом, сидящим маленьким птенцом в кармане мантии своего хозяина. Однажды, во время поединка Волдеморта и Дамблдора в Министерстве Магии этот феникс уже спасал жизнь последнему, закрывая его собой и поглощая зеленый луч. А поскольку смертельное заклятие не действует на фениксов, точнее, оно их убивает, но даже после такого заклинания они восстают из пепла, Снейпу было поручено впоследствии бережно собрать пепел с кармана мантии Дамблдора, чтобы Фоукс смог возродиться вновь.

Похороненный же буквально заживо директор ждал своего часа в могиле. По плану «воскресить» его должен был Снейп, непосредственно после того, как все крестражи, в том числе и тот, что жил в Гарри, будут уничтожены. Однако, весь план едва ли не разрушился слишком преждевременным вызовом Снейпа к Волдеморту, который вознамерился убить Снейпа, ошибочно посчитав его полноправным хозяином Бузинной палочки. Только благодаря счастливому стечению обстоятельств Снейп, уже умирая, все же успел передать необходимые воспоминания Гарри.

Рано утром 2 мая 1998 года, во время Битвы за Хогвартс, Гарри пошел на свидание с собственной смертью в Запретный лес, а Рон и Гермиона что есть сил побежали к разрушенной могиле Дамблдора, где они нашли спрятанный в кармане его мантии пузырек с Зельем Реконсервации и влили его в рот директора. Оставив Рона проконтролировать «воскрешение» Дамблдора, Гермиона, не теряя времени, помчалась в Визжащую хижину, даже не надеясь найти там оставленного ими Северуса Снейпа живым. Каким-то чудом нащупав дрожащими пальцами слабый пульс на шее зельевара, Гермиона тогда засмеялась почти истерически — жив!

Мгновенно взяв себя в руки, девушка споила профессору кроветворное зелье, без особой надежды на успех засунула в рот безоар, а рану на шее щедро полила экстрактом бадьяна. Аппарировав их в больничное крыло, ей, буквально умоляя, а затем и угрожая мадам Помфри Империо, удалось заставить последнюю оказать Снейпу медицинскую помощь.

— «Как смеете вы отрывать меня от раненых детей ради этого предателя?» — Гермиона никогда не забудет с каким презрением на нее смотрела в тот момент школьный колдомедик, на белоснежной форме которой яркими пятнами алела чья-то кровь. Уже сидя на кушетке возле зельевара и слушая его размеренное дыхание, от той же мадам Помфри Гермиона узнала, что битва закончена, Волдеморт убит Дамблдором, а Гарри снова каким-то чудом жив. Разрыдавшись от облегчения, девушка упала на грудь бессознательно лежащему Снейпу и безостановочно осыпала того словами благодарности за все что этот невероятный человек сделал ради их победы.

Позже Снейпа долго лечили в больнице Святого Мунго, где целителям понадобилось много времени, чтобы залечить его раны, потому что яд Нагайны растворял швы и был устойчив к магическим формам исцеления. Затем были нескончаемые судебные разбирательства, где Гарри, Рон и Гермиона давали показания перед Визенгамотом в защиту своего обвиняемого профессора. Снейп, как и в прошлый раз, был оправдан усилиями Альбуса Дамблдора, и едва был оглашен оправдательный приговор Снейп потребовал от Визенгамота не подвергать огласке содержимое его воспоминаний, касающихся его личной жизни. Поэтому большая часть обстоятельств участия Северуса Снейпа в войне против Волдеморта осталась неизвестна широкой публике, что Гермионе казалось ужасно несправедливым. По её мнению, этот человек заслуживал десятка орденов Мерлина первой степени, а эта насквозь лживая Рита Скитер, смешивающая его имя с грязью, даже мизинца его не стоит.

Погруженная в свои мысли, Гермиона и не заметила как Полумна, грустно переглянувшись с Невиллом, потянула того за собой и выскользнула из купе. Гермиона надеялась, что ребята не будут держать на них обиды из-за недосказанности. Теперь в купе оставались только посвященные в содержание воспоминаний Снейпа: Гарри, Рон и Гермиона, а также Джинни, которой Гарри, несмотря на запрет, не преминул всё рассказать.

― Ну вообще-то он не единственный кто к этому руку приложил, ― обиженно произнес Рон спустя какое-то время молчания. ― Да и вообще! Что ему станется? Отец рассказывал, что еще тогда, когда Снейп только устраивался в Хогвартс, многие родители были против и ему устраивали травлю в газетах. Ему не впервой…

― А ты не думал, что он устал от всего этого? ― перебила его Гермиона, подняв на парня яростный взгляд. ― Что он двадцать лет кровью и потом искупал ошибку своей молодости, а сейчас просто хочет спокойной жизни?

― Не думал… ― пробубнил покрасневший Рон.

― Потому, что одной прямой извилины недостаточно, Рональд Уизли, чтобы совершать такой тяжкий мыслительный процесс! ― на одном дыхании выпалила Гермиона.

― Хмм… детка, ты сейчас очень сильно напоминаешь этого слизеринского… ― начал Рон, но предпочел замолчать, поскольку Гермиона, подскочив, словно ужаленная, теперь грозовой тучей нависала над парнем.

― Кого, Рон? ― едва сдерживая себя, спросила девушка. ― Слизеринского ублюдка? Да как ты смеешь?!

Рон предпочел промолчать. Смерив его разочарованным взглядом, Гермиона вышла из купе, громко хлопнув за собой дверью.

― Какая муха её укусила? ― Рон раздраженно смотрел ей вслед. ― Почему она постоянно его защищает?

― Может быть, потому что, как оказалось, он этого заслуживает? ― тяжело вздохнув, спросил Гарри у друга.

― Это не отменяет того факта, что Снейп по своей сути тот еще гад, ― гневно произнес Рон. ― А она делает из него святошу…

* * *

Большой Зал, восстановленный после битвы за Хогвартс, встретил семикурсников во всей своей былой красе. Четыре неизменных обеденных стола вновь стояли перпендикулярно преподавательскому, заставленные золотыми кубками и тарелками. Плавающие в воздухе свечи по-прежнему освещали возбуждённые лица студентов, делившихся последними новостями с друзьями. Привидения факультетов обсуждали последнее собрание Клуба Безголовых Рыцарей. Сэр Николас по традиции причитал о несправедливой судьбе своей головы. Преподаватели сидели на своих обычных местах и кидали недовольные взгляды на особо шумных нарушителей порядка в Большом Зале. Некоторые студенты смотрели на зачарованный потолок и удивлялись тому, что небо над их головами чистое и каждая звёздочка радостно сияет, словно отполированная кем-то бесконечно могущественным. Такое зрелище давно уже не видел никто из школьников ― во время войны с Волдемортом небо неизменно было затянуто туманной пеленой и навевало тоску на студентов, напоминая о тяжёлых временах.

Гермиона Грейнджер, далеко обогнав своих друзей, быстрым шагом вошла в Большой Зал, не обращая внимания на любопытные взгляды в её сторону. Все уже знали, что Золотая Троица вернулась — слухи об этом поползли ещё в поезде, но её появление в Большом зале всё равно вызвало некоторый ажиотаж среди студентов. Не поднимая головы, она пересекла зал и рухнула на первое же свободное место за гриффиндорским столом, яростно буравя глазами стоящий перед ней кубок. Вошедшие немного позднее Гарри Поттер и Рон Уизли тут же завладели вниманием присутствующих. Некоторые подскочили со своих мест, желая пожать им руку, сразу с нескольких сторон раздались аплодисменты как знак признательности. Гарри между тем смущенно поспешил занять место возле Гермионы, Рон же, ужасно довольный собой наслаждался вниманием к своей персоне.

― Гермиона, где ты была? ― спросил Гарри, подсаживаясь к подруге. ― Мы искали тебя на платформе, но ты как в воду канула.

― Я не могла больше его выносить, ― сморщилась девушка при мысли о своём парне. ― Когда же он перерастёт эти бессмысленные предрассудки? Я надеюсь, хоть ты понимаешь меня?

― Я понимаю. Но вы мои лучшие друзья, и я не хотел бы, чтобы вы ссорились. Будь помягче с ним, ― попросил Гарри.

― Он бывает невыносим…

― О, да, ― засмеялся юноша. ― Мне об этом известно.

Девушка улыбнулась в ответ и подумала, что ей невероятно повезло с другом. С тех пор как Рон и Гермиона начали встречаться, они всё время ссорились, мирились, старались идти на компромиссы, и Гарри неизменно помогал им, сглаживал углы, стараясь не допустить, чтобы после стольких лет их дружба просто взяла и распалась. В этот момент слева от Гермионы приземлился Рон и, крепко обняв её, прошептал на ушко: «Мир?». Не услышав ответа, он принял молчание за знак согласия, и его рука скользнула вниз по её спине. Зардевшаяся девушка резко оттолкнула её и посмотрела на одобрительно улыбающегося Гарри.

― Я не сказала, что ты прощен, Рон, ― проворчала она, переводя недовольный взгляд на парня.

― Как мне загладить свою вину? ― подмигнув ей, спросил Рон.

Девушка закатила глаза и отвернулась от него в сторону преподавательского стола. Там на своих обычных местах сидели профессора и переговаривались между собой. Дамблдор с лучезарной улыбкой разговаривал с Вектор и теребил свою длинную бороду. Профессор Флитвик, восседая на самом высоком стуле, болтал коротенькими ножками, тем самым вызвав непроизвольную улыбку на лице колдуньи. Она скользнула взглядом правее директора и увидела неизменно мрачного, угрюмого и молчаливого Северуса Снейпа, возле которого лежал его экземпляр «Ежедневного Пророка», и не было никаких сомнений, что он уже прочитал посвященную ему статью. Снейп, словно что-то почувствовав, внимательно осмотрел зал и, встретившись взглядом с все еще улыбающейся Грейнджер, подозрительно сузил глаза. Девушка покраснела ещё сильнее и поспешно отвернулась от профессора.

― Хотел бы я видеть реакцию Снейпа, когда он узнал, что мы возвращаемся. Небось, перевернул весь свой кабинет в приступе ярости, ― беззаботно пошутил Гарри. Рон, слегка успокоившись по поводу Гермионы, тоже сидел в приподнятом настроении.

― Снейп… кхм… профессор Снейп ― поправился он и бросил осторожный взгляд на девушку, ― наверняка, завалит нас на ТРИТОНах только за то, что мы посмели вернуться в школу.

― Надеюсь, мы не пожалеем, что отказались от возможности сдать экзамены экстерном, ― ухмыльнулся Гарри и тоже посмотрел на мрачного преподавателя.

В этот момент двери Большого Зала распахнулись, и внутрь вошла группа маленьких испуганных первокурсников, которые робко оглядывали помещение, лица студентов и преподавателей. Началась Церемония Распределения. Малыши в страхе садились на табуретку и ждали вердикта Волшебной Шляпы. Услышав выбранный факультет, они бегом направлялись к своим столам и старшим товарищам. Позже директор объявил начало Пира, и обеденные столы едва не прогнулись от появившегося на них гастрономического изобилия. Голодные студенты набросились на лакомства, с удовольствием набивая свои животы. Наевшись, они стали лениво переговариваться между собой. В этот момент Дамблдор поднялся со своего места и, призывая всех к вниманию, несколько раз хлопнул в ладоши. Все взгляды присутствующих в Большом Зале обратились на него. Он откашлялся, мягко улыбнулся и произнес:

― Добро пожаловать в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, друзья мои. Я несказанно рад видеть вас в этих стенах. Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем видеть ваши добрые лица, ― директор остановился, оглядывая детей, и снова продолжил. ― Так же я искренно рад тому, что этот учебный год мы начинаем вовремя, несмотря на то, что Хогвартс сильно пострадал в ходе последней битвы с Томом Реддлом и его приспешниками. Я выражаю глубочайшую благодарность всем тем, кто приложил руку к восстановлению школы этим летом.

В зале послышались бурные аплодисменты. Дамблдор подождал, пока все стихнет, и продолжил:

― Теперь я хочу сделать пару важных объявлений. Во-первых, сообщаю первокурсникам и напоминаю остальным ― Запретный Лес потому и называется запретным, что ходить туда учащимся школы категорически запрещено. Мистер Филч лично будет контролировать ваши перемещения по замку и прилегающей к нему территории. Во-вторых, разрешите представить вам уже известного и, несомненно, всеми любимого профессора Северуса Снейпа, вновь принявшего должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, — Дамблдор с лёгкой улыбкой кивнул в сторону мрачного профессора.

Для большинства присутствующих это уже не было новостью благодаря статейке вездесущей Риты Скитер, но всё же на долгие секунды в Большом Зале воцарилась абсолютная тишина. Слизеринцы не спешили аплодировать, будто не были уверены, стоит ли. Однако через пару мгновений с гриффиндорского стола раздались громкие и уверенные хлопки — Гарри и Гермиона поднялись со своих мест, с энтузиазмом проявляя своё уважение к Снейпу. Немного смущённый Рон и слегка колеблющаяся Джинни, переглянувшись, присоединились. Этого оказалось достаточно: аплодисменты прокатились по залу, в основном неуверенные, но всё же достаточные, чтобы соблюсти приличия.

Снейп ничем не выдал своей реакции — лишь мельком глянул в сторону неожиданно активных инициаторов всего этого шума и снова уставился в пространство перед собой.

― И, в-третьих, друзья мои, последняя новость, самая важная, и я прошу вас воспринять её достойно.

Выдержав торжественную паузу, директор произнес:

― Этот учебный год будет особенным для некоторых из вас. В этом году Хогвартс будет участвовать в Турнире Трёх Волшебников, который на этот раз принимает Шармбатонская Академия Волшебства.

Дамблдор развёл руками, словно разрешая студентам выразить свою реакцию. В тот же миг воздух словно взорвался громкими возгласами. Все вышли из оцепенения и теперь в радостном предвкушении ждали продолжения речи директора. Тот, подождав пока шум стихнет, продолжил:

― Однако, есть одно но! В Турнире смогут принять участие только седьмые курсы школы ввиду опасных заданий, которые предполагается выполнять участникам…

После его слов Большой Зал разразился воплями, на этот раз в основном негодующими. Студенты кричали о несправедливости, о пристрастности… И лишь седьмые курсы орали радостно, уже предвкушая столь выдающееся событие. Общий гвалт остановил голос директора школы, многократно усиленный при помощи заклинания Sonorus:

― ТИХО! Вы не должны забывать, что Турнир Трёх Волшебников ― смертельно опасная игра, и участвовать в ней могут только обученные волшебники! ― Директор обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. ― Министерство Магии решило, что проведение подобного мероприятия поднимет авторитет школы и будет способствовать развитию магических отношений трёх стран ― Великобритании, Франции и Болгарии. Буду вам признателен, седьмой курс, если каждый из вас правильно оценит свои возможности и подумает, стоит ли ему участвовать в Турнире. В течение завтрашнего дня вы можете записаться у своих деканов, потом они представят список желающих мне, и я сам выберу десять участников, которые отправятся во Францию. У меня всё, друзья мои. Вам пора в свои комнаты. Старосты, проводите первокурсников в гостиные факультетов. Всем удачного учебного года! ― закончил Дамблдор и сел на своё место.

― Прошло всего три года… ― мрачно произнес Гарри, повернувшись к друзьям. ― Какого черта?

Рон только пожал плечами. Гермиона же в глубокой задумчивости смотрела перед собой. От мыслей её отвлек небольшой толчок Рона.

― Идем, ― он потянул её за собой. ― Нам еще первокурсников провожать и коридоры патрулировать. Обсудим позже, Гарри.

* * *

Закончив со своими обязанностями старост, Гермиона и Рон направлялись в гриффиндорскую башню. На одном из поворотов, Рон преградил ей дорогу. Девушка, слишком погруженная в собственные размышления, едва не врезалась в него.

― Ты все еще сердишься на меня из-за Снейпа? ― спросил парень, хмуро глядя на неё.

― Что? ― Гермиона не сразу поняла, о чем он. ― Нет, Рон, я уже и забыла, ― она отмахнулась, желая продолжить движение, но Рон снова остановил её.

― Тогда почему мы всю дорогу не разговариваем?

Подавив в себе неожиданно возникшее раздражение, Гермиона тяжело вздохнула и решила, что все же стоит поделиться со своим парнем терзающими её мыслями.

― Только пообещай не нервничать, ― тихо попросила она.

Рон мгновенно напрягся.

― Надеюсь, это не то, что я думаю, ― глухо произнес он.

― О чем ты? ― Гермиона вскинула на него непонимающий взгляд карих глаз.

― Ты же не хочешь со мной расстаться? ― бесцветным голосом спросил Рон.

― Что?! ― девушка сделала шаг ему навстречу. ― Конечно, нет, Рон! С чего ты взял?

Парень расслабленно выдохнул.

― Я почему-то подумал, что ты хочешь со мной порвать, ― нервно рассмеявшись, признался он. ― Просто в последнее время мы так часто ссоримся… Вдруг это тебе надоело. Вдруг… я тебе надоел…

Гермионе вдруг стало ужасно стыдно. Она часто замечала за собой, что ей не хватает должного желания работать над отношениями с Роном, и чаще всего именно он выступал инициатором примирения и извинялся. Правда, по её мнению, именно он часто и являлся виновником их ссор, но Гермиона думала, что ей все же стоит стараться быть менее категоричной в каких-то вопросах, если она хочет продолжения их отношений. Если Рон переживает об их разрыве, значит ей есть о чём задуматься.

― Не говори глупостей, Рон, ― положив руки ему на плечи, Гермиона нежно обняла его и мягко поцеловала в губы. ― Да, у нас не всё гладко, но я не хочу расставаться с тобой.

Рыжий парень крепко обнял её в ответ, но через несколько мгновений немного отстранился, чтобы посмотреть её в лицо.

― Так что ты хотела мне сказать?

Прекрасно представляя предстоящую бурную реакцию Рона, Гермиона глубоко вздохнула и произнесла:

― Я хочу участвовать в Турнире.

Парень от удивления разжал объятия.

― Участвовать в Турнире? ― переспросил он, непонимающе глядя на девушку. ― Ты что с ума сошла? Зачем?

― Мне нужны деньги, Рон.

После этой фразы повисло недолгое молчание. Отодвинувшись от Гермионы, парень медленно отошел к ближайшему окну и уперся руками в подоконник.

― Я, конечно, из бедной семьи, ― отрывисто произнес он через несколько секунд, которые, судя по всему, понадобились ему на то, чтобы произнести это вслух. ― но я думаю, что мы сможем найти деньги на жилье без того, чтобы ты участвовала во всяких там турнирах…

Гермиона в откровенном изумлении смотрела на Рона, точнее на его профиль. Он уже что продумывал их совместную жизнь?

― Первое время мы можем пожить в Норе, ― продолжал он, ― ну а потом, мы что-нибудь придумаем… Я подумывал о том, чтобы попробовать себя в квиддиче. Я знаю, мы с Гарри планировали поступать в аврорат, но мне не хочется тратить еще четыре года на учебу. Я в школу-то вернулся только ради тебя…

― Рон… ― потрясенно произнесла Гермиона.

― Если сразу не получится с квиддичем, то попрошусь к Джорджу, буду помогать ему с магазином, ― парень словно её не слышал. ― Снимем какую-нибудь квартирку…

― Рональд, прекрати! ― девушка повысила голос. ― Я не собираюсь обсуждать сейчас этот вопрос!

Рон, повернувшийся к ней, выглядел немного оскорбленным.

― Прости, Рон, ― чуть мягче произнесла Гермиона, обняв себя за плечи. ― Честно говоря, я даже не думала о нашем будущем в таком ключе… Эта тема меня немного пугает, ― призналась она.

― Почему? ― не понял парень, нахмурившись.

Гермиона ответила не сразу. Было довольно тяжело подобрать правильные слова, описывающие её страхи так, чтобы не обидеть Рона.

― Я переживаю о том, что, поторопившись съехаться друг с другом, мы можем поступить в ущерб своим планам и амбициям.

― В ущерб твоим планам и амбициям, ― язвительно отозвался Рон, явно рассердившись. ― Я правильно понимаю, что в твоих ближайших планах не предусмотрено замужество и дети?

― Черт возьми, Рон! ― раздосадовано воскликнула девушка, пребывая в легком шоке. ― Если это предложение, то это самое идиотское предложение на свете!

Не дав бедному парню ничего сказать, Гермиона продолжила более спокойно:

― В моих ближайших планах — закончить школу и поступить в университет. Решение о замужестве и детях, на мой взгляд, должно приниматься в более зрелом возрасте.

― Мои родители поженились в восемнадцать лет, ― сконфуженно произнес Рон. ― Билл родился, когда им было девятнадцать.

― В отличие от твоей матери, выскочить замуж едва окончив школу и нарожать кучу детишек не предел моих мечтаний… ― едко пробормотала девушка.

Парень хотел было что-то ответить, но Гермиона не позволила, шагнув к нему ближе и захватив его ладони в свои.

― Не делай этот разговор еще сложнее… ― попросила она, глядя в его голубые глаза. ― Я не готова сейчас говорить о нашем будущем.

Рон хмуро смотрел на их сцепленные руки и спустя несколько мгновений кивнул.

― Хорошо, обсудим это позже, ― выдавил он. ― Тогда зачем тебе нужны деньги?

Тяжело вздохнув, Гермиона отошла от парня к ближайшему подоконнику и села на него.

― Я должна помочь родителям, ― призналась она, опустив голову. ― Отправив их в прошлом году в Австралию, для большей безопасности я внушила им стойкое желание постоянно путешествовать, чтобы они не оставались надолго в одном месте. К тому моменту как я нашла их, средств от продажи нашего дома и их стоматологической клиники уже практически не осталось… Они ночевали под мостом в палатке… Когда они меня впервые увидели, мама… всегда такая статная и утонченная… униженно просила меня не сдавать их австралийским властям…

Её голос дрогнул, и она закусила губу чтобы не расплакаться.

― Ох, Гермиона… ― в этот раз Рон подошел к ней и крепко сжал её ладони в своих. ― Почему ты не рассказала мне раньше?

― Мне было так стыдно… ― прошептала девушка, уткнувшись ему в плечо.

― Не вини себя, ты ведь хотела как лучше, ― ответил Рон, поцеловав её в висок.

― Я идиотка, Рон! ― Гермиона яростно покачала головой. ― Я совсем не подумала об их будущем! Что бы с ними стало если бы со мной что-то случилось на войне?

― Они бы жили, ― убежденно произнес парень.

― Путешествуя в нищете… ― упавшим голосом произнесла она, скривив губы.

― По итогу, всё сложилось не так уж и плохо, ― продолжал успокаивать Рон.

― Работая в муниципальной клинике за гроши и снимая небольшой домик на окраине Лондона, они помнят, как жили до того, что я с ними сделала. Я чувствую, что они стали бояться меня… Бояться моей хладнокровности, с которой я в одночасье перевернула их судьбы без их на то ведома. Бояться нашего мира, о событиях в котором я столько умалчивала и откровенно лгала им…

Крепко сжав края юбки, Гермиона подняла решительный взгляд на Рона.

― Я должна всё исправить. Этот Турнир, это самый настоящий подарок судьбы. На призовые Гарри с прошлого Турнира Фред и Джордж смогли открыть магазин. Если я выиграю, а я могу выиграть, ― убежденно произнесла девушка, ― призовых может хватить на новую клинику или хотя бы на первоначальный капитал…

― Мы можем попросить денег у Гарри, ― запальчиво перебил её Рон. ― Как только устроимся на работу, будем потихоньку возвращать.

«Мы»…

― Это очень мило, Рон, ― девушка растроганно погладила парня по щеке. ― Но это очень большая сумма, я не могу попросить её у Гарри.

― Да у него столько золота в Гринготтсе, что он даже не заметит! ― махнул руками Рон. ― Он даже не попросит от тебя возврата! Фреду с Джорджем то он просто так отдал…

― Это не в моих правилах, Рон, ― безапелляционно ответила Гермиона, нахмурившись. ― Если есть возможность заработать самой, я не буду ни у кого просить деньги, даже у Гарри. И не вздумай ничего ему рассказывать! Я его знаю, он тут же понесется в Гринготтс.

Рон не ответил, некоторое время молча разглядывая её.

― Я с тобой, ― вдруг произнес он.

― Что? ― не поняла девушка.

― Я тоже запишусь на Турнир, ― пояснил Рон, пожав плечами. ― Так мы повысим шансы на победу. Вдруг в качестве достойного Кубок выберет меня, а не тебя, ― поддразнил он, улыбнувшись.

Услышав это, Гермиона с благодарностью кинулась ему на шею, а Рон, воспользовавшись моментом, поймал её губы и пылко поцеловал. Всё еще сидя на подоконнике, она немного раздвинула ноги, чтобы крепче прижаться к парню и с чувством ответить на его поцелуй. Среагировав на такую откровенную близость со стороны Гермионы, Рон позволил своим рукам скользнуть под юбку и поползти вверх по бёдрам, чтобы, сжав её ягодицы, притянуть к себе еще ближе. Почувствовав растущую эрекцию парня, Гермиона внезапно запаниковала и немного отстранилась.

― Рон, нет… ― смущенно прошептала девушка в его губы. ― Мы же в коридоре…

Словно и не услышав её, Рон спустился поцелуями по подбородку вниз к её шее, опаляя кожу горячим дыханием.

― Рон, пожалуйста, прекрати… ― настойчивее попросила Гермиона, упираясь ладонями в его грудь, стоило только ладоням парня пройтись вдоль края её трусиков. Она еще никогда не позволяла ему таких откровенных ласк и не собиралась их позволять прямо посреди коридора школы. Не хватало еще чтобы их кто-то…

― Мистер Уизли, ― она с ужасом узнала этот вкрадчивый голос, раздавшийся из темноты, ― я даже отсюда прекрасно слышал, как мисс Грейнджер сказала: «Нет».

Оттолкнув от себя Рона, Гермиона молниеносно спрыгнула с подоконника, поправляя юбку и чувствуя как заливается краской до кончиков ушей. Рон же утробно зарычал, злобно глядя на неизвестно откуда взявшегося слизеринского декана.

― Как только у Гриффиндора наберётся необходимое количество очков, по двадцать баллов будет снято с каждого из вас за недостойное поведение в стенах школы, мистер Уизли и мисс Грейнджер. Соизвольте ответить, почему вы до сих пор не в гостиной своего факультета? ― спросил Снейп своим самым шёлковым голосом.

― Мы как раз туда шли, профессор… ― еле слышно пробормотала Гермиона.

― Интересная манера передвижения, мисс Грейнджер, ― издевательски произнёс он. ― Только, будьте добры, в будущем передвигаться по коридорам Хогвартса отлепившись от мистера Уизли. Иначе я могу посчитать, что вы, мисс Грейнджер, написали письмо директору о восстановлении на седьмой курс только ради того, чтобы устраивать под крышей школы свою личную интимную жизнь, а не получать дальнейшее образование.

Рон сжал кулаки и сделал шаг в сторону Снейпа.

― Не смейте говорить так о Гермионе! Ясно вам?

― Рон, замолчи! ― воскликнула Гермиона и оттащила его от преподавателя от греха подальше. ― Простите, профессор Снейп…

― Отчего же? Пусть выскажется. Очевидно, он считает, что Орден Мерлина второй степени позволяет ему разговаривать со мной в таком тоне, ― спокойно произнёс Снейп, угрожающе приближаясь. ― Жду не дождусь продолжения вашей прочувствованной реплики, мистер Уизли. Что же такого оскорбительного я сказал студентке, раздвинувшей ноги перед своим однокурсником, прямо посреди коридора школы?

Гермиона готова была провалиться сквозь землю. Рон же красный от гнева неожиданно повернулся к самой Гермионе.

― И ты продолжаешь защищать его, несмотря на его мудацкое…

Не совсем вовремя наложенное Гермионой заклинание немоты заставило Рона безмолвно шевелить губами словно выброшенная на берег рыба. Встретив обращенный на неё заинтересованно-удивленный взгляд профессора, она смутилась еще больше. Спустя несколько мгновений Снейп перевел свой холодный взгляд на взбешенного Рона и подошел к тому вплотную.

― Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за неуважение к преподавателю и взыскание завтра в восемь часов лично у меня, мистер Уизли, ― тихо произнес Снейп своим шелковым голосом, источающим яд. ― Мне не терпится услышать ваше бесценное мнение о моей персоне без того, чтобы вас затыкала защищающая меня и вечно сующая во всё свой длинный нос наша маленькая гриффиндорка.

На какое-то время между ними всеми повисла тишина.

― Сэр… Пожалуйста, можно мы пойдем? ― сгорая от стыда, взмолилась девушка и, не дожидаясь разрешения, быстрым шагом направилась в сторону родной башни, толкая впереди себя разгневанного, но безмолвного Рона.

Открыв глаза, Гермиона Грейнджер первым делом кинула взгляд на зачарованный лист пергамента с расписанием занятий на понедельник. Увидев там среди других предметов ЗоТИ, она обреченно выдохнула. После вчерашнего инцидента в коридоре Снейп без сомнения решит жестоко отыграться на Роне на своих занятиях. Да и самой девушке не особенно повезёт… Определённо, Снейп вчера остался в ужасном расположении духа, и месть его будет страшна.

После быстрого душа девушка стала торопливо одеваться и кидать в сумку нужные учебники. Конечно, она уже знала их от корки до корки, но всё равно чувствовала небольшое волнение перед предстоящим учебным годом. За год, проведённый вне школы, в течение которого она, Гарри и Рон искали крестражи, находясь на волосок от смерти, они все заметно повзрослели. Рон стал более-менее внимательным и ответственным, но слава одного из героев вскружила ему голову, и теперь иногда он думал, что многое ему позволено. Гарри, охваченный эйфорией после победы над Волдемортом, сразу же предложил Джинни выйти за него замуж, на что девушка ответила согласием. Свадьбу решили сыграть после окончания школы. Мальчик-Который-Выжил теперь ценил каждый момент, проведённый с любимой, с друзьями, с новообретённой семьёй в лице Уизли. Он только-только начал жить, учился быть счастливым. Что касается Гермионы, то еще вчера ей всего лишь хотелось вернуться к своим довоенным планам на жизнь ― спокойно закончить школу и поступить в университет. После окончания учебы она планировала усиленно работать, чтобы поскорее исправить то, что она натворила с судьбой родителей, вернуть им привычный для них уровень жизни и доходов. Сейчас же все её мысли занимала возможность сделать это за более короткий срок, всего лишь победив в Турнире. О том, чтобы просить денег у Гарри не могло быть и речи.

Спустившись в Большой Зал на завтрак, девушка прошла к своему обычному месту, где уже сидели Гарри и Рон. Повернувшись к преподавательскому столу, она увидела, что Снейп сидел в самом отвратительном настроении и прожигал её взглядом. «Мерлин, дай нам сил», ― подумала Гермиона и, усаживаясь рядом с друзьями, включилась в беседу:

― О чём говорили, ребята? ― спросила она, накладывая в тарелку бекон.

― О том, как я вчера мог бы высказать Снейпу всё, что я о нём думаю, в лицо, если бы ты меня не остановила! ― прорычал Рон, досадно ковыряя вилкой в тарелке.

― Если бы я тебя не остановила, я бы соскребала тебя с каменного пола и несла бы в Больничное Крыло в спичечном коробке, Рон, ― невесело усмехнувшись, произнесла юная волшебница.

Закончив с завтраком, друзья направились в самую мрачную часть замка ― подземелья. Их шаги глухим эхом отдавались от каменных стен, и только немногочисленные свечи указывали путь в аудиторию ЗоТИ.

― Кто составлял расписание? ― негодовал Рон. ― Надо ж было поставить ЗоТИ в первый учебный день, в понедельник, да ещё и после завтрака. Не удивлюсь, если меня стошнит прямо за партой.

― После твоей вчерашней выходки, Рон, не жалуйся на предвзятое отношение профессора. Это было очень неуважительно!

― Гермиона, да он же оскорбил тебя! ― возмутился парень, остановившись перед входом в класс. ― И знаешь, что я подумал? Ему просто завидно! Готов поспорить, пока он тут учился, ни одна девушка так и не дала ему. Вон даже мама Гарри…

Не успел он договорить, как получил локтем от самого Гарри под дых.

― Ты идиот, Рон? ― тихо поинтересовался черноволосый парень у друга.

― Можно было и без вопросительной интонации, Гарри, ― осуждающе посмотрев на Рона, Гермиона протиснулась мимо него в класс.

Как только ребята расселись по местам, в аудиторию зашёл, нет ― влетел, ворвался, вломился профессор Снейп. Как всегда эффектно взмахнув полами своей чёрной мантии, он резко остановился, повернулся к горстке семикурсников, на его лице играла фирменная презрительная усмешка.

― Как вас много, ― язвительно прокомментировал Снейп, оглядывая семерых гриффиндорцев, пятерых слизеринцев, шестерых райвенкловцев и одного испуганного хаффлпаффца. ― Впрочем, при постоянной смене преподавателей Защиты бóльшего я и не ожидал. Ваши знания являются крайне отрывочными, и боюсь, что мало кто из вас наскребёт проходные баллы на выпускных ТРИТОНах.

Он медленно прошёл вдоль рядов, с удовольствием растягивая свои слова и наблюдая за выражением лиц студентов. Гермиона же, уткнувшись взглядом в парту, пыталась не смотреть на него после вчерашнего инцидента.

― Защита от Тёмных Искусств, ― продолжал профессор, ― дисциплина, изучающая защиту от нечисти, подобной оборотням, дементорам, вампирам, боггартам, инферналам и другим опасным тварям. Но первоочередно и, как оказалось, наиболее актуально изучение данного предмета необходимо в целях защиты от запрещённых заклятий и тёмных магов, их применяющих. Так как за предыдущие шесть лет вы худо-бедно обучились противостоять опасным существам, то в этом году на моих уроках вам предстоит научиться противостоять запрещённым заклинаниям из области тёмной магии. Сегодня — практика сопротивления наиболее коварному из таких заклинаний — Imperio.

― Но, профессор, ― перебил его Драко, неожиданно для всех не решившем молча отсиживаться на занятиях после возвращения в школу, ― у нас уже было подобное занятие на четвёртом курсе. Грюм…

― Лже-Грюм, — процедил Снейп. — И, если бы он научил вас хоть чему-нибудь полезному, я бы не тратил своё время. Из его записей мне очевидно, что из всего курса только Поттер продемонстрировал слабую попытку сопротивления. Сегодня вы будете испытывать действие заклинания на себе весьма необычным способом и с помощью этого способа вы научитесь сопротивляться ему.

― Вы собираетесь накладывать на нас Imperio, сэр? ― дрожащим от ужаса голосом вдруг спросил Невилл.

Снейп резко развернулся к гриффиндорцу, в удивлении изогнув бровь.

― У вас прорезался голос на моих занятиях, мистер Лонгботтом? ― голос профессора не был ни ехидным, ни угрожающим. Скорее в нем слышались весьма добродушная насмешка. ― Вы попросили у Гудвина храбрости или это убийство Нагайны так на вас подействовало?

У бедного Невилла было такое несчастное выражение на лице, на котором читалось, что он тысячу раз пожалел, что вообще привлек к себе внимание Снейпа, что последний сжалившись продолжил занятие.

― Отвечая на ваш вопрос, мистер Лонгботтом, скажу, что я не собираюсь рисковать тем, что окажусь в одной из уютных камер Азкабана, только ради вашего сомнительного прогресса, ― он снова двинулся вдоль рядов, продолжая говорить: ― К счастью, существует зелье, разработанное для тренировок аврорами, которое позволяет воссоздать субъективное ощущение воздействия Imperio, не затрагивая вашу волю напрямую.

Он махнул палочкой, и к его руке подлетел узкий флакон с густой зеленоватой жидкостью.

― Оно не контролирует вас. Оно… создает условия: ощущение покоя, отрешённости, мнимого доверия к голосу, отдающему приказы. Всё как под действием настоящего заклятия, но без реального магического воздействия на разум. Ваша задача — научиться распознавать этот эффект и научиться отталкивать его усилием воли.

Он обернулся к ученикам, взгляд его стал особенно цепким.

― Ни один настоящий противник не предупредит вас, что вы сейчас под контролем. Поэтому это зелье — проверка вашей осознанности. Оно не подавляет вашу волю, зато помогает развить внутреннюю настороженность. Если вы почувствуете желание подчиниться — это сигнал. Ваш шанс научиться говорить «нет».

Тишина установилась гробовая. Обведя глазами притихших студентов, он спросил:

― Кто мне скажет, в чём состоит суть заклятия Imperio?

Несколько рук поднялось вверх, даже Гарри.

Гермиона, разумеется, знала ответ, но не стала тянуть руку, зная, насколько сильно это раздражало Снейпа в прошлом.

Проигнорировав всех, кто вызвался отвечать, профессор с притворным удивлением произнёс:

― Неужели сама мисс Всезнайка не в состоянии ответить на столь примитивный вопрос?

Ну, естественно, он решил прицепиться именно к ней…

Гермиона, не поднимая на профессора взгляда, встала из-за парты.

― Заклятие Imperio также называют Заклятием Подвластия, ― начала она. ― Оно является одним из составляющих триумвирата Запретных Заклинаний, отвечающим за волю волшебника. Imperio ― эта нить, связывающая волю накладывающего с волей подвластного. Imperio ― это столкновение двух сил, столкновение двух душ.

― Как сентиментально… ― иронично вставил Снейп.

Но девушка, проигнорировав его, продолжила:

― Таким образом, для Imperio существуют следующие характеристики: сила и продолжительность заклятия. Сила Imperio зависит от желания подчинить и отсутствия склонности к конформизму или толерантности. Продолжительность Imperio зависит от желания колдуна удержать власть, от умения распоряжаться и использовать эту власть совершенно конкретным образом. Чем агрессивнее и нетерпимее волшебник, тем сильнее будет его Imperio. Чем больше ему нравится удерживать власть, играть ею, чем больше он стремится к осуществлению своих планов в распространении своей власти повсеместно, тем продолжительнее будет заклятие. Если рассматривать степень воздействия Imperio, то в зависимости от силы сопротивления подвластного и желания кастующего, можно выделить четыре уровня. Первый ― осознание и возможность сопротивления. Второй ― осознание и слабая возможность сопротивления. Третий ― очень слабое осознание происходящего и невозможность сопротивления, или же туман. И четвертый ― отсутствие осознания происходящего, невозможность сопротивления, иными словами ― тролль.

― Один балл Гриффиндору за откровенное цитирование учебника, мисс Грейнджер, ― скучающе отозвался Снейп, лениво скользнув по ней взглядом. ― Поздравляю, у вас хорошая память при полном отсутствии широты собственного мышления.

Девушка лишь удостоила его угрюмым взглядом и села на своё место, шумно выдохнув.

― Да он сам не объяснил бы лучше, чем она! ― яростно прошипел Рон, покрываясь багровыми пятнами. Естественно, помимо Гарри это услышали все, в том числе и Снейп.

― Минус десять баллов с Гриффиндора за вашу неуважительную реплику, мистер Уизли, ― злорадно вынес вердикт преподаватель и приблизился вплотную к столу Гарри и Рона. ― Впрочем, я позволю вашему факультету реабилитироваться. Мистер Уизли, пройдите в центр аудитории, чтобы все могли вас лицезреть.

Рон, взглядом прожигая в профессоре дыру, прошёл мимо него и остановился перед классом. Снейп проследовал за ним и обратился к остальным студентам:

― Сейчас мистер Уизли продемонстрирует нам чудеса самообладания и самоконтроля. Выпив это зелье, ― учитель указал на пузырёк в своей руке, ― он испытает субъективное ощущение воздействия заклятия Imperio. Его задача — распознать момент внушения и оттолкнуть его.

Рон с сомнением посмотрел на протянутый ему пузырёк с зельем.

― Откуда мне знать, что вы не внушите мне снять штаны, например? ― выпалил Рон чуть дрожащим, но дерзким голосом.

По классу пронеслись сдержанные смешки.

Снейп вскинул бровь и смерил Рона ледяным взглядом, прежде чем хмыкнуть:

― Сомневаюсь, что хоть кому-то в этом классе интересно знать, что у вас под штанами, мистер Уизли… ― он выдержал короткую паузу, и его губы изогнулись в ядовитой усмешке. ― За исключением, может быть, мисс Грейнджер.

Кто-то из слизеринцев громко прыснул от смеха. Гермиона, вспыхнув, как мак, сжала кулаки на коленях, и уставилась в парту, не желая давать ему ни удовольствия от реакции, ни поводов для дальнейших издевательств.

Рон, побагровев от стыда и злости, выхватил зелье из руки преподавателя и, сморщившись от запаха, выпил его содержимое.

— Что вы ощущаете? — равнодушно спросил Снейп, явно не из интереса, а чтобы остальные убедились: ничего страшного не происходит.

Рон замер, прислушался к себе и нахмурился:

— Странно… Вроде бы всё в порядке… но как будто в голове пусто. Лёгкость такая… почти приятная.

Снейп скривил губы в безрадостной ухмылке:

— Пустота в вашей голове, мистер Уизли, — состояние, увы, хроническое. Странно, что вы вообще заметили разницу.

Гермиона переглянулась с Гарри. Им было очевидно: Снейп измывается над Роном за вчерашнее.

— Внимание, класс, — произнёс Снейп чуть громче, привлекая рассеянные взгляды. — Сейчас я начну отдавать приказы, и задача мистера Уизли — уловить момент, когда в нём зарождается импульс подчиниться. И — что важнее — научиться игнорировать этот импульс.

Он сделал короткую паузу, давая словам улечься.

— Подчинение, как правило, не вызывает затруднений, когда приказ не выходит за пределы привычного, — продолжил он. — Но стоит требованию вступить в конфликт с внутренними установками, — и воля получает шанс. Не гарантированный, разумеется, но шанс.

Он чуть склонил голову, глядя на Рона.

— Посмотрим, насколько ваши… установки крепки, мистер Уизли.

Снейп чуть склонил голову, вглядываясь в Рона с видом хищника, играющего с добычей. Не теряя времени, он произнёс ровным голосом:

— Почешите у себя за ухом.

Рон послушно поднял руку и почесал. Снейп кивнул с видом врача, проверяющего рефлексы.

— Достаньте языком кончик носа.

Сдержанные смешки прокатились по классу, пока Рон без малейшего колебания попытался выполнить приказ — выглядело это довольно комично.

— Наденьте мантию на голову, — продолжил Снейп, лениво привалившись бедром к своему столу.

Рон молча расстегнул застёжку и напялил мантию на голову, как нелепый тюрбан, закрывая половину лица.

Некоторые ученики еле сдерживали смех, только гриффиндорцам не сильно нравилось это представление.

Снейп скрестил руки на груди и с ехидной ленцой прокомментировал:

— Мистер Уизли демонстрирует четвёртый уровень — полное отсутствие сопротивления, полная покорность. Всё как по учебнику.

Криво усмехнувшись, он добавил:

― Как заявила мисс Грейнджер ― тролль.

Гермиона хмуро посмотрела на преподавателя, но тот был сосредоточен на своей жертве.

― Отжимайтесь, мистер Уизли, ― прозвучал следующий приказ.

Рон с видом тронутого недоумка опустился на каменный пол и с улыбкой на лице принялся отжиматься. Тюрбан из мантии упал с его головы, разливаясь лужей по полу. Снейп презрительно прокомментировал:

― Мы даже не наблюдаем паузы в движениях, ни тени сомнения, ни хоть какой-то попытки осмыслить происходящее...

Было очевидно, что Рон даже и не пытается сопротивляться, а послушно выполняет команду Снейпа. Через несколько долгих минут, парень уже еле дыша, продолжал отжиматься.

Гермиона стиснула зубы. С каждой секундой наблюдать за этим спектаклем становилось всё невыносимее.

― Пожалуйста, хватит, сэр! ― она бросила умоляющий взгляд на профессора. ― Вы же видите, он устал!

Снейп и бровью не повел. Его холодный взгляд по-прежнему был прикован к несчастному парню, уже бессильно лежащему на полу посреди класса, скорее конвульсивно пытающемуся исполнять нужные телодвижения.

Гермиона больше не в силах это терпеть, не думая о последствиях, без разрешения подскочила со своего места и бросилась к Рону, упав рядом с ним на колени.

― Всё, Рон, остановись, ― тихо, но твёрдо сказала она, положив ладонь ему на плечо.

Он застыл, потом с трудом приподнял голову… и, глухо застонав, снова уронил её на каменный пол.

Снейп подошёл вплотную, так, что тень от его фигуры упала на обоих.

― Минус тридцать баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за самовольное вмешательство, пренебрежение дисциплиной и нарушение хода практического занятия, ― его голос прозвучал низко, а в глазах плескался неприкрытый холодный гнев. ― И взыскание. Сегодня. В девять. В моём кабинете.

Он сделал короткую паузу, а затем прошипел:

― Сядьте на место, сейчас же.

Гермиона медленно поднялась с колен, грудь тяжело вздымалась от возмущения, но она подчинилась и вернулась к парте, провожаемая гневным взглядом преподавателя. Даже сев, она осталась на краю сиденья, с напряжённой спиной и сжатыми губами, словно при малейшем поводе была готова снова вмешаться.

― А с вами, мистер Уизли, ― взгляд Снейпа метнулся ко всё ещё лежащему на полу парню, ― я еще не закончил. Встаньте.

Рон, тяжело дыша, медленно приподнялся. Сначала на локти, потом на колени. Его руки подрагивали, на лбу выступили капли пота, но он самостоятельно поднялся, опершись о край ближайшей парты.

Снейп приблизился почти вплотную и ядовито произнёс:

― Скажите: «Я самый покладистый гриффиндорец на свете».

Рон открыл рот.

― Я самый покладистый гриффин… — его голос дрогнул, брови сдвинулись, дыхание сбилось. — …дорец…

Он замер. В его лице впервые за всё занятие проскользнуло что-то иное — искра напряжения. Кулаки сжались так, что ногти вонзились в ладони.

― Я… самый… покладистый…

Снейп приподнял бровь.

― Я… самый… — выдавил Рон, а затем стиснув зубы замолчал.

На губах преподавателя появилась неуловимая тень интереса.

― О, неужели, мы видим проблеск вашей воли? Мы сдвинулись с мёртвой точки? ― Снейп мрачно усмехнулся. ― Возможно импульс подчиниться слабее, потому что в реальности то, что вы должны сказать, не соответствует действительности?

Он сделал шаг назад, смахнув несуществующую пылинку с мантии.

― Поздравляю, мистер Уизли, вы официально достигли второго уровня: осознание — слабая попытка сопротивления. Попробуем… дальше, ― с едва заметной насмешкой проговорил Снейп, обходя Рона по кругу, как ястреб добычу.

Он остановился за его спиной и негромко, почти вкрадчиво произнёс:

― Скажите вслух: «Я признаю превосходство слизеринцев».

Рон сжал зубы. Его уши покраснели, плечи чуть вздрагивали от злости.

― Я… признаю… ― он сделал паузу, лицо перекосилось.

Он глубоко вдохнул сквозь нос, глаза его метнулись в сторону друзей, и он выдохнул сдавленно:

― Я… не хочу это говорить, — выдавил он сквозь зубы, с явным облегчением.

Некоторые ученики тихо фыркнули, не зная, то ли от восхищения, то ли от напряжения. В классе повисла настороженная тишина.

― Какая неожиданная демонстрация принципов, ― протянул Снейп, глядя на Рона как на насекомое.

Он неторопливо обернулся к классу, сцепив руки за спиной, и оглядел притихших студентов.

― Учтите: если бы это было настоящее заклятие Imperio, мистер Уизли уже бы славил Слизерин на весь Хогвартс. Без колебаний. Без внутреннего конфликта. Без остатка себя.

Он сделал акцент на последнем слове, давая время каждому его прочувствовать.

― Тренировки с помощью этого зелья — ваш шанс научиться сопротивляться, пока это безопасно. За пределами школы у вас такой роскоши может не быть.

Он замолчал, и в воздухе повисло напряжение, которое не решался разрезать никто.

― Действие зелья прекратится примерно через пятнадцать минут, мистер Уизли. Можете занять своё место, ― холодно бросил Снейп, не глядя на ученика.

Рон, всё ещё тяжело дыша, бросая злобные взгляды на Снейпа, направился к своей парте, будто пробираясь сквозь вязкую тень.

― Ещё добровольцы? ― раздалось в напряжённой тишине.

Никто не пошевелился.

Снейп обвёл класс тяжелым взглядом, затем с мрачной удовлетворенностью выгнул бровь.

― Ваш энтузиазм просто потрясает, ― скривив губы, он взмахнул палочкой, и по классу в лёгком порыве ветра разлетелись узкие пузырьки с зелёной жидкостью — каждый аккуратно приземлился перед учеником.

― Расслабьтесь, у нас нет больше времени на индивидуальную демонстрацию ментальных потуг, ― сухо пояснил Снейп, медленно проходя вдоль первого ряда. ― Поэтому сейчас каждый из вас примет зелье. После чего по моей команде вы начнёте писать фразу: «Хорошо быть ведомым». Двадцать строчек.

Он усмехнулся краешком губ.

― Обычными перьями, разумеется. Все заколдованные экземпляры Черного пера, к сожалению, моя незабвенная предшественница ― профессор Амбридж… забрала с собой.

Некоторые ученики нервно усмехнулись. Гарри шутку не оценил, машинально потерев шрам на тыльной стороне своей правой руки.

― Принять зелье. Сейчас, ― приказал Снейп, оглядев класс.

С затаённым страхом ученики подняли флаконы и, один за другим, начали принимать зелье. Гермиона поднесла пузырёк к губам, сделала глубокий вдох — и глотнула. Жидкость обожгла горло, вязкая и чуть солоноватая, с едва уловимым ароматом перечной мяты.

Почти сразу внутри что-то сместилось — не физически, скорее в ощущениях. Грудь как будто стало легче расправить, шум мыслей в голове приглушился, а на его место пришла странная, обволакивающая ясность.

Словно кто-то аккуратно завернул её в тёплое, мягкое покрывало и шепнул:

― Напишите двадцать строчек фразы «Хорошо быть ведомым».

Голос Снейпа, обычно холодный и напряженный, сейчас казался удивительно бархатистым, спокойным и приятным. Он не приказывал — он предлагал. Не давил — увлекал. И было невероятно просто… подчиниться. Согласиться. Позволить этому голосу вести себя за собой, не думая, не споря.

Её пальцы сами потянулись к перу, будто между движением и намерением больше не существовало преграды. Она знала, что это просто нужно написать. Главное — не сопротивляться. Голос знает лучше.

Эти слова будто уже были у неё в голове — как будто это её собственная мысль. Перо скользнуло по пергаменту, и буквы сами выстроились в строчку:

«Хорошо быть ведомым».

Она снова написала.

«Хорошо быть ведомым».

И ещё раз.

«Хорошо быть ведомым».

Внутри было тихо. Сладко. Как будто кто-то снял с плеч груз, убрал лишние мысли, тревоги, желания доказать. Всё стало… проще. Удивительно легко быть частью потока, следовать указаниям, не спорить, не сомневаться. Её пальцы продолжали двигаться, снова и снова выводя фразу, и она даже не замечала этого — как не замечаешь дыхания.

Но потом что-то кольнуло. Незаметно, чуть сбоку.

Фраза на пергаменте вдруг показалась чужой. Неопасной, но… не своей.

«Хорошо быть ведомым».

А если не хорошо?

Эта мысль пробежала в голове как прохладный ветер. Она моргнула. Почувствовала, как пальцы чуть замедлились. Слова всё ещё шли — машинально, послушно — но в груди начало копиться лёгкое беспокойство. В этом была какая-то… несправедливость. Как будто её уговаривали быть тем, кем она не была. Гермиона не была ведомой. Она не соглашалась вслепую. Никогда.

Она заставила себя оторвать взгляд от пергамента. Напряжение в висках, тупая тяжесть в груди — ощущение, как будто ты идёшь по воде, и вдруг понял, что под ногами тина, а не дно.

Она сделала вдох.

Сжала перо.

И к тем словам, которые диктовал голос, добавила «не»:

«Нехорошо быть ведомым».

Это было не идеально. Не громко. Не бунт. Но этого хватило. Шепчущий фон в голове дрогнул, словно рассердился. Но Гермиона уже снова дышала сама.

«Хорошо быть собой».

Она вывела строчку чуть неровнее прежних, и в этот момент уловила краем глаза движение. Чья-то чёрная мантия приблизилась, запах незнакомых трав. Снейп.

Он замедлил шаг, остановился возле её парты.

Гермиона не подняла головы — продолжала смотреть на пергамент, на строчки, будто ничего не заметила. Но сердце забилось сильнее.

— Мисс Грейнджер, — раздался его голос почти шёпотом, не громче шелеста страниц, но она почувствовала, как он будто проникает под кожу. — Не упрямьтесь. Это всего лишь задание. Просто продолжайте писать.

Она стиснула перо в пальцах.

— Умение подчиняться — тоже талант, — продолжал он, по-прежнему тихо, но с нарастающим давлением в интонации. — Порой куда более ценный, чем способность перечить.

Гермиона не двинулась.

Голос Снейпа был как вода, текущая по стеклу — мягкий, обволакивающий, скользящий. Он не проникал, а скользил по поверхности сознания, выискивая уязвимости. Почти успокаивающий. Почти разумный. Почти заботливый.

В результате её бездействия тень от его фигуры легла на пергамент перед ней. Одна его рука оперлась о край её парты, другая — на спинку её стула, обрамляя её в полукольцо. Ткань его мантия чуть зашуршала, едва касаясь её плеча. Пространства вокруг не осталось. Был только он, её перо, да строчка, которую он пытался заставить её написать.

Он наклонился ближе, его теплое дыхание едва ощутимо коснулось её уха, и перо в её руке чуть дрогнуло.

— Вы же хорошая девочка, — произнёс он тихо, почти ласково, как будто уговаривал ребёнка лечь спать. — Вы же не ослушаетесь учителя?

Эти слова, произнесённые в полутьме и тишине класса, прозвучали слишком близко. Слишком мягко. Словно он знал, какие струны в ней задеть.

Она почувствовала, как по позвоночнику пробежала дрожь. Не страх — скорее, напряжение. Воздух между ними уплотнился, стал вязким. Перо в её руке снова дрогнуло. Она могла бы… она почти…

Она чуть повернула голову и подняла глаза — и в тот же миг поняла, насколько он близко. Слишком близко. Их лица разделяли какие-то жалкие дюймы. Снейп немного отодвинулся, но не отвёл взгляда. Он смотрел на неё в упор — с холодной, выжидающей сосредоточенностью, будто оценивал не просто сопротивление, а саму её суть.

На краю её сознания проскользнуло странное удивление, что его глаза — не чёрные, как ей всегда казалось, а насыщенно тёмно-карие, глубокие. Усилием воли она отпихнула эту мысль в сторону, стараясь вернуться к собственной борьбе.

Она качнула головой, привлекая к этому все свои силы. Голос прозвучал на выдохе, чуть слышно, обрывочно — но с абсолютной определённостью:

— Я… не буду… вам… подчиняться…

Снейп чуть прищурил взгляд. Лёгкая складка прорезала переносицу. Её рука с пером нависла над пергаментом, но не двигалась. Сердце всё ещё бешено колотилось — но она удержалась.

На одно затянувшееся, напряжённое мгновение он словно изучал её лицо — взглядом, холодным и цепким, как хирургический инструмент. Лицо его оставалось безмятежным, почти безразличным — но в глазах мелькнуло что-то. Интерес. Или, может, доля… уважения?

А потом всё исчезло.

Он выпрямился резко, одним движением, будто сжигая эту паузу. И, не проронив ни слова, пошёл дальше по ряду, как ни в чём не бывало. Только край его мантии скользнул по её ноге.

Ей вдруг стало легче дышать. Она, встряхнув головой, словно сбрасывая морок, оглядела всех остальных учеников. Большинство сидело как завороженные, с опущенными головами, перья размеренно шуршали по пергаменту. Лица были отрешёнными — будто кто-то приглушил свет внутри каждого из них.

И только за соседними партами, у Гарри и Рона, перья лежали без движения. Оба сидели, нахмурившись, напряжённые, но руки их не поддались. На пергаментах — пусто. Ни одной строки. У Рона кулаки были сжаты, у Гарри на лбу блестел пот, но лица у обоих были живыми. Присутствующими.

Гермиона почувствовала, как остатки зелья всё ещё давят изнутри, как нечто мягкое и липкое обволакивает сознание, подталкивая: «Ну же. Напиши. Будь как все». И всё же она не поддавалась.

Она написала еще одну строчку:

«Хорошо быть собой»

И еще одну, но уже другую:

«Хорошо иметь выбор».

С каждой новой строчкой внутренний туман становился светлее. Легче было дышать. Мысли вновь становились её — тяжёлые, беспокойные, упрямые — но свои.

Снейп вновь оказался у кафедры и хлопнул ладонью по столу — не слишком громко, но с таким отрезвляющим звуком, что даже те, кто был погружён в полусонное писание, вздрогнули и подняли головы.

― Отложить перья, ― приказал он ровным голосом.

По классу прошёл лёгкий ропот, шорох бумаги и звяканье стекла — перья легли на столы, кто-то моргнул, растерянно глядя на исписанные строчки, словно только что проснулся.

Снейп взмахнул палочкой — и по классу вновь разлетелись флаконы, на этот раз наполненные жидкостью серебристого цвета.

― Антитоник. Немедленно принять, ― отчеканил он.

Гермиона послушно выпила содержимое флакона. Холодная горечь прокатилась по языку, словно ледяная волна, и, казалось, смыла изнутри последние остатки вязкого наваждения. Мысли прояснились, и мир будто снова стал тверже под ногами.

Снейп окинул класс оценивающим взглядом.

— По итогам занятия — только мистер Поттер и мистер Уизли сумели не поддаться внушению. Два балла Гриффиндору, — произнёс Снейп с подчеркнутой неохотой.

Лёгкий шёпот пронёсся по классу. Гарри бросил быстрый взгляд на Рона, тот всё ещё сидел с напряжённым лицом, сжав перо так, будто собирался метнуть его в кого-то. Парвати Патил даже похлопала, но тут же затихла под ледяным взглядом преподавателя.

Снейп скривил губы — почти в усмешке, почти в презрении:

— Чтобы внушить что-либо мистеру Поттеру, вероятно, потребуется поселиться у него в голове на постоянной основе…

В классе вновь прошёл ропот, чуть громче. Кто-то нервно фыркнул. Гарри ничего не ответил, но лицо у него стало мрачным. Гермиона покачала головой… Не обязательно было давить на эту его больную мозоль.

— А мистер Уизли, — продолжил Снейп, откинув полы мантии и медленно проходя между партами, — благодаря «разминке» перед этим заданием, несмотря на вмешательство некоторых… чувствительных особ, оказался неожиданно устойчив. Что и требовалось доказать.

Он остановился и с невысказанной насмешкой покосился на Гермиону. Та не подняла взгляда, но её пальцы сжались на пергаменте, чуть помяв край.

— У остальных… — Снейп снова двинулся вперёд, — потенциал пока оставляет желать лучшего.

Он обошёл до конца ряд, развернулся, и, подойдя к доске, щёлкнул пальцами — на ней появилась надпись:

«Задание: Написать два свитка о механике и юридических ограничениях Заклятия Подвластия. Срок: следующее занятие.»

— Урок окончен, — бросил он через плечо. — К следующему занятию — свитки на стол.

Он выдержал паузу. А потом, хлёстко, почти с раздражением:

— А теперь выметайтесь.

Скрип стульев, шарканье подошв, быстрое шептание — класс ожил, но сдержанно. Но не успела Гермиона подняться со своего места, как холодный голос заставил её замереть:

— Все, кроме мисс Грейнджер.

Спина мгновенно выпрямилась.

Рон замер вместе с ней, но Снейп не глядя на него, прорычал:

— Поторопитесь, мистер Уизли.

Рон замешкался, явно не желая оставлять Гермиону наедине со Снейпом, но Гарри потянул того за рукав в сторону выхода. Гермиона услышала, как дверь закрылась за последним учеником.

Девушка нервно сглотнула, заметив лёгкий пасс профессорской палочки, направленный на дверь кабинета.

Снейп не торопясь обошёл свой преподавательский стол и сел на край столешницы. Он скрестил руки на груди, взгляд чуть прищурился — холодный, выжидающий.

— Я оставил вас, — произнёс он негромко, — чтобы поинтересоваться: это ваша принципиальная позиция?

— О чём вы, сэр? — осторожно поинтересовалась Гермиона, смутно догадываясь.

Снейп медленно выдохнул, будто сдерживая раздражение.

— «Я не буду вам подчиняться» — с сухой насмешкой, напомнил он ей.

Гермиона не ответила сразу. Внутри всё сжалось, он не совсем понимала последствия сказанного ею. В моменте казалось, что Снейп воспринял её слова вполне спокойно, но он оставил её после урока, чтобы обсудить их наедине.

— Я сопротивлялась вашим командам, — ответила она ровным голосом. — Разве не в этом была суть задания?

Снейп с лёгким кивком прищурился:

— В этом. Но вы решили продемонстрировать своё неподчинение чрезвычайно… вызывающе. Заявить о бунте в стиле шестнадцатилетней революционерки.

— Мне восемнадцать, — буркнула Гермиона, не удержавшись.

Снейп склонил голову набок, его губы скривились в хищной, почти ленивой усмешке:

— Очаровательный, и абсолютно не имеющий для меня значения факт.

Его глаза сузились.

— Вернёмся к сути, — произнёс он спокойно, но в голосе прозвучало что-то острое, режущее. — Мне интересны причины. Поттер и Уизли, к примеру, сопротивлялись без слов.

Он выдержал короткую паузу.

— А вы… — взгляд его стал колючим — сочли необходимым озвучить свою позицию вслух.

Гермиона прищурилась.

— Никто не услышал, — сдержанно ответила она.

Снейп склонился вперёд, и голос его прозвучал чуть ниже, чуть тише — и потому гораздо опаснее:

— Я услышал. И этого достаточно.

Ей не хотелось с ним спорить. Всё внутри подсказывало: не стоит. Но и молчать — не получалось. Его тон — хищно-осторожный, будто пробующий её на прочность — подстёгивал, будто требовал ответа.

— Вы оказывали давление, сэр, — сказала она, ровно, твёрдо, несмотря на напряжение в груди. — И нарушали мои личные границы.

Снейп приподнял бровь, уголки губ дёрнулись.

— Границы? — с лёгкой усмешкой переспросил он. — Неужели?

Он медленно оттолкнулся от преподавательского стола и начал двигаться. Не спеша. По дуге. Вокруг неё. Его шаги были почти неслышны — мантия скользила за ним, как чёрная тень. Он будто нарезал круги вокруг своей добычи, не спеша, но с намерением.

Гермиона не двигалась, чувствуя, как её мышцы напряглись. Он проходил за её спиной, и воздух зашевелился — слишком близко. Будто окружал. Проверял, насколько крепка её выдержка.

Затем Снейп подошёл к ней вплотную. На мгновение она испугалась и лишь усилием воли заставила себя не отодвинуться. Гермиона ощущала его присутствие каждой клеткой — он не касался, но будто накрывал своей аурой, тенью, голосом.

― Вы про эти границы? ― издевательски поинтересовался он, блуждая взглядом по её лицу.

Не в силах смотреть в темные глубины глаз профессора, Гермиона опустила взгляд.

― Я не понимаю, чего вы хотите от меня, сэр… ― умоляюще начала она. ― Если вам нужно, чтобы я извинилась...

― Мне не нужны ваши извинения, ― холодно перебил он её.

Гермиона закусила губу, невидящим взглядом уставившись на многочисленные пуговицы его сюртука. Обтянутые тканью. Она никогда не обращала на это внимания.

― Забавно, что вы так печетесь о своих личных границах, но напрочь забыли о моих, в тот день когда всунули мне в глотку безоар.

Гермиона вскинула на него взгляд. Как он узнал? Она ведь просила мадам Помфри… Сердце забилось где-то в глотке. Её мелко потряхивало, а на глазах выступили слезы.

Теперь ей стало понятно, почему он так озлоблен на неё… Он знал. Он всё знал.

Гермиона сглотнула и снова опустила глаза, чувствуя, как что-то внутри сжимается в тугой узел.

Снейп приблизился к ней еще ближе, стараясь зацепиться за опущенный вниз взгляд.

― Не думайте, — он усмехнулся самым нехорошим образом и, приподняв её подбородок указательным пальцем, заставил неотрывно смотреть в свои угольно-черные глаза, ― что долг жизни, имеющийся у меня перед вами...

Он выдержал паузу, позволив словам осесть, а затем тихо, почти шепотом, закончил:

― ... помешает мне сделать ваше оставшееся времяпровождение в стенах этой школы максимально сложным, так чтобы вы пожалели о том, что вернулись за моим умирающим телом в Визжащую Хижину.

Снейп отпустил её подбородок так же внезапно, как коснулся, и отступил — резким, отточенным движением, будто сделал в этой партии последний ход.

Он обошёл свой стол, как ни в чём не бывало, опустился в кресло и, не глядя на неё, раскрыл лежащие перед ним ученические работы. Со взмахом палочки замок в двери щёлкнул, отпираясь.

― Можете быть свободны, — бросил он безучастно.

Все это время Гермиона была не в силах сдвинуться с места. Сморгнув брызнувшие из глаз слёзы, она вытерла их рукавом. Прекрасно… Человек, которому она спасла жизнь, похоже ненавидит её за это.

Но уйти вот так, опустив голову, она не могла. Не после всего.

― Боюсь вас разочаровать, — произнесла она, и голос её прозвучал ниже, твёрже. — Но, вероятнее всего, в этом году я буду отсутствовать на занятиях, профессор.

Фраза прозвучала как вызов. Почти насмешка. Она не планировала говорить это именно так — но слова вырвались прежде, чем она успела их остановить.

Снейп медленно поднял на неё тяжёлый, пронизывающий взгляд. В нём не было гнева. Только оценивающее молчание, в котором чувствовалась недобрая ирония.

― Поясните, — сухо потребовал он.

― Турнир, сэр… — выдавила Гермиона, чувствуя, как дыхание сбивается. — Я собираюсь участвовать.

Он откинулся в кресле, переплёл руки на груди и посмотрел на неё с тем особым выражением, которое в ней всегда вызывало желание бросить в него учебником.

― Директор ещё даже не определил кандидатов от Хогвартса, а вы уже уверены, что это будете именно вы.

Он говорил медленно, с почти ленивым ядом в голосе.

― Совсем не удивительно… — продолжил он, скривив губы в холодной усмешке. — ... как ваше невыносимое всезнайство граничит с вашим раздутым самомнением.

Слова были отточены, как бритва. И резали ничуть не менее больно.

Несколько мучительных секунд он молчал, а потом, без выражения добавил:

― Надеюсь, вы останетесь живы, — и взгляд его стал почти безразличным, — иначе мне будет некому выплачивать свои долги.

Он опустил глаза к пергаменту, тем самым словно удаляя её из пространства своего внимания.

Гермиона стояла в тишине, как выжженное поле. И только когда стало ясно, что он не скажет больше ни слова, она медленно собрала свои вещи, не глядя на него. У двери она остановилась, обернулась — и ровным, спокойным голосом произнесла:

― Вы ничего мне не должны.

Снейп, не поднимая головы, отложил перо и сдержанно, почти устало произнёс:

― Проваливайте.

Снаружи её ждали Гарри и Рон, нервно вышагивающие вдоль коридора. Увидев её, Рон тут же оказался рядом.

― Этот ублюдок ничего тебе не сделал? ― взволнованно осмотрев её, спросил парень.

Гермиона скривилась.

― Я же просила его так не называть, Рон…

― А как мне его называть после того, что он сделал? ― взъярился Рон, сжимая кулаки. ― Когда он заблокировал дверь и заперся там с тобой, я думал я снесу её Бомбардой к чертовой матери.

― И ехал бы уже сейчас домой на Хогвартс-Экспрессе, ― прокомментировал Гарри.

«И когда Гарри вдруг стал голосом разума?» ― рассеянно подумала Гермиона и медленно побрела в сторону лестниц.

Звонок, возвестивший об окончании занятий, прокатился эхом по коридорам Хогвартса, вызвав привычную суету. Ученики стали подниматься с мест, гул голосов наполнил помещение. Потоки студентов направлялись к выходу, спеша занять места в Большом зале.

Гермиона осталась на месте. Выждав, пока аудитория опустеет, она неторопливо подошла к преподавательскому столу, за которым профессор МакГонагалл собирала свои бумаги в аккуратную стопку.

— Профессор, — начала она осторожно, — можно вас на минутку?

МакГонагалл подняла голову. В её усталом взгляде уже читалась догадка.

— Я хотела узнать… — Гермиона чуть замялась, подбирая слова, — кто-нибудь из Гриффиндора уже записался на Турнир?

Пожилая ведьма обречённо откинулась в кресле, взгляд её потяжелел.

— Да, мисс Грейнджер. Уже шестеро. Несмотря на все мои попытки отговорить их от этой глупости.

— Почему вы их отговариваете? — удивилась Гермиона. — Разве это не возможность проявить себя?

МакГонагалл покачала головой, сложив руки на столешнице.

— Знали бы вы, мисс Грейнджер… ― покачала головой колдунья. ― Раньше Турниры проводились раз в пять лет, но из-за количества жертв, которое всё время росло, приняли решение их не проводить. Конечно, периодически пытались возродить Турнир, но безуспешно. Можете себе представить, ― негодовала она, ― на турнире 1792 года участники ловили василиска! Василиска!

Девушка на мгновение потеряла дар речи, лишь вспомнив свою последнюю встречу с этим мерзким существом на втором курсе, пусть не лицом к лицу, но и с помощью зеркала шанс остаться в живых был близок к нулю.

― Только не говорите мне, что вы… ― подозрительно сузив глаза, начала МакГонагалл.

Девушка виновато опустив глаза, кивнула.

― Да, профессор… Я тоже хочу участвовать…

Женщина приподнялась в своём кресле и тут же бессильно опустилась обратно, судорожно хватая воздух ртом и держась за сердце. Гермиона молниеносно среагировала на это и бросилась к ней.

― Профессор! ― воскликнула она. ― С вами всё в порядке?

МакГонагалл, тяжело дыша, яростно посмотрела на свою любимую студентку:

― Я хотела бы задать вам тот же вопрос, мисс Грейнджер! Это самое глупое, что я от вас слышала!

― Прошу вас, профессор, не отговаривайте меня, ― взмолилась девушка. ― Моё решение принято. Просто… занесите меня в список.

― Как же так, Гермиона? ― голос профессора стал мягче, почти материнским. ― А если с тобой что-то случиться? Хогвартс этого не перенесёт…

— Вы уже хороните меня, профессор? — спросила девушка, вскинув подбородок.

— Конечно, нет…

— Вы сомневаетесь в моих способностях?

— Нет, я…

— Думаете, я не смогу дойти до конца?

— Я не это имела в виду…

— Тогда прошу вас, — ровно произнесла она. — Дайте мне шанс.

Некоторое время МакГонагалл молчала, вглядываясь в знакомое лицо — упрямое, решительное, взрослое. Перед ней стояла не школьница, а молодая женщина. Спустя мгновение она медленно кивнула.

― Что ж, мисс Грейнджер, если вы продолжаете настаивать, я поставлю директора и профессора Снейпа в известность.

― А при чём здесь профессор Снейп? ― осторожно спросила Гермиона, чувствуя, что не хочет слышать ответ.

МакГонагалл, если не с удовольствием, то с каким-то непонятным внутренним торжеством, посмотрела на старосту и сказала:

— Потому что директор надеется, что он «любезно» согласится сопровождать делегацию Хогвартса во Францию и будет представлять нашу школу в Шармбатоне.

Гермиона побледнела.

— Что ж… — пробормотала она. — Теперь мне и правда немного расхотелось участвовать.

Со слабой надеждой она поинтересовалась:

― А разве не директору принадлежит подобная прерогатива?

— Как правило — да, — ответила МакГонагалл, выдержав паузу. — Но на этот раз есть... определённые обстоятельства. Вы ведь следите за прессой, мисс Грейнджер?

Гермиона едва заметно кивнула. Теперь решение директора выглядело вполне логичным. Пока в «Пророке» продолжают мусолить его имя, лучше отправить Снейпа подальше из магической Британии. Даже если это «подальше» — эпицентр внимания журналистов на ближайший год.

― Вместе с тем, профессор Снейп просто идеальная кандидатура для сопровождающего. Вы должны помнить, что вы едете на смертельно опасное мероприятие, а не в летний лагерь «Серебряный Единорог». Он отлично разбирается почти во всех областях магии, кроме трансфигурации и прорицаний, разумеется, ― тут она позволила себе ухмыльнуться, ― и будет просто бесценным наставником в тех заданиях, с которыми вы столкнётесь. На чужой территории он останется едва ли не единственным, кто будет на вашей стороне и, безусловно, постарается по возможности защищать вас, как ученицу Хогвартса. Я говорю это вам лишь потому, что на сто процентов уверена ― именно вы станете Чемпионом от нашей школы, если вы не одумаетесь, конечно.

Девушка немного сникла, былой энтузиазм дал трещину. Вероятнее всего Снейпа назначат одним из пяти судей Турнира, и если она станет Чемпионом от Хогвартса, то наверняка он сделает всё возможное, чтобы не допустить её победы. Его недавнее зловещее обещание всё ещё было свежо в памяти.

Ведь она спасла этому человеку жизнь, чёрт возьми. И теперь он ненавидит её за это.

Она сжала пальцы в кулак.

― Я не передумаю, профессор. Пожалуйста, внесите меня в список, ― настойчиво попросила Гермиона.

— Тогда я буду надеяться, что здравый смысл всё же восторжествует, — произнесла МакГонагалл, печально посмотрев на неё. — Хоть в последний момент.

Гермиона выдавила слабую, вымученную улыбку, поблагодарила, и, попрощавшись, направилась к выходу. За дверью она остановилась, прислонилась к стене и глубоко вдохнула.

Что ж, решение принято. Остальное — потом.

* * *

Атмосфера за преподавательским столом была натянута до предела. Несколько преподавателей переглянулись и, уловив нарастающее напряжение, под предлогом срочных дел поспешно покинули зал.

Снейп сидел неподвижно, как каменная глыба. Лишь рука, сжимающая вилку, внезапно дрогнула — и металл со звоном ударил о край тарелки.

— Альбус, — процедил Снейп, пытаясь сдержать раздражение, — я уже ответил. Нет.

Дамблдор выглядел как всегда безмятежным. Он откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на животе, и с невинной улыбкой взглянул на мрачного зельевара.

— Неужели ты откажешься от возможности провести целый год во Франции? — с наигранным удивлением, и с легкой, почти лукавой интонацией, спросил он. — Вдохнуть ароматы Прованса, оценить свежие образцы знаменитых французских ароматических настоек… Или, быть может, встретить очаровательную француженку — они, говорят, питают слабость к мрачным загадочным англичанам.

Снейп не ответил сразу. Он сидел неподвижно, будто сдерживая извержение. Его пальцы сжались так крепко, что побелели костяшки, а вилка в руке едва не согнулась под напором. Казалось, ещё немного — и металл хрустнет.

Его голос, когда он заговорил, прозвучал почти угрожающе тихо:

— Перестаньте, Альбус. Я не шучу.

— Если ты всё же намерен проткнуть меня вилкой, прошу, делай это не в присутствии студентов, — с деланной строгостью произнёс Дамблдор, но глаза у него всё ещё улыбались.

Снейп утробно зарычал. Дамблдор выводил его из себя, когда был вел себя таким образом.

— Я. Никуда. Не. Поеду, — отрывисто произнёс он, прикрыв на несколько мгновений глаза.

― Почему ты так категоричен, друг мой?

― Потому что я не собираюсь таскаться за кучкой глупых молокососов, которые возомнили из себя едва ли не Мерлинов, ― злобно отозвался он.

Дамблдор немного посерьёзнел.

― Северус, кроме тебя, мне некого просить. Ты самая подходящая кандидатура.

Снейп усмехнулся безрадостно.

― Вы могли бы и сами поехать, Альбус. Ваша должность, между прочим, обязывает.

В словах сквозила язвительность, но голос был скорее усталым, чем враждебным.

— Ты знаешь, почему я не могу. — Дамблдор впервые за весь разговор позволил себе нотку печали. — Но я ни в коем случае не хочу использовать тебя против воли. Это… просьба, Северус.

Некоторое время зельевар молчал. Он смотрел куда-то в пространство, не видя ни студентов, ни еды, ни даже самого Дамблдора. Затем медленно, почти неохотно, проговорил:

— Я так понимаю, моё мнение уже не имеет значения.

— Ты свободен отказаться, — мягко ответил директор. — Но не станешь. Потому что понимаешь, насколько это важно. Для школы. Для неё.

Снейп резко вскинул голову, и его взгляд метнул стальную искру в сторону Дамблдора.

— Не вздумайте использовать это как аргумент, — отрезал он. — Я не нуждаюсь в напоминаниях о своих долгах.

Он чего резко поднялся и стремительным шагом покинул Большой Зал, так и не притронувшись к еде.

Первый учебный день Гермионы Грейнджер определённо не задался. С самого утра Снейп пообещал превратить её пребывание в школе в ад. После урока Трансфигурации она стала объектом разочарования для профессора МакГонагалл, от которой, кстати, узнала, что, что этот самый Снейп будет сопровождать участников Турнира во Францию, а значит, возможно, и её. После обеда, выходя из Большого Зала, она оступилась на последних ступенях и, чертыхаясь сквозь зубы, доковыляла до теплиц, где на Гербологии подожгла робцевидную тикулу, потеряв десять баллов. И в довершение всего, сейчас, ковыляя по холодным коридорам подземелий, она шла на своё первое взыскание в жизни.

Она, Гермиона Грейнджер. Лучшая ученица школы. Староста. Образец благоразумия. Взыскание.

Ни малейшего понятия, что Снейп собирается с ней делать. Мозг, уставший от событий дня, услужливо подкидывал пугающие варианты: чистка котлов вручную, сортировка лапок пауков по длине, расфасовка болотных лягушек, перепись зельеварных ингредиентов с полок, ревизия карточек учеников с указанием ошибок за последние семь лет.

Он велел явиться ровно в девять. Значит, она придёт ровно в девять. Ни минутой раньше, чтобы не торчать в его присутствии дольше необходимого, и ни позже, чтобы не услышать лекцию об уважении к времени преподавателя. У двери она остановилась, поправила мантию и постучала. Интересно Рон еще у него?

Дверь открылась сама, с едва слышным скрипом. На пороге её встретил тяжёлый взгляд Снейпа.

― Мисс Грейнджер, ― протянул Снейп, ― входите.

Она вошла в кабинет, озираясь по сторонам. Рона нигде не было видно… Следов крови, к счастью, тоже.

С прошлого раза, когда она на втором курсе посещала сиё помещение, абсолютно ничего не изменилось: тот же широкий стол, захламлённый книгами, пергаментами, перьями и всякими магическими штучками, три кожаных кресла для хозяина кабинета и его гостей, небольшой камин, скорее как предмет интерьера, а не средство для поддержания тепла (холодно было как у Санты в Лапландии), шкаф с самыми необходимыми зельями, документами и работами студентов, и дверь, которая, скорее всего, вела в его личные комнаты.

― Присаживайтесь, ― он небрежно указал на одно из кресел, и Гермиона, медленно прохромав в центр комнаты, села, не поднимая головы. Сам зельевар сел напротив, продолжая сверлить её взглядом.

― У меня есть к вам разговор, мисс Грейнджер, ― его голос звучал спокойно, не предвещая ничего опасного.

Гермиона изумлённо посмотрела на него: он, что, всегда начинает с милой беседы, перед тем как наказывать провинившегося студента?

― А как же взыскание? ― тихо спросила она.

― Забудьте.

Гермиона замерла, не зная, радоваться ли этому или насторожиться ещё больше.

― О чем же вы хотите поговорить? ― осторожно поинтересовалась Гермиона.

― Сейчас, вы ОЧЕНЬ внимательно выслушаете всё то, что я вам скажу, ― негромко, но очень отчетливо начал мужчина, ― переработаете полученную информацию и сделаете правильные выводы. Ясно?

― Да, сэр, ― согласилась девушка.

Снейп несколько секунд смотрел на неё, словно ожидая продолжения, потом удовлетворённо кивнул. Он махнул палочкой в сторону камина, ― огонь вспыхнул, словно горел уже несколько часов, ― стремительно поднялся, от чего гриффиндорка вздрогнула, прошёл к зачарованному окну, откуда открывался вид на Чёрное Озеро, и, не оборачиваясь, спросил:

― Вы знаете, что такое смерть, мисс Грейнджер?

― Слышала о чём-то подобном... ― пробормотала девушка. Начало разговора ей определённо не нравилось.

― И всё же ответьте более конкретно, ― настаивал Снейп.

Девушка немного задумалась, но, не понимая точного смысла вопроса, ответить не могла.

― Профессор, вы хотите услышать медицинское, юридическое, биологическое или философское определение смерти?

― Я хочу услышать, что для вас смерть? ― раздражённо сказал Снейп, уже теряя терпение.

Некоторое время она молчала.

— Думаю... это утрата. Бесповоротная. Пугающая своей неизменностью.

На несколько мгновений между ними повисла тишина.

― А что она для вас, сэр? ― неуверенно спросила девушка, совсем не надеясь на его ответ, но он повернулся к ней и как-то нехорошо оскалился.

― Для меня смерть ― облегчение. ― еле слышно произнёс он. ― Жизнь может быть гораздо хуже.

Было ужасно слышать такое… Неужели ему совсем незачем жить?

― И вы не боялись умереть, профессор?

― Я вам скажу больше: я искренне этого желал, ― иронично заметил Мастер Зелий и бросил на неё презрительный взгляд. ― И вы, я вижу, не боитесь... Я бы даже предположил, что у вас суицидальные наклонности, ― выговорил он с издёвкой. ― Не успела закончиться война, вы записываетесь на Турнир. Какое-то особое влечение к опасности?

― Я не собираюсь там умирать? ― устало произнесла гриффиндорка. ― Это не приговор. Это всего лишь игра!

Профессор стремительно пересёк комнату, подошёл вплотную к её креслу, вцепился пальцами в подлокотники и склонился так близко, что девушка невольно сжалась в кресле.

— Всего лишь игра, мисс Грейнджер? — прошипел он. — Слушайте и запоминайте!

Отпрянув от неё, он выпрямился, и начал отчеканивать даты и ужасающие события, глядя мимо неё в стену, будто прокручивая всё это в собственной памяти.

— 1295 год, первый Турнир Трёх Волшебников — смерть чемпиона Дурмстранга — укус перуанского ядозуба. 1320 год, смерть чемпиона Хогвартса — раздавлен акромантулом. 1356 год, опять же чемпион Дурмстранга — сошёл с ума при общении с собственным боггартом, после чего благополучно повесился в своей комнате, — безжалостно продолжал Снейп, делая шаг в сторону и сцепляя руки за спиной.

Гермиона тяжело вздохнула.

— 1437 год, чемпион Шармбатона — съедена эрклингом, милейшим существом. Действительно, нелепая смерть, — в его голосе мелькнула сухая насмешка.

Он развернулся на каблуках и медленно зашагал вдоль комнаты, словно он читал лекцию, но тон его оставался острым, будто он каждое слово вбивал ей в голову.

— 1498 год, стадо взрывопотамов буквально танцевало на останках чемпиона Хогвартса.

Он снова остановился, теперь прямо позади неё, и заговорил чуть тише, но от этого не менее жестко:

— 1575 год, о, здесь интереснее — сразу три чемпиона по неизвестным причинам обратились в привидений, а значит, погибли.

Он склонился вперёд, и Гермиона почувствовала, как леденеют её пальцы на коленях.

— 1633 год, чемпион Дурмстранга стал закуской для некоего МакБуна. Если вы не знаете, — это крайне опасный хищник, питающий особое пристрастие к человеческой плоти.

Снейп начал снова медленно ходить по кабинету.

— 1686 год, чемпион Хогвартса отравлен примитивным десятидюймовым червем лобалугом. 1750 год — самый, казалось бы, безопасный из всех Турниров, но омрачён смертью чемпиона Шармбатона: девочке выцарапал глаза маленький локотрус, после чего она вслепую шагнула прямо в пропасть.

С каждым новым примером его голос становился всё более приглушённым и колючим.

— 1792 год, дети ловили василиска. Что ж, чемпион Хогвартса поймал — и встретился с ним взглядом.

Он взглянул на Гермиону.

— Ах да, я совсем забыл. Вы лично встречались с этим созданием и можете оценить его... кхм... ослепительный эффект.

Он прошёл мимо и прислонился к книжному шкафу, скрестив руки.

— 1885 год, мантикора заживо сожгла чемпиона Дурмстранга — что и костей от мальчика не осталось.

Пауза. Он отвёл взгляд. Затем заговорил почти в полголоса:

— 1973 год, Турнир проходил в Хогвартсе…

Он посмотрел на Гермиону пристально.

— Я стал свидетелем, как девочка из Шармбатона разорвалась изнутри на части, неправильно применив на себе заклинание. Это было то ещё зрелище, — прошептал он, и в комнате повисла мёртвая тишина.

Гермиона слушала, сжав кулаки. К горлу подкатывал ком.

Он не двигался, будто смакуя эффект от сказанного. Потом сделал последний шаг вперёд и произнёс с ледяной отстранённостью:

— И, наконец, 1994 год. Один из… чемпионов Хогвартса. Седрик Диггори. Талантливый волшебник. Мальчик с впечатляющими способностями… Просто оказался не в то время и не в том месте.

Когда он замолчал, Гермиона уже не могла сдерживать слёзы. Она сидела с опущенной головой, по щекам её катились слёзы, тяжёлые, горькие. Он задержался на ней взглядом и почти презрительно бросил:

— Да, мисс Грейнджер, вы правы. Это всего лишь игра. Настолько безобидная, что я не стал перечислять всех «забавных» моментов её истории.

Гермиона, закрыв лицо руками, попыталась успокоиться, но слишком уж эмоционально она восприняла всю эту историческую сводку. Она не слышала, как зельевар отошёл от неё, направился в другую комнату, вернулся и, остановившись перед ней, настойчиво произнес: «Выпейте».

Не дождавшись от неё реакции, Снейп присел перед ней на корточки, не без усилий отвёл её руки от лица, с нескрываемым недовольством обозрел мокрые от слёз щёки и уже намного спокойнее произнёс:

― Выпейте зелье, вам станет лучше.

Девушка смотрела сквозь профессора невидящим взглядом, судорожно сжимая пальцами пуговицы своей мантии, а по лицу так и продолжали бежать немые слёзы. Снейп взял в правую руку флакон, левой коснулся подбородка Гермионы, запрокинул голову немного назад и влил ей в горло Успокаивающее Зелье. Сам отошёл к камину и стал ждать, когда оно подействует. Через минуту девушка пришла в себя настолько, что дыхание выровнялось, слёзы исчезли, но она продолжала смотреть в одну точку на стене напротив.

― Зачем вы это сделали? ― дрожащим от напряжения голосом заговорила девушка, не поднимая глаз на Снейпа.

― Сделал что?

― Рассказали мне... ― её голос немного надорвался, ― про всё это... про девочку из Шармбатона... про Седрика... про василиска... про первый Турнир... Зачем?

― Чтобы вы поняли, во что ввязываетесь, — с горькой усмешкой произнес он. — Это шоу. Трагедия, замаскированная под праздник. Люди умирают. Их забывают. Никакой славы. Только статистика.

Она молчала.

— Я понимаю риски, — тихо сказала она спустя паузу. — И понимаю, зачем мне это нужно.

— Решили потешить волшебниц-домохозяек статейками о вашем очередном геройстве? Или это уже корыстные цели? Решили заработать на безбедную старость с мистером Уизли? ― ядовито поинтересовался зельевар.

― Да, мне действительно нужны деньги. Очень нужны, сэр, ― откровенно призналась Гермиона, стеклянным взглядом уставившись на свои ладони, игнорируя его издёвки.

Тишина, последовавшая за этим признанием, говорила о том, что от неё ждут продолжения.

― Стараясь защитить родителей от преследования Пожирателей, я исправила им память, заставила продать дом и семейное дело, а затем внушила им стойкое желание путешествовать по Австралии. Когда я отыскала их, они уже без гроша в кармане ночевали под мостом… ― она подняла взгляд полный слёз на Снейпа. ― Я обязана всё исправить, сэр. Мне не заработать столько денег так скоро, как бы мне того хотелось. Турнир — отличная возможность.

Профессор молчал. Наверняка история её личной драмы нисколько не тронула его.

― Вы свободны, ― небрежно бросил он через некоторое время. ― Можете считать, что я вас услышал.

― Спасибо, профессор, ― облегчённо пробормотала Гермиона, с трудом встала с кресла и похромала в сторону выхода.

― Что у вас с ногой, мисс Грейнджер? ― внезапно спросил мужчина.

Девушка обернулась и удивлённо воззрилась на Снейпа:

― Просто подвернула...

― Сходите в Больничное Крыло, ― посоветовал он и, направившись к своему рабочему столу, принялся искать какие-то бумаги.

Гермиона ещё несколько секунд изумлённо смотрела на него, а потом выдавила:

― Спасибо, сэр. За всё, ― и, выходя из кабинета, тихо прикрыла за собой дверь, а Снейп ещё долго смотрел в одну точку на случайном пергаменте и думал о чём-то своём.

Вернувшись из подземелий, Гермиона всё-таки решила рассказать Гарри, Джинни и Невиллу о своём намерении участвовать в Турнире. Истинных причин, конечно, не раскрыла, сославшись на «внутреннее побуждение» и «желание испытать себя». В ответ она получила волну уговоров и даже обвинений в безрассудстве. Разговор быстро измотал её, и, спасаясь от морального давления друзей, Гермиона покинула гриффиндорскую гостиную и, воспользовавшись советом профессора Снейпа, отправилась туда, где точно никто не побеспокоит — в Больничное крыло.

После насыщенного, тяжелого дня ей нужно было немного одиночества. Тишина, установившаяся в палате после отбоя, нарушалась мирным похрапыванием хаффлпаффца, сломавшего руку на уроке Полётов. Гермиона лежала на кровати, запрокинув руки за голову, уставившись в потолок, и вновь прокручивала в голове недавний разговор со Снейпом. Веки наливались тяжестью, но мысли не отпускали.

Почему Снейп вообще затеял с ней этот разговор? Его мотивов она понять не могла. Неужели ему действительно не всё равно? Нет, в его чистые намерения она просто не верила. Тогда что? Наверняка, ему приказал побеседовать с ней Дамблдор… Или МакГонагалл, в порыве отчаяния, упросила коллегу напугать её. Снейп это умеет, особенно когда начинает шипеть и сверлить глазами. Тут он преследовал и свои цели: не допустить её к Турниру, чтобы, не дай Мерлин, не находиться в её раздражающем присутствии весь следующий год. Да ещё и за пределами Хогвартса, где он и баллы-то снять не сможет. Она даже усмехнулась этой мысли в темноте.

За дверью раздался шорох. Едва уловимое поскрипывание шагов заставило Гермиону насторожиться. Она села, схватив палочку с тумбочки, и уже хотела окликнуть, как вдруг прямо у её кровати из воздуха возник Рон — растрёпанный, в мантии-невидимке, с виноватой полуулыбкой.

— Рон?! — прошептала она, ошеломлённо выдохнув. — Что ты тут делаешь?

— Навещаю свою девушку, — тихо сказал он, сбрасывая мантию и подходя ближе. Он сел на край её кровати и с лёгким наклоном притянулся к её губам, поцеловал — сначала легко, словно спрашивая разрешения, а потом чуть глубже, теплее. Его рука уже легла поверх её одеяла, скользнула к её запястью, нежно сжала пальцы.

— А если тебя поймают? — пробормотала она, чуть отстранившись.

— Стоит рискнуть, — прошептал он, опускаясь ниже, чтобы поцеловать линию челюсти, потом шею.

— Рон… — Гермиона неуверенно выдохнула, отводя лицо в сторону. Она бросила взгляд на соседнюю кровать, где под одеялом мирно посапывал младшекурсник. — Не здесь…

— А где, Гермиона? — горячо прошептал он ей в ухо. — Мне в твою комнату нельзя, а вчера нам помешал этот...

Девушка стукнула его предупредительно кулачком по плечу.

— И мы ведь так и не поговорили нормально, — продолжал Рон.

— Ты, кажется, не поговорить пришел, — улыбнулась Гермиона.

— Поговорить, конечно, — он ухмыльнулся, чуть прикусив её мочку уха, — Как прошло взыскание у Снейпа?

— У профессора Снейпа, — рассеянно поправила она, ощущая, как его дыхание касается шеи. — Никакого взыскания не было.

— Ммм? — заинтересованно промычал он, скользнув губами к её шее. — Почему не было

— Вместо этого у нас была... беседа.

— Беседа? — она почувствовала, как Рон напрягся. — О чём ему с тобой говорить?

— Отговаривал меня от участия в Турнире, — пожала плечами Гермиона.

— Чего вдруг? — Рон поднял голову и прищурился, разглядывая её лицо.

— Сама не пойму… ― задумчиво ответила девушка, поглаживая его по предплечью. ― Может, МакГонагалл попросила. Может, сам решил.

Рон на мгновение замолчал, пребывая в раздумьях.

— И что? — он снова склонился к ней, теперь целуя висок, скользя вниз к щеке. —Убедил?

— Нет, Рон, конечно, нет, — выдохнула она сквозь тихий смешок прямо ему в губы, поцеловавшие её мгновением ранее в уголок губ. — Если я что-то решила, то даже профессору Снейпу меня не переубедить.

— Упрямая, как тролль, — пробормотал Рон, сдвигая её волосы, и прикоснулся губами к её шее. Вторая рука скользнула по её боку, зацепившись за край её одеяла.

Гермиона чуть дёрнулась, прижалась к нему лбом, чтобы остановить его, но...

― Очаровательно, ― раздалось из темноты с характерной ядовитой интонацией. ― Всегда мечтал стать частью романтической прелюдии своих студентов.

— Блять... — выдохнул Рон, отпрянув так резко, что соскользнул с кровати и рухнул на пол.

Гермиона взвизгнула, резко натянула на себя одеяло до самого подбородка и села, глаза округлились.

Из тени между кроватями вышел профессор Снейп, как будто материализовавшись из самой черноты.

― Правда, обсуждать меня между поцелуями — это новый уровень извращения, даже по меркам Гриффиндора, ― язвительно добавил он, окинув парочку тяжёлым, презрительным взглядом.

Рон судорожно поднялся с пола, хватая скомканную мантию-невидимку, а Гермиона с пунцовым лицом продолжала держать одеяло до ушей, будто от этого можно было спрятаться от позора.

— Второй раз, — прошипел он. — Второй раз за два дня я застаю старост Гриффиндора в ситуациях, которые… мягко говоря, нарушают все мыслимые нормы дисциплины. В школьном лечебном учреждении. После отбоя. Рядом с младшекурсником. Вы совсем оборзели?

Он резко развернулся к Рону.

— По причине того, что вы не в состоянии обуздать свои гормональные порывы, — произнёс он с холодной насмешкой, скользнув взглядом по Гермионе, покрытой одеялом, — вы обнуляете баллы, заработанные вашим факультетом за сегодняшний день. Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. И неделя взысканий у мистера Филча.

Рон замер. Его уши побагровели, кулаки сжались. Он явно сдерживался от комментария, который мог бы стоить ему дополнительных очков.

— ВОН ОТСЮДА. СЕЙЧАС ЖЕ. — голос Снейпа хлестнул воздух, как плеть. — Пока я не принял решение сообщить миссис Уизли о вашем распутстве.

Рон вздрогнул. Гнев и унижение застыли в его лице. Он бросил на Гермиону быстрый взгляд, хотел было открыть рот, но Гермиона одними глазами, почти незаметным движением головы, попросила его исчезнуть. Спустя несколько секунд внутреннего сопротивления, он нехотя двинулся к выходу, бросив при этом полный ненависти взгляд на Снейпа.

Медленно, почти со зловещим спокойствием, тот повернулся к ней.

— Крайне сомнительное поведение для старосты, мисс Грейнджер, — произнёс он тихо, в каждой букве чувствовалось презрение.

Гермиона едва слышно застонав от стыда, укрылась одеялом с головой, словно стремясь спрятаться от его взгляда. Её лицо полыхало от осознания, что Снейп повторно застал её в таком компрометирующем положении. Что он о ней теперь будет думать?

— Что за детский сад? — услышала она его холодный голос. — Немедленно вылезайте оттуда.

Гермиона неуверенно приподнялась, показавшись из-под одеяла, и встретив его неодобрительный взгляд, решила, что этого недостаточно, и не просто скинула с себя покрывало, а встала с кровати, смущённо выпрямившись перед профессором в тонкой больничной ночнушке. Лямка слегка сползла с плеча, которую она тут же поправила и чуть ниже натянула ткань, едва достающую до середины бедра.

Снейп на мгновение замер. Он скользнул быстрым взглядом по её фигуре, но тут же отвел глаза в сторону.

— Вернитесь в кровать. Сейчас же, — процедил он сквозь зубы, напряжённо сжав челюсти. — Вставать было не обязательно.

Гермиона, осознав, что вовсе не то имелось в виду, вспыхнула ещё ярче и поспешно юркнула обратно в постель, накрывшись одеялом наполовину.

— Профессор, я... — она попыталась хоть что-то сказать, но Снейп ей не позволил.

— Взыскание. Завтра в восемь вечера. Мой кабинет. Не вздумайте опоздать, — отрезал он. — И если вы ещё хоть раз нарушите правила подобным образом — можете забыть не только о вашей должности старосты, но и об участии в Турнире.

Второе в её жизни взыскание! Второй день подряд!

Он резко повернулся так, что мантия хлестнула воздух. Через мгновение Снейп исчез за дверью, оставив Гермиону в одиночестве, пылающую от стыда.

* * *

Она опаздывала на завтрак — мадам Помфри задержала её дольше, чем рассчитывалось. Привычное утреннее настроение улетучилось где-то между аптечным запахом Больничного крыла и резким вкусом зелий, что до сих пор ощущался на языке.

Гермиона решительно вошла в Большой зал. Утренний свет, преломлённый через высокие окна, уже заливал каменные стены, освещая длинные столы, уставленные остатками завтрака. Шум и гомон стихли — основная волна студентов, по всей видимости, уже ушла на занятия.

Она машинально окинула взглядом гриффиндорский стол и с разочарованием отметила, что его покинули даже самые вечно опаздывающие. Ни Рона, ни Гарри — никого. Только тарелки с холодным тостом и наполовину опустевшие кувшины с тыквенным соком.

Впереди, за преподавательским столом, сидел единственный оставшийся профессор —Снейп. Один, с непроницаемым лицом, он неспешно допивал чёрный кофе и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Но когда Гермиона вошла, его взгляд тут же метнулся к ней, холодный и цепкий, как у ястреба. Их глаза встретились на долю секунды — и девушка тотчас отвернулась, будто обожглась. Щёки запылали, и она чуть сильнее сжала ремешок сумки, перекинутой через плечо. Вспоминать то, что произошло накануне было жутко стыдно.

Оказавшись в середине зала, как вдруг замедлила шаг и нахмурилась. Несколько десятков взглядов были обращены в её сторону. Шепотки, полуулыбки, кто-то указал пальцем. Она едва заметно напряглась, лихорадочно перебирая в уме, чем могло быть вызвано подобное внимание к её персоне. Повернув голову, она заметила скопление учеников у доски объявлений — именно оттуда доносился гул. Кто-то уже начал расходиться, но большинство оставалось, образовав плотный полукруг.

Быстрым и твёрдым шагом она прошла вдоль обеденных столов и, растолкав толпу возбуждённых ребят, приблизилась к доске объявлений, где были закреплены расписания матчей по квиддичу, статистика факультетских побед в игре в Плюй-камни, стенгазеты, запись желающих участвовать в Дуэльном Клубе, сообщения о пропаже домашних питомцев и многое другое. Но не это сейчас интересовало девушку.

Она остановилась прямо напротив большого пергамента, магически приклеенного к доске. Заголовок гласил: «Потенциальные Чемпионы Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс на Турнире Трёх Волшебников», и сразу под ним десять фамилий с факультетской принадлежностью:

1. Маргарет Стоун, Райвенкло.

2. Стэн Принстон, Райвенкло.

3. Драко Малфой, Слизерин.

4. Самуэль Минод, Слизерин.

5. Бэт МакДуггалс, Слизерин.

6. Коэн Фулстроу, Хаффлпафф.

7. Гермиона Грейнджер, Гриффиндор.

8. Оливер Аткинсон, Гриффиндор.

9. Эмили Грант, Гриффиндор.

10. Кристофер МакРеди, Гриффиндор.

Она сдержанно улыбнулась. Не то, чтобы она этого не ожидала — просто было приятно. Но мысль, что Рона в списке нет, кольнула неожиданно больно. Не подал заявку или не прошёл?

— Не обольщайся, Грейнджер, — лениво произнёс знакомый голос сбоку, разрезав воздух с насмешливой небрежностью.

Гермиона обернулась.

Драко.

Стоял чуть в стороне, как всегда — будто случайно оказался рядом, но глаза говорили об обратном. Руки в карманах мантии, подбородок чуть приподнят, губы изогнуты в полуулыбке, которой он так любил прикрывать уязвимость.

— Твоя фамилия там — это просто квота на… разнообразие, — продолжил он, бросив взгляд на пергамент. — Демонстрация прогрессивности.

Она не удивилась. Нет — разочаровалась. Где-то в глубине всё ещё теплилась надежда, что он… вырос. Переосмыслил. Но, может, он тоже просто маскируется.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она спокойно, но взгляд стал жёстким.

Их разговор начал притягивать внимание.

— Ну знаешь… — Драко склонил голову чуть набок, будто говорил о погоде. — Есть такое негласное правило — обязательное включение таких как ты. Для приличия.

Где-то рядом тихо прыснул кто-то из младших слизеринцев. Гермиона даже не моргнула. Только шагнула вперёд — медленно, твёрдо, нарушая его пространство. Подошла вплотную. Так, что он невольно подался назад, едва уловимо. Подбородок дрогнул, но он тут же вернул себе маску безразличия.

— Ты про мой статус крови? — прошептала она, чтобы никто не слышал. — Тот самый, напоминание о котором твоя сумасшедшая тётка вырезала на моей коже?

Она закатала левый рукав. Шрам был бледный, но при дневном свете всё ещё читался отчётливо: «грязнокровка».

Он взглянул. И дрогнул. Совсем чуть-чуть. Ресницы опустились, губы сомкнулись резче, чем прежде. Он отвёл глаза — на миг — будто этот шрам был слишком настоящим, чтобы спорить с ним. Но перед этим она успела разглядеть что-то в его взгляде. Не то чтобы раскаяние, но растерянность — словно он не ожидал, что придётся это увидеть.

— Ты был там, — продолжила Гермиона, не отводя взгляда. — Стоял и смотрел, когда она делала это.

Её голос был тихим, но в нём звенело напряжение, как в натянутой струне.

— И ты всё ещё думаешь, что можешь вот так бросаться этим словом? Словно война ничего не изменила?

Ей было всё равно что они уже привлекли внимание, казалось, всех тех немногочисленных кто остался в Большом зале. Драко молчал — долго для него. Но потом всё-таки заговорил.

Он скривил губы, вытянув лицо в ту самую ленивую насмешку, за которой неизменно прятался:

— А разве что-то изменилось? Ты кем была, той и осталась.

Этого оказалось достаточно.

Гермиона резко шагнула вперёд — так, что между ними не осталось и полувздоха — и вытащила палочку, вонзив её остриё прямо ему в горло. Толпа окружавшая их замерла.

— Знаешь, что самое страшное, Малфой? — произнесла она холодно, глядя прямо в его глаза. — Не то, что ты тогда молчал. А то, что ты до сих пор оправдываешь это молчание.

Лицо Драко побледнело, но он не шелохнулся. Их взгляды сцепились в немом вызове, и именно в этот момент её рука была перехвачена холодной, жёсткой ладонью.

— Не советую, — прозвучал низкий голос, прохладный и хлёсткий.

Снейп.

Он стоял совсем рядом, будто вырос из воздуха. Его пальцы сомкнулись на её запястье — крепко, как железо, но не причиняя боли. Медленно, контролируя каждый миллиметр, он опустил её руку вниз, не сводя глаз с лица Малфоя.

А потом отпустил.

— Грейнджер, шаг назад.

Тон был отрезающим, как нож по стеклу.

Она подчинилась — не потому что испугалась, а потому что этот голос действовал, как рефлекс. Плечи её опустились, как будто кто-то выпустил из неё воздух. Она убрала палочку, пряча её в мантию с чуть дрожащими пальцами.

Столпившиеся вокруг студенты в немом оцепенении наблюдали за происходящим.

— Развлеклись? — тихо, но с угрозой в голосе бросил Снейп, обводя взглядом толпу. — А теперь марш отсюда. Через пять минут звонок.

Толпа растворилась буквально на глазах — будто её сдуло порывом ветра.

— Любопытно, — проговорил Снейп, теперь уже с ледяной насмешкой в голосе. Он медленно обвёл взглядом Гермиону и Драко. — Потенциальные чемпионы Хогвартса готовы глотки друг другу перегрызть прямо за завтраком.

— Но профессор... — начал было Драко.

— Ни слова, — тихо, с опасной интонацией прервал его Снейп. — За мной.

Снейп резко развернулся и стремительно направился к выходу. Драко задержался на секунду, бросил на Гермиону взгляд — колючий, непроницаемый — и последовал за своим деканом. Через несколько секунд они скрылись за дверью в боковой коридор.

Гермиона осталась в Большом зале в одиночестве.

Она стояла, чувствуя, как бешено колотится сердце. Руки дрожали, будто всё случившееся догнало её только сейчас. Пространство вокруг будто стало слишком большим, слишком пустым.

Она медленно провела ладонью по лицу, будто хотела стереть с него остатки напряжения. Не получилось. Всё внутри всё ещё дрожало — от злости, от какой-то странной боли.

Больно было, потому что в Драко могло быть что-то другое. Что-то хорошее. Но он снова выбрал старое, привычное...

И всё же… когда он отвёл взгляд от шрама — это дрожание ресниц, сжатые губы — в нём мелькнуло что-то. Что-то… человеческое. Может, стыд. Может, сожаление. Но это не меняло сути. Не отменяло того, что он всё ещё прячется. Всё ещё боится быть кем-то иным, чем то, что от него ждали.

Гермиона вздохнула — медленно, глубоко, как-будто пыталась утопить всё, что происходило, в лёгких. И пошла прочь из Зала, не оборачиваясь.

Аппетита не было совсем.

* * *

Снейп шёл быстро, плащ скользил по полу, как тень. Его шаги звучали сдержанно, но в каждом движении чувствовалось напряжение, как перед бурей. Драко шёл следом, опустив голову.

Они свернули в боковой коридор, отходящий прямо от центральных дверей Зала, куда редко кто заглядывал в это время дня.

Снейп огляделся — неподалёку виднелась приоткрытая дверь одного из старых пустующих классов. Он шагнул туда первым, резко распахнул дверь шире, и буквально втолкнул Драко внутрь, схватив того за локоть.

— Шевелись, — процедил он сквозь зубы.

Драко едва удержался на ногах, сделав два быстрых шага вперёд, чтобы не врезаться в кафедру.

Снейп вошёл следом и громко захлопнул за собой дверь, запирая её одним движением палочки.

— Крёстный, я… — начал было Драко, обернувшись.

— Закрой рот, — отрезал Снейп, не повышая голоса.

Он смотрел на него в упор, взгляд — холодный, как лёд. Сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Драко невольно отступил на полшага, но быстро взял себя в руки, выпрямившись.

— Ты что себе позволяешь? — голос был низким, почти шипящим. — Мне не нужно было полностью слышать ваш разговор, чтобы понять, какую именно мерзость ты сказал. — Он прищурился. — И я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы догадываться.

Драко молчал. Стоял, опустив взгляд, плечи напряжены.

Снейп оглядел его с явным презрением.

— Если Грейнджер достала палочку на людях — значит, ты перешёл грань. Напомнил ей о том, о чём не имеешь права напоминать. Даже косвенно.

Драко дышал чуть тяжелее. Скулы напряжённо сжаты, глаза по-прежнему потуплены.

— Ты правда веришь, что всё осталось как раньше? — теперь голос был тише, почти безэмоционален, и от этого только страшнее. — Думаешь, можно вести себя так, как в прошлом?

Снейп склонил голову чуть вбок, изучая его.

— Не могу поверить, что ты до сих пор придаёшь этому значение. После всего. После того, что ты видел.

Драко чуть приподнял голову, будто хотел возразить — и тут же получил:

— Не смей открывать рот, если не готов признать свою вину, — прошипел Снейп.

На секунду между ними повисло молчание. Снейп смотрел прямо в лицо мальчику, которого знал с младенчества, и видел перед собой не просто мальчика — а продукт семьи, страха, гордости и гнилых догм.

— Турнир — не повод расправлять павлиний хвост. И уж точно не повод показывать, что под ним нет ничего, кроме страха перед переменами.

Затем он резко развернулся — чёрная мантия всколыхнулась, как крыло.

Он подошёл к двери, уже собираясь выйти, но задержался на пороге:

— Если ты ещё хоть раз позволишь себе подобное — назовёшь кого-то этим мерзким словом, или даже намекнёшь… считай, ты вылетел из Хогвартса. И в этот раз я не стану тебя прикрывать, Драко.

Щёлкнул замок. Дверь открылась. Снейп вышел, оставив Драко стоять посреди кабинета — побледневшего, подавленного, погруженного в свои мысли.

В гостиной Гриффиндора не было и намёка на тишину или покой. Всё вокруг гудело, как улей: известие о том, что четверо из десяти потенциальных чемпионов Турнира Трёх Волшебников были выбраны именно из Гриффиндора, взбудоражило весь факультет. Численное преимущество уже давало львиной башне повод для гордости — шансы на то, что именно один из «их» станет чемпионом Хогвартса, были как никогда высоки.

Оливер Аткинсон, Эмили Грант и Кристофер МакРеди, усевшись у камина, купались во внимании. Но в этой буре восторга прятались и другие чувства: кто-то заговаривал слишком громко, скрывая досаду, кто-то улыбался чересчур широко, маскируя зависть. И всё же большинство действительно радовалось — потому что они были свои.

Только один угол комнаты оставался чуждым всеобщему ликованию — затенённый, полускрытый от света камина. Там, чуть поодаль от празднества, сидели трое. Гарри, Рон и Гермиона. Герои войны. Подростки, чьи имена уже знали далеко за пределами школы, но сейчас они выглядели как самые обычные восемнадцатилетние ученики. Ни один из них не говорил.

Гермиона украдкой скользнула взглядом от одного к другому. Гарри — всё такой же сосредоточенный, напряжённый. Рон — мрачный, с потемневшим от злости лицом, сжатым ртом и рукам, глубоко зарытым в карманы мантии. Она выдохнула — громче, чем хотела, будто пытаясь пробить эту тяжёлую, тягучую тишину. В соседнем углу кто-то расхохотался, и этот звук отозвался у неё в груди странным звоном, словно напоминая, насколько они оторваны от остального весёлого мира.

И всё же больше всего её грызла мысль, такая мимолётная и такая подлая, что от неё жгло щеки. Мысль о том, что Рон мог не подать заявку на участие. Конечно же он её подал, только вот профессор Дамблдор, увы, не посчитал Рональда достаточно сильным претендентом. За что получил несколько нелицеприятных эпитетов от последнего.

— В этом есть и положительные моменты, ребята, — произнесла Гермиона с преувеличенным воодушевлением, натянуто улыбнувшись, будто актриса, отчаянно пытающаяся оживить провалившуюся сцену. Она бодро ткнула локтем Рона в бок — не больно, но с намерением его встряхнуть, вытянуть из мрачного кокона, в который он с самого утра погрузился.

Рон едва шелохнулся. Бросил на неё взгляд — тяжёлый, невесёлый — и тут же снова уставился в пол, будто нашёл на колене что-то, требующее неотрывного внимания. Он молчал, а плечи его, казалось, сгорбились ещё сильнее.

― Ну и что, например? ― обречённо отозвался Гарри, смешно приподняв брови вверх в вопросительном жесте.

Гермиона улыбнулась ему. Настолько трогательно было воспоминание об одиннадцатилетнем мальчишке, который приподнял чёрные бровки именно так, когда девочка с копной непослушных волос читала друзьям о Николасе Фламеле. С тех пор прошло семь лет, а оно всё ещё вызывает у неё умиление.

― Снейпа не будет в школе целый год, ― сказала она тоном, будто пыталась объяснить нечто очевидное. ― Неужели вас это не радует?

Она ждала хотя бы улыбки. Хоть полулыбки. Но не получила ничего, кроме тишины.

— Целый год не будет тебя, Гермиона, — вдруг вымолвил Рон, впервые за долгое время. Голос его прозвучал хрипло, будто он сам удивился, что произнёс это вслух. Он всё ещё не смотрел на неё, продолжая сверлить взглядом свои колени. — Мне плевать на Снейпа. Меня волнуешь ты. Как я без тебя?

С каждым словом голос его становился тише, будто стесняясь собственной уязвимости. Последние слова он почти прошептал, и в этот момент Гермиона почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось.

Она хотела что-то сказать — уверить его, что всё будет хорошо, что она вернётся, что им это только на пользу… но в горле застрял ком.

— Как мы без тебя? — тихо добавил Гарри, глядя прямо на неё. Его голос был спокойным, но в глазах отражалась какая-то глубинная, пронзительная тоска. Словно он всё ещё надеялся, что она передумает. Что останется.

На Гермиону накатилась такая волна нежности, что она не выдержала, притянула к себе обоих парней и крепко обняла. От неожиданности Гарри сначала замер, словно не был уверен, как реагировать, а потом, немного смутившись, всё же обнял её в ответ. Его руки легли на её плечи неловко, почти братски, но тепло. Рон напротив — не колебался ни секунды. Он крепко прижал Гермиону к себе и, чуть склонив голову, уткнулся носом в её волосы. Тихо, почти беззвучно, так, чтобы никто кроме неё не услышал, он прошептал:

— Я тебя люблю.

Гермиона вздрогнула. Не резко — еле заметно, но Рон почувствовал. Она застыла на долю секунды, будто дыхание задержала. Эти слова… Он никогда их не говорил. Никогда прежде.

Она медленно повернула голову к нему. Её глаза были полны чего-то сложного — не страха, нет, — скорее, тревожной честности. И всё же она подалась вперёд и осторожно поцеловала его в уголок губ. Потому что слов у неё не нашлось.

Она не знала, что ему ответить, так как не думала, что её чувства настолько же серьёзны, насколько и его. Рон предложил ей встречаться сразу после победы, решив, что теперь самое время наладить личную жизнь. Но она как-то не хотела ладиться. Глупые ссоры, недопонимания и перепалки всё чаще и чаще наводили Гермиону на мысль: Рон не тот человек, с которым она сможет прожить всю свою жизнь. Она уже который раз пожалела о том, что позволила их отношениям развиться гораздо дальше, чем просто дружба.

В этот момент Гарри, будто почувствовав, что задержался, смущённо отстранился от Гермионы и, с усмешкой, но и намёком на неловкость, махнул рукой в сторону Рона:

— Уединитесь уже, ребята, — пробормотал он, изображая досаду.

Гермиона улыбнулась краешком губ, но всё же немного смутилась. Рон, словно не услышав друга, осторожно провёл рукой по её волосам, пробираясь пальцами в каштановые локоны, и задержался на одном завитке — пружинистом, упрямом, таком же, как она сама.

— Как думаешь… у нас получится поддерживать отношения на расстоянии? — задумчиво произнёс он, не отрывая взгляда от завитка, который упруго вернулся на место, стоило его отпустить. ― В письмах особо не поссоришься.

Он улыбнулся, но как-то натянуто. Гермиона почувствовала это и невольно напряглась. Поджала губы. Несколько секунд смотрела на скошенную кожу дивана, как будто в ней могла найти нужные слова.

— Я думаю… небольшая разлука может пойти нам на пользу, — произнесла она наконец, тихо, но прямо. ― Примерно с одиннадцати лет мы практически неразлучно были вместе, а весь прошлый год вообще провели в одной палатке.

Он перестал играть с её волосами. Рука замерла, а потом медленно опустилась. Повисла тишина. Невесёлая, но и не разрушительная — скорее, трезвая. Она чувствовала, как он пытается осмыслить её слова. Через минуту гриффиндорец нарушил молчание и тихо пробормотал:

— Может быть, ты и права, — пробормотал он спустя минуту, опустив голову. — Ты... ничего не ответила на моё признание. Наверное, тебе просто нужно время.

Его голос звучал не обиженно, не укоризненно. Скорее с пониманием — которое делало всё ещё тяжелее.

— Возможно, — прошептала она, почти беззвучно.

И — как ни странно — ощутила облегчение. Как будто не отказалась, а отодвинула ответ. На день. На месяц. На год. А может, и навсегда. Она ценила в Роне многое — доброту, верность, искренность. Он всегда был рядом. Всегда знал, когда прикрыть, когда рассмешить. Но…

Но чего-то важного не было. Не замирало сердце от его взгляда. Не кружилась голова от его близости. Даже сейчас, когда они были так близко друг к другу — тело не отозвалось дрожью, не проснулось желание. Только тепло. Дружеское, надёжное. Без искры.

«Почему?» — подумала она. «Почему не он?»

И в этот момент в голове её, как назло, всплыла едкая, саркастичная реплика с очень узнаваемой интонацией:

«Да потому что ты начиталась романов, Грейнджер. Ждёшь, чтобы сводило с ума. Серьёзно?»

Гермиона фыркнула про себя. Ну ещё бы. Теперь её внутренний голос звучал, как Малфой. Великолепно.

Рон как-то неловко отстранился от Гермионы, словно внезапно вспомнил что-то. Он резко поднялся, почти спотыкаясь о собственные ноги, и, пряча взгляд, пробормотал:

— Мне... эм... надо ещё эссе закончить. Для Снейпа.

Гермиона дёрнулась так резко, что Рон невольно отступил на шаг, испугавшись — не то реакции, не то её внезапной тревоги.

— Чёрт! — выдохнула она, глаза распахнулись. — У меня же взыскание у профессора Снейпа!

Она метнулась взглядом к старинным часам над камином, и побледнела.

— Через три минуты!

Не теряя ни секунды, она бросилась к выходу.

Рон остался стоять посреди комнаты, провожая её взглядом.

— Что-то он зачастил… — буркнул он с раздражением, глядя на то как его девушка скрылась за портретом Полной Дамы.

А потом, после короткой паузы, уже тише добавил, с какой-то неожиданной горечью:

— Сволочь.

* * *

А в это время декан Слизерина направлялся в противоположную сторону от подземелий — к башне, в которой размещался кабинет директора Хогвартса. Его шаги, обычно плавные и почти бесшумные, сейчас звучали быстрее, чем обычно. Он был раздражён. И утомлён. И — сам себе в этом не признавался — встревожен.

Остановился он лишь у мрачной горгульи, охранявшей лестницу, ведущую в директорский кабинет. Каменная тварь хмуро зыркнула на него с высоты, как будто сомневаясь, стоит ли пропускать.

— Ужастики Умников Уизли, — процедил Снейп с выражением глубочайшего отвращения.

Горгулья нехотя отступила в сторону. За ней открылась спиральная лестница, уже начавшая медленно вращаться. Снейп, не дожидаясь пока она поднимет его сама, взлетел по ступеньках наверх и не успел он занести руку для того, чтобы постучать, дверь отворилась сама по себе.

― Я ждал тебя, Северус, ― мягким тоном поприветствовал директор.

Снейп молча вошёл, привычно окинув взглядом обстановку. Кабинет не изменился: те же тёпло мерцающие лампы, те же витрины с магическими инструментами и колбами, полки, уставленные редчайшими фолиантами, и портреты бывших директоров, кто дремал, кто косился на вошедшего, кто с интересом скользнул в рамку из соседней картины.

Дамблдор сидел за столом, чашка чая с лимоном под рукой, лицо — усталое, но всё ещё с той самой проницательной мягкой улыбкой, которую Снейп не мог решить — раздражает ли она его или успокаивает.

Он сел на привычный стул, откинув полы мантии, и устало вздохнул.

— Я хотел обсудить с тобой кое-что, — начал Дамблдор, отставив чашку в сторону.

Снейп чуть приподнял бровь, нацепив выражение подчеркнуто-вежливого равнодушия, которое давно отработал на подобных встречах.

— Сегодня я назвал имена потенциальных чемпионов, — продолжил директор. — Ты уже думал, кого выберет Кубок?

― Естественно. Грейнджер, ― нехотя выдавил Снейп.

Седовласый волшебник медленно кивнул, соглашаясь.

― Я тоже в этом уверен, ― тихо произнёс он.

После небольшой паузы он добавил:

― Нельзя допустить, чтобы с ней что-то случилось.

― Зачем же вы тогда вообще выбрали именно её? ― резонно спросил Снейп. ― Вы могли отправить туда кого-то другого. Вся параллель седьмого курса изъявила желание участвовать в этом пресловутом...

― Большая часть из них не сможет справиться даже с первым испытанием, ― перебил его Дамблдор. ― Объективно, Северус, уровень подготовки учеников в Хогвартсе последние несколько лет оставляет желать лучшего.

Снейп был полностью с этим согласен, но промолчал.

— Мисс Грейнджер — единственная, у кого есть всё, что нужно, — продолжил директор, уже мягче. — Интеллект. Сила. Хладнокровие. И главное — моральная закалка. То, что нельзя оценить на экзамене. То, что спасает в самый тёмный момент.

Снейп отвёл взгляд. Перед мысленным взором всплыли обрывки прошлого: кровь, крики... Девочка из Франции, разорванная в клочья. Картинка, которая осталась в памяти даже спустя десятилетия. И вдруг — лицо Грейнджер. Такое живое, такое упрямое.

Он вздрогнул.

― … всё возможное, Северус… ― тихий голос директора вернул его к реальности от мыслей о гриффиндорке.

― Что? ― непонимающе моргнул Снейп, чувствуя себя очень глупо.

― Пообещай, что сделаешь всё возможное, чтобы защитить её, ― повторил старый волшебник, внимательно глядя на своего подчинённого.

Снейп долго молчал. Затем медленно поднял глаза, и в них было что-то глубже, чем раздражение.

― Вам не нужно моё обещание, ― глухо произнес он. — Вы и так знаете, что я это сделаю. У меня перед ней... долг.

Потом негромко добавил:

— Не то чтобы без долга... я бы не стал.

Дамблдор понимающе улыбнулся и более расслабленно откинулся на спинку своего кресла, соединив длинные пальцы рук вместе.

— Как мы доберемся до Шармбатона? — сменил тему Снейп, желая сбросить с себя чужой взгляд и собственные чувства.

— Как в былые годы, — ответил Дамблдор. — Трёх школьных карет с фестралами, полагаю, будет достаточно.

Снейп кивнул — коротко, без возражений.

— Если это всё…

Он поднялся со своего кресла, уловив, что разговор подошёл к концу, и направился к деревянной резной двери. Однако у порога его на мгновение остановил тихий голос Альбуса:

― Мне несказанно повезло, что у меня есть ты, Северус… Я очень благодарен девочке.

Снейп остановился на полшага. Не обернулся. Только слегка сжал кулак, скрытый в складках мантии, и медленно вышел, не сказав больше ни слова.

* * *

Медленно возвращаясь в свои владения, Снейп размышлял над разговором с Дамблдором. Турнир, Грейнджер… Всё это начинало казаться не просто обязанностью, а неизбежностью.

Он свернул в коридор, ведущий к подземельям, и мысленно досчитал до трёх, заметив знакомую фигуру у своей двери.

Он тихо выдохнул — с оттенком усталого раздражения.

— Конечно, — пробормотал он себе под нос. — Кто же ещё.

Снова она.

В последние дни Грейнджер стало подозрительно много в его жизни.

― Что вы здесь потеряли? ― недовольно рыкнул Снейп, от чего девушка подскочила на месте. Затем, поняв, кто её напугал, она резко развернулась, взирая на него с упреком.

— Сэр! — воскликнула она, с обидой в голосе. — Я жду уже больше получаса.

― Меня не волнует, сколько вы здесь проторчали, ― раздражённо произнёс мужчина. ― Я спросил, что вы здесь делаете?

— Сэр, вы вчера вечером велели прийти на взыскание, — произнесла Гермиона, зябко обхватив себя за плечи.

Снейп скользнул по ней взглядом — тонкая хлопковая рубашка, школьная юбка, гетры до колен. Ни мантии, ни свитера.

— За шесть лет в Хогвартсе вы так и не уяснили, что подземелья не прогреваются? — сухо заметил он.

— Я… забыла, — пробормотала она, втягивая шею в ворот. — Торопилась. Боялась опоздать. — И, чуть кивнув в сторону его двери, добавила: — Тем более… у вас же там камин.

Снейп на мгновение задержал взгляд на её лице, ничего не ответил — только выдохнул, коротко и устало.

Он обогнул её, подошёл к двери кабинета и начал снимать охранные чары.

— Идите, мисс Грейнджер. Отогрейтесь у Уизли, — бросил он через плечо с усталым равнодушием.

— Сэр?! — растерянно откликнулась она.

— Взыскание отменяется, — произнёс он чуть громче, почти не меняя интонации.

Она открыла рот — возможно чтобы возразить, — но слов не последовало. Снейп толкнул дверь, и уже на пороге, задержавшись на секунду, обернулся.

— Или вы всё-таки настаиваете? — спросил он с иронией, слегка приподняв бровь и пригласительно указав на кабинет.

Грейнджер тут же покачала головой.

— Доброй ночи, сэр, — глухо сказала она и, не дожидаясь ответа, повернулась и ушла по коридору.

Снейп задержался в проёме, провожая её взглядом, пока её шаги не стихли.

Гермиона лежала в своей комнате старосты, глядя на бархатный полог над собой. Было утро воскресенья, и можно было позволить себе немного покоя.

Сквозь открытое окно доносился слабый ветерок, шевеливший занавески, и далёкие голоса из гостиной, где уже проснулись другие гриффиндорцы. Гермиона закрыла глаза и старалась не думать. Но не выходило…

Оставалось всего несколько дней до отъезда из Хогвартса. Кто бы мог подумать, что она пропустит последний год обучения (та, которая и уговорила Гарри с Роном вернуться на седьмой курс), предпочтя ему опасную для жизни игру в чужой стране — в компании Снейпа, Малфоя и малознакомых ребят.

Но оно того стоило… Внушительный денежный приз за победу в Турнире позволит ей вернуть родителям прежнюю жизнь — достойный дом, а может быть даже стартовый капитал на клинику, всё, что они потеряли из-за неё. Хоть что-то, чем она могла бы отплатить за то беспамятство, в которое их когда-то отправила ради их же безопасности.

Каждый раз, думая о родителях, внутри что-то сжималось.

Они были добрыми, терпеливыми, здравомыслящими людьми. Но в их взглядах теперь мелькало что-то новое. Осторожность. Недоверие. И, может быть, даже — страх.

Она не винила их. Она сама иногда боялась той себя, в которую превратилась. Война сделала своё.

Но сейчас у неё был шанс. И она не могла упустить его. Теперь, впервые за всё время — впервые за все эти семь лет — она выбрала не Гарри, не Рона, не борьбу за общее благо.

Она выбрала их.

Родителей и их интересы

Гермиона выдохнула, уткнулась лицом в подушку. Хотелось остаться в этом безопасном коконе ещё на несколько минут — или часов. Тишина комнаты старосты была, возможно, последней тихой гаванью перед неизвестным.

И, как назло, именно в эту тишину ворвалась Джинни.

— Хватит валяться! — бодро заявила она, распахнув дверь без стука. — Мальчишки заждались. Гарри говорит, у него для тебя кое-что важное.

Она шагнула внутрь, оглядела аккуратную комнату и, не дожидаясь возражений, взялась за шторы.

— Джинни… — простонала Гермиона, закрывая лицо подушкой. — Ещё пять минут.

— Никаких «пять минут». Поднимайся, — решительно сказала рыжеволосая гриффиндорка и, не церемонясь, стянула с подруги одеяло. — Скоро ты уезжаешь, каждая минута на счету.

Она улыбнулась, чуть насмешливо, но тепло.

Гермиона вздохнула. Посмотрела на Джинни, потом на окно.

Было бы глупо всё утро валяться. Впереди её ждали, возможно, последние несколько дней в Хогвартсе. И друзья.

— Ладно, — сказала она и встала с кровати. — Я иду.

* * *

Воскресное утро Ужаса хогвартских подземелий ничем не отличалось от утр других обитателей замка. Теперь, когда война осталась в прошлом, ему больше не нужно было жить в режиме боевой тревоги — и он позволял себе оставаться в постели чуть дольше, вслушиваясь в тишину.

Тишина больше не была опасной. Она просто была.

Снейп лежал на спине, глядя в складки бархатного полога. Война закончилась, а вместе с ней — необходимость быть тенью между двумя мирами. Он отлично понимал в то время, что роль двойного агента ― достаточно незавидная участь в войне, исход которой зависел от его умения играть, обманывать, путать... Теперь больше не нужно притворяться, не нужно помнить, кому что сказал, кого убедил, кого предал. Не нужно каждую ночь засыпать, зная, что любое слово может стать последним.

И всё же маска, которую он носил так долго, будто приросла к коже. Снять её — значило остаться без лица.

Он провёл рукой по простыне справа от себя — пусто. Как всегда. Ткань была холодной. В последние время особенно отчётливо чувствовалась эта утренняя пустота — физическая и... не только.

Почему-то именно сегодня в голове появилась непрошенная мысль: «Я всю свою жизнь просыпаюсь в одиночестве». Конечно, он мог найти кого угодно, с кем можно было лечь в постель, удовлетворить собственные физические потребности, но ни с кем из них Снейп не желал просыпаться. Он не знал, как это, когда тебя будит любящий человек, еле слышно шепчет ласковые слова, дарит утренний поцелуй и босиком убегает в ванную.

Снейп скривился. Сентиментальная дрянь. Такие мысли он хоронил двадцать лет назад вместе с последним куском надежды, когда понял, что Лили Эванс никогда не будет его.

Он отдал ей долг — не тот, что измеряется в поступках. Настоящий долг — это когда ты продолжаешь жить, потому что не имеешь права умереть. Он отдал всё. Но не получил ничего взамен. Даже забвения.

Когда он очнулся в палате Святого Мунго, после гибели Тёмного Лорда, первой мыслью было: «Почему?» Он был уверен, что умрёт на том омерзительном полу Визжащей хижины. Даже хотел этого. И вдруг — спасён. Вернули. Кто-то нашёл его тело и оттащил обратно. Кто-то — с проклятым, несносным, непрошенным упрямством.

Грейнджер.

Он тогда её возненавидел. Из-за неё свобода, которая почти была в его руках, рассыпалась прахом. Жизнь вновь обернулась долгом.

Снейп резко поднялся с постели, отбрасывая одеяло. Хватит. Он не хотел думать.

Под холодными струями душа его взгляд упал на левое предплечье. Там, где когда-то чёрнела метка, теперь виднелась лишь бледная тень, смытая временем. Он мог бы свести её окончательно — знал, как. Но не стал. Пусть останется. Как напоминание о выборе, который стал приговором.

Слишком резкими движениями вытерся, оделся, словно пытаясь вытолкать мысли из головы вместе с каждой пуговицей. В гостиной вызвал домашнего эльфа. Как всегда, еда была горячей, но казалась безвкусной.

«Завтрак тебе тоже никто никогда не приготовит, кроме эльфов...» ― ехидно напомнил внутренний голос.

Снейп сердито отпил кофе. Тишина комнаты больше не казалась благом. Была в ней какая-то сырая тяжесть.

Он смотрел на камин. Пламя трепетало, отражаясь в его чёрных глазах, рисуя причудливые формы — как будто и вправду пыталось заглянуть в его будущее.

Вспомнилась Сибилла. Недавнее собрание. Как она — в своей извечной чадре — загадочно склонилась к нему и прошептала, что судьба готовит приятные сюрпризы. А его брошенный с обычной брезгливостью вопрос: «Вам снова херес в голову ударил?», чокнутая прорицательница проигнорировала и загадочно покосилась в сторону камина.

Он отвернулся от пламени. Сюрпризы? Вряд ли. Но если и так… пусть уже начнутся.

* * *

― Ты уверен, Гарри? ― тихо спросила гриффиндорка у черноволосого паренька, который не сводил глаз с волшебного зеркальца в руках девушки. ― Это единственная оставшаяся у тебя вещь, что принадлежала Сириусу.

Тишину, которая образовалась после слов Гермионы, когда каждый из них снова вспомнил о смерти Мародёра, нарушил Гарри.

― Да, я уверен, ― твёрдо ответил он, сжимая в правой руке осколок парного зеркала. ― ― Гонять сов через Ла-Манш слишком сложно… А это… почти как магловский телефон. Только без необходимости платить за роуминг.

Рон с Джинни переглянулись, услышав незнакомое слово.

Гермиона слабо улыбнулась, проводя пальцами по гладкой поверхности зеркальца.

— Гарри Поттер, — произнесла она.

Серебристая рябь тут же пробежала по стеклу, дрогнула, как поверхность воды, и в ней проявилось отражение Гарри — точь-в-точь, как он сидел напротив, только будто из другого измерения. Лицо его было чуть искажено кривизной стекла, взгляд сосредоточен.

— Это замечательно, Гарри, — тихо сказала Гермиона, не сводя глаз с отражения. — Спасибо, что вспомнил о нём.

Отражение не ответило, и лишь печальная улыбка скользнула по лицу парня, а уже через секунду лицо собеседника затуманилось, и Гермиона посмотрела на реального Гарри.

Наверняка он сейчас подумал о том, что, если бы он вовремя вспомнил о зеркале в конце пятого курса, Сириус был бы жив.

На несколько мгновений между ними повисло молчание.

— Ну… — осторожно начал Рон, будто решившись нарушить тишину, — теперь ты точно не отвертишься от подсказок на экзаменах.

Он попытался улыбнуться, но получилось как-то криво. Гермиона всё равно фыркнула и потрепала его по плечу.

— А я беру зеркало на занятия по Истории магии, ясно? — добавила Джинни, пытаясь вернуть легкость в их разговор. — Или я умру от скуки на лекциях Бинса.

Все усмехнулись — даже Гарри, хоть и чуть устало. Гермиона провела пальцем по краю зеркальца.

— Ну что ж, — тихо сказала она, глянув на всех по очереди, — Мы… будем ближе, чем я думала.

Дорогие мама и папа!

Прошло всего десять дней с того момента, как я уехала в школу, но я уже успела безумно соскучиться по вам. У меня тут всё замечательно, как всегда. Занятия стали немного сложнее по сравнению с предыдущими курсами, но я справляюсь. Остаётся надеяться, что Гарри и Рон смогут сдать выпускные экзамены без моей помощи, потому что сегодня последний день, который я провожу в стенах Хогвартса в качестве ученицы. Я понимаю, что в письме сообщать вам об этом неправильно, но по-другому я не могу. В этом году я вместе с девятью ребятами под руководством профессора Снейпа (я рассказывала вам о нём) еду во Францию, чтобы принять участие в состязании юных волшебников. В этой игре представители трёх школ соревнуются в магических испытаниях, и я постараюсь стать Чемпионом от Хогвартса. Очень долго объяснять все правила в письме, поэтому я расскажу вам подробности, когда вернусь в Англию. Главное, что вам не о чем беспокоиться. Я постараюсь получить удовольствие.

Помните, пять лет назад мы отдыхали во Франции в местечке Дижон? Так вот, то место, куда мы направляемся, ещё более потрясающе и волшебно! Оно находится на южном побережье этой страны, и уверена, вы не узнаете меня через год, когда я вернусь с бронзовым загаром. Обещаю, что в следующем письме расскажу вам о своих впечатлениях. А сейчас мне нужно поскорее собрать чемодан и попрощаться с друзьями, потому что через три часа школьные кареты отбывают. Я немного волнуюсь, но думаю, это пройдёт. Надеюсь, что у вас всё хорошо.

P.S. Скоро все станет как раньше.

С любовью, Гермиона.

Гриффиндорка несколько раз перечитала письмо и, наконец, свернула пергамент, убедившись, что его содержание не заставит родителей лишний раз волноваться за дочь. Им не было необходимости знать, что на этой «увлекательной игре» с ужасающей периодичностью погибали участники. Но с ней всё будет в порядке, мысленно убеждала себя Гермиона. Она не думала, что на Турнире может быть что-то с чем она не справится. Да и… профессор Снейп поедет вместе с ними. Его присутствие почему-то казалось надёжным. Иногда пугающим, иногда раздражающим, но всегда — надёжным. Он скорее сам придушит её на месте, чем допустит её гибель.

Девушка подозвала коричневую школьную сову, которая сидела к ней намного ближе других. Недовольно ухнув, птица опустилась на жёрдочку перед Гермионой и протянула когтистую лапку. Привязав письмо к цевке совы, Гермиона назвала адрес родителей и отпустила почтальона исполнять свой птичий долг.

Спускаясь по длинной лестнице совятни, гриффиндорка раздумывала: брать Живоглота с собой во Францию или нет. Гермиона никогда не расставалась с ним надолго, кроме прошлого года, когда она оставила его на попечение семьи Уизли. Теперь же в чужой стране этот кот станет едва ли не единственным родным существом.

Вернувшись в башню своего факультета, Гермиона, вежливо отвечая на поздравления, пожелания и тёплые слова гриффиндорцев, поднялась в свою комнату. Она бросила недовольный взгляд на разбросанные по комнате вещи, достала свой чемодан из-под кровати и взмахом волшебной палочки уложила туда всю одежду в идеальном порядке. Уменьшенные книги разместились сверху. Накануне Дамблдор «обрадовал» всех претендентов тем, что учебу для них во Франции никто не отменял и им, как и всем, придется в конце года сдавать ЖАБА. Всем, кроме того, кого выберут Чемпионом. Поэтому, в случае чего, бездельничать не придется.

Живоглота, который лениво приоткрыл один глаз, глядя на чем-то опечаленную хозяйку, она нашла на своей подушке.

― Котик, мы едем во Францию, ― зачем-то сообщила гриффиндорка рыжему комку шерсти, совершенно равнодушному к переменам в жизни девушки. ― Хочешь попрощаться с замком?

Он выразительно зевнул, но не возразил.

Возможно потом пожалел, потому что абсолютно не горел желанием трястись на руках у своей владелицы, которая решила посетить каждый уголок школы. От Большого Зала до класса Прорицаний, от теплиц до библиотеки, от Зала наград до Выручай-комнаты. Девушка даже спустилась в подземелья, чтобы нежно провести рукой по каменной кладке стен, хранящей вековые тайны и секреты древнего замка. Гермиона гуляла по школе, стараясь запечатлеть в памяти каждую картину, каждую лестницу, каждый коридор, чтобы вспоминать свой второй дом в моменты, когда на душе станет тяжело и тоскливо. Ноги сами привели её на Астрономическую башню ― конечный пункт прощания с Хогвартсом. Она подошла к самому краю смотровой площадки, посадила недовольного кота на каменную ограду, а сама села рядом, ласково поглаживая холодную поверхность камня. Её взгляд блуждал по окрестностям школы, которая за шесть лет стала самым дорогим местом на всей земле. Запретный Лес, избушка Хагрида, Чёрное озеро, поле для квиддича... Гермиона ни за что на свете не забудет всего этого. Здесь она выросла, здесь она встретила своих друзей, здесь она научилась отличать добро от зла, и расставание с замком всего лишь на год болью отзывалось в сердце.

― Смотри, Глотик, ― тихо произнесла девушка, указывая на Гремучую иву, ― там ты впервые познакомился с Сириусом...

― Разговариваешь с котом, Грейнджер? ― раздался позади громкий насмешливый голос, который невозможно было спутать ни с чьим другим.

Гермиона от неожиданности чуть не упала за ограду, вовремя успев схватиться за зубец. Она посмотрела вниз, и от страха у неё закружилась голова. Гриффиндорка медленно повернулась к нежданному гостю яростно прошипела:

― Совсем рехнулся, Малфой, так людей пугать? Я могла упасть!

Белобрысый слизеринец усмехнулся и засунул руки в карманы, совсем не чувствуя себя виноватым. Он подошёл к краю башни и тоже посмотрел вниз, где их уже ожидали кареты с фестралами.

― Тогда ты упростила бы мне задачу, ― просто произнёс он, не глядя на девушку. ― Мне лишние соперники не нужны.

Гермиона открыла рот, чтобы возмутиться, но вовремя вспомнила, с кем она разговаривает. Это же Драко Малфой, которому нет дела до жизни «поганой грязнокровки».

― Что я слышу? ― наигранно удивилась она. ― Сам слизеринский принц, имя которого уже выгравировали на Кубке золотыми буквами, боится конкуренции?

Парень нервно дёрнулся в сторону гриффиндорки, но остался стоять на месте, устремив свой взор на внутренний двор школы.

― Я ничего не боюсь, Грейнджер, запомни это! ― презрительно бросил Малфой.

Гермиона следила за выражением лица парня, который по вине отца лишился друзей, нормальной семьи и доброго имени. Каким бы вырос этот мальчик, если бы не Люциус Малфой, с детства внушающий сыну нерушимую веру в чистоту крови, любовь к власти и поклонение ненормальному тёмному колдуну? Теперь, когда его принципы жизни растоптаны, он один против всего мира.

Она еще несколько мгновений всматривалась в его лицо. Бледное, усталое. Почти без привычной злости. И вдруг — совершенно искренне:

― Почему ты решил участвовать в Турнире, Драко?

Малфой резко повернулся к ней и гневно выпалил:

― Я не позволял тебе называть себя по имени, гр... ― он запнулся на мгновение, будто слово, которым он привык её называть, встало ему поперек горла, и еле слышно добавил: ― Грейнджер.

Гермиона в удивлении смотрела на слизеринца, пытаясь понять, почему он неожиданно осёкся. Ведь он называл её грязнокровкой или намекал на статус её крови всякий раз, когда видел, так почему сейчас он промолчал?

Она вздохнула. А потом подняла Живоглота на руки, и, собравшись уходить, неожиданно протянула ему руку.

— Знаешь… Может, стоит попробовать не быть врагами?

Малфой, казалось, не сразу понял, что происходит. Он уставился на её ладонь, потом на неё. Лицо исказилось, но не в гневе — в замешательстве.

Он резко развернулся и зашагал к лестнице, не бросив больше ни слова.

Гермиона осталась одна на вершине башни. Рядом фыркнул кот.

Она посмотрела ему в глаза.

— Ничего не говори Гарри или Рону.

* * *

Казалось, вся школа высыпала во внутренний двор Хогвартса, чтобы проводить потенциальных участников Турнира. В воздухе царило нетипичное для таких проводов оживление: звучали пожелания удачи, обменивались объятиями, кто-то пытался давать советы — полезные, нелепые, напутственные. Шум, волнение, смех. Зависть, с которой вначале смотрели на выбранных, давно рассеялась. На смену ей пришли тревога и уважение. Ни один из собравшихся не забывал, что Турнир — не просто игра. Это риск. Кто-то из тех, кто сегодня отправлялся на юг, мог не вернуться.

Чуть поодаль от студентов, отдельной группой стояли преподаватели. Среди них — Дамблдор. Он не улыбался. Привычное выражение эксцентричной доброжелательности сменилось почти физической тяжестью. Он обводил взглядом каждого из ребят, прощавшихся с друзьями перед тем, как сесть в карету.

Обычно сдержанная, декан Гриффиндора в порыве чувств обнимала каждого из покидающих Хогвартс студентов, не обращая внимания на факультетскую принадлежность. Со слезами на глазах она провожала взглядом юных безрассудных волшебников, которые весело помахав своим друзьям и преподавателям, направлялись занимать места в каретах.

Снейп стоял немного в стороне, руки скрещены, лицо — как всегда непроницаемое. Но глаза улавливали каждую деталь. Он ненавидел такие сцены. Эти слёзы, эти прощания, эти многословные обещания «вернуться обязательно»... Жизнь таких обещаний не давала. Он знал это лучше всех.

Наконец он шагнул ближе к Дамблдору.

— Я не вижу Грейнджер и Малфоя, — тихо, почти без интонации сказал он.

Дамблдор нашёл взглядом Гарри и Рона: те, стоя чуть поодаль, явно нервничали, растерянно окидывая глазами толпу.

— Не ты один, — отозвался директор. — Но уверен, они скоро появятся. Не волнуйся.

Снейп тихо фыркнул. Смешно предполагать, что он способен волноваться. И тем более — за них.

Если бы он мог выбирать, то с радостью оставил бы этих двоих в Хогвартсе. Он скинул бы с себя эту ответственность, избавил бы себя от лишней головной боли. Но он слишком хорошо понимал: без них шансов у остальных — почти никаких. Ни один из других студентов не обладал тем же уровнем магической подготовки. Ни один не был готов к тем сложным задачам, которые могли ждать их впереди.

— Постарайся вернуть каждого из них живым и здоровым, Северус, — тихо, почти вымученно сказал Дамблдор.

Снейп закатил глаза.

— Я постараюсь их не задушить. За остальное не отвечаю.

Он бросил взгляд на запряжённые фестралами кареты. Две уже были заполнены учениками. В одну грузили багаж. Последняя оставалась пустой. Даже не нужно было гадать, с кем ему выпадет провести эту дорогу. Он прикрыл глаза, убеждая себя, что всё не так плохо.

Через мгновение громкие возгласы и возбужденные крики известили его о том, что главные герои этого спектакля пожаловали на сцену.

* * *

Малфой, игнорируя какие-то пожелания и напутствия со стороны слизеринцев, быстрыми шагами направился в сторону пустой кареты, не проронив ни слова. Гермиона с котом на руках спустилась с главной лестницы, и всё внимание присутствующих во дворе обратилось на неё. На миг повисла тишина, которая через мгновение разорвалась десятками голосов, приветствующих её. Никто здесь не сомневался, что именно она станет чемпионом от Хогвартса и привезёт в школу Кубок Трёх Волшебников.

Девушка не успела сделать и нескольких шагов, как тут же оказалась в стальных объятиях школьного лесничего. Хагрид издал неопределённый звук, который, как показалось Гермионе, означал всхлип.

― Гермиона, ― глухо пробасил полувеликан, сжимая хрупкую девочку в своих руках, ― ну зачем ты... это... опасно, знамо дело...

― Хагрид... ― прохрипела гриффиндорка, у которой перехватило дыхание, а Живоглот в её руках принялся истошно орать. ― Ты сломаешь мне кости.

Смущённо пробормотав извинения, профессор Ухода за магическими существами отпустил девушку и, нагнувшись к самому уху Гермионы, прогудел:

― Это самое... Ты передай вот это Олимпии, хорошо? ― он сунул в её свободную руку какую-то цветную коробку и добавил: ― От меня... Ну ты понимаешь...

Девушка, с трудом восстановив способность дышать, уменьшила коробочку и положила её в карман. Подняв голову на Хагрида, она ему подмигнула.

― Надеюсь, там ничего неприличного?

Великан залился краской, сконфужено что-то пробормотал и ретировался. Следом к ней подошла профессор МакГонагалл. Она обняла девушку быстро, но крепко, и тихо сказала, стараясь сдержать голос:

— Гермиона… Глупая вы девочка. Только попробуйте не вернуться. Я не прощу этого… себе.

― Я вернусь, профессор, — сердце Гермионы дрогнуло. — Честное слово.

Подошедший к ней профессор Дамблдор, кивнул ей в знак прощания.

― Я желаю вам удачи, мисс Грейнджер, ― произнес директор, глядя на нее поверх очков-полумесяцев. ― Хогвартс будет с нетерпением ждать вас обратно.

― Спасибо, директор! ― Гермиона улыбнулась ему самой теплой улыбкой, чуть склонив голову.

Протиснувшись сквозь толпу, к ней наконец прорвались Гарри и Рон. И всё, что она сдерживала до этого, прорвалось. Она бросилась к ним, обняла сразу обоих, уткнулась лицом в плечо Гарри, потом в рубашку Рона. Они долго стояли обнявшись, не в силах отпустить друг друга. Живоглот истошно орал, зажатый между их телами. Гарри опустил лоб на её макушку и тихо произнёс:

— Только возвращайся, Гермиона. Слышишь?

— Люблю тебя, ― шепнул Рон с другой стороны, судорожно прижимая к себе девушку так, словно не собирался отпускать.

― Я буду скучать по вам, мальчики, ― сдавленно промолвила Гермиона.

В этот момент позади себя она услышала ядовитый голос, наполненный раздражением и недовольством.

― Нам до Рождества ждать, пока вы закончите, мисс Грейнджер?

Гермиона отодвинулась от друзей, бросила взгляд на последнюю карету и горько вздохнула, утирая слёзы. Не нужно быть арифмантиком или прорицателем, чтобы понять, в чьей компании ей придется сидеть всю дорогу. Великолепно.

Отпустив взбешенного Живоглота на землю, она уже двинулась в сторону кареты, как вдруг была остановлена за руку. Обернувшись, она снова оказалась в объятиях Рона.

― Напоследок, ― пробормотал он и, обхватив ладонями её лицо, запечатлел на её губах горячий прощальный поцелуй под одобрительные возгласы всех собравшихся. Несмотря на то, что Гермиона никогда не любила такое публичное проявление чувств, она позволила вовлечь себя в этот поцелуй и обняла парня в ответ.

― Да соблюдайте же вы приличия, ради Мерлина, ― услышала она позади себя шипение Снейпа. ― Вы, в конце концов, не одни. Здесь ваши профессора.

Смутившись, Гермиона отодвинулась от Рона и, обернувшись на Снейпа, встретилась с прожигающим неприязнью взглядом черных глаз.

― Пóлноте, Северус, ― мягко произнес директор. ― Дело молодое.

Старик улыбнулся в свою белоснежную бороду и подмигнул ей с Роном.

― С меня довольно, ― процедил сквозь зубы Снейп, и, недолго думая, стремительно приблизился к Гермионе, буквально отодвинув с дороги Рона, схватил её за локоть и потащил в сторону кареты.

― Прощания окончены, ― прорычал он, подталкивая её внутрь.

Она успела только кинуть полный отчаяния взгляд за спину на всех тех, кто сейчас видимо сильно сочувствовал участи Гермионы Грейнджер. Живоглот забежал следом.

День одного из самых спокойных и уютных мест Шотландии уже подходил к концу, а вечер только начинал угасать к ночи, предвещая тихий сон тем, кто остался наблюдать осенние перевоплощения природы вместе с Хогвартсом. Солнце устало покидало свой пост и медленно тонуло в водах Чёрного Озера, последний раз кидая слабые лучи на одну из самых высоких башен древнего замка. Гермиона, прижимая к себе недовольного кота, не отрывая глаз смотрела сквозь стекло на школу, которую покидала по собственному желанию.

Уже в первые минуты полёта её пальцы побелели от напряжения — она судорожно сжимала ткань сиденья, будто от этого зависела её безопасность. С самого детства её охватывал панический страх каждый раз, когда земля уходила из-под ног.

Карета же, как назло, была нестабильной — то покачнётся, то с лёгким скрипом накренится в сторону. Ужас подкатывал к горлу, но девушка изо всех сил старалась сохранять видимость спокойствия. Рыжий предатель, вырвавшись из сдавливающих объятий своей хозяйки, спрыгнул с её колен, потянулся и с важностью уселся между ней и Снейпом.

В карете стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь неприятным поскрипыванием навесной керосиновой лампы. Никто из пассажиров не обмолвился ни словом с момента отбытия. Малфой, вальяжно развалившись на своём сидении, лениво читал какую-то книгу, не обращая внимания на своих вынужденных соседей. Гермиона оторвала взгляд от школы, которая постепенно таяла в темноте и посмотрела на профессора, сидящего рядом. Он сидел прямо и неподвижно, будто из камня высеченный, с закрытыми глазами и постным выражением лица.

― Сэр, ― вежливо, но с натянутой улыбкой начала Гермиона, стараясь отвлечься от дурных мыслей, ― сколько нам лететь?

Снейп открыл один глаз и мрачно посмотрел на неё.

― Четыре часа, ― процедил он сухо, не проявляя и намёка на интерес к разговору.

Гермиона шумно выдохнула. Четыре часа — вечность в компании этих слизеринцев и собственного страха. Она бы многое отдала за возможность оказаться в другой карете, где люди, по крайней мере, умеют разговаривать по-человечески.

― А с французами мы будем говорить… на французском? ― с наивной невинностью уточнила она через пару минут.

Снейп на этот раз даже не повернул головы.

― Проницательно, мисс Грейнджер, ― с ядовитой иронией ответил он. ― Вам выдать награду за догадливость?

― А вы, выходит, владеете языком? ― уточнила она, на этот раз с восхищением в голосе.

― Директор вряд ли отправил бы меня сопровождать группу учеников во Францию, если бы моё знание французского ограничивалось словом «багет», ― ядовито ответил Снейп, раздражение которого грозило перерасти в ярость. ― Я надеюсь, что удовлетворил ваше безграничное любопытство, и вы оставите меня в покое до конца поездки?

Гермиона, поджав губы, не ответила. Она переключила своё внимание странное поведение кота, сидящего между ними. Тот норовил перелезть на колени к Снейпу, но Гермиона раз за разом оттаскивала кота от мужчины.

― Уберите это мохнатое чудовище от меня, ― брезгливо поморщился зельевар, отодвигаясь чуть подальше.

Гермиона закатила глаза.

― Он просто хочет познакомиться… ― объяснила Гермиона.

Она снова взяла Живоглота на руки, повернув его приплюснутой мордочкой к себе.

― Ты у меня не чудовище, Глотик, ты у меня красавец, ― ласково проворковала девушка, посадив его с другой стороны от себя.

Снейп скосил на этих двоих недоумевающий взгляд, и губ его коснулась блеклая, еле заметная улыбка, которую никто из присутствующих не увидел.

В этот момент голос подал сидевший напротив Драко.

― Крёстный, ― растягивая слова, произнёс он, не отрываясь от книги, ― Silencio, если ты понимаешь, о чём я. У меня уже уши вянут.

Гермиона одарила парня гневным взглядом, а когда снова посмотрела на Снейпа, увидела, как он с плотоядной усмешкой достает из кармана мантии волшебную палочку.

― Нет... Нет... Нет, профессор! ― вскинула руки Гермиона. ― Я клянусь, что буду молчать!

Хищная ухмылка в исполнении Снейпа наводила на мысль, что он может заставить её замолчать не только на время поездки...

― Я не скажу ни слова, сэр, ― пролепетала девушка, с ужасом наблюдая, как палочка профессора поднимается, а её владелец одними губами произносит заклинание.

― Ну что вы, мисс Грейнджер? ― притворно имитируя участливый тон, Снейп с довольным видом откинулся на спинку сидения. ― Можете продолжать. Ваш голос просто музыка для моих ушей.

* * *

Ему показалось, что дремал он не больше минуты, но когда открыл глаза, то увидел непроглядную тьму за окном и с удивлением ощутил, как его левое предплечье кто-то судорожно сжимает. Снейп повернул голову и встретился взглядом с чайными глазами гриффиндорки, в которых плескался страх.

― Что случилось? ― встревожено спросил он, окончательно пробуждаясь ото сна, и посмотрел на Малфоя, который безмятежно спал на сидении напротив, откинув голову назад. Огромный рыжий кот растянулся возле него и никаких признаков активности не подавал. Всё было в порядке, кроме этой девчонки слева от него.

― Грейнджер, отцепитесь от меня! ― возмущённо процедил Снейп, пытаясь отодвинуться от неё, но она отчаянно замотала головой.

Мужчина понял в чём дело, стоило карете внезапно покачнуться и плавно накрениться в сторону. За окном — чёрная вода Ла-Манша.

Он понял.

― Вы боитесь летать, ― почти с удивлением, даже без насмешки, сказал он.

Та медленно кивнула, не поднимая взгляда на профессора. Казалось, что она вовсе не собирается отпускать его руку, вцепившись в неё мёртвой хваткой, но старалась выровнять дыхание, правда безуспешно, потому что карета то и дело качалась из стороны в сторону. Мужчина усмехнулся и еле сдержался, чтобы в саркастичной манере не напомнить ей о славе самого храброго факультета, к которому она принадлежала.

― Finite, ― пробормотал он, снимая с неё заглушающее заклятие.

― Спасибо, ― прошептала девушка, почувствовав, что голос вернулся.

― Как же вы летаете на метле, если боитесь подниматься в воздух? ― полюбопытствовал Снейп.

― Я не летаю. Страх высоты у меня с детства... ― тихо произнесла девушка, стараясь совладать с дрожью.

― От чего же? ― поинтересовался он, надеясь, что разговор отвлечёт Грейнджер.

― Когда я была маленькая, ― начала она, ― я любила играть на крыше своего дома. Но однажды я поскользнулась и упала с высоты четырёх метров. Тогда всё чудом обошлось, и я повредила только ногу. У меня даже шрам остался.

Она приподняла край юбки, открывая девичью коленку, где красовался шрам, видимо, от глубокого пореза, который ровной дугой плавно тянулся вверх, скрываясь под тканью, и по форме напоминал серп, отливающий розоватым оттенком. Снейп невольно задержал взгляд. Затаив дыхание, он смотрел на незамысловатый след на её ноге, внезапно осознав безумное желание дотронуться до него и проследить пальцами рельефный рисунок от начала до конца. Он нервно сглотнул, стараясь выкинуть эти бредовые мысли из головы.

― И как же вы получили зачёт по Полётам? ― глухо спросил зельевар, подняв взгляд на гриффиндорку.

Она пожала плечами и, словно извиняясь, произнесла:

― Профессор МакГонагалл попросила мадам Хуч поставить мне зачётную оценку без практики, ― Гермиона снова уткнулась в его плечо, прикрывая глаза.

Такое поведение должно было вызвать у него массу недовольства, но то, что эта девушка почему-то доверилась ему в момент опасности, пусть даже мнимой, странным теплом грело душу. Он чувствовал, что стóило карете резко покачнуться, девушка ещё крепче сжимала его руку.

― У меня кружится голова, ― зачем-то сообщила Гермиона, свободной рукой теребя серебряную запонку на манжете его рубашки.

― Дышите глубже, ― посоветовал Снейп, отстранённо наблюдая, как её пальчики играют со змеевидной застежкой. Он напряжённо слушал её дыхание, которое с каждой секундой становилась ровнее.

Но тут вдруг карета, до этого покачивавшаяся равномерно, резко накренилась вбок. В следующее мгновение Грейнджер вскрикнула и всем телом навалилась на Снейпа. Её локоть болезненно ударился о его рёбра, а пальцы вцепились в ткань мантии, стараясь удержаться. Кот заорал, как раненый гиппогриф, где-то у их ног.

С противоположного сиденья Малфой также съехал с места, но его столкновение с деревянной боковиной кареты, было не таким мягким, как у Грейнджер с ним самим.

― Слезьте с меня немедленно, ― процедил Снейп сквозь зубы, застыв в натянутой позе.

― Простите! Простите, я… ― девушка, горя от смущения и пытаясь бороться с гравитацией, старалась отодвинуться от него, но только сильнее упиралась локтем ему в бок.

― Осторожнее, у меня там внутренние органы, ― ядовито прошипел Снейп, морщась от боли и от волос, которые лезли ему в лицо.

Снейп с каждым мгновением ощущал нарастающую неловкость от их крайне компрометирующей позы.

С другой стороны послышался знакомый, ленивый голос:

― Может мне оставить вас наедине и выйти? — Малфой, потирая ушибленное плечо, с интересом наблюдал за происходящим. Его приподнятая бровь и искривлённая ухмылка не оставляли сомнений: он наслаждался моментом.

Карета в этот момент выровнялась, и девушка, покраснев до ушей как факел, попыталась резко отпрянуть от Снейпа. Но зацепилась волосами за его застёжку на мантии. Она судорожно потянула себя назад, ойкнула, дёрнулась снова — и только усугубила ситуацию.

— Да не дёргайтесь же вы, дайте мне это убрать! — процедил Снейп, как будто речь шла не о её волосах, а о какой-нибудь опасной твари.

Несколько секунд — пока Снейп с невыразимым отвращением пытался отцепить с себя прядь, цеплявшуюся за застёжку, Грейнджер, запыхавшаяся и пунцовая, не переставала извиняться шёпотом. В то же самое мгновение когда ему это удалось, она моментально отпрянула от Снейпа в диком смущении.

Покраснев до ушей как факел, она поправила взъерошившиеся волосы, подхватила на руки переполошившегося кота и отвернулась в сторону, не глядя больше ни на кого.

С громким фырканьем Снейп брезгливо оттряхнул свою мантию, а затем медленно повернулся к крестнику. Взгляд его был ледяным.

Паршивец округлил свои глаза и поднял руки в притворной капитуляции:

— Я просто пошутил.

— За такие шутки, мистер Малфой, — произнёс он голосом, в котором едва скрывался гнев, — я выброшу вас за борт лично.

Снейп медленно выдохнул, сдерживая искушение исполнить свою угрозу и реально сбросить крестника в Ла-Манш. В особенности за то, что тот продолжал ухмыляться, откинувшись на спинку сиденья, словно пребывая в полном восторге от происходящего.

На несколько мгновений в карете воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Грейнджер, недовольным фырканьем её кота и шуршанием страниц — Малфой уже успел вернуться к книге и изобразить деловую сосредоточенность.

Снейп перевёл взгляд на окно. Карета снова летела ровно, и на какое-то время можно было притвориться, что ничего не случилось.

Он не посмотрел на Грейнджер. Она уже сидела на противоположном конце сиденья на максимально далекой дистанции от него, но по какой-то причине он всё ещё ощущал на плече её вес — или его фантом. И запах её шампуня.

Снейп резко закрыл глаза.

Проклятье...

Гермиона сидела на краю сиденья, будто на раскалённой сковороде, изо всех сил стараясь не дышать громко. Она бы слилась с обивкой сиденья, если бы могла. Щёки горели, сердце всё ещё колотилось слишком громко. Она покосилась в сторону профессора, мельком — так, чтобы он не заметил.

Он не произнёс ни слова. Не посмотрел в её сторону. Сидел, как изваяние, сложив руки и устремив взгляд куда-то в пространство.

Малфой тоже молчал, но если Гермиона чувствовала себя так, словно готова провалиться сквозь землю, то он, судя по самодовольному выражению лица и демонстративному перелистыванию книги, наслаждался каждой секундой. Словно ждал продолжения спектакля.

Кот притих на её коленях, будто почувствовал, что любое дополнительное движение привлечет внимание к его хозяйке.

Внезапно карета замедлилась и как-будто начала снижение. Гермиона насторожилась, сжала край сиденья и чуть пригнулась, будто от этого могла уменьшить силу удара. Её пальцы судорожно вцепились в обивку. Сердце забилось чаще.

Сильный толчок — и они коснулись земли. Карета мягко покатилась и остановилась.

Она заморгала, отдышалась и осторожно посмотрела в окно, но за стеклом была только ночь. Ни домов, ни факелов — только темнота.

Гермиона снова переглянулась с Малфоем — на этот раз без слов, и только пожала плечами, не зная, чего ожидать.

— Сиди тут, — коротко бросил Драко и тут же выпрыгнул следом за Снейпом.

— Ага, сейчас, — буркнула она себе под нос, обняла перепуганного Живоглота, крепче прижала его к груди и выбралась наружу.

На берегу уже собрались остальные участники — растерянные, немного заспанные и сбитые с толку. Снейп стоял немного в стороне и что-то ожесточённо обсуждал с невысоким стариком в длинной потрёпанной мантии. Француз говорил на родном языке, звучащем слишком быстро, чтобы Гермиона могла разобрать хоть слово.

― D’ou venez-vous? ― старый француз с любопытством рассматривал Снейпа в окружении подростков. Он казался вполне дружелюбным, по крайней мере, его голос был приветлив, в отличие от голоса зельевара.

— Nous venons de l’Angleterre. Nous sommes anglais. Où se trouve Sharmbaton? — ответил Снейп, и по его раздражённому тону было ясно: он не в восторге от неожиданной остановки.

Гермиона уже начала понемногу различать очертания вокруг. Они находились на берегу — это точно. Прямо перед ними плескалась чёрная вода, а у берега покачивались несколько старых лодок, пришвартованных к деревянному причалу. Тихие волны били в днище, издавая успокаивающий, но в её случае — тревожный звук.

«Скорее всего, это южное побережье Франции, ― подумала она, ― говорят, Шармбатон находится где-то здесь...»

— Je peux vous y déposer sur l’île de Sainte-Marguerite… — предложил француз, кивая в сторону лодок.

— Il faudra changer? — уточнил Снейп, указывая на одну из них. Старик кивнул, развёл руками и пробормотал извиняющееся: «Pardon…»

— J’aime pas ça, — ледяной голос зельевара произвёл эффект ушата холодной воды даже на ребят, которые не понимали абсолютно ничего.

— Oui, je comprends… je comprends, monsieur… — старичок внезапно засуетился, видимо, заметив, что у его собеседника не самый лучший характер. ― Pardon...

Снейп, злой как чёрт, повернулся к студентам и заговорил на английском:

― Вокруг школы особое магическое поле, ― стальным тоном произнёс он, обводя взглядом подростков. ― Мы не сможем добраться до неё на фестралах. Чемоданы оставьте в карете ― их доставят позже.

— И нам придётся плыть… на этих? — Гермиона не смогла сдержать скепсис, разглядывая лодки. Одна покачнулась особенно угрожающе, будто в подтверждение её страхов.

― Именно, ― сквозь зубы процедил Снейп. ― Ещё вопросы?

Он сказал это так, что стало понятно: следующий, кто задаст вопрос, будет плыть своим ходом.

― Прекрасно, ― подвёл итоги зельевар, увидев их потерянные лица: ― Что стоим? Живо в лодки! ― рявкнул он и поспешил к берегу, где их ждал француз.

* * *

Сидя в лодке, которая держала курс на остров Сент-Маргарет, Снейп отстранённо смотрел на мелкие волны, бьющиеся о бортик. Обернувшись на плывущие позади лодочки и убедившись, что всё в порядке, зельевар непроизвольно нашёл глазами Грейнджер, которая сидела рядом с одним из гриффиндорцев и улыбалась в ответ на его слова. Видимо почувствовав, что за ней наблюдают, она подняла взгляд на зельевара, и её улыбка погасла. Француз, с которым Снейпу пришлось делить лодку, что-то произнёс, и мужчина отвернулся от девушки.

― Pardon. Qu'avez-vous dit? ― переспросил он, стараясь сосредоточиться на разговоре.

Старик улыбнулся и широким жестом указал куда-то вперёд.

― Château Sharmbatonе plus belles dans le monde, ― с гордостью произнёс француз.

Снейп проследил за движением руки провожатого и замер, не веря своим глазам. На утёсе, к которому они приближались, стоял белоснежный замок, освещаемый в ночи тысячами огней. Казалось, будто эта школа висит в воздухе, потому что сам утёс ничем не освещался и терялся в темноте. Это действительно было изумительное строение, тут Снейп мог согласиться с собеседником. Но, несмотря на это, ничто и никогда не могло сравниться по красоте с Хогвартсом, который он считал своим единственным домом. Прожив в нём бóльшую часть своей жизни, Северус узнал все мыслимые и немыслимые тайны древнего замка, стал тем, кем он сейчас является, и никакое другое место на земле не заменит ему Хогвартс.

― Notre école est beaucoup plus belle, ― прошептал Снейп, чувствуя, что уже скучает по замку, который по праву считал родным.

Лодочник обиженно посмотрел на зельевара, который без обычного в таких случаях восторга отреагировал на замок. Ребята же, затаив дыхание, с широко открытыми ртами обалдело рассматривали это чудо архитектуры. Мгновение спустя тишину нарушили их громкие восторженные восклицания.

Француз усмехнулся и, повернувшись к гостям из Британии, торжественно с долей пафоса произнёс:

― Bienvenue à l'Аcadémie de Мagie Sharmbatone!

Чем ближе они подплывали к утёсу, тем больше открывалась для них картина окрестностей Шармбатона. Вокруг замка раскинулся густой лес, через который им, видимо, придётся пробираться. Оставалось надеяться, что он не кишит существами, которые обитали в Запретном Лесу. Сент-Маргарет находился недалеко от побережья Канн, и если обернуться назад, в темноте можно было рассмотреть огни маггловских домов.

― Île Sainte-Marguerite est divisé en deux parties: le magique et moldu, ― объяснил лодочник, показывая на остров, с одной стороны которого также виднелось поселение магглов.

Снейп опешил. Они делят этот остров с простецами?

― Ils ne savent pas au sujet de la deuxième partie de l'île, ― заметив реакцию зельевара, пояснил француз.

― О чём он говорит, сэр?

Оказалось, ребята внимательно слушали их разговор и старались понять хоть что-то, но безрезультатно. Первым общее любопытство решил выразить студент факультета Райвенкло.

― Академия Шармбатон находится на острове Сент-Маргарет, который разделён на две половины, мистер Принстон, ― учительским тоном ответил Снейп, ― одна для магов, вторая для магглов. Поэтому, не дай Мерлин, вам гулять в местах скопления простецов без моего ведома ― я отправлю вас обратно в Хогвартс. Ясно? ― шёлковым голосом угрожающе уточнил зельевар, обводя тяжёлым взглядом каждого из своих подопечных.

― Да, сэр, ― в разнобой отозвались ребята.

― Nous avons navigué, ― подал голос старик, и Снейп почувствовал, как лодка мягко стукнулась о берег. ― Еnsuite nous passerons à travers les bois.

Меньше всего Снейпу хотелось идти через лес, но довольно редко выходит так, как он этого хочет. Старый француз с керосиновой лампой в руках побрёл в сторону деревьев. Ребята покинули лодки и подошли к профессору, который скептически смотрел вслед их провожатому.

― Куда теперь? ― беззаботно спросил Малфой, отряхивая свою мантию от пыли.

― В лес, ― отчеканил Снейп, направляясь за лодочником.

― Да уж, ― протянул слизеринец, опасливо глядя в темноту, ― умеют французы встречать гостей...

Делегация из Хогвартса, еле переставляя ноги от усталости, последовала за зельеваром.

* * *

Гермиона, утомившись после долгой поездки, медленно плелась в хвосте. К тому же Живоглот постоянно пытался вырваться из её рук, стоило им только зайти в лес, чем доставлял ей ещё больше проблем. Гриффиндорец, с которым она делила лодку, остановился, поджидая девушку.

― Давай я подержу его, ― предложил он, улыбнувшись.

Гермиона облегчённо вздохнула и с благодарностью передала беснующееся животное ему на руки.

― Спасибо, Крис, ― ответила она, ― очень мило с твоей стороны.

Кристофер МакРеди, весёлый, симпатичный паренёк, в школе прославился тем, что умудрился за шесть лет обучения перевстречаться с доброй сотней девушек и сохранить при этом хорошие отношения с каждой из них. Он не только был красавцем, но и обладал высоким магическим потенциалом. Гермиона заметила это на уроке Трансфигурации, когда только ей и Крису удалось превратить кипящую жидкость в холодный огонь, не причиняющий ожогов. Это была сложнейшая магия, и у него получилось с первого раза, что пробудило уважение к парню, несмотря на его многочисленные приключения на личном фронте.

Крис поднял голову и посмотрел на белоснежный замок, возвышающийся над верхушками деревьев.

― Красиво, правда? ― спросил он, заворожено глядя на башенки Шармбатона.

Гермиона, пожав плечами, ответила:

― На мой взгляд, наша школа намного красивее...

― Хогвартс как-то мрачноват, ― заключил парень, и они поспешили вперед, стараясь не отстать от остальных ребят.

Лес, по которому они шли, был намного приветливее, чем тот, что рос на территории Хогвартса. Даже ночью здесь было не так страшно, хотя, скорее всего, это присутствие Снейпа внушало ощущение безопасности.

― Не жалеешь, что решила участвовать? ― спросил Кристофер, внимательно рассматривая лицо девушки. Та на секунду задумалась, а затем уверено покачала головой.

― Нет, пока всё нормально, за исключением поездки... ― усмехнулась она, вспоминая события в карете.

― Мы с ребятами поспорили, каким пыткам тебя подвергнут Малфой и Снейп, ― задорно произнёс парень, погладив Живоглота по шерсти. ― Всю дорогу сидели тихо, чтобы не пропустить твои крики о помощи, но ничего не услышали.

Гермиона невесело засмеялась.

― Они наложили на меня заклятие Silencio, ― поделилась она.

Гриффиндорец хохотнул, видимо подумав, что она шутит.

― А ты почему захотел участвовать в Турнире? ― поинтересовалась девушка, принимая его по-джентельменски поданную руку, когда она переступала через маленький ручеёк.

― Слава шармбатонских красавиц ходит по всему магическому миру, ― просто ответил парень. ― Вот только я не представляю, как с ними знакомиться...

― Попроси Снейпа дать тебе уроки французского, ― забавлялась Гермиона, чувствуя необычайную лёгкость в общении с этим гриффиндорцем.

Кристофер захохотал так громко, что ребята впереди обернулись, а зельевар бросил на них пронзительный взгляд и ядовито произнёс:

― На ваш, с позволения сказать, смех, мистер МакРеди, сбегутся все твари этого леса. Ведите себя достойнее.

Крис усмехнулся, стоило Снейпу отвернуться, нагнулся ближе к Гермионе и прошептал:

― Уверен, он добрый малый... Если его хорошо попросить, он согласится на синхронный перевод.

Гермиона прыснула, еле сдерживаясь от желания засмеяться. Ей совсем не хотелось, чтобы Снейп тренировался на ней в сарказме. Так они и добрались до главных ворот Шармбатона, обмениваясь шуточками и дурачась. Этот парень здорово умел поднять настроение.

* * *

Смех, раздающийся позади, безумно нервировал Снейпа, который поджав губы, быстро шагал за французом. Наконец они оставили за собой густой лес и вышли на широкую поляну. Резные железные ограждения, отделяющие территорию Академии от остальной части острова, были выполнены в романском стиле. Как только лодочник постучал волшебной палочкой по воротам, там образовалось маленькое окошко.

― Qui est-ce, Lucas? ― недовольно спросил осипший голос, хозяина которого не было видно за забором.

― C’est monsieur Snape et une délégation d'étudiants de Hogwarts, ― ответил Люка, указывая на Снейпа и группу ребят.

Зельевар нетерпеливо постукивал ногой по земле, мечтая, чтобы это закончилось как можно быстрее. Он устал терпеть присутствие подростков вокруг себя и хотел лишь запереться в комнате, которую ему выделят, и забыть о них хотя бы на одну ночь.

― Oh, pardon, une minute, ― голос преобразился и стал более собранным.

Послышался скрежет, и главные ворота Шармбатона распахнулись. Там их встречал седовласый мужчина, одетый в чёрный фрак.

― Bonsoir, mon nom est André Tulle. Je travaille à l'écolele gardien assistante, ― представился он, вежливо улыбаясь гостям. ― Bienvenue à lа Sharmbatonе.

― Je suis Severus Snape, ― зельевар сдержанно кивнул, горя желанием покончить с этими формальностями. Школьный завхоз Филч, прославленный своей неразговорчивостью, нравился Снейпу больше, чем этот французский франт, заведовавший хозяйственными делами Шармбатона.

― Viens avec moi. Je vais vous montrer votre chamber, ― Андре Тулле снова улыбнулся и направился в сторону замка.

Ну, слава Мерлину, что их поведут не на приём к директрисе, а сразу в личные комнаты, где он, наконец, сможет отдохнуть. Лодочник Люка учтиво попрощался со всеми и двинулся обратно. Снейп быстрым шагом догнал завхоза и завёл беседу о размещении студентов. Подростки, не менее уставшие, плелись следом, уже не слушая разговора своего профессора с французом. Снейп остановился, ожидая пока все не подойдут к нему.

― Нам выделили отдельное крыло в замке, ― строгим голосом начал он. ― Вас по двое разместят в пять спальных комнат: две для девушек, три для юношей. В Шармбатоне действуют такие же чары, как и в Хогвартсе, поэтому если кто-то из парней решит пробраться в комнату представительниц противоположного пола, я немедленно буду об этом извещён.

По мужской половине группы прокатился недовольный стон. Снейп мрачно усмехнулся и продолжил:

― Не забывайте, что вы представляете одну из самых древних школ Европы, поэтому ведите себя так, как подобает воспитанным людям, ― он остановил свой взгляд на гриффиндорце, который держал в руках рыжее чудовище, гордо именующееся котом. ― Вас, мистер МакРеди, это касается больше всех.

Парень обменялся понимающими улыбками с Грейнджер и посмотрел на зельевара.

― А где будете жить вы, профессор? ― невинно поинтересовался он.

― Вас это не касается, ― отрезал Снейп, глядя на нахала сверху вниз. ― Но будьте уверены, я буду знать о каждом вашем шаге в этом замке.

Удовлетворившись произведённым эффектом, мужчина резко развернулся и направился в сторону здания школы, где их терпеливо ждал завхоз. Минуя множество потайных ходов и лестничных пролетов, которые Снейп пытался запомнить с максимальной точностью, они оказались в небольшом коридоре с дюжиной дверей, расположенных друг напротив друга.

― Вonne nuit, monsieur Snape, ― Тулле вежливо поклонился сначала зельевару, потом ребятам и покинул гостей, оставляя их размещаться в комнатах самостоятельно. Снейп, не желая общаться со студентами ни минутой дольше, подошёл к ближайшей двери и, переступив через порог, услышал:

― Вuona notte, профессор, ― крикнул ему вслед гриффиндорец.

― Это на итальянском, Крис, ― засмеялась Грейнджер.

― Какая разница? ― беззаботно ответил он.

Снейп со злостью захлопнул дверь, прошёл в комнату, и даже не раздеваясь, рухнул на кровать. Кристофер МакРеди грозил оказаться в десятке самых раздражающих людей, которых когда-либо знал Северус Снейп.

* * *

Перевод французской речи:

1) D’ou venez-vous. ― Откуда вы?

2) Nous venons de l’Anglettere. Nous sommes anglais. Ou se trouve Sharmbatone? ― Мы приехали из Англии. Мы англичане. Где находится Шармбатон?

3) Je peux vous y deposer sur l'île de Sainte Marguerite. ― Я отвезу вас к острову Сент-Маргарет.

4) Il faundra changer? ― Необходимо пересаживаться?

5) J’aime pas ca. ― Мне это не нравится.

6) Oui, je comprends, je comprends. ― Да, я понимаю, я понимаю.

7) Pardon. Qu'avez-vous dit? ― Извините. Что вы сказали?

8) Château Sharmbatonе plus belles dans le monde. ― Замок Шармбатон один из самых красивых на свете.

9) Notre école est beaucoup plus belle. ― Наша школа намного красивее.

10) Bienvenue à l'Аcadémie de Мagie Sharmbatone. ― Добро пожаловать в Академию Магии Шармбатон.

11) Île Sainte-Marguerite est divisé en deux parties: le magique et moldu. ― Остров Сент-Маргарет разделён на две части: магическую и маггловскую.

12) Ils ne savent pas au sujet de la deuxième partie de l'île. ― Они не догадываются о существовании второй половины острова.

13) Nous avons navigué. Еnsuite nous passerons à travers les bois. ― Мы приплыли. Далее мы пойдём через лес.

14) Qui est-ce, Lucas? ― Кто это, Люка?

15) C’est monsieur Snape et une délégation d'étudiants de Hogwarts. ― Это месье Снейп и делегация студентов из Хогвартса.

16) Oh, pardon, une minute. ― Ох, извините, одну минутку.

17) Bonsoir, mon nom est André Tulle. Je travaille à l'école le gardien assistante. ― Добрый вечер. Меня зовут Андре Тулле. Я работаю в этой школе завхозом.

18) Viens avec moi. Je vais vous montrer votre chamber. ― Следуйте за мной. Я покажу вам ваши комнаты.

19) Вonne nuit. ― Спокойной ночи. Вuona notte ― тоже самое на итальянском.

Гермиона забрала у Криса своего рыжего кота, который уже давно мирно дремал на его руках, и последовала за Эмили Грант в их общую спальню. С любопытством осматривая комнату, девушка подумала, что перспектива провести здесь целый год ей определённо нравится. Стены, выкрашенные в бледно-жёлтый цвет, широкие витражные окна, ковровое покрытие под ногами и просторные кровати заставляли с недовольством вспомнить её личную комнату старосты в Хогвартсе, которая явно проигрывала в уюте и комфорте гостевым апартаментам этой французской школы.

― Здесь довольно мило, ― прокомментировала Гермиона, оставив Живоглота в глубоком кресле у камина.

Не слишком разговорчивая соседка скептически пробежалась глазами по помещению и кивнула. Эмили была известна тем, что заводила беседу только когда ей самой это было нужно. Гермиона, осознавая, что отвечать ей не собираются, решила в дальнейшем хранить молчание.

Чемоданы уже были доставлены их владельцам по соответствующим адресам. Гермиона не без труда выудила свою пижаму из груды остальных вещей, прошла в ванную и переоделась. Когда она вернулась, то увидела, что Эмили уже заняла одну из кроватей, стоящую ближе к окну, и заснула.

В этот момент со стороны двери девушка услышала характерное постукивание, известное только гриффиндорцам. Уже примерно представляя, кто их беспокоит, Гермиона пересекла комнату и открыла дверь. У порога стояли Крис и Оливер с одинаковыми глупыми улыбками на лицах. Увидев девушку в розовой пижаме, парни, не удержавшись, внезапно согнулись пополам и затряслись от беззвучного смеха. Крис привалился к стенке, стараясь не упасть, а его друг схватился за дверной косяк и прикрыл глаза рукой.

― Что не так? ― растерянно поинтересовалась Гермиона, оглядывая себя, дабы убедиться, что с её одеждой всё в порядке. С волосами, вроде бы, тоже.

Юноши, всё ещё хихикая, выпрямились, переглянулись между собой и одновременно произнесли:

― И ты ЭТО носишь? ― они оба показали на её пижаму.

Гермиона, не понимая, что эти двое находят смешного в обычном гардеробе девушки, раздражённо повела плечами и спросила:

― Да, а что?

Кристофер снова засмеялся, но под тяжёлым взглядом Грейнджер постарался спрятать улыбку. Оливер, с которым Гермиона ещё не успела познакомиться, полюбопытствовал:

― Известна ли тебе новая линия женской одежды Рыцаря Ордена Мерлина третьей степени, почётного члена Лиги защиты от тёмных сил и пятикратного обладателя приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку? ― парень движением руки отбросил несуществующую чёлку с лица и горделиво приосанился, парадируя печально известного волшебника.

― О, нет... ― простонала Гермиона, теперь уже с отвращением глядя на свою пижаму, ― только не говорите, что это из коллекции Локхарта!

― А ты не знала? ― удивлённо спросил Крис, недоверчиво рассматривая её лицо.

― Это подарок Рона... ― прошептала девушка, вспоминая, как Джинни беспричинно хохотала над ней этим летом, когда она гостила в Норе. ― Я убью его!

Ей одновременно хотелось и плакать, и смеяться. Она уже принялась мысленно сочинять разгневанную речь, которую отправит Рональду Уизли громовещателем. Хотя... Это не самая лучшая идея. Так она поставит себя в унизительное положение не только перед этими двумя гриффиндорцами, но и перед всем Хогвартсом в Большом Зале. Нет уж, зачарованное зеркальце не хуже сможет передать душевный глас разъярённой девушки.

― У парня хорошее чувство юмора, ― сообщил Оливер, опираясь плечом на каменную кладку стены.

― Обхохочешься, ― недовольно буркнула Гермиона и перевела задумчивый взгляд с одного полуночного посетителя на другого: ― Вы пришли, чтобы поднять себе настроение перед сном?

Друзья снова обменялись хитрыми взглядами.

― Мы хотим познакомиться с замком, ― шёпотом, словно его мог кто-то услышать, ответил Кристофер. ― Ты с нами?

― С ума сошли? ― не поверив своим ушам, спросила Грейнджер. ― Если Снейп вас поймает...

― Нас, ― поправил Оливер, расплывшись в улыбке.

― ... у вас будут большие неприятности, ― продолжала Гермиона.

― У нас, ― поддержал Крис.

― ... и тогда, знаете, что вас ждёт?!

― Прекрати уже нудить, ― перебил её Кристофер и, подхватив под локоть, потащил задохнувшуюся от возмущения девушку по коридору. Оливер тихо прикрыл дверь спальни и пошёл следом за ними. Когда они на цыпочках крались мимо комнаты Снейпа, оба парня прикрыли ладонями рот всё ещё препирающейся Гермионе. Благополучно миновав крыло, выделенное для гостей, ребята остановились посреди огромного круглого помещения, в котором не было даже намёка на мебель. Осмотревшись, они увидели множество арок, ведущих в многочисленные коридоры замка.

― Куда дальше? ― шёпотом спросил Оливер, вертя головой по сторонам.

― Куда угодно, ― беззаботно ответил его друг, всё ещё удерживая Гермиону за локоть.

Та с любопытством смотрела себе под ноги, где на полу каменной крошкой были выложены замысловатые узоры.

― Ты лучше наверх посмотри, ― восторженно пробормотал Крис, не отрывая глаз от потолка.

Гермиона подняла голову и с удивлением увидела, что потолок зеркален и отражает слабо освещённое помещение с безумно красивым узорчатым покрытием. Приглядевшись внимательнее, девушка поняла, что пол зрительно разделён на четыре равные части: небесно-голубую, серебристо-белую, огненно-красную и изумрудно-зелёную. Каждый фрагмент был украшен таинственным орнаментом.

― Что бы это значило? ― еле слышно спросила Гермиона, заворожённая представшим перед ними великолепием. Стоило рискнуть и покинуть свою спальню, чтобы увидеть это одной из первых. После такого девушка была уверена, что получит моральное удовлетворение от безрассудной ночной вылазки по незнакомому замку.

― Пойдём уже, ― нетерпеливо позвал их Оливер, которого не очень заинтересовала эта комната.

Гриффиндорцы медленно прошли через одну из арок в неизвестном направлении, шёпотом переговариваясь между собой.

Каждый портрет давно умерших французских колдунов, каждая скульптура мифических существ, каждая ваза, наполненная диковинными цветами, передавали изысканность и утончённость этой древней европейской школы. Ночной Шармбатон был прекрасен, но абсолютно безлюден. К удивлению ребят, они не встретили ни одного студента, шастающего по замку после отбоя, и ни одного профессора, совершающего дежурный обход. Даже Андре Тулле не патрулировал школьные коридоры в поисках нарушителей. Это было более чем странно по сравнению с Хогвартсом, где развлечения и веселье для учащихся начинались именно ночью. Для борьбы с этим в тёмное время суток из своих комнат выходил Ужас Подземелий, выискивал любителей побродить по школе и снимал с них бесчисленное количество баллов. Оставалось загадкой, в какое время суток он спит?

― Как-то здесь уныло, ― поделился своими впечатлениями Крис, уже отчаявшийся встретить хоть одну француженку этой ночью.

― Как будто вымерли все, ― прокомментировала Гермиона, которой уже надоело бродить по пустынным коридорам. Долгое путешествие из одной страны в другую, переправа на остров Сент-Маргарет, утомительная прогулка через лес до школы, а теперь и ночная вылазка по коридорам Шармбатона дали о себе знать. Трое гриффиндорцев едва не валились с ног от усталости, а за окнами неумолимо начинало светлеть.

― Нам пора возвращаться, ― сказала девушка и сладко зевнула.

― Ты права, ― откликнулся Оливер, ― вот только... ― он замолчал и обернулся к Кристоферу, который тоже выглядел немного смущённым.

― Вот только мы потерялись, ― закончил за друга Крис и вымученно улыбнулся.

Гермиона обомлела, бестолково переводя взгляд с одного парня на другого.

― Вы не запоминали дорогу? ― звенящим шёпотом выдохнула девушка, надеясь, что эти двое просто шутят над ней.

― Мы думали, это делала ты, ― Крис беспечно пожал плечами и на несколько шагов отошёл от Гермионы, которая сузила глаза и поджала губы, стараясь сдержать праведный гнев.

― Ты хочешь сказать, ― тихо начала она, приближаясь к парню, ― что не фиксировал в своём маленьком мозгу информацию о наших перемещениях по замку?

― Брось... Даже ты не смогла бы, ― невесело усмехнулся Кристофер. ― Кроме того, утром тут будет полно народу, спросим у кого-нибудь.

― А мне прикажешь предстать перед ними в ЭТОМ? ― Гермиона показала на свою розовую пижаму, яростно глядя на юношу.

Тот прыснул от смеха, но в тот же миг притворно закашлялся. Оливер в этот момент беззвучно хохотал за спиной молодой колдуньи.

― Ты просто прекрасна в гневе, Гермиона! ― заверил её Крис, кивая головой для убедительности.

― Скажи то же самое Снейпу, ― прошипела девушка, ткнув пальцем ему в грудь, ― когда он будет кромсать нас на ингредиенты!

Парень нервно засмеялся, представив себе эту картину: Северус Снейп уже успел разделаться с Оливером и Гермионой, чьи порубленные останки уже варятся в котле, и с маниакальным выражением лица и кровавым топором в руке надвигается на третьего участника этой вылазки, привязанного к столу. В порыве отчаяния тот кричит: «Вы просто прекрасны в гневе, сэр!».

Усмирив свое шальное воображение, Крис очаровательно улыбнулся Гермионе:

― Ничего он с тобой не сделает. Ты будущий Чемпион Хогвартса, а значит, он будет сдувать с тебя пылинки в течение всего года.

― Как жаль, что к моменту, когда Кубок Огня вынесет своё решение, мы трое уже будем мертвы и не сможем воочию убедиться в верности твоего предположения, ― язвительно отозвалась Гермиона, ― и будем первыми в истории Турнира, кто погиб, даже не успев принять в нём участия.

― Ты излишне драматизируешь, Гермиона, ― отозвался Оливер, который уже восстановил дыхание после долгого смеха. ― Максимум, что он сделает, это просто наорёт. Он и баллы-то снять не сможет...

В этот момент сквозь каменную стену рядом с ними медленно просочилась призрачная фигура привидения. Гермиона вскрикнула от испуга и инстинктивно спряталась за Криса. Парни, не ожидавшие увидеть хоть кого-то в этом пустынном коридоре, были удивлены не меньше. Слабо сверкающий силуэт давно умершего волшебника, заметив их, почтительно им поклонился.

― Bonjour, les enfants! ― замогильный тон его голоса заставил кровь гриффиндорцев заледенеть в жилах, хоть и говорил он с вежливой улыбкой на лице. ― Vous etes perdu?

Ребята уставились на него с открытыми ртами. Кристофер первым вышел из оцепенения и решил заговорить с французским привидением.

― Эмм... ― начал он весьма содержательно, ― мы, ― он показал пальцами на себя, Оливера и Гермиону, ― гулять, ― парень двумя пальцами правой руки пробежался по воздуху.

Отпечаток человеческой души весьма скептически смотрел на это представление, а между тем, Крис продолжал:

― И заблудиться, ― он закрыл глаза и, изображая слепого, стал шарить руками вокруг себя. ― Хотим спать, ― сложил две ладони вместе и устроился на них своей щекой, громко воспроизводя храп, ― и теперь...

― Молодой человек, ― устало перебило его привидение, ― вы уверены, что владеете этим языком? Или принимаете меня за умственно отсталого волшебника, который не в состоянии понять, что вы вышли на прогулку по ночному Шармбатону, заблудились в бесчисленных коридорах и переходах этого замка и теперь не можете найти гостевое крыло, где вас разместили, чтобы отправиться спать?

Гриффиндорцы потеряли дар речи. Призрак, удовлетворившись произведённым эффектом, решил смилостивиться и пояснить:

― Я англичанин, погибший на этом острове при попытке взять крепость Форт Ройал, ― лениво ответил волшебник, слабо светящийся в темноте. ― Меня зовут Джаспер Ричардсон. Но здесь меня прозвали Richard Coeur-de-lion, ― он неприязненно скривился, словно ему не нравился такой высокий титул.

Постепенно приходя в себя, Гермиона вспомнила, что у них совсем нет времени слушать разговоры покойника и им уже давно пора быть в своих спальнях.

― Сэр, ― живо обратилась девушка, ― не могли бы вы показать нам дорогу до гостевых комнат? Мы были бы вам очень благодарны.

Привидение обворожительно улыбнулось Гермионе, от чего у неё по телу пробежала дрожь, и произнесло:

― Буду рад помочь гостям из Англии, прекрасная леди, ― оно снова поклонилось и молча поплыло в сторону широкого коридора, ведущего в Трофейный Зал Шармбатона.

Гриффиндорцы облегчённо выдохнули, радуясь, что окажутся в своих комнатах до того, как Снейп обнаружит их отсутствие.

― Ты понравилась Джасперу, ― подмигнул Крис Грейнджер, когда они оставили позади множество лестниц и коридоров и оказались в круглом помещении с зеркальным потолком.

― Не говори ерунды, ― отмахнулась девушка, снова позёвывая, ― он просто джентльмен.

― О, прекрасная леди, ― восторженно зашептал Оливер, чтобы привидение не могло его услышать, и припал губами к руке Гермионы, ― разделите со мной стены этого замка после своей безвременной кончины на Турнире! Я буду ждать вас...

― Прекрати дурачиться, Оливер, ― полусерьёзно ответила Грейнджер, но, не удержавшись, засмеялась. Девушка положила руки на плечи парней и, улыбнувшись каждому из них, произнесла:

― Хорошо, что мы подружились, мальчики. Вы здорово напоминаете мне братьев Рона ― Фреда и Джорджа, ― она с нежностью вспомнила рыжих близнецов, у которых всегда находились шутки на все случаи жизни. ― На них у меня тоже никогда не получалось сердиться.

Всю дорогу до крыла, выделенного для гостей, ребята спорили кто лучше: близнецы Уизли, Короли Смеха, или закадычные друзья Кристофер МакРеди и Оливер Аткинсон?

Приведение Джаспера Ричардсона стало первым, кого встретил убийственный взгляд профессора Северуса Снейпа в коридоре, но так как оно уже было мертво, на него это никак не подействовало. А вот трём живым гриффиндорцам, идущим позади, повезло не так, как Джасперу. У них всё ещё было впереди...

* * *

Перевод французской речи:

1) Bonjour, les enfants! Vous etes perdu? ― Здравствуйте, дети! Вы заблудились?

2) Richard Coeur-de-lion ― Ричард — Львинное сердце.

За всю свою жизнь Гермиона Грейнджер совершила не так уж и много глупостей. Люди, которые знали её достаточно хорошо, всегда считали её благоразумной и рассудительной девушкой, не способной на безрассудства и необдуманные поступки. Она неизменно считалась голосом разума в компании своих друзей, в крови которых бурлила гриффиндорская опрометчивость и жажда приключений. Хоть ей и не всегда удавалось отговорить Гарри и Рона от безумных авантюр, но за её жалкие попытки это сделать, совесть хранила молчание и терпела. Но всему есть предел. Сейчас под чертовски гневным взглядом чёрных глаз совесть решила, что легче повеситься, чем найти оправдание ночной вылазке своей хозяйки.

Глаза ― зеркало души. Гермионе оставалось надеяться, что душа всё же способна отражаться в тёмных и жутких тоннелях глаз профессора Снейпа. Они наводили на мысль о том, что жизнь так коротка, а она даже не успела по-человечески попрощаться с Гарри и Роном...

Что за глупости? Такие представления о Снейпе могла себе нафантазировать первокурсница-хаффлпаффка, которая попала под тяжёлую руку на первом уроке зельеварения. Но Гермиона уже седьмой год «имеет удовольствие» знать этого человека и понимает, что он не сможет сделать студенту ничего плохого, даже если очень захочет. Ведь не убил же он её, в конце концов, за то, что она подожгла его мантию на матче по квиддичу много лет назад. Или он так и не узнал об этом? Ну или за кражу ингредиентов из его личного хранилища, когда ей с друзьями нужно было сварить Оборотное зелье на втором курсе. Хотя Гарри и говорил, что профессор, как всегда, списал это на него. Хорошо, что обошлось... Но вот помощь в побеге его заклятому врагу ― Сириусу Блэку ― такой человек, как Снейп, забыть точно не мог. Вот и сейчас такая мелочь, как ночная прогулка по чужому замку, не должна вызывать страх в душе гриффиндорки. Но под таким взглядом сам основатель этого славного факультета захотел бы провалиться сквозь землю.

Как Гермиона завидовала сейчас привидению Джаспера Ричардсона, который несмотря на то, что давно мёртв, решил поскорее ретироваться, запросто просочившись сквозь каменную стену. Она бы многое отдала, чтобы сделать то же самое, и не испытать на себе гнев профессора Снейпа.

Крис и Оливер, видимо, ощутив повышенную степень опасности со стороны зельевара, инстинктивно шагнули вперёд и закрыли собой Гермиону. Как благородно! Если бы они не потащили её шляться по Шармбатону сегодня ночью, не было бы причины вообще защищать её от кого-либо. Они, что, всерьёз надеются, что Снейп её не заметит за их широкими спинами?

― Будьте так любезны объяснить, по какой причине вас троих не было в постелях этой ночью? ― его голос был до крайности спокоен, а от этого ребятам стало ещё страшнее. Вот если бы взглядом можно было убить, то новость о трёх трупах бесславных гриффиндорцев украсила бы заголовки «Ежедневного Пророка».

Крис, как всегда, решил заговорить первым. Он вообще отчаянный...

― Дело в том, что... ― парень на мгновение замялся, но потом тут же продолжил, ― у Гермионы пропал кот, и мы помогали искать его, сэр.

Гермионе очень не понравилось, как у Снейпа опасно блеснули глаза. Он сложил руки на груди и холодно поинтересовался:

― Всю ночь?

― Да, сэр, ― незамедлительно ответил Крис. ― Обшарили весь замок. Кот как сквозь землю провалился.

Гермиона готова была сделать тоже самое. Потому что мгновение спустя рыжий кот, подняв хвост трубой, проскользнул мимо приоткрытой двери её комнаты в коридор и недовольно воззрился на владелицу. Снейп перевёл уничтожающий взгляд с гриффиндорцев на кота и обратно.

― Глотик, ― жалобно промямлила девушка, ― нашёлся-таки...

― Ну вот, ― упавшим голосом произнёс Крис, враждебно глядя на Живоглота, ― я же сказал.

― А какой сказкой угостите меня вы, мистер Аткинсон? ― Снейп посмотрел на второго парня, который сконфуженно уставился на свои ботинки.

Оливер почесал затылок и ответил:

― Мы правда кота искали...

― Ещё одна ложь, которая родится в ваших скудных умишках, станет последней, учтите, ― прошипел Снейп, прожигая взглядом гриффиндорцев. ― Повторяю свой вопрос: где вы ошивались этой ночью?

Казалось, что терпение профессора уже было на исходе, и он вот-вот разразится гневной речью, в которой отнюдь не лестные эпитеты посыплются на головы трём искателям приключений. Они дружно молчали, словно и не услышали вопроса.

― Что ж... ― невозмутимо произнёс Снейп в ответ на тишину. ― Мистер МакРеди, мистер Аткинсон, вас ждет две недели отработок с месье Тулле. Я попрошу его найти вам занятие, достойное вашей мозговой активности. А теперь скройтесь с глаз моих. .

― А с вами, мисс Грейнджер, ― он перевел свой взгляд на неё, ― у нас состоится очень серьёзный разговор.

Крис и Оливер не шелохнулись. Оставлять беззащитную девушку наедине с непредсказуемым и социально опасным человеком? Нет, гриффиндорский кодекс чести такого не допускал даже под страхом смерти.

― Вы оглохли? ― рявкнул мужчина, теряя терпение.

― Это обязательно, сэр? ― невинно поинтересовался Кристофер, у которого, видимо, напрочь отказал инстинкт самосохранения.

― Минус двадцать баллов... ― начал было Снейп, но внезапно осёкся, осознав, что лишён удовольствия таким образом наказывать студентов.

Ребята обменялись ухмылками. Но зельевар не растерялся:

― ... будут сняты с каждого по возвращении в Хогвартс. Специально для вас будет открыт индивидуальный кредитный счёт, если вы сейчас же не исчезнете!

― Идите, мальчики, ― тихо попросила Гермиона, подтолкнув парней в сторону их комнаты.

Крис и Оливер неуверенно посмотрели друг на друга, потом на девушку.

― Если что ― кричи, ― шепнул Оливер, и друзья с некоторой опаской прошли мимо Снейпа в направлении спальни.

Зельевар проводил их пристальным взглядом и вновь обратил свое внимание на девушку, которая осталась совсем одна посреди коридора.

Если раньше Гермиона считала, что удивление — это чувство, начисто отсутствующее в эмоциональном репертуаре профессора Снейпа, то сейчас вынуждена была признать, что ошибалась. Стоило мужчине увидеть во что она облачена, как в его лице промелькнуло нечто, весьма напоминающее потрясение.

― Какого чёрта вы в таком виде? ― наконец выдавил из себя профессор, с неприкрытым отвращением глядя на её розовую пижаму.

Сгорая от стыда, Гермиона опустила глаза и тихо пробормотала:

― Прошу, не обращайте внимания, сэр… это была не моя идея.

― Очевидно, ваша давняя симпатия к Локхарту всё ещё даёт о себе знать, ― язвительно заметил он, кивнув на нашивку в виде инициалов «GL».

― Я не покупала это, ― стиснув зубы произнесла Гермиона. ― Это был подарок. Не самый удачный, как вы можете видеть.

― Отчего же? ― насмешливо отозвался Снейп. ― Подарок выбран с умом, на мой взгляд. Полностью учитывающий ваши пристрастия.

― Мне было двенадцать! ― вспыхнула она. ― И, если уж на то пошло, вкусы с тех пор у меня изменились.

― Позвольте усомниться, ― с холодной насмешкой отозвался он. ― Виктор Крам ― квиддичная знаменитость с интеллектом мётлы. Если мне не изменяет память, МакЛагген ― самовлюблённый болван, с которым я застал вас на рождественской вечеринке Слизнорта. И, конечно, Уизли, также выдающимся интеллектом не отличающийся. Не самая вдохновляющая подборка.

Гермиона сузила глаза.

― Вам не кажется, что вы подозрительно хорошо осведомлены о моей личной жизни, профессор?

Он смерил её ледяным взглядом.

― Не льстите себе, мисс Грейнджер. Ваши любовные метания обсуждает вся магическая Британия за утренним кофе и «Ежедневным пророком». Я всего лишь отличаюсь хорошей памятью. И устойчивым желудком.

Гермиона стиснула зубы и, не желая продолжать этот бессмысленный разговор, твёрдо напомнила ему:

― Вы хотели о чём-то поговорить, сэр.

Он смерил её долгим, выжидающим взглядом, а затем резко дёрнул подбородком в сторону:

― Вы правда полагаете, что я способен вести серьёзный разговор с человеком, одетым как реклама провалившейся коллекции Локхарта? Приведите себя в порядок. Через пять минут ― в общей гостевой комнате.

Он развернулся на каблуках, взмахнув полами мантии, и скрылся за углом, оставив её наедине с удушливым коктейлем из злости, стыда и… ещё чего-то, с чем Гермиона не спешила разбираться.

Глядя ему вслед, она сгоряча подумала: принимает ли профессор Снейп антидот от собственного яда, или уже давно утратил к нему чувствительность?

* * *

Раздражение ещё не выветрилось. Снейп досадливо откинулся на спинку кресла, мысленно прокручивая недавний разговор. Зачем он вообще позволил себе увязнуть в обсуждение личной жизни студентки, её безвкусных пижам и очередных юношеских увлечений?

Он оторвался от этой мысли, услышав лёгкие шаги. Грейнджер вошла в комнату.

― Вы опоздали, ― холодно заметил Снейп, смерив взглядом фигуру в школьной мантии.

― Простите, сэр. Я задержалась… уничтожая свою пижаму, ― хмуро буркнула она, опускаясь на самый край кресла.

― Боюсь, мне всё равно, что вы делаете со своим гардеробом, ― сухо ответил Снейп. ― Есть вещи куда серьёзнее. Например, ваша ознакомительная ночная прогулка по замку.

Гермиона бросила на него осторожный взгляд и виновато опустила голову.

― Как вы узнали, сэр?

― Я разве не сказал, что я всегда буду знать о каждом вашем шаге в этом замке? ― насмешливо поинтересовался Снейп, а затем продолжил более серьезно: ― От Чемпиона Хогвартса я ожидаю большего благоразумия, мисс Грейнджер. Вы защищаете честь школы.

― Но… Кубок ещё не выбрал никого, ― попыталась возразить она, растерянно взглянув на него.

― Это вопрос времени, ― отрезал Снейп. ― У меня нет ни малейших сомнений, что он выберет вас.

― Это очень… лестно, сэр… ― не в силах побороть удивление выдавила Гермиона.

― Это не комплимент, ― поморщился он. ― Это просто констатация факта.

Тем не менее, её лицо осветилось робкой, но искренней улыбкой. Она выглядела удивлённо счастливой — так, будто услышала нечто, на что давно не надеялась. Снейп поймал себя на том, что задержал взгляд на её губах дольше, чем следовало.

Кашель где-то в коридоре вернул его к реальности.

― Monsieur Snape, ― раздался хрипловатый голос месье Тулле, ― nous vous attendons dans la Salle Déjeuner.

― Nous viendrons bientôt, merci, André, ― ответил он завхозу без особого интереса.

Седовласый француз вежливо поклонился сначала зельевару, потом девушке и незаметно удалился, оставив их одних в помещении. Грейнджер всё ещё улыбалась.

Снейп тут же собрался, нахмурился, и голос его снова стал ледяным:

― Мисс Грейнджер, если я хоть раз увижу вас вновь разгуливающей по замку в сопровождении этих двух… энтузиастов, так легко как сегодня вы не отделаетесь так легко как сегодня вы не отделаетесь.

Он поднялся со своего кресла и добавил. ― Передайте остальным, что нас ожидают в Обеденном зале.

― Конечно, сэр, ― поспешно ответила Гермиона, тоже поднимаясь на ноги.

Вспомнив кое-что, она обернулась.

― Профессор, вы не могли бы передать мадам Максим одну вещь от Хагрида?

Она достала из кармана мантии цветную коробочку и протянула её Снейпу. Тот посмотрел на эту коробку, словно там внутри лежало отродье соплохвостов. Хотя, учитывая подозрительные предпочтения Хагрида к жутким вещам, это было бы не удивительно.

― Я похож на почтовую сову? ― раздражённо поинтересовался он, подняв бровь.

― Внешне, может быть, нет, но характер, как у Стифа, ― недовольно пробормотала девушка, засунув коробку обратно в карман, проскользнула мимо озадаченного Снейпа и вышла из общей гостиной. Ей бы точно не поздоровилось, узнай зельевар о том, что сейчас его сравнили с новой почтовой совой Гарри Поттера, обладающей диким нравом и буйным темпераментом.

* * *

Обеденный зал Шармбатона поражал воображение сочетанием величественной архитектуры и почти домашнего уюта. Как и многие помещения Академии, он имел круглую форму, что создаёт ощущение замкнутого, но живого пространства. Вместо длинных факультетских столов, как в Хогвартсе, здесь стояли десятки небольших столиков, за которыми студенты сидели вперемешку, не разделённые домами, как это заведено в Британии. В самом центре возвышался круглый стол преподавателей — не на подиуме, а на том же уровне, что и ученические, — что невольно настраивало на более тёплую, неформальную атмосферу.

Снейп, впрочем, находил её невыносимой.

Он остановился у входа в зал, глядя исподлобья на гомонящую толпу и, как обычно, мысленно проклиная необходимость участвовать в утренней суете. Позади него — десять британских студентов, переговаривавшихся вполголоса. Их появление вызвало мгновенный эффект: все разговоры в зале стихли, и десятки пар глаз уставились на гостей и их хмурого сопровождающего. Раздались восторженные возгласы на французском, кто-то даже зааплодировал.

Снейп прищурился. Замечательно. Именно этого ему не хватало — фанфары в столовой.

Директор Шармбатона поднялась со своего гигантского кресла и широким шагом направилась к гостям во главе со Снейпом. Тот нацепил на лицо участливо-вежливое выражение и даже постарался выдавить из себя улыбку.

― Месье Снейп, ― мадам Максим поприветствовала зельевара грудным голосом и протянула ему огромную руку, украшенную немыслимым количеством драгоценностей, ― ошшень рада видеть вас в своей школе. П’гостите, што не смогла вст’гетить вас вче’га.

― Мадам Максим, ― мужчина слегка поклонился для поцелуя, намереваясь стоически вытерпеть обмен любезностями, ― не стоит беспокоиться. Мы прибыли поздно ночью, поэтому не было нужды утруждать вас лишними хлопотами.

За его спиной послышались сдавленные смешки, которые тут же замокли, стоило Снейпу обернуться и испепелить взглядом двух гриффиндорцев. МакРеди и Аткинсон давно заявили себя в претенденты на попадание в группу риска...

― Как поживает Дамблёдорр? ― спросила великанша, потянув за собой к преподавательскому столу «миниатюрного» зельевара. Смех позади них стал ещё громче, предвещая весельчакам медленную и мучительную смерть от руки Снейпа.

― Замечательно, ― выдавил из себя мужчина, потирая локоть, за который тащила его эта «милая» дама. ― Просил извиниться, что не смог приехать лично.

― О, нишево, ― небрежно махнула ручищей мадам Максим, громко засмеявшись. ― Познакомьтесь, месье Снейп, это Д’гагомир Антонов ― уже вто’гой год как ди’гекто’г Ду’гмст’ганга.

Обменявшись крепким рукопожатием с болгарином, который только вежливо кивнул Снейпу и вернулся к обсуждению какого-то вопроса с одним из профессоров Шармбатона, зельевар, наконец, сел за стол. Он нашёл взглядом своих подопечных. Им отвели отдельный столик ближе к стене, и, судя по оживлённой мимике, компания уже во всю обсуждала интерьер, соседей и, вероятно, поведение самого профессора.

Когда трапеза уже близилась к завершению, к преподавательскому столу с робкой решимостью подошла Грейнджер. Она задержалась у края круга, словно сомневалась, стоит ли беспокоить директора Академии.

Снейп заметил её первым и мгновенно ощутил подступающее раздражение.

― Что вам нужно, мисс Грейнджер? ― сквозь зубы процедил Снейп, недовольно глядя на девушку.

Гриффиндорка снова достала из кармана мантии давешнюю цветную коробку и, проигнорировав зельевара, с улыбкой протянула её великанше.

― Рада вас снова видеть, мадам Максим, ― учтиво произнесла девушка. ― Хагрид просил передать вам это.

Женщина с долей удивления приняла подношение и тихо пробормотала:

― Как мило с его сто’гоны...

Снейп искоса наблюдал, как мадам дрожащими пальцами принялась рвать обёртку на упаковке. Она медленно, с опаской приоткрыла крышку, громко воскликнула и с силой захлопнула её обратно. Зельевар вполне мог ошибиться в своём диком предположении, но трясущиеся от беззвучного смеха плечи убегающей прочь Грейнджер, подтвердили его догадку. В коробке лежало крупноразмерное нижнее белье тошнотворно лилового цвета.

― Quelle honte... ― прошептала неестественно покрасневшая француженка. ― Quelle honte...

Снейп отвёл взгляд от женщины, судорожно сжимающей в руках коробку, и, закрыв глаза, плотно сжал губы, стараясь сдержать рвущийся наружу смех.

* * *

Перевод французской речи:

1) Monsieur Snape, nous vous attendons dans la Salle Déjeuner. ― Месье Снейп, мы ожидаем вас в Обеденном Зале.

2) Nous viendrons bientôt, merci, André. ― Мы скоро прибудем, спасибо, Андре.

3) Quelle honte... Quelle honte... ― Какой стыд... Какой стыд...

― Гермиона, я безумно скучаю по тебе.

Девушка нежно пробежала кончиками пальцев по поверхности зеркальца и печально улыбнулась.

― Прошло всего десять дней, Рон, ― она попыталась, чтобы её голос звучал бодро и непринуждённо. ― Ты не мог настолько истосковаться по мне.

― А ты разве нет? ― серо-голубые глаза внимательно смотрели на девушку, стараясь прочитать ответ на свой вопрос.

Гермиона нервным движением откинула волосы со лба. Она вынуждена была признаться, что почти не вспоминала о своём парне здесь, во Франции ― яркие впечатления, новые знакомства и интересные события вытеснили из головы мысли о Роне. Её парне.

― Да, ― просто ответила она, надеясь, что этого достаточно.

― Что «да»? ― спросил Рон излишне резко, очевидно ожидая от своей девушки более тёплых слов.

Гермиона сильнее сжала зеркальце, от чего острые края болезненно впились в кожу, но на душе было куда больнее. Она не хочет ему врать, но сама ещё толком не знает правды. Предстоящий год позволит ей лучше разобраться в себе и своих чувствах.

― Соскучилась.

Односложные ответы девушки ещё больше раздражали Рона. Это было видно по взгляду, настолько чистому и открытому, что читать его с каждым годом становилось всё легче и легче. Но ведь она не соврала ему, правда?

― Настолько, что ни разу не связалась со мной за эти дни, ― с обидой в голосе отозвался Рон.

― Мы сюда вообще-то не в отпуск приехали, Рон, ― нахмурилась Гермиона. ― Учеба отнимает практически всё время. Профессор Снейп совсем не дает расслабляться.

Действительно, Снейп довольно серьезно подошел к своей обязанности контролировать заочное обучение своих подопечных, поэтому скучать явно не приходилось. Ежедневно под надзором Снейпа они проводили несколько часов в библиотеке за самостоятельным изучением материала, а в десять часов вечера они сдавали ему свои письменные работы, а он уже переправлял их на проверку в Хогвартс. Возвращая им уже оцененные работы, Снейп никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить пару ядовитых комментариев по поводу их качества и, между делом, усомниться в профессионализме довольно щедрого на оценки профессора Прачетта, бывшего мракоборца, заменяющего его на должности преподавателя Защиты. Видимо, ему действительно особо нечем было заняться, если уж он тратил своё время на перечитку их письменных работ по Защите.

― Даже тебе? ― спросил Рон, глядя на неё исподлобья.

Гермиона недоуменно свела брови к переносице.

― А с чего бы профессору относиться ко мне как-то по-особенному?

― Ну, не знаю… ― медленно произнес Рон. ― Зачем-то же он тебя от Турнира отговаривал…

― Вероятнее всего его попросила об этом профессор МакГонагалл, ― пожала плечами Гермиона.

― Сомневаюсь, ― Рон скривил губы.

― Почему нет? ― резко спросила Гермиона, начиная раздражаться от того, что не понимала к чему он клонит.

Рон немного приблизился к зеркалу.

― Я спрашивал у наших. Больше ни с кем Снейп не разговаривал, только с тобой. Думаешь МакГонагалл за них не просила?

Девушка сузила глаза.

― С какой целью ты расспрашивал об этом ребят?

Рон немного смутился, видимо осознав, что сболтнул лишнего.

― Просто мне показалось это странным, ― осторожно ответил он. ― Снейп обычно не печется о ком-то кроме своих змеят. А тут вдруг такое внимание… В Больничное крыло еще посреди ночи к тебе пришел…

Девушка на мгновение растерялась, недоумённо глядя в зеркальце, в котором отражалась не она, а нахмурившийся Рон.

― Мне показалось или... ― она запнулась, но тут же продолжила, ― ...или ты действительно ревнуешь меня к…?

Она даже произнести это вслух не могла.

― А что?! ― изображение немного смазалось, видимо от того, что Уизли подскочил с кровати в обшей спальне гриффиндорцев. ― Ты красивая девчонка, а он…

― А он мой профессор, Рон! ― резко перебила его Гермиона, не веря в происходящее.

― Вот и пусть твой профессор держится от тебя подальше! ― Рон приблизил своё лицо к зеркалу, и девушка смогла увидеть, как напряглись жилки у него на висках.

― Ты там с метлы что ли упал? ― понизив голос, прошипела она. ― Что ты несёшь?

― То есть, ты не считаешь, что отношение этого упыря к тебе изменилось?

― Прекрати, наконец, его оскорблять! ― не выдержала Гермиона, сверкая глазами.

Её резкий тон заставил Рона промолчать.

― Считаю ли я, что отношение профессора Снейпа ко мне изменилось? Да! ― она скривила губы в горькой насмешке. ― После того как я спасла ему жизнь, он стал ненавидеть меня еще сильнее, внезапно считая себя обремененным долгом жизни передо мной, ― тон Гермионы от язвительного перешел к очень уставшему.

Рон несколько секунд задумчиво рассматривал лицо Гермионы.

― А ты, я смотрю, глубоко этим опечалена, ― вдруг произнес он с несвойственным ему притворным сочувствием и уже открыл рот, собираясь продолжить, но Гермиона его перебила:

― А ты идиот, Рон.

Она ещё пару мгновений смотрела на его хмурое лицо, а затем коснулась палочкой поверхности зачарованного зеркальца, и по нему пробежала серебристая рябь. Девушка спрятала зеркало в карман и встала с холодного пола, резкими и отрывистыми движениями разминая затёкшее от долгого сидения тело.

Злость на Рона поднималась в душе с новой силой. Это же надо такое придумать! Еще и вынашивал всё это время эти мысли о профессоре Снейпе в своей голове, прежде чем обрушить их на неё…

― Гермиона! ― сильный стук в дверь ванной комнаты отвлёк её. ― Гермиона, ты здесь?

Девушка обречённо посмотрела на своё отражение в обычном зеркале и с тяжёлым вздохом вышла из своего «укрытия». За дверью её ждала Эмили, которая неодобрительно смотрела на свою соседку по комнате.

― Снейп оттачивал искусство сарказма на мне. И, между прочим, по твоей вине.

― Я тут причём? ― резко спросила Гермиона, доставая из своего шкафчика школьную мантию и небрежно набрасывая её на себя.

― Мы тебя больше часа искали по всему замку! ― обвинительные нотки в голосе прозвучали несколько неожиданно, особенно в исполнении кроткой и молчаливой Эмили.

― Можешь объяснить, наконец, зачем? ― Гермиона не хотела разбавлять свой тон излишней импульсивностью, но недавний разговор с Роном однозначно испортил ей настроение.

― Сегодня нужно бросить в Кубок своё имя, ― флегматично ответила светловолосая девушка. ― Все ждут только тебя.

«Они не могли сделать это без моего присутствия?» ― Гермиона готова была поспорить, что Эмили подумала то же самое.

― Слушай, Эм, прости, ― примирительно произнесла девушка. ― Я просто немного не в себе.

Её соседка только кивнула головой и, по привычке промолчав, вышла из общей спальни в коридор. Гермиона направилась следом, заставляя себя успокоиться. Чего она так завелась?

У порога её встретил голос, который в последнее время подозрительно часто стал озвучивать её мысли.

― А мы всё гадаем, куда же запропастилась Грейнджер? ― Малфой в своей излюбленной театральной манере стоял среди ребят и вещал: ― А она, узнав, что сегодня нужно бросать своё имя в Кубок, перетрусила и решила затаиться в своей комнатке.

― Заткнись, Малфой, ― лениво бросил Крис и вальяжной походкой двинулся в сторону Гермионы. ― Не стать тебе Чемпионом школы, когда конкуренцию составляет самая красивая и умная представительница Гриффиндора! Да что там Гриффиндора? Всего Хогвартса! ― он опустился на одно колено перед девушкой, протянул ей руку и глянул снизу вверх с преувеличенным восторгом.

― Крис... ― поморщилась Гермиона, давая ему понять, что всё это не к месту.

― Мистер МакРеди, прекратите эту клоунаду, ― Снейп как всегда неожиданно появился за спинами ребят и теперь прожигал взглядом девушку, которая так и застыла у порога своей комнаты.

«Почему всякий раз, когда он отчитывает моих друзей, он смотрит именно на меня, словно это я виновата во всём происходящем?» ― эта мысль пронеслась в её голове прежде, чем она успела понять, что Снейп уже подошёл вплотную к ней и Крису.

― Я уведу вашу даму на несколько слов? ― не глядя на гриффиндорца, зельевар потащил девушку за локоть обратно в её комнату и захлопнул дверь.

― Я не его дама... ― успела пискнуть она, но тут же замолкла под тяжестью взгляда чёрных глаз.

― Плевать, ― холодно отрезал Снейп и резко отпустил её руку, которую она тут же недовольно потерла. Схватил так, словно она сопротивлялась...

― Эээ... сэр, ― Гермиона озадаченно посмотрела на хмурого профессора, ― разве вы можете здесь находиться?

― Что вы имеете в виду? ― Снейп недоумённо вкинул бровь вверх.

― Нуу… ― она внезапно смутилась. ― Вы же мужчина...

― Это вопрос или утверждение? ― в бархатистом голосе сквозил лёгкий намек на насмешку.

Девушка слегка покраснела, но, пересилив себя, ровно произнесла:

― Я хочу сказать, что это спальня девушек, а вы говорили, что в Шармбатоне такие же чары, как и в...

― А я ваш профессор, мисс Грейнджер, ― откровенно забавляясь, напомнил ей Снейп.

Учитывая недавний разговор с Роном, эта фраза прозвучала для неё особенно иронично.

― К вашему сведению, ― произнес он после небольшой паузы, ― эти чары предназначены для защиты комнат девочек от поползновений мальчиков пубертатного возраста и на профессоров обоих полов не распространяются. Что меня удивляет, ― продолжал Снейп глумливо, ― так это то, что комнаты мальчиков от поползновений девочек в расцвете полового созревания на защищены. Это правило установили основатели школ, считавших девочек априори более порядочными. А, между прочим, зря… Я вот всякого навидался во время патрулирования школы.

Гермиона покраснела как маков цвет. Она безошибочно уловила намёк ― Снейп явно вспоминал, как застал её с Роном в коридоре в начале года, сидящей на подоконнике с раздвинутыми ногами, или позже ― целующейся с ним на её кровати в Больничном крыле. Мерлин, как же стыдно…

― Спасибо за лекцию, ― буркнула Гермиона, ругая себя за то, что вообще заикнулась об этих чарах. ― Вы что-то хотели мне сказать, сэр?

Его лицо моментально стало серьёзным, и насмешка исчезла. Под тяжёлым, пристальным взглядом ей стало не по себе. Пальцы непроизвольно заскользили по дверной ручке за спиной, будто та могла дать ей поддержку.

― То, что у вас ещё есть время передумать, ― сухо произнёс он.

Начинается… Ей казалось, что тот их разговор в его кабинете был окончательным.

― Вы опять про участие в Турнире? ― осторожно уточнила Гермиона.

― А вас есть еще варианты? ― раздраженно бросил Снейп. ― Или вы нашли еще какой-то изобретательный способ подвергнуть себя смертельной опасности?

Она пропустила издёвку мимо ушей. В памяти тут же всплыл разговор с Роном — его прямые вопросы, сомнения, намёки… «Снейп обычно не печётся о ком-то, кроме своих змеят… А тут вдруг такое внимание…»

― Сэр… ― после небольшой паузы произнесла она, задумчиво глядя на мужчину. ― Зачем вы так упорно отговариваете меня от участия?

Снейп медленно отвёл взгляд, будто желая отрезать их зрительный контакт, и уставился куда-то поверх её плеча. Брови сдвинулись, на лбу легла глубокая складка.

Если бы он хоть иногда позволял себе улыбку и снимал эту вечно сердитую маску, выглядел бы куда моложе. Ведь он ровесник отца Гарри — значит, ему всего тридцать восемь. По меркам волшебного мира возраст почти молодой. Но годы службы двойным агентом, жизнь в тёмных, сырых подземельях, встреча с Нагини, едва не стоившая ему жизни, — всё это не могло не оставить следа. И всё же, надо признать, теперь он выглядел лучше, чем в те времена, когда она училась на младших курсах.

Откуда взялось это лирическое отступление в потоке её мыслей, девушка не знала, но постаралась поскорее направить свои раздумья в другое русло. Турнир. Кубок. Чемпион Хогвартса.

― У меня есть одна догадка, ― не дождавшись, пока он решит заговорить, тихо произнесла она, уставившись на ровный ряд пуговиц его сюртука.

Снейп перевёл на неё внимательный взгляд, молча ожидая продолжения.

― Вы хотите устроить так, чтобы Драко стал Чемпионом.

В её голосе не было ни обвинения, ни осуждения — только констатация. Она могла бы понять: Драко был его крестником, а просьба Малфоя-старшего — вполне вероятна. Это, по крайней мере, было куда дальше от диких предположений, которые успел озвучить ей Рон…

Снейп молчал, Грейнджер побаивалась поднимать на него взгляд, всё ещё разглядывая мелкие детали его чёрных одежд. И вдруг он шагнул ближе, двумя пальцами приподнял её подбородок, заставляя взглянуть в упор. В его лице не было ни гнева, ни злости — только холодное отчуждение.

― Осторожнее, мисс Грейнджер, ― прошептал Снейп одними губами. ― Ещё немного — и вы начнёте верить собственным фантазиям.

А затем, отодвинув её в сторону и резко распахнув дверь, он покинул общую спальню девушек.

Гермиона осталась стоять одна, всё ещё чувствуя на коже тепло его пальцев.

Его последние слова, казалось, были не о Драко...

Конечно нет… Она резко тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Снейп вряд ли мог знать о том, что напридумывал себе Рон… Но после их недавнего разговора эта фраза прозвучала для неё особенно двусмысленно, неприятно тревожа мысли.

* * *

В Круглом Зале, казалось, собрались все студенты и преподаватели французской академии, чтобы посмотреть, как гости из других школ бросают свои имена в Кубок Огня, стоящий в самом центре. Это помещение символизировало сущность разделения на факультеты в Шармбатоне. Издревле каждый первокурсник здесь становился частью одной из четырёх стихий: воды, земли, огня и воздуха. Мантии с голубыми воротничками носили представители так называемого «La maison de l'eau», с зелёными ― «La maison de la terre», с красными ― «La maison du feu» и с белыми ― «La maison de l'air». Ведущим факультетом был Дом Воды, именно поэтому цветом официальных мантий являлся голубой.

Сейчас огромное помещение было заполнено детьми разных возрастов, и французская речь перевозбуждённых зевак была слышна отовсюду. Снейп стоял чуть в стороне, наблюдая, как дурмстранговцы во главе с Драгомиром Антоновым по очереди пересекают возрастную линию золотого цвета и бросают пергаменты со своими именами в прозрачно-голубое пламя. Кубок отвечал на их действия снопом ярко-красных искр. Кто из этих парней будет избран на смертельно опасную игру?

Он чувствовал на себе чьё-то пристальное внимание, но поворачиваться не стал. По пути сюда он заметил в глазах Грейнджер едва уловимое извинение, но ответил лишь холодным, отстранённым взглядом. Ярость, вызванная её предположением, не ослабла ни на йоту. Как она вообще могла додуматься до подобного? Вопреки совету Альбуса, он всё же решил поговорить с ней ещё раз и попытаться отговорить от участия. Но… она поняла это иначе.

«Зачем вы так упорно отговариваете меня от участия?» — если бы он знал ответ, он бы озвучил его тогда, в комнате. Что толкало его на это, он не мог сформулировать, но с того момента, как узнал о её намерении, желание не допустить её к Турниру стало почти навязчивым. Вероятно, это был лишь долг жизни… по крайней мере, других объяснений он не находил.

Очнувшись от мыслей, Снейп заметил, что почти все его ученики уже бросили свои имена и теперь с интересом смотрят на последних двух. Малфой, потерявший прежний запал, медленно пересёк золотую линию и, замявшись на секунду, всё же опустил пергамент в холодное пламя Кубка.

Следующей отделилась от группы побледневшая девушка. Её взгляд был прикован к каменной чаше, и в нём читалась смесь страха и решимости. Снейп сам не заметил, как сделал несколько шагов и перехватил её запястье, задерживая. Гермиона обернулась, сначала удивлённо глядя ему в глаза, затем перевела взгляд на его пальцы, обхватывающие её руку. Ему сейчас было глубоко плевать, что на них смотрят все присутствующие, ожидая, когда последняя претендентка бросит своё имя в Кубок и закончит эту странную и чересчур напряжённую церемонию.

Он едва заметно покачал головой, надеясь, что она одумается. Но девушка мягко высвободила руку и, не сводя с него взгляда, шагнула назад, двигаясь уже спиной к Кубку. Лишь в последний момент она отвернулась, пересекла золотую черту и дрожащими пальцами бросила в прозрачное пламя пергамент, на котором нервным, чуть неровным почерком было выведено: «Гермиона Грейнджер».

* * *

Перевод французской речи:

1) La maison de l'eau ― Дом Воды

2) La maison de la terre ― Дом Земли

3) La maison du feu ― Дом Огня

4) La maison de l'air ― Дом Воздуха

Стеклянный кабинет мадам Максим располагался в самой высокой башне белоснежного замка, словно паря над побережьем. Здесь всё утопало в свете. Стены, сложенные из толстых, идеально чистых стеклянных панелей, пропускали солнечные лучи, заливавшие помещение теплом и яркостью, от которых рябило в глазах. Даже в пасмурные дни этот кабинет утопал бы в сиянии, а в нынешний вечер, когда солнце клонилось к закату, золотые блики скользили по полированным столешницам и отражались в гладком мраморном полу.

Единственным мрачным пятном на этом феерическом фоне был Снейп — его чёрная мантия и фигура, замершая у окна, казались вырезанными из тени. Он стоял с прямой спиной, слегка склонив голову, и, нахмурившись, смотрел в багрово-золотой горизонт, где океан уже поглощал солнце.

Разговор, продолжавшийся уже больше часа, всё больше напоминал ему пытку. Гул голосов — директора школ Дурмстранта и Шармбатона и чинные представители Министерства Магии Франции — сливался в ровный, убаюкивающий шум, смысл которого перестал доходить до него ещё минут пятнадцать назад. Они всё ещё обсуждали детали церемонии и формальности, словно от длины совещания зависела судьба Турнира.

Снейп мысленно отстранился, позволяя себе роскошь не вслушиваться в очередную витиеватую реплику. Его мысли уже были в завтрашнем дне — дне, который обещал стать переломным. Завтра Кубок Огня наконец назовёт имена Чемпионов, заключив с ними магический контракт, разорвать который было невозможно.

На этот раз артефакт вёл себя странно. Прошло уже три дня с момента, как участники бросили в него свои имена, и всё это время Кубок лишь мерцал ровным синим светом, будто размышляя. В Круглом Зале уже успели шёпотом обсуждать, что подобная задержка — редкость, и сегодня, когда пламя вдруг стало ярче и горячее, ожидание окончательного решения только усилилось.

В выборе Чемпиона от Хогвартса сомневаться не приходилось, наверно, именно поэтому перед глазами Снейпа всегда появлялись разнообразные картины, где Грейнджер так или иначе не справляется с заданиями Турнира, и исход игры для неё становится смертельным. Подобные зрелища воображение мужчины рисовало уже довольно давно, и он злился на самого себя за эту беспричинную тревогу за жизнь этой девчонки. Все последние дни Снейп убеждал себя в том, что его мыслями и чувствами руководит этот пресловутый долг жизни, видимо обострившийся в тот момент, когда Кубком Огня решается её судьба.

― Месье Снейп, ― чуть глуховатый голос мадам Максим разрезал его поток мыслей, как лезвие. ― Вы с нами?

Снейп медленно оторвал взгляд от полосы багрового заката, простиравшейся за стеклянными стенами кабинета, и повернулся к собравшимся.

― Полагаю, ― произнёс он с ленивым интересом, ― я пропустил переломный момент этого выдающегося по бессмысленности обсуждения… или мы всё ещё ходим по одному и тому же кругу?

Тучный, низенький француз в безупречно выглаженной мантии, Ноэль Лерой — глава Департамента международного сотрудничества, — обменялся быстрым, многозначительным взглядом со своим соседом, худощавым и вечно щурящимся Бруно Бернардом, возглавлявшим Департамент магических игр и спорта. Снейпа в крайней степени раздражали оба.

Вдруг массивная фигура директора Дурмстранга резко поднялась из-за стола. Антонов двинулся по кабинету широкими шагами, и каждая его тяжёлая поступь будто вибрировала в стеклянных стенах.

― Я согласиться с месье Снейпом, ― отрезал он, не сбавляя шага, и кивнул в сторону зельевара. ― Мы обсуждать тут маловажные вещи.

― И что же вы предлагаете, месье Антонов? ― голос Лероя стал вязким, как густой сироп. Он слегка прищурился, сложив руки на груди и вперив в болгарина недовольный взгляд.

Снейп, не дожидаясь ответа Антонова, с ледяным спокойствием произнес:

― Предлагаю перестать топтаться на месте и перейти к тому, что действительно имеет значение, ― он обвёл всех медленным, цепким взглядом и сделал несколько шагов к своему креслу. ― Например, обсудить первое задание.

В зале повисла пауза.

― Вы прекрасно знаете, месье Снейп, ― Лерой подался вперёд, сжав руки в замок, ― что это недопустимо. Ни представители школ, ни тем более их Чемпионы не имеют права знать содержание заданий Турнира до момента их наступления.

― А вы не находите, что именно в этом и кроется причина высокой смертности участников Турнира? ― сухо поинтересовался Снейп, смерив уничтожающим взглядом низкорослого политика.

Тот попытался встретить этот взгляд, но продержался всего пару секунд. Его крошечные глазки дрогнули и скользнули вниз, к ослепительно начищенным туфлям.

― Не вижу никакой причинной связи, ― пробормотал он.

― Не видите? ― ядовито переспросил Снейп, с такой силой сжав спинку кожаного кресла, что та жалобно заскрипела. ― Позвольте мне открыть вам глаза. Связь заключается в том, что, если бы организаторы просвещали участников по поводу того, с чем им придётся столкнуться, дети были бы более подготовлены. И, возможно, гибели некоторых из них удалось бы избежать.

― К чему такой пессимизм? Всё закончится весьма благополучно, я уверен, ― француз натянуто улыбнулся зельевару, стараясь, видимо, не забывать, что он является представителем Департамента международного сотрудничества, а значит, не в его интересах ухудшать отношения с британской стороной.

― Уверены? ― голос Снейпа стал ниже, опаснее. ― Если бы вы лучше знали нашу общую печальную историю, месье Лерой, вы бы осторожнее бросались подобными заверениями.

Тот, забыв о дипломатической сдержанности, вскинул подбородок:

― Послушайте, месье Снейп, ― тучный мужчина произнёс имя своего собеседника как особо грубое ругательство, ― я не понимаю, чего вы добиваетесь, но вы вряд ли добьётесь желаемого.

― Да ну? ― Снейп медленно отпустил кресло и сделал шаг вперёд, сокращая между ними расстояние до опасной близости. ― На вашем месте я бы не зарекался.

Рука Лероя едва заметно дёрнулась — в ту сторону, где под складками мантии пряталась палочка. Но он так и не решился на следующий шаг, ограничившись коротким, нервным отступлением назад.

Молчавшие до этого участники совещания переглянулись: воздух в комнате стал густым от напряжения. И только когда опасность перерастания словесной перепалки в дуэль стала очевидной, в разговор вмешался Драгомир Антонов:

― Я поддерживать Хогвартс, ― произнёс он с тяжёлым, но доброжелательным акцентом, и ровность его тона слегка снизила градус напряжения. ― Я считать, что немного… информации повысить безопасность наших учеников.

Снейп перевёл взгляд с Леруа на болгарина. В его глазах на миг мелькнула тень уважения, и он коротко кивнул: союзник в этом зале был ему не лишним.

Он повернулся к мадам Максим, медленно, словно обдумывая каждое слово:

― Меня, признаться, удивляет отсутствие энтузиазма со стороны Шармбатона в стремлении получить хоть крупицу информации… Наверняка этому есть своё разумное объяснение…

— Mесье Снейп, — тон мадам Максим, до этого певучий и благожелательный, вдруг обрёл ледяную вежливость, — vous supposez…

Она словно задохнулась в возмущении. Её глаза сузились, а подбородок поднялся чуть выше.

— Вы намекаете, что Ша’гмбатон уже осведомлен о пе’гвом задании? — в каждом её слове звенела сталь. Она обвела взглядом присутствующих, будто проверяя, слышат ли все, и едва заметно расправила плечи. — Если Хогва’гтс допускал подобное в п’гошлом, это не повод подоз’гевать нас в том же.

Она медленно скрестила руки на груди. Камни на её кольцах вспыхнули в лучах заходящего солнца, играя бликами на белоснежных стенах. Жест вышел не просто оборонительным — в нём сквозили и гордость, и оскорблённое достоинство.

— В нашей школе честь стоит п’гевыше всего, — добавила она, едва заметно стряхнув невидимую пылинку с манжета — и в этом небрежном движении было больше презрения, чем в любом слове.

Снейп лишь скользнул по ней взглядом, в котором не было ни извинений, ни подтверждения, но и спорить он не стал.

— Видимо, даже превыше жизни учеников, — произнёс он тихо, почти равнодушно, но так, что слова повисли в воздухе тяжёлой гирей.

Мадам Максим осталась величественно неподвижна, лишь на миг перевела взгляд на представителей Министерства Магии Франции. Те застыли, словно мраморные статуи, но по чуть учащённому морганию можно было догадаться: мысли у них метались в поисках выхода.

В кабинете воцарилась тишина — глухая, вязкая, как каменная плита. Нарушало её только сухое тук-тук-тук — монотонное постукивание пальцев Бернара по лакированной поверхности стола. Звук раздражающе резонировал у Снейпа в висках.

Не тратя времени на пустое ожидание, он снова отошёл к стеклянной стене и уставился на бескрайний горизонт. За прозрачной перегородкой закат горел багровым пламенем, и солнечный диск медленно погружался в тёмно-синюю бездну Атлантики.

― Bon, ― наконец с тяжёлым, почти обречённым вздохом произнёс Лерой. ― Думаю, мы можем раскрыть некоторые… детали первого задания.

Снейп мгновенно обернулся, как хищник, уловивший запах добычи. Антонов выпрямился в кресле и, словно надевая маску, натянул на лицо выражение делового терпения. Даже попытался улыбнуться — но получилось криво и фальшиво.

Мадам Максим с недовольным лицом устремила взгляд в сторону окна. Было видно: ей не по душе идея делиться информацией. Её поведение было громче любых слов.

― Но вы должны дать слово, что ни одна живая душа не узнает о достигнутом нами компромиссе, ― чопорно добавил Лерой, беспокойно переводя взгляд с одного представителя школы на другого.

Снейп раздражённо возвёл глаза к потолку, проклиная всех политиков с их обострённым страхом за собственную шкуру.

― Мы торжественно клянёмся, ― протянул он ледяным тоном, ― что о вашем благородном и исключительно благоразумном поступке не узнает ни одна живая душа, месье Лерой. Никто даже не посмеет заподозрить вас в этом… беспримерном проявлении великодушия.

Слова, отливавшие сарказмом, повисли в воздухе. Лерой лишь моргнул, пропустив издёвку мимо ушей. Лёгкое движение его палочки — и на стекле проступила едва заметная рябь: заглушающее заклинание отрезало их от всего остального мира.

― Во избежание… крайних случаев, ― начал он тише, ― я дам вам одну подсказку. Достаточно прозрачную, чтобы вы её поняли, и достаточно туманную, чтобы я мог присягнуться, будто ничего не говорил.

Бернард, до сих пор молчавший, нахмурился и прервал его:

― Tu es sûr ? C’est interdit… ― голос был низким, почти глухим, но тревога в нём звенела открыто.

― Я уверен! ― резко отрезал Лерой, и в этом «уверен» слышалось больше раздражения, чем настоящей убеждённости. ― Ничего не случится, если Чемпионы будут… в общих чертах готовы.

Его интонация выдавалa внутреннюю борьбу. Лерой медленно вытер лоб белоснежным носовым платком, хотя в кабинете было прохладно. Его взгляд, скользнувший по лицам присутствующих, задержался на гербе Шармбатона за спиной мадам Максим — две скрещённые волшебные палочки, оплетённые серебряной лентой.

― Советую вам и вашим Чемпионам… ― он сделал паузу, словно проверяя, слушают ли его. ― …изучить историю соседнего острова Сент-Оноре.

* * *

― Как вы думаете, почему Кубок так долго тянет с решением? ― Эмили пересела в кресло поближе к ребятам, сидящим у камина в общей гостиной.

Стэн Принстон, который развалился на широком диване, запрокинув голову к потолку, что-то пробурчал, но его никто не услышал.

― А сколько обычно он думает? ― спросил Оливер, не отрываясь от письма, которое писал родителям.

― Сутки, ― ответила Гермиона. ― По крайне мере, столько ему понадобилось на прошлом Турнире.

― Быть может, если бы Кубок поразмышлял ещё немного, Седрик бы не погиб, ― прошептала Бэт. Тайную влюблённость этой слизеринки знал весь Хогвартс с того момента, как на втором курсе она отправила Диггори валентинку, которая распевала во всех уголках замка о её вселенской любви к этому парню.

― Седрик умер не из-за ошибки в выборе Чемпиона, а из-за того, что, как и многие другие, случайно оказался на пути Волдеморта, ― в полной тишине произнесла Гермиона.

― Да не называй ты его так... ― попросил Стэн, которого передернуло.

Не все даже после окончания войны могли спокойно произносить это имя — для многих он так и остался «Тем-Кого-Нельзя-Называть».

― Если жить в страхе от одного только имени… можно и с ума сойти… ― хмуро отозвался Малфой, не поднимая глаз от книги и медленно переворачивая страницу.

Повисла тишина. Несколько секунд все только смотрели на него, как будто проверяли, не ослышались ли.

― Странно слышать это от тебя, ― сухо произнёс Оливер, откладывая в сторону пергамент и перо. В его голосе не было ни любопытства, ни удивления — только ледяная отстранённость.

― Я знаю о чем говорю… ― глухо ответил Драко. ― Не понаслышке.

― Именно поэтому и странно… ― криво усмехнулся Оливер без тени улыбки в глазах. ― Я-то думал, что он позволял тебе называть себя «дядюшка Том»… Говорят, у вас были очень… тёплые семейные вечера.

Малфой подался вперёд, книга со стуком захлопнулась у него в руках. Гермиона еле успела схватить его за плечо, когда он уже вскочил, готовый рвануться к гриффиндорцу. Его взгляд потемнел, губы побелели от сжатия.

Она встретила его глаза и едва заметно покачала головой, взглядом умоляя остановиться. В её пальцах чувствовалось напряжение его мышц — он был на грани.

― Каждый человек имеет право на ошибку, ― твёрдо сказала она, обернувшись к Оливеру.

― Но не каждая ошибка имеет право на прощение, ― в тон ей ответил тот, не отрывая взгляда от слизеринца.

Драко резко повёл плечом, освобождаясь от её руки, и широкими шагами направился к выходу. Кресла и диваны в тесной гостиной словно сами расступались перед ним.

Гермиона проводила его взглядом. Неестественно выпрямленная спина, опущенная голова, шаги — быстрые, но чуть неровные, как у человека, спешащего спрятаться от взглядов. Ей вдруг стало до боли жаль его.

― Он в чём-то прав… ― негромко сказала Эмили, нарушив вязкую тишину, повисшую после хлопка двери.

Бросив на соседку по комнате хмурый взгляд, Гермиона опустилась обратно в кресло. Сложив руки на груди, она уставилась на огонь в камине.

Ей было действительно жаль Драко. На шестом курсе он оказался в положении, с которым едва ли справился бы даже взрослый и опытный маг: Волдеморт поручил ему убить Дамблдора. Для Пожирателей Смерти это выглядело как «повышение», но на деле было смертным приговором для него самого и его семьи в случае провала. Тогда Драко словно исчез — стал замкнутым, напряжённым, временами пугливым, и уже не напоминал того самоуверенного мальчишку, каким был в первые годы учёбы. В конце концов он так и не смог довести порученное до конца.

Во время седьмого курса, когда Хогвартс оказался под контролем Пожирателей Смерти, Драко фактически стал свидетелем репрессивного режима. Ситуация, наверняка, была для него двусмысленной: формально он был среди «своих», но морально, по словам Джинни и Невилла, он явно не стремился участвовать в расправах и пытках над маглорожденными учениками, хоть и открыто противиться происходящему не решался.

После поражения Волдеморта, хотя он и его семья избежали тюрьмы благодаря показаниям Гарри и самой Гермионы, клеймо «сына Пожирателя Смерти» осталось. Мир, в котором он вырос, где превозносилось чистокровное превосходство, рухнул, а в новом, более равноправном обществе он оказался почти изгоем. Неизвестно сколько ещё времени должно пройти, чтобы люди перестали носить в карманах камни для тех, кто однажды оступился не своим шагом…

И всё же он не один. У него есть защитник — такой, что многим впору позавидовать. Этим летом «Ежедневный Пророк» опубликовал занятную заметку: Снейп, мол, предложил Скримджеру засунуть свой Орден Мерлина туда, куда министру явно не хотелось бы, — если Министерство решит запретить Малфою вернуться в Хогвартс. Скандал вышел громким: дело дошло до того, что сам Дамблдор пригрозил отказаться от собственного Ордена, что стало бы серьёзным ударом по престижу нынешнего министра.

Перемыв косточки представителю одной из древнейших чистокровных семей, «Пророк» затем переключился на самого Снейпа: возвращение его неоднозначной фигуры в качестве учителя в Хогвартс стало отличным поводом для общественных нападок. По мнению Гермионы, Дамблдор сделал разумный ход, отправив Снейпа во Францию в качестве сопровождающего — пусть время и расстояние слегка остудят интерес к его персоне и дадут стихнуть ажиотажу.

Гермиона невольно усмехнулась, вспомнив, как в поезде встала на защиту Снейпа, когда Рон позволил себе оскорбительные замечания в адрес профессора. Казалось, с того момента прошли годы, а на самом деле минул всего месяц — месяц, который успел перевернуть её жизнь с ног на голову.

Она больше не в Хогвартсе, где всё было знакомо до мелочей и где рядом всегда были лучшие друзья, с которыми она не расставалась дольше, чем на летние каникулы. Теперь — чужая страна, чужие лица, чужие стены. И всё же рядом был один человек, до ужаса сложный, непредсказуемый, временами раздражающий до невозможности, но при этом — единственный, в чьём присутствии она ощущала себя в безопасности. Снейп.

Ведь после всех своих предупреждений и отговоров от участия в Турнире, он лично прибьёт её на месте, если с ней что-нибудь случится. Пугающая перспектива встретиться с ним после задания, вернувшись хотя бы с царапиной, казалась ей куда более надёжным стимулом остаться целой, чем любая награда.

Сейчас ей казалось, что помимо уважения и признательности к профессору, внутри неё рождалось совсем непонятное и шаткое чувство, которому она не могла подобрать определения. Оно появилось три дня назад, когда она стояла перед Кубком Огня, сжимая в пальцах записку со своим именем, и смотрела на него. Непроницаемое лицо, плотно сжатые губы, но взгляд… В этом взгляде, как бы он ни пытался скрыть, читалась тревога.

Она уже не первый день корила себя за глупую мысль, что он пытается протащить в чемпионы Драко по просьбе Малфоя-старшего и поэтому всеми силами хочет отговорить её. Если не это — то что? Что на самом деле стояло за этим взглядом?

За раздумьями она не заметила, что в гостиную вбежал Крис, и обратила на него внимание только после того, как он громким голосом поинтересовался, глядя на пасмурные физиономии ребят:

― Кого хороним?

Ему никто не спешил отвечать, но он не растерялся и, очаровательно улыбнувшись, задорно предложил:

― Если никого, тогда пойдём в Круглый Зал и узнаем, наконец, кого же.

― Это чёрный юмор, Крис, ― поморщилась Гермиона.

― Кубок уже определился? ― Стэн поднялся со своего дивана, выжидательно глядя на гриффиндорца.

― Уже все собрались, ― сообщил тот, поправляя свой красно-золотой галстук, ― как всегда ждут только нас. А ещё говорят, что англичане пунктуальные...

Тут же все повскакивали со своих мест и, оживлённо переговариваясь, поспешили туда, где Кубок Огня, наконец, назовёт имена трёх чемпионов.

* * *

Вопреки тому, что уже давно был объявлен отбой, а за окнами стояла глубокая ночь, все, кто находился в замке, собрались в Круглом Зале. Взгляды всех присутствующих были устремлены на каменную чашу, и ослепительное сияние пламени освещало огромное помещение и лица студентов и преподавателей. Никто не шевелился и не издавал ни звука. Снейп стоял недалеко от Антонова и всем своим видом излучал безразличие, хотя внутри каждая эмоция была накалена до предела. Он посмотрел на зеркальный потолок, в котором отражались все эти маленькие люди, собравшиеся здесь для очередного шоу. Как же он ненавидел всей своей душой эти циничные представления, обезличенные по своей сути. Имена Чемпионов забудут так же, как и их носителей, которым обещают вечную славу и известность. Весь этот фарс задуман лишь для развлечения народа, скучающего в повседневной рутине жизни. Иногда этот водевиль разбавляют политическими играми и социальными подоплёками, но кому какая разница?

Казалось, что напряжённому ожиданию не будет конца, но внезапно синеватое пламя стало багрово-красным, и из Кубка вылетел обгоревший по краям кусок пергамента. Мадам Максим подняла свою большую руку, украшенную драгоценностями, и поймала его. Зал застыл.

― Le champion de la Sharmbatone ― Jacqueline Dubois, ― торжественно возвестила великанша грудным голосом.

Тишина взорвалась грохотом аплодисментов и ликующими криками. Французские студенты галдели до исступления, провожая взглядами невероятно красивую девушку, которая от радости едва не подпрыгивала на ходу. Она прошла к центру зала, где стояла мадам Максим, и крепко обняла её, еле сдерживая слёзы счастья. Директор погладила свою подопечную по голове и указала на место рядом с собой. Постепенно шум стих, и внимание зала снова оказалось приковано к каменной чаше. Через минуту языки пламени покраснели, и сноп искр цвета рубинов взметнулся вверх, сопровождая второй пергамент, вылетевший из Кубка. И снова клочок пергамента оказался в плену больших пальцев мадам Максим, которая громким голосом провозгласила имя второго Чемпиона:

― Le champion de la Durmstrang ― Valeri Dimitrov.

Снова оглушительные аплодисменты, сопровождаемые гомоном детей, посыпались в адрес высокого парня, который отделился от группы болгарских студентов. Он, махая всем рукой, со счастливой улыбкой на лице прошёл к своему директору и, обменявшись с ним крепким рукопожатием, остановился рядом. Антонов с гордостью похлопал его по плечу и победно вскинул руку своего Чемпиона вверх. Ещё некоторое время звучали поздравительные кричалки, а затем в помещении снова установилась гробовая тишина. Осталось узнать имя последнего участника, и Турнир официально будет открыт. Напряжение, установившееся в Круглом Зале, можно было почувствовать кожей. Снейп обернулся к своим ученикам, которые безмолвно следили за чашей, и только одна Грейнджер, не отрываясь, смотрела на него. Она несмело улыбнулась ему, а затем прикрыла глаза, ожидая окончательного вердикта Кубка Огня. Мужчина внимательно вглядывался в лицо девушки, стараясь не пропустить её реакции, следя за каждым её движением, выдававшем чрезвычайное волнение. Глубокое дыхание, прикушенная нижняя губа, сдвинутые брови и размеренное раскачивание с пятки на носок говорили о внутреннем смятении и беспокойстве. Мужчина тяжело вздохнул и постарался отогнать мысли о том, что в его нежелании видеть гриффиндорку в качестве участницы Турнира главную роль играет не только долг жизни, а что-то совсем другое. Не поворачиваясь к Кубку, он понял, что решение вот-вот будет принято, поскольку на лицах студентов отразились красные отблески пламени. Характерный хруст пергамента известил о том, что имя последнего Чемпиона уже оказалось в руках мадам Максим.

«Мерлин, кто угодно, только не...»

― Le champion de la Hogwarts ― Hermione Granger.

Девушка резко открыла глаза и застыла столбом, оглушённая громоподобными аплодисментами и криками. МакРеди тут же подскочил к ней и, что-то ей сказав, закружил в объятиях. Снейп предпочёл отвернуться от этого «малоприятного» зрелища.

Грейнджер очень медленно подошла к своему профессору и остановилась рядом, опустив голову. С её стороны не было никакой радости от успеха, равно как и со стороны Снейпа не было желания демонстрировать всему залу его эпохальную гордость за её чемпионство. Она робко подняла на него взгляд и еле слышно спросила:

― Вы не хотите меня поздравить, сэр?

Снейп медленно повернул к ней голову, его взгляд был холоден и колюч.

― Поздравить? Разве что с тем, что вы установили новый, недосягаемый рекорд безрассудства, ― он демонстративно дважды хлопнул в ладони. ― Браво, мисс Грейнджер. Мой набор всех сконцентрированных оскорблений сводится к одному: вы ― гриффиндорка...

* * *

Перевод французской речи:

1) Tuessûr? С'est interdit... ― Ты уверен? Это запрещено...

2) Le champion de la Sharmbatone ― Jacqueline Dubois. ― Чемпион Шармбатона ― Жаклин Дюбуа.

3) Le champion de la Durmstrang ― Valeri Dimitrov. ― Чемпион Дурмстранга ― Валери Димитров.

4) Le champion de la Hogwarts ― Hermione Granger. ― Чемпион Хогвартса ― Гермиона Грейнджер.

Библиотека Шармбатона, в которой Гермиона и Снейп часами сидели в попытках найти хоть какую-нибудь информацию об острове Сент-Оноре, была одной из древнейших во всей магической Европе. Таким собранием бесценных книг и сочинений по праву можно было гордиться; единственная проблема заключалась в том, что все накопленные труды существовали лишь на языке оригинала. Здесь можно было найти манускрипты античной волшебницы Цирцеи, монографии древнеегипетских жрецов, рукописи секретов долголетия тибетских монахов и многое-многое другое. У Гермионы разбегались глаза при взгляде на всё это книжное великолепие, и то, что она не могла прочитать ни слова, невероятно раздражало. Сотни фолиантов в ветхих обложках словно дразнили её, побуждая желание хотя бы посмотреть на изображения и кожей почувствовать сухость пергамента. Но даже этого удовольствия она была лишена. Снейп не разрешал ей отвлекаться от их основной задачи.

Сент-Оноре ― соседний островок, сведения о котором были не просто только на французском языке, но ещё и в ничтожных количествах. Уже четвёртый день они искали хоть какую-нибудь зацепку, которая могла помочь Гермионе на первом задании, но кроме общих фактов ничего не находили. Девушка уже привыкла молча сидеть в полутёмной пустынной библиотеке рядом со Снейпом, который, погрузившись в очередную книгу, время от времени вычитывал ей некоторые данные об этом острове. Они довольно редко вели беседы, и поэтому Гермионе оставалось только наслаждаться его голосом, когда он рассказывал ей исторические события, произошедшие на Сент-Оноре. Ей всегда нравился голос Снейпа, и она частенько погружалась в полудрему, убаюканная его бархатным тембром, за что постоянно становилась объектом его недовольства. А однажды поздно вечером даже умудрилась заснуть прямо над книгой, которую переводил для неё зельевар, после чего он прогнал её из библиотеки обратно в спальню, удостоив несколькими нелестными эпитетами. Но, что удивительно, после этих посиделок в библиотеке Гермиона избавилась от своих обычных ночных кошмаров, связанных с пытками Лестрейндж в Малфой-мэноре, и уже четвёртую ночь спала просто великолепно. Теперь ежедневные «сказки» Снейпа вызывали в ней больше энтузиазма, чем в первые дни.

Вот и сейчас, сидя в этой сокровищнице знаний, которые она не могла получить, Гермиона слушала низкий голос профессора, отчаянно пытаясь побороть зевоту. Прошлой ночью она, Крис и Оливер, несмотря на страх быть снова пойманными, гуляли по окрестностям замка и чудом не попались ни Снейпу, ни школьному завхозу, а когда вернулись ― пора было идти на завтрак, и выспаться девушке, конечно, не удалось.

И, видимо, не удастся. Профессор со своей подопечной уже несколько часов провели в библиотеке в поисках хоть какой-то информации об одном диковинном существе, обитающем на острове, но ничего конкретного найти так и не смогли. Судя по виду Снейпа, можно было сказать, что он тоже очень устал, но продолжал переводить рукопись с древнефранцузского языка. Спустя некоторое время Гермиона не выдержала.

― Сэр, ― решительно обратилась девушка, забирая из рук зельевара пергамент, ― нам нужно отдохнуть.

Снейп не стал возмущаться таким своевольным поведением, а лишь насмешливо поинтересовался:

― Переутомились?

― Я ― нет. Просто чувствую, что ещё немного, и я усну с вами в обнимку прямо здесь, ― беспечно пошутила Гермиона, сладко потягиваясь на стуле. ― А вот вы устали, профессор.

Всё-таки ей повезло, что именно Снейпа отправили сопровождающим учеников Хогвартса на Турнир: она не могла представить себе Дамблдора, часами помогающего ей в попытках найти какой-нибудь намёк на суть первого задания. Хоть она и не понимала мотивов Снейпа, однако была безгранично благодарна ему за помощь. Но и злоупотреблять ею не следовало.

― У нас очень мало информации, мисс Грейнджер, ― серьёзно произнёс Снейп, откидываясь на спинку стула. ― До первого задания всего два месяца. Не время говорить об усталости.

Два месяца... Да за это время можно перекопать всю библиотеку.

― Месье Лерой говорил вам что-нибудь ещё, сэр? ― рассеянно спросила девушка, взмахом палочки отправив пергамент на одну из полок.

― Ничего, кроме названия этого проклятого острова, ― ответил зельевар, неодобрительно глядя на Гермиону. ― Если бы я знал больше, я бы не стал от вас это скрывать.

― Конечно, сэр, ― растерялась она. ― Простите, я не имела в виду...

― Ваша дружба с Поттером выработала у вас нездоровую форму паранойи по отношению к моей персоне, ― иронично отозвался Снейп. ― Я заметил, что вы довольно часто подозреваете меня в сомнительных планах на ваш счёт.

Гермиона хмуро посмотрела на профессора. Его прозрачный намёк на разговор в её спальне не прошёл даром: она опять чувствовала себя виноватой. Решив перевести разговор в другое русло, девушка шутливо ответила:

― Я все еще хорошо помню ваше обещание сделать мой седьмой год обучения максимально сложным, ― она свернула пергамент, на котором весь вечер делала необходимые заметки, и встала. ― Так что, кто знает, вдруг вы в процессе выполнения этого плана.

Мужчина замер, внимательно всматриваясь в лицо гриффиндорки, и ей стало чертовски неуютно под его тяжёлым взглядом.

― Я пошутила, ― она подняла руки в защитном жесте. ― Я вам бесконечно благодарна за вашу помощь.

― Уже довольно поздно, мисс Грейнджер, ― Снейп проигнорировал её слова, ― пора возвращаться в гостевое крыло.

Профессор положил книгу обратно на полку и, не глядя на Гермиону, направился к выходу, но неожиданно остановился, прислушиваясь к чему-то. С другого конца библиотеки послышался звук приближающихся шагов и тихий разговор двух человек. Снейп нахмурился, посмотрел на девушку, застывшую посреди читального зала, стремительно подошёл к ней, бесцеремонно схватил её за локоть (кажется, это вошло у него в привычку) и потащил в сторону книжных шкафов, стоящих в дальнем тёмном углу. Он вжал Гермиону в стену, заставив стоять неподвижно, и сам застыл, убедившись, что их не видно.

― Что вы... ― возмущённо начала она, но зельевар не дал ей закончить, приложив палец к её губам.

Гермиона оцепенела, забыв о дыхании. Снейп наклонился к самому уху девушки и тихо прошептал:

― Это Лерой и Бернард. Иногда подслушивание приносит весьма полезные результаты. Ни звука, ― отстранившись, он увидел, как её глаза удивлённо расширились и она медленно кивнула.

А тем временем шаги приближались, и глухие неприятные голоса становились всё громче и громче. Снейп всё ещё прижимал девушку к стене, не позволяя ей двигаться, и в тоже время с жадностью впитывал каждое услышанное слово, а Гермиона боялась даже дышать, опасаясь, что он может упустить что-нибудь важное из-за её громкого сопения. Лицо волшебника оставалось непроницаемо, но по плотно сжатым губам и глубокой вертикальной морщинке на лбу можно было сказать, что он очень напряжён. И эта маска не сходила с его лица на протяжении всей беседы французов, которые и не подозревали о том, что за стеллажами скрываются гости из Британии.

Сколько прошло времени, она не знала, но с уверенностью могла сказать: упасть на пол ей не позволяют лишь руки Снейпа, удерживающие её. До невозможности хотелось спать, а эти два француза как назло были так болтливы, что она уже сомневалась в возможности заснуть сегодня ночью в своей комнате. Зельевар так и стоял, не шелохнувшись, словно статуя. Гермиона, уже не надеясь, что полуночный разговор закончится в ближайшее время, изнеможённо положила голову ему на плечо, прикрыв глаза. Она вдохнула запах незнакомых трав, источаемый его одеждой, и слабо улыбнулась. Кто бы мог подумать, что этот самый обычный день, закончиться так необычно?

― Потерпите ещё немного, ― она услышала тихий голос Снейпа сквозь сладкую полудрему и еле разлепила глаза, ― они почти закончили.

Гермиона промычала что-то нечленораздельное и снова уткнулась в его мантию. Сил на иронию, а уж тем более терпения на ожидание конца этого бесконечного разговора больше не было. Главное сейчас не уснуть в объятиях Снейпа...

― Профессор, ― прошептала она, изо всех сил стараясь оставаться в реальности, ― то, о чём они говорят, важно для нас?

― Более чем, ― сухо бросил зельевар, всё ещё напряжённо прислушиваясь к происходящему по ту сторону книжного шкафа.

― Но мы ведь нарушаем правила, сэр, ― попыталась возразить она, поднимая на него полный непонимания взгляд. Её глаза закрывались сами по себе, но она упорно продолжала сопротивляться желанию тела погрузиться в сон.

― А вам так хочется умереть честно, мисс Грейнджер? ― вкрадчиво поинтересовался Снейп, выражение лица которого трудно было распознать в темноте.

― Я не собираюсь умирать, сэр, ― Гермиона, не мигая, смотрела в его чёрные глаза.

― А вас никто и спрашивать не будет! ― забывая о том, что их могут услышать, прошипел мужчина, после чего Гермиона в свою очередь поспешно приложила палец к его губам, заставляя замолчать. Он наградил её тяжёлым взглядом, но продолжать не стал. Это за него сделала Гермиона:

― А вы на удивление неравнодушны к моей судьбе.

Она произнесла это так тихо, словно сама боялась осознать, что у неё хватило наглости сказать ему такое.

― Неравнодушен? ― задумчиво переспросил Снейп таким тоном, словно пробовал на вкус это слово.

Она продолжала смотреть на него, хлопая ресницами, словно отгоняя наваждение. Девушка здорово растерялась, медленно отвернулась от пристально наблюдавшего за ней Снейпа и уставилась в пол. Хорошо хоть в темноте он не видел, как отчаянно она покраснела.

И почему он стоит так близко? Расстояние всего в несколько сантиметров между ними как-то не стимулировало её нормальную мозговую активность. Гермиона уже открыла рот, чтобы ответить, как из другого конца библиотеки донёсся звук захлопнувшейся двери. Значит, французы уже закончили свой разговор. Хвала всем высшим силам!

Она посмотрела на зельевара, но тот сделал шаг назад и стремительно направился вслед за министерскими работниками, оставляя её в одиночестве. У девушки сложилось впечатление, что он просто сбежал.

Сон как рукой сняло...

* * *

«Мерлин! Что эта девчонка себе позволяет? И почему я разрешаю ей так себя вести?» ― мысли зельевара всё ещё вращались вокруг их разговора в библиотеке, после которого он сбежал как мальчишка.

Неравнодушен... Ведь это не могло оказаться правдой? Он не мог понять как обезличенное по своей сути магическое обязательство как долг жизни перед девчонкой вдруг перетекло в его личностное волнение и беспокойство за её жизнь. В какой момент это произошло? Сейчас Снейп не хотел даже думать об этом недоразумении, но его склонность логически размышлять над каждой проблемой привела к появлению некоторых бредовых мыслей, которые заставили его на некоторое время забыть о разговоре французов.

«И что в этой девчонке такого необыкновенного?» ― спрашивал он сам у себя.

За окном уже светало, а он так и не сомкнул глаз, всю ночь потратив на бесполезные раздумья, беспокойно меряя шагами свою спальню.

«Значит, что-то в ней есть, раз уж она так тебя взволновала», ― резонно отвечал внутренний голос, беседы с которым Снейп любил меньше всего.

Он остановился посреди комнаты, невидяще уставившись в стену.

«Она не более чем дерзкая, наглая и раздражающая выскочка!» ― сердито думал мужчина, возвращаясь к тому, что снова начал кружить по комнате.

Духота заставила его стянуть мантию и швырнуть её на заправленную постель.

«В ней есть не только отрицательные черты», ― возражал голос.

Конечно, есть. Но в этом Снейп не хотел признаваться даже самому себе.

«За неимением других, сужу только по этим», ― упорно сопротивлялся он доводам своего здравого смысла.

Зельевар, чувствуя усталость, рухнул на холодную кровать, заложив руки за голову. Он прикрыл глаза, но не надеялся, что сможет так скоро уснуть.

Его внутреннее «Я», решив воспользоваться его изнеможённостью, продолжало настаивать на своей правоте: «И ты совсем не находишь её умной, способной, талантливой?»

«Нет, ― апатично перебивал Снейп самого себя, ― так как с каждым разом убеждаюсь в обратном».

«Хорошо, зайдём с другой стороны, ― не сдавался надоедливый голос, с завидной настойчивостью стараясь убедить своего визави. ― Ты считаешь её привлекательной?»

«Что за бред?!»

Профессор резко сел, удивляясь абсурдным мыслям, приходящим в голову.

«И все-таки ответь», ― ехидно отзывался голос, который, похоже, нашёл уязвимое место в этой странной беседе.

Снейп обречённо откинулся на спину, осознавая, что обманывать самого себя ― это последнее дело, ― и машинально начал расстёгивать пуговицы на рубашке.

«Ну, я же не слепой... ― как бы оправдываясь, думал он, уставившись в потолок. ― Любой бы согласился с тем, что она хороша собой».

«Уже лучше», ― одобрительно хмыкал голос.

«Но это ничего не меняет», ― флегматично замечал Снейп.

«Зато многое объясняет».

«Что именно?»

Внутренний голос молчал, растягивая момент ожидания, а затем торжественно, с долей снисхождения изрекал:

«Она тебе нравится...»

Рука зельевара замерла над очередной пуговицей и безвольно рухнула на белую ткань. В его голове, наконец, воцарилась мёртвая тишина, и если хорошо прислушаться, можно было услышать стук собственного сердца.

«Это невозможно, ― отрешённо думал мужчина, для убедительности качая головой. ― Она моя студенка...»

«Но этот факт не исключает возможности твоего увлечения ею».

― Безумие, ― прошептал Снейп вслух, пытаясь подавить в себе вполне понятное желание сейчас же отправить Альбусу письмо с просьбой отстранить его от выполнения своих обязанностей.

Намного легче поглощать пищу, когда тебя никто не сверлит уничтожающим взглядом. В этом на собственном опыте убедился Ноэль Лерой, на протяжении всего завтрака ощущая пристальное внимание гостя из Британии к своей особе. Сам Снейп получал необъяснимое удовольствие, наблюдая за тучным французом, который время от времени хмурился, делал вид, что в упор его не замечает, но, тем не менее, несколько раз нервно ронял столовые приборы и с каким-то ожесточением разделывался со своим блюдом.

В конце концов, не выдержав этого зрительного натиска, Лерой поднялся со своего места и с видом оскорблённого достоинства направился к выходу из Обеденного Зала. Снейп, усмехнувшись, отставил в сторону свою тарелку, тоже встал из-за стола и последовал за ним. Остановившись в дверях, Снейп нашёл глазами объект своего преследования в дальнем конце коридора и направился к нему. Перед поворотом Лерой обернулся и, увидев зельевара, ускорил шаг, едва не переходя на бег.

Снейп усмехнулся: «Даже не надейся ускользнуть от меня на этот раз, слизняк», ― и свернул в другой коридорчик, который позволил ему существенно сократить расстояние между ним и трусливым дипломатом. Через некоторое время профессор имел удовольствие уловить в глазах француза отчаяние раненого оленёнка, загнанного в угол. Видимо, он не ожидал, что англичанин вдруг возникнет перед ним как чёрт из коробочки.

― Месье Лерой, ― лениво протянул Снейп, остановившись, ― как хорошо, что мы встретились.

Тот натянуто улыбнулся и по возможности ровным голосом сказал:

― Я бы рад с вами побеседовать, но у меня куча неотложных дел в Министерстве. Прошу меня извинить.

Он попытался обойти зельевара, но Снейп шагнул в сторону, преграждая ему путь.

― Не так быстро, ― обманчиво мягко остановил он его, поглаживая пальцами неизвестно откуда взявшуюся волшебную палочку. ― Видите ли, месье Лерой, я должен вас предупредить.

Он замолчал, наслаждаясь эффектом, произведённым на собеседника.

― Мне очень не понравится, если Чемпионы наших школ будут поставлены на Турнире в неравные условия, ― тихо произнёс он, не сводя пристального взгляда с министерского работника. ― Очень не понравится...

― Вы мне угрожаете? ― недолго думая, парировал Лерой, сложив руки на груди.

«Пять баллов вашему факультету!»

― Ну что вы! ― притворно изумился зельевар. ― Я уверен, что до этого не дойдёт, и вы верно истолкуете моё предупреждение.

Француз отчаянно оглядывался по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-нибудь в этом пустынном коридоре, но кроме него и этого опасного человека здесь не было ни души. Стараясь сохранить остатки достоинства, он выпрямил спину и с отчаянным вызовом выпалил:

― Вам не кажется, месье, что вы не в том положении, чтобы выдвигать мне свои требования?

Снейп резко шагнул вперёд, от чего Лерой непроизвольно вздрогнул, но, к его чести, остался стоять на месте.

― Не в том положении, говорите? ― переспросил Снейп, возвышаясь над ним словно чёрная башня. ― Вам будет полезно вспомнить моё тёмное прошлое, месье Лерой. Надеюсь, вы прекрасно знаете историю магической Британии второй половины двадцатого века и осведомлены моим богатым вкладом в её развитие. Буду рад вспомнить некоторые навыки при нашем с вами близком общении.

― Вы не посмеете! ― уже не скрывая страха, взвизгнул француз.

Снейп схватил насмерть перепугавшегося беднягу за ворот шёлковой мантии и прошипел ему в лицо:

― А это уже зависит от того, посмеете ли вы нарушить мои вполне законные требования. С вашей стороны необходима лишь честная и объективная организация этого чёртового Турнира! И если хоть один человек пострадает...

Неоконченная фраза предлагала Лерою самому догадаться о плачевных последствиях. Безопасность девчонки, о которой Снейп запрещал себе думать с того самого дня, как заподозрил в себе какие-то к ней чувства, была превыше всего. «Пообещай, что сделаешь всё возможное, чтобы защитить её», ― он всё чаще воспроизводил в мыслях просьбу Альбуса, в попытках разграничить профессиональный долг и личное желание.

― Северус? ― изумлённый возглас позади заставил его обернуться. ― Что тут происходить?

Директор Дурмстранга с беспокойством переводил взгляд со Снейпа на главу Департамента международного сотрудничества, который в панике смотрел на своего обидчика.

― Ровным счётом ничего, Драгомир, ― нарочито добродушно ответил зельевар, отпуская мантию Лероя и бережно поправляя его воротничок. ― Мы поняли друг друга, не так ли?

Француз отшатнулся и сделал несколько шагов назад.

― Вы пожалеете об этом, ― пролепетал он и, резко повернувшись на каблуках, бросился в противоположную сторону.

Снейп с усмешкой посмотрел ему вслед, а затем повернулся к Антонову, на лице которого всё ещё было написано удивление.

― Я ничего не понять, ― с забавным болгарским акцентом сказал Драгомир.

― Нас с вами пытаются оставить в дураках, друг мой, ― Снейп медленно направился вперед. ― Будем с этим бороться.

― Я так понимать, вам стало что-то известно, ― прищурившись, произнес болгарин.

Двое высоких мужчин свернули в другой коридор и звуки их беседы постепенно растаяли в тишине древнего замка.

* * *

Гермиона, не обращая внимания на глазеющих на нее школьников, стремительно шагала в библиотеку. Ей не хотелось оказаться там позже профессора, и без того посвящающего львиную долю своего времени поискам информации об этом треклятом острове.

До первого задания времени оставалось всё меньше и меньше, и Гермиона твёрдо решила основательно взяться за себя. Нужно было освежить в памяти полученные в школе знания, повторить множество заклинаний, когда-либо изученных ею, а ещё лучше было бы попрактиковаться в них. И она знала кто ей может в этом помочь.

Гермиона вдруг остановилась и прислушалась. С другого конца коридора доносились знакомые голоса.

― ...спасибо, что сказать мне об этом, Северус.

Неизвестно по какой причине Гермиона юркнула за ближайшую колонну, скрывшись от двух собеседников. Шаги приближались и голоса становились всё громче.

― Драгомир, я не делю людей по национальной принадлежности, ― устало говорил Снейп. ― Мне всё равно, кто одержит победу в этой проклятой игре ― англичанин, болгарин или же француз...

«Ну да, профессор, ― с долей иронии подумала Гермиона, усмехнувшись, ― вы делите их только по принадлежности факультетской».

― ... но раз уж мы играем, ― продолжал между тем зельевар, ― то играть нужно честно.

― Я полностью с тобой согласиться, ― отвечал ему обладатель мягкого тембра. ― Знаешь, я давно не встречать таких людей как ты, Северус. Должен тебе признаться ― ты редкой души человек, мой друг...

Он так сказал или ей послышалось? На секунду Гермиона замерла, а затем, не выдержав, прыснула от смеха, но тут же прикрыла рот ладонью. Оставалось надеяться, что её не услышали. Всем телом вжавшись в колонну, она молила Мерлина, чтобы Снейп и Антонов продолжали разговор. Но в коридоре царила тишина. Может быть Снейп сам ещё в шоке от услышанного?

Гермиона тихонько выглянула из-за своего укрытия, полагая, что они уже ушли, но столкнулась с одновременно удивлённым и снисходительным взглядом директора Дурмстранга, который неодобрительно покачал головой, хотя глаза его смеялись.

― Мисс Грейнджер, ― шёлковый голос зельевара прозвучал у неё за спиной, ― родители вам не говорили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

Гермиона резко обернулась и с облегчением увидела насмешливое выражение лица Снейпа. Он, скрестив руки на груди, расслабленно прислонился плечом к холодному камню колонны.

― Кто-то мне говорил, сэр, ― улыбнулась девушка, повторив его движение, ― что иногда подслушивание приносит весьма полезные результаты.

― И что же такого полезного вы извлекли из нашей беседы? ― поинтересовался зельевар, изобразив крайнюю степень заинтересованности.

― Узнала, что вы редкой души человек, сэр, ― с притворной серьёзностью сообщила Гермиона.

Уголки его губ еле заметно приподнялись в ответ, и девушку вдруг затопила волна необъяснимой теплоты к этому невозможному и непонятному человеку. Снейп не торопился отвечать, а лишь бесцеремонно рассматривал свою ученицу. В этот момент к ним подошёл болгарин, который всё это время находился позади неё.

― Представь меня Чемпиону своей школы, Северус, ― учтиво попросил Антонов, обращаясь к зельевару, который, судя по выражению лица, остался недоволен этой просьбой.

― Уверен, твоё имя ей известно, Драгомир, ― раздражённо произнёс Снейп.

― Но я, к сожалению, не знать имени этой юной леди, ― дурмстранговец улыбнулся изумлённой Гермионе.

Снейп оттолкнулся от колонны и выпрямил спину, не сводя напряжённого взгляда с болгарина.

― Её имя не секрет для каждого находящегося в этом замке и за его пределами, ― заметил зельевар, вкладывая в свой голос нотку недовольства. ― Как и для тебя.

Антонов несколько секунд смотрел на Снейпа и вдруг громко рассмеялся.

― Я никогда не думать, Северус, что ты так ревностно относиться к своим студенткам.

Ревностно? Гермиона еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.

― Невежливо говорить о человеке в третьем лице, когда он стоит всего в шаге от вас, ― нарочито сердито заявила она.

― Я просить у вас прощения, мисс, ― Антонов, галантно взяв руку Гермионы, поднёс её к губам и поцеловал. ― Вы просто очаровательно сердиться.

Гриффиндорка открыла рот от удивления и растерянно посмотрела на Снейпа. Выражение его лица стало каменным, но дрогнувший краешек плотно сжатых губ давал понять, что такое поведение болгарина ему очень не понравилось.

― Твои намерения бесперспективны, Драгомир, ― тон, с которым обычно Снейп обращался к директору Дурмстранга, теперь не был таким дружественным, а скорее наоборот. И с резко брошенным: «Нам пора», ― он взял Гермиону повыше локтя и повёл прочь по коридору, ведущему в библиотеку. Перед поворотом она обернулась и увидела, как Антонов задорно ей подмигнул и, усмехнувшись, направился в противоположную сторону. Что за театр одного актёра?

* * *

В библиотеке, где Снейп и Гермиона провели оставшееся до ужина время, помимо них было несколько студентов французской школы, которые смотрели на гостей из Британии как на заморскую диковинку. Зельевара до зубовного скрежета раздражали любопытные взгляды и перешёптывания этих детей. Особой настойчивостью отличалась одна голубоглазая девочка на вид одиннадцати-двенадцати лет, которая с какой-то маниакальной жадностью смотрела на Грейнджер поверх перевёрнутой книжки. Снейп пару раз грозно зыркнул на неё, но это не принесло нужных результатов. Она пряталась за своей книжкой на некоторое время, но затем её светловолосая головка опять попадала в его поле зрения.

― Мисс Грейнджер, ― сдерживаясь из последних сил, сказал профессор, снова уловив взгляд шармбатонки, ― девчонка, сидящая напротив, не спускает с нас глаз уже несколько часов. Будьте добры, дайте ей автограф, и пусть она исчезнет.

Девушка, увлекшаяся поиском информации об острове Сент-Оноре в одной из книг, подняла голову и озадаченно посмотрела на профессора.

― Простите?

― Избавьте нас от внимания той малолетней особы, ― терпеливо объяснил Снейп.

Гермиона посмотрела туда, куда он указал, и с грохотом уронила книжку на стол.

― Габриэль! ― удивлённо воскликнула она и, подскочив со стула, бросилась к девочке, которая от неожиданности чуть не подпрыгнула на месте.

Снейп проводил свою ученицу ошеломлённым взглядом, но через несколько мгновений понял, в чём дело. Габриэль Делакур. Он смутно помнил её восьмилетней девочкой, служившей своеобразным призом для своей старшей сестры на втором задании прошлого Турнира Трёх Волшебников.

Пока он вспоминал события четырёхлетней давности, к нему подошла Грейнджер, держа за руку мисс Делакур, которая робко разглядывала зельевара из-под своих длиннющих ресниц. Он выжидательно приподнял бровь в немом вопросе.

― Bonjour, professeur, ― пролепетала юная француженка.

― Профессор, ― несмело обратилась Гермиона, усаживая Габриэль между ними, ― это младшая сестрёнка Флер Уизли...

― Вы желаете нас познакомить? ― в своей язвительной манере перебил её Снейп.

― О, я бы не хотела травмировать детскую психику, сэр, ― она очаровательно улыбнулась.

Снейп усмехнулся. Ему нравилось, что Грейнджер всегда могла достойно ответить на его выпады. Мало кому хватало смелости соответствующе реагировать на присущий ему сарказм.

― Так зачем вы ее привели? ― он перевел взгляд на испуганную школьницу.

― Габриэль не знает английского, а я... то есть, а вы как раз знаете французский...

― Стоп, ― Снейп поднял руку, призывая этот ходячий носитель наглости к молчанию. ― Вы всерьёз полагаете, что я буду переводить взаимное пустословие двух маленьких девочек?

― Я уже давно не маленькая девочка! ― вспылила Гермиона, но перешла на шёпот, услышав возмущённое шиканье здешнего библиотекаря. ― Пожалуйста, сэр...

Ещё несколько минут позволив себе посопротивляться для приличия, Снейп всё-таки согласился. Гермиона улыбнувшись, переключила внимание на девочку.

― Как твои дела, Габриэль? Почему ты не подходила ко мне до сегодняшнего дня?

Снейп мученически закатил глаза, но всё же перевёл то, что от него просили. Француженка так быстро затараторила в ответ, что он едва успевал понимать смысл её слов.

― «У меня всё хорошо, ― передразнивая тон Делакур, произнёс он. ― Я уже второй раз за свою жизнь наблюдаю Турнир. Это так увлекательно!» Мерлин, избавь меня от этого!

― Продолжайте, профессор, ― Гермиона закусила губу, чтобы не засмеяться.

Явственно скрипнув зубами, Снейп продолжил:

― «А не подходила я к тебе потому, что боюсь твоего вечно сердитого профессора». И правильно делает.

Гермиона одарила его тёплой улыбкой, и Снейп понял, что готов и дальше заниматься этой ерундой, если хоть изредка будет наблюдать такие явления на её губах. Около пятнадцати минут ему пришлось переводить полную на его взгляд чушь, из которой Снейп почерпнул много «полезных» сведений. Например, он узнал, что будущая Мари-Виктуар Уизли готовится появиться на свет, тем самым пополнив многострадальный генофонд рыжего семейства. Юная мисс Делакур добрых пять минут изливалась на тему счастливой беременности своей старшей сестры, а Снейп, в свою очередь, заключил весь смысл её длинной речи в одной фразе: «Как я мечтаю иметь своих детей, но я ещё молода для осуществления этих целей», ― за что был вознаграждён громким смехом Грейнджер. Но их странный «тройной» разговор коснулся и довольно деликатной темы.

― Tu te rencontres avec Ron? ― спросила француженка, с любопытством глядя на Гермиону. Видно ей была небезразлична личная жизнь одного из своих спасителей.

Снейп, приняв безразличное выражение лица, перевёл:

― «Ты встречаешься с Роном?»

Девушка мгновенно смутилась. Ей не хотелось обсуждать это в присутствии профессора.

― Да, несколько месяцев... ― пробормотала Гермиона, разглядывая свои руки.

Снейп сказал то же самое на французском для любопытной мисс Делакур, но та лишь медленно кивнула головой в знак того, что поняла. На несколько мгновений между ними повисла напряжённая тишина, во время которой каждый думал о чём-то своём.

― И ты его любишь? ― внезапно поинтересовался зельевар, внимательно наблюдая за девушкой.

Гермиона резко подняла голову и удивлённо посмотрела на профессора.

― Это спросила Габриэль?

Черт возьми...

― Ну, очевидно, что не я, мисс Грейнджер, ― саркастично отозвался Снейп.

― Но она не произнесла ни слова, ― отметила гриффиндорка, подозрительно прищурившись.

― Не морочьте мне голову! Что мне ей передать?

Гермиона ничего не ответила. Она снова отвела взгляд от Снейпа и, нахмурившись, уставилась на книжные стеллажи. Они так и не помирились после того нелепого разговора.

― Я еще не разобралась, ― чуть слышно ответила девушка.

Несколько мгновений Снейп смотрел на профиль Гермионы, а затем обратился к притихшей Габриэль: ― Il t'est temps d'aller.

Девочка согласно кивнула и, поднявшись с места, быстрым шагом направилась к выходу из библиотеки. Гермиона проводила её встревоженным взглядом.

― Что вы ей сказали?

― Что ей пора идти к себе, ― апатично сообщил зельевар, поднимаясь. Он достал палочку и, взмахнув ею, отправил лежащие на столе книги на отведённые им полки.

― Почему вы не перевели ей мои слова? ― требовательно спросила девушка, следя за каждым его движением.

Снейп резко повернулся к ней и сердито произнёс:

― Потому что ей совсем не обязательно знать подробности вашей личной жизни.

― Равно как и вам, сэр! ― гневно парировала Гермиона и подскочила со своего места.

Снейп уже собирался разразиться гневной отповедью в адрес обнаглевшей девчонки, возомнившей из себя невесть кого, как к их столу подошел школьный завхоз и, поклонившись сначала ему, а затем Гермионе, важно объявил:

― La cérémonie du contrôle des baguettes magiques aura lieu demain.

― Merci, André, ― нейтральным голосом поблагодарил Снейп.

Месье Тулле снова отвесил поклоны и с таким же важным видом удалился из помещения. Зельевар холодно посмотрел на девушку, застывшую у стола.

― Завтра состоится церемония проверки волшебных палочек, мисс Грейнджер, ― сказал он и безжалостно добавил: ― И будьте готовы к интервью.

С этими словами он, взмахнув полами своей мантии, стремительно прошёл мимо неё.

* * *

Перевод французской речи:

1) Bonjour, professeur. ― Здравствуйте, профессор.

2) Tu te rencontres avec Ron? ― Ты встречаешься с Роном?

3) Il t'est temps d'aller. ― Тебе пора идти.

4) La cérémonie du contrôle des baguettes magiques aura lieu demain. ― Церемония проверки волшебных палочек состоится завтра.

5) Merci, André. ― Спасибо, Андре.

― Так-так-так... Интересно... ― тихо пробормотал маг почтенного возраста, которого представили Чемпионам как лучшего изготовителя волшебных палочек во всей континентальной Европе. Гермиона очень в этом сомневалась. Может быть раньше он им и был, но, судя по тому, как дрожали руки у этого «мастера», он и палочку-то с трудом держал. С самого начала церемонии с лица Фабиана Карпантье не слезала маска вселенской печали. Глаза старца были какими-то безжизненными, уголки губ неизменно опущены вниз, и даже редкая седая борода висела как-то уныло, словно мочалка. Его присутствие угнетающе влияло на настроение всех, кто находился в кабинете мадам Максим. Чемпионы трёх школ сидели на узком диванчике, но не перекинулись и парой слов за всё время по причине пресловутого языкового барьера. Сам Карпантье, к удивлению Гермионы, кроме французского, знал и английский, и болгарский, и, очевидно, ещё с десяток языков. За полтора столетия можно и не такому научиться.

― Древесина грецкого ореха, сердечная жила дракона, двенадцать дюймов... ― продолжал тот, изучая палочку, едва не обнюхивая её.

Гермиона торопливо кивнула. Ей очень хотелось, чтобы проверка закончилась как можно скорее, и она была рада тому, что Снейп, который с самого начала стоял у стеклянной стены спиной ко всем присутствующим, не приглядывался к её магическому проводнику: бывший Пожиратель Смерти мог его узнать.

― Эта палочка долгое время была оплотом тёмного волшебства, мадмуазель, ― будничным тоном произнёс Карпантье и посмотрел на девушку, подозрительно сузив поблекшие глаза. ― Она принадлежит вам?

В этот момент Снейп, словно проснувшись, резко развернулся, стремительно подошёл к старику и впился взглядом в волшебную палочку. Ох, как Гермиона в этот момент хотела бы оказаться где-нибудь... в Арктике. На льдине, дрейфующей к Северному полюсу.

До её чуткого слуха донеслись еле слышные обрывки довольно нелестных эпитетов в свой адрес. Зельевар медленно повернулся, и Гермиона отлично поняла ― ничего хорошего сейчас не произойдёт.

― Мисс Грейнджер, ― если бы не дамоклов меч, нависший над её головой, голос показался бы девушке обманчиво нежным, ― на пару слов.

Снейп почти выбежал из комнаты, придержал для Гермионы дверь и тут же захлопнул её, как только волшебница перешагнула порог. Несколько секунд он смотрел на девушку с непроницаемым выражением лица, а затем тихо поинтересовался:

― Вы с ума сошли?

Гермиона опешила. Да, всё дело в этой палочке, но она не должна перед ним отчитываться. Только не перед ним.

― Вы не колдомедик, сэр, ― сохраняя спокойствие, ответила она, ― а значит, не нужно ставить мне сомнительные диагнозы.

Снейп сделал шаг вперёд, но Гермиона не шелохнулась, глядя на него исподлобья. В голове гриффиндорки прозвучал тревожный сигнал, но она его проигнорировала.

― Не смей мне дерзить, девчонка, ― угрожающим шёпотом отозвался он, приближаясь.

― А вы не лезьте в мою жизнь! ― усилием воли Гермиона заставила себя стоять на месте, хотя мозг отчаянно взывал к немедленному отступлению.

― Я буду в неё лезть, покуда вы будете совершать глупости, ― оскалился Снейп.

― И что такого глупого я совершила на этот раз, профессор? ― прекрасно зная ответ, поинтересовалась Гермиона.

Он сжал кулаки, стараясь держать себя в руках.

― Какого чёрта вы пользуетесь волшебной палочкой... Беллатрисы Лестрейндж? ― с каждым словом его голос становился тише и тише, и имя давно погибшей ведьмы Снейп и вовсе произнёс одними губами.

Грейнджер тяжело вздохнула и присела на ступеньку лестницы спиной к зельевару.

― Я отняла её в бою, ― соврала она, с интересом разглядывая замысловатую ковку железных перил. ― Тогда, в Малфой-мэноре...

Гермиона почувствовала движение позади себя, и каково же было её удивление, когда она увидела Снейпа с абсолютно невозмутимым видом опускающегося рядом с ней на ступень как на трон ― по-королевски. Девушку не переставала поражать его манера держать марку в любой ситуации, когда и где бы он ни находился.

― ... теперь она принадлежит мне, ― закончила Гермиона, слабо улыбнувшись.

― Не лгите мне, ― голос Снейпа был напряжен. ― Карпантье довольно чётко выразил свои сомнения по поводу её принадлежности.

Грейнджер сидела, разглядывая до блеска начищенные туфли зельевара, и ответила, обращаясь к ним:

― Ну, по правде говоря, это Гарри и Рон обезоружили Беллатрису, пока я была без сознания.

― Что тогда произошло? ― чересчур поспешно спросил он, внимательно посмотрев на Гермиону. Та покачала головой, и каштановые кудри волос заслонили её лицо от профессора.

― Это было давно, сэр... ― сдавленно сообщила она. ― Я уже не помню.

― Что тогда произошло, мисс Грейнджер? ― отрывисто повторил Снейп.

Гермиона закрыла глаза, стараясь не вспоминать ту невыносимую боль, когда она мечтала лишь о смерти, лежа на холодном мраморном полу Малфой-мэнора. До недавнего времени каждую ночь к ней возвращались ужасные воспоминания, в которых каждая клеточка её тела раскалялась и плавилась под безумный смех самой преданной сторонницы Волдеморта. Эти кошмары отступили, вероятнее всего, на фоне переключения её концентрации на Турнир. Она ещё сильнее зажмурила глаза, чтобы, не дай Мерлин, не потекли предательские слёзы. Зельевар терпеливо ждал, но Гермиона кожей чувствовала исходящую от него холодную ярость.

― Беллатриса меня пытала, ― напряжённый шёпот нарушил тишину, повисшую в коридоре.

Девушка медленно закатала левый рукав до локтя и показала еле заметную надпись «Грязнокровка», вырезанную кинжалом на бледной коже. Снейп притянул её руку ближе и осторожно проследил кончиками пальцев каждую чёрточку на шраме. Гермиона едва сдержала вздох, который чуть не вырвался из груди в ответ на эти лёгкие касания.

― Пытала... ― эхом отозвался Снейп, не отрывая пристального взгляда от надписи. ― И после всего, что сделала с вами эта мразь, у вас не возникло желания сломать её палочку?

Гермиона задумалась, а затем тихо произнесла:

― Палочка ведь ни в чём не виновата... И она слушается меня не хуже моей собственной.

Зельевар отпустил руку девушки и серьёзно посмотрел прямо ей в глаза.

― Этого недостаточно, мисс Грейнджер. Она в любой момент может вас подвести, так как фактически она не признала вас своей обладательницей. Я бы и не обратил внимания на этот пустяк, если бы вы не участвовали в Турнире, но, к сожалению, это не так.

― Но что такого опасного в том, что я ею пользуюсь?

― Церемония проверки волшебных палочек кажется вам бесполезной формальностью? ― строго спросил он, нахмурившись. ― В таком случае, вы ошибаетесь, мисс Грейнджер. Это важная процедура идентификации магического инструмента, которым творится волшебство. А оно на Турнире выходит далеко за границы обычных заклинаний, а значит между вами и палочкой должна быть прочная и устойчивая связь, которая в вашем случае просто невозможна.

Гермиона снова почувствовала себя очень глупой, тем более после слов Снейпа, произнесённых менторским тоном. Но она всё ещё не признавала, что именно палочка выбирает волшебника, а не наоборот, что бы на этот счёт не говорил Олливандер. Она верила: любую палочку можно приучить к себе, если усиленно с ней тренироваться. И эта теория с блеском была доказана во время Битвы за Хогвартс, когда любое заклинание, пущенное ею в Пожирателей, было чуть ли не совершенным.

― И что же тогда мне делать? ― Гермиона решила не спорить.

― Я постараюсь решить эту проблему в ближайшее время, ― задумчиво протянул Снейп и поднялся на ноги, недовольно разминая спину. ― Вставайте уже, ступени холодные.

Он подал ей руку, помогая подняться, и Гермиона, тепло улыбнувшись, приняла её.

― Мисс Грейнджер, ― не отпуская её руки, тихо произнёс он, ― если вам дорога ваша жизнь, я призываю вас быть благоразумнее и относиться к Турниру со всей серьезностью.

Девушка на мгновение замерла, а затем благодарно сжав его ладонь, прошептала:

― Спасибо, профессор. Я постараюсь.

Коротко кивнув, Снейп развернулся и направился обратно в кабинет директора Шармбатона, где церемония проверки палочек уже подходила к концу.

* * *

― Месье Снейп, ― худощавый, одетый в маггловскую одежду парнишка спрятался за объектив своей камеры, а затем его кудрявая шевелюра снова появилась в поле зрения, ― снимите свою мантию, ради Цирцеи.

Снейп недовольно поджал губы и скрестил руки на груди.

― С чего бы это вдруг? ― с презрением поинтересовался он, смерив наглого молодого человека взглядом. Тот вздохнул и демонстративно закатил глаза.

― Потому что сплошное черное пятно с правого края существенно нарушает художественную композицию колдографии, ― объяснил он словно пятилетнему ребёнку.

― В таком случае, могли бы и не втягивать меня в этот балаган, ― пробурчал Снейп.

― Не упрямься, Северус, ― похлопав его по плечу, ухмыльнулся Драгомир. ― Покажи всем, что такого ты там скрываешь под своей мантией.

Мадам Максим, покосившись на зельевара, совершенно неподобающе для дамы её положения захихикала. Злобно зыркнув на болгарина, Снейп подумал, что его новоявленный товарищ позволяет себе много лишнего.

― Мы уве’гены, там много инте’гесного, ― грудным голосом протянула полувеликанша, хитро улыбаясь.

После того, как кабинет директора в спешке покинул Фабиан Карпантье, настроение оставшихся неумолимо поползло вверх. Снейп посмотрел на Гермиону, и она задорно вздёрнула брови вверх, приободряя сделать то, что от него просили. Он, страдальчески вздохнув, стянул с себя мантию и бросил её на узкий диванчик, стоящий неподалеку. После чего обвёл недовольным взглядом людей, которые будто бы только и мечтали его раздеть, и выжидающе уставился на фотографа.

― Сюртук тоже, ― нетерпеливо заявил парнишка, снова скрываясь за своей камерой.

Под пристальным вниманием присутствующих Снейп с видом мученика в полной тишине принялся расстегивать бесчисленные пуговицы на своём сюртуке. Уловив взгляд Гермионы, который можно было квалифицировать как оценивающий, зельевар усмехнулся. С каждым открывающимся кусочком белоснежной рубашки на лице девушки всё заметнее проявлялось смущение, а Снейп нарочно, не отрываясь, смотрел именно на нее. Драгомир, тактично кашлянув, прервал их взаимное созерцание друг другом. Наконец сюртук полетел вслед за мантией на диван, и фотограф, расставив всех Чемпионов с сопровождающими по местам, выбрал подходящий ракурс и сделал злополучный снимок, из-за которого Снейпу пришлось пережить несколько минут дискомфорта.

Наивно полагая, что на этом необходимость в его присутствии отпала, зельевар уже собирался покинуть директорский кабинет, но снова был задержан. На этот раз ― мадам Максим и Антоновым, которым вдруг вздумалось обсудить, чем будут заниматься ученики Хогвартса и Дурмстранга, не причастные к Турниру, в свободное время. Откровенно говоря, Снейпу было всё равно, чем будут развлекать себя эти «детишки», поэтому он почти не слушал этот разговор, украдкой наблюдая за Гермионой. Она сидела на диванчике рядом с фотографом, который по совместительству оказался ещё и журналистом, и давала ему интервью для еженедельной газеты «Вестник Чародея». Поначалу она отвечала на поставленные вопросы с осторожностью, но затем, расслабившись, стала шутить и улыбаться. Видеть её такой безмятежной и весёлой, когда уже через месяц она столкнётся лицом к лицу с неизвестной опасностью, было нестерпимо. Хотелось встряхнуть её, заставить с бóльшей заинтересованностью готовиться к Турниру, а не тратить время на ночные хождения по замку и общение с безмозглыми гриффиндорцами. Можно подумать, это ему, Снейпу, защищать честь Хогвартса, а не ей, так неистово рвавшейся на Турнир. Хотя, наверно, он преувеличивает, и ведомый тревогой за Гермиону не замечает, как излишне и явно для всех остальных опекает девушку.

― Как тебе эта идея, Северус?

― По-моему, идея отличная, ― вынырнув из своих размышлений, невозмутимо ответил Снейп, не представляя, о чём вообще у него спрашивали.

― Ну, квиддич так квиддич, ― обрадовался Драгомир, потирая ладони. Очевидно, он был страстным любителем этой бесполезной игры, где четырнадцать «жертв шального бладжера» метались над полем на летающих вениках.

Снейпа мало волновало, чем займут себя его студенты в свободное от самостоятельного освоения материала время. Сейчас перед Снейпом стояла более важная проблема.

― Драгомир, ― тихо позвал он, когда мадам Максим отошла к своему Чемпиону, ― у меня к тебе просьба.

Болгарин, мгновенно изменившись в лице, произнёс:

― Что угодно, мой друг.

― Мне на несколько дней необходимо вернуться обратно в Англию. Об этом никто не должен знать, ― сообщил Снейп, нахмурившись. ― Нужно проследить за моими оболтусами пока я буду отсутствовать. Если это тебя не затруднит.

― Без проблем, Северус, ― не интересуясь лишними подробностями, заявил Антонов.

Снейп, кивнув, покинул кабинет Мадам Максим.

* * *

― Появился? ― Гермиона медленно поднялась со своего места, всеми силами стараясь скрыть нотки нетерпения в голосе.

Малфой мрачно покачал головой и, засунув руки в карманы, прислонился к камину плечом. Девушка рухнула обратно в кресло, со всей силы стукнув кулаком по подлокотнику. Да как он посмел исчезнуть, никого не предупредив? Она же тут с ума сходит уже целую неделю...

― Свалил наш профессор, ― флегматично прокомментировал Оливер, склонившись над шахматной доской.

― Точно, ― согласился Крис, с умным видом передвигая волшебные фигурки. ― Так сказать, решил осчастливить нас своим отсутствием.

Ребята дружно засмеялись, а Гермионе вдруг захотелось запустить в них чем-нибудь тяжёлым.

― Думаешь, ты такой остроумный? ― лениво поинтересовался Драко, неодобрительно глядя на гриффиндорца.

― Думаю, да, ― не отрываясь от игры, беззаботно ответил Крис. Его, как и Оливера, похоже, не интересовала судьба зельевара, неожиданно пропавшего из замка.

― Может быть с ним что-то случилось? ― озвучила Эмили вопрос, который крутился в голове Гермионы в последнее время. Но в её исполнении он прозвучал как-то равнодушно.

― Эм, неужели ты переживаешь? ― насмешливо спросил Стэн, наблюдавший за шахматной партией.

― Не то, чтобы очень... ― задумчиво протянула девушка, перелистывая страницу какой-то книги. ― Просто странно, что его так долго нет.

Гермиона, наблюдая за ребятами, поняла, что они с Драко единственные в этой комнате, кто действительно обеспокоен отсутствием профессора. Слизеринец, немного постояв у камина, отошёл к окну, за которым бушевала сильная буря. Девушка поднялась с кресла, направилась к нему и встала рядом.

― Как думаешь, с ним всё в порядке? ― взволновано спросила она, наблюдая, как за стеклом ветер пригибал деревья к земле.

― Конечно, всё в порядке, ― уверено ответил парень, скорее для себя, чем для Гермионы. ― Что с ним может произойти? Как говорит мой отец: мало того, что Северус ― мерзавец, так ещё и живучий.

Гермионе вдруг стало холодно, и она крепко обхватила себя руками. Девушка не находила себе места, теряясь в немыслимых догадках о местонахождении профессора. С каждым днём злость на этого невозможного человека, который исчез, так ничего и не объяснив, угасала и на её месте рождалась беспричинная тревога. Ну не мог он так просто оставить своих студентов в чужой стране! Всю неделю за ними присматривал Антонов, и было заметно ― он знает, где профессор, но всё равно молчит. Гермиона ходила за ним по пятам в попытках разузнать хоть что-нибудь о Снейпе, но болгарин лишь понимающе улыбался и говорил, что уже скоро он вернётся. А он всё не возвращался...

― Но ты ведь всё равно волнуешься? ― спросила Гермиона, глядя на аристократичный профиль Малфоя.

Он некоторое время молча смотрел на своё смутное отражение в стекле, а затем тихо ответил:

― Он мне как отец. Даже больше...

Девушка ободряюще погладила его по плечу, чувствуя, что забота о судьбе профессора делает их ближе.

― Грейнджер... ― протянул Малфой с наигранным возмущением.

― Гермиона, ― мягко поправила его девушка, убирая свою руку. ― Помнишь, я тебе предлагала перестать быть врагами? Забудь, Драко. Пора стать друзьями.

И оставив слегка обескураженного парня стоять в одиночестве, она вернулась в кресло наблюдать, как шахматные фигурки Оливера в пух и прах разносят своих соперников. Ближе к ночи, когда она уже устала следить за ходом игры, и сил у неё осталось только на то, чтобы подняться и добрести до собственной спальни, тишину общей гостиной нарушил голос, который она уже отчаялась услышать.

― Позвольте узнать, почему вы до сих пор не в своих постелях?

Гермиона развернулась так резко, что у неё хрустнула шея, но она не обратила на это внимания, пожирая взглядом высокую фигуру в чёрном плаще, с которого ручьями стекала вода, что определённо не нравилось его обладателю, выглядевшему чертовски злым.

«Жив!» ― была первая мысль, родившаяся в голове Гермионы, но она сама не поняла, почему подумала именно об этом. Возможно, пережитки прошлой войны всё ещё не дают ей покоя, и самое страшное, что может произойти с близким человеком ― это смерть. Близким? Не важно...

― Я дважды повторять не собираюсь, ― сквозь зубы процедил Снейп, обращаясь к впавшим в ступор ребятам.

Гермиона медленно поднялась с кресла, не отрывая от зельевара ошеломлённого взгляда. Желание подбежать к профессору было настолько сильным, что она уже сделала несколько бессознательных шагов, но вовремя опомнилась.

― Я безумно рад, что к седьмому курсу вы, наконец, потеряли дар речи, но сейчас совсем неподходящий момент для молчания! ― язвительно произнёс Снейп. Знакомые интонации голоса вернули всем присутствующим речевые и двигательные функции.

― Крёстный, чёрт подери, где ты был?

― Места себе без вас не находили, профессор!

― Хорошо, что вы вернулись, сэр.

― Мы волнова...

― Марш по своим комнатам! ― рявкнул профессор, сбрасывая с себя насквозь промокший плащ.

Глупо улыбаясь, ребята стали подниматься со своих мест и спешно покидать общую гостиную. Хоть без Снейпа хорошо, но с ним всё-таки поспокойнее.

Гермиона была единственной, кто остался стоять неподвижно. Зельевар, словно не замечая её, достал палочку, высушил одежду и, умирая от усталости, рухнул на ближайший диван.

― Профессор... ― встревожено начала девушка, но он остановил её предупреждающим движением руки.

― Помолчите пару минут, прошу вас, ― прикрыв глаза, прошептал Снейп.

Он расслабленно раскинулся на кожаном диване, свесив руку с подлокотника и размеренно дыша. Примерно через четверть часа Гермиона окончательно убедилась в том, что Снейп заснул. Не желая его тревожить, она присела рядом, подобрав под себя ноги и внимательно наблюдая за спящим. Его не было целых семь дней! Может же она позволить себе хоть ненадолго задержаться здесь?

* * *

Снейп проснулся неожиданно, почувствовав, как кто-то прислонился к его плечу. Неохотно разлепив веки, он повернул голову и в неверном свете, исходящем от камина, различил каштановую шевелюру Грейнджер. Неужели она уснула рядом с ним? Ругая себя за то, что позволил усталости взять верх, Северус осторожно отодвинулся в сторону, чтобы не разбудить девушку и, главное, чтобы не поставить обоих в неловкое положение. Зельевар медленно поднялся с дивана и пересел в кресло напротив.

― Мисс Грейнджер, ― тихо позвал он, надеясь, что Гермиона не успела крепко заснуть.

Девушка неосознанно пошарила рукой справа от себя, видимо, в поисках пропавшей опоры, но, нащупав лишь пустоту, сонно промычала что-то себе под нос, не открывая глаз. Уголки губ зельевара невольно поползли вверх при виде такой картинки.

Не удержавшись, он снова поднялся на ноги и подошёл к спящей Гермионе, которая выглядела так притягательно для него в этот момент. В течение нескольких долгих минут профессор наблюдал за юной волшебницей, по которой успел безумно соскучиться за дни своего отсутствия. Бессознательно он поймал выбившийся непослушный локон её волос и невесомо провёл им по бледной коже на хрупкой шее. Затем с сожалением отпустил его, стараясь не изводить себя лишними прикосновениями.

― Мисс Грейнджер! ― чуть громче произнёс он, тронув её за плечо. ― Просыпайтесь.

Девушка с трудом подняла голову и часто заморгала, пытаясь рассмотреть в темноте лицо того, кто бесцеремонно разбудил её посреди ночи.

― Сэр? ― она выпрямилась, сонно потирая глаза. ― Почему вы не спите?

― Потому что общая гостиная не место для сна, ― недовольно заявил Снейп.

Гермиона в ответ только скептически хмыкнула. Поднявшись с дивана, она привстала на носочках и соблазнительно потянулась, разминая затёкшее тело. Северус нервно сглотнул. Эта девчонка хоть понимает, что в последнее ведёт себя рядом с ним слишком непринуждённо? Хотя он сам ей это позволяет...

― Где вы пропадали, профессор? ― спросила она, окончательно проснувшись.

Снейп закатил глаза. Этот ходячий вопросительный знак скоро будет сниться ему в кошмарах.

― В Англии, ― последовал лаконичный ответ.

― А что вы там делали?

Снейп планировал сообщить ей обо всем утром, но, увидев как девчонку распирает от любопытства, решил не тянуть.

― Обещаете, что будете держать себя в руках? ― насмешливо осведомился зельевар, скрестив руки на груди.

― Обещаю, ― поспешно согласилась волшебница, для верности кивая головой.

Почему-то Снейпу казалось, что у девушки не хватит самообладания перенести его небольшую театральную инсценировку, но кто не рискует...

― Будем надеяться, ― с сомнением в голосе он приступил к первому акту своей постановки. ― Для начала, дайте мне свою волшебную палочку.

Гермиона замерла на месте, не торопясь исполнить просьбу зельевара.

― А зачем она вам? ― осторожно поинтересовалась Грейнджер, прищурившись.

― Вы мне не доверяете? ― вкрадчивые интонации Снейпа сбивали Гермиону с толку. Что-то в его голосе просто кричало: «Не доверяй мне!», ― но девушка, тем не менее, достала палочку из рукава и вложила её в протянутую ладонь мужчины. Подавив в себе отвращение, он сжал в руке собственность погибшей психопатки и отошёл к камину. «Нужно будет послать цветы Молли Уизли...»

― Что вы собираетесь делать? ― вопрос прозвучал слишком напряжённо, видимо, Гермиона уже начала догадываться о его намерениях.

Снейп повернулся, поглаживая лакированную рукоять кончиками пальцев, и мрачно усмехнулся.

― То, что считаю нужным, ― он взял палочку двумя руками за противоположные концы.

― Сэр... ― умоляюще прошептала Гермиона, не в силах сдвинуться с места. ― Пожалуйста...

Снейп, чувствуя удовольствие от ощущения того, как проклятая деревяшка в его руках сгибается до предела, пропустил мольбы девушки мимо ушей.

― Профессор, это не смешно! ― в голосе Гермионы уже звучала паника, которую она отчаянно пыталась скрыть. Эта игра ей определённо не нравилась.

― А я и не шучу, ― хладнокровно ответил зельевар, позволив себе лёгкую ухмылку. Это окончательно добило девушку.

― Северус Снейп! ― гневно выдохнула она, еле сдерживаясь. ― Немедленно верните мне мою...

ХРЯСЬ! С мрачным удовлетворением мужчина переломил волшебную палочку пополам и бросил её жалкие обломки в камин.

― Какая жалость, ― он притворно развёл руки в стороны, но через мгновение понял, что немного переусердствовал в своих стараниях, увидев слёзы в карих глазах. ― Мисс Грейнджер...

Не успел он закончить фразу, как на него налетела разъярённая фурия и принялась молотить его кулаками по груди, сопровождая каждый удар оскорблениями. Похоже, её эмоциональное состояние вышло на тревожный уровень, раз она позволила себе напасть на профессора. Девушка, захлебываясь в слезах и угрозах, всё ещё продолжала колотить Снейпа, и его чувство самосохранения заставило крепко обхватить её, завести руки за спину и прижать к себе, исключая возможность дальнейшего проявления агрессии. Гермиона что есть силы пыталась отпихнуть мужчину, но сильные руки зельевара надёжно держали её в своих объятиях, не позволяя совершать лишних движений. Нет, это не было выражением чего-то непозволительного или непристойного, по крайней мере, Снейп искренне так думал: кто в здравом уме будет позволять безнаказанно наносить пусть и лёгкие удары?

Гермиона в свою очередь начала судорожно извиваться, пытаясь освободиться. Зельевар сжал зубы, нервно сглотнул и принялся стоически ждать, когда наконец она окончательно изнурит себя и успокоится. В угоду его ожиданиям, Гермиона постепенно стала стихать, и активное сопротивление медленно сошло на нет, за что он был ей искренне благодарен: молодое тело девушки причиняло ему некоторые «неудобства». Через некоторое время она и вовсе замерла, словно и не было всего этого представления, словно это нормально ― профессор вот так запросто сжимает в крепких объятиях свою студентку. Снейп своими руками ощущал открытую спину девушки, рубашка на которой задралась в результате молчаливой, но настойчивой борьбы. Он осторожным движением опустил хлопковую ткань, пригладив её, что породило новую волну приятных ощущений, но Северус постарался подавить неподобающие мысли и чувства. Напряжённое молчание нарушалось только тяжёлым дыханием Гермионы, вызванным то ли недавними активными событиями, то ли неприличной близостью мужчины. Снейп чувствовал её слабую дрожь, вызванную явно не холодом. В гостиной было жарко: огонь, пылающий в камине, согревал холодные стены замка.

Будучи уверенным в том, что Грейнджер продолжит акты агрессии, стоит ему только дать ей лишнюю свободу, зельевар немного ослабил свой железный захват, но не отпустил. Снейп был значительно выше гриффиндорки, и наклонять голову в данный момент было просто недопустимо, поэтому он, не сгибая прямой спины, смотрел на неё лишь опустив пренебрежительный взгляд чёрных глаз. Понимая, что молчание затянулось, профессор решил нарушить тишину своим обычным язвительным тоном, возвращая всей ситуации некую реальность и здравый смысл:

― Угомонились?

Дыхание Гермионы сбилось, но она, не шелохнувшись и даже не мигая, смотрела ему прямо в глаза.

― Пустите, ― еле слышно потребовала она.

― Вы обещали мне, что будете держать себя в руках, ― заметил Снейп, сохраняя при этом эпическое спокойствие.

― А вы не предупредили, что собираетесь сломать мою палочку!

― Она не ваша, ― парировал зельевар.

― В таком случае, предоставьте мне мою! ― с долей горькой иронии выплюнула Гермиона.

― С удовольствием, ― бархатным голосом произнёс профессор. ― Только после того, как я буду убеждён в собственной безопасности.

Он аккуратно освободил слегка обескураженную девушку из плена своих рук, отошёл от неё на шаг и, копируя скучающий тон Фабиана Карпантье, спросил:

― Древесина виноградной лозы, сердечная жила дракона, двенадцать дюймов?

Гермиона в изумлении открыла рот, постепенно начиная понимать, что к чему.

― Только не говорите, что...

Снейп, слегка улыбнувшись, достал из кармана мантии длинную бархатную коробочку и протянул её девушке. Волшебница смотрела на зельевара как на восьмое чудо света, не в силах вымолвить хоть слово. Такая реакция вполне устраивала его, хотя он ожидал большей эмоциональности. Гермиона дрожащими пальцами взяла чёрный футляр и прикрыла глаза перед тем, как открыть его.

― Это в подарок на ваш день рождения, ― небрежно сказал Снейп, забавляясь её поведением.

― Откуда вы знаете? ― девушка подняла на него мокрое от слёз лицо.

― Читал ваше личное дело в Министерстве Магии, ― ухмыльнувшись, ответил он.

Её сияющий вид был для него высшей благодарностью за целую неделю утомительных поисков.

Гермиона открыла футляр и всхлипнула от избытка чувств при виде родной волшебной палочки, которую купила в одиннадцать лет в лавке Олливандера. Она взяла её в правую руку и едва не расплакалась, почувствовав знакомое тепло, исходящее от деревянной рукояти. Оторвав взгляд от кельтских символов, девушка посмотрела на зельевара и бросилась ему на шею. Снейп застыл, раскинув руки в стороны, не представляя, что предпринять, и через мгновение услышал её тихий шепот:

― Вы невероятны, сэр…

Побороть в себе желание обнять её в ответ стоило мужчине невероятных усилий.

Гермиона, обхватив колени руками, сидела на кровати и смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Она была в крайнем замешательстве. Все ее мысли в последнее время были заняты совсем не тем, о чем нужно было думать. Да и ход этих размышлений ей тоже не нравился.

Северус Снейп. А точнее его поведение, не поддающееся никакому логическому объяснению. Казалось бы, отношение Снейпа к ней нисколько не изменилось: он всё также упражнялся на ней в сарказме, то и дело проходился по поводу ее глупости, да и в целом относился к ней как к неразумной девчонке. Но стоило ей вспомнить всё то, что он сделал для нее за такое короткое время, всё ее представление об этом непостижимом человеке готово было перевернуться. Мотивы и цели его поступков также оставались для нее загадкой, которую она пыталась разрешить. Вывод, к которому она приходила, казался девушке настолько абсурдным, что она много раз отрицала свои домыслы. Нужно отметить, совсем нездоровые домыслы.

«Это всё из-за Рона…», — говорила она себе, стараясь выкинуть этот бред из головы.

Гермиона откинулась на подушку и уставилась в белый потолок, задумчиво прикусив губу. Она посмотрела на свою палочку, мирно лежащую на прикроватном столике, и теплое чувство благодарности к Снейпу снова затопило ее. Но вспомнив, какие оскорбления она сыпала в его адрес до того, как он отдал ей палочку, девушка засмеялась, а потом несколько минут просто улыбалась своим мыслям.

Память ее тела снова напомнила ей о волнующем ощущении, когда крепкие мужские руки зельевара не позволяли даже пошевелиться. Она не хотела признаваться себе в том, что эта невольная близость пробудила в ней что-то неизвестное, но это было именно так. Даже сейчас, при одной лишь мысли о случившемся девушку пробирает дрожь.

«Не думай! Не думай! Не думай…» — мысленно простонала Гермиона, пытаясь справиться с охватившим ее ознобом. Она накрыла себя одеялом, но в темноте картинки в ее голове стали еще ярче и реалистичнее. Теперь воображение рисовало ей то, что могло бы произойти, будь профессор менее сдержан. Гермиона не представляла, что бы он сделал, но если бы в тот момент безрассудство взяло над ней верх, то она привстала бы на носочки и прижалась бы губами к его чуть приоткрытым от удивления губам. Почему-то они казались ей теплыми… И не было ни капли яда…

Девушка уткнулась лицом в подушку и сдавленно выдохнула. Она была уверена, что весь этот бред, разыгравшийся в ее мыслях, не появился бы, не знай она о факте…влечения Снейпа к ней. Да, именно влечения. Ведь она не могла обманываться в характере своего воздействия на него, когда была прижата к его телу так близко. Вот тогда было страшно. У любой бы на ее месте кровь застыла в жилах от осознания того, что она вызывает во взрослом мужчине подобные реакции. И именно это открытие было пугающе…

— Гермиона! — приглушенный голос, доносящийся из-под подушки, вернул ее к действительности. — Гермиона, ты здесь?

Сбросив с себя одеяло, она поморщилась от яркого солнечного света, норовившего ослепить ее утренними лучами. Наскоро пригладив растрепанные волосы, она достала зеркальце, подаренное Гарри.

— Джинни! — радостно воскликнула Гермиона, увидев подругу, но тут же замолкла под предупреждающим жестом.

— Тшш! — шикнула рыжая девушка, прижимая палец к губам. — Бинс тут всех убаюкивал не для того, чтобы ты своими воплями их перебудила. — И, противореча сама себе, добавила громким шепотом: — С днем рожденья!

— Спасибо! — Гермиона расплылась в улыбке.

— Гарри хотел поздравить тебя первым, но я стащила у него зеркальце, — ухмыльнулась Джинни.

— Я так соскучилась по вам, ребята.

— И мы по тебе, подруга, — вздохнула Джинни, и взгляд ее стал печальным. — Ты так и не помирилась с моим братцем?

— Нет, — Гермиона помрачнела. — Возможно оно и к лучшему.

— Сомневаюсь, — Джинни закусила губу.

— Я имею ввиду, что нам было бы неплохо немного отдохнуть друг от друга.

— Послушай, — Джинни подалась чуть вперед. — Я не думаю, что расстояние пойдет вам на пользу.

— О чем ты? — не поняла Гермиона.

Рыжая девушка замялась, словно решая, говорить дальше или нет.

— Гарри не хотел говорить тебе, — извиняющимся тоном начала она. — Но я думаю, что тебе лучше знать. Вчера Гарри нечаянно нашел в учебнике Рона письмо от Лаванды.

Замолкнув, Джинни ждала реакции Гермионы, однако, Гермиона восприняла эту новость с абсолютно спокойным выражением лица.

— И что?

— Эта прилипала снова ему пишет, представляешь! — возмущенно прошептала Джинни и тут же пригнулась к парте, чтобы скрыться от глаз профессора Бинса.

— Почему меня должно это интересовать? — равнодушно спросила Гермиона, скосив взгляд на их совместную с Роном фотографию на прикроватном столике.

— Нет, ты не подумай, — торопливо начала объяснять Джинни, — это не было похоже на переписку. Она написалу ему первой. Просто я хотела обязательно сказать тебе это, потому что… — девушка поморщилась, — Ты же знаешь Рона... Он слаб на внимание со стороны. А то, что вы в долгой ссоре, ни к чему хорошему не приведет.

— Меня это не волнует, — апатично ответила Гермиона. — Пусть переписывается с кем пожелает.

— Это ты сейчас так говоришь, — заверила ее подруга. — Потому что обижена на него. А так-то вы с Роном любите друг друга!

«Я его не люблю…» — но это неожиданное для Джинни известие так и не было озвучено вслух. Она подумала об этом так убежденно, что и сама испугалась своих мыслей.

— Я не уверена в своих чувствах, — призналась Гермиона.

Она до боли сжала в ладони зеркальце, которое острыми краями впилось в кожу.

— Тебе только так кажется, — мягко произнесла Джинни. — Просто его сейчас нет рядом, поэтому ты думаешь, что…

— Ради Мерлина, не нужно уверять меня в том, о чем сама не имеешь и представления! — внезапно сорвалась Гермиона.

Рыжая девушка мгновенно нахмурилась.

— Уж кто-кто, а я отлично знакома с ощущением одиночества, и не по причине отсутствия любимого, а просто, потому что его нет рядом, — холодно заметила она. На Гермиону тут же навалилось чувство вины, стоило ей вспомнить, как Джинни стойчески хранила в себе свою любовь к Гарри очень долгое время.

— Прости, я сморозила глупость, — покачав головой, призналась Гермиона. — Просто я, правда, запуталась… Мы встречаемся всего несколько месяцев, а ругаемся так, словно живем вместе уже двадцать лет. Не думаю, что я хочу от отношений именно этого.

— Я думаю, ты справишься с этим, — взгляд подруги стал более теплым. — Помни, что ты можешь рассчитывать на меня. Мне бы очень хотелось, чтобы у вас с Роном всё сложилось.

— Спасибо, Джинни, — подавленно ответила она. — Но мне сейчас не хочется о нем говорить.

— Хорошо, — Джинни улыбнулась ей. — Тогда расскажи как там у вас дела? Снейп объявился? Гарри рассказывал, что вы его там обыскались.

— Он сегодня ночью вернулся из Англии. Готовил мне сюрприз на день рожденье.

— В смысле? — тут же оживилась Джинни, прильнув к зеркальцу.

— Он целую неделю провел в поисках моей волшебной палочки, которую отобрали егеря еще во время войны, — ответила Гермиона, оставив при себе подробности этой ночи.

Но даже этих скудных сведений было достаточно, чтобы на лице Джинни нарисовалось крайнее ошеломление.

— Мы говорим об одном и том же Снейпе?

— Второго такого не существует… — слабо улыбнувшись, сказала Гермиона.

— Одного более чем достаточно, — иронично заметила рыжая, постепенно приходя в себя. — Но суть не в этом. Как он нашел палочку?

— Он не сказал, — ответила девушка, пожав плечами.

— И ты не запытала его своими вопросами? — усмехнулась Джинни.

— У меня была такая заманчивая идея, но он грозился забрать мою палочку, если я скажу еще хоть слово на эту тему.

— Но у тебя ведь есть вторая, — напомнила подруга, лукаво сверкнув глазами.

— Он ее сломал, — тихо произнесла Гермиона, опустив взгляд.

— Что? — пораженно воскликнула Джинни, а затем, пробормотав «Простите, профессор Бинс», еле слышно продолжила: — Он что с ума сошел?

— Он сказал, что пользоваться на Турнире чужой палочкой, не принадлежащей мне по праву, очень опасно, — объяснила она, разглаживая невидимые складки на постели. — В 1973 году, когда Турнир принимал Хогвартс, он своими глазами видел, как девочка из Шармбатона погибла, применив на себе какое-то заклинание. Я заинтересовалась этим случаем и подняла архивы этой школы. Оказалось, причиной стало то, что она пользовалась палочкой матери. Видимо, она считала, что так у нее больше шансов победить. Ее мама, узнав об этом, с горя приняла яд…

— Жуть какая, — прошептала Джинни, выслушав подругу. — А если бы Снейп не нашел твою палочку?

— Со мной могло бы случиться то же самое, — просто ответила Гермиона.

— Получается, этим тебе Снейп, по сути, жизнь спас? — спросила Джинни, прикусив кончик пера.

— Получается так, — задумчиво произнесла она.

Интересно, можно ли такой поступок профессора посчитать как исполнение долга жизни? Гермиону вдруг словно осенило. Ведь всё странное поведение Снейпа по отношению к ней можно объяснить его желанием отплатить ей за спасение его жизни! Всё, кроме вчерашней реакции его тела...

— Подумать только… — продолжала удивляться Джинни. — Не верится, что Снейп на такое способен.

— Да что в этом странного? — возвращаясь из своих мыслей, возмутилась Гермиона и хмуро посмотрела на подругу. — Хочешь сказать, он всем подряд смерти желает? Ведь он только и делал, что спасал наши жизни.

Джинни хотела что-то ответить, но громкий звонок, уведомляющий о конце занятия, не позволил ей этого сделать. По ту сторону зеркальца послышались сонные голоса ребят, проснувшиеся после нудной лекции профессора Бинса. Пора было сворачивать разговор.

— Мне пора, — прошептала Джинни, торопливо бросая в сумку пергамент и перья. — Гарри с тобой скоро свяжется. Еще раз с днем рожденья, родная.

Последнее что Гермиона увидела в зеркальце это кончик волшебной палочки, а через мгновение по его поверхности пробежала серебристая рябь, и девушка в отражении увидела свое печальное лицо.

«Счастливая именинница…» — хмыкнув, подумала Гермиона и поднялась с кровати.

Приведя себя в порядок и накинув теплую мантию, она вышла из комнаты. Было еще рано и ей хотелось в одиночестве прогуляться по окрестностям замка и привести в порядок свои мысли. А, уже проходя мимо здешней кухни, девушка решила захватить с собой кое-что для настроения. Как-никак, праздник…

* * *

Северус Снейп всей душой жалел о том, что сунул свой нос в общую гостиную в надежде дождаться здесь появления именинницы. Получасовая полемика между Малфоем и МакРеди на предмет того, кто будет ловцом в сборной команде по квиддичу, раскалила мозг зельевара до предела. Остроты данной ситуации добавляло и то, что все оставшиеся студенты разделились на две половины и тоже желали участвовать в жгучем споре, причем значительное большинство было на стороне гриффиндорца, а Драко то и дело искал поддержки у своего крестного.

Снейп, прикрыв глаза, сидел у камина и всеми силами старался не слушать ту ахинею, которую несли эти повернутые на квиддиче юнцы.

— Мой «Нимбус-2001» по скорости уступает лишь «Молнии», а на твоем «Чистомете» обставить можно лишь мою хромающую бабушку. И это, я утверждаю еще с большой натяжкой, — колко заметил Малфой, который в виду своего аристократичного происхождения не краснел и не размахивал руками, как это делал его оппонент.

— Мой «Чистомет-11» — последняя модель на британском рынке метел, — сжав кулаки, заметил Кристофер. — Древко изготовлено из испанского дуба наивысшего качества, разгон составляет 70 миль в час…

— Я же сказал, с большой натяжкой, — насмешливо перебил его Драко, вальяжно развалившись в кресле. Послышались негромкие смешки, но они тут же погасли, стоило МакРеди обвести всех яростным взглядом.

— А скорость метлы тебе ни о чем не говорит? — сквозь зубы процедил парень, с ненавистью глядя на слизеринца.

— Твой веник разгонится до 70 миль в час только, если ветер соизволит подуть тебе в спину, — совершенно беззаботным тоном ответил тот. И снова улыбки на лицах ребят погасли под тяжелым взором Криса. Было видно, что если бы не присутствие профессора, он бы уже давно залепил белобрысому несколько затрещин.

— Я был ловцом команды Гриффиндор в тот год, когда Гарри Поттера не было в Хогвартсе! — привел свой последний довод разъяренный юноша.

— Правда? — притворно удивился Драко, состроив участливое выражение лица. — Представляю, как вашему факультету тяжело было найти достойную замену Шрамоголовой Звезде.

— Слушай, Малфой, — сурово произнес Крис, но так чтобы это не донеслось до чуткого слуха зельевара, — меня достало твое позёрство. Ловцом буду я, и точка.

— Крестный, — манерно растягивая звуки, позвал парень, — рассуди нас. Кто будет седьмым в команде? Я, который научился летать на метле раньше, чем ходить, или МакРеди, который может похвастаться лишь тем, что был жалкой пародией на Гарри Поттера?

Некоторые ребята что-то возмущенно проговорили, но так и остались неуслышанными.

— Драко, если ты обратишься ко мне еще раз, ловца в команде не будет вообще, да и самой команды в целом, — угрожающе донеслось из далекого кресла у камина.

Все мгновенно притихли.

— Тогда голосование, — оживленно предложил Малфой, словно и не услышал мрачного обещания того, на чью помощь так надеялся. — Стэн?

— Я за тебя, — уверенно ответил райвенкловец, отсалютовав ему гусиным пером.

— Маргарет? — Драко ослепительно улыбнулся девушке, игриво при этом подмигнув.

— Я тоже, — смущенно пробормотала она, опустив взгляд.

Нет нужды говорить о том, что Самуэль Минод и Бэт МакДуггалс проголосовали за представителя своего факультета. Оливер, естественно, отдал свой голос лучшему другу.

— Ммм… — промедлил Малфой, в попытке вспомнить имя вечно безмолвствующей гриффиндорки.

— Эмили, — холодно подсказала девушка и добавила: — Кристофер.

— Коэн? — Драко неожиданно вежливо обратился к хаффлпаффцу, с которым за всё это время перекинулся лишь парой фраз.

— Крис, — огласил свой выбор долговязый паренек, за что Малфой наградил его ледяным взглядом.

— Ну чтож, — подвел он итог, потирая ладони в предвкушении. — Если мои подсчеты верны, то пять голосов за мою кандидатуру перевешивают четыре голоса за твою. А значит ловцом буду я.

— Но здесь нет Гермионы, — резонно вставил Оливер.

Те, кто был на стороне Криса, согласно закивали. Слизеринец мученически закатил глаза.

— Ты сам решил этот вопрос, Аткинсон, — неопровержимым тоном пояснил он. — В том то и дело, что ее здесь нет.

— Но она проголосовала бы за меня! — упрямо настаивал МакРеди, стараясь держать себя в руках.

— Да ну? — издевательски переспросил Малфой, глядя на парня. — С чего бы это вдруг?

— А с того, что она слизеринцев на дух не переносит, — убежденно заявил тот.

— Ты в этом абсолютно уверен? — медленно спросил Драко, напряженно сжав подлокотник своего кресла.

— Да тут к гадалке не ходи! — с ноткой злорадства ответил Крис, наблюдая как каменеет бледное лицо Малфоя.

— Нам известно, что вы и без того не посещали занятий профессора Трелони, мистер МакРеди, но на вашем месте я бы не стал утверждать об антипатиях мисс Грейнджер в столь категоричной форме.

Снейп, чей лимит далеко не безграничного терпения уже был на исходе, стоял позади гриффиндорца. Крис, не желая подставлять незащищенную спину, повернулся к зельевару лицом и осторожно спросил:

— Вы ведь не станете отрицать, профессор, что межфакультетская вражда в Хогвартсе явление, укоренившееся еще со времен Основателей?

Он бы с удовольствием добавил «и ежедневно разжигаемое вами же», но решил, что он еще слишком молод, к тому же он так и не побывал в Париже.

— Опустим историю. Что вы хотите этим сказать? — в черных глазах Снейпа горели недобрые огоньки.

— А то, что Гермиона, как и все нормальные гриффиндорцы… хм… испытывает неприязнь к представителям вашего факультета, сэр. При всём моем уважении.

Зельевар скептически усмехнулся, вспомнив, как вышеупомянутую девушку всего несколькими днями ранее невозможно было отцепить от декана Слизерина, благодарность к которому не имела границ. Чистой воды неприязнь.

— Оставлю за собой право не согласиться, мистер МакРеди, — необычайно благодушно ответил он и, сделав пару шагов к выходу из общей гостиной, добавил: — Надеюсь, в ходе наказания, которое вы понесете в виде отработки у месье Тулле, вы поймете, что исключения, на самом деле, лишь подтверждают правила.

Оставив без внимания реплику «Но мы же не в Хогвартсе!», Снейп покинул помещение, в котором количество безмозглых подростков превышало установленный предел, с трудом игнорируемый им во время занятий. Стремительно пересекая коридоры Шармбатона, он направлялся в сторону библиотеки, намереваясь найти там Грейнджер с тем, чтобы обсудить с ней кое-что важное. К удивлению Снейпа, в библиотеке ее не было. Вернувшись в гостевое крыло, он долго стучал в дверь ее комнаты, предположив то, что причиной ее отсутствия на завтраке могло стать желание поспать подольше в свой день рождения, но, оказалось, что и в комнате её не было. Подумав, что она могла отправиться на ланч, он направился в Обеденный зал, но, встретив по дороге месье Тулле, узнал, что тот еще рано утром видел из окна прогуливающуюся на улице Грейнджер.

Скрипнув зубами, Снейп призвал свою теплую мантию и отправился на поиски своей подопечной. Злой как черт от долгого блуждания по окрестностям замка, он, наконец, обнаружил девчонку, сидящей на скрытой от глаз лавочке на краю утеса, где она, уронив голову на колени, чуть покачивалась взад-вперед. Похоже, что она не услышала ни его шагов, ни деликатного кашля, для привлечения внимания ее гриффиндорского величества, ни недовольного обращения «Мисс Грейнджер», брошенное с настолько нетерпеливыми нотками, что любой ученик уже стоял бы по стойке смирно перед грозным Северусом Снейпом. Подождав еще несколько секунд, он тронул ее плечо, полагая, что возможно девушка просто спит, но та лишь отмахнулась от него.

— Мисс Грейнджер, — снова позвал он, встревоженный таким ее поведением. — С вами всё в порядке?

Сдавленное неразборчивое мычание никоим образом не прояснило ситуацию. Мужчина, мягко подхватив девушку под локоть, поставил ее на ноги, и только сейчас, когда она стояла слишком близко, до него дошел терпкий запах алкоголя.

— Вы умом тронулись?! — прорычал зельевар, глядя в затуманенные глаза Гермионы, от души желая встряхнуть ее как тряпичную куклу. — Какого черта, вы…

Это было впервые на его памяти, когда он не мог подобрать нужных слов, потому что ничего кроме нецензурной брани в голову не лезло.

— Не трясите меня, пожалуйста… — жалобно попросило его это нетрезвое недоразумение. Девушка на секунду прикрыла глаза, очевидно, чтобы справиться с охватившим ее головокружением, и снова посмотрела на перекошенное лицо Снейпа.

— Да я вас в порошок сотру и по ветру развею, Грейнджер, если вы сейчас же не объясните мне причину этого вопиющего безобразия! — едва сдерживая крепкие выражения, прошипел он.

— Я больше никогда не буду, сэр, честно-честно, — шепотом запричитала она, умоляюще глядя на профессора. — Только не надо по ветру…

Снейп неприязненно посмотрел на ведьму и, отстранив ее от себя, посадил обратно на лавочку. Взгляд его упал на полупустую бутылку вина, стоящую на земле. Французское Бордо семилетней выдержки, выяснил мужчина, подняв бутылку.

— Где вы взяли алкоголь? — яростно спросил Снейп, снова переключив свое внимание на гриффиндорку.

— На кухне, — сдавленно ответила она, закрыв лицо руками.

— Не лгать! — приказал Снейп. — Его не дают ученикам.

— Я сказала, что это вам, сэр… — не поднимая головы, прошептала Грейнджер.

Несколько мгновений мужчина пытался взять себя в руки.

— Вы понимаете, что у вас большие неприятности? — обманчиво мягким голосом поинтересовался зельевар, поставив бутылку на лавочку возле девушки. — Будь мы в Хогвартсе, Гриффиндор лишился бы сотни баллов, а вас ждали бы ежедневные отработки до конца учебного года. Я сегодня же напишу об этом вашему декану, пока не придумал более сурового наказания.

Девушка продолжала сидеть, не шелохнувшись, и боялась даже взгляд поднять на профессора.

— Вы хоть понимаете, что таким поведением позорите честь школы? — безжалостно продолжал Снейп. — Я глубоко разочарован в вас, мисс Грейнджер!

Последнее заставило ее поднять голову и начать оправдываться:

— Сэр, я только…

— Молчать! — рявкнул он. — Я не желаю слушать ваши пьяные бредни.

— Я не пьяная! — повысив голос, возмутилась девушка. — Просто чуть-чуть выпила… — не слишком убедительно пробормотала она, но всё-таки попыталась подняться на ноги и удержалась только благодаря тому, что схватилась за локоть профессора.

— Что даже стоять на ногах не можете? — презрительно поинтересовался Снейп. — Никогда бы не подумал, что лучшая ученица Хогвартса…

Гермиона вдруг уткнулась ему макушкой в грудь, и Снейп застыл, резко оборвав речь. «Что эта девчонка себе позволяет?» — промелькнуло у него в голове, но, вопреки всему, он не оттолкнул ее, а продолжал стоять, не шелохнувшись.

— Вообще-то у меня сегодня день рожденья… — обиженно проговорила Грейнджер, не поднимая головы. — И я уже взрослая…

— Вы всё еще школьница, если вы не забыли, — сухо откомментировал Снейп, неодобрительно опустив на нее взгляд.

Девушка вдруг подняла к нему свои большие печальные глаза и спросила:

— А вам больше я нравлюсь или Лаванда Браун?

Снейп от такой резкой смены темы немного опешил.

— Не понял… — растерянно произнес он.

— Ну, помните? — торопливо начала объяснить Грейнджер. — С моего курса. Мы вместе учились. Блондинка с большой грудью. Она вам больше нравится?

Она даже задержала дыхание, ожидая ответа. Ее лицо было так близко, что Снейп непроизвольно опустил взгляд на её губы. Немного красноватые от вина губы… Опомнившись, он мгновенно нахмурился и отстранился.

— Прекратите пороть чушь, — строго произнес Снейп.

— Нет, мне просто интересно, — упрямо продолжала девушка.

— Прекратите, я сказал! — рыкнул мужчина и, отвернувшись, отошел от нее на несколько шагов.

Теперь ему более или менее были понятны причины поведения Грейнджер. Она ревновала своего парня к этой пустоголовой кукле. А если она ревновала Уизли к другой, значит этот рыжий оболтус был всё-таки ей небезразличен. Не просто же так она тут заглушила полбутылки... А самого Снейпа дико бесило это.

«Прекрасно, Северус, теперь тебя беспокоят подростковые интрижки…» — язвительно подумал Снейп. Неодобрительно покосившись на снова усевшуюся на лавочку девчонку, он тяжело вздохнул.

— И что вы мне прикажете с вами делать, мисс Грейнджер? — устало поинтересовался Снейп.

— Думаю, мне бы не помешало вытрзв… вытрезв… антипохмельное зелье, профессор, — смущенно произнесла девушка. — А то я, кажется, себя не контролирую.

— Похмелье у вас наступит только завтра, а идти в Больничное крыло за вытрезвляющим зельем и позориться там за вас, я не намерен, — жестко ответил Снейп, и добавил: — Поднимайтесь. Я провожу ваше подвыпившее тело до спальных комнат. Вам нужно отлежаться.

Осторожно придерживая еле держащуюся на ногах девушку, Снейп повел ее в сторону замка. Медленно продвигаясь с ней по коридорам Шармбатона, он выбирал наиболее безлюдные маршруты. Не хватало еще, что бы кто-то увидел, в каком состоянии находилась Чемпионка Хогвартса.

— И чтобы носа из своей комнаты не показывали до завтрашнего утра, ясно вам? — сурово произнес Снейп, усадив Гермиону на ее кровать.

— Но я хотела вечером отпраздновать с ребятами… — гриффиндорка бросила на него жалобный взгляд.

— Никаких празднований! — отрезал он, скрестив руки на груди. — Считайте, это своим наказанием.

Насупившись, девушка легла на кровати и отвернулась от профессора. Хоть Снейп и почувствовал угрызения совести в этот момент, он не передумал. Она это заслужила.

Гоняя вилкой по тарелке несчастный грибочек, Гермиона старалась не смотреть в сторону преподавательского стола, за которым несколько минут назад появился зельевар. Решив не покидать поспешно Обеденный Зал, дабы некоторым личностям не показалось, будто она кого-то избегает, девушка продолжала одиноко сидеть на своём месте. Чувствуя, что за ней наблюдают, она медленно подняла голову, о чём тут же пожалела. Снейп незаметно для окружающих отсалютовал ей бокалом, наполненным не иначе как французским вином, и усмехнулся.

«Мерлин... Неужели ему не хватило того унижения, что я испытала вчера?» ― обречённо подумала Гермиона, откладывая вилку в сторону. Она демонстративно наполнила свой кубок апельсиновым соком и выпила его до дна, стараясь не морщиться от ненавистного с детства вкуса цитруса.

Даже на расстоянии Гермиона заметила, как в глазах профессора мелькнули весёлые искорки. Снейп расслабленно откинулся на спинку стула, не отрывая взгляда от Грейнджер, поднёс ко рту бокал с благородным напитком и сделал небольшой глоток. И когда спустя несколько мгновений Гермиона поймала себя на том, что буквально пялится на его губы, тёмно-красные от вина, она мгновенно покраснела и опустила взгляд.

«Он же просто меня дразнит!»

Демонстративно отвернувшись, волшебница снова переключила своё внимание на многострадальный гриб в тарелке, с ожесточением тыча в него вилкой, словно это он был виноват во всех её злоключениях. Когда стало казаться, что она раскрошила его на самые мелкие кусочки, прямо над ухом прозвучал насмешливый голос:

― Нет аппетита, мисс Грейнджер? Может быть, вас мучает... жажда?

Гермиона резко обернулась, узнав растягивающий слова издевательский тон Снейпа, и нахмурила брови.

― Вам доставляет удовольствие измываться надо мной, профессор, не так ли?

― Безусловно, ведь помимо этого мне заняться больше нечем, ― саркастично заметил зельевар, усаживаясь на ближайший стул.

Он взял пустой кубок Гермионы и принюхался.

― Что вы делаете? ― недоумённо спросила девушка, наблюдая за его действиями.

― Убеждаюсь в том, что вы действительно выпили апельсиновый сок, а не что-либо иное, ― Снейп откровенно забавлялся ситуацией.

― Убедились? ― резко поинтересовалась Гермиона с мрачным видом.

― «Сэр», ― напомнил он ей и добавил уже более серьезно: ― Вчера я разыскивал вас не просто так. Я решил, что при подготовке к Турниру вам не помешают индивидуальные занятия по Защите.

Он замолчал, ожидая ее реакции.

― Это здорово, сэр! ― Гермиона расплылась в улыбке. ― Я сама об этом подумывала, но не предполагала, что вы сами предложите.

― Рассматривайте это как необыкновенную щедрость с моей стороны, ― иронично ответил Снейп.

― Спасибо, профессор!

Посчитав разговор оконченным, Снейп поднялся, собираясь покинуть Обеденный Зал, но, неожиданно остановившись позади девушки, наклонился к ней и произнёс:

― Надеюсь, на наши занятия вы будете приходить трезвой.

Резко обернувшись, Гермиона хотела возмутиться, но глаза Снейпа смеялись, от чего ей совсем расхотелось злиться на его колкость.

* * *

Промозглый туман ― явление крайне редкое на южном побережье Франции ― решил напомнить о себе именно в тот день, когда команда британской школы по квиддичу вышла на свою первую тренировку. Тучи, нависшие над головами недовольных игроков, не предвещали ничего хорошего. Равно как и пронизывающий ветер, проникающий под тёплую одежду и вызывающий дрожь во всём теле.

― Как в Лондоне, ― кутаясь в пальто, проворчал Драко.

Гермиона посмотрела на небо и улыбнулась.

― Нет, там намного лучше, ― еле слышно возразила она.

Они сидели на трибуне для болельщиков, безмятежно наблюдая за тем, как продрогшие ребята беспорядочно носятся над полем. Разобрать их лица в этом тумане было невозможно, а уж тем более пытаться прочесть их имена на форме.

― Почему ты не тренируешься вместе со всеми, Драко?

Малфой с видом взрослого, втолковывающего прописные истины ребёнку, снисходительно пояснил:

― Я с трудом различаю вратарские кольца, а ты ещё хочешь, чтобы я в такую погоду искал крошечный снитч?

― Но ты ведь ловец, ― резонно заметила Гермиона. ― Это твоя обязанность.

― Не забудь, что твой решающий голос был отдан за меня! ― самодовольно ухмыльнулся Малфой и вдруг, подозрительно прищурившись, спросил: ― Кстати, почему?

― Не обольщайся, ― засмеялась девушка, ― твоя смазливая мордашка здесь ни при чём. Я просто думаю, что ты играешь лучше, чем Крис, вот и всё.

― «Зато ни один игрок нашей сборной не покупал себе место в команде. Всех игроков взяли за талант», ― передразнил Драко её звонкий девчачий голосок семилетней давности, за что получил едва ощутимый тычок в бок.

― А я и не говорю, что он у тебя есть, ― хитро улыбнувшись, ответила Гермиона. ― Я всего лишь уповаю на то, что ты наработал бесценный опыт, раз за разом отдавая победу Гарри.

― И снова этот Поттер! ― с презрением выдавил из себя блондин. ― Не упоминай при мне этого зашибленного!

― Гарри мой друг, Драко, ― нахмурилась волшебница. ― Так же, как и ты.

― Я твой друг? ― на бледном лице появилось выражение крайнего скепсиса, быстро сменившееся лёгкой насмешкой.

― Конечно, ― уверенно ответила она.

Малфой опустил голову, не решаясь поднять на неё взгляд, и сконфуженно произнёс:

― Грейнджер, я не знаю, почему ты так добра ко мне после всего, что я натворил, но... спасибо тебе.

― Неужели слизеринский принц знает это слово? ― притворно удивилась девушка.

Она растрогано взлохматила его аккуратно уложенные волосы, а уже через секунду они с громким смехом боролись на узкой скамье болельщиков, пытаясь повалить друг друга. В результате короткой неравной борьбы Малфой каким-то невообразимым образом оказался сверху, придавив собой хрупкую девушку.

― Драко, слезь с меня! ― приглушённо прокричала Гермиона куда-то в складки его осеннего пальто. Парень не шелохнулся, вглядываясь в её разгорячённое и одновременно смущённое лицо.

― А что, если мне нравится? ― чуть слышно спросил он, позволив себе склониться к ней ближе.

― Ровно через три секунды я докажу тебе, что у меня твёрдая коленка, ― пригрозила она, упираясь ладонями ему в грудь и стараясь отодвинуть его от себя.

Усмехнувшись, Драко выпрямился и как ни в чём не бывало заявил:

― Знаешь, я твоей коленки боюсь куда меньше, чем ревнивого Северуса.

Гермиона открыла рот, собираясь сказать что-то резкое, но лишь поражённо выдохнула:

― Не поняла...

― Ой, вот только не надо притворяться наивной хаффлпаффкой, ― блондин пригладил растрепавшиеся волосы и пренебрежительно добавил: ― Сумасшедшая гриффиндорка меня больше устраивает.

― Чертовски остроумно, Драко, но будь любезен объяснить, что ты имел в виду? ― девушка нервно теребила свой шарф.

― А... ― отмахнулся слизеринец, ― неужели ты никогда не замечала, как он на тебя смотрит?

― Прекращай, ― выдавила она, зардевшись.

― Не обращала внимания, что он заботится о тебе? ― увидев, что Гермиона слабо покачала головой, Драко начал перечислять, загибая пальцы: ― Вот смотри. Во-первых, он часами просиживает с тобой в библиотеке.

― Просто я не знаю французского, а профессор помогает мне разгадать в чем суть первого задания.

Эта отговорка была пропущена мимо ушей.

― Во-вторых, он неделю проторчал в Англии, пытаясь найти твою настоящую палочку, ― воодушевлённо продолжал Драко с улыбкой.

― Он всего лишь не хотел возвращаться к Дамблдору с вестью о преждевременной кончине доверенной ему студентки! ― упорно настаивала на своём Гермиона, жалея, что вообще рассказала ему об этом. ― Палочка твоей тётки могла меня убить.

― И, наконец, в-третьих, он около двух недель даёт тебе индивидуальные уроки по Защите, ― торжественно закончил Малфой с довольным видом кота, объевшегося сметаны.

― Мы оба пришли к тому, что мне необходима практика, ― не сдавалась Грейнджер.

― О, Мерлин, Грейнджер! ― театрально воскликнул Драко. ― Ты ему нравишься! Ты не могла этого не заметить!

«Сначала Рон, ― обречённо подумала девушка. ― Теперь Малфой… Они что все с ума посходили? И я в том числе, если всерьез воспринимаю весь этот бред…»

Эта мысль заставила спрятать лицо в ладонях и сокрушённо застонать.

― Не отрицай ― ты задумывалась над его поведением, ― необычайно серьёзно произнёс слизеринец.

Повисшее неловкое молчание нарушалось сердитым сопением Гермионы.

― Задумывалась, ― буркнула она после небольшой паузы.

― Ха! ― Малфой расплылся в триумфальной улыбке. ― Я до последнего верил в твой хвалёный мозг! Более того, мне кажется, что у вас это взаимно.

―Ты рехнулся?! ― с неподдельным ужасом воскликнула Гермиона, не зная плакать ей или смеяться. ― Он мой преподаватель!

― Это ни для кого не секрет, ― совершенно спокойно ответил блондин, заложив ногу за ногу. ― Но это мешало тебе хоть раз... ммм... представить его голым?

Гермиона уже в который раз покраснела до корней волос. Небеса, словно услышав её мольбы о скорейшем завершении этого разговора, разрешили, наконец, тучам пролиться на землю тяжёлыми каплями дождя. Участники квиддичной команды облегчённо опустились на землю и побрели в раздевалку. А Драко, ни на шаг не отставая от бегущей в зáмок девушки, всё ещё надеялся услышать от неё ответ.

― Нет, Драко! ― усталая, мокрая и очень злая гриффиндорка резко развернулась к парню и отчётливо произнесла: ― Я никогда не представляла декана Слизерина в обнажённом виде!

― Какая же ты чопорная, ― насупившись, заявил Малфой, поплотнее затягивая шарф на шее. ― Типичная англичанка! Ты же во Франции, Грейнджер! Где твоя романтичность?

― Отобрали на таможне, ― буркнула она и, натягивая капюшон, оставила чистокровного волшебника гадать над смыслом чуждого ему маггловского слова.

* * *

По мере приближения первого задания Гермиона всё больше убеждалась в том, что все вокруг буквально помешались на обсуждении этого события. Страницы магических газет пестрели колдографиями Чемпионов, подогревая и без того повышенное внимание общественности. Студенты и даже некоторые профессора публично делали ставки на победу своих фаворитов в надежде подзаработать лишние монеты. Повсюду мелькали фанатские значки за того или иного участника, но подавляющее большинство, разумеется, поддерживало Жаклин Дюбуа, Чемпионку Шармбатона. Чемпион же болгарской школы, Валери Димитров, вовсе не пользовался широкой популярностью ввиду отсутствия известности, какой была обременена Гермиона, и поддержки, какой пользовалась француженка у себя на родине. Да и сам парень особо не гнался за громким именем, большую часть времени проводя в гостевом крыле.

Оставалась всего неделя до первого задания, а Гермиона уже чувствовала сумасшедшее волнение, навеянное то ли раздутой шумихой, то ли внутренним страхом прилюдно оплошать, уронив при этом честь своей школы. Неизвестность пугающе маячила впереди, заставляя нервничать ещё больше.

Казалось, самым спокойным оставался Северус Снейп, мрачно взиравший на всеобщее безумие с лёгким снисхождением. Он словно был сторонним наблюдателем, и ажиотаж надвигающегося Турнира обходил его стороной. Даже журналисты после нескольких неудачных попыток взять у него интервью и вовсе старались не упоминать о нём в своих статьях. Безусловно, зельевар оставался этим весьма доволен.

Но на занятиях по Защите, где он запирался в пустом кабинете вместе по своей ученицей и проводил там по несколько часов, Снейп сбрасывал с себя эту фальшивую маску равнодушия. Он очень требовательно относился к подготовке Гермионы, отдавая предпочтение изучению боевых заклинаний. К концу урока у девушки хватало сил только на то, чтобы добрести до своей спальни, рухнуть на мягкую кровать и забыться беспробудным сном. Зельевар же никак не демонстрировал свою усталость, хотя интенсивность занятий была крайне утомительной.

На самом первом уроке Снейп объяснил ― за многовековую историю существования Турнира многие задания этой игры периодически повторялись, а значит, и нынешние организаторы не станут напрягать свою фантазию изобретением того, что уже было придумано до них. Так, например, задание с драконом использовалось, по меньшей мере, четыре раза, а волшебный лабиринт был популярен в качестве финального тура в восемнадцатом и девятнадцатом столетиях. Менялись лишь детали, а суть оставалась прежней. Поэтому необходимо всего лишь ознакомиться со школьными архивами, в которых упоминались Турниры, ранее проводимые во Франции.

Единственной проблемой стало практически полное отсутствие сведений о соседнем острове Сент-Оноре. Было известно, что Шармбатон решил провести игру именно там, но зачем? С виду обычный, закрытый для магглов, но ничем не примечательный для волшебников остров таил в себе какую-то тайну, которую настойчиво пытался узнать зельевар, в свободное время изучая древние фолианты. Гермиона, если у неё находились остатки сил, старалась составить ему компанию в библиотеке, но он частенько отправлял её спать, обещая на следующий день устроить ей настоящую встряску.

Профессор ежедневно заставлял Грейнджер оттачивать огромное количество заклинаний, но преимущественно требовал повторять именно то, с чем не справлялись Чемпионы давно минувших Турниров. Огромное удовольствие Гермионе доставляла атмосфера на занятиях, где Снейп относился к ней почти как к равной, не позволяя себе резких или язвительных замечаний в её адрес. Должно быть, он понимал её безумное волнение, поэтому решил оставить свой сарказм до лучших времен. И гриффиндорка была очень благодарна ему за это. Девушка не представляла себе, как бы ужасно она чувствовала себя без его поддержки.

В прошлый раз Снейп пообещал, что следующее занятие будет довольно необычным, и просил морально к нему подготовиться. К чему именно, он так и не объяснил.

Понимая, что опаздывает уже на несколько минут, Гермиона мчалась на четвёртый этаж, где зельевар попросил у мадам Максим выделить свободный кабинет для тренировок. Не обращая внимания на любопытные взгляды студентов, Грейнджер неслась по коридору с надеждой о хорошем расположении духа своего преподавателя.

Гермиона забежала в класс и огляделась. Восстанавливая сбитое после затяжного марафона по замку дыхание, гриффиндорка достала палочку и прошла вглубь помещения. Снейпа нигде не было, что при его маниакальной привычке никогда не опаздывать, выглядело, мягко говоря, странно и заставило её сердце тревожно сжаться. Должно быть, его просто задержал Антонов, ничего страшного.

Гермиона подошла к окну и посмотрела на серое небо, затянутое тучами. Дождь уже давно закончился, а ей казалось, что прозрачные капельки всё ещё продолжают настойчиво стучать в окно. Она задумчиво рисовала пальцем на стекле незамысловатые значки, с опозданием понимая, что это инициалы профессора.

Услышав какой-то шорох позади себя, девушка резко обернулась. Снейп стоял в проёме, прислонившись к дверному косяку, и наблюдал за своей ученицей. Ей оставалось только надеяться, что он не заметил её художеств. Молниеносный взмах его руки и не менее быстро выставленный ею Protego, заставили профессора одобрительно кивнуть.

― Сносная реакция, ― сухо похвалил он и вошёл в кабинет.

Иначе и быть не могло, притом, что подобное приветствие стало для них дежурным.

― Почему вы опоздали? ― спросил Снейп, стянув с себя мантию и аккуратно повесив её на спинку стула.

― Но это ведь вы опоздали, профессор! ― возразила Гермиона, с непониманием глядя на мужчину.

Тот, раздражённо хмыкнув, повернулся к ней лицом.

― Вероятно, вы недостаточно усвоили заклинание Salvio gexia, если продолжаете верить, что невидимыми могут быть только привидения.

― Я не подумала, что Homenum Revelio нужно будет накладывать и на этот кабинет в поисках врагов, ― огрызнулась в ответ волшебница, расстроившись из-за того, что всё это время Снейп был в классе и наблюдал за ней, а она как дура рисовала на стекле всякие закорючки.

― Иногда думать жизненно необходимо, мисс Грейнджер, ― процедил сквозь зубы зельевар, начисто отбив охоту к дальнейшим препирательствам.

Неужели он так рассердился из-за пятиминутного опоздания? Не очень-то на него похоже. Точнее, похоже, но на индивидуальных занятиях с Гермионой профессор всегда был более чем сдержан.

― Что-то случилось, сэр? ― осторожно спросила Грейнджер, боясь прогневать его ещё сильнее.

― Случилось, ― хмуро ответил Снейп, доставая палочку. ― Но это не вашего ума дело. Начнём урок.

Гермиона, пожав плечами, села за первую парту и приготовилась слушать вводную. Учитель несколько секунд задумчиво смотрел на неё, а затем произнёс:

― Как уже упоминалось ранее, сегодня я проведу необычное занятие, к которому вы обязаны отнестись крайне серьёзно. Уверен, что оно будет вам не по душе, но меня это мало волнует. Ясно?

― Да, профессор, ― послушно отозвалась Гермиона, чувствуя, как внутри всё напряглось.

― Скажите, ― зельевар упёрся ладонями в стол и наклонился к девушке, угрожающе нависнув над ней, ― мистер Поттер знакомил вас с одной занимательной книгой, принадлежащей некоему Принцу-Полукровке?

Медленно кивнув, Гермиона уловила недобрый блеск, мелькнувший в его глазах.

― Вы когда-нибудь использовали заклинания, указанные в ней?

― Я никогда не доверяла этому Принцу, сэр, ― честно заявила она, заставляя себя не опускать взгляд, ― поэтому не интересовалась тем, что было написано на полях.

Снейп внимательно изучал её лицо на малейшие признаки лжи.

― Вы знаете, кто он такой?

Грейнджер нервно сглотнула, лихорадочно соображая, что ей ответить. Но раз уж он сам завёл разговор на эту щекотливую тему, то правда будет лучшим решением.

― Знаю, ― снова кивнула она и добавила еле слышно: ― Это вы.

― Всегда подозревал, что у Поттера язык без костей, ― сердито произнёс профессор, резко выпрямляясь. ― Но так даже проще. Значит, вам уже известно заклинание, которым ваш друг от нéчего делать бросался в людей?

― Да, ― мгновенно нахмурившись, ответила Гермиона. ― Это вы изобрели его. Но я не буду его практиковать.

Пару секунд зельевар в недоумении молчал.

― И в чём же причина того, что Мисс-Я-Всё-Знаю отказывается от возможности освоить полезные навыки? ― намеренно растягивая слова, поинтересовался он.

― Если бы Министерству Магии стало известно о вашем заклинании, оно было бы отнесено к категории Непростительных, ― твёрдо заявила девушка.

― Как искусно вы орудуете сослагательным наклонением, мисс Грейнджер, ― ядовито отозвался Снейп, сложив руки на груди. ― Помнится, вы не были так разборчивы, используя Непростительные против Пожирателей Смерти.

― Тогда была война, сэр! ― горячо воскликнула Гермиона не в силах поверить, что он смеет упрекать её в этом.

― Турнир ― это та же война, только в меньших масштабах. На нём тоже умирают люди, ― устало проговорил Снейп, тяжело вздохнув. ― Я не предлагаю вам использовать это заклинание на других чемпионах. Вашим противником не обязательно может быть человек, вполне возможно, что агрессором будут выступать магическая существа. Оно более чем эффективно и в отношении них. И я хочу, чтобы в вашем арсенале было оружие посерьёзнее, чем Petrificus или Stupefy.

Гермиона не нашла, что на это ответить, и просто молча смотрела на него, снова и снова понимая, что учитель всего лишь волнуется за неё. Она ведь может хоть раз переступить через себя, изучить это проклятое заклинание и позволить профессору чувствовать себя более спокойно. Ведь никто не заставляет её использовать это «оружие» в реальной жизни.

― Вы правы, ― с недовольной миной согласилась девушка, краем глаза заметив, как расслабились плечи зельевара.

― Хорошо, ― облегчённо выдохнул Снейп, хотя Гермиона ничего хорошего в этом не видела. ― Поднимайтесь.

Грейнджер неохотно встала из-за парты и выжидающе уставилась на преподавателя. Тот взмахом палочки отправил столы и стулья прижиматься к стенам, тем самым освободив пространство для тренировки.

― Sectumsempra ― заклинание, требующее повышенной концентрации на объекте, к которому вы хотите его применить, ― тон профессора заставил Гермиону с жадностью ловить каждое слово. ― Недостаточно просто прочесть заклинание, глупо его повторить и помахать палочкой в сторону цели. Как и в случае с Непростительными, это заклинание требует высокой мотивации и искреннего желания причинить физический вред. То, что Поттеру поддалось это заклинание в отношении моего крестника, ярким образом демонстрирует его прямые намерения нанести Драко смертельные увечья. Именно поэтому я всегда со скепсисом воспринимаю любые дифирамбы в отношении непогрешимости души вашего дружка.

― У Драко остались шрамы? ― тихо спросила девушка.

― Шрамы ― это пустяки, по сравнению с тем, что бы произошло, не успей я вовремя.

Гарри стал бы убийцей. А Драко... а Драко просто бы не стало.

Гермиону передернуло от осознания того, насколько ужасно было предлагаемое Снейпом для изучения заклинание. Практически Avada Kedavra, только с обратимым действием.

― Давайте приступим к практике.

Профессор смотрел на Грейнджер так, словно прикидывал: хватит ли у неё духу это сделать или нет?

― И на ком же мне тренироваться? На вас? ― голос девушки заметно дрогнул, но она постаралась взять себя в руки.

«Это всего лишь урок, ― мысленно повторяла волшебница. ― Всего лишь урок».

― Как бы вам этого не хотелось, но нет, ― мрачно усмехнувшись, ответил зельевар. ― У вас будет более подходящий фактор мотивации.

Снова взмах палочки и через мгновение посреди класса материализовалась... О, нет...

Гермиона в ужасе отшатнулась, не сводя испуганного взгляда с виновницы своих ночных кошмаров. Беллатрисы Лестрейндж.

Снейп незаметно оказался рядом.

― Это фантом, мисс Грейнджер, ― отчётливо произнёс он, с тревогой наблюдая за девушкой. — Он ничего вам не сделает.

Да, вот только чересчур правдоподобным получился этот фантом, словно из плоти и крови, и лишь лёгкое голубое сияние слабо убеждало в обратном. Дьявольская усмешка на губах безумной ведьмы, её шальной взор, плотоядно направленный на Гермиону, заставил гриффиндорку судорожно стиснуть волшебную палочку, которая теперь казалась ей бесполезным прутиком.

Снейп, заметив такую реакцию, успокаивающе положил ладони ей на плечи и немного сжал.

― Поднимите палочку, ― велел он и в ответ на её неуверенность насмешливо добавил: ― Давайте же, кто из нас гриффиндорка?

Гермиона, послушно вытянув перед собой руку, со страхом смотрела, как исказилось в гримасе лицо самой верной сторонницы Волдеморта. Её злобный оскал наполнял каждую клеточку тела Грейнджер беспричинной паникой.

Стоящий позади профессор приблизился к ней почти вплотную. Пальцами, стараясь не касаться её шеи, он убрал в сторону щекочущие его лицо пушистые волосы и слегка склонился к притихшей девушке.

― Расслабьтесь, ― вкрадчиво прошептал он, и Гермиона почувствовала его тёплое дыхание на своей коже. ― Плавно нарисуйте в воздухе букву «S» и медленно проговорите заклинание.

Она попыталась. Честно! Но рука предательски дрожала.

Тогда Снейп неожиданно положил свою ладонь поверх её руки, направляя движение палочки. Гермиона была уверена, что его холодные пальцы почувствовали, как от этого прикосновения бешено забился её пульс. Северус находился так близко, что стоило ей всего лишь на несколько дюймов отклониться назад, и она снова окажется в безопасности. Только рядом с ним.

― Перед вами враг, ― тягучий, словно мёд, голос с лёгкостью проникал в её сознание. ― Вы ведь всей душой желаете ей отомстить, не так ли?

Отомстить... Еле заметный шрам, складывающийся в одно простое слово «Грязнокровка», заныл на предплечье. Подарок Беллатрисы, который будет вечно служить унизительным напоминанием о её происхождении. Всего одно заклинание ― и эта женщина замертво упадёт бесформенной кучей, заливая всё вокруг алой кровью, каждая капля которой станет расплатой за её бесчеловечные преступления.

Губы девушки уже начали произносить заклинание, как вдруг Гермиона резко зажмурилась и отпустила палочку, с глухим стуком упавшую на пол. Не открывая глаз, она повернулась к зельевару и, уткнувшись носом в его сюртук, умоляюще прошептала:

― Уберите её, прошу вас. Уберите...

Снейп мягко притянул её к себе, машинально поглаживая ладонью спину.

― Мисс Грейнджер, она уже давно мертва. Это лишь фантом.

― Не вынуждайте меня... Я не хочу, пожалуйста...

Её сбивчивый шёпот, похоже, заставил мужчину заволноваться. Он немного отстранился, посмотрел на её лицо, но к его облегчёнию слёз там не было.

Свистящее шипение Беллатрисы проникало в самые дальние уголки сознания гриффиндорки, вызывая в памяти ту кошмарную ночь в Малфой-мэноре, где её пытали, пытали, пытали.

― Уберите её!!! ― закричала Гермиона, чувствуя, как всё её тело бьёт нервная дрожь.

Снейп, взмахом руки заставив иллюзию раствориться в воздухе, крепко прижал девушку к своей груди. Она мёртвой хваткой обняла его за талию и неожиданно разрыдалась, оставляя на одежде зельевара мокрые пятна.

Неизвестно, сколько они так простояли, наконец Снейп, неохотно расцепив её руки, отстранился. Он обхватил ладонями её заплаканное и одновременно обиженное лицо и большими пальцами нежно стёр мокрые дорожки слёз.

― Гриффиндорка, ― почти ласково произнёс он и, наклонившись к её уху, еле слышно прошептал: ― И как после этого я могу отпустить тебя на Турнир?

Событие, которому за последнюю неделю были посвящены десятки газетных статей и публикаций, приближалось с каждым часом, мало кого оставляя равнодушным. Первый тур должен состояться завтра, двадцать четвертого ноября, и как бы Северус не старался демонстрировать своё показное безразличие, он не мог отрицать того, что абсолютно несвойственное ему волнение надёжно поселилось и в его сердце. Признаться себе в этом было намного сложнее, чем он мог предположить.

Вся эта ситуация чертовски раздражала Северуса. Нет, даже злила. Он злился на Грейнджер за её хроническое гриффиндорское безрассудство, исключающее природное благоразумие; злился на Альбуса, который допустил её к участию; злился на Министерство, согласившееся на весь этот фарс но больше всего Снейп злился на себя, понимая, ― окажись на месте Гермионы кто-либо другой, он бы не почувствовал и толики того волнения, что владело им сейчас. И хотя Северус уже смирился с иррациональными, нелогичными и совершенно недопустимыми чувствами к своей студентке, они всё равно сводили с ума.

В последние дни его мысли посещала совершенно невероятная идея: наведаться в Гринготтс, снять со счета имеющуюся там сумму денег и вручить их девчонке на какие бы цели они ей не понадобились. Лишь бы она не участвовала в этом проклятом Турнире. И только существование Обязательного магического контракта между Кубком Огня и участником Турнира останавливало его от совершения подобного безумства.

После того, как Кубок Огня выбрал чемпиона, он или она обязаны пройти Турнир до конца. Размещение своего имени в Кубке представляет собой Обязательный магический контракт, нарушение которого по принципу нарушения Нерушимой клятвы влечет смерть.

«Это всего лишь игра», ― беспечно заявила Грейнджер в начале учебного года. Вспомнив это, Снейп мрачно усмехнулся. Смерть, являющаяся следствием отказа от участия в соревновании на уровне школы, где раньше и вовсе не было возрастных ограничений, и в котором задания сами по себе смертельно опасны, это просто самое дремучее средневековье. Участвуйте, детки, но помните, что вы можете умереть, а если откажетесь — вы умрете…

От размышлений профессора оторвал настойчивый стук в дверь, и Снейп, долгое время сидевший неподвижно, словно очнулся.

За три месяца пребывания во Франции, он научился узнавать стук почти каждого из своих редких посетителей. Грейнджер стучала очень тихо, боясь потревожить. Её друзья, Аткинсон и МакРеди, имели бесцеремонную привычку барабанить в дверь, будто считали, что он глухой. Слизеринцы лишний раз старались не беспокоить своего декана, но если это и происходило, то без излишней нетерпеливости. Месье Тулле давал о себе знать довольно вежливо, всякий раз сопровождая стук негромким покашливанием. А студенты Райвенкло и Хаффлпаффа вообще старались обходить его личные комнаты стороной, и Снейп находил это весьма благоразумным.

Стук повторился, и зельевар уловил в нём крайнее недовольство того, кого до сих пор не впустили. Эта беспардонная манера Малфоя (а это был именно он) вывела бы из себя даже святого.

― Войдите, ― как можно спокойнее произнёс Северус.

Как он и предполагал, в комнату вошёл Драко. Малфой обвёл взглядом гостиную и, чуть помешкав, занял свободное кресло напротив зельевара.

― Проходи, садись, чувствуй себя как дома, ― саркастично отозвался Снейп, наблюдая за гостем, наливавшем себе чай. ― Пароль «Дикарский моветон», если в моё отсутствие захочешь покопаться ещё и в моих вещах.

― Прости, крёстный, ― без доли сожаления ответил Малфой, делая маленький глоток из чашки. ― Я немного напряжён.

― Это не объясняет твоей фривольности, ― строго сказал Снейп, от внимательного взгляда которого не ускользнуло, как задумчивое выражение лица крестника внезапно сменилось на взволнованное. ― Что произошло?

― Сложно объяснить, ― глухо проговорил Драко и, отодвинув в сторону недопитый чай, откинулся на спинку кресла. Нервно постучав тонкими пальцами по подлокотнику, он тут же сжал их в кулак. Если зельевар и удивился несвойственному поведению аристократа, то не подал виду.

― У тебя было достаточно времени, чтобы осмыслить причину своего визита, пока ты топтался у моей двери, ― Снейп почувствовал, как внутри разгорается нетерпение.

Малфой на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

― Крёстный, то, о чём я сейчас попрошу, очень серьёзно, ― твёрдым голосом произнёс он, чуть подавшись вперед. ― Нужно срочно организовать моё участие в Турнире.

Повисла абсолютная тишина. Снейп несколько секунд с недоумением наблюдал за отчаянной решимостью, плескавшейся в серых глазах юноши, затем, немного приподнявшись, прикоснулся тыльной стороной ладони ко лбу крестника, проверяя, нет ли у него горячки.

― Ты здоров, Драко? ― необычайно мягко спросил профессор, усаживаясь обратно.

― Совершенно, ― сквозь зубы процедил слизеринец. ―Так ты мне поможешь?

― Тебе поможет мадам Клодель, здешняя медиковедьма, ― расслабленным тоном ответил зельевар, расценив визит Малфоя-младшего как очередной его каприз. ― Я не уверен в её профессионализме, но, думаю, с тобой она как-нибудь справится.

― Мне, правда, это очень нужно, ― проигнорировав его издёвку, произнёс Драко.

― Мечтаешь повторить подвиг Поттера? ― насмешливо поинтересовался Снейп.

― При чём здесь этот очкарик? ― блондин неприязненно скривился.

― Но ведь в этом-то всё и дело, не так ли? Ты наверняка пришёл ко мне просить об одной деликатной, но противозаконной услуге, ― зельевар не сводил с Малфоя пронзительного взгляда. ― Но вынужден тебя разочаровать: Кубок Огня уже давно определился с решением, а значит, стать четвёртым Чемпионом тебе не суждено. Увы, но...

― Мне это нужно, ― категорично заявил парень.

Чувствуя, что с трудом справляется с желанием отвинтить крестнику его «гениальную» голову, Снейп по возможности ровным голосом произнёс:

― Разговор окончен, Драко. Ты можешь идти.

Небрежный взмах палочки ― и чашка с остывшим чаем растворилась в воздухе, лишний раз напоминая, что незваный гость может быть свободен. Но Малфой, похоже, уходить не собирался.

― Крёстный, ты не понимаешь...

― Нет, это ты ни черта не понимаешь! ― рявкнул Снейп, стукнув кулаком по подлокотнику кресла. ― Я не намерен более выслушивать весь этот бред и потакать твоим идиотским прихотям! Мне достаточно проблем с Грейнджер!

Слизеринец поднял ладони в успокаивающем жесте.

― Собственно, из-за неё я сюда и пришёл, ― странная улыбка тронула губы юноши, но тут же бесследно исчезла.

Некоторое время зельевар непонимающе смотрел на собеседника, а затем, аккуратно соединив кончики пальцев, холодно потребовал:

― Объяснись.

Малфой не слишком торопился с ответом. Уставившись на огонь в камине, он то хмурился, то качал головой, словно лихорадочно что-то обдумывая. Наконец, достигнув соглашения с самим собой, Драко нагнулся чуть ближе и шёпотом, словно боялся быть услышанным, сказал:

― Она мне нравится.

Снейп напрягся, словно натянутая до предела струна, его взгляд потемнел, но он постарался вложить в свой голос столько равнодушия, сколько смог в себе найти.

― Какое это имеет отношение к делу?

― Я же сказал, ты не понимаешь! ― порывисто вскочив на ноги, воскликнул юноша и принялся расхаживать из стороны в сторону. ― Я раньше никогда этого не замечал, но она такая... ― он театрально вздохнул и запустил пальцы в платиновые волосы, ― такая привлекательная. И...

― Достаточно, ― ни один мускул не дрогнул на каменном лице Снейпа, хотя ему приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы сдержаться и не задушить мальчишку.

― И всё бы замечательно, ― словно не услышав его, самозабвенно продолжал Малфой, ― если бы не этот Уизли. Он ведь совершенно её не достоин! Она рассказывала, что они часто ругаются и…

― Достаточно, Драко! ― прорычал профессор, но уже через мгновение взял себя в руки. ― Какая связь между твоим желанием вмешаться в Турнир и... этим?

Драко, видимо, утратив свой прежний пыл, снова занял кресло напротив хозяина комнат.

― Я волнуюсь за неё, ― простодушно ответил он. ― А «Confundo» в твоём исполнении мог бы одурачить Кубок и сделать меня четвертым Чемпионом, чтобы я мог защитить ее там, в случае чего…

― Это невозможно, Драко, ― лишённым всяких эмоций голосом ответил Снейп. ― Кубок уже опредился. И даже, если это было бы возможно, я бы этого не сделал. Мне достаточно переживаний и за одного Чемпиона.

Малфой некоторое время молчал.

― Ну чтож… ― тяжело вздохнув, он поднялся на ноги. ― Если ничего нельзя сделать, то я пойду. Спасибо, что выслушал меня, крёстный. Мне пора на тренировку.

Уже у двери его застал вопрос, озвученный полным равнодушия голосом:

― А мисс Грейнджер в курсе твоих чувств?

― Нет, ― немного удивленно ответил Малфой, обернувшись. ― Но может быть она догадывается… Гермиона очень тепло стала ко мне относиться.

То, как Малфой с лёгкостью произносит имя девушки, заставило Снейпа судорожно сжать кулаки, что не укрылось от внимательного взгляда серых глаз. Опасаясь, как бы эти руки не сжались вокруг его шеи, Драко посчитал нужным поскорее ретироваться, но напоследок решил добить зельевара:

― Ты думаешь, стоит ей признаться?

Не дождавшись ответа, юноша выскользнул в коридор и тихонько прикрыл за собой дверь, раздумывая над тем, что сцена потеряла в его лице действительно гениального актёра. И насвистывая что-то жизнерадостное, Малфой с чувством выполненного долга направился в сторону Обеденного Зала.

* * *

За общим столом, который выделили гостям из Британии, царила оживлённая и шумная атмосфера. Каждый считал своим долгом сердечно пожелать Чемпиону Хогвартса удачи, а заодно похвастать кучей наколдованных значков, фанатских шарфиков и розеток. Оливер и Крис в порыве творческого вдохновения сочиняли всевозможные речёвки, причём за содержание некоторых из них Гермионе приходилось отчаянно краснеть. Но когда в их сторону стали поворачиваться ребята с соседних столов и укоризненно качать головами, девушка не выдержала.

― Прекратите, ― она незаметно пнула кого-то из парней ногой и по болезненной гримасе на лице Оливера поняла, что перестаралась, ― это неприлично.

― Пинаться тоже неприлично, ― пробурчал гриффиндорец, потирая ушибленное колено. ― Пусть знают, что мы настроены на победу. Не подведи нас завтра.

― Слушаюсь, сэр, ― ехидно отозвалась Гермиона, снова уткнувшись в книгу, ставшую очередной жертвой её кошмарной привычки читать за столом. Полностью погрузившись в изучение фолианта, она и не заметила, как Драко вошёл в Обеденный Зал и присел рядом, приказав мгновенно появившемуся домовику принести ему завтрак.

― Снейп не в духе, ― сообщил он вместо приветствия. ― Советую не попадаться ему на глаза.

Гермиона подняла взгляд на слизеринца, и плутоватая улыбка, появившаяся на его лице, ей очень не понравилась.

― Разве это новость? ― усмехнувшись, откликнулся Крис. ― То, что от него в сторонке держаться надо, и первокурсник знает.

Малфой проигнорировал эту реплику и снова обратился к Гермионе:

― Тебе, правда, лучше не пересекаться с ним сегодня.

Гермиона нахмурилась, отложив книгу.

― Что-то произошло?

― Могу предположить, ― задумчиво начал Кристофер, поглаживая подбородок, ― что у нашего профессора депрессия: ему жизненно необходимо снять с кого-нибудь баллы. Желательно с гриффиндорцев.

― Обязательно всякий раз влезать в чужую беседу, Аткинсон? ― холодно поинтересовался Драко, смерив того презрительным взглядом.

― Обязательно всегда строить из себя аристократическую задницу, Малфой? ― в тон ему ответил Крис, моментально напрягшись.

― Мальчики! ― прикрикнула Гермиона, прерывая назревающую потасовку. ― Обязательно быть такими идиотами?

Оба недовольно покосились на неё, но от комментариев воздержались.

― Так вот, Грейнджер, ― словно их и не перебивали, продолжил Драко так чтобы его услышала только она, ― помнишь наш разговор на поле для квиддича?

― Помню, ― понизив голос до шёпота, ответила девушка. ― Только, если о нём узнал профессор Снейп, я тебя задушу.

― Не волнуйся ты так, ― скучающе произнёс Малфой, ковыряя ложкой в своей тарелке. ― Что-то он с тобой затягивает. Вот я и наплёл ему кое-что для мотивации.

Гермионе безумно захотелось стукнуть его чем-нибудь, чтобы стереть это самодовольное выражение с бледного лица.

― Что ты затеял?

― То, за что вы оба в скором времени будете меня благодарить, ― загадочно ответил Драко, ухмыльнувшись.

Больше терпеть она была не намерена. Схватив его за слизеринский галстук, Гермиона бесцеремонно потащила за собой отчаянно сопротивляющегося парня к выходу из Зала.

― Грейнджер, ты ненормальная? ― он почти бежал за ней, но тем не менее старался выглядеть достойно. ― Ты меня позоришь!

― Ничего, потерпишь. Ниже падать уже некуда.

Гермиона вытолкнула Малфоя в коридор и завела за одну из колонн подальше от любопытных глаз.

― А теперь говори, ― прижав его к стене, угрожающе потребовала она, ― за что это мы должны тебя благодарить?

― Ну не прямо сейчас, ― Драко картинно посмотрел на свои часы. ― Согласно моему плану, это произойдёт ближе к Рождеству.

― Какому, к чёрту, плану?

Блондин несколько секунд молчал, задумчиво изучая её сердитое лицо.

― Я тебе расскажу при условии, что ты будешь мне помогать.

― С какой это радости? ― удивилась Гермиона. ― Что ты задумал?

― Сначала пообещай.

Стиснув зубы, девушка хмуро посмотрела на Малфоя. Ну, если это единственный способ выяснить, в чём дело...

― Допустим, я тебе помогу.

― Не «допустим», Грейнджер, а «обещаю», ― настаивал Драко. ― Твоё участие обязательно.

― Хорошо, ― процедила Гермиона. ― Обещаю.

― Прекрасно, ― Драко широко улыбнулся, с мальчишеским азартом потирая ладони. ― Для начала постарайся не удивляться, когда я в присутствии Снейпа буду называть тебя по имени. Это первый пункт нашей с тобой договорённости.

― И сколько ещё пунктиков предусмотрено твоим грандиозным планом? ― ехидно поинтересовалась девушка.

― Ещё два, ― невинно ответил тот. ― Не так уж и много.

― И в чём суть второго и третьего?

― Об этом ты узнаешь немного позже, ― загадочно произнёс Малфой, поправляя воротничок, ― а пока тебе лучше не заморачиваться и постараться завтра остаться в живых и желательно с полным комплектом конечностей. Иначе это сорвёт мои замыслы.

― Ты так и не сказал, в чём они заключаются, ― напомнила Гермиона.

― Считаешь это подходящее место для разговора?

― Хорошо, расскажешь в другом месте, ― гриффиндорка снова потянула Драко за галстук, но в этот раз парень только тяжело вздохнул и послушно последовал за ней.

― Куда ты меня ведёшь? ― с лёгким возмущением спросил он, из последних сил стараясь держать марку. ― У стены мне нравилось куда больше.

Занятый попытками ослабить затянувшийся на шее узел, Драко не заметил, как девушка вдруг резко остановилась, и он на полном ходу врезался в неё.

― Ты спишь что ли, Гре...? ― начал было Драко, но, подняв голову, тут же осёкся. ― Гермиона...

Перед ними стоял Снейп, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Молниеносным взглядом он оценил помятую рубашку, сбившийся галстук и потрёпанный вид своего крестника, а затем чёрные глаза впились в Гермиону.

― Доброе утро, сэр, ― тихо поздоровалась она, но зельевар её проигнорировал.

― Мистер Малфой, разве в данный момент вы не должны находиться на поле для квиддича? ― подозрительно мягким, прямо-таки шёлковым, голосом полюбопытствовал Снейп, делая шаг вперёд.

― Как раз туда я и направляюсь, ― соврал Драко, нервно улыбнувшись.

― А мисс Грейнджер, видимо, показывает вам дорогу? ― несмотря на кажущееся спокойствие, во взгляде профессора вспыхнуло что-то пугающее, и это моментально стёрло улыбку с лица Малфоя.

― Гермиона составила мне компанию за завтраком, а теперь...

― А теперь, ― резко оборвал его Снейп, ― ей следует находиться там, где появления её гриффиндорского высочества ждут уже более десяти минут.

Брови девушки медленно поползли вверх.

― Ждут?

Зельевар, казалось, только заметил её.

― Да, мисс Грейнджер, ждут, ― медленно повторил он. ― Если вы действительно находились на завтраке, то вы должны быть в курсе, что участников Турнира и их сопровождающих вызвали в кабинет мадам Максим.

― Я, наверное, прослушала объявление, сэр, ― пробормотала Гермиона и поспешно добавила: ― Это по поводу первого задания?

― Не исключено.

― Нам дадут ещё одну подсказку?

― Будем надеяться.

― А разве...

― Мисс Грейнджер! ― не выдержал Снейп. ― Я, так же как и вы, не представляю, с какой целью нас собирают, поэтому, будьте любезны, остановите ваш нескончаемый поток вопросов!

― Я просто подумала, что... ― начала Гермиона, но вспомнив, о чём за завтраком предупреждал её Драко, прикусила язык.

― Разумно с вашей стороны промолчать, ― холодно заметил зельевар и, повернувшись к крестнику, поинтересовался: ― Вы, кажется, куда-то торопились, мистер Малфой?

Драко, всё это время с удовольствием наблюдавший за ними, подавил довольную ухмылку.

― Уже ухожу, ― он медленно попятился назад, заговорщицки подмигнув Гермионе, ― с большим сожалением оставляю вас наедине.

«С таким чувством юмора долго не живут», ― подумала девушка, заметив убийственный взгляд, которым наградил Малфоя Снейп. Будь на месте Драко кто-нибудь другой, профессор лично бы позаботился о том, чтобы превратить жизнь несчастного в ад.

― Кхм, ― кашлянула она, отвлекая внимание зельевара от изобретения изощрённых методов расправы над малфоевским отпрыском. ― Нам ведь тоже пора, сэр?

Даже не посмотрев в её сторону, Снейп резко развернулся и быстрым шагом устремился по направлению к кабинету директора Шармбатона. Тяжело вздохнув, девушка поспешила за ним.

* * *

― Ах, месье Снейп, вы и ваша подопешная, с успехом ломаете сте’геотипы о пунктуальности б’гитанцев.

Проигнорировав комментарий мадам Максим, зельевар жестом указал Гермионе на свободное кресло, а сам встал позади неё, окинув мрачным взглядом всех присутствующих. Одного этого хватило, чтобы понять: профессор не в духе и лишний раз лучше его не трогать.

― Кхм... Ну что ж... Я думаю, мы можем начинать, ― судорожно вздохнув, произнёс Ноэль Лерой и взмахом палочки наложил на дверь запирающее и заглушающее заклинания. ― Господа, данная встреча не запланирована протоколом организации Турнира Трёх Волшебников, а значит всё, что вы здесь услышите, не должно покинуть стен этой комнаты. Договорились?

Ответом ему послужила дружная тишина.

― Ну вот и хорошо, ― заключил француз, натянуто улыбнувшись. ― И кстати, моему коллеге, месье Бернарду, об этом знать также не обязательно. Это в ваших же интересах.

Министерский работник выглядел более чем взвинченным. Он промокнул выступившие на лбу капельки пота платком и продолжил:

― Речь пойдёт о первом задании. Ещё до того, как Кубок Огня определился с Чемпионами, вы уже знали о том, что оно связано с историей соседнего острова. К сожалению, в библиотеке Шармбатона почти нет сведений о событиях, произошедших там несколько веков назад...

― Как вовремя вы нас об этом предупредили, месье Лерой, ― ядовито заметил Снейп, с силой сжав спинку кресла, в котором сидела Гермиона. ― Мы бы с удовольствием перелопатили ещё полсотни книг за этот вечер.

Хотелось запустить какое-нибудь пренеприятнейшее проклятьице в этого коротышку за время, потраченное впустую на бесплодные поиски.

― Я мог бы и вовсе не предупреждать вас! ― негодующе воскликнул Лерой. ― Я и без того нарушаю инструкции Министерства и порядок проведения Турнира, посвящая вас в это! Я рискую своей должностью и положением!

― Ну, естественно, месье. Жизни трёх школьников не стоят таких жертв, ― насмешливо протянул Снейп, глядя на главу департамента международного сотрудничества, как на ничтожество. Зельевар уже собрался высказать всё, что он думает о псевдогероизме этого французишки, когда тихое: «Профессор», ― заставило его замолчать. Он изумлённо посмотрел на Гермиону, повернувшуюся к нему, и прочитал в её взгляде укор.

«Превосходно! ― подумал он, едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза. ― Вечная защитница сирых и убогих решила вступиться за ещё одну никчёмную жертву злого профессора Снейпа. Ваш выход, мисс Грейнджер».

― Вы не справедливы к месье Лерою, сэр, ― решительно начала Гермиона. ― Он вовсе не обязан нам ничего говорить, но, тем не менее, идёт на определённый риск.

― Не обязан? ― притворно изумился зельевар. ― Если он не обязан, тогда благодаря кому французская сторона узнала о сути первого задания ещё до того, как Кубок Огня назвал имена чемпионов?

Тишину, которая образовалась после этих слов, можно было резать ножом.

― Што вы хотите этим сказать, месье Снейп? ― на высокой ноте, не свойственной её голосу, воскликнула мадам Максим. Её огромные руки сжимали край стола, немного пухлые губы превратились в тонкую ниточку, а во взгляде читалось истинное негодование. Северус бы непременно оценил актёрские способности полувеликанши, если бы не серьёзность ситуации.

― Мы тут все взрослые люди, директор, ― невозмутимо парировал Снейп, сложив руки на груди. ― Давайте не будем делать друг из друга идиотов.

― А у вас имеются доказательства ваших слов? ― слащаво улыбнувшись, поинтересовался Лерой, даже не скрывая торжествующего блеска в глазах.

― Я под сывороткой правды могу повторить каждое слово, услышанное мной в разговоре между вами и месье Бернардом в библиотеке. Отпираться нет смысла.

Несколько мгновений Лерой, словно рыба, выброшенная на берег, безмолвно глотал ртом воздух, а затем подскочил с кресла.

― Вы подслушивали?! ― поражённо воскликнул он, тем самым выдавая себя с головой. ― Да какое вы имели право?

Снейп только красноречиво развёл руками, демонстрируя отсутствие необходимости доказывать что-либо ещё. Мадам Максим предупреждающе зыркнула в сторону Лероя, который открыл было рот, чтобы продолжить, и поднялась со своего места.

― Mon chers, ― её губы растянулись в неестественной улыбке, ― давайте не будем ссо’гиться. Сейчас намного важнее узнать, с чем вст’гетятся наши чемпионы на пе’гвом задании. Не будем те’гять в’гемя.

Ноэль Лерой, всё ещё злобно поглядывая на зельевара, вернулся в своё кресло и с видом оскорблённой добродетели начал с того места, на котором его прервали:

― Если вы когда-либо интересовались маггловской историей, господа, то вы, несомненно, должны были слышать о тайне, которую вот уже несколько столетий безуспешно пытаются разгадать. Эта тайна связана со знаменитым французским узником, личность которого магглами до сих пор не установлена.

― Вы говорите о Человеке в железной маске? ― ошеломлённо выдохнула Гермиона.

― Именно, мадмуазель, ― кивнул Лерой. ― Что вам о нём известно?

― Почти ничего конкретного, ― призналась девушка. ― Есть множество версий о том, кем он был. Одни считают его братом-близнецом Людовика XIV, претендовавшим на трон, другие ― любовником супруги короля, Марии Терезы, но это лишь предположения.

― Вот именно, ― усмехнулся француз, ― ни одно из них и отдалённо не похоже на истину. Человек в железной маске был волшебником. Тёмным волшебником. За свои эксперименты с чёрной магией и применение её на магглах, он был заключён в тюрьму на острове Сент-Оноре ― Форт-Ройал, аналогичную Азкабану в Англии и Нурменгарду в Болгарии.

― Почему же магическое сообщество не знать о нём? ― удивился директор Дурмстранга. ― Мир иметь сведения о поступках Геллерта Гриндевальда и Волдеморта, так почему французы скрывать этот Человек?

Лерой глубоко задумался, прежде чем ответить.

― Этот волшебник является позорным пятном в истории колдовской общины Франции, ― чуть слышно произнёс он, нахмурившись.

― Надо же... ― ядовито протянул Снейп. ― А в Великобритании Тёмный Лорд посмертно признан национальным героем.

Пропустив мимо ушей эту издёвку, француз продолжил:

― Министерство Магии засекретило эту информацию. Нас должно интересовать то, что связано с первым заданием. Так вот... Остров Сент-Оноре вдоль и поперек испещрён целой сетью подземных ходов ― катакомб. Они были построены ещё в XVII веке в качестве непреодолимого барьера для беглых заключённых. Лишённые волшебной палочки, они погибали в этих лабиринтах, где на каждом шагу их ждали магические ловушки. И только однажды за всю историю существования этой тюрьмы узнику удалось обмануть охранные чары и бежать. Как вы уже догадались, им стал Человек в железной маске. На стене своей камеры он оставил послание, написанное собственной кровью.

Лерой, достав из внутреннего кармана мантии палочку, взмахнул ею, и в воздухе стали появляться ярко-красные буквы, мгновенно складывающиеся в слова:

«Сакральных знаний суть знает не каждый,

Лишь избранный достоин им владеть.

И я, ведомый власти неуёмной жаждой,

Сумел в лишеньях заточения прозреть.

Мной спрятан ключ, что приведёт к теней победе,

Грядущее в себе таит лишь только смерть.

Вершину магии узнаем по примете ―

Когда все магглы на кострах будут гореть.

Предмет сладчайших грёз моих ― свобода,

Я в отражении своём спасение найду.

И на закате дней кровавого восхода

Я вас, ваших детей и жён не пощажу».

Несколько секунд царила абсолютная тишина. Все присутствующие снова и снова перечитывали леденящие кровь строчки, вопреки здравому смыслу чувствуя, как липкий страх проникает в их души.

― Его поймали? ― голос Гермионы Грейнджер прозвучал неожиданно надрывно.

Снейп опустил на неё взгляд: неестественно выпрямленная спина, сжатые кулаки, но в глазах её, он был уверен, сейчас плескался истинный гриффиндорский огонь.

― С трудом, ― неохотно ответил Лерой. ― Но сейчас нас должны интересовать не события трехсотлетней давности, а то, с чем столкнуться наши Чемпионы уже завтра.

Он снова поднялся и попросил Гермиону, Жаклин и Валери подойти к нему.

― Друзья мои, я хочу, чтобы вы понимали, насколько это задание отличается от тех, с которыми встречались ваши предшественники. Во-первых, вам придётся столкнуться с магией, ориентированной не на школьников, а на особо опасных преступников, когда-то пытавшихся бежать из тюрьмы Форт-Ройал.

― Они не иметь палочки, ― на ломанном английском заметил Валери. ― Ловушки простые?

― Палочки были у тех, кто мог бы помочь заключённым извне, месье, ― насмешливо возразил француз. ― Не стоит недооценивать охранную систему тех времён.

Болгарин нахмурился, но ничего больше не сказал.

― Ну и во-вторых, ― продолжил Лерой, ― никто, кроме здесь присутствующих, не знает и не должен знать истинной сути задания. История о Человеке в железной маске не подлежала огласке ни во Франции, ни за её пределами. Вам раскрыта лишь та часть, в которой содержится подсказка. Поэтому завтра постарайтесь не удивляться, когда несколько искажённая версия задания будет доведена до сведения зрителей и прессы.

― Потрясающе, ― саркастично резюмировал Снейп. ― Знаете, что меня больше всего приводит в недоумение? Если вся эта история настолько засекречена, то какой смысл организовывать первый тур, непосредственно связанный с её оглашением?

Лерой мрачно посмотрел на зельевара. Ему было бы намного проще провести этот Турнир, если бы Хогвартс отправил в качестве сопровождающего кого-нибудь другого.

― Честно говоря, месье Снейп, ― пытаясь быть вежливым, начал француз, ― никто не думал, что соревнование между школами будет возобновлено так скоро. Поэтому новость о необходимости проведения Турнира была для нас неожиданной, и мы физически не успели бы разработать первое задание. Вот почему мы решили использовать заброшенную тюрьму и сеть катакомб в качестве готового игрового поля.

Убедившись, что зельевар вполне удовлетворён его ответом, Лерой снова обратился к ребятам:

― Завтра утром после вашего перемещения на остров Сент-Оноре, вы окажетесь в камере Человека в железной маске. В своих карманах вы найдёте подробный план подземных ходов. Только с помощью него вы сможете выбраться из лабиринта. И всё было бы очень просто, если бы не одно «но»...

Он замолчал, загадочно улыбнувшись всем присутствующим.

― Что ещё за «но»? ― не выдержал директор Дурмстранга.

Лерой жестом указал на послание таинственного узника, про которое уже все забыли.

― В одной из этих строчек главная подсказка, ― вкрадчиво произнёс он. ― Удачи вам.

Стараясь не разбудить свою соседку по комнате, Гермиона еле слышно слезла с кровати, накинула мантию поверх пижамы и на носочках направилась к двери. Не в силах ждать до завтрака она решила прямо сейчас поделиться своей идеей с профессором Снейпом. Несмотря на очень раннее утро, Гермиона надеялась, что он уже проснулся.

Оказавшись перед комнатами зельевара, гриффиндорка собрала всю свою храбрость и постучала. Прошло несколько томительных мгновений, пока за дверью не послышались твёрдые уверенные шаги. В глубине души Гермиона надеялась, что ей откроет немного помятый, заспанный и взъерошенный мужчина в наспех застёгнутой рубашке, однако подобный образ был бы слишком... человечным для её преподавателя. Перед ней стоял Снейп в своём привычном наглухо застегнутом одеянии и хмуро смотрел на раннюю посетительницу.

― Половина пятого утра, мисс Грейнджер, ― обманчиво спокойным голосом произнёс он. ― Потрудитесь объяснить причину вашего бодрствования.

― Сегодня первое задание, ― Гермиона нервно переминалась с ноги на ногу.

― Какая неожиданная новость, ― едко отозвался зельевар. ― Однако я так и не услышал вразумительного объяснения: какого Мерлина вы не спите в такую рань.

― По той же причине, что и вы, сэр.

― Вы тоже боитесь подушек? ― на полном серьёзе поинтересовался Снейп, выгибая бровь.

У Гермионы вырвался смешок:

― Для гриффиндорки у меня слишком много фобий.

Уголки губ зельевара чуть дрогнули, на мгновенье сломав хмурую маску его лица.

― Так по какой же причине, по-вашему, я не сплю, мисс Грейнджер? ― прислонившись плечом к дверному косяку, Снейп не сводил с Гермионы внимательного взгляда.

― Всё ещё думаете над разгадкой послания Человека в железной маске.

― А у вас, стало быть, есть идеи?

Гермиона кивнула.

― Могу я войти?

Зельевар немного поколебался, прежде чем отойти в сторону, пропуская её внутрь. Девушка, с любопытством озираясь по сторонам, прошла в гостиную и заняла кресло у камина. Снейп, недовольно покосившись на неё, сел в другое, менее удобное кресло.

― Выкладывайте, ― сухо произнёс он.

― «Я в отражении своём спасение найду», ― сходу начала Гермиона. ― Очевидно, что только в этой строчке может быть подсказка. Вы согласны?

― С этим трудно поспорить. Продолжайте.

― У меня всё ещё не выходит из головы мысль о зеркалах. Я знаю, вы думаете, что задание как-то связано с пространством зазеркалья, но ведь чтобы туда попасть, необходимо владеть Серой магией, сэр. Сомневаюсь, что организаторы Турнира вышли бы за рамки школьной программы.

Снейп склонил голову набок, молчаливо признавая её правоту.

― Мне кажется, что всё намного проще, профессор, ― продолжила она. ― Вы помните второй год моего обучения?

Зельевар досадливо поморщился.

― Всегда с теплотой вспоминаю времена, когда вы бегали по школе надоедливой лохматой всезнайкой.

Гермиона пропустила эту издёвку мимо ушей.

― Значит, вы помните и то, что от смертельного взгляда василиска меня спасло зеркальце, в которое я смотрела, перемещаясь по замку.

― Вы были на удивление умны для своего возраста, ― неохотно признал Снейп.

― Была? ― слегка прищурившись, поинтересовалась девушка.

― Были, ― с насмешкой отозвался тот. ― Решение участвовать в Турнире едва ли демонстрирует вашу разумность.

Гермиона едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Но, тем не менее, ей нравилось, когда Снейп над ней подшучивал.

― Когда я выиграю Турнир, вы пожалеете о сказанных словах, выпрашивая мой автограф, ― дерзко пообещала девушка, сдерживая улыбку.

― А когда его получу, обязательно поставлю на полочку рядом с автографом Поттера, ― беззлобно ответил он.

Не выдержав, Гермиона засмеялась, но тут же посерьёзнела, внимательно изучая собеседника.

Когда всё изменилось? На протяжении шести лет Мастер Зелий был для неё словно каменная стена, неприступный и холодный. Чужой, лучше и не скажешь. А сейчас она чувствовала себя так, словно знакома с ним всю жизнь.

― Люблю, когда у вас хорошее настроение, ― почти прошептала Гермиона.

На какое-то время в комнате повисло молчание. Атмосфера непринуждённости растаяла в одно мгновение.

― Кажется, мы отвлеклись от темы, мисс Грейнджер, ― ровным, бесцветным голосом произнёс зельевар, поднимаясь на ноги. Он подошёл к камину, на пару сантиметров передвинул стоящие на нём часы и снова повернулся к девушке.

― Если я вас правильно понял, ― будничным тоном продолжил Снейп, ― то вы планируете бегать по катакомбам, заглядывая в зеркальце на каждом повороте? Верно?

― Не исключено, ― тяжело вздохнув, ответила она. ― Я не знаю, с чем именно мне придётся там столкнуться. Но я чувствую, что это как-то связано с обычным зеркалом.

Снейп молчал и смотрел на неё безо всякого выражения.

― Я думал, вы хотите сообщить мне что-то действительно стоящее, ― наконец с разочарованием произнёс он.

― Я просто хотела поделиться с вами своими мыслями, сэр. Никак не могла уснуть из-за этого, ― насупившись, призналась Гермиона.

Мужчина покачал головой и устало потёр переносицу.

― Теперь, когда вашему сну больше ничего не мешает, вам лучше вернуться в свою комнату. И постарайтесь поспать ещё пару часов. Мероприятие начнётся в девять утра.

Но девушке совсем не хотелось уходить: присутствие зельевара внушало ей ощущение спокойствия, а именно это ей сейчас было так необходимо.

― Прогоняете меня?

Снейп напрягся и замер, застигнутый врасплох этим вопросом, совершенно не представляя, что ей ответить.

― А вы бы хотели остаться? ― вкрадчиво поинтересовался он.

― Я понимаю, что это было бы... неуместно, ― смутилась гриффиндорка, теряясь в глубине его чёрных глаз.

― Согласен.

Снова воцарилось неловкое молчание. Гермиона чувствовала, как в груди бешено колотится сердце, а все мысли вмиг улетучились из головы. Она не могла объяснить себе внутренней дрожи, неожиданно охватившей её. Отчаянно хотелось найти причину, по которой можно было бы задержаться здесь ещё немножко. Но причина находиться не желала.

― Нууу... Тогда я... пойду... наверное? ― словно спрашивая разрешение, сбивчиво произнесла Гермиона и поднялась с кресла.

Снейп кивнул, и девушка медленно побрела к двери. Она уже взялась за ручку, когда тихий голос зельевара остановил её.

― Мисс Грейнджер.

Резко повернувшись, она встретила его долгий, немигающий взгляд.

― До вашего прихода я собирался выпить кофе. Если хотите, можете составить мне компанию.

Гермиона расплылась в широкой улыбке. Пока он не передумал, она торопливо вернулась в кресло, забралась туда с ногами и выжидательно посмотрела на зельевара. Криво усмехнувшись, Снейп взмахом руки зажег огонь в камине и скрылся за дверью, где предположительно находилась кухня.

Вернувшись через пару минут с двумя чашками горячего чёрного кофе, он обнаружил, что в облюбованном им кресле, свернувшись калачиком, сладко спит Гермиона Грейнджер. Покачав головой, Снейп глубоко вздохнул и, поставив поднос на каминную полку, снял с себя мантию и осторожно, стараясь не разбудить, укрыл ею спящую девушку. Зачарованно глядя на её лицо, мужчина присел на корточки и отвёл в сторону непослушные пряди волос. Не сдержавшись, он провёл большим пальцем по её нижней губе, но тут же отдернул руку, когда Гермиона, что-то невнятно простонав, блаженно улыбнулась. Словно испугавшись такой реакции, Снейп резко поднялся на ноги и отошёл назад. Твердо решив разбудить гостью через полчаса, он продолжил наблюдать за ней, сидя в кресле напротив.

* * *

― Профессор, мы нигде не можем найти Гермиону. Вы не видели её сегодня утром? ―— Кристофер МакРеди выглядел действительно взволнованным. Позади него стояли Аткинсон и Малфой, причем последний настойчиво пытался заглянуть в щель между дверью и профессором.

Снейп немного сдвинулся в сторону, тем самым закрывая обзор любопытному крестнику, и спросил:

― В библиотеке искали?

Ребята синхронно кивнули, вызвав еле заметную усмешку на губах мужчины.

― Значит, плохо искали. Более чем уверен, что в данный момент она лихорадочно штудирует очередной фолиант в самой дальней, Мерлином забытой, секции. Это как раз тот случай, когда можно сказать: «Перед смертью не надышишься».

―Не самое лучшее время для подобных шуток, сэр, ― выдавил из себя Кристофер, укоризненно качая головой.

― Когда мне нужно будет узнать время, мистер МакРеди, я обязательно к вам обращусь, ― отозвался Снейп, наградив парня тяжёлым взглядом. ― А сейчас марш искать мисс Грейнджер. Испытание начнётся через тридцать минут.

Гриффиндорцев как ветром сдуло, но Малфой не шелохнулся.

― Гермиона никогда не ходила в эту библиотеку без тебя, ― хитро улыбнулся он. ― Она не знает ни слова по-французски.

Если бы не желание поскорее избавиться от общества крестника, Снейп похвалил бы его за несвоевременную догадливость.

― Значит, поищи её в другом месте, Драко, ― прорычал он. ― Нет смысла поджидать эту девчонку у моей двери.

Проводив гневным взглядом юношу, удаляющегося от него с улыбкой сфинкса на устах, Снейп резко захлопнул дверь, чувствуя невероятное раздражение.

―Обязательно было обездвиживать меня? ― возмутилась Грейнджер, поднимаясь с кресла и разминая затёкшие конечности.

― Думаете, я позволил бы вам выйти из моих комнат в таком виде?

Гермиона замерла.

― А что со мной не так?

― Хотел бы я посмотреть на лица ваших друзей, выйди вы к ним навстречу заспанная, с растрепанными волосами и мантией поверх пижамы, словно... ― Снейп вовремя прикусил язык, хотя уже сказанного хватило, чтобы девушка густо покраснела. Мысленно назвав себя идиотом, он продолжил: ― я заставлял вас практиковаться в заклинаниях всю ночь.

Но произнесённое не изменило того, о чём умолчалось. Гермиона, покрепче запахнув на себе мантию, смущённо пробормотала:

― Да... Пошли бы нежелательные разговоры.

Рассеянно кивнув, Снейп бросил взгляд на каминные часы.

― Вы знаете, что у вас чуть меньше получаса на то, чтобы вернуться в свою комнату, переодеться в форму Хогвартса и в установленное время стоять у входа в школу.

Еле слышно ругнувшись, девушка пронеслась мимо профессора к двери, но неожиданно остановилась. Она медленно повернулась лицом к мужчине, и по-детски склонив голову набок, спросила:

― А вы будете за меня болеть?

Криво усмехнувшись, Снейп покачал головой.

― Если вы думаете, что я буду вам подсуживать, то вы ошибаетесь.

― Я совсем не хочу, чтобы вы подсуживали мне! ― возмутилась Гермиона. ― Я просто хочу узнать, будете ли вы переживать за меня?

― Ну и зачем вам это знать, мисс Грейнджер? ― Снейп чувствовал, как внутри разливается странное тепло.

― А вам так тяжело ответить? ― в голосе девушки слышался вызов и немного обиды. Она спокойно выдержала пронзительный взгляд, которым тот её одарил.

― Мне кажется, вы сами знаете ответ на этот вопрос, ― профессор и открыл дверь и мягко вытолкал расстроенную Гермиону из своих комнат.

* * *

Сжимая во вспотевшей ладони портключ, готовый к активации, Гермиона впервые за долгое время почувствовала, как её охватывает забытое ощущение дрожи во всём теле. Дыхание стало коротким и учащённым, а сердце в груди билось как сумасшедшее. Она была уверена, что каждый, кто смотрит на неё, видит, как отчаянно сейчас трясутся её колени. Шум в ушах перекрывал абсолютно всё: непонятную ей речь комментатора, пустые пожелания организаторов и даже общий гул собравшихся зрителей. Безумно хотелось как можно скорее оказаться там, куда их направит портключ, чтобы избавиться от мерзкого ощущения неизвестности.

Она стояла на помосте рядом с другими Чемпионами и кожей ощущала исходящий от них страх. На лице Жаклин проявилась несвойственная ей бледность, а во взгляде уже не узнавалось то превосходство, которое она демонстрировала на правах хозяйки Турнира. Валери, бормотавший какое-то подобие молитвы на болгарском языке, казалось, ушёл куда-то в глубину своего сознания.

Когда, наконец, пространство вокруг взорвалось от криков толпы, знаменуя конец торжественной части, Гермиона внутренне напряглась в ожидании предстоящего перемещения. Крепко зажмурив глаза, она со всей силы сжала портключ, опасаясь, что он может выскользнуть из её руки.

― Куда-то собрались? ― насмешливый голос, прозвучавший совсем тихо, вырвал её из оцепенения. Снейп всё это время стоявший поодаль, теперь стоял рядом и не выглядел чем-то особо взволнованным. На его лице было написано желание поскорее закончить с очередным скучным мероприятием.

― Жду перемещения, ― немного резко ответила девушка, памятуя об их недавнем разговоре.

― Я скажу, когда пора, ― пообещал профессор, взглянув на организаторов.

― Не утруждайтесь.

― И чем я заслужил эту дерзость? ― вскинув бровь, поинтересовался Снейп.

― Мне кажется, вы сами знаете ответ на этот вопрос, профессор, ― саркастично произнесла Гермиона, повторив ранее сказанную им фразу слово в слово.

― Какое ребячество с вашей стороны, мисс Грейнджер, ― он недовольно скривился. ― Не думали же вы, что я буду носиться с вами словно с хрустальной вазой, рассыпаясь в пустых словах напутствия?

― Так и скажите, что вам плевать… ― горько усмехнулась Гермиона.

Снейп одарил её тяжелейшим взглядом.

― Мне представляется, я оказываю вам достаточную степень поддержки в ходе подготовки к Турниру, мисс Грейнджер, ― холодно произнес он. ― Если вы ждете еще и эмоционального участия, то это не ко мне.

― А к кому же? ― Гермиона уже еле сдерживала подступающие слезы.

― Понятия не имею, ― едко отозвался Снейп. ― Профессор Дамблдор не поручал мне ничего подобного.

В этот момент мсье Лерой объявил что-то на французском, зрители снова взорвались в овациях, а директорá Шармбатона и Дурмстранга в последний раз обняли своих Чемпионов в знак поддержки. Пока Гермиона наблюдала за ними, Снейп, не проронив ни слова, скрылся в толпе. Провожая взглядом высокую фигуру в чёрной мантии, возвышающуюся над школьниками, девушка поняла, что ещё никогда не ощущала себя так паршиво. Через пару мгновений её скрутило ещё и физически.

* * *

Больно приземлившись на колено, Гермиона не сразу обратила внимание на то, что в её сторону нацелены две волшебные палочки. Потирая ушибленное место, она поднялась на ноги и замерла. Её собственная палочка молниеносно скользнула из рукава в ладонь, однако, когда она попыталась наколдовать щит, ничего не произошло. У Жаклин и Валери также ничего не получилось.

Опустив палочку, но с опаской поглядывая в сторону соперников, Гермиона начала осматривать место, куда их переместило.

Камера. Камера Человека в железной маске. Земляной пол и каменные стены. Единственным звуком, доносившимся извне, был стук ветки, тревожно бьющейся о решётки маленького окошка у самого потолка. Сквозь него же пробивался и робкий луч света, не способный тягаться с вязкой темнотой этого мрачного помещения. Не было ни единого намека на койку, только несколько железных колец, вбитых в стены и не оставляющих сомнений в их предназначении. Стальные прутья на двери скорее были лишь угнетающей декорацией, так как тяжело представить, что они могли бы задержать тёмного волшебника, намеревающегося сбежать. Если присмотреться внимательнее к грязным, покрытым копотью стенам, то вполне можно было различить выцветшие буквы того послания, которое Человек в железной маске оставил своим преследователям.

Единственное, за что зацепился взгляд Гермионы, было разбитое зеркало, осколки которого лежали у самого выхода, где стояла Жаклин. Француженка, медленно наклонившись, подняла один осколок и, ехидно улыбаясь, ногой отбросила оставшиеся осколки за пределы тюремной камеры. Валери непонимающе наблюдал за этими манипуляциями, а Гермиона не могла поверить в настолько бесчестную игру Шармбатона.

Бросив прощальное «Adieu!», Жаклин, не отрывая взгляда от зеркальца, спиной направилась к выходу и просочилась сквозь железные решётки, словно их и не было. Несколько мгновений растерянно глядя друг на друга, Гермиона и Валери одновременно бросились к выходу, чтобы заполучить свой осколок волшебного зеркала. Однако, как бы они не тянулись, добраться хотя бы до одного осколка не выходило. Не помогли и Манящие чары, которые Валери пытался применить, просунув руку между прутьями решётки.

Беспомощно озираясь по сторонам, Гермиона искала, чем можно было бы подцепить осколки. Тут её взгляд упал на ту самую ветку, неспособную сопротивляться порывам ветра.

― Помоги мне, ― бросила она Валери и подбежала к единственному окошку в камере. Болгарин подсадил гриффиндорку себе на плечи, и она не без труда, но всё же заполучила обломок ветки необходимой длины.

Вернувшись обратно к двери, Гермионе удалось подцепить лишь один осколок зеркальца, который она протянула Валери. Тот, изумлённо посмотрев на девушку, благодарно кивнул и, повторив действия Жаклин, успешно оказался за пределами камеры. К его чести он не подставил своего соперника из Хогвартса и, подняв с земли один из осколков, вручил его Гермионе. Но когда та, наконец, оказалась снаружи, его уже не было рядом.

Оглядываясь по сторонам, гриффиндорка поняла, что оказалась в одном из узких коридоров сети катакомб, о которых вчера рассказывал мсье Лерой. Было невозможно темно и промозгло. Пахло плесенью и сыростью. Стены и потолки были затянуты паутиной. Первым делом Гермиона проверила, работает ли волшебная палочка вне пределов камеры, и облегчённо выдохнула, когда от невербального «Lumos» пространство вокруг неё озарилось светом. В кармане она нащупала неизвестно откуда появившийся пергамент, развернув который, увидела запутанный план подземных ходов тюрьмы Форт-Ройал. Три пульсирующие зелёные точки на карте информировали о местонахождении Чемпионов. Гермиона была уверена, что точная копия этой карты есть у организаторов Турнира, наблюдающих за их перемещениями. В нижнем левом углу пергамента расположился заветный выход из катакомб, ближе всех к которому сейчас находилась Жаклин. Валери, к её изумлению, двигался в совершенно другом направлении.

Гермиона, в одной руке сжимая палочку, а в другой ― карту и зеркальце, осторожно двинулась вниз по коридору, куда по её мнению направилась Жаклин.

Прекрасно помня о наличии магических ловушек, предназначенных для беглых заключённых, девушка очень остро реагировала на каждый шорох, доносящийся из темноты. Её едва не хватил удар, когда из-под сводчатого потолка с громким визгом прямо на неё спикировала летучая мышь и скрылась в глубине коридора. Прекрасно понимая, что неожиданные опасности находятся только на расстоянии света её волшебной палочки, она, тем не менее, сорвалась на бег.

Сердце колотилось как сумасшедшее, а дыхание уже начало сбиваться, когда Гермиона вдруг резко остановилась и снова посмотрела на карту подземных ходов. Её зеленая точка всё больше и больше отдалялась от Жаклин, и приближалась к Валери. Как такое возможно, если она неукоснительно сверяла каждый свой поворот с картой?

― Чертовщина какая-то... ― пробормотала девушка, и в этот момент сверху на неё посыпались сначала мелкие, а затем более крупные камни. Зачарованный ею щит некоторое время выдерживал эту тяжесть, но когда давление сверху стало невыносимым, он треснул, и Гермиона едва успела отскочить в сторону. Коридор, через который она собиралась пройти, завалило камнями, а на карте оставался только единственный ход из этого тупика. И этот ход вел её напрямую туда, где находился Валери.

* * *

― Они сейчас столкнутся! ― крикнул кто-то из толпы зрителей, наблюдавших за ходом турнира по карте, специально увеличенной до огромных размеров. Снейп напряжённо смотрел на то, как зелёная точка под названием «Гермиона Грейнджер» неумолимо направляется в сторону другой точки с подписью «Валери Димитров». Мало того, что она двигалась на своего соперника, так она ещё всё дальше и дальше удалялась от выхода.

Зрители замерли в ожидании. На несколько томительных мгновений вокруг повисла тишина и взорвалась продолжительным «Оооох...», когда возле зелёной точки Чемпиона Дурмстранга появилась надпись: «Stupefy».

― Какого чёрта он нападает на неё? ― прорычал Снейп, резко оборачиваясь к Антонову.

― Я не давать ему таких указаний, Северус, ― в недоумении покачал головой тот. ― Может быть она просто испугать его...

Дальнейшее развитие событий не оставляло сомнений в том, что Валери Димитров не только не испугался, но ещё и откровенно атаковал соперницу. На каждый выпад болгарина девушка отвечала только обороняющимися заклинаниями.

― Если он сейчас же не прекратит, то, клянусь, я сверну ему шею, ― мрачно пообещал Снейп, сжимая кулаки.

Вдруг после брошенного гриффиндоркой «Silencio» зелёная точка с именем Чемпиона Дурмстранга часто запульсировала и поменяла цвет на фиолетовый.

― Он ранен! ― вскрикнул Антонов, вскакивая на ноги.

Толпа зрителей переполошилась, а организаторы растерянно смотрели друг на друга. Прерывать участие одного из Чемпионов можно было лишь тогда, когда индикатор становился красным. Лерой показал дежурным волшебникам знак отбоя тревоги.

В это время зелёная точка на карте стремительно приближалась к фиолетовой, пока не соединилась с ней. Несколько долгих секунд вокруг стояла тишина, а затем снова взорвалась одобрительными криками зрителей, когда индикатор Димитрова снова стал зеленым.

Поистине гриффиндорское благородство не знает границ...

* * *

Завернув за очередной поворот хода, Гермиона увидела Валери, и тут же на их головы снова посыпались камни. Каждое слово, произнесённое болгарином, вызывало обвал потолка, а девушке совсем не хотелось оказаться погребённой под грудой булыжников.

― Замолчи! ― в панике крикнула Гермиона, отбиваясь от очередного заклинания. ― Не произноси больше ни слова!

Коридор за её спиной уже был перекрыт обломками стен и потолка. Валери, наконец, осознал, что обвал наколдовала не Гермиона, и перестал атаковать её. Бросив в парня невербальное Silencio, гриффиндорка, с трудом удерживая над собой щит, поспешила к нему навстречу. Однако не владеющий невербальной магией и неспособный применить Щитовые Чары болгарин оказался лёгкой жертвой одной из магических ловушек тюрьмы Форт-Ройал. Гермиона не успела подбежать к нему, как град крупных камней обрушился прямо на голову Чемпиону Дурмстранга и тот упал на землю словно подкошенный.

Девушка что есть силы рванула к Валери и, задыхаясь, стала оттаскивать его из опасной зоны. Когда давление на магический щит прекратилось, Гермиона остановилась и, наклонившись над парнем, дрожащими руками нащупала биение пульса у него на шее. Облегченно выдохнув, она остановила кровотечение из раны на голове болгарина и обессилено рухнула рядом с ним, закрыв глаза. Осознание того, что она хоть и косвенно, но едва не стала причиной смерти другого человека, заставило её почувствовать подступающую тошноту. Мерлин! Во что она ввязалась?

Восстановив дыхание, Гермиона с трудом поднялась на ноги. Перед тем как применить возвращающий к сознанию Enervate, она отыскала волшебную палочку Валери, вложила её в его ладонь и сняла заклинание немоты. Не став ждать, пока болгарин придёт в себя, Гермиона как можно скорее поспешила убраться отсюда.

Потеряв счёт пройденным коридорам и поворотам, изнемогая от усталости и совершенно отчаявшись найти путь к выходу, Гермиона прислонилась к холодной стене и обессилено сползла по ней вниз. Она снова посмотрела на злополучную карту, которая завела её в тупик, и усмехнулась. Жаклин оставалось пробежать всего несколько коридоров для того, чтобы закончить задание.

Неужели организаторы Турнира могли поступить настолько бесчестно, что Чемпионы Хогвартса и Дурмстранга были вынуждены бегать по катакомбам с картой, не соответствующей действительности?

«А что, если?..» ― мысленно протянула Гермиона и вскинула голову, озарённая внезапной догадкой. Достав из кармана потускневшее от времени зеркальце, она поставила его перпендикулярно карте и посмотрела в отражение. Выход находился в противоположном углу карты! И теперь стало ясно, почему она и Валери двигались совершенно в другом направлении. Чертовски умно применить принцип Леонардо!

Мгновенно позабыв об усталости, Гермиона вскочила на ноги и как можно скорее побежала в обратную сторону. Потеряв много времени на бесцельное блуждание по катакомбам, девушка теперь каждый свой поворот сверяла с зеркальной картой. Там, где реальная карта показывала поворот налево, Гермиона сворачивала направо, и наоборот. Зелёная точка с её именем всё ближе и ближе приближалась к выходу, доказывая то, что догадка Гермионы была верна.

Не успела она удивиться тому, что уже долгое время на её пути не попадались ловушки, как вдруг прямо перед ней неизвестно откуда появилась дверь. Резко остановившись, девушка посмотрела на карту. Никакой комнаты или другого помещения на этом участке коридора быть не должно. Однако дверь была вполне реальной. И, очевидно, куда-то вела. Может быть, это был выход?

Гермиона осторожно приоткрыла дверь, с опаской заглядывая внутрь: за ней её могло ждать что угодно. Но в комнате не было ничего, что могло бы навредить. «Homenum Revelio», ― мысленно произнесла гриффиндорка, чтобы обнаружить нежеланное присутствие кого-то ещё. Ни души.

Прикрыв за собой дверь, девушка огляделась по сторонам: круглая комната с четырьмя дверьми, не считая ту, в которую она вошла. Больше ничего, что могло бы помочь ей понять, где она оказалась, не было. Такие же каменные стены и пол, как и везде.

Гермиона пересекла комнату, чтобы ближе рассмотреть двери, через которые ей необходимо было пройти. Приглядевшись внимательнее, она увидела, что на каждой из дверей были изображены эмблемы факультетов Шармбатона: Домов Огня, Земли, Воздуха и Воды.

Гриффиндорка подошла к первой двери с эмблемой Дома Огня и, тяжело вздохнув, взялась за дверную ручку. В ту же секунду обжигающая боль пронзила её руку словно калёным железом. Вскрикнув, девушка рухнула на колени, слёзы брызнули из глаз, а кожа на ладони мгновенно покраснела. Тихонько всхлипывая, она баюкала свою руку и укоряла себя за неосмотрительность. Кое-как с помощью левой руки залечив правую, Гермиона поднялась на ноги и теперь, чтобы открыть дверь, использовала волшебную палочку. Аккуратно переступив порог, она оказалась в ещё одной комнате, но только чуть меньше предыдущей. Всего пара шагов вперёд, и за её спиной вспыхнуло пламя, преграждая ей путь к отступлению.

Внезапно темноту самого дальнего угла комнаты озарило ярко-красное сияние. Рождение огненной саламандры...

Гермиону бросило в жар. Она подняла палочку, не представляя, какое заклинание применить против вылупляющейся огромной ящерицы, живущей в огне и питающейся пламенем. Aquamenti не вызвало должного эффекта: созданная вода мгновенно испарилась.

Никогда ранее не встречавшаяся с этим существом, Гермиона пыталась вспомнить, что о саламандрах рассказывал профессор Люпин на третьем году их обучения. Он говорил, что единственно возможный способ уничтожить саламандру ― это заморозить её, а затем разбить. Однако заморозить её не так-то просто... Первые несколько минут после рождения саламандра неуязвима и плюется смертельно опасным огнем, от которого не спасает ни одно защитное заклинание.

Когда саламандра, наконец, вышла из своего гнезда, Гермионе ничего не оставалось, кроме как маневрировать. Большие кроваво-красные глаза этого существа ни на секунду не упускали свою жертву из поля зрения. Из пасти саламандры валил дым, предвещая жаркий поединок. Гриффиндорка двигалась по кругу, ожидая момент, когда сияние чешуи зверя немного померкнет.

Удачно увернувшись от нескольких огненных струй, Гермиона пропустила последний выпад, и левый рукав её мантии загорелся. Мгновенно затушив огонь, она сбросила с себя неудобное одеяние, оставшись в одной футболке. Тем временем чудовище медленно надвигалось на неё, загоняя в дальний угол, где находилось его гнездо. Спиной почувствовав холодную стену, а под ногами остатки тлеющего пепла, Гермиона в попытке отвлечь саламандру пнула горящие угли прямо ей глаза. Пока зверь яростно мотал головой, девушка, увидев, что его чешуя заметно потускнела, заморозила противника, а затем разбила застывшую фигуру мощным Reducto.

В ту же секунду пламя у двери погасло, и Гермиона, подобрав с земли свою мантию, как можно скорее покинула эту комнату. Когда она обернулась, двери с эмблемой Дома Огня уже не было. Тяжело дыша, девушка убедилась, что в результате схватки с саламандрой карта и зеркальце не пострадали. От греха подальше, она решила оставить мантию вместе с вещами в этой комнате.

Следующей была дверь с эмблемой Дома Земли. После печального опыта с обжигающей ручкой, Гермиона теперь сразу воспользовалась отпирающим заклинанием. Ступив в комнату, девушка ахнула.

Здесь была целая оранжерея! Пол, стены, даже потолок скрывали цветы самых необычных форм и окрасок. От обилия зелени кружилась голова. Волшебница и не заметила, как позади неё сильные гибкие побеги оплели дверь, закрыв выход. Зачарованно разглядывая знакомые и не очень растения, Гермиона совсем забыла, что здесь небезопасно.

Её словно магнитом потянуло вдоль рядов растущих цветов к трепетливым кустикам, листья которых неспешно колыхались безо всякого ветра. Гермиона медленно подняла руку, чтобы ладонью провести по тонким продолговатым стебелькам, но в следующую же секунду отдернула её, вскрикнув. Когда она заметила маленького билливига, было уже поздно. Ужаленная этим полудюймовым насекомым, Гермиона мгновенно почувствовала головокружение. Из давних лекций профессора Спраут вспомнилось, что билливиги не опасны, но их укусы вызывают непроизвольную левитацию.

В подтверждение своим мыслям, девушка ощутила, как её тело отрывается от земли и поднимается вверх. Она больно ударилась головой о потолок, и не собиралась повторять это при падении. Ждать, когда действие укуса закончится, Гермиона не стала, поэтому применила к себе Liberacorpus Снейпа, смягчив своё падение с помощью Aresto momentum.

Поднявшись на ноги, она поняла, что в этой оранжерее нужно вести себя более осмотрительно.

В середине опасного цветника прятался каменный стол, на котором лежал свиток пергамента. Гермиона проверила его на наличие каких-либо проклятий, но это был самый обыкновенный пергамент. Развернув его, она прочитала следующее:

«Найди меня... Сорви меня... Убей меня...

Я то, что даст тебе покой, но только временно.

Твой путь назад возможен лишь со мной в руке,

А дверь, что позади, закрыта на замке.

Для поиска тебе лишь три подсказки дам,

Коль не дурак, найдёшь меня ты по следам.

А коль загадка для тебя не по зубам,

Ты здесь умрешь. Я не вниму твоим мольбам.

Моих бесчисленных названий в мире тьма,

Я в них давным-давно запуталась сама.

Одним из них мы именуем только то,

Чем прикрывает праведник своё чело.

Второе имя мне дано не просто так,

Что ядовита я, не знает лишь простак.

Во мне и серый хищник смерть найдёт,

Остатки жизни бренной в муках проведёт.

Последнею подсказкой стих я завершу.

Читай внимательно, что я тебе скажу:

Я стопы древнеримской женщины хранил,

Богине плодородия земли землей служил.

Найди меня... Сорви меня... Убей меня...»

Гермиона улыбнулась, прочитав эту загадку. Она всегда любила логические задачки, подобно этой. Почувствовав себя в своей стихии, девушка принялась размышлять. Очевидно, что здесь загадано какое-то растение, которое надо найти. Она чувствовала, что ответ простейший и лежит на самой поверхности.

Чем прикрывает праведник своё чело? Шапка? Нет... У этой вещи какое-то другое название. Когда родители водили её в церковь, мама что-то рассказывала про одеяние священника, но вряд ли восьмилетняя девочка могла запомнить это.

Что тут ещё? Серый хищник. Волк. Яд для волков?

― «Я стопы древнеримской женщины хранил, богине плодородия земли землей служил...», ― вслух прочитала Гермиона, вспоминая в памяти имя богини плодородия в Древнем Риме.

Деметра? Нет, это в Древней Греции. Афродита? Из той же песни...

― Венера! ― осенённая догадкой, вскрикнула девушка.

Внезапно Гермиона рассмеялась. В памяти всплыл самый первый урок зельеварения, на котором профессор Снейп начал третировать Гарри, полностью игнорируя её поднятую руку.

«― Хорошо, Поттер, а в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха?» ― Гермиона помнила даже издевательские нотки в голосе зельевара. И то, как он рявкнул на неё, когда она, не выдержав, встала, чтобы ответить. Но тогда Снейп сам ответил на свой вопрос: «...волчья отрава и клобук монаха ― это одно и то же растение, также известное как...»

― Аконит, ― удовлетворённо произнесла Гермиона, глупо улыбаясь своему прошлому.

Волчья отрава, клобук монаха и венерин башмачок ― вот они зашифрованные подсказки. Теперь оставалось только среди бесчисленного множества растений найти цветок с лиловыми или фиолетовыми цветками и утолщённым клубневидным корнем.

Снова двигаясь вдоль рядов самых различных растений, Гермиона взглядом искала то, что ей нужно. Тут было абсолютно всё: от абиссинской смоковницы до чемерицы. Даже цапень несколько раз пытался своими длинными стебельками схватить девушку за ступни.

Наконец, когда Гермиона уже отчаялась найти аконит, она увидела знакомые пурпурные лепестки под тенью широких листьев бадьяна. Трансфигурировав лежащий на полу камешек в перчатку, девушка сорвала аконит.

Вернувшись к двери, заросшей Ядовитой Тентакулой, длинные стебли которой, почуяв приближение девушки, ощетинились, Гермиона, бросив в зубастую пасть голодного цветка аконит, поспешно покинула комнату-дендрарий.

Осталось только две двери. Подняв с пола карту, гриффиндорка посмотрела на положение своих соперников. Жаклин не было на карте катакомб, значит, она уже выбралась отсюда. А Валери всё ещё блуждал в совершенно другой стороне от выхода. Если она справится с оставшимися двумя испытаниями, то второе место после первого тура ей обеспечено.

Не теряя больше времени, Гермиона подошла к двери с эмблемой Дома Воздуха и открыла её. Новая комната была намного больше других и напоминала огромный холл в Хогвартсе с таким же сводчатым потолком.

Понимая, что вся это бутафория лишь результат Расширяющего заклинания, гриффиндорка, тем не менее, поразилась умениям организаторов Турнира в преобразовании помещений.

Гермиона, осторожно ступая и озираясь по сторонам, шла по залу. Каждый её шаг отдавался гулким эхом. Неожиданно в двух метрах от неё материализовалась метла, а перед глазами на несколько секунд завис золотой крылатый шарик и пропал в неизвестном направлении.

― Вы серьёзно? ― неизвестно у кого поинтересовалась девушка, всплеснув руками. ― Я ни за что ни сяду на эту штуку!

Позади звучно щёлкнул замóк.

― Я же боюсь высоты... ― тихо прошептала Гермиона, обняв себя за плечи.

В панике глядя на метлу, девушка не решалась подойти к ней. Никто из друзей не мог заставить её сесть на эту адскую штуковину, а теперь ей нужно было добровольно взлететь в воздух, да ещё и поймать снитч! Можно ей вернуться в комнату с саламандрой?

«Страх ― это слабость, мисс Грейнджер», ― вспомнила Гермиона слова Снейпа, когда они пролетали над Ламаншем на сумасшедшей высоте. Тогда он был рядом... Тогда она держалась за руку и чувствовала, что постепенно страх отпускает её. Чувствовала его силу и уверенность. А сейчас она одна. И должна пройти это испытание, чтобы двигаться дальше.

Решившись, гриффиндорка маленькими шажочками подошла к метле. Несколько раз дрожащим голосом произнесла: «Вверх!», ― но та даже не шелохнулась. Глубоко вздохнув, Гермиона бросила на деревяшку яростный взгляд и уверенно крикнула:

― Вверх!

И метла послушно прыгнула ей в руку.

Полдела сделано. Оставалось только подняться в воздух и поймать этот чёртов снитч! Гарри впервые сделал это в одиннадцать лет, неужели у неё не получится?

Крепко вцепившись в древко метлы, она мягко оттолкнулась от земли и на высоте нескольких метров зависла в воздухе. Выше подниматься она боялась. Без ощущения твёрдой земли под ногами, её снова охватило чувство незащищённости. В голове прозвучал мягкий голос профессора: «Дышите как можно глубже».

Ещё несколько метров вверх, и её ладони вспотели так, что она могла соскользнуть с метлы. Гермиона упрямо не смотрела вниз, умоляя всех существующих богов, чтобы снитч сам залетел ей в руку. Может, стоит летать с открытым ртом, чтобы поймать его так же, как Гарри на своей первой игре?

Очень медленно Гермиона сделала несколько кругов вокруг комнаты, тщетно пытаясь заметить крошечный шарик. Подняв голову, девушка увидела золотое свечение у самого потолка. Направляя метлу вверх, она старалась не отрывать взгляда от летающего снитча, но тот то появлялся, то снова исчезал из поля зрения. Внезапно сверкающий мячик юркнул вниз к самой земле, и Гермиона неумело направила метлу в пике с высоты десяти метров. Не успев выровнять её, она сорвалась вниз и рухнула на каменный пол. Поднявшись на ноги, девушка проверила себя на наличие повреждений. Чудом она не получила ни одной царапины, отделавшись лёгким испугом. Сломанная метла лежала в нескольких шагах от неё, а снитч дразняще крутился вокруг. Рефлекторно она протянула руку и сжала яростно трепыхающийся шарик в своей ладони. Замóк на двери характерно щёлкнул.

И это всё?

Она едва не переломала все кости, а этот чёртов снитч можно было поймать и не поднимаясь в воздух? Перебирая в голове все когда-нибудь слышанные ругательства, Гермиона направилась к двери, отбросив злополучный шарик как можно дальше.

Теперь оставалось только одно испытание, которое ждало её за дверью с эмблемой Дома Воды. Воспользовавшись отпирающим заклинанием, Гермиона толкнула последнюю дверь и удивилась, увидев точно такой же коридор, как тот, из которого она сюда попала. Решив, что этот коридор приведёт её к выходу, она накинула на себя мантию, сунула в карман карту и зеркальце и наконец покинула эту насыщенную испытаниями комнату.

Катакомбы снова встретили её темнотой и гнилостным запахом. Если верить карте, то ей оставалось всего несколько поворотов до выхода. Гермиона сорвалась на бег, всей душой желая поскорее покончить со всем этим. Свернув в последний коридор, она неожиданно остановилась.

Прямо перед ней раскинулось маленькое подземное озеро. Это и есть выход?

К счастью, она не боялась воды и, сбросив с себя обувь и мантию, Гермиона вошла в холодную воду. Наложив на себя заклинание головного пузыря, она погрузилась в воду с головой. Изогнувшись, волшебница нырнула вглубь озера и направилась прямо ко дну, интуитивно чувствуя, что другого пути нет. Вода была очень мутной, и Гермиона видела только футов на пять вокруг себя. Она плыла и плыла, а дна всё ещё не было видно. Плыть становилось всё тяжелее. Чем ниже она погружалась, тем сильнее она ощущала давление на свои уши. Ноги и руки начали неметь, то ли от холода, то ли от усталости. Но она упрямо продолжала двигаться, спускаясь всё ниже и ниже, и скоро её старания были вознаграждены. На самом дне еле заметно что-то сверкнуло, и Гермиона из последних сил устремилась именно туда. Подплыв ближе, она поняла, что это портал. Не веря своей удаче, Гермиона сжала его в руке и мгновенно почувствовала знакомый рывок где-то под ложечкой.

Спустя мгновение Гермиона рухнула на деревянный помост, тяжело откашливаясь от воды, попавшей в лёгкие. Она попыталась выпрямиться, но смогла встать только на четвереньки: руки и ноги не слушались, голова кружилась, казалось, что земля под ней раскачивалась, как палуба корабля. Водоворот звуков оглушил девушку и сбил с толку. Голоса, шаги, взволнованные крики доносились отовсюду. Судорожно глотая прохладный осенний воздух, она почувствовала, как кто-то помогает ей подняться.

― Цела? ― у самого уха услышала Гермиона. Перед глазами всё расплывалось, но она смогла различить перед собой профессора Снейпа, которому и принадлежал голос. Довольно напряжённый голос.

― Кажется, да, ― не совсем уверенно ответила девушка, вцепившись в его руку. ― Только голова кружится. И х-холодно…

Быстрым движением расстегнув на шее мантию, Снейп набросил её на плечи продрогшей Гермионы. В следующее мгновение она почувствовала, как сильные мужские руки подхватили её, словно пушинку, и куда-то понесли. Девушка спрятала лицо на груди у профессора и поплотнее укуталась в его тёплую мантию. Она слышала обеспокоенные голоса своих друзей, идущих рядом, но не было сил поднять голову и уверить их в том, что с ней всё хорошо.

Когда в нос ударил резкий запах трав и заживляющего зелья, Гермиона сразу поняла, что Снейп принёс её в палатку медиковедьмы. Он аккуратно положил свою ношу на кушетку, в то время как мадам Клодель торопливо раскладывала склянки с зельями на прикроватной тумбочке. Решительно отодвинув Снейпа в сторону, медиковедьма принялась бормотать диагностирующие заклинания. Зельевар молча стоял рядом, напряжённо наблюдая за действиями мадам Клодель.

― Мне уже лучше, сэр, ― Гермиона постаралась, чтобы голос звучал беззаботно. ― Я думаю, что…

― Помолчите, мисс Грейнджер, ― оборвал её Снейп, наградив ледяным взглядом.

Девушка закусила губу и опустила голову, чтобы скрыть вспыхнувшую обиду. Он мог бы перестать на некоторое время быть таким чёрствым, учитывая через что ей пришлось пройти. Вдруг очень захотелось, чтобы он ушёл, а не стоял здесь только потому, что должен здесь стоять. Только потому, что Дамблдор поручил ему это.

Гермиона одним глотком выпила предложенное мадам Клодель восстанавливающее зелье, убеждая себя, что слёзы на глазах выступили именно из-за его отвратительного вкуса, а не по какой-либо другой причине.

― Elle va bien, ― произнесла мадам Клодель и, взмахнув палочкой, высушила мокрую одежду Гермионы.

Поблагодарив медиковедьму, Снейп дождался, когда она выйдет из палатки, и снова повернулся к гриффиндорке.

― Вы вели себя крайне безрассудно и опрометчиво, ― резко произнёс он.

― Вы разговариваете сами с собой или мне наконец разрешено говорить? ― язвительно поинтересовалась Гермиона.

Ответом послужил лишь долгий немигающий взгляд, от которого ей стало так же неуютно, как было однажды в лесу где-то в прошлой, уже начавшей забываться, жизни, когда её с друзьями выследил оборотень.

― Я вела себя так, как того требовали обстоятельства, ― неохотно заметила она.

― Вы несколько раз подвергали свою жизнь опасности.

― А вы думали, я отправляюсь на прогулку?! ― вызывающе воскликнула Гермиона. Неожиданная злость помогла ей сесть в постели.

― Я спишу вашу дерзость на то, что вы ещё не пришли в себя, мисс Грейнджер, ― прошипел Снейп, буравя её взглядом, ― но впредь следите за тоном.

Судя по тому, как крепко были сжаты его кулаки, он не на шутку рассердился.

― Я справилась с заданием, сэр, ― как можно спокойнее начала Гермиона. ― Я жива и здорова. Можете доложить профессору Дамблдору, что всё в порядке. А теперь оставьте меня одну! Пожалуйста.

Выражение лица мужчины прочитать было невозможно.

― Профессор Дамблдор будет рад услышать о ваших успехах, ― лишённым всяких эмоций голосом произнёс Снейп и, резко повернувшись, покинул палатку.

Гермиона в гневе сорвала с себя мантию этого… этого… ― она просто не находила слов ― и изо всех сил отшвырнула её в сторону. Но то ли сил осталось слишком мало, то ли тёплая зимняя накидка была слишком тяжела, а может и то, и другое вместе, но вместо того чтобы оказаться в дальнем углу палатки, мантия скользнула вниз и растеклась чёрной лужей рядом с кушеткой, на которой расположилась разъярённая Гермиона. Обхватив себя руками, девушка некоторое время бессмысленно наблюдала за брошенной одеждой, потом вдруг кинулась её подбирать и, наконец, немного успокоившись, устроилась на постели, бережно прижимая к себе мягкую ткань. Прикрыв глаза, она просто наслаждалась запахом, исходящим от мантии Снейпа.

Её разум пытался проанализировать поведение этого до невозможности загадочного человека. Ну как можно сочетать тёплые взгляды, которые он бросал на неё, уверенный, что она не замечает их, с тем ледяным и казалось бы безразличным отношением в те моменты, когда она так нуждалась в его внимании? Гермиона пыталась понять и объяснить действия, поступки своего… наставника? Но её логика была бессильна в этом. И это бессилие рождало отчаяние и беспомощность, не свойственные натуре гриффиндорки.

В глубине души она была уверена, что выводы, которые напрашивались сами собой и озвученные Драко в недавнем разговоре, ― только накрученные домыслы их с Драко больного воображения. Ну не мог взрослый мужчина, преподаватель, знающий её в бытность лохматой первогодкой, не раз отпускавший злые комментарии в адрес её внешности, усердно работавший над снижением её самооценки на протяжении шести лет, вдруг взять и изменить свои взгляды, да ещё и проявить к ней определённый интерес. Да будь на месте Чемпиона Хогвартса хоть упырь с наружностью тролля, Снейп приложил бы все усилия по обеспечению его безопасности только потому, что это его обязанность.

Хотя некоторые моменты взаимоотношений Гермионы со Снейпом не давали девушке смириться с тем, что всё это результат её разгулявшейся фантазии. Она помнила те чувства, которые испытала, будучи прижатой к сильному мужскому телу…

Мерлин! И самым невероятным было то, что, всего несколько минут назад закончив опаснейшее первое задание этого чёртова Турнира, она могла думать только о Северусе Снейпе и противоречивых чувствах к нему.

* * *

― Как ты, Северус?

Из задумчивости Снейпа вырвал голос Драгомира, чьи умные внимательные глаза видели, что напряжение, вызванное первым заданием, до сих пор не оставило его, хотя всё закончилось благополучно. Французы радовались первой победе своего Чемпиона, Грейнджер поздравляли со второй позицией, а Валери Димитров, так и не справившийся с загадкой подземных катакомб, сидел в окружении подбадривающих его товарищей.

― Устал, ― честно ответил Снейп, издалека наблюдая за Гермионой в объятиях одного из её дружков-гриффиндорцев.

Антонов, проследив за его взглядом, печально улыбнулся.

― Главное, что всё есть в порядке, ― он положил руку на плечо коллеге.

― Да, ― еле слышно отозвался Снейп.

На несколько мгновений повисло молчание.

― А знаешь, девочка хорошо смотреться в твоих руках… ― задумчиво произнёс болгарин и, словно не заметив предупреждающего взгляда Снейпа, продолжил: ― Она не могла идти или это есть твоя идея?

― Драгомир! ― Снейп буквально прорычал его имя. ― Я бы попросил тебя не…

― Я лишь констатировать факт, ― перебил его Антонов, задорно щурясь. ― Не ищи в моих словах скрытого смысла.

― Это ты пытаешься найти скрытый смысл в моих действиях, ― раздражённо ответил Снейп, отворачиваясь от картины смеющихся гриффиндорцев. ― Его там нет.

― Он есть, ― усмехнулся Антонов. ― И чем раньше ты это признать, тем лучше.

― Не припомню момента, когда я позволил тебе лезть ко мне в душу, Драгомир, ― сквозь зубы процедил зельевар.

Не желая продолжать этот разговор, Снейп сбросил руку болгарина со своего плеча и быстрым шагом направился в сторону замка. Единственное, что ему сейчас хотелось, — это уединение его личных комнат и стакан хорошего французского пойла, чтобы снять напряжение сегодняшнего дня.

Вихрем пролетев мимо своих подопечных, профессор услышал, как его окликнули. Сбавив шаг, он позволил Гермионе и Драко нагнать себя. Его уже начинало бесить то, что эти двое повсюду ходили неразлучно.

― Возьмите, сэр, ― девушка, виновато опустив голову, протянула Снейпу его мантию. ― Спасибо вам.

― Вы простынете, ― небрежно бросил Снейп, оглядев её фигурку в тонкой водолазке и спортивных брючках. ― Можете отдать, когда вернётесь в замок.

Драко, мгновенно сориентировавшись, стянул свою мантию и набросил её на плечи Гермионы.

― Удивительная обходительность, мистер Малфой, ― выдавил из себя Снейп, прожигая взглядом крестника, руки которого заботливо остались на плечах девушки. ― Надеюсь, вы не захвораете.

Буквально выхватив свою мантию из рук онемевшей Грейнджер, он в самом отвратительном расположении духа устремился в замок.

* * *

― Драко, убери, пожалуйста, руки, ― Гермиона постаралась отстраниться от полуобнимающего её парня.

― Подожди, он может обернуться, ― довольно усмехнулся Драко, высматривая спину удаляющегося профессора в толпе школьников, направляющихся в сторону Шармбатона.

― Кто? ― не поняла девушка.

― Северус, ― рассеянно объяснил Драко, всё ещё удерживая Гермиону.

― И что?

― Грейнджер, ты там головой, что ли, приложилась? ― Малфой наконец отпустил её и, поежившись, поднял воротник своего пиджака. ― Я не из вежливости тебе мантию за двести галлеонов одолжил.

― За сколько?! ― воскликнула Гермиона, с ужасом осматривая на себе мантию из тёмно-зелёного сукна.

― Забудь, ― отмахнулся Драко, потянув её за остальными. ― Вчера мы не договорили.

― Вчера ты выудил из меня какое-то несуразное обещание, так и не рассказав, что именно ты задумал, ― проворчала Гермиона, накинув на голову капюшон. Одобрительные похлопывания по спине и непонятные комментарии шармбатонских студентов ужасно мешали ей нормально разговаривать.

― Расскажу, ― пообещал Малфой, ухмыльнувшись. ― Только позже. Сейчас я хочу, чтобы ты пригласила меня на Святочный бал.

Гермиона резко остановилась. Несколько секунд она удивлённо смотрела на сбавившего шаг слизеринца, а потом неожиданно расхохоталась.

― Драко… ― сквозь смех выдавила Гермиона, смахивая выступившие слёзы. ― Больше ты ничего не хочешь?

Малфой, засунув руки в карманы брюк, молча наблюдал за развеселившейся девушкой, терпеливо дожидаясь, когда она отсмеется.

― Успокоилась? ― спросил он наконец. ― Рад, что тебе весело, но я серьёзно.

― Может мне прямо сейчас тебя пригласить? ― поинтересовалась Гермиона, продолжая улыбаться.

― Вообще-то я надеялся на цветы, музыку, предварительные ласки… ― протянул Драко, за что получил довольно ощутимый толчок в бок. ― Но я, так уж и быть, соглашусь.

― Не собираюсь я тебя приглашать, ― закатив глаза, проговорила Гермиона. ― Вечер Рождества мне хотелось бы провести с более адекватным человеком.

― Мне тоже много чего хочется, Грейнджер. Но ты мне обещала, ― безапелляционно произнёс тот.

― Иди к чёрту, Драко, ― устало бросила она, быстрым шагом поднимаясь по ступенькам крыльца перед школой. ― В твоих интригах я не участвую.

― Как будто ради себя стараюсь, ― пробормотал Малфой, взглядом провожая фигурку своей будущей партнерши на Святочном балу и мысленно примеряя ей вечернее платье в серебристо-зелёных цветах.

Свесив руку за бортик ванной, Гермиона расслабленно откинулась на спину и закрыла глаза. Вода, уже не раз подогреваемая магией, снова стала прохладной, но у девушки не было ни сил, ни желания вновь тянуться за волшебной палочкой. Парившие в воздухе пузырьки давно полопались, но мягкая нежная пена с лёгким ароматом лаванды всё ещё ласкала так и не отошедшее ото сна тело. Гермионе хотелось провести в таком безмятежном состоянии целую вечность, но, как назло, матч по квиддичу между британской и французской школами назначили в самую рань.

Закончив с водными процедурами, девушка резко встала и, слегка покачнувшись, переступила бортик ванны. Из чистого упрямства выбрав самое нижнее полотенце из всей стопки, приготовленной эльфами, она принялась неторопливо вытирать с себя остатки пены. Под душ лезть совсем не хотелось.

С трудом распутывая мокрые непослушные волосы, Гермиона услышала, что кто-то настойчиво стучится в двери их с Эмили комнат.

― Эм, открой, пожалуйста, ― крикнула она, ― и если это Малфой, пусть проваливает!

Последние две недели Драко только и делал, что говорил о Святочном бале, чем окончательно её достал. Поняв, что Гермиона не собирается его приглашать, он принялся обрабатывать других ребят. Странным образом после разговора с Малфоем на следующий же день Самуэль пригласил Бэт, а Стэн ― Эмили. Коэна Фулстроу Драко познакомил с довольно миловидной шестикурсницей Шармбатона. Оливер не подходил ей в качестве партнера по объективным причинам: он совершенно не умел танцевать, а Чемпионам школ, как-никак, нужно было открывать бал. Её единственным вариантом был Крис, который, судя по его намекам, и сам был бы не против составить ей пару.

Стук не прекращался, а, наоборот, становился всё громче и настойчивее. Проклиная всё на свете, Гермиона выглянула из ванной: Эмили уже не было в комнате.

Скрипнув зубами, Гермиона обернула вокруг себя полотенце и сердито пошлёпала открывать дверь. Резко распахнув её и готовясь сказать Драко пару ласковых, она застыла в немом ступоре, увидев, кто за ней стоит. Смутившись и чуть не уронив полотенце, девушка захлопнула дверь прямо перед носом стоящего на пороге Северуса Снейпа, быстрый взгляд которого успел скользнуть по неприкрытым участкам её тела.

Бросившись к шкафу с одеждой, Гермиона принялась суматошно одеваться. Спустя пару минут она вернулась к двери и остановилась, прижав ладони к пылающему лицу. Стараясь успокоить сбившееся дыхание, девушка выглянула в коридор. Снейп стоял поодаль, у дверей комнат Оливера и Криса.

Пытаясь оправдаться, она выпалила:

― Я думала, это Драко стучит, профессор.

Снейп смерил её ледяным взглядом.

― И вы посчитали подходящим открыть ему дверь в таком виде?

Гермиона молчала, не находя слов. Больше всего на свете ей хотелось провалиться сквозь землю.

― Скоро начнется матч, ― проговорил Снейп, так и не дождавшись ответа. ― Нам стоит поторопиться.

Гермионе оставалось только кивнуть и поспешить вслед за профессором.

Некоторое время они шли молча. Гермионе было неловко: она не знала, стоит ли хоть что-то сказать или разумнее помалкивать, пока он сам что-нибудь не скажет. Украдкой поглядывая на сопровождающего её мужчину, она то и дело замечала, как напряжённо сжимаются его кулаки или кривятся губы по одной ему известной причине.

― Вам не кажется, что вы слишком много времени проводите с мистером Малфоем? ― неожиданно спросил он, и Гермионе его тон показался несколько обвиняющим.

― Это запрещено?

― Нет, ― отрывисто ответил Снейп, ― мне лишь интересны причины.

― Мы просто подружились, ― девушка беззаботно пожала плечами.

Снейп хмыкнул и выразительно посмотрел на неё.

― А ваши друзья не против? ― было заметно, что этот вопрос дался ему с трудом.

― Гарри и Рон? ― непонятно зачем уточнила она. ― Они не знают. Я боюсь даже представить их реакцию.

Гермиона внутренне содрогнулась от мысли о неизбежной ссоре с мальчиками. На благоразумие Гарри ещё можно надеяться, а вот вспыльчивость Рона может стать большой проблемой. Как бы это не стало концом их и без того запутанных отношений…

― И что же вы намерены делать? ― оторвав её от мыслей, осведомился Снейп. Он выглядел совершенно незаинтересованным, но, тем не менее, продолжал этот странный разговор.

― Я не знаю, ― грустно отозвалась девушка. ― Им очень трудно что-то внушить, особенно, если это связано со слизеринцами. В частности, с вами, ― добавила она.

Снейп взглянул на неё и недоумённо поднял бровь.

― Я много лет пытаюсь убедить их в том, что вы не такой плохой, каким хотите казаться, ― торопливо объяснила Гермиона, не дожидаясь, пока он скажет что-нибудь.

Неожиданно Снейп сбавил шаг и остановился прямо посреди безлюдного коридора.

― С чего вы взяли, что я выставляю себя тем, кем на самом деле не являюсь?

Гермиона обернулась и с уверенностью встретила его пристальный взгляд.

― Я просто глубоко верю в то, что маска, которую вы носите, не стала вашим истинным лицом.

Она не знала, откуда в ней это желание выговориться, но, пользуясь молчанием изумлённого ходом её мыслей профессора, поторопилась продолжить:

― Конечно, характер ваш не подарок, но ведь это результат тяжёлой судьбы и испытаний, выпавших на вашу долю, сэр…

― Прекрасный анализ моей тонкой душевной организации, мисс Грейнджер, ― с кривой усмешкой перебил её Снейп. ― После стольких лет непонимания вы, наконец, разгадали меня. Отвернитесь, я утру слезу.

Гермиона печально покачала головой.

― Тяжело вам даётся эта роль, профессор?

Мгновенно помрачнев, тот вплотную подошёл к девушке, пугающе нависнув над ней чёрной скалой.

― Война закончена, мисс Грейнджер, будни двойного агента далеко в прошлом и никаких ролей я больше не играю. А эта мифическая маска, которую вы выдумали, и есть моё лицо.

Проигнорировав металлические нотки, прозвучавшие в его голосе, Гермиона упрямо вскинула подбородок и чуть слышно произнесла:

― Не верю. Я видела вас настоящим, сэр. И многое бы отдала за возможность видеть вас таким чаще.

Привычная непроницаемость во взгляде Снейпа сменилась внезапной растерянностью, которая, впрочем, исчезла уже через пару мгновений.

― Многое? ― он подошёл так, что Гермиона почувствовала слабый запах трав, исходящий от его мантии. ― И что же?

От его близости у неё закружилась голова.

― Все, что попросите, ― прошептала она, бросаясь в омут с головой.

― Я очень требователен, ― медленно проговорил Снейп, чуть склонив голову и внимательно изучая её лицо.

― Пусть…

Девушка закрыла глаза, испугавшись, что он может прочитать в них больше, чем она готова показать. Её хвалёный мозг отключился, помахав на прощанье ручкой. Она вздрогнула, ощутив тёплое дыхание на своих губах, и замерла в ожидании неизвестного. Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Гермиона прислушивалась к бешеному стуку собственного сердца, когда тихий голос, прозвучавший над самым ухом, вернул её в реальность.

― Мы опаздываем, мисс Грейнджер.

С трудом сдержав вздох разочарования, она подняла взгляд на Снейпа. Глубоко в его чёрных глазах полыхало пламя, всего мгновение назад грозившее перерасти в пожар. Настолько взволновавший обоих момент был упущен, и теперь они в полном молчании просто смотрели друг на друга. Когда способность воспринимать окружающий мир вернулась к ней, Гермиона услышала приближающиеся шаги и голоса студентов, спешащих на квиддичный матч. Усилием воли, она заставила себя отойти от мужчины на достаточное расстояние.

― Да, простите…

Сделав глубокий вдох, Гермиона развернулась и как можно скорее направилась прочь от застывшего словно каменное изваяние профессора. Мысли теснились в её голове, путаясь друг с другом.

«Еще немного и он поцеловал бы меня… Снейп. Профессор Снейп. Мой преподаватель. И я не была против… Ждала этого. Желала… Мерлин, что со мной происходит? Не могу же я испытывать к нему ответные чувства… Или всё-таки могу? А как же Рон…»

Гермиона выбежала на крыльцо и, остановившись, жадно вдохнула холодный воздух в лёгкие. Её била мелкая дрожь. Крепко обняв себя руками за плечи, девушка привалилась спиной к стене и прикрыла глаза.

* * *

Трибуны на квиддичном поле были заполнены лишь наполовину. Игра между британской и французской школами не вызвала того энтузиазма у зрителей, как это обычно бывало в играх межфакультетского кубка Шармбатона. Многие из игроков команд никогда ранее даже не участвовали в матчах по квиддичу.

― Если мы проиграем, виновата будешь ты, Гермиона, ― сердито произнёс Кристофер, провожая взглядом Малфоя, стремительно пролетевшего мимо гостевой ложи. Он всё ещё не мог забыть того, что гриффиндорка проголосовала за Драко в их споре за позицию ловца.

Гермиона ничего не ответила. Она вообще не издала ни звука с того момента, как спустя несколько минут после свистка рядом с ней сел профессор Снейп и одним своим присутствием заставил внутренности девушки сжаться в пружину. Повисшее между ними напряжение, казалось, можно было резать ножом.

Матч начался уже более получаса назад, а счёт ещё не был открыт. Потеряв интерес к откровенно скучной игре команд, Крис переключился на Гермиону.

― Ты уже решила с кем пойдёшь на бал? ― как бы невзначай спросил МакРеди.

Гермионе вдруг захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. Он мог бы завести этот разговор где-нибудь в другом месте.

― Никто меня не приглашал, ― ответила она как можно тише.

Крис хохотнул:

― Ты же Чемпион! Ты сама можешь пригласить кого угодно!

― Спасибо, что просветил, ― девушка натянуто улыбнулась, хотя её тон явно выдавал некоторое раздражение, что заставило Кристофера замолчать, правда, не надолго.

― И всё-таки, ты уже решила или нет? ― снова поинтересовался он спустя несколько минут.

Гермиона закатила глаза и коротко произнесла:

― Нет.

― Ну ты хоть думала над этим? ― не унимался МакРеди.

Она не хотела об этом говорить. Не сейчас, когда Снейп слышал каждое их слово.

― Нет, Крис, ― процедила Гермиона сквозь зубы.

В этот момент Шармбатон открыл счёт, что отвлекло Кристофера и позволило Гермионе перевести дух. Высказав всё, что думает о своей команде вообще и о ловце этой команды в частности, МакРеди снова повернулся к Гермионе.

― Без пары остались только я и Оливер, ― многозначительно произнёс он.

― И Драко, ― добавила Гермиона, тут же прикусив язык.

Кристофер, помрачнев, собрался было что-то сказать, но невероятно ядовитый, полный сарказма голос профессора Снейпа заставил его замолчать:

― Сомневаюсь, что мисс Грейнджер настолько слабоумна, чтобы не понять ваш намёк, мистер МакРеди. Причём настолько прозрачный, что, если не приглядываться, можно и не заметить.

Шумно выдохнув, Гермиона резко повернулась к Снейпу, безучастно наблюдавшему за происходящим на поле.

― Вмешиваться в чужой разговор, по меньшей мере, невежливо, профессор, ― колко произнесла она.

― Мне показалось, что каждый находящийся в этой ложе человек уже понял, что вы не собираетесь приглашать мистера МакРеди, ― ответил Снейп, так и не взглянув в её сторону. ― Я лишь надеялся форсировать окончание этого, без сомнения, увлекательного разговора.

― Вам показалось, сэр, ― кисло улыбнувшись, проговорила Гермиона и снова обратилась к немного озадаченному Кристоферу: ― Я с удовольствием пойду с тобой на бал, Крис.

― Он вас ещё не приглашал, мисс Грейнджер, ― раздался насмешливый голос профессора.

― Я уже привыкла, что мужчины в наше время не слишком решительны, ― отозвалась Гермиона.

Вытерпев тяжёлый взгляд, которым Снейп наградил её, девушка отвернулась. В следующее мгновенье ловец французской команды поймал снитч, раздался финальный свисток судьи, и Гермиона, первой вскочив на ноги, бросилась к выходу из гостевой ложи.

До Святочного Бала оставалось чуть меньше недели. Подготовка к нему в Шармбатоне началась с наступлением зимы. Школу охватила предпраздничная лихорадка, и казалось, что даже сам Турнир Трёх Волшебников померк перед таким волнительным событием. Вокруг только и звучали разговоры о подарках, нарядах и потенциальных партнёрах на балу.

Круглый Зал преобразился до неузнаваемости. Рождественская ель, установленная в самом центре Зала, поражала своей красотой, но всё же уступала в размерах традиционной рождественской ели Хогвартса. Преобразился и сам замок: стены украсились разноцветными лентами, гирляндами и цветами, с потолков свисали нетающие сосульки, среди сугробов магического снега, которым были занесены все коридоры, вились протоптанные студентами тропинки, и повсюду в самых неожиданных местах можно было наткнуться на веточки омелы.

Единственным, кто был абсолютно безразличен к предпраздничной суматохе, был Северус Снейп. Он стойко переносил возбуждённое щебетание французских студентов во время трапез в Обеденном Зале, но затем методично выплескивал раздражение на своих подопечных.

Больше всего доставалось Гермионе, которой ежедневно приходилось встречаться с профессорским недовольством на индивидуальных занятиях по Защите. Казалось, и разговор перед матчем по квиддичу, и почти случившийся поцелуй ей только причудились. На ежедневных тренировках с увеличенными едва ли не вдвое нагрузками, Снейп изматывал её настолько, что мысли о наличии у него каких-либо романтических чувств становились нелепыми.

«Влюблённые мужчины себя так не ведут», ― обиженно думала Гермиона, блокируя несколько мощных заклинаний, брошенных Снейпом.

Уже несколько часов они кружили по небольшой классной аудитории на четвёртом этаже. Снейп безжалостно атаковал, нащупывая брешь в её защите.

― Долго вы собираетесь обороняться, мисс Грейнджер? ― насмешливо поинтересовался он, медленно двигаясь по комнате.

― До тех пор, пока вы не признаете своё поражение, ― заносчиво ответила она, из последних сил удерживая щит.

― Едва ли можно победить, отсиживаясь в обороне, ― отозвался Снейп, в следующее же мгновенье бросив несколько невербальных оглушающих заклятий.

― Разве не в этом заключается моё сегодняшнее задание? ― сквозь зубы процедила Гермиона, уворачиваясь от красных лучей.

― В этом, ― согласился Снейп, усмехнувшись. ― Но игра в одни ворота мне уже наскучила.

Его тяжёлое дыхание и лицо, поблескивающее от пота, свидетельствовало о том, что он тоже был измотан. Вынудив свою ученицу отбиваться от заколдованных школьных столов, Снейп воспользовался небольшой паузой и заклинанием освободил себя от душившего его сюртука, оставшись в рубашке и брюках.

Заставив столы прижаться к стенам аудитории, Гермиона снова перевела внимание на своего противника и замерла на месте. В одной рубашке она видела профессора всего один раз: на церемонии проверки волшебных палочек, когда его попросили снять мантию и сюртук для колдографии. Не вовремя вспомнилось и охватившее её тогда смущение.

Снейп, не обратив внимания на состояние Гермионы, послал в неё ещё одно оглушающее заклинание, которое, не встретив на своём пути никаких препятствий, попало застывшей от неожиданных воспоминаний девушке прямо в грудь и отбросило на несколько метров назад, с глухим звуком впечатав её в стену. Гермиона охнула и сползла на пол. Побледнев как полотно, Снейп мгновенно оказался возле неё и опустился на колени.

― Мисс Грейнджер! ― словно издалека прозвучал встревоженный голос. ― Гермиона! Слышите меня?

Ей показалось или он позвал её по имени? Девушка с трудом открыла глаза и застонала ― боль в затылке была ужасной. Перед глазами всё плыло, и она с трудом сфокусировала взгляд на Снейпе.

― Больно… ― пожаловалась Гермиона и зашипела, когда ладонь профессора коснулась её затылка.

― Можете подняться?

― Не думаю, ― морщась от пульсирующей боли, ответила девушка.

― Простите меня.

Гермиона скривилась словно от сильной боли, но на самом деле, чтобы скрыть глупую улыбку, вызванную непривычно виноватым видом Снейпа, и чуть слышно пробормотала:

― Всё в порядке, сэр. Не нужно извиняться.

Снейп неодобрительно поджал губы.

― Я мог вас серьёзно покалечить.

― Не отчаивайтесь, ― болезненно морщась, Гермиона всё же улыбнулась, ― в следующий раз у вас получится.

― Это не смешно, мисс Грейнджер, ― произнёс Снейп, поднявшись на ноги, и протянул девушке руку.

Ухватившись за неё, Гермиона с трудом поднялась и покачнулась, чувствуя небольшое головокружение.

― Наверно, мне нужно в больничное крыло, ― пробормотала она, прикрыв глаза.

― Разумеется, ― согласился Снейп и, неожиданно подхватив её на руки, понёс к выходу. ― Я покажу вам дорогу.

Гермиона потеряла дар речи и лишь ошеломлённо смотрела на невозмутимого профессора. Если связных мыслей после удара головой о стену у неё стало меньше, то теперь они исчезли вообще. Она могла только чувствовать его сильные руки и тревожное биение его сердца под её ладошкой.

― Я могла бы дойти сама, профессор, ― смущённо произнесла Гермиона, чувствуя себя ужасно неловко.

― Мне не тяжело, ― тон Снейпа был сухим, а выражение лица ― даже немного угрюмым.

Кажется, носить её на руках становится его привычкой. Очень приятной, нужно отметить, привычкой.

«Наверно, влюблённые мужчины ведут себя именно так», ― подумала Гермиона, блаженно улыбнувшись, и положила голову ему на плечо. На их счастье в школе шли занятия, и в коридорах было пусто.

― Вы забыли свой сюртук в аудитории, ― вдруг вспомнила девушка, рассеянно поглаживая пальцами ткань его рубашки.

― Я воспользуюсь манящими чарами, ― рассеянно ответил Снейп, помолчал, что-то обдумывая, и вдруг задал вопрос, заставший настроенную на романтический лад Гермиону врасплох:

― Почему вы не выставили блок?

― Я… я немного отвлеклась.

― На что?

«На кого…»

― Задумалась, каким заклинанием можно вас развлечь, чтобы поединок не казался вам таким скучным, ― ответила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

― Очень умно, мисс Грейнджер, ― подчёркнуто медленно произнёс Снейп, хмурясь. ― Извольте на Турнире думать немного быстрее.

― Я постараюсь, ― тихо пообещала она, не в силах отвести взгляд от его острого профиля.

― Постарайтесь, ― понизив голос, ответил он.

Гермиона молча уткнулась носом ему в шею, вдыхая неповторимый аромат этого мужчины.

«Он твой профессор, Гермиона… Держи себя в руках».

Прикусив внутреннюю сторону щеки, она подавила в себе желание обвить руки вокруг его шеи.

Оставшийся путь до больничного крыла прошёл в напряжённом молчании. В просторном помещении, пропитанном запахами различных зелий, Снейп бережно уложил девушку на ближайшую кровать. Объяснив что-то мадам Клодель по-французски, он устало опустился на соседний стул, позволив медиковедьме заняться Гермионой.

Достав палочку, мадам Клодель наложила диагностирующие чары и покачала головой. Повернувшись к профессору, она что-то ему сказала и быстрым шагом направилась в смежное помещение.

― Что-то не так, сэр? ― Гермиона обеспокоено взглянула на Снейпа.

― Похоже, что несколько дней вам нужно будет провести в больничном крыле, ― ответил он, нахмурившись. ― Есть подозрение на сотрясение мозга.

― Но… я же чувствую себя хорошо… ― растерянно пробормотала девушка.

― Вы сильно ударились головой, мисс Грейнджер, ― поднявшись на ноги, пояснил Снейп. ― Нужно убедиться, что с вами всё в порядке.

Он чувствовал себя виноватым ― это было видно по его тёплому взгляду, который он даже не пытался скрыть.

― Сейчас вам принесут сонное зелье, ― мягко произнёс он. ― Вам надо отдохнуть.

Уступив место у кровати Гермионы вновь вошедшей мадам Клодель, Снейп направился к выходу.

― Сэр! ― робко позвала девушка. ― А как же Святочный Бал?

Снейп обернулся и, скривив губы в горькой усмешке, ответил:

― Уверен, к тому времени вы поправитесь и вдоволь сможете насладиться обществом ваших воздыхателей.

Когда дверь в палату закрылась, Гермиона послушно выпила предложенное ей зелье и откинулась на подушку. Перед тем, как упасть в объятия Морфея, она глупо улыбнулась своим мыслям, срывающимся с обрыва её затуманенного сознания.

* * *

Холодный ветер с материка принёс тяжёлые тучи. Но тепло ещё не промёрзшей земли, несмотря на лёгкий морозец, превращало первый снег, выпавший на острове Сент-Маргарет, в слякоть под ногами. Плотнее запахнув на себе мантию, Снейп прогуливался по причалу и ожидал своих студентов, время от времени бросая недовольные взгляды на шумных француженок.

Сегодня в честь предстоящего Святочного Бала студентам было позволено посетить волшебную деревушку, расположенную на соседнем островке Традельер. Сам Северус с удовольствием провел бы этот день за игрой в шахматы с Драгомиром в тёплом и сухом замке, но отпускать своих подопечных одних, без сопровождения взрослого и адекватного человека, было бы верхом неразумности.

Северус никогда не мог понять, почему тех, кто так и не стал Чемпионами от своих школ, не направляли обратно на школьные занятия. Практически запертые в стенах Шармбатона, все студенты Хогвартса, кроме Гермионы, уже начинали сходить с ума от безделья, которые им так или иначе нужно было разбавлять самообучением. Сегодняшняя вылазка, о которой они упрашивали Снейпа несколько дней, была актом милосердия с его стороны.

― Профессор!

Снейп обречённо вздохнул. К нему с одинаковыми идиотскими улыбками на лицах спешили его ученики. Оставив при себе несколько едких фраз, которыми эти улыбки можно было бы стереть, он оглядел ребят. Чуть позади, поджав губы, стояла Гермиона.

― Мисс Грейнджер? ― Снейп нахмурился. ― Вам уже разрешили покинуть больничное крыло?

― Как видите, ― буркнула она, отворачиваясь.

«Обиделась?» ― недоумённо подумал Северус.

«Ты едва не проломил ей череп, ― язвительно отозвался его внутренний голос. ― На что ей обижаться?»

― Как вы себя чувствуете? ― Снейп продолжал внимательно смотреть на Гермиону.

Из разговоров с мадам Клодель он знал, что с ней всё в порядке, но настоял на том, чтобы девушка провела в больничном крыле чуть больше времени, чем следует.

― Прекрасно, ― сообщила Гермиона, с нарочитым интересом разглядывая пришвартованные к причалу лодочки.

― Прекрасно… ― задумчиво повторил профессор, словно не заметив её непочтительного тона, и перевёл своё внимание на остальных: ― Где мистер Фулстроу?

― Он решил остаться в замке, сэр, ― отозвался Аткинсон. ― Его подружка… кхм… даёт ему уроки французского.

Ухмылки на лицах ребят не оставляли сомнений в природе таких занятий.

― Что ж… ― протянул Снейп. ― По возвращении я устрою ему экзамен. А мистер Малфой?

― Он будет чуть позже, ― сухо ответила Гермиона.

Профессор кивнул и обратился к своим подопечным с краткой речью:

― Правила поведения на острове Традельер те же, что и в Хогсмиде. По возможности старайтесь держаться вместе. Если замечу хоть одного из вас в непосредственной близости от заведений для взрослых или почую хоть намёк на спиртное, можете забыть о существовании жизни вне Шармбатона до конца Турнира. К восьми часам, и ни минутой позже, встречаемся на причале. А сейчас живо в лодки, пока я не передумал.

Казалось, даже грозное напутствие Снейпа не могло испортить ребятам настроения. Они оживлённо рассаживались в двухместные лодочки, бесчисленное множество которых уже несло французских и болгарских студентов к соседнему острову навстречу долгожданной свободе.

Осторожно ступив в одну из скрипучих лодок, Снейп обернулся. На берегу, переминаясь с ноги на ногу, оставалась одна Гермиона, видимо, дожидающаяся его крестника. От одной мысли о том, что между ними что-то может быть, сводило зубы.

― Живее, мисс Грейнджер! ― крикнул он. ― Вы меня задерживаете.

Девушка удивлённо обернулась.

― Я подожду Драко, профессор.

― Не испытывайте моё терпение, ― как можно строже произнёс Снейп. ― Залезайте в лодку. Немедленно.

Попросив заткнуться свой внутренний голос, сообщивший ему о том, что он ведёт себя как властный, деспотичный ревнивец, Северус с удовлетворением отметил, что Гермиона нехотя, но всё же направилась к его лодке. И хотя он не собирался признаваться даже себе, что соскучился, не мог отказаться от нескольких минут наедине с ней.

Проигнорировав поданную ей руку, девушка прыгнула в лодку и сохранила равновесие только благодаря реакции Снейпа.

― Не лучшая погода для купания, мисс Грейнджер, ― он почувствовал, как она задрожала в его полу-объятии от тихого голоса, прозвучавшего над самым её ухом.

― Определённо, ― прошептала девушка, не поднимая взгляда от бесчисленных пуговиц на его мантии.

Убедившись, что Гермиона твёрдо стоит на ногах, Снейп отодвинулся. Усадив её рядом, он нехотя убрал свою руку с её спины.

Их лодка одной из последних мягко отчалила от берега. Впереди несколько десятков таких же маленьких лодочек рассекали морскую гладь. Девушка свесила руку за борт, пропуская холодную воду меж пальцев. Снейп скосил на неё взгляд, и его губы тронула лёгкая улыбка.

― Вы обижены на меня, мисс Грейнджер?

Неожиданный вопрос заставил задумавшуюся Гермиону вздрогнуть и удивлённо посмотреть на своего спутника. Он мог бы утопиться в этих медовых глазах.

― Н-н-нет, сэр.

― Что-то мне подсказывает, что вы лжете, ― вкрадчиво произнёс Снейп.

Гермиона вздернула подбородок, собираясь возразить, но что-то в его взгляде её остановило. Девушка передёрнула плечами, отвернулась, сразу став похожей на маленькую взъерошенную птичку, и, внимательно рассматривая воду, плещущую о борт лодки, глухо сказала:

― Вы могли бы хоть раз прийти и проведать меня.

― Мне казалось, что у вас и без меня было слишком много посетителей, ― скривив губы, парировал Снейп. ― Но, тем не менее, я приходил.

― Не нужно врать! ― резко обернувшись, выдохнула Гермиона. ― Вас не было! Я ждала вас… Я…

Она аж начала задыхаться от возмущения, но, вспомнив, кто перед ней, смутилась от своей несдержанности и замолчала.

― Я приходил ночью, ― с лёгкой усмешкой отозвался Снейп, разглядывая её лицо. ― А по ночам вы обычно спите.

Гермиона замерла, непонимающе моргая глазами.

― Почему вы не приходили днём? ― растерянно спросила она.

«Хороший вопрос, ― промелькнуло в голове у Снейпа. ― Не говорить же ей, что ты словно вор прокрадывался в больничное крыло и по несколько долгих часов наблюдал за ней. Наблюдал, как крепко, совсем по-детски, она прижимает во сне подушку, наблюдал, как равномерно в такт дыханию поднимается и опускается её грудь…».

― Днём вы склонны к разговорам и задаёте слишком много глупых вопросов, ― ответил он, очищая сознание от образов спящей девушки.

― Так и сказали бы, что вам было всё равно, ― сдавленно произнесла Гермиона, опустив голову.

Она выглядела такой расстроенной, что ему безумно захотелось её утешить.

Чуть придвинувшись, Северус взял её за подбородок, заставив посмотреть на себя. Их взгляды встретились, и слова застряли у него в горле. В её глазах стояли слёзы.

В этот момент их лодка мягко стукнулась о берег острова Традельер. Несколько секунд Гермиона ждала, что он что-нибудь скажет, но Снейп молчал. Что-то для себя решив, она прикрыла на мгновенье глаза, затем отвела его руку от своего лица и, не проронив ни слова, покинула лодку. А Северус, застыв словно каменное изваяние, смотрел ей вслед. И его не покидало ощущение, что он что-то упустил.

* * *

― Драко, я в жизни не одену на себя то, что ты мне сейчас предлагаешь, ― Гермиона рассеяно провела рукой по ровному ряду разномастных мантий, развешенных вдоль стены магазина одежды для волшебников. ― Тем более такого цвета.

― Это, между прочим, цвета Слизерина, ― оскорблёно заявил Малфой.

― Это был аргумент не в твою пользу, ― ответила девушка.

― Северусу бы понравилось, ― пожал плечами Драко, возвращая владелице магазина, пожилой француженке мадам Боннет, достаточно откровенное изумрудное платье.

― А мне наплевать, что понравится «Северусу», а что нет, ― Гермиона старалась, чтобы слова прозвучали как можно равнодушнее. ― Я примерю это.

Она показала мадам Боннет на вечернее ярко-красное платье с накидкой. Оно было довольно простенькое, но смотрелось изящно.

― Грейнджер, нет! ― буквально прорычал Драко. ― Мы договаривались, что платье тебе выбираю я.

― А я ещё раз тебе повторяю: я не одену на себя чуть прикрывающие меня тряпочки любых оттенков зелёного цвета.

― Мы договаривались, ― упрямо повторил Малфой, сложив руки на груди. ― Ты должна выглядеть сногсшибательно.

― Зачем? ― устало спросила Гермиона, без особого интереса наблюдая за тем, как несколько сантиметровых ленточек хаотично змеились вокруг её фигуры.

― Для крёстного, ― словно это очевидно заявил слизеринец.

― Ещё одно слово о нём, и я больше с тобой не разговариваю, Драко.

Тот задумчиво нахмурился, но промолчал.

Несколько минут покрутившись вокруг Гермионы, мадам Боннет взмахнула палочкой, и вместо утеплённой мантии на девушке появилось длинное платье, нежно струящееся к ногам.

― Мне оно нравится, ― прошептала Гермиона, любуясь собой в зеркале.

Позади неё застыл Малфой, на пару мгновений потерявший дар речи.

― А с тобой ещё не всё потеряно, Грейнджер, ― протянул он, не переставая оценивающе разглядывать её.

― Только спина чересчур открыта, ― проигнорировала его Гермиона. ― Вырез просто неприличный. И декольте глубокое, тебе не кажется?

― Так сексуальнее, ― ответил Драко. ― Но для таких ханжей как ты придумали совершенно лишние предметы одежды.

Он забрал из рук мадам Боннет накидку и набросил её на плечи Гермионы.

― Так лучше, ― девушка улыбнулась своему отражению и повернулась к Малфою. ― Ты одобряешь?

Снова окинув её оценивающим взглядом, Драко кивнул.

― Ему понравится.

Гермиона исподлобья посмотрела на парня.

― Я, кажется, тебя предупредила.

― Я же не сказал кому, ― невинно произнёс Малфой. ― МакРеди просто захлебнется слюной при виде тебя.

Девушка снова осмотрела себя со всех сторон. Платье действительно было очень красивым и смотрелось на ней просто идеально. И то, что она после получасовых споров с Драко отвоевала себе платье именно красного цвета, доставляло ей непонятное моральное удовлетворение. Мысль о том, как отреагирует другой представитель Слизерина, Гермиона постаралась похоронить глубоко-глубоко в своём сознании. Её не должно интересовать то, как Снейп на неё посмотрит: остановится ли взгляд его внимательных чёрных глаз на её фигуре на несколько волнительных мгновений или равнодушно скользнет по ней в толпе других ничего не значащих для него людей.

― Вы поссорились? ― серьёзно спросил Драко, после того как они, рассчитавшись с мадам Боннет, вышли из магазина одежды для волшебников и теперь направлялись в сторону причала.

― С Кристофером? ― Гермиона сделала вид, что не поняла, кого он имел в виду. Говорить о Снейпе ей совершенно не хотелось.

― Ты знаешь, о ком я.

― У нас с профессором Снейпом абсолютно ровные отношения, ― как можно равнодушнее произнесла девушка. ― Какими и должны быть отношения между профессором и студенткой.

― Почему же ты тогда не хочешь о нём разговаривать?

― Потому что меня раздражают твои домыслы о том, что профессор Снейп, якобы, относится ко мне как-то иначе, ― Гермиона ускорила шаг.

― Тебя расстраивает, что это может быть только домыслами? ― Малфой не отставал.

«Когда он заделался чёртовым психологом?»

Он едва не налетел на неё, когда Гермиона вдруг резко остановилась.

― Почему меня должны расстраивать плоды твоего больного воображения, Драко? ― вплотную приблизившись к нему, спросила она угрожающим шёпотом.

― Я не виноват, что ты не замечаешь очевидных вещей, ― ухмыльнулся Малфой, нежно заправив за ухо локон, выбившийся из её прически. ― Или не хочешь замечать.

Он мягко отстранился и помахал рукой кому-то за её спиной. Гермиона обернулась.

Снейп стоял чуть поодаль, у причала, скрестив руки на груди. Чёрные глаза, без сомнения, наблюдавшие за ними, казалось, прожигали насквозь. Гермионе почему-то стало очень стыдно. Ничего не было, но ей показалось, что увиденное могло причинить ему боль.

Она вдруг ощутила решимость. Если этот мужчина действительно испытывает к ней определённые чувства, то завтрашний Святочный бал ― лучший момент для того, чтобы он их, наконец, проявил. И она не будет Гермионой Грейнджер, если не поможет ему в этом.

Едва Снейп закрыл глаза, как в дверь постучали. Глубоко вздохнув, мужчина решил не открывать. Было уже довольно поздно и все дела могут подождать до завтра. Да и несколько бокалов вина, выпитых перед сном, не прибавляли ему желания вставать с постели.

В дверь снова постучали. Некто чрезвычайно, до неприличия настойчивый. Снейп потер руками лицо и, глухо зарычав, поднялся с кровати. Неторопливо надевая на себя рубашку и брюки, мужчина пытался игнорировать нарастающую головную боль. Он подошёл к двери и рывком её открыл, готовый выплеснуть все свое неудовольствие на ночного посетителя.

На пороге его комнат стоял МакРеди, внезапно растерявший всю свою решимость под испепеляющий взглядом зельевара.

— Какого черта вы ломитесь в мою дверь посреди ночи, МакРеди?

— Сэр, я… я хотел… — смущенно начал, гриффиндорец, переминаясь с ноги на ногу.

— Четко и по существу! — скомандовал Снейп.

— Завтра бал, а я… Я не умею танцевать, сэр.

На насколько секунд прикрыв глаза, Снейп досчитал до десяти. Дамблдор не одобрит членовредительство студентов.

— Вы ко мне исповедаться пришли?

Этому паршивцу еще и весело.

— Нет, — парень подавил ухмылку. — Хотел попросить вас… ну… научить меня нескольким движениям. На прошлом Святочном балу профессор МакГонагалл проводила подготовку у старших курсов… но я пропускал занятия. Не думал, что мне когда-нибудь пригодится. Последнюю неделю ждал, что вы тоже… ну… что-то подобное устроите, но…

Поняв по выражению лица Снейпа, что продолжать не стоит, МакРеди постепенно смолк.

— Вы хотите, чтобы я научил вас танцевать? — неверяще поинтересовался Снейп.

Картинка в голове, где он уверенно ведет в вальсе Кристофера МакРеди, была нелепа до невозможности.

— Просто несколько движений, сэр… Не хотелось бы завтра отдавить Гермионе ноги.

— С чего вы взяли, мистер МакРеди, — вкрадчиво, растягивая слова, спросил зельевар, — что меня могут волновать ноги мисс Грейнджер и их благополучие после вашего, упаси Мерлин, танца? В половину двенадцатого ночи, — добавил он, бросив взгляд на часы.

Мысль о том, что, собственно говоря, ноги мисс Грейнджер, а также другие части её тела, именно в это время суток его в последнее время и волнуют, мужчина с успехом подавил.

Должно быть, гриффиндорец, хоть и осознав, насколько абсурдной была идея прийти к Снейпу с подобной просьбой, решил идти до конца.

— Пожалуйста, профессор, — взмолился парень. — Вы должны меня понять.

— Я ничего вам не должен, — холодно отрезал Снейп, скрестив руки на груди. — И вообще, какого черта вы не обратились с этим делом к своим сокурсникам?

— Стэн, Коэн и Оливер тоже танцевать не умеют, а с ребятами из Слизерина я, как ни странно, так и не подружился.

— А попросить помощи представительниц женского пола вам не позволила гордость? — сардонически отозвался зельевар.

— Эмили мне отказала, а Маргарет... — гриффиндорец скривился. — Вы видели ее лицо, профессор?

Снейп решил оставить последнюю реплику без комментариев. Несмотря на то, что был с ним солидарен.

— Что вам помешало обратиться к самой виновнице ваших мучений? — едко поинтересовался Снейп.

— Да я сколько раз её просил! — парень от досады взлохматил себе волосы. — Она вечно пропадает с вами или в библиотеке, или на этих ваших занятиях.

Ему даже как-то приятно стало.

— Это, конечно, очень занимательная беседа, мистер МакРеди, — насмешливо произнес Снейп, — но, кажется, нам обоим предельно ясно, что вы обратились не по адресу.

МакРеди, засунув руки в карманы, и, исподлобья глядя на него, спросил:

— Вам же нравились девушки в школе, сэр?

Раз…два…три…четыре…

Это уже даже не смешно. Может быть, имеет смысл проверить комнаты мисс Грейнджер на предмет наличия запасов Приворотного зелья, которым она щедро накачивает окружающих её представителей мужского пола? И его, в том числе…

— Если вы сейчас пытаетесь воззвать к моим воспоминаниям о пубертатном периоде моей жизни, то это бесполезно, — мрачно отозвался Снейп.

— Я пытаюсь воззвать к мужской солидарности.

Усилием воли Снейп постарался сдержать себя в руках и не зашибить поганца. Он прикрыл на пару мгновений глаза и процедил сквозь зубы:

— Моё терпение стремительно заканчивается. У вас пять секунд, чтобы исчезнуть с моего порога без каких-либо санкций с моей стороны.

Парня как ветром сдуло. Со злостью захлопнув дверь, Снейп выругался.

* * *

— Мисс Грейнджер, если вы немедленно не выйдете, я вытащу вас силой, в каком бы виде вы не находились! — прорычал Снейп, сжимая рукоятку двери комнаты гриффиндорки. — Вы должны открывать бал уже через десять минут.

— Я не пойду на этот чёртов бал! — донёсся до него нервный голос его подопечной.

Призывая на помощь всё своё терпение, мужчина прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Эти гриффиндорцы сведут его с ума…

— Мисс Грейнджер, — как можно спокойнее произнёс он. — Позвольте мне войти.

Снейп собирался разнести уже в щепки эту треклятую дверь, когда спустя несколько долгих секунд ручка, наконец, медленно повернулась, позволив ей приоткрыться. С трудом сдерживающий раздражение Северус распахнул створки, заставляя девушку отпрянуть вглубь небольшой комнаты. Гневная отповедь, изобличающая безответственных, безалаберных, взбаламошных и прочих гриффиндорцев так и осталась невысказанной. Увидев Гермиону, Снейп замер в проёме, оказавшись почему-то совсем не готовым к открывшемуся ему виду.

Она была облачена в длинное красивое платье. Волосы послушно собраны в высокую прическу, за исключением нескольких своевольных локонов, красиво обрамляющих её лицо. Скромный макияж выделял карие глаза, отчего они казались ещё больше и выразительнее. Тёмная помада на её губах заставила мужчину на пару мгновений забыть обо всём на свете. Девушка выглядела невероятно привлекательно.

Словно спасаясь от неотрывного взгляда мужчины, задержавшегося на декольте её платья, Гермиона обняла себя руками. Этот непроизвольный жест помог Снейпу очнуться от наваждения. Он шагнул вперёд, закрывая за собой дверь, и нахмурился, заметив, царивший в комнате беспорядок.

— Не хотите объяснить мне причину своего поведения? — стараясь вложить в свой голос как можно больше строгости, спросил он.

— Я не могу пойти на бал в таком виде, — в ответе слышалось отчаяние. Девушка продолжала обнимать себя руками. Она явно была взвинчена.

Внимательный взгляд чёрных глаз ещё раз непроизвольно прошёлся по её фигуре.

— Мисс Грейнджер, — произнёс Снейп неожиданно мягким голосом. — Если вы напрашиваетесь на комплимент, то считайте, что вы его получили.

Гермиона покачала головой, словно отмахиваясь от его слов.

— У этого платья есть накидка, сэр, — начала она, нервно заправив выбившуюся прядь за ухо. — Я всё перевернула, но не могу её найти. Без неё платье выглядит слишком… откровенным.

Усилием воли мужчина сдержал себя от очередного визуального путешествия по её телу.

— Оно выглядит достаточно прилично, — выдавил из себя Снейп.

— Этот только на первый взгляд, — возразила она и замолчала.

В ответ на вопросительно поднятую бровь профессора, Гермиона повернулась к нему спиной.

Снейп чуть слышно выдохнул. Платье, обнажающее спину до самой поясницы, смотрелось не то что откровенным… Оно было развратным. Вплотную приблизившись к девушке, он прошипел:

— Чем вы думали, когда покупали это? — не дождавшись ответа от онемевшей собеседницы, он ядовито продолжил: — Позволю предположить, что именно тем местом, где заканчивается задний вырез вашего платья. Вам не хватает мужского внимания или…?

— В мои намерения не входило надевать это платье без накидки! — дрожащим голосом перебила его Гермиона. — Кажется, я ясно дала это понять, сэр.

Когда в её глазах он прочитал обиду, с его губ уже готовы были сорваться извинения, но в этот момент дверь комнаты приоткрылась, и в проёме появилась голова Кристофера МакРеди. Увидев Гермиону, он присвистнул.

— Выйдите, МакРеди, — резко произнёс Снейп, бросив на парня убийственный взгляд.

— Но, сэр… Бал начинается.

— Я сказал, выйдите за дверь, — прорычал профессор, теряя остатки терпения.

— Я буду через минуту, Крис, — пообещала девушка, натянуто улыбнувшись. — Подожди меня, пожалуйста.

— Она никуда не пойдёт, можете не тратить своё время, — в глазах Снейпа вспыхнуло что-то пугающее, несмотря на кажущееся спокойствие его голоса. Взмахом руки он заставил МакРеди, наконец, исчезнуть за захлопнувшейся дверью.

— Вы не можете мне запрещать, — с вызовом глядя мужчине в глаза, проговорила Гермиона. — Вы не мой отец.

— Будь я вашим отцом, выпорол бы вас прямо сейчас.

— Но вы им не являетесь, — ответила она, еле заметно покраснев.

— Как жаль, — задумчиво отозвался он. — Давно считал, что нужно заняться вашим воспитанием.

Гермиона нарочито безразлично повела плечами. Ей не нравилось направление, которое принимал их разговор.

— Нам пора, — пробормотала она, бросив взгляд на большие часы, примостившиеся на каминной полке. — Мы действительно опоздаем.

Не успела она сделать и шага в сторону двери, как Снейп грубо схватил её за локоть и привлёк к себе.

— Видимо, я не ясно выразился, мисс Грейнджер, — прошипел он, приблизив своё лицо почти вплотную. — Вы. Никуда. Не. Идёте. Не вы ли несколько минут назад уверяли меня в том, что не появитесь на людях в этом чёртовом платье?

— А вы мне любезно напомнили про недостаток мужского внимания, и я передумала, — ехидно, но явно нервничая, ответила Гермиона, пытаясь освободиться от его мёртвой хватки, но Снейп перехватил её обеими руками, ещё крепче прижав к себе.

— Не играй со мной, девочка, — низким, внезапно охрипшим голосом произнёс он. — Иначе я могу уделить тебе это внимание прямо сейчас.

Боясь пошевелиться, Гермиона испуганно смотрела в чёрные глаза профессора. Не отрывая взгляда от губ Гермионы, покрытых вызывающей помадой, он позволил себе медленно пройтись кончиками пальцев вниз по линии её обнажённого позвоночника, вызвав приглушенный стон, и не смог сдержать волну возбуждения, прокатившуюся по его телу, когда она выгнулась в его руках ему навстречу. Несмотря на то, что разум был затуманен тихой яростью и желанием, Снейп понимал, что зашёл слишком далеко. Она его студентка, чёрт бы её побрал!

Усилием воли, Снейп разжал руки, отчего потерявшая опору Гермиона пошатнулась и чуть опять не упала в его объятия. Она несколько секунд непонимающе смотрела на него, а затем стыдливо прикрыла глаза, вытянув перед собой руку, тем самым создавая преграду между собой и мужчиной, а потом резко развернулась и как можно скорее покинула комнату. Снейп, проводив её стеклянным взглядом, рухнул в ближайшее кресло и спрятал лицо в ладонях.

— Что ты творишь, Северус? — устало и еле слышно спросил он сам себя. — Что ты, чёрт возьми, творишь?

Резким движением расстегнув пару верхних пуговиц на парадном сюртуке и рубашке, мужчина втянул воздух, ставший вдруг густым и горячим. Проведя рукой по лицу, словно пытаясь смахнуть охвативший его морок, он поднялся на ноги и медленно направился к дверям. Прочь, прочь отсюда! К Мерлину, к дьяволу, только подальше от начинающего сводить с ума соблазна.

* * *

Её до сих пор била мелкая дрожь. Кожа там, где несколько минут назад к ней прикасались сильные мужские руки, словно горела. От чувства потери, затопившего Гермиону, едва Снейп резко выпустил её из своих объятий, хотелось плакать. Понимал ли он, что там, в комнате, она готова была зайти так далеко, куда бы он её ни завёл? Он ведь мог не останавливаться… Он испугался? Её стона? Своей реакции?

— Всё в порядке, Гермиона? — чуть наклонившись к девушке, спросил Кристофер. — Ты сама не своя.

Слова Криса вернули её в реальность. Должно быть она танцевала, словно деревянная. Она танцует? Ах, да, бал, танец. Гермиона совершенно не помнила, как добралась с МакРеди до бального зала, как открывала с другими чемпионами бал первым танцем. Последнее чёткое воспоминание чёрные глаза, полные желания, и горячие пальцы на её коже.

— Всё хорошо, Крис, — она постаралась искренне улыбнуться приятелю. — Я просто перенервничала.

Как только стихли последние аккорды музыки, под которую Чемпионы со своими партнерами открывали Святочный бал, зал взорвался аплодисментами. Под неумолкаемые овации присутствующих молодые люди проводили своих спутниц к центральному столу, за которым сидели члены жюри, важные гости и преподаватели.

Гермиона посмотрела на пустое место за столом, предназначенное для Снейпа. Ещё во время танца она оглядывала зал, высматривая высокую фигуру в чёрной мантии, но перед глазами мелькали только разномастные одеяния участников бала. В глубине души ей хотелось увидеть его прямо сейчас. Подавив тяжёлый вздох, Гермиона постаралась переключить своё внимание на торжественную речь мадам Максим.

— Не представлять, как я завидовать этому парню, Гермивона.

Повернувшись на смутно знакомый голос, девушка не поверила своим глазам.

— Виктор! — воскликнула она и тут же прикрыла рот ладонью, поймав на себе недовольный взгляд великанши. — Что ты здесь делаешь? — уже шёпотом спросила Гермиона, разглядывая мрачное мужское лицо, по которому скользнула тень улыбки.

— Меня пригласить Драгомир, — ответил болгарин, кивнув в сторону директора Дурмстранга, сидевшего рядом.

— Я очень рада тебя видеть! — просияла Гермиона, взяв его за руку. — Правда!

Последний раз она видела Виктора на свадьбе Била и Флер, но в тот день им так и не удалось нормально поговорить из-за нападения Пожирателей.

Как только мадам Максим завершила свою речь, объявив Святочный Бал открытым, возле их стола мгновенно образовалась небольшая группа школьниц, мечтающих получить автограф знаменитого игрока в квиддич. Обречённо взглянув на Гермиону, Крам с хмурым видом принялся за первый блокнотик, который ему всучили. За несколько минут осчастливив каждую желающую своей размашистой закорючкой, он отложил перо и вздохнул.

— Наверное, это очень утомляет, — заметила Гермиона, на что Виктор только пожал плечами.

— Пойдём, — вдруг предложил он и потянул её за собой, как только заиграла медленная музыка.

Оказавшись посредине зала, Крам мягко привлёк девушку к себе, положив руки на талию.

— Я украсть тебя у твоего партнера. Он не быть против? — тихо спросил Виктор, начав двигаться в танце.

— Не думаю, что он расстроится, — ответила Гермиона.

— На прошлом балу я не отпускать тебя ни на шаг, — произнёс он, чуть прищурившись.

— Я помню. В тот вечер я чувствовала себя жутко особенной, — призналась девушка.

— Ты и есть особенная, — убежденно проговорил Виктор, заслужив её теплую улыбку.

Не желая замечать любопытных взглядов окружающих, Гермиона положила голову Виктору на плечо. Скоро и остальные собравшиеся, разобравшись на пары, потянулись на танцпол, и гриффиндорка перестала ощущать себя объектом всеобщего внимания. Убаюканная плавными движениями танца, девушка расслабилась в руках своего партнера.

— Ты сейчас свободна или встречаться с кем-то?

Вопрос прозвучал неожиданно, и Гермиона удивлённо подняла взгляд на Виктора, который не выпустил свою драгоценную добычу и продолжал вести девушку уже в следующем танце.

— Я… — протянула она. — Если честно, я затрудняюсь ответить.

— Мне казаться, это не сложный вопрос, — заметил болгарин.

Мерлин, раньше он не был таким разговорчивым…

— Для меня довольно сложный, Виктор, — девушка тяжело вздохнула, ей как никогда не хотелось сейчас обсуждать свою личную жизнь. — Давай просто потанцуем?

Когда музыка затихла, Гермиона потянула его обратно к столу. Снейп так и не появился. Кристофер скучал, гоняя вишенку на дне стакана.

— Ты не видел профессора? — ей пришлось постараться, чтобы голос звучал как можно безразличнее.

— Должно быть не нашёл себе пару для танцев, — ухмыльнулся Крис, повертев головой в поисках профессора, — или решил сделать нам приятно и не появляться вовсе.

— А Драко? — спросила Гермиона, бросив взгляд на полупустой хогвартский стол.

— А вон он, — Крис кивнул в сторону столика с напитками. — Пользуется популярностью.

Действительно, Малфой стоял в окружении нескольких шармбатонок, неторопливо потягивая шампанское. Встретившись с Гермионой взглядом, он отсалютовал ей бокалом.

— Ну, держись, хорёк белобрысый, — пробормотала девушка, поднимаясь с места и направляясь в его сторону.

Приблизившись к Малфою, Гермиона ослепительно улыбнулась его собеседницам и со словами «Pardon» и «Excusez-moi» потянула его за собой к выходу.

— Ты не вовремя, Грейнджер! — возмущённо воскликнул парень, позволяя вывести себя из зала. — Я почти нашёл с ними общий язык…

— Плевать, других найдёшь, — прошипела она не хуже королевской кобры и, остановившись за одной из колонн, повернулась к своей жертве: — Где накидка от моего платья?

— Понятия не имею, о чём ты, — промолвил Драко, подняв руки вверх, всем своим видом выражая оскорблённую невинность. — Но без неё ты выглядишь очень аппетитно. Крёстный оценит.

Ей захотелось снова дать ему по носу. Крёстный. Оценит. Ага, уже оценил. Так оценил, что Гермиона до сих пор не могла прийти в себя.

— Если ты сейчас же мне её не вернешь, Драко, — она буквально прорычала его имя, — я позабочусь о том, чтобы ты об этом очень сильно пожалел.

— Грейнджер, я, конечно, понимаю все твои подозрения, но я действительно ничего не делал, — произнёс Малфой, откровенно недоумевая, отчего Гермиона так разъярилась из-за какой-то накидки, отсутствие которой никак не портило её вид, а очень даже наоборот.

— Я знаю, что это твоих рук дело! — глаза гриффиндорки яростно блеснули. — Больше некому.

— Да не трогал я твою накидку! — Драко уже терял терпение. — Мне что, больше заняться нечем?

— Похоже на то!

На них уже начали оборачиваться проходящие мимо студенты. Со стороны они смотрелись как парочка, выясняющая отношения. Малфой положил руки на плечи Гермионы и слегка сжал их.

— Тебе нужно расслабиться, Грейнджер, и наслаждаться Балом. Тут каждая вторая в таком платье. А ты просто ханжа. Но выглядишь великолепно.

— Не заговаривай мне зубы! — продолжала бушевать Гермиона, тыча пальцем ему в грудь. — Ничего хорошего из твоей идеи фикс не выйдет, понял? Поэтому оставь меня и профессора Снейпа в покое!

— Всё есть хорошо, Гермивона? — услышала она за спиной напряжённый голос.

Виктор стоял в нескольких шагах от них и сверлил Драко взглядом.

— Только этого мне не хватало… — пробормотал слизеринец, закатив глаза.

— Да, Виктор, — Гермиона, улыбнувшись болгарину, отошла от Малфоя. — Мы просто разговаривали. Идём.

Вернувшись в зал, им пришлось пробираться к своему столу мимо множества танцующих пар. Нехотя отметив то, что Драко был прав, и на балу у многих девушек был такой же фасон платья, как и у неё, Гермиона заставила себя немного успокоиться и не накручивать себя по этому поводу.

В течение последующего часа её приглашали потанцевать практически все лица мужского пола, сидевшие за их столом. Важные министерские чиновники не упускали шанса запечатлиться на колдографиях в танце с гостьей из Хогвартса. В разгар вечера Гермиона уже была выжата как лимон и вежливо отказывала всем, кто посягал на её внимание.

— Странно, что Северус не охранять ваше личное пространство, мисс Грейнджер, — пошутил Антонов, подмигнув утомившейся девушке.

— Кто есть Северус? — спросил Виктор, сидящий между ними.

— Профессор Снейп. Он преподавал у нас зельеварение, когда ты приезжал в Хогвартс, — объяснила Гермиона, помрачнев. — Ты должен его помнить. Сейчас он наш сопровождающий.

— Тебе лучше держаться от мисс Грейнджер подальше, Виктор, — усмехнулся Антонов. — Северус не одобрить твоё высокое внимание к его подопечной.

Крам ответил директору Дурмстранга что-то по-болгарски, на что последний громко рассмеялся и хлопнул его по плечу.

— Чертовски вежливо, — чуть слышно пробормотала Гермиона и, отвернувшись от собеседников, увидела приближающегося к их столу Снейпа. М-да… Не поминай лихо, пока… Ещё час назад она, едва справляясь с волнением, оглядывала зал, надеясь и одновременно боясь увидеть знакомую фигуру. И вот Снейп здесь, но, вдруг оказывается, что она совсем не желала оказаться рядом с ним, столкнуться с ним даже взглядом. Поэтому Гермиона поспешно опустила глаза, делая вид, что разглядывает бокал, который держала в руках.

— А мы только что обсуждать тебя, Северус, — радостно воскликнул Антонов, заметивший профессора.

Мысленно призывая небеса заставить его заткнуться, Гермиона спиной почувствовала, как Снейп остановился позади неё.

— Удивительно, — насмешливо отозвался тот. — Ведь все вокруг только и обсуждают легендарного мистера Крама, спустившегося к нам с небес на метле.

Судя по выражению лица Виктора, он не оценил своеобразного приветствия Снейпа.

— Мисс Грейнджер, — профессор, положив руки на спинку её стула, чуть наклонился к девушке. — Могу я вас попросить на пару слов?

Гермиона внутренне напряглась.

— Конечно, сэр, — медленно ответила она, обращаясь к запечённой курице на своей тарелке.

Выпрямившись, Снейп направился к выходу. Глубоко вздохнув, Гермиона с тяжёлым сердцем последовала за ним. Чуть подождав её в дверях, профессор покинул зал и повернул в один из безлюдных коридоров, подальше от гостей и студентов, столпившихся у входа. Заглянув в первую попавшуюся аудиторию, он придержал дверь для Гермионы и вошёл вслед за ней.

— Полагаю, вы понимаете, о чём я хочу поговорить с вами, — тихо заговорил Снейп, сделав несколько шагов вглубь комнаты.

— Не совсем, сэр, — отозвалась Гермиона, предпочитая оставаться у двери.

— О случившемся, — коротко пояснил мужчина.

— Я вас слушаю, — отстранённо ответила девушка, глядя куда-то поверх плеча профессора.

Несколько долгих мгновений Снейп не произносил ни слова, словно собираясь с мыслями.

— В вашей комнате… — тщательно подбирая слова, начал он, — я повёл себя непозволительно. И должен попросить у вас прощения.

Гермиона поражённо уставилась на профессора. Он извинился? За…?

— За то, что несправедливо отозвались обо мне и о моём платье? — осторожно спросила она.

— Нет, — он наградил её тяжёлым взглядом. — Не за это.

— А за что же?

— Вы прекрасно понимаете, о чём идёт речь, — сухо проговорил Снейп, поджав губы.

— Не понимаю, профессор, — упрямо ответила Гермиона.

— Не стройте из себя идиотку, мисс Грейнджер! — не выдержал мужчина.

Гермиона вздрогнула от того, что он внезапно повысил голос. Только теперь она начала понимать, насколько Снейпу тяжело даётся затеянный разговор, но не собиралась облегчать ему задачу. Если бы она только знала, чем закончится их беседа, то, скорее всего, не стала бы обострять и без того непростую ситуацию.

Некоторое время Снейп молчал, а потом неожиданно мягким, почти вкрадчивым голосом произнёс:

— За то, что позволил себе лишнее по отношению к вам.

— Что именно?

Она не понимала, откуда в ней взялось это желание выжать из этого разговора максимум.

— Вы издеваетесь надо мной? — сузив взгляд, спросил Снейп.

— Нет, я просто пытаюсь понять, за что именно вы извиняетесь, — тщательно скрывая нервозность в голосе, произнесла Гермиона с совершенно невинным видом.

Мужчина недоверчиво рассматривал её.

— Вы не собираетесь сделать этот разговор легче для меня, я прав?

— Почему я должна это делать?

Снейп безрадостно усмехнулся.

— Я нахожу ваше поведение оправданным, и поэтому попытаюсь сформулировать яснее. Я прошу у вас прощенья за то, что на миг забыл, кем вы на самом деле являетесь, и позволил себе совершить действия, недостойные преподавателя. Кроме того, вы вправе сообщить об этом вашему декану или директору.

Повисла мёртвая тишина. Разговор принял неожиданное для девушки направление.

— Я не собираюсь об этом никому сообщать, сэр.

— Это ваше… — начал профессор.

— И не считаю, что вы должны извиняться за это, — перебила его Гермиона и неосознанно затаила дыхание, испугавшись своей смелости.

— Объяснитесь, — потребовал Снейп, сдвинув брови. В его взгляде читалось непонимание.

Сердце девушки билось как ненормальное. Она не имела ни малейшего представления, как он воспримет её признания, но прекрасно понимала, что другой такой возможности у неё может и не быть.

— Если вы не заметили, я была не против, — чуть слышно произнесла Гермиона, густо покраснев.

Мужчина замер в изумлении. Его лицо выражало напряжённое недоверие.

— Не заметил… — отозвался Снейп, задумчиво уставившись в пустоту.

Спустя некоторое время он принялся мерить шагами аудиторию. Внезапно, точно придя к какому-то решению, он остановился у кафедры, облокотился на неё — слишком спокойно, слишком расслаблено — и вперил свой долгий, задумчивый взгляд в девушку. Всё это время Гермиона стояла, не шелохнувшись, боясь вдохнуть лишний раз, вся её решимость куда-то испарилась, а на её место пришёл страх чего-то непоправимого. Молчание тяготило. Минуты тянулись за минутами, но никто не спешил его нарушить. Наконец профессор снова заговорил.

— Мисс Грейнджер, — голос Снейпа был очень напряжённым, — вы ведь понимаете, что, несмотря на то, что мы не в Хогвартсе, я всё ещё остаюсь вашим преподавателем?

— Да, сэр, — глухо пробормотала Гермиона.

— И вы понимаете, что даже то, что мы сейчас с вами об этом разговариваем, уже не вписывается ни в какие этические рамки?

— Да, сэр…

— Несмотря на это, я считаю, нам необходимо обсудить сложившуюся между нами ситуацию.

Оттолкнувшись от кафедры, Снейп резко развернулся и направился к окну. Тщательно подбирая слова, он продолжил:

— Влюблённость ученицы в учителя достаточно частое явление. Хотя, должен признать, я наблюдаю его впервые.

Что?! Гермионе показалось, что она ослышалась.

— Я ни в коем случае не перекладываю на вас ответственность за случившееся сегодня в вашей комнате, мисс Грейнджер, но единственно возможной причиной вашей… взаимности может послужить то, что моё изменившееся в положительную сторону отношение к вам за последние полгода, а также повышенное к вам внимание с моей стороны, оправдываемое исключительно вашим статусом Чемпиона Хогвартса, могло произвести на вас неверное романтическое впечатление…

Гермиона пыталась вникнуть в витиеватые фразы, произносимые сухим тоном. Вся её суть противилась тому, что он пытался до неё донести. Всё, что он говорил, было неправильным. Это не вязалось с тем, на что намекал ей Рон. С тем, в чём убеждал её Драко. С тем, во что она сама поверила…

— …недопустимы, мисс Грейнджер, — закончил он, но Гермиона уже не слышала, что он говорил.

Высокая фигура Снейпа у окна расплывалась из-за предательски выступивших слёз. Вместо этого перед глазами пролетали события недавнего прошлого. Вот он рьяно отговаривает её от участия в Турнире... Вот он прижимает её к книжной полке в библиотеке, подслушивая разговор Лероя и Бернарда... Вот он неотрывно смотрит на неё жарким взглядом, медленно расстегивая сюртук перед колдографией на церемонии проверки волшебных палочек... Вот он успокаивает её после неудачного занятия с фантомом Беллатриссы… Вон от несёт её на руках в больничное крыло…

Это не могло быть плодом её воображения. Или могло? Как он мог всего несколькими фразами перевернуть всё с ног на голову?

Вцепившись в дверную ручку позади себя, Гермиона уже готова была второй раз за вечер бежать от него как можно дальше, но нашла в себе силы смахнуть слёзы и дрожащим голосом задать единственный интересующий её сейчас вопрос:

— А влюблённость учителя в ученицу тоже частое явление, профессор?

Снейп обернулся.

— Никогда не встречал, — был его ответ. — Но её можно спутать с минутной слабостью.

Последняя фраза, озвученная бесстрастным голосом, набатом звучала в голове Гермионы, бежавшей по безлюдным коридорам французской школы, захлебываясь в слезах. Добежав до своей комнаты, она с остервенением сорвала с себя платье и зашвырнула его в камин. Сверток, лежащий на её кровати, с запиской от мадам Боннет на французском, также последовал в огонь.

Если бы эта старая кошёлка не забыла запаковать эту проклятую накидку вместе с платьем, Гермиона не испытала бы сегодняшнего унижения, от которого хотелось выть в полный голос. Сердце её сжималось словно в ледяных тисках.

— С рождеством, Гермиона! — Эмили приблизилась к окну и резко раздвинула тяжелые портьеры, впуская в помещение яркие солнечные лучи. — Вставай!

Недовольно простонав, Гермиона перевернулась на другой бок и накрылась одеялом с головой.

— Вставай же! — бодрый голос ее соседки по комнате не позволял вернуться в полудрему. — Кареты отходят через полчаса.

Раздраженно отбросив одеяло, девушка резко села в кровати.

— Какие еще кареты?

— Ты что не слышала? — удивилась Эмили, набрасывая на себя мантию. — На рождественские каникулы мы едем домой.

— В Хогвартс? — растерянно спросила Гермиона, поднимаясь с постели.

— Сначала в Хогвартс. Потом домой. Где ты вчера была?

Эмили взмахом палочки отправила некоторые свои вещи в рюкзак и направилась к двери. Перед выходом она обернулась и понизила голос:

— Тебе лучше поторопиться. Там целая битва за места в каретах. Снейп сегодня дико злой.

Оставшись в одиночестве, Гермиона тяжело вздохнула. Скользнув равнодушным взглядом по подаркам, сложенным у её кровати, девушка поднялась с кровати. Направившись в ванную, она встала напротив зеркала, рассматривая в отражении своё покрасневшее лицо и опухшие от слёз глаза. При воспоминании о вчерашнем вечере сердце ухнуло вниз, и Гермиона практически себя возненавидела за то, что ей было больнее не от уязвленной девичьей гордости, которую не так сложно было бы восстановить, а от того, что чувства её оказались безответны и никому не нужны. Когда она успела превратиться во влюбленную дурочку, которую унизительно ткнули носом в невозможность того, что она и сама считала невозможным? Как вообще можно было поверить в наличие каких-то романтических чувств у Снейпа?! Точнее, как можно поверить в наличие романтических чувств у Снейпа к какой-то сопливой девчонке, когда он всю свою жизнь любил маму Гарри?

Смахнув вновь подступившие слёзы, Гермиона умылась холодной водой и вновь посмотрела на своё отражение. Если судьба подарила ей возможность не видеть этого человека целых две недели, она как-нибудь переживет эти четыре часа с ним в одной карете. Уже сегодня она снова увидит друзей и родителей, и всё произошедшее за эти несколько месяцев во Франции останется позади. Что касается Рона, то для себя Гермиона уже все решила: с ним всё кончено. Она не могла продолжать встречаться с ним, испытывая чувства к другому. Кроме того, с их последней ссоры они так и не общались, и, скорее всего, у него снова завязалось что-то с Лавандой. И ей не было жаль их так и не сложившихся отношений. Ей было жаль их многолетнюю дружбу, которую нельзя было просто так взять и вычеркнуть только из-за того, что у них не вышло быть парой. Твердо решив по приезду в Англию заняться восстановлением дружбы с Роном, Гермиона почувствовала себя легче.

* * *

Напряжение волнами расходились по замкнутому пространству кареты, готовой к отправке. Молчаливое недоумение Драко, бросавшего озадаченные взгляды то на него, то на Гермиону, сильно раздражало. Надежды Северуса на то, что Грейнджер уговорила кого-нибудь из своих однокурсников поменяться с ней местами, не оправдались. В стремлении свести какое-либо общение с этой девушкой к минимуму, он не подумал о том, что им вновь придется лететь вместе. Мысль о том, чтобы выйти и найти себе место в другой карете, показалась ему ребячеством.

Ему совсем не нравился поворот, который приняли его отношения со своей собственной студенткой. Это было против профессиональной этики, да и самих его убеждений. Её вчерашнее заявление о том, что она не была против его, черт возьми, распустившихся рук, заставило действовать решительно. Не важно, чем она руководствовалась, разбушевавшимися гормонами или, упаси Мерлин, проклевывающимися чувствами, необходимо было это моментально пресечь. Пусть и чувствует он после этого себя последним ублюдком.

Украдкой наблюдая за девушкой, с опаской поглядывающей в окно на удаляющуюся поверхность земли, Снейп вспомнил, что она боится высоты. Невольно всплыла в памяти их прошлая поездка, когда она доверчиво жалась к его руке, играя с его запонкой на манжете рубашки в попытке отвлечься. Почему-то именно с этим воспоминанием он связывал момент возникновения зачатков своей нездоровой симпатии к студентке. Он настойчиво пытался распалить в себе чувство стыда, поскольку Северус помнил её ещё ребёнком, растрёпанной одиннадцатилетней девочкой с чернилами на пальцах и кучей книжек в руках. У них существенная разница в возрасте, что вполне нормально для волшебников, но ведь Гермиона из мира маглов, а у них иные критерии восприятия действительности.

Каштановые волосы сидящей напротив гриффиндорки под косыми лучами утреннего солнца отливали рыжиной, и на какое-то безумное мгновение ему показалось, что напротив него Лили. Ему хотелось ухватиться за это мгновение и не отпускать его, поскольку внешняя схожесть Лили Эванс и Гермионы Грейнджер, хотя бы могла оправдать его влечение к последней. Обе маглорожденные, обе гриффиндорки, обе отличницы. Неужели его извращенный мозг мог спроецировать память о его старой влюбленности на школьницу? Но ведь за всё это время он так ни разу о Лили и не вспомнил. Несмотря на всю их схожесть, они совершенно разные. Вопреки всему тому, что Гермиона знала о нем и его прошлом, она видела в нём что-то хорошее, тогда как Лили знала его еще неочернившим душу мальчиком и отвернулась от него стоило ему оступиться.

«Я видела вас настоящим, сэр. И многое бы отдала за возможность видеть вас таким чаще...». Эти слова словно впечатались в его память. В тот момент когда они сорвались с губ Гермионы, он едва сдержался от того, чтобы не поцеловать её в эти самые губы. Ему никогда не представиться возможность узнать, какие же они на вкус...

Поглощенная непрерывным поглаживаем кота и созерцанием облаков проплывающих за окном, девушка не замечала того, что он за ней наблюдает. Или не желала замечать. С самого её появления в карете она не бросила ни единого взгляда в сторону Северуса, словно его здесь и не было. Драко, в первое время пытавшийся как-то начать общий разговор, в итоге сдался и спустя несколько часов задремал над какой-то книгой.

Тишину, нарушаемую лишь поскрипыванием раскачивающейся в воздухе кареты, постепенно стало разбавлять мявканье кота Гермионы, сидящего на её коленях. Очевидно, что животному, надоевшему сидеть на одном месте, выбраться мешали лишь крепко удерживающие руки его хозяйки. То ли страх что он, Снейп, вдруг выбросит это рыжее чудовище из окна, стоит тому приблизиться к нему, то ли желание найти хоть в какой-то живой душе в этой карете поддержку в её борьбе со страхом высоты, настойчиво заставляло девушку не выпускать своего питомца. Внезапно карету ощутимо тряхануло и, негромко вскрикнув, Гермиона скинула с колен напуганного кота, полоснувшего её когтями по запястью.

В мгновение ока Снейп оказался возле девушки и уже держал её за руку.

— Какого черта вы вцепились в этого несчастного? — с досадой спросил он, рассматривая бисерившиеся кровью царапины.

Справившись с секундным замешательством, Гермиона вырвала свою ладонь из его пальцев, прижав её к груди. Снейп одарил её долгим тяжелым взглядом, но, в конце концов, спокойно произнёс:

— Царапины нужно залечить.

— Я сама! — резко ответила девушка, отодвигаясь от него.

Её отчужденное поведение полностью соответствовало тому, что он планировал от неё добиться вчерашним разговором, но в душе Снейпа неприятно кольнуло.

— Во-первых, колдовство левой рукой может повлечь нежелательные последствия, а во-вторых, следы от когтей полукнизла не залечиваются заклинанием, — ровным тоном сообщил Снейп.

— Ну, значит останется шрам, — Гермиона безразлично пожала плечами. — Ничего страшного.

— На вашем теле и так достаточно шрамов, мисс Грейнджер, — ответил мужчина и, словно не замечая направленного в его сторону удивленного взгляда, достал из внутреннего кармана мантии небольшую баночку с мазью.

— Позвольте? — воспользовавшись временным замешательством девушки, он притянул к себе её руку, словно и не услышав тихого запоздалого «Я сама…».

Зачерпнув пальцем светло-коричневую массу, зельевар нанес её на пораненное запястье Гермионы и начал втирать прохладную мазь в её кожу. Замерев, она наблюдала за его действиями и даже боялась пошевелиться.

На его глазах царапины стали затягиваться. Проследив пальцем исчезающие розоватые полоски, Снейп заставил себя отпустить её руку. Она задумчиво рассматривала своё запястье.

— Зачем вы это делаете? — шёпотом спросила девушка.

— Делаю что? — закупорив банку с мазью, он поднял на неё взгляд.

— Играете со мной.

— Я всего лишь залечил ваши царапины, мисс Грейнджер, — раздраженно бросил Снейп, уже пожалев, что так остро отреагировал на них. — Не выдумывайте.

Гермиона промолчала. Вернувшись на своё место, Снейп отпихнул от себя развалившегося рядом кота и невидящим взглядом уставился в окно. Он злился сам на себя. Подлетел к ней, словно ей оттяпали целую руку, когда мог просто протянуть ей эту чертову мазь.

Спустя какое-то время карета начала снижаться. На фоне каменистых возвышенностей Шотландии стали угадываться очертания Хогвартса.

— Мы снижаемся, — сообщил Снейп, бросив короткий взгляд на девушку. — Сделайтесь, пожалуйста, менее печальной. Вас будут встречать ваши друзья и журналисты. Мне бы не хотелось, чтобы Поттер или ваш Уизли делились своими домыслами с прессой относительно вашей нелегкой участи провести в моём обществе несколько часов в замкнутом пространстве.

— Что вы, сэр… — Гермиона выдавила из себя неестественную улыбку. — Вы были само очарование.

Сочтя необходимым проигнорировать последнюю фразу, Снейп разбудил сидящего рядом крестника. Сонно моргнув, тот снова перевёл взгляд с Северуса на Гермиону и покачал головой.

Стоило колесам мягко коснуться земли, гриффиндорка облегченно выдохнула. Подкатив к парадному входу Хогвартса, карета остановилась. Снаружи раздавались приветственные возгласы. Подхватив на руки кота и даже не взглянув на профессора, Гермиона выскочила на улицу. За ней, поправив свою мантию, последовал Малфой. Последним вышел Снейп. Бросив безразличный взгляд в сторону Грейнджер и обступившей её толпы встречающих, он не разглядел в ней рыжей шевелюры Уизли. Разозлившись на то, что вообще обратил на это внимание, Снейп широким шагом направился в сторону замка, по дороге кивнув профессорам и директору. С последним ему предстоял непростой разговор.

* * *

— К сожалению, я не могу удовлетворить твою просьбу, Северус, — мягко произнёс Дамблдор. — По крайней мере, до тех пор, пока ты не назовешь мне веские причины того, почему я должен это сделать.

Снейп утробно зарычал. Таков был ответ директора на его просьбу снять с него обязанности сопровождающего.

— У меня имеется самая веская причина из всех существующих, Альбус, — ответил Снейп, стараясь быть сдержанным. — Но я бы не хотел её озвучивать.

— В таком случае, моё решение остается прежним, — всё тем же мягким тоном сказал Дамблдор, откинувшись в кресле.

Тяжело вздохнув, Снейп опустил голову на свои сцепленные в замок руки.

«Наверное имеет смысл открыться Альбусу… Я не сделал ничего предосудительного. Не успел…» — подумал он.

После нескольких мгновений тишины, он приглушенно и отрывисто произнёс:

— С недавних пор я испытываю известного рода чувства к… к одной из студенток… и у меня есть определенные основания полагать, что она может отвечать мне взаимностью.

В кабинете директора воцарилось гробовое молчание.

— Ты говоришь о Гермионе Грейнджер? — спустя некоторое время спросил Альбус.

Голос Дамблдора прозвучал спокойно, но за этим спокойствием мог скрываться и гнев.

— Да.

Снейп был готов услышать все что угодно, только не то, что он услышал от Дамблдора спустя несколько секунд после своего признания:

— Что же… Я рад за тебя, Северус.

Снейп поднял на директора свой изумленный взгляд.

— Вы вообще слышите меня, Альбус? — прищурившись, спросил он. — Я увлекся своей ученицей! Вы считаете это нормальным?!

— Учитывая совершеннолетие и взаимность со стороны мисс Грейнджер, я не вижу в твоих чувствах ничего, заслуживающего порицания, — безмятежно ответил Дамблдор, улыбнувшись. — Я нисколько не удивлен тому, что такая девушка как мисс Грейнджер могла тебя увлечь.

— Как директор школы вы обязаны пресекать подобные вещи, а не поощрять их! — негодующе произнёс Снейп.

— Я не сомневаюсь, что ты, Северус, не позволил себе ничего из того, что я должен был бы пресечь. — Дамблдор лукаво блеснул глазами поверх очков-половинок. — Я прав?

— Естественно, Альбус! — оскоблено процедил Снейп, сжав кулаки.

— В таком случае, мне не о чем беспокоиться, мальчик мой, — вздохнул директор. — Или ты себе не доверяешь?

— Да, черт возьми, я себе не доверяю! — взорвался Снейп, порывисто вскочив на ноги. — Тем более сейчас, когда мне стало известно о её взаимности!

Пожалев о своей несдержанности, он подошел к окну и схватился за подоконник в попытке успокоиться.

— При каких обстоятельствах тебе стало это известно? — спросил Дамблдор.

Уставившись невидящим взглядом в спокойную гладь Черного озера за окном, он сухими фразами вкратце изложил директору содержание их предпоследней беседы, в которой ему пришлось повернуть всё так, будто бы он как преподаватель и блюститель, мать её, нравственности в крайней степени не одобряет романтические тяготения со стороны своей ученицы.

— То, как ты поступил, идёт в разрез с моими представлениями о тебе, — печально пробормотал старик.

— В соответствии с вашими представлениями я должен был совратить свою собственную студентку? — Снейп обернулся, яростно глядя на Дамблдора.

— Я совсем не это имею ввиду. Я о том, что тот человек, которого я знаю, не повторил бы своей ошибки снова, — голос Альбуса был наполнен сочувствием. — Ты сам толкнул Лили в объятия Джеймса, Северус. Уверен, что поступи ты иначе двадцать лет назад, всё могло бы сложиться по-другому.

Снейп сделал пару шагов в сторону директорского стола и вцепился мертвой хваткой в спинку кресла.

— Не смейте сравнивать эти две ситуации, — его голос дрожал.

— Прости меня, Северус. Наверное, мне не стоило напоминать тебе об этом, — раскаянно произнёс Дамблдор. — Но я всё-таки не понимаю, почему ты старательно бежишь от своего счастья? Тем более, если мисс Грейнджер не против.

— На это есть тысячи причин, Альбус, — устало ответил Снейп, снова падая в кресло. Этот разговор высасывает все его душевные силы.

— Если ты назовёшь мне хоть одну вескую причину, почему ты не можешь быть с мисс Грейнджер, я, так и быть, удовлетворю твою просьбу, — директор сложил руки домиком, словно демонстрируя готовность внимательно слушать.

— Она моя ученица, — спокойно произнёс зельевар.

— Через полгода она перестанет ею быть, — заметил Дамблдор. — Да и условия, в которых вы оба сейчас находитесь, едва ли можно назвать школьными.

— Я помню её ещё ребенком! — выдавил Снейп, поморщившись.

— Я тоже помню тебя ребенком, Северус, — улыбнулся старик. — Но это не мешает мне видеть в тебе взрослого мужчину. И надо признать, что Гермиона тоже уже выросла.

— Я старше неё практически на двадцать лет и немногим младше её собственных родителей, — упрямо продолжал Снейп.

— В нашем мире такая разница в возрасте не считается чем-то неприемлемым, — возразил Альбус, пожав плечами.

— Она встречается с Уизли! — сквозь зубы проговорил Снейп.

— На днях я видел мистера Уизли в Хогсмиде в компании мисс Браун. И их взаимодействие не показалось мне дружеским, — протянул директор и, посмотрев на младшего коллегу поверх очков, притворно задумчиво спросил: — Интересно мисс Грейнджер сама об этом в курсе?

Зельевар молчал, рассматривая свои руки.

— Ты назвал мне всего четыре причины, Северус, а говорил, что есть тысячи, — добродушно усмехнулся Дамблдор. — Но даже те, что ты назвал, я не считаю вескими.

— После того что я ей тогда сказал, она ни за что не захочет быть со мной, — тихо произнёс Снейп, не поднимая взгляда на старика.

— Что же такого ты ей сказал? — спросил Альбус.

— Я дал ей понять, что моя несдержанность, которую я однажды проявил, была минутной мужской слабостью по отношению к ней, — Снейп спрятал лицо в ладонях.

Тяжело вздохнув, Дамбдлор поднялся из-за своего стола и подошел к зельевару.

— Нет ошибок, которые нельзя исправить, Северус, — похлопав его по плечу, произнёс он. — Только если не стало совсем поздно.

Лицо Снейпа на секунду исказила боль. Снова он припоминает ему ошибки молодости.

— И еще, — продолжил Дамблдор, вернувшись в своё кресло. — Ты ведь не забыл, что она еще участвует в Турнире?

Снейп отнял свои руки от лица и поднял на директора взгляд.

— Хочешь ли ты, чтобы кто-то другой взял на себя ответственность за жизнь и здоровье мисс Грейнджер?

Не в силах долго выдерживать взгляд мудрых голубых глаз, зельевар медленно качнул головой и поднялся на ноги. Для него разговор был окончен.

Уже в дверях его остановил мягкий голос Альбуса:

— Я уверен, что никто другой, особенно при сложившихся обстоятельствах, не сможет обеспечить её безопасность лучше тебя, Северус.

Кивнув, Снейп покинул кабинет директора. Оставшись наедине с самим собой в темноте винтовой лестницы, он уткнулся лбом в холодный камень и выдохнул. Эта девчонка была его погибелью…

— Спасибо, что аппарировал меня, Гарри, — Гермиона с усталостью опустилась на диван в гостиной дома на площади Гриммо.

— Ты так и не объяснила мне ничего, — взволнованно произнёс парень, сбросив куртку. — В твоей записке всего два слова: «Забери меня».

Гермиона обхватила лицо ладонями, сжав виски кончиками пальцев.

— У меня проблемы.

— Что случилось? — Гарри сел рядом с ней, но спустя секунду кинулся к камину. — Погоди, я позову Джинни и Рона.

— Не нужно, — попросила Гермиона. — Джинни ты сможешь рассказать всё позднее, а с Роном мы всё ещё не помирились. Не думаю, что сейчас подходящее время.

Гарри вернулся обратно, устремив на подругу обеспокоенный взгляд.

— Ну тогда рассказывай.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Я поругалась с родителями.

Вопросительно приподняв брови, Гарри ждал, когда она продолжит.

— Незадолго до моего приезда они подписались на «Ежедневный пророк», — глухо начала девушка. — Сказали, что хотели быть в курсе того, что со мной там происходит. Якобы чувствовали, что в письмах я была недостаточно откровенна.

— И они были правы? — проницательно спросил Гарри.

— В какой-то мере… Я не рассказывала им ничего такого, что им не нужно было знать, — в голосе Гермионы сквозило раздражение.

— Ты уже не в первый раз решаешь за них, — сумрачно ответил её друг.

Они оба знали, что он имел ввиду. Во время войны Грейнджеры были в совершеннейшем неведении о том, что их единственная дочь находилась в самом эпицентре событий и ежедневно подвергала свою жизнь смертельной опасности.

— А как бы ты поступил на моем месте, Гарри? — Гермиона испытующе посмотрела в его глаза. — Как иначе?!

— Я не знаю, Гермиона, — парень только пожал плечами. — У меня нет родителей, и я не знаю, как бы поступил, будь они живы. Но я считаю, что они дали нам эту жизнь и, как минимум, имеют право знать, как ты ею распоряжаешься.

Гермиона взяла Гарри за руку и крепко сжала.

— Ты же понимаешь, что, если бы я рассказывала им всё, они запретили бы мне возвращаться в наш мир, — тихо произнесла девушка.

— Да… — согласился Гарри, печально улыбнувшись. — И тогда все бы сложилось по-другому.

Несколько секунд они молчали.

— Так из-за чего вы поругались? — спросил Гарри, возвращаясь к основной теме разговора.

— Перед первым туром в «Пророке» вышла статья про Турнир… В самых кровавых подробностях, — Гермиона поморщилась. — Родители были в ужасе. Оказывается, написали мне кучу гневных писем, которые не успели дойти к моему отъезду из Франции. Как только я приехала домой, они устроили мне ужасный скандал. В их глазах я безответственная, эгоистичная и лживая дочь. И как ты можешь догадаться, они запретили мне продолжать участие.

Гарри печально присвистнул.

— Ты сказала им, что может случиться, если ты откажешься участвовать?

— Нет, — девушка нахмурилась. — Я не хочу их пугать ещё больше. Сказала только, что могу лишиться магии. По их логике пусть лучше я лишусь магии, чем конечностей или ещё чего хуже.

— Ты так и не поработала над своими приоритетами, Гермиона, — криво улыбнулся Гарри.

— С ними все в порядке, — отмахнулась гриффиндорка. — Ты мне лучше скажи, что мне теперь делать.

— Ты только что сбежала из дома, — озадаченно проговорил Гарри. — Не слишком ли поздно для обдумывания плана действий?

— Я не сбегала, — вздохнула Гермиона. — Мне нужно было посоветоваться хоть с кем-нибудь. И оказаться как можно дальше от них. Дома невыносимая обстановка.

Гарри обнял подругу за плечи.

— Почему ты не аппарировала сама?

— Я без палочки.

— А что с ней?

— Они спрятали её где-то, пока я была в душе. Сильно надеюсь, что они её не сломали.

— О-хо-хо… — Гарри поднялся на ноги и принялся ходить из одного угла комнаты в другой. — Это серьезно. Но не ехать ты не можешь, это очевидно.

— Очевидно, — отозвалась Гермиона.

— Использовать другую палочку?

— Нельзя, — девушка покачала головой. — Снейп сказал, что это может быть опасно в условиях Турнира.

— Купить новую?

— Можно, но это не решение проблемы, — сдавлено ответила Гермиона. — Они поставили мне ультиматум: если я продолжу участие, они будут считать, что у них больше нет дочери.

Она закрыла глаза, пытаясь сдержать накатившие слёзы. Гарри остановился, вздохнул и привычным движением взлохматил свои волосы.

— Ох и некуралесила ты с этим Турниром, Гермиона…

— Давай не будем об этом, прошу тебя, — умоляюще попросила девушка. — Я уже в игре. И сейчас единственное, что мне нужно, это убедить родителей отпустить меня добровольно. Я не хочу испортить с ними отношения.

— Думаю, мои слова они не воспримут всерьез?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Давай попросим Артура поговорить с ними? — предложил Гарри. — Вроде бы они хорошо ладят.

— Думаешь мистер Уизли будет достаточно убедителен? — девушка с сомнением посмотрела на друга.

— Ты права, тут нужен кто-то более авторитетный.

Гарри задумался.

— Может МакГонагалл?

— Она изначально была против того, чтобы я ехала на Турнир.

— Я думаю, учитывая ставки, она бы не отказалась тебе помочь, — мягко возразил Гарри.

— Мне бы не хотелось просить именно её, — печально отозвалась девушка. — Я ужасно её расстроила и теперь мне стыдно просить её о помощи.

— Ну хорошо, — согласился парень. — Снейп?

— Нет! — почти выкрикнула Гермиона, не сдержавшись. — Только не он!

— Почему? — Гарри удивленно вскинул брови.

— Потому что, — отрезала она.

Столкнувшись с недоуменно-выжидающим взглядом друга, Гермиона замялась. Нет, она определенно не может рассказать ему, почему не хочет просить помощи у Снейпа.

— Он совсем не подходит на роль переговорщика, — заявила она.

— Тут бы я поспорил, — хмыкнул Гарри. — Уж кто-кто, а он умеет убеждать.

— Возможно, — согласилась Гермиона, — но не в этом случае. Думаю, что это слишком деликатный и личный вопрос для того, чтобы я могла попросить именно его.

Гарри почесал затылок.

— Тогда остается только Дамблдор.

— Мне жутко неловко впутывать во все это директора, — с досадой простонала Гермиона. — Но если мои родители и смогут уступить, то только ему.

— Я с ним свяжусь, не переживай, — Гарри снова обнял подругу за плечи. — Все будет хорошо! А теперь я аппарирую тебя обратно.

* * *

Первую часть каникул Северус Снейп провел за варкой зелий, которые потенциально могли бы пригодиться во время Турнира. Кроветворящее, заживляющее, банальное укрепляющее и ещё десяток зелий, в применении которых, как он надеялся, не будет необходимости. Хоть рядом с чемпионами и должны были дежурить школьная медсестра и несколько приглашённых специалистов с местного госпиталя, зельевар знал, что ему будет гораздо спокойнее, если на крайний случай при себе у него будет минимальный набор зелий. Кроме того, ему нужно было занять себя хоть чем-то во время нахождения в состоянии вынужденного безделья. Обычно школьные каникулы Снейп проводил за закупкой недостающих ингредиентов для школьной кладовой или подготовкой запасов для Больничного крыла. Однако, в этом году директор поручил заняться всем этим Слизнорту, и Снейпу ничего не оставалось, кроме как проводить время за чтением или прогулками по окрестностям Хогвартса.

Впрочем, вечер накануне Нового года Снейп решил провести в своём доме в Паучьем тупике. У него не было никакого желания оказаться вовлечённым в новогоднее празднество, устраиваемое для учителей и студентов, пожелавших остаться в замке.

Получая странного рода удовлетворение от тишины, нарушаемой только размеренным тиканьем часов, недавно пробивших восемь, Снейп грел в ладонях бокал виски и наблюдал за танцующими в камине язычками пламени. Снова его мысли были о Грейнджер. Он уже даже не удивлялся тому, как часто и подолгу он о ней думает. Стоило ему закрыть глаза как перед ним возникал её образ в том чёртовом платье. Казалось, что кончики его пальцев всё ещё помнят мягкость её обнаженной кожи спины, а её приглушённый стон, сорвавшийся с губ, навсегда застрял в его голове.

«Если вы не заметили, я была не против…»

Эти слова девушки сводили его с ума. Здесь сознание мужчины раздваивалось, и на смену воспоминаниям о том вечере приходило воображение и уводило его далеко за пределы того, что он позволил себе в комнате своей студентки в действительности.

В такие моменты он ненавидел себя. Жалкий, стареющий школьный учитель, фантазирующий о своей ученице! Что может быть омерзительнее? В наказание самому себе он подолгу стоял под ледяным душем, проклиная своё пошатнувшееся самообладание.

В порыве ярости Снейп с грохотом опустил стакан на журнальный столик, расплескав несколько капель виски. В этот момент в камине полыхнуло изумрудное пламя, и в нём появилась голова Альбуса Дамблдора.

— Северус! — старик выглядел неприятно удивленным. — Почему ты не в замке? Праздничный ужин вот-вот начнётся.

— У меня немного другие планы на этот вечер, — молниеносно соврал Снейп, откинувшись в кресле.

— Неужели? — Дамблдор недоверчиво окинул взглядом домашнее одеяние зельевара, початую бутылку виски и полупустой стакан. — А если не секрет…

— Секрет, — отрезал Снейп.

Директор скептично склонил голову вбок.

— Я кое-кого жду, — выдавил мужчина, понимая, что старик не отцепится, если не дать ему более убедительную причину.

— Женщину? — Дамблдор загадочно улыбнулся, глядя на него поверх очков-половинок.

Снейп скрипнул зубами. Почему он не заблокировал камин сразу по приходу?

— К сожалению, не могу удовлетворить ваше любопытство, Альбус, — максимально терпеливо ответил он.

— Ну что ж, — Дамблдор наигранно печально вздохнул. — Я надеялся обсудить с тобой за ужином одно дело. Но думаю это может подождать до утра.

Пожелав Снейпу хорошего вечера и подмигнув ему напоследок, директор снова оставил его в одиночестве.

«Женщина… — раздраженно подумал зельевар, потянувшись за стаканом. — Мне бы действительно она сейчас не помешала…»

* * *

— Вы издеваетесь, Альбус? — едва сдерживая эмоции, поинтересовался Снейп. — Почему я? Почему не Минерва?! Контактировать с родителями студентов Гриффиндора это её прямая обязанность!

— Ты прав, Северус, — Дамблдор положил свои ладони на ручки директорского кресла. — Однако, если ты помнишь, на время Турнира мисс Грейнджер формально является твоей подопечной. И ты, соответственно, ответственен за улаживание проблем, связанных с её участием на Турнире.

— Эта сумасбродная девчонка бросила своё имя в кубок, не спросив на это разрешения своих родителей, — Снейп буквально кипел от негодования, — а теперь мы должны разгребать за ней все это дерьмо?

С портретов бывших директоров Хогвартса послышался возмущённый шепот.

— Я бы попросил тебя не выражаться, Северус, — поморщился Дамблдор.

— Прошу прощенья, — недовольно буркнул Снейп. — Я просто не понимаю, Альбус, почему личные сложности мисс Грейнджер с её родителями должны быть проблемой школы? А теперь и моей проблемой...

— Я уверен, что мисс Грейнджер не обратилась бы к нам за помощью, если бы всё не было бы так серьезно, — вздохнул директор. — И я бы не попросил именно тебя, если бы не был уверен, что ты сделаешь все максимально деликатно.

Снейп криво усмехнулся.

— Если под деликатностью вы понимаете аппарацию в дом Грейнджеров, приманивание спрятанной волшебной палочки и обратную аппарацию вместе с девчонкой, то можете не сомневаться. Я справлюсь.

Дамблдор покачал головой.

— Боюсь, что придется вступить с ними в переговоры, Северус. Несмотря на то, что основная наша цель — обеспечить дальнейшее участие мисс Грейнджер на Турнире, нужно будет постараться сделать так, чтобы мистер и миссис Грейнджер добровольно отпустили её. По крайней мере, не отказались от своей дочери.

— Этого я не могу обещать, — мрачно заметил Снейп.

— Тем не менее, постарайся, — мягко попросил его Дамблдор. — Новый адрес мисс Грейнджер можешь найти в её личном деле у Минервы.

Поняв, что разговор окончен, Снейп поднялся с места, кивнул на прощание директору и направился к двери.

— Северус.

Зельевар обернулся. Дамблдор, не поднимая на него глаз, непринужденно разворачивал ярко-желтую конфетку.

— На мой взгляд, тебе представилась отличная возможность познакомиться с родителями мисс Грейнджер.

Несколько секунд Снейп испепелял старика взглядом, но тот почему-то не загорелся. Даже не задымился. Он только улыбнулся в свою бороду, когда портрет бывшего директора Фортескью, висевший над дверью, закачался от силы, с которой Снейп захлопнул её.

— Профессор?! — Гермиона не поверила своим глазам, увидев на пороге своего дома, расположенного в окраинном районе Лондона Ист-Энд, Северуса Снейпа.

Этот самый Северус Снейп, смерив её неодобрительным взглядом, выразительно приподнял бровь.

— Вас не учили, что открывать людям дверь необходимо в более приличном виде? — кисло отозвался тот.

Гермиона, которую неожиданный стук в дверь застал в тонкой маечке и коротеньких домашних шортах, мгновенно спряталась за дверью, высунув только голову.

— Что вы тут делаете?! — громким шёпотом спросила она, проигнорировав вопрос.

— Может быть для начала вы пригласите меня войти? — Снейп явно выглядел недовольным навыками гостеприимства своей ученицы.

Бросив взгляд в сторону гостиной, откуда доносились звуки работающего телевизора, девушка замялась.

— Э-э-э... Понимаете-ли, профессор… — извиняющимся тоном начала Гермиона. — Зачем бы вы не пришли, вы немного не вовремя. У меня тут небольшие домашние неурядицы.

— Я в курсе. Затем и пришёл, — начиная раздражаться, процедил зельевар. — Впустите вы меня, наконец, или нет?

До Гермионы начало доходить.

— Нееет, — протянула она и даже головой покачала для убедительности. — Нет-нет-нет…

Бросив ещё один быстрый взгляд в сторону гостиной, девушка вытеснила своего недоумевающего преподавателя с порога, выскочила на крыльцо и прикрыла за собой входную дверь.

— Почему пришли ВЫ? — возмущенно спросила Гермиона, пропустив мимо ушей его комментарий о несоответствии её одеяния январской погоде. — Я ведь просила Гарри, чтобы это был профессор Дамблдор или… ну, на крайний случай, профессор МакГонагалл!

Несколько мгновений Снейп обескураженно смотрел на свою студентку. Нарастающий в его глазах гнев заставил Гермиону внутренне сжаться.

— Вы ещё имели наглость выбирать, несносная вы девчонка? — обрушился он на неё свистящим шёпотом.

«Ты идиотка, Гермиона» — отозвался внутренний голос девушки.

— Н-нет... совсем нет... — несколько запинаясь и лихорадочно соображая, проговорила она. — Я… я подумала, что только сам директор… э-э-э... мог бы убедить моих родителей отпустить меня.

Прозвучало довольно жалко.

— То есть, по вашему мнению, я не смогу быть достаточно убедителен, мисс Грейнджер? — продолжая сверлить её гневным взглядом, едко поинтересовался Снейп.

— Простите, сэр, но вы ведь не славитесь особой дипломатичностью… По крайней мере, со студентами, — пробормотала девушка, немного сжавшись.

Несколько долгих мгновений Снейп рассматривал лицо Гермионы, а затем неожиданно сделал небольшой шаг вперед, вплотную приблизившись к девушке, от чего ей пришлось вжаться в холодную дверь позади.

— Несмотря на вашу вопиющую невоспитанность и возмутительную дерзость, я, так и быть, не ради вас, а исключительно по просьбе директора, подключу в разговоре с вашими родителями все свои скудные навыки дипломатии, в которых вы имеете наглость сомневаться, — голос Снейпа был тихим, но едва ли не звенел от еле сдерживаемой ярости. — Но я надеюсь, вы понимаете, что я ничего не могу обещать.

Гермиона медленно кивнула. И тяжело вздохнула от безысходности.

— Я постараюсь быть нежным, мисс Грейнджер, — насмешливо произнёс он, вкрадчивым голосом. — Не переживайте вы так.

Двусмысленность фразы послала целую волну мурашек по её коже, от чего она зябко поежилась. Видимо заметив это, Снейп неожиданно рявкнул:

— Сейчас же зайдите в дом! И, Мерлина ради, накиньте на себя что-нибудь!

Гермиона недоуменно проследила за выразительным взглядом профессора, который тот уже успел отвести, и мгновенно покраснела. Под хлопковой тканью её домашней маечки угадывались затвердевшие горошинки сосков.

Пылая, как маков цвет, Гермиона залетела обратно домой, мимоходом пригласив профессора, наконец, войти, а сама бросилась в ванную комнату, схватила висевший на сушилке свитер и натянула его на себя. Прижав ладони к пылающему лицу, она попыталась успокоиться.

«Подумаешь… — сказала она себе. — Ничего особенного. Обычная реакция на холод».

Сполоснув лицо, Гермиона закрыла кран и услышала голоса из коридора. Чертыхнувшись, она натянула поверх шортиков джинсы, которые ей пришлось достать прямо из корзины с грязной одеждой, и поспешила выйти из ванной. Её отец, резко повернувшись на её шаги, указал пальцем на Снейпа.

— Гермиона, этот человек сказал, что он из Хогвартса, — голос отца звенел от напряжения. — Что он здесь делает?

* * *

— Вы не представите нас для начала, мисс Грейнджер? — медленно проговорил Снейп, косясь на нацеленный на него палец хозяина дома. Недружелюбное поведение последнего заставило зельевара, на всякий случай, нащупать палочку во внутреннем кармане мантии.

Девушка, застывшая в дверях, переводила встревоженный взгляд с одного на другого. Выглядела она при этом бледнее обычного.

— Папа, это профессор Северус Снейп, он преподает мне в школе. Профессор, это мой отец, Бенджамин Грейнджер.

Бенджамин Грейнджер был мужчиной средних лет, по-видимому, ненамного старше его самого, с внешностью типичного англичанина: немного вытянутым лицом и голубовато-серыми глазами. Краем сознания Снейп пытался найти в этом человеке внешние сходства со своей дочерью, но безрезультатно. Только лишь появившийся прищур в его глазах напомнил ему хорошо знакомый прищур в глазах гриффиндорки, много лет наблюдаемый им на уроках.

— Так это вы тот самый Снейп, который повёз мою дочь на чёртов Турнир? — обвиняющим тоном спросил мужчина, повернувшись к нему.

— «Профессор Снейп», если вы не возражаете, — зельевар постарался чтобы в бархате его голоса не зазвучали металлические нотки. — И позвольте вас поправить…

Не успел он договорить, как в коридор вошла женщина, по-видимому, мама Гермионы. Снейп невольно поразился её невероятному сходству с дочерью: такие же густые, каштановые волосы, карие глаза, такой же немного вздёрнутый к верху носик. Миловидное лицо миссис Грейнджер выглядело очень встревоженным.

— Что здесь происходит, Бен? — она обратилась к мужу, не отрывая взгляда от Снейпа.

— Если я все правильно понимаю, Хелен, — с плохо скрываемой неприязнью ответил ей Бенджамин, — этот человек из Хогвартса похоже пришёл сюда, чтобы забрать нашу дочь.

Снейп досадливо поморщился.

— Пока вы не сделали ещё кучу ложных выводов о моем участии в судьбе вашей дочери, могу я просить вас уделить мне немного вашего времени.

Обменявшись со своей супругой задумчивыми взглядами, Бенджамин медленно кивнул и жестом показал в сторону гостиной. Выключив работающий телевизор, он предложил Снейпу сесть в кресло, заняв со своей супругой диван. Гермиона же, явно нервничая, умостилась на подлокотнике дивана.

— Так зачем вы пришли, профессор Снейп? — решительно спросил хозяин дома.

Естественно, кофе или чая ему никто не предложил… Снейп откинулся на спинку кресла, выглядя достаточно расслабленным.

— Вопреки вашему предположению, я пришёл не для того, чтобы забрать вашу дочь, мистер Грейнджер, — ответил он так мягко, как мог. — Я пришёл затем, чтобы вы сами её отпустили.

Резко поднявшись на ноги, Бенджамин подошел к каминной полке, взял выпуск Ежедневного пророка и швырнул его на журнальный столик перед Снейпом.

— Сюда вы предлагаете мне её отпустить? — с холодным бешенством поинтересовался он, ткнув пальцем в необходимое место.

Быстро пробежавшись глазами по статье, посвященной хронике Турнира с красочным описанием случаев гибели его участников, Снейп отложил газету.

— Я прекрасно понимаю ваше негодование…

— Ни черта вы не понимаете! — перебил его мужчина, еле сдерживаясь. — Мы отдали Гермиону в школу. Школу! Вы понимаете?

Он заходил по комнате из стороны в сторону.

— Сначала она участвовала в этой вашей войне, ещё будучи ребенком, теперь этот Турнир, где с ужасающей периодичностью умирают дети. Что это за глухое средневековье?!

Сама виновница разговора сидела, опустив голову. Её мать с волнением взирала на метания мужа.

— Я полностью разделяю ваше мнение, мистер Грейнджер, — с максимальным спокойствием постарался ответить Снейп. — И я сам не единожды настойчиво убеждал вашу дочь не принимать участия в Турнире. Но всякий раз она была непреклонна, имея на это, как ей кажется, особую причину.

Девушка вскинула на него яростный взгляд. Очевидно, её родители не в курсе того с какой целью она решила участвовать в Турнире. Те переключили всё своё внимание на дочь.

— Какую причину, Гермиона? — тихо спросила Хелен.

Девушка, упрямо поджав губы, помотала головой. На её глазах выступили слезы. Её мать повернулась к Снейпу.

— Какую причину? — повторила она свой вопрос настойчиво. — Мы имеем право знать.

Проигнорировав умоляющий взгляд своей ученицы, он ответил совершенно бесстрастным тоном:

— Ваша дочь надеется победить в Турнире, чтобы на призовые деньги восстановить ваше прежнее материальное положение. Она чувствует себя виновной за то, что, пытаясь уберечь вас во время войны, допустила растрату вашего имущества.

— Гермиона… — потрясенно произнёс её отец.

Хелен притянула дочь к себе и обхватила её руками, сжимая в крепких объятиях. Сама девушка, закрыв лицо руками, дала волю слезам. Снейп услышал успокаивающий шёпот её матери:

— Никакие деньги мира не стоят того, чтобы ты жертвовала своей жизнью ради них, солнышко…

Через какое-то время, немного успокоившись, Гермиона разжала объятия и отстранилась.

— Я же вижу, как вы несчастливы, мам, — всхлипывая, проговорила девушка. — Я знаю, что летом вы несколько раз посещали Хэмпстед-Гарден, гуляли возле коттеджа и клиники…

Бенджамин, опустившись на колени рядом со своей дочерью, сжал её ладони в своих.

— Конечно, мы скучаем по прошлой жизни, Гермиона, — грустным голосом произнёс он. — Скучаем по нашей лужайке перед домом, скучаем по коллективу нашей клиники, скучаем по «Магазину здоровых сладостей Грейнджеров», из которого ты ребенком бесконечно похищала печенье без сахара. Но ничего из этого нам не нужно, если вдруг не станет тебя, детка…

Хлюпнув носом, девушка соскользнула с дивана и, оказавшись рядом с отцом, обняла его что есть силы. Снейп, наблюдая за разворачивающейся перед ним семейной драмой, чувствовал себя лишним.

— Я облажалась, пап… — спустя какое-то время приглушенно проговорила девушка. — Я не подумала о последствиях и теперь хочу всё исправить…

Бенджамин, немного отстранившись, заглянул ей в глаза.

— Даже не думай, Гермиона, — строго ответил он. — О твоем участии в Турнире не может быть и речи.

— Она не может не поехать, мистер Грейнджер, — тихим голосом произнёс Снейп, напоминая о своем присутствии. — Бросив своё имя в Кубок Огня, ваша дочь заключила с этим сильнейшим артефактом магический контракт, расторгнуть который невозможно.

— Да, Гермиона нам уже сказала, что лишится магии если не поедет, — не оборачиваясь, раздраженно ответил ему Бенджамин.

Снейп, вскинув бровь, удивленно посмотрел на девушку. Та одним только взглядом расширившихся глаз и еле заметном качком головы из стороны в сторону пыталась отправить ему сигнал. Снейп в ответ наградил Гермиону испепеляющим взглядом. Совсем завралась, девчонка. Предполагалась, что родители Грейнджер узнав о том, что последствием нарушения магического контракта с Кубком Огня станет смерть, будут просто вынуждены отпустить её. Ну и на какие рычаги ему теперь давить?

— Ну и чёрт с ней с этой магией! — не заметив их бессловесной беседы, энергично продолжил её отец, поднимая на ноги и себя и свою дочь. — Зато Гермиона будет жива. И возможно научится отвечать за свои безрассудные поступки.

Последняя фраза была сопровождена суровым взглядом в её сторону.

— Вы должны понимать, что ваша дочь уже не сможет жить без магии, — решив поддержать её легенду, медленно проговорил Снейп. — Она принадлежит волшебному миру.

— Не вам, чёрт побери, решать к какому миру она принадлежит! — резко обернувшись, выпалил хозяин дома.

— Но и не вам, — резонно заметил зельевар, бросив короткий взгляд на девушку. — Решать только ей.

Бенджамин вновь повернулся к дочери.

— Ты никуда не поедешь, Гермиона, — безапелляционно произнёс он. — Нам не нужны никакие деньги. Я не допущу чтобы с тобой что-то случилось.

Гриффиндорка стояла бледная как полотно, не в силах что-либо ответить.

— Мистер Грейнджер, — миролюбиво начал Снейп, — я прекрасно понимаю ваши чувства, но…

— Но тем не менее хотите забрать мою дочь! — в бешенстве перебил его мужчина. — Чёрта с два! Катитесь отсюда!

Повисла звенящая тишина. Кажется, Грейнджер побледнела ещё сильнее. Вряд ли она могла предположить в каких тонах её отец позволит себе обращаться со Снейпом.

— Я бы хотел этого избежать, но мне действительно не остается ничего, кроме как забрать её, — бесцветно произнёс зельевар, словно бы невзначай доставая палочку.

Его немного начинало раздражать упрямство отца Гермионы, хотя он целиком и полностью разделял его позицию. Если бы не этот магический контракт, он бы уже давно замуровал эту девчонку в своих подземельях до конца Турнира…

Заметив его движение, хозяин дома напрягся ещё сильнее.

— Я вызову полицию, — угрожающе выдавил он.

— К тому моменту как они приедут, нас уже не будет, — сухо заметил Снейп.

— Мы не вернём ей палочку, — прохрипел тот.

— Если она спрятана где-то недалеко, меня не затруднит приманить её чарами, — пожав плечами, ответил зельевар. — Если же нет, то нам придётся купить новую.

Чувствуя, что теряет контроль над ситуацией, Бенджамин вновь повернулся к дочери.

— Гермиона, ты идешь с ним? Ослушаешься нас?

Бедная девушка переводила испуганный и растерянный взгляд со Снейпа на отца и обратно.

— Папа, я не могу не участвовать… — едва не плача, прошептала она, сделав крохотный шаг к отцу.

— Если ты пойдёшь против нашего слова, можешь забыть о том, что у тебя есть родители! — безжалостно проговорил тот, немного отступая.

— Бен… — предостерегающе произнесла Хелен, поднимаясь с дивана.

Он проигнорировал её.

— Или можешь стереть нам память, чтобы мы забыли, что у нас есть дочь. Так нам будет намного легче!

— Бенджамин! — возмущенно вскрикнула женщина.

— Папа, прошу тебя… — Гермиона упала перед отцом на колени, по её щекам текли слезы. — Умоляю, не надо так…

Снейпа резанула по сердцу эта картина, ему вдруг стало физически больно наблюдать за страданиями девушки.

— Я дам вам Непреложный Обет.

Северус словно услышал себя со стороны. После его слов в комнате воцарилась оглушительная тишина, все уставились на него. Даже Грейнджер перестала всхлипывать, вытаращившись на него в немом изумлении.

— Что? — хозяин дома прищурился, явно не понимая, что он ему предложил.

— Непреложный Обет, — напряженно повторил Снейп и пояснил: — Закреплённая с помощью чар клятва, нарушить которую невозможно. Нарушителя ждёт неминуемая смерть.

— Вы с ума сошли? — это Грейнджер.

— Договорились, — это её отец.

Они произнесли это практически одновременно. Гермиона резко подскочила на ноги.

— Папа, нет! — выдохнула она, смахивая слезы. — Не вздумай!

— Мисс Грейнджер, возьмите мою палочку, — спокойно попросил Снейп, подходя к ним ближе.

— Нет! — она повернулась к нему с мятежностью во взгляде.

— Я сказал: возьмите мою палочку и засвидетельствуйте клятву, — отрывисто произнёс Снейп, явно раздражаясь её упрямству. Её отец уже практически согласился.

Она приблизилась к нему вплотную, умоляюще глядя снизу вверх.

— Пожалуйста, сэр… — её голос дрожал. — Не нужно.

Северус несколько долгих секунд рассматривал её заплаканное лицо.

— Делайте, что вам говорят, — тихо произнёс он, вложив свою палочку в её ладонь.

Отодвинув девушку в сторону, Снейп подошел ближе к её отцу.

— Нам нужно будет опуститься на колени и взять друг друга за руки — правой за правую.

Бенджамин кивнул. Под изумленными взорами Гермионы и её матери, мужчины опустились лицом к лицу на колени и взялись за руки в районе предплечий.

— Мисс Грейнджер, вы ведь знаете обряд? — спросил Снейп, нисколько не сомневаясь в ответе.

Словно на ватных ногах девушка шагнула к ним ближе и коснулась волшебной палочкой их сплетенных рук.

Снейп заговорил:

— Я клянусь вам, Бенджамин Грейнджер, всеми силами оберегать вашу дочь и обеспечивать её безопасность на Турнире.

Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскаленной проволокой.

Он продолжил:

— В рамках своей компетенции и полномочий я клянусь оказывать ей нужное содействие в ходе Турнира.

Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь.

Перед следующей клятвой Северус глубоко вздохнул.

— Я клянусь, что по окончании Турнира я верну её вам живой и здоровой лично в руки.

Рука Бенджамина дрогнула в его руке, но он не отодвинулся, глядя на него широко раскрытыми глазами. На мгновение наступила тишина.

— Вы сумасшедший! — воскликнула Гермиона, отбросив палочку профессора и делая шаг назад. — Я отказываюсь заверять последнюю клятву!

— Грейнджер, немедленно завершите обряд! — прорычал Снейп, теряя самообладание.

— Гермиона, продолжай! — потребовал её отец, не отрывая изумленного взгляда от зельевара.

— Бен, хватит!

Хелен подошла и решительно расцепила их руки. Сияющие путы распались.

— Хелен! — протестующе воскликнул её супруг.

— В клятвах нет необходимости, Северус, — настойчиво заявила она, глядя на Снейпа с нескрываемым удивлением. — Вас ведь так зовут?

Зельевар, коротко кивнув, медленно поднялся с коленей. Протянув руку Бенджамину, он помог подняться и ему.

— Одного вашего намерения нам достаточно, — коснувшись его плеча, добавила она. — Нет нужны ставить на кон свою жизнь.

Северус не нашелся что ответить. Хелен повернулась к дочери.

— Гермиона, ты можешь ехать.

Сама девушка, не отрывая глаз, потрясенно смотрела на Снейпа. Он же предпочёл отвести от неё взгляд. Подобрав с пола свою палочку, он принялся внимательно рассматривать её на предмет каких-либо повреждений.

— Бен, верни ей палочку, — попросила Хелен.

Скрипя зубами, мужчина покинул гостиную и спустя минуту вернулся с коробкой из-под обуви. Открыв её, он достал волшебную палочку и протянул её своей дочери. Затем он практически вплотную подошел к зельевару.

— Вы отвечаете за неё головой, Снейп! — мрачно пригрозил Бенджамин.

— «Профессор Снейп», — вновь поправил его Северус, скривив губы, и добавил уже более серьезно: — У вас есть моё слово.

Затем повернувшись к девушке, он приблизился к ней и спросил:

— Мисс Грейнджер, где вы планировали провести остаток каникул?

Гермиона, всё ещё пребывая в небольшом ступоре от случившегося, не сразу отреагировала.

— Мисс Грейнджер! — теряя терпение, прорычал Снейп.

Девушка немного вздрогнула, отмирая.

— Я… я бы хотела навестить друзей, сэр, — чуть слышно ответила она и, бросив взгляд на родителей, добавила: — Если вы, конечно, не против.

Хелен улыбнулась и подмигнула ей:

— Планируешь навестить Рональда?

Гермиона, бросив короткий взгляд на Снейпа, потупила взор.

— Мы давно поссорились, — буркнула она.

— Из-за чего? — удивилась женщина.

Девушка снова мельком взглянула на профессора.

— Из-за одной глупости, мам, — скривилась она. — Я тебе потом расскажу.

Хелен слегка прищурилась, переведя взгляд с дочери на зельевара. Тот стоял, замерев в раздумьях.

— Куда же ты отправишься? — спросил отец Гермионы.

— На Гримуальд-плейс, к Гарри.

Вынырнув из своих мыслей, Снейп снова заговорил:

— Тогда собирайте свои вещи. Я вас аппарирую.

— Они собраны, сэр… — девушка замялась. — Прямо сейчас?

— Да, я хотел бы убедиться в том, что вы доберетесь до дома Поттера без приключений, — настойчиво произнёс Снейп.

Поколебавшись пару секунд, Гермиона коротко кивнула и взмахнула своей палочкой, призывая дорожную сумку. Затем шагнув к родителям, она заключила их в крепкие объятия.

— Со мной всё будет хорошо, — прошептала она.

— На словах… — проворчал её отец.

— Надежда на это усилилась, — ответила ей Хелен, выразительно посмотрев на Снейпа. — Мы убедились, что ты в надежных руках.

Отстранившись от родителей, девушка благодарно посмотрела на зельевара.

— Да, профессор скорее сам меня убьёт, чем позволит погибнуть на Турнире, — она подарила ему теплую улыбку.

Снейп неожиданно смутился.

— Если вы закончили прощаться, мисс Грейнджер, то давайте уже аппарировать, — с напускной сердитостью произнёс он. — Я и так потратил на вас кучу своего времени.

Несмотря на напряжение, возникшее между ними изначально, Бенджамин подошел к зельевару и протянул ему руку. Снейп от неожиданности не сразу отреагировал, но спустя несколько мгновений ответил на его крепкое рукопожатие.

— Надеюсь, вы человек слова, профессор Снейп, — так, чтобы услышал только он, произнёс Бенджамин, перед тем как отпустить его ладонь.

— Я человек слова с долгом жизни перед вашей дочерью, — так же тихо ответил ему зельевар. — Можете быть уверены в том, что я сделаю всё возможное.

Кивнув на прощанье чете Грейнджеров, Снейп подошел к Гермионе и, взяв её за локоть, с тихим хлопком аппарировал их на Гримуальд-плейс.

Площадь Гриммо встретила их тишиной и уютным светом из окон маггловских домов. Всё кругом было завалено снегом, который под светом фонарей отдавал голубизной. Едва не поскользнувшись на одной из заснеженных ступенек крыльца дома Гарри, Гермиона удержалась только благодаря руке Снейпа. Уронив свою дорожную сумку к их ногам, она повернулась к зельевару и порывисто обняла его что есть силы.

— Спасибо вам, — почти шепотом проговорила Гермиона, прижимаясь к застывшему столбом мужчине.

Приподнявшись на носочках в смелом желании поцеловать его в щёку, она не ожидала, что именно в этом момент он повернёт голову и её короткий поцелуй благодарности угодит прямо в уголок его губ. Замерев, она отстранилась всего на несколько миллиметров, так что он наверняка почувствовал ее испуганный выдох. Подавшись немного назад, Снейп несколько долгих мгновений смотрел на неё в немом изумлении.

— Никогда больше так не делайте, — с заметной хрипотцой наконец медленно произнес он.

Её сердце бешено застучало, стоило ей осознать, что его взгляд был сосредоточен на ее губах. Она неосознанно облизнула их языком. Метнувшийся наверх к её глазам взгляд потемнел.

— Не то что? — не успев подумать, спросила Гермиона.

Мерлин, каким образом смущенное «Это случайность» превратилось в дерзкое «Не то что»?

Снейп выразительно приподнял бровь.

— Это провокация, мисс Грейнджер? — в его голосе послышалось удивление.

— Это случайность.

«Поздно, Гермиона… Так ты должна была ответить несколькими мгновениями ранее…» — промелькнуло у неё в голове.

— Я имел в виду ваш последний вопрос, — ровным голосом пояснил мужчина, не отрывая от неё внимательного взгляда. — Он прозвучал достаточно провокационно.

— И на что же он мог спровоцировать вас?

Оборот, который принимал их разговор, усиливался тем, что они всё ещё стояли невероятно близко друг к другу. Дурманящий травяной аромат, исходящий от мантии зельевара, проник в легкие девушки и словно завладел её сознанием. Прищурившись, Снейп наклонился к её лицу ещё ближе и ответил опасно шелковым голосом:

— На демонстрацию вам развития событий, в случае если вы, не послушавшись моего изначального предупреждения, решите по какой-то неведомой мне причине повторить ваши действия.

Откровенно сексуальный подтекст слов мужчины и его близость заставили Гермиону ощутить, как теплая волна прокатилась по её груди, спустилась ниже…

— Звучит очень любопытно… — чуть слышно на выдохе произнесла она, теряясь в омутах его черных глаз.

Это адреналин в крови заставляет её говорить все эти вещи?

Гермиона вздрогнула, ощутив как он резко придвинулся к ней еще теснее.

— Чёрт возьми, Грейнджер, я, кажется, уже просил вас не играть со мной, — тихо прошелестел Снейп, опалив дыханием её щеку.

Словно сквозь морок в её сознании всплыли воспоминания об их прошлом подобном взаимодействии и последовавшем после этого унизительном разговоре. Очарование настоящего момента мгновенно сошло для неё на нет.

«Для него это всего лишь игра, не обольщайся, Гермиона…»

— Хмм… — притворно задумавшись, елейно произнесла девушка. — Это сразу перед тем, как вы поддались минутной слабости тогда перед Святочным балом?

Нахмурившись, Снейп медленно отстранился.

— Именно, — коротко ответил он. Спустившись на ступеньку ниже, он добавил: — Именно такой реакции от мужчин вам стоит ожидать, мисс Грейнджер, если вы продолжите демонстрировать им свои откровенные наряды, подобный тому, который вы приобрели для Святочного бала, или будете набрасываться на мужчин с объятиями и поцелуями.

На её разгоряченное последними минутами тело словно вылили ушат холодной воды.

— Это была случайность! Вы повернули голову именно в тот момент, когда я…

— Когда вы что? — перебил её Снейп, издевательски ухмыльнувшись. — Хотели поцеловать меня?

— Не в губы! — начиная распаляться, ответила Гермиона. — Я хотела поцеловать вас в щеку! В благодарность за то, как вы разрешили ситуацию с моими родителями!

— А ваши полные двусмысленности фразы просто кричали о ваших целомудренных намерениях, — едко отозвался мужчина. — Перестаньте, мисс Грейнджер. Я думал, что мы уже поговорили о том, что ваше романтическое впечатление ложно.

Ей хотелось его ударить.

Гермиона выдохнула и мысленно сосчитала до десяти. Она снова чувствовала себя униженно перед ним, но в этот раз она не хотела убегать от этого разговора. Она по опыту знала, что слова и действия этого скрытого и изворотливого бывшего двойного агента не всегда отвечали действительности. Ну ведь не мог он не испытывать к ней чего-то большего, если готов был парой минут ранее дать Непреложный Обет её отцу? Поэтому она готова была сейчас поступиться своей гордостью, но получить от него хоть какие-то ответы. Стараясь, чтобы её голос не дрожал, она спросила:

— Можно откровенно, профессор?

На какое-то время он замер, словно оценивая, стоит ли давать на это добро. Дождавшись его настороженного медленного кивка и едва не растеряв при этом всю свою решимость, она продолжила:

— Вы уже не первый раз выставляете меня влюбленной в вас дурочкой… при этом, оправдывая свою ответную реакцию… ну… исключительно мужской натурой, — Гермиона обняла себя руками, задрожав от волнения. — Я не исключаю, что это так… но всё равно не могу не спросить… вы… действительно в определенные моменты… испытываете ко мне… только известный интерес? Ну то есть… — она запнулась. — Ничего, кроме?

Последние слова и вовсе были произнесены шепотом. Её сердце замерло в надежде, что в этот раз его не растопчут.

Снейп долго смотрел на нее, его черные глаза были непроницаемы, и Гермиона уже успела тысячу раз пожалеть о том, что позволила себе задать этот вопрос. Внезапно он расстегнул на шее свою утепленную мантию и, поднявшись на ступеньку вверх, накинул её на плечи девушки.

— Вы вся дрожите, — недовольно отметил он, запахивая и поправляя мантию на ней.

Только сейчас Гермиона осознала, что всё это время стояла на улице в одном свитере и джинсах, натянутых на тонкую маечку и шорты. И в тапочках на босу ногу…

— Я не думала, что надолго задержусь снаружи… — проговорила она, находясь в легком замешательстве от внезапного проявления заботы со стороны Снейпа.

Девушка не могла понять, что согрело её больше, мантия или тепло, разливающееся внутри.

— Вот и не задерживайтесь, — он кивнул в сторону двери от дома Гарри.

— Но вы не ответили, — Гермиона тут же нахмурилась.

— И не собираюсь, — безапелляционно отрезал мужчина.

— Но…

— Мисс Грейнджер! — он так выразительно на нее посмотрел, что она замолчала.

Наклонившись, она подняла свою дорожную сумку с крыльца и выпрямилась.

— Не понимаю, почему вы не можете быть откровенны, — раздосадовано пробормотала девушка, поворачиваясь в сторону двери и тут же была остановлена крепким хватом за локоть.

— Вы действительно не понимаете? — Снейп наклонился к ней, слегка прищурившись.

Она снова потерялась в черноте его глаз.

— Если вы про социальные условности, то они меня не волнуют, — как можно увереннее ответила Гермиона, борясь с вновь охватившим её смущением от его близости.

— Они волнуют меня, — с нажимом ответил мужчина.

— Значит ли это, что вы…

— Это ровным счетом ничего не значит, Грейнджер! — отрезал Снейп, понимая к чему ведёт девчонка. — Прекратите поддаваться невесть каким домыслам!

— Ну и прекрасно! — она вырвала свою руку из его хвата, вновь резко поворачиваясь к двери. Продолжать разговор с этим невыносимым человеком вдруг стало выше её сил.

Она отвела большое железное кольцо и громко постучала. Немного подождав, она уже собиралась постучать снова, как щелкнул замок и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы из-за неё показалась сморщенная физиономия Кикимера. Смерив её недовольным взглядом, домовик настороженно посмотрел на Снейпа, стоящего за её спиной.

— Хозяина нет в доме, — проскрипел он.

— А где же он? — спросила Гермиона.

— Несмотря на старания и приготовления старого Кикимера, хозяин провёл новогоднюю ночь в доме будущей хозяйки и сообщил, что проведёт в нем остаток каникул, — раздраженно отозвался тот и, не дождавшись ответа от нежданных посетителей, добавил: — А в отсутствие хозяина Кикимер гостей не принимает.

Не успела Гермиона хоть что-то ответить, как дверь дома её лучшего друга оказалась перед ней захлопнутой.

— Вот же мелкий паршивец… — злобно отозвался Снейп позади неё.

Повернувшись к мужчине и пребывая слегка в ошалелом состоянии, она выдавила:

— Он… своеобразный… — Судя по кислому выражению лица Снейпа, он не разделял настолько мягкой характеристики.

Задумавшись, Гермиона прикусила нижнюю губу.

— Тогда я тоже отправлюсь в Нору…

Зельевар слегка нахмурился.

— Разве вы не сообщили сегодня вашей матери, что вы с мистером Уизли в ссоре?

— С Роном? — зачем-то уточнила девушка. — Я… Я планировала с ним помириться.

— Вот как…

— Чтобы снова стать друзьями, — поспешно объяснила она, заметив тень, скользнувшую по лицу мужчины.

— Меня не интересуют подробности вашей личной жизни, — скривив губы, ответил Снейп.

— Но вы ведь сами спросили про…

— Достаточно! — перебил её он и протянул ей свою руку для аппарации. — Я уже устал няньчиться с вами сегодня.

Гермиона стиснула челюсти, и выдавила из себя, вкладывая свою ладонь в его:

— Вам совершенно не обязательно меня сопровождать!

— Поверьте, у меня нет абсолютно никакого желания этим заниматься, — ответил зельевар, немного притягивая девушку к себе. — Равно как и отпаивать вас зельями по возвращению во Францию, если вы умудритесь поймать воспаление лёгких, прогуливаясь от антиаппарационного барьера до дома Уизли по этим сугробам в своих нелепых тапках. Воспользуетесь моим камином, — безапелляционно произнес Снейп и, не дав ей опомниться, аппарировал их с крыльца дома на Гримуальд-плейс.

* * *

Через мгновение они с тихим хлопком оказались в одном из жилых кварталов Коукворта. Обескураженная таким развитием событий Гермиона, начала тут же озираться по сторонам. Их окружал пустынный лабиринт кирпичных домов с заколоченными и разбитыми окнами, над которым высилась заводская труба. Наверняка учуяв запах протекающей неподалёку грязной речки, она сморщила носик и непроизвольно прикрыла его ладошкой. Заметив это, Снейп помрачнел.

Не стоило поддаваться импульсивному решению и приводить её сюда… Ему вдруг стало будто бы неловко за своё жилище и неблагополучный район, в котором он находился.

— Не Малфой-мэнор, но могли бы и не морщиться, — сквозь зубы произнес Снейп, резко отпуская руку Грейнджер.

На её мордашке тут же нарисовалось выражение растерянности.

— Сэр… — она даже не нашлась, что сказать. — Я не…

Проигнорировав её вялую попытку оправдаться, он в пару шагов оказался у дверей крайнего дома, одного из немногих с целыми окнами.

Отворив дверь, Снейп жестом пригласил её войти. Оказавшись в тесном и темном пространстве крошечной проходной, Грейнджер уронила на пол свою дорожную сумку, стянула с себя его теплую мантию и шагнула к нему чуть ближе.

— Я может и успела оценить красоты Малфой-мэнора, находясь в плену у его гостеприимных хозяев, но я бы ни на что не променяла возможность побывать у вас, сэр, — с горькой иронией произнесла она, глядя на него своими печальными глазами. — Простите, если моя первая реакция на ваше жилище оказалась для вас оскорбительна.

Искренность, с которой девушка попросила прощения, смягчила его чувства.

— Неужели прямо ни на что бы не променяли? — усмехнулся Снейп, принимая с её рук свою мантию.

Грейнджер смущенно улыбнулась.

— По школе ходит множество невероятных измышлений, относительно вашего жилища, сэр. Всем ужасно любопытно, где и как вы живете вне Хогвартса.

— Наверняка, многим из вас представлялось, что дни я коротаю в компании заспиртованных уродцев, а по ночам поднимаюсь на чердак и сплю вниз головой? — беззлобно предположил Снейп, вешая свою мантию на крючок.

Девушка видимо решила не развивать эту скользкую тему и промолчала.

— Камин в гостиной, дальше по коридору, — он мягко подтолкнул Грейнджер в сторону следующего помещения и последовал за ней.

Невольно в голове зельевара проскочила мысль о том, что он еще никогда не приглашал в этот дом девушек.

«Она твоя студентка, идиот…» — тут же отозвался внутренний голос, с которым он не мог не согласиться.

Оказавшись в комнате, по периметру которой были расположены книжные полки, сверху донизу забитые фолиантами в кожаных переплетах, девушка невольно ахнула. Она даже подбежала к ним ближе, чтобы рассмотреть названия некоторых из них.

Прислонившись плечом к косяку дверного проема, Снейп не без удовольствия, рассматривал свою гостью, которая самозабвенно увлеклась изучением содержимого его стеллажей и, судя по восторженным возгласам, была глубоко впечатлена его коллекцией книг.

— Да у вас тут целая сокровищница, профессор! — она обернулась к нему с восхищением на лице.

Снейп криво усмехнулся.

— Ничего особенного.

Тут он, конечно, явно поскромничал. Его коллекция по редкости некоторых экземпляров могла сравниться разве что с библиотекой в Малфой-мэноре. На это его дорогостоящее увлечение уходили практически все сбережения.

— Да вы шутите! — Грейнджер снова обвела взглядом комнату, под завязку забитую книгами. — У вас тут и ранние работы Виндиктуса Веридиана, «Фиеста в бутылке» Любуациуса Бораго и, о Боже, первое издание «Книги зелий» Зигмунта Баджа! И это только то, что я успела увидеть!

Невероятное тепло разлилось в груди мужчины. Он словно собирал свою коллекцию только ради одного этого момента.

— Возможно «Сборник исследований» Бартоломью на полке над камином не оставит вас равнодушной, — лениво произнес Снейп, едва сдерживая улыбку.

— У вас есть эта работа? — пораженно прошептала Грейнджер, оборачиваясь к камину. — Я ведь не могла найти её ни в хогвартской, ни в министерской библиотеке...

Она медленно подошла к венцу его коллекции, боясь, не то, что прикоснуться к фолианту, а даже лишний раз подышать на него. Снейп последовал за ней, останавливаясь в полушаге за её спиной.

— Это оригинал? — не отрывая глаз от книги, спросила она.

— Обижаете, — завороженно глядя на профиль её лица, отозвался Снейп.

— Можно мне посмотреть одним глазком хотя бы на содержание? — с затаенной надеждой в голосе попросила Гермиона, развернувшись в нему вполоборота.

«Я готов положить к твоим ногам всю свою коллекцию, если только ты этого захочешь…» — пронеслось в голове у мужчины, жадно разглядывающем черты лица её лица.

В его одиноком пристанище само присутствие этой девушки и её неподдельный живой интерес к чему-то, что касалось его жизни, действовало на него опьяняюще. Только сейчас он понял, что влюблен в эту гриффиндорку окончательно и бесповоротно.

«Она твоя студентка, черт бы тебя побрал!» — снова словно набатом в голове отозвалась отравляющая его существование фраза.

Нервно сглотнув и успокаивая внезапно готовое вырваться из груди сердце, Снейп отвел взгляд от её лица.

— Вы кажется, планировали отправиться к своим друзьям, — как можно бесстрастнее произнес он и, протянув руку к каминной полке, придвинул к ней горшочек с летучим порохом. Готовый отравиться ядом в собственной же лаборатории из-за её мгновенно потухшего взгляда, Снейп отошел от неё на несколько шагов.

— Конечно, сэр… — упавшим голосом ответила Гермиона. — Простите мне моё любопытство.

«Какой же ты говнюк, Северус…» — изрекло его подсознание.

Разозлившись на себя за то, что в очередной раз повел себя по отношению к девушке по-свински, он подошел к барному комоду, чтобы плеснуть себе огневиски. Сделав большой глоток, он поморщился, когда жидкость обожгла ему горло. Стало чуть полегче…

Повернувшись к своей гостье, он стал наблюдать как та, набрав в ладонь горсть летучего пороха, опустилась на колени перед камином и, склонившись к волшебному огню, осыпала вокруг своей головы немного порошка. Замерев с поднесенным к губам стаканом, Снейп позволил себе задержать взгляд на обтянутых джинсами бедрах девушки, неожиданно представленных ему в самом выгодном свете. Кончиками пальцев расстегнув пару верхних пуговиц своего сюртука, он залпом опрокинул остатки виски в себя и заставил себя отвернуться от соблазнительной картины, желая плеснуть себе еще.

— В Норе никто не отвечает, сэр…

Он обернулся к ней, когда Грейнджер уже поднялась на ноги, оттряхивая со своей одежды летучий порох.

Бросив взгляд на часы на каминной полке, Снейп ответил:

— Уже позднее время, наверняка они заблокировали камин до утра.

Возникла неловкая пауза. Девушка довольно растерянно стояла посреди его гостиной, не зная, что делать дальше. Переминаясь с ноги на ногу, она наверняка чувствовала себя не в своей тарелке. Снейп одним глотком осушил второй стакан с виски и поставил его на комод с глухим стуком.

— Тогда я наверное… — начала она, но Снейп её перебил.

— Можете остаться тут на ночь, — предложил он, быстрее чем подумал.

Это алкоголь на него так действует?

Грейнджер удивленно уставилась на него своими большими карими глазами.

— Утром уже отправитесь туда куда вам там необходимо, — добавил Снейп, неопределенно махнув рукой.

Девушка замерла в нерешительности.

— Я… я… даже не знаю, сэр… — сбивчиво произнесла она. — Мне бы не хотелось вас как-то стеснять…

— Я бы не предложил, если бы вы меня хоть как-то стесняли, — ответил он раздраженно, понимая, что такого рода предложение в адрес студентки вообще не должно было слетать с его уст. — Логичнее было бы всё же прямо сейчас, несмотря на позднее время, сопроводить вас в Нору и вручить на попечение Уизли, но мне показалось, что чуть ранее вам ужасно хотелось познакомиться с работой Бартоломью поближе. Я же, в свою очередь, совершенно непедагогично вас осадил.

У Грейнджер вновь загорелись глаза.

— Вы правда позволите мне? — с ноткой недоверия в голосе спросила она.

Снейп усмехнулся.

— Разочарование, написанное на вашем лице, когда я напомнил вам о цели вашего здесь нахождения, красноречиво сказало мне о том, что, будь ваша воля, вы поселились бы в моей гостиной, поглощая книгу за книгой, невзирая на все возможные приличия.

Девушка тепло улыбнулась на эти слова, и Снейп едва не улыбнулся ей в ответ.

— Судя по тому, что я успела увидеть, у вас просто замечательная коллекция, профессор, и я не знаю, при каких обстоятельствах кому-либо из студентов Хогвартса было бы позволено здесь находиться, — она снова с восхищением обвела взглядом комнату, по всему периметру заставленную стеллажами с книгами, и остановив взгляд на хозяине всего этого, лукаво поинтересовалась. — Неужели это привилегия исключительно для Чемпиона школы?

— Только Поттеру об этом не рассказывайте, — отозвался Снейп, сохранив невозмутимое выражение лица, лишь слегка приподняв уголок губ в насмешке.

Девушка мягко засмеялась, а его сердце снова пропустило пару ударов.

— Почему именно работа Бартоломью заинтересовала вас настолько, что вы искали её в библиотеках? — с любопытством задал вопрос Снейп.

— Во всех книгах по колдомедицине, которые я читала, невероятное количество ссылок на эту работу, — ответила Грейнджер. — Я мечтала почитать первоисточник, но нигде не могла его найти.

— Она давно была изъята из публичного доступа.

— Почему? — нахмурилась девушка.

— Начнёте читать, узнаете, — мрачно пообещал Снейп.

В несколько шагов оказавшись у каминной полки, он взмахом руки снял охранное заклинание со «Сборника исследований» и, с осторожностью взяв ценный фолиант в руки, повернулся и вручил его своей гостье, который та приняла чуть ли не со священным трепетом.

— Я буду очень аккуратна, сэр, — шепотом произнесла девушка, разглядывая тисненую узорами и буквами обложку.

— Не сомневаюсь в этом, — ответил Снейп, с удовольствием разглядывая при этом её лицо.

Раннее он никому не позволял притрагиваться к своим книгам, но этой девушке он был готов позволить всё что угодно.

— Раз уж сегодня я необычайно гостеприимен, не могу не спросить: вы не голодны?

— Нет-нет, сэр… — не поднимая на него глаз, торопливо ответила Грейнджер. — Я поужинали с родителями до вашего прихода.

Её внимание целиком и полностью захватила книга, которую она теперь разглядывала со всех сторон.

— Чтож, тогда оставляю вас наедине, — произнес Снейп, обращаясь к полностью потерявшей интерес к своему собеседнику ведьме. — Вы можете располагаться в любом из этих кресел.

Девушка, опять же не глядя на него, кивнула и поспешила воспользоваться предлагаемыми удобствами.

Еще некоторое время позволив себе полюбоваться девушкой, которая, неосознанно скинув свои тапочки, забралась с ногами в его любимое кресло и погрузилась в изучение уникального издания, Снейп направился на кухню, чтобы не смущать её своим присутствием.

Там он набросал несколько строчек для директора о том, что Грейнджер благополучно вызволена из-под гнета её родителей без вреда для их семейных уз, и отправил тому записку филином. Сообщать Альбусу о её текущем местоположении Снейп не стал. Несмотря на проявленную директором благосклонность в ответ на его недавнее признание в чувствах к собственной ученице, вряд ли Дамблдор признает допустимым то, что эта самая ученица проведет ночь в доме своего учителя.

Какой черт потянул его предложить ей переночевать здесь? Наверняка ответственность можно списать на плескавшееся на дне его пустого желудка виски.

Вспомнив, что сам он так и не поужинал перед тем, как отправиться в дом Грейнджеров, Снейп разогрел себе остатки приготовленного на обед ростбифа и, перед тем как сесть за стол, снял сюртук, оставаясь в одной рубашке. Когда с ужином было покончено, грязная посуда отправилась в раковину, а сам Снейп, закатав рукава, принялся заваривать себе чай. В этот момент на пороге кухни появилась Грейнджер с довольно сумрачным видом, бережно прижимая к груди книгу. Мужчина, бросив на девушку быстрый взгляд, вернулся к своему занятию.

— С какой преступной целью вы принесли ценнейший экземпляр моей коллекции в это помещение?

— Я начинаю понимать, почему эту работу изъяли из публичного доступа, — угрюмо ответила девушка. — И, прежде чем продолжить, я хотела бы обсудить с вами этическую сторону исследований Бартоломью, сэр…

— Подождите немного.

Девушка двинулась внутрь кухни и села на один из свободных стульев, отложив книгу на край стола. С любопытством оглядев крошечное пространство его кухни, она остановила свой взор на его фигуре, заливающей в заварник кипяток.

— Вы не держите домовика, сэр? — с неким изумлением в голосе спросила она.

Пожав плечами, Снейп закрыл чайник крышкой и немного взболтал его.

— Поскольку большую часть времени я проживаю в Хогвартсе, в нём нет необходимости. В остальное же время мне не составляет труда поддерживать порядок с помощью магии.

— Кто же вам тогда готовит?

Снейп усмехнулся.

— Мужчине обязательно должен кто-то готовить? Я полагал вы далеки от гендерных стереотипов.

Его гостья, словно не найдя, что ответить, промолчала, продолжая за ним наблюдать.

Разлив ароматный напиток на две чашки, он поставил одну из них перед девушкой, а сам сел рядом. Расслабленно откинувшись на спинку своего стула и вытянув ноги вперёд, он принялся потягивать чай из своей чашки. Некоторое время Грейнджер почему-то сидела не шелохнувшись и не сводя с него глаз.

— Так необычно видеть вас в домашней обстановке, — задумчиво произнесла она. — Вы здесь другой… Словно какой-то… уютный.

Снейп чуть не подавился своим чаем. Откашлявшись, он со смесью изумления и возмущения уставился на девушку.

— Уютный?!

— Мхм, — придвинув к себе чашку, она сделала небольшой глоток и зажмурилась от удовольствия. — И чай у вас просто потрясающий!

Продолжая обескураженно смотреть на Грейнджер, посмевшую назвать его уютным (Его! Уютным!), Снейп заметил, как та, смакуя его, по её мнению, потрясающий чай, машинально поглаживала обложку книги кончиками пальцев.

— Никакого чаепития над книгой! — как можно строже рявкнул мужчина, желая вернуть себе грозный образ.

Опомнившись, девушка поспешно извинилась и отодвинула книгу на более безопасное расстояние от своего напитка. Заметив, что она немного подобралась в ответ на смену его тона, Снейп добавил мягче:

— Допьёте и обсудим, что вы там хотели.

Кивнув, Грейнджер обхватила двумя руками чашку, и принялась торопливо отхлебывать из неё. Наблюдая за этим, мужчина не сдержал усмешки.

— Куда вы так спешите? Чай этого не терпит.

Девушка виновато улыбнулась и вернула чашку на стол.

— Во Франции я так соскучилась по чтению чего-то помимо учебной литературы, а тут у вас такое, — девушка кивнула на фолиант. — Мне ужасно не терпится продолжить, но меня немного пугает то, с чего начал повествование Бартоломью… Плюс у меня не так много времени, потому что утром вы наверняка меня спровадите.

Ему показалось или её голос прозвучал печально?

Уперев в ладонь подбородок, кончиком пальца свободной руки девушка принялась задумчиво поглаживать ободок чашки.

— Это было бы жестоко с моей стороны, не дать вам кончить… — неосознанно засмотревшись на её пальцы (невероятно красивые девичьи пальцы), медленно отозвался Снейп, и с ужасом осознав, что произнес, торопливо добавил: — Точнее… закончить… чтение.

Он бросил на неё быстрый взгляд, надеясь, что та могла не заметить этой двусмысленной оговорки, но судя по тому, как Грейнджер уставилась на него своими большими глазами и вмиг покраснела, всё она заметила. Прочистив горло, мужчина продолжил:

— Но на вдумчивое чтение этой работы вам не хватит оставшегося времени новогодних каникул, даже если вы будете читать её днями и ночами.

Девушка, видимо, всё ещё пребывая под сильным впечатлением от того, что прозвучало ранее, смотрела на него во все глаза. Не думает же она, что он сказал это специально?

Испытывая, своего рода, досаду от того, что допустил такую оговорку по отношению к своей ученице, он резко отодвинул стул и, не спрашивая, будет ли Грейнджер допивать свой чай, взял обе чашки и, подойдя в раковине, по-маггловски сполостнул их водой.

За эти несколько мгновений Снейп полностью овладел своими эмоциями и, не глядя на девушку, произнес своим обычным учительским тоном:

— Идемте, мисс Грейнджер, в гостиной будет удобнее.

Вернувшись в гостиную, он занял своё любимое кресло и жестом предложил последовавшей за ним и всё еще смущенной на вид Грейнджер занять свободное. Приманив открытую бутылку огневиски и стакан, он плеснул себе немного янтарной жидкости и, сделав изрядный глоток, расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Что именно вы хотели обсудить?

Очевидно, преодолев, наконец, неловкость последних минут, девушка открыла фолиант на одной из первых глав и, протянув ему книгу, ткнула пальцем в один из абзацев.

— Тут, Бартоломью не прямым текстом, а возможно даже намеренно завуалировано упоминает о неких «подопытных с дефектом волшебного гена» и ставит под сомнение эффективность разработанных им методов лечения на больных, данным дефектом не обладающих.

Снейп неторопливо сделал еще глоток, жидкость приятной теплотой омыла теперь уже полный желудок.

— Я читал эту работу не единожды, мисс Грейнджер, — даже не глядя на текст, ответил Снейп. — Что именно вас смутило?

Девушка, закрыв книгу, оставила её на своих коленях.

— Он ставил опыты на сквибах?

— Да.

— Они шли на это добровольно?

— Нет.

Грейнджер с отвращением посмотрела на обложку книги.

— Он был за это наказан?

— Впоследствии.

Она вскинула на него непонимающий взгляд.

— Почему же тогда работа Бартоломью является чуть ли не основой современной колдомедицины?

Перед тем как ответить мужчина задумчиво покрутил гранёный стакан в пальцах, наблюдая, как играет в отблесках огня в камине его содержимое, а затем залпом влил остатки напитка в рот.

— Вы что-нибудь раньше слышали о Йозефе Менгеле или Ариберте Хайме?

Девушка, на пару мгновений задумавшись, покачала головой.

— А о Сиро Исии и Отряде 731?

— Нет, сэр.

— Неудивительно… — прокомментировал Снейп. — В начальных школах магглов этого не преподают.

Он перевел свой взгляд на танцующий в камине огонь.

— Йозеф Менгеле — это немецкий учёный-врач, проводивший бесчеловечные опыты на десятках тысяч узников концлагеря Освенцим во время маггловской Второй мировой войны, — мрачно начал Снейп. — Эти опыты включали в себя анатомирование живых младенцев, оперирование без использования анестезии, сшивание двойни с целью создания сиамских близнецов, ампутация органов у одного близнеца и пересадка их другому… И многое другое… Всё, на что только хватало его больной фантазии и биоматериала.

Грейнджер, в ужасе прикрыв рот рукой, всхлипнула. Снейп продолжал:

— Ариберт Хайм — это австрийский врач, проводивший медицинские эксперименты на заключённых в концентрационном лагере Маутхаузен, ничуть не уступавший в жестокости своему знаменитому немецкому коллеге. Хайм проводил по истине сатанические эксперименты над пленными. С целью найти болевой порог человека он плавил кожу, отрезал конечности и вырезал глаза живых женщин и детей.

Девушка, спрятав лицо в ладонях, качала головой, не в силах поверить в услышанное.

— На другом континенте примерно в это же время свои опыты над пленными ставил уже японский военный врач, Сиро Исии. Под его чутким руководством, так называемый, Отряд 731, упражнялся в поиске ответов на вопрос о том, как долго человек сможет жить в определенных ситуациях. Для этого пленных закрывали в камерах с высоким давлением, морили голодом, сжигали, замораживали, запускали в камеру газ, хоронили заживо, вводили в их сосуды кровь животных, заражали бактериями и вирусами. И это только то, что я смог вспомнить из прочитанной мною раннее маггловской литературы.

У поднявшей голову Грейнджер, в глазах стояли слёзы, а руки её слегка потряхивало. Приманив еще один стакан, Снейп наполнил его на одну четверть и протянул девушке.

— «Теперь ты её еще и спаиваешь, профессор Снейп…» — невовремя отозвался внутри ехидный голос.

Смахнув слезы, она приняла предложенный стакан и, понюхав его содержимое, тут же поморщилась.

— Выпейте залпом, — посоветовал мужчина.

Замешкавшись на секунду, Грейнджер резко выдохнула, одним глотком практически осушила стакан и закашлялась. Наверняка ядрёная жидкость обожгла ей горло. Но хоть придёт немного в чувство.

— Для чего я всё это рассказал, спросите вы? — Снейп, наклонившись, забрал у неё стакан и снова откинулся на спинку кресла. — Для одного простого вывода: результаты, так называемых исследований, этих палачей существенно продвинули маггловскую медицину в лечении многих заболеваний, а ученые-медики стран-победительниц в основы своих открытий ставили именно их опыты.

Грейнджер бросила на него негодующий взгляд.

— Не хотите же вы сказать, что цель оправдывает средства?

— Ни в коем случае, — сказал Снейп тихо, но отчетливо. — Я лишь хочу сказать, что этические принципы не должны были становиться препятствием к тому, чтобы впоследствии изучать результаты этих, по истине, зверских опытов. Научное и медицинское сообщество, на мой взгляд, поступило разумно, не отказавшись от их изучения. Жертв этих опытов, к сожалению, не вернуть, но так, как бы печально это ни звучало, их смерти хотя бы будут не совсем напрасны…

Девушка после этих слов, глубоко задумалась, вперив взгляд в одну точку. Какое-то время он молча наблюдал за ней.

— Не самый легкий разговор выдался, да, мисс Грейнджер? — скривив губы в горькой усмешке, спросил Снейп.

Она снова посмотрела на него и печально улыбнулась.

— В этот раз обошлось без Успокаивающего зелья.

Вероятно, это она про тот эмоционально истощивший её разговор о жертвах Турнира.

— В стенах школы я не угощаю студенток Огденским, — Снейп иронично оскалился и, поняв, как это прозвучало, тут же добавил: — Впрочем, как и за её пределами.

— Еще одна моя привилегия? — немного кокетливо поинтересовалась девушка, улыбнувшись ему уже более жизнерадостно.

Ответом ей послужил чуть дрогнувший уголок его губ. Скосив глаза на часы на каминной полке — почти полночь, он плеснул себе еще немного виски в стакан. Заканчивать этот вечер ему совсем не хотелось. Ему нравилась её компания, нравилось, что она сидела рядом, разговаривала с ним.

Сделав еще один глоток, Снейп решил продолжить их беседу и, чуть прищурившись, спросил:

— С каких пор, кстати, вас вообще стала интересовать колдомедицина? Я полагал, что в сфере ваших интересов лежат прежде всего трансфигурация и нумерология.

Грейнджер немного потупила взор.

— После одного… кхм… инцидента с мадам Помфри... — нехотя ответила она.

— Случайно не после того самого, где вы угрозами заставили её оказать мне медицинскую помощь, тем самым наглым образом спасли мою жизнь? — Снейп скривил губы в подобии насмешки.

Девушка вскинула на него мятежный взгляд.

— Она не имела права отказывать вам в помощи! — пылко произнесла Грейнджер.

— Имела полное право, — спокойно отреагировал он. — Во время битвы Больничное крыло было переполнено ранеными студентами, нуждающимися во внимании Поппи.

Сидя в кресле, он резко наклонился вперед, положив локти на колени, и, пристально взглянув на собеседницу, спросил:

— Вы никогда не думали, что могли украсть её драгоценное время у кого-то из детей, пока она была вынуждена возиться с Пожирателем смерти?

— Не думала, — резко ответила она, не пугаясь его испытывающего взгляда. — На тот момент я уже знала о том, что вы не предавали нас. Вы были в критическом состоянии, и у меня не было времени объяснять мадам Помфри ваш с Директором хитроумный план.

Девушка резко замолчала, словно проваливаясь в воспоминания. Через какое-то время она заговорила снова:

— Я никогда не забуду чувство собственной беспомощности, когда вы, истекая кровью лежали там на полу Визжащей хижины, парализованный ядом, а всё что у меня было в арсенале это, просто смешно, безоар, кроветворное и экстракт бадьяна. Я была в отчаянье, потому что ничем не могла помочь вам… Вам, спасшему столько жизней!

Снейп поморщился на последней фразе, а девушка, несмотря на это, продолжила:

— И столкнувшись с отказом мадам Помфри оказать вам помощь, я разочаровалась в ней как в колдомедике. В маггловском мире врач клянется, как в мирное, так и в военное время оказывать медицинскую помощь любому в ней нуждающемуся независимо от возраста, социального положения, политических взглядов и других факторов.

— Клятву Гиппократа не дают в магическом мире, мисс Грейнджер, — заметил Снейп, снова расслабленно устраиваясь в кресле. — Это одна из тех многочисленных деталей, которые и отличают наши миры.

— Но волшебникам ведь должна быть присуща элементарная гуманность! Из принципа гуманности маггловские врачи на войне оказывают помощь раненым вражеских войск, попавшим в плен!

— Наверняка не в ущерб лечению собственных бойцов, — с сомнением произнес Снейп.

— Там не выбирают! — с уверенностью заявила девушка. — Оказывают помощь в зависимости от тяжести.

— Вас всё еще одолевает юношеский максимализм, мисс Грейнджер, — мягко ответил мужчина, не желая её задевать. — Желание помогать людям похвально. Но вы не можете исключать обстоятельства в угоду каким-то мнимым принципам гуманности. Однажды на вашем столе могут оказаться в одинаково критическом состоянии серийный маньяк, у которого руки по локоть в крови, и трехлетний ребенок. Кому вы первому начнете оказывать помощь?

— Мы говорим о сферическом коне в вакууме?

— Как же? Та самая мадам Помфри была в относительно похожей ситуации.

— Вы не серийный маньяк.

— Зато руки по локоть в крови, — мрачно заметил Снейп и, одним глотком осушив остатки виски, отложил стакан. — Хотел я того или нет, не имеет значения.

Он, еле заметно пошатнувшись, поднялся на ноги, обозначая, что беседа подходит к концу. Грейнджер также поднялась и, исподлобья глядя на него, произнесла:

— Для меня имеет.

Мужчина замер. Эти слова, сказанные необыкновенно убедительно, прозвучали для него как… Как что? Как признание его таким какой он есть? Как принятие его со всем его прошлым? Невольно в голове всплыли сказанное ею ранее слова: «Я видела вас настоящим, сэр. И многое бы отдала за возможность видеть вас таким чаще...».

А что, если она действительно испытывает к нему что-то больше чем просто подогреваемый гормонами интерес? Что-то искреннее и глубокое?

Нет… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой… А даже если и так, то сколько времени пройдет, прежде чем её чувства превратятся в ничто? В какой момент она осознает, что она молода, красива и амбициозна, и не должна отдавать лучшие годы своей жизни стареющему школьному учителю с тяжелым характером и еще более тяжелым прошлым.

— Вы перерастёте это, мисс Грейнджер, — тихо пообещал Снейп, спустя какое-то время после её последней фразы.

На лице девушки проступило непонимание, но он не дал ей ответить.

— Уже довольно поздно, — забрав книгу из её рук, он взмахом руки направил её на каминную полку. — Если вам всё ещё хочется дочитать эту книгу, я мог бы взять её с собой во Францию. Но, учтите, я не позволю вам выносить её куда-либо из моих комнат.

Грейнджер медленно кивнула. Было видно, что её одолевали какие-то другие мысли.

— Идемте, я покажу, где вы можете расположиться, — сказал Снейп и направился в коридор.

Притормозив у лестничного прохода, он пропустил свою гостью вперед и последовал за ней вверх по узкой лестнице на второй этаж. Слегка придерживаясь стен для равновесия, он шел за ней, не без удовольствия наблюдая как впереди покачиваются её бедра. Они сегодня не впервые привлекли к себе его внимание. В его чуть охмелевшем сознании промелькнуло желание остановить её за руку, прижать к стене прямо здесь на этой тёмной лестнице и изучать руками плавные изгибы её тела...

Усилием воли он остановил полёт своих мыслей. Сюртук остался на кухне, нечем будет сейчас прикрыть результат своей невовремя разыгравшейся фантазии.

Оказавшись на втором этаже, он обошел девушку и, толкнув одну из трех дверей, жестом пригласил её войти. Оставаясь в проходе, она заглянула в комнату.

— Это ваша спальня? — с осторожным любопытством она оглядела обстановку, в которой не было ничего лишнего, только кровать, прикроватные тумбы, шкаф и комод.

— Да, — коротко ответил Снейп.

Грейнджер перевела взгляд на него.

— А где будете спать вы?

— Я займу свою бывшую комнату.

Она слегка нахмурилась.

— Может лучше мне, сэр?

— Нет, — твердо произнес он. — Там вам будет не совсем удобно.

— А вам?

Снейп в нетерпении выдохнул.

— А мне привычно. Сколько еще у вас будет вопросов, прежде чем вы, наконец, займете эту комнату, мисс Грейнджер?

На секунду задумавшись, она, переминаясь с ноги на ногу, смущенно спросила:

— Если вам там будет неудобно, может быть, тогда... лучше вы… тоже… тут?

Воздух моментально сгустился и ему вдруг стало тяжело дышать.

— Вы в своём уме? — процедил Снейп сквозь зубы, вцепившись ладонью в ручку двери.

— А что такого? — словно ничего не понимая, спросила Грейнджер.

Он сделал быстрый шаг вперёд, так, что теперь он нависал над девушкой, которая, в свою очередь, вынуждена была вжаться в дверной проем спиной и запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.

— Вас не пугает, что я могу и согласиться? — угрожающим шепотом спросил Снейп.

— Почему меня должно это пугать? — она вскинула подбородок, встречая его потемневший взгляд.

Упершись одной рукой в дверной косяк над ее головой, он медленно склонился к ее уху. Почти коснувшись губами нежной кожи, он отметил, как она задрожала от его близости, гадая, с чем это связано — со страхом или с возбуждением?

— Проклятье, девочка, — он придвинулся к ней еще ближе. — Помимо того, что я твой преподаватель, я взрослый, успевший подвыпить, мужчина, а ты предлагаешь мне разделить с тобой постель?

Девушка, возможно с целью удержать его от дальнейшего приближения, положила свою ладонь на его грудь, прикрытую одной лишь тканью рубашки. Кожа в этом месте теперь горела.

— Я ведь не горячий секс на ваших простынях предлагаю, сэр… — прошептала она дрожащим голосом.

А Снейпу едва не снесло башню от этих непристойных слов, слетевших с её губ. Он утробно зарычал, прижавшись к ней своим желанием. Повернув голову, он уперся лбом в её лоб и умоляюще прорычал:

— Чёрт вас дери, Грейнджер, прекратите провоцировать меня!

Её тело моментально напряглось. Слегка надавив ладонью на его грудь, она заставила его чуть отстраниться, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Может быть, вы перестанете сваливать на меня одну ответственность за происходящее между нами и уже признаетесь, что я вам небезразлична?

Снейп тоже напрягся. Продолжая тяжело дышать, он отодвинулся от неё и с какой-то маниакальной внимательностью разглядывал теперь её лицо.

— Ждёте признаний? — его губы скривились в горькой усмешке. — С какой целью? Думаете между нами могут быть отношения?

— Почему нет?

Резко оттолкнувшись от дверного косяка, он отошёл от девушки и повернулся к ней спиной. Снейп ощущал на себе её взгляд, от которого сердце колотилось как ненормальное. Что ответить? Не лучше ли выглядеть жестоким подонком сейчас и напрочь отвадить от себя, чем собственноручно вручить ей своё сердце, а потом мучительно ждать, когда она его разобьет?

Ему нужно время, чтобы разобраться в этом…

— Вы бы для начала школу закончили, — глухо произнес Снейп, не оборачиваясь.

На некоторое время между ними повисла тишина, нарушаемая лишь звуками его всё еще учащенного дыхания. Затем он услышал её шаги, она подошла к нему со спины и обняла. Мужчина застыл на месте.

— На выпускном я принесу вам школьный аттестат как индульгенцию, — в её голосе слышалась улыбка. — А до тех пор я не буду донимать вас своими чувствами. По крайней мере, буду стараться.

Она отпустила его и отошла. Сердце Снейпа готово было вырваться из груди.

— Располагайтесь, — прохрипел Снейп и, не оборачиваясь к девушке, поспешно скрылся за дверью своей комнаты, в которой жил еще ребенком. Заперевшись там, он почувствовал себя конченным трусом, боявшимся собственных желаний, которые переполняли его вместе с разгоряченной кровью. Тяжело дыша, он уперся лбом в прохладную поверхность двери и опустил голову, заставляя себя успокоиться.