Семья для моей души (гет)

Утро пятого апреля 2003 года в Блэк-хаусе началось с массового паломничества в детскую комнату, расположенную в конце коридора третьего этажа, следом за апартаментами хозяина дома. Первой, сразу после рассвета, малышей проведала Гермиона Грейнджер. Она очень серьезно расспросила домовуху Хелли, взявшуюся присматривать за наследниками, о том, как дети спали, не просыпались ли слишком часто, как они покушали, чем их кормили и как часто. Вопросов было много, и на все Гермиона хотела получить исчерпывающие ответы. Для незамужней молодой женщины она была на диво слишком хорошо знакома с темой воспитания, кормления и ухода за младенцами.

Вторым, после ухода Гермионы, в детскую просочился Люциус. Он пришел на цыпочках, все время оглядываясь и вздрагивая от малейшего звука. Создавалось впечатление, что он не очень хотел, чтобы кто-то узнал о его интересе к малышам. Увидев рядом с кроватками мальчиков Хелли, он остановился и уже был готов сбежать из комнаты, когда умная домовуха подскочила к нему и, схватив за руку, повела к детям, приговаривая:

— Вы только посмотрите, каким деткам вы дали жизнь.

Малфой опешил от такого заявления. Хелли, конечно, была в курсе его путешествий из тела в тело, но это было уже слишком.

— Что за глупость ты говоришь, эльф?

— Почему глупость? У наследников очень много вашей магии, сэр. Они наследники хозяина, но они и ваши детки. Хелли нельзя обмануть. Хелли видит.

— Так-так-так. Значит и твои? И как на это среагирует Поттер? Он и так спрашивал, что ты потребуешь в уплату за труды? Все-таки, Люц, ты оказался мамочкой? — Снейп беззлобно насмехался. Он стоял у входа в детскую, и было видно, что еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.

— Что за шум? Кто мамочка?

Из-за спины веселившегося Снейпа выглянул заспанный и лохматый Поттер, явившийся собственной персоной. Северус обернулся и, смерив взглядом еще сонного хозяина дома, рассказал тому о выводах его домовухи по поводу родства наследников Поттера с Малфоями.

— Я знаю. Люциус, я же уже просил тебя не отбирать у меня детей для рода Малфоев. Ты решил, что я шутил? А чего это вы так на меня смотрите? Это же было ясно почти с самого начала, — Гарри искренне не понимал, почему всех так удивил его ответ. — Северус, ты сам говорил, что моя родовая магия не посчитала вселение Люциуса агрессией только потому, что в роду Поттер были и Малфои. Магия просто решила, что он родственник. А теперь вспомни, сколько магическая составляющая Люциуса подпитывала моих наследников. И в чем тогда вопрос?

Люциус восхищенно улыбался. Снейп перестал смеяться и смотрел на Гарри удивленно и уважительно одновременно.

— Поттер, я был неправ. У вас есть мозги. По крайней мере, иногда они работают. Действительно, это ведь так очевидно! Так вы теперь родственники? — Снейп переводил взгляд с Гарри на Люциуса, и в его глазах затаилась зависть.

Поттер подошел к сыновьям и расцвел в улыбке. Такие маленькие и хорошенькие. Ему казалось, что нет детей красивее его мальчиков. Люциус рассматривал малышей, стоя плечом к плечу с их отцом и качал головой.

— Они такие крохотные. Драко был некрупным малышом, но они меньше его, когда он родился.

— Люциус, они же вдвоем в животе росли. Конечно, они будут маленькими. Берховиц сказал, что с ними все отлично. Они быстро вырастут и станут такими, как все дети их возраста, — со стороны казалось, что Гарри успокаивал разволновавшегося Люциуса.

— Вы как семейная пара воркуете, — Снейп фыркнул и, пренебрежительно скривившись, ушел в свою комнату.

— Что это с ним? — Гарри удивленно посмотрел вслед Северусу.

— Не знаю, — Люциус только пожал плечами, и его внимание опять сосредоточилось на малышах, тихо сопевших в своих кроватках.

* * *

К обеду в Блэк-хаус прибыл гоблин из Гринготтса, приглашенный Поттером для оформления всех бумаг, связанных с рождением наследников, включая и составление нового завещания главы рода.

У маленьких наследников было взято по капельке крови, и после замысловатых действий с зачарованными пергаментами, какими-то зельями, древними чарами и парой неизвестных Поттеру артефактов гоблин огласил результат:

— Лорд Поттер, поздравляю вас с рождением наследников. Магия подтвердила их право на наследство. Дарен Джеймс Поттер признан наследником рода Поттер первой очереди. Ральф Сириус Поттер-Блэк признан наследником рода Поттер второй очереди и наследником рода Блэк первой очереди. Кровь наследников и чары Дэшона показали их близкое родство со следующими родами: Поттер, Малфой, Блэк и наследное родство с великими родами Певереллов и Слизерин. Наследное родство очень слабое, но если в будущем правильно подобрать супругу, то можно усилить его. На то будет воля Магии и ваших наследников, лорд Поттер. Вот документы, — гоблин скатал два листа, над которыми он колдовал, когда работал с кровью малышей. На пергаментах после окутавшего их легкого свечения появились ленты, скрепленные печатями, — Лорд Поттер, у вас есть еще ко мне вопросы?

— Да, уважаемый. У меня есть вопросы. Мои наследники рождены Джиневрой Уизли, с которой я состоял в неполном магическом браке. Сразу после брака на родовом гобелене имя моей супруги было написано пунктиром, после того как она впала в кому после травмы, ее имя исчезло, а после родов и листик — место, зарезервированное на гобелене под ее имя — тоже пропал. Возле имен моих детей только знак, что они рождены суррогатной матерью. Не считаются ли мои дети, рожденными вне брака? И второй вопрос — являются ли Уизли родственниками моим детям? — Гарри нервничал и с волнением ждал квалифицированного ответа.

— Лорд Поттер, семья Уизли носит печать Предателей крови. Вам это известно?

— Да, я знаю об этом. Правда, тонкости этого проклятия рода я узнал уже после брака с мисс Уизли.

— Хорошо, что вы об этом знаете. Это облегчит мне объяснение. Имя вашей супруги было внесено магией на родовой гобелен как бы взаймы, для его закрепления на генеалогическом древе она обязана была выполнять практически все требования и условия, поставленные Кодексом рода. Главное из них — рождение роду наследника, но далеко не единственное. Вы говорите, что ее имя с гобелена пропало еще до рождения детей, а это значит, что ее вина перед магией рода на тот момент была уже существенной. Я не знаю, что ваша супруга сделала во время рождения наследников, но ей сама Магия отказала в родстве с детьми.

— Она выказала свое нежелание иметь детей, подтвердив это словами, и проклинала меня.

— Мисс Уизли сама отказалась от детей и проклинала главу рода, в который шли ее дети? Простите, лорд Поттер, но я давно не встречал таких глупых поступков среди волшебников. Отвечу на ваши вопросы. Ваши наследники рождены до расторжения брака Магией и считаются законнорожденными. Но в вашем случае расторжение брака большой роли и не играет. Дети однозначно являются законнорожденными, вы ведь сразу признали их своими наследниками, и родовая магия их приняла. Они считаются рожденными женщиной, согласившейся стать сосудом для вынашивания наследников рода, как это принято в нашем мире, если по каким-то причинам наследников не может родить супруга или же брак заключен между двумя магами-мужчинами. На второй вопрос вы и сами уже знаете ответ. У вас в руках документы родства ваших наследников, там не упоминаются Уизли. Следовательно, ни кровь, ни магия ваших детей не несет родства с этой семьей. И, знаете, я вам скажу, что это даже хорошо, кровь с печатью предательства — не лучшая составляющая для наследования, а магия у Уизли слишком слабая, так как родовая их уже практически не поддерживает. Так что, лорд Поттер, жалеть вам не о чем. Зря вы не пришли к нам за советом до своего брака. Но Магия благоволит вам и помогла восстановить справедливость. Род Поттеров и дальше будет процветать. И, даст Магия, род Блэк тоже возродится. Всего хорошего, лорд Поттер.

— Благодарю вас за помощь и советы, уважаемый, — Гарри поклонился гоблину в ответ и провел его в каминный зал.

* * *

Несколько дней прошли для Поттера в мелких хлопотах. Необходимость разобраться с текущими документами, проследить за успехами по восстановлению Поттер-холла, оформить документы о рождении наследников в Отделе регистрации магических семей в Министерстве Магии, подтвердить там же свой статус холостяка — все это изматывало Гарри и не оставляло времени для отдыха. Так что к вечеру сил еле хватало заглянуть в детскую и попить чаю с Люциусом и Северусом, поговорив об их успехах на ниве восстановления Малфоя в строю живых. Гарри все-таки удалось уговорить их пожить в Блэк-хаусе хотя бы до того времени, когда Люциус решит свои вопросы с законом.

А еще Поттера донимали журналисты. Уже на следующий день после официальной регистрации близнецов в Министерстве пресса взорвалась новостью о том, что у Победителя Волдеморта родились два наследника, но главное — лорд Поттер теперь разведен и свободен для желающих породниться с ним. Почтовые совы, несущие предложения руки и сердца от сотен ведьм и даже некоторых магов, пытались атаковать Блэк-хаус, и Поттеру пришлось срочно устанавливать антисовиные чары для ненахождения особняка летающими почтальонами.

Гарри нашел время поинтересоваться состоянием Джинни Уизли, все еще находившейся в Святого Мунго под пристальным присмотром целителя Януса Тики, который очень оптимистично обещал, что скоро ей станет лучше, а там и полное выздоровление не за горами.

— Нервный срыв — это не дементор, и от него можно вылечить, — говорил он, посмеиваясь.

Берховиц считал юмор колдомедика весьма специфическим, но за профессионализм Януса ручался. Он сам лично просил того заняться лечением Джинни, несмотря на то, что ее болезнь не сопровождалась расстройством памяти, что было специализацией целителя Тики.

Молли Уизли требовала встречи с Гарри, но тот, отправив ей копии всех официальных документов, категорически отказался, сославшись на занятость и отсутствие его личной заинтересованности в диалоге. На попытку угрозы Молли Уизли обратиться в Визенгамот, он ответил запиской с одним единственным словом: «Дерзайте».

И вдруг, когда все срочные вопросы были решены, и Поттер планировал целый день отдыхать и наслаждаться обществом своих маленьких сынишек, мир снова обернулся к нему тыльной стороной.

— Как? Почему впал в кому? — Гарри, только что вернувшийся после очередного посещения Министерства, был выбит из колеи словами Снейпа и медленно осел прямо на ковер посреди комнаты, словно силы покинули его. — Берховиц его осматривал?

— Конечно, осматривал, — Северус присел рядом с Гарри. — Мы с Люциусом составляли для него речь на заседание Визенгамота по восстановлению его прав волшебника Британии. Адвокат настаивал заранее приготовить ее, чтобы он мог просмотреть и подкорректировать все, что посчитает нужным. Ты же понимаешь, нельзя открыто заявлять, что в теле Люциуса Малфоя возродился он сам. А произносить свою речь Люц будет под Веритасерумом. Так что составить его выступление таким образом, чтобы не соврать и не открыть всю правду не так уж и просто. Хорошо еще, что ему предстоит только самому выступать, рассказывая о себе, и вопросы ему задавать не будут, не то сложно оказалось бы выкрутиться. На прямой вопрос — кто он, ответить пришлось бы правду, а это усложнило бы весь процесс его легализации. Так вот, когда мы решили сделать перерыв и пошли в гостиную, чтобы выпить вина, Люциус по пути вдруг остановился, растерянно на меня посмотрел и тут же упал, потеряв сознание. Я позвал Берховица, он как раз находился здесь, в Блэк-хаусе — осматривал малышей. Диагностика показала, что Люциус в коме, так Вит сказал. Он на всякий случай все равно отправился в Святого Мунго — к твоей Уизли, вдруг Люц опять там?

Гарри видел, как переживает Северус. Сам он еще не отошел от шока, такой неожиданной была для него эта новость. Они все так надеялись, что после рождения малышей все будет хорошо. Джинни пришла в сознание после зелья, Люциус вернулся в свое тело после ритуала. Все условия соблюдены, день его рождения уже прошел, и привязка к телу должна была закрепиться и не пускать его в путешествия. Что опять пошло не так?

Снейп и Поттер поднялись с ковра и направились в гостиную ожидать целителя.

— Северус, ты Драко уже сообщил? И где Гермиона? Я не чувствую ее дома.

— Что значит «не чувствуешь»?

Гарри рассеяно посмотрел на Снейпа. И что непонятного он сказал?

— То и значит. Когда я пришел домой, я почувствовал, что дети и Люциус спят, а ты мечешься по своей комнате. Поэтому я к тебе первому и пошел. А что тебя удивляет?

— Гарри, ты чувствуешь всех в Блэк-хаусе? У тебя такая сильная связь с особняком? — Снейп был не просто удивлен, он был настолько ошарашен таким положением дел, что на время забыл о несчастном Люциусе.

— Что-то не так? Я не все время всех чувствую, а только если спрашиваю у особняка — он мне отвечает. Я целый день отсутствовал дома и, естественно, возвратившись из Министерства, сразу захотел узнать, как у всех обстоят дела.

— Обычно связь с родовым зданием такой силы у главы рода появляется только через много лет, и он, к тому же, может чувствовать присутствие только близких родственников. Ни я, ни мисс Грейнджер, ни Люциус не являемся твоими родственниками. Хотя кандидатура Люциуса под вопросом сейчас, раз уж он родственник твоим детям. Но все равно, ты не должен был знать, чем мы занимаемся.

— Мне Блэк-хаус дает понять кто, где и в каком настроении находится на его территории. Я достаточно всех вас знаю, чтобы понять, что почти полное спокойствие говорит о сне, а твои взрывные эмоции дали мне право предположить, что ты нервно вытаптываешь мои ковры. И не смотри на меня так, Северус. Если это ненормально для большинства магов, то, сам понимаешь, для Избранного — это в порядке вещей, — Поттер развел руками. Он давно смирился с тем, что в его жизни никогда не бывает так, как у остальных людей: хоть магглов, хоть магов. — Ты не ответил, где Гермиона?

— Ее вызывают в Университет, что-то связанное с ее исследованиями. Она отправилась домой собирать вещи, обещала заскочить попрощаться.

— Ладно. Пойдем обедать. Думаю, Берховиц скоро вернется из больницы и внесет хоть какую-то ясность в случившееся с Люциусом.

К обеду успела подойти Гермиона и, выразив свои сожаления по поводу того, что ей приходится бросать их в столь трудное время, незаметно перешла на рассказ о своих исследованиях и о той причине, по которой ее вызывают. Ее увлеченность учебой и изысканиями, близкая к фанатичной, всегда поражала Поттера. Он не умел так полностью отдаваться какому-то делу. Он теперь старался трезво оценивать меру необходимости и рациональности всего, что делал, слишком уж больно его колотила жизнь, если он увлекался чем-то или кому-то доверял сверх меры. Отвлекшись от тревожных мыслей о Малфое, Гарри поддержал разговор с Гермионой, понимая, что она опять уезжает, скорее всего, надолго. И когда им удастся увидеться в следующий раз, один Мерлин знает. После обеда, провожая подругу в каминный зал, Гарри попросил ее писать чаще и клятвенно пообещал отвечать и держать в курсе событий своей жизни. Обняв Гермиону и расцеловав по привычке в обе щеки, он отпустил ее и наблюдал, как она исчезает в зелени каминной вспышки.

* * *

Берховиц пришел поздно. Уставший и чем-то расстроенный, он тяжело сел в кресло у камина и печально вздохнул. Северус и Гарри выжидательно уставились на целителя.

— У меня нет никаких новостей для вас, господа. Мисс Джинни Уизли пребывает в сознании и сейчас чувствует себя немного лучше, чем это было пару дней назад. Люциуса там нет. Как странно это звучит, да? Мы ищем человека в чужом теле. Но нам следует принять как данность, что ритуал, проведенный лордом Малфоем, был безупречен, и Люциус привязан к своему телу. Да я и не надеялся его найти в теле мисс Уизли. Продиагностировав Люциуса, я сразу определил, что он в коме. Его магическая составляющая осталась на месте. Если бы он опять отправился в путешествие, то его тело превратилось бы в пустую оболочку, какой было после поцелуя дементора. Я в Святого Мунго побывал для успокоения совести, так сказать. Заодно кое-что полистал. Состояние комы у Люциуса, скорее всего, не связано с его физическим здоровьем. Остается только одно — Магия, — целитель сложил руки на коленях и, безрадостно вздохнув в очередной раз, перевел взгляд на огонь в камине.

— Вы хотите сказать, что Люциус выполнил возложенную на него Магией задачу и теперь вернется за грань? Он что, опять умрет? — Гарри растерянно и обиженно поглядел на Берховица, а затем повернулся к Северусу, словно ожидая от него поддержки.

Снейп был хмур и сосредоточен. Молчание в комнате затягивалось. Такого поворота событий никто не ожидал. Все почему-то были уверены в том, что Люциус вернулся навсегда, и, привыкнув к этой мысли, теперь ощущали целую гамму чувств — от разочарования до сожаления и боли возможной утраты.

— Мы еще поборемся, — Снейп вскочил со своего места и умчался из комнаты, словно за ним гнались по пятам разъяренные демоны. А может и действительно за ним гнались его собственные демоны бессилия и злости.