Тень (гет)

Тень шагал по прогнившим металлическим решеткам заброшенного химического завода. Воздух был густым от испарений старой кислоты, разъедающей легкие при каждом вдохе. Его костюм, обычно бесшумный, теперь скрипел — молекулярные связи нарушены каким-то неизвестным химикатом, рассеянным в воздухе. Он знал, что идет в ловушку. Но альтернативы не было.

Когда пол под ним разошёлся, он успел заметить блеск кварцевого стекла под ржавыми панелями — вся конструкция была специально подготовлена. Падение в темноту. Удар о металлическую плиту, прогибающуюся под ним, как жидкий азотный холодильник. Холодные щупальца механических захватов впились в его костюм, вводя иглы с парализующим нейротоксином прямо в шейные позвонки.

Пробуждение было медленным, мучительным. Его веки склеила засохшая кровь. Когда он смог открыть глаза, перед ним стояло... оно. Двойник. Совершенная копия до молекулы. Но всё было не так.

Кожа двойника была слишком идеальной — без шрамов, без следов от пластины под ребром. Глаза — стеклянные, с едва заметным синим свечением зрачков. Когда он улыбнулся, губы растянулись ровно, без привычной Теню асимметрии — как будто кто-то скопировал человеческую улыбку, но не понял её сути.

**— Приветствую, оригинал,** — голос был его, но... с металлическим призвуком, словно говорящий постоянно сдерживал рвотные позывы. **— Я — твоё эволюционное продолжение. Без твоих... изъянов.**

Тень попытался пошевелиться, но поймал себя на том, что его тело не слушается. Он был распят на странной конструкции — его конечности удерживали десятки игл, введённые прямо в суставы. Не для причинения боли. Для абсолютного контроля.

**— Я изучал тебя три месяца,** — двойник прошёлся по комнате, его движения были слишком плавными, как у паука. **— Ты интересный образец. Но слишком... эмоциональный.** Он наклонился, и Тень увидел, что под кожей на его шее пульсируют какие-то синие прожилки — словно вместо крови по венам текла жидкая электроника.

Кнопка. Шипение газа. Последнее, что видел Тень перед тем, как сознание растворилось — как его собственное лицо, лишённое всякой человечности, наблюдает за ним с научным интересом.