Божья благодать или... Шалость удалась! Семейная жизнь охотников. (гет)

Утро того же дня, Суррей, школьная площадка

Спустя какое-то время на школьной площадке Джинни откровенно заскучала. Делать было нечего, а потому она села на скамеечку рядом с мальчиком. Согревающие чары не давали замёрзнуть ни ей, ни ему.

— Энджел, — обратилась она к странноватому сыну Лавгудов просто, чтобы хоть чем-то себя занять. — А почему Дин с Сэмом зовут тебя теперь Касом?

— Потому что таково моё истинное имя, — был ей спокойный ответ.

— То есть, как истинное?

— В прошлой жизни меня звали Кастиэлем.

— А почему тебя так звали и что за прошлая жизнь? — полюбопытствовала девочка, — Это… типа реинкарнации? — блеснула поверхностными знаниями она. Попалась ей где-то полгода назад в руки маггловская книжка одна, а поскольку девочка очень любила читать, то с интересом ознакомилась и с её содержимым, правда, не особенно поверив, но вполне допуская, что такое возможно. Живя в мире волшебников и будучи сама ведьмой, почему бы и нет? Надо бы обязательно расспросить школьные привидения, когда она поедет в Хогвартс. А тут настоящий и живой человек, помнящий свои предыдущие жизни? Как интересно! Может, он поэтому такой… странный?

Джинни всегда отличалась любопытством. А то, как пятилетний мальчик применил магию против того хулигана… Уж девочка-то видела и готова была поклясться чем угодно, что была она отнюдь не спонтанной. А как он стребовал непреложный обет (пусть и не без помощи Дина, но всё же) со взрослой и далеко не самой слабой ведьмы! Это определённо стоило узнать и понять причины.

— Не совсем, но очень похоже, я тут во искупление своих ошибок, совершил я которые, обуреваемый гордыней и будучи ангелом, — ответил ей в своей странноватой манере изъясняться мальчик.

— Ты и сейчас Энджел, — не поняла Джинни.

— Нет, я и правда был настоящим ангелом с крыльями из божественного воинства, — принялся объяснять ей Кас. — Потом познакомился с братьями, их тогда тоже звали иначе.

— И как же их звали? — навострила ушки рыжуля, заинтересовавшись ещё больше. Неужели и её любимый брат Дин тоже помнит? Как интересно! Может, он поэтому так здóрово дерётся и вообще, крутой? — И как ты с ними познакомился, если был ангелом?

— Дин и Сэм Винчестеры — охотники за нечистью, лучшими, что я встречал когда-либо, а познакомились мы с ними накануне грядущего Апокалипсиса в том мире, когда…

Теперь в ожидании братьев Джинни точно не смогла бы пожаловаться на скуку, слушая ангела и время от времени задавая вопросы…

* * *

Подходя к дому под чарами отвлечения внимания и невидимости, братья и Лючия заметили, как вышла из парадной двери дома номер четыре худая женщина, неприятной наружности. Судя по всему, это была Петунья, тётка Гарри. Машины тоже не было, очевидно, дядя с самого утра уехал на работу, а дети в школе. Так что дом был пуст.

— Ну, — обратился Сэм к Лючии, — Что ты можешь сказать об этом доме? Есть на нём какая-нибудь защита или нет?

— Точно сказать не могу, охранные чары не мой профиль, знаешь ли, но так на первый взгляд вроде бы ничего…

— Может, войдём тогда внутрь и там поищем? — предложил Дин.

— Да, только войду туда сначала я, — кивнула Лючия. — Всё-таки вы мои ученики, случись что, я долго не протяну, да и на том свете… мне ваша родственница всё припомнит, — вздохнула она.

— Дамы вперёд! — шутливо поклонился перед калиткой чисто декоративного заборчика Дин.

— Какая галантность! — усмехнулась сицилийка, кастуя «Алахомору».

Но стóило ей вступить на огороженную территорию дома, как, схватившись за горло и захрипев, женщина упала.

Рванувшегося было вперёд Дина, крепко схватил и придержал за плечо Сэм с такой готовностью, как будто именно этого момента и ждал.

— Стой! — рявкнул он, доставая палочку и призывая тело манящими чарами. — Не прикасайся к забору!

— Это… тоже было в твоих видениях? — поражённо посмотрел на него Дин, — но Лючия…

Он встал на колени перед бледным с посиневшими губами телом, пытаясь нащупать пульс на уже ледяной шее… и не находил.

— Она… мертва. Сэмми, как ты мог, если знал, что…

— Вот именно, что знал, — ответил ему Сэм, напряжённо смотря на мёртвую женщину. — Подбеги ты к ней, тоже бы рядом лёг!

— Но почему ты её не предупредил?!

— Увидишь, — не сводя взгляда с трупа, ответил брат. — Сейчас она встанет, а вот ты нет.

— Что значит, встанет? Без души, нечистью или…

— Нет, воскреснет человеком. Больше я не видел, но чувствую, что это очень важно… в будущем. Почему-то она должна была умереть именно сейчас…

— Сэмми, я тебе говорил, что ты меня порой пугаешь?

— Да, и не один раз.

И правда, спустя какое-то время на бледное лицо стали возвращаться краски и, кажется, она задышала, вздрогнули ресницы, и женщина открыла глаза. С удивлением приподнялась она на локтях и огляделась.

— Что случилось, я что… в обморок упала? — спросила она у братьев. — Какое-то странное чувство…

— Ты умерла, а потом каким-то образом воскресла, — ответил ей Дин, подавая руку и помогая подняться. — Уж не знаю, почему, — он многозначительно посмотрел на Сэма, но тот ничего не ответил.

— Может, это… ваша бабушка вмешалась? — уточнила Лючия.

— Нет, — покачал головой Сэм, сейчас он очень напомнил Дину Касса, когда тот уходил в себя. — Она тут не причём, будь её воля… ты бы не воскресла.

— Вот уж спасибо! — нервно усмехнулась сицилийка.

— Что это было? — уточнил Дин. — Ты помнишь чего-нибудь?

— Нет, — просто поняла, что умерла и какие чары тут установлены. А вот что было там… за гранью, нет, — задумчиво покачала головой Лючия.

— И что это за чары?

— Крайне мерзкая вещь, так называемый: «Полог света». Он очень плохо определяется и обнаруживается магией. Используется крайне редко и официально запрещён по причине крайней беспощадности, как к тем, от кого охраняет, так и к тем кого, по идее, должен оберегать.

— Как это?

— Ну, изначально он задумывался как защита, её какой-то магглорождённый, тут таких зовут грязнокровками, маг изобрёл, веке в тринадцатом, точно уже не скажешь. Он потом, правда, немного спятил, подался в монахи-отшельники и до конца жизни замаливал свой «бесовский» дар, при этом изобретя кучу всяких извращённых заклятий, включая и эту так называемую защиту. Суть в том, что сквозь неё может пройти только «чистая и целостная» душа по мнению этого ненормального, не «расколовшая» и не «запятнавшая» себя убийством. В общем, человек может быть хоть извращенцем, хоть подонком и последней гнусью, но если он ещё не убил другого человека, то для этой защиты он чист. Она его пропустит без проблем, а вот если нет, то… скорая и мгновенная смерть.

— Да, хорошо, что мы туда не ломанулись, — кивнул Сэм.

— Но и это ещё не всё, — продолжила сицилийка. — Видите ли, эта защита не может существовать просто так, она должна подпитываться от определённого магического источника…

— Какой источник в маггловском квартале? — удивился Дин.

— Живой, разумеется. Раньше так иногда храмы и церкви защищали, держа в подвалах пленённых колдунов, но, естественно, не убивая их.

— То есть эта штука тянет магию?

— Да, и здоровье тоже, а ещё она… как бы это сказать… обостряет нетерпимость тех, кто постоянно в зоне её действия проживает. Если ты чего-то просто не любишь, то под воздействием этой … «защиты» начинаешь люто ненавидеть.

— То есть, если Дурсли, скажем, боятся и не принимают магию, то с этим…

— Вот именно! — воскликнула Лючия. — Поэтому «Полог Света» в итоге и запретили, люди становились непримиримыми фанатиками. А самое интересное заключается в том, что она их тоже держит и не пускает! То есть, как бы сильно человек ни желал покинуть дом, он… не может! И убить ни себя, ни кого-либо… тоже.

— А вот избивать и издеваться… — задумчиво продолжил Сэм.

— Да, это так называемый «Свет» позволяет, — кивнула Лючия.

— А убрать её как-то можно?

— Да, без источника она сама постепенно «выдыхается», только вот процесс этот небыстрый, ну, или её снимает тот, кто наколдовал. Другим магам это не под силу.

— И насколько постоянно должен жить в доме этот… источник? — уже догадываясь об ответе, уточнил Сэм.

— Ну, хотя бы месяц в году, но лучше, конечно же побольше, — подумав, ответила сицилийка. — Есть у неё ещё и такое свойство, как накапливаться. Так что, даже если ваш Поттер уедет в Хогвартс, защита ещё лет десять или восемь точно протянуть может.

— Что-то я не понял, а как же они на маяк… — начал было Сэм, но осёкся. — А… в отпуск на пару недель, например, они тоже уехать не смогут?

— Ну, почему же, на небольшой срок — запросто, но неосознанно они будут стремиться вернуться, искренне считая, что просто скучают по дому. В том-то и коварство этой «защиты», что она воздействует исподволь, и живущие сами не замечают происходящие с ними изменения, думают, что это их собственные чувства… По сути, так оно и есть, только вот чувства эти усиливаются. Любовь превращается в одержимость, а неприязнь — в лютую ненависть…

— Что ж, тогда многое становится понятно, — кивнул Сэм.

— Что именно? — спросил Дин.

Лючия тоже с любопытством посмотрела на младшего из учеников.

— Сестра матери Поттера не любила магию, вроде бы завидовала ей, чем именно волшебство не угодило старшему и младшему Дурслям, не знаю, но… наверно их тоже появление новоявленного родственника не обрадовало. Не знаю, может, этот Дадли ревновал родителей к Гарри и возненавидел его в итоге, а Вернон не хотел тратиться, а потому… стал постоянно обвинять Гарри в нахлебничестве. А со временем под воздействием и усилением этой пакости всё вылилось в… травлю.

— Звучит вполне логично, — кивнула сицилийка. — Такое вполне может быть. Помню, когда моей кузине враги семьи тайком поставили такую «защиту» на новом доме, куда она сразу же после свадьбы переехала с мужем… Джек был не из Семьи, работал обычным архитектором. Кузина Роза тоже была не при делах. Так что, и её, и супруга эта «защита» нормально пропускала. Роза тогда ушла из Семьи, глава был против её брака, но отпустил, позволив жить, как хочет. Она у него любимицей была. После свадьбы они ни с кем из наших не общались. Так что домой к себе никого из нас не звали. Поначалу всё было прекрасно, молодожёны любили друг друга с каждым годом всё сильнее. А потом заболела её мать, овдовев, и переехала к ним. Джек с тёщей не ладил. В общем, где-то через пару лет он стал с ней себя вести примерно, как Дурсли с вашим Гарри. Только тогда старшие и всполошились, когда узнали, дядя Алонсо, тогдашний глава, хотел поговорить и призвать его к порядку, но… умер, не сумев переступить порог дома. Вот тогда-то всё и выяснилось, хоть далеко и не сразу. Мне тогда четырнадцать было. Сама я кузину и её мужа плохо знаю, так видела пару раз мельком на семейных праздниках, когда она ещё не замужем была, но эту историю слышала во всех подробностях, мы ещё тогда с братьями тайком к тому дому пробирались и пытались посмотреть! Мелкие идиоты были! Странно, что я сейчас этого не поняла и полезла, как дура!

— Да, весьма интересная и поучительная история, — проговорил Сэм.

— Но вот чего я не пойму, так это почему я жива? — продолжила Лючия. — Не то, чтоб я жаловалась, но по идее, шансов выжить у меня не было. Я ведь реально умерла, да?

— Реальнее некуда, — подтвердил Дин. — Ты вся мгновенно окоченела, губы посинели и пульса не было. А потом стала постепенно оживать.

— Странно всё это, — покачала головой Лючия.

— А ты ничего необычного в себе не ощущаешь? Там, жажду убивать, агрессию? — в Сэме проснулся охотник на нечисть.

— Да, нет. Не больше, чем обычно, — пожала плечами женщина, прислушиваясь к себе. — Думаешь, я стала упырём или ещё кем-то?

— Ну, кто тебя знает?

— Ладно, будем решать проблемы по мере наступления, — подвел итог Дин. — Что делать будем? Как-нибудь эту пакость с дома сразу снять можно?

— Нет, — покачала головой сицилийка, разве что адским пламенем вместе с домом и фундаментом, да и дворик зачистить не помешает, учитывая, что я даже через калитку зайти не смогла.

— А полувеликаны могут? — внезапно спросил Сэм, вспомнив ещё кое-что из Канона.

— Ну, трудно сказать, — ответила сицилийка. — На полувеликанов магия вообще в большинстве случаев не действует, а если этот гипотетический полувеликан никого не убил, то… наверно, может.

— Да, теперь понятно… — пробормотал он себе под нос.

— Что понятно, Сэмми? — утончил Дин.

— Почему к Гарри с письмом Хагрида отправили, а не, скажем, Макгонагалл или Снейпа. С последним-то понятно, будучи пожирателем, а Макгонагалл… ну, мало ли что там у неё было в прошлом. Может, и убила кого…

— Может, — кивнула сицилийка, — но тогда получается, что директор об этой «защите» знал?

— И не просто знал, а даже настаивал на том, чтобы Гарри проводил тут каждое лето и твердил о кровной защите жертвы матери, — забывшись ответил ей Сэм.

— Да? Это когда же? — не поняла сицилийка.

— Не сейчас, в будущем будет… — уточнил Сэм. — Но что же тогда с Квиреллом? Ведь Поттер его на первом курсе убил?

— Кого? — удивилась сицилийка.

— Убил? — поразился Дин.

— Не важно, но если Поттер убьёт его на первом курсе в Хоге, то как же эта «защита»?

— Во-первых, не факт, что убьёт, может, это была какая подстава?

— Не знаю, но Поттер был уверен, что убил, он помнил об этом.

— И что? Как маг-менталист могу тебе сходу несколько возможных вариантов внушения о ложных воспоминаниях сказать. Убийство в столь юном возрасте, тем более, первое. Я ведь правильно поняла — это было его первым?

Сэм кивнул.

— Так вот, это реально меняет душу человека, его чувства, он уже никогда не станет прежним. Скажи, мучили его после этого кошмары, чувство вины, совесть, в конце концов?

— Нет, — насколько мне известно, ответил, подумав Сэм.

— Если мальчик так хладнокровно пережил свое первое…мокрое дело, то либо он монстр во плоти, либо… эти воспоминания могли быть ложными и подсознательно он чувствует и не верит им, а потому и глубоких переживаний у него нет. Даже если бы он убил подонка при самообороне и считал себя хоть тысячу раз правым, всё равно, сильные чувства он бы при этом точно испытывал, ну хоть какие-то! — эмоционально, воскликнула она, как показалось Сэму, даже слишком. — Если же этого не наблюдается…то делай выводы.

— Понял, но если всё-таки имело место быть реальное убийство и именно им?

— Если эту дрянь ставил сам «светлейший», — иронично проговорила последнее слово Лючия, — то мог сам же и снять.

— Да, наверно, — кивнул Сэм, — но почему тогда отношение Дурслей к Гарри не изменилось? Ну, то есть не изменится?

— А с чего бы ему меняться? — удивилась Лючия. — Они уже настолько привыкли ненавидеть племянника, что могли и не захотеть ничего менять, по крайней мере не в ближайшее время, так уж точно, сила привычки и инертность человеческого мышления. Не стоит их недооценивать. Моя печально известная кузина с мужем так и не смогли выйти из-под воздействия и продолжили обожать друг друга, при этом Джек не перестал люто ненавидеть тёщу.

— Наверно, ты права, — вздохнул Сэм.

— Ну, тогда, может, «Адеско Файер» жахнем? — предложил Дин. Его все эти теоретические диспуты о будущем несколько притомили. Хотелось реальных действий.

— А что мы аврорам скажем или… маггловским копам? — спросила Лючия. — Не говоря уж о Дамблдоре…

— Можно подстроить всё так, чтобы выглядело, как несчастный случай, пожар от случайной небрежности … неисправной проводки, например, — предложил Сэм.

— И кто же эту проводку «не исправит»? — поднял бровь Дин.

Переглянувшись, братья в один голос воскликнули: — Джинни!