La Trahison (гет)

Рошелль Виттори тяжело вздохнула при виде компании третьекурсников, решивших устроить дуэль на заднем дворе во время первого урока. У слизеринки в это время не было занятий, и она надеялась как можно скорее попасть в библиотеку, чтобы начать работу над заданием по зельеварению. Как девушка и ожидала, учеба уже успела обрушиться на ее плечи значительным грузом, несмотря на то, что вторая ее неделя еще даже не успела подойти к концу. Но сияющий на мантии значок Старосты не позволял Рошелль пройти мимо.

— А ну-ка прекратите, или все будете отсиживать наказание до конца месяца! — настойчиво выкрикнула Староста Слизерина, подходя к неудавшимся дуэлянтам.

Ей тут же пришлось закрыть одного из мальчишек щитовыми чарами, чтобы предотвратить эффект отправленного без должной меткости заклятья. Все трое тут же обернулись, обращая к ней взгляды. Один из третьекурсников мог похвастаться носом, опухшим до сходства с помидором.

Другой, светловолосый, выглядел так, будто хотел, было, сказать что-то в ответ, но второй нарушитель школьных правил тут же схватил приятеля за руку, останавливая его.

— Возвращайтесь на уроки, оба, — скомандовала девушка, и третьекурсники поспешили скрыться из виду. Тяжело вздохнув, Рошелль повернулась к жертве носо-раздувающего заклинания. — Пойдем, тебе нужно в больничное крыло.

Она потянула мальчишку за собой, и тот молча пошел следом, держась одной рукой за нос. Открыв двери, ведущие в больничное крыло, слизеринка заметила склонившуюся над одной из коек мадам Помфри. Женщина чем-то промакивала лицо лежавшего на кровати пациента. Она обернулась, услышав, как открываются двери.

— Мисс Виттори, — с улыбкой поздоровалась целительница; опустив взгляд на третьекурсника, она тяжело вздохнула. — И мистер Фрост. Мерлин мой, мистер Фрост, это уже ваш второй сюда визит, а учебный год еще не успел даже толком начаться, — пожаловалась женщина, усаживая парня на одну из коек. В руках у нее все еще была плошка с жидкостью и влажная губка. Нахмурившись, мадам Помфри повернулась к Рошелль. — Мисс Виттори, можно попросить вас помочь мистеру Люпину, пока я занимаюсь мистером Фростом? Я боюсь, что снадобье испарится, если надолго его оставить…

Девушка кивнула, внезапно осознавая, что парень на другой койке никто иной, как Римус Люпин. Вид у него был бледный и больной, и слизеринка заметила длинные порезы у него на лице и на руках. С поднимающимся в груди беспокойством Староста Слизерина взяла плошку и губку из рук целительницы и села у койки.

Римус приподнялся на подушке, и Рошелль принялась промакивать порезы на его руках. Парень вдохнул сквозь зубы от боли. Слизеринка нахмурилась:

— Прости, я не хотела сделать тебе больно.

Юноша покачал головой, слабо улыбаясь:

— Ничего страшного. С мадам Помфри еще больнее, на самом деле. Не говори ей, что я это сказал.

Рошелль вернула его улыбку, промакивая особенно глубокий порез у него на шее. Рана показалась девушке знакомой, и она вспомнила, что однажды видела похожий порез на шее Сириуса.

— Неужели никто еще не сказал Поттеру найти другую сову?

На лице гриффиндорца отразилось непонимание:

— Прости, что?

— У Сириуса однажды был похожий порез. Он сказал, на него напала сова Поттера, — выражения лица Римуса не изменилось, давая Рошелль понять, что он понятия не имеет, о чем она говорит. — Он врал, не так ли? Я тоже так тогда подумала. Что с тобой случилось?

Люпин выглядел неловко.

— Долгая история.

Девушка бросила в сторону гриффиндорца подозрительный взгляд, но не стала задавать вопросов. Она не сомневалась, что Римус Люпин далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Но у всех есть право на секреты. У Рошелль самой их хватало, и она не собиралась совать нос не в свои дела. Легко пожав плечами, Староста Слизерина коснулась влажной губкой последней раны, прежде чем отставить снадобье в сторону.

— Ну, если только вы, ребят, не поймали какую-то опасную тварь и не заперли ее в Лесу, думаю, это не мое дело, — пошутила девушка, прежде чем подняться.

На губах Люпина оставалась слабая улыбка.

— Спасибо за помощь. Из тебя бы правда вышла хорошая целительница.

Рошелль слегка напряглась. Она уже однажды слышала эту фразу от мадам Помфри. По правде сказать, слизеринка никогда не задумывалась над выбором профессии, потому что не думала, что у нее когда-либо будет профессия. Но, учитывая радикальные перемены в собственный планах на будущее, девушка вдруг поняла, что ей нужно будет начать думать об этом. После ухода из дому на большое наследство рассчитывать явно не приходилось. И она как раз изучает все предметы, необходимые для карьеры целителя…

— А, огромное спасибо, дорогая, — ахнула мадам Помфри, принимая плошку из рук Рошелль. Женщина опустила взгляд на гриффиндорца. — Что же, мистер Люпин, думаю, вы теперь в состоянии идти на занятия. Вернитесь позже вечером, и я могу еще раз вас осмотреть.

Кивнув, Римус медленным шагом покинул больничное крыло. Девушка наблюдала, как за Старостой Гриффиндора закрываются двери, прежде чем внезапная мысль заставила ее повернуться к целительнице:

— Мадам Помфри?

— Да, мисс Виттори?

— В прошлом году вы сказали, что из меня бы получилась хорошая целительница. Вы правда так думаете?

На лице женщины отразилось приятное удивление:

— Да, я правда так думаю. У вас, похоже, расширенные знания в медицине, а то, что мистер Люпин не кричал от боли, означает, что вы хорошо умеете обращаться с пациентами. Вы рассматриваете это как вариант?

Рошелль улыбнулась:

— Да, рассматриваю.

* * *

В тот вечер слизеринка сидела в углу гостиной, пытаясь закончить задание по заклинаниям до ухода на дежурство. Ее расписание в последнее время было так плотно забито, что стресс заметно давал о себе знать. Рошелль понятия не имела, как она справится со всеми этими предметами на ЖАБА! Почему профессор Слизнорт не предупредил ее, что это будет так трудно? «Потому что он бесполезная свинья, подлизывающаяся ко всем, у кого знаменитые родители», — пронеслась раздраженная мысль.

— Не поможешь нам с эссе по зельям? — раздался голос.

Подняв взгляд, девушка обнаружила Люциуса в компании Рабастана Лестрейнджа рядом со свои столом. Слизеринка нахмурилась.

Она должна была признать, что их с кузеном отношения на данный момент были не очень-то понятными. Рошелль знала, что Люциус Малфой, без сомнений, слышал о проблемах в доме Виттори. Он знал, что его двоюродную сестру застали подслушивающей под дверью, за которой проходила встреча с Темным Лордом, и что, ослушавшись родителей, она сбежала на несколько дней из дому. Но они совсем об этом не говорили. И, учитывая улыбку юноши, все казалось вполне нормальным.

— Я сейчас немного занята, — ответила Староста Слизерина, тяжело вздыхая. Она не хотела казаться невежливой: это была чистая правда. Ей едва ли хватало времени на собственную работу, не говоря уже о помощи другим. — У меня дежурство через десять минут, и мне нужно с этим закончить. Извините.

Рабастан слегка нахмурился, в то время как глаза Малфоя сузились:

— Ты в последнее время постоянно так говоришь. Или ты просто меня избегаешь?

— Чего бы я тебя избегала, Люциус?

— Не знаю. Ты это делаешь, не я.

— Я не избегаю тебя, — отрезала Рошелль, собирая книги в стопку и закрывая чернильницу. — Я просто занята. Ты бы тоже был занят, уделяй ты учебе хоть половину внимания, которое она заслуживает.

Люциус приподнял бровь:

— По-моему, ты уделяешь учебе чересчур много внимания. Серьезно, Рошелль, никому не интересно, какие у тебя оценки. Ни один из твоих потенциальных мужей не станет смотреть на то, сколько у тебя предметов сдано на СОВ или насколько высокие твои баллы по ЖАБА.

Девушка одарила кузена мрачным взглядом:

— Ясно. И на что же они станут смотреть? Мое наследство? Чистоту моей крови? Все это у меня уже есть, Люциус, я с этим родилась. Я учусь для себя. А теперь, прошу меня простить, у меня дежурство.

— Одну минуту, — покачал головой Малфой. — Нам кое о чем нужно поговорить…

— Ты что, не услышал меня? У меня нет времени, — прошипела Рошелль, резким движением собирая со стола свои вещи.

Оттолкнув Люциуса, она выбежала из гостиной и направилась к спальням девушек мимо него и Рабастана.

* * *

Сириус, сидя скрестив ноги на полу гриффиндорской гостиной, полировал рукоять метлы. Джеймс Поттер свернулся на диване рядом с ним, положив голову на колени Лили Поттер. На первый взгляд могло показаться, что парень спит, но глаза его были открыты, а мрачный взгляд устремлен на танцующие в камине языки пламени. Блэк обернулся к другу:

— Приятель, пора уже успокоиться…

— Не говори мне успокоиться, Бродяга. Это, возможно, худший день в моей жизни. У меня были такие высокие надежды на это год. Я правда думал, что мы можем выиграть Кубок. А теперь все это разбито в пух и прах. Все мои мечты разлетелись на мельчайшие осколки.

— Что-то ты перебарщиваешь с мелодрамой, а?

Последовала тоскливая тишина. Поттер продолжал испепелять взглядом камин, Лили успокаивающе перебирала пальцами пряди его растрепанных волос. Портрет Полной Дамы в этот момент открыл вход в гостиную, впуская Римуса и Питера. Оба резко остановились при виде состояния Джеймса.

— Что с ним не так? — спросил Питер, садясь на одно из кресел.

Сириус закатил глаза:

— Он просто делает трагедию из отбора в команду по квиддичу, который был настоящим кошмаром. У нас нет вратаря.

— В смысле, у нас нет вратаря?

Джеймс поднялся, и гнев в его глазах вспыхнул не хуже пламени в камине.

— Я вам сейчас расскажу, в каком смысле! В том смысле, что гриффиндорцы в этом году сплошные бездари! На отборе сегодня не было ни одного достойного кандидата, ни од-но-го! Большинство из тех третьекурсников даже на метлу ни разу в жизни не садились! Как я, предполагается, должен выиграть Кубок по квиддичу, если у меня даже нет команды?

Римус нахмурился:

— Я не понимаю. Ведь столько людей записались на отбор, ты сам мне показывал список. Как так получается, что среди них не было ни одного достойного кандидата?

Ни Джеймс, ни Сириус не ответили. Лили тяжело вздохнула, подняв взгляд на Люпина:

— Похоже, большинство из записавшихся оказались девчонками с четвертого и пятого курса, которым нравятся эти двое. Они не умеют на самом деле играть в квиддич. Вот, что приходит с такой громкой репутацией по школе.

— А единственную девушку, которая хоть как-то более-менее умеет играть, Сириус отверг, — пожаловался Поттер.

Глаза Блэка сузились:

— Не отвергал я ее, Джеймс…

— Тебе необязательно было говорить ей, что у тебя есть девушка! Почему ты не мог просто подыграть и рассказать ей позже, когда уже слишком поздно уйти из команды? Может, тогда у нас хотя бы был бы вратарь!

— Ну, прости, что у меня не оказалась на тот момент такой дальновидности! Она подходила слишком близко, мне становилось неудобно, и я подумал, что будет лучше, чтобы она не получила неправильное впечатление! Не сваливай всю вину на меня, Джеймс.

Поттер грустно вздохнул:

— Ты прав. Никогда не думал, что моя ослепительная внешность когда-либо доставит мне столько проблем.

Лили закатила глаза, едва сдерживая смех.

— Бедненький. Так, мне пора идти. Я обещала помочь Марлин подготовиться к завтрашней контрольной по трансфигурации.

Джеймс обиженно выпятил губу:

— Не уходи, я еще не закончил страдать.

— Ты можешь продолжить страдать завтра, — ответила девушка, целуя Поттера в щеку, прежде чем встать и выйти из гостиной, оставляя четырех друзей одних у камина.

Несколько мгновений стояла тишина, которую в итоге нарушил Римус:

— Я сегодня получил расписание дежурств.

Поттер сузил глаза:

— Без обид, Лунатик, но мне глубоко наплевать. Я был капитаном команды по квиддичу до того, как стал Старостой Школы.

— Нет, я не об этом, — возразил Люпин. — Обычно раз в несколько месяцев у меня дежурство выпадает на полнолуние, и я прошу кого-то поменяться. А в этот раз ни одно из моих дежурств за шесть месяцев не стоит даже рядом с полной луной. Как будто тот, кто составлял расписание, знает обо мне.

Поттер сел, нахмурившись:

— Что, думаешь, кто-то знает о твоей небольшой мохнатой проблеме? Римус, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Может, Лили составляла расписание. Она бы приняла во внимание твою месячную недоступность.

Римус покачал головой:

— Нет. Я поспрашивал, и один пятикурсник сказал мне, что Рошелль составляла их, как обычно.

Последовала пауза, после чего три пары глаз устремили на Сириуса обвиняющий взгляд. Блэк встревожено покачал головой, выставляя вперед руки:

— Я ничего ей не говорил! Приятель, она даже не знает, что я анимаг, как бы она узнала про тебя? Это, должно быть, случайность.

Люпин нахмурился с сомнением во взгляде:

— Не знаю. Рошелль видела меня в больничном крыле сегодня утром. Она не стала задавать вопросов, но выглядела она так, будто что-то заподозрила. Что, если она все вычислила? Возможно, она заметила систему, в конце концов, она в ответе за расписания дежурств.

— Хочешь, я с ней поговорю? — спросил Сириус. — Я все равно собирался рано или поздно рассказать ей о том, что я анимаг. Я не уверен, как это преподнести. Вы знали, что она ненавидит собак?

Джеймс приподнял бровь:

— Я тебя не понимаю, Бродяга. Вы с Рошелль вместе? Она ненавидит собак и не умеет летать. Она мне нравится, но вы с ней такие разные, это просто безумие.

Блэк пожал плечами:

— Безумие. Звучит вполне правдоподобно.