Хорошо подготовленный разум - The Well Groomed Mind  (джен)

Прошло уже два дня, а я все еще не оправился от потрясения.

Моя мама подала на развод, потому что отец не мог сказать "нет" Дамблдору. Она напирала на неразумное поведение, утверждая, что мой отец был верен Дамблдору больше, чем семье, и эта его преданность вела семью прямо в ловушку. В письме она раскрывала подробности того, как именно состояние семьи было передано в дар Ордену Феникса для финансирования военных действий, а это была крупная сумма денег. Оказывается, мой отец подарил или одолжил Альбусу Дамблдору (она писала, что он подарил, но Моуди отметил, что это было заявление на расторжение брака, поэтому она могла слегка приукрасить факты) некоторые семейные реликвии, в том числе и плащ-невидимку, принадлежащий одному из братьев Певереллов, который передавался от главы рода к наследнику. Отец не имел никакого права их отдавать.

Плащ-невидимка заставил меня задуматься. Я всегда думал, что мой отец оставил его Дамблдору на сохранение, в смысле, Дамблдор взял плащ, после того, как мой отец умер, и хранил его до того, как вернуть мне. Однако, по словам моей мамы, мой отец отдал Дамблдору плащ через несколько месяцев после того, как я родился.* Как бы развернулись события той ночи, если бы у моего отца все еще был тот плащ? Если бы он был у моих родителей на тот момент, возможно, кто-то из них остался бы жив.

Что могло побудить отца отдать единственный шанс на спасение жены и ребенка; или хотя бы выиграть драгоценное время для того, чтобы они с мамой смогли сбежать; или спрятаться и напасть на Волдеморта исподтишка?

— Гарри?

Я вздрогнул. Мой локоть задел кубок с тыквенным соком. Крам поймал его за секунду до того, как он опрокинулся мне на колени.

— Извини, — пробормотал я. — О чем шел разговор?

— Ты витаешь в облаках уже несколько дней, — сказала Гермиона. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что тебя тревожит.

— Я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Пожалуйста, не дави на меня.

Я положил еще один куриный сэндвич с салатом в свою тарелку и несколько долек яблока и винограда. Хотя я не всегда брал лишние порции, каждый раз, когда ел в Большом Зале, домовые эльфы, благослови их господь, всегда готовили на несколько порций больше, так, на всякий случай.

— Оставь его, — прошептал Крам на ухо Гермионе. Я задумчиво посмотрел на них. С Рождества они проводили все свое свободное время вместе. Теперь мы с Гермионой виделись на общей трапезе, на зельях, истории и гербологии вместе с Невиллом. Вот и все.

— Я хотел спросить тебя об этом до обнародования твоего интервью, но забыл, — сказал он. — У меня и директора Каркарова мисс Скитер тоже брала интервью в субботу, тогда она задала несколько вопросов моему директору о политике Дурмстранга. — Он замолчал и закусил щеку изнутри. — Такое впечатление, что она привыкла брать интервью у учеников без представителя школы.

Я сделал глоток сока.

— Ну, да, так и есть, — ответил я.

Крам нахмурился, и я подумал, что сказал что-то не так.

— Я нанял адвоката после того случая. Кроме того, во второй раз меня сопровождала профессор МакГонагалл, но, поскольку адвокат был уже со мной, она не присутствовала на интервью. — Он немного расслабился, но складка между бровей осталась.

— Присутствовал адвокат или нет, директор Каркаров никогда не позволил бы мне встретиться с прессой без представителя школы. Обычно он сам сопровождает меня, потому что несет ответственность за школу и ее учеников.

— В самом деле? — спросила Гермиона.

Он кивнул.

— Если половина того, что написано в статье, правда, то я удивлен, что ваши опекуны еще не перевели вас в другую школу. Тролль и три нападения дементоров?

Не желая обсуждать такую деликатную тему с человеком, которого едва знаю, я пожал плечами.

— Все было не так уж плохо.

С тех пор, как события с участием Василиска и философского камня показали полную некомпетентность Дамблдора в вопросах защиты учеников, Сайлас попросил Риту воздержаться от упоминания тех событий. Безусловно, ее статьи рисовали совсем не радужную картину школьной жизни учеников Хогвартса, и это при том, что худшие подробности замалчивались. Я сделал себе мысленную заметку послать ей цветы в знак благодарности.

Крам, облокотился об стол и снова нахмурился.

— Я не знаю, как в Хогвартсе разбираются в таких ситуациях, но когда меня приняли в Болгарскую сборную по квиддичу, мои товарищи по общежитию стали невыносимы: они продавали мои колдографии и информацию о моей личной жизни желтой прессе. Дошло до того, что моим родителям пришлось обратиться к директору школы, чтобы меня переселили в отдельную комнату. Учителя также начали сажать за решетку каждого студента, который вторгался в мою частную жизнь. — Он кивнул на братьев Криви.

— Эти двое получили бы месяц тюремного заключения за то, что провернули с помощью Скитер. Если бы их поймали при попытке сфотографировать тебя снова, их бы исключили из школы. Может быть, это потому, что в Дурмстранге учат некоторым из наиболее опасных заклинаний, которые под запретом в Великобритании, но у нас не такая жесткая цензура на «темную магию». — Откровение Крама заставило меня задуматься, как в другой школе отнеслись бы к постоянным насмешкам Малфоя или придиркам Финча-Флетчи на втором курсе? В Дурмстранге, по словам Крама, Малфой заработал бы, по меньшей мере, многочисленные отработки. Если ученик не соответствует стандартам поведения, принятым в школе, его исключают, вне зависимости от того, кем является его отец и какой пост он занимает. Учитывая их общее прошлое, Каркаров, вероятно, разделяет презрение моего наставника ко всем Малфоям. Драко Малфоя заставили бы соответствовать этим стандартам или выгнали бы к концу второго курса.

Гермиона нахмурилась.

— Но ведь все не так плохо, как кажется? Я имею в виду, ничего ведь страшного не случилось, с чем ты не смог бы справиться, верно?

Я уже открыл рот, чтобы ответить, но Крам опередил меня.

— Гермиона, — сказал он мягко, — я не говорю, что он не сможет справиться с таким психологическим давлением. Я говорю, что он вообще не должен был подвергаться ему.

— Я согласен, — сказал Невилл. Я удивленно посмотрел на него, потому что Невилл редко разговаривал во время еды. Тут же заробев от перекрестного взгляда, он нервно повертел вилку в руках. — Прости, Гарри. Я знаю, что я не тот человек, который имеет право обвинять кого-то из преподавателей, но это правда. МакГонагалл должна была остановить Колина несколько лет назад. — Он закусил губу и прошептал:

— Ты действительно ничего не знал о магии, до того, как получил приглашение в школу?

— Да, — ответил я, удивляясь, почему это его беспокоит. Помимо шумихи про мальчика-который-выжил, я был просто еще одним магглорожденным, как Дин и Гермиона. Ничего особенного.

Он подался вперед так, чтобы только Гермиона, Крам и я могли слышать, о чем он говорит:

— Я не знаю, что происходит, Гарри, но считал, что ты всегда знал о мире магии, потому что перед тем, как поступить в Хогвартс, в Ежедневном Пророке было напечатано несколько твоих колдографий. Они писали, что ты жил в безопасности и был счастлив. Я помню, что одно время они даже утверждали, будто ты уже до школы мог наколдовать простейший lumos.

— Без палочки? — Спросил я.

Он пожал плечами.

— Я могу и ошибаться, но все думали, что это правда.

Прежде чем я успел спросить, что еще тогда писали обо мне, сова пролетела над нашим столом и бросила конверт в мою тарелку. Зная, что почта редко доставляется после завтрака, я выхватил палочку и наложил распознавательные чары на конверт. Только после отрицательного отклика, я вскрыл его.

Буквы, написанные почерком Дамблдора, фиолетовыми чернилами, начали проявляться на бумаге. Со вздохом сожаления я распечатал его, надеясь, что это не очередное приглашение на встречу.

Гарри,

Когда я давал разрешение на твое повторное интервью с Ритой Скитер, я ошибочно полагал, что ты уже достаточно взрослый, чтобы придерживаться только фактов, связанных с турниром. Я был очень разочарован, когда сегодня утром прочитал статью, посвящённую твоему интервью, и обнаружил, что ты рассказал больше о времени, проведенном с Хагридом на Косой Аллее, чем о турнире.

Я не знал, что ты ненавидишь своих родственников-магглов и считаешь, что у тебя нет достаточно счастливых воспоминаний для Патронуса. Я признаю, что твои отношения с ними были напряженными, но это не повод, чтобы ненавидеть их и хотеть жить от них отдельно, рискуя жизнью. Может быть, ты не был достаточно счастлив и сыт, как мне бы этого хотелось, но они дали тебе кров и защиту от пожирателей, и все еще предоставляют его тебе каждое лето. Если враг выяснит, где они живут, их судьбе не позавидуешь, так же, как и твоей. Я прошу тебя, чтобы ты либо отозвал это заявление, либо предоставил редакции "Пророка" разумное объяснение своим нелепым заявлениям. Что-то вроде того, что ты все еще оплакиваешь смерть своих родителей, а в магловской школе тебя дразнили за то, что ты сирота и немного другой, поэтому ты не хотел возвращаться к своим родственникам в магловский мир. Они, все-таки, твоя единственная родня. Они вырастили тебя, и ты обязан им.

И еще, веришь ли ты или нет, но когда-то мне было столько же лет, сколько и тебе. Я понимаю, через что тебе приходится проходить. В такой период жизни, нормально чувствовать себя смущенным; легко выходить из себя; думать, что никто и никогда не поймет тебя; или, что все пытаются тебя использовать. Все это нормально. Я могу помочь тебе, если ты мне позволишь. Мое предложение все еще в силе.

Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь в чем-нибудь или просто захочешь поговорить, моя дверь всегда открыта для тебя.

Альбус Дамблдор

Ледяные мурашки поползли у меня по спине. Дамблдор узнал.

Я подавил желание обернуться и посмотреть на него. Вместо этого, я аккуратно сложил письмо и убрал его в сумку. В следующий раз, когда выдастся свободное время между занятиями и планированием своей жизни, я заплачу Добби, чтобы он отнес его мистеру Нортону. Дамблдор, конечно, не раскрыл особо компрометирующих его фактов, но ведь никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем.

* * *

После последней пары, меня нашел Добби, который принес записку от мистера Нортона; он писал, что прочел завещания, и просил меня встретиться с ним в Хогсмиде, в пустой комнате без портретов. В ответ, я написал, что в 1:00 буду в «Трех Метлах», передал записку Добби вместе с тремя кнатами за доставку. Поклонившись, он исчез. Я проверил время. Два часа до обеда. Я уже закончил свою домашнюю работу за неделю, а больше делать было нечего. Потом порылся в сумке, пытаясь найти учебник по истории. И тут я наткнулся на потрепанный экземпляр книги "Властелин Колец", который Моуди подарил мне в прошлую пятницу. В пятницу, за день до того, как я узнал о разводе родителей; за день до того, как реальность разбила образ моей счастливой семьи. Может быть, мне стоит побездельничать в незапланированный выходной день — Моуди ведь сказал, что я сильно перенапрягся за эту учебную неделю.

Я трансфигурировал сломанный стол в подушку и лег на пол, чтобы почитать. Спустя две главы, кто-то постучал палочкой мне по плечу.

— Мистер Поттер. — Голос МакГонагалл выдернул меня из мира грез.

— Да, профессор? — Я загнул уголок страницы, чтобы не потерять место, где остановился. Поскольку большинство страниц были уже смяты, вряд ли Моуди заметит, если я добавлю еще парочку.

— Мне нужно поговорить с вами. Вы свободны сегодня вечером?

— Нет, мэм. Я обещал Гермионе встретиться с ней в библиотеке после обеда, но сейчас я свободен.

— А как же уроки профессора Моуди?

— Он дал мне выходной на сегодня.

— Пойдемте со мной, — сказала она, поворачиваясь на каблуках и направляясь в свой кабинет.

Я прихватил свои вещи и последовал за ней, гадая, что же ей от меня понадобилось. После бала она не вмешивалась в мои дела. Да и мой конфликт с Рональдом оставила без внимания. Она считала себя выше «детских разборок», не осуждая меня, но и не предлагая свою помощь. Мои оценки по ее предмету поднялись с "У" и "В" до "В" и "П". Если бы я не накосячил в первые два месяца осени прошлого семестра, мне бы удалось получить "П". Оглядываясь назад, я могу четко видеть негативное воздействие того конфликта на свои оценки.

Она велела мне последовать за ней в свой кабинет и хлопнула в ладоши, вызывая домового эльфа.

— Чай и печенье, — приказала она, усаживаясь за маленький столик, заваленный бумагами. МакГонагалл взмахнула палочкой. Собравшись вместе в аккуратную стопочку, они поплыли к буфетной стойке за кафедру и улеглись на ее поверхности.

— Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Поттер, — сказала она, когда появился эльф с подносом и, поставив его на стол, исчез.

Я чувствовал себя немного не в своей тарелке, поскольку профессор МакГонагалл редко приглашала студентов на чай, и то не по пустякам. Наконец, справившись с волнением, я устроился на краешке кресла, напротив нее. Она налила чаю и пододвинула маленькую тарелку со сладостями ко мне. Я осторожно взял шоколадную конфету и надкусил ее.

— Я прочла статью о вашем интервью, опубликованную в Пророке, этим утром. Она меня озадачила.

Какая часть? Рита написала про первые три курса, описав их, как "сопряженные с такой опасностью, что ни один здравомыслящий опекун никогда не позволил бы своему подопечному вернуться в Хогвартс", с чем я полностью с ней согласен. Хагрид рассказал мне, что я волшебник, и сразу же взял меня на Косую Аллею (это было грубо и безответственно, — отметила она), или то, что у меня нет достаточно счастливых воспоминаний для Патронуса.

МакГонагалл отхлебнула чаю.

— Насколько правдива эта статья, написанная Скитер?

— Каждое слово — чистая правда, — ответил я, дуя на свой чай, чтобы остудить его.

— Значит, она не преувеличивала насчет вашего путешествия в Косой Переулок с Хагридом?

— Нет, мэм. Скорее уж она преуменьшила, и то только потому, что я не рассказал ей всю историю.

— Преуменьшила? — поразилась она, опустив чашку, задев при этом блюдце.

— Да, мэм.

МакГонагалл задумчиво смотрела на стену за моей спиной.

— Когда Хагрид вернулся с камнем, я спросила Альбуса о вашем путешествии. Я знала, что у вас были проблемы с получением приглашения в школу, но мне сказали, что Петуния, наконец-то, перестала противиться и попросила Хагрида сопровождать вас вместо себя, поскольку ей очень неуютно в Косом Переулке, и вспомнила, что ваша мама упоминала о нем.

Кто-то подсыпал что-то в ее тыквенный сок? МакГонагалл еще никогда так не вела себя. Она почти критикует Дамблдора.

— Я думаю, она упоминала о нем, — сказал я дипломатично.

— Я никогда не думала... — она замолчала, поджав губы. — Что сделано, то сделано, — сказала она, взмахнув палочкой. Ящик размером примерно с «Историю Хогвартса» слетел с полки и приземлился на стол. — Здесь буклет и руководство, которые мы обычно выдаем магглорожденным студентам. Они включают в себя комплект по чистописанию, брошюру про Министерство магии и различные волшебные учреждения, в том числе содержат информацию о Гринготтсе, с которым вы уже самостоятельно ознакомились.

— Комплект по чистописанию? — спросил я.

Она коротко кивнула.

— Вы думаете, что мисс Грейнджер прибыла в Хогвартс, уже зная, как правильно писать без клякс на гладком пергаменте?

Еще один нюанс, о котором я никогда не задумывался.

— Я полагал, что она прошла курс каллиграфии.

— Сомневаюсь, — сказала она, открывая ящик и вынимая оттуда перо, чернила, лист пергамента и две тонкие книги. — Поскольку вы перешли на использование пера, ваш почерк улучшился, но не достаточно для СОВ. Даже если вы продолжите использовать маггловские письменные принадлежности, вам все равно нужно знать, как правильно использовать перо, хотя бы ради того, чтобы просто попрактиковаться в чистописании перед СОВ. Когда вы учились прописи, ваш преподаватель ведь рассказывал, какие стили существуют?

— Нет, профессор, но мы практиковались в чистописании всего год. Потом школа приобрела компьютеры, и мы перешли к машинописи.

Она удивленно открыла рот, но быстро справилась с собой.

— Ну, это многое объясняет. Насколько я понимаю, ваша тетя поспособствовала этому.

— Ее это не волновало.

— Все в порядке. Мы начнем с самого начала. Большинство родителей-волшебников учат своих детей либо круглому почерку, либо курсиву. Но многое зависит от их возраста и региона, в котором они проживают. Например, — сказала она, призвав перо, пергамент и чернила со стола, — я училась круглому стилю, который магглы называют повседневным почерком Vera Foster. — Она быстро написала несколько фраз, и повернула пергамент, чтобы я мог рассмотреть его. — Я выросла в сельской местности Шотландии, где этому стилю все еще учили. Но, если взять волшебника или ведьму из моего класса, который родился и вырос в Лондоне или Бристоле, то они, вероятно, пишут курсивом. — Медленно выводя каждую черточку, она скопировала свое предложение, но уже другим почерком.

— А каким стилем пользовались мои родители?

— Лили пользовалась курсивом. Ваш отец, когда он соблаговолял написать что-нибудь разборчивое, использовал круглый почерк.

Я улыбнулся ее замечанию.

— А можно по почерку определить классовую принадлежность? Не хотелось бы выработать один, а потом узнать, что мой стиль письма ограничивает возможности трудоустройства.

— Хитрый вопрос, но нет. Это больше зависит от региона проживания и возраста человека. Например, кто-то возраста профессора Дамблдора, вероятно, не станет писать курсивом. Как некоторые студенты изучают несколько стилей каллиграфии в дополнение к стандартному, также нельзя утверждать, что все магглорожденные используют только курсив. Мисс Грейнджер, например, пишет очень элегантным округлым почерком, в отличие от мистера Финч-Флетчи. Есть даже некоторые различия в семьях.

Она призвала эссе из-за стола.

— Это то, что вы не увидите каждый день, — сказала она, указывая ногтем на первое предложение.

Я сразу обратил внимание на имя ученика — Драко Малфой. Почему она, показала мне именно его эссе?

— Видите, как он пишет свои "е" и "р"? Отец мистера Малфоя пользуется круглым почерком, а мать, как и большинство Блэков, пишет курсивом. Посмотрите, как он пишет свои эссе. Вы можете четко увидеть, что каждый родитель учил его на свой лад.

— Если бы мои родители были живы, я писал бы точно также?

МакГонагалл поджала губы.

— Наверное, нет, — сказала она после долгой паузы.- Джеймс был замечательным человеком, но я сомневаюсь, что он научил бы вас, как нужно писать. Летать на метле и подстраивать злые шутки, — на это он был горазд, а вот три R-s** он оставил бы на долю вашей матери.

— О-о, — сказал я, и внезапно мне стало интересно, чувствовала ли иногда моя мама, что у нее двое детей. Трое, если считать и Сириуса.

Взмахнув палочкой, она отлевитировала эссе обратно на свой стол.

— Кто показал вам, как надо точить перо?

— Рональд.

— А-а, — сказала она, — думаю, его родители подрезали перья начинающих для него. Я сомневаюсь, что он знает о существовании более чем одного способа подровнять перо. Стандартный способ очень сложный для новичка. Я удивлена, что не распознала вашу проблему, когда ваши первые эссе были покрыты кляксами.

Так начался мой первый урок по чистописанию гусиным пером. МакГонагалл терпеливо учила меня искусству чистописания. По ее словам, мой обычный стиль был ужасным курсивом, и она порекомендовала мне выработать свой собственный стиль, руководствуясь книгой «Руководство по чистописанию» Альфреда Фэйрбэнка, — маггловский учебник, входящий в предоставляемый комплект. Она заверила меня, что после небольшой практики я достаточно набью руку, чтобы не получить штрафные очки на СОВ.

Я покинул ее кабинет в значительно лучшем настроении, чем когда пришел; отнес свои вещи в общежитие, а посылку от Фаджа спрятал в своем сейфе. Я не читал волю и завещание родителей, пока что. Я решил отложить их до субботы, после занятий с Моуди. Что касается моего почерка, у меня не было времени, чтобы практиковаться сейчас, но его будет предостаточно летом. К следующей осени, я надеялся, что у меня будет разборчивый почерк, которым могла бы гордиться моя мать.

__________________________________________________________

* Письмо Лили Сириусу в " Гарри Поттер и Дары Смерти", Гл 10.

** три R-s — reading, ’riting (writing), and ’rithmetic (arithmetic) — чтение, письмо, арифметика