Никогда не оставайтесь в долгу (гет)

— Она даже запрещает нам использовать магию на уроках! — негодовал Рон, сидя в кабинете рун и выпячивая вперед грудь со значком старосты.

— Но теория тоже важна! — отвечала на его гневную тираду Гермиона.

— Если ты можешь подкрепить ее на практике, — поддержал друга Гарри.

Гермиона Грейнджер недовольно поджала губы, но не нашла что ответить ребятам.

Обычно они встречались утром выходного дня в Хогсмиде, но ситуация, возникшая в Хогвартсе заставила их собраться на внеочередном заседании страждущих и недовольных. Новый профессор ЗоТИ был тому главной причиной. А также отработки, которым она подвергала молодое поколение волшебников.

Рука Гарри Поттера была обернута несколькими слоями бинта, смазанного в заживляющем зелье. Три дня парень честно сидел на отработках у Долорес Амбридж, выводя на пергаменте строчки «я не должен лгать» кровавым пером. Он молчал, пока друзья не заметили неладное на одной из квиддичных тренировок, когда Поттер не смог даже нормально взяться левой рукой за древко своей метлы.

— Это отвратительно! — говорила староста Гриффиндора. — Необходимо доложить об этом Дамблдору!

— Он уже знает об этом, — тихо говорила Катарина, сортируя студенческие эссе на своем столе. — Министерство подписало закон о разрешении кровавого пера в качестве наказания для учеников. Долорес может переиграть все правила Хогвартса так, как никто до этого не мог. Потому… я прошу вас быть тише. Дольше года она здесь не задержится. Да, установит свои порядки, но потом все вернется на свои места.

Катарина, скорее сама себя убеждала в этом, чем учеников. Видеть каждое утро мерзкое лицо этой женщины из Министерства — было худшим из всего, чем мог начаться день.

— Но у нас экзамены в этом году, — Гермиона готова была расплакаться от того, что не сможет сдать практическую часть экзамена по ЗОтИ.

— И в этом я постараюсь вам помочь, — улыбнулась преподаватель рун. — Надеюсь, вы поддержите меня в одном начинании, когда я попрошу вас об этом.

Гриффиндорцы покачали головами в знак согласия и слегка успокоились, потому что Катарина стала единственной взрослой в их глазах, кто никогда не предавал их.

План в глазах Катарины был прост — создание клуба. Изначально она действительно хотела создать клуб для подготовки к экзаменам СОВ, но быстро осознала, что эту идею забракуют. Следовательно — необходимостью стал подпольный клуб. Как во времена сухого закона. Люди распивали спиртное в читальных клубах, образовывали благотворительные библиотеки, где за шкафами прятались подпольные казино и бары.

Чем Хогвартс хуже?

А тем, что отныне здесь работает Долорес Амбридж с ее нововведением в виде декрета номер двадцать четыре:

«Упразднение всех существовавших до этого студенческих кружков, клубов, организаций, обществ, команд. Любое регулярное собрание учеников более трёх человек считается отныне незаконным, уличённые в этих собраниях подлежат исключению. Любую команду, организацию и т. п. теперь надо зарегистрировать у Генерального Инспектора, который лично утверждает её состав».

Чайный клуб Катарины Маршалл с обсуждением статей из проминистерской газеты, известной также как «Ежедневный Пророк», открыл свои двери в октябре. На пергаменте, который она отдавала Генеральному инспектору Хогвартса стояло огромное количество подписей. Деканы, ученики, профессора и сам Директор. Возможно Долорес и не дала возможности «Чайному клубу», если бы не подписи чистокровных слизеринцев.

От их присутствия и сама Катарина была в небольшом шоке! Хоть бравых студентов и насчитывалось всего трое, но их фамилии имели большой вес на политической арене Англии.

— Чувствую себя на очередном уроке Трелони со всеми этими чашечками и плохим освещением, — говорил Теодор Нотт на первом собрании.

— Ты просто не прочувствовал, — тихо говорил ему Драко Малфой. — Это же тайный орден. Почти как у Фламеля.

— Какой же он тайный, если о нем все знают?

— Но нам известно только то, что он есть. Ни участники, ни события, ни места их встреч нам не известны. Главное, чтобы нас не поймали.

Первые несколько собраний студенты учились заново знакомиться друг с другом. Катарина Маршалл запретила им пользоваться палочками, пока усиленное внимание уйдет с собраний пятикурсников на что-нибудь другое. Все, чем занимались ученики — чаепития и чтение статей, как и было оговорено в пергаменте для Амбридж. Список желающих вступить в этот абсолютно «тайный» клуб едва насчитывал двадцать человек большей частью которых оказались гриффиндорцы.

Студенты двух противоборствующих факультетов волком смотрели друг на друга каждую встречу, тогда как ученики хаффлпафа и райвенкло сглаживали углы. Неожиданно к компании затесалась Луна Лавгуд — студентка четвертого курса, но никто и не смел ее прогонять.

— В Визенгамот внесены поправки о пожизненных заключениях. Что думаете об этом? — интересовался Драко Малфой, взглянув на одну из статей в газете.

Пятое собрание клуба было в самом разгаре. Самом тихом разгаре из всех возможных.

Катарина Маршалл заходила в класс с детьми, подзывала школьного домовика для того, чтобы тот обновлял чай, забирала палочки школьников и уходила в каморку площадью два квадратных метра в углу комнаты. Выходила из-за двери она лишь спустя полтора часа. Выжатая как лимон, но довольная. Раздавала палочки и провожала студентов до общего большого коридора, где каждый факультет уходил в свою сторону.

Возможно это собрание относилось бы ко всем прочим, если бы посреди дискурсии о судебной системе Министерства Магии, из маленькой двери в углу кабинета не вывалилась Катарина. Она уперлась руками в свои колени и тяжело дышала, держа в руках чье-то письмо. В кабинете повисла тишина.

— Профессор Маршалл? — спросил Гарри, когда дыхание профессора нормализовалось.

Катарина выпрямилась и улыбнулась ребятам, а затем хлопнула в ладоши.

* * *

В первый же учебный месяц Долорес Амбридж принялась за полноценную проверку всех преподавателей на профпригодность и цели, преследуемые профессорами на своих должностях. Сама она ничуть не скрывала, что ее главной целью является установление студентов на «министерскую» сторону всех конфликтов. Нынешней власти нужны были лояльные к себе (к Корнелиусу Фаджу) люди. И лучше взрастить их уже с малых лет.

Также каждому в замке было известно о том, что стоит переизбрать министра, как бульдог Амбридж начнет лебезить следующему вышестоящему волшебнику.

Каждого преподавателя обязали создать конспекты всех уроков со всеми курсами. И Катарина была готова молиться на тот день, когда презентовала свои Альбусу Даблдору, а тот вернул ей их обратно. Некоторые профессора ночи тратили ради одобренной Министерством кучки пергаментов, в то время как Маршалл изо всех сил училась под предводительством мистера Кимберли.

Углубленное изучение рун сделали свое дело, а пытливый ум уже спустя неделю произвел на свет глиняную змейку-шпионку. Еще через две недели она добралась до кошки. Не тратя свои силы на переводы, исписывание пергаментов учебной программой и проводя ночные патрулирования с сумкой книг на перевес, Маршалл сократила время освоения программы Мастера Кимберли вдвое.

Вместо экзамена на рождественских каникулах мистер Кимберли устроил его на вторую неделю октября. Все воскресенье ушло на теоретическую часть экзамена и лишь под конец Катарина продемонстрировала мышку, змейку и кошку. Несмотря на множество недочетов, ее учитель остался доволен.

— Мистер Кимберли, у меня есть к вам небольшая просьба, — неловко протянула Катарина, стоило им закончить. — Как вы могли догадаться, Хогвартс теперь находится под постоянным контролем. И мне бы хотелось сделать одно помещение…

— Такой дом как у меня ты построить никак не сможешь. На это ушли годы и множество экспериментов, — сурово перебил ее мистер Кимберли.

— Нет-нет! Мне и не нужен дом, — улыбнулась Маршалл. — Просто учебный класс с кое-какими функциями. К тому же его создание послужит хорошей практикой. И, разумеется я выучу все цепочки рун, все составы глины и прочих материалов, также как и историю всех волшебников, которые создали заклинания, которые будут использоваться при строении. И к Рождеству сдам еще один тест, если вы не против.

Катарина опустила голову, вертя в руках чашку чая. Она знала, что позволила себе больше, чем могла. Тем более озвучив просьбу, которая включала в себя все наработки и главное изобретение своего учителя.

Но, что самое удивительное, он не отказал!

— Я дам тебе свои самые первые наработки и посмотрю как ты их раскроешь, — произнес старик и начал рыться во втором ряду книг на своем стеллаже. — Вдруг ты придумаешь другую реализацию. Только записывай все этапы создания и перед началом использования отправь мне! Не хочу, чтобы группа детей убилась, если заклинания войдут в конфликт с твоим экспериментальным классом. Тем более в Хогвартсе!

Обратно Катарина Маршалл была отправлена со стопкой из двенадцати книг и ценными пергаментами за авторством мистера Кимберли.

* * *

Хлопок раздался в комнате, где двадцать учеников уже несколько занятий подряд распивали чай и обсуждали статьи из газеты «Ежедневный Пророк». Катарина решила не изобретать новые способы воззвания к комнате и воспользовалась способом своего учителя.

Студенты Хогвартса так и сидели на своих местах, недоумевающе глядя на своего преподавателя. Пока стена за ее спиной, где находилась маленькая каморка для инвентаря не пришла в движение. Старые камни из которых был построен Хогвартс задрожали и со скрежетом начали расходиться в стороны.

Пол на котором стояли стулья с сидящими на них студентами отправился к проходу, словно кто-то невидимый начал стаскивать скатерть со стола со всеми блюдами, что на ней стояли. Изящные чашечки задребезжали, но не проронили ни капли на газетные выпуски или школьные парты, а ученики не переставая вертели головами пока пол не перенес их в совершенно новую комнату.

Кладка камней здесь была абсолютно новой, также как и начищенные зеркала по стенам и манекены для отработки заклинаний. Огромные подушки были раскиданы по углам комнаты, а все стены были исписаны цепочками рун.

— Вы знаете что нужно делать, — сказала Катарина, выпуская на свободу своих созданий.

Каждое из глиняных животных заняло наблюдательный пункт в разных коридорах, чтобы оповестить свою хозяйку о внезапном визите Генерального Инспектора Хогвартса. Даже один из школьных домовиков внезапно оказался за одной из парт, пряча в руках Карту Хогвартса, где был отмечен каждый из тех, кто сейчас присутствовал в школе.

— Это… — первым начал Гарри, оглядывая комнату, стояло проходу со старым школьным классом исчезнуть. — Это просто невероятно!

— Благодарю вас, мистер Поттер, — с улыбкой произнесла Катарина, будто и не было тех бессонных ночей и проклятий, которые она кидала в стену, пока возводила эту комнату. — Она еще в процессе работы, но каркас и базовые функции уже установлены, поэтому оставшиеся полчаса мы проведем за вводным курсом и правилами безопасности, договорились?

* * *

Катарина вычерчивала мелом на доске знаки рун, пока четвертые курсы Слизерина и Райвенкло переписывали их себе на пергаменты.

— Еще одна важная классификация — классификация рун по стихиям, — произнесла девушка, обращаясь к классу. — Потому как некоторые руны можно сжигать, некоторые — лучше утопить, а некоторые — закопать или развеять. Плюс вы должны знать…

— Кхе-кхе, — послышалось из угла класса.

Сегодня наступил день проверки Катарины. Нервы сжались в тупой комок и неизвестное количество проклятий возникало в голове, стоило увидеть розовый сгусток раздражающей Долорес Амбридж в кабинете.

— Что-то случилось, профессор Амбридж? Может быть воды?

— Нет-нет, дорогая моя! — слащавый голос, вымученно повышенный на пару тонов прозвучал в классе, а сама его представительница встала со своего стула и прошлась вдоль парт к учительскому столу. — Вы ведь преподаете по учебникам своей бабушки, верно?

— Верно. Аделаиды Маршалл. Полностью одобренными Министерством учебникам, — уточнила в конце Катарина.

— Ничуть в этом не сомневаюсь. Мне до сих пор обидно, что такой ценный кадр как вы покинул стены нашего гостеприимного Министерства и подался на работу в Хогвартс… Вы ведь еще даже не замужем?

— Все лучшее — детям, — со скрипящей улыбкой произнесла Маршалл, игнорируя вопрос Генерального Инспектора.

— Конечно-конечно. Но вот ваш клуб…вызывает некоторые вопросы.

— Не вижу ничего плохого в хорошем чае и хороших разговорах, мисс Амбридж. Разве не это станет важной составляющей взрослой жизни — поиск компромисса? Вы ведь сами говорили, что правильный уход от конфликта станет новым витком в пути не применения защиты?

— Это верно. Что ж, я рада, что в Хогвартсе остался хоть один преподаватель лояльный к деятельности Министерства, — говорила женщина, выписывая что-то пером в своем блокноте. — Хороший преподаватель.

С этими словами Долорес вышла из кабинета, а Катарина Маршалл пыталась понять в какой момент она стала «лояльной» к деятельности нынешних политиков.

Еще большим шоком для нее стало приглашение от Амбридж. На следующий же день. Стоило Катарине провести последний урок у шестого курса, школьный домовик в наволочке с гербом Хогвартса отконвоировал ее к незнакомой двери.

Трижды постучав и услышав писк: «Войдите!», на Катарину обрушился шквал из всего розового, что могло быть представлено в этом мире. Тарелочки, обивка стульев, перья, книги и даже цвет пергаментов был розовым. Только изображения котят на стенах отличалось цветом, однако и на них оказались розовые бантики и ошейники.

— Ох, добрый вечер, мисс Маршалл! Я так рада, что вы заглянули, — улыбалась женщина в розовом кардигане. — Меня так воодушевила ваша речь про клуб, что я подумала — а не выпить ли нам с Вами по чашечке чая?

— Оу, — удивленно протянула Катарина. — Конечно же, я не против.

Девушке любезно было представлено одно из розовых кресел и одна из розовых чашечек с не менее розовым блюдцем. Последние она успела поменять местами с Долорес так, что напиток, который предназначался ей, теперь находился у Амбридж.

Минут пять ничего не происходило. Они действительно пили чай и вели отстраненные беседы о погоде и последних новостях, как принято в Англии. Этакая прелюдия разговора. И Долорес не сдержалась первой.

— И как так вышло, что я перепутала чашки? Я ведь хотела добавить вам зелье болтливости, Катарина! — голос ее стал каким-то ничуть не мерзким, а наоборот бархатным. — Я бы вообще здесь не была, если бы не Фадж. Ненавижу детей!

— Ну-ну, мисс Амбридж, — успокаивала ее Маршалл. — С вашим рвением вы, скорее, дослужитесь до Директора, чем вернетесь обратно в Министерство.

— Нет! Я точно не выдержу! Но и выбора у меня нет, — говорила она, продолжая пить из чашки. — С моим происхождением мне приходится бороться, строить из себя невинную овечку и расталкивать всех остальных, пока они ничего не заметили. Вот только если вы проболтаетесь…

— У меня на это ни сил, ни желания, мисс Амбридж. Моя стезя — школа и наука. В политические дебри я никогда не полезу.

— Это хорошо… — слегка заторможено сказала женщина. — Можете звать меня Долорес. Знаете… у меня ведь никого нет, а Вас я уже могу считать подругой? Наверное — да. Вы так много обо мне теперь знаете.

Долорес Амбридж даже не нужны были ответы и хоть какой-то отклик со стороны собеседника. Она без умолку тараторила, а затем затухала. Однако, стоило только сделать очередной глоток чая, как слова снова сыпались из нее, не повинуясь хозяйке.

— Я ведь даже и кошечку завести не могу из-за аллергии. Приходится довольствоваться картинками. Но они такие милые, правда?

— Эм, мисс Ам… Долорес, — исправилась Катарина. — Почему вы продолжаете пить чай? Там ведь по-прежнему зелье…

— О! Я просто подумала отпустить, так сказать душу, а потом наслать на тебя Обливиейт и на того домовика, который тебя провожал тоже, — с улыбкой сказала Долорес.

Катарина с силой сжала подлокотники кресла на котором сидела.

— Но мы ведь… подруги? — неуверенно произнесла Маршалл. — Особенно когда я преподнесу вам дружеский подарок! Точно, подарок!

— Подарок? — неуверенно спросила Амбридж. — Хорошо.

— Мне нужно будет его подготовить, но обещаю, Долорес, ты будешь в восторге!

И Катарина выбежала из кабинета, пока палочка ее новой подруги аккуратно лежала на столе, а не указывала на ее голову.

Иметь Долорес в подругах? Странно. Но лучше держать врага ближе, чем друга. Особенно такого врага. К тому же то, что Маршалл увидела под зельем болтливости оказалось не так уж и мерзко. Просто человек создал себе новую личность ради достижения цели. Было удивительно узнать, что у нее есть свои страхи, волнения и переживания. И Маршалл надеялась хоть немного, но приблизить ее своим подарком, чтобы сделать Долорес более «лояльной».