В твой мир из пепла (гет)

Примечания:

Глава большая! Запасаемся вкусняшками и приступаем к чтению😋

Наша Е Сиу в темном цзинском наряде https://pin.it/1Ldi4d3Mx

https://pin.it/19UPd8bW7

https://pin.it/4lKxbMKJi

Разговор лисицы с Таньтай Цзынем и ее Рырр https://pin.it/1T3oljkXs

---

Глава 21

Семья важна. Своя семья важнее

На следующий день у Таньтай Цзыня было хорошее настроение, поэтому он с юмором отнёсся к парочке, по очереди наведывающейся к нему с просьбами с самого утра.

Е Цинъюй, серьёзный и торжественный, встал на колени и попросил за свои заслуги о милости — ему нужно было противоядие для Пянь Жань.

«Это и есть любовь — просить не для себя?»

Лисица же, непривычно вежливая, час спустя, с порога начала просить о том же. Правда, услышав, что он отдал противоядие (ее слабость) Цинъюю, тут же переменилась, снова превращаясь в дикую лисицу с диких холмов: начала его проклинать и даже рыкнула на него перед уходом.

Смешные.

Жаль Е Сиу проспала и не увидела эти сцены. Ну ничего, он позже расскажет ей и тогда они посмеются вместе.

* * *

Лисица шла по дорожке сада, туда где, как она предполагала, тренировался Е Цинъюй, и кипела внутри:

«Таньтай Цзынь, негодяй! Как он посмел отдать МОЁ противоядие в руки Цинъюя?! И как мне теперь его у того выпрашивать? Никогда не любила просить. Ррр…»

«О, а вот и искомый субъект — заметила она Цинъюя, как раз меняющего боевую стойку с мечом, и выдохнула, напомнив себе о своей цели — Так всё, успокаиваемся, нужно быть милой».

— Цинъюй — позвала она, подходя ближе.

— Проснулась — заметил тот, невозмутимо отходя к стойке с оружием — Ты много выпила вчера. Голова не болит? — спросил он, избегая ее взгляда.

— Точно — подхватила Пянь Жань — Я вчера напилась и поддалась порыву, не принимай близко к сердцу.

— Я это понял — ответил Цинъюй после заминки.

— Ну и прекрасно — отозвалась лиса с улыбкой и начала обходить парня, готовясь к своей просьбе — Е Цинъюй, я…

— Пришла попросить противоядие? — хмыкнул тот и вздохнул — Со мной тебе не нужно хитрить, можешь говорить прямо.

— Я больше не могу тут оставаться — выдала Пянь Жань серьезно — Отдай мне лекарство, и я покину столицу.

— Почему ты хочешь уйти? — встрепенулся Цинъюй и уточнил — Это что, из-за меня? — а затем горько усмехнулся и пробормотал — Даже и не знаю, польщён ли я или ранен до глубины души…

— Е Цинъюй, у нас с тобой нет будущего — прервала его терзания девушка и нетерпеливо спросила — Что мне сделать, чтобы ты отдал мне противоядие?

— Противоядия нет — тихо ответил ей Цинъюй через пару секунд.

— Что? — непонимающе уточнила лиса. «Не мог же он уже его уничтожить?»

— Его нет, как не было и яда — пояснил Цинъюй и разъяснил — Император сказал мне, что заставил тебя тогда принять обычную тонизирующую пилюлю ⁽¹⁾. Пянь Жань, ты свободна — со слабой улыбкой заключил он и отвернулся.

— Таньтай Цзынь — процедила себе под нос лисица — Вот, гад… Провёл меня…

«К слову, а что же Цинъюй? — подняла она на него взгляд и отметила, что тот опять стоит к ней спиной — Ох уж эта его спина. С удовольствием расцарапала бы ее снова. Ну да ладно, сейчас не об этом…»

— Почему ты открыл мне это? — заинтересованно спросила Пянь Жань его спину — Мне император сказал, что противоядие у тебя, ты бы мог просто промолчать и удержать меня рядом с собой.

Парень только вздохнул, ведь именно это посоветовал ему Таньтай Цзынь. Император не мог дать ему то, что он просил, вместо этого дав совет, как удержать лисицу рядом, но Цинъюй решил, что эти методы не для него.

— Я никогда не любил лгать — произнес он — Тем более не хотел обманывать тебя. Мне было хорошо с тобой, но я больше не жду милости от богов. Пянь Жань — повернулся он к ней и признал — Встреча с тобой — это лучшее, что было в моей жизни.

«Хм…приятно слышать» — подумалось лисе, и она с хитринкой спросила:

— А что, если я решу остаться в столице?

Цинъюй казалось растерялся на секунду, но потом твёрдо заявил:

— Хорошо. Ты вольна быть там, где тебе нравится. Если не хочешь видеться со мной, то я спрошу разрешение у императора и тот отошлет меня на границу.

Пянь Жань только покачала головой на эту готовность поставить чужие интересы над своими… «Что за нездоровая жертвенность? Лечить, однозначно!» И как же бесит эта его неспособность понимать намёки.

— Е Цинъюй, ты действительно такой дурак или просто талантливо прикидываешься? — задала она вопрос, но потом мотнула головой и усмехнулась — А, забудь. Не собираюсь я тебе всё разжёвывать.

Раскинув руки в стороны, Пянь Жань шагнула мимо Цинъюя и выдохнула:

— Теперь я свободна и могу делать что захочу. И, пожалуй, пока что я хочу остаться в столице — добавила она и вступила на дорожку ко дворцу.

«Надо бы «похвалить» императора за его коварство — решила лисица — Дам ему парочку советов насчёт Е Сиу».

— Пянь Жань — окликнул ее Цинъюй, наконец сообразивший, что лиса передумала убегать от него, и с надеждой уточнил — Значит ли это, что мы сможем общаться как прежде и проводить время вместе?

Лиса обернулась и весело заметила:

— Всё может быть — добавив напоследок — Посмотрим на твое поведение.

* * *

Проснувшись утром, Сиу скривилась от яркого света, проникшего сквозь шторы, и застонала от головной боли.

«Ну всё, пьянству бой! — решила она, потирая виски и осматриваясь сквозь прищуренные веки — Позор, опять ее до кровати таскали, видимо. Да еще и этот урок. Урок пьяных поцелуев. Докатилась».

«И ведь вино казалось таким лёгким — вздыхала она, вспоминая — Ну как морсик. И вот…»

«Так, судя по всему, время к обеду — поняла она и кряхтя сползла с кровати, чтобы дойти до ванны и привести себя в порядок — Ледяная вода поможет» — сжав зубы, подумала она.

* * *

С Таньтай Цзынем она встретились только за обедом. Сиу старательно делала вид, что ничего особенного вчера не произошло и вообще оправдывала себя его шантажом и выпитым алкоголем, надеясь, что Цзынь, получив представление о поцелуях, уже успокоился.

* * *

Таньтай Цзынь с удовольствием поделился историей о сегодняшних утренних визитах, но в ответ получил лишь слабую тень той реакции, на которую рассчитывал.

Он видел, что Сиу не по себе, хотя бы по тем признакам, что она была непривычно молчалива и избегала смотреть на него, но решил не напоминать ей о вчерашнем и не давить пока что. Вместо этого он протянул ей лакированную шкатулку и произнёс:

— Открой.

С лёгким удивлением Сиу приняла чёрно-красную шкатулку и спросила:

— Что это, подарок? С чего вдруг?

Цзынь, подняв брови, напомнил:

— У тебя же сегодня день рождения. Хотел тебя первым поздравить. Мне Пянь Жань еще утром напомнила. Напутала что ли? — нахмурился он.

— Эм...наверное, нет — задумчиво проговорила Сиу и предположила — Но лисе вероятно об этом сболтнул Цинъюй. Вот только он явно о дне рождении местной Е Сиу, а не о моём.

— Хм…я в курсе, что сегодня день рождение Е Сиу — пробормотал Цзынь — Но полагал, что у вас просто даты рождений совпали — пожал он плечами и пояснил — Ты с Пянь Жань стала довольно близка, даже о своей тайне ей рассказала, думал, ты ей уже успела сообщить и такие детали, как свою дату рождения.

Сиу только покачала головой на эту путаницу, рассматривая какой-то замысловатый замочек на шкатулке, больше похожий на узор или вязь иероглифов.

— Не бойся, не отравлено — хмыкнул Цзынь, наблюдая за мной.

— Да я не этого опасаюсь — усмехнулась она — А что ногти сломаю, пытаясь вскрыть эту красоту.

— Боже — закатил глаза Таньтай Цзынь, забирая коварную шкатулку из ее рук — Ты что, не узнала заклинание? — показал он на замок и собранные в узор символы, после того как он коснулся их своей силой, выстроились в ровную строчку. Прошептав их, Цзынь и открыл шкатулку.

— Ну намудрил — протянула Сиу.

Таньтай Цзынь только фыркнул:

— Сама же отравленных иголок в замках опасалась. Вот и нашёл для тебя магический замок. К нему и прикасаться необязательно. Просто направь свою ци с командой активации.

— Спасибо — улыбнулась девушка и наконец рассмотрела то, что внутри шкатулки.

На ложе из красного шёлка лежал...чёрный ноздреватый камень. «Ну то есть, простите, звезда».

— Кусочек звезды? — уточнила всё же Сиу.

— О, ты знаешь, как выглядит упавшая звезда? — удивился Цзынь.

— Ну как бы — криво улыбнулась она — Ты что забыл, что я видела будущее?

— Не забыл — сдвинул брови Таньтай Цзынь и недовольно уточнил — Но неужели я и той Ли Сусу звезду дарил?

— Дарил, родной, дарил — покивала я насмешливо и уточнила — И тоже на день рождение Е Сиу, ты ж не знал кто она и когда ее день. Вот же выверты судьбы — покачала я головой и с недоумением продолжила, рассматривая подарок — Не думала, что этот камень так важен для истории, что и со мной вынырнет в реальность.

— Если не нравится — выкини — проворчал Таньтай Цзынь, раздражённо барабаня пальцами по столу.

Лиса как-то обмолвилась, что все мужчины обещают девушкам, когда ухаживают за ними, звезду с неба, луну и солнце. Поэтому он и решил подарить случайно попавшую к нему звезду, точнее вероятно ее осколок. Какой-то крестьянин нашёл и отдал его сборщикам вместо налога, а те привезли в казну. Из сокровищницы он его сегодня и взял (из-под соответствующей таблички, поясняющей что это за ценность), когда искал что подарить.

— Дорог не подарок, дорого внимание — произнесла Сиу — И мне нравится твоё — а на скептично поднятую бровь, добавила — Ну какая девушка не мечтает звезду с неба получить? А мужчины им только обещают обычно. Другое дело — ты, никаких слов — только результат — улыбалась она, хваля парня, тоже начавшего довольно улыбаться.

— Кхм, ладно — вернул свое привычное спокойное выражение лица Цзынь и продолжил — У меня для тебя есть еще один дар. Ты не сейчас планируешь к семье поехать? — уточнил он.

— Нет — буркнула Сиу и выдохнула — Они до сих пор не приняли Цинъюя.

— И при чём здесь ты? — не понял связи Цзынь -Тебя-то они любят.

— Мотивирующий фактор — назидательно заметила та и объяснила — Если я стану посещать семью Е, как обычно, то они никогда не примирятся со своим Главой семьи, а так, глядишь, бабушка без меня совсем заскучает и допечёт своего сына — тот дозреет до прощения, осознает свою неправоту и позовёт Цинъюя, чтобы нормально поговорить. Вот тогда я и приду в их дом. Вот так — упрямо поджала губы Сиу.

— Как коварно — усмехнулся моему плану Таньтай Цзынь.

— А то — хмыкнула Сиу и уточнила — Но ты говорил про какой-то дар.

— Мм, да — ответил Цзынь и встал со словами — Следуй за мной.

Однако далеко мы уйти не успели — на выходе из кабинета нас подловил Е Цинъюй.

— Ваше Величество — поклонился он и обратился с просьбой, глянув на меня — Разрешите забрать свою сестру, я сопровожу ее домой. Семья хочет ее поздравить — пояснил он.

Цзынь только с вопросом в глазах посмотрел на меня, ведь я не далее, как пять минут назад говорила ему, что не пойду домой.

Поэтому я напомнила брату:

— Цинъюй, я не планировала сегодня посещать поместье Е. Ты же помнишь, я говорила — пока они тебя не позовут, и я не пойду.

— Они позвали, Сиу. Мы оба идём домой — светло улыбнулся брат и показал письмо, что держал в руке.

И пока я его бегло просматривала, тот обратился к Таньтай Цзыню:

— Ваше Величество, Вы супруг Е Сиу и разумеется тоже можете присутствовать на семейном празднике, если хотите.

— А если не хочу? — хмыкнул Цзынь, не слишком желающий видеть тех людей и вынужденно им улыбаться за праздничным столом.

— Как Вам будет угодно — смутился Цинъюй и поспешил сгладить ситуацию — Простите, не подумал, Вы, должно быть, заняты государственными делами.

— Ладно поеду с вами — махнул рукой Таньтай Цзынь — У нас с женой были некоторые планы. Заедем в поместье Е, и я подожду, когда Сиу освободится.

Добрались мы быстро, но внутрь дома Цзынь ожидаемо заходить не захотел, сказал подождет меня в повозке.

* * *

— Сиу, с днем рождения — встретили меня радушно, вручили подарки и тут же усадили за стол.

Через какое-то время я решила что пора и честь знать. Да и неудобно — Цзынь там ждет снаружи.

— Бабушка, я больше не могу есть — произнесла я жалобно.

— Это же праздничная лапша, съешь еще немного — ответила бабушка и посетовала — Ты так исхудала. Да еще и одета мрачно. Кстати, вот посмотри — дала она знак своей служанке и после того, как та передала ей сверток, продолжила — Заказала специально для тебя, а отец лично ездил за тканью к границе Шэна, здесь-то такой не найдешь.

Чунь Тао споро развернула переданный для меня свёрток и показала, что внутри скрывалось светло-зеленое платье, салатового оттенка, на подобии того, что Е Сиу носила в начале фильма.

«Ээ…ну спасибо» — проговорила я про себя, с натянутой улыбкой, благодаря за дар. Недолюбливала я этот цвет. По мне — так слишком ядовито.

— Хочешь, прямо сейчас примерь — добавила бабушка довольно и тут же распорядилась — Чунь Тао, помоги переодеться.

Не успела я и опомниться, как появилась ширма и меня уже облачили в этот ужас, а бабушка всё приговаривала, поправляя на мне наряд:

— Ну вот, другое дело. Я же знаю, это с детства твой любимый цвет.

— Неудивительно — добавил от себя жующий Цзеюй — Это же был цвет последнего наряда, который сшила для неё её мама перед смертью — и ойкнул.

Отец кажется пнул сынка под столом за неуместное замечание, но я была благодарна старшему братцу — теперь хотя бы стало понятно почему мне так настойчиво его все дарят, но при этом молчат, не поясняя причину такого выбора.

— Благодарю, бабушка, отец — поклонилась я родне и неловко добавила — Но не обещаю носить его часто.

Чувствовала я себя в этом всём некомфортно.

— Что так? — удивилась было бабушка, но потом спохватилась — Ну да, что ж это мы. Ты выросла, вероятно и предпочтения изменились — посетовала бабушка.

Отец же нахмурился и вдруг выдал свое озарение:

— А может это тебя твой муж заставляет такое тёмное всё носить?

«Ничего себе, вывод — опешила я, а тут и Цинъюй подал голос:

— Теперь она жена императора Цзина — вмешался с замечанием брат, до этого момента сохраняющий молчание, благодарный уже за то, что его приняли, и пояснил — Это честь — носить тёмные цвета, как представители благородной знати Цзина. А Е Сиу еще, как его жене, дозволено добавлять знаки власти на одежду, как у самого императора — с почтением в голосе добавил он.

Ну да, по факту, весь мой гардероб мне Таньтай Цзынь заказывал, пока я в Бездне была. Не желая вникать в значение миллиона деталей женского облачения, он решил пойти по ленивому пути, решив, что я потом сама выберу другое, если не понравится то, что будет готово к моему возвращению. Не мудрствуя особо, Цзынь приказал портным сделать для меня такие же расцветки и фурнитуру, как и на его костюмах. До моего путешествия к Бездне, я в одежде Июэ ходила, а по возвращению мне уже предоставили эти наряды. По сути, вся моя одежда была аналогична гардеробу императора. Вот мы и ходили с ним почти всегда в парных нарядах (Таньтай Цзыню это понравилось, а мне было всё равно. К тому же, тёмное практичнее).

Многие придворные отметили этот факт и приняли это за особые знаки внимания и благосклонности ко мне. «Знали бы они, что поначалу это было просто результатом лени одного и незнания таких заморочек у другой» — хмыкнула я про себя, когда впервые услышала эти слухи. Но разубеждать семью сейчас я не стала, пусть думают, что это особая честь.

— К слову, об императоре — серьезно произнес отец — Слуги доложили, что Таньтай Цзынь остался снаружи у нашего дома — и укоряюще посмотрел на меня и Цинъюя, но тут вмешалась бабушка.

— Мне кажется у него достаточно причин, чтобы не желать входить в этот дом — произнесла она, качнув головой — Он многого натерпелся в поместье Е, и мы вряд ли сможем получить прощение за это. Уже одно то, что он отказался от мести нам и пощадил наши жизни, говорит о том, как он привязан к тебе, Сиу.

— Да, согласен — кивнул отец — Все знают, что семья это главное в жизни человека. Хочешь получить расположение человека — сделай приятное его семье. Вот он и спас нас, несмотря на наше обращение с ним. Да, я помню о вкладе Цинъюя — добавил он, видя, что я хотела возразить — Но всё же продолжаю считать, что и твоя заслуга есть в том, как снисходителен он к нашим прежним ошибкам.

— Сиу, ты рассказывай нам, если что случилось — добавила бабушка заботливо — Не нужно терпеть. Не держи в себе, хорошо? Мы же семья, мы поможем — закончила она, похлопав меня по руке.

— Хоть наша семья и утратила свое влияние, мы найдем способ защитить тебя — твердо сказал отец и пояснил свое беспокойство — Я опасаюсь, что при дворе тебя начнут унижать и обижать. Там нет наших сторонников.

«Да кто меня посмеет обидеть? — хмыкнула я про себя — Все уже уяснили, что я важная персона для императора, а еще то, что тот не задерживается с наказанием — тут же карает тех, кто посягает на то, что принадлежит ему».

— Не переживай, отец — ответила я — Всё хорошо.

— Как же хорошо? — проворчал отец, не веря моим заверениям.

— Таньтай Цзынь любит Сиу и оградит от бед — снова вклинился с замечанием Цинъюй — Я уже убедился в его бережном отношении к сестре.

— Ты уверен? — уточнил отец.

— Да, отец — подтвердил Цинъюй.

— Ну что ж, раз ты так говоришь — немного успокоился родитель, но следом добавил — И всё же, ты, как Глава семьи и ее брат, должен присматривать за Сиу. Ты один бываешь при дворе из нашей семьи. И нам не забывай рассказывать о положении дел. Мы же ничего тут не знаем и беспокоимся — поведал отец и перевёл взгляд на меня:

— Сиу, дочка, хоть твой муж и враг Шэн, всё же я уважаю его и благодарен за помощь нашей семье. А главное — он хорошо относится к тебе. Цени это, а об остальном подумаем позже. Просто живи и будь счастлива — улыбнулся он.

— Хорошо — кивнула я ему и, решив воспользоваться удачным моментом разговора, добавила, вставая — Ну, мне пора. Таньтай Цзынь ждет меня — пояснила я, гася все возражения.

* * *

Поспешив вернуться в повозку, ждущую ее у дома, Сиу забыла, что не переоделась обратно и столкнулась с насмешливым удивлением Цзыня:

— Что это на тебе? — спросил он, усмехаясь, оглядывая меня — Ностальгия по жизни в Шэн замучила?

Досадливо вздохнув и усаживаясь рядом с мужем, я сказала:

— Да это просто подарок, не обращай внимания — и пояснила смену одежды — Семья хотела сделать мне приятное, потому и выбрала этот цвет.

— Если тебе нравится такое, то почему не носишь во дворце? — поинтересовался Цзынь.

— Во-первых, у меня нет ничего кроме того, что ты мне заказал — начала я объяснять — А, во-вторых, мне не нравится. Это настоящая Е Сиу предпочитала этот цвет — как оказалось ее мама подарила ей такое платье перед смертью, вот она и зациклилась на нём.

Таньтай Цзынь кивнул:

— Да, я знал о давней трагедии семьи Е — и припомнил — Е Сиу всегда плакала, когда молилась о матери. Ирония судьбы — хмыкнул он, поясняя — И я, и Е Сиу — оба рано потеряли мать и страдали без неё, но у Сиу была любящая ее семья и родной дом, а у меня не было никого и ничего. Тогда я так думал. Лишь недавно я понял это чувство семьи и принадлежности роду. Вспоминая былое, я по-новому ощущал происходившее с близкими мне людьми: Лань Ань, Инь Синь, Сяо Линь и ты. Эти люди и были чем-то похожим на мою семью. А еще я иначе воспринимал видения о матери и отце из сна Инь Синь. Наверное, всё это и пробудило во мне эти чувства о семье.

Потом он посмотрел на меня и проговорил:

— Семья Е — не твоя настоящая семья, и, наверное, ты не особо была рада провести с ними время сегодня. Теперь мне понятно почему ты так стремишься вернуться в свой мир, в свой дом. За теми ощущениями тепла и покоя?

Желая отвлечь его от грустных мыслей, я поторопилась с любопытством спросить:

— Цзынь, а куда мы едем? Далеко, надолго?

— Нет, не далеко — отстраненно ответил Цзынь, всё еще поглощенный своими воспоминаниями — Ты скучаешь по своему дому, а это место самое близкое по ощущениям к родному дому для меня. Вероятно, потому что там моя мама. В детстве я очень хотел попасть туда, но несмотря на то, что дорога пешком туда занимала час-полтора, я не мог этого сделать. До тех пор, пока не стал императором.

Уже поняв куда мы едем, я замолчала. Зал Линсин. Я знала только то, что он бывал там несколько раз после восхождения на трон, но туда он прежде всегда отправлялся один, даже без вездесущего Нянь Баюя.

* * *

По дороге туда Цзынь был задумчив и переживал неведомые ему ранее чувства: тоски, печали и горя.

Прежде он знал, что его мама умерла и хотел посетить ее усыпальницу, думал, как бы сложилась его жизнь, если бы мама не умерла родами, но особых сожалений не испытывал, как и не понимал, что такое чувство утраты.

Получив же свои нити, он с каждым днем познавал всё больший спектр эмоций. Не всегда сразу получалось определить, что именно он чувствует. К счастью, рядом находилась Е Сиу, она подсказывала что это может быть за ощущение, судя по его описанию и контексту ситуации, воспоминаний или его мыслей в тот момент.

Сейчас он захотел навестить свою семью. Как и другие. И захотел, чтобы Сиу отправилась с ним.

Интересно, понравилась бы эта Сиу моей маме? Слышал, в ее мире дети знакомят со своими родителями своих спутников жизни, когда они еще невесты или женихи. Можно ли назвать ритуалом знакомства такой визит? Мама давно умерла, да и Сиу не невеста мне, а жена. Но не всё ли равно? Меня никогда не волновали все эти условности.

* * *

В усыпальнице, как и прежде, было тихо и сумрачно. Лишь в небольших нишах зала было светлее от множества расставленных там свечей⁽²⁾.

Установленные там таблички поблёскивали золотом иероглифов, начертанных на них, указывая чей прах покоится в урнах, стоящих за ними.

Тонкий запах цветов и тёплого воска наполнял помещение. Тишину нарушали только звуки нашего дыхания и редкий треск огня свечей.

Таньтай Цзынь торжественно подошёл к подставке у помоста с табличками и, сложив руки в жесте почтения, опустился на колени. Я повторила следом за ним, отдав положенные поклоны, и услышала тихое:

— Здравствуй, мама. Это Е Сиу, моя жена — представил он меня и добавил — Она помогает мне. Я пока неплохо справляюсь, став императором — в народе меня любят — поведал он смущенно и замолк, словно не зная, что еще сказать.

— Это так — произнесла я, решив добавить и от себя — Вы были правы, у Вашего сына на самом деле доброе сердце. Он хорошо заботится о своем народе. Вы можете не переживать за него, я позабочусь о нём. Просто смотрите как замечательно живет Ваш сын с Небес, пока ожидаете своего перерождения — закончила я, глядя на табличку принцессы Жуань-Жуань (наложницы Жоу), будто сияющую в свете множества свечей.

— Не перехваливай меня — пробурчал рядом Цзынь — А то она подумает, что ты преувеличиваешь мои заслуги.

— Не сказала ничего ложного — невозмутимо возразила я.

— Ну да, только изобразила меня каким-то святошей — усмехнулся Таньтай Цзынь, вставая.

Дёрнув уголком рта в усмешке, я произнесла:

— Извини, сейчас исправлюсь — и снова обратилась к табличке его матери — Вообще-то Ваш сын тот еще интриган…

— Ай, замолчи уже — шикнул на меня Цзынь, одновременно закрывая мне рот ладонью, встав позади меня.

— Хи-хи — приглушенно похихикала я в его ладонь.

Затем Таньтай Цзынь помог мне подняться с колен и огляделся вокруг.

— В последние дни было много семейных визитов: Нянь Баюй и некоторые его стражи отправились в Июэ навестить своих родных, Е Цинъюй и ты побывали дома. Вот и мне захотелось снова поехать сюда — со вздохом признался Цзынь и помолчав продолжил:

— Семья важна. У меня никогда не было настоящей семьи, но я подумал, семьей может стать не только та, что была дана при рождении (родители, братья и сестры), но и своя собственная, созданная своими руками — жена и дети. Мы с тобой женаты. Ты же будешь моей семьей, Сиу?

— Я… — замялась я.

Как-то неожиданно всё это, да еще это его упоминание о детях. Может просто к слову пришлось?..

Таньтай Цзынь вздохнул и произнес:

— Понимаю. Может ты не готова дать мне ответ прямо сейчас. Я не тороплю. Но теперь ты знакома с моей мамой, будешь приходить сюда вместе со мной?

— Конечно, Цзынь, буду рада — улыбнулась я и сменила тему — Это и есть тот дар, про который ты упоминал? — уточнила я, имея ввиду знакомство с его мамой и разрешение посещать зал Линсин.

— А… Нет — ответил Таньтай Цзынь и широко повёл рукой с предложением — Осмотрись и скажи какое место тебе больше нравится. Там тебя и похоронят — с улыбкой закончил он.

«Кхм… Не, я конечно понимаю, что это большая честь и, наверное, мило. Но…звучит как-то мрачновато — размышляла я со смешком — Я так-то еще не собираюсь умирать».

Да и вообще, может у меня получится вернуться, а изначальной Сиу-мучительнице Цзыня в этом зале делать нечего. Моя задача защитить Цзыня, пока я здесь, и потом оградить этот зал от праха злодейки. К слову, о прахе…

— Таньтай Цзынь — начала я — Раньше я только вскользь об этом упоминала, в контексте рассказа о деяниях Минланга, так что может ты не помнишь, а дело касается твоей матери — подчеркнула я и напомнила — В первоначальной истории прах твоей мамы был украден по приказу императора Шэн, согласно совету заклинательницы Минланга, и использован в каком-то ритуале против тебя.

— Я помню — ответил Цзынь — Но ни Минланга, ни его заклинательницы уже нет в живых. Значит этого всего не случится.

— Да, я тоже так думала — кивнула я и добавила — Но придя сюда, вдруг подумалось, что лучше перестраховаться и спрятать урну с прахом в надёжном месте.

Таньтай Цзынь покачал головой и поведал:

— Прах нельзя уносить из места упокоения. Это нарушает покой души умершего. Кроме того, это проявление неуважения.

«Вот она, разница культур» — вздохнула я про себя. Ради сохранения родных и безопасности жизни, я бы не обращала внимания на эти традиции и суеверия, а просто на всякий случай перепрятала бы прах, но в древнем Китае это настоящее святотатство.

— Я понимаю — кивнула я и добавила — Но всё же беспокоюсь, не будет ли она украдена, если история захочет повториться. В этом случае, ты окажешься в опасности — поделилась я своим опасением и предложила — Можно ли временно заменить урну с прахом твоей мамы на такую же только с обычным пеплом из жаровни, к примеру?

— Нельзя — сурово качнул головой Цзынь и пояснил — Это нарушит тонкие нити взаимосвязи и испортит карму. Это место не зря так тщательно охраняют: считается, что следующее перерождение души будет благополучным, только если останки не будут покидать священного зала предков.

Я закусила губу. Даже понимая и принимая его веру (да и кто знает, это мир где есть магия, демоны и боги, поэтому может и суеверия — вовсе не суеверия), всё же не могла оставить этот вопрос без решения. Пытаясь придумать какой-нибудь компромисс, я хмурилась всё сильнее и очнулась от того, что Таньтай Цзынь разглаживает кожу на моем лбу.

— Думаю, ты зря волнуешься — произнёс Цзынь насмешливо — Кто теперь императору Шэна посоветует такой ритуал? Сам он ни за что не догадается. А на всякий случай, проще просто закрыть доступ в зал Линсин всем, как было прежде. Никто не войдет кроме меня. Ну и тебя — хмыкнул он, тыкая меня пальцем в снова нахмуренный лоб.

— Мм, ладно… — нехотя согласилась я, а про себя подумала, что что-нибудь еще придумаю.

— Кстати, если хочешь мы можем установить здесь поминальную табличку и твоих родителей — услышала я слова Таньтай Цзыня, пока осматривалась вокруг, ища решение проблемы.

— Нет, спасибо — поджала я губы и напомнила — Мои родители живы — и добавила неуверенно — Надеюсь, всё ещё живы.

— Хм, прости — буркнул Цзынь — Думал, раз они в другом мире, то всё равно, что мертвы для тебя.

— Прекрати — скривилась я, ткнув его в бок локтем и отворачиваясь — Не хочу про это думать. Даже представлять не хочу, что они могут умереть, пока я здесь… «С тобой» — про себя закончила я.

Таньтай Цзынь словно услышал мои мысли и спросил, взяв меня за плечо и поворачивая к себе:

— Е Сиу, скажи, как ты относишься ко мне?

Я моргнула и ответила:

— Хорошо отношусь — и пояснила — Я всегда поддержу тебя во всем и помогу по мере своих сил и возможностей.

— Нет, я не об этом — сдвинул брови Цзынь и, сжав мои плечи, наклонился ближе ко мне, уточняя свой вопрос — Что ты чувствуешь ко мне? Я хочу, чтобы ты меня любила — тихо закончил он, что-то высматривая в моих глазах.

Я словно онемела от этого признания. Он действительно желает моей любви? Не как средство манипуляции, для моего удержания рядом с собой, а по-настоящему? Это всё усложняет.

Как же мне уйти, если он влюбится? Как вернуться в свой мир, если и я полюблю?

Пока я лихорадочно размышляла, Таньтай Цзынь, видя мою растерянность и не дождавшись моего ответа, вздохнул и выпрямляясь отпустил меня со словами:

— Я понимаю, искреннюю любовь не легко пробудить. Чувства вообще сложные — хмыкнул он, основываясь на собственном опыте и добавил книжную мудрость — Говорят же — «истинная любовь приходят не сразу», но и мы не торопимся — завершил свою мысль Цзынь и, приобняв меня за плечи, повёл на выход.

По дороге обратно мы оба в основном молчали, каждый думал о своем, а по прибытию во дворец на императора накинулись все и сразу — всем требовалось его решение, поэтому я тихо ускользнула к себе и погрузилась в свои размышления, бродя по комнате.

Итак, Таньтай Цзынь уже настолько развил свои любовные нити, что возжелал любить и быть любимым. Видимо, по началу, он и хотел просто влюбить меня в себя, дабы оставить рядом, но потом всё больше узнавая об этом чувстве, действительно захотел любви. Искренней и настоящей. Или это я просто накручиваю себя?

Что там было в каноне? Ли Сусу из кожи вон лезла, чтобы Таньтай Цзынь влюбился в неё и как результат — позволил ей вырастить девять шипов для разрушения злой сущности. Я такой цели не имела, но тут Цзынь сам решил влюбиться и влюбить.

А что, если он уже влюбился и эти жуткие шипы уже растут?!

Я с ужасом прислушалась к себе. Вроде ничего инородного в себе не ощущала. Понятия не имею, как там Ли Сусу умудрялась их ощущать, вынимать, рассматривая, и возвращать в себя обратно. А может она даже с помощью какой-то техники видела их в себе?

«Так есть они во мне сейчас или нет, как узнать?» — панически думала я.

— Так, стоп! — остановила я панику и, успокаивающе подышав, напомнила себе — В каноне была еще и слеза, убивающая душу, или как там она называлась. Ее герой обронил в междумирье, после прохождения сна дракона — бренной жизни Мин Е. В этой реальности, рядом с ним была я и не заметила, чтобы он плакал.

«А что, если и вправду, просто не заметила?»

Вспомнив тот момент детальнее, я вроде бы убедила себя — не плакал.

Но потом снова засомневалась: «Или всё же…»

А потом меня осенило:

— А что я, собственно, мучаюсь, терзая свою несовершенную память, когда я могу напрямую человека спросить? — и вскочив с кровати, где стимулировала свою память ударами подушки по лицу, пробормотала идя к выходу:

— Так, срочно спросить Таньтай Цзыня плакал ли он после драконьего сна — решила я и поспешила к нему.

* * *

В тронном зале было пусто, в приёмном кабинете тоже. Тогда я отправилась в его комнаты. Но и здесь его не оказалось. Что-то мне это смутно напоминало.

Я нахмурилась и пробормотала себе под нос:

— Куда же он делся?

— Воевать уехал — неожиданно услышала я ответ и обернувшись увидела Пянь Жань, которая поведала — Сяо Линь со своей армией пересёк реку Мохэ прошлой ночью.

«Точно, как же я могла забыть — чертыхнулась я про себя, вспоминая этот момент — Конечно, точного времени этого события я не знала, но почему оно настало так внезапно? Или это всё шутки мироздания? Я что, по его милости, опять забываю, что происходило в каноне, дабы не сильно изменить исходное будущее?» — закусив губу, размышляла я и начала проговаривать вслух:

— Сяо Линь решил напасть, Таньтай Цзынь, узнав от своих шпионов о том, что он перешёл реку, срочно умчался на Перевал, намереваясь закончить войну одним махом. Е Цинъюй отправился с ним, а я и Пянь Жань остались во дворце.

— Конечно — отозвалась лисица — Зачем там ты или я? Император ого-го какой сильный у нас, с ним полно генералов Цзин, и даже твой брат, как ты видимо уже знаешь — язвительно закончила она, а потом обиженно добавила — Между прочим, могла бы и предупредить меня, морально подготовить и вообще. Тогда бы я смогла успеть побольше — ворчала она — А то только я Цинъюя в свои лапы заманила, как «вжух» — и очередной мужик воевать умчался. Что за невезение? Прокляли меня что ли?..

Я особо не слушала бурчания лисы, а пыталась вспомнить, что всему этому предшествовало и понять почему пропустила эти знаки.

Итак, я упустила момент. Сама виновата. Давно не прозревала будущее. Так уставала, неизвестно отчего, что просто проводила короткие медитации перед сном, необходимые для поддержания здоровья, и всё. То одно отвлекало, то другое. Цзынь опять же всё время рядом был и требовал внимания.

Что ж, надо исправляться. Теперь мне ничто и никто не помешает основательно погрузиться в медитации и проверить не появилось ли новых видений, изменяющих будущее. Заодно может и вспомню то, что будет дальше.

Вернувшись в свою комнату, я с комфортом улеглась на кровать и принялась за погружение в медитацию, следом используя технику предвиденья.

Я так усиленно думала о том, что же привело к нападению Сяо Линя, признаки приближения которого я пропустила, что первое, что увидела это тронный зал, где Таньтай Цзынь давал распоряжение Нянь Баюю, а потом советовался с Е Цинъюем, по поводу своего не очень красивого плана-манипуляции, заодно таким образом проверяя того на верность. Судя по всему, разговор этот случился примерно две недели назад.

* * *

— Скажи воронам быть осторожнее — посоветовал Таньтай Цзынь, передавая послание для шпионов в столице Шэна — Правитель Шэн выжил из ума.

Тот действительно пересёк предел любой разумной осторожности. Больная паранойя захлестнула его разум. Говорили, что император приказал тех птиц, что появлялись в саду дворца, ловить сетью и, собрав в клетку, тащить к нему — он долго выговаривал им что-то, будто говорил с Таньтай Цзынем напрямую, а потом приказывал их умертвить. Таньтай Цзынь понятия не имел, что он там говорит ему через птиц, давно уже не подключался к сознанию посланных птиц напрямую. В основном, они Нянь Баюю докладывались, а к нему тот их направлял только если было что-то важное. Обычно те передавали картинки того, что видели, когда возвращались. Вот только император Шэна не давал им такой возможности. Впрочем, Таньтай был уверен — там были просто пустые угрозы и обещания кары, так что и не пытался поточнее узнать об этих безумных монологах перед птицами.

Теперь по особому указу всех птиц в столице и близлежащих поселках еще и намеренно травили оставленной в кормушках едой, чтобы ни одна птица не добралась до тайн дворца и тем более не смогла передать и крупицы информации врагам.

Так-то метод может и действенный был, пока они не прознали об этом и не предупредили птиц, засылаемых для шпионажа, но осознавал ли император, что вскоре такими действиями, он лишится всей выращиваемой еды из-за того, что паразиты-насекомые, больше не съедаемые птицами, всё сожрут или попортят?

Хотя о чём это он? Там, где есть страх, отравляемый безумием, там разум туманен, и все чувства играют против человека.

Вот, к примеру, Е Цинъюй. Очень разумный и верный человек, но страх потери власти у его правителя, а также собственный страх за чужие жизни трансформировал его верность императору Шэна в верность только народу своей страны.

Кстати, а что его верность принцу Линю? Друг же. Что если он считает, что такие подлые приемы, которые я собираюсь применить — это низко и нужно предупредить приятеля?

— Генерал Е — начал Таньтай Цзынь вкрадчиво — Когда я был принцем-заложником, я быстро осознал, что император Шэна никому не доверяет. Он подозревал в измене даже своего любимого сына и наследника. Сейчас же Шэн проигрывает битву за битвой, теряет позиции. Уверен, что он, если и не в отчаянии, то близко к этому. Если надавим слишком сильно, то он станет загнанной в угол крысой. Бросит войско Сяо Линя в самоубийственную атаку. Будет ли это моей виной?

Е Цинъюй тяжело вздохнул и проговорил:

— Война есть война. И чем быстрее Вы ее закончите, тем быстрее наступит мир.

Таньтай Цзынь медленно улыбнулся и ответил:

— Тогда решено. Нянь Баюй, действуй как было и задумано — велел он.

* * *

Пять дней назад они снова отправили стражей лунной тени к границе с очередным фальшивым письмом, имитирующим переписку с Сяо Линем об условиях его сдачи. В этой переписке говорилось о том, что он не против договориться с Таньтай Цзынем о мирном договоре и прекращении войны. В этом же письме принц Линь говорил от имени Шэн, будто он уже стал императором.

Прочитав это послание, император Шэна этого не простит и, не слушая никаких возражений, прикажет принцу Линю наступать немедленно.

А Цзин воспользуется этим, чтобы победить.

* * *

Стражи лунной тени, участвующие в этой операции вернулись живыми, лишь ранеными. Таньтай Цзынь, выслушав доклад Нянь Баюя, назначил им премию и повышение и довольно улыбнулся. Теперь, когда послание перехвачено, безумный император непременно заглотит наживку. Остается лишь подождать и действовать по плану.

* * *

Четыре дня назад император Шэна прочитал перехваченное письмо.

— Как он только посмел помышлять о подобном? — психовал правитель Шэна, швыряя бумаги со стола, вслед за злополучным письмом — Я назначил его командующим, чтобы он принес мне победу, а он…

— Ваше Величество, прошу, успокойтесь — склонился в поклоне советник.

— Успокоиться?! — воскликнул император и возмущенно продолжил — Ты слышал какие в столице сплетни ходят? Говорят, принц Линь не одобрял мое решение начать войну, говорят, что я злоупотребляю своей властью в ущерб народу.

— Сплетни — это просто сплетни, Ваше Величество — осторожно заметил советник, надеясь утихомирить гнев правителя.

— Я столько с ним спорил и вот он повёл войска, но медлит, чего-то выжидая — ворчал император, поминая Сяо Линя — Вероятно и весь двор ожидает, что я передам ему свой трон.

— Но Ваш сын верен Вам — напомнил советник и прозорливо заметил — Должна быть веская причина почему он так медлит — и примирительно добавил — Возможно, Вы просто слишком волнуетесь.

— Что? — прошипел император — Судя по всему, ты тоже против меня. А может ты в сговоре с Сяо Линем или вовсе с Цзин?! Стража, схватить его и забить до смерти!

* * *

«Нда, жаль паренька, совсем молодой был — вздохнула я после просмотра последней сцены — В своей ярости, император не слушал разумные доводы советника, вместо этого он принял эти доводы за измену и приказал забить его палками. В тот же день он издал указ, приказывая Сяо Линю наступать немедленно. А что Сяо Линь?».

* * *

Сяо Линь находился в своей палатке и просматривал письма Таньтай Цзыня.

«Странно. Он еще на самое первое его послание ответил категорическим отказом, с предложением сдаться Цзыню самому, но тот всё продолжал слать стражей лунной тени по ночам с аналогичными записками: с предложением перемирия и перечнем условий его сдачи. Что, он задумал?» — хмурился принц.

В этот момент он и услышал гонца из столицы:

— Указ императора!

Торопливо выйдя к гонцу, он принял переданный ему указ и стал читать его содержание. Через минуту он поднял голову и вздохнул, а на вопрос Пан Ичжи просто молча отдал указ, пусть сам ознакомится.

Правда затем вспомнил и о других заинтересованных лицах вокруг и озвучил суть:

— Император приказывает нам наступать через три дня.

Со всех сторон тут же раздались недоуменные комментарии:

— Что?

— Сейчас?

— Но это же самоубийственно.

— Потери будут колоссальными.

— Ваше Высочество, что Вы думаете делать? — задали ему вопрос и принц ответил:

— Следовать приказу, конечно.

— Мой принц, позвольте высказаться — обеспокоенно обратился к нему его приближенный генерал — Генерал должен делать то, что приведет к победе. Вы сказали ранее, если уйдем в оборону, то удержим реку Мохэ, но бессмысленная атака ведёт к поражению.

Посмотрев на тревожные лица людей, которые окружали его, он пояснил свое решение:

— Как верный подданный страны, наследник трона Шэн и сын императора, я не могу ослушаться приказа отца. Я лично поведу войска на финальную битву — сурово закончил он.

— Тяжело придется — вздыхали вокруг, а принц Линь думал.

«Таньтай Цзынь, знал ли ты, что так будет? Поэтому так настойчиво предлагал сдаться? Я бы и желал прекратить эту войну и подписать мирный договор с тобой, но я не могу себе этого позволить. Люди надеются на меня. Мне придется пойти на это, чтобы никого не разочаровывать».

«Теперь я лучше понимаю Е Цинъюя, сдавшего Перевал, спасшего этим жизни своих подчиненных, но он мог поступить мудро, а я могу позволить себе лишь поступать правильно. В соответствии со своим статусом и положением. Если подумать, я не меньший заложник, чем был Таньтай Цзынь в свое время».

«По жизни меня ведёт мой долг наследника и сыновий долг. Поэтому я должен исполнить указ императора и своего отца и повести своих людей почти на верную смерть. Как же это несправедливо — сжал губы он — Но что я могу? Сказать им прямо: «бегите в Цзин, в Шэне вы все просто умрете»? Ну да, и погубить этой правдой крохи боевого духа у своих солдат и искры надежды у их семей, мирных граждан».

«Да и что ждет таких дезертиров я прекрасно знал. После того, как в Цзин, по приглашению Таньтая, хлынула толпа беженцев из Шэн, император создал специальную службу по отлову «отступников» и «предателей страны». Наш правитель не считался с жизнями таких умников. Если тем не повезло попасться, они уже украшали своими телами стены границы. Нет, пути назад нет ни у кого: ни у них, ни у меня. Только вперёд. И да помогут нам Небеса» — прикрыл глаза Сяо Линь.

* * *

Да уж, тяжело быть принцем, когда над тобой такой император и отец. Сяо Линя можно понять. Он может и хотел бы прекратить войну своей сдачей, дать мир людям, но не был властен над собой и своими решениями. Заложник обстоятельств и специального воспитания. Быть принцем значит быть примером стойкости и идеальным воплощением преданности и верности стране и своему императору. Смотрите на такого принца и подражайте ему — будьте такими же верными подданными.

Ты можешь понимать свои перспективы, ясно видеть, как было бы выгоднее и проще, но есть указ императора, приказ отца и долг перед страной, наследником которой ты являешься. Ты должен сохранить трон, а не дарить его другому, даже если это кажется более верным решением в созданных условиях.

Так, ну ладно. Сяо Линя жаль, но это его ноша, его судьба.

Вероятно, всё это уже случилось: и перехват послания, и казнь советника, и указ принцу с его последующем решением.

А Таньтай Цзынь, дождавшись того, на что и рассчитывал, оперативно поспешил навстречу принцу Линю. Как там было?

* * *

— Ваше Величество, войска Шэн форсировали реку и высадились на берегу — доложил Е Цинъюй о том, что только что узнал из послания с Перевала.

Таньтай Цзынь медленно поднялся и проговорил:

— Вполне ожидаемо. Император Шэн попался. Е Цинъюй, я обещал тебе объединить страны и положить конец войне — время пришло. Генерал Е, за мной на Перевал Цзя.

* * *

Ну и конечно, прям вот так сразу из кабинета они не вскочили на коней и не помчались. Сначала собрали войска, переоделись в броню, согласно статусу, и вот тогда и поскакали. Впереди Таньтай Цзынь с Нянь Баюем и отрядом лунной стражи, а следом Е Цинъюй, возглавляющий подкрепление для битвы на Перевале. Уже значительно позже, собравшись, и остальные генералы со своими подразделениями поспешили на битву.

А я получается всё это время колупала свою память в поисках ответа — плакал Цзынь или нет.

Ну не совсем. Вероятнее всего, я узнала об его отъезде, когда только он со стражами уехал, остальное потом уже произошло, но мне то что, я Таньтай Цзыня искала, а не прочих, что еще собирались.

Вот как так получается? Постоянно почти была при нём, а когда на самом деле стоило — торчала в своей комнате и думала о ерунде.

Ну ладно, не о ерунде. Но всё же надо признать -такое событие пропустила.

С одной стороны, и ладно, там он и без меня справится. Благо, мы уже обсудили с ним этот момент истории, и он скорее всего будет действовать в рамках оговоренного.

С другой стороны, это всё равно недосмотр с моей стороны. А может всё по воле мироздания? Чтоб его. Или наоборот — спасибо?

Ведь, не далее, как на днях бурчала про себя, что пристальное внимание Цзыня никак не позволяет мне улизнуть в секты за информацией и вот, пожалуйста.

Кстати, тоже странно. Везде меня таскал за собой, а почему в этот раз меня не прихватил? Так сильно торопился? Или еще по какой причине?

Вернувшись в глубины медитации, я всё же отыскала этот момент. Вот оно, сначала объявление о наступлении, потом сбор войск, суета в казармах, а вот и Пянь Жань мелькнула рядом с Цинъюем и Таньтай Цзынем, уже готовых вскочить на своих коней.

Таньтай Цзынь всё же вспомнил обо мне, осознав, что я не маячу за его плечом, как обычно.

* * *

— А где Сиу? — спросил он, оглядываясь по сторонам — Пусть собирается скорей.

— Ваше Величество, не опасно ли ей будет на поле битвы? — осторожно заметил Цинъюй, не согласный с решением императора брать с собой его сестру.

— Да? — моргнул Цзынь и нахмурился — Ты прав, пожалуй, но… — и посмотрел на Пянь Жань, советовавшую ему ранее проводить с Сиу побольше времени и не оставлять надолго без своего внимания.

— Господин, позвольте кое-что сказать — заговорила лисица — Вы в последнее время повсюду были с Сиу и это не сработало, а сейчас настал момент сменить стратегию. Это даже удача, что обстоятельства так сложились и Вам нужно уехать без неё. Разлука обострит ваши чувства.

— Угу. Это если они есть, в принципе — хмыкнул Цзынь, наклонив голову и прислушиваясь к чему-то.

— Послушайте меня, Ваше Величество — настаивала Пянь Жань, поддавшись взгляду-мольбе Цинъюя — Сиу уже привыкла, что Вы всегда рядом, а Ваше отсутствие даст ей возможность ощутить разницу: она почувствует, что Вас ей не хватает, станет скучать и вскоре сама отправится за Вами. Возможно даже осознает свои чувства к Вам, пока вы в разлуке.

— Нда? — с сомнением уточнил Таньтай Цзынь, но времени на долгие раздумья не было — ему нужно было спешить на Перевал, поэтому тот всё же решил последовать данному совету.

* * *

— О, вот как значит — пробормотала Сиу, открыв глаза — И что это было? Маленькая месть лисы мне за то, что не предупредила ее о данном событии?

Ай, ладно. В любом случае, это отличный шанс заняться своими делами.

Сиу задумалась было, когда лучше осуществить свой побег, но потом снова вернулась мыслями к Таньтай Цзыню. Как там пройдет сражение? С ним же всё будет хорошо?

* * *

Перед стенами крепости на Перевале Цзя горели огни, повсюду раздавались крики и звуки боя, звенели мечи. Белые и чёрные воины сражались, ежеминутно падая без сил, получив смертельное ранение.

Часть воинов Шэна уже поднялись на стену и, хотя пока тамошним стражам еще удавалось сбрасывать их оттуда оставшимися силами, было ясно, что долго цзинским воинам не продержаться.

«Если только к ним не подоспеет подкрепление. Хоть это и маловероятно, всё же не стоит рано расслабляться, недооценивая противника» — напряженно размышлял Сяо Линь, следя за происходящим.

Генерал решил подбодрить своего командующего и заметил:

— Форсирование реки было неожиданностью для противника, мы возьмем этот Перевал за полдня. И без осады обойдемся.

— Желательно. Цена высока — отстраненно отозвался принц Линь — Не возьмем этот Перевал сейчас — потеряем половину людей зря.

— У нас получится — заверил генерал и кивнул на стены, осаждаемые ими — Там же горстка вояк. Победа уже близка. Их силы на исходе.

Сяо Линь покачал головой и ответил:

— Всё не так просто. Переход реки забрал у нас много людей. Несколько дней сражений дали нам проблеск надежды, но, если не возьмем Перевал сегодня — все эти жертвы были напрасными.

И тут, словно в ответ на его опасения и тревоги, явился Таньтай Цзынь. Словно с неба упал, тут же ударной волной снеся воинов Шэна со стен.

* * *

Таньтай Цзынь гнал коня без перерывов. Приходилось несколько раз менять лошадь, но всё же он смог преодолеть расстояние до Перевала Цзя за три неполных дня. Последние метры он, оставив павшего коня, долетел до границы. Поднявшись на стену, он раскидал чужих и дал возможность подкреплению укрепить позиции на стене.

Сам же, не торопясь, собрал свою силу, чтобы кинуть ее вниз.

Наблюдая как его бабочки разят цели, он вспоминал о том, как они у него появились.

Эти мелкие создания, сформировавшиеся в его руках, в первый миг стали неожиданностью для него, ведь когда Нянь Баюй дал ему тайные техники Июэ и показал данное заклинание, он объяснил, что обычно духовное оружие воплощается в близкое душе животное — своего рода защитника.

Таньтай Цзынь ожидал, что это будет ворон или возможно змей, но в его огне были рождены бабочки.

Потом он вспомнил свою маму, что имела особую связь с этим насекомым, и успокоился. Должно быть это дух его матери пришел, чтобы защитить его. В Июэ все знали об этой связи их последней принцессы и очень радовались тому, что духовный огонь их принца помнит о ней.

С помощью этих бабочек он мог направленно бросать свой огонь и аккуратно поражать только своих врагов, не задевая соратников. Удобно.

И вот сотни огненных бабочек прицельно выбили белых воинов Шэна, а своим солдатам он тут же дал команду отходить за стены.

Далее он начал формировать за своей спиной щит из огня, что может и выглядел как мишень, в центре которой он парил, но на самом деле являлся еще одной техникой Июэ.

К слову, почти все эти секретные техники Июэ идеально подходили для использования демонической энергии. Невольно призадумаешься о связи Бога демонов и этого племени.

С помощью этого огненного щита, он не только отражал удары противника, но и отражал их во врага, экономя свои силы. Масштаб пораженной области мог бы быть и больше, но всё же он остановился и, спланировав вниз, предложил Сяо Линю поговорить. Быть может всё-таки удастся убедить его сдаться, не убивая.

Сиу сказала, что Сяо Линь не сможет уступить, как ее брат Цинъюй, но всё же он предложит ему еще раз.

— Сяо Линь, в твоих силах взять всю власть в Шэн в свои руки — произнес Таньтай Цзынь, приблизившемуся принцу, и добавил — Если подчинишься мне сейчас, то я буду не против поделить мир между нами.

Так-то ему не особо хотелось взваливать на себя правление такой огромной территорией. Проблем больше, чем чести и почёта.

Но Сяо Линь не был склонен идти на уступки и свергать отца, поэтому ответил собственным предложением:

— Предлагаю иначе: если отведешь войско и подчинишься власти Шэн, то я уговорю отца сделать тебя наместником Цзин.

«Смешно — фыркнул Цзынь про себя — Уговорит императора? Что это, самообман? Не считает же он его дураком? В планах его отца у меня лишь два варианта: умереть быстро или умереть медленно. Так к чему такие обещания?»

«Что ж попробуем уже опробованный шаблон разговора — решил Таньтай — На Цинъюе ведь сработало».

— Неужели тебе плевать на жизни своих солдат, Ваше Высочество? — начал он и напомнил — Ранее ты потерял немало людей в битвах, при переходе реки, а теперь и сегодня. И ты прекрасно знал, что в этой битве тебе не победить, но приказ отца есть приказ, да? — усмехнулся он и добавил — Даже если приведет он к погибели. А ведь это будет не только твоя смерть, но и смерть всех, кто сейчас стоит за твоей спиной — вкрадчиво подчеркнул Цзынь.

Сяо Линь непримиримо поджал губы, думая, что у них был небольшой шанс на победу.

Словно прочитав его мысли по его лицу, Цзынь продолжил:

— Да… Жаль. Опоздай я на пару часов и у тебя был бы шанс взять Перевал, но увы тебе, я здесь. Это означает лишь одно — даже если ты сейчас сумеешь отступить без особых потерь, Шэн продержится не более нескольких недель.

Принц Линь гордо вскинул голову и воскликнул:

— У нас еще есть силы. Не запугивай мой народ.

Ну да, воины за его спиной и так боялись, а тут еще Таньтай со своей неприкрытой правдой.

— Сяо Линь — остановил его спич Цзынь и со значением проговорил — Умный плывет по течению, а борется с ним лишь глупец — намекая, что ему пора принять правду и подчиниться ситуации.

Линь в ответ лишь призвал свой духовный меч, молча приглашая к поединку, что разрешит исход битвы, без привлечения их армий и лишних жертв.

Таньтай Цзынь, поняв, что договориться не выйдет, только сокрушенно выдохнул:

— Видимо, сделки не будет — и сформировал в руках свои огненные клинки.

Они горели лавой и были похожи на адские камни, закаленные огнем и кровью.

Меч же Линя светился ровным голубым светом. ⁽³⁾

Каждый удар Сяо Линя и Таньтай Цзыня порождал вспышки света, и ударная волна энергии расходилась во все стороны. Сражающиеся сходились и расходились, подчиняясь этим волнам, следуя им и используя их для следующей атаки.

Сблизившись с оппонентом в очередной раз Таньтай Цзынь проговорил, глядя тому в глаза:

— Сяо Линь, ты же уже понял, ты проиграешь. Сдайся.

Сяо Линь лишь стиснул зубы и молча ударил снова.

Таньтай Цзынь, отброшенный волной энергии, развернулся вокруг своей оси, раздраженно крутанул свои мечи и, сделав полуоборот, превратил их в одно длинное мощное копье. Управляя им с помощью демонической силы, он направил его в грудь Линя. Однако, неожиданно перед Сяо Линем возник щит и задержал острие копья у самой груди. Это активировалась драконья чешуйка, ⁽⁴⁾почуяв смертельную опасность для носителя.

— Чешуйка дракона Мин Е — узнал артефакт Цзынь — Такая ценность — пробормотал он и развеял свое оружие, ведь надави он сильнее и артефакт был бы серьезно поврежден. А ему самому он еще пригодится, судя по тому, что рассказывала Е Сиу.

Он отступил, но, как часто это бывает, противник не пожелал ответить взаимностью. Вот так и здесь. Пан Ичжи, обеспокоенный состоянием раненого друга, вышел вперед и активировал загодя подготовленное заклинание призыва молний.

Таньтай Цзынь был предупрежден об этом ходе противника и поэтому вовремя смог накрыть щитом себя и стражей, выбежавших ему на помощь.

И пока Пан Ичжи впустую зубоскалил, предлагая снять щит и прочувствовать на вкус его отборные молнии, Сяо Линь смотрел на Таньтай Цзыня, что отчего-то пощадил его. Он не мог не заметить, что тот отвёл оружие, хотя его удар почти достиг цели.

— Момент упущен — наконец выдохнул Сяо Линь и дал команду своим — Отходим к Бошань.

Тем временем Нянь Баюй, с готовностью выступить немедленно, уточнил у своего повелителя, когда тот убрал ненужный более щит:

— Ваше Величество, велите преследовать войско?

— Нет. Пусть уходят — ответил Цзынь и на непонимающий взгляд соратника пояснил — Сяо Линь умён, не он начал эту войну, и сегодня он атаковал вынужденно, лишь из-за приказа. Сам он прекрасно знает, что им не победить.

Нянь Баюй кивнул и сожалеюще поглядел вслед остаткам уходящей армии противника.

Досада — вот, что стало завершающим штрихом этой битвы.

Со стороны Шэна досадовали все. Они были вынуждены отступить. Они понимали, что им не хватило немного времени, чтобы захватить Перевал. Кроме того, Таньтай Цзынь, к их сожалению, превосходил силой их принца и почти убил его, а молнии, призванные на его голову, не нанесли никому никакого вреда, ведь тот успел защититься. Весь итог их атаки — это бессмысленная потеря людей.

Со стороны же Цзина, досада выражалась в том, что их император не отдал приказ преследовать ослабленное войско, что напало на Перевал, а ведь они вполне возможно и смогли бы добить их. Прекратило ли бы это эту войну? В любом случае, все устали от бесконечных стычек и сражений.

Таньтай Цзынь смотрел вслед отступающей армии Сяо Линя и вспоминал давний разговор с Е Сиу. Они тогда обсуждали как быть с принцем Линем и как поскорее закончить войну.

Посылая письма о перемирии, чтобы взбесить императора Шэна, Цзынь втайне надеялся и на то, что Линь всё же согласится с его предложением и последует его плану. Таньтай помнил всё, что делал для него Сяо Линь во дворце и не желал убивать его.

Долгое время он смотрел на Линя, как на брата и убивать его, даже если ему это под силу, не казалось правильным решением. Да, так он одним ударом уничтожит сопротивление Шэн, но станет и сожалеть о своем поступке.

Помимо собственных чувств был и практичный довод, на который указала ему Сиу: убив Сяо Линя, обожаемого народом Шэн, Таньтай Цзыню будет сложно править этими людьми, которые будут видеть в нем убийцу их кумира, их святого.

«Ладно, время есть — вздохнул он, уходя за стены крепости, и повторил истину, услышанную однажды — «У нас нет ничего кроме времени».

«Выждем подходящий момент и вынудим его сдаться» — решил он, понимая, что это было явно не последнее сражение между ними.

«Неплохо бы взять Сяо Линя в плен и этим уничтожить волю Шэн к сопротивлению — размышлял он, припоминая свои планы по завершению этой войны — Именно на это намекала Е Сиу, когда рассказывала о том, что происходило в другой вероятности его будущего».

Обойдя войска, Таньтай Цзынь зашел в свой шатер, установленный для него в разбитом лагере, и продолжил свою мысль:

«А между тем нужно подумать, как устранить безумного императора в Шэне. Почему бы не сделать Сяо Линю подарок, в честь всего хорошего — подарить ему трон и мирно завершить военное противостояние между ними — усмехнулся он и задумался — Загвоздка лишь в том, как сделать это правильно, так чтобы сам Сяо Линь никогда не узнал, что это его подарок. Сиу права, нельзя идти на это, если только нет стопроцентной уверенности в том, что правда не всплывет позднее».

— Е Сиу — вздохнул Цзынь, посмотрев на пустое место рядом с походным рабочим столом, обычно занятое ей, и подумал, повернув голову в сторону Цзина — «Интересно как она там? Злится ли на него? Думает ли о нём? А может уже скучает?»

---

Примечания:

Огненные бабочки Таньтай Цзыня https://pin.it/3gJYLzWbZ

Кто вообще заметил при просмотре фильма?

---

1) Таньтай Цзынь в то время сильно уставал и поэтому такие пилюли всегда были при нём. Вот одну из них он и подсунул Пянь Жань.

Вернуться к тексту

2) Китайцы считают, что душа умершего может легко заблудиться во мраке мира теней, поэтому обязательно зажигают свечи, чтобы душа видела, куда идти. К слову, традиция запускать огненные фонари в последний день китайского Нового года также связана с почтением умерших. Запущенные фонари освещают дорогу душам к небесам, чтобы они не заблудились в мире теней.

Вернуться к тексту

3) Прим. авт. — Ну прям ситх и джедай со световыми мечами, соответственно красного и голубого цвета, да?

Вернуться к тексту

4) артефакт, подаренный сектой Сяояо.

Вернуться к тексту