Упасть до дна (гет)

15 лет назад.

Драко был зол. Он уже встретил рассвет, убрался в помещении, замучил рояль и даже вспомнил несколько танцевальных движений в вальсе, а Гермиона так и не пришла. Хотя, за что же её винить, за то, что она спасла его? В конце концов, она могла просто уснуть, ведь всю ночь они просидели в визжащей хижине. Нет, злиться на неё он не может, не имеет права. Драко подошёл к огромному зеркалу и внимательно осмотрел своё отражение: волосы аккуратно уложены назад, здоровый цвет лица без прежней бледности, ни следа усталости.

«Нужно почаще умирать», — подумал Драко.

Лязгнул замок и Драко насторожился, доставая палочку из кармана мантии. Открылась дверь и вошла Гермиона.

Ложная тревога.

Она держала в руках походный рюкзак цвета хаки и выглядела очень виновато.

— Я случайно заснула, — произнесла она, опуская глаза.

— А я прибрал зал до блеска, — отчитался Драко, улыбаясь.

Рюкзак упал на вычищенный пол; Гермиона бросилась к Драко и обняла его.

— Как же хорошо, что ты жив, — прошептала она.

— Тебе что, приснился кошмар с моим участием?

Но Гермиона не ответила, она лишь сильнее прижалась к нему, убеждаясь, что он действительно жив и дышит.

Когда она окончательно убедилась, что всё это не сон, она выпустила Драко из своих объятий и принялась распаковывать спальный мешок. Драко наблюдал за ней с неподдельным интересом, мысленно представляя себе неудобный кусок тряпки на котором ему предстоит спать. Да, спальный мешок это вовсе не та двуспальная кровать с превосходным мягким матрасом и бархатным балдахином, которая теперь так одиноко стоит в Малфой-мэноре. Когда Гермиона, наконец, извлекла спальник из рюкзака, Драко скривился, и пробормотал что-то вроде: «Больше похоже на конверт для трупов». К счастью, Гермиона не смогла разобрать его слов, но по его лицу поняла, что сейчас у него будет истерика. Бессмысленно было убеждать его, что спальный мешок ничуть не лучше кровати, ведь он был таким же удобным, как, к примеру, паркетная доска. Но Драко продолжал молчать и бросать короткие брезгливые взгляды на предмет, придуманный магглами для магглов. Тёмно-синий стеганый спальник с хлопковым наполнением был развёрнут, и Гермиона расстегнула молнию на нём.

— Надеюсь, я не услышу жалоб? — сказала Гермиона, строго посмотрев на Драко.

— Какие уж тут жалобы, — обречённо выдохнул он.

Драко не решился пока подходить ближе чем на метр к своей импровизированной "кровати", и сел на банкетку для рояля.

— Я не знаю, сколько ты здесь пробудешь, поэтому привыкай к тому, что имеется, — уже более мягко сказала Гермиона, тоже подходя к роялю.

— Думаю, это станет моим домом до самого конца учебного года, а потом ты увезёшь меня к себе. — Драко нагло ухмыльнулся.

— Что? — Гермиона не удивилась, нет, она просто была в шоке.

«Он что, серьёзно?» — испуганно подумала она.

Гермиона на мгновение представила, как Драко входит в её скромный дом, как родители с подозрением смотрят на необычного парня, которого привела их дочь. Драко сразу начнёт командовать, ведь он привык к тому, что ему прислуживают эльфы-домовики. Нет, это уже предел абсурда, Драко никогда не появится в её маггловском доме.

— Ну, ты же меня не оставишь здесь? — Он нахмурился.

— Нет, — неуверенно сказала Гермиона.

— Тогда, где ещё мне жить?

— Мы подумаем об этом, когда закончится учебный год.

— Хорошо, — почти мгновенно согласился с ней Драко и добавил: — Что-то я проголодался.

— О, я совсем забыла о еде, но скоро обед и я принесу тебе что-нибудь перекусить.

Драко снова обречённо выдохнул и ударил большим пальцем по клавише рояля.

— Драко? — позвала Гермиона тихим голосом.

Он поднял голову, выражая полнейшее внимание.

— Я всё же хотела бы знать, кто я для тебя? — смущённо спросила она.

— Ты снова о моём воскрешении. — Драко смутился. — Гермиона, может, мы не будем говорить об этом прямо сейчас?

— Но мы же здесь только вдвоём, чего ты боишься? — искренне не могла понять Гермиона.

— Я не боюсь, — уверенно произнёс он.

— Тогда ответь.

— Наверняка у тебя есть своя версия.

— Есть.

— Ну, так избавь меня от бессмысленных дополнений.

— Они не бессмысленные. — Гермиона потянула его за руку, заставляя встать.

— Ты хочешь услышать, что я ценю тебя, что ты для меня стала очень важна, и я никогда не отпущу тебя от себя?

— Я хочу услышать правду. Просто правду без украшений в виде лишних слов.

— Хорошо. — Драко коснулся пальцами её скул и убрал прядь каштановых волос за ухо. — Я никогда и никем не дорожил, так как тобой, — признался он. — Это правда.

Гермиона смотрела в его серые глаза, наполненные заботой, и улыбалась очень грустной улыбкой. Кто превратил эту холодную ледышку в такого родного сердцу человека?

«Ты, Гермиона, это сделала ты».

Сколько вот так можно стоять и смотреть в бездонные глаза человека, которого, кажется, любишь? Минуту? Час? Вечность?

Наконец, после долгих ссор и многих лет ненависти они смогли примериться и теперь ощущали острую потребность друг в друге. Она была бесконечно счастлива видеть его живым, а он благодарил судьбу за то, что в его жизни появился такой человек, способный понять его без слов. Ещё мгновение и эти двое скажут самые важные слова, но, нет, ещё слишком рано.

— Может, ты мне оставишь мантию-невидимку? — спросил Драко, продолжая рассматривать мягкие черты лица Гермионы.

— Я пришла сюда без неё, тем более она не моя и я должна вернуть её.

— Жаль, мне теперь придётся сидеть здесь и даже не выходить на улицу.

— Ну, всегда можно использовать оборотное зелье.

— И в кого же мне перевоплощаться?

— В меня. Пока я буду на занятиях, ты можешь спокойно гулять во дворе замка. Там во время уроков никого нет, поэтому там можно, а даже если кто-то любопытный и забредёт, можно что-нибудь солгать.

— Ну уж нет, я не хочу быть девчонкой, — запротестовал Драко.

— Ладно, мы что-нибудь придумаем, а сейчас я пойду на обед.

— Принеси мне пудинг.

— Хорошо.

— И тыквенный сок.

Гермиона высвободилась из его объятий и направилась к выходу.

— Я постараюсь, Драко, — сказала она напоследок и скрылась за большими резными дверьми.

Драко снова недовольно покосился на спальный мешок и достал из кармана волшебную палочку.

Перешёптывающиеся ученики, кажется, совершенно позабыли о еде. Все они были чем-то очень напуганы.

Гермиона вошла в Большой зал и сразу направилась к Гриффиндорскому столу. Первым её заметил Гарри, он встал и начал активно махать рукой, будто они не виделись уже много лет. На лице его читалась какая-то тревога, Рон тоже выглядел странно. Гермиона присела рядом с друзьями и Гарри сказал:

— Сегодня вся школа будто с ума сошла...

— Да ладно тебе, Гарри, может всё не так уж и плохо, — перебил его Рон. — Может ему просто надоели уроки. И вообще, какое нам до него дело? Пусть катится, куда хочет!

— Вы о чём? — спросила Гермиона, переводя взгляд с Гарри на Рона.

— Малфой пропал, — объяснил Гарри. — Его не видели уже два дня и в подземельях его тоже нет. Это всё очень странно. Ни мракоборцы, ни профессора не могут его найти.

Гермиона сделала удивлённое лицо и немного наигранно сказала:

— Какой ужас.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — с подозрением спросил Гарри.

— Если бы я хоть что-то знала о планах Малфоя, то училась бы на Слизерине и называли бы меня Пэнси Паркинсон.

Рон оценил шутку Гермионы и одобрительно засмеялся, а Гарри продолжал недоверчиво смотреть на неё, от чего Гермионе стало стыдно. Возможно, ему стоит рассказать правду?

Пообедав, Гермиона дождалась, пока Гриффиндорский стол опустел, и теперь набивала карманы мантии едой, совсем как Рон. Драко, кажется, хотел пудинг, но ему придётся удовлетвориться другой едой. Гермиона трансфигурировала тарелку в бумажный пакет и наполнила его картошкой. Мысленно посочувствовав желудку бедного Драко, — ведь ему предстоит так питаться очень долго, — она направилась к выходу, где столкнулась с Блейзом Забини.

— Смотри, куда идёшь, Грейнджер, — презрительно скривился он, отходя от Гермионы.

Она промолчала и пошла дальше, даже не взглянув на Слизеринца. Но внимательный Блейз заметил, что у Гермионы в руках была еда, а из карманов мантии торчали фантики.

«Подкармливает домовиков, что ли?» — подумал он.

— Что ж, весьма не дурно, — удовлетворённо произнёс Драко, оглядывая свою работу.

Дверь в бывший бальный зал открылась и на пороге показалась маленькая фигурка Гермионы. Она вошла внутрь и сразу заметила изменения в интерьере этой огромной комнаты.

— О, ты принесла мне поесть! — воскликнул Драко, подбегая к ней.

Он был так голоден, что готов был грызть ножки рояля, но Гермиона как раз пришла вовремя.

— Я вижу, ты без меня времени не терял, вот и кровать себе трансфигурировал, — сказала она, отдавая пакет с едой голодному Драко.

— Да, это конечно не царское ложе, которого я так достоин, но тоже сойдёт.

Гермиона закатила глаза. Он открыл пакет, в надежде, что сейчас поест свой любимый пудинг, а вместо него увидел неаппетитную картошку. Он со скорбным видом посмотрел на Гермиону и досадливо вздохнул:

— Я так понимаю, это всё, что тебе удалось стащить со стола? — спросил он.

— Да, — ответила она, виновато косясь на Драко.

— Никогда не любил жареную картошку.

— Я в следующий раз принесу тебе что-нибудь поаппетитнее, — пообещала Гермиона, подходя к спальнику, который Драко превратил в кровать.

Обыкновенная односпальная кровать с подушкой и одеялом выглядела очень комфортно, до такой степени, что сразу хотелось разлечься на ней и заснуть.

— То, что как нам кажется, мы видим перед собой, не всегда на самом деле этим и является, — озвучила Гермиона свои мысли.

— Что? — не расслышал Драко.

— Нет, ничего. Знаешь, Драко, а ты действительно неплохо постарался.

— Ну, не спать же мне на полу.

— Я бы поставила тебе оценку "выше ожидаемого" за такой превосходный образец

трансфигурации. — Гермиона улыбнулась слабой усталой улыбкой.

— О, я вижу, что вы, мисс Грейнджер, просто еле держитесь на ногах.

— Это такой намёк на то, что мне пора уходить?

— Нет, я не хочу, чтобы ты уходила, — сказал Драко, сокращая расстояние между ним и

Гермионой. — Помнишь ту ночь, перед моей "смертью"?

— Конечно, как такое можно забыть. — Она немного погрустнела, вспоминая о той ночи в хижине.

— Так вот, ты сказала мне, что будешь охранять мой сон.

— Да, и я выполнила своё обещание.

Драко прикоснулся рукой к её плечу, заглядывая ей в глаза.

«Господи, какие же у неё красивые глаза», — подумал он.

— Позволь мне сделать то же самое?

— Хочешь, чтобы я осталась здесь сегодня?

— Хочу.

— Тогда в Хогвартсе объявят о второй пропаже.

— В смысле? — не понял Драко.

— Все ученики уже знают, что ты пропал, и никто тебя не видел два дня. А на уроках тебя вообще давно не было.

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза.

— Всё хорошо? — обеспокоено спросила Гермиона.

— Я просто представил, как мама воспримет новость о моей смерти, когда Пожиратели всё расскажут. Если что-нибудь случится с ребёнком, я себе этого никогда не прощу.

— Драко, пожалуйста, не терзай себя этими мыслями, — взмолилась Гермиона.

Она ведь прекрасно понимала, что известие о смерти сына станет для беременной Нарциссы сильнейшим ударом, что обязательно отразится на плоде. Если бы была возможность устроить встречу Драко и Нарциссы, Гермиона бы уже разрабатывала план действий. Но она не видела даже крохотного шанса, чтобы дать ей знать о том, что её Драко жив и с ним всё в порядке.

«Бедная Нарцисса», — подумала Гермиона, обнимая Драко.

— Я, пожалуй, всё-таки останусь, — прошептала Гермиона.

Драко уткнулся в её плечо, готовый вот-вот заплакать от отчаяния и страха за мать, но всеми силами сдерживался.

«А что, если эта новость не только повредит ребёнку, но и может убить маму?» — пронеслась в его голове страшная мысль.

Малфой-мэнор.

В одном из тёмных коридоров неприветливого поместья Малфоев мелькнула чья-то фигура, выходящая из кабинета Люциуса. Чёрный шлейф его одеяния волочился по полу; он шел медленно и что-то шипел на непонятном языке. За ним ползла огромная змея.

— О, мой Лорд, — заговорил писклявый женский голосок, догоняя его, — вы бесконечно добры к нам! Как я могу вас отблагодарить?

Волдеморт обернулся и презрительно посмотрел на женщину:

— Не стоит, Беллатриса, я оставил им жизнь только для того, чтобы они поняли свои ошибки и взмолились о смерти. Ты же понимаешь, что холодная сырая темница не самое лучшее место для беременной женщины. Люциус должен был наказать свою жену за неповиновение, а теперь он узнает каково это — быть пленником своего же дома. Жена не имеет никакого права идти против своего мужа! — прошипел Волдеморт, брезгливо разглядывая подобострастное лицо Беллатрисы.

Она виновато опустила глаза, чувствуя злость на свою сестру.

Теперь Нарциссе и Люциусу предстоит пройти через то, что приходилось проходить многочисленным жертвам, оказывавшимся в подземельях Малфой-мэнора.