Руны (гет)

Эннесиэль скользила по широким древесным ветвям Лихолесья с грацией и изяществом, присущими только самым искусным охотникам. Её движения были плавными и почти незаметными, словно она была частью самого леса. Мох на поверхности ветвей мягко пружинил под ногами, создавая иллюзию лёгкости, но в этом мягком ритме танца таилась скрытая сила. Её длинные белые волосы, убранные от лица, развевались на ветру, добавляя ей загадочности. Она двигалась меж стволами деревьев, словно тень, изящно перепрыгивая с одной ветви на другую. Её руки сжимали тонкие теневые ножи, и каждый взмах сопровождался серебристым блеском, когда она с точностью и мастерством пускала их в гиганских пауков, ползущих по земле.

Пауки, ощущая её присутствие, реагировали на её движения с настороженностью. Их глаза светились красным, как угли, огнём, а тела напрягались, готовясь к атаке. Они шипели, как змеи, и поднимали свои массивные тела, готовясь к нападению. Эннесиэль не теряла ни секунды. Её шаги были уверенными, а движения точными и выверенными. Ножи мелькали в воздухе, оставляя за собой дымчатую дорожку, словно молнии, рассекая воздух с мягким свистом.

Она остановилась, когда все видимые пауки были повержены. Её тело расслабилось, но она не позволила себе ни на мгновение отвлечься. Внезапно вдали послышался шум и чьи-то крики. Эннесиэль замерла, напрягая слух. Она легко уловила множество голосов, доносящихся вибрациями из глубины леса. Это были не эльфы и не заклинатели, которые были в её охотничьем отряде. Кто-то чужой вторгся в Лихолесье. И передвигался отнюдь не по безопасной эльфийской тропинке. Её сердце сжалось от тревоги. Лес, всегда считавшийся безопасным местом, теперь был полон угроз и тайн. Появление людей здесь было не просто нарушением границ — это было знаком беды.

Вокруг неё послышался шорох ползущих пауков. Они приближались, словно чувствуя присутствие чужаков. Она нахмурилась, её взгляд стал холодным и сосредоточенным.

Далеко от неё, в глубине леса, Леголас, ловко балансируя по длинной и широкой ветке, выбежал навстречу опасности. Он пронзил стрелой паука, спускавшегося по нити паутины, и, ухватившись за неё, словно за канат, стремительно спустился вниз.

Обрубив верёвку, Леголас, оседлав бездыханное тело членистоногого, съехал с небольшого холма навстречу нарушителям. Его стрелы одна за другой поражали пауков, которые стекались к ним отовсюду.

Ловко спрыгнув на землю, он проскользнул по мокрой листве прямо под телом другого паука, распоров его брюхо кинжалом и, не теряя ни секунды, выхватил новую стрелу и направил её уже в лицо опешевшему, стоящему перед ним мужчине.

Его голос звучал холодно и решительно:

— Не надейся увернуться, гном! Всажу между глаз! — без единой тени усталости произнёс он.

Широкоплечий воин, оглушённый внезапным нападением эльфов, растерянно огляделся. Его глаза, ещё недавно горевшие решимостью сразиться с ним, теперь потухли, а дыхание стало прерывистым. Эльфы, окружившие их отряд, держали каждого на прицеле, их луки были натянуты, а стрелы готовы к выстрелу. Гном, ощутив безысходность, медленно опустил кинжал, его плечи поникли. Остальные члены отряда последовали его примеру, их острые ножи удрученно опали к земле.

— Помогите! — крикнул кто-то из чащи.

Рыжий гном обернулся на знакомый голос.

— Кили! — воскликнул он.

Неподалёку среди деревьев низкорослый мужчина с каштановыми волосами и горящими глазами оказался в весьма отчаянном положении. Он был окружен пауками, которые медленно приближались к нему, как охотники, загоняющие свою добычу. Он пытался бежать, но они были быстрее.

В этот критический момент из тени деревьев появилась Тауриэль. Она спрыгнула с дерева, ее лук был натянут, а стрелы поражали одного паука за другим. Быстрыми и точными движениями она добивала кинжалами выживших после отвлекающих стрел, врагов.

— Брось мне кинжал, скорее! — умолял Кили, заметив, что к нему из-за стволов приближается ещё один. Его карие глаза, полные отчаяния, мелькнули в сумраке леса.

— Думаешь, я дам тебе оружие, гном? Ну уж нет! — твердо ответила Тауриэль.

Убив паука перед собой, она с невероятной скоростью метнула нож между глаз другого, который уже приготовился к прыжку на свою жертву. Его тело с глухим стуком упало к ногам гнома. Гордо выпрямившись, она взглянула на него, в чьих глазах читались страх и одновременно восхищение.

— Обыщите их, — скомандовал Леголас, сам же он приступил к осмотру гнома, стоящего рядом.

— Верни обратно, это личное! — возмутился гном, когда Леголас извлёк из его внутреннего кармана куртки предмет.

— Кто это? — спросил принц, рассматривая серебристую книжку с фотографией усатого гнома, — Твой брат?

— Это моя жена! — ответил гном, и его лицо помрачнело.

Леголас нахмурился с презрением.

— А это жуткое существо? Гоблин-мутант?

— Это мой сын, Гимли! — воскликнул гном, ещё больше рассерженный, ниточки паутины прилипшие к его одежде и лицу возмущенно затрепетали.

Леголас лишь сочувственно приподнял бровь.

У одного рыжего гнома с изящными усами, заплетёнными в две тонкие косы, был, казалось, целый арсенал оружия. Он с готовностью передал свои кинжалы из рук и с пояса, демонстрируя готовность к сотрудничеству. Однако эльф, обладавший острым взглядом и профессиональной сноровкой, заметил ещё несколько ножей, спрятанных под горжеткой, в складках одежды, за воротником и даже в сапогах. Гном каждый раз издавал всё более удручённый вздох.

— Ну, туда хоть не лезь! — гаркнул один из гномов, — Пусти!

— Gyrth in yngyl bain? ( Пауки убиты? ) — подошёл Леголас к Тауриэль, которая стояла рядом с одним из низкорослых воинов, внимательно осматривая его.

— Ennorner gwanod in yngyl nan yryn. (Да, но придут другие) — с уверенностью проговорила эльфийка.

Леголас нахмурился, ожидая её объяснения.

— Engain nar, (Они становятся всё смелее) — с тревогой прошептала она.

В этот момент один из эльфов, почтительно склонив голову, подошёл к Леголасу и протянул ему клинок, который изъял у гнома. Принц с интересом взял оружие в руки, и его лицо озарилось восхищением.

— Echannen i vegil hen vin Gondolin! ( Это — древний эльфийский клинок из Гондолина! ) — воскликнул Леголас, приподнимая оружие. Свет, отражённый от металла, заиграл на его лице, придавая ему выражение радости и гордости. — Magannen nan Gelydh.... (Его выковали мои родичи...) Откуда он у тебя? — обратился он к гному с особо уверенным взглядом.

— Мне его подарили, — ответил с достоинством гном, хотя в его голосе чувствовалась лёгкая насмешка.

Леголас нахмурился, его лицо потемнело от гнева. Он резко направил клинок к горлу гнома, и весь гномий отряд замер, напряжённо следя за происходящим.

— Ты не просто вор, ты ещё и лжец! — воскликнул Леголас.

Похоже, что перед ним стоял не просто вор, а кое-кто гораздо более влиятельный. Сам наследник короля под горой, Торин Дубощит. Они ждали их.

Вдалеке раздался неуверенный шорох пауков, а затем — жалобные писки.

Из глубины леса к ним направлялся яркий белый свет. Он пробивался меж стволов и листву, освещая мрачный осенний лес, словно предвестник чего-то могущественного и таинственного.

Гномы, стоящие под сенью деревьев, напряглись. Каждый из них переглянулся с надеждой в глазах, что он не единственный, кто видит это видение.

Лучи света импульсами исходили от призрачного силуэта, который медленно приближался. Они рассекали воздух, как мечи, и паутина вокруг, особенно густая в гнезде пауков, начала тлеть и сгорать. Тёплый осенний свет, наконец, достиг истощенной земли и грязных и изнеможденных от отравленного воздуха фигур, как ласковые прикосновения матери после долгой разлуки.

Силует, выйдя из-за стволов деревьев, становился все более четким. Он был настолько ослепительным, что гномы инстинктивно закрыли глаза руками. Они напряглись, осознавая, что он движется к ним и начали пятиться.

Свет начал тускнеть, и на его месте возникла более реальная фигура. Беловолосая дева с янтарный глазами, сияющими, как два маленьких солнца, предстала перед ними.

Эннесиэль остановилась и смиренно сложила руки на свой посох, внимательно осматривая каждого из них. Некоторые онемели и открыли рты, все еще находясь под впечатлением.

— Гюлак дакхал! (Тёмная колдунья), — прошептал кто-то в толпе. Воздух наполнился осознанным, полным волнения вздохом. Теперь каждый старался не встречаться с её пронзительным и обжигающим взглядом.

Их было тринадцать. Тринадцать гномов, которые стояли перед ней, чувствуя себя маленькими и беспомощными.

Эннесиэль ничего не сказала, лишь легко кивнула принцу, который стоял впереди всех.

— Enwenno hain! ( Схватить их! ) — приказал Леголас, и эльфы начали направлять гномов по тропинке, недовольно разворачивая их остолбеневших и подталкивая вперёд.

В шорохе листвы под ногами послышался едва уловимый шепот. Король гномов с тревогой огляделся вокруг.

— Кто такой Бильбо? — остановила королева эльфов жестом руки, вновь обращая взгляд на гномов.

Торин вытянулся.

— Один из ваших гномов? — продолжала она, осознав, что вопрос гнома предназначался ему.

— Я здесь! — уверенно крикнул мужчина в конце колонны. Все гномы обернулись.

Эннесиэль, встретившись своими вновь вспыхнувшими огоньками с его теперь боязливым взглядом, лишь жалостливо вздернула брови. Вибрации его сердца выдавали в нём ложь. Для её проницательности суеверные гномы были лёгкой добычей.

— Кто-то отстал? — спросила Эннесиэль у Торина.

Леголас окинул взглядом глубину леса.

Король гномов сжал губы, выражая нежелание сотрудничать с эльфами.

— Что ж, его судьба незавидна, ведь ему не выжить в этом лесу одному... — произнесла она с сожалением и долей лукавства.

Но король был неприклонно молчалив, лишь прискорбно опустил голову.

— Nín goll, i'cuiroithon aníron á ledh... ( Вероятно, пауки настигли его раньше...) — нырнув в свои ощущения, обратилась мар к Леголасу. — А na nêd nín. ( Его уже нет здесь )

Леголас кивнул головой и эльфы повели гномов далее во дворец.