О дворцовом заговоре (джен)

— Ну?! — подскочил Хаурун. Толя согнулся, держась за грудь и не в силах отдышаться.

— У тебя такой вид, будто он за тобой погнался.

— Я… Я очень его боюсь, — признался менестрель.

— Ну это ты брось, не дури, — сердито сказал король. — Ответ принёс?

— Принёс… Боги, я чуть не умер от страха в его кабинете…

Хаурун отнял у него бумажку, стал разворачивать.

— У него… у него хлыст на столе… — зачем-то добавил менестрель. Король хмыкнул:

— Ну и что? Он ездит на лошади каждый день, а ты чего подумал?

— Я ничего не подумал! — поглядел на него Толя. — Я вспомнил, как меня… — он осёкся, замолк, даже закусил рукав рубашки. — Что в письме?

Хаурун поднёс письмо к свече, и они с менестрелем склонились над бумажкой.

Ровный красивый почерк с завитушками, ни одной помарки:

"Я делаю всё, что в моих силах. Остальное пусть идёт как идёт".

— Ах, вот как… — протянул Хаурун.

— Получается, он за нас, — облегчённо выдохнул Толя. Даже холодные серые глаза не казались ему теперь такими страшными.

— Пусть идёт как идёт, — повторил король и хлопнул ладонью по столу. — Ну так что же — пусть идёт! — воскликнул он. — Я не верю в то, что Люциус знает про Изольду, — продолжал он уже сосредоточеннее. — Если знает, то он дьявол, в честь которого его назвали. А если он не дьявол, то мы с тобой, менестрель, делаем то, что должны, — спасаем Изольду.

— Как вы смотрите на то, чтобы послать госпоже аббатисе приглашение на праздник? — спросил Толя.

— От королевских приглашений отказываться не принято, — хмыкнул явно ободренный Хаурун. — К тому же я знаю, как подчинённые теряют бдительность, когда начальства нет на месте… — Подумал ещё немного, заговорил повелительно: — Завтра поедешь в монастырь, отвезёшь приглашение и заодно свидишься с Изольдой. Расскажешь, что мы придумали, и про коня. Я же хочу на него посмотреть.

— Так вы выбрали Гарольда? — переспросил Толя.

— Я не выбирал, выбора не было, — ответил король; ни тени смешинки в глазах. — Изольде передашь вот что. Что в ночь праздника ты поедешь за ней в монастырь. Думаю, что ворота сторожить не будут, если не так, действуешь по обстановке. Изольду посадишь на коня и… — Хаурун тяжко вздохнул. — За ночь до этого я пойду прощаться. Один. Ты выступаешь в оркестре?

— Да, в первом отделении, — припомнил Толя. — Есть алиби и много времени, чтобы незамеченным уйти и вернуться… А вы в свою очередь займите чем-нибудь госпожу аббатису.

— А то бы без тебя не догадался, — вяло огрызнулся король и вдруг вспомнил: — Завтра возьми у Изольды её чётки, из зелёных камешков. Я-то знаю, что когда она пойдёт на встречу со мной, их наверняка не возьмёт…

— Да, государь.

— Прекрати, — поморщился король. — Не на приёме. Теперь марш спать.

Сворачиваясь в кресле, Толя не думал ни о чём. Боялся думать.