Гарри Кроу (джен)

Гарри сразу понял, что имел в виду его отец, когда советовал закончить бой поскорее. И впрямь необходимо, поскольку сейчас мастер Шарпшард определённо не в настроении просто потренироваться. Похоже, цель сегодняшнего урока — показать юному выскочке, как многому ему ещё предстоит научиться, и потратить на этот урок как можно меньше времени. Гарри сильно сомневался, что без своей магии продержится хотя бы минуту.

Однако магия у него есть, и пришло время ею воспользоваться. То, что в руке у него нет кинжала, явно внушало его наставнику ложное чувство безопасности. Но эта самая безопасность вот-вот разлетится в клочья.

После того, как Гарри отбил первые две атаки, мастер Шарпшард обнаружил у себя в руке вместо меча ярко-жёлтый нарцисс. А когда из меча Гриффиндора вырвалась паутина, крупный гоблин оказался подвешенным к потолку в дюжине футов над полом.

Обернувшись, Гарри увидел своего отца, который от смеха катался по полу. Кажется, его привычный гоблинский стоицизм разбился на миллион осколков. Падма и Невилл бурно радовались победе друга, но больше увидеть Гарри ничего не успел, поскольку взор внезапно заслонила знакомая копна каштановых волос. Гермиона прибыла с точностью Хогвартс-экспресса, а её крик ужаса прозвучал так же громко, как и любой паровой свисток.

Обернувшийся Гарри увидел, что его наставник легко разрезал паутину и теперь спускается по ней на пол, словно Человек-Паук. Воспользовавшись свойствами ловушки противника, чтобы быстро вернуться в бой, мастер Шарпшард изрядно удивил всех. В руке он сжимал боевой топор, а во взгляде читалось убийство. Гарри едва успел оттолкнуть Гермиону, как гоблин напал с такой яростью, с какой его ученик раньше никогда не сталкивался.

Однако Гермиона никуда не делась. А увидев, что Гарри угрожает страшная опасность, даже раздумывать не стала. И, выхватив меч, напала на крупного гоблина.

Впрочем, надо отдать ему должное — атака Гермионы его практически не отвлекла. Почти небрежный жест, и её клинок отброшен в сторону, прежде чем сильный удар в живот выключил её из боя.

Но когда Гарри увидел, как Гермиона отлетела к стене и рухнула на пол, у него внутри словно что-то щёлкнуло. Поэтому он даже не заметил, как боевой топор разрезал его тунику и рассёк грудь.

Крик триумфа застрял в горле гоблина, поскольку противник проигнорировал нанесённую рану и уж точно не собирался прекращать бой после того, как пролилась первая кровь. И теперь мастер Шарпшард столкнулся с затянутым в броню и крайне разъярённым центурионом Кроу.

Любое напоминание Невиллу и Падме, что отец Гарри — не человек, в настоящее время представлялось лишним. Барчок атаковал магический барьер, который вновь появился перед ними, словно дикий зверь... только вот в руке у этого дикого зверя опасный кинжал. Он рычал, царапал, рубил и пинал, но всё безрезультатно — барьер держался. Однако остановился, став свидетелем невозможного: браслет Гермионы начал покрывать её израненное тело золотой бронёй. Да, в её дизайне всё-таки угадывались черты его клана, но всё равно это невозможно! А поскольку после могучего удара по нижним рёбрам Гермиона по-прежнему лежала неподвижно, она здесь точно не причём. Ну а Гарри сейчас слишком занят.

Чтобы пробить барьер, Билл перепробовал всё, что знал, однако с палочкой добился ровно такого же успеха, как и Барчок с клинком. Видимо, проблема заключалась в том, что, каким бы умелым и опытным магом он не был, с силой Хогвартса его знания не идут ни в какое сравнение. Судя по всему, замок постоянно его опережал на несколько шагов. Поэтому заметив, что заодно тот помогает своему защитнику, Билл опустил палочку.

Мастер Шарпшард никогда ещё не сталкивался с таким быстрым и сильным противником, как этот центурион. А тут ещё с обоих клинков, которыми его атаковали, постоянно срывались проклятья, прошивавшие его защиту. Поэтому пришлось серьёзно сосредоточиться на том, чтобы не заполучить в кишки пару футов доброй гоблинской стали. А поскольку опыта ему не занимать, он прекрасно понимал, что у него проблемы.

Когда пол начал буквально меняться под ногами, создавая препятствия на пути, пока приходилось отступать от этого золотого водоворота, стало ясно, что проблемы серьезные.

Ситуация окончательно прояснилась, когда его левая нога внезапно провалилась в дыру, которой ещё секунду назад там не было. Нет, это уже не просто неприятность — это настоящее драконье дерьмо!

А уж когда та самая дыра внезапно закрылась, зажав ему ногу словно в капкане, мастер клинка уже не сомневался, что принял свой последний бой.

Тем временем Кроу сражался, словно одержимый демоном, и старый воин начал чувствовать, как истекает кровью из многочисленных ран. И конечно же, хорошо прочувствовал удар, который швырнул его в воздух, разорвав сапог и оголив левую ступню. Приземлившись на спину, он увидел, как прямо из пола выросли лианы и удержали его на месте. Однако поразмышлять об этом уже не успел — по-прежнему разъярённый центурион поставил золотую ногу ему на грудь, приставив меч к горлу.

— Сдавайся или умри! Мне всё равно, что ты выберешь, просто выбирай быстро.

Как только бой закончился, магический барьер исчез, и Барчок немедленно бросился к своему сыну.

— Гарри, нет! Не надо! Ты нужен Гермионе — больше никто не сможет снять с неё доспехи.

Барчок подумал, что только это спасло жизнь поверженному гоблину. Правда, когда сам напомнил сыну, кто именно ранил Гермиону, уже приготовился увидеть Шарпшарда с перерезанным горлом.

И когда его сын направился к Гермионе, Барчок опустился на колени рядом со своим давним другом.

— Вот скажи мне, почему я не должен просто выпотрошить тебя на месте? А может, даже так тебе не помогать? Вон сколько раз мой сын попортил тебе шкуру — примерно через час сам кровью истечёшь. Зато хватит времени осознать, насколько сильно ты облажался. Ведь даже ты должен понимать, что его убийство приведёт к войне. И в этой войне у нашей нации нет надежды победить…

— Я бы никогда не убил твоего сына…

— Как только ты напал на Гермиону, больше его ничто не могло остановить. Я удивлён, что он оставил тебя в живых.

Прежде чем продолжать, Барчок выдержал небольшую паузу — пускай до собеседника дойдёт. Хотя нужно срочно принимать меры, иначе текущая из нескольких глубоких ран кровь, в конечном итоге, убьёт этого пойманного в ловушку дурака.

— Больше никто не сумеет даже найти эту комнату, а перед Гарри Хогвартс открывает любую дверь. И легко поменяет комнату на то, что ему нужно. И вот в таком месте ты решил сразиться с защитником Хогвартса, а заодно и центурионом. Удивительно ещё, что с потолка молния не ударила, поджарив тебе задницу. И словно мало тебе этих глупостей — дальше ты совершаешь почти фатальную ошибку, нападая на его подругу! Ты действительно настолько глуп или у тебя просто комплекс Дамблдора развился? Ты же мастер Шарпшард, поэтому тебя невозможно победить! А теперь вспомни ещё раз, старый дуралей: мой сын только что разорвал тебя на куски и вытер тобою пол.

Тем временем Гарри уже без доспехов упал на колени рядом с Гермионой. И голой рукой коснулся золотой брони, защищавшей его девушку. Их друзья встали рядом, и исчезающие доспехи позволили Биллу наложить на Гермиону несколько медицинских диагностических чар.

— Вижу пару треснувших рёбер и небольшие повреждения мягких тканей. В принципе, ничего серьёзного, но пока тебя не исцелим, двигаться будет больно …

Сообразив, что никто его не слушает, Билл замолчал. Тем более, что Гарри и Гермиона сосредоточились исключительно друг на друге.

Гермиону ещё никогда так сильно не били — этот удар моментально лишил её сил и вывел из борьбы. Лёжа на полу и изо всех сил стараясь перевести дыхание, ей только и оставалось слушать шум битвы и крики друзей. Казалось, её сердце остановилось, а биться снова начало только когда Гарри опустился рядом с ней на колени. И как только она его как следует разглядела, мгновенно забыла о собственных ранах. Гарри выглядел так, словно сражался внутри гигантского блендера. Его ещё совсем недавно чёрную тунику пятнали многочисленные красные пятна.

— Гермиона, не пытайся вставать. Твои раны…

— … мелочи по сравнению с твоими. Нужно срочно отвести тебя к целителю.

— Гарри, нужно снять эту тунику. Она из кожи дракона, поэтому сквозь неё я не могу закрыть твои раны.

С трудом поднявшись на ноги, Гермиона помогла Гарри снять тунику. И не сумела сдержать слёз, пока Билл оказывал первую помощь. Оказывается, её парень обзавёлся порезом, который полностью пересекал тело от правого плеча до левого бедра.

А поскольку он остался в одних шортах, Невилл предложил ему накинуть свою дуэльную мантию.

Когда Гермиона взяла его за руку, мир Гарри снова вернулся на место. И он понял, что нужно немедленно кое о чём позаботиться. В конце концов, этого требует его честь.

— Гермиона, сначала мне нужно кое-что сделать. Я ненадолго.

К этому моменту комната окончательно "ослабила хватку", поэтому Баркок спокойно сидел рядом с Шарпшардом. Он как раз обрабатывал самую глубокую рану мастера клинка экстрактом бадьяна, когда подошёл Гарри и опустился на колени, склонив голову.

— Мастер Шарпшард, я жду наказания за неуважение, которое проявил к своему наставнику. Я воспользовался магией, чтобы выставить вас дураком, и за это заслуживаю наказания.

Тем временем Падма протянула подруге её меч, и та вложила его в ножны. Конечно, она слышала и понимала каждое слово Гарри. А затем припомнила его фразу, что гоблины не шутят, а воспринимают это как нападение. Вот тогда-то Гермиона и осознала, насколько крупную ошибку они совершили. На память пришёл девиз Хогвартса: «Никогда не буди спящего дракона», а Гарри практически ударил его по носу. Да, мастер Шарпшард не изрыгает огонь, но Гермиона без проблем считала его таким же опасным, как и существо на эмблеме Гринготтса. Значит, и ей нужно кое-что сделать.

Встав на колени рядом с Гарри, она заговорила на гоббледуке:

— Я тоже должна извиниться, мастер Шарпшард. У меня не было причин вмешиваться в вашу тренировку, поэтому я приму наказание вместе с Гарри.

— Больше никаких разговоров о наказании — заслуженном или нет. Кроу, ты сражался как демон и не посрамил честь центурионов. Мисс Грейнджер, я помню свои слова, что у вас сердце гоблина. Так вот, сегодня вы это доказали сразу на нескольких уровнях. Думаю, нам следует обратиться к целителям, а затем отпраздновать это стаканом хорошего грога. А поскольку вы оба слишком молоды, чтобы оценить этот напиток, придётся мне выпить и вашу долю!

Крупный гоблин начал смеяться, но когда Барчок помог ему подняться, смех быстро перешёл в стон.

— Кроу, а теперь ты мне должен ещё и пару сапог. Счёт я выставлю твоему отцу, но это не значит, что ты не можешь себе этого позволить.

Смех снова оборвался, и все дружно направились к двери.

* * *

Услышав от Минервы, что отец Гарри сегодня будет в Хогвартсе, Альбус сейчас слонялся по главному вестибюлю. Многократно просматривая их последнюю встречу в Омуте Памяти, ему пришлось признаться (но только самому себе), что Филиус прав в своём резюме, как та прошла. Барчок посетил Хогвартс в надежде, что они смогут работать вместе, а Альбус загнал его в угол. И сегодня директор намеревался выяснить, можно ли каким-то образом вернуться за стол переговоров.

Ему категорически не нравилось слово «отчаяние», но никакое другое здесь не подходит. Да, его лишили возможности сыграть хоть какую-то роль в жизни Гарри, поэтому он отчаянно будет хвататься даже за соломинку, чтобы исправить текущую ситуацию. И в своём стремлении вернуться в игру готов пойти на любые уступки. Однако проблема заключалась в том, что вряд ли для этого у него есть что-то для них интересное.

Его раздумья прервала спускавшаяся по лестнице колоритная компания. Отец Гарри и Уильям Уизли поддерживали, а точнее — несли явно раненого крупного гоблина. Однако внимание Альбуса привлекло не это — Гарри и мисс Грейнджер тоже явно ранены. Они поддерживали друг друга, а юный Лонгботтом и их подруга мисс Патил выражали заботу, идя рядом с ними.

— Что здесь произошло?

— Несчастный случай на тренировке, который наши целители скоро исправят. Директор, у нас нет времени на болтовню, поэтому, пожалуйста, извините.

Барчок обращался вежливо, но все услышали в его голосе сталь.

Однако Альбус не из тех, от кого можно так легко отмахнуться. Тем более, когда появилась возможность заработать несколько дополнительных баллов.

— У нас здесь полностью оборудованный лазарет, а мадам Помфри — уважаемая и опытная целительница.

— Хотя всё это правда, вы пропустили историю с визитом горного тролля. Мы направляемся в Гринготтс, и если моему сыну и мисс Грейнджер придётся там заночевать, я пришлю сюда сову.

— Вы, конечно, имеете полное право забрать с собой сына, а вот насчёт мисс Грейнджер я вынужден возразить. Чтобы передать её на попечение кого-то другого, школе потребуется соответствующее письменное разрешение…

— В отношении разрешения вы правы, а вот в отношении полномочий — ошибаетесь. Грейнджеры находятся в явно невыгодном положении, потому что они магглы. Но поскольку их дочь — друг нации, в вопросах, связанных с магическим сообществом, действовать от её имени они доверили мне. У профессора МакГонагалл в досье мисс Грейнджер есть все необходимые документы.

Снова выступив с позиции силы, Альбус в очередной раз проиграл. То есть, опять наступило время отчаяния. Но тут он обратил внимание на явно пострадавшую девушку:

— Мисс Грейнджер, а ваши родители знают, чем вы занимаетесь на этих тренировках и насколько это может быть опасно?

К несчастью для Альбуса, другая девушка немедленно разнесла этот аргумент в клочья.

Совсем недавно Падма беспомощно наблюдала, как Гермиона лежала раненая, а Гарри сражался за свою жизнь. Сама она в это время плакала, буквально вцепившись в Невилла. Если ТАК тренируют гоблинов, Падма Патил не желает в этом участвовать. А дальше двое её друзей, поклонившихся напавшему на них монстру, привели её в полное замешательство. Возможно, это придётся обсудить позже, а вот по поводу того, на чьей она стороне, никакой путаницы нет. Паре её друзей срочно нужен целитель, а директор мешает. Значит, сейчас ей есть, что сказать:

— Конечно же Дэн и Эмма видели, как мы тренируемся. И знают обо всём, чем мы занимаемся на занятиях. Кстати, мои родители тоже. Директор, моим друзьям действительно нужен целитель.

Отойдя в сторону, Альбус попытался ухватиться за последний шанс:

— Барчок, когда вы вернёте детей в Хогвартс, мы сможем поговорить?

Тот в ответ просто кивнул. Дойдя до границы хогвартских щитов, три сотрудника Гринготтса и пара студентов исчезли, а проводившие их Невилл и Падма немедленно помчались на поиски профессора Хобсон.

* * *

Порт-ключ перенёс всю компанию в ту часть Гринготтса, которую волшебная публика никогда не видела. Однако это не значит, что там пусто. Для гоблинов мастер Шарпшард — широко известная и узнаваемая фигура, так что когда его доставили в лазарет, это дало обильную пищу для сплетен. В итоге новость распространилась всюду, кроме самых глубоких подземелий, ещё до конца дня.

Во многих отношениях это оказалось правдой: едва они добрались до лазарета, как появился директор. Однако пока Гарри и Гермионе не окажут помощь, Барчок уходить отказался. И только когда это случилось, сопроводил Рагнока обратно в его кабинет.

* * *

Подходя к Хогвартсу, Сириус насвистывал весёлую мелодию. Однако когда заметил явно поджидавших его Хенрику, Падму и Невилла, свист прекратился сам собой. Хенрику он обнял ещё до того, как слова сорвались с губ:

— Что случилось?

Падма и Невилл принялись наперебой рассказывать:

— Гарри разыграл мастера Шарпшарда, пока они сражались…

— … тому это не слишком понравилось, и он напал на Гарри…

— … тут снова поднялся защитный барьер…

— … но Гермиона оказалась внутри, потому что побежала к Гарри…

— ... Гарри оттолкнул её в сторону, но Гермиона обнажила меч…

— … но мастеру Шарпшард было всё равно, и он просто её отшвырнул…

А поскольку Падма до сих пор чувствовала себя расстроенной, заканчивать историю выпало Невиллу:

— Гарри пришёл в ярость, активировал свою броню и решительно атаковал мастера Шарпшарда. И, не обращая внимания на собственные травмы, нанёс ему несколько глубоких ран. Потом, наконец, Гарри швырнул его на пол и был готов убить. Остановило его только исчезновение барьера, ну и его отец сразу прибежал.

Последнее слово Падма всё-таки оставила за собой, хотя её беспокойство сквозило в каждом жесте:

— У Гермионы сломано несколько рёбер, а у Гарри порез через весь торс. Если они не вернутся сегодня вечером, можешь попросить их сообщить, всё ли с ними в порядке?

Сириус немедленно согласился, прежде чем вместе с Хенрикой поспешно отправиться в ​​Гринготтс.

Но как только их проводили в тамошний лазарет, все опасения мгновенно улетучились. Сириус даже подумал, что если сумеет сдержать чувство облегчения, которое испытал, увидев сидевшего на кровати своей подруги крестника, то легко удвоит состояние Блэков. Правда, он испытал не просто облегчение — его захлестнула самая настоящая волна противоречивых эмоций.

Хотелось обнять крестника, сдерживая скупую мужскую слезу, и в то же время — наорать на него за то, что попал в беду. И всё это приправлено изрядной долей гордости, поскольку его крестник победил того, кто посмел ранить Гермиону. И Сириус ничуть не сомневался, что испытывать все эти эмоции одновременно — это ненормально, поэтому опасался, что от такой перегрузки его голова попросту взорвётся.

На то, чтобы убедить себя, что с детьми всё в полном порядке, двое взрослых потратили несколько минут. И только потом Сириус попросил кое-что прояснить. Ответ его поначалу озадачил.

— Гермиона считает, что я провожу со своим крёстным слишком много времени. Она говорит, я уже забыл, что гоблины не шутят.

И хотя Сириус обрадовался, что Гарри в состоянии шутить по этому поводу, такое без ответа оставлять нельзя.

— Ну что, мисс Грейнджер, всё сваливаем на бедную дворнягу? Я бы сказал — это слишком бурная реакция на безобидный розыгрыш.

Понимая, что эти двое изо всех сил стараются поднять ей настроение, Гермиона решила подыграть. В конце концов, так гораздо лучше, чем смотреть, как Гарри тошнит в туалете.

— Я бы не стала назвать превращение чьего-то любимого оружия в нарцисс, прежде чем подвесить его к потолку, словно какое-то безумное рождественское украшение, безобидным розыгрышем. Да, и всё это во время настоящей дуэли.

Скрывая восторг от того, насколько быстро эта парочка пришла в себя, Сириус решил зайти ещё дальше:

— Гарри, а почему нарцисс? Вот уж не думал, что в тебе есть валлийская кровь. Или это что-то гоблинское?

— Ну, я не думал, что чертополох оценят по достоинству, а трилистник используется в качестве основного ингредиента в зелье плодородия гоблинов. Поэтому вручить трилистник гоблину-мужчине — это смертельное оскорбление. А поскольку розы от меня получает только Гермиона, оставался один нарцисс.

Для Хенрики это оказалось уже слишком, поэтому смех она больше сдерживать не могла. Да и не только она, поскольку теперь смеялись все четверо. Может, это всё-таки не такой уж ужасный день?

Правда, Гарри хотел ещё кое-что сказать, и вот наконец-то представилась возможность:

— Сириус, я не знаю, что запланировал мой отец, но можно перед возвращением в Хогвартс навестить родителей Гермионы? Нам с ней нужно кое-что им сказать, а в письме я этого делать не хочу.

С тех пор, как взрослые вошли в лазарет, Гарри держал Гермиону за руку. Однако по этому поводу никто даже слова не сказал. В конце концов, для этих двоих уже давным-давно это считалось абсолютно нормальным поведением. Тем не менее, полезный совет у Сириуса нашёлся:

— А почему бы вам не поговорить у меня дома? Такие новости лучше сообщать на нейтральной территории. Да и Дэн не сможет выгнать тебя из моего дома, когда узнает, что теперь ты встречаешься с его дочерью…

У Гермионы это вызвало негодующий возглас, но это не значило, что идею она посчитала плохой.

А у дальней стены палаты за ширмой лежал крупный гоблин. И если принятые зелья исцеляли его раны, зато смех исцелял душу. Поэтому мастер Шарпшард погрузился в сон с улыбкой на губах.

* * *

А вот в кабинете директора никто не улыбался, пока они с Барчоком изучали его "свежие" воспоминания.

— Думаешь, он бы так и поступил?

— У меня нет ни тени сомнений. Мы же оба знаем, что Шарпшард, скорее, позволил бы ему, чем сдался.

— А можешь честно сказать, что мисс Грейнджер — его партнёр? Они оба очень молоды, и с точки зрения биологии ни один из них не гоблин.

— Да, с точки зрения биологии мой сын не гоблин. Зато сердцем и разумом такой же гоблин, как вы или я. Мы же определяем кое-какие поступки как «гоблинские» по своей природе, верно? Вы когда-нибудь видели что-нибудь более гоблинское, чем выхватившая клинок и бросившаяся на помощь Гарри Гермиона? Она ведь не колебалась, а про палочку даже не подумала. Нет, она обнажила меч и бросилась на Шарпшарда. Не знаю, Гарри, Гермиона или Хогвартс создали этот щит вокруг неё, но его происхождение определённо гоблинское.

С этим директор поспорить не мог. Тем более, до сих пор был потрясён, став свидетелем поражения Шарпшарда. Он ведь не знал, что впереди его ждут новые потрясения — Барчок-то ни в коем случае не закончил.

— Как его отец, я вижу, что Гарри уже принял решение. И я очень им доволен. Но меня сильно сбивает с толку одно из ваших: почему вы приказали Шарпшарду напасть на моего сына?

Возможно, он только что раздвинул границы далеко за пределы того, на что отваживался раньше, но Барчока это не беспокоило. Он обязан знать, что происходит. В конце концов, от этого может зависеть их жизнь.

— Я дружу с Шарпшардом дольше, чем кто-либо из нас захочет признать. Так вот: друг, которого я знаю, посмеялся бы над этой шуткой, а не напал бы на ученика, словно берсерк. И когда мой сын готовился нанести смертельный удар, я посмотрел ему в глаза. И то, что я там увидел, разоблачило твою игру. В его глазах отражался не гнев, а гордость — гордость за своего ученика. И есть только один гоблин, от которого Шарпшард примет такой приказ, и сейчас он находится в этом кабинете.

Откинувшись на спинку кресла, Рагнок решился на откровенность:

— Я практически объединяю нацию вокруг твоего сына. Поэтому я должен понять, хватит ли у него смелости и воли для того, что мы задумали. А учитывая, что Гарри довольно молод, нам крайне важно выяснить, как он будет реагировать под серьёзным давлением. Если бы сегодня он сломался, возможно, нам пришлось бы пересмотреть кое-какие из наших вариантов. Та комната определённо подарила твоему сыну все возможные преимущества, но ему всё равно нужно было победить Шарпшарда. Честно говоря, никогда не думал, что доживу до этого.

Барчока ни в коем случае не назовёшь наивным юношей, поэтому он ожидал, что ответ будет примерно таким.

А директор продолжал оправдывать свои поступки перед сомневающимся отцом:

— Чтобы провести этот закон через Министерство, возможно, Фаджу понадобится летний бал. Безусловно, это поможет мне сделать то же самое в отношении нации. Новость о том, что твой сын-центурион победил мастера Шарпшарда, облетит весь банк ещё до конца дня. Я ведь отчётливо помню, как сам предсказывал, что он может стать героем-гоблином. Шарпшарду приказали спровоцировать твоего сына и посмотреть, получится ли то, что нужно, или он развалится. Честно говоря, результат вышел даже за пределами того, на что я надеялся.

Понимая, что кладёт голову на плаху, тем не менее, Барчок не остановился. Это НЕПРЕМЕННО нужно сказать. И в случае необходимости он готов умереть за эти слова.

— Понимаю, директор, хоть и не одобряю, что со мной не посоветовались. А раз мне не доверяют, я считаю, что иного выбора у меня нет, кроме как сделать заявление. Запомните: если нас с сыном когда-нибудь попытаются стравить друг с другом, я уже знаю, как поступить. И просто воспользуюсь собственным кинжалом, чтобы вспороть себе живот. И тогда мои кишки будут раскиданы по всему вашему кабинету, зато я освобожу своего сына. За нацию я отдам все свои силы и готов сражаться бок о бок со своим сыном, но не буду ни сражаться, ни плести заговоры против него.

Директор постарался не показать, насколько его шокировало это заявление, но пока не время злиться и разглагольствовать. Сейчас он просчитывал последствия такого поступка и уже понимал, что иначе как катастрофой это не назовёшь. Когда гоблин сводит счёты с жизнью таким вот образом, место самоубийства обычно указывает, кого он винит. А поскольку Гарри так же предан своему отцу, как и Барчок ему, поступки скорбящего сына предсказать несложно. Ведь у Кроу уже под рукой средства, чтобы объявить себя волшебником. Плюс инсайдерская информация, при помощи которой он более чем способен серьёзно навредить тем, кто, с его точки зрения, отнял у него отца. Пришлось Рагноку сдержаться, поскольку сейчас явно время не для гнева, а для правдивого и откровенного разговора.

— Если твои подозрения касательно твоего сына верны, я надеюсь, однажды мы оба увидим, как он вступает в брачный союз с мисс Грейнджер. И на этой свадьбе должны присутствовать магглы, маги и гоблины, но самое главное — исключительно как равные. Это, друг мой, станет сценой, достойной изображения в зале Героев. Поэтому в качестве директора я сделаю всё, что в моих силах, чтобы подобные сцены стали нормой. Как твой директор и, надеюсь, по-прежнему твой друг, я честно заявляю, что не могу себе даже представить ни одного сценария, при котором стравливание тебя с твоим сыном поможет нации достичь этой цели.

В ожидании, что взмах клинка станет единственным предупреждением, что он вот-вот лишится головы, Барчок напряг мускулы. Впрочем, последние слова Рагнока позволили немного расслабиться. Почему немного? Возможно, он всё ещё дышит, но пока не вышел из этого кабинета. Правда, следующие слова директора вселили надежду, что он всё-таки снова увидит Гарри.

Зная, что эти двое — ключевые фигуры в его планах касательно будущего нации, Рагнок плеснул ещё одну порцию успокаивающего масла в неспокойные воды:

— Отец и сын... вы стали командой, которую уважают и почитают по всей стране. И это может только помочь достигнуть наших целей. Кстати, а как отреагировал центурион Кроу на наши последние новости?

Совершенно забыв, зачем вообще посетил Хогвартс, Барчок с готовностью доложил:

— Мой сын полон энтузиазма, хотя и предложил внести одно изменение. Он хочет стать помощником посла и служить вместе со своим отцом…

Услышав это, директор снова улыбнулся.

— Что я говорил? Команда из отца и сына, которая изменит страну. И это предложение я полностью одобряю. Я всегда хотел, чтобы ты был рядом со своим сыном, наставляя его настолько часто, насколько ему понадобится. Это уже гораздо больше, чем мы смели надеяться. Нация увидит, что вы берёте инициативу на себя, ну а Министерство приложит все усилия, чтобы всё так и случилось. Знают же, что однажды их Мальчик-Который-Выжил станет преемником своего отца. Сообщите юному разрушителю проклятий Уизли, что соглашение с Министерством нас устраивает. Мы не хотим быть слишком жадными с самого начала — куда важнее, чтобы в первую очередь нас пригласили за стол.

Чтобы отпраздновать это событие, директор предложил выпить грога, однако Барчок почтительно отказался, заявив, что ему нужно вернуться в лазарет.

Оставшись в одиночестве и потягивал грог, Рагнок размышлял над извечной проблемой, с которой сталкивается каждый лидер. Найти подчинённых, способных помочь своему лидеру в формировании нации, но при этом у них не будет хватать амбиций, чтобы захотеть свергнуть этого самого лидера. И директор целиком и полностью уверен, что Барчоку эта мысль никогда даже в голову не придёт. Да, старший менеджер по работе с клиентами более чем способен занять самый высокий пост, но его сын определённо никогда не сможет стать директором после него. Так какой смысл стараться? Однако пришлось признать, что сегодня он обнаружил, где для гордого гоблина проходит граница. И пересекать её крайне глупо. А директор банка Гринготтс далеко не глуп.

* * *

Влетевшая в Большой Зал во время ужина Эрджит привлекла всеобщее внимание. Неудивительно, что к тому времени, как Падма отвязала письмо, её окружили друзья со всех факультетов. И каждый отчаянно желал узнать, как там Гарри и Гермиона.

— Гермиона пишет, что с ними всё в порядке. И если сегодня вечером они останутся у Сириуса, у Гарри даже шрама не останется. Судя по всему, гоблины — настоящие эксперты в исцелении подобных травм, хотя мастеру Шарпшарду придётся провести ночь в лазарете. Они вернутся утром сразу после завтрака, если её отец не убьёт Гарри, когда они скажут родителям Гермионы, что встречаются. Думаю, последнее задумано как шутка, но когда дело касается этих двоих, трудно сказать.

История о случившемся вскоре распространилась по всему замку, а Падма и Невилл позаботились, чтобы звучала она в основном правдиво — Гарри не хотел, чтобы стало известно, что его меч волшебный. Поэтому когда все предположили, что колдовал он кинжалом, ребята остались вполне довольны, просто позволив так считать и дальше.

— Не могу поверить, что Гермиона напала на этого огромного гоблина с мечом…

— Не могу поверить, что Гарри отправил его в лазарет…

Вразумить всю компанию попытался Невилл:

— Ребята, он же на Гарри напал. Как думаете, что сделает Гермиона — будет просто стоять и смотреть?

Падма знала Гермиону и Гарри лучше всех окружающих, поэтому реакция друзей не удивила её ни в малейшей степени. Напугала до чертиков? Да. Удивила? Нет!

— Когда мастер Шарпшард ударил Гермиону, Гарри здорово разозлился. Поверьте, вы никогда не захотите, чтобы Гарри по-настоящему на вас рассердился, — проповедовала она новообращённым, однако некоторые обнаружили в её словах гораздо больше смысла, чем ей казалось.

Ведь в замке всё ещё есть ведьмы, для которых Мальчик-Который-Выжил оставался законной добычей. И если пара просто встречается, для них это ничего не значит. Вот официальное ухаживание — совсем другое дело, а тут... Однако слова Падмы кое-что им напомнили: когда охотишься на крупную дичь, есть шанс, что тебя самого растерзают. Ключевым моментом игры должна стать осторожность, и ведьмы поумнее пока готовы занять выжидательную позицию. Ведь охота не закончится до тех пор, пока Мальчик-Который-Выжил не женится.

Альбусу не пришлось долго ждать, поскольку один человек направился прямо к нему. Оказывается, Минерва тоже получила сову и, как её и попросили, передала директору сообщение:

— Завтра утром Барчок приведёт обоих студентов обратно и тогда поговорит с тобой. Что ты задумал, Дамблдор?

Что ж, первая хорошая новость за последние несколько месяцев. Проигнорировав явный недостаток уважения, Альбус ответил совершенно правдиво:

— Не более чем поговорить. Наша последняя встреча закончилась не слишком хорошо, поэтому я просто хочу выяснить, можем ли мы каким-то образом двигаться дальше. Хочешь присутствовать?

— У меня всё утро занятия, иначе бы так и поступила.

Зная об этом заранее, директор лишь кивнул. Возможно, всё наконец-то двинется в правильном направлении, и Альбус Дамблдор сможет вернуться в игру.

* * *

Ни Дэн, ни Эмма не обратили ни малейшего внимания на старомодную элегантность таунхауса, где они очутились. Билл сказал, что дети пострадали, поэтому они не успокоятся, пока не увидят собственными глазами, что с обоими всё в порядке.

Гермиона быстро оказалась в объятиях мамы, а затем и папы. Ну а Гарри обнаружил, что сменил Гермиону в объятиях Эммы, и к этому ощущению определённо может привыкнуть.

Первым пришёл в себя Дэн и немедленно потребовал объяснений:

— Гермиона, ты обещала, что с мечом будешь осторожна. Как-то это непохоже на осторожность, когда ты сама бросаешься в бой. Что, чёрт возьми, произошло?

— Ситуация невероятно быстро вышла из-под контроля. Я просто хотела помочь Гарри, и в любом случае с нами обоими всё в порядке.

Далее "эстафету" подхватила Эмма. Что ж, этого вопроса они ожидали:

— А почему домой не вернулась? Конечно же мы сразу напридумывали невесть чего.

Пришло время держать ответ, и Гарри сразу же приступил к делу:

— Просто здесь Дэн не сможет вышвырнуть меня за дверь, когда услышит последние новости. На вечеринке по случаю дня рождения Падмы я попросил Гермиону стать моей девушкой...

— …и я согласилась!

Родители легко могли угадать ответ своей дочери, поэтому в заявлении Гермионы не было острой необходимости. Однако радостный визг Эммы и как она разом обняла обоих детей заставили Дэна ещё осторожнее подбирать слова:

— Сириус, можешь показать такое место, где я могу спокойно поговорить с твоим крестником?

Мародёр постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

— Поднимитесь направо по лестнице, и слева найдёте библиотеку…

Однако у него таки появился повод посмеяться, поскольку оба когтевранца немедленно показали своё истинное лицо.

— Здесь есть библиотека? — отреагировали они в унисон.

— Гарри, пойдем со мной. Посмотрим, сумеем ли мы её найти.

Быстрый поцелуй Гермионы в щёку на удачу, скорее всего, ничуть не помог её отцу, зато Гарри последовал за ним вверх по лестнице с улыбкой на лице. День начался со столкновения с разъярённым мастером Шарпшардом, а по сравнению с этим… Да у Дэна даже оружия при себе нет.

Когда Дэн увидел, что вниманием Гарри прочно завладели книги, пришлось себе напомнить, что он имеет дело далеко не с обычным мальчиком. Этот парень — гоблин-центурион, уже справился с троллем и победил своего наставника по фехтованию, защищая Гермиону. Поэтому вряд ли его напугает её отец-дантист. Тем более, что Гарри даже не знает, кто такой дантист. Однако Дэн по-прежнему намеревался высказаться начистоту:

— Меня убедили в том, что ты не станешь искать серьёзных отношений, по крайней мере, до тех пор, пока один Тёмный лорд не исчезнет навсегда. Можешь объяснить, что изменилось? Скажу тебе здесь и сейчас: я считаю, вы оба ещё слишком молоды, чтобы даже подумать о том, чтобы стать кем-то большим, чем просто лучшими друзьями.

— А мы с Гермионой по-прежнему лучшие друзья. Это больше ради того, чтобы сказать друг другу и всем остальным, что когда немного подрастём, собираемся стать еще ближе.

Услышав это, Дэн немного успокоился, хотя его всё равно интересовали кое-какие подробности:

— Но почему сейчас? Почему не подождать год или два?

— Ваша дочь красива, невероятно умна, и с ней очень весело проводить время. Честно говоря, я просто боялся, что появится какой-нибудь другой мальчик и украдёт у меня Гермиону. И даже сказал Сириусу, что не знаю, как мне тогда быть.

За сегодня Дэн впервые увидел слабое место Гарри. Правда, не думал, будто есть хоть малейший шанс, что его дочь заинтересуется каким-то другим мальчиком. С другой стороны, если взглянуть на это с точки зрения Гарри, Дэн понимал, как тот пришёл к такому выводу. Но даже в этом случае скорее снежок уцелеет в аду, чем Гермиона откажется стать его девушкой.

Однако Гарри ещё не закончил:

— Скоро произойдёт то, благодаря чему мы с Гермионой снова окажемся на первых полосах газет. Пока я не могу сказать, что именно, но это будет неопасно. И мы надеемся, что вы с Эммой будете с нами. И если заявить, что она моя девушка, ей больше не придётся слышать насмешки из-за того, что она постоянно держит меня за руку.

— Так это значит, ты теперь за ней ухаживаешь? Я-то думал, в таком случае сначала ты должен посоветоваться со мной.

— Я не мог воспользоваться этикетом волшебников или гоблинов, иначе бы это восприняли, как будто я уже выбрал. Вот почему мы теперь пара. А кроме этого между нами мало что изменилось

Уловив смысл последнего замечания, отец дочери-подростка с облегчением выдохнул. Слишком уж близко к сердцу всё это воспринимал. Но кое-что его всё-таки беспокоило:

— Сириус же при нас объяснял, как ухаживают волшебники. Я так понимаю, у гоблинов всё по-другому?

На щеках у Гарри вспыхнул румянец, однако он посмотрел Дэну прямо в глаза и сказал чистую правду:

— Я уже говорил, что у гоблинов бывает только один партнёр. И похоже, они понимают, когда его встречают. Мой отец сравнил это с мужчиной и женщиной, которые очень быстро сближаются и больше никогда не хотят расставаться. Поэтому близость всегда наступает в течение года после знакомства. А если нет, их не будут считать настоящими партнёрами.

Дэну словно под дых врезали.

— Но это значит…

Больше он не сумел выдавить ни слова, поэтому Гарри закончил за него:

— … что мы с Гермионой должны пожениться в августе, но к этому никто из нас даже близко не готов.

Дэн снова ухватился за последнюю фразу. Что у Гермионы появился парень в двенадцать лет внезапно показалось не таким уж и страшным по сравнению со статусом невесты. Ещё он вспомнил, как дочь рассказывала о культурных различиях между своими друзьями, и это изрядно удивляло. Сохраняя полное спокойствие, Дэн задал (со своей точки зрения) весьма уместный вопрос. А вот чего он действительно хотел, так это высказать всё что думает в адрес культуры, где дети могут вступить в брак ещё не вступив в подростковый возраст.

— И часто гоблины находят своего «партнёра» в столь юном возрасте?

— Гоблины взрослеют позже волшебников. Безусловно, в школе мне это помогло. А если своего партнёра находит гоблин младше шестнадцати лет, это считается необычным.

Дэна снова потрясло, что эти четверо такие хорошие друзья — это с таким-то совершенно разным воспитанием! И как же хорошо, что он прислушался к совету Гермионы и не бросился навязывать свою точку зрения, только чтобы позже обнаружить, что поспешил с выводами.

— Итак, давай убедимся, что я всё правильно понял. Вы с Гермионой — обычная пара. То есть — обычная для нас с Эммой.

— Надеюсь, Гермиона будет моей девушкой ещё несколько лет. Вы ведь не против?

Обдумывая другие варианты, Дэн встал и протянул руку. Оставалось только ждать и наблюдать, что принесут эти годы.

Тут из-за двери раздался обоим знакомый голос:

— Паап, ты уже закончил? А то библиотеку занимаешь!

Тот даже не собирался раздумывать, почему дочь больше переживает, как попасть в библиотеку, чем по поводу его разговора с её молодым человеком. Пожалуй, это стоит расценить как хороший знак, пока кто-нибудь не докажет ему обратное.

— Гарри, нам лучше уйти. Ты ведь не хочешь встать между Гермионой и её книгами?

— Мы с Падмой такие же фанатики. Чувствую, на каникулах мы все будем частенько здесь сидеть.

Ворвавшись внутрь, Гермиона немедленно схватила Гарри за руку и потащила его к полкам, заставленным непрочитанными книгами. А Дэн отправился на поиски жены, надеясь, что она справится с этим лучше него. Только вот он не собирался никому и никогда рассказывать, как именно ухаживают гоблины!