La Trahison (гет)

Рошелль Виттори стояла на платформе 9 ¾ с клеткой Эмбер в руке, пока Дипси катила ее чемодан. Вокруг дети на прощание обнимали родителей. Один одиннадцатилетний мальчишка, казалось, особенно старательно пытался высвободиться из крепких объятий матери. Последняя была на грани слез, но первокурсника в этот момент ничего не интересовало так, как как же выглядит поезд.

Девушку вдруг накрыла волна ностальгии, когда она поняла, что в последний раз стоит на этой платформе со своим чемоданом, с нетерпением ожидая начала очередного учебного года. Осознание этого факта потрясло слизеринку: в следующий раз она будет стоять здесь, провожая собственных детей.

«Но до этого еще далеко,» — подумала Рошелль, наблюдая, как готовая разрыдаться женщина наконец выпустила сына из объятий. «И я точно не буду так себя вести».

— Мисс желает помощи с чемоданом? — послышался угодливый голос Дипси.

Девушка опустила взгляд, чувствуя внезапный порыв обнять эльфиху. Слизеринка никогда не относилась к Дипси плохо, но она точно много раз принимала помощь милого создания как должное, хотя не должна была. Рошелль жалела об этом теперь. В течение последнего месяца домовая эльфиха была единственной, кто обращался с девушкой так же, как раньше.

— Я справлюсь, Дипси, — заверила ее Староста Слизерина, принимая от эльфихи ручку чемодана. — Почему бы тебе не вернуться домой? Маме не понравится, если ты опоздаешь.

Дипси кивнула и исчезла, прежде чем Рошелль могла добавить что-то еще. В охватившем ее теперь чувстве полного одиночества девушка прошла к Хогвартс-Экспрессу и принялась поднимать чемодан. Это оказалось нелегко: книг в этом году было больше, чем когда-либо, и весили они, сложенные в одно место, немерено. Слизеринка напряженно промычала, прежде чем ее по плечу похлопала чья-то рука.

— Нужна помощь?

Обернувшись, девушка обнаружила рядом Питера Петтигрю с слегка застенчивым выражением лица. Рошелль удивилась: несмотря на то, что в последнее время ее отношения с Мародерами заметно улучшились, Питер никогда на самом деле с ней не заговаривал. Слизеринка кивнула и с благодарностью улыбнулась, когда парень помог ей поднять чемодан в вагон.

— Ох… Что у тебя там? — тяжесть ноши явно поразила гриффиндорца. — Я еще не поднимал таких тяжелых чемоданов!

В голове у Рошелль проскочила мысль, что, возможно, он вообще поднимал не так много чемоданов в своей жизни. Несмотря на то, что Питер был крупнее нее, он все еще оставался значительно меньше большинства парней с их курса. Слизеринка вернула его улыбку:

— Учебники. Боюсь, я выбрала чуть больше предметов на ЖАБА, чем следовало… Я начинаю жалеть об этом.

Петтигрю кивнул, идя за ней по вагону со своим чемоданом. Они прошли мимо нескольких первокурсников, прежде чем из одного из купе показался Римус Люпин. Староста Гриффиндора помахал Питеру и улыбнулся, увидев Рошелль.

— Питер, вот ты где! А, привет, Виттори, — радостно поздоровался Римус. Юноша, казалось, пребывал в хорошем настроении, но любопытство на его лице показывало, что он не ожидал увидеть их вместе. — Хорошо провела каникулы?

Слизеринка пожала плечами.

— Да так, нормально. Питер просто был так любезен, что помог мне с чемоданом. Извините, я вас оставлю, мне надо найти купе…

— Пойдем в наше, — предложил Римус к легкому удивлению Рошелль. — Лили уже там. Думаю, она хотела поговорить с тобой, она казалась очень обрадованной по поводу… А, пусть она сама тебе все расскажет. Идем, сюда.

Девушка прошла за гриффиндорцами к купе в конце вагона. Она инстинктивно пригнулась, пытаясь избежать попадание в поле зрения знакомого слизеринца-семикурсника, проходившего мимо; но Рошелль тут же остановилась, когда поняла, что делает. Она так привыкла скрывать свою дружбу с Лили от остальных слизеринцев, что делала этого автоматически. Остаток пути Староста Слизерина прошла, не обращая внимания на возможные взгляды.

Когда Римус отодвинул дверь в купе, Рошелль увидела, что Джеймс, Сириус и Лили уже сидят внутри. Поттер и Блэк встретили Питтера широкими усмешками и похлопываниями по спине, в то время как Лили закрыла книгу, которую читала, и жестом предложила подруге сесть рядом.

— Привет, Лили, — поздоровалась слизеринка, улыбаясь девушке. — Извини, что не написала тебе раньше, но мне безумно понравились книги, которые ты прислала мне на день рождения. Я дочитала первую и как раз начала вторую.

Эванс вернула ее улыбку:

— Я рада, что они тебе понравились. Как прошел день рождения? Были какие-то сюрпризы?

Улыбка Рошелль чуть потускнела:

— Эм, честно? Все получилось довольно болезненно. Отец с матерью собрали званый ужин, и мне совсем не хотелось ни с кем общаться. Но все нормально. Кое-какие из подарков это компенсировали, особенно твой.

Гриффиндорка снова улыбнулась, на этот раз с тенью беспокойства. Рошелль, казалось, всегда избегала рассказов о своей семье, и Лили не совсем понимала причину. Но она не хотела давить на подругу или ставить ее в неловкое положение, так что, все еще улыбаясь, девушка сменила тему разговора:

— Ладно. Заметила во мне какие-то изменения?

Староста Слизеринка нахмурилась, окидывая Лили пристальным взглядом:

— Изменения? Эм, нет… Ты подстриглась?

Улыбка гриффиндорки стала шире, когда она покачала головой:

— Нет, у тебя есть еще попытка. Вот тебе подсказка: это не мое лицо и вообще не голова.

Рошелль прищурилась, пытаясь заметить «изменения» в Лили. Ее рот сам открылся от удивления, когда девушка заметила небольшой серебристый значок на футболке подруги. Слизеринка радостно улыбнулась:

— Ты Староста школы? Лили, это замечательно, поздравляю! В смысле, конечно, я знала, что, скорее всего, это будешь ты, но…

Лили просияла, не скрывая гордости.

— Я знаю! Мама с папой так мной гордятся, я так взволнована… Угадай, кто второй Староста!

Рошелль шутливо закатила глаза, прежде чем повернуться к Поттеру, сидящему напротив них. Она поняла, что не ошиблась, когда заметила такой же значок у него на груди.

— Ну кто же еще? Поздравляю, Поттер. Но, предупреждаю, на тебя теперь обрушится куча ответственности… Ты не отделаешься тем, что сможешь свалить всю работу на Лили.

На лице Джеймса появилась усмешка:

— Спасибо, Виттори. Но, думаю, я справлюсь.

Сириус отвлекся от разговора с Римусом. На мгновение его взгляд остановился на Рошелль, и парень улыбнулся, прежде чем повернуться к Поттеру:

— Конечно, справишься, приятель. Уверен, что соседняя спальня с Лили все возместит. Напомнишь мне не входить без стука?

Лили вспыхнула и запустила в Блэка книгой, в то время как Джеймс просто рассмеялся. Сириус поймал книгу и протянул ее обратно гриффиндорке, улыбнувшись и подмигнув Рошелль. Эванс быстро положила книгу в чемодан, прежде чем стремительно подняться.

— Так, нам пора в купе Старост, я должна давать инструкции! Джеймс, пойдем.

Поттер приподнял бровь:

— Еще пять минут?

Девушка сузила глаза, глядя на него:

— Джеймс Поттер, если ты думаешь, что можешь провести остаток года, игнорируя свои обязанности и сваливая их все на меня, эти отношения закончатся, прежде чем ты успеешь…

— Хорошо-хорошо! — новоиспеченный Староста школы поднялся и поспешил направиться к выходу из купе вслед за Лили. Он обернулся к Рошелль и Римусу, остановившись у двери: — Так что, вы двое идете?

* * *

В тот вечер Рошелль сидела за слизеринским столом одна, пока все наблюдали за распределением. Девушка видела Джемму с ее обычной компанией чуть дальше на скамье, а за другим концом стола сидел Люциус с друзьями и Нарциссой. Староста Слизерина мысленно улыбнулась, вдруг осознавая, что в этом году в Хогвартсе стало на одну сестру Блэк меньше: Беллатриса окончила школу.

— Слизерин! — провозгласила Распределяющая Шляпа, и Рошелль напомнила себе зааплодировать вместе с однокурсниками.

Уверенно держащаяся блондинка присоединилась к столу их факультета, пока распределение продолжалось.

Вскоре начался праздничный ужин, и, стоило слизеринке начать накладывать еду на тарелку, рядом с ней опустился массивный силуэт. Подняв глаза, девушка увидела Рабастана Лестрейнджа и его вежливую улыбку.

— Ты ведь не против, правда? Я весьма устал слушать про новую метлу Мэнхейма, а ты выглядишь немного одиноко.

Рошелль заставила себя вернуть ему улыбку. Ситуация не позволяла прямо сказать «нет», да и сама она поняла, что Рабастан напрягает ее куда меньше, чем раньше. Однако слизеринка не могла представить, зачем он прилагает столько усилий, чтобы общаться с ней; ходили слухи, что он вот-вот должен быть с кем-то помолвлен.

— Нет, все в порядке. Как прошли твои каникулы?

— Нормально, наверное. Провел бóльшую их часть с отцом. Он хочет, чтобы я стал частью министерства, так что он пытался показать мне офис и что они там делают. Он возлагает на меня надежды.

Брови девушки приподнялись:

— Вот как? А ты чего хочешь?

Во взгляде Рабастана читалось любопытство, пока он накладывал картошку себе на тарелку:

— Что ты имеешь в виду? Конечно, я хочу того, что мой отец считает лучшим.

Рошелль почувствовала внезапный прилив жалости, глядя на юношу. Он поглощал содержимое тарелки, и слизеринка отвернулась к собственной еде.

Ее обязанностью как старосты-семикурсницы было показать первокурсникам дорогу в гостиную. Видеть их ошеломленные и взволнованные лица было мило. Рошелль подземелье показалось весьма страшным, когда она впервые там оказалась, и девушка вспомнила, как Люциус хвастался ей тем, что ничего не боится. Он завопил, как маленькая девчонка, когда кошка одного из учеников задела его ногу, пробегая мимо.

— Вот, а теперь по кроватям. Вам вставать рано утром, занятия начинаются в восемь! — объявила Рошелль.

Убедившись, что старосты-пятикурсники проведут новеньких в их спальни, девушка тихо покинула гостиную Слизерина. Она неслышно прошла через несколько коридоров, прежде чем перед ней появилась фигура.

— Я думала, что видела тебя, — произнесла слизеринка, пока Сириус складывал мантию-невидимку. Его волосы были слегка взъерошены, и девушка подавила желание пробежать по ними пальцами, чтобы пригладить. Гриффиндорец ответил улыбкой, и они вместе продолжили идти по коридору из подземелья. — Ты слишком высокий для мантии, я видела подошвы твоих ботинок. Тебе повезло, что никто другой не заметил.

Блэк усмехнулся:

— Я хотел, чтобы ты увидела меня, как бы еще ты узнала, что я здесь?

Рошелль с улыбкой кивнула, прежде чем осознать, что они стоят посреди коридора. Кто угодно из слизеринцев мог пройти мимо и увидеть их вместе. Девушка нахмурилась, кусая губы.

— Это не лучшее место для разговоров.

Сириус кивнул, расправляя мантию-невидимку и притягивая слизеринку ближе. Приобняв Рошелль за талию одной рукой и набросив мантию на них обоих, он повел ее на седьмой этаж. Девушка почувствовала прилив взволнованности при его близости. На лице гриффиндорца снова появилась усмешка, когда они остановились в конце коридора перед глухой стеной. Рошелль в недоумении уставилась на Блэка.

— Что же. Это как-то разочаровывающе. Если тебе хотелось постоять рядом со стеной, нам не нужно было подниматься на седьмой этаж, чтобы…

— Шшш, — остановил ее парень, улыбаясь. — Это не стена. Рошелль, добро пожаловать в Выручай-комнату.

Он трижды прошел мимо двери, что-то бормоча себе под нос. Слизеринка наблюдала с изумлением и легким раздражением, пока перед ними не появилась дверь. Сириус потянул за ручку и жестом указал Рошелль на вход.

Девушка оказалась в уютной комнате с приглушенным светом: потрескивающий огонь в камине был единственным его источником. Кресла и диван рядом с камином выглядели по-домашнему удобными. Слизеринка улыбнулась, глядя на мохнатый красный ковер между ними:

— Что это за место?

— Выручай-комната. Превращается во что бы тебе ни было нужно, — объяснил Сириус.

Опустившись на ковер, он облокотился на одно из кресел. Рошелль, все еще в легком изумлении, села рядом и позволила парню приобнять себя одной рукой.

— Это превосходно.

— Я знаю. Так как прошли твои каникулы? Ты говорила, что будешь писать, но мне так и не пришло ни одного письма.

Слизеринка кивнула. Она действительно обещала писать ему — в ту ночь, когда они летели к дому Лили после инцидента с Пожирателями Смерти. Но по прибытию домой девушка понятия не имела, чем заполнить лист пергамента. Рошелль ответила извиняющейся улыбкой:

— Прости. Я просто постоянно отвлекалась.

Блэк кивнул. Он рассеянно погладил ее по плечу, девушка чувствовала тепло через ткань мантии.

— На что? Все в порядке?

— Похоже, что нет. В смысле… — слизеринка вздохнула. Она не была уверена в том, как объяснить ситуацию дома. После ее возвращения от Лили в семье Виттори произошли перемены к худшему. — Моя мать перестала со мной разговаривать. И не похоже даже на то, чтобы она злилась: просто ведет себя так, будто я — пустое место. Создается впечатление, что живешь в доме с посторонними людьми. Отец постоянно в командировках, его почти нет дома. Но когда он там, он тоже со мной не разговаривает. Иногда я слышу, как они спорят, когда думают, что я у себя наверху.

Сириус нахмурился. Какая-то часть его не хотела, чтобы все стало на свои места в семье Рошелль. Он мог представить, что бы это для него означало. Это был чуть ли не страх того, что она передумает и решит, что лучше ей не якшаться с их компанией. Но ему было ненавистно видеть это поникшее выражение у нее на лице.

— Я могу как-то помочь? Обнять тебя, например?

Слизеринка рассмеялась:

— Не смотри на меня так! Ты так выглядишь как милый невинный щенок.

На лице его появилась усмешка:

— Именно поэтому я это и делаю. Разве девушкам не нравятся щенки?

— Необязательно, — закатила глаза Староста Слизерина. — Честно говоря, мне никогда особо не нравились собаки. В смысле, щенки, конечно, милые. Но огромные зверюги, которые пинают тебя своими уродливыми лапами и слюнявят твое лицо? Это просто противно. Не знаю, как кто-то их переносит. И эта вонь, грязь и блохи, и… Ты чего на меня так смотришь?

Сириус, казалось, едва сдерживал смех, и девушка не могла понять, что из сказанного ею было настолько забавным. Гриффиндорец молча показал головой, и Рошелль одарила его мрачным взглядом:

— В чем дело? Скажи мне, чего ты смеешься!

— Не из-за чего!

Девушка игриво пнула его руку, когда понимание вдруг обрушилось на нее. Глаза Рошелль в ужасе распахнулись, когда девушка сообразила, что сказала.

— Мерлин, твой патронус ведь пес! Прости, пожалуйста! Я не хотела тебя обидеть, я просто…

Блэк покачал головой, наблюдая, как стыд заливает краской ее лицо. Его не особо волновал тот факт, что Рошелль не нравятся собаки. Парень был уверен, что сможет изменить ее мнение на этот счет в ближайшем будущем. Но то, в какой ужас ее повергла мысль о том, что она могла обидеть его, было безумно мило.

— Рошелль, все в порядке. Правда.

Девушка покачала головой, останавливаясь, когда Сириус повернул к себе ее лицо. Глаза гриффиндорца горели весельем, и он притянул ее к себе.

— Что ты делаешь? — пробормотала Рошелль, но он уже накрыл ее губы своими.

В поцелуе было больше страсти, чем в том, что произошел на чердаке заброшенного здания. Тогда девушка была неуверенна, она не понимала, что делает. Но теперь она сжала пальцы на плечах Сириуса, едва заметно вздрогнув, когда он слегка прикусил ее нижнюю губу. Руки парня сжались у слизеринки на талии, и он притянул ее ближе, покрывая скулы Рошелль легкими поцелуями.

— Сириус, — прошептала Староста Слизерина. Его руки скользнули под ее мантию, так что их холод от тепла ее тела отделяла только тонкая ткань блузки. Девушка не могла ничего поделать с дрожью, пробирающей тело при его прикосновении, когда Блэк оказался еще ближе — она практически сидела у него на коленях. — Сириус!

— Что? — спросил гриффиндорец. Он слегка отстранился от ее лица, но приподнял девушку так, что теперь она таки сидела у него на коленях. Ее пальцы все еще сжимались на плечах Сириуса, пока они смотрели друг на друга, и всего несколько дюймов разделяли их лица. — Ты в порядке?

Рошелль прикусила губу, медленно качая головой. Рука Блэка поднялась с ее талии к длинной косе, лежащей на плече у девушки. Слизеринка не двигалась, наблюдая, как он развязывает удерживающую волосы ленту и расплетает косу.

— Что ты делаешь?

— Избавляюсь от этой жуткой косы, в которую ты настоятельно заплетаешь волосы…

— Нет, — твердо возразила девушка, отводя его руки от своей прически. Половина косы была расплетена, но она смахнула ее за плечо — вне зоны его досягаемости — и покачала головой. — Сириус, я никогда не была в подобной ситуации.

— В ситуации запретного страстного романа? Я очень надеюсь, что так оно и есть. Для меня это тоже впервые, — пошутил парень, снова протягивая руку к ее волосам. Слизеринка ударила его по пальцам.

— Так вот, что между нами происходит? Запретный страстный роман? — поинтересовалась Рошелль, не в силах сдержать улыбки.

Сириус с усмешкой кивнул:

— А что?

— Что же, в таком случае, я очень разочарована, — поддразнила девушка, приподнимая руку, лежавшую у него на плече, чтобы пробежать пальцами по его шее. Она наблюдала, как парень прикусил губу и в глазах его промелькнуло веселье. — Я, однозначно, ожидала больше… страсти.

Его глаза внезапно потемнели, и Сириус прижал губы к ее губам — на этот раз сильнее — прижимая девушку к себе одной рукой, пока вторая окончательно расправилась с косой. Темные пряди упали на плечи Рошелль, щекоча лицо гриффиндорца, снова обхватившего руками ее талию. Он чувствовал через тонкую ткань блузки, как горела ее кожа, и слизеринка слышно ахнула, когда он прикусил ее губу.

— Тебе слишком много страсти? — поддразнил Блэк, когда девушка отстранилась, чтобы восстановить дыхание. Рошелль коснулась его лба своим, качая головой, прежде чем попытаться снова завязать волосы. Гриффиндорец выхватил ленту у нее из рук; девушка потянула ее обратно, наконец собирая пряди в хвост. — Зачем ты это делаешь? Оставь их в покое.

Староста Слизерина закатила глаза:

— Так неудобно. Ты попробуй отрастить волосы до поясницы. Мама никогда не разрешала мне обрезать их покороче, хотя я всегда хотела это сделать, — Рошелль сделала паузу, задумчиво глядя в одну точку. — Может, мне стоит просто обрезать их и посмотреть на ее реакцию.

Сириус приподнял бровь:

— При всем моем восхищением твоей внезапно открытой повстанческой натурой, думаю, я должен предупредить тебя, что, если ты обрежешь волосы, наш запретный страстный роман быстро подойдет к концу.

Рошелль рассмеялась, двигаясь, чтобы сесть рядом с ним. Блэк обхватил одной рукой талию девушки, и слизеринка положила голову ему на плечо.

— Это, знаешь ли, было бы грустно, учитывая, что он толком и не успел начаться.

Парень ответил улыбкой, которая, однако, поспешила перейти в более серьезное выражение лица:

— Ты, эм… Кому-то рассказывала? О нас?

Она нахмурилась, слыша серьезность в его тоне. Девушка слегка поежилась, тут же чувствуя, как он крепче прижимает ее к себе. Рошелль не была уверена, что ответить.

— Кроме Лили? — она начала говорить размеренно, подбирая слова. — Нет. Сириус, ты, эм, ты ожидал, что я расскажу родителям?

Последовала пауза. Парень опустил взгляд на слизеринку, голова которой все еще была на его плече. Все те многие годы, что Сириус был знаком с Рошелль Виттори, он никогда не думал, что она красива. В ее лице не было очевидных недостатков, но ее красота не была вызывающей, как, например, Лили. Парни не оборачивались, когда Рошелль проходила мимо. Но сейчас, наблюдая за ее медленным дыханием, за взглядом обращенных к нему серо-голубых глаз, Блэк видел, что в ней есть что-то королевское. Это «что-то» проявлялось в ее движении, в ее умении держаться. Это была тихая красота, ненавязчивая грация — незаметная, пока прямо на не нее не посмотришь. Сириус сделал глубокий вдох, прежде чем кивнуть:

— Я надеялся, что ты расскажешь им.

Девушка нервно прикусила губу, не находя ответа. Она чувствовала, что каким-то образом разочаровала его. Но он должен был понять; все было не так просто, как ему казалось.

— Сириус, я не могу. Я не хочу даже думать о том, что бы они сделали.

Блэк тяжело вздохнул.

— Что такого они могли бы сделать?

— Ну, как минимум, они бы отослали меня в Шармбатон и выдали бы меня замуж за какого-нибудь мерзкого чистокровку в день аттестации, — ответила девушка.

Это было не все. Рошелль не сомневалась, что ее отец способен на убийство Сириуса Блэка, если бы он себе это наметил. От этой мысли слизеринку передернуло.

— И что ты тогда собираешься делать? Рошелль, мы можем держать все в секрете сейчас, но окружающие так или иначе рано или поздно узнают, — отметил парень. — И, что бы ты ни думала, я не ищу «перепиха на одну ночь». Я сейчас пытаюсь смотреть на ситуацию с учетом будущего.

Эта мысль слегка удивила Рошелль. Девушка знала, что у Сириуса есть к ней чувства: он говорил, что она ему небезразлична, и она видела это в его глазах. Но они ни разу не признавались друг другу в настоящих чувствах.

— Как долго? — негромко спросила слизеринка. — Думаешь, мы все еще будем вместе после Хогвартса?

— До тех пор, пока ты не обрежешь волосы, уверен, все у нас будет хорошо, — с легкостью в голосе отозвался Блэк. — Но не в этом дело. Как долго ты собираешься оставаться в их доме?

Староста Слизерина тяжело вздохнула.

— Я не могу уйти от них сейчас. Я знаю, что мне семнадцать, но у них все еще есть надо мной контроль. Если они решат отправить меня в Шармбатон или вообще перевести меня на домашнее обучение, я ничего не смогу сделать. И мне некуда идти. Я знаю, что ты скажешь «Лили», но я не могу так сильно навязываться. Она хорошая подруга, но мы не так близки, как вы с Поттером.

Сириус нахмурился:

— Тогда что ты собираешься делать? Оставаться там до конца своих дней? Становиться Пожирательницей Смерти?

Рошелль покачала головой.

— Я подожду конца этого учебного года в Хогвартсе. А потом, в день аттестации, я уйду из того дома раз и навсегда. Мои родители буду не в силах что-либо сделать, чтобы меня остановить.

Она ждала его ответа, и парень кивнул. Он не был рад: Сириусу хотелось вытащить Рошелль оттуда как можно скорее, подальше от всех тех Пожирателей Смерти, где он не мог защитить ее. Но гриффиндорец должен был признать, что в ее словах была доля правды. Сбежать сейчас было бы глупо и слишком поспешно. Парень улыбнулся, опуская взгляд на Рошелль, прежде чем мягко накрыть ее губы поцелуем.

— Я могу подождать.